ОГНЕННОЕ КРЫЛО
Кеннет Оппель
Дождь шел весь день, и теперь, под полной луной, лес серебрился во влажной дымке. "После дождя запахи всегда становятся сильнее", - подумал Гриф-фин, паря над мокрым лесом. Снизу поднимался густой аромат земли и прелых листьев, от пихт и сосен терпко пахло смолой.
Внезапно Гриффин уловил какой-то незнакомый запах, непохожий на лесные, и почувствовал, как его шерстка встала дыбом. Он расширил ноздри и снова принюхался, но запах уже пропал. Возможно, неподалеку пробегал скунс. Запах был острый, но... какой-то более пряный и опасный. Гриффин запомнил его, чтобы, вернувшись на рассвете в Древесный Приют, рассказать о нем матери. Затем изогнул крылья и полетел к месту, где особенно любил охотиться.
В долине, на небольшом пригорке, рос клен-великан; в округе не было другого дерева с такой густой и раскидистой кроной. После Древесного Приюта Гриффин больше всего любил это место. Ему нравилось, как лунный свет омывает листву серебром, а в ветреную погоду листья шелестят, словно крылья тысячи летучих мышей, разом поднявшихся в воздух.
Кружа над кленом, Гриффин раскинул звуковую сеть, и вернувшееся эхо нарисовало в его сознании крону в мельчайших деталях, которых он никогда бы не увидел глазами. Теперь можно было различить каждый сук, каждую веточку, каждый лист и даже прожилки на нем.
И, конечно, гусениц.
Они были повсюду. Клен, как и многие другие деревья в лесу, буквально кишел ими. Эти гусеницы шелкопряда уже объели половину листьев. Каждую ночь на прошлой неделе Гриффин прилетал сюда и наедался, но на следующую ночь гусениц, казалось, становилось еще больше, чем накануне. Только посмотрите, здесь их, наверное, сотни! В желудке у него заурчало от голода.
Он сложил крылья и нырнул вниз, шаря перед собой локатором. Первую гусеницу он сбил хвостом прямо с ветки, подкинул ее крылом, а затем отправил прямо в рот. Пролетев под веткой, он развернулся и схватил еще двух, болтающихся на нитях. Следующей оказалась гусеница, которая уже завернулась в лист,- приблизившись, Гриффин одним шлепком выбил ее в воздух. Мохнатые гусеницы щекотали горло, во рту после них оставался кисловатый привкус, но к этому можно привыкнуть.
- И тебе не надоело?
Гриффин посмотрел вверх и увидел Луну, тоже детеныша из их колонии, которая висела на ветке неподалеку от него.
- Они не так уж плохи,- отозвался он.
На самом деле он ел гусениц, потому что при этом чувствовал себя полезным. Гусеницы были на редкость прожорливые; мама сказала, что, если дать им волю, они могут обглодать половину леса. Эта мысль испугала Гриффина. Он не хотел видеть лес начисто объеденным, особенно свой любимый клен. Ужасное зрелище вставало перед его глазами. Без деревьев почву смоет, а без почвы здесь больше ничего не вырастет, негде будет жить, нечего есть, и сереброкры-лы умрут от голода или будут вынуждены искать себе новое пристанище!
Поэтому Гриффин и стал есть гусениц.
Каждым глотком он помогал предотвратить катастрофу. По крайней мере ему так казалось. Но он не сказал этого Луне. Она и так думает, что он немного не в себе.
Большая красивая бабочка-медведица пролетела мимо, не больше чем в нескольких взмахах крыльев от его носа, но Гриффин не погнался за ней.
- Ты не хочешь бабочку? - с изумлением спросила Луна.
- Она твоя, - ответил он, но Луна уже рванулась за своей добычей.
Гриффин с восхищением смотрел, как она ловко пролетела сквозь тесно сплетенные ветки. Пару раз он тоже пытался поймать бабочку-медведицу, но из этого ничего не вышло. Бабочка сама испускала звуки и спутывала его эхо-изображения - казалось, что перед ним туча бабочек и все летают в разных направлениях. Можно погнаться за миражом, и кончится тем, что врежешься в дерево. Не очень-то приятно. Правда, Гриффин не был выдающимся летуном. Из-за слишком длинных крыльев он чувствовал себя неуклюжим среди веток, не мог быстро маневрировать. К тому же внизу полно хищников: медведи, рыси, лисы. Поэтому безопаснее оставаться наверху, откуда все видно, и без всяких хлопот есть комаров, мошек и гусениц.
Осточертевших гусениц, как сказала бы Луна. Гриффин бросил на нее последний взгляд, пока она не исчезла в листве. Может быть, она еще вернется?
Листья клена блестели от росы. Гриффин внимательно осмотрел ближние ветки, ища, где бы устроиться. Чуть ниже он увидел гнездо певчих птиц, но они спали - во всяком случае, птицы теперь не нападают на летучих мышей, поэтому ветка показалась ему достаточно безопасной. Он притормозил, нырнул вниз и вцепился в ветку задними когтями. Жадно сглотнул искрящиеся капли воды с листьев.
- А почему ты не напьешься из ручья? - спросила Луна, опускаясь рядом.
- Никогда не знаешь, что скрывается там, в глубине,- мрачно ответил Гриффин.
- Ясно что. Рыба!
- Рыба-то рыба, но я где-то слышал, что они бывают такие большие, что могут выпрыгнуть и...
- Выпрыгнуть?
- Да, и утащить тебя вниз, под воду.
- Неужели?
- Ну, если они огромные, то почему нет?
- Рыбы не едят летучих мышей, Гриффин.
- Всякое может быть.
- Ну ты и выдумщик,- сказала Луна с тихим смехом.
Гриффин давно заметил, что ей нравится поддразнивать его. Наверное, поэтому она и устраивается иногда рядом с ним. Явно не потому, что он храбрый, ловкий и веселый. Но все-таки, казалось, она считает его своим другом, и он был ей за это очень благодарен. У нее было много друзей, и ему редко случалось поболтать с ней наедине. Обычно вокруг толпилось не меньше полудюжины других детенышей.
Луна навострила высокие ушки и в ловком броске схватила с верхней веточки уховертку. Гриффин услышал, как она с хрустом разгрызла оболочку насекомого.
- Знаешь, - задумчиво сказал он, - на самом деле то, что мы едим, выглядит не слишком аппетитно. Я имею в виду, если приглядеться повнимательнее. Все эти лапы и усики так щекочут горло.-.
- Ой, не надо, - хихикнула Луна. - Ты, видимо, хочешь, чтобы я подавилась!
Послышался шум крыльев, и на ветку опустились еще три детеныша. Это были Скайе, Рован и Фальстаф, который был настолько упитанный, что ветка под ним прогнулась и закачалась. Гриффин понимал, что они явились сюда из-за Луны. Если ее не было, то он так и висел бы на ветке в одиночестве. Не то чтобы они не любили его - он сомневался, что они вообще о нем думают. Как будто в нем не было ничего достойного их внимания.
"Им со мной скучно",- подумал Гриффин. Так и есть. В нем нет ничего особенного. Он не был выдающимся летуном и охотником. Он редко и с неохотой участвовал в их играх. А им нравились веселые и рискованные штуки. Сейчас эти мохнатые шарики, толкаясь и перебивая друг друга, рассказывали Луне о всякой всячине - Скайе о лосе, которого она встретила в лесу; Рован о том, как быстро он летел, когда ветер дул ему в спину; Фальстаф о жуках, которых он сегодня съел, где он их поймал и каковы они были на вкус. Луна умудрялась слушать их всех и в то же время отвечать каждому.
Когда рядом никого не было, Гриффин едва ли чувствовал себя одиноким. Но в компании сверстников он был одинок. Он был не такой, как они, даже выглядел иначе. Иногда ему казалось, что он вообще не сереброкрыл. У других детенышей шерстка была гладкая, черная с серебристыми полосами. А у него она была какая-то дурацкая. Большей частью тоже черная, но на спине и на груди красовались полосы ослепительно яркой шерсти. Этот цвет достался ему от мамы-златокрыла. Его отец был сереброкрылом, но Гриффину казалось, что он больше пошел в мать. Шерстка у него росла длиннее и гуще, и уши имели другую форму - круглые, маленькие, тесно прижатые к голове. Крылья были длиннее и уже, чем у других детенышей, но это не утешало - они казались слишком большими для него, и в полете он был неустойчив, двигался рывками.
- Эй, Луна,- вдруг прошептал Рован.- Смотри! Гриффин тоже посмотрел и увидел на одном из соседних деревьев сову. Один взгляд на нее заставил его задрожать от страха. Совы были такие большие, наверное в четыре раза больше его, с острыми когтями и изогнутым клювом, предназначенными для того, чтобы растерзать жертву. Летучие мыши и совы сейчас были в мирных отношениях, однако это не означало, что они стали друзьями. Так говорила ему мама. Эта сова покачивала огромной головой и смотрела на них большими, круглыми желтыми глазами.
- Поиграем? - спросила Скайе Луну. Игру в сову придумала Луна, и эта забава пугала Гриффина. Идея была в том, чтобы повиснуть на
той же самой ветке, как можно ближе к сове, и оставаться там целых десять секунд. Несколько недель назад Луна повисла всего в двух размахах крыльев от совы. Такое еще никому не удавалось.
- Конечно, - ответила Луна. - Я уже готова.
- Я тоже,- сказал Рован.
- И я,- сказала Скайе.
- Ладно,- согласился Фальстаф,- но только если не слишком долго. Я умираю от голода.
Гриффин надеялся, что о нем забыли, но Луна повернулась к нему:
- А ты, Гриффин?
Он знал, что она хорошо к нему относится; не пытается выставить его в смешном виде, просто хочет вовлечь его в игру. Покачал головой и заметил, как Скайе с ухмылкой подмигнула Ровану - мол, чего еще от него ожидать?
- Эта сова выглядит довольно жирной и сонной, - беспечно сказала Луна. - Думаю, что смогу повиснуть в одном размахе крыльев от нее. Как ты считаешь, Грифф? Смогу я это сделать?
- Думаю, что сможешь, - сказал он. - Но...
- Но что? - Гриффин услышал, как другие нетерпеливо вздохнули, но в глазах Луны блестели веселые искорки. - Что такого плохого может случиться?
Гриффин слегка улыбнулся. Он хорошо знал что.
- Плохого? Ну, допустим, ты повиснешь всего в одном размахе крыльев от нее. А может быть, эта сова ненавидит летучих мышей, или она сегодня в плохом настроении, или просто голодная и считает, что никто не заметит, если одним детенышем летучей мыши в лесу станет меньше. Ты будешь от нее так близко, что и глазом не успеешь моргнуть, как она схватит тебя. В одно мгновение проглотит, а потом ты выйдешь из нее в виде кучки костей и зубов.
- Какая гадость! - вскричала Скайе.
- Да, так едят совы,- с заметным удовлетворением сказал Гриффин. - Пару лет назад они именно так поступали с летучими мышами.
Луна, усмехнувшись, кивнула:
- Да, это самое плохое, что может случиться. Пожелай мне удачи!
Она приготовилась взлететь, но, к огромному облегчению Гриффина, сова опередила ее. Раскинув огромные крылья, она снялась с ветки и бесшумно полетела в лес.
Рован осуждающе посмотрел на Гриффина.
- Ты слишком много болтаешь, - сказал он.
- Гриффин хороший рассказчик,- сказала Луна остальным. - С ним не соскучишься.
Скайе, Рован и Фальстаф секунду озадаченно смотрели на Гриффина. Потом повернулись к Луне и стали обсуждать, что делать дальше. Гриффин благодарно улыбнулся ей.
Вдруг его ноздри дрогнули.
- Чувствуете запах? - спросил он. Его услышала только Луна.
- Какой?
- Я уже чуял его раньше. - Принюхавшись, Гриффин сорвался с ветки и полетел через лес, стараясь следовать за запахом. Это оказалось нетрудно. Теперь запах был сильнее, и стало ясно, что это не скунс. Гриффин поднялся над верхушками деревьев, довольный тем, что Луна летит за ним. Поднявшись еще выше, он повернулся лицом к ветру, снова вдохнул и тогда увидел это.
Далеко на западе, над пологом леса расстилалась полоса темного тумана, который местами рассеивался от порывов ветра. Гриффин разглядел его под вершинами деревьев, в глубине леса, и сквозь клочья тумана различил яркое мерцание.
- Огонь, - прошептал он Луне. Он никогда прежде не видел огня, зато много слышал о нем. Огонь ниоткуда не происходил, его делали. Люди. Или молния. Раньше здесь его никто не видел.
К ним подлетели другие детеныши. Фальстаф неуклюже махал крыльями, жалуясь, как сильно он проголодался. Потом они тоже увидели отблески пламени среди деревьев.
- Может, это одно из секретных мест, где совы хранят свой огонь? - предположила Скайе.
Каждый знал, что давным-давно совы похитили у людей огонь и хранят его в тайных укрытиях в глубине северных лесов.
- Не очень-то оно секретное, раз мы его нашли, - ответила Луна.
- Может, это люди,- сказал Гриффин, почувствовав дрожь при одном звуке этого слова.
- Давайте посмотрим,- предложила Луна.
- Ага, - согласилась Скайе. - Летим!
- Может, сначала скажем взрослым? - забеспокоился Гриффин. Люди очень опасны. Каждому известно, что они делали с летучими мышами.
- Мы сообщим им, когда вернемся,- сказала Луна.- Здесь всего несколько сот взмахов крыльев.- И уже нетерпеливо добавила: - Полетели, Гриффин.
- Да ну его, пусть остается, если хочет, - с досадой сказал Рован.
"Опять я только порчу им удовольствие", - подумал Гриффин. Он повернулся на восток и посмотрел на вершину Древесного Приюта. Они были уже далеко от дома, а теперь собирались лететь еще дальше.
Ему хотелось быть бесстрашным, как Луна. Иногда он пытался вести себя храбро, но ничего не получалось. В голову сразу лезли тревожные мысли, и все, что он мог, так это представить, как все может быть и непременно будет ужасно плохо. Мама назвала его Гриффином. Когда он спросил, что это имя означает, она сказала, что Гриффин - или Грифон - это такое существо, которое наполовину орел, наполовину лев - оба сильные и храбрые создания. Теперь это казалось жестокой шуткой, подумал он мрачно. Его следовало назвать Пушок, или Осиновый Лист, или еще как-нибудь в этом роде.
Гриффин посмотрел на Луну; ее взгляд выражал неподдельное разочарование. Он стиснул зубы. Два унижения подряд ему не вынести.
- Хорошо, - сказал он. - Только на минутку, ладно?
На поляне, окруженный камнями, горел небольшой костер. Возле него сидели два огромных существа, и Гриффин подумал, что это, должно быть, люди. Мама рассказывала о них, но сам он еще ни разу их не видел. Луна направилась к ветке, с которой хорошо было видно поляну; Гриффин и остальные детеныши последовали за ней.
- Так вот какие они - люди! - сказала Луна. Гриффин понимал, что им не следует находиться
здесь. Мама всегда говорила, что если он увидит в лесу людей, нужно тотчас же кому-нибудь об этом сообщить. Он боролся с дрожью, когда смотрел на людей, которые то опускали в костер какие-то штуки, то вынимали их оттуда. Удивительно, но огонь привел его в восхищение; он не мог оторвать от него глаз, завороженно глядя, как пляшут языки пламени, как крошечные искры выстреливают вверх, словно кометы.
- Они выглядят не такими уж страшными,- заметила Луна.
- Надо вернуться в Древесный Приют и рассказать об этом,- напомнил Гриффин.
- Их тут всего двое,- пренебрежительно сказала Скайе.
- Ну да, как раз двоих хватило, чтобы поймать мою мать,- парировал Гриффин.- Они натянули поперек ручья сеть, поймали ее и окольцевали.
Он заметил, что все слушают его. Пожалуй, сегодня они в первый раз заговорили о родителях.
- Но ведь они не причинили ей вреда, правда? - сказала Луна.
- Эти не причинили.
- Да,- возбужденно вмешался Рован, обращаясь к Скайе и Фальстафу. - Но вспомните других, которые поймали летучих мышей, прикрепили к их животам взрывающиеся диски, а потом сбросили над джунглями!
И все трое заговорили разом, пересказывая удивительные приключения Шейда,- как будто забыли, что Гриффин был его сыном и уж наверняка знает об этом больше, чем они. Он хмурился, ему казалось, будто они крадут его истории, обращаясь с ними как со своей собственностью. В какой-то степени так оно и было. В эхо-хранилище колонии рассказы его отца сохранялись вечно среди особым образом обработанных стен как часть истории коло-
нии сереброкрылов. Так что, возможно, Гриффин и не имеет особых прав на эти рассказы.
Особенно потому, что он совсем не такой, как его отец. Он знал это почти с самого рождения. Его мать тоже была героиней, но отец был настоящей легендой. Он победил Гота и других каннибалов, заключил мир с совами, вернул сереброкрылам солнце! Когда Гриффин в первый раз слушал эти рассказы - от своей матери, от старших, иногда от других детенышей,- он представлял отца гигантом с крыльями, заслоняющими луну. Но потом узнал, что его отец, когда родился, был очень мал и его дразнили недомерком.
Недомерок - и все-таки храбрый и мужественный. Будучи не намного старше Гриффина, его отец осмелился взглянуть на солнце, спасся от совы, побывал в эхо-хранилище и пытался спасти Древесный Приют от пожара. Его унесло в море, но он выжил. А у Гриффина не было никаких приключений, он не совершил ничего героического. Самым захватывающим событием в его жизни был случай, когда белка бросила в него орехом и промахнулась.
Примерно через четыре недели начнется миграция на юг, в Гибернакулум, но сначала они встретятся в Каменной Крепости с самцами. Тогда он в первый раз увидит своего отца. А что увидит отец? Летучего мышонка с какой-то нелепой шерсткой. Малыша, в котором нет ничего особенного - ни храбрости, ни мужества, вообще ничего.
- Мерзкие люди,- сказал Фальстаф. - Мы слетим вниз и напутаем их.
- Спутаем им волосы,- добавил Рован.
- Пописаем на них, - сказала Скайе.
Когда все кончили смеяться, воцарилось короткое молчание.
- Мы украдем у них немного огня.
Никто не удивился больше, чем Гриффин, поняв, что именно он произнес эти слова. Никогда в жизни он не говорил ничего подобного, и все уставились на него. Луна смотрела почти с восхищением.
- Украдем огонь,- произнесла она, словно обдумывая новую забаву.
- Зачем? - спросил Фальстаф.
Глаза Гриффина вернулись к языкам пламени, он опомнился. Зачем он сказал это?
- Ну,- сказал он неуверенно,- у сов ведь есть огонь; почему бы и нам не иметь его?
Два года назад совы с помощью огня уничтожили Древесный Приют. Это случилось по вине его отца. Шейд посмотрел на солнце, когда это было запрещено законом, и его заметили часовые сов.
- И что мы будем с ним делать? - спросила Скайе.
- Я же говорю, - повторил Гриффин, - у нас будет то же, что у них. Огонь.
- Но у нас сейчас мир с птицами.
- Это не значит, что мир будет всегда,- возразил Гриффин.- А животные? Или люди? Что если они захотят затеять с нами войну? Разве не лучше на этот случай иметь огонь?
Они во все глаза смотрели на него, и он подумал: "Мне нравится это. Они слушают меня". И слова просто откуда-то приходили. Он не знал, откуда они берутся. Просто дал волю своему воображению.
- Есть кое-то еще,- сказал он и позволил себе сделать драматическую паузу.
- Что? - почти шепотом спросил Рован.
- Мы можем использовать огонь, чтобы согреться.
Детеныши недоуменно переглянулись.
- Конечно, сейчас тепло,- торопливо продолжал Гриффин. - Но совсем скоро станет холодно. Так холодно, что мы должны будем либо улететь отсюда, либо замерзнуть насмерть.
От неожиданности они вздрогнули.
- Но именно поэтому мы мигрируем,- напомнила ему Луна.
- Точно. Но это целая проблема. Я думал о миграции и считаю, что это плохой выход из положения.
- Но мы делали это миллионы лет! - воскликнула Скайе.
- Я знаю. Но ведь это глупо,- сказал Гриффин, печально качая головой. - Здесь у нас есть Древесный Приют, прекрасное убежище, и каждую осень мы должны покидать его и лететь в Гибер-накулум - а это далеко, больше миллиона взмахов крыльев,- чтобы всю зиму спать. А потом следующей весной лететь обратно. Вам не кажется, что это пустая трата времени? Но если мы добудем огонь и станем держать его зажженным в основании Древесного Приюта всю зиму, нам больше не будет нужна эта хлопотная миграция!
- Но я хочу мигрировать,- улыбаясь, сказала Луна. - Это так весело!
- Да,- хором поддержали Рован Скайе и Фальстаф. Правда, как заметил Гриффин, без особого воодушевления.
- Весело? - Гриффин задумчиво вздохнул.- Не знаю, что ты в этом нашла веселого. Миграцил - очень длинное путешествие. Можно попасть в шторм, встретить на своем пути сильные ветры, молнии, град, ужасающий холод. Каждый год находятся такие, кто не выдерживает этого. А вспомните некоторых стариков из нашей колонии. Слабые и немощные, они с трудом охотятся, чтобы добыть себе пищу. А мы? Мы еще ни разу не были в таком трудном путешествии. Кто сказал, что нам оно по силам?
- Мы попробуем, - сказала Скайе, неуверенно глядя на остальных.
- Вспомните, что случилось с моим отцом,- продолжал Гриффин. - Он попал в шторм, и его унесло в море.
Остальные молчали.
- Но ведь он справился с этим,- сказала Луна.
- Ему повезло. Вы только представьте себе: летишь вдоль берега, и вдруг сильный ветер подхватывает и уносит тебя в океан; бушуют волны, дождь и град хлещут так, что ты ничего не видишь, не слышишь, и потом - бац! - тебя сбрасывают прямо в воду! Она заливает нос, пропитывает крылья, ты замерзаешь, тело становится тяжелым, и ты опускаешься все ниже и ниже в океанские глубины!
Фальстаф сглотнул. Рован беспокойно зашевелился. Они смотрели на него как завороженные, и Гриффин слегка улыбнулся.
- Я не говорю, что это случится с каждым,- продолжал он. - Но разве вы не понимаете, что у нас должен быть выбор: мигрировать или оставаться в Древесном Приюте? Мы украдем огонь, и у нас появится выбор.- Он глубоко вздохнул.- Выбор! Слабым не нужно будет бояться, ни старикам, ни больным! Мы больше не будем жертвой стихий и станем хозяевами своей судьбы!
Ему не хватало слов, он задыхался. Он смотрел на детенышей, которые глядели на него открыв рот. Возможно, он немного преувеличил, особенно что касается судьбы.
- По-моему, это хорошая мысль,- сказала Луна, и все повернулись к ней.
- Ты уверена? - испуганно спросил Гриффин.
- Абсолютно. Лично я собираюсь мигрировать, но думаю, что ты прав. Почему бы нам не иметь возможность оставаться на зиму в Древесном Приюте? Давайте добудем себе огонь.
Гриффин слабо кивнул и посмотрел вниз. Он не ожидал, что дело зайдет так далеко. Он просто говорил и говорил, и слова сплетались в какую-то ослепительную паутину.
- Может, мы сначала скажем старейшинам? - предложил он, чувствуя тошноту.
Луна покачала головой, глаза ее блестели озорной радостью.
- Нет, я думаю, нам нужно сделать все самим и удивить их. Как мы добудем его, Грифф?
Гриффину всегда нравилось, когда она называла его Грифф. Только Луна так звала его, и это заставляло его чувствовать себя особенным. Он был не просто ее другом, но другом, которого можно называть уменьшительным именем. Ему не хотелось ее разочаровывать.
- Ну, - сказал он, быстро стараясь что-то придумать, - можно взять длинный стебель травы. Мы сунем его в огонь, подождем, пока он загорится, а потом... полетим к дому и положим его в маленький очаг, как у них, с сухими веточками и листьями на дне. Где-нибудь неподалеку от Древесного Приюта, на берегу ручья. Кто-нибудь полетит вперед и все приготовит.
- По-моему, здорово придумано,- сказала Луна, обращаясь к остальным.- Так кто украдет огонь?
Скайе, Рован и Фальстаф беспокойно зашевелились, выжидающе глядя друг на друга, и заговорили все разом:
- Может, лучше ты...
- Ты сильнее...
- Пусть это будет тот, кто быстрее летает... Гриффин заметил, что на него они даже не смотрят.
- Я, - выпалил он. - Я это сделаю. Они недоверчиво повернулись к нему.
- Ты? - переспросила Скайе.
Гриффин медленно кивнул, будто старался удержать на голове тяжелый камень.
- Конечно. Почему бы и нет?
"Возможно, это способ изменить себя",- подумал Гриффин. Ему не хватало храбрости. Но вдруг будет легче, если смошенничать и достаточно долго притворяться храбрым. А потом он привыкнет и на самом деле станет таким.
- Не знаю, - неуверенно сказал Рован. - Мне кажется, Луна это сделает лучше.
- Нет, - сказала Луна. - Это его идея.- Она, улыбаясь, смотрела прямо на Гриффина, будто говорила ему, что понимает, почему он вызвался добровольцем, и верит в него. Потом повернулась к остальным. - А вы летите и приготовьте очаг.
- Полетим,- со смехом сказал Фальстаф.- Но у него не хватит духу сделать это!
- Ваше дело обеспечить очаг,- сказал Гриффин и, не дав себе времени на раздумья, сорвался с ветки и расправил крылья.
В глубокой тени на краю поляны он приметил заросли травы. Он опустился ниже, проверяя, нет ли внизу хищников, потом приземлился. Приземление получилось не очень-то изящным. Он зацепился за землю когтями и упал вперед, прямо носом в грязь. Кое-как поднявшись, Гриффин стал счищать грязь с шерсти. Он терпеть не мог находиться на земле. Терпеть не мог. Летучие мыши созданы для полета, а не для ползанья по земле. С трудом он стал продираться сквозь траву, опираясь на когти больших пальцев. Он пытался отталкиваться задними ногами, но от них было мало пользы. Нужно было спешить. В траве мог скрываться кто угодно. Крысы, змеи, скунс.
Первые стебли, которые он осмотрел, оказались слишком сырыми и не могли быстро загореться. В тени под кроной большого дуба он нашел более сухую траву и стал ее разглядывать, чтобы выбрать ту, которая подлиннее. На какую-то секунду он вообразил, что находится в воздухе и видит на земле самого себя. Сумасшедший! Что он тут делает? Сердце заколотилось, зубы застучали, будто от холода. Гриффин с трудом заставил себя сосредоточиться.
Он начал перекусывать траву, сплевывая кисловатый сок. Еще немного, и стебель упал на землю. Он неуклюже схватил его задними когтями, приладил внизу вдоль тела и, яростно взмахивая крыльями, поднялся в воздух.
Прячась в тени, Гриффин облетел поляну, затем опустился ниже, но так, что его не было видно. Он убедился, что сумеет подползти к костру с той стороны, которая дальше от людей. Примерно в двадцати взмахах крыльев от костра он совершил еще одно неудачное приземление на подбородок. Пополз вперед, по-прежнему сжимая соломинку задними когтями. Он посмотрел на людей, их торсы и головы возвышались над костром. Они сидели спокойно и, казалось, ничего не замечали. Сумеет ли он быстро взлететь, если они попробуют поймать его?
На мгновение Гриффин остановился и взглянул вверх, надеясь, что Луна все видит. Ему хотелось, чтобы она рассказала всем, какой изумительный поступок он совершил. Изумительный, опасный поступок. Гриффин поморщился. "Мой отец не оценит это",- подумал он. И подполз ближе, пока не почувствовал жар пламени на лице.
Он зачарованно смотрел на жаркий, беспокойный танец пламени и почувствовал, что оно манит, притягивает его - ближе, еще ближе. В середине костра что-то щелкнуло, и Гриффин вздрогнул, едва удержавшись, чтобы не взлететь. На его месте должна быть Луна. Он пытался смошенничать, но это не помогло. Он не был храбрым. Страх переполнял его - сердце безумно колотилось, во рту пересохло, ноги ослабели, крылья обмякли. Но он вспомнил, что Луна наблюдает за ним, подумал об отце и понял, что уже не может отступить.
Он укрылся за большим камнем и почувствовал, что жар стал слабее. Гриффин взял конец соломинки в зубы. Он понимал, что должен действовать быстро - чем дольше он будет это делать, тем больше вероятность, что его заметят. Цепляясь передними когтями, он придвинулся к камню.
Шерсть обдало ужасным жаром, глаза заслезились от дыма. Прищурившись, он попытался просунуть стебель в пламя. Соломинка была ужасно неудобная, Гриффин попробовал немного потянуть ее назад когтем и едва не выронил из зубов.
Резким движением он сунул ее в угольки, увидел, что кончик загорелся, и вытащил соломинку обратно. Сначала ему показалось, что огонек погас, но потом увидел на конце светящуюся точку и слабую струйку дыма.
Получилось!
Гриффин осторожно передвинул соломинку и схватил ее задними когтями. Он взмахнул крыльями и взлетел, поднимаясь все выше от земли, от людей, от костра - туда, к соснам, где ждала его Луна. Он бросил быстрый взгляд вниз. Если люди и заметили его, они уже ничего не смогут сделать. Но люди по-прежнему сидели, словно каменные изваяния, пристально глядя на огонь и изредка переговариваясь между собой низкими голосами.
- Ты сделал это! - воскликнула Луна, в изумлении кружась вокруг него.
- Он еще не погас? - спросил Гриффин. Держать тлеющую соломинку было неудобно; нужно было лететь осторожно - взмахами крыльев он боялся раздуть пламя или выбить соломинку из когтей.
- Да, это огонь! - ликовала Луна. - Гриффин, мне просто не верится, что ты это сделал!
- Я сумел, - сказал он, чувствуя, как ее возбуждение захватывает его. - Да, я сделал это!
- Огонь! - восхищенно кричала она. - Ты добыл огонь! Летим, положим его в очаг!
В полете они беспечно болтали. Луна несколько раз подлетала снизу, проверяя, не погас ли огонек. Она хихикала, Гриффин тоже смеялся. Это было заразительно, они не могли остановиться. Вот бы отец увидел его прямо сейчас, когда он несет то, что добыл у безмозглых людей! Сидели у костра и даже не заметили, как у них из-под носа летучая мышь утащила огонь! И это сделал он, маленький пугливый детеныш. Это он придумал и совершил!
Они летели к Древесному Приюту, к каменному очагу, который, наверное, уже готов. Гриффин посмотрел вниз и с удивлением обнаружил, что огонь пожирает соломинку слишком быстро; яркая точечка подбиралась к его когтям.
- Мы уже почти прилетели,- сказала Луна, заметив, что он нахмурился.- Ты сделал это, Грифф!
#]0н быстрее забил крыльями, но увидел, что пламя от этого сильнее разгорается. Пришлось лететь медленнее. Огонь продолжал распространяться. Гриффин чувствовал его жар - на левом боку и ступне. Мысли беспокойно заметались в голове. Он от всей души пожалел о своем поступке. Ему хотелось избавиться от соломинки, но он не мог просто бросить ее вниз. Что если начнется пожар, огонь охватит весь лес и Древесный Приют снова сгорит? Что за дурацкая идея украсть огонь!
- Луна, она горит слишком быстро!
- Мы уже почти на месте, не беспокойся! Нет, она не права. Еще далеко. Конца соломинки
не было видно, он горел внизу, совсем близко к его телу. Гриффин вспомнил обжигающий жар костра, представил, как он падает на землю, охваченный огнем.
- Луна! Я больше не могу!
- Подожди, подожди, я проверю, потерпи!
Луна спикировала под него и почти в то же мгновение Гриффин почувствовал жгучую боль в левом когте. Он вскрикнул и, прежде чем сумел совладать с собой, выпустил горящую соломинку.
- Берегись! - крикнул он, но было поздно. Он услышал вопль Луны и, резко наклонившись,
посмотрел вниз.
Спина Луны горела. Соломинка упала на землю, но ее горящий кончик застрял в шерстке Луны.
- Гриффин! - закричала она, отчаянно колотя крыльями, но пламя от этого разгоралось еще сильнее.
- На землю! - закричал Гриффин, но она уже обезумела от боли, потому что пламя перекинулось на плечи и лизало крылья. Гриффин кружился вокруг ее, пытаясь сбить огонь, но безуспешно; казалось, он проник глубоко в ее шерсть. Луна пронзительно визжала.
- На землю! - снова закричал он в отчаянии.- Я собью его!
Луна устремилась к земле, но не по собственной воле. Она падала, безвольно вращалась в воздухе, слишком быстро набирая скорость, шлепнулась на кучу листьев и осталась лежать неподвижно.
Гриффин резко опустился рядом, стал сгребать землю когтями и засыпать ею Луну, чтобы потушить пламя. Вдруг его сзади кто-то оттолкнул, и он оглянулся - это были его мама, мама Луны и несколько других взрослых. Они окружили дымящегося детеныша и бросились на него, закрыли своими телами, чтобы погасить пламя. Это заняло несколько секунд, но Луна по-прежнему не двигалась. Гриффин видел, что ее шерсть и крылья
сильно обожжены, местами была видна обожженная кожа.
Гриффин не мог оторвать от нее глаз. И вдруг он услышал свой низкий монотонный крик, но уже не мог остановиться.
- Она жива,- услышал он голос матери.- Мы перенесем ее в Древесный Приют.
Каменная Крепость
Шейд беспокойно заворочался и проснулся. Он открыл глаза и огляделся: вокруг, на выступах стен и потолка пещеры, висели тысячи сереброкрылов-самцов. Плотно завернувшись в крылья, они крепко спали. Шейд задержал дыхание, прислушиваясь. Он не знал, что разбудило его - звук или какая-то вибрация в скале. Может, это был Чинук, который храпел рядом, или Кассел, его отец, который что-то бормотал во сне.
Шейд взглянул на длинную вертикальную щель, которая была входом в пещеру; судя по свету, до заката оставался час или около того. Сегодня в полночь Орион, старейшина-самец, выберет тех, кто отправится в Древесный Приют. Шейду хотелось быть одним из них.
Он хотел увидеть своего сына.
Гриффин. Шейд знал только имя и то, что малыш благополучно родился весной. Разве этого достаточно? Однако так было заведено издавна. Каждую весну самки обосновывались в Древесном При-
юте, где давали жизнь новому поколению, а самцы проводили лето в Каменной Крепости, в сотнях тысяч взмахов крыльев к юго-востоку. Казалось, ни один самец не стремится повидать свою подругу и детенышей; они были совершенно счастливы вдалеке от них, им хватало новостей, принесенных посланцами, которые несколько раз за лето летали туда и обратно. Но ведь прошло уже несколько месяцев! Как могли они выносить такую долгую разлуку? Это было неестественно. Ему отчаянно хотелось снова увидеть Марину - и сына.
Шейд вздохнул. Ну вот, проснулся. Только на минуту ему показалось, что он ощутил слабую вибрацию, будто кто-то невероятно могучий зашевелился под землей, пробуя свою силу. Потом это ощущение пропало. Возможно, это просто ветер с океана или непрерывное движение моря, а может быть, тому виной его собственное беспокойное состояние.
Ему захотелось выйти наружу. Сорвавшись с насеста, он расправил крылья, пронесся сквозь щель и тут же оказался над морем. Солнце еще стояло довольно высоко над горизонтом, готовое опуститься в пылающую воду. Шейд резко повернул и полетел вдоль берега, изрезанного бесчисленными бухточками и заливчиками. Прилив здесь был очень сильным, и море вырезало в высоких обрывах узкие щели. Каменная Крепость находилась внутри самой высокой и мощной скалы; на ее покрытой мхом вершине росло несколько живописно изогнутых ветром сосен.
Вдалеке Шейд услышал небольшое стадо китов, поющих свои странные песни, одновременно скорбные и восторженные. Он пронесся над густым лесом и теперь сосредоточился на охоте. Большой ворон посмотрел на него с верхушки сосны, когда он пролетал мимо, но ничего не сказал. Шейд внимательно наблюдал за ним. Он давно обнаружил, что разрешение летать при свете солнца не слишком приветствуется птицами.
Хотя совы и согласились на перемирие с летучими мышами, Шейд и другие сереброкрылы днем по-прежнему чувствовали себя неуютно. Многие вообще избегали этого, предпочитая охотиться ночью, как это делалось тысячелетиями. Иногда Шейд удивлялся, какой смысл был бороться за то, чтобы вернуть солнце. Но он понимал, что важен был не сам солнечный свет, а свобода. Свобода выбора - летать днем или ночью, и главным образом свобода от страха перед совами.
Шейд развернулся и схватил бабочку-данаиду. Это одно из преимуществ дневной охоты - можно поймать жуков и бабочек, которых ночью не встретишь.
- Ты сегодня рано проснулся,- послышался позади голос, и Шейд, оглянувшись через крыло, увидел Кассела.
- Ты почувствовал, как тряхнуло пещеру? - спросил Шейд.
Кассел покачал головой:
- А ты?
- Не знаю, было ли это наяву. Но совершенно уверен, что почувствовал слабое сотрясение.
- Может быть,- ответил отец.- Несколько лет назад здесь произошло несколько землетрясений. Правда, не очень сильных.
Отец пытался успокоить его, но Шейд отлично помнил низкий сдерживаемый гул, как предвестие чего-то большего. Интересно, слышно ли его в Древесном Приюте?
- Как ты думаешь, Орион выберет меня? - спросил он.
- Он всегда выбирает самых быстрых и надежных.
Отец с усмешкой посмотрел на него.
- А я, по-твоему, ненадежный? - обиделся Шейд.
- Ну что ты. Ты спас меня. Но Орион, возможно, беспокоится, что ты можешь по пути на что-нибудь отвлечься. Раскроешь чьи-нибудь коварные планы уничтожения мира или еще что-то в этом роде.
Шейд насупился, хотя знал, что отец прав. Он и сам заметил, что даже после всех его приключений, а может именно из-за них, старейшина сереброкры-лов не очень-то ему доверяет.
- Он доверяет Чинуку, - раздраженно сказал Шейд.
- Да, на Чинука можно положиться, - согласился отец.
Шейда мучило, что Чинук был одним из первых посланцев. Он был в Древесном Приюте, видел свою подругу и малыша. Он принес в Каменную Крепость вести о сотне новорожденных, в том числе о Гриф-фине.
- Как он выглядит? - настойчиво расспрашивал Шейд, когда усталый Чинук возвратился в Каменную Крепость.
- Нормально выглядит. Здоров.
Шейд почувствовал облегчение, которое быстро сменилось жгучим любопытством.
- Ну, давай расскажи подробнее!
- Да все они в этом возрасте выглядят одинаково. То есть они красные, кожа на них сморщенная, шерсти почти нет; по правде говоря, выглядят они довольно-таки нелепо.
Нелепо выглядят - вот все, что Чинук мог сказать ему. Шейд не одну ночь провел, переполненный мучающими его вопросами. Хорошо ли растет Гриффин? Хороший ли он летун и охотник? На кого он больше похож - на Марину или на него? Много ли у него друзей или он растет одиночкой? Он любознательный, отважный, разговорчивый или, наоборот, спокойный и осторожный?
- Это же смешно, ждать так долго,- пробормотал Шейд, когда они вдвоем с отцом летели через сумеречный лес, хватая на ходу жуков и мошек. - Каждый должен иметь право отправиться в Древесный Приют, если хочет. Разбивать колонию нет никакого смысла.
- Только матери могут выкормить новорожденных,- напомнил Кассел.- От нас там не будет никакой пользы.
- Но потом-то мы понадобимся. Сможем помочь научить их летать и охотиться.
- С этим хорошо справляются и без нас. Так было всегда, Шейд.
- По-моему, это глупо,- угрюмо сказал Шейд.- Не могу поверить, что никто не чувствует то же самое. Ведь все разлучены со своими женами и детьми!
- Ну, я думаю, вряд ли многие самцы горят желанием покинуть Каменную Крепость,- с усмешкой сказал Кассел. - Они понимают, что проще оставаться здесь. В детской колонии, наверное, слишком шумно. Дети очень требовательны. Крики, суета, беспокойство.
- Немного беспокойства теперь не помешало бы,- сказал Шейд.
По правде говоря, он скучал в Каменной Крепости. Ему нравилось общение с Чинуком и особенно с отцом, но ночи были похожи одна на другую. Они просыпались на закате, вылетали из пещеры и охотились. Насытившись, висели на ветках или в пещере, рассказывая разные истории. Шейд всегда с наслаждением слушал эти рассказы, но потом они сменились совещаниями, бесконечными обсуждениями о приготовлениях к миграции. Кто поведет колонию, кто будет заботиться об отстающих; отчеты о количестве осадков, доклады о преобладающем направлении ветра... У Шейда скулы сводило при одном воспоминании об этом.
Он не мог объяснить, чего ему не хватало. Теперь все шло хорошо. С совами у них был мир, пищи хватало с избытком - и делать было совершенно нечего. Он скучал и чувствовал, что становится скучен самому себе.
Ему хотелось быть с Мариной, со своим сыном.
- Как ты думаешь.... - начал он и смущенно умолк.
- Что? - спросил Кассел. Шейд закашлялся:
- Как ты думаешь, я смогу быть хорошим отцом?
Дело в том, что отцом он все еще себя не чувствовал. Сама эта мысль казалась ему нелепой. Даже просто думая о встрече с сыном, он беспокоился, а вдруг Гриффин не признает в нем настоящего отца? Он и чувствовал себя ненастоящим. Как он будет заботиться о детеныше, когда сам все еще ощущает себя детенышем? Он просто не мог представить, как будет уверенно говорить: "Ты не должен этого делать" или "Делай то, что тебе велят, мама и папа". Гриффин наверняка не будет воспринимать его всерьез.
Его беспокоило, что ему не хватит бдительности, не хватит силы, чтобы спасти Гриффина, если с ним что-нибудь случится. Беспокоился, что не хватит терпения или строгости, да мало ли чего еще!
- Ты будешь замечательным отцом,- сказал Кассел. - Хотя я думаю, все об этом беспокоятся.
- И ты? - с изумлением спросил Шейд.
- Особенно я, - ответил Кассел. - Меня вряд ли можно назвать хорошим отцом. Я даже не был рядом, когда ты родился.
- Ну, ведь и никто не бывает.
- Но меня не было гораздо дольше, чем других.
- Это не твоя вина.
- Я не должен был затевать такого опасного дела, когда у меня вот-вот должен был родиться сын. - Он нежно ткнул Шейда носом.
Некоторое время они в молчании охотились бок о бок, но вдруг Шейд заметил бабочку-медведицу и, круто развернувшись, бросился в погоню. Бабочка была хитрая, порхала между ветками, выпуская отвлекающие эхо-миражи. Но Шейд, умудренный опытом, сосредоточил зрение и слух и не позволял сбить себя со следа. Он набрал скорость и выставил хвост, чтобы подцепить добычу. Обычно бабочки-медведицы норовят резко упасть вниз, и Шейд это учел. Но эта бабочка не просто упала - она рухнула вниз как камень.
Шейд перекувырнулся и огляделся как раз вовремя, чтобы увидеть, как бабочка достигла земли и исчезла. Это было необычно. Эхо-зрением он исследовал каменистую поверхность и действительно увидел на этом месте дыру. Бабочки, насколько ему было известно, не устраивают нор. Шейд осторожно подлетел ближе, шаря локатором. Дыра была глубокая, и в ней не было никаких признаков бабочки. Прямо над дырой он почувствовал мощный нисходящий поток воздуха.
Шейд опустился на землю и осторожно подобрался к дыре, которая оказалась трещиной в скале. Он задумался: не появилась ли она от того толчка, который он почувствовал? Дыра с шумом втягивала воздух. Крепко зацепившись задними когтями за землю, Шейд наклонился над ней, чувствуя, как воздушный поток угрожающе треплет его шерсть. Туннель уходил в непроглядную тьму. "Может, он ведет к прибрежным пещерам",- подумал Шейд, но не услышал ни ударов волн, ни шума ветра. Далеко в глубине он с трудом расслышал неистовые удары крыльев бабочки, борющейся с потоком воздуха, пока они не растворились в небытии. Куда бы ни вела дыра, это было очень глубоко.
Он навострил уши. Звук, похожий на слабый вздох, поднимался из глубины, и тело Шейда пронизала дрожь ужаса. Возможно, это просто шум в ушах, усиленный тишиной. Он сосредоточился и снова услышал тот же звук, словно мерное дыхание какого-то живого существа, которое хочет заговорить. Которое хочет выйти оттуда.
- Кто здесь? - крикнул Шейд.
Его голос отозвался эхом, быстро затихая:
- Кто здесь? Кто здесь, кто здесь, здесь, здесь... Потом наступило молчание, как после глубокого
вдоха, - молчание того, кто слушал его во тьме. Шейд тут же пожалел, что крикнул. Весь в холодном поту, он не мог пошевельнуться, ожидая, что снова услышит дыхание.
Он мигал, ошеломленный уверенностью, что туннель ведет к самому центру земли, к тому ужасному месту, которое было не совсем незнакомо ему. Хотя он не слышал никаких звуков, в его сознании мелькали бледные вспышки изображений: крылатая змея, ягуар, пара немигающих глаз без зрачков. И он знал, что это означает: Кама Зотц, бог Подземного Царства.
- Да,- прошептал голос.
Шейд в ужасе отпрянул, но недостаточно быстро. В ту же секунду земля вокруг отверстия туннеля осела и Шейда потащило в дыру. Он отчаянно карабкался вверх, помогая себе когтями, поток яростно толкал его назад. Он уже начал сползать в бездонную темноту - но вдруг его потащило наверх, и он увидел, что отец тянет его, вцепившись крыльями, зубами и когтями.
Они поспешно выбрались наружу и взлетели, задыхаясь и дрожа. Устроившись на кедровой ветке и слушая, как болезненно колотится сердце, Шейд рассказал отцу, что произошло.
Кассел мрачно поглядел на дыру:
- Надо вернуться в Каменную Крепость и рассказать старейшинам. Нам понадобится помощь, чтобы завалить этот туннель. Чтобы больше туда никого не всосало.
- Или чтобы кто-нибудь не вышел оттуда,- сказал Шейд.
Отец посмотрел на него:
- Ты уверен, что кого-то слышал?
- Думаю, да. - Шейд вздохнул. - Там было нечто... не просто одно существо, а словно целый мир.-
Ему не хотелось думать, какие существа могут населять такое место и на что они способны.
Шейд посмотрел на усеянное звездами небо. Уже почти полночь. Скоро Орион выберет посланцев. Сейчас больше чем когда-либо Шейд хотел полететь в Древесный Приют. Хотел увидеть Марину и малыша, убедиться, что все в порядке. Что грозный толчок не разломил землю рядом с ними.
Когда они летели к Каменной Крепости, он принял решение. Даже если Орион не выберет его, он все равно до рассвета отправится в Древесный Приют.
Он очнулся и ощутил невероятную тяжесть придавившего его камня. Ноздри были забиты каменной пылью. Сначала с трудом, потом с возрастающей паникой он силился что-нибудь вспомнить. Но не мог вспомнить ни кто он, ни как его зовут. Он попытался приподнять плечо.
С усилием он выдохнул и закашлялся, чтобы освободить ноздри и рот от пыли.
"Что произошло? Кто я?.. Ну давай же,- сказал он себе,- вспоминай".
Выгнув плечи и уцепившись когтями за камень, он рванулся. Ноги обрели опору; он почувствовал, что свинцовая тяжесть над ним чуть сдвинулась и он выиграл несколько драгоценных дюймов. Голова раскалывалась, боль пульсировала в каждом суставе, левое крыло было придавлено камнем. Он потянул его, чувствуя, будто протаскивает его сквозь чьи-то челюсти. Он взревел что было силы, чтобы заглушить боль, и наконец высвободил крыло, крепко прижал его к телу. Дро-
жа, он некоторое время приходил в себя. Он открыл глаза, но напрасно - их сразу засыпало пылью. Снова крепко зажмурившись, он послал звуковой сигнал. Эхо вернулось мгновенно, нарисовав в его сознании непонятное серебристое изображение.
Похоронен заживо.
Он представил, как лежит в сотнях футов под землей без малейшей возможности выбраться на поверхность и медленно задыхается. Взревев от ужаса и ярости, он выгнул плечи и спину, уперся в камень и почувствовал, как камни вокруг него стали проваливаться. Снова и снова он с усилием поднимался вверх, упираясь задними когтями во все, что можно.
Первой на поверхность высунулась морда; жадно втянув воздух, он вытолкнул наружу всю голову. Медленно открыл глаза и сквозь пыль и слезы увидел, что находится на темной бесплодной равнине, простирающейся до самого горизонта. Он не слышал ни деревьев, ни животных - никаких признаков жизни. Только небо и земля - и песок, гонимый ветром.
Так и должно быть?
Нет, должно быть иначе,- но как?
"Думай, - приказал он себе. - Вспоминай".
0н высвободил все тело и теперь дрожал, крепко обхватив себя крыльями и прижав подбородок к груди. Мысли метались в поисках объяснения, будто пытались вырваться из головы. Потом в мозгу вспыхнули изображения.
Деревья, поднимающиеся к небу. А под ними море буйной растительности - папоротники, лианы, мхи, цветы.
Сложенная из камней пирамида, и вокруг нее кружатся другие существа, такие же, как он. Дом.
Он огляделся - вокруг лишь каменистая пустыня. Это не дом. Но как он попал сюда? Он снова вызвал в памяти пирамиду и стал вглядываться в нее.
Яркая вспышка света, ужасающий грохот - и все.
Взрыв? Какая-то катастрофа? Неужели все, что осталось, превратилось в эту каменистую равнину? Он осторожно посмотрел на небо и сквозь клубящуюся пыль увидел звезды. Но они казались совсем незнакомыми.
Он расправил крылья и попытался взлететь, но ему не удалось оторваться от земли. Он чувствовал себя неимоверно тяжелым и усталым. "Отдохни,- сказал он себе. - После отдыха ты сможешь взлететь". Однако вместо этого он пополз, двигаясь по ветру, чуть-чуть раскрыв крылья, чтобы ветер подталкивал его вперед.
Он не знал, куда направляется, но рано или поздно он встретит кого-нибудь, кто все объяснит ему.
Вдруг он остановился и принюхался, пытаясь уловить запах. Вскинул голову и прислушался. Что-то было не так.
Не снаружи, внутри. В нем самом что-то было не так.
Он старался дышать спокойно, слушать, думать. И вдруг понял. Сердце не билось.
В страхе он стал кашлять, метаться, чтобы заставить его биться, колотился грудью о каменистую
почву. Бейся! Бейся! Он задыхался от отчаяния, все эхо-видение мерцало и плыло - и вдруг все стало ясно.
Он понял, что не умирает. Он уже мертв.
И в ту же секунду он вспомнил свое имя. Он произнес его вслух, и собственный голос показался ему чужим.
Гот.
В Древесном Приюте Гриффин смотрел, как Луну уложили на мягкую подстилку из мха, осторожно расправили ее израненные крылья. Там были его мама и бабушка - Ариэль. В нишах, выдолбленных в стволе, лежали маленькие кучки ягод и сухих листьев, кусочки коры. Ариэль взяла в рот немного ягод и листьев, стала жевать их, но не глотала. Потом взлетела над Луной и сбрызнула лекарственной кашицей участки обожженной кожи.
Луна дрожала. "Почему она дрожит,- удивился Гриффин,- если она только что была в огне?" Она не издавала ни звука, только смотрела куда-то вверх широко раскрытыми, немигающими глазами. Она ничем не напоминала прежнюю Луну. Как будто то, что делало ее Луной, исчезло или глубоко спряталось. Она смотрела на все, словно ничего не видя. Может быть, она просто пытается собраться с силами?
