Туи Т. Сазерленд

Сердце Холода

© А. Круглов, перевод на русский язык, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

В академии Яшмовой горы вы будете учиться бок о бок с драконами из всех племён Пиррии, а потому вам полезно будет заранее узнать самое главное друг о друге, чтобы легче подружиться.

В каждом крылышке семь драконят, состав крылышек по именам – на следующей странице.

Спасибо за желание учиться в нашей академии! Вы – будущее Пиррии. Ваша миссия – принести мир всем драконьим племенам!

Чешуя бледно-жёлтая или белая цвета песков пустыни, хвост с ядовитым шипом на конце, чёрный раздвоенный язык.

Зарываются в песок, подолгу обходятся без воды, жалят хвостом по-скорпионьи, могут выдыхать огонь.

После окончания войны за Песчаное наследство на престол взошла королева Тёрн.

Ученики академии: Вилорог, Вихрь, Оникс, Страус, Сушь.

Мощная бронированная чешуя бурого цвета, иногда с янтарными и золотыми оттенками. Большая сплюснутая голова с высоко посаженными ноздрями.

Крупные и сильные, любят лежать в болоте, способны задерживать дыхание почти на час. Могут выдыхать огонь, если вокруг достаточно тепло.

Племенем правит королева Ибис.

Ученики академии: Охр, Сепия, Стерх, Торф, Тритон

Огненно-золотистая, красная или оранжевая чешуя, огромные крылья.

Летают далеко и быстро, отличные бойцы, могут выдыхать огонь.

Племенем правит королева Рубин, но есть и сторонники королевы Пурпур, которая, по некоторым сведениям, жива и скрывается.

Ученики академии: Гранат, Дрозд, Жар, Сапсан, Сердолика.

Чешуя синяя, зелёная или цвета морской волны, перепончатые лапы, жабры. Светящиеся в темноте полосы на мордах, животах и хвостах.

Способны дышать под водой и видеть в темноте, непревзойдённые пловцы, мощным хвостом могут поднимать огромные волны.

Племенем правит королева Коралл.

Ученики академии: Анемона, Барракуда, Карапакс, Улитка, Щук.

Чешуя лунно-серебристая или голубоватая цвета льда; зубчатые когти, чтобы цепляться за лёд; синий раздвоенный язык; узкий длинный хвост, похожий на хлыст.

Выдерживают сильный холод и яркий слепящий свет, способны замораживать дыханием.

Племенем правит королева Глетчер.

Ученики академии: Альба, Горностай, Метель, Хладна, Холод.

Чешуя яркая, как оперение райских птиц; цепкий хватательный хвост.

Способны менять цвет, полностью сливаясь с окружением. Особое устройство клыков позволяет стрелять смертельным ядом.

Племенем правит королева Ореола.

Ученики академии: Кинкажу, Кокос, Ламантин, Сиаманг, Тамарин.

Чешуя чёрная с пурпурным оттенком, внутренняя сторона крыльев с серебристыми пятнами напоминает звёздное небо. Чёрный раздвоенный язык.

Невидимы в темноте, могут выдыхать огонь. Прежде считались способными читать мысли и предсказывать будущее.

Племенем правит королева Ореола (см. свитки «Исход ночных» и «Королевский турнир радужных»).

Ученики академии: Коготь, Луновзора, Хвост, Храбра, Чтица.

Бойся драконьего мрака,

Бойся крадущихся в снах,

Той, что иною казалась,

Жара и власти в когтях.

Древние горы уже трясёт,

Новых пожаров видны дымы,

Яшме грозят ураган и лёд,

Гнёзда ищи улетевшей тьмы.

Два года назад

Ну как в такой ясный солнечный денёк и не полетать! Солнце заглядывает в окно с самого утра и зовёт в небо, всё выше и выше, а счастливый ветер игриво треплет крылья. Порхай в синем небе, кувыркайся, ныряй без устали, ведь дня чудеснее может больше и не выпасть в твоей жизни!

А то возьми с собой маленького братишку, заставь преодолеть робость и окуни с головой в приключения – ведь небо такое славное, ветер поёт, а ласковое солнце обещает, что ничего плохого сегодня не случится.

Град рассмеялся, сделав переворот в воздухе.

– Воздух повинуется мне! – воскликнул он. – Попробуй поймать меня… да где тебе. Никто со мной не сравнится, я лучший в небесах!

– Думаю, у небесных драконов нашлись бы возражения, – проворчал Холод, окидывая взглядом безоблачную синь вокруг.

– Да не бойся ты! – Град нырнул в штопор и понёсся к земле.

В самом деле, нигде на горизонте не виднелось ни одного дракона. Денёк выдался самый подходящий, чтобы устроить братцу Холоду первый рейд во владения небесных драконов, раз уж ему так приспичило добыть себе воришку.

– Всё равно мне что-то не по себе, – признался младший брат, опускаясь следом. Когти вмиг утонули в прелой листве, и он опасливо отпрянул, глядя вниз. – Фу! Что за слякоть тут повсюду?

– Это листья, малыш, они вырастают на деревьях, а потом падают, – усмехнулся старший. – Ничего страшного… И потом, мы здесь ради твоей собственной прихоти, так что нечего дуться! – Он глубоко вдохнул сырой воздух, пропитанный запахами леса, и громко чихнул.

– Ш-ш… тихо! – забеспокоился Холод. – Здесь Небесное королевство, их стражники могут прятаться где угодно!

– Ну вот ещё, не хватало им бродить по горным лесам у логова воришек! – весело бросил Град, ободряюще хлопнув братишку хвостом по крылу. – Скажешь тоже!

Холоду едва исполнилось три, но играть с ним было забавно, куда интереснее, чем с сестрицей. Малыш усердно учился, но пока тонкости дворцового этикета давались бедняжке с трудом. Град жалел его – не всем же звёзды с неба хватать, таких, как старший брат, больше не сыщешь. С другой стороны, Холод это понимал, и оттого страдал ещё больше.

Несмотря на тревогу, уж очень незнакомым и чужим был лес, младший с трудом скрывал радостное возбуждение.

– А тут правда их логово? – спросил он, вглядываясь горящими глазами в кроны деревьев, словно ожидал, что воришки посыплются оттуда.

– Да, если верить патрулю, – пожал крыльями Град. – Они доложили, что видели пятерых, а так много бывает только вблизи логова.

Здесь, среди лесной чащи в горном ущелье, он и сам толком не знал, в какой стороне искать этих странных коротышек и как изловить для брата хотя бы одного. Град ни разу не видел их своими глазами. Лес был полон запахов живого, но как распознать среди них след воришки и отличить, скажем, от беличьего? Белые медведи другое дело, их тут точно ни одного.

– А что ты собираешься делать с воришкой, если поймаешь? – спросил старший брат, переворачивая ствол поваленного дерева и заглядывая под него. Пусто. – Ты же знаешь, они не выживают у нас в Ледяном королевстве. Где его там держать?

– Я просто хочу на него посмотреть, – мечтательно вздохнул Холод. – Тебе и самому, наверное, интересно будет. В свитках пишут, что они надевают на себя шкуры других животных – ну разве не странно? Зачем, интересно?

– Ну а зачем наша мать надевает ожерелье из зубов небесных? – снисходительно усмехнулся Град. – Для того же самого: чтобы казаться опаснее и отпугивать врагов. Ничего сложного.

Холод с опаской глянул на небо.

– Кстати о небесных…

– Да не волнуйся ты, всё в порядке. – Град щёлкнул малыша когтем по носу. – От дворца королевы Пурпур сюда лететь и лететь через горы, никто нас не найдёт.

– А отец не заругает? – поёжился братишка.

Старший тряхнул крыльями, будто хотел избавиться от лишних мыслей.

– Какая разница? – хмыкнул он. – Придёт время, и я стану вторым по рангу в армии ледяных, так сказала сама королева Глетчер. Что могут мне сделать мать и отец?

– Зато могут много чего сделать мне, – угрюмо буркнул Холод.

– Вот получишь высокий ранг, и тебе не смогут, – усмехнулся Град. – Главное, будь храбрым и сильным, и всё получится.

– А мне говорят, что главное – быть умным и послушным, – фыркнул младший.

Град презрительно отмахнулся хвостом.

– Это для драконов Третьего круга и ниже, а наш Первый круг рождён командовать! Я лучший боец в Ледяном королевстве, и даже если на нас нападут, один справлюсь с парой небесных.

– Серьёзно? – насмешливо произнёс чужой голос за спиной. – А как насчёт семи пар небесных?

Ледяной резко развернулся. Меж древесных стволов мелькала красная и оранжевая чешуя, растекаясь по зарослям, окружая со всех сторон. Сверкали враждебным золотом глаза, отражая солнечный свет. Огромные крылья прижимались к бокам, протискиваясь среди колючих ветвей.

Сердце заколотилось. Этого не должно было случиться! В своей жизни Град редко сталкивался с невезением, а такого даже представить себе не мог.

Если небесных и впрямь больше десятка, один он не справится, а жизнь маленького брата уж точно не спасёт.

– Второй в армии ледяных? – продолжал тот же голос. Принадлежал он тёмно-красной драконихе, шея и хвост которой отличались необычной длиной. Чешуя вокруг её глаз сверкала мелкими рубинами, а камни покрупнее украшали шипастые серебряные кольца на когтях. – Неплохая у нас сегодня добыча. Моя мать будет рада познакомиться.

– Оставьте нас в покое! – свирепо рыкнул Холод. – Посмейте только тронуть, и королева Глетчер к утру насадит ваши головы на пики!

– Королева так сильно привязана к вам? – подняла брови дракониха. – Тогда вы добыча просто редкая… Хватайте их! – приказала она небесным.

– Может, и схватите, – прошипел Град, со свистом вдохнув, – но сколько ваших при этом поляжет? Приятно тебе будет, если твоя лапа обломится, как сосулька? Или уши почернеют и отвалятся? – Его угрожающий голос резал воздух, словно зимняя вьюга.

Холод весь подобрался, готовя собственный ледяной выдох.

– Ну, может, кое-кому и не повезёт, – небрежно пожала крыльями дракониха. Другие небесные опасливо переглянулись. – Но, так или иначе, плена вам не миновать.

– Давайте так, – предложил ледяной. – Возьмите меня и отпустите брата, тогда никому не придётся умирать.

– Что? – негодующе воскликнул Холод.

– Вам он ни к чему, – продолжал Град, не обращая внимания, – совершенно никчёмный. Королева Глетчер не станет менять на него пленников, никто в Ледяном королевстве и не заметит, что он пропал. Да и на вашей королевской арене какой от него толк, драться не умеет, ляжет в два счёта.

Холод смотрел так, будто весь мир рушится вокруг него.

– Град, ты что? – пролепетал он. – Ты правда так обо мне думаешь?

– Если он ни на что не годен, – подхватила небесная, – то какая тебе разница, отпустим мы его или нет?

Град махнул крылом, вздохнул.

– Можешь считать меня сентиментальным, но он мой любимый брат, хотя в бою я и не стал бы на него полагаться. И потом, мне самому ничего не грозит, рано или поздно обменяют, а он сгинет у вас на арене через считаные дни.

– Ну и ну, – усмехнулась красная дракониха, сочувственно глядя на младшего ледяного. – По мне, лучше пасть в бою, чем выслушивать о себе такое от собственного брата.

– Я не никчёмный! – свирепо зарычал Холод. – Попробуй тронь меня, и сама увидишь!

– Убирайся! – рявкнул брат, толкая его в плечо. – Хочешь быть полезным? Отлично! Лети домой и расскажи родителям, что со мной случилось.

– Нет! – со слезами выдавил младший. – Не могу… Бросить тебя… даже не попытаться спасти…

– Можешь! Это война, братишка, оставь её настоящим бойцам. Кому нужны твои жалкие потуги и бессмысленная гибель?

– Нет, я просто не могу больше это слушать! – презрительно фыркнула небесная. – Лети себе, малыш, я милосерднее, чем твой бесчувственный братец. Передашь королеве Глетчер, что королева Пурпур ждёт гонца для переговоров об обмене.

Интересно, что за обмен, подумал Град. До сих пор ледяные не захватывали важных пленников, да и где их держать? В Ледяном дворце любой чужак замёрзнет насмерть.

Он оттолкнул брата, избегая его обиженного взгляда.

– Лети, кому сказал! Живо! – Он знал, что никакие просьбы на Холода не подействуют, только жестокий приказ. Поморщился и добавил последнюю убийственную нотку: – Развёл тут слякоть перед врагами, как последний радужный!

Холод отступил, напрягшись, словно хотел ответить ударом. Пристально глянул в глаза брату, потом резко развернулся и взмыл в воздух. Его бледно-голубая чешуя блеснула оранжевым в солнечных лучах, исчезая в бескрайнем небе.

«Братишка в безопасности, – с облегчением вздохнул про себя Град. – Даже если теперь возненавидит, хотя бы останется жив». Холод вовсе не был никчёмным, но его нынешний ранг и впрямь не сулил шансов на обмен, а зловещая арена королевы Пурпур означала верную смерть.

Небесная дракониха самодовольно улыбнулась, встречая взгляд ледяного.

– Какие мы благородные, правда? – Она обернулась к солдатам. – Эй, кто-нибудь, оглушите его и тащите во дворец!

– В этом нет необх… – начал возражать он, но голову вдруг пронизала резкая боль, и мир вокруг померк.

* * *

Град очнулся в залитом светом тронном зале, таком ярком, что ломило глаза, хотя он и привык к солнечным бликам на льду. Здесь солнце жарко сияло в каждом уголке, всё сверкало золотом, поражая пышной, аляповатой роскошью.

– Ну наконец-то, – произнёс кто-то с раздражением. – Ты такой скучный, просто сил нет! Надеюсь, хоть теперь чем-нибудь повеселишь.

Он подобрался и с трудом встал, потирая голову. На лапах висели тяжёлые цепи, а зажимы из какого-то странного металла не давали развернуть крылья. Однако стражников в зале не было, только он и ещё кто-то.

Град поднял глаза на трон. Алая чешуя, кровавые рубины, ожерелье из золота и алмазов. Жёлтые глаза щурятся сквозь струйки дыма, поднимающегося из ноздрей. Небесную королеву Пурпур ледяной видел только раз и издалека, во время битвы, но не узнать её было невозможно.

– Приветствую ваше величество! – церемонно поклонился он. – Жалею, что приходится встречаться при таких обстоятельствах.

Алая дракониха некоторое время рассматривала его, затем уголки её пасти вдруг приподнялись в улыбке.

– Предпочёл бы в бою?

Он улыбнулся так же легко.

– Да, именно так я предпочитаю встречать своих врагов… хотя знакомство, как правило, длится недолго.

– Спесив, – задумчиво проговорила Пурпур, – впрочем, как все ледяные… Отметь себе, – бросила она через плечо.

За троном шевельнулась тень, словно кто-то отделился от стены. Град моргнул, преодолевая внезапный приступ страха, но затем разглядел рядом с королевой небесную дракониху скромного вида, которая записывала что-то в небольшом свитке.

Ослеплённый пышностью и блеском, он даже не заметил, как она успела войти. Жёлто-оранжевая чешуя небесной сливалась с золотым убранством зала, глаза сияли тёплым янтарём. Выглядела она молодо, говорила тихо.

– Вы уверены, что этого хотите, ваше величество?

– Да, – прошипела королева. – Такой он слишком опасен, очевидно же. На арену не выпустишь, пригодится для обмена, а стеречь придётся – чего доброго, попытаются освободить или сам сбежит.

– Трудно оценить последствия, ваше величество, – с сомнением проговорила незнакомка. – То есть… если следовать вашим особым требованиям.

– Я же говорила, что буду использовать тебя только в особых случаях! – Пурпур сердито хлестнула хвостом. – Этот как раз такой.

– Слушаюсь, ваше величество, – склонила голову дракониха. – Никто и никогда его не найдёт, положитесь на меня.

Королева фыркнула.

– Не очень-то я люблю на кого-то полагаться, но рискну. Он твой.

Оранжевая небесная искоса глянула на пленника, и ледяной дракончик впервые в жизни сжался от холода, который пронизал его насквозь от рогов до хвоста.

Она шагнула к нему, касаясь чего-то у себя на шее, но он смотрел только ей в глаза – застыв на месте, не в силах пошевелиться или выдавить хоть слово.

Глаза незнакомки больше не сияли янтарём, они почернели, став темнее самой тёмной океанской бездны, и неумолимо надвигались, готовые поглотить пленника целиком.

Глава 1

Впервые Холод разочаровал свою семью ещё в двухлетнем возрасте. Во всяком случае, насколько он знал. Возможно, такое случалось и прежде, но старшие, суровые и требовательные ко всем драконятам королевского рода, не считали нужным это показывать.

Он хорошо помнил тот день, утро своей одиннадцатой охоты. Морозный воздух, бледно-розовое рассветное небо. Две луны ещё высоко, а тонкий серп третьей уже скользнул за горизонт. Снежная сова вцепилась когтями в ледяную крышу дворца и таращит круглые глаза, словно видит грядущую неудачу.

Сестра Хладна тоже среди охотников, как и старший братец Град. Кроме них здесь двое драконят королевы Глетчер, один из дядюшек, трое егерей и родители Холода – Тундра и Нарвал. Все собрались во дворе Ледяного дворца, топают и бьют крыльями, с удовольствием вдыхая бодрящий воздух. Утреннюю тишину нарушает лишь хруст снега под лапами.

– Мы отправляемся за дичью для самой королевы! – шипит мать. – Тот, кто первым добудет белого медведя, сядет вечером за королевский стол!

Тундра бросает взгляд на Хладну, которая свернулась в клубок рядом с Холодом. Сестра тоже двухлетка, но уже знает, какое будущее готовят ей родители. Знает и Холод, хоть ему и не положено. То ли подслушал их разговор, когда ещё не должен был ничего понимать, то ли угадал сам по взглядам и недомолвкам.

Тем не менее он знал. Настанет день, и Хладна вызовет свою тётку, королеву Глетчер, на поединок. Для того её и растят – чтобы убить королеву и занять Ледяной трон.

Вопрос только когда. Глетчер становится всё крупнее и сильнее с возрастом, да ещё и собственных её дочерей надо опередить. На трон могут претендовать дочери, племянницы и родные сёстры, двоюродные – уже нет, равно как и невестки, иначе Тундра давно испытала бы судьбу сама.

Ждать слишком долго нельзя, но и Хладна должна вырасти большой и сильной, чтобы иметь хоть какие-то шансы. Убить или умереть самой, таков вечный закон.

Хладна поднимает острую мордочку, встречая хитрый, расчётливый взгляд матери.

– Я принесу медведя, – надменно фыркает малышка. – Подумаешь, медведь! У меня нюх куда лучше, чем у любого из них. – Она пренебрежительно машет хвостом в сторону братьев.

– Это мы ещё поглядим! – усмехается Град, нетерпеливо перепрыгивая с лапы на лапу.

Брат, как всегда, полон энергии. Вот бы стать таким же сильным и уверенным в себе!

Пятеро драконят отправились первыми, вылетая в разные стороны. В их возрасте каждая охота была испытанием, шансом проявить себя и подняться в дворцовой иерархии на ступеньку выше. Впрочем, Град и так был на самом верху, куда добрался ещё в свои два года, когда младшие брат с сестрой ещё только вылупились.

В ту свою памятную одиннадцатую охоту Холод решил рискнуть и полетел прямо к морю. Медведи попадаются на прибрежных островах и оторвавшихся льдинах, а иногда плавают и сами. Пока он не добыл ни одного и рангом уступал всем остальным членам семьи. «Град убил медведя в первый же раз, – выговаривала ему мать, передавая мясо за обедом, – а на счету Хладны уже трое. Тебе следует лучше стараться».

Он долго летал, высматривая добычу, но так и не заметил нигде мелькающей среди волн белой головы, одни только блики от восходящего солнца. Затем решил обследовать ближайший островок, размером чуть больше дворца, но весь изрезанный пещерами, где могла прятаться дичь.

И вот – удача!

Медведь стоял на краю воды, глядя в море. Большой, с грязным желтоватым мехом. Холод парил, не шевеля крыльями, а ветер относил в сторону его запах, и он не мог ни услышать его, ни учуять. Ещё немного, и его когти вонзятся во впалые меховые бока. Конечно, он попробует отбиться, но разве может животное противостоять двухлетнему дракончику?

Наконец-то он принесёт настоящую добычу и, если поторопится, вечером сядет обедать с самой королевой и угостит её своим медведем!

Он поднялся в воздушных потоках, готовый спикировать… И вдруг уловил краем глаза какое-то движение у береговых пещер.

Наружу косолапо выкатились двое совсем маленьких медвежат. Один споткнулся и упал на спину, смешно болтая лапками, а другой, весело урча, кинулся с ним бороться. Они катались и кувыркались, а мать – оказывается, это была медведица – повернула голову, наблюдая.

Холод медлил, глядя с высоты. «Не будь идиотом! – убеждал он себя. – Убей всех, и медведицу, и медвежат, отец с матерью будут довольны».

Однако наблюдал за дичью не один Холод. Другой охотник засел в скалах над пещерой и хорошо спрятался, но острые драконьи глаза заметили его движение.

Воришка! Настоящий воришка… откуда он здесь, так далеко на севере?

Он был весь закутан в меха, и Холод сперва принял его за третьего медвежонка, но бурые лапки, сжимавшие грубо вытесанное копьё, ничуть не походили на неуклюжие медвежьи. Воришка не отрывал взгляда от зверей, потому сам и не заметил дракона, парящего в небе.

Чуть дальше на берегу стояла вытащенная на гальку деревянная скорлупка. Интересно, откуда приплыл воришка, как занесло его в северные льды? Неужели и правда охотник? Тогда почему опустил копьё с таким видом, будто передумал охотиться? У него такой взгляд… Тоже жалеет малышей?

Смех, да и только. Воришки не могут чувствовать жалость, они те же звери. Голодный воришка убьёт медвежат не задумываясь. Или всё-таки нет?

Схватить, что ли, эту странную тварь и рассмотреть повнимательней?

– Холод, что с тобой? – прервал его размышления резкий окрик матери. От неожиданности дракончик подпрыгнул в воздухе. – Ты охотишься или пейзажи разглядываешь, как ленивый радужный? Убей медведя, живо!

Он развернулся и с ужасом увидел позади не только мать, но и отца с дядей. Драконы смотрели на него с презрительным недоумением. Из-за их спин выглядывала Хладна, сжимая в когтях медвежью тушу.

Холод поспешно спикировал на медведицу, но та уже услышала крики и карабкалась наверх к пещере, загоняя перед собой медвежат. Он изо всех сил заработал крыльями, ускоряя полёт, и протянул когти, но успел схватить лишь воздух. Дичь скрылась в узкой щели между скал, откуда её не мог бы выцарапать ни один дракон. Он попробовал просунуть лапу внутрь, но тут же оставил попытки. Добыча была упущена.

Холод нарочно избегал смотреть в сторону воришки. Узнай родители, что тут есть что-то ещё, непременно заставят убить на обед, а ему почему-то очень этого не хотелось. Даже представить было трудно, как он станет грызть эти тонкие лапки или голову с большими тёмными глазами. Он передёрнул крыльями при одной мысли о таком угощении.

– Как ты мог его упустить? – проревел Нарвал, опускаясь на скалу. Ледяной дракон в гневе топнул лапой, обрушивая на голову сына снежную лавину. – Медведь стоял совсем рядом, убить было проще простого!

– Может, он пожалел маленьких медвежат? – насмешливо подсказала Хладна, победно плюхаясь рядом и разбрасывая брызги крови от медвежьей туши. – Боялся оставить их одних без мамочки, бедненьких пушистеньких крошек?

– Нет! – воскликнул Холод. – Неправда! Я просто… просто смотрел, а потом…

– Засмотрелся? – прошипел отец. – Дядя всё видел, нам придётся доложить королеве!

Холод в отчаянии разглядывал свои лапы. Он знал, что родители доложили бы о неудаче, даже не будь рядом свидетеля. Тундра с Нарвалом чтили строгий кодекс поведения ледяных и считали, что вырастить сильного дракона можно, лишь выставляя напоказ его слабости. Стыд и страх – главные средства воспитания молодых. Тот, в ком разочаровались, вылезет вон из чешуи, чтобы проявить себя с лучшей стороны.

«Я докажу! – яростно стиснул зубы Холод. – Я стану лучшим охотником и пробьюсь наверх. Глупых ошибок больше не будет!»

Тем не менее о воришке он рассказывать родителям не стал. Лишь оглянулся через плечо, улетая с остальными драконами.

Его понизили до Пятого круга, ниже которого были разве что годовалые драконята из самых простых семей. Мать много дней заставляла его учить наизусть длинные саги о драконах, которые выбрали Алмазный путь для возвращения в Первый круг, в том числе сотню-другую стихов об их ужасной смерти. Алмазный путь был последним средством, к которому прибегали крайне редко, но Тундра дала ясно понять, что ни один её дракончик не доживёт до семи лет, не поднявшись хотя бы до Второго круга, даже если ему придётся пойти на этот древний, таинственный и смертельно опасный ритуал.

Осознавая нависшую угрозу, Холод прилежно выцарапывал повышение за повышением, а потом…

Потом он потерял брата. А точнее, бросил его в лапах врагов, даже не попытавшись отбить. Весь труд пошёл прахом, и путь наверх пришлось начинать с самого начала, с позорного Шестого круга.

«Вполне заслуженно, – подумал он тогда. – По моей вине мы полетели в горы, из-за меня Град угодил в плен – из-за моего глупого, трусливого бегства!»

Теперь, спустя годы, он знает, что Град жив, а не погиб на арене, как все думали. Пурпур всё ещё держит его в плену, где-то в секретной тюрьме. Сестра пыталась выторговать ему свободу, согласилась убить драконят судьбы, но Холод разрушил её планы… И теперь, если Пурпур убьёт Града, станет ещё больше виноват!

Он в отчаянии сжал когти. Но… может, ещё удастся всё исправить? Разыскать Пурпур и всё-таки как-нибудь спасти брата!

Холод смахнул с глаз дождевые капли, глубоко вдыхая лесной воздух.

Дождь льёт и льёт, какая гадость – уж лучше снежная буря, чем вечная хлюпающая сырость! Лесная почва чавкает под лапами, мокрые ветки качаются под ветром и бьют по бокам.

Воришка по кличке Бандит недоверчиво прищурился сквозь дождь, глядя на дракона с порога открытой клетки.

– Да, я тебя отпускаю, – с раздражением кивнул Холод. – Не стой, беги куда хочешь. Надо искать брата, куда мне с тобой возиться. Особенно с таким вот, который вечно дуется и хандрит. – Он тряхнул клетку, и воришка сжался в испуге.

Для своего первого воришки он старался, как мог, делая клетку как можно красивее. На неё ушло много дней. А неблагодарный Бандит совершенно её не оценил. Даже ни разу не покачался на качелях и не побегал в колесе. Только и знал, что прятаться под меховыми одеялами и пищать, да и сбежать пытался.

– Разве ты не этого хотел? – нахмурился дракончик.

С самого начала с Бандитом была одна морока, но Холод всё равно его любил, иначе просто бросил бы в Яшмовой горе кому-нибудь на обед.

Он не мог забыть выражение на мордочке того воришки-охотника во льдах много лет назад – любопытство и сочувствие, так похожие на драконьи. Надеялся дождаться чего-то подобного и от своего воришки… да что уж теперь. Главное – разыскать Града.

– Всё, убирайся! – рыкнул он. Хотел поддеть Бандита когтем, но тот отскочил и забился в угол клетки, прикрыв голову лапками. В душе шевельнулась жалость, но тут же сменилась яростью. Не до игр сейчас! – Давай, вылезай! Я понимаю, что дождь, но здесь всё же лучше, чем у нас в Ледяном королевстве.

Бандит поднял голову, хмуро вглядываясь в тёмные, пропитанные водой заросли.

«Если взять с собой, замёрзнет или сожрут в первый же день», – подумал дракончик.

Королева Глетчер разрешила держать в академии экзотического питомца, но для остальных ледяных питомец означал исключительно питание.

– Холод! – донеслось вдруг из зарослей. – Это он!

Вспышка пламени отразилась бликами в чешуе драконят, спешивших на поляну. Холод с удивлением узнал Вихря, Карапакса, Кинкажу… И Луновзору. При виде неё сердце подпрыгнуло, но он свирепо сжал зубы. Ну вот, только их не хватало, всё крылышко явилось! Только отправился в путь, и завяз во льдах. И как только нашли?

– Во имя снежных монстров, что вам тут понадобилось?

– Тебя ищем, – объяснила Луна, сверкая глазами в лунном сиянии, пробивавшемся сквозь грозовые тучи.

Она всегда смотрела так, будто могла разглядеть в ледяном дракончике больше, чем другие. Как будто любовалась сверкающими горными пиками, на которых его родители видели только глыбы серого льда.

– И уже нашли! – радостно добавила Кинкажу. – Мы отличные сыщики!

Она радостно захлопала крыльями в свете нового снопа пламени, выдохнутого Вихрем, наливаясь яркой жёлтизной с пурпурными пятнами. Смешные эти радужные – как можно вот так выставлять напоказ свои чувства! Просто неловко делается.

Холод отвёл взгляд, посмотрел на Бандита. Нет, никому не удастся его отвлечь, долг прежде всего.

– Я не собираюсь возвращаться в академию, – нахмурился он. Пусть даже не пробуют отговорить! – Мне надо спасать брата.

– Так я и думала, – кивнула Луна. Она говорила тихо и серьёзно. – Мы хотим тебе помочь.

Карапакс приподнял крылья, ковыряя лапой мокрые листья.

– А мы точно хотим?

– Точно-точно! – подскочила радужная. – Я не знала, но теперь уверена! Хочу!

«Нет, ни в коем случае, – подумал Холод. – Я не смогу с ними… даже с Луной. Особенно с Луной».

Он встретил взгляд Вихря. Песчаный смотрел пристально, словно хотел угадать, что он сейчас сделает. Странная привычка, которая очень раздражала, когда они жили в одной пещере в Яшмовой горе. Искать Града под вечным надзором этих блестящих чёрных глаз? Брр!

– Вы не можете со мной лететь, – покачал головой ледяной дракончик. – Я собираюсь к королеве Глетчер – доложить ей всё и попросить помощи в поисках Града.

Может, королева даст ему под крыло отряд бойцов, а может, даже пошлёт на поиски всё своё войско! Так или иначе, без помощи соплеменников соваться глупо… или нет?

– Не разумнее ли было бы сразу отправиться в Небесное королевство? – возразила Кинкажу. – Твой брат ведь там в плену, верно? Поищем в горных пещерах… или ещё где-нибудь.

– А ещё – найти Хладну, – заметил Вихрь. – Она могла узнать от Пурпур что-нибудь полезное.

Вот этого как раз Холод и боялся. Новые пути, новые сомнения. С другой стороны, песчаный прав: одна лишь Хладна может что-то знать о Граде и Пурпур. Выследить её имело бы смысл, только вот…

– Я не знаю, где её искать, – горько вздохнул Холод.

В Ледяном королевстве? Но решится ли Хладна туда сунуться? Королева Глетчер не помилует, когда узнает, кто нарушил перемирие Яшмовой горы.

– Можно догадаться, – проронил песчаный. Ну ещё бы. Он бросил взгляд на радужную. – Хоть и страшновато… Думаю, сестра твоя полетела в дождевой лес. Больше всего Пурпур ненавидит королеву Ореолу, которая изуродовала её своим ядом – это известно всем. Хладна может попытаться убить Ореолу, чтобы заслужить прощение за неудачу с убийством остальных драконят судьбы.

На поляне воцарилась тишина, слышался лишь стук дождевых капель и отдалённые раскаты грома.

«Три луны! – подумал Холод. – А ведь он прав, так сестра и решит. Она умная, жестокая и предпочитает охотиться в одиночку. Вот уж кто за помощью не полетит!»

– Тогда я лечу в дождевой лес! – свирепо оскалилась радужная. – Я никому не позволю тронуть мою любимую королеву!

Луна вдруг пошатнулась, болезненно вскрикнув и раскидывая крылья в стороны. Лапы её подкосились. Ледяной дракончик бросился вперёд, но Кинкажу успела первая.

– Луна! – радужная подхватила её, опуская подругу на землю и сама чуть не падая.

Ночная приподняла голову, устремив к просвету в тучах остекленевшие глаза, похожие на подёрнутые льдом озёра. Из перекошенной пасти вылетали загадочные слова, голос был чужой и незнакомый:

Бойся драконьего мрака,

Бойся крадущихся в снах,

Той, что иною казалась,

Жара и власти в когтях.

Она дёрнулась и захрипела, будто слова царапали глотку.

Древние горы уже трясёт…

Новых пожаров видны дымы,

Яшме грозят ураган и лёд,

Гнёзда ищи… улетевшей… тьмы.

Наконец, издав последний хрип, она умолкла и бессильно обвисла на лапах у Кинкажу.

Драконята молча таращились, поражённые неожиданной сценой. Сердце у Холода колотилось, словно вот-вот выпрыгнет из груди. Неужели… нет, в этих словах не может быть правды! Или…

– Во имя всех змей! – воскликнул Вихрь. Молния озарила призрачным светом его глаза, в которых стоял страх, как во время того пожара в классе. – Что это было?

