Название: Цитадель Метамор. История 71. Орен Год 706 AC, середина мая-середина июня. — Мне все равно! — буркнул Орен. — Я хочу пить! — Пожалуйста, остановись! — взмолилась Анна. — Старейшины запретили пить воду в этой пещере! Они нам даже заходить сюда запретили! Орен опустился на колени у чаши источника и, отодвинувшись от света, вгляделся вглубь. — Да что может случиться? — фыркнул он. — Вода прозрачна как небесные глубины! Чем она может быть опасна? — Дядюшка Бер говорил, что на этом источнике проклятье изменения судьбы! Орен только поднял брови. Не то чтобы добродушный толстяк, в меру сил, желания и умения обучавший деревенскую молодежь чтению и письму, был плохим человеком, просто... В числе его убеждений было непреложное утверждение, что вселенная представляет собой огромный шар, летающий в бездонной пустоте вокруг солнца. Ха! Ну, все же видят... а ладно. В общем, дядя с прибабахом, и для сугубо практичного парня авторитетом не был. Игнорируя просьбы Анны, Орен наклонился и отхлебнул прохладной, освежающей воды. Анна вскрикнула, но вопреки ее волнениям, Орен поднялся на ноги не только живой и здоровый, но и весьма посвежевший. — Ох, зря ты это сделал! Орен только улыбнулся ей и широким, упругим шагом пошагал домой. Орен вскочил вместе с солнцем, чувствуя удивительный прилив сил. Быстро умылся и, не желая терять такое чудесное утро на приготовление и поедание завтрака, прихватил несколько полосок вяленой рыбы из кладовой — сжевать на ходу. Он едва успел прикрыть за собой дверь, и улыбнуться нарождающемуся дню, синему, безоблачному небу, поднимающемуся из-за горизонта солнцу, как за соседним заборчиком показалась широкая женская шляпка, украшенная чуть запыленными цветами и пером. А под шляпкой и украшенное симпатичными ямочками личико ее владелицы — Дороти, очень даже симпатичной жены одного из деревенских старейшин. Какая приятная встреча — успел еще подумать Орен, касаясь рукой полей шляпы и говоря, с самой доброжелательной улыбкой: — Доброго вам ут, вут, вут. Дороти улыбнулась в ответ несколько озадачено, удивленно приподняв брови, а Орен стоя с шляпой в руке, не зная как объяснить случившееся. Глубоко вдохнув, он попробовал снова: — Доброе утрррррр... — Мистер Орен, вы хорошо себя чувствуете? — спросила Дороти. Орен вернул на место шляпу, улыбнулся как смог обаятельно и кивнул. И тут же прибавил шаг, постаравшись убраться поскорее. Впрочем, не так уж и далеко — повернув и пройдя, десятка два шагов, он приблизился к лавке пекаря. А уж там, восхитительный запах остывающих мясных пирогов заставил желудок Орена забурчать, а его самого издать тихий свист с цокающим звуком на конце. Вот так посвистывая и прицокивая, причем, сам того не замечая, Орен осмотрел прилавок и выбрал себе один из маленьких, в добавок к вяленой рыбе. — Можно мне хуг-хуг вут? — спросил он. Пекарь, уставился на него, растерянно хлопая глазами. — Я хочу сказать, пирог с мясом. Один из тех, маленьких. Чрип! — Похоже, уважаемый слегка перегрелся на утреннем солнышке? — засмеялся пекарь, заворачивая выбранный пирог в дерюжку. — Что ж, пусть жара не помешает тебе отведать моего прекрасного пирога!  Две звездочки*. — Э-э-э... — выдавил Орен. — Ну, э-э-э... Должно быть фр-р-р и есть. Поспешно оплатив покупку, он буквально выбежал на улицу и... ну, не помчался, но очень поспешил к Анне. Может она поймет, что происходит? — Я же говорила тебе: не пей воды из источника! — воскликнула Анна, хватаясь за голову. — Я знаю... Вут. Вут... это сделал... — покаянно вздохнул Орен. — Придумай что-нибудь чирп! Анна задумалась, поджав губы... — Все, что я могу посоветовать, братец — тащи свою задницу к Нане. Она целитель, травница. Пусть маг из нее никакой, но посмотреть и определить, что с тобой она сможет. Может чего и посоветует. Орен поежился: — Она же вут! вут! в совет старейшин! Мне вут! не хочется чрип! им о питье из источника вут! вут! пещере. — Если хочешь всю оставшуюся жизнь говорить как идиот, то не ходи! Еще раз тяжело вздохнув, Орен кивнул. Похоже, пойти