Стимбокс

Князь Радомир

ПРОЛОГ.

Над рекой медленно сгущались тучи.

У самого горизонта небо стало совсем черным. Несколько предыдущих дней томящего летнего зноя обещали скорую развязку в виде живительного ливня.

Где-то там, вдалеке грохотал гром и, скорее всего, уже шел дождь. Но здесь, у реки пока ничего не напоминало о скором ливне, хотя природа, казалось, замерла в тревожном ожидании. Только ветер, налетая резкими порывами, шелестел в листве деревьев. А река все так же продолжала размеренно нести свои воды вдоль заросших лесом берегов. В гладком зеркале ясно отражались черные силуэты деревьев.

Пес-паромщик, опираясь на ворот, смотрел на небо и думал о чем-то своем. За свою жизнь он перевез на своем стареньком пароме тысячи пассажиров всех мастей. Тысячи собак, кошек, мышей, аристократов и простых селян, воинов и торговцев, ремесленников и странников. Все спешили по своим делам, но молчаливому паромщику не было до них никакого дела. Он не видел ничего, кроме этой реки, такой же постоянной, как и тысячи лет назад.

К парому подошли двое путников, мышей, судя по виду, небогатых. Один из них – старик. Шерсть его давно поседела, но сам он еще крепко стоит на двух лапах. Его дорожный плащ, совершенно выцветший, казался таким же седым, как и его хозяин. Его спутник – совсем еще мышонок. Одет в желтый плащ, который ему явно велик – наверное, куплен на вырост. Из-под плаща виднеется нос и кончики лап, покрытые светлой, почти белой шерстью.

Паромщик принял от них плату за проезд, вздохнул и начал крутить ручку ворота. Паром медленно двинулся к дальнему берегу. Пассажиры устроились на носу.

Поверхность воды покрывалась мелкой сеткой ряби от налетавших порывов прохладного ветра. Только скрип ворота и плеск воды под днищем парома нарушали тишину.

Мышонок, встав на четвереньки, проскользнул под ограждением и зачерпнул воду ладонью.

- Осторожно, не упади, – сказал ему старый мыш.

Мышонок ничего не ответил. Он смотрел, как вода стекает у него между пальцев.

- Погляди-ка туда! – сказал ему старик, указав лапой на противоположный берег. Мышонок оглянулся.

На приближающемся берегу высились темные прямоугольные башни, полуразрушенные, они подобно скалам нависали над лесом. Черные проемы окон в каменных стенах грустно глядели на густые заросли у их подножья и речную долину. Цепкие лианы сочного плюша, упорно ползущие по поверхности стен, окутывали их почти до половины.

За одной башней стояла другая, за ней – третья, четвертая. Между ними видны остатки меньших строений. Настоящий мертвый каменный лес посреди леса живого.

Вид этих древних развалин, некогда величественных, а ныне жалких навевал тоску.

- Мастер, их тоже построили Те, кто был до нас? – тихо спросил мышонок.

Старый мыш кивнул.

- Один, два, три… – считал мышонок, с интересом рассматривая здание. – Пять, десять… Шестнадцать этажей! Ого!

- Бывали и более высокие, – заметил старик. – Но их сейчас редко где увидишь. Почти все развалились…

Мышонок восхищенно глядел на древнее здание. Паром приближался, и вблизи оно выглядело еще внушительнее. Казалось, оно доставало своей верхушкой до самого неба.

- Да тут был целый город! – воскликнул мышонок. – И как хорошо он сохранился!

- Большая редкость – увидеть целый поселок Тех, кто был до нас, – улыбнувшись, сказал старый мыш, кутаясь в плащ. – Да-да, это всего лишь небольшой поселок. Я видел и их города, протянувшиеся на целые мили. Только представь себе – можно целый день, а то и не один идти вдоль улиц, застроенных такими же домами. Далеко не все так хорошо сохранились. Большинство полностью разрушены. Выглядят как холмы из камня, уже покрытые землей и заросшие. Иногда посмотришь – просто лес. А присмотришься – увидишь, что здесь когда-то был настоящий город. Надо только иметь наметанный взгляд…

- Вот бы побывать в таком городе! – вздохнул мышонок, восхищенно разглядывая руины древних построек.

- Там сейчас опасно. Можно наткнуться на хищного шевара или еще какого монстра. Они обожают селиться в таких руинах. Есть там и другие, более грозные опасности, вроде невидимого огня…

- Я не боюсь! – заявил мышонок – Когда-нибудь я обязательно там побываю.

Старик тихо засмеялся и потрепал его за ухо.

- Когда подрастешь, я сам тебе покажу руины города Древних. Обещаю. Нужно только закончить мое дело в Нижней Октании. Чувствую, мой путь скоро подойдет к концу…

Мышонок развернулся к своему наставнику.

- Спасибо, мастер. Я вот думаю: какими умельцами были эти Древние! Строили такие огромные постройки. Рядом с ними чувствуешь себя таким, таким… таким маленьким. Даже не знаю, как сказать… Интересно, что стало с Теми, кто был до нас?

- Никто этого не знает. От них на Земле остались только эти вот постройки. И легенды, что о них слагают.

- Как ваша легенда о Стимбоксе? Да, мастер?

Мыш кивнул.

- Это не моя легенда, – сказал он. – Ее знают, наверное, во всем мире.

- Знаю. Мне ее рассказывали родители. Но вы ее рассказываете интереснее всех. Знаете, я иногда думаю: а что можно было бы сделать, управляя Стимбоксом?

- Все, что угодно. Прежняя раса создала его, чтобы управлять силой всех природных стихий. И тот, кто им владеет, становится настоящим владыкой мира. В прямом смысле – он сможет делать с миром все, что ему заблагорассудится.

- Жаль, что это всего лишь сказка, – вздохнул мышонок.

- Я бы сказал иначе: хорошо, что это всего лишь сказка, – поправил его старик с доброй усмешкой. – Помни: не все использовали бы его силу в хороших целях.

- Точно, мастер, – подумав, согласился мышонок.

Воздух сгущался и становился темнее. По гладкой поверхности воды расплывались круги – начинал накрапывать дождь. Раздавались глухие раскаты грома.

- Пойдем под навес? – предложил старый мыш.

Мышонок покачал головой.

- Не хочу.

- Промокнешь. Сейчас польет, как из ведра.

Старик встал на ноги и хлопнул по плечу юного спутника. Мышонок нехотя поднялся и пошел под парусиновый навес вслед за наставником.

Едва они вошли под крышу, как хлынул ливень. Струи дождя барабанили по навесу, а вода за бортом бурлила, будто суп в котелке.

Мышонок втягивал ноздрями свежий влажный воздух и смотрел назад. Туда, где за густой пеленой дождя скрылись из виду развалины домов Тех, кто был прежде.

Базар одного из городов Нижнего Элерона гудел гомоном многочисленных голосов, сливавшихся в единый гул, похожий на гул рассерженного улья. Летний воздух, расплавленный солнцем, был наполнен множеством запахов. Запахом свежего машинного масла из лавки мышей-техников. От мясных рядов тянет сладким запахом крови, разомлевший на жаре пес-мясник, лениво отгоняет мух от своего товара. Пахнет немытой шерстью и гниющими очистками овощей.

В толчее никто не обращал внимания на маленькую фигурку, снующую вдоль рядов. Пожилая мышь в поношенном рваном плаще, похожая на нищенку. Разве кто из торговцев бросит на нее равнодушно-брезгливый взгляд, следя, чтобы она ничего не стащила с прилавка. Или семейство котов-аристократов отшатнется от нее в сторону, боясь нахвататься блох.

Мышь казалась чем-то обеспокоенной. Она то и дело бросала быстрые взгляды по сторонам, присматриваясь к окружающим, стараясь прикрывать морду отворотом плаща и держа нос по ветру.

Она остановилась передохнуть у фонтана. Зачерпнув лапой воду, напилась и немного умылась. Потом села рядом на землю, давая отдых уставшим лапам.

Внезапно она замерла, почувствовав на себе чей-то взгляд.

Пожилая мышь обернулась. Здоровенный пес пялился прямо на нее.

У старушки похолодело в груди. Она осторожно поднялась на ноги, накинула на голову капюшон плаща и юркнула в разношерстную толпу, мгновенно в ней растворившись.

Быстро протолкавшись до выхода, старушка осторожно оглянулась. Того пса не видно. Может, он потерял ее след среди моря запахов? Хорошо, если так…

Мышь пошла по улице, время от времени оглядываясь. Вскоре она снова заметила слежку.

Два мыша в неприметных серых плащах. На первый взгляд, обычные гуляющие работяги.

Но интуиция подсказывала пожилой мыши, что они вовсе не те, кем кажутся. А она привыкла доверять своим ощущениям.

Она еще раз оглянулась. Два мыша продолжали шагать за ней по улице с непринужденным видом, будто вовсе не интересуясь какой-то старухой.

Мышь, ускорив шаг, свернула в переулок. Спрятавшись за угол, она замерла и прислушалась.

Те двое прошли мимо, болтая о какой-то ерунде.

Старушка вздохнула. Может, ей просто показалось? Какой же она стала подозрительной в последнее время!

Она пошла по переулку. Но она не успела сделать и нескольких десятков шагов, когда прямо перед ней на землю с крыши спрыгнула молодая черная кошка.

Мышь отступила на шаг. Взгляд зеленых глаз кошки с вертикальными зрачками навевал тот ужас, который испытывает жертва при встрече с хищником. Безучастный, холодный взгляд убийцы...

Старушка пятилась к спасительному выходу из переулка, стараясь не выпускать кошку из зрения. До улицы оставалось уже немного. Там есть хоть какой-то шанс, что заступятся. Хотя бы кто-нибудь.

Кошка бесшумно шагала за своей жертвой, не отставая ни на шаг.

- Помогите! – крикнула мышка. И в тот же миг почувствовала, как на ее горле затянулась скользкая петля. Стальная удавка врезалась ей в шею, разрезая шерсть и кожу.

Те двое мышей, что раньше следовали за ней по улице, теперь незаметно подкрались сзади и один из них накинул удавку.

Старушка захрипела, трепыхаясь, пытаясь освободиться. Кошка подошла ближе и зажала ей рот лапой.

По телу мышки пробежала предсмертная судорога. Мыш-убийца отпустил свою жертву, и она рухнула на землю.

Кошка присела на корточки и подняла левую лапу мертвой мыши. Раздвинув шерсть, она увидела татуировку – две вращающиеся шестеренки, одна больше другой.

- Все верно, это Вторая Механица, – сказала кошка. – Мы не ошиблись. Обыщи ее вещи! – приказала она мышу.

Сообщник вытряхнул из сумки убитой все, что там было. Немного еды, несколько монет, кое-какие инструменты и разный старушечий хлам.

- Пусто, Зина! – доложил он кошке.

- Ага. Считай, задарма порешили бабульку! – усмехнулся второй.

- Может, она где-то спрятала артефакт? – предположил первый.

- Не думаю, она никогда бы с ним не рассталась, – возразила Зина. – Скорее всего, он у Третьего Механика. Я немедленно сообщу господину: пусть бросят все усилия на поиск Третьего. Артефакт точно у него, я уверена!

Она пошла прочь, бросив на ходу своим сообщникам:

- Спрячьте эту падаль, чтоб на никто не наткнулся.

Мыши оттащили покойницу в темный угол. Туда же бросили ее нехитрый скарб и забросали мусором. Теперь труп не найдет случайный прохожий. Закончив дело, они пошли дальше как ни в чем ни бывало.

А город продолжал жить своей обычной повседневной жизнью. Никто не узнал о трагедии, разыгравшейся в узком переулке прямо посреди белого дня.

ЧАСТЬ 1.

Глава 1.

Ветер с легким шелестом гнал волны по степной траве, выгоревшей за лето. Бледно-желтый простор равнины с бегущими по ней волнами был похож на море, окруженное кольцом холмов.

Город Трэшвиль в Нижней Октании, окруженный цепочкой пепельных холмов, напоминал низкобортный военный корабль, что неспешно бороздил просторы степного моря между мелких островков-селений.

У массивных городских ворот дежурили двое псов-стражей. Один, сидя на земле, дремал, спрятавшись в тенек. Второй пес стоял на вышке, опираясь на древко копья, и обозревал окрестности, чуть прищурив глаза. Монотонность пейзажа навевала дремоту, но он держался. До окончания смены оставалось уже немного.

- Скоро восемь, – заметил стражник на вышке, оглянувшись на красную башню с часами, возвышавшуюся над городом. – Закрывай ворота, Хокли. Не будем дожидаться, пока стемнеет.

Привратник, зевнув, лениво поднялся с земли и вразвалочку пошел к механизму, стоящему у сторожки.

Дозорный тем временем вгляделся вдаль.

- Погоди-ка, Хокли! – крикнул он товарищу.

- Чего там еще, Айман? – отозвался тот.

- Тут кто-то по дороге идет. Вроде к нам в город.

- Кого еще там несет на ночь глядя?

- По фигуре вроде пес. Дождемся или как?

- Далеко этот бродяга?

- Где-то с милю отсюда.

- Пускай в поле ночует, – отрезал Хокли. – Я закрываю. Не судьба ему, значит, переночевать в городе.

- Слушай, давай поспорим! – предложил Айман. – Дойдет этот пес до ворот к восьми или нет. Если дойдет, я выиграл, если нет – ты. Идет?

- На что спорить хочешь?

- Как насчет пяти медных монет?

- Да пошел ты!

- Ладно, сколько хочешь?

- Десятку на то, что не успеет.

- Ладно, договорились.

Оба стражника уселись и стали ждать припозднившегося путника.

Прошло несколько минут. Странник подошел достаточно близко, чтобы стражи смогли его хорошенько разглядеть.

Он был довольно молодым псом, не слишком высокого роста. Невысокий, но жилистый, скорее всего, в нем течет кровь полудиких кочевников. Его густую черную с рыжими подпалинами шерсть прикрывал длинный коричневый плащ. За плечами виднелся складной лук и простой дорожный мешок, в котором, судя по его сморщенности, было совсем мало вещей.

- Мда, небогатая псина, – с усмешкой заметил Айман.

Минутная стрелка на башенных часах качнулась в последний раз и встала на двенадцатой цифре. Послышался мелодичный удар колокола.

- Все, я закрываю, – сказал уверенный в своей победе Хокли и направился к лебедке. – Доставай мои деньги, Айман!

Странник был уже недалеко, всего в паре сотен шагов. Он увидел, что створки ворот начали смыкаться и, встав на все четыре лапы, вприпрыжку понесся к входу, успев вбежать в городские ворота аккурат с последним ударом колокола. Ворота захлопнулись за самым его хвостом.

- Ай, молодец какой, успел! – засмеялся Айман. – Не то пришлось бы тебе ночевать прямо в поле под стеной! Я выиграл, Хокли, плати!

Хокли недовольно фыркнул и подошел к путнику.

- Кто таков? Зачем пришел в город? – устало буркнул он, сердясь на пса за то, что проиграл из-за него десять монет.

- Я Номад, – представился пес. – Иду из Диких земель. Зашел переночевать. Ну, и узнать чего интересного. Это же Трэшвиль, верно?

Странник говорил, будто нехотя сплевывая слова через зубы. Наверное, в Диких землях ему нечасто случалось найти собеседника, и он уже почти отвык разговаривать. Голос у него, несмотря на молодость, был хриплым, как у поживших свое псов.

- Другого Трэшвиля в здешних местах нету, – сказал Хокли. – Так что, если тебе надо было в Трэшвиль, то ты пришел по адресу.

Он развернулся и пошел в сторожку.

- Погоди! Может, подскажешь? Есть тут трактир или что-то в этом роде? – спросил его Номад.

- Старина Хокли сейчас не в настроении! – усмехнулся Айман, спускаясь с вышки. – У него большая беда – он недавно проиграл десятку. Вон, гляди, товарищ – на площади двухэтажный дом под красной крышей. Это трактир «Три топора». Все, кто приходит в Трэшвиль, в первую очередь обычно туда идут. Там и вывеска есть, не ошибешься. Трактирщика зовут Феликсом. В трактире поешь, переночуешь, если повезет, то и узнаешь, что тебе надо.

- Спасибо, – кивнул Номад.

- Та не за что. Бывай, товарищ.

Айман ушел в сторожку. Номад огляделся по сторонам.

