Название: Рэдволл-7 "Колокол Джозефа"
     Рэдволл

     Колокол Джозефа
     Джейкс Брайан


     ПРОЛОГ
     Все небо было покрыто тяжелыми грозовыми облаками, выл холодный северо-западный ветер, и капли косого дождя пробивали маленькие дырки в снегу, который еще лежал на камнях Рэдволльского аббатства, но в крохотной сторожке было тепло и уютно. Повсюду: на полу, на стульях - сидели малыши - кротята, мышата, бельчата и ежики, они молча смотрели на старика белку, мех которого от времени стал серебряным. Старик подложил в камин пару поленьев, медленно повернулся и согнал со своего кресла двух молоденьких мышек. Наконец он уселся и осмотрел собравшихся блестящими, словно бусинки, глазами:
     - Сидите тихо, малыши, скоро будет завтрак. Вроде стучат? Сейчас-то я не так хорошо слышу, как прежде...
     Малыши приложили лапки к ушам, прислушиваясь, но только дождь стучал в окна и протяжно выл ветер. Из-за двери донесся стук, кротенок вскочил и закричал:
     - А вот и завтрак!
     Несколько малышей с трудом удерживали дверь открытой - своенравный ветер все норовил захлопнуть ее. В комнату, пятясь, вошел старый толстый еж, он тянул тележку с большим котлом и деревянными мисками и ложками. Едва он перебрался через порог, как ветер захлопнул дверь. Стряхнув дождинки с седых иголок, еж приподнял крышку котла. Почуяв аромат, малыши запищали от восторга, а еж вытер уголки глаз большим платком в горошек и подмигнул другу, сидящему в кресле:
     - В такой ненастный день нет ничего лучше пудинга «Жемчужная королева», правда, дружище? Подходите, малыши, давайте сюда миски и ешьте, пока не остыло.
     Некоторое время слышался только стук ложек о миски - все наслаждались завтраком. Старик белка доел и потрепал за ушки мышонка, который устроился на подлокотнике его кресла:
     - Ну как, Джеррил, нравится?
     Мышонок облизал миску:
     - Вкусно! А из чего делается пудинг «Жемчужная королева»?
     - Спроси моего друга, ведь это он готовил!
     Старый еж согнал малышей со своего кресла - оно стояло по другую сторону камина - и, усмехаясь, уселся; его огромный живот колыхался, как желе в миске.
     - Хо-хо-хо! Сейчас я расскажу, из чего делается этот пудинг, Джеррил. Берешь все самое вкусное - орехи, яблоки, ягоды, сливы и воспоминания, много воспоминаний. Верно, дружище? - Старик смотрел в огонь блестящими глазами. - Да, воспоминания... Сколько прошло лет и зим, а они не исчезают из памяти.
     Кротенок огляделся в поисках добавки.
     - Значит, ты расскажешь нам сказку? - спросил он.
     - А чем же еще можно заняться в такую погоду? - Старик белка отложил в сторону миску и ложку. - Да, я расскажу вам сказку, а мой друг поможет, потому что сказка наша - очень длинная.
     Джеррил облизывал миску, но при этих словах поднял голову:
     - Вы что, ее сами придумали?
     Старик покачал головой:
     - Придумали? Конечно нет! История эта правдива от начала и до конца и принадлежит она многим зверям, а мы просто собрали все их рассказы воедино.
     Еж кивнул из кресла:
     - Да, хотя ничего не произошло бы, если бы не сон Джозефа Литейщика.
     Снаружи дождь прибивал к земле молоденькую травку, а ветер гудел в ветвях, будто хотел оборвать все почки. Тоненькая сосулька, звякнув, упала с крыши сторожки, словно последняя слеза зимы. А в самой сторожке мерцал огонь, он освещал малышей, смотревших на старика белку, который чуть наклонился вперед и начал рассказывать...


     Книга I. СОН
     1

     Говорят, он пришел сюда из северных земель, где царят голод и холод. Там его все боялись. Звали этого страшного зверя - Лисоволк. Урган Нагру!
     С подругой Сильвамортой он командовал огромной шайкой злобных серых крыс. И вся эта банда опустошала северные земли: леса, тундру и горы, которые находились под властью Нагру. И никто не мог помешать ему. Но Лисоволк понимал, что у него есть один враг, которого ему никогда не одолеть. Этот враг не знал жалости. Зима!
     Разоренной страной правили вьюги и голод, и жестокий холод пробирал до костей. И тогда Нагру и Сильваморта были вынуждены уступить, понимая, что голод и смерть шествуют по разграбленной стране. И вот Нагру и Сильваморта со всей своей бандой отправились на трех больших кораблях искать теплые страны.
     Это было опасное плавание. Они плыли по бурным морям, обходя громадные айсберги. Бывали дни, когда паруса и снасти полностью покрывались белым инеем. Иногда корабли попадали в штиль и стояли в призрачном тумане, слегка покачиваясь на зыбучих волнах. И все-таки Лисоволк продвигался все южнее и южнее. Его корабли бороздили моря, которые еще никогда не видели парусов. Они шли, не встречая на пути ни морского змея, ни других страшных чудовищ. Неведомые воды смыкались за кормою, а утомленный флот продвигался все дальше в неизвестность.
     И вот однажды утром впередсмотрящие доложили, что море стало какое-то не такое. У самых бортов играла в волнах мелкая рыбешка, день обещал быть ясным, а на горизонте... На горизонте виднелась зеленовато-коричневая полоска. Земля! Лисоволк запрокинул голову и торжествующе завыл.
     Он все-таки победил это огромное ледяное море! Сильваморта присоединилась к его вою. Они словно бросали вызов голубому весеннему небу. Крича и пища, крысы столпились на палубах, приветствуя вожаков. Удивительное зрелище представляли собой эти три больших, потрепанных бурями корабля, которые кишели тощими, голодными тварями. Изодранные паруса хлопали на ветру, палуба скрипела, и с каждой минутой берег становился все ближе и ближе. Вот так Урган Нагру и прибыл в южные земли.
     Перед мореплавателями лежала прекрасная земля, в дымке первой весенней зелени она казалась им прекрасным сном. Южноземье! Этот мирный край никогда не знал войны. Но вот корабли вошли в маленькую бухточку, и Нагру, Сильваморта и их кровожадная банда перебрались на берег. Отощавшие за время долгого путешествия, они направились вглубь страны, готовые воевать и грабить. Для Южноземья настали трудные времена.


     Рэб Быстробой, выдра, сидел в засаде на вершине лесистого холма и следил за замком Флорет. 
     С самого начала лета он проводил на своем наблюдательном пункте почти каждый день и ждал сигнала. Этот замок стоял на скалистом плато, его северная сторона была высечена прямо в скале, отвесно уходящей вниз, а с других сторон его защищал ров с водой. Почти треть главной, южной, стены занимал широкий подъемный мост. Из долины к замку шла каменная лестница, ступени которой были выбиты в скале.
     Рэб печально смотрел на старый дом. Издали он был похож на красивый торт, который принесли и оставили на столе, покрытом зеленой скатертью. На фоне серовато-голубого неба четко вырисовывались белые башни с черепичными крышами необычной - круглой формы. Среди зубцов вился зеленый плющ, а окна и двери обрамляли вьющиеся розы. Ну и жара! Даже пестрые флаги и вымпелы лениво висели на высоких флагштоках - ни ветерка.
     Рэб отогнал прочь мысли об этом прекрасном доме и с тревогой взглянул на окошко в стене над подъемным мостом. Вдруг что-то не так? Вдруг Нагру узнал о готовящемся побеге? Как там друзья Рэба - Гаэль Белкинг, королева Сирина и маленький Трюфэн? Вдруг они не получили послания от черного дрозда Рэльфа? Рэб сжал в лапах лук и уставился на окно, ожидая сигнала. Но тревожные мысли не оставляли его.
     Ну почему Гаэль не послушался его? Рэб снова и снова вспоминал тот день, когда он впервые поссорился со старым другом. Ссора была ужасной и закончилась тем, что Гаэль велел ему либо замолчать, либо покинуть замок. И Рэб в гневе покинул Флорет. Он увел с собой всех выдр, охранявших замок, но не потому, что боялся Нагру, а потому, что видел то зло, которое не замечал его друг. 
     Рэб ненавидел коварного Лисоволка и не боялся его. Но сейчас Белкинг и вся его семья были пленниками в собственном доме. Скоро над всем Южноземьем тучей нависнет злоба Нагру, и Гаэль вспомнит, о чем его предупреждал Рэб. Однако старый друг не внял предупреждению и принял у себя этого проклятого Лисоволка!
     Вдруг Рэб заметил, что в окошке над мостом мелькнули иссиня-черные крылья и затрепетал красный лоскут.
     Рэб Быстробой натянул тетиву лука.
     Побег начался!


     Солнце смотрело вниз, словно раскаленный безжалостный глаз. Две мыши забились в тень глинистого пригорка посреди пустынной равнины. Юная Мэриел из Рэдволла перевернула фляжку, и две последние капли воды выползли на высунутый язык ее друга Дандина.
     - Убери язык, - сердито сказала она. - А то солнце решит, что мы его дразним.
     Дандин кивнул, закрыл рот и посмотрел в небо:
     - Солнце само нас дразнит всю неделю.
     Дандин проводил глазами пустую фляжку, которую Мэриел убрала в пыльный вещевой мешок.
     - Остались еще две овсяные лепешки. Хочешь?
     Дандин грустно улыбнулся:
     - Спасибо, не надо. Пусть они лучше напоминают нам о Рэдволльском аббатстве. Скоро год, как мы ушли оттуда. Небось стану грызть ее, так все зубы переломаю. Да и пить хочется. И вообще, так жарко, что и разговаривать неохота.
     Мэриел поудобнее устроилась в тени и смежила веки.
     - Тогда поспи. Ночью станет прохладнее, и мы пойдем. 
     Дандин лежал, закинув лапы за голову.
     - Слышишь, солнце? - пробормотал он. - Мы пока поспим тут, а ты поостынь.
     Мэриел приоткрыла один глаз и скомандовала:
     - Спи!
     Дандин послушно закрыл глаза. Минуту стояла тишина, потом он снова заговорил:
     - В аббатстве сейчас, должно быть, полдник. Знаешь, что они пьют? Клубничный морс из дальней кладовки, холодный октябрьский эль, темный, в больших кружках, а сверху - шапка пены. А еще, наверное, мятный чай, свежий и ароматный. Что может быть лучше в такой жаркий день... Ой, ты что, Мэриел?
     - Одно слово - и получишь этим мешком еще! - сердито воскликнула мышка.
     - С ума сошла, - возмутился Дандин. - Ты меня чуть не убила своими лепешками!
     - Вот и жалко! Да замолчишь ты когда-нибудь или нет?
     - Замолчу? Да я ни слова не сказал!
     - Тогда скажу я. Спокойной ночи!
     - А может, «добрый день»?
     - Нет, спокойной ночи! И больше ни слова, а то я тебе вообще разобью голову этим самым мешком.
     - Ну ладно. Спокойной ночи так спокойной ночи.
     Мэриел проснулась уже в темноте. На небе высыпали звезды. Внутреннее чутье говорило ей, что двигаться сейчас нельзя. Кто-то и впрямь тащил мешок из-под ее головы. И этот кто-то был вовсе не Дандин, потому что Мэриел явственно слышала, как тот тихо сопел во сне. Она вскочила и вцепилась копями в мешок, не давая вору удрать с ним. В потемках она видела лишь темную фигуру какого-то толстяка, убегавшего прочь. 
     - Рэдво-о-олл! - грозно крикнула Мэриел и, выхватив из мешка черствую лепешку, метнула ее, словно диск.
     Бум!
     Прямо по затылку! Вор завалился на бок. Дандин очнулся и вскочил:
     - Еще октябрьского эля! Что такое... Мэриел!
     Мышка бежала к преступнику, выкрикивая:
     - Я знала, что эти лепешки еще пригодятся!
     Дандин поплелся за ней, спросонья протираяглаза. Подойдя поближе, он увидел, что Мэриел склонилась над поверженным врагом.
     - О Господи, что же я наделала? - запричитала она. - Он же совсем малыш!
     Это был ежонок. Дандин склонился и потрогал большущую шишку на затылке маленького воришки:
     - Да, Мэриел, меткости тебе не занимать! В полной темноте, да по бегущей цели...
     Мэриел повернулась к нему, ее глаза были полны слез:
     - Ох, Дандин, как ты можешь так говорить? Откуда мне было знать, что это всего-навсего ежонок? Но все случилось так быстро, я и сообразить ничего не успела!
     - Не беспокойся, воришка уже приходит в себя. - Дандин подобрал лепешку и усмехнулся. - Вот это да! Смотри-ка, ни кусочка не откололось!
     Ежонок медленно сел и осторожно потрогал лапой голову, затем поморгал и наконец, сказал:
     - У-у-у-у! Где это я? Что со мной?
     Не успела Мэриел и рта раскрыть, как вмешался Дандин:
     - Ты споткнулся и разбил себе голову, приятель.
     Уставившись на Дандина, ежонок ощетинился: 
     - Я - не приятель! Меня звать Колючка Шари, так меня, пожалуйста, и зовите!
     Дандин притворился испуганным и низко поклонился:
     - Примите мои искренние извинения, ваше Королевское Колючество!
     Шари выхватил у Дандина лепешку и принялся размахивать ею:
     - Значит, вот камень, о который я споткнулся, да? Будете смеяться - как дам вот этой штукой! А ну-ка отвечайте, как вас зовут, пока я не потерял терпение!
     Дерзость ежика заставила Мэриел позабыть о жалости. Она схватила Шари за нос, потянула вверх так, что тому пришлось приподняться на цыпочки, и сказала:
     - Слушай, наглый воришка! Перед тобой стоит Мэриел из Рэдволла, а это - Дандин. Мы - воины. Так что будь повежливее, а то мы добавим еще пару шишек к той, что у тебя уже имеется.
     Мэриэл так больно стиснула Шари нос, что у ежонка из глаз градом покатились слезы.
     - У-у-у-й! Отпусти мой нос, ты, вредюга!
     Мэриел отпустила нос, и ежик плюхнулся на песок. Одной лапой он потирал нос, а другой - ушибленный затылок.
     - Так-то лучше, - сказала Мэриел и села рядом. - А теперь скажи, что ты здесь делаешь? Где твои мама и папа?
     Шари недовольно пожал плечами:
     - Я их не помню. Меня утащили ласки, и я был их рабом. Каждую ночь они привязывали меня к столбу, но сегодня я убежал.
     Дандин дружелюбно улыбнулся:
     - И далеко отсюда эти ласки, Шари?
     - К утру дойдете, это на юг. Я сбежал еще засветло, господин Данди. 
     - Меня зовут Дандин, а не господин Данди, - ответил Дандин, положив лапу на рукоять кинжала. - А у твоих ласок есть еда и питье?
     - Ага, у них всего полно. Грабят путников, вот что они делают!
     Мэриел принесла мешок, положила обратно лепешку и, потуже завязав веревку, обменялась с Дандином понимающим взглядом.
     - Что ж, давай проведаем твоих ласок, - сказала она.
     Земля еще не остыла после дневного зноя, хотя в ночном воздухе уже веяло прохладой. И все трое отправились на юг. Дандин объяснял ежику свой план, и тот тихонько хихикал.


     2

     Молочай и Землянуха, бывшие хозяева Шари, сидели у костра, а на востоке заря уже гладила небо розовыми лапками. Ласки пытались заварить мятный чай, но у них ничего не получалось. Рядом лежала целая куча непропеченных пирожков с яблоками. Минуту назад Молочай схватился за горячую сковородку и теперь, тряся обожженной лапой, бегал вокруг костра.
     - Чтоб он сдох, мерзкий колючка! И как только он справлялся со всем этим?
     Землянуха злобно хлестнул пирожки ивовым прутом.
     - Вот же поганец, - поддержал он Молочая. - Откуда мне знать, как нужно печь эти дурацкие пирожки! Мы должны вернуть его! Без воды ему далеко не уйти. Ну ничего, я его поймаю - поплачет он у меня! Я ему покажу, как бегать! - Землянуха еще раз хлестнул пирожки прутом, так что в воздухе свистнуло, и злобно усмехнулся в предвкушении порки, которую он задаст Колючке Шари.
     - Доброго вам утречка, господа. Простите, что я убежал!
     У Молочая отвисла челюсть. Это был Шари: ежонок невозмутимо появился из-за пригорка. Дрожа от ярости, Землянуха показал прутом на столб, вкопанный в землю. Вокруг столба была обмотана толстая веревка.
     - Мерзавец! Вот я сейчас привяжу тебя к этому столбу да высеку, как следует, чтоб не бегал!
     Молочай перехватил лапу приятеля:
     - Только после завтрака! Пусть сперва приготовит нам что-нибудь. Давай пошевеливайся, болван!
     Шари послушно принялся за работу. В кипящую воду он бросил листья мяты, разложил пирожки на сковородке и стал пропекать их. В это время к лагерю подошла Мэриел и, глупо улыбаясь, помахала лапой двум ласкам:
     - Доброе утро! Прекрасная погода, не правда ли? Не дадите ли чего-нибудь голодному путнику?
     Молочай и Землянуха поверить не могли в такое везение. К ним не только возвратился беглец, но и пришла глупая мышка, путешествующая одна. День начинался прекрасно.
     - Что ты здесь делаешь, мышка? - спросил Молочай.
     - Знаете ли, то одно, то другое, - сказала Мэриел, наморщив носик и глупо моргая.
     Ласки отошли в сторонку, перешептываясь и хихикая. Немного погодя Землянуха повернулся к Мэриел и сказал:
     - Если хочешь есть, придется немного поработать. Вон там под горкой - нора. Это кладовка. 
     Принеси оттуда свежих фруктов и воды - надо же помочь этому лентяю приготовить завтрак. А потом мы покажем тебе кое-что интересное, правда, приятель?
     - Ну конечно, это будет настоящий сюрприз, - злобно усмехнулся Молочай.
     Продуктов у ласок было запасено вдоволь. Мэриел принялась делать фруктовый салат из клубники, слив, груш и яблок. В бутыль из тыквы она налила воды и добавила меда и чернослива. Потом взболтала напиток. Всходило солнце, ласки сидели в тени пригорка и подталкивали друг друга локтями, злорадно хихикая.
     Мэриел подмигнула Шари и крикнула:

                                            Кушать подано, друзья,
                                            И опаздывать нельзя!

     И тут, нагло перебрасывая кинжал из одной лапы в другую, в лагерь вошел Дандин. Он не стал перешагивать через лапы ласок, а просто пнул их.
     - Ну что, Мэриел Чайкобой, пригласишь меня к завтраку?
     Мэриел неожиданно рассмеялась:
     - Хо-хо! Привет, Дандин, старый вояка!
     Мэриел и Шари расставили еду на земле. Дандин уселся между изумленными ласками и крикнул Шари:
     - Давай, малыш, хватай тарелку и ложку - садись к нам!
     Шари охотно согласился и сел рядом. Он взял горячий пирожок и чашку холодного медового напитка. Но как только к еде притронулись ласки, Дандин ударил их пару раз по лапам и неодобрительно прикрикнул:
     - Фи! Что за манеры? Сначала едят гости и дети. Я скажу, когда будет ваша очередь. 
     Ласки забеспокоились. Одно дело - одинокая мышка, а другое - Дандин, закаленный в битвах воин.
     Мэриел, Дандин и Шари с удовольствием ели фруктовый салат и горячие пирожки с яблоками, запивая все это медовым напитком. Они ждали, пока остынет мятный чай.
     - А ты, малыш, тоже хочешь быть грабителем, как эти? - дружелюбно спросил Дандин.
     - Да, Дандин, - кивнул Шари,
     - Грабители хорошо готовят... Да, Шари? - спросила Мэриел, оценивающе отхлебывая чай.
     - Нет, у некоторых грабителей есть рабы, их заставляют работать. Грабители - очень плохие. Они бьют рабов, а по ночам привязывают к столбу толстой веревкой.
     Ласки испуганно уставились на Дандина, а он поддел кончиком кинжала пирожок и сказал медленно и угрожающе:
     - Неужели эти честные звери держат рабов, а?
     Землянуха внезапно стал заикаться.
     - Н-нет, - сипло простонал он.
     Шари фыркнул, пытаясь сдержать приступ смеха, и расплескал мятный чай. Ласки были хулиганами и грабителями, но стоило им столкнуться с двумя воинами, как они показали себя настоящими трусами.
     Дандин сурово взглянул на дрожащих Молочая и Землянуху и, подняв ивовый прут, со свистом взмахнул им:
     - Как ты думаешь, Мэриел, эта парочка говорит правду?
     Мышка подошла к столбу - месту ночлега и наказаний Колючки Шари - и отвязала толстую веревку. Подмигнув ежонку и Дандину, она затянула на конце веревки крепкий узел. 
     - Ну не знаю, - сказала она. - С виду они такие порядочные.
     Из потайной кладовки ласок она достала шесть неочищенных орехов и аккуратно разложила их на земле, потом повернулась к Землянухе и Молочаю:
     - Видите эту веревку? У меня всегда с собой такая, она называется Чайкобой. Я могу сбить чайку одним ударом. Здесь чаек вроде бы нет, зато есть кое-что другое...
     С этими словами Мэриел быстро-быстро завертела веревку над головой. Веревка взвилась в воздухе раз, другой, третий...
     Бац! Щелк! Бумс! Шлеп! Бамс! Шмяк!
     Ласки только пискнули от страха. Дрожа, они уставились на осколки скорлупы и крошки ядрышек - все, что осталось от шести орехов. Мэриел поднесла Чайкобой чуть ли не к самым носам Молочая и Землянухи:
     - Понимаете, о чем я?
     Шари широко усмехнулся и не слишком ласково похлопал бывших хозяев по головам:
     - Нет, вы ошиблись, они не такие уж и плохие. Вот увидите, они поблагодарят нас за приглашение к завтраку и дадут чего-нибудь с собой бедным путешественникам.
     Молочай и Землянуха сразу поняли намек. Вскочив, они набили вещевой мешок путников продуктами и поставили туда несколько тыквенных бутылей с водой. Шари стоял поодаль, подбрасывая в лапах две черствые лепешки:
     - А это мои метательные камни. Теперь я знаю, как ими бить врагов издалека. Я теперь тоже воин.
     Дандин вытащил из мешка часть припасов - их хватило бы на целый день - и положил перед ласками: 
     - Это вам на завтрак, в подарок от нас. Мы идем на юг, а куда отправитесь вы?
     Молочай уныло пожал плечами:
     - Наверное, на север.
     Мэриел ловко перекинула Чайкобой через плечо:
     - Так вы присмотрите за теми двумя грабителями, о которых мы говорили. И будьте осторожны - здесь очень опасно.
     Дандин подкинул кинжал вверх так, что тот завертелся, поймал его за рукоять, засунул за пояс и сказал:
     - Ага, будьте осторожнее. Никогда заранее не знаешь, с кем можно столкнуться.
     И дружная компания отправилась дальше, дружно горланя «До свидания!» удрученным ласкам.
     Эта троица хорошо отдохнула и теперь весело шагала вперед. Вскоре они увидели зеленые холмы, сплошь заросшие кустарником. Шари плелся рядом с Мэриел, подкидывая вверх все те же овсяные лепешки. Мышка поймала одну и спросила:
     - Ну а теперь, озорник, что нам с тобой делать?
     Ежик вырвал у нее лепешку:
     - Я же говорил тебе, меня звать Колючка Шари. И я не озорник. Я пойду с тобой и с Данди и стану великим воином.
     Дандин кинжалом разрезал яблоко на три части и дал друзьям по кусочку. Потом подмигнул Мэриел:
     - Как думаешь, он сможет стать воином?
     Шари свирепо нахмурился, чтобы все видели:
     уж он-то сможет. Мэриел подмигнула Дандину в ответ:
     - У воинов не всегда свирепый вид, они известны и своей добротой.
     Шари тотчас изменил выражение мордашки. Ему казалось, что теперь он выглядит достаточно добрым. Скрывая улыбки, Мэриел и Дандин продолжали превозносить добродетели воинов, а Шари внимал всему, что они говорили.
     - Да, вот еще что, воины - очень красивы. - Шари вытянул шею и заморгал, изо всех сил стараясь стать красивым.
     - Правда, я знавала воинов, Дандин, которые выглядели весьма сурово.
     Шари свирепо выдвинул вперед челюсть и попытался придать взгляду нужную неумолимость. Мэриел подавилась куском яблока, а Дандин затаил дыхание, чтобы сдержать смех.
     - Прекрасно, а теперь покажи нам бесшабашного воина, который может не только безжалостно убивать, но и умеет быть добрым и веселым. Вот такой-то воин нам и нужен!
     Мордашка Шари искривилась: одним глазом он пытался смотреть на друзей свирепо, а другим - весело подмигивать. Он подбрасывал свои лепешки, словно намеревался кого-нибудь убить, при этом он то свирепо рычал, то пытался весело смеяться. Повернувшись к своим спутникам, которые тряслись от смеха, он осторожно заметил:
     - Ф-ф-ф-ф-у! А это трудно - походить на воина.
     Друзья расхохотались и ласково погладили Шари по колючей головке.
     - Думаю, ты будешь замечательным воином, правда, Дандин?
     - Конечно! Мы все трое - воины! И мы идем на юг навстречу приключениям!
     Мордашка Шари осветилась счастливой улыбкой. Он крепко пожал лапы друзьям:
     - Ага, и ничего не будем бояться. Я стану заботиться о вас обоих! 


     3

     Королева Сирина печально смотрела на сына - маленького Трюфэна. Он сидел в Банкетном зале замка Флорет и казался таким одиноким! Бедный бельчонок! Его держали в плену, без родителей, только старая барсучиха - его няня Мута - была рядом с ним. Сирина и ее муж Гаэль Белкинг сидели у стены, Трюфэн - в середине зала, на маленькой скамеечке, а напротив них на почетных местах за столом сидели Нагру и Сильваморта в окружении офицеров. Сирина крепко сжала лапу Гаэля, и они посмотрели на маленького заложника.
     Сирина вспоминала о том, что произошло. Неужели прошло всего три месяца с тех пор, как Нагру и Сильваморта появились у ворот замка? Казалось, они хозяйничают здесь уже целую вечность. Она вспоминала тот вечер, когда они впустили Нагру и его подругу в дом: была ранняя весна, моросил дождь, дул пронизывающий ветер. Гаэль приказал впустить, накормить и одеть едва живых от усталости, голодных и грязных лис. Сирина очень жалела, что Гаэль не послушал настойчивых предупреждений их друга Рэба Быстробоя. Но Белкинг был упрям - он и слышать не хотел о том, чтобы в замке Флорет кому-нибудь отказали в гостеприимстве. Рэб долго спорил, и ссора продолжалась до тех пор, пока рассерженный Рэб не ушел из замка вместе с другими выдрами, которые охраняли Флорет.
     За два дня лисы стали хозяевами замка. Как просто оказалось это сделать! Сильваморта заманила Муту в комнату и заперла ее там. Нагру схватил маленького Трюфэна, который до смерти перепугался, увидев жуткие когти у самого горла. Гаэлю пришлось опустить подъемный мост, и тотчас же в замок ворвались крысы. Жестокие серые грызуны, они были готовы грабить и убивать по приказу вожаков.
     С этой минуты жизни обитателей замка висели на волоске. Все их друзья и придворные, которые пытались сопротивляться, были убиты или заключены в подземелья замка Флорет; тех, кто не был опасен, заставили прислуживать лисам и их офицерам. И прекрасное южное солнце светило теперь уже не над мирной и счастливой страной - ныне здесь правили другие король и королева, и поддерживала их банда убийц.
     Нагру был весьма крупный лис. От кончика носа до кончика хвоста его гибкое и сильное тело покрывали голубовато-серые пятна, а его жестокие глаза напоминали кроваво-красный гранит, в котором остро сверкали блестки зрачков. Одеждой ему служила шкура волка, на голове красовалась морда с пустыми глазницами, надетая как капюшон. Лапы Нагру вдевал в лапы шкуры, как в рукава рубашки. Вместо волчьих когтей были вставлены железные когти, и поэтому лапы Нагру становились грозным оружием.
     Жена Нагру - Сильваморта - уступала ему в росте, но не в жестокости. Ее морда была серебристой, и такие же серебристые отметины украшали серовато-белый мех на спине, глаза светились зеленоватым огнем. Она носила юбку из звериных хвостов с искусно вшитыми кусочками хрусталя, и, когда лиса двигалась, они слегка звенели.
     Сейчас жестокая чета сидела бок о бок, попивая бузиновое вино и закусывая мясом зуйка - маленькой птички, живущей на берегу моря. Нагру поддел когтем черносливину и злобно швырнул ее в толстую старую крысу, которая держала в лапах музыкальный инструмент, похожий на лютню:
     - Йохэл, мою песню!
     Йохэл начал петь противным тонким голосом, аккомпанируя себе:

     Пришел из дальней он страны, где сумрачен восход,
     Где тундру укрывает снег почти что целый год,
     Бесстрашный полководец он и в битвах знает толк.
     Его зовут Урган Нагру - отважный Лисоволк.

     Нагру спросил у Гаэля:
     - Эй, Белкинг, знаешь, почему меня зовут Лисоволк?
     Гаэль молчал, тогда Нагру сам ответил:
     - Потому что я - единственный лис, который убил волка, это его шкуру я ношу. Наверняка ты волка и в глаза-то не видел, не то чтобы драться с ним, а вот я - дрался и победил! Никто из зверей не устоит передо мной!
     Пленник не обращал внимания на Лисоволка, продолжавшего хвастаться:
     - И еще: этого волка звали Урган, я взял это имя и перевернул его - теперь меня зовут Урган Нагру. Говори хоть с начала, хоть с конца - получается одинаково. Я сделал это, чтобы мои враги знали - я доберусь до них, и мне все равно, наброшусь я на них спереди или сзади! Да у меня и нет врагов - все они мертвы, остались только дураки и мечтатели вроде тебя и твоей королевы. Вы сами во всем виноваты - вы меня сюда впустили. Ну, что смотрите? Думаете, лучше бы я сдох, да? Желания слабых, как капли дождя для моря - они ничего не значат! Играй, Йохэл!
     Пока Нагру рвал зубами мясо и запивал его вином, Сильваморта пристально смотрела на Муту - старую няню-барсучиху. Мута молчала. 
     Иногда, когда радовалась или пугалась, она издавала звуки, похожие на хриплый кашель или лай, но чаще молчала. И сейчас, верная Трюфэну, она сидела рядом с ним. Сильваморту раздражала эта привязанность няньки к питомцу, и лисица никогда не упускала возможности помучить Муту. Вот и сейчас, подозвав к себе Йохэла, Сильваморта сняла с него красную с желтым короткую накидку и сорвала с головы шутовской колпак - он был сделан в форме двух расходящихся рогов, на конце каждого из них болтался маленький колокольчик. Нацепив все это на Муту, лисица насмешливо крикнула:
     - Поднимайся, полосатая дрянь, спляши для меня! Я приказываю - пляши!
     Барсучиха не сдвинулась с места, она молча смотрела на лисицу. Сильваморта кивком подозвала к себе Щелеглаза - одного из офицеров, сидящих рядом.
     - Если эта дура не будет плясать, - пролаяла она, - пощекочи мечом беличье отродье! Пусть тогда он попляшет!
     Щелеглаз встал и вытащил меч из ножен.
     У Муты не было выбора. Она надела накидку и завязала ленты нелепого колпака под подбородком, затем начала медленно плясать, шаркая лапами.
     Сильваморта пнула крысу-певца:
     - Играй, Йохэл! Я хочу видеть, как эта дура пляшет!
     Мута кружилась, стараясь успеть за музыкой. Колокольчики на дурацком колпаке беспорядочно звенели, а Сильваморта и крысы насмехались над неуклюжей пляской. По щеке Муты скатилась одинокая слезинка.
     Королева Сирина отвернулась, не в силах видеть это жестокое представление. Гаэль наклонился к жене, словно утешая, и шепотом, чтобы слышала только она, сказал:
     - Ничего, Сирина... Слушай и постарайся не показать удивления. Помнишь нашего певчего дрозда Рэльфа? Рэб передал мне через него, что выдры будут ждать нас сегодня во рву с водой - мы должны пойти с Мутой, когда она поведет Трюфэна спать после обеда. Рэльф повесит на окно над подъемным мостом красную скатерть, чтобы Рэб понял - мы идем. Когда выйдем из зала, смотри: на каком окне красная скатерть - из него-то мы и выпрыгнем. А потом выдры отведут нас в безопасное место... Не оборачивайся, просто кивни, если поняла... - Королева оглянулась, услышав кашель Муты.
     Трюфэн не мог понять, почему Мута веселится одна, - ведь они всегда играли вместе. Увидев, как она пляшет, малыш рассмеялся - так это игра! Он начал скакать около барсучихи, хлопая лапами под музыку.
     Мута подняла голову и весело ему улыбнулась. Они стали плясать вместе, подскакивая и прыгая то вперед, то назад. Когда Мута наклонилась к Трюфэну, он стянул с нее колпак и принялся им размахивать. Колокольчики звенели, а бельчонок громко кричал:
     - Быстрей! Быстрей! Еще!
     Нагру кинул в Сильваморту черносливину и презрительно сказал:
     - Ну, ты ухитрилась осчастливить и барсучиху, и детеныша! Смотри, как скачут! А теперь скажи-ка мне, кто глупее: ты или барсучиха?
     Сильваморта швырнула в Йохэла деревянную миску.
     - Прекрати играть, идиот! - пронзительно крикнула она. 
     Музыка прекратилась, Трюфэн снова зазвенел колокольчиками:
     - Еще танцевать! Хочу еще!
     Воспользовавшись моментом, Сирина поспешила к малышу. Она подняла сына, подхватила за лапу Муту и заторопилась к выходу. Гаэль подошел к ним:
     - Трюфэн, тебе пора ложиться спать. Мама и папа пойдут с тобой.
     Они уже почти дошли до двери, когда раздался крик Сильваморты:
     - Стоять! Кто сказал, что вы можете идти без разрешения?
     Нагру лениво кинул в супругу еще одну черносливину:
     - Пусть идут. Бежать им некуда!
     Сильваморта вскочила, ее глаза сверкали:
     - Прекрати швырять в меня черносливом, пятнистый! Я скажу, когда им можно идти! Тебе бы только вино пить!
     Однако Нагру был не из тех, кого можно безнаказанно оскорблять. Разозлившись, он вскочил и швырнул несколько тарелок на пол:
     - Будешь так говорить со мной - испробуешь мои когти на своей шкуре! Если я сказал, что они могут идти, - так и будет! И не пытайся сорвать на мне злость - сама виновата, что твоя шутка не удалась!
     Все это время наша маленькая компания потихоньку продвигалась к выходу. Сильваморта схватила копье капитана Крюкохвоста, нацелила его на Лисоволка и заорала:
     - Сними когти, и мы подеремся! Сейчас же прикажи этим тварям остаться!
     Еще две крысы - Вреднозлоб и Мокротоп - выхватили мечи. Гаэль вытолкнул семью в соседний зал. Сирина забылась и крикнула: 
     - Смотрите, на окне красная скатерть!
     Гаэль почувствовал, как когти Вреднозлоба впились в его плечо. Он отпрыгнул назад и отбросил Вреднозлоба так, что тот сбил с лап Мокротопа. Гаэль крикнул:
     - Мута - в ров! Прыгай через окно - спаси мою семью!
     Гаэль упал, крысы пинали и топтали его, сама Сильваморта командовала ими. Мута бросилась к окну, на котором трепетала красная скатерть. Отдав бельчонка матери, барсучиха осторожно подняла их обоих и перевесилась через подоконник. В этот момент в ее спину ударило древко копья. Мута вздрогнула и изо всех сил бросила мать и малыша как можно дальше, чтобы они не ударились о стену замка. Затем барсучиха обернулась и сорвала с плеч красно-желтую накидку; одним ударом Мута сбила с лап двух крыс, а двух других охватила накидкой и пихнула в тех, кто стоял сзади. Началась свалка.
     Теперь весь коридор был заполнен крысами - нечего было и пытаться добраться до Гаэля. Оставалось только одно: она взобралась на подоконник и посмотрела вниз. Вдруг в ее спину впились чьи-то когти - это Сильваморта пробралась по головам дерущихся крыс и теперь крепко держала Муту.
     - Вот тебе, дрянь! Ты умрешь медленно-о-о-о...
     Не раздумывая, Мута схватила лисицу и вместе с ней прыгнула в ров.
     Выдры Рэба уже вытащили из воды Сирину и Трюфэна, когда, подняв столб брызг, в ров плюхнулись Мута и Сильваморта. Под водой Мута перевернулась и, толкнув лисицу вниз, наступила ей на голову. Через несколько секунд барсучиха вылезла на берег к друзьям и спасителям. 
     Сильваморту охватил ужас - барсучиха втоптала ее в илистое дно рва, ее нос и уши залило водой. Лисица начала барахтаться и наконец освободилась; раздался глухой, чавкающий звук, и Сильваморта выбралась на поверхность.
     Подъемный мост опустился. Крысиная банда выкатилась из замка, намереваясь схватить сбежавших пленников. Сильваморта шлепала лапами по воде и пронзительно верещала:
     - Помогите! Спасайте меня, дураки... Буль-буль-буль! Я не умею плавать!
     Крысы в нерешительности остановились - они боялись оставить жену Лисоволка без помощи. В воду торопливо опустили несколько копий и длинных пик. Впрочем, не совсем удачно - одно копье задело лисицу и чуть не утопило ее.
     Нагру появился на мосту как раз в ту минуту, когда промокшую Сильваморту вытаскивали изо рва, - ее красивая юбка из хвостов насквозь промокла, с нее стекали потоки воды. Лисица колотила по голове крысу Кривошея и вопила:
     - Пустоголовая гадина! Я велела спасать меня, а не топить!
     Когда Сильваморта, мокрая и измученная, вылезла на берег, Нагру начал ругать ее:
     - Идиотка, почему ты позволила им бежать?
     - Я позволила? - ядовито прошипела Сильваморта, отплевываясь, при этом часть воды и грязи попала на Лисоволка. - А где был ты, кретин? Напивался и нажирался?
     Нагру увидел исчезающих за деревьями беглецов. Он указал на них крысам, стоявшим на берегу:
     - За мной! Я схвачу их!
     Сильваморта стояла, пошатываясь, у самой воды. Лисоволк сильно шлепнул ее лапой по спине: 
     - А ты оставайся здесь и обсохни!
     Лисица оступилась и рухнула обратно в ров.


     Четыре выдры и Сирина почти бежали, Трюфэн сидел на плечах молодого сильного Рыбинга. Мута замыкала шествие. Ветки деревьев узорным шатром переплетались над головами беглецов, которые поднимались на холм.
     Спустившись по горной лестнице, Нагру остановился - он следил за маленькой группкой на холме. Крысиный офицер Гэтчег воткнул меч в землю и уселся на корточки, тряся головой:
     - Ха! Улетели, как парочка диких голубей! Теперь их уже не поймать, помяни мое слово!
     Нагру мгновенно выдернул из земли меч Гэтчега и одним ударом снес ему голову. Крыс эта расправа просто потрясла - в толпе пронесся вздох ужаса. Нагру бросил меч на безжизненное тело:
     - Если еще кто-нибудь хочет высказаться - давайте присоединяйтесь к нему. Вставайте, слюнтяи, пока я не раскроил вам головы! Мингол, возьми двенадцать крыс - ты зайдешь справа. Щелеглаз! Ты с двенадцатью другими окружаешь их слева. Остальные - со мной, вперед! Если поспешим, мы отрежем им путь с трех сторон, а кто не поторопится, станет трупом. Ну, шевелитесь!


     Рэб Быстробой и шесть его выдр встревожено смотрели, как медленно беглецы взбираются на холм. Подруга Рэба, Айрис, вложила камень в пращу:
     - Крысы приближаются очень быстро, Рэб. Они хотят окружить наших друзей. Что будем делать? 
     Рэб пустил стрелу и убил одну из крыс Мингола. Прилаживая следующую стрелу и прицеливаясь, он сказал:
     - Мы должны хотя бы ненадолго задержать крыс, чтобы выиграть время. Ложись и целься точнее!
     Выдры принялись за дело - в воздухе замелькали стрелы, камни и дротики. Они буквально осыпали крыс и мешали им передвигаться. Рэб бросился к беглецам, он миновал их, крича:
     - Бегите, бегите, друзья! Быстрее! Нагру идет по пятам! Я задержу его!
     Рэб Быстробой был воином, не знающим страха, самым искусным и храбрым. Он выпрямился и стал осыпать врагов стрелами.
     Как жалел Лисоволк, что не убил неистового Рэба с самого начала! Нагру отпрыгнул в заросли, и стрела, предназначенная ему, сразила крысу. Еще одна крыса вскрикнула и высоко подпрыгнула, пронзенная следующей стрелой Рэба. Нагру выругался про себя - надо было взять лук и стрелы. Вцепившись когтями в землю, он завопил:
     - Идиоты! Обходите, пригибайтесь, увертывайтесь! У вас стрелы и копья! Он один!
     Еще одна смертоносная стрела Рэба пригвоздила крысу к рябине. Пуская новую стрелу, он крикнул:
     - Да, я один, но я здесь! И попробуйте пройти, подонки!


     Задыхаясь от быстрого бега, Сирина влетела в объятия Айрис. Выдра обняла ее лишь на мгновение и вновь взялась за пращу:
     - Не время болтать, Сирина! Мы должны отвести тебя и малыша в безопасное место. 
     - Но Гаэль... и Рэб? Как же они?
     Прицелившись, Айрис разбила голову крысе и перепрыгнула через неподвижное тело.
     - Если твой Белкинг не сбежал, сейчас мы ничего не можем сделать! А мой Рэб... он жизнь отдаст за друга. А я должна увести вас!
     В бок Рэба ударило копье. Не обращая внимания на боль, он сразил еще одну крысу. Затем сосчитал оставшиеся стрелы - три.
     Под прикрытием кустов и деревьев крысы Нагру окружали Рэба. Не оглядываясь, храбрый Рэб крикнул:
     - Уводи их, Айрис! Быстрее!
     Стерев слезинку, его смелая подруга поторопила других выдр и Сирину:
     - Вы слышали Рэба! Торопитесь!
     Они побежали с холма, петляя между деревьями. Но не все.
     Мута грозно зарычала, в темных глазах барсучихи сверкнули гнев и ярость. Изо всех сил она вцепилась в толстый сук огромного дерева, он с громким треском оторвался от ствола. Не обращая внимания на мелкие веточки и щепки, Мута, размахивая суком над головой, как вихрь бросилась на Нагру и его шайку. Толстый конец сука огрел Нагру по спине с такой силой, что Лисоволк взлетел в воздух, словно сухой лист. Перекувырнувшись несколько раз, он шмякнулся о дерево. Урган Нагру не мог ни вздохнуть, ни пошевелиться. А Мута тем временем расправлялась с его бандой. Наконец Нагру крикнул:
     - Убейте их! Мингол, Щелеглаз, окружайте! Возьмите стрелы, копья... Что-нибудь!
     Рэб и барсучиха стояли спина к спине и отбивались от наседавших крыс: она - суком, а он - луком. Они сражались как одержимые, несмотря на раны. Крысы окружали их... 


     4

     Отрывок из дневника Сакстуса - настоятеля Рэдволльского аббатства в Стране Цветущих Мхов:

     «Мне представляется, что маленькие пчелки, толстые и пушистые, невероятно глупы. Вот эта, например, жужжит, носится вокруг, будто я цветок, очень мешает, когда пишешь летопись. Наверное, ей нужна крошка медового пудинга, которая прилипла к моим усам. На, возьми, плутовка... да нет же, не мою лапу, а крошку! Неужели пчелы так плохо видят?
     И что же я за летописец? Вместо того чтобы писать - развлекаюсь с пчелами! Во всем виновато лето. Поэтому-то мне и хочется выбежать на двор и поиграть с малышами, они - надежда и будущее Рэдволла, в аббатстве без малышей нельзя. Сколько старых друзей уже нашли последний приют в тихой обители - аббат Бернар, Коклебур, старый Габриэль Дикобраз и многие другие, - их уже нет с нами, но жизнь продолжается. Простите мои отступления - это все лето... А теперь позвольте рассказать, что произошло в Рэдволльском аббатстве за последнее время.
     Все началось, когда я гулял по саду с отцом Мэриел - Джозефом Литейщиком. Какое прекрасное это было утро! Джозеф сказал, что в последнее время он много думает о Мэриел и беспокоится за нее. Прошло уже больше года, как она отправилась с Дандином на поиски приключений. Я знаю Дандина с детства - он из отчаянных мышей, но у него доброе сердце. Оба они - и Мэриел, и Дандин - очень похожи, оба искатели приключений.
     Больше всего Джозефа беспокоило, что он ничего не знает о дочери, - он не получил от нее никакой весточки. Ни путешественники, ни гости Рэдволла, ни пролетающие птицы - никто не знал, где они, никто даже не слышал о Мэриел и Дандине.
     Должен заметить, что как раз в то время Джозефу и приснился Мартин Воитель: он часто снился тем, кто тревожится или беспокоится. Мартин - основатель и защитник аббатства, великий воин, он жил давным-давно, и его почитали как самого мудрого правителя. Его слова, часто непонятные и таинственные, всегда вселяли надежду, так что неудивительно, что дух Рэдволла явился Литейщику. Сознаюсь, ужасно хотелось бы узнать, что же Мартин сообщил Джозефу, пока тот блуждал в царстве снов. Но мой друг ничего не мог сказать - он еще не понял значения слов Мартина.»


     Резкий стук в дверь заставил Сакстуса оторваться от летописи. Не спрашивая, кто стучит, он крикнул:
     - Узнаю стук! Только у Джозефа Литейщика такие дубовые кулаки!
     Из-за двери послышался довольный смешок, и Джозеф ответил:
     - Сакстус, заснул, что ли? Пора обедать!
     Аббат поправил сутану и поспешил открыть дверь:
     - Добрый день, Джозеф, или уже вечер? Впрочем, не важно! Я, пожалуй, и впрямь сменю перо на ложку.
     Джозеф, сильный и жизнерадостный, с аккуратной седой бородкой, шутливо хлопнул аббата по животу: 
     - Думаю, нынче ложка - твое любимое оружие, святой отец!
     Сакстус проскользнул мимо колокольного мастера и первым выбрался наружу, чтобы показать, что небольшая толика лишнего веса не делает его неповоротливым увальнем.
     - Ха, святой отец! Между прочим, я не намного старше твоей дочери! А вот ты, седобородый, вполне годишься мне в отцы!
     Глаза Джозефа озорно блеснули. Он поравнялся с Сакстусом - они шли вдоль окаймленных цветами газонов, направляясь к главному зданию аббатства. Оно четко вырисовывалось на фоне светлого вечернего неба - огромное старое здание из красного песчаника украшали вьющиеся розы, многоцветье витражей сверкало в лучах заходящего солнца. Джозеф ускорил шаг, оставив Сакстуса пыхтеть позади.
     - Может, по возрасту я и гожусь тебе в отцы, а вот по проворству мне бы быть твоим сыном! Давай-ка, отче, не отставай!
     - Хватит, хватит, помедленнее! - задыхаясь, произнес Сакстус и ухватился за рукав друга. - И что это сегодня все так спешат? Вон, смотри-ка, Кротоначальник - так торопится, будто у него хвост горит! Приветствую тебя!
     Вожак рэдволльских кротов дотронулся лапой до носа в знак уважения и обратился к ним на странном кротовьем диалекте:
     - Доброго, как это... вечера! Куда, значит... поспешаете?
     Он подошел поближе, и Джозеф ответил:
     - Вообще-то мы не спешим, просто решили пройтись перед обедом.
     - А мы сопровождали, это самое... гостей на обед, - задумчиво сказал Кротоначальник, наморщив нос. - Том и Роза пришли из леса. 
     Сакстус широко раскрыл глаза:
     - Вот так сюрприз! Том с женой - нечастые гости, эти белки подолгу живут в лесу, и частенько никто не знает точно, где же они. А другие гости?
     - Хур! - Живот Кротоначальника затрясся от смеха. - Полагаю, вам лучше поспешить. Рози и Тарквин принесли малюток в аббатство...
     Сакстус всплеснул лапами в притворном отчаянии:
     - Мы умрем с голоду - Тарквин и Рози с двенадцатью зайчатами! Четырнадцать ртов! Они съедят и нас, и дом, а потом будут точить зубы о гвозди!
     - Ну, я могу и не есть, - сказал Джозеф, похлопывая аббата по спине. - Мне надо подумать о планах на будущее.
     Сакстус остановился перед отцветающей сиренью:
     - О чем это ты, друг?
     - Я расскажу тебе, - сказал колокольный мастер, задумчиво поглаживая бородку. - Мартин много чего сообщил мне прошлой ночью. Я об этом пока не могу говорить, но вот его первые слова я повторю:

                                          За этим праздничным столом
                                          Шестнадцать будет вас.
                                          Луч солнца вспыхнет за холмом
                                          В тот предзакатный час,
                                          И Джозеф будет вспоминать
                                          Тернистые пути,
                                          Когда спасатели пошли
                                          Друзей своих найти.
                                          За этим праздничным столом
                                          Шестнадцать будет вас.
                                          Меня вы вспомните тогда
                                          В тот предзакатный час.

     Кротоначальник покачал бархатистой головой:
     - И что же это все значит?
     Джозеф пожал плечами, а Сакстус промолвил:
     - Это значит, что Мартин все объяснит в свое время.
     Джозеф направился к аббатству.
     - Хорошо, что ты так сказал, Сакстус, - ответил он, - потому что я помню только несколько строчек, все остальное - как в тумане.
     Аббат осторожно увел разговор в сторону - он-то знал, что, если Мартин сказал, все выяснится в нужное время. Он поднял лапу:
     - Джозеф, я так люблю слушать твой колокол!
     В теплом вечернем воздухе веяло благоуханием цветущего сада. Над землей плыл густой, сильный звук бронзового колокола Джозефа - он призывал всех оставить дела и пожаловать в Большой Зал на обед.
     Из сада вышла стайка малышей: мышат, ежат, бельчат и кротят. Они шли держась за лапы и громко распевали:

                                          Каждый день кормите нас,
                                          А не то уйдем от вас
                                          По тропинке, по дорожке —
                                          Приведут куда нас ножки.
                                          Не понравится там жить —
                                          К вам вернемся погостить.
                                          Пироги съедим и плюшки,
                                          Булки, пряники, ватрушки,
                                          Выпьем мятный чай со льдом, —
                                          Все, что в кухне мы найдем.

     Они остановились, чтобы пропустить старших. Малыши вежливо поклонились и стали вытирать перепачканные клубникой мордочки, потом старательно произнесли:
     - Доб-рый ве-чер, отец аббат и Джозеф, добрый ве-чер
     Сакстус приподнял брови и, взглянув на малышей поверх очков, произнес:
     - Добрый вечер и вам. Скажите мне, пожалуйста, куда это вы направляетесь?
     Нещадно оттирая мордочку, маленький мышонок ответил:
     - Обедать! Мы ведь сегодня весь день работали!
     Джозеф осмотрел всю компанию, стыдливо опускавшую перед ним глаза, и, сжав губы, с напускной суровостью спросил:
     - Хм-м, наверное, охраняли клубнику от воришек - трудная досталась работа, да?
     Крошечный мышонок, от ушей до кончика хвоста перепачканный клубничной мякотью и соком, вздохнул и пропищал:
     - Самая сложная работа в моей жизни!
     Кротоначальник тихонько ткнул лапой вздутый животик малыша:
     - А ты, это самое... уверен, что справишься с обедом после такой тяжелой работы?
     Подружка мышонка, такая же крохотная кротиха, ласково погладила приятеля:
     - Ага, конечно справится. Он растет, и ему надо много есть, правда?
     Мышонок энергично кивнул. Сакстус подмигнул Джозефу и Кротоначальнику:
     - Как думаете, эти воины заслуживают награды за доблестную охрану клубники?
     Кротоначальник задумчиво потер подбородок:
     - Разумеется, заслуживают, но сперва надо их, это... хорошенько отмыть!
     - О да, за столом в таком виде сидеть никак нельзя, - согласился Джозеф. - Они же все заляпались! Отправляйтесь-ка на берег пруда, умойтесь хорошенько, а потом - обедать! Ну, бегите!
     - Рэ-э-эдво-о-олл! Впере-е-ед!
     Малыши помчались к пруду, то и дело наступая друг другу на пятки. Посмотрев им вслед, трое друзей расхохотались и отправились обедать.


     Во все времена Рэдволльское аббатство слыло обителью дружбы и славилось добротой обитателей и фантастическими обедами. Сакстус вошел в Большой Зал. Как приятно быть отцом аббатом для всех жителей его любимого аббатства! Лучи солнца проникали в зал через украшенные витражами окна и всеми цветами радуги расцвечивали скатерти на накрытых столах. Зал украшали гирлянды роз, фиалок и анемонов. За столами сидели и старики, и молодежь - гул голосов поднимался к самому потолку. Проголодавшиеся звери охотно обсуждали яства, а повара и их помощники толпились с подносами, уставленными всевозможными лакомствами. Зайцы - Тарквин и его жена Хон Рози с двенадцатью зайчатами - даже ушами шевелили от удовольствия.
     - Смотрите-ка, сливочный пудинг!
     - Дорогая, взгляни на эти грибки под луковым соусом! Красота, да и только!
     Все знали неприятный, резкий смех Рози. Поговаривали, что от него даже молоко скисает!
     - Ху-ха-ха! Лесной салат и желтый ореховый сыр с приправой - превосходно! Они будто знали, что мы припожалуем, а, Тарки?
     Кротоначальник занял место и локтем подтолкнул друга-крота:
     - Видали пироги, как это... с репой и свеклой?
     - Конечно!
     - А вон, значится, и сливовый пудинг, - сказал другой крот, ласково поглаживая деревянную ложку. - Если сейчас не подадут, я просто, это... слюной захлебнусь!
     Слепой Симеон, старый травник, и матушка Меллус, самая старшая барсучиха в Рэдволле, сели рядом с Сакстусом, Джозеф тоже уселся неподалеку, - все они были добрыми друзьями. Два ежика тащили поднос с горой свежевыпеченных лепешек. Джозеф склонился к барсучихе:
     - Какой восхитительный аромат! Мои любимые ежевичные лепешки с кленовым сиропом!
     На серебристой морде барсучихи появилась улыбка.
     - Да ты льстец, Джозеф! Знаешь, что я испекла их специально для тебя, хотя, надо признать, пахнут они действительно неплохо.
     - А уж на вкус - и говорить нечего... - заметил Сакстус, разворачивая салфетку.
     Старая барсучиха довольно улыбнулась:
     - Спасибо, отец аббат!
     - И как это получается? - проворчал Джозеф, пробуя салат. - Сакстусу говорят «спасибо», а мне - что я льстец.
     Меллус полила соусом пирожок и морковь, после чего поставила тарелку перед Джозефом:
     - Похвалы, друг мой, как облака, - красивы, но если питаться только ими, то и с голоду умереть недолго! Вот, ешь и радуйся!
     Джозеф уже потянулся к аппетитному пирожку, но Сакстус остановил его лапу и виновато сказал:
     - Прости, забыл прочесть благодарственную молитву.
     Он зазвонил в маленький колокольчик, который Джозеф сделал специально для стола. Все разговоры смолкли, в Большом Зале воцарилась тишина. Аббат торжественно встал, он уже начал было говорить, когда на пороге появилась ватага свежевымытых охранников клубники. Нахмурившись и приложив лапу к губам, Меллус кивком приказала им подойти. Пока они на цыпочках пробирались к барсучихе, Сакстус молчал, а она шепотом спросила:
     - Почему вы опоздали к обеду, малыши?
     Наш знакомый мышонок негодующе пропищал:
     - Это не мы виноваты! Нас послали умываться после того, как мы весь день проработали в саду!
     Малыши дружно закивали, подтверждая, что именно так оно и было. Матушка Меллус сгребла двух малышей и посадила к себе на колени.
     - А теперь все сидите тихо! Ни слова, пока отец аббат не произнесет благодарственную молитву.
     С этими словами она кивнула Сакстусу, тот откашлялся и начал:

                                          Счастливым быть - не мудрено,
                                          Нам счастье жить судьбой дано
                                          И с другом трапезу делить,
                                          Есть хлеб и эль прохладный пить.
                                          Свою молитву сотвори —
                                          Природу-мать благодари!

     Все громко сказали «Аминь!», прозвенел маленький колокольчик, и долгожданный обед начался.
     Что это был за обед! Все, что подавалось на стол, было невероятно вкусно: октябрьский эль и клубничный напиток, торты, пирожки, открытые пироги с ягодами и фруктами, пудинги - все это и многое другое появлялось из кухни Рэдволла. Пироги с начинкой, бисквиты, залитые взбитыми сливками, леденцы, салаты, подливки и сыры перемежались с соком зеленых яблок, мятным чаем, напитком из ягод шиповника и бузиновым вином. Раф Кисточка, звонарь аббатства, разделил огромный фруктовый пирог с другом Дарри Дикобразом - этот еж был ключником и племянником ныне покойного Габриэля Дикобраза, чьи обязанности он сейчас и исполнял.
     Аббат увидел, что Джозеф откинулся на спинку стула.
     - Что же ты, Литейщик? - спросил он. - Есть не хочешь, что ли?
     - Сакстус, когда мы поговорим о моем сне?
     - Сначала поешь, а потом и поговорим. Всему свое время... Скажи, у тебя на тарелке - горячая лепешка?
     Джозеф посмотрел, но лепешки уже не было - ее стащил мышонок, сидящий на коленях у Меллус. Джозеф прищурился:
     - Маленький прохвост! Полагаю, завтра ты вместо клубники будешь стеречь на кухне печи?
     Мышонок покачал головкой и таинственно подмигнул:
     - Нет, мы будем сторожить подоконник с пирожками и булочками.
     И тут Меллус принялась его щекотать. Малыш захлебывался от смеха и извивался, как червячок.
     - Ну уж нет, воришка! Моим пирожкам и булочкам лучше остывать без тебя! Хотя припоминаю, как-то раз наш отец аббат, когда сам был маленьким, проболел целых три дня после охраны подоконника. Маленький жадина! Помнишь, Сакстус?
     Аббат положил себе на тарелку еще сливочного пудинга, притворяясь, что ничего не слышит.


     Обед продолжался до тех пор, пока малыши но начали зевать, а один склонился так низко, что чуть не уткнулся мордашкой прямо в тарелку. Сакстус встал и зазвенел колокольчиком:
     - Кто сегодня дежурит по спальне - уложите малышей спать!
     Те возмущенно завопили:
     - Так нечестно! Заставлять нас спать, когда у вас здесь начнется самое интересное!
     - Хотел бы я отправиться спать прямо сейчас, - заявил Том, скорчив унылую гримасу. - Нам-то сейчас придется мыть горшки, сковородки и тарелки!
     Тарквин захлопал ушами в знак согласия:
     - Да, малыш, жизнь взрослых не такая уж веселая штука. Может, вы не так уж сильно хотите спать? Тогда оставайтесь и помогите! Вы отлично вымоете горшки!
     Внезапно раздался грохот отодвигаемых стульев и скамеек, малыши в панике ринулись к лестнице, вопя:
     - Спокойной ночи, отец аббат и все-все! Нам пора спать! - И они умчались по лестнице под громкие раскаты смеха.
     Золотистые солнечные лучи освещали гобелен с вытканным Мартином Воителем, висящий на стене Большого Зала. Сакстус вдруг почувствовал, что зря встал со стула: его охватило какое-то странное чувство, словно время на земле остановилось. Золотистые пылинки лениво танцевали в лучах солнца, и в этой почти осязаемой тишине рэдволльцы сидели будто фигуры, навеки застывшие на какой-то картине. И вот Сакстус как бы со стороны услышал свой голос - он звучал очень громко, так громко, что слышно было в самых дальних уголках Большого Зала:
     - Друзья, я хочу вам кое-что сказать. В последнее время наш Джозеф Литейщик часто думает о дочери Мэриел и ее друге Дандине. 
     Я знаю, все рэдволльцы с нежностью вспоминают их. Мы с Дандином как братья росли вместе, теперь он далеко, но я часто думаю о нем, об их с Мэриел приключениях. Увы, уже больше года мы ничего не знаем о наших друзьях - где они, что с ними? Думаю, Джозеф может помочь нам ответить на эти вопросы. Прошлой ночью он видел во сне Мартина Воителя.
     Но Джозеф ничего не слышал, голос аббата доносился до него как невнятное бормотание. Сакстус закончил, и все устремили глаза на Литейщика - он сидел выпрямившись, глядя на гобелен с изображением Мартина, его губы шевелились, словно он разговаривал с кем-то невидимым. В зале потемнело, лучи заходящего солнца пробивались через высокое окно и очерчивали силуэт Джозефа. Сакстус вспомнил строки:

                                          Луч солнца вспыхнет за холмом
                                          В тот предзакатный час...

     Солнце зашло.
     Зажгли свечи и факелы. Джозеф встал и огляделся:
     - Слушайте, я расскажу о словах Мартина Воителя.


     5

     Здесь, на холмах, где росли кусты, было прохладно. Мэриел, Дандин и Шари спокойно закусили отобранными у ласок припасами. Путешественники даже вздремнули на моховом холмике, слушая песню жаворонка, которую заглушало жужжание пчел и стрекот кузнечиков. Дандин услышал какой-то шум. Он вскочил и насторожился: 
     - Эй, Мэриел! Слышишь? Похоже, где-то дерутся и рычат.
     Мэриел щелкнула по носу спящего Шари:
     - Ну-ка прекрати храпеть! Вставай и скажи, что слышишь. Давай, соня!
     Ежонок сел, фыркая и недовольно ворча:
     - И это называется друзья? Даже поспать не дадут. Я никогда не вырасту, если вы будете меня вот так вот будить.
     Шари очень хорошо слышал и сразу определил, в чем дело:
     - Похоже, кто-то мучит крота. Видите вон тот большой холм - третий к югу? Кричат где-то там.
     С кротами никто никогда не враждовал, и маленькая компания, не раздумывая, бросилась на помощь. Мэриел приготовила Чайкобой, Дандин достал кинжал. Шари глубоко вздохнул и, подкидывая вверх две лепешки, устремился за друзьями:
     - Похоже, благодаря мне кое-кто останется без добычи. У них будут большие неприятности.
     Ежонок оказался прав - в беду попал старый толстый крот. Шесть серых крыс пытались связать его веревками. Старик предлагал большой выкуп, но крысы, не обращая внимания на его мольбы, надевали ему на шею петлю. Рядом рыдали три кротенка, их сторожила седьмая крыса.
     Старый крот отбивался свободной лапой от веревок и рычал:
     - Мерзавцы! Не пойду я, это самое... ни к какому Лисоволку! Это только Белкинг покорился ему!
     Трех друзей еще никто не заметил.
     - Мы с Мэриел займемся теми, кто держит старика, - шепнул Дандин ежонку. - Справишься с тем, кто держит малышей?
     Не отвечая, Шари подбросил овсяную лепешку и с силой метнул ее. Удар пришелся точнехонько в челюсть, и крыса рухнула без чувств. Ежонок ухмыльнулся от уха до уха:
     - Готово, Данди. Что дальше?
     Возня с кротом прекратилась. Крысы повернулись и уставились на маленькую компанию. Дандин пробормотал:
     - Шари, надо было подождать моего сигнала. Теперь нам не застать их врасплох.
     Они подошли к крысам, и Мэриел крикнула, обращаясь к крысиному вожаку:
     - Ты, лягушачий нос! Убери грязные лапы от крота!
     Вожак посмотрел на мышку и усмехнулся:
     - А ты что тут делаешь, детка? Как тебя зовут, а?
     Чайкобой взвился в воздух, и вожак тяжело осел на землю, выплюнув сломанный зуб. Мэриел улыбнулась:
     - Наверное, сперва надо было немного прочистить тебе уши. Мне твои любезности ни к чему. Я сказала - отпусти крота!
     - Ты подписала себе смертный приговор! - огрызнулся вожак, вытирая с морды струйку крови. - Нас здесь много. Ты еще пожалеешь!
     И вожак дунул в висящий на шее костяной свисток. Раздался пронзительный звук, но прежде, чем вожак успел свистнуть второй раз, старый крот вцепился в него и свалил на землю. Мэриел и Дандин понимали, что к крысам скоро подойдет подкрепление, и бросились на врагов:
     - Рэдво-о-олл!
     На Дандина ринулась большая крыса, он опрокинул ее на землю, вырвал из лап копье и принялся колотить поверженного врага древком копья. Мэриел захлестнула лапы другой крысы Чайкобоем, та запуталась в веревке и грохнулась на песок. Шари вскочил на спину третьей крысы и как следует огрел ее твердой, как камень, лепешкой.
     Но вот прибыло подкрепление: из-за холма выбежало крыс десять, если не больше. Мэриел крикнула Дандину и Шари:
     - К малышам! Быстро!
     Все четверо - Мэриел с Дандином, ежонок и старый крот - окружили малышей и выставили навстречу подступающим крысам копья. Мэриел вертела веревку так, что ни одна крыса не могла подойти близко. Шари размахивал подобранным мечом и страшно рычал. Опрокинутые на землю и избитые крысы начали подниматься. Что и говорить, их было намного больше. Дандин отпихнул копьем слишком близко подобравшуюся крысу, и та с громким писком отскочила.
     Вожак с выбитым зубом, пошатываясь, стоял в стороне и вытирал с подбородка кровь,
     - Ты еще пожалеешь, что встала на пути Хвастлина из шайки Нагру. Ты совершила самую большую ошибку в жизни!
     Крысы, у которых были луки, уже прицеливались. Дандин покачал головой:
     - Вот видишь, Шари, что получилось? Нельзя действовать, пока не разберешься в обстановке.
     Предвкушая легкую расправу над маленьким отрядом, крысы медленно приближались. Шари перепугался не на шутку и слабым голосом сказал:
     - Не так уж и весело быть воином! Похоже, нас сейчас убьют!
     Мэриел понимала, насколько прав ежик. Но в отчаянных ситуациях и действовать надо отчаянно.
     Выхватив из-за пояса Дандина кинжал, она сжала оружие зубами и бросилась вперед, расчищая себе дорогу Чайкобоем. Крысы не ожидали такой яростной атаки. От ударов Чайкобоя несколько лучников свалились и сбили с лап других крыс. Их стрелы вонзились в землю неподалеку, а Хвастлин уже во второй раз за какие-то полчаса испробовал на себе оружие Мэриел. На сей раз удар пришелся в живот противника. Вожак разинул пасть и согнулся пополам. Никто не успел и глазом моргнуть, как Мэриел подскочила к вожаку, приставила кинжал к его горлу и крикнула:
     - Не шевелитесь, или этот подонок умрет!
     Нападавшие замерли, а Хвастлин завопил:
     - Замрите! Гриндж, займись ею!
     Гриндж отлично стрелял из лука. Пока все остальные крысы стояли неподвижно, он натянул лук и приготовился выстрелить. Хвастлин тяжело дышал, кинжал прикасался к его горлу. Хриплым голосом вожак приказал:
     - Убей ее, если она хоть на волосок сдвинет кинжал!
     Дандин облегченно вздохнул. По крайней мере, это хоть какая-то передышка. Итак, оба отряда расположились на холме. Стоял жаркий полдень.
     - Странно, разве так надо сражаться? - спросил Шари и внимательно посмотрел на Дандина. - Ну и что сейчас должен делать настоящий воин?
     Дандин понимал, что их жизни теперь висят на кончике кинжала и острие стрелы. Он взглянул вверх, на пылаюш,ее солнце, и прошептал:
     - Воин должен научиться терпению. И не показывай страха, Шари. Стой и жди, а если кто-нибудь шевельнется - действуй!


