Название: Последняя жертва Предисловие автора Эти строки послужили предысторией к истории, которая приведена далее. Они грубы и неотесанны, потому как написаны как песня в стиле «Деатх Металла» Автор не передаст их все, потому как цензура не одобрит их, хотя и в них вы найдете много крови и насилия. Но рассказ, который вас ждет дальше, не такой, и тому, кому будет по душе жуткие строки, может разочароваться, найдя историю мыльной. И так: Историческая подложка: В XIV веке монгольская династия захватила трон Китайской Империи, и не останавливаясь на достигнутом строит корабли, и отправляется на захват Японии. Но первый же бой заставляет монгольско-китайскую армию задуматься о своем поступке, а первая ночь у берегов Японии заканчивается полным провалом операции. Сильнейший ураган налетает на корабли захватчиков, не оставив от них к утру ни следа. Казалось, сами Боги моря и японских земель помогли людям в ту ночь. Так бесславно закончился первый и последний поход монголов на Японию. Тема возмущения: В некоторых областях Китая рысь и зародыш рыси считались изысканным кушаньем. Такое посягательство на святая святых таинства зачатия и рождения возмутили меня, и я затаил негодование, до поры до времени. Так же выразил негодованию по поводу не уважения к природе. Последняя капля создания образа: В эпоху возрождения рысь считалась символом сладострастия, если верить «Божественной комедии» Данте. Плюс ко всему прочему моя симпатия к этому зверю. Говорят так же, что рыси могут гипнотизировать самих змей, а собаки, даже охотничьи, не решаются вступать в конфликт с рысью, даже если она меньше по размеру. И так, персонаж, от которого я веду рассказ, мог бы родиться обычной рысью, если бы не случилось того, что случилось. ПОДРАЖАНИЕ « Detroit Metal City». «Кровь», или «Я родился». Я родился, когда самураев орды В клочья рвали монголов банды. Маской демон кровавый оскал Жертву для клинка искал.(…) *+* Когда охотничьей стрелой тупою Матери сердце пронзили, болью Последний вздох ее прокатился И тогда я проснулся, родился. Вспомнила, как порой ночною В леса островной демон явился, И под багровой полной луною Грацией мехом ее искусился, Похотью, воспылав шальною В ночи под луною с нею слился. Кровь!!! Рванула охотница стрелу из раны. Судорога, затихло дыхание мамы. Путь в иной лес на секунду возник. Мать проводил мой неслышный рык. Кровь!.. Кровь!!! Понесла трофей домой охотница Думая, кушанье приготовится, Пока муж домой воротится, Но в мертвом теле сердце живое колотится. Склонилась разделывать тушу Не чуя живую душу. И сердце, терзая мне вновь, Пролила кровь!!! Родную кровь!!! Ничего не замечая, О кушаньи о нас мечтая Вскрыла маме грудь, живот И ко мне с ножом склонилась вот. Без шерсти голое тело, Прыгнув, к шее ее подлетело, И малая алая пасть Клыками молочными В горло впилась. Глазами прозревшими Я увидел впервой, Как лилась кровь, Горячая кровь… Молока не испив, крови напился Я, вот так вот родился. Нож, в мертвой руке свистнув… Мне, перерубил пуповину… Кровавый клинок - мне повитуха, А не тупая, какая старуха… С кровью охотницы дух поглотил. Так я за мать ей отомстил!.. Кровь!!! Но... седой старик Вдруг, откуда-то возник. Старый дурак стал стонать, Ногой меня бить и пинать, К отбросам в яму скинул Умирать так покинул. Тут же слетелось воронье. Стали терзать тело мое В кровь!!! Поглощенный забытьем Остался я в теле своем, И пробужденью был не рад. Меня окружал Ад! (рык) Рядом была демоница, Искушений плотских мастерица. Завладела мной дева суккуб, Страсть лилась с ее алых губ, Со мной творила, что хотела Сама растила мое тело. Ее грешную плоть я ублажал. Совсем тому не возражал.(…) *+* Шло время, наступали века иные… И видел я оргии адские и земные… И люди вели войну сами с собой… Рубили, рычали, рвались в бой, Обрывали краткий век свой… И то всюду лилась кровь, Кровь… Я вырос из не рожденного плода, Тварь вышла, что не видала природа. Пылая к роду людей местью Что мать убили, и меня с ней вместе. Пришло, настало мести время! Осталось вам мало, проклятое племя! Земли матери я напою Кровью, вашей кровью, Кровью! Пора, от сюда я ухожу. Но как об этом я Ей скажу? И вот, как котенок ласкался, За Ней по пятам таскался, Ожидая игр ночных. Попрощаюсь с Нею в них(…) И вот вышел в земли родные, Но тут уж места иные. Рубили, убивали лес. Я взвыл в ярости, как бес. Кровь!!! Железные твари Мамин лес жрали, Когтями землю рвали… Никто из них делу будет не рад, Я им принесу Ад…Ад!!! Лобовое стекло в осколки! В кабину с прыжка пробился. Человек лишь вздрогнул только, Ему клыками я в горло впился! И как столетия назад Горячей крови напился. В Ад, отправляйся в Ад!!! Ответишь за поступок свой… Кровь…Кровь… Моя, твоя кровь… Теперь не успокоить меня, Пока не умрет убийц племя. На тех, чей предок охотница Буду отныне охотиться. По городу или селенью Заклятых врагов кровь пролью, Пройду серой тенью, Жен искусив, мужей убью. Месть свершу их рукой(ю) Иль сам убью пролив кровь, Ненавистную кровь… Мой мамин лес отныне, Коль враг придет, Он там и сгинет. И утолю я гнев свой,Когда изопью последнего кровь!.. http://breathingofthepas.blogspot.com/2009/12/d.html Здесь вы сможете найти полностью это безобразие. «...П О С Л Е Д Н Я Я ... Ж Е Р Т В А...». «На территории лесной вырубки зверь растерзал лесоруба» Сегодняшний день на вырубке леса начался с печального известия Неизвестный зверь растерзал лесоруба - ударника Мао Чжана, который начал свой труд еще за темно. Крупный зверь проник в трактор, разбив лобовое стекло и убил несчастного, разорвав горло. В лес был отправлен отряд активистов, чтобы поймать хищника. По предположениям, это могла быть крупная особь рыси. Странно, ранее не было замечено столь агрессивного поведения зверей в нашем районе. Похоже, места здесь еще более дикие, чем предполагают районные власти. Но это не остановит народ, стремящийся к новой жизни, и не слушающий предрассудков былого времени. «Жэньминь жибао(НАРОДНАЯ ГАЗЕТА)».Областной вестник Август1953 год «Древний бог проснулся?» Несколько окрестных поселений стали жертвами ужасных нападений дикого зверя у злополучной вырубки вокруг старого леса. Недавно убитый лесоруб стал первой жертвой жуткой твари, забредающей в поселки и убивающей жителей. Зверь поджидает зазевавшихся прохожих в темное время суток, похоже не оставляя не единого шанса на спасение. Местные старики трясутся в страхе, говоря, что проснулся дремавший много веков дух леса, и теперь мстит за вырубаемый лес. Но мы не можем верить этим бредням! Молодое государство нуждается в новых территориях, и не будет трепетать перед тварью людоедом. На помощь местным егерям был выслан отряд коммунистической армии Китая. Проводится крупномасштабный отстрел диких зверей, чтобы покончить с нарушителем спокойствия. «Жэньминь жибао(НАРОДНАЯ ГАЗЕТА)».Областной вестник Сентябрь1953 год «Военные остаются». Во избежание массовых убийств военные останутся в районе лесовырубки еще некоторое время, чтобы изловить маньяка, маскирующегося под дикого зверя. «Жэньминь жибао(НАРОДНАЯ ГАЗЕТА)».Облостной вестник Октябрь1953 год «Вырубка леса в окрестностях прекращена» В связи с наступлением зимних месяцев, вырубка леса откладывается до следующего года. Военные покидают территорию района вместе со строителями. Местным жителям рекомендуется оставить несколько деревень, и перебраться ближе к районному центру. «Жэньминь жибао(НАРОДНАЯ ГАЗЕТА)».Областной вестник Ноябрь1953 год «Ужасы прошлых дней» 47 лет прошло с тех пор как в окрестности нашей области происходили ужасные и таинственные события. Все началось с растерзанного лесоруба, и превратилось в кровавый террор, затянувшийся на несколько лет. Множество местных жителей пало жертвами страшных зверств, а многие покинули эти места навсегда. Некоторые деревни были заброшены вовсе, но некоторые все еще живут своей жизнью. Так что же происходило тогда. Некоторые считают, что дикий бешеный зверь нападал на людей, иные, что это дело рук маньяка убийцы, а некоторые грешат на месть древнего духа леса, проснувшегося от долговековой спячки в смутные времена рождения новой страны Сквозь засекреченные военными данные проступает информация об убийстве нескольких бригад лесорубов, о том, что убийства в окрестных поселениях случались очень странным образом. Маньяк проникал в дома и убивал отца и детей, или мать и детей, оставляя в живых одного из жителей. Участились так же помешательства, и домашние скандалы, приводящие к кровавым последствиям. Женщина, убив мужа и детей, могла покончить с собой, буддийского монаха, приехавшего чтобы разобраться в происходящем, нашли с оторванной головой, насаженной на вертел…Правительство решило прервать вырубку леса, сославшись на зимние месяцы. С тех пор убийства стали менее часты, но все еще иногда всплывали в разных областях похожие смерти. Об этом велено было молчать. Сейчас участок выставлен на торги, но мало кто рискнет выкупить его, даже за небольшую сумму, для таких территорий. Лес стал местом достаточно живописным, и некоторые отваживаются совершать там прогулки. Наш корреспондент взял интервью у сторожа, живущего не один год на территории бывшей лесопилки, и вот что он нам рассказал: « Да это дух леса, кто ж еще, что там варнякают ученые знать не знаю, а я сам уверен, потому что видел ЕГО. Огромная зверюга, ростом с медведя наверно. Кралась ночью меж построек на четырех лапах, вынюхивал что-то в воздухе. Но говорю вам, оно и на двух ходить умеет, точно. Не то чтобы я знал, но думаю так. Морды демона не видел, но уши у него рысьи, с кисточками, и грива как волос длинный по плечам расходится… Он как зверь по ночам свои владенья обходит. Однажды под моей дверью скребся, фыркал. Натерпелся я тогда страху то. Думал, раз стекло в тракторе разбил, то дверь его не остановит. Забился в угол с оружием и стал мантры шептать. Пронесло, как видите. Жив живехонек. Демон как демон, в общем, может алтарь ему соорудить? Успокоится, разрешит поселок построить…»Не все разделяют мнение старика сторожа, но все, же необъяснимые события заставляют задуматься о происшедшем и оплакать тех, кто был убит в те дни. «Жэньминь жибао(НАРОДНАЯ ГАЗЕТА)».Областной вестник Август2000год Полный почти лысый мужчина отложил ветхие пожелтевшие от времени листы газет и сделанный вручную перевод с китайского на английский. Аккуратный почерк жены в отличие от множества каракуль врачей, так раздражающих подслеповатого господина Томаса Вандермира, не мог не радовать глаз. Юн была врачом, и провела не мало дней практиканткой в больнице, и случайно встретила молодого Томаса, умудрившегося сломать ногу в парке после лекций по бизнесу. Почти романтическое знакомство, переросшее в настоящую любовь на всю жизнь. Довелось им пережить немало вместе, но вот все стало просто отлично с бизнесом. Он известный промышленник судовладелец. Китайские бизнесмены ценят его, и бизнес процветает. Даже позволил себе уйти от непосредственного управления фирмой и посвятить остаток своих дней жене и дочери. Ах, у него прекрасная спокойная и смышленая девочка… Нет, уж девушка – 19 лет все - таки, но если бы не одна печаль не дающая покоя не отцу не матери… Лейкемия – за что проведение наградило этим бедного ребенка!.. Сколько больниц и врачей обошли, сколько денег вложили, и все напрасно. Вот и сейчас по некоторым советам отец купил богатые лесные земли на старой лесопилке, чтобы дать дочери возможность быть поближе к природе. Может это благотворно повлияет на здоровье девочки. К тому же в этих местах, ну или почти в этих жила ее мать… Но что-то Юн раздраженно смотрит на него, расхаживая туда - сюда по кабинету. - Что случилось дорогая? Причем здесь эти старые сказки. Чем ты расстроена? - Зачем Ты купил эти земли! ЗАЧЕМ!? - Да что тебя так обеспокоило? Ты же сама хотела привезти Анну Лонг на свою родину. Я лишь выбрал максимально близкое и комфортное место. Город и лес рядом, нетронутая природа!.. Что еще не так? Даже дом по твоему проекту сделал! - Я всегда говорила, что большинство моих родных погибло, остались лишь те, кто жили за границей, помнишь? - Да, конечно. Ты говорила – «несчастный случай»… - Так знай, этот Несчастный Случай! Этот… этот… Это этот зверь убил мою семью!.. - Что за чушь, дорогая!.. Что ты говоришь?! Вы с отцом уехали из Китая из – за какого-то предрассудка, из-за какой-то бешеной зверюги? Не волнуйся ты так, Прошло уже много лет… даже кости этого зверя, наверно, уж сгнили в лесу… - Сгнили в лесу, говоришь! На нашу дочь напали сегодня в лесу! Огромный зверь исцарапал ей бока и спину, и … и… - Женщина рухнула в богатое кресло у рабочего стола и зарыдала… - Что! Что ты говоришь такое! - Мужчина вскочил на ноги, подбегая к жене. – Когда, как это произошло?! С Анной все в порядке?! - Пока ты тут напивался со своим дружком из муниципалитета, на нашу девочку напали и обесчестили… - Что!? Обесчестили?! Ты имеешь в виду, что ее … изнасиловали!.. Но этого не может быть?! Если ты говоришь, что это был зверь, он просто не мог такое сделать! Может он просто неудачно ударил лапой! Но все же, такого просто не может быть! Я найму лучших охотников, они перестреляют к черту всех зверей в этом проклятом лесу! Анна Лонг, Анна Лонг!.. – Отец сорвался с места, и побежал в комнату дочери. - Том постой, постой! Не ходи к ней сейчас, у нее шок еще не прошел. Она не захочет видеть тебя! Том!.. - Юн бросилась вслед за мужем, но того было не остановить. Пробежав по коридору и по лестнице, он ворвался в светлую комнату дочери. Девушка лежала в кровати, укутанная одеялом, и глядела в открытое окно ничего не выражающим взглядом. - Анна, моя девочка! Папа рядом, не переживай, мы убьем эту зверюгу, непременно убьем! – Отец взял ее руку, и немного сжал. Дочь кивнула. - Держись, дочка, ты перенесла многое, а это, это…только мелочи… - Отец фыркнул, осознав, что он произнес, и проговорил. – Ну что я говорю, держись детка, все пройдет. – Встав, он вышел из комнаты. За ним вышла и Юн. - Знаю, мог сказать и получше… - Глядя на взбешенные глаза жены, проговорил мужчина. – А сейчас, прости, мне нужно кое с чем разобраться. - Развернувшись, он пошел в свой кабинет. ………………. ОН спал и видел сны, и во снах, был то зайцем, то мышонком, за которым гонится лиса, то лисом преследующим жертву. Он умирал и рождался, чувствуя, как из под снега пробиваются зеленые ростки первой весенней травы, брачные зов и игрище самцов ради самок, и молодняк, весело резвящийся в своих норах и гнездах, и когда он просыпался, то порой видел, что сменялись сезоны. Во снах, порой ему порой походили горячие пары адского пламени, и