все-таки придется. Нана была без сомнения милой женщиной. Пожилой, но на взгляд Орена, еще очень даже. Она налила ему чашку горячего, очень ароматного травяного взвара и, усевшись напротив, сказала: — А теперь дорогуша, расскажи мне все не спеша и подробно. Орен невольно улыбнулся. Ему нравилась Нана, но он и сейчас еще иногда вспоминал, как ненавидел в детстве ее привычку всех называть «дорогуша». — Хорошо, — начал он. — Сегодня с утра я хуг! хуг! странные звуки, когда хрррррр. Звериные звуки! Нана кивнула. — Признавайся дорогуша! — Что?! Я... Да я фр-р-р-р... — Вот только не надо лгать Нане, дорогуша! Говори уж! Из источника в запретной пещере пил? — Да я... хуг! хуг! вут! фр-р-р-р... Ох-х-х... — Вот тебе и вут! — кивнула женщина. — Ты можешь? Хоть что-нибудь, вут? — О-хо-хо... — вздохнула Нана. — У тебя проблемы, дорогуша. И серьезные. Я дам тебе один антимагичсекий травяной взвар, но действенность его... мда. А еще я должна сообщить о тебе остальным старейшинам. Орен опустил голову и весь съежился. Это был плохой день. Взвар не подействовал и Орен раз за разом выставлял себя идиотом, издавая вместо членораздельных слов рычание, чирикание, фырканье и прочие животные звуки. Все было бы не так уж плохо, будь он всего лишь одним из воинов-охотников, но его второй его работой было рассказывание историй. И теперь Орен по сути стал инвалидом. А перспектива была еще хуже. За длинным столом черного дерева, стоящем в деревенской зале, разместились старейшины. Нана, местный целитель, Тимоти, святой наставник Эли, его жена Дороти и Барри, портной, в своем нелепом наряде и с давней нелюбовью ко всем имеющим художественный дар, в душе. Барри всегда морщился, слушая истории Орена и сейчас, похоже, готовился высказать тому все. — Орен, — святой наставник, вперив в молодого мужчину мрачный взгляд, мастерски выдержал паузу. — Орен, скажи нам, зачем ты пил из источника в Запретной пещере? — Я хотел пить. Старейшины что-то вполголоса обсудили. Потом Нана печально покачала головой. А Орен, не замечая ее грустного взгляда, наоборот оживился. Он только что нормально говорил! Может быть... — Ты, разумеется понимаешь, что эта пещера названа Запретной отнюдь не по пустому нашему желанию, но из-за опасности именно источника, в ней содержащегося? — Чирп! Хуг! Хуг! Вут! Фрррррр-р-р... Вот же пакость! — Почему ты решил ослушаться запрета? — Ну-у... Вут! Ох... Я не поверил, чирп! Я. Не. Поверил. Что. Озеро. Опасно. Барри пискнул: — И потому ты позволил себе наплевать на наши запреты?!! — Нет же! Я... грррах! — Орен, — вздохнул Тимоти. — Оставь нас. Подожди снаружи, пока мы все обсудим. Орен, закрывая за спиной двери зала, знал, что будет дальше. Барри уже угрожал несколько раз, когда Орен рассказывал молодежи истории. Те самые, что так яростно осуждал портной. Барри считал, что эти рассказы — порождение чересчур необузданной фантазии, что они развращают молодые умы, погружая их в вымышленные миры. И теперь, не желая дожидаться официального изгнания, Орен пошел домой, собирать вещи. Никто не видел, как он ушел. Собственно, так Орен и хотел. Старый, добрый шест в руки, смену одежды в мешок, кое-какую еду туда же, черкнуть пару слов сестре... Все. Орен отправился искать новый дом. * * *   Ки-койот замедлил бег, увидев кое-что новое даже для Цитадели Метамор. Ручеек, бегущий прямо вдоль коридора. Именно ручеек, не подтекшая из умывальни или моечной вода. В углублении, вдоль серых плит пола, украшенный блестящими камушками, ракушками и черепками разбитых амфор. Очень интересно. Ки пробежался вдоль ручейка. Сначала по коридору, потом по лестнице, вдоль которой ручеек сбегал по уступам, маленькими водопадами. Потом еще чуть-чуть по коридору, где ручеек вдруг сворачивал, исчезая за стеной. Койот толкнул незнакомую дверь, как и всегда в Цитадели, сколоченную из тяжелых дубовых плах, с железными полосами поперек, потертую, побитую, словно она стояла здесь сотни лет. Хотя Ки мог бы поклясться, что еще вчера здесь была ровная стена. За ней, в комнате, ручеек