Древесный Приют всегда действовал на Гриффина успокаивающе. Он любил надежную толщину
его огромного ствола, его морщинистую серую кору, изрытую глубокими бороздами, в которых можно было спрятаться. Но больше всего он любил быть внутри, где сереброкрылы выдолбили множество сообщающихся между собой убежищ, которые вели от ствола к самым толстым веткам, вверх к насестам старейшин колонии. На закате летучие мыши с шумом вырывались через главный вход в темноту ночи. Но больше всего Гриффин любил рассвет, когда все возвращались с ночной охоты, находили свои насесты и болтали, вычесывая из шерсти пыль и дочиста вылизывая крылья. Потом мамы и детеныши, уютно устроившись рядышком, засыпали.
Но теперь, глядя на Луну, он испытывал только стыд и страх.
Никто еще не сказал ему ни слова. Не было времени. В лесу, когда взрослые прилетели, его мама только с беспокойством взглянула на него и спросила: "С тобой все в порядке?" А когда он растерянно кивнул, она повернулась к Луне, помогала нести ее в Древесный Приют и поднимать в лечебницу. Гриффин на расстоянии следовал за ними. Они поднимались вверх во всеобщем молчании. Казалось, все уже знали, что случилось. Гриффин старался не смотреть на своих сородичей, которые провожали их глазами. Он не хотел смотреть на них, не хотел, чтобы смотрели на него.
Теперь другие матери кружились над Луной, измельчали в кашицу листья и ягоды и сбрызгивали ею раны- У Гриффина появилась надежда. Ему хотелось, чтобы они скорее покрыли ужасные рубцы темной мазью и ослабили боль.
Когда все было закончено, его мать взлетела и повисла рядом с ним.
- Гриффин, что случилось? - прошептала она. Он по-детски надеялся, что этот момент никогда не наступит. Голос его задрожал.
- Мы увидели в лесу людей, они сидели у костра и... мы подумали, что сможем взять немного огня. Я зажег от костра соломинку и летел с ней, но она обожгла меня и я случайно уронил ее на Луну. - Он еле выговорил последние слова, рыдания душили его.
Ему хотелось, чтобы мама рассердилась. Он заслужил это. Он надеялся, что она закричит, накажет его и все как-то наладится. Все станет как прежде. Но мама выглядела совсем не сердитой - она была тиха и печальна, и Гриффин испугался, как никогда в жизни.
- Глупые, глупые дети,-сказала она едва слышно.
- Я не хотел, - пробормотал он. - Я не знал, что она подо мной, я испугался, потому что сам чуть не загорелся.
Она обняла его крыльями и крепко прижала к себе. Гриффин не знал, что и думать. Она не должна обнимать его; ведь это он во всем виноват.
- Тебе повезло. Если бы....- Она замолчала, потом продолжила: - Но зачем ты позволил им подговорить себя?
Он ничего не ответил, чувствуя, что ему не хватает воздуха.
Но сказать придется.
- Это я придумал,- выдохнул Гриффин. Мать ошеломленно поглядела на него.
- Зачем? - только и вымолвила она. Избегая смотреть на нее, он сказал:
- Тогда у нас тоже был бы огонь, как у сов. И я подумал, что можно использовать его, чтобы зимой нам было тепло. Тогда мы могли бы остаться здесь и миграция была бы не нужна.
"И тогда мой отец подумал бы, что я умный и храбрый",- подумал он, но вслух не произнес этого.
Мать прикрыла глаза, словно не решаясь говорить. Когда она наконец заговорила, в ее голосе слышались гневные нотки.
- Гриффин, нам не нужен огонь. Он годится только для войны. Мы не смогли бы держать его в Древесном Приюте - дерево может загореться. Даже если бы не загорелось, все равно зимой мы бы умерли от голода.
Он кивнул.
- Это была плохая идея, - сказал он. - Я не знал...
- Тебе следовало рассказать нам, как только вы увидели людей.
- Я знаю.
- Ты очень благоразумный, Гриффин, не такой, как большинство детенышей. Ты должен понимать это. Не знаю, о чем ты думал, когда решил украсть огонь. Ведь еще немного, и...- Она умолкла, будто разом лишилась сил. Перевела взгляд на Луну и Рому, ее мать, которая нежно обнюхивала дочь и что-то тихонько ей говорила. Луна ничего не отвечала.
- Когда ей станет лучше? - спросил Гриффин.
- Не знаю. - Мать помолчала и добавила: - Может быть, никогда.
- О чем ты?
Он почувствовал неприятную дрожь внутри. Мама хочет сказать, что Луна останется калекой на всю жизнь? И никогда больше не будет летать?
- Она может умереть, Гриффин.
Он непонимающе нахмурился и затряс головой:
- Но ведь вы смазали ее лекарством! Старейшины знают, как это лечить, правда?
- Она очень сильно пострадала.
Шерсть вокруг ее глаз стала влажной от слез. И в этом его вина. Гриффин знал, что матери стыдно за него. Неужели он так разочаровал ее, что теперь она не будет его любить? А что скажет отец?
- Чем я могу помочь? - спросил он, и собственный голос показался ему чужим, тонким и прерывистым. Ему хотелось, чтобы мама велела ему сделать что-то очень трудное или неприятное,- все лучше, чем оставаться наедине со своей виной.
- Тут никто не может помочь - сказала мать.- Нам остается только ждать.
Он оглядел место, которое всю жизнь так любил, и почувствовал, что больше не имеет права находиться здесь. Другие матери смотрели на него с неприязнью, он был уверен в этом. Мать Луны всегда будет ненавидеть его. Стены Древесного Приюта, казалось, отражали его собственный стыд и горе.
Гриффин взлетел. Он направился вниз, туда, где между корнями старого клена петляли тысячи проходов. Он не знал, куда летит, да его это и не волновало. Он просто стремился уйти подальше от происходящего.
Но от мыслей было не спрятаться. "Замолчите",- крикнул он про себя. Туннель сужался, и он даже обрадовался, когда оцарапал мордочку и спину, когда грязь забила его ноздри и заскрипела на зубах. Он пробирался вперед до тех пор, пока путь ему не преградила большая каменная плита. Было совершенно темно, не доносилось ни звука. Если б можно было погасить и сознание! Чтобы снова и снова не видеть горящие крылья Луны, не слышать, как она кричит от боли.
Пока не подул встречный ветер, Шейд думал, что они прилетят в Древесный Приют до рассвета.
Его выбрали в числе пятерых посланцев. Может, глава старейшин по его взгляду понял, что он полетит, независимо от того, выберут его или нет. Так или иначе, ко всеобщему удивлению, Шейда выбрали. Орион, должно быть, решил, что лучше ему послать его в группе, чем позволить лететь одному, на собственный страх и риск.
Они отправились немедленно. С Шейдом летели четыре серебокрыла: Циркус, Лаэрт, Урия и Вик-рам. Они летали быстрее его и знали это. Он тоже знал и понимал, что задерживает их. Но тем не менее они не устремлялись вперед и не выказывали никаких признаков нетерпения. Шейд был им за это благодарен. Он не слишком хорошо знал своих спутников - они были не из разговорчивых, - но наслаждался их обществом.
Иногда Циркус или Лаэрт деликатно спрашивали его о джунглях, о вампирах-призраках или о королевстве крыс. Шейд уже повторял эти истории столько раз, что ему с трудом верилось, что это произошло именно с ним. Однако он с удовольствием рассказывал, и ему никогда не надоедало видеть недоверчивое изумление на лицах слушателей.
Ветер был попутный, было так тепло, что он почти забыл страх, подтолкнувший его к путешествию, - землетрясение, свистящий шепот, доносившийся из недр земли, и жуткое ощущение чьего-то присутствия там. Две ночи назад, когда Шейд улетал, Чинук и отец как раз собирали добровольцев, чтобы закрыть отверстие. Прощаясь, Шейд почувствовал, как у него сжалось сердце. Он знал, что через несколько ночей вернется, но до сих пор не любил расставаться с отцом, наверное, потому, что слишком поздно встретил его. Кассел пожелал ему счастливого пути и сказал, что любит его.
Они пролетали над густым лесом, и сердце Шейда забилось сильнее, когда он узнал знакомые метки, которые означали, что Древесный Приют уже недалеко. Несколько часов спустя они миновали заброшенную конюшню, в которой колония останавливалась во время его первой миграции. Вот теряющаяся в лесу человеческая дорога, извилина реки... Небо на востоке стало светлеть. То здесь, то там раздавались обрывки птичьих песен, которые вот-вот сольются в слаженный хор. Мысленно он был уже в Древесном Приюте. Сейчас они спустятся в долину, потом помчатся над соснами и елями прямо к серебристому клену, который выбрали для новой детской колонии. Они уже перелетели еще один гребень горы и теперь могут встретить кого-нибудь из сереброкрылов, вылетевших на охоту. Может, он встретит маму или Марину. Или даже сына! Интересно, узнает ли он Гриффина?
- Слушайте,- внезапно сказал Шейд.
Звуков не было. Ни кваканья лягушек, ни стрекотания сверчков, ни жужжания насекомых. На какое-то мгновение стих даже легкий ветерок, а потом воздух стал плотным, как перед грозой. Однако небо над головой оставалось чистым.
Воздух начал вибрировать, звук был низким и непрерывным, и Шейд почувствовал его каждым волоском. Гул постепенно усиливался, казалось, от него немеют крылья и тело. Затем без всякого пред-
упреждения деревья под ним взметнулись вверх, едва не задев его острыми ветками. Шейд оглянулся, чтобы убедиться, что с остальными все в порядке. Они кружились, испуганно глядя вниз. Шейд увидел, что земля поднимается и перекатывается, выгибая и сминая целые полосы леса. Уши заложило от ужасающего грохота. Воздух встряхнуло, и Шейда швырнуло в сторону, словно он был не тяжелее сухого семечка.
В небе в панике кружились тучи птиц, которых разбудило неистовое сотрясение земли. Они в страхе метались, натыкаясь на ветки, так как плохо видели в темноте. На вздыбленной земле в отчаянии кричали лесные звери; земля обваливалась у них под ногами. Это зрелище заставило Шейда задохнуться от сострадания: в отличие от него зверям было не так легко спастись. Они были прикованы к земле, которая в одно мгновение стала им враждебна. Река, петляющая по лесу, кипела и бурлила, выплескиваясь из берегов. В воздух поднялась пыль.
Потом - это казалось невозможным - все кончилось. С громким ворчанием и глухим скрежетом земля медленно выдохнула и улеглась. Шейд смотрел на разрушенный лее* во рту у него пересохло, сердце колотилось о ребра.
"Марина, - подумал он. - Гриффин".
Должно быть, Гриффин уснул.
Проснувшись, он несколько милосердных секунд ничего не помнил. Где он, почему тело кажется тяжелым, будто он охотился всю ночь напролет? Затем он все вспомнил и пожалел, что проснулся. Там, наверху, страдает Луна, может быть она даже умирает. И все из-за его дурацкой бессмысленной затеи! Он помотал головой, стараясь отогнать картины, стоящие перед его внутренним взором. Надо вернуться, помочь взрослым, сделать что-то полезное...
Но как он предстанет перед ними, как вынесет ненависть в их взглядах?
Мама будет стараться быть доброй, будет стараться простить его - но разве это возможно после того, что он сделал?
Гриффин старался сдержать слезы. Вдруг он замер. Ему почудилось, что все тело бьет дрожь, но оказалось, что это под ним содрогается земля. Туннель был такой тесный, что ему не сразу удалось развернуться. Он пробирался к выходу, шаря перед собой звуковым лучом, и вдруг будто огромный каменный кулак ударил над его головой - кровля обрушилась, и перед ним оказалась стена. Гриффин отшатнулся, накрывшись крыльями, когда сверху на него посыпались обломки. Земля еще раз неистово содрогнулась и затихла. Гриффин ждал, прислушиваясь к шуршанию гравия.
- Хорошо, - тяжело дыша сказал он, стараясь преодолеть страх.- Хорошо. Больше не трясет. Это замечательно.
Он поднял крыло, чтобы осмотреть его, и закашлялся; глаза слезились, из носа текло. Минуту спустя ему удалось послать вперед два неуверенных звуковых луча, и он увидел то, чего больше всего боялся. Проход завалило. Внимательно обследовав завал, Гриффин не нашел никакой бреши. Несколько мгновений он смотрел на него, надеясь, что вот-вот что-нибудь случится - завал сам по себе осыплется и освободит проход или кто-нибудь окликнет его с другой стороны.
- Хорошо,- произнес он с усилием. Казалось, если говорить громко, то это каким-то образом улучшит ситуацию. - Это обвал, вот что. Прямо на моем пути. Землетрясение тряхнуло камни и грунт, обрушило их сюда, в мой туннель, значит, все, что мне нужно, это, гм... подвинуть немного камней и грунта так, чтобы я мог протиснуться дальше, хотя бы с трудом. Именно так обстоит дело. Так. Остается только сделать это.
Гриффин быстро подполз к завалу. Он царапал его когтями, толкал головой и плечами и умудрился сдвинуть несколько небольших камней. Ему даже удалось приподнять крупный камень, когда сквозь стену почувствовались угрожающие толчки; крыша туннеля задрожала, и вниз обрушились потоки грунта.
- Не слишком удачно, - пробормотал Гриффин, осторожно вдыхая воздух чтобы не закашляться. - Мои раскопки могут вызвать еще один обвал. Но если я не буду копать, я не смогу выйти отсюда. И если не поспешить, следующее землетрясение может совсем засыпать меня. К тому же я не имею представления, на сколько еще мне хватит воздуха.
Слова помогли ненадолго, и вскоре он начал задыхаться, со страхом чувствуя, как сдавливает легкие. Пришлось осознать весь ужас своего положения: он был в ловушке и не мог выбраться из нее; никто даже не знал, что он здесь!
- Помогите! - хрипло закричал он.- Помогите! - Но страх, прозвучавший в голосе, еще больше расстроил Гриффина, и он умолк. Он попытался выровнять дыхание. Надо что-нибудь придумать. Ему было холодно, очень холодно, особенно мерзли ноги и хвост. И тут он обнаружил, что это из-за легкого ветерка, который дует мимо него.
С большим трудом он снова повернулся в противоположную сторону и направил звуковой луч в закрытый конец туннеля.
Тупика больше не было.
В большой каменной плите образовалась щель, через которую можно было протиснуться. Принюхиваясь, Гриффин поспешил к ней. Воздух шел не из щели, он со слабым чавкающим звуком уходил в нее.
- Это хорошо,- хрипло прошептал Гриффин.- Это действительно хорошо. Ветер. Значит, здесь есть выход наружу.
Он заторопился к отверстию, но когда обследовал пространство за ним, вернувшееся эхо показало, что проход по другую сторону круто изгибается вниз и уходит в глубь земли. Это ему не понравилось.
Через плечо он бросил взгляд на завал. Конечно, можно еще раз попробовать процарапать его, но кто знает, сколько времени это займет? А туннель должен вывести его на поверхность, иначе не было бы сквозняка.
- Хороший, свежий и не сильный ветерок,- произнес он. И это решило дело.
Он осторожно протиснулся через щель. Сквозняк становился сильнее, ласково теребил шерсть на мордочке и на плечах. Через минуту Гриффин остановился, испуганный тем, что проход по-прежнему ведет вниз. Он заколебался.
Что делать? Повернуть назад? Вернуться к завалу и ждать там, пока не наступит смерть от голода?
- Ладно, - сказал он себе. - Воздух приходит с неба. Значит, этот путь не сразу, но выведет обратно к небу.- На мгновение он вспомнил о маме, и ему захотелось плакать и кричать. "Не надо,- сказал он себе. - Не думай об этом".
Гриффин заторопился, чтобы заглушить страх. Ветер становился все сильнее, он свистел и завывал, словно в летнюю бурю. Гриффин чувствовал, как он тащит его вдоль туннеля.
На мгновение ему показалось, что он попал в тупик, но потом увидел, что это просто крутой изгиб туннеля.
- Вперед! - радостно крикнул он.
Гриффин заспешил, но дальше был еще один крутой поворот влево и...
Ветер закрутил его, расправил крылья, ударил сзади и потащил головой вперед. Он отчаянно пытался сложить крылья, цеплялся когтями за стенки туннеля, но ветер был сильнее. Гриффин не удержался и упал, ударившись подбородком, и ветер потащил его, оглушенного, вдоль туннеля.
В отчаянии он раскинул звуковую сеть и увидел, что туннель медленно, но неотвратимо переходит в вертикальную шахту. Его несло прямо туда, и он ничего не мог поделать. Тяга теперь была непреодолимой. Он падал, быстро набирая скорость. Вниз и вниз. Кувырком через голову - и вдруг...
Над головой заблестели звезды.
Через дыру он вывалился в небо.
Быстрое падение продолжалось в воздухе. Даже когда ему удалось раскрыть крылья, скорость почти не уменьшилась.
Жадно глотая воздух, Гриффин увидел под собой целый мир - медленно вращающийся огромный шар из темного камня. Ему не верилось, что он находится так высоко, почти на уровне звезд.
Он по-прежнему быстро снижался, его влекло к поверхности шара, казалось, крылья стали тяжелее-Постепенно мир под ним начал проясняться: изборожденные морщинами горные хребты, темные шрамы долин или рек, черные пятна леса. Он попытался найти свой лес, свой ручей, но местность была ему совершенно незнакома.
В отчаянии Гриффин стал шарить локатором, выискивая удобное место для посадки. Он пытался затормозить. Деревья мчались ему навстречу, и вот он уже оказался среди них - ветки хлестали его, и он неистово цеплялся за все подряд, чтобы ослабить падение.
Шейд и четверо его товарищей преодолели последний горный хребет и понеслись вниз, в долину. Целые полосы леса выглядели, будто после удара гигантской лапой. "Пожалуйста,- думал Шейд,- пусть Древесный Приют уцелеет!" Они были уже недалеко, совсем рядом.
Вон там, впереди, он по-прежнему стоит!
Но когда они подлетели ближе, Шейд увидел, что' одна из больших веток обломилась, открыв проход в ствол. Без колебаний он сложил крылья и влетел внутрь.
Там царил хаос, матери и детеныши выкрикивали имена друг друга. Шейд, не теряя времени, присоединил свой голос к общему крику:
- Марина!
С трудом пробираясь через тучу летучих мышей, он звал Марину. Он слышал, как его товарищи тоже звали своих жен. Шейд помогал выдалбливать это дерево, но с тех пор как он был здесь в последний
раз, количество коридоров сильно увеличилось и он не сразу освоился.
- Шейд?
Он нацелился на ее голос и полетел прямо на него Когда он увидел Марину, его горло сжалось. Она
не висела, а лежала на животе, одно крыло было
неестественно вытянуто.
- Марина, - произнес он, опускаясь рядом с нею. Некоторое время они не могли вымолвить ни слова, прижавшись друг к другу.
- Я так рада, что ты прилетел,- прошептала она, уткнувшись ему в шею.
Наконец он отстранился от нее.
- Твое крыло...
- Не знаю, в чем дело... оно совсем меня не слушается. Землетрясение сломало ветку, когда я была внутри нее. И меня сильно ударило.
Шейд внимательно обследовал крыло звуком, увидел распухшее предплечье, но явного перелома не обнаружил. Скорее всего просто вывих или растяжение, но, так или иначе, некоторое время она летать не сможет.
- Очень больно? - спросил он. Марина нетерпеливо помотала головой:
- Я не знаю, где Гриффин. Попросила Пенумб-ру найти его, но она до сих пор не вернулась.
- Наверное, он охотится, - ответил Шейд, не желая волновать ее. Но сам встревожился. Марина еще не знает, что творится снаружи - вздыбленная земля, искореженные деревья. Если Гриффин в лесу, остается только надеяться, что он находился в воздухе, когда началось землетрясение.
- Он был так расстроен, Шейд. Он улетел прочь, чтобы побыть одному.
- Что случилось? Ее лицо исказилось.
- Несчастный случай.
- Не с Гриффином? - невольно вырвалось у Шейда.
- С Гриффином все в порядке. Это его подруга, Луна. Они украли у людей огонь.
С возрастающим ужасом он слушал рассказ Марины о том, что произошло.
- Как сейчас Луна?
- Не очень хорошо. Мы позаботились об ее ожогах, но...- Она покачала головой.- И все время...- Марина понизила голос, как будто ей было стыдно.- Я не могу отделаться от мысли, что радуюсь, что это случилось не с Гриффином.
Она расплакалась, и Шейд нежно прижался к ней, сам еле сдерживая слезы.
- По-моему, он сделал это, чтобы произвести впечатление на тебя,- сказала Марина.
- На меня? - испуганно переспросил Шейд.
- Я догадывалась, что такое может случиться. Все рассказывали истории о тебе и том, что ты совершил. А он не такой, как ты, Шейд. Он нерешительный, вечно обо всем беспокоится. Возможно, Гриффин боялся, что не понравится тебе, пока не совершит что-то храброе и героическое.
Шейд не знал, что и сказать. Он ни разу не видел сына, а оказывается, уже сделал его несчастным. Заставил совершить необдуманный и опасный поступок, который мог стоить малышу жизни.
Пенумбра летела к ним, взгляд ее был мрачным.
- Мне очень жаль, мы пока не нашли Гриффина. Но снаружи осталось очень много детенышей. Мы продолжаем искать.
- Я тоже пойду искать его, - успокоил Шейд Марину. Он наклонился к ней. - Скажи, как он выглядит.
Он внимательно слушал, как она пела эхо-изображение, и образ сына появился перед его внутренним взором. Впервые он видел Гриффина и сразу же ощутил родство. Это маленькое существо было плотью от плоти его.
- Где ты видела его последний раз?
- В лечебнице. Гриффин улетел, прежде чем я успела остановить его, а когда я отправилась за ним, он уже исчез. Я подумала, что, наверное, ему нужно побыть одному. - Марина беспокойно пошевелилась и вздрогнула от боли в крыле. - Я не должна была отпускать его.
- Все в порядке. Я иду на поиски. - И, видя ее растерянность, он прибавил: - Попробую услышать его.
Шейд знал, что только потеряет драгоценное время, если будет искать Гриффина как обычно - летать и высматривать. Самое лучшее - проследить его по звуку. Когда-то давно Зефир, Хранитель Шпиля, сказал ему, что, имея острый слух, можно услышать звуки из прошлого и даже из будущего. Шейду еще ни разу не удавалось услышать будущее, но если хорошо сосредоточиться, он сможет услышать эхо событий, которые уже произошли.
Он ласково погладил Марину и полетел к лечебнице, которая находилась неподалеку от вершины дерева. У входа он замешкался, увидев Луну и ее мать, которая ухаживала за пострадавшей дочерью.
- Как она? - спросил Шейд.
- Не знаю,- ответила Рома, не повернув головы.
- Может, вам что-нибудь нужно?
- Все уже сделано, - сказала она. - Спасибо.
Шейд перелетел к стене лечебницы и постарался очистить свое сознание. Он слушал. Начал с того, что отгородился от звуков, которые сейчас звучали в Древесном Приюте, потом попытался выделить отражения звуков, порожденных несколько секунд назад, потом еще раньше, еще...
Вслушиваясь все дальше и дальше в прошлое, он ощущал странную невесомость. Он не знал, насколько глубоко погрузился в прошлое, мог только догадываться, время от времени останавливаясь и позволяя изображениям возникать в его сознании.
Луна и ее мать, склонившаяся над нею.
Еще дальше назад: Ариэль и другие самки собрались вокруг раненого детеныша...
Марина висит неподалеку и смотрит в сторону...
Еще чуть-чуть назад и...
Рядом с Мариной висел детеныш и что-то говорил. Шейд узнал Гриффина.
"Я нашел его, - подумал Шейд. - Теперь надо следовать за ним, непрерывно слушая". Изображение было серебристым, нечетким и каждую минуту грозило рассеяться. Он увидел, как Гриффин взлетел и понесся прочь из лечебницы.
Шейд полетел по его следу, стараясь держаться ближе к эху, которое оставили его крылья. Это было все равно что гнаться за ускользающим светом, Он летел вниз по гигантскому стволу Древесного Приюта, открыв один глаз, чтобы не терять следа сына и при этом не столкнуться с другими летучими мышами.
Звуковой след привел его в самый нижний ярус, и вдруг в самом основании Древесного Приюта он пропал. Шейд сосредоточился, полностью отгородился от звуков, которые мешали ему услышать слабое эхо прошлого.
Когда он увидел, что изображение сына исчезает в туннеле, он почувствовал слабость. Шейд перевел дух, надеясь услышать, как оно вновь появится из туннеля. Но ничего не увидел, кроме сильной вспышки, порожденной каким-то необыкновенно громким звуком. Землетрясение.
Шейд бросился в туннель, следуя за звуковым следом Гриффина. След миновал коридор, ведущий в эхо-хранилище, и вел все глубже и глубже вниз. "Гриффин, зачем ты забрался туда? Зачем тебе понадобилось прятаться там?"
Он был так занят тем, чтобы не потерять след Гриффина, что чуть не стукнулся о стену из камней и щебня, созданную землетрясением. Тяжело дыша, он попытался вслушаться еще дальше в прошлое, до того как случилось землетрясение, пока не уловил в туннеле слабое серебристое изображение сына. С ужасом он увидел, как Гриффин растворился в стене и исчез.
Это означало, что он находится по ту сторону завала. Или его засыпало обломками.
- Гриффин! - закричал Шейд. Он стал царапать булыжники, кашляя и чихая от пыли. Завал мог быть толщиной в несколько взмахов крыльев или в несколько сотен. Это не имело значения. Но спустя несколько минут он понял, что это бесполезно. Он привалился к стене туннеля и закрыл глаза. Он понимал, что это опасно, но Гриффин мог находиться там, и был только один способ сдвинуть камень. Шейд набрал полные легкие воздуха и крикнул.
Звук, ударился о камень и вернулся эхом, которое чуть не оглушило его. Земля дрогнула, сверху посыпались песок и мелкие камни, но когда Шейд открыл глаза, он увидел, что в стене образовалось небольшое отверстие.
Он крикнул еще раз, чтобы увеличить дыру, и бросился к ней.
- Гриффин! Никакого ответа.
Он полез через дыру, внимательно обследуя камни. Его сердце сжималось от страха, он боялся найти краешек разорванного крыла, клочок шерсти. Весь покрытый песком, Шейд вылез по другую сторону завала, дрожа одновременно от изнеможения и облегчения.
- Гриффин?
Но и там было пусто. Потом он заметил в дальнем конце туннеля трещину, сквозь которую свободно могла пролезть летучая мышь. Оттуда раздавался слабый свист.
Шейд снова расправил уши и стал слушать. На этот раз все было просто: никакие посторонние шумы не мешали ему, когда он просеивал звуки во времени. Наконец он увидел Гриффина.
Горло Шейда сжалось, когда он увидел своего сына, который бесплодно царапал камень, преграждающий ему путь, потом повернулся к трещине, из которой раздавался свист. Оцепенев, Шейд смотрел, как Гриффин пролез через щель и исчез.
- Боюсь, твой сын уже потерян для тебя,- сказала Лукреция, старейшина сереброкрылов.
Шейд покачал головой:
- Мы не знаем этого наверняка.
Он призвал всю свою решимость, чтобы вернуться в Древесный Приют. Под землей он заполз в шипящую трещину и последовал за эхо-изображением Гриффина, пока наконец оно не рассеялось из-за мощного потока воздуха. Шейд понимал, что как бы быстро он ни вернулся в Древесный Приют, Гриффин будет продвигаться все дальше и дальше вниз по туннелю. Он не хотел уходить, его тянуло следовать за сыном. Но он не мог. Нужно было обо всем рассказать Марине. Превозмогая себя, Шейд выбрался из туннеля и теперь на вершине дерева, куда он немедленно поднялся, слушал четырех старейшин.
- Мы знаем, что подобные трещины открывались в земле, - сказала Лукреция. - Иногда в них попадали летучие мыши. Никто из них не вернулся. Шейд, твоего сына уже не спасти.
- Я попытаюсь, - хрипло сказал он. - Я вернулся сюда только затем, чтобы рассказать вам обо всем.
- Легенды говорят, что там находится Подземное Царство, страна Кама Зотца, куда попадают каннибалы после того, как умрут. Место вечной тьмы и мучений. Для нас Ноктюрна создала другое, чудесное место. А Подземное Царство Кама Зотца только для вампиров-призраков, там их миллионы.
Мысль о том, что его сын сейчас в таком жутком месте, была нестерпима.
- Я не оставлю его там.
- Говорят, что тот, кто войдет в царство мертвых, сам станет мертвым.
- Сказки,- пробормотал Шейд.
- Но это все, что мы знаем,- напомнила ему Лукреция мягко, но строго.
- Я никогда не слышал этих легенд,- сказал Шейд, не в силах сдержать возмущения. - Почему нам никогда не говорили о Кама Зотце и о Подземном Царстве? - Он провел много времени в эхо-хранилище, в сферической пещере, где сереб-рокрылы хранили историю своей колонии. Он даже спел некоторые рассказы в им самим отполированных стенах. Так как же могло случиться, что он, герой, если кому-то нужно об этом напомнить, оказался не допущен до этих легенд? Это было возмутительно.
- Такие знания предназначены только для старейшин, - сказала Лукреция. - До тех пор, пока мы не почувствуем, что их можно обнародовать.
Шейд ничего не ответил. Ему была ненавистна мысль, что от него что-то скрывают, словно он какой-то глупый детеныш. Почему ему - да кому бы то ни было! - нельзя знать все, что известно?
- Ну хорошо, - сказал он, - кто первый рассказал об этом?
- Мы не знаем, Шейд.
- Из того, что я услышал,- настаивал он,- следует, что кто-то спускался в Подземное Царство, изучал все, что там есть,- миллионы умерших каннибалов, полная тьма, Зотц...
- Возможно..
- ...и вернулся оттуда живым, иначе откуда бы мы об этом узнали?
- Это только предположение, Шейд.
- Но если он вернулся, я тоже смогу. Старейшины зашептались, на мгновение растерявшись.
- Нужно учесть еще кое-что, Шейд.
На этот раз заговорила его мать. Ему еще не приходилось видеть ее такой - висящей над ним, мудрой и отстраненной. Честно говоря, это взволновало его, заставило снова почувствовать себя маленьким детенышем.
- Если в земле открылся туннель, - сказала Ариэль, - то он может и закрыться. Без всякого предупреждения.
- Именно поэтому мне нужно отправляться прямо сейчас, немедленно. Мама, ведь там Гриффин!
- Он мой внук, - напомнила Ариэль. - Но если ты пойдешь, сердце подсказывает мне, что я потеряю еще и сына. А Марина мужа.
- Возможно, многое из того, что мы скажем, покажется тебе жестоким,- сказала Лукреция, снова обращаясь к Шейду.- Мы понимаем это. Но выход нужно закрыть без промедления, чтобы кто-нибудь еще не пропал. И чтобы кто-нибудь не поднялся оттуда.
- Я понимаю, его нужно закрыть, но не сейчас. Я прошу вас.- Он в смятении посмотрел на мать.- Ведь ты сделала бы это для меня, правда?
- Конечно, сделала бы. - Она взлетела и опустилась рядом с ним. Он вдохнул ее запах, и ему на мгновение захотелось вернуться в прошлое, снова стать маленьким. - Но теперь я не только твоя мать, Шейд, - сказала Ариэль. - Я еще и старейшина. И совет не обязан считаться с моими личными желаниями.
- Совет не остановит меня,- проговорил Шейд.
- Шейд, - сказала Лукреция прямо. - Ты погибнешь, если последуешь за своим сыном. Там нет ни пищи, ни воды. Может быть, там нет даже воздуха. Сереброкрылам не место в Подземном Царстве Кама Зотца.
- Но Гриффин там! Я прошу всего две ночи, - упорствовал Шейд. - Если я к этому времени не вернусь, закройте туннель.
Некоторое время старейшины молчали. Затем Лукреция вздохнула и посмотрела на Ариэль. Та печально кивнула предводительнице.
- Хорошо,- сказала Лукреция,- две ночи. Но не больше.
- Я тоже иду! - бушевала Марина.
- Ты не можешь, - сказал Шейд. - Тебе нужно вылечить крыло. Иначе ты никогда не сможешь летать.
- Это нечестно! - проговорила она сквозь слезы. - Это нечестно, ты идешь, а меня оставляешь! Да я тут с ума сойду от беспокойства!
Марина выглядела сердитой, но он не мог сдержать улыбки.
- И ты, - продолжала она. - Что если ты тоже не вернешься?
Шейд вздохнул и обнял ее.
- Скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал.
- Найди его, - всхлипнула она. - Найди его и приведи домой.
Гриффин видел все, как в тумане, не в силах понять, что перед ним. Предметы медленно стали обретать очертания.
Он лежал на спине, с неловко вытянутыми крыльями. Все тело было напряжено. Что если он что-нибудь сломал? Крыло? Гриффин с трудом сглотнул, боясь пошевелиться. Он не чувствовал никакой боли. Но может быть, это у него просто из-за потрясения, а может, он сломал спину и теперь никогда ничего не будет чувствовать. Он осторожно повернул голову. Кажется, все нормально. Гриффин обследовал сначала левое крыло, потом правое. Они казались неповрежденными. Он согнул один за другим пальцы, потом свернул оба крыла и прижал их к телу. Гриффин перевернулся на живот и застонал, когда напряглись ушибленные мускулы. Однако все было цело. Толстая подстилка из мха и листьев смягчила падение, спасла ему жизнь.
Глупо с его стороны долго задерживаться на земле, напрашиваться, чтобы быть съеденным. И так потеряно слишком много времени. Превозмогая боль, он взмахнул крыльями. Медленно взлетел, двигаясь неровными кругами. Интересно, сколько времени он здесь пролежал? Счастье, что его не сожрал к|кой-ни-будь проходящий мимо зверь. Гриффин добрался до вершины высокого дерева и повис на ветке.
Он внимательно осмотрел местность. Вокруг расстилался лес, похожий на тот, что был дома, и в нем зародилась робкая надежда. Но когда он посмотрел на небо, надежда исчезла. Звезды складывались в созвездия, которых Гриффин прежде не видел. Было довольно тепло, но его вдруг стала бить дрожь.
Он не верил глазам. Звезды были гораздо больше, чем он помнил, и намного ярче. Лупы не было, но лес был омыт серебристым светом. И еще что-то было не так... но что? Вдруг он понял. Звезды совсем не мигали, их свет был чистым и ровным.
Гриффин сжал челюсти, пытаясь унять стук зубов.
"Как я попал сюда?" Сначала он падал в туннеле. Потом падал с неба.
Это происходило как в страшном сне, но он знал, что это был не сон. У него было множество страшных снов - тут он был знатоком,- но то, что случилось сейчас, не напоминало сон. Каким образом он из туннеля попал в небо?
- Так не бывает, - спокойно сказал он себе, пытаясь продумать это до конца. - Этого просто не может быть. Ну или... Туннель вел прямо внутрь земли, а потом вытолкнул меня с другой стороны в небо, и я каким-то образом попал в совершенно другой мир. - Его дыхание замерло. Хуже не придумаешь.
Он крепко обхватил себя крыльями и спрятал под них голову. Его мутило. Гриффин попытался думать о чем-нибудь хорошем. По крайней мере он не умер. После такого приземления это просто чудо.
- Итак, я здесь, и я жив, - пробормотал он вслух, ничуть не чувствуя облегчения. Он хотел, чтобы это было уже позади. Хотел вернуться в Древесный Приют, увидеть маму, старейшин, Луну. Может, он просто заснул и все встанет на свои места, когда он проснется?
Он робко расправил крылья и еще раз огляделся. Тот же лес. Те же звезды. Странный - большой и ши-пастый - жук прожужжал мимо его носа, и Гриффин на мгновение отвлекся от мрачных мыслей.
- Какой безобразный жук,- поморщился он. Преследовать жука не хотелось. Он не чувствовал голода, только безысходное отчаяние.
Здесь должны быть другие летучие мыши. Надо только поискать. Может, они объяснят ему, где он находится, и помогут вернуться домой. Однако он не двигался с места, подозрительно оглядываясь. В этом месте было что-то странное... что-то ненормальное.
И тут он понял, в чем дело. В лесу ничем не пахнет.
Здесь совершенно не было запахов. Гриффин сильно выдохнул через нос - вдруг он засорился? - и снова принюхался. Ни густого суглинистого запаха почвы, ни запаха прелых листьев, ни острого запаха коры и смолы. Он поднялся над веткой и ткнулся в нее носом. Ничего. Он понюхал лист - то же самое. В этом было что-то ужасно тревожное. Он нахмурился и стал разглядывать листья. И не смог понять, что это за дерево. Может быть, какой-то вид дуба. Но чуть ниже на той же ветке он увидел пучок сосновых иголок. Листья и иголки на одном дереве? Разве это возможно?
Вдруг он почувствовал, что за ним наблюдают. Не кто-то один, а множество существ. Шерсть неприятно покалывало, словно дюжины звуковых лучей атаковали его со всех сторон. Его рассматривали довольно долго. Он тоже обшарил ветви локатором и в гуще листвы разглядел множество летучих мышей. Гриффин немного расслабился. Он боялся, что это совы. Но почему они молчат и разглядывают его тайком?
- Привет! - крикнул он.
Его приветствие вызвало общий вздох, наступило короткое молчание, а затем послышались невнятные голоса:
...упал с неба...
...Корона видела его...
...летел, как падучая звезда...
...не вампир...
...может быть, пилигрим?..
Пилигрим? Голова Гриффина стала болеть от попыток разобрать эти приглушенные голоса. ...посмотри на него... ...на его крылья, смотри... ...он светится...
Светится? Гриффин с тревогой посмотрел на свои крылья. Они не светились. О чем они говорят?
- О, вы имеете в виду мою шерстку? - воскликнул он, надеясь разъяснить недоразумение. - Мой отец сереброкрыл, а мама златокрыл, вот и получилось, что у меня есть полосы яркой шерсти. Может, поэтому вам кажется, что я свечусь... понимаете, контраст между темной и светлой шерстью... Я понимаю, это выглядит необычно...
Гриффин обескураженно умолк. Похоже, он никого не убедил. Он еще раз посмотрел на свои крылья и не увидел никакого свечения. Может, эти летучие мыши ненормальные? Или они так странно шутят?
- Я правда ничего не вижу,- сказал он, пытаясь сдержать нервный смех. - Мне очень жаль, что я свечусь, но я... ничего не могу с этим поделать. - Это звучало смешно, но он готов был извиняться за что угодно, только бы летучие мыши наконец показались ему.
...привидение...- донесся из глубины деревьев беспокойный шепот. И это слово, передаваемое из уст в уста, кружило вокруг него, как торнадо, все быстрее и быстрее.
...привидение... привидение... привидение, привидение, привидениепривидениепривидение...
Они решили, что он похож на привидение. Из-за сияющей шерсти. Он вспомнил свое падение - как быстро приближались деревья, как ветви хлестали его и он потерял сознание. А потом очнулся.
Живой? Или мертвый?
У Гриффина перехватило дыхание. Он испуганно обхватил себя крыльями, почувствовал тепло тела, ощутил яростное биение сердца. Значит, он не умер. Жив.
- Я не привидение! - крикнул он, больше уверяя в этом себя, чем других.- Я сереброкрыл! Я просто потерялся!
Воцарилось долгое молчание, и Гриффин подумал, что все они улетели. Но через мгновение он услышал шорох расправляемых крыльев, и туча летучих мышей вырвалась из листвы, быстро закружилась вокруг него, держась на безопасном расстоянии. Все они были сереброкрылы, самцы и самки. Некоторые из них были дряхлые, шелудивые, намного старше Лукреции и других старых летучих мышей из Древесного Приюта. У многих шерсть выглядела так, словно ее жевал енот, и она слиплась. Даже те, что помоложе, выглядели серыми и какими-то потрепанными. "И они считают, что это я странный?" - удивленно подумал Гриффин.
Его глаза перебегали с одного на другого, в надежде узнать кого-нибудь. Клубок летучих мышей распался, и самка с серебристыми полосами - не старше его бабушки, Ариэли,- подлетела к нему и повисла на ветке над его головой.
Из всех здешних сереброкрылов она выглядела самой нормальной, только слегка помятой. Несмотря на сравнительную молодость, манеры у нее были властные. Чувствовалось, что она здесь главная. Ее глаза смотрели сквозь него, как будто разглядывали что-то. Наверное, свечение, догадался Гриффин. Она явно была готова взлететь в любую минуту - колени напряжены, уши подозрительно наклонены вперед. Однако в присутствии взрослых Гриффин почувствовал себя спокойнее, у него появилась надежда. Ему должны помочь.
- Меня зовут Корона, - сказала летучая мышь. - Я здешняя предводительница. Откуда ты? - Голос у нее был хриплый и совсем не приветливый.
- Из Древесного Приюта в северных лесах. Корона явно насторожилась, остальные летучие
мыши испуганно запищали. Он в тревоге огляделся. Что он такого сказал?
- Древесного? - переспросила Корона. Гневно или испуганно - Гриффин не понял.
- Ну, - запинаясь, произнес он, - это действительно просто дерево, старый серебристый клен. Но мы зовем его Древесным Приютом. Это детский питомник нашей колонии.
Корона расслабилась.
- Я понимаю,- сказала она.
- Вы слышали о нем? - спросил Гриффин с надеждой.- Может быть, вы знаете Лукрецию, это наша предводительница, или Ариэль. Она моя бабушка, может, вы и о ней слышали...
Корона покачала головой:
- Я никогда не слышала об этом месте и об этих старейшинах.
- Ну а о Каменной Крепости? Это летнее убежище самцов. Около океана.
- Здесь нет океана. Гриффин с трудом сглотнул:
- Куда я попал?
- Это Оазис.
Оазис. Гриффин никогда о таком месте не слышал. Конечно, он многого не знает о мире. Он никогда не покидал долину, в которой расположен Древесный Приют. Мама еще даже не спела ему звуковую карту дороги в Гибернакулум.
- Но ведь мы недалеко от северных лесов, правда? - спросил он.- Может, вы расскажете мне, как мне туда добраться?
Корона снова покачала головой.
- Как получилось, что ты упал с неба? - спросила она.
Гриффин напрягся. Ему не хотелось рассказывать эту историю. Он и без того кажется им подозрительным с этим свечением, и вообще. Но другого выхода не было.
- Я находился в туннелях под Древесным Приютом, и тут началось землетрясение. Меня завалило, единственный выход был только через трещину в камне. Там дул ветер, и я подумал, что этот путь выведет меня на поверхность. Но я забирался все ниже и ниже, пока не стал падать... по правде говоря, меня понесло ветром. Я не мог остановиться, быстро пролетел... в какую-то дыру... и упал... в ваше небо.
Он умолк, глядя на Корону. Она была неподвижна, только ноздри трепетали.
- Поверьте, я растерян не меньше, чем вы,- сказал Гриффин. - Я хочу вернуться домой.
- Ты не пилигрим? - настойчиво спросила Корона.
- Нет. Я даже не знаю, что такое пилигрим,- ответил Гриффин, чувствуя, что вот-вот расплачется.
- Мне очень жаль, что ты потерялся,- сказала Корона без всякого сожаления в голосе. - Возможно, здесь кто-нибудь и слышал о Древесном Приюте, но я сомневаюсь. За Оазисом пустыня. Но я желаю тебе всего самого лучшего в твоем путешествии.
С этими словами она коротко кивнула и полетела прочь. Остальные летучие мыши устремились за ней.
- Путешествие? - пробормотал Гриффин. - Но как я отправлюсь в путешествие? Я ведь даже не знаю, куда лететь! - На мгновение его страх сменился гневом. Корона не помогла ему, она не сказала ему ничего полезного! Она просто хотела отделаться от него! Сереброкрылы так не поступают! Если она знала, кто его родители, она не должна была к нему так относиться! Но вот в чем вопрос: оказалось, она ничего не знает о их колонии. Глупая старуха. Нужно найти кого-нибудь, кто знает. В этом лесу должно быть множество летучих мышей. От них он узнает, куда ему лететь.
Гриффин снялся с ветки и полетел в гущу деревьев. Он сразу же понял, что выполнить задуманное не так легко, как ему казалось. Сереброкрылы бросались от него прочь, как от безумной совы. Он не мог подлететь и на пятьдесят взмахов крыльев, как они устремлялись в укрытие. "Может, это из-за свечения",- подумал Гриффин. Но что такого страшного в светящемся детеныше?
Он пытался кричать им:
- Эй, простите, я...
- Я хочу узнать, где...
- Пожалуйста, не обращайте внимания на свечение, я только хочу спросить...
Но все было бесполезно. Сереброкрылы улетали, прежде чем ему удавалось сказать несколько слов.
- Эти летучие мыши сошли с ума,- сказал он, дрожа от отчаяния. Что теперь делать? Он снова посмотрел на небо. Расположение звезд изменилось. Интересно, сколько времени осталось до рассвета?
В желудке засосало, и это странным образом успокоило Гриффина. Голод. По крайней мере что-то знакомое. С этим он сумеет справиться. Он вспомнил большого жука, которого встретил. Выглядел тот не особенно аппетитно, но несколько таких жуков заменят тысячу комаров. Насторожив уши, Гриффин прислушался к жужжанию насекомых.
Странно, что в лесу совсем нет других животных. Ночью он иногда видел пятнистого оленя, белку-летягу, иногда даже медведя, пробирающегося через валежник. Здесь никого не было.
Насекомое пронеслось перед самым носом - что-то вроде летающего паука, таких Гриффин еще не видел. Он включил эхо-зрение и нацелился на него. Жук был не слишком проворен, Гриффин быстро нагнал его и ударом крыла отправил в раскрытый рот. С некоторым беспокойством он раскусил жука и... ничего не почувствовал.
Гриффин удивленно раскрыл глаза и в замешательстве огляделся, шаря по сторонам локатором. Но ведь рядом не было никаких признаков жука. И он ощущал его крылом, потом во рту...
Он попробовал снова. На этот раз нацелился на какого-то странного мотылька, догнал его и со всей тщательностью отправил кончиком левого крыла в рот. Он ощутил тонкую ткань его крыльев, затем сомкнул челюсти. Последовала короткая вспышка света, слабый хлопок, и мотылек как бы растаял. Ничего.
Тяжело дыша, Гриффин опустился на ветку, прижался к коре.
Жуки были ненастоящие!
Они были просто сгусток света и звука. Что еще здесь ненастоящее? Может, эти деревья без запаха? Его глаза с беспокойством оглядели ветку, листья. Здесь были чуть раскрывшиеся почки, были полностью распустившиеся большие листья, а были увядшие, свернувшиеся, которые едва держались на ветке. Весна, лето и осень на одном дереве одновременно? Так не бывает! Все это место ненормальное.
И тут он увидел ее. И сразу же узнал.
- Луна! - крикнул он.
Она коротко взглянула на него, потом повернулась, чтобы разглядеть получше. Когда она подлетела ближе, его сердце подпрыгнуло. Это точно была Луна! Она повисла на конце его ветки и смотрела на него с удивлением.
- Как ты оказалась здесь? - воскликнул Гриффин. От головокружительной радости слова неудержимо лились из него.- Это очень странное место, Луна! Ты заметила, какие здесь деревья и жуки? Ужас! Колючие жуки, которых нельзя есть! А здешние летучие мыши, ты говорила с ними? Мягко говоря, они странные. Они все твердили мне, что я свечусь!
- Ты светишься,- сказала она.
- О! - Он опешил. - Ты тоже это видишь? А я не вижу, совсем не вижу никакого свечения.
- Будто твоя шерстка пропитана звездным светом.
Гриффин замолчал, заметив блестящие рубцы на ее крыльях. Но шерсть не выглядела поврежденной. Это чудо, что она так быстро выздоровела. Наверное, у старейшин есть изумительные лекарства.
- Ты здорова,- произнес он с облегчением.- Мы так беспокоились за тебя. Мама сказала, что ты могла умереть.
- О чем ты говоришь? - спросила Луна.
Он заморгал. Может, никто не рассказал ей, как тяжело она была ранена? "Очень может быть,- подумал он. - Не стоит пугать ее, когда ей нужны покой и отдых".
- Прости, что так получилось, - сказал Гриффин. - Знаешь, соломинка упала прежде, чем я успел подумать. Я просто...
Ее недоуменный взгляд заставил его умолкнуть. Казалось, Луна не имела ни малейшего представления, о чем идет речь. Неужели это ужасное происшествие выпало из ее памяти? На секунду он даже обрадовался. По крайней мере, она не будет помнить страх и боль - и то, что все произошло по его вине.
Да это и неважно. Главное, сейчас Луна здесь, и все снова будет хорошо. Она найдет выход, придумает, что сделать. Она всегда что-нибудь придумывала.
- Луна, как здорово, что ты здесь, а то я уже совсем было испугался. Знаю, знаю, я всегда пугаюсь. Но на этот раз я испугался по-настоящему. Такого даже я не мог вообразить!
- Ты кто? - спросила Луна.- И откуда ты знаешь, как меня зовут?
Гриффин рассмеялся. Наверное, это просто шутка; но ее мордочка была серьезной, лоб недоуменно морщился. Может, она вспомнила, что с ней случилось, и рассердилась на него? Что ж, он это заслужил.
- Как ты здесь оказалась? - спросил он. - Тебя тоже засосало в туннель после землетрясения?
- Не понимаю, о чем ты говоришь.
Она казалась такой серьезной, что на миг ему показалось, что она только похожа на Луну. Но нет. Ее голос, ее имя, шрамы на крыльях... Это точно была она.
- Пойдем, Луна...
- Откуда ты знаешь мое имя? - снова спросила она.
Может, она и его совсем не помнит?
- Луна, нам нужно подумать, как вернуться домой.
- Мой дом здесь.
- Нет. Мы с тобой из северных лесов, из Древесного Приюта,- сказал Гриффин, чувствуя, как его голос дрожит. - Там было землетрясение, нас засосало в туннель и вынесло сюда.
Луна медленно попятилась от него, она выглядела испуганной.
- Я не знаю тебя, - сказала она, - и не понимаю, о чем ты говоришь.
- Да знаешь ты меня, знаешь! - закричал Гриффин. Его охватил такой страх и разочарование, что он расплакался. Это было несправедливо. Он попал в это странное место, где деревья не были похожи на деревья, а жуки оказались иллюзией. И подруга не узнавала его. Он отвернулся, стараясь скрыть слезы.
- Почему ты светишься? - спросила Луна. Она, должно быть, придвинулась к нему, потому что ее голос звучал ближе.
Гриффин откашлялся:
- Я не знаю.
- Интересно, что это за звук? - вдруг спросила она. - Слышишь?
Он повернулся к ней. Вскинув голову, Луна внимательно прислушивалась.
- Это звучит, как... не знаю... - Взгляд ее был отстраненным. - Что-то знакомое...
Гриффин был рад, что она не оставила его, рад, что приблизилась. Он хотел обнять ее, ощутить рядом знакомое тепло ее тела.
- Ты успокоился? - спросила Луна.
- Да, спасибо.
- Жаль, что ты потерялся. Я бы тебе помогла, но не знаю мест, о которых ты говоришь.
Гриффин почувствовал легкий укол страха. Его когти глубже вонзились в кору.
- Что-то не так? - услышал он ее голос, доносившийся как будто издалека.
Она ничем не пахла.
Не удержавшись, он коснулся ее кончиком крыла и тотчас, словно обжегшись, отдернул его. Но не потому, что она была горячая, совсем наоборот.
Живое существо не может быть таким холодным.
- Ты...
Но он не смог договорить, потому что вдруг онемел от страха. И в этот миг окончательно все понял. Жуки, деревья, летучие мыши...