     - Приветствую побежденного Лисоволка! Ты - настоящий идиот! 
     Урган Нагру быстро пригнулся, и миска, которой метили ему в голову, разлетелась на мелкие кусочки, ударившись о дверь Банкетного зала. Несколько осколков все же попали в Нагру, и, морщась от боли и прихрамывая, Лисоволк направился к Сильваморте, которая на этот раз швырнула в него большой подсвечник.
     - Когда-нибудь я вырву твой ядовитый язык, лисица! - угрожающе прорычал Лисоволк. Добравшись до стула, он плюхнулся на него и зубами стал вытаскивать из лапы застрявшую занозу.
     - Я могла бы поймать их, а ты что сделал, умник? - огрызнулась Сильваморта. - Чуть не утопил меня! Безмозглый дурак! Гоняться за собственной тенью!
     Нагру яростно выплюнул занозу:
     - Заткни поганый рот, трещотка! Тебя-то вышвырнула из окна эта немая барсучиха!
     Крысиная шайка сидела во дворе. Некоторые крысы зализывали раны, другие утоляли жажду вином из изрядно опустевших кладовых замка. Из окон Банкетного зала доносились звуки жуткой ссоры.
     Стащинг, который делил орехи в меду с приятелем Вреднозлобом, взглянул вверх:
     - Немая барсучиха! Да ей и не нужно говорить! Она прибила восьмерых наших и десяток просто раскидала по сторонам!
     Вреднозлоб вспомнил, как вылавливал изо рва Сильваморту. Он осмотрел Стащинга с головы до пят:
     - Тебя-то она не тронула, приятель. Где ж ты был? Наверняка первым с конца!
     - Да и ты тоже, дружок! Мы почти схватили выдру, а остальные улизнули. А потом на нас набросилась сумасшедшая барсучиха - она размахивала чуть ли не целым деревом! Ты что же думал, я полезу с ней драться? Дригг, Флокки, Хвастохвост и еще пятеро столкнулись с ней - больше мы не послушаем их рассказов. Спроси у Крюкохвоста, коли мне не веришь! Точно я говорю, приятель?
     У Крюкохвоста, к которому он обратился, не было правого уха. Из раны струилась кровь, и он прикладывал лист подорожника, чтобы остановить ее.
     - Да-а-а, - простонал он. - Так все и было. Тебе-то хорошо здесь сидеть и умничать, Вреднозлоб. Тебя-то небось там не было. Вон сам Урган Нагру скачет на трех лапах, как подбитая жаба. Говорю же, ты бы и не подумал, что это та самая барсучиха, которая тут из себя няньку разыгрывала! Она мчалась за нами с целым деревом, хоть мы всю ее утыкали стрелами, как подушечку для булавок.
     В разговор вмешался Флангор:
     - Как думаете, что сейчас поделывает Лисоволк?
     Щелеглаз отставил кружку с сидром и фыркнул:
     - Ха, будто ты не знаешь Нагру, приятель. Он же не успокоится, пока кости беглецов не высохнут на солнце. Старина Урган будет охотиться за ними до тех пор, пока они все до единого не попадут к нему в когти. Ну а потом все знают, что произойдет, верно?
     Все крысы, слышавшие это, вздрогнули. Они знали, что именно Нагру делал с врагами.
     Щелеглаз был прав - Нагру готовился к охоте на беглецов. День близился к концу, Лисоволк сидел и, морщась от боли, сгибал и разгибал раненую лапу. Из волчьей шкуры на его спине все еще торчали занозы. Сильваморта сидела безмолвно и неподвижно, глядя на его мучения.
     Лисоволк сердито буркнул: 
     - Ну, что уставилась, пучеглазая? Займись делом - пойди принеси мне вина!
     - Сам пойди да принеси, - ответила лисица, презрительно скривив губы. - Расскажи-ка лучше еще разок, как тебя и твоих убийц побили старая барсучиха и выдра!
     - Черта с два! - воскликнул Нагру и с ненавистью взглянул на жену. - Небось они давным-давно уже сдохли! На них живого места не оставалось - все было утыкано стрелами! Если бы меня не ранили, я бы догнал их и содрал шкуры, чтобы принести тебе и показать!
     Сильваморта рассмеялась:
     - Так же, как ты содрал шкуру с дохлого волка, а потом взял его имя? Да не притворяйся ты удивленным! Я-то все знаю. Спорю на что угодно, вся эта шайка не так охотно следовала бы за тобой, если бы они знали правду о великом Ургане Нагру!
     Лисоволк выпустил железные когти и угрожающе махнул лапой в сторону лисицы:
     - Еще одно слово, и я вырву твой поганый язык и заставлю тебя съесть его!
     - Ой, напугал, - насмешливо промолвила Сильваморта, наливая себе вина и с удовольствием отпивая глоток. - Я тебе не безмозглая крыса! Что мне не нравится, так это то, что королева и ее отродье все еще на свободе. Ты бы лучше отправился и поймал их, пока они не подняли против нас все Южноземье.
     Нагру, прихрамывая, подошел к столу. Налив себе вина, он приблизился к Сильваморте и саркастически произнес:
     - Как раз этим я и собираюсь заняться, моя красавица! А ты тем временем посидишь здесь, в безопасности, и постережешь Гаэля Белкинга. Полагаю, ты не настолько глупа, чтобы убить его, пока меня здесь не будет?
     Сильваморта спокойно взглянула на него:
     - Гаэль сидит в собственном подземелье - живой он там или мертвый, не знаю. Ну а теперь ты наконец займешься Сириной и маленьким Трюфэном или мы будем торчать здесь, пока не поседеем?
     Минуту они стояли уставившись друг другу в глаза. Затем Нагру шагнул к окну. Он посмотрел вниз, на крыс, развалившихся на теплых от дневного зноя камнях, и рявкнул:
     - Вреднозлоб, ты и еще сорок других - встанете на стражу! Остронос, Щелеглаз, поднимайте остальных на охоту! Мингол, Венгро, готовьте моих ищеек-следопытов!
     Крысы замолчали, каждый мысленно возблагодарил судьбу за то, что не он присматривает за ужасными ищейками Нагру. Перепуганные Мингол и Венгро стояли неподвижно.


     На берегу реки под старой ивой отдыхали Сирина и Трюфэн - малыш сидел у матери на коленях. Ни он, ни она так и не притронулись к еде. В реке тихо плавали выдры-часовые. Выдра Гринбек вылез на берег и присел рядом с белками. Он зачерпнул миской горячий суп из рачков с корешками, который так любят все выдры, улыбнулся и протянул миску Сирине:
     - Попробуй, госпожа. Это очень вкусно.
     Сирина смотрела на комету, которая оставляла светлый след на темном небе.
     - Нет, спасибо, дружок. Я не могу и думать о еде - ведь я даже не знаю, жив король Гаэль или нет.
     - Поешь, и малыш пусть тоже поест. Тебе надо о нем заботиться, - настаивал Гринбек, поднося миску ближе. - Смотри, Айрис тоже не знает, что с Рэбом, а все равно ест, чтобы поддержать силы. Да будет мне позволено сказать, Айрис не потеряла надежды, и ты тоже надейся.
     Сирина через силу улыбнулась. Она отломила кусочек ячменного хлеба, обмакнула его в суп и сказала:
     - Смотри, Трюфэн, вот и ужин. Кушай, будешь большим и сильным.
     Малыш принялся за еду, но вдруг посмотрел на мать и спросил:
     - А где папа и Мута?
     Чтобы не отвечать, Сирина тоже стала есть, но еда застревала у нее в горле, а из глаз катились слезы. К ней подошла Айрис и, погладив по плечу, шепнула:
     - Ну тише, тише! Малыш не должен видеть, что ты плачешь. Знаю - это трудно, но я надеюсь, что мой Рэб и твоя Мута со многими расправились. Посмотри на сына, Сирина, он ест и будет сильным. И ты тоже должна поесть. Настанет день - мы вернемся в замок Флорет и отомстим за наших любимых.
     Королева ела, глядя на темную воду реки.
     - Я не покину Южноземье. Я останусь, чтобы бороться с Нагру и Сильвамортой!
     Айрис с беспокойством посмотрела на Сирину:
     - Но мы должны покинуть Южноземье прямо сейчас - нас слишком мало. Мы вернемся с сильной армией и тогда сразимся с Нагру.
     Но Сирина была непреклонна:
     - Я чувствую - помощь придет. Мы должны остаться в Южноземье и поднять всех на борьбу.
     - Мой Рэб хотел, чтобы вы уехали, - сказала Айрис, безнадежно пожав плечами. - В нашей стране поселилось зло. Но если ты решила остаться, выдры тебя не покинут. Мы всегда были верны Белкингам. Но боюсь, если мы не уедем, нас убьют.
     Трюфэн оторвался от супа и взглянул на них:
     - Останемся и убьем Нагру!
     Айрис устроилась поудобнее:
     - Да, убьем Нагру, малыш. Кто знает, может, вы с мамой и правы. Может, и есть воины, которые нам помогут. Надеюсь, скоро мы встретим их, кем бы они ни были.
     В лагере воцарилась тишина. Вода тихонько плескалась о берег. Ночь раскинула полог над утомленными беглецами. Сирина и Айрис лежали рядом, между ними примостился Трюфэн - все они крепко спали после страшного дня. На другое утро Трюфэн уже не помнил, что ему снилось, а если и помнил, то навряд ли смог бы объяснить свой сон. Странная веревка у мыши, седобородая мышь с толстой палкой... И огромный колокол, предвещающий свободу.


     6

     Мэриел и крысиный вожак Хвастлин застыли на месте. Крысы тоже замерли, ожидая только команды, чтобы кинуться на кротят и их защитников. Что и говорить, полуденная жара не самое удачное время для выяснения отношений, и все это чувствовали. Солнце слепило глаза, лапы скользили по песку...
     - Если со мной что-нибудь случится, пусть эти кроты умрут медленной смертью, - крикнул Хвастлин крысам.
     Мэриел пощекотала кинжалом его шею, и остальные слова замерли у него в глотке.
     - Предупреждаю, из вашего вожака выйдет отличный корм для червей, а мы унесем с собой в могилу по крайней мере половину из вас, если вы только тронете кротят.
     Мэриел чувствовала, как горячий песок скользит у нее под лапами, она передвинулась, чтобы встать поудобнее.
     Этим движением немедленно воспользовался Хвастлин. Он увернулся от кинжала, отпихнул Мэриел в сторону и кивнул Гринджу. Тот мгновенно понял, что ему надо делать. Вот он натянул лук...
     Вж-ж-ж. Бац!
     Гриндж как подкошенный рухнул на песок - гладкий круглый камень на тонкой леске угодил ему точно в голову. Стрела Гринджа вонзилась в песок возле Мэриел, а с холма послышался низкий голос:
     - Лапы вверх! Оглянуться не успеете, длиннохвостые, как я из вас вышибу мозги, если они у вас вообще есть! Слыхали? Вот так-то!
     Мэриел в изумлении смотрела на зайца с длинной удочкой. Гибкое удилище так и плясало в воздухе, на леске крутился камень. Заяц ловко поймал его, ни на секунду не выпуская из виду место действия. Вдруг Хвастлин подскочил к Мэриел, - наверное, хотел отобрать у нее кинжал.
     Вж-ж-ж. Ба-бах!
     Легким ударом заяц послал камень в цель. У Мэриел перехватило дыхание - камень попал Хвастлину точно между глаз, и тот свалился замертво.
     - На ошибках учатся, а? Не поверили, а зря. Ну, кто следующий?
     Крысы во все глаза смотрели на удивительного зайца и бросали оружие. Юный Шари разинул рот: за всю жизнь он не встречал такого великолепия.
     Заяц был старый и толстый, но все - от кончиков ушей до крепко стоящих на земле лап - свидетельствовало: перед вами бывалый воин, настоящий ветеран. Его знаки отличия были выставлены для всеобщего обозрения. На голове красовалась треуголка с дырками для ушей, ее венчал белый плюмаж. Щеки зайца отвисли, зато усы были великолепны. Он натер их воском и лихо закрутил вверх, так что больше всего они напоминали руль велосипеда. На зайце был хоть и выцветший, но все равно яркий мундир, украшенный множеством медалей и орденских лент. На плечах сияли эполеты, начищенные серебряные пуговицы просто ослепляли. Заяц стоял опираясь на удочку, как на длинную трость. Осмотревшись, он кашлянул и кивнул. Из травы выскочили четверо зайчат в странной зеленой форме, они окружили великолепного зайца и отсалютовали. В ответ он повел ухом:
     - Хорошо, отряд. Соберите все оружие и уложите тех крыс вниз мордами куда-нибудь, где они никому не будут мешать...
     Один зайчонок прыгнул было вперед, но остановился под неодобрительным взглядом командира.
     - Куда это ты, парень? Подожди! Вот теперь - отря-а-д, марш!
     Зайчата засуетились, собирая оружие. Один из них уже хотел отобрать копье у Дандина, когда поймал суровый взгляд старого зайца.
     - Эй, эй! Ты что, не можешь отличить порядочных парней от дряни, Опушечник? Оставь его в покое!
     Заяц снял шляпу и, тяжело ступая, спустился с холма. Приблизившись к Мэриел, он отставил лапу и отвесил несколько вычурный и старомодный поклон:
     - Фельдмаршал Мельдрам Желтобоярышник к вашим услугам. Несомненно, вы уже слышали мое имя - оно повсюду известно. Что поделаешь, слава всегда опережает меня.
     Ошеломленная Мэриел только покачала головой.
     - Что такое? Невероятно! - воскликнул заяц, приподнимая брови. - Никогда не слышали о Мельдраме Великолепном? Поразительно! Но ничего, моя дорогая, ты еще узнаешь о нем!
     Все начали представляться друг другу. Кроты без конца благодарили спасителей. Старик крот в знак уважения поднял морду вверх и обратился к воинам, которые спасли их всех:
     - Хур-р-р, сердечно, значит... благодарен вам всем! Я - Ферп Прямомех, а это мои, это самое... внучки: Бердил, Грамби и Поргу. Все мы Прямомехи.
     Три малышки вежливо подняли мордочки:
     - Здравствуйте! Добрый день!
     Мельдрам теперь обратил внимание на крыс, которые лежали уткнувшись носами в песок:
     - Ну-ка, подонки, поднимайтесь! Живо!
     Крысы сразу же вскочили. Мельдрам толстым концом удочки ткнул одну из них в живот:
     - А теперь, вонючка, слушай внимательно! Я временно назначаю тебя главным в этой шайке. Видишь тот холм? Так вот, если ты со всем этим сбродом в мгновение ока не исчезнешь за тем самым холмом, я из вас котлеты сделаю, ясно?
     Разбойник кивнул, понимая, что от этого зависит его жизнь.
     Мельдрам обратился к своим:
     - Держите оружие наготове, и если покажется, что кто-то двигается недостаточно быстро, - стреляйте. Цельтесь между лопаток. Крысы, внимание! По моей команде - бегите, от быстроты ваших лап зависят ваши жизни. Приготовились... Бегом марш!
     Перепуганные крысы рванули во всю прыть, то и дело сталкиваясь друг с другом. Просто удивительно, как быстро они исчезли из виду! Фельдмаршал Мельдрам Великолепный презрительно фыркнул:
     - Крысы! Терпеть не могу этих мерзавцев - грязные, хитрые, и ни малейшего понятия о дисциплине!
     Шари стоял как зачарованный, уставившись на бесчисленное множество украшений, позвякивающих на мундире фельдмаршала.
     - Ух ты! Настоящий, живой воин! За что же вы получили все эти медали?
     Мельдрам выпятил грудь и слегка подмигнул Шари:
     - За битвы, мой юный ежик! Все эти бляхи заслужены: вот - за Восточную кампанию, а эта большая звезда - за подавление мятежа горностаев. Ха! Что и говорить, они получили по заслугам! А видишь эти разноцветные полоски? Они за то, что я отбросил армию ласок на север. А вот этот серебряный щит - за то, что убил змею. Скажу тебе, нахальнее гадюки я не встречал! А золотой полумесяц с хорьком...
     Зайчонок по имени Опушечник прошептал Мэриел и Дандину:
     - Старый добряк наш дядюшка Мэл. Понимаете, мы его племянники и знаем его с самого детства. Он сам делает эти медали и награждает себя, но только когда действительно их заслуживает. Старик - отличный вояка и настоящий франт.
     Ферп указал на западный холм:
     - Хур-р-р, не останетесь ли, это самое... на ночлег в нашем скромном жилище? Отдохните, милости просим! Отобедайте с нами! 
     Мельдрам водрузил на голову треуголку и, просунув уши в дырки, приказал отряду построиться:
     - Отдыхаем! По правде говоря, очень мило с вашей стороны. Люблю празднества, знаете ли. Ну что ж, ведите!


     Жил Ферп внутри холма. Любовно вырытая нора, выложенная камнем и укрепленная деревянными балками, казалась такой прохладной после палящего солнца. Ферп был главой кротовой общины. Он подал гостям чашки, наполненные медовым напитком с морошкой и диким ячменем. Зайчата Опушечник, Долинник, Туманохолм и Лозинник восхищенно осматривали пирог, украшенный лебедой, и салат из одуванчиков с клевером и подливкой из чеснока и горчицы. Мельдрам Великолепный выбирал на мундире место для очередной награды:
     - Хм, две крысы убиты и шестнадцать побеждены. Так-так. Может, сделать так: две серебряные крысы на черном фоне и шестнадцать желтых нашивок? Туманохолм, налей-ка этого напитка моему приятелю Шари.
     Зайчонок небрежно отдал честь:
     - Есть, дядюшка Мэл!
     Фельдмаршал высоко вскинул уши:
     - Как ты обращаешься ко мне? Ты на службе, Туманохолм! Ты обязан обращаться ко мне как к главнокомандующему, а не как к дяде. В наказание будешь чистить мои медали до отбоя. Ты знаешь, что по уставу ко мне надо обращаться или сэр, или фельдмаршал, или Мельдрам Великолепный. Следующему, кто назовет меня дядюшкой Мэлом, я уши и хвост оторву! Ясно, отряд? Можете есть! 
     Вскоре гости Ферпа оставили всякую надежду запомнить имена кротов, которые им представлялись. Ферп предложил спасителям переночевать, и они с радостью согласились, хотя немного погодя Мэриел и пожалела о своем решении. Повсюду спали кроты: не было ни одного закутка или щели, комнаты или ниши, где бы вы не наткнулись на крота. Они сопели и храпели, пели и разговаривали, бродили во сне туда-сюда. Жилище стало невероятно тесным. Мэриел и Дандин, осторожно переступая через спящих, пробрались к выходу. Они решили спать на свежем воздухе.
     Они обошли вокруг холма, удивляясь тому, как искусно замаскированы среди камней и кустов входы и выходы. Дул легкий ветерок, и сухим песком заметало следы, ведущие к дому Ферпа. Мыши набрели на отдыхающих под звездным небом Ферпа и Мельдрама - они тоже выбрались из переполненного дома. Так они и сидели вчетвером на теплом песке, тихонько обсуждая события дня минувшего. Ферп поведал Мельдраму о том, что творится в стране, и тот ужасно расстроился:
     - В Южноземье уж слишком много стало этих проклятых крыс! Пока я путешествовал и воевал в других местах, крысы просто наводнили округу. И сегодня я не первый раз сталкиваюсь с ними! Куда ни пойдешь - повсюду натыкаешься на крысиные патрули. Только что Ферп рассказал мне, что эти негодяи захватили трон моих добрых друзей - Гаэля Белкинга и его прелестной жены. И все это сделала какая-то парочка лис. Говорят, один из них наполовину волк. Ух, попадись мне этот негодяй! Вообще-то, мы с вами встретились, когда я со своим отрядом направлялся в замок Флорет. Может, пойдете с нами?  
     Мэриел кивнула:
     - Конечно, мы пойдем с вами. После сегодняшнего, мы с Дандином сделаем все, чтобы освободить страну от этих мерзавцев.
     - Не так-то все просто, - вмешался Ферп Прямомех, покачав головой. - Вы видели только несколько, как это... бандитов из шайки этого... «волка». А их больше, чем листьев в лесу! С такой армией не справиться.
     Мельдрам Великолепный фыркнул и закрутил вверх свои прекрасные усы:
     - Вздор! Воюют не числом, а умением, старина. Я в этом убедился на собственном опыте. Ты что думаешь, я получил эти медали за то, что хорошо ел или, может, рано спать ложился?
     - Не торопись, Мельдрам, - поддержал Ферпа Дандин. - Вряд ли мы остановим эту шайку, если бросимся на них очертя голову и погибнем. Может, нам стоит быть немного осторожнее и сначала все разузнать получше?
     - Разумеется! - сказал Мельдрам, раздраженно поводя ушами. - Я как раз это и собирался сказать. Осторожненько подберемся к врагам, а когда настанет время - разобьем их наголову!
     Мэриел заметила, что Мельдрам уже готов обидеться. Она положила конец обсуждению, потянувшись и сладко зевнув:
     - Думаю, пора спать - мы все сегодня здорово устали.
     Мельдрам расстегнул пуговицы на мундире:
     - Конечно! Сначала поесть, потом поспать, а затем действовать! Есть, спать и сражаться - именно в таком порядке - вот мой девиз. Хорошо, что я об этом подумал, а?
     Подавив смешок, Мэриел улеглась на траву и сказала: 
     - Уж и не знаю, что бы с нами было без ваших мудрых указаний, сэр.
     Мельдрам напряженно всматривался в темноту - не смеются ли над ним. Успокоившись, он провозгласил:
     - И вот что я еще тебе скажу: лучше всего спать под звездами. Эти кроты, да и мои племяннички храпят, как целое стадо свиней. Мой тебе совет - пусть твоей кроватью будет земля, а одеялом - звездное небо... Лучше не придумаешь!
     Дандин зевнул и закрыл глаза:
     - Так мы и сделаем, Мельдрам.
     Старый заяц уютно устроился в траве. Он положил голову на кочку и пробурчал:
     - Подумать только, все слышит, - и добавил громче: - Похоже, спать мы будем крепко. Ну, спокойной ночи! - и тотчас же заснул.
     Мэриел, Дандин и Ферп целый час терпели его оглушительный храп, а потом тихонько перебрались на другую сторону холма. Старый крот засунул в уши пучки травы и сказал:
     - Хур-р-р! Даже отсюда слышно, как, значит... храпит старина Мельдрам. Он бы получил большую медаль за храп, будь такие медали!
     Дандин лежал и вспоминал Сакстуса - аббата Рэдволла, Дарри, Рафа и других приятелей, матушку Меллус и Симеона. Все ли у них хорошо? Как поживают они в Стране Цветущих Мхов? Ему вдруг ужасно захотелось оказаться дома. Что нужно ему в чужой стране, так далеко от аббатства, где он вырос? Зачем он пришел сюда? Участвовать в чужих войнах? Потом он стал думать о Мэриел - самой лучшей мыши в мире. С ней он делил радости и тяготы путешествий, с ней делил последний кусок хлеба и глоток воды, вместе с ней они шли по лесам и горам, находили новых друзей и дрались с врагами везде, куда их забрасывала судьба.
     Дандин улыбался во сне. Это была его жизнь, и он не умел жить иначе.


     7

     Было поздно. В аббатстве горели свечи. Их теплый мерцающий свет мягкими отблесками ложился на столы, в углах Большого Зала притаились тени. Отец Сакстус - летописец аббатства - обмакнул в чернила гусиное перо и приготовился писать. На столе перед ним лежал длинный пергаментный свиток. Рэдволльцы сидели молча, забыв о еде, и слушали Джозефа Литейщика, который рассказывал им о своем сне:
     - Весь день я вспоминал, что сказал мне Мартин Воитель прошлой ночью, но ничего не получалось. И только сейчас я вспомнил все. Мартин показал мне дальнюю страну. Она казалась такой мирной, спокойной, но я чувствовал страх - те, кто жил там, чего-то боялись. И еще я чувствовал присутствие зла, над страной нависла какая-то тень - может, огромный лис или даже волк! А потом я услышал, что Мартин говорит:

                                       Белых птиц над водой сильным ветром несет,
                                       И деревья идут по волнам.
                                       Там, где юность начнется и кончится рог,
                                       Ты найдешь свою дочь. Только там.

     Джозеф замолчал. Тишину нарушал только скрип пера Сакстуса. Наконец он поднял голову и сказал:
     - Спасибо, Джозеф. Я все записал. Еще что-нибудь есть?
     - Да, еще много всего. Потом вместо Мартина я увидел Мэриел и Дандина так же ясно, как вижу вас, друзья. Они хором читали стихотворение:

                                       Ревущий поток суждено вам пройти,
                                       Вернуться ж дано четырем из пяти.
                                       Урган занял замок Гаэля. Спешите!
                                       Точите оружье и в битву идите.

     Среди рэдволльцев поднялся шум:
     - Вернуться дано четырем из пяти... Значит, пойдут пятеро! Кто это?
     - В стихах не сказано?
     - Четверо вернутся - вот что там сказано!
     Симеон легонько постучал палкой по столу.
     - Друзья мои, тише! Тише! - сказал он. - Дайте Джозефу закончить.
     Литейщик слегка поклонился слепому травнику:
     - Спасибо, Симеон. Но я уже закончил. Я видел еще водоворот, пламя, слышал звуки сражения, а Мартин в это время громко произнес:

                                       Звонарь! Ты хотел бы остаться? Иди!
                                       Разделит все тяготы друг твой в пути!
                                       Цветок с глазом сокола с вами пойдет,
                                       Копающий землю к вам в долю войдет,
                                       Мышиный отец с бородою седой —
                                       Вот все пять героев, назначенных мной.

     Сакстус дописал и взглянул поверх очков:
     - Так. Похоже, ты закончил.
     - Больше ничего не помню, отец аббат, - сказал Джозеф, садясь на место. Видно было, что он очень устал.
     Тарквин положил на тарелку салат и грибной пирог, налил в кружку октябрьского эля и сказал:
     - Прекрасно! Теперь осталось только распутать все загадки и выяснить, что означает это таинственное послание.
     Матушка Меллус покачала седеющей головой:
     - А ты бы сидел здесь всю ночь, пока на столе есть хоть что-нибудь съедобное, верно?
     - М-м-м, гм-м, простите! - с набитым ртом пробормотал заяц. - Ну что я такого сказал? Голодное брюхо к разгадкам глухо!
     Сестра Шалфея только лапами всплеснула:
     - Ты разве не видишь, Джозеф устал! Да и отец аббат тоже. Никаких головоломок!
     Симеон не мог удержаться от улыбки, слушая эту перепалку. Он тихонько постучал по столу палкой:
     - Тише, тише. Думаю, все мы устали, да и час уже поздний. Лучше всего - пойти спать, может, во сне что-нибудь и придумаем.
     - Прекрасный совет, друг мой, - сказал Сакстус, поддерживая Симеона. - Отдохнем и подумаем, а завтра все решим. Утро вечера мудренее.
     Рэдволльцы стали подниматься с мест. Только Тарквин все еще никак не мог оторваться от не в меру затянувшегося обеда. Его жена - прелестная Рози - тихонько потянула его за ухо:
     - Никак не закончить? И столько всего осталось, да?
     Тарквин схватил последний кусок фруктового кекса:
     - Конечно, дорогая. Как хорошо, что я выбрал тебя в жены - ты всегда меня понимаешь. М-м-м-да! Должно быть, я плотно пообедал перед тем, как встретил тебя.
     Рози предложила слепому Симеону опереться на ее лапу, и они стали подниматься к спальням.
     - Да уж, таков мой Тарквин - всегда готов сделать мне комплимент, - задумчиво произнесла она. - Это ведь комплимент, да?


     Рассвело. Сияющее солнце высушило росу в саду и на лужайках. Такое прекрасное утро сулило обитателям аббатства чудесный летний день. Завтракали рэдволльцы на свежем воздухе - у главных ворот западной стены. Возле подножия лестницы на траве брат Фингл и Дарри Дикобраз поставили блюдо с горячими яблочными пирожками и холодный мятный чай. Сестра Шалфея и брат Маллен катили по тропинке тележку, поскрипывавшую под тяжестью мисок с фруктовым салатом. Рядом бежали малыши и визжали. Шалфея грозила юным воришкам большой ложкой, они увертывались и каждый раз успевали стянуть какой-нибудь приглянувшийся кусок.
     Тут вмешалась матушка Меллус:
     - Ну-ка брысь отсюда, негодники! Вот что, поднимайтесь-ка на стену и сторожите там зубцы, а я пришлю вам завтрак наверх. Ну как, договорились?
     Малютка мышонок молча обдумывал такое предложение, потом хитро прищурил глазки и сказал:
     - Хочу большой завтрак. Ведь это такая тяжелая работа!
     На том и порешили. Малыши умчались, оглашая воздух воинственными криками. Брат Маллен расхохотался:
     - Сторожить стену? Ха-ха-ха! Да им же придется притащить лестницы, чтобы осмотреть все зубцы!
     Сакстус сидел на траве, прислонившись к стене спиной, и смотрел на взволнованных рэдволльцев.
     - Доброе утро. Вижу, кое-кто уже разрешил одну, а то и две загадки. Сегодня мы наверняка узнаем имена тех, кого выбрал Мартин.
     Джозеф улыбнулся и пожал плечами:
     - Поеду я. В нашем аббатстве нет другого «мышиного отца с бородою седой».
     Меллус встала со своего места и села рядом с ним.
     - Уж кому ехать, как не Литейщику? Речь-то идет о его дочери, - сказала она. - Как бы мне хотелось снова стать молодой и сильной, чтобы отправиться с вами. Я так скучаю по Дандину. Ведь я его вырастила. Будь он здесь, я бы и сейчас заставила его вымыть уши... Что такое, Раф?
     Раф смахнул на траву слезинку.
     - Звонарь, который «хотел бы остаться», - это ведь я, правда? Я никогда не уходил из Рэдволла, да, честно говоря, и не хотел бы никуда уходить. Аббатство - мой дом, и я его люблю.
     В это время Дарри Дикобраз плюхнулся от восторга на землю и, задрав вверх все четыре лапы, завопил:
     - Меня тоже выбрали! Мартин сказал, что я тоже поеду! Помните строчку: «Разделит все тяготы друг твой в пути»? Это же про меня! - И, немного успокоившись после первых восторгов, он обнял Рафа и сказал: - Не бойся, Раф! Это будет настоящее приключение! Я-то знаю, какие бывают приключения, тебе понравится, вот увидишь. Да и я буду рядом - мы ведь друзья. Мы отправимся вместе - Раф и Дарри, Дарри и Раф!
     Раф вытер лапой глаза и сел поближе к Дарри:
     - А после всех приключений мы вернемся обратно в Рэдволл.
     Теперь Меллус посмотрела на Кротоначальника. Он качал бархатной головой и бормотал себе под нос:
     - Хур-р, это самое... Мартин сказал, что и я пойду.
     Джозеф уставился на крота:
     - Конечно, «копающий землю» - это ты!
     Но крот продолжал покачивать головой:
     - Лучше бы это был не я. Нам нужна лодка, я чувствую это своим копательным когтем. Хур-р-р, уж лучше идти пешком, чем плыть на какой-то посудине. Ужасно, это... боюсь утонуть. Но если Мартин велел - я отправляюсь!
     Джозеф улыбнулся и пожал протянутый ему копательный коготь Кротоначальника:
     - Хорошо сказано. Нам нужны твои сила и логика. Ну а теперь, кто же пятый - «цветок с глазом сокола»? Может, это Роза?
     Хорошенькая жена Тома замотала головой:
     - Ну нет, не я! Но я скажу, кто это, - смотрите! - С этими словами она шагнула на нижнюю ступеньку, где сидела Хон Рози. Подкравшись к ней сзади, Роза схватила кончики длинных заячьих ушей и потянула вверх. Хон Рози подскочила:
     - Ай-ай-ай-ай! Да прекрати же! А-а-а!
     Роза отпустила ее:
     - Вот кто это - Хон Рози! Хотя не знаю, как там насчет ее глаз - как у сокола они или нет.
     Хон Рози недовольно потерла уши:
     - Глаз сокола? Соколиный глаз! Слушайте, да ведь полковник Клэри меня так и звал, когда я была вместе с ним в Патруле. Я же лучше всех владела оружием: лук со стрелами, праща, дротик - да что хотите. В любую цель - с первого раза!
     Вдруг Рози озарило, и она завопила снова:
     - Ой-ой-ой-ой! Так, значит, в стихах про меня! Ну и дела! Я что же, еду с вами?
     Тарквин, муж Рози, набросился на нее:
     - Успокойся, старушка! Ты что думаешь, я позволю тебе куда-то уплыть и оставить меня здесь с малышами?
     Рози была прекрасной матерью и вдобавок ко всему очень любила Тарквина. Но сейчас в ней взыграл дух приключений, и она решительно сказала:
     - Надо делать, что приказывает Мартин Воитель. - Однако, увидев, что уши Тарквина жалобно поникли, она смягчилась: - Но если ты против, дорогой, я никуда не поеду!
     Хорошо зная обоих, Джозеф с нарочитой серьезностью сказал:
     - Конечно, Тарквин, ты прав. Место Рози - здесь, в Рэдволле, рядом с тобой и малышами. Разумеется, это меняет дело. Я, вообще-то, подумывал предложить тебе составлять меню и пробовать еду вместо меня. Меллус присмотрела бы за твоими зайчатами, поучила бы их. Правда, Меллус?
     Барсучиха подмигнула Джозефу и подтвердила:
     - Само собой! Да еще нам временно нужен ключник. Дарри наверняка придется по нраву, чтобы припасами в кладовой распоряжался кто-нибудь достойный. Ведь октябрьский эль и клубничный напиток надо пробовать каждый день, поддерживать нужную температуру - и вообще присматривать, чтобы ничего не испортилось. Правда, Дарри?
     Еж понял хитрость и серьезно кивнул:
     - Нужен кто-то с крепким желудком, чтобы все пробовать. Летом в кладовке должно быть прохладно и тихо, чтобы все было в целости и сохранности.
     Тарквин решительно выдвинул вперед челюсть:
     - Кто сказал, что ты не поедешь, дорогая? Покажи мне этого брюзгу! Наших малышей надо поучить. Решено, ты едешь, Рози! А я пожертвую собой и останусь здесь. Буду пробовать эль и напиток, дегустировать все блюда и составлять меню. Не терзай себя, мой прекрасный цветок, я тут займусь чем-нибудь. Поезжай!
     Благородную жертву Тарквина приветствовали смех и аплодисменты. Сакстус зашуршал пергаментом, на котором было написано стихотворение.
     - Давайте послушаем еще разок - вдруг кто-нибудь разгадает вот это:


                                        Белых птиц над водой сильным ветром несет, 
                                        И деревья идут по волнам.

     Симеон прервал Сакстуса:
     - Это я понял прошлой ночью - слепому ведь легче, я весь мир знаю только по описаниям. «Деревья идут по волнам» - это корабль, «белые птицы над водой» - паруса, они ведут корабль по волнам.
     Джозеф восхищенно улыбнулся:
     - Отлично, Симеон! Сакстус, читай дальше!

                                        Там, где юность начнется и кончится рог, 
                                        Ты найдешь свою дочь. Только там.

     Аббат озадаченно взглянул на Литейщика:
     - Вот здесь я совершенно ничего не понимаю. Где, по-твоему, начинается юность?
     - Не знаю...
     - А где кончается рог?
     - Наверное, на голове.
     С этими словами Джозеф стал ощупывать голову, словно и впрямь рассчитывал найти там рог. Симеон слабо всхлипнул от смеха. Аббат непонимающе взглянул на него:
     - Что здесь такого смешного?
     Слепой травник несколько раз вздохнул, чтобы успокоиться:
     - Прости, Сакстус, но я понял, что Джозеф и впрямь собрался найти у себя на голове рог. Вот мне и стало смешно. С чего начинается юность? Симеон начинается с «С», Джозеф - с «Д», а юность - с «Ю». Так же и рог - кончается не на голове, это слово кончается на «Г».
     Сакстус смущенно сказал:
     - Извини, Симеон, но ты меня окончательно сбил с толку. Не мог бы ты объяснить все сначала?
     Симеон терпеливо объяснил:
     - Соедини эти буквы - «Ю» и «Г». Получилось «юг»! Мартин велит плыть на юг!
     Сакстус взял из лап Симеона чашку с мятным чаем и отдал ее Рафу:
     - Гений не должен пить мятный чай, как простые смертные. Раф, пойди в кладовую и принеси самого лучшего ежевичного вина - для слепого, который видит дальше всех нас. Симеон, прими мои искренние поздравления!
     Они еще долго сидели и думали над последним стихотворением, которое снова и снова читал Джозеф:

                                        Ревущий поток суждено вам пройти,
                                        Вернуться дано четырем из пяти.
                                        Урган занял замок Гаэля. Спешите...

     Раф повторил вторую строчку:
     - Вернуться дано четырем из пяти... Один из нас умрет, Дарри?
     Его друг покачал головой:
     - Не думай об этом, Раф! Мы будем заботиться друг о друге. К тому же, может, это шутка: Мартин Воитель часто говорит одно, а подразумевает другое. Не беспокойся, дружок!
     - Дарри прав - незачем думать о том, как закончится путешествие, когда оно еще и не начиналось, - успокоила Рафа матушка Меллус и дала ему чашку сидра. - Вам надо поторапливаться. Похоже, Мэриел и Дандину нужна ваша помощь! Но что значат остальные строки?
     Рози беспечно пожала плечами:
     - Какой-то ревущий поток, Урган, Гаэль... Если кто и знает об этом - то, во всяком случае, не я! Мне никогда не разгадать этих загадок, зато я ничего не боюсь. Так что стоит ли беспокоиться?
     Симеон поднялся со ступеней и, поморщившись, изрек:
     - Самые мудрые слова за весь день, Рози!
     Джозеф тоже встал и предложил Симеону опереться на его лапу.
     - Верно. Мы знаем имена пятерых и знаем, куда плыть. Мне этого вполне достаточно. Завтра с первыми же лучами солнца мы отправимся на поиски Мэриел и Дандина!


     8

     Тишину летней ночи внезапно нарушил грохот и топот тысяч лап. Из замка Флорет шли целые колонны серых крыс, вооруженных до зубов. Нагру вместе с войском отправился на охоту за Сириной, Трюфэном и их друзьями - выдрами. Лисоволк и его офицеры вели армию через долину к холмам, то и дело подгоняя отстающих. В конце шествия виднелась огромная клетка. Шесть крыс толкали ее сзади, а впереди, вспотев от страха, тянули веревки Мингол и Венгро. Они старались вовсю, веревки натянулись, как струны, и вовсе не от усердия крыс - просто и тот и другой пытались держаться как можно дальше от обитателей плотно зарешеченной тюрьмы. Клетка на колесах с грохотом продвигалась вперед.
     Нагру вставил свои когти в железные, откинул голову назад и издал охотничий клич:
     - О-о-у-у-ур-р!
     У крыс кровь застыла в жилах, над их головами словно пронесся ледяной ветер. Урган Нагру - их хозяин Лисоволк - со своими страшными ищейками жаждал крови. Спотыкаясь и гремя оружием, первые взводы вскарабкались на холм, где офицеры скомандовали вконец обессилевшим подчиненным сделать привал. Забыв о сбежавших Сирине и выдрах, крысы тотчас же разбежались по лесу. Они попрятались во всех потайных местечках, какие только можно себе представить, даже взобрались на деревья! Дрожа от ужаса и напряжения, показались Мингол и Венгро с клеткой. Нагру прогнал их грозным ворчанием, и они с радостью умчались в заросли.
     Из-за пояса Лисоволк вытащил два обрывка ткани. Один из них оказался порванным платком королевы Сирины, а другой - нагрудничком Трюфэна. Клетку поставили так, чтобы зарешеченная дверь выходила на тропинку, по которой ушли беглецы. Нагру повесил эти жалкие лохмотья на дверь клетки и заговорил нараспев:

                                        Эй, ищейки-горностаи
                                        Лисоволка верной стаи.
                                        Славная добыча ждет!
                                        Когти наголо! Вперед!

     Обрывки исчезли за решеткой, Нагру подпрыгнул и рассмеялся. Из клетки послышались жуткие завывания, клацанье зубов и царапанье. Разорванные лоскутки упали на траву. Исполненные ужаса, крысы как зачарованные смотрели на это зрелище из укрытий. Урган Нагру усмехнулся - он наслаждался видом пришедших в неистовство ищеек. Волчья шкура сползла с его плеч, блеснули острые железные когти. Он воззвал к своей шайке:
     - Что черно и что красно?
     Ответ эхом отозвался с деревьев и кустов:
     - Ночь черна и кровь красна!
     Зацепив когтем щеколду на двери клетки, Лисоволк воскликнул:
     - А какого цвета смерть?
     И словно с темного неба отозвалось:
     - Лисоволк и его ищейки знают цвет смерти!
     Дверь клетки с треском распахнулась, и оттуда выпрыгнули ищейки.
     Привезенные через моря из ледяных владений Нагру, обозленные долгим заключением, голодные, вопя и отфыркиваясь, на поляне стояли два больших горностая. На фоне летних коричневых шкур их глаза сверкали как рубины, а острые как кинжалы зубы были снежно-белыми. Выпустив черные когти, хищники сцепились в рычащий клубок, казалось сплошь состоящий из зубов и когтей. Внезапно горностаи успокоились и, насторожив уши, побежали по тропинке в темноту. Нагру последовал за ними.
     - Они взяли след - охота начинается! О-о-у-у-р!
     Вся банда ринулась за жестоким повелителем и его следопытами. Цветы, ветки и кусты ломались под лапами крыс. Над поляной, которая еще минуту назад кишела крысами, вновь нависла тишина, склон холма опустел. Наступила ночь.


     Перед рассветом Айрис растолкала Сирину. Белка подхватила сонного малыша, и они заторопились к реке.
     - Скорее, Сирина! Здесь стало опасно! Влезай на бревно.
     Королева с сыном прыгнули на толстый ствол ели, лежащий у берега. Откуда-то издалека доносился слабый шум. Сирина протерла глаза и, совсем уже проснувшись, спросила:
     - Айрис, что это? Куда мы?
     Гринбек толкал бревно, и оно заскользило по воде. Он ответил:
     - Сюда идет Лисоволк со всей сворой. Он отыщет это место еще до рассвета, но не волнуйтесь - мы вас куда-нибудь увезем по воде и спрячем. Эти негодяи не смогут найти вас. На воде не остается следов - уж выдры-то это знают!
     Трюфэн лежал на бревне и крепко спал. Сирина укрыла его плащом и легла рядом. Тихонько журчала вода, выдры подталкивали бревно, и оно бесшумно скользило вперед. Гринбек и его друг Рыбинг плыли и шепотом разговаривали:
     - Королева и ее малыш попадут в лапы Лисоволка, если не покинут Южноземье, помяни мое слово! Этот негодяй Нагру не успокоится, пока не убьет их обоих.
     - Да, верно. Но ты же слышал, она сказала, что остается. Теперь главное - найти какое-нибудь хорошее место и спрятать их там.
     - Если мы собьем Нагру со следа, Айрис наверняка отведет их к старому Ферпу в холмы. Там довольно-таки уютно и более или менее безопасно.
     Айрис всунула голову между ними:
     - Прекратите болтовню! Лучше толкайте сильнее!
     Гринбек, отфыркиваясь, произнес:
     - Похоже, за нами по пятам - сотни крыс!
     - Интересно, что там за жуткий шум? - спросил Рыбинг и поплыл еще быстрее. - Ну-ка, друг, упрись спиной и давай пошевеливаться!
     Сирина беспокойно оглянулась через плечо и крепко прижала к себе маленького Трюфэна. Когда раздались страшные завывания отряда Нагру, ей стало так страшно, что задрожал хвост и похолодели лапы.


     Солнечным летним утром из ворот Рэдволльского аббатства высыпала целая армия провожающих и отряд спасателей. Белые облачка как рябь покрывали голубое небо - такой узор оставляют на песке волны после отлива. Множество рэдволльцев пришло проводить пятерых путешественников до реки Мшистой. Сейчас все они стояли и по цепочке передавали припасы командам четырех деревянных лодок. Аббат Сакстус обнял капитана:
     - Лог-а-Лог, спасибо тебе!
     Лог-а-Лог скромно улыбнулся и сказал:
     - Мы всегда рады помочь друзьям. Но давайте-ка еще раз повторим, что я должен сделать, отец аббат. Значит, так: я отвожу ваших пятерых друзей к морю. Это понятно, а дальше?
     Сакстус хмыкнул и налил капитану октябрьского эля. Аббат понимал, что Лог-а-Лог собирается расспросить его обо всем поподробнее.
     - Э-э-э, ну-у, хм, это довольно-таки трудно объяснить...
     Капитан отхлебнул эля, пристально глядя на Сакстуса:
     - Сакстус! Говори громче! Чего вы на самом деле хотите?
     Набравшись храбрости, аббат принялся рассказывать о сне Джозефа. Лог-а-Лог слушал эту странную историю с открытым ртом, механически взбалтывая эль в кружке. Закончив, Сакстус с надеждой взглянул на землеройку и спросил:
     - Ну, мой добрый друг, что скажешь?
     Лог-а-Лог сидел молча, глядя на шумное племя землероек, - маленькие, с жестким мехом, все они носили пестрые головные повязки, широкие пояса и короткие рапиры. Его подчиненные все время спорили пронзительными голосами и постоянно дрались, иногда просто для того, чтобы выяснить, кто где сядет или у кого длиннее весло. Сейчас они выясняли, как лучше разместить припасы и пассажиров. Лог-а-Лог покачал головой:
     - Путешествия, поиски, сражения и еще неизвестно что! Как раз то, что надо моим землеройкам! Они слишком растолстели и разленились, сидя на берегу. Но боюсь, у нас нет того, что нужно, Сакстус. Дай я объясню. Наши лодки хороши для ручьев, рек и озер, но ни одна из них не выйдет в море. Они не выдержат ветра и высоких волн. Небольшой шторм - и наши лодки пойдут ко дну. Это сущая правда.
     Сакстус совсем упал духом. Лог-а-Лог своим объяснением разбил все планы, все надежды рэдволльских спасателей. Вдруг глаза капитана блеснули, он усмехнулся и звучно хлопнул аббата по спине:
     - Ничего, дружище! Я же не говорил, что не помогу вам! Вы только попробуйте представить себе землероек без приключений, сражений и всего остального! Это же совершенно невозможно!
     Сакстус тотчас оживился.
     - Так ты поможешь нам? - воскликнул он. - Я знал, что на тебя можно рассчитывать!
     Лог-а-Лог стоял засунув обе лапы за пояс.
     - Все, что нам нужно, - настоящий корабль, и я знаю, у кого он есть. Но учтите, на корабле должна быть настоящая команда, а не сухопутные увальни! В любом случае не беспокойтесь: и я, и все мои землеройки отправляемся в путешествие. А теперь не приставайте с расспросами - до отплытия еще многое нужно сделать. Эй, Белошей! Что ты там делаешь с этими бочонками? Поставь их поплотнее на корме моей лодки. Фетч! Пришвартуйся поближе к берегу и подтяни задний конец, а то кто-нибудь упадет прямо в воду, вместо того чтобы взойти на борт.
     И он удалился, раздавая приказы направо и налево, а Сакстус сошел на берег к тем, кто прощался с пятеркой отважных путешественников. Ну а поскольку команда Лог-а-Лога вновь проявила вздорный нрав, желая отправиться как можно скорее, то большинству рэдволльцев пришлось бежать по берегу и выкрикивать слова прощания уже вслед уплывающим лодкам.
     - Берегите себя! Не свалитесь в океан - там ужасно мокро!
     - Рози, старушка, не забывай ужинать! Не беспокойся о малышах - я за ними присмотрю! Постарайся не смеяться слишком много - эти землеройки такие вспыльчивые!
     - Дарри, там для тебя уложен бочонок октябрьского эля. Вспоминай друзей, когда будешь пить!
     - Раф, не волнуйся! Мы будем звонить в колокол по очереди! Возвращайся домой целым и невредимым!
     - Джозеф, приятель, поцелуй за меня Мэриел! Удачи вам!
     - Хорошего вам настроения! И привезите чего-нибудь вкусненького!
     Слепой Симеон широко расставил лапы, словно хотел обнять всех сразу. Ветер едва доносил до лодок его слабый голос:
     - Пусть вам сопутствует удача, а судьба будет благосклонна! Пусть дух Мартина ведет и защищает вас!
     Крики становились все тише и тише. Лодки вышли на середину реки, и течение понесло их вперед, все дальше и дальше от берега и провожающих друзей.


     Джозеф сидел на носу лодки и внимательно слушал Лог-а-Лога.
     - Финбар Риск - вот кто вам нужен. Если у кого и есть корабль, так это у него. Ты когда- нибудь видел морскую выдру, а, Джозеф?
     - Никогда, хоть и слышал о них. А какой из себя этот Финбар Риск?
     Лог-а-Лог налег на весло и усмехнулся:
     - Скоро сам увидишь, дружище!
     День сменила ночь, а четыре лодки все продвигались вперед. Так они шли еще два дня. Деревья шатром нависали над рекой, отражаясь в воде, с их ветвей доносился птичий щебет. Иногда деревья расступались, и в просветах между ними виднелись зеленые поля и луга. Поля сменялись желтыми маками, ромашками и голубыми колокольчиками, которые тихонько качались от ветра, над ними деловито гудели пчелы. А лодки скользили по реке все дальше и дальше. Землеройки гребли, и времени для ссор у них не было. Частенько они пели хором, и далеко по реке разносились их низкие голоса:

                                        Мне река - дом родной,
                                        Я родился на ней.
                                        Эй, гляди веселей!
                                        И-и-и раз! И-и-и раз! И-и-и раз!
                                        Шевели-ка веслом
                                        И себя не жалей!
                                        Эй, греби веселей!
                                        И-и-и раз! И-и-и раз! И-и-и раз!

     В последний день путешествия Хон Рози недовольно заметила:
     - У-ух! Я чувствую себя как старая лягушка в кувшине! А этим землеройкам, похоже, все нипочем.
     - Хур-р-р, пожалуй. Они, это самое... все гребут и гребут, а ночью я ни на секунду глаз не сомкнул - они все время терзали мои уши жуткими песнями. То есть не то чтобы, значит... мне их песни не нравились, но уж больно громко они поют.
     Кротоначальник привстал, чтобы посмотреть на рассвет в дюнах. Светло-голубое небо покрывали завитки жемчужно-серых облаков; поднимающееся на востоке солнце окрасило их в нежно- абрикосовый, с розоватым оттенком, цвет. Шорох волн и крики чаек разбудили Рафа. Он тихонько лежал, глядя, как лодки одна за другой причаливают к берегу и утыкаются носами в песок между двумя дюнами.
     - Дарри, мы уже в море? - спросил он.
     Его друг перелез через борт и встал в воду на отмели.
     - Ох, конечно нет, Раф! Это еще река, а чтобы попасть к морю, надо пройти по берегу.
     Лог-а-Лог первым выпрыгнул на берег.
     - Не отходите от лодок! Оставайтесь здесь, пока я не вернусь, - предостерег он. - Белошей, встанешь на карауле, поднимайся на дюну! Остальные - не показывайтесь. Иногда на побережье бывает опасно. - Сказав это, он ушел.
     Рози пожала плечами и принялась распаковывать завтрак:
     - Просто умираю с голоду! И если здесь бывает опасно, то только потому, что, почуяв вкусный запах, сюда примчится целая толпа проголодавшихся! Ха...
     Кротоначальник запечатал ей рот лапой, оборвав резкий смех:
     - Ты же не хочешь, чтобы на нас кто-нибудь напал, правда? Тогда будь добра, это самое... не смейся!
     Землеройки развели маленький костерок, который не давал дыма. Красные язычки пламени побежали по траве и уголькам, и вскоре на завтрак был готов хлеб с медом и мятный чай.
     Когда утро уже было на исходе, примчался с наблюдательного пункта Белошей, во все горло вопя:
     - Лог-а-Лог возвращается, да не один!
     Лог-а-Лог кратко представил друга пораженным рэдволльцам:
     - Знакомьтесь: Финбар Риск, морская выдра.
     Должно быть, когда-то в молодости Финбар был весьма хорош собой, но теперь его тело пересекали длинные шрамы - следы давних сражений, а в сочетании с повязкой на глазу и отсутствующим ухом они придавали вновь прибывшему устрашающий вид. Через оба плеча шла перевязь, она перекрещивалась на спине, где и крепились ножны. Финбар улыбнулся обомлевшим зрителям (на него смотрели вытаращив глаза) и, протянув вперед татуированную лапу, произнес:
     - Вот вам моя лапа - лапа честного зверя. Финбар Риск к вашим услугам!
     Все начали представляться гостю, потом предложили ему поесть. Он уселся на прибрежной стороне дюны, как старик радуясь теплому солнышку. Подмигнув собравшимся, Финбар так усердно принялся за пирожки, салат и октябрьский эль, что можно было подумать - он голодал несколько лет. Наконец, смахнув с усов пену и крошки, он приступил к делу:
     - Ну, друзья, как вижу, вы собрались отправиться по морю на юг. Для этого вам нужен прочный корабль - лодчонки старины Лог-а-Лога не продержатся на волнах и мили.
     Джозеф посмотрел Финбару прямо в оставшийся глаз.
     - Ты хочешь сказать, что у тебя есть корабль, Финбар? - спросил он.
     Тот громко расхохотался, словно услышал удачную шутку, и хлопнул Джозефа по спине:
     - Хо-хо-хо! Клянусь твоей бородой - неплохо сказано! Да вот только у меня нет даже бревна, которое могло бы держаться на плаву.
     Кротоначальник в ужасе уставился на него:
     - Хур-р, ничего смешного тут нет. Если у тебя, это самое... нет корабля, где же мы его возьмем?
     - Украдем, конечно!
     Рэдволльцы и землеройки испуганно закричали:
     - Украдем корабль?!
     - Ну-ну, успокойтесь и выслушайте план Финбара, - утихомиривал их Лог-а-Лог.
     Финбар махнул лапой куда-то вдаль:
     - Всего полдня ходьбы - и вы увидите два отличных галеона, они принадлежат морским крысам. «Жемчужная королева» - лучший из них. Когда-то она была моей, ну да речь не об этом. Сейчас ею завладел презренный капитан Цап. Другое судно - «Шалю», там хозяйничает капитан Цоп. Цоп и Цап - братья. Оба они - пираты, хитрые и коварные, и всегда дерутся друг с другом.
     Хон Рози больше не могла сдерживаться и выпалила:
     - Слушайте, стащить корабль у мерзких крыс, да это же классная шутка! Ху-ха-ха-ху!
     Финбар вздрогнул и приложил лапу к уху:
     - Никак зайчиха? Сумасшедшие звери эти зайцы, но мне нравятся. Ну а теперь я вернусь к рассказу. Мой план очень прост: мы затопим «Шалю», украдем «Жемчужную королеву» и уплывем на ней. Ну, что скажете, друзья?
     Лог-а-Лог ответил за всех:
     - План отчаянный, Финбар, но мы все - с тобой!
     Финбар сверкнул в усмешке белыми зубами. Выхватив одну из сабель, он принялся чертить карту на влажном прибрежном песке.
     - А теперь смотрите и слушайте: вот здесь на якоре стоят два корабля. Сегодня вечером обе команды сойдут на берег, на борту останутся лишь несколько часовых. Мы дождемся прилива - это после полуночи - и выйдем в море на лодках, потом подойдем к борту «Жемчужной королевы» и захватим ее. Я и Лог-а-Лог подплывем к «Шалю», наделаем в днище дыр и пустим корабль ко дну. А потом все вместе отправимся в открытое море.
     Джозеф изучил план и решительно кивнул:
     - Мне нравится. Все просто и ясно.
     До вечера они отдыхали в укрытии в дюнах. Раф Кисточка смотрел на заходящее солнце и жарким шепотом делился с Дарри своими тревогами:
     - Я же никогда ничего не крал. Ну, может, в детстве стащил несколько засахаренных орехов, но такое большое, как корабль, - никогда!
     Дарри Дикобраз, прирожденный искатель приключений, подмигнул Рафу:
     - Не переживай, красть-то будем вместе! Ха! Морские крысы - большие трусы! Ты только покажи им оружие и зарычи вот так: «Гр-р-р-р!» - они и убегут.
     Раф поднял вверх рапиру, которую взял в долг у одной из землероек, и, размахивая ею, попытался зарычать:
     - Гр-р! Ну как, Дарри, получается?
     - Гарр-р-роу-ррорр-р! - донеслось откуда-то в ответ.
     Две кривые сабли Финбара сверкнули перед перепуганным Рафом. Убрав обе сабли, Финбар ласково потрепал бельчонка за уши:
     - Вот так, дружок. Все нужно делать от души! Покажи им, что ты знаешь дело, и все будет в порядке.
     На ужин пришлось довольствоваться холодным мясом, овсяными лепешками, сыром и сидром - разжигать огонь было запрещено, чтобы их не обнаружили. Вскоре стемнело. Выставили часовых, остальные улеглись, надеясь хоть немного поспать, но каждый думал о том, что ожидает их в той бухте, где у самого берега стоят на якоре два корабля. Удастся ли им захватить корабль, или их план провалится и все закончится пленом и смертью, а то и рабством в когтях морских крыс? Время близилось к полуночи. В темном летнем небе сияла луна, она отражалась в каждой волне таинственного моря.


     9

     Над Южноземьем уже рассвело, когда Ферп позвал внучек помочь ему:
     - Бердил и ты, Грамби, пошевеливайтесь! Вы должны приготовить завтрак нашим гостям. Бердил качнула бархатистой головкой:
     - Хур-р, они уже ушли, дедушка. Мэриел давно, как это... разбудила всех остальных. Мы с Грамби дали им завтрак с собой, чтоб они съели по дороге.
     Ферп начал пристально разглядывать копательные когти - так делают некоторые старые кроты, когда задумываются. Потом он решительно кивнул и погладил малышек по головкам:
     - Хорошо-хорошо, правильно сделали. Хур-р, интересно, куда они, это самое... направились.
     - Я слышала, как Мельдрам говорил, они пойдут на это... рукогносцировку,- пропищала Грамби.
     Ферп в растерянности уставился на малютку:
     - На рукогносцировку? Хур-р, звучит, это самое... неплохо, хотелось бы только знать, что они под этим подразумевают.
     Если бы кроты могли правильно произнести это слово, они бы поняли, что Мэриел, Дандин и Шари вместе с Мельдрамом и его зайчатами отправились на рекогносцировку, то есть в разведку. Мельдрам Великолепный неплохо ориентировался в здешних краях и, по мере того как они продвигались по холмам на юг, пояснял:
     - Вот лучший путь к замку Флорет. Скоро увидим реку и пойдем по течению, может, даже и выдр встретим. Хорошие парни эти выдры, может, они еще дадут нам какую-нибудь полезную информацию об этом проклятом Лисоволке. Рекогносцировка и информация - вот что я всегда говорю!
     Мэриел, которая все это и придумала, кивнула в знак согласия. Они уже взбирались на гребень большого холма, как вдруг она подняла лапу, останавливая спутников:
     - Стойте! Чувствуете, земля здесь как будто дрожит?
     Шари подошел к месту, где стояла Мэриел, потом осторожно двинулся дальше к вершине и на цыпочках вернулся:
     - Мы стоим на огромном песчаном уступе. Лучше нам уйти, пока он не обрушился.
     Мельдрам повел ушами и фыркнул:
     - Не помню, чтобы тут раньше что-то такое было. А я не так уж и давно здесь был. Необычный случай, - по-моему, это называется эрозией. Когда-нибудь этот старый песчаный холм рассыплется. Но ничего, мы выберем другой путь.
     По безопасной стороне холма они спустились вниз и вскарабкались на следующий холм. Дандин первым добрался до вершины и помахал остальным лапой:
     - Смотрите, вот и река. Похоже, там кто-то попал в беду.
     К нему подошли Мэриел и Мельдрам. Сверху было отлично видно, что происходит на реке. Выдры толкали в воде толстый ствол дерева, на котором, прижавшись друг к другу, сидели белка и ее малыш. К ним быстро приближалась крысиная банда с Нагру и горностаями во главе. Фельдмаршал Мельдрам посмотрел внимательнее и узнал белку:
     - Да это же королева Сирина! Похоже, ей нужна помощь. Отряд! Приготовиться к бою!
     Мэриел подошла к зайцу поближе, чтобы он не успел натворить чего-нибудь непоправимого. Ее мозг лихорадочно работал, в то время как она пыталась урезонить фельдмаршала:
     - Сэр, вспомните, что вы говорили: сначала - план, а уже потом действия!
     - Нету времени, дорогая. Долг зовет, знаешь ли. Посторонись!
     К просьбам Мэриел присоединился Дандин:
     - Наши силы неравны, крыс слишком много. Если мы выйдем сейчас - нас всех убьют! Неужели ты хочешь увидеть, как на твоих четырех племянников и Шари набросятся сотни грызунов? Ты же не допустишь этого!
     Пока Дандин уговаривал Мельдрама, сообразительная мышка поняла, что именно им нужно делать. Конечно, риск был велик, но стоило попытаться. Она прервала Дандина:
     - Слушайте, у меня есть план! Опушечник, Лозинник, нам понадобятся ваши пращи. Шари, отведи зайчат обратно к Ферпу. Скажи ему, чтобы он спрятал беглецов. Быстрее!
     Голос Мэриел звучал так повелительно, что Шари и зайцы немедленно повиновались. Дандин взял пращи, а мышка повернулась к слегка ошарашенному Мельдраму:
     - Ну, теперь нам нужен кто-то смелый и достаточно тяжелый. Вы готовы, сэр?
     Мельдрама Великолепного пленила решительность и уверенность Мэриел. Он высоко поднял уши и сказал:
     - Готов? Разумеется, я всегда готов!
     Мэриел завязала на поясе Чайкобой.
     - Отлично! Вот что мы сделаем...