вновь сбегал изящным каскадом в маленький внутренний пруд. Пруд. В комнате. Еще интереснее. * * * Орен проснулся на ложе из влажной травы весь мокрый от обильной утренней росы. Вот совсем весь! Отсыревший плащ хоть выжимай. Штаны вообще, даже выжимать не надо, вода сама струйками стекает. Боты... слава богам, хоть внутри не хлюпает, зато пальцы во что-то уперлись и жутко болят. Да что там такое, спросонья подумал парень, машинально ослабляя кожаные ремешки и стягивая обувку. После чего несколько мгновений моргал, никак не понимая, что он видит. А видел он на месте ног пару лап с перепонками. Как у выдры. Большой выдры. Ростом с человека. — О Учитель Эли! — простонал, наконец проснувшийся Орен. — Кажется, Нана была права. У меня проблемы! — он машинально провел когтями по усам-вибриссам, мрачно прижимая уши к голове. — Я думал, это будет вут! вут! голос... А что теперь? Как далеко зайдет мое изменение? Он подцепил когтями в мешке пару шматков вяленой рыбы и начал отгрызать по кусочку. Уже которую неделю Орен шел на север, постепенно отклоняясь к западу. Живя в маленькой деревеньке у южных отрогов пологих и достаточно выветрившихся от древности Сатморских гор, он часто слышал о красоте и величии Большого Барьерного хребта. И вот сейчас, сначала просто идя на север, потом вдоль опушки какого-то древнего и чудовищно густого леса, потом ориентируясь на показавшиеся вдали, действительно грандиозные вершины, вдоль заросших лесом холмов, постепенно становящихся все круче и круче... В начале пути он еще заходил в попадавшиеся на пути селения. В иных, стоявших возле дорог, находился постоялый двор, в других обнаруживались, где добросердечная вдовушка, где не менее добросердечная бабушка, а то и молодка. Многим одиноким женщинам требуется умелая мужская рука на пару дней. Забор подправить, крышу подновить, стайку новую поставить. Или еще для чего. И вот теперь, когда Орен с трудом перебрался через действительно большую реку и любовался первыми приблизившимися настоящими вершинами, когда все следы людей постепенно исчезли, как будто выветрились... И что теперь? К полудню, когда солнце, решившее сегодня спрятаться за тучками, так и не выглянуло, а штаны принципиально не согласились высохнуть прямо на теле, Орен не выдержал этого хлюпающего и прилипающего к ногам «удовольствия» и стянул их. Под штанами его ждал сюрприз. Вместо пусть и загорелой, но все равно белой кожи, под тканью оказался ровный слой шелковисто отблескивающего коричневого меха. — О нет! Нет! Гррахх!   Пару недель спустя, все еще идя вдоль лесистых холмов, служивших основанием юго-западных отрогов Большого Барьерного хребта и пересекая многочисленные холоднющие речки, бегущие с гор, Орен с кривой усмешкой вспоминал тот день. Как ощупывал и осматривал себя, с ужасом обнаруживая незамечаемые до того изменения. Мех на теле. Когти вместо ногтей. Усы-вибриссы. Круглые, движущиеся уши. Морду, отразившуюся в стоячей воде заливчика той большой реки. И разумеется хвост. Мда... хвост. Мощный, мускулистый хвост, с которым так удобно управляться под водой, и с которым столько проблем на суше! Начиная от походки, ее, кстати, пришлось вырабатывать практически заново, продолжая штанами. В них пришлось сделать дыру и пришивать  завязки. Слава Эли, в вещах нашлись иголка и нитки! Дыра вышла... Мужская такая вышла дыра, признал Орен, рассматривая переделанное на коленке белье. Иначе говоря, кривая, косая и не по центру. Впрочем, рубаха и штаны все равно вскоре отправились в мешок. Ходить в них было банально жарко, несмотря на регулярно дующий с гор более чем прохладный ветер. Теперь Орен путешествовал, оставив на теле только жилет, набедренную повязку, наручи, верный шест и иногда, по дождю, алый плащ. Принадлежность воина селения Дальние Хипоссы. Нет! Принадлежность бывшего воина селения Дальние Хипоссы. Ну, да может быть другая какая деревня или поселение захотят принять к себе малость необычного воина. Прямоходящего выдра-воина-и-когда-то-рассказчика... В этот день Орен вышел к