Мертвые.
И Луна тоже
- Что с тобой? - снова услышал он ее голос. Гриффин моргал.
Нельзя дышать, нет воздуха, все мертвое. Вверх.
Только об этом он мог думать. Вверх.
Прочь отсюда. Он попал сюда с неба, значит, ему нужно обратно в небо. Он ничего не понимал, но инстинкт приказывал ему взлететь. Это оказалось труднее, чем он думал. Когда Гриффин поднимался над лесом, воздух не хотел держать его. Что есть силы колотя крыльями, он чувствовал, что под ними ничего нет, не от чего оттолкнуться. А каким он был тяжелым! Он вспомнил силу, с которой его влекло к земле. Этот алчный мир не хотел отпускать его.
Ему удалось поднялся высоко над деревьями, и он увидел, что лес находится внутри огромного кратера. Вокруг во все стороны расстилалась пустыня.
Мысли беспокойно метались в его мозгу: Луна, какая она холодная, без запаха, мертвая, мертвая. По его вине. И теперь она в этом ужасном месте и даже не знает, что мертва. Никто из них не знает.
Не останавливаться, махать крыльями!
На что он мог надеяться? На то, что поднимется высоко в небо, - а дальше что? Невозможно все время лететь к звездам! Это безумие. Но может, там наверху что-нибудь произойдет и он каким-то волшебным образом снова окажется в туннеле или даже вернется в Древесный Приют.
Гриффин не знал, сколько времени он сможет лететь, преодолевая неимоверную силу притяжения и собственную усталость. Но заметил, что звезды явно становились больше и ярче и...
Он чуть не врезался в них.
Небо неожиданно кончилось, и теперь над ним был плотный черный купол. Звезды, которые он видел, на самом деле оказались сверкающими камнями, вставленными в каменный небосвод.
Гриффин зацепился когтями и повис, тяжело дыша от усталости. Даже сейчас сила притяжения упорно тянула вниз, заставляя его вздрагивать.
Если бы ему удалось найти то отверстие, он мог бы забраться в него и, цепляясь когтями, подняться в настоящий мир!
Должно быть, оно где-то здесь. Вниз головой он полз по каменному своду, и при каждом движении колени и локти стонали от боли. Если бы он заметил, откуда выпал! Но Гриффин был так испуган и растерян, что не понимал, что происходит.
Внизу, сквозь безоблачное небо, он видел огромную, медленно вращающуюся каменную планету. Со страхом он понял, что если мир движется, то должны двигаться и звезды над головой.
Его трещина могла быть где угодно в этом огромном каменном небосводе.
И все-таки он продолжал искать, продвигаясь дюйм за дюймом, стараясь не заплакать.
Никто не знает, где я.
Смотри внимательно!
Ты никому не сказал.
Может быть, она совсем рядом.
Никто не придет за тобой.
- Помогите! - закричал он, надеясь, что эхо его слабого голоса донесется до дома. Слова инстинктивно вырвались из самой глубины его существа.- Мама! Помоги! - Гриффин уткнулся лицом в камень и заметил, что тот пахнет. Песочный запах камня, обычно не слишком привлекательный, напомнил ему об утраченном мире. И он глубоко вдохнул его, будто это было благоухание жимолости или запах матери. "Остановись,- подумал он,- остановись". Нужно продолжать искать. Но колени его не выдержали, и он стал падать. Гриффин расправил крылья, сопротивляясь притяжению и стараясь направить полет обратно к поросшей лесом воронке. Куда еще ему было лететь? Во все стороны, до самого конца этого ужасного мертвого мира простиралась пустыня.
Не было ни ночи, ни дня, ни луны, ни солнца, и Гот не имел представления, сколько времени он тащится через эту потрескавшуюся равнину. После многих безуспешных попыток ему наконец удалось взлететь, но через несколько секунд земля притянула его обратно. Он так ослабел или притяжение здесь сильнее, чем... чем где?
Он полз, надеясь, что движется по прямой и в конце концов доберется до кого-то, кто объяснит ему законы этого нового для него мира. Если он действительно умер, тогда это, должно быть, Подземное Царство Кама Зотца. Оказывается, он не забыл имя своего бога. Однако он всегда думал, что в Подземном Царстве полно мертвых. Где же они?
И где Кама Зотц?
Он услышал шум крыльев и крикнул: "Остановитесь!" Но летучие мыши - их, наверное, было не меньше дюжины - пролетели через равнину, не обратив внимания на его крик.
Его охватил гнев. Надо бы догнать их, переломать шеи за оскорбительное отношение и наглость, но его крылья по-прежнему были слишком слабы. Неужели он останется таким навсегда?
Снова и снова он полз, карабкался и летел часами, а возможно, и ночами, пока наконец не увидел, что впереди земля обрывается. Он прополз еще немного и достиг края пропасти. Гот долго смотрел вниз. Его глаза сверкали отраженным блеском того, что он увидел.
Внизу, на середине озера, лежал остров, а из острова вырастал город, великолепнее которого он в жизни не видел.
Без колебаний он бросился в пропасть, на все три фута вытянув крылья. Ослепительный звездный свет рассыпался по безмятежной водной глади. Вдоль крутого побережья росли густые влажные джунгли, и Гот радостно засмеялся, услышав галдеж туканов, попугаев и крики обезьян.
Издалека город выглядел словно гигантская мерцающая пирамида. Подлетев ближе, Гот увидел, что на самом деле он состоит из бесчисленного множества зданий из бледного камня, который сиял в звездном свете. В центре города простиралась огромная площадь, вымощенная плитами, украшенными драгоценными камнями, по обе стороны ее располагались пирамиды, одна выше другой. Все они были увенчаны огромными изображениями величественной летучей мыши - ее широко открытая пасть была полна зубов, язык алчно высунут. Кама Зотц, мгновенно понял Гот.
Во всем этом было что-то знакомое - пирамиды, тропический лес, крики животных. Но конечно, на свете не могло быть ничего более великолепного.
Гот услышал летучих мышей прежде, чем увидел их. С шумом они вырвались из пирамид. Их были, наверное, миллионы. Извиваясь, словно одна многоголовая змея, стая полетела в джунгли.
Гот был слишком высоко, чтобы его заметили, но разглядел, что это его сородичи. Вампиры-призраки - теперь он вспомнил название. Поколения умерших, собранные здесь за тысячелетия, чтобы жить в роскоши, которую создал для них Зотц.
Вдалеке над площадью возвышалась гора, и необъяснимое чувство повлекло Гота к ней. Но когда он подлетел ближе, то разглядел террасы из светящегося камня и с удивлением понял, что это не гора, а еще одна пирамида, самая высокая из всех.
Им овладело страстное желание достичь вершины пирамиды, но он был так истощен, что был вынужден остановиться, и наполовину не добравшись до цели. Теперь он понял, почему ошибся и принял эту пирамиду за гору. Чудесным образом джунгли росли прямо из камня террас - деревья с пышными кронами образовали густой полог. Ползучие растения и лианы были усеяны мясистыми цветами, которые то открывались, то закрывались, словно жадно ловили воздух или искали добычу.
На мгновение камни под когтями Гота задрожали, и он чуть не потерял равновесие. Ему почудилось, что пирамида - живое существо. Голова его закружилась. Ничего, это просто усталость. Террасы были широкие и крутые, и Гот понял, что без длительного отдыха после каждой ему не обойтись.
Наконец он увидел вершину. Огромный, увитый лианами выступ, будто вытянутое крыло, изгибался высоко над пирамидой.
Тысячи летучих мышей расположились здесь, и Гот ощутил всепоглощающее чувство радости.
- Отец, братья и сестры, это я, Гот! Я с вами!
Он не услышал ничего, кроме фырканья и нескольких невнятных слов, которые не смог разобрать. Четыре огромных каннибала сорвались с лиан и закружились вокруг него. Самка с огромным гребнем на макушке подлетела совсем близко. Гот с неприязнью отметил, что она гораздо крупнее его, с мускулистыми плечами и беспощадными, свирепыми глазами, которые вспыхивали в звездном свете.
- Гот, говоришь?
- Да.- Он в изумлении смотрел на ее зубы. Они были не белые, а черные и блестящие, как обсидиан.
Он взглянул на других трех вампиров и увидел, что у них такие же черные, словно высеченные из камня зубы.
- Замечательно,- сказала ему самка.- Мы давно ждали твоего прибытия.
- Ждали? - спросил Гот, позволив себе улыбнуться. Предчувствие не обмануло его. Он был здесь важной персоной.
- Ты присоединишься к рабочей команде,- резко сказала самка.
- К рабочей команде?
- В кандалы его, - приказала она своим помощникам.
Прежде чем Гот понял, что происходит, три вампира повалили его на камень и опутали лианами. Это была необычная лиана. Ручейки бледного света струились по ее поверхности, и казалось, она движется сама по себе, опутывая со сверхъестественной скоростью и силой. Гот, взбешенный таким унижением, попытался освободиться, но стражники легко одолели его. И лиана держала крепко. Подхватив ее зубами, вампиры подняли его в воздух и потащили к тысячам висящих на ветвях летучих мышей.
- Освободите меня! - рычал Гот.
- Ты говоришь так, будто имеешь власть,- насмешливо сказала самка.
- Кто ты? - спросил Гот. Вулканический гнев стучал в его висках.
Самка наклонилась к нему:
- Феникс, Главный строитель. Я выполняю непосредственные приказы Зотца. Это его распоряжение.
- Но я не совершил никакого преступления!
- Неужели? - засмеялась Феникс.
Гот рванулся к ее горлу. Но самка легко увернулась и ударила его крылом, отчего он завертелся на лиане. Он смотрел на Феникс, взбешенный тем, что она посмела ударить его, а еще больше негодовал на собственную беспомощность. Он снова попытался вырваться, но от этого лианы только крепче обвились вокруг лодыжек.
- Позволь дать тебе совет,- сказала Феникс.- Отдыхай, пока можешь. Скоро твоя смена.
И она удалилась в сопровождении трех стражников. Гот оглядел путаницу лиан и обнаружил, что все другие летучие мыши тоже лишены свободы, как и он, привязанные за лодыжки. К его удивлению, большинство были не вампиры, а летучие мыши других видов, значительно меньше его размером. Его возмущение росло: почему он в одной толпе с этими рабами и слабаками, существами, над которыми он торжествовал, когда был жив? Он должен находиться среди миллионов свободных вампиров, которые вылетали из пирамид и свободно парили над городом и джунглями. Ясно, что привязанные здесь чем-то прогневи-
ли Зотца. Гот посмотрел на окружавших его летучих мышей, которых объединяло только страдание. Их бока тяжело вздымались, и было ясно, что они приходят в себя после какой-то тяжелой работы. Они выглядели не просто усталыми, они казались уничтоженными.
- Что это за работа? - спросил он висящего рядом длинноуха.
Тот тупо посмотрел на него:
- Сам увидишь.
Гот ощетинился от такой непочтительности, но ничего не сказал. Он с трудом пригнул шею к ногам и зацепился зубами за лиану. Попробовал прокусить ее, но зубы тотчас заныли от боли.
- Только стражники могут разорвать лиану, - сообщил ему длинноух.
Гот заворчал, вспомнив обсидиановые зубы стражников.
Почему с ним так обошлись? Конечно, это какая-то ужасная ошибка. Но как узнать наверняка? Он снова пошарил в памяти, но нашел только обрывки воспоминаний. Гигантская каменная плита с отверстием посередине, жертвоприношение, которое вот-вот должно было начаться, а потом... Остальное он не мог вспомнить. - Подъем! Подъем! - закричали стражники. И разом тысячи летучих мышей вокруг него зашевелились. Гот посмотрел вверх и увидел, как первый рабочий поднялся в небо, за ним второй, третий, и еще, и еще. Все привязанные к бесконечной лиане взлетели гигантской цепью. Гот с изумлением увидел, что другая цепь скованных вампиров спускалась вниз.
Он почувствовал, как его резко дернуло за лодыжки й тоже потащило вверх. Он расправил крылья, хотя это было почти не нужно, потому что цепь двигалась сама. С удивительной быстротой его несло вперед. Он был последним в цепи; наверху кружились крепкие вампиры-стражники, следя за тем, чтобы никто не нарушал строя.
- Быстрее! - подгоняли они.
- Пошевеливайся!
- Эй ты, тормоз! - перед ним вдруг возникла Феникс, и Гот отпрянул от неожиданности. - Работай крыльями! Ты всех задерживаешь!
Гот сильнее забил крыльями, с ненавистью глядя на Феникс, но не желая показаться слабым. Очевидно, удовлетворенная, Феникс взлетела вверх, чтобы наблюдать за другой группой. Гот обернулся, чтобы посмотреть на спускающуюся цепь, которую заметил раньше. Теперь они были совсем недалеко. Они с трудом взмахивали крыльями, шерсть была покрыта песком. Что они там делали?
Звезды, казалось, становились больше и ярче. Они по-прежнему летели вверх, в вечную пустоту неба. Но когда Гот пошарил вокруг локатором, эхо быстро вернулось к нему - каким-то необъяснимым образом небо заканчивалось.
Оно было каменным, а звезды - просто вкраплениями драгоценных камней. Может, Подземное Царство - просто огромная пещера, а это - ее потолок? Первая летучая мышь исчезла в огромном круглом отверстии. За ней вторая, потом третья - одну за другой их втягивало в темную дыру. Гот направил в отверстие звуковой луч, и на этот раз эхо не вернулось.
"Туннель",- догадался Гот. Но куда он ведет? Теперь он мог разглядеть отверстие. Оно было шириной, наверное, в сотни взмахов крыльев, его края были грубыми и неровными, будто обгрызенными. Теперь Гот все понял. Это отверстие проделали летучие мыши.
Наконец он попал внутрь. Без света фальшивых звезд мгновенно стало темно. Стены туннеля вели прямо вверх, на них были выступы, на которых висели стражники, наблюдая, как рабочие продолжают подниматься.
Скорость строя заметно уменьшилась. Впереди показалась длинная каменная балка. Каждая летучая мышь на мгновение повисала на ней, и стражники что-то совали ей в рот. Подлетев ближе, Гот увидел, что это камень. Рабочие сжимали его челюстями, так что высовывался только краешек.
Гот пролетел мимо выступа, не опустившись на него.
- Бери! - зарычал стражник, но Гот не остановился. Стражник не стал преследовать его, только покачал головой и зловеще рассмеялся.
Наконец туннель уперся в тупик, и Гот увидел, что по потолку рассыпаны тысячи связанных вместе рабочих. Гот нашел выступ в стене и повис вниз головой. Остальные разместились по поверхности каменного свода и принялись усердно долбить камень. Они пробивали туннель все глубже и глубже. Или все выше и выше. Пыль и каменная крошка сыпались в шахту, а оттуда еще ниже, на землю.
Как они могут выносить эту изматывающую работу?
- Где твой камень? - спросила Феникс, опускаясь рядом с ним.
- У меня его нет,- высокомерно ответил Гот.- Какова цель этой работы?
- Нет камня? Тогда придется пустить в ход зубы!
Она всем телом навалилась на Гота и пригнула его голову к потолку, ткнув мордой в камень.
- Давай грызи!
Выбора не было. Обнажив верхние клыки, Гот принялся зубами откалывать камень. Тот оказался очень плотным, и каждый удар отдавался болью в корнях зубов и во всем черепе. Рот наполнился каменной крошкой, и Гот выплюнул ее.
- В следующий раз возьмешь камень, - сказала Феникс. - Я буду наблюдать за тобой.
Летучие мыши работали в угрюмом молчании, короткие звуки ударов эхом отражались от стенок шахты. Гот задумался. Сколько времени нужно было работать, чтобы выдолбить такую шахту? Куда она должна вывести? В Верхний Мир? Он уже потерял счет времени, когда почувствовал, как его дернуло за лодыжки. Гот ощутил резкую боль, когда наконец отцепился от потолка: когти были сжаты слишком долго.
Когда цепь пролетала мимо балки, каждая летучая мышь выплевывала свой режущий камень. Стражник насмешливо ухмыльнулся Готу, увидев его израненный рот.
Спуск оказался более мучительным, чем подъем. Сила притяжения была такой мощной, что приходилось сильно бить крыльями, чтобы просто замедлить падение. На полпути они встретили другую команду, которая снова возвращалась в шахту. Страх пронзил его грудь. Неужели его ожидала такая жизнь после смерти - бессмысленное копание, повторяющееся вечно, изо дня в день?
Шейд пробирался через узкий туннель все дальше и дальше вниз. Ветер стал таким сильным, что было трудно дышать. Далеко впереди показался слабый свет. Шейд сложил крылья, обернул их вокруг тела и сжался, чтобы переждать ветер.
Царство мертвых.
Умрет ли он, когда пересечет его границу? Есть ли там воздух?
Ужасные видения вспыхивали в его сознании. Пещера, наполненная миллионами каннибалов, мрачное, призрачное присутствие Кама Зотца. И где-то там его сын-Выход открылся неожиданно. Шейд понял это сразу же, по инстинктивному ощущению пространства и звука. Он по-прежнему был жив, по-прежнему дышал; значит, здесь есть воздух. По крайней мере в одном легенда ошибалась. Медленно он вытянул крылья, борясь с силой притяжения. Казалось, что в каждом когте он несет по камню.
Кружась, он снижался. Это уже не пещера; под ним был целый мир, вращающийся, словно маленькая планета, глубоко внутри земли.
"Как я найду его?"
Он оглянулся на каменный свод, который был небом этого мира. Купол был усеян большими вкраплениями светящихся камней, которые сверкали ярче, чем настоящие звезды.
Шейд подлетел к ним ближе, чтобы найти отверстие, через которое он выпал в небо. Его единственный выход отсюда.
Он обследовал каменный свод локатором. Камень над ним, казалось, ждал, чтобы обрушиться на него и раздавить как букашку. В его эхо-зрении появилась узкая темная трещина на серебристом фоне. С усилием Шейд подлетел к ней и, тяжело дыша, зацепился когтями за край.
В сиянии звезд его шерсть лучилась призрачным светом. Он заглянул в трещину, чувствуя яростные удары ветра. Теперь он так далеко от Марины, от Древесного Приюта, от своего мира.
Нужно было как-то пометить трещину, если он хочет найти ее, когда отыщет Гриффина. Шейд отцепился от камня, чтобы получше рассмотреть каменный свод. Он снова отыскал взглядом трещину и постарался запомнить созвездие светящихся камней вокруг нее - семь звезд, образующих неправильный круг. Надо запомнить. Как он будет подниматься по туннелю, когда будет возвращаться, это уже другой вопрос. Об этом сейчас не хотелось думать. Гриффин.
Шейд широко раскрыл уши и стал слушать. Ему показалось, что он уловил смутное изображение, по форме напоминающее летучую мышь. Но изображение тут же исчезло, как туман, рассеянный ветром. С чего начать?
Он попытался представить своего маленького сына, попавшего в этот чуждый ему мир, ослабевшего от ужаса,- он всем телом чувствовал его страх и слабость. Он опускался, борясь с сильным притяжением. Сумел ли Гриффин благополучно приземлиться? Он мог сильно удариться о землю и, возможно, лежит теперь раненый, без сознания, а может быть, и мертвый. Шейд отогнал мрачные мысли и стал искать подходящее место для посадки - лес, пещеру, деревья, что-нибудь, что могло привлечь испуганного детеныша. Он был слишком высоко и видел внизу лишь темные пятна.
У нас есть всего лишь две йочи.
Спустившись ниже, он увидел однообразную потрескавшуюся равнину. Ни деревьев, ни растений - ничего. Шейд быстро оглядел небо в поисках вампиров, но ничего не увидел. Это место было таким неприветливым, безжизненным; возможно, здесь никогда никто и не появлялся. "Но где они, обитатели Подземного Царства? - подумал он тревожно.- Где миллионы подданных Зотца?"
И где Гриффин? Гриффин не мог остаться здесь. Он должен был полететь куда-нибудь, стараясь найти пищу, деревья, где можно отдохнуть или спрятаться. Может, он спрятался где-то и просто ждет... хотя чего ждать? Он должен пытаться найти выход отсюда.
- Гриффин! - крикнул Шейд, вздрогнув от звука собственного голоса.- Гриффин!
Эхо отразилось от плоской поверхности и рассеялось. Обернувшись назад, он нашел созвездие, отмечающее путь к спасению. Он заметил, что оно не-
много сдвинулось в сторону. У него упало сердце. Это значит, что Гриффин вовсе не обязательно приземлился в этом месте. Он может запросто оказаться на противоположной стороне этого мира.
У Шейда не было хорошего плана. У него вообще никакого плана не было. Но он боялся остановиться и задуматься, боялся потерять драгоценное время. Ему ужасно хотелось, чтобы рядом была Марина, она помогла бы ему или посоветовала что-нибудь.
- Гриффин! Гриффин!
Он будет снова и снова звать сына и не остановится, пока тот не ответит ему.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Гриффин выбрал покрытое мхом дерево неподалеку от кромки Оазиса, где лес граничил с огромной растрескавшейся равниной, и повис на ветке, прижавшись к стволу. Он совсем не хотел возвращаться, но выбора у него не было.
"Живой, - твердил он себе. - Ты живой". Но чувствовал себя неважно. Он дрожал от усталости, суставы ломило, мускулы обмякли. В желудке сосало от голода. Он постарался сосредоточиться. Нужно было решить, что делать дальше.
- Ну, значит, так,- пробормотал он себе под нос. - Сейчас я немного отдохну, а потом снова полечу к каменному небосводу и буду искать трещину. Небо очень большое, а я смогу оставаться там десять, ну пятнадцать минут, прежде чем снова свалюсь вниз. Можно искать тысячу лет, и в любом случае мне понадобятся силы, чтобы снова вернуться туда, а тут нет еды. Я буду все больше и больше слабеть, и...
Гриффин заставил себя остановиться. Иногда действие слов оказывалось совсем не таким, какого он ожидал. Произнесенные вслух слова должны были заставить его собраться с мыслями, успокоить. Вместо этого они только еще больше напугали его. Он решил попробовать еще раз.
- Забудь о трещине в небе. Может быть, есть выход отсюда. Например, я покину Оазис и... полечу над этой ужасной пустыней. Да, это мысль. Пустыня ведь не может тянуться бесконечно, верно? И я встречу кого-нибудь, кто мне поможет. Кого-нибудь более дружелюбного, чем здешние летучие мыши. Но какой сумасшедший станет жить в этой пустыне?
Гриффин беспокойно зашуршал крыльями, переступая на ветке. Видимо, он что-то неправильно делает. Посмотрите, что получилось с его последним планом! Украсть огонь - какая замечательная идея! А Луна из-за этого умерла. С острым чувством вины он вспомнил, как она растерялась и испуганно посмотрела на него, когда он в страхе отскочил от нее и бросился прочь. Оставив ее там одну. "А что сделал бы твой отец?" Его отец? О, если бы отец был здесь, он бы сделал что-нибудь необыкновенное. Например, пробил бы дыру в небе, вернул всех летучих мышей обратно в Верхний Мир, вывел бы их к солнцу. И тогда был бы большой праздник, и отец снова спел бы рассказы о своих подвигах в эхо-хранилище, и эхо-хранилище так переполнилось, что слава о Шейде разнеслась бы по северным лесам!
"Сделай что-нибудь, - сказал он себе. - Иди и найди Луну".
Эта мысль всплыла в его сознании, и он не совсем понимал почему. Гриффин страшился увидеть
Луну снова. Он ничем не мог помочь ей. Ну что он ей скажет? "А знаешь, между прочим, ты мертва. Я думаю, тебе следует знать об этом". Но она была его лучшим другом, и она нужна ему. Она поможет ему придумать план.
Он снялся с ветки, надеясь, что вспомнит место, где встретил ее. Летучие мыши Оазиса разлетались в разные стороны, когда он приближался. "Смотрите, это я, знаменитая светящаяся летучая мышь!" Вопреки всему, он улыбнулся.
Когда он увидел ручей, настроение поднялось еще больше. Поверхность воды искрилась в свете звезд - если только это можно назвать звездами. Гриффин слишком хотел пить, чтобы быть осторожным, и, не раздумывая, устремился к ручью, чтобы зачерпнуть воду открытым ртом.
Он взмыл вверх, яростно кашляя. Это была не вода, а какая-то мелкая пыль, которая только притворялась водой.
- Ненавижу это место! - воскликнул он.
Новое опасение закралось в его сердце. Он вспомнил, как мама однажды рассказывала ему, что можно прожить дольше без пищи, чем без воды. Сколько же времени он продержится?
- Присоединяйтесь к нам! Присоединяйтесь к нам! Летите с нами к Дереву!
Гриффин обернулся на голос и увидел группу летучих мышей, - может быть, три дюжины, все разных видов, - которые снижались над лесом.
- Присоединяйтесь к нам! - снова крикнула летящая впереди летучая мышь.
Гриффин полетел за ними, держась под прикрытием деревьев.
- Пилигримы... - услышал он бормотание летучих мышей Оазиса.- Пилигримы вернулись...
Предводителем пришельцев была самка-серебро-крыл, очень старая. Шерсть у нее была совсем седая, местами с проплешинами. Во всем теле ощущались дряхлость и немощность - плечи сутулились, суставы на длинных пальцах опухли, вялые, морщинистые крылья покрылись волдырями. Искривленные когти больших пальцев выглядели как вывернутые корни. Однако в ее облике было нечто необычайно привлекательное, а сильный голос требовал внимания. При взгляде на нее Гриффин невольно почувствовал надежду, но тут же вспомнил, какое разочарование испытал при встрече с Короной, которую тоже считал старейшиной.
- Вы не должны оставаться здесь! - выкрикивала предводительница пилигримов. - Это место не есть ваша конечная цель! Летите с нами!
Теперь пилигримы кружились в воздухе, а местные сереброкрылы собрались на верхних ветках и с любопытством смотрели вверх, вполголоса переговариваясь между собой. Приблизиться к пришельцам никто не решался. Гриффин искал Луну, но в толпе ее не было видно.
- Улетайте прочь! - крикнул кто-то, и Гриффин узнал голос Короны.- Вы не нужны здесь!
Другие тоже стали кричать.
- Вы сумасшедшие!
- Убирайтесь!
- Нам хорошо здесь!
- Оставьте нас в покое!
- Улетайте! Улетайте! Улетайте! Враждебные крики слились в ужасный шум, похожий на воронье карканье, однако Гриффину показалось, что в голосах звучит не только насмешка, но и отчаяние. Крики и вопли заполнили весь лес, но почему-то не могли заглушить голос старейшины пилигримов.
- Вы уже не живые,*- кричала она, продолжая кружиться. - Признайте это! Вы - все - мертвы!
У Гриффина замерло дыхание, его затопила волна облегчения. Пилигримы знают! Но почему одни знают, а другие нет?
- Это Подземное Царство,- продолжала сам-ка-сереброкрыл. - Вы все умерли!
- Я прекрасно себя чувствую, спасибо большое! - раздался насмешливый голос с одного ш деревьев. Остальные рассмеялись.
- Нам не предназначено оставаться здесь вечно,- настаивала пилигрим, мощь ее голоса не уменьшилась.- При жизни мы путешествовали. Это путешествие - последнее, которое вы должны совершить.
- И вы идете впереди! - крикнул еще кто-то.
- Вы уверяете себя, что живы, но это обман. Смерть лишила вас памяти о прошлой жизни, но попытайтесь вспомнить! Не отвергайте правды! Это мертвое место, а Древо приведет вас к жизни. Вы не должны оставаться здесь навсегда. Мы можем указать вам путь, но совершить путешествие вы должны сами. Вы должны отправиться к Древу!
Древо? Грифон вспомнил странную реакцию Короны, когда она услышала про Древесный Приют, его дом. Так где же оно, это Древо, и что в нем такого особенного?
- Мы слыхали о Древе! - крикнула Корона, взлетев и кружась вокруг пилигрима.- Это место страданий. Те, кто входит в него, уже не возвращаются! Оно сжигает вас, пожирает вас! Оно убивает!
- Нет,- с силой ответила пилигрим.- Все наоборот. Это печальное подобие леса - смерть. Эти деревья ненастоящие. Посмотрите, какие на них листья! А где солнце, луна? Разве это было в нашей жизни? Вспомните! Вспомните, что было до того, как вы появились здесь!
- Ты заблуждаешься, - рассмеялась Корона. - Послушай себя! Какие же мы мертвые? Мы летаем, охотимся, думаем, говорим. Мне жаль тебя, но ты не нужна здесь, потому что распространяешь страх и ложь!
- Ноктюрна дала нам Древо как путь к новой жизни. Нам предназначено лишь проделать путь через этот мертвый мир к Древу.
Гриффин энергично закивал, убежденный именем Ноктюрны. Мама немного рассказывала ему о ней и ее Обещании летучим мышам вернуться к свету.
- Кто хочет лететь к Древу, присоединяйтесь к нам!
Гриффин увидел, как два сереброкрыла взлетели, чтобы присоединиться к пилигримам. Они казались сбитыми с толку и немного испуганными.
- Вернитесь! - кричала им вслед Корона.- Глупцы, вы обрекаете себя на смерть!
Летучие мыши заколебались, но обратно не повернули. За ними на открытое пространство вылетел третий сереброкрыл, потом еще, пока около дюжины не присоединились к кружащимся пилигримам.
- Мы приветствуем вас,- сердечно сказала предводительница пилигримов. Окинув взглядом Корону и других, притаившихся в гуще листвы, она сказала:
- Подумайте над тем, что я сказала. Я вернусь, чтобы еще поговорить с вами.
- Нет! Не возвращайся! - крикнула ей Корона.
- До свидания,- сказала предводительница пилигримов и повела свою группу прочь от Оазиса.
Гриффин на расстоянии последовал за ними. Куда они направляются? Где находится Древо? Ему хотелось присоединиться к ним. Может, просто потому, что предводительницей пилигримов была сереброкрыл, и он невольно доверял ей. Если она знала о том, что они мертвы, то, возможно, знает еще что-нибудь. А вдруг ее оттолкнет его свечение? И что это за Древо? Почему все так боятся его?
На самом краю Оазиса пилигримы опустились на деревья, и предводительница, поочередно наклоняясь к каждому, что-то тихо пела. Выслушав песню, пилигримы один за другим расправляли крылья и летели в сторону пустыни.
Вскоре на дереве осталась одна лишь старая сам-ка-сереброкрыл. Гриффин не знал, что будет с ним, он не перенесет, если она тоже улетит прочь. Он увидел, как она вздохнула, глядя вслед покинувшим ее летучим мышам, и раскрыла крылья, готовясь подняться в воздух.
- Подождите! - крикнул Гриффин, и в ту же минуту - или долю секунды - предводительница обернулась, будто ожидала услышать его зов. А может, она просто мельком увидела сквозь сплетение ветвей его светящееся тело. Несколько мгновений она внимательно смотрела на него, затем сорвалась с ветки и устремилась к нему. Поскрипывая морщинистыми крыльями, она опустилась и повисла на ветке. Какое-то время они молча разглядывали друг друга.
- Ты живой,- прошептала она с удивлением.
- Думаю, да,- сказал Гриффин, немного испуганный ее пронзительными взглядом. Потом нахмурился. - Как вы узнали?
- Ты светишься так же, как Древо,- ответила она. - Как ты сюда попал?
- Произошло землетрясение, - ответил он, обрадованный, что наконец-то его понимают.- Я оказался в туннеле, который обрушился, и мог двигаться только вниз, а потом ветер затянул меня прямо в это... место.
- Трещины иногда открываются, - сказала старая Предводительница. - Обычно земля почти тут же их закрывает, но иногда живых затягивает вниз. Но обычно тех, кто обитает под землей или находится в норах. Счастье, что у тебя есть крылья, мой юный друг, иначе ты бы разбился насмерть.
- Да, повезло,- сказал он.
- Как тебя зовут?
- Гриффин. Я из Древесного Приюта, что в северных лесах.
- Древесный Приют, - улыбнулась старая летучая мышь.
- Вы знаете это место?
- Очень хорошо знаю. Я была старейшиной в этой колонии. Меня зовут Фрида.
Гриффин смотрел на нее во все глаза. Фрида Се-реброкрыл? Это имя было известно каждому; она была самой знаменитой предводительницей колонии, о ней слагали легенды.
- Значит, вы знаете моих родителей! - радостно воскликнул он.
Она так внимательно изучала его мордочку, шерсть, уши, что он в замешательстве отвел глаза.
- Да,- сказала Фрида, и искренняя радость отразилась в ее взгляде. - Думаю, что знаю. Я сразу догадалась, что ты на кое-кого похож. Твои родители Шейд и Марина.
Гриффин закивал так, что заболела шея.
- Они знают, что с тобой случилось?
- Наверное, нет. Моя мама...- Ему не хотелось рассказывать о несчастном случае с Луной и о том, как он улетел прочь, чтобы спрятаться от стыда. - Она даже не знает, что я был в туннеле во время землетрясения.
- Ты давно здесь?
- Трудно сказать, тут ведь нет солнца. Печаль в ее глазах испугала его.
- Я могу вернуться домой, правда?
- Трещина, через которую ты попал сюда, возможно, уже закрылась. Но даже если нет, понадобится немало времени, чтобы найти ее. Может оказаться, что тогда будет слишком поздно.
- Слишком поздно?
Фрида слетела со своей ветки и повисла рядом с ним. Ее тело было холодным и ничем не пахло, но рядом с ней он все-таки чувствовал себя спокойно - ведь она знала его родителей.
- Гриффин,- мягко сказала она,- здесь нет солнца, нет пищи, нет ничего, питающего жизнь. Если ты задержишься здесь надолго, ты заболеешь и умрешь.
- Но я и не хочу задерживаться, - выпалил Гриффин; страшные слова продолжали звучать в его сознании: заболеешь и умрешь. - Я хочу выбраться отсюда. Нет ничего хуже этого места - только не обижайтесь. Я знаю, теперь это ваш дом, но, правда, здесь ужасно. Все, что я хочу, так это улететь отсюда. Но до сих пор никто не хотел мне помочь, и...
- Все идет так, как нужно,- произнесла Фрида, коснувшись его крылом. - Выход есть.
- Здесь? - спросил он, не веря своим ушам.
- Да. Выход в мир живых находится здесь.
- Это Древо, да? Тогда почему все так боятся его? Фрида печально улыбнулась:
- Умирая, мы рождаемся в этом мире. Мы открываем глаза и видим лес, деревья, других летучих мышей, и все это тут же становится нашей новой реальностью. И нам кажется, что так было всегда. Эти летучие мыши считают себя живыми, обманывают себя, утверждая, что Оазис всегда был их домом. У них еще есть смутные воспоминания о прежней жизни. Большинство игнорирует их, как причиняющие беспокойство сны. Но некоторые постепенно начинают понимать, что с ними произошло. Многим очень трудно осознать, что они мертвы,- особенно тем, кто умер внезапной или мучительной смертью. Или тем, кто умерли такими молодыми, что едва успели понять, что такое жизнь, тем более ничего не зная о смерти.
Гриффин потупился, вспомнив Луну.
- И Кама Зотц, бог Подземного Царства, делает все, чтобы держать их в этом заблуждении. Этот лес - его творение, и оно для большинства летучих мышей выглядит достаточно правдоподобно.
Зотц. В самом звуке этого имени ощущалась угроза. Гриффин слышал о Кама Зотце самые разные истории, которые детеныши рассказывали друг другу,- о том, насколько они правдивы, можно было только догадываться. То немногое, чему он мог верить, - рассказы матери о приключениях отца в южных джунглях. Гриффин знал, что Кама Зотц был богом вампиров-призраков, каннибалов, которых уничтожил его отец:
- А... где Кама Зотц? - боязливо спросил он.
- Он здесь повсюду,- сказала Фрида, и Гриффин почувствовал, как шерсть на загривке встала дыбом. - Это его царство, и он хочет, чтобы оно росло. Он не может запретить летучим мышам искать Древо и покидать его царство, потому что Древо посажено самой Ноктюрной. Но Зотц делает все, чтобы убедить нас в том, что этот лес - наше истинное и окончательное пристанище. Большинство летучих мышей добровольно соглашаются с этим. А для тех, кто готов принять свою смерть, он делает путешествие длинным и трудным, ставит на их пути множество преград и испытаний. Для того и нужны пилигримы, чтобы помочь умершим понять, кто и что они. И отправить их в последнее путешествие.
- Все они летят к этому Древу и поселяются внутри него? - спросил Гриффин. - Оно, наверное, огромное.
Фрида тихо рассмеялась:
- Оно действительно огромное. Но Древо не цель. Оно - коридор в следующий мир.
- Но я не хочу в следующий мир, - испуганно сказал Гриффин.- Я хочу домой.
Фрида кивнула:
- Как я понимаю, Древо - это что-то вроде потока, который выносит нас туда, куда нам больше всего нужно попасть. Для живых иной путь, чем для мертвых.
- А другие живые летучие мыши уже входили в него?
- За то время, что я была пилигримом, нет.
- Вот видите, это меня и беспокоит. Обычно в Древо попадают мертвые летучие мыши, и вдруг я влечу туда, живой. Может случиться ошибка, и меня отправят не в то место, например в следующий мир. Я уверен, он хороший и все такое,- поспешно добавил Гриффин, не желая никого обидеть,- но это... совсем не то, что мне нужно.
- Я хорошо тебя понимаю, - сказала Фрида. - Я верю, что Ноктюрна позаботится о тебе, когда ты окажешься в Древе.
Ноктюрна. Похоже, сейчас она не слишком о нем заботится. Может, он и не заслуживает, чтобы о нем заботились, после того что натворил.
- Я просто хочу, чтобы все было ясно,- сказал он. Фрида улыбнулась:
- Я совершенно уверена, что все будет хорошо.
Гриффин кивнул. Фрида мудрая, мама всегда говорила это. Раз Фрида так сказала, он постарается верить ей.
- А какой он, этот следующий мир?
- Я узнаю об этом, когда сама войду в Древо.- Голос Фриды звучал устало и даже немного тоскливо.
- Но ведь вы видели Древо, правда? - Он хотел быть уверенным, что оно в самом деле существует.
- Да, Гриффин, много раз.
- А почему вы не вошли внутрь?
- Поверь мне, каждый раз, когда я вижу его, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не ринуться к нему. - Она печально рассмеялась. - Я думала, что после смерти перестану выполнять обязанности старейшины, но, оказывается, даже теперь я должна присматривать за вами. Я бы предпочла уйти на покой, но только тогда, когда кто-нибудь заменит меня.- Фрида улыбнулась.- Осталось уже недолго,- сказала она.- А пока я нужна здесь. Как видишь, смерть - дело непростое.
- А молодые? - спросил Гриффин. - Те, кто умер внезапно, что случается с ними?
- Со временем большинство осознает собственную смерть и отправляется к Древу. Но некоторые так и не могут решиться на это путешествие.
- Так они...
- Остаются здесь навечно. Гриффин вздрогнул, представив это.
- Время - непозволительная роскошь для тебя, Гриффин, - напомнила Фрида. - Ты должен отправляться сейчас же.
Он посмотрел на нее:
- Один?
- Может быть, ты встретишь на своем пути других пилигримов.
Гриффин почувствовал, как его сердце сжимается от страха". Ему хотелось остаться с Фридой, с кем-то, кто помнил Верхний Мир, знал его родителей.
- Я хочу лететь с вами, - проговорил он, понимая, что это звучит малодушно и трусливо, но ничего не мог с собой поделать.
Она наклонила к нему старую седую голову.
- Я не могу, дитя мое,- прошептала она.- И даже если бы могла, тебе не было бы от меня толку. Лучшее, что я могу сделать, Што направить тебя на путь.
"Не очень-то это красиво с ее стороны",- подумал Гриффин. На мгновение гнев пересилил страх. Почему она не может сделать исключение? Его родители были важными персонами. Его отец... его отец куда более знаменит, чем она! Он вернул летучим мышам солнце, заключил мир с совами! Она обязана позаботиться о нем.
Должно быть, Фрида уловила в его глазах вспышку негодования, потому что сказала:
- Я понимаю, тебе это кажется суровым и даже жестоким, но тут ничего не поделаешь. В Подземном Царстве много таких колоний, как Оазис, и я должна все их посетить. Таково мое предназначение.
- Может, они не захотят даже слушать вас,- пробормотал Гриффин.
К его удивлению, Фрида рассмеялась:
- Не захотят. Мертвые - известные упрямцы. Но все равно...
- Я понимаю... Вы должны это делать.
- Ты готов выслушать карту? Он заморгал:
- Выслушать что?
- А-а, ты ведь еще не совершал миграции! Матери поют своим детенышам карту, песню, создающую эхо-изображение того, что они видят своим внутренним взором.
При упоминании о матери глаза Гриффина наполнились слезами. Древесный Приют, другие детеныши... Ночные охоты, приготовления к предстоящей миграции... Вернется ли он туда?
- Закрой глаза,- сказала Фрида.
Он послушался, и она запела прямо ему в уши. Дыхание на мгновение пресеклось, когда темнота в его сознании вдруг взорвалась светом. Перед ним расстилался серебристый лес, такой реальный, что он отпрянул и резко открыл глаза.
Фрида улыбнулась:
- Шейд сделал то же самое, когда я впервые привела его в эхо-хранилище.
Гриффин очень хотел услышать еще что-нибудь о своем отце. Но Фрида запела снова, и он снова закрыл глаза...
Лес, Оазис, потом равнина с растрескавшейся поверхностью, простирающаяся до самого горизонта.
Казалось, он резко поднимается в небо, в желудке екало, будто он и вправду летел, до тех пор, пока не оказался высоко в воздухе.
- Как я узнаю, что нашел правильный путь? - спросил он, помня, что нельзя открывать глаза. Пустыня выглядела однообразной. Ни деревьев, ни холмов, ни других особых примет.
- Слушай, - услышал он будто издалека голос Фриды.
Вдруг в песне возник новый тон, и вот он уже устремился прямо к земле. Гриффин увидел борозду или ров, будто здесь когда-то текла река. Когда он приблизился, русло реки наполнилось светом.
- О! - сказал он.- Я должен следовать этому старому руслу? А потом что?
Он снова провалился во тьму. Одинокое дерево на равнине, приземистое, с толстыми, колючими ветками.
- Это называется кактус, - донесся издалека голос Фриды.
Мысленно Гриффин облетел кактус, опустился на верхнюю ветку, которая сначала расщеплялась на две половины, а затем соединялась снова, образуя круглую дыру. Затем направился к этому отверстию, протиснулся сквозь него - и выскочил с другой стороны.
- Зачем? - начал он, но изображение задрожало и поднялось, и вот он снова летит над пустыней. Долина, и в конце нее - обширная пещера, вокруг которой летает множество летучих мышей. Это выглядело соблазнительно, но он, по-видимому, не стал задерживаться там, потому что быстро пролетел мимо и в следующую минуту уже мчался в темноте.
Глубокий каньон, стенки которого отвесно падали вниз и терялись в непроглядной тьме. Он тянулся в обе стороны до самого горизонта, словно гигантский шрам, и Гриффин готовился пересечь его и перебраться на другую сторону.
Он делал это, судя по тому, что ощутил пустоту в желудке и в то же время побуждение взглянуть вниз,- но, к счастью, не мог, потому что не управлял полетом. Но почувствовал, что в этом громадном бездонном каньоне таилось нечто ужасное, и мысль о том, что он лети? над этим, заставила его ощутить слабость.
. Теперь поворот. Он пролетел между двумя высокими каменными шпилями, которые располагались по обе стороны каньона, словно рога погребенного животного. Земля проносилась под ним с огромной скоростью, пока впереди не показалась долина, окруженная горами.
Долина была пустая, безжизненная, но вдруг из почвы пробился хрупкий росток, почки развернулись, ствол быстро утолщался, покрывался корой. Он рос вверх с головокружительной быстротой - вот уже стал молодым деревцем, тянущимся к небу, потом зрелым деревом; его главный ствол разветвлялся на множество ветвей, которые мгновенно покрывались листьями. Теперь дерево было выше гор, сотни ветвей тянулись ввысь, и стало казаться, что они касаются небес.
- Древо? - воскликнул Гриффин в восторге.
Оно было прекрасно.
Потом оно загорелось, и вскоре пламя объяло его целиком.
Гриффин вскрикнул. Спустя минуту стало казаться, что дерево и все его ветви стали чистым пламенем. В середине ствола открылось маленькое темное отверстие, единственное в объятом пламенем дереве. По ту сторону темноты ничего не было видно - отверстие напоминало глаз какого-то гипнотизирующего животного. Он притягивал, звал, когда все инстинкты приказывали держаться подальше. Лететь туда? Внутрь? Разве кто-нибудь сможет? Ничего удивительного, что летучие мыши в Оазисе считают Древо местом смерти и мучений.
Он подлетел слишком близко и увидел...
Луну. Она кругами спускалась к земле, ее крылья пылали.
Гриффин резко открыл глаза. Фрида терпеливо смотрела на него.
- Ты понял? - спросила она. - Это метки. Ты запомнил их?
Он судорожно глотал воздух.
- Путь через пустыню. Потом толстое дерево, я имею в виду кактус. Пролезть сквозь дыру в ветках и взять новый курс к большой пещере. Миновать пещеру, пересечь каньон, не глядя вниз, повернуть между двумя башнями из камня. И это приведет меня к Древу. Гм... оно всегда... так горит?
- Да, но ты не должен бояться этого.
- Не бояться пламени. Я запомнил.- Он нервно захихикал, но заставил себя умолкнуть, когда увидел, что Фрида хочет сказать что-то еще.
- Путь может измениться,- сказала она.- Зотц переделывает местность, когда пожелает. Поэтому лучше отправляйся немедленно. Не позволяй никому отвлекать себя. Тебе могут повстречаться те, кто попытается задержать или остановить тебя.
- Кто? - спросил он.
- Те, кто позавидует твоей жизни. К тому же там есть вампиры.
Гриффин открыл рот:
- А что они там делают?
- Не так давно они довольствовались собственными оазисами. Но теперь нападают и захватывают летучих мышей в рабство. Будь осторожен.
Гриффин сглотнул, во рту у него пересохло.
- Есть что-нибудь еще, что мне нужно знать? Я не уверен, что этого достаточно.
Фрида улыбнулась:
- Ты знаешь все, что нужно. Но тебе надо поторопиться.
Он был рад, что она больше не упоминает о смерти.
- Я ведь сумею сделать это, правда?
- Об этом будут рассказывать легенды, ты понимаешь это? - В глазах Фриды заплясали искорки. - Ни одно живое существо еще не возвращалось отсюда. Ты будешь первым!
- Получится отличная история,- воскликнул Гриффин с неожиданным воодушевлением.
- Замечательная!
- Может, ее даже расскажут в эхо-хранилище,- сказал он, воображая, как эхо его собственного голоса соединится с голосами Фриды, других старейшин и его отца. Гриффин улыбнулся, стараясь ощутить прилив храбрости, но вместо этого почувствовал, как у него замирает сердце. С чего он взял, что станет первым, кто совершит такой подвиг?
- Что если.. - начал он.
- Передай своим родителям мои добрые пожелания, когда увидишь их, - сказала Фрида.
Родители. Слова Фриды наполнили его сердце надеждой: она уверена, что он вернется домой.
- Спасибо,- сказал Гриффин.- Но Луна... Фрида пытливо посмотрела на него:
- Кто?
- Моя подруга. Я видел ее здесь. Она не знает, что мертва.
- Она узнает это в свое время.
- Но ведь ей нужно отправиться к Древу, правда? Она сможет выйти отсюда в Верхний Мир, если я возьму ее с собой?
Фрида покачала головой.
- Луна только что умерла,- заторопился Гриффин. - Две ночи назад, не больше. Она не должна была оказаться здесь...
- Она умерла, Гриффин, и никто не может это изменить.
- Никто?
Фрида с беспокойством смотрела на него.
- Послушай меня внимательно, Гриффин. Я не собиралась тебе это говорить, но теперь вижу, что сказать нужно. Твоя жизнь светится вокруг тебя, как ореол. Мертвые могут видеть его; многие не знают, что это значит, но некоторым это отлично известно. Они захотят забрать твою жизнь. Они будут готовы на все, чтобы ее заполучить.
- Как они могут это сделать? Они же мертвые!
- Мертвые или нет, но они могут убить тебя. У них есть тела, вес, сила, и если захотят, они смогут отобрать твою жизнь.
Гриффин похолодел.
- Как? - услышал он собственный вопрос.
- Если тебя убьют, жизнь вытечет из твоего тела, как поток, как эхо, и они смогут всосать ее в себя. Я никогда не видела, как это происходит, но слыхала о таких случаях, и это ужасно. Вот тебе ответ на вопрос о твоей подруге. Для умершего есть единственный способ стать живым - это забрать жизнь живого существа. Поэтому ты должен быть особенно осторожен во время путешествия. Держись подальше от других. Твое путешествие из тех, которые лучше совершать одному. Даже тот, кто кажется доброжелательным, может напасть на тебя из страха или от отчаяния.
Гриффин кивнул, глядя на горизонт.
- Этого не должно было случиться, - выпалил он, чувствуя потребность хоть кому-то все рассказать. - Несчастный случай... из-за которого она умерла, произошел по моей вине.
Фрида грустно вздохнула:
- Смерть всегда кажется несправедливой, Гриффин. Мне очень жаль. Я уверена, что это не твоя вина.
- Моя,- сказал он.- Поэтому я не могу оставить Луну. Если я не могу вернуть ее к жизни, по крайней мере я мог бы увести ее из этого проклятого места.
- Она может задержать тебя,- предупредила его Фрида.
- Она бы меня не оставила! Фрида посмотрела на него и кивнула:
- Ты настоящий друг. Делай то, что считаешь нужным. Желаю тебе удачи.
Она раскрыла крылья.
- Подождите. Ммм... я хотел узнать...
- Да?
- Я похож на них? - спросил он, сам не зная зачем. - На моих родителей.
- Да. Ты похож на них обоих.
- Я не такой, как они, правда?
- Не такой, - согласилась Фрида. - Но это не важно.
Гриффин хотел, чтобы она возразила ему. Чтобы сказала: ты отважный, как отец, и сообразительный, как мать. Но это была бы ложь. Интересно, почему она считает, что это не важно? Если он трус, это должно иметь значение.
- До свидания, Гриффин,- сказала Фрида, глядя ему прямо в глаза.- Отправишься ты в путешествие со своей подругой или один, сейчас мы должны расстаться.
- Куда вы направляетесь?
- В другие колонии.
- Ну, тогда до свидания,- сказал он. Как мог он сказать "до свидания" кому-то в мире мертвых? Мысль о том, что он больше никогда не увидит Фриду, опечалила его. - Спасибо! - крикнул он ей вслед, когда она уже летела над пустыней. Он проводил ее взглядом, чувствуя ужасную пустоту, пока она не скрылась из виду.
Ему тоже пора было в путь. Время дорого.
Он нашел на равнине место, которое выведет его на дорогу.
Затем повернул обратно к Оазису и отправился искать Луну.
Гот крепко держался за лиану, измученный спуском из шахты. Все его конечности дрожали, и он ненавидел себя за эту слабость. Еще он ненавидел этих жалких летучих мышей, с которыми был связан. На удивление, их вид не наполнял его желанием отведать мяса. Только одного он теперь жаждал - свободы и жизни.
Сквозь сплетение лиан он поймал взгляд другого вампира.
- Я знаю тебя,- пробормотал Гот.
Каннибал вздрогнул, поспешно отвернулся и отодвинулся, насколько ему позволяла лиана. Гот медленно двинулся к нему. Он был последним в цепи, и это делало его более подвижным. Однако, чтобы подобраться ближе к каннибалу, ему пришлось стащить с места нескольких маленьких летучих мышей.
- Я знаю тебя,- снова сказал он.
