Название: Волки Севера - Скооль!!! - рев сотни крепких глоток отразился от стен и кровли длинного дома, стоящего в зажатой скалами долине в самом конце узкого фьорда, заставив мигнуть пламя факелов и даже огонь в очаге посреди пиршественного зала - Скооль!!! Хирд праздновал возвращение в родные северные земли из набега на Запад. Да, мягкие франкские девушки, сладкое вино, звонкое серебро и золото, драгоценные ткани и много-много другой добычи попали в грубые лапы походников. А самое главное - хлеб. Казалось бы, что такого? Было бы серебро. Но в Волчьем фьорде, куда уже засунул свои ледяные пятки старый инеистый великан - йотун, время от времени заваливая ползущим ледником-мореной все новый и новые поля, так не считали. Из ячменя, который рос на этой скудной каменистой земле можно сварить добрый эль, но все равно целый корабль с пшеницей, захваченный у купца-франка, давал возможность пережить еще одну зиму не гадая, хватит-ли зерна на пиво в праздник Солнцеворота или придется голодать и грызть одну сушеную рыбу, в ожидании весны. - Скооль!!! - лилось в луженые глотки красное вино из дубовых бочек, взятое в богатых землях короля франков и медовуха и густое доброе пиво, сваренные самками фьорда - Скооль!!! За здравие!!! - Тихо вы, рыбьи дети! - здоровенный медведь в тяжелой кольчуге, которую не снял даже во время пира поднялся с почетного места по правую лапу от хозяина дома и поднял большой рог, окованный серебром, в котором плескалась пенная влага - Кто сегодня поит и кормит нас в своем доме? - Вольф Вольфсон! - дружно заревели поднявшиеся с полными рогами и кубками в лапах воины-хирдманы. - Кто нашел нам новый путь на Запад через туманные волны? - Вольф Вольфсон! - Кто привел нас к добыче и славе? - Вольф! Вольф! Вольф! - хирдманы дружно принялись скандировать имя своего вождя, стуча в такт тяжелыми кулаками по затянутым в кожаные и стальные доспехи грудям - Вольф! Вольф! Вольф! А сам Вольф сын Вольфа из Вольфсхейма не слушал этого радостного шума, удачливый вождь сидел погруженный в собственные мысли и мысли эти были далеко не радостные. Пока хирд был в походе йотун смахнул еще один выгон и изрядную часть огородов, так что приказ запасти как можно больше корма для скотины, отданный еще до отхода длинных кораблей - драккаров и круглого - кнорра, оказался провидческим. Пережить зиму удастся, но вот дальше... Дальше нужно было искать новые земли, на которые сможет переселиться род. А земли практически все заняты. Или идти под лапу к ярлам, отдавая им за аренду ферм и земель часть плодов труда сородичей и всю добычу, взятую в морских походах. Тем более, что ярл Сгнюгвардсон уже не один раз пытался заявить права на Волчью падь и Вольфсфьорд. Пока безуспешно. Но явиться к нему с поклоном, как проситель и принять от него браслет, став одним из его бондов, даже не хирдманом, а земледельцем-арендатором, это уже унижение, которого ярл с нетерпением ждет и добивается уже не один год. И отдать корабли... Самое страшное, самое горькое, что только можно придумать. А заодно и раскрыть секрет навигации в туманных морях, открыть пути на Запад для жадного Щипача. Да, так и прозван был ярл Снэг Сгнюгвардсон, за привычку объявлять цель летних походов потирая лапки и приговаривая: "А этих мы пощиплем, ох пощиплем!". Только вот щипали его хирдманы в основном карелу да ижору да диких финнов, не рискуя выходить на простор великого моря Севера. Вдоль бережка... Тьфу, а не походы, да и добычи с них немного. А вот Запад... Богатый Запад, мягкий Запад, жители которого со страхом взирали на грубых северных варваров, что приходили с моря на своих ужасных драконьих ладьях. Вольф, крупный серебристый волк, средних лет, синеглазый и острозубый, поднялся со своего седалища, вырезанного из дубового пня, устеленного мехами, во главе стола и подняв кубок, служивший ранее чашей для причастия во франкском монастыре, в ответ на здравницы своих побратимов, осушил до дна немалый сосуд, наполненный элем. - Скооль! - рык вождя