Название: Животные
ЖИВОТНЫЕ
Павел Филин 

За каплей капля по стеклу
Стекает, оставляя след,
И на вопрос: когда умру?
Лишь улыбается в ответ.
В глазах прозрачных дождевых
Видна другая сторона,
Горит в просторах неземных
Моя волшебная страна.
Сияет чистым янтарём
И сводит медленно с ума,
И я к ней ближе с каждым днём
Во власти мокрого стекла.
Прильнув лицом, ловлю тот свет,
Вживляю в разум свой и кровь
И каплей оставляю след
На хрупкой плоскости земной.

1
К вечеру воздух над городом становился лёгким и прозрачным, и сквозь него медленно и тяжело проступали бледные безымянные звёзды. Серые кирпичные дома окрашивались оранжевой, а затем нежно-розовой красками летнего заката. Стёкла домов жадно ловили последние солярисные лучи и, преломив их в своих хрустальных телах, освещали однообразные пустоты бесконечных комнат таинственным и каким-то сказочным светом. От всего, что хоть немного возвышалось над поверхностью земли, тянулись длинные чёрные тени, временами переплетавшиеся в хитроумные тропы, распутать которые не смог бы никто. 
Люди, потерявшие остатки разума, ничего этого не замечали. Одни бестолково продолжали суетиться внутри каменных ловушек, поставленных одна на другую, другие всё так же бессмысленно шевелили ногами, поднимая тучи ещё горячей пыли, и, оставляя в мягком асфальте отпечатки своих тяжёлых безумных мыслей, лениво плелись неизвестно куда. Но если бы хоть кто-нибудь из них совершенно случайно поднял бы свои глаза вверх и увидел бы: и это фантастическое небо, и эти мерцающие звёзды, и этот печальный закат, если бы он остановился - хотя бы просто остановился - он бы всё равно ничего не понял.
2
Животные вошли в этот медленно остывающий город через какой-то заброшенный заводик с обвалившимися цехами и рухнувшими трубами.
- Здесь живут люди, - сказал Волк своим спутникам, и ему никто не поверил.
Они молча смотрели на разлагающийся продукт человеческого безумного мозга. Жизнь медленно и неукротимо угасала под невнятный лепет давно уже отработавшего своё интеллекта. Выжженная кислотой земля, ржавая и ломкая, словно засохшая кровь, тянулась до самого горизонта, создавая невыносимо резкий контраст с вечерним небом. Тяжёлый горячий воздух, пропитанный гремучей смесью всевозможных ядов, с тихим шипением проникал в беззащитные лёгкие и, отравляя кровь своим неизбежным присутствием, вызывал головокружение и усталость.
Животные не двигались. Тогда Волк сказал:
- Вы все знаете, что мы должны сделать. Вы согласились на это добровольно и без какой бы то ни было личной выгоды. Это было одним из условий. У каждого из вас было достаточно времени, чтобы все тщательно обдумать и отказаться.
Животные молчали. Волк обвел их внимательным взглядом и продолжал:
- Мы подчинили себя своей воле, а волю – Закону долга. Самое трудное – позади. Мы уже вошли в город.
Тихий голос Волка отражался от грязных стен цехов и уводил куда-то в глубь заводика, теряясь среди кирпича и железа. На землю опускалась ночь, покрывая губы кислым привкусом тяжёлого пугающего тумана. Взошла луна.
Волк замолчал в ожидании вопросов. От ближайшей стены откололся кусок штукатурки и шумно осыпался вниз, исчезнув в маленьком облачке серой пыли. Вопросов не было.
3
Животных поймали около девяти утра. Чётко сработала санитарная служба. Их поместили в здание без окон и поспешили с докладом к мэру города.
Это был чрезвычайно осторожный и рассудительный представитель человечества. Он всем своим видом, поведением и речами воплощал идеи незыблемости и превосходства. Единственно печальное в его судьбе было то, что в пределах своего города он всегда оказывался прав. Мэр был обделен одним из самых доступных для людей правом - правом совершать ошибки. Однако он от этого ни сколько не расстраивался. Кто-то считал мэра жестоким и жадным и бросал в окна его дома обломки кирпича (но, по правде говоря, таких были единицы, постепенно заменившиеся нулями), а кто-то лез из кожи вон, чтобы стать его другом. Хотя о какой дружбе может здесь идти речь.
Узнав о происшедшем, мэр сначала долго и глубоко сопел, цепко уставившись суровым взглядом своих змеиных глаз в стоящую на столе чернильницу, как бы всасывая ими мутную жидкость, потом тяжело вздохнул и попросил повторить доклад. Доклад был повторён трижды, после чего мэр устало сообщил присутствующим, что ему надо подумать. Все удалились.
«Итак, в городе появились животные, - заскрипели мысли в голове мэра. - Конечно, этого следовало ожидать. Когда кругом только одни негодяи и лжецы, я ничему не удивлюсь. Как это ещё их сумели поймать? Ах, да – они ведь не сопротивлялись. Плохо, очень плохо».
Поток сознания постепенно набирал обороты, переводя противный скрип в ещё более противный писк. Вскоре к нему откуда-то стал примешиваться ещё и непонятный гул, похожий на работу гигантских крыльев неизвестных природе насекомых.
«Я должен как-то отреагировать на их ход. Они пошли первыми, значит, мне придётся играть чёрными. Очень символично. Впрочем, как всегда. Вопрос в том, как мне играть. Единственное в чём я уже уверен, это то, что я не буду тратить время на защиту. На моей стороне сила и количество. Грех не воспользоваться этим. Грех… А вот на что рассчитывают животные? Ведь если они решились на это, значит, они на что-то же рассчитывают. Знать бы на что…».
Думать дальше было всё равно, что стрелять из револьвера в собственный висок, поэтому мэр немного расслабился и подошёл к окну. На улице было пустынно и спокойно. Мэр на мгновение представил себе, что произойдёт, если его горожане вдруг узнают о животных. Он с ужасом отогнал возникшую перед глазами картину.
«По крайней мере, их видело всего несколько человек, да и то из санитарной службы. Если этих людей нейтрализовать, то вероятность утечки информации значительно уменьшится. А вот если бы их всех...», - мэр улыбнулся и хлопнул в ладоши. Тотчас открылась дверь, и на пороге выжидающе возник секретарь, лицо которого лучилось преданностью, любовью и страхом.
- Пошёл вон, - тихо сказал ему мэр.
- Слушаюсь!
«Ещё бы ты не слушался… - мэр сел в кресло. - Жаль, но нейтрализовать всех не удастся, это может вызвать ненужные разговоры, а мне сейчас как никогда необходимо молчание. Вот человек пять-шесть в общем-то может пропасть без вести, не вызывая никаких подозрений. Служба опасная - мало ли что случается на работе», - мэр улыбнулся ещё  раз, но в ладоши хлопать не стал.
«Что-то я стал слишком сентиментальным», - взяв со стола чернильницу, мэр впился в неё взглядом. «Время работает на меня. Животные будут сидеть, а я буду ждать, чем закончится это Великое Сидение. - Он поставил стекляшку на место. — Жаль, что я их не могу...», — мэр осёкся, ему показалось, что эту мысль он произнес вслух. «Как много ещё в этом мире несправедливости!» - он нажал кнопку звонка. Секретарь возник мгновенно и неслышно. 
- Позови их.

- Городской Совет? - решился уточнить  секретарь. 
Мэр тяжело вздохнул:
- Ты ещё здесь?
Через минуту Совет в полном составе слушал указания мэра, ещё через пять минут мэр собрался и вышел на улицу в сопровождении своего вездесущего секретаря. Мэр шёл к животным. Он мог себе позволить это, ведь время и в самом деле работало на него. Время всегда работает на того, кто в нём нуждается.
4
- Как ты думаешь, - обратился кто-то из животных к Волку, - как долго нас здесь продержат?
В помещении стояла абсолютная темнота, поэтому говорившего невозможно было разглядеть.
- Какая разница? - ответил Волк.
- Просто интересно…
       «Интересно? - подумал Волк. - Как бы ни так. Это называется иначе. Это называется страшно. Ещё эта темнота. Она может расправиться с вами быстрее и лучше любого человека».
- Волк, - прогудел голос, похожий на голос Медведицы, - ты должен нам что-то сказать.
«Знаю, - отозвался мысленно Волк, - только что говорить?».
- Сейчас должно быть часа три по полудню…
В коридоре послышались шаги. Они приближались к дверям тёмного помещения, раздаваясь гулким эхом по притихшему космосу. Они задавали счёт времени и, ограничивая пространство, становились всё ближе и ближе. В дверном замке завозился ключ и, приведя в движение тяжёлую механику, наполнил помещение тревожным скрежетом открываемой брони. Ещё секунда - и где-то над головами животных вдруг ярко вспыхнуло ослепительное солнце. Мгновенно ослепнув, животные сбились в беззащитную кучу, тесно прижавшись друг к другу. Для вошедшего мэра они сейчас представляли жалкое зрелище.
«Чёрт побери, - подумал начинающий успокаиваться мэр, - мои шансы растут как грибы. Безмозглые, самоуверенные животные, вы очень скоро пожалеете, что посмели войти в этот город. Ваша смерть будет бесполезна и бездарна».
Мэр насмешливо глядел на пришельцев, глаза которых уже понемногу начали привыкать к неожиданному потоку света, и ждал, когда они заговорят первыми. Он был похож на довольного кота, застывшего в ожидании жирного куска мяса, медленно, но неумолимо направляющегося прямо к нему в пасть. Но животные молчали. Им нечего было говорить. Логично возникшая пауза из разряда стратегических вдруг, озираясь по сторонам, стала неожиданно отползать к рядам безнадёжных. Секретарь, потерявший терпение, нервно кашлянул, но никто не обратил на него внимания. Нависшая над всеми тишина тупо и безжалостно опускалась всё ниже и ниже на головы молчащих. Спокойствие мэра мелкими порциями просачивалось в приоткрытую дверь. Мэр пытался собраться с мыслями, но с ужасом для себя обнаруживал, что кто-то, опутав его мозг невидимой силовой нитью, не позволяет ему сделать это. Кровь бешеным потоком проносилась по организму, каждое мгновение угрожая превратить его в мелкие красные брызги. Мэр осторожно повернулся на свинцовых ногах и вышел. Вслед за ним выбежал удивлённый и до смерти перепуганный секретарь. Скрежет закрываемой двери, позвякивание ключей - и животные вновь погрузились в абсолютный мрак.
- Теперь нас выпустят, - сказал Волк, когда шаги, удаляющиеся по коридору, окончательно стихли.
5
Мэр был в крайнем замешательстве, а точнее - в панике. Он ничего не понимал. Весь путь от тюрьмы до своего кабинета он проделал в каком-то сомнамбулическом состоянии, словно его кто-то вёл, настойчиво подталкивая в спину. И только сев в своё кресло, мэр, наконец, почувствовал, что он снова в состоянии контролировать свои действия. Пот неприятными пощипывающими кожу ручейками стекал по потемневшему лицу, но мэр даже и не пытался его стереть. Он пристально глядел на свою чернильницу, и силы, предательски покинувшие его в присутствии животных, постепенно возвращались в дрожащее тело.
«Идиот, - лихорадочно соображал немного оправившийся мэр, - с тобой разделались как с каким-то слюнявым мальчишкой. Позор, какой позор… Провели легко, быстро и незаметно, да ещё и пинками до дома проводили. Так тебе и надо. Обрадовался, что всё рассчитал? Мыслитель… Старый дурак! Но кто бы мог подумать, что всё так серьёзно? Если хорошенько проанализировать ситуацию, то ведь всё могло бы закончиться и значительно хуже! - Мэр вновь покрылся холодной испариной. – Идиот, идиот… Хорошо хоть живым оставили, пацифисты… - Градоправитель глубоко вздохнул, - ну ничего, ничего - это очень своевременный и полезный урок на будущее. И на старуху бывает проруха». Внутренние уговоры вскоре возымели своё лечебное действие, и спасительное спокойствие полностью вернулось к не на шутку ошалевшему было мэру. 
«А секретаря придётся сменить». От этой мысли мэру окончательно стало хорошо, и по бескровным губам, мерзко извиваясь, поползла кривая улыбка.
6
- Почему ты решил, что теперь нас выпустят? - спросил Лис.
- Потому, что так должно было случиться. В этой ситуации ни у кого из нас не было никакого выбора - мы просто добросовестно отработали давно уже написанные роли.
- И мэр тоже? - продолжал задавать вопросы Лис.
- И мэр тоже. Разница в наших положениях заключается только в том, что я знаком с полным текстом разыгрываемого сценария, а мэр безнадёжно уверен, что он сам является автором, сочиняя пьесу по своему вкусу.
- А что произойдет, когда он догадается об этой разнице?
- Мне кажется, что он уже немного в курсе, - улыбнулся Волк. Он представил себе ошарашенного и испуганного мэра, несущегося изо всех сил по улицам города и сбивающего с ног нерасторопных прохожих.
- Ты с ним что-то сделал? - прервал его мысли Лось.
- Не совсем я, - попытался уйти от ответа Волк.
- А кто? - не унимался Лось.
- Это сложно понять, и ещё сложнее объяснить.
- Тогда лучше ничего не говори, - загудела примиряюще Медведица, - нам должно быть достаточно и того, что мы уже знаем. Главное не забыть этого, когда придёт время.
- Оно уже пришло, оно уже здесь. Разве вы не ощущаете его присутствия? 
Животные напрягли внимание и прислушались к своей интуиции. В самом деле, словно какое-то жизненное поле спокойно и прочно заполнило собою весь объём их темницы от сырого пола до теряющегося где-то в бесконечности потолка. Оно обладало приятным не воспринимаемым глазами свечением и мягко овевало напряжённые тела свежим и необъяснимым по своему происхождению для этой затхлой местности горным воздухом. Оно проникало внутрь животных и заставляло спокойнее биться сердца. Вся суета последних суток таяла под его тёплым дыханием, и мозг постепенно сбавлял свои бешеные обороты, всё уменьшая и уменьшая частоту работающей мысли. Победоносный изумрудный сон тихо обнял счастливых животных, и они безвольно погрузились в сверкающий океан вселенского бессознательного.
7
Достаточные и крайне ограниченные обитатели этого Богом забытого города восприняли появление на улицах животных исключительно спокойно, так что мэр зря волновался, пророча превращение подвластной ему территории в адский союз Содома и Гоморры. Видимо, застерилизованные до крайности однообразной жизнью горожане просто разучились удивляться. Они торопливо проходили мимо животных, совершенно не замечая их присутствия. Единственными, у кого странные гости вызвали хоть какое-то жалкое подобие любопытства, были дети. Озираясь по сторонам, они бросали на животных быстрые взгляды и неслышно говорили о чём-то между собой. В их печально пустых глазах робко проявлялись непонятно откуда появившиеся непривычные оттенки давно уже изжитой не одним поколением предков нежности. Осмелев, дети подходили к животным и глядели на них в упор, ещё не решаясь заговорить. Наконец, самый храбрый из мальчиков, сильно волнуясь, обратился к Лису:
- Кто вы?
- Кто мы?! - растерялся Лис и беспомощно посмотрел на Волка.
- Мы - звери. Разве ты нас не узнаёшь? - ответил Волк. - Вот это - Лис, это - Медведица, это - Косуля, это - Филин , это - Белка, а это - Лось.
- А кто ты? 
- Я - Волк.
- Нет, мы вас не узнаём, - сказали дети.
- Ну как же? Мы - животные, мы живём в лесах, - начал объяснять Волк.
- В лесах? - удивлённо воскликнули дети, - а что такое леса?
- Леса - это такое место на земле, где много разных деревьев, кустарников и трав, где весело журчат прозрачные ручьи, поют звонкими голосами птицы и суетятся беспечные насекомые.
- Разве такое возможно?!
- Возможно.
- А где это место?
- Это очень далеко отсюда.
- И вы там живёте?
- Да, мы там живём.
- Значит вы не люди?
- Да, мы - не люди.
Дети обступили животных плотным кольцом. Храбрый мальчик дотронулся до Лиса и быстро отдёрнул руку назад.
- Не бойся. Ты можешь меня погладить, - разрешил ему Лис. 
- А я и не боюсь, - ответил мальчик и погладил его.
- Расскажите о себе, - стали просить дети.
- Хорошо. Но это будет долгий рассказ. Вы не устанете слушать? - спросил Волк.
- Нет, - хором воскликнули дети и сели на землю.
И Волк начал свой рассказ. Он говорил тихо и медленно, и каждое слово, попадая в детские сердца, наполняло их новым, непривычным смыслом. Давно уже село солнце, а Волк всё говорил и говорил. За детьми пришли родители и увели их домой. На следующее утро рассказ продолжился. И снова Волк проговорил до самого заката, а детей стало заметно больше. Иногда вместе с детьми приходили послушать животных и их родители, а мэр лихорадочно соображал, что можно предпринять, чтобы хоть как-то попытаться спасти веками вживляемый в души людей порядок, который сейчас гибнул у него на глазах.