- Нет,- буркнул тот, отворачиваясь.
- Тробб! - к собственному удивлению воскликнул Гот. Как получилось, что он без всяких усилий вспомнил имя этой летучей мыши, когда ему было так трудно вспомнить свое собственное имя?
- Имена здесь не разрешены, - пробормотал каннибал. Он пытался отползти дальше, но на его лиане уже не было свободного места.
Гот придвинулся ближе и ткнул его кончиком крыла. С обреченным вздохом Тробб повернулся к нему. Один только взгляд на него вызвал поток образов из прошлого: искусственные джунгли, тюремщики, побег, полет на юг вместе с Троббом. А потом...
- Тебя ударило молнией! - воскликнул Гот, обрадованный новым воспоминанием. - Ты сгорел!
- Не вижу смысла говорить об этом, - обидчиво буркнул Тробб.
Гот удовлетворенно заворчал. Вот уж не думал, что так обрадуется, снова увидев Тробба - трусливую, вечно скулящую тварь, теперь он вспомнил. Но в изменившихся обстоятельствах он был рад всему, что связывало его с миром живых. И Тробб, как когда-то давно, может оказаться полезным.
- Я уверен, ты не обвиняешь меня в своей смерти,- сказал Гот.
- Нет, мне просто не повезло, - сухо ответил Тробб.- Но было и другое. Вращающиеся лопасти, через которые ты заставил меня пройти первым, холод, снежные бури, отмороженное крыло, голод, унижения. Одно хорошо в том, что я умер,- это избавило меня от тебя.
- Там были какие-то летучие мыши, которых мы преследовали, - нахмурившись, сказал Гот.
- Шейд, сереброкрыл из?северных лесов. Ты хотел...
- Следовать за ним до Гибернакулума, где его колония спит всю зиму,- перебил его Гот, потому что другой поток воспоминаний вторгся в его сознание. Шейд. Маленькая северная летучая мышь, которая бросила ему вызов, заманила его в грозовое облако и чуть не убила. Но на этом история с Шейдом не закончилась. Там было что-то еще. Это происходило уже на его родине, в каменной пирамиде,- вспышки света и грохот, которые привели к смерти.
- Почему я не могу вспомнить все? - спросил Гот.
- Со всеми поначалу так бывает. Потом вспомнишь.
Гот заворчал; ему не нравилось слушать рассуждения Тробба, но нужно было побольше узнать о прошлом.
- Как получилось, что мы попали сюда вместе с этой мелюзгой?
- Ну, - выдавил Тробб, - мы оба прогневили Зотца. Нет, я не жалуюсь. Я тружусь добровольно. Я счастлив. Я люблю свою работу.
- Ты раб,- фыркнул Гот.
- Это и правда не так уж плохо. Здесь так спокойно. Нет голода, нет боли - пока мы усердно служим Зотцу.
Гот мог понять, за что наказан Тробб. Но за что карают его? Чем он заслужил это?
- Кем я был? - спросил Гот.
- Лучше все забыть. Это неважно. Работать, работать и работать, вот о чем мы должны сейчас думать. - Тробб попытался выдавить радостный смешок, но получилось лишь безумное повизгивание.
- Расскажи мне,- потребовал Гот.
- Я предупреждаю, это не сделает тебя счастливее,- сказал Тробб.
Гот нетерпеливо фыркнул.
- Ладно, когда я знал тебя, ты был принцем.
Гот отвел взгляд; образы прошлого сверкали перед его мысленным взором. Принц из королевской семьи, любимец самого Зотца...
- А потом ты стал королем,- продолжал болтать Тробб. - Тогда меня уже не было рядом; как ты верно заметил, я был испепелен молнией. Но по здешней шумихе я догадался о происходящем. Правда, ты был королем не очень долго, но это больше, чем имело большинство из нас...
От ярости Гот заговорил свистящим шепотом:
- Я не должен был оказаться здесь. Совершена ужасная ошибка.
- Здесь многие так говорят,- усмехнулся Тробб.
- Я должен поговорить с Кама Зотцем.
- Вряд ли это хорошая идея.
- Где он? - спросил Гот.
- Он может быть где угодно. Повсюду. Но он показывается только тогда, когда пожелает.
- Значит, ты видел его? Тробб отвел глаза:
- Только один раз.
- Я хочу видеть его, - заявил Гот. - Со мной несправедливо обошлись!
- Здесь о тебе рассказывают много историй,- сказал Тробб, не в силах скрыть свое злорадство.
- Каких историй? - зарычал Гот. Если бы не нужно было сдерживаться, он бы вцепился зубами в шею этой твари.
- О том, что ты сделал в Верхнем Мире. Ты действительно знаменит - в плохом смысле.
- Говори!
- Если хочешь знать,- с мстительной улыбкой сказал Тробб, - это из-за тебя мы здесь. Этой шахты не существовало до того, что случилось со священной пирамидой, нашим храмом. Она разрушена, и с тех пор все переменилось. Ты не знаешь? Ты действительно не знаешь?
- Расскажи мне, Тробб, или я...
- Молчать! - проревела Феникс, обрушиваясь на них сверху.
Не раздумывая, Гот бросился на нее и вырвал из ее плеча клок шерсти. Феникс оттолкнула Гота крылом, оскалила обсидиановые зубы и метнулась к его горлу. Гот молниеносно выставил задние когти и всунул лиану в ее раскрытую пасть. Инстинктивно она сомкнула челюсти, и лиана, ярко вспыхнув, разорвалась. Гот оказался на свободе.
Он раскрыл крылья и полетел, Феникс бросилась за ним. Гот благополучно миновал сплетение лиан и резко пошел вниз, к дальней стороне пирамиды, подальше от площади, прочь от огромного города вампиров.
Он летел над джунглями. Феникс и стража преследовали его, но не могли догнать - так сильно он махал крыльями, подстегиваемый гневом и решимостью. Когда-то он был королем и не должен сдаваться! Гот направился прямо к берегу и теперь был над озером. Оглянувшись, он увидел, что Феникс и стражники не решаются последовать за ним. Трусы.
По ту сторону озера простиралась та самая пустыня, которую он увидел, когда очнулся. Гот не хотел лететь туда, но что ему оставалось делать? Этот великолепный город мог быть для него только тюрьмой; он стал врагом своих собратьев. Но почему? Что такого ужасного он совершил?
- Зотц! - крикнул он ветру.- Зотц, это я, твой слуга, Гот! Прошу, выслушай меня!
Сначала ему показалось, что он дрожит от усталости, но оказалось, что это сотрясается воздух. Даже звезды, казалось, вспыхнули ярче. Пустынная равнина покрылась рябью, камни подскочили в воздух, будто толчки шли из глубины земли. Гот испугался, но в то же время у него появилось предчувствие, что сейчас произойдет то, чего он жаждет.
"Явись мне,- мысленно молил он.- Явись".
С ужасающим треском, который отражался от каменного небосвода, из земли вырвались два огромных шипа. Гот потряс головой, чтобы очистить глаза от пыли, и увидел, что эти острые выступы не пики гор, а просто свернутые крылья, которые начали раскрываться. Искры, потрескивая, пробегали по их темной поверхности, из складок посыпались пыль и камешки. Крылья вытянулись во всю длину - не менее сотни футов,- и это породило сильный порыв обжигающего ветра, который отшвырнул Гота, словно щепку.
С мощным содроганием земля между крыльями вздыбилась, и Гот увидел темную, покрытую шерстью спину, поднимающуюся из глубины, две огромные ноги, массивные плечи и шею.
Гот сглотнул, почти подавившись, потому что в горле у него пересохло. Наконец показалась голова - белая, безволосая, вытянутая, похожая на череп. Распахнулась огромная пасть, и стали видны бесконечные ряды острых зубов. Глубоко сидящие глаза смотрели прямо на каннибала.
Гот застыл, не в силах отвести взгляд. Несмотря на ужас, его сердце ликовало. Наконец-то он узрел своего бога. Он и представить себе не мог подоб-
ного существа - такого большого и такого страшного. Его воображение всегда рисовало Зотца в виде гигантской летучей мыши, совершенного вампира-призрака. Но это существо больше похоже на животное или рептилию. Его пальца напоминали лапы животного, а кожа была чешуйчатой, как у змеи. Он казался древним как мир.
Когда он заговорил, слова вырывались из горла как обжигающий ветер.
- Я услышал тебя, Гот. Знай, что ты сильно разгневал меня.
- Господин,- произнес Гот, борясь с дрожью в голосе. - Я не знаю, чем я провинился.
Он был теперь совсем близко, в одном взмахе крыльев, и мог слышать, как из раскрытой пасти Зотца доносятся чьи-то истошные крики.
- Когда ты был ранен,- прорычал Зотц,- разве я не исцелил твои крылья?
Гот мгновенно вспомнил.
- Да, господин.
- И я сделал тебя королем, как обещал?
- Сделал, господин.
- Разве я не благоволил тебе? Не сделал тебя своим голосом? Взамен я требовал, чтобы ты исполнил мое повеление. Ты должен был всего лишь принести в жертву сто сердец во время солнечного затмения - и освободить меня из Подземного Царства.
Гот отчаянно пытался вспомнить. Сотни приготовленных для церемонии жертв, солнце в зените, почти заслоненное луной.
- Я пытался...
- Пытался? - загремел над пустыней гневный голос Зотца. - Да, ты собрал сотню жертв. Но позволил Шейду Сереброкрылу отвлечь себя. У тебя было только семь минут, пока длится затмение, но ты поставил свою собственную ненависть выше служения своему богу. И ты упустил время.
Образы вспыхивали перед мысленным взором Гота. Да, в башне появился Шейд, он привел с собой сов и крыс, которые хотели помешать жертвоприношению. И он - Гот задрожал от стыда, вспомнив это, - оставил свое место на жертвенном алтаре и пытался убить Шейда.
- Прости меня, господин,- выдавил Гот, избегая встречаться взглядом с Зотцем.
- Это не самое худшее. Я ждал тысячи лет. Но теперь нет смысла ждать. Некому теперь принести жертвы.
Гот потрясенно смотрел на него.
- Я не понимаю, господин.
- Священный камень разрушен, Гот! Королевская пирамида погибла, а вместе с ней последние мои служители! Есть другие вампиры-призраки, но они не знают обо мне, а без кровавых жертв моя сила в Верхнем Мире иссякнет. Ты заточил меня в моем собственном царстве!
Гота охватила слабость. Он помнил, как Шейд вылетел из пирамиды, а потом... яркая вспышка, ужасающий грохот... и больше ничего.
- Как это случилось? - спросил Гот.
Голова Зотца раскачивалась из стороны в сторону, как у кобры перед ударом.
- Ты помнишь верховного жреца, Воксзаго? Он сбросил взрывающийся диск на пирамиду, думая таким образом завершить жертвоприношение. Смелый план, и я бы вознаградил его, если бы он не опоздал. К тому времени затмение уже кончилось, и Воксзаго достиг лишь того, что превратил королевскую пирамиду в груду развалин. Воксзаго виновен и обречен на вечные муки. И ты тоже.
Это произошло так быстро, что Гот даже не успел отскочить. Челюсти Зотца широко раскрылись и сомкнулись вокруг него. Он оказался в полной темноте. Эхо-зрением он различил под собой огромный, как темная река, язык, который толкал его к чудовищной глотке.
Из нее - теперь это было ясно - слышались те ужасные вопли, крики и стоны, которые Гот слышал снаружи.
- Нет! - закричал Гот.- Прошу, не надо! Язык повернулся еще раз и толкнул Гота прямо
в глотку. Он падал вниз, пока не свалился в какую-то жидкость. Он тут же вскрикнул от боли. Жидкость обжигала, как кислота. Она быстро вращалась, в этом водовороте были и другие летучие мыши. Гот дико закричал.
Он останется здесь навсегда, без всякой надежды выбраться.
- Зотц! - воззвал он.- Прости меня! Позволь мне снова служить тебе!
Мощная сила вырвала его из воронки и куда-то потащила. Гот потерял счет времени, ему казалось, что этому кошмару не будет конца. Вдруг он ощутил прикосновение воздуха, а в следующее мгновение упал на землю, вцепился в нее когтями и прижался к ней. Он был жив - конечно, не по-настоящему жив, но боли больше не было.
- Благодарю,- в изнеможении прошептал он.- Благодарю, господин.
- Не думай, что это конец твоих страданий. Гот поднял голову, надеясь увидеть своего бога, но обнаружил, что лежит на узком выступе горы, а внизу простирается все та же равнина. Зотца не было. Потом гора задрожала, в ней открылся гигантский глаз и уставился на Гота.
- Я всегда благоволил тебе, Гот,- прозвучал голос Зотца.- Но ты заставил меня сомневаться в твоей преданности. Теперь ты должен искупить свою вину.
- Я буду верно служить тебе, господин. Что я должен сделать?
- Вернуться в шахты и работать там.
- Я готов вечно служить тебе, господин,- смиренно ответил Гот.
Низкий хохот сотряс воздух.
- Не вечность, а только до тех пор, пока вы не пробьете туннель в Верхний Мир.
Гот не знал, что сказать. Он считал, что шахты - это просто наказание.
- После того как пирамида была разрушена, я понял, что туннель для меня - единственная возможность выйти в Верхний Мир. Во время следующего затмения мы захватим его, и тогда я буду править обоими мирами.
У Гота захватило дух: Зотц будет повелевать всеми живыми существами. А вместе с ним и вампиры.
- Но тебе не будет места в моем Царстве,- сказал Зотц, будто подслушав его мысли.- Ты упустил свой шанс. Когда туннель будет закончен, ты присоединишься к Воксзаго и другим, кто разгневал меня.
Гот не мог вымолвить ни слова, пытаясь постйвр!" весь ужас своей судьбы. Работать тысячи лет и оставшуюся вечность провести в желудке Зотца! Он стиснул зубы.
- Нет, - сказал он.
Глаз Зотца потемнел.
- Ты осмеливаешься перечить мне? - угрожающе проревел он.
- Да! - исступленно крикнул Гот.- Прорубать туннель, увидеть жизнь, а потом снова быть низвергнутым? Я не буду делать это!
Грохот сотряс воздух, сверху на Гота посыпались камни.
- Ты говоришь так, будто у тебя есть выбор, Гот!
- Тогда уничтожь меня! - в отчаянии крикнул Гот. - Но если ты сделаешь это, потеряешь слугу, который мог бы прославить тебя и освободить из Подземного Царства!
Он с ужасом ждал, что в горе раскроются челюсти Зотца и поглотят его. Но ничего не происходило. Вдруг раздался громовой хохот.
- Твое нахальство поразительно, Гот! Но я больше не нахожу его привлекательным. Боюсь, что твоя гордость и тщеславие превосходят твои таланты.
- Пошли меня в Верхний Мир, господин,- взмолился Гот.- Я буду твоим глашатаем. Я наберу тебе новых приверженцев, более усердных. Я буду ждать следующего затмения. Совершу жертвопрЙР ношение, и ты поднимешься в Верхний Мир.
- Звучит впечатляюще, - ответил Зотц. - Но в твоем плане есть изъян. Как, по-твоему, я могу отправить тебя в Верхний Мир?
Гот опешил. Он всегда считал Зотца всемогущим.
- Ты можешь все, господин!
- Мое Царство - царство мертвых. Они полностью в моей власти. Но власти над живыми у меня нет. Я не могу ни отобрать жизнь, ни дать ее. Есть только один способ вернуться в Верхний Мир - это похитить жизнь у живого существа.
- Разве здесь это возможно? - спросил Гот с надеждой. Глаз Зотца пристально смотрел на него.
- Это бывает редко, очень редко. Время от времени в земле открываются трещины и некоторых живых затягивает в мое Царство. Чаще всего крыс, но иногда и летучих мышей.- Зотц замолчал.- Одна из них сейчас здесь.
- Где? - выпалил Гот.- Позволь мне убить ее!
- Почему ты думаешь, что я выберу для этой миссии тебя?
- Это была моя идея! Раньше никто до этого не додумался!
- Верно,- произнес голос Зотца,- но, возможно, другие больше подходят для такого задания. Твой отец, например, или другие короли, которые верно служили мне.
- Я уверен, они верные подданные, - сказал Гот. - Но они провели здесь уже слишком много времени и забыли Верхний Мир. А я хорошо знаю джунгли, я могу найти новые колонии вампиров и сделать их твоими приверженцами. Никто не будет стараться так, как я, потому что я очень хочу искупить свою вину.
- Но почему ты хочешь забрать эту жизнь себе? Почему не предлагаешь ее своему богу?
- Я был бы рад отдать ее тебе, господин. Но разве не лучше подождать и позволить мне принести жертвы, чтобы ты смог прийти в Верхний Мир?
- Ты торгуешься со мной, Гот?
Гот посмотрел прямо в черный немигающий глаз.
- Да, господин.
Снова хохот сотряс горы и воздух.
- Твой план очень смел, Гот, и я одобряю его. Но сначала ты должен доказать мне свою преданность. Найди живого детеныша и убей его,- но не бери себе жизнь, которая вытечет из его тела. Дай мне вдохнуть ее. А когда в моем Царстве появится другое живое существо, его жизнь достанется тебе.
Гот стиснул зубы. Сколько времени придется ждать? Десятки, может быть, сотни лет.
- Ты готов принести такую жертву своему богу, Гот?
- Да, господин, я готов.
- За пустыней находится лес, куда прибывают новые умершие. Детеныш провалился в трещину как раз над ним. Я чую его. Слушай.
Закрыв глаза, Гот слушал изображение маленькой летучей мыши, странной помеси сереброкрыла и златокрыла. Но самыми удивительными были искры, пробегавшие по его крыльям и шерстке. Он жаждал получить это странное свечение. Но это не для него. Пока.
Гот открыл глаза.
- Я могу указать тебе дорогу к нему, и только,- сказал Зотц.- Я могу напугать живого, но не могу причинить ему вреда. Убить его должен ты.
Гот кивнул, удивляясь такой слабости своего бога. Зотц не может убивать. Для этого ему нужен он, Гот.
- Я оправдаю твое доверие, господин.
- Живые быстро угасают в моем Царстве. Ты должен настичь детеныша, прежде чем он умрет. Отправляйся.
Шейду никогда не доводилось видеть столь унылого ландшафта. Он взлетел выше, надеясь найти другой путь. Еще раз оглядел небо и обнаружил, что место, откуда он вылетел, вот-вот скроется за горизонтом. В Верхнем Мире звезды всегда возвращались. Но здесь, наверное, все по-другому. Похоже, даже солнца и луны нет.
Он очень устал и знал, что ему нужно немного отдохнуть. Он заметил разбросанные по земле камни, которые местами образовали большие кучи. Там можно устроиться, к тому же это отличное место для того, чтобы оглядеться. Странно, но он до сих пор не встретил ни одного вампира. Впрочем, и других существ тоже.
Он устремился вниз, пролетел над холмом, выбрал большой валун и устроился на нем. Шейд терпеть не мог бездействия, ему обязательно нужно было что-нибудь делать.
- Гриффин! - стал звать он. - Гриффин!
Что-то побудило его обернуться, но прежде чем он успел это сделать, что-то холодное и очень сильное плотно обхватило его, так что стало темно, и потащило с камня.
Хватка была такой крепкой, что он не мог шевельнуться. И дышать. Его держали огромные крылья, он догадался об этом, почувствовав кожистую поверхность перепонок и длинные кости пальцев, впившихся в его тело. Только у вампира могли быть такие большие крылья. Шейд отчаянно пытался высвободить когти, чтобы попробовать вырваться.
- Не бойся, я отпущу тебя, - прошептал голос рядом с ухом.- Но, пожалуйста, веди себя потише.
Этот голос был совсем не похож на хриплое рычание вампиров. Огромное крыло медленно ослабило хватку и отодвинулось, и Шейд, почувствовав свободу, подпрыгнул, чуть не ударившись головой о потолок. Оказалось, что его затащили в маленькую пещеру внутри нагромождения камней. Отскочив, он прижался к дальней стене и посмотрел на того, кто схватил его.
Не вампир, но гораздо больше размером.
Огромное крылатое существо, свисающее с потолка, больше напоминало животное, чем летучую мышь. Ее тело, казалось, занимало почти всю пещеру. Она была покрыта густой темной длинной шерстью, с обильной сединой, говорящей о почтенном возрасте. Ее мордочка сужалась и заканчивалась аккуратным, изящным носиком. А глаза... Таких больших глаз Шейд никогда не видел: они были темные, круглые, пронизывающие, но удивительно кроткие. Треугольные уши были чрезвычайно маленькими - как можно видеть что-то такими ушами? Она была похожа на лису с крыльями. Но какие крылья! Размахом футов пять, не меньше.
Шейд настороженно смотрел на нее. Он заметил, что одно крыло она прижимала к стене, закрывая единственный выход. Но, казалось, у нее совсем нет плотоядных намерений. Может, это какое-то порождение Подземного Царства? Прежде чем он смог вымолвить хоть слово, он увидел позади нее второе крылатое существо, поменьше размером, но на вид не менее странное.
Оно было вдвое крупнее Шейда. Его мясистая верхняя губа была выгнута посередине, что придавало его мордочке выражение вечного недовольства. Пара искривленных резцов выдавалась вперед. У него был маленький раздвоенный нос, щеки, покрытые щетиной и усыпанные родинками. Однако в проказливых глазах светились быстрый ум и озорство. Взгляд Шейда привлекли огромные, страшные, острые задние когти: они выглядели так, словно предназначены не для того, чтобы цепляться за кору. Ясно было, что шутить с таким существом опасно. "Если это летучая мышь,- подумал он,- то я о таких даже не слышал". Шейд растерялся еще больше, когда увидел позади третьего. От удивления он чуть не вскрикнул.
Это был сереброкрыл.
Самец, не больше чем на два года старше Шейда. Его правое плечо и крыло были сильно искалечены. Наверное, он едва мог летать. Но что делает сереброкрыл в Подземном Царстве?
- Как ты попал сюда? - ошеломленно воскликнул Шейд. Может быть, его, как и Гриффина, затянуло вниз через трещину?
- Почему он светится? - тревожным шепотом спросил изуродованный сереброкрыл у существа с лисьей мордочкой. - Посмотри, Ява, от него исходит свет, а ты притащила его к нам!
- Мне нужно было заставить его замолчать,- прошептала Ява.
- Он так светится, что мимо него и в тумане не проскочишь, - фыркнул щетинистый, с любопытством разглядывая Шейда.
- Ш-ш-ш, - прошипела Ява, та, что с лисьей мордочкой, чуть отодвигая крыло и открывая небольшую щель в стене пещеры. - Они летят.
Они? Сердце Шейда заколотилось. Он осторожно двинулся к выходу, но искалеченный сереброкрыл остановил его, сердито мотнув головой.
- Ты светишься! - прошипел он.- Они увидят тебя!
Шейд не понимал, о чем говорит этот сереброкрыл. Он заметил, что Ява подвинула крыло на прежнее место, но оставила сверху малюсенькую щелку. Кивком своей огромной головы она пригласила Шейда посмотреть. Он благодарно кивнул ей, чуть-чуть взлетел и прижал мордочку к узенькой щели. Этого было достаточно, чтобы увидеть.
Мимо летели три вампира.
Они были на расстоянии не больше пятидесяти взмахов крыльев, их головы равномерно поворачивались из стороны в сторону, обшаривая пространство локатором. Неудивительно, что Ява стащила его с камня. С его стороны, было глупо кричать и привлекать внимание каннибалов. Шейд уже собрался отойти от щели, когда заметил другую летучую мышь, на этот раз не вампира, а...
Судя по размеру и очертаниям, это был златокрыл. И он был не один. Вереница маленьких летучих мышей летела по небу, одна за другой, будто связанные. Приглядевшись, Шейд понял, что они и в самом деле связаны друг с другом чем-то вроде светящейся лианы. Он увидел и других вампиров, которые летели по бокам, время от времени подгоняя то одного, то другого в связке. Изумление Шейда сменилось гневом, когда он смотрел на пленников, - большинство видов были ему знакомы по северным лесам. Эхо-зрением он оглядывал одного за другим, чтобы увериться, что его сына среди них нет. Когда последняя летучая мышь исчезла из виду, он повернулся к остальным.
- Счастье, что они не засекли нас по твоему пронзительному крику,- сказал изуродованный серебро-крыл.
- Они пролетели мимо, и все хорошо.- Ява с извиняющимся видом посмотрела на Шейда.- Прости, что так грубо схватила тебя, но теперь ты понимаешь почему. Мне нужно было как можно быстрее втащить тебя внутрь.
Шейд кивнул. Ему нравился голос Явы. Он ласкал слух, словно легкий ветерок.
- Куда они ведут их? - спросил он хриплым голосом.
- В свой город, я думаю, - с гримасой ответил щетинистый.
- А зачем? - спросил он, страшась услышать ответ.
- Этого мы не знаем,- ответила Ява.
- И не собираемся узнавать,- резко добавил ворчливый сереброкрыл. - Мы и так из-за тебя задержались. Нам предстоит долгий путь, а ты для нас обуза. Кричишь, светишься. Тебе повезло, что мы спасли твою сияющую шкуру. А теперь, если ты будешь так любезен лететь своей дорогой, мы будем тебе очень признательны.
- Я не свечусь,- раздражаясь, сказал Шейд. В его голове бурлили тысячи вопросов, и он не хотел отвлекаться.
- Извини, мой мальчик, но это так,- сказала летучая мышь с щетинистой мордой. - Я вижу, ты испуган, как рыба, вытащенная из воды.
Шейд посмотрел на Яву, которой почему-то доверял больше, чем остальным. Та тоже кивнула.
- Ладно, пусть так, - согласился Шейд. - Я не знаю, почему свечусь, но это неважно.- Он глубоко вздохнул, стараясь сосредоточиться.- Эти пленные летучие мыши, откуда они?
Ява с удивлением посмотрела на него:
- Я вижу, ты не слышал о нападениях. Каннибалы напали на Оазис и захватили всех пилигримов, которых нашли.
Шейд непонимающе замотал головой. Оазис? Пилигримы?
- Он не знает, - с досадой пробормотал изуродованный сереброкрыл. - Он еще ни о чем не догадывается. Он не пилигрим.
- Кто такой пилигрим? - спросил Шейд.
- Если наш маленький метеор не пилигрим,- прокомментировал щетинистый,- то что он делает так далеко от Оазиса?
- Да о чем вы говорите? - воскликнул Шейд. Ява вздохнула:
- О, как я это ненавижу! Мне нелегко говорить тебе об этом, сереброкрыл. Но ты умер. Все мы мертвы.
Ошеломленный, Шейд переводил взгляд с одного на другого. Так вот как выглядят мертвые! Он ожидал совсем другого - чего-то призрачного, дымчато-белого, как пар над озером осенью. А у этих существ были тела, эхо-зрением он отлично видел их очертания. Сереброкрыл даже не выглядел старым! И хотя Ява была седой, но она выглядела сильной и вполне здоровой. Но потом Шейд вспомнил противоестественный холод, который он почувствовал, когда она обхватила его крыльями. Его охватила дрожь.
- Я понимаю, какое это потрясение для тебя, - мягко сказала Ява. - Все мы прошли через нечто подобное. Но через некоторое время это перестанет казаться таким уж страшным. Поверь мне.
- М-м-м, ладно, но на самом деле я не умер, - сказал Шейд.
- Отрицание, - сказал изуродованный сереброкрыл скучным голосом. - Типичная реакция.
- Это совершенно нормально, - успокаивающе сказала Ява.- Тебе просто нужно время, чтобы свыкнуться с этим.
- Нет, правда, я вижу, что вы не понимаете, - сказал Шейд. - Я не мертв. Было землетрясение и...
- Все это очень трогательно, - прервал его изуродованный сереброкрыл,- но нам надо торопиться.
- Йорик, - сказала Ява, и впервые в ее голосе прозвучали сердитые нотки,- я уверена, что немного терпения не убило бы тебя.
- Но кое-что уже убило меня, - отрезал Йорик. - И теперь, раз я мертв, мне действительно не терпится поскорее убраться отсюда!
Шейд недоуменно смотрел на них.
- Значит, все летучие мыши после смерти попадают сюда?
- Быстро учишься,- пробормотал Йорик.
- Каждая летучая мышь, где бы она ни жила наверху, после смерти попадает сюда,- сказала Ява.
Шейда так трясло, что он не мог говорить. Эта отвратительная преисподняя и есть то место, куда Ноктюрна отправляет своих возлюбленных существ? Ведь предполагалось, что Ноктюрна позаботится о них, когда они умрут!
- Все летучие мыши попадают сюда? - ошеломленный, пробормотал он. - Но наши старейшины-легенды говорят, что Подземное Царство только для вампиров!
- Вранье! - с удовольствием фыркнул щетинистый.
- Не может быть...
- Это правда, - мягко сказала Ява. - Теперь ты сам это видишь.
Шейд гневно нахмурился.
- У меня просто мороз по коже,- сказал он.- Они говорят вам что-то, и вы верите им, потому что они старейшины. А это всего лишь пыльные, древние легенды, которые тысячи лет ходят кругами в эхо-хранилище...- Остальные смотрели на него с изумлением, и Шейд умолк. - Простите, просто я терпеть не могу чего-то не знать. Вот вы, например,- сказал он Яве и щетинистому,- никто не рассказывал мне о таких существах, как вы. Никогда.
- Я лисокрыл,- сказала Ява.- Летучая мышь, которая питается фруктами. Насколько мне известно, мы живем на другом берегу твоего океана. Меня зовут Ява.
- Шейд, - представился Шейд. - Из северных лесов. А твои сородичи все такие большие?
- Гораздо больше. Я недомерок.
- Правда? - удивился Шейд. - Я тоже.
- А я Немо,- сказал щетинистый,- с южного побережья. Мы рыбоеды. - Теперь Шейду стало ясно, почему у него такие длинные задние когти. Он представил, как Немо мчится низко над рекой или океаном, выхватывая из воды добычу. Его зрение и способность к эхо-локации должны быть необыкновенными.
- А этого ворчливого сереброкрыла зовут Йорик, - сказала Ява.
- Вы знаете мою колонию? - спросил Шейд, стараясь расположить Йорика к себе. - Или Древесный Приют?
- Я никогда не слышал ни о тебе, ни о твоей колонии.
- Неудивительно,- с озорным блеском в глазах сказал Немо.- С тех пор как Йорик попал сюда, прошло лет пятьсот или даже больше.
Шейд уставился на Йорика. Он выглядит моложе остальных, хотя ему уже пятьсот лет? Пятьсот лет здесь?
- Ты не такой быстрый ученик, верно, Йорик? - мягко усмехнулась Ява.- Тебе понадобилось время, чтобы догадаться, как обстоит дело.
- У меня были кое-какие трудности, - желчно сказал Йорик. - Но думаю, что впоследствии я искупил это. Вы бы не добрались так далеко, если бы я не был вашим предводителем.
- Предводителем? - развеселился Немо.- Малыш, мы терпим тебя только потому, что ты получил карту и не хочешь делиться ею с нами. Это не твоя заслуга в том, что мы не сбились с пути до сих пор, поверь!
- Я был бы признателен, если бы вы не называли меня "малыш", - чопорно ответил Йорик. -
По моим подсчетам, я уже четыреста пятьдесят два года ваш старейшина. А теперь нам действительно пора в путь.
- Куда? - спросил Шейд.
- К Древу,- ответила ему Ява.- Все умершие должны отправляться к Древу. Все.
- Поверьте, я не мертв. - Он вздохнул. - Мое сердце бьется. Послушайте!
Ява печально посмотрела на остальных.
- Послушай,- сказал Йорик,- если это поможет ускорить неприятный процесс...
Ява перебралась поближе к Шейду. Ее мордочка была почти такого же размера, как его тело, и она долго пыталась прижать треугольное ухо к его груди. Но сделав это, она тут же отскочила.
- Оно бьется! - взвизгнула она. - Его сердце бьется!
- Ты уверена? - резко спросил Йорик.
- Сам послушай!- Ява смотрела на Шейда с таким любопытством, что он смущенно отвел глаза. - К тому же ты теплый. Но как так получилось?
- Я проник сюда из Верхнего Мира через т|^ щину в каменном небосводе,- сказал Шейд.
- Зачем? - недоверчиво спросил Йорик.
- Я ищу моего сына.
- Он умер? - спросила Ява.
- Нет, он жив. Во время землетрясения открылась трещина и его затянуло вниз, прямо сюда.- Шейд почувствовал, как его с новой силой охватывает нетерпение. - Вы не знаете, куда он мог направиться? Он еще детеныш. Я шел по его следу, но потом потерял его и теперь не знаю, где он мог бы приземлиться.
Ява, Йорик и Немо - все молча смотрели на него, беспомощно переглядываясь. Их молчание обеспокоило Шейда еще сильнее.
- А что такое Оазисы, о которых вы упоминали? Их много?
Ява глубоко вздохнула:
- По меньшей мере сотни, и они разбросаны по всему Подземному Царству. А между ними бесплодные земли вроде этой.
Шейд почувствовал, как у него упало сердце. Сотни Оазисов. Он может искать годами...
- Мы не можем помочь тебе, - резко сказал Иорик. - Нам нужно добраться до Древа.
- Что это такое? - с надеждой спросил Шейд. Название напомнило ему Древесный Приют, и он сразу представил себе живое дерево. Может, до этого места попытается добраться Гриффин?
- Мы пилигримы,- объяснила Ява.- Мы пришли из Оазисов, расположенных в разных краях этого мира, но мы все совершаем одно путешествие и потому встретились. Мы не должны оставаться здесь навсегда. Как только мы осознаем свою смерть, нам предназначено совершить путешествие к Древу. Для нас это единственный путь отсюда.
- Куда он ведет, этот путь? - настойчиво спросил Шейд.
Ява покачала головой:
- В новый мир, лучший, чем этот. Нам сказали, что мы должны войти в Древо и начать наши новые жизни.
- Кто это сказал?
- Глашатаи пилигримов. Они летают со своей миссией через все Оазисы, но большинство не обращает на них внимания - так было и с нами. Но последний пилигрим наконец убедил меня. Это был сереброкрыл по имени Фрида. Шейд был поражен.
- Фрида? Фрида Сереброкрыл?
- Ты ее знаешь?
- Она была старейшиной в моей колонии, пока не умерла. Где мне найти ее?
- Она летает по всему Подземному Царству, убеждая летучих мышей начать путешествие к Древу, и дает им карту, - объяснила Ява. - Не знаю, где она сейчас.
- Это не наше дело, - сказал Иорик. - Нам надо продолжать путь.
- Путешествие - не просто полет,- объяснил Немо. - Ты летишь сам по себе, а если задерживаешься, местность может измениться, и тогда придется ждать, когда другой пилигрим даст тебе новую карту. К тому же как только ты понимаешь, что мертв, начинаешь снова чувствовать боль - так же, как в Верхнем Мире, только хуже. Это всегда с тобой. В пути пилигримам мешают каннибалы. До сих пор нам удавалось избегать их. Но если нас поймают, на этом наше путешествие закончится.
Шейд молчал, стараясь разобраться в потоке новых сведений. Все умершие находятся здесь. Сереброкрылы, и яркокрылы, и вампиры в одном месте. Путешествие к какому-то Древу должно вывести умерших в новый мир. Но знает ли о Древе его сын? Должен ли он лететь к нему - правильно ли это для живых? Может, только для мертвых? Ему очень хотелось поговорить с Фридой. Но это желание было невыполнимо. Нужно придумать план, сосредоточить свои силы. Время уходило.
- Я не знаю, откуда начать поиски,- признался Шейд.
- Тогда, может, тебе лучше пока присоединиться к нам? - сердечно предложила Ява.
Уши Йорика возмущенно встопорщились.
- Честное слово, Ява, ты всегда ела одни фрукты, и, видимо, от этого мозги у тебя размягчились! Вы что, не слышали меня? Он привлекает внимание! О нем все будут говорить! Его видно за сотни взмахов крыльев! Каннибалы сразу же нас заметят!
- Я могу быть полезным в пути,- сказал Шейд. Йорик недоверчиво хмыкнул.
- Я предлагаю ему лететь с нами, если он захочет,- повторила Ява.
- Это мое путешествие,- холодно ответил Йорик. - У меня есть карта, это я указываю дорогу. Я здесь уже пятьсот лет, и я не собираюсь рисковать, чтобы меня поймали благодаря чужаку, который рассказывает трагические истории.
- Немо, а ты как считаешь? - спросила Ява.
- Я буду рад его обществу,- сказал Немо, подмигивая Шейду.
- Если так, полечу один,- пригрозил Йорик.
- Ладно, - мрачно сказала Ява. - Лети.
- Я не хочу, чтобы вы задерживали меня.
- Счастливого пути, мой мальчик,- ласково сказал Немо.- Желаю тебе попутного ветра.
Йорик вызывающе посмотрел на Яву и Немо, потом бросил взгляд в сторону выхода из пещеры. Его искалеченные крылья задрожали.
- Если он летит с нами,- угрюмо произнес он,- пусть помалкивает и держится рядом с тобой, Ява. Если мы встретим кого-нибудь, ты прикроешь его, потому что он сияет, как сигнальный огонь.
Ява улыбнулась.
- Хорошо,- сказала она.
- Наш путь пролегает через один Оазис,- обратился Йорик к Шейду более любезно. - Возможно, кто-нибудь видел там твоего сына.
- Спасибо,- сказал Шейд, нетерпеливо подергивая крыльями. Один Оазис из сотен. Какова вероятность встретить там Гриффина?
- Ладно, ладно, - пробормотал Йорик. - Давайте отправляться.
Вдруг Ява взвизгнула и отдернула крыло, будто ее ущипнули. Что-то темное и мускулистое ринулось в пещеру. Вампир-призрак. Широко раскрытыми крыльями он заслонил единственный выход наружу.
Отыскать Луну оказалось не так просто, как он думал.
Гриффин вернулся туда, где они в первый раз встретились, и принялся за поиски. Проносясь сквозь листву, он звал ее. Другие летучие мыши, завидев его, в страхе бросались врассыпную. Оазис был огромный, понадобилась бы не одна ночь, чтобы обшарить его. Время уходило, с каждым взмахом крыльев он становился слабее, растрачивал свои силы, которые нужно беречь для путешествия к Древу.
Но разве он может улететь без нее?
- Луна! - звал он. - Лети сюда, Луна, мне надо поговорить с тобой! Луна!
Она могла перебраться в другую часть Оазиса или просто спрятаться от него.
Во рту у Гриффин пересохло, хотелось пить. Он проголодался. Крылья болели. Он устроился на странного вида дереве, стараясь унять растущий страх.
- Зачем ты меня ищешь?
Он подпрыгнул, оглядел ветку и увидел Луну - ее глаза смотрели на него поверх крыльев.
- Так ты все время была здесь? - воскликнул он.
- Я следовала за тобой.
- За мной?
- Пыталась понять, сумасшедший ты или нет. Почему ты тогда улетел от меня? Как будто ты меня испугался.
Он хотел ответить, но не смог. Она сделала это за него:
- Ты подумал, что я мертвая.
- Ну вот,- сказал он со вздохом облегчения.- Так ты знаешь?
- Да, знаю. Что я не мертвая. Посмотри на меня! - Она спрыгнула с ветки, перекувырнулась через голову, потом еще раз, сделала сальто в воздухе и опустилась рядом с ним. - Совсем неплохо для мертвой, правда?
- Все, что я знаю... - начал он.
- А другие считают, что это ты мертвый, добродушно сказала Луна.
- Неужели?
- Ты весь светишься, и ты упал с неба. Это очень подозрительно.
- Верно, но...
- А ты чувствуешь себя мертвым? Гриффин не мог удержаться, чтобы не рассмеяться.
- Я не мертвый. Правда. - Он перестал смеяться. - А ты мертвая.
Она пренебрежительно фыркнула.
- И не только ты, - продолжал Гриффин. - Вы все тут... мертвые. Мне очень жаль, говорить так не слишком вежливо, но это правда. И не только я так думаю.
- Я видела, как ты говорил с одним из пилигримов.
Гриффин кивнул:
- Ее зовут Фрида. Мои родители ее знают. Она была старейшиной нашей колонии.
- Гм,- засомневалась Луна.- Я так думаю, она тоже мертвая, верно?
- Угу.
- А выглядит нормально.- Луна фыркнула. - Она не кажется безумной или что-нибудь в этом роде.
- Я и не считаю ее безумной. Луна устало посмотрела на него.
- Тогда докажи мне, что я мертвая. Гриффин сделал глубокий вдох:
- Это не настоящий мир. Здесь все неправильно. К примеру, деревья - посмотри на них хорошенько.
Луна внимательно осмотрела деревья, и это не произбело на нее никакого впечатления.
- Ну и что?
- Здесь все перемешано. Сосновые иголки, кленовые листья, листья дуба на одной и той же ветке. Тебе это не кажется неестественным?
Она беззаботно махнула кончиком крыла:
- Нет. Так было всегда. Может, там, откуда ты явился, деревья совсем другие.
Гриффин вздохнул. Это оказалось труднее, чем он думал.
- Тогда еда, - сказал он. - Жуки, которые не имеют никакого вкуса, будто их нет. Потому что их и в самом деле нет. Они просто звуковая иллюзия, и когда начинаешь их жевать, они тут же исчезают. А где солнце, где луна?
- А что это такое?
- Солнце? - не веря своим ушам, спросил Гриффин.- Это такой большой светящийся круг на небе. От него на шерстке чувствуется тепло. А луна...
Опять не получается. Наверное, нужно придумать что-то другое.
- Скажи, а ты давно живешь в этом Оазисе? - поинтересовался он.
Луна пожала плечами:
- Я всегда здесь жила.
- С тех пор как родилась?
Ее взгляд на мгновение затуманился.
- Да.
- А где твой детский питомник? Она неопределенно махнула крылом:
- Вот там.
- А кто твоя мама?
- Зачем ты задаешь мне эти вопросы?
- Ты помнишь ее?
- Конечно, я знаю, кто моя мама!
- Так как ее зовут?
- Это просто глупо. - Впервые Луна выглядела обеспокоенной. - Ну-у-у... ее зовут Сирена.
- Нет.
- Я думаю, мне лучше знать, как зовут мою маму,- возмутилась она.
- Фрида сказала, что мертвые почти ничего не помнят. Воспоминания остались, но вы боитесь их.
- Все это пустая болтовня!
- У тебя сердце не бьется, - печально сказал он. - И ты холодная. Живые всегда теплые. Вот почему... я тогда испугался и улетел. Прости.
- Сердце не бьется? - переспросила она, будто слова показались ей совершенно незнакомыми.
- Подойди ближе. Приложи ухо вот сюда и услы шишь его.
Она нерешительно перебралась по ветке и при жалась ухом к его груди.
- В самом деле, - сказала она, отстраняясь. - Там что-то громко стучит.
- Оно бьется еще громче и быстрее, когда чего-то испугаешься.
Луна приложила крыло к своей груди и внимательно прислушалась.
- Может, у некоторых его просто нет.
- Посмотри на свои крылья.- Он был противен самому себе. - Скажи мне, как это случилось?
Она, нахмурясь, посмотрела на свои шрамы и, казалось, хотела что-то сказать, но потом покачала головой.
- По-моему, я так и родилась с этим,- без особой убежденности сказала она.
Гриффин смотрел на нее, выжидая.
- Ты знаешь, как это случилось? - спросила Луна.
- Знаю.
- Так и быть, давай послушаем твою историю. Я не обещаю, что поверю, но все же...
Ему не хотелось делать этого, но, может быть, если он начнет, ее воспоминания хлынут потоком? Хотел ли он, чтобы Луна вспомнила именно это? Нет, но другого выхода не было. Осторожно подбирая слова, он заговорил:
- В нашем лесу был пожар. И ты загорелась. Старейшины пытались вылечить тебя. Все ухаживали за тобой, но ты была сильно обожжена и умерла.
- Но я не чувствую себя мертвой!
- Это Подземное Царство, Луна.
- Кажется, ты все на свете знаешь,- сердито сказала она. - И обо мне тоже!
- Мы росли вместе.
- Вот это для меня новость!
- Когда ты в первый раз увидела меня, то полетела прямо ко мне, несмотря на то что я свечусь. Другие боялись меня, разлетались в разные стороны. А ты нет. Потому что ты вспомнила меня!
Она пристально смотрела на него.
- Я не помню тебя. Я ничего не помню!
- Но я тебя помню,- сказал Гриффин.- И я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать. Если ты полетишь со мной.
- Куда?
- К Древу.
Вдруг он заметил других летучих мышей, которые висели на соседних ветках и злобно смотрели на него.
- Вон отсюда! - гневно закричала Корона, кружась вокруг Гриффина. - Ты заражаешь нашу колонию!
- Распространяешь лживые слухи! - подал голос кто-то еще. Затем все взлетели и принялись кричать на него.
- Отвратительный, как пилигримы!
- Мы не потерпим этой лжи!
- Прочь! Прочь!
- Гоните его!
- Эй! - закричала Луна. - Мы просто разговариваем!
Гриффин, оцепенев, крепко впился когтями в ветку. Они казались такими злобными, их было так много, что он сомневался, сможет ли прорваться сквозь эту толпу. А они напали на него, молотя крыльями.
- Убирайся отсюда!
- Обманщики!
- Пытаетесь уничтожить нас! Сначала Гриффин пытался защищаться, но их было слишком много, и они были безжалостны. Сжавшись в комочек, он укрылся крыльями от ударов, которые сыпались градом.
- Что вы делаете? - сквозь шум услышал он крик Луны.
Теперь они навалились на него, теснили со всех сторон, стараясь оторвать его от ветки. Он чувствовал их холодные тела, странно легкие, но все-таки сильные. Могут ли они убить его?
- Стойте! - закричал он. - Остановитесь! Его ноги заскользили по коре, и Гриффин упал,
увлекая за собой дюжины летучих мышей, облепивших его спину и грудь. Он тяжело приземлился на другую ветку, и они снова набросились на него.
- Отпустите! - снова услышал он, будто издалека, голос Луны.- Слезьте с него! Вы его задавите!
Они вцеплялись ему в горло, топтали грудь, ему было трудно дышать. Он попытался вдохнуть и не смог. Нет воздуха, нет воздуха, пожалуйста, отпустите!
И тогда он увидел это.
Он светился. Свет исходил от его тела, словно завитки золотистого тумана. Гриффин смотрел, как туман поднимается в воздух и... звенит. Да, звенит. Свет издавал звук, не похожий ни на что из того, что он слышал прежде. Это напоминало песню. Напоминало пронзительный вопль. Одна-единствен-ная нота, чистая и завораживающая, но при этом настойчивая и мучительная. Зрелище одновременно прекрасное и пугающее.
Другие мыши, должно быть, тоже услышали и увидели это, потому что с криками бросились прочь.
Наконец Грифин почувствовал, что странная тяжесть исчезла, и закашлялся, жадно вдыхая воздух помятой грудью.
Он увидел, как вместе с воздухом свет тоже входит в его тело, соединяясь с ним. Странный звук затихал и наконец умолк. Свет тоже исчез. Больше он не видел свечения. Гриффин растерянно заморгал, решив, что это, наверное, ему привиделось. Но тогда почему мертвые в ужасе разлетелись? Как бы то ни было, свет и звук существовали. Он чувствовал, что они необходимы ему не меньше, чем кровь или дыхание, и сжал грудные мускулы, боясь, что свет снова начнет вытекать из него.
Вдруг кто-то опустился рядом с ним на ветку, и он вздрогнул. Это была Луна.
- Как ты?
- Ты была права,- прошептал он.- Я свечусь.
- Мне не верится, что они сделали это, - сердито сказала она. - Я и подумать не могла, что они такие злые, Гриффин!
- Ты не виновата,- пробормотал он и вдруг с изумлением уставился на нее.- Эй! Ты назвала меня Гриффином!
Она в замешательстве смотрела на него.
- Ведь это твое имя.
- Да, но я тебе его не называл! - возбужденно воскликнул он.
- Ты, наверное...
- Нет, я не говорил. Но ты каким-то образом узнала его.
- И что это доказывает?
- Что ты помнишь меня с тех пор, когда была жива! - сказал он, радостно улыбаясь. - Значит, то, что я говорю, правда!
- То есть я мертва? Он перестал улыбаться.
- Да.
- Гриффин, - сказала Луна, пристально глядя на него. Ему показалось, что в ее глазах он увидел отблеск прошлого. Потом ее мордочка помрачнела. - Умерла я или нет, но я все-таки не помню тебя.
Он прижался щекой к ее холодной шерстке.
- Ты вспомнишь. Но тебе надо полететь со мной. Она вздохнула, оглядывая лес.
- Не могу поверить, что они так поступили с тобой. Они просто сумасшедшие. Думаешь, пилигримы правы и нам стоит отправиться к Древу?
Он горячо кивнул.
- И ты расскажешь мне все, что я захочу узнать? Ты расскажешь мне все обо мне?
- Обещаю.
- Тогда я лечу с тобой,- сказала она.
- Вы пилигримы.
Морда вампира была напряженной от усталости, бока вздымались, словно после долгого перелета. Он выглянул наружу и беспокойно обшарил локатором небо, затем снова стал разглядывать пещеру; в глазах его прыгали искорки страха.
Шейд не понимал, чего он так боится. Уж конечно не их. Правда, каннибал был один, и он в два раза меньше Явы, но Шейд знал наверняка, что лисокрылу не справиться с вампиром. Когти и зубы, приспособленные для питания фруктами, делали ее плохо подготовленной для боя со свирепым хищником. Шейд задумался, сколько сил остается у мертвых, но потом вспомнил, как крепко обхватила его крылом Ява. Достаточно сил, чтобы сражаться. А чтобы убить? Конечно, мертвого нельзя убить еще раз. А как насчет живого? Он посмотрел на Йорика и Немо, которые застыли, онемев от потрясения. В тесной пещере им некуда было спрятаться, некуда бежать. Было непонятно, что вампир собирается делать, но Шейд не хотел давать ему времени. Он глубоко вдохнул и приготовился спеть звуковую иллюзию - эхо-изображение грифа или совы - кого-нибудь страшного, что могло бы заставить каннибала обратиться в бегство.
- Возьмите меня к Древу,- сказал каннибал.
Эти удивительные слова были произнесены таким умоляющим тоном, что Шейд заколебался. Он посмотрел на остальных.
- Это ловушка, - прорычал Немо. - Мы отведем его к Древу, и он пошлет туда целую армию - поджидать и хватать всех пилигримов, которые доберутся до Древа.
- Нет, я хочу лететь к Древу по тем же причинам, что и вы. Я хочу выбраться отсюда.
- Почему мы должны верить тебе? - спросил Шейд.
- Я передовой разведчик конвоя, который только что пролетел. - Он кивнул на Шейда. - Я слышал, как он кого-то звал, и мог бы сразу захватить его в плен.
- Это ты виноват, - с горечью пробормотал Йорик. - Орал на весь мир, как ворон. Неудивительно, что он нашел нас!
- Я мог бы позвать сюда конвой,- продолжал каннибал. - Но не сделал этого, потому что надеялся, что вы отведете меня к Древу.
- А если не отведем,- поинтересовался Шейд,- свяжешь нас цепью, как других?
Каннибал бросил еще один беспокойный взгляд на небо.
- Нет, ведь я дезертир. Если вампиры поймают меня, то посадят на цепь, как и вас.
- И что потом? - спросил Йорик, стараясь, чтобы голос звучал твердо.
Каннибал крепко сжал челюсти.
- Скажи нам,- потребовал Немо.- Тебе нужно то, что знаем мы, поэтому выкладывай все, что ты знаешь.
- Над городом вампиров начали прорубать туннель сквозь небо,- неохотно сказал каннибал.
По телу Шейда прошла дрожь. Он уже предчувствовал, что услышит дальше.