перекрыл шум, стоящий в длинном доме - Скооль, братья! Восславим богов за победу и добычу! Воздадим им за ровный путь по морской дороге! Да славится Один - Отец дружин!!! - Один! Один! Один! - хирдманы дружно ударили кулаками по столу из толстых ясеневых досок отбивая ритм. Вольф широко улыбнулся и задрав голову к закопченному потолку громко взвыл, словно дикий, двоюродный родич, на Луну и вторили ему голоса дружины и домочадцев, только рабы-трелли молчали и смотрели в пол, прижимаясь к бревенчатым стенам. И как только замолкла эта древняя боевая песнь Вольфсфьорда пальцы хёвдинга сжались на золоте кубка, превращая его в бесформенный кусок металла. Брызнули в стороны самоцветы, скривилось, смялось изображение распятого бога на выпуклых боках и изувеченная чаша полетела в огонь очага. С грохотом и лязгом ломались о крепкие черепа стеклянные чаши из далекого Византия, лопались в грубых пальцах окованные серебром рога, взятые у саксов и франков, сминались тонкие оловянные стаканы. Хирдманы приносили малую жертву Ассам, проливая на земляной пол Вольфсхейма эль, медовуху или вино, после чего разбивали свои сосуды для питья о головы, тут равных не было трем братьям Трорсонам - огромным бурым медведям, либо давя их в огрубевших от весел и оружия ладонях. Трелли и младшие родовичи, прислуживающие на этом пиру тут же снова обнесли викингов новыми кубками, наполняя их пьяной влагой, выставили на стол новые блюда, чтобы не было у гостей нужды ни в питье ни в еде. Вольф уселся обратно и не глядя принял у бесшумно подошедшей девушки-треллы наполненный вином туриный рог. Из глубины спадающих на мордочку молодой волчицы перепутанных длинных волос пронзительно сверкнул быстрый взгляд голубых со стальной искоркой глаз, но пленница тут же опустила взгляд, прячась от своего хозяина. Ее взяли в последнем походе, вместе с другими самками, во время штурма замка франкского конта, взятого с налета ордой вопящих от ярости язычников. Казалось что могло быть хуже? Да только судьба волки не переменилась. Безмолвная служанка контессы, носящая рабский ошейник, оказалась прямо на пути предводителя налетчиков, когда он вышиб тяжелым топором двери в покои контессы. Жуткий, пахнущий кровью, железом и дымом. А еще морем... О этих северных варварах рассказывали много ужасов. Говорили, что они насилуют, убивают и снова насилуют всех самок, которые попадаются в их лапы или приносят их в жертву своим языческим богам, сжигая живьем или пожирая заживо. Что это наказание и гнев божий, что нет спасения грешникам от этого бича небес и отродья Преисподней. Для служанки, которая родилась свободной, но теперь носила тяжелый бронзовый ошейник рабыни, любая участь была предпочтительней, чем унижение и вечная немота, казалось, что Небо услышало ее внутренние мольбы и ниспослало ей смерть... Пусть даже ее обесчестит сперва этот дикий воин, но лишь бы прервались мучения, лишь бы изменилась ткань судьбы. Так что она даже испугаться не успела, когда рычащий налетчик оказался прямо перед ней, а гордо подняла голову, подставляя шею под удар, и глядя ему в глаза приготовилась принять последнюю муку и умереть. Только вот если ты хочешь насмешить Небеса - расскажи им о своих планах... Вольф, а это был он, оценил эту молчаливую отвагу и сделал то, чего от него не ожидал никто. А точнее, опустил свой жуткий топор-бородач, поднял моську девушки за подбородок и поцеловал ее в плотно сжатые губы. Не грубо, легонько, лизнул ее в нос, после чего взглянув в округлившиеся глаза, цвета полуденного неба, громко расхохотался и крикнув что-то на своем грубом северном языке вломившимся вслед за ним воинам, облапил пленницу и... Взвалив ее на плечо повернулся и унес из замка, под хохот и одобрительные вопли налетчиков. Но не тронул ее невинность, даже не покусился! Разве что пару шлепков по попе отвесил, чтобы не дергалась, пока он нес ее на берег. Так она оказалась на длинном корабле. И, самое странное, никто не насиловал ее, никто не пытался сорвать платье из