– То же самое она бормочет во сне, – кивнула Кинкажу. – Какой-то кошмар!

– Смахивает на пророчество, – нахмурился Холод.

Не может быть! Ночные клялись, что их способности давно утрачены. Цунами, Солнышко, Звездокрыл, Глин и Ореола это подтвердили. Никто больше не читает мыслей и не видит будущего.

Так они сказали. Или кто-то соврал?

Луна тряхнула головой и поднялась на лапы, крылья её тряслись.

– Карапакс, дай ему камушек, – с трудом выдавила она, медленно приходя в себя.

Морской дракончик стал возиться с золотым обручем у себя на плече. Двух камушков на браслете уже не хватало. Карапакс отколупнул третий и протянул Холоду. Угольно-чёрный осколок размером с драконий зуб сверкал серебристыми искорками, а может, просто молния отражалась в каплях дождя.

– А это что? – спросил ледяной дракончик. При чём тут пророчества?

– Сейчас… – Луна перевела дух. – Холод… – Она глянула опасливо, словно боялась получить удар хвостом – вот уж глупости, он никогда бы такого не сделал. – Холод, ты многое должен узнать. Я всё расскажу… всю правду.

– Звучит многообещающе, – заметил он.

– Не более чем «Яшме грозят ураган и лёд», – нахмурился Вихрь. – Надеюсь, мы это ещё обсудим, а то мне что-то не по себе.

– Ничего страшного, – махнула крылом радужная. – Найдём гнёзда улетевшей тьмы, и всё будет в порядке. Правильно я поняла?

– Лично я понял, что нам грозят большие неприятности, – поморщился морской. – Чудища, пожары, смерть…

– Так и есть? – обернулся к Луне песчаный. – Ты всё это видела? Яшмовая гора и вправду обрушится нам на головы?

– Не знаю, – пожала крыльями ночная. – В других моих видениях никогда не было слов… Понятия не имею, что это должно означать.

Видения? Ледяной дракончик поёжился, мрачно глядя на неё и сжимая в когтях чёрный камень.

Луна помолчала, глядя в темноту, будто видела и слышала то, что другим было недоступно.

– Холод, – начала она, – вот что я тебе хотела рассказать… ты не всё знаешь обо мне.

– Я слушаю, – хмыкнул он, – куда деваться. Наверное, это важно.

– То, что говорят о ночных, – правда, – кивнула Луна. – Их способности и в самом деле давно утрачены. Ни один ночной не читал мысли и не видел будущего уже… В общем, очень-очень давно. – Она тяжело вздохнула. – Пока не появилась я.

Ледяной дракончик дёрнул хвостом. Сердце в груди сжалось, став твёрдым, словно камушек в когтях.

– Я могу и то, и другое, – продолжала Луна, – из-за того что вылупилась в дождевом лесу… И под двумя полными лунами.

– Что… И то, и другое? – выдавил он, борясь с внезапным удушьем. Паника сжала горло невидимыми когтями.

– Видеть будущее и… – Луна помедлила. – И читать мысли.

Глава 2

Нет!

Гром прокатился над горным лесом, укрытым тёмными тучами. Казалось, по склону, сшибая друг друга, кувыркаются огромные валуны.

Холод застыл, будто сам превратился в камень. Что прочитала Луна у него в голове? Что она успела узнать?

Неужели слышала всё, что он чувствовал… думал о ней самой – о глазах, о том, как она наклоняет голову… об изящных когтях, которые могут бережно держать нежного воришку, а могут одним движением вскрыть тушу горного козла… О том, как храбро она вела себя при первой встрече и в то же время смотрела так уважительно… Неужели слышит всё и сейчас?..

Он невольно отшатнулся. Стоп, хватит! Не думать перед ней больше ни о чём!

– Не бойся, теперь я ничего не услышу! – быстро сказала она, подаваясь вперёд. – Камень, который ты держишь… это небесный камень, он закрывает мысли от чтения. Пока он вблизи твоего тела, ты можешь не беспокоиться, что я их узнаю.

– Очередное враньё ночных? – свирепо рыкнул Холод, продолжая гадать, что она могла услышать.

Смахнув с глаз дождевые капли, Луна глубоко вздохнула.

– Холод, поверь, я ничего больше не слышу у тебя в голове, и даже раньше… там всё было так… перепутано… ничего не разобрать.

Песчаный насмешливо фыркнул у неё за спиной. Она снова вздохнула и продолжала:

– Так я узнала о связи Хладны с Пурпур – подслушала их разговор у Хладны во сне… А потом слышала, как Хладна собиралась убить Звездокрыла в библиотеке. Мысли я ловлю только в тот момент, когда они думаются, рыться в головах не умею.

Ледяного дракончика это не успокоило.

– Ты подслушивала всех нас с самого начала! – прошипел он. – Обманывала, шпионила! – Из пасти его вырвалось облачко ледяного дыхания, и капли дождя вокруг осыпались крошечными градинами. – Впрочем, чего ещё ждать от ночной!

Ну почему именно она? Та самая, кого он считал другой, не такой, как все ночные! Уже почти решил, что ей одной можно доверять… А она всё время лгала. Лгала и без спросу лезла в чужие мысли. Какой же он идиот!

А не надо было расслабляться при чужаках, особенно ночных! Всем известно, какие они интриганы и предатели. Мало, что ли, доказательств в истории? И вот ещё одно!

– Летите назад на Яшмовую гору, все! – прорычал Холод. – Оставьте меня одного. – Он обернулся к клетке, где скорчился воришка, тоскливо глядя на струи дождя. – А ты вон отсюда, кому сказал!!! – проревел он что есть силы.

Бандит испуганно пискнул, подскочил на месте и опрометью кинулся во тьму лесной чащи, спотыкаясь о корни и поскальзываясь на мокрой опавшей листве.

В глазах Луны мелькнула сочувственная жалость, смешанная с любопытством. Холод невольно вздохнул. Никто, кроме ночной, не разделял его отношения к странным зверькам.

Он снова повернулся к драконятам и оскалился, сжимая в когтях небесный камень.

– Убирайтесь и вы, ясно? Я отправляюсь в Ледяное королевство, и если попробуете лететь за мной, там вас ждёт смерть!.. Мне-то без разницы, просто имейте в виду. Не нужны вы мне с вашими глупостями!

– А если подумать? – спокойно проговорил Вихрь в своей обычной раздражающей манере. – Ну полетишь ты домой за помощью, и что? Пока туда-обратно, твоего брата запросто могут прикончить. Если догнать Хладну, шансов выжить у него куда больше.

– Догнать! – подпрыгнула Кинкажу. – Она хочет убить Ореолу!

Малышка радужная вся горела ядовито-оранжевым, а крылья её почернели. Она была готова броситься в бой, хотя опытная ледяная покончила бы с ней одним ударом шипастого хвоста.

– Я не нуждаюсь в вашей помощи! – прорычал Холод. – Особенно в твоей! – Он бросил свирепый взгляд на Луну. Она сжалась, обернувшись крыльями, но не отвела глаз.

Вихрь усмехнулся.

– Ещё как нуждаешься! Без нас ты в дождевом лесу двух шагов не сделаешь. Там же полно ночных, а как вы друг друга любите, всем известно… А если отыщешь Пурпур, то так она тебе сразу и скажет, где прячет брата. Не лучше ли иметь про запас чтеца мыслей?

– Ах, вот ты кто теперь? – зашипел ледяной, обернувшись к Луне. – Полезный инструмент, который держат про запас?

– Я не инструмент! – сердито возразила ночная. – Просто… почему бы не использовать дар, раз уж он случайно достался?

– М-м… прошу прощения, – вмешался в разговор Карапакс. Морской дракончик озабоченно ходил кругами, шлёпая по лужам своими широкими перепончатыми лапами. – А как насчёт того… м-м… пророчества? Что, Яшмовая гора и правда в опасности? Если так, не стоит ли нам… ну… кого-нибудь предупредить?

– Да что об этом волноваться! – махнула лапой Кинкажу. – Даже ленивцу понятно, что остров ночных и есть те самые гнёзда улетевшей тьмы. Вулкан взорвался, но через магический туннель из нашего леса туда пройти всё равно можно. Сходим, и никаких ужасов не случится, правильно?

Вихрь снова дохнул огнём. Глаза Луны блеснули, в них было сомнение.

– Не думаю, что всё так просто, – задумчиво произнесла она. – Когда пришли те слова, я видела страшное… мне такое снилось по ночам… Трудно представить, что достаточно сходить на остров, и ничего не случится.

– Вот попробуем и узнаем! – бодро фыркнула радужная.

– А если не сработает? – Морской дракончик нервно махнул крылом. – На Яшмовой горе столько наших… мои сёстры…

– Верно говоришь, – мрачно вздохнул песчаный. – Просто жуть берёт… Только кто ей поверит? – Он кивнул на Луну. – Всем же ясно объяснили, что ночные больше ничего не могут.

– Солнышко поверит, – возразила Кинкажу. – Хотя Цунами вряд ли, она к пророчествам вообще не очень.

– В любом случае, из-за сомнительного пророчества академию никто закрывать не станет, – рассудил Вихрь, – и потом, есть дело куда более срочное. Надо отыскать Града, пока Пурпур его не убила, так что разговоры о конце света предлагаю отложить на потом.

– Согласна, – кивнула ночная.

Холод слушал хмуро. Нет, с чего вдруг они все решили считать его личное дело своим? Какой смысл участвовать в поисках Града, если не имеешь отношения к ледяному племени?

Он прищурился, глядя на Карапакса, который уныло ковырял когтем в луже. И это принц крови, родной сын королевы Коралл? Да в нём нет ничего королевского! Прячется в тени, бормочет невнятно, со всеми соглашается… Боится чего-то или просто такой мямля? Веди себя так ледяной, навечно застрял бы в Седьмом круге!

Впрочем, это и хорошо, от него будет легче всех избавиться.

– Лети назад! – бросил Холод морскому дракончику, который вздрогнул от неожиданности. – Зачем тебе гоняться по всей Пиррии за моей сестрой? Она опасна, убьёт тебя одним ударом, и мой брат, кстати, тоже – он как раз особо отличался в боях с вашим племенем… Лучше отправляйся на Яшмовую гору и присматривай там, чтобы ничего не случилось.

По изумрудной чешуе морского дракончика забегали огоньки, освещая зеленоватым сиянием озабоченную морду.

– А там тоже опасно? – прищурился он. – Гора не обвалится мне на голову?

– Лететь со мной гораздо опаснее, – прошипел Холод.

– Ничего не обвалится, мы примем меры, – заверила Кинкажу. – Но разве ты не хочешь остаться с нами?

– Вот думаю, что хуже, – буркнул Карапакс, – гоняться за опасными драконами или сидеть в академии, ожидая грома с молнией и ледяной лавины?

– Ладно, – вздохнула Луна, – возвращайся на Яшмовую гору. Передай там, что у нас всё хорошо, и скажи, куда мы полетели.

– Договорились! – сразу воспрянул духом морской. – Так я принесу пользу, верно?

– Может, и так, – согласился Вихрь, – хотя ты был бы полезнее здесь. Впрочем, тебе выбирать.

– Я скажу Цунами и остальным, чтобы не беспокоились, – закивал морской, пятясь в заросли. – Да, я же обещал матери присматривать за Анемоной, вот и присмотрю… это мой долг, так ведь? А вы разыщете кого надо и разберётесь с пророчеством… А потом встретимся в академии, да?

Он исчез в темноте среди деревьев, и вскоре оттуда донёсся шум крыльев, приглушённый дождём.

– М-м… жаль, – мрачно глянула вслед Кинкажу. – Теперь мы не станем новыми драконятами судьбы… Пророчество есть, а нас всего четверо.

Холод усмехнулся.

– Сильно сомневаюсь, что нам предназначено что-то особенное.

Песчаный дракончик бросил на него проницательный взгляд.

– Не думай, что отделаться от нас будет так же легко.

– Ладно уж, так и быть, – буркнул ледяной, – летим в этот ваш дождевой лес вчетвером… как семейка земляных из одного болота. Я поищу Хладну, а вы копайтесь себе в руинах Ночного королевства.

– Я лечу спасать Ореолу! – воскликнула Кинкажу, взмахнув крыльями.

– Кстати, заметь, – повернулся Вихрь к Холоду, наставительно качая кончиком хвоста, – там ты окажешься даже ближе к Ледяному королевству, потому что второй магический туннель ведёт в пустыню к северу от дворца королевы Тёрн!

Ну что тут возразишь? До чего же раздражает этот песчаный, изрекающий бесспорные истины по сорок раз на дню!

– Сам знаю, – задрал нос ледяной дракончик, – потому и согласился взять вас с собой.

Вихрь лукаво усмехнулся.

– А я-то думал, что очаровал тебя и уговорил.

– Ничего подобного! И вообще, если не заткнёшься, я могу и передумать.

Песчаный изобразил, как обматывает себе пасть невидимыми цепями и шутливо поднял лапы.

– Всё, летим! – Луна развернула крылья и поднялась в воздух. Вихрь с Кинкажу последовали за ней.

Холод проследил за ними взглядом, щурясь от рассекающих небо молний.

Ну что дёрнуло его согласиться? Ледяной воин не нуждается ни в чьей помощи, тем более в помощи бестолковых иноплеменников!

Взять хотя бы Вихря – каждому известно, что песчаные так же ненадёжны, как ночные, да ещё и вдвое глупее… не говоря уже о том, что предадут за горстку камушков и золотые побрякушки.

А радужная? Смех, да и только! В классических сагах ледяных драконов, где описывалась история мира, даже не упоминалось о каких-то радужных. Ленивые, слабые, бесполезные – общаться с ними и даже знать о них смысла не имело.

Но самое главное, как мог он связаться с ночной – даже временно, даже зная, что с ней надо быть осторожным? Пускаться в путь с этой Луновзорой, оставаться рядом хоть один миг после того, что о ней узнал? Да ещё при этом чувствовать то, чего нельзя ни в коем случае!

«Держись от неё как можно дальше!» – строго велел он себе.

Если мать с отцом заподозрят хоть что-то, это будет не просто разочарование. Все придворные должности станут недоступны для него навеки. Он окажется на самом дне Седьмого круга, и тогда либо Алмазный путь, либо пожизненная служба на самом дальнем острове во льдах!

Холод как наяву видел суровые глаза родителей, их взгляды говорили: «Лучше бы мы потеряли тебя вместо Града! Ты не оправдал наших ожиданий, разве таким должен быть ледяной?»

– Ну ты где? – крикнул Вихрь, кружа среди туч вместе с остальными. – Полетели!

Всё это только временно, напомнил себе ледяной дракончик, пока не найдётся Хладна. Потом он спасёт Града сам, как и положено настоящему ледяному принцу. Луна и прочие чужаки не имеют значения, их можно не слушать и уж точно не просить о помощи. А главное, никогда и ни в чём им не доверять, особенно этой лживой ночной!

Он щелкнул хвостом, застучав шипами, стряхнул с чешуи дождевую воду и взмыл в воздух. Сделал несколько кругов и помчался в сторону дождевого леса, не обращая внимания на драконят.

Глава 3

Место обитания радужных драконов оказалось просто отвратительным, чего и следовало от них ожидать. Начать с того, что в двух шагах уже ничего не видно – со всех сторон одни только гигантские стволы, заплетённые лианами, да гуща листвы над головой. О горизонте нечего и говорить. Как тут стоять на часах, как узнать, сколько и откуда подбирается врагов? Будто увяз в непроходимом болоте. Впрочем, болото и есть – куда ни сядешь, грязь такая, что хочется собственную чешую отодрать вместе с ней! А пестрота вся эта вокруг? Ну какой уважающей себя птице нужны одновременно красные, жёлтые, синие, да ещё и зелёные перья? Вот чёрные и белые – это было бы прилично.

Шум опять же невероятный – вот кто там всё время завывает, а? Час за часом водопад плещет – а где он, тот водопад? Не разглядишь. И непрерывное жужжание, ну сколько можно, с ума же сводит! А о запахах вообще лучше помолчать.

Трудно даже сказать, что хуже: насекомые или жара – давящая, выматывающая, словно варишься живьём в чешуе. Ледяному дракончику приходилось бывать на жаре, путешествуя в Песчаном королевстве, но не такой влажной, липкой и невыносимой, от которой хочется впасть в отчаяние. Да ещё и мухи и москиты обволакивают тучей, пролезают между чешуйками и жалят, жалят. Из ушей уже пришлось вытряхивать двух зелёных полосатых гусениц, какую-то непонятную шагающую тварь из палочек и жуткого мохнатого паука. Гигантская паутина меж деревьями липнет к крыльям, а по лапам пробегают длиннющие многоножки – вот же гадость! Тело чешется от рогов до хвоста, отяжелевшего от грязи.

Неужели Хладна тоже здесь? Трудно представить, она же ни капельки грязи не выносит, даже из битвы возвращается безупречно чистой, разве что кое-где с фиолетовыми кровоточащими царапинами. Небось сделала два шага и решила, что убийство здешней королевы того не стоит.

– Не нравится, да? – вздохнула подошедшая Луна.

Они остановились на привал возле какой-то речки, и Холод скорчился на большом прибрежном валуне, пытаясь ополоснуть в воде когти и при этом не измазаться ещё больше в вязком чёрном иле.

Он опасливо прищурился, невольно потянувшись к мешочку волчьей кожи у себя на щиколотке, где спрятал небесный камень.

Луна снова вздохнула.

– Нет, я не из головы у тебя это вытащила, просто догадалась. Ледяному здесь уж очень должно быть непривычно. Полярная противоположность вашим краям… то есть совсем не полярная. – Она скорчила рожицу, стараясь не рассмеяться собственной шутке.

Что это, насторожился Холод, пустая болтовня или попытка что-то выведать?

– Да уж, – кивнул он, помолчав.

– А я здесь выросла, – продолжала Луна, заходя дальше в реку. Вода закружилась у её лап, вспыхивая солнечными бликами. – На самом деле не так уж и плохо.

Ледяной дракончик лишь скептически хмыкнул.

– Что-о? – вскинулась Кинкажу, сидевшая на другом берегу. – Не так уж плохо? Это же самая прекрасная часть Пиррии! Любой дракон был бы счастлив здесь жить!

Радужная прыгнула в реку, обрызгав Холода от рогов до хвоста. Жирная ярко-оранжевая лягушка в панике выпрыгнула на берег и заковыляла к зарослям тростника, спасаясь от незваных пришельцев. Луна покосилась на неё и замахала крыльями, привлекая внимание Вихря, который сидел посередине реки по шею в воде.

– Не вздумай её глотать! – предупредила она. – Мне от такой целый день икалось, да ещё снилась потом бредятина разная. Сперва подумала даже, что это видение из будущего, где тритоны с муравьедами захватили мир.

Кинкажу весело хихикнула. Луна потянулась к нависшей над головой ветви и сорвала пригоршню странных плодов, похожих на плотные розовато-пурпурные соцветия.

– Лучше вот это попробуй.

Она разрезала один плод когтем, обнажая белоснежную мякоть с крошечными чёрными семенами, и протянула Вихрю. Вопросительно глянула на Холода, но он решительно потряс головой.

– Ни в коем случае. Даже смотреть не хочу на такую слякоть. Фрукты! Фу! – Он поскрёб когтями по камню, чтобы заглушить предательское урчание в желудке.

– Нет, ну ты странный… – проронила Кинкажу. – Не понимаю, как тут может не нравиться! У вас там что, совсем всё бесцветное, никакой жизни?

Холод вздохнул, вспоминая тысячи мерцающих оттенков голубого в прекрасном ледяном дворце, плеск искрящихся на солнце волн, где резвятся киты и тюлени, а звуки разносятся от горизонта до горизонта по бескрайним заснеженным просторам. Запах белого медведя или полярной лисицы можно учуять издалека и уловить малейшее их движение в застывшей морозной тишине.

А здесь… здесь просто всего слишком много!

– Белый – вот цвет! – зашипел он, обернувшись к радужной. – И голубой – цвет. А вот это… – Он ткнул когтем в мясистый пронзительно-красный цветок. – Это просто безвкусица!

– У нас и другие бывают, – возразила ночная, приподнимая широкий тёмно-зелёный лист, под которым пряталась кисть нежных бело-голубых цветов, похожих на снег, осыпавший толстый коричневый ствол. – Ой, смотри, ленивец! – Она кивнула на пушистого серого зверька, который медленно карабкался с ветки на ветку.

– Ну, слава лунам! – встрепенулся Холод, поднимаясь на лапы. – Я знал, что хоть что-то здесь должно отыскаться на обед. – Он взмыл в воздух, целясь когтями в незащищённый белый животик ленивца.

– Стой! – крикнула Луна. Одновременно раздался панический визг радужной.

Ленивец изумлённо моргнул огромными блестящими глазами, глядя через плечо.

В тот же миг что-то сильно ударило Холода в бок, отбрасывая к стволу дерева. Перед глазами мелькнула ярко-красная чешуя, блеснули острые клыки. Небесный дракон! Откуда он здесь? Неужели сама королева Пурпур?

Холод развернулся и хлестнул шипастым хвостом, но враг ловко поднырнул под удар. Достать когтями тоже не вышло. Красный дракон вмиг оказался в кроне дерева, схватил ленивца, сверкнул злобным взглядом и исчез, словно и не было. Ледяной дракончик испустил свирепый рёв.

– Успокойся! – крикнул подоспевший Вихрь, увёртываясь от когтей. – Прекрати, слышишь?

– Это был небесный! – зарычал Холод. – Напал на меня и украл мою добычу! Украл и сбеж… Что? Тюленьи кишки! – в сердцах выругался он.

– Какой же он небесный? – показал наверх Вихрь, но ледяной уже понял и сам.

– Да знаю я! – заревел он, в бешенстве хлопая крыльями. – Выходи на честный бой, трусливая радужная тварь! Ворюга!

Дракониха снова появилась в кроне дерева, теперь покрытая чёрными и оранжевыми пятнами.

– Мохноног ничей не обед! – завопила она, оскалившись на Холода. – Эти мерзкие чёрные драконы уже сожрали одного моего ленивца, сколько можно!

– Не зли её, – прошипел Вихрь, удерживая ледяного дракончика за плечо. – То есть не зли ещё больше.

Жар от чешуи песчаного заставил Холода отшатнуться.

– Можно подумать, кто-то из радужных решится на драку, – презрительно фыркнул он. – Одним когтем глотку порву.

– Дались тебе эти глотки, – усмехнулся Вихрь, – одно и то же, что в академии, что здесь. Обещай хоть иногда для разнообразия что-нибудь другое.

Тем временем Кинкажу взлетела на ветку к рассерженной радужной, заслоняя её от Холода.

– Извини, Прелесть, это я виновата, не предупредила, – начала она. – Мы как раз собирались его остановить…

– Ха! Ещё чего! – перебил ледяной.

Песчаный дракончик вздохнул.

– Слушай, ты вообще имеешь понятие о сочувствии? Этот зверёк – её домашний питомец, вроде твоего Бандита. Вспомни, как совсем недавно ты сам его защищал!

Холод задумался. Ну конечно, он помнил, как Луна кинулась спасать его любимца от прожорливых драконят в академии. Песчаный прав… опять! Ну почему он всегда прав? Это просто невыносимо!

– Мой Бандит совсем не то что какой-нибудь блохастый ленивец! – бросил ледяной, усаживаясь на толстый сук и стряхивая длинную многоножку, которая тут же заползла ему на лапу. – Он куда сообразительнее! Ладно, так и быть, не трону я ваших любимцев… Кого ещё нельзя – очаровательных броненосцев, обожаемых волосатых пауков?

– Лично мне нравятся обезьянки, они такие милые, – скромно потупилась Луна, подлетая ближе. – Вот бы ты их тоже пожалел…

Он грозно взглянул на неё. С этой ночной не поймёшь, когда она шутит, а когда говорит серьёзно.

– А что, – невинно поинтересовался песчаный, – волосатого паука ты бы съел?

Красная дракониха злобно глянула на драконят, крепче прижала к себе ленивца и вновь растворилась в окружающей листве. На этот раз Холод успел заметить, как замерцали чешуйки, меняя цвет. Мгновение спустя ветка, где она сидела, качнулась, и лёгкий шорох проводил полёт радужной в кронах деревьев.

Луна опустилась рядом с Холодом и вдруг потёрлась о него крылом. Чешуя ночной, гладкая и прохладная, не как у песчаного, напомнила дракончику стены его комнаты в ледяном дворце.

«Как она смеет меня трогать! – подумал он, в то же время стараясь не шевелиться, чтобы не нарушить прикосновения. – Что со мной творится?»

Глаза ночной были устремлены вдаль. Поняла ли она вообще, что коснулась его?

– Кто-то летит, – шепнула она. – Я слышу тёмные мысли.

«Интересно, какую тьму успела она увидеть в моей голове? – невольно подумал Холод. – Ненависть к другим драконам?»

– Что такое тёмные мысли? – спросил Вихрь. В голосе его слышалось беспокойство.

Тоже боится, что ночная разглядела в нём зло?

– Это Обсидиан, – сказала она, послушав ещё. – Ему не нравится работа патрульного… особенно в паре с радужной. Злится, что чужаки им командуют… Ждёт, что ночные свергнут королеву Ореолу и станут сами править в дождевом лесу… Всё, пролетели мимо.

Почувствовав, что касается Холода, она глянула виновато и отодвинулась. Он сделал вид, что ничего не заметил.

– Стало быть, ночных надо опасаться… – покачал головой Вихрь. – Ну, не считая присутствующих, само собой.

– Может, и не всех ночных, но его – точно, – кивнула Луна. – Вот не знаю, стоит ли рассказывать королеве о моих способностях… – Она задумчиво пошевелила хвостом листву. – Не хочу становиться королевской шпионкой и докладывать о крамольных мыслях подданных. Разве можно наказывать за мысли, если они так и остаются мыслями и не приводят к действиям? А если приведут, хотя это можно было бы предотвратить, рассказав вовремя?

– Вообще-то, – заметил песчаный, – о заговорах и покушениях полезно узнавать заранее. Наверное, стоит подслушивать хотя бы некоторых драконов, самых опасных.

– Нет! – резко возразил Холод. – Вторжение в чужие мысли ничем нельзя оправдать.

– Но ведь только так удалось остановить Хладну, иначе она убила бы Звездокрыла, – заметил песчаный. – Разве ты не рад?

Ледяной дракончик сердито глянул на Кинкажу, которая весело плескалась в реке.

– Всё равно шпионство мне не по душе! В плохих лапах… Допустим, Луна расскажет королеве, что кто-то готовит убийство, и его казнят. А кто докажет, что она не врёт?

– Я не стану врать! – возмущённо вскинулась ночная.

– А как мы узнаем? Ты скрывала от нас свои способности, как тебе теперь верить? И даже если ты честная, то как насчёт других ночных? Они врали всей Пиррии, что умеют всё на свете! Тысячи лет врали, ещё со времён Мракокрада и его проклятой мамаши Люты.

Луна дёрнулась от неожиданности, неловко взмахнула крыльями и свалилась с ветки. Ледяной дракончик удивлённо смотрел, как она возвращается. Вихрь тоже вытаращил глаза.

– Во имя всех лун, что с тобой такое? – спросил песчаный.

– Мракокрад? – переспросила она, не ответив. – Откуда ты знаешь о Мракокраде?

– О нём каждый знает, – пожал крыльями Холод.

– Я, к примеру, не знаю, – вставил песчаный.

– Каждый, кто что-то собой представляет, – ядовито пояснил ледяной.

– Ах да, понятно, – хмыкнул Вихрь, – то есть каждый из ваших.

– Ночные тоже знают, – возразила Луна. – Он наша легенда. Кошмар, призрак, монстр… И так далее.

– У нас то же самое, – мрачно буркнул ледяной.

– Что же он у вас натворил?

– Убил одного из принцев, украл королевское наследие… Всё навсегда испортил.

– Вот прямо навсегда? – Песчаный дракончик со скорбным видом оглядел солнечный лес и покивал. – То-то я дивлюсь, какое всё кругом испорченное. Теперь понятно, кто в этом виноват.

– Знал бы ты всё, не стал бы шутить.

Луна прикрыла веки и покачала головой с какой-то особенной горечью.

– Мне бы очень хотелось знать, что… – начала она и вдруг тревожно распахнула глаза. – Они летят назад! Обсидиан и радужная – нам надо…

– Эй, привет! – крикнула Кинкажу, призывно махая крылом и глядя в чащу. – Летите к нам!

– Уже не надо, – закончил Вихрь, посмотрев на расстроенную ночную.

Холод зашипел от досады. В самом деле, прятаться было поздно. Оставалось ждать патруль.

Глава 4

Чёрный дракон – тот самый, с «тёмными мыслями», – подошёл не торопясь по берегу реки, подозрительно разглядывая Кинкажу и поигрывая чёрным раздвоенным языком. Рядом с хмурым видом шлёпала по воде радужная дракониха, окрашенная в цвет листвы.

– А, это ты, – протянула Кинкажу. – Я думала, Орхидея. – Ледяной дракончик впервые увидел, как у жизнерадостной малышки портится настроение. – Привет, Бромелия.

– Что ты тут делаешь? – сердито спросила дракониха. – Твоё место в той академии, куда тебя послала королева Ореола! Вот говорила я ей, что ты ужасная ученица и непременно сбежишь, но разве меня кто-то слушает? Выходит, я всё-таки была права!

– У меня важное дело! – гордо бросила Кинкажу. – Речь идёт о жизни королевы, чтоб ты знала!

Холод уловил тень, пробежавшую по угрюмой морде ночного дракона. Возможно, Луна и права – этот тип задумал что-то нехорошее.

Ночной окинул взглядом кроны деревьев и вдруг свирепо хлестнул по бокам хвостом.

– Ледяной! – прорычал он, оскалившись. – В нашем лесу ледяной! Хватит прятаться, дружок. Вылезай, покажись!

Вылезать на свет Холоду хотелось меньше всего, но нарываться на драку с патрульным означало потерю времени, необходимого для поисков сестры. Он со снисходительным видом расправил крылья.

– Не давай себя запугать, – шепнула ночная, трогая его за плечо. – Он сам тебя боится, а грубит нарочно – надеется, что ты станешь пресмыкаться.

– Я ни перед кем не пресмыкаюсь, – тихонько рыкнул ледяной дракончик.

– Знаю, – кивнула Луна. – Тебе и незачем, ты намного лучше него… лучше всех. – Она потупилась, разглядывая свои когти.

Холод смущённо моргнул. Если она так думает даже после того как читала его мысли…

– Неужели даже лучше меня? – деланно возмутился Вихрь, толкая её хвостом. – Я же такой замечательный!

Её насмешливый взгляд, брошенный на песчаного, почему-то бросил Холода в жар. Он поспешно отвернулся и перелетел с дерева на берег. Луна с Вихрем последовали за ним.

Ночной стражник уселся на камень и с подозрением уставился на четверых драконят. На ледяного глянул, как на обглоданного тюленя. Холода так и тянуло пустить в ход свой грозный хвост, но он сдерживался, глубоко вонзив когти в мокрые листья.

Значительно помолчав, Обсидиан устремил прищуренный взгляд на ночную.

– А, та самая молчунья? – язвительно ухмыльнулся он. – Что, уже выгнали из академии? А эта пёстрая компания – кто вы такие вообще?

– Не твоё дело! – прорычал Холод.

Патрульный удивлённо вздёрнул брови, глядя на ледяного ещё высокомернее. Когти у Холода чесались от желания располосовать эту чёрную морду вдоль и поперёк.

– Мы прибыли, чтобы увидеться с королевой Ореолой, – поспешил заговорить Вихрь. Как ни удивительно, в голосе песчаного, обычно избегавшего ссор, тоже ощущалась нотка враждебности. – Она наверняка захочет поговорить с нами, так что не стоит тут мериться верблюжьими хвостами.

– Вас следует доставить в лагерь ночных, – важно произнёс чёрный дракон. – Так положено поступать со всеми новоприбывшими. Мы пошлём королеве донесение, и если её величеству будет угодно, она почтит вас визитом.

– Я никакая не новоприбывшая! – возмутилась Кинкажу. – Это мой лес, я здесь живу! Мы с королевой почти что лучшие подруги, и мои друзья полетят к ней вместе со мной – прямо сейчас!

Ночной дракон с сомнением шевельнул крыльями, поигрывая чёрным языком между острых клыков.

– Кинкажу, – вмешалась Луна, трогая её за плечо. – В лагере моя мать, её можно будет спросить, не видел ли там кто Хладну…

– А… ну тогда ладно, – согласилась радужная, раздувая пышный оранжевый воротник. – Только иду я сама, по своему желанию, а не потому что мне велят!

– Тогда пошли, – ухмыльнулся чёрный дракон.

– Я доложу о вас её величеству, – буркнула Бромелия, взмыла кверху и исчезла в листве.

Ледяной дракончик двинулся за Вихрем и остальными, держась позади, чтобы приглядывать за патрульным.

Он давно уже мечтал посетить обиталище ночных драконов, только не так, а с войском, во главе боевого крыла. Обрушиться с высоты во всём блеске и славе, замораживая всё вокруг смертельным ледяным дыханием. Уничтожить поганое племя, стереть с лица земли!