     Королева Сирина прижала к себе маленького Трюфэна. Он дрожал от страха. Шайка крыс, Нагру и его ищейки были так близко! Вопя и размахивая оружием, они мчались по берегу за бревном, которое выдры толкали вперед. Айрис и Гринбек влезли на бревно, они защищали белок своими телами и угрожали врагам острыми копьями.
     Лисоволк остановил банду на берегу реки. Горностаи принюхивались и выли. Как им хотелось схватить добычу! Но они не отваживались войти в глубокую реку и поэтому прыгали взад-вперед у кромки воды. Выдры направили бревно к дальнему берегу, чтобы крысы не могли напасть на королеву и ее защитников. Некоторые разбойники из шайки уже натянули луки и приготовили стрелы, но Нагру повернулся к ним с сердитым ворчанием:
     - Уберите луки! Стрелами вы мне только все удовольствие испортите! Их надо поймать, я хочу, чтоб они были целыми и невредимыми. Мои ищейки справятся с выдрами, но белки нужны мне живыми. Стойте наготове и ждите моих приказаний!
     Внезапно Мингол пронзительно взвизгнул, обхватил голову обеими лапами и свалился на землю без чувств. Его приятель Венгро с удивлением уставился на него:
     - Чего это с ним? Он только... У-уф-ф! - и растянулся рядом с Минголом.
     Нагру оглянулся, чтобы посмотреть, в чем дело, и ему в спину тотчас же угодил камень. Один из горностаев взвыл от боли, когда другой камень попал ему в бок.
     - Бежим! Нас атакуют! - заорал Щелеглаз.
     На крыс градом посыпались камни, а откуда-то из-за кустов неподалеку раздался взрыв смеха:
     - Ха-ха-ха! Берегите головы, мерзавцы! Тут целая армия! Сейчас мы вас прикончим!
     Волчья шкура защитила Нагру от ударов. Он встал на все четыре лапы и пополз к кустам. Обнаружив, что он невредим, Лисоволк отважился встать во весь рост, и тотчас же здоровенный камень угодил ему в голову - как раз в то место, которое не было защищено капюшоном. Морщась от боли, он подобрал этот камень и швырнул обратно в кусты. Послышался короткий вскрик, и в то же мгновение Нагру увидел двух мышей, которые отступали под прикрытие густых зарослей. Лисоволк стал хватать с земли камни и швырять их туда, где спрятались мыши, крича своим бандитам:
     - Никакая здесь не армия! Их всего двое! В атаку!
     Дандин толкнул локтем Мэриел:
     - Игра окончена - пора убираться отсюда.
     Они выбрались из укрытия и помчались обратно к холмам. Мэриел оглянулась и крикнула:
     - Быстрее! Все бросились за нами!
     Лапки так и мелькали - ведь Дандин и Мэриел понимали, что от быстроты бега зависят их жизни. Казалось, воздуха не хватает, а горностаи, опередившие банду, мчались за мышами прямо по пятам, отставая всего лишь на длину хвоста. Нагру бежал позади  ищеек и орал:
     - Разорвите их на кусочки! Мыши, стойте! Сражайтесь!
     Дандин запнулся и упал. Мэриел протянула ему лапу, он мгновенно вскочил, и они помчались дальше бок о бок. Их сердца бешено бились, песок и пыль летели из-под лап, а горностаи все приближались. Мэриел подняла голову и взглянула на полуразрушенный холм впереди. Он был похож на песчаную волну, верхушка которой поросла травой. От быстрого бега было темно в глазах, и мышка с трудом различала силуэт Мельдрама на вершине холма. Она увлекла за собой Дандина:
     - Уже недалеко... Давай... Еще чуть-чуть!
     Мельдрам Великолепный смотрел на развертывающуюся прямо под ним сцену боевых действий. Он скрежетал зубами от нетерпения - ожидание казалось ему невыносимым. Со стороны можно было подумать, что горностаи схватят двух мышей прежде, чем те успеют достигнуть холма. Но нет! Мэриел и Дандин сделали последний рывок - и их преследователи остались позади. Из последних сил мыши устремились вперед. Мельдрам сильно топнул, и вершина холма содрогнулась. Теперь он замер, выжидая нужный момент. Заяц наклонился и взглянул вниз - они здесь! Мэриел и Дандин привели этих мерзавцев к холму! Мыши карабкались наверх, и песок из-под их маленьких лапок оседал на мордах горностаев и десятка крыс, настигавших беглецов. Вдруг мыши свернули вправо, туда, где склон холма уже не был отвесным, и Мэриел пронзительным голосом крикнула одно- единственное слово:
     - Давай!
     Мельдрам понял, что все идет, как они и наметили, - преследователи карабкаются на холм прямо под ним. Старый заяц высоко подпрыгнул.
     Оп!
     Вершина холма содрогнулась. Фельдмаршал прыгнул еще выше.
     Оп!
     Земля дрогнула, корни травы обнажились, песок начал осыпаться. Стиснув зубы, Мельдрам Великолепный взвился в воздух в третий раз. Над холмами раздавался боевой клич зайцев и барсуков:
     - Эу-ла-ли-аа-а!
     Ш-ш-ш! Б-умм!
     Верхушка высокого, похожего на волну холма рухнула вниз, как лавина. В воздухе словно разорвался снаряд - раздался страшный грохот, смешалось все: трава, песок, пыль. На вершине холма стоял старый воин, его боевой клич разносился по всей округе. Горностаи и по меньшей мере десятка два крыс никогда не узнают, что же произошло. Они навсегда похоронены под тоннами песка.
     Нагру пробрался наконец вперед сквозь толпу пораженных крыс, щедро раздавая пинки и затрещины. При виде сцены, представшей его глазам, он в изумлении замер: Мэриел и Дандин попали в западню - их почти по горло засыпало песком. Положение Мельдрама было немногим лучше - его засыпало по пояс, так что он не мог выбраться, и единственное, что ему оставалось, - оскорблять врагов:
     - Неплохо сработано, а? Жаль, что вы не оказались здесь минутой раньше. Были бы сейчас с этими вонючими горностаями и вашими дружками! Ну, что скажете?
     Лисоволк уставился на старого солдата:
     - Ты убил моих следопытов!
     Мэриел выплюнула изо рта песок и вызывающе воскликнула:
     - Выкопай меня - и я заставлю тебя убраться из этой страны! Ты, двухголовая брехливая гадина!
     Дандин присоединился к ее возгласам:
     - А ты, кретин, вообразил, что перед тобой целая армия? Ха! Да тебе и твоим слизнякам и рассказать-то кому-нибудь об этом стыдно будет! Выкопайте нас, и мы вам покажем, что с нами не так просто справиться, как с беспомощными белками!
     Нагру пришел в себя:
     - Не беспокойтесь, я вас выкопаю. А после того, как поморю голодом в подземельях, я вывешу вас на стену как мишень для моих лучников. Тогда вы пожалеете, что не родились белками! Пьянорот! Иди и поймай белок! Возьмешь пятьдесят лучников и прикончишь выдр, потом приведешь мне королеву и ее отродье. Остальные, откопайте этих троих и свяжите их покрепче!
     Трех друзей выкопали и туго стянули веревками, причем пленники не переставая осыпали оскорблениями Нагру и его банду:
     - Эй, ты, дохлятина, связывай меня покрепче, а то гляди, затяну эту самую веревку на твоей грязной шее!
     - Черт возьми! Да они меня вшестером связывают! Боитесь, мерзавцы паршивые!
     Мельдрама, Мэриел и Дандина стащили с холма и швырнули наземь. Так они и лежали на раскаленном песке, а Нагру пинал их и приговаривал:
     - Когда я займусь вами, вы еще пожалеете, что встали на пути Ургана Нагру! Маленькие мышки, может, я отдам вас поварам, после того как мои лучники поупражняются. Хм-м, жирный заяц... Никогда не пробовал зайчатины... Как думаешь, ты достаточно вкусен, чтобы тебя подали на праздничный обед завоевателю?
     - Я застряну в твоей мерзкой глотке, чтоб ты подавился! - сообщил Мельдрам. И, подумав немного, добавил: - Подонок!
     В эту минуту к Нагру, жалобно причитая, подошел Пьянорот:
     - Они удрали! Нигде нет ни выдр, ни белок! Исчезли бесследно!
     Мэриел насмешливо подмигнула Лисоволку:
     - Неплохая новость, а? Что будешь делать, безмозглый?
     Нагру изо всех сил пнул ее:
     - Ничего! Подожди, еще увидишь, что я с тобой сделаю!


     10

     Большие волны набегали на берег и с шумом разбивались в белую пену, ее языки то и дело лизали песок. Море вздыхало. Бриз уже разогнал облака на небосводе и теперь закручивал сухой песок тонкими змейками. Над побережьем Страны Цветущих Мхов - полночь. Четыре лодки Лог-а-Лога бесшумно выбираются из устья реки и скользят к морю, весла обмотаны пучками травы, чтобы не было слышно плеска...
     Финбар Риск и Лог-а-Лог сидели на носу первой лодки. Между ними лежали деревянный молоток и обломок меча, которым они и собирались проделать пробоину в корабле. Рози и Джозеф устроились на корме, они были вооружены пращами, на плече у каждого - сумка с камнями. Зайчиха пошевелила ушами - ей ужасно нравилась вся эта затея, и сдержать радость Рози была просто не в силах.
     - Ну и потеха! Ха... Уф-ф!
     Джозеф сильной лапой зажал ей рот и строгим шепотом сказал:
     - Тихо! Не смей хихикать. Слышишь, Рози?
     Раф, Дарри и Кротоначальник сидели на веслах во второй лодке, крот тихонько бормотал себе под нос:
     - Я ничего, это самое... не имею против реки и лодок, но эти корабли и море, бур-р, нет уж, простите!
     Раф опустил весло и вздохнул:
     - Вот бы сейчас опять оказаться в Рэдволле. Я бы землю там целовал и больше никогда бы не имел дела с водой, даже не умывался бы!
     Дарри Дикобраз улыбнулся робкому другу:
     - Ничего! К концу путешествия ты станешь бывалым моряком - настоящим морским волком. Хвост выше, Раф, и греби глубже!
     Едва первая лодка вышла в море, как волны с силой стали разбиваться о ее нос. Лодка накренилась. Финбар, яростно сверкая единственным глазом, повернулся к команде и крикнул:
     - Теперь гребите сильнее и глубже - мы вышли в море!


     Цап - капитан «Жемчужной королевы» - одиноко сидел на берегу и поджаривал на костре моллюсков. Он снова поспорил с братом - капитаном Цопом. Несмотря на то что Цап был больше и сильнее, он никогда не мог одержать верх в споре - красноречием, в отличие от брата, Цап не блистал. Сегодня вечером они поспорили о том, куда же им плыть - на север или на юг. Цап хотел плыть на север, но Цоп так расписывал южное солнце и легкую добычу, что обе команды приняли его сторону. Теперь они все отправились праздновать победу на корабль Цопа «Шалю», а его, Цапа, оставили на берегу у крохотного костерка. Правда, Цапа это не особенно беспокоило - завтра они продолжат спор, потом начнется драка, а уж в драке-то его братцу всегда здорово достается. Так он и команду себе вернет, и Цопа унизит. Может, он даже посадит его под замок на «Жемчужной королеве», а первого помощника Битоморда сделает капитаном «Шалю». Цап усмехнулся. Да, он научит напыщенного братца держать свое мнение при себе.


     Лог-а-Лог встревожился. Он чувствовал, что-то не так, - на берегу горел маленький костер.
     Потом он уже ничего не мог различить - все заслонили корпуса огромных кораблей, в темноте казавшиеся еще больше.
     - Финбар, ты видел? На берегу кто-то есть.
     Финбар, который уже плыл рядом с лодкой,
     стукнул кулаком по борту:
     - Моллюски и пробоины! Нужно было ожидать, что плавание будет не из легких. Слушайте, они все на «Шалю», вон, видите огни? А вот петарду пустили. У них, наверное, в трюме пир. Так даже и лучше - они не услышат ударов.
     Лог-а-Лог недоверчиво уставился на него:
     - Ты что же, по-прежнему хочешь затопить «Шалю»?
     - Конечно! Не оставлять же морским крысам корабль, чтоб они нас преследовали. Передай мне инструменты, - сказал он.
     Лог-а-Лог молча схватил инструменты и нырнул в море. Его голова показалась рядом с Финбаром, и он протянул другу молоток:
     - Разумеется, ты прав. Мы должны это сделать!
     Они отплывали все дальше и дальше, а лодки тем временем подходили к «Жемчужной королеве» со стороны открытого моря. Джозеф схватил веревку, свисавшую с палубы корабля.
     - Ну, идем красть корабль, - шепнул он.
     Хвастопуз, боцман «Жемчужной королевы»,
     дремал возле грот-мачты. Он не попал на пир и теперь утешался огромной бутылью грога. На корабле остался он сам да шесть крыс команды, а все прочие отправились на «Шалю» пить и веселиться. Но за кораблем-то надо присматривать, а капитан Цап сидел на берегу в весьма дурном расположении духа. Боцман встряхнул бутыль и сделал глоток, вытер грязной лапой губы и моргнул: никак на палубу влезли мышь и здоровенный кролик? Хвастопуз встал и, нетвердо держась на лапах, обратился к ним:
     - Эй, вы двое! Во имя всех рыб, что это вы делаете...
     Бац!
     Камень из пращи Рози угодил ему в челюсть, и боцман, пошатываясь, отступил. Споткнувшись о крышку люка, он с грохотом рухнул в трюм. Джозеф только плечами пожал:
     - Хороший выстрел, Рози. Жаль только, что ты не уложила этого придурка, когда он сидел.
     Хон Рози вложила в пращу другой камень и отозвалась:
     - Сидел? Да пьянчужка и встать не успел. Внимание!
     Встревоженные шумом и криками, остальные часовые вылезли на палубу.
     Джозеф раскрутил тяжелую пращу и, не выпуская камня, так огрел по голове одного из часовых, что тот грохнулся на палубу, как бревно. А на корабль вслед за Дарри, Рафом и Кротоначальником уже взбирались землеройки с рапирами в зубах. Дарри досталось: один разбойник ударил его по затылку абордажной саблей, удар пришелся плашмя, но еж упал и потерял сознание. Пират стоял над поверженным врагом, явно собираясь добить его, когда в дело вмешался Раф Кисточка. Вцепившись в какую-то веревку, он со свистом пронесся в воздухе и столкнул пирата за борт. Теперь Раф раскачивался туда-сюда и рычал, как его научил Финбар:
     - Гарр-р-р-ро-о-оу-у-р-р-р!
     Он болтался взад-вперед и вдруг случайно столкнулся с пиратом, который стоял на перилах и совсем уж было приготовился прыгнуть на Кротоначальника. Но не успел - от удара он потерял равновесие и свалился в воду. Все еще свирепо рыча, Раф соскользнул по веревке вниз и бухнулся прямехонько на голову еще одному пирату - несчастный тотчас же упал бездыханным. Оставшиеся крысы воинственностью не отличались и, посмотрев на захватчиков, бросились за борт.
     Джозеф вспрыгнул на бак, беспокойно вглядываясь в темные волны возле «Шалю». Хон Рози встала рядом.
     - Хо-хо! В море уйдем на новом корабле своем! Ну, что там, Джозеф? - спросила она.
     Литейщик кивком головы указал на «Шалю»:
     - Похоже, мы своим шумом всех крыс подняли! Корабль прямо-таки кишит ими. Финбар и Лог-а-Лог в опасности!
     В темноте Джозеф и Рози с трудом различали обоих друзей - те плыли к «Жемчужной королеве», а морские крысы забрасывали их копьями, камнями из пращей и стрелами. Джозеф начал отдавать приказания:
     - Давайте сюда веревки! Бросьте их Финбару и Лог-а-Логу, чтобы они могли ухватиться. Лучники, пращники, займитесь крысами! Заставьте их лечь на палубу, чтоб они не могли прицелиться в наших друзей! Остальные, готовьтесь к отплытию - поднимайте якорь, займитесь снастями, ставьте паруса! Живо!
     Как только в море полетели стрелы и камни, Раф вскарабкался на мачту поближе к Дарри. Они разрубали узлы на веревках, чтобы распустить паруса, и рычали:
     - Гр-р-р-о-оу-у-ур-р!
     Камень из пращи попал Лог-а-Логу в голову и оглушил его. Он погрузился в воду, рот и нос залило водой. Финбар нырнул за ним и, взвалив друга себе на спину, поплыл к «Жемчужной королеве».
     - Фин, старина, лови!
     Что и говорить, Рози была точна, как всегда. Она кинула веревку, и та упала как раз на расстоянии вытянутой лапы от Финбара. Он крепко сжал веревку зубами и в следующую секунду уже мчался в воде, как огромная рыба, - ведь Рози и все остальные, встав друг за другом, изо всех сил вытягивали веревку.
     - Ху-ха-ха-ху-у! Вот вы и наверху! Только взгляните на эту шишку у Лог-а-Лога на голове! - воскликнула весьма довольная собой Рози. - Ну, ничего, сейчас я займусь ею, у меня большой опыт. Если бы у вас было столько же малышей, как у меня, вы бы тоже научились лечить всякие ссадины и царапины!
     Ветер надувал паруса, «Жемчужная королева» натягивала якорный канат, как жеребенок, который хочет сорваться с привязи. Джозефу помогал Финбар, и они вместе поворачивали руль до тех пор, пока бушприт «Жемчужной королевы» не устремился в открытое море. Прилив высоко поднял корабль, и тогда все услышали, как Финбар громовым голосом крикнул:
     - Руби канат!
     Кротоначальник нашел корабельный топор, как раз подходящий для такой работы, и дважды ударил им по канату.
     Крак! Бах!
     «Жемчужная королева» освободилась и взяла курс на юго-запад.


     Капитан Цап влез в воду по пояс и хотел уж нырнуть и плыть к своему кораблю, как вдруг увидел, что «Жемчужная королева» сорвалась с якоря и направилась в открытое море. С воплем ужаса он бросился в волны и поплыл к кораблю брата.
     У капитана Цопа от пьянки кружилась голова. Он только что вышел из жаркой и освещенной каюты и теперь дрожал на палубе. Он протирал глаза и всматривался в темноту, вопрошая:
     - В чем там дело, объяснит мне кто-нибудь, в конце-то концов?
     Старший помощник с «Жемчужной королевы» Битоморд объяснил как можно более обстоятельно:
     - Там два каких-то типа, по-моему выдра и землеройка, колотили по вашему кораблю. Наверное, хотели пробить дыру и пустить нас всех ко дну.
     Цоп перегнулся через борт и с беспокойством уставился вниз.
     - Ну и как, получилось у них что-нибудь? - спросил он.
     - Да что ты, капитан, конечно нет. Мы их прогнали, - сообщил Битоморд, размахивая абордажной саблей. - Правда, они уплыли на корабль твоего брата. Похоже, их там ждали и подняли на борт...
     - Эй, на «Шалю», бросьте мне конец! Глаза Цопа уже привыкли к темноте, теперь он отчетливо видел брата, который плыл к «Шалю» и кричал:
     - Битоморд! Брось конец! 
     Исполнительный помощник схватил свернутую веревку и, вытащив конец, кинул его в воду. Цоп злобно усмехнулся:
     - А теперь брось ему другой конец! 
     Битоморд растерянно заморгал и озадаченно повернулся к капитану «Шалю»:
     - Бросить другой конец, капитан? Ты уверен? 
     Но Цоп уже выкрикивал приказы обеим командам у него на борту:
     - Поднять якорь! Курс на юго-запад! Ставь паруса!
     Наконец он повернулся и сказал:
     - Уверен? Я еще ни в чем не был так уверен! Бросай веревку, если, конечно, хочешь быть капитаном «Шалю»! Когда мы захватим «Жемчужную королеву», ее хозяином стану я. Этот корабль должен стать моим! И уж такого шанса я не упущу!
     На морде первого помощника капитана Цапа появилась улыбка.
     - Хо, я понял. А ты хитрец, капитан! Только как насчет твоего брата?
     Цоп почувствовал, как корабль дрогнул, когда подняли якорь, он видел, как ветер надувает паруса и судно разворачивается.
     - Мой брат - тупоголовый идиот! Он только и умеет, что махать кулаками. Теперь он станет капитаном этого побережья, если, конечно, доплывет до берега. Бросай ему другой конец веревки, капитан Битоморд!
     Гордый новым назначением, бывший старший помощник швырнул веревку Цапу и, уставившись в небо, сделал вид, что не слышит криков пловца. Битоморд стоял исполненный чувства собственного достоинства, словно настоящий капитан. Цап барахтался за кормой «Шалю», захлебываясь соленой морской водой, он видел, как корабль удаляется на юго-запад.
     - Цо-о-оп! Проклятый мерзавец! Негодяй! Вернись немедленно! Битоморд, останови его! Я же тебе все кишки выпущу, слышишь! Повешу тебя на твоем собственном хвосте, подонок!
     Вспенивая воду лапами и все еще не отпуская совершенно бесполезную теперь веревку, разъяренный пират выкрикивал проклятия и угрозы, пока «Шалю» не отошел на значительное расстояние.


     Кротоначальник похлопал Лог-а-Лога по спине и, пока тот отплевывался, положил ему влажную тряпку на взбухшую между ушами шишку:
     - Хур-р, сейчас тебе, это... станет лучше. 
     Финбар уступил место у руля Дарри и Рафу, а Джозеф пока спустился проверить припасы и вооружение корабля. Финбар завернул Лог-а-Лога в одеяло:
     - Поспи-ка, приятель. Жаль, конечно, что мы не потопили «Шалю», ну да не важно. У нас есть «Жемчужная королева», - главное, что мы захватили корабль. Я слышал, Раф одной лапой уложил сразу четырех крыс - вот вам и тихоня! У нас лучшая команда, это уж точно!
     Раф и Дарри крепко вцепились в штурвал, точно выдерживая курс судна в ожидании дальнейших приказов. Они переглянулись, усмехнулись и в ответ на похвалу зарычали, как настоящие морские волки:
     - Гр-р-ро-о-оу-у!
     Внизу возле мачты Рози нашла закрытую бутыль, откупорила ее и отхлебнула глоток:
     - Фф-у-у-у!
     Она с отвращением выплюнула изо рта странную жидкость и, держа бутыль в вытянутой лапе, скривилась и спросила:
     - Слушайте, неужели они называют это водой? Мимо проходил Джозеф. Он взял бутыль из лап Рози и понюхал:
     - Да нет, это же знаменитый грог! Он может пригодиться, если придется что-нибудь поджигать. Ну а теперь я пойду состряпаю что-нибудь на ужин.
     Вытирая рот платком, Рози пробормотала:
     - И больше эта гадость ни на что не годится! 
     Корабль был совершенно исправен и хорошо оснащен. В трюме Джозеф обнаружил огромный запас абордажных сабель, ножей, копий, луков со стрелами и много всякого другого оружия. Члены команды по очереди ели горячее печево и суп из креветок, - мисками морские крысы, похоже, не пользовались, и их еще предстояло отыскать. Финбар с Джозефом и Лог-а-Логом уселись на корме: землеройке хотелось узнать, какой курс возьмет их корабль. Финбар лизнул лапу и поднял ее вверх, чтобы проверить, откуда ветер, а затем сказал:
     - Мы идем на юго-запад, как я и говорил.
     Джозеф смотрел на восток - на небе уже появились первые отблески зари. Услышав ответ Финбара, он переспросил:
     - Юго-запад? Я думал, мы направляемся на юг,
     Финбар откусил печенье, облизал губы и спокойно ответил:
     - Так и будет. Поверь, мы пойдем прямо на юг, когда минуем Ревущий Поток.
     Джозеф и Лог-а-Лог хором воскликнули:
     - Ревущий Поток?!
     - Ну да, Ревущий Поток, - подтвердил Финбар, вытягиваясь на палубе, чтобы вздремнуть. Увидев ошеломленные физиономии друзей, он решил пояснить: - Это такое течение, оно узкое, как река, и очень быстрое, а самое главное, оно относит на юг. Полагаю, нам придется его поискать - на море-то нет указателей, но как только найдем - помчимся, как ветер!
     Землеройка Белошей всунул между ними голову:
     - Лучше бы найти его побыстрее, а то «Шалю» висит у нас на хвосте, он подходит с наветренной стороны и, если мы не поторопимся, того и гляди нас настигнет.
     Джозеф, Лог-а-Лог и Финбар вскочили и убедились, что «Шалю» с двумя командами на борту мчится к ним на всех парусах, словно голодный сокол.


     Наступил рассвет, и капитан Цап с изумлением убедился, что он не только жив, но и добрался до берега. Он вылез на песок и по пляжу вернулся к тому месту, где сидел прошлой ночью. Он нашел угли и пепел костра, опустился на четвереньки и стал раздувать тлеющие угольки, понемногу добавляя палочки и сухую траву, пока среди веток не заплясал маленький огонек. Тогда капитан устроился возле него, чтобы в тепле подсушиться и дождаться восхода солнца. Ругаясь и бормоча себе под нос страшные клятвы, он обследовал пляж. На мокром после прилива песке лежали трупы шести утонувших крыс - часовых с его корабля, - их вынесло на берег после ночного сражения.
     Дрожа от холода и сырости, Цап встал, повернулся спиной к огню и увидел...
     К берегу приближалась лодка, а на веслах сидел не кто иной, как Хвастопуз - боцман «Жемчужной королевы»! Цап принялся прыгать по берегу и махать, чтобы его заметили.
     - Эге-ге-гей, Хвастопуз! Это же я, приятель! Твой капитан!
     Хвастопуз услышал вопли и приветствовал Цапа взмахом весла. Выпрыгнув на берег, он вытащил лодку на песок, ухмыльнулся и принялся радостно махать.
     - Капитан! Капитан Цап, это и впрямь ты! - Он с раскрытыми объятиями бросился к Цапу. - Хо, капитан, ты даже не представляешь, как я рад видеть тебя, да и костер тоже. Вот удача-то, я промерз до костей!
     Но когда они встретились, вместо того чтобы обнять боцмана, Цап начал пинать и толкать его:
     - Боцман называется! Главный часовой! Ты должен был охранять корабль! Ты... ты... бесполезная, безмозглая медуза!
     Хвастопуз скакал по песку, пытаясь ускользнуть от Цапа, который сопровождал каждое слово здоровенным пинком по заду боцмана.
     - Доверить корабль тебе, толстозадый! Да тебя даже нельзя оставить стеречь хвост головастика, безмозглый ты болван! Ты, конечно, накачался грогом и храпел, когда воры взобрались на борт! Шут гороховый!
     Цап схватил Хвастопуза за ухо, так что тот не мог увернуться, и снова начал колотить боцмана, в его сапоге от каждого удара хлюпала вода. Хвастопуз взвыл:
     - А-а-у-у-у, капитан! Пощади! Их там были сотни! Я стоял на страже, клянусь! Уй-уй-уй! Они набросились на меня! Ой, не надо, пожалуйста! Я сражался как бешеный! Ай, как больно! Но они оглушили меня! Честное слово, ой-ой! Помню только, как кто-то кричал: «Помогите, тону!»
     Цап швырнул ноющего боцмана ничком на песок:
     - На чем это ты приплыл, собачий хвост?
     Хвастопуз закрывал лапами то голову, то зад на тот случай, если капитану снова придет в голову пнуть его.
     - Что-то вроде маленькой лодки, капитан. Я плавал на ней взад-вперед, чтобы отыскать тебя. Я нашел большую реку, вон там дальше, в ней чистая пресная вода. Хочешь, покажу? Ты сможешь напиться вдоволь!
     Цап вытащил из ножен абордажную саблю и плашмя шлепнул ею боцмана по спине:
     - Поднимайся, пустоголовый! Чего разлегся - вези меня туда!
     Хвастопуз сел на весла, а Цап улегся в лодке и время от времени тыкал боцмана саблей.
     - Давай пошевеливайся! Где твоя река? Или, может, ты все выдумал, а?
     Хвастопуз налег на весла:
     - У-ух! Она впереди, капитан! Видишь, вон солнце в ней сверкает? А вода там вкусная, прямо сладкая!
     Утреннее солнце согрело Цапу спину, настроение у него немного улучшилось. Он нагнулся и попробовал воду. Хвастопуз оживился:
     - Тебе здесь понравится, капитан. Здесь дюны, а где-нибудь рядом, наверное, растут фрукты. Я могу ловить рыбу, и мы заживем как парочка Робинзонов. Я... Аа-а-а!
     Цап так пнул размечтавшегося боцмана, что тот кубарем скатился в воду.
     - Лягушачья голова! Залезай в ложу и греби вверх по течению! Куда-нибудь река нас и приведет. Кто знает, может, мы найдем там что-нибудь подходящее. Давай, толстобрюхий, пошевеливайся!
     К полудню Хвастопуз привел лодку к опушке Леса Цветущих Мхов.


     11

     Первым пришел в себя Дандин, хотя он сразу же понял, что лучше бы ему так и лежать без чувств, - боль была просто невыносимой. Из всего, что произошло, он помнил только, что их связали и тащили по земле всю дорогу до замка Флорет. Их пихали, пинали и царапали, пока они не потеряли сознание. Пока Дандин пытался восстановить в памяти события, до него донеслись голоса:
     - Эй, Вреднозлоб, смотри, один вроде приходит в себя.
     - Тогда лучше пойти и доложить об этом, Филч...
     Когда голоса замерли в отдалении, Дандин сел, пытаясь не обращать внимания на боль. Что и говорить, это плохо получалось. Один глаз опух и совсем заплыл, но с другим все было в порядке, и Дандин огляделся. Рядом лежали Мэриел и Мельдрам, они все еще были без сознания. Лапы всех троих опутывала толстая веревка. Пол тюремной камеры был усыпан камышом и старой соломой. Смыкались толстые каменные стены, сквозь зарешеченное окно проникал солнечный свет. Притащили их сюда, наверное, через толстую деревянную дверь с железными скобами и маленьким окошком, забранным решеткой.
     Мэриел шевельнулась и хрипло простонала:
     - Воды!
     Дандин вздрогнул и оглядел камеру здоровым глазом:
     - Прости, но здесь нет ни капли. Ты в порядке?
     - Пить хочется, только так я и поняла, что еще жива. А ты?
     - Вроде тоже жив. А Мельдрам так и лежит.
     Старый заяц лежал неподвижно, с закрытыми глазами. Вдруг он начал тихонько бормотать:
     - Хочу похороны со всеми военными почестями, и чтоб было много суматохи, медалей и печальной музыки, и чтоб все шли за гробом и плакали. Хм-м, могила пусть будет у корней большого тенистого дуба, а на нем пусть вырежут что-нибудь подходящее. Так, теперь, как распорядиться имуществом... Долиннику я оставлю прекрасный мундир - надеюсь, он будет носить его с гордостью. Жезл достанется юному Туманохолму, зайчонок всегда на него поглядывал... - Вдруг фельдмаршал насторожил уши и, не открывая глаз, сказал: - Кто-то идет. Ложитесь, как раньше! И притаитесь, пусть думают, что мы еще не пришли в себя.
     Засов со скрежетом отодвинулся, и дверь со скрипом распахнулась. К пленникам величественно вошли Нагру и Сильваморта в окружении десятка крыс. Один из охранников пнул Мельдрама:
     - Это он убил капитана Хвастлина. Мы уже почти поймали мышей, когда он испортил все дело. Там еще и другие были - четверо, нет, пятеро, - четыре молодых зайца и еж.
     Нагру оттолкнул крысу в сторону и презрительно сказал:
     - И втроем они уничтожили целый отряд!
     - Да уж, - с насмешкой произнесла Сильваморта. - Эта троица угробила твоих обожаемых ищеек и больше двух десятков крыс. Расскажи-ка нам об этом еще разок!
     Лисоволк ничего не ответил, но от злости пнул Мэриел.
     - Мне казалось, Вреднозлоб, ты сказал, что мы можем прийти. Однако эта все еще без сознания. Вот, смотри! - И он опять пнул Мэриел.
     Она сверкнула на него глазами и прошипела:
     - Я тебе это припомню, урод, когда наступит время!
     Нагру стоял над ней, насмешливо улыбаясь.
     - Ну-ну, мышка, в твоем положении надо держать язык за зубами, а не грозиться! Слушай, дурочка, я - Урган Нагру. Я могу раздавить вас троих, как надоедливых комаров, - так я и сделаю, если ты не ответишь на мои вопросы! Что вы делаете в Южноземье? Куда девались выдры и белки? Отвечай!
     Лежа на полу, Мельдрам издал долгий вздох и в свою очередь спросил:
     - Интересно, почему это некоторым так нравится слушать звук собственного голоса? - Потом заяц зевнул и добавил: - Скажите, когда будете уходить, а я пока вздремну.
     Сильваморта выхватила кинжал и прыгнула к зайцу. Нагру удержал ее, и она, вырываясь, завопила:
     - Болван! Ты что, не видишь - они не собираются тебе ничего говорить! Убей их!
     Лисоволк встал между Сильвамортой и пленниками:
     - Сейчас они нужны мне живыми, так что предоставь мне самому решать, что с ними делать.
     Трое друзей сидели, глядя на Нагру и лисицу. Лисоволк склонился к ним и угрожающе выпустил железные когти:
     - Слушайте меня! Вам же будет лучше, если признаетесь, где спрятались Сирина и ее отродье!
     Дандин холодно посмотрел на него:
     - Или?
     - Или вами займусь я! - прорычала Сильваморта. Она облокотилась на плечо Нагру и, поигрывая кинжалом, злорадно посмотрела на пленников.
     Лисоволк с сожалением покачал головой:
     - Рано или поздно она до вас доберется, а может, вы здесь сдохнете от голода и жажды. Так что признайтесь лучше сейчас, и тогда мы поговорим о том, что с вами будет дальше. Ведь всех этих неприятностей можно избежать.
     Трое друзей переглянулись. Мэриел кивнула, и они опять улеглись, а Мельдрам, снова зевнув, ответил:
     - Когда уйдешь, закрой за собой дверь, ладно? А то здесь шляется слишком много народу.
     Нагру сдержался, хотя ему пришлось приказать страже схватить за лапы Сильваморту. Она вырывалась и вопила, от ярости у нее даже пена выступила на губах. Ее вопли разносились, наверное, по всему замку.
     - Оставь меня с ними на час, всего на час! - орала она. - И они заговорят так быстро, что не смогут остановиться!
     Стража вытолкала ее вон. Нагру встал в дверях и, слегка улыбнувшись, сказал:
     - Воин так и должен отвечать, поэтому я не сержусь. Но подумайте-ка над тем, что я скажу: вы больше не воины и не можете сражаться. Вы - мои пленники, и я сделаю с вами все, что захочу. У вас нет ни свободы, ни воды, ни пищи. Скоро вы ослабеете - вы будете умирать от голода и жажды, я не раз видел такое... Вы превратитесь в скулящих ничтожеств, вы будете готовы предать друг друга из-за глотка воды или корки хлеба.
     Мельдрам приподнял голову, пытаясь не показать, насколько болезненно даже такое небольшое движение:
     - Напрасно стараешься, приятель, нас ты не запугаешь. Мы не раз сталкивались со смертью, да и спесь сбивать с таких негодяев, как ты, тоже приходилось. Видишь ли, существует большая разница между воинами и болтунами вроде тебя, между настоящими воителями и теми, кто носит чужую шкуру! А теперь хромай отсюда и закрой дверь!
     Дверь захлопнулась с оглушительным грохотом. Через окошечко в двери Нагру крикнул:
     - Бравадой сыт не будешь! Глупость вас погубит!
     Наступила тишина. Мэриел ослабила веревку, связывающую ее лапы, затем осторожно встала и с тяжелым вздохом произнесла:
     - А знаете, ведь этот мерзавец прав - мы с трудом держимся на лапах, а уж о том, чтобы вызвать его на бой, и речи не может быть.
     Пошатываясь и то и дело поддерживая друг друга, они добрались до окна. Оно было расположено не так высоко, как показалось Дандину вначале, когда он лежал на полу. Мэриел взобралась на широкий подоконник и просунула голову между прутьями решетки:
     - Ой, голова кружится! Чувствуешь себя так, словно сидишь верхом на облаке и смотришь вниз. Спуститься здесь совершенно невозможно... Деревья отсюда больше похожи на мох.
     Мельдрам присоединился к ней:
     - Точно, моя дорогая. Это задняя стена замка Флорет, совершенно отвесная, здесь нет даже рва с водой, да он и не нужен. Если не ошибаюсь, мы на третьем этаже, в северном крыле. Отсюда прекрасный вид на долину, жаль, что нам только и остается сидеть здесь и смотреть вниз.
     Дандин уселся на нагретые солнцем камни и посмотрел в долину:
     - А тебе не хочется стать птицей?
     Словоохотливый заяц согнул онемевшую от долгого лежания лапу и с готовностью отозвался:
     - Само собой, я бы охотнее согласился иметь крылья за спиной, чем быть на три четверти мертвым зайцем!
     Мэриел дотянулась и потрогала ссадину на спине - их ведь тащили по дороге и камням, так что теперь вся их одежда была в дырах, а сами они в синяках и ссадинах.
     - Раненые, голодные, без воды и в тюрьме - хуже не придумаешь, разве что только еще выше подняться.
     - Да мы и так высоко, малышка. Куда уж выше? - спросил Мельдрам, осторожно трогая место, где недавно был здоровый и крепкий зуб. - Послушайте старого солдата: в таких случаях самое лучшее - поспать. Успокаивает нервы, прочищает мозги и лечит тело. Вздремнуть чуток - как раз то, что надо.
     Никто не спорил, и вскоре все трое устроились на широком подоконнике, залитом полуденным солнцем, - усталых воинов мгновенно сморил глубокий сон.


     Поисковый отряд обыскивал обвалившийся песчаный холм. Не найдя ничего, Ферп выпрямился и подозвал к себе Шари:
     - Ты уверен, что они были где-то здесь?
     Айрис указала лапой на кучу песка - все, что осталось от холма.
     - Они должны быть здесь. Оглядитесь: повсюду следы, полосы, дыры, словно здесь дрались. Ох, что это?..
     Выдра споткнулась о конец полузасыпанного песком жезла Мельдрама и скатилась с холма вниз, а Лозинник энергично расшвырял песок, освободил жезл и радостно завопил:
     - Эге-ге-гей! Оружие дядюшка Мэла!
     - Ага! А вот и Чайкобой, - отозвался довольный Шари. - Я прав - они были здесь! - С этими словами ежонок вытянул из-под толстого слоя песка веревку с узлами.
     Гринбек раскопал песок неподалеку и теперь в изумлении покачивал головой, глядя на торчащую лапу мертвой крысы. Запихнув ее обратно, он снова засыпал мрачный трофей.
     - Да, славную они тут устроили драку!
     - Совсем как Мута и мой Рэб, - сказала Айрис, смахивая непрошеную слезу.
     Ферп слегка похлопал ее по плечу огромным копательным когтем:
     - Точно. Эти храбрецы дали нам время, чтобы спасти королеву и ее малыша. Уж они-то теперь в безопасности.
     Гринбек подошел к ним и, понизив голос, чтобы не слышали Шари и зайчата, сказал:
     - Ферп, пусть твои кроты покопаются здесь. И если они не найдут наших друзей под этой кучей песка, значит, их захватил Лисоволк.
     - Надеюсь, судьба милосердна к смельчакам, - содрогнулась от ужаса Айрис. - В темницах замка Флорет им никто не поможет, даже если предположить, что Мельдрам и Дандин с Мэриел живы.


     12

     - Свистать всех наверх! - Финбар стоял у штурвала, пытаясь удержать «Жемчужную королеву» на прежнем юго-западном курсе, и отдавал приказы: - Ставьте все паруса, друзья! Лог-а-Лог, осмотри ящики, нам нужны еще паруса! Я покажу этим негодным тварям! Они еще узнают! «Жемчужная королева» не курица, ее так просто не поймаешь!
     Дарри и Раф, как заправские моряки, вязали шкоты на реях и рычали навстречу сильным порывам ветра, одновременно стараясь утешить Кротоначальника, который ужасно страдал от морской болезни:
     - Забудь о желудке! Попробуй рычать, как мы. Сразу почувствуешь себя лучше, честное слово!
     Добряк крот попытался, но он не был уверен в пользе этого занятия, - наверное, поэтому ему ничуть не становилось лучше. Тихонько рыча, он смотрел на приближающийся сзади «Шалю», и если сказать правду, то рычание Кротоначальника больше походило на болезненный стон:
     - Хур-р-раар-р-р! Хотелось бы мне быть сейчас дома, а не смотреть, это самое... как нас преследуют на своем корабле грызуны! Ху-у-ур-р-р!


     Цоп стоял на палубе «Шалю», крепко вцепившись в мокрые снасти, - корабль то зарывался носом в волну, то устремлялся куда-то в небо. Капитан подбадривал увеличившуюся вдвое команду:
     - Я же говорил, что мы отправимся на юг! Взгляните-ка вперед, «Жемчужная королева» станет моим новым судном. Если уж я с двумя командами на борту не смогу поймать ее, так, значит, и никто не сможет!
     К нему приблизился Битоморд, который орал во всю глотку, но из-за грохота волн и свиста ветра его голос был чуть слышен:
     - Не тревожься, капитан! Они опережают нас всего на несколько корпусов, но мы скоро их нагоним.
     - Твоя правда, приятель, - крикнул в ответ Цоп, вытирая с морды соленые брызги. - Поставь сюда, на нос, несколько лучников да приготовь абордажные крюки! Когда подойдем ближе - забросим крюки и притянем «Королеву» к нашему борту, а лучники забросают их стрелами. Да не забудь - первым надо прикончить этого воришку Финбара!
     Битоморд загоготал и отправился исполнять приказы Цопа. Он плюнул на лапу и припечатал ладонь к переборке:
     - Ха-ха, это тебе на счастье, «Шалю». Старина Битоморд скоро станет твоим новым хозяином. Эй, Хохотун, спускайся вниз и вынеси луки со стрелами! А ты, Плутун, достань несколько абордажных крюков и веревки! Пошевеливайтесь! Сегодня счастливый день: и корабль, и команда станут нашей добычей!


     Финбар знал этот старый корабль как свои пять когтей. Он приказал поставить треугольные паруса на канате, спускавшемся с топ-мачты к бушприту, и натянуть два квадратных паруса посреди корабля - от левого борта до правого. Словно по мановению волшебной палочки, нос корабля поднялся над водой еще выше, и «Жемчужная королева» понеслась вперед, едва касаясь воды. Лог-а-Лог усмехнулся: на палубе «Шалю» толпилось множество крыс, из-за чего корабль сидел в воде глубже и шел медленнее, чем «Жемчужная королева».
     - Хо-хо, погляди, Финбар! «Шалю» барахтается, как старое дырявое корыто! - воскликнул он.
     Но Финбар не успел ничего ответить - к ним подошел Джозеф и смущенно спросил:
     - Финбар, я слышу какой-то рев. Что это?
     Финбар схватил Литейщика за лапу:
     - Пойдем наверх, Джозеф, я покажу.
     Вместе с Лог-а-Логом они вскарабкались на мачту, и Финбар указал прямо вперед, туда, куда лежал курс их корабля:
     - Это то, о чем говорил тебе великий Воитель! Взгляни в море, Джозеф!
     У Джозефа даже дыхание перехватило от невероятного зрелища. На юго-западе, меньше чем в морской миле от корабля, в море зияла гигантская воронка. Совершенно правильный круг, такой огромный, что в него уместилось бы десять таких кораблей, как «Жемчужная королева», вертелся, словно торнадо, а в середине воронки виднелась громадная дыра. Рев становился все громче и громче, пока не заполнил весь воздух на многие мили вокруг. Финбар спокойно осматривал водоворот единственным глазом:
     - Немногим удалось увидеть это и остаться в живых. Его называют Зеленый Мальстрем. Как раз из него-то и выходит течение, которое зовут Ревущим Потоком.
     Храбрец Джозеф заметил, что дрожит от страха при виде этой дыры, уходящей в невероятные глубины.
     - Но мы направляемся прямо туда! - крикнул он невозмутимому Финбару. - Нас засосет!
     - Доверься мне! Финбар Риск знает, что делает! - сказал старый моряк и сурово добавил: - Не мой корабль попадет в Зеленый Мальстрем, нет! Туда отправится «Шалю»!
     Капитан Финбар вздрогнул от волнения, и Джозеф не знал, были ли то морские брызги или действительно из глаза Финбара катились слезы.
     - Две команды убийц, мучителей, палачей - морских крыс! Только я и спасся, когда они захватили «Жемчужную королеву», - они перебили всю мою команду, убили мою жену и сыновей! Меня оставили умирать, но, чтобы покончить с Финбаром Риском, морских крыс маловато! Уж поверь мне! А теперь спускайся и исполняй все мои приказы, иначе мы сами узнаем, как выглядит морское дно!


     Капитан Цоп щедро раздавал удары столпившимся на палубе крысам:
     - Убирайтесь, безмозглые лодыри, и не показывайтесь, пока я не дам команду! Идите и поставьте все паруса - вас здесь столько, что корабль еле ползет. Убирайтесь, я сказал!
     Улыбаясь, к разгневанному капитану подошел довольный Битоморд:
     - Капитан, гляди, как барахтается «Жемчужная королева»! По правому борту все паруса провисли, и она теперь дергается, как хромая утка!
     От такой неожиданной удачи Цоп возликовал:
     - Х-ха-а-а! Сейчас мы их и поймаем! Куда все подевались? Ну-ка сюда! Вставайте с оружием и абордажными крюками! Их корабль пригонит к нам ветром, и мы сразу притянем его к себе.
     Вдруг крыса, сидящая в гнезде на верхушке мачты, принялась вопить:
     - А-а-а! Капитан! В море - огромная дыра!
     Цоп покачал головой и крикнул с насмешкой:
     - Ты слишком долго просидел там, Дрингл. Спускайся-ка вниз!
     Но впередсмотрящий упорствовал:
     - Я никогда ничего подобного не видел, капитан! Вон там, на юго-западе. Разве вы не слышите грохота?
     Несмотря на то что «Шалю» был еще далеко от Зеленого Мальстрема, не обратить внимание на шум было невозможно. Сперва Цоп принял рев водоворота за раскаты грома, но никто не видел вспышек молний. Тогда Цоп взобрался на мачту взглянуть на море. Многие из команды сделали то же самое, и вид огромной воронки до смерти напугал крыс.
     - Дрингл прав - в море дыра!
     - Надо лечь на другой галс, иначе мы погибли!
     - Мы провалимся туда!
     - Капитан, смени курс, пока мы еще живы!
     Цоп стиснул зубы - он во что бы то ни стало решил поймать «Жемчужную королеву». Удача так долго сопутствовала ему - он избавился от брата и заполучил команду его корабля. Так неужели сейчас, когда он почти у цели, ему придется бросить все и убраться восвояси, поджав хвост?! Скинув пинками на палубу ближайших крыс, он принялся бранить их:
     - Морские крысы вы или кто, в конце-то концов? Спускайтесь вниз, и чтобы все были наготове! Я не собираюсь уходить с пустыми когтями! Мы будем преследовать «Жемчужную королеву», куда бы она ни направилась. Кто не со мной, тот против меня, а таким трусам место за бортом! А теперь живо выполняйте мои приказания!


     Слышался рев воды, отовсюду летели клочья пены, Лог-а-Лог вместе с Финбаром пытались удержать штурвал, но он то и дело вырывался из лап, словно живой, и вертелся во все стороны, а корабль сходил с курса. Лог-а-Логу приходилось кричать, чтобы капитан мог услышать его сквозь вой ветра:
     - Ты уверен, Финбар?
     Финбар расхохотался, как сумасшедший:
     - Д-а-а-ха-ха-ха! Я с усов стряхнул морской воды больше, чем другие видели за всю жизнь! Предоставь все мне! Ослабь паруса по правому борту и закрепи штурвал! Когда скажу, снова натяни их и ослабь паруса уже с левого борта и поверни штурвал изо всех сил! Понял, дружище? Джозеф, всю команду - на снасти, прикажи быть наготове! Рози, сколько от нас до «Шалю»?
     Рози помчалась на корму.
     - Не так уж и много, они подходят с наветренной стороны, и очень быстро!
     Тут ее голос прервался, потому что Дарри и Раф прыгнули ей на шею и запричитали:
     - Мы больше никогда не увидим Рэдволла!
     - Мы провалимся в эту дыру на самое дно!
     Джозеф вместе с Кротоначальником расцепили их. Кротоначальник глаз не мог отвести от водоворота, который теперь был совсем рядом - шесть корпусов корабля, не больше!
     - Ну, малыши, - успокаивающе пророкотал Джозеф, - вы уже совсем заделались морскими зверями - не всякому придет в голову нырять в такую дыру!
     Казалось, «Жемчужная королева» повисла над пропастью - она застыла на самом краю водоворота. Жуткие серо-зеленые стены вертелись так быстро, что дух захватывало, а дыра уходила вниз, вниз, в темноту и неизвестность.
     Джозеф поднял Рафа и Дарри наверх:
     - Ну-ка залезайте, а я за вами. Попробуйте не смотреть в водоворот и приготовьтесь выполнять приказы капитана. Полезайте!
     - Финбар, крысы приближаются, - раздался громкий голос Рози, перекрывший все остальные звуки. - «Шалю» мчится прямо за нами! Они врежутся в наш корабль! Смотрите!
     Рози схватила первый абордажный крюк, брошенный с «Шалю», швырнула его назад и пригнулась, чтобы спрятаться от сыпавшихся градом стрел. Капитан Цоп радостно заорал, заглушая даже грохот Зеленого Мальстрема:
     - Давайте стреляйте, корабль - наш! Наш!
     В эту секунду Финбар неожиданно повернул штурвал и крикнул команде:
     - Натянуть паруса по правому борту! Рози, держи штурвал вместе со мной и Лог-а-Логом! Эй, наверху! Землеройки, ослабить паруса по левому борту! Шевелись!
     Дарри яростно дергал за веревки, его лапы совершенно замерзли и едва двигались. Джозеф трудился рядом. Раф чуть не упал с нок-реи, когда парус раздулся от ветра.
     - Что делает этот сумасшедший Финбар? - крикнул он. - Левый борт, правый борт, натянуть паруса, спустить паруса, поворачивать руль то туда, то сюда - ничего не понимаю!
     Литейщик, весь мокрый от соленых морских брызг, мрачно усмехнулся:
     - Я тоже ничего не понимаю, малыш! Это и значит быть командой. Мы здесь не для того, чтобы разбираться, а для того, чтобы выполнять приказы. Хотя я лично думаю, что уже поздно что-либо предпринимать. Нагнись!
     Все трое пригнулись, и над их головами просвистело несколько стрел.
     Всего длина одной лодки отделяла «Жемчужную королеву» от банды морских крыс. Они толпились на палубе корабля, визжа, пуская стрелы и размахивая абордажными крюками. Финбар до отказа повернул штурвал, а Рози и Лог-а-Лог закрепили его в таком положении веревкой с петлей. Паруса по левому борту провисли и хлопали на ветру - землеройки уже успели их ослабить. Еще секунда - и бушприт «Шалю» ударил бы по корпусу «Жемчужной королевы», но именно тогда и стали понятны маневры Финбара. На палубу уже упали первые шесть абордажных крюков, как вдруг...
     Все увидели, что «Жемчужная королева» поворачивает! Скрипят мачты, весь корабль стонет, но «Жемчужная королева» меняла курс! Финбар вытащил из ножен на спине обе сабли и бросил одну Лог-а-Логу. Вот они прыгнули на перила и точными ударами перерубили туго натянутые веревки абордажных крюков. Дарри и Раф безмолвно смотрели на палубу «Шалю», заполненную оцепеневшими от ужаса морскими крысами, они смотрели на корабль, очутившийся на краю Зеленого Мальстрема. Попав в водоворот, корабль перевернулся, высоко в воздухе мелькнул его киль, и вот он рухнул в темную бездну. «Шалю» исчез в морской пучине, и никто его больше не видел.
     Над палубой «Жемчужной королевы» пронесся вздох ужаса, а Финбар крикнул потрясенной команде:
     - Подумайте о тех, кого они убили! Они теперь там, где и надлежит быть всем морским крысам! Друзья, мы все еще в большой опасности - за работу!
     «Жемчужную королеву» стало сносить к дальнему краю водоворота, она казалась совершенно беспомощной, пока члены команды не бросились выполнять новые приказания Финбара.
     - Ставить все паруса!
     Перерубив веревку, удерживающую штурвал, Финбар выправил курс, а Рози и Лог-а-Лог помогли капитану. Рози уже пришла в себя после увиденного, и к ней вернулась ее прежняя разговорчивость:
     - Ху-у-ха-ха-ху-у! Смотрите-ка, парни, корабль-то опять плывет прямо! Ху-ха-ха-ху-у!
     Джозеф огляделся: Зеленый Мальстрем исчезал вдалеке, а «Жемчужная королева» мчалась на юг, как огромный альбатрос. Литейщик спустился с мачты, подошел к Финбару и крепко пожал ему лапу.
     - Мы нашли Ревущий Поток и теперь плывем на юг! - воскликнул он. 
     Вся команда что-то кричала, приветствуя капитана, и Финбар, усмехаясь, повернулся, чтобы принять поздравления.
     Бум-м!
     Корабль содрогнулся от носа до кормы, капитан упал. Затем он вскочил с криком:
     - Что случилось? Что это?
     Белошей перегнулся через правый борт:
     - Вон из воды торчит скала, мы только что ее миновали. Наверное, на нее мы и наткнулись!
     Все немедленно принялись за дело: команда разбежалась по кораблю, проверяя, нет ли где течи. Финбар поправил штурвал и беспокойно спросил:
     - Ну как там? Все в порядке?
     Раздался дружный хор голосов:
     - Да!
     Потом из люка показалась голова Кротоначальника.
     - Здесь в корабле большущая дыра. Хур-р, вода так и хлещет, боюсь, мы, это самое... потонем!


     Книга II. «ЖЕМЧУЖНАЯ КОРОЛЕВА»
     13

     До полдника в аббатстве Рэдволл оставался час. Сестра Шалфея украшала яблочный пирог и пирог с малиной. Вытирая лапы о белый от муки передник, старая мышь обернулась и взглянула на слепого травника Симеона. Он выкладывал на подоконник пирожки с овощами, чтобы они остыли: привычные лапы травника убирали уже остывшие пирожки и на их место клали горячие, только что из печи. Шалфея налила в два кубка холодного киселя, который она успела сварить рано утром.
     - Отдохни, Симеон. У меня тут кое- что есть для тебя.
     Старый травник ощупью добрался до стола.
     - А, овсяный кисель. Какая ты заботливая, Шалфея!
     Они сидели, пили кисель и вспоминали, что успели приготовить:
     - Яблочный пирог и пирог с малиной, клубничные пирожные, ореховый хлебец, пирожки с овощами и фруктовый кекс. Наверное, этого хватит, Симеон? Ой, а где же мой мятный чай?
     Симеон удержал готовую подняться Шалфею:
     - Я снял его с огня, пока ты пекла. Он остывает в большом глиняном кувшине.
     Шалфея благодарно улыбнулась и похлопала друга по лапе:
     - Уж и не знаю, что бы я без тебя делала, Симеон!
     Приложив лапу к губам, Симеон повернулся к подоконнику и, словно бы ни к кому не обращаясь, сказал:
     - Если эти лапы дотронутся хоть до одного пирожка, то им предстоит полгода мыть грязные кастрюли.
     По ту сторону окна раздался вздох удивления, и лапы мгновенно исчезли. Симеон опять усадил вставшую с табуретки Шалфею:
     - Не беспокойся, они уже ушли. Я просто услышал, как маленькие воришки подкрадываются к нашим пирожкам, хотя сейчас мои уши говорят, что у нас появится гораздо большая проблема.
     Шалфея совсем уж было собралась осведомиться, что это еще за проблема, как дверь распахнулась и в кухню степенно вошел Тарквин.
     - Ну и жарища сегодня! Привет всем! Как дела на продовольственном фронте?
     Сестра Шалфея вежливо кашлянула:
     - Очень хорошо, спасибо. Что-нибудь случилось?
     Улыбка Тарквина исчезла:
     - Случилось? Да ничего не случилось, моя дорогая королева кухонь. В сущности, я здесь нахожусь в качестве официального дегустатора.
     Симеон понимающе кивнул:
     - Конечно, это же твоя обязанность. Как раз за твоей спиной - открытый пирог с морковкой и луком. Может, отведаешь его?
     Голодный заяц повернулся и с жадностью набросился на огромное произведение кулинарного искусства. Набив рот, он пробормотал:
     - М-м-м! Вкуснотища! Слушайте-ка, у нас что, к чаю пирог с морковкой и луком?
     Симеон усмехнулся и покачал головой:
     - Нет, я испек его специально для тебя, чтоб ты не съел все, что приготовлено к чаю.
     Тарквин не обратил на эти слова никакого внимания и продолжал глотать, не прожевывая:
     - Гр-р-рф-ф... Простите! Какой ты внимательный, Симеон, - знаешь, чем меня порадовать!
     Шалфея только фыркнула, увидев, как ест Тарквин, затем поднялась и отправилась к кухонной двери, возле которой висел маленький металлический треугольник. Ударив по нему ложкой, она многозначительно заметила:
     - Думаю, пора звать дежурных, чтобы они убрали еду подальше от тебя, Тарквин. Я, знаешь ли, обучила нескольких малышей накрывать на стол.
     В кухню вошла ватага малышей и остановилась в ожидании, когда же нагрузят тележки. Тарквин с удивлением заметил среди других малышей и трех своих отпрысков.
     - Превосходно! - обратился он к ним. - Научитесь накрывать на стол - и ваша мама будет гордиться вами, когда вернется!
     Шалфея пересчитала малышей, обучающихся сервировке стола:
     - Восемь? Двоих не хватает!
     - Точно! Ну-ка поднимите лапы, кого нет! - хихикнул Тарквин.
     Сестра Шалфея повернулась к насмешнику и строго сказала:
     - Здесь нет ничего смешного! Эти малыши должны учить своим обязанностям и других!
     Тарквин проглотил остаток пирога и уже серьезно сказал:
     - Конечно, ты права. Давайте-ка поразмыслим. Ну-ка, кого нет? Говорите!
     Маленький бельчонок поднял лапку:
     - По-моему, нет мышонка и кротихи Фертил!
     Заяц смахнул с усов крошки:
     - Так, значит, нет мышонка и Фертил. И где же они?
     - Мы сказали бы, если бы знали, папочка! - ответил один из зайчат.
     Тарквин шевельнул ушами:
     - Хм-м-м, понятно. А ты что думаешь, Симеон? Ты знаешь об этих глупышах столько, будто сам из их компании.
     Симеон отставил кубок и поднялся с места:
     - Самое лучшее - пойти и проверить ворота, Тарквин. Если они закрыты, значит, никто сегодня не выходил и малыши где-то здесь, в аббатстве.
     - А если ворота открыты? - спросил бельчонок, дергая Симеона за рукав.
     Старик погладил пушистый хвостик малыша:
     - Если ворота открыты, значит, после чая в лесу начнутся большие поиски, дружок.


     Чай пили в саду. Матушка Меллус сидела вместе с Сакстусом под кривой грушей. Старая барсучиха ужасно беспокоилась, даже пирожок лежал нетронутым, она говорила с отцом аббатом.
     - Они наверняка ушли через маленькую калитку в восточной стене прямо в лес. Я же просила, чтоб замок сделали повыше, тогда бы маленькие лапки не достали его. У-уф! Только этот мышонок и мог подбить на такое Фертил! Она-то всегда была послушной, не причиняла никаких хлопот, пока не появился он со своими бредовыми идеями!
     Сакстус сжал ее лапу и принялся увещевать:
     - Брат Фингл и другие сейчас ищут их наверху в спальнях, так что перестань беспокоиться, Меллус! Помнишь, как на прошлой неделе мышонка и еще троих малышей нашли спящими под кроватью аббата?
     Меллус слегка надкусила пирожок.
     - Наверное, ты прав. Подождем, а там видно будет. Хорошо бы поговорить с Томом и Розой, но, похоже, никто не знает, в какой части леса они сейчас живут, - у них есть и весенний домик, и летнее жилище...
     Сакстус еще сильнее сжал ее лапу:
     - Малыши найдутся! Перестань волноваться и поешь!
     Но в стенах аббатства малышей так и не нашли. Чай давно допили. Полуденные тени уже начали удлиняться, когда Тарквин выстроил рэдволльцев и, расхаживая перед ними туда-сюда, принялся отдавать приказы:
     - Постройтесь в колонну! Мы выходим через восточные ворота, потом рассыпаемся в линию и прочесываем лес. Осматривайте все! Есть вопросы? Отлично, тогда начнем. Налево шагом марш!


     Солнечные лучи пробивались сквозь зеленую листву, где-то вдалеке слышался голос кукушки, которому вторило эхо на прогалине и в маленькой рощице. У реки Мшистой было много притоков, на берегу одного из них, маленького, неспешно текущего ручейка, сидели двое малышей. Через сук невысокой ивы мышонок и маленькая кротиха Фертил перекинули простыню, похищенную из спальни. В этой-то палатке они и расположились, даже не подозревая о переполохе в аббатстве. Виновники этого переполоха спокойно играли: мышонок размахивал палкой, которая изображала меч Мартина Воителя, Фертил же вооружилась бечевкой с завязанными узлами, представляя, что это Чайкобой Мэриел.
     С первого удара Фертил уложила надоедливого комара.
     - Я проголодалась, Мартин. Мы пропустили чай.
     Мартин - иначе говоря, мышонок - привязывал нитку к палке.
     - Не важно, Мэриел. Я поймаю большую рыбу в реке.
     - Хур-р, а где мы возьмем костер, чтобы приготовить ее?
     Мышонок подумал секунду и отбросил нитку в сторону:
     - Мы ляжем спать. Воинам надо много спать!
     - Хур-р, но я не устала!
     - Нет, ты устала, - нетерпеливо оборвал ее мышонок. - Все звери устают!
     - Я бы лучше вернулась в аббатство и поужинала, а уже потом легла спать в собственную кроватку, если бы устала.
     Мышонок сел и, успокаивая, обнял Фертил за шею, оба они смотрели на протекавший рядом ручей.
     - Мм-м, я тоже хочу обратно в аббатство. Мы посидим здесь, пока они не придут и не найдут нас, хорошо?
     При этом заявлении Фертил в отчаянии воскликнула:
     - Ой-ой-ой! Мы потерялись, да?
     Ее друг беспокойно вертел в лапах одуванчик.
     - Не потерялись, а просто не знаем дорогу назад, вот и все. Они обязательно придут и найдут нас, вот увидишь, придут и скажут: «Маленькие плутишки, до смерти нас всех перепугали! Безобразники!»
     Фертил рассмеялась - так похоже мышонок изобразил матушку Меллус:
     - Хур-хур, совсем как наша старая барсучья мама!


     Цап и Хвастопуз тоже потерялись. В лодке землероек они пустились в путь по реке Мшистой, но заблудились и теперь попали в ее приток. Цап решил, что во всем виноват незадачливый боцман:
     - Ты, моллюск недожаренный, с чего это ты притащил меня в эту заводь?
     Хвастопуз знал, что спорить с капитаном бесполезно, да и небезопасно, поэтому он только пожал плечами:
     - Не сердись, капитан.
     Цап, медленно вытаскивая абордажную саблю, передразнил Хвастопуза:
     - «Капитан, капитан», ты что, больше ничего сказать не можешь? Я тебе покажу «капитана», дрянь бесполезная! А ну живо за борт, жирная туша, и тяни лодку за передний конец, пока я из тебя фарш не сделал!
     Подавив вздох, Хвастопуз безропотно перевалился через борт; от холода у него перехватило дыхание. Схватив веревку, он потянул лодку за собой.
     - Лучше бы я подгреб к берегу, капитан. А вдруг здесь водятся угри и щуки? Они могут меня слопать, и тебе придется пробираться дальше одному.
     Цап фыркнул:
     - Нужен ты им! Что же, у щук и угрей мозгов кет, чтобы бросаться на такого жирного и ядовитого дурака? Ты просто тяни веревку, пока я не прикажу остановиться.
     Хвастопуз тянул и тянул, не переставая жаловаться. Недосягаемый для когтей капитана, он чувствовал себя в безопасности.
     - Все дно грязное и липкое, капитан. Может, я утону, пойду на дно...
     - Такого невезения не бывает, - прервал его жалобы Цап. Он улегся в лодке, предоставив лучам солнца, пробивавшимся сквозь густую листву, скользить по его животу и морде. - Этот ручей просто не позволит такому типу, как ты, развалиться в грязи, словно борову. Тяни же, швабра!


     Солнце уже заходило, когда Тарквин прекратил поиски. Он взглянул на небо и решительно сказал:
     - Мы забрались очень далеко, малыши не смогли бы зайти дальше.
     Брат Маллен - мышонок, который еще год назад сам был малышом, поднял лапу:
     - Тарквин, ты бы очень удивился, если бы знал, как далеко могут убежать два малыша. Может, нам стоит отправиться к реке и поискать там?
     - Ты, как говорится, попал пальцем в небо, парень, - сказал заяц, недовольно посмотрев на брата Маллена. - Поверь, я разбираюсь в таких делах. Поживешь с мое, узнаешь, как надо искать и выслеживать. Так вот, предлагаю разделиться и прочесать всю местность к востоку и пройти немного на юг, к старой часовне святого Ниниана. А теперь разойдитесь, как раньше, осматривайте все эти дурацкие кусты, ворошите их палками и громко зовите Фертил и мышонка, как его там! Не ленитесь, мы должны их найти!
     Рэдволльцы вошли в подлесок, раздвигая кусты и громко крича, они потихоньку уходили на юго-восток - в противоположную сторону от потерявшихся малышей.


     Цап нетерпеливо дернул за веревку, и Хвастопуз снова плюхнулся в воду.
     - Вези меня на берег, вон туда, к большому дереву, - рявкнул бывший капитан «Жемчужной королевы».
     Отфыркиваясь и отплевываясь, Хвастопуз покорно тянул лодку, пока она наконец не уткнулась носом в берег. Тогда он обвязал веревку вокруг трехствольного дуба, на который указал ему капитан.
     - Приехали, капитан.
     Цап выбрался на берег и рухнул возле дерева, словно устал от тяжелой работы.
     - «Капитан, капитан» - опять ты за свое! А теперь слушай, безмозглый моллюск, пометь это дерево, запомни, где оно, и не вздумай заблудиться. Топай в лес и принеси мне жратвы!
     Хвастопуз с недоумением уставился на Цапа:
     - Жратвы, капитан?
     - Ну да, жратвы! Ты же знаешь, что это такое? Еда - это, безмозглый ты болван, ягоды, орехи, фрукты, - в лесу их должно быть полно. Поднимайся.
     Хвастопуз облегченно вздохнул:
     - Да-да, я понял, капитан, нам нужна жратва. Я принесу все, что попадет ко мне в лапы, да еще захвачу воды для питья.
     Цап укоризненно посмотрел на заходящее солнце, словно оно было в чем-то виновато, и перевел взгляд на боцмана:
     - Целый день нас окружала вода, недоумок! Зачем нам еще? Слушай меня, просто пойди и принеси жратвы, понял? Да запомни дорогу назад!
     Хвастопуз отправился в лес, бормоча себе под нос:
     - Не надо воды, только жратвы, и запомнить дорогу назад. Не надо жратвы, только запомнить воду, если вернешься, или не запомни воды и не надо жратвы по дороге назад...
     А Цап спокойно улегся, закинул лапы за голову и заснул, не ведая о затруднениях боцмана.


     Матушка Меллус, Сакстус и еще несколько старых и совсем юных рэдволльцев стояли возле западной стены на тропинке, ведущей из аббатства. Они держали в лапах фонари, хотя луна и так прекрасно освещала все вокруг.
     Слепой Симеон повернулся.
     - Неужели поисковая партия возвращается откуда-то со стороны часовни святого Ниниана? - спросил он.
     - Ну, наконец-то, - отозвалась сестра Шалфея, всматриваясь в идущих по тропинке. - Но я не вижу с ними малышей.
     - Может, их съели дикие звери? - пискнул какой-то зайчонок.
     Старая барсучиха слегка дернула зайчонка за ухо:
     - Нет, конечно, и чтоб я больше не слышала от тебя таких жутких историй. И вообще, ты уже должен быть в кровати!
     Усталые, со сбитыми в кровь лапами, члены спасательной экспедиции остановились у главных ворот аббатства. Тарквин устало поднял лапу, приветствуя встречающих:
     - Нигде ни следа малышей. Мы прошли повсюду - были на севере, юге, востоке, - нигде ничего.
     Аббат вздохнул:
     - Вы сделали все, что могли. Входите же, мы оставили вам ужин. Завтра с первыми лучами солнца снова отправимся на поиски. Ну, пойдемте, уже пора спать.
     И рэдволльцы вошли в аббатство. Только Тарквин остался со слепым Симеоном охранять ночью главные ворота.
     - Может, лучше оставить караульных на стене, - вдруг малыши вернутся домой ночью? - сказал слепой мудрец, нащупывая деревянную задвижку.
     - Ох-хо-хо, был бы здесь Джозеф, он-то сказал бы, что делать!


     Хвастопуз вернулся к дубу на берегу ручья скорее благодаря везению, чем умению ориентироваться. Он сильно потряс за плечо капитана:
     - Капитан, а капитан, угадай, что я нашел?
     Цап зевнул и прищурился:
     - Только не говори, что это бочонок грога и жареная чайка!
     - Нет, кое-что получше, капитан, - рассмеялся Хвастопуз.
     Цап схватил боцмана за ухо:
     - Я голоден, пустоголовый! Где жратва?
     - Э-э, жратва... ну, понимаешь, это не жратва. - Голос Хвастопуза дрожал от волнения. - Я нашел двух спящих малышей. Они в палатке, на берегу неподалеку, представляешь, капитан!
     - Ты их не разбудил, а?
     - Нет, капитан. Они так спокойно спали. Я сразу вернулся, чтоб рассказать тебе.
     Цап отпустил ухо Хвастопуза и пожал боцману лапу:
     - Это первый твой разумный поступок за весь сегодняшний день, приятель. А теперь веди меня к этим милым малышам!