Она, та, кто растила его. За все это время ОНА и правда приходила к нему несколько раз, все такая же пламенно желанная, пробуждающая похоть и страсть в сильном теле. Проведенное вновь с НЕЙ время казалось и вечностью, и мгновением, и она всегда уходила, оставляя после себя насмешку в его адрес, в виде неугасимого желания продолжить страстные игрища, как знак того, что он потерял навсегда, покинув ЕЕ дом. Или порой во снах приходило неясное ощущение того, что, казалось, было сном во сне, тепло окутывало его из нутрии и снаружи и тогда, он чувствовал, как из глаз капельками катились слезы, и что-то внутри сжималось. Но это был всего лишь сон, всего лишь воспоминание утраченной жизни, безвозвратно потерянных мгновений, когда он был с матерью… Просыпаясь после этого, он бродил по лесу вглядываясь в окружающее, ища в нем хотя бы намек, на давно истаявший образ матери, которую он никогда не видел, но помнил ее нежность тепло и доброту, и не найдя ничего, его окутывала темная пелена гнева на тех, кто прервал ее жизнь, на тех мелочных созданий, которые мнят себя царями всего вокруг, и вспоминал и желая вновь вкус их крови… Вспоминал славный пир, которому по завидовали бы даже в аду, с его привкусом ужаса и страданий, сквозь бесконечные потоки крови потомков той, кого он ненавидит всем своим существом, взращенным в колыбели демоницы. Они все мертвы, и демоницы плетут себе ожерелья из их кричащих в агонии душ, а он наполнился силами их тел, через алые потоки крови. Он шел за ними след в след, ощущая ненавистную кровь в жилах потомков, он искушал, убивал и насиловал жен, заставляя страдать мужей, впитывал их ярость и гнев, наслаждался болью и безнадежностью женщин, при виде окровавленных тел тех, кого они породили. Но те детеныши, он убивал их молча, и невинная кровь их, порой, заставляла и его самого содрогаться, но приносила в себе нескончаемый поток силы. Он злорадствовал и наслаждался, когда надменные и уверенные лица вдруг выражали неописуемый ужас, при предчувствии неминуемой гибели. Все, кроме той одной… Он вспомнил Ее, глядя на заходящее солнце, окрашивающее алым заревом голубые небеса. Высокая ель, с которой он наблюдал за закатом, открывала вид ее дома, и того лесного ручья, у которого они встретились, и который окрасился Ее кровью. Она, возможно, последняя из тех, в ком течет ненавистная кровь охотницы, и он, он ОСТАВИЛ ЕЕ ЖИТЬ!.. Он не понимал себя, что произошло с ним?! Почему этот котенок все еще топчет его землю. Котенок ли… теперь нет… Теперь она женщина… Это все, что он смог с ней сделать, такая мелочь по сравнению со смертью. Да, он взял ее, там же у ручья, и ее кровь окропила девственные потоки лесных вод. Но почему он не был груб с ней в тот момент, ведь он мог причинить Ей этим много страданий, он не смог, он был нежен, хоть и оставил отметины своих когтей на ее бледном теле. И почему это он недоволен своим поступком, почему он попутно недоволен, что оставил ее жить?! Что-то неправильное в его поступке, что-то неправильное в нем самом… Ее глаза, голубые, как небеса… В них отражалась странная мягкость, когда Она склонилась к цветущей травинке у ручья. Они были мягкими и сияющими, когда Она повернулась на его рык, но вот, в них полыхнуло и восхищение, и страх, и, то странное смирение и принятие, и даже радость. Он остановился, так и не прыгнув на Нее сразу, чтобы свалив вонзить клыки в горло. Он остановился и медлил, и мгновения сменялись одно за другим. Но он не мог себе позволить просто уйти, и не мог себе разрешить сделать вред этому созданию, и он сделал, что смог… и почему, же он вдвойне корит себя?! Почему он был нежен с ней, и почему оставил отметины когтей на Ее спине и бедрах? Что это с ним вообще?! Он должен увидеть Ее вновь. Непременно увидеть и понять что такого в Ней, что остановило его… Звериное тело ловко спустилось по мохнатым лапам ели, и он припал к ручью, силясь почувствовать привкус Ее крови и Ее соков, но журчащая вода унесла их далеко по течению, возможно оставив их себе, и он позавидовал ручью. Теперь ручей имеет частичку Ее самой, чем так отчаянно захотелось обладать демону. «Ну и наслаждайся!» - Он с силой огрел лапой чистые потоки воды, от чего капли полетели ему в морду и, отфыркиваясь, побрел к недавно выстроенному дому, принюхиваясь к воздуху, доносящему запах человеческого жилья, пытаясь уловить в нем Ее запах. Он заметил, что вновь появились люди в форме и с оружием, но в отличие от тех, дрожащих от каждого шороха, эти вели себя вольготно, неспешно прогуливались, и скучающе пялились на Ее дом, с видом хозяев положения. Не один не имел запаха проклятой крови, и он решил не трогать никого, лишь тихо пробирался мимо людей стороживших дом не приспособленный быть хоть какой-то крепостью. Что тени до охраны, и что охране до тени, неслышно скользящей мимо постов, и на скорую руку сооруженных вышек с лампочками. Нематериальная сейчас структура демона неслышно скользила мимо людей в форме, все ближе подбираясь к дому, напоминающему трехэтажную пагоду. «Где же комната моего котенка? Думается, она не будет спать на первом этаже, недалеко от большей парадной двери…» Зверь сходу запрыгнул на крышу первого этажа и стал заглядывать в большие окна, и в одном из них он нашел то, что искал. В светлой комнате, довольно таки просторной, спала девушка, укутанная в одеяло. Да, это была Она, его знакомая, жертва. Он растерялся, не зная как назвать девушку, и решил остановиться на мысли, что она Его Рысенок – если он не смог убить Ее тогда, то она чем – то сродни. Так, в крайней мере, все проще звучит. Он тихо вошел в открытое окно. Но то, что вошло в комнату, не было уже не расплывчатой тенью, и не диким зверем, как его чаще можно было увидеть в лесу. Он в последнее время нечасто пользовался этой формой за ненадобностью, но теперь мягкого ковра коснулась задняя лапа, а за ней и другая. Создание стояло прямо, на слегка коротковатых по отношению к туловищу задних лапах, но не столь непропорционально коротких, как у рода обезьян, да и лапы все еще оставались кошачьими. Оно слегка пошатнулось, махнув коротким хвостом, ловя воздух передними, теперь больше похожими на руки пушистыми когтистыми лапами с удлиненными пальцами кистей, настолько, что ими можно было спокойно взять предмет. Туловище стало тоже больше походить на человеческое, а голова осталась все та же звериная, если не сказать что в морде всегда чувствовался не звериный разум, что отложило отпечаток и на саму структуру «лица». Лоб был повыше звериного, и в глазах светился разум и чувства. Пасть тоже слегка увеличилась, стала больше походить на рот, и возможно, теперь способная издавать не сплошные рычания, а и слова. Вместе с недлинной шерстью, укрывающей все тело на голове, была грива – волосы, такие же темно - русые, как и кисточки на рысьих ушах, и полоски от глаз, переходящих в рысьи бакенбарды, грива спускалась на спину, не – то скошканная, не – то заплетенная в несколько тоненьких косичек, помимо просто лежащих прядей. Выражение морды было заинтригованное, и осторожное. Создание внимательно оглядывалось. В комнате со светлыми обоями у стены стоял шкаф с книгами, и рядом стол с компьютером, по другую сторону - кровать, над которой висело распятие. Небольшая навесная полка с цветами и декоративная высокая ваза у двери. «Книги, это то, из чего люди получают знания. - Вспоминались зверю слова демоницы. - Или то, что развращает их, вот послушай… - и суккуб стала читать любовный роман на самом интимном месте. Прочитав несколько абзацев, она рассмеялась. – Ну кто так пишет, кто так пишет… - Она перевернула книгу ища имя автора, и произнесла его в слух, с лукавством добавив - Слишком сухо, детка, слишком сухо. Вот как надо… - и стала водить ногтем по страницам книги, и удовлетворенно фыркнув, отшвырнула ее в сторону. Вот теперь увидим, как Мое слово действует на людей!..» Вскоре они убедились, что теперь эта книга ввергала читателя в пучину страсти, не давая оторвать глаз от строк, и невольно заставляя изнемогать от желания. Демоница смеялась при виде этого, гордая своими умениями. «Что же скрыто в книгах Моего рысенка?» Он тихо подошел к шкафу, и поддел одну из больших книг когтем на лапе. Толстый томик тихо упал на мягкий ковер, раскрывшись ближе к середине, и демон увидел цветной рисунок цветущей травки, той самой, что растет возле ручейка. Рядом стилизованное изображение красной книжечки, которое он едва разобрал. «Странно, здесь нарисована Моя Трава, трава из Моего Леса… где же тогда книжки с рисунками похотливых мальчишек, и развращенных девиц, коих должно быть множество на полках взрослеющих котят? Так говорила мне ОНА, да и я сам видел, как в ночи человеческие детеныши зачитывались и засматривались подобным. ОНА терзала их юные души, обещая неземное блаженство. Нет тут их…» Зверь тихо, но быстро отодвигал книги в шкафу, и с обложек на него смотрели ровные ряды букв, или орнаменты и картинки «серьезных» книг. «Огромная толстая черная! Ага! Вот где может скрывать она свою похоть, за невидимой для других тьмой!» Он выдернул увесистую книгу в лапы, и неуклюже держа, раскрыл, но фыркнув, отскочил в сторону, упустив увесистый переплет на ковер. Книга, так и осталась лежать раскрытая на той же странице. На цветной картинке, с рядами букв было изображено распятие Христа. «Иисус… - он, боязливо поглядывал на картинку, и косясь на крест над кроватью. – Она скрывала здесь Его… « Держись от него подальше. – Говорила ОНА, однажды, когда они навестили келью молодого монаха, в каком - то монастыре. Человек склонился в вечерней молитве, но все никак не мог забыть прелестницу цыганку, табор которых, стоял невдалеке… - Вот она, людская благодарность. Иисус пришел к ним, к людям, и стал исцелять их болезни и раны, и что же, какова человеческая благодарность?! Они распяли его, жестоко убили, и, кичась этим вывешивают отовсюду Его мучения и склоняются перед этим?! Такова благодарность этих созданий. А Он, глупец, он дарит им за это прощение, он все еще беззаветно любит их… «Но зачем мне бояться Его? Он же умер на земле, и не приходит туда телесно? Что в нем страшного?» «Он силен, Он силен невероятно, Он… - Она страстно зарычала, повернувшись к распятию, и бросив юнца. - Он прекрасен, ослепительно хорош! Чистый свет, чистое тело! Ох! Едва устоять мне перед его чарами! Но он недосягаем, и ослепителен, и даже его символ таит в себе его силу, и веру этих глупцов. Бойся его, и ты не попадешь под его чары… - Она истомно заныла, и монашек в ужасе прижался к стене с распятием. В теле его полыхало желание, а в сердце поселился страх. Демоница засмеялась, и увлекла свою игрушку назад, домой. Фигура на кресте с укором смотрела на демона, и кровавые раны на распятом теле в книге почему – то страшили его, но он чувствовал ту надежду, которую Его Рысенок возлагал на этот крест, и не на крест, а мольбы детеныша, искренние и чистые возносились куда-то в недосягаемые выси. Демон благоговейно отошел от книги, и шагнул к окну, собираясь, было покинуть комнату. Но все же остановился. Неужели он так уйдет, не взглянув в лицо Его Рысенка? Ведь за этим он сюда пришел. Он тихо, стараясь не смотреть ни на книгу, ни на крест над кроватью, подошел к спящей девушке, крепко сжимавшей что-то в объятиях, как - бы ища защиты. И в свете ярких звезд на него блеснул настороженным взглядом искусственных глаз, плюшевый рысенок. Демон застыл. К горлу подкатил комок, и на душе стало очень неприятно. Как он мог причинить Ей что-то? Как он посмел… Рысенок, котенок его рода, пусть и ненастоящий охранял Ее сон не один день. Ее странный радостный взгляд тогда, когда Она увидела его у ручья… Она любит его род, а он, осквернил доверие. Он отвернулся. Воспоминание давних дней пришло к нему. У того же ручья играют человечий и кошачий детеныши. Оба малы, и оба равны меж собой. И оба счастливы. А он, запятнанный кровью очередной жертвы, возвращался в лес, и невольно остановился, залюбовался картиной той чистоты. Пожалуй, сейчас, будь все не так, он бы не прочь быть Ее котенком, если бы все было так!.. Он взглянул в лицо девушки. Чистое и спокойное. Сон сковал ее, и спокойствие его он не хотел нарушать. Лицо было прекрасно и чисто, как и душа, тихо полыхавшая под покровом одеяла. Она сильна, но что-то не давало ей жить полной жизнью, что-то гнетет Ее тело, что-то… Тихий шорох заставил демона выйти из того странного оцепенения, в коем он прибывал, Создание обернулось на звуки, и увидело в проеме человека. Женщина с порченой кровью стояла на пороге в ужасе пялясь на то, что было около ее дочери. Ненависть вспыхнула в глазах демона, казалось, еще минута, и он бросится на нее, но женщина вдруг схватила кувшин у двери, и метнула в зверя. - Прочь! Прочь от моей дочери, нечисть! Том! Том! Оно здесь!!! «Чего орет!?! Чего орет жертва, она разбудит Моего Рысенка!» - Ваза ударилась о грудь зверя, разлетевшись на осколки, и демон выпрыгнул в окно, зыркнув на женщину взглядом охотника, наметившего следующую жертву. Похоже, показался мужчина на пороге, что-то громыхнуло, оставив вспышку света, и зверь прыгнул выше на крышу, свалив к земле черепицу. Тело его истаяло, и на крыше застыла неясная тень. - Оно где то здесь, Я не видела, чтоб оно спрыгнуло… - Пробормотала женщина. - Я тоже заметил что-то. Оно существует, и это не обычная зверюга. Он огромадный! Завтра же, завтра же устрою грандиозную охоту в лесу. Пусть эти лентяи охранники отработают свои деньги! Они же пропустили зверя так близко, что оно могло бы убить нас. Эй, лодыри! - Лысая мужская голова показалась из окна. – Осветить крышу! Вы пропустили его! Тут же несколько ярких ламп метнулось к крыше, освещая ее со всех сторон, скользя там, где только мог упрятаться зверь. Зашипело что-то, и на поясе у мужчины раздался голос: - Нет его на крыше, прием, невидно ничего живого! Вам могло показаться, шеф. - Как нет! Я сам видел, как оно туда запрыгнуло! - Выйдите, гляньте! Нет там ничего. Вам приснилось! - Том, не выходи, не надо. – Сказала женщина, похоже, не рискнув подойти к окну. - Мам, что здесь такое происходит? – Сказал тихий, слегка испуганный голос, и демон на крыше замер. Это голос Его рысенка. - Оно было тут, я его видела… Анна – Лонг, мы закроем окно этой ночью, хорошее? - Женщина подошла к окну, и стала закрывать его. - Так, трое на крышу под окно. Отвечаете головой за безопасность, ясно?! Сам вас убью, если с дочерью что - то случится! – Рявкнул мужчина, помогая жене закрыть ставни. – Завтра половина пойдет со мной в лес на охоту, мы выследим этого зверюгу! Что- то еще говорила Его Рысенок, но