С ночными они враждовали уже сотни лет, хотя на памяти Холода никаких серьёзных стычек не было. Слишком заняты были ледяные войной за Песчаное наследство, сражаясь почти с каждым из остальных племён. Скрытные, неизвестно где обитающие ночные почти не привлекали их внимания, хоть и оставались заклятыми врагами.

Однако затем пришли вести об ужасающей бойне в Небесном дворце, куда внезапно нагрянул целый отряд ночных и прикончил всех ледяных пленников – беззащитных, в цепях. В тот день жажда мести вспыхнула в сердце не у одного юного Холода – отыскать логово подлых убийц и разделаться с ними поклялось всё племя.

И вот он здесь.

Конечно, дождевой лес – уже не прежняя тайная крепость, уничтоженная взрывом вулкана на острове, а временное пристанище. Лесной лагерь ни для кого не составляет секрета. Ночные потеряли силу и власть, отдавшись под крыло молодой Радужной королеве, которой едва исполнилось семь лет.

Шум лесного лагеря слышался издалека: хлопанье крыльев, треск веток, звон железа. Доносился и аромат варёного мяса. Жалко, что не прикажешь замолчать голодному желудку.

В зарослях мелькнула чёрная чешуя, и сердце ледяного дракончика заколотилось. Двое чёрных стражников мерили шагами тропинку, прорубленную в чаще. Обсидиан вышел вперёд и сказал им что-то вполголоса. Часовые хмуро глянули на пришельцев. Холод сжал когти. Пасть в бою с ночными – достойная смерть. Или они убивают только подло, как… Он одёрнул себя. Ничего удивительного, что чёрная чешуя вызывает мысли о Граде, но если верить королеве Пурпур, брат остался жив. Впрочем, погибла целая дюжина других ледяных пленников, и их убийцы где-то здесь, в лагере.

Обсидиан махнул кончиком хвоста, подзывая драконят к себе, и часовые расступились, давая им дорогу и провожая надменными ухмылками в своей отвратительной ночной манере.

– И чему только ухмыляются? – громко произнёс песчаный, обращаясь к Холоду. – Можно подумать, им осталось, чем гордиться. Были самым могущественным племенем в Пиррии, а теперь жалкие бездомные и кланяются радужным.

Все трое ночных мрачно оскалились, приподнимая крылья.

– А разве так уж стыдно поклониться радужным? – обиделась Кинкажу.

– Вихрь, кончай раздувать! – прошипела Луна.

– Я просто не понял, – невинно пожал он крыльями, незаметно подмигнув Холоду.

Ледяной дракончик лишь хмыкнул. Издеваясь над ночными, хитрый песчаный старался подбодрить и успокоить его. Впрочем, своей цели Вихрь достиг.

Тем не менее в лагерь Холод вошёл, напряжённый как струна. Впереди появлялось всё больше ночных, и он то и дело стрелял глазами по сторонам, высматривая опасность. Однако никаких воинственных приготовлений не заметил – чёрные драконы занимались самыми повседневными делами.

С десяток ночных валили деревья и расчищали заросли, освобождая участок под застройку, трое мыли фрукты в ручье, а ещё четверо пекли в огневых ямах какую-то дичь, похожую на небольших свиней. На уже очищенной площадке возводились примитивные жилища. Совсем юный дракончик взлетел наверх и стал поправлять кровлю из пальмовых листьев, но всё сооружение покосилось, и он с криком и грохотом провалился внутрь, собирая вокруг орущую толпу.

– Несколько наших вызвались им помочь, – стала объяснять Кинкажу, обернувшись к Холоду и Вихрю, – хотели научить строить хижины на деревьях, но они отказались – мол, наверху слишком много солнца. Это как, не понимаю? Солнца не бывает слишком много!

На земле и впрямь было прохладней, чем в древесных кронах, но куда грязнее. Холод задумался, что бы предпочёл он, радуясь в душе, что такой выбор перед ним не стоит. Едва ли сами ночные считают, что здесь лучше, чем на их бывшем задымлённом острове.

– Мама! – вдруг выкрикнула Луна, просияв, словно ледник, освещённый солнцем.

Перелетев строительную площадку, она обхватила крыльями высокую тощую дракониху, очень похожую на неё, но без серебристых чешуек в уголках глаз.

– Луна! – ахнула ночная, крепко прижимая к себе дочь. Терпеливо-усталый вид её сменился радостным возбуждением.

Холод наблюдал за ними со странным чувством. Ледяные не имели привычки обниматься, особенно королевская родня, считая это неприличным. Трудно было даже представить, как отец или мать обхватывают его вот так крыльями и прижимают к себе. Да и радостных любящих взглядов он, как ни старался, припомнить не мог.

Неужели все ночные ведут себя так со своими драконятами? Он огляделся, высматривая молодняк, и почти никого не обнаружил. Лишь в стороне, на берегу ручья, маленький дракончик жался к боку матери и помогал мыть фрукты, а она заботливо придерживала его крылом.

Ещё одна малышка училась летать, прыгая с поднятыми крыльями с толстого поваленного ствола. Отец стоял рядом и ловил её, когда она падала. В его позе и движениях тоже чувствовалась забота.

Ледяной дракончик перевёл взгляд на Вихря и Кинкажу. Они смотрели на Луну с матерью как-то странно и грустно. Интересно, что у них самих за семьи?

Не бойцы, а унылые коровы какие-то, подумал Холод. Он ни за что не стал бы вот так о чём-то переживать.

Родители никогда не жалели его, чтобы вырастить сильным и жестоким – настоящим драконом! Во всяком случае, здесь нет никого, кто мог бы с ним справиться. Конечно, Град сильнее и свирепее, но из чужаков – никто! Племя ледяных – величайшее в Пиррии, и он станет вести себя как ледяной, особенно на глазах у извечных врагов. Как велел отец: «Будь сильным, бдительным, бей первым и не доверяй никому!»

– Что ты тут делаешь? – спросила мать Луну, держа её за плечи.

Ночная опустила крылья и потупилась.

– Нет, меня не выгнали из академии, и я никому не сделала ничего плохого… Не бойся, мама.

Ледяной дракончик понял, что она отвечает на тревожные мысли матери, которые слышит. Он дотронулся до мешочка с небесным камнем. А вдруг среди ночных есть и другие, кто читает мысли – защитит ли такой маленький осколок от них от всех?

– Тихо! – прошипела дракониха, опасливо озираясь и вновь прижимая к себе дочь.

– А друзей я всё-таки нашла, – продолжала Луна. Она отстранилась, чтобы показать на драконят, и вдруг крикнула, выкатив глаза: – Нет! Стойте! Он не…

Холод не успел обернуться. На шее сомкнулись когти, и мощный толчок бросил его на землю. Кто-то большой и тяжёлый тут же навалился сверху.

– Даже не вздумай дёргаться, ледяной! – произнёс чужой голос. – Ты арестован.

Глава 5

Холод яростно заревел, пытаясь встать, но сильный и опытный противник не давал даже пошевелиться.

– Прекрати сейчас же! Отпусти! – кричала Луна.

Прижатый к земле, Холод ничего не видел, но чувствовал, что сверху происходит какая-то борьба.

– Он на нашей стороне! – подхватила Кинкажу. – Вернее, был, пока ты не напал ни с того ни с сего… А теперь он навсегда с нами раздружится!

– Не собирался я ни с кем дружить! – заорал Холод, плюясь от ярости и унижения. – Я вас всех ненавижу! А этого вообще убью!

– Ну, не знаю, Кинкажу, – хмыкнул чужой голос, – ты сама слышишь, какой он. Сообщили, что по лесу бродит крайне опасный ледяной, так что отпускать рано, подождём новых указаний.

– Я сама даю тебе указания! – завопила радужная. – Не опасный он никакой, это его сестра опасная!

– Так и есть, – вмешался Вихрь, – он честный дракон, не какой-нибудь убийца из-за угла.

Неизвестный дракон фыркнул.

– Лично я ничего не имею против убийц, вполне достойная профессия. Только пусть не убивают мою… мою королеву, защищать её – моя работа. Я останавливаю их, но не сужу…

– Холод не хотел убивать Ореолу, – перебила Луна, – а если бы и захотел, то вызвал бы на честный поединок!

Ледяной дракончик невольно задумался. Конечно, никаких радужных он убивать не собирался, кому они нужны вообще… А вот королеву ночных – вызвал бы честно или убил как получится? Что бы посоветовали родители? Пожалуй, второе. Град с Хладной не стали бы даже задумываться.

– Потрошитель! – прогремел вдруг новый голос, от которого на деревьях затряслись листья. – Ты чем это тут занимаешься?

– Спасаю тебя, а также защищаю лес и наш новый дом, сидя на жутко холодном ледяном, – бодро доложил дракон. – Всё как обычно.

Приблизились чьи-то шаги, по деревне пробежал тревожный гомон. Холод попытался извернуться, чтобы посмотреть, но морду его крепко прижали к земле. Странноватая буро-зелёная тварь с тысячами лапок тут же с любопытством забралась на нос.

– Прекрати арестовывать моих гостей, – произнесла неизвестная, останавливаясь рядом. – Это не романтично, а неприлично, я сто раз тебе говорила!

– Я знаю, – сердито буркнул Потрошитель, – но ты сама глянь – это же ледяной! Солнышко ясно сказала, что они собираются убить всех драконят судьбы. В таких случаях положено сначала хватать, а потом уже задавать вопросы.

– Слезай, кому говорят! – скомандовала Ореола. Вес, давивший на спину Холода, тут же пропал, как будто она смахнула его хвостом. – Если ты не способен отличить ледяного дракончика из компании Луны и Кинкажу от ледяной-одиночки, то какой из тебя телохранитель? Будь внимательней!

Ледяной дракончик вскочил на лапы, с отвращением сбросил с морды многоножку и оскалил зубы, разглядывая своего обидчика – ночного несколькими годами старше, жилистого и поджарого. Уверенная стойка и цепкий взгляд выдавали тренированного бойца.

Не успел Холод кинуться на противника, как впереди выросла тёмно-зелёная радужная дракониха с оранжевым гребнем и такими же полосами на изнанке крыльев. Схватила за лапу, пожала и слегка поклонилась.

– Для нас большая честь, – произнесла она, – принимать в своём лесу родного племянника королевы Глетчер. Приношу свои самые искренние извинения за безобразное поведение моего тупоголового телохранителя. Гостей должны были проводить в тронный зал, а не нападать на них в столь неуважительной манере. – Она окинула суровым взглядом собравшихся ночных. – А вы что глазеете? Немедленно за работу!

К удивлению Холода, драконы повиновались, хотя слышался и ропот, а двое или трое расходились подчёркнуто не торопясь.

Ледяной дракончик угрюмо молчал. Тело рвалось в бой, сердце колотилось. Налететь, разорвать на части! Как смел этот ночной так обращаться с ледяным принцем, да ещё перед целой толпой своих соплеменников! Нет, просто так это наглецу с лап не сойдёт.

С другой стороны, никогда и никто ещё не приветствовал Холода в качестве высокой особы, а ещё приятнее был жест королевы, приглашающий его идти рядом, как равного. Перед такой вежливостью трудно было устоять.

– Его накажут? – заговорил он наконец.

– Разумеется, – кивнула Ореола, хмуро взглянув на Потрошителя, – с особой жестокостью.

– Что ж, хорошо. – Ледяной дракончик отряхнул, как мог, с крыльев грязь и двинулся по тропинке в лес бок о бок с королевой. – У меня нет времени заниматься наказанием самому, у нас есть срочные дела, которые надо обсудить.

– Это верно, – кивнула Ореола, шагая прочь от деревни. Позади Луна торопливо прощалась с матерью, а остальные уже спешили следом. – Солнышко сообщила мне только самое главное, надеюсь узнать подробности…

– Ореола, я всё-всё знаю! – тут же встряла Кинкажу, подскакивая от нетерпения. – Его сестра Хладна – а она очень злая и опасная! – тайно сговорилась с королевой Пурпур, потому что, как оказалось, брат Холода на самом деле жив, а не убит, как все думали – он у Пурпур в плену и где-то спрятан… так вот, они договорились, что Хладна убьёт Звездокрыла, и тогда Пурпур брата выпустит, но Луна с Вихрем и Холодом – настоящие герои! – остановили Хладну – это было просто чудесно, а я всё пропустила, представляешь? Ну а потом Хладна улетела, и мы думаем, что сюда – чтобы убить тебя! – вот и прилетели, чтобы снова её остановить, а заодно выведать, где Пурпур держит брата Холода – вдруг она знает? – а тогда спасти и его! Привет, кстати! У нас в академии здорово, а ты как поживаешь? Мы…

Слушая радужную малышку, Ореола всё больше хмурилась.

– Вы ещё хуже, чем Потрошитель! – перебила она. – Как можно было улетать без спросу? Все и так испереживались, а тут вы ещё! Солнышко с Глином едва с ума не сошли!

Кинкажу в ужасе вытаращила глаза, покрываясь фиолетовыми пятнами.

– О нет! – воскликнула она. – Неужели Карапакс так и не рассказал? О, прости, прости!

– Рассказал он, да что толку? – фыркнула Ореола. – Хороши новости: четверо учеников бросились на поиски свирепой убийцы, чтобы разыскать ещё одну убийцу, которая ещё страшнее! Просто замечательно, беспокоиться больше не о чем, спасибо, добрый Карапакс! Наконец-то доблестная компания пятилеток избавит нас от злобной и мстительной Пурпур!

Луна виновато опустила глаза.

– Простите, ваше величество… Мы просто подумали… раз такое дело, медлить нельзя, и…

Она покосилась на Холода, и в его груди вдруг шевельнулось что-то вроде благодарности – глупо, глупо!

Да плевать, хочет она помочь или нет! Он ничего не просил и ни в чём не нуждается!

– Вот именно, что нельзя! – снова встряла Кинкажу. – Мы думаем, что Хладна летит сюда! Она хочет убить тебя!

– Вот и я говорю… – пробурчал Потрошитель, плетясь следом. Вид у ночного был скорее насмешливый, чем виноватый. – Послушай хоть её.

Ореола с сомнением глянула на Кинкажу.

– Да с чего вы взяли?

– А как же иначе? – вмешался Вихрь. – В академии все уже начеку, ты одна осталась. Ставлю сотню жареных ящериц, что ледяная где-то здесь.

– Это было бы досадно, – поморщилась королева. – В смысле, что Потрошитель прав. Он станет совсем невыносим.

– Я должен найти сестру, – снова стал закипать Холод. – Надеюсь, мне никто не помешает? – Он мрачно глянул через плечо на ночного.

– Думаю, я смогу тебе помочь. – Королева остановилась и прищурилась, всматриваясь в крону дерева. – Банан?

– Нет, спасибо, – начал было ледяной и тут же заметил странное мерцание вокруг ветки.

Мгновение – и там появилась дракониха невозможного розового оттенка, от которого ледяной невольно поморщился.

– Геликония, ваше величество, – поклонилась она. – Мы с Бананом похожи.

Ореола нетерпеливо щёлкнула хвостом.

– Геликония, всех командиров разведки в тронный зал – немедленно!

Чешуя драконихи потускнела, затем налилась тёмной синевой.

– Но… Я не могу оставить вас без охраны, ваше величество!

Радужная королева с раздражением обвела хвостом окружающие деревья.

– Остальных семерых больше чем достаточно! Намного больше, я бы сказала. – Она бросила взгляд на ночного. – Похоже, некоторые боятся, что сами не справятся… А ещё думают, что я слепая, глухая и вдобавок стукнутая по голове, и не замечу, что за мной шляются пятеро лишних бездельников!

Потрошитель насмешливо прищурился.

– Между прочим, весь смысл секретной невидимой охраны как раз в том, что она невидимая и секретная! Так что едва ли стоит некоторым тыкать в них хвостом и пересчитывать вслух на весь лес.

– Выполняй! – не ответив, кивнула королева стражнице. Радужная поклонилась и мигом пропала из глаз. Лишь слабый шорох крыльев донёсся сквозь стук капель и жужжание насекомых.

Холод тревожно сжал когти, обводя взглядом листву вокруг. Ещё семеро? Он не мог заметить ни одного, как ни старался.

Что ж, снисходительно признал он про себя, годное умение. Ледяные тоже неплохо умеют маскироваться, но только среди снега и льда, а в лесу… Тут бело-голубая чешуя с блестящими шипами торчит на виду, как сломанное крыло. Ну и отлично, легче будет отыскать Хладну!

– Лететь недалеко, – бросила королева. – Я нарочно построила тронный зал на полпути между радужными и ночными. – Она взмахнула крыльями и поднялась в воздух.

Поспевая следом, Холод прислушался, но различить шум семи пар лишних крыльев среди остальных было невозможно.

Тронный зал королевы Ореолы оказался просто широкой платформой, построенной на переплетённых ветвях стоящих кругом толстых деревьев. Он располагался ниже, чем обычные жилища радужных, – как понял Холод, чтобы учесть вкусы ночных. Крышей служили те же широкие полупрозрачные листья, что и в окнах библиотеки на Яшмовой горе. Вместо стен стояли перекрученные деревянные колонны, сплошь заплетённые пурпурным и голубым вьюнком, а из замшелых трещин в коре свисали плети орхидей, покрытые нежными бело-розовыми и оранжевыми цветами.

Драконы опустились на площадку один за другим, цепляясь когями за плетённый из лиан пол и отряхивая крылья. Холод с удивлением обвёл взглядом почти пустой зал – лишь небольшой помост в середине с двумя подставками для свитков по сторонам.

«И это она называет троном?» – усмехнулся он про себя, когда Ореола взобралась на помост и уселась, обернувшись хвостом.

– Ну вот, – начала она, – теперь поговорим. Я уже знаю, кто вы, но всё-таки давайте представимся официально. Я Ореола, королева радужных и ночных драконов. Моего слишком усердного охранника зовут Потрошитель. А это Пушистик… – Она подняла лапу, куда тут же перебрался с потолка серый ленивец с длинной блестящей шерстью.

– Королевский питомец, не питание, – шепнул песчаный, подталкивая Холода крылом. – Смотри не проглоти ненароком… Я Вихрь, ваше величество, – продолжил он громко, отвесив поклон, – советник королевы Тёрн.

– Добро пожаловать, – кивнула королева. – Ещё я вижу Луновзору, Кинкажу и, разумеется, принца Холода. Мои друзья на Яшмовой горе будут очень рады узнать, что вы в безопасности. Там и так сейчас переполох, да ещё и целое крылышко пропало.

– Извини… – пискнула Кинкажу.

– Я тоже виновата, – вздохнула Луна, опуская глаза.

Наступило молчание. Королева строго взглянула на остальных.

– Ну ладно, и я извиняюсь, что заставил всех волноваться, – произнёс Вихрь, – но Холод не справился бы один…

– Вот ещё! – фыркнул ледяной. – Справился бы – и справлюсь!

Он вдруг задумался. Что, если кто-то наткнётся на Хладну раньше него? Могут быть жертвы: сестра крупнее, злее и в сто раз тренированнее, чем любой из здешних слабаков!

Сердце вдруг заколотилось. А если Хладна заметит Луну да ещё захватит врасплох? Убьёт же, непременно убьёт! Припомнит ей, что помешала убить Звездокрыла, и слишком тесную дружбу с братом не забудет. Хорошо хоть не знает о его чувствах…

Да какие там чувства, тут же одёрнул себя Холод. Откуда им взяться? Ночная лгала ему и лезла в его мысли! Хитрая интриганка, как и все ночные, больше ничего.

Он осторожно покосился на Луну и встретил её взгляд, казалось, говоривший: «Хочешь или нет, а я тебе помогу!» Почти такой же решительный, как при первом знакомстве, когда она думала, что защищает от него воришку. Никаких угроз не побоялась, не отдала!

Ну и что, всё равно это не чувства, нет у него к ночной чувств, одна ненависть. Просто не хочется, чтобы Хладна её убила, вот и всё.

– Ладно, сейчас разберёмся. – Королева выпрямилась и окинула взглядом зал. – Вот и мои разведчики.

Драконы появлялись один за другим, вспыхивая в листве будто солнце, выходящее из облаков. Поражая глаз яркостью жёлтых, синих и розовых оттенков, они слетались в тронный зал и выстраивались в ряд перед своей правительницей, пока не набралось шестеро. Правда, строй получился довольно неряшливый, с торчащими в разные стороны крыльями и хвостами.

Никакой дисциплины, презрительно хмыкнул про себя Холод, вспоминая стройные ряды вытянувшихся по струнке ледяных бойцов перед королевой Глетчер. Он сам с раннего детства часами отрабатывал парадную стойку, учился правильно складывать крылья и обвивать лапы хвостом. Подбородок вверх, плечи назад – только так. Такую позу трудно долго удержать, но мать заставляла упражняться перед каждой едой и не пускала к столу, пока дракончик не добивался идеала.

Этим радужным требуется хорошая муштра, подумал Холод, поправляя собственный хвост с лёгким звяканьем шипов.

– Я собрала вас, чтобы спросить, не видел ли кто сегодня в лесу ледяного дракона, – начала Ореола. – Тем, кто плохо помнит уроки, напомню: у ледяных драконов очень холодная чешуя белого или голубоватого цвета и много длинных шипов.

Один из радужных тут же подался вперёд и громко прошептал:

– Ваше величество, мне кажется, такой дракон сидит прямо у меня за спиной!

Стражники стали оборачиваться, опасливо отодвигаясь и толкая друг друга, так что одна дракониха чуть не свалилась с площадки.

– О луны, так вот они какие! – прошипела она, цепляясь когтями за лианы. – Какой колючий!

– А хвост, а хвост – вы только гляньте! – вытаращил глаза другой. – Одни шипы.

– А холод какой от него! – добавил третий, потянувшись к крылу незнакомца. Дракончик с рычанием отстранился.

Королева раздражённо вздохнула.

– Это наш гость, принц Холод! Видели вы сегодня кого-нибудь похожего?

– Нет, нет, – ответили драконы нестройным хором.

– Уж я бы точно заметил, – фыркнул один. – Так и искрится, будто паутина после дождя!

– Ну, ещё бы! – согласился тот, что тянулся потрогать. – Пройди такой мимо, я бы даже проснулся.

– Я тоже, – кивнула дракониха.

Королева закатила глаза к потолку.

Потрошитель деловито кашлянул, прочищая горло.

– Прикажете опросить ночных?

– Да-да, опроси! – Ореола махнула крылом. – Скажи, чтобы только следили, если заметят, и не лезли, особенно в одиночку!

Дракон поспешно кивнул и расправил крылья, прыгая с площадки.

– Это и тебя касается! – крикнула вдогонку королева. – Не вздумай сразу распускать когти!

– Не слышу! – радостно крикнул он в ответ.

Ледяной дракончик снова покосился на Луну. Ночная не сводила взгляда с одного из разведчиков.

– М-м… ваше величество, – начала она сбивчиво. – Я хотела спросить…

– Да? – повернулась Ореола. – Спрашивай.

– Я в смысле… если никто не видел саму ледяную… то, может, хотя бы что-то подозрительное – к примеру, замёрзшее или необычно холодное?

«Она знает, что этот радужный что-то видел, – понял ледяной дракончик. – Прочитала его мысли! А королеве о своих способностях пока не говорила».

– Ну, вообще-то… – пробормотал разведчик задумчиво себе под нос, – под старым баньяном и впрямь была одна странность…

– Что именно? – встрепенулась Ореола. – Докладывай!

– Там такое место на земле… всё скукоженное какое-то, – помялся радужный, – тёмно-синий с малиновыми разводами. – Большой круг, а в нём вся трава хрупкая и белая, а ягоды твёрдые, будто камушки… И холодное всё, да. Годится?

Ледяной дракончик в волнении расправил крылья.

– Где это, далеко?

– Я знаю, где старый баньян, – кивнула ему Ореола, вскакивая. Отцепила от шеи Пушистика и пустила в заросли лиан. – Пара взмахов крыльев отсюда. Остальные ждут здесь!

– А можно мне тоже? – подняла лапу Луна. – Я могу быть полезна, я… – Она неловко замолчала. Не хочет говорить, что умеет читать мысли, понял Холод.

– И меня возьмите, и меня! – заверещала Кинкажу. – Я тоже хочу!

– Нет! – твёрдо покачала головой Ореола. – Я ваша королева и приказываю вам остаться!

Конечно, ледяной дракончик предпочёл бы слетать один, но не знал дороги. Опять же, если быть совсем честным, возможность услышать мысли сестры издалека пришлась бы, наверное, кстати.

– Возьмём Луну, – пожал он плечами как можно небрежнее, – она не помешает… А вот её – ни в коем случае! – Он кивнул подбородком на Кинкажу. – Слишком шумная.

– Это я-то шумная? Я шумная? – заверещала с негодованием маленькая радужная. – Неправда!

– Кинкажу! – одёрнула её Ореола. – Ты сама хотела, чтобы я стала королевой, так что теперь должна слушаться! Оставайся… потому что, если ледяная тебя убьёт, я очень-очень рассержусь! – Она с удивлением взглянула на Холода, потом на ночную. – Хорошо, Луна, ты с нами.

Скоро уже все трое парили в древесных кронах. То есть Холод старался парить, но получалось плохо. Крылья всё время цеплялись за лианы и вязли в паутине, а острые сучья норовили расцарапать бока. Ярко-красная птица с огромным клювом, на гнездо которой он наткнулся, проводила незнакомца возмущёнными криками.

Ореола вдруг обернулась на лету, взмахнула крыльями и опустилась на большую ветку.

– Вылезай! – буркнула она сердито. – Ты даже не стараешься лететь скрытно.

Вихрь со смущённым видом высунулся из-за ствола дерева с огромными листьями.

– Нет, я старался, но… Тут всего так много! Мне привычнее открытые просторы, такой уж я дракон.

Холод недовольно поморщился, вытряхивая из своих шипов обломки веток и клочья мха. Опять приходится соглашаться с этим песчаным!

– Кому я приказывала остаться? – рявкнула Ореола.

Вихрь упрямо выставил подбородок.

– Вы великая королева, ваше величество, однако, прошу прощения, не моя королева. Я не оставлю своих друзей. Кроме того, Холод очень хотел взять меня, только стеснялся признаться.

– Ничего я не хотел! – набычился ледяной дракончик. – Если тебя отправят назад в пески, слова не скажу.

– Слышите? – серьёзно кивнул Вихрь. – Он меня просто обожает.

Ореола фыркнула, закатывая глаза.

– Ладно, полетели!

Песчаный довольно ухмыльнулся и пристроился рядом с Луной, которая на удивление легко лавировала между ветвями. Даже у Ореолы не всегда получалось так ловко. Ночная скользила сквозь кроны тропического леса, словно тюлень в волнах среди плавающих льдин.

Лететь и в самом деле оказалось недалеко, и вскоре они приземлились на поляну вокруг гигантского дерева с невероятно разросшимся стволом и узловатыми сучьями. Огромные корни его торчали из земли повсюду, возвышаясь над травой и кустарником.

Вымороженный круг, о котором говорил разведчик, Холод заметил ещё сверху, только теперь трава и листья уже успели почернеть, а ягоды обмякли и висели пурпурными каплями.

Отметил он и кое-что ещё: посреди круга осталось зелёное пятно уцелевшей растительности. Что-то было там прежде и заслонило её от ледяного выдоха Хладны. Что-то – или кто-то.

Ореола с Луной облетели дерево с другой стороны, а Холод и Вихрь опустились возле круга и осмотрели лесную подстилку. У ледяного дракончика заныло сердце. Неужели правда? Хладну очень хотелось отыскать, но до того как она ещё что-нибудь учинит.

Ну конечно! Из вымороженного круга явно тащили что-то тяжёлое. Заметил и песчаный дракончик, судя по тому, как озабоченно он сморщил нос. Холод двинулся по следу из разворошенных листьев и помятого кустарника, думая, что бы он сам предпринял на месте сестры.

Спрятал бы труп, само собой. Выгадал бы лишнее время – пока найдут, пока сообразят, в чём дело и начнут облаву. Но далеко тяжёлое тело не утащишь… А может, всё проще? Убила, скажем, кабана… нет, таких кабанов не бывает, слишком след глубокий, хотя…

Холод остановился перед стеной высокого кустарника на краю поляны, где начинался подъём. Корни баньяна доставали и сюда, вздымаясь из земли, словно отдельные стволы. За таким корнем в кустах виднелась куча листьев, мха и древесной трухи – такая высокая, вряд ли могла образоваться сама собой. С упавшим сердцем ледяной дракончик принялся копать. Вихрь молча присоединился.

Тело ночного стражника лежало в неглубокой, наскоро вырытой яме, заваленное грязью и листьями. Застывшая морда перекошена в ярости, горло перерезано, чешуя покоробилась от мороза.

Теперь никаких сомнений – Хладна здесь побывала, и не так давно!

Глава 6

– О луны! – вздохнула Ореола, глядя на труп через плечо Холода. По крыльям и спине королевы расползались багровые пятна. – Неважные дела, принц. Плохо для твоей сестры, плохо для мира в нашем лесу.

– Это точно, – покивал Вихрь, – ночные распалятся незнамо как. Точнее, спалят первого попавшегося ледяного… Ты как, выдержишь? – обернулся он к Холоду. – Хватит твоего мороза?

Ледяной дракончик замялся, поглядывая на Луну. Просить не хотелось, он по-прежнему считал, что подслушивать чужие мысли нехорошо, но чтобы остановить Хладну, пока та чего-нибудь ещё не учинила… тем более опередить жаждущую мести толпу ночных…

Встретив взгляд Луны, он вопросительно поднял брови. Она покачала головой: нет, чужих мыслей не слышно.

Королева озабоченно нахмурилась.

– Если Хладна увидит вас четверых, то сразу поймёт, зачем вы здесь. Надо вас где-то спрятать.

– Только сначала тебя, – кивнула Луна, но Ореола лишь фыркнула, давая понять, что справится сама, и полетела назад к тронному залу, поманив драконят за собой.

– Ну как дела? – едва завидев их, подскочила Кинкажу, зеленовато-оранжевая от волнения. – Нашли её, нет? Холод такой сердитый… хотя он всегда сердитый. Что-то случилось, да?

Тронный зал трясся от нервных шагов Потрошителя, который метался из угла в угол, обрывая цветки с лиан.

– Ты с ума сошла? – сразу напустился он на Ореолу. – Как можно лететь одной, без всякой охраны, с тремя маленькими драконятами?

– Я бы попросил! – Холод надменно вздёрнул подбородок. – В нашем племени драконы моего возраста уже опытные бойцы и состоят в охране королевы!

Ореола со вздохом глянула на ночного.

– Не взбивай пену хвостом, – бросила она. Пушистик уже снова карабкался ей на шею. – Моя секретная невидимая охрана была при мне, сам же знаешь.

– Да, но меня-то не было! – продолжал он.

– Не можешь же ты всегда быть рядом, – произнесла королева с каким-то особенным теплом, и ледяной дракончик понял, что отношения их куда сложнее, чем казалось сначала. – Так что успокойся, я способна о себе позаботиться.

– Сказала она, побывав в цепях под вулканом, – пробурчал ночной.

– Главное, мы теперь точно знаем, что Хладна здесь, – продолжала королева.

– Да ну? – в страхе пискнула Кинкажу. – Вот прямо здесь, у нас в лесу? Прямо сейчас?

И притом где-то совсем рядом, подумал Холод. Его сестра, чистюля и честолюбица, сидит в этой грязной дыре, скрываясь от радужных, и замышляет убийство их королевы! Как далеко она готова зайти, чтобы осуществить свой план? Если попытаться ей помешать, убьёт одного брата, чтобы спасти другого?

Смотря какие братья, с горечью ответил он себе. Если первый – никчёмный неудачник низкого ранга, а второй – случайно попавший в плен любимец племени с блестящим будущим, то даже задумываться не о чем.

Тем временем королева раздавала приказы, деловито щёлкая хвостом:

– Стражников разбить на поисковые команды! Начать прочёсывание леса отсюда во все стороны!.. А к тебе, – повернулась она к Потрошителю, – у меня будет отдельная просьба.

Опознать тело убитого ночного, догадался Холод. Ей ещё предстоит объясняться с их племенем.

– Теперь вы. – Она обвела взглядом Холода, Луну и Вихря. – Думаю, самое безопасное место в лесу – это площадка молодняка. Это недалеко, место защищённое, и охрана там на уровне, а я её ещё удвою.

– Что? – вскинулся ледяной дракончик, возмущённо приподняв крылья. – Запереть нас вместе с малышнёй, только вылупившейся из яйца? Я прибыл сюда, чтобы найти свою сестру!

Ореола покачала головой.

– Извини, Холод, но если с тобой что-нибудь случится, ледяные пойдут на нас войной, и я не смогу их осудить. Твоя безопасность прежде всего. – Она помолчала. – Обещаю, что дам тебе поговорить с сестрой, когда мы её разыщем.

– Если твой псих-ночной не убьёт её раньше! – Холод яростно хлестнул хвостом. – Ты не можешь гарантировать, что сестра останется в живых. Будто я ночных не знаю – они же прикончат её, как только увидят!

– Я их королева! – свирепо оскалилась радужная. – Они не посмеют меня ослушаться.

– Она моя сестра! – заревел ледяной.