- Зачем? - спросила Ява.
- Туннель в Верхний Мир,- вяло ответил Шейд. Каннибал удивленно взглянул на него и кивнул:
- Именно поэтому мы начали набеги. Нужно очень быстро работать. Говорят, что это займет тысячи лет.
- Отвратительно,- сказала Ява, и Шейд услышал в ее голосе гнев. - Вы не смеете делать из нас рабов! Так не должно быть! Как мы теперь доберемся до Древа?
- Вампиры ничего не знают о Древе. Кама Зотц держит это о? нас в тайне. Я узнал о нем, подслушивая пилигримов, да и слухи ходят. Зотц не хочет, чтобы мы покидали его царство.
- Но вы не надрываетесь в шахтах, - сказал Шейд.
- Многие наши там работают. Те, кто каким-то образом вызвал неудовольствие нашего бога. - Он понизил голос, и у Шейда мурашки побежали по коже при мысли, что Зотц повсюду и слышит их.
- Я хочу лететь с вами к Древу,- повторил каннибал.
- А что если его разыскивают? - воскликнул Йорик, обращаясь к остальным. - Он не может лететь с нами. Это хуже, чем иметь рядом светящегося недомерка!
- Я не хочу путешествовать с хищником,- резко сказал Немо.
- Наконец-то мы пришли к согласию,- с удовлетворением заметил Иорик.
Ява вздохнула:
- Он имеет такое же право войти в Древо, как и мы.
- Что? - ошеломленно спросил Шей^,
- Фрида Сереброкрыл так сказала. Ноктюрна создала Древо для всех летучих мышей, включая вампиров. Мы не должны мешать кому бы то ни было совершать путешествие.
- Но почему он должен лететь с нами? - прорычал Йорик.
- Бессмысленно обсуждать это,- нетерпеливо вмешался Шейд. Его тоже приводила в смятение мысль о том, что этот каннибал отправится к Древу. Но теперь все его тело стало часами, каждый удар сердца напоминал о том, что он теряет время. - Я тоже не доверяю ему, но у нас нет выбора. Если он хочет лететь с нами, пусть летит. Пора в путь.
- Спасибо, - сказал каннибал. - Меня зовут Мрак. Вы увидите, что меня опасаться не нужно. Я сделаю так, что мы без помех достигнем цели.
Шейд только что-то проворчал. Мрак. Ну что за имя? Гот. Тробб. Мрак. Кто только дает им имена?
Мрак внимательно оглядел небо через вход пещеры и взлетел. Шейд и другие последовали за ним.
- Попрошу всех сохранять молчание, пока я возьму курс.- Йорик кружился с важным видом, что-то бормоча себе под нос.- Сейчас мы вот здесь... да, эту
часть я помню... или это был другой путь... очень запутанно, очень...
Шейд с беспокойством посмотрел на Яву:
- А у кого-нибудь еще есть звуковая карта?
- У меня нет, - сказала Ява. - Я слепа на оба уха. Как и все мои сородичи. У нас нет эхо-зрения, зато очень хорошие глаза. - Она прищурилась. - Мы одинаково хорошо видим днем и ночью. Когда пилигрим прилетел в мой Оазис, он описал путь словами. Но в этом случае легче запутаться, чем когда карта запечатлена сразу в голове. Я действительно сбилась с дороги, и Йорик, пролетая мимо, наткнулся на меня. Он сказал, что я могу лететь вместе с ним.
Шейд недоверчиво посмотрел на Йорика, удивляясь такой доброте.
- Немо тоже не нужно было пользоваться картой,- продолжала Ява.- Он путешествовал с большой группой пилигримов, но всех, кроме него, забрали вампиры. Так что нас ведет Йорик. До сих пор он не ошибался. По крайней мере я так думаю.
Шейд с беспокойством наблюдал, как Йорик мечется из стороны в сторону, и задавался вопросом, есть ли у него вообще чувство направления. Может, предложить ему помощь?..
- Готово! - гордо объявил Йорик, опередив его. - Вот этот курс!
Из-за искалеченного крыла он летел как-то странно, немного боком, но при этом был довольно ловок и проворен. С облегчением Шейд последовал за ним. Слева летела Ява, на достаточном расстоянии, чтобы не задевать его своими сильными крыльями. Хотя его все равно толкало потоком воздуха, который она создавала.
- Ты можешь лететь немного выше, - с улыбкой сказала она Шейду. - А то я поднимаю много ветра.
Шейд благодарно кивнул, набирая высоту. Впереди рядом с Йориком летел Немо. Шейд оглянулся на Мрака, который держался позади. Шейду это совсем не нравилось. Когда он в прошлый раз путешествовал вместе с вампиром, ничем хорошим это не кончилось.
Долгое время они молча летели над пустыней. Шейд скрывал беспокойство и нетерпение, сосредоточившись на однообразии полета - опустить крылья вниз, потом поднять их вверх, снова и снова, - и все время высматривал Гриффина. Местность была голой и ровной, казалось, там нет ничего похожего на убежище для летучей мыши, однако время от времени Шейд сворачивал немного в сторону, чтобы обследовать груды камней и небольшие ямы.
- Если твой сын живой, он, наверное, тоже светится,- тихо сказала Ява.
Шейд с удивлением кивнул - он как-то об этом не подумал. Затем нахмурился:
- Но я ведь не увижу этого, правда?
- Зато я увижу. Я тоже высматриваю его.
- Спасибо, Ява.
Посмотрев на каменное небо, он не нашел приметного созвездия. Должно быть, оно уже опустилось за горизонт и, возможно, сейчас сияет в другой половине Подземного Царства. Сколько времени он уже здесь? Мысленно Шейд попытался сложи" все, что случилось, в минуты. Наверное, часов двенадцать. Одна ночь. Его тело говорило, что надо поспать, значит, наверху сейчас день. Если он вскоре не найдет Гриффина, единственный выход закроют. Если только..
- Сколько нам лететь до Древа? - спросил он.
- Карта не показывает реального расстояния,- ответил, обернувшись через плечо, Йорик. - Я думаю, около полумиллиона взмахов крыльев.
Полмиллиона взмахов. Это две ночи полета или меньше, если они не будут останавливаться для сна и отдыха.
- Можно ли живому войти в Древо? - спросил он Яву.
- Не знаю,- ответила она извиняющимся тоном. - Вряд ли Фрида стала бы говорить об этом среди мертвых. Она сказала, что Ноктюрна создала Древо для всех летучих мышей и оно отправит нас в то место, куда нам больше всего нужно попасть.
"Если бы Фрида сейчас была здесь",- подумал Шейд. Она бы рассказала ему, является ли Древо спасением для Гриффина и для него или предназначено только для мертвых. Оно отправляет вас туда, куда вам больше всего нужно попасть. Ладно, если таким местом для них является дом и если трещину в небе закроют, Древо останется их единственяой надеждой. В душе он сомневался, что Древо действительно существует. Что если это всего лишь очередная легенда, порожденная мертвыми, лишенными всякой надежды на жизнь?
- Ты уверена насчет вампиров? - шепотом спросил он Яву. - Ну, про то, что они тоже могут войти в Древо?
- Ты, видимо, считаешь это несправедливым? - поинтересовался Мрак, и Шейд, обернувшись, с удивлением увидел, что каннибал летит рядом с ним.- Ты считаешь, что мы, злые хищники, должны остаться здесь навеки и только вы, безобидные малыши, заслужили право попасть в новый мир?
- Верно,- ответил летящий впереди Немо.
- Мы тоже творения Ноктюрны,- сухо сказал Мрак. - Она создала нас такими, какие мы есть. Вот почему Древо и для нас тоже.
- Как это удобно! - воскликнул Шейд. Да, несправедливо. Почему эти плотоядные дьяволы должны иметь возможность попасть в чистый и совершенный мир? Особенно когда их бог мечтает только о том, чтобы пожрать всех живых и создать на земле Царство вечной ночи.
- Разве ты не изменяешь Зотцу своим бегством? - холодно спросил Шейд. - Почему ты хочешь покинуть мир своего бога?
Некоторое время Мрак молчал, и Шейд почувствовал некоторое разочарование оттого, что обсуждение, похоже, закончилось. Странно, но ему было интересно, что тот ответит. Нечасто удается побеседовать с вампиром.
- Здесь, внизу, вроде бы жизнь, только поддельная,- наконец задумчиво признес Мрак.- Мы только притворяемся, что живем: не нуждаемся ни в пище, ни во сне, не видим снов. Мы проводим время, подражая жизни наверху. Я чувствую, что должно быть что-то большее, чем это.
- Да,- с воодушевлением сказала Ява.- У меня такое же чувство. В следующем мире я хочу не повторения прежней жизни, а чего-то совсем другого.
- Хорошо тебе,- проворчал Йорик.- Ты прожила долгую жизнь. А я, будучи совсем молодым, врезался в дерево во время бури. А мог бы прожить еще лет двадцать.
- По крайней мере тебя никто не съел,- пробормотал Немо, мрачно поглядев на каннибала.
- Я не собираюсь просить прощения за весь мой род,- сказал Мрак.- Сомневаюсь, чтобы ты горевал о рыбах, которых ел. - Он взглянул на Шейда.- И ты вряд ли сожалеешь о насекомых, которыми питался.
- Я ем фрукты,- сказала Ява.- Этим никому не повредишь.
- Мы не выбираем наши склонности,- продолжал Мрак. - Мы просто рождаемся с ними, и все.
- Вы едите себе подобных,- с отвращением произнес Шейд.
- С чего ты взял, что это зло? Многие существа в Верхнем Мире едят своих сородичей. Просто такова их природа.
- Вы приносите кровавые жертвы,- не отступал Шейд.
- Потому что это угодно Зотцу. Самым драгоценным даром для него является дар жизни. А разве ты не отдал бы своему богу все, о чем бы он тебя ни попросил?
Шейд заколебался. Насколько он знал, Ноктюрна никогда ничего не просила. Она возмутительно молчаливая. Но как бы он поступил, если бы она попросила у него чью-то жизнь? "Этого бы не случилось, - подумал он, - потому что она не так жестока, как Зотц".
- И разве не Ноктюрна создала нас такими, какие мы есть? Мы не чудовища, - сказал Мрак. - Мы подчиняемся нашей природе. Как и вы.
Шейд вздохнул, смущенный логикой Мрака.
- Значит, мы всегда будем врагами.
- В мире живых, да. Но здесь вряд ли.. Шейд горько рассмеялся:
- Вы охотились на нас в Верхнем Мире, а теперь мы, как рабы, работаем в ваших шахтах! Не очень-то похоже на мир.
- Ты прав, - пробурчал Мрак. - Но здесь не всегда было так. Шахты появились недавно. До этого Зотц позволял нам обитать в райских джунглях.- В его голосе слышалась тоска.- Величественный город пирамид, тропический лес, подобного которому нет в Верхнем Мире.
Шейд фыркнул. Райские джунгли! Ему казалось оскорбительным, что каннибалы получили рай, а остальные летучие мыши должны прозябать в этом унылом месте.
- Звучит красиво,- не сдержался Шейд.- Тогда почему ты хочешь уйти отсюда?
- Не только я, - сказал Мрак. - Уже многие бежали. И еще больше ушло бы, если бы Зотц сказал им о Древе. Рай без выбора - это тирания.
Шейд ничего на это не ответил, совершенно выбитый из колеи рассуждениями каннибала. Они звучали очень здраво и обоснованно.
- Вы не доверяете мне,- вздохнул Мрак,- и я понимаю вас. Но уверяю, что сейчас у меня только одно желание - вырваться в следующий мир.
- Я надеялся на лучших спутников,- буркнул Немо.
Шейд обратил все внимание на небо и землю. Что за страшное место - изрезанная шрамами скалистая земля, где никогда никто не жил, которая никогда не имела названия. Мрак продолжал лететь рядом с ним, и Шейду это было неприятно. Он что, считает, что теперь, после беседы, они стали друзьями? В Верхнем Мире это существо смотрело бы на него только как на пищу.
- Почему ты светишься? - спросил Мрак, и Шейд сжался. Он давно с беспокойством ждал этого вопроса и уловил тревожный блеск в глазах Явы.
- Так уж получилось,- уклончиво ответил он. Мрак больше ничего не сказал, но Шейд заметил, что каждый раз, когда каннибал смотрит на него, его ноздри трепещут, будто вбирают запах. Возможно, он больше не нуждался в пище, но Шейд сомневался, что его жизненные инстинкты так легко угасли.
Луна постоянно оглядывалась, и даже Гриффин почувствовал укол сожаления, когда вершины деревьев Оазиса растаяли в дымке. Он снова увидел растрескавшуюся равнину, простиравшуюся впереди до самого горизонта. Неудивительно, что так мало летучих мышей решаются покинуть знакомые места, чтобы отправиться к Древу. Теперь Оазис стал казаться ему привлекательным, несмотря на странные деревья и летучих мышей, которые чуть не задавили его насмерть.
- Все хорошо,- успокаивающе сказал он Луне. Может, она вовсе не нуждалась в утешении. Ему утешение было нужнее. Гриффин посмотрел на нее и почувствовал себя лучше. Они вместе, так что плохого может случиться? "Что угодно",- подумал он. Гриффин уже устал и ослаб, а они летели всего пару часов вдоль глубокого рва, следуя звуковой карте, которую дала ему Фрида. Его изумляло, что он летит быстрее Луны. Он постоянно оказывался впереди. Дома она была изумительным летуном, куда сильнее и быстрее его. А теперь он нарочно летел медленнее, чтобы она не отставала. Ему не хотелось, чтобы Луна заметила это. Но беспокойство нарастало. "Она может задержать тебя",- предупреждала его Фрида.
- Так мы с тобой были друзьями? - спросила Луна.
- Да. У тебя было много друзей. Ты пользовалась всеобщим вниманием.
- Правда? - Она казалась польщенной.- А почему?
- Ты была веселая, и смелая, и... Рядом с тобой было много шуток, веселья.
- Мне нравится это слышать, - сказала она с улыбкой. - Расскажи еще.
- С тобой все хотели дружить. Ты всегда что-нибудь придумывала. Что-нибудь захватывающее. Я не всегда был уверен, что это хорошие идеи, потому что они были явно опрометчивые и очень опасные.
- Ты не преувеличиваешь?
- Нисколько. Луна рассмеялась:
- А что я вытворяла?
- Ну, например, ты придумала игру с совой. - Гриффин рассказал ей об этом и о других проказах в Древесном Приюте.
- Весело,- сказала она и вдруг замолчала.
- Что с тобой? - спросил он, испугавшись, что сделал или сказал что-то не то.
- Ты странно рассказываешь, будто это было и прошло. А я даже не могу вспомнить себя там.
- Ты вспомнишь.
- Да? - Она посмотрела на него с такой тоской, что у него сжалось сердце.
- Точно, - сказал он, надеясь, что так оно и будет.
- Это было бы здорово.
- А пока я буду твоей памятью. Если захочешь что-нибудь узнать, спрашивай меня.
- Расскажи про огонь, - попросила она. - Как это случилось?
Вид ее израненных крыльев вызывал в нем содрогание, и хотя он старался не смотреть в их сторону, его взгляд постоянно притягивало к ним. Он обещал ей... но есть ли смысл говорить правду? Луна только возненавидит его. А он нуждается в ее дружбе. Гриффин хотел помочь ей выбраться отсюда - сделать что-то правильное, после того что натворил. Но это была только часть правды. Вся правда была в том, что он боялся лететь к Древу один.
- Ну, ладно,- начал он, избегая смотреть на нее. - Была буря, и молния ударила в дерево, на котором ты висела; на тебя упала горящая ветка, и ты загорелась.
- А больше никто не погиб? Например, моя мама?
- Только ты.
- Скажи мне, как ее зовут.
- Рома.
- Да, - сказала Луна, - это похоже на правду... - Она закрыла глаза, и Гриффину показалось, что она пытается восстановить в памяти образ матери. Он смотрел на нее, гадая, каково быть на ее месте,- и не мог этого представить.
Открыв глаза, Луна разочарованно вздохнула.
- Остается надеяться, что ты говоришь правду,- пробормотала она, а затем улыбнулась.- Ведь ты можешь рассказывать что угодно, как я могу это проверить?
Гриффин через силу улыбнулся в ответ.
- Удивляюсь, как спокойно ты приняла свое положение, - сказал он с восхищением. - Я имею в виду то, что ты мертва. Я бы на твоем месте сошел с ума.
- Все равно ничего не изменишь.
- Точно, ничего. Внезапно она вздрогнула.
- Что с тобой? - забеспокоился он.
- Мои крылья...
- Больно?
Она сжалась и затрясла кончиками крыльев, будто хотела стряхнуть с себя боль.
- Тебе очень плохо? - спросил Гриффин.
- Нет. - Луна через силу улыбнулась. - Так куда именно мы летим?
- Мы будем следовать вдоль этой канавы, пока не доберемся до короткого толстого дерева, сплошь покрытого колючками. Оно называется кактус. Это первая метка, и она укажет нам путь к следующей.
Они летели в молчании. Гриффин смотрел большей частью на Луну, ища на ее мордочке признаки боли. Почему это случилось с ней так-неожиданно? Может, это происходит, когда летучие мыши покидают Оазис? Или потому, что он напомнил ей о несчастном случае? Теперь ее тело начинает вспоминать...
- Дома ведь не так, как здесь? - неожиданно спросила Луна.
- Совсем не так.
- Это хорошо. Я многого не понимаю, но это место выглядит уж очень мрачно. Даже жуки здесь не живут!
- Они и в Оазисе были ненастоящие,- напомнил Гриффин.
- Мертвые летучие мыши не нуждаются в пище,- нахмурилась Луна.- А как же ты? Ты ведь, наверное, проголодался?
- Может быть, найду здесь несколько гусениц,- сказал Гриффин и тут же пожалел об этом. Ему не хотелось даже начинать думать о пище.
- А до Древа далеко? - спросила Луна.
- Фрида сказала, что самое большее - пара ночей. Ты устала?
- Нет. А ты?
- Все в порядке. - Неизвестно, сколько времени он сможет лететь без пищи и воды. Непреходящие сумерки утомляли его. Он тосковал по лунному свету, по горизонту, освещенному предрассветным или закатным солнцем. Ему ужасно хотелось спать.
Какое-то изменение в воздухе заставило его принюхаться, но оказалось, что вовсе не запах вызвал в нем тревогу: сам воздух как-то изменился. Что-то похожее на жар солнца поднималось от растрескавшейся поверхности. Он посмотрел вниз и увидел, как земля дернулась, словно туго натянутая кожа, а потом, к ужасу Гриффина, стала жидкой.
Исчезла растрескавшаяся поверхность, пропал овраг, вдоль которого они летели, все превратилось в сплошное черное море. Сначала оно волновалось вперед и назад, потом на нем стали подниматься гребни волн, будто поднятые сильным ветром.
- Карта! - в отчаянии закричал Гриффин. Все пропало. Он в страхе огляделся, не в силах поверить в происходящее. - Ты тоже видишь это?
- Вижу,- пробормотала Луна.
- Это здесь часто случается?
- Я ни разу еще такого не видела.
Огромные, толстые пузыри поднимались на поверхность и лопались. Инстинктивно Гриффин и Луна взлетели выше. Как они теперь найдут дорогу? Фрида говорила, что местность может меняться, но он не ожидал, что это случится так скоро и настолько заметно. Борясь с ветром, он пытался следовать прежнему курсу. Вся пустыня напоминала миллионы черных ртов, которые раскрывались и громко захлопывались, будто желая проглотить кого-нибудь.
- Луна, - сказал он с тревогой, - теперь нам негде отдохнуть.
- Значит, надо лететь, Грифф.
Она даже вспомнила его прозвище. Это ободрило его, и он стиснул зубы, сосредоточившись на ударах крыльев.
- Это должно скоро кончиться, правда? - тяжело дыша, прохрипел он.
- Надеюсь,- сказала Луна.
- Надеюсь,- эхом повторил он.- Но если не кончится, мы в конце концов должны будем приземлиться. Не знаю, как ты, а я не сумасшедший, чтобы опускаться в это липкое море грязи. Это все равно что трясина. Она тут же засосет нас прямо вниз, и...
- Дерево! - перебила его Луна.- Видишь, вот там?
- Это он! - закричал Гриффин с облегчением. - Кактус!
Когда они подлетели ближе, он увидел, что кактус растет на небольшом пригорке и каким-то образом не погружается в трясину, бурлящую у его основания. У кактуса было несколько гладких округлых ветвей, а посреди острых шипов распускались удивительно яркие незнакомые цветы. Луна направилась прямо к колючим ветвям; Гриффин еще колебался.
- Как ты думаешь, он надежный? Странный он какой-то...
Луна посмотрела на него с изумлением:
- Грифф, разве здесь есть другое дерево?
- Это в самом деле кактус. Но...
- Тогда что плохого может случиться? Гриффин улыбнулся.
- Что я сказала смешного? - спросила Луна.
- Ты говоришь это совсем как раньше. Ты подшучивала надо мной, потому что... ну, я всегда думал, что может случиться нечто плохое.
- Так что именно может произойти сейчас?
- Например, мы опустимся на кактус, а он упадет и уронит нас в эту булькающую дрянь.
- Мы взлетим, если он начнет падать.
- Хорошая мысль.
- Что-нибудь еще?
- Наверное, глупо думать не о том, что действительно происходит... понимаешь, о чем я? Ладно, забудь, - виновато сказал Гриффин. - Ты права, давай опустимся.- Остерегаясь шипов, он вцепился в гладкую кору и чуть не соскользнул вниз - кора оказалась довольно твердой.
Было непонятно, как он еще стоит, маленький островок в пенящемся море. По крайней мере волны, казалось, не становились сильнее.
- Я думаю, такое здесь часто бывает,- произнес Гриффин, глядя на меняющийся горизонт. Фрида велела ему нигде не задерживаться. Но ни слова не сказала о том, куда лететь, если не будет места, по которому ориентироваться. Это было все равно что парить над океаном,- надеясь, что тебе попадется остров или проходящий корабль. Он вспомнил, как отца однажды унесло в океан во время шторма. Он выжил. Его отец и здесь бы уцелел.
- Первая метка,- напомнила Луна.
- Да,- сказал он с удивлением. В панике он совсем забыл об этом. Гриффин почувствовал прилив гордости. Он нашел указатель. Местность изменилась, но теперь это не имеет никакого значения. Кактус укажет им новое направление Он посмотрел наверх и увидел маленькое отверстие в середине ветки.
- Видишь это? - воскликнул он.- Мы посмотрим сквозь него, и это будет наш новый курс.
Но, наверное, лучше сделать это позже. Сейчас он слишком устал.
- Ты ведь не устаешь? - спросил он Луну.
- Не знаю,- задумчиво ответила она.
- Ну, а я совершенно разбит. Все это очень подозрительно. Я не знаю, как могут летучие мыши долго находиться здесь. Я тут всего одну ночь и уже на грани нервного истощения.
- Ты всегда на грани нервного истощения,- заметила Луна.
- Точно, - сказал Гриффин со смехом. Теперь он почувствовал себя лучше и, потянувшись всем телом, зевнул.
- А почему бы тебе не поспать? - предложила Луна. - Все равно мы никуда не полетим, пока земля не успокоится.
- А вдруг кто-нибудь...
- Я покараулю,- успокоила его Луна.- На случай, если эта липкая грязь поднимется или дерево станет падать.
- Или кто-нибудь появится,- прибавил Гриффин, вспомнив о вампирах.
- Я тут же тебя разбужу.
- Спасибо.
- Только одно...
- Что?
- Я хочу, чтобы ты рассказал мне больше о доме,- попросила она.
- Конечно. - Он был рад, что Луна вспоминает об этом. Ему хотелось думать о доме, описывать его, вызывать к жизни словами - как будто они помогали ему вернуться. Повиснув на самой верхней ветке, подальше от шипящей и булькающей поверхности земли, они прижались друг к другу. Ее тело было холодным и по-прежнему пугало его, но, несмотря на это, ее близость успокаивала. Он был так рад, что они вместе.
Гриффин начал с Древесного Приюта, места, которое он лучше всего помнил, и описал его так правдиво, как сумел. Потом рассказал про лес, о разных деревьях, о ручье, о большом клене, который так любил. Рассказал ей о других детенышах: Роване, Скайе, Фальстафе, о том, как хорошо было на рассвете возвращаться в Древесный Приют, где они все вместе висели на выступах внутри пустого ствола.
- Я ее вижу, - прошептала Луна. Ее голос заставил его вздрогнуть.
- Мою маму. Я вспомнила ее. - Она тихо заплакала. - Я видела, я на самом деле ее видела.
О Гриффин! Я не знаю, что хуже: помнить или не помнить.
Он встретился с ней взглядом и, пораженный горем в ее глазах, не знал, что сказать. Луна всхлипывала, но слез не было.
- Продолжай, - хрипло сказала она. - Расскажи мне еще.
- Ты уверена?
- До этого я по-настоящему не верила, что ты говоришь правду о моей смерти,- призналась она.- Но, увидев маму, я поняла, что так оно и есть. Теперь я знаю это. Но, пожалуйста, не останавливайся.
Запинаясь, Гриффин стал рассказывать дальше. Ее плач сменился дрожью, он чувствовал, как ее горе передается ему, и иногда тоже начинал плакать. Он потерял счет времени. Эти рассказы давали ему чувство безопасности, будто через слова он мог управлять реальностью, лепить ее по своему желанию. Время от времени он умолкал, и спустя секунду Луна говорила ему: "Я слушаю". И тогда Гриффин продолжал свой рассказ, а земля шипела и бурлила вокруг.
Наконец, измученный, он понял, что больше не может говорить, и заснул.
- Мы приближаемся к Оазису,- сказал Йорик с явным облегчением. - Он прямо по курсу.
Шейд увидел, как впереди пустыня постепенно переходит в обширный неглубокий кратер. Через сотню взмахов крыльев он различил вершины деревьев. Впервые он заметил хоть какое-то подобие жизни - если только можно употребить здесь это слово. Деревья выглядели знакомыми, и его сердце забилось сильнее. Будь он на месте детеныша - да на месте любой летучей мыши! - его бы обязательно потянуло сюда. Йорик обернулся к нему:
- Ты можешь поискать здесь, но мы не будем задерживаться надолго. Если ты хочешь путешествовать с нами, отправишься, когда мы скажем.- Он поморщился, глядя на Мрака. - В любом случае я не уверен, что нас здесь хорошо примут с вампиром на буксире.
Шейд кивнул.
- Не беспокойся,- сказала Ява.- Я помогу тебе искать.
- У меня слух и зрение лучше, чем у вас всех,- похвастался Немо.- Я могу услышать рыбу, подплывающую к поверхности реки, и схватить ее раньше, чем кто-то услышит плеск воды.
- Спасибо вам, - сказал Шейд.
- Вон там самые высокие деревья, видишь? - указал Йорик.- Здесь мы встречаемся. Отсюда мы продолжим наше славное маленькое путешествие.- Он стал обследовать небо.- Когда эта большая звезда коснется горизонта, мы отбываем.
Шейд нашел звезду. Она была уже совсем низко. Сейчас, когда они находились недалеко от края Оазиса, стало ясно, насколько он огромный. Обыскать такой обширный лес - для этого понадобится не один день.
- Если мы разделимся, то сможем обыскать большую территорию, - предложила Ява. - Кстати, здешние летучие мыши думают, что они живые.
- Пусть, - сказал Шейд.
- Будь осторожен, когда станешь говорить с ними. Обычно они не слишком хорошо встречают пилигримов. Думают, что мы сумасшедшие.
Когда Ява и Немо полетели в разные стороны, Йорик неодобрительно покачал головой.
- Смотрите вернитесь вовремя! - крикнул он им вслед. - Я не собираюсь никого ждать! Конечно, я мог бы помочь тебе искать сына,- сказал он Шейду,- но у меня больное крыло. Я должен дать ему отдохнуть, иначе не смогу сделать и десяти взмахов. - С этими словами он полетел искать место, где можно устроиться.
Шейд не терял времени даром. Он нырнул в гущу деревьев, не заботясь о том, много ли шума производит.
- Гриффин! - громко кричал он. - Гриффин! Его поразило, что лес полон сереброкрылов, и он
воспрянул духом.
- Эй! - стал звать он. - Я кое-кого ищу! Помогите мне!
Никто не останавливался. И не потому, что они не слышали его. Шейд видел, как некоторые летучие мыши быстро оглядывались, а потом только сильнее колотили крыльями, как будто спасались от страшного хищника. Они исчезали в ветвях так быстро, что он не успевал остановить их.
- Подождите! - кричал он в отчаянии.- Я ищу сереброкрыла Гриффина!
- Ты уже выкрикивал это имя, когда я впервые увидел тебя.
Шейд резко обернулся и увидел Мрака, который летел сквозь листву навстречу ему. Давно ли он следует за ним? Тогда понятно, почему не удается поговорить с летучими мышами.
- Ты всех распугиваешь! - резко сказал Шейд.
- Твое свечение пугает их гораздо больше,- парировал Мрак.
- Одно дело свечение, другое каннибал!
- Ты потерял Гриффина во время путешествия? Шейд ничего не ответил, не имея ни малейшего
желания что-либо рассказывать Мраку о своем сыне. Ему было даже неприятно, что это существо знает имя его сына. И уж точно он не хотел, чтобы Мрак узнал, что Гриффин живой.
- Видишь, они разлетаются,- сказал Шейд взволнованно.- Если бы не ты...
- Ты хочешь поговорить с этими летучими мышами?
- Да-
Мрак что-то проворчал, затем вылетел на поляну, окруженную деревьями.
- Слушайте меня! - громко возвестил он,- Вы знаете, кто я. Шейд Сереброкрыл хочет поговорить с вами. Отвечайте на его вопросы! Или я пришлю сюда армию вампиров, которые захватят всех! Говорите!
Мрак взлетел к вершине дерева и повис на ветке, злобно глядя по сторонам. Шейд кружил над поляной, пораженный его поступком. Летучие мыши зашептались. Затем из кроны огромной сосны донесся голос самки сереброкрыла:
- Меня зовут Корона, я здешняя предводительница. Я буду говорить с тобой.
Шейд едва мог поверить своему счастью.
- Я ищу детеныша,- сказал он возбужденно.- Это сереброкрыл, его зовут Гриффин. Здесь есть такой?
Возникла короткая пауза, затем Корона сказала:
- Мы видели детеныша, но он не называл своего имени. Он был с таким же свечением, как у тебя.
Свечение. Значит, живой.
- А где он?
- Его уже нет здесь.
- А давно он улетел отсюда? - в смятении спросил Шейд.
- Не очень. Возможно, одно обращение звезд.
- Он не сказал, куда направляется?
- Детеныш разговаривал с пилигримом и после этого разговора отправился к Древу.
- Он улетел один?
- Нет, он убедил еще одну летучую мышь лететь с ним. Другого детеныша по имени Луна. Глупое дитя.
Луна. Где-то он уже слышал это имя. Потом вспомнил: это подружка Гриффина из Древесного Приюта, которая получила сильные ожоги. Она, наверное, умерла и оказалась здесь. Шейд почувствовал облегчение при мысли, что теперь Гриффин не один. Это были хорошие новости. При необходимости они помогут друг другу. И у одного из них, скорее всего, есть карта.
- А он здоров? - спросил Шейд. - Не ранен? Повисло тяжелое молчание, и сердце Шейда сжалось от страха. Что они скрывают?
- Отвечайте ему! - проревел Мрак со своей ветки.
- Да,- запинаясь, произнесла Корона.- С ним все хорошо.
- Говори правду! - рявкнул Мрак. - Или я вернусь, и вам не поздоровится!
- Некоторым показалось подозрительным его свечение, и они попытались прогнать его.
Удары сердца отдавались грохотом в ушах Шейда, он едва мог слышать. Гнев душил его.
- Вы напали на Гриффина?
- Мы ему не повредили. Просто хотели напугать его, чтобы он улетел.
- Потому что он светился?
- Потому что он хотел отравить нашу колонию лживыми слухами! Говорил нам, что мы мертвые, что нам надо лететь к Древу. Но я уверяю тебя, что мы не причинили детенышу вреда! Я ответила на твои вопросы. А теперь прошу вас следовать своим путем.
С шорохом крыльев летучие мыши улетели прочь.
Шейд почувствовал, как гнев его утихает. Гриффин жив, и теперь Шейд знал, куда он направляется. Он догонит его. Если останется время, они смогут уйти отсюда через туннель в каменном небосводе. Если нет, попытают счастья в Древе.
- Вот так. Твой сын летит тем же путем,- сказал Мрак.
- Да, - вздохнул Шейд, затем нахмурился, в его голове зазвучал сигнал тревоги. Он посмотрел на Мрака. - Я не говорил тебе, что это мой сын!
Мрак хрипло рассмеялся:
- В этом не было нужды. У меня тоже когда-то были дети.
- Понимаю, - сказал Шейд, избегая смотреть на Мрака и не в силах поблагодарить его. Ему не приходило в голову, что он когда-нибудь получит помощь от каннибала. И все-таки Шейд не доверял Мраку; но теперь, подозревая его, он чувствовал себя виноватым. Возможно, здесь, в Подземном Царстве, могло быть перемирие между сереброкрыла-ми и вампирами; но он все-таки не мог перестать думать о них как о заклятых врагах.
Шейд позвал Яву и Немо. Он сообщил им хорошие новости, когда они вместе летели к месту встречи.
Дерево - какой-то фантастический гибрид, какого Шейд никогда не встречал, наполовину дуб, наполовину кедр,- находилось неподалеку от границы Оазиса. Иорик был уже там и ждал их.
- Вы опоздали, - сердито крикнул он вместо приветствия. - Я уже собирался отправиться один.
- Не гони волну, - сказал Немо. - Скорее в тебя ударит метеор, чем ты решишься полететь один.
- Сын Шейда был здесь, - с улыбкой сообщила Йорику Ява.
- Он летит к Древу впереди нас, - добавил Шейд. - Мы можем его догнать?
- Не будем забегать вперед,- сказал Йорик.- Я уже продумал маршрут, и мне очень трудно лететь из-за больного крыла, но до этого, я вижу, никому нет дела.
- И мы должны терпеть тебя, верно? - заметил Немо. - Надеюсь, осталось недолго.
Йорик на это ничего не ответил. Он взлетел и стал описывать круги, определяя направление. Шейд с нетерпением ждал.
- Все неправильно,- бормотал Йорик.- Этот негодный пилигрим, должно быть, ошибся. Здесь должна быть ясно видимая борозда, вдоль которой нужно следовать, но ее здесь нет.
Шейд посмотрел на растрескавшуюся грязь равнины; там действительно не было никакой борозды.
- Местность совершенно изменилась! - запричитал Йорик.
- Фрида говорила нам, что она может меняться, - сказала Ява. - Я помню это.
- Именно поэтому нам надо было спешить! - простонал Йорик, бросая негодующий взгляд на Шейда и Мрака.- И ни на что не отвлекаться! Помните?
Шейд подлетел к нему.
- Спой мне карту, - потребовал он и тотчас пожалел о резкости в своем голосе.
- Ни за что! - ответил Йорик.- Эта карта для меня одного.
- Не будь смешным! Она для всякого, кому нужно добраться до Древа.
- Я не скажу тебе, и ты не сможешь меня заставить, - заявил Йорик.
- Спой ему карту,- попросил Немо.- Может быть, ему больше с ней повезет.
- Не буду!
- Но почему? - поинтересовался Шейд.- Ведь ты хочешь добраться до Древа, правда?
- Конечно, но...
- Чего ты боишься, Йорик? - мягко спросила Ява.
- Если я передам вам карту, вы можете улететь без меня! Зачем вам искалеченная летучая ммшь, которая только задержит вас?
Он выглядел таким подавленным и несчастным, что Шейду стало жаль его.
- Конечно же мы не сделаем этого,- сказал Шейд. - Просто я смог бы помочь тебе. Я хорошо умею обращаться с картами.
Но Йорик, несмотря на уверения Явы и Немо, все-таки стоял' на своем.
Шейд в отчаянии посмотрел на горизонт.
- Мой сын получил карту совсем недавно, верно? - сказал он с внезапным пониманием. - Значит, мы должны следовать за ним.
- Допустим, но как? - Йорик смотрел на Шейда как на безумного.
- Если он был здесь поблизости, я мог бы услышать его эхо.
- Ты можешь это сделать? - недоверчиво спросила Ява.
Шейд закрыл глаза, прислушался, отгородившись от остальных звуков, и поплыл во времени. Он услышал впереди след эхо-изображения и полетел за ним над пустыней. Вскоре он разглядел, что это был детеныш сереброкрыла, самочка, а слева от нее другой неясный образ - Гриффин.
Шейд смотрел, как след эхо-изображений тянется к горизонту, затем открыл глаза и наложил звуковую траекторию на местность, определяя направление.
- Я вычислил курс! - крикнул он остальным.- Мы полетим за ними.
- И ты думаешь, что они летят в верном направлении?
- Это лучшее из того, что мы имеем,- сказал Шейд, полный решимости следовать за сыном, куда бы тот ни направлялся.
- Отлично,- усмехнулся Мрак.- Тогда летим.
- Я должен знать ваш курс,- потребовал Иорик. Шейд молча показал ему точку на горизонте.
- За мной! - крикнул Йорик и рванулся вперед. С большой неохотой Шейд позволил ему лететь впереди. Через несколько сот взмахов крыльев Шейд снова поискал эхо-след Гриффина. Направление сохранилось. Он уже было открыл глаза, когда уловил еще чей-то слабый след, совсем недавний, но следующий тем же курсом, что и Гриффин.
Шейд сосредоточенно слушал, надеясь, что изображение прояснится. Как он и предполагал, это оказался расплывчатый силуэт другой летучей мыши. Он прислушался внимательнее, побуждая серебристое изображение вылиться в определенную форму.
Крылья, морда. Огромные челюсти. Гот.
Гриффину снились гусеницы. Его любимый клен был сплошь покрыт ими, на его глазах они дочиста уничтожили листья. Гусеницы кишели на ветках и стволе, вгрызались в него, пожирая древесину. И он ничего не мог поделать. Слишком много гусениц - одному не справиться. Луна должна помочь ему. Внезапно гусеницы оказались уже не на дереве, они были на нем, покрывали шерстку толстым слоем. Он не смог быстро стряхнуть их, и теперь они пожирали его. "Луна! - закричал он. - Луна, Луна, Луна!"
- Луна!
Гриффин резко открыл глаза. Она смотрела на него.
- Я звал тебя? - задыхаясь, спросил он.
- Да. А что случилось?
- Я... Я еще жив? - выпалил он в страхе.
- Судя по тому, что ты по-прежнему сверкаешь, да, - усмехнулась она.
- Мне просто приснился плохой сон, - уклончиво сказал Гриффин. - Извини, что разбудил тебя.
- Я не спала. Он нахмурился:
- Совсем?
- По-моему, я совсем не нуждаюсь в сне,- с некоторой тоской проговорила Луна.
- И ты вот так просто висела все это время? Ее мордочка выглядела измученной.
- Я думала, - сказала она. - Вспоминала обо всем понемножку.
- Это хорошо. - Гриффин надеялся, что она не вспомнила, как он уронил на нее горящую соломинку.
Он заметил, что земля наконец успокоилась, снова превратившись в растрескавшуюся равнину.
- Ты отдохнул, чтобы лететь дальше? - спросила Луна. Казалось, она, так же как и он, хочет поскорее улететь отсюда.
- Да. Нам нужно только определить новый курс. - Гриффин согнул колени и приготовился взлететь к отверстию, но тут Луна вскрикнула. Он оглянулся и увидел, что она болтается в воздухе на дюйм ниже ветки и сильно раскачивается.
- Что-то схватило меня за ногу! - закричала она, извиваясь.
Гриффин минуту пристально смотрел и наконец понял, в чем дело. Он рассмеялся.
- Просто небольшой побег кактуса обвился вокруг твоей левой лодыжки.
Луна дернула ногой, но росток держал крепко.
- Гриффин, отцепи его от меня!
- Виси спокойно. Я попробую его перекусить.- Он взгромоздился на ветку, подполз к основанию ростка и сомкнул вокруг него челюсти. Но совершенно неожиданно тот дернулся, и Гриффин, вскрикнув, отпрянул.
- Что? Что случилось? - спросила снизу Луна. Гриффин смотрел на побег. Он светился и, словно змея, скользил вверх по ноге Луны.
- Ой, Гриффин, он ползет по мне! - Она сильно забила крыльями, стараясь освободиться. Бесполезно: оживший росток стягивал ногу все туже и поднимался все выше к бедру.
- Ладно,- сказал Гриффин.- Все хорошо. Просто типичная задачка со скользящим побегом. Я... попробую еще раз.
Он крепко зажмурил глаза, изо всех сил сжал челюсти, и росток скорчился в его зубах, как живое существо. С отвращением Гриффин тотчас же выплюнул его.
- Взлетай, быстро! - закричал он.
- Не могу!
Он огляделся и увидел, что другой побег обвивается вокруг Луны. Со страхом проверив свое тело - оно было свободно,- Гриффин бросился перекусывать его. Вдруг по всей длине побега проклюнулись отвратительные маленькие шипы.
- Гриффин, к нам что-то приближается!
Он остановился, раздумывая. Его глаза обшарили небо и различили вдалеке силуэт, летящий над пустынной равниной.
Судя по размеру и очертаниям крыльев, он не был похож на сереброкрыла. Существо направлялось прямо к кактусу, и в мощи его плеч, яростных ударах крыльев было что-то жестокое и безжалостное. "Это за нами",- подумал Гриффин.
- Давай быстрее! - закричала Луна, беспомощно барахтаясь.- Отцепи от меня эту штуку!
- Сейчас!
Он повернулся к шипастому ростку и краем глаза увидел еще два таких же. С первым он справился, но другие успели обвиться вокруг крыльев Луны.
- Гриффин!
Он поднял глаза и...
Огромные крылья летучей мыши в одно мгновение закрыли звезды. Гриффин замер, парализованный ужасом. Размах крыльев в три фута, тело с широкой грудью, длинный череп с выступающей вперед мордой.
Я знаю, кто это.
Вампир-призрак.
Каннибал кружил над кактусом, изучая колючие извивающиеся ветви. Гриффин повис на задних когтях, борясь с желанием взлететь.
Вампир на секунду исчез за ветвями и вдруг оказался прямо над ними. Шейд услышал вопль, но не понимал, кто кричит - он или Луна. Глаза вампира остановились на нем. Гриффин действовал инстинктивно - он еще ни разу в жизни не дрался с другой летучей мышью. Сложив крылья на груди крест-накрест, он ударил ими каннибала, собрав воедино всю свою силу. Его отбросило назад, и теперь он оцепенело ждал ответного удара мощных челюстей.
Но этого не случилось.
Он едва мог поверить своим глазам, когда увидел, что вампир отлетел в сторону и тяжело ударился о ветку. Колючки впились в его крылья, и он взревел от боли. А когда попытался высвободиться, кактус быстро выпустил несколько ростков, мгновенно опутавших плечи и крылья каннибала.
Гриффин не терял ни секунды. Тремя яростными ударами он разорвал последние побеги, пленившие Луну, и она взлетела. Гриффин скатился с ветки и тоже поднялся в воздух, дрожа от острой боли в ушибленных предплечьях.
- Карта! - в испуге вскричал он. Вампир был пригвожден к кактусу как раз перед овальным отверстием, которое указывало им путь. Гриффин не решался приблизиться к нему. Но прежде чем он успел остановить ее, Луна подлетела к отверстию, оказавшись не более чем во взмахе крыльев от щелкнувших челюстей Гота. Она бросила быстрый взгляд сквозь дыру, потом повернула и полетела прочь.
- Это как игра с совой! - весело крикнула она.
- Ты взяла курс? - спросил Гриффин, догоняя ее.
- Вроде бы.
Они быстро полетели над пустынной равниной, желая как можно больше увеличить расстояние между ними и чудовищем, пригвожденным к кактусу.
- Что могло быть проще, Гот? - хохотал Зотц.- Я привел тебя к детенышу. Я задержал его, расплавив землю.
- Не понимаю,- сказал Гот, пылая от стыда и ярости.- Я был прямо над ним, а он ударил меня, и...
- Может, он сильнее тебя?
- Это невозможно! - сказал Гот.- Северная летучая мышь, к тому же детеныш...
- Ты забыл одно важное обстоятельство. Ты мертв. А он жив.
Гот ничего не ответил.
- Это все твоя самонадеянность. Ты слишком высокого о себе мнения.
Гот с трудом сохранял самообладание.
Жалкое маленькое существо оказалось сильнее - этого он не мог вынести. А теперь еще и унижение: быть приколотым колючками к этому странному дереву, пока Зотц выговаривает ему, опутывая побегами!
- Моя оплошность непростительна,- невозмутимо сказал Гот,- но я удивляюсь, господин, почему ты не поймал детеныша в ловушку, как меня?
- Разве ты не понял, Гот? - послышался пронзительный, отчетливый голос Зотца. - Я не могу тронуть живое существо. Я не могу повредить ему. Не могу убить его. Это твоя задача, которую, похоже, ты не в силах решить.
- Я не знал, что окажусь таким слабым.
- Запомни другое: без пищи, без воды сила детеныша убывает с каждой секундой. А твоя - растет. Привыкнув к этому миру, ты восстановишь свою мощь. Но если ждать слишком долго, детеныш умрет и его жизнь будет потеряна для меня.
- Я понял, господин.
Побеги, которые опутали Гота, ослабили хватку и опали. Шипы растаяли, освободив его крылья, и Гот, оттолкнувшись от ветки, взлетел.
- Теперь он знает, что ты охотишься за ним.
- Скоро ты получишь его жизнь, господин,- пообещал Гот.
- Пусть это укрепит твою решимость,- прошипел воздух возле его ушей. - Детеныш, которого ты ищешь, сын сереброкрыла Шейда. А теперь поторопись.
Пещера
- Как тебе удалось так сильно ударить его, просто не верится! - сказала Луна, когда они наконец немного замедлили полет, убедившись, что вампир их не преследует.- Я думала, что ты обречен, Грифф, но ты просто сокрушил его. Как тебе это удалось?
- Не знаю. - Гриффин сам этому удивлялся. Он был намного меньше вампира, и тот должен был легко уничтожить его. - Наверное, мне просто повезло.
Луна с восхищением смотрела на него.
- А дома ты был сильным?
- Нет, не был,- сказал Гриффин. Он и сейчас не считал себя сильным. Все тело ломило, ужасно хотелось есть и пить.
- Ну а здесь все наоборот, - убежденно сказала Луна. - Это для нас очень хорошо.
- Да, в мире мертвых я необыкновенный силач,- саркастически пробормотал Гриффин. Но на минуту ему стало приятно. Луна с таким восхищением смотрела на него. Он произвел на нее впечатление. Сильный. Но ведь он тогда явно оцепенел, отказался защищаться. Будто кто-то все сделал за него. Удовольствие, которое Гриффин почувствовал от мысли, что он сильный, исчезло.
- А кто это был, ты знаешь? - спросила Луна.
- Вампир-призрак. Каннибал из южных джунглей. Ты, наверное, не помнишь все эти истории, которые нам рассказывали.
Луна покачала головой.
- Мы часто играли в них. Тебе нравилось быть одним из каннибалов.
- Мне? - с изумлением спросила Луна, улыбаясь.
- Да. Ты выбирала кого-нибудь и делала вид, что хочешь съесть его. Тебе казалось, что это забавно.
- Ну, вряд ли тогда было так забавно, как сейчас! Сначала этот мерзкий кактус и - как ты выразился? - типичная задачка со скользящим побегом. Потом, когда мы уже думали, что веселее быть не может, над нами появляется этот огромный мясоед!
Гриффин так расхохотался, что у него закололо в боку. Потом оглянулся через плечо:
- Как думаешь, он летит на нами?
- Вряд ли. Теперь он будет держаться за миллионы взмахов крыльев от тебя!
Гриффин улыбнулся, желая почувствовать ту же уверенность.
- Странно,- сказал он.- Вампир смотрел прямо на меня. Не на тебя. Как будто охотился именно за мной. Будто заранее знал, где я.
- По-моему, у тебя просто воображение разыгралось.
- Неужели? Давай посмотрим. Мы в стране мертвых, внезапно местность изменяется, кактус начина-
ет опутывать тебя, как кокон гусеницу, а каннибал пытается меня съесть. Да, пожалуй, действительно воображение разыгралось!
- Как он мог искать тебя? - возразила Луна. - Глупость какая!
- Мое свечение! Он как-то узнал, что я живой! - Гриффин настороженно огляделся вокруг, чувствуя себя гигантским светлячком, сияющей приманкой для каждого хищника в Подземном Царстве.- Что если он гонится за мной? Нам не удастся еще раз победить его, Луна. Теперь мы даже не сможем спать!
- Я не сплю,- напомнила Луна.
- Ну, а я-то сплю. Как я смогу спать? Я имею в виду, где теперь найти безопасное место? Если я не буду отдыхать, я быстро устану и ослабею. А если я ослабею, как я доберусь...
- Грифф, все нормально,- решительно сказала Луна. - Ты сможешь отдыхать. Ты сможешь спать. Я буду караулить.
- Если что-то начнет двигаться или светиться...
- В следующий раз я буду внимательнее. Обещаю. Эй, а как получилось, что те побеги даже не пытались опутать тебя?
Гриффин нахмурился. Об этом он не подумал.
- Не знаю. Однако здесь все меня тревожит.
- Надо лететь быстрее, только и всего.
- Ладно. Спасибо.- Он заставил себя успокоиться. Как хорошо, что Луна рядом. - Ты уверена, что курс правильный? - спросил он вдруг. Однообразная растрескавшаяся равнина простиралась во все стороны - ничто не вызывало в его памяти карту Фриды.
- По-моему, да,- ответила Луна.
- Точно?
Она внезапно вздрогнула, взглянув на страшные рубцы на своих крыльях.
- Я посмотрела, как сумела, - резко сказала она.- Не похоже, что ты собирался сделать это сам.
- Извини. - Спустя минуту он спросил: - Тебе больно?
- Похоже, лучше не станет. - Ее мордочка исказилась от боли, и крыльями она взмахивала не так мерно и сильно, как раньше.
Устыдившись, Гриффин больше не проронил ни слова. Но все равно не перестал беспокоиться, правильно ли они летят. К тому же он злился на себя. Нужно было взять курс до того, как он заснул; почему только он не сделал этого?
Молча они летели вперед.
- Там что-то меняется,- сказала Луна.
Гриффин тоже это заметил. Около самого горизонта однообразная равнина заканчивалась изрезанной береговой линией. За ней, мягко волнуясь и блестя в звездном свете, простиралось море. При одном только взгляде на него Гриффин воспрянул духом, хотя и не помнил ничего похожего на карте Фриды. Море переливалось и образовывало холмы, которые набегали друг на друга, прежде чем исчезнуть. Это было удивительно красиво. Но...
- Это не вода,- сказал Гриффин упавшим голосом.
То, что он принял за воду, оказалось океаном тусклого, бледного песка, который двигался, словно волны. Песчаные гребни поднимались над поверхностью, замирали на несколько секунд, а потом с шумом осыпались. Все это передвижение, вспучивание и вращение заставляло вращаться воздух, и они продвигались вперед, качаясь в его верхних слоях, таких плотных, что казалось, будто они в самом деле плывут по воде. Гриффин старался не смотреть вниз; один вид волноподобного песка вызывал у него головокружение.
- Так должно быть? - спросила Луна.
- Нет.
- Я просто хотела знать наверняка.
Было ли правильным это направление? Они достигли вершины песчаной гряды, которая рухнула им навстречу, словно приливная волна. За ней лежало более спокойное пространство. Гриффин обрадовался. Сражение с воздушными потоками, попытки не потерять курс совершенно вымотали его.