очередному озеру. Поболтал босыми ногами в прохладной, зовущей воде... и решил немного поплавать. Да так и проплавал до самого вечера, поужинав собственнолапно пойманной сырой рыбиной и, устроившись спать под корнями упавшего дерева. Засыпая на голой земле, чуть ли не в норе, Орен чувствовал себя удивительно хорошо... Впрочем, недолго. Посреди ночи его разбудил проливной ливень. Идти было некуда и Орен, засунув мешок с вещами поглубже в корни и прикрыв его плащом, сам нырнул в озеро, выставив только кончик носа. * * * — Странная комната, — сказал Брайан Коу, придворный целитель. — Вот, что это такое? Камин? — Ну-у-у... — протянул Ки. — Вроде, похоже. Труба есть, место вроде как для огня... — И насест, — хмыкнул енот-морф, заглянув вглубь «камина». — Ой... — койот-морф нагнулся следом. — А я-то думал: что это за штука такая? — Мда, — кивнул Коу. — У меня такое чувство, что у нас будет очень необычный гость. * * * Сегодня Орен дал волю новообретенным животным инстинктам. Собственно, ему пришлось это сделать уже не в первый раз. Запас вяленого мяса, рыбы и дорожных галет в его мешке не то чтобы подошел к концу, но ощутимо полегчал, а речки, озера и речушки попадались чуть не каждый день. Спрашивается, зачем есть ощутимо убывающий запас, если можно наловить вкусной рыбы? И съесть сырой... или испечь на костре... или все-таки сырой? И вот Орен вышел из воды с двумя рыбками, одной в лапах, другой в пасти.  Одна отправилась в ямку между камней, подальше от берега — чтоб в воду не ускользнула. Другая... после некоторого колебания отправилась следом, а выдр присел у подготовленного заранее валежника, разжигая костер. И тут что-то мелькнуло, на самом краю зрения. Орен резко повернул голову, но ничего не было видно. Не было... не было... и одной из рыбок не было тоже. — Хм. Так и не обнаружив ни пропавшей рыбки, ни нежданных гостей, Орен медленно повернулся обратно к валежнику, осторожно и по возможности незаметно взяв верный шест. Снова что-то мелькнуло по краю зрения. Крутанувшись на месте, Орен выставил шест в защитной стойке... перед ним, с рыбкой в пасти, стоял совсем маленький голубой дракончик. С грустной и голодной-голодной мордочкой. Орен заглянул в зеленые, наполненные ужасом глаза, и его сердце растаяло. Он положил шест наземь и сам опустился на колени перед маленькой крылатой ящеркой. Дракончик осторожно положил рыбку обратно за камни, потом посмотрел вверх, опять заглядывая Орену в глаза. И выдр, сам не понимая, как это получается, мысленно увидел образ истощенного, еле волочащего крылья от голода маленького ящера. — Ты голодный? Фр-р-р-р... Ладно, думаю, могу с тобой поделиться. Вут! Вут! Ешь, а я еще поймаю. Дракончик схватил рыбу и вцепился в нее, хрустя косточками. — Никогда не видел таких как ты, — покачал головой Орен. — Откуда ты взялся? Еще один мысленный образ. На этот раз выдр увидел яркий, залитый солнечным светом, многоцветный лес, песчаный берег, буквально собственной шкурой почувствовал жаркое солнце, крыльями ощутил теплый ветер, в пасть ему попали брызги почти горячей и очень соленой морской воды. А рядом летали, ныряли в воду за рыбками, просто лениво колыхались на волнах разноцветные ящерки. Внезапно море потемнело, налетел шквал, другие ящерки в панике попрятались кто куда... — Тебя унесла внезапная буря, — перевел Орен. — Ты показал мне вут! вут! с помощью мысли?! Чирп! Дракончик кивнул, и казалось, улыбнулся. — И сейчас ты вут! не представляешь, как вут! вернуться домой. На этот раз дракончик кивнул как-то грустно. — Вообще-то, можешь остаться со мной, чирп! вут! если хочешь. Теперь дракончик кивнул куда веселее. — Но тогда вут! как тебя называть? В этот раз в уме Орена возник образ огромного, плотного рыбного косяка, буквально выплескивающегося из морской воды. Прямо какой-то морской суп-похлебка, из тех, в которых ложка стоймя держится. А над ним стая обожравшихся дракончиков, лениво болтающаяся на волнах. При этом сам дракончик открыл пастишку и как будто каркнул дважды. После некоторых