некрашеной шерсти, не собирался жрать живьем или приносить в жертву. Добыча вождя так и оставалась рядом с ним весь поход, видела, как горели монастыри, как франкские всадники пытались опрокинуть стену щитов, а потом откатывались и бежали, окровавленные и растрепанные, с поля битвы. Видела, как эти налетчики сгоняют на круглый корабль пленных самок, врываются в ворота города, которым владел убитый ими конт, как грузят добычу, как берут на абордаж купеческие суда. Казалось, что вождь варваров забыл о ней, но иной раз, проходя мимо сжавшейся возле мачты пленницы он что-то весело говорил или смеялся... Вот так и оказалась безымянная и безмолвная трелла в Вольфсхейме. И теперь прислуживала Вольфу на пиру. Как ни странно, но участь раба-трелля в землях Севера оказалась не столь уж страшна, как казалось раньше. Рабы были просто младшими, неразумными членами рода, вся ответственность за которых лежала на господине. Конечно, за побег или попытку завладеть оружием наказанием служила смерть, но это было куда более патриархальное место, чем замок конта и наказывали слуг тут очень редко. Тем более, что нашелся среди них и тот, кто владел, хотя и очень слабо, латынью, так что объяснили пленникам что к чему довольно быстро. А заодно в толпе пленных оказалась и контесса, захваченная в тот же день, что и ее служанка. Так что теперь толстая куница обливалась потом от страха и напряжения, когда подносила к столу новые корчаги с пивом или брагой, взвизгивала от шлепков и щипков варваров, да злобно зыркала на свою бывшую служанку, оказавшуюся в одинаковом с ней положении, но не боящуюся подходить даже к порожденью Сатаны, как тихонько называли его другие пленники. Пир затянулся, на дворе уже начинало темнеть, когда к Вольфу подбежал отрок, оставленный на страже у ворот. - Хёвдинг Вольф, странник просится на ночлег под кровлю твоего дома. - Гость в дом - боги в дом... - волчара поднял голову и кивнул стражу - ...Проведи его в зал, новый гость на пиру - добрый знак. Когда странник вошел в зал все на мгновение смолкли, повернувшись к вновь прибывшему. Высокий старик в широкополой шляпе, из-под которой угрюмо глядел единственный глаз, цвет которого никто не смог определить, длинном тяжелом плаще и с увесистым посохом в лапах всем казался знакомым и незнакомым одновременно. Вольф поднялся навстречу гостю и указал на место по левую лапу от себя, возле очага. - Входи добрый странник под сень Вольфсхейма. Присядь у огня, ешь и пей вволю на пиру в честь нашего возвращения из-за моря. Отдыхай, отец, и пусть боги будут благосклонны к тебе. - И тебе привет, Вольф Вольфсон, предводитель отважных... - голос странника был силен и звучал молодо, не смотря на возраст - ...Благодарю тебя за приглашение и благое пожелание. Боги да благословят сей кров и сей дом. Когда старик прошел вдоль зала и уселся на скамью рядом с вождем, волка тут же подала ему рог, наполненный красным вином, что было взято во франкских землях, после чего пододвинула к нему поближе блюдо с печеной вепрятиной. Девушка заметила, что лапы гостя были крепки на редкость, а под плащом, на широком ремне висел длинный меч с серебряным крыжем. - И тебе благодарность, девушка... - гость глянул на треллу и словно пронзил ее взглядом своего единственного глаза - ... за заботу о старом волке. Трелла склонила голову и быстро отошла в сторонку, старательно прячась за спинку седалища Вольфа. От прикосновения пальцев этого странного незнакомца по всему ее телу бегали мурашки и ее не на шутку трясло, даже сильнее, чем в тот день, когда она была готова принять смертную муку от лап варваров в стенах франкского замка. Однако, это не был парализующий страх, это было что-то другое, что-то древнее и от этого жуткое. Как же хотелось ей закричать, но ошейник тяжело давил на плечи и голос не мог вырваться из пасти. Меж тем, Вольф и странник вежливо беседовали, а хирдманы продолжали шумно и радостно пировать. Менялись блюда на столе, протянувшемся через весь длинный дом, плескалось в