С детства я и Каюя были неразлучны. Казалось, мы никогда не испытывали желания сидеть пред телевизором или играть в видеоигры, как это делало большинство зверят по соседству… для нас полдень проходил в долгих блужданиях по городу и в изучении леса. Так мы делали почти каждый день, и у нас была на то возможность. Мы проводили столь много времени, слоняясь (и порой непреднамеренно вторгаясь), что парочка через дорогу в шутку стала называть нас мини-Дэви Крокеттами.

Мы не держали секретов и рассказывали друг другу обо всём, однако за прошедшие годы всё-таки одна вещь осталась нерассказанной, одна вещь, в которой я так и не смог набрать смелости признаться. Мне нравилось, что мы были близки (гораздо ближе, чем другие зверята), и мне нравилось проводить с Каюей время, но я всегда убеждал себя в том, что мы были лишь крепкими друзьями. И когда в конце концов вдруг осознал, что на самом деле я влюблён в своего лучшего друга… меня охватил ужас. Целую неделю мне удавалось скрываться, но удача оставила меня, когда я решил отправиться в поход вместе с бойскаутами… в который отправился и он.

Я намеревался сохранять невозмутимость, хотя внутри был абсолютно разбит… продолжая прокручивать в голове разные сценарии, как Каюя мог бы отреагировать (и, если на то уж пошло, мои родители), первые несколько часов я пытался избегать его (или помогать вожатому обустроить лагерь), но он всё время оказывался рядом… он знал, что меня что-то беспокоит. Я проклинал себя за то, что меня можно было так просто читать.

Дома погода стояла хорошая и спокойная, когда же здесь, в январе, в горах Теннесси, где мы и разбили лагерь, шёл снег. После того как все приготовления в лагере закончились, Каюя позвал меня прогуляться около заброшенных домиков, неподалёку от озера. Мне всё ещё было не спокойно, и я не мог придумать очередной отговорки не идти с ним.

Как и следовало ожидать, по дороге он всячески старался заставить меня рассказать о беспокоящих мыслях, но вскоре оставил эту затею, потому что я даже не мог посмотреть тому в глаза. Вскоре он отстал. Видимо, бросить в меня снежок показалось ему отличной идеей. И поначалу меня это раздражало, однако не заметил того, как и сам увлёкся. Снежки помогали отвлечься. Раньше мы устраивали нешуточные снежные бои, потому через пять минут я окончательно перестал думать обо всём на свете. До тех пор, пока я не запустил снежный ком, прицелившись Каюе в голову, пытающемуся скрыться за камнями. Это был, бесспорно, красивый бросок и совсем не удачный, особенно после того, как он угодил Каюе в лицо и сбил его с ног, после чего он не смог подняться.

Забыв об игре, я помчался к нему, желая убедиться, что с ним всё в порядке. Я потряс его, не добившись никакой реакции, что только увеличивало моё беспокойство. К счастью, через мгновение Каюя начал смеяться, не сумев долго строить из себя пострадавшего. И когда он сел в снег всего лишь в футе от моего лица… все мои прежние тревоги вернулись обратно. Совсем растерявшись в ту секунду, я смог только указать на развязавшийся узел его скаутского галстука… и не задумываясь, потянулся, чтобы завязать его… но остановился. Тогда я посмотрел ему в глаза и с удивлением увидел, как он широко ухмылялся. Клянусь, он и по сей день читает мои мысли, но, учитывая, как хорошо мы знали друг друга, меня осенило… он знал. Я попытался что-то пробормотать, чего даже не слышал и сам, как вдруг на втором слове Каюя оборвал меня… оборвал поцелуем.

…иногда не так уж и плохо быть больше, чем «просто друзьями».