недоразумений Орен смог кое-как повторить получавшиеся звуки, говоря «Горнул». Конечно же, не то... но дракончик откликался и ладно. * * * — О, святые наставники! — воскликнул Маттиас, глядя на южную стену таинственной комнаты с рукотворным прудом. — Никогда не видел столько книжных полок в жилой комнате! Фил кивнул: — Кому бы эта комната ни предназначалась, они должны принести с собой уйму книг. — Или... — Или что? — Или они напишут всю эту уйму книг уже здесь. Фил сдержал улыбку. Он надеялся, что так и будет, только не рискнул высказаться вслух. Надежды, надежды... он лучше подождет и посмотрит. * * * Нынешним утром Орен в очередной раз пересматривал вещевой мешок. Еда почти кончилась, осталось только пара полосок завяленной до дубовой твердости мяса. Штаны, ботинки, рубашка... в его положении — ненужный мусор. Разве что на тряпки... Из полезного при нем остались старый добрый шест, завернутый в три слоя пергамента молитвенник, жилет и его новый друг — Горнул. Ближе к полудню они набрели на петляющую вдоль очередной речки дорогу, а чуть позже, пройдя по ней и деревню. Внешне оказавшуюся почти полной копией его Больших Хипоссов, разве что немного победнее. Но вот реакция жителей на появившегося выдра была... несколько резковатой. Мужчины смотрели исподлобья, вцепившись руками, кто в дрын из забора, кто в попавший под руки инструмент. Женщины скликали и загоняли по домам детей. Старики и старухи, сидевшие на завалинках, перешептывались и замолкали, стоило Орену приблизиться. Выдр не ожидал найти здесь приют, но почему бы не попытаться? Он подошел к колодцу на центральной площади и обратился к вменяемому на вид мужику, стоявшему рядом: — Доброго вам дня, вут! уважаемый. Не найдется ли вут! для путешественника приюта и работы вут! в вашем селении? Мужик резко выдохнул носом, вцепился руками в пояс, набычился и буркнул: — Для таких как ты, здесь нет ни приюта, ни работы. — Совсем ничего? Я возьмусь за любую... Но его прервал подошедший следом пожилой человек, почти старик, по-видимому местный старейшина: — Здесь нет ничего для тебя, зверь, — сказал он. — Возвращайся на север, туда, откуда пришел. — Север? — удивленно спросил Орен. — Разве ты не из тех проклятых, что в Цитадели Метамор? — Цитадель Метамор? Фр-р-р-р... Никогда не слышал! Третий человек широкоплечий, мощный как бычок мужик, в обожженном кожаном фартуке, воняющий углем и горячим железом, по-видимому, местный кузнец, подошел к Орену вплотную, буквально нос к носу, протянул толстенную руку и загреб выдра за полы затрещавшего жилета: — Ты что не слышал? Тебе нечего здесь делать! Убирайся! Орен обожал сбивать спесь с таких вот бычков. Проворот шеста, одним концом кузнецу под дых, другим тут же под колени... Раз! И ряженый в фартук дуб летит на землю, а обитый железом кончик боевого шеста уже упирается ему в горло. — Похоже, я вам не нравлюсь, — ухмыльнулся выдр, — вут! вут! да ладно. Я уйду. Но не раньше, чем услышу подробности об этой... Цитадели. Пока жестко приземлившийся спиной кузнец отдыхивался, оставшиеся мужики переглянулись и седой заговорил: — Я расскажу. Но ты уйдешь, не задерживаясь. Он мельком глянул на лежащего и заговорил чуть нараспев, похоже пересказывая затверженный чуть ли не наизусть, не в первый раз повторяемый рассказ: — Цитадель Метамор стоит далеко на севере, в седловине Большого Барьерного хребта. Она завоевана полузверьми, пришедшими с холодных равнин и холмов, выкормышами ледяных великанов и морозных чудищ. С ними живут околдованные злым колдуном дети и  развратные суккубы. Они похищают наших детей, чтобы околдовать или тоже сделать полузверьми. Хм... Орен даже на миг отвел кончик шеста от горла кузнеца. Это что ж за место такое?! Суккубы?! Заколдованные дети?! Полузвери?! Хе! А он сам кто? Не полузверь ли? Учитывая, как распространяются слухи и, на собственном опыте рассказчика зная, что при этом происходит с их содержанием, выдр решил — наверняка не все там так страшно. А значит... надо проверить самому. Отпустив кузнеца и провожаемый мрачными