8
Дети быстро привязались к животным. Они инстинктивно тянулись к ним, как молодые ростки тянутся к солнцу. Внимательно слушая рассказы Волка, они наивно принимали их за красивые сказки, но это нисколько не мешало им верить в услышанное. Как сухая губка впитывает влагу, маленькие сердца наполнялись совершенно незнакомыми им до сей поры ощущениями. Их невозможно было точно определить, но они были приятными и создавали впечатление внутренней наполненности и уверенности. Сначала говорили только животные, а дети лишь молчали и не решались задавать вопросы на такие необычные и сложные для их восприятия темы. Но однажды Храбрый Мальчик нарушил это нелепое молчание и спросил. Сейчас, конечно же, не важно, о чём тогда шла речь - этого никто уже не помнит - но после этого случая дети заговорили, и остановить их было уже невозможно. Они хотели знать всё и обо всём, и постепенно живая природа стала вытеснять из серьёзно раненого, но к счастью ещё не покалеченного сознания разлагающийся зловонный город. Незаметно на беседах стали появляться невесть откуда взявшиеся цветы. Дети сплетали из них веночки и украшали головы животных. И каждый вечер детей уводили домой родители, а животные оставались одни. А потом приходило новое утро, принося с собою радость новой встречи. Вместе с животными в город пришла добрая позабытая давным-давно сказка, рассказанная кем-то однажды и осевшая до времени в пыльных подвалах памяти.
9
Лис пропал в четверг. Искать его поднялась почти половина горожан. Люди, животные и дети прочёсывали развалины заброшенных заводов, подвалы, полуразрушенные дома. Поиски велись даже за чертой города, но территория была настолько огромна, что с наступлением сумерек была обследована только её треть. 
- Волк, мы больше не увидим Лиса? - тихо спросила Косуля, когда уже глубокой ночью звери повалились от изнеможения на землю. 

- Я не знаю, - ответит Волк. - Я не знаю, что для вас будет лучше - увидеть ли его вновь или нет.
- Ты думаешь, что он мёртв? - спросил, задумчиво вглядывающийся в темноту Филин.
- Да.
В душной тишине, не нарушаемой ни шелестом отсутствующих в городе деревьев, ни вознёй исчезнувших давным-давно насекомых, сгустилась тяжело пульсирующая грязно-фиолетовая тревога. Она просочилась в грудь с вдыхаемым липким воздухом и осела на лёгких бледной паутиной.
- Значит, началось, - нарушил тишину Филин, и до конца ночи больше никто не проронил ни слова. Слышно было только, как плачет Белка, уткнувшаяся в тёплую лапу Медведицы.
10
На следующее утро с первыми лучами солнца животные, так и не заснувшие в этой жуткой тишине, возобновили попытки найти своего товарища. Людей, пришедших помочь им, было намного меньше, чем вчера. Первыми как обычно появились дети во главе с тем самым Храбрым Мальчиком, заговорившим с животными. Он же и нашёл обезображенный труп Лиса. То, что это был именно Лис, было трудно поверить сразу. С него была содрана шкура. Дети, обезумев от ужаса, смотрели на неподвижное тело, покрытое сгустками тёмной засохшей крови, пока не прибежали звери, и Медведица не стала между ними и Лисом, широко расставив лапы и закрывая детей от пляшущей на останках её друга страшной смерти. 
- Косуля, Лось, - тихо позвал Волк, - попробуйте увести отсюда детей.
- Дети, вам надо пойти с нами. Здесь нельзя оставаться, - мягко начала Косуля, но её оборвал крик Храброго Мальчика:
- Что это?!
Животные молча смотрели на ребёнка, не зная, что делать.
- Что? - растерялась Косуля.
- Что там?! Где мой друг Лис?! - голос мальчика звучал с ненавистью и злобой.
Косуля обернулась к Волку. Волк подошёл к детям.
- Не надо кричать. Там тело твоего друга. Он мёртв. Его убили.
- Зачем? Кто его убил? Зачем его убили? Он был мой друг… Зачем так… Я не хочу так… Он… мой… друг… - мальчик опустился на землю и зарыдал. Слёзы текли по его лицу, а тонкие руки, сжатые в кулаки, лежали на коленях.
- Я не знаю, кто это сделал, но я знаю зачем. И тебе не станет легче, если это узнаешь и ты. Ты хочешь знать?
- Да.
- У Лиса была красивая шерсть. Посмотри: ни у кого из нас нет такой красивой шерсти. Мы любовались его красотой. Но кто-то из людей позавидовал этой красоте и захотел взять её себе. Любой ценой. А что такое убить животное с точки зрения человека? Ведь он без сожаления убивает и своих соплеменников. А какого-то зверя? Ради роскошной шкуры? Для него это не преступление. Это – развлечение, демонстрация своей силы и ловкости.
- Но ведь я тоже человек. Разве и я такой же?
- Да, ты тоже - человек, но ты не такой. Пока, не такой. Но ты можешь таким стать. А можешь стать другим.
- Каким другим?
- Человеком.
- Но ведь ты сказал, что я уже человек?
- Я объясню. Слушай внимательно, это не сложно понять. Представь, что ты посадил яблоню…
- Что я сделал? - перебил Волка мальчик.
- Прости, я забыл, что ты многого не знаешь. 
Волк задумался.
- Ты видел, как твоя мать готовит обед?
- Видел.
- Она начинает с того, что берёт необходимый набор продуктов. Ведь так?
- Вроде так… - ответил, ничего не понимающий мальчик.
- Ты согласен, что все продукты из этого набора являются необходимыми для того, чтобы еда получилась вкусной?
Мальчик кивнул головой.
- Но, подумай, достаточно ли наличие этих продуктов, чтобы получился обед?
- Конечно. Если есть из чего варить - бери и вари.
- Хорошо. Ты сваришь из этих продуктов обед?
- Не знаю…
- Знаешь. Подумай.
- Конечно, что-нибудь я сварю.
- Ты сказал «что-нибудь», а я спрашивал о вкусном обеде. Ты не ответил на мой вопрос.
Мальчик задумался.
- Нет, не сварю.
- Итак, у нас есть всё необходимое, чтобы сварить вкусный обед, но оказывается, что этого не достаточно. Скорее всего, получится твоё «что-нибудь». А теперь сосредоточься. Рождение человеческого существа - это так же необходимое условие для рождения человека, но оно не является достаточным. Поэтому я и сказал, что ты - человек, который пока только может стать человеком.
- А если не стану? Кем я буду тогда?
- «Чем-нибудь». Как и большинство людей.
Волк замолчал. Дети, внимательно слушавшие разговор, стояли, затаив дыхание.
- Как мне стать человеком? 
- Почему ты не сваришь такой же вкусный обед, как и твоя мать?
- Я не умею варить обеды.
- А почему тогда не учишься?
- Зачем? Ведь мама умеет.
- Но я говорю не о твоей матери. Я говорю о тебе.
Мальчик молчал.
- Не отвечай мне сейчас. Подумай, не спеши. Ты перестал плакать, это хорошо. Теперь ты, если хочешь, можешь помочь своему другу.
Все, в том числе и животные удивлённо посмотрели на Волка.
- Как, - голос Храброго мальчика предательски задрожал.
- У нас нет рук, у нас - лапы. А у тебя есть руки и наверняка ты умеешь обращаться с лопатой. Ты можешь выкопать Лису могилу?
В глазах у мальчика опять сверкнули слёзы, он стёр их рукой и твёрдо ответил:
- Да.
11
Весть об убийстве Лиса быстро облетела весь город. Люди собирались небольшими группами и обсуждали случившееся. Все возмущались и кричали, что надо непременно найти и наказать убийцу. Многие говорили, что мэр должен издать какой-нибудь соответствующий закон, защищавший бы животных от жестокости и браконьерства. «Надо пройти с обыском по всем домам. У кого будет найдена лисья шкура - тот и преступник», - советовали одни. И горожане радостно с ними соглашались. «Но ведь эту шкуру можно подбросить любому из нас», - возражали другие. Горожане соглашались и с ними, только не так радостно. В конце концов, все бросились по своим квартирам в страхе, что проклятая шкура уже там. Улицы города опустели.
Животные и дети похоронили Лиса на пустыре. Никто не говорил речей, никто больше не плакал. С закатом дети ушли в город.
- Ты думаешь, мальчик понял тебя? - спросила Волка Косуля, когда последний детский силуэт растворился в серых сумерках.
- Понял. Иначе бы мы не пришли сюда. Иначе бы не погиб Лис.
Звери замолчали. Из города временами доносились обрывки какой-то неприятной музыки и сумасшедшего смеха.
- Пролечусь-ка я, пожалуй, немного, - сказал Филин и, тяжело взмахнув крыльями, исчез в ночи.
- Кто же будет следующим? - глухо спросил Лось. Белка тихонько всхлипнула.
- Я не знаю. Да это и не важно, - устало ответил Волк.
- Ну уж меня им так просто будет не взять, - прорычала Медведица.
- Не хочешь ли ты сказать, что Лиса убили очень просто, что он не сопротивлялся. Что он - трус? - в голосе Лося послышался упрёк.
- Н-н-нет. Конечно нет. Извини, я просто хотела сказать, что мой убийца останется лежать около меня с раскроенным черепом.
- Откуда ты знаешь, как это будет? Почему ты решила, что на тебя нападут так же как и на Лиса? Может ты погибнешь от того, что тебе совершенно не приходит в голову, - сказал Волк.
- Может не стоит продолжать этот разговор? - спросила Косуля и погладила дрожащую Белку.
- Да, ты права. Мы говорим не о том, - Волк ободряюще улыбнулся дрожащему зверьку. - Сегодня был очень важный день. Мы убедились, что наша миссия начинает выполняться. Я имею в виду Храброго Мальчика. Наверняка дети будут обсуждать наш разговор. Я знаю, что среди них найдутся подобные этому мальчику. Немного. Но они есть. - Волк обвёл животных взглядом. - Завтра и послезавтра, и послепослезавтра нам понадобятся силы, поэтому давайте по ночам спать, а для разговоров есть и день. Куда запропастился Филин?
- Может сбежал? - зевнула Медведица.
- Глупая ты, хотя и большая, - ответил Лось.
- Лось, ты ведь тоже большой, - начала Медведица, - не означает ли это, что…
- Прекратите, - оборвал разгорающуюся ссору Волк. - Всем спать.
Медведица вздохнула, но заканчивать свою мысль не стала:
- Всем спокойной ночи. Лось… слышишь… тебе тоже.
12
Но эта ночь не для всех оказалась спокойной. В здании городской ратуши, в кабинете мэра горел свет. Мэр сидел за столом, устало положив голову на опирающиеся локтями в столешницу руки. Пальцы были переплетены и сжаты так, что некоторые фаланги уже посинели. Мэр этого не замечал. 
«Я не понимаю, что такое происходит? Это конец Света? Я не отдавал никаких распоряжений в отношении санкций к этим прокажённым животным. Кто посмел без моего ведома и согласия совершить такое? Мир рушится. Я отдал распоряжение найти мерзавца, и его обязательно найдут, даже если он и вовсе не существует в природе. И я казню его на площади как жестокого преступника, и другим это будет хорошим уроком. Но… Но ведь на одну гнусную тварь в городе стало меньше. Выгодно ли мне в этой ситуации находить и казнить убийцу? Не потеряю ли я тогда курицу, несущую золотые яйца? Пока безжалостный монстр, - мэр ухмыльнулся, - разгуливает на свободе - жизнь животных будет под постоянной угрозой… Очень хорошо. Я не знаю, кто этот наглец и вряд ли он повторит свой подвиг, но дело его продолжу я. Итак. - Мэр пододвинул к себе список животных. - Волк, - мэр поморщился, - Медведица, Лис, Лось, Косуля, Белка и Филин. «Лис» - вычёркиваем. - Мэр полюбовался картинкой. - Неплохо. Кого бы выбрать… Лося? Или Филина? Белка мелковата - сама с перепугу сдохнет. Волк… Вот Волка бы… Кабы Волка бы… Кабы… Нет. Пока это нереально».
Мэр хлопнул в ладоши. Мгновенно передним как из-под земли вырос секретарь. Мэр вздрогнул:
- Ты откуда взялся?
- Из приёмной.
- Так быстро?
- Стараюсь, ваше превосходительство.
- Ну-ну, старайся, старайся. 
«Вот чёрт. Правильно говорят, что лучшее - враг хорошего. А если он где-то здесь сидел и всё слышал? Стоп. Я ведь ничего не говорил вслух. Фу-у… Так недолго и параноиком стать. Надо опять срочно менять секретаря. Каким-то кровожадным я становлюсь», - последняя мысль вызвала в мэре лёгкую волну умиления.
- Послушай, братец. Вызови-ка ко мне начальника тайной полиции.
- Сию минуту! - и секретарь… исчез.
«Надо бы побольше отдыхать», - захлопал глазами мэр. Через минуту в дверь кабинета постучали, и на пороге показалась фигура в чёрном мундире.
- Тебе предстоит важная работа, - начал было мэр. - Но… Вначале… мелкая  просьба… касательно моего слишком шустрого секретаря…
13
Филин вернулся под утро и, усевшись на обломок фонарного столба, уснул. 
Разбудил животных тревожный возглас Косули:
- А где Белка?
Животные вскочили и стали озираться по сторонам. «Белка! Белка!» - кричали они, но никто не отозвался. Маленький зверёк бесследно исчез. Через час бесплодных поисков, усталые звери вернулись назад.
- Её убили, так же как и Лиса, - печально сказал Лось. - Как она переживала его смерть, бедняжка.
- И вчера вечером она снова плакала, - ответила Косуля. - Я просыпалась ночью и слышала её всхлипы.
- Но как её могли убить, если она была всё время с нами? - вмешалась Медведица и посмотрела на Волка.
- Да. Наш сон чуток. Если бы кто-то подкрался к нам - мы бы его сразу обнаружили.
- Может быть её заманили куда-нибудь? - высказала предположение Косуля.
- Белка была так напугана смертью Лиса, что ни за что не отошла бы от нас, - возразил Волк.
Разговор надолго прервался. Все размышляли над случившемся и пытались найти ему хоть какое-то реальное объяснение. Только Медведица как-то странно поглядывала на Волка, а тот делал вид, что не замечает её взгляда. На столбе умиротворённо посапывал ничего не подозревающий Филин.
- А чего это наш крылатый друг так долго спит? Где он шатался всю ночь?
- Филин! - Лось толкнул своими рогами и так не очень устойчиво торчащий обломок. Птица открыла правый глаз. 
- Проснись! Белка исчезла!
Птица открыла второй глаз, наклонила голову вбок и молча уставилась на Лося.
- Он ещё спит, - догадалась Косуля. - Да проснись же ты наконец! У нас Белка пропала! Ты где был ночью?
Наконец до Филина дошёл смысл звучащих вопросов.
- Я летал поохотиться.
- На кого? - удивилась Медведица.
- На мышей.
- И как?
- Никак! Здесь нет даже мышей. Я облетел весь город и его окрестности, но так ничего и не обнаружил. И только возвращаясь под утро обратно, я заметил на довольно большом расстоянии мелькнувшую на земле тень, но я уже был настолько уставшим, что не было сил подлетать ближе.
Медведица в упор смотрела на Волка.
- Волк.
- Что?
- Ведь ты думаешь о том же, о чём думаю и я.
Волк устало вздохнул:
- Да.
- Так скажи им всем.
Теперь на Волка, не мигая, смотрели все животные. Волк опустил голову и тихо сказал:
- Белку никто не убивал. И она не пропадала.
- Как?! - воскликнули Косуля и Лось.
- Да она же сбежала! - рявкнула Медведица. - Как вы только ещё не догадались?
- Сбежала? Не может быть! - Косуля посмотрела на Лося. - Лось, ты веришь в это?
Лось ничего не ответил. Вдали послышались приближающиеся детские голоса.
- Значит, всё-таки это была не мышь, - изрёк спокойно Филин.
- Надо её вернуть! Она же одна погибнет! - вскочила на ноги Косуля.
Никто не двинулся с места.
- Вы что?!
- Успокойся, Косуля, - сказал Волк. - Сегодня ночью Белка сделала свой выбор. Неправильный выбор. Но она его уже сделала. Да, она погибнет. Мы тоже погибнем. И пусть это будут совершенно разные смерти, мы не можем осуждать её.
- Волк, - Медведица с трудом сдерживала свою ярость, - почему же мы не можем её осуждать? Ведь она оказалась предателем. Она подвела нас. Она поставила под угрозу всю нашу миссию!
- Откуда ты знаешь ВСЮ нашу миссию, Медведица? Её не знаю даже я. Почему ты решила, что поступок Белки не был предусмотрен.
- Стоп! - остановил Волка Лось. - То есть, получается, что Белка по любому - хотела она того или же нет - должна была сбежать?