– Вот именно! Когда ночные узнают, что она натворила, тут же накинутся на тебя, да и сама она, насколько я понимаю, вряд ли тебя пощадит. Мне не нужны новые трупы в моём лесу!

Холод ощутил прикосновение горячих когтей и с рычанием обернулся.

– Не спорь с ней, – тихо шепнул песчаный.

– Она не уступит, – прошипела Кинкажу с другой стороны.

Луна кивнула, соглашаясь. Она слышала мысли Ореолы и знала точно.

Королева уже отвернулась и давала указания Потрошителю и двоим разведчикам. Холод оттолкнул Вихря, всё ещё пыхтя от гнева. Сидеть с малышнёй, когда вражеское племя гоняется за Хладной, чтобы отомстить!

– Послушай, – тихонько продолжал Вихрь, – если спорить дальше, она только добавит стражников. Согласись, а потом мы просто улизнём.

Кинкажу недовольно нахмурилась, зеленея на глазах, но Луна снова кивнула.

– Мы что-нибудь придумаем, – шепнула она. – Сделаем так, что ты первый отыщешь сестру.

Ледяной дракончик скрипнул зубами. Он привык подчиняться, но до сих пор приказы отдавали ледяные, а тут какая-то радужная! Слушаться нашёптываний какого-то песчаного, не говоря уже о ночной, было унизительно. Мать с отцом в такой ситуации тут же бросились бы в драку, никаких сомнений. Разнесли бы на куски этот жалкий тронный зал и показали бы, чего стоят ледяные, всему лесному племени – обоим племенам. Пусть бы только попробовал кто-нибудь помешать искать Хладну!

Только вот… стоит ли настраивать против себя Радужную королеву, когда можно и в самом деле улизнуть по-тихому? Позорище, конечно. Холод прямо-таки видел, как рушится его статус, заработанный тяжким трудом. Чего будут стоить все достижения, если вот так просто взять и склонить голову перед радужной, да ещё королевой ночных!

«Оно будет того стоить, если я вернусь со спасённым Градом!» – сказал он себе, стиснув зубы. Даже если придётся потом доживать жизнь где-нибудь в Седьмом круге!

Он согласился, но, когда увидел площадку молодняка, чуть было не пожалел о своей уступчивости.

Там оказалось ещё хуже, чем он предполагал. Уют, покой и расслабленность. Впрочем, чего ещё ожидать от глупых радужных? Племени наплевать, что юные драконы вырастут слабыми и мирными – так зачем их тренировать и воспитывать, едва выйдут из яйца? Пусть кувыркаются себе всласть и делают что хотят, словно какие-нибудь щенки!

Площадка представляла собой огромную плетёную сетку из упругих лиан, веток и листьев, натянутую между деревьями высоко над землёй. Со всех сторон её окружала такая же плетёная стена, чтобы совсем маленькие драконята не могли упасть на землю и расшибиться. По сторонам постоянно дежурили шестеро крупных взрослых драконов – трое радужных и трое ночных, и выглядели куда бдительнее тех, которых Холод уже встречал.

Одна из ночных долго осматривала каждого из пришельцев, прежде чем пустить внутрь. Она проверила даже мешочки с небесными камнями – открыла и понюхала. На ледяного дракончика глянула с опаской, а ядовитый шип песчаного уж вовсе не пришёлся ей по душе.

– Он совершенно безопасен, – заверил её Вихрь. – У нас в племени учат осторожно обращаться с шипом с самого раннего возраста, чтобы случайно не пораниться.

Он показал, как сворачивает хвост, и дракониха опасливо отпрянула.

– Не нравится мне всё это, – обернулась она к Геликонии, которая привела гостей. – Нам приказано не пускать сюда чужаков! А этот вообще… – Она хмуро кивнула на Холода. – Сказать, что он выглядит враждебно, значит ничего не сказать.

– Это только вид у него такой, – махнул лапой Вихрь, – и характер.

– Он никогда не обижает маленьких! – горячо заверила Луна.

– Нечего за меня говорить! – встопорщил шипы ледяной. – Я и сам умею.

Поколебавшись, ночная стражница пропустила всех, недовольно ворча себе под нос. Они перелетели плетёный барьер и опустились на площадку. Холод пренебрежительно взглянул на валявшиеся повсюду игрушки. Что пользы от подобной ерунды, чему она может научить?

Всего за стеной было девять драконят, годовалых и моложе. Из-за их чёрной чешуи ледяному дракончику сперва показалось, что здесь одни ночные, копошащиеся одной большой кучей, но стоило гостям появиться, как из неё поднялись девять крошечных головок, семь из которых немедленно окрасились розовым и ярко-жёлтым.

– Новички! – пискнул один. – Какие красивые! – И малыши вприпрыжку кинулись навстречу, в восторге хлопая крылышками.

От неожиданности Холод отступил назад, упершись спиной в стену, но трое маленьких радужных уже обступили его и принялись с любопытством разглядывать.

– Какой блестящий! – завопил кто-то.

– Я так тоже могу, – пискнул другой. – Смотрите, смотрите!

Он присел, сосредотачиваясь, и по его спине, бокам и крылышкам вдруг побежала рябь голубовато-белого хрустального оттенка. Мгновение, и перед изумлённым Холодом стояла его точная миниатюрная копия, разве что без шипов и длинных рогов. Малыш осмотрел свои лапы и довольно хихикнул.

– Неплохо, – похвалила Кинкажу, прищурившись на ледяного, словно тот был скульптурой, которую требовалось улучшить. – Ещё немного синего вдоль спины и по краям крыльев, и будет в самый раз.

– Ага! – Малютка деловито щёлкнул зубами, присматриваясь, и слегка подправил окраску своих чешуек. Его спинной гребень сразу обозначился чётче и стал казаться острее и выше, почти совсем как у ледяного.

– А я буду вот им! – объявила малышка, показывая на Вихря.

Песчаный дракончик состроил смешную рожицу, и она ответила точно такой же. Её чешуя уже меняла цвет, наливаясь бледной желтизной. Приподняв крылышки, она требовательно пихнула Вихря кончиком хвоста, чтобы он показал свои.

– Хм-м… – протянула она, мерцая золотом и бронзой и подбирая их сочетание для груди и живота. – Вот! А теперь голова – посмотрим, как у меня получится.

Холод наблюдал, как на крохотной мордочке проступают бурые веснушки и небольшой тёмный зигзаг шрама. Ледяной дракончик прилагал немалые усилия, чтобы скрыть своё потрясение. Всего лишь годовалые, а такое умеют! Он вновь окинул взглядом площадку. Пожалуй, здесь тратят время не совсем уж зря.

Хотя, конечно, умение маскироваться трудно сравнить по пользе с охотничьими, боевыми навыками или с искусством выживания. Град, к примеру, ещё до года справлялся с хищным китом, сам Холод провёл целую ночь в одиночку среди снежной бури, а их сестра Хладна отличалась в учебных боях с драконами втрое крупнее себя. Эти драконята не продержатся и мгновения в настоящей драке, не говоря уже о том чтобы заслужить хоть какой-нибудь ранг!

Взгляд Холода упал на дракончика, который держался позади остальных, совсем мелкого и с повязкой из листьев на передней лапе. Подняв глаза на ледяного пришельца, малютка испуганно пискнул и спрятал голову под крыло.

– Не обращайте на него внимания, – фыркнула миниатюрная копия ледяного.

– Он совсем никчёмный, – махнула лапкой маленькая ночная, гладкая и лоснящаяся, как тюлень. Она рассматривала гостей сдержанно, без неуёмных восторгов радужных. – У него до сих пор кошмары из-за вулкана, каждую ночь, хотя с тех пор столько дней прошло… Эй, хватит скулить, трусишка! – презрительно бросила она своему соплеменнику.

Перевязанный ночной робко выглянул из-под крыла и выпрямился, но было видно, как он дрожит от страха.

– Эх ты, а ещё ночной! – снова фыркнула чёрная малышка и повернулась к гостям. – Ему все только и твердят, какие мы, ночные, великие и могущественные, но он никак не поймёт. Мне кажется, есть драконята, которые просто… просто…

– Просто вылупились не в том племени, – тихо закончила Луна.

Холод бросил на неё пристальный взгляд. Сама не хочет быть ночной? А может, уже слышала такое от кого-нибудь?

От него точно не услышит! Ледяной дракончик даже представить себя не смог бы кем-то другим. Всю жизнь он старался стать истинным ледяным бойцом, подняться на самый верх и доказать родителям и всем остальным, что достоин! Никаких иных желаний никогда не имел… пока не встретил её.

А чего хочет он теперь – понять ночную? Заставить её понять его самого? Позор, позор!

– Всё, мелюзга, бегите играть! – захлопал крыльями Вихрь. – Вон там, и тихонько. – Он проводил малышей через площадку, вернулся и с тревогой глянул на Луну. – С тобой всё в порядке?

Ночная болезненно морщилась, потирая виски. Холод вспомнил, что она слышит все мысли вокруг. Можно себе представить, какой ребячий гомон стоял у неё в голове.

– Нормально, – кивнула она, опустив лапы и тряхнув крыльями, – надо только привыкнуть. Бежать рано, охрана бдит… но я буду слушать. – Бросив виноватый взгляд на Холода, она прикрыла глаза и вновь сжала виски.

– А знаете что? – вдруг выпалила Кинкажу, подпрыгнув на упругих лианах. Казалось, что радужная болтается в воздухе, настолько точно её лапы воспроизводили цвета окружающей зелени. – Я всё поняла! Пока вы летали искать Хладну, всё думала о новом пророчестве… Помните? Бойся драконьего мрака, бойся крадущихся в снах… Это же про королеву Пурпур! Она как раз и прокрадывается в чужие сны!

– Может, и так, – задумался Вихрь, – вот только уж больно близко там мрак… Не о том ли Мракокраде речь, которого упоминал Холод?

– Да ну, какой Мракокрад! – фыркнул ледяной дракончик. – Его уже сотни лет как нет в живых. Если пророчество о нём, то оно сильно устарело.

Луна вздрогнула и зажмурилась сильнее – или это только показалось?

– Погодите! – снова запрыгала радужная. – Я и другое поняла! Там дальше про жар и власть в когтях – помните ту жуткую огненную небесную, от которой все попадали в обморок в академии? Как там её звали…

– Беда! – прорычал Холод, стискивая зубы. Ну конечно, нечего и сомневаться. Та, что сжигает драконов одним прикосновением. Явилась в главный зал как ни в чём не бывало, не опасаясь наказания, – после стольких жестоких убийств! – А что, запросто, вот в это я бы поверил. Беда способна на что угодно.

Песчаный с сомнением покачал головой.

– Беда спасла жизнь Глину, я был там и видел своими глазами. Не может она больше работать на Пурпур.

– Сентиментальные глупости, – буркнул Холод.

– Эй, не ссорьтесь! – вмешалась радужная. – А может, как раз поэтому она та, что иною казалась? Кажется, что Беда изменилась, а на самом деле предаст драконят, устроит везде пожары и всякие другие пакости! – Она вдруг передёрнула крыльями. – Страх какой… Даже расхотелось об этом говорить.

Песчаный дракончик повернулся к Луне и осторожно тронул за крыло.

– Ты видела что-нибудь похожее в голове у Беды? Может она замышлять пакости?

– В её мыслях невозможно разобраться, – вздохнула ночная, открывая глаза. – Там всё горит огнём, почти так же, как снаружи. Пожалуй… мне кажется, Беда очень несчастлива, но я далеко не уверена, что злая. Вообще-то, плохих драконов нет… то есть совсем плохих.

– Как это? – не понял Холод. – Плохих сколько угодно, и не сосчитать!

– Это только если не видеть, что у них в головах, – возразила Луна. – Драконы сложнее, чем кажутся. Одни добрее других… – Она бросила быстрый взгляд на Вихря. – Другие храбрее. – Взгляд переместился на Холода, и ледяной дракончик вздрогнул. – Некоторые и правда поступают жестоко… но у каждого есть и добрые мысли, и злые, и свои причины для поступков, которые он считает правильными.

– А у меня? – нахмурилась Кинкажу. – У меня ведь нет злых мыслей, правда?

Луна рассмеялась.

– Правда. Во всяком случае, я их не слышала.

– Тогда передумаю их все прямо сейчас, пока можно, – хихикнула радужная, прикасаясь к мешочку с небесным камнем.

Холод молчал, задумавшись. Казалось бы, загляни любому в голову, и сразу увидишь плохое, злые и грязные мысли. Как может Луна, погружаясь в них день ото дня, до сих пор верить в доброту драконов?

Наверное, она не так много общается. Выросла одна в дождевом лесу, от всех пряталась… С другой стороны, в ночном племени потом тоже жила долго – а оно точно злое! – и с Бедой знакома, и со Стерх, которая пыталась убить Хладну… И с самой Хладной.

– А Хладна? – спросил он. – Она тоже не злая? То есть я и сам так думаю, но…

– Нет, не злая, – покачала головой Луна. – Как раз об этом я и говорю: она делает то, что считает правильным, чтобы спасти брата. Я бы нашла другие способы, и Хладну надо остановить, но её можно понять. У неё в голове всё такое холодное и напряжённое… Мне кажется, очень трудно расти, когда всё время знаешь, что родители ждут от тебя чего-то… ну… особенного. – В её взгляде мелькнуло смущение.

Ледяной дракончик вздрогнул. Ночная знает, чего хотят родители от Хладны! Чтобы та вызвала на поединок королеву Глетчер. Знает, но не говорит – чтобы показать мне, как умеет хранить секреты. Нет, нельзя ей верить ни в чём. Ночные отлично умеют манипулировать, она просто хочет понравиться и говорит то, что мне приятно слышать!

Луна повернулась, глядя на малышей у стены напротив, и солнечные лучи отразились бликами на её крыльях. Она вовсе не чёрная, подумал вдруг Холод, скорее тёмно-фиолетовая с сине-зелёным отливом.

– Возвращаясь к пророчеству… – сердито буркнул он, отметая лишние мысли. – Если Пурпур с Бедой задумали вместе учинить что-то на Яшмовой горе, то какое отношение к этому может иметь старый город ночных?

– Надо лететь туда и смотреть, – пожала крыльями Кинкажу. – Отсюда как раз недалеко.

– Да, в самом деле, – согласился Вихрь. – Вдруг найдём что-нибудь полезное и сможем их остановить.

– Третий приснилл! – воскликнула ночная, щёлкнув хвостом. – Звездокрыл сказал, что камень потерялся при извержении вулкана. Вдруг и правда найдём?

– Тогда и Хладну искать не обязательно, – подмигнул песчаный Холоду. – Сможешь сам побеседовать с Пурпур по поводу брата.

– Не смогу, – вздохнул ледяной дракончик, – я никогда её не видел. На те неудачные переговоры об освобождении Града пустили только Хладну, потому Пурпур и проникает к ней в сны. У меня не выйдет, даже с присниллом.

Вихрь задумчиво постучал когтями по ветке.

– Я бы смог, наверное. Видел её, правда, издалека, но… Думаю, представить сумею.

– Тогда полетели? – шепнула радужная. – Луна, ну как, можно уже?

Ночная наклонила голову, прислушиваясь.

– Стража уже успокоилась, – кивнула она, – но мелкие ещё интересуются, то и дело поглядывают. Если попробуем улететь, поднимут шум.

– У меня есть план! – шепнула Кинкажу. – Глядите, сейчас будет весело. – Вся переливаясь ярко-синим, как стрекоза, она порхнула к малышам, которые, сбившись в кучку, оживлённо обсуждали, почему у Холода и Вихря такие странные хвосты. – Эй! Хотите с нами поиграть?

– Да! Да! – нестройным хором заверещали драконята.

– Игра будет в прятки! Ну, вы знаете, когда маскируешься, и тебя ищут. Только прятаться будем мы – хотим проверить, кто лучше умеет… Ну конечно, я, ведь я радужная! – Она горделиво воздела лапы, окрасив их пронзительно-красным.

– Ура-а! – послышался радостный писк.

– Тогда закрывайте глаза и считайте до тысячи, а потом ищите! Кто первый кого-то из нас найдёт, тот и победитель. Начали!

– Начали! – тоненько повторила одна из радужных, прикрыв мордочку лапками. – Один! Два! Три! Шесть! Семнадцать!

Остальные последовали её примеру и принялись считать, выкрикивая числа, какие приходили в голову.

– Ой, совсем забыла! – прошипела с досадой Кинкажу, возвращаясь вприпрыжку. – Они же ещё считать не умеют! Давайте скорее!

Вихрь повернулся к Луне.

– Куда нам? – озабоченно спросил он. – Где стоят охранники?

Ночная прикрыла глаза, потом ткнула хвостом в шесть точек по очереди по периметру стены.

– Двое ещё и за небом следят, чтобы мы не улетели, – добавила она, открывая глаза.

– Значит, уходим низом, – кивнул Холод. – Вон там! – Он двинулся в дальний угол, укрытый тенью, где вдобавок высилась куча причудливых корней и плодов – очевидно, для игры. – Если проделать здесь дыру, – показал он туда, где площадка смыкалась со стеной, – то нас не хватятся сразу, успеем удрать.

– Прожечь? – Песчаный дракончик выдохнул струйку пламени из ноздрей.

– Ещё чего! – ощетинилась Кинкажу. – Не хватало ещё пожаров у нас в лесу!

– Тогда так… – буркнул Холод.

Он присел и сжал челюсти, накапливая ледяное дыхание. Когда в глотке зашипело и наружу стал рваться маленький снежный ураган, разинул пасть и выплюнул искрящийся инеем шар в сплетение ветвей и листьев. Вымороженный ледяной круг получился как раз достаточного размера, чтобы пролез дракончик.

– Шестьсот! – донеслись крики из-за спины. Малыши перескочили сразу через несколько сотен. – Шестьсот девять! Шестьсот сорок два!

– Скорее! – шепнула Луна.

Ледяной дракончик резко ударил когтистой лапой по застывшей серебристой поверхности. Мёрзлый круг пошёл трещинами и осыпался тонкими осколками, открывая зазубренную дыру в основании стены.

– Что это звенит? – послышался чей-то писк, но его заглушил дружный хор: – Шестьсот девяносто восемь! Восемьсот пять!

– Живо! Живо! – в панике зашипела Кинкажу.

Холод нырнул в дыру первым, обдирая крылья о торчащие по краям осколки. Порхнул с высоты на землю и затаился в зарослях огромных листьев, где к нему тут же присоединилась Луна. Мгновением позже подоспели Вихрь и Кинкажу, которая тут же исчезла из виду, словно ком снега, брошенный в сугроб.

Луна скорчилась рядом с Холодом, неподвижная, как айсберг, притиснув к бокам крылья, чтобы спрятать серебристые чешуйки. Закрыв глаза и наморщив лоб, она напряжённо прислушивалась.

– Ну как, заметил кто-нибудь? – тихо спросил ледяной дракончик, притиснувшись к её боку.

Она покачала головой.

– Пока нет, но, боюсь, малыши скоро догадаются, что нас там нет.

– Ты удивишься, – вставила радужная, – но прятки у нас – любимая игра, все на ней просто помешаны. Они обшарят каждый уголок, не сомневайся! К тому же я подтащила к дыре ветки и корни, так что запас времени у нас имеется.

– Тогда полетели… Сюда! – Луна скользнула в кусты.

Пригнувшись, Холод двинулся за ней, стараясь держаться тени. Высоко в кронах деревьев мелькнули крылья. Стражники облетали стену, но тревожных криков пока было не слышно.

– Как же я найду Хладну раньше всех? – шёпотом спросил он.

Луна взглянула искоса.

– Я знаю, тебе не нравится то, что я умею… да и никому не нравится. Ни с кем об этом ещё не говорила… почти. Не хочу тебя пугать…

– Да, не нравится, – признал он, – но всё равно скажи! Ты знаешь что-то про мою сестру?

– Я её нигде не чувствую, – призналась ночная. – Слушала, слушала… С самого начала, как мы здесь – и никаких следов.

– Может, её уже нет в лесу? Узнала, где прячется Пурпур, и полетела прямо туда.

Ледяной дракончик оглянулся. Позади пыхтел Вихрь, продираясь сквозь ветви и кучи грязных листьев. Где радужная, понять было невозможно. Что бы он только не отдал за такую же маскировочную чешую! Проскользнул бы мимо всех стражников, отыскал бы Хладну и увёл отсюда, пока не случилось страшное… то есть что-нибудь ещё страшное.

Ну и дела! Выходит, ему хотелось бы стать радужным? Лучше не думать, что сказали бы на это отец с матерью.

Пора, пора бросать этих драконят и пускаться на поиски самому! И так уже голова идёт кругом. Пропустить вперёд Вихря, а потом потихоньку отстать. Теперь, с небесным камнем, способностей Луны можно не бояться. Найти сестру, помириться и вместе вызволить Града… А если она не отыщется, лететь в Ледяное королевство за помощью, как и собирался сначала.

Холод приостановился было, чтобы подождать Вихря, но Луна вдруг застыла на месте, вцепившись когтями в лесную подстилку.

– Поисковый отряд! – шепнула она. – Надо срочно прятаться. – Обернулась и толкнула ледяного дракончика к упавшему гнилому стволу, заросшему мхом и лианами с гроздьями жёлтых цветов. – Лезь вниз! Поместишься?

– Я бы лучше подрался, – хмыкнул он.

Прямо над головой послышался шёпот Кинкажу:

– Тебя примут за Хладну и схватят.

– Если сначала не убьют, – добавил песчаный, – что, может, и не так плохо, но мне почему-то не нравится. Давай, лезь!

Он дёрнул ледяного за крыло, нырнул в тень под стволом и сжался в тугой клубок. Холод с неохотой последовал за ним, скользя животом по грязным прелым листьям. Висячие плети мха цеплялись за рога и щекотали спину.

– Ты так блестишь, будто светишься! – заволновалась радужная. – Увидят, точно увидят!

– Ничего, – шепнула Луна, – ты нас прикроешь, только не шевелись.

– Это ты мне говоришь? Да я чемпион по маскировке, если хочешь знать! Я…

– Ш-ш… тихо! – одёрнула её ночная, скользнув в щель и притискивая ледяного к горячему боку Вихря. Холод разглядел, как блеснули в темноте серебряные капли в уголках глаз. Теперь он ощущал всё её тело, каждый тихий судорожный вдох.

– Вот так-то лучше, – прошептала радужная, – теперь его не видно.

Ледяной дракончик задержал дыхание, сжимая в когтях мешочек с камнем и пытаясь разобраться в своих мыслях. Луна сказала тогда, что у него в голове путаница, так и есть. Он и сам толком не понимал, что чувствует. Ярость и благодарность, жаркая теснота и одиночество, облегчение и злость на самого себя – всё перепутано, всё вверх дном!

Вспомнилось первое испытание на ранг, когда брат с сестрой бросили его посреди снежной бури и пустились в путь каждый в одиночку. И правильно, он понимал это даже годовалым: зачем рисковать собственным рангом, вытягивая того, кто слабее? Каждый за себя, и никак иначе. А эти странные драконята готовы разгневать собственную королеву, лишь бы помочь ему, чужаку!

Луна тихонько шевельнулась, в темноте сверкнули серебряные чешуйки. Чьё это сердце так стучит, его или её?

Он закрыл глаза, стараясь не думать вообще ни о чём. Так прошла, казалось, целая вечность.

Наконец Луна шепнула:

– Они ушли.

– Тогда пусти меня, – буркнул Холод, сам удивляясь, какой хриплый у него голос.

Ночная тут же откатилась в сторону, и он, извиваясь, выполз наружу, щурясь и моргая в зеленоватом солнечном свете. Выбравшийся следом песчаный потянулся, отряхивая перепачканные крылья и хвост.

Ледяной дракончик отскочил в сторону.

– Осторожнее с этой штукой! – Он кивнул на ядовитый шип.

– Если я когда-нибудь тебя уколю, – бросил Вихрь свысока, – то уж точно не случайно, обещаю… Эй, Луна, погоди! – окликнул он ночную, которая уже двинулась на звук водопада в отдалении, и побежал догонять.

Вот сейчас бы и улизнуть, подумал Холод, топчась в нерешительности. Вот прямо сейчас! Любой разумный ледяной так бы и поступил.

– Никак не найдёшь слов? – усмехнулась Кинкажу, внезапно появляясь рядом. Он подскочил от неожиданности. – Так и скажи: «Спасибо, Луна, что предупредила и помогла спрятаться, хоть я и бываю иногда уж-жасным занудой!» – Взмахнув оранжевыми крыльями, она унеслась вперёд, снова растворяясь в лесной зелени.

Ледяной дракончик помедлил и… двинулся за ней. «Пока они всё ещё мне полезны, – решил он, – так будет легче отыскать Хладну… но это ненадолго! Скоро, очень скоро я с ними расстанусь».

Глава 7

Драконят он нашёл уже у водопада под огромным деревом с большим дуплом. Холод сразу почувствовал себя как-то очень неуютно. Казалось, стоишь на тонком льду недавно замёрзшего озера, где прохладная солнечная тишина верхнего мира слишком близко соприкасается с тёмной подводной бездной.

– Вот это и есть проход на остров ночных, – показала Кинкажу на дупло.

Голос радужной был непривычно тих и даже немного дрожал. Ледяной дракончик глянул на неё с удивлением. Чего тут бояться?

– Можешь подождать нас здесь, если хочешь, – сказала Луна, ласково приобняв её хвостом. – Если это для тебя слишком… ну, ты понимаешь.

Кинкажу решительно помотала головой.

– Ничего, справлюсь, – буркнула она, вздыбив пышный воротник и окрашиваясь тёмно-синим. – Просто не бывала здесь давно… С тех самых пор.

– Ого! – вытаращил глаза Вихрь, первым догадавшись, в чём дело. – А я и не знал, что ты… то есть одна из тех радужных, кого они…

– Ловили и сажали на цепь, чтобы проводить эксперименты, – закончила Луна.

– Ну, всё было совсем не так ужасно, как звучит, – махнула лапой Кинкажу, – хотя и почти.

Холод глубоко вдохнул, сам себе не веря. Неужели он и впрямь чувствует уважение к радужной? Тем не менее глупенькая и взбалмошная радужная выдержала такую страшную неволю!

После войны даже до Ледяного королевства докатились слухи, что ночные похищали безобидных лесных обитателей и держали насильно в пещерах на вулканическом острове, изучая действие их яда. Ни один ледяной такого не простил бы, но Кинкажу, судя по всему, не держала зла на ночных. Вот и с Луной они лучшие подруги…

Потому что Луна особенная, подсказало предательское чувство. Она ни за что не стала бы вести себя, как другие ночные!

– Казалось бы, ночных после такого кто угодно возненавидит, – будто откликнулся песчаный на его мысли, – а ты… даже удивительно.

– Ну… – поёжилась Кинкажу, – нельзя сказать, чтобы я их сильно любила – кроме Луны, конечно… да и Потрошитель, он ничего так… И потом, ночные ведь меняются – теперь ими правит Ореола, больше они гадостей делать не будут.

– Это мы ещё посмотрим, – пробурчал ледяной.

Луна первой порхнула в дупло, шагнула внутрь и вдруг обернулась.

– Холод, взгляни-ка!

Сразу за порогом туннеля лежал раздавленный лапой листочек. Ледяной дракончик наклонился к нему – и точно, чуть холоднее, чем камни вокруг!

– Думаешь, ушла на ту сторону? – нахмурился он.

– Не знаю… Я её до сих пор так и не слышу – может, как раз поэтому.

Он прошёл вперёд по туннелю, с каждым шагом всё больше ощущая непонятную тревогу. Здесь сам воздух казался каким-то неправильным. Позади шуршали крылья драконят, задевая за каменные своды.

Навстречу вдруг пахнуло таким жаром, что затрещала чешуя. Дракончик невольно остановился. Жар совсем не походил на влажную лесную духоту, здесь даже ледяной выдох использовать не удалось бы. Запах гари бил в нос, глаза застилала чёрная пелена – хлопья сажи?

С колотящимся сердцем Холод ступил в пещеру, сразу увязнув лапами в толстом слое пепла. Здесь царила тьма, лишь на стенах кое-где виднелись слабые сероватые отсветы.

Луна вышла следом, слегка дохнула огнём… И дракончик замер от ужаса. Над ним нависла фигура гигантского дракона с распростёртыми крыльями и протянутыми вперёд когтями.

– Мертвец, – поспешила объяснить Луна. – Весь выгорел, осталась одна оболочка. – Она постучала когтем по чёрной чешуе, глухой звук отозвался эхом в покрытых сажей стенах пещеры. – Интересно, кто это был?

Ледяной дракончик с трудом перевёл дух и опасливо обошёл статую из запёкшегося пепла, стараясь её не касаться. Впереди открывался другой туннель, забитый гарью. Пол покрывала затвердевшая лава, ещё слишком горячая для ледяного, и Холод с облегчением потряс лапами, когда наконец-то оказался снаружи и поднялся в воздух, окидывая наконец взглядом секретное убежище ночных драконов.

Он описал круг, глядя по сторонам, и любопытство быстро сменилось подавленностью. Остров был куда меньше, чем он ожидал, и казался ещё теснее из-за бескрайней морской глади, которая расстилалась во всех направлениях. Всю поверхность суши покрывали волнистые потёки лавы, кое-где ещё раскалённые докрасна, а сквозь трещины выплёскивалось жидкое оранжево-жёлтое пламя. Полнеба закрывала колоссальных размеров гора – тот самый вулкан. Его окутанная дымом вершина провалилась внутрь, по краям образовавшегося кратера зловеще торчали острые зубья скал.

Холод поморщился от запаха серы. Как же дышали эти ночные… или воздух стал таким после извержения? Тяжкую серую пелену дыма и пепла, затянувшую небо от горизонта до горизонта, раскалывали сверкающие молнии, всё вокруг пропиталось огнём и смертью.

Трудно представить, как здесь вообще кто-нибудь обитал. Какую еду можно найти в таком безжизненном месте? Разве можно спать по ночам, когда над головой непрестанно бурлит и клокочет раскалённая лава? Кто в здравом уме станет растить драконят посреди такого смертельного ужаса?

Ледяного дракончика словно китовой тушей по голове ударили. Только теперь он вдруг понял, почему мать спрятала маленькую Луну в дождевом лесу. На самом деле, гораздо удивительнее, почему все остальные ночные не поступили так же.

Боялись ослушаться свою правительницу, вот почему! Ведь и ледяные беспрекословно подчинялись приказам своей королевы Глетчер, передаваемым от высших кругов к низшим. Ни у кого даже мысли не возникало воспротивиться – это было бы всё равно что ослушаться собственных родителей.

И всё же… В распоряжении ледяных целое огромное Ледяное королевство, самый чудесный и безопасный край во всей Пиррии. Разве можно его сравнить с этим вулканическим кошмаром? Королева Глетчер заботится о верных подданных, а правительнице ночных, по-видимому, было всё равно, раз она могла так поступать со своими.

– Ого! – воскликнула Кинкажу, паря неподалёку бок о бок с Луной и Вихрем. – Вы только гляньте – вся их крепость разрушена! – Она показала на дымящийся вулкан.

Приглядевшись, Холод заметил на склоне горы очертания крепостных стен, почти доверху залитых лавой. Одна из угловых башен до странности походила на ту, с которой он маленьким прыгал в королевском дворце, упражняясь в полётах.

– Даже представить себе такого не могла, – вздохнула Луна, озираясь. – То есть кое-что видела у них в мыслях, но чтобы вот так… Ужасно, ужасно.

– Во имя всех змей! – прошипел песчаный дракончик, спикировав к горящей лавовой реке и тут же взмыв обратно. – Местечко из кошмаров… хоть я пока и не видал ни одного.

– Страшнее не бывает, – кивнула радужная. – Вы только представьте, что ваш дом вот так взорвётся! Бедные, бедные ночные!

– Бедные? – возмущённо фыркнул Холод. Нашла кого жалеть! – Ты что, серьёзно? Уже забыла, как они издевались над твоим племенем – и над тобой? А как собирались захватить дождевой лес и всех вас убить, тоже забыла?

Кинкажу испуганно отпрянула, прикрыв глаза лапами.

– Да, я знаю… – всхлипнула она, – но всё равно ведь жалко, разве нет?

– Ночные это заслужили! – сплюнул он. – После всего, что они натворили…

– Ну как ты можешь? – возмутилась Луна. – Такого ни одно племя не заслуживает.

– Нет, в самом деле, – прищурился Вихрь, – что такого особенного они сделали вам, ледяным, что ты их так ненавидишь?

Холод молча отвернулся и полетел вперёд, к вулкану. Наставники никогда не поднимали эту тему, но истории о древних временах приходилось слышать каждому ледяному дракончику. Казалось бы, подробности должны знать и другие племена… Так или иначе, у его сородичей ненависть к ночным воспитывалась с самого яйца. Проклятые лжецы! Воры, мерзавцы, предатели!

Может, для всех остальных драконов это секрет или случилось так давно, что уже прочно забыто? А скорее всего, ночные со своей всегдашней подлостью постарались затушевать историю, прикрыв нагромождениями лжи. Они хорошо умеют.

Из дыры в земле взметнулось облако серного дыма, и дракончик облетел его, мучительно закашлявшись.