взглядами жителей, Орен продолжил путь через селение. * * * Лорд Томас Хассан IV стоял посреди таинственной комнаты, осматривая пустое жилище. — Ну что? — спросил он придворного мага. — Магус, есть что-нибудь? — Весьма... весьма... — пожилой лис-морф медленно водил лапами, выстраивая какое-то то ли диагностическое, то ли провидческое заклинание. — Уровень фоновой магии здесь самый слабый из всего, что я видел в Цитадели. — М-м-м... И что это, по-твоему, значит? — О да... — невпопад ответил старый маг. — Ох, простите ваша светлость, увлекся. Так бывает, когда Цитадель чем-то активно занимается. Например, что-то строит, меняет или перестраивает. — Вот как... — Да-да. Значит, формирование этих комнат еще не закончено и происходит прямо сейчас. Так что нам выпала редчайшая возможность понаблюдать за активной деятельностью Цитадели... * * * — Вут! Вут! Фр-р-р-р-р! Хр-р-р-р!! Проклятье! — бормотал под нос Орен, убираясь подальше от очередной деревушки, из которой его просто и без разговоров прогнали, назвав «северным демоном». И ведь уже не в первый, и даже не во второй раз! В одной, правда ему позволили переночевать и пополнить запасы в таверне, в результате его мешок сейчас оттягивал небольшой запас вяленого мяса. Очередная капля сорвалась с промокшего капюшона, упав выдру прямо на кончик носа. А он только усмехнулся, глянув в небо, позволив каплям оросить его морду. Час за часом проходили под тихо шелестящими дождем, час за часом Орен все шел и шел вперед. Поглаживал дракончика под плащом, подкармливал его кусочками мяса из мешка. И шел, все вперед и вперед — вдоль перелесков, вдоль заросших лесом холмов, на север. Он уже даже и не думал заглядывать в минуемые деревеньки. Зачем? Опять услышать «демон» и «убирайся, откуда пришел»? Нет смысла. Во всем нет смысла. Он никогда не найдет себе дома, он будет вечно идти под этим дождем. Идти, идти, идти... Очнулся Орен под утренним солнцем. Все тело болело, каждая мышца ныла и жаловалась, спина затекла, ноги, при попытке встать задрожали и положительно не собирались держать тело. И Горнул пропал... — Ну, вут! — шмыгнул носом Орен. — Да что теперь... Вут! Я его подвел, и дракончик улетел искать себе другого спутника... или дорогу домой... * * * — И что это такое?! — спросила Паскаль, тыкая сухую зеленовато-серую ленту стеклянной палочкой. — Водоросли, — ответил Брайан Коу, придворный целитель. — Фил говорит, что конкретно эти — морская капуста. И якобы они съедобны. — Морская капуста. Хм... Паскаль отложила палочку, натянула на лапы перчатки и сноровисто нарезала ленту на мелкие кусочки. Несколько отправилось в ступку, для измельчения, несколько по пробиркам, а один, поколебавшись, дикобразиха положила на язык. — Хм... Так себе. Надо попробовать сделать салат. Сколько ее у тебя? — Не у меня, но хороший такой тюфяк, то-олстый, битком набит, — Коу широко разведя лапы, показал, какая толщины тюфяк. Паскаль на миг прикрыла глаза, думая... — В таинственной комнате? — Да. — Но какому существу нужен тюфяк, набитый морской капустой?! Брайан только лапами развел. * * * Уставший и отчаявшийся, Орен сел на камень и заплакал. Хотя все его воспитание говорило: войны не плачут! Но он ничего не мог с собой поделать. Непрошенные слезы стекали по щекам, смешиваясь с дождевой водой, промочившей его мех и одежду. Он уже оставил надежду когда-нибудь найти себе дом, не говоря уж о Цитадели Метамор. Но его печальное уединение было прервано шумом крыльев и радостным писком. — Горнул! Вут! А я уж думал чирп! чирп! больше тебя не увижу, мальчик мой! Дракончик спроецировал другу образ странного существа... но в том уже не было нужды. Орен уже и сам глядел на это существо, бредущее по грязи. На какой-то миг он решил приготовить верный шест, даже взялся за него... но передумал. Будь там хоть малейшая опасность, Горнул был бы встревожен. — А мне уж мнилось, мы тебя не найдем! — подойдя ближе, сказало существо, которое выглядело как поднявшийся на задние лапы огромный бобер удивительнейшей расцветки (красно-черная