кубках, рогах и чашах пиво, сменявшееся вином и медом или брагой. Весь Вольфсхейм радостно гулял и развлекался. Только трелли да часовые у ворот и на сторожевой вышке оставались трезвыми. Но как только стражей сменят, они тоже присоединятся к пирующим, а треллям после того, как праздник окончится, достанется все, что не выпили и не съели воины и домочадцы. Да и так голодным в доме Вольфа не останется никто. Пока есть хоть что-то в кладовых и погребах никто не сможет усомниться в хлебосольстве главы рода Вольфов из Вольфсфьорда. Тем более, что держать слуг впроголодь тут было не принято. Да, богата была добыча в этом походе, очень богата. Больше пяти тысяч фунтов серебра и золота, меха, ткани, богатые одежды, вино, отличное оружие, выкованное франками, саксами и ромеями, стальные кольчуги франкских наездников, а еще два десятка коней и больше сотни пленников, большую часть из которых составили самки. Молодухи и девушки. А еще десяток тех, за кого можно было взять большой выкуп. Контесса, знатные франки, взятые на поле боя, толстый епископ, купцы... Еще шесть тысяч фунтов серебра, которые должны были заплатить за их свободу. Так что все, кто вернулся из земель Запада радовались, пировали и славили богов, а еще громче своего удачливого и хитрого предводителя. Трелла немного успокоилась и теперь наполняла рога Вольфа и старика, которые отвлеклись от общего веселья и говорили о видах на урожай, о лососевой путине, об охоте на морского зверя, о том, как лучше сковать гибкий и острый клинок, о том, как выбрать деревья для будущих кораблей... Словно и не замечая всего, что происходило вокруг. Только одобрительные кивки и легкие смешки в ее адрес, показывали девушке, что оба собеседника довольны ее услугами. Солнце уже закатилось и на небе высыпало многозвездье августовской ночи. Скоро уже нахмурится небесный свод, оденется серыми тучами и задождит осень, вскинется пенными валами лебединая дорога, закрывая морские пути, подуют холодные ветры и птицы улетят в свое извечное путешествие, чтобы вернуться лишь следующей весной. Скоро придут холода, союзники злобных йотунов, скуют серебряным льдом беспокойные воды Вольфсфьорда, скоро... Но пока еще тепло, пока открыты морские пути, только вот близится зима, близится с каждым восходом Солнца Фимбретиль - зима-без-конца, предвестник Сумерек богов, гибели мира и битвы Рагнарёк. Но не сейчас, не в этом году, ведь судьба уже определена и соткано полотно лапами Скульд, Урд и Верданди - суровых богинь-Норн. Так что пируют викинги в длинных домах, поднимая здравницы в честь Одина - Отца дружин, в честь могучего Тора, доблестного Тюра, хитрого Локи и прочих Ассов и Ванов - богов Севера. - Значит, франкские кони? - странник отпил из своего рога и неожиданно ласково улыбнулся девушке, которая поспешила наполнить сосуд вином из глиняной амфоры - Через море привезти коней и скот, это действительно трудно. Да еще выйти на двух кораблях, а вернуться с пятью! Вольф Счастливый, вот как надо называть тебя, после такого похода. - Да, кони и скот... - волк тоже подставил рог под багряную струю, но пить не стал, а только встряхнул копной волос цвета лунного серебра - ...Они крупнее и сильнее наших, но не такие выносливые и корма им нужно больше. Но если скрестить породы, то можно получить очень интересный результат. А счастье в лапах богов... Не долго осталось нам пировать в этих стенах, придется искать новый дом. Еще пара лет и ледяные пятки йотуна или сметут Вольфсхейм или перекроют фьорд. Так что... - Ха, не печалься, Вольф сын Вольфа. Ты еще не знаешь, что спрядено Норнами и какое великое сокровище ты добыл в своем славном походе. - Сокровище? - волк удивленно вскинул голову, но вопрос замер на его губах, когда за частоколом гнусаво загудел рог, а от ворот, через широкий двор побежал страж. - У ворот гонцы от ярла Сгнюгвардсона! - этот крик заставил снова смолкнуть веселый шум пира - Требуют немедленно пустить их к хозяину Вольфсхейма! - Открыть ворота. Пусть войдут под