- Нет. Осталась ли она с нами или ушла бы - всё это предусмотрено нашей миссией. Просто теперь события пойдут немного иначе, чем, если бы ничего подобного не произошло.
Зашуршали мелкие камешки под ногами подходивших детей.
- Что мы скажем им? - кивнула в сторону маленьких людей Косуля.
- Правду, - твёрдо ответил Волк.
Дети поздоровались и развернули принесённую еду. Никто из животных не решался сказать о случившемся. Пропажу заметила Дочь Учителя.
- А где же белочка? - удивилась она. Храбрый Мальчик, разворачивавший бумажный кулёк, вздрогнул и напрягся.
- Она ушла, - ответил Волк.
- Ушла? Погулять? - продолжала свои наивные расспросы девочка.
- Нет, - чувствовалось, что Волку очень тяжело говорить, - она ушла насовсем.
- Как это? Куда же она ушла?
Волк не знал, что ответить, но девочка сама подсказала ему ответ:
- Домой?
- Да, домой.
- А почему?
- Она устала.
- Как жалко… А я ей принесла орешков…
Храбрый Мальчик поднялся и подошёл к девочке:
- Ничего страшного, орешки съест кто-нибудь другой. - И затем обратился к Волку: - О чём ты нам расскажешь сегодня?
- О страхе.
14
Солнце начинало уже опускаться в сияющем небе по своему привычному пути к западу, а Волк всё говорил и говорил. И дети, и животные внимательно слушали его. По их лицам было видно, что слова Волка проникают в самую душу и, находя там отклик, приводят в движение скрытые до сей поры секретные механизмы. Изменения происходили не только в сердцах и головах. Казалось, что почти не заметно для глаза преображался и внешний облик слушателей. Трудно сказать, что именно происходило, но то, что сейчас творилось волшебство - было несомненным.
Наконец Волк замолчал и обвёл взглядом существ, которых он знал, казалось, уже давно, но видел как в первый раз. Он не узнавал ни животных, ни детей. Они изменялись. Они становились другими. Волк понимал, что это только иллюзия. Предоставленные сами себе, многие потом вновь вернутся назад и, может быть, даже будут отброшены дальше, чем стояли до этого, но ради тех немногих, кто за первым шагом сделает второй и сделает его самостоятельно, и не остановится - стоило идти на такую жертву. И пусть этот шажок будет совсем маленьким и неуверенным, но ценность его бесконечна. А уверенность появится в пути. Как добрый спутник. Но начинать всегда приходится одному, и в зачёт идут только личные усилия.
- Вы сегодня очень устали, - улыбнулся Волк.
- Мы сегодня многое узнали, - улыбнулась в ответ Дочь Учителя.
- И кое-чему научились, - серьёзно подвёл итог Храбрый Мальчик.
- Что ж, - потянулась Косуля, - значит, этот день прожит не зря, и можно со спокойной совестью приступать к ужину. Что там у нас осталось с завтрака?
Все задвигались, зашуршали пакеты, Медведица стала озабоченно руководить сервировкой стола, и тут в наполняющихся вечерними тенями развалинах окраины города раздался хлопок. Все обернулись, но ничего не увидели.
- Ой, что это? - удивлённо спросил какой-то ребёнок, показывая пальчиком на красные капельки, расползающиеся по бумаге. Затем его рука поднялась выше, в поисках источника этих капель и замерла, задрожав, указывая на грудь Косули. Тонкой струйкой по груди стекала кровь. Ноги Косули подогнулись, и она повалилась прямо в центр стола. Её тёмные глаза были широко открыты, но в них уже не было жизни.
- Лось, оставайся с детьми! - крикнул Волк и вместе с Медведицей кинулся к развалинам. Над ними летел Филин.
Возвратились они через пол часа. В побелке, грязи и ссадинах.
- Никого не нашли. Он быстро исчез. Наверное, там есть подземный ход, - сказала Медведица.
Животные довели детей до жилых районов и договорились встретиться завтра. Дети просили их быть осторожными.
- Обязательно. Не волнуйтесь, - ответил Волк, и звери пошли обратно. 
На землю опустилась ночь, и всю местность залила своим бледным светом луна.
- Мы должны ответить убийцам, - прорычала Медведица.
- Ты не понимаешь, - мягко возразил ей Волк. - Это был ответ. Их ответ нам. Вспомни сегодняшний день, вспомни, что я говорил.
Медведица ничего не ответила, но было видно, что её сдерживает только безграничное доверие к Волку.
- Ночью надо будет кому-то дежурить, - сказал Волк. - Давайте распределим время.
- Не надо, - ответил Филин, - вы все очень устали, лучше выспитесь, скорее всего это будет последняя спокойная ночь. А я подежурю - мне всё равно по ночам не спится.
Животные улеглись.
- Филин, если что - меня буди первой, - мрачно сказала Медведица.
15
Утром весь город знал об убийстве. Горожане вновь возмущались, собирали митинги и требовали новых законов. Правда, возмущались они не очень громко, митинги проводились под руководством городской администрации, а в законах никто толком не разбирался. Единственным реальным решением, которое было принято в результате этого балагана, стал запрет детям приходить к животным, так как это «угрожало их жизни и здоровью». Мэр был на седьмом небе от счастья и уже алчно поглядывал на восьмое. Естественно, что он так же знал и об исчезновении Белки. Он вновь сидел со списком зверей в руках и упивался достигнутыми результатами. «Лис, - немного покривился мэр, - зачёркнуто. Белка, - на лице появилась маска глубокого презрения, - зачёркнуто. Косуля, - гордость и самодовольство мигом вытеснили с лица всю предыдущую мимику, - зачёркнуто. Почти половина! Нет, меня так просто не возьмёшь. – Мэр погрозил небесам кулаком. - А главное, главное - детки! Теперь бедные перепуганные родители глаз с них не спустят ни днём, ни ночью. А оставшихся зверюшек мы потихоньку передавим». Рука с карандашом скользила над бумагой, имитирую зачёркивания, но пока не решалась опуститься. Мэр хлопнул в ладоши:
- Начальника тайной полиции ко мне!
Начальник появился спустя минуту, как и должно было быть по Уставу.
- Молодец, - искренне похвалил его мэр. - Отличная работа. Что со свидетелями?
- Их нет.
- А исполнитель?
- Его тоже нет.
- Как нет? - театрально удивился мэр.
- Погиб, - вздохнул начальник тайной полиции, - при выполнении задания.
- Ай-ай-ай, - всплеснул мэр руками, - расскажи мне, как это произошло.
- Его загрызли животные, потом тело разорвали на куски и съели.
- Ужас! Ужас! Какая жестокость! Жаль, что мы пока не можем поделиться этой правдой с горожанами. Но ничего - нет ничего тайного, что не стало бы явным.
Начальник встревожено посмотрел на мэра.
- Ну, конечно кроме полиции, разумеется, - успокоил его мэр.
- Надо как-то наградить героя. Деньги ему уже не нужны, - улыбнулся мэр, - может назовём его именем какую-нибудь улицу.
- Это очень хорошая награда, господин мэр.
- Ну, значит решено. Как только появится возможность - переименуем. А пока у меня к тебе ещё одно поручение. Остались ли у нас герои или этот был последним?
- У нас все - герои, и все готовы погибнуть.
- «Все готовы погибнуть», - эхом отозвался мэр. - Как это всё замечательно звучит, прямо песня какая-то: «Все готовы погибнуть»… Да. Но всех пока не надо. Пока надо ещё одного. Хотя постой, постой… Нет в этом случае одним не обойтись, животные будут начеку. Бери сколько надо и вот посмотри сюда, - мэр придвинул ему список. - Как ты думаешь, кто из этих тварей наиболее опасен?
- Волк, - наивно ответил начальник тайной полиции.
«Вот дурак! - подумал мэр».
- Верно, молодец. Но только пока мы его не будем трогать. Филин - мелкая птица. Медведица - убить сложно и шума будет на весь город. Лось - возни не меньше, уж больно здоровый. Ну, короче выберешь сам на свой вкус, дружок.
- Я не ем мяса.
Мэр внимательно посмотрел на подчинённого, не понимая - шутит ли он или говорит серьёзно. Но глаза начальника тайной полиции смотрели преданно и твёрдо, и мэр облегчённо вздохнул про себя: «Ну и напугал же ты меня, идиот…».
- Прекрасно. Тебе и не надо никого есть - просто убери. Иди с богом.
Начальник развернулся и направился к выходу.
- Да. И ты мне очень помог со старым секретарём, - догнал его уже в дверях весёлый оклик мэра.
16
На утро к животным пришла совсем небольшая группа детей. Остальных не пустили родители. Вообще-то этих тоже не пустили, но дети сумели найти различные предлоги, чтобы уйти из дома. Они-то и рассказали, что люди боятся отпускать своих детей к зверям из-за убийства Косули.
- Многие дети сами не захотели приходить, - сказал Храбрый Мальчик.
- Так и должно было быть. Они живут в страхе. А ты сам знаешь, как трудно от него избавиться, - ответил ему Волк.
- Мне иногда кажется, - волнуясь, продолжал мальчик, - что я… что я не совсем… что я не совсем избавился от страха.
- Не тревожься. Совсем от него избавиться нельзя, но его можно приручить и он из твоего врага превратится в твоего верного помощника.
- Да, ты говорил об этом.
- Поверь, бывают моменты, что и я боюсь. Но это не приводит меня в отчаяние. Просто значит я ещё в пути и мой спутник со мной.
- Мы тоже хотим идти по твоему пути, Волк. Возьми нас с собой.
- Вы уже со мной, - улыбнулся Волк. - Но у нас не может быть одной дороги. Мой путь - это только мой путь и он не может быть чьим-то ещё. У тебя твой путь, у Медведицы - свой.
- Но мы хотели бы идти вместе, - огорчилась Дочь Учителя.
- Не расстраивайся. Мы и идём вместе. - Волк задумался. - Представь себе много-много тропинок. Они узенькие, по каждой можно идти только в одиночку. И эти тропинки то приближаются друг к другу, то вновь расходятся. Иногда они даже могут пересечься. Иногда они могут разойтись навсегда и больше не встретиться. Но всё это решаем мы - куда пойдут наши тропинки. Потому что мы сами их и прокладываем.
- А что же делают люди? Куда идут они? По каким тропинкам?
- Некоторые, но их мало, тоже идут по своим тропинкам, но ведут они в другую сторону, а впрочем, - Волк потёр лоб, - я не совсем в этом уверен. Может быть, и они движутся туда же, куда движемся и мы, но только путь этот слишком сложен и запутан.
- А остальные?
- Остальные? - Волк развёл руками. - Они никуда не идут. Хотя и совершают какие-то движения.
- Почему они не хотят идти?
- У каждого найдётся своя причина и не одна. И мне это не интересно. Таких люди называют толпой, а мы - стаей.
- Бедненькие, - сказала девочка.
- Нет, что ты! Они не бедненькие, они - нищие в дорогих лохмотьях. И, запомни, очень опасные нищие. Конечно же, их нельзя ни в коем случае бояться, но помнить о них - необходимо.
Храбрый Мальчик, молчавший до этого, сжал руки в кулаки:
- Так значит надо объявить им войну и уничтожить.
- Нет, - спокойно ответил Волк, - они этого только и ждут. Вступив в схватку с толпой, ты тем самым, незаметно для себя, сам увязнешь в ней и вдруг окажешься на противоположной стороне. Это такая жуткая и невидимая ловушка, называемая ненавистью. Поэтому лучше расслабь свои руки, а не то когда наступит время действовать - у тебя не будет сил.
- Действовать? О чём ты говоришь?
Но Волк ничего не ответил.
Дети помогли животным перебраться подальше от развалин города, и теперь никакой выстрел не мог достать их. Подкрасться незаметно никто тоже не мог, а ночью, как известно, звери вообще ориентируются намного лучше людей.
- Спасибо за помощь, - сказал детям Волк, прощаясь с ними вечером.
- Мы обязательно придём к вам завтра… - ответила Дочь Учителя.
- …даже если нас не будут пускать, - решительно закончил Храбрый Мальчик.
17
И вновь на землю, как и положено, опустилась, расправив свои мягкие крылья ночь. Животные, кроме дежурившего Волка, спали. «Ещё один день, ещё одна победа, - думал Волк, глядя на спящих. - Конечно, мы все устали. Но это приятная усталость. В ней странным образом мы черпаем всё новые и новые силы. Но что с нами будет завтра? Бесконечен ли этот источник? Чем ближе мы приближаемся к цели, тем тяжелее мне смотреть на своих друзей. Оставшихся друзей. Медведица становится всё угрюмее и злее, Лось замыкается в себе и почти не общается с детьми. Не изменился только Филин, но он никогда не отличался общительностью и оптимизмом. Ещё одна смерть - и я не уверен, что не останусь один. - Волк потряс головой. Ему показалось, что он заснул. - Да и со мной тоже что-то происходит. Раньше бы такие мысли вряд ли могли возникнуть в моей голове. - Он протёр глаза. - Ладно. Пора будить Лося».
Волк легонько толкнул друга в бок. Лось бесшумно поднял голову и понимающе кивнул Волку. До утра оставалось несколько часов. Рано утром на дежурство заступала Медведица. «Всё-таки сколько в них мужества и внутренней силы, - подумал, засыпая, Волк. - Как же я устал… Как хорошо спать…».
Но сон его был недолгим. Сквозь приятную пелену успокаивающего тумана он услышал крики Лося и шум борьбы. Волк вскочил. Было ещё темно. Он проспал, наверное, не более часа. Ничего не понимая, вертела по сторонам головой Медведица.
- Сюда! - услышали они крик Филина и бросились на голос. Но битва уже была закончена. На земле лежал, тяжело дышащий Лось, а около него, скорчившись, лежало три человеческих тела.
- Лось! - крикнул Волк.
- Всё нормально, - успокоил его Лось, - меня только немного ранили.
Животные помогли ему перебраться к месту ночлега и осмотрели рану. Она и в самом деле была не опасной и обещала в скором времени зажить.
- Почему ты не разбудил нас? - укоризненно спросила Медведица.
- Не смог. Я немного отошёл от лагеря, и поэтому они меня не заметили. Крикнув вам, я бы упустил возможность напасть на них внезапно, и тогда неизвестно чем закончилась бы эта встреча.
- А Филин?
- Я же говорил, что ночью мне не спится.
Медведица оставила свои попытки пристыдить героев и только махнула на них рукой.
- Они мертвы? - спросил Волк.
- Да.
- Что мы будем теперь делать?
Все растерянно посмотрели на Волка, но он молчал.
- Волк, ты не знаешь, что делать?
- Да, я не знаю, - хмуро ответил Волк.
Лось закрыл глаза:
- Тогда никто этого не знает.
Медведица, у которой всегда был свой собственный план, на этот раз не находилась, что предложить.
- Надо поспать, - наконец принял решение Волк. - Сегодня больше не будет нападений, а нам нужны силы. А что делать… - Волк посмотрел на звёздное небо. - Утро подскажет.
Никто не стал возражать, и животные вскоре уснули.
18
- Нас обвинят в убийстве, - сказал утром Волк.
- Так давай спрячем трупы, - предложила Медведица.
- Нет. Будет хуже. Тем более что дети обязательно догадаются, что что-то произошло, а если мы станем им врать, то значит зря сюда пришли.
- Да, но им всё равно рано или поздно придётся давать объяснения…
- И всё-таки говорить правду не так тяжело.
- Что же делать? - спросил растерянно Лось.
Волк медленно обвёл всех твёрдым взглядом:
- Я пойду к мэру.
- Зачем?! Это же верная гибель! Ты не вернёшься! Брось, это плохое решение.
Волк подождал, пока животные выскажутся, и продолжал:
- Я расскажу, всё как было, а он уже пусть сам решает эту задачку. Тем более, что именно он и является её автором.
- Всё равно это очень рискованно.
- Вы забываете, что мы рискуем с момента вступления на территорию города. Так что ничего нового.
- Что делать нам, пока тебя не будет?
- Ничего. Просто ждите. - Волк поднялся. - Я вернусь. Не думаю, что это будет скоро, но если, что случится, помните, главное - наша миссия.
Животные утвердительно кивнули.
19
Появление Волка в канцелярии мэра вызвало большой переполох. Служащие дружно побросали все свои очень важные дела и сбежались поглазеть на него. Волк поднялся к секретарю и попросил встречи с мэром. Бедный секретарь потерял не только дар речи, но и способность двигаться, поэтому Волку пришлось ждать несколько минут, пока тот хоть немного придёт в себя. Наконец бедняга постучал в тяжёлую лакированную дверь и с опаской заглянул в кабинет.
- Что?! - послышался раздражённый голос мэра.
- Разрешите доложить? - не решаясь войти, пролепетало перепуганное существо. - Тут к вам… пришли… Волк.
В кабинете надолго воцарилась тишина, затем кто-то быстро втащил дрожащего секретаря внутрь и захлопнул дверь.