клетка по всему телу), одетый в эльфийский килт тех же цветов и кожаную безрукавку. — Привет! Я Мишель, лесоруб я. Твой дракончик к нам в артель залетел, всех нас поднял, мол, помощь тебе нужна! — По... помощь? — от столь странного вида Орен даже как-то не сразу понял, что ему говорят. — Ну... это, вот, твой дракончик нам показал, что ты так в грязи лежишь и даже не встаешь. Вот мы и подумали... — Ох... — выдр плюхнулся обратно на камень, внезапно обессилев. — Да... Вут! так и было. Я шел... потом, помню, упал... а когда очнулся, вут! Горнула уже не было. — Ну, вут! то есть вот! Я ж говорил! Идем со мной, наш лагерь здесь недалече! Поешь, одежду обсушишь, лежанку свободную найдем, выспишься! — Да я, и спать-то не хочу, — сказал Орен. — Я чирп! и шел-то всего... вут... несколько часов. Горнул протестующе свистнул. — Что значит вут!.. э-э-э... «нет»? — удивился выдр. И тут же получил идущие подряд образы трех восходов и закатов. — Три дня?! Фр-р-р! Мы шли вут! три дня?!! Так хорошо было спать, пусть не в кровати, пусть всего лишь на травяной лежанке, под крышей полотняного шатра, но тем не менее. Особенно, после той большой миски каши с мясом, что без разговоров набухала ему седая полувеликанша. Однако проснулся Орен все равно с первыми лучами солнца. Да и мудрено спать, когда лагерь лесорубов просыпается, а сами лесорубы, сплошь прямоходящие быки да жеребцы, разбавленные одной полувеликаншей и клетчатым бобром, гулко приветствуют друг друга и столь же громогласно плещутся в лохани с водой. — Спасибо, вы мне очень помогли, — сказал выдр главе артели, черношкурому быку по имени Татхом, за завтраком, на котором ему опять подали тарелку величиной с иной щит, полную какого-то горячего полужидкого варева из овощей и кусочков мяса в мясном же бульоне. — Скажите, вы ничего не слышали вут!.. о Цитадели Метамор? — Хм! — на весь стол фыркнул бык. — А откуда мы, по-твоему? И как мы все, по-твоему, такими стали? Оно самое! Тройное Метаморское проклятье! — То есть именно проклятье обратило тебя вут!... в быка? — Ну да, а что еще? Нет, постой... раз ты спрашиваешь... А с тобой что случилось? — Я выпил воды из источника в Запретной пещере. — Так, — Татхом на миг замер, рассматривая собеседника. — Ты откуда? — Деревня, у южных отрогов Сатморских гор, называется Большие Хипоссы. — Так, так... и значит, направляешься в Цитадель? * * * — По-моему, комната готова, — сказал Маттиас, осмотревшись. — На это ушло немало времени, — дополнил Фил. — Такое впечатление, что Цитадель особенно тщательно создавала каждую деталь этой комнаты. Маттиас кивнул: — Кто бы это ни был, Метамор, должно быть, считает его особенным. — Или интересным. — Хм... вполне возможно, вполне. * * * Ответив на вопросы Татхома и, позавтракав, выдр покинул лагерь лесорубов. Разумеется, после того, как Мишель вернул ему одежду — кем-то постиранную и высушенную у костра. В том числе штаны, укороченные и переделанные явно куда более умелой швеей. Красно-черный бобер еще уговаривал Орена взять с собой пару мешковатых штанов, более подходящих для похода, но как ни старался, так и не смог убедить прямо на глазах осоловевающего выдра их одеть. Орен, с трудом ворочая языком, еще раз поблагодарил лесорубов и отправился по истоптанной дороге в Цитадель Метамор. Но, не пройдя и полумили, начал спотыкаться, засыпая буквально на ходу**. В конце концов, отойдя буквально на пару шагов в сторону от дороги, Орен выбрал местечко почище и задрых, со счастливой улыбкой на морде. Откуда он мог знать, как действует на непривычного едока экзотическое северное блюдо, называемое в Цитадели странным словом «борщ»? И пока переевший выдр, следуя зову довольного желудка, отсыпался, его верный спутник Горнул, помня, как его отлучка напугала друга, залез тому под жилет, свернулся в клубок, частично закопавшись в шелковистый мех и тоже задремал. Проснулся Орен поздно вечером, почти ночью. Чувствовал он себя... вялым, как с пересыпу. Да собственно, так оно и было. Явно переспавший выдр погладил чирикнувшего