Он всегда считал, что ночные в своём тайном убежище только и делают, что пируют и нежатся, наслаждаясь краденым и посмеиваясь над простоватыми обманутыми драконами. Представлял всякие чудеса, роскошь и богатство – где-нибудь глубоко под землёй, в полной безопасности. Всё что угодно представлял – но только не это чудовищное опустошение.

Он заложил вираж, высматривая на склоне горы фигуру сестры.

– Холод! – окликнула сзади Луна. Он обернулся на лету. – Пожалуйста, расскажи, мне очень надо знать, что натворили ночные. Я правда не знаю! – Она нервно дёрнула хвостом. – Там был замешан Мракокрад?

Ледяной дракончик кивнул, покосившись на догоняющих Вихря и Кинкажу. Ладно, если это секрет, ему бы непременно сказали на уроках. Пусть все узнают и никогда больше не доверяют ночным!

– Да, замешан, – начал он, – но началась история ещё с его матери Люты, будь она трижды проклята! Прилетела якобы с миром, предложила нам союз против небесных, а сама похитила нашего принца!

– Зачем? – удивился подлетевший Вихрь. – У всех ледяных принцев, с которыми я знаком, на удивление скверный характер. Зачем их похищать? Неужели один из них мог кому-то понравиться до такой степени?

Холод свирепо взглянул на песчаного.

– Затем, что принц Арктик был нашим последним дракомантом!

Драконята переглянулись с недоумением. Они явно были неспособны оценить всего трагизма потери.

– Наш последний дракомант! – снова прорычал ледяной дракончик. – Ну вы хоть что-нибудь из истории знаете? Волшебники появляются редко и далеко не в каждом племени. У ледяных драконов они не рождались уже много поколений… А знаете, почему? Потому что ночные украли у нас магию!

– Да ну, глупости, – хмыкнул песчаный. – Магия не вещь, которую можно украсть.

– Можно, если она передаётся по наследству! У ночных вообще не было своих дракомантов, вот они и похитили принца Арктика. Теперь магия есть у них в крови, а у нас нет!

Холод взмахнул крыльями и поднялся выше, описывая широкую дугу вокруг горы и вглядываясь в залитые лавой склоны. Всё вокруг было чёрное, огненно-красное или серо-оранжевое с золотистыми отсветами – ни проблеска белой чешуи.

– Погоди, – снова окликнула Луна, догоняя его. – Ты хочешь сказать, что Люта и Арктик… У них были общие яйца… драконята? У ночной и ледяного?

– Странно звучит, да? – прошипел он, ощущая в глубине сердца боль вины. – Особенно если знать, что принц Арктик никогда бы на такое не согласился, не предал свою королевскую кровь! Люта как-то сумела запугать его – чем именно, неизвестно, но угрозы её сработали.

Крылья ночной сбились с ритма, она клюнула носом, едва не свалившись на землю.

– Значит… значит, отцом Мракокрада был ледяной?

– И не простой ледяной, – зарычал Холод, – а принц Арктик, самый последний дракомант из нашего племени! Он стал отцом Мракокрада, первого дракоманта ночных. Таков был их коварный план!

– И впрямь коварный, – покачал головой Вихрь, – а какой хитрый!

Ледяной дракончик усмехнулся.

– Поздравляю, тебе удалось в двух словах описать всё их племя.

– А разве не мог Арктик потом вернуться домой? – спросила Кинкажу. – Ну, то есть, когда Люта уже отложила яйца. Почему его не отпустили, чтобы он мог оставить потомство и у вас?

Луна вновь качнулась в воздухе, и Холод понял, что она уже сама догадалась.

– Потому что Мракокрад убил своего отца, – ответил он. – Убил, чтобы ледяные никогда уже не вернули себе потерянную магию.

– Но это не… – начала Луна и осеклась. – То есть я слышала другое объяснение.

– Это правда, – вздохнул Холод.

Вулкан угрожающе загрохотал и выбросил из жерла сноп искр. Драконята уже облетели дальний склон, но никаких признаков Хладны по-прежнему нигде не было.

– Понятно, но всё-таки, – осторожно заметил Вихрь, – почему эта магия так важна? Говорят, от дракомантов больше вреда, чем пользы. Они потом сходят с ума, и вообще…

– Да, правда, – подтвердила Луна, – я читала о морском дракоманте, который поубивал почти всех своих родных.

– У нас умели управлять их силой, – объяснил Холод, – довели это искусство до совершенства. Мы первыми поняли, что чрезмерное использование магии вредит душе дракоманта. Королевская семья роднилась с ними и обращалась очень бережно, тренировали и воспитывали. Каждый дракомант долгие годы овладевал своими способностями и готовился их применить – только раз в жизни и на благо всего племени. Когда принца Арктика похитили, до церемонии волшебного дара оставались считаные дни…

– Постой, – перебил Вихрь, – а что если дракомант отказывался вести себя, как положено? Например, хотел использовать свою силу как-то иначе или жениться не на принцессе, а на ком-то другом?

– Странный вопрос, – фыркнул ледяной дракончик. – Кто откажется войти в королевскую семью? Такая честь…

– Но нельзя же совсем лишать драконов выбора!

– Не говори глупости! – зарычал Холод. – Ты ничего не понял. Принц Арктик был нашим общим драгоценным наследием, и всё пошло бы иначе, останься он с нами!

– Да я не о том совсем… – Песчаный дракончик пожал плечами.

– Вот и не надо.

– А я не понимаю, почему ты так из-за этого бесишься, – вмешалась Кинкажу. – Прошло много сотен лет, не пора ли забыть? Кому интересна такая древняя история.

– Для нас, ледяных, она не древняя, мы испытываем её последствия до сих пор!

– Но как можно обвинять нынешних ночных, они-то тут при чём? А Люта с Мракокрадом давно умерли, им уже не отомстишь…

Луна взмахнула крыльями, зависла в воздухе, а затем вдруг устремилась вниз к разрушенной крепости. Немало раздражённый, Холод неохотно развернулся и полетел за ней, а следом и остальные. Присев у входа в полуобвалившийся туннель, она всматривалась в темноту.

– Похоже, мы ошиблись, – задумчиво произнесла она. – Гнёзда улетевшей тьмы из пророчества совсем не здесь.

– Почему? – удивилась радужная.

– Это не самый древний город, когда-то ночные жили на континенте, ещё во времена Мракокрада, а потом, когда… когда он пропал, улетели сюда – на случай, если он вернётся, уж очень его боялись. – Она глянула на Холода со странным беспокойством. – Думаю, нужно искать тот первый город.

– Эх, ну почему ты не сказала раньше? – расстроилась Кинкажу.

– Извини, я сама надеялась, что всё получится.

– Значит, искать приснилл не надо? – с облегчением выдохнул песчаный дракончик, заглядывая в туннель. – Лично мне совсем неохота лазать по жутким дымным подземельям.

– Мне тоже, – кивнула Луна, – просто когда пролетали мимо, показалось… послышалось…

– Что? – вскинулся ледяной дракончик. – Думаешь, она там, внутри?

– Я не уверена, что… – начала ночная, но её перебил странный глухой скрежет, донёсшийся из тёмного провала.

Скррррр… Скррррр…

– Ой-ой! – в страхе шепнула радужная. – Ну вот зачем было здесь рассказывать все эти страшные истории о злых драконах?

Скррррр… Скррррр… Скррррр…

Не успела Луна обернуться с округлившимися глазами, как Холод заметил в глубине туннеля отблеск серебристо-белой чешуи. Затем стали различимы очертания ползущей драконьей фигуры.

Это была Хладна. Она наконец нашлась.

Глава 8

– С ней что-то не так, – шепнула Луна. – Мысли перепутаны и как в тумане… непонятно.

Спину Холода будто царапнул ледяной коготь. Сестра медленно выкарабкивалась из тьмы на серый дневной свет. Её голубые глаза потемнели, покрывшись сеткой синих вен, чешую покрывали царапины, некоторые ещё со стычки на Яшмовой горе. Вдобавок корка грязи и запёкшаяся кровь, не только своя фиолетовая, но и красная – видимо, от убитого ночного стражника.

Ледяной дракончик смотрел с содроганием. Чешуя Хладны всегда была белее, чем у кого бы то ни было, когти были острее, зубы сияли, а шипы оставались чистыми, даже после того как она забивала хвостом моржа. Сестра шесть раз в день окуналась в морскую воду и говорила, что алмазный блеск чешуи вернее наводит ужас на врагов, а грязнулям место в Седьмом круге.

И вот теперь сестра в таком виде. Невероятно!

Она ухватилась за края туннеля, злобно глядя на Холода.

– Хладна… – заикаясь, пролепетал он. – Ты как…

– Зачем ты сюда явился? – сплюнула она. – Хочешь разрушить ещё один мой план? Тебе мало было окончательно погубить Града?

– Что с тобой, Хладна? – воскликнула Кинкажу. – Ты выглядишь ужасно!

– Могло быть хуже, – фыркнула ледяная, – если бы я выглядела, как ты.

– Я прилетел, чтобы помочь найти Града, – снова заговорил Холод. – Если он ещё жив…

– Без твоей помощи я уж точно обойдусь! – зашипела она, шагнув наружу и припадая на одну лапу. – У тебя духу не хватит сделать то, что надо. – Ледяная смахнула с морды кровь, струившуюся из раны возле рога. – Может, Пурпур уже убила его…

– А что она сказала? – Холод расправил крылья, преграждая сестре путь. – То есть, когда узнала, что Звездокрыл и остальные живы?

– Не говорила я с ней… – буркнула Хладна, пошатнувшись. – Не могу… не хочу её видеть… признаваться, что не смогла – по твоей вине, между прочим! – вдруг она убьёт его прямо у меня на глазах… или покажет его мёртвое тело.

Она снова сделала нетвёрдый шаг, и Холод потянулся, чтобы помочь, но сестра отшатнулась, угрожающе щёлкнув зубами.

– Как же ты… – начал он.

– Ты ни разу не спала! – догадалась Луна. – С самой Яшмовой горы.

– Если не спать, – самодовольно кивнула ледяная, – она до меня не доберётся. В чужие сны не попадёшь, если их нет, ха-ха!

– Но ведь прошло уже несколько дней! – ахнула радужная. – Тебе же совсем плохо!

– Я не нуждаюсь в сне! Когда устаю, ложусь рядом с лавой и лежу, пока не начинаю гореть. – Ледяная показала крылья с вздувшимися между чешуйками пузырями ожогов.

Похоже на неё, подумал Холод. Упрямая и бесстрашная, сестра наказывала собственное тело за предательскую усталость. Он понял, через что ей пришлось пройти и что она чувствует сейчас. Чувство вины за потерю Града уже два года терзало его самого.

– Хладна, мы должны знать, жив ли он, – нахмурился ледяной дракончик.

– Ставлю десяток верблюдов, что жив, – вставил песчаный. – Королеве Пурпур нужен заложник для переговоров, а что толку от трупа?.. Всё-всё, затыкаюсь, – поднял он лапы, поймав взгляд Луны.

– А где она прячется, ты не знаешь? – спросил Холод. – Мы могли бы попробовать сами…

– Будь это так легко, я бы давно его освободила! Обо всём передумала, можешь быть уверен. Есть только один способ – убить королеву радужных!

– Я не дам тебе убить Ореолу! – резко бросила Кинкажу.

Ледяная хрипло расхохоталась.

– Уж не ты ли мне помешаешь, розовая пустышка?

Закипев, радужная взмахнула крыльями и налетела на неё, словно маленький оранжево-красный смерч. Всё произошло так быстро, что Холод не успел вмешаться. Кинкажу опрокинула ледяную на спину и вцепилась когтями в горло.

– Никто не смеет угрожать моей королеве!

– Эй, постой! – крикнул Холод.

– Слезь с меня! – зашипела ледяная, пытаясь сбить противницу хвостом, но промахнулась. Длинные зазубренные когти зловеще блеснули, готовясь располосовать радужной незащищённый живот.

– Кинкажу! – выкрикнула Луна, кидаясь их разнимать, но, прежде чем успела сделать шаг, над головой что-то просвистело и воткнулось Хладне в шею.

Ледяная захрипела, отшатываясь. Кинкажу отпрыгнула с радостным воплем и задрала голову к небу. Ледяной дракончик проследил за её взглядом. В серой облачной пелене что-то мерцало, уплотняясь, словно комья снега, обретая форму и наливаясь красным, золотым, зелёным… В небе над головой зависло целое крыло стражников.

– Хладна из племени ледяных! – прогремел голос Ореолы. – Ты арестована за убийство и покушение на убийство!

– Нет! – проревела ледяная, хватаясь за шею. Перекатившись в сторону, она вскочила, но лапы тут же подкосились, а голова бессильно обвисла. – Что вы сделали? Что со мной?

– Всего лишь усыпляющая стрелка, – объяснил Потрошитель, опускаясь рядом. – Так гораздо удобнее сопровождать арестованных. Ничего страшного, через пару часов проснёшься.

– Нет, нельзя спать! – завопила Хладна. – Не заставляйте меня спать! – Она подползла к брату, вцепилась в плечи и затрясла изо всех оставшихся сил. – Холод, не дай им… помоги… скажи, что мне нельзя – она же доберётся до меня! Скажет, что Град умер и тогда всё, всё… Холод, не дай мне уснуть!

– Поздно, – покачал головой Потрошитель, с любопытством наблюдая. – Неплохая штука эти стрелки.

Захрипев, Хладна обвисла на лапах у брата, сжимая и разжимая когти в последней судорожной попытке остаться в сознании.

– Она придёт… – послышался последний шёпот, и наступила тишина.

Ледяной дракончик тяжело вздохнул, опуская сестру на каменистую землю.

– Пускай приходит, – тихонько шепнул он ей в самое ухо. – Спи, деваться некуда… всё равно рано или поздно отключилась бы, сколько можно. Поговори с ней, скажи, что она всё получит.

– Как? – еле слышно пробормотала Хладна. – Меня… тюрьма…

Холод окинул быстрым взглядом драконов вокруг. Никто не слышит… разве что читает мысли. Ну что ж, придётся положиться на действие небесного камня. Он прижал сестру к себе, чтобы мешочек с камнем касался её чешуи, и прошептал, глядя в закрывающиеся глаза:

– Скажи Пурпур: если она докажет, что Град ещё жив… Я сам убью Ореолу.

Глава 9

В хижине целителей неподалёку от деревни радужных было просторно, тихо и солнечно. Ширмы из зелёных лиан заслоняли больных от любопытных взглядов со стороны. Зевак налетело множество – видимые и невидимые, они расселись по деревьям, гомоня на все лады, точно стая разноцветных птиц в листве. Холод поёжился. В этом странном лесу он задыхался не только от влажной жары, но и от постоянного ощущения чужих взглядов.

Нести спящую пленницу разрешили только радужным, а ночным было запрещено даже приближаться. Телохранителю Ореола поручила заворачивать всех посетителей восвояси, но когда в хижину явился Холод, возражать не стала.

– Я останусь здесь! – вздёрнул он подбородок, садясь рядом с сестрой и вызывающе озираясь.

– Понимаю, – кивнула королева и повернулась к остальным драконятам, которые по одному просачивались сквозь завесу входа и садились в сторонке у стены.

– Ваше величество, – нерешительно заговорила Луна, – как же вы нас нашли?

Ореола глянула на Кинкажу, тёмно-синяя чешуя которой вспыхнула пурпурными пятнами.

– Я нарочно оставляла следы, – смущённо призналась маленькая радужная. – Извини, Луна, но дело такое… Как поступить с Хладной, должна была решить сама королева.

Луна задумчиво кивнула, бросив взгляд на спящую ледяную.

– Ну и хорошо, – вздохнула она, – удачно получилось.

Холод хотел было возразить, но вспомнил бешеную ярость в глазах сестры и согласился в душе. Ещё миг, и Кинкажу последовала бы за тем бедолагой-ночным, которого нашли под деревом. Пускай это всего лишь радужная, но видеть её мёртвой почему-то совсем не хотелось.

Кроме того, какое бы наказание ни планировала Ореола для Хладны, оно будет мягче, раз Кинкажу осталась жива. Так что сестре, можно сказать, тоже повезло.

Двое небесно-голубых радужных тихонько суетились вокруг спящей, обрабатывая её раны. Ещё один, розовый, стоял у изголовья с усыпляющими стрелками наготове – на случай, если она неожиданно очнётся.

Грудь ледяной мерно вздымалась, такой спокойной и умиротворённой Холод сестру ещё не видывал. Сейчас ей было хорошо, ничто не терзало душу. Вот бы Пурпур не являлась ещё хотя бы час-другой, дала ей отдохнуть.

– Странно, – пробормотала целительница, обращаясь к своему напарнику. – Ты только взгляни, Жаб – простые царапины, а как сильно кровоточат!

– Она не спала четверо суток, – подсказала Кинкажу.

Целители горестно зацокали языками и вновь склонились над Хладной, осматривая её.

– Не понимаю, зачем так себя мучить, – вздохнул Жаб, – это даже хуже, чем не есть. Ещё один день такого напряжения, и она просто умерла бы. Ну, теперь хотя бы отоспится.

– Не знаю, я бы и половины дня не выдержала без сна. Кошмар!

– Помнишь, пару лет назад у нас был один дракон, который не мог спать? История печальней некуда, – покачал головой Жаб, и хвост его трагически посерел.

– Радужный, и не мог спать? – откликнулась Ореола. – Это как морской не умел бы плавать.

– С ним всё было ещё хуже, – сообщил розовый дракон. – Он не умел менять окраску чешуи.

– Вот потому и не умел, – кивнул Жаб. – У него было искривление носа и неправильное дыхание, и он не спал больше часа, просыпался. Главное, исправить было ничего нельзя. Ужас!

– Он и сам был ужасный, – скривился розовый. – Уснёшь на солнышке, а он стоит и смотрит – брр! А что чувствует, не понять – цвет всегда один и тот же.

– В самом деле, неприятно, – передёрнула крыльями целительница.

– Как будто и не радужный вовсе, – добавил Жаб, – вечно был какой-то угрюмый, насупленный…

– А какого он был цвета? – полюбопытствовал Вихрь.

– Весь такой зелёный с лимонным оттенком, – показал Жаб, меняя цвет лапы. – Скучный цвет.

– Да, банальный, – согласилась целительница. Она собрала с тела Хладны листья, пропитанные кровью, и пошла выносить.

– Мы про него рассказываем всем, кто мало спит, – хихикнул розовый дракон. – Кстати, ваше величество…

– Я сплю достаточно! – рыкнула Ореола. – Может, и не так много, как другие, но солнечный сон никогда не пропускаю, как бы ни была занята. Так что можешь не ехидничать, Джамбу.

– А я что, я ничего, – пожал крыльями розовый, ухмыляясь в сторону.

– Что ты собираешься делать с моей сестрой? – задал наконец Холод главный вопрос. – Я мог бы забрать её в Ледяное королевство… Обещаю, что королева Глетчер её накажет.

Ореола задумчиво взглянула на спящую, обошла вокруг и обеспокоенно дёрнула хвостом.

– Она слишком опасна… Убила одного из моих подданных…

– И собиралась убить тебя! – вставила Кинкажу.

Королева отмахнулась лапой, потом снова повернулась к Холоду.

– Я не могу просто так отпустить твою сестру, – покачала она головой. – Ночные тоже мои подданные, и правосудие должно свершиться. В то же время, начинать из-за неё войну с ледяными, конечно, тоже не хочется. Приглашу-ка я королеву Глетчер к себе, вот и посоветуемся.

На такое мягкое решение ледяной дракончик дпаже не надеялся, и в то же время сердце его сжалось от дурного предчувствия. Что станет с его рангом, что подумают отец и мать?

Вот если бы отыскать Града до визита королевы Глетчер! Тогда она поймёт, ради чего Хладна всё затеяла, и простит её.

– А пока, – вздохнула Ореола, – придётся держать её спящей, не то убежит или нападёт ещё на кого-нибудь.

– Но почему? – Холод вскочил, запутавшись крыльями в гамаке из листьев, подвешенном к потолку, и с рычанием их выдёргивая. – Мне необходимо с ней поговорить!

– А мне необходима приличная тюрьма! – сердито прошипела королева, хлестнув хвостом. – Почему у меня в лесу ничего нет? Куда прикажете девать преступников? – Она повернулась к старой драконихе благородного вида, которая сидела в углу хижины. – Неужели у радужных никогда никого не наказывали?

– Мы не сажаем в тюрьму, мы изгоняем, – изящно пожала крыльями дракониха. – Что может быть страшнее, чем невозможность жить в родном лесу?

– Видишь, какие дела? – кивнула Ореола ледяному. – У меня пока только один заключённый, ночной, так его пришлось посадить в зыбучий песок. Как засосёт по шею, вытягиваем повыше, и всё сначала.

– Фу, – поморщилась Кинкажу. – Хотя, конечно, он это заслужил.

– Есть ещё парочка ночных, – продолжала королева, но Тёрн согласилась подержать их в тюрьме у песчаных, пока я не приму решения. – Она мельком улыбнулась ленивцу, который высунулся из-за плеча и стал карабкаться вверх по шее. – Ничего, что-нибудь придумаем… Королева Глетчер едва ли обрадуется, если я посажу её подданную в зыбучий песок, так что, боюсь, придётся твоей сестре ещё поспать.

– Ваше величество! – просунул голову сквозь входную завесу дракон цвета сливы с персиком. – Потрошитель просит вас на пару слов.

– Мне надо отлучиться, – бросила Ореола и вышла наружу, оставив пленницу на попечении Джамбу и Жаба, который продолжал заниматься её царапинами.

Холод вновь склонился над сестрой. Между бровями спящей появилась тревожная морщинка. Беседует с Пурпур? Он смотрел не отрываясь, но так и не заметил ничего, что помогло бы разгадать её сны. Потом бросил взгляд на Луну и Кинкажу, которые сидели у стены, сплетясь хвостами. Вихрь мерил шагам хижину, засовывая нос за ширмы, где лежали больные, и обнюхивая кучи лечебных листьев, вокруг которых вились стаи желтокрылых мотыльков.

– Вот что мне теперь делать? – раздражённо прошипел ледяной дракончик. – Лететь сюда была ваша блестящая идея! В результате брата я так и не нашёл, а сестра теперь в лапах радужных, и надолго.

– Зато мы нашли её, – заметила Кинкажу, – а связи с Пурпур нет больше ни у кого!

– Что толку, если Хладна спит? – раздражённо пожал он крыльями.

Вихрь вдруг присел возле Луны и тронул её за крыло. Холод невольно скрипнул зубами и сжал когти. Песчаный спросил, понижая голос, хотя радужные вроде бы не обращали внимания на гостей:

– Помнится, ты говорила, что подслушивать сны тоже умеешь, да?

Ледяной дракончик дёрнулся, как от удара молнии.

– Это правда? – вскинулся он. – Ты можешь слышать её разговор с небесной?

– Я постараюсь, – устало вздохнула ночная, теснее прижимаясь к радужной. – Вернее, уже стараюсь, но у неё в голове одна темнота – слишком крепко спит, никаких снов.

Три луны! Холод поёжился. А ведь тогда Луна может узнать и о последних его словах, сказанных сестре. Донесёт Ореоле, и та арестует и его тоже! Отсюда надо срочно улетать… вот только узнать бы, где Пурпур прячет Града.

– Значит, подождём, – кивнула Кинкажу. – Рано или поздно Пурпур явится.

* * *

Час проходил за часом. Тени удлинялись, в хижину целителей медленно заползал сумрак. Как ни старался ледяной дракончик держать уставную позу часового, в конце концов и его сморил сон.

Проснулся он от лёгкого прикосновения к своему крылу.

– Тс-с… – шепнула ночная, – я слышу королеву Пурпур!

Хижина была тускло освещена лунами и сиянием светлячков в подвешенных к потолку горшках. Вихрь и Кинкажу мирно спали свернувшись клубком и прижавшись друг к другу. В гамаке рядом с пациенткой похрапывал целитель Жаб, но радужная стражница, сменившая на посту розового Джамбу, исправно дежурила с духовой трубкой наготове.

Холод неслышно шагнул к подстилке, где спала сестра. Мышцы её были напряжены, когти сжимались и разжимались, а крылья дёргались, словно она рвалась улететь.

– Думаешь, проснётся? – нахмурилась радужная, присматриваясь к пленнице. – Получила ещё одну стрелку час назад, но я ещё ни разу не видела, чтобы спали так беспокойно. Как будто ядовитых папоротников наелась.

– Нет, не думаю, – покачал он головой, и стражница тут же успокоилась.

Он и в самом деле так думал, но как же можно вот так доверять кому попало, тем более родному брату преступницы? Ох уж эти радужные, совсем мозгов нет.

– Холод! – снова шепнула Луна, и от того, как она произнесла его имя, по телу пробежала тёплая волна. – Мне нужен какой-нибудь свиток и чем писать, – продолжала она, не открывая глаз, – скорее!

Ледяной дракончик быстро обыскал все углы, мешочки и свёртки, сложенные у стен хижины, приподнял даже подстилки больных, но ничего не нашёл.

– Я сейчас! – шепнул он Луне, пробегая мимо.

Она молча кивнула, болезненно морща лоб. Дракончик невольно остановился, глядя на скорчившуюся фигуру ночной, озарённую лунным сиянием. Неужели это так мучительно – слушать чужие мысли и сны? А может, разговор сестры с Пурпур получился такой тяжёлый?

Раздвинув лианы, он вышел на площадку у входа. В дождевом лесу царила тьма. Дома, в Ледяном королевстве, такого почти никогда не бывало: лунный свет, дарованный всем уголкам Пиррии, озарял бескрайние просторы, сверкая бликами на ледяных стенах дворца, застывших озёрах и горных ледниках. Как жаль, что сюда он почти не проникает. В таком кромешном мраке летать неприятно, особенно зная, что вокруг полно невидимых радужных. Кое-где в тёмных кронах среди обычных звуков ночного леса слышался храп спящих, но самих его хозяев было не разглядеть даже в освещённых лунами местах.

Бедный Град! Два года, наверное, вообще не видел света, томясь у небесных в тайной тюрьме.

– Стой! – раздался тихий голос позади. Кинкажу раздвинула завесу и встала рядом. – Останься, я сама принесу свиток – тут неподалёку новая школа, я знаю.

– Может, я провожу?

– Не надо, спасибо. – Она отодвинула его, расправляя крылья. – Я тихонько, а ты всю деревню перебудишь в темноте. Лучше посторожи, чтобы Луне никто не мешал.

Маленькая радужная порхнула в заросли – и впрямь почти неслышно. Должно быть, лесное племя и в темноте видит лучше, чем все остальные, подумал Холод, ведь те при желании могут осветить путь огнём. А как же тогда морские драконы? На Яшмовой горе можно было бы поставить эксперимент на учениках из разных концов Пиррии… но что теперь об этом думать – обратно в академию путь закрыт. Да и какое ему в конце концов дело до других племён?

Он вернулся в хижину и нашёл Луну в отгороженном ширмами уголке, где было единственное окно, в котором виднелось звёздное небо. На лапе у ночной сидела крошечная синяя лягушка, и казалось, что они обе прислушиваются к общему хору птиц, насекомых и прочих таинственных обитателей дождевого леса.

Ледяной дракончик задержался, чтобы взглянуть на сестру. Хладна явно успокаивалась, погружаясь в обычный крепкий сон.

– Пурпур ушла, – тихонько сообщила ночная.

– Страшно было? – обеспокоенно спросил он. – Хладна как перенесла? Что небесная сказала о Граде?

Ночная ответила странным, испытующим взглядом. Серебряные чешуйки в углах её глаз загорелись отсветами лунного сияния и светлячкового фонарика – одна будто ледяная, а другая золотая.

Он вдруг подумал, ощущая тяжесть небесного камня на лодыжке, что впервые оказался с Луной наедине – если не считать спящих вокруг – с тех пор как узнал о её умении читать мысли. А может, и вообще впервые?

– Пурпур сказала, что твой брат ещё жив, – заговорила она, бережно пересаживая лягушку на край окна. – Хладна потребовала доказательств, но Пурпур только посмеялась. Её мысли я не слышала, ведь это только образ во сне, сама она где-то далеко отсюда… так что даже не знаю, правду ли она говорила. Извини… – Всё тот же быстрый смущённый взгляд. – Хладна предложила ей сделку.

– Ты можешь не… – начал он.

– Я и не волнуюсь, – покачала она головой. – Потому что знаю – ты не убьёшь королеву Ореолу.

– Почему ты так уверена? – нахмурился ледяной дракончик.

– Ну, мне кажется, ты уважаешь таких, как она, – задумчиво произнесла Луна, – да и не стал бы втравливать ледяных в войну с радужными и ночными разом. Легко понять, что это значило бы для всей Пиррии. Тем более ты здесь гость, Ореола хорошо к тебе относится и доверяет, а ты не из тех, кто обманывает доверие и предаёт.

Холод молча смотрел, как она теребит в когтях цветущую лиану.

– Не узнаю тебя, – сказал он наконец, – всегда была такая застенчивая, молчаливая, и вдруг разговорилась.

Ночная улыбнулась.

– Оказывается, куда легче говорить с драконом, когда не слышишь его мыслей.

Он пристально глянул в её чёрные глаза.

– А как же вот это всё про королеву Ореолу – ты точно ничего не прочитала у меня в голове?

– Зачем? – усмехнулась она. – Я там уже раньше была, знаю тебя, да и просто наблюдала достаточно. Видела, как ты тушил пожар в академии, а потом спасал нас со Звездокрылом от собственной сестры. Ты умеешь мыслить широко, не только исходя из интересов одного своего племени. Наверное, я просто… верю тебе.

– Ты очень во многом уверена, – покачал головой дракончик. – Что я никогда не обижу маленьких, не убью королеву Ореолу… что я такой вот… дракон чести.

– Да, уверена, – кивнула ночная. – Даже когда в голове у тебя путаница и сомнения, главное не меняется.

Холод поднял цветок, свисавший из её когтей, и прошептал:

– А я уверен только в одном: что никогда не захочу обидеть тебя.

Луна удивлённо вскинула глаза.

– Меня? Я думала, ты меня ненавидишь.

– Значит, ты ещё не очень опытная чтица мыслей, – вздохнул дракончик. – Я должен тебя ненавидеть, но почему-то не могу. – Он шагнул ближе, касаясь её крыльями.

– Я рада, – тихо проговорила ночная, смущённо отводя взгляд. – Вот и хорошо.

– Ура, нашла! – донёсся из-за ширмы радостный голос Кинкажу. – Луна, ты где?

Холод наконец выдохнул, сам не заметив, что затаил дыхание.

– Я здесь, – отозвалась Луна.

Ночная легко коснулась груди дракончика, обошла его и скрылась за ширмой. Он сжал лапы, чтобы не дрожали, и поплёлся следом.

Кинкажу присела под фонарём, расправляя на полу чистый свиток. Рядом стоял горшочек с чернилами.

– Для чего это тебе? – спросила радужная.

– Я кое-что заметила… – Луна села рядом, взяла у Кинкажу длинную тонкую тростинку и окунула в чернильницу. – За спиной у Пурпур, во сне Хладны. Похоже на гору необычных очертаний. – Она принялась рисовать. – Может, удастся опознать место.

Ледяной дракончик с волнением наблюдал, как из-под тростинки выходят чёрные линии, поднимаясь, поворачивая и опускаясь, словно путь драконов в небе. Вдруг это и правда поможет найти брата!

На рисунке высилась крутая стена, исчерченная длинными извилистыми водопадами, похожими на драконьи хвосты. Поверху тянулся гребень с острыми зубцами, как шипы у ледяных, и выше всех торчал причудливый изогнутый пик, чем-то похожий на глаз.

Луна подняла тростинку и критически осмотрела своё произведение.

– Ну, в принципе, похоже, – кивнула она. – Никому ничего не напоминает?

Холод с сожалением покачал головой.

– Я у небесных в королевстве мало бывал… если это там.

– А я вообще нигде не бывала, кроме нашего леса и Яшмовой горы, – пожала крыльями Кинкажу. – Ну, разве ещё на острове ночных… Эй, Вихрь, просыпайся! – ткнула она хвостом песчаного дракончика. – Глянь-ка сюда.

Вихрь вскочил на лапы, тревожно озираясь, готовый к бою. Луна протянула ему рисунок и рассказала, где видела гору. Однако и песчаному пейзаж оказался незнаком.

– Нет, не припоминаю, – задумался он, – не видел. Зато кто-нибудь другой видел непременно, найдём. Молодец, Луна!

– Да, спасибо тебе! – торопливо вставил Холод.

– Да что я, – отмахнулась она, забирая свиток, – просто… просто я…

– Везучая, – подсказала радужная. – Вот бы мне твои способности!

– Серьёзно? – удивилась Луна. Над её головой крошечными молниями проносились светлячки, улетевшие из фонаря.

– Думаю, спрашивать наших нет смысла, – продолжала Кинкажу, – мы стараемся никогда не покидать леса… потому что он самый лучший и уютный! – Она строго взглянула на Холода.

– Давайте покажем Потрошителю! – предложила Луна. – Он где только не побывал.

Песчаный дракончик покосился на ледяного.

– Не возражаешь? Он, мягко говоря, не из тех, кто тебе нравится.

– Переживу, – хмыкнул Холод, – лишь бы помог отыскать Града.