Городская площадь начиналась сразу же за воротами. Она была замощена диким камнем, через который кое-где пробивалась трава. От нее в разные стороны расходились узкие темные улицы, похожие на норы.

Номад рассмотрел здания, стоящие на площади.

Вот большой дом, выкрашенный желтой краской, с белым портиком и легкой башенкой. Верно, ратуша или что-то наподобие.

Чуть поодаль – круглое строение, похожее на обвалившийся термитник. Такое же грубое и такого же землисто-рыжего цвета.

Башня с часами, которую видно было еще издалека, стоит не на площади, а в глубине городских кварталов. Построена отменно, качественно, не в пример прочим городским зданиям, заметно сразу.

Чуть левее от нее, если смотреть от ворот – фабричная труба. Работа в мастерской уже закончилась, а остывающая труба все еще выбрасывает копоть на крыши окружающих домов.

Так, а вот и двухэтажный дом. Над входом вывеска, на вывеске нарисованы три топора. Похоже, это и есть тот трактир, о котором говорил стражник.

Номад вошел вовнутрь.

Зал трактира погружен в полутьму. Обстановка тут скромная, даже более чем. Только тяжелые столы и длинные скамьи. И несколько высоких стульев у барной стойки. Зато чисто, прибрано. За порядком тут следят, это видно.

Посетителей в этот час немного. Номад, не обращая на них внимания, сразу направился к барной стойке и устало плюхнулся на стул. Вещевой мешок и лук положил рядом.

Трактирщик, толстый полосатый кот, протирал стаканы. Своей выгоревшей шерстью и жилистыми лапами, привыкшими скорее к мотыге, чем к кухонной утвари он скорее напоминал фермера, чем трактирщика.

Заметив нового посетителя, он посмотрел на него исподлобья, оценивая его. Запыленный плащ и всколоченная шерсть не произвели на него никакого впечатления. Вряд ли у такого бродяги достаточно денег в кошельке.

- Чего желаешь? – буркнул он.

- Чего-нибудь выпить с дороги. И пожрать. Все равно что, лишь бы побыстрее. С самого утра во рту ни крошки.

- Пить-то что будешь? Воду из колодца или кипяченую? – усмехнулся трактирщик.

- Пива нет случайно? – не обращая внимания на его издевательский тон, спросил Номад, вытащив из кошелька золотую монету. Трактирщик сразу оживился.

- Почему нет? Есть.

Трактирщик отвернулся, чтобы налить пиво в большую жестяную кружку и крикнул в сторону кухни:

– Эй, Капля! Принеси посетителю поесть чего-нибудь, поживее!

- Минутку! – донесся с кухни женский голос.

- Еду скоро принесут. А пока держи свое пиво, – трактирщик поставил кружку перед Номадом.

Пес сделал большой глоток. Хмельной напиток приятно освежил его, но на голодный желудок сразу ударил в голову. Номад сделал еще пару глотков, чтобы утолить жажду, и поставил кружку на стол. Он решил больше не пить, чтобы сразу не захмелеть, и подождать ужина.

Трактирщик изучал позднего посетителя. Сейчас у него не было особых дел, так что можно и поболтать. Посетитель-то странный, на вид чистый оборванец, а гляди ты – деньги в кармане водятся. Надо бы разузнать, что это за тип, чего ему тут надо…

- Вижу, ты не из наших краев, – завел беседу трактирщик.

Пес молча кивнул.

- Откуда родом будешь, товарищ?

- Со Ржавых пустошей, – ответил пес.

- Не слыхал. Далеко отсюда, наверное?

- Ага, далеко, – согласился пес.

- И как тебя зовут? – спросил он, протирая тряпкой стойку.

- Номад.

- Имя как у вельможи какого. В жизнь не поверю, что тебя так при рождении назвали.

- Это мое прозвище. На старом наречии значит «странник» или «бродяга», – пояснил Номад.

- Что ж, подходящее для тебя имя! – усмехнулся в усы трактирщик. – Сам придумал?

- Не, меня как-то прозвали так. Вот ко мне это прозвище и привязалось. Я не против, мне оно нравится.

- Чем вообще занимаешься по жизни, Номад?

- Да так, чем придется. Хожу по Диким землям, зарабатываю то тут, то там…

Трактирщик хмыкнул и посмотрел на посетителя исподлобья. Подобные странники без определенных занятий обычно ни у кого не вызывали доверия. От них можно ждать чего угодно.

После того, как несколько лет назад королевство Элерон и герцогство Октания нанесли поражение коалиции Стальных гор и степных племен, по дорогам ошивалось много наемников, бывших солдат коалиции. Часто они сбивались в шайке и грабили всех, кто подвернется.

А этот еще и неразговорчивый какой-то. Вообще не поймешь, что у него на уме. Откуда он, с Ржавых равнин? Среди этих наемников кого только нет. Может, и этот пес из их числа?

Тем временем Номад откашлялся в кулак и обратился к трактирщику:

- Уважаемый, я вот че хотел спросить. Мне тут недавно сказали, что в этом городе можно найти прибыльную работу. Вы случаем не подскажете ничего такого?

- Хмм… – задумался трактирщик. – Часто спрашивают, как устроиться искателем на свалке. Если и ты по этому вопросу, то сразу говорю: тут искать нечего. Есть у нас две свалки, но с них давным-давно выгребли все, что можно. Сейчас разве что чудом найдешь что-то полезное. За этим стоит идти на свалку «Котел», вот там настоящая сокровищница для искателей. Но и место довольно опасное, надо сказать. На Свалке заправляют банды. Если хочешь там работать, делишься с ними доходом. И то не факт, что тебя не ограбят, а то и хуже – не шлепнут просто-напросто. Ну что еще… Ты сам-то чем раньше занимался? Что делать умеешь?

- Могу быть охранником. Или охотником. Я ж несколько лет бродил по Диким землям. Знаю повадки всех хищников, знаю, как на них охотиться. До этого служил в армии…

Так и знал, бывший наемник Коалиции, подумал трактирщик.

- Вы не бойтесь, я не разбойник, – сказал Номад, поймав на себе его подозрительный взгляд трактирщика.

- Охранник мне не нужен, я тут справляюсь и так, – отрезал трактирщик. – Да и в самом городе той работы, что ты ищешь, тебе не найти, предупреждаю. Разве что разнорабочим там, или грузчиком. Ну, что еще? Если есть желание, можешь стать и охотником, почему бы нет. Только не здесь, а в окрестностях Зеленого либо Паучьего лесов, это в нескольких днях пути от города. Но тамошние охотники неохотно принимают к себе незнакомых. Можешь охотиться сам, только если ты им чем-то не понравишься, то вмиг станешь кормом для какого-нибудь челюстника.

- Понятно, – вздохнул Номад. – Слушайте, где тут можно заночевать?

- В моем трактире, на втором этаже есть свободные комнаты, – ответил трактирщик. – Могу сдать одну, если деньги имеются.

- Имеются, – невесело усмехнулся Номад – Не слишком много, но пока хватает…

Он соврал. У него оставалась последняя золотая монета, не считая всякой мелочи. Хорошо хоть в Диких Землях деньги негде и не на что было тратить, а то бы дошел до Трэшвиля без единого гроша.

Тем временем подоспел ужин. Молоденькая, слегка полная собака (видимо, та самая Капля) принесла тарелку с тушеным мясом и овощами.

Номад немедленно принялся за еду. Он ничего не ел с самого утра и только сейчас понял, как проголодался. Поэтому он быстро прикончил все, что ему принесли, запил ужин несколькими большими глотками пива и с удовлетворением откинулся на спинку стула.

Трактирщик занялся своими делами и больше не обращал внимания на Номада.

Номад спокойно рассматривал зал трактира и его посетителей.

Их было немного. Компания веселых молодых котов и кошек в белых мантиях за столиком у окна. Несколько мышей-рабочих, отдыхающих после трудового дня. Одинокий коренастый пес с массивной нижней челюстью сидит в углу и наблюдает за тем, что происходит в трактире.

Номад пересекся с ним взглядом. Пес, не стесняясь, разглядывал Номада. Номад отвел взгляд и отхлебнул пива.

Дверь открылась и в зал вошли еще несколько посетителей – долговязый пес, тощий рыжий кот с разорванным ухом и пара мышей. Они сразу направились к стойке.

- Эй, трактирщик! Выпивки для всех, и поживее! – фальцетом выкрикнул кот. – А ты отвали, нищеброд, – добавил он, обращаясь к Номаду.

Тот не сдвинулся с места.

- Слышь, пес, я к тебе обращаюсь, если ты еще не просек! Ты че, глухой? Ну-ка, живо взял освободил место!

- Ты чего? Здесь достаточно места для вас всех, – спокойно ответил Номад.

- Ишь ты, какой умный! Нам противно сидеть с таким бродягой, как ты. Так что давай сваливай отсюда, а то…

Кот раздраженно дернул хвостом.

- А то что? – спросил Номад, допивая пиво.

- Вот что! – кот толкнул Номада лапой. Увидев, что тот все равно не желает сходить с места, он схватил его за отворот дорожного плаща и попытался стащить со стула.

Номад стряхнул с себя лапу противника, и встал со стула. Кот ударил Номада кулаком, целясь ему в морду. Номад слегка отклонил корпус и удар прошел мимо цели. Хулиган еще пару раз попытался ударить Номада, с тем же успехом.

В зале начали смеяться над незадачливым бойцом.

От чужого смеха кот пришел в настоящее бешенство и набросился на Номада, решив поскорее с ним расправиться.

Трое других пока не вмешивались в драку. Они хотели посмотреть, как их товарищ расправится с нахальным бродягой. Тем более, они не считали Номада серьезным противником.

Зря.

Номад присел, пропустив удар мимо себя, и быстро ткнул противника в солнечное сплетение. Кот сложился напополам. Следующий удар – локтем в переносицу, и противник мешком рухнул на пол, обзаведясь в добавок к разодранному уху еще и сломанным носом.

Его товарищи сначала с недоумением посмотрели на упавшего кота. Но в следующий момент они одновременно набросились на Номада. Теперь пришлось иметь дело со всеми тремя сразу…

Номад отшвырнул в сторону одного мыша и пинком ноги отбросил другого, но удар высокого пса он пропустил. Удар пришелся вскользь, но оказался болезненным. Номад успел заметить в лапе противника кастет из кожаного ремешка с металлическими бляхами.

«Вот, значит, как!» – подумал Номад, встряхнув головой. Пес попытался снова огреть его кастетом, но теперь Номад был начеку. Поднырнув под удар противника, он распрямился подобно пружине и врезал ему кулаком в челюсть, вложив в силу удара всю инерцию своего тела. Долговязый растянулся на полу в проходе между столами.

Грузный пес, сидевший в одиночестве за столом в углу, внимательно следил за схваткой, не вмешиваясь в нее.

Мыш, только что получивший пинка, выхватил короткий ножик и ринулся в атаку. У Номада тоже был старый охотничий нож, не раз спасавший ему жизнь в схватках. Но он не хотел устраивать поножовщину в трактире. Но мыш наседал на него, и его клинок нагло мелькал прямо перед глазами.

Номад быстро схватил ближайший стул. Удачный выпад – и лапа противника зажата между ножками стула. Номад резко повернул стул. Хрустнул вывернутый сустав. Крысеныш дико завизжал и выронил нож, скрючившись от боли. Номад бросил стул и ударил мыша ногой, отправив его по тому же маршруту, что и предыдущего противника.

«Так… Их было четверо. Где еще один?»

Номад оглянулся и оцепенел. Прямо на него было нацелено дуло небольшого пистолета, который держал последний из противников. Глаза его горели дикой злобой.

- Ну все, тебе не жить, урод! – прошипел он сквозь зубы.

Молодая кошечка вскрикнула от страха. Мыш даже ухом не повел. Номад стоял на месте. Бросаться на противника не имеет смысла – он все равно успеет выстрелить…

Мыш взвел курок и уже готов был нажать на спусковой крючок. Взгляд Номада был прикован к черному дулу, откуда вот-вот должна была вырваться смерть…

Он даже не заметил, как грузный пес, до этого спокойно наблюдавший за обстановкой в трактире поднялся со своего места и с неожиданной для его комплекции ловкостью подкрался к мышу.

Тот почуял какое-то движение или может просто услышал звук шагов (ведь у мышей очень тонкий слух) и в последний момент попытался обернуться. Но было поздно. Пес врезал ему основанием кулака по уху. Удар пса оказался такой силы, что мыша подняло в воздух. Опрокинув ближайший стол, он грохнулся на пол без чувств.

Номад с облегчением вздохнул и обессилено опустился на стул возле барной стойки.

В зале раздались аплодисменты. Первой захлопала в ладоши хорошенькая кошечка, сидящая у окна, мгновением позже к ней присоединилась ее компания, а затем и все остальные посетители трактира.

- Слышишь? Это ведь в твою честь, – сказал грузный пес, подойдя ближе и садясь рядом.

Номад ничего не ответил. Он тяжело дышал, утомленный схваткой.

- Ты как, товарищ? Нормально? – добродушно спросил его спаситель. Номад утвердительно кивнул. – Вот мерзавец! – Пес посмотрел в сторону поверженного противника. – Он бы выстрелил, с него не сталось. Таким как он, это раз плюнуть…

- Кто они такие? – спросил Номад.

- Искатели с дальней свалки, – ответил грузный пес. – А может, бандиты. Впрочем, там, на «Котле», такая публика, что особо не разберешь, кто есть кто. Все одинаковы... Приходят в город, сбывают свой хлам торговцам или мышам в мастерскую, а деньги тут же пропивают. Не прочь побуянить, подраться с кем-нибудь. Вот и тебя пытались задрать, да ты им не по зубам оказался! – и пес засмеялся – Я хотел вмешаться раньше, но увидел, что ты и без меня хорошо им раздаешь!

В трактир ворвались трое городских стражей. Одним из них был Хокли. Серебристая нашивка на форме второго означала, что он был командиром местной стражи.

Командир заметил грузного пса и подошел к нему, протягивая лапу для приветствия.

- Привет, Снэп! – сказал он. – Нам сказали, что здесь какой-то шум…

- Верно сказали, – ответил пес. – Тут проходимцы с дальней свалки попытались позадираться к посетителю, да получили по заслугам. Я все видел. Он не виноват, драку начали вот эти четверо на полу.

- Это что ж, он один всех четверых так уделал? – с удивлением спросил начальник стражи.

- Нет, вон того я приложил. – Снэп мотнул головой в сторону мыша с пистолетом, который до сих пор лежал без сознания.

- Узнаю твою тяжелую лапу! – засмеялся начальник стражи. – Ты его часом не убил?

- Да нет, должен вроде очухаться.

Трое бандитов, сраженных Номадом, уже начали приходить в себя. Стражники подняли их с пола и повели к выходу, забрав оружие. Мыш, которого ударил пес, так и не пришел в сознание, товарищам пришлось его вытаскивать на себе.

- Еще раз увижу вас здесь – пеняйте на себя! – крикнул Снэп им вдогонку.

- Ну, попадись мне только, пес! – прошипел драный кот, ощупывая сломанный нос.

- Пасть закрой! – толкнул его в спину Хокли.

Все скрылись за дверью.

Номад осмотрел повреждения, полученные в схватке. Отделался легко, могло быть хуже. Кроме порванного плаща и ушиба от кастета на голове – только глубокая царапина на лапе – проклятый крысеныш все же порезал его. Что ж, если имеешь дело с ножом, невозможно обойтись совсем без повреждений…

Номад принялся зализывать порез.

- Эй, Феликс, налей-ка еще пива для гостя. За мой счет, – сказал Снэп трактирщику.

Тот кивнул и налил две кружки – для Номада и для Снэпа.

- Слушай, друг, ты вообще по каким делам в городе? – спросил Снэп Номада.

- Работу ищу, с деньгами в последнее время стало туго, – ответил Номад, решив быть честным со своим спасителем. – Я такой, подзаработаю и отправляюсь дальше. Если мне понравится, могу задержаться подольше…

- Мне он тоже сказал, что пришел искать работу, – подтвердил Феликс, краем уха слушавший их разговор.

- Вот как, значит… - пес задумался.

- Вижу, вы тут довольно уважаемое лицо в городе, – сказал Номад, пытаясь продолжить разговор.

- Я хозяин Арены собачьих боев, – ответил пес. – Может, видел круглое здание по соседству с трактиром? Так это она и есть. Меня зовут мастер Снэп. Я хоть и не главный в городе, но определенный авторитет имею. А тебя-то как звать, друг?