Мэр был не один. Рано утром он получил отчёт от начальника тайной полиции и срочно вызвал его к себе.
- Как это могло произойти?! - кричал и брызгал слюною мэр. - Ты же говорил, что они все герои!
- Но они и есть… то есть были героями, - пытался возражать начальник, хорошо понимая всю тщетность своих усилий, - просто им не повезло.
- Не повезло?! Поверь, уж кому-кому, а вот им-то очень повезло - они мертвы. Зато крупно не повезло тебе!
Начальник тайной полиции молчал.
- Это катастрофа! Это невозможно скрыть. Скоро об этом будет знать весь город. - Мэр метался по кабинету. - Или может быть ты знаешь, как нам выбраться из этого дерьма? Ведь это твои люди заварили всю эту мерзость! Чёрт! Чёрт! Чёрт! - Мэр опустился в кресло и закрыл глаза. - А как всё хорошо начиналось. Ну казалось, что может быть проще - ночью расправиться с одним единственным животным. Да ещё каким? Лосем! Ты слышишь? Не Волком, не Медведицей, а с каким-то жалким Лосем! Куда только идут деньги наших несчастных налогоплательщиков?! Чёрт!
- Он напал внезапно. - Решился прервать мэра начальник. - Они его не заметили.
- Напал внезапно! - Мэр снова вскочил. - На троих специально подготовленных головорезов внезапно напал Лось и прикончил в два счёта! Ты, сказочник, не зли меня!
- Но всё так и было.
Мэр задохнулся от ярости  и вновь плюхнулся в кресло.
- Напал внезапно… - Он обхватил голову руками. - Напал внезапно… Так. Значит, всё-таки напал внезапно. Так-так-так… - В голове мэра золотом сверкнула спасительная идея. - Дай подумать. Итак, Лось внезапно напал и жестоко расправился с тремя представителями правоохранительных служб города. Сейчас, сейчас… Я кажется нашёл выход… Надо только сосредоточиться… Действовать надо быстро. Звери попытаются замести следы и возможно скрыться… Всех, всех поднять на ноги! Так… Спокойно…
И как раз в этот момент раздался стук в дверь и появился секретарь с безумными глазами. Услышав его ответ, мэр забыл закрыть рот и так и застыл на месте. Начальник тайной полиции, плохо понимающий всю сложность ситуации с Лосем, не растерялся и втащил секретаря внутрь.
- Что ты сказал? - прохрипел почерневший мэр.
- Волк…
Мэр подошёл к нему вплотную и заглянул в глаза. Прошла минута, секретарь охнул и бездыханный обвалился на пол. Мэр взглянул на начальника полиции. Тот не стал рисковать и опустил глаза в пол.
- Что? - спросил мэр.
- Что?.. - не понял начальник.
- Что теперь делать?
- Н-н-не знаю…
- Сейчас ты выйдешь и скажешь Волку… - мэр задумался, - пусть заходит. - Он подошёл к столу, открыл верхний ящик и достал пистолет. - И чтобы через мгновение после этого в приёмной была группа захвата. И может быть я дам тебе возможность дожить до пенсии. - Мэр сел в кресло и заметил на полу труп секретаря. - И задвинь куда-нибудь это, чтобы в глаза не бросалось.
Начальник тайной полиции понимающе наклонил голову и оттащил тело в тёмный угол за огромный железный сейф.
- Звать?
- Погоди немного, - мэр смотрел на чернильницу и постепенно обретал уверенность и спокойствие. - Веди себя естественно. Отправь людей к животным. Пусть стерегут их. Всё. Теперь иди.
20
Волк вошёл в кабинет и остановился перед столом мэра, твёрдо решившего ни в коем случае не заговаривать первым.
- Ты уже распорядился, чтобы нас арестовали?
- Мм… - растерялся мэр. - За что? - Глаза его забегали.
- За убийство троих людей.
- Первый раз слышу, - попытался сделать удивлённое лицо мэр.
- Лжёшь, - спокойно сказал Волк. - И боишься нас. А страх затуманивает твой разум.
Мэр нервно рассмеялся.
- Ты знаешь - мы не хотели никого убивать. Нам пришлось это сделать. Ты сам виноват, что отправил людей на смерть. Ты боишься потерять власть над городом и сам город? Не бойся - они нам не нужны. Всё твоё останется у тебя. Мы пришли посмотреть есть ли здесь наше и возьмём только его.
Волк замолчал, ожидая ответа.
- О каком таком СВОЁМ ты говоришь?!
- Тебе этого не надо знать.
- Вот как?!
- Ты всё равно мне не поверишь.
- Это верно. А ты не думал, что вы не только ничего не получите, но и всё потеряете?
- Мы уже многое приобрели.
Мэр задумался.
- Вы потеряли троих, один ранен. Вот все ваши приобретения. И долго ли ещё вы протянете?
- Мы успеем.
Мэр потёр лоб. Казалось, он что-то прикидывает в уме. Вдруг он посмотрел Волку в глаза:
- Наверное, страшно умирать-то? И не хочется.
- Нет. Страшно только думать о смерти, но мы перестали это делать.
- Но я могу сделать так, что вы будете делать это постоянно: и днём - наяву, и ночью - во сне. Вы сойдёте с ума от ужаса.
- Может быть, - не отводя глаз, спокойно ответил Волк.
Мэр не нашёлся, что возразить.
- Пока вы здесь, мой город находится под угрозой. Никто вас сюда не звал, вы вторглись в наш мир, обозвали что-то нашим, а что-то своим и ещё хотите это что-то у нас отнять. Тебе не кажется, что всё это выглядит как-то… - мэр наморщил лоб, вспоминая подходящее слово, -  …не очень порядочно?
- Наоборот. По-моему, это как раз внесёт необходимый порядок.
- Порядок? Во что? И кому он необходим?
- Порядок в мир. Твой город свернул с пути, и через какое-то время, хочешь ты того или нет, перестанет существовать. Миру необходимо успеть спасти в нём то, что принадлежит ему.
- Ты сумасшедший!
- Может быть. Но лучше сойти с ума, чем быть безумным.
- Не путай меня - это одно и тоже!
Волк промолчал. Мэр навалился телом на стол:
- А не думал ли ты, что вы станете причиной гибели этого города? Тысяч людей, живущих в нём! И не так уж плохо живущих! Причиной гибели тех детей, что приходили к тебе слушать твои нелепые сказки!
- И это может быть.
- Как?! И это всё, что ты можешь ответить?! Просто «может быть»?!
- Не будешь же ты спорить с тем, что это и в самом деле может произойти? Только нам этого не надо. Но если город рухнет от нашего пребывания здесь, значит так надо. Мы не будет жалеть о сделанном. Ты это хотел услышать?
- Звучит безжалостно и странно. Особенно в твоих устах.
- Значит, ты очень глубоко заблуждался на наш счёт.
- Нет. Я не заблуждался. И вчерашнее убийство мне кажется вполне логичным.
Волк молчал.
- Мне всё равно, какие там планы у вас и вашего… - мэр противно хихикнул, - … мира. Но я обязан защитить город от нападений… хищ…, - мэру вдруг стало трудно говорить, - хищных… зверей. - Он помолчал, быстро восстанавливая голос. - И я это сделаю немедленно. Вы сгниёте в тюрьме, и никто за вас теперь не заступится. Ведь вы совершили убийство. Это серьёзное преступление! Ошибка, которая вам дорого будет стоить. Или я не прав? - улыбнулся мэр.
- Может быть.
- Ну что ж. Раз может быть - так почему бы тому ни быть?
Мэр хлопнул в ладоши, и в комнату вошли вооружённые люди.
- Отведите его к остальным животным! Глаз с них не спускать! И ждите дальнейших указаний.
21
Как расходятся круги по воде от брошенного в пруд камня, по тихим улочкам и площадям города поползли всевозможные сплетни и предположения о произошедшем убийстве людей. Одни нелепее других. Число жертв трагедии колебалось в таких немыслимых пределах, что говорящий порою не верил себе сам. Подробности, приводимые с такой изысканной тщательностью и патриотизмом, не оставляли у слушателей сомнения в том, что перед ними очевидец ужасного события. И все сходились к одному мнению - это жесточайшее преступление, и преступники должны быть наказаны. В обиходе горожан появилось давно забытое слово - «зверство». Мэр ликовал. Он и не предполагал, насколько удачными будут результаты этой неожиданной и по началу неприятной развязки задуманной им акции. В его тёмной душе однажды вечером даже шевельнулась некая гордость за свой город. Да, он называет его своим по праву. И доказательства тому приходили из всех концов в таких огромных количествах, что мэр даже начал немного беспокоиться. Воодушевлённый народ мог вдруг направить свой энтузиазм в совершенно неожиданное и ненужное ему направление. Надо было срочно как-то остудить дремавшую столько веков и внезапно вспыхнувшую активность горожан. «Чем бы их отвлечь? - задумчиво вертел пальцами карандаш довольный мэр. - Эта всё возрастающая энергия должна быть побыстрее куда-нибудь направлена. Иначе будет взрыв. И ни в коем случае нельзя ошибиться с выбором направления. Здесь нужна умелая рука. - Мэр внимательно посмотрел на свою руку и улыбнулся. - Что бы придумать?.. Устроить праздник?.. А что? Народное гуляние, военный парад, аттракционы, бесплатные напитки и бумажные цветы, и обязательно ночное шествие с горящими факелами… Нет… Слишком дорого, потребуются большие расходы. - Мэр немного расстроился. - Надо что-то другое… Например… Устроить… устроить… казнь. На городской площади огромный высокий эшафот, обтянутый чёрным бархатом, тяжёлые перила, на эшафоте… костёр! Жаркое из лосятины, птицы, медвежатины и… - раздался сухой противный хруст ломающегося карандаша, - … волчатины! Вот это праздник!.. А потом, - мэр смахнул щепки в корзину, - факельное шествие».
22
Животные вновь оказались в полной темноте. Но в отличие от первого раза теперь их было почти на половину меньше. Столь же мало оставалось и сил. Медведица почти перестала разговаривать и всё думала о чём-то, тихо рыча. Раны у Лося уже зажили, и он лежал на полу, уронив голову прямо на холодный бетон, время от времени тяжело вздыхая. На его роскошных рогах расположился равнодушный Филин. Было похоже на то, что он спит, но ни у кого в этом не было полной уверенности. Волк стоял лицом к стене. Хотя конечно в царившем в камере мраке на самом деле ничего этого не было видно. Животные не знали, сколько времени они уже здесь находятся. Они почти не спали. Еду им приносили, но есть тоже не хотелось, и приём пищи превратился просто в ежедневную обязанность.
- Как всё похоже, - нарушил тишину Лось.
Ему никто не ответил и Лось продолжил:
- Тогда нас продержали пару дней. Волк, почему теперь я не верю, что мы когда-нибудь вновь увидим солнце?
- Мы его увидим, обязательно увидим, - ответил Волк, но в его голосе звучала такая неуверенность, что даже Филин открыл глаза.
- Волк, ты как?
Тишина.
- Вообще-то я должен был ответить, что всё хорошо и… Но это была бы ложь. Мне плохо. Я не чувствую поддержки.
- Ты что? - тревожно поднял голову Лось, и Филину пришлось расправить крылья, чтобы удержать равновесие. - Ведь мы с тобой!
- Конечно, я в этом никогда не усомнюсь. Но я говорил не о вашей поддержке. Я больше не чувствую… - Волк с трудом подбирал слова, - …той, другой… благодаря которой нас не тронули тогда… - Волк тяжело вздохнул. - Так вот теперь её нет. Мы больше не под защитой.
В помещении повисло молчание.
- Это всё из-за меня, - раздался голос Лося. - Мне нельзя было убивать людей.
- Нет, Лось. То, что ты сделал - ты сделал правильно. И ты не мог этого не сделать правильно. Просто я не был готов к этому. Я был уверен, что нас не оставят ни при каких обстоятельствах. Но я ошибался. И всё-таки, - голос Волка стал громче, видимо он отвернулся от стены, - я знаю, что нам не в чем себя упрекнуть. Мы твёрдо шли по нашему пути, и даже если завтра нам уготована смерть - я рад ей как следующему шагу вперёд. Спросите себя, чувствуете ли вы, что совершили какую-нибудь ошибку? Спросите и прислушайтесь к ответу.
- Но наша миссия, Волк?! - неожиданно воскликнула Медведица. - К чему эти разговоры о совершённых или несовершённых ошибках, о смерти, защите и прочем, если мы не выполнили нашу миссию?! А, Волк?
В темноте было слышно, как Волк опустился на пол, а о том, что он закрыл лицо руками никто из присутствующих скорее всего не догадался. И уж, конечно же, никому и в голову не могло придти, что по волчьим лапам текут слёзы.
23
Злоба ещё совсем недавно вполне миролюбивым горожан никак не хотела утихать, а наоборот каким-то очень странным образом всё набирала и набирала обороты. Мэр недоумевал. Он никак не мог найти хоть какого-нибудь мало-мальски подходящего объяснения этому феномену. Опасность попасть под ярость медленно обезумевающей толпы стала его постоянной головной болью. Никто из приближённых мэра не мог ему ничего посоветовать, поэтому днями и ночами потемневший лицом правитель пропадал в тайных хранилищах городской библиотеки в надежде наткнуться на спасительную подсказку. И его упорство было вознаграждено. В какой-то немыслимо старинной хронике мэр однажды попал на отчёт об устройстве любопытного зрелища. На ровном и просторном месте на всеобщее обозрение были выставлены большие железные клетки. Любой желающий мог за небольшую плату свободно подойти к любой из них и посмотреть на то, что находится внутри. Но не это так поразило мэра. Главное заключалось в том, что было в клетках. Там были - животные! Тощие и грязные, с выпавшими зубами и поломанными когтями они представляли собой такую жалкую картину, что люди не жалели денег только бы полюбоваться на это. Мэр не знал, кого благодарить за такой щедрый подарок. Зверинец! И не надо никаких эшафотов и палачей. А самое забавное, что не только не надо никаких расходов, а наоборот - это дело обещает быть весьма и весьма прибыльным. «Если толпа не растерзает их в первый же день, а этого нельзя допустить, - мэр поднял указательный палец вверх, - то уж обязательно замучает в течение нескольких недель. А если подойти к осуществлению этого плана с умом - то процесс, возможно, удастся растянуть на месяцы. Вся злость и мерзость моих недалёких соотечественников огненным дождём прольётся на головы проклятых тварей. В городе снова станет спокойно и тихо как… - мэр улыбнулся, - … в могиле. А как только содержание зоопарка перестанет приносить прибыль, то балаган можно будет закрыть. И овцы сыты, и… волков нет. - По лицу мэра разлилось такое самодовольство, что он стал похож на доброго ласкового продавца сладких плюшек. - А главное - я здесь при чём? Я буду кормить животных, в их клетках будут убирать… иногда… У бедных зверюшек даже будет личная охрана - понятное дело, что исключительно из-за коммерческих интересов - но ведь какое никакое, а внимание городских властей. Глупые животные подохнут от рук тех, ради кого они обрекли себя на это унижение. Какая печальная и бессмысленная смерть! - Мэр вскочил с кресла и воздел свои руки к низкому серому потолку. - Я - гений! Я чувствую, что уже перерос размеры этого мелкого городишки! Я достоин большего. Мне нужен мир!»
24
- Я думал о нашей миссии, Медведица, - сказал Волк, обращаясь ко всем. - Ты права - ни к чему все это разговоры… о нас. Мы здесь не ради себя. Хотя… и ради себя тоже, но я хочу сказать другое.
Волк замолчал.
- Говори, мы слушаем тебя, - раздался из дальнего угла голос Медведицы.
- Мне было бы легче, если бы вы все подошли ко мне, - продолжал Волк и через несколько секунд услышал рядом с собою тихое дыхание своих друзей. - То, что я скажу - правда. Я не смогу этого доказать, и вам не обязательно мне верить, но… но это так. Не зависимо от того умрём ли мы сегодня или проживём долгую и спокойную жизнь, наша миссия уже выполнена. Я внимательно наблюдал за теми изменениями, которые происходили с некоторыми из детей, и я твёрдо уверен, что эти изменения необратимы. Маленькие люди встали на свой Путь и сейчас возможно именно в эти мгновения совершают по нему свои первые самостоятельные шаги. Это очень важно и очень сложно - двигаться самостоятельно, но без этой автономности человек рано или поздно превращается в безмозглую марионетку. Понимаете ли вы меня, что наше пребывание в этой камере не результат какой-то там ошибки или просчёта. Наша миссия была обречена на успех с самого начала. Только одно обстоятельство могло помешать её выполнению - отсутствие среди людей людей. Как для получения золота в алхимическом процессе необходимо наличие хоть мельчайшей, но непременно изначально присутствующей частички этого металла, так и в нашем деле самым важным ингредиентом был потенциальный человек. Мы смогли запустить этот процесс, но сейчас на данном этапе наше присутствие стало угрозой. Поймите, мы оказались здесь, потому что дети должны были остаться одни.