На расстоянии примерно тысячи взмахов крыльев, выступая из песка, виднелся невысокий холм. С облегчением Гриффин узнал его.
- Он был на карте Фриды! - обрадованно крикнул он. - Мы на правильном курсе! - Он радостно улыбнулся Луне.- Ты сделала это!
Вдалеке он увидел, словно выгравированные на ночном небе, силуэты летучих мышей. Несмотря на расстояние, было ясно, что вампиров среди них нет. Летучие мыши направлялись к холму.
- Может, это тоже пилигримы,- сказала Луна. Гриффин заметил, что, подлетев к холму, летучие мыши исчезали из виду.
- Что там такого интересного? - спросила Луна.
- Пещера,- пробормотал Гриффин, когда карта Фриды вспыхнула перед его мысленным взором.- Луна, мы не будем там останавливаться.
- Почему?
Ему хотелось быстрее миновать это место, но, пролетая, он бросил беглый взгляд на вход в пещеру. Он был просторный, как пасть огромного, вытащенного на берег морского существа, раскрытая в последнем вздохе.
Вокруг мягко колыхался песок. Потоки таинственного света струились из глубины пещеры. Полдюжины серокрылов промчались ко входу мимо Луны и Гриффина.
- Эй, что там внизу? - крикнула им вслед Луна.
- Путь домой! - возбужденно ответил один из них. - Летите с нами!
- Торопитесь! - крикнул другой, обернувшись. - Говорят, там можно вернуть свою жизнь!
Луна выжидательно повернулась к Гриффину.
- Фрида ничего не говорила об этом, - пробормотал Гриффин. - Древо - единственный путь...
- Да, мы уже видели одно дерево.
- Это был просто кактус. Фрида сказала, чтобы мы не останавливались...- Но его взгляд все время притягивало к нежному свету, струящемуся из входа в пещеру.
- Я хочу туда, - сказала Луна.
- Нельзя, этого на карте нет,- твердо сказал Гриффин.
- Ты просто боишься.
- Правильно.
- Ну, и что плохого может случиться на этот раз? - спросила она с усмешкой. - Ведь я уже умерла.
- Хорошая шутка. Ужасно смешно!
- Неужели тебе нисколечко не любопытно?
- Луна...
- Давай, Гриффин.
Она уже летела вниз ко входу в пещеру. Гриффин мгновение колебался, а затем последовал за ней.
- Мы уже близко, - сказал Шейд.
До этого он едва различал эхо-след Гриффина, но теперь он был совсем четким. Шейд позволил себе почувствовать надежду, несмотря на то что видел эхо-изображение Гота. "Может, это был вовсе не Гот,- твердил он.- Какой-то другой вампир". Но он просто пытался обмануть себя. Там был Гот, Шейд знал это. Обычно мысль о том, что Гот мертв, успокаивала его, но теперь все было наоборот. Оставалось лишь надеяться, что появление Гота здесь и сейчас было простым совпадением, случайным стечением обстоятельств. Шейд сильнее забил крыльями.
Под ним вздымалось и опадало море песка.
- Когда ты найдешь своего сына, - спросила Ява,- как вы вернетесь домой?
Шейд оглядел каменный небосвод Подземного Царства, с трудом осмеливаясь поверить в такой хороший исход дела. Во время полета он беспокойно смотрел вверх, надеясь, что его созвездие появится над горизонтом. И вот оно появилось. Выход. Пройдет несколько часов, и если все пойдет хорошо, он полетит к нему вместе с Гриффином. Подняться наверх и выбраться наружу будет нелегко, но он поможет сыну. Они вместе выберутся отсюда и вернутся в Древесный Приют, прежде чем трещину закроют.
- Через ту же трещину, через которую мы оба попали сюда,- ответил Шейд.- Я знаю, где она...- Он вздрогнул. Он совсем забылся. Только глупец может говорить здесь о Верхнем Мире и о том, как вернуться туда. С беспокойством он взглянул на Мрака, надеясь, что вампир ничего не слышал.
Мрак смотрел прямо на них.
- Я уже знаю, - сказал он. - Я не в первый раз вижу свечение вокруг живых. Не беспокойся: я не буду пытаться следовать за тобой в Верхний Мир. - Вампир посмотрел на Йорика, Яву и Немо.- И если вы это задумали, я могу избавить вас от трудов и разочарований. Это невозможно.
- Откуда ты знаешь? - спросил Шейд.
- Потому что я пытался. Очень давно. Я нашел трещину в небосводе и стал карабкаться вверх. Сколько времени это продолжалось, я не могу сказать. Казалось, это длится вечность - сражение с воющим ветром и тяга Подземного Царства. Но я достиг поверхности. Я вылез наружу и взлетел.
У Шейда от волнения шерсть встала дыбом.
- И что?
- Я исчез, - закончил Мрак. - В мире живых я стал всего лишь эхом, маленьким облачком пара, и не мог вылететь из трещины, справиться с ее притяжением. Как будто у меня не было тела. На мгновение я увидел мир - он сиял точно таким же светом, который окружает тебя, сереброкрыл,- а потом я взорвался. Меня всосало в трещину и потянуло вниз, в Подземное Царство. И тогда я снова обрел форму. Наши мертвые тела не могут существовать в Верхнем Мире. Избавьте себя от муки видеть его только на мгновение.
Шейд ничего не сказал, вспомнив о шипящей трещине около Каменной Крепости. Он представил себе, как Мрак ползет к ее краю, отчаянно стараясь вернуться на поверхность земли. Этот образ внушал жалость, но все-таки Шейд почувствовал облегчение при мысли, что мертвым вампирам не дано вернуться в Верхний Мир. Конечно, если Мрак говорит правду.
Шейд повернулся к Яве. Казалось несправедливым после того, как они помогли ему, покинуть их в этом трудном и опасном путешествии через все Подземное Царство, к Древу, которое, может, существует, а может, и нет.
- Простите меня,- сказал он.
- Не надо,- улыбнулась Ява.- Нам будет грустно видеть, как ты уходишь. Но ты не жалей нас. У нас ведь есть Древо.
Шейд кивнул и на минутку отлетел в сторону, чтобы снова проверить след Гриффина.
Все было по-прежнему, и он уже почти открыл глаза, когда снова увидел эхо-изображение Гота: изображение недавнее и четкое. Гот следовал тем же курсом, что и Гриффин.
Облако сияющего тумана окутывало вход в пещеру, и разглядеть, что происходит внутри, было невозможно.
- Луна, прошу тебя, не делай этого,- попросил Гриффин.
- Только на минуточку, Грифф.
Что-то в этих словах встревожило его еще больше.
- У меня плохое предчувствие,- сказал он ей.- Получается как-то слишком просто. Фрида говорила, что надо не отвлекаться и лететь дальше. Посмотри на этот вход. Пещера может захлопнуться, как челюсти. Ее может засыпать песком и нас вместе с ней. Мы окажемся в ловушке. Навсегда.
- Ну, пожалуйста,- нежно сказала она.
- Ты заставляешь меня согласиться...
- Вот и хорошо.
- Трудно сказать "нет" тому, кто умер. Но все же я скажу...
- Ты чувствуешь себя жестоким, правда? Я бы чувствовала.
- Луна, оттуда никто еще не вышел. Она покачала головой и прислушалась.
- Я не слышу ни криков, ни воплей. Может, им там хорошо.
И как будто в подтверждение ее слов Гриффин услышал какой-то мелодичный напев, смех, шелест возбужденных голосов.
- Вот видишь! - сказала Луна.
- Это действительно опасно.
- Ну ладно, я лечу вниз. Подожди меня здесь, если хочешь.
Она влетела в пещеру, и ее поглотила светящаяся завеса. Гриффин секунду подождал, затем последовал за ней. Ему не хотелось, чтобы Луна отправлялась внутрь одна. И, если честно, он не хотел оставаться один снаружи. Свет окутал его, как теплый туман, и он тут же почувствовал себя спокойнее. Он летел вперед, почти ничего не видя, пока туман не рассеялся. Гриффин очутился в огромной пещере; ее стены и потолок светились мягким, мерцающим светом. Там, пристально уставившись куда-то в пол, висели миллионы летучих мышей.
Гриффин тоже глянул вниз. Это было огромное, мягко пульсирующее озеро звука и света. С его поверхности поднимались тонкие светлые завитки; они сплетались и устремлялись к потолку, словно лучезарные колонны. Висящая в воздухе туманная пелена мелодично звенела.
Гриффин увидел Луну и сильнее замахал крыльями, чтобы догнать ее.
- Что это? - тихо спросил он.
Она только замотала головой. Вместе они облетели пещеру, ища место, где бы устроиться. Это оказалось непросто, но наконец они нашли свободный уголок и повисли рядом Друг с другом. Ему не хотелось долго оставаться здесь. Он оглядел летучих мышей, гроздьями висевших вокруг. Время от времени кто-нибудь из них смеялся или издавал счастливое восклицание, бормотал что-то радостное. Большинство были невероятно спокойны и молчаливы. Они висели совершенно неподвижно и, не отрываясь, смотрели на озеро света. Оно и в самом деле было необыкновенно красиво, но все-таки Гриффин не понимал их чересчур восхищенного внимания.
- О, - услышал он вздох Луны.
Он оглянулся и увидел, что она смотрит вниз. Глаза ее светились чудесным светом.
- Что там? - спросил он.
- Неужели ты не видишь, Грифф?
- Ну, вижу свет.
- Нет, - прошептала Луна. - Дом. Он, прищурившись, посмотрел вниз.
- Гм, нет, я этого не вижу. Только какие-то сложные, мягкие очертания - вот это похоже на медведя,- но это все равно что в ветреную ночь разглядывать освещенные луной облака. Они стремительно мчатся по небу и все время меняются. Но я действительно больше ничего не вижу...
Может, ему досталось неудачное место? Он хотел было поискать другое, но Луна казалась такой счастливой, и к тому же он не хотел выделяться в этой толпе.
- Что ты видишь? - спросил он.
- Древесный Приют,- шепотом ответила Луна со счастливым вздохом, не отрывая глаз от светящегося озера. - Солнце только что село, и мы вылетаем на охоту. - Улыбка скользнула по ее мордочке. - И еще там дерево, где ты всегда кормился, Грифф. Огромный клен, весь покрытый гусеницами. Не могу поверить, что ты ешь их...
Он тоже улыбнулся, но только на секунду - казалось, будто прихотливый свет внизу отлился в изображение его любимого леса: деревья и летучие мыши, наполняющие небо. Потом изображение рассеялось. Остался просто свет.
- О Гриффин,- бормотала Луна.- Это действительно прекрасно! Я рада, что мы пришли сюда. Все так, как ты мне рассказывал. Но это гораздо лучше, чем просто вспоминать. И боль уходит. Мои крылья больше не болят.
- Хорошо, - смущенно проговорил он.
Ее мордочка была такой безмятежной и счастливой, что он почувствовал себя виноватым. Он лишил ее всего; как можно теперь просить ее поторопиться и уйти отсюда?
- Эй, посмотри, там Фальстаф, Скайе и Рован,- воскликнула Луна.- Эй, ребята! - Она рассмеялась, потом кивнула головой, прислушиваясь к разговору, который Гриффин не мог слышать. Он пристально вглядывался в озеро света и всей кожей ощущал медленно подкрадывающееся предчувствие беды.
- Луна,- сказал он.- Я ничего этого не вижу.
- Так смотри, - сказала она рассеянно. - Ты увидишь. Это же проще простого. Какое озеро... - Ее голос звучал так тихо, что он едва слышал его.- Я уже там...
Гриффин посмотрел на нее с тревогой. Что бы Луна там ни видела, она должна понимать, что это всего лишь картинки, что-то вроде эхо-миражей.
Он толкнул ее:
- Луна?
- Ш-ш-ш.
Он посмотрел на других летучих мышей. С ними творилось то же самое. Все они пристально глядели вниз с тем же восторженным вниманием, будто увидели то, что больше всего любили. Возможно, этот кружащийся источник света и звука показывает каждому то, что он больше всего хочет видеть.
Всем, кроме него, Гриффина.
"Живой,- подумал он.- Это потому, что я живой".
Вероятно, здесь только мертвые могли увидеть свое прошлое, дом и все, что они навеки утратили.
Гот крался, тесно прижавшись к потолку, пробираясь среди гроздьев висящих летучих мышей. Они, казалось, едва замечали его, так внимательно вглядываясь в светящееся озеро. Сначала он совершил ошибку и тоже посмотрел. Его приковало к месту изображение королевской пирамиды и вампиров, кружащихся вокруг него, выкрикивающих его имя: "Король Гот! Король Гот!" Ему пришлось собрать все силы, чтобы отвести глаза и сосредоточиться только на одном: светящийся детеныш се-реброкрыла.
Он был уже близко. Так вот он какой, сын Шейда! Не такой недомерок, как его отец, но со смешными полосами яркой шерсти через плечи и спину. Гот подкрадывался сзади. Через несколько секунд он сомкнет челюсти вокруг горла детеныша, его светящаяся жизнь вытечет наружу, и... Ее вдохнет Зотц. Не он, а Зотц.
Как перенести это? Убить детеныша, видеть, как жизнь выходит из него и как Зотц вдыхает ее просто так, вместо того чтобы отдать ему, Готу. Но тут ничего нельзя поделать. Он должен повиноваться Зотцу. Разве что...
Что если он украдет жизнь детеныша? Быстро заберет ее и снова станет живым. Зотц ничего не сможет сделать. Он не имеет власти над живыми существами; он не сможет наказать его. Гот задрожал при этой мысли. Страшно бросить вызов любому богу, а ведь Зотц был его богом. Сначала он, конечно, будет в ярости, но когда Гот вернется в Верхний Мир и начнет собирать новых приверженцев, сделает все возможное, чтобы освободить своего бога из Подземного Царства, Зотц простит его. Он увидит, что действия Гота были правильными и благородными.
Он хотел эту жизнь. Сейчас. Когда еще он дождется своей очереди?
До детеныша оставался лишь один взмах крыльев.
- Гриффин! Гриффин Сереброкрыл!
При звуке своего имени Гриффин вздрогнул - было что-то странно знакомое в самом голосе, хотя он был уверен, что никогда раньше его не слышал. Кто здесь знает его имя? Луна, молчащая рядом, еще Фрида.
- Гриффин!
Зов был таким настойчивым, умоляющим, что он чуть не ответил, но все-таки не решился.
- Я твой отец! Гриффин! Где ты?
Его отец? Это не могло быть правдой. Его отец на земле, в Каменной Крепости, вместе с другими самцами; он даже не знает о землетрясении около Древесного Приюта.
- Луна,- прошептал Гриффин.- Ты слышишь это? - Но она не ответила и по-прежнему смотрела вниз.
Из туманной пелены света появился сереброкрыл. Он был еще довольно далеко и летел вдоль потолка, рассматривая висящих летучих мышей и снова и снова выкрикивая имя Гриффина.
Наверное, это только мираж. Просто он видит то, что хочет,- как Луна. Он смотрел, как сереброкрыл приближается, потом поворачивает, чтобы искать в другом конце пещеры, и удаляется от него. Сердце Гриффина сжалось. Он не смог удержаться, сорвался с потолка и осторожно полетел следом за сереброкрылом. Он, однако, не звал и не откликался. Просто наблюдал.
Сереброкрыл вдруг резко развернулся и увидел его. Он уставился на Гриффина и затем устремился к нему так быстро, что Гриффин резко затормозил и рванулся в сторону.
- Гриффин, что с тобой?
Гриффин осторожно кружился поодаль.
- Ты настоящий?
- Я тбой отец!
Гриффин посмотрел на загипнотизированных летучих мышей, висящих под потолком.
- Каждый здесь что-то видит. Может, у меня тоже видения, И откуда мне знать, как ты выглядишь? Я никогда не встречал тебя.
- Да... это правда. - Сереброкрыл был радостно возбужден. - Но ведь твоя мама, наверное, рассказывала тебе обо мне!
Не приближаясь слишком близко, Гриффин попытался найти в этой взрослой летучей мыши сходство с собой. Он видел свое отражение в ручье, в каплях воды, и у него было смутное представление о том, как он выглядит. Он был ничуть не похож на эту летучую мышь - или мираж, он по-прежнему не был в этом уверен.
- Я думал, Шейд больше, - сказал Гриффин подозрительно. Он знал, что его отец был недомерком, но в его воображении Шейд всегда был внушительной фигурой, почти гигантом. А эта летучая мышь могла быть кем угодно.
- Нет, для меня это нормальный размер,- с тихим смехом сказал сереброкрыл.
- Докажи, что это ты! - потребовал Гриффин.
- Кто еще пришел бы сюда, чтобы спасти тебя?!
- Если это действительно так, ты должен знать о Шейде все,- заявил Гриффин.
- Ладно, спрашивай!
- Хорошо, дай подумать. В человеческом городе Шейда преследовали голуби. Сколько их было?
- Их было... ну, по-моему, шесть.
- А я слышал, что их было девять!
- Ладно, это было так давно, но я совершенно уверен, что их было шесть.
- А другие детеныши рассказывали, что их было девять, - упрямо настаивал Гриффин.
- Я был там!
- Ты? - скептически протянул Гриффин.- Я хочу знать вот о чем. В южных джунглях с каким первым существом сражался Шейд?
- Перестань говорить обо мне, будто меня здесь нет!
- Так ты не знаешь ответ? - спросил Гриффин.
- Это был гигантский жук с зазубренными клешнями.
- Ладно, это правильно,- сказал Гриффин.- Я задам еще один вопрос. Сколько жуков там было?
- Только один.
- Неправда! Их было пять. И Шейд убил их всех, а Чинук ему помогал.
- Нет, там был только один, - со вздохом сказал незнакомый сереброкрыл.
- Если ты Шейд, как получилось, что ты не знаешь? А я знаю. Я знаю про Шейда все истории. Детеныши только об этом и говорят - Шейд то, Шейд се.
- На самом деле жука убил Чинук, а не я. Эти рассказы многое преувеличивают.
- Расскажи мне, как Шейд встретил Марину, - упрямо сказал Гриффин.
- А я-то думал, это я подозрительный!
- Здесь нельзя быть слишком осторожным,- фыржнул Гриффин.- Продолжай.
- Я встретил ее на острове, после того как меня унесло в море во время шторма. Твоя мама висела на ветке рядом со мной, а я не заметил ее, потому что выглядела она в точности как яркий осенний лист.
Гриффин не смог удержать улыбки.
- Это правильно. - Он насупился. - Но любой может узнать эту историю.
- Гриффин!
- Последний вопрос. Как вы собирались назвать меня, если бы я родился девочкой.
- Ну, я хотел назвать тебя Авророй... Гриффин напрягся.
- ...но твоей маме нравилось имя Селеста. Поэтому решили, что будет Селеста.
Гриффин почувствовал, как напряжение разом исчезло. Он осторожно приблизился, и впервые с тех пор, как он попал в это место, его ноздри ощутили запах живого существа. Его сердце забилось так быстро, что ему было трудно дышать. Он обнял отца и на мгновение уткнулся ему в шею. Почувствовал запах семьи, его собственный запах. Чудесное тепло - не пугающий холод смерти - окружало его, он слышал сильное биение сердца своего отца. Гриффин почувствовал крыло Шейда на своем плече и заплакал. Он плакал от облегчения и счастья. Теперь все будет хорошо. Его отец здесь. Герой Шейд Сереброкрыл. Ничто не может теперь причинить ему зла.
- Как чудесно,- всхлипывал он.- Я так рад...
- Я боялся, что не смогу найти тебя,- сказал отец. - Боялся, что никогда тебя не увижу.
Они нашли укромное местечко и повисли рядом на уступе стены. Отец тихо засмеялся.
- Докажи, что это ты,- сказал Шейд, передразнивая сына. - Твоей матери это понравилось бы.
Гриффин только улыбнулся, наслаждаясь теплом отцовского тела. Впервые в жизни его сознание было ясным и спокойным. Но это продолжалось слишком недолго.
- Нам надо выходить, - сказал Шейд. - Туннель, через который ты упал, сейчас как раз над нами. Мы сможем выбраться наружу.
- Ты думаешь, у нас получится? - Гриффин вспомнил, как трудно было долететь до каменного небосвода. - Ведь там ветер.
- Мы вернемся в Древесный Приют к твоей матери раньше, чем наступит полночь.
Гриффин кивнул, и вдруг вспомнил.
- Здесь Луна, - сказал он.
- Твоя подруга. Я знаю, что случилось. Гриффин отвел глаза.
- Я не могу оставить ее.
- Она не может пойти с нами, Гриффин.
- Почему?
- Как только Луна достигнет поверхности, она растворится в воздухе и ее затянет обратно. Это было бы слишком жестоко. Она должна лететь к Древу.
- Но ей нельзя оставаться одной!
- Ей не придется быть одной. Я встретил группу пилигримов. Я им доверяю. Она может отправиться с ними. Смотри, вон один из них... Ява.
Гриффин проследил за взглядом отца и чуть не подскочил от удивления. Около входа в пещеру кружилось самое огромное крылатое существо, которое он когда-либо видел.
- И это летучая мышь?
- Это лисокрыл. Огромная, правда?
- Огромная,- пробормотал Гриффин.
- Луна может долететь до Древа вместе с ними. Гриффин ничего не ответил. Ему казалось, что,
покинув Луну, он предаст ее.
- С ней все будет хорошо,- успокоил его Шейд.
- Фрида сказала, что я тоже мог бы выбраться отсюда через Древо.
- Ты встретил ее?
Гриффин кивнул, довольный, что удивил отца.
- Она дала мне карту и все объяснила. Она помнит тебя и маму.
Шейд улыбнулся.
- Я хотел бы увидеть ее.
- Она говорила мне, что Древо - единственный выход отсюда.
- Я верю Фриде,- сказал Шейд,- но трещина сейчас прямо над нами, и я знаю, куда она ведет. Я все же думаю, что для нас это сейчас самое важное. Нам пора идти. Звезды здесь движутся быстро и...- Он хотел сказать что-то еще, но передумал.- Попрощайся с Луной.
Гриффин только кивнул. Он не хотел спорить с отцом. Конечно, Шейд знает лучше. Он был героем; за что бы он ни брался, все делал правильно.
- Я только хотел быть уверенным, что она доберется до Древа, вот и все, - сказал Гриффин. - Фрида говорила, что летучие мыши, которые не сумели добраться...
Он оглядел тысячи летучих мышей, свисающих с потолка. Сколько времени они уже находятся здесь? Рядом с ним висела самка-яркокрыл, ее немигающие глаза сияли непостижимым светом. Потом он обратил внимание на ее когти. В них было что-то неестественное. Они были слоистые, будто окаменевшие. И каменная корка уже начала подниматься к лодыжкам. Он стал оглядывать других. Почти у всех когти окаменели, у некоторых летучих мышей каменная корка уже покрыла живот и сложенные крылья. Вот почему они так неподвижны!
- Папа...- прошептал он с растущей тревогой.
Он поднял свои когти, сначала левый, потом правый, желая убедиться, что на них ничего нет; проверил когти отца - у обоих они были чистыми. Случайно Гриффин поймал взгляд соседней летучей мыши-самца, у которого тело целиком было покрыто каменной коркой. Он выглядел мертвым, но Гриффин увидел его блестящие глаза и обомлел, когда они мигнули.
С сухим щелчком окаменевшая летучая мышь отломилась от потолка и рухнула вниз, в светящееся озеро. Она даже не пыталась раскрыть крылья - да и как бы она это сделала? - и исчезла в кружащемся тумане. Не было ни всплеска воды, ни звука от падения камня. Она просто пропала.
- Луна,- прошептал Гриффин сдавленным голосом, срываясь с выступа. Он не мог простить себе, что оставил ее одну. Бросил ее. Он оказался плохим другом. Что если она уже окаменела?
- Где она? - спросил отец, который летел рядом. Здесь миллионы летучих мышей, словно ковер
из темного мха, а он совсем забыл, где они с Луной нашли место.
- Луна! - звал он. - Луна! Никакого ответа.
- По-моему, она вот там,- сказал Гриффин. Все летучие мыши стали казаться ему одинаковыми.
- Я вижу ее,- спокойно сказал отец.
Это была действительно она, ее тело и когти были еще свободны от страшного ползучего камня. Она не шевельнулась, когда Гриффин повис рядом с ней.
- Луна, мой отец здесь!
- Это замечательно, Грифф. - Голос у нее был вялый и сонный.
- Нам пора уходить, как ты думаешь?
- Спасибо, что помог мне добраться сюда,- сказала она.
- Нет, Луна, это все обман,- с беспокойством сказал он. - Ты не вернулась домой. Это не возвращение!
- Нет, Грифф, вернулась.
- Нам нужно лететь!
- Ты лети. Мне так хорошо здесь. И я не хочу расставаться с ней...
- С кем?
- С моей мамой.- Луна удовлетворенно вздохнула, взгляд у нее был как у детеныша, которому вычесывают шерсть.
Полный покой, абсолютное счастье. Можно ли у нее это отнять? Но как оставить ее в этом месте?
- Луна,- умоляюще произнес он,- тебе надо добраться до Древа.
- Я хочу остаться здесь,- просто сказала она. Гриффин повернулся к отцу, который кружился
рядом.
- Что делать?
- Мы просто подхватим ее и...
Вдруг Гриффин увидел, что глаза отца расширились от изумления, и в то же мгновение почувствовал, что Луна падает.
- Папа!
- Я поймаю ее! Оставайся здесь!
Шейд резко наклонился и помчался за Луной. Гриффин не успел остановить его и тоже ринулся вниз. Догнав Луну, отец раскрыл крылья. Гриффин боялся скорости и притормаживал, когда прорывал один за другим слои светящегося тумана. Он боялся, что земля появится внезапно и он врежется в нее.
Пройдя через последнюю полосу тумана, он увидел под собой огромное, непроглядно черное пространство. Поверхность мерцала, словно вязкая, густая жидкость. По ней пробегала мелкая рябь, и это было удивительно красиво. Луна все еще неслась вниз головой навстречу этой тьме, но Гриффин увидел, что отец уже рядом с ней. До поверхности оставалось не больше десяти взмахов крыльев, и Гриффин увидел, как Шейд поднырнул под Луну, осторожно затормозил и стал подниматься с Луной на спине.
- Я вынесу тебя,- услышал Гриффин голос отца.
Луна была по-прежнему неподвижна, она крепко обхватила себя крыльями и даже не пыталась держаться. Гриффин боялся, что она снова упадет.
Он полетел к ним навстречу, сильно взмахивая крыльями.
- Я велел тебе оставаться на месте, - строго сказал отец.
Неожиданно огромное крылатое существо яростно налетело на Гриффина и отшвырнуло его к отцу, ударив того так, что он перевернулся на спину. Луна упала прямо на Гриффина, опрокинула его, и он стал беспомощно падать вниз. - Папа! - крикнул он.
Крылья беспомощно болтались, и он падал, кувыркаясь в воздухе. Перед глазами мелькали обрывки происходящего: Луна, безучастно падающая во тьму, вампир, вцепившийся отцу в живот и тянущий его вниз...
Темная волна взметнулась навстречу и поглотила его.
Шейд тотчас узнал парящего над ним крылатого демона. Это имя навсегда врезалось в его память, неотвратимое, как повторяющийся кошмар. Тело Гота казалось каким-то высохшим, хватка была не такой свирепой, как прежде, но ярость, горевшая в его глазах, ничуть не уменьшилась. Плоть каннибала обжигала холодом. Шейд быстро свернул правое крыло и сделал выпад левым. Но тут воздушный поток ударил его снизу и отшвырнул в сторону-и Гота вместе с ним.
Гот бросился на него; Шейд пытался увернуться, но когти каннибала крепко вцепились в его тело и даже проткнули крыло.
Шейд сделал глубокий вдох, приготовившись оттолкнуть Гота звуковым ударом, но тот когтем большого пальца сильно сжал его мордочку. Шейд не мог выкрикнуть ни звука и почти ничего не видел. Каннибал сделал быстрый выпад вперед; Шейд отскочил, но Готу удалось оцарапать ему горло.
"Неужели ты не можешь умереть навсегда?" - в бешенстве подумал Шейд, пытаясь вырваться.
Что-то толкнуло Гота. Шейд даже не видел, как это произошло, но почувствовал удар в тело каннибала и ощутил, что когти того разжались. Он вдруг стал свободен. Шейд отпрянул и крикнул израненным ртом. Эхо этого крика снова явило мир в серебристом свете, и он увидел Гота, который, вращаясь, падал в черноту. Маленький фонтан тьмы взметнулся вверх, и Гот пропал, мгновенно исчезнув под темной поверхностью.
Шейд поднял голову и увидел летящего к нему Мрака.
- Это ты ударил его? - выдохнул Шейд. Мрак кивнул.
- Спасибо.- Теперь уже дважды каннибал помог ему.
Шейд в тревоге искал Гриффина. Луны тоже нигде не было видно, и он боялся, что если она так и не раскрыла крылья, случилось самое страшное. Но же Гриффин?
- Я видеЛ, как они оба упали в черное озеро, - спокойно сказал Мрак.
Шейд спустился ниже, но увидел только свое отражение на темной поверхности.
Он уже приготовился нырнуть, когда услышал, что Мрак зовет его. Шейд поднял голову и заметил, как что-то быстро летит сверху прямо на него. Окаменевшая летучая мышь со свистом падала с потолка, словно сталактит. Шейд не успел увернуться, и она ударилась в него.
Мрак беспомощно смотрел, как тело Шейда рухнуло в озеро и черная жидкость сомкнулась над ним.
Казалось, свет и звук вдруг исчезли из мира. Озеро тьмы плотно охватило Гриффина и тянуло его вниз. Он ожидал, что в рот ему устремится вода, но его окружала не вода, а какая-то вязкая, безмолвная чернота.
Он не слышал ни скрипа собственных крыльев, ни звука своего хриплого дыхания. Ничего. Он крикнул, но то, что окружало его, поглотило звук. Перед его мысленным взором стояла бесконечная мгла, в которой не было ни серебристых искорок, ни мерцания. Впервые в жизни Гриффин действительно ослеп. Он не видел даже своего тела, только ощущал его - сердце билось, крылья двигались вверх и вниз, когда он пытался подняться выше в этой ужасной тьме.
- Луна, где ты?
Он чувствовал, что его рот шевелится, мускулы гортани вибрируют, но звука не было.
Они падали вместе и, наверное, упали в озеро почти одновременно! Гриффин пошарил вокруг крыльями, надеясь нащупать ее тело.
- Луна! - безмолвно крикнул он. - Луна! Надо выбираться отсюда, куда бы ни текла эта
зловещая река, подобная смерти. Может, у нее вовсе нет конца. Может, это все, что будет - вечно и неизменно. Он подумал об окаменевших летучих мышах. Мертвые, неподвижные, они будут вечно плыть по течению.
Шаря вокруг, он вдруг дотронулся до чего-то, похожего на кончик крыла, и подобрался ближе. Это, наверное, Луна. Гриффин коснулся ее и ощутил холодную поверхность шершавого камня. Он с ужасом понял, что это окаменевшая летучая мышь. Дрожа от отвращения, он поспешно оттолкнул ее ногами.
А что если он вот так же найдет Луну?
На какую-то секунду он даже засомневался, что двигается, а не просто висит в этой ужасной черной бездне.
Был ли он вообще жив?
Ты чувствуешь, как бьется твое сердце? Слышишь свои мысли? Значит, ты все еще жив.
Левое крыло коснулось чего-то холодного, но на этот раз мягкого. Медленно, неуклюже Гриффин подгреб ближе. Он осторожно ощупал тело концом крыла: покрытый шерстью бок, свернутые крылья. Они не казались слишком большими.
Теперь он был совсем рядом с Луной - по крайней мере, он надеялся, что это она. Он зубами схватил летучую мышь за загривок и, взмахивая крыльями, потащил наверх. Но был ли это действительно верх?
"Помоги мне, Луна,- думал он.- Пожалуйста, помоги!" Гриффин тянул, снова и снова отталкиваясь крыльями; сердце бешено колотилось, он задыхался, казалось, что грудь вот-вот разорвется.
Вверх.
Внезапно на него обрушился оглушительный шум собственного дыхания, и он испуганно огляделся. Мрак скатывался с него как вода, он снова был на открытом воздухе. Следом, в такт с ним взмахивая крыльями, поднималась Луна. Он отпустил ее, и вместе они взлетели над странной рекой, стиснутой высокими стенами каньона. При свете звезд река была полупрозрачна, и Гриффин видел в глубине очертания множества окаменевших летучих мышей. Он с содроганием отвернулся.
- Зачем ты меня вытащил?
Сбитый с толку ее сердитым голосом, он не знал, что ответить.
- Ну... я хотел спасти тебя.
- Спас,- с горечью пробормотала она. Гриффин ничего не понимал.
- Ты хотела остаться в этой жуткой пустоте?
- Это не пустота! Там было то, чего я хотела! Мой дом, моя семья, и.... вообще все! И не было боли, а теперь она вернулась!
Она заплакала, и Гриффин подлетел к ней. Но когда он осторожно коснулся ее кончиком крыла, Луна шарахнулась от него и отлетела в сторону. Гриффин решил дать ей возможность побыть одной. Он чувствовал себя совершенно никчемным и страдал оттого, что причинил ей такое горе. Было тяжело видеть ее, обычно такую жизнерадостную, плачущей. Это все из-за него. Теперь все, что он мог сделать, так это помочь ей выбраться отсюда. Он обязан помочь.
Выждав некоторое время, Гриффин описал круг и полетел рядом с ней. Она уже перестала плакать.
- Прости меня, - сказал он. - Я знаю, ты хотела остаться там, но это были просто миражи.
Луна ничего не ответила, угрюмо вглядываясь в реку.
- Тебе хорошо. Ты возвращаешься домой,- сдавленно прошептала она
- Ты тоже попадешь туда, где хорошо, - успокоил ее Гриффин.
- Ничего не может быть лучше. Я была счастлива там. Теперь я мертва и никогда не увижу Древесный Приют... и мою маму... Это несправедливо!
- Я понимаю...
- Как бы то ни было,- добавила она, помолчав,- это не твоя вина.
"Как раз моя",- подумал он.
- Тебе нужно было просто оставить меня там Грифф. Тогда я по крайней мере могла бы вообра жать, что снова дома. Уж лучше это.
Гриффин не знал, что ответить.
Она внимательно посмотрела на него, что-то вспомнив.
- Там был твой отец? Или мне почудилось? Он с несчастным видом кивнул:
- Он прилетел сюда, чтобы найти меня. Он хотел забрать меня домой.
Рыдание вырвалось из его горла, и он сделал вид, что закашлялся. Луна подлетела ближе и стала хлопать его по спине. Это дало ему время справиться с собой, и он рассказал Луне, как отец нашел его, как пытался спасти ее от падения в озеро тьмы и как вампир напал на него.
- Он держал моего отца в когтях, и это последнее, что я видел.
- Твой отец может постоять за себя, - решительно сказала Луна. - Вспомни, что о нем рассказывают. Он все может. Помнишь, как ты ударил того вампира у кактуса? А ведь ты только детеныш! Представь только, что может сделать твой отец!
Гриффин, приободрившись, кивнул.
Он внимательно оглядел окрестности. Окруженный пустыней каньон простирался в обе стороны до самого горизонта. Не было видно никаких признаков пещеры: течение, должно быть, отнесло их очень далеко. Впереди два каменных пика, похожие на огромные массивные рога, изгибаясь, вздымались вверх из стен каньона, почти соприкасаясь концами. Гриффин долго вглядывался в них, прежде чем узнал.
- Это следующая метка! - воскликнул он. - Мы должны пролететь между ними, и это будет наш последний курс. Нам повезло: если бы мы выбрались из реки позже или раньше, могли бы пропустить их.
Он глубоко вздохнул, не в силах радоваться такой удаче. Каждая клеточка его тела болела, мышцы онемели от усталости.
- Я не знаю, что делать, - проговорил Гриффин. - Как я понимаю, у нас есть три пути. Мы можем вернуться в пещеру и попробовать отыскать моего отца. Мы можем остаться здесь и надеяться, что он найдет нас. Или можем просто продолжать наш путь.
- Вернуться к пещере и искать твоего отца.
В ее устах это звучало просто, но воображение Гриффина тут же заработало.
- А что если мой отец уже убит, а вампир остался там и поджидает нас?
Луна проворчала, будто она не допускает и мысли об этом.
- С твоим отцом все в порядке,- заявила она.
- Тогда, может быть, он думает, что я погиб, и отправился домой без меня.- Когда он произнес эту мысль вслух, его сердце бешено забилось. Теперь, после того как он увидел отца, остаться одному было еще ужаснее.
- К тому же мы не знаем, далеко ли до пещеры,- продолжал Гриффин. Его тревоги лились теперь словно поток.- Течение здесь быстрое, нас могло унести очень далеко, и когда мы вернемся, его уже запросто может не быть там. Мы только зря потеряем время, и я могу не успеть к Древу. До того как умру.
Луна нетерпеливо вздохнула:
- Это только может случиться. Зачем тратить время на всякие "может быть"?
- Потому что нельзя принять решение, не обдумав все "может быть"! - в отчаянии ответил Гриффин.- Иначе это не решение, а догадка!
- Ладно, тогда принимай решение!
- Я не могу, - простонал он. - Я плохо себя чувствую, Луна.
- Давай отдохнем где-нибудь, вместо того чтобы кружиться на одном месте,- предложила она.
- Не хочу, - хрипло сказал он. - Я боюсь.
- Чего?
- Всего. Боюсь перестать двигаться, дышать. Боюсь умереть...
- Все хорошо, Грифф, - тепло улыбнулась Луна. - Ты не умрешь. Во всяком случае, мертвым быть не так уж плохо. Посмотри на меня!
Он рассмеялся и почувствовал, как страх немного отступил.
- Ты самая лучшая мертвая летучая мышь на свете,- сказал он.
Она фыркнула:
- У тебя много знакомых мертвых летучих мышей?
- Ты вообще лучше всех. Неважно, живых или мертвых.
- Это радует.
Гриффин зажмурился, пытаясь привести в порядок свои взбудораженные мысли.
- Знаешь, что рассказывали о моем отце? Как он оказался в джунглях лишь с несколькими дюжинами северных летучих мышей, а там были миллионы каннибалов; он запросто мог вернуться домой, но остался, чтобы спасти из пирамиды своего отца.
- Он был старше,- заметила Луна.
- Ненамного. Я хочу добраться до Древа и выйти через него, но я не могу вот так просто уйти и оставить отца здесь одного. Ведь он пришел сюда за мной.
- Но ты не виноват, что тебя затянуло сюда, - сказала Луна. - Это была просто случайность.
- Мы должны вернуться назад, ты права,- сказал Гриффин мгновение спустя.- Иначе отец не узнает, что со мной случилось. Он может зря потерять время, разыскивая меня...
Луна кивнула.
- Но ты не должна идти со мной, - поспешно прибавил он.
- Именно это я и собираюсь сделать.
- Тебе надо лететь к Древу.
- Ну, Древо никуда не убежит. И, если уж быть совершенно честной, я вовсе не желаю оставаться тут одна.
- Я тоже,- с облегчением усмехнулся Гриффин.
Но на сердце у него было тяжело, когда они повернули прочь от гигантских каменных рогов. Не было уверенности, что он поступает правильно,- но надо же было что-то решать! Крылом к крылу с Луной Гриффин летел вдоль страшной черной реки против течения, обратно к пещере. Отец жив: он ш* ставлял себя верить в это. Он победил вампира и теперь, наверное, разыскивает его. Может быть, сейчас он летит им навстречу.
Он заметил, что ему становится все труднее не отставать от Луны.
- Что с тобой? - замедляя полет, спросила она.
- Просто я устал.
И проголодался. Раньше ему удавалось забыть об этом, но теперь голод постоянно напоминал о себе, посылая через живот легкие спазмы. Язык был сухой и неповоротливый, будто чужой.
Они продолжали лететь. Все, на что Гриффин теперь был способен,- это снова и снова поднимать крылья, чтобы оставаться в движении. Внизу, отражая неверный свет звезд, текла черная река.
- Не может быть, - услышал он рядом шепот Луны.
Гриффин внимательно огляделся - вдалеке, взмахивая необыкновенно длинными крыльями, прямо им навстречу летела гигантская летучая мышь.
- Это тот вампир,- прошептала Луна. Гриффин похолодел. Что это значит? Неужели
это чудовище убило его отца?
- Нам нужно убираться отсюда, Грифф,- сказала Луна, осматривая местность и ища, где спрятаться.
- Подожди,- сказал он, прищурившись. Гигантская летучая мышь была не одна. Рядом с
ней он различил еще двух летучих мышей поменьше. И первая летучая мышь была намного больше, чем вампир.
- Это одна из тех, кто был с моим отцом в пещере! - радостно воскликнул Гриффин. - Я видел ее! Это лисокрыл!
- Ты уверен? - недоверчиво спросила Луна.
- Ее зовут Ява, она пилигрим. - Гриффин еще раз внимательно оглядел спутников Явы.
Сереброкрыл!
Среди них точно был сереброкрыл!
- Эй! - закричал Гриффин, рванувшись вперед с невесть откуда взявшейся силой.- Папа! - Затем взмахи его крыльев стали нерешительными. Даже с этого расстояния было видно - по очертаниям, по странному, будто прихрамывающему полету,- это не отец. Просто незнакомая летучая мышь.
- Гриффин! - услышал он голос Явы.
И тут он действительно увидел вампира - он летел сразу за Явой.
- Сзади! - закричал Грифон. - Обернись! Ява резко крутнулась, случайно задев каннибала
крылом по голове.
- Осторожней! - рявкнул вампир.
- Ой, извини. - Она повернулась к Гриффи-ну. - Это Мрак! - крикнула она. - Все в порядке, он с нами!
Гриффин еще раз посмотрел на Мрака и разглядел пугающий блеск его заостренных черных зубов. Это был другой каннибал, с которым они раньше не встречались. И все-таки как можно доверять ему? Отец ничего не говорил о вампире-пилигриме! Но Шейд доверял Яве, значит, и Гриффин должен ей верить.
- Где мой отец? - спросил Гриффин. Колебание на морде лисокрыла заставило его почувствовать слабость.
- Я видела, как он сражался с другим вампиром, - сказала Ява. - Мрак сбил этого вампира в черное озеро. Сначала с твоим отцом все было в порядке. Но потом что-то упало с потолка и ударило его - видимо, очень сильно,- и он тоже упал в озеро. Я долго искала его, но он так и не вынырнул.
- Ну, он мог вылезти в любом месте по течению реки,- проговорил Гриффин, стараясь сдержать дрожь в голосе.
- Мы летели вдоль реки и ничего не заметили.
- Я выбрался оттуда,- сказал Гриффин.- А если я смог, то он и подавно сможет, ведь он сильнее меня; а я еще тащил Луну!
- Твой отец был без сознания, когда упал,- сказал Мрак. - Возможно, он был уже мертв.
- А он еще светился? - спросила Луна. - Вы знаете, что означает его свечение? Если бы он умер, свет должен был выйти из его тела.
Мрак зажмурился, пытаясь вспомнить.
- Не знаю, там было слишком много света.
- Мы возвращаемся, чтобы найти его,- заявил Гриффин.
- Летите лучше с нами,- предложила Ява.- Мы направляемся к Древу.
В отчаянии Гриффин посмотрел вниз на черный каньон.
- А вдруг он выбрался и отправился искать меня?
- Твой отец может проследить тебя по звуку,- сказала Ява. - Он хотел, чтобы ты летел к Древу. Не теряй времени на его поиски.
"Хотел?" Гриффин был удивлен. Шейд вернулся за Касселом, за своим собственным отцом. Почему бы ему не ожидать того же от своего сына? И что Гриффин скажет маме, если вернется домой? "Я бросил своего отца. Я спасся, а его оставил там".
- Ты должен лететь вместе с нами,- вмешался искалеченный сереброкрыл. - Все равно ты ему ничем не поможешь.
Гриффин с неприязнью посмотрел на него.
- Я прошу вас, - мягко сказала Ява, - летите вместе с нами. Мы будем искать Шейда вдоль реки. Но нет смысла возвращаться к пещере и ждать там.
- Она права,- согласилась Луна.
- Наверное, да,- только и мог сказать Гриффин. Луна нежно подтолкнула его, и они повернули
обратно.
часть ттья
Мертв.
"Что еще может означать это безмолвие?" - подумал Шейд. Темнота была такой всеобъемлющей, что он начал задыхаться - был ли здесь воздух? Он лишь понимал, что плывет, каким-то образом движется без всякого усилия. Шейд заставил себя успокоиться - он ощущал свои крылья, чувствовал биение сердца глубоко внутри. Это означало, что он жив, поэтому его радовала даже боль в плечах и левом боку. С болью пришло воспоминание. Что-то ударило его - это, наверное, упала с потолка одна из окаменевших летучих мышей. Должно быть, он потерял сознание и только теперь пришел в себя.
В черном озере.
Шейд в панике закашлялся, беззвучно молотя крыльями, и обнаружил, что он, по крайней мере, не в воде. Он замер, услышав не звук, а вибрацию в каждой клеточке тела. Вибрация усиливалась. Течение теперь было очевидным, и ему пришлось плыть против него. Его куда-то затягивало, и он сопротивлялся этому.
Шейд захлопал крыльями, пытаясь взлететь. Ни звука, ни света, только неясный инстинкт указывал ему путь вверх.
Наконец его голова оказалась на поверхности, и он чуть не ослеп от звездного света. Темная река была вязкой, тягучей и не хотела отпускать его. Она цеплялась, когда Шейд пытался вырваться, хватала за лодыжки и хвост. Вдруг он оказался на свободе и взмыл над этой странной рекой, которая...
Реки больше не было.
Она перекатилась через широкий обрыв и теперь низвергалась в глубокую пропасть. Выглядело это жутковато, потому что происходило совершенно беззвучно.
"Я мог оказаться там",- оцепенело думал Шейд. Еще немного, и этот поток захватил бы его.
Потом он вспомнил: Гриффин. Он осторожно закружился над пропастью. Даже звезды не могли осветить эту мрачную бездну, и когда Шейд попробовал измерить глубину эхо-зрением, эхо не вернулось обратно. Все его существо содрогнулось при мысли о необходимости лететь туда. Там не было спасения. Долго и безнадежно Шейд кружил над водопадом, не в силах отвести от него глаз.
Он поднял голову к каменному небосводу. Его созвездие все еще было на месте. Путь домой. Еще есть шанс добраться до него, прежде чем трещину возле Древесного Приюта закроют.
Гриффин и Луна могли выбраться из реки. Он должен лететь назад, прочесывая небо эхо-сигналами. Если через дыру в небе выбраться будет невозможно, надо постараться добраться до Древа. Шейд клял себя за то, что не заставил Йорика спеть ему карту. Старая, глупая летучая мышь!
Шейд надеялся, что если Гриффин жив, он направится к Древу, а не вернется к пещере. Вряд ли его сын настолько безрассуден, чтобы вернуться. Шейд полетел вверх по течению, осматривая небо эхо-зрением в поисках каких-нибудь крылатых существ.
Если Гриффин жив, он найдет его.
Гот вынырнул из темноты, задыхаясь от ярости.
Он напряженно искал выход из положения, но пещера, где были летучие мыши, пропала. Под ним между крутых стен каньона медленно текла черная река. Во все стороны простиралась бесконечная пустыня. Он не имел ни малейшего представления, где находится, но был слишком поглощен гневом, чтобы заботиться об этом.
Он держал Шейда в когтях, пока какая-то летучая мышь не сбила его. И это был вампир, один из его сородичей! А ведь он мог завладеть жизнью Шейда!
Земля грозно загрохотала, и послышался голос Зотца:
- Ты должен был напасть на детеныша, а не на Шейда Сереброкрыла.
- Почему ты не сказал мне, что он тоже $десь? - спросил Гот, не в силах скрыть негодования.
- Его присутствие не имеет отношения к заданию, которое ты должен выполнить.
- Господин, но...
В пустыне поднялся вихрь пыли.
- Но что, Гот?
- Я просто подумал, что если сначала возьму жизнь Шейда, я стану сильнее, чтобы поймать детеныша и принести его в жертву тебе, господин.
- Мне кажется, Гот, твое желание жизни для тебя важнее, чем мое повеление.
- Нет, господин,- крикнул Гот, стараясь не показывать возникшего сразу же чувства вины. Неужели Зотц догадался, что до того, как появился Шейд, он собирался присвоить жизнь детеныша? - Я уже подобрался к детенышу, когда Шейд окликнул его. Я понял, что если нападу на сына, мне придется сражаться с его отцом. Поэтому я решил сначала убить Шейда.
Долгое молчание сгустилось над пустыней. Гот ощущал присутствие Зотца, чувствовал, как тот изучает его, вглядывается в него невидимыми глазами. Знает ли Зотц об его искушении в пещере?
- Следуй по реке к двум высоким пикам,- произнес Зотц. Его голос кружился вокруг Гота, как смерч.- Пролети между их вершинами. Детеныш путешествует с группой пилигримов. Они скоро достигнут Древа.
- А Шейд Сереброкрыл?
- Это не твоя забота, Гот. Сначала детеныш.
- Да, господин.
- Не оплошай в третий раз.
Возле каменных пиков Гриффин остановился в нерешительности. Внизу река пробивала свой мрачный путь через Подземное Царство. Он посмотрел на горизонт, все еще надеясь.
- Крикни что-нибудь своему отцу, - предложила ему Ява.- Оставь свой след. Если Шейд жив, он услышит твое эхо, когда будет пролетать мимо.
- Папа! - крикнул Гриффин. Он увидел, как Иорик поморщился, раздраженно оглядевшись по сторонам.
- Мы летим к Древу!
Он не знал, что еще крикнуть. Сколько времени здесь живет эхо, прежде чем Подземное Царство поглотит его, как поглощает все, включая жизнь Гриффина? Он представил, с какой силой окаменевшая летучая мышь ударила отца, крепко зажмурился и яростно затряс головой, стараясь отогнать видение, как Шейд без сознания вечно плывет в темной воде.
- Куда течет эта река? - спросил он, но этого никто не знал.
- С такой рекой я бы не хотел иметь дела,- с дрожью в голосе сказал Немо. - Вода всегда что-то шепчет, но от этой не услышишь ничего хорошего.
За это время Гриффин познакомился со всеми пилигримами, но больше всех привязался к Яве. Было трудно не поддаться обаянию ее больших кротких глаз, выразительной мордочки и нежного голоса. Если у него возникали вопросы, он спрашивал ее и старался лететь рядом. Йорик казался ему слишком сварливым; острые когти Немо путали его, хотя Гриффину нравились его глаза и дружеская манера подмигивать: Мрак держался особняком. При одном взгляде на него у Гриффина сжималось сердце.
- Ты готов, Гриффин? - спросила Ява, сочувственно глядя на него. - Летим к Древу?
Он кивнул. Вместе с Луной они последовали за Йориком между вершинами.
- Отец найдет тебя,- тихо сказала ему Луна.
Гриффин попытался улыбнуться, но улыбка вышла натянутой. Голода он теперь не чувствовал. С одной стороны, его это радовало, но, с другой стороны, его тело как будто отчаялось и чувства притупились. Жажда отступила не так легко. Ему повсюду чудилась вода - маленькие лужицы вспыхивали то здесь, то там в каменистой пустыне. И он давно не мочился. Это тоже был плохой признак.
С трудом преодолевая расстояние, он удивлялся, как то, что раньше не требовало никаких усилий и казалось простым, как дыхание, теперь стало таким мучительным. "Домой,- подумал Гриффин.- Я хочу домой!"