- Номадом, мастер, – спохватился пес. – Я так и не назвался…

- Ничего. Тебе было не до того, - усмехнулся хозяин Арены. – Зато теперь мы, считай, официально знакомы. Вот что, Номад, ты хорошо дерешься, как я заметил. Тебя кто-то учил?

- Жизнь научила. В диких краях без этого никак.

Хозяин арены усмехнулся, соглашаясь.

- Скажи, Номад, а ты хотел бы поработать на моей Арене? – спросил он.

- Бойцом, что ли? Однажды я уже дрался на такой арене. В другом городе.

- Нет, не совсем. Мне сейчас как раз нужен помощник тренера. Дрессировать молодежь. Раньше я сам и был тренером, а сейчас хочу отдохнуть от этой работы, заняться административными вопросами. Тренерские обязанности будет выполнять мой нынешний помощник, он же мой сын Гролл. Думаю, он уже вполне годится для этого. А ты, Номад, пойдешь на его место. Дерешься ты хорошо. Тебе надо только немного отточить свой стиль, приблизить его к тому, чему я учу своих бойцов на Арене. Думаю, ты быстро это усвоишь. Ну как, нравится?

Номад охотно кивнул.

Глава 2.

Магистр Аль Лор, глава Академии Техномагов, смотрел из окна на ночной Трэшвиль. Отсюда, с вершины Кошачьей башни весь город был виден как на ладони. А днем открывался прекрасный вид на окрестности города и на горную цепь, синеющую далеко на юге, в которой выделялась громада горы Тейп, похожая на длинную армейскую палатку.

За окном сгущалась темнота, но зоркий кошачий взгляд магистра хорошо различал очертания зданий.

Вот видна городская площадь, на которой уже зажгли фонари. Арена собачьих боев, неосвещенная, напоминает сверху огромный круглый валун, будто ради забавы выкаченный шутником-великаном на площадь. В примыкающей к ней казарме горят свечные огоньки, но лишь кое-где – ученики мастера Снэпа рано ложатся спать.

Здание Ситихолла – городского совета – загораживает ворота. Но виден огонь на сторожевой вышке – знак для припозднившихся путников.

Правее – «Три топора». Трактир хорошо освещен – вывеска подсвечена фонариком, в некоторых окнах на верхнем этаже горит свет – гости развлекаются со шлюхами…

Магистр, мягко ступая, перешел к западному окну.

В Мышиной мастерской уже окончили работу, хотя труба еще дымит, не все топливо догорело. Работы у них сегодня было много. Мастерская дымила с самого утра, а лязг металла, шум механизмов и ругань инженера Слота, хозяина мастерской, временами долетала даже до кабинета Аль Лора, заставляя его закрывать окна.

Окошки приземистых лачуг Мышиной слободки светятся огоньками. Семьи рабочих собираются за столом, жены и дети встречают возвратившихся с работы усталых отцов, мужей и братьев.

Магистр Лор помнил Трэшвиль тех времен, когда тот был еще не городом, а всего лишь маленьким и грязным поселком собирателей металлического хлама, лежащим между двух свалок. Здесь еще не было ни мастерской, ни арены, ни Ситихолла. Трактир уже существовал, но в те времена он назывался по-другому и был отвратительной забегаловкой, в которой околачивалось всякое отрепье.

Как же давно все это было? Не в такие уж и далекие времена. Всего каких-то три десятка лет тому назад. Сущие пустяки по историческим меркам…

Внизу, под полом кабинета пробили башенные часы. Десять звонких, четко отмеренных ударов.

Звуки колокола вывели магистра из состояния отрешенности. Воспоминания о прошлых временах рассеялись, как утренний туман, заставив Аль Лора вновь вспомнить о том, что весь день тяготило его душу. О том, что вновь и вновь заставляло шагать взад и вперед по кабинету, то сложив лапы на груди, то возбужденно теребя длинную шерсть на подбородке и взмахивая хвостом.

Магистр отошел от окна и погрузился в непроглядную тьму кабинета. Темнота не волновала его – зрению еще далеко не старого кота она не была помехой. К тому же он настолько хорошо знал собственный кабинет, что мог бы свободно в нем ориентироваться, даже будучи совершенно слепым.

К тому же в темноте замечательно думалось.

Но не сегодня.

Сегодня Аль Лор напряженно ожидал возвращения своего помощника, Лекса, даже не зная, вернется ли он вообще.

Он пробовал зажечь свет, занять себя чтением. Бегло пролистал «Географию Октании и Элерона», «Развитие жизнеформ в Больших ожогах» техномага Лессара, парочку книг по прикладной техномагии и тут же бросил их обратно на полку. Все это было ему давно известно и совершенно не отвлекало от мрачных мыслей…

Аль Лор подошел к письменному столу, снял трубку переговорного аппарата и покрутил ручку. В трубке послышался голос дежурного привратника:

- Слушаю вас, магистр.

- Лекс еще не вернулся? – спросил Лор.

- Нет, магистр. Я непременно вам сообщу, когда он вернется.

- Хорошо, – сказал магистр и добавил, уже положив трубку: – Если только он вообще вернется…

Он вздохнул и вновь подошел к окну, запустив пальцы в бороду. Его глаза в темноте сверкали зелеными огоньками.

…Первое время приходилось ой как непросто. Бандиты, держащие в кулаке обе свалки, совсем не горели желанием делить место с какими-то пришлыми котами-техномагами. Но постоянные угрозы бандитов не уменьшали решимости и настойчивости молодого магистра Аль Лора и его сподвижников.

Помощи от властей не было. Герцог Октании, пожилой и ленивый пес, не желал прислушиваться к доводам и просьбам нахальных котов, явившихся неизвестно откуда. Его полностью устраивало сложившееся положение вещей. Но Аль Лору удалось найти общий язык с его единственным сыном Рутгером.

Этот пес-подросток, еще почти щенок совсем не напоминал отца. В его жилах явно текла кровь матери-северянки. Вспыльчивый, порывистый и тщеславный, несмотря на юный возраст, он жаждал воинских подвигов и славы. Неизвестно, что его привлекло в магистре Лоре, внешне их характеры казались полностью противоположными. Возможно, отпрыск герцога увидел в нем отражение его собственного неуемного огня, просто выраженное в иной форме. Тем не менее, они быстро подружились.

Рутгер повел отцовскую дружину на покорение Трэшвиля. С помощью нового оружия, полученного от Ордена Техномагов, он полностью разгромил силы бандитов. Их остатки бежали на большую свалку «Котел», к самым окраинам Октании.

Старый герцог простил сыну его ослушание. В конце концов, после взятия Трэшвиля и последующих походов Рутгера на юг и восток, отодвинувших границы Октании до самых южных гор, размер его страны увеличился более чем вдвое. Поэтому Рутгера по возвращении из похода вместо наказания ожидало заслуженное возвышение. Он получил то, чего хотел – славу выдающегося воина, которая разнеслась далеко за пределы Октании.

Аль Лор тоже серьезно выиграл от этой сделки. Он смог построить Академию Кошачьей Техномагии. В его ведении оказались две свалки, богатые металлом. Немалая доля ценностей, добытых там, проходила через лапы котов-техномагов, немало способствуя обогащению Ордена…

Магистр глядел в ночную темноту, на то место, где раньше располагалась большая свалка. Обе свалки давным-давно истощились. Малая свалка вошла в черту города, частично застроенная домами, частично приспособленная под городское кладбище. Большая свалка осталась за стенами Трэшвиля, также полностью опустошенная. Но предназначение свое эти свалки выполнили полностью.

Из захудалого поселка Трэшвиль превратился в настоящий город. В нем появилось много новых зданий. Ситихолл, Мышиная мастерская, больница, первая в этих краях. Капитан Снэппарт, ветеран еще первых походов Рутгера, открыл свою Арену Собачьих боев. Прежний хозяин «Трех топоров» продал свое заведение фермеру из окрестностей Трэшвиля и уехал на «Котел».

Город с каждым годом рос. Ему становилось тесно в кольце стен и он выплескивался за их пределы предместьями и хуторами, как кипящий бульон выплескивается через края котла…

Что такое?

Аль Лор резко подался вперед, вцепившись когтями в подоконник и напряженно вглядываясь в окутавшую свалку тьму.

Неужели показалось? Пара зеленых огоньков где-то там внизу. Они мелькнули лишь на мгновение и сразу же исчезли.

Техномаг пристально вглядывался вниз, на свалку, пытаясь разглядеть то, что на ней скрывалось. Ему повезло, он снова увидел огоньки. Теперь они горели куда дольше. Казалось, что они встретились взглядом с магистром и несколько секунд изучали его, прежде чем снова скрыться в ночи.

Аль Лор ждал, появятся ли они в третий раз. Но неожиданно раздавшийся звонок переговорного аппарата заставил его отойти от окна.

- Слушаю, – буркнул он.

- Магистр, Лекс только что вернулся, – доложил привратник. – Пусть поднимается?

- Ну наконец-то! – выдохнул Аль Лор. – Конечно, живо зови его ко мне!

Те полторы минуты, необходимые для того, чтобы подняться на вершину башни на подъемнике, показались возбужденному магистру целой вечностью.

Звякнула открывающаяся дверь подъемника.

- Сидите без света, магистр? – послышался голос Лекса.

- Сейчас зажгу, проходи, – спохватился маг.

Свет лампы ярко осветил помещение кабинета и ночного посетителя – молодого черного кота, с белой грудью и мордой. На его лапах тоже росла белая шерсть, отчего казалось, что на них надеты белые перчатки. Одет он был в просторный темно-зеленый плащ – форму Кошачьей охраны.

Лекс подождал, пока магистр сядет в кресло за письменным столом, после чего сел напротив, разглаживая длинные усы.

- Ну что, Лекс? Докладывай! – нетерпеливо воскликнул Лор.

Лекс покачал головой.

- Мы не смогли его задержать. Он вырвался, разорвав нашу сеть, как тряпку. При этом он тяжело покалечил одного из моих ребят. А второго отбросил на добрый десяток шагов, как малого котенка, он только чудом уцелел…

- Великий Разум, что же за сила в нем засела... – прошептал ошеломленный магистр.

- Энергетические посохи в режиме оглушения тоже оказались неэффективны, – продолжал Лекс. – Он вырвал мой посох, как тростинку. Думал, убьет. Но нет – он посмотрел на меня и в один прыжок перескочил стену. Только мы его и видели.

Лекс вздохнул.

- Знаете, магистр, когда он на меня взглянул, мне показалось, что он узнал меня. И потому не тронул…

- Такого не может быть, Лекс, – возразил Аль Лор.

- И все же… Я никак не могу отделаться от впечатления…

- Помни, Лекс: ты командир Кошачьей охраны. Тебе нельзя думать о чувствах, когда ты на задании.

Лекс опустил глаза, постукивая когтями по столу.

- Не стучи, и без тебя нервы, как струна, – сказал магистр. – Лучше подумаем, как задержать Оррина. Нельзя, чтобы он оставался на свободе. Нельзя, чтобы его заметил кто-нибудь из горожан. Если понадобится, надо применить крайние меры. Ты понимаешь, о чем я…

Магистр встретился взглядом с Лексом. В глазах охранника он прочел немую мольбу.

- Ты не сможешь этого сделать, – понял он. – Даже тренировки Академии тут бессильны.

Он вновь запустил пальцы в бороду.

- Знаешь, за несколько минут до твоего возвращения я видел огоньки на свалке, – сказал он. – Должно быть, это были глаза Оррина. Он смотрел прямо на меня…

- Не могу понять, зачем Майрон прислал его сюда, – пробормотал Лекс. – От него же никакого толка, как от разведчика.

- Лекс, расскажи: как вы его обнаружили? – попросил Лор. – Ты мне так толком и не рассказал.

- Тут нечего рассказывать, магистр. Один из охранников заметил, что Оррин пытается забраться в окно Академии и поднял тревогу. Как он попал в город – не знаю. Я осторожно расспросил стражу у главных ворот, не проходил ли кто посторонний – они ничего не знают. Наверное, он просто перепрыгнул через стену, так же, как и при побеге.

- Никто из жителей города его не видел?

- Надеюсь, нет. Время позднее, на улице было пусто.

- Оррина нельзя оставлять на свободе, – напомнил магистр. – Если он будет околачиваться вокруг города, его рано или поздно заметят. Думай, Лекс, думай!

- Я думаю, магистр, – ответил Лекс.

- У меня возникла одна идея, – заявил он после некоторого раздумья.

- Говори.

- Горожан мы, понятное дело, привлекать не можем. Своими силами нам не справиться.

- Что же, сообщать герцогу?

- Не нужно. На Арене мастера Снэпа сейчас работает один пес. Зовут Номадом. Тренирует щенков, несколько раз уже участвовал в боях.

- Лекс, мы же оба хорошо знаем, что эти бои на Арене – сплошная показуха для обывателей, – усмехнулся магистр. – Мастер Снэп даже диких чудищ морит голодом, чтобы они ослабли и ненароком не покалечили его бойцов.

Лекс покачал головой.

- Нет, магистр. Я к этому Номаду уже давно приглядываюсь. Он довольно-таки неплохой боец. Ловкий и сильный, хотя по виду не скажешь. Владеет любопытной манерой боя. Со стороны выглядит, как обычная уличная драка, но при этом очень эффективна. Вы знаете, магистр, что в боевых искусствах я хорошо понимаю, так что знаю, о чем говорю. Думаю, против Оррина это будет то, что надо.

- Продолжай, Лекс, – сказал заинтересованный Лор.

- Вообще – этот пес обычный наемник. За деньги может сделать все что угодно. При этом он не болтливый. Думаю, если ему хорошо заплатить, то он не станет ничего рассказывать. И еще. Он в городе совсем недавно, всего каких-то три месяца. Так что если Оррин его убьет, никто о нем особо скучать не станет.

- Хмм… Приведи этого Номада ко мне, я хочу лично на него взглянуть, – приказал Аль Лор. – Надеюсь, все, что ты про него сказал – правда, и он нас не подведет. Не хочется нарушать правила Академии, но раз так сложились обстоятельства… Ступай, Лекс, и чтобы завтра этот пес был здесь!

Командир охраны ушел. Магистр остался один. Было так тихо, что даже слышалось, как стучит механизм башенных часов и трещит фитиль в лампе. Магистр протянул лапу, чтобы потушить светильник, но в последний момент передумал.

Много, много веков назад, когда еще и в помине не было ни Аль Лора, ни Трэшвиля и его Академии появился Орден Техномагов. Коты-техномаги сумели обуздать и подчинить себе дикую силу небесных молний. Заключенная, эта сила превратилась в магическую энергию – основу могущества Ордена.

Маги заметили, что этой энергией в небольших количествах природа наделила всех котов и кошек. Их шерсть могла производить слабые заряды магической энергии. Ни собаки, ни мыши не обладали такой способностью.

Орден принял к сведению и это. Обычно заряды кошачьей энергии бывали слишком слабыми. Но коты-техномаги изобрели комплекс особых тайных практик, с помощью которых их магические способности увеличивались в разы, позволяя управлять энергией молний.

Техномаги сохраняли в глубочайшей тайне способы получения магической энергии и свои магические практики, никто посторонний под страхом смерти не смел переступить порога кошачьих академий и энергетических станций. Это наделяло Орден особым ореолом таинственности и привилегированным статусом, все прочие – от простых фермеров до правителей государств смотрели на техномагов со смешенным чувством страха и уважения.

Элементы с заключенной в них магической энергией приносили Ордену огромный доход. Магическая энергия повсеместно пользовалась большим спросом, она двигала механизмы и двигатели самоходных повозок и кораблей. Прибыль от монопольной торговли энергетическими элементами заставляла магов хранить способы производства энергии в еще большей тайне.

Орден стал владельцем огромных ценностей. Это позволило котам-магам свободно заниматься магическими практиками и исследованием тайн мира. А еще – использовать правителей и их приближенных в своих интересах.

Аль Лор немного притушил свет в лампе, погрузив кабинет в темноту.

…Со временем некоторые техномаги, почувствовав свою мощь, решили, что им все дозволено. Они начали проводить опасные и запрещенные опыты, часто на живых существах, вмешивались в дела государств, стремясь получить власть. Их действия привели к конфликту с другой частью техномагов, считавших, что следует хранить нейтральность в отношениях с внешним миром, а также ужасавшихся методами магических исследований своих коллег, считая их неприемлемыми в деле познания.