он не услышал этого, через закрытое окно. Да и пора было уходить с крыши. Торе ворчащих охранников поднимались к окну, и демон тихо спрыгнул на землю. Свидание явно прервали раньше времени. Он еще не насмотрелся на Своего Рысенка. Женщина помешала ему. Что ж, завтра это не станет ему помехой. Завтра он вкусит ее крови, после охоты, он придет охотиться сам. Лысый человек хочет охотиться, что ж, пусть попробует найти завтра в лесу хоть кого-нибудь. Как то давно, люди пытались охотиться в его лесу, но он охотился на голодных измученных людей, а не наоборот. В этот раз, он не будет охотиться, но зайдя с утра, выйдут из леса охотники лишь к ночи… Странное чувство переполняло душу зверя по пути назад. Он готов был, подобно несмышленому котенку, карабкаться на высокое дерево и лезть по веточкам выше к луне… Ловить опадающий листик, и кувыркаться с ним, то подкидывая его, то хватая лапами или пастью. И в то же время, будто, что-то болело, хотелось зарыться в норе в палую листву, укрыв голову лапами, или сейчас, вернуться назад к дому Его Рысенка, и ныть на луну, вставшую на небесах… Что - то внутри сжималось, нежно полыхая… Странное ощущение не давало покоя. Хотелось бежать… и хотелось упасть и лежать одновременно… Демон игриво перепрыгнул через присевшего отдохнуть у вышки охранника, даже не зацепив и волосинки на голове человека. Тот сонно повертел головой, не понимая, что с ним произошло, но зверь уже был дальше. В лунном свете вспомнилось бледное лицо Его Рысенка… Такое нежное и беззащитное. Он позавидовал плюшевому рысенку, которого обнимала девушка… Он хотел быть на его месте… хотел обнять своими лапами худое тело человеческого детеныша, вылизать ее лицо, ласкать нежными касаниями Ее всю… Он почувствовал, что желает Ее, но не просто желает познать ее, он желал это как - то по иному…не было той страсти адского пламени, хотя огонь бы обжег и небеса, вырвавшись наружу, он, как тогда, не смог бы быть грубым, не смог бы причинить Ей боль. Он тихо зарычал, подавляя в себе желание, ни сколько свое собственное, сколько желание доставить ту сладостную боль Его Рысенку, разделить с ней это чувство… Лапы демона коснулись холодной воды ручья, и зверь вздрогнул от неожиданности, он и не заметил, как оказался вновь в лесу. Он вновь вскарабкался на дерево, поглядывая на Ее дом, из которого нужно ждать завтра охотников, и куда он непременно еще пойдет за той женщиной, тем отродьем с проклятой кровью…и к Его Рысенку. Еще раз взглянуть, еще раз увидеть… и возможно понять, что такого в ней, что он все время думает о ней… Ее фигура, отнюдь не так совершенна, как фигура его воспитательницы. Даже по меркам людей, наверно, нельзя назвать этого котенка чем - то восхитительно соблазняющим… и все же, и все же он теперь хотел Ее, не так, ради некого подобия пытки, как в прошлый раз, теперь он хотел Ее полностью, а не просто хотел. Он хотел быть рядом подобно тому маленькому рысенку, и защищать и ласкать Ее. Но его смущало распятие на стене, и та черная книга, он никогда никого не боялся, кто из людей бросит вызов ему, или его воспитательнице? Монахи и священники были не лучше остальных людей. Снедаемые страстью, они бросались в омут греховности не хуже тех, чьи имена они произносили с презрением. Они все одинаковы. Кто мог противостоять адскому отродью, ему, Язычку демоницы страстей? Монах решивший изгнать его, скалит череп на дереве костей, кости воинов пришедших убить его весят рядом на искалеченной людьми иве, и в ветреный день издают вой и стуки. Голодные демоны не обманули, и сделали хорошую «новогоднюю елку», как назвала дерево его воспитательница. Единственное, чего его учили бояться, это - Тот, Кто Умер На Кресте… От Него следовало держаться подальше, потому что Он силен…Он не любит таких как Язычок… Но почему столь радостны и чисты энергии, возносимые Ему Его Рысенком? Как она может радоваться и восхищаться делом своих соплеменников? Где тайна, почему Он простил людей? Почему он слушает проклятых и глупых существ? Эй!!! Там, наверху? Кто Вы?! Где Вы! Зверь вскинул морду к небесам, вглядываясь и ощущая их… и вдруг он учуял ЕГО, учуял тот свет, и ту силу, что исходит с невероятных высей, и в то же время находится и здесь… «Бойся Его, бойся Его силы, он может захватить власть над тобой!..» - Вспомнились слова демоницы, и зверь испугался, испугался, как никогда ранее! По телу пробежала дрожь, и шерсть встала дыбом. Не помня себя, он спрыгнул на землю, стараясь укрыться под кронами деревьев, и поджав хвост, бросился в нору для спячки, не заботясь о попадавшихся на пути сучьях, демон бежал так быстро, как мог, забыв даже принять нематериальную форму. Оказавшись в норе, зверь нырнул в гору сухой душистой листвы, и прикрыв лапами голову, затаился… Но ощущение присутствия, все так же не проходило. Демон мелко дрожал, приоткрыв пасть, и готовый дать последний бой тому, кто придет забрать его свободу, его сущность…Но ничего не происходило… Присутствие просто Было. Но не проявляло себя. Демон посмелел со временем, он выполз из груды листвы, и стал пробовать присутствие, ощущать его глубже… Оно шло сверху, протекая через потоки энергий вокруг, переплетаясь и порой заполняя их, и лес, Его Лес, беззвучно и радостно тянулся в ту высь, пытаясь коснуться того света, той энергии, ниспосланной с небес! Нет, это не свет солнца, не дуновение ветерка, нет, это сама жизнь, жизнь та, которую не знал демон. Темные потоки преисподней несли в себе то, что он знал, и привык. Дух крови и страданий, дух желаний плоти, он знал его, и мог насыщаться им, все больше желая не останавливаться, и испить кровь жертв, вкусить запретный плод страсти… Но здесь, Его Лес черпал силы в другом, Язычок жил дыханием Леса, и Лес делил с ним его, приняв, как защитника и хозяина. Лесные души не противились его желаниям, и потакали им, но желания не были чем - то неправильным. Язычок не просил ничего, что противоречило закону леса, закону жизни… Похоже, те дивные сны сделали Язычка частью леса, Леса Его Матери!.. Но… но… Он же Адское Отродье! Сын похоти и крови! Мститель роду охотницы! Он же должен отомстить за смерть Мамы всем! Он безжалостный убийца!.. Демон яростно сверкнул глазами и накинулся на груду листья, разметав их по всей норе огромными мощными лапами, остановился и фыркнул - маленький алый листик закрывал его нос. Зверь рыкнул на него, от чего листок отлетел еще дальше, и плавно опускался к земле. «Быстрей!» - Демон занес лапу, чтобы прихлопнуть его, но заметив неспешно пробивающийся из земли стебелек травинки, остановился. Та самая трава, которую разглядывала Его Рысенок…Как здорово, что травинка выросла в его норе, теперь он сможет смотреть, и вспоминать ту ночь… «Эй, Там! Вверху, нечего пялиться, не боюсь! Хочешь смотреть, смотри, вот - Нерожденный, и он делает то, что подсказывает ему его душа!» Он огляделся. Страх прошел, но то уважение к «Силе С Высот» осталось. Его Лес тянется к ней, значит, в ней нет ничего противоестественного. Это как желание плоти… Значит все в порядке…он не будет обращать на нее внимания, а потом, может спросит об этом Своего Рысенка… О! Как сладки мысли, и как же недостижимы… Но пора уж позаботиться о охотниках, если они посмеют прийти в Его Лес. Демон вылез из пещеры и, склонив голову к самой земле, издал протяжный тихий рык. Он разнесся через весь лес, рык, предупреждающий об опасности, рык выходящего на охоту зверя леса. Все кто слышал рык, спешили забиться поглубже в норы и гнезда, пока не минет опасность, пока не закончится охота демона. Зверь шел по лесу, и тот, казалось, вымер. Ни звуков утренней трели, ни шороха, в опадающей золотой осенней листве. Лишь многочисленные сосны в лесу тянули в высь свои зеленые, окрашенные кровью, в свете восхода, свои островерхие, подобные копьям, верхушки. Демон оглянулся на огромную сосну, у корней которой он вырыл нору. Сосна была праматерью многих молодых сосен в лесу, она была стара, как сам лес, и возможно, помнит Его Мать… Может, из-за этого он любил и уважал ее. На могучем стволе дерева, он оставлял кровь тех, кого убил ради мести, и он не мог и предположить, или допустить, чтоб топор или пила человека коснулась коры этого дерева. «Да прольется кровь!» Зверь уверенно побрел к ручью, где наблюдал за домом Его Рысенка. Нет, крови, пожалуй, он проливать не будет. Он решил это, но люди все равно не увидят в лесу ничего, и не убьют ни одной твари. Но если они все же это сделают, он не углядит, то не один из пришедших не уйдет живым. Не стоит потакать людям, они слишком быстро наглеют. Вот, даже гулять порой сюда приходят… Демон сидел на ветке дерева, когда, когда шесть человек приблизились к лесу. Зверь надеялся, и не желал увидеть меж ними Своего Рысенка. Ее меж них не было, и женщины тоже. Плотный лысый мужчина из комнаты, с большим ружьем и в зеленом наряде, как и все остальные, вел отряд из пятерых людей. Один из них был могучий здоровяк, из рода лысого, как и еще один низенький и щупленький человечишка с стекляшками на носу. Пожилой коротышка шел между здоровяком и лысым, и огромное ружье в его руках, казалось, было больше него самого. Остальные охотники были местными, с раскосыми глазами, стройные и подобранные. Демон видел многих таких, среди тех солдат и лесорубов…Он не уважал их, а вот эти, не такие, будили в нем интерес. - Ты думаешь пристрелить того монстра слоновьей пулей? – Говорил коротышка. - Лучше б местного монаха с собой прихватил. - Не боится он монахов. – Довольно раздраженно ответил лысый. – Он скушал не одного за время своих похождений. Так газеты пишут. Шедшие поравнялись с его деревом, и тень неслышно спустилась на землю, скользя у их ног, и вслушиваясь в разговор - Не беспокойтесь, профессор Годфри. Эта зверюга должна быть уже стара. Ведь ей уж с полтинник лет. Кожа да кости, наверно… Юн слегка ошиблась, ведь у страха глаза велики, правда, Том. - Будем надеяться на это, Джеральд. – Лысый предводитель кивнул головой. Где бы, и какая бы эта тварь не была, я хочу нашпиговать ее отборным свинцом. Пусть знает, как трогать Анну – Лонг. - Подумаешь, пара царапин то… - пробормотал еле слышно профессор. «Ага, значит, этот мужчина не сказал своим спутникам всего, но Анна – Лонг! Анна – Лонг! Вот как зовут Его Рысенка! Анна – Дракон! Как прекрасно! Как звучит!» – Демон был почти готов вылизать лысого толстяка от восторга. - Верно, кожа да кости, он даже не смог справиться с девушкой, поцарапал, и бросил. Не по зубам уж, молодая кровь, все клыки растерял, старая рухлядь. Да мы его одним пальцем прищучим! – Джеральд гордо выпрямился. – Не зря же я в Иностранном Легионе служил! Лысый человек одобрительно крякнул. Группа, прислушиваясь, шла по лесу, по протоптанной тропинке. Зверь неслышно следовал за ними серой тенью. «Очень хорошо, они идут прямо к «новогодней елке»…» - Эй, Чжан, это же твоего родственника эта тварь разорвала первым, так? – Спросил предводитель отряда, у одного из китайцев. - Так точно, сер! Поэтому я здесь. Говорили, что зверь не оставлял на жертвах живого места, а у кого было цело лицо, то оно выражало боль и ужас. Эта тварь даже детей малолетних убивала! – Китаец выругался. – А еще, говорят, что утаскивала с собой кость из тела. Сразу, или потом, невозможными способами, но от каждого убитого у нее трофей есть, где-то в лесу зарыт… - Ты думаешь это зверь? – Спросил профессор. - Зверь? Нет наверно, скорее какой ни будь гуманоид, мало ли чего еще. Он насиловал женщин, разве зверь такое делает? - А может древний демон? – Спросил лысый предводитель. - Какая разница, господин Томас, говорят, даже демон боится стали, и я проверю это. Пусть эта тварь, как говорит полковник, хоть и стара, но я хочу увидеть ее мертвой! Зверь, невидимый для охотников, вертелся у их ног и, направляя, увлеченных разговором людей, внимательно пригляделся к китайцу. Да, он помнил того человека, он помнил свой гнев, когда увидел, что кто - то рубит его лес. Кровь лесоруба была первой, которую он вкусил после возвращения в этот мир… Гнев был сладок, и соленая теплая кровь насытила его тело… Теперь этот потомок, этот котенок, хочет противостоять Ему…Если бы в жилах этого молокососа текла проклятая кровь! О! Он бы вновь вкусил крови! Но нет, не стоит уподобляться убийце, но этот котенок не уйдет от него просто так! Утро приходило на землю. Солнце уж поднялось, и осенняя листва дарила окружающим прекрасные краски осени, все еще оставаясь на деревьях, или ковром лежа под ногами идущих. А идущие шли туда, куда вел их демон, вот, за следующим поворотом уж покажется то, что Язычок хотел показать. Демон запрыгнул на дерево, желая увидеть лица его «гостей». Тропинка повернула, открывая шедшим небольшую полянку, созданную вырубленными деревьями, и в ее центре стояла искалеченная ива, но все еще пускавшая новые ветки. На ее хрупких ветвях, охотники увидели выбеленные временем человеческие кости. - Матерь Божья!.. – Выдохнул Том. – Что это!.. Профессор перекрестился, слегка дрогнувшей рукой. Стоящий рядом китаец, закусил губу. Один только полковник Джеральд остался относительно спокоен. - Кто бы ни была та тварь, но это точно не тупой зверь… - пробормотал он. Вверху что – то затрещало над головой молодого китайца, и тот, вскинув ружье, выстрелил. Сухая большая ветка обрушилась на него, сильно ударив по плечу, и свалив парня с ног… все в ужасе огляделись, но, не увидев ничего, склонились над упавшим, скинув с него деревяшку. - Похоже, он сломал плечё… - Проговорил Джеральд. – Наверно потерял сознание от шока… Нужно его госпитализировать… - Проклятье! - Прошептал профессор. – Мы же взяли их для охраны!.. - Эй! Мо, Юй, несите его назад. – Сказал предводитель отряда. – Мы не можем тащиться назад все. Два китайца с поспешностью стали выполнять приказ, и вскоре на полянке осталось только три человека. - Не по себе мне как то оставаться здесь без охраны. Мистер Вандермир, зря вы впутали меня в это дело… - Сказал коротышка. - Вы думаете мы не справимся с старой обезьяной, профессор? – Слегка насмешливо спросил вояка. - Я не мог рисковать чужими жизнями. Мы с вами давно знакомы, думаю, мы справимся с этим созданием. – Гордо и уверенно сказал Томас. - Это же дело чести. А небеса на нашей стороне! - Вы не свихнулись часом?! Такие слова услышать от торгаша – редкость. - Удивленно сказал Джеральд. - Вы и вправду обезумели к старости, мой дорогой друг. Какого черта я впутался в это дело… - Вновь проныл профессор. – Ишь, на экзотику, потянуло на старости лет, охота на демонов… Без охраны, черт возьми… - Я вас не держу, можете идти и вы! - Гаркнул Том. – Идите все к