Теперь, когда впереди замаячила надежда, ему вообще не хотелось никого ненавидеть. Это реальный шанс – если, конечно, Пурпур поверила его лжи насчёт убийства Ореолы… И если он не опоздает… И если Луна точно разглядела, где прячется бывшая королева небесных… И если пленник тоже там.

Если, если, если…

Но если получится, он снова увидит брата!

Глава 10

Потрошитель тоже не признал гору, изображённую Луной, зато подсказал, кого нужно спрашивать.

– Когти мира – вот кто знает, – пробурчал он, слегка попыхивая пламенем, чтобы осветить рисунок. – Найдите их, если кто-то ещё остался, и покажите – там должен быть кто-то из небесных.

Драконята нашли королевского телохранителя на сторожевом посту у королевской хижины, где спала Ореола. Здесь, у самой верхушки дерева, лунный свет пробивался сквозь листву и немного рассеивал мрак лесной чащи, вдобавок туда-сюда носились светлячки, а в чашечке цветка бледной ночной орхидеи Холод заметил даже светящегося мотылька.

– Ясно, – серьёзно кивнул Вихрь, – чего ж проще: найти таинственную перелётную шайку из легенд, которую никто не смог изловить за все двадцать лет войны. Сделаем, что нам стоит.

Потрошитель шутливо замахнулся хвостом, но песчаный с ухмылкой отскочил.

– Они уже и не таятся особо, – фыркнул ночной.

– И потом, – добавил Холод, – кому это «нам»? Тебя никто не просит лететь, да и остальных тоже.

– Не обращай внимания, – бросил Вихрь ночному, – он нас обожает, просто не признаётся… Я не понимаю одного: почему Когти мира не распущены, война же давно закончилась.

– Кое-кого не приняли назад в родное племя, – объяснил ночной, – вот и некуда деваться. Хотя их цели поменялись, конечно. Я знаком с драконом, который там сейчас заправляет, могу свести… если Ореола не будет против.

– Как приятно, что обо мне наконец вспомнили, – фыркнула королева, внезапно появляясь из темноты.

Холод подскочил от неожиданности. Интересно, давно ли она подслушивала, и вообще – зачем маскировалась? За кем следила, за драконятами или за Потрошителем?

– На самом деле, – продолжала радужная, – меня не особо касается, что собираются делать Вихрь и принц Холод, я не их королева. А вот планы моих любимых подданных гоняться по всему континенту за самым опасным драконом в Пиррии меня точно не радуют.

– Слыхала? – шепнула Кинкажу, в восторге пихая Луну в бок, так что та едва не упала. – Мы любимые!

– Тут главное слово – «опасный», – поправила Ореола. – Ожог и Огонь нет в живых, так что Пурпур опаснее всех – и нас она ненавидит люто. Как я могу отпустить к ней четверых совсем юных драконят?

– Не нужно четверых! – упрямо возразил ледяной дракончик. – Вполне достаточно одного меня. Я ледяной принц и хочу спасти своего родного брата, свита помощников мне не требуется! Если они останутся здесь, мне будет даже проще.

– Мы же не к Пурпур собираемся, а искать Града, – заметила Луна, обращаясь к Ореоле.

– Никакие не «мы»! – рассердился Холод. – Града найду я сам! Один!

– Согласен, – примирительно кивнул песчаный, – один ты и трое нас, лучших друзей на свете.

– Даже не смешно! – надменно глянул на него ледяной.

– Если мы узнаем, где Пурпур его прячет, – продолжала ночная, – то сможем освободить, даже не встречаясь с Пурпур.

– И потом, – добавила Кинкажу с обидой, – мы ненамного моложе тех, кто недавно избавил Пиррию от самых опасных драконов.

– Мы будем очень-очень осторожны, обещаю! – подхватила Луна.

– Не слушайте, ваше величество! – набычился Холод. – Не желаю я никого брать с собой. А если посадите этого песчаного в зыбучий песок, чтобы не увязался следом, пришлю вам тушу моржа в качестве личной благодарности!

– Фу! – отвернулась Кинкажу.

– Лучшие друзья на свете! – умильно закатил глаза Вихрь.

В мерцающем среди листвы лунном свете было трудно различить краски, пробегавшие по чешуе Ореолы. Она испустила глубокий вздох, обвивая хвостом ветку, на которой сидела.

– Что скажешь, Потрошитель?

– Думаю, можно отпустить, – ответил ночной. – На первое задание меня отправили в четыре года, и ничего страшного.

– Ну, насчёт страшного ещё вопрос, – фыркнула королева. – А ты представь, что вместо них лечу я, ты бы тут с ума сошёл.

– Да, потому что ты – самая важная из королев Пиррии! А ещё потому, что я жить без тебя не смогу… хотя, конечно, тебе всё равно, о жестокая и безрассудная!

– Да уж, без меня ты не знаю во что превратился бы.

– Ты из меня настоящего дракона сделала, а если бросишь, опять стану…

– Ладно, успокойся, – ласково глянула на него Ореола и повернулась к Луне и Кинкажу. – Так и быть, можете лететь, но слушайте мой строгий приказ! Держитесь от Пурпур подальше, чтобы она даже не узнала, что вы там. Не деритесь ни с кем, не злите никого, а самое главное, не смейте погибать! Ясно?

Драконята покивали, а Кинкажу радостно зааплодировала.

Ледяной дракончик слушал, всё больше мрачнея.

– Я что, говорю не на драконьем языке, а на каком-то другом? – ядовито поинтересовался он.

– Послушай, – вздохнула Ореола, уставив на него свои зелёные глаза. – Я тоже когда-то считала, что со всем могу справиться сама и ничья помощь мне не нужна, но если бы не друзья, меня бы сейчас тут с вами не было. Думаю, через год-другой ты скажешь то же самое.

– Были бы друзья, другое дело, – горячо возразил Холод, – но разве они друзья? Просто какие-то драконы, которые случайно оказались со мной в одном крылышке. Они даже не ледяные! Какое им дело до того, что станет с моим братом?

– Им есть дело до того, что станет с тобой!

– Да уж, как ни странно, – согласился Потрошитель.

– Ну так любопытно же, – хихикнул песчаный, но тут же умолк под суровым взглядом королевы.

– Поэтому, – продолжала Ореола, снова повернувшись к ледяному, – я настоятельно советую тебе передумать и взять их с собой. Ты ещё удивишься, как полезны могут оказаться драконы из разных племён.

Холод раздражённо зарычал. Соглашаться очень не хотелось. Он так надеялся спасти Града в одиночку, чтобы родители оценили, наконец, своего младшего сына! А ещё больше не хотелось признавать, что ему и самому страшновато идти против Пурпур один на один. Конечно, польза от драконят была бы: Луна умеет читать мысли, Кинкажу – маскироваться, а Вихрь… ну что поделаешь, если он такой умный!

Но как же гордость, достоинство ледяных? Нельзя же вот так… Впрочем, не стоит тратить драгоценное время на пустые споры. Опять же, можно провести несколько лишних дней рядом с Луной… хотя это как раз должно быть аргументом против!

– Хорошо, – сердито буркнул он наконец. – Говорите, где мы сможем встретиться с Когтями мира!

* * *

Река Хвостатая берёт начало высоко в отрогах Облачных гор и течёт, извиваясь, к южному морю мимо величественной Яшмовой горы. На утёсе у излучины реки западнее озера королевы Ибис и к северу от дождевого леса расположено самое крупное в Пиррии гнездо воришек, которое, в отличие от других, не скрыто от глаз. Многочисленные крошечные зверьки, обитающие за крепкими каменными стенами, яростно защищают своё логово.

– Мои знакомые пытались охотиться в тех местах, – рассказывал Потрошитель, – но сразу поняли, что оно того не стоит. Непременно ткнут чем-нибудь острым или закидают камнями. В горах ниже по течению дичь достаётся куда легче.

Это место Когти мира и использовали для подачи сигналов – на Яшмовой горе в последнее время стало слишком много посторонних глаз. Крутой утёс возвышался над окружающими горными лесами, и любой дракон, паривший над ним, был заметен издалека.

Нельзя сказать, чтобы Холоду эта заметность была особенно приятна, но куда же деваться – дозорные таинственных Когтей как раз и прятались где-то поблизости, высматривая драконьи крылья в вышине.

Четверо драконят достигли места назначения вскоре после полудня и расположились на одном из скалистых уступов ниже гнезда воришек. Жаркое белое солнце слепило глаза, порывистый ветер трепал крылья, с безоблачного неба доносились охотничьи крики ястребов. Почти так же, как в тот день, когда пленили Града.

– Дождёмся ночи, – предложила Луна, – а потом мы с Вихрем поднимемся и просигналим огнём в тёмном небе. Потрошитель сказал, этого достаточно.

– Могут не понять, – хмыкнул Холод, – мало ли в горах огнедышащих драконов. Предоставьте это мне. – И резко взмыл в воздух, пока никто не успел возразить.

Ветер подхватил его и понёс ввысь широкими кругами, всё выше и выше, к бескрайнему синему куполу над головой. Как приятно наконец избавиться от липкой духоты, сырых лиан и всепроникающего запаха гнили и раздавленных плодов! Ледяному дракончику казалось, что даже его крылья стали втрое шире на этом солнечном воздушном просторе.

Он взлетел так высоко, как мог, описал круг над утёсом и стремительно нырнул вниз к самым головам сидящих на уступе троих драконят. Затем снова взмыл вверх, поймал восходящий поток и стал парить, как оторванный от ветки лист, поворачиваясь и качая крыльями.

Сегодня утром он искупался в горном ручье и отполировал чешую до зеркального блеска. Теперь морозная бело-голубая поверхность крыла идеально отражала солнечные лучи, посылая ясный сигнал тем, кто затаился внизу в ущельях.

Наблюдатели Когтей мира могли находиться где угодно – скалы торчали ввысь со всех сторон, словно зазубренные когти, раздирающие землю изнутри. Далеко к югу виднелся двойной пик Яшмовой горы, на западе за горными отрогами начинались бесконечные желтоватые волны песчаных барханов, а на востоке темнели болота Земляного королевства.

Где же томится несчастный брат? Знает ли он вообще, что война закончилась, понимает ли, как хочет использовать его королева Пурпур? Каково ему корчиться во тьме, поддерживая себя лишь надеждами на чудесное спасение?

Чтобы отогнать печальные мысли, Холод стал разглядывать гнездо воришек. Место они выбрали удачно – там, где нависал сверху массивный уступ скалы, прикрывая убежище от нападения с неба. Отвесный склон пестрел тёмными отверстиями пещер и выдолбленными в скалах гнёздышками, вмещавшими каждое с десяток зверьков. Всё это надёжно загораживала стена из камней, упираясь в утёс с двух сторон. За ней проглядывали пятна зелени, хотя на такой высоте растительности обычно не бывает. Неужели воришки настолько разумны, чтобы выращивать себе корм?

Со скалистого уступа падала вода, весело журча совсем рядом с гнездом. Прямо в потоке виднелась причудливая деревянная постройка: крошечные черпачки двигались по вертикальному кругу под действием водопада, перенося воду и выливая её за стену.

Ледяной дракончик завис в воздухе, с любопытством наблюдая за зверьками. Они метались по своему логову туда-сюда, что-то пискляво вереща. Какие подвижные, не то что унылый Бандит… ну точно стайка дельфинов, что суетится вокруг брошенных в воду моржовых потрохов.

Несколько воришек залезли на стену и смотрели вниз, на соседний уступ, где отдыхала троица драконят, расправив на солнышке свои чёрные, бледно-жёлтые и радужные сине-зелёно-пурпурные крылья. Может, зверьки потому и суетятся, что неподалёку расположились драконы?

Очень разумно с их стороны, подумал Холод. Конечно, эти трое самые безопасные драконы в Пиррии, уж они точно не станут есть воришек, но если вдруг захотят, что те смогут поделать?

Зверьки между тем тащили к стене ещё какую-то странную громоздкую конструкцию из деревянных частей с верёвками и даже кусками металла. Сквозь отверстие между камней наружу выглядывал её острый конец.

Холод спустился ниже, пытаясь понять, что они собираются делать. Его самого, похоже, пока не заметили, голову никто не задирал.

Воришка с длинным мехом, свисавшим с головы наподобие хвоста, сжимал в лапе палку, на конце которой что-то мерцало. Огонь! Вскарабкавшись на стену, он поднёс свой крошечный факел к острию, торчавшему наружу, которое тут же вспыхнуло дымным пламенем. Остальные зверьки забегали ещё проворнее, натягивая верёвки и двигая какие-то рычаги. Горящее остриё повернулось и наклонилось, указывая…

…на драконят!

Это же оружие! Сейчас оно сработает, и горящая острая штуковина – копьё? – полетит прямо в Луну и остальных!

Прижав крылья к бокам, ледяной дракончик камнем обрушился вниз.

Кто-то из воришек вскрикнул. Тренькнула натянутая верёвка, и деревянное копьё длиной с драконий хвост вылетело из стены, оставляя за собой дымный след. Летело оно точно в грудь ничего не подозревавшему Вихрю.

– Осторожно! – взревел Холод во всю глотку.

Он понял, что перехватить копьё уже не успевает, и тогда вдохнул поглубже, собрал в комок закипевшую внутри ледяную пену и плюнул вдогонку что было силы.

Пламя мгновенно погасло, а сила выдоха и тяжесть окутавшего древко морозного тумана отклонили копьё. Оно врезалось в скалу прямо под лапами песчаного, отскочило и закувыркалось, падая с высоты в реку.

Кинкажу испуганно вскрикнула. Вихрь отскочил в сторону и расправил крылья, заслоняя собой Луну.

Описав круг над их головами, ледяной дракончик опустился на скалу рядом.

– Летим отсюда! – рявкнул он сердито.

– Они хотели нас убить! – возмущённо завопила радужная, взмывая в воздух. – Как это низко! Мы ведь даже не пытались их съесть…

– Зато другие пытались, – рассудительно заметил Вихрь, догоняя её.

Холод опасливо оглянулся, но гнездо осталось далеко внизу, и новый выстрел не мог никого достать. Над каменной стеной торчали десятки мохнатых мордочек, провожая взглядами улетающих драконов.

– Вот это да! – изумлённо покачала головой ночная. – Кто бы мог предположить, что они на такое способны?

– Безобразие! – продолжала возмущаться Кинкажу. – Между прочим, я вообще вегетарианка и никого не ем! – Чешуя радужной полыхала таким пронзительным оранжевым, что позавидовал бы любой небесный, и даже пропусти Когти мира первый сигнал, сейчас бы обратили внимание точно. – В меня-то зачем стрелять? Вот сейчас вернусь и зарычу на них!

– Что это вообще было? – заинтересовался песчаный дракончик, зависая в воздухе и оборачиваясь, чтобы заглянуть за стену. – Как оно работает? Вот бы нам такое… то есть не сейчас и не нам, а для крепости Тёрн, к примеру.

– В жизни не видал ничего подобного, – покивал Холод.

– Сможешь нарисовать?

– М-м… наверное.

На сей раз драконята устроились ждать Когтей на самом верху утёса, где протекала река, дававшая начало водопаду. Воришки из своего гнезда их здесь видеть не могли. Кинкажу с Луной отлучились на поиски пищи, а Холод принялся чертить на прибрежном песке контуры загадочной метательной машины.

– Значит, эта штука натягивает верёвку? – задумчиво спросил Вихрь, тыкая хвостом в чертёж и разбрасывая песок. – А вот эта входит сюда – иначе зачем она?

– Понятия не имею! – фыркнул ледяной дракончик. – Я особо не присматривался, были дела поважнее – тебя спасать.

– Верно мыслишь, – ухмыльнулся песчаный, усаживаясь рядом. – Самое важное дело! Говорил же я, что мы лучшие друзья… А спасибо сказать не забыл?

– Забыл, – буркнул Холод.

– Спасибо тебе, друг! – прочувствованно воскликнул Вихрь.

– Ну, вообще-то… – хмыкнул Холод, – я бы для кого угодно постарался, ты же понимаешь.

– Конечно, – серьёзно кивнул дракончик, – это мне больше всего в тебе и нравится.

Он и в самом деле не шутит, с удивлением понял Холод. Ну что за дракон, разве можно вот так выставлять свои чувства напоказ, словно какой-нибудь радужный!

– У нас в Ледяном королевстве тебя бы, наверное, живьём съели, – проворчал он.

Вихрь пожал крыльями.

– Кто знает… Я выжил в Гнезде скорпионов… И в своей семейке. Уж мои бы родичи точно не стали меня спасать, скорей бы, наоборот, ткнули тем копьём сами.

– А мои ждали бы, пока я спасусь сам, – усмехнулся Холод, – а если бы не спасся, покачали бы головами с осуждением… И составили бы подробный список моих ошибок: стоял не там, позволил копью проткнуть чешую, не смог остановить кровь… И так далее.

– Ну и родичи! – расхохотался песчаный.

Ледяной обидчиво нахмурился.

– Очень правильные, между прочим! Такими и должны быть ледяные драконы. Мне с ними очень даже повезло.

Песчаный странно взглянул на него.

– Ну, наверное, кое в чём они и впрямь хороши, раз ты так стараешься выручить брата. Угоди я в тюрьму к небесным, мой брат ни за что бы не прилетел. Честно говоря, я и сам бы ему не помог: без него жизнь в Пиррии стала бы только лучше.

Лёгкий ветерок гнал по реке мелкую рябь. Холод переступил через свой чертёж и забрёл в воду, смывая с когтей мокрый песок. Золотые и серебряные рыбки вились стайками вокруг его лап. Вода здесь была ледяная, словно мимолётное напоминание о родине.

– Кстати, злобная старшая сестрица у меня тоже имеется, – заметил Вихрь.

– Хладна не старшая, мы из одной кладки… И не такая уж злобная, если разобраться.

– Хм-м… – с сомнением протянул песчаный.

Холод тяжело вздохнул.

– Думаю, наши родители будут гордиться ею… А что потерпела неудачу, так это я виноват… И что попала в плен к радужным, тоже моя вина. Короче, встретят меня барабанным боем, жду не дождусь.

– Ты же с братом вернёшься! – возразил Вихрь. – Простят, не волнуйся.

Точно ли простят? Ледяной дракончик задумался. Станут ли им гордиться дома, даже если он спасёт Града? Или только поморщатся от компании, с которой пришлось для этого связаться?

Его острый слух уловил поблизости тихий всплеск. Холод резко развернулся и окинул взглядом поверхность реки. Из глубины приближалось что-то тёмное – стремительно, быстрее акулы.

Дракон! Не успел ледяной крикнуть, как незнакомец вылетел из воды и бросился, целясь в горло.

Глава 11

Холод яростно заревел и взмахнул длинными зазубренными когтями. Атакующий едва успел остановиться, растопырив крылья, чтобы не получить прямо по морде. Испустив удивлённый вопль, он шлёпнулся обратно в воду, потом высунулся оттуда и принялся возмущаться:

– Эй, ты что себе позволяешь? Едва нос мне не порвал!

– Ну и правильно! – рыкнул в ответ ледяной. – Нечего выпрыгивать со всей дури!

– Я отрабатывал технику подкрадывания! – пробурчал, отряхивая зелёные крылья, чужак – морской дракончик на вид чуть старше Холода, но совсем тощий. – Даже не собирался нападать всерьёз.

– Попробовал бы только… Я бы тебе хвост оторвал и им пристукнул!

С берега донёсся хохоток Вихря.

– Отлично, – поаплодировал песчаный, – ты делаешь успехи – гораздо оригинальнее звучит, чем про глотку.

– Кальмар! – раздался над головой сердитый крик. – Я тебе что приказывал?

С неба упал небесно-голубой дракон с тёмно-синими рогами и плюхнулся в воду рядом с первым. Этот морской был больше и старше, он недовольно хмурился.

– Что-о? – капризно протянул юнец.

– Я тебе ясно сказал: ни в коем случае не приближаться к незнакомым драконам, пока я с ними не поговорю сам! А ты что делаешь?

– Я хотел незаметно! – Кальмар захлопал крыльями по воде. – Отец велел мне тренироваться, я способный, вот! Он говорит, я когда-нибудь стану замечательным шпионом.

Синий дракон закатил глаза к небу с таким видом, будто его терпение вот-вот лопнет.

– Летел бы ты, Кальмар, со своими претензиями куда-нибудь подальше! А ну, вон отсюда!

– Ладно-ладно… – Зелёный дракончик выплеснулся из воды, замахал крыльями и поднялся в воздух, бормоча: – Не понимаю, почему отец, когда не захотел больше управлять Когтями, позволил тебе всем распоряжаться… мог бы и мне поручить! – Его капризный голос слышался ещё долго.

Холод и Вихрь с усмешкой переглянулись. Синий дракон с облегчением перевёл дух.

– Мои извинения, – произнёс он. – Давайте считать, что ничего не было… Меня зовут Шквал. Как я понял, вы хотели встретиться с Когтями мира?

– Да, – кивнул Холод, – выходя из реки на берег. – Потрошитель посоветовал обратиться к вам. Нам нужен какой-нибудь небесный, чтобы помочь в одном деле.

– У нас их не так уж много осталось, – почесал рога Шквал. – Королева Рубин простила почти всех, кто бежал от её матери, так что почти все улетели домой… но парочка найдётся… Сейчас позовём.

Он пронзительно свистнул, и из-за прибрежных деревьев показались двое драконов. Один был земляной с искривлённым хвостом, другой… Холод замер от удивления, увидев перед собой соплеменника. Ледяной дракон! Серебристо-белый с розоватым брюхом – совершенно незнакомый. Как такое возможно? На память Холод никогда не жаловался и каждого дракона из родного племени уж точно успел повидать хотя бы мельком.

– Позови сюда небесных! – велел Шквал земляному, и тот, кивнув, полетел прочь.

– Ты кто? – с любопытством спросил Холод, встретив взгляд ледяного – неприятный, какой-то змеиный.

– Мороз, – прошипел незнакомец, – а ты кто?

Совсем уже странно – членов королевской семьи знает любой из племени!

– Я принц Холод, – надменно проговорил он и запнулся, не зная, какой назвать ранг, что очень неприятно, когда знакомишься. Остался ли он в прежнем Втором круге? Хотя не назвал и Мороз… А может, у него и нет никакого ранга? К примеру, потерял, когда дезертировал и примкнул к Когтям мира. – Почему я тебя не знаю?

Мороз поиграл тёмно-синим языком.

– Племя у нас большое…

– На самом деле, не очень.

Холод окинул взглядом подозрительного дракона от рогов до хвоста.

Пускай без ранга, но не поклониться принцу? Тоже странно. Проучить бы невежу, но он такой рослый и поджарый… А когти на вид даже острее, чем у нормальных ледяных.

– Мороз с Когтями мира уже очень давно, – вмешался Шквал, – гораздо дольше меня. Думаю, он покинул Ледяное королевство, когда ты ещё не вылупился из яйца.

Пожалуй, только такое объяснение и остаётся, подумал Холод. Хотя всё равно странно, что даже имя ему неизвестно. Разве может хоть один ледяной добровольно покинуть родину, чтобы никогда больше не увидеть снега и ледяных дворцов, потерять право на ранг, стать никем? Невозможно представить!

– Ты знал моих родителей? – спросил он. – Их зовут Тундра и Нарвал.

Мороз задрал голову, пристально следя за полётом розовокрылого мотылька, будто собирался его проглотить.

– Не помню уже… давно это было.

Не знать имя родного брата королевы? Чудеса, да и только!

Прежде чем Холод успел задать новый вопрос, позади затрещали ветви и из прибрежных зарослей вышли Луна и Кинкажу. Радужная несла охапку персиков и слив, а у ночной из пасти свисали две кроличьи тушки.

– Они с нами, – успокоил Вихрь ощетинившихся было Шквала с Морозом.

– Серьёзно? – удивился морской дракон. – Вот уж не ожидал увидеть вместе ночных и ледяных! Да и радужные не путешествуют так далеко от дождевого леса. Откуда вы взялись такие разные?

Холод перехватил взгляд Мороза, брошенный на новоприбывших. В глазах ледяного дракона вдруг вспыхнула такая злоба, что захотелось броситься к Луне и загородить её крыльями. Пускай этот непонятный ледяной и покинул родное племя, но ненависть к ночным по-прежнему кипела у него в сердце.

– Мы из академии Яшмовой горы, – объяснил песчаный дракончик. – Моё имя Вихрь, а это Луна и Кинкажу. Знакомьтесь – Шквал и Мираж.

– Мороз! – хрипло прорычал ледяной дракон.

– А разве я не так сказал? – наивно улыбнулся песчаный, но Холод понял, что имя он переврал нарочно.

– С Яшмовой горы? – оживился морской дракон. – Тогда вы должны знать Цунами! Как она поживает? Это она вас послала? А для меня ничего не передала?

– Нет, – покачал головой Холод. – Нас послал Потрошитель, а она даже не знает, где мы.

– Вот как… – Шквал уныло повесил крылья.

Луна вдруг шагнула к нему, долго колебалась, потом сказала:

– Она думает о тебе всё время… – И замолчала, совсем смутившись.

– Правда? – Морской дракон радостно повернулся к ночной, вспыхивая светящимися узорами.

– Да! Она… она очень хотела бы получить от тебя весточку.

Теперь смутился и Шквал.

– Точно хотела бы? – с сомнением буркнул он. – Нет уж, пускай первая пришлёт… А вот и Пирита с Лавиной, – кивнул он на двух небесных, которых сопровождал вернувшийся земляной.

Та, что покрупнее, с красной чешуёй, выглядела недовольной, из ушей у неё поднимались струйки дыма. От её свирепого взгляда у Холода побежали мурашки по спине, однако он тут же понял, что смотрит небесная на Вихря. Казалось, ей хочется оторвать у него с хвоста ядовитый шип.

Интересно, подумал ледяной дракончик, она вообще не любит песчаных или уже встречалась с Вихрем? Если второе, то понятно, почему хочет его убить, ха-ха!

Хихикнув про себя, он всё же искренне понадеялся, что злобная небесная ничего не знает, и долго общаться с ней не придётся.

Вторая дракониха, небольшого роста, беспрерывно подёргивала крыльями, словно торопилась улететь. Светло-оранжевые, почти жёлтые крылья напоминали по цвету мякоть персика, а глаза были темнее, почти как янтарная серьга у Вихря в ухе. На золотой цепочке вокруг шеи висел кожаный футляр, а в ноздре было золотое кольцо – таких украшений Холоду ещё видеть не доводилось.

– Привет! – улыбнулась она и сразу принялась болтать: – Вообще-то я вряд ли смогу вам помочь – не то чтобы мне не хотелось, я очень хочу… Я вообще много чего хочу уметь, но ничего на самом деле не умею… так что едва ли пригожусь, и… – Она смущённо умолкла, жалобно глядя на гостей и подёргивая крыльями.

– Да мы многого и не просим, – начал Холод, – только чтобы вы взглянули на один рисунок и сказали, есть ли такое место. Вдруг узнаете, и тогда покажете, как нам туда добраться.

– А с чего это вдруг я должна вам помогать? – прошипела красная дракониха.

– Мы теперь не воюем, – напомнил Шквал. – Наступил мир, и все драконы должны помогать друг другу. Тем более мы, Когти мира!

Дракониха глухо зарычала, выпуская дым из ноздрей. Та, что поменьше, нервно потеребила цепочку на шее.

– Я не знаю, – пробормотала она. – То есть у меня память уж очень плохая… И ориентируюсь я плохо.

– Пирита, ну пожалуйста, ты хотя бы попробуй! – устало вздохнул Шквал. Судя по всему, заставить его подчинённых что-то делать было нелегко.

Тем временем Луна достала свиток с рисунком и развернула на большом плоском камне.

Лавина шагнула вперёд, хмуро вглядываясь в изображение странной горы.

– Ничего похожего не видала, – буркнула она.

– Ладно, – вздохнула Луна, – всё равно спасибо.

– Это всё? – обернулась к Шквалу красная дракониха. Тот кивнул, и она тут же умчалась, шумно хлопая мощными крыльями.

– А ты, Пирита? – Морской дракон кивнул на свиток.

Маленькая небесная бочком придвинулась к камню, бросила взгляд на рисунок и покачала головой.

– Извините… Все деревья для меня одинаковые… прошу прощения!

– Никакое это не дерево! – нахмурилась Луна, пригвождая её к месту суровым взглядом. – Это гора, и ты её точно узнала. Давай рассказывай, где она!

Пирита растерянно взглянула на ночную и виновато потупилась. Надо бы предупредить Луну, подумал Холод, чтобы не демонстрировала свои умения так явно.

– О… да, конечно, теперь я, кажется, начинаю припоминать, – пробормотала небесная, вновь глянув на свиток. – Извините меня, я такая рассеянная, такая… никчёмная…

У Холода уже чесались лапы отвесить ей хороший подзатыльник. Несчастный Град томится в неволе, а эта сюсюкающая дура даже не понимает, как много от неё зависит. Придётся, видно, её вразумить – если надо, то и хвостом с шипами!

– Всё в порядке, не волнуйся, – мягко заговорила Кинкажу, обращаясь к небесной и принимая тот же самый оранжево-золотистый оттенок. – Постарайся хоть что-нибудь припомнить, всё равно будет польза.

– Я… ну…. мне кажется, это отсюда не очень далеко, – задумчиво продолжала Пирита. – Пожалуй… наверное… где-то к юго-западу от Небесного дворца. Или…

– Хм… – Песчаный дракончик нахмурился. – А точнее никак?

– Может, ты сама могла бы проводить нас туда? – спросила Кинкажу.

– О нет… нет, что вы! – заикаясь, пробормотала небесная, отступая назад. – Нет, не могу… никак.

– А зачем вам это место? – вмешался вдруг Мороз. Про странного ледяного почти забыли, но он незаметно подкрался и глянул на рисунок через плечо Пириты. – Что вам там понадобилось?

– Хороший вопрос, – кивнул Шквал. – Если вы хотите, чтобы Пирита летела с вами, мы должны знать, в чём дело!

Холоду понравилось, как взглянул на него Вихрь – будто спрашивал, можно ли раскрывать правду.

– Мы предполагаем, – осторожно сказал ледяной дракончик, – что там скрывается королева Пурпур.

Синий дракон удивлённо втянул воздух. Мороз припал к земле и зашипел, яростно хлеща хвостом по бокам.

Пирита между тем явно оживилась.

– Королева Пурпур? – переспросила она с сияющими глазами. – Надеюсь, с ней всё хорошо? – Небесная схватила рисунок и прижала к груди. – Думаете, она там? Я проведу вас туда!

– Не уверен, что это разумно! – прорычал Мороз.

– Можно подумать, тебя спрашивают! – бросил Холод. – Если она согласна помочь, пускай поможет.

По правде говоря, искать Пурпур вместе с её восторженной почитательницей и впрямь не очень хотелось. Что, если небесная выдаст их своей королеве? Хотя, если держать цель путешествия в секрете, почему бы и не попробовать.

– Я постараюсь! – продолжала Пирита. – То есть, конечно, могу и заплутать, но… Я буду очень стараться. Ради королевы Пурпур я готова на что угодно! Я всегда… то есть всегда старалась… – Она вздохнула, печально свесив крылья.

– Спасибо! – кивнул ледяной дракончик.

– Не нравится мне это, – проскрипел Мороз. – Зачем искать королеву Пурпур? А когда найдёте, то что? – Он внезапно прищурился, вглядываясь в Холода. – Принц, говоришь?

– Не твоё дело! – поднял шипастый гребень ледяной дракончик.

– Не волнуйся, Мороз! – вмешалась Пирита и виновато улыбнулась, нервно сжимая когти. – Он просто заботится обо мне, вот и всё.

Вот и ещё одна странность в копилку, подумал Холод. С какой стати Морозу заботиться об этой жалкой небесной? Влюбился, что ли? Не похож он на влюблённого, едва на неё смотрит. А когда смотрит, то совсем не так, как…

«…Как я – на Луну. – Он опустил глаза, впервые кое в чём себе признавшись. – Или как смотрит на неё песчаный».

А сама Луна – чувствует ли она сама что-нибудь? Трудно сказать. Так или иначе, ни ему, ни Вихрю не суждено быть с ней – если они хотят сохранить верность своим племенам и королевам.

Всё, довольно лишних мыслей, теперь думать только о спасении брата!

Ледяной дракончик шагнул к Пирите, чтобы забрать свиток, но едва их когти соприкоснулись, ощутил странную вибрацию. Стало неуютно, будто всё вокруг сдвинулось с места. Мышцы вдруг напряглись – казалось, какая-то неведомая сила стремится вывернуть его наизнанку.

Застыв на месте, Холод смотрел в янтарные глаза Пириты. Точно так же он вглядывался в чёрную пасть туннеля посреди дождевого леса, где магия вмешивалась в привычный мир.

Это могло означать только одно. Пирита – дракомант.

Глава 12

В тот день ему так и не удалось рассказать остальным о своём открытии. Пирита оказалась не только нервной, но и чрезвычайно прилипчивой. Едва Мороз со Шквалом скрылись из виду, она буквально села ему на хвост и не удалялась ни на взмах крыла, как будто ледяной дракончик был сделан из лучшего медвежьего мяса.

Почему небесная выбрала именно его, Холод не имел понятия. Кинкажу и Вихрь вели себя с ней намного добрее, но едва они приближались и заговаривали, Пирита тут же начинала нервничать и лепетать невпопад. Возможно, она просто привыкла к присмотру со стороны ледяного.