Это привело к расколу в Ордене. Техномаги, не признававшие никаких ограничений, вышли из Ордена и основали свою организацию. С тех времен их стали называть «темными техномагами». С годами неприязнь, переросшая во взаимную ненависть, только усилилась. Орден Техномагии считал «темных» своими злейшими врагами. Да и прочим они внушали ужас и отвращение…

В то время, когда Аль Лор основал Академию Техномагии в Трэшвиле, одним из самых влиятельных темных техномагов был Майрон. Он был фигурой загадочной и зловещей, и Орден уже давно с тревогой следил за его действиями.

Аль Лор смотрел на слабо мерцающий огонек лампы, и разум его был наполнен беспокойными мыслями.

- Почему Оррин появился здесь? – шептал но, размышляя вслух. – Это что, просто знак для нас? Или нечто большее? Быть может, Майрон догадывается о том же, о чем догадывался я, когда именно здесь выбрал место для своей Академии? Он уже давно приглядывается к Южной Октании. Похоже, скоро для всех настанут неспокойные времена…

В это утро Номад, как всегда, проводил занятия с юными учениками.

За те три месяца, что он работал у хозяина Арены, он серьезно изменился и уже мало напоминал того бродягу, что пришел осенним вечером в Трэшвиль. Он несколько отъелся, его шерсть пришла в порядок и уже немного лоснилась, как у пса, всю жизнь прожившего в городе.

Но характер у него остался прежним. Номад по-прежнему оставался неразговорчивым псом, предпочитавшим одиночество. За годы странствий он привык к тому, что чаще приходилось оставаться одному. И Номаду так было даже проще и удобнее.

Тем не менее, хозяин Арены был доволен своим новым тренером. Свое дело он знал, и младшие ученики под его руководством добивались существенного успеха.

Номад провел с учениками разминку, после чего показал им несколько новых приемов и велел им хорошенько отработать их.

Щенки послушно принялись за тренировку. Номад, прохаживаясь взад-вперед, наблюдал за ними.

Тут он заметил краем глаза стоящего в дверях старшего тренера Гролла. Гролл жестом подзывал его к себе. Номад разрешил запыхавшимся щенкам сделать перерыв и подошел к товарищу.

- Привет, Номад! – сказал Гролл. – Ну как, гоняешь молодежь?

- Как видишь.

- Пожалел бы их немного – лица на них нет! – засмеялся Гролл.

- Ничего. Это сейчас нет. Зато потом станут настоящими бойцами.

- Да, они у тебя хорошо подтянулись за последнее время. Номад, я вот что хотел сказать. Тебя вызывает отец. Говорит, для тебя есть дело.

- Я еще не закончил тренировку. Что-то важное?

- Не бойся, я тебя заменю. Я сейчас все равно не занят.

- А чего хочет мастер Снэп, можешь сказать?

- Знаешь, если честно, я не в курсе. Сегодня утром к отцу пришел один из помощников магистра Лора, директора Академии. Они долго говорили наедине, а потом отец велел мне позвать тебя. Думаю, дело касается Академии.

- Хмм, странно! Они же вроде не посвящают других в свои внутренние дела.

- Не посвящают. Но ты им зачем-то понадобился. Слушай, может ты задел кого-то из Академии и теперь они хотят разобраться? Ничего такого не помнишь?

- Да вроде нет.

- Ладно, Номад, не тяни время, а поди к отцу и выясни все сам. Да, еще – тот кот, который пришел к нам, выглядел каким-то подавленным. Почему – не знаю.

Номад кивнул на прощание тренеру Гроллу, который уже направился к ученикам, и вышел из тренировочного зала. Уже из коридора он слышал его громкий голос:

- Так, щенки, вы уже достаточно отдохнули! Пора приступать к дальнейшим занятиям! Не лениться, быстро подтянулись, я сказал!

В кабинете хозяина Арены, кроме него самого, сидел кот. Молодой, примерно того же возраста, что и Номад. Он был совершенно черным, за исключением груди, морды и концов лап, где у него росла белая шерсть. Перехваченная черным кожаным поясом темно-зеленая мантия и боевые браслеты на лапах выдавали в нем охранника Академии.

Он даже не обернулся, когда Номад вошел в кабинет.

- Вы хотели меня видеть, мастер? – спросил Номад.

- Да, проходи. Для тебя есть дело.

Номад сел за стол рядом с котом-стражем. Тот сидел с наигранно равнодушным видом, колотя когтями по столу. Номад подал лапу для приветствия. Кот прищурил один глаз, отчего его морда приобрела лукавое выражение и лениво пожал лапу Номада.

- Это Лекс, начальник Кошачьей охраны Академии, – представил его Номаду мастер Снэп. – Он говорит, что у Академии есть для тебя задание.

- Насколько знаю, Академия не посвящает других в свои дела, – заметил Номад. – И не любит, когда кто-то проявляет к ним интерес.

- Это так, – нехотя отозвался кот. – Но в данном случае нам пришлось сделать исключение.

- И чего так? – спросил Номад.

- Я не могу тебе сказать это прямо сейчас. Если пойдешь со мной, все узнаешь.

Номад нахмурился.

- Знаете что! Я не люблю, когда со мной темнят. Можно хотя бы в общем узнать, чего вы хотите?

- В общем – можно. Нас интересуют твои бойцовые навыки. Выполненное задание будет очень хорошо вознаграждено. Можешь быть спокоен, тебя не обманут. Задание довольно опасное, предупреждаю. Но для такого бойца, как ты, думаю, вполне выполнимое.

- Подробностей, как я полагаю, больше не будет?

- Пока нет. Более обстоятельно тебе расскажет магистр Аль Лор, – все тем же тоном сказал командир Кошачьей охраны.

Лекс нервно дернул своим пушистым хвостом, уже начиная раздражаться.

- И сколько мне заплатят, интересно? – поинтересовался Номад.

- Пятидесяти золотых монет будет достаточно? – спросил Лекс, пристально посмотрел в глаза Номаду.

Глаза Номада сразу же загорелись.

- За один день работы? Вполне!

Ему не слишком нравился раздраженный тон и бесцеремонность Лекса, а также то, что он скрывал от него суть задания. Здесь явно был какой-то подвох. Годы кочевой жизни научили его тому, что в этом мире ничего не дают за просто так. Но с другой стороны, его прельщала возможность быстрого и хорошего заработка. Ради таких денег, пожалуй, можно и рискнуть…

- Могу я отказаться, если что? – спросил Номад.

- Конечно. Ты волен в своем выборе. Можешь отказаться и навсегда забыть об этом разговоре.

- Думаю, я все же соглашусь.

- Вот и отлично, – кивнул Лекс. – Только предупреждаю: ты обязан будешь дать клятву, что никому и ни при каких обстоятельствах не станешь рассказывать обо всем том, что увидишь и услышишь. Мы сможем рассчитывать, что ты не проболтаешься?

- Можете, – пообещал Номад. – Я не болтаю лишнего…

- В таком случае иди за мной, – приказал Лекс, поднимаясь со стула.

- Можешь идти, Номад, – разрешил мастер Снэп – Лекс проведет тебя куда надо. Только вот что… Ты там будь поосторожней все-таки!

Хозяин Арены получил от Лекса увесистый кошелек, набитый золотом, в качестве небольшого подарка от Академии. Это должно было задобрить его вне зависимости от того, как пройдет беседа с Номадом. Именно поэтому он так легко его отпустил.

Кроме того, Лекс от имени Академии гарантировал хозяину щедрую компенсацию в случае гибели Номада. Мастер Снэп не нес убытков, но он все же немного переживал за своего нового помощника, к которому уже успел привязаться.

- Да все будет нормально, мастер! – ответил Номад уже с порога.

Они вышли через черный ход и по задворкам добрались до здания Академии, не выходя на центральную улицу.

На улице Лекс сделал ему наставление:

- Перед магистром веди себя пристойно. Не вздумай ругаться, чесать блох или ковыряться в зубах. Не дыши своим луковым перегаром на магистра. И не задавай лишних вопросов.

- Ты что же, думаешь, я неотесанный дикарь? – обиделся Номад. – Я, между прочим, знаю, как себя вести перед знатными.

- Хорошо. Не забывай, что я сказал.

Больше Лекс не проронил ни единого слова до самой Академии.

Номад уже знал, что Элексиор был командиром местного отряда Кошачьей охраны. Он предпочитал, впрочем, чтобы его называли сокращенным именем «Лекс». Этот молодой надменный красавец, много внимания уделявший своему внешнему виду, был, вероятно, на очень хорошем счету в Академии, раз занимал подобную должность. Обычно Кошачьей охраной командовали более зрелые коты.

Номад не раз встречал его в городе – то спешащим по каким-то делам, то в «Трех топорах», куда он иногда заходил отдохнуть – один или с компанией молодых котов и кошек. До этого дня он с ним никогда не разговаривал.

А на днях Номад встретил Лекса на улице. Его удивила неожиданная перемена, случившаяся с командиром охраны – тот потерял свой обычный высокомерный вид и выглядел странно удрученным.

А теперь этот его визит, разговор и таинственное задание. Это все взаимосвязано?

Они вошли в башню Академии.

- Это Зал Приемов. Единственное место Академии, где можно находиться посторонним, – сказал Лекс. – Дальше тебе нельзя. Подожди здесь, а я позову магистра Аль Лора.

Он скрылся за сводчатой дверью. Номад остался ждать, осматривая интерьер зала.

Зал Приемов построили таким образом, что разговор в одной части зала был совершенно не слышен в другой его части. В зал не доносилось ни единого звука из внутренних помещений Академии. И ничто из того, о чем говорилось в зале, не могло быть услышано с улицы, даже при широко распахнутых дверях и окнах.

Номаду не пришлось долго ждать магистра. Через несколько минут послышался тихий скрип двери. Пес оглянулся и увидел, как в зал вошел серый кот с длинной шерстью, одетый в мантию темно-синего цвета. На шее у него висел на тонкой цепочке большой тонкий диск из неизвестного материала, блестящий и отсвечивающий на солнце всеми цветами радуги. В лапах он держал длинный посох с металлическим навершием – непременный атрибут техномага.

Это и был магистр Аль Лор – директор Академии. Его сопровождал Лекс, не отходя ни на шаг.

Номад встал и поклонился ему. Магистр тоже слегка склонил голову в ответ и сделал жест, приглашая Номада присесть на кресло в углу зала.

- Вы и есть Номад, младший тренер мастера Снэпа? – спросил он. – Я уже наслышан о вас, хотя не видал лично.

- Точно. А вы, если не ошибаюсь, магистр Аль Лор? Я тоже много слышал о вас и о ваших заслугах перед городом. Для меня большая честь встретиться с вами, магистр!

Аль Лор улыбнулся и погладил длинную шерсть на своем подбородке.

- Вы смышленый молодой пес, – тихо сказал он. – И именно потому мы решили выбрать вас для одного важного дела. И раз я вижу вас здесь, то это значит, что вы согласны выполнить наше задание.

- Слушаю вас, магистр.

- Не буду тянуть время и перейду сразу к делу. Задание довольно опасное. Но Академия щедро оплатит его выполнение. Но прежде чем объяснить, в чем оно состоит, я вынужден буду потребовать от вас поклясться в том, что вы никогда, никому и ни при каких условиях не должны будете рассказывать о том, что вам предстоит совершить.

- Можете рассчитывать на мое молчание, – пообещал Номад.

- Хорошо. Обычные жители не должны знать о делах Академии. Поверьте, мы храним свои секреты не просто так. Мы знаем много чего такого, что способно нарушить общественный покой.

Магистр Лор сложил лапы на груди и продолжил тем же невозмутимым голосом:

- Итак, говорю, что вы должны будете сделать. Ваше задание, Номад – выследить, задержать и доставить в Академию кота по имени Оррин, который в данный момент скрывается на большой свалке, за пределом города.

- И что такого он сделал, магистр? – поинтересовался Номад.

- Когда-то Оррин был учеником магистра Лора, – сквозь зубы процедил Лекс. – Но он предал нас и нашу Академию, перейдя на сторону Темных. Он стал приближенным Майрона, темного техномага, одного из заклятых врагов Ордена Техномагов. Нам стало известно, что в последнее время Майрон по какой-то причине заинтересовался Трэшвилем и его окрестностями. Мы стали то тут, то там замечать его лазутчиков, что-то вынюхивающих…

- Несколько дней назад Лекс встретил в городе Оррина, – продолжил магистр Лор. – Охрана Кошачьей башни попыталась его задержать, но он скрылся от них, перепрыгнув через городской вал. Оррин убежал в сторону большой свалки. Хорошо было бы захватить его, чтобы узнать о планах Майрона относительно Трэшвиля. Но, – добавил Аль Лор – если не будет возможности взять его живым, придется его убить…

Номад заметил, как напрягся Лекс при последних словах магистра, но не придал этому значения.

- Не могу вас понять, – покачал он головой. – Сплошная путаница – светлые техномаги, темные техномаги…

- Тебе незачем в этом разбираться. Твое дело – выполнить задание, – отрезал Лекс. – И не задавать нам лишних вопросов. Особенно по поводу того, что тебя не касается.

- Ладно. Только у меня нет ни оружия, ни снаряжения. Я же ничего не брал с Арены.

- Мы снабдим себя всем необходимым, – сказал Лекс.

- Номад, я должен вас предупредить кое о чем, – сказал магистр. – Вид Оррина может вас шокировать. Дело в том, что он превращен в зомби.

- Что вы сказали, магистр? – удивленно спросил Номад.

- Оррин превращен в зомби, – повторил Аль Лор. – Темная Техномагия практикует превращение рабов или просто любых подвернувшихся в зомби – существо без чувств, разума и желаний, способного выполнять только простую работу и во всем подчиняющегося своему хозяину. Майрон применяет такую практику и в качестве наказания для своих приспешников. Возможно, Оррин в чем-то провинился перед своим господином. Но он выглядит совершенно диким и с ним будет довольно трудно справиться.

- Я имел дело с разными дикими тварями. Справлюсь как-нибудь и с вашим Оррином, – заявил Номад.

- Но вы не имели дело с зомби, – покачал головой Аль Лор. – Впрочем, я надеюсь на ваш опыт…

- Скажите, магистр: какой вам прок от кота, лишенного разума? Разве вы сможете от него что-то узнать?

- Мы можем попытаться восстановить его память и получить нужные нам сведения, – подумав, сказал магистр. Он что-то явно недоговаривал. Или не хотел говорить… – Не задавайте лишних вопросов. От вас, Номад, требуется просто доставить его к нам. Или уничтожить, если у вас не будет такой возможности.

Аль Лор показал лапой, что аудиенция окончена, поднялся с кресла и направился к двери, ведущей внутрь Академии. Лекс сказал Номаду:

- Подожди здесь, сейчас я принесу все, что тебе понадобится.

Лекс скрылся за дверью, но вскоре вернулся, держа сверток с оружием и снаряжением.

- Тут все, что тебе необходимо, – сказал он.

Номад развернул сверток. Длинный кинжал, железная кольчуга, закрывавшая тело и голову. Сделана на кота и для Номада несколько тесна, но выбирать не из чего. Прочная сеть с металлическими грузами на концах, какой обычно пользуются ловцы животных. Еще – затычка для пасти и легкие, но прочные кандалы.

- Одевайся, – приказал Лекс. – Я провожу тебя к выходу на Большую свалку. Дальше будешь действовать сам.

Номад осторожно шел по свалке, принюхиваясь и озираясь по сторонам. В лапе он держал наготове сеть, кинжал заткнул за пояс. Лекс перед самым выходом еще раз предупредил, чтобы он использовал его только в самом крайнем случае.

Свалка представляла собой ряды невысоких земляных холмов, поросших жесткой травой. Глядя на это в первый раз, нельзя было даже подумать, что когда-то это место было месторождением полезных материалов. Давным-давно уже все ценное пошло на строительство города и теперь составляло основу всех городских строений. Камень, металл, стекло…

Сейчас же на свалке осталось только то, что за многие годы окончательно сгнило, переварилось и превратилось в землю. А также то, что уже невозможно использовать – металл, проржавевший до состояния полной негодности, обрывки разных материалов –настолько тонкие и непрочные, что их уже нельзя никуда приспособить.