черту, это мое дело!.. Я думал, что тогда, наша первая встреча на Эйфелевой башне в кафешке все еще вас интересует… Ах… Мы были молоды и горячи, так вышло, что оставался только один свободный столик, и троим незнакомцам было что отметить… Я отмечал удачно провернутое дело, вы, профессор, свою первую докторскую по демонологии, а Джеральд повышение и отпуск. Первый день знакомства и начала дружбы. Тогда ведь мы и говорили о демонах, не так ли? Годфри, ты сказал, что никогда не видел живого демона, и хотел увидеть бы… - Да, а я сказал, что хотел бы потягаться с ним. – Вставил вояка. - А я сказал, что готов рискнуть приволочь пленного демона, и продать зоопарку. Вот. Когда со мной случилась беда, и демон сам пришел ко мне, я вспомнил этот разговор, друзья мои, и решил, что вы мне поможете, хотя бы во имя старой дружбы… Но, похоже, я ошибался… Профессор немного смутился, и сказал: - Но мы же приехали. Прости, Том, я стал ворчливым стариком, и правда боюсь за свою никчемную жизнь… Но… ладно, я все так и не увидел за эти годы демона… Может, ради этого и стоит умереть, раз я всю жизнь копошусь в старых преданиях, было бы глупо отказываться от своей старой мечты, ради мешка с костями… Я с тобой, не уж то мы и впрямь не «дадим фору» какому - то полувековому задохлику? - Я тоже, с тобой, как всегда, Том. – Тихо сказал Джеральд. - Спасибо, друзья. У меня к этой твари серьезный разговор. Мы хорошо вооружены, так что у нас есть все шансы. Томас вновь посмотрел на дерево костей, и подошел поближе. Череп скалился на него белыми зубами, и ветви тихо подрагивали от налетавшего ветерка, а кости постукивали и свистели. - Ты, тварь! Дух леса, я пришел убить тебя! Если ты мыслящее создание, и понимаешь меня, выходи, покажись, или ты струсил перед лицом вооруженных людей, и не твоих ли это грязных лап дело – упавшая ветка?! Демон поглядел на серьезно настроенного человека, поудобнее перехватившего оружие, и смотрящего на дерево с костями. Остальные два человека тоже серьезно взялись за оружие. Выйти или не выйти, показаться или не показаться…Достойны ли эти люди увидеть его?.. Он не хочет их убивать, они напрашиваются сами. Но они знают Его Рысенка… может сделать им исключение? К тому, же так удобно будет их завести в глубь леса. Хотя они сейчас стрельбу поднимут… Язычок тихо спрыгнул с дерева и неслышно подошел к «новогодней елке» и, умостившись у корней в лениво лежачей позе, проявился в образе зверя, с насмешкой глядя на людей. Троица на долю секунды замерла в удивлении. Но тут - же вскинув оружие, открыла пальбу. Но демон этого и дожидался, он, ловко вскочив, отпрыгнул в сторону от первых выстрелов, и скользнул вглубь леса, призывно мяуркнув. -Мать твою! – Выдохнул вояка. – Вы это видели! Оно существует, существует! - Да, и это не гуманоид какой ни будь там, это и правда демон! В восторге сказал профессор. Вы разглядели его глаза! Они выражают чувства!!! - Да… Но вперед, я хочу прикончить его! Пошли! – Томас уверенно зашагал вперед. - Эй, осторожнее, это его лес. Он может завести нас в ловушку, слышал его урчание, он хочет, чтобы мы за ним шли. – Добавил Годфри. - Мне все равно, пошлите, Джеральд, давай, не тормози, мне нужна твоя меткость! Охотники быстро, но осторожно пошли сквозь лес. Пробравшись через кусты, они обнаружили едва заметную тропку, и пошли по ней. Впереди мелькнул зверь, и Том выстрелил в него, но послышался лишь издевательский рык, похожий на смех, и тварь скрылась впереди. - Куда ты ведешь нас, тварь? Или ты трусишь открытого боя?! Измотать нас хочешь? Жуткое шипение послышалось над их головами, и они выстрелили на звук, но ничего там не было. А спереди послышалось громкое мурлыканье огромной кошки. -Да эта тварь играет с нами! – Сказал профессор, слегка запыхавшись. – Том, я не могу бегать уж. Года не те. - Не стоит спешить, если он хочет нас куда завести, то заведет, и ждать будет. – Добавил Джеральд. Томас Вандермир выругался, но замедлил шаг. Крапива и другие колючки, и кусты не очень их задерживали, но их заводили в глухую чащу смешанного леса. Приходилось карабкаться через упавшие деревья, обходить непроходимые участки. Профессор все сильнее и сильнее стал задыхаться, от тяжелой дороги, а демон маячил где- то впереди, призывно мурча как к самке, громко мурлыча. Несколько раз обозвался голосом котенка, и Джеральд в сердцах, заметил: - Дразнится, скотина! Как бы говоря, «за мной, дамочки!» Черт, так глупо я не чувствовал себя давно… Томас молча угрюмо смотрел вперед. Его комплекция тоже не давала особых плюсов в передвижении по лесу. - Дрянь, дело… - Сквозь отдышку заявил Годфри. - Но…смотрите!.. – Коротышка вскинул ружье и прицелился. Тварь сидела на верхней ветке небольшого завала и насмешливо смотрела на них. Но как только прогремел выстрел, тварь подскочила на месте, пропуская пулю под собой, и тут же приземлилась снова на то же место. Томас и Джеральд выстрелили одновременно. Один по месту, другой выше головы демона. На этот раз зверюга распластавшись, припала к стволу. И пули опять просвистели мимо. Вновь оружие вскинуто, и прогремели выстрелы. Справа, слева, выше головы… Демон с довольным видом сидел на месте. Но, не дождавшись следующего залпа, юркнул вниз, задорно уркнув. Троица осталась в расстроенных чувствах, и перед нелегким обходным путем. - Не похожа эта тварь, на рухлядь беззубую… Скорее на котенка беззаботного... – Проговорил Джеральд. - На котенка? Эта тварь мою дочь изнасиловала! Ничего себе «котеночек»!!! – В сердцах прошипел Томас. Две пары глаз удивленно устремились на него. - Ты этого не говорил… - Угу… - Черт… проговорился. Я хочу убить эту тварь, ясно почему?! – Мужчина стал молча и сопя карабкаться через заваленный участок дороги, ворча под нос ругательства, и стараясь не смотреть на своих приятелей. Перебравшись через заваленную дорогу, и протиснувшись дальше через кусты, оказался на небольшой «полянке», не более трех метров в диаметре. Вокруг, почти ровным полукругом тянулись ввысь высокие сосны, а земля под ногами была укрыта пушистым и мягким мхом. Взошедшее солнце немного заглядывало в это место, и дарило свое последнее осеннее тепло. Светлые косые лучи светила проходили сквозь лапы сосен, образовывая дивный узор в воздухе. Томас невольно остановился, глядя на это великолепие. Его сапоги утопали во мхе, как в ковре, и уставшие ноги ныли, прося опуститься на землю, и отдохнуть. Тяжело дыша, сюда добрался и профессор, и недолго думая, опустился на колени. Полковник, пробравшийся сквозь уже довольно примятые кусты, во все глаза смотрел по сторонам. - Готов поклясться, что мы в будуаре девы… - Отдышавшись, сказал Годфри… Том, ты уверен, что эта зверюга самец? Такая спальня достойна принцессы… - Чхать я хотел!.. – Ответил Том. – Убью гада, потом разберемся… - А вы уверенны, что это спальня? Может это столовая?.. – Сказал Джеральд. - Что-то больно тихо стало. Не слышно нашего гм… провожатого… - Ну так что он медлит?!.. Я готов, Эй, зверюга, иди сюда! Отличное место для боя, я заляпаю тут все твоей кровью!!! НУ ЖЕ, ТВАРЬ!!! Хочешь Анну Лонг, ОТВЕДАЙ СПЕРВА СВИНЦА!!!! – Вскинув оружие, Томас выстрелил по молоденьким ветвям сосны, от чего те, срезанные, упали на землю… Пуля просвистела в опасной близости от демона. Он сидел именно на этом дереве, размышляя, что же дальше. Эти люди ему наскучили… они слабее слепых котят, толком ничего не прошли, а уже выбились из сил… Но может он переусердствовал, сравнив их с собой? Они ведь только люди…Вдруг Язычок заметил адские энергии, завившиеся вокруг людей от их гнева. Решетка Адских врат проявилась достаточно сильно, чтобы протащить их за собой… нужен только «ключ», а дальше он бы провел их… Там красивые места в этом срединном мире… лес, поляна… река крови… Надо бы затащить их туда… Так и сделаем… Демон тихо спустился на землю, подбираясь к Томасу невидимый для людей, и черкнул когтистой лапой по груди, прорвав плотную одежду, зацепил кожу, поцарапав до крови. Алые струйка крови ниточкой потянулись в кусты, и тут зверь проявился, «показав хвост», нырнул в заросли. Томас рыча от негодования и боли бросился следом, и его спутники тоже, не замечая, как переступают тонкую черту, связующую этот и иной мир… Теперь их окружали высоченные ели и дубы. Зеленая листва вперемешку с рыжей и красной летела им в глаза, слепя и сбивая с дороги. Они летели вперед, не замечая ничего кругом, порой паля в мелькавшего впереди демона, и кажется, каждый мог видеть его со своей стороны. Ярость и гнев ослепляли их, сам облик благоразумных созданий почти слетел с них, а желание убить рождало новые силы. Сам воздух, кажется, наполнялся запахом смерти, и крови… гнилой привкус болота стоял в горле. Неожиданно заросли кончились, они оказались на краю зеленой поляны, в дальнем конце которой росло большое разлогое дерево. На его ветвях преспокойно могла расположиться вся троица. И причем весьма удобно. Зеленая трава полянки была невероятно насыщенна и жива, и многочисленные цветочки пестрели красками, наполняя воздух сладким пьянящим ароматом. Если только что была осень, то тут царило радостное лето. Троица вновь застыла, пораженная видом полянки. Красота, может и чересчур насыщенных цветов кружила голову, невольно расслаблял пьянящий запах цветов, попутно будя потаенное желание любви… - Кажется, я не зря купил этот лес! – Проговорил Том. – Вот убью зверя, и придем сюда с женой. - Дааа, такая травка, такая атмосфера… и говорить ничего не надо будет… - Ой, вон смотрите, на дереве! Диадема, золото с рубинами, ей ей!.. Нужно забрать то!.. – профессор не ожидая не секунды, пошел было к дереву, но вдруг, что – то массивное пролетело перед ним, и обрушилось на полянку… но… полянка… разверзлась зловонной лужей… поглотив это что – то, похоже имеющее рыжеватый оттенок… - Зверь! Это зверь!... Пали по нему!!!! – Крикнул Томас, и без устали стал палить в воду. Профессор стоял ошарашенный… «Болото. Болото под болотной травой… Еще шаг, и страшно подумать, меня б во мгновение поглотило… Я же знаю о подобных хитростях демонов, прочему же я купился?.. Проклятый зверюга!..» Профессор тоже стал нещадно стрелять в воду. Хотя пули людей сейчас мало заботили демона. Корни растений крепко оплетали его эфемерную сущность, не желая отпускать, и вытягивая силы. Он отчаянно сопротивлялся, цепким побегам, проникающим через самого него, и он бешено молотил лапами, пытаясь достичь деревьев на берегу. Корни нехотя отпускали его, учуяв демоническую сущность, и напор, прилагаемый Язычком. Он был в хороших отношениях с хозяйкой этого места – «дева змея» мирно спала на дне водоема, оставив для случайных жертв, свою диадему, но вот травка ее, гостей принимала только так… Но все равно демон был зол… эти люди могли погибнуть… тут - же погибнуть, но он спас их… и что, они принялись стрелять по нему!.. неблагодарные людишки… Кое как пробираясь через болото, демон неслышно выбрался из воды, и стряхнув с себя корни и болотною жижу, побрел к тропинке, ведущей в глубь срединного леса, и проявившись полностью, рыком высказал людям, все, что он о них думает. За что получил несколько выстрелов вслед, и троица не столь уверенно как раньше поспешила за ним, смотря под ноги… Том громко ругался, Годфри был в подавленном состоянии, а Джеральда, казалось, было сложно вывести из ровного восприятия всего вокруг. Ее заботила диадема, он хотел притащить сюда лодку и достать ее, во что б то не стало. Без нее он отсюда не уедет... Дорога сквозь лес вела их к шумящей вдалеке реке, гул которой, подобно водопаду, глушил слова и ругательства предводителя отряда, то и дело палящего в скользящую впереди тварь. Демон порыкивал, и порой делал вид, что хочет броситься на него с крон деревьев, но всегда ловко уходил от выстрела, что вселяло в сердце Томаса злорадство и уверенность, что тварь боится его оружия, и с каждым появлением зверя, он все больше распалялся. Под одним из деревьев, он нашел лужицу крови, и радостно вскрикнул. Река была почти рядом, и вот компания оказалась на ее берегу. Быстрая и полноводная, и, похоже, глубокая… только вода в ней была красная, как кровь. У берега раскинулся неширокий замысловатый мост, как чешуйки огромной коричневой змеи, а его край был похож раскрытый птичий хвост. Демон в два прыжка одолел мост, оказавшись на другом берегу. Но как только люди хотели ступить на него, мост, вдруг, зашевелился, поднимаясь вверх, и перед людьми оказался огромный змей, «хвост птицы» был теперь гребнем над его головой, а с раскрытой клыкастой пасти, дохнуло зловонно - кровавым дыханием. Красные глаза создания, казалось, настороженно уставились на людей. - Нет, нет, нет, неет… - проговорил Годфри, мы уже не на земле... Назад, назад, за мной. – Он потянул обоих мужчин, в ужасе застывших перед тварью. – Возвращаемся, возвращаемся ради Бога! Змей перевел взгляд на профессора, и тот позадковал назад, к лесу. - Заткнись! – Прорычал Томас, и, вскинув ружье, прицелился в демона перед ним. – Джеральд, стреляй твари в левый глаз! Полковник поднял ружье. - Огонь! Ружья громыхнули, и морда твари окрасилась алыми всплесками крови. Тварь взвыла, вскинув голову, а люди отскочили в сторону. И вовремя. Огромная пасть пронеслась там, где они стояли миг назад. Новые несколько выстрелов прогремели в воздухе, кажется, пробив голову змеюке, но когда она повернулась, глянув на людей, глаза были вновь целы. - Черт… - пробормотал Томас. – Как она… это сделала!.. - Это не зверь, это демон!.. – проговорил из кустов профессор. - Демон, да? – Насмешливо хмыкнул полковник. – АНУ ПОПРОБУЙ ЭТОГО!!! – Джеральд подскочил прямо к реке, под змея, и метнул ему в пасть гранату - лимонку. – Все врассыпную! - Вояка вновь кувыркнулся назад, вбок. Томас бросился к лесу, когда прогремел глухой взрыв. Во все стороны полетели кровавые ошметки, на месте, где была голова змея, бил сильный фонтан крови, разливая свои потоки по берегу. Даа!! Так его!! – Весь в крови, Джеральд поднялся с земли, гордо выпрямившись и смеясь, отошел подальше от алых потоков. Из кустов показались Томас и Годфри. - Мы убили эту тварь!!! – Эй, Демон, теперь твоя очередь! Иди сюда!!! – Выкрикивал Том. - Правда?! Не верится, чтоб эта тварь так просто умерла… - проговорил профессор, внимательно изучая рану. – Смотрите лучше… Рана действительно, хоть и не затягивалась, но края ее зарубцевались. И твердели на глазах. Еще миг, и мощный фонтан крови стал спадать, а на его месте, в последних потоках крови, показалась новая, еще кроваво – красная голова. - ОСТОРОЖНЕЕ, ГЛУПЦЫ!.. – Профессор выстрелил в рождающуюся голову, снеся часть черепа, рана