- Как и мы.
- Да, как и мы. И им сейчас не менее тяжело, чем нам с вами. Представьте, что если даже мы позволили тоске и тревоге поселиться внутри нас, то какая же бездна отчаяния разверста перед их душами. Но день ото дня я всё более наполняюсь убеждением, что они не остановятся в своём движении и не уклонятся в сторону. Прошу вас - подумайте над моими словами.
Волк замолчал. И никто не стал ему возражать или о чём-либо спрашивать.
25
И вот на городской площади появились странные постройки - щитовые бараки, раскрашенные в яркие цвета и расставленные в виде кольца, разорванного небольшими воротами с аркой, на которой огромными, хорошо видимыми издалека буквами было написано непонятное слово «Зоопарк». Внутри кольца круглые сутки напролёт кипела скрытая от любопытных глаз загадочная работа. Горожане недоумевали - что же всё это значит? Но никто из рабочих не мог внести ясности в этот вопрос. Известно было лишь то, что это будет какое-то новое развлечение для горожан, и открытие его намечено на ближайшее воскресение. В субботу ночью животных перевели из подвалов тюрьмы в свежесваренные и ещё пахнущие краской клетки. Когда за ними пришли, звери уже были готовы принять смерть. Они были спокойны. Их вывели во двор, и хотя над городом царила глубокая безлунная ночь, животные с радостью ощутили ласковое прикосновение волн звёздного света. После долгого пребывания в затхлой камере не слишком чистый городской воздух показался прозрачным и свежим. Лёгкие с жадностью ловили прохладу едва ощущаемого ночного ветерка, овевающего измождённые лица животных, а слезящиеся глаза до краёв наполнялись далёким небесным сиянием. Животных провели по тёмным улицам на площадь перед мэрией. Город спал. Не было слышно ни лая собак, ни завывания котов, ни стрекота ночных насекомых. Только гулкий звук кованых каблуков тюремщиков нарушал кладбищенскую тишину и, эхом отражаясь от кирпичных стен, растворялся в чёрных переулках. И вот процессия остановилась перед непонятным сооружением, вход в которое венчала полукруглая арка. Волк прочёл надпись, и сердце его остановилось. Он готов был принять смерть, любую смерть, какой бы жестокой и бесчеловечной она ни была. Но он недооценил изощрённую мстительность мэра. Волк оглянулся на друзей. Те спокойно стояли, ещё не подозревая о том, какое мучительное унижение им предстоит испытать в скором времени. Ворота открылись, зверей ввели внутрь, разместили по отдельным клеткам и оставили одних.
26
- Утром нас казнят, - сказал Лось. - И всё-таки как приятно прожить оставшиеся несколько часов на свежем воздухе. Как вы думаете, какую смерть приготовил для нас мэр?
- Потерпи, скоро сам узнаешь, - проворчала Медведица, пробуя на прочность стальные прутья решётки.
- Медведица, ты довольна своей прожитой жизнью? - продолжал Лось.
- Жизнь как жизнь. Такая же, как и у других.
- Нет, ты ответь: довольна или нет?
- Ну чего ты прицепился? Поговорить не с кем?
- Эх, Медведица, Медведица. И кто тебя только воспитывал?
- Улица.
- Вот и я говорю, доброго слова от тебя не дождёшься.
- А ты и не жди - легче будет.
- Да ведь умрём мы все скоро. Не станет ни тебя, ни меня, ни их. И целый мир перестанет существовать. Кто знает, что ждет нас там. Может быть, вот теперь у тебя последняя возможность сказать что-то важное и необходимое. А ты ругаешься. - Лось замолчал. Медведица, наконец, оставила в покое клетку и тоже замолчала.
- Вы видели вывеску над входом? - глухо спросил Волк.
- Да, - отозвался Лось. - Там было написано что-то непонятное.
- Там было написано «Зоопарк».
- Странное слово. Что оно означает?
- Это означает, что утром начнётся наша казнь, но никто не знает, когда она закончится.
- Я не понимаю тебя, - сказала настороженно Медведица.
- Ты знаешь о нашей смерти что-то такое, чего не знаем мы? - заинтересовался Лось.
- Нет, я знаю о смерти не больше вашего, но я могу объяснить вам, что значит слово «зоопарк».
27
Никто не станет спорить, что воскресное утро весьма отличается от начал других дней недели. Отличается хотя бы тем, что не надо подниматься вместе, а то и раньше солнца, и наконец-то появляется долгожданная возможность хорошенько выспаться. Но, даже выспавшись, люди всё равно не торопятся покидать свои тёплые мягкие постели, а предпочитают полежать ещё, просто так, получая от ничегонеделания непередаваемое блаженство. Затем можно не торопясь приготовить воскресный завтрак, который будет отличаться от обычного не только количеством блюд, но и их отменным качеством. Медленно поглощая успокаивающую приятно посасывающий желудок здоровую и полезную пищу, добропорядочный горожанин так же степенно и со вкусом внимательно всасывает своим уставшим за неделю мозгом пищу духовную, источником которой, как правило, являются или свежая газета или мило болтающее радио или стоящий напротив телевизор. И эти два параллельных процесса настолько гармонично переплетаются внутри расслабляющегося организма, что уже не разобрать, куда отправляется очередной тщательно пережёванный кусок бутерброда - в желудок или в мозг.  Да это и не важно, поскольку наш отдельно взятый гражданин, как, впрочем, и все остальные, давно уже привык к этому на первый взгляд довольно странному симбиозу. И если вдруг, не дай бог, остановится один из этих двух жизненно важных процессов, то неминуемо замрёт и другой. 
Но вот всё благополучно проглочено и часам к одиннадцати, а то и к двенадцати самодовольный носитель индивидуальной души, о существовании которой он даже и не подозревает, выбирается из дома в поисках общения с себе подобными особями. Описание его дальнейших действий практически ни чем не отличается от уже изложенного выше. И так из года в год, из века в век. Люди называют это жизнью, растения же приходят в ужас от такого безнадежного невежества. Поэтому ни у кого не вызовет сомнения предположение о том, насколько сильно было удивлено в это воскресное утро небо, наблюдающее за тем, как в ещё не просохшем от мутной росы городе происходит беспокойное центростремительное движение людских масс. Горожане, энергично трущие заспанные глаза кулаками и жующие на ходу какие-то неопределяемые продукты, устремлялись на уже наполненную зеваками площадь. Перед входом в зоопарк был сооружён помост с высокой трибуной и связкой микрофонов. По бокам высились коробки мощных динамиков. Открытие долгожданного зрелища должна была предварить речь мэра города. Толпа гудела и колыхалась толстым слоем ряски беспокойных голов. То и дело кто-нибудь срывался со с таким трудом отвоёванного места и устремлялся к ларькам и палаткам, чтобы купить бутылочку пива и пакетик с сухариками. Другие, глядя на это, тоже лезли в карман за деньгами и совершали те же самые покупки, даже не задумываясь над необходимостью своих действиями. Короче, городская толпа жила своей обычной жизнью и эту неуправляемую цепную реакцию невозможно было остановить. Да никто и не пытался. Но вдруг шум усилился, послышались какие-то крики, кто-то начал хлопать и вот уже воздух над площадью стали сотрясать оглушительные овации. На трибуну медленно поднялся сияющий ярче дневного светила мэр и, немного полюбовавшись на беснующихся подданных, поднял руку.
28
- Сограждане! - торжественно начал свою речь проворно натянувший на себя траурную маску печальный отец города. - Нас постигло большое горе. Трагически погибли наши братья. Вы все их знали. Они были вашими преданными друзьями, заботливыми сыновьями, любящими мужьями и добрыми отцами. - Мэр на секунду задумался, прикидывая, стоит ли продолжать перечисление родственных связей. - Их смерть была так неожиданна и жестока, что до сих пор наши сердца разрываются от переполняющего их горя. - В толпе послышались рыдания. - Их уже не вернуть. Но мы, оставшиеся в живых, должны сохранить светлую память о том подвиге, который был совершён во имя нас с вами. Самоотверженно и бесстрашно бросились герои в неравную схватку с вероломным врагом и погибли, завещав нам… 
Толпа слушала речь, затаив дыхание. Совершенно не улавливая смысла произносимых пламенных слов, горожане зачарованно внимали пьянящей мелодии голоса мэра. Пафос и трагизм ловко маскировали бессмыслицу и откровенную ложь, непрерывным потоком льющиеся с трибуны вниз. Люди и думать забыли из-за чего они притащились сюда ранним воскресным утром. В безумных глазах полыхала жажда мести и крови. Мэр заметил этот щекочущий нервы блеск и перешёл к главному.
- Вы знаете, что убийцы пойманы и находятся под стражей. И я думаю, вы согласитесь, что они достойны смерти. - Мэр выждал паузу, и толпа заорала «Да! Да!», «Смерть!», «Убийцы!», «Содрать с них шкуры живьём!». Покивав головой, он вновь поднял руку и в наступившей тишине продолжил: - Городской Совет долго думал о том, как следует поступить с животными. И, наконец, мы нашли единственно правильное на наш взгляд решение. Я знаю, что вначале многим оно не понравится, но я хочу, чтобы вначале дослушали меня до конца, и лишь потом сделали свои выводы. Не было бы никакой проблемы, если бы это преступление было совершенно человеком - он уже был бы мёртв. Но здесь особый случай. Преступниками являются звери. Не люди, наделённые интеллектом, а просто звери. Да они могут разговаривать, но неужели вы считаете, что они настолько же разумны, чтобы с них был такой же спрос, как и с нас? Разве можно обвинять молнию в том, что она ударила в дом, и он сгорел? Или горы в том, что они уничтожают извержениями вулканов целые города? Так в чём же мы можем обвинять зверей? В том, что они поступили, как и следовало бы поступить диким хищникам?! Нет, нет и ещё раз нет. Они принесли нам большое несчастье, но… этого потребовала от них их природа. И казни бы мы их разве не уподобились бы мы сами этим несчастным тварям? Но мы - люди! Мы может контролировать свою внезапно вспыхнувшую бессмысленную жестокость и должны уметь прощать её неразумным существам этого бедного мира. Это-то и отличает нас от животных. Поэтому городской Совет обращается к вам с призывом проявить всем свои лучшие человеческие качества и простить. - Мэр пустил слезу и внимательно оглядел толпу. «Это я что-то увлёкся. Как бы эти идиоты и впрямь не расчувствовались бы». - Мы выпустили зверей из тюрьмы. - Толпа ахнула. - Но, учитывая их агрессивность и социальную опасность, мы поселили их в специальные помещения, где они будут содержаться в весьма приличных условиях за счёт города. Это величайший акт милосердия, сограждане! Более того, животные не будут в одиночестве. Они не лишаются возможности общаться с людьми. Любой желающий за весьма и весьма символическую плату может придти посмотреть на них и даже покормить. И всё это совершенно не опасно для вашего здоровья и жизни. Сейчас вы убедитесь в этом сами.
Мэр спустился с трибуны, взял с бархатной подушечки сверкающие ножницы и, став в пол-оборота к зрителям, торжественно разрезал алую ленточку, перекрывающую проход на территорию зоопарка. Заиграл оркестр, радостно зашумела толпа, и внутрь медленно потекла тонкая струйка истомившихся горожан.
29
Уже прошёл месяц с момента открытия зоопарка, а число желающих побывать там всё не уменьшалось. Доходы от посещения были на несколько порядков выше предполагаемых, и казна просто пухла от вносимых средств. На первых порах люди относились к животным очень агрессивно, и охране приходилось проявлять постоянную бдительность во избежание расправы. Горожане обрушивали на головы беззащитных животных потоки яростной брани, просовывали между прутьями решёток острые палки, пытаясь уколоть прижавшееся к дальней стенке испуганное существо. Однажды какие-то подвыпившие подростки забросали клетки петардами, и взбешённая Медведица, бросившись на обидчиков, чуть не достала одного из них своими когтями, что вначале сильно испугало, а затем безудержно развеселило глумливую молодёжь. Хулиганов вывели с территории зоопарка, а перед клетками поставили специальный заборчик, не позволяющий посетителям подходить к заключённым в них зверям слишком близко. Конечно же, среди людей были и те, что испытывали искреннюю жалость и сострадание к заметно исхудавшим и уже ставшим неприятно пахнуть животным. Но всё равно относились они к ним не как к равным себе, а как к «братьям нашим меньшим». Это унижало и доставляло ещё большие страдания. С родителями часто приходили дети и приносили завёрнутые в салфетки сладости. Звери молча благодарили их, но не притрагивались к гостинцам. Маленькие горожане не понимали причины такого поведения и обижались, и даже плакали. Тогда родителям приходилось их успокаивать, объясняя, что «медвежонок не хочет сейчас кушать», а «птичка» не ест конфет. Животные молча наблюдали повторяющуюся изо дня в день приторно-сладкую комедию и только ниже опускали головы. И всё-таки в этом всеобщем человеческом безумии был небольшой, малозаметный проблеск разумности. Каждое утро, когда в зоопарке ещё практически не бывало посетителей и поздно вечером, перед самым закрытием к клеткам приходили двое или трое неприметных для постороннего взгляда детей. Но всегда это были одни и те же дети. Они ничего не приносили с собою и ничего не говорили. Они молча смотрели внутрь клеток, жадно ловя светящиеся в полумраке взгляды. Постояв несколько минут, они так же молча уходили обратно. И всегда среди них был Храбрый Мальчик.
30
С момента открытия зоопарка ночь стала любимым временем суток для животных. Только когда над городом сгущались сумерки, их наконец-то оставляли в покое. Можно было посидеть в тишине, и, дождавшись ухода служащих зоопарка, поговорить. Разговор в основном вёлся между Медведицей и Волком. Иногда в нём принимал участие и Филин, но это бывало очень редко. Лось молчал. Он вообще очень сдал за это время. Целыми днями он лежал на бетонном полу своей клетки с потухшим взором или просто спал. На вопросы отвечал односложно или просто отмалчивался. Его поведение вызывало сильную тревогу у животных.
- Совсем сдался, - голос Медведицы сквозил презрением. - Сегодня взял из рук какого-то пухленького ребёнка леденец, уронил на пол, но всё равно поднял и съел. Лось, ты что - сластёной сделался?
- Не надо, - одёрнул её Волк. - Оставь его. Неужели ты не видишь, что он не понимает тебя?
- Не понимает… Всё он прекрасно понимает. Зачем леденец сожрал, Лось?
- Медведица!
- Ну что?!
- Ты ведёшь себя не лучше. Вы оба становитесь неразумными дикими зверьми. Только Лось теряет речь и способность мыслить, а ты теряешь совесть и способность понимать других.
Медведица обиженно засопела, но ничего не стала возражать. Так в тишине прошло несколько минут.
- Я расшатала несколько прутьев своей решётки, - наконец вновь заговорила Медведица. - Тогда с петардой, я довольно сильно двинула по ним и с тех пор каждую ночь проверяю на крепость. Я думаю, что смогу сегодня выбраться на волю.
- Но наши клетки прочны по-прежнему, - возразил ей Филин.
- Я помогу и вам. Вы меня что же, совсем подлецом считаете? - обиделась Медведица.
- А что, если нам в отличие от тебя не удастся бежать?
Медведица глубоко задумалась.
- Я умру здесь от тоски.
- Там ты тоже умрёшь, только от голода.
- Лучше от голода, но там!
Вновь наступила тишина.
- Я согласен с Медведицей, - сказал Волк. - Надо попробовать. И если нам суждено остаться здесь, то уж от голода там тебе умереть не дадут.
- А что делать с Лосем?
- Я попробую поговорить с ним.
Волк вплотную подошёл к соседней клетке. Лось лежал на полу и казался спящим.
- Лось, - тихо позвал его Волк. Ответом была тишина. - Лось, - так же тихо, но твёрдо и настойчиво продолжал звать Волк. Наконец тот открыл глаза и повернул морду в сторону, откуда шёл голос.
- Лось, кивни мне, если слышишь меня.
 Животное непонимающе смотрело сквозь прутья решётки.
- Лось, кивни мне головой. Это очень просто. Я не верю, что ты не понимаешь меня.
В глазах заспанного зверя на мгновение что-то мелькнуло, но тут же погасло. Он отвернулся и, опустив голову, вновь заснул. Волк ещё немного постоял около него и молча отошёл.
- Он не пойдёт с нами.
Медведица кашлянула.
- Так я начинаю?
- Да, давай.
Она довольно легко справилась с прутьями и выбралась из клетки. Прутья в клетке Филина были значительно тоньше и вот уже двое заключённых находятся под открытым небом. Клетка Волка была такой же прочной, как и у Медведицы. Она принялась расшатывать её прутья, но те и не думали поддаваться. После полутора часов непрекращаемых попыток, Медведица устало опустилась на землю.