Только при некоторой удаче здесь можно найти годный кусок проволоки или железного листа. Но это были единичные находки, а целенаправленных поисков здесь давно уже никто не вел.

Поэтому Большая свалка была местом уединенным. И на ней очень легко можно было скрыться.

Промозглый северный ветер дул с самого утра. Он гнал поземку, похожую на маленьких белых змеек. Низкие холмы даже не давали защиты от ледяного дыхания наступающей зимы. Холодное зимнее небо нависало над свалкой железными тучами, осыпая землю мелкой снежной крупой.

Номад уже совершенно продрог. За все время, проведенное на свалке, ему никто не встретился, кроме нескольких диких свалочных крыс. Грызуны, едва завидев его, быстро ушмыгнули прочь.

Пес уже подумывал плюнуть на все, прекратить поиски и вернуться, доложив, что он никого не нашел.

Внезапно до его уха донеслось тихое шипение. Он мигом обернулся в сторону звука, но никого не заметил. Ветер донес до него запах давно не мытой шерсти. Номад, стараясь ступать тише, осторожно пошел в сторону холма, из-за которого слышалось странное шипение.

Злобное шипение послышалось еще раз, уже гораздо ближе и громче. Номад сделал еще несколько шагов и наконец увидел того, за кем охотился.

Грязно-белый кот, тощий и оборванный, сидел на корточках прямо перед Номадом. Он обернулся, глядя на незваного гостя. Номад был предупрежден магистром, но его все равно в первый момент испугал взгляд кота-отступника. В его глазах не было ни проблеска разума, в них горел безумный огонь, страдание, смешанное с жаждой крови… Из полураскрытой пасти капала густая слюна.

На лбу кота – то ли вытатуированный, то ли выжженный знак: вписанный в круг перевернутый треугольник, концы которого выступают за края круга.

С диким визгом и невероятной даже для кота быстротой Оррин накинулся на Номада.

Номад не успевал метнуть сеть и поэтому ударил подбегавшего кота железными шарами на ее краях, используя их как кистень. Удар, способный проломить ребра и уж точно остановивший обычного противника, не произвел на кота-зомби никакого впечатления. Он словно одержимый набросился, выпустив когти, на Номада. Если бы не кольчуга, ему бы пришлось несладко.

Когти обезумевшего Оррина скребли по металлу кольчуги. Номад, находясь вплотную к коту, не мог использовать свою сеть. Пришлось использовать свое искусство рукопашного боя. Хорошенько врезав коту несколько раз по голове и животу, он заставил его поумерить пыл. Отбросив противника на землю, Номад еще раз ударил его сетью по спине. Кот с визгом сорвался с места и скрылся за холмом.

Номад тяжело дышал. Малая по размеру кольчуга сдавливала грудь, не давая вздохнуть в полную силу. Осмотрев доспех, Номад с изумлением увидел, что Оррин порвал несколько металлических колец. Вряд ли обычный кот смог бы такое сделать…

Его поразила не столько сила нападения, сколько та безумная ярость, с которой дрался зомби. Немного переведя дух, он направился по следам Оррина.

Кот сидел на земле, злобно глядя на Номада. Он сжался, приготовясь прыгнуть. Но Номад уже не дал застать себя врасплох. Сеть пролетела по воздуху, попав прямо в кота и спутав ему лапы.

Зомби повалился на землю, злобно воя и извиваясь всем телом. Номад, довольный удачным броском, пошел к Оррину, на ходу доставая ручные кандалы.

Тут произошло непредвиденное. Кот разорвал связавшие его путы с такой силой, что обрывки сети полетели во все стороны. В мгновение ока он снова оказался на ногах, готовый к новому нападению.

Мысли вихрем пронеслись в голове Номада. Он с ужасом вспомнил, с какой яростью кот-зомби нападал на него минутами ранее и выронил из лап кандалы. Оррин с яростным шипением прыгнул прямо на Номада, выпустив когти…

Уже не думая о том, чтобы захватить Оррина живьем, Номад выхватил за кинжал. Сейчас он думал не о задании Академии, а лишь о том, чтобы спасти собственную жизнь. Инстинкт выживания, выработанный годами странствий в Диких землях, говорил ему только одно: убей, чтобы не быть убитым самому.

Номад сбросил с себя кота, прижал его к земле и отточенным движением вонзил кинжал ему в грудь. Кот издал долгий, леденящий душу вопль, перешедший в стон. Стон обычного кота, ничем уже не напоминавший прежние крики безумного зомби…

Все было кончено. Оррин с хрипом вытянулся на земле. Номад тяжело дышал, его сердце бешено колотилось. Так, что стук его отдавался в ушах. Он склонился над поверженным противником. Тот уже был в агонии. В глазах его уже не было прежнего бешеного огня. Вполне нормальный взгляд…

По телу Оррина пробежала предсмертная конвульсия и он замер окончательно. Номаду даже стало жаль своего недавнего противника. Он взглянул на него и, вытирая от крови кинжал, тихо сказал:

- Извини, товарищ. Я и сам не хотел, чтобы так получилось…

Он смотрел на убитого им кота. Истощенный до крайности, грязный, оборванный… Откуда только в нем взялась эта невероятная сила и бешеная ярость? Номад покачал головой и сказал:

- Да-а, никогда еще такого не видел. Надеюсь, больше не увижу…

Номад напоследок еще раз окинул взглядом место боя и пошел по направлению к городу.

Лекс ждал его возле калитки. Его нос побелел, когда он увидел, что Номад вернулся один. Стараясь не показывать волнения, он спросил:

- Ты нашел отступника?

- Да. Удержать не смог, пришлось убить. Можете убедиться, если хотите. Не смог я выполнить задание, так что прошу извинения.

Лекс сжал кулаки так, что хрустнули костяшки пальцев. Он быстро повернулся спиной к Номаду и сказал:

- Не беспокойся, ты все равно получишь свою награду. Идем к магистру!

Они вернулись к Кошачьей башне. Лекс за все время дороги не проронил ни слова. Только у дверей Академии он сказал коту-привратнику:

- Доложи магистру Лору, что охотник Номад выполнил задание и вернулся за наградой.

Привратник пропустил Лекса и Номада в Зал приемов и скрылся в глубине помещений Академии. Очень скоро он вернулся вместе с магистром.

- Рад видеть вас живым, мастер Номад! – сказал магистр. – Вы выполнили задание?

- Так точно, магистр. Оррин уничтожен. К сожалению, я не смог взять его живым. Он для меня оказался слишком трудным противником…

- Очень жаль, – покачал головой магистр. – Он был бы очень полезен для нас. Впрочем, вы все равно заслужили вознаграждение за свою работу, мастер Номад. Вот, - Аль Лор протянул Номаду тяжелый кошелек. – здесь пятьдесят монет, как и договаривались. Можете пересчитать, тут все точно. Надеюсь, этого будет достаточно за ваши труды?

- Больше чем, магистр! – Номад с поклоном принял свой гонорар. – Благодарю!

- Не стоит благодарности. Но вы понимаете, что не должны кому-либо рассказывать о том, что произошло?

- У меня нет никакого желания не то, что рассказывать, но даже просто вспоминать об этом.

- Вот и замечательно. Вы свободны, мастер Номад. Можете возвращаться к себе на Арену.

- Подожди! – хрипло сказал молчавший до этого Лекс и обратился к своему настоятелю: – Магистр Лор! Я считаю, что не стоит оставлять Оррина просто так, на съедение свалочным крысам!

- Ты хочешь его похоронить, Лекс? – спросил Аль Лор.

- Да, магистр.

- Хорошо. Делай то, что считаешь нужным, – сказал магистр Лор и вернулся в свою башню.

- Номад! Ты не мог бы показать мне место, где сейчас находится Оррин? – спросил Лекс.

- Могу. Только можно спросить: что за дело тебе до него? Почему к этому коту такое особое внимание?

Лекс молчал несколько секунд. Потом тихо сказал:

- Дело в том, что Оррин был моим младшим братом…

Номад и Лекс пришли к месту недавней схватки. Лекс захватил с собой лопату и кусок прочной ткани. Весь путь они проделали в полном молчании.

Возле трупа уже крутилась стайка свалочных крыс, принюхивавшихся к свежему мясу.

- А ну, пошли прочь отсюда! – не своим голосом закричал Лекс, бросаясь на них. Испуганные крысы с писком скрылись за холмами…

Лекс подошел к телу брата и со стоном опустился на землю рядом с ним. Сидя перед мертвым Оррином, он гладил его по голове. Номад, не приближаясь, смотрел на них.

- Извини, Лекс. У меня не было иного выхода… – сказал он.

Кот ничего не ответил. Он продолжал сидеть на земле, глядя на труп.

- Бедный мой брат... – прошептал он.

- Слушай, Лекс! – заметил Номад. – Скоро стемнеет. Может, стоит поспешить с похоронами?

- Да. Ты прав. – Лекс поднялся с земли, взялся за лопату и принялся копать.

Скованная ранним морозом земля поддавалась с трудом. Лекс, не глядя на Номада, выворачивал комья мерзлой земли, не уступавшей по твердости камню, не обращая внимания даже на ледяной ветер.

- Тебе помочь? – поеживаясь от холода, спросил Номад.

Лекс, не отрываясь, отрицательно помотал головой. Номад отошел в сторону и сел на холм.

Вскоре Лекс выкопал яму, достаточную для могилы. Он расстелил на земле принесенный с собой кусок ткани.

- Номад, помоги перетащить его, – попросил он.

Номад встал и подошел к коту. Вдвоем они перетащили труп Оррина на ткань. Перед тем, как завернуть тело тканью, он бросил на него последний взгляд и тяжело вздохнул.

С помощью Номада Лекс опустил тело брата в приготовленную могилу и быстро засыпал ее землей. Вершину получившегося холмика он обложил камнями.

- Вот так, – прошептал он. – Теперь крысы до тебя не доберутся. Прощай, брат. Спи спокойно…

После этого он развернулся и, не оборачиваясь, побрел к городу. Номад подобрал лопату пошел за ним.

Солнце уже давно село. Наступили сумерки. Очертания предметов стали тонуть в полумраке. От холмов по земле бежали тени…

Когда они дошли до Кошачьей башни, уже совершенно стемнело. У дверей Академии Лекс повернулся к Номаду и сказал:

- Знаешь, мне сейчас не хочется возвращаться в Академию. Хочу зайти в «Три топора». Присоединишься?

Номад молча кивнул.

Они сели в дальнем, самом уединенном углу трактира, подальше от остальных посетителей. Официантка Капля подошла к ним и спросила:

- Что будете заказывать?

- Настойку синеягоды. Одну бутылку, – сказал Лекс.

- Ого! Не будет слишком крепко, господин начальник охраны?

- Делай что я сказал, и не задавай лишних вопросов! – раздраженно бросил Лекс.

- Не сердитесь вы так! Уже и слова не сказать! – обиделась Капля и обратилась к Номаду: – А вам что?

- Ничего. Я с ним.

- Понятно. А есть что-то будете?

- Мне ничего не хочется. А тебе? – спросил Лекс Номада. Номад покачал головой.

- Вы же так быстро отрубитесь! – заметила официантка.

- Капля, какая тебе разница! – спросил Лекс.

- И что ж такое с вами сегодня! – Капля пожала плечами и отрпавилась к барной стойке.

Лекс посмотрел ей вслед и невесело усмехнулся.

Синеягода росла на колючем кустарнике, в обилии произраставшем в окрестностях Трэшвиля. Если ее несколько месяцев настаивали на водке, то в итоге получали настолько крепкое пойло, что его не отваживались пить даже многие насквозь прожженные пьяницы. Настойку синеягоды принимали только очень маленькими порциями.

Этим и объяснялось удивление официантки.

Однако Номад понял, зачем это Лексу…

Капля принесла заказанную бутылку настойки и пару стаканов. Расплатились сразу, опасаясь, что потом окажутся просто не в состоянии заплатить за себя.

Лекс откупорил бутылку и разлил по стаканам голубоватую жидкость.

- Ну что, выпьем за моего брата? – спросил Лекс – Пусть он пошел по ложному пути. Но он всегда оставался моим братом.

У Номада перехватило дыхание от адского пойла после первого же глотка. Лекс осушил стакан как ни в чем ни бывало. Даже не поморщился. Только в глазах у него сразу же появился хмельной блеск.

Пару часов спустя Номад притащил Лекса к Кошачьей башне. Пришлось практически нести его на себе, поскольку кот едва мог передвигаться. Где они оставили лопату, они уже не помнили. Номад, хотя и выпил куда меньше своего напарника, все равно чувствовал себя крайне паршиво и знал, что наутро его ждет жесточайшее похмелье.

Возле самой Академии начальника кошачьей охраны в очередной раз стошнило. Номад прислонил его к стене над сточной канавой и постучал в дверь. Привратник открыл и они вдвоем занесли бесчувственного Лекса внутрь.

- Надо ж было так ужраться! – заметил привратник.

- Не стоит его осуждать. У него сложный момент в жизни, – сказал Номад.

Они уложили находившегося в полном беспамятстве Лекса в кресло.

- Дальше нельзя. Ты знаешь правила, – сказал кот-привратник. – Спасибо, пес, что не оставил его в трактире, а принес сюда. – Он зашел в комнату привратника и вернулся с маленьким флаконом. – Держи, это тебе. Выпей, полегчает.

Номад выпил содержимое флакона. В самом деле, стало гораздо лучше. Он поблагодарил кота-привратника за помощь и вышел.

Ночной воздух вкупе с лекарством подействовал освежающе.

Номад, вдохнув полной грудью, прокручивал в голове события минувшего дня.

Он еще раз вспомнил все, что произошло с ним. Беседу с магистром Аль Лором. Схватку с зомбированным котом. Вечерний разговор в трактире с Лексом.

В этот вечер Номад молчал, предоставив Лексу самому говорить о том, о чем он сочтет нужным.

Лекс рассказывал ему о своей жизни, о погибшем брате.

- В нашей семье было много детей. Родители просто не могли углядеть за всеми. Я всегда присматривал за младшим братом. Мы вместе играли, всегда вместе затевали что-нибудь. Он был таким непоседливым, за ним нужен был глаз да глаз. Я любил его, заботился о нем. Был ему почти как отец. Он и сам был очень ко мне привязан. Я был для него большим авторитетом. Бывает, я что-нибудь задумаю, а он сразу же сообразит, как это лучше всего сделать. С малых лет был сообразительным…

Кот вздохнул, вспоминая минувшие времена.

- Счастливые, беззаботные времена детства… Когда мы подросли, отправились за тридевять земель в Трэшвиль, учиться в Академии. Вместе, мы всегда все делали вместе… Поступили без особых проблем. А поступить в академию не так легко. Многие хотят, да не всем это удается. Маги Ордена, странствуя по свету, подыскивают самых смышленых котят и дают им рекомендации для поступления. Так и с нами было. Но рекомендация сама по себе еще не дает возможности учиться в Академии. Обязательны вступительные испытания. Но нам с братом повезло.

Лекс, даже не поморщившись, опрокинул залпом целый стакан настойки и продолжил:

- Оррину все магические науки давались легко. Он был самым способным учеником на курсе. Магистр Лор очень был им доволен. Схватывал все на лету… Я сам в магии не очень. Меня больше увлекало боевое искусство Ордена. Поэтому, когда закончил обучение, поступил в охрану Академии и быстро дослужился до начальника охраны. Стал самым молодым начальником охраны в истории. Можешь представить…

А Оррин изучал техномагию. Ему светило большое будущее… Но потом он увлекся темной техномагией. Конечно, наши ученики изучают и светлый, и темный аспекты техномагии. Чтобы иметь представление. Но Оррин увлекся этим слишком уж плотно. Его восхищали открывавшиеся возможности…

Его не раз предупреждали о вреде подобного увлечения. Но он никого не слушал. Даже магистра Лора. Магистр предложил мне поговорить серьезно с братом. Как-никак, я был старший брат. Самый близкий для него кот. Почти как отец.

Я пытался воздействовать на него. Но безуспешно. Он был умным котом, но упрямым. Тогда у нас случился сильный скандал. Конечно, конфликты между нами были и раньше. Это у братьев всегда бывает. Но в тот раз я сорвался по настоящему. До сих пор не могу себе этого простить…

Лекс уронил голову на лапы и замолчал. Номад не спрашивал его ни о чем. Понимал: он сам все расскажет, если захочет.