от которого тут же затянулась, рождая вновь, утраченную часть. – Нам его не так просто победить! - Бей по ней!!! – Крикнул Томас, «поливая» демона свинцом. Полковник не отставал от него. Голова демона застыла, стала понемногу опускаться вниз, но из воды вынырнул хвост, с таким же, «птичьим хвостом» как и гребень над головой. Поднимаясь, он с силой ударил по берегу, где стояли два стрелка, чудом успевшие отскочить, и тут же взвившись в воздух, вновь ударил по земле, потом пронесся над землей по берегу, и люди лишь отскочив ближе к лесу, ушли от удара. Вскочив на ноги, они вновь начали палить с расстояния, но вдруг, струя крови, как с водомета ударила в грудь Томасу, сбив его с ног, но он оказался быстрей, чем хвост, опустившийся место, где упал охотник. Профессор с ужасом наблюдал за происходящим из кустов. Его друзья, как взбешенные, все палили по змею, но толка особого это не приносило. Вдруг он увидел зверя, тварь, за которой они гнались, тот прыгнул на голову змея, и склонился к глазам, или к ушам. Хвост змея замер, и понемногу опустился к берегу, становясь началом моста, а голова стала склоняться к другому берегу. Демон вновь прыгнул, сбив с ног Томаса, и понесся в кусты, промелькнув у ног профессора, даже коснувшись его боком, мягким и пушистым, и следом побежал Том. Джеральд немного постоял, видя, что змей становится мостом, и поспешил вслед за Томасом. Поравнявшись с Годфри, он спросил: - Так что ты там такое говорил. Где мы?.. - Скажу потом, если выберемся. Теперь троица шла назад, мимо болота – луга, в чащу…через нее, и оказались снова на полянке с ковром изо мха. Годфри вновь рухнул на травку. Джеральд тоже остановился. Остановился и Томас. Зверь куда - то делся, Но он точно видел, что выныривал из зарослей. Теперь он пропал. Убежал, не стал больше играть в догонялки. Ненависть, и с ней и силы ушли, как и не было. Сердце бешено колотилось, а ноги подкашивались. Отпустив гордость охотника на демонов, он и сам уселся на мягкий мох. Солнце уже клонилось к закату, и лес погружался во мрак. «Юн, наверно волнуется…» - подумалось ему, и тут он испугался, испугался того, ЧТО с ним происходило. Он мог умереть десятки раз, оставив одних жену, и больную дочь! Его дело… Да причем тут дело, его зам прекрасно бы справился… Но его семья могла бы лишиться кормильца… Юн бы не смогла обеспечить Анне – Лонг достойного лечения… Оно дорогостоящее, и даже пенсии, причитающейся при потере кормильца не хватило бы на долго. Многое заработанное им он вкладывал в свою девочку, занимаясь ее лечением и образованием на дому. Он не мог позволить, чтоб Его Дочь в чем - то нуждалась. Но долго ли он еще сможет поддерживать ее здоровье, он не знал… А еще здесь эта тварь… На душе вновь стало горько, и несколько слез скатилось по щекам. Отгоняя эти мысли, он прислушался к разговору друзей: - Надо заметить, что мы потерпели полное фиаско. – Спокойно сказал Джеральд. - Не то слово. Хотя нет. Мы были послушными игрушками… - ответил профессор, куря сигару. - Так где, по-твоему, мы были? - На пороге Ада… - Глубокомысленно проговорил Годфри, выпуская клубы дыма. - Какой еще к черту Ад!.. – проворчал Томас. - Верно, не совсем Ад, но его «приемная». – Кивнул профессор. – Мы были у реки крови, ведущей в мир фей. В Срединный Мир, по моему определению, из той работы, из – за которой мы познакомились. - Что за ахинея! – Фыркнул полковник. – Хотя, может быть ты и прав… - вояка улыбнулся. – Значит, ты видел за один день ДВУХ демонов! - Да. – Спокойно ответил профессор. – И знаете, одного из них, теперь я точно не боюсь… - Он, затянувшись, неспешно стал пускать кольца из дыма. - То есть? – Чуть ли не в один голос спросили друзья. - Лесной демон, он не убил нас сам, и не дал убить демону реки. Том, ты уверен, что это сделал именно дух леса с дочерью, а не какой - то извращенец маньяк? - Идиот, моя дочь будет врать что ли?!! – Прорычал Томас. - Ладно, прости. Просто как то странно все… - Эмм… простите, что отвлекаю от такой душещипательной беседы, но надо бы отсюда выбираться. Годфри, твой навигатор цел? Мы с Томом их разбили, скорее всего, когда на реке были… - Да, наверно цел. - Тогда нам отсюда пора выбираться. - Ладно, пошлите. Поговорим дома… - Сказал Томас. Люди ушли, отдохнув на его полянке, и Язычок и сам опустился с сосны на мягкий мох. Эта охота… этот день, почему - то не вызывал у него восторга, хотя с утра, казалось, что все должно быть весело… Что – то вновь было не так… Что - то вновь гнетет его. Его поступок… Не стоило было вести их из леса к реке… Они ведь чуть не погибли. Он чуть не убил их, пусть и не собственно сам. Он был за них в ответе, за этих неблагодарных существ… Он не дал им умереть, а они даже спасибо не сказали!.. Нет, нет, нет, нет… За что же им говорить спасибо? За то, что подверг их опасности? Его Рысенок не безразлична к одному из них, он не мог допустить их смерти, он не должен был рисковать ими ради своего мимолетного желания… желания показать им те места?.. Похвастаться? И что же теперь? Змей – Мост пострадал из-за этих выстрелов и «БАХ!» Сколько ему потребуется, чтобы навести былой лоск оторванной голове… Если бы не старая дружба, эти люди никогда бы не ушли живыми от Кровяного Демона…Если б не его просьба… эти людишки бы дополнили реку своей кровью и телами…Он в ответе за нанесенный вред другу… Как неприятно…Как плохо от этого становится… Зверь не знал куда деться… Как же уйти от себя?! Его Рысенок! Да! Пойти к Ней, еще раз приблизиться к ней… Может, станет легче?.. А еще та женщина! Ее кровь он прольет, пусть Змей мост получит ее кровь… А потом, потом во что бы то ни стало, он хочет увидится с Его Рысенком… Он Хочет! Хочет, чтобы она еще раз увидела его! Но теперь он будет вести себя не так… А как? Он не будет брать Ее без спроса, он не будет царапать Ее, Он хочет поговорить, поговорить с Его Рысенком! Больше чем многое другое, к чему он привык. Он хочет понять Ее, Защищать Ее, как тот игрушечный рысенок в Ее руках! Он хочет… чтобы Она коснулась его…Он сам хочет коснуться Ее!.. Коснуться ее рук и лица, ее волос. Ткнуться в нее мордой, ласкать ее щеки своими… Она – Его Рысенок! Он хочет быть рядом с ней!!! Да, но сначала он должен пролить кровь той женщины… потом он может считать, что его долг будет выполнен… Вперед! Чего ждать!.. Нет, надо помедлить, пусть ночь придет, Пусть тьма скроет землю и лес… Он хочет забрать жертву в темноте, под луной… Наверно, стоит понаблюдать за людьми. Как там они доберутся домой. Это было довольно скучно. Троица не проронив не слова кроме ругани пробиралась сквозь Лес Его Мамы, и имела наглость клясть его на чем свет стоит. Будь другое настроение демона, они могли б и не дойти живыми к дому… Но его сдерживало что - то… Может то неприятное чувство, крепко угнездившееся в его сердце, а может наоборот, воспоминание о Его Рысенке заставляло его сдерживать гнев… В конце концов ему даже понравилось слушать ворчание этих людишек, но к тому времени они уж были на опушке. С облегченными вздохами, и радостными возгласами, троица направилась к дому Его Рысенка. Язычок смотрел им в след, смотрел, и ужасно завидовал… Почему он не мог так же как они, в надежде на долгожданный приют отправиться с ними… приют, где его обогреют и накормят… он вспомнил то белое… земное и прекрасное… Демоница однажды принесла ему его… как же оно зовется… Молоко… теплое… питательное… Она унесла его у женщины, кормящей свое дитя… Довольно заметив, что унесла все, до единой капли, для Ее Язычка… Тогда Он был Благодарен Ей… Теперь же… теперь ему стало жаль того котенка, который остался без молока… Он тоже… он ни разу не пробовал молока своей мамы… Интересно, какое оно? Он спросит об этом у Своего рысенка. Обязательно спросит! А вдруг, вдруг Воспитательница украла молоко тогда у Его Рысенка?!. Нет, нет… Не надо об этом… нет…Она бы не украла… Она бы не могла… Нет, только не у Его Рысенка…Ведь это было… Это Было… Было не сейчас… нет…много сезонов назад…Или нет?.. Сколько всего прошло?.. Никогда не было важным это… Он жил в месте с лесом зимы и лета… там, со Своей Воспитательницей он жил вне всего этого… наверно все же Она не могла украсть молоко у Его Рысенка… Стало легче… Но он обязательно спросит Его рысенка, о Ее матери… Какая она была у Нее…Наставница говорила, что к этому времени котята стараются бросить своих матерей, и уйти жить самим, и их легко тогда искусить… вот глупые… Он бы никогда не бросил Свою Маму… А как же Его Рысенок, она тоже бросила ее?.. Если это так, он обязательно скажет, что нужно вернуться… Да, обязательно… Пусть хотя бы у Его Рысенка будет все хорошо… Взошла луна. Прекрасная, в чистом звездном небе! Охрана включила свои противные огни, суетливо бегающие по опушке леса и вокруг Дома Его Рысенка. Надо будет разбить их… потом… Тихая неслышная тень скользнула по земле, и минуя все посты приближалась к погасившему огни дому… демон с ходу прыгнул на второй этаж, чуть не наткнувшись на двух охранников, расхаживающих по неширокому балкончику. Они стояли у окон Его Рысенка. Демон сдержал недовольный рык, чуть не вырвавшийся из его пасти. Он хотел пройти мимо Его Рысенка, хоть на мгновение увидеть Ее… Тихо скользя по крыше, он аккуратно стал глядеть в окна… не то, нет, и это не здесь… Вот!.. Тихий, не ясный свет лился из открытого немного окна… Совсем рядом комната Его Рысенка… Нужно не будить Ее… нужно тихо… Окно неслышно приоткрылось, и зверь оказался внутри… Тусклый свет исходил от хрустального шарика на небольшом столе а рядом, в мягком кресле спала эта тварь с порченой кровью!.. У ее ног лежала упавшая книга. Женщина, запрокинула голову, открывая взору демона беззащитную шею… Всего один удар, и она мертва… и эта ужасная чреда убийств завершится навсегда! Он, в образе зверя, подкрался поближе, покосившись на книгу, у ее ног, и отпрянул. Это была книга с крестом… Она читала ее, перед тем, как уснуть… Демон заколебался… он вновь почувствовал неусыпное присутствие чего то с верху… он вспомнил о Нем…Вновь приходил страх… холодок пробежал по телу, и шерсть встала дыбом…он попятился назад к окну, но остановился. Он не может оставить эту тварь жить! Если не сегодня, то никогда больше… Нет! Пусть смотрит! Он осторожно стал приближаться… послышались шаги в другой комнате, и зверь тут же подскочил к женщине, занося когтистую лапу…За Маму!.. В ударе лапа дрогнула, когда скрипнула открываемая дверь, и он покосился туда. Но, заметив краем глаза, алые струи, прыснувшие из рваной раны, окропившие книгу на полу. На пороге комнаты кто-то коротко вскрикнул, и зверь тут же кинулся в окно, еще раз взглянув на окровавленное тело, Ему показалось, или почудилось, сто это была Его Рысенок… Он спрыгнул на землю, и что было мочи понесся к лесу. Вновь, только тень на земле… И вновь было нехорошо… окровавленная лапа пекла подобно огню, и он не мог забыть тот вскрик…ЧТО не так?! Что!? Он убил последнюю порченую тварь. Больше нет их… Что же не так?! Почему он не чувствует радости? Он же убил ее! А убил ли?.. он не видел, как дух уходит, как остается только тело… Ему помешали закончить ритуал… Ему помешали… Его Рысенок… Стало только хуже от этого… Он не хотел, чтобы Она видела этого… плохо… очень плохо… Холодный ручей принял его лапы, и зверь вздрогнул… Кровь уносила холодная вода… Теперь он не сможет оставить след на сосне… но сейчас, почему то он был рад этому… Демон сам уселся в воды ручья, ища в них защиты, от того, что в нутрии не давало покоя… Да, это были крики Его Рысенка… Он помнит Ее голос… Здесь он услышал его впервые… Вновь стало нехорошо… Еще одна капля прибавилась к общему состоянию… Сорвавшись, он побежал в свою нору…в бешеном беге пытаясь забыться, но все равно не выходило… Он не знал, убил ли он ту женщину, он боялся, что не получилось… Что она не умерла, и долг он не выполнил, впервые промахнувшись…Он не хотел, чтоб это была Его Рысенок, чтоб она видела его убийства…И он понял, что ужасно хочет видеть Ее… Она… Возможно она может спасти его от того, что так плохо ему сейчас!.. Сейчас… Завтра он непременно пойдет к Ней. Непременно… Непременно заговорит с Ней… А сейчас, сейчас нужно дожить до завтра… до завтрашней ночи… Пусть ему плохо… У него просто нет выбора…Груда опавшей листвы приняла мокрое дрожащее тело зверя… Он глубоко зарылся в листву, сжавшись комочком… Он должен дождаться завтра… Ему все же удалось заснуть. Но это совсем не то, что он хотел. Забытье не принесло облегчения, наоборот, кажется, он еще раз переживал тот момент… Момент удара лапой, только теперь, он видел себя со стороны… с многих сторон… и с многими завершениями дел… Вот он занес лапу… вот он услышал скрип двери и увидел Своего Рысенка… Заспанное человеческое создание, как когда-то, было подобное, и он, нанеся смертельную рану женщине, кинулся к этому котенку, свалив на пол, растерзал его!.. НЕТ!... Неетт!!.. Все скрыло алой пеленой… Почему нет?!. Все ведь верно!.. Два мертвых тела, и долг выполнен! Что же не так?! …Не так… Не так!!! Он совсем не желал смерти Его Рысенку… Вновь головокружительный поворот… Вновь лапа занесена, но женщина открыла глаза, и в сердце Язычка вонзилась стрела охотницы… В луже собственной крови он лежит на ковре, а женщина склонилась над ним с ножом…Его Рысенок вошла в комнату… «Что это?» - Спросила с отвращением… «Ничего… только Мой Обед» - Ответила женщина охотница… И вдруг все, как тогда… Демон вскочил, и впился зубами в горло женщины… повалил, но Его Рысенок стала больно пинать его ногами… он не мог ответить ей… Нет, только не Ей!.. Вновь ничтожно мал… Вновь рядом истерзанное тело матери, и мертвая охотница с ножом в руках, вновь какой то старик пинает его еще не опушенное тело ногами, и вороны кружат над выгребной ямой… и жив и мертв…окровавленный, терзаемый вороньем… но что же… умереть, так умереть… Более нет сил терпеть эти муки…Лицо Его Рысенка… та секундная восторженная улыбка… то умиротворенное выражение, во сне… И тут же гримаса ужаса и боли!.. Тогда… Нет! Это не он… Нет он! Как можно было!.. Но он ее желал страстно… сейчас желал, но смог бы не сделать этого! Он сделал это тогда… но не так… не то… Зачем!!!... он понял что жалеет… но почему боль от этого все равно больше только… Ее лицо, Ее крики, нет!.. Вороны терзая его тело разлетелись, каркая, скрылись в темнеющем небе, затягиваемом алыми тучами… сейчас придет ОНА, Демоница… нет… не надо!.. не надо… Нет, только не снова!.. Он вздрогнул от яркого света… и проснулся.