     14

     Наступила ночь. Мэриел и Дандин сидели на широком подоконнике в камере; усталые, голодные и измученные, они смотрели на поднимающийся над долиной диск луны, желтый, как масло. Из веревки, которой крысы связали их, когда тащили в замок, Мэриел делала новый Чайкобой. Завязывая узлы, мышка мрачно размышляла, придется ли ей когда-нибудь воспользоваться грозным оружием.
     Дандин вроде бы уже и не спал, но в какой-то полудреме вновь видел себя в любимом Рэдволле. После ужина он прогуливался под луной с Сакстусом по саду, а большой колокол Джозефа отбивал четверть десятого; откуда-то из спален доносился голос матушки Меллус, которая утихомиривала расшалившихся малышей. Дандин вдыхал ароматы яблонь, слив, груши и малины... От грез его оторвал голос Мэриел:
     - И как это он ухитряется? Старый фельдмаршал, похоже, может спать всегда и везде, несмотря ни на что, - ты только взгляни!
     Мельдрам Великолепный лежал на спине, его объемистый живот вздымался при каждом вдохе. Дандин смотрел на зайца, завидуя тому, что тот может заснуть, едва закрыв глаза.
     Глядя на луну, Мэриел вслух высказывала свои мысли:
     - Эта же луна светит сейчас над аббатством. Аббат наверняка преспокойно спит в мягкой кровати - вот уж кто тоже может спать в любое время дня и ночи.
     Дандин оглядел камеру с подоконника.
     - Интересно, доведется ли нам снова увидеть Рэдволл, - промолвил он тоскливо. - Хотя сейчас больше всего мне бы хотелось увидеть стакан воды или кусок хлеба.
     Чтобы отвлечь друга от мыслей о еде, Мэриел слезла с подоконника и сказала:
     - Мы еще не исследовали нашу камеру. Давай посмотрим, вдруг найдем какую-нибудь лазейку, чтобы сбежать.
     Дандин тоже сполз с подоконника и присоединился к мышке.
     - По-моему, здесь все очень крепко и прочно: строили-то не для того, чтобы кто-то потом сбежал!
     Вместе они осмотрели камеру пядь за пядью. Пол и стены оказались из тяжелых, плотно пригнанных друг к другу камней, - Дандин попробовал было увеличить лапами щель между ними, но вскоре понял, что это бесполезно.
     - Здесь бы пригодились молоток и долото. Не знаешь, где их можно взять?
     Мэриел, не отвечая, уставилась вверх:
     - Хм-м, с потолком то же самое - ни единой щелки. Давай-ка взглянем на оконную решетку.
     Мельдрам лежал прямо у них на дороге, поэтому пришлось его передвинуть. Заяц открыл один глаз и пробормотал:
     - Во имя всех лягушек, что это вы задумали, друзья? Разбудили посреди ночи - прервали ночной отдых. Никакого уважения к старшим, просто беда с этим юным поколением! Что вы делаете?
     - Выясняем, что это за место и как бы отсюда сбежать, - сказала Мэриел, подавляя улыбку. - Может, решетку удастся вынуть?
     Мельдрам повернулся и раздраженно заметил:
     - Ну, вытащим мы решетку, и что дальше? Улетим?
     Дандин пнул решетку изо всех сил, но та не шелохнулась.
     - Это хоть какой-то шанс. Впрочем, нет здесь никакого шанса. Тот, кто ставил эту решетку, знал свое дело: прутья залиты свинцом и, наверное, уходят глубоко в камень.
     Мельдрам сел, потянулся и зевнул.
     - Никакого покоя! Ладно, раз уж решили сбежать, пораскинем мозгами. Итак, как мы попали в камеру?
     - Как мы сюда попали? - переспросила насмешливо Мэриел. - Разумеется, через дверь!
     Заяц повел ушами:
     - Точно, мышка! Ты мыслишь в правильном направлении. Совершенно ясно: если через дверь можно войти, то и выйти тоже можно. Двери делают, чтобы закрывать... и открывать. Так что давайте-ка осмотрим наш главный вход!
     Втроем они подошли к двери. Мэриел и Дандин следовали за Мельдрамом, предоставив ему распоряжаться.
     - Так, Дандин, постучи-ка посильнее!
     Ни о чем не спрашивая, Дандин принялся колотить по двери. Сначала ничего не произошло, но вскоре раздались шаги и послышался сонный, раздраженный голос охранника:
     - Заключенные, прекратите стучать!
     Мельдрам дрожащим голосом прохныкал:
     - Дайте нам, пожалуйста, воды.
     В ответ на эту мольбу охранник разразился резким смехом:
     - Воды? Ха-ха-ха! Еще чего захотели! Воды вам не положено! Но у вас ее будет вдосталь, когда ваши трупы швырнут в ров! А пока сидите тихо, не то отведаете моего копья. Уймитесь!
     Затем охранник прошлепал обратно по коридору. Мельдрам подмигнул и приложил палец к губам, приказывая говорить потише:
     - Во-первых, мы установили, что здесь всего один караульный и днем и ночью, если не ошибаюсь. Во-вторых, этот мерзавец вооружен копьем, оно нам пригодится в свое время.
     - В какое время нам может понадобиться караульный с копьем? - недоумевая, спросил Дандин.
     Заяц нахмурился:
     - Не перебивай, пока не сможешь сказать что-нибудь полезное. Так, теперь о двери... Тут наверняка обычный тюремный засов, давайте-ка проверим.
     Дандин поднял Мэриел к окошечку в двери. Прижавшись к решетке, мышка взглянула вниз и увидела засов.
     - Так и есть, - сказала она. - Это всего-навсего длинный брус, который вставляется в скобы на стене, а настоящего замка нет.
     - Отлично, так я и думал! - провозгласил довольный Мельдрам.
     Дандин осторожно опустил Мэриел на пол. Она пожала плечами и в ответ на восторги Мельдрама сообщила:
     - Но засов очень крепкий, и к тому же отсюда нам его не достать.
     Мельдрам тем временем осматривал противоположную сторону двери.
     - А зачем нам его доставать? - спросил он. - На засов почти всегда обращают больше внимания, чем на все остальное, это самая прочная часть двери, а нам надо найти самую слабую.
     - И что же это за часть?
     Заяц хитро улыбнулся:
     - Петли, конечно! Похоже, дела обстоят еще лучше, чем я думал. Вы только посмотрите на эти петли! Болван, который ставил эту дверь, сделал петли изнутри. Что уж тут говорить, во всех дверях петли - самое слабое место, и эта дверь не исключение. Вон верхняя петля держится на одном-единственном гвозде, и с нижней то же самое. Не удивлюсь, если они к тому же наполовину проржавели. Вот так-то, юные воины: выдернуть оба гвоздя - и дверь открыта!
     Дандин с довольным видом потер лапы:
     - Толкнуть посильнее - и скобы, которые удерживают брус, не выдержат, дверь рухнет в коридор!
     - Ты только об одном не подумал, - прервала его ликование Мэриел. - Как мы вытащим гвозди без всяких инструментов?
     Мельдрам задумчиво покрутил ус:
     - Хороший вопрос. Ну да ладно, придется пожертвовать одной вещью.
     Он внимательно осмотрел оставшиеся на мундире медали - некоторые пропали, пока их владельца тащили в замок, другие погнулись и потеряли всякий вид. Наконец фельдмаршал выбрал огромный серебристый диск с зазубренными краями.
     - Видали? - горделиво спросил он. - Орден Сияющего Солнца! Подарен кротами - не помню сейчас за что, но наверняка за что-то важное. Очень твердый металл - кроты знают свое дело!
     Мэриел оторвала узкую полоску ткани от одежды и обмотала ею острый винт, на котором держалась медаль.
     - Дандин, будем вытаскивать гвозди вместе! А ты, Мельдрам, смотри через окошко, не идет ли охранник.
     Дандин принялся за работу. Пыхтя от старания, он отковыривал гвоздь медалью. На его лапах появились царапины, но он только обмотал острый винт заново, не обращая на них внимания.
     Гвоздь уже на четверть показался из петли, когда Дандина сменила Мэриел.
     - Мы не слишком шумим? Охранник не идет?
     Мельдрам приник к окошку:
     - Никого нет! Думаю, этот зануда дрыхнет, я все время слышу его храп. А как там у вас?
     - Трудновато, но получается, - сказала Мэриел со вздохом и устроилась поудобнее. - Уже немного осталось. Дандин, упрись мне лапой в спину, чтобы я могла сильнее нажать. Готово!
     Через мгновение она выпрямилась, держа в лапе ржавый гвоздь:
     - Вот вам и гвоздь из нижней петли!
     Мельдрам поплевал на лапы и взял медаль:
     - Верхним займусь я! Теперь ваша очередь смотреть за караульным!
     Большой и тяжелый заяц навалился на гвоздь всем весом.
     - Ха! Вы стоите рядом с самым сильным зайцем на свете! Должен сказать, мои юные спутники, что я вытащил больше, чем вы, с первого же раза!
     Скрипя зубами от напряжения, Мельдрам уселся на полу и принялся дергать гвоздь из петли, приговаривая:
     - Ну, вылезай! Я сказал, вылезай! Ну, ты, ржавый упрямец!
     Теперь, когда пленники сняли петли, дверь держалась только на засове. Мельдрам подмигнул товарищам.
     - Первый акт завершен! Акт второй - побег. Слушайте внимательно!


     Часового внезапно разбудили испуганные вопли заключенных:
     - Часовой, сюда! Помогите! А-а-а! Смотрите, что там на потолке? Спасите!
     Бормоча себе под нос проклятия, караульный взвалил на плечо копье и, сонно шатаясь, пошел по коридору.
     - Ну, что теперь? Успокоитесь вы или нет? Сейчас я до вас доберусь и заткну вам глотки!
     Размахивая копьем, он приблизился к маленькому окошечку в двери:
     - Заткнитесь! В чем там у вас дело?
     Пленники бросились от противоположной стены к двери и все вместе навалились на нее.
     Бац!
     Скобы вместе с брусом вылетели из стены, и дверь рухнула в коридор, часовой оказался под ней. Засунув лапу под дверь, Мельдрам нащупал копье караульного и отстегнул ключи от его пояса. Мэриел взмахнула новым Чайкобоем. Дандин знаком приказал им молчать:
     - Ш-ш-ш! Подождем минутку: вдруг кто-нибудь услышит шум и придет узнать, что случилось.
     Несколько мгновений они стояли неподвижно. Похоже, никто их не услышал. Мельдрам с копьем наготове прокрался дальше по коридору, чтобы выяснить, нет ли еще где-нибудь крыс. Когда он проходил мимо одной камеры, его окликнул хриплый голос:
     - Неужели это и впрямь ты, Мельдрам Великолепный?
     Зайцу пришлось дважды взглянуть в оконце на двери, прежде чем он узнал обитателя этой камеры.
     - Великие битвы! Король Гаэль!
     Мельдрам легко отпер дверь и вытащил совершенно истощенного Белкинга. Мэриел и Дандин подошли к нему и подхватили ослабевшего короля.
     Из следующей камеры донесся хриплый кашель:
     - Кха-кха-кха. Здесь не растолстеешь! Давно я не ел как следует!
     Дандин заглянул в окошко и тут же отскочил - чей-то острый клюв чуть не угодил ему в глаз. Мельдрам оттеснил Дандина в сторону и постучал наконечником копья по клюву, чтобы тот убрался. Предусмотрительно отойдя на безопасное расстояние, заяц заглянул в камеру.
     Мэриел с любопытством спросила:
     - Что там? Кто это?
     - Кха-кха-кха! Здесь Глоккпод!
     - Судя по рассказам моих предков, - сказал Мельдрам, поворачиваясь к Мэриел и Дандину, - это сорокопут!
     - Кто такой сорокопут?
     Заяц указал кончиком копья на камеру:
     - Сумасшедший убийца, вот кто такой сорокопут! Их еще называют птицы-мясники. Они не такие большие, как совы, но больше всех соколов в округе и намного опаснее их всех, вместе взятых. Заклюют до смерти - клюв-то вон какой острый, а потом повесят на колючем кусте, как тушу у мясника в лавке. Вот поэтому их и зовут мясниками. Очень редкие птицы и ужасно опасные.
     Внизу, почти у самого порога, была маленькая дверца - через нее пропихивали пленникам пищу. Мельдрам приоткрыл ее, чтобы мыши посмотрели на сорокопута.
     Гаэль сидел у противоположной стены и тяжело дышал.
     - Его зовут Глоккпод, - сообщил Белкинг. - Он влетел сюда, когда меняли старые решетки на окнах, а потом все окна заделали, и он не мог улететь. Бедняга жил как в кошмаре - крысы тыкали в него копьями и всячески издевались.
     В камере Мэриел и Дандин увидели странную птицу. Это и впрямь был настоящий сорокопут. Мышка тихонько прошептала ему:
     - Привет! Ты нас не бойся. Я - Мэриел, а это - Дандин, Мельдрам и Гаэль.
     Сорокопут рассмеялся - он, похоже, сошел с ума в заключении:
     - Кха-кха-ха-ха! Я - Глоккпод, не боюсь никого! Глоккпод - убийца! Посмотрите на меня, глупыши!
     Дандин всмотрелся в дикие блестящие глаза:
     - Не хотел бы я с ним встретиться темной ночью!
     Глоккпод медленно приблизился к двери:
     - Лучше никогда со мной не встречаться, мышонок!
     Мельдрам отпихнул сорокопута копьем и сказал:
     - Нечего здесь стоять, друзья. Нам надо бежать и увести с собой бедного Гаэля. А теперь, Глокпудл, или как тебя там, слушай внимательно! Если ты не с нами, значит, против нас. Боюсь, у нас нет времени болтать с тобой, понятно?
     И тотчас же в ответ донеслось:
     - Открой дверь, длинноухий! Глоккпод хочет убить крыс, много крыс!
     Заяц отпер дверь и распахнул ее копьем, не отходя при этом от стены. Из камеры выпрыгнул сорокопут, сверкая глазами и щелкая клювом:
     - Глоккпод всех убьет!
     Мэриел шепнула Дандину:
     - Такое ощущение, будто мы выпустили ураган! - Взмахнув Чайкобоем, она чуть не ткнула птицу в глаз. - Попробуй только тронь его, и увидишь, что с тобой будет!
     Совершенно не испугавшись, Глоккпод подмигнул:
     - Глоккпод шутит, кха-кха-ха! Убивать - только крыс!
     - Помогите! Помогите! Убийца! Пленники сбежали! Охрана, на помощь! Спасите!
     Караульный выбрался из-под упавшей двери и теперь мчался по коридору в противоположную от беглецов сторону, вопя во все горло. Он убежал уже слишком далеко, и поймать его было невозможно. Брошенное Мельдрамом копье отскочило от колонны, не причинив крысе ни малейшего вреда, и заяц раздраженно стукнул по стене кулаком:
     - Ух! Сейчас он всех поднимет, и на нас набросится целая банда. Куда же теперь? Вниз нельзя, значит, пойдем наверх.
     Мэриел закинула Чайкобой за плечо.
     - Как я вчера и сказала, есть только один выход - наверх!
     До них донеслись приближающиеся голоса целой армии крыс. Поддерживая Гаэля, трое друзей побежали по коридору, а затем по лестнице. Шествие замыкал Глоккпод.
     Подняться в узкую круглую башню по винтовой лестнице было делом нескольких минут. Беглецы оказались в маленькой круглой комнатке - за ними мчалась стража. Дандин захлопнул дверь и запер ее изнутри, потом подошел к бойнице и выглянул наружу.
     - Здесь вдвое выше уровня нашей камеры, - сказал он и, отойдя, добавил: - У меня голова закружилась, когда я посмотрел вниз. Выше нас - только облака. Похоже, на этот раз мы забрались в ловушку по собственной воле!
     Пока он говорил, первые крысы с копьями и топорами уже начали крушить дверь.


     15

     К вечеру «Жемчужная королева» уже глубоко сидела в воде. Финбара беспокоили тяжелые волны и покрытое тучами небо. Поворачивая штурвал, он сквозь зубы пробормотал Джозефу:
     - У нас слишком много воды в трюме. Придется выбираться из течения и высаживаться на берег, чтобы починить «Королеву».
     На западе небо расколол зигзаг молнии. Джозеф взглянул на грозовые облака:
     - И хорошо бы нам высадиться на какой-нибудь берег поскорее, Финбар.
     Дарри и Раф стояли рядом, передавая кастрюли, миски и черпаки - словом, все, что команда потом передавала по цепочке вниз к дыре, где Лог-а-Лог и Рози вычерпывали воду.
     Кротоначальник был совершенно бесполезен. На него накатил очередной приступ морской болезни, и он сидел у мачты, тихонько постанывая:
     - Хур-р, я буду первым, это самое... зеленым кротом в море. Бур-р! Вот позор-то! Ну как там дела, Дарри?
     Дарри пытался устоять на качающейся палубе, он выливал воду из черпака:
     - Не очень-то хорошо - вода прибывает, а на море такое волнение, что дыра стала еще больше.
     Прямо над кораблем раздался раскат грома, и все подскочили от неожиданности.
     Финбар держал штурвал и выкрикивал приказы:
     - Ослабить треугольный парус на носу! Спустить его! Вычерпывать воду!
     «Жемчужная королева» накренилась и вышла из течения. Дождь превратился в настоящий ливень - струи воды хлестали по палубе, образовав почти непроницаемую завесу, так что друзья с трудом видели друг друга. Наступила ночь, и в темноте не было видно даже линии горизонта. «Жемчужная королева» стремительно неслась по бурному морю, ее паруса разорвались и хлопали на ветру, канаты и веревки развевались в воздухе, а мачты трещали, когда корабль кренился, едва не зачерпывая бортом воду.
     - Хватит откачивать воду, - крикнул Финбар. - От этого нет никакого толку, мы в лапах судьбы, друзья! Зацепитесь за что-нибудь, чтобы вас не смыло на борт!
     Рози и Лог-а-Лог вылезли из трюма. Они привязали себя к мачте и ухватились за веревки. Несколько землероек поймали Кротоначальника, когда несчастный катился по палубе мимо них. Он был больше похож на мокрый меховой мяч, чем на предводителя кротов аббатства.
     - Оо-у-ух-р-р! Дайте мне утонуть! Такая жизнь, это... не для меня! Бур-р-р!
     Дарри промок до нитки, сквозь пелену дождя он видел, что Раф, крепко привязанный веревками к мачте, плачет. Добрый еж тихонько похлопывал по лапе друга:
     - Нам не повезло, Раф, держись за меня, и мы пойдем на дно вместе. Я не оставлю тебя тонуть одного!
     Раф уткнулся лбом в грудь Дарри, где вместо колючек рос мягкий мех.
     - Дарри, а о нас будут вспоминать в Рэдволле? - спросил он сквозь слезы.
     - Они нас всегда будут помнить. Отец аббат установит памятный камень с нашими именами, а матушка Меллус будет рассказывать малышам, как храбро мы погибли. Что там говорить, мы прославимся!
     Джозеф смотрел, как на востоке вспыхнула целая череда молний, в их свете он увидел гряду камней и сквозь ветер крикнул:
     - Эй, земля!
     Финбар, словно тисками, сжал лапу Джозефа:
     - Земля? Где?
     - На востоке! Нас вынесет прямо туда, если, конечно, не затонем по дороге. Смотри на восток, Финбар! Сейчас вспыхнет молния, и ты увидишь землю!
     Но капитан видел в темноте лишь дождь и брызги. Внезапно раздался раскат грома, все вокруг осветила молния, и все увидели скалистый берег, выступающий прямо из моря, буквально на расстоянии мили от их корабля. Как только Финбар понял, что может спасти корабль и экипаж, он снова принялся командовать:
     - Отвяжите друг друга от мачт, друзья! Вычерпывайте воду! Лог-а-Лог, иди на нос, смотри, нет ли рифов! Поднять треугольный парус! Живее за дело!
     Палуба «Жемчужной королевы» стала похожа на муравейник. Завидев землю, даже Кротоначальник поднялся и принялся яростно вычерпывать воду. Пока Джозеф наблюдал за тем, что делалось на палубе, Рози полезла поднимать паруса, Раф и Дарри карабкались к верхним парусам вслед за ней. Вдруг огромная волна обрушилась на судно - оно накренилось, раздался пронзительный скрежет.
     С нок-реи волной смыло Фетча из команды Лога-Лога, и теперь он болтался вниз головой, одной лапой запутавшись в веревке. И только Раф видел, как Фетч то и дело окунается головой в воду, когда судно меняет галс. Оставив Дарри и Рози разбираться с парусами, Раф спустился, чтобы помочь Фетчу. Бедного Рафа осыпали колючие брызги, но он спускался и кричал:
     - Держись, друг! Иду на помощь!
     Фетч скрылся под водой. Раф зацепился задними лапами и хвостом за перила и, перегнувшись, схватил землеройку за уши. Он тянул и тянул, а Фетч то кричал от боли, то захлебывался водой, но Раф держал его крепко: он знал, что если отпустит Фетча, тот утонет. Наконец, дернув еще раз, Раф вытащил Фетча, затем вынул из-за пояса Фетча рапиру и перерубил веревку, закрутившуюся вокруг лапы землеройки. Затем, привязав к себе поясом потерявшего сознание Фетча, Раф прыгнул в объятия поджидавшего их Финбара и, обессилев, свалился на палубу.
     Капитан сдул с усов капельки воды и, удивляясь смелости спасателя, воскликнул:
     - Да ты храбрец, Раф! Я в жизни не видел такого храбреца!
     Над «Жемчужной королевой» грохнул гром, и огромная молния ударила прямо в корабль. Судно окутал странный голубоватый свет. Раздался жуткий треск, главная мачта сломалась, как веточка, и, упав за борт, исчезла в темноте.
     - Дарри! Рози! Они пропали! - закричал Раф. - Они были на мачте!
     Джозеф едва успел схватить Рафа, который уже бросился к борту, чтобы нырнуть. Литейщик крепко держал пихающегося и царапающегося Рафа.
     - Ты с ума сошел? Ты же сразу утонешь - мы ведь даже не видели, куда упала мачта!
     Но Раф ничего не хотел слышать, он брыкался и вырывался из лап Джозефа:
     - Отпусти! Я должен спасти Дарри - у меня больше никого нет!
     Джозеф вздрогнул, когда Раф вцепился ему в бороду. Он понял, что не сможет удержать бельчонка. Другого выхода не оставалось.
     Бац!
     Джозеф уложил Рафа одним сильным ударом в челюсть и, бесчувственного, осторожно опустил на палубу.
     - Бедный Раф, я не хотел делать этого!
     Каждая минута, казалось, превратилась в час, а час - в сутки, пока команда «Жемчужной королевы» боролась с разбушевавшейся стихией, чтобы довести корабль до суши - теперь она была так близко! Но как трудно добраться до нее! Насквозь промокшие и продрогшие, они еле передвигали онемевшие лапы и исполняли приказы автоматически. Лог-а-Лог стоял у бушприта, высматривая подводные скалы; он не успел привязаться к мачте или перилам, а «Жемчужная королева» то проваливалась вниз, то вновь взлетала на гребне волны, так что неудивительно, что он оказался за бортом. Кротоначальник увидел это и помчался с кормы, крича:
     - Лог-а-Лог за бортом!
     Землеройки помчались за веревками, чтобы вытаскивать Лог-а-Лога, но остановились.
     - Хо-хо-хо, смотрите-ка! - крикнул Лог-а- Лог, стоя по пояс в воде. - Ну и глубина, нечего сказать!
     Финбар выхватил обе сабли и, размахивая ими, закричал разбушевавшемуся морю:
     - Мы победили! На этот раз тебе не достался ни Финбар, ни «Королева»!
     Джозеф приказал всем покинуть судно, сам он нес на спине Рафа. Никто бы и не подумал, что Кротоначальник может так быстро бегать, - он стремглав промчался по мелководью, упал на песок и поцеловал его:
     - О-о, как я люблю твердую землю!
     На море бушевал шторм, который подталкивал «Жемчужную королеву» все ближе к линии прибоя. Остаток ночи команда провела укрывшись от холодного ветра за скалами. Друзья сидели прижавшись друг к другу, голодные и измученные. На рассвете они заснули и не слышали, как ветер стих, а волны отступили, оставив на берегу «Жемчужную королеву», - она лежала под таким углом, словно собиралась взлететь. По чистому голубому небу легкий ветерок гнал на запад кудрявые облака.
     Теплые лучи солнца и жалобные крики чаек мало-помалу разбудили Джозефа, он сел и огляделся. Их выбросило на широкий песчаный пляж, чуть дальше виднелись огромные бурые скалы, поросшие какой-то травой. Волны вынесли «Жемчужную королеву» на берег буквально в двух шагах от Джозефа. Раф Кисточка лежал рядом; он пришел в себя незадолго до рассвета и снова принялся плакать о потерянном друге, пока не заснул. Джозеф тихонько отошел от бельчонка и отправился искать Финбара.
     Капитан уже побывал на борту корабля, нашел кое-какую еду и теперь разводил костер, подкладывая в него выброшенные на берег ветки. Он с улыбкой приветствовал Джозефа:
     - Доброе утро!
     Они пожали друг другу лапы.
     - Давай-ка приготовим что-нибудь поесть.
     Они смешали толокно с сухими фруктами, добавили немного свежей воды и стали делать кексы, выкладывая их на железный щит из вооружения корабля. Потом поставили его на огонь, и, пока Финбар приглядывал, чтобы кексы не подгорели, Джозеф положил в кастрюльку, предусмотрительно прихваченную капитаном с корабля, мед и сухие листья мяты, и вскоре закипел прекрасный мятный чай.
     - М-м-м, неужели у нас на завтрак мятный чай и овсяные лепешки?
     Лог-а-Лог подошел к костру и присел на корточки, за ним подошли и те, кто уже успел проснуться.
     Вскоре с завтраком было покончено. Все сидели на теплом песочке, радуясь тому, что остались живы после испытаний, выпавших на их долю в море. Финбар стряхнул со щита свежие кексы и кивнул на корабль:
     - Сразу после завтрака осмотрим «Жемчужную королеву». Мы должны поставить новую фок- мачту и заделать пробоину, не говоря уже обо всем остальном.
     Джозеф сидел приобняв Рафа. Бельчонок ел - голод и увещевания сделали свое дело. Литейщик посмотрел на Рафа и сказал:
     - Финбар, прежде всего мы должны почтить память наших друзей, пропавших прошлой ночью.
     - Ты прав, дружище, - ответил капитан, откладывая в сторону тарелку. - Сделаем это прямо сейчас!


     Вскоре на берегу выросла небольшая пирамида из камней. С помощью Джозефа Раф на плоской деревяшке выжег надпись:
     «В память о двух рэдволльцах - Хон Рози, матери и воине, а также Дарри Дикобразе, ключнике аббатства Рэдволл».
     Держа лапу на плече Рафа, Джозеф прочел стихи, которые сочинил для этой церемонии:

                                        Четыре буквы в слове «друг»,
                                        Но с ним - светлее мир вокруг.
                                        Друг верный выручит везде,
                                        Поможет он в любой беде.
                                        Друзья, в тяжелый этот час
                                        Вы жизни отдали за нас,
                                        И мы, пускай идут года,
                                        Вас не забудем никогда!

     Из глаз Кротоначальника катились слезы, он даже не пытался их скрыть.
     - Не представляю, что Тарквин, значит... и малыши будут делать без Хон Рози. Это ужасно!
     Лог-а-Лог прикоснулся к камням:
     - Знаю, звучит смешно, но мне не хватает смеха Рози.
     Фетч взял Рафа за лапу:
     - Послушай, даже в плохом всегда найдется что-то хорошее. Если бы ты сидел на той мачте, пропал бы вместе с ними. Но ты жив, и я тоже, потому что ты рискнул жизнью и спас меня. Я теперь твой друг навсегда!
     И даже Финбар, многое повидавший на своем веку, был тронут до глубины души, когда увидел, как Раф и Фетч пожимают друг другу лапы. Капитан отвернулся и, задрав голову, уставился на высокие скалы, чтобы никто не видел его слез. Но то, что он увидел, заставило его позабыть о горе.
     - Тревога! Хватайте оружие!- крикнул он. - У нас гости, и приближаются они очень быстро!
     Утренний воздух огласился громкими криками толпы жаб, которые прыгали со скал и направлялись к команде «Жемчужной королевы».


     16

     При виде Цапа и Хвастопуза, просунувших головы в импровизированную палатку, мышонок и Фертил в ужасе прижались друг к другу.
     - Давайте нам жратву, а то мы съедим вас! - зарычал Цап.
     Хвастопуз ужаснулся, услышав такое заявление:
     - Капитан, ты ведь не съешь двух таких хорошеньких малышей, правда?
     Цап дернул Хвастопуза за ухо и ударил по носу:
     - Заткнись, идиот! Разговаривать здесь буду я!
     Не обращая внимания на боль в ухе и разбитый нос, Хвастопуз дружески подмигнул малышам:
     - Не бойтесь, маленькие, капитан Цап не съест вас. У него золотое сердце!
     Цап вытолкнул боцмана из палатки и принялся его пинать:
     - Я же тебе сказал, придурок, молчи, пока я говорю... У-уу!
     Мышонок осмелел и вонзил «меч» в спину Цапа.
     - А ну оставь его, хулиган! - пропищал он.
     - Ой, мои печень и почки!
     С этими словами Цап опустился на землю, схватившись за бок. Хвастопуз забеспокоился:
     - Ну, малыш, это уже озорство. Ты попал бедному капитану по почкам и печени. Сейчас помогу, капитан! Ты в порядке?
     Цап в ярости выхватил абордажную саблю:
     - Да я напополам разрублю этого маленького наглеца, он и охнуть не успеет! А ну!
     Хвастопуз заслонил мышонка:
     - Ты можешь разрубить меня хоть на три части, но не трогай малыша!
     Фертил уже успокоилась. Она прижалась к лапе Хвастопуза и хихикнула:
     - Ты мне нравишься. Ты такой смешной! Хи!
     - Слыхал, капитан? Я понравился малютке! - Боцман был в восторге.
     Цап насмешливо сказал:
     - Хо, ты ей понравился! Неужели? Ну, я-то не так хорош! И вообще, почему бы нам всем не присесть и не пообедать?
     Медлительный Хвастопуз с чувством похлопал капитана по плечу - тот чуть не упал:
     - Вот это дело, капитан. Я знал, что ты поймешь...
     Цап уже начал заносить лапу для удара, но мышонок, угрожая палкой, запищал:
     - Только тронь, я из тебя все печенки выбью!
     Цап уставился на мышонка:
     - У вас что, совсем нет жратвы?
     Мышонок подумал минутку и в свою очередь спросил:
     - А что такое жратва?
     Усмехнувшись, Хвастопуз уселся рядом с малышом:
     - Хо-хо, дружок! Жратва - значит еда!
     - Хур-р, еда, - понимающе кивнула Фертил. - Ну, там всякие пудинги, пироги, кексы и суп, да?
     - Да-да, оно самое, - подтвердил Цап, довольный, что его наконец-то поняли. - Пудинг, пирог, кекс, суп - где все это? У вас?
     Мышонок глубоко задумался, потом кратко ответил:
     - Нет!
     Хвастопуз хохотал, пока у него не полились слезы.
     - Да этот мышонок - классный парень, капитан!
     Фертил черным клубочком покатилась в лес. Цап тревожно взглянул ей вслед:
     - Куда это она?
     Мышонок презрительно скривил губы:
     - Такой большой зверь, как ты, мог бы и догадаться куда. Она пошла искать жратвовую еду, глупый!
     Цап наклонился к малышу, грозно сопя:
     - Не называй меня глупым! Никакой я не зверь! Я - крыса!
     Мышонок устроился на коленях у Хвастопуза, закинул лапу на лапу и терпеливо объяснил:
     - Всем известно, что крысы - это звери. А если ты не глупый, то не задавай глупых вопросов!
     Цап в который уже раз стал вытаскивать саблю, но, подумав хорошенько, вложил ее в ножны, раздраженно фыркнул и взглянул на боцмана.
     - И зачем ты нашел такого умника? Почему было просто не притащить жратвы, как я и приказывал? - прорычал он.
     Хвастопуз ласково погладил нового друга по головке:
     - Да он не хотел сказать ничего такого, капитан. Ты нас оставь вдвоем, мы с ним отлично поболтаем, как старые друзья. А вон и малютка возвращается со жратвой!
     К ним подбежала Фертил, высыпала из передника на траву два яблока, несколько диких слив и целую кучу ежевики. Обе крысы с жадностью набросилась на еду.
     - Тш-шш, тш-шш, нельзя же так заглатывать, - проворчала Фертил. - Надо прожевать десять раз, а потом медленно глотать. Матушка Меллус всегда так говорит малышам.
     Цап выплюнул сливовую косточку
     - Кто такие «малыши»? - спросил он.
     - Хур-р, это мы.
     Хвастопуз вытер яблоко о живот и поинтересовался:
     - А где малыши живут? В таких же маленьких палатках, как у вас?
     Мышонок положил в рот нового друга ягоду ежевики.
     - Это палатка понарошку, а по-настоящему это простыня. Мы пришли из аббатства Рэдволл, оно такое большущее, и даже еще больше. - Он поднял крохотную лапку над головой как можно выше, чтобы показать, какое большое это аббатство.
     Цап шепнул Хвастопузу:
     - Узнай, где оно!
     Мышонок недовольно покачал головой и обвиняюще указал лапой на Цапа:
     - Не шепчись! Больше двух - говорят вслух! И вообще, это плохая манера. Мы вас отведем в Рэдволл завтра, если, конечно, найдем его.


     Час спустя малыши крепко спали в палатке, а Цап насмехался над Хвастопузом, который сидел у входа в палатку и смотрел на малышей:
     - Как думаешь, нянюшка, захотят они ночью попить?
     Хвастопуз снял изорванный камзол, осторожно прикрыл им двух малышей и ответил:
     - Ну конечно, капитан, если они захотят, я дам им попить!
     Цап швырнул в Хвастопуза огрызок яблока:
     - Да ты на себя погляди, слюнтяй безмозглый! Что это ты вдруг подобрел?
     - Быть добрым к малышам - ничего не стоит, - пожал плечами бывший боцман. - Может, если бы кто относился ко мне подобрее, когда я был маленьким, я бы не стал пиратом, а вырос кем-нибудь хорошим и меня бы сейчас все уважали. Кто знает...
     Цап подскочил и схватил Хвастопуза за горло:
     - Да ты вконец спятил! Слушай, ты, добрячок, когда мы попадем в этот самый Рэдволл, мы будем грабить и убивать, так что не раскисай при мне, а то я проткну твое ненасытное брюхо саблей! Понял?
     Хвастопуз проглотил слюну и кивнул. Он слишком хорошо знал, на что способен его капитан. Для таких жадных крыс, как Цап, убийство и предательство становились сущим пустяком, когда появлялась возможность поживиться. Хвастопуз кинул последний взгляд на малышей и улегся спать у входа в палатку, в душе надеясь, что эта парочка так заблудилась, что не сможет найти дорогу в Рэдволл.


     В высокую башню заглянуло солнце и осветило осажденных друзей. По ту сторону двери стояли крысы, они заполнили всю лестницу, сам Лисоволк призывал их к бойне:
     - Ну, давайте, вас много! Разбейте дверь и прикончите их! Вреднозлоб, бери Пьянорота, и тащите сюда таран. Так будет быстрее!
     В маленькой комнате стояла лишь старая деревянная скамья. Мельдрам и Дандин подтащили ее к двери - какая-никакая, а преграда, хотя едва ли она задержит крыс надолго. Старый заяц казался обеспокоенным.
     - Слыхали? - воскликнул он. - Эти мерзавцы отправились за тараном. Они разобьют дверь в щепки. Берегись!
     Последнее слово Мельдрам крикнул так громко, что Дандин вздрогнул и отскочил в сторону. И как раз вовремя - копье пробило уже изрядно исковерканную дверь и почти до половины оказалось в комнате. Мэриел крепко ухватилась за древко, выдернула застрявшее копье и стала колоть им врагов за дверью.
     - Если мне и суждено отправиться на тот свет, я уйду не одна! У меня будет почетный эскорт из крыс! - кричала она.
     Гаэль Белкинг в отчаянии оглядел башенную комнатку:
     - Отсюда некуда бежать. Как только они разобьют дверь - мы погибли!
     Красноспинный сорокопут Глоккпод прыгал вокруг, ожидая, когда же крысы полезут к ним и он сможет свести с ними счеты. Услышав слова Гаэля, он прекратил танец и задергал головой, осматривая комнату и пытаясь найти выход.
     - Хорошенькое маленькое гнездышко прямо над нами, - прокаркал он.
     Гаэль проследил за взглядом сорокопута.
     - Ну конечно! - воскликнул он. - Это же башня с остроконечной крышей, и над нами - маленький чердак!
     Мельдрам Великолепный схватил сразу несколько копий с наконечниками в виде полумесяца - они торчали в двери - и вырвал их из лап владельцев.
     - Туда хоть добраться можно, а? Ну, все равно надо попробовать!
     Потолком здесь служили крест-накрест набитые планки, которые держались на толстых деревянных брусьях. Пикой заяц отодрал две планки посреди потолка.
     - Ну, птичка, теперь работа для тебя: лети наверх и отдирай доски, - крикнул он.
     С лестницы раздался крик Нагру:
     - Эй, вы, идиоты! Освободите дорогу! Хватайтесь за таран вместе с Вреднозлобом и Пьяноротом! Освободите место!
     Мэриел с беспокойством смотрела, как неуклюже Глоккпод хлопает крыльями, - за время долгого заключения он, похоже, совсем разучился летать.
     - Быстрее, нельзя терять ни минуты! Они приготовились ломать дверь!
     Сорокопут дергал и толкал планки до тех пор, пока одна не сдвинулась в сторону. Протиснувшись в образовавшееся отверстие, Глоккпод клювом и когтями вцепился в следующую доску. Она треснула и сломалась, он исчез в дыре, довольно прокашляв:
     - Кха-кха-кха! Легко, совсем легко! Хорошее гнездышко!
     Мельдрам бросил раздраженный взгляд на чердак:
     - Дружище, я рад, что ты нашел там гнездо. А теперь спустись вниз и помоги.
     Удивленный сорокопут спрыгнул вниз. Сверкнув на зайца жестокими глазами, он спросил:
     - Чего ты хочешь, длинноухий?
     - Я тебе не «длинноухий»! И вообще, помог бы лучше нашим друзьям подняться, тюфяк!
     Перья сорокопута угрожающе встопорщились, он уставился на Мельдрама:
     - Не смей называть Глоккпода тюфяком!
     С глухим треском в дверь ударил таран. Мэриел встала между Мельдрамом и Глоккподом.
     - Вы что, пришли сюда подраться? - спросила она дрожащим от гнева голосом. - Или все-таки поможете выбраться отсюда, пока нас всех не прикончили?
     Сорокопут покрутил головой:
     - Все наверх! Предоставьте их мне.
     Таран ударил в дверь во второй раз. Мельдрам схватил ставшую бесполезной скамейку и, приставив ее к стене, как по лестнице вскарабкался по ней на чердак. Затем высунулся из отверстия и протянул лапы, чтобы помочь остальным. С помощью Мэриел и Дандина Гаэль быстро взобрался под крышу.
     Таран ударил в третий раз, и в двери образовалась зияющая дыра. Войско Нагру ворвалось в башню. Посреди комнаты, глядя на крыс, стоял огромный сорокопут. В глазах Глоккпода сверкала злобная радость, он выпрямился в полный рост и испустил боевой клич:
     - Ка-ха-кха-ки-ирр-р! Здесь - птица-мясник! Берегитесь, крысы!
     В то же мгновение в дверях возникла давка - крысы отступали, завидев птицу. Они в панике помчались назад, опрокидывая все на пути. Нагру растянулся на полу, затем поднялся, клацая железными когтями и визжа:
     - Атакуйте дверь, а то шкуры с вас спущу! Атакуйте!
     Крысы, подгоняемые когтями Нагру, вышибли дверь. Щелеглаз отшвырнул отбитые от двери доски и, размахивая мечом, ворвался в башню. Смерть в обличье Глоккпода набросилась на него. Нагру тотчас же втолкнул в комнату еще двух крыс - они погибли, не успев даже охнуть. Когти Глоккпода грохотали, а кончики маховых перьев выписывали на полу сложный узор танца войны. В схватке Глоккпод потерял несколько перьев, а какая-то крыса пронзила копьем его крыло. Сорокопут был в ярости:
     - Кир-р-р-чакка-чир-рр! Славный денек! Сильваморта, расталкивая крыс, поднималась
     по лестнице к Нагру, яростно ругая его:
     - Дурак! Ты что, не видишь, эта птица будет удерживать дверь, сколько ей вздумается, пока ты посылаешь на смерть по нескольку крыс за раз?
     - Но это же птица-мясник, дорогая, - ответил снисходительно Нагру. - Что тут поделаешь? Может, ты предложишь что-нибудь другое?
     Не обращая внимания на его покровительственный тон, Сильваморта приказала крысам:
     - Все отойдите, чтоб он вас не видел. Крюкохвост, приведи десять лучших лучников, поставь их на третьей и четвертой ступенях, пусть стреляют, пока эта птица не станет похожей на подушечку для булавок!
     Друзья наверху слышали приказ Сильваморты, и Мэриел, не теряя ни минуты, крикнула Глоккподу:
     - Лети сюда быстро, пока они не начали стрелять!
     Но сорокопут продолжал танец, вызывая крыс на бой:
     - Кирр-чакачирр-р! Глоккпод не боится крыс!
     - Бесполезно, - устало заметил Дандин. - Ему, похоже, хочется, чтобы его прикончили. Так что побереги горло.
     Мельдрам разрешил ситуацию одной фразой:
     - Эй там, птица, у тебя мозги-то где - в клюве или в хвосте, а, гнездоголовый?
     Через секунду сорокопут оказался на чердаке нос к носу с Мельдрамом, он яростно шипел и хлопал крыльями. Мэриел и Дандин быстро уложили отодранные доски обратно на пол. И только они успели это сделать - как пол у них под лапами задрожал от ударов.
     - Ну, это уж слишком! - угрюмо заметил Мельдрам. - Мало нам крыс, так еще и сиди в темноте с птицей-мясником! Хотя бы лучик света сюда, а то как в чернильнице!
     Дандин прихватил с собой на чердак копье, теперь его древком выбил несколько черепиц, увертываясь всякий раз, когда они падали. Солнечный свет затопил чердак, и Мэриел оглядела их убежище. Конической формы комнатка находилась под черепичной крышей башни, через разрушенную крышу виднелся флагшток с развевающимся по ветру разноцветным вымпелом.
     Из комнаты под ними раздался командирский голос какой-то крысы:
     - Мой господин и хозяин Урган Нагру, Король всего Южноземья, Лисоволк Величайший со своей королевой Сильвамортой посылает вам ультиматум. Да будет вам известно, что, если вы отдадитесь на их милосердие, Великий Урган Нагру пощадит вас всех, кроме птицы-мясника - она слишком опасна. Внемлите же словам Ургана Нагру Непобедимого и Мудрого!
     Взвесив в лапе одну из красных глиняных черепиц, Мельдрам отодвинул доску на полу, метнул черепицу, и крыса рухнула на пол.
     - Какое милосердие! Чушь! Слыхал, Глокко?
     Сорокопут склонился в почтительном поклоне:
     - Прекрасный выстрел, Мельдрин!
     - Ну не знаю, ты бы и сам с этим отлично справился, старина. - Заяц скромно пожал плечами. - Кстати, я Мельдрам, а не Мельдрин.
     Сорокопут понимающе кивнул:
     - Деррин, все понятно.
     Гаэль смотрел на клочок голубого неба, видневшийся через дыру в крыше.
     - Полагаю, в определенной степени мы свободны, - заметил он. - Свободны оставаться здесь и голодать, пока Сильваморта и Лисоволк не придумают, как вытащить нас отсюда и прибить.
     Мэриел оторвала еще несколько черепиц, чтобы видеть, что происходит снаружи.
     - Если бы только мы могли спуститься, - задумчиво сказала она.
     Мельдрам украдкой взглянул на нее и закрыл глаза:
     - Меня в дрожь бросает при одной мысли об этом. Теперь-то я знаю, почему у всех птиц такой ошалелый вид!
     - Птица! У нас же есть птица! Все в порядке!
     Все повернулись и взглянули на Белкинга - тот указывал на Глоккпода с таким видом, словно впервые увидел:
     - Вот птица!
     Дандин в замешательстве покачал головой:
     - Но что Глоккпод может сделать?
     Гаэль дрожал от волнения:
     - Конечно, у него ранено крыло и он не может снести нас вниз, но зато он вполне может отправиться за помощью! Он найдет выдр, и они помогут нам!


     Сильваморте уже наскучило смотреть, как раз за разом Нагру посылает лучников пускать стрелы в потолок. Она отправилась в свои покои, которые находились на том же этаже, что и Банкетный зал. Там она уселась и принялась обсуждать с Сикант последние события. Крыса Сикант служила у нее горничной. Они попивали вино и ели поджаренную рыбу, при этом Сикант послушно соглашалась во всем с Сильвамортой:
     - Конечно, ты права, госпожа моя! Рано или поздно беглецы спустятся вниз из-за голода.
     Сильваморта потерла подбородок и задумчиво произнесла:
     - Все воины одинаковы, им бы только сражаться. Нагру заставляет лучников палить в потолок, а что толку? Только стрелы тратят, вот и все. Лично я предпочитаю драться в нужное время. В конце концов, победу приносит ум, а не грубая сила!
     В дверь кто-то тихонько постучал, и Сильваморта улыбнулась:
     - Подожди, сейчас узнаешь, что я имею в виду. Входи!
     В комнату проскользнул невысокий разбойник с воровато бегающими глазками и, поклонившись, сообщил:
     - Птица только что улетела. Она направилась на север и немного к востоку. Я следил, пока она не скрылась из виду.
     Лисица налила в кубок вина и толкнула его по столу к крысе:
     - Прекрасно, Проклинай. Теперь ступай - и никому ни слова.
     Прихватив с собой кубок с вином, Проклинай крадучись вышел из комнаты.
     Сильваморта повернулась к Сикант:
     - Твой муж Серотрав хочет послужить мне?
     Крыса с готовностью кивнула:
     - Он готов служить тебе до самой смерти, моя госпожа. Он, как и я, знает, что именно ты правишь Южноземьем.
     Лисица отхлебнула немного вина:
     - Отлично! Щелеглаза сегодня убили, и нам нужен новый офицер. Серотрав получит повышение. Прикажи ему поставить шесть часовых вокруг замка, да передай, чтобы днем и ночью он держал наготове целый взвод. Птицу послали за помощью. Когда караульные заметят что-нибудь подозрительное, они должны доложить об этом Серотраву. Как только твой муж узнает, что пленникам идут на подмогу, пусть сразу же придет ко мне и ни к кому другому. Понятно?
     Сикант опустилась на колени и благодарно поцеловала лапу лисицы:
     - Я все поняла, госпожа.


     17

     Маленькая кротиха вбежала в кротовье жилище так стремительно, что чуть не сбила с лап Ферпа. Старик ухватился за малышку, чтобы не упасть, и немного ворчливо спросил:
     - Ну-ка, Браггит, куда это ты так спешишь?
     Браггит поспешно приветствовала старика:
     - Там снаружи хорошая птица, она хочет рассказать что-то страшное выдрам и Шари.
     Ферп вышел вслед за Браггит:
     - Где твоя птица?
     Малышка потянула Ферпа за копательный коготь:
     - Сюда, сейчас услышишь.
     Ферп прислушался. В утреннем воздухе хорошо было слышно, как Глоккпод перебирается через дюну.
     - Кха-кха! Айрис-выдра, Колючий Шарик, где вы?
     Сорокопут уже перевалил через вершину холма и теперь чванливо, как и всегда, спускался, выкрикивая имена выдры и ежонка. Ферпу доводилось раньше видеть птицу-мясника, так что он знал - с такими надо держать ухо востро. Загородив собою Браггит, чтобы ее не было видно, он сказал:
     - Доброе утро! Откуда ты?
     Сорокопут уставился на крота:
     - Я - Глоккпод, пришел от Мириел и Дендина, Мельдрима и Белкинга, они сказали мне найти выдр.
     - Бур-р, следуй за мной, я отведу тебя к выдрам, - ответил Ферп, направляясь к своему жилищу. - Мы тебя накормим, если ты пообещаешь не есть нас.
     Узнав от Глоккпода последние новости, все пришли в неописуемое волнение. Сирина и ее маленький сын были вне себя от радости - ведь Гаэль жив! Однако вскоре радость сменилась тревогой, когда они услышали о грозящей Гаэлю и их друзьям опасности. Айрис взяла командование на себя:
     - Мы отправимся к замку Флорет сегодня вечером, как только стемнеет. Если наших друзей еще не схватили, мы подумаем, как лучше их вытащить оттуда. Глоккпод, как ты думаешь, сколько они продержатся?
     Сорокопут как раз расправлялся с холодным реповым пирогом, он пожал плечами и с набитым клювом пояснил:
     - Не знаю, может, долго, а может, и нет. Крыс много, и оружия тоже!
     Колючка Шари, который теперь командовал четырьмя зайчатами, подкинул две черствые лепешки - с ними он был неразлучен.
     - О крысах можно не беспокоиться, мы же воины!
     Глоккпод так расхохотался, что даже подавился куском пирога:
     - Кха-кха-кха! Вы всего лишь дети!
     Ежонок не обратил на насмешку никакого внимания, но зайчата возмутились:
     - Поосторожнее!
     - Да, как бы тебе не пришлось иметь дело с этими детьми!
     - Ха, дети! Сам ты дитя!
     - Только послушайте его! Болтун общипанный!
     Сорокопут уставился на Туманохолма - ему-то и принадлежала последняя фраза.
     - Мельдрин твой отец?
     Зайчонок выслушал вопрос и с нескрываемым презрением ответил:
     - Старый дядюшка Мэл - мой папаша? И как только такое могло прийти тебе в голову?
     Айрис, не обращая внимания на перебранку, готовилась к походу:
     - Рыбинг, Гринбек, соберите всех, готовиться начнем прямо сейчас. Принесите сюда все веревки, какие только найдете.
     Шари настаивал на том, что он с зайчатами пойдет тоже. Айрис отказала мягко, но решительно. Выдра сказала, что они должны остаться и защищать королеву и малыша.


     Дуболоб молча ходил вдоль восточной стены замка Флорет, как и приказывал Серотрав. Часовой украдкой поглядывал в долину, время от времени раздвигая копьем кусты. Стоял ранний вечер, и было еще светло, когда Дуболоб уселся перекусить. Ничего не подозревая, он приложил к губам фляжку с водой и сделал большой глоток. В то же мгновение чьи-то огромные лапы схватили его за шею. В горле у него что-то булькнуло, и фляжка выскользнула из его безжизненных лап. Огромные лапы отпустили часового, раздался треск, и сломанное копье было небрежно отброшено в кусты.
     Бдительный караульный у южной стены услышал шум за ближайшей скалой. С мечом наготове он осторожно пошел вперед выяснить, в чем дело. Камень из пращи попал ему точно в голову, и рухнул как подкошенный. Другие лапы взяли меч и, засунув его между двух камней, без особых усилий сломали.


     Нагру уже начал успокаиваться, а вот нетерпение Сильваморты нарастало. Она сердито ворчала на Сикант:
     - Должны же быть хоть какие-то новости от выдр - не бросят же они дружков на произвол судьбы! Где там твой Серотрав, спит, что ли?
     Крыса подошла к двери и выглянула наружу.
     - Он идет, госпожа моя! - с облегчением сказала она.
     То и дело испуганно оглядываясь, словно его преследовали, в комнату вошел Серотрав, держа в лапах сломанное копье и разбитый меч:
     168
     - М-моя госпожа, они в-все м-м-мертвы - Дуболоб, Чужанин и в-все остальные убиты!
     Сильваморта вскочила и выбила из лап дрожащего Серотрава бесполезное оружие:
     - Прекрати заикаться и говори толком, дурак! Садись, выпей это и возьми себя в руки!
     Серотрав жадно пил, по его подбородку катились кроваво-красные капли ежевичного вина. Допив, он рассказал следующее:
     - Я поставил караульных, как ты велела, приказал им смотреть, не появится ли отряд выдр. Позже я пошел проверить, нет ли каких-нибудь сообщений...
     Сильваморта придвинулась ближе и взглянула на Серотрава:
     - Ну и?..
     - Госпожа, они все мертвы, все до единого! Первым я нашел Чужанина - ему свернули шею, как трухлявую ветку! Взгляни на копье, оно разбито, сломано в двух местах! Кто может сделать такое? Тогда я побежал к другим - их тоже убили камнями из пращи или свернули им шеи, как Чужанину и Дуболобу. В кустах я услышал шум - какой-то грохот и рычание - и убежал: я боялся, что меня тоже убьют! Кто-то хотел поймать меня, не знаю кто, - я не оглядывался и примчался прямо в замок.
     Услышав это, лисица подошла к шкафу и вооружилась мечом и луком со стрелами.
     - Где тот специальный отряд, который я тебе велела держать наготове? Поднимай его! Я узнаю, кто все это устроил!


     Мельдрам отпрыгнул в сторону, когда наконечник копья пробил доски пола. Гаэль сидел под самой крышей, где были оторваны черепицы, и смотрел вниз на пол, в щепки разбитый стрелами, копьями и пиками. Дандин легонько дотронулся до лапы Белкинга:
     - Подвинься чуть-чуть. Я поднимаюсь к тебе - так безопаснее!
     Вскоре к ним присоединилась Мэриел, и все вместе они втащили наверх Мельдрама. Друзья сидели на широкой балке под крышей.
     Мельдрам оторвал черепицу и сквозь щель в полу метнул ее в крыс:
     - Получайте, мерзавцы!
     В ответ послышался предсмертный вопль.
     Мэриел посмотрела на небо - с запада неслись огромные темные тучи.
     - О нет, только не дождь! - простонала она. - Только этого нам не хватало! Хотя, полагаю, теперь мы будем обеспечены водой. Глоккпода не видно?
     Дандин оглядел северную часть небосклона:
     - Нет. Хоть бы он поторопился. Как думаешь, он уже нашел выдр? Мог ведь и заблудиться!
     - Вот уж нисколько не удивлюсь, - презрительно фыркнул Мельдрам Великолепный. - Могу поспорить, он наверняка полетел куда-нибудь набить живот. Никогда раньше не встречал птиц- мясников, но если все они такие, то, позволю себе заметить, это не самые лучшие создания!


     Нагру стоял на пороге комнаты в башне, черепицы до него не долетали. Лисоволк был совершенно уверен, что захватит беглецов.
     - Пьянорот, Мокротоп, не откладывайте луки. Потолок долго не выдержит, мы их подстрелим. Убивать не надо, просто раньте. Они нужны мне живыми, чтобы немного позабавиться.
     Проклинай взбежал вверх го лестнице и прикоснулся к волчьей шкуре Нагру. Лисоволк улыбнулся:
     - А, мой маленький шпион! Что поделывает прекрасная королева? О чем мне следует знать?
     Они переговорили о чем-то шепотом и быстро закончили разговор. Нагру похлопал  осведомителя по спине, сказав лишь:
     - Прекрасно, Проклинай. А сейчас ступай и найди Серотрава. Скажи, что я желаю его видеть прямо сейчас.
     Проклинай стоял на нижней ступеньке, словно ожидая чего-то. Нагру удивленно взглянул на него:
     - Ну, чего ждешь, мой маленький доносчик?
     Проклинай нервно теребил заношенный мундир.
     - Господин мой, королева Сильваморта наградила меня кубком ежевичного вина...
     Лисоволк понимающе улыбнулся:
     - А, понятно. Ты хочешь получить награду и от меня, верно?
     Шпион с радостью кивнул. Нагру заговорил тихим голосом, мягко и угрожающе:
     - Жизнь - лучшая награда, дружок. Двурушникам и предателям частенько платят смертью. Но я не убью тебя за измену мне и моей королеве. В награду я дарую тебе жизнь. Я пощажу тебя. А теперь иди и исполняй мои приказания!
     Не говоря больше ни слова, Проклинай с благодарностью поспешил прочь.


     18

     Начинался вечер. Дождь сперва падал крупными каплями, медленно и лениво, словно раздумывая, а потом припустил вовсю. Отряд выдр по склону долины пробирался к замку Флорет сквозь густой подлесок. Остроглазый Гринбек заметил неподалеку какое-то движение; он взмахнул лапой, и тут же Айрис и все остальные молча пригнулись. Они затаили дыхание: Сильваморта и крысы шли мимо, буквально на расстоянии вытянутой лапы.
     Когда они прошли, Рыбинг поднялся и нацелил в спины уходящих дротик.
     Айрис дернула его за лапу и шепнула:
     - Не сейчас. Они не должны знать, что мы здесь. К тому же неизвестно, сколько их тут еще. Где птица-мясник?
     Глоккпод высунул голову из мокрых перьев:
     - Здесь я. Глоккподу не нравится этот дождь!
     Айрис с удовольствием сдула с носа каплю:
     - Нет ничего плохого в небольшом дождике. А теперь покажи мне башню, где сидят наши друзья.
     Чтобы определить нужное место, сорокопуту понадобилось чуть больше времени, чем обычно, - ведь он был на земле, а не в воздухе. Выдры прятались среди деревьев. Наконец Глоккпод указал клювом на самую высокую точку замка Флорет и крикнул:
     - Вон, вон они! Там!
     Айрис подняла глаза. Отсюда, из долины, башня казалась не больше булавочной головки, ее почти не было видно из-за пелены дождя.
     - Сорокопут, лети туда и предупреди, что мы здесь, - сказала она. - Спроси их, что мы должны делать. По-моему, невозможно помочь кому-нибудь на такой высоте.
     А четверо беглецов сидели на стропилах и широко раскрытыми ртами ловили капли дождя, чтобы напиться.
     Глоккпод приземлился рядом. Усевшись, он уставился на разбитый в щепки пол чердака:
     - Крысы скоро доберутся сюда, если вы не сбежите.
     Мэриел вытерла лапой рот:
     - Наконец-то ты здесь! Ты привел помощь?
     Сорокопут ткнул клювом куда-то в долину:
     - Выдры там, внизу. Айрис спрашивает, как они могут помочь, что надо сделать?
     - Хм-м-м! Это же совершенно ясно! - сказал Мельдрам, раздраженно поводя ушами. - Крепкая длинная веревка - вот и все, что нам нужно!
     - Кха-кха-кха! Таких длинных веревок не бывает, длинноухий!
     Заяц наградил птицу убийственным взглядом:
     - Я уже предупреждал тебя, чтобы ты не смел называть меня длинноухим, ты, большой чванливый болтун!
     Но заяц уже говорил в пустоту - сорокопут улетел обратно к выдрам.


     Гринбек покачал головой:
     - Длинная веревка, приятель? Веревок такой длины не бывает! А ты что думаешь, Айрис?
     Выдра встала и начала осматривать замок под разными углами.
     - Ты прав. Такой длинной веревки не существует, но я думаю, ее можно сделать из коротких. Как думаешь, Гринбек?
     Крысы пробили в полу дыру внушительных размеров, и через нее четверо пленников сейчас забрасывали нападающих оторванной с крыши черепицей. Их яростная атака заставила крыс отступить из комнаты на винтовую лестницу. Дан- дин выждал, пока из-за двери не появилась голова какого-то смельчака, и швырнул черепицу.
     - Мы сможем удерживать их на почтительном расстоянии, пока не кончится черепица, а потом Нагру пошлет лучников и они нас перестреляют, - сказал он.
     Мэриел перестала расшатывать черепицу.
     - Верно, давайте-ка целиться поточнее. Глоккпод, какие новости?
     Сорокопут приземлился рядом, уцепившись за флагшток на вершине башни.
     - Слушайте, вот ваша единственная надежда. - И он изложил им план Айрис. Мельдрам совсем упал духом, услышав о нем.
     - Давайте уточним, друзья мои, - сказал Дандин. - Выдры могут прислать нам сюда короткую веревку. Мы перекидываем ее через балку и держим один конец, а кто-то из нас спускается, пока не окажется на зубцах - в конце западной стены. Он приземляется на стену и держит другой конец веревки, а потом оставшиеся, один за другим, тоже спускаются на зубцы. Потом мы отпускаем веревку, обвязываем ее вокруг зубца и спускаемся в ров, а изо рва - вниз, на плато. Это опасно, но я рискну! А ты, Мельдрам?
     - Невероятно! Чепуха! Совершенно невозможно!
     Глоккпод фыркнул:
     - Испугался, длинноухий?
     Старый заяц метнул черепицу, уложив еще одну крысу.
     - Ты, шут гороховый! Тут только дурак не испугается, но это - единственный шанс, и Мельдрам воспользуется им, не важно, испугался он или нет. Вот так-то!


     Вреднозлоб поспешил вниз по лестнице, где в ожидании приказов Нагру нервно переминался с лапы на лапу Серотрав.
     - Лисоволк хочет видеть тебя.
     Серотрав послушно следовал за Вреднозлобом, выясняя на ходу:
     - А он не сказал, зачем я ему?
     Вреднозлоб пожал плечами:
     - Понятия не имею, но ты скоро узнаешь.
     Урган Нагру сердечно улыбнулся вошедшему
     Серотраву:
     - Я слышал о тебе хорошие отзывы. Ты помогаешь королеве разыскивать нападающих, верно?
     Серотрава слегка удивило такое доброжелательное внимание со стороны главаря банды, но он был совершенно счастлив.
     - Только я вернулся, как Проклинай сказал, что ты хочешь меня видеть. Чем я могу служить тебе? Приказывай!
     Нагру остановил его возле комнаты в башне:
     - Сильваморта сказала мне, что ты вполне достойный воин и сможешь командовать. Ты, конечно, слышал, что случилось с беднягой Щелеглазом. К несчастью, мой лучший командир мертв. Так что я предлагаю этот чин тебе, приятель. Я назначаю тебя на место Щелеглаза.
     Серотрав выпятил грудь, он трепетал от восторга.
     - Благодарю тебя, господин мой! Приказывай!
     Нагру улыбнулся еще шире:
     - Рад слышать. Могу я дать тебе первый приказ... командир Серотрав?
     Новоиспеченный офицер отсалютовал:
     - Буду горд исполнить любой твой приказ!
     Нагру отступил на шаг, его улыбка дошла
     чуть ли не до волчьей головы, прикрывшей его макушку.
     - Прекрасно. Иди и скажи этим сбежавшим пленникам, что сопротивление бесполезно, они должны немедленно сдаться.
     Лисоволк повернулся спиной к Серотраву, и тот твердым шагом вышел на середину комнаты в башне. Стоя среди трупов и битой черепицы, он нервно взглянул наверх. Наконец, набравшись духу, он кашлянул и официальным тоном начал:
     - Я, командир Серотрав из войска Ургана Нагру, приказываю вам спуститься оттуда и сда...
     Голос и само существование Серотрава оборвали четыре метко пущенные черепицы.
     Нагру сидел на ступеньках, улыбка на его морде сменилась выражением глубокой скорби.
     - Вреднозлоб, - сказал он со вздохом, - дождь еще не кончился?
     - Нет, никакого просвета.
     - Хмм. Думаю, мы можем оставить пленников помокнуть до утра. Я устал. Поставь на лестнице стражу, а когда исполнишь все, будь так добр, передай королеве печальные вести.
     - Что я должен сказать?
     - Скажи, что бравого Серотрава жестоко убили сбежавшие заключенные. Сделай это за меня - я не могу быть вестником таких печальных новостей.
     А Сильваморта в это время сожалела о необдуманном решении выйти из стен замка Флорет. Темнота наползала со всех сторон. В крысином отряде осталось всего четыре крысы - какой-то зверь или звери под завесой поднимающегося тумана и сплошной стеной дождя преследовали лисицу и ее отряд. Сильваморта не видела нападающих и не была уверена, что хочет их увидеть. Единственным ее желанием было оказаться в безопасности за стенами замка. Она то и дело повторяла крысам:
     - Прекратите толкаться! В чем там у вас дело? Испугались дождя и тумана?
     Но ее голос дрожал, а крысы по-прежнему сбивались в кучу и жались к ней.
     В горле разбойника, который шел подле нее, что-то булькнуло, и он грохнулся на землю, пронзенный стрелой. Сильваморта бросилась за дерево и крикнула:
     - Филч, где Серотрав? Почему его нет?
     Она вздрогнула от неожиданности - голос
     Филча раздался прямо у нее над ухом:
     - Не знаю, госпожа моя. Думаю, он пошел к Ургану Нагру.
     - С чего это ты решил? Я ничего ему об этом не говорила. Кто командует вместо Серотрава?
     Филч знал, что за этим последует, но честно ответил:
     - Я, госпожа. Хочешь вернуться в замок?
     - Разумеется хочу, идиот! - Голос Сильваморты дрожал от страха. - Ты что, не слышал, я приказала возвращаться! Я ничего не вижу в этом тумане, а тут еще дождь... Нас перестреляют одного за другим, если мы не уберемся отсюда.
     Филч вполне резонно возразил:
     - Но ты приказала это Серотраву, а не мне!
     Лисица изо всех сил пнула Филча, получив
     удовольствие от жалобного вопля.
     - Я же не знала, что Серотрава уже не было, кретин! Почему ты не сказал мне об этом вовремя? Ты совершенно бесполезен!
     Но Филч не отвечал. Сильваморта повернулась к нему и обнаружила, что стрела пригвоздила его к дереву. Последние крохи храбрости улетучились, и лисица впереди всех понеслась к замку.
     Ее украшенная бисером юбка из хвостов хлестала ее по лапам. Задыхаясь, Сильваморта добежала до опущенного моста. Обгоняя друг друга, крысы мчались за ней.
     - Пошевеливайтесь! Скорее!
     Последняя крыса промчалась вслед за Сильвамортой, из дверей навстречу им выбежал Вреднозлоб, прикрывая от дождя голову мешковиной.
     - Королева, у меня для тебя сообщение от Ургана Нагру. Он говорит, что сожалеет о том, что Серотрав...
     Остального Сильваморта не слышала. Она стояла неподвижно, не в силах отвести глаза от первых ступеней лестницы на плато. Там, залитые лунным светом, стояли двое... те, кого она считала мертвыми.
     Рэб Быстробой и барсучиха Мута!
     Луна освещала ужасные рубцы и шрамы на голой коже, где еще не вырос новый мех. Сильваморта, как в страшном сне, увидела, что Рэб поднял лапу и натянул тетиву изукрашенного лука. Инстинктивно лисица бросилась ничком на землю. Вреднозлоб заканчивал сообщение, когда его настигла стрела Рэба.
     Сильваморта бросилась в замок, вереща:
     - Поднимите мост! Поднимите мост!
     И только когда тяжелый мост подняли, лисица осмелилась взглянуть в долину. Рэб Быстробой и Мута ушли, исчезли в дожде и тумане, словно два кошмарных призрака.