своды Вольфсхейма! - хёвдинг жестом отстранил девушку, которая так и замерла с тяжелым кувшинов лапках, и опустил ладонь на оголовье стоящего у трона широкого меча - Кто бы ни прибыл, никто не получит отказа в гостеприимстве. Никто! Недовольно ворчащие воины снова расселись по скамьям, оглаживая усы широкими ладонями, а в зал вошли те, кого страж назвал гонцами от ярла. Трое. Двое, укрытые глухими капюшонами широких плащей остались чуть позади, у входа, а третий, роскошно одетый хорек серебряным поясом на бедрах и серебряной цепью на шее, управитель ярла, вышел вперед и даже не поклонившись очагу и не поприветствовав собравшихся сразу же вскинул лапу и ткнул пальцем в сторону Вольфа. - Вольф Вольфсон из Вольфсхейма! Ярл Снэг Сгнюгвардсон говорит моими устами и я голос его. Великий ярл требует, чтобы ты явился немедленно пред его очи и предстал перед судом! Ты без повеления ярла отправился в поход и увел с собой воинов! Те, кто не придут на суд с повинной будут объявлены вне закона и лапы всех будут на них! Громкий ропот возмущения поднялся среди викингов, собравшихся в доме, хирдманы медленно поднимались со скамей и на их мордах было написано крайнее возмущение. Гость не просто нарушал обычаи, но и оскорблял хозяина дома и всех, кто ходил с ним в набег! Но хорек, словно не замечая этого продолжал. - Вся добыча, что взята в набеге принадлежит теперь ярлу Сгнюгвардсону и серебро и скор и рабы и корабли! И те корабли, что ты увел на Запад тоже принадлежат ярлу! И вся земля вокруг Вольфсфьорда и Вольфсхейм тоже! А если ты... Слова посланника начали как-то странно растягиваться, становиться все глуше, словно доносились издалека. Волка, все еще держащая в лапках кувшин с вином оглянулась на орущего невесть что пришельца, явно оскорбляющего хозяина и тут вся шерсть под поношенным платьем у нее встала дыбом. От лап хорька струились черные нити ледяной тьмы. Они опутывали воинов, вскочивших со скамей и те не могли вынуть мечи и ножи из ножен, не могли вытащить боевые топоры из-за широких поясов. Голодная тьма струилась, окутывая слуг и домочадцев Вольфа, только трое были свободны от ее оков. Сам Вольф, с трудом преодолевающий напор ледяных нитей, но тянущий из ножен свой меч, старый странник, от которого темные путы просто отшатнулись, словно от пламени, да она. А парочка закутанных по самые носы спутников гонца уже медленно скользила по земляному полу дома, обнажив длинные кривые кинжалы к неподвижным хирдманам... Старик повернул голову к волке и в ее голове словно взорвалась картина разрушения. Вольфсхейм пылал, лежали на земле стражи, которым чья-то подлая лапа перерезала горло, а чужие воины резали беспомощных викингов. Только Вольф с трудом отмахивался мечом от нападавших в дверях дома, закрывая спиной самок и детенышей. Из дымной круговерти неожиданно выступила тощая широкоплечая фигура в темном панцире из каленой кожи, обшитом железной чешуей. - А ты крепче, чем я думал, Вольфсон... - проскрипел голос из-под похожего на горшок шлема с полумаской-намордьем - Даже ледяное дыхание Йотунхейма тебя не берет. Ну да сейчас мы тебя пощиплем-пощиплем! Лучники! И пробитый десятком стрел пал Вольф Вольфсон, не выпуская из лап окровавленного меча и валькирии - Девы битв подхватили его душу, чтобы отнести ее в Вальхаллу... - Убить всех! Никого не щадить... - вновь заскрипел-закаркал голос темного всадника - Вырезать тут всех до последнего. Нам не нужны видаки. Нет, не нужны... Девушка вынырнула из кошмарного видения и испугано взглянула в единственный глаз недобро улыбнувшегося странника. - Тебе выбирать. Только тебе - загудел в ее голове густой, звонкий и понятный голос старика - Так что выбирай свою судьбу, но поторопись, времени очень мало. Вольф почти обнажил клинок, вытащив его из драгоценных ножен до середины, могучие мышцы вздулись на его лапах и груди, но все больше черных нитей опутывало его, а гонец все приближался и приближался и чем ближе он подходил, тем толще становились ледяные путы. Трелла