- На следующий день Оррин сбежал. И из Академии, и из города. Не смог перенести нанесенной мной обиды. Не смог… Не ударь я его тогда, он, может, был бы сейчас жив… – Лекс сдавленно зарыдал, не в силах более сдерживаться. Через некоторое время он вытер глаза, налил полный стакан и выпил, жадно глотая обжигающую жидкость. После небольшой паузы продолжил:

- Это было больше года назад. Мы долго искали его. Наконец, нам сообщили, что кота, по всем признаком похожего на Оррина, видели среди окружения темного техномага Майрона. Это было для нас как ножом по сердцу. И мне, и магистру Лору. Представь себе – видеть любимого ученика, на которого возлагали большие надежды, рядом со злейшим врагом Ордена Светлой Техномагии…

И вот буквально три дня назад я совершенно случайно встретил своего брата на улице Трэшвиля. Нужно было узнать, что он делает здесь. Я взял своих ребят из охраны и мы попытались его задержать. Но не смогли. Он с легкостью убежал от нас, а под конец запросто перемахнул через городскую стену.

Магистр подтвердил мои худшие опасения. Из моего брата сделали зомби. Только зомби мог двигаться с такой скоростью и совершать такие прыжки. Зомбированные темной магией приобретают просто невероятную силу и скорость. Ты, Номад, и сам мог это видеть сегодня на свалке. Но расплата за это – их собственный разум. Зомби – это просто живая машина без чувств и души…

Наверное, мой брат чем-то провинился перед своим новым господином. Так он часто наказывает провинившихся или неугодных ему. Мы никогда не узнаем, что же случилось на самом деле… Не знаю, почему брат оказался в городе. Может, он был послан с неким заданием. Может, ему просто удалось сбежать.

Лекс замолчал. Подумав, он сказал:

- Да, думаю, что он сбежал. Клеймо было у него на самом лбу. Специально рассчитано так, чтобы оно было видно всем. Нам в первую очередь. Тех зомби, которых Майрон использует для работы, клеймят так, чтобы знак был незаметен для окружающих. Видимо, мой несчастный брат чем-то настолько рассердил Майрона, что тот заклеймил его самым ужасным образом. Ты сам видел, Номад – он же был совершенно безумен…

Он сбежал и пришел в Трэшвиль. Каким-то остатком разума он чувствовал, что следует идти сюда. В место, хорошо ему знакомое, где он провел столько лет. Где жили его друзья. Где его ждали, несмотря ни на что. Ждали, что он одумается и вернется. Но не в таком виде…

Кот пристально посмотрел на Номада.

- Знаешь, Номад, почему мы выбрали тебя? Ведь это было внутреннее дело Академии и Ордена. Этим должен был заняться я, как лучший боец Академии. Просто магистр хорошо знал, что я никогда не смогу пойти на крайнюю меру. Ты понимаешь, о чем я говорю.

Я сержусь на тебя за то, что ты убил моего брата. Разумом понимаю, что не тебя я должен винить за то, что с ним случилось. Но сердцу, как говорится, не прикажешь. Может, со временем это пройдет…

- Магистр говорил, что в Академии могли бы вылечить твоего брата… – сказал Номад.

- Ничего подобного! – крикнул Лекс и стукнул кулаком по столу так, что бутылка настойки и стаканы подпрыгнули. Прочие посетители обернулись на них и Номад поспешил утихомирить Лекса – Никогда не было случаев, чтобы зомби нормально вернулись в жизни! Были немногие удачные случаи освобождения от зомбирования. Но освобожденные ничего не помнили из своей прошлой жизни, никого не узнавали, забывали все свои навыки… В общем, были как растения. И никогда после этого долго не жили.

Запомни, Номад: зомбирование – это худшее, что может случиться в жизни. А такой тяжелый случай, как у моего брата, вообще не поддается лечению! Магистр Лор говорил это не столько для тебя, сколько для меня. Чтобы немного подбодрить. Хотя я и сам хорошо знал, что Оррину уже ничем не помочь. Такая развязка была неизбежна. И ты не виноват в том, что случилось.

Конечно, я хотел бы снова быть с Оррином. Как раньше. Но знаю, что это невозможно. Даже если бы наши маги и сняли заклятье, это все равно был бы уже не мой брат. Просто кот, ничего не соображающий и лишь внешне похожий на него… Так что, возможно, оно и к лучшему, что случилось именно так.

Лекс еще выпил синеягодной настойки и тихо сказал:

- Прости меня, брат. Обещаю, что обязательно отомщу настоящему виновнику твоей гибели!

Глаза Лекса вспыхнули зеленым огнем. Он выпустил когти и со скрипом процарапал поверхность стола, оставив на ней глубокие борозды.

- Майрон ответит за все! – с ненавистью в голосе добавил он.

Глава 3.

Прошло несколько месяцев.

Миновала осень, за ней зима с ее снежными бурями. Наступила весна. Уже сошел снег, а холмы покрылись свежей ярко-зеленой травой.

Жизнь в городе шла своим чередом.

Номад продолжал тренировать младших учеников хозяина Арены. О тайном задании, выполненном для Академии, он никому не рассказал. Мастер Снэп и тренер Гролл остались единственными, кто знал, что ему пришлось поработать на Академию. А в городе так никто не узнал об этом.

С Лексом Номад еще не раз сталкивался в городе. Случалось, они даже перекидывались парой слов. Но – не более того. Лекс сохранял дистанцию.

Неизвестно, что творилось на душе у начальника Кошачьей охраны, но он быстро принял свой обычный вид – ироничного и высокомерного молодого кота.

В один из весенних дней мастер Снэп вызвал Номада к себе.

- Номад, не желаешь прогуляться?

- Что нужно, мастер?

- Пришла пора отправлять свежее пополнение в армию герцога. Я хочу, чтобы ты сопроводил их до лагеря.

Уже через два дня Номад уже шагал по дороге, ведущей к лагерю, вместе с тремя крепкими молодыми псами – будущими новыми солдатами герцога. Номад был одет в легкие доспехи из кожи с нашитыми железными пластинами. В заплечных ножнах – меч-тесак.

Через три часа пути стали заметны сторожевые вышки лагеря, защищающие вход. На створках ворот красовалась «Звериная Лапа» – эмблема герцогской армии в виде отпечатка собачьего следа. Эту эмблему можно было видеть повсюду – и на знаменах, и на мундирах солдат.

Часовой у ворот выяснил у Номада цель визита, прежде чем пропустить его со спутниками в лагерь. Увидев записку с подписью мастера Снэпа, он не стал чинить препятствий и сразу же впустил прибывших внутрь.

Новобранцы с любопытством разглядывали то место, где им предстояло жить ближайшие годы.

Между рядами палаток прохаживались свободные от дел солдаты. Носы новоприбывших улавливали новые, непривычные для города запахи – запахи пороха и металла. Ветер доносил со стороны кухни запах дыма и свежего мяса. Слышался звон оружия и звуки выстрелов со стороны тренировочной площадки, лающие команды сержантов, стук молотов из военной мастерской.

Солдаты армии герцога носили единую форму – длинные камзолы кирпично-красного цвета, надеваемые поверх доспехов. Мундиры рядовых и командиров были почти не отличимы – только небольшие наплечные нашивки поверх знака Звериной Лапы позволяли вблизи узнать офицера.

Псы-воины не были единственными жителями лагеря. Номад заметил мышей-мастеров, несколько молодых собак, пару котов…

В центре лагеря стоял шатер герцога Рутгера. Номад сразу узнал его по большему, чем у других палаток размеру и стоящему возле него шесту с личным знаменем герцога – красным флагом с золотым изображением «Звериной Лапы». Весенний ветер лениво колыхал тяжелую ткань полотнища.

Номад доложил охраннику у входа о своем прибытии. Солдат вошел в палатку и вернулся, сопровождая герцога.

Номад в первый раз увидел Рутгера – командующего армией и властелина Октании.

Герцог был высоким, ростом выше Номада, крепко сложенным псом с гладкой серой шерстью и колючим, но одновременно пронзительным взглядом светлых глаз. Он был одет в такую же форму, что и все его воины. На шее он носил цепь с тяжелой гайкой – артефактом времен Прежней расы, служившим символом его власти.

Номад, сделав шаг вперед, поклонился герцогу. Молодые псы тоже поклонились и сразу же вытянулись в струнку, как их учил мастер Снэп. Номаду уже приходилось уже общаться с вельможами. И он начал обычную в таких случаях речь:

- Приветствую вас, господин герцог. Я Номад, младший тренер мастера Снэпа, хозяина Арены собачьих боев Трэшвиля…

- Хорош трепаться, – перебил его герцог. – Вижу, привел новое мясо. – Он критически осмотрел троих новичков и удовлетворенно хмыкнул. – На вид неплохие псы. Надеюсь, и в деле покажут себя неплохо. Ну, в этом можно быть уверенным, старик Снэп меня еще никогда не подводил! – Герцог расхохотался.

Сделав пару шагов вперед, он подошел вплотную к новобранцам. Те затаили дыхание, с некоторой опаской разглядывая будущего командира, стоящего так близко к ним.

- Ну что! – сказал им герцог – Поздравляю вас! Теперь вы – полноправные бойцы моей армии. Не думайте, что служба будет для вас легкой и я позволю вам пинать хвосты! Вы будете вкалывать до кровавой пены, чтобы доказать, что достойны стоять рядом с моими ветеранами. Но если я увижу, что вы и впрямь справные псы, то и награда будет достойной. Будете получать в месяц столько, сколько какой-нибудь зачуханный фермер видит за год. Так что если выйдете в отставку, то до конца жизни сможете не работать. Не говоря уже о том, что все сучки Октании будут ваши. Девчонки любят солдат, это все знают! Я правильно говорю?

- Так точно! – хором откликнулись новобранцы, поджав хвосты и таращась на герцога.

- Молодцы. Вы поступите в распоряжение сержанта Фосташа. Он сейчас на стрелковом поле. Доложитесь ему и можете быть свободны на сегодня. А завтра приступите к занятиям. Не понял, почему вы еще здесь? Живо выполнять, что я сказал! – рявкнул герцог.

Рекруты мигом сорвались с места и резво помчались к стрельбищу.

- Ну прямо олени, ничего не скажешь! – усмехнулся Рутгер и повернулся к Номаду. – Я не видел тебя раньше, Номад. Недавно работаешь на хозяина Арены?

- С осени, ваша светлость.

- Понятно. Как идут дела на Арене, как поживают мастер Снэп и его семья?

- Все хорошо, ваша светлость, все здоровы. Дела у нас идут неплохо.

- Рад за него. Передавай ему мой привет. Мастер Снэп – бывший капитан в моем войске и просто мой старинный друг. Наверное, ты и сам это знаешь. До того, как открыл свою Арену, был одним из лучших моих воинов. Жаль, ему пришлось уйти после тяжелой раны. Так что он до сих пор немного прихрамывает. Ты свободен, Номад. Кстати, настает время обеда. Отправляйся на кухню, там тебя накормят. Потом отправишься в обратную дорогу…

Пообедав и немного отдохнув, Номад в прекрасном расположении духа пошел обратно в город.

Стояла ясная весенняя погода. Земля еще не прогрелась солнцем, и по утрам на траве оставался иней после холодной ночи. Но сейчас солнце ярко светило с высоты, припекая уже совсем по-летнему.

Дорога петляла между холмов, кое-где изрезанных оврагами. Все та же степь с редкими рощицами и зарослями кустарников. Лишь на горизонте виднеется темная полоса леса.

Отойдя на некоторое расстояние от лагеря, он сошел с дороги. Ему захотелось немного прогуляться по холмам.

Покрытые густой травой холмы радовали глаз яркими красками. Через несколько месяцев трава, выжженная беспощадным летним солнцем, станет серой, как дорожная пыль. Но сейчас она была изумрудно-зеленой, отлично гармонирующей с голубым небом и редкими белыми облаками.

Местность была пустынной. Номад не встретил никого, кроме пары диких драфов, которые спали по своему обыкновению вниз головой, зацепившись когтями за голую ветку дерева. Когда Номад подошел ближе, они мигом проснулись и полетели прочь, хлопая своими кожаными перепончатыми крыльями, оглашая воздух недовольными криками. Номад посмотрел им вслед и продолжил путь.

Вскоре он вышел к ручью, весело бегущему по камням. Возле ручья Номад увидел пожилого мыша, сидящего на камне.

Номад подошел поближе.

- Доброго дня вам! – сказал он.

Мыш поднял голову.

- Здравствуйте, молодой господин, – ответил он. Вид у него был обеспокоенный. Окинув Номада растерянным взглядом, он отвернулся.

Номад присел рядом, зачерпнул воды из ручья, напился и ополоснул морду. Посмотрев на старика, он поинтересовался:

- Что с вами? Стряслась какая-то беда?

Старый мыш грустно посмотрел на Номада, думая, стоит ему говорить или нет. Потом сказал:

- Я бродячий мастер. Путешествую с молодым учеником. Но сегодня случилась беда: я потерял его. Он, видимо, отбился от меня и заблудился в этих дебрях. Я долго его искал, да все без толку. У меня уже нет сил, к тому же потянул ногу.

Он схватился лапами за голову.

- Я так переживаю за него! В этих местах полно диких зверей. А он почти ребенок. Ему не найти дороги одному. Вдруг с ним что-то случится? Я этого не переживу…

- Хотите, я его найду? – вдруг предложил Номад. Горе старого мыша его тронуло.

Старый мыш дрожащей лапой схватил лапу Номада и спросил дрожащим голосом, глядя ему в глаза:

- Правда? Это было бы так хорошо! Но послушайте, у вас, возможно, есть какие-то свои дела…

- Пустяки, – улыбнулся Номад. – Дела подождут.

- Но я беден. И не смогу достойно отплатить вам за вашу заботу. Впрочем, у меня есть немного денег. С десяток золотых. Вы их получите…

- Я собираюсь вам помочь вовсе не из-за денег, – сказал Номад – Просто вижу, что у вас серьезная беда.

- Спасибо, спасибо вам огромное, молодой господин…

- Рано еще благодарить. Скажите лучше: давно вы расстались со своим учеником? И где?

- Часа три назад. Не очень далеко отсюда, возле большого дерева с раздвоенным стволом. Немного к югу от этого места.

- Оттуда я и начну поиски. И еще. У вас случайно нет какой-нибудь вещи, принадлежавшей ученику? Мне нужен его запах.

- Конечно, конечно... – старик начал рыться в своем дорожном мешке – Вот, возьмите, пожалуйста! – он протянул Номаду кусок ткани – Это мой платок, но мой ученик недавно вытирал им лапы. Надеюсь, на нем остался ее запах…

- Ее? – удивился Номад.

- Его, его, – сразу же поправился тот. – Я оговорился. Это от волнения, знаете ли...

- Все будет нормально, – успокоил его Номад. Он внимательно обнюхал платок, потом старика, потом снова платок.

На платке действительно оставался запах, не принадлежавший старому мышу. Запах слабый, но работать с ним было можно. Хоть что-то полезное для поиска. Впрочем, Номад считал себя опытным следопытом.

- Мы собирались идти на северные земли, – сказал старик. – Мы нигде не остаемся надолго. Может, зайдем в город Трэшвиль. Он здесь неподалеку. Вы случайно не оттуда?

- Именно оттуда.

- Наверное, хорошо знаете здешние места…

- Да. Чуть севернее этого места есть дорога. Если пойти по ней на запад, попадете в Трэшвиль. На восток – в лагерь герцога Рутгера, – рассказал ему Номад. – Если что, до лагеря ближе. Можете отправиться туда.

- Хорошо, молодой господин…

- Меня зовут Номадом. В общем, я приведу вашего пропавшего ученика сразу в лагерь. Ждите.

Он легко перемахнул через ручей и побежал на поиски.

Вскоре он нашел дерево, о котором говорил старый мастер. Ствол дерева был когда-то расщеплен молнией. Но оно продолжало жить.

Номад приступил к изучению оставленных следов.

На влажной весенней земле следы отпечатывались хорошо. Вот довольно свежие. Судя по размеру и очертаниям – мышиные. Так, два вида следов, побольше и поменьше. Похоже, мастера и его ученика.

Номад достал платок и снова обнюхал его. Потом принюхался к меньшим следам и сравнил. Никакого сомнения – это именно они.