- Совсем ослабла я здесь, - виновато улыбнулась она Волку.
- Скоро рассвет, - тихо сказал Волк. - Вам надо уходить.
- Ты что, Волк! Мы тебя не бросим! - и она вновь бросилась на клетку, но только окончательно выбилась из сил.
- Всё. Больше не надо попыток. Не забывай, что вам ещё придётся выбираться из зоопарка и из города. Я остаюсь здесь. Надо принять это спокойно.
- Я не могу тебя оставить им.
- Медведица, я знаю это, - голос Волка дрогнул, - ничего не говори мне. Просто уходите. На воле вы сможете придумать, как меня вытащить отсюда. Филин, ведь так?
- Да, конечно, - совсем неуверенно ответила птица.
- Хватит болтать. Слова сейчас бессмысленны и даже вредны - они съедают драгоценное время. Удачи вам, - Волк отвернулся и отошёл к стене.
Медведица и Филин смотрели на него, не решаясь двинуться с места. Наконец Медведица решительно поднялась.
- Волк, мы вернёмся за тобой, - и они растворились в начинающей уже сходить на нет ночи. Спустя пару минут послышался шум удаляющихся криков людей и оружейных выстрелов. Ещё через пять минут всё стихло.
31
Мэр решил сам лично посетить место преступления. Несчастные служащие зоопарка выстроились в дрожащую шеренгу, на которую градоначальник даже не взглянул, а сразу направился к клеткам. Он долго задумчиво стоял перед пустым вольером Медведицы. Затем подошёл к Волку. Тот лежал на полу у дальней стенки.
- Хорошие у тебя друзья, - начал мэр. - Так быстро сбежали, что забыли позвать с собою тебя. 
Волк ничего не ответил.
- Но ты не огорчайся - у меня меткая охрана. Дураки! Отказаться от такой хорошей жизни. Ради чего? Чтобы попасть под пули? Нет, что бы ни говорили, а животные - это всего лишь животные. Слышишь, Волк? Ты только не обижайся! И согласись, что вы, звери, не способны мыслить практично. Да, конечно, не всё здесь, - мэр сделал широкий взмах рукою, -  идеально. Но такова жизнь, она не может быть другой. Ты говоришь «зов крови»? Глупости это всё и романтическая чушь. А, впрочем, чего ещё можно было ожидать от медведя? О птичьих мозгах я вообще ничего не буду говорить. Но ты? Ты же умное животное! Почему ты не отговорил своих друзей от такого опрометчивого поступка? Куда они собирались идти после побега? Идти-то ведь некуда! Может ты хочешь мне возразить, что им была необходима свобода? Свежий воздух, простор… А кушать что?! Сосать лапу? Но надолго лапы не хватит. Дальше или помирать с голоду или откусить и съесть эту дурацкую лапу. Как же неумно вы все поступили… И главное - подло. Сегодня придут в зоопарк детки, а медвежонка - нет. «А где птичка?» - тревожно спросит у мамы малыш и заплачет. Тебе нравятся детские слёзы? Подло, ох как подло. Трёхразовое питание, уборка, внимание почти круглые сутки, неслыханная популярность в народе. Не понимаю. Объясни мне, Волк, зачем они это сделали? Променять всё на ничто. Тебя вот бросили к тому же… Хотя, хотя… постой-ка… Да ты, братец, вовсе не так прост. Я, кажется, тебя раскусил. Ты ведь сам остался? Да? Ничего не отвечай, я и так всё понимаю. Что ж, видно придётся мне свои слова о глупости животных взять обратно. Не все вы так просты, как представляется на первый взгляд, есть и более сложные экземпляры. Уважаю. Но ты хоть пытался их остановить? Да конечно пытался, но это только раззадорило мохнатых авантюристов, больших любителей свободы. Видите ли, воздуха им не хватало! Конечно, теперь с простреленным лёгким дышится гора-а-здо лучше! Безмозглые зверушки. Ну ничего, ничего, очень скоро мы их отловим, отмоем, перевяжем и вернём обратно. И заметь - всё простим. Все ваши мерзости, ведь мы вас, - голос мэра театрально дрогнул, -  любим. Что? Ты говоришь, что не веришь в нашу любовь? Да что ты понимаешь в ней? Ты, зверь?!
Мэр презрительно сплюнул и отошёл от даже не повернувшего в его сторону голову Волка.
32
Медведица, хрипло дыша, лежала на мокром холодном полу мрачного полуподвального помещения какого-то брошенного нежилого здания. Лапой она зажимала кровоточащую рану в груди. Около неё на выступе из стены разместился Филин. Медведице было очень плохо. У неё начинался сильнейший жар, несколько раз она уже теряла сознание.
- Придётся найти людей и попросить их помочь нам, - сказал Филин, не открывая глаз.
- Нет, - твёрдо ответила Медведица.
- Тогда ты умрёшь.
- Надеюсь на это.
Филин понял, что спорить бесполезно, а, учитывая теперешнее состояние Медведицы, и вовсе смертельно опасно для неё.
- Тогда я слетаю поискать хоть какую-нибудь тряпку, чтобы перевязать рану.
- Будь осторожен, нас не должны найти.
- Не волнуйся. Держись.
Он бесшумно вылетел в маленькое окошко под потолком. Медведица закрыла глаза и слабо улыбнулась. 
«Только бы хватило сил выбраться из города. Только бы хватило сил. Уж очень не хочется встретить свою смерть в этой каменной коробке…», - и она снова провалилась в забытье.
33
После ухода мэра Волк продолжал неподвижно лежать на полу вольера. Когда наступило время завтрака, ему как обычно принесли еды, но он никак не отреагировал. В этот день зоопарк не открылся, и поэтому можно было спокойно думать, не отвлекаясь на дурацкую музыку, приставания с пряниками, невольное выслушивание глупых вопросов детей и ещё более глупых ответов их родителей. Слова мэра о пулевом ранении Волк решил воспринять всерьёз - уж очень радостно звучал его голосок, сообщавший об этом. Мэр не уточнил, кто именно пострадал, но никаких сомнений не могло быть - если бы пуля попала в Филина, то это было бы не ранение. Значит Медведица. Конечно же, она достаточно сильная и выносливая, чтобы выжить, но заключение в зоопарке, несомненно, сильно подорвало её здоровье, чтобы поставить под вопрос эту достаточность. И хорошо, если пуля прошла на вылет. А если нет? Без человеческих рук ей не выжить. Лапы здесь не помогут. Но кто решится на такую помощь? Да и кто из людей хотя бы просто захочет помочь? Мало того, что это опасно, это ещё и неприятно - возиться с грязным раненым зверем. Одно дело зоопарк, и совсем другое - кровь и запах гноя. Конечно, откликнутся дети. Но что смогут сделать они, умеющие только болеть, но никак не лечить? Да даже и при умении делать это, вынуть пулю из медведя весьма не просто. «Сколько сложностей. Сколько же много составляющих должно быть, чтобы обеспечить успех, - растерянно думал Волк. - А вдруг всё на самом деле ещё хуже, чем предполагаю это я? Только бы никто не был убит, только бы Филин мог лететь, и догадался ночью пробраться ко мне. Я бы смог помочь. Пока не знаю чем, но там было бы видно».
34
Итак, в этот день городской зоопарк и в самом деле не открылся. К обеду по улицам и площадям поползли самые разнообразные предположения о причинах закрытых ворот. К вечеру официально было сообщено о побеге из зоопарка группы опасных хищников. Состав группы не уточнялся, но горожанам настоятельно рекомендовалось в вечернее время оставаться дома и не выходить на улицу, чтобы не подвергать себя опасности нападения. Вооружённые отряды полиции обшаривали подвалы города и развалины его окраин, но пока безрезультатно. Беглецы как в воду канули, а где находится эта вода - не знал никто. 
Мэр был вынужден вновь собрать свой немногочисленный «тайный совет», состоящий из него самого и начальника полиции, на котором были приняты два стратегически важных решения: во-первых, рано или поздно звери попытаются связаться с Волком, а значит надо тщательно контролировать зоопарк и территорию к нему прилегающую и, во-вторых, установить слежку за детьми, как потенциальными сообщниками животных. Естественно уследить за каждым ребёнком было нереально, но выяснить, кто более всего общался с преступниками, учитывая безобидную болтливость и святую простоту подрастающего поколения, не составило особого труда. В результате круг подозреваемых оказался не таким уж и большим, что весьма порадовало начальника полиции (по понятным всем причинам) и самого мэра (по причинам понятным не всем). Но если бы только эти два великих стратега догадывались, как сильно они опоздали с реализацией второго решения, их радость мгновенно бы растворилась лёгким облачком на безразлично синем летнем небе.
35
Филин не сдержал своего обещания и вернулся не один. С ним пришёл Храбрый Мальчик. Он посмотрел на метавшуюся в бреду Медведицу и, сказав  птице никуда не отлучаться, быстро выскользнул на улицу. Его не было больше часа. Всё это время Медведица не приходила в себя, а Филин мог только молча смотреть на её мучения. Вернулся Храбрый Мальчик не один, а с ещё одним мальчиком. Они принесли с собою пакет, в котором оказались бинты, лекарства и какая-то сильно потрёпанная книжка.
- Это справочник фельдшера, - пояснил Филину другой мальчик, расстилая на полу кусок бумаги и раскладывая на нём какие-то блестящие инструменты. – Я взял её у деда - он когда-то работал доктором.
Филин очень недоверчиво смотрел на его приготовления.
- Что ты собираешься делать?
- Оперировать.
- Что?!
- О-пе-ри-ро-вать. Пулю доставать, - мальчик зажёг спиртовку и стал прокаливать над ней свои железки, не обращая внимания на расширившиеся от ужаса и так немаленькие глаза птицы.
- Деточка, а ты когда-нибудь это делал?
- Нет, - беззаботно ответил «деточка», - но всегда мечтал.
- Можно сказать, что тебе повезло…
- Да, это точно!
- …чего не скажешь о Медведице.
- Ой, да ты не волнуйся. Я как помню себя, всё время проводил у деда в больнице, иногда помогал ему…
- О-пе-ри-ро-вать?
- Ну не совсем оперировать, но внимательно наблюдал и всё запоминал, - он выключил спиртовку и набрал в шприц какого-то лекарства. - Ну что, приступим?
В это мгновение Медведица рыкнула, не приходя в себя, и хватанула когтистой лапой по воздуху.
- Беспокойный пациент. Она меня не убьёт?
- Никаких гарантий, доктор, - ухмыльнулся Филин.
- Мне бы только укол сделать, а потом подействует наркоз, - мальчик неуверенно приблизился к Медведице.
- Тебе помочь? - спросил Храбрый Мальчик.
- Пока ещё рано, но если она дёрнется, тебе придётся одному тащить меня в больницу, - он ловко воткнул шприц Медведице в плечо и ввёл лекарство. Та ничего даже не почувствовала.
- Теперь надо немного подождать.
Он достал блокнотик с ручкой и повернулся к Филину:
- Чем болел пациент в детстве, какие прививки были сделаны и на что жалуется сейчас?
Филин тяжело вздохнул и закрыл глаза.
36
Волк и раньше, с самого момента прихода животных в город стал плохо спать по ночам, а теперь он практически до самого утра не смыкал глаз в надежде получить хоть какую-нибудь весточку от беглецов. Хорошо, что зоопарк оставался закрытым для посетителей, и днём можно было спокойно отсыпаться, не беспокоясь, что в тебя кинут сухарём или просто ткнут палкой любопытные дети. Но пока ничего не происходило. Он пытался вновь и вновь заговорить с Лосем и вновь и вновь с горечью убеждался в тщетности своих попыток. Лось молчал и спал, проявляя интерес к жизни только в моменты кормёжки. Ещё раз как-то приходил в зоопарк мэр. Задумчиво постоял перед пустыми клетками, так же задумчиво покормил Лося куском белого хлеба и, даже не взглянув на Волка, ушёл прочь. Часы ожидания тянулись медленно и тяжело. Волк замечал, что с наступлением сумерек, зоопарк наполняется еле уловимыми странными звуками, и догадывался, что его, Волка, хотят использовать как приманку. Он надеялся на благоразумие Филина, что тот не позволит Медведице совершить какую-нибудь глупость типа штурма зоопарка или восстания детей. То, что Медведица жива, Волк понял по угрюмому молчанию мэра. А мэр никак не мог решить: возобновлять работу зоопарка или нет. С одной стороны это достаточно опасно, т.к. облегчит контакт между животными через детей. С другой же - всё равно поиск преступников пока ни давал никаких положительных результатов, и мэр отдавал себе отчёт, что звери догадываются о возможной засаде. Ну и, кроме того, с момента побега казна потеряла весьма хорошую статью дохода. А открой сейчас ворота - внутрь ринутся толпы народа поглазеть на место преступления, и пустые клетки принесут больше прибыли, чем когда-то полные. Подсчитав все «за» и «против», градоправитель пришёл к выводу, что зверинец всё-таки выгоднее открыть. И он оказался прав в своих экономических прогнозах - прибыль за первый день работы почти в полтора раза превысила доход, полученный от праздника открытия зоопарка как такового. Простодушные горожане тупо пялились на пустые вольеры и даже соглашались за небольшую дополнительную плату зайти внутрь. Не переставая, щёлкали затворы фотоаппаратов, люди корчило рожи и грызли железные прутья, под весёлый гогот собравшейся толпы. Волк уныло взирал на это безобразие и с тоскою думал о необъяснимых странностях человеческого поведения: «И где же здесь был обнаружен венец природы»? Но вдруг его внимание привлёк противный злобный голосок из толпы перед клеткой без сомнения обращающийся к нему:
- Ну что, волчара, на свободу хочется? Га-га-га, хо-очется…
Волк поискал глазами источник вопроса и оторопел от неожиданности  - голос принадлежал Храброму Мальчику. На губах у того застыла злорадная ухмылка.
- Жалеешь, что остался? Конечно, жалеешь - дружкам-то твоим сейчас небось хорошо… Правда говорят, что кое-кого из них подстрелили, но к сожалению нашлись уроды, помогли зверушкам - и пулю вытащили, и перевязали, и даже еду носят, ботаники…
Волк быстро отвернулся к стенке, чтобы никто не заметил его счастливой улыбки и радости в серых глазах. Наконец он справился с переполнявшими его чувствами и повернулся к зрителям, но Храброго Мальчика уже и след простыл.
37
Операция и в самом деле прошла весьма успешно. Пуля была вытащена, рана обработана и перебинтована. Дети с огромной осторожностью приносили животным еду, с опаской пробираясь между развалинами заброшенных строений. Храбрый Мальчик практически перебрался жить в звериное убежище и уходил домой только ночевать. Как правило, с ним всегда был и юный лекарь, следящий за состоянием здоровья Медведицы и за добросовестностью исполнения его же предписаний. И Медведица, всегда отличающаяся сварливостью и непослушанием, преданно смотрела ему в рот, терпеливо глотала какую-то гадость из ложечки и спала не на голом полу, как полагается приличным медведям, а на чём-то очень слабо напоминавшем лежак. 
-  Ещё дней пять, - довольно говорил доктор, - и пациент сможет выходить на свежий воздух. К этому времени я как раз разработаю небольшой комплекс лечебной гимнастики.
-  А когда ко мне полностью вернутся силы? - интересовалась Медведица.
-  Ну, здесь сложно что-либо говорить с полной уверенность. Но я думаю, что через пару недель… при условии точного выполнения всех предписаний лечащего врача…
-  Само собой! - сердечно заверяла его Медведица, и лечащий врач просто не мог нарадоваться на такого образцового больного.
-  Глупый ребёнок, - ворчал Филин, - да она никак не дождётся, когда можно будет пойти ломать стены зоопарка. Так что запасайся бинтами и градусниками, ветеринар.
Заслышав «такую гнусную ложь», Медведица начинала кидаться в Филина небольшими обломками кирпича, а мальчик невозмутимо отвечал, что повода для беспокойства не видит, так как до стен пациент скорее всего не доберётся по той простой причине, что будет застрелен полицией на половине пути к центру города, хотя это может произойти и значительно раньше, например на подступах к жилым кварталам. Филин, уворачиваясь от летящих в его сторону пыльных снарядов, не соглашался с пессимистическим прогнозом и предлагал доктору сделать ставку, от чего тот благоразумно отказывался, ссылаясь на элементарное отсутствие у птицы денег. Медведица обзывала их обоих безмозглыми дураками и капризно надувала губы. 
Так продолжалось несколько дней. Но однажды, как обычно придя утром к животным, дети никого не нашли.  В подвале было пусто, медикаменты разбросаны по полу, а лежак Медведицы залит кровью.
38
- Мы отработали с каждым из подозрительных детей. Это было не так просто из-за их немалого количества.
- Что? Так много подозрительных детей? Вы меня пугаете, любезный, - мэр удивлённо поднял брови.
- В последнее время дети стали самыми неблагонадёжными гражданами нашего города, - начальник полиции исподлобья посмотрел на мэра. - Вам разве это не известно?