… Наступил день. Яркое солнце пробивалось меж корней в его нору и ласкало светом часть опавших листьев… Осеннее солнце… оно прекрасно… как улыбка Его Рысенка… Ее улыбка и должна быть подобна солнцу… Он сегодня обязательно сходит к Ней… и разбудит… коснувшись языком Ее лица… но… потом… он был в замешательстве… он понял, что не знает что сказать… Нужно придумать…он встал, стряхнув с себя листву, и вышел из укрытия, зашагав по лесу… дни золотой осени все еще радовали взор… Стало легче, от этих мыслей… Взглянув на опадающий лист, он решил, что скажет ей «Прости» первым делом… а дальше… дальше все путалось… он хотел сказать Своему Рысенку столько всего и сразу!.. Но все не знал, как начать…В конце концов, просто дождаться ночи, и прийти к Ней, тогда все должно быть правильно… Он влез на ель на опушке, и стал ждать, глядя на дом… Охрана все еще стояла…но теперь близко к дому… Его вчерашний визит, заставил их улучшить охрану дома… Хотя, все равно это не помешает Язычку увидеться с Его Рысенком… Он подождет вечера… Незаметно сон пришел к нему, окутав пеленою забытья… просто забытье… с шуршанием травы… шелестом опадающей листвы… и тихой песней ветерка меж деревьев… И когда зверь вновь взглянул на дом, то увидел, что во всех окнах сияет свет... а луна начала подниматься в небесах… Вдруг он увидел, что по дорожке к лесу идет девушка. В нутрии все сжалось… Это Она! Его Рысенок!.. Он не мог в это поверить!.. ………………………….. Худощавая фигурка в ночной рубашке, наверх которой был надет простой халат, кралась сквозь ночь, к лесу, сжимая за спиной старинный кинжал тонкой работы, похоже, принадлежащий некогда заядлому охотнику. На бледном изможденном и заплаканном лице читалась, кажется, непривычная уверенность и решимость, хоть и взгляд блуждал где то в себе… «Я не спала всю ночь...тревожные мысли разогнали все сны...мама в детстве говорила мне, что сны- это маленькие феи, которые прилетают и садятся мне на ресницы, чтобы я спала до самого утра...детство...детство...но ведь я и сейчас не чувствую себя взрослой...я не изменилась...я прежняя...или...это уже не я...не знаю.. в голове туман...а стоит закрыть глаза и появляется Он...тот человек...нет! зверь!...нет! он не зверь...но кто...Тень Леса...изменившая мою жизнь...он насторожено двигает ушами и открывает пасть в беззвучном рыке( маленькие феи в ужасе слетают с моих ресниц)...это зверь...но глаза...глаза не зверя...это человек, надевший маску...или Демон, как говорит мой отец...мне всё равно... прочь...прочь из этого дома...там на свободе я смогу во всём разобраться...скорее...пока солнце не осветило верхушки деревьев...и тише...иначе мне никогда отсюда не выйти...Отец любит меня, но не понимает, что я должна всё решить сама...узнать всё сама...но что же я делаю?! в ночной рубашке бегу из надёжного укрытия навстречу чему?...навстречу свободе...свету...скорее, иначе мне не дадут уйти....меня остановят … меня свяжут (я знаю он способен на всё) лишь бы я не вышла из дома... отец любит меня больше жизни... я знаю это... но иногда мне кажется, что лучше было бы для него , чтобы меня не было...я маленькая слабая девочка, а он мечтал о крепыше сыне...он мечтал научить его управлять парусником, ездить верхом... мечтал передать ему своё дело... а я ...я насмешка от судьбы. И как же вышло, что этот сильный крепкий мужчина дал жизнь, такой как я. И в детстве он иногда смотрел на меня такими глазами как будто не узнавал... как будто я с другой планеты... его горечь, его боль... каждое моё слово, каждый жест-это ещё один удар по его истерзанному сердцу... если я не вернусь сейчас он этого не переживёт... но если я докажу, что я способна сама себя защитить....Мой тепличный цветочек...так он называет меня...но я смогу!! я пробью застеклённые стенки теплицы, я прорасту корнями глубоко-глубоко...мне есть за что бороться...за мою мать! за неё! за ту, которая всегда в меня верила, которая не боялась причинить мне боль, чтобы после я ощутила радость, ведь только тогда мы постигнем всю полноту радости, когда познаем боль... вспыхнуло воспоминание - мама подобрала возле больницы замёрзшего птенчика, принесла его домой, и отдала мне - лежащей в постели, едва справляющейся с очередным приступом полного изнеможения после тяжёлой болезни. Она положила мне его на грудь и прикрыла моим одеялом: «Согрей его, Анна, главное - отогрей его хорошенько» - и я...я почувствовала сквозь свою немощь такую силу...есть кто-то кто нуждается в моё помощи... и я могу помочь!! нужно только очень постараться!!... мамочка...я тебя очень, очень люблю... я смогу постоять и за тебя и за себя... я твоя дочь... я согрела и накормила того умирающего птенца... и он вырос в красивую певчую птичку... и смог спеть мне песню благодарности... мамочка, твой птенец тоже расправит крылышки и споёт тебе песню любви... и пусть даже это станет последним, что я сделаю в жизни... тот старинный кинжал, подаренный отцом на день рождения...бедный папочка, так и не смог осознать , что я дочь, а не сын... но сейчас он очень кстати... говорят в нём есть невидимая сила, что ж, проверим... как холодна рукоятка... я не смогу ударить... смогу!!! смогу!!! смогу!!! прочь сомнения... но тише... папины охранники... меня им не удержать.. .я иду навстречу истине!!» От старой вырубки не осталось почти никаких следов. Лишь кое – где пеньки поросшие мхом и травой. Всколоченная тракторами земля тоже дала буйную растительность. И днем это место было прекрасной поляной с зеленеющими вечными, казалось, соснами на опушке. Там бежал чистый прозрачный ручей, утоляющий самую сильную жажду кристальной холодной водой. Вечером и ночью эти места выглядели страшно. Но девушка знала, что может ее ожидать. Запел ручей, и Анна – Лонг приостановилась, внимательно вглядываясь во тьму: где оно, то, что она искала?.. Девушка тихо перешла ручей, глядя на высокую сосну. Миг назад, казалось, что там ничего не было, но вот огромное тело проявилось сквозь ночную тьму, и зеленые блестящие глаза, не отрывали т нее взгляд. Да! Это был Он! Зверь тихо встал, и, казалось, прыгнул прямо на нее!.. Это был тот шанс! Вскинув кинжал, она ударила, метя слева в грудь, летящему в воздухе созданию, и тихо рыкнув, оно упало у ее ног… Язычок не заметил сверкнувшего клинка, он был слеп, видя только Ее лицо! Его Рысенок сам пришел к нему… немного напуганная, но уверенная Она пришла! Он не верил, в то, что видят его глаза! Он вскочил, проявившись, и спрыгнул вниз, к Ней! Но острая боль пронзила его тело… Он не чувствовал что это, он вновь явственно почувствовал стрелу охотницы, прошившую мамино тело… Боль и агония. Он рухнул на землю, у ее ног явственно почувствовав запах проклятой крови. Пульсирующая боль пробегала по телу, и похожая боль, давняя и свежая проснулась в нем. Ненависть, разочарование и обида…Он взглянул на замершую перед ним девушку, и в как будто увидел сквозь пелену, заставшую глаза, лицо охотницы, на лице Его Рысенка… Как больно… Пошатываясь, он встал, вырвав задней лапой клинок, из левого бока, и на землю хлынула алая кровь демона… « Все Вы одинаковые!.. – Раздалось в мозгу девушки. – ВСЕ УБИЙЦЫ!.. – Казалось, голос был больше расстроенный, чем злой, а зверь у ее ног сверлил Анну полными слезами глазами. – ВСЕЕ!..» Зверь кинулся на нее, свалив на землю у ручья, и ее ночная рубашка пропиталась кровью зверя. "кто это все?.. о ком он говорит?... ведь это зверь говорит со мной....все убийцы? а кто же он? Скольких невинных человек убил он... или он имеет в виду меня?.. но ведь он жив... я промахнулась... даже в этом я ничтожно слаба - не смогла единственный раз метко ударить... за мать... Что дальше... Он растерзает меня так же, как маму... слышишь меня, Ты, Ужас Ночи, я не боюсь Тебя! Со мной можешь сделать всё, что захочешь, но моих близких ты больше не обидишь, не ранишь... я уйду... но я заберу тебя с собой..." и Анна приготовилась биться на смерть... не осознавая, насколько он больше и сильнее её... Её ярость была сильнее их обоих... И она - худенькая бледная девушка, скорее даже девочка собралась вынести сокрушительный последний удар... но его не последовало... Зверь остановился, Занеся лапу… «ударить... за мать...», «Он растерзает меня так же, как маму»? - Что говорит это Его Рысенок?! – Что она говорит?.. Какую мать?.. – Неужели та женщина, та, что он вчера убил, была Ее матерью!!! – Но… но что тогда тот человек… он был отцом Его Рысенка… Значит… Оскал сошел с морды демона… Вчера… Вчера он и вправду отомстил, за Свою Маму… Убил маму Его Рысенка… и… и создал еще одну, такую же несчастную душу… За Маму… он убивал за маму, и сколько таких невинных душ сгубил он? В чем их вина? В том, что им пришлось родиться родственниками той проклятой им охотницы?.. Но!.. В чем они еще были повинны… Взрослые и дети… теперь Его Рысенок страдает из за него… У нее есть все права убить его… « Ты, демон, стал врагом Дракона... только сейчас я понимаю, что значит моё имя... Дракон спал в своей пещере, но ты разбудил его... это имя дала мне мать... никто меня так не называл до сих... пор... я была Анной... но теперь я - Дракон... и не боюсь тебя!..» - продолжала мысленно Анна - Лонг Демон посмотрел на нее, и его глаза вновь наполнились слезами. Горячие капли, не удержавшись, упали на лицо девушке… «Ты – такая же, как и я – Мститель, несчастная душа, потерявшая мать… - Можешь убить Язычка. Твое право…» Создание сошло с девушки, и улеглось у ее ног. «Бей, добей, если ты хочешь этого… Язычок виноват…Язычок Разрешит это Дракону… Только тебе…» " Я сплю?.. он отходит... ложиться рядом... что-то говорит... тихо-тихо... Он позволяет мне себя убить... Но почему? почему?...Я сильно ранила его, выходит... он ослаб от потери крови... но в нём достаточно сил, чтобы добить меня одним ударом... не понимаю... что же он медлит, ведь я уже почти хочу этот последний удар... Если мама не выживет мне нечего делать в этом мире... я больна... Стоп!! нет!! не с такими мыслями я шла сюда!! Я - Дракон... я сильная!! Сейчас я сильнее его и я должна узнать, почему он отступил... я должна помочь ему... чтобы узнать правду, а потом кто-то из нас умрёт... " Мелодичный звон вырвал обоих из своих мыслей. Девушка, опомнившись, достала из кармана халата телефон, и поднесла к уху: - Ало, доченька, это папа. Мама пришла в себя! Есть надежда, что она будет жить. Доктора обещают. Прости, я не разбудил тебя? Как ты, Оно к тебе не приходило? Охрана на месте? «Она жива… и будет жить» - Эти слова так медленно доходили до сознания девушки, а потом взорвались там серебряным фейерверком... Потеряв дар речи, она смогла только прошептать: - Я счастлива, папочка!.. Как я счастлива!.. В трубке пошли частые гудки, видимо связь прервалась... Анна подняла глаза на зверя. Если бы она знала, каким светом они лучились теперь… Анна трепетала от счастья, и Он поймал себя на том, что ему передаётся это чувство, хотя он никогда его не знал... но это было Её чувство... оно согрело его с ног до головы... и он понял его до конца... «Жива! Жива! Язычок хочет видеть Твою Маму! Он может помочь, может, правда! Отведи меня! Отведи!.. – Зверь даже встал на все четыре лапы… - Пошли, проведи меня!» "Провести тебя к моей маме?...а вдруг ты хочешь докончить начатое, и убить её?...нет... я не могу тебя к ней повести... И как ты сможешь ей помочь?.. ты зверь..." «Зверь. Язычок гордится этим, Язычок может заживить рану, Язычок не врет». - В глазах демона отразилась мольба - «Язычок жалеет о своем поступке, хочет исправить сотворенное. Язычок не совсем зверь, его отец дух…Язычок рос в Аду, он тоже много может… Укажи дорогу, Язычок отвезет тебя!» "Что же мне делать?.. Подвергнуть маму новой опасности. ведь в опасности именно она. Я - нет… не знаю почему, но я нет. А мамины слова о том птенчике... если ему суждено жить он будет жить... вот так и нам если суждено... Пойдём, я отведу тебя, хотя постой, они убьют тебя, если увидят... Ведь ты не демон, ты смертен, если я сумела тебя ранить... Но ружьё-это не кинжал... «Не страшно, Язычок много чего может, Стать невидимым может… Рана… рана сильна была. В кинжале серебро, но и оно, взгляни, Мой Рысенок, не нанесло сильного вреда … Ранка сверху почти затянулась… Язычок сможет и тебя на себе везти. Садись сверху!» «Верю, вижу по глазам, не врешь. Нет, нет, сесть на тебя не могу, не могу. Пошли так. Расскажи мне все по дороге.» «Что хочет знать Мой рысенок?» на секунду голос пропал, но потом вновь проявился. Теперь некоторые неясные образы оживали в Ее мыслях: « Язычок … родился не совсем… Его мать убила та, чью проклятую кровь носит Мой Рысенок… Да, давно… давно, когда род людской не знал этих ужасных, вонючих и убийственных Тракторов, когда земля была жива, и полна духов, которым служили вы, а духи в свою очередь помогали вам… Тогда в этом лесу жила Моя Мама, она была настолько хороша, что бессмертный дух возжелал Ее! Но проклятая охотница убила нас… убила, хотела насытить свою утробу лоном матери, и мною… Дух отца, не дал смерти мне… то, что скрывалось в утробе матери, когда нож охотницы коснулся ее живота отомстило за нее… но это же и не умерло… оно не могло умереть… оно сошло в преисподнюю… Оно росло в объятиях воспитательницы, и оно выросло, выросло, чтобы отомстить, и отобрать у людей то, что принадлежало Его Матери!.. Лес, и, и… если бы были силы, Жизнь мамы!.. Вот все что есть у Язычка… Месть одиночество и лес…Кровь и кости тех, чьи души он низверг в пучины страсти и ненависти… Все это – он… Довольно ли этих знаний?» "Я не слышу его голоса... вернее слышу - но он звучит в моей голове... это часть меня самой... этот голос, он рассказывает мне свою историю... и я вижу всё, что он рассказывает... я чувствую... я чувствую невыносимую боль - он потерял мать... я сама в шаге от этого... это невозможно описать!.. Всё разорвалось на части внутри... едва дышу... но потом... эта Воспитательница...кто она?...