Название: Конь в пальто (юмор) КОНЬ В ПАЛЬТО Братья Кузьминские В дверь громко и настойчиво постучали. Я с явной неохотой встал с дивана, шаркая тапочками, медленно подошел к двери. - Кто?! – довольно грубо поинтересовался я. - Конь в пальто! – довольно нагло прозвучал ответ. Я открыл дверь. В квартиру, не спросив разрешения и толкнув меня крупом, ввалился конь. Сняв потертое кожаное пальто и повесив его на вешалку, конь кивнул, пробормотал на ходу: «ЗдорОво!» и проковылял на кухню, грохоча подковами по кафельному полу. Я проследовал за гостем на кухню. Конь был ростом не больше пони, непонятной масти, худощав и имел наглое выражение лица (пардон, морды конечно…). Грива и хвост были нечесаны, на боках имелись пятна засохшей грязи. В квартире запахло конём… Конь подошел к мойке, открыл кран, и, наклонив голову, стал долго и жадно пить, фыркая и помахивая хвостом от удовольствия. Я присел на табуретку, молча взирая на происходящее. Закончив водопой, конь громко фыркнул, пукнул и прошел к столу. - Ну, ты животное! – отреагировал я. - Что есть, то есть! – не без гордости ответил конь и вопросительно посмотрел на меня огромными глазами. Я поинтересовался: - Жрать небось хочешь? Коняга одобрительно кивнул. - Хлеб будешь? - Буду. Я достал буханку черного хлеба, разломил пополам и, круто посолив, протянул гостю. Конь с жадностью стал поедать предложенное лакомство. А, сожрав, аккуратно, мягкими и горячими губами подобрал крошки с моей ладони. После чего радостно заржал. Я закурил и протянул гостю пачку: - Будешь? - Да ты чего? – в глазах коня появился испуг, - капля никотина… - Ах, ну да, забыл, - произнес я извиняющимся тоном, - а выпить? - Это можно. Я достал из холодильника бутылку водки и налил в рюмки. Конь глянул на меня с недоумением. Поняв свою ошибку, я достал пивную кружку, вылил в неё всё содержимое бутылки и пододвинул к коню. Тот выпил залпом. Поставил кружку на стол и стал трясти мордой, фыркая и почёсывая копытом ухо. Потом запрокинул голову и снова громко и продолжительно заржал. - Нажрались как кони?! Ведите себя прилично! Дайте поспать! Людям завтра на работу! – стали кричать и стучать в стену соседи. Я прислонил палец к губам, показывая гостю, что вести себя надо потише. - Больше не буду, - сказал он, оскалив зубы, - хорошо-то как…! Некоторое время сидели молча. Я смотрел на коня, а он, подперев морду копытом, рассматривал меня. - Ты, вообще, какими судьбами? – решил я нарушить молчание, - худой какой то, неухоженный? - Овёс нынче дорог…, - процитировал классиков конь, - а если серьёзно, мимо проходил, смотрю - свет в окошке горит… Я последнее время всегда так, наугад в гости хожу. - А если б я тебя веником? - И такое бывало.… Люди все разные, чего с них взять? Да и время нынче неспокойное, стабильности никакой. Вот раньше помню…, - конь мечтательно закатил глаза, вспомнив, видимо, что-то теплое, доброе и далекое. - А что раньше, по-другому было? – я залез в холодильник и достал вторую бутылку, - только громко не ржи…! - Хорошо, хорошо…. Я же обещал…, - с энтузиазмом проговорил конь и пододвинул кружку, - мне половинку, а то тебе не достанется. Выпили. На этот раз конь вел себя прилично, ржать не стал, только пофыркал и снова почесал копытом за ухом. - Конечно, всё по-другому! – продолжил разговор конь, - жизнь другая была, люди добрее были. Я в те времена как сыр в масле катался, – он взял вторую половину буханки и, показывая на неё мордой, виновато произнес, - кстати, о сыре…, можно маслица? Я достал из холодильника пачку вологодского масла, снял обёртку и целиком положил на половинку буханки. Конь с удовольствием зачавкал. «Не в коня корм», - подумал я. - Так вот, как сыр, говорю, в масле! Я в те времена пегасом подрабатывал неплохо. И ночлег всегда был и харч пристойный. Придешь, бывало в союз писателей, найдешь кого поприличней и к нему: «Привет, мол, так и так, я - пегас!». Он сначала