     19

     Глядя на приближающуюся толпу, Финбар вытащил из ножен обе сабли. Рядом с ним стоял Лог-а-Лог с рапирой наготове - он определял, кто их враг.
     - Гигантские болотные жабы, - выкрикнул он. - Их тут тысячи!
     - Все на «Жемчужную королеву», она послужит нам крепостью! Сейчас нам с ними не справиться! - закричал Джозеф и схватил длинное копье, выброшенное штормом на берег.
     Идея была разумной, и вся команда бросилась исполнять приказание Джозефа. Фетч оттащил Рафа Кисточку от сложенной из камней пирамиды:
     - Пойдем, дружок! Я же сказал, что присмотрю за тобой!
     Он легко закинул Рафа на палубу, и тот занял место рядом с новым другом - на корме накренившегося судна.
     - Вот бы Рози была здесь, Фетч, - проговорил со вздохом Раф. - Она сражалась за десятерых!
     Зеленые знамена развевались над войском гигантских жаб. В лапах этих огромных, покрытых бородавками тварей сверкали большие кривые лезвия, похожие на серпы, но с ручками на обоих концах. Раф судорожно сглотнул, лапы у него дрожали.
     - Такими штуками, наверное, наповал убивают. Как думаешь, Фетч, они нас атакуют?
     Фетч лапой попробовал остроту пики:
     - Не в гости же они пришли, Раф. Держись ко мне поближе!
     Финбар усмехнулся. В его душе поднималось чувство, которое можно было бы назвать «страстью к битве». Он тихонько сказал Джозефу:
     - Я рад, что мы познакомились, Литейщик! Теперь нам предстоит битва. У твоего народа есть боевой клич?
     Жабы оказались уже почти перед ними, и Джозеф воскликнул:
     - Давайте крикнем! Команда, наш клич!
     И все, кто находился на борту, закричали в один голос:
     - Рэдволл! Рэдволл! Лог-а-Лог! Рэдвол-л-л!
     Жабы чуть не оглохли.
     Над берегом и скалами нависло гнетущее молчание. Джозеф взглянул на Финбара и насмешливо сказал:
     - Великие дожди! Неплохой трюк, ты только взгляни - они словно замороженные!
     Какое-то мгновение капитан стоял ошеломленный, но драться так драться! Он скрестил сабли перед огромной жабьей армией и вызывающе проревел:
     - Чего вы ждете, бородавчатые грязнули? Я - Финбар, всегда сражаюсь и никогда не отступаю! Я перебью вас, жирные болотные отродья, безмозглые трусы! А тесаки свои оставьте, чтобы срезать траву и рыть норы!
     Джозеф схватил капитана за лапу:
     - Успокойся, Финбар, не имеет смысла напрашиваться на драку с таким войском. Их слишком много, нас просто-напросто перережут! Давай подождем, посмотрим, что будет дальше.
     Болотные жабы подняли оружие и заговорили нараспев:
     - Глоэлог! Хагг-хагг! Глоэлог!
     Они расступились, и образовался проход. От подножия скалы отделилась процессия - жабы несли деревянную конструкцию, похожую на раму, где под балдахином в гамаке лежала огромная жаба, больше всех остальных чуть ли не вдвое. На ее выпуклом брюхе покоился камышовый скипетр с побелевшим от времени черепом ящерицы на верхушке.
     Фетч подтолкнул Рафа и прошептал:
     - Похоже, сам хозяин здешних мест решил посетить нас!
     Носильщики поставили сооружение на песок. Предводитель жаб ткнул себя в грудь и издал гортанный звук:
     - Глогэлог, Балгам Глогэлог!
     - Как думаешь, что он говорит? - шепотом спросил Джозеф у Финбара.
     К ним подошел Лог-а-Лог:
     - Думаю, он сказал, как его зовут, - Глогэлог. У нас с ним похожие имена: Лог-а-Лог и Глогэлог.
     Предводитель жаб снова указал на себя:
     - Глогэлог, Балгам! Глогэлог!
     Многочисленная армия жаб низко склонилась,
     и все они хором завопили:
     - Балгам! Балга-а-амм!
     Финбар вложил сабли в ножны.
     - А что такое «Балгам», друзья? - спросил он.
     Вдруг раздался знакомый резкий смех:
     - Ху-у-ха-ха-ху-у! Похоже, вам нужен переводчик, а?
     Фетчу пришлось схватить Рафа в охапку, чтобы тот не кинулся с палубы вниз.
     - Это Рози и Дарри, - визжал в восторге бельчонок. - Они не умерли! Смотри, Фетч! Рози и Дарри! Они живы!
     Хон Рози и Дарри Дикобраз вышли из-за балдахина и радостно замахали друзьям на борту «Жемчужной королевы» - они ничуть не изменились, словно и не пропадали в море. У всех на палубе раздался вздох облегчения. Рози и Дарри прошли по песку мимо стоявших в молчании жаб. Наконец они дошли до корабля, и десятки лап потянулись, чтобы помочь друзьям взобраться на борт. Счастливый Раф бросился к Дарри. - Что?.. Как?.. - запинаясь от волнения, пробормотал Джозеф.
     Рози подмигнула ему:
     - Пустяки, слушай внимательно и не задавай глупых вопросов. Мне и юному Дарри пришлось притвориться балгамами ну, это такие существа, которые прилетают с неба и всякое такое, У вас еще остался этот мерзкий грог из морских водорослей?
     Лог-а-Лог озадаченно потер затылок:
     - Да, его полно. Зачем тебе?
     - Не важно, старина. Только иди и принеси, пожалуйста, один кувшин.
     Пока Лог-а-Лог ходил за грогом, Раф и Дарри обнимались. Бельчонок даже выговорить ничего не мог, он только плакал. Дарри прижал его к себе покрепче:
     - Ну, теперь все в порядке, Раф, не плачь, я же вернулся!
     Фетч не мог не усмехнуться:
     - Слез наверняка будет меньше, если ты слегка ослабишь объятия. Ты же его заколешь!
     Дарри сразу же отпустил Рафа, а тот засмеялся, вытаскивая иголки из лап:
     - Ой, хи-хи-хи, я теперь никогда не выпущу тебя из виду, Дарри! Хи-хи-хи!
     Фетч и Дарри тоже расхохотались. Вернулся Лог-а-Лог с кувшином грога и отдал его Рози.
     - Ну-ка, юный Дикобраз, успокойся и веди себя как истинный балгам. Пойдем! Эта парочка будет ждать тебя, когда бы ты ни вернулся. Давай- ка поколдуем немножко для старины Глогэлога.
     Лог-а-Лог с сомнением посмотрел на Рози:
     - Ты что, и впрямь понимаешь язык болотных жаб?
     Хон Рози спрыгнула на песок и осторожно взяла поданный кувшин.
     - Да, пожалуй. Не все, конечно, но в основном понимаю, - сказала она. - Балгам - это что-то вроде правителя, ну или волшебник, а Глогэлог - вон тот толстячок в гамаке. Он - король болотных жаб, мы спасли ему жизнь, но я расскажу обо всем потом. Кстати, на твоем месте я бы сменила имя, пока ты здесь, конечно. Могучему королю не понравится тот, у кого имя настолько похоже на его собственное. Ну пока, до встречи, Глаг-а-Баг!
     Лог-а-Лог возмущенно взглянул на зайчиху: - Глаг-а-Баг?!


     Огонь, который команда «Жемчужной королевы» развела, чтобы приготовить завтрак, почти потух - от костра оставалось лишь несколько дымящихся веточек да горстка пепла. Глогэлог и жабы стояли вокруг него. Рози наставляла Дарри, объясняя, что ему надо делать. И вот представление началось: зайчиха и еж принялись исполнять какой-то дикий танец, подскакивая и подпрыгивая как сумасшедшие, а жабы отодвигались все дальше и дальше, чтобы дать танцорам больше места. Останавливаясь на секунду, Рози и Дарри указывали друг на друга и громко кричали:
     - Балгам хагг хагг Балгам!
     Подскакивая, они подошли к кувшину с грогом,
     и, зачерпнув, каждый отправил себе пригоршню в рот. Рози выпрямила уши - это был сигнал.
     Пш-ш-ш!
     Дарри и Рози выплюнули грог прямо на тлеющие ветки костра.
     Шу-у-уххх!
     Красные и голубые языки пламени взметнулись вверх. Болотные жабы, и даже сам Глогэлог, плюхнулись на землю и уткнулись головами в песок, вопя:
     - Балгам, Балга-а-а-амммм!
     Дарри скривил рот и снова плюнул:
     - Фф-ф-фу! Ну и пакость! Мой старый дядюшка Габриэль закопал бы все это куда-нибудь подальше в лесу!
     Рози показала пальцем на жаб, лежащих ничком:
     - Ху-ха-ха-ху! Все вышло еще лучше, чем я думала, Дарри. Отныне мы с тобой парочка Балгамов, это уж точно!
     Ни о каком жабьем нападении теперь не было и речи, и команда уселась за праздничный обед на борту «Жемчужной королевы», а Глогэлог и несколько его подручных стали гостями на судне. Еду готовили и жарили на крышках люков. Землероечьи повара могли по праву гордиться таким ужином: октябрьский эль, фруктовый кекс, горячие сливовые лепешки, мятный чай, превосходный яблочный и ежевичный пироги. Пока Рози говорила о чем-то с королем жаб, Дарри поведал команде невероятную историю:
     - Когда мачту сломало, мы с Рози вцепились в нее, как пиявки, и ветром нас унесло высоко в небо. В жизни я так не пугался, но рядом была Рози, и она все хохотала, как ненормальная, честное слово! Нашу мачту крутило и вертело, мы насквозь промокли, но все еще поднимались вверх. А потом ветер стих, и мы камнем полетели вниз. Мы упали вон за теми утесами, в огромное болото, и угадайте, что случилось потом? Мачта упала точнехонько на голову огромной шипящей гадюки! Та как раз собиралась пообедать королем Глогэлогом, когда я, Рози и мачта приземлились ей на голову.
     Джозеф отрезал кусок фруктового кекса.
     - Значит, ты, Дарри, стал Балгамом, когда спас жизнь Глогэлогу? Но как же вы объяснялись?
     - Да это не я, а Рози, - пожал плечами еж и отхлебнул октябрьского эля. - Я и глазом моргнуть не успел, а она уже болтала с королем. Она все схватывает на лету, правда, Рози?
     Хон Рози тут же оставила в покое яблочный пирог.
     - Конечно, мы, балгамы, хорошо разбираемся в языках! Ху-ха-ха-ху!
     Король Глогэлог вздрогнул и приставил к уху перепончатую лапу. Когда смех утих, он указал на Рози и произнес:
     - Балгам улутча Глогэлог, улутча наг йеттайр!
     Рози покачала головой и указала в сторону моря:
     - Нумутч балгам Глогэлог, балгам Юггафер юю!
     Джозеф отложил кекс.
     - В чем дело, Рози? - спросил он. - Мне не нравится его тон.
     Зайчиха перевела:
     - Похоже, старый король слишком привык, что он самый главный балгам во всем лесу и может командовать как хочет. Он желает, чтобы я осталась здесь навсегда в качестве посланника-балгама. Но я только что сказала ему, что у этого самого балгама другие планы: я уплыву с вами, когда мы приведем в порядок «Жемчужную королеву». Как видишь, ему это не очень понравилось.
     Глогэлог качнул скипетром с головой ящерицы в сторону Рози и всей команды:
     - Ютча слагг! Балгам юггафер!
     Рози с удовольствием глотнула мятного чая:
     - Уф, как вкусно! Он говорит, что скорее убьет нас всех, чем позволит мне уплыть. Мне придется остаться здесь навсегда. Я бы сказала, что все это становится несколько утомительным. Основательные ребята эти жабы, а?
     - Давайте уж тогда я останусь у них балгамом, если Глогэлог позволит вам спокойно уплыть, - хмуро предложил Дарри.
     Раф поднял кувшин с грогом: - И совсем тебе не надо здесь оставаться! Пошли, Рози, мне нужен переводчик. Скажи Глогэлогу, чтобы он шел за мной. Огонь еще горит - я научу его, как быть величайшим балгамом - первым в жабьем роду добытчиком огня.


     20

     Лишь поздней ночью отряд жаб притащил из болот к «Жемчужной королеве» сломанную фок- мачту. Финбар соорудил блок и принялся поднимать мачту на борт. Джозеф, Рози и другие стояли с веревками и крюками, удерживая мачту на весу. Дарри и Раф помогали землеройкам заделывать дыру в трюме - вся команда работала под руководством Лог-а-Лога. Вскоре дыру забили, законопатили и просмолили, и корабль снова был готов к плаванию.
     Далеко на берегу вспыхнул огонь. Фетч осторожно раздувал его, пока тот не превратился в тлеющие угольки. Вспыхивали и гасли бесчисленные огоньки фонарей, жабы окружали затухающий костерок. Фетч окликнул стоящих на корабле:
     - Эй, на «Королеве»! Если костер потухнет, Глогэлог не сможет колдовать. Вам лучше заняться этим сейчас!
     Рози отошла от бригады, чинившей мачту, и уставилась на паланкин с гамаком, в котором восседал король. Рядом стояло десять кувшинов с грогом. Финбар посмотрел на Рози и сказал:
     - Вы с Фетчем должны побыстрее вернуться на корабль. Скоро прилив, а он никого не ждет.
     Жабы посторонились, чтобы можно было поставить гамак возле костра. Глогэлог пробурчал что-то невразумительное, когда его вытаскивали из его уютной кровати. Рози дала ему грога. Раздув щеки, Глогэлог набрал его в рот и выпучил глаза еще больше. Прыгая вокруг, Рози низким голосом затянула песню, которую сама же и сочинила:

                                        Смотрите все на короля —
                                        Сейчас он будет колдовать.
                                        Но если Раф не то сказал —
                                        Конец печальным может стать.
                                        Фетч, отправляйся на корабль!
                                        Я следом за тобой пойду.
                                        А ты не квакай, Глогэлог,
                                        А то накликаешь беду.
                                        С огнем поосторожней будь:
                                        Ведь этот грог - спиртное!
                                        А то в меню свой кончишь путь
                                        С названием «жаркое».

     Движением ушей Рози подала знак Глогэлогу, и тот выплюнул грог на угли. К ночному небу взвилось пламя. Квакая от страха и восхищения, жабы отпрыгнули, - что и говорить, их король оказался настоящим колдуном. Глогэлог еще раз приложился к кувшину и, проглотив половину, выплюнул остальное в огонь, вызвав новую вспышку пламени. Рози воспользовалась всеобщим ликованием и сбежала.
     Глупо улыбаясь, Глогэлог все набирал и набирал в рот грог. Что-то он выплевывал в огонь, но большую часть - проглатывал. Он беспорядочно разбрызгивал грог, и вскоре несколько жаб уже квакали от боли, посыпая влажным песком дымящиеся перепончатые лапы и сбивая с себя пламя.
     Начинался прилив, волны уже лизали киль «Жемчужной королевы», освободившийся из песчаного плена. Джозеф с беспокойством смотрел на берег. Пока он вместе с Дари и Рафом помогал Фетчу влезть на палубу, подул легкий бриз. Финбар стоял с веревкой наготове.
     - Где же Рози? Мы не можем ждать, даже со спущенными парусами! - крикнул он.
     Из темноты послышался голос Рози:
     - Ху-ха-ха-ху! А вот и я, друзья! Сейчас поднимусь на борт, и вперед - в море!
     Капитан бросил веревку навстречу длинноногой фигуре, пробирающейся через буруны к кораблю. Рози ловко поймала ее (зайчиха ведь никогда не промахивалась) и вскоре оказалась на борту. Она лежала на палубе и корчилась от смеха:
     - Ху-ха! Лучше поставь все паруса, Фин! Думаю, колдовство Глогэлога закончится слезами! Ху-ха-ха-ху!
     Как только она закончила говорить, с берега донесся страшный грохот, высоко в небо взметнулось пламя. Финбар поспешил последовать совету Рози:
     - Поднимайте все паруса, друзья! Скорее на нок-реи, ставьте все до последнего клочка!
     В свете разгоравшегося тут и там грога по берегу к «Жемчужной королеве» устремились толпы разъяренных жаб. Друзья уже развернули паруса и теперь, схватив пики и длинные доски, упирались ими в дно, словно шестами, выталкивая корабль на глубину, подальше от рассвирепевших жаб.
     «Жемчужная королева» покачивалась на волнах медленно и неспешно, несмотря на все усилия команды побыстрее увести ее как можно дальше от берега. Раф, Дарри и Фетч трудились на корме. На берегу раздался взрыв, и к небу поднялся столб огня, кувшины с грогом и гамак с балдахином взлетели вверх. Трое друзей почувствовали долетевший до них жар. Жабы уткнулись носами в песок, а потом бросились на отмель. Финбар повернул руль, «Жемчужная королева» накренилась и поворотилась к берегу бортом.
     Рози промчалась по палубе, она била в рельс. Подбежав к капитану, она с удивлением спросила:
     - Во имя всего святого, что ты делаешь?
     Финбар бросил внимательный взгляд на паруса:
     - Предоставь дело опытному моряку. Мы уходим в море!
     Жабы уже начали карабкаться на корму, и защитники корабля сталкивали их в воду длинными копьями и пиками. Но новые жабы взбирались на головы барахтающихся товарищей, чтобы влезть на корабль.
     И тут капитан победно крикнул:
     - Эй, друзья, держитесь крепче, мы выходим в море!
     Сильный северный ветер надул паруса, и «Жемчужная королева» стрелой понеслась по волнам. Высоко задрав нос, и едва касаясь гребней волн, корабль мчался вдоль берега. Финбар играючи управлялся с рулем, и судно послушно перепрыгивало с одной волны на другую, оно скользило легко, как балерина, и путь его лежал в открытое море.
     На берегу сидел обожженный Глогэлог и в бессильной ярости смотрел, как жабы беспомощно прыгают в волнах, а корабль увозит его бывших балгамов в неизвестность. Он взобрался повыше и, грозя скипетром вслед удаляющемуся судну, злобно квакал:
     - Югг Голчаккам фургаллм Буллауг!
     Его проклятия и оскорбления заставили бы, пожалуй, покраснеть любого переводчика.
     В зеленых волнах отразился золотистый рассвет. Финбар громко зевнул и уступил место у руля Джозефу.
     - Уж и не знаю, что сделать сначала - хорошенько позавтракать или поспать. Ночка выдалась трудная.
     Литейщик шутливо оттолкнул друга:
     - Давай-давай, проваливай. Я буду держать курс на юг. Землеройки угостят тебя отменным завтраком за то, что ты вытащил нас из этой заварушки вчера вечером. Только капитан Риск и мог совершить такое.
     Финбар почуял ароматы, доносившиеся с камбуза, и тотчас же ожил. Землеройки выставили на палубу крышки от люков с октябрьским элем, напитком из малины, горячим мятным чаем, сливовым пудингом, луговым сыром и тонкими овсяными лепешками с пылу с жару - их ели вместо хлеба.
     Финбар скромно поклонился, прежде чем приналечь на еду:
     - Присаживайтесь, друзья, и помогите старому морскому волку очистить все тарелки. А-а, Кротоначальник, что это ты тащишь сюда?
     - Да вот, это самое... нашел - он был спрятан в каюте на носу!
     Капитан осторожно взял музыкальный инструмент, который вручил ему Кротоначальник:
     - Клянусь разбитыми ракушками, это же мой старый аккордеон! Я думал, что давно потерял его! Интересно, можно ли на нем играть?
     Он провел лапами по клавишам и раздул ребристые меха, послышался мелодичный звук. К удовольствию всех присутствующих, Финбар откинул назад голову и запел моряцкую песенку.
     Дарри, Раф и Фетч отбивали чечетку на палубе. Танцевали они просто здорово, а уж Финбар играл так же хорошо, как и пел:

                                        Жил-был однажды в море рак,
                                        В глубоком синем море.
                                        Он пил вино, курил табак.
                                        Не ведал зла и горя.
                                        И я клянусь, все было так.
                                        Не ведал горя этот рак!

                                        И вот жениться вздумал он
                                        В глубоком синем море.
                                        Купил для свадьбы саксофон,
                                        Невесту выбрал вскоре.
                                        И я клянусь, все было так,
                                        Решил жениться этот рак!

                                        Треску невестой он назвал
                                        В глубоком синем море,
                                        Их старый толстый кит венчал,
                                        Селедки пели в хоре.
                                        И я клянусь, все было так,
                                        С треской венчался в море рак!

                                        И вот за праздничный обед
                                        В глубоком синем море
                                        Уселись гости - высший свет, —
                                        Обжора на обжоре.
                                        И я клянусь, все было так,
                                        Всех на обед позвал наш рак!

                                        Но вдруг - никто ее не ждал —
                                        В глубоком синем море
                                        Акулу кто-то увидал,
                                        И свадьбе вмиг конец настал...
                                        И всей моей истории.
                                        Ей-ей, клянусь, все было так,
                                        Теперь в акульем пузе рак!

     Под смех и громкие аплодисменты Финбар вышел «на бис», а Рози и Кротоначальник танцевали за рака и треску. Погода стояла спокойная, море было тихое, и завтракали друзья почти до полудня. Джозеф направлял корабль точно на юг. Чтобы немного отдохнуть, команда, не спавшая всю ночь, улеглась на нагретой солнцем палубе.
     Раф проснулся от полуденной жары. Полусонный, он набрал в ковш воды из бочки, выпил половину, а остальное вылил себе на голову, чтобы окончательно проснуться. Смахивая с ресниц воду, он перегнулся через перила и вгляделся в глубину.
     Финбар проснулся оттого, что Раф тряс его за плечо.
     - Эй, дружище, который час? Похоже, мы проспали полдня. Рафи, в чем дело?
     Бельчонок старался говорить спокойно:
     - Сегодня утром ты, Финбар, пел о треске и о раке, которых съела акула...
     Капитан потянулся так, что хрустнули кости.
     - Да, Раф. Ты хочешь выучить слова?
     - Нет. Просто я хотел бы знать, как выглядит акула.
     - Лучше бы тебе никогда не встречаться с ними, дружок. Ты сможешь увидеть разве что большой темный плавник, который рассекает воду.
     Раф взял капитана за лапу и подвел к борту:
     - Уж не акула ли крутится вокруг нашего корабля, а?


     21

     К полудню Тарквин начал беспокоиться по-настоящему. Еще на рассвете он во главе поисковой партии отправился в Лес Цветущих Мхов. Не останавливаясь, чтобы поесть или передохнуть, спасательная экспедиция разыскивала пропавших в чаще, в подлеске, под кустами - все напрасно, малыши как в воду канули! Брат Маллен как раз обшаривал куст боярышника, когда его палка стукнулась о палку сестры Шалфеи. Он помотал головой:
     - Я начинаю думать, что мы напрасно теряем время. Тут поблизости есть какие-нибудь болота и топи?
     Шалфея отбросила палку.
     - Как ты можешь даже думать такое, Маллен?
     - Тихо! Слушайте, кто-то идет!
     После предупреждения Тарквина все угомонились.
     Из веток вяза прямо перед зайцем выскочила очаровательная белочка - Роза.
     - Вы ищете двух малышей, мышонка и маленькую кротиху? - спросила она.
     Заяц заметно приободрился:
     - Да, Роза. Ты знаешь, где эти маленькие негодники?
     Белочка показала на восток и немного на юг:
     - Вон в том направлении. С ними мой Том. Идите за мной.


     Цапу и Хвастопузу совершенно не понравился Том - он стоял на ветке, многозначительно натянув тетиву лука.
     - Отойдите к этому дереву, малыши, приказал он. - А вы, крысы, оставайтесь на месте, а не то пристрелю.
     Маленькая парочка исполнила, что им было приказано, хотя Цап и подумал, не схватить ли малышей, чтобы прикрыться ими, как щитом, а потом атаковать противника, но Хвастопуз услышал приближение поисковой партии и прошептал:
     - Тс-с-с, капитан, там еще кто-то идет!
     Через секунду их окружили вооруженные толстыми палками рэдволльцы. Цап пнул Хвастопуза:
     - Ну, видишь, во что ты меня втравил? Говорить с ними буду я, не вмешивайся!
     Тарквин решил, что Цап обращается к нему, и переспросил:
     - Что ты сказал?
     Капитан изобразил сладчайшую улыбку:
     - Хороший денек. Надеюсь, вы пришли сюда не для того, чтобы ограбить бедных путешественников?
     - Ерунда, - сказал заяц, раздраженно шевеля ушами. - Мы здесь потому... Мы - из Рэдволла. Интересно знать, куда это вы собирались увести двух наших малышей?
     Мышонок вывернулся из объятий сестры Шалфеи и пропищал:
     - Никуда они нас не уводили! Мы как раз вели их в аббатство, они потерялись, как и мы.
     Шалфея была сторонницей старых методов воспитания. Она поймала мышонка за ухо и строго сказала:
     - Что это ты разболтался? Никогда не прерывай старших, даже если это морские крысы!
     Хвастопуз не знал, как себя вести, поэтому он приподнял полы куртки и поклонился:
     - Не надо ругать малыша. Он правду говорит. Будь благословенны их маленькие лапки, они вели нас к вам в Рэдволл. Видите ли, мы заблудились.
     Шалфея недоверчиво посмотрела на крыс:
     - Заблудились? А что вообще делают морские крысы так далеко от моря?
     Цап взглянул на нее с видом оскорбленного достоинства:
     - Прошу прощения, но мы не морские крысы. Вовсе нет! Меня зовут Цап, я повар. А это мой приятель Хвастопуз, он, э-э-э, плотник, ну да, точно, плотник!
     Теперь вопросы стал задавать Тарквин:
     - Но вы еще не сказали, что вы тут делаете.
     Цап вцепился в камзол и шмыгнул носом, словно ему больно было рассказывать эту историю:
     - Ну, видите ли... Мы единственные спаслись с «Грязной утки» - это наш корабль. Он затонул во время шторма, и все остальные погибли. Правда, приятель? - Цап украдкой пихнул локтем Хвастопуза.
     - Ох, то есть да, конечно, капитан, - запинаясь, произнес Хвастопуз. - «Испачканный лебедь» сгинул в морской пучине. Только мы с капитаном и остались в живых...
     - А почему один называет другого «капитаном»? - спросил брат Маллен, осторожно отбирая у Цапа абордажную саблю.
     - Вы уж простите старину Хвости, он туго соображает. Просто он дал мне такое прозвище. - Тут Цап дал изрядный «дружеский» тычок Хвастопузу.
     Маллен тем временем изучал зазубренное лезвие сабли.
     - Один из вас назвал корабль «Грязной уткой», а другой назвал его «Испачканным лебедем». Как же он называется по-настоящему?
     Крысы уставились друг на друга.
     - «Грязный лебедь»... э-э-э... «Испачканная утка»... э-э.. «Испачканная грязь»... э-э-э... «Лебедевая утка»... «Грязная испач...»
     - Вы хотите сказать, что не помните, как назывался ваш корабль? - прервала их Шалфея.
     Цап повалился на землю, прикрыл глаза лапами и разразился рыданиями:
     - Это все горе и голод! Ужасно! Ужасно!
     Хвастопуз извлек грязный носовой платок и стал успокаивать Цапа:
     - Не расстраивайся, капитан. Вот, высморкайся, и тебе сразу станет лучше.
     Цап наступил ему на лапу, и Хвастопуз молча скакал вокруг, тщетно силясь освободиться. Тарквин разнял их:
     - Успокойтесь, хватит! Малыши нашлись и, похоже, именно вас мы должны благодарить за это. Полагаю, вам лучше отправиться с нами в аббатство. Том, Роза, вы пойдете за нами, чтобы больше никто не потерялся, хорошо?
     Но белки уже исчезли в зарослях Леса Цветущих Мхов.


     Вечером ужин накрыли в Пещерном Зале, он был не такой большой и красивый, как Большой, но очень уютный. Слепой Симеон сидел рядом с матушкой Меллус.
     - Вот видишь, Меллус, твои малыши вернулись целыми и невредимыми, - сказал он.
     Барсучиха кивнула, положила себе на тарелку кусок голубичного торта и полила его сливками.
     - Да, оба съели по миске супа, вымылись в ванне и отправились прямехонько в спальню.
     Симеон улыбнулся и налил в кубок барсучихи кленового напитка.
     - Плутишки! Мне иногда кажется, что они живут в каком-то своем мире, им даже в голову не приходит, что они могут навредить кому-то.
     Сакстус посмотрел в их сторону поверх летнего салата:
     - Я согласен с Меллус: они должны учиться. Просто счастье, что эти крысы нашли малышей. Кстати, что мы с ними будем делать?
     Меллус неодобрительно посмотрела на крыс, те жадно заглатывали все, что им попадалось на глаза.
     - Не нравятся мне они, я им не доверяю! Как же, как же, повар и плотник, - морские крысы по всем повадкам!
     - И опять я с тобой согласен, - повторил Сакстус, отламывая кусочек тонкой овсяной лепешки. - Но кто знает, что случилось бы с малышами, если бы не эти двое? Они никому не причинили вреда, и мы не можем отказать им в гостеприимстве. Их надо принять как обычных заблудившихся путешественников.
     Симеон широко улыбнулся, услышав ответ Меллус:
     - Ну да, заблудившиеся путешественники!
     Хвастопуз запустил ложку в миску с фруктами, залитыми медом.
     - Вот это жизнь, а, капитан? - сказал он, с интересом разгребая содержимое миски. - В жизни не ел ничего вкуснее! Передай мне клубничной шипучки.
     Цап как раз в этот момент вгрызался в кусок желтого сыра с буковыми орешками. С набитым ртом он язвительно заметил:
     - Ничего вкуснее не ел, да? Что, в резиденции Хвастопуза кормили не так?
     Хвастопуз сгреб две горячие ежевичных лепешки с проезжавшей мимо тележки.
     - А где это - резиденция Хвастопуза? Жалко только, что нет грога из морских водорослей! У-ух! - Он подпрыгнул, потому что Цап ущипнул его за живот.
     Тут капитан увидел, что на него внимательно смотрит барсучиха. Улыбнувшись ей, он угрожающе пробормотал бывшему боцману:
     - Слушай, ты, безголовый, скажешь еще хоть раз о гроге, я тебе нос оторву, понял? Если они услышат, что ты говоришь о гроге, то уж точно поймут, что мы - морские крысы!
     Но Хвастопуз ничего не слышал - он наслаждался. Набив рот сливовым кексом, он обратился к Меллус - крошки так и посыпались на стол:
     - Эй, полосатая, а где мои маленькие друзья? Их тоже надо пригласить на праздник!
     Старая барсучиха грозно взглянула на него:
     - Они уже давным-давно спят. А меня зовут не полосатая, а Меллус. Ясно?
     Не подозревая о гневе, который он навлек на свою голову, Хвастопуз отозвался:
     - Чего уж тут непонятного? Рад познакомиться, Меллерс. А меня зовут Хвастопуз, хотя капитан кличет меня пустоголовым лентяем, тюфяком, ну и всякое такое. Хо-хо, а я зову его капитаном!
     Цап непрестанно пинал разговорившегося Хвастопуза и шипел:
     - Ты прекратишь называть меня капитаном или нет?! Ты, тухлоносый, жирный надоеда!
     Хвастопуз поморщился от боли:
     - Да-да, капитан! Ой, смотри, бисквиты с кремом!
     Рэдволльцы терпели ужасные манеры гостей, правда, Меллус и сестра Шалфея не могли удержаться от комментариев, но и они умолкали, когда аббат Сакстус с упреком смотрел на мышь и барсучиху поверх очков. Цап и Хвастопуз продолжали набивать себе животы, изредка поглядывая на остальных обедающих. После еды большинство обитателей аббатства с облегчением разошлось по спальням: сидеть за одним столом с теми, кто ведет себя как свинья, было крайне утомительно. Слышно было, как ворчит брат Маллен, помогавший Меллус убирать со стола:
     - Полагаю, завтра утром нам опять предстоит удовольствие сидеть за одним столом с этой парочкой. Будь моя воля, я бы посадил их за ворота, есть из корыта!
     Старая барсучиха, которая в эту минуту складывала скатерть, согласно кивнула:
     - Плохим манерам нет оправдания. Жаль, что эти крысы не попали к нам в детстве, - я бы уж научила их сидеть прямо и вести себя как полагается!


     Стены комнаты для гостей сияли в лунном свете - он пробивался через высокое стрельчатое окно. Над аббатством стояла сонная тишина, даже ветер не играл с листьями в саду, все мирно и спокойно спали. Лишь Цап лежал уставившись в потолок и вслушиваясь в тишину. В голове у него один за другим рождались все новые и новые планы. Он был полностью одет и к тому же вооружен ножом, который успел стащить со стола. На другой кровати громко сопел Хвастопуз; в это мгновение он повернулся на спину, и сопение превратилось в оглушительный храп. Цап швырнул ему в голову подушку - бывший боцман «Жемчужной королевы» испуганно начал отбиваться, постепенно все больше и больше запутываясь в постельном белье.
     - Упал грот, свистать всех наверх!
     Цап бросился к нему и схватил за ухо:
     - Заткнись, болван, ты всех разбудишь!
     Хвастопуз уселся, почесывая голову:
     - В чем дело, капитан? Чего это ты будишь меня посреди ночи, я так сладко спал.
     Цап презрительно посмотрел на боцмана:
     - Вылезай из этой дурацкой ночной рубашки! Ты похож на шлюпку со спущенными парусами. Ну, быстрее, и говори потише! А теперь слушай внимательно, у меня есть план.
     Пока он рассказывал Хвастопузу о плане, тот любовался кроватью. Наконец Хвастопуз оделся и плюхнулся на нее, подпрыгивая в совершенном восторге. Цап, потеряв всякое терпение, пнул его и прошипел:
     - Успокоишься ты или нет? Тебя спрашиваю, толстопузый!
     Хвастопуз скорчил рожу и продолжал прыгать.
     - Да слышу я, капитан. Хо-хо, вот это жизнь! Тут тебе не гамак и не жесткая палуба, а настоящая кровать. У меня никогда не было своей кроватки. Если мы что-то будем красть, я украду кровать и возьму ее с собой...
     Его голос прервался, когда Цап угрожающе взялся за нож.
     - Давай-ка проясним ситуацию, - произнес Цап. - Я тебя не заставлял идти со мной, но ты здесь, хочу я этого или нет. И я все еще твой капитан, так что, если ты не успокоишься, я тебя навсегда утихомирю!
     Несчастный Хвастопуз перестал подпрыгивать на кровати и прислушался к плану капитана.
     - Тут полно прекрасной жратвы, красивых комнат, и вообще, чего только нет. Совершенно ясно, что где-то здесь спрятаны сокровища. Правильно? - Хвастопуз молча кивнул, и Цап продолжил: - Значит, мы будем искать их по ночам, а днем - держать ухо востро. Ну, пошли!
     - Куда, капитан?
     - Маргаритки собирать, бестолковый! Мы начинаем поиски сокровищ! Пошли, и перестань называть меня капитаном.
     - Хорошо, капитан, а как мне тебя называть?
     - Называй меня просто Цап.
     - Ладно, ка... э-э-э, Цап. Смешно, я - и вдруг называю тебя Цапом. Однако хорошее имя - Цап. Мне нравится. Хорошо, пойдем, Цапочка!
     Острый нож уколол нос Хвастопуза, и разъяренный капитан рявкнул:
     - Я тебе сейчас... Еще раз назовешь меня так, вколю тебе этот самый нож под ребра, понял?
     Морские крысы нашли свечку и зажгли ее от факела, торчавшего в стене Большого Зала. Они обшаривали все ниши и щели.
     - А что мы ищем, капитан? - прошептал Хвастопуз Цапу, который как раз приподнимал угол гобелена.
     Капитан слегка постучал в стену:
     - Что-то вроде потайной двери или секретной панели. Я бы спрятал награбленное добро как-нибудь так.
     Хвастопуз поднес свечу к гобелену и осветил фигуру Мартина Воителя.
     - Посмотри на этого парня, капитан. Не хотел бы я скрестить шпаги с этаким воином - настоящий бандит!
     - Глупец, это всего лишь картина. Посвети вниз!
     Поиски продолжались, но безрезультатно. Крысы дошли до Пещерного Зала, но ничего не нашли, зато Хвастопуз почуял запах пищи.
     - Сокровищ здесь нет, капитан. Может, зайдем туда - так хорошо пахнет.
     - На кухню? Да ты спятил! Кто прячет сокровища на кухне?
     Хвастопуз пожал плечами:
     - Почему бы и нет.
     Цап как-то странно посмотрел на него:
     - А в этом что-то есть. Никто не додумается искать здесь спрятанную добычу. Пошли!
     Полумрак кухни рассеивал лишь неяркий красноватый свет от печей, на стенах колебались тени. Хвастопуз быстро схватил теплый хлебец с подноса и зачавкал.
     - Обжора проклятый!
     Цап обжег лапу о дверцу печи и тихонько ругнулся.
     Он засунул лапу в какой-то кувшин, думая, что там вода, и угодил прямо в теплый мед. Как обычно, виноватым оказался Хвастопуз.
     - Смотри, куда я попал! Дай сюда свечу!
     Он выхватил из лап боцмана свечу, и та упала. Цап шарил по полу липкими лапами, пытаясь найти ее, когда в него вцепился Хвастопуз:
     - Нас заметили, капитан. Смотри!
     В красноватом свете печей к ним приближалась закутанная в черное фигура. Крысы в ужасе испустили полузадушенный вопль. Таинственный незнакомец немного помедлил на пороге. Казалось, он явился посмотреть на нарушителей его спокойствия. Цап и Хвастопуз пригнулись и замерли в невыразимом ужасе, а черная фигура вдруг исчезла так же внезапно, как и появилась.
     С подавленным криком Хвастопуз подпрыгнул, уронил кувшин, и тот разбился о каменный пол. Цап уже выпрямился и толкнул боцмана в сторону. Тот споткнулся и врезался в полку с горшками и кастрюлями, которые с грохотом посыпались на пол. Крысы вылетели из кухни, промчались через Пещерный Зал, взбежали по ступенькам и через секунду были уже в комнате для гостей. Их сердца колотились как сумасшедшие. Из спален выходили рэдволльцы, чтобы выяснить, что это за шум. Цап тихо прикрыл дверь дрожащими лапами.
     - Быстро в кровать - и храпи! - хрипло сказал он.
     Хвастопузу не надо было приказывать дважды. Он бросился в кровать, натянул на голову простыню и захрапел. Цап сделал то же самое. В ту же минуту дверь отворилась, и он услышал голос аббата Сакстуса:
     - Что бы там ни было, эти двое тут ни при чем - храпят, как объевшиеся свиньи.
     Ему вторил брат Фингл:
     - Да, отец аббат, свиньи - за столом, и в кровати - свиньи. Пойдем, проверим малышей!
     Дверь закрылась, послышались удаляющиеся по коридору шаги. Цап уселся на кровати, он уже совсем было приготовился сказать, что думает о тех, кто назвал его свиньей, как вдруг вспомнил нечто странное:
     - Хвастопуз, когда ты только что запрыгнул в кровать, она была в беспорядке, как ты ее и оставил?
     - В беспорядке? Нет, капитан, все было убрано и заправлено.
     Цап положил дрожащую лапу на чистое покрывало. Пока они с Хвастопузом бродили внизу, кто-то приходил в их комнату и застелил кровати!


     22

     Глоккпод снова полетел из долины в башню. Айрис смотрела, как он исчезает в темной пелене дождя, и беспокойно качала головой:
     - Уже четвертая попытка. Веревка слишком тяжелая.
     Рыбинг всмотрелся в туман - не приближаются ли крысы:
     - Для пленников эта птица - последняя надежда. Если Глоккпод не донесет веревку - они погибли.
     Мэриел высунулась наружу. Опираясь на полуразрушенные балки, она смотрела на усилия сорокопута:
     - Ну давай! Пожалуйста, Глоккпод, ты же можешь!
     Сорокопут уже был на полпути к башне, когда стало казаться, что силы оставляют его. Он заколебался и немного снизился. Три веревки, связанные в одну и накрученные вокруг его шеи, тянули его к земле. Он неуклюже хлопал крыльями, пытаясь удержаться в воздухе.
     Дандин прикусил губу.
     - Веревки слишком тяжелые, они тянут его вниз, - встревожено произнес он.
     Гаэль Белкинг потерял всякую надежду и упавшим голосом сказал:
     - Он никогда не доберется сюда. Слишком высоко.
     Мельдрам Великолепный налег животом на перекладину и теперь следил за Глоккподом.
     - У меня есть идея. Только вы молчите, что бы я ни говорил. - И старый заяц во весь голос стал ругать сорокопута: - И ты еще называешь себя птицей? Да ты просто-напросто позоришь свое племя! Червяк и то летает лучше тебя! Ха! Птица-мясник! Наверное, твоим отцом был дохлый селезень, а матерью - хромая кукушка! Давай-давай, спускайся, тебе никогда не долететь! Ты, бесполезный комок перьев, хвастун кривоклювый!
     - Рэк-качаккк! Я убью тебя, Мельдрин!
     Глаза сорокопута кровожадно блеснули, и он снова начал набирать высоту. Мельдрам подкрутил обвисшие от дождя усы и продолжал:
     - Убьешь меня? Да ты, наверное, шутишь, дохлятина! Ты и муху-то не сможешь прибить, не то что меня! Если бы у меня были крылья, я бы пятьдесят раз облетел вокруг тебя, пока ты тут кувыркаешься!
     - Ки-ир-рр! Я убью тебя, жирный заяц! - Не обращая больше внимания на дождь, усталость и тяжелые веревки, Глоккпод рванул вверх, выкрикивая: - Мельдрин, ты - мертвец! Ки-ир-р-рка-чак!
     Хлопая крыльями, сорокопут оказался наконец рядом с беглецами. Мэриел, Дандин и Гаэль бросились между разъяренным Глоккподом и Мельдрамом - сорокопут уже хотел убить зайца. Мельдрам держался на расстоянии, пытаясь утихомирить птицу:
     - Успокойся, старина! Я тебя специально дразнил, чтобы ты добрался сюда. Я же так совсем не думаю, понимаешь?
     Но Глоккпод не унимался. Он придвигался к Мельдраму все ближе и ближе, угрожая ему клювом:
     - Считай себя мертвецом, длинноухий! Я тебя убью!
     Мэриел ничего не оставалось, как снять с шеи сорокопута веревку и толкнуть его изо всех сил. Глоккпод потерял равновесие, упал с крыши, перекувыркнулся в воздухе несколько раз, взмыл вверх и стал описывать круги вокруг башни, зловеще крича:
     - Трус длинноухий! Трус! Ты только болтаешь!
     Мэриел взмахнула свернутой веревкой, отгоняя Глоккпода:
     - Не глупи, птичка! Ты что, не понимаешь, Мельдрам называл тебя так, чтобы ты смог долететь сюда! Если бы он тебя не обзывал, ты бы никогда не добрался!
     Но разозленный сорокопут не желал ничего слушать.
     - Ки-и-ирр! Никто не смеет оскорблять меня! Слышишь, длинноухий, мы еще встретимся, и друзья тебе не помогут! Ки-и-ирр-ра-качак-и-и- иррр! - Глоккпод взмахнул крыльями и исчез в темноте.
     Мельдрам распутал веревку.
     - Странный парень, полное отсутствие чувства юмора!
     К одной веревке привязали другую, Дандин перекинул конец через самую прочную балку и проверил, достает ли веревка до зубцов западной стены. Гаэль схватил ее и полез вниз, объясняя изумленным товарищам:
     - Позвольте мне быть первым. Если уж белка не сможет спуститься, то никто не сможет!


     Проклинай робко постучал в палаты Лисоволка - никто не отозвался, он постучал еще раз. Внезапно раздался голос Нагру:
     - Прекрати стучать и входи!
     Проклинай проскользнул в дверь и склонился в почтительном поклоне перед горой подушек, которая служила ложем его господину. Наверху показалась голова Нагру.
     - Ну что на этот раз, сплетник?
     - Господин, я стоял у двери в башню и слушал - сорокопут принес им веревку. Они хотят спуститься на зубцы западной стены. Оттуда они смогут спрыгнуть в ров. Гаэль уже спускается, а сорокопут поссорился с зайцем и улетел. Вряд ли он вернется!
     Нагру соскользнул с подушек:
     - Скажи госпоже Сильваморте, что я хочу поговорить с ней.


     Гаэль не лазил с ранней юности. Теперь он постарел, но белка всегда остается белкой, и вскоре он висел, ухватившись за веревку и раскачиваясь туда-сюда. Вот сквозь туман и дождь он увидел западную стену, зубцы становились все ближе и ближе.
     А внизу сидела Айрис и думала о том, что беглецам нужна помощь, иначе план не удастся.
     - Рыбинг, возьми половину отряда, поднимайтесь к замку и смотрите, когда опустят мост. Если крысы попробуют выйти - задержите их. Гринбек, оставайся здесь, помоги нашим друзьям, чем сможешь. Я пойду с Рыбингом. Когда Нагру обнаружит, что пленники пытаются сбежать, - начнется бой.


     Нагру сообщил Сильваморте о побеге, и она презрительно фыркнула:
     - Что, по-твоему, должна сделать я? Ты же воин!
     Лисоволк спокойно ответил:
     - Я решил, что для разнообразия мы можем сражаться не друг с другом, а против общего врага.
     Лисица тоже заговорила спокойнее, но в то же самое время она думала о том, как получить двойную выгоду.
     - Пожалуй, звучит разумно. Но все-таки что я должна делать?
     - Вот что. С небольшим отрядом ты могла бы спуститься в долину и поймать беглецов, когда они слезут со стены.
     Сильваморта холодно сказала:
     - Это в твоем стиле, у меня идея получше. Почему бы не послать крыс двадцать на зубцы западной стены и не перехватать пленников одного за другим, пока они будут спускаться?
     - Прекрасно! - сказал Лисоволк, улыбнувшись. - Но меня удивляет, почему ты не хочешь спуститься в долину. Ты что, уже побывала там?
     Сильваморта бросила злобный взгляд на Проклиная и повернулась к Нагру:
     - У тебя везде глаза и уши, Лисоволк. Ты сам все знаешь!
     Пока они шли к крысиным казармам, чтобы набрать добровольцев, к Сильваморте подошла Сикант. Лисица прошептала ей на ухо:
     - Твоего мужа Серотрава убил Проклинай.


     Веревка коснулась стены, Гаэль лапами и хвостом вцепился в выступающие камни и отпустил конец. Сверху долетел голос Мэриел:
     - Гаэль, ты в порядке?
     Приложив лапы рупором ко рту, Белкинг крикнул в ответ:
     - Да, я на зубцах. Мэриел, мне не нужна веревка, я могу спуститься на плато по стене, а там перебраться через ров.
     Тут же донесся голос мышки:
     - Хорошо, тогда не жди нас. Беги, а мы - за тобой. Тебя ждут жена и малыш.
     Гаэль полез вниз. Он двигался ловко и уверенно - ведь впереди его ждала свобода!
     Мэриел кивнула Дандину:
     - Твоя очередь, друг.
     - Нет уж, только после тебя. Я полезу последним!
     - Старший офицер здесь я, вот я и пойду последним! - обиделся Мельдрам. - Так что не спорьте.
     Мэриел в отчаянии всплеснула лапами:
     - Мы не можем спорить до бесконечности! Ну, кто следующий?
     Мельдрам и Дандин твердо указали на нее:
     - Ты!!!
     Мэриел повисла на веревке, тихонько бормоча:
     - Если никто не появится и не спасет нас, здесь можно проболтаться весь год!


     Вооруженные пиками и луками, тридцать крыс во главе с Нагру и Сильвамортой крадучись пробирались вдоль крепостной стены к западным зубцам. Они прятались в тени, и вот Сильваморта шепнула Нагру:
     - Мы изловим их одного за другим, когда они слезут, да?
     Лисоволк накинул на себя волчью шкуру, чтобы укрыться от дождя. Увиливая от ответа, он заявил:
     - Твоя идея, красавица. Так что действуй!
     Вооруженная какой-то особой пикой с изогнутым в виде крюка острием, Сильваморта медленно двинулась вперед. Затем она вручила пику Проклинаю.
     - Зацепишь их этим за лапы, - прошипела она, - а мы будем наготове и схватим беглецов, - лисица подмигнула шпиону: - Выполнишь все хорошо - награжу.
     Мэриел уже добралась до конца веревки. Оттолкнувшись от стены, она начала раскачиваться. Струи воды нещадно хлестали ее, но с каждым новым толчком Мэриел оказывалась все ближе и ближе к западной стене, и каждый раз, смахивая с ресниц капли дождя, она всматривалась в туман, пытаясь различить стену.
     - Госпожа, это не Белкинг, а мышь!
     Из-под волчьей шкуры Нагру донеслось сердитое ворчание:
     - Все равно, кто это! Хватай, и все!
     Проклинай приготовился. Он стоял во весь рост, ухватившись одной лапой за зубец, а в другой держал пику с крюком.
     Мэриел видела крысу, которая стояла на стене и целилась в нее пикой, но остановиться мышка уже не могла. Она сильно оттолкнулась от стены и, избежав удара пики, перелетела через голову Проклиная, затем ударилась о стену и выпустила веревку из лап. Сзади донесся свист - и стрела вонзилась Проклинаю между глаз, он свалился, а Мэриел приземлилась прямо на макушку Нагру. От неожиданности Лисоволк упал, мышка спрыгнула с него и помчалась вдоль крепостной стены. От удара волчья голова сползла Нагру на лоб, волчьи клыки оставили глубокие царапины на его щеках, он лежал на полу и рычал:
     - Ловите ее! Убейте мерзавку!
     Первую же крысу, бросившуюся исполнять приказ, настигла стрела. Сильваморта опустилась на все четыре лапы и помчалась за Мэриел. За ней побежали и остальные крысы. Урган Нагру сел и осторожно ощупал голову, где прошлись волчьи клыки. Оглядевшись по сторонам, он обнаружил, что остался один, над его головой прозвенела стрела. Лисоволк инстинктивно пригнулся и помчался на четвереньках, вопя:
     - Сейчас же возвращайтесь назад, дезертиры! Подождите меня!


     Дандин, перегнувшись через стропила, вглядывался в туман, но из-за дождя и темноты ничего не было видно.
     - Внизу что-то случилось. Может, Мэриел нужна помощь - я должен идти!
     Без дальнейших объяснений он ухватился за веревку и прыгнул с башни. Мельдрам вытряс из ушей воду и окликнул Дандина:
     - Эй! Я не давал приказа спускаться! Вернись сейчас же, слышишь? - Заяц решительно одернул мундир и, глядя на раскачивающуюся веревку, изрек: - Хмм, должно быть, не слышал... Не может быть, чтобы он посмел ослушаться приказа! Ну, теперь очередь за мной!


     23

     Но Мэриел не так-то легко было поймать. Она перепрыгивала через зубцы, бежала напрямик, где только можно, и захлопывала за собой все двери. Мышка слышала, как по длинным, запутанным коридорам замка Флорет за ней мчатся преследователи, в спешке спотыкаясь и запинаясь. Ловко спрыгнув с высоченной лестницы, она побежала дальше. И конечно, столкнулась с крысой. Та с испуганным писком отскочила в сторону, упала и кубарем скатилась с лестницы. Мэриел тоже упала, она ударилась о грубо обтесанные камни, и теперь на ее лапах виднелись синяки. Крыса, съежившись, лежала у подножия лестницы без сознания.
     Мэриел задержалась всего на секунду, чтобы снять с пояса крысы секиру. Сильваморта и ее отряд уже бежали по лестнице. Выбежав из коридора, Мэриел бросилась налево, потом направо, пытаясь найти место, чтобы спрятаться.
     Нагру спускался другим путем, на ходу приказывая крысам следовать за ним:
     - Бросьте все, чем занимались, хватайте оружие! За мной!
     Он мчался вперед через палаты и залы, а за ним бежали поднятые по тревоге крысы. Теперь Мэриел слышала, что враги - с обеих сторон. Пока они были еще далеко, но приближались с каждой минутой. Она приготовила секиру и в отчаянии огляделась по сторонам - это быламаленькая комнатка без окон. Единственное, что оставалось, - закрыть двери на защелку. Мэриел прикрыла дверь и увидела, что нет ни щеколды, ни замка. Она находилась в ловушке, и бежать было уже поздно. Тогда она сжала в лапе секиру и решила, что дорого отдаст свою жизнь.


     Благополучно добравшись до зубцов, Дандин подобрал брошенную Проклинаем пику. Мельдрам раскачивался на веревке: он ужасно боялся высоты. Дандин ободряюще крикнул ему:
     - Еще чуть-чуть. Качнитесь еще разок.
     Крепко зажмурившись, заяц выполнил все, что приказал Дандин.
     - Порядок!
     Дандин зацепил крюком пики полу старого мундира и подтащил зайца к стене, потом схватил Мельдрама за обе лапы и втянул на зубцы.
     - Мельдрам, ты можешь отпустить веревку! Отпусти веревку и открой глаза, приказываю тебе!
     Старый заяц приоткрыл один глаз, увидел, что теперь ему не грозит сверзиться с такой высоты, сполз на крепостную стену и с достоинством сказал:
     - Неправильное обращение, приятель! Подчиненный не может отдавать приказы старшим по званию. Потом мы к этому вернемся - всему свое время. Так, что будем делать дальше? Куда делись эти грызуны?
     Дандин взглянул на труп крысы и на опустевшую стену.
     - Гораздо важнее, куда делась Мэриел! - произнес он.
     Привязав веревку к одному из зубцов, они спустили ее вниз.
     - Ну, как думаешь, куда могла подеваться такая умненькая мышка? - укоризненно спросил заяц. - Конечно сбежала!
     Однако это не убедило Дандина.
     - Сбежала? Как же она могла сбежать?
     - Не спрашивай меня, мой мальчик, этого я не знаю! - ответил Мельдрам, одергивая мундир. - Но совершенно ясно, что они не схватили ее. Она бы крикнула и предупредила нас.
     Дандин посмотрел вниз - ров был едва виден.
     - Наверное, ты прав. Но как она могла спуститься в ров без веревки?
     Мельдрам Великолепный пробормотал себе в усы:
     - Спрыгнула, конечно! Она молодчина и не станет долго раздумывать, прыгать ей или нет. У нас так не получится, а? Такие штуки не для моего возраста. Просто счастье, что у нас есть веревка.
     Дандин все еще беспокоился, и Мельдрам взял командование на себя:
     - Мэриел будет в ярости, если узнает, что мы тут стоим и болтаем всю ночь. Надо на что-то решаться! Теперь командую я - обвяжи веревку вокруг этого зубца, покрепче. Ты спускаешься первым!
     Дандин понял, что самое разумное - последовать приказу, и, обвязав веревку вокруг камней, начал спускаться в ров.


     Мэриел стояла в темной комнате совершенно одна, и вдруг до нее донесся голос:

                                       Ты храбро сражалась,
                                       Взгляни же вокруг,
                                       Доверься, беглянка,
                                       Не враг я, а друг!

     В полумраке она с трудом увидела толстого крота в одеянии из шагреневой кожи. Он стоял возле двери и смотрел на нее.

                                       Только птицы глупо щебечут
                                       И не слушают умные речи!

     - Следуй за мной, мышка, - сказал крот, дружески кивнув Мэриел.
     Выход на свободу оказался для Мэриел небольшой черной дырой в углу комнаты, но, когда мышка пролезла туда и увидела, что крот закрывает за ними отверстие, она поняла, что это искусно сделанная каменная дверь на петлях, которая сливается со стенами. Мэриел была спасена! Она шла за кротом по темным пыльным туннелям, держась за его плечо, чтобы не потеряться в темноте. Они спускались вниз, в молчаливый подземный мир. Иногда они проходили через пещеры и кладовые, иногда передвигаться приходилось чуть ли не ползком, и вот они остановились перед маленькой деревянной дверцей, крот достал ключ и открыл ее:

                                       Перед жилищем скромным мы стоим,
                                       Но я считаю этот дом своим.

     С этими словами он вошел, зажег масляную лампу, и комната озарилась желтым светом. В ней стояла кушетка, служившая хозяину кроватью, стол и большой деревянный шкаф. Все было завалено книгами, свитками и рукописями. Толстый крот вежливо склонил голову и протянул ухоженный копательный коготь:
     - Я - Эгберт, ученый, а ты, насколько я понимаю, сбежавшая пленница - Мэриел.
     Вопросы уже вертелись у Мэриел на кончике языка, и, пожимая лапу Эгберта, она одновременно говорила:
     - Рада познакомиться, Эгберт! Но откуда ты знаешь, как меня зовут, и почему ты говоришь не как другие кроты?
     Эгберт уселся на кушетку, поставил над масляной лампой тонкую жестяную тарелку и стал разогревать два толстых овощных пирога. Наполнив кубок, он протянул его Мэриел:
     - Напиток из одуванчиков - сам варил! Выпей, еда скоро будет готова. Что касается твоих вопросов, Мэриел, то я знаю и твое имя, и имена твоих друзей. Ничто в замке Флорет не ускользает от меня. Вы выбрали для побега правильный путь - выпутались из затруднительной ситуации, и так остроумно... Ах, как я люблю длинные слова! А кто я и почему я такой - это целая повесть, длинная история. Я взял себя имя Эгберт. Когда- то и я был таким же кротом, как все остальные, и говорил на кротовьем диалекте. Припоминаю, что звали меня как обычного крота - Землебурр. Я жил простой и счастливой жизнью своего племени, к востоку отсюда, но я жаждал учиться, хотел стать образованным. И вот я оставил отчий дом, пришел сюда, прорыл туннель в замок и стал жить здесь. Никто не знал, что я живу в замке Флорет, - ни Гаэль, ни Сирина, ни парочка этих варваров - Нагру и Сильваморта.
     Мэриел взяла протянутый ей горячий пирог, впилась острыми зубками в ароматное тесто и стала жадно есть, не обращая внимания на горячий соус, стекавший по лапам. Набив рот горячим пирогом, она проговорила:
     - М-м-м, как вкусно! Но что ты тут делаешь?
     Эгберт взмахом лапы указал на груды книг и
     свитков, громоздившихся вдоль стен его маленькой комнатки:
     - Я учился, углублял познания - у меня ведь не было достаточного образования. Ты знаешь, что Белкинг и его семья унаследовали прекрасную библиотеку? Да, истинные сокровища литературы - и все в одной громадной комнате. Теперь моя жизнь посвящена спасению этой библиотеки. Ты не поверишь, но эти гнусные крысы разжигают огонь бесценными манускриптами и редчайшими книгами! К счастью, я пробрался во Флорет тайными путями, и никто не знает обо мне. При всякой возможности я захожу в библиотеку и уношу с собой драгоценные материалы, хотя, боюсь, мое жилище слишком мало, чтобы вместить их все. Взгляни только на эти свитки, я принес их как раз сегодня. Трактат о формировании осенних туч на юге - какая ценность! - Эгберт замолчал и виновато улыбнулся. - Прости мою непрерывную болтовню, Мэриел. Я, должно быть, до смерти надоел тебе. Понимаешь, одиночество располагает к долгим разговорам с самим собой, а уж когда заходит гость - говорю я еще больше. Хочешь что-нибудь? Может, поспишь - ты выглядишь усталой...
     Мэриел покончив с пирогом и допив одуванчиковый напиток, встала и взяла секиру:
     - Я должна идти - помочь друзьям. Они остались наверху - в северной башне.
     Эгберт нацепил на нос огромные очки и принялся изучать план замка Флорет, прикрепленный к стене.
     - Так... северная башня... высоко и очень опасно. Вот, значит, куда вы забрались, я-то думал, что вы потерялись или попали в лапы к часовым, когда сбежали из тюрьмы. Хм-м, северная башня... боюсь, туда нелегко добраться. Вот если отвлечь оттуда крыс, твои друзья беспрепятственно сбегут.
     Мэриел подбросила в лапе секиру:
     - Замечательно, Эгберт! Что ты предлагаешь?
     - Давай рассуждать логично, - сказал ученый, усаживаясь на кушетку и отщипывая кусочек пирога. - Значит, так: если твои союзники выдры за стенами замка, то... Ага! Подъемный мост! Надо забраться в сторожку над мостом и испортить механизм, перерезать веревки. Ваши союзники смогут войти, ведь мост упадет, и тогда Лисоволку придется защищать его. Думаю, в этот момент ему будет не до пленников на вершине башни.
     Мэриел уже открывала дверь:
     - Просто замечательно! Веди, Эгберт, - где мост?
     - Сразу видно - воин, привыкший действовать! - Ученый отложил пирог и встал. - Но ты не можешь идти одна, а из меня воин никудышный. Иди за мной, я приведу тебя к другим воителям.
     И Мэриел снова поспешила вслед за Эгбертом по туннелям и подземным палатам, в которые никогда не проникал дневной свет. Они попетляли еще немного, перебрались через груду камней и валунов и оказались в большой пещере. Слышно было, как идет дождь, - где-то недалеко находился выход наружу, правда его невозможно было увидеть: добрая половина пещеры терялась в тумане, который приполз сюда из долины. Эгберт присел на валун и довольно кивнул:
     - Вот мы и добрались. Здравствуйте, друзья!.. Кто-нибудь дома?
     Кто-то вырвал секиру из лап Мэриел и швырнул ее на землю. Мышка вскрикнула от изумления, но в то же мгновение две огромные лапы подхватили ее с земли, как пушинку, и сжали ей горло. Мэриел беспомощно болталась в воздухе, глядя в чьи-то сумасшедшие, кровожадные глаза...


     24

     Финбар с беспокойством смотрел, как к «Жемчужной королеве» приближается серо-голубой треугольный плавник. Раф дернул капитана за лапу:
     - Это акула?
     Финбар мрачно кивнул:
     - Она самая, малыш. Акула! Настоящее чудовище. Взгляни только, как уставилась!
     Акула повернулась на бок. Над серпообразной прорезью рта с рядами острых зубов виднелись маленькие круглые глазки. Финбар посмотрел здоровым глазом на чудовище.
     - Не говори громко и не делай резких движений, Раф, - тихо пробормотал он. - Не надо привлекать внимание этой рыбины - всем известно, что они топят суда, чтобы переловить команду и всех сожрать!
     Раф примолк и направился куда-то в сторону. Финбар громким шепотом окликнул его:
     - Раф, куда ты?
     - Предупредить Рози. Если она засмеется, мы погибли!
     Раф не удержался на лапах, когда «Жемчужная королева» покачнулась от носа до кормы. Он подполз к Финбару.
     - Акула атакует наш корабль? - спросил он с ужасом.
     Капитан наблюдал за маневрами гигантской акулы.
     - Нет, она просто играет с нами, трется о борт корабля, можно сказать, царапается. Акулы любят так делать. Смотри, выходят наши «спящие красавицы», все проснулись. Вот сейчас перепугаются-то!
     Судно снова покачнулось от толчка акулы. Рози упала на бок и уселась на палубе, хохоча во все горло:
     - Ху-ха-ха-ху! Какая я сегодня неловкая, а? Ху-ха...
     Раф зажал лапкой ей рот:
     - Рози, тише, пожалуйста, тише!
     Лог-а-Лог оторвал Рафа от Рози:
     - В чем дело, малыш?
     Раф схватил за лапы Дарри и Фетча и подтащил их к борту:
     - Наш корабль атакует страшная акула!
     Они крепко вцепились в перила, когда тупая акулья морда снова ударила в борт корабля. Теперь акулу видели все. Длиной она была не меньше «Жемчужной королевы» - ужасное чудовище из морских глубин; с рядами жабр на белом брюхе и сине-черными пятнами на спине она казалась настоящим страшилищем. Акула ударила по воде хвостом и поплыла прочь.
     Рози помахала ей вслед:
     - Смотрите, уплывает! Славно она нас напугала, а? Ху-ха-ха!
     Финбар заскрежетал зубами и взглянул на Джозефа:
     - Не мог бы ты заткнуть рот этой длинноухой сирене? Акула никуда не уплывает, она всего лишь хочет разогнаться получше, чтобы потопить наш корабль. Все держитесь!
     Акула неумолимо приближалась к «Жемчужной королеве», треугольный плавник пенил воду. Финбар сильно налег на руль и повернул корабль навстречу акуле. Раздался удар.
     Бу-у-у-умммм!
     Лог-а-Лог пришел Финбару на помощь, и вместе они опять развернули корабль.
     - Славно, капитан! Ты погасил этот удар. Что будем делать дальше?
     Дарри побежал на нос, взобрался на бушприт и оттуда крикнул:
     - Акула теперь под водой, я ее не вижу!
     «Жемчужная королева» содрогнулась.
     - Она под нами, слышу, как она царапает киль, - сказал Джозеф, показывая вниз.
     Финбар снова встал к рулю:
     - Скажите, где она всплывет, и как будет двигаться.
     Дарри стоял на носу, Джозеф - на корме, а Раф и Фетч взобрались на снасти - один с левого, а другой с правого борта. День клонился к закату, тени на палубе удлинились, дул легкий ветерок, корабль тихонько продвигался вперед, четверо наблюдателей оглядывали море. Вдруг Дарри пронзительно закричал:
     - Вон она, плывет прямо на нас!
     Финбар и Лог-а-Лог действовали быстро - они повернули руль влево и были вознаграждены радостным воплем ежа:
     - Ур-ра! Она промахнулась!
     Вновь все смолкло.
     Рози завязали рот полотенцем, теперь она молча сидела и только зыркала глазами по сторонам. Джозеф ухватился за перила и крикнул:
     - Смотрите, она подплывает сзади... Нет, подождите! Опять ушла в глубину... Раф, смотри ты!
     Раф зацепился хвостом за рангоут и заверещал:
     - Акула! Акула! С правой стороны, метит в середину борта!
     И снова рулевые повернули штурвал влево. Финбар пробормотал:
     - Не очень-то повернешь, когда эта дрянь метит в борт!
     Бу-у-уммм!
     Последовал новый удар.
     - Ой, Дарри за бортом! - крикнул кто-то.
     Акула отплыла недалеко, и, услышав, как Дарри колотит лапами по воде, она стрелой устремилась к нему. Джозеф крикнул:
     - Веревку! Бросьте ему веревку! - и тут же бросился к перилам.
     Он понял, что еще немного - и будет поздно, поэтому, не задумываясь, он схватил первое, что попалось ему под руку, - Кротоначальника. Крепко сжав его задние лапы, Литейщик перекинул крота через перила и закричал:
     - Протяни ему лапу! Дарри, хватайся, быстро!
     Еж почти выпрыгнул из воды и, как пиявка, вцепился в копательные когти Кротоначальника.
     - О-о-о, ур-рр, приближается акула!
     Из волн показалась страшная морда с разинутой пастью, и акула бросилась на Дарри. Джозеф, словно тисками, сдавил задние лапы Кротоначальника, откинул голову назад, дернул изо всех сил и проревел:
     - Рэдво-о-оллл!
     Бац!
     И так велика была сила рывка, что Кротоначальник и Дарри перелетели через голову Джозефа и рухнули на палубу. Джозеф тоже упал на спину и крикнул:
     - Осторожнее! Акула!
     Гигантская акула выпрыгнула из воды и, ударившись головой о перила, застряла в них. «Жемчужная королева» накренилась. Лог-а-Лог схватил пику, Финбар выхватил из ножен сабли, и вдвоем они пошли на акулу. Стараясь не подходить слишком близко к щелкающим челюстям, Финбар свирепо размахивал саблями, кромсая акулью голову. Судно снова закачалось, когда чудище стало извиваться, пытаясь добраться до мучителей.
     Финбар поскользнулся и упал на залитую водой палубу, Лог-а-Лог увидел это и, чтобы акула не смогла схватить капитана, с воинственным криком вонзил в отвратительную акулью морду пику.
     - Логалогалогалог!
     Раздался треск, какой-то свистящий звук, и чудовище, сломав перила, плюхнулось в море. Освободившись от такой тяжести, «Жемчужная королева» скакнула вперед, из планширов хлынула вода. Команда уже разразилась радостными криками, когда Фетч заорал:
     - Финбар! Сзади еще одна акула!!!
     И точно - к кораблю, разрезая воду, приближался страшный треугольный плавник другого морского чудища.
     К удивлению всей команды, Финбар начал отплясывать вокруг руля:
     - Ха-ха-ха, мы спасены! Хо-хо-хо, чудесная акула!
     Рози сняла со рта полотенце:
     - Бедняга спятил. Над чем он смеется?
     Финбар облокотился на штурвал, покачиваясь туда-сюда.
     - Ха-ха, вот увидите! Спятил, да? Смотрите за этой акулой!
     Другая акула совершенно не обратила внимания на корабль и направилась к раненому чудовищу, почуяв в воде запах крови. Хищники набросились друг на друга, под ударами их хвостов вода покрылась кровавой пеной.
     Джозеф отвернулся:
     - Теперь я знаю, почему ты смеялся, Финбар. Акулы - каннибалы, они пожирают друг друга!
     Капитан снова встал у руля.
     - Настоящие мусорщики! Они готовы все сожрать, когда чуют кровь. Морские чудовища не знают жалости. Ну, Литейщик, теперь моли судьбу, чтобы счастье нам не изменило и мы поскорее причалили к какому-нибудь берегу.
     - Причалили? Зачем? - спросил изрядно озадаченный Джозеф.
     Капитан мрачно усмехнулся и уныло сообщил:
     - Что-то не так с рулем - я не смог повернуть «Королеву» в последний раз, когда акула ударила в борт. Похоже, эта мерзкая тварь начисто откусила нам руль.
     Джозеф подергал руль - тот легко поворачивался.
     - Ты хочешь сказать, что не можешь управлять кораблем?
     - Ну да. Мы в открытом море, приятель, земля покажется, наверное, только ночью. Я поставлю наблюдателей на мачту, и, когда они увидят землю, нам надо будет грести, чтобы помочь бедняжке «Королеве» добраться до суши. А там я все починю.
     К счастью, море было спокойным, легкий бриз надувал паруса, и корабль легко скользил по волнам. Рози и Кротоначальник несли вахту на корме, на носу стояли землеройки. Кротоначальник поднял взор к звездному небу, пытаясь сосчитать звезды.
     - Какая тишина, - сказал он.
     Рози выбросила за борт огрызок, и он шлепнулся в волны.
     - Что? А, да, конечно. Хм-м, интересно, как там Тарквин справляется с зайчатами? Семейные обязанности - трудная штука! Слушаются они его или нет? Скучно со мной, точно? Только и говорю, что о семье. Вообще, настоящее безрассудство уплыть куда-то и заниматься поисками, а бедняга Тарквин лап не покладает - все присматривает за малышами. Ужасно я за них волнуюсь!
     Кротоначальник, который стоял уткнув подбородок в лапы, обвел взглядом темный горизонт:
     - Не беспокойся, мы всего лишь, это самое... исполняем свой долг - помогаем друзьям и следуем воле Мартина. А что до Тарквина и малышей, то, хур-р-р, единственное, что им грозит, - слишком сильно потолстеть. Твоя семья в аббатстве в большей безопасности, чем мы, значит... в открытом море без руля.
     Зайчиха вытащила из кармана яблоко и довольно зачавкала.
     - Конечно, ты прав, старина. Держу пари, мы и не узнаем Тарквина и зайчат, когда вернемся, - такие животы они отрастят! Настоящие обжоры, только и делают, что едят, и даже не вспомнят о бедной матери, которая здесь голодает!
     Кротоначальник лишь улыбнулся, когда следующий огрызок перелетел через корму и плюхнулся в воду:
     - Хурр, ты права!