из под жилета дракончика и побрел по дороге, в сторону далеких огоньков. Орен шел уже несколько часов, как вдруг услышал со спины и справа: — Стой! Кто таков будешь? Оглядевшись, выдр с трудом высмотрел в тусклом лунном свете, позади и немного сбоку укутанного в плащ прямоходящего зверя, в котором с трудом распознал хорька. — Меня зовут Орен. Я ищу место под названием вут! Цитадель Метамор. — Хм... В самом деле? — Да. Случайно не знаешь, вут! где это? К хорьку с разных сторон присоединились еще двое — вроде как простая женщина и тяжеловесный, похожий на медведя, но тоже прямоходящий зверь. Подошли тихо и встали вроде бы и не близко, но так, что Орен оказался надежно окружен. — Так вон она, — хорек указал на огни, которые повернувшийся Орен оставил по левому боку. Выдр мгновение вглядывался в скопище огней и огоньков, потом засмеялся: — Я вут! вут! вут! дошел! Ох-ха-ха! Горнул чирп! мы дошли! Мы все-таки дошли! Хорь на миг замер, потом переглянулся с товарищами: — Так вот кого мы все ждали! — Ждали? — Да, похоже, именно тебя. Идем! Жителям Цитадели не терпится познакомиться с тобой! Орена проводили в крепость, которая, что снаружи, что изнутри казалась скорее городом, чем укреплением, пусть даже и очень большим. Хорь, провожавший его внутрь, успел шепнуть кое-кому из проходивших мимо: «это он!» и «он здесь!» Те, кому он сказал, поторопились передать эти слова другим. Друзьям, знакомым, соседям... А друзья, соседи и знакомые тоже не молчали... И к тому времени, когда Орена подвели, наконец, к его комнате, следом тащилась как минимум приличная толпа. Впрочем, действительно приличная — ни выкриков, ни шума почти не было, а к выдру обратился только один, вырядившийся в зеленый бархатный камзол крыс: — Привет, я Чарльз Маттиас. Добро пожаловать в Цитадель Метамор! — Вут! Ничего себе! — изумленно покрутил головой Орен, одновременно поглаживая дракончика, разволновавшегося от видимой им в первый раз толпы. — Какое вут! гостеприимство! — Ну-у-у... — крыс чуточку замялся. — Если честно, то мы вовсе не так уж и гостеприимны. Это просто любопытство. Мы все, уже которую неделю гадаем, кому предназначена эта комната. — О чем ты? — Иногда, не всегда, но часто, Цитадель создает помещения конкретно для прибывающего человека. Человек иногда даже еще не знает, что ему предстоит путешествие, а комнаты уже могут ждать его. — Вот как, — Орен несколько опасливо огляделся. — Ты хочешь сказать... — Совершенно верно, — кивнул крыс. — Метамор уже давно ждет тебя. — Цитадель построила мне дом? — воскликнул выдр. —  Фррр! Значит, все то время, что я искал приют, она ждала меня? Ничего себе! Он вошел в комнату, в его комнату. Он развел лапами, приглашая следом всех желающих. Он снял с плеча Горнула и посадил его в похожий на камин драконий домик. Он уселся на тюфяк, набитый морскими водорослями и с восторгом огляделся. Он увидел пустые книжные полки и подумал о счастливых днях, которые ждут его впереди. Днях, занятых наполнением этой пустоты. Орен провел остаток ночи, обмениваясь рукопожатиями с новообретенными друзьями и стараясь запомнить каждое имя. Маттиас, Бриан, Паскаль, Дана, Ки, Михась... Пока они все не перемешались. Но все кончается и, пожав последнюю лапу, проводив последнего гостя, оставшись в четырех стенах только с Горнулом, Орен вдруг отчетливо ощутил, что он не один. Цитадель и ее защитники приняли его. Такие же, как он, люди и зверолюди, такие же, как он воины, рассказчики и писатели. Такие же, как он. Орен нашел себе дом. Перевод — Redgerra, Дремлющий. Литературная обработка — Дремлющий. * * * * Звездочка, медяшка — мелкая медная монета, распространенная в мире Цитадели. ** С трудом верится, но, по отзывам знающих людей, хорошая тарелка горячего борща на непривычного человека (и не только человека) вполне может подействовать именно так. Это связано с тем, что горячие вареные овощи очень сильно раздражают рецепторы желудка, контролирующие чувство сытости. Проверено одной моей знакомой на голодном французе. Примечание редактора.