ничего не понимает, а потом посидим, по душам поговорим, выпьем, разумеется…. Он к утру, глядишь, и напишет рассказ, а то и повесть. В знак благодарности и накормит, и причешет, и перекует, если надо. Без осанки конь – корова. Один раз, помню, полгода жил в ихнем доме творчества. Так, по итогу, трое писателей такие романы написали! Один на госпремию пошел, второму дачу в Переделкино выделили, а третий с произведением за границу смылся. Во как…! - Так, у пегаса, вроде, крылья должны быть? - Ага…. И рожден я Медузой, и копытом источники выбиваю? Глупостей начитался всяких! Крылья - это предрассудки и атрибут, совершенно не обязательный. Атавизм, я бы сказал…. - Чем же тебе сейчас не нравится? Писателей, как собак нерезаных! Пишут, не пойми что, но с хорошим рейтингом! Тебе такой простор для творческой деятельности! Только работай! Или – от работы кони дохнут? – я закурил, стараясь выдыхать дым в сторону от собеседника. - Да, пробовал я…. Не получается…. Один писатель меня за героиновый глюк принял, второй за «белочку», третьему я не нужен оказался. Сказал, что без пегасов разных обойдется. Он, мол, спичрайтер…. У детективщицы одной собаки чуть не сожрали! Главное, маленькие такие и много их. А другая бывшим ментом оказалась. Так, представляешь, вызвала участкового - он меня и повязал, – конь почесал шею характерным движением. - А дальше что? - А что дальше…, сдал он меня в зоопарк. Нет, там, конечно, неплохо. И овес завсегда свежий, и сторож по субботам пива наливал, но скучно. Ты представляешь себе, семь дней в неделю, без выходных, детей по кругу катать. Какая лошадь такое выдержит?! Мне свободы хочется, по степи иногда поскакать. Я, может, в душе - мустанг…, - конь ударил себя копытом в грудь. Он снова подошел к мойке и от души напился. - Так вот, однажды я не выдержал. Психанул, брыкаться начал, посетителя укусил, фотоаппарат его сожрал. Решили, что бешеный я, усыпить хотели…. Спасибо, фельдшер добрый оказался, пожалел. Сделал прививку от столбняка и отпустил. Вот и хожу сам по себе, как кот помойный. Гордый, свободный и голодный…. Но к писателям я больше ни ногой! И даже не проси… Просить я и не собирался… - Сейчас многие думают, что они писатели. Измельчали творцы, оскотинились. Бред сивой кобылы за неординарность выдают. В слове «х…» три ошибки делают…! Нет, к писателям больше не пойду! После паузы конь неожиданно хохотнул и сказал: - Меня тут, прикинь, в шахматный клуб звали… - Зачем? - Как зачем? Лошадью ходить… - А ты? - Отказался. Не мое это. Я ж, говорю, мустанг в душе… Конь дожевал остатки хлеба и посмотрел на часы, висевшие над холодильником. - У тебя гитара есть? - Рояль, блин…! Забыл? Соседи спят. - Тогда включи радио. Хоть новости последние узнать. Я включил радиоприёмник. Из динамика голосом Николая Расторгуева полилось: «… мы пойдём с конём по полю вдвоем…». Конь закрыл глаза, положил морду на стол и до конца песни сидел молча и не шевелясь. Только на финальных аккордах он стал раздувать ноздри, а из-под левого века выкатилась огромная слеза… Под утро я вымыл конягу под душем, высушил полотенцем, и расчесал ему гриву и хвост. Может, не просто так он ко мне заявился? Не Троянский же он, в самом деле… На прощание я налил ему остатки горячительного напитка и помог надеть видавшее виды пальто. - Тебе бы новое нужно, - заметил я, - потрескалось все… - Дорого оно мне, как память…, - заметил гость. - Может, останешься? – спросил я без всякой надежды, - поживешь у меня? Конь прижался мордой к моей груди и произнес: - Спасибо, но не могу. Боюсь привыкнуть к хорошему…. Я погладил животину по голове. - Ты заходи, если что…. Я буду рад…. Старый конь борозды не портит… - Но и глубоко не вспашет…, - грустно усмехнулся мой гость. Конь ушел, подняв воротник пальто, немного сутулясь, стуча копытами по мокрому асфальту, а я печально посмотрел на письменный стол, где второй месяц пылилась недописанная повесть…