     25

     За два часа до рассвета Джозеф разбудил Дарри, Рафа и Фетча на вахту. Раф зевнул и сладко потянулся:
     - По-моему, мы всю ночь проболтались на одном месте.
     Фетч перебросил через борт лот и сказал:
     - Нет, дружок, все в порядке, мы двигаемся - правда, медленно, но верно.
     Дарри принюхался:
     - С камбуза потянуло дымком, скоро завтрак. Я просто умираю от голода!
     Ждать пришлось недолго. Словно услышав эти слова, как по мановению волшебной палочки появился Финбар.
     - Перекусите-ка немного, мои дорогие наблюдатели. Вот вам овощной суп и свежевыпеченный хлеб. Налетай!
     Никого не пришлось просить дважды. Пока они ели, Финбар заметил в предрассветной дымке землю:
     - Хо, земля! Наконец-то!
     Дарри с миской в лапе подбежал к перилам:
     - Где земля? Я ничего не вижу!
     Капитан ласково проворчал:
     - Это потому, что ты - ключник из аббатства, но мы сделаем из тебя отличного матроса, Дикобраз! Эй, Фетч, ты же моряк, покажи Дарри землю
     Фетч сухарем показал куда-то на горизонт:
     - Вон на востоке. Видишь те серые облака? Это и есть земля, хоть ее и не очень-то хорошо видно.
     Финбар вскарабкался на мачту, чтобы рассмотреть все поподробнее.
     - Ну конечно, вон скалы и утесы... Только как мы доберемся туда без руля? Придется сесть на весла и так довести корабль до берега.
     Финбар умело вел «Жемчужную королеву» вдоль высоких, угрюмых утесов, освещенных ярким утренним солнцем. Задрав голову, Лог-а-Лог взглянул на серые, мрачные скалы и сказал:
     - Мы не можем встать здесь на якорь.
     Капитан взял пику:
     - Команда, бери копья и пики, как я. Будем отталкиваться, как баграми, пока не доберемся до земли.
     Задыхаясь и обливаясь потом под палящим солнцем, они отталкивались от скал пиками и копьями, как и велел Финбар. Только к полудню они нашли проход - узкий пролив вывел их к заросшему лесом берегу, по обеим сторонам этого пролива возвышались утесы, но лавировать «Жемчужная королева» не могла. Финбар поморщился: проход был настолько узок, что в щель между кораблем и скалой не влезло бы даже копье. Капитан скомандовал:
     - Джозеф, Дарри, Рози, перекиньте через перила веревки, чтобы не поцарапать борт. Эй, наверху, поверните рангоуты, а не то их разнесет в щепки!
     Раф сидел на носу и видел приближающийся берег лучше всех, он не мог поверить своим глазам:
     - Корабли! Смотри, Финбар, там корабли!
     И действительно, в бухточке стояли корабли, но ни один из них не смог бы выйти в море - это были обломки погибших кораблей. Финбар наметанным глазом окинул нагроможденные в беспорядке суда:
     - Да, невеселое зрелище! Вон торговое судно, а вон тот похож на галеру морских крыс, а вон, смотрите, старый рыбачий баркас выдр. Когда-то давно на таком я и начинал плавать!
     Подошел Джозеф и встал рядом с Финбаром.
     - Но их невозможно починить! Как думаешь, что здесь случилось? - спросил он.
     - Случилось? - переспросил Финбар. - Да ничего! Их просто выбросило на берег штормом, а во время прилива вынесло на берег. К кому-то фортуна повернулась спиной, а вот нам повезло: думаю, мы найдем в этой куче хороший руль.
     Джозеф выбрал острый топор, Лог-а-Лог взял сломанный зазубренный меч, а Финбар захватил с собой тяжелый деревянный молоток. «Жемчужная королева» уткнулась носом в песчаную отмель, и наша троица приготовилась сойти на берег. Рози слегка надула губы:
     - Что за глупость - сидеть здесь всей командой, можно ведь пойти в лес, поискать свежей воды и каких-нибудь ягод...
     Джозеф погрозил ей лапой:
     - Оставайся здесь, Рози. Вспомни, что приказал Финбар. Мы не хотим, чтобы вы заблудились на острове. К тому же неизвестно, кого тут можно встретить!
     Вскоре на корме наскочившего на мель корабля нашли руль. Друзья тотчас же принялись за дело, и, работая то топором, то молотком, Лог-а-Лог и Джозеф наконец сняли этот руль. Финбар стоял на палубе судна.
     - В свое время это был одномачтовый пиратский корабль, очень быстроходный и с небольшой осадкой, - для береговых набегов. Так-так, а почему бы нам не поставить его грот-мачту вместо нашей, сломанной?
     Раф с Фетчем и Дарри присоединились к землеройкам, которые переставляли мачту. Что и говорить, работа не из легких, да еще под жарким полуденным солнцем, и вскоре все ужасно устали. Рози перестала дуться и взялась за обязанности поварихи. Ей помогал Кротоначальник - на камбузе они изобретали к ужину замечательный фруктово-медовый пудинг.
     - Куда подевались засахаренные орешки? Крот, разбойник, перестань грызть и передай их сюда!
     Кротоначальник с виноватой улыбкой отдал орехи.
     - Вур-р, такие, это самое... вкусные! Мы с аббатом, значит... собирали их прошлой осенью, потом заложили в бочку и залили медом. Ур-р-р, ужасно люблю засахаренные орешки!
     Рози отправила несколько штук себе в рот и сказала:
     - И я тоже. Как думаешь, стоит ли оставлять команде то, что осталось?
     Финбар поторапливал, и команда «Жемчужной королевы» работала до позднего вечера. Он говорил:
     - Сегодня починим, завтра отплывем - вот и вся недолга. К тому же мне не хочется задерживаться на острове, у меня такое чувство, что нам лучше убраться отсюда поскорее.
     Джозеф так усердно колотил деревянным молотком, что вскоре забил в скобу, удерживающую руль, последний гвоздь, потом опробовал руль - все было в порядке.
     - Готово! А как там с мачтой, Лог-а-Лог?
     - Уже почти все, - откликнулся из носового трюма командир землероек. - Я здесь все законопатил паклей и засмолил, так что мачта стоит крепко и вода не проникает.
     Кротоначальник и Рози высунули головы из двери камбуза:
     - Холодный эль готов!
     - И пудинг под названием «Жемчужная королева» - тоже, но вам лучше поспешить, а то он пригорит!
     Те, кто работал у руля, поспешили помочь остальным, и прежде, чем солнце окончательно опустилось за горизонт, и настала ночь, мачта была поставлена и закреплена.
     Вся команда одобрила пудинг, и за добавкой выстроилась очередь. Рози развязала передник и подмигнула Кротоначальнику:
     - Знаешь, старине Финбару не помешало бы назначить меня постоянным поваром на этом корабле!
     Кротоначальник наполнил миски для себя и Рози.
     - Но не забудь, Рози, что повар на этом корабле еще и судомойка!
     Рози швырнула передник в ближайшую землеройку:
     - Ну, уж дудки! Посуду мыть я не буду!
     Уютную бухточку закрывали от ветра высокие скалы. Не беспокоясь о завтрашнем путешествии, команда «Жемчужной королевы» ела, пила и веселилась. Им даже удалось уговорить Рози спеть. Финбар подыгрывал ей на аккордеоне, а она пела.
     Нужно отметить, что во время ее пения команда не раз жалела о своей просьбе. Итак, Рози встала, с серьезным видом сжала лапы, закатила глаза и запела пронзительно-резким сопрано, невероятно растягивая слова:

                                       Лучше зайцев нет наро-о-о-да
                                       Ни на море, ни на суше.
                                       Кто так знает огоро-о-о-о-ды?
                                       У кого длиннее уши?
                                       Кто по лесу и по лу-у-у-у-гу
                                       Пробежит быстрее всех?
                                       У кого на всю окру-у-у-у-гу
                                       Раздается звонкий смех?

     Она скромно улыбнулась оглушенным слушателям:
     - Тарквин написал эту песню специально для меня - там еще шесть куплетов. Спеть?
     Землеройки и все остальные отняли лапы от ушей и в один голос воскликнули:
     - Нет, нет, спасибо, не надо!
     Хон Рози обиженно фыркнула и принялась за пудинг.
     - Дураки! Кое-кто ничего не понимает в прекрасном!
     Однако вскоре ее негодование прошло, и она вместе со всеми хлопала, когда запел Джозеф. Финбар аккомпанировал, а над бухтой разносился сильный баритон Литейщика:

                                       - Папа Вильям, - спросил любознательный крот, —
                                       Голова твоя вся поседела,
                                       Почему я не слышу закат и восход,
                                       Как ты думаешь, в чем же тут дело?

                                       Папа Вильям, - спросил любопытный малыш, —
                                       Голова твоя белого цвета,
                                       Может, ты мне загадку мою разрешишь:
                                       Почему не взлетят пескари выше крыш,
                                       А в ручьях и морях птичек нету?

                                       - В ранней юности, - старец промолвил в ответ, —
                                       Я хотел разгадать все секреты,
                                       Но скажу, что за множество прожитых лет
                                       Подобрать не сумел я ответы.

                                       Никогда не услышишь восход и закат,
                                       Не летают над крышами рыбы,
                                       И дрозды жить в озерах никак не хотят,
                                       Даже если нырнуть и могли бы!

                                       О мой мудрый малыш, любознательный сын, —
                                       Отвечал старый крот чуть лукаво, —
                                       В зеркалах, хоть дожил я уже до седин,
                                       Не пойму я, где лево, где право.

     Раздались аплодисменты, а Финбар скользнул в темноту, словно тень. За ним последовал Лог-а-Лог с рапирой наготове. Раф заметил их уход и громко спросил Фетча: Куда это они?
     - Говори потише и веди себя, как ни в чем не бывало, - предостерег тот друга.
     Послышался какой-то писк и возня. Джозеф взял пику и прошептал:
     - Всем оставаться на местах, держите оружие наготове и ждите, пока Финбар и Лог-а-Лог не позовут. Кто-то следит за нами с самого захода солнца!..
     - Ай-ай-ай, пусти! Убери свои грязные лапы!
     Дарри вздрогнул. Он повернулся и увидел, что Финбар тащит через перила упирающегося бельчонка.
     - Успокойся, плутишка, а не то выщиплю твою рыжую шкурку! Ох! Да он кусается!
     Из темноты появился Лог-а-Лог, волоча за собой всхлипывающую мышку.
     - А вот и еще один разбойник, наверняка там есть и другие!
     Мышка вырвалась и бросилась на колени перед Джозефом, умоляя:
     - Не убивайте нас, не убивайте!
     Бельчонок снова попытался укусить Финбара, он вырывался изо всех сил и кричал:
     - Молчи, Винси! Они - пираты, эти мерзавцы никого не щадят!
     Подошла Рози и встала перед бельчонком:
     - Эй, как тебя там, веди себя прилично! Неужели мы похожи на пиратов?
     - Если вы не пираты, то вели этому большому отпустить меня, - огрызнулся малыш, оскалив зубки и извиваясь в железных лапах капитана.
     Джозеф наполнил две деревянные тарелки пудингом, взял мышку за лапку и знаком показал Финбару отпустить бельчонка.
     - Не бойтесь Финбара, - сказал Литейщик. - Он морская выдра, а вовсе не пират. А как вас зовут, малыши?
     - Меня зовут Бенджи, и я не боюсь ни тебя, ни кого другого! - гордо заявил бельчонок.
     - Конечно, тут никого и не надо бояться. Иди сюда и поешь, Бенджи. - Джозеф поставил тарелки с пудингом перед Бенджи и Винси, он говорил мягко, пытаясь развеять их страхи. - Рози, - обратился он к зайчихе, - на камбузе остался малиновый морс? Принеси нашим гостям по кубку. - Потом Литейщик снова повернулся к бельчонку и мышке: - Ешьте, малыши. Тарелка пудинга вам не повредит. Налетайте, никто вас не обидит!
     Они ели жадно и торопливо, будто боялись, что кто-то отнимет у них тарелки. Рози принесла морс.
     - Честное слово, можно подумать, что вы не ели года два, не меньше, - рассмеялась она.
     Перепачканный фруктами и тестом Бенджи исподлобья взглянул на нее.
     - Ты не похожа на пирата, - промолвил он.
     - Надеюсь! И не говори с набитым ртом, а то подавишься. - Рози еще раз наполнила обе тарелки. - Мы - честные путешественники из аббатства Рэдволл. Ни убивать вас, ни делать еще что-нибудь в этом духе мы не собираемся. - Тут она прервала обращенную к малышам речь. - Нет, вы только посмотрите на эту парочку! - воскликнула зайчиха. - Им просто необходимо как следует поесть, помыться и вычистить одежду!
     Джозеф посадил мышку к себе на колени.
     - У меня есть такая же малышка, хотя сейчас она уже выросла. Скажи мне, Винси, как вы очутились здесь?
     Мышка сделала огромный глоток из кубка с малиновым морсом и пожала плечами:
     - По-моему, мы всегда здесь были.
     Бельчонок в это время придвигался все ближе и ближе, пока не прислонился наконец к Джозефу.
     - Ага, всегда. Я, Винси и Фиггс.
     - А кто такая Фиггс? - спросил Литейщик, тихонько поглаживая ушки Бенджи.
     Бенджи таинственно улыбнулся и вылизал тарелку.
     - Фиггс она и есть Фиггс. Она наша сестра. Хочешь, позову? - Прежде чем Джозеф успел ответить, бельчонок крикнул: - Фиггс, Фиггс, иди сюда! Где ты? Здесь дают вкусный пудинг и морс, а пиратов совсем нет!
     Из-за перил высунулась головка крохотной выдры.
     - Как хорошо! Фиггс любит пудинг! - пискнула малютка
     Захлебываясь от смеха, Кротоначальник поднял ее и поставил на палубу.
     - Маленькая лакомка! Можешь съесть столько пудинга, сколько влезет! Расти большая!
     Фиггс была такой крохотной, что ей пришлось держать деревянную ложку обеими лапками. Зато аппетит у нее был огромный.
     Финбар только удивленно покачал головой:
     - Тебе надо выходить в море не на корабле, а в большой кладовке, где много всякой всячины, а то ты умрешь с голоду. Может, здесь полным-полно невидимых сестер-близняшек или где-то прячется невидимый великан?
     Фиггс на минутку замерла, словно глубоко задумалась:
     - Нет, тут только наш отец. Бенджи знает, где он.
     Бельчонок повел Джозефа, Финбара и Рози куда-то в глубь острова. Они шли с факелами в лапах через кусты и подлесок. Бенджи остановился, не доходя до поваленной сосны, прикрытой изодранной парусиной, и сказал:
     - Наш отец там.
     Финбар приблизился к палатке и вышел. Вскоре он вылез оттуда и отрицательно покачал головой:
     - Вам не стоит туда идти, это не слишком приятное зрелище! - Молчаливые слезы покатились по щекам бельчонка, капитан обнял его за плечи: - Тихо, дружок, ты уже большой, не плачь.
     Бельчонок судорожно вздохнул и вытер заплаканные глаза хвостом, а свирепый, покрытый шрамами капитан спросил неожиданно мягко:
     - Кто этот еж и как вы попали на этот остров? Расскажи мне все, малыш!
     Бенджи несколько раз всхлипнул и объяснил:
     - В начале лета наш корабль разбился. Бурром пришибло мачтой, но она ухватилась за нее, и нас всех шесте прибило к берегу. Фиггс тогда только что родилась - не знаю, что случилось с ее матерью. Нас вынесло в эту бухточку, и мы жили здесь все лето. Бедная Бурром так и не пришла в себя, она все путала и говорила странные вещи...
     Бенджи вздрогнул, снова собираясь расплакаться. Отвлекая его, Финбар заговорил:
     - И давно она такая... Я хочу сказать...
     Бельчонок собрался с силами:
     - Ты имеешь в виду - мертвая? С прошлого полнолуния, хоть я и не говорил Винси и Фиггс. Они хотели увидеть ее, но я объяснял, что она спит.
     - Но ты говорил - «отец», - прервал Джозеф, - а Бурром - ежиха.
     Бельчонок улыбнулся сквозь слезы:
     - Это Винси придумала. Она не знала отца и решила называть Бурром папой. А Фиггс я говорил, что мы ее семья - братья и сестры... Она слишком мала, чтобы понимать разницу.
     Желая подбодрить его, Рози сказала:
     - Поверь мне, на борту «Жемчужной королевы» у вас будет много отцов и братьев. Хм, тебе следовало бы захватить с собой побольше сестер!
     Когда они вернулись на корабль, Кротоначальник уже устроил кроватки для Винси и Фиггс, и теперь малышки спали в кубрике. Джозеф устроился на крышке люка, рядышком примостился Бенджи; они лежали и смотрели на звезды, похожие на серебряные булавки, воткнутые в черный бархатный полог ночного неба. Джозеф излагал планы на будущее:
     - Мы отплывем утром, сразу после завтрака. Думаю, тебе и твоим сестрам лучше отправиться с нами, Бенджи. Как думаешь?
     - Да, это самое лучшее. Мне придется сказать Винси и Фиггс, что Бурром не поедет с нами. Трудно будет убедить их, особенно маленькую Фиггс.
     Литейщик понимающе кивнул:
     - Ты уже взрослый, Бенджи. Ты останешься с малышами на борту, а мы с Финбаром рано утром сойдем на берег и достойно похороним Бурром.
     Бельчонок встревоженно сел:
     - Нет, пожалуйста, оставьте ее в палатке, нельзя похоронить ее там совсем одну. Кроме того, может, ей станет лучше и когда-нибудь она проснется...
     - Хорошо, Бенджи, пусть так и будет, - сказал Джозеф, печально улыбаясь. - Не горюй, Бурром будет рада, что вы с друзьями и в безопасности. Спокойной ночи.
     - Спокойной ночи. Можно спросить, куда плывет ваш корабль?
     - Он не мой. «Жемчужная королева» принадлежит Финбару. А плывем мы в Южноземье - искать мою дочь Мэриел и ее друга Дандина. Но это долгая история.
     Глаза бельчонка засверкали.
     - Южноземье - мой дом!
     Теперь уже Джозеф сел.
     - Так ты из Южноземья?
     - Да, как и все, кто плыл на моем корабле Из дома нас выгнал Урган Нагру - Лисоволк, его крысы убили моих родителей. Я хочу вернуться в Южноземье!
     - Так и будет, Бенджи! - сказал Джозеф, пристально глядя на малыша. - Пойдем-ка на камбуз, поедим и попьем. Нам о многом надо поговорить.


     Книга III. ЮЖНОЗЕМЬЕ
     26

     Через окно в комнату для гостей ворвался розовый рассвет. Было еще совсем рано, а Меллус и Тарквин вытащили храпящего капитана морских крыс из спутанного клубка простыней.
     - Эй, Цап, поднимайся! Поглядим, не соврал ли ты, что умеешь готовить!
     Цап попробовал было забраться поглубже в простыни, но Тарквин не слишком нежно вытряхнул его на пол.
     - Отстань от меня! Еще рано! Убирайся! - проворчал недовольный капитан.
     Огромная лапа матушки Меллус подняла Цапа в воздух.
     - Не дерзи! Ты же сам назвался поваром. Вот поднимайся и покажи, как ты готовишь!
     Хвастопуз высунул голову из-под подушки и сонно хихикнул, наблюдая за пробуждением капитана:
     - Покажи им, как надо готовить! Сделай им «Ловкий пудинг», может, это согреет их сердца, ха-ха-ха!
     Барсучиха подтолкнула Цапа к выходу и повернулась к Хвастопузу:
     - А на твоем месте я бы так не веселилась, за дверью тебя ждут двое друзей. Входите и будите вашего приятеля, малыши!
     Мышонок и малышка кротиха поспешили в комнату и бросились на Хвастопуза, немилосердно колотя его подушкой Цапа.
     - Пошли! Меллус сказала, что ты плотник, мы хотим посмотреть, как ты работаешь!
     - Работаю... Ну не знаю... - задумчиво произнес Хвастопуз, почесывая в затылке. - И что же вы хотите? Что должен сделать для вас старина Хвастопуз?
     Фертил, ни на секунду не задумавшись, выпалила:
     - Маленькую лодочку, чтобы плавать по пруду в аббатстве. Мы будем сидеть в ней и грести. Ты можешь сделать такую лодочку?
     Тут Хвастопуз почувствовал, что может пособить капитану отыскать сокровища.
     - Может, смогу, а может, и нет. Лодки не делают за просто так, малыши. Вы знаете, где спрятаны сокровища аббатства Рэдволл?
     Мышонок воровато оглянулся и прошептал Хвастопузу в самое ухо:
     - Конечно знаем!
     Боцман оживился - его хитрость удалась.
     - Ну, тогда покажите мне сокровища, а я сделаю вам хорошую маленькую лодочку, будете кататься по пруду, перевозить всех с одного берега на другой... Договорились?
     - Нет, - сказала Фертил, торжественно взмахнув копательными коготками. - Сначала ты, это самое... сделай нам лодочку, а потом мы, значит... покажем, где спрятаны сокровища, хур-р!
     Хвастопуз принял предложение и, глядя в чистенькие мордашки, такие доверчивые и честные, сказал:
     - Ха-ха, сделка, конечно, невыгодная, но пусть так и будет, раз уж договорились. Да, вот еще что: поклянитесь, что никому-никому не расскажете об этом!
     Мышонок погрозил Хвастопузу пальцем
     - Мы никого не клянем. Клясть плохо - за это могут посадить в кровать!
     - Не беспокойтесь, друзья, - усмехнулся пират. - Мы не будем говорить ничего плохого, мы просто вместе дадим обет.
     - А кому ты хочешь отдать обед? - спросил мышонок и с готовностью предложил: - Если ты не хочешь - я за тебя съем!
     - Нет, малыш, обет - значит торжественная клятва!
     - А-а-а, - разочарованно протянул мышонок. - Ну ладно, давай отдадим эту самую клятву.
     Три заговорщика соединили лапы вместе, и малыши повторили слова, которые им говорил Хвастопуз:
     - Я даю эту клятву...
     - Мы берем эту клятву...
     - И обещаю...
     - И навещаю...
     - Что лопнут мои глаза, если я проболтаюсь кому-нибудь о нашем секрете...
     - Что хлопнут мои глаза, когда кто-нибудь разболтает о нашем секрете...
     - Да будет так!
     - Добудет мак!
     Оба малыша с облегчением вздохнули и улыбнулись, а Хвастопуз озадаченно потер нос:
     - Никогда в жизни не слышал ничего подобного... Но думаю, сойдет и так!


     Над столами в Пещерном Зале витал какой-то сизый дым. Слепой Симеон, уже успевший сесть за стол, поморщился от отвращения.
     - Фу! Отец аббат, неужели кто-то притащил сюда из сада кучу компоста? - недовольно спросил он.
     Сакстус мрачно ткнул ложкой в тарелку:
     - Очевидно, ты еще не нюхал того морского блюда, которое приготовил наш новый повар. Оно называется «Ловкий пудинг». Хочешь попробовать?
     - Возьми лучше обычного хлеба, друг мой, - сказала матушка Меллус; она разломила свежую лепешку и протянула половину Симеону. - Боже мой, неудивительно, что морские крысы такие дикие и злобные. Тут любой таким станет, сидючи на жуткой диете из таких вот «Ловких пудингов».
     Цап своим появлением прервал дальнейшее обсуждение. Он толкал перед собой тележку, доверху наполненную тарелками с его творением. Невероятно гордый новоприобретенными навыками, одетый в чистый белый халат и высокий поварской колпак, чудом держащийся на затылке, капитан прошествовал к столу:
     - Вы навсегда запомните мой «Ловкий пудинг». Я приготовил его собственными лапами, честно и без обмана. Кто-нибудь хочет добавки?
     Внезапно большинство рэдволльцев выскочило из-за стола, утверждая, что им совершенно необходимо пойти в сад за фруктами. Цап перевел взгляд с опустевших стульев на зверей за столом.
     - В сад за фруктами? - переспросил он. - От фруктов никогда не будет такого блеска в глазах! «Ловкий пудинг» - вот настоящий завтрак! Симеон, отец аббат, вы даже не притронулись к еде! Ну, давайте, старина Цап добавит вам горяченького.
     Сакстус отвернулся от скверно пахнущей похлебки, которую Цап заботливо налил ему в тарелку.
     - Прости мое любопытство, Цап, но что ты положил в это... э-э-э... в пудинг? - осторожно спросил он.
     Цап облизнул половник и подмигнул:
     - Ха-ха, старый морской секрет! Немножко того, немного другого - пучок дикого чеснока, белая крапива, несколько подмаренников и чуть- чуть кизила.
     Сакстус прижал лапу к губам и выбежал из-за стола.
     Цап зачерпнул лапой горячее варево из тарелки аббата и отправил себе в рот.
     - Что это с ним? По-моему, очень вкусно!
     Меллус грохнула кулаком по столу:
     - Ну, хватит! Ты только хвастаться и можешь! Убери этот... этот мусор и зарой где-нибудь в сторонке, о дальнейшем позаботится природа. Иди!
     И только Цап хотел ответить что-нибудь подходящее к случаю, как барсучиха схватила его за ухо и принялась трясти, приговаривая:
     - Ты лжец и болтун! Ты в жизни никогда ничего не готовил! Когда уберешь эту дрянь, немедленно выметайся из кухни! А сейчас иди, отдрай все горшки и кастрюли, чтоб и следа не осталось от этой пакости! Да полей все розовой водой, чтоб и духу здесь не было от твоей стряпни!
     - Ай-ай-ай-ау-у-у, отпусти меня, собака полосатая! Ой! Ох!


     Брат Фингл и брат Маллен вновь вернулись к поварским обязанностям и приготовили голодным рэдволльцам вполне приличный завтрак: летний салат, всякие сыры и яблочный пирог со сливками. День стоял теплый, солнечный и спокойный, пчелы лениво перелетали от цветка к цветку. В аббатстве все занимались обычными земными делами: разбирали урожай, ухаживали за садом, собирали мед и учились или помогали с ремонтом. Все здесь дышало покоем - и зеленый наряд Леса Цветущих Мхов, обрамлявший аббатство с трех сторон, и залитая солнцем западная сторона, выходящая на равнину, где звонко распевали жаворонки и стрекотали кузнечики.
     К полудню Хвастопуз почти закончил работу, сейчас он накладывал последние штрихи на свои творения - две лодочки. Он смастерил их из старой бочки, распиленной вдоль - от крышки до самого дна. Получилось два маленьких суденышка. Крышку от бочки он тоже распилил пополам и сделал два киля для равновесия. Внутри он прикрепил небольшие досочки - сиденья. Два больших обожженных шеста стали мачтами, а третий, распиленный надвое, превратился в реи, с которых свисали паруса - пожертвованные сестрой Шалфеей для такого важного дела простыни. Мышонок и Фертил суетились у Хвастопуза под лапами, восторженно пища:
     - Который из них мой?
     - Хур-р, какие красивые, это самое... корабли!
     - Я назову свой корабль «Нарцисс»!
     - А мой, значит... будет называться «Водяная мышь»!
     Хвастопуз сидел на берегу пруда, попивая сидр, который он вылил из бочки в миску, прежде чем заняться постройкой судов. Пират был счастлив не меньше, чем малыши.
     - Ха-ха, друзья, я - кораблестроитель! Меня всю жизнь называли глупым, толстым и неуклюжим. А ведь это не так, у меня умные лапы, я могу делать лодки, и хорошие к тому же!
     - Напиши на наших кораблях названия.
     Хвастопуз надеялся, что его не попросят об этом.
     - Э-э-э, может, сестра Шалфея напишет? Я-то никогда не учился писать, морским кр... плотникам такие премудрости ни к чему. Конечно, мы попросим сестру. К тому же она напишет красиво - наверняка такие почтенные мыши много пишут. Но сдержите и вы свое обещание, друзья. Как насчет нашей клятвы - где сокровища, которые вы собирались мне показать?
     Мышонок, подбоченясь, встал:
     - Нет, нет, сначала мы покатаемся, надо же проверить, все ли в порядке с лодками!
     Хвастопуз допил сидр.
     - Строгий ты хозяин, малыш. Ну да ладно, пошли спускать корабли на воду.
     Лодки оказались очень хороши - они плыли при малейшем ветерке, а если ветер стихал, то можно было грести маленькими веслами, которые тоже смастерил Хвастопуз. На берегу пруда собрались все малыши аббатства, дожидаясь своей очереди прокатиться на лодке вокруг пруда. Мышонок и кротиха чувствовали себя в своей стихии - они правили парусом, гребли веслами и непрестанно выкрикивали приказы:
     - Хур-р, ты, это самое... садись сюда, а ты - туда. Держитесь крепче!
     - Только по двое за раз, только по двое! Кто следующий?
     - Я провезу тебя до камышей!
     - Смотрите, нет ли пиратов и больших рыб?
     Хвастопуз лежал на берегу и с гордостью
     наблюдал за первыми путешествиями новых лодок. Вскоре, шаркая лапами, подошел Цап и плюхнулся на траву рядом с бывшим боцманом.
     - Прохлаждаешься? - уныло спросил он.
     - Да, капитан. Ты только взгляни, какие лодки я смастерил малышам!
     Цап утомленно взглянул на маленькие аккуратные суденышки:
     - Так вот, значит, на что ты потратил время! Ну и лодырь же ты!
     Хвастопуз и не ожидал, что Цап одобрит его работу, но все же возразил:
     - Строить лодки - не значит тратить время, капитан. А чем занимался ты?
     Цап махнул лапой, словно речь шла о чем-то незначительном:
     - О, они сделали меня главным поваром, я руководил на кухне. Ты пробовал, что я приготовил на завтрак?
     - Да, капитан. Просто ужасно! Лучше уж тебе быть капитаном, чем поваром. Хотя хлеб очень вкусный. Ты его сам делал?
     Цап, не задумываясь, соврал:
     - Испек собственными лапами. А аббатские мыши приготовили «Ловкий пудинг». Они совершенно не обращали внимания на то, что я им говорил.
     Хвастопуз придвинулся поближе к уху Цапа и прошептал:
     - Капитан, нам больше не надо охотиться за сокровищами ночью, и не беспокойся о черной тени!
     Цап почувствовал, что от страха у него на загривке волосы встали дыбом.
     - Заткнись, дурак! Захлопни пасть! Я же тебе велел никогда не упоминать эту черную тень! Ничего не было, понял? Черных теней вообще не существует! А почему это нам не надо искать сокровища ночью?
     И Хвастопуз рассказал капитану обо всем, начиная с постройки лодок и кончая клятвой, которую он дал вместе с малышами. Ожидая похвалы за находчивость, он скромно улыбнулся и подмигнул Цапу. Капитан ударил его по носу:
     - Ты хочешь сказать, что эта малышня знает, где спрятаны сокровища, а ты здесь развалился без дела, как медуза, и смотришь, как они катаются?
     - Клятва есть клятва, капитан, - произнес Хвастопуз, осторожно потирая нос. Они же должны опробовать новые лодки. Кроме того, мне надо остаться здесь и присмотреть, чтобы маленькие плутишки не перевернулись.
     Сзади тихонько подошел Тарквин и дернул Цапа за ухо:
     - Пошли, Цап, пора приниматься за дело. Еще полно грязных кастрюль, которые надо вымыть после твоего завтрака. На кухне сейчас готовят медовый пудинг и печеные яблоки с кленовым соком, так что нужны чистые кастрюли. Меллус послала меня сказать, что, если ты не придешь, она сама заявится сюда и притащит тебя на кухню. Ты же не хочешь этого, правда?
     Хвастопуз в замешательстве уставился на приятеля.
     - Но, капитан, - заикаясь, произнес он, - я думал, ты сказал, что руководишь всем на кухне...
     Тарквин усмехнулся при мысли о том, что Цап командует на кухне.
     - О, разумеется, он руководит! Король грязных горшков и кастрюль, повелитель помоев! Ну, так ты идешь?
     Цап грыз грязный коготь, вся его бравада улетучилась при одной мысли о том, что ужасная Меллус стоит за его спиной и проверяет каждую вымытую тарелку. Он вцепился в Хвастопуза и прохныкал:
     - Не позволяй им уводить меня, дружище. - Он даже назвал презренного боцмана «дружище»! И жалобно продолжал: - Ты же не можешь допустить, чтобы со мной обращались как с рабом на галере
     - Может, ты оставишь капитана здесь, - обратился Хвастопуз к Тарквину. - За малышами надо присмотреть, а я хотел пойти погулять с мышонком и Фертил. Эй, малыши, пошли!
     Тарквин подмигнул Цапу:
     - Ладно, но не забудь о горшках и кастрюлях, а то Меллус напомнит тебе о них половником!
     Малыши взяли Хвастопуза за лапы и повели за главное здание аббатства. По дороге он расспрашивал их:
     - А это точно настоящие сокровища аббатства Рэдволл?
     Мышонок только лапкой махнул:
     - Какой ты! Конечно! Это самые секретные сокровища из всех сокровищ в мире, правда, Фертил?
     Кротиха улыбнулась и кивнула:
     - Ур-р, правда, и только мы знаем, где они, это самое... закопаны!
     У юго-восточного фасада аббатства мышонок прижался спиной к стене и начал отсчитывать шаги. За ним по пятам шли Хвастопуз и Фертил.
     - Один, два, три, пять, семь, шесть, двадцать четыре, одиннадцать...
     Кротиха в восхищении кивала головкой:
     - Бур-р, как бы я хотела уметь считать числа. Ты ужасно умный!
     Хвастопуз смотрел на важно вышагивающего мышонка.
     - Двадцать—пятьдесят, шесть—сорок восемь, еще два, одиннадцать двенадцатого...
     - Да, образование - великая вещь, - зачарованно произнес бывший боцман. - Смотри, как шагает!
     Мышонок остановился у угла и указал вниз:
     - Вот! Здесь надо копать!
     Хвастопуз посмотрел на дыру:
     - А кто здесь уже рылся?
     Фертил показала копательные когти:
     - Я. Честно вам скажу, это было трудновато.
     Хвастопуз прислонился к стене.
     - Ты же кротиха. Почему ты сама не можешь вырыть сокровища?
     Мышонок посмотрел на боцмана так, словно тот лишился рассудка:
     - Потому, что когда Фертил копала в первый раз, она испачкала платье. Ты что, хочешь, чтобы ее опять отправили в постель?
     Со страдальческим вздохом Хвастопуз опустился на колени и стал выгребать лапами землю.
     Вдруг перед ним выросла черная тень.
     Вздрогнув, он поднял голову и на вершине стены увидел черную фигуру в капюшоне, которая тотчас же исчезла. Схватив малышей за лапы, боцман помчался прочь. Спокойный летний денек наполнился для него невыразимым ужасом.
     Хвастопуз тащил малышей прочь, кротиха, одной лапой удерживая чепчик, спросила:
     - А куда мы, это самое... так спешим?
     - Не спрашивай, малышка! Бежим!
     - А как же сокровища?
     - Забудь о них! Скорее к пруду!
     Они прибежали к пруду, как раз когда колокол Джозефа пробил один раз. Стол для чая накрыли в саду; ели клубнику со сливками, печеные яблоки, желтый хлеб из одуванчиков, а пили темный шипучий напиток из бузины.
     Тарквин водрузил на желтый одуванчиковый хлеб изрядный ломоть белого сельдерейного сыра, откусил кусок, задумчиво прожевал, медленно повел ушами и запил съеденное добрым кубком бузинового напитка.
     - Превосходно! Все в порядке, повар великолепен, лучше и желать нельзя - первоклассная еда!
     - Прекратите болтать! Когда я ем - я глух и нем!
     Тарквин наморщил нос в ответ на реплику сестры Розы:
     - Ты так прекрасна и так сурова!
     Он повернулся, подошел к сидящим бок о бок Хвастопузу и Цапу, переодетым в чистую одежду, и погрозил им лапой:
     - Ведите себя прилично! Не набрасывайтесь сразу на все, что видите перед собой!
     Меллус тихонько пробормотала Симеону:
     - Кто бы говорил! Ты слышал - «не набрасывайтесь сразу на все...»?
     Симеон улыбнулся:
     - Обжоре и говорить с обжорами! Есть же пословица: «Рыбак рыбака видит издалека».
     Сакстус зазвонил в колокольчик, все подняли лапы и опустили глаза. Брат Маллен пихнул локтем крыс, чтобы те сделали то же, что и все остальные. После этого отец аббат прочел благодарственную молитву:

                                        Благодарю судьбу свою
                                        За мир и жизнь в родном краю,
                                        Где нам аббатство - милый дом,
                                        Где мы одной семьей живем.
                                        Пусть нас минуют навсегда
                                        Тревоги, горе и беда.

     Матушка Меллус осмотрела лапы мышонка и одобрительно сказала:
     - Какие чистые лапы!
     Мышонок закатил глаза и проворчал:
     - Хм-м, еще бы им не быть чистыми! Я уронил весло в воду и гонялся за ним по всему пруду!
     Цап под столом пихнул Хвастопуза.
     - Ну, где сокровища? Ты нашел? - прошептал он.
     Глядя прямо перед собой, Хвастопуз занялся клубникой со сливками.
     - У-уммм, капитан, извини Ты велел никогда в жизни об этом не говорить.
     - Чего никогда не говорить? Расскажи-ка, - сказал Цап и впился зубами в кусок сыра.
     Хвастопуз выбрал клубничину и обмакнул ее в густые, с золотистым оттенком сливки, после чего отправил ягоду себе в рот.
     - Мм-м, прекрасно! Нет, капитан, я всего лишь исполняю твой приказ. Ты сам мне сказал - никогда в жизни не упоминать о черной тени, вот я и не говорю ничего!
     Цап почувствовал, как у него на загривке волосы снова встают дыбом.
     - Черная тень! Там была черная тень? - прохрипел он.
     Хвастопуз перебирал в миске клубнику, пока не нашел самую крупную.
     - Не могу сказать, капитан. Ты говорил, что черных теней не бывает и что я должен забыть все это, - вот я и забыл!
     Цап едва удерживался, чтобы не вцепиться когтями в шею упрямца. Он решил испробовать другой подход:
     - Ты прав, приятель. Не говори об этой тени, расскажи мне только о сокровищах или о том, где они закопаны.
     Хвастопуз обмазывал сливками клубничину до тех пор, пока она не стала похожей на белый ком, и затем поднес ее ко рту.
     - Ладно, капитан. Гм-мм, м-м-м!
     Разозленному Цапу пришлось сидеть, дожидаясь, пока его бывший боцман с чавканьем доест все, что набил в рот. Наконец Хвастопуз прожевал ягоду и слизал с губ сливки.


     - О-о-ох, в жизни не ел ничего вкуснее! Так о чем это я? А-а, о сокровищах Рэдволла. Они зарыты в юго-западном углу, на одиннадцать девятом шаге от стены...
     - Ты сказал - на одиннадцать девятом шаге??? - Капитан старался сохранить серьезность.
     - Ну да, так сказал мышонок, и могу поклясться, этот малыш отлично считает! Я сам видел то место, где лежат сокровища. Я даже начал копать, когда... но я обещал не говорить об этом. Прошу прощения, капитан!
     Цап успокоился и занялся поисками в собственной миске с клубникой.
     - Ну ничего, мы сейчас пойдем и достанем их, - сказал он. - Ты же сказал, что знаешь, где спрятаны сокровища? Значит, ты только начал копать, когда пришел тот, ну, о ком ты не говоришь, и спугнул тебя, верно?
     Хвастопуз налил себе напитка и стал следить за поднимающимися на поверхность пузырьками.
     - Образование - великая вещь, капитан. И как это они натаскивают таких малышей? У-уй! Я же сказал, что знаю, где лежат сокровища, так что нет никакой надобности пинать меня, капитан!
     Дальнейший разговор был прерван звоном колокольчика аббата. Сакстус улыбнулся и объявил:
     - Внимание, друзья! Сегодня вечером, как только стемнеет, мы соберемся у пруда на концерт. Принять участие могут все, но песни и танцы должны быть короткими, чтобы каждый мог выступить. За участие полагаются призы, а главный приз - серебряную чашу - приготовила матушка Меллус. Малыши могут остаться допоздна, чтобы принять участие. Спасибо!
     Рэдволльцы радостно завопили и выбежали из- за столов, чтобы отрепетировать недоученные песни и обсудить, кто с чем выступит.
     Цап довольно пробормотал:
     - Прекрасно! Пока они поют и танцуют, мы выкопаем сокровища.
     Хвастопуз хотел было возразить, когда возле него выросла черная тень. Он закрыл глаза лапами и попытался спрятаться под столом, но это была всего лишь матушка Меллус.
     - Цап, у тебя что, не осталось дел на кухне? - грозно обратилась она к окаменевшему капитану. - Хвастопуз, вылезай из-под стола, ты должен набрать хвороста для костра. Принесешь его к пруду. Ну, отправляйтесь, и поживее, а то не будете выступать!
     Хвастопуз и Цап в замешательстве переглянулись.
     - Выступать? - простонал Цап. Он собирал со стола тарелки и бурчал: - Ха, чем мы займемся, так это сокровищами, - мы выкопаем их и сбежим. И горе тому, кто осмелится встать у нас на пути!


     27

     В пещере под замком Флорет Эгберт силился оторвать огромные лапы барсучихи от горла Мэриел. Перед глазами мышки плыли цветные круги, дыхание прерывалось, а сильные лапы сумасшедшего зверя сжимались все сильнее. Голос Эгберта становился все тише и тише, он звал:
     - Мы пришли за помощью, Радд, помоги! Она - друг!
     Из тумана вынырнула выдра. Она встала рядом с огромной барсучихой и слегка дотронулась до нее копьем, которое принесла с собой. Барсучиха тотчас же отпустила Мэриел, которая без сил опустилась на каменный пол, пытаясь отдышаться. Эгберт успокаивал барсучиху, тихим голосом повторяя:
     - Мэриел наш друг, она не причинит вреда, Мута. Она враг Лисоволка, вы с Раддом можете помочь ей.
     Радд наполнил кубок водой из родника среди скал и поднес его к губам Мэриел.
     Еще тяжело дыша, мышка приподнялась на дрожащих лапах, села на полу рядом с Эгбертом и с любопыством уставилась на Барсучиху и выдру, усевшихся неподалеку. Тут и там их кожу пересекали ужасные шрамы. Эгберт заметил ее взгляд и рассказал:
     - Однажды ночью они прибрели сюда, все израненные, почти полумертвые. Я заботился о них обоих, хоть это было и нелегко. Ведь все лечебные навыки я почерпнул из книг. К счастью, их хватило, правда, не совсем - излечить рассудок я не в силах. Их пытался убить Нагру - смотри, что с ними делается при одном упоминании его имени! Я знаю, что барсучиху зовут Мута, она служила няней сыну Гаэля здесь, в замке. Выдру я называю Раддом, как зовут его на самом деле - не знаю. Может показаться странным, но они не говорят и не вспоминают, что случилось с ними до той ночи, когда я нашел их. Наверное, они сражались с крысами. Думаю, Мута впала в неистовство, я читал, что с барсуками такое случается. Когда они жаждут крови - никто не может остановить их. И Радд такой же.
     Мэриел прервала Эгберта:
     - Думаю, я знаю о них больше, чем ты, друг. Эту выдру зовут Рэб Быстробой; Мне говорили о них в доме крота Ферпа. Все считают, что они погибли - убиты по время побега Сирины и Трюфэна. Я расскажу подробнее, когда будет время. А пока позволь мне попытаться помочь ИМ.
     Мэриел приблизилась к двум неподвижным фигурам и заговорила сначала с Мутой, а потом и с Рэбом, повторяя имена тех, кого они любили:
     - Мута, я пришла от Гаэля, у меня новости от Сирины и Трюфэна, они в безопасности. Рэб, Айрис думает, что ты умер, но ты жив. Ты помнишь ее? Айрис - твоя жена.
     Но они не откликались. Оба воина безучастно смотрели на Мэриел, словно она говорила на каком-то непонятном языке. Эгберт отвел ее в сторону.
     - Бесполезно, - печально сказал он. - Я уже пробовал. Что бы там с ними ни было, а сейчас они неразлучны и живут только чтобы убить врагов.
     Мэриел почувствовала щемящую жалость к двум молчаливым созданиям. Она знала, каково им: когда-то давно с ней случилось нечто подобное.
     - Послушайте, друзья, - сказала она серьезно,- я - Мэриел из Рэдволла. Вместе мы освободим Южноземье от Нагру и его прихвостней, я обещаю! Эгберт, где подъемный мост?
     Ученый крот взглянул поверх очков:
     - Следуйте за мной, но будьте осторожны!


     Гринбек низко склонился перед Гаэлем Белкингом, который появился из тумана перед спасителями:
     - Ваше величество, какое счастье!
     Гаэль пожал лапу Гринбека и сказал:
     - Не склоняйся предо мной - я этого недостоин! Лучше отправь разведчиков к замку - следом за мной придут другие.
     По приказу Гринбека выдры Хрипчик и Зеленоглаз исчезли в тумане и вернулись, ведя за собой Мельдрама и Дандина.


     Сильваморта оставила попытки разыскать Мэриел. Она уселась на подоконнике и покачала головой, с насмешливым сожалением глядя на Нагру:
     - И что же намерен сделать могущественный завоеватель - разрушить замок до основания, чтобы найти мышь? Она уже далеко!
     А Лисоволк, ничего не слушая, приказывал срывать со стен гобелены, разбивать двери и вообще ругал крыс за то, что они не могут найти беглянку. Он как раз собирался разразиться очередной тирадой о глупости подчиненных, как вдруг споткнулся и упал на холодный каменный пол.
     - Поймать их всех и повесить на зубцах стены,- прорычал он.- Это ты все придумала, лисица!
     По коридору к ним спешили Пьянорот и Мингол. Не успели они и рта раскрыть, как Сильваморта ткнула лапой в Мингола.
     - Сначала ты, - приказала она. - Что хорошего?
     Тот нервно дернул хвостом и отступил, пытаясь держаться подальше от Нагру.
     - Все заключенные сбежали, ваше величество. Мы в конце концов разбили потолок, но там никого не оказалось!
     - «Оставь их помокнуть под дождем, я разберусь с ними завтра утром...» нараспев проговорила Сильваморта, подражая голосу Нагру. - Так вы и сказали, ваше величество!
     Нагру бросил на нее злобный взгляд и перенес внимание на Пьянорота:
     - Ну а ты что хочешь сказать?
     - Господин, подъемный мост атаковали!
     - Кто?!
     - Не знаю, такой дождь и туман, что ничего не разглядеть. Нас осыпают стрелами, забрасывают копьями и камнями из пращей.
     Сильваморта спрыгнула с подоконника.
     - Только время напрасно теряют,- сказала она.- Этому мосту не страшны ни стрелы, ни копья. Интересно, чего же они на самом деле хотят?
     Нагру медленно поднялся:
     - Наверное, отвлекающий удар. Как думаешь?
     Сильваморта одобрительно приподняла бровь:
     - Похоже, на сей раз ты прав. Лучше удвой стражу на стенах и в башнях. Может, нас хотят атаковать с другого конца долины.


     Айрис пустила стрелу в туманное марево и услышала, как та ударилась о подъемный мост.
     Рыбинг натянул тетиву лука.
     - Дождь кончается, - сообщил он. - Думаю, мы понапрасну тратим копья и стрелы. Мост слишком крепкий.
     - Не знаю, старина,- послышался чей-то незнакомый голос, - зато вы можете не подпускать их близко, когда мы сбежим!
     Из тумана появилась группа Гринбека, рядом с выдрами шагали Давдин, Мельдрам и Гаэль.
     Айрис опустила лук:
     - Прекратить огонь! Добро пожаловать, Дандин и Мельдрам!


     Эгберт вынырнул из темного туннеля и предупреждающе махнул лапой.
     - Ближе подвести я вас уже не могу —тайные пути здесь кончаются, - объяснил он.
     Они вышли в длинный коридор, который то и дело прерывался широкими ступенями. Мэриел поправила уголок гобелена и прикрыла туннель в стене.
     - В какой стороне мост, Эгберт? - спросила она.
     - Надо идти прямо, потом через Банкетный зал и вниз по лестнице - первая дверь налево. Э-э, не то чтобы я боялся или что-нибудь еще в этом роде, но я ученый, а не воин и волнуюсь.
     Мэриел похлопала крота по плечу:
     - Конечно, волнуешься, но если начнется сражение, мы будем смотреть, чтобы с тобой ничего не случилось. К тому же у тебя есть и другие дела.
     Эгберт отодвинул гобелен, скрывающий туннель.
     - Спасибо, Мэриел. Я приду, когда позовете.
     Мута и Раб помахали на прощание, а Мэриел тихонько прошептала:
     - Удачи, и да будет судьба благосклонна к тебе, Эгберт!
     Крот высунул голову из-за гобелена:
     - Полагаю, удача нам всем понадобится. Мои знания и ваше умение драться, да еще в сочетании с элементом неожиданности, обязательно помогут победить!
     И три воина начали спускаться по первой лестнице, осторожно оглядываясь по сторонам. Мэриел заглянула в полуоткрытую дверь и увидела крыс, спящих на застеленном соломой полу, - в комнате их было полно. Она осторожно вытащила копье из лап задремавшего часового и, закрыв дверь, вставила копье вместо щеколды - спящие оказались заперты в собственной комнате. Мута вопросительно посмотрела на нее, Мэриел улыбнулась:
     - Пустяки, я закрыла дверь, чтобы нас никто не преследовал.
     Снизу из темного коридора раздались голоса:
     - Вот ты и иди скажи Нагру, что не будешь охранять стены ночью! А я к нему не пойду!
     - Но у меня же нет часов, как у тебя! Ты представь только: я могу простоять там несколько часов, и никто не придет сменить меня. Я же там сдохну от холода!
     - Ну нет, приятель, ты сдохнешь куда быстрее, если скажешь Лисоволку, что не хочешь выполнять его приказы!
     - Хм, если бы не эти паршивые беглецы, сидели бы мы спокойненько в казармах и...
     Этому часовому не суждено было закончить фразу, так же как и его напарнику не суждено было выйти в караул.
     Мута и Рэб спустились еще на одну лестницу ниже, будто ничего и не случилось. Только Мэриел задержалась - она забрала кривой меч у мертвой крысы и поспешила догнать молчаливых и грозных спутников.
     Банкетный зал освещался одним-единственным факелом. Три воина пробирались через зал, на стенах и столах плясали их причудливые тени.
     В сторожке над подъемным мостом сидели шесть крыс, они играли в кости, на столе стояла бутыль с вином - приз победителю. Дверь открылась, и пламя факелов заколебалось. Один из часовых поднял глаза и пискнул от страха при виде Мэриел и ее молчаливых спутников. Мута ворвалась в сторожку первой и, пока все крысы застыли в смятении, убила двоих - тех, что сидели ближе к выходу. Потом она изо всех сил швырнула стул, тот, пролетев до стены сторожки, сбил со стены факелы, и все погрузилось в темноту. Крысы пищали, кусались и царапались, один, самый сообразительный, проскочил мимо Рэба. Выскочив из сторожки, он помчался по лестнице, прежде чем кто-нибудь успел остановить. 
     Мэриел схватила уже бегущего к двери Рэба за шиворот:
     - Нет, оставь ее - мы уже захватили мост!
     Захлопнув и заперев на крюк дверь, мышка нашла упавшие факелы и снова разожгла их. В сторожке стоял огромный деревянный барабан с прикрепленными поворотными рукоятками, бревном для тормоза и толстыми веревками, которые тянулись к мосту. Мута покончила с последним врагом, выбросив его через окно, и свирепо улыбнулась, когда в наполненный водой ров с плеском упал его труп. Потом барсучиха взяла у Мэриел меч и занесла его над намотанной на барабан веревкой, собираясь перерубить ее и опустить мост. Но Мэриел отрицательно покачала головой:
     - Не надо! Теперь мы контролируем подъемный мост, кроме того, может случиться так, что нам нужно будет его поднять!


     Сильваморта перепугалась, а Нагру пришел в ярость, услышав доклад крыса, сбежавшего из сторожки над подъемным мостом. Лисоволк из окна покоев смотрел, как солнечные лучи рассеивают висящий над долиной туман, и в раздражении так ударил по подоконнику, что зашиб лапу.
     - Они обманули нас дважды! В этом и заключался их план - они сделали вид, что атакуют подъемный мост, вызвали на стены стражу, на самом же деле атаковали изнутри! Теперь они контролируют наш единственный выход! Давай, 
     лисица, придумай что-нибудь! Почему ты сидишь и дрожишь как осиновый лист?
     Сильваморта даже не взглянула на Нагру, она безучастно уставилась в стену и дрожащим голосом сказала:
     - Ты не смог убить барсучиху и выдру, и теперь они здесь!
     Урган Нагру затряс головой так, что зубы волчьей шкуры застучали.
     - Я не верю, что эти двое живы. Они были больше похожи на подушечки для булавок...
     Их прервал глухой удар откуда-то снизу. Сильваморта очнулась и бросилась к окну.
     - Они опустили мост!


     С заросшего лесом склона Дандин смотрел на противоположную сторону долины, его острые глаза уловили мелькнувшую в окне маленькую фигурку. В то же мгновение она исчезла, а подъемный мост упал поперек рва. Дандин повернулся к Айрис, его глаза сияли.
     - Я знаю, где Мэриел, - она в сторожке над подъемным мостом. Только она могла проделать такое! Ха-ха, ей недостаточно было просто сбежать - она захватила подъемный мост!
     Мельдрам подскочил, бросая недоеденный завтрак:
     - Помяните мое слово, эта малышка когда-нибудь будет командовать полком! А ну, поднимайтесь! Быстрее! Мы должны ей помочь!
     Среди всеобщего ликования Айрис разумно сказала:
     - Успокойтесь! Нас очень мало, думаю, вы просто не понимаете, какое огромное войско у Лисоволка. Мы все погибнем, если попытаемся атаковать Флорет, даже при том, что мост опущен.
     Мельдрам вытер усы, перепачканные ягодным соком.
     - Конечно, ты права, - согласился он. - Но что ты предлагаешь? Не можем же мы оставить смелую мышку на растерзание этим тварям?
     Гаэль прислушивался к разговору, и в голове у него зрел план.
     - Я предлагаю послать Мэриел записку о том, что мы здесь. Пройдет немало времени, прежде чем вы измотаете врага, так что я отправлюсь к Ферпу и оттуда попытаюсь поднять восстание во всем Южноземье и пойти на Флорет. Теперь-то Мэриел может помочь нам. Думаю, лучшей возможности освободить страну от Лисоволка и его шайки у нас не будет. Чем раньше мы начнем, тем лучше!


     Мэриел и ее молчаливые друзья поделили скудный запас еды и бутыль с вином - все, что нашли в сторожке. На лестнице перед запертой дверью толпились крысы, но никто из них не пытался ворваться внутрь. Нагру знал, что он только потеряет столь необходимых ему сейчас солдат, - ведь барсучиха с выдрой могли держать оборону сколько угодно. Мэриел делала себе новый Чайкобой из толстой запасной веревки для подъемного моста: мышка сидела у окна и вязала сложные, известные ей одной узлы. Утреннее солнце ярко освещало зеленую долину, обманчиво мирную и спокойную. Вдруг глаза Мэриел уловили какое-то движение на противоположном склоне долины.
     - Рэб, Мута, смотрите, наши друзья близко! - воскликнула она.
     Рэб и барсучиха тоже подошли к окну. Мэриел пронзительно свистнула и замахала Чайкобоем.
     - Если они не слышат меня, может, увидят веревку...
     Через мгновение она различила маленькую фигурку, вскарабкавшуюся на нижнюю ветку платана и размахивавшую чем-то похожим на длинный кинжал. Мышка помахала в ответ и сказала:
     - Наверняка это Дандин. Отсюда я не вижу точно, но спорю на что угодно - это он.
     Дандин слез с дерева и объявил ожидавшим его Айрис и Мельдраму:
     - Конечно, там Мэриел. Она сделала себе новый Чайкобой. Айрис, ты сможешь пустить стрелу к ним в окно?
     Выдра деловито повесила на плечо лук и колчан со стрелами.
     - Подведите меня поближе, и с третьего выстрела я попаду!
     Мэриел наблюдала за тремя смельчаками, которые, пригнувшись, пробирались по долине, и объясняла Муте и Рэбу:
     - Эти трое идут сюда, думаю, один из них - Мельдрам, но я не уверена. Перед собой они, как щит, держат обломок дерева. Должно быть, их заметили крысы Нагру - стрелы так и летят, одна или две уже попали в щит, но наши друзья все равно идут вперед. Ну, давайте же!
     Мельдрам Великолепный опустил уши, чтобы они не высовывались из-за щита.
     - Эти мерзавцы стреляют - мне уже чуть не проткнули ухо стрелой! Нам еще далеко?
     Дандин только крепче вцепился в деревянный щит, отпрыгнув в сторону, когда стрела вонзилась в землю у самой его лапы.
     - Как думаешь, Айрис, мы уже достаточно близко? - спросил он.
     Выдра прищурилась и взглянула на замок через дырку от выпавшего сучка.
     - Сейчас попробуем. Первый выстрел отсюда.
     Айрис выбежала из-за щита со стрелой наготове, быстро прицелилась, выстрелила и бросилась обратно под прикрытие щита, а на то место, где она только что стояла, посыпался град вражеских стрел.
     - Слишком высоко,- прокомментировала выдра.- Стрела попала над окном, но Мэриел теперь знает, что мы рядом. Вон она отошла вглубь и поставила стол прямо перед окном. Так, сейчас стреляю второй раз - пристрелка.
     Выдра натянула тетиву, выскочила и пустила новую стрелу. Прежде чем нырнуть в укрытие, она проследила за ее полетом.
     - Так, слишком низко! Дай мне стрелу с посланием, Дандин! Сейчас я попаду в цель!
     Приготовив лук. Айрис переждала, пока над головой пролетят стрелы, пущенные со стены крысами.
     - Раз... Два... Вперед!
     Она прыгнула на открытое пространство, прищурила один глаз и пустила стрелу.
     З-з-з-з-зз! Бац!
     Пока Мута и Рэб присматривали за дверью, на случай внезапной атаки, Мэриел вытащила стрелу из стола.
     - Ну, кто бы там ни стрелял, он настоящий мастер! - восхищенно сказала она.


     Нагру и Сильваморта стояли с крысами на зубцах стены и стреляли в каждый подозрительный куст. При виде трех удаляющихся под прикрытием щита фигур Лисоволк отложил лук.
     - Прекратить стрельбу,- приказал он,- Стрелами их теперь не достанешь. За ними! Пошевеливайтесь, неуклюжие!
     Большая серая крыса Недовольник командовал крысами, которые стояли перед опущенным мостом. Он отсалютовал Нагру:
     - Все в порядке, господин! Никаких признаков атаки!
     Лисоволк взглянул на окошко над мостом:
     - Все еще впереди. Недовольник, я хочу, чтобы этот вход охраняли днем и ночью. Никаких ошибок - всем быть настороже! Эти трое получили послание от дружков!


     Мэриел развернула полоску ткани, намотанную вокруг древка стрелы, и прочитала нацарапанные углем каракули: «Удерживайте мост как можно дольше. Гаэль отправился поднимать армию. Это война!»


     28

     «Жемчужная королева» неслась по морю, словно огромная птица. Она скользила по волнам, рассекая белые барашки, а по бортам играли солнечные блики, отраженные от воды. Джозеф с Финбаром перегнулись через перила и смотрели на пенистый след за кормой. Капитан прищурился и взглянул на перистые облака, несомые по небу легким ветерком.
     - Мы быстро продвигаемся вперед, Джозеф. Будем надеяться, счастье нам не изменит и дальше!
     Литейщик не мог удержаться от улыбки:
     - Счастье? Мы налетели на скалу, нас атаковали жабы, мы сражались с акулой, наша мачта сломалась как веточка, нас преследовал корабль с двумя командами морских крыс, не говоря уж о том, что мы потеряли Ревущий Поток - течение, которое должно было доставить нас прямехонько к Южноземью. И все это ты называешь счастьем?
     Финбар положил татуированную лапу на плечо Джозефа и обнял его:
     - Эх ты, жалобщик! Я же никогда не говорил, что путь будет легким, верно? К тому же мы не лежим на дне морском вместе с потопленным кораблем - и это самое настоящее счастье! Кто знает, может, эти малыши-сироты наши талисманы?
     Джозеф повернулся и посмотрел на малышей - они прыгали через веревку по очереди с Рафом, Дарри и Фетчем.
     - Бедняжки, им самим бы не помешало немного счастья. Из всех близких только мы у них и остались. Кстати, Бенджи нам может помочь - он знает Южноземье.
     - А другие двое? - Финбар кивнул на Винси и Фиггс.
     - К счастью, они не помнят прошлого, а если и помнят, то никогда не говорят. Только Бенджи рассказал мне, что с тех пор, как в страну явился какой-то Лисоволк, жизнь стала просто невыносимой. Он всех держит в страхе, и никто не может противостоять ему и его крысиной банде. У этого самого Ургана Нагру - это его второе имя - есть подруга Сильваморта. Бенджи не знает точно, лисицы они или волки. Они обманом захватили власть, убили множество зверей. Ты о них слышал что-нибудь?
     - Нет, о таких мерзавцах я не слыхал, но буду рад повстречаться с ними. - Капитан угрожающе дотронулся до эфеса одной из сабель. - Я-то всегда был свободен и потому терпеть не могу тиранов и завоевателей, особенно тех, кто делает сиротами таких малышей. У бедняжек не было счастья, но я им его добуду!
     Фиггс увидела, что на палубу вышла Рози, малютка тотчас бросила веревку и кинулась к зайчихе - плутовка знала, кто заправляет делами на кухне.
     - Фиггс хочет пудинга Рози! Много пудинга!
     Рози весело расхохоталась:
     - Ху-ха-ха-ху-у! Хорошая мысль, Фиггс! Я тоже хочу пудинга. Пойдем-ка выпроводим с камбуза землероек и посмотрим, что там после них осталось!
     Кротоначальник, тяжело ступая, пошел открывать шкафы и, исследовав их, мрачно заявил:
     - Осталось не так уж и много. Надо было, это самое... взять с острова побольше провизии. Бур-р, скоро придется пить морскую воду и готовить суп из парусов!
     Рози нахмурилась и вытащила из ящика несколько сморщенных яблок.
     - Ну и денек! Неужели ничего не осталось?
     Лог-а-Лог выдвинул другой ящик и сказал:
     - Есть еще чуть-чуть, но очень мало. Я простучал бочки с пресной водой - нам придется установить норму выдачи питьевой воды. Если в ближайшее время мы не увидим землю, придется заняться рыбной ловлей. Как думаешь, Кротоначальник?
     - Бур-р, нет уж! У нас за бортом уже плавала одна хорошенькая рыбка - с меня, значит... вполне достаточно! Благодарю покорно!
     Фиггс ходила за Рози и, размахивая лапками, повторяла снова и снова:
     - День голодный, нет еды!