растерянно оглядывалась, не зная как поступить, ведь этот варвар был ее врагом, похитителем, но этот запах... Запах кожи, железа, моря и неожиданно чистой шерсти, взгляд прямо в глаза, когда синяя молния пронзила ее до самых пяток... Девушка металась взглядом по сторонам, казалось, что она сейчас просто задохнется и потеряет сознание, но в какой-то миг все решилось. Зал огласил невероятно высокий и звонкий визг, переходящий в пронзительный волчий вой, трелла вскинула над головой тяжелую амфору с вином и... - Не смей, немая! Я приказываю! - вопль контессы донесшийся из-за здоровенного горшка, куда та спряталась, лишь почуяла опасность только подхлестнул девушку и она с силой швырнула кувшин прямо под лапы посланцу ярла. Звонкий удар лопнувшей каленой глины и хлынувшее на сапоги и полы одежды вино заставили того отшатнуться и ледяная тьма дернувшись, отпрянула. С яростным гулом взвилось пламя в очагах и ярко вспыхнули приугасшие было факелы. Тишина рухнула! Освобожденные от пут льда и тьмы воины с ревом вскочили со своих мест, обнажая оружие, парочка убийц даже пискнуть не успела, как на них обрушился стальной ураган и мгновенно смел их, оставив только изрубленные зеленошкурые тела нефуррей с длинными крючковатыми носами. - Тролли! - изумленные воины на несколько ударов сердца замешкались, так что остальные события прошли мимо их взглядов. Девушка упала наземь, впившись пальцами в душащий ее ошейник. Бронза медленно сжималась, запирая дыхание и сдавливая ей горло. Нарушение приказа той, кто надел на нее это жуткое украшение каралось смертью, если не будет отменено веление. И это было тем средством, которое удерживало юную волчицу от неповиновения. Тьма застлала ее глаза, посеревший язык вывалился из приоткрытой пасти, пытавшейся схватить хоть немного воздуха и весь мир становился призрачным, волка взглянула в глаза Смерти. Еще немного и металлическая удавка переломила бы ей шею, но тут в бронзу впились другие пальцы. Куда более сильные и грубые. Вольф видел, что произошло и видел, кто освободил его и весь хирд от черного колдовства. Так что как только волка вцепилась в ошейник и захрипела, падая наземь, он отпустил эфес меча и кинулся к ней. Краем глаза он видел, как хирдманы рубили троллей, как сжался в комок перепуганный хорь, оказавшийся в лапах разъяренных братьев Трорсонов, как старик-странник взмахом лапы остановил неминуемую, как казалось, расправу над колдуном, но все это было неважно. Он тянул и тянул неподатливую бронзу, напрягая все свои немалые силы и ошейник поддался. Сперва он прекратил сжиматься, а потом начал медленно-медленно, неохотно, растягиваться. Вольф яростно оскалил зубы и вложил в рывок все, что только возможно, на пределе когда рвутся мышцы и суставы, когда трещат от напряжения кости! Волка с сиплым всхлипом вздохнула, теряя сознание и тут колдовской металл не выдержал и лопнул. Куски ошейника разлетелись по залу, стуча по столу и утоптанному земляному полу, покрытому свежей соломой, а Вольф подхватил на лапы бессильно падающую девушку, однако его тут же отстранил старик. - Займись пленным, пока его не прибили... - проворчал одноглазый - ...А я ее подлечу, не бойся. Жить будет, уж это точно. Вольф кивнул и оставив потерявшую сознание треллу на лапах одноглазого, подошел к воющему от страха хорьку. Нарядная одежда ярлова управляющего была изорвана и вываляна в мусоре, сам он был жалок и отвратительно вонял, однако братья Трорсоны его не убили. Пока не убили. Только помяли слегка, по медвежьим меркам слегка. Вольф яростно скалясь взял управляющего за глотку и посмотрел тому в глаза. - Я, Вольф Вольфсон из Вольфсхейма, что в Вольфсфьорде, обвиняю тебя, ярл Снэг Сгнюгвардсон в трусости! Ты муж женовидный! Ты напал ночью и не предупредил, что идешь! Ты подлый колдун и трусливый нидинг! Да знают об этом Небо, Земля, Огонь и Вода! Призываю в свидетели всех богов Севера, что отвергаю требования трусливого предателя и вызываю его на бой в круге равных, на хольмганге! На три