- Ну, хватит обижаться. В самом деле - молодое поколение склонно легко подпадать под вредное влияние всяких проходимцев и совершать необдуманные поступки, но чтобы держать под колпаком всех детей города… Вы, дружок, ведёте себя прямо как маньяк.
- Может быть. Но, по-моему, важен результат, а не то, как он был достигнут. А результат есть и очень хороший результат, господин мэр.
- Да, конечно-конечно! Вы и Ваша служба превзошли все мои ожидания. Так блестяще провести довольно сложную и опасную операцию! Подайте мне список, кого бы Вы хотели представить к награде. Ну и, само собой, разумеется, поздравляю Вас с повышением! «Куда же выше?» - уныло подумал начальник полиции.
- Я всегда искренне ценил Ваши способности. Но на этот раз я просто в восторге!
- Благодарю, - полицейский откашлялся, - только операция прошла не совсем блестяще, у нас нет трупа птицы. Все видели, как из неё полетели перья после выстрела, но упала она в труднодоступных руинах, и когда мои агенты смогли добраться до места падения - там, к сожалению, никого не оказалось.
- Наплевать. Забудьте вы про эту чёртовую тушку. Когда у нас на руках огромное, уже разлагающееся тело Медведицы, кому придёт в голову говорить о какой-то дурацкой птице? Кстати, когда труп преступника будет выставлен на обозрение нашим горожанам?
- Завтра. Затем животное выпотрошат, шкуру набьют соломой и поместят на прежнее место - в клетку зоопарка.
- Замечательно! Превосходно! Какая изощрённая тонкая работа мысли. Вы меня так радуете в последнее время!
- Но, господин мэр, - смущённо пробормотал начальник полиции, - ведь это Ваша идея с чучелом.
- В самом деле? - мэр изобразил на лице растерянность. - А я и забыл уже. Столько работы, столько работы - всего и не упомнишь. Ну ладно, иди, любезный.
- А что делать с детьми?
- Ну что ты, в самом деле, заладил как попугай: дети, дети! Что хочешь, то и делай. Выпори на площади хорошенько, да родителей оштрафуй. Сколько детей-то?
- Двое. Остальные практически не были в контакте с преступниками, хотя и проявляли сострадание.
- Ну, вот - два малолетних хулигана, а ты из этого хочешь проблему раздуть государственного масштаба. Что за дети?
- Один - внук лекаря.
- Вот и прекрасно, подкинем старому горчичнику пациента с выпоротой задницей, чтобы навык не терял, - мэр захохотал от удовольствия. -  Для родственника, я думаю, он постарается? А второй?
Начальник полиции опустил глаза и тихо произнёс:
- Ваш сын.
39
Прошло уже несколько часов с того момента, как прозвучала последняя фраза начальника полиции, а мэр всё продолжал неподвижно сидеть в своём кресле, бессмысленно глядя в бесконечно далёкую, видимую только ему одному точку пространства. В голове медленно вращалась неконтролируемая внезапно парализованным разумом мысль: «Мой сын, мой сын, мой сын…». Градоначальник впервые за свою долгую жизнь вдруг почувствовал такую невыносимую степень усталости и отчаяния, что она полностью подмяла под себя волю и желание что-либо предпринять. Тоска и мучительная душевная боль безжалостно навалились на несчастного мэра и молча душили его в тиши собственного кабинета. «Мой сын, мой сын, мой сын…», - вот и всё, что мог подумать мэр. А время между тем не стояло на месте. Оно неуклонно просачивалось сквозь полотно бытия и безвозвратно уходило в чёрное никуда. Или, может быть, наоборот это полотно плавно двигалось в неподвижном пространстве времени, колышимое порывами космического ветра. Впрочем, для мэра сейчас это было совершенно не принципиально. Он чувствовал самой дальней окраиной мозга, что надо немедленно прекратить это бессмысленное ожидание неизвестно чего, надо как можно скорее совершить над собой спасительное насилие, которое только одно способно вернуть застывший мозг к так необходимой сейчас работе. Мэр медленно сжал руки в кулаки. Ногти впились в шершавые ладони, грозя разорвать толстую кожу, мышцы всего тела напряглись в безумном желании отрезвляющей боли, и вот мэр с глухим стоном уже встал на ноги. Вселенная пришла в движение: вновь вспыхнули, разгораясь звёзды, стали со скрипом вращаться древние галактики, и понеслись по своим орбитам планеты. Мэр выключил свет и вышел из кабинета.
40
- Волк, верни мне сына. - Глаза человека впились в тёмные зрачки животного. - Я отдам тебе этот город, только верни мне моего сына. Хочешь, я стану перед тобой на колени? Слышишь? Не молчи, ответь мне.
- Ты глуп. Ты очень глуп. Хотя и обладаешь мощным интеллектом. Мне совершенно не нужен этот город, мне не нужно, чтобы ты становился передо мной на колени и уж точно, попробуй в это поверить, мне не нужен твой сын. Поэтому я ни чем не могу тебе помочь.
- Но ты же не станешь отрицать, что не появись вы в городе, ничего этого бы не было?
- Не стану.
- Так сделай же так, чтобы всё вернулось на прежнее место, восстанови разрушенное тобою.
- Я не в силах ничего вернуть, а самое главное - я не хочу этого. Я рад, что твой сын оказался таким человеком. И если бы ты мог понять меня, то ты бы сейчас гордился им.
- Каким?! Каким таким человеком?! Ты твердишь это изо дня в день как слабоумный в надежде, что кто-нибудь поймается на твои слова! Верни мне сына.
- Как ты предлагаешь мне это сделать?
- Скажи ему, что всё, что ты говорил - ошибка, что мир устроен совсем не так, придумай что-нибудь!
- Я не умею лгать.
- Я уничтожу тебя!!! - мэра сорвался на визг. - Разорву на тысячу мелких кусочков мяса!!! Мне нужен мой сын!!!
- Ты говорил с ним?
- С кем?! Он ещё ребёнок! Что он может понять?!
- Всё.
Мэр зарычал, вцепившись руками в прутья решётки. Волк грустно глядел на его безумие. 
- Ты маньяк! Зверь! Монстр! Верни мне сына, подонок! - вопли мэра стали похожи на вой. Волк устало закрыл глаза и прежде, чем отвернуться, тихо произнёс:
- Поговори с сыном.
41
И вот зоопарк снова, уже в который раз за свою, в общем-то, недолгую историю стал местом оживлённого паломничества любопытных горожан. Однако на этот раз всеобщий интерес вызвало не животное, а его чучело, набитое свежей приятно пахнувшей соломой. Люди восхищались, с каким мастерством была проделана столь необычная и кропотливая работа. Трудно было поверить в то, что только вчера эта прекрасная, пышущая здоровьем медведица безжизненно валялась на главной площади города, облепленная армией жирных чёрных мух и распространявшая вокруг себя такое резкое зловоние, что почти не нашлось желающих осмотреть трофей вблизи. Но прошла ночь, в город ступило утро, а вместе с ним и маленькое чудо в облике грозного, но уже нисколечко неопасного хищника.
- Ты только погляди, - раздавались восторженные голоса, - ну прямо как живая! Так и ждёшь, что вот-вот зарычит.
- Теперь уже больше не зарычит, - отвечали им довольные соседи, - отрычала своё.
- А слыхали-то, с каким трудом удалось её отловить? Еле связали.
- Да что вы глупость городите! Никто её не связывал, из ружья пристрелили на месте и вся работа.
- Это не глупость! У меня свояк в полиции служит, так я от него все подробности знаю.
- Что Вы говорите? И он лично принимал участие в захвате?
- Ну не совсем лично, но…
- Вот и помалкивай, сказочник.
- Это кто сказочник-то? Ты сам знаешь кто такой?! - Но внезапно оживлённая беседа, обещающая, в самом ближайшем будущем, перерасти во вполне логичную драку, была прервана самым неожиданным образом. Медведица зарычала.
И только что оживлённо галдевшая толпа вдруг онемела, застыв с глупо раскрытыми ртами. Сотни вылезших из орбит глаз молча уставились на чучело животного, которое упорно продолжало рычать. Ближайшие к клеткам ряды стали медленно пятиться назад, вызвав справедливое недовольство зрителей, не сумевших занять столь выгодную для просмотра позицию и оказавшихся обидно далеко от места событий. В своём праведном гневе они сначала просто старались не давать сместить себя ещё дальше, а затем и вовсе навалились на спины стоящих впереди себя сограждан. В результате у клеток получилась неописуемая по своим размерам давка. Народ вопил и визжал, оживлённо размахивая кулаками, ногами и даже головами. В ход пошли ногти и зубы, вот уже пролилась первая кровь, немедленно вызвавшая новую волну агрессии, и в руках не на шутку разошедшихся зрителей появились различные подручные средства в виде сумок, зонтов и камней. Охрана зоопарка опрометчиво бросившаяся усмирять это безобразие, была сметена и жестоко избита в считанные секунды и, что самое печальное, разоружена. Народное гуляние грозило в самом ближайшем будущем плавно перерасти в практически настоящее вооружённое восстание. Правда, не совсем было ясно, против кого оно будет направлено, но этот вопрос, по всей видимости, беспокоил толпу как раз меньше всего. 
- Получай! - истошно орал дядька с красным от усердия лицом, старательно пытаясь пихнуть ногой своего соседа спереди, который в свою очередь активно лягался аналогичной же конечностью.
Пожилой мужчина с интеллигентной внешностью бухгалтера был более многословен и категоричен в своих обещаниях:
- Всех поубиваю, сволочи!
И поскольку в руках счетовода тускло поблескивал ствол пистолета, никто из «сволочей» даже не и пытался ему возражать.
Казалось, что катастрофа неизбежна, что ещё немного и люди приступят к убийству себе подобных в массовых масштабах. Но вдруг по периметру зоопарка раздался дружный залп и голос, из непонятно откуда взявшегося громкоговорителя, рявкнул:
- Всем лечь на землю и заткнуться! Немедленно! Всё выбросить из рук! Повторяю: никаких предметов не должно быть в руках! Следующий залп будет прицельным!
Над кровавым побоищем на мгновение зависла вопросительная тишина, и как только это мгновение перестало длиться, бунтари, вдруг вновь став чудесным образом вполне законопослушными гражданами, дружно уткнулись носами в песок. На территорию зоопарка вошло специальное подразделение полиции и, прикрываясь пластиковыми щитами, собрало все подозрительные предметы хоть чем-то напоминавшие оружие. Затем успевшие уже остыть граждане были обысканы, переписаны и отпущены по домам. Над городом вновь воцарился мир.
42
Волк безжизненно лежал на бетонном полу своей клетки. Лёгкий вечерний ветерок перебирал ворсинки его шерсти и резкой болью отзывался в немигающих тёмных глазах. Справа от него тихонько посапывал во сне Лось, слева… То, что было слева, уставший мозг отказывался воспринимать как реальность. ЭТО было что-то нереальное, неправильное, резко противоречившее природе и миру. Если допустить ЕГО существование, то тогда терялся бы смысл в солнце на небе, ветерке, продолжавшем играться с ворсинками, в самом небе. Если допустить, что ЭТО только плод воображения Волка и не более того, то тогда теряли бы смысл такие важные понятия как любовь, дружба, человечность. Так было ли ЭТО на самом деле или нет? Сейчас в опустевшем зоопарке не кому было порассуждать на эту странную тему. Единственное способное мыслить существо продолжало бессмысленно лежать на грязном бетоне. И если бы кому-нибудь удалось бы сейчас прочитать ленту мыслей животного, то он увидел бы на ней только бесконечно тянущиеся пробелы. Волк давно уже чувствовал странный холод в животе и груди. Всё, на что он был сейчас способен - это лишь ощущать ледяную пустоту внутри себя и слушать гулкие удары крови в висках.
- Этот город проклят. Чума заразила людей, как только в нём появились вы. Мне кажется, что я уже ничего не смогу спасти. Я так устал. И даже мысль о том, чтобы убить тебя, не приносит мне никакого облегчения.
- Ты поговорил с сыном?
- Горожане как-то дружно сошли с ума. Ты не знаешь, но за последний месяц производительность труда упала вдвое. Завтра вечером тебя казнят по обвинению в убийстве. Знаешь, а я ведь долго выбирал, как тебя убить, и оказалось, что из известных способов мало, что подходит для этого. Как-то не сочетаются ты и плаха, ты и виселица. Нет в этом гармонии, красоты, изящества. Но, ты не огорчайся, я всё-таки решил эту неприятную для тебя проблему. Надеюсь, что ты по достоинству оценишь мой выбор. Тебя сожгут на костре.
- Ты поговорил с сыном?
- Против чумы способен противостоять только огонь. Ты сгоришь, Волк. Я побеспокоюсь, чтобы было как можно меньше дыма. И в памяти людей ты на веки останешься убийцей. Кстати, как тебе понравилась моя шутка со звуком? Я приказал, чтобы плёнку прокручивали каждые пол часа. Это для тебя. Чтобы ты лучше ориентировался во времени. До завтра.
43
Ночь заявила о своём прибытии холодом и тишиной. 
Каждые сутки она подчиняет себе мир, и всякий раз это происходит по-разному. От внезапного вероломного набега безжалостного чёрного воинства с развевающимися звёздными стягами, до незаметно подкрадывающегося на мягких бесшумных лапах грациозного существа с мерцающими глазами. Сияние, поглощающее собою всё, переворачивает привычный для нас мир вверх ногами, и вскоре теряется смысл и в нём самом, и в любых его направлениях. Мы оказываемся в беспрерывно изменяющем своё положение центре Вселенной. Это неуловимое начало координат петляет мудрым зайцем, бросаясь из стороны в сторону, замирая на месте и вновь кидаясь вперёд ли, назад – не определимо. Кружится голова от мелькания созвездий. Из влажной земли поднимаются пугающие воображение молчаливые тени. В повседневное мирское бытие с сухим шёпотом вплывает иной мир, до краёв наполненный странными и манящими созданиями. Они живут по другим, неведомым нам законам, и эти иные правила жизни воспринимаются нами как нечто чуждое, необъяснимое и уж точно совсем не подходящее к слову «жизнь». Много неразрешимых для нас вопросов задаёт ночь, и много непонятных для нас ответов даёт она. Однако мало кто в состоянии сказать, что хоть немного понимает язык ночи. Мы не знаем ночь, потому что обычно в это тёмное время суток мы спим. Бессонные ночи в нашей жизни случаются довольно редко, и мы искренне радуемся этому, потому что, как правило, не смыкаем глаз по весьма неприятным для нас причинам. Правда, в этом правиле, как, впрочем, и во всех остальных, есть свои исключения. Но отнести к ним последнюю ночь в жизни вряд ли кто решится сделать. Мысль о том, что ничего этого больше никогда не будет, заставляет тело впитывать каждую чёрную прохладную каплю, каждую дрожащую звёздную пылинку на величественном небе. Мозг внезапно прозревает и начинает видеть и слышать то, что раньше было скрыто от него под толстым покрывалом дня. И эта древняя алхимия в корне преображает сознание, властно ставя нас в центр Вселенной. И приговорённый, который ещё недавно с трепетом и надеждой прислушивался к шагам в тишине, вдруг гордо поднимает своё каменеющее лицо вверх, подставляясь под потоки астрального света, и медленно и со вкусом начинает пить бодрящий поток божественный энергии. Теперь он готов спокойно и торжественно встретиться с неизбежным. И в предрассветной зыбкой тишине приветливо звучит: «Здравствуй, моя смерть».
44
Мэр тяжело вздохнул и тихо повернул ключ. Так же тяжело и беззвучно открылась массивная дубовая дверь, и он вошёл в тёмную от вечерних сумерек комнату. У единственного окна спиной к мэру стоял Храбрый Мальчик. Он смотрел на главную площадь города, которая сейчас была пустынна и безлюдна. Окно располагалось очень высоко и редкие прохожие, торопливо пересекающие мощеный четырёхугольник площади, выглядели отсюда запыхавшимися и усталыми насекомыми. Диск солнца, наполовину скрывшийся за горизонтом, забрызгал флюгеры и металлические шпили башенок алой кровью, а редкие, застывшие в бледнеющем небе облака расцветил бесконечными оттенками розового. Мэр вплотную подошёл к сыну и окинул печальным взором город. Солнце всё быстрее проваливалось в запредельную бездну, и его движение было очень хорошо заметно для глаз. Никто из присутствующих в комнате не хотел нарушать это таинство ежедневного жертвоприношения. Но вот уже последний сверкающий луч вспыхнул огненной искрой и тот час же растворился в сером ночном тумане. В окнах домой тут, и там стали зажигаться светильники и задёргиваться занавески. Мэр отошёл в глубь комнаты и, не включая света, грузно опустился в глубокое кресло.
- Ну что же, давай поговорим.
- Давай, отец.
- Что ты думаешь о нашем городе, сын?
- О твоём городе, отец.