- Простите меня,- сказал он, когда почувствовал, что его измученное тело не может больше терпеть. - Мне нужно ненадолго остановиться. На несколько минут. Простите.
Он старался не смотреть на Йорика, но услышал его недовольное ворчание.
Ява понимающе посмотрела на Гриффина.
- Залезай ко мне на спину,- предложила она.- Тогда мы сможем не останавливаться.
- Правда? - спросил он, оглядывая ее мягкую, широкую спину. Здесь для него с избытком хватит места.
- Только держись крепко. И постарайся не впиваться в меня когтями.
Она поднырнула под него и, вытянув крылья, некоторое время плавно скользила, пока он неуклюже опускался на ее спину. Гриффин вцепился в длинную шерсть.
- Я тяжелый? - спросил он.
- Нисколько. А теперь отдохни, дитя мое.
- Спасибо большое. Я только минуточку.
Он задремал, а проснувшись, увидел, что местность изменилась. Каменистая пустыня уступила место холмам и неглубоким долинам. Ни растительности, ни признаков летучих мышей. Гриффин принюхался, пытаясь определить запах, который сохранился здесь. Что-то незнакомое, но явно из настоящего мира. Запах был свежий и сильный, он напомнил ему ветер с солоноватым привкусом. Однако он ничего не сказал Яве, решив, что ему почудилось.
- Я долго спал? - спросил он.
- Не очень,*- ответила Ява.- Сказать по правде, здесь я совсем не беспокоюсь о времени.
Гриффин немного смутился, но это был такой чудесный отдых, что ему совсем не хотелось снова броситься в воздух.
- Тебе уже лучше? - спросила Луна, подлетая ближе, но ее тут же отшвырнуло в сторону ветром, который поднимали мощные крылья Явы.
- Если хочешь поговорить, лучше полезай ко мне на спину,- сказала ей Ява.- Я боюсь задеть тебя.
Луна подлетела сзади и упала на спину Явы рядом с Гриффином.
- Ты никогда не предлагала понести меня, - пожаловался Йорик. - Хоть вы и не обращаете на это внимания, всякому видно, что крылья у меня искалечены!
- Жаль, что рот уцелел,- ехидно заметил Немо.
Гриффин рассмеялся от радости, когда Луна устроилась рядом с ним. В другое время было бы чудесным развлечением вот так плыть на спине этого великолепного существа. Даже теперь он наслаждался этим. Было так непривычно лететь, ничего не делая.
- Как твои крылья? - спросил он Луну.
- Хуже некуда, - беспечно ответила она, - но ты не волнуйся.
- Как ты можешь быть такой храброй?
- Тебе тоже бывает больно,- заметила Луна.- Но я что-то не слышала, чтобы ты жаловался.
- Да, но ведь я единственный иногда отдыхаю. А тебе отдых совсем не помогает?
- Это уже неважно. Так или иначе, Йорик говорит, что теперь осталось совсем немного. Нам просто нужно держать курс, и он приведет нас прямо к Древу. Как ты думаешь, оно похоже на Древесный Приют?
Гриффин вспомнил изображение со звуковой карты.
- Это не обычное дерево, - сказал он. - Оно действительно огромное.
Он не хотел говорить ей, что Древо похоже на пламя; не хотел ее путать, не хотел, чтобы она вспоминала о последнем пламени, которое видела в жизни.
- Но когда мы войдем внутрь? - спросила она.- Что случится тогда?
- Я не знаю.
- Ты их тех, кому следовало бы иметь на этот счет хоть какие-то соображения! - с усмешкой произнесла Луна. - Никогда не слышала, чтобы кто-нибудь так много толковал о смерти!
- Ты это помнишь?
- Действительно помню, - удивленно сказала она. - Ты всегда чего-нибудь боялся.
- Уверяю тебя, ничего не изменилось.
В Древесном Приюте он постоянно беспокоился, как бы его не ранили или не убили. В колонии часто кто-нибудь умирал. Слишком слабые детеныши. Неосторожные летучие мыши, которых съел скунс, енот или дикий кот. Миграция тоже была опасна, об этом все знали. Многим летучим мышам вообще не следовало бы совершать ее. Смерть была повсюду, таилась за каждым листом, пряталась за каждым камнем! Но он никогда не мог по-настоящему представить себе, что будет после смерти.
- Наши мамы говорили, что Ноктюрна позаботится о нас, когда мы умрем, - сказал Гриффин.
- Всегда считалось, что произойдет что-то чудесное,- прибавила Луна.- Давай, Гриффин, придумай для меня такое место. Ты всегда хорошо придумывал. Никто лучше тебя не обращается со словами.
Слова. На мгновение он растерялся. Но ради Луны закрыл глаза и сосредоточился.
- Это будет лес,- произнес он, стараясь говорить уверенно.
Луна издала удовлетворенное ворчание - хорошее начало. Ее глаза закрылись, и Гриффин вдруг вспомнил, какой она была, когда ее принесли в Древесный Приют. У нее и сейчас крылья выглядели так, будто их только что опалило огнем. Он видел, как она страдала, превозмогая ужасную боль. Слова - вот все, чем он мог помочь ей.
- Там всегда лето и нет зимы,- продолжал он.- Множество насекомых, свежей воды - и нет ни зверей, ни птиц, которые беспокоят нас. И нет гусениц, которые объедают листья,- прибавил он, вспомнив свой любимый клен.
Луна тихо рассмеялась.
- А мне нравится смотреть на других животных, - сказала она. - Так интереснее.
- Ладно, там должны быть животные, ты права. Но они не охотятся на нас. Может быть, они вообще не нуждаются в пище.
Он заколебался. Получалось слишком похоже на то, что они видят здесь. Не нуждаются в пище. Никто на тебя не охотится. На мгновение это смутило его. Ведь это место не могло быть раем? Нет, от одной этой мысли бросало в дрожь.
- Солнце, - произнес он с воодушевлением. - Там должно быть солнце и, может быть, много лун ночью, совсем разных. Можно посмотреть на небо и увидеть и полную луну, и совсем молодую, и полумесяц.
- Хорошо,- пробормотала Луна.- А что еще?
- Рядом с тобой все, кого ты любишь и кто любит тебя - сказал Гриффин.
- Это хорошо. А если они еще живы?
- Думаю, это не имеет значения.
- Нельзя быть в двух местах одновременно,- возразила она.
- Ну, может, когда проходишь через Древо, время меняется, и оно идет так быстро, что тебе не придется ждать.
- Хм.
- Я придумал для тебя все самое замечательное,- сказал Гриффин.
- Это действительно здорово,- сказала она.- Я себе сейчас это представила. И друзья тоже рядом. Скайе, Рован, Фальстаф.
- Ладно, если ты хочешь, чтобы они были рядом, - вздохнул Гриффин. - Честно говоря, мне они всегда казались несколько утомительными.
- Может быть, мертвые они тебе больше понравятся,- заметила Луна.
- Возможно. Мне нравятся мертвые летучие мыши. Мой лучший друг умер, ты знаешь.
Она хихикнула, как только она одна умела, и сердце Гриффина возликовало.
- И ты тоже будешь со мной, - решительно сказала она.
Гриффин ничего не ответил, довольный тем, что она выбрала его, хотя чувствовал себя недостойным ее привязанности.
- И мы все будем делать вместе,- продолжала Луна. - Можем отправиться куда угодно - в большое путешествие по этому новому миру.
- Ну, я-то домосед,- сказал он,- но действительно, почему бы и нет? Если это доставит тебе радость.
Она минуту молчала, видимо не решаясь что-то сказать, потом вдруг выпалила:
- А что, если все будет совсем не так?
- Нет, все будет в самом деле прекрасно.
- Что, если там еще хуже, чем здесь?
- Ну что ты, это невозможно!
- Что, если я останусь там одна и буду долго ждать, когда появится кто-нибудь, кого я знаю? Ведь ты еще детеныш, мои родители проживут еще лет двадцать пять. Я не хочу быть в одиночестве!
- Ты начинаешь говорить, как я,- сказал Гриффин. - Беспокоишься о том, о чем обычно беспокоюсь я. Уж поверь, твои маленькие тревоги - это просто смешно!
Луна тихо рассмеялась.
- А я знаю, что меня ждет,- сказал Немо, оказавшийся рядом,- если вы не против, что я встреваю в вашу беседу. Большая река, такая широкая, какую только можно представить, и вода бурлит от рыбы.
Йорик обернулся к нему:
- Ты полагаешь, мой водяной друг, что в следующем мире тоже будешь есть?
- Не сомневайся, малыш! Что может быть приятнее, чем хорошо поесть? И не подделку, как здесь, а настоящую рыбу. Форель, лосося, окуня!
- Интересно,- сказал Иорик со снисходительной усмешкой.- Вдохновляющее представление о загробной жизни!
- А что тогда, по-твоему, будет после? - поинтересовался Немо.- Уж поведай нам!
- По-моему, очевидно,- ответил Йорик.- Я хочу, чтобы все было как прежде. Я века провел с этим искалеченным крылом и болью. Я знаю, вы насмехаетесь над моими страданиями: "Опять этот Йорик со своим крылом - ой-ой-ой!" Все, чего я хочу, так это чтобы боль перестала терзать меня. Я вполне счастливо могу провести вечность без еды, но только без боли.
- Все ясно,- сказал Немо, без насмешки, с подлинным уважением. - Будем надеяться, что в следующем мире ты будешь здоров.
- Я прошу только немного справедливости,- продолжал Йорик. - А здесь ее нет и в помине! Вот пример: Немо в Верхнем Мире съели. Разжевали. Переварили. Неприятно, я согласен. Но здесь, в Подземном Царстве, он получил свое тело целым и невредимым. А ведь от него должна была остаться просто кучка костей и хрящей!
- Должен же я как-то выглядеть! - запротестовал Немо.
- Отлично. А я всего-навсего врезался в дерево и умер от удара - и посмотрите на меня! Посмотрите на мое крыло, на мое плечо! А бедная Луна, ей еще хуже. Ужасные ожоги и невыносимая боль - это всякому видно! И где здесь справедливость? Где логика?
Немо покачал головой:
- Верное замечание, малыш. К счастью, мы скоро выберемся из этого отвратительного места.- Он повернулся к Мраку.- Интересно, а что ты об этом думаешь? Каким ты представляешь новый мир? Надеешься, что там тебя ожидает множество сочных летучих мышей?
- Возможно для разных летучих мышей есть разные места,- сказал Мрак с легкой улыбкой. По крайней мере, Гриффин решил, что это была улыбка - он все-таки заметил темную вспышку зубов.
- Это, пожалуй, слишком, если на тебя будут охотиться даже в новом мире,- пробормотал Иорик.
- А вы? - спросила Луна Яву. - Вы, наверное, думаете, что там будут орхидеи?
- Может быть. Но я надеюсь, это будет нечто совершенно иное.
- Правда? - с любопытством спросил Гриффин.
- Разве вам не кажется скучным получить снова то же самое?
- Нет! - твердо сказала Луна. - Я хочу, чтобы все было в точности, как в Древесном Приюте. Я не могу представить ничего лучше этого!
- Просто ты еще молода и мало видела,- улыбнулась Ява.- А я счастливо прожила полную жизнь, и теперь мне любопытно посмотреть на другое лицо мира, которых, я надеюсь, у него много.
Гриффин заметил, что Мрак кивнул.
- Да, и я хочу того же.
- И это будет нечто чудесное, - продолжала Ява с такой безмятежностью, что настроение у Гриффина поднялось. Но вдруг он заметил, что Луна замолчала, неподвижно глядя прямо перед собой. Она дрожала.
- Что с тобой? - тихо спросил он, придвигаясь к ней.
- Представления о новом мире такие разные,- шепотом ответила она, в то время как остальные продолжали беседу.- Не знаю, хочу ли я чего-то другого. Я ведь даже не поняла, что значит быть мертвой здесь. Ты не знаешь, каково это, Гриффин.
- Я понимаю.
- Я не хочу этого.
- Ты всегда проходила через все благополучно, - сказал Гриффин. - Совы, молнии, сильный ветер. Ты никогда ничего не боялась.
- А теперь боюсь,- призналась она.
Ему не нравилось, что она боится. Он считал Луну бесстрашной, это помогало ему заглушить собственный страх. Он почти ощущал ее беспокойство и испытал укол разочарование Как он сможет выдержать все это, полагаясь только на свои силы?
- Что там такое? - спросил Иорик, всматриваясь вдаль.
Гриффин подскочил на спине Явы. Далеко впереди он различил смутную серую стену, вздымающуюся так высоко, что она растворялась в темноте неба, заслоняя звезды. Но ее основание было совсем не твердым, не похожим на камень, потому что оно двигалось туда-сюда, то расплываясь, то сливаясь в единое целое. Он принюхался: тот же запах, что он учуял раньше, только более сильный. Теперь он заметил, что воздух тоже изменился. Больше не казалось, что под веки забился песок.
- Это дождь, - с изумлением сказал Немо. - Послушайте!
Раскрыв уши, Гриффин услышал стук капель и поверх него какой-то низкий, нарастающий гул.
- По звуку похоже на ливень! - радостно воскликнул Немо.
- На карте этого не было, - с раздражением вставил Иорик.
- Он прошел здесь совсем недавно, - сказал Немо. - Смотрите, земля внизу еще мокрая.
Вода! Не раздумывая, Гриффин спрыгнул со спины Явы, едва не угодив под ее левое крыло, и устремился к земле.
Немо был прав. Почва, обычно сухая и растрескавшаяся, была мягкой и размытой в грязь, кое-где в лужах поблескивала вода.
- Гриффин! - услышал он возглас Луны.- Подожди!
Но он не мог ждать. Он жаждал глотнуть воды, ощутить, как она течет по пересохшему горлу. Он заскользил над землей, глядя, как вода с шумом уходит в иссохшую почву. На его глазах лужи превратились в грязь, а грязь - снова в безжизненную сухую землю. Гриффин летел дальше, только наполовину сознавая, что Луна следит за ним и что другие пилигримы прикрывают его сверху. Заметив другой водоем, Гриффин помчался к нему и неуклюже приземлился. На этот раз он успел и, опустив мордочку в воду, стал пить. Это было на самом деле! Он чувствовал, как язык смягчился; он глотал воду так жадно, что даже не чувствовал ее вкуса. Когда лужа иссякла, впитавшись в землю, Гриффин, задыхаясь, поднял голову. Он облизал губы и только тогда почувствовал вкус воды. Она была совсем не такая, как в его ручье. Она была соленая, и ему еще больше захотелось нить. Он взлетел в воздух, вода тяжело колыхалась в его желудке.
- Хорошо? - спросила Луна.
Гриффин кивнул. Может быть, ему больше никогда не удастся напиться вволю. Соленая вода все-таки лучше, чем ничего.
- Извините,- сказал он остальным.- Мне это действительно было нужно.
Вместе они направились к темной пелене дождя. Его низкий гул нарастал, воздух вокруг содрогался. Туман капельками оседал на шерсти Гриффина. Внезапно они оказались в дожде. Гриффин ликовал, когда капли ударяли в его шерсть - это так напоминало живой мир! Открыв рот, он петлял между дождевыми каплями, ловил их языком и пил прямо в воздухе. Луна смеялась,- и впервые Гриффин забыл, где они находятся.
Дождь становился сильнее и превратился в сплошную серую стену. Теперь он падал не отдельными каплями, а сплошными струями, которые едва не сбивали Гриффина вниз. Пилигримы медленно продвигались вперед сквозь ливень.
- Мне это не нравится,- крикнул Немо.- Посмотрите вперед!
Не больше чем в пятидесяти взмахах крыльев они увидели обрушивающийся с неба колоссальный водопад, шириной, наверное, тысячи взмахов крыльев. Вода искрилась в звездном свете. Все остановились и закружились на месте.
- Откуда она падает? - спросила Ява.
- Дыра! - закричал Гриффин. - Дыра в небе! Вода приходит из Верхнего Мира!
Из глубины огромного озера или океана вода просачивалась сквозь почву и камень вниз и вниз и наконец пробилась сквозь трещину в каменном небе Подземного Царства. Одна мысль об этом пробудила в Гриффине отчаянное желание - взлететь к самому небу, отыскать эту трещину, как-нибудь протиснуться в нее и плыть наверх. Конечно, он никогда бы этого не сделал. Тем более без воздуха и сопротивляясь колоссальной массе всей этой воды.
Гриффин ощущал запах водопада. Он никогда не думал, что вода тоже пахнет, но в этом мире, лишенном запахов, убедился - поток нес в себе аромат почвы, через которую просочился, камней, которые обтекал, запах рыбы, соли, водорослей. Кто знает, откуда пришла эта вода? Может быть, часть этой воды протекала когда-то по ручью возле Древесного Приюта.
- Надо облететь водопад стороной, - сказал Иорик.
- А если мы потеряем направление? - забеспокоилась Ява.
- Я предлагаю лететь прямо! - заявил Немо.- Вода не может причинить вреда, так не бывает.
- Кроме того, что в ней можно утонуть, - пробормотал Иорик.
- Ну, это вряд ли,- уверенно сказал Немо.- Посмотрите на эти большие бреши. Мы пройдем сквозь них, не замочив крыльев!
Когда Гриффин, прислушиваясь, смотрел на водный поток, он увидел, что Немо прав: на самом деле водопад вовсе не был плотной стеной. Он состоял из множества отдельных потоков падающей воды, образующих тонкие струи и спиральные колонны. Если внимательно присмотреться, можно было заметить между ними разрывы. Облик водопада постоянно менялся. Некоторые участки вдруг внезапно иссякали, оставляя воздушные бреши, в которых лишь мелкая водяная пыль напоминала о грозном потоке, который только что низвергался здесь. Где-то в другом месте, наоборот, бреши неожиданно с грохотом захлопывались. Гриффин с трудом сглотнул.
- Ты в этом уверен? - спросила Ява у Немо.
- Только держитесь ближе ко мне, и мы проскочим. Не пройдет и минуты!
Йорик настоял, чтобы следовать прямо за Немо - как проводник, естественно. Ява убедила Гриффина и Луну, чтобы они шли следующими, а она и Мрак замыкали цепочку.
- Не забудь, чтобы проход был достаточен для меня! - крикнула она Немо, и он успокоил ее, махнув крылом.
- За мной! - крикнул он.
Гриффин устремился к водопаду. Его рев был страшен. Гриффин абсолютно не хотел делать этого. Теперь, когда он был совсем близко, каждая клеточка тела приказывала ему броситься прочь. Он подавил свой страх, сосредоточил взгляд на крыльях Луны и следовал точно за ней. Они направлялись прямо к сплошной стене воды, но затем Немо резко отклонился в сторону и проскользнул через щель. Прежде чем Гриффин успел вздохнуть, он тоже оказался внутри водопада.
Если снаружи было громко, здесь казалось, что водопад грохочет внутри черепа. Вокруг обрушивались ревущие водяные столбы. Было совершенно темно, лишь иногда случайные вспышки звездного света прорывались сквозь водяную завесу и ярко отражались в слоях густого тумана.
Они летели с головокружительной скоростью, поворачивая, ныряя вниз и поднимаясь вверх сквозь постоянно меняющиеся полости водопада. У Немо, казалось, было почти сверхъестественное понимание этой стихии, он умел видеть в тумане и даже сквозь воду, угадывал, когда она вот-вот исчезнет и когда готова обрушиться вниз.
- Мы уже почти прошли! - услышал Гриффин голос Немо впереди, и затем...
Луна затормозила так резко, что Гриффин чуть не натолкнулся на нее.
- Что случилось? - задыхаясь, спросил он, и тут увидел: они попали в тупик. Немо и Иорик кружили на месте, описывая узкие круги, и рыбоед внимательно вглядывался в сплошную стену воды.
- Ничего страшного,- бормотал Немо.- Поднимемся выше.
С этими словами он почти вертикально взмыл вверх. Они поднимались довольно долго. Но не могу? же они подниматься вверх бесконечно!
Вдруг он увидел, что Луна наконец выровняла полет.
- Здесь давайте побыстрее, - услышал Гриффин голос Немо. - Сейчас перед нами свободный коридор, но это ненадолго!
Впереди Гриффин увидел две высокие стены воды, образующие узкий каньон,- эти стены двигались, медленно, но неуклонно сближаясь. В конце каньона - казалось, это было далеко-далеко,- Гриффин увидел звезды. Небо. Конец водопада.
- Быстрее! - крикнул Немо, устремившись вперед.
Луна последовала за ним, но Гриффин на мгновение заколебался. Он заставил себя говорить:
- Стены смыкаются, это типичная задачка с сокрушительно-водными стенками. Скорость кажется постоянной, и я смогу проскочить, если буду лететь быстро, и дело только в том...
- Давай! - поторопил его Мрак.
- Лети, Гриффин,- сказала Ява.- Я буду сразу за тобой.
Гриффин устремился в узкую щель, что есть силы колотя крыльями. Каньон был шириной чуть больше семи футов и быстро сужался. Гриффин сосредоточил взгляд на Луне, Иорике и Немо - за ними были видны звезды, мерцающие в открытом небе. Скорее туда! Брызги стали крупнее, и Гриффин взглянул на подвижные стены. Теперь они сходились быстрее, а он не проделал еще и полпути. Между стенами было всего шесть футов.
- Постарайся лететь как можно быстрее, Гриффин,- сказала Ява.
- Лети вперед! - крикнул ей Гриффин.- Твои крылья! - Еще немного, и Ява будет задевать воду кончиками крыльев.
- Я не оставлю его, - успокоил Яву Мрак. - А ты лети вперед.
Гриффин совсем не хотел оставаться наедине с Мраком, но спорить теперь было некогда.
Ява кивнула и, обогнав Гриффина, бросилась к концу каньона, рассекая туман своими большими крыльями.
Стены теперь были так близко, что Гриффин и Мрак не могли больше лететь рядом. Вампир полетел впереди, часто оглядываясь и проверяя, где Гриффин. Впереди Гриффин видел летящего Немо, а за ним Йорика, Луну и Яву, которая время от времени резко наклонялась, чтобы не задевать стены крыльями. Шум водопада стал утихать.
- Со мной все в порядке! - крикнул Гриффин, когда Мрак обернулся.- Лети! Лети вперед! - Стены уже почти касались трехфутовых крыльев вампира, так что ему ничего не оставалось, как рвануться вперед, оставив Гриффина одного.
- Я в порядке,- сказал Гриффин сам себе. Он был уже почти на месте. Он видел, как остальные кружили на открытом пространстве, поджидая его,- и звезды сияли так ярко!
- Эй! - крикнул он. - Я прошел!
Стены осели, зацепив левое крыло, и его потащило в толщу воды. Он падал вниз как камень вода, казалось, промочила насквозь каждый дюйм его тела, била по голове, но...
Каким-то чудом он оказался на свободе.
Он был в ловушке внутри водопада, неистово кружась внутри узкого столба воздуха. Вокруг бурлила вода. Гриффин посмотрел вверх, надеясь увидеть Яву или Мрака. Насколько далеко вниз его затянуло? Он крикнул, но голос слабо отразился от водяных стен и тут же заглох. Он не мог оставаться на месте. Водопад двигался медленно, но неотвратимо относя его в сторону. Он был вынужден двигаться вместе с ним. Его желудок сжался от страха.
- Эй! - крикнул он, поворачиваясь, чтобы уклониться от струй воды.- Ява! Луна!
Он полетел сквозь водный лабиринт, шаря перед собой локатором, чтобы ни на кого не натолкнуться. Вдруг он насторожил уши. Откуда-то со стороны донесся приглушенный голос.
- Гриффин... Гриффин... Гриффин... "Отлично, - подумал он с облегчением. - Они
ищут меня".
- Я здесь! - закричал он. - Сюда! Внезапно из стены тумана вынырнули челюсти,
за ними тело с огромными крыльями. Вампир вцепился ему в спину задними когтями. Гриффин попытался оттолкнуть его, но удары на этот раз были совсем слабыми. Его крылья смяло так, будто он врезался в гранитную скалу. Он перестал быть сильным.
Вампир укусил его.
Гриффин ощутил, как зубы каннибала погрузились в его плечо, и пронзительно закричал. Не столько от боли, сколько от мысли, что клыки этого чудовища впиваются, забирая часть его жизни.
- Зотц! - проревел вампир.
Его зубы были в крови. "Моя кровь",- подумал Гриффин, не в силах оторвать взгляда от пасти вампира. Из раненого плеча заструились звук и свет: жизнь, покидающаятело.
- Услышь меня, господин! - ревел вампир. - Я настиг твою жертву!
И тут же Гриффин ощутил вокруг себя некое присутствие; оно охватывало его, кружило в водовороте, медленном и мощном. Гриффин не мог вздохнуть, чтобы крикнуть.
- Я отдаю эту жизнь тебе! - прокричал вампир, обращаясь к невидимому существу.
Он отпрянул назад, открыл челюсти для рокового укуса, и Гриффин увидел, как искорка его светящейся жизни коснулась морды вампира. Ноздри каннибала жадно затрепетали и всосали светяпщйся завиток. Гриффин услышал, как вампир заурчал от наслаждения, и на какую-то долю секунды его хватка ослабла.
Гриффин забился, вырвался и ринулся к водяной стене. От удара вода плеснула в вампира, и тот отлетел назад. Скуля от страха, Гриффин бросился в одну узкую щель, затем в другую, надеясь, что каннибал слишком велик, чтобы проскользнуть в них. Как ни странно, он не чувствовал боли в плече, но когда взглянул на него, в глазах все поплыло. Сияние окружало безобразную рану, кровь собиралась на шерсти в капли, которые падали вниз, ярко светясь в воде, словно утонувшие светлячки.
Тупик. Он оглянулся и увидел, что каннибал летит прямо к нему. Тонкая водяная завеса оказалась между ними, заперев Гриффина в вертикальном столбе воздуха. Но сквозь волнистую поверхность воды было видно темную тень каннибала, который кружил, поджидая его.
- Вижу тебя! - услышал он вопль преследователя. - Я вижу твое свечение! Я вырву его у тебя и отдам своему богу!
Задыхаясь от ужаса, Гриффин искал путь к спасению. Он едва мог двигаться, не касаясь окружавшей его воды. Медленно, по спирали он стал подниматься вверх, успокаивая себя тем, что увеличивает расстояние между собой и каннибалом.
- Я все равно рядом с тобой! - донесся голос из-за водной стены, рядом с его ухом.
Гриффин тревожно огляделся. Если б только водная стена позади исчезла и он мог бы удрать! Он взлетел выше и с ужасом увидел, что полоса воды между ним и каннибалом становится тоньше, на ее поверхности появилось множество узких щелей. Задняя стена позади него тоже слабела, но недостаточно, чтобы рискнуть броситься сквозь нее.
Дождь заставил его вздрогнуть, и, взглянув вверх, он увидел, что прямо на него падает мощный поток. Гриффин заметался в испуге - водяные стенки становились все тоньше и прозрачнее. Сквозь щели он видел каннибала. Гул потока приближался, секунды уходили.
Наконец стены воды исчезли. Вампир изогнулся, поднял крылья и одним броском метнулся к горлу Гриффина. Гриффин отскочил - и вдруг...
Водопад с каменного небосвода ударил в вампира, и тот исчез, увлекаемый его чудовищной силой.
- Гриффин!
Он не ответил, опасаясь новой угрозы.
- Гриффин!
Он вздрогнул, когда увидел, что прямо к нему мчится маленькая летучая мышь. Луна. Она тяжело дышала.
- Что у тебя с плечом? - испуганно спросила она.
Гриффин тупо посмотрел на рану, еще светящуюся и сочащуюся кровью. Сейчас он не очень хорошо соображал. Луна что-то говорила о том, как они его искали и что теперь надо скорее уходить отсюда. Он послушно последовал за ней.
Спустя минуту он обнаружил, что оглушительный рев остался позади и вода стала менее плотной; вскоре она превратилась в обычный дождь, потом в брызги, затем в водяную пыль. Боль стала невыносимой, охватила левое плечо и крыло, пульсировала в такт с ударами сердца.
- Как ты, Грифф? - спрашивала Луна, может быть уже не в первый раз. Ему казалось, что она говорит очень громко.
- А где остальные? - спросил он, оглядываясь.
- Мы найдем их, - успокоила его Луна. Пока она звала Яву, Немо и Йорика, Гриффин
разглядывал странную местность, расстилавшуюся перед ним. Равнина была покрыта сетью узких долин, стены которых светились от прожилок фосфоресцирующего камня. Со дна их поднималось бесчисленное количество каменных башен - часть из них сходились в один острый заостренный шпиль, другие были шероховатые и полуразрушенные, некоторые с плоскими, срезанными вершинами. Все
они изобиловали множеством маленьких выемок и отверстий.
- Грифф,- наконец сказала Луна,- полетели искать их, ладно?
- Мне нужно приземлиться.- Его желудок сжался, и Гриффина вырвало.- Моя вода! - простонал он, разрыдавшись.
- Ты просто устал, - проговорила Луна. - Давай отдохнем. Посмотри, как много здесь удобных мест.
Гриффин стал снижаться в одну долину, устремившись к конической каменной башне с широким уступом сбоку. Он летел медленно и тяжело, раненое плечо, казалось, разрывается от боли. Оно все еще обильно кровоточило, и он видел, как набухшие капли падают вниз, ударяются о камень и с шипением исчезают. Гриффин стиснул зубы, пытаясь остановить кровотечение.
- Старейшины знали бы, что делать,- пробормотал он.
- Что? - спросила Луна.
- Они знают, как сделать лекарство из листьев, ягод, корней и прочего,- сказал Гриффин, удивляясь, почему Луна качается и пропадает из поля зрения. Мерцающие склоны долины проносились мимо с головокружительной скоростью.
- Они должны были спасти тебя,- невнятно проговорил Гриффин. - Наверное, им просто не хватило лекарства.
- Гриффин,- настойчиво спросила Луна,- ты в порядке?
- Да,- прошептал он.- Только ты не качайся... Затем мир поплыл перед его глазами и рассыпался.
Высокие стены были изрезаны таким множеством ниш и уступов, что Гриффину сначала показалось, что он внутри дерева. Через отверстия наверху струился мерцающий звездный свет. Повсюду висели летучие мыши, болтая и вычесывая шерсть, совсем как в Древесном Приюте на рассвете.
Гриффин обнаружил, что лежит на ложе из мягкого камня. Не было сил поднять голову, тело пронизывал холод. Луна смотрела на него.
- Эй,- сказала она, увидев, что он очнулся.- Ты выбрал отличное место, чтобы отключиться! Прямо над большой колонией. На вид они вполне дружелюбные. Помогли мне перетащить тебя в одну из башен и даже положили на эти мягкие камни, чтобы тебе было удобно. По-моему, их немного пугает твое свечение.
Гриффин увидел, что летучие мыши - кажется, все виды, какие есть на свете, - смотрят на него, перешептываясь между собой.
- Они послали за своими старейшинами, - сообщила Луна.
- А где Ява?
Луна покачала головой:
- Они, наверное, ищут нас. Как ты себя чувствуешь?
- Не очень хорошо.- Он поднял крыло, и резкая боль пронзила его плечо и грудь. Рана все еще кровоточила, хотя уже не так сильно; она опухла и выглядела воспаленной. - Вряд ли я в таком состоянии смогу лететь.
- Тебе просто нужно еще отдохнуть.
- А, так это и есть светящийся детеныш! - донесся голос сверху. Три летучие мыши влетели в башню и повисли на стене, разглядывая Луну и Гриффина.
- Меня зовут Данте, - сказал самец с широкой полосой яркой шерсти вокруг плеч и груди.- Я один из здешних старейшин. - Когда он расправил большие бледные уши, звездный свет высветил на его коже узор тонких вен. Такой формы носа Гриффин еще никогда не видел - он был похож на луковицу,- но больше всего его удивила шерсть Данте. Она была похожа на его шерстку - чередующиеся полосы яркой и темной шерсти на спине и на груди. Быстрые глаза Данте оглядели Гриффина с головы до ног, и он ощутил некоторый страх.
- Я бы с радостью вылечил твою рану, но этот мир не имеет отношения к жизни.
- Выходит, вы знаете?- удивленно спросил Гриффин. Он боялся, что здешние летучие мыши в Оазисе тоже убеждены, что они живые, а его будут считать привидением.
Данте улыбнулся:
- О да. Мы все понимаем, где мы и что мы. Но нам нечасто случается видеть живого. Время от времени в Верхнем Мире случаются землетрясения, и некоторых несчастных летучих мышей затягивает в трещины и забрасывает сюда.
- Точно так же случилось со мной, правда! - обрадовался Гриффин.
- И со мной тоже, - ответил Данте. - Больше тысячи лет назад.
Гриффин уставился на него:
- И вы...
- Да, я умер здесь.
- Но почему вы не отправились к Древу?
- Я решил остаться.
- Здесь? - ошеломленно спросил Гриффин, не сумев скрыть нотки изумления в голосе. Он смотрел на летучих мышей, висящих на каменных стенах башни, - их были сотни. И все они выбрали остаться в Подземном Царстве?
Данте рассмеялся:
- Я вижу, тебе это кажется неправильным.
- Но Древо...- Гриффин в замешательстве посмотрел на Луну. Возможно, Данте не понимает, что Древо - дверь в новый мир?
- Мы знаем, что многие мертвые решились войти в Древо,- сказал Данте,- и желаем им всего хорошего. Но мы предпочли обосноваться здесь.
- Но я думала, что мы все должны уйти отсюда, - вмешалась Луна. - Так нам сказала Фрида.
- Да, мы знаем Фриду. А до нее были сотни других старейшин-пилигримов, которые распространяли свои сообщения по всему Подземному Царству.
- Вы не верите ей? - спросил Гриффин. Данте задумчиво посмотрел в сторону:
- Наверное, для вас это прозвучит ужасно. С самой высокой башни нашей долины можно увидеть сияние Древа. Мы видели бесчисленное множество летучих мышей, которые стремились к нему, со многими мы беседовали; с большинством мы прощались, а некоторые оставались с нами. Я верю только фактам. А единственный факт состоит в том, что тот, кто вошел в Древо, не выходит из него обратно.
- Потому что они отправляются в новый мир,- нетерпеливо вставила Луна.
- Возможно. Но откуда вы знаете? Вы можете только верить. Но вы не знаете.
Гриффин неловко пошевелился, раненое плечо мешало ему. Данте прав. Ведь даже Фрида не могла сказать, что ожидает его по другую сторону Древа.
- Мы все выросли в убеждении, что Ноктюрна заботится о нас,- продолжал Данте.- Мы никогда не видели ее, она никогда не говорила с нами. Мы предполагаем, что она добра и заботится о нашем благоденствии, но кто знает точно? И даже если Ноктюрна существует, кто знает, что она предназначила для нас после смерти? Возможно, то, что ожидает нас по ту сторону Древа, гораздо хуже этого места.
- Этого не может быть! - воскликнул Гриффин. Данте задумчиво наклонил голову:
- Может быть, вы правы и Древо действительно ведет в удивительный мир, который находится за гранью нашего понимания. Но также возможно, что это место абсолютной смерти, конец всякого движения, мыслей, сознания.
Гриффин задрожал, вспомнив об ужасной реке безмолвия.
- С Древом связано много вопросов, на которые мы никогда не сможем ответить,- продолжал
Данте. - Тогда как здесь мы наверняка знаем, где находимся. И довольствуемся этим.
- Вы тоже? - спросила Луна.
- Сначала, когда я умер^ я чувствовал себя так же, как вы. Многие годы я путешествовал по этому миру, и понял, что в нем есть своя красота. Возможно, не такая, к какой мы привыкли. Но все-таки это место чудес. Моря песка, водопад, через который вы должны были пройти, чтобы попасть в нашу долину, великолепная игра звездного света, сияние скал, которые мы выбрали для нашего убежища. Но это не главная причина, по которой мы остались здесь. Всех нас объединяет одно - мы довольны своей смертью.
Гриффин недоуменно посмотрел на Луну. Как мертвый может быть доволен? Такое невозможно представить.
- Вам покажется странным,- задумчиво проговорил Данте,- но вместе с жизнью ушел страх смерти. Страх, который преследовал нас всю жизнь. Это делало нас жадными, себялюбивыми. А здесь мы не тревожимся ни о пище, ни о стихийных бедствиях, ни о хищниках.
- А вампиры? - спросила Луна.
- Они нас не беспокоят. Водопад окружает и защищает нас. Или, возможно, нам повезло и о нас просто забыли. Мы отказались от всего, нам ничего не нужно. Зато мы можем общаться друг с другом, у нас есть вечность, чтобы беседовать и размышлять о мироздании.
- При этом не будучи его частью, - холодно заметила Луна.
- Как знать, что есть меньшая часть вселенной - Подземное Царство или новый мир, куда можно пойти? Жизнь и свобода внутри нас. И все существует внутри нас
- Я хочу обонять, есть и видеть реальные вещи,- сердито пробормотала Луна.
- Здесь мы обретаем свою истинную сущность,- сказал Данте.
- Я здесь ничуть не похожа на саму себя,- возразила Луна.
- Потому что не принимаешь себя такой, какая ты есть. Со временем ты научишься этому и тогда обретешь истинный мир.
Гриффин не участвовал в этом споре. Но слушал внимательно. Он чувствовал, как устал от этого путешествия, устал все время бояться. Бояться умереть. Бояться всего. Какое облегчение просто перестать бояться! Освободить сознание от мыслей о том, что может быть и будет. Он оглядел внутреннее пространство башни и увидел летучих мышей, собравшихся небольшими компаниями: самцы, самки и детеныши, словно одна семья.
- Смерти не надо бояться, - сказал Гриффи-ну Данте. - Мгновение, никакой боли, потом вечный мир.
- Он выздоровеет,- отрезала Луна.- Ему просто нужно еще поспать.
- Его рана не заживет,- покачал головой Данте. - У меня была такая же.
- Он выздоровеет,- настаивала Луна. Данте вежливо кивнул:
- Вы можете оставаться здесь столько, сколько понадобится.
- Это не продлится долго,- пробормотала Луна.
Гриффин почувствовал, что изнемогает от усталости. Холод раны, казалось, проник в глубь его тела. С каждым ударом сердца боль становилась сильнее. Капля крови скатилась с его шерстки и ударилась о каменный карниз, вспыхнув, а затем с шипением исчезнув. Он вдруг осознал, что непременно умрет, если в скором времени не выберется отсюда. Но было ли Древо настоящим выходом?
Больше всего сейчас он хотел забыться сном.
Гриффин проснулся от толчка и увидел рядом Луну.
- Я еще...
- Не беспокойся, - улыбнулась она. - Ты все еще жив. Но нам уже пора.
- А нельзя поспать еще немного?
- Ты поспал достаточно. - Луна посмотрела в сторону, вздохнула и сказала: - Грифф, ты неважно выглядишь.
- Думаешь, ты меня этим удивила?
- Меня беспокоит твое свечение.
- И что с ним?
- Оно слабеет. Когда ты спал, оно... возможно, мне показалось... Оно понемногу выходило из твоего тела, как в тот раз, когда на тебя напали летучие мыши из Оазиса.
- Нет, - беспомощно сказал он.
- Давай, Гриффин, поднимайся!
Древо. Еще одно путешествие. Что если оно ведет в никуда или туда, где еще хуже, чем здесь? Он вспомнил огромное, полыхающее изображение с карты Фриды. Войти внутрь и, быть может, сгореть дотла. Он посмотрел на летучих мышей, уютно устроившихся внутри своего каменного убежища, беседующих друг с другом. Здесь они могли провести за разговорами вечность. Он любил говорить, размышлять вслух. И хорошо это умел. Так сказала Луна. Он просто создан для этого.
- Думаешь, мой отец жив? - спросил он Луну.
- Если жив, то непременно найдет нас. Если погиб, то все равно мы ничего не можем с этим поделать. Так или иначе, он хотел, чтобы ты выбрался отсюда и вернулся домой.
Но было еще одно обстоятельство, удерживающее Гриффина.
- Может, мне остаться здесь, с тобой? - проговорил он, отчаявшись.
- О чем ты? Я здесь не останусь!
- Мне кажется, будет несправедливо, если я вернусь домой, а ты нет.
- Пойдем, Грифф, не глупи!
- У меня есть предложение. - Слова лились неудержимым потоком, быстрее, чем он успевал их подумать. - Я умру здесь, и мы вместе пойдем в Древо, договорились? И тогда попадем в одно и то же место. Ты не останешься одна. Это будет справедливо!
- При чем здесь справедливость?
- При том, что ты умерла по моей вине! - выпалил он. Гриффин не мог больше скрывать от нее правду. Невысказанное признание душило его, комом стояло в горле. Или в сердце.
- О чем ты болтаешь? - тихо спросила Луна.
- Я уронил на тебя огонь.
- Но ведь ты говорил...
- Я обманул тебя. Мы украли у людей огонь. Это я придумал, потому что хотел поразить всех, и я нес в когтях зажженную от человеческого костра соломинку. Но она горела быстрее, чем ожидалось. Я побоялся обжечься и выпустил ее. Она упала прямо на тебя, и ты загорелась.
Она ничего не ответила, глядя мимо него.
- Луна? - позвал Гриффин с несчастным видом. Он заговорил об этом не только из-за чувства вины. Он думал и о себе. Ему хотелось признаться и освободиться от этого; хотелось, чтобы она сказала ему: все в порядке.
- Так ты не знал, что я под тобой? - тупо спросила она.
- Я не помню,- сказал он, снова ощутив прилив отчаяния.
- Ты только почувствовал, что тебе жжет когти, и бросил ее?
Луна всегда была такая спокойная и чуткая. Он надеялся, что так будет и сейчас. Она все поймет и скажет ему, чтобы он не винил себя.
- Так получилось. Я даже не успел об этом подумать. Я просто разжал когти, и соломинка упала.
- У тебя не было времени проверить, что внизу?
- Нет.
- Не было даже доли секунды, чтобы просто взглянуть вниз?
Гриффин, не дыша, пристально смотрел на нее.
- Ты не мог отбросить ее в сторону, чтобы она не попала на меня?
- Я... наверное, мог,- запинаясь, выдавил он.- Я не подумал...
Луна засмеялась, но это был нехороший смех; не так она смеялась раньше.
- Это нечестно! Я умерла, потому что ты оказался слишком труслив, чтобы посмотреть вниз или удержать ее секундой дольше!
- Знаю, я виноват.- Ему хотелось, чтобы всего этого не происходило с ним. Но от себя не уйдешь, не скроешь того, кем он всегда был - трусом. Можно ли ожидать, что она простит его?
- Все было бы хорошо, если бы огонь ударился о ветку, Грифф, - негодовала Луна. - Но погибнуть из-за такой дурацкой случайности? И погибла я одна! А ты просто хочешь остаться здесь, с этими летучими мышами! - Теперь она кричала громче, и впервые в жизни Гриффин ее испугался.
- Прости, - снова сказал он. Она резко повернулась к нему:
- А ты не хочешь отдать ее мне?
- Что?
- Свою жизнь! Она по праву принадлежит мне. Я хочу ее обратно!
- Луна...
Она налетела на него, вцепилась когтями, стала бить крыльями.
- Из-за тебя я никогда не увижу свою маму! Никогда не буду живой!
Он не сопротивлялся; с его стороны это было бы нечестно. Луна разозлилась не на шутку, и Гриффин заслужил это - он только сжался в комочек, прижал уши, обернул вокруг себя крылья, принимая ее удары.
- Ты и твое дурацкое свечение! - кричала она.- Я хочу это свечение!
Гриффин почувствовал, как ее зубы впились в его плечо. Он вспомнил об ауре, исходящей из его тела, и страх обуял его.
- Луна! Перестань, мне больно!
- Это нечестно! - визжала она, снова и снова колотя его. - Думаешь, умереть - значит разом решить все проблемы? Это значит просто сдаться!
- Вспомни себя в пещере! - бросил ей в лицо Гриффин. - Ты тоже хотела сдаться!
Ее коготь глубоко вонзился ему в плечо, и все тело пронзила острая боль. Не раздумывая, Гриффин раскрыл крылья, оскалился и зашипел. Луна чуть отскочила назад и, тяжело дыша, смотрела на него, будто очнувшись от кошмара.
- Ох, - упавшим голосом прошептала она. - Гриффин... Прости!
- Все нормально.
- Нет. - Она в ужасе затрясла головой. - Это было отвратительно! Я не могу поверить, что я вела себя как те летучие мыши...
- Неправда, ты просто потеряла голову, вот и все, - сказал Гриффин. - На твоем местеа|ак поступил бы каждый.
- Я не поранила тебя?
- Просто напугала.
Некоторое время они молчали, восстанавливая дыхание.
- Но я все-таки рад, что ты сделала это,- признался Гриффин.
- Почему?
- Я понял, что хочу жить,- сказал он.- Я не хочу умереть здесь.
Данте проводил их к самой высокой башне долины. Ее вершина возвышалась над светящимися холмами. Каждый удар крыльев причинял боль, и Гриффину пришлось два раза отдыхать, пока они поднимались вверх.
Самого Древа они не увидели, только сильное зарево на горизонте. Время от времени к небу взлетали мощные языки пламени. Гриффин вздрогнул и посмотрел на Луну, но ее мордочка была непроницаемой, словно маска.
- Вот ваше Древо,- сказал Данте.- Не очень далеко, около десяти тысяч взмахов крыльев.
- Спасибо,- ответил Гриффин, раздумывая, сумеет ли он сделать эти десять тысяч взмахов.
- Счастливого пути,- проговорил Данте.- Надеюсь, все ваши желания исполнятся.
Гот очнулся, наполовину засыпанный землей. Он только и сумел, что открыть глаза. Удар водопада и столкновение с землей переломали ему все кости. Он больше не чувствовал своего тела. И в третий раз он не убил детеныша - это не укладывалось в голове. Гот в отчаянии замычал сквозь разбитые зубы. Он потерпел неудачу, и другой случай ему вряд ли представится.
Теперь его ожидали вечные страдания в водовороте кислоты. Если бы он только мог выкарабкаться из этой грязи, чтобы с достоинством принять свою судьбу!
Вдруг рядом прошелестел ветер:
- Гот...
Он закрыл глаза и ждал.
- Ты действительно считаешь меня таким жестоким? - прозвучал голос Зотца. - Мне не чужда жалость. Ты пострадал, служа своему богу, а за это я не караю.
Гот услышал щелчок и тут же снова почувствовал свой позвоночник. Ощущения потекли по нему, как полноводная река, устремляясь в оживающее тело. Смятые конечности стонали от боли, но он чувствовал, как одна за другой кости собираются вместе, длинные пальцы крыльев, ребра срастаются и заживают.
Наконец он выбрался из грязи.
- Лети,- сказал Зотц.- Ты должен выполнить задание.
Гот почувствовал, как мощным потоком воздуха его поднимает вверх и несет через небо Подземного Царства.
Высеченный из огромного утеса собор выглядел нереальным, словно мираж, порожденный воспаленным воображением. Шейд пару раз моргнул, пытаясь прогнать наваждение, но собор остался на месте. Две массивные башни стояли по бокам возле входа, над высокой сводчатой крышей вздымался центральный шпиль, увенчанный крестом. Этот вид был настолько знаком, что Шейд тихо рассмеялся от удовольствия. В одном северном человеческом городе, не слишком далеко от Древесного Приюта, был точно такой же собор; в его шпиле некогда нашел убежище потерявшийся детеныш.
Уже четыре часа Шейд летел без отдыха над странной местностью со светящимися холмами и неглубокими долинами. Раньше, около темной реки и двух каменных пиков, он засек эхо-изображение Гриффина и услышал голос, который умоляюще звал его. Рядом он увидел эхо-изображения Луны, Явы и других пилигримов. Ему стало легче при мысли, что они встретились и теперь вместе летят к Древу.
Собор находился прямо на его пути, и Шейд обнаружил, что целеустремленно летит к нему. Тогда он затормозил. Было что-то зловещее в облике этого человеческого сооружения, построенного там, где нет людей. Кто вырезал его из скалы? На фоне камня он уловил слабое движение и увидел маленькую летучую мышь, стремительно летящую ко входу в шпиль собора. Шейд сильнее заработал крыльями, набирая скорость. Он не хотел, чтобы его сын оказался внутри.
- Гриффин! - крикнул он, но сын не услышал его. Он уже исчез внутри.
Прежде чем опуститься, Шейд медленно облетел вокруг шпиля - в каждом углу основания неподвижно скорчилась каменная горгулья. Он затормозил, влетел внутрь и ухватился за острый выступ камня. Боязливо посмотрел на горгулью, и его дыхание пресеклось. Горгулья была лисокрыл и выглядела словно гигантский двойник Явы. Ее окаменевшая морда выражала ужас. Шейд отвернулся и направился к отверстию, в котором исчез его сын.
- Гриффин!
Тишина. Почему он не отвечает? Внутри шпиля было совершенно темно. Шейд обшарил его звуком. Густая сеть деревянных балок, огромные луковицы, подвешенные на веревках. Это было удивительно похоже на шпиль, в котором жил Зефир. Шейду на мгновение почудилось, что сейчас, доброжелательно улыбаясь, ему навстречу вылетит старый альбинос.
- Я здесь!
Гриффин висел высоко на балке, совсем один. Шейд застонал от облегчения и полетел к нему.
- Гриффин, нам нужно уходить отсюда. Где остальные?
- Снаружи. Разве ты их не видел?
- Нет.
- Должен был видеть. Горгульи.
Улыбка сына лишила Шейда мужества. Она не подходила к его лицу, казалась слишком большой и какой-то кривой. По коже побежали мурашки, когда он вспомнил, что одна из горгулий была похожа на Яву. А другие три? Иорик... Немо... Мрак... все превращены в камень?
- Гриффин, что происходит? - Шейд уже был почти рядом и готовился повиснуть на перекладине.
Тело сына разлетелось, шерсть и плоть рассыпались в мелкие клочья звука и света. И в то же время другое тело лезло сквозь остатки старого - мощная грудь с треском выпирала через маленькие ребра Гриффина, огромные крылья разворачивались на три фута. Шейд отпрянул. Сквозь черты его сына проступала знакомая голова с длинной мордой, заостренным носом и гребнем на макушке.
Гот стряхнул остатки маски Гриффина и злобно посмотрел вниз. Шейд понимал, что все это было просто звуковой иллюзией, но, когда изображение сына разлетелось на кусочки, это так потрясло его, что он в отчаянии начал обшаривать шпиль, выискивая останки, - будто мог собрать и снова соединить их вместе.
Он еще не пришел в себя, когда Гот ринулся на него, сбил на пол, опрокинул на спину и прижал. Почему-то Гот теперь был тяжелее, Шейд это сразу ощутил. Как может мертвый быть сильнее и тяжелее?
- Где он? - крикнул он Готу.- Где мой сын?!
- Ковыляет к Древу вместе с другим детенышем.
Только бы освободиться! Шейд видел единственный выход из шпиля - то самое отверстие, через которое он попал внутрь. Он глубоко вдохнул и крикнул во всю силу. Удар подбросил Гота в воздух на несколько дюймов, этого хватило, чтобы Шейд перевернулся на живот и взвился в воздух, устремившись к выходу.
В мгновение ока отверстие захлопнулось. Шейд врезался в камень и упал, оглушенный. Хохот Гота болью отдавался в голове. Он снова поднялся в воздух, не желая быть легкой добычей. Он был заперт один на один с Готом внутри этого шпиля, хотя чувствовал иное присутствие, невидимо скользящее в воздухе, в камне. Это мог быть только Кама Зотц; это он одел Гота в личину его сына и с такой легкостью закрыл вход. Шейд неистово кружил по шпилю, отыскивая какой-нибудь выход и не переставая наблюдать за Готом. Потолок начал светиться звуковыми картинами - крылатая змея, ягуар, пара глаз без зрачков.