щита, без пощады и сожаления! До смерти! А теперь... - волк брезгливо сморщился и отпустил глотку хорька - убирайся к своему господину и передай ему мои слова. На рассвете я жду его на берегу фьода, подле камня Семи воронов. Прочь, падаль! Получив пинок под толстый зад хорь завывая помчался к дверям, сопровождаемый смехом и оскорблениями хирдманов. То, что он успеет передать все, что сказал ему Вольф, еще до рассвета знали все. Не на одних убийц надеялся ярл Сгнюгвардсон, он явно ждал сигнала к нападению где-то неподалеку. И от вызова на хольмганг никуда не денется или будет опозорен на все земли Севера и скальды будут петь о нем оскорбительные ниды - хулительные песни и даже после смерти не будет ему покоя, ибо трусов-нидингов ждет не славная Вальхалла, а промерзший до самого дна, наполненный отчаянием и мучением Хэль. Девушка пришла в себя неожиданно вынырнув из кромешной тьмы забытья, горло саднило, но дышать она могла свободно, перед глазами плавали разноцветные круги и она не могла понять, где находится. Глухой шум вокруг, запахи, которые сбивались в непонятную мешанину, что-то мягкое под спиной... - Я умерла и это тот свет... - промелькнуло у нее в голове. - Ошибаешься, девочка... - голос странника окончательно привел ее в сознание - ... Еще не тот, а очень даже этот свет. Пей! В пасть волки полилась тонкая струйка чего-то теплого и сладкого одновременно, она рефлекторно глотнула, закашлялась и тут же принялась жадно глотать смесь теплого козьего молока с медовухой из поднесенной к губам глиняной кружки. Голова перестала кружиться, прояснилась, а боль в горле и ободранной шее стихла. Молодая волчица открыла глаза и обнаружила, что лежит на лапах Вольфа, старик склонился над ней, а вокруг безмолвно стояла стена окольчуженных воинов в шлемах со страшными масками и с расписными круглыми щитами в лапах. Трелла ойкнула и попыталась вскочить на лапы, но неожиданно взлетела в воздух и оказалась сидящей на плече Вольфа. - Что должно делать, если раб поднимет оружие в защиту хозяина и его дома? - рык серебрянноволосого волка неожиданно стал ей понятен, хотя до того, языком норгов она не владела. - Свобода! - дружно взревели воины, вскинув к потолку щиты. - Призываю в свидетели всех вас, побратимы мои, всех Ассов и Ванов, что сея девушка отныне вольна в своей жизни! Нет на ее теле порочащих меток и да не коснется ее более рабский ошейник! - Ху-у-у-у-у-у-у!!! - грохнули под ударами рукоятей обнаженных мечей и топоров щиты - Ху-у-у-у-у!!! Вольф пронес бывшую рабыню по залу, вокруг главного очага, следуя ходу Солнца и хирдманы каждый его шаг встречали дружным ударом по щитам, приветствую ту, кто разрушил злые чары, кто дал им всем возможность умереть в бою, как подобает воинам, а не как глупым баранам на бойне. - Не знаю твоего имени, девушка... - Вольф опустил ее на пол и встал перед волчицей, все еще ошеломленной почестями - ... говорят, что ты нема и не можешь ответить. Дай ей имя, отец! - обратился он к страннику. - Резвая, быстрая... - старик неожиданно улыбнулся из-под полей своей огромной шляпы и расхохотался обнажая крепкие клыки - ...а еще бесстрашная. Так нарекаю тебя Рёсквой - Быстроногой! А насчет немоты... - тут он уже обратил взгляд на самого Вольфа - ... ты у нее сам спроси. - Я-а-а-а... - волка открыла пасть и с трудом, с отвычки и на новом для себя языке просипела - я-а-а-а не немая-а-а... Ошейник... Кха-ха-ха-ха... Запер слова... - Хэй! - Вольф удивленно наклонил голову, пошевелив ушами и его пушистый хвост медленно качнулся за спиной - Одной свободы мало для той, что спасла наши шкуры, не так - ли братья? Я сломал одно твое "украшение" - он пнул обломок бронзового обруча - и снимаю с тебя другое... - пальцы волка разогнули медный браслет на лапе Рёсквы, бывший знаком ее рабского положения - Что же дать тебе взамен? - Себя... - девушка неожиданно смело встряхнула волосами, открывая точеную мордочку и смело шагнув вперед положила лапки на окольчуженную грудь хёвдинга - Отдай мне