После годового перелёта развивается боязнь открытого пространства. Психика подстраивается к ограниченности возможностей, перестраивает тебя самого. Поэтому, даже если за шлюзом щебечут птицы, а пол не синтетический, лишь трава и земля, ты не сможешь решиться выйти без скафандра в качестве хоть какой-то защиты.

Это был второй полёт в жизни Дальмиры - молодой самки, чья тёмно-синяя шерсть прекрасно контрастировала с голубой гривой, коротко подстриженной по военному образцу. Её привлекательные формы, чересчур миловидная для пушистого дракона мордашка и вместе с тем необузданный характер всегда привлекали к ней самцов, но вряд ли сейчас кто-либо из знакомых узнал бы Дальмиру в таком виде, в каком она предстала сейчас. Белый комбинированный скафандр с синими полосами на рукавах и золотыми на штанинах совершенно скрывал пол самки. Задние лапы её были обуты в странные ботинки-перчатки с отделением для каждого пальца и выемкой, способной сжиматься и разжиматься вокруг острых когтей. Грива была убрана в специальный "ирокез" на затылочной части шлема, полностью повторявшей форму головы драконницы, но оканчивающийся коротким и крепким стальным клювом. Передние лапки драконницы тоже были затянуты в "перчатки", так как драконы могли перемещаться как на двух, так и на четырёх лапах. А вот покрывавшие её крылья пластины были выполнены в виде перепончатых крыльев - они не участвовали в полёте, лишь в планировании, а летать дракону в этом скафандре позволял закреплённый на спине небольшой реактивный ранец.

Дальмиру встретила лишь планета - мир в целом. Никто из его обитателей не подлетел встречать драконессу лично - но это не значит, что её проигнорировали и не приняли всей душёй. Мир встретил драконессу весь за раз - и светом двух неярких звёзд, разлетевшихся по двум краям неба, и шелестом листвы, только ветер не мог добраться до закрытой шерсти. Но Дальмира не спешила принимать его невесомые объятия - прежде отдала дань технике безопасности, проверив по корабельному компьютеру состав атмосферы, убедившись, что в нём не присутствует опасных микроорганизмов. Однако дождавшись обнадёживающего отклика систем диагностики, Дальмира решительно сняла шлем.

С шипением сработали фильтры противогаза, предостерегая владелицу об ином составе воздуха - всего-то совсем незначительное повышение содержания кислорода. Затем экран, так раздражающий голубые глазки своим чересчур чётким изображением погас, фильтры заглохли, и Дальмира красиво запрокинула голову, чтобы придать своей гриве хотя бы подобие порядка. Вместе с этим она глубоко вдохнула - и на мгновение остолбенела от запахов чужого мира. Они не были совсем неизвестными - в нос самочке ударил запах луговых цветов и травы, погожего летнего денька и, самое главное, неуловимый аромат простого чистого воздуха, а не того, что перегоняли системы жизнеобеспечения её кораблика. Всё тело юной драконницы заполнила приятная истома - она положила шлем на землю и разогнулась, трепя крылышками и вдыхая полной грудью.

Повышенный процент кислорода действительно оказался... Не сказать, что опасным - но действенным точно! Отчего иначе вскружилась голова? Неужели от самого волнительного мира, от резкой смены обстановки, от того, что Дальмира вспомнила, что есть живая природа, а не картинки? Такая же живая, как и сама Дальмира, без проводов и экранов, природа сама по себе...

Драконница почувствовала, как зачесалось всё тело. Она тыкнула когтем по едва заметной шестилучёвой звезде в нагрудном доспехе - и её крылья обнажились, потому что свёрнутые в спираль доспехи плотно прилегли к её спине. На этом трансформации не закончились - "перчатки" тоже стали убираться в доспехи, и вскоре драконочка с удовольствие зарыла свои пальчики в траву, а затем и в землю чужой планеты. Из её пастьки вырвался радостный, но пока ещё тихий стон - она потянулась, зажмурившись от света солнц, создавших на этой прекрасной планете вечное лето, а её костюм всё продолжал уменьшаться, пока не превратился в несколько неказистые на вид латы, закрывавшие только верхнюю часть тела драконницы. Она сняла их через голову и положила рядом со шлемом.

Теперь, полностью открыв себя новому миру, Дальмира смогла погрузиться в траву. Примять её, создав лучший матрасик, а стебельки, наклонявшиеся к телу - лучшее покрывало. Живое, взывавшее к подкорке сознания, хранящей память предков. Не настолько чёткую, чтобы она не признала чужую планету, но достаточно сильную для того, чтобы обрадоваться воссоединению с природой.

Дальмира открыла пасть в улыбке, раскинула конечности и хвост в разные стороны, будто обнимая весь шар своего нового дома - а он обнимал в ответ...