Гот бросился на него сверху. Шейд резко свернул вправо и проскользнул в узкую щель между деревянными балками. Он мог полагаться лишь на свои маленькие размеры. Шейд прижался к нижней поверхности перекладины, стараясь дышать медленно, и слушал хлопанье крыльев Гота, который носился вокруг.
- А я волновался, что упустил случай восторжествовать над тобой, Шейд!
Шейд ничего не ответил, лихорадочно пытаясь что-то придумать. Единственный выход был закрыт. Его заманили сюда с единственной целью - чтобы убить. Он теснее прижался к дереву, чтобы унять дрожь. Но дело было не только в том, что он дрожал: балка под его когтями вздрагивала, словно живая,- снова давало о себе знать присутствие Зотца. В страхе Шейд отполз немного дальше. Но все, чего он касался, становилось неестественно мягким, будто стебель растения.
- Не думай, что это просто месть,- гремел над головой голос Гота. - Конечно, я бы с наслаждением съел тебя. И не было бы конца твоим мучениям. Но это не совсем личное...
"Видимо, быть съеденным - это чрезвычайно личное",- подумал Шейд, карабкаясь дальше.
- Тебе не повезло: оказаться живым в мире мертвых,- кричал Гот.- Мне нужна твоя жизнь, чтобы вернуться в Верхний Мир! Так я могу послужить своему богу!
Шейд ломал голову, как ему вырваться из этой ловушки.
- Ты не можешь прятаться вечно! - зарычал Гот. - Никогда не думал, что ты трус!
Балка, к которой прижимался Шейд, вдруг ожила - в древесине открылись глаз и рот. Шейд с криком спрыгнул с нее и снова оказался на открытом пространстве. Он чувствовал, как Гот ощупывает звуком его тело, и знал, что тот видит его.
- Я не трус! - яростно закричал он. - Что бы ты делал без поддержки своего бога, который замаскировал тебя и помог заманить меня сюда?!
- Но у тебя есть жизнь! И разные штучки, на которые ты мастер! Не думай, что я забыл. Твои фокусы лишили меня жизни, а моего бога - владычества в Верхнем Мире!
Шейд создал вокруг себя звуковую завесу, которая отклоняла эхо-сигналы Гота и временно делала его невидимым. Было трудно удерживать ее - она рассеивалась невероятно быстро, и он вспомнил, как
Зотц однажды содрал с него эту завесу, словно кожу со змеи. В любую минуту это могло повториться.
Шейд летел прямо на Гота и чувствовал, как его страх перерастает в беспощадную решимость. Его принудили сражаться. Другого выхода нет. Воздух был пронизан каким-то кровожадным предвкушением, будто Зотц с жадным интересом наблюдал за ними. Как можно победить существо, которое уже умерло?
Уже близко. Голова Гота поворачивалась из стороны в сторону, испуская звуковые лучи. Он, наверное, услышал биение крыльев Шейда и приготовился, широко расправив крылья. Шейд обогнул их, опустился на спину Гота и вцепился в нее когтями. Взревев от неожиданной боли, Гот пытался сбросить его. Шейд держался крепко и медленно полз вперед. Это существо нельзя убить, но его можно ослепить.
Он открыл челюсти и вонзил зубы в основание правого уха Гота. Нет ушей - нет звукового зрения. Гот ослепнет. Раньше Шейд никогда не делал этого, но сейчас он сражался за свою жизнь. Не было крови, не было никакого вкуса, только ощущение холодной, мертвой плоти во рту. Его затошнило, но останавливаться было нельзя. - Довольно!
Голос взорвался внутри шпиля, его сила высосала воздух из ноздрей Шейда, стряхнула его со спины Гота. Он упал и сильно ударился об пол. Прежде чем он успел снова взлететь, камень вокруг него дрогнул, поплыл волнами, и из него, щелкая продолговатыми челюстями, высунулась костлявая голова, похожая на голову рептилии. Шейд отскочил и увернулся, но вторая гигантская голова вырвалась из пола прямо перед ним. Он снова уклонился, и еще одна, точно такая же голова выросла из каменной стены и злобно смотрела на него сверху. Всякая попытка Шейда взлететь пресекалась одной из этих гигантских голов, качающихся на длинных, змеиных шеях.
Шейду довольно было только раз заглянуть в черные немигающие глаза, чтобы узнать эти белые нелепые черепа, торчащие из камня. Он напрягся, ожидая, что шипящие челюсти растерзают его.
- Ты производишь впечатление, малыш,- сказала одна голова Зотца.
- Настоящий боец,- добавила другая.
- Возмещает находчивостью недостаток сил и размера,- прошипела третья.
Когда Зотц открывал пасть, из нее доносились приглушенные крики летучих мышей, и у Шейда от ужаса шерсть встала дыбом. Его неминуемо ожидала смерть, он был уверен в этом и лишь надеялся, что это произойдет быстро.
Гот пролетел мимо одной из голов и опустился на пол рядом с Шейдом.
- Для меня будет огромным удовольствием вернуться в Верхний Мир с твоей жизнью,- произнес он, отступая и нацеливаясь в его шею.
- Нет!
Это не был голос Шейда, хотя тот же самый вопль прозвучал и в его сознании. Это был голос Кама Зотца.
- Он не для тебя, Гот,- прошипела одна из голов. - Ты не заслужил его. Эта маленькая летучая мышь лучше тебя.
Шейд увидел, как от этих слов ноздри Гота затрепетали.
- Тогда позволь мне принести его в жертву тебе, господин.
- Я намерен отдать его жизнь другому.
- Кому? - возмущенно спросил Гот, очевидно забывшись. Но когда челюсти Зотца угрожающе двинулись к нему, вампир склонил голову и забормотал: - Просто я удивился изменению твоего замечательного плана, господин.
Даже несмотря на свой ужас, Шейд ощутил изумление при виде оробевшего и покорного Гота. Две головы Зотца были повернуты к вампиру, и Шейд украдкой бросил взгляд на третью голову, надеясь, что, может быть, и она на мгновение отвлеклась. Но голова была в нескольких дюймах позади него и наблюдала за ним немигающими глазами.
- Тебе не удастся сбежать, сереброкрыл,- прошипела голова.
- Ты совершил промах, Гот, и я изменил свой план. Я предназначаю жизнь Шейда Сереброкрыла для своего Главного строителя. Ты познакомился с ней в шахте. Ее зовут Феникс.
- Она получит его жизнь для себя? - спросил Гот, и Шейду послышалась обида в его голосе.
- Верно, Гот. Ты был нужен мне, чтобы заманить Шейда Сереброкрыла. Феникс уже летит сюда, чтобы забрать его жизнь. Она хорошо служила мне.
- Неужели я плохо служил тебе, господин?
- А разве нет? Это из-за тебя мне пришлось пробивать шахту.
Головы Зотца хором расхохотались, показывая острые зубы.
- Феникс во всем ровня тебе - даже еще более безжалостная. Она последует вместе с тобой в Верхний Мир. Почему бы вам не пожениться? Отличный способ вывести новую породу и снова заселить Верхний Мир моими приверженцами?!
Гот смиренно наклонил голову:
- Теперь я понимаю, господин. Благодарю тебя. Но как я поднимусь в Верхний Мир?
Все три головы повернулись к Шейду и разом сказали:
- Детеныш!
- Нет! - закричал Шейд. - Возьмите меня!
- Это твое последнее задание, Гот,- произнес Зотц.- Жизнь детеныша твоя. Лети. Я помогу тебе.
Эхо-зрением Шейд увидел, как Гот начал мерцать. Его тело уменьшилось, крылья съежились, морда уменьшилась и стала более гладкой. Прошло несколько секунд, и Гот выглядел точно так же, как Шейд.
- Нет... - выдохнул Шейд.
- Твой сын скоро увидит тебя,- усмехнулся Гот.
- Возьми меня вместо него! - крикнул Шейд. Он думал только о том, как подольше задержать Гота. Тогда Гриффин, может быть, успеет достичь Древа и войти в него. - Давай, Гот! - насмехался он. - Ты не упустишь такую возможность! Разве не об этом ты всегда мечтал? Вот он, я, Недомерок, которому всегда удавалось обхитрить тебя, идиот! Не упусти свой шанс!
Шейд видел, как его двойник заколебался, бока его тяжело вздымались.
- Не надейся, - ответил Гот. - Мне доставит удовольствие причинить тебе более сильную боль.
- Лети,- приказал Зотц, и отверстие в крыше шпиля открылось. Гот полетел к нему. Шейд бросился в погоню, но одна из голов Зотца двинулась на него сверху, зашипела, щелкая зубами, и Шейду пришлось резко свернуть в сторону. Рыдая, он метался по шпилю в поисках другого выхода - трещинки в камне, прогнившей планки. Гриффин подумает, что это он. Увидит его и так обрадуется, что бросится ему навстречу. А потом... Шейд застонал, когда представил эту сцену. Хуже быть не могло: в предсмертную минуту сын будет думать, что отец предал его.
- Твой сын умрет, - сказал Зотц. - И ты тоже. Это не трагедия. Смерть приходит, ко всем существам. И все летучие мыши должны прийти в мое Царство. Скоро ты снова увидишь своего сына.
Это было сказано, по-видимому, без всякого злого умысла, и Шейд - шерсть на его мордочке слиплась от слез - не мог удержаться от прилива благодарности за обещание воссоединения с сыном. Он обескура-женно смотрел на трехголового Кама Зотца. Ему было ненавистно сострадание этого чудовища, которое заманило его в ловушку и теперь ждет его смерти.
- А потом что? - спросил Шейд. - Мы, как рабы, будем работать в твоих шахтах?
- За это ты должен благодарить собственного бога.
- Ноктюрну? - произес Шейд, пораженный не столько тем, что Зотц сказал, сколько тем, что он вообще упомянул это имя. - Она существует?
- Мы близнецы,- сказал Зотц.- Мы должны были править на равных: Ноктюрна миром живых, я - миром мертвых. Я был вполне удовлетворен своей ролью, потому что знал: мир мертвых очень скоро станет больше и величественнее. Я правил справедливо и любил своих подданных. Я дал им бесконечную ночь, в которой они могли обитать, дал им возможность вечно вспоминать свои прошлые жизни. Я избавил их от боли, чтобы они могли забыть все и познать блаженство!
Шейд вспомнил о просторной пещере, где летучие мыши окаменевали и падали в ужасную реку забвения. Может быть, для них это было блаженство?
- Но прошло некоторое время, и среди мертвых стало расти беспокойство. Они тосковали о Верхнем Мире. Я просил Ноктюрну, чтобы мертвые могли возвращаться: я мог бы воскрешать их и править своими подданными в обоих мирах. Мы Держали совет здесь, в моем Царстве. Бессердечная Ноктюрна отказалась позволить мертвым - и мне! - возвращаться в Верхний Мир. Она сказала, что это противоречит порядку вещей.
Шейд почувствовал неуместный прилив сочувствия. Конечно, каждый, кто заключен в ловушке этого мира, одержим страстным желанием вернуться в мир живых.
- Тогда, - сказал Зотц, - я убил Ноктюрну. Шейд не знал, верить ли ему. В его сердце всегда таилось подозрение, что Ноктюрна никогда не существовала. Она была заблуждением, легендой. Но сейчас он ликовал, услышав доказательства своей неправоты, пусть даже Зотц заявил, что убил ее. Может быть, именно поэтому Ноктюрну никогда не видели и не слышали, в то время как Зотц руководил своими приверженцами и помогал им.
- Когда это случилось? - спросил Шейд.
- Тысячи лет назад. Она отказала в освобождении мертвым. И тогда я сомкнулся вокруг нее и выдавил из нее жизнь. Она умерла. Ее тело трепетало на земле, как лист. Но и в смерти она совершила величайшее вероломство. На том месте/ где она лежала, выросло Древо.
Сердце Шейда бешещ< забилось. - Древо выросло высоким и сильным, - шипел Зотц,- его ветви касались каменного небосвода моего мира. Она оставила это живое творение в моем Царстве. Без моего согласия. Древо не умирало и не сохло. Я не мог коснуться его, не мог даже приблизиться к нему. Но мертвые, которые входят в Древо, освобождаются из моего Царства. Пилигримы стали странствовать по Подземному Царству и проповедовать, что Древо - это ворота в новый мир. Мир, который Ноктюрна создала для всех после смерти.
- Так она жива? - взволнованно спросил Шейд.
- Каким-то образом ей удалось пробраться в Верхний Мир. Но вы никогда не увидите ее, - сказал Зотц, и в его голосе послышались нотки презрения.- Она существует везде и нигде. В листьях и пыльце, каплях росы и маленьких камешках. Она понемногу распространилась по всему миру. Она не действует, просто наблюдает. И она увидит, как ты и твой сын умрете. Твоя участь решена Нок-тюрной, не мной. Это из-за нее вам необходимо умереть, чтобы Гот и Феникс могли получить ваши жизни. Из-за нее мы пробиваем шахту, поскольку она лишила меня других способов вернуться в Верхний Мир. Когда-то мы были равны. Теперь я должен восстановить равновесие.
- Как? - спросил Шейд. Почему даже теперь ему хотелось все понять? Он и его сын были под угрозой смерти, и все-таки он не мог перестать думать, что если он услышит больше, узнает больше, то сможет спастись.
- Я не такой жадный, как Ноктюрна,- сказал Зотц. - Я не хочу уничтожить или украсть ее мир. Я просто хочу объединить наши два мира. Хочу сломать преграды и воссоединить живых и мертвых. Разве это несправедливо?
- Не знаю,- честно признался Шейд. Что сказала бы Ноктюрна? Но она никогда ничего не говорила. По крайней мере ему.
Зотц угрожающе приблизил все три громадные головы. Шейд вздрогнул от отвращения.
- Жизнь, - провозгласил Зотц. - Все, что мне нужно для возвращения. Правда, не одна. Сто жизней во время полного солнечного затмения. Ты помнишь это, маленькая летучая мышь, ведь именно ты помешал моему освобождению. Туннель, который я сейчас пробиваю, поможет мне добыть эту сотню жизней. И я надеюсь, мне не придется ждать слишком долго. Когда Гот и Феникс вернутся в Верхний Мир, они расплодятся, воспитают мне новых последователей и объяснят им, что нужно делать. Придет день, когда я получу в жертву сто сердец, это даст мне силу прорваться в Верхний Мир и убить солнце. И тогда я приведу с собой мертвых. Миллионы миллионов преданных вампиров. Ноктюрна больше не сможет мешать мне.
- Но без солнца все погибнет, - хрипло сказал Шейд. - Деревья, растения, люди, животные - все!
- Верно,- спокойно ответил Зотц.- Они окажутся в Царстве Мертвых.
- Тогда везде будет точно так же, как сейчас в твоем Царстве. Так в чем же разница?
- А вот в чем: править всеми буду я.
- А Ноктюрна?
- Ты думаешь, твой бог лучше меня? Разве она заботится о своих созданиях? Я спасал верующих в меня от смерти, исцелял их, руководил ими, говорил с ними, показывал им свое лицо! А что она сделала для вас?
Шейд ничего не ответил, борясь с сомнением и отчаянием. Как узнать, что сделала для него Ноктюрна? Ему везло: он много раз избегал неотвратимой смерти; но в то же время с ним постоянно случались неприятности. Была ли Ноктюрна ответственна только за хорошее, а за плохое - нет? Или она вообще ни при чем?
- И как ты будешь царствовать? - спросил Шейд, не в силах удержаться от вопроса.
Зотц улыбнулся и немного помолчал.
- Нужно многое исправить. Например, люди, которые перестали почитать меня и которые преследовали летучих мышей, будут наказаны. Существа, которые были нашими врагами, - звери и особенно совы - тоже получат по заслугам.
- Но сейчас у нас мир с совами, - испуганно сказал Шейд.
- Только сейчас,- ответил Зотц.- Чтобы обеспечить постоянный мир, надо уничтожить любую возможность войны.- Все три головы удивленно посмотрели на Шейда.- Я вижу, ты считаешь меня жестоким. Но я просто делаю то, что должен. И ты такой же!
Шейд хрипло рассмеялся.
- Почему ты смеешься? - резко спросил Зотц.- Разве ты не убивал себе подобных?
- Никогда! - крикнул Шейд.
- Неправда! Знаешь, сколько вампиров жило в той пирамиде!
- Нет...- в замешательстве пробормотал Шейд.
- Миллионы! - взревел Зотц.
- Я не убивал их! - гневно вскричал Шейд.
- Ты сбросил на пирамиду взрывающийся диск!
- Не я, а один из твоих служителей! Я хотел остановить его!
- Да, но ровно настолько, чтобы дать твоим друзьям сбежать!
Шейд вспомнил страшное усилие, с каким он удерживал на высоте тяжелый диск.
- Я не мог держать его дольше! - запротестовал он.
- А может, ты думал, что жизни вампиров не так уж важны? Что все они чудовища и не заслуживают лучшей участи? Или тебе доставило удовольствие убийство твоих врагов, уничтожение целого рода?
- А что я мог сделать? - спросил Шейд.
- Ты мог поймать диск или по крайней мере отбросить его в сторону.
"Неужели он прав?" - подумал Шейд. Его мозг бешено работал. Миллион жизней. Мог ли он звуком оттолкнуть диск, чтобы тот не задел пирамиду? Может быть, может быть. Но ему отчаянно не хватало времени. Он был измучен и слаб. Каннибалы пытались убить его и его отца, собирались принести в жертву около сотни его сородичей. Должен ли он чувствовать себя виноватым? Потом Шейд вспомнил Мрака и ощутил нечто вроде стыда.
- Ты тоже убийца на свой лад,- настаивали головы Зотца.
- Это была самозащита, - слабо сопротивлялся Шейд.
- Да. Но, но крайней мере, ты признаешь, что убил. И сделал бы это снова, тебе нужно было выжить. Так поступают все, даже боги. Именно поэтому я не позволю Ноктюрне мешать мне. Я уничтожу ее, если понадобится. Это страшит тебя. Но подумай, кто больше любит свои творения, я или Ноктюрна?
- Ноктюрна создала все, - сказал Шейд.
- Она оживила все существа, - поправил его Зотц.- И только. Ее роль закончена. Я оказался сильнее. Я убил ее и создал это место из ничего. Спел этот мир, каждую его песчинку, каждую его секунду. Для моих собственных созданий, вампиров, я создал город и джунгли, ничего прекраснее которых нет в Верхнем Мире. Храмы и площади, дождевые леса, которые я сделал для них камень за камнем, лиана за лианой. Я осуществил желания других мертвых и хочу, чтобы они остались в моем Царстве. Я дал им места, где они могли блаженствовать вечность, в то время как пилигримы, поддерживая замысел Ноктюрны, подбивают их на трудное путешествие! Я создал все это из одного лишь звука!
- Из звука,- не веря своим ушам, выдохнул Шейд.
- Да,- сказал Зотц, гордо вскинув головы.- До меня здесь была просто пустота. Подземный Мир - это я!
Шейд в изумлении оглядывался. Просто звук.
Камень, дерево, металл. Шпиль, который держит его в ловушке.
Ничего, кроме звука?
Это было непостижимо. Звук - такой плотный, такой достоверный, что он представлялся его мысленному взору абсолютно реальными предметами.
- Ну как, впечатляет? - спросил Зотц. - Тут все безупречно.
- Да,- пробормотал Шейд, но про себя подумал: "Смотри внимательней".
Он слегка изменил частоту и нацелился узким звуковым лучом в каменную стену; камни стали мерцать, по ним прошла рябь, как по воде, тронутой ветерком. Впервые за последние часы он п0< чувствовал надежду. От напряжения на лбу его выступила испарина, пот заливал глаза - он, проникал звуком все глубже и глубже, разрушая построенное Зотцем. Наконец камни со скрипом опрокинулись и пропали.
Испуганный Шейд открыл глаза. Сквозь отверстие хлынул поток звездного света. Головы Зотца в ярости метнулись к поврежденной стене.
Шейд полетел к бреши. Зотц кружил вокруг, три головы с широко раскрытыми челюстями преграждали ему путь. Шейд разогнался слишком быстро и не мог ни остановиться, ни свернуть в сторону. Он с ужасом ждал, что сейчас Зотц схватит его. Но за секунду до соприкосновения Зот*| резко отдернул головы, и Шейд вырвался сквозь дыру в открытое небо.
Сверху струился звездный свет. Шейд набирал высоту, не понимая, что произошло и как ему удалось спастись. Казалось, будто Зотц боялся прикоснуться к нему. Бог, и боится его?
Вдалеке Шейд различил на горизонте зарево.
Древо.
Прежде чем он успел наклонить хвост и крылья, чтобы встать на курс, ужасающий грохот сотряс воздух. Две башни собора изогнулись и развернулись в массивные крылья. Из самого собора выросла длинная тонкая шея, которая заканчивалась вытянутым белым черепом. Кама Зотц во всей своей красе. В нем было что-то неописуемо древнее: похожая на окаменевшую кору кожа, череп, казалось собранный из источенных временем костей.
Массивная голова Зотца быстро поднялась, догоняя Шейда. Он затормозил, стараясь увернуться от челюстей Зотца, но они не отставали от него, преграждая путь к Древу.
Шейд вспомнил, как Зотц шарахнулся от него внутри шпиля. Сделать то же самое намеренно казалось немыслимым, но все-таки...
"Если все это звук, то, может быть, и он тоже",- в отчаянии подумал Шейд.
Резко нырнув вниз, Шейд нацелился в основание шеи Зотца. Дрожа от напряжения, он запел прямо в плоть бога, проверяя, не из.звука ли он. Да, действительно! Это чудовище вовсе не бог сам по себе, а звуковой призрак, созданный настоящим Зотцем, как и все Подземное Царство. С рычанием Шейд нанес звуковой удар по Зотцу, стараясь разорвать его шею. Потом он бросился прямо на нее и стал царапать когтями.
Плоть Зотца начинала мерцать и таяла, едва соприкасаясь с телом Шейда, как будто оно было губительно для созданного из звука существа. Зотц бился, пытаясь стряхнуть с себя Шейда, и тот чувствовал себя так, будто попал в тайфун. Наконец он прорвался сквозь щель. Обернувшись, он увидел, как голова тянется к нему, широко открыв пасть. Шейд свернул в сторону, и Зотц промахнулся. Его голова и шея отделились от огромного тела.
Упав, голова чудовища разлетелась, словно пушинки одуванчика от порыва ветра. Миллионы искорок звука дождем падали к крылатому телу собора, которое теперь конвульсивно подергивалось.
Надо лететь за Гриффином.
Но, повернувшись, Шейд словно увидел по углам шпиля четырех горгулий. Он заколебался. Правда ли, что это окаменевшие пилигримы? Он быстро подлетел к статуе лисокрыла и ударил в камень звуковым лучом, почувствовав, как тот входит в него все глубже и глубже. Раздался оглушительный треск. Оболочка горгульи развалилась надвое, и оттуда вывалилась Ява; ее шерсть была покрыта каменной крошкой. Больше Шейд не колебался. Он отправился к горгульям, изображавшим Йорика и Немо, и разбил каменные оболочки, которые окружали их. Возле Мрака он помедлил.
- Не надо! - крикнул Йорик.- Пусть остается со своим проклятым богом!
Немо не возразил. Даже Ява ничего не сказала.
Шейд сделал глубокий вдох. Освободить вампира? Почему он должен это делать? Но последним звуковым залпом он ударил в каменную оболочку четвертой горгульи, и она разлетелась на сотню кусков. Оттуда выскочил освобожденный Мрак.
- Спасибо,- произнес потрясенный вампир.
- Ты убил Зотца, - с благоговением сказала Ява. - Я сама видела!
- Нельзя убить бога, - задыхаясь, ответил Шейд.- Он вернется. Сейчас мне надо скорее найти Гриффина.
- Мы. летим с тобой.
Шейд развернулся и нацелился туда, где полыхало яркое зарево. Нужно лететь как можно быстрее, и тогда он успеет спасти сына.
Они услышали Древо, прежде чем увидели его,- высокий сильный звук, от которого у Гриффина трепетала каждая клеточка тела. Это была песня ветра, завывающего в ветвях, дождя, барабанящего по листьям, предрассветная песня тысячи птиц - нечто древнее и вечное. Она могла бы испугать, если бы не была в то же время немыслимо прекрасна, словно звучание целого мира, соединенное и усиленное. Манящий звук, обещающий возвращение домой.
- Это то же самое,- сказала Луна.
Гриффин кивнул, понимая, что она имеет в виду. Этот звук был многократно усиленным звуком его собственного свечения.
Звук жизни.
Само Древо все еще скрывали бесконечные цепи высоких холмов. Но они видели зарево и время от времени мелькание огненных языков, вздымающихся к звездам.
Звук неодолимо манил их. Гриффин летел медленно, с трудом преодолевая расстояние и тратя быстро убывающие силы на то, чтобы следовать прямо по курсу. Левое крыло слабело с каждым взмахом, и он вынужден был компенсировать это правым. Луне стало хуже, она вздрагивала при каждом взмахе крыльев и прерывисто дышала.
- Дотянешь? - спросил ее Гриффин.
Она кивнула, слишком измученная, чтобы ответить.
- Мы уже совсем близко,- хрипло сказал Гриффин. За последние два часа он говорил это уже много раз, стараясь поддержать ее, но уже начинал сомневаться, летят они к Древу или это очередной мираж. Однако ему показалось, что становится жарче и воздух уплотнился.
Из последних сил он поднялся вдоль склона еще одного холма, на гребне остановился и начал кружить по узкой спирали, глядя на ослепительно яркий свет и звук.
Древо оказалось более грандиозным, чем представлял себе Гриффин. На карте Фриды оно выглядело огромным, и он думал, что оно похоже на самую высокую ель в северном лесу. Но Древо возносилось к самому небосводу, его ствол был толщиной с сотню деревьев - не меньше тысячи футов. Изогнутые ветви вздымались вверх и закрывали небо. Каждый дюйм поверхности Древа был объят пламенем. Но дыма не было. Огонь не уничтожал Древо; огонь был Древом.
- Выглядит не слишком гостеприимно, правда? - сказал Гриффин, пытаясь рассмеяться.
Луна ничего не ответила. Гриффин оглядел пылающий ствол.
- Вон там отверстие! - крикнул он.
Оно находилось примерно посередине ствола и напоминало вход в дупло. Должно быть, оно было огромным, но по сравнению с Древом казалось не больше, чем тайный вход в Древесном Приюте, достаточный, чтобы в него мог пролететь сереброкрыл. Отверстие было темным и слабо мерцало; вокруг него ревело пламя.
- Готова? - спросил он Луну.
Она молча, не отрываясь смотрела на горящее Древо.
Гриффин нахмурился:
- Луна, что с тобой?
- От него у меня болят ожоги.
Ее крылья дергались, и она пошатывалась в воздухе.
- Теперь я вспомнила, как огонь сжег меня. Это правда ужасно больно, Гриффин. Я не пойду туда!
Он посмотрел на стену текучего пламени с маленьким черным входом посередине и вздрогнул. Что если Данте прав и это место окончательной смерти? Но Фрида считала по-другому. И звук Древа был звуком его собственной жизни. Это должен быть выход.
- Я не могу,- выдавила Луна.
- Все будет хорошо,- мягко сказал Гриффин.
- Разве ты не чувствуешь, какое оно жгучее? Оно сожжет нас!
Ее ужас, казалось, витал вокруг, как некое третье крылатое существо.
- Не сожжет,- пообещал он.- Мы же хотели туда войти.
- Вот ты и иди!
- Послушай,- сказал он, заставляя ее посмотреть ему в глаза.- Ну что плохого может случиться?
- Мы подлетим близко и сгорим дотла. Мы умрем, но не так, как я сейчас, а гораздо хуже. Мы не сможем ни слышать, ни говорить. Только целую вечность чувствовать боль.
- Это плохо, - согласился он. - Но откуда ты это знаешь? По-моему, все не так страшно. Уверен, там будет... лучшее из того, что может случиться.
Гриффин сам не знал, как ему удалось произнести эти слова.
- Не смотри на него,- сказал он ей.- Просто закрой глаза.
- Все равно я вижу его ушами.
- Уши тоже закрой, прижми их. Просто касайся меня кончиком крыла, и я поведу тебя, ладно?
Мгновение помолчав, она кивнула.
- Я постараюсь. Сделай это для меня, Грифф. Помоги мне.
Он всем телом ощущал боль и слабость. И впервые почти не чувствовал страха. Луна боялась намного больше, и, когда он пытался успокоить ее, собственный страх каким-то образом рассеялся и забылся.
- Теперь совсем недалеко,- сказал он ей.
Ведя Луну кончиком крыла, подталкивая ее, когда она колебалась, он неуклюже спускался в глубокую долину, к Древу.
Неистовый порыв ветра с силой ударил и едва не отшвырнул Шейда назад. Яве и остальным приходилось не легче. Ветер свистел в ушах, и в его свисте слышался насмешливый хохот: Зотц делал все, чтобы они опоздали.
В отчаянии Шейд то поднимался вверх, то резко нырял вниз, стараясь найти более легкий путь. Он вспомнил, как Марина учила его находить благоприятные воздушные потоки, когда они летели с ее острова на материк. Это было в другой жизни.
Сейчас, как бы Шейд ни пытался найти такой поток, ветер был безжалостен.
"Настоящий ли это ветер?" - вдруг подумал он.
Просто волны звука, которые создает Зотц. Шейд сумел расколоть созданный им камень и наверняка сумеет пробить проход сквозь ветер.
- Держитесь за мной! - крикнул он своим спутникам.- Оставайтесь на одной линии!
Он слушал ветер, всматривался в него мысленным взором. Потом примерился и выбросил перед собой узкий звуковой луч. Острие луча пробило штормовой ветер, разрезало его, создавая туннель спокойного воздуха. Шейд бросился в образовавшееся пространство, уводя остальных за собой.
Он услышал ликующий возглас Явы:
- Как замечательно ты это делаешь!
Они летели к гряде холмов, освещенных заревом Древа. Оставалось совсем немного, чуть больше тысячи взмахов крыльев.
Шейд почувствовал вибрацию и посмотрел вниз - под ними земля вздымалась волнами. Увенчанная гребнем голова вырвалась на поверхность, прорезав глубокую борозду в камне и грязи.
- Это он? - крикнул сзади Иорик.
"Да",- подумал Шейд. Вся его энергия уходила на пробивание воздуха звуком. Зотц опередил их и возле холмов его массивное тело вдруг исчезло. На какое-то мгновение стало тихо, воздух перестал дрожать. Шейд считал секунды. Они приблизились к основанию холмов и стали пониматься к вершине.
Вдруг холмы содрогнулись, вздыбились и стали расти с необыкновенной скоростью, превращаясь в горы. Впереди, в сотне взмахов крыльев, преграждая путь, выросла отвесная скала.
- Не надо! - закричал Шейд, увидев, что Ява набирает высоту, собираясь перелететь через скалу.- Получится слишком долго!
- А как иначе?
- Прямо насквозь!
- Ты уверен? - с сомнением спросила Ява.
- Да! - Шейд сглотнул. Уверенности почти не было. Он пристально смотрел на скалу. Она казалась такой реальной, такой твердой.
"Всего-навсего звук. Только звук. Искази его". Не больше десяти взмахов отделяли его от поверхности скалы. Он бросился вперед. Грохот оглушил его, когда он звуком пробивал путь через гору. В дюйме от его носа камень рассеивался от звукового напора.
Шейд услышал, как позади кричит от страха Иорик. Горло нестерпимо болело, он ощущал во рту привкус крови, но гнев питал его силы. Он не должен оглядываться, он должен без остановки бить звуковым лучом до тех пор, пока не окажется по другую сторону. Вблизи Древа Зотц бессилен.
В ушах хлопнуло, когда они вырвались на открытый воздух. И увидели Древо.
Гриффин на безопасном расстоянии облетел вокруг Древа, выискивая место, откуда он сможет достигнуть отверстия по прямой. Ему не хотелось еще больше путать Луну.
Вон там. Отверстие было прямо перед ним, и он чувствовал поток, который тянул его туда.
- Сейчас полетим,- сказал он Луне.
- Пожалуйста, ничего не говори.- Ее глаза были по-прежнему крепко зажмурены.- Просто сделай это.
- Когда мы попадем внутрь... - начал он, не зная, как закончить. Гриффин не имел представления, что произойдет и где они окажутся, но подозревал, что в разных местах.
Она придвинулась к нему и прижалась холодной щекой.
- Спасибо за то, что ты привел меня сюда, Гриффин.
- Без тебя у меня ничего не получилось бы.
- Я еще увижу тебя. Помнишь, ты сказал, что там будут все, кого я люблю.
- Да, - ответил он. - Это правда.
- Может быть, не сразу, но скоро.
- Гриффин!
Он радостно оглянулся на крик и увидел, что к нему летит отец.
- Папа! - Он помог Луне развернуться в его сторону. - Как хорошо, что ты жив! И рядом!
- Сынок, - проговорил отец, и вдруг его шерсть стала мерцать и таять, сползая с его тела, которое чудовищно менялось.
- Папа? - закричал Гриффин.
И тут отец, который вовсе не был его отцом, набросился на него.
- Нет! - завопил Шейд, так неистово молотя крыльями, что казалось, его грудь вот-вот разорвется. Он видел, как Гот приближается к его сыну, и хотел остановить его,- но Гриффин сам полетел навстречу замаскированному вампиру.
- Гриффин, не надо! - что есть силы закричал Шейд, но было слишком поздно.
Гот схватил Гриффина когтями и сомкнул смертоносные челюсти вокруг его тела. Луна кружилась вокруг, яростно колотя каннибала крыльями, но вампир не обращал на нее внимания.
- Гот! - взревел Шейд, бросаясь вниз. Никогда в жизни он не ощущал такой ярости. Он вопил и не понимал, чей это вопль; слова были не более чем бессмысленный шум, вырывающийся наружу. Только два слова:
- Возьми меня
Ослепительный свет вырвался из тела его сына с чистым, пронзительным звуком. Он заструился по шерстке Гриффина, по его безвольно повисшим крыльям, по измученной мордочке, затем начал подниматься вверх, словно сияющая струйка дыма,- и Шейд понял, что все кончено.
Гот отпрянул, и тело Гриффина стало падать на землю, как сорванный лист, оставляя в воздухе яркий след света и звука.
Жизнь его сына.
Но то, что Шейд увидел потом, было еще ужаснее. Оттолкнув Луну в сторону, Гот завертелся вокруг пульсирующего облачка звука и света, собирая его крыльями и жадно ткнулся в него мордой.
- Нет! - в отчаянии крикнул Шейд.
Гот открыл пасть и вдохнул свет и звук. Вдохнул жизнь Гриффина.
- Готово! - взревел он, заглотив последнюю искорку.
- Лови его! - крикнула Шейду Ява, но Гот посмотрел вверх и увидел, что пилигримы мчатся к нему. Теперь в нем была жизнь, но это была жизнь слабого детеныша, и Гот понимал, что ему вряд ли удастся победить в бою. Он повернулся к пылающему Древу и устремился к отверстию.
Шейд бросился за ним, чтобы преградить дорогу. Он должен поймать вампира, вцепиться ему в шею и вырвать похищенную жизнь Гриффина. Он мчался за Готом и был уже в десяти взмахах крыльев от него, когда ощутил мощный поток, который тащил их к отверстию.
Последним рывком Гот бросился к Древу, ворвался в отверстие и в мгновение ока исчез. Шейд резко затормозил, изо всех сил борясь с потоком, и выскочил как раз вовремя. Пламя опалило его живот и нижнюю поверхность крыльев.
Он кружил, долго и пристально глядя на дупло, не в силах поверить, что упустил Гота. Потом он повернулся и полетел обратно, к месту, куда упало тело Гриффина.
Гриффин открыл глаза и увидел рядом отца, который прижимался к нему мордочкой.
- Ты светишься,- сказал он слабым голосом. Отец кивнул, и Гриффин почувствовал, как на
его лоб падают удивительно теплые слезы.
- Что случилось? - в замешательстве спросил он и тут увидел справа от себя Луну и еще четверых летучих мышей, чьи имена он почему-то не мог вспомнить.
- Прости меня, - сказал отец. - Я опоздал. Гриффин посмотрел на огромный пылающий
ствол Древа, вздымающийся вверх. Они находились недалеко от его основания; Древо стояло на высоком холме, его пылающие нижние ветки опускались к самой земле. Он ощущал их жар, видел круглое отверстие, вспомнил, что собирался войти в него,- и почувствовал, как где-то внутри шевельнулся страх. Гриффин прислушался и не услышал биения своего сердца. Он был мертв.
В шее и груди пробудилась боль, и он вздрогнул, увидев свои раны. Теперь не получится вернуться домой. Он боялся додумать эту мысль до конца.
- Папа? - тревожно спросил он.- Что случилось?
- Не бойся,- сказал отец.- Все будет хорошо. Подожди здесь.
Гриффин кивнул, но вдруг холод охватил то место, где еще недавно билось его сердце. Он обнял отца крылом.
- Папа, не делай этого, ладно?
- Все хорошо, Гриффин. - Шейд мягко отстранил его. - Мы вернем тебя домой.
- Не уходи. - Гриффин дрожал, его голос был слаб и полон отчаяния. - Я хочу вернуться в Древесный Приют с тобой.
- Делай, что я говорю,- строго сказал отец.- Жди здесь и будь готов.
Гриффин вцепился в него, обхватил крыльями, но Шейд снова оттолкнул его и взлетел, прежде чем сын успел удержать его. Гриффин беспомощно смотрел, как отец поднимается все выше и выше, пока он не стал всего лишь темным пятнышком на фоне полыхающей кроны Древа.
Шейд летел вверх, считая взмахи крыльев и раздумывая, какая высота ему нужна. Наконец он выровнял полет. Кажется, достаточно. Он посмотрел вниз, прикидывая траекторию, затем глубоко вдохнул и задержал воздух в легких, прислушиваясь к себе и пытаясь прочувствовать каждую клеточку своего тела, как будто хотел сохранить это воспоминание - там, где всегда сможет найти его.
"Марина, прости".
Он сложил крылья, крепко прижал их к телу и бросился вниз.
Гриффин увидел, как отец падает на землю, словно метеор. Удар был почти бесшумный, но в сознании Гриффина он прозвучал словно гром. С помощью Луны он подполз к отцу, который лежал на земле со сломанными крыльями. Кости запястий и пальцев торчали из перепонок крыльев, из носа и ушей текла кровь.
- Нет, нет, - бормотал Гриффин. - Нет, нет, нет... - повторял он, пока слова не превратились в сплошной стон.
Маленькие точки света вспыхивали на кончиках крыльев Шейда. Сияние и исступленная музыка струились из тела, обвивая его коконом, прежде чем отделиться от плоти и превратиться в светящийся столб. Звук и зрелище были настолько прекрасны, что Гриффин улыбнулся сквозь слезы. Жизнь его отца. Что могло быть чудесней?
Увлекаемый мощным потоком, столб света стал медленно подниматься и двигаться к Древу.
Иорик, жадно принюхиваясь, подлетел к сияющему водовороту, но Мрак преградил ему путь.
- Не смей, - сказал каннибал, и пристыженный сереброкрыл, кивнув, быстро отскочил в^сто-рону.
- Гриффин,- сказала Луна,- ты знаешь, чего хотел твой отец.
Он знал, но отчаянно затряс головой.
- Возьми ее, - сказала Луна. - Он сделал это для тебя. Она твоя.
Гриффин посмотрел на нее:
- И твоя тоже.
- Здесь на двоих не хватит.
Гриффин внимательно посмотрел на свет и музыку, которые остались после отца:
- Хватит.
Они вместе полетели к сияющему столбу. Гриффин стонал от свинцовой тяжести своего нового, мертвого тела. Но вид парящей жизни отца придал ему силы. Он подлетел совсем близко, открыл рот и вдохнул звук и свет, почувствовал, как они наполняют его, ощутил запахи всего, что любил,- смолы, земли, шерсти матери,- и его легкие расширились так, что он закашлялся. Сердце его вдруг дрогнуло и пустилось в галоп. И тут звук пропал, свет тоже. Жизнь отца текла внутри него.
С трудом переводя дыхание, он посмотрел на Луну.
- А как я? - прошептала она.
- Оба сияете! - радостно крикнул снизу Немо.
Гриффин и Луна опустились на землю, и он ткнулся в нее носом, ощутил теплый запах ее шерсти, почувствовал взволнованное биение ее сердца.
- Я жива! - в восторге закричала Луна.- Я знала, что так будет! - Она умолкла.- Спасибо, Гриффин!
- Я ничего не сделал. Это все мой отец. - Его тянуло к телу Шейда, еще теплому. - Когда он очнется?
- Скоро, - ответила Луна. - Через несколько минут.
- Время у нас есть, - сказала Ява. - Зотц не может повредить нам вблизи Древа.
Гриффин проследил за взглядом лисокрыла. Каменная масса гор, окружавших долину, гневно тряслась, как будто хотела броситься к ним, но не могла. Он сел и стал ждать, чувствуя, как тело отца постепенно остывает. Он казался таким спокойным, и Гриффин с отчаянием думал, что, возможно, он никогда не очнется.
Вдруг крыло Шейда дернулось, и Гриффин вскрикнул:
- Папа?
Шейд медленно открыл глаза. Долгое время он смотрел на своего сына, не говоря ни слова.
- Папа, это я, Гриффин. Отец кивнул.
- Хорошо,- сказал он, посмотрев на Гриффина и на Луну. Гриффин увидел, что в усталых глазах отца отражается свет Древа.- Очень хорошо, что хватило на вас обоих.
Он пошевелился, пытаясь собрать вместе изломанные крылья.
- Тело ужасно тяжелое,- прошептал он.
- Это ненадолго, - сказал Гриффин, желая помочь ему исправить то, что уже нельзя изменить. Глаза отца остановились на четырех пилигримах, с которыми он путешествовал через Подземный Мир.
- Вам нужно лететь.
- Мы полетим вместе,- сказала Ява.- Я могу поднять тебя к Древу.
- Спасибо вам за то, что помогли мне найти сына, - сказал Шейд пилигримам.
Гриффин помог отцу взобраться на спину Явы, вскарабкался сам, а за ним и Луна. Лисокрыл тяжело поднялась в воздух.
Они приближались к отверстию. Гриффин прижался к отцу, не зная, что сказать. Не пройдет и минуты, как они расстанутся.
- Когда... - начал он, но не мог продолжать. Гриффин закашлялся, борясь с комом в горле.
- Все будет замечательно,- сказал отец.- Мы с тобой никогда не расстанемся. Так или иначе, мы всегда будем вместе.
Гриффин кивнул.
- У тебя было настоящее приключение,- с усмешкой сказал отец. - Я начинаю думать, что тут ты, пожалуй, превзошел меня.
Гриффин не мог даже рассмеяться:
- Мама ужасно рассердится на меня.
- Ну конечно нет.
- Это я во всем виноват. Если бы я не уронил на Луну огонь, если бы меня не затащило сюда, если бы ты не отправился за мной, ничего бы не случилось.
- Гриффин, это просто случайность. Ты сделал все, что мог. Ты взял с собой Луну, и вы добрались до Древа. Без моей помощи.
- Но я не был храбрым! - вырвалось у Гриффина. Он не знал, почему это было важно сейчас.- Я не такой, как ты! Я трус!
- Нет, - отшетил Шейд.
- Но я всегда всего боялся! Всегда!
- Правильно, - сказал ему отец. - Бояться и все-таки делать то, что нужно. Это и есть храбрость.
Гриффин смотрел на него с удивлением. Отец прижался к нему щекой.
- Я горжусь тобой,- прошептал он.
- Готовы? - спросила Ява, обернувшись через плечо.
- Готовы, - ответила Луна. Шейд кивнул.
- Я тоже,- добавил Гриффин.
Иорик, Немо и Мрак пошли первыми; они устремились к дуплу и исчезли так быстро, что не верилось, что они там вообще были. Гриффин немного испугался, потому что поток подхватил Яву и быстро потащил вперед. С невообразимой скоростью они неслись к горяще^ стволу. Ни глазами, ни ушами ничего нельзя было различить. Ява уже не взмахивала крыльями, она сложила их и прижала к телу. Они летели прямо в отверстие, и Гриффин крепко вцепился одновременно в отца, Луну и Яву. Сейчас все они сгорят!
Впереди он видел окруженную пламенем круглую дыру, а за ней гишнтскую сеть пылающих коридоров, и успел подумать, что это, должно быть, лабиринт ветвей Древа.
- Папа,- прошептал он трясущимися губами.- Папа?
- Я здесь,- послышался рядом голос отца.
Они очутились в лабиринте коридоров, и неодолимая сила сорвала Гриффина со спины Явы. Он почувствовал, как шерсть отца выскользнула из его больших пальцев. Гриффин оглянулся, но Шейда уже не было рядом.
- Папа! - отчаянно закричал Гриффин.
Он пытался замедлить полет, но не мог ни остановиться, ни изменить направление: чудовищная сила влекла его неведомо куда.
- Луна! - закричал он, заметив, что и она тоже исчезла.
Его кидало из одного коридора в другой, швыряло, вертело, и, наконец сдавшись, он просто закрыл глаза, прижал уши, чтобы ничего не видеть и не слышать.
Гот кружил над джунглями, глядя на развалины королевской пирамиды. За много месяцев, что прошли с его смерти, джунгли спрятали груду обожженных камней, окутав их гигантскими папоротниками и лианами, так что он едва не пролетел мимо. На этом месте когда-то был священный храм Кама Зотца и обиталище миллионов вампиров-призраков.
"Лети дальше", - прошептал голос внутри его, и Гот полетел вглубь джунглей. Он остановился, только чтобы напиться из ручья и поесть, разорил гнездо попугаев и почувствовал прилив сил. Попав в Верхний Мир, он был слаб, как раненый детеныш, у которого отнял жизнь, но один только вид знакомых созвездий и родных джунглей воодушевил его.
Гот летел всю ночь и только на рассвете заметил брешь в пологе тропического леса. Он нырнул вниз и там обнаружил другую пирамиду, скрытую под покровом джунглей. Прорубив путь через стену растительности, он увидел на ее вершине вход. Внутри все было заткано паутиной. Гот пробился сквозь нее и повис на стене. Обшарив пространство локатором, он различил на стенах едва заметные под слоем пыли резные изображения: ягуар, крылатая змея, немигающие глаза, смотрящие на него из углов пирамиды.
Гот направил звуковой луч ниже и там, на дне, увидел огромный каменный диск. Слетев вниз, он стал сметать с него пыль, останки насекомых и помет животных, пока наконец не разглядел иероглифы. На всей поверхности камня, по спирали устремляясь к центру, шли изображения. Звезды, луна и другие символы, смысла которых Гот не понимал.
Но он непременно поймет. Он будет изучать небо, чтобы предсказать следующее затмение. Дождется, когда из Подземного Царства вырвется Феникс, они создадут новую королевскую фамилию и помогут Зотцу восстать из Подземного Царства.
Шорох крыльев наверху заставил его вздрогнуть.
- Кто здесь? - прорычал он.
В углу потолка висела небольшая группа вампиров: они со страхом наблюдали за ним. Гот улыбнулся.
- Вы знаете, что это за место? - спросил он.
- Нет,- ответил молодой самец.
- Это храм Кама Зотца, и на этом Камне записано будущее. Известно ли вам об этом?
Они растерянно покачали головами.
- Тогда слушайте меня, - провозгласил Гот, - и я расскажу вам о вашем боге и о том, что должно случиться.
Он говорил целый день, с каждой секундой чувствуя, как становится сильнее. Он был жив.
Зотц наблюдает за ним. Жизнь только начиналась.
Гриффин почувствовал влагу на шерстке, открыл глаза и обнаружил, что летит сквозь туман. Он резко повернул и вдруг оказался вне его, под чистым небом со звездами и полной луной. Луна! Он облизнулся и попробовал на вкус воду, каплями которой была покрыта его шерсть: все правильно, на этот раз несоленая. Его затопила волна разнообразных ощущений: он чувствовал, как хочет пить, как устал, как проголодался.
Он кружил, высматривая Луну, и с облегчением вздохнул, когда увидел, что она тоже появилась из тумана. Они полетели рядом, рассматривая серебристый лес внизу. Гриффина поразило обилие запахов. Казалось, он ощущает запах каждого дерева и цветка, каждого животного на тысячу взмахов крыльев вокруг.
- Смотри#-- сказала Луна.- Мы дома!
Под ними был знакомый клен-великан, растущий на небольшом пригорке на дне долины.
- Тут по-прежнему полно гусениц для тебя,- улыбнулась Луна.
Гриффин усмехнулся. Он поест позже. Сейчас ему больше всего хотелось встретиться с мамой, и он чувствовал, что Луна разделяет его нетерпение. Вдалеке они увидели верхушку Древесного Приюта и услышали летучих мышей, которые охотились в лесу. Жаль только, что его отца сейчас не было рядом.
Бок о бок с Луной они полетели к дому.
Шейд очутился в лесу.
У него не было тела, не было формы, которую можно было увидеть.
Он просто был здесь.
Здесь и везде, где хотел, стоило только пожелать. Он скользил над верхушками деревьев и касался листьев клена - не снаружи, а внутри их. С восторгом чувствовал, что он целиком в этом листе и струится сквозь его ткань, сквозь тончайшие жилки, потом по веточке, на которой держится лист, проник в крепкую и широкую ветку, а затем в ствол - и наконец почувствовал, что значит быть деревом. Через кору он выскользнул в лес.
Это было замечательно!
Шейд мерцал в крыльях светлячка, танцевал в спящих цветах, на мгновение окунулся в ручей и тут же вынырнул обратно, охваченный головокружительным счастьем. Проходя через все это, он не был просто посетителем, он на мгновение становился ими и ощущал это всем существом. И он мог пробовать и выбирать, что ему больше подходит, потому что, как раз когда ему понравилось быть цветком, он подумал, что, наверное, немного скучно быть цветком всегда.
Лес дышал и пульсировал вокруг него - и Шейд чувствовал себя более живым и единым с окружающим его миром, чем когда-либо. Он стал понимать всех живых существ под полной луной. Только не решился побывать скунсом - он сделает это потом, когда у него будет больше опыта,- но набрался мужества пройти сквозь сову и ощутить ее великолепную силу и ловкость.
Шейд ощущал не только живые существа. В лесу он чувствовал также присутствие других умерших, которые прошли через Древо. Он не мог видеть их, но знал, что они повсюду - в листьях и пыльце, в каплях росы и маленьких камешках - и что они тоже счастливы.
Увидев сереброкрылов, Шейд на долю секунды почувствовал острую боль желания. Они охотились в лесу и выглядели такими совершенными, что он на мгновение пожелал снова иметь живое тело. Он прошел сквозь одного из них и ощутил знакомую радость полета, предвкушение охоты. Он слышал, как они перекликались друг с другом, но ему не нужны были слова, чтобы понять их возбуждение и узнать, куда они направляются.
Шейд последовал за ними и увидел... Древесный Приют. Он сделал один крут, просто любуясь им, смотрел на детенышей и матерей, которые наперегонки летели домой, хотя до рассвета было еще далеко. Шейд проскользнул внутрь; там в главном стволе собралась почти вся колония, на стенах гроздьями висели сереброкрылы. Старейшины устроились посередине, рядом с ними Рома со своей дочерью и...
Он расцвел от радости, когда увидел Марину и Гриффина, которые разговаривали, крепко обнявшись. Шейд устремился к ним и охватил их обоих, протек сквозь Марину и Гриффина, свою жену и своего сына, будучи ближе к ним, чем они могли себе представить. Он ощутил все, чем были наполнены их сердца, стал частью их, и понял, что обрел наконец свое истинное пристанище.
|
|
{{ comment.userName }}
{{ comment.dateText }}
|
Отмена 
|