А может, Мороз тоже догадался, кто она такая? Потому так и беспокоился, куда и зачем её забирают. Вполне мог сам строить планы, как использовать её магическую силу. Какие вот только, интересно? Одинокий, никому не нужный ледяной, тоскующий среди немногих оставшихся Когтей, – какой зловещий план мог родиться у него в голове?

Собирался подарить ледяным нового дракоманта взамен убитого в глубокой древности принца Арктика? А в награду получить право вернуться в племя.

Тогда почему он уже этого не сделал? Что же он такого страшного натворил прежде?

А ещё странно, что Пирита, обладая сверхъестественной магической силой, настолько не уверена в себе. Сама не подозревает о ней? А если пробовала применить, то каким образом и что из этого вышло? Вопросы, вопросы, вопросы…

Холод обернулся на лету, глядя через плечо на небесную. Она летела почти вплотную, бросая опасливые взгляды на горы внизу. Первый дракомант, которого ему довелось увидеть в жизни, оказался совсем не таким, как ожидалось.

– Пирита! – ласково окликнул её Вихрь, подлетая с другой стороны.

Небесная отшатнулась, едва не сбив Холода и задев его крылом по носу. Он вновь ощутил ту же самую неприятную вибрацию.

– Осторожно! – буркнул он, отталкивая её.

– Ох, извини! – пробормотала Пирита и дёрнула хвостом в сторону песчаного. – Это он меня напугал.

Вихрь красноречиво закатил глаза.

– Я только хотел спросить… Как ты оказалась у Когтей мира? Ты вроде не из тех, кто дезертирует из боевого крыла и пускается во все тяжкие.

– О нет! – воскликнула небесная. – Я совсем не такая. За королеву Пурпур я дралась бы не щадя жизни, до последнего… – Вытянув шею, она внимательно осмотрела горы и повернула чуть западнее. – Но когда на трон взошла королева Рубин и потребовала, чтобы каждый принёс ей присягу, я просто не смогла, понимаете? Я служу одной королеве Пурпур, до самой смерти!

Холод заметил, что Луна то и дело озадаченно хмурится, глядя на небесную, как будто читает свиток, написанный на нарвальем языке. Тоже догадалась, что Пирита – дракомант? Почуяла или поняла по её мыслям?

Тогда становится совсем непонятно. Если у Пурпур был собственный дракомант, да ещё верный «до самой смерти», то почему она не использовала его для войны?

– Вот я и улетела из Небесного дворца к Когтям мира, – вздохнула Пирита. – Иногда мне снится, что королева Пурпур зовёт меня к себе, но Мороз сказал не обращать внимания: слишком опасно летать по всей Пиррии в поисках королевы в изгнании, а сны – это пустое. Другое дело, сейчас. – Небесная с надеждой улыбнулась Холоду. – Вы правда думаете, что королева там?

Ледяной дракончик кивнул, уже опасаясь, как бы чего не вышло. Каких ещё бед может натворить Пурпур, если получит назад своего верного дракоманта с неизвестно какой магией? Даже представить страшно! А главное, не помешает ли Пирита освободить Града? Что она скажет, когда узнает их конечную цель?

Они остановились на ночь в долине, покрытой шапками кустарника с мелкими белыми цветами. Казалось, кто-то забрался на снежные пики вокруг и набросал оттуда снежков. Песчаный дракончик развёл костёр и принялся жарить белок, которых наловила Луна, а Холод поймал в ручье здоровенную рыбину и сжевал сырой. Он вообще не понимал, зачем обжигать дичь на огне, прежде чем съесть. Впрочем, дикие вишни и сливы, которыми поужинала радужная, смотрелись ещё менее аппетитно.

Пирита сидела, рассеянно отщипывая кусочки от своей белки. Жёлтовато-оранжевая чешуя небесной сверкала бликами в свете костра. Каждый раз, когда Холод оборачивался, ему казалось, что она придвинулась чуть ближе. Говорила она мало и почти не слушала Вихря, который рассказывал, как драконята судьбы одолели злобных песчаных принцесс Огонь и Ожог и отдали трон королеве Тёрн. Песчаный дракончик видел это своими глазами, да и рассказывать умел интересно – Луна с Кинкажу слушали с горящими глазами, хотя наверняка уже знали всю историю драконят.

Наконец все уснули, свернувшись у костра, в том числе и Пирита. Холод вызвался первым нести ночную вахту, вызвав немалое удивление Кинкажу. Зачем сторожить ночью, когда все спят и никто не нападёт? Да и вообще – война ведь закончилась, кого бояться? И прочее, и прочее – всё в духе наивных и безалаберных радужных.

Долина погрузилась в тишину и мрак. Одна луна зависла острым серпом над самыми горными вершинами, а две другие, чуть полнее, стояли выше. Подождав, пока дыхание небесной не станет ровным, ледяной дракончик тихонько подкрался к ночной и тронул за крыло.

Она потянулась передними лапами и чуть всхрапнула, сворачиваясь клубочком ещё теснее. Холод ощутил почти непреодолимое желание прижаться к чёрным крыльям с серебряными звёздочками и тоже забыться сном.

– Луна! – шепнул он, тряхнув её за плечо.

Она открыла глаза и зевнула, приподнимаясь.

– Что случилось?

– Пирита точно спит? – спросил он еле слышно. – Проверь, а?

Ночная прислушалась, потом кивнула, но Холод на всякий случай поманил её, отводя подальше от остальных, к дереву, увитому белым вьюнком. Лёгкий ветерок шевелил бледные призрачные лепестки.

– Мне кажется, что Пирита – дракомант, – с ходу перешёл дракончик к делу, боясь сказать наедине и среди ночи что-нибудь лишнее.

– О, как интересно! – оживилась Луна. – Если так, то она сама об этом не подозревает… во всяком случае, не думает. Странно, правда? Когда владеешь такой сильной магией, поневоле должно хотеться заколдовать что-нибудь, помочь себе или другим… И страшно должно быть – а вдруг потеряешь душу, стоит ли оно того? Хотя, может, только у меня так было бы, не знаю. Так или иначе, в мыслях у Пириты я ничего подобного не слышала.

– А как она тебе вообще?

– Ну… мне её жалко. – Луна задумчиво царапнула когтем ствол дерева, усыпанный цветами. – У неё мысли идут как будто по кругу… По голове её, что ли, ударили? Кружатся и кружатся: про верность королеве Пурпур, про свою никчёмность, про небесных, которые лучше всех, потом опять, что она тупая и недостойная, и снова про Пурпур…

– Может, она и впрямь не слишком умная?

Ночная пожала крыльями.

– А может, так сильно расстраивается и так долго, что эти мысли застряли в голове и вертятся, вертятся… Трудно сказать. Мне такие ни разу ещё не попадались. Она как бы… ну… очень мелко думает, всё время на поверхности.

– Надо же, – усмехнулся он, – всю жизнь окружена радужными, а ни разу не встречала мелко мыслящих.

Луна шутливо пихнула его хвостом.

– А ты узко мыслящий, если считаешь их такими! Разве не заметно, что Кинкажу и Ореола совсем другие? Ну, – хмыкнула она, – разве что Кокос звёзд с неба не хватает… Короче, Пирита странная, очень странная.

– Наверное, как раз потому, что дракомант. Скрывает свои способности от других, с помощью особой магии.

С цветущих лиан сорвался вихрь лепестков и осыпал их, будто снегом.

– Даже страшновато становится. – Луна передёрнулась.

– Вот и я о чём, – кивнул Холод, снимая белый лепесток с её крыла. – Вдруг она куда опаснее, чем кажется? Представляешь, какая должна быть сила, чтобы скрывать мысли даже от тебя? Пирите нельзя доверять!

Оба обернулись, глядя на силуэты спящих вокруг тлеющего костра.

– Бойся той, что иною казалась, – прошептала ночная, и ледяного дракончика царапнули по спине когти страха. – Может, это как раз о ней?

– Всё равно нам без неё никуда, – буркнул Холод, – да и как её бросишь? «А почему бы и нет», – вдруг подумал он.

– Надо просто быть осторожнее, – кивнула Луна и снова глянула на спящих, – а ещё – посоветоваться с Вихрем, вдруг что-нибудь придумает.

– Я сам ему расскажу… – Дракончик постарался скрыть досаду под небрежным тоном. Конечно, песчаный был бы полезен, но от одной мысли, что он будет стоять с Луной здесь, среди цветов, сердце ухало в бездонную ледяную пещеру. – Вот передам дежурство и расскажу, а ты спи дальше.

– Хорошо.

Помолчав, Луна робко шагнула к Холоду, почти касаясь крыльями. У него перехватило дыхание. Её чёрная с серебром чешуя и лунный свет в ночи сливалась в единое целое, будто созданные друг для друга. Ледяной дракончик невольно представил её в родном северном королевстве, тёмную, как морские волны, и искрящуюся, как снежные просторы.

Вот только… попробуй она сунуть хоть коготь в страну ледяных, и жить ей останется недолго. Либо сразу убьют, либо запрут в королевскую темницу, где смертельная стужа сделает своё дело почти столь же быстро. А узнай его родители об увлечении сына, отыщут бедняжку хоть на другом конце Пиррии и расправятся наверняка. Такого нельзя допустить!

– Иди спать, – проворчал он грубее, чем хотелось. – Завтра можешь понадобиться, надо быть в форме.

Луна опустила глаза.

– Спасибо, что рассказал, – вздохнула она. – Спокойной ночи.

Она ушла, и Холод решил взять на себя и вторую вахту – всё равно заснуть сегодня не удалось бы.

Глава 13

Песчаный первым заметил вдали причудливо изогнутый горный пик. Уже перевалило за полдень, и небо успели затянуть серые влажные тучи, грозя в любой момент пролиться дождём. Лететь стало тяжело, ледяному дракончику казалось, что крылья его превратились в неуклюжие тюленьи плавники. Вдобавок он почти не спал и с трудом разлеплял сонные веки. Однако взбодрился, услышав радостный крик Вихря:

– Смотрите, вон там! Оно самое!

Ощутив прилив сил, Холод догнал его и устремил взгляд в ту сторону, куда показывал песчаный.

– А я не вижу, – расстроилась Кинкажу.

– Это потому что ты радужная, – с гордостью улыбнулась Пирита. – Вот я заметила уже давно, небесные видят дальше и лучше всех!

«Как и ледяные», – хотелось добавить Холоду, но не уподобляться же хвастливой и опасной драконихе.

– Я тоже пока не вижу, – успокоила радужную Луна, – но раз все говорят, значит, так и есть. Летим скорее! – Она изо всех сил заработала крыльями.

– Наперегонки! – весело воскликнула Кинкажу, обгоняя её.

Радужная с ночной устремились вперёд, раскаты их хохота прокатились эхом по ущельям внизу. Сегодня Кинкажу была серебристо-золотой, словно драгоценная статуя дракона. За завтраком она оживлённо болтала с Пиритой, и Холод даже пожалел, что не рассказал о своих подозрениях и радужной. Хотя ещё неизвестно, способно ли это наивное племя вообще кого-то в чём-то подозревать.

– Уж-жасно недостойное поведение! – произнёс песчаный дракончик, глядя вслед с карикатурно надменным выражением. – Таким отвязным особам не место в славном Ледяном королевстве!

– Уж не в меня ли ты метишь? – фыркнул Холод. – Ни разу не смешно! Я в жизни не выражался подобным образом. В нашем Ледяном королевстве слово «отвязный» не в ходу.

Вихрь с довольной ухмылкой сделал пируэт в воздухе. Прошлой ночью они поговорили, но песчаный так до конца и не поверил, что Пирита дракомант. Заметил, что у небесных они не рождались много столетий, ещё дольше, чем у ледяных, и Холоду тоже следовало бы это знать. Однако согласился, что от робкой и нервной небесной и впрямь попахивает каким-то колдовством. Ледяной дракончик даже обрадовался в глубине души: если и проницательный Вихрь тоже присматривается, тайны Пириты есть шанс разгадать.

Интересно, подумал вдруг Холод, что чувствуют земляные драконы, когда работают и воюют вместе? Ему приходилось читать о земляных сёстрах и братьях – как они проводят всю жизнь от яйца до смерти в тесном семейном кругу, никогда не разлучаясь. Отец говорил, что в этом их слабость, потому что земляной боец охотнее слушает родных, чем командира крыла, а мать добавила, что они вообще слишком беспокоятся о безопасности своих, забывая о битве. Поэтому земляных легко победить.

Впрочем, двадцать лет сражений в Великой войне показали, что вовсе не так уж и легко.

Может, и в самом деле лучше было бы воевать одной тесной компанией с такими союзниками, как Вихрь и Луна, доверяя друг другу и вместе принимая решения, чем слушаться какого-то незнакомого командира, пусть и из своего племени?

Нет, сердито фыркнул Холод про себя, это уже пахнет изменой! Ледяной он, в конце концов, или нет? Если так пойдёт дальше, домой вернётся не он, а кто-то другой – без роду, племени и ранга!

Достигнув вскоре кривого пика, они обнаружили под ним ту самую зубчатую стену, что рисовала Луна. В укромную долину внизу изливались три водопада, питая хрустально-голубое озеро, причудливым контуром берегов напоминавшее круг, который чертил едва вылупившийся дракончик.

Усевшись на северном берегу озера, они стали с любопытством осматриваться.

– Не нравится мне здесь что-то, – дёрнула хвостом Кинкажу, уже не золотая, а бледно-зелёная. – Такое ощущение, будто смотрят в спину… как будто сами горы за нами следят.

– А водопады о нас бормочут, – добавил Вихрь. – Ой, ты что! – отскочил он, получив крылом по носу. – Я же с тобой соглашаюсь!

– Соглашаться не значит издеваться! – фыркнула радужная. – Я хотела сказать, неприятное ощущение.

– Самое место для Пурпур… – прошептала Луна, опасливо косясь на Пириту, которая забрела в озеро и вытянула шею, с надеждой вглядываясь в облака.

Внезапный шум крыльев заставил драконят подскочить на месте, но это оказалась всего лишь стая ворон, что поднялась с дерева неподалёку. «Видно, есть пожива», – передёрнулся Холод.

– Туда! – позвала Пирита, показывая на дальний берег.

Перелетев озеро следом за небесной, они увидели в прибрежной роще развалины какой-то примитивной постройки. Тут и там валялись длинные деревянные прутья, очищенные от листьев, и разорванные связки лиан, когда-то их скреплявших, усыпанные розовыми и фиолетово-жёлтыми цветочными лепестками. Кто-то ещё и от души потоптался сверху. В относительной целости осталась лишь плетёная крыша на ветвях дерева, да и та перекошенная.

– Ну и ну, – покачала головой Кинкажу, – кому-то сегодня явно случилось встать не с той лапы.

Ледяной дракончик глянул на ночную, уже в тысячный раз с сегодняшнего утра. Она тревожно хмурилась, подняв голову к зубчатым скалам утёса.

– Что там? – спросил он.

– Такое чувство… – замялась она, поводя крыльями. – Не знаю даже – как будто…

– Я знаю! – встряла Кинкажу. – Как будто за нами следят, я уже говорила!

Пирита вдруг ахнула и бросилась к куче переломанных веток, где алело какое-то пятнышко, и показала оторванную драконью чешуйку.

– Здесь была королева Пурпур! – объявила она. – Я узнаю её цвет где угодно! – Небесная в отчаянии обвела взглядом заросли. – Где она, что с ней случилось? Неужели что-то ужасное?

– Следов драки не видно, – хмыкнул Вихрь, обходя поляну и заглядывая в кусты. – Ни крови, ни царапин от когтей на коре… Такое впечатление, что Пурпур сама уничтожила своё укрытие – разозлилась на кого-то?

– Может, узнала, что мы летим сюда? – предположил ледяной дракончик. Спину царапнули когти страха.

– Как же она могла узнать? – удивилась радужная, тревожно приподняв гребень.

Холод, Вихрь и Луна разом обернулись к Пирите. Жёлто-оранжевая небесная лихорадочно рылась во мху и кучах старых листьев, как будто надеялась отыскать там закопанное тело своей повелительницы. Она что-то возбуждённо шипела и бормотала, не обращая ни на кого внимания.

– Пирита, – окликнул песчаный, – ты вчера ночью не видела во сне королеву Пурпур?

Она оглянулась и задумчиво покачала головой.

– Нет, не помню… Только про снег – какой-то странный сон. Я видела такие, когда спала рядом с Морозом.

– Могло быть и такое, – вздохнула Луна, – даже если она не помнит. Пурпур во сне допросила её и узнала, куда мы летим.

– Это ладно, – нахмурился Холод. – Главное то, что Пурпур сбежала, а значит, Града мы теперь не найдём.

Он оторвал от дерева ветку и с досадой зашвырнул в лес. Последний шанс спасти брата накрылся тюленьей шкурой!

Пурпур могла утащить своего пленника куда угодно. А могла и убить – если узнала, что его младший брат вовсе не в дождевом лесу и не собирается убивать королеву радужных.

Даже странно, какую мучительную боль вызывала у него раз за разом предполагаемая смерть брата. Казалось бы, тот первый раз, когда в королевскую столовую влетел разведчик и доложил, что ледяные пленники небесных убиты, должен был оказаться самым страшным. Все почему-то сразу поверили, хотя зачем бы ночным вторгаться в Небесное королевство? Наверное, такое коварство просто очень подходило к их трусливым повадкам. Знай тогда ледяные, где убежище ночных, ринулись бы в бой не задумываясь – отомстить за своих поднялось бы всё королевство.

Родители Холода не разговаривали тогда с ним много дней, и их трудно было винить. Он и сам не хотел с собой разговаривать, не переносил даже своего жалкого отражения в зеркально-ледяных стенах дворца. Ведь до тех пор сохранялась ещё надежда, что Града удастся выкупить или отбить… И вот она рухнула.

Вот и теперь Холод ощущал внутри себя гнетущую, рвущую душу пустоту, как будто снежная буря – нет, настоящий обвал! – похоронил под собой новые робкие надежды. А главное, теперь его, младшего брата, вина возросла ещё больше. Они мог спасти Града, и не сумел – подвёл его снова!

– Погоди, погоди… – обеспокоенно заговорил Вихрь, сжимая его плечи и заглядывая в глаза. – Отчаяние ещё никому добра не приносило. Давай, выбирайся из этой ямы! Никто пока не сказал, что он умер, ничего не изменилось. Продолжим поиски, только и всего… А вот если опустим крылья и станем реветь, как голодные верблюды, тогда он погибнет наверняка! Оплакивать будем, когда увидим его тело, не раньше!

– Ты лучше скажи, что делать! – прорычал ледяной дракончик. – Давай, поделись новой блестящей идеей!

– О ком это вы? – морща лоб, полюбопытствовала Пирита. – Кто не умер, кто такой «он»?

– Разделимся и обыщем всю долину! – горячо продолжал Вихрь, не ответив небесной. – Я буду с Кинкажу, а ты с Луной. Может, попадутся ещё следы… Попробуем понять, как долго Пурпур здесь была и куда могла теперь податься. Поищем пещеру, где держали узника. Как его перемещали, кто охранял? Да нет, должны быть следы! Одна Пурпур бы не справилась… Короче, ищем всё, что поможет нам хоть что-нибудь узнать!

Холод слушал, тяжело дыша. Бока его ходили ходуном, тряслись и звенели даже иглы на хвосте. Песчаный дракончик смотрел и говорил очень серьёзно.

Как странно! Ну какой идиот станет так беспокоиться о пленном чужаке из другого племени? Почему Вихрь не бросит всё и не улетит обратно на Яшмовую гору, оставив все заботы о Граде тому, кого это лично касается?

– Кинкажу, полетели! – щёлкнул хвостом песчаный. – Мы с тобой ищем на южном берегу, остальные начинают с северного!

– Полетели! – кивнула радужная, с энтузиазмом раздувая пышный разноцветный воротник.

Смех, да и только.

«Он нарочно оставляет меня с Луной, – вдруг сообразил Холод. – Хотя сам бы хотел быть с ней не меньше… Подбодрить хочет?»

– Я тоже с Холодом полечу! – заявила Пирита. – Хоть меня и не звали, кому я нужна, но… Только я не очень поняла – что мы ищем?

– Следы королевы Пурпур, – объяснил ледяной дракончик. – Что она тут делала, долго ли была… вообще любые следы драконов!

Небесная робко кивнула, растерянно пожимая крыльями.

Ледяной дракончик повёл поисковую партию обратно через озеро и углубился в лес, методично обследуя каждый клочок земли, деревья, кусты и ручейки на склоне, поднимавшемся к утёсам.

– Слышишь что-нибудь? – спросил он шёпотом Луну, убедившись, что небесная не подслушивает.

– Только Пириту, – покачала головой ночная. – Извини, Холод.

На самом деле, Вихрь говорил дело. Где могла Пурпур держать пленника? Кто его охранял и кормил, когда она сама сидела взаперти в крепости у принцессы Огонь? Брат ни за что не стал бы сидеть спокойно, его не так просто удержать! Если место заточения поблизости, там должны остаться хотя бы царапины от когтей на стенах пещеры или следы цепей, которыми его приковали к дереву. А ледяной выдох? Град наверняка пытался им воспользоваться, а значит, надо искать что-нибудь замороженное!

Однако, как они ни старались, никаких следов не нашлось. Уже сгущался сумрак, но единственным следом неуловимой Пурпур во всей горной долине оставалась алая чешуйка, найденная Пиритой на куче изломанных веток. А так – трава не измята, деревья не поцарапаны и увешаны нетронутыми плодами, нигде ни единого отпечатка когтей.

Холод просто не мог представить, где здесь могла находиться тюрьма. Пещер тоже не нашлось ни одной, по крайней мере, в нижней части долины, вблизи озера.

– Наверное, его держали выше, среди скал, – предположил ледяной дракончик, устало прикорнув вечером у костра, но дальше остальных, чтобы не перегреть чешую, которая размягчалась и липла от излишнего жара.

– Поищем завтра и там, – кивнула Луна. – Что-нибудь обязательно найдётся. – Она зябко поёжилась. – Какая здесь странная тишина…

Холод, наоборот, считал, что на берегах озера стоит невообразимый шум – по сравнению с Ледяным королевством уж точно. Целых два оркестра цикад будто соревновались, кто громче исполнит свою симфонию, а совы в роще так надсадно ухали, что было непонятно, когда они ухитряются глотать какую-нибудь дичь. Над головой в ветвях шуршали крыльями устроившиеся на ночлег птицы, а от воды доносился плеск. Долина явно страдала от избытка населения.

Ему вдруг пришло в голову, что Луна имела в виду тишину в головах. У всех драконят висели мешочки с небесными камнями, так что слышать она могла одну Пириту с её скучным круговоротом одних и тех же мыслей.

Должно быть, для Луны это и правда странно… Нет, ну это ж надо – отказаться от такой возможности и рассказать всему крылышку о своём секрете! Кто бы другой из ночных решился на такой подвиг? Да и вообще любой дракон в Пиррии!

Он хотел бы верить, что сам бы смог всем рассказать и не лезть тайком никому в голову, но… смог бы или нет? Такое уникальное оружие, и не применить! Какой соблазн, а?

В эту ночь Холод доверил первую вахту Луне, слишком уж хотелось отключиться хоть ненадолго от тяжёлых мыслей. Он смотрел на укрытые тенью очертания горных пиков, медленно погружаясь в беспокойный обрывочный сон, в котором видел брата, томившегося в пещерах над долиной уже два одиноких года. Блуждания по призрачным подземным коридорам продолжались невыносимо долго, но наконец он завернул за угол, и сон внезапно обрёл яркость и отчётливость.

Перед дракончиком выросла огромная тёмно-алая небесная, окутанная дымом, который сочился у неё из ноздрей и поднимался от углей костра. Казалось, она вся в крови и вдобавок усыпана кристаллами льда, но затем дракониха шевельнулась, и Холод понял, что это всего лишь блики огня на рубинах и алмазах, украшающих чешую.

Свирепый взгляд жёлтых глаз пригвоздил его к месту, словно когтистой лапой.

– Кто ты такой? – прошипела небесная.

– А ты разве не знаешь? – рыкнул Холод. – Я, например, знаю, кто ты.

– Лестно слышать, – усмехнулась она. – В таком случае, ты должен догадываться, почему я так недовольна, что вижу тебя. – Она шагнула вперёд, и стены призрачной пещеры ощутимо дрогнули, а воздух перед оскаленной пастью небесной заколыхался, будто сдвинулась в сторону маска, скрывающая жуткое уродство. – Ты далековато забрался от дождевого леса, ледяной принц! Здесь поблизости никого не требуется убивать.

Он многозначительно промолчал, и дракониха расхохоталась.

– Имеешь в виду меня? Такой у тебя теперь хитроумный план: разыскать самую опасную королеву в Пиррии и заставить отдать брата? Что ж, понятно… – Она наклонилась к дракончику и широко ухмыльнулась. – Даже если меня удастся убить, потерянного ледяного ты не найдёшь. Никогда! Место, где я его спрятала, слишком хитрое.

– Где он? – рявкнул Холод. – Что с ним?

– До сих пор было всё в порядке, – прошипела Пурпур с той же свирепой ухмылкой, – но после нашего с тобой разговора ему не жить! Я дала твоей сестре последний шанс, и она поклялась, что ты убьёшь Ореолу… И вот ты здесь, а проклятая отравительница преспокойно правит своим лесом. – Королева с издевательским вздохом развела крыльями и покачала головой. – К сожалению, выходит, что выполнять свои заказы придётся мне самой. Кого же убить первым, не посоветуешь? Пожалуй, того, кто уже у меня в лапах, а?

– Зачем тебе убивать Града? – Он сделал усилие, чтобы казаться спокойным. – Скажи, чего тебе ещё хотелось бы, и королева Глетчер не откажет. За Града она заплатит алмазами по его весу!

Алая дракониха фыркнула.

– На что мне ваши жалкие алмазы? Если что-нибудь нужно, я не покупаю, а беру! А сейчас, мой дрожащий ледяной принц, мне нужно вернуть свой трон и отомстить, больше ничего! – Она вдруг прищурилась и свирепо хлестнула хвостом. – Кстати, могу рассказать тебе кое-что интересное. Твоя королева вовсе не так жаждет вернуть домой племянника, как тебе кажется. Я посетила её во сне и предложила помочь согнать с трона мою дочь-интриганку. Как думаешь, согласилась ваша Глетчер? Она сказала, что уже оплакала потерю и теперь должна позаботиться о благе живых подданных. Каково, а?

Холод потерянно уставился в пол. Лжёт небесная или говорит правду? В самом ли деле она вела переговоры с Ледяной королевой? А если так, могла Глетчер отказать?

Пожалуй, что могла. Ледяные драконы и так уже потеряли многих и многих в войне за чужие интересы, а что получили взамен? Едва ли королева Глетчер готова втравить их в новую драку, тем более на стороне той, кому не доверяет и не хочет снова отдавать Небесный трон.

– Получается, ты для своего брата единственная надежда, – покачала головой Пурпур. – То есть был ею… но теперь всё кончено. Я вижу, какой ты никчёмный, давать тебе поручения – пустая трата времени. Осталось только получить удовольствие от твоих рыданий, когда твой брат умрёт… завтра же утром!

О нет! Ледяной дракончик в ужасе вскинул голову.

Он подался назад, отчаянно моргая. Проснуться, скорее проснуться! Вцепился когтями себе в плечо, но боли не почувствовал. Призрачная пещера не отпускала, странный сон продолжался.

Королева Пурпур следила за ним хищным жёлтым взглядом, продолжая усмехаться.

– Наверное, тебе интересно узнать, как именно я убью его… – задумчиво произнесла она. – Пожалуй, сожгу на медленном огне… это достаточно больно…

Холод развернулся и бросился в коридор. Но как выбраться из призрачного лабиринта? Он стал лихорадочно представлять, как открывает глаза, поднимает голову, видит вокруг долину… Нет, ничего не выходит!

Из пещеры доносился визгливый хохот небесной драконихи, гуляя эхом среди одинаковых иллюзорных стен:

– Может, сначала выколоть ему глаза? Или забивать в глотку живых коз, пока он не задохнётся?

Ощутив на бегу тяжесть на лодыжке, Холод нащупал мешочек с небесным камнем.

– Почему бы тебе не попробовать вымолить ему жизнь? – продолжала издеваться Пурпур. – Предложи мне что-нибудь! Например, убить ту радужную, что прилетела с вами. Чью ещё жизнь ты готов бросить к моим лапам, никчёмный принц?

Трясущимися когтями дракончик развязал шнурок и отбросил мешочек в сторону.

«Луна!!! – выкрикнул он мысленно. – Разбуди меня! Скорее!

Мгновение спустя чьи-то лапы затрясли его за плечи, трясли и трясли, пока призрачное подземелье не распалось, как гнилой пергамент. Ледяной дракончик сидел на сырой траве, ошарашенно моргая.

Луна отпустила его плечи и с облегчением перевела дух.

– Ну как ты? – шепнула она.

Из-за спины ночной выглядывал, протирая глаза, едва проснувшийся Вихрь. Рядом лежал мешочек с небесным камнем, который Холод сорвал во сне.

– Рассказывай! – потребовала Луна, хватая мешочек и вкладывая ему в лапу.

– Мне снилась Пурпур, – вздохнул Холод, снова привязывая небесный камень к лодыжке.

– Ну и ничего удивительного, – зевнул песчаный. – Ты же весь день только о ней и думал.

– Нет, ты не понял… Она явилась сама – через приснилл.

Драконята понятливо переглянулись.

– Значит, она тебя видела! – оживился Вихрь, оглядываясь и взметая вверх ядовитый шип. – Чтобы попасть в сон, надо знать того, кто спит. Причём увидела только сегодня, иначе явилась бы раньше!

– Значит, сегодня она тебя видела! – эхом отозвалась Луна, вскакивая и озираясь вокруг. – Здесь, в долине, а это значит…

– Что она где-то рядом с нами! – закончил Холод.

Глава 14

Порыв ветра тряхнул листву, осыпав драконят каплями ночной росы. Почти догоревшие угли костра зашипели, и Пирита заворочалась, бормоча что-то во сне.

– Значит, Пурпур здесь и наблюдает за долиной, – повторила Луна. – Кинкажу не зря говорила про чужой взгляд.

– Пурпур сказала, что мой брат утром умрёт, – глухо произнёс ледяной дракончик. Он глубоко вздохнул, стараясь унять колотящееся сердце. – А ещё она поняла, что я никого для неё не убью…

«Как она могла понять с одного взгляда?» – запоздало удивился он про себя.

– Как приятно, что ты не убийца, – улыбнулась Луна, погладив его крыло.

– Ты что-нибудь видел ещё? – озабоченно спросил Вихрь. – Такое, чтоб помогло её найти?

Холод покачал головой.

– Мы были в пещере… ничего приметного, обычная дыра под землёй или в горе. Ну, разве что… один раз показалось, что у Пурпур сдвинулась маска, а под ней… туда падал лунный свет.

Вихрь задрал голову, окидывая взглядом луны и горные пики.

– Половина хребта сейчас в тени, – заметил он, – надо прямо сейчас осмотреть другую – поискать пещеру, из которой видно долину.

Луна шагнула к спящей радужной, но Холод остановил её. Кинкажу лежала тихо, улыбаясь во сне, вся покрытая серебристыми пятнами в тон лунному свету, который пробивался сквозь листву.

– Мы можем встретить Пурпур, – шёпотом напомнил ледяной дракончик, – а твоя королева нам прямо это запретила. Небесная вмиг порвёт Кинкажу на части. Ореола ни за что не пустила бы её… да и тебя тоже.

– Без меня не обойтись, – решительно возразила ночная, – иначе нужную пещеру не найти… И вообще я не собираюсь ни от кого прятаться!

– Тогда исполни хотя бы половину обещания и дай Кинкажу спокойно поспать.

– Он прав, – кивнул песчаный. – Ореола точно не стала бы подпускать вас обеих к Пурпур.

– Кинкажу меня просто убьёт. – Луна бурно выдохнула, колыхнув листву.

– Лучше пусть она тебя, чем её – небесная королева, – хмыкнул ледяной.

– Ладно, так и быть, – тряхнула головой Луна, – полетели!

Холод уже поднялся в воздух, направляясь к изогнутому пику на самом верху, чтобы, начав оттуда, облететь вершины вокруг озера и проверить все укромные места. Задача представлялась почти невозможной, тем более что Пурпур могла улететь уже давно и разговаривать с ним во сне издалека.

Однако, учитывая её свирепую жажду мести, он подозревал, что небесная королева осталась и спряталась поблизости, не лишая себя удовольствия насладиться его душевными муками после казни брата. Тогда, если Луне удастся перехватить мысли небесной, шанс спасти Града ещё есть – если, конечно, он ещё жив и королева не врала, просто чтобы поиздеваться.

– Пропусти ночную вперёд, она не такая заметная, – шепнул подлетевший Вихрь. – Ты светишься, как четвёртая луна, да и я не самой скромной расцветки, а чешуя ночных для того и предназначена.

Ледяной дракончик обернулся и вынужден был признать правоту песчаного. Даже ему не сразу удалось разглядеть Луну в чёрном ночном небе, и даже серебряные чешуйки с изнанки её крыльев выглядели точь-в-точь как далёкие звёзды.