себя... Я, дочь Вайта из Эйрин, вождя Коннахта, ничего другого не хочу в награду. - Дочь вождя Коннахта? - удивленный Вольф с интересом смотрел на свою добычу, словно впервые. Девушка была высока, ее нос касался плеча волчары, стройна, ее лапки, хотя и огрубевшие от постоянной работы были изящны, а ступни малы, но крепки. Даже грубая мешковатая одежда не могла скрыть округлости фигуры, и сверху и снизу. Хвостик ее метался из стороны в сторону, а ушки прижались к голове, словно она ожидала удара или окрика. - Ты можешь говорить на нашем языке... - Вольф облизнул губы и тут его ладони легли на плечи Рёсквы - ... значит понимаешь, что уже сегодня меня ждет поединок насмерть. И тогда... - Да! Понимаю! - волчица, именно волчица, прильнула к груди волка и прошептала - ... Наши судьбы связаны... Ты понял это еще тогда, в замке, а я - только сейчас. Ты победишь, мой волк. За тобой правда богов. - Ху-у-у-у-у!!! - взревели викинги, вновь вознося к потолку обнаженные клинки - Рёсква Вайтдоттир!!! - Раз так... - Вольф обнял свою волчицу и уселся на трон, устроив девушку у себя на коленях - ...решила судьба, то так тому и быть! Расскажи, где это Эйрин и Коннахт? В землях франков или саксов? - Нет. Эйрин это остров в Изумрудном море, а Коннахт - страна моего племени. Там, на западном побережье стоит древняя башня Вайт, построенная Аэн Сэйдхэ - народом сидов. Там моя родина и мое племя. Меня взяли в плен три года назад, когда один из дядьев решил, что отец слишком засиделся в вождях и пора бы ему уйти, вместе с женой и детьми. Надели ошейник и продали франкам. Три года молчания и подчинения! - глазки волчицы гневно сверкнули - Мне было тринадцать весен и конт купил меня для развлечения своей глупой жены. - Вот как... - лапа Вольфа коснулась перепутанных волос девушки и та снова прижалась к его стальной груди - Значит, ты наследница вождя... И как твой народ встретит пришельцев из-за моря? - Копьями и стрелами, конечно... - волка хитро прищурилась и нежно лизнула предводителя варваров в нос - ... Если только это не будет родня законного мужа их госпожи. - Хитра словно Локи! - рассмеялся одноглазый старик - Смотри, Вольф Вольфсон, вот это и есть то сокровище, которое ты нашел сам того не зная. Береги ее. Славное будет у вас потомство. Йотун тебя больше не побеспокоит, но новые земли за морем для своего рода ищи, сын Вольфа, так распорядилась Судьба, с которой не могут спорить ни смертные ни боги. Взвихрились полы плаща, ударили под кровлей невидимые крылья и только отливающий золотом лист ясеня пал на стол, рядом с которым только что стоял странник. - Один! Сам Старый Хрофт почтил нас своим визитом! - прошептал удивленный и обрадованный Вольф - Хэй, морские бродяги! Скоро рассвет! Поднимем чаши в честь Всеотца и его названной дочери! - Скооль!!! - взревели викинги, и снова полились кровавое вино и золотая медовуха и пенный эль в глотки волков Севера - Скооль!!! Вольф Вольфсон и Рёсква Вайтдоттир!!! - Ну а пока ставят свадебное пиво и готовят новый пир... - взгляд волка стал жестким - ...мне нужно разобраться с этим нидингом Снэгом. - Ты победишь, мой волк... - девушка обняла своего самца и нежно коснулась его губ своими - А потом... - Потом мы поплывем в Коннахт. Нужно же проведать родичей жены и передать им пару ласковых слов от хозяйки Вольфсхейма. Так где он находится, ты говорила? Хнычущая контесса вылезла из-за горшка и утирая перемазанную сажей морду впилась зубами в недогрызенную кем-то из воинов кость. Ее судьба тоже была определена, как и судьбы всех остальных живущих в Мидгарде. Факелы догорали и огонь в очагах поддернулся серым пеплом, посветлело и посерело небо на востоке, а волки Севера звеня доспехами и оружием двинулись к камню Семи воронов. Новый день и новые битвы ждали острозубое воинство Вольфсхейма. Род Вольфа не пресекся, как не пресекся род Вайта, две древнекровные линии соединились и две нити сплетясь вместе легли в причудливый ковер, сотканный богинями судьбы - Урд, Скульд и Верданди.