     Созвали всю команду и Джозеф рассказал, что запасы еды на «Жемчужной королеве» подходят к концу.
     - Вот и все, что у нас осталось. С сегодняшнего дня воду придется выдавать ограниченно.
     Рози смотрела на разгуливающую по палубе Фиггс, которая безмятежно напевала:
     - День голодный, нет еды, не осталось ничего!
     Добрая зайчиха подозвала к себе малютку:
     - Знаешь, мне что-то совсем не хочется есть. Съешь мою порцию.
     Финбар покачал головой и сказал:
     - Нет, Рози, ни ты, ни кто другой не должен отдавать еду малышам. Так нельзя! Мы все умрем от голода, и они опять останутся одни. Каждый должен съедать свою порцию, чтобы не ослабеть. Это приказ!
     Наблюдатели на мачтах смотрели, не покажется ли земля. Бенджи вместе с Дарри, Рафом и Фетчем сидел на бушприте. Они то и дело оглядывали горизонт, но повсюду виднелось только море. Палило полуденное солнце, бриз дул все тише и тише, так что вскоре «Жемчужная королева» почти остановилась. Джозеф зачерпнул ковшом из бака воду и протянул капитану.
     - Похоже, удача, о которой ты говорил, отвернулась от нас,- сказал он.
     Финбар аккуратно, чтобы не пролить ни капли, глотнул, его взгляд блуждал по поверхности моря.
     - Не унывай, Литейщик! Все, что нам нужно,- небольшой ветерок, он-то и принесет нам удачу.
     Из четверых сидящих на бушприте Бенджи был самым младшим. Он печально озирал расстилавшееся перед глазами пустое водное пространство.
     - Фетч, а что случится, если мы не добудем еды? - грустно спросил он.
     Фетч заговорщически подмигнул Дарри и ответил:
     - Придется, наверное, съесть кого-нибудь из команды. В море и такое случается, правда, друзья?
     Дарри и Раф поддержали шутку:
     - Конечно, такое бывает. Интересно, кого Финбар выберет на ужин?
     Бенджи встал и сжал кулаки:
     - Пусть даже не думает тронуть Винси или Фиггс!
     - Ну нет, они слишком маленькие, - отверг подобное предположение Фетч. - Что и говорить, нам, младшим, ничего не грозит, из нас даже приличной кастрюли супа не сваришь!
     Бенджи поверил и, испуганно вытаращив глаза, спросил:
     - Неужели нам придется съесть кого-нибудь из старших? Надеюсь, не Джозефа - он мне нравится.
     Раф подумал минутку:
     - Хм-м, Кротоначальник, наверное, вкусный, или кто-нибудь из землероек, - может, Лог-а-Лог, он довольно-таки жирный.
     - Я не смогу есть их, они такие хорошие, - сказал в ужасе Бенджи.
     Рози и Фиггс шагали по палубе. Маленькая выдра развлекала Рози, и зайчиха присоединилась к ее игре. Теперь они обе шли размахивая лапами и громко крича:
     - День голодный, нет еды! Все кончилось, день голодный!
     Проходя мимо четверки на бушприте, Рози помахала им лапой:
     - Привет! Ну и жара! День голодный...
     Фетч бросил на Рози хитрый взгляд и радостно потер лапы.
     - По крайней мере, не придется все время слушать смех Рози,- сказал он.
     Раф посмотрел на перепуганного Бенджи и ободряюще похлопал его по спине:
     - Не волнуйся, дружок, никого здесь не съедят! Ха, хотел бы я посмотреть на того, кто попробует съесть Рози!
     Фиггс услышала эти слова и решила, что это сигнал к новой игре. Она схватила зайчиху за лапу и запищала:
     - День голодный, мы съедим Рози!
     Рози ужасно удивилась:
     - Ху-ха-ха-ху! Слушайте, малышка Фиггс собирается съесть меня, каково! Ай! Маленькая разбойница укусила меня!
     Четверо малышей, хохоча, чуть не свалилась с бушприта. Когда смех стих, Бенджи указал на запад:
     - Смотрите, что это? Вода там вся рябит!
     В один миг Финбар оказался рядом с бельчонком.
     - Где, Бенджи?
     - Вон там! Вон солнце отсвечивает!
     - Точно, дружок, вижу. Джозеф, поверни руль, может, это косяк мелкой рыбы! Ну-ка, малыши, помогите Лог-а-Логу с сетями! Похоже, удача снова вернулась к нам!
     Джозеф и Лог-а-Лог смотрели на странную рябь, к которой подходила «Жемчужная королева». Предводитель землероек озадаченно заметил:
     - Никогда ничего подобного не видел! Надеюсь все-таки, что это не скалы или еще что-нибудь опасное. А ты как думаешь, Джозеф?
     - Честно говоря, я не так уж много знаю о море, дружище. Нам лучше исполнять приказы Финбара и во всем положиться на него. Сети готовы?
     - Да, я поставил Фетча и остальных на корму.
     Фиггс оставила попытки съесть Рози. Теперь она сидела у зайчихи на плечах и смотрела на бурлящую полосу в море, которая возникала неизвестно откуда и исчезала вдали. Шириной эта полоса была чуть ли не в двадцать корпусов корабля.
     Как только «Жемчужная королева» вошла в странную, словно кипящую воду - опустили сети. Финбар перевесился через перила, глядя на серые переливающиеся тени, которые заплывали в ячейки сети. Он выпрямился, хлопнул Лог-а-Лога по спине и крикнул:
     - Креветки! Мы заплыли в косяк креветок!
     Вся команда разразилась радостными криками.
     Рози и Фиггс бросились на камбуз.
     - Ху-ха-ха-ху! Фиггс, ты слышала? Креветки! Я нашла несколько грибов и луковиц. Ага, лук-порей! А креветки кишмя кишат в море! Что ты на это скажешь, Фиггс?
     - Кривые ветки? День голодный, нет еды, Фиггс хочет кривых веток!
     Финбар помог команде втащить на палубу сети, набитые серыми шевелящимися креветками,
     - Ха-ха, приготовим, и они станут мягкими и розовыми,- горланил капитан.- Интересно, у нас есть перец? Великие дожди, это невероятно вкусно - тушенные в собственном соку креветки и много перца. Эй, Белошей, выводи корабль, хватит с нас!
     От руля раздался истошный крик землеройки:
     - Мне не повернуть руль, Финбар! Нас тянет дальше! Я не могу вывести корабль!
     Финбар бросил сети и поспешил к рулю.
     - Дай-ка я, дружок. Этот корабль не пойдет никуда, если я не захочу! Ну, «Королева»! - И капитан всем телом налег на руль, пытаясь вывести корабль в спокойное море.
     Джозеф подошел и встал рядом, с улыбкой глядя на него. Финбар уставился на Литейщика, не веря своему единственному глазу:
     - Джозеф, ты спятил? Не стой как пень! Иди сюда и помоги!
     Литейщик покачал седеющей головой:
     - Похоже, удача вернулась к нам! Креветки в собственном соку на ужин, да еще в придачу мы нашли Ревущий Поток.
     У капитана от изумления отвисла челюсть.
     - Ревущий Поток?
     Джозеф махнул лапой:
     - Ну конечно! Смотри, с какой скоростью мы движемся и куда - на юг! Что же это еще может быть?
     Финбар закрепил руль веревкой и отошел от него.
     - Чтоб отсох мой хвост и вылезли усы! Бутылконосый сын моллюска! Дурак! Конечно, это Ревущий Поток! Иди сюда, малютка Винси, и крепко поцелуй на счастье старого дядюшку Фина!
     Винси повиновалась, но тотчас же отскочила в сторону, вытирая губки:
     - Фу! У тебя усы жесткие и соленые!


     Наступил вечер, Рози вытерла лапой вспотевший лоб - она очень устала готовить креветки по рецепту Рози и Фиггс. Она наполнила миску Кротоначальника и спросила:
     - Фиггс, сделай милость, скажи, много народу еще осталось?
     Крошечная выдра сидела на табуретке, помогая Рози раздавать кушанье. Она взглянула на виновато топтавшуюся рядом землеройку:
     - День голодный... Фиггс видела тебя здесь уже два раза - с тебя хватит! Да, Рози, еще многие хотят добавки!
     Фигтс была настоящим маленьким тираном. Она легонько шлепнула половником Финбара, когда тот протянул миску:
     - Ничего не получишь, пока не споешь! Фиггс хочет песню?
     Капитан погрозил ей пальцем:
     - Не будь ты такой удачливой, малютка Фиггс, я бы сварил тебя вместе с этими креветками!
     Фиггс нахмурилась и пригрозила в ответ половником:
     - Я сама тебя сварю, малютка Финбар, если ты не споешь мне песню!
     - Я еще слишком молод, чтобы меня сварили! - засмеялся Финбар, растягивая аккордеон. - Я спою для тебя, Фиггс.
     «Жемчужная королева» мчалась на юг, и в ночной тишине с ее борта неслись веселые песни и напевы. Команда набилась в маленький камбуз, их освещал мерцающий огонь плиты. Все ели и слушали песню Финбара:

                                       Лучше бульонов, рагу и котлеток —
                                       Морское жаркое из нежных креветок.
                                       Мы здесь открываем креветочный клуб
                                       И варим вкуснейший креветочный суп.
                                       Вы соли насыпьте в кастрюлю немножко
                                       И перца добавьте столовую ложку,
                                       Мешайте все время большой поварешкой,
                                       Разлейте потом по тарелкам и плошкам.
                                       Никто без добавки от вас не уйдет —
                                       Ни белка, ни выдра, ни заяц, ни крот!

     Уже совсем стемнело, когда Винси растолкала Джозефа. Он уселся, сонно протирая глаза.
     - Что случилось, малышка? - спросил он.
     - Корабль остановился, Джозеф!
     Литейщик затих, склонил голову к плечу и
     прислушался к знакомым звукам хлопающих парусов и снастей. Взяв Винси за лапку, он встал:
     - И правда, корабль стоит. Интересно, в чем дело?
     И они вместе пошли на нос корабля. Джозеф поднял мышку и посадил на бушприт, он вглядывался в темноту. «Жемчужная королева» сидела на мелководье, глубоко зарывшись носом в песчаную отмель. Течение огибало мель с запада. Джозеф почувствовал какое-то движение, обернулся и увидел Финбара.
     - Похоже, течение не хочет нас больше нести. Оно выбросило нас на отмель, удача снова от нас отвернулась,- мрачно промолвил Финбар.
     Джозеф снял Винси с бушприта:
     - Беги разбуди Бенджи и быстренько приведи его сюда. Потерпи немного, капитан. Думаю, удача по-прежнему с нами.
     Маленькая Винси тащила за собой сонного Бенджи. Джозеф поднял бельчонка над перилами:
     - Скажи, Бенджи, ты узнаешь эти мели, маленькие острова и берег за ними?
     Бельчонок уверенно кивнул и произнес одно- единственное слово:
     - Южноземье!
     Джозеф опустил его на палубу.
     - Так я и думал. Однажды я уже видел этот берег с палубы корабля, несколько лет назад. Правда, я никогда не сходил на берег, но, как только увидел его, почувствовал, что это и есть Южноземье. Мы добрались, Финбар! - и Литейщик крепко пожал лапу капитану.
     Наступил рассвет. Легкий туман рассеялся, и показался зеленый берег с полосой серебристого песка. Пока из оставшейся на борту пищи готовили завтрак, Лог-а-Лог присоединился к Финбару и Джозефу на полубаке, команда сидела внизу, ожидая приказов. Финбар жестом указал на видневшуюся невдалеке землю.
     - Друзья, это Южноземье, то место, которое мы искали,- сказал он.- Оно кажется мирным и спокойным, но впечатление обманчиво. Прежде всего мы должны отвести «Жемчужную королеву» в безопасное место, с мели мы ее снимем сразу после завтрака. А что ты скажешь, Джозеф?
     Литейщик вышел вперед и продолжил:
     - Затем мы возьмем оружие и пойдем в глубь страны. Никаких костров и песен, слушайте меня, если вам дорога жизнь! Бенджи знает страну, он поведет нас. Лог-а-Лог с землеройками будет защищать наш отряд с флангов и с тыла. Фетч, Дарри и Раф вместе с Бенджи пойдут вперед - в разведку. Позаботьтесь о нем - только он знает дорогу! Рози, вы с Кротоначальником отвечаете за снаряжение - убедитесь, что у каждого есть оружие, которое ему больше всего подходит. Если то, что сказал мне Бенджи, верно, против нас целая шайка, намного больше, чем мы можем себе представить. Мы будем действовать как партизанский отряд, изматывая врага и уничтожая этих мерзавцев одного за другим. Почти все вы знаете Мэриел и Дандина - их-то мы и ищем, поэтому смотрите, прежде чем пустить стрелу или камень из пращи. Я думаю, мы найдем мою дочь и ее друга в самой гуще событий, так что будьте начеку! Лог-а-Лог, добавишь что-нибудь?
     Предводитель землероек вытащил из ножен короткую рапиру и показал ее отряду:
     - Вы умеете пользоваться этим! Защищайте наших друзей повсюду и везде и ведите себя так, чтобы они гордились, что сражаются на одной стороне с вами!


     Почти пол-утра ушло на то, чтобы снять с мели «Жемчужную королеву». Команда стояла по пояс в воде, рычагами приподнимая судно и подкладывая круглые бревна под его днище. Землеройки тянули корабль за два толстых каната, и наконец «Жемчужная королева» закачалась на воде. Так они и тянули ее, огибая отмели и направляясь к заросшей лесом бухточке. Там они привязали канаты к трем деревьям и оставили корабль покачиваться на волнах приливов и отливов.
     До полудня они разбирали оружие: Рози проводила смотр будущих лучников, прежде чем вручить им лук и стрелы, проверяла копьеносцев, метателей дротиков и стрелков из пращи. Помимо выбранного оружия каждый получил нож или меч из арсенала морских крыс. Винси, Бенджи и Фиггс вместе с Дарри, Рафом и Фетчем набрали для пращей несколько ведер круглых тяжелых камней, вынесенных на берег прибоем.
     Солнце стало клониться к западу. Джозеф стоял на берегу бухточки во главе маленькой армии и смотрел, как Финбар прощается с кораблем. Капитан сам спустил все паруса и привязал их к реям. Он осмотрел все снасти и свернул каждую веревку и канат. Он спустился в трюм и запер двери камбуза и кают, после чего сошел на берег.
     - Отдыхай, «Королева», - сказал он. - Ты это заслужила. Мы увидимся, когда я вернусь из нашего путешествия, если удача не отвернется от нас.
     Все подняли оружие и отсалютовали кораблю, который успели так полюбить. Потом повернулись и пошли в глубь страны, куда бы ни привела их судьба. Смерть или победа!


     29

     На берегу аббатского пруда горели костры и ночные мотыльки летали над водой, вглядываясь в яркие блики. То и дело к темному небу поднимались алые и золотые языки пламени. На праздник из уединенного жилища в Лесу Цветущих Мхов пришли даже Том и его жена - красавица Роза. Том поддерживал огонь, а Роза присматривала за поджаривающимися пшеничными колосками.
     Тарквин чувствовал себя просто великолепно. Он командовал зайчатами, которые накрывали на стол:
     - Эй, вы там, прекратите плескаться и помогите вашей сестре накладывать еду на тарелки... Да вытрите лапы.
     - Будет сделано, папа! А что надо делать?
     Тарквин торопил зайчат, объясняя на ходу:
     - Все очень просто: на каждую тарелку - маленький фруктовый пирожок, четыре засахаренных орешка, три сливы, а сверху все залить большой ложкой сливок. И так на каждую тарелку, для всех присутствующих.
     - А как насчет этого прекрасного сыра с сельдерейной подливкой, папа?
     - Э-э-э, ну скачите обратно на кухню и принесите для него маленькие деревянные миски. А это еще что? Не клади сыр и подливку в тарелку с фруктовым пирогом!
     - Папа, можно я нарежу ячменный хлебец и красиво разложу вокруг миски с салатом?
     - Что? Да, молодец! Нет! Стой! Дай мне нож, я сам все нарежу. А ты, как там тебя, вылезай из воды! Ох, Рози, где же ты? Я не могу уследить за твоим... моим... ну, словом, нашим потомством! Прекрати облизывать сливы, разбойник!
     Симеон и матушка Меллус сидели, опустив лапы в воду, они совершенно забыли о суете вокруг.
     - Как здорово, Симеон! Я не сидела так с тех пор, как была маленькой. Ничто так не освежает после жаркого дня!
     - Конечно! Старый аббатский пруд... Когда мы были малышами, ничто не могло с ним сравниться! Удить рыбу весной, плавать в нем летом, бросать камешки осенью и кататься на коньках зимой... Уверен, Меллус, это самое лучшее место в Рэдволле. А вон Том нашел другое применение нашему пруду...
     Том крепко схватил за уши Хвастопуза и Цапа и теперь тряс обоих, приговаривая:
     - Здесь, в аббатстве, принято делиться всем. И если я еще хоть раз увижу, что кто-нибудь из вас схватил поджаренные пшеничные колосья раньше других, я окуну вас в пруд, чтобы научить хорошим манерам!
     Крысы приплясывали на месте от боли - так сильно дергал их за уши Том. Они уже стали думать, что он вообще оторвет им уши, когда вмешался мышонок:
     - Ну хватит с них, Том. Пошли, Хвастопуз и Цап, мы с Фертил хотим, чтобы вы поставили фонари на наши лодки.
     Том отпустил крыс, он стоял и смотрел, как они плетутся за мышонком к лодкам, потирая на ходу уши. Том отряхнул лапы:
     - Не нравится мне эта парочка. Они еще доставят нам хлопот, помяните мое слово!
     Роза вытащила из золы несколько поджаренных колосков и сложила с другими, чтобы попозже положить их на тарелки с сыром и подливкой.
     - Ты слишком строг, Том, надо дать этим крысам шанс. Они не привыкли к жизни в аббатстве, как остальные рэдволльцы, поэтому и не умеют себя вести. Сколько надо еще колосьев?
     Скамейки и бревна поставили вокруг костра, все рэдволльцы уселись и принялись за еду. Аббат Сакстус передал брату Финглу пшеничные колосья с сыром и подливкой и посмотрел на счастливых малышей и старших.
     Фингл взглянул на аббата:
     - О чем задумался?
     Сакстус облизнул усы:
     - Задумался, брат? Да вот мечтаю... Я хотел бы, чтобы Джозеф и все остальные были с нами на празднике, и Мэриел с Дандином тоже. Надеюсь, судьба милостива к ним, где бы они ни были. Знаешь, Фингл, ничто так не радует меня, как вид счастливых и накормленных рэдволльцев. Довольство, вот что я люблю! Я никогда не отправлялся на поиски кого-нибудь или за приключениями. Аббатство и его жизнь - этого вполне достаточно для старого домоседа. Я счастлив, когда думаю об этом концерте. Взгляни на них - ты видел когда-нибудь такой веселый и мирный народ? Для меня лучше всех приключений спокойствие и счастье моих рэдволльцев.
     Брат Фингл взял новую миску с пшеничными колосьями.
     - Поешь, отец аббат, прежде чем пойти спать, а то вон уже начинаешь клевать носом.
     Тарквин достал маленькую гитару, немного побитую и поцарапанную, но все равно еще хорошую, настроил ее и сказал:
     - Ну вот, звучит так же, как в тот день, когда я впервые сыграл серенаду для Рози и завоевал ее сердце. Эй, парни, становитесь по краям, дамы - в середину. Встали? Прекрасно, начинаем мыше-кротовую кадриль!
     Цап и Хвастопуз тоже кружились среди смеющихся и кричащих рэдволльцев, а Тарквин пел:

                                       Давайте станцуем, друзья, кадриль,
                                       Пускай кружится под лапами пыль, 
                                       Пускай веселится лесной народ
                                       В аббатстве родном без забот и хлопот.
                                       Раз-два, поклонитесь друг другу
                                       И чинно идите по кругу.

                                       Жила в лесу одинокая мышка
                                       И вот решила испечь коврижку.
                                       Муку взяла, замесила тесто,
                                       Для пирога приготовила место.
                                       На счет три-четыре - кружитесь,
                                       Партнерам еще поклонитесь.

                                       Вдруг смотрит она - для начинки нет вишен,
                                       Ни в погребе нет, ни в кладовке под крышей.
                                       Ужасно расстроилась мышка —
                                       Не выйдет ее коврижка.
                                       Пять-шесть, попрошу реверанс и поклон
                                       Танцорам веселым с обеих сторон.

                                       И вот к нашей мышке зашел крот-сосед,
                                       Дружили они с самых малых лет.
                                        «Ах, добрый сосед мой, пойдите
                                       И вишенок мне принесите!»
                                       На семь - встать на место всем нужно, 
                                       На восемь - похлопаем дружно.

                                       И крот взял мешок и отправился в лес,
                                       На вишню бесстрашно по сучьям залез.
                                       На славу вишневый пирог удался.
                                       Закончен рассказ, и кадриль тоже вся!
                                       На девять - танцоры, кружитесь,
                                       На десять - опять поклонитесь!

                                       Давайте станцуем, друзья, кадриль,
                                       Пускай кружится под лапами пыль,
                                       Пускай веселится лесной народ
                                       В аббатстве родном без забот и хлопот!

     Запыхавшиеся и разгоряченные, танцоры разошлись по местам. Хвастопуз прошептал Цапу:
     - Капитан, мы пойдем за сокровищами прямо сейчас?
     За вопрос он был вознагражден здоровенным пинком.
     - Никуда мы не пойдем,- проворчал капитан,- пока я не уверюсь, что мы сможем сбежать, безмозглый! Смотри! Похоже, на танцы явились все!
     Тарквин откашлялся и с официальным видом вышел на середину.
     - Кхе-кхе! Отец аббат, матушка Меллус и все звери добрые, мне выпала высокая честь начать конкурс певцов. У меня есть прекрасный приз для победителя, вот он... Где же он? - Заяц кивком подозвал к себе одного из зайчат. - Ага, вот он, под моим стулом... Принеси-ка его сюда! Да... как я уже сказал, вот приз для победителя. Как вы и сами видите, это сосуд для питья, иначе говоря, чаша, оправленная в серебро, с золотой инкрустацией и большими драгоценными камнями. Итак, кто первым исполнит песню? Кстати, мы должны поблагодарить нашу добрую матушку Меллус за то, что она предоставила нам такой приз. Поприветствуем ее!.. Благодарю вас.
     Когда приветственные крики стихли, Меллус поднялась и озорно улыбнулась:
     - Спасибо тебе и всем остальным. А что касается первого исполнителя или исполнителей, думаю, я имею право выбрать их. По нашим рэдволльским традициям первое слово - гостям. Хвастопуз и Цап, не соблаговолите ли вы начать наш концерт?
     Дружеские лапы вытолкали сопротивляющихся крыс на середину круга, где крысы и встали, нервно переминаясь с одной лапы на другую. Цап был не слишком-то рад такому повороту дела.
     - Нет, друзья, мы не певцы. Морские кры... э-э, путешественники вроде нас вовсе не умеют петь, правда, Хвастопуз?
     - А мне нравится петь, капитан. Может, споем «О том, как вырезали команду „Ржавой цепи"»? Это хорошая песня.
     Яростные протесты Цапа мгновенно утихли, когда Том сурово объявил:
     - Если ты так стесняешься петь, на кухне всегда найдутся горшки, которые надо вымыть!
     Это замечание и решило дело. Крысы встали, широко расставив лапы и схватившись за головы, после чего затянули хриплыми голосами первый куплет:

                                       Капитану «Ржавой цепи»
                                       Сладко спится в глубине.
                                       Теперь он в самом лучшем склепе
                                       И упокоился на дне.
                                       Теперь пусты его глазницы,
                                       И на правах его гостей
                                       Рыбешка мелкая резвится
                                       Среди обглоданных костей.

     Затем последовала пауза, во время которой крысы совещались по поводу пропущенных строк. Наиболее мягкосердечные рэдволльцы зажмурились и заткнули уши, а кровожадная песня зазвучала вновь:

                                       На корабле был бой кровавый,
                                       Повсюду кровь лилась рекой,
                                       И был зарезан боцман старый,
                                       За хвост повешен рулевой.
                                       Когда команду утопили,
                                       Пустив на корм морским зверям, —
                                       Кого-то сразу проглотили,
                                       Кого-то съели по частям.

     Послышались возмущенные вопли малышей, а Хвастопуз и Цап, перейдя к следующему куплету, опять заспорили:
     - Они содрали с кока шкуру...
     Цап дал Хвастопузу по уху:
     - Идиот, это не тот куплет! Я знаю, как дальше...

                                       Отрезав уши часовому,
                                       Они ему заткнули пасть...

     - Хватит! Прекратите эту кровожадную балладу! - раздраженная матушка Меллус бесцеремонно вытолкала крыс со сцены, пока Тарквин объявлял следующего конкурсанта:
     - Простите, но песня крыс совершенно ужасная! Сестра Шалфея, может, ты споешь прелестную песенку о кукушке и малиновке?
     После некоторых уговоров сестра Шалфея запела. Голос ее звучал громко и ясно, несмотря на ее почтенный возраст.
     Уже наступила ночь, а концерт все продолжался: выступали с песнями, танцами, читали стихи. Хвастопуз наелся вволю, а уж морса выпил столько, что хватило бы наполнить небольшую лодку. Его голова клонилась, глаза закрывались, подбородок опускался на грудь. Цап ущипнул его за нос и проворчал:
     - Просыпайся, ты, сонная тетеря, мы идем за сокровищами!
     Они крадучись отошли в сторону. Хвастопуз кинул через плечо испуганный взгляд и вцепился в хвост Цапа:
     - Капитан, а нельзя вернуться к огню? Я не хочу уходить в темноту, вдруг нас схватит черная тень?
     Цап набросился на незадачливого приятеля:
     - Толстоносый! Я же велел не говорить об этом! Проклятье!
     - Ай-ай-ай-ай-ай!
     - Заткнись, дубоголовый болван!
     - Я не могу больше терпеть! Ты оторвешь мне ухо! О-о-ох!
     Мышонок и Фертил стояли гордо держа кубок. Сакстус вопросительно взглянул на старую барсучиху.
     - Мне помнится, ты всегда называла мышонка разбойником и плутом, худшим из всех малышей? Разве не так, Меллус? - спросил он.
     Старая барсучиха пожала плечами:
     - Это не мешает ему и Фертил петь лучше всех. Ха-ха-ха, я еще никогда так не смеялась - «Песня пиратов аббатского пруда»! Они заслужили победу. А ты что думаешь, Симеон?
     Слепой травник казался озабоченным.
     - Что? - переспросил он рассеянно. - А, да, очень смешно...
     Меллус видела, что мысли Симеона блуждают очень далеко.
     - В чем дело, друг мой, ты устал? - обратилась она к нему.
     Слепой нащупал ее лапу:
     - Цап и Хвастопуз ушли, а я не успел пойти за ними...
     - Да зачем тебе идти за ними?
     - Потому что Цап задумал нехорошее. Раньше я все время следил за ними, куда бы они ни пошли. Они думают, что их преследует черная тень, потому-то они еще и не напакостили. Но сегодня я замешкался, и они ускользнули.
     Барсучиха решительно встала:
     - Предоставь это мне - я их разыщу!
     - Я догадываюсь, где они, - сказал Симеон и встал рядом с ней.- Они отправились выкапывать сокровища малышей у юго-восточной стены.
     Мышонок и Фертил в четыре лапы удерживали трофей - серебряный кубок, они, как водится, слышали весь этот разговор от слова до слова.
     - Хур-р, мы, это самое... покажем вам, где это! - сказала Фертил.
     Тарквин заиграл новую кадриль, и все снова закружились в танце, а Симеон, старая барсучиха и малыши, никем не замеченные, отправились на поиски Цапа и Хвастопуза.


     Цап копал украденным с кухни длинным ножом, Хвастопуз орудовал палкой, они копали и копали, пока палка Хвастопуза не провалилась в какую-то дыру.
     - Ха, капитан, сокровиш,а аббатства спрятаны здесь!
     Цап тотчас же приказал боцману вылезти из ямы и лихорадочно принялся выковыривать землю ножом. Через несколько минут он откопал небольшую прямоугольную коробку - в таких на кухне Рэдволла хранили соль и специи. Она была деревянной, с медной полосой и сломанным замком. Капитан отряхнул коробку от земли, обтер рукавом и, улыбаясь от уха до уха, выбрался из ямы.
     - Ты прав, приятель! Такое не часто случается, но на сей раз ты прав. Мы нашли сокровища!
     С этими словами Цап перевернул коробку кверху дном и высыпал на землю ее содержимое. С минуту оба стояли безмолвно, глядя на сокровища... Это оказались обычные сокровища малышей - горсть заплесневелых желудей, цветные стеклышки, старые ленты, два пестрых перышка и поплавок - все то, что малыши считают настоящими драгоценностями.
     Хвастопуз поскреб в затылке перепачканной в земле лапой:
     - Чтоб у меня все бимсы лопнули! Это же не сокровища, а игрушки малышей!
     Цап поднял коробку и швырнул ее в стену так, что она разлетелась на кусочки.
     - Мусор и детские бирюльки! Сокровища, как же! Я покажу «сокровища» этим мерзавцам!
     Потихоньку обогнав Меллус и Симеона, оба малыша вынырнули из темноты прямо перед крысами. Мышонок обвиняюще ткнул пальцем в Цапа и дрожащим от ярости голоском завопил:
     - Грязные крысы! Разбили на кусочки нашу коробочку с сокровищами!
     В лапе Цапа блеснул длинный кухонный нож.
     - Ты, маленький негодяй, я разрежу тебя на кусочки!
     - Нет, капитан, не трогай малышей! - закричал Хвастопуз и вцепился в Цапа.
     Боцман отлетел назад от сильного толчка Цапа, а сам Цап кинулся на малышей, угрожая им ножом и вопя:
     - Я убью вас!
     Он уже замахнулся ножом, когда Меллус как молния бросилась на него. Они вцепились друг в друга и с рычанием рухнули на землю. Симеон, вытянув лапы, пробирался вперед и подзывал малышей:
     - Мышонок, Фертил, быстро идите ко мне!
     Хвастопуз беспомощно стоял в стороне, от ужаса он застыл на месте, глядя, как Цап медленно поднимается с земли. Огромная барсучиха осталась лежать, сжав лапой нож, словно пытаясь вытащить его из груди.
     Тишину ночи прорезал пронзительный визг малышей. Симеон моргал незрячими глазами и повторял:
     - Что такое, Меллус? Ты в порядке? С тобой все в порядке? Что случилось?
     Хвастопуз опустился на землю у неподвижного тела:
     - Капитан, ты же ее убил!
     Цап стоял, дрожа как осиновый лист.
     - Старая дура сама виновата, - злобно и испуганно пробормотал он.- Так прыгнуть на меня! Приказывала мне все время, вот и получила по заслугам!
     Хвастопуз раскачивался над барсучихой взад- вперед, по его щекам текли слезы.
     - Ты убил ее, капитан! Что же мы теперь будем делать?
     Малыши, не переставая визжать, прильнули к Симеону. Цап жестоко усмехнулся и начал действовать. Он схватил кубок, который от страха выронили малыши, и пинком подтолкнул Хвастопуза.
     - Как бы то ни было, мы убираемся отсюда не с пустыми лапами. Иди за мной, идиот! Пошевеливайся, а хочешь - оставайся здесь, чтоб рэдволльцы разорвали тебя на кусочки, а я позабочусь о собственной шкуре! - И он крадучись направился к невысокой восточной стене. Хвастопуз, стеная, плелся за ним:
     - Что ты наделал, капитан? Здесь было так хорошо, я бы мог жить здесь, и никто не считал бы меня морской крысой! Теперь нам надо бежать, и мы никогда не сможем вернуться обратно...
     Цап врезал хнычущему боцману по физиономии:
     - Заткни пасть и топай за мной, они скоро пустятся за нами в погоню, я тебя ждать не стану!
     Хвастопуз молча кивнул и пошел в глубину леса вслед за капитаном.


     Отец Сакстус сидел на земле у тела матушки Меллус, ошеломленный и онемевший. Том и Тарквин удерживали рэдволльцев, пока брат Маллен и сестра Шалфея отводили по спальням малышей и самых старых жителей аббатства.
     Тарквин проглотил слезы:
     - Том, теперь все ясно! Я возьму копье, а ты лук, мы выследим убийц и покончим с ними еще до рассвета!
     Том крепко сжал лапу Тарквина:
     - Нет! Сначала мы упокоим матушку Меллус. Эти крысы заблудятся, они не знают троп в лесу, а я знаю! Когда я буду готов - пойду по их следам, тебе идти не надо, я отправлюсь один. Я оставлю их трупы муравьиному народу...


     30

     На гребне дюны стояли несколько ежей. Прикрыв лапами глаза от слепящего солнца, они смотрели на приближающуюся к ним странную процессию. Сильная ежиха опустила дубинку и повернулась к супругу со словами:
     - Это не крысы, Годжан!
     Еж, здоровенный детина, деловито покрутил в лапах дубинку.
     - Может, они и не крысы, Глазодика, но кто их знает? Все странное может оказаться опасным... Во всяком случае, один из них - еж, вот с ним-то Годжан и поговорит. Эй, там, ежик! Выходи вперед, да скажи барабанщикам прекратить этот грохот!
     Колючка Шари остановил отряд новобранцев и четверых зайчат, которые только что с таким усердием колотили в барабаны кротов. Он подал сигнал Ферпу, который, как знамя, нес метлу, и вместе они вышли вперед. Шари первым заговорил с предводителем ежей:
     - Меня зовут не «ежик», а Колючка Шари, я уполномочен вести с вами переговоры!
     Годжан и Глазодика встретились с Шари и Ферпом на нейтральной территории - как раз между отрядами. Годжан подозрительно уставился на Шари, но встретил в ответ лишь невозмутимый взгляд юного воина. Ежик перебрасывал из лапы в лапу черствые овсяные лепешки.
     - Ты за Лисоволка? - спросил Годжан.
     - Нет, я - за Гаэля Белкинга и против Лисоволка! Наше знамя - метла, мы выметем Нагру и его банду из Южноземья!
     - Большие слова маленького воина! Что ты здесь делаешь. Колючка Шари?
     - Набираю армию для битвы с Лисоволком.
     Глазодика взмахнула дубинкой. Она рассекла воздух возле самого носа Шари, но тот даже не двинулся с места, изо всех сил стараясь не показать страха. Ежиха издала странный крик:
     - Вою-ю-у-у-й!
     Дубинка вонзилась в землю подле лапы Шари. Глазодика усмехнулась:
     - Набираешь армию для битвы с Лисоволком! Вовремя! А ты что скажешь, Годжан?
     Еж наклонил голову и уткнулся лбом в лоб Шари, пока их иголки не соприкоснулись в старинном приветствии. Уставившись прямо в глаза Шари, он улыбнулся:
     - Отряд Годжана и Глазодики пойдет с тобой, Шари!
     С достоинством и без спешки Шари высвободил иглы, высоко подбросил лепешку, поймал ее и снова подбросил.
     - Собирай отряд и следуй за этим кротом к ним домой - мы собираемся там.
     Шари и его войско удалились под барабанный грохот. Зайчата были в совершенном восторге от нового друга.
     - Здорово!
     - Классно, ты говорил с ними на их языке!
     - Вот уж хулиганы, но ты с ними справился!
     - Да, ежи - звери основательные, верно?
     Шари покосился на юного Туманохолма:
     - И к тому же не такие болтливые, как зайцы. А где же мыши, о которых ты мне говорил, Опушечник?
     - Ах эти! Отсюда до них идти часа два - прямо на запад, старина.
     - Ну, поднимайте знамя, бейте в барабаны - мы идем их вербовать. И я не «старина», а Колючка Шари, вот так-то!


     У Мэриел не было ни минуты отдыха - ей все время приходилось удерживать Муту и Рэба: они рвались на лестницу драться с крысами, с каждым часом все сильнее теряя терпение. Видимо они не понимали, как важно удерживать подъемный мост. Фыркая от нетерпения, они кружили по комнате, колотя в дверь сильными лапами.
     И вот мышку осенило - она выглянула в окно и увидела, как выдры осыпают крысиное войско стрелами и камнями из пращей. Крысы отстреливались. Слышно было, как Лисоволк и Сильваморта командовали:
     - Первый ряд, огонь!
     - Выше, дураки! Стреляйте выше!
     - Вон туда! Вы что, не видите, что ли?
     - Выходите на мост, уменьшайте дистанцию!
     Мышка дождалась, пока тридцать или сорок лучников взошли на мост, потом повернулась к молчаливым друзьям:
     - Поднимайте мост! Быстро!
     Оба они так долго сидели без дела, что с радостью бросились к рукояткам. Подъемный мост взлетел вверх.
     Мэриел с удовлетворением увидела, как крысы с писком повалились на землю, хотя некоторые успели вцепиться в деревянный настил. Она резко махнула лапой:
     - Опустить мост!
     Рэб и Мута отпустили рукоятки и подтолкнули барабан. Раздался пронзительный скрип, рукоятки завертелись с бешеной скоростью, снаружи послышался жуткий треск - подъемный мост рухнул. Три крысы слетели в ров, другие лежали оглушенные, третьи - стонали. Мута крутила барабан как игрушечный, легко поднимая и опуская огромный мост. Нагру был вне себя от ярости - он понял, что не может воспользоваться мостом.
     - Позволить мыши и двум полудохлым зверям контролировать вход в мой замок? Да никогда! Ни за что! Недовольник, поднимись с лучниками на южную стену - оттуда они смогут пристрелить этих негодяев через окно!
     Лисоволк огляделся по сторонам, глаза его остановились на высоком и крепком разбойнике.
     - Лумба, отбери пятьдесят хороших воинов, дай им щиты и копья, и отправляйтесь на штурм сторожки. Выбейте дверь, а когда все будет кончено - принесите мне головы этих троих. Сильваморта, возьми треть нашего войска на зубцы - оттуда легче всего достать этих мерзавцев.
     Лисица резко повернулась, хвосты на ее юбке перепутались.
     - А где будешь ты, пока мы займемся всем этим?
     Железным когтем Нагру указал вниз:
     - С остальным войском мы должны защищать ворота днем и ночью, пока не разберемся с троицей наверху.
     Сильваморта одобрительно кивнула:
     - Вот это уже больше похоже на прежнего Лисоволка! Наконец-то ты начал действовать головой, как и положено настоящему командующему!


     Дандин вместе с Мельдрамом и Айрис лежали за скалой, наблюдая за тем, что происходит у открытых ворот.
     - Они зашевелились, чует мое сердце, не к добру это! - произнес он.
     Мельдрам Великолепный вгляделся в фигурки, появившиеся на зубцах стены:
     - Крысы, кажется, принялись за дело всерьез - они поднимаются повыше, чтобы простреливать долину. Нас пристрелят, если мы срочно не придумаем что-нибудь.
     Только они выглянули из-за скалы, как со стен посыпался град стрел. Где-то поблизости раздался сдавленный крик, словно стрела угодила в выдру. Айрис закусила губу и сказала:
     - Нам придется остаться здесь, пока не подоспеет помощь. Думаю, Мэриел не одна у подъемного моста - сама она не смогла бы поднимать и опускать его.
     Они снова пригнулись, а в землю рядом с ними воткнулся добрый десяток крысиных стрел. Айрис выдернула одну, натянула тетиву и выстрелила, потом бросилась на землю и мрачно посмотрела, куда летит стрела.
     - Нам придется стрелять вверх: они вне пределов досягаемости - стрела даже близко не достала.
     Мельдрам метнул копье в сторону моста и был вознагражден предсмертным писком.
     - И все-таки мы можем достать этих гадин в воротах! Огонь! - с воодушевлением воскликнул заяц и скомандовал: - Головы - вниз, оставайтесь на местах! Не давать им спуску, вот что я всегда говорил!


     Мимо щеки Мэриел пронеслась стрела, рикошетом отскочила от стены и упала на пол. Мышка взглянула в окно и тут же бросилась на пол под прикрытие стены.
     - Мута, Рэб, они забрались на зубцы и стреляют прямо в нас!
     Оба воина подошли к ней, и тотчас в окно влетело множество новых стрел. Дверь затряслась под тяжелыми ударами.
     - Смотрите, они выбивают дверь! - воскликнула Мэриел.
     Гаэль Белкинг стоял, обняв королеву Сирину и Трюфэна, и осматривал жилище Ферпа. Бельчонок чувствовал, что лапы его отца дрожат от волнения. Повсюду стояли белки, они держали в лапах луки, пращи и копья. К королю приблизился самый старший из них, он поклонился так низко, что коснулся лбом лапы Гаэля.
     - Сир, мы считали тебя мертвым, но ты жив, и в Южноземье все счастливы.
     Гаэль поднял старика:
     - Добродел, добрый мой друг, как ты разыскал меня?
     - Молва о твоем побеге разнеслась повсюду. Я привел с собой две сотни, мы не отступим, пока ты не вернешь себе королевский замок Флорет, а убийца Урган Нагру не свалится мертвым! Клянусь!
     Сирина хотела ответить, но позади раздалась барабанная дробь, и шум голосов прервал белок:
     - Дорогу отряду новобранцев!
     Колючка Шари и его отряд важно промаршировали мимо. Ферп украсил метлу цветами и сейчас поднял ее, приветствуя королевскую семью. Сирина вышла вперед и ласково дотронулась до лапы Шари:
     - Где ты был, мой юный воин?
     Ежик небрежно махнул лапой в сторону дюн:
     - И здесь, и там, - набирал воинов. Посмотри!
     Внезапно гребень северной дюны ощетинился
     от множества ежей, потрясающих дубинками. Шари еще раз взмахнул лапой - и на южной дюне появились мыши с пиками. Сирина захлопала в ладоши:
     - Какие прекрасные солдаты!
     Шари подбросил лепешку и ловко поймал ее.
     - Ну, это пустяки! Вот, взгляни!
     Из лап Ферпа он выхватил метлу, и по его сигналу из-за западного холма послышалось рычание и появилось множество кротов, вооруженных булавами и цепями. Ферп взял у одного из них барабан и выбил на нем короткую дробь. Между холмами шел отряд из восьмидесяти кротов - они несли деревянные молотки.
     Гаэль и его семья лично благодарили Шари, Ферпа и четверку зайчат. Белкинг взял метлу Ферпа и вскарабкался на холм над жилищем кротов, потом воткнул метлу в песок.
     - Друзья, благодарю вас всех за то, что вы пришли мне на помощь. Эта метла будет штандартом нашей армии. Мы покажем тем, кто пришел завоевать и поработить нас, что даже самые обычные вещи могут быть опасными, вот как эта метла. Если она, как сейчас, воткнута палкой вниз - надо ждать, а если наоборот - это сигнал к бою. Мы очистим Южноземье от зла и возродим страну к жизни!
     Холм содрогнулся от дружного крика: 
     - Свободное Южноземье! 
     Армия, словно ураган, понеслась к замку Флорет. Шари мчался впереди всех, чуть дальше бежали вожаки ежей, кротов, мышей, выдр и белок. Размахивая метлой высоко в воздухе, Шари издавал воинственный клич, слышный далеко вокруг. Да, ежонок стал настоящим воином!


     31

     Дверь в сторожку над подъемным мостом затрещала от нового удара... Мэриел стояла прижавшись спиной к стене, она знала, что не сможет отказать двум друзьям, молча смотревшим на нее. Она кивнула на дверь и сказала:
     - Кто-то должен остановить их!
     Группу крыс с тараном возглавлял Лумба. Он был абсолютно уверен, что следующая попытка увенчается успехом.
     - Ну, в последний разок - и они у нас получат! Раз, два, вперед!
     Таран держали десять крыс, они разбежались и бросились на дверь, следом за ними мчались еще сорок бандитов.
     Но не успели они достичь двери, как та распахнулась.
     Не в силах остановиться, крысы перелетели за порог. Там-то их и ждали Мута с неустрашимым Рэбом. Оба воина налетели на крыс, как два орла на стаю голубей. Минута, и сломанные копья отлетели в сторону, щиты были разбиты, а доспехи смяты, как осенние листья. Барсучиха держала в каждой лапе по крысе и, словно цепом, колотила остальных. Под мечом Рэба Быстробоя стальные доспехи крыс разлетались как бумажные.
     Крюкохвост тоже вбежал в комнату и тут же ринулся вон. Он проскользнул мимо Муты и почти добрался до двери, когда его настиг удар Чайкобоя. Бандит вывалился из окна, получил стрелу в грудь и рухнул в ров. Мышка размахивала оружием, поражая каждого, кто появлялся перед ней. В спину Муты вцепились две крысы, но барсучиха не замечала их: она махала лапами, как ветряная мельница, крысы так и отлетали от ее ударов.
     Рэб уже сражался на лестнице, он разил врагов острием копья и концом древка, словно дубиной. Мута стряхнула с себя вцепившихся, как клещи, крыс и схватила валявшийся на полу таран. Остатки банды запищали в паническом ужасе и прижались к стенам, а барсучиха завертела тяжеленный таран над головой, как пушинку. Кто мог - бежал к лестнице, на верхней ступеньке их встречал Рэб с копьем. Крысы повернулись, но от двери на них надвигалась Мута с тараном в лапах.
     Не обращая внимания на звуки жуткой резни, Мэриел сосредоточилась на крысах за окном. Она собирала копья убитых и бросала их в лучников на зубцах.
     Выиграв сражение, измученные Мута и Рэб вернулись в сторожку, но сделать надо было очень много. Во время наступления дверь сорвали с петель; втроем они поставили ее на место и соорудили баррикаду из тарана и оставшихся копий.


     А на другой стороне плато из земли возле Мельдрама неожиданно высунулась голова Эгберта. С извиняющейся улыбкой крот сказал: 
     - Вы должны меня простить, но дальше мне не пробраться, потому что на пути лежит большая скала. Меня зовут Эгберт Ученый. Как поживаете?
     Мельдрам даже не нашелся что ответить, он сидел, молча уставившись на крота. Эгберт с досадой покачал головой и перешел на кротовый диалект:
     - Бур-р, я - Эгберт-крот, пришел, это... вывести вас отсюда, бур-р, именно так!
     Дандин и Айрис повернулись и тоже стали изумленно разглядывать неожиданного гостя. Мельдрам обрел спокойствие и заговорил:
     - Как это «вывести нас отсюда»?
     Эгберт нетерпеливо отряхнул с лап землю.
     - Все верно - вывести вас! Хм! Чего только не приходится выделывать ради того, чтобы общаться! Кто бы мог подумать, что мне снова придется говорить на кротовьем языке, чтобы меня поняли? Так вот, я пришел увести вас, пока крысы сюда не добрались.
     Дандин с чувством пожал кроту лапу:
     - Думаю, мы поладим на любом языке. Мы в твоем распоряжении, веди нас, друг!
     Мельдрам дернул ухом:
     - Не торопись, парень, иногда бывает легче сказать, чем сделать. Откуда мы знаем, сможешь ты увести нас или нет, крот? Говори не стесняясь!
     Эгберт надел очки и взглянул на зайца поверх них:
     - Хм-м, у некоторых застенчивость и тактичность считается достоинством, однако, похоже, у зайцев эти качества не получили должного распространения... Как я собираюсь вывести вас? Конечно, я могу сесть и обсудить это с вами во всех деталях... Пригнитесь!
     Они наклонились, в воздухе со свистом пронеслось несколько стрел.
     Эгберт невозмутимо продолжал, словно ничего не случилось:
     - К сожалению, я не намерен сидеть здесь и ждать, пока меня пристрелят. Слушайте, я отвел Мэриел в сторожку над мостом, так что можете мне доверять. Я в состоянии вывести вас отсюда и привести в замок Флорет, если вы будете делать, что я скажу. Согласны?
     Айрис повесила лук на плечо.
     - Согласны, Эгберт! Всегда доверяйте кротам!
     Мельдрам Великолепный вновь обрел былую самоуверенность. Нахлобучив треуголку пониже, он подмигнул Дандину:
     - Я тоже всегда говорил - доверяйте кротам! Даже если эти создания разглагольствуют на языке древних рукописей!


     Нагру явился к Сильваморте на зубцы - выяснить, как у нее дела. Лисица объяснила:
     - Отсюда отлично простреливается долина, но затея со сторожкой над мостом провалилась. Лумба и его отряд кончили свои дни во рву, а эта мерзкая мышь загородила окно, и теперь мои лучники не могут стрелять в них. Надо что-то делать! Ну, где твоя сообразительность, Лисоволк?
     Нагру долго смотрел на загороженное окно. Наконец его глаза блеснули, он даже зажмурился от радости.
     - Пусть лучники нацелятся на окно. Мингол, тащи сюда тряпки, палки и солому. И хорошенько полей их маслом!
     На губах лисицы заиграла злобная улыбка.
     - Ты хочешь выкурить их оттуда! - воскликнула она.
     Сикант указала в долину:
     - Госпожа, взгляни! Враги разбиты наголову и бегут!
     Улыбка Сильваморты стала еще шире, когда лисица выглянула из-за зубца.
     - Так-так, жалкая маленькая армия! Они уже сыты сражениями по горло и теперь бегут домой! Смотрите-ка, как спешат! Лучники, огонь!
     Нагру тут же отменил ее приказ:
     - Успокойся, побереги стрелы! Я хочу преподать этим выскочкам хороший урок! Оставайся здесь и займись нашими друзьями в сторожке. Я оставлю Недовольника и других возле ворот на случай засады. - он повернулся и сбежал вниз по ступеням.
     - Куда ты? - крикнула ему вслед Сильваморта.
     Лисоволк на ходу отозвался:
     - Собираюсь показать им, что я не боюсь атаки. Я правлю Южноземьем, и они это узнают еще до темноты!
     Сильваморта ощутила вкус победы. Она откинула голову назад и завыла:
     - Покончи с ними, Нагру! Убей их, чтобы ни один не ушел живым! Сикант, иди и скажи, чтобы Мингол поспешил - я выкурю их оттуда и разрежу на кусочки!


     Часа в четыре пополудни Бенджи высмотрел чистую речку, и Джозеф с Финбаром устроили привал на берегу. Землеройки Лог-а-Лога отправились за продовольствием в лес и вскоре принесли разных кореньев и овощей, яблок, груш, диких слив и даже несколько вишен. Все уселись, опустив лапы в холодную воду. Джозеф приглядывал за Винси и Фиггс, которые плескались под деревом.
     Финбар вонзил зубы в большое красное яблоко.
     - Да, Литейщик, славная тут страна - всего полно!
     Джозеф и Бенджи поделили между собой вишни и теперь устроили соревнование - кто доплюнет косточку до другого берега. Лог-а-Лог растянулся на берегу рядом с Кротоначальником.
     - Чувствую себя как дома - что может быть лучше: лежи себе у реки да ешь груши. Жаль, правда, что костер нельзя развести, а то мои повара такой бы суп сварили из здешних овошей и кореньев - пальчики оближешь!
     - Хур-р, люблю суп, да и груши, это самое... обожаю, - отозвался Кротоначальник, вгрызаясь в медовую грушу.
     Раф, Дарри и Фетч обнаружили выше по течению старую иву и теперь качались на гибкой ветке, долетая чуть ли не до самой воды. Рози глядела на веселящихся малышей и расправлялась с темно-фиолетовыми сливами.
     - Знаете, нам придется присматривать за ними, когда начнется сражение,- задумчиво сказала она. - Мне бы не понравилось, если бы мои зайчата участвовали в битвах!
     Винси вылезла на берег. Джозеф разрезал для нее яблоко на кусочки.
     - Ты права, Рози,- ответил он.- Невозможно даже представить, что таких малышей могут ранить. Эй, Фиггс, не заплывай так далеко! Возвращайся немедленно, слышишь?
     Финбар шутливо бросил в Джозефа яблоко.
     - Да ты настоящая нянька, Литейщик! Перестань суетиться над малышкой - она же выдра, верно? Уверен, что Фиггс чувствует себя в воде лучше, чем ты.
     Однако Джозеф не согласился:
     - Фиггс еще слишком мала, она может заблудиться, если уплывет одна далеко вниз по течению.
     Финбар сжал лапу Джозефа и подтолкнул его:
     - Ну тогда пошли догонять!
     И они вместе отправились вниз по течению, обошли иву и усыпанную красными ягодами рябину, заросли бальзамина и тростника, а также деревья, аркой склонившиеся над водой. В солнечных лучах толклась мошкара, испуганно шарахаясь от двух пробирающихся вброд незнакомцев. Приложив лапы рупором ко рту, Джозеф громко крикнул:
     - Фиггс, где ты, Фиггс?
     Финбар прикоснулся к лапе Джозефа:
     - Только не поворачивайся резко - она за нами.
     Джозеф немедленно обернулся. Фиггс сидела на плечах бурой выдры, а другие пятьдесят выдр выстроились в воде, угрожающ,е подняв луки. Финбар оглянулся через плечо и увидел, как откуда-то внезапно появилось еще столько же воинов.
     Фиггс слезла с плеч выдры и поплыла к Джозефу. Литейщик, не обращая внимания на нацеленные на него с обеих сторон копья и стрелы, недовольно пробурчал:
     - Ты только взгляни на свое платьице и чепчик - они насквозь промокли!
     Это успокоило выдр, и старший сказал:
     - Я - Нижнеречный Быстробег. А кто вы?
     - Я Джозеф Литейщик, а это - Финбар Риск, выше по течению - еще наши друзья.
     Быстробег оперся на копье и кивнул:
     - Знаю, мы следили за вами с тех пор, как вы устроили привал. Вы служите Ургану Нагру - Лисоволку?
     Не успел Быстробег дотронуться до копья, как обе сабли Финбара сверкнули в воздухе. Он чуть присел на задние лапы и приготовился к бою.
     - Нет, приятель, мы пришли с ним сражаться, и если вы на его стороне, лучше начать битву прямо сейчас!
     Быстробег так и не вытащил воткнутое в землю копье, он протянул лапу Джозефу и Финбару:
     - Ваш враг - наш враг. Мы будем сражаться вместе, Финбар Риск!
     Вот так для команды «Жемчужной королевы» начался последний переход к замку Флорет.


     32

     Утреннее солнце залило лучами молоденькую рощицу на северо-востоке Леса Цветущих Мхов. На листьях и лепестках цветов сверкали капли росы, а из глаз бывшего боцмана «Жемчужной королевы» катились сверкающие слезы. Цап устал всю ночь продираться сквозь лесные заросли, но едва он задремал, как его разбудили вздохи и рыдания приятеля. Злой и невыспавшийся капитан схватил украденный кубок барсучихи и прорычал:
     - Ну, что слюни распустил? Подбери сопли!
     Но Хвастопуз словно не слышал капитана, он вздрагивал всем телом, а слезы лились и лились на землю.
     - За что ты убил старую барсучиху, капитан? Она никому не причиняла никакого вреда. Зачем ты ее убил?
     Цап ходил вокруг Хвастопуза и говорил сквозь зубы:
     - Я ее убил, потому что она хотела убить меня. Ты что, не понял? Ее и надо было убить - обращалась со мной как с рабом! Чего ж теперь, сидеть здесь и реветь, пока нас не поймают? Пошли дальше, дурак!
     Как всегда, Цап сопровождал слова пинками, но Хвастопуз сидел неподвижно, уронив голову на лапы, вне себя от горя.
     - Куда бы я ни пошел, я всю жизнь буду это помнить - бедняжка лежит на земле с ножом в груди, малыши визжат, а слепой Симеон спрашивает, что случилось. Иди без меня, капитан! От меня теперь никакого толку.
     Цап грубо схватил Хвастопуза и, пихнув его, начал трясти изо всех сил.
     - Слушай, ты, безмозглый идиот! Я все еще твой капитан, и если я приказываю тебе идти, ты пойдешь!
     Но стоило Цапу отпустить его, как Хвастопуз снова рухнул на землю в рыданиях. Капитан пришел в ярость - он бушевал в рощице, срывая листья и выдирая цветы с корнем.
     Хвастопуз не обращал ни на что внимания.
     - В аббатстве все такие милые и хорошие... и я бы смог стать таким. Правда, говорят, что морскую крысу не изменишь, может, так оно и есть. Если бы мы не пришли в Рэдволл, все бы жили там мирно и счастливо, как всегда. А теперь для таких дрянных зверей, как мы, там нет места.
     Больше Цап не мог выдержать. Он схватил толстый сук и набросился на Хвастопуза.
     - Поднимайся, кретин! Думать предоставь мне, твой капитан - я, а ты - дурак! Пошли, пустоголовый болван, ничтожество!
     Хвастопуз встал. Он подошел к Цапу, глаза его странно блестели, лапы тянулись к горлу капитана, зубы оскалились, он не замечал сыпавшихся на него градом ударов. Цап попятился, сук в его лапе сломался, он споткнулся и упал, а Хвастопуз вцепился ему в шею. Он сжимал горло бывшего капитана все крепче, сук выпал из ослабевшей лапы капитана морских крыс. Последний хрип - и все было кончено. Тяжело дыша, Хвастопуз отбросил Цапа в сторону, как тряпичную куклу.
     - Дурак! Да, капитан, ты был прав, я дурак, глупец, идиот - ты всегда называл меня именно так. Ты плохой и никогда не изменишься, поэтому-то я и сделал это. Прости, капитан!


     Полдень. Присутствующие на похоронах стояли вокруг засыпанного цветами холмика у юго-восточной стены аббатства Рэдволл. Взрослые и малыши одинаково печально смотрели на место последнего упокоения матушки Меллус. Симеон опирался на лапу аббата, который уже собрался с силами,- в начале дня он двигался словно в трансе, машинально выполняя все, что от него требовалось. В конце концов он вспомнил о своих обязанностях и сейчас, ободряюще похлопав Симеона по лапе, обратился к обитателям аббатства:
     - Друзья мои, все стихи и молитвы прочитаны, матушка Меллус теперь в солнечных лугах, в стране тихих закатов и спокойных лесов, но она навсегда останется жить в наших сердцах. И мне кажется, что я слышу ее голос, ее наставления. Мудрые слова матушки Меллус всегда помогали мне - и когда я был несмышленым малышом, и когда меня выбрали аббатом. Вот и сейчас я слышу, как она говорит мне, что жизнь в Рэдволле продолжается. - Сакстус слабо улыбнулся и потрепал зайчонка за ухо.- Меллус говорит, что в саду растут фрукты, которые надо собирать, а на пруду стоят лодки, чтобы плавать. Надо работать и играть. А когда наступит осень, мы устроим большой пир в память нашего дорогого друга. Помните о ней и во время работы, и во время отдыха!
     В лучах солнца что-то блеснуло, и, описав в воздухе дугу, на свежевырытый холмик могилы матушки Меллус упал какой-то предмет.
     Мышонок оказался самым проворным - он первым подбежал и поднял его.
     - Фертил, смотри, это же чашка, которую мы выиграли!
     - Возьмите ее и это... вы живите в мире!
     Все подняли глаза и увидели, что на стене стоит Хвастопуз и с несчастным видом смотрит вниз, на могилу барсучихи. Лапа Тома потянулась к кинжалу, и он направился к стене. Сакстус крикнул Тарквину:
     - Останови его!
     Тарквин перехватил Тома, когда тот уже начал карабкаться на стену.
     - Успокойся, старина! Я тебя понимаю, но отца аббата надо слушаться, верно? Давай послушаем, что скажет крысюк.
     Хвастопуз обошел вокруг, спустился по ступенькам в южной стене и остановился на последней ступеньке. Хриплым и дрожащим от горя голосом он сказал:
     - Сегодня утром я... задушил капитана. Ваша барсучиха была хорошей, и он напрасно ее убил...  Я должен был остановить его, но все случилось так быстро... Ну вот... Я вернул малышам чашку... И теперь вы можете убить меня.
     Сакстус взял из лапы Тома кинжал, спрятал его в широком рукаве и повернулся к мышонку:
     - Ты видел, что случилось. Я оставляю тебе решать, заслуживает ли он смерти или будет жить.
     Настало минутное молчание, все рэдволльцы с тревогой смотрели на мышонка, который серым клубочком подкатился к стене и взял Хвастопуза за лапу.
     - Хвастопуз хороший, он делает лодки.
     К ним присоединилась Фертил, она доверчиво прижалась к другой лапе Хвастопуза.
     - Хур-р, правда, он хороший, и я его, это самое... люблю.
     Сакстус улыбнулся:
     - Устами малышей... Ты наш друг! Иногда малыши видят все иначе, чем взрослые.
     Симеон отобрал у Сакстуса кинжал и вернул его Тому.
     - Ну как, Том, ты все еще хочешь убить его?
     - Нет, я просто был не в себе от горя, - вздохнул Том, вкладывая кинжал в ножны. - Этот Хвастопуз не убийца, иначе он бы не вернулся. Но он покончил с тем мерзавцем и пришел к нам. Я же вижу, как он переживает, правда, Хвастопуз?
     Бывший боцман подошел, рассеянно поглаживая головки малышей.
     - Мы соврали, когда сказали, что мы - путешественники. Мы морские крысы. Правда, я никогда не слыхал, чтобы пират убил своего капитана. А вот мне пришлось. Капитан Цап был плохим и убил бы еще многих, если бы остался жив.
     Том положил ему лапу на плечо:
     - Ты поступил правильно, Хвастопуз.
     Тарквин дождался своей очереди высказаться:
     - Хм-м, прости, что спрашиваю, старина, но что ты собираешься теперь делать? То есть, куда ты пойдешь?
     Фертил умоляюще взглянула на аббата:
     - Скажите, что он может, это самое... остаться. Я позабочусь о нем.
     Хвастопуз улыбнулся в первый раз со вчерашней ночи:
     - Нет, малышка, позаботься лучше о себе, расти большая и будь умницей. Я бы и хотел остаться в аббатстве, но вряд ли смогу после всего, что случилось. В одном только я уверен - я больше не пират! На побережье, где я высадился, есть маленькая уютная бухточка - помню, как там красиво: родничок, всякие ягоды, и море рядом. Вот туда-то и направится старина Хвастопуз, там я и останусь жить.
     Сакстус согласился с таким решением, хотя счел необходимым спросить:
     - А что ты там будешь делать?
     Хвастопуз встал и гордо задрал нос:
     - Я буду делать лодки. Я хорошо делаю лодки, хоть и не знал об этом, пока не пришел сюда. Я же хороший кораблестроитель, правда, друзья?
     И мышонок вместе с Фертил хором закричали:
     - Хвастопуз делает лодки лучше всех!


     К концу дня Хвастопуз был готов отправиться - добрые рэдволльцы насобирали ему еды и инструментов. Сакстус даже снарядил небольшой отряд во главе с Томом и Тарквином - помочь Хвастопузу обосноваться в выбранном им месте. Сейчас Хвастопуз стоял у могилы матушки Меллус, неловко переминаясь с ноги на ногу:
     - До свидания, матушка. Прости. Обещаю, что постараюсь стать таким же добрым и помогать другим, как ты.
     Фертил и мышонок безутешно рыдали - ведь их друг уезжал. Хвастопуз сунул им в лапы по засахаренному ореху и пробормотал:
     - Ну, не плачьте, мы же еще увидимся! Вы можете навестить меня следующим летом, если, конечно, перестанете плакать и будете хорошо себя вести. Слышите колокол - пора пить чай. Бегите, а то опоздаете!
     Он стоял, глядя им вслед, пока они не исчезли за дверью. Стерев со щеки слезинку, бывший боцман «Жемчужной королевы» взвалил на плечи мешок и пошел.
     - Пойдем, Тарквин. Обещаю не готовить «Ловкий пудинг» на ужин. Мы с тобой разведем костер, а Том что-нибудь сварит.
     И они пустились в лес по тропинке, а Тарквин пробормотал:
     - Хм-м-м, Том - повар! Надо было мне отказаться идти, он же заставит нас есть кору и шишки, а пить одну воду... А вот брат Маллен - повар отменный, надо держаться к нему поближе. Эй, Маллен, иди сюда, дружище, хочу тебе кое- что сказать!
     Они сошли с пыльной тропинки и углубились в Лес Цветущих Мхов. Наступал вечер.


     33


     Урган Нагру перетянул волчью шкуру поясом с мечом и кинжалом и неспешно направился во внутренний двор, где ожидала его прихода серая армия. Крысы держали знамена, копья, пики, они стояли молча, устремив глаза на господина, и эта тишина казалась затишьем перед бурей. Выхватив из ножен меч, Лисоволк издал леденящий душу вопль и бросился по мосту в долину.
     - Оу-у-у!
     Мост содрогнулся от топота серого воинства - крысы промчались по ступенькам в долину, по всему Южноземью разнесся их воинственный клич:
     - Урган Нагру-у-у-у! Убивай-а-а-ай!
     Мэриел смотрела на них из окна, и, как только последний солдат вышел из замка, она крикнула:
     - Поднять мост!
     Едва она договорила, Мута и Рэб подняли тяжелую деревянную конструкцию. Мэриел прильнула к щелке в столешнице, которая как щит закрывала окно, и удовлетворенно улыбнулась:
     - Лисоволк не сможет вернуться обратно в замок!
     Мута, раздув ноздри, беспокойно металась от стены к стене, Мэриел схватила ее за лапу:
     - Что такое, Мута?
     Рэб рванулся и отбросил их в сторону, в то же мгновение через баррикаду перелетели дымящиеся ветки, за ними две бочки с подожженной соломой, - по комнате клубами пополз дым. Кашляя и чихая, Мэриел подскочила к окну и оттолкнула в сторону стол - в сторожку градом посыпались стрелы. Мышка кинулась на пол. Она быстро соображала: если они не задохнутся от дыма, их пристрелят, ведь окно больше не закрыто столом. Как ни верти, а надо выбираться.
     - Рэб, Мута, мы должны уходить, - крикнула она. - Но сначала нужно сломать подъемный механизм - чтобы мост нельзя было опустить. Можете сделать?
     Задыхаясь в густом дыму, Мута добралась до рукоятки вращающегося барабана и сильно рванула ее на себя. Хрупкое дерево не выдержало яростного натиска барсучихи и с громким треском одна рукоятка отломилась, то же самое произошло и с другой. Теперь мост был поднят, и никто не смог бы опустить его. Мута с оторванными рукоятками в лапах поспешила к лестнице, следом из дыма вынырнул Рэб. Протирая покрасневшие глаза, они уставились друг на друга - Мэриел с ними не было!