Он опустился на все четыре лапы, как это делали его далекие предки, не знавшие иного способа передвижения.

Его интересовала цепочка меньших следов. Он внимательно обнюхал отпечатки и уверенно последовал по их запаху. Направление он взял безошибочно. Более свежий след, пусть даже оставленный секундой позже, имел более насыщенный запах. Это чрезвычайно тонкий нюанс, не понятный тому, кто не имеет навыков следопыта. Но Номад знал в этом толк. Чуткий собачий нюх был у него развит отлично.

Следы, следы… Каждый, шагающий по земле, оставляет свой след. Он ни о чем не скажет дилетанту. Но следопыт по одному-единственному следу сможет многое рассказать о его владельце.

Слабый отпечаток на мягкой земле… Совершенно незаметно примятая трава… Ничто не укроется от острого взгляда следопыта. Но не внешние признаки являются тем, что имеет большее значение для идущего по следу пса. Запах – вот то, что выдает путь. Запах идущего остается даже там, где не остается отпечатков ног…

Номад бежал по следу. Следы ученика старого мыша говорили ему о том, что происходило здесь несколькими часами раньше. Вот здесь молодой ученик сошел с тропы. Видно было, что он потерял дорогу и не смог вернуться – заросли были очень густыми. Следы рассказывали Номаду, что мышонок долго метался, пытаясь найти выход из дебрей, но запутывался еще больше.

Вот в этом месте он вышел к ручью. Здесь, на поляне возле самой воды он просидел довольно долго, видимо надеясь, что учитель сможет сам найти его. Потом неожиданно сорвался с места. Следы вели прямиком к воде.

Номад перепрыгнул ручей и обнаружил след мышонка напротив того места, где тот вошел в воду. Следы стали более редкими. Стало понятно, что он бежал, спасаясь от чего-то.

Что же его так напугало и заставило спасаться бегством?

Номад на время оставил след пропавшего ученика и более обстоятельно исследовал берег ручья. На некотором удалении он нашел то, что искал.

На влажной земле он увидел четкий отпечаток когтистой лапы с тремя длинными пальцами.

След челюстника. Так вот что напугало молодого мыша…

Челюстники… Два ряда длинных острых зубов, огромные когти, приземистое тело, покрытое крепкой костяной броней, длинный хвост с шипом на конце. Острый взгляд, великолепный нюх и неутомимость в поиске добычи. Большая сила, молниеносная реакция и великолепное атакующее вооружение делали челюстника самым опасным хищником здешних краев.

Передвигались эти твари либо большими прыжками, либо ползком на брюхе. Собственно, это и был излюбленный способ охоты челюстников – незаметно подобраться к жертве и настигнуть ее одним прыжком, застав врасплох. Если жертве удавалось ускользнуть, челюстник преследовал ее с завидным упорством.

Самым надежным оружием против челюстника была пуля из огнестрельного оружия или, по крайней мере, стрела мощного лука. У Номада не было с собой ни того, ни другого, только меч-тесак, которым можно наносить только рубящие удары. Против костяной брони большого челюстника это может и не помочь. Номад надеялся, что до рукопашной схватки дело все же не дойдет, ведь еще неизвестно, на чьей стороне окажется победа…

След, оставленный на земле у ручья, был поистине огромным. Номаду еще не попадались экземпляры такого размера. Вот и хорошо, что не попадались, сказал бы он в другое время. Но сейчас он должен был привести старому мастеру его ученика. Живым и невредимым. Ведь он обещал ему!

Похоже, что мышонок вовремя заметил приближающегося к нему челюстника и пустился наутек. Но он допустил серьезный промах. Вместо того чтобы скрыться в зарослях кустарника, где челюстнику не так просто было бы поймать его, он побежал на открытую местность.

Отпечаток челюстника был свежим, еще влажным. Все это произошло совсем недавно. Обеспокоенный Номад вернулся к следам мышонка и направился по ним, прибавив шагу. Он не хотел вместо живого мыша найти только груду обглоданных костей.

Недалеко отсюда он наткнулся на дорожный мешок. Ученик старого мастера сбросил свою ношу, спасаясь от преследователя. Номад заметил по следам, что мышонок бежал уже на всех четырех лапах. Мыши умеют быстро бегать, но скрыться от челюстника очень непросто…

Номад бежал, как бешеный. Он понял, куда направлялся молодой ученик. Здесь неподалеку стояла старая мышиная мастерская, давно уже заброшенная. Видимо, беглец тоже знал о ней и пытался найти в ней укрытие…

Пес забыл о следах и ринулся напрямик к заброшенной мастерской. Он был абсолютно уверен, что именно там найдет пропавшего ученика. И надеялся, что тот еще жив…

Дверь мастерской была распахнута настежь. Номад тихо вытащил меч и осторожно вошел внутрь.

Внутри мастерской стоял полумрак. Пахло пылью, паутиной и сыростью. Номад с мечом наготове осторожно продвигался вперед.

Из дальнего конца зала доносился грохот. Номад, стараясь не шуметь, пошел на звук.

Первым, что он увидел, был огромный челюстник. Еще по следу у ручья Номад прикинул его размеры. Но то, что он видел сейчас, превосходило его прогнозы. Столь крупные экземпляры нечасто можно было встретить в Диких землях…

Челюстник клацал своими страшными челюстями, из-за которых он получил свое название. Своим гибким хвостом он яростно хлестал во все стороны, а когтистой лапой пытался что-то достать из маленького закутка между двух верстаков.

В этом-то закутке Номад и увидел того, за кем отправился. Мышонок, одетый в желтый плащ с капюшоном, сидел на полу. В трясущихся лапках он держал маленький нож – свое единственное оружие. Ученик старого мастера смотрел на своего врага расширившимися от страха глазенками.

Проход между столами был, к счастью, слишком узким для челюстника. И из-за того, что он никак не мог достать добычу, которую уже считал своей, хищник приходил в еще большее исступление.

Долго так продолжаться не может. Номад увидел, как начинают расшатываться старые, прогнившие крепления столов. Скоро они не выдержат, и тогда челюстник прорвется в убежище маленького ученика. А бежать ему уже некуда…

Надо срочно что-то предпринимать.

Номад подобрал с пола тяжелую железную болванку и запустил ею в челюстника. Тот сразу же обернулся, злобно глядя на столь невежливого незнакомца.

- Вот я, здесь! – Номад сразу же бросил в хищника еще одной железякой, угодив ему точно в голову. Челюстник зашипел и набросился на Номада.

- Убегай отсюда, скорее! – крикнул Номад мышонку, отскакивая в сторону.

Челюстник не смог схватить Номада, но сильный удар хвоста рептилии отбросил пса в сторону, на кучу какого-то хлама. Оставив мышонка без внимания, челюстник напал на не успевшего подняться Номада. Его челюсти щелкнули перед самыми его глазами.

Номад как мог отбивался мечом. Но для замаха не было места, и его меч не мог пробить костяную броню челюстника. Его еще можно поразить в мягкое место под стыком броневых пластин, но попробуй доберись до него в горячке боя. Номаду удалось отбросить челюстника и он наконец смог подняться. Один миг – и он снова был на ногах.

Челюстник снова хлестнул хвостом, но Номад смог увернуться. Удар когтистой лапы сорвал с него наплечник, оставив глубокие царапины на левом плече. Несколько метких ударов меча снова заставили монстра отойти, шипя и брызгая слюной…

Номад заметил, что ученик мастера все еще стоит и наблюдает за схваткой.

- Ты еще здесь? Уходи! – крикнул он. Мышонок отрицательно покачал головой и показал пальцем на что-то за спиной Номада.

Номад бросил быстрый взгляд назад. Одно мгновение, не больше, но он успел увидеть то, на что ему указывал мышонок. Старый подъемник на подвесной балке, которым пользовались, чтобы перетаскивать тяжести. Сейчас этот механизм держался только на добром слове и гнилом тросе, грозя в любой момент рухнуть вниз. Пес сразу понял, что задумал его маленький помощник.

- Предлагаешь заманить его в ловушку? Хорошо, устроим ему это! – усмехнувшись, прошептал Номад.

Прикинув, на какое место должна упасть балка, он сделал несколько выпадов мечом в сторону челюстника и начал потихоньку, шаг за шагом отступать, завлекая его. Челюстник со всей яростью набрасывался на Номада, разнося в щепки остатки ветхого оборудования мастерской. Номад отбивался мечом, не давая челюстнику подойти ближе.

Челюстник нанес сильный колющий удар костяным шипом на конце своего хвоста прямо в грудь Номаду. Будь он без доспехов, его проткнуло бы насквозь. Но и в доспехах удар оказался ощутимым. Железные пластины и густой мех только немного его смягчили. В глазах потемнело. Боль в груди не давала возможности вздохнуть. Челюстник сразу же подмял Номада под себя, стараясь разорвать его когтями, но доспехи вновь спасли его. Огромная зубастая пасть была совсем близко. Наблюдавший за схваткой мышонок, в ужасе закрыл мордочку лапками.

Номад ткнул мечом прямо в пасть челюстнику. Тот, завизжал и отпрыгнул в сторону, брызгая кровавой слюной. Номад быстро преодолел расстояние, отделявшее его от места, на которое, по его расчетам, должна была упасть балка с подъемником.

- Будь готов обрезать трос! – скомандовал Номад. Мышонок послушно кивнул и с ножом в лапкках подбежал к месту, где трос был привязан к столбу.

Челюстник, взбешенный до последней степени, хлестал хвостом, круша все вокруг. Он слегка прижался к полу, не сводя глаз с Номада.

Сейчас прыгнет, понял Номад.

- Режь! Живо! – крикнул он.

Челюстник прыгнул. Номад быстро откатился в сторону. Разъяренный челюстник шипел и готовился прыгнуть снова. Но сверху на него с грохотом обрушилась тяжелая балка, крепко придавив его к полу.

Челюстник извивался всем телом, стараясь выбраться из-под свалившейся на него балки. Но Номад не предоставил ему такой возможности. Уклоняясь от ударов хвоста, он спокойно подошел к обездвиженному челюстнику, отбросил меч и достал старый охотничий нож, чтобы добить хищника.

Он слегка приподнял костяную пластину между головой и туловищем челюстника, и уверенным движением вонзил нож прямо в горло врагу, туда, где пульсировала артерия, как делал это уже не раз.

Из раны потекла темная кровь. Челюстник пронзительно шипел, постепенно затихая. Удары хвоста становились все слабее и, наконец, прекратились вовсе.

Все было кончено. Челюстник умер.

- Готов! – Номад с удовлетворением посмотрел на поверженного врага. Он был очень горд собой – еще бы, победить такого противника! Пусть и с помощью мышонка, но все же!

Полюбовавшись немного на убитого челюстника, Номад вытер и спрятал нож, подобрал меч и подошел к спасенному мышонку.

- Все закончилось, малыш. Пойдем отсюда, – сказал он ему.

Мышонок обессилено опустился на пол, выронил из лап нож и вдруг расплакался, закрыв мордашку ладонями.

- Ну-ну, – Номад подошел ближе и слегка прижал мышонка к себе, стараясь говорить поласковее. – Давай, парень, успокаивайся. Твой враг мертв. Больше он тебя не обидит. Да и никого больше. А мы пойдем к твоему учителю. Он тебя ждет и беспокоится. Пошли, иначе не успеем до темноты.

Он взял маленького ученика за лапу и повел прочь из мастерской…

Они вернулись по той же тропе. По пути Номад подобрал брошенный мышонком мешок и вернул ему. Перейдя ручей, он решил немного передохнуть, прежде чем возвращаться в лагерь. Заодно и осмотреть полученные повреждения.

Мышонок сел на землю. Номад снял броню и поморщился от боли в груди. Проклятый челюстник его крепко приложил…

- Вам больно, господин? – спросил мышонок.

- Ничего страшного. Терпеть можно, – ответил Номад, ощупывая себя. Все в порядке, ребра вроде не сломаны. А боль со временем пройдет. – Зато доспехи – в хлам. А слишком тонкий у тебя голосок, даже для мышонка! – заметил он.

- Позвольте, я починю! – сказал ученик – У меня есть все необходимые инструменты. Вы же спасли меня. Я буду рада что-то сделать для вас!

- Ты что, девчонка, что ли? – удивился Номад.

- Да! Вы разве не поняли? – мышонок засмеялся и откинул капюшон плаща.

Он, точнее, она оказалась хорошенькой мышкой со светлой, почти белой шерсткой. Курносая, с озорным взглядом, со смешно торчащими ушами…

- Вас, мышей, не слишком-то разберешь… – Номад сконфуженно отвернулся, зачерпнул горсть воды из ручья и сделал несколько глотков. Остаток воды он вылил себе на голову.

Конечно, Номад легко мог отличить по запаху мыша от мышки. К тому же эта странная оговорка старого мыша… Можно было догадаться. Но он не задумывался об этом. Все его мысли были заняты сначала поиском, а потом – смертельной схваткой. Ну, а после боя он просто не задумывался об этом, ему было все равно…

Но теперь он только и мог, что мысленно сказать себе: «Ну и дурак же ты, Номад!»

- У вас на плече кровь. Может, я вас перевяжу? Я умею! – предложила мышка.

- Благодарю, не стоит. У нас, псов, есть более надежный способ! – Номад начал вылизывать рану. Мышка окинула его озорным взглядом и приступила к ремонту его доспехов.

Номад с интересом наблюдал, как ловко ее тонкие пальчики управляются с инструментами. Мышка работала быстро и уверенно. Очень скоро легкий панцирь Номада был приведен в нормальное состояние, все оборванные ударами челюстника детали вновь заняли свое место. Если не считать пластины, на которую пришелся прямой удар острого шипа (ей уже требовалась рихтовка, которую можно было выполнить только в условиях мастерской), доспехи были почти как новые.

- Держите, господин… Простите, я не знаю вашего имени! – смутившись, сказала мышка. Кончики ее ушек покраснели.

- Номад.

- Все готово, господин Номад.

- Просто Номад. Знаешь, не люблю, когда меня называют господином. – сказал Номад – Мне от этого становится как-то неудобно…

- Хорошо, госп… Ой, извиняюсь, Номад!

Она засмеялась. Ее смех был звонким, как колокольчик. Номад тоже засмеялся.

- А тебя-то как зовут? – спросил он, надевая доспехи – Кого мне следует благодарить за такую хорошую работу?

- Меня зовут Аджи. Просто Аджи!

- Красивое имя, – заметил Номад. – Что ж, спасибо тебе, Аджи! – пес пригладил лапой железо панциря – Ты как, отдохнула немного?

- Да.

- Тогда не будем рассиживаться и пойдем. Солнце скоро зайдет. А тебя ждет твой учитель.

Аджи послушно поднялась.

- Куда мы идем? – спросила она.

- В лагерь герцога Рутгера. Мы с твоим учителем договорились, что он будет ожидать нас там.

Номад пошел вдоль ручья. Аджи последовала за ним.

- Никогда не встречалась с настоящим герцогом. Вы ему служите, Номад?

- Не совсем. Я живу в Трэшвиле и работаю тренером на Арене собачьих боев. А с герцогом мы, так сказать, немного сотрудничаем.

- Трэшвиль? Мы с мастером собирались зайти в этот город.

- Не отставай, Аджи. Скажи, кем тебе приходится мастер – отцом, дедушкой или еще кем? Он твой родственник?

- Вообще-то нет. У меня нет родителей. Я потеряла их еще несколько лет назад. Мастер взял меня к себе на воспитание. С тех пор мы путешествуем вместе.

- Понятно. – Номад отодвигал нависавшие ветви кустарников, придерживая их, чтобы Аджи могла свободно пройти. – Я сам с детства не видал своих родителей. Даже не знаю, живы ли еще…

Некоторое время они шли молча, под звуки плещущей по камням воды.

- Я вот что хотел спросить, Аджи. Как ты умудрилась отбиться от своего учителя?

- Даже не знаю. Как-то случайно вышло. Сделала всего шаг в сторону от тропы и сразу же потерялась. Пыталась найти путь, но не смогла. Долго ходила по лесу, кричала, чтобы мастер меня услышал…

- Вот челюстник тебя и услышал! – заметил Номад. – Извини, продолжай!

- Потом я вышла к ручью, – продолжала Аджи. – Присела отдохнуть. Увидела, как челюстник подбирается ко мне и побежала прочь…

- Тебе, Аджи, следовало скрыться в чаще, а не выбегать на открытое место, – сказал Номад. – На открытой местности он бы быстро тебя сцапал.