У меня пробегает дрожь, когда я слышу о ней... нет!.. Я не пущу тебя, Зло, в свою душу! Я не хочу проникать в эту глубину, и долгие годы мести... безрадостные... тёмные... бесконечные... Я думала, что судьба обидела меня... мою семью... но нет! я была так счастлива всё это время... я не одна... они всегда со мной... мои родители, а он один... всегда... какая пустота внутри... ничем не заполняемая... как страшно..." «Сейчас Язычок видит, видит, что его месть свершилась. Но почему, почему ему плохо, когда видит он боль в глазах Его Рысенка? Поэтому он разрешил убить себя, прервать чреду смертей?.. Но теперь, теперь у него есть шанс, надежда исправить все, Мама Дракона… она… она будет жить, Язычок не допустит иного… он не хочет, не хочет, чтобы Его Рысенок страдал… Он хочет, чтоб Его Рысенок была счастлива с матерью, того, чего не имел Язычок, пусть будет у Его Рысенка… потому, что она не такая как все!.. – Взгляд демона полыхнул такой нежностью, но он невольно отвел глаза… - А потом, пусть Его Рысенок позволит глядеть на него, хотя бы издали, если он Язычок неприятен, для Дракона, но сейчас нам надо спешить, не так далек рассвет, До города путь не близок. Садитесь, садитесь на Язычка, он силен, он донесет вас до города, и к вашей маме. Не бойтесь, ну?!» Невольно, Анна подчинилась просьбе, сев на спину демону. Шерсть была мягка, а тело теплое. В ночной прохладе это было приятно ощущать. Девушка старалась быть аккуратной, не особо касаться раны от кинжала, но создание под ней, казалось и не ощущало ее веса… «Можешь прижаться ко мне, Мой Рысенок, мы побежим наравне с ветром, Мы успеем все сделать к утру». Зверь потихоньку пошел вперед, и постепенно прибавлял шагу. Анна чувствовала, как под кожей создания перекатываются, вставая мышцы, и она почувствовала, как колотится его сердце - оно ускоренно билось, и будь перед нею человек, она бы могла сказать, что тот возбужден. «Возможно, стоит выпить таблетку, иначе так сердце долго не протянет...» - Вспомнились ей слова знакомого доктора. Но какая - же таблетка этому созданию, может, его сердце всегда так бьется?.. Демон постепенно перешел на бег, и Анне пришлось, склонившись, вцепиться в его шерсть на шее и спине. Она вдруг заметила скорость, с которой движется демон, Уже давно фонарные столбы на трассе к городу мелькали по сторонам. Лапы создания почти неслышно касались дорожного покрытия, и казалось, что Анна – Лонг летит над землей на чем - то мягком и теплом. Ветер ласкал лицо, заставляя развиваться волосам за ее спиной, она услышала тихое мурлыканье - зверь «заиграл гармошку» Язычок радостно бежал вперед. Он с упоением ощущал на себе девушку, Его Рысенок рядом с ним, настолько близко, насколько не был никогда! По доброй воле, или по воле ветра, она прижалась к нему, он чувствовал ее дыхание, и ее биение сердца, так же сильно колотящееся, как и у него. Но его сердце колотилось не от быстрого бега, его сердце готово было выпрыгнуть из груди, чтобы быть еще ближе к Ней, к Его Рысенку! Но с тем же, Язычок вдруг почувствовал то, что не смог разобрать тогда, там ночью в комнате… С каждым ударом сердца, с каждым убегающим мигом Его Рысенку грозит опасность… опасность из нутрии… ее кости… ее кровь… они не хотят быть с ней, они… губят ее! Его Рысенка! Медленно но верно…Вот оно, его проклятие, он проклинал кровь охотницы… и теперь Его Рысенок расплачивается за это… Но нет! Не может быть! Он не причем, он не хотел ничего плохого Его Рысенку! Не он убивает ее! Нет!.. Последняя из рода охотницы, умерла бы и без него, без его помощи… Вот оно правосудие, верно, но… но почему так тяжко на душе, почему радость, бушевавшая мгновения назад, сменяется нестерпимой болью… Он не то заныл, не то заскулил, не в силах удержать в себе горечь, и Его Рысенок ослабила хватку шерсти, и передвинула ногу, подальше от раны… Как она добра!.. Разве он может позволить ей умереть?.. Разве он разрешит этому случиться?!. Он вновь ускорил бег, как бы пытаясь сбежать, унести Его Рысенка от Ее болезни, но видел, что это не выход… нет, он не даст Ей умереть, не даст, он… он обязательно что ни будь придумает…Он же – Язычок, он же… он же Сын Демона, а разве они так просто отпускают свою добычу из лап?! Нет, что бы это ему не стоило, он не даст Его Рысенку умереть, пусть для этого ему придется перебить весь город, броситься на целую армию, он до последней капли крови, будет биться… до последней капли… КРОВИ! КРОВЬ! Кровь тысяч невинных, которую он поглотил он и сейчас чувствует в себе ее силу, его кровь, кровь демона, воспитательница к тому же заговаривала ее, Его кровь, чтоб ни одна зараза, ни один недуг не смог поселиться в ЕЕ Язычке! Его кровь!!! Его КРОВЬ! Он готов отдать ее всю, для Своего Рысенка!! Да! Он прольет ее достаточно, чтобы Его Рысенок смогла исцелиться, если будет мало, он отдаст еще! Еще и еще! Только б помогло!.. - Крровьфь!.. – Рыкнул демон, и Его Рысенок вздрогнула у него на спине, но все так - же задумчиво и восторженно глядела по сторонам: "как быстро мы летим... ветер срывает голову... и все мысли в ней перемешались... что-то переворачивается внутри... я не боюсь!!! Теперь я по-настоящему не боюсь ничего... мы спешим спасти маму... и у нас всё выйдет!!!!....голова кружится ...какая красота... что со мной происходит?...я теряю силы... ннет!! сознание не ускользай!!! Не сейчас!! Я ведь не могу подвести... нет!!! Ты - жалкая слабость - отступи!!! Болезнь, искалечившая мне жизнь, я не сдамся!! Я должна... он стонет... я забыла, что я не одна....Я с Ним... связана одной судьбой... я ранила его... ему больно... мы - два раненых существа, летим спасти третье - умирающее...Он помогает мне… и я не могу ему помочь... «Прости, прости, Мы скоро будем на месте!.. Потерпи, Дракон, скоро ничего не надо будет бояться… совсем ничего… Язычок сделает, все сделает для Своего Рысенка… Уже скоро!..» И вправду, горд был уже близок. Вот сияли витрины ночных магазинчиков, и сонные автомобили иногда на мгновенье показывались на дороге. Город еще спал, и ни как не реагировал на полуночных гостей. Зверь стал осторожнее. Придерживался стен домов, и порой замирал в темных углах. Пропуская патрульную машину, или прохожего… «Моя воспитательница говорила, где Люди ходят по ночам, и те, кто ходит по ночам совсем нехорошие… их души темны, а сердца черствы… они, их даже и искушать не надо, они сами придаются разврату и скверне… Вот тот человек – Который идет по той стороне улицы, пусть Мой Рысенок никогда не встречается с ним… Он… он ищет ту, кто отдастся ему, ему неважно, захочет ли она этого или нет… Его руки в крови и слезы жертв омыли их… Никто не доживал до восхода, с кем он играл ночью… Моя наставница показывала мне его… Он жил в другом месте… и приехал сюда чтоб не узнанным, свершить дело, и исчезнуть…Язычок однажды, уступил ему жертву… Наставница хотела увидеть и позабавиться… Теперь Язычку хочется забрать его жизнь, чтобы он не сделал ничего с Его Рысенком. Мы можем сделать это прямо сейчас…» «Нет!!! Не берите на себя его грехи… Пусть сам он ответит за них... как все мы ответим за свои...» «Как пожелаешь, Мой Рысенок…» Демон тихо пошел дальше по лабиринту улиц. Не то чтобы он не знал города, но он обычно передвигался по иному, и теперь нуждался в советах Анны – Лонг. Свернуть туда или сюда, притормозить, пропуская машину, Анна не замечала, что теперь гордо восседала на спине зверя, указывая ему путь. Демон улыбался, ему было забавно и приятно видеть запал Его Рысенка. Теперь она была похожа на гордого дракона! Но вот уж показались стены больницы, и глаза камер вот - вот смогут увидеть их. Язычок остановился, и присел, чтобы девушке было удобнее встать. «Держись за Язычка, Дракон, он сейчас станет невидим, и Мой Рысенок сможет войти к Маме.» Девушка положила свою руку на голову и шею зверя и, но тихо замурлыкал, растворяясь на глазах у Анны, Но она чувствовала его. Его шерсть и тепло тела. Похоже, он подошел поближе и прижался боком к ее ноге. «Пошли, Язычок здесь, рядом… Теперь «вращающиеся глаза» не увидят его» Анна – Лонг спокойно пошла вперед, к двери в холл. Стеклянные двери легко открылись, пропуская входящих, и их шаги утопали в нехитром, но чистом ковровом покрытии пола. Сухенькая пожилая дежурная смерила вошедшую посетительницу сонным взглядом. Домашний халат, ночная рубашка и пушистые тапочки на ногах, и покачав головой, спросила: - Ты откуда здесь в такое время? "как странно слышать человеческую речь... за эту ночь я забыла, как она звучит..." во рту пересохло, и она смогла прошептать: - Я пришла к маме... – опустив взгляд, произнесла фамилию. - Шестой этаж, первая палата от лифта справа. Детка, твой отец только недавно уехал. Давай я позвоню, что ты здесь, детка. – Сказала старушка, но увидев испуганный взгляд девушки, улыбнулась. – Ладно, у тебя ведь есть телефон, верно, позвони ему из маминой палаты, обязательно позвони. Анна кивнула, и они направились по коридору к двери лифта, и вдруг, Язычок под рукой девушки задрожал: «Нет, нет, только не в эту комнату… не туда… там двери не выпустят нас… Язычок не хочет застрять, как тогда, Тогда он убил проклятого в такой комнате, и комната не могла долго остановиться, ходила туда – сюда… Язычок боялся… Потом появились люди с палками… с веревками и топорами… Язычок подумал, что за ним пришли, и вжался в стенку… а они… они зашли, и загородили весь проход… Язычок чудом выскочил в щель… Не надо сюда…» Анна – Лонг остановилась. Она не ожидала, что зверь у ее ног может чего - то бояться, но помедлив, повернула к лестнице. Ступив на первую ступеньку, она вдруг неожиданно для себя самой сорвалась с места, и побежала вперед не жалея дыхания, и не заботясь, что, ее кто - то увидит и пристыдит. Сердце готово выпрыгнуть. «Я увижу мамочку!!!» Она забыла снова, что не одна, и на крыльях радости долетела на шестой этаж... в боку кололо... она еле переводила дух, войдя в коридор. Тут она почувствовала боль и страдания… как будто тонким еле уловимым оттенком запаха, примешивающегося к запаху лекарств…Демон под ее рукой шумно дышал, похоже, она из - за него чувствует это… Нужная палата была тут же найдена. Она оказалась одноместной, небольшой, но с большим окном, выходящим на улицу. Тихий свет ночника принесенного отцом из маминой комнаты давал неяркий свет в палате. На постели спала мама. Ее горло было перевязано бинтами и несколько трубочек тянулись от маминой постели к аппарату рядом. Демон под рукой тихо вздрогнул, и гортанно зарычал, от чего девушка вздрогнула… «Теперь, не мешай Язычку, Мой Рысенок» Зверь скользнул из - под ее руки. Проявляясь в полете, опустился на кровати мамы. Глаза девушки «обожгли» слёзы: «Я не заплачу!! Я сильная!! ей помогут!! сейчас...» Она сцепила руки, сжала изо всех сил зубы, хотела бы отвести взгляд, но не могла… Оскалившись, демон зарычал, и припал к горлу матери, гневно разрывая в клочья бинты и трубочки, расшвыривая их во все стороны по палате, Женщина проснулась, но, похоже, тут же потеряла сознание. На шее выступила кровь, и Язычок припал к алой жидкости, слизывая и глотая ее, вылизывая открывшиеся раны, недовольно урча и порыкивая, челюсть с огромными клыками. Казалось, в любой миг могла сомкнуться на шее мамы, и перекусить ее, но, не смотря на кажущуюся грубость, действия были аккуратны, и почти нежны. Язык ловко подхватывал выступающие потоки крови, слизывал, и зализывал глубокие царапины, и потоки ослабевали, становясь выступающими каплями, на алых полосках раны… Тихое мурлыканье незаметно стало разноситься по палате, и Анна обратила на него внимание, лишь тогда, когда нарастая, оно превратилось в громкий рокот, заполнивший всю комнату... Вот, наконец, зверь поднял голову, с окровавленным ртом, и взглянул на Анну: «Она будет жить, Она скоро выйдет с больницы, Мой Рысенок, а теперь, сделай так, как скажет Язычок. Собери его кровь, собери, и она исцелит Моего Рысенка, Собери всю до капли!» - Зверь соскочил с кровати в окно, за плотным стеклом, и ударился о него, рассыпая на осколки, и обагряя своей кровью, брызнувшей из порезов и раны. « Собери ее, и если не хватит, приходи в лес, Мой Рысенок… Приходи за кровью, за жизнью, или просто так в к Твоему Демону… Он…он будет ждать… ждать всегда!..» - Создание очень нежно смотрело на девушку, но вот, выскочило в разбитое окно, оставив за собой лишь лужу крови… «Мама спасена!..» - единственное, что гудело в голове - «он что-то сказал про меня... я что-то должна сделать… ведь он для этого вырвался и разбил окно... ах... всё это не важно... главное - мама!.. – Девушка подошла к кровати, и увидела вместо ран, красные полосы на шее. Подставив стул с кроватью, Анна села рядом с мамой прислушиваясь к ее спокойному дыханию, и глядя в разбитое окно: Анна не заметила, как заснула, и рассвет застал ее склонившей голову, к маминой кровати. Девушка проснулась, и увидела, что ее мама задумчиво смотрит в Разбитое окно. - Доброе утро, доченька. - Тихо сказала она улыбнувшись. Анна сползла со стула и, стоя на коленях перед кроватью, уткнулась в мамину руку лицом... Девушка не могла вымолвить ни слова, дрожь пробежала по телу. Этот горячо любимый голос, этот полный любви голос... Он адресован ей, Анне... Внутри всё сжалось - Она могла его больше не услышать... На маминой руке запечатлелся горячий поцелуй, и шёпот: - Мамочка, моя мамочка... - Всё в порядке, милая, успокойся... Ты так бледна. Ну же, не плачь, видишь, со мной всё хорошо… - Я...вижу… - голос всё ещё не желал слушаться. - Как ты себя чувствуешь? «О, Боже, даже сейчас мама не забывает, что дочь больна и первым делом спрашивает о её здоровье! Мамочка моя, родная!..» - Очень хорошо... - «Нет! Отлично! Превосходно!» - Тебе нужно пойти домой и выспаться хорошенько, и как это папа позволил тебе остаться здесь на ночь. Никак без меня управиться не можете, чуть что - сразу всё пускается на самотёк... «И даже это мамино ворчанье - самое желаемое на свете...» - Я хочу остаться с тобой... Мамочка, я так изменилась за эту ночь... - Я знаю, детка, знаю... Мне это приснилось во сне - вот послушай: - Я видела, как ты лежишь в своей кровати, и хотела подойти и поправить одеяло, но не могла... я могла лишь наблюдать. Какой-то странный звук отвлёк меня, и я на минуту отвернулась от твоей постели, а когда снова посмотрела туда - передо мной стоял Дракон. Сияющий, прекрасный дракон... огромный... но потом он как-то сжался и легко выскользнул в окно, расправил крылья и полетел в ночное небо... к лесу... это была ты, Анна-Лонг... ты, наконец, обрела крылья... Потом мне стал сниться другой сон... и я не могу понять, было ли это сном… - Она провела рукой по шее. – Я видела эту тварь, она вновь набросилась на меня, и терзала меня… но потом, я провалилась в ничто, но еще какое то время ощущала, как что –то теплое касается меня… и всё это время мне казалось, что Дракон тоже где-то рядом...потом раздался чей-то голос...он звучал так громко, но я не могла понять ни слова...и звон разбивающегося стекла....и всё... что же это было? Анна судорожно вздохнула... сейчас не время всё рассказывать маме... пусть окрепнет..." Не знаю... мама... не знаю.." Она ехала домой в папиной машине... в её голове вновь вертелся один вопрос...Кто же Он?...Кто?...и что мне делать дальше...ведь есть то, о чём я хотела рассказать маме, когда вбежала к ней в комнату тем вечером...я совсем забыла об этом...что-то, чего я не могу понять, постичь...