     Эгберт предложил всем зверям в долине рассредоточиться, и по приказанию Айрис, меняя направление, все поодиночке направились к северным холмам, поросшим лесом. Собрались в чаще за замком, где в воздухе не свистели стрелы и можно было стоять во весь рост, не опасаясь, что в тебя угодит копье.
     Последним прибыл Мельдрам. Он выдернул из эполета наконечник стрелы и сказал:
     - Иди я чуть медленнее, этот придурок испортил бы мне мундир! Хорошо, хоть у меня есть запасные. Ну, Учебный Эгберт, куда теперь?
     Крот серьезно взглянул на Мельдрама:
     - Давай заключим сделку: ты не будешь ко мне обращаться как к Учебному Эгберту, а я не буду называть тебя Пустоголовым Зайцем. Согласен?
     Фельдмаршал Мельдрам Великолепный фыркнул:
     - Как угодно! - и немного потише добавил: - Да он куда обидчивее всех прочих кротов!
     Эгберт раздвинул кусты и показал замаскированную пещеру. Дандин даже присвистнул от удивления:
     - Прекрасно! Тайный ход в замок! Веди нас, друг!
     Крот снял очки и, протирая их, сказал:
     - Полагаю, будет благоразумнее, если я останусь здесь - показывать вход другим. Вы же понимаете, в замке полно крыс, которыми командует лисица... А поскольку воин из меня никудышный, мне нет никакого смысла идти с вами... Думаю, вы меня понимаете.
     Мельдрам, приподняв брови, взглянул на Айрис:
     - «Благоразумнее». Нет, каково? Да он же просто кует слова!
     - Ты совершенно прав, друг, - сказал Дандин, глядя на нервно протирающего очки Эгберта. - Но как мы доберемся до замка? Есть какой- то тайный путь?
     Эгберт улыбнулся и снова надел очки.
     - Существует множество тайных путей - идите по туннелям и выйдете где-нибудь в замке. Все пути ведут во Флорет.
     Дандин выхватил из ножен длинный кинжал.
     - Этого вполне достаточно! За мной!


     Сильваморта во главе крысиной банды стояла в коридоре, ожидая дальнейшего развития событий. Мингол поджег новую бочку с соломой, и лисица, разгоняя дым лапой, приказала:
     - Отправь-ка ее в комнату над мостом! Эти мерзавцы наверняка уже задохнулись, но добавка не помешает.
     Мингол толкнул бочку, и она покатилась по коридору. Пропрыгав по трем маленьким ступенькам, она ударилась о стену и исчезла из виду, звучно прогромыхав вниз по лестнице, ведущей к убежищу Мэриел и ее друзей.
     Сильваморта осторожно облизнула лезвие кривой сабли:
     - Надеюсь, хоть кто-нибудь из них жив!
     Мута уж точно была жива - она выбежала в коридор и швырнула горящую бочку прямо в Сильваморту и ее крыс. Те так и брызнули в стороны с криками ужаса, когда бочка развалилась, а на них набросилась огромная барсучиха.
     Рэб в это время вытаскивал Мэриел из горящей сторожки; он взвалил мышку себе на плечи и добежал до лестницы. Там он осторожно опустил полузадохнувшуюся Мэриел на пол, а сам с мечом в лапе бросился в атаку.
     По коридору плыли клубы дыма. Сильваморта уже оправилась от неожиданности и теперь, собрав перед собой крыс и стоя на почтительном расстоянии от тех двоих, кого она боялась больше всего на свете, вопила:
     - Бросайтесь на них! Разорвите их на куски, вас же больше!
     Так Рэб и Мута оказались отделены друг от друга - они стояли прижавшись спинами к противоположным стенам коридора. Рэб яростно сражался, его меч колол, рубил и отражал удары. Муте оружием служили оторванная рукоятка подъемного механизма и доска из разбившейся бочки. Ни одна крыса не могла выдержать ударов барсучихи - ее силы хватило бы на десятерых.
     В дыму и сумятице Сильваморта сумела разглядеть, что ее враги живы. Подталкивая вперед крыс концом кривой сабли, она визжала:
     - Хватайте их! Наседайте! Мы их сейчас захватим!
     Мэриел высунула голову в окно и глотнула свежего воздуха. Она так и стояла, пока голова не перестала кружиться. Топот лап заставил ее оглянуться - с другой стороны коридора на помощь Сильваморте приближалось подкрепление, командовал крысами Недовольник. Мэриел поняла, что настала пора действовать, и сняла с пояса Чайкобой.
     Щелк! Шмяк!
     И первые две крысы упали под ударами веревки с узлами.
     - Рэдво-о-олл!
     Глядя на ошеломленных врагов, Мэриел размахивала Чайкобоем. Крысы бросились вперед по телам погибших товарищей. Мэриел из Рэдволла стояла на месте, веревка в ее лапе казалась живой и вездесущей - она выбивала зубы и наносила страшные раны.
     Дым в коридоре наконец начал рассеиваться. Сильваморта видела, что трое друзей лишь на короткие мгновения освобождались от множества наседавших крыс. Взмахнув мечом, она с воплем кинулась вперед:
     - Не отступать! Убейте их!


     Дандин выбрался из-под гобелена на стене и оказался в широком коридоре, в котором через равные промежутки поднимались ступени. Айрис и Мельдрам отодвинули гобелен в сторону, и из туннеля в коридор выбрались выдры. Вдруг Дандин поднял лапу, призывая всех к молчанию. До них донеслось слабое эхо воинственного клича:
     - Рэдво-о-олл!
     Дандин помчался по коридору, вопя:
     - Сюда, это Мэриел! Рэдво-о-олл!
     Подхватив воинственный клич аббатства, маленькая армия бросилась вслед за ним.
     Арьергард команды Недовольника был смят в мгновение ока. Дандин прыгнул вперед, опираясь на копье как на шест, и сбил с лап крысу, которая подбиралась к Мэриел. Огрев очередную крысу Чайкобоем по морде, мышка крикнула Дандину:
     - Ступай на помощь Рэбу и Муте! Быстрее!
     Но в просьбе Мэриел не было нужды. Айрис уже дала волю гневу, сокрушая серое воинство сломанным копьем. И вдруг выдра радостно воскликнула:
     - Рэб! Рэб Быстробой! Это же я - Айрис!
     В тот же миг Рэб бросился на врагов с удесятеренной силой, пробиваясь к ней, его меч то и дело сверкал в воздухе, а из горла вырывался крик:
     - Айрис! Айрис!
     Мельдрам прокладывал себе дорогу пикой и вскоре оказался возле Муты. Старый солдат подмигнул ей:
     - Ну, теперь - спина к спине. Спорим, я убью больше грызунов, чем ты, старушка?
     Большая барсучиха лишь фыркнула в ответ. Она встали спина к спине, продолжая наносить врагам удары, - что и говорить, вдвоем они казались настоящей сражающейся машиной.
     Сильваморта поняла, что счастье изменило ей. Она, конечно, удивилась, как чужаки проникли во Флорет, но не особенно испугалась - в ее распоряжении было еще много крыс. Оставив свой отряд, она ускользнула с места боя и поспешила к зубцам - именно там были сосредоточены главные силы ее армии, сейчас они обстреливали долину.
     - Сикант, Крюкохвост, приведите всех крыс сюда, в коридор. Слышите?
     Мута, Рэб и Мэриел теперь сражались вместе с выдрами, они перегруппировались, а крысы в растерянности сбились у дальней стены, не зная, что предпринять, ведь ими никто не командовал. К Рэбу уже вернулся рассудок, и сейчас он командовал маленькой армией спасателей, упражняя вновь обретенный голос.
     - Впер-р-р-ред!
     Крысы взглянули на воинов, пробирающихся к ним по обломкам и телам погибших, и в панике бежали.
     Сверкая глазами и размахивая оружием, за ними по пятам мчались мстители - Мэриел, Дандин, Рэб, Айрис и Мельдрам - во главе с грозной Мутой.


     34

     С обнаженным мечом и кинжалом, Урган Нагру стоял на склоне холма, напряженно всматриваясь в молчаливые деревья.
     - Я их найду! Они где-то здесь!
     Острохвост срубил саблей тоненькое деревце.
     - Вот здесь они бежали. Наверное, хотят уйти из Южноземья - отправились прямо на север.
     - Они могут бежать хоть до вечных снегов, я все равно найду их и прикончу!
     Нагру стал решительно взбираться на холм.
     - Я никогда не отпускал врага, пока победа не будет за мной. Мертвые не возвращаются, чтобы сразиться вновь, запомни, Острохвост! - воинственно рычал Нагру.
     Острохвост кликал Муту и Рэба, но никто не откликался. Крысы шли по холмам за  повелителем.
     Кончиком кинжала Нагру указал на одного из воинов:
     - Виглим, иди вперед, разведай обстановку - взберись на холм и посмотри, нет ли следов. Да смотри получше!
     Виглим отсалютовал и поспешил наверх. За ним тащились еще две крысы, они видели, как Виглим добрался до вершины и пропал из виду.
     Одна крыса остановилась, чтобы отдышаться.
     - Думаю, мы гоняемся за тенью, они давным-давно сбежали и теперь сидят где-нибудь, отдыхают...- мечтательно сказала она.
     Другая устремилась вперед, отвечая на ходу:
     - Вот и хорошо! Драться не надо... хоть и придется дожидаться, пока Нагру не устанет от этой дурацкой погони.
     Нагру уже почти достиг вершины холма, когда раздавшийся впереди вопль заставил его поднять голову. Послышался шум, словно рокотали тысячи барабанов. Виглим, кувыркаясь, катился вниз, а за ним, подпрыгивая на ухабах, катился какой-то маленький круглый предмет. Лисоволк подхватил Виглима, когда тот проносился мимо него, и задней лапой поймал катившийся предмет. Нагру поднял его, осмотрел и, передав Острохвосту, спросил:
     - Это еще что такое?
     - Похоже на черствую овсяную лепешку, а может, просто какой-то камень... А что это за шум наверху?
     Нагру ускорил шаг.
     - Скоро узнаем. Надо взглянуть.
     Первым на вершину холма взобрался сам Лисоволк. Шум, который они приняли за грохот барабанов, оказался топотом тысяч лап - прямо на Нагру бежал Колючка Шари во главе армии выдр, мышей, кротов, ежей и белок. Над войском разносился клич:
     - Свободное Южноземье-е-е-е!
     Нагру был опытным воином и не растерялся, как это случилось бы со многими другими на его месте. Взмахнув мечом, он крикнул крысам:
     - Ко мне!
     Все поспешили повиноваться - по его голосу было ясно, что им лучше поторопиться. Едва они успели подбежать, как армия Южноземья буквально затопила вершину холма, и противники столкнулись. Закипела битва.
     Белки тотчас же взобрались на деревья и начали обстреливать крыс. В первых рядах сражались ежи Годжана и Глазодики, они набросились на войско Нагру, размахивая дубинками, однако крысы встретили их копьями и пиками.
     Шари сражался рядом с зайчатами; они пробирались на правый фланг, но их окружили крысы. Опушечника ранили в заднюю лапу, и теперь Шари и остальные зайчата, прикрывая его, пытались прорваться обратно. К счастью, кроты увидели, в каком трудном положении оказался маленький отряд, и пришли на помощь, угрожая крысам деревянными молотками.
     Нагру вытолкнул вперед Острохвоста.
     - Отступаем! Давай сигнал! - крикнул он. - Мы справимся с ними в долине!
     Острохвост подул в костяной свисток, и тут же крысы, как серые волны, хлынули с холма в долину. Нагру примчался первым, он выстроил лучников, которые открыли огонь по противнику. Те, кто нес пики и копья, укрылись за небольшим откосом, остальные крысы сгруппировались позади них. Все было выполнено очень быстро, и Лисоволк с удовлетворением подумал, что его более дисциплинированная армия легко победит весь этот сброд.
     Южноземцы выбрались из-под деревьев и с криками бросились в долину. Впереди всех бежал Гаэль Белкинг, он нес метлу - штандарт его армии. Короля спас Годжан: он кинулся на землю и увлек его за собой. Над их головами просвистели стрелы и попали в первую шеренгу армии Южноземья. Шари, который как раз устраивал поудобнее раненого Опушечника за старым толстым дубом, крикнул:
     - Назад, под деревья! Не выходите на открытое место!
     Пригнувшись к земле, Годжан и Гаэль побежали к деревьям, а Нагру тем временем приказал лучникам отойти. Они залегли вместе с копьеметателями. От одной армии к другой, как тучи шершней, летали стрелы и камни.
     Годжан ударил по дереву дубинкой и плюхнулся в траву, угрюмо пробормотав:
     - Я думал, что будет настоящая битва с этими грызунами, а они не подпускают нас!
     Шари кивнул:
     - Нам придется остаться здесь, пока не подоспеет помощь.
     - Откуда она подоспеет? - спросила Глазодика, скривив губы. - Предполагалось, что именно мы подоспеем на помощь, а кто поможет нам?
     Нагру оценивал ситуацию: хитрость, сделавшая его повелителем холодных земель, и на сей раз сослужила свою службу. Ему в голову пришел новый план.
     - Острохвост, Холодноцап, возьмите с собой еще сорок крыс и ступайте назад. Отходите, пока вас не будет видно, потом разделитесь и разойдитесь по обеим сторонам долины, проберитесь между деревьями и атакуйте этих идиотов с обеих сторон. Как доберетесь до них, шумите побольше - вы отвлечете их внимание, а я с главными силами неожиданно атакую.
     Гаэль приказал белкам взобраться на деревья - оттуда удобнее было обстреливать врагов. Те, кто умел лазить, тоже присоединились к ним, чтобы оттуда метать камни. Среди них был и Шари. Как только какая-нибудь крыса высовывала из укрытия голову, он забрасывал ее камнями. Когда он увидел, что два крысиных взвода отступают, он победно усмехнулся:
     - Смотрите-ка, мы заставили их отступить!
     Но Гаэль лишь обеспокоенно покачал головой:
     - Лисоволк не дурак - за этим что-то кроется.


     Положение Мэриел и ее друзей в замке совершенно изменилось: они уже гнали врагов вверх по лестнице, когда увидели, что там их поджидает Сильваморта. Вскоре уже друзьям пришлось отступить - в коридор из всех дверей выбегали серые бандиты. С визгом и гиканьем они гнались за маленькой уставшей армией. Дандин, Рэб и Мута сражались, защищая арьергард, а Мэриел вела бойцов по коридору. Нелегко это было - с ранеными и подчас оставшимися без оружия солдатами они пробирались вперед. Мельдрам шел прихрамывая и опираясь на копье, как на костыль, его поддерживали Гринбек и Рыбинг, а он громко жаловался:
     - Мой старый мундир, такой хороший и почти совсем целый, вконец изорвали! Грязные негодяи размахивали копьями как попало - никакого уважения к мундиру! Похоже, это местечко - настоящий крысиный рай, за всю жизнь не видел столько крыс сразу. Им просто конца-края не видно! Все лезут и лезут!
     Айрис увидела, что две выдры из ее отряда упали, пронзенные стрелами, и обратилась к Муте - они как раз проходили мимо двери, ведущей в боковые покои:
     - А что здесь? Дверь заперта?
     Но закрытая дверь не могла остановить барсучиху. Она навалилась на дверь - петли и замок отвалились, и дверь плашмя упала в комнату. Айрис покачала головой.
     - Здесь мы будем как в ловушке, - сказала она.
     Мэриел заметила, что крысы замедлили шаги, сохраняя дистанцию, но все же продвигались вперед. Сильваморта кричала:
     - Не подходите слишком близко! Лучники, стреляйте, пока всех не перебьете!
     Стрелы сразили еще двоих. Айрис схватила выпавшее из лап убитого южноземца копье, метнула его в крыс и воскликнула:
     - Мута, мы можем прикрыться дверью, как щитом?
     Барсучиха фыркнула и принялась дергать упавшую дверь, пока не взвалила ее себе на спину. Мельдрам прогнал Рыбинга и Гринбека:
     - Идите помогите ей, нечего таким здоровенным парням тащить меня. Я и сам могу передвигаться, понятно?
     Чтобы Муте было полегче нести, выдры взялись за углы двери. Щит оказался очень удобен: маленький отряд, теперь уже без потерь, продвигался по коридору, пока Рэб не остановил их:
     - Сюда нельзя - это Банкетный зал, он слишком широкий, крысы смогут окружить нас.
     Дандин сбегал вперед осмотреть зал. Вскоре он вернулся с плохими вестями:
     - Оттуда идет еще больше крыс!
     Мэриел поспешила дальше по коридору.
     - Пошли туда, больше все равно идти некуда!
     Рэб Быстробой заколебался:
     - Но коридор никуда не ведет, там в конце только маленькая комнатка. Мы будем заперты там!
     - Лучше уж это, чем оказаться между двумя отрядами крыс, - сказал Мельдрам, подталкивая его вперед.- Поспеши, старина. В беде любой выход хорош!


     При входе в коридор Сильваморта успокоилась и похвалила Сикант и Крюкохвоста:
     - Молодцы, хорошо поработали! Они теперь накрепко заперты!
     Она оглядела крыс и, выбрав того, кто казался смелее остальных, обратилась к нему:
     - Эй, ты, как тебя зовут?
     - Угрэф, госпожа.
     Лисица обошла вокруг и хлопнула его по спине так, что колокольчики на ее юбке зазвенели.
     - Я наблюдала за тобой, Угрэф, ты хорошо сражался. Я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня. Сможешь?
     Угрэф вздернул подбородок и гордо выпятил грудь.
     - Я в твоем распоряжении, госпожа.
     - Хорошо. Я хочу, чтобы ты отнес послание этим дуракам. Скажи им, что, если сдадут оружие, свяжут барсучиху и выдру и выйдут оттуда, я сохраню им жизни. Но это надо сделать немедленно, иначе я никого не оставлю в живых! Иди!
     Угрэф, крепко сжав пику, пустился в путь по коридору. Сикант вопросительно взглянула на лисицу:
     - Неужели ты оставишь их в живых?
     Сильваморта достала кривой меч и попробовала лапой его остроту. Подняв бровь, она посмотрела на Сикант:
     - А ты как думаешь?
     В коридоре стояла тишина, затем раздались голоса и громкий крик. Пошатываясь, появился Угрэф, он шел, обеими лапами держась за нос, один глаз у него опух, пики не было. Он взглянул на лисицу и пробормотал:
     - У мыши - веревка, и она...
     Сильваморта молча посмотрела на него, затем повернулась к толпящимся повсюду крысам:
     - Сначала идут крысы с пиками и копьями, за ними - лучники, потом - с мечами. Вперед!


     35

     Эгберту не слишком-то нравилось стоять одной лапой в долине, а другой - в пещере. Крот знал, что в замке сейчас идет кровопролитное сражение, слышал он и звуки битвы, доносящиеся с южной стороны долины, где Нагру сражался с армией Гаэля Белкинга. Эгберт даже застонал - его прекрасную мирную жизнь вдребезги разбила война. Робкий крот наконец осмелился выглянуть из-за кустов, закрывающих секретный вход во Флорет. Он уже собрался сбежать от этого кошмара на северный склон, видневшийся позади замка, как вдруг...
     Его напугал звук шагов в подлеске, но только он повернулся, чтобы юркнуть в пещеру, как его сбил с лап какой-то свирепый зверь. Лежа на спине, крот в ужасе закрыл глаза, чтобы не видеть ужасного незнакомца. Это была огромная выдра, вся покрытая татуировками и шрамами, с повязкой на одном глазу, а в лапах она держала две кривые сабли. Эгберт сжался в комочек, надеясь, что конец будет быстрым и безболезненным. Над ухом у него раздался твердый, но дружелюбный голос:
     - Убери лапы, Финбар, ты же до смерти напугал бедолагу!
     Эгберт открыл глаза и огляделся - вокруг него стояли выдры, вооруженные короткими копьями, и землеройки с рапирами. Говорящий - седобородый старик мышь - помог кроту подняться и дружески пожал ему лапу:
     - Здравствуй. Я - Джозеф Литейщик. Не бойся. Ты не похож на кого-нибудь из банды Лисоволка.
     Ученый крот понял, что он вне опасности, и вновь обрел голос.
     - Из банды Лисоволка? Я, Эгберт Ученый? - негодующе переспросил он. - Никогда! Я - жертва войны. Это немало для такого мирного жителя - быть вынужденным покинуть замок Флорет из-за того, что он превратился в место боя!
     Кротоначальника поразило полное отсутствие акцента в речи Эгберта.
     - Бур-р, ты, это самое... говоришь замечательно красиво, Эгберт!
     - Место боя? - прервал Лог-а-Лог.- Ты хочешь сказать, что в замке началось сражение? Кто и кто сражается, друг?
     Эгберт нервно поправил очки.
     - Думаю, ты имеешь в виду «с кем»... - Он поймал нетерпеливый взгляд Финбара и поспешил объяснить: - Фактически там войска Сильваморты. Они сражаются с маленьким отрядом, который ведет мой большой друг Мэриел,
     - Внезапно лапы крота оторвались от земли, и он обнаружил, что болтается в воздухе перед горящим взором Джозефа.
     - Мэриел! Как пробраться в замок? Скажи!
     Эгберт быстро забормотал:
     - Тайный замок в пещерном ходу, то есть тайный ход в пещере. Поставь меня на землю, я покажу!
     Подгоняемый нетерпеливым Литейщиком, Эгберт волей-неволей спешил по коридорам и туннелям, ведущим во Флорет. Финбар и Джозеф буквально наступали ему на пятки, а за Лог-а-Логом и Быстробегом по темным коридорам следовал отряд выдр. Вначале Финбар просто пригнулся, но вскоре ему пришлось опуститься на все четыре лапы: Эгберт и те, кто строил эти туннели, никак не рассчитывали на могучего капитана.
     - Надеюсь, ты знаешь, куда идти, парень!
     Эгберт в спешке заблудился, но не признавался.
     - Ага! Вот она, деревянная панель. Стойте, разойдитесь немного!
     Он изо всех сил дернул за тонкую деревянную планку и, задумчиво взглянув на найденный выход, проскользнул в образовавшееся отверстие.
     Он выпрыгнул и в испуге вздрогнул, когда отвалились и грохнулись на пол целых три панели, а из нового выхода начали вылезать вооруженные выдры.
     Джозеф дружески пожал кроту лапу:
     - Спасибо, Эгберт. Хочу попросить тебя еще об одной услуге: в пещере, у самого входа, ты найдешь трех малышей - Винси, Бенджи и Фиггс. Не мог бы ты присмотреть за ними, пока все это не закончится?
     Крот облегченно вздохнул и улыбнулся:
     - Конечно, Джозеф. С твоего позволения, я отправлюсь к ним прямо сейчас!
     Кротоначальник остановил его, когда Эгберт полез уже обратно в туннель:
     - Красивое у тебя здесь, это самое... местечко, хур-р!
     Ученый ответил на кротовьем диалекте:
     - Бу-урр, да, здесь, это самое... и взаправду красиво. Но мне надо, значит... идти присмотреть за малышами. До свидания!
     Маленькая армия оказалась в темных покоях, в полумраке палаты блеснули зубы Финбара.
     - Какой-то странный парень - хочет пропустить все сражение! Пошли, друзья. Не можем же мы сидеть здесь все лето!
     Финбар одним из первых выбрался из туннеля и вместе с Дарри, Рафом и Фетчем уже успел провести небольшую разведку. Скользнув в палату, Финбар разыскал в полутемной комнате Джозефа:
     - Литейщик, я выяснил, где сражение,- дальше по коридору и вниз по лестнице. Шум и крики слышны уже с верхних ступеней!
     Джозеф схватил обожженный сук и ринулся вперед, крича:
     - Там Мэриел и Дандин!
     Финбар догнал Быстробега уже в дверях: 
     - Сейчас мы позабавимся!


     Мэриел видела, что крысы пошли в наступление. Она взмахнула Чайкобоем, а Рыбинг, Гринбег и Мута подняли дверь повыше и бросились в контратаку. Из-за прикрытия в крыс летели камни, и только дверь разделяла армию серых крыс и маленький отважный отряд.
     - Рэдво-о-о-оллл!
     Они столкнулись, дверь придавила нескольких крыс из первых рядов, но остальные длинными пиками и копьями пытались достать южноземцев. Дандин пригнулся и, проскочив под копьями, налетел на крыс с кинжалом. Стрелы так и свистели в воздухе. Те, кто не был ранен, швыряли в атакующих камни. С криками, воплями, ревом и свистом крысы добрались до узкого коридора.
     Сильваморта стояла на спинах двух крыс. Она прыгала и, задыхаясь от возбуждения, пронзительно визжала:
     - Прикончите их! Убейте! Убейте!
     Сильный удар дубинки Джозефа - и она полетела кувырком.
     Внезапно воздух огласился воинственными криками:
     - Логалогалогалогалог!
     - Финба-а-а-ар!
     - Южноземье-е-е-е!
     - Рэдвол-о-о-олл!
     Команда «Жемчужной королевы» и выдры Быстробега оказались в самой гуще боя; крысы сражались не на жизнь, а на смерть. Мэриел и ее друзья радостно закричали, когда атакующие их крысы повернулись и бросились вниз по коридору. Южноземцы, к которым пришли на помощь выдры Быстробега и команда «Жемчужной королевы», теснили крыс Сильваморты. Джозеф пробирался к Мэриел и Дандину. Он уложил крысу ударом сука и крикнул:
     - Дочка!
     - Папа!
     - Дандин!
     - Джозеф!
     Литейщик вздрогнул, когда Чайкобой Мэриел задел его ухо, - мышка сбила с лап крысу, подкрадывавшуюся к ее отцу.
     - Вижу, ты не расстаешься с любимой веревкой, - крикнул Джозеф сквозь шум битвы.
     Чайкобой со свистом рассек воздух.
     - Она ничем не хуже любого другого оружия в сражении. Ну, пошли, зададим им перцу!
     И со страшным рычанием три воина бросились в драку.


     Лог-а-Лог пробивался через Банкетный зал. Крысы уже успели сразить копьями нескольких землероек, прежде чем те смогли что-нибудь предпринять. Однако после этого они подошли к крысам вплотную и стали громить врагов, увертываясь от острых копий. Быстробег и его выдры стреляли из луков и метали дротики, пробираясь по коридору и вверх по винтовой лестнице. Иногда они сражались один на один - дротик против копья или пики, - иногда, пригнувшись, бросались в незнакомые комнаты и обстреливали врагов из луков.
     Раф, Дарри и Фетч сражались вместе. Они неожиданно появлялись в самых важных местах, на врагов обрушивался целый град камней, а друзья снова исчезали, чтобы появиться уже в другом месте. Раф заметил Сильваморту, когда та пробиралась по коридору,- лисица пыталась бежать.
     Расталкивая крыс, она вдоль стены кралась к лестнице, держась на почтительном расстоянии от того места, где дрались, окруженные серыми врагами, Мута и Рэб. Вложив в пращу камень побольше, Раф точно метнул его в лисицу - он попал куда-то между плечом и шеей и Сильваморта упала. С победным криком бельчонок начал пробираться к тому месту, где лежала поверженная лисица. Дарри все видел и поспешил за ним, выкрикивая:
     - Раф, вернись!
     Фетч не знал, где Раф, пока не услышал крик Дарри. Увидев, в какой опасности его друг, он догнал Дарри и закричал:
     - Раф, держись от нее подальше!
     Бельчонок уже добрался до Сильваморты. Он повернулся к ней спиной.
     - Я поймал ее! - крикнул он.
     Сильваморта подпрыгнула и ударила его в спину. Фетч увидел, что Раф упал. Он метнулся к лисице, размахивая пращой, и, когда она подняла меч, чтобы прикончить Рафа, Фетч налетел на нее. Он вцепился лисице в спину, и та пронзила его мечом. Камень из пращи перебил ей лапу,- к ней бежал Дарри, вставляя в пращу другой камень. Рыча и огрызаясь, лисица взбежала по лестнице.
     Освободившись от очередной крысы, Рэб Быстробой мельком увидел, что Сильваморта исчезла. Он заметил, как Мута отшвырнула в сторону оглушенную крысу и бросилась в погоню; сам Рэб двигался в совершенно противоположном направлении. Он знал, куда ведет ход, в котором скрылась лисица - на стену замка, на зубцы.
     Дарри помог Рафу подняться. Одежда его была порвана, из раны на спине сочилась кровь.
     - Досталось тебе от нее! Ты как, Раф?
     Раф склонился над Фетчем, приподнял его голову обеими лапами и ответил:
     - Я ранен, но ничего серьезного. А что с Фетчем?
     Дарри увидел пятна крови на груди землеройки - меч Сильваморты прошел насквозь. Голова Фетча склонилась на одно плечо, он слабо улыбнулся Рафу:
     - Я же говорил, что присмотрю за тобой, верно, дружок?
     Глаза Фетча затуманились и закрылись навсегда. Дарри Дикобраз повернулся и встал на страже подле друзей, а Раф тихонько плакал, обняв лапами тело своего защитника.


     Сильваморта, тяжело дыша, взбиралась по винтовой лестнице. Она слышала за собой топот лап Муты, который становился все ближе и ближе. Не осмеливаясь оглянуться, лисица мчалась вверх по лестнице, сердце ее леденело от страха. Она спешно нащупала дверь на крышу, выбежав, захлопнула ее за собой и со вздохом облегчения ринулась к зубцам.
     Ей навстречу из-за башенки выступил Рэб Быстробой с мечом наготове. Сильваморта слышала, как за ее спиной под ударами барсучихи в щепки разлетелась дверь. Лисица повернулась и кинулась на Муту, барсучиха отскочила в сторону и одной лапой схватила воткнувшийся в стену меч лисицы. И так велика была ее ненависть к лисице, стоявшей перед ней, что барсучиха не видела никого вокруг, кроме заклятого врага. Вырвав из ослабевшей лапы Сильваморты меч, Мута сломала его, как щепку. Лисица взвизгнула от ужаса и перепрыгнула через зубцы.
     Только сейчас Мута заметила Рэба, они вместе подбежали к краю крыши и увидели, как Сильваморта летит вниз. Раздался плеск, и она упала в ров.
     Рэб улыбнулся Муте:
     - Я займусь ею. Никто не скроется от выдры в воде!
     И с мечом в лапах, Рэб нырнул в ров с зубцов замка Флорет, войдя в воду почти без брызг. Мута долго смотрела на поверхность рва, по которой не пробегала ни малейшая рябь. И вот наконец барсучиха увидела как Рэб вынырнул, медленно подплыл к берегу и едва двигая усталыми лапами уселся, оставив ноги в воде. Минуту спустя на поверхности воды показалось тело лисицы. Рэб говорил правду - в воде от выдры не скроется никто... Сильваморта - подруга Нагру - больше не навредит никому, кроме разве что водорослей, среди которых она сейчас плавала. Барсучиха успокоилась и помахала лапой другу.


     Крысы в замке Флорет были разбиты наголову. Команда «Жемчужной королевы» и выдры Быстробега помогли Мэриел и ее друзьям. Отряды победителей осматривали палаты, залы и коридоры, разыскивая последних крыс. Мэриел и Дандин вошли в коридор и заметили, что занавеска тихонько шевельнулась.
     - Похоже, там прячется парочка каких-то тварей. Давай-ка поприветствуем их по-рэдволльски! - прошептала мышка и приготовила Чайкобой.
     Из-под ткани высовывалась чья-то лапа - Мэриел взмахнула Чайкобоем.
     - Ой-ой-ой! Эй, вы там, полегче!
     Дандин откинул занавеску и обнаружил там Рози, с недовольным видом потиравшую ушибленное место.
     - Ну, наконец-то! Где вы болтались, интересно знать? - воскликнула она.
     Мэриел незаметно спрятала Чайкобой за спину.
     - Привет, Рози! Думаю, это мы должны спросить, где ты была.
     Словоохотливая зайчиха отпихнула в сторону дохлую крысу и уселась прямо на пол.
     - Ну, вот теперь можете расспрашивать, малыши! Могу сказать только, что я изображала из себя крота - блуждала по всем этим туннелям, пока у меня голова не закружилась. Не ухмыляйтесь, это нисколько не смешно! Обожаю кротов, но представьте только: всю жизнь топтаться под землей,- неудивительно, что они так смешно говорят. Слушайте, неужели я пропустила все сражение? Не может быть, чтобы для Рози не осталось даже самой маленькой драки! Нет, как все-таки замечательно оказаться вдали от акул и кораблекрушений!


     Финбар стоял в Банкетном зале, глядя, как под конвоем выдр Быстробега отправляются в подземелье побежденные крысы. Их оружие было грудами свалено на полу. Он повернулся к Джозефу, который беспокойно осматривал сверху долину, и спросил:
     - Ну что там, Литейщик?
     Джозеф пристально вглядывался в дальний конец долины.
     - Битва! По-моему, там нужна наша помощь. Взгляни-ка!
     К ним подошел Мельдрам. Старый заяц точно оценил ситуацию:
     - Хм-м-м, это, должно быть, Лисоволк с бандой, а те парни под деревьями, наверное, южноземцы. Похоже, Лисоволк собирается устроить им ловушку. Смотрите, те два отряда, сейчас они обойдут южноземцев, потом проскользнут под деревьями и возьмут наших друзей в клещи.
     Джозеф схватился за сук:
     - Верно! Собирай команду, капитан, и пошли на выручку! Мельдрам, ты с небольшим отрядом остаешься здесь стеречь пленников. Где Мэриел и Дандин? Только не хватало, чтобы они исчезли именно сейчас!


     36

     Положение Острохвоста и Холодноцапа изменилось с головокружительной быстротой. Только что они собирались разделиться и пойти разными путями, а уже в следующий момент на них молчаливой волной нахлынули воины, окружившие плато с обеих сторон. Охотники сами оказались пойманными. Крысы, которых не закололи при атаке, побросали оружие и легли на землю, чтобы показать, что сдаются. Холодноцап свалился от единственного удара обожженного сука Джозефа. Дандин замахнулся кинжалом на Острохвоста, но тот увернулся и удрал обратно к Нагру и главным силам его армии.
     Лисоволк как раз приказывал крысам поддерживать заградительный огонь - стрелы, дротики и камни так и сыпались на южноземцев, притаившихся за деревьями. У Нагру было преимущество в численности, и оно начинало сказываться.
     - Лучники, цельтесь в те рябины слева, невысоко от земли! Стреляйте!
     И целая туча стрел полетела в дрожащие рябины.
     Урган Нагру расхохотался - он чувствовал себя в своей стихии. 
     - Ха! Южноземцы! Они еще не знают, что такое настоящая битва! Я - Лисоволк, я повелевал снежными и ледяными землями за великими морями! Эти дураки зальются у меня кровавыми слезами!
     Он наслаждался писком белок, которые упали с рябин, пронзенные стрелами, когда к его лапам в низину скатился Острохвост и прерывающимся голосом крикнул:
     - Господин, они приближаются!
     Гаэль Белкинг указал в долину на молчаливых воинов, прибывших на помощь осажденным южноземцам:
     - Шари, Годжан, смотрите!
     К королю подошел Добродел - командир белок:
     - Как только они подойдут поближе, мы тоже пойдем в атаку - тогда мы ударим с двух сторон.
     Финбар выхватил сабли и подбежал к Мэриел и Дандину:
     - Ха-ха, они нас узнали, друзья! Назад теперь дороги нет!
     Они уже были так близко, что видели сверкающие глаза крыс, и вот из-за деревьев с криком выбежали воины:
     - Свободное Южнозе-е-емье-е-е!
     Хон Рози с копьем наготове одним прыжком догнала Финбара и завопила:
     - Ху-ха-ха-ху-у-у! Мы иде-е-ем!
     Отовсюду раздались крики атакующих:
     - Рэдво-о-олл!
     Долина содрогнулась от топота лап, когда в низину на войско Нагру, словно огромные волны, хлынули обе армии. Гаэль Белкинг упал на землю - камень, пущенный из пращи, попал ему в голову. Колючка Шари нагнулся над бесчувственным королем и поднял метлу. Крысы окружили Лисоволка и выставили пики, чтобы защитить его, а он кричал, перекрывая грохот битвы:
     - В круг, в круг!! Сражайтесь трусы!
     Чайкобой Мэриел обвился вокруг одной из крысиных пик, мышка сильно дернула, и тут на нее с мечами бросились еще три крысы. Джозеф стоял рядом с ней и своим суком поверг двоих на землю, на третьего врага обрушила дубинку Глазодика. Рози сражалась бок о бок с Лог-а-Логом, то и дело в воздухе мелькали рапира и копье. Зайчиха приметила Шари и четверых племянников Мельдрама, которые храбро сражались с окружившими их крысами. Рози пробилась к ним и взяла их «под крылышко».
     - Держитесь поближе к тетушке Рози, малыши, и берегите спины!
     Древко копья ударило Шари по голове, и он повалился на четверых зайчат, все еще пытаясь поднять штандарт их армии. В пылу сражения Кротоначальник объединился с кротами Южноземья - во главе кротового племени, умело орудовавшего деревянными молотками, он проложил себе дорогу к Шари, подхватил метлу, высоко поднял ее и устремился в драку.
     - За мной! Защищайте знамя!
     Внезапно Гаэль поднялся. Он потер внушительных размеров шишку между ушами и, взглянув на спасительницу, радостно воскликнул:
     - Мута!
     Огромная барсучиха уставилась на него, припоминая, затем, решительно заслонив короля, принялась награждать ударами сильных лап тех крыс, которые подходили слишком близко.
     Джозеф оказался далеко от центра боя. Какую-то минуту он отдыхал - рэдволльцы и южноземцы одолевали противника. Рядом, тяжело дыша, появился Финбар.
     - Все идет отлично, Литейщик! - сказал он, вытерая сабли о траву. - Но Лисоволк все еще силен. Смотри, мерзавец выставил вокруг себя крыс с пиками, они пытаются прорваться к лесу!
     Джозеф схватил сук и побежал вперед.
     - Нагру надо остановить! Если он доберется до деревьев - сбежит!
     Однако мысль о побеге крепко засела в голове Нагру. Он-то знал, что южноземцы сражаются за родину, а его крысы - всего лишь из страха перед ним, а этого было явно недостаточно, чтобы победить. Некоторые уже стали сдавать оружие, они уходили с поля боя и садились на землю.
     Нагру оглянулся - его преследовал Финбар. Лисоволк видел, как капитан орудует двумя саблями, и ему не слишком хотелось встречаться с ним. Нагру подгонял крыс к заросшему лесом склону холма и ворчал:
     - Воины мои, пробейтесь вон к тем деревьям, а уж оттуда я вас выведу. Мы доберемся до бухты, где спрятаны наши корабли,- в море эти болваны не смогут нас преследовать. Идем, уже недалеко!
     К Джозефу и Финбару присоединилась Мэриел со своим отрядом - они пробирались по краю долины к деревьям. Этого уж Нагру и его копьеносцы ожидали меньше всего: на изумленных крыс обрушился тяжеленный сук Джозефа, обе сабли Финбара и Чайкобой Мэриел. Джозеф упал - его ударила древком копья какая-то крыса, Мэриел бросилась к нему и отбивалась от наседающих крыс Чайкобоем, пока ее отец не встал. Кольцо охраняющих Лисоволка крыс было разорвано, раздался рев и послышался глухой удар - Финбар настиг Ургана Нагру.
     Крысы и южноземцы расступились, освобождая место для смертельной схватки. Финбар не мог воспользоваться саблями на таком близком расстоянии и, отбросив их в сторону, он схватил Нагру и повалил его на землю. Лисоволк вцепился железными когтями в противника, зубами он пытался добраться до горла и кричал охранникам:
     - Помогите мне! Убейте его!
     Острохвост вонзил копье в спину Финбара - оно сломалось. Оба противника катались по земле, вздымая пыль и выдирая траву. Острохвост потянулся за другим копьем, но не успел он взять его в лапы, как Дандин пронзил крысу длинным кинжалом.
     Земля окрасилась в красный цвет, а Финбар и Лисоволк все сражались. В те мгновения, когда пыль рассеивалась, видно было, как мелькают лапы с выпущенными когтями и щелкают клыки. Вот Финбар поднялся, схватил лиса за шею и хвост и пронес своего врага через поляну. Нагру вертел головой и беспомощно махал лапами. Последним, что он услышал, был воинственный клич капитана:
     - Финба-а-а-ар!
     Бац!
     С тошнотворным звуком голова ненавистного Лисоволка ударилась о ствол дуба - символ власти Нагру принес ему смерть. Волчьи клыки глубоко вонзились в его голову, когда Финбар стукнул своего врага о ствол дерева. Так погибли Урган Нагру и его мечты о завоевании Южноземья.
     Джозеф ринулся к Финбару:
     - Ты справился, старина! Ты убил Лисоволка!
     Капитан опустился на землю и улыбнулся другу:
     - И ты бы покончил с ним, если бы добрался до него первым, Литейщик!
     Джозеф пожал покрытую шрамами и татуировкой лапу Финбара:
     - Мы победили! Пошли теперь отыщем местечко, я перевяжу твои раны, и ты сможешь отдохнуть.
     Но капитан остался сидеть на земле.
     - Оставь меня, друг, - сказал он. - Я никуда не пойду.
     Джозеф опустился на колени:
     - Что с тобой?
     Финбар вздрогнул и покачал головой:
     - Копье Литейщик. В спине... Извини друг, но я уже никуда не уйду. Дай мне мои сабли.
     Мэриел и Дандин подняли сабли, Джозеф взял их и вложил в лапы Финбара. Теперь Литейщик понял, что произошло, - копье Острохвоста сделало свое дело: его друг умирал.
     Джозеф обнял Финбара за плечи и прошептал:
     - Хочешь что-нибудь еще?
     Финбар прищурил единственный глаз:
     - Поверни меня на запад - ведь море там?
     Литейщик молча кивнул и осторожно повернул умирающего друга.
     - Спасибо, дружище,- проговорил Финбар. - А теперь останься со мной, пока я не отплыву в последний путь.
     И Джозеф остался. Он крепко держал друга за лапу, пока глаза Финбара Риска не закрылись. Финбар улыбнулся, звуки вокруг становились все тише и тише... И вот по спокойному, голубому, как аквамарин, морю капитан отправился к далекому горизонту. Он стоял у руля любимой «Жемчужной королевы», а ветерок надувал паруса и уносил прочь...


     37

     Флаги и цветные вымпелы развевались на каждой башне замка Флорет. Ступени, ведущие к замку, украсились зелеными ветками и гирляндами цветов, а внизу в долине пировали южноземцы. Белки пели, малыши играли и плясали, старики мирно дремали на солнышке.
     И Мута плясала, у нее на плечах сидел маленький беличий принц Трюфэн, он смеялся и хлопал в ладоши. Королева Сирина, сидя на ступеньках с Рэбом и Айрис, наблюдала за сыном и барсучихой.
     - Мута с самого рассвета таскает Трюфэна на плечах. Как думаете, она его когда-нибудь опустит на землю?
     - А ты думаешь, он отпустит ее, этакий плутишка? - смеялась Айрис, глядя на гримасы этой парочки. - Ему больше всего на свете нравится скакать у нее на плечах целыми днями напролет, а, Рэб?
     Рэб лениво развалился на ступенях, попивая тыквенное пиво:
     - Мута счастлива, она дома, с семьей и друзьями. Она это все заслужила. 
     Лог-а-Лог и Быстробег привели отряды к замку и теперь, сидя между Кротоначальником и Доброделом, попивали ежевичный напиток.
     Командир землероек отцепил рапиру от пояса и отложил в сторону.
     - Ну вот крысы и отправились восвояси - мы посадили их на корабли и отпустили на все четыре стороны. Я сказал, что они не должны возвращаться сюда под страхом смерти.
     Эгберт Ученый сидел на несколько ступенек выше, рядом с Кротоначальником, в окружении Ферпа и его рода. Все они внимательно изучали большущую медаль, висевшую на его шее.
     - Бур-р, хорошая, это самое... вещь, очень хорошая, - сказал наконец Ферп. - А для чего она?
     Эгберт чувствовал свою значимость, объясняя простым кротам:
     - Это символ моих обязанностей. Согласно королевскому назначению, я теперь - Библиотекарь и Архивариус замка Флорет, Государственный Летописец Южноземья и Геральдист дома Гаэля.
     Ферп потер кончик носа копательным когтем:
     - Я бы, это самое... и заснуть не смог с такой тяжелой медалью и с таким длиннющим именем, хур-р, нет!
     Эгберт с видом оскорбленного достоинства уселся обратно на ступеньки, а кроты, пересмеиваясь, спустились вниз.
     Четверо зайчат и Колючка Шари уничтожали огромный пирог со сливами, слушая, как дядюшка Мельдрам и Хон Рози беседуют о родословных и связях их семейств.
     - У тебя случайно нет родственников в Дозорном Отряде Западного Побережья?
     - Ху-ха-ха-ху! Так оно и есть - мой Тарквин как раз родом из этой семьи. Так ты их знаешь, Мельдрам?
     - Знаю? Послушай, дорогая моя, да я же внучатый племянник того самого Орляка, от которого и пошел весь род. Славный был старичина. Знаешь, его ведь звали Храбрый Орляк!
     - Неужели? А мой Тарквин никогда не говорил об этом. Помнится, он сказал, что Орляк так много врал о своих подвигах, что все семейство прозвало его Хвастуном. Ху-ха-ха-ху! Недурно, верно?
     Среди всеобщего хохота юный Туманохолм пискнул:
     - Дядюшка Мэл, да у тебя уши покраснели!
     Мельдрам Великолепный сурово обратился к племяннику:
     - Никогда не говори о моих ушах! И я просил не называть меня дядюшкой Мэлом! Двое суток гауптвахты за неправильное обращение к старшему по званию!
     Джозеф улегся на мягкую траву в тени рябины. Он смотрел, как Дарри и несколько молодых землероек утащили у Мэриел Чайкобой и теперь устроили себе качели, подвесив веревку к веткам платана. Раф Кисточка, с красными от слез глазами, сидел возле Джозефа. Литейщик подтолкнул бельчонка локтем:
     - Ну, Раф, улыбнись старику Джозефу!
     Раф уставился на маргаритки, тут и там выглядывающие из травы.
     - Не могу выкинуть Фетча из головы, я его никогда не забуду!
     Джозеф увидел, как по щеке Рафа скатилась слеза.
     - Я бы хотел, чтобы ты никогда не забывал Фетча, - сказал он. - Он был храбрецом и отдал за тебя жизнь. И я уверен, где бы он сейчас ни был, ему не очень-то нравится, как ты рыдаешь!
     Раф вытер лапой глаза и вздохнул:
     - Почему, Джозеф?
     Литейщик сорвал лист и дал его маленькому другу:
     - Высморкайся, а я скажу почему. Фетч отдал жизнь, чтобы ты жил и радовался. И на месте Фетча мне бы не понравилось, что ты не радуешься жизни, которую я тебе спас, а сидишь и плачешь в такой прекрасный летний денек, когда все празднуют освобождение.
     Дарри Дикобраз слышал весь разговор, а теперь он подобрался поближе и взглянул на Джозефа:
     - Ты прав, но старине Финбару стало бы еще хуже, если бы он посмотрел на тебя. У тебя вид как у лягушки, которая проглотила шмеля. Пошли играть и качаться на качелях!
     - Дарри, берегись!
     Маленькая землеройка неловко качнулась и толкнула Дарри, так что тот перекувырнулся и упал на Джозефа и Рафа. Все трое рухнули на землю.
     Джозеф сел, посмотрел на невозмутимо качающуюся на качелях землеройку и расхохотался. Раф попытался встать, но свалился на Дарри, еж пихнул его обратно:
     - Слезай с меня, Раф! Тяжелый-то какой!
     Раф не мог удержаться от улыбки.
     - Толстопузый, толстощекий ежище!
     Они встали и от души рассмеялись. Джозеф побежал к веревке, громко выкрикивая:
     - Я первый! А вы такие толстые, что сломаете качели!
     Они вприпрыжку бежали за ним, заливаясь веселым смехом.
     - Сам ты толстый!
     - Вот подожди, мы скажем Мэриел, что ты качаешься на ее веревке!


     К концу дня на долину спустился теплый летний туман. Гаэль Белкинг смотрел, как опускают подъемный мост, который уже починили Глазодика и Добродел. Король сидел с усыновленными Бенджи, Винси и Фиггс, они пускали «блинчики» в ров - кто дальше.
     Сумерки укрыли землю бархатным одеялом, долину освещали тысячи фонарей. Мэриел поглядела в низину, где произошло последнее сражение.
     - Здесь будет памятник,- объявила она.
     Джозеф, Годжан и Быстробег стояли перед собравшейся толпой. Годжан показал на холм:
     - На вершине холма мы поставим большой валун. Быстробег, твои выдры могут скатить его отсюда, установим его все вместе, Эгберт придумает надпись, и мы выбьем ее в камне.
     Джозеф смотрел на валун.
     - А я останусь здесь и сделаю колокол. Каждое утро он будет звонить в честь храбрецов, отдавших жизнь за свободу Южноземья в борьбе с Лисоволком и его бандой. И память об этих героях будет вечно жить в легендах.


     38

     Листья на деревьях зазолотились и, опадая, пышным ковром покрыли тропинку, ведущую в аббатство Рэдволл. Фрукты и виноград собрали, уже пора было варить октябрьский эль, ягоды в меду и орехи. И вот Аббат Сакстус и слепой Симеон стояли на главной стене над воротами.
     Сакстус спрятал лапы в широких рукавах сутаны.
     - Да, друг мой, отличная из нас вышла парочка - стоим здесь и ждем погоды. Вообще-то, мы должны быть на кухне, помогать варить варенье, желе, октябрьский эль и особенно, орехи в меду...
     Симеон незрячими глазами смотрел, как ветер играет сухими листьями в Лесу Цветущих Мхов. Сверху послышался щебет и хлопанье крыльев.
     - Птицы улетают вслед за солнцем туда, где зреет новый урожай, - промолвил Симеон. - А нам, ходящим по земле, только и остается, что стоять здесь и разговаривать, отец аббат. Ты испортишь им все удовольствие, если появишься на кухне. В присутствии аббата всем придется быть паиньками. Так что лучше нам с тобой стоять и смотреть... Этот пир, о котором ты говорил, ну помнишь, в честь матушки Меллус,- когда мы его устроим?
     Сакстус провел лапой по стене.
     - Надеюсь, что скоро!
     - Когда из похода вернутся наши друзья?
     - Я этого не говорил, Симеон.
     - Знаю, что не говорил, зато подумал.
     - От тебя ничего не скроется, дружище!
     Усы Симеона дрогнули, он наклонился вперед, прислушиваясь.
     - А вон и гонец, если не ошибаюсь...
     Сакстус вгляделся в осеннюю дымку.
     - Ничего не вижу, - сказал он.
     Симеон показал лапой туда, где из Леса Цветущих Мхов выныривала тропа:
     - Сюда спешит Хвастопуз.
     И точно, вскоре уже можно было различить толстяка, переваливающегося с боку на бок.
     - Как ты узнал? - изумленно покачал головой Сакстус.
     Они спустились вниз, к главным воротам, и Симеон ответил:
     - Он не слишком любит умываться, я всегда чую его раньше, чем другие видят. Но не говори ему об этом - зверю с добрым сердцем можно простить маленький недостаток.
     Хвастопуз уселся в сторожке и, попивая из кубка сидр с теплыми черносливовыми лепешками, рассказал:
     - Вчера вечером, прямо перед тем, как стемнело, я видел «Жемчужную королеву», отец аббат. Я знаю этот корабль. Он приближался с юга. Я спрятался за скалами и стал наблюдать за судном. Когда команда увидела землю, они начали кричать: «Рэдволл!» Я решил, что это, должно быть, ваши друзья, которые отправились на поиски Мэриел и Дандина. Короче говоря, я помчался прямо сюда, чтоб рассказать вам Надеюсь, вы меня простите, но я не хочу, чтоб они меня увидели,- они-то не знают, кто я, и могут принять за морскую крысу и убить.
     Сакстус вновь наполнил кубок Хвастопуза.
     - Ты хорошо поступил, друг. Спасибо за то, что ты всю ночь шел, чтобы рассказать о корабле. Если зайдешь на кухню, встретишь друзей - мышонка и Фертил. Я велю брату Маллену собрать тебе угощение, я-то знаю, как ты любишь все, что готовят в Рэдволле.
     Хвастопуз почтительно кивнул Сакстусу:
     - Спасибо, ничего в мире нет вкуснее здешней еды. Ха-ха, наверняка мои малыши стали большими и толстыми.


     Утром дул ветер, светило солнце, по небу стремительно неслись облака. Рядом с Сакстусом и Симеоном на тропинке из Рэдволла стояли мышонок и Фертил, они махали на прощание лапами Хвастопузу, который с мешком на плечах плелся к себе домой.
     - Прощай! Не ешь, это самое... все сразу!
     - До свидания, Хвастопуз! Спасибо за то, что починил мою лодку!
     Хвастопуз обернулся и плутовато подмигнул:
     - Счастливого плавания! До скорой встречи! - И он исчез среди деревьев.
     Симеон обратился к аббату:
     - Ну?
     - Что, Симеон?
     - Как насчет пира, Сакстус?
     Аббат принял строгий вид и ответил:
     - Можно стоять здесь весь день и говорить «ну», а можно отправиться на кухню и сказать поварам, чтобы они начали готовиться!
     Симеон почувствовал, что малыши схватили его за обе лапы и бегом потащили на кухню, вопя во весь голос:
     - Праздник! Праздник! У нас будет праздничный пир!


     Большой колокол Джозефа пробил девять часов вечера. Тарквин выглянул за ворота - их специально оставили открытыми - и сразу увидел то, чего так долго ждал. Отбросив уши на спину, длинноногий заяц помчался к аббатству. Он ворвался в Большой Зал.
     - Э-ге-гей! Они идут по тропе! - завопил он.
     Сакстус оглядел накрытые для пира столы:
     - Все готово, сестра Шалфея?
     - Почти готово, отец аббат. Вот поспеет Осенний Овощной суп... Ага! Вот и он!
     Брат Фингл с несколькими помощниками вкатили сервировочный столик с огромной дымящейся миской. Поставив все напротив главного стола, брат Фингл с гордостью поклонился:
     - Мы готовили Осенний Овощной суп с самого полудня. Он просто совершенство: там отборный сельдерей, морковка, капуста, грибы, лук и репа!
     Тарквин сбросил плащ и отсалютовал:
     - В кладовых все готово к пиру - первая бочка октябрьского эля, клубничный морс, мятный чай, лимонад из одуванчиков и лопуха, маленький бочонок с вином из черной смородины. Все готово.
     Сакстус дважды обошел все столы, накрытые к возвращению его друзей. Главное место, конечно занимал фруктовый торт, украшенный засахаренными кленовыми листьями и разноцветным мармеладом: ярко-красным - из смородины, зеленым - из крыжовника, светло-розовым - из лепестков розы и нежно-лиловым - из лесной фиалки. А еще там стояли караваи хлеба с хрустящей корочкой, булочки с тмином, овсяные лепешки, блюда с белым и желтым сыром; торты и пироги - яблочные, черничные, сливовые и грушевые, закрытые и открытые - освещались огоньками свечей и фонариков. По деревянным мискам разложили летние салаты, украшенные лесными травами.
     Лапа Сакстуса нависла над миской меда со сливками и тихонько опустилась туда. Мышонок неодобрительно запищал:
     - Тс-с, так нечестно! Сестра Шалфея, отшлепай его! Он озорничает!
     А Сакстус обмакнул лапу в мед и, облизнув ее, подмигнул малышу:
     - Она не может отшлепать меня, я ведь аббат! Хорошо быть настоятелем, правда? Мм-м, вкусно-то как!
     В дверь Большого Зала громко постучали, Сакстус бросился к стулу и поднес лапу к губам, чтобы все замолчали. Рэдволльцы тихо сидели за украшенными столами, глядя на дверь блестящими от нетерпения глазами.
     Стук повторился вновь, уже громче, но за пиршественным столом никто не проронил ни звука. Малыши зажали ладошками рты, чтобы не рассмеяться, им ужасно нравилась шутка, которую устроили старшие.
     Бум! Бум! Бум! Бум!
     Четыре обрушившихся на дверь удара были подозрительно похожи на удары Чайкобоя, а раз давшийся за ними голос, несомненно, принадлежал Дандину:
     - Эй, кто-нибудь дома?
     Мышонок уже корчился от смеха и запихал в рот уголок скатерти, чтобы не рассмеяться во весь голос. Тяжелая металлическая дверная ручка повернулась - все уставились на медленно открывающуюся дверь.
     Хон Рози просунула в щель голову:
     - Ху-ха-ха-хуууу!
     Она распахнула дверь, та ударилась о стену, и в Большой Зал ворвались вернувшиеся домой путешественники. Рэдволльцы повскакали с мест, встречая друзей.
     - Рози, Рози, Рози-и!
     - Тарквин! Детки мои, идите сюда! Мммм!
     - Слушай, ма, ну подожди ты с поцелуями... Уй!
     - Дандин, разбойник, ты ничуть не изменился!
     - Ха-ха, да и ты тоже, Сакстус! Ты еще больше, чем всегда, похож на старого отца аббата! Ух ты, какой животик!
     Слепой Симеон тем временем ощупывал стоящего перед ним.
     - Мэриел, воительница Рэдволла, добро пожаловать домой!
     Мышка крепко обняла старого травника:
     - Ради того, чтобы увидеть тебя, стоило пройти через все приключения!
     - Да неужели это мой старый друг Кротоначальник?
     - Бур-р, точно так, брат Маллен. И счастлив, это самое... как пчела, наевшаяся меда. Смотрите, вот - Колючка Шари и землеройки, и все мы голодные, хурр-хурр!
     - Лог-а-Лог, мы играли в землероек и плавали на лодках в пруду!
     Предводитель землероек, смеясь, склонился под тяжестью повисшей на нем оравы малышей.
     - Хо-хо-хо! Ух ты, какой толстый мышонок! Ну ничего, я пощекочу тебя, и ты у меня мигом похудеешь!
     - Ай-ай-ай! Перестань! Хватит! Ай-ай-ай-ай!


     Наконец приветствия закончились, и все уселись за пиршественный стол. Аббат хотел позвонить в колокольчик, как вдруг сестра Шалфея жалобно заплакала. Все обступили ее, чтобы узнать, что случилось. Мышь в отчаянии покачала головой:
     - Стихи, стихи неужели вы не помните?

                                        Ревущий поток суждено вам пройти,
                                        Вернуться дано четырем из пяти...

     Воцарилось молчание, слышно было, как Том перечислял тех, кто вернулся:
     - Раф Кисточка, Дарри Дикобраз, Хон Рози и Кротоначальник. Четверо!
     Сестра Шалфея поднялась с места и, рыдая, подошла к Мэриел:
     - О, Мэриел, бедный твой папа, какой он был храбрый...
     Сакстус лишь в ужасе пробормотал:
     - Нет, нет, только не Джозеф!
     Среди всеобщего хаоса раздался голос разума, то есть голос Симеона:
     - Тише, пожалуйста! В стихах говорится, что вернутся четверо, но там ничего нет о смерти. Мэриел, расскажи нам, что с твоим отцом!
     Мэриел благодарно кивнула Симеону:
     - Спасибо, друг. Теперь, если вы позволите, я все объясню. Джозеф Литейщик вовсе не собирается умирать. Вот письмо, которое он просил передать аббату Сакстусу.
     Развернув маленький свиток, Сакстус громко прочел:
     - «Моему дорогому другу отцу Сакстусу и всем рэдволльцам. Я нужен в Южноземье, поэтому я решил остаться здесь помочь им восстановить их страну. Сейчас я отливаю прекрасный колокол, чтобы он звонил над этой землей в честь тех, кто погиб в Великой битве, и напоминал мне о друзьях в Рэдволле.
     Думаю, у вас пир горой. Как бы мне хотелось быть с вами! Но я - здесь и не хочу мешать своим друзьям радоваться и наслаждаться жизнью. У Мэриел, Дандина и команды „Жемчужной королевы» будет достаточно времени, чтобы поведать обо всех наших приключениях, вам будет за чем скоротать холодные зимние вечера у камина. Будьте счастливы, растите большими и сильными, заботьтесь друг о друге и о нашем прекрасном аббатстве. Не волнуйтесь, когда-нибудь настанет день, и мы встретимся.
     Все вы живете в моем сердце.
     Джозеф Литейщик».
     Мэриел нежно улыбнулась и добавила:
     - Он награжден титулами Королевского Советника, Почетного Командующего армией Южноземья и назначен губернатором замка Флорет. Но вы же знаете моего отца - он хочет, чтобы его знали только как Джозефа Литейщика. Поднимите кубки, друзья, и выпьем за моего отца, Джозефа!
     И задрожали стропила от дружного крика рэдволльцев:
     - За Литейщика!
     Они выпили, и Сакстус позвонил наконец в колокольчик:
     - Все рассказы и сказки, веселые и печальные, подождут до завтра. Час уже поздний, а мы еще не ели. Давайте же воздадим должное этой трапезе, но только после того, как я прочту благодарственную молитву:

                                        Уже собрали урожай —
                                        Скорее лето провожай!
                                        Стучится осень у ворот,
                                        Стрижи отправились в полет...
                                        Друзья вернулись к нам опять —
                                        Теперь давайте пировать.

     И они сидели и пировали, пока в витражные окна Большого Зала не заглянуло солнце. Спать никто не ложился, даже малыши. Еда, песни и стихи, радость и слезы - все смешалось, когда приветствовали возвращение друзей и вспоминали матушку Меллус.
     Сакстус зажмурился, когда луч солнца отразился от ярко начищенного колокольчика,- аббат представлял, что он запишет в летопись аббатства:
     «Самый великолепный пир, который все запомнят надолго».
     Мышонок сидел на коленях у Рафа Кисточки, сонно отщипывая маленькие кусочки от красносмородинового торта. Мэриел уже почти задремала на стуле, но заметила, что малыш пристально смотрит на нее.
     - Что ты так смотришь, разбойник? - спросила она.
     - Я хочу быть воином, как ты!
     Мышка подмигнула ему и отхлебнула глоточек мятного чая.
     - Тогда ты должен расти честным и справедливым. Воину нужны хорошие друзья, чтобы учиться у них. И однажды ты, наверное, станешь воином, как Раф, у которого ты сидишь на коленях. Правда, Раф?
     Раф Кисточка улыбнулся малышу:
     - Правда. Но прежде всего ты должен попросить Дарри научить тебя рычать, вот так.
     Тут Раф запрокинул голову и зарычал:
     - Грр-роо-арр-рарр-ррр!
     Мышонок подскочил от страха, и Раф закрыл лапами его крохотные ушки. Вскоре мышонок стал засыпать, а юный воин из породы белок говорил ему тихим и ласковым голосом:
     - Это еще не все. Мне пришлось научиться многому, но мне повезло - у меня были хорошие учителя: Финбар Риск, мой друг Дарри Дикобраз и землеройка по имени Фетч. Воину нужны мудрость и сила - и их мне дал отец Мэриел, Джозеф Литейщик.
     Мышонок повторил последние снова, прежде чем сон сморил его:
     - Джозеф Литейщик!


     ЭПИЛОГ

     Целых три дня малыши слушали сказку о Литейщике, целых три дня не стихала буря. В сторожку принесли еду и одеяла, и каждую ночь там спали двое друзей и малыши. На четвертый день они проснулись и увидели голубое небо и яркое солнце.
     - Интересно, а в аббатстве появилась новая барсучиха?
     Старик белка улыбнулся и покачал головой:
     - А это уже совсем другая история!
     Мышонок Джеррил слез с подлокотника кресла.
     - А что стало с Мэриел и Дандином? - спросил он.
     Из глубокого кресла отозвался еж:
     - Они остались в Рэдволле на зиму, а однажды утром Мэриел, Дандин и Колючка Шари сели на «Жемчужную королеву» и отчалили, чтобы посмотреть, что же там, за горизонтом. Я тоже хотел отправиться с ними, но в конце концов остался здесь, дома.
     Вытирая слезинку, кротенок басом сказал:
     - Ужасно жалко, что убили этого капитана Финбара Риска. Я бы хотел встретиться с ним!
     Белка и еж переглянулись. Они медленно встали с кресел и подошли к шкафу. Старик рылся среди хранимых им сокровищ и говорил:
     - Финбар Риск был настоящим воином, может, хотите взглянуть на его сабли?
     Он вытащил из шкафа пару сабель и передал одну из них ежу. Над толпой малышей пронесся вздох восхищения, они с открытыми ртами смотрели на блестевшее в лучах солнца оружие. Кротенок вскарабкался в кресло, в котором раньше сидел еж.
     - Откуда ты их взял?
     Старик гордо выпрямился:
     - Их подарил нам Джозеф Литейщик, когда мы уезжали из Южноземья. Он сказал, что это нам в награду за проявленную в сражении храбрость, правда, Дарри?
     Дарри Дикобраз взмахнул над головой саблей:
     - Правда, Раф. Я никогда не забуду тот день. Я назвал свою саблю Финбаром!
     Раф Кисточка смахнул слезинку - на его сабле было выгравировано другое, дорогое ему имя.
     - А моя называется Фетч!


     Малыши с визгом выбежали на солнышко. Они рычали и кричали, снова сражаясь в Великой битве Южноземья. Раф и Дарри стояли в дверях и смотрели на малышей, к ним подбежал мышонок Джеррил, чтобы задать последний вопрос:
     - А кто-нибудь вернулся потом в наше аббатство?
     Дарри облокотился на косяк двери и кивнул:
     - Конечно, я же говорил, они возвращались несколько раз. Лог-а-Лог, Хвастопуз, даже Джозеф Литейщик и трое его друзей, хотя я едва узнал Винси, Бенджи и Фиггс - так они выросли. Но ты знаешь, что мы всегда говорим?
     Кротенок, вооруженный палкой, изображающей меч, сражался с двумя бельчатами.
     - Нет, а что ты всегда говоришь?
     За Дарри ответил Раф:
     - Мы всегда говорим, что Рэдволл примет любого зверя с добрым сердцем, наша дверь всегда открыта для друзей - лишь позвоните в колокольчик.
     Кротенок подумал минутку и ответил:
     - Хур-р, очень хорошо, но знаете, что я всегда, это самое... говорю?
     Раф улыбнулся ему:
     - Ну скажи, что ты всегда говоришь?
     Взмахнув в воздухе палкой, кротенок завопил:
     - Рэдво-о-о-олл!