- Я не хотела снова идти в чащу. Вчера мы с мастером видели старую мастерскую. Я решила спрятаться в ней. Дальше вы все знаете…

Они вышли к тому месту, где Номад несколькими часами ранее встретил старого мыша-мастера.

- Здесь я встретился с твоим учителем, Аджи. – сообщил Номад – Лагерь уже недалеко.

Путь стал более легким. Они быстро добрались до лагеря.

- Вы что-то забыли, тренер Номад? – поинтересовался часовой у входа.

- Скажи, здесь случайно не проходил пожилой мыш? Такой седой, немного полный?

- Так точно. Некоторое время назад пришел к нам. Остановился у мышей из нашей мастерской.

- Отлично. Он-то мне и нужен, – Номад направился вперед. – Она со мной, – сказал он часовому, покосившемуся на Аджи.

Старый мастер сидел у входа в мастерскую герцога. Он не заметил, как Номад и Аджи вошли в лагерь. Аджи увидела его первой и со всех ног бросилась к нему.

- Мастер! Я здесь! Со мной все в порядке! – мышка крепко обняла своего учителя.

Тот не мог поверить своим глазам.

- Аджи! Девочка моя! Как же я рад, что ты вернулась! – старый мыш гладил свою ученицу по голове. Лапы его дрожали от волнения.

- Мастер, простите меня! Я не должна была отходить от вас в этой глуши. – прошептала Аджи – Как же вы волновались обо мне…

- Это ты прости меня, старого дурака! Я должен был внимательней приглядывать за тобой… Расскажи скорее, что с тобой случилось?

- Я долго блуждала по зарослям и не могла найти дороги. Потом за мной погнался большой челюстник. Я укрылась в старой мастерской – помните, мы вчера проходили мимо нее? Но он забежал вслед за мной. Если бы не этот воин, я бы уже никогда не увидела вас! – Аджи указала мастеру на Номада, который стоял чуть поодаль и, скрестив лапы на груди, с улыбкой наблюдал за встречей старого мастера и его ученицы.

Старый мастер поднялся и подошел к Номаду.

- Номад, я чрезвычайно признателен вам за спасение моей ученицы! – сказал он. – Она для меня – единственная родная душа на всем свете. У меня никогда не было своих детей, и Аджи для меня – все равно что дочь. Я бы не пережил, если б с ней что-то случилось… Спасибо, что не бросили ее в беде!

Сейчас он уже не выглядел тем растерянным стариком, которого Номад видел возле ручья. В его осанке и голосе появилась уверенность и даже достоинство, присущее аристократам.

- Я же обещал, что доставлю вашего ученика живым и невредимым. И сдержал свое обещание, – ответил Номад.

- Держите, Номад, это вознаграждение за вашу помощь. Я говорил, что не смогу заплатить много. Но прошу принять столько, сколько есть... – мастер потянулся за кошельком. Номад жестом остановил его.

- Не нужно. Я сделал это не из-за денег, а из-за сочувствия к чужой беде. Деньги вам больше пригодятся в ваших странствиях. Пожалуй, на этом и закончим.

- Позвольте хотя бы пожать вашу лапу, Номад.

Номад протянул лапу, и старик долго ее тряс, с благодарностью глядя в глаза.

- Можно у вас кое-что спросить, мастер? – спросил пес.

- Что вы хотите узнать, Номад?

- Почему вы при первой встрече говорили об Аджи, как о мальчике?

- Понимаете, Номад… Признаюсь: я немного опасался, что вы можете ее обидеть. Сейчас такое время, что не стоит доверять первому встречному. Одинокой девушке, особенно в глуши, могут причинить вред. Ну, вы понимаете, о чем я говорю… Поэтому я стараюсь оберегать Аджи. Извините, Номад, я же не знал, что вы такой благородный молодой пес!

- Ничего страшного. Я вас понимаю, – улыбнулся Номад, глядя в глаза старому мышу. – Если бы у меня была дочь, я бы тоже за нее волновался!

Старик ушел к своей ученице. Аджи помахала Номаду лапкой. Он сделал ответный прощальный жест и пошел прочь.

Направляясь к выходу из лагеря, Номад лицом к лицу столкнулся с герцогом.

- Номад? Я думал, ты уже ушел.

- Пришлось вернуться в лагерь, ваша светлость. Но я уже ухожу.

- Ты не успеешь вернуться в город до закрытия ворот, – сказал герцог.

- Пройду через калитку. Не в первый раз, – ответил Номад.

- Можешь переночевать в моем лагере. Место для тебя найдется, – предложил герцог – А завтра утром отправишься в Трэшвиль.

- Как скажете, ваша светлость.

- Что за дело заставило тебя вернуться?

Номад вкратце рассказал герцогу о встрече со старым мастером и о поединке в заброшенной мастерской.

- Большой был челюстник? – спросил герцог.

- Не маленький, – кратко ответил Номад, не вдаваясь в подробности.

- Это он тебя так приложил? – герцог указал пальцем на глубокую вмятину в доспехах Номада. Тот кивнул.

- Нехилый был удар. Тебе стоит показаться нашему врачу. Вижу, это челюстник еще и шкуру тебе попортил. Зайдешь в лазарет, – распорядился герцог. – А твои доспехи починят в нашей мастерской. Кстати, где сейчас этот мастер и его ученица? Мне нужно поговорить с ними.

Номад указал на военную мастерскую. Номад не слышал, о чем он говорил с мастером и Аджи, но видел, как герцог, довольный ответом гостей, вернулся в свой шатер.

Перед тем, как лечь спать, Номад еще раз зашел посмотреть, как расположились его новые знакомые. Им отвели место в палатке, где жили работавшие на армию герцога мыши-инженеры.

- Спасибо, все хорошо, – сказал Номаду старый мастер. – Герцог разрешил нам остаться в его лагере на ночь. А завтра мы снова отправимся в путь.

- Вы тоже остаетесь? – спросила Аджи.

- Да. Слишком поздно, чтобы возвращаться в город.

- Вот здорово! Проведем ночь под вашей охраной!

- Тут полно сильных псов. Каждый из них ничуть не хуже меня, – улыбнулся Номад. – Вы в полной безопасности. А сейчас тебе стоит хорошенько отдохнуть и выспаться!

- Хорошо. – Аджи нырнула под одеяло – Спокойной ночи, Номад!

- И тебе, Аджи, приятных снов! – сказал Номад.

Маленькая мышка так утомилась за день, что, накрывшись одеялом, сразу же заснула. Номад тихо, чтобы ее не будить, сказал мастеру, тоже готовившемуся отойти ко сну:

- Я провожу вас до Трэшвиля. Нам же по пути.

- Благодарю вас, Номад.

- Не за что. Скажите… кстати, я так и не узнал, как вас зовут?

- Зовите меня просто Мастером.

- Но это не настоящее ваше имя, да?

- Так ведь и «Номад» – тоже не ваше настоящее имя, правда? – улыбнувшись, спросил Мастер. – Насколько я знаю, на устаревшем языке это означает «странник»?

- Да, так и есть. Мое настоящее имя – Цэрен. А кличку эту мне дали уже давно. И она как-то сразу пристала ко мне. Я к своему прозвищу уже привык. Оно мне нравится даже больше, чем настоящее имя…

- Вот так же и со мной. Все зовут меня просто Мастером.

- Хорошо. Значит, буду вас звать так. Скажите, Мастер, вы давно странствуете?

- Очень давно, Номад. Пожалуй, даже дольше, чем вы живете на свете. Аджи со мной последние семь лет. Ее родители погибли, и я взял ее к себе на воспитание. Она обучается всему тому, что знаю я. – Мастер посмотрел на мирно сопящую во сне мышку. – Она очень способная ученица. Я ей горжусь…

- Я заметил. Она так быстро починила мои доспехи, порванные челюстником!

- Да, она много чего еще умеет! – улыбнулся Мастер.

- Скажите, Мастер, почему бы вам не поселиться где-нибудь в хорошем месте? – спросил Номад. – Вечные походы в вашем возрасте, наверное, так утомительны?

- Ничего, мы привыкли. Знаете, Номад, я и сам хотел бы на старости лет пожить в тихой местности. Безо всяких переездов. Но это пока невозможно. У меня есть причины, по которым я не задерживаюсь долго на одном месте. – Мастер лег на постель. – Простите, Номад, я так устал за день…

- Хорошо. Не буду больше вас задерживать, Мастер. Отдыхайте! – Номад вышел из мышиной палатки и отправился в солдатский шатер, где ему уже приготовили место.

Наутро герцог отправил двух солдат, чтобы те доставили в лагерь труп убитого Номадом челюстника. Солдаты вернулись, принеся с собой отрезанную голову монстра.

- Мы не смогли доставить его целым, он оказался слишком тяжелым для нас, – сказали они в оправдание.

Но и одна только голова произвела немалое впечатление на герцога.

- Могу представить, каков он целиком! – удивленно воскликнул герцог.

Посмотреть на трофей сбежалось все население лагеря.

- Похоже, это тот самый, что долго терроризировал округу. И которого мы никак не могли поймать, – предположил капитан Горан, командир телохранителей герцога.

- Вряд ли бы с ним справились даже несколько воинов с хорошим оружием! Номад, ты сказал, что убил его в одиночку? – спросил герцог.

- Не совсем. Ученица старого мастера мне помогла, – признался Номад и подробно рассказал, каким образом им удалось одолеть врага.

- Это дела не меняет, – возразил герцог. – Да, мастер Снэп вовсе не зря сделал тебя своим помощником. Думаю, и мне самому нужны такие сильные и сообразительные воины. Говори, ты хотел бы вступить в ряды моей дружины?

Номада удивило предложение герцога. В первое мгновение он даже не мог вымолвить ни слова.

- Соглашайся, Номад! Это большая честь и выгода! – сказал стоявший рядом капитан Горан. – Не прозябать же тебе на Арене всю жизнь!

- Я подумаю, ваша светлость, – ответил Номад.

- Хорошо. Думай, сколько хочешь, только не очень долго. А как надумаешь, приходи в любое время, – отрезал Рутгер. – А пока прими от меня небольшой подарок.

Он тихо приказал что-то сержанту. Тот побежал на склад и вернулся, держа длинный меч.

- Держи, Номад, – сказал герцог. – Это – оружие Мастеров меча, моих личных телохранителей. Сильнейших солдат моей армии. Ты показал, что достоин владеть этим оружием.

Герцог протянул Номаду меч. Номад с поклоном принял его.

Меч был довольно увесистым, сделанным. Но при этом хорошо сбалансированным, так что управляться с ним было легко. Его лезвие, сделанное из металла, закаленного особым образом, способно было пробить броню любого врага. Длинная, в две ладони шириной рукоятка позволяла удобно владеть им как одной, так и двумя лапами.

- Куда лучше того меча, что был у тебя до этого, не так ли? – спросил герцог.

Номад кивнул, соглашаясь.

Чуть позже он уже шагал по дороге, возвращаясь в Трэшвиль. Рядом с ним шли старый мастер и Аджи.

С собой у Номада было письмо от герцога хозяину Арены, а также, помимо нового меча, еще и кошелек с немалой суммой денег, также полученной в награду за убийство опасного хищника.

Дорога назад прошла без происшествий. К полудню путники достигли ворот Трэшвиля.

Номад прошел вперед, а мыши-путешественники задержались у механизма, запирающего городские ворота.

- Ну, что можешь сказать, Аджи? – Мастер хитро поглядел на свою ученицу.

Мышка критически осмотрела запирающий механизм.

- Хорошая работа. Тот, кто сделал эти ворота, настоящий мастер своего дела, – не по возрасту серьезным тоном сказала она. – Хотя конструкцию можно было и упростить. Вот эти шестеренки мне кажутся совершенно лишними. Они только усложняют механизм. Вместо них вполне уместно смотрелась бы и червячная передача. При должном натяжении получился бы даже некоторый выигрыш в силе и облегчение всей конструкции в целом.

- Умница! Ты все правильно определила. Скажу от себя: вот этот противовес могли бы разместить чуть левее. Опять-таки получили бы дополнительный выигрыш из-за смещения рычага. Кроме того, мне не нравится то, что лебедку расположили сбоку от ворот, в сторожке. Идет излишнее трение, и тросы изнашиваются быстрее.

- Наверное, это сделали по личной просьбе стражников. Чтобы им не приходилось лишний раз выходить из своей комнаты! – Аджи звонко рассмеялась.

- Похоже, что так оно и есть! – старый мыш потрепал ее по голове, взъерошив волосы. – Если встретим того, кто создал этот шедевр, обязательно все ему скажем!

На городской площади Номад расстался со своими спутниками. Ему нужно было идти на Арену, куда он должен был вернуться еще вчера.

Старому Мастеру и Аджи он посоветовал остановиться в тех же «Трех топорах». Мастер еще раз поблагодарил его за помощь, и они разошлись в разные стороны.

Номад, придя на Арену, сразу направился к хозяину.

- Я тебя ждал еще вчера, Номад, – сказал мастер Снэп.

- Прошу прощения, мастер. Пришлось немного задержаться на обратном пути. Так что я не успел вернуться в город. Переночевал в лагере герцога. Кстати, – Номад протянул хозяину Арены запечатанный свиток. – Герцог просил передать вам послание.

- Давай, посмотрю, – мастер Снэп вскрыл печать. – Номад, вижу, ты разжился новым мечом? Покажи-ка! Ого, да это же длинный меч Мастеров клинка, такой же, как у меня! Чем же ты так впечатлил герцога?

- Убил большого челюстника в поединке, – ответил Номад.

- Хорошо, расскажешь позже. Сначала прочту письмо герцога. О, вижу, он и о тебе что-то написал. Ступай, Номад. Позову, если понадобишься.

Номад отправился в свою комнату, чтобы немного отдохнуть. Но не прошло и нескольких минут, как его снова вызвали к мастеру Снэпу.

- Номад, ты произвел хорошее впечатление на герцога, – сразу же сказал хозяин Арены. – Он хочет, чтобы ты вступил в ряды его армии. Даже предлагает мне большую компенсацию, чтобы я отпустил тебя.

- Да, я знаю, он предлагал мне, – ответил Номад. – Я как раз собирался вам рассказать.

- Я бы на твоем месте согласился не раздумывая, – заметил мастер Снэп. – Служить в дружине герцога – большая привилегия! Это и почетное, и крайне прибыльное дело. К тому же, там ты раскроешь свои бойцовские способности в полной мере. Думай, Номад. Лично я буду совсем не против, хоть мне и жаль расставаться с таким хорошим тренером.

- Дело-то хорошее, было бы глупо упустить такой шанс, – согласился пес. – Только думаю, надо сначала окончить тренировки с моими нынешними учениками. Не люблю оставлять недоделанную работу.

Мастер Снэп остался доволен его ответом.

- Вот и отлично, на этом и решим, – сказал он. – В ответном письме я сообщу герцогу о твоем решении.

На поляне среди зарослей синеягоды, возле потухшего костра сидели трое котов. По внешнему виду они ничем не отличались от обычных путешественников или искателей со свалок. Даже оружие в их лапах не особо удивляло – редко кто путешествовал невооруженным.

И все же было в их облике что-то такое, что заставило бы насторожиться опытного солдата или бойца Кошачьей охраны.

Коты кого-то ждали. Серый кот среднего возраста, видимо, главный в этой компании, бросал нетерпеливые взгляды по сторонам.

- Наши разведчики возвращаются, – принюхавшись, сказал один из котов.

В кустах синеягоды послышался тихий шорох и на поляну вышли два мыша. Один из них сразу доложил предводителю:

- Господин Хэлтор, мы видели Хранителя. И девчонку, что ходит вместе с ним.

- Отлично. Мы наконец напали на их след, – кот, кого назвали Хэлтором, потянулся и встал. – Вы могли их перехватить?

- Никак нет, господин. Они были не одни.

- А с кем?

- С ними был пес-воин. Слишком хорошо вооруженный, чтобы связываться с ним лицом к лицу.

- Думаю, мы знаем, куда они направляются, – добавил второй мыш. – Они шли в Трэшвиль.

- Что ж! – сказал Хэлтор. – Будем выслеживать их дальше. И ждать удобного момента. Рано или поздно им придется покинуть Трэшвиль. А пока последуем за ними. Пусть будут у нас на виду.

(продолжение следует?)