Мэр глубоко вздохнул, но продолжил в таком же спокойном тоне:
- Разве ты не считаешь его и своим тоже?
- Нет.
- Но почему?
- Я здесь чужой.
- Ну о чём ты говоришь? Ты в этом городе родился и вырос, здесь твои друзья, родственники. У тебя нет недостатка ни в чём. Все тебя любят, готовы в любую минуту придти на помощь, подсказать, защитить. Что тебе ещё надо? О чём ещё тебе мечтать?
- Мне душно здесь, отец. Я задыхаюсь от этой любви. Вы схватили меня в свои нежные объятия и медленно давите. Отпустите меня, я хочу уйти из города. Вот о чём я мечтаю.
Мэр задумчиво провёл ладонью по подбородку:
- И куда ты пойдёшь?

- Пока я этого не знаю. Главное - уйти.
- Ты рассуждаешь очень глупо, мой мальчик. Уйти из города достаточно просто: нет ни крепостной стены, ни железных ворот с засовами. Но почему-то никто из жителей ни разу не воспользовался этим обстоятельством и не покинул пределы города. Неужели все они идиоты, и лишь ты один такой умный? Не слишком ли высокого мнения ты о себе? Спустись на землю. В тебе сейчас говорит просто сиюминутный детский каприз. Хочу и всё! А потом? Что ты будешь делать потом, когда получишь эту свою «свободу»? Молчишь… Потому что не знаешь, что сказать.
- Знаю. Я буду идти.
- Куда?! Куда ты будешь идти?! Там, за пределами города ничего и никого нет!
- Я пойду туда, откуда пришли животные.
Мэр сжал кулаки:
- Ты человек! А они - звери! Ты можешь разглядеть своим упрямым слабым разумом ту пропасть, которая разделяет нас с ними? Или ты не способен даже на это? Ну, тогда о чём ещё можно с тобой говорить? Тебя надо просто высечь и поставить в угол!
- Нас с вами.
- Что? - не понял мэр.
- Я отчётливо вижу своим упрямым слабым разумом ту пропасть, которая разделяет нас с вами.
- Кого это «нас»?
- Меня и животных.
- Постой! Не считаешь ли ты и себя животным? О боже! Мой сын сошёл с ума! - мэр трагично воздел руки к потолку.
- Нет. Я - человек.
- Так ты тогда должен жить среди людей, а не в волчьей стае! Что за каша в твоей голове? - Мэр с трудом взял себя в руки, голос его стал мягче с хорошо различимым привкусом родительской горечи и обиды.
- Это моя вина. Это я упустил тебя. Заботы о городе вынуждали меня мало уделять внимания собственному сыну. Прости меня за это. Я был не очень хорошим отцом. Но теперь всё изменится. Ведь я люблю тебя. Подойди ко мне, я хочу тебя обнять, дитя моё.
- Ты зря укоряешь себя, отец. Здесь нет твоей вины. Я благодарен тебе за то, что у тебя не нашлось времени вылепить из меня очередную фигурку для своего города. И я хочу уйти из него.
Мэр чуть не поперхнулся накатившимися было слезами.
- Ладно. Допустим, что тебе здесь скучно и совершенно не чем заняться…
- Мне здесь не чем дышать.
- Не перебивай отца!!! - вдруг заорал мэр. - Не дорос ещё, щенок! «Мне здесь не чем дышать»! Ты ещё не знаешь, где на самом деле не чем дышать! Вот посидишь там месяц - сразу полюбишь городской воздух.
- Нет, не полюблю.
Мэр выдержал небольшую паузу и начал заново, словно и не слышал ответа сына.
- Итак, допустим, что тебе здесь скучно и совершенно не чем заняться с твоей точки зрения. А не подумал ли ты, что у тебя перед городом и мною лично есть кое-какие обязательства и долги? Нет, вижу по твоему лицу, что не подумал. Представь себе, что сын мэра уходит из города. Не просто сын какого-нибудь ветеринара или учителя, а сын главы города. Что об этом подумают горожане? Осознаёшь ли ты, на какой позор обрекаешь меня? Да ты просто безжалостное и бессердечное существо. И, знаешь, я начинаю понемногу соглашаться с тобой, что твоё место скорее среди животных, чем в нормальном человеческом обществе. Любишь ли ты хоть кого-нибудь в этом городе? Нет. Если бы ты любил, если бы в тебе была хоть капля жалости, хоть слабенькое чувство долга – ты бы не стоял сейчас передо мной, и мы не вели бы этот отвратительный разговор… Что ты молчишь?
- Не перебиваю тебя.
- Вот хамства в тебе хоть отбавляй. Вырастил на свою голову эгоиста. Отвечай.
- Я подумал об обязательствах и долгах. У меня нет в этом городе ни перед кем никаких обязательств и долгов, поэтому я и могу уйти из него. Твой позор совершенно не связан со мною – это твой позор, и я не буду его заложником. А те люди, кого я люблю, уйдут вместе со мной.
Мэр захрипел от ненависти:
- Никуда вы не уйдёте. Я бы бросил тебя в подвалы к крысам прямо сейчас, но не хочу лишать завтрашнего красочного зрелища. А у тебя очень хорошее место для обзора, будет всё хорошо видно. Я думаю, что это немного вправит тебе мозги. А потом я лично высеку тебя перед всем городом и отволоку в карцер.
Мэр вскочил, рывком открыл дверь и со злостью хлопнул ею так, что из стены вдоль дверной коробки повылетали огромные куски штукатурки и кирпича. Храбрый Мальчик остался один.
45
- Да… Хорошо поговорили, - раздался в сумеречной комнате знакомый голос. Храбрый Мальчик повернул голову в поисках источника звука и увидел в оконном проёме на фоне ночного неба чёрный силуэт Филина. Радость и тоска одной сшибающей с ног волной накатились из глубин души и материализовались неслышными горькими слезами. Но птица, превосходно видящая даже в кромешной темноте, заметила эти предательски поблескивающие солёные ручейки:
- Хочу тебе сказать, что с момента нашей последней встречи ты сильно возмужал. Невольно став свидетелем вашего разговора, я восхищался тобой. Так что эти слёзы не проявление слабости, не стесняйся их, плачь, и послушай меня.
Филин перелетел на спинку кресла.
- Завтра я покидаю этот город, и ты, если захочешь, уйдёшь со мной. Предупреждаю тебя, что дорога будет нелёгкая. Очень большая вероятность того, что ты можешь погибнуть. Поэтому, прежде всего, подумай - надо ли тебе это. 
- Надо.
- Хорошо, я не стану разубеждать тебя. Далее нам предстоит тщательно продумать, что необходимо взять с собой. На мой взгляд, достаточно двух вещей: питья и еды. Я думаю, что кто-то ещё изъявит желание пойти с нами? - Храбрый Мальчик кивнул головой. - Хорошо. Тогда я свяжусь с ними сегодня ночью, и к утру мы решим эту проблему.
- Но как я выйду отсюда? - вдруг сообразил пленник. - У меня нет никакой верёвки, чтобы спуститься вниз.
- Я постараюсь её найти для тебя, - очень неуверенно ответил Филин.
- Верёвку такой длины? Сделать это будет очень непросто. По крайней мере, за ночь ты не успеешь. Надо искать другой выход.
- Если бы только ты умел летать…
- Да, это было бы неплохо, но пока я могу только ходить, - Храбрый Мальчик прошёлся по комнате. В здании и на улице было тихо, только под ногами ребёнка хрустела сухая штукатурка.
- По чему это ты там ходишь? - спросила птица.
- Отец дверью сильно хлопнул, повылетали куски стены.
- И большие куски?
- Не знаю, - Храбрый Мальчик нагнулся, разглядывая обломки кирпича. - Разные, есть и большие.
- Ну-ка, ну-ка, - Филин подлетел к двери и стал исследовать образовавшиеся от удара трещины. - Как ты думаешь, если мы немного пошумим - нас услышат.
- Нет, здесь никого не остаётся на ночь, только охрана на первом этаже.
- Тогда ты можешь оставить своему отцу записку со словами благодарности. Он нам предоставил отличный шанс для побега. Давай-ка поработаем и расширим эти щели. Я думаю, что можно будет вытащить на себя всю дверную коробку вместе с дверью.
- А потом?
- Потом поставим её на место. Ты хорошо знаешь здание?
- Да.
- Двери на улицу закрывают на ночь?
- Не знаю.
- Я сейчас слетаю посмотреть, а ты пока начинай без меня.
Филин вылетел в раскрытое окно, а Храбрый Мальчик, поискав по комнате подходящий тяжёлый предмет, остановился на бронзовом канделябре и стал методично разбивать стену около двери. Когда вернулся Филин, дубовая конструкция уже шаталась.
- Дверь закрыта, но охранники время от времени выходят на улицу покурить. Я отвлеку их в это время, а ты выскользнешь наружу.
- Хорошо, надо только успеть.
- Успеем. Вот слетаю, договорюсь с остальными и помогу тебе.
Филин уже было собрался покинуть юного пленника, как тот неожиданно спросил:
- А как же Волк? Как мы освободим его?
Филин тяжело опустил крылья.
- Он не идёт с нами.
- Как?! Мы его бросаем?! - Храбрый Мальчик уронил на пол канделябр. - Я никуда не иду! Я не предатель!
- Выслушай меня спокойно. Сегодня ночью будет убит Лось, а завтра утром по обвинению в этом убийстве будет казнён Волк. Я был сегодня у него, и он мне всё это рассказал сам. Утром об этом объявят по городу, народ придёт на площадь, и у нас будет возможность покинуть город. Пока заметят твоё исчезновение, мы будем уже далеко, и полиция не сможет нас найти.
Храбрый Мальчик молчал.
- Поэтому подними эту железку и продолжай работу, не делай смерть Волка бессмысленной.
- Отец говорил мне о каком-то завтрашнем зрелище, и что я должен его обязательно посмотреть… - Храбрый Мальчик решительно поднял канделябр. - Как ты думаешь, как нам лучше выставить дверь?
46
- Трагедия в зоопарке! Ещё одно жестокое убийство! Последние новости! Заявление мэра! - Газетчики как угорелые носились по утренним улицам просыпающегося города, размахивая свежими, ещё пахнущими типографской краской листами бумаги. Граждане, жизнь которых в последнее время вдруг перестала быть размеренной и безопасной, в раздражении покупали эти номера и нервно бормотали: «Ну что там ещё у них случилось?»
- Эй, сосед! Слышал новость? В зоопарке волк загрыз лося!
- Не удивительно, этого следовала ожидать. Куда только смотрят власти? Скоро он и до нас доберётся.
- Не доберётся. Сегодня в полдень его сожгут на главной площади.
- Вот, чёрт, а я на работе буду торчать.
- Ты очень долго спишь и мало читаешь. Мэр объявил сегодняшний день выходным, чтобы все желающие могли присутствовать на казне.
- Здорово. Пойду, обрадую жену. Слышишь, ты, тогда как соберётесь на площадь, стукни мне в окно - вместе пойдём.
- Договорились, только надо пораньше выйти, а то опять все хорошие места будут уже заняты.
На площади перед ратушей срочно сколачивали эшафот и завозили дрова. Мэр лично отдавал распоряжения рабочим и инструктировал начальника полиции. Он немного нервничал как режиссёр перед большой премьерой. У мэра было хорошее приподнятое настроение, не омрачённое даже сообщением о неожиданном ночном появлении считавшегося погибшим Филина. Мэр решил пока не думать об этом, главное, что сегодня он наконец-то развяжется с этим кошмаром. Вот уже сколочен и обит чёрной драпировкой массивный постамент, внутри которого тщательно сложены сухие как порох дрова, а над ним закреплена толстая балка на двух столбах, сильно напоминающая собой виселицу. А расторопный секретарь уже строчит очередное распоряжение мэра и срывается с места маленьким торнадо. И если бы Храбрый Мальчик ещё находился в своей камере, то он бы удивился слаженности и качеству проделываемой работы. Но он уже был далеко от зловещего места предстоящих событий. Вдвоём с Филином они дожидались в развалинах на окраине города появления ещё нескольких человек, которые дали согласие на побег. Риск был очень велик, т.к. среди детей мог оказаться предатель.
- А если никто не придёт? - осторожно спросил Филин.
- Ну и что?
- Мы останемся без еды.
- Я разобью окно в ближайшем доме и возьму столько, сколько смогу унести.
- Ну, столько нам и не надо.
- Ты уверен, что точно объяснил, где мы встречаемся?
- Уверен, уверен. Ещё есть время. Ты лучше постарайся немного поспать, всю ночь не смыкал глаз, а нам сегодня предстоит очень долгий переход – я хочу уйти от города как можно дальше.
- Я не могу сейчас спать.
- Ну, хоть просто полежи на спине. Будет плохо, если ты упадёшь на полдороге. А я пока слетаю на разведку в город.
- Хорошо, - сказал Храбрый Мальчик, - только я всё равно не буду спать.
- Не спи, я скоро вернусь.
47
Первым на эшафот взошёл мэр. 
- Братья и сёстры! Испокон веков жизнь нашего славного города ещё никогда не подвергалась такому суровому испытанию. Но видимо так уж было угодно небесам, - мэр горестно воздел руки к верху, - чтобы именно на нашу долю выпало это нелёгкое время. - Оратор выдержал небольшую паузу, оценивая степень восприятия толпой его слов, затем тяжело вздохнул и продолжил. – Сколько страшных часов нам с вами пришлось пережить, сколько беспокойных дней и ночей. Кто-то навсегда потерял своих близких и любимых. Многих, очень многих посетила эта беда. Нет, наверное, ни одной семьи, которая не пострадала бы от этого разрушительного вторжения, - люди послушно закивали в ответ головами, хотя на самом деле пострадали три или четыре семьи, погибших при облавах на зверей полицейских. - Но сегодня мы ставим точку в этом кошмаре. Зверь всегда остаётся зверем, в каких бы хороших условиях он ни находился. Жажда крови, природный инстинкт убийства рано или поздно возьмут своё. Так и произошло этой ночью - хищник безжалостно расправился со своим слабым доверчивым собратом, - мэр указал рукой на две крытых телеги около эшафота, поставленные одна около другой на небольшом постаменте. Полицейские проворно сдёрнули накидку с одной из них, и собравшиеся увидели бездыханное тело Лося. По толпе прошелестел дружный ропот негодования. - Кто хочет оказаться завтра на его месте? - Мэр медленно обвёл трагичным взглядом притихших горожан. - Вот поэтому мы и вынуждены совершить этот тяжёлый для разумных существ поступок - обезопасить себя и своих детей от взбесившегося животного, умертвив его. Нам нелегко далось это решение, мы долго взвешивали все «за» и «против», но суровая действительность и наши опечаленные сердца подсказывают нам, что мы правы в своём выборе. Преступник должен умереть. - Мэр повторил свой жест в сторону телег, и по мановению его руки, было сдёрнуто покрывало и со второй телеги. Под ним оказалась небольшая, но достаточно крепкая деревянная клетка, по своим размерам лишь немного превосходящая Волка, заключённого внутри её. Толпа заволновалась. Мрачный глава города сделал знак начальнику полиции, специальная команда быстро и ловко прицепила клетку с пленником к перекладине над дровами, и Волк оказался висящим примерно на уровне груди мэра. Раздались возгласы: «Зажарить зверюгу!», а оцеплению пришлось крепче ухватиться за руки, чтобы сдержать натиск людей. Мэр повернулся к клетке и, еле заметно улыбаясь, насмешливо произнёс:
- Мне даже немного тебя жаль - столько жертв, а в итоге - такой сокрушительный проигрыш. Ты неумелый игрок. Прощай.
Он опустил руку и схватил протянутый начальником полиции пылающий факел. Толпа истошно завыла. Мэр торжественно поднял факел над головой, на мгновение застыл величественным изваянием правосудия и воткнул коптящую головню в поленницу. Филин тяжело оттолкнулся от шершавой черепицы и медленно заскользил прочь.
48
- Проснись, нам пора уходить, - голос птицы мгновенно разбудил Храброго Мальчика. - Все уже собрались, нельзя терять ни секунды. 
Тот быстро вскочил на ноги. В стороне стояло ещё несколько детей, с рюкзачками на спине. Храбрый Мальчик отряхнул с себя пыль, забрал у Дочери Учителя её ношу и улыбнулся спокойной уверенной улыбкой:
- Идём.
Высоко в синем небе ярко сияло солнце, двигаться было легко и радостно. С каждым новым шагом, уводящем путников от города, в маленьких сердцах всё сильнее разгорался манящий свет надежды. Дети шли, не оглядываясь и не говоря друг другу ни слова, хотя в их головах в это время начинала заново выстраиваться целая Вселенная. Филин летел впереди, вдыхая полной грудью свежий упругий воздух и, время от времени, украдкой бросал назад короткие тревожные взгляды. Далеко на горизонте тонкой волнистой струйкой поднимался столб чёрного дыма...