оно связывает меня Ужасом, и Радостью одновременно...я должна пойти туда вновь... **************** Ночь уходила прочь, и день воскресал над спящей землею. Несколько мгновений, и из-за горизонта появятся первые лучики дневного светила. Он чувствовал это… Израненная некогда людьми ива, служившая теперь вместилищем трофеев – костей убитых людей, скоро станет надгробием… Демон вырыл яму меж ее корней, и аккуратно снимая с веток человеческие останки, складывал их в «могилу», прибывая в облике полузверя. Как странно, сейчас они абсолютно потеряли для него смысл трофеев, теперь это было напоминание о горе – Его горе, и боли тех, кому он ее причинил… Вчерашняя ночь сильно тронула его… Мама Его Рысенка, такая же, как те, чьи кости лежат перед ним… чьи то дети или матери… они больше никогда не увидят тех, кто им дороги… как и он – свою маму…И только сейчас он почувствовал, что с каждой смертью совсем не становилось легче, но только острее чувствовалась утрата. Его месть закончена, и оставила после себя горечь… Маму все равно не вернули их смерти… Но вчера, вчера он смог исправить хоть что – то! Его Рысенок… Ее мама будит жить!.. И Дракон поправится, и выздоровеет! Разве это не чудесно!.. Он переполненный чем – то, что заставляло сердце биться, а глаза гореть, несся назад, в лес, и чувствовал, как в изорванное им же тело возвращалась жизнь! Что по сравнению с этим его жалкие раны, которые затянутся полностью за короткое время… Что потеря крови, по сравнению с жизнью Его Рысенка и Ее мамы… Что по сравнению с этим его жизнь, по сравнению с тем, сколько жизней он отобрал… Последняя кость – череп монаха… Он пришел сам, чтобы свершить изгнание демона, не смотря на насмешки некоторых, он пришел, чтобы избавить свой род, от того, чьи когти и клыки рвали людей… Но он не был помечен проклятой кровью… и он дрался… дрался достойно. Его слова обжигали огнем и холодом, а руки умело наносили удары… Зверю понадобилась вся ловкость сила и знания, чтобы не умереть… Умер монах, в которого никто не верил… может, если бы все было наоборот, то было бы лучше?.. Сколько бы жизней он спас… но он бы не смог спасти ту одну… ту за, которую так трепещет демон… Анна Дракон ... Монах бы не дожил до того, как Она родится… не смог бы, а может, и не захотел бы исцелить… Ты умер не зря, монах, ты умер, чтобы Мой Рысенок жил!.. Последняя кость лежала в могиле, и демон аккуратно укутал ее землей… Его Рысенок не должна видеть этого… никогда… Это бы причинило ей страдания… но придет ли Она, и зачем Ей это? Мать ее жива, и Дракон может выздороветь, зачем им нужен Язычок? Разве что чтобы повесить его кость на дерево?.. те люди этого и хотели… Н он не дастся им, его может убить, только Его Рысенок… и пусть сделает из его шкуры себе одеяло, чтобы он мог обнимать и согревать ее… пусть повесит его голову на стенку в своей комнате, и он сможет оберегать ее сон… ведь без Нее… Без Его Рысенка он не сможет… Он навсегда теперь связан с ней… Что адские испарения и сладостные игрища у огненных и кровавых рек… что наслаждения, которые дают они… все ничто, по сравнению с тем, что сейчас чувствует он… эта рана больнее удара кинжала, и сладостней мести… он и охотник, он и жертва… Нет, Анна Дракон! Приди! Приди хотя бы еще раз… Дай взглянуть на тебя, Мой Рысенок! Еще раз коснуться тебя, хоть на мгновение!.. Демон заметил под деревом еще одну кость, вернее не кость, а подарок Голодного Духа, когда Язычок отпустил его, разрешив не смотреть за «елкой». Костяная флейта… Демон потянулся за ней, и стерев пыль подобрал неуклюжей рукой… Когда то это был музыкант, теперь же его кость – музыкальный инструмент… Его Воспитательница смеялась, с выходки Проклятого Духа… Теперь же, Язычок пожалел музыканта, но приложив флейту ко рту заиграл… Тихая заунывная мелодия, как дыхание ветерка, как журчание ручейка и шелест трав разносилась по лесу в рассветный час, когда деревья и травы окрасил пурпуром восход, и лес просыпался от ночной дремы… - Это ты… - Из-за ивы «выплыла» Демоница, и аромат страсти закружил голову. Ее алое обнаженное тело было сравнимо с закатным небом, а безукоризненная фигура пробуждала потаенные инстинкты. Черный как смоль волос обрамлял прекрасные, безупречные, но хищные черты лица, ниспадая на спину и на грудь, а рога ветвясь, складывались в кокетливый, но величественный венок. Темные глаза улыбались, и пляска страстного огня в них завораживала… - Я услышала мелодию, и удивилась, что ты так можешь играть… - Она улыбнулась, обнажая ряд белоснежных зубов и острые клыки. Ее Хвост, кисточкой – сердечком, коснулся лона, и оплел ногу. – Может, поиграешь и со мной?.. Она прошла мимо, касаясь хвостом его плеча, и морды, отодвигая флейту от лица, и повернувшись, положив руки ему на плечи, взглянула в глаза демона, в которых вспыхивала и потухала страсть. - Ну, чего же ты ждешь?.. Зверь дрожал, дрожал от желания, но опустил голову « Язычок ждет… Ждет…» - Чего же ждешь? «Ждет, к нему должны прийти… Уходи, он не хочет, чтобы Она застала нас вдвоем…» - О!.. – Голос демоницы наполнился лукавством. – У тебя есть девушка?! Ты влюбился?.. «Не спрашивай, уходи… Язычок ничего не может сказать…Язычок просит, чтобы Воспитательница ушла… Не надо пугать Моего Рысенка, не надо!..» - Кого это Язычок называет «Рысенком»? Неужели эта женщина калека с порченой кровью? Воспитательница не узнает своего Язычка!.. Он не хочет убить эту дрянную девчонку, нет, он влюбился в нее! – Демоница засмеялась. – Уже даже трава в лесу шепчется об этом!.. Как ты мог, как Ты Мог! Ты жил местью за Маму, и теперь, теперь эта тупая кошка, Влюбилась в ту, в чьих жилах течет кровь Врага!.. И Память о Матери уже ничего не значит!.. – Демоница хохотала. – Ты, ты тряпка… коврик для ног, она будет вытирать о тебя свои грязные смертные ноги, и ты разрешишь?! Разрешишь ведь? «Воспитательница может смеяться сколько угодно…» - Демон сжался в комок. - И буду! Знаешь, мне любопытно на нее взглянуть! Она хороша? Хороша как я? – Демоница гордо выпрямилась, выставляя все свои «прелести» «Хороша!» - Хахахахааа! Наверно тебе теперь нравится, когда сопротивляются? Ты же, ты же лишь раз был с ней! Неет, Мне хочется на нее взглянуть, Взглянуть, ЧТО ты в ней нашел! Хахахааа!!!... Аааа! «На ловца и зверь бежит!» Вот Она! Зверь обернулся. В кустах, вжавшись в дерево, стояла Его Рысенок в светлом платье, что еще больше подчеркивало бледность ее лица. Девушка была напугана и, кажется, почти дрожала. - Иди, иди к нам! – демоница мигом оказалась рядом и, взяв Анну за руку, подтащила ближе к дереву. Демон не смел поднять на девушку глаз. - Ты глянь, эта тварь пришла вооруженная! Серебряный кухонный нож! Хахахааа! – демоница вырвала нож, из руки девочки. – Женщина, кого ты хотела убить этой игрушкой? Не того ли глупца, а? И за что? За то, что ты теперь женщина? - Демоница вновь захохотала, держа руку Анны в своей. – Ты… Ты… и сотой доли меня не стоишь! Нет, Язычок, и, правда, что ты в ней нашел? – она сорвала с нее платье, и зверь вздрогнул, как от удара. – Ооо, нет, прости, ты не нашел, ты оставил, оставил в ней свое семя, и оно проросло! – Демон вздрогнул, и удивленно устремил взгляд на Анну. – Да, проросло, но увяло! Хахахааа! Эти люди убили твоих детей! Вновь убили, кровь, от крови твоей! Ты все еще ее любишь? Любишь, так возьми ее сейчас! Тут при мне! – Демоница крутанула руку, и бросила девушку в зверя. – Сегодня увяла последняя клеточка твоих детей благодаря таблеткам, Исправь это! Давай! Анна оказалась в пушистых объятиях, нежно обхвативших ее. Демон ошарашено смотрел на нее, но в его глазах все так же читалась любовь, хотя теперь капли слез тихо катились с его глаз… Он читал ужас и боль и в глазах девушки, ужас и боль, через которые просыпался гнев, когда она попала в его руки… «Думаешь, Язычок вот такой? Возьмет тебя сейчас?» Не дожидаясь ответа, зверь взглянул на демоницу. «Достаточно! Уходи… Уходи немедленно! – Он рыкнул на демоницу. – Уходи, ты достаточно наигралась нами. Оставь нас сейчас, Это Мой Лес!.. Язычок очень просит, уходи…» Смеясь демоница вдруг, поперхнулась смехом. - Что, что Ты сказал? Чтобы Я ушла?.. Ты в своем уме?! «Ты спасла Язычку жизнь, вырастив его, ты учила его, ты была рядом, когда нужно, Ты была как мать! Язычок благодарен! Но сейчас, сейчас ему хочется остаться с Его Рысенком. Прошу, уходи». Демоница была поражена, и смущенна в одно и то же время. Она не ожидала услышать такое от Язычка Это было, это было волнующе. Сколько раз, бывало, она слышала такое от людей, и лишь высокомерно фыркала, а тут, тут такое сказали Ей, ее благодарили за то, что она растила себе игрушку, и за то, что делала с ней все, что взбредет в голову, но и попутно эта игрушка благодарна ей. Но, он просит дать ей свободу, но Демоница же видела, что Язычок попал со своей любовью в ловушку. Девушка причинит ему боль, как странно, но это не было по нраву Воспитательнице, как она гордо именовала себя. Что ж, если этот полу - демон хочет самостоятельности сейчас, пусть, пусть он ее получит, пусть обожжется, а потом, потом она утешит его, обязательно утешит. Ведь это ее детище, но еще глупое, растворяясь, Она проговорила: - Дураак… Они остались вдвоем. То оцепенение или паралич, которое наложила демоница на девушку проходил. Анна слегка дрожала в руках демона, прикрывая грудь разорванным платьем. «Не бойся Ее, Дракон. Она хорошая. Не сердись на Нее, Она думает, что ты можешь забрать у Нее Язычка…» - Забрать?! Да нужен ты мне! – Нервное потрясение вылилось в гнев, и девушка вскочила с его рук, отойдя на шаг, и все так же прикрываясь остатками платья. Эти слова больнее удара кинжала задели Язычка, и с глаз вновь покатились высохшие, было слезы, и он взглянул в ее пылавшие гневом глаза: «Да, Язычок не может дать Дракону ни богатства, ни роскоши, ни власти – ничего из того, что может дать ей человек, или сильный демон. Конечно… Зачем тебе такой «тряпка» как Язычок. Но Язычок может дать своему рысенку другое. Он может дать свою любовь, и Он хочет дать ЗДОРОВЬЕ! Его Рысенок так и не воспользовалась его кровью тогда, там, в больнице. Язычок чувствует это. Теперь позволь это сделает сам Язычок». - Нет! Нет, я не хочу стать демоном «Не станет демоном Мой Рысенок. Но Язычок был бы Рад этому. Тогда, тогда бы все изменилось… Тогда Мы бы… Мы бы…» Голос зверя стих, и он отвел взгляд на секунду зажегшийся надеждой. «Просто ответь, Дракон, Почему? Почему тогда у ручья Ты не испугалась Язычка? Почему были так нежны Твои глаза, и даже радостны и спокойны, в тот миг, когда Твоя жизнь могла оборваться от клыков зверя?! Почему девочка не бросилась наутек, почему выбрала смерть?!» Гнев Анны растаял. Она задумчиво опустила взгляд, не заметив, что говорит мысленно, как и демон: «Я решила, что умереть от твоих клыков и когтей намного лучше, чем жить так, и умереть от болезни… Я… Я ведь причиняю столько хлопот своим родным… а здесь, здесь мне представилась возможность… «Ооо, Мой Рысенок, Мой Рысенок! – Зверь не сдержался от нахлынувших на него чувств сострадания и нежности, и оказался рядом с девушкой, заключив в свои объятия, тихо опустил на землю. – Тот, кому ты отдавала свою жизнь, - Язычок стал не то целовать, не то вылизывать ее лицо… - Тот, кому отдавала жизнь, оскорбил тебя, забрав лишь девственность, но сам был околдован Драконом, твоей чистотой, и вот желает только ее любви, отдавая взамен всего себя, и даря тебе жизнь, с которой ты хотела расстаться! Прими это, прими, Мой Рысенок!..» Анна хотела было сопротивляться поцелуям, но не смогла. Толи усталость, накатившаяся после стресса, то ли ласки, похожие на море нежности с капельками страсти, лишали ее сил, окутывая негой. Язык и губы демона ласкали ее лицо и, спускаясь к шее, «поцелуи» порой становились более страстными, давая жару прокатиться по ее телу. Лапы, порой выпуская когти, нежно теребили ее спину. И действия демона разливали по девушке волны приятно дурманящей истомы. «…Рысенок, о, мой рысенок…» - нежно повторял он, и Анна вновь не заметила, когда зверь замурлыкал. «Сейчас будет больно» - слова донеслись до ее сознания через пелену неги, и когда Анна почувствовала боль в шее, лишь тогда она поняла их смысл. Одурманенная, она чувствовала, как выступила ее кровь, но тут - же по венам шеи стало разливаться что-то теплое, побежавшее по всему телу вызывая дрожь, и Он крепко обнял ее: « Все в порядке, в порядке, Мой Рысенок. – Слова успокаивающе ласкали ее, а губы нежно касались шеи. – Не бойся, моя любимая, это просто кровь Язычка. Она убьет всё плохое, убьет боль и страдания, и подарит здоровье, лишь потерпи, Мой Рысенок, потерпи…» Тепло разлилось ее по телу, охватывая всю изнутри, и дрожь постепенно прошла. Скрутившись «клубочком» Она лежала в Его объятиях, не таких крепких, но очень нежных и теплых. Его мягкое пушистое, теплое тело не давало ей коснуться земли, и согревало, скрывая от утренней прохлады. Сознание путалось и клонило в сон. «Молодец, Мой Рысенок, все в порядке, поспи теперь, поспи, Язычок побудет рядом, никто не потревожит, никто не обидит Моего Рысенка… А потом, потом будет потом, но пусть Мой Рысенок сейчас запомнит одно, что теперь мы навсегда связаны нашей кровью, и что Язычок Любит Тебя, Хочет быть с Тобой, пока встает солнце и луна, пока есть этот лес, и Язычок вместе с ним, и если Дракон хочет уйти, пусть, но Язычок будет ждать, Его возвращения, каждый миг, какой бы Ты не стала, Мой Рысенок, и сколько бы лет не прошло, Ты всегда останешься для Язычка Его Рысенком, Позови Язычка, и он придет, как бы Далеко Ты не была. Его клыки и когти защитят Тебя, а тепло его тела согреют в холод, скрыв от непогоды, ведь Язычок любит Тебя, Твой свет, Твою душу... ЯЗЫЧОК БУДЕТ ЖДАТЬ И ЛЮБИТЬ! А когда настанет Твой час, Язычок пойдет с Тобой, даже если лишь для того, чтоб быть низвергнутым в огонь преисподнии... но Ты, пари в свете!» «Что все же, за глупое имя… - подумала Анна сквозь дрему, поближе прижимаясь к Его теплому телу, от налетевшего ветерка» « Поспи сейчас, Мой Рысенок, а потом дашь новое имя, Твоему Демону» - Язычок притянул Ее поближе к себе, сильнее скрывая от прохлады, и услышал ровное дыхание спящей девушки…«Язычок бы хотел получить другое имя, язычок бы хотел называться Любимый»… Он взглянул на лес, приветствовавший утро нового дня: Сосны и Ели тянулись ввысь, к свету солнца и ручей тихо журчал невдалеке в тиши утра. Демон поднял голову к небу, вглядываясь в его глубины, ища Взгляд Того, Кто Там, и почувствовал его, но совсем не боялся теперь. «Счастлив, сейчас счастлив… Рядом с Ней…Ты, Тот Кто Там Сверху, позаботься о Моем Рысенке, о Моей Любимой…»