Только как же лететь сзади, если он надеется первым вонзить когти в глотку небесной королевы, привести домой Града и прославиться, оправдав все ожидания родителей?

Он глянул на свои крылья, светлые и блестящие, легко заметные для всякого, кто посмотрит вверх. Главное не ранг и не почести, не мнение родителей и королевского двора. Главное – спасти брата!

Холод взмахнул крыльями и поднялся выше, ныряя в мокрые серые тучи. Землю стало почти не видно, зато и его бело-голубая чешуя скрылась от чужих глаз. Луна тем временем вырвалась вперёд, низко паря над скалистыми вершинами гор, вертя головой и прислушиваясь. Песчаный с ледяным держались чуть позади, тоже стараясь пореже махать крыльями, чтобы не шуметь.

Причудливо искривлённый пик медленно проплыл мимо. Ледяной дракончик с волнением считал удары сердца. Почему небо на востоке светлеет, неужели утро уже близится? А вдруг Пурпур догадалась и улетела, убив Града сразу и не став дожидаться?

Страшные жёлтые глаза небесной королевы не уходили из памяти. Чтобы отвлечься, Холод стал представлять глаза брата, тёмно-синие, ещё темнее, чем у них с Хладной, с весёлыми морщинками по углам. Град улыбался чаще, чем другие, потому что единственный умел смеяться над тем, что о нём думали другие. Впрочем, ему легко – с его-то высшим рангом!

Холод подумал о последних словах брата, которые запомнил на всю жизнь. Правда ли Град считает его никчёмным, а если так, то что скажет, когда он прилетит на выручку?

Луна вдруг резко махнула крыльями и зависла в воздухе. Вихрь с Холодом тоже остановились, глядя на неё из туч. Сердце ледяного дракончика стучало так громко, что его, казалось, было слышно даже в Ледяном дворце.

Он окинул взглядом полосу каменистого склона со скалистыми уступами, понимавшуюся к пику. Отсюда можно было наблюдать за всей долиной. Вдали на берегу озера чуть заметно мерцал огонёк почти угасшего костра, но силуэты спящих Кинкажу и Пириты терялись в тени древесных крон. Должно быть, Пурпур разглядела драконят ещё днём, когда они пересекали открытые пространства. Догадалась, кто такой ледяной, вот и явилась во сне.

Ночная махнула, подзывая к себе, и все трое нырнули к земле, укрываясь за узким уступом от взглядов с высокого скалистого гребня.

– Она где-то здесь, – прошептала Луна, – и с ней кто-то ещё.

– Град? – Ледяной дракончик сжал когти, еле сдерживая вспышку волнения, от которой закололо чешую.

– Не похоже, – покачала головой ночная. – В его разуме нет такого кристального блеска, как у ледяных… хотя что-то знакомое чувствуется. А мысли прочитать не могу, гудит что-то, мешает – будто стена.

– Небесный камень? – прищурился Вихрь.

– Чуточку похоже, но не так. – Луна снова покачала головой. – Может, потому что далеко, не знаю. Они там, у самой вершины… – Она вдруг покачала когтем, призывая к тишине. Холод нетерпеливо ждал, сжимая челюсти. – Они спорят, – нарушила она долгое молчание. – Пурпур бесится, мысли так и скачут. Думаю, можно подкрасться – не заметит.

– Показывай куда, – шепнул песчаный.

Ночная бесшумно скользнула на уступ и поползла вверх по склону, почти сразу растворившись в тёмном густом кустарнике. Холод поспешил следом, изо всех сил стараясь не шуметь, хотя лапы его тряслись от волнения.

На середине подъёма стали слышны голоса:

– Ненавижу их, снобов узколобых! – сплюнула небесная. Её голос трудно было с чьим-нибудь перепутать. – А этот ещё хуже своей сестрицы! Даже упрашивать об отсрочке не стал – да что там, он и не собирался никого убивать! Наглая ледяная морда!

– А нельзя было убедить его по-другому? – вкрадчиво поинтересовался другой голос. – Ты умеешь быть очень… убедительной.

– Да ну, дохлый номер! – презрительно рыкнула Пурпур. – Отвечал через губу, строил из себя героя, словно я преступница, а он явился вершить суд! Прошу прощения, но это меня изуродовала подлая шпионка, потом заточила в башню союзница, а собственная телохранительница шантажировала, пока моя же дочь захватывала мой трон! Чьё королевство теперь в лапах самозванки, которой никогда не хватило бы духу вызвать меня на честный поединок? Чья жизнь разбита вдребезги гнусной бандой проклятых драконят? – Прежде чем неизвестный успел ответить, она шумно перевела дух и продолжала буйствовать: – Моя, моя жизнь разбита! Я тут жертва, а не кто-то другой! Герой требуется, чтобы помочь мне! Мне! Где все мои защитники, где эта армия преданных кретинов?

– Ну… зато у тебя остался я, – пробормотал собеседник с явной неохотой.

– Ты не в счёт, – фыркнула бывшая королева. – Странный ты какой-то и подозрительный.

– Вот как? – оскорблённо хмыкнул он. – Казалось бы, мои таланты уже немало пригодились…

– Будь ты настоящим дракомантом, другое дело, – перебила она, – а эти твои жалкие хитрости не помогут вернуть трон!

Дракомант? Холод озадаченно нахмурился. А как же Пирита – выходит, их у Пурпур целых двое?

Драконята подползли уже так близко, что впереди различался отблеск пламени, хлещущего из ноздрей небесной. Она в бешенстве вышагивала взад-вперёд по уступу, залитому лунным сиянием, в то время как неизвестный дракон прятался в тени скалы.

Ночная потянула Холода за собой, и все трое скорчились в кустах среди огромных валунов. Луна старательно укрыла ледяного с песчаным своими чёрными крыльями. Казалось, после купания в студёном океане плечи укутал жаркий медвежий мех.

– Ты вольна прогнать меня, когда захочешь, – сухо произнёс неизвестный, – только сначала заплати, что осталась должна.

Королева Пурпур глухо зарычала.

– Ну что же мне делать, что? На что мне ледяной заложник, если никто не желает когтем шевельнуть, чтобы его спасти? Разве я многого прошу? Всего лишь помочь с небольшой местью, плёвое же дело!

– Возможно, требуется другой подход, – холодно заметил неизвестный.

Королева величественно изогнула шею.

– Возможно, мне всё-таки придётся убить его. В конце концов, я это обещала уже раз десять. Будут знать, как мне отказывать. Казнь ледяного послужит им уроком! А может, и нет – ведь никто, никто даже не почесался, чтобы выполнить одну-единственную маленькую просьбу! Три луны! – Она замолчала, окутанная дымом, что поднимался из ноздрей.

– Так что, – сухо осведомился собеседник, – будешь убивать или нет?

Пурпур сердито пнула камень, валявшийся на уступе, и проследила, как он катится вниз по склону. Холод затаил дыхание, теснее прижимаясь к Луне. Ночная вцепилась когтями в кустарник и вытянула шею, закрыв глаза и вслушиваясь в мысли королевы.

– Буду! – решила Пурпур. – Приведи ко мне Пириту!

Глава 15

Луна изумлённо распахнула глаза, встречая взгляд Холода.

Пирита! Какое отношение она имеет к Граду? Связана с его тюремщиками, знает, где он? Если так, то надо добраться до неё первыми!

Ледяной дракончик стал подниматься на лапы, но Луна придавила его крылом и погрозила когтем, кивая на верхний уступ. Через мгновение оттуда взмыл драконий силуэт и стал кругами подниматься в небо. Над головой мелькнула чёрная чешуя.

Невидимый собеседник Пурпур был ночным!

– Кто это? – Холод изогнул шею, с удивлением обернувшись к Луне.

– Без понятия, – ответила она шёпотом, – но его, наверное, учили скрывать свои мысли, потому их и не слышно.

– Надо успеть к Пирите раньше него! – прошипел Вихрь.

В самом деле, гадать о таинственном ночном союзнике бывшей Небесной королевы было уже некогда. Холод выскользнул из-под крыла Луны и пополз вниз, стараясь побыстрее достичь места, откуда его взлёт не заметит Пурпур. Позади шуршала чешуя и сыпались по склону мелкие камушки – ночная с песчаным спешили следом.

– Всё, – с облегчением выдохнула Луна и прыгнула с горы.

Ледяной дракончик стрелой помчался за ней, держа курс на мерцающие угли костра в долине. Рядом вовсю работал крыльями Вихрь.

– Ночной не полетит прямо, – тяжело выдохнул песчаный дракончик. – Он станет подкрадываться сбоку, чтобы не разбудить нас, так что успеем первыми.

– Особенно если поторопимся и не будем болтать! – прошипел Холод.

Вскоре скалистые утёсы остались позади, под крыльями замелькали верхушки деревьев. Ледяной дракончик нырнул между густых крон и с треском приземлился возле спящей Кинкажу, разбрасывая сломанные ветки.

– Ай! – в испуге воскликнула маленькая радужная, просыпаясь и вскакивая на лапы.

Холод сам на миг застыл в ужасе: ему показалось, что Пириты на месте нет, но тут небесная подняла голову по ту сторону догорающего костра, протирая сонные глаза.

– Что за шум? – недовольно зарычала она.

– В самом деле! – подхватила Кинкажу, возмущённо приподнимая радужный воротник. – Что стряслось – пожар, что ли? Зачем так прыгать сверху, когда все спокойно спя… Ай!

Ветки и листья снова посыпались сверху – позади Холода тяжело приземлились Вихрь с Луной.

– Ах ты… – Ледяной дракончик прыгнул через кострище и придавил Пириту к земле.

Небесная вскрикнула, хлопая крыльями и пытаясь освободиться, но он насел на неё всем весом и вцепился в чешую длинными зазубренными когтями. Дракониха была крупнее, но скоро перестала вырываться. Изогнув шею, она обернулась с возмущённым видом.

– Это подло!

– Что ты знаешь о моём брате? – зарычал Холод.

– Ничего не знаю! Отпусти!

– Нет, знаешь! – прошипел он. – Ледяной по имени Град, на два года старше меня. Самый храбрый дракон в Пиррии, королева Пурпур держит его в заложниках. – Он грубо тряхнул небесную. – Говори, где его держат!

– Хорошо, хорошо! – поморщилась она. – Мог бы просто спросить, зачем вот так нападать? Все пленники королевы Пурпур содержатся на арене в Небесном дворце. Если хочешь, могу начертить план… только вряд ли там остались ледяные, да и Рубин отпустила почти всех за выкуп.

От вспыхнувшей досады Холод сжал когти, и Пирита скривилась от боли. С другой стороны костра за ними следила Кинкажу, изумлённо вытаращив глаза.

– Не считай меня идиотом, небесная! – снова зашипел Холод. – Ты нужна Пурпур, чтобы убить Града, она сама так сказала! Где он? Ты что, заковала его своей магией?

– Какой магией? Нет у меня никакой магии, и королева никогда не давала мне особых поручений!

– Холод, мне кажется, она говорит правду, – вмешалась Луна. Ночная прижимала лапы к вискам, болезненно морщась. – Она понятия не имеет, о чём ты толкуешь.

– Вот именно! – завопила Пирита. – Понятия не имею!

Ледяной дракончик свирепо фыркнул.

– Она просто не пускает тебя в свои мысли! Магии в ней полно, я же чувствую. – В самом деле, прижав небесную к земле, он ещё сильнее ощущал неприятную вибрацию, от которой мутило. Его злобный взгляд, брошенный на дракониху, остановился на золотой цепочке вокруг шеи.

– Что у тебя там? – Он показал на кожаный футляр. – Зачарованный амулет, чтобы скрывать мысли? Ну-ка, дай сюда!

– Не смей! – заревела Пирита. Она внезапно вскочила на лапы и стряхнула ледяного прямо на угли костра.

Холод с воем вскочил, тряся обожжёнными лапами. Сквозь поднявшийся дым и пепел он увидел, как песчаный дракончик, задрав хвост по-скорпионьи, наскакивает на небесную, которая, свирепо оскалив клыки, бьёт его крыльями и отмахивается когтями. Лапы взрослой драконихи были длиннее, и Вихрю приходилось туго – он с трудом уклонялся от ударов.

Шипя от боли, пронизывающей всё тело, Холод бросился на подмогу, но тут же обернулся, услышав за спиной отчаянный визг радужной.

Из зарослей внезапно появился чёрный дракон и сразу бросился на Кинкажу. Ударил её в грудь, а затем отшвырнул мощным взмахом хвоста. Маленькая радужная с жутким хрустом врезалась в ствол дерева и сползла на землю. Чешуя её стала тускнеть, покрываясь смертельной белизной.

– Кинкажу! – выкрикнула ночная.

Чёрный дракон развернулся, наступая на неё. Луна яростно заревела и выдохнула сноп обжигающего пламени прямо ему в морду. Противник отшатнулся, зажимая глаза, и она прыгнула вперёд, целясь в крылья и горло всеми четырьмя когтистыми лапами. Он пытался её сдержать, но шею его уже рассекла длинная кровавая рана, а нос и пасть вспучились пузырями ожогов. Тем не менее ночной был крупнее и сильнее, и в конце концов отбросил Луну от себя.

Ледяной дракончик не раздумывал… хотя, наверное, был момент, когда разум советовал заняться Пиритой, пока та не улизнула. Ведь небесная была единственным ключом к спасению брата. Однако сердце побороло рассудок, и вот уже ночной покатился по земле, так и не успев вонзить когти в горло упавшей Луне.

Блестящая бело-голубая и матовая чёрная чешуя смешались в яростной схватке двоих, от могучего рёва тряслись ветви деревьев. Слышался стук и лязг – когти и зубы ледяного натыкались на цепочки, железные коробочки и футляры, которыми был увешан противник.

Нырнув под струю огня, прошедшую над самым ухом, Холод ощутил наконец, как шипит в глотке убийственная ледяная пена, извернулся и выплеснул её, целясь ночному в глаза. В последний миг тот успел зажмуриться, но искрящаяся морозная корка расползлась по морде и шее, намертво запечатывая сомкнутые веки и трескаясь на оставленных Луной ожогах.

От страшного болезненного вопля заложило уши. Ночной дракон оттолкнул Холода и прыгнул в воздух, расправляя изорванные крылья. Некоторое время было видно, как он слепо трепыхается в небе, пытаясь выровнять полёт, а затем изодранная чёрная чешуя скрылась в грозовых тучах.

Крупные капли уже шлёпались на разбросанные угли костра, шипя, словно рассерженный дракон, но прохладная влага немного успокоила боль в обгоревших лапах. Холод устало перевёл дух и побрёл к Луне, которая склонилась над застывшей под деревом радужной.

– Кинкажу, очнись! – шептала она в слезах, осторожно ощупывая побелевшую чешую, потом отвернулась и всхлипнула: – Я совсем её не слышу, совсем!

– Ничего, её просто оглушило, – бодро произнёс Холод, но про себя горестно вздохнул. Изломанное тельце, казалось, упало с большой высоты на камни.

– Нет, ну какой мерзавец! – причитала ночная. – Мог ведь напасть на любого из нас, а выбрал самую маленькую! Как подло, как стыдно! – Она уложила разбросанные крылья Кинкажу и нежно разгладила.

– Наверное, боялся яда, – хмыкнул дракончик. – Пурпур небось ему все уши прожужжала, как это страшно.

Луна с сомнением покачала головой, не отводя глаз от застывшей бледной мордочки радужной.

Только теперь Холод вспомнил о том, что должно было занимать его мысли в первую очередь. Он повернулся к другой стороне поляны, где Вихрь стоял над поверженной небесной, нацелив хвост с отравленным шипом ей в сердце.

Ледяной дракончик, хромая, приблизился и молча взглянул в глаза предательницы.

Песчаный озабоченно нахмурился.

– Тот ночной может вернуться в любой момент вместе с Пурпур! Надо скорее убираться отсюда.

Холод кивнул и потянулся к золотой цепочке с футляром на шее у Пириты.

– Нет! – истерически завизжала она. – Пожалуйста, не надо! Мне нельзя его снимать, никогда! Я умру, в нём вся моя жизнь… ну пожалуйста! Не на…

Он грубо дёрнул за цепочку, потом ещё и ещё раз, пока та не лопнула.

Небесная отчаянно вскрикнула. Кожаный мешочек, почти невесомый, легко хрустнул в когтях у Холода, словно пригоршня снега. Дракончик хотел открыть его и посмотреть, но тут с Пиритой стало твориться что-то непонятное.

Жёлто-оранжевая чешуя небесной драконихи стремительно облезала. Во всяком случае, так показалось вначале. Она будто таяла и тут же отрастала опять, но уже другая, совсем бледная. Морда вытянулась, гребень ощетинился длинными острыми шипами, и такие же вытянулись на конце хвоста, который стал длинным и тонким, словно кнут.

Вихрь испуганно вскрикнул, отскакивая в сторону.

Дракон, который только что был Пиритой, выгнул спину, расправил длинные белые крылья и широко раскрыл глаза – синие, как небо над ледяными просторами севера. Прочистил горло, окинул взглядом поляну с деревьями вокруг, потом оторопело уставился на драконят.

– Холод? – неуверенно выдавил он хриплым дрожащим голосом.

Тот молчал, не в силах вымолвить ни слова. Лапы его словно приросли к земле, крылья дрожали.

– Во имя всех змей! – поражённо выдохнул песчаный. – Это что… так ты и есть…

Вместо Пириты на лесной поляне стоял Град.

Глава 16

– Град, это ты? – прошептал Холод. – Но как? Ты… ты же был той небесной! Как ты…

– Куда делся тронный зал? – Град снова оглянулся, откашлялся. Голос его окреп. – Где королева Пурпур? А ты… какой ты большой – ты что, кита съел? – Он вдруг пошатнулся и заморгал. – Погоди, мы же ищем королеву… Ой, почему моя чешуя такая белая? – Поднёс лапы к глазам и в ужасе отдёрнул, словно хотел отбросить от себя. – Что вы со мной сделали? Почему я такая холодная? – Белый дракон тряхнул брата за плечи. – Кто я?

– Ты мой брат, – твёрдо произнёс Холод. Тут уж никаких сомнений, а с последствиями злого колдовства можно разобраться и позже! Он крепко обнял Града, прижимая к груди. – Надо скорее выбираться отсюда, пока Пурпур тебя не нашла.

– Королева Пурпур! – поправил старший ледяной. – Она никогда меня не обидит, и я буду ей верна до… – Он в ужасе скривился. – Что я говорю? Холод, что со мной?

– Ничего страшного, – усмехнулся младший, – всё наладится, а пока надо лететь!

Вихрь уже стоял на той стороне поляны и что-то говорил Луне. Она подхватила на лапы несчастную, с поникшей головой, Кинкажу и стала взваливать песчаному на спину, сама едва не падая: обвисший хвост радужной тянул набок, а крылья болтались и мешали видеть. Холод дёрнулся помогать, но Град всё не отпускал его.

– Ты настоящий или мне кажешься? – волновался он. – А вот это вот всё – оно на самом деле?

– Принимай всё как есть, – торопливо бросил Холод. – Времени совсем нет. Поможем нашим друзьям и улетаем!

– Друзьям? – удивлённо переспросил старший ледяной, рассматривая троих чужаков в тусклом свете догорающего костра. – Но… там же ночная!

Холод на миг сжался от чувства вины, которое тут же сменилось стыдом. Луна столько сделала, чтобы помочь им обоим!

– Ночная на нашей стороне, – смущённо объяснил он, – без её помощи я бы тебя не спас… Град, пусти!

Он освободился от объятий и бросился на другой конец поляны, где едва успел поддержать Кинкажу, которая уже соскальзывала с плеч песчаного. Вихрь зажмурился и скрипнул зубами от тяжести, едва держась на лапах. Унести в одиночку радужную, хоть и маленькую, было песчаному не по силам – хоть и жилистый, он и сам ростом не отличался.

Даже подняться в воздух не сможет, подумал ледяной дракончик, а уж тем более лететь. А если погоня? Сам он был пошире в плечах, но ненамного крупнее Вихря.

Что же делать, не оставлять же раненую здесь! Холод невольно поразился, что не может о таком даже помыслить. Он не бросил бы Кинкажу даже ради брата, шокированный взгляд которого продолжал сверлить спину. Где это видано, чтобы благородный ледяной спасал чужаков!

– Глина бы сюда, – безнадёжно вздохнула Луна, бережно кладя голову радужной себе на плечо.

Ледяной дракончик покосился на Града. Тот бы, наверное, справился, но… Брат ещё не совсем пришёл в себя, и потом, кто для него радужные? Да и для Пириты, кстати. Можно ли доверить ему раненую?

А если попробовать вместе? Холод подпрыгнул, помогая себе крыльями, и сорвал с деревьев густой полог из переплетённых ветвей и лиан, защищавший стоянку от дождя. Расправил на земле и одобрительно кивнул: должно выдержать.

Луна поняла без слов, и вместе они перетащили Кинкажу на примитивные носилки. Уложили поудобнее, обернув лапы хвостом и поправив крылья. Всё это время раненая не подавала признаков жизни, хотя Холоду на миг показалось, что он различает слабое биение сердца.

Он подобрал кожаный мешочек, сорванный у Пириты с шеи, и положил рядом с Кинкажу, хорошенько примотав цепочкой к ветке. Не нести же амулет на себе после того, что его колдовство сделало с Градом! Рассмотреть, что там внутри, можно и потом.

Вихрь уже взялся за одну сторону носилок. Холод шагнул к другой, но Луна его опередила.

– Я сама, – шепнула она, крепко вцепившись в сплетение ветвей и кивая Вихрю. – Тебе надо присматривать за братом.

Песчаный и ночная с натугой поднялись в воздух. Вначале получалось плохо, носилки раскачивались и кренились, но подоспевший Холод поддержал край, и вскоре, работая крыльями в такт, они уже летели среди туч, сыпавших ливнем всё сильнее.

Ледяной дракончик вернулся к поляне.

– Летим! – крикнул он брату, который так и стоял на поляне с потерянным видом. – Не отставай!

– Может, я лучше дождусь королеву? – неуверенно возразил Град. – Пускай объяснит, что за путаница у меня в голове!

– Да ты что? – в панике завопил Холод, безуспешно стряхивая воду с отяжелевших крыльев. – Она нам враг! Скорее!

Даже странно, что она ещё не заявилась, подумал он. К вершине отсюда лететь всего ничего, даже вслепую с обожжённой и промороженной мордой. Наверное, ночной заблудился… но всё равно – должна же была она услышать шум драки!

Холод снова взмыл в небо, и брат, к его облегчению, последовал за ним сквозь стену дождя.

Тяжко, сыро, чешуя набухла от влаги. То ли дело снег – лёгкий, пушистый, уютный… но даже представить его себе здесь трудно.

Черноту неба расколола молния, высветив впереди странный силуэт – пара драконов по краям обвисшего груза. Они направлялись к западу, к предгорьям, за которыми раскинулась великая пустыня.

Правильно, подальше от небесных, во владения песчаных… но ведь там уже и до Ледяного королевства крылом подать! Холод поднял взгляд на брата, который уверенно рассекал тучи мощными взмахами крыльев.

«Я победил! Град спасён, и мы скоро прилетим домой!»

Он снова глянул вперёд на драконят, тяжело поднимавшихся над последним горным хребтом, и ощутил внезапную боль в сердце.

Домой… где его друзей никто не примет, а ему самому придётся вновь стать настоящим ледяным.

* * *

Они летели без остановки до самого утра. Ледяные дракончики быстро догнали остальных, а затем умерили скорость, чтобы держаться вместе – хотя Град с недоумением взглянул на младшего брата. Через некоторое время Холод подхватил носилки вместо Луны, а она, отдохнув, сменила Вихря. Так, меняясь по очереди, летели несколько часов. Град своей помощи не предлагал, но хотя бы оставался рядом.

Наконец ночная гроза осталась позади. Солнце ещё не выглянуло из-за горных пиков за спиной, и вокруг разливался бесцветный предутренний сумрак, от которого слипались глаза. Небольшое стадо антилоп задрало в небу головы с изящно загнутыми рогами, провожая полёт драконов, и умчалось на юг, мелькая белоснежными хвостами.

– Отдохнём у реки, – показал вперёд Вихрь, – уже близко.

Холод перехватил поудобнее свою сторону носилок, превозмогая боль в затёкших лапах. Всё тело, казалось, превратилось в камень от усталости, голова кружилась.

Полноводная река Пятихвостая тянулась поперёк пути бесконечной голубовато-буро-зелёной лентой, неся свои воды по краю пустыни к южному морю. Согласно историческим свиткам, эти пограничные земли между Песчаным и Небесным королевствами были самыми спорными во всей Пиррии – драконы двух племён дрались за обладание плодородной речной поймой уже многие столетия.

Наверное, этот край принцесса Огонь в своё время и обещала небесным в обмен на поддержку своих притязаний на Песчаный трон. Интересно, подумал Холод, скоро ли новые королевы Рубин и Тёрн возобновят затянувшийся на века спор?

Во всяком случае, пока на берегах Пятихвостой царил мир. За двадцать прошедших лет поселения песчаных и небесных на разных сторонах речной дельты постепенно слились, и красно-оранжевая драконья чешуя пестрела на улицах и в небе над ними вперемешку с бледно-жёлтой. На широком мосту из белого камня, соединявшем берега, тянулись в ряд лавки и навесы, в которых с утра до вечера кипела торговля.

Об этом и многом другом регулярно докладывали разведчики в тронном зале Ледяного дворца. Королева Глетчер и её двор пристально следили за хрупким миром между соседями, которые, объединившись, могли попробовать захватить новые земли и на севере.

Холод слушал доклады, но своими глазами видел растущий город лишь издалека. Теперь, глядя сверху, он вдруг понял, что там песчаный и собирается остановиться, а вовсе не где-нибудь в укромной рощице на берегу.

– Погоди, – окликнул его ледяной дракончик. Вихрь тут же подскочил, подхватывая носилки, и он с облегчением тряхнул лапами, разгоняя кровь. – Куда ты? Нам бы лучше спрятаться.

Он показал на юг, где за пальмовыми рощами начинались болота и зелень была гуще. Вести Града в толпу чужаков как-то не хотелось.

– Мечта – самое лучшее для нас укрытие, – возразил песчаный. – Там теперь сотни драконов из всех племён. Растворимся среди них, никто не отыщет, да и Пурпур не сунется – улицы патрулируют солдаты королевы Рубин. И потом, где ещё мы найдём целителя для Кинкажу?

Как всегда, тысяча мудрых доводов, и не поспоришь! Холод со вздохом кивнул, глядя на бледную застывшую мордочку маленькой радужной.

– Город называется Мечта? – удивилась Луна. Голосе её звучал устало и напряжённо, но когда Холод потянулся к носилкам, ночная отмахнулась: – Нет, отдохни ещё, я пока справляюсь.

– Когда посёлки объединились лет семь назад, ни один не хотел принимать чужое название, – объяснил Вихрь. – Думали, спорили, одни предлагали Мирный, другие Единство, а потом проголосовали и выбрали Мечту.

– Ну и правильно, – кивнула Луна, – мечта о мире и единстве когда ещё сбудется, для этого надо всем очень-очень стараться.

– Ты знаешь здесь кого-нибудь? – повернулся Холод к Вихрю.

– Да почти всех, – хмыкнул песчаный, – наших то есть. Когда Тёрн стала королевой, валили толпой – присмотреться, подходит ли… А что смотреть, она же у нас просто чудо! Отсюда тоже прилетали – найдём друзей, не волнуйся. Главное, найти тех, кто сможет помочь.

Они опустили носилки с раненой на речном островке. Солнце уже поднялось над горами, заливая жарким золотом равнину с пальмовыми рощами. Бегемот, который нежился в тёплом прибрежном иле, поднял голову с безнадёжным видом, будто говорил: «Ешьте меня, я знал, что это когда-нибудь случится», но когда усталые драконята равнодушно отвернулись, с громким плеском ушёл под воду, явно гордясь своим непревзойдённым искусством маскировки.

Луна сразу принялась растирать Кинкажу лапы, стараясь их согреть.

– Я скоро вернусь, – бросил Вихрь и полетел к мосту, где торговцы уже разворачивали ковры и выставляли подносы с едой, над которой поднимался ароматный пар. Ледяной дракончик наблюдал, как он ходит между лотками, беседуя с хозяевами и покупателями.

– Как странно, – вдруг заговорил Град, – все из разных племён, а ведут себя, как будто жить вместе – это нормально… Ну а ваша тёплая компания совсем в голове не укладывается.

Младший ледяной поднял глаза на брата – хоть и не так высоко, как в прежние времена. Град совсем не вырос, с тех пор как попал к Пурпур. Не прибавилось ни шрамов, ни морщин – никаких признаков сурового обращения тюремщиков. Хотя понятно: все эти годы он провёл в чужой чешуе.

– Ты что-нибудь помнишь о своём плене? – спросил Холод.

Старший брат покачал головой.

– Я был не пленником, а верным солдатом королевы – всю… нет, то есть думал, что всю жизнь, а на самом деле… Все воспоминания о детстве у небесных… они будто растаяли. Теперь я думаю, что вылупился из яйца ледяным драконом.

– Так и есть, – кивнул Холод. – Мы же родные братья, и зовут тебя Град. Ты всегда был ледяным!

– И всё же… – Старший дракончик передёрнул крыльями. – Я точно знаю, что воевал за королеву Пурпур! Служил ей, обожал её, почитал… Убивал за неё ледяных! – Он поёжился, сжимая когти. – Неужели во сне? А может, я всё ещё небесная, и мне только кажется, что был ледяным? – Вытянув длинные зазубренные когти, он снова сжал их и в страхе зажмурился.

Сердце у Холода раскалывалось на части при виде страданий брата. Внешне Град совсем не изменился, но где его прежняя гордость, уверенность в себе? Потерянный, несчастный, охваченный чувством вины перед сородичами, которых убивал по приказу вражеской королевы! Любые страшные пытки, которые Холод воображал все два года – ничто перед этим.

– А ну-ка, соберись! – строго прошипел он, шлёпая брата хвостом. Может, если вести себя, как их родители, суровые и требовательные, память ледяного быстрее восстановится? – Ты мой брат, понял? Ледяной дракон! Злым колдовством тебя на время превратили в небесную, но теперь ты вернул себе прежний облик. Забудь про Пириту, будь собой!

– Каким собой? – простонал Град. – Вот смотрю я на реку и думаю, что не умею плавать… А потом вспоминаю, как нырял в море и плавал среди льдин! Смотрю на свои когти и вздыхаю, что уродилась такая неловкая и бесполезная, и в то же время знаю, что побеждал в любых состязаниях и добился высшего ранга! Мне жарко здесь и хочется поваляться в снегу, покидаться снежками, но представляю себе других ледяных, и чувствую к ним ненависть, хочу всех поубивать, чтобы защитить свою королеву!

Он отчаянно взвыл и схватился за голову, словно стараясь удержать на месте расползающиеся мозги.

Холод переглянулся с Луной, увидев в её глазах отражение своего ужаса. Стоит ли спешить возвращать Града в Ледяное королевство? Что ждёт там дракона, наполовину считающего себя небесным?

Станет ли брат когда-нибудь прежним?

Глава 17

Над головой летели трое красно-оранжевых драконов, поднимая крыльями рябь на воде. Лёгкие волны разбивались о берег у лап Холода.

Град изогнул шею, провожая глазами полёт небесных, и в глазах его мелькнула тоска. Казалось, он готов устремиться следом за бывшими фальшивыми сородичами.

– Тебе просто нужно время, – вздохнул Холод, хотя уже и сам не очень верил. – Побудешь ещё сам собой и оклемаешься. – Он неловко опустил глаза, очищая когти от налипшей травы. – Сколько времени ты провёл в чужой чешуе?

– Не знаю, меня тогда доставили прямо к королеве, а потом… Там ещё была такая жёлто-оранжевая дракониха, и она что-то сделала со мной… погоди. – Град посмотрел на свои лапы, нахмурился. – Она была точь-в-точь как я – но не мог же я сам такое сделать с собой!

– Думаю, Пирита – просто маска, – вставила ночная. Она по-прежнему смотрела на Кинкажу и пропустила взгляд отвращения, брошенный старшим ледяным. – Не настоящая дракониха, а колдовская иллюзия. Кто-то был в этой маске сам, а потом надел на тебя – может, тот самый ночной, что служит королеве Пурпур? У неё мелькали какие-то мысли насчёт превращения драконов, но я тогда их не поняла, просто не знала, что такое бывает…

– Ваш песчаный летит назад, – перебил Град, кивая в сторону моста.

– Нашёл целительницу! – радостно объявил Вихрь, опускаясь на берег и размахивая нацарапанной на листке схемой. – Мангуст полетит вперёд и предупредит её о нас. – Он торопливо подхватил край носилок.

Холод взялся с другой стороны, убедившись, что цепочка с колдовским амулетом, привязанная к ветке, всё ещё на месте. Тайну странной магии надо раскрыть, иначе, чего доброго, брат так и останется не в себе.

Выходит, Града заколдовал тот ночной, он и есть дракомант, а неприятная вибрация исходила не от Пириты, а от заклинания. А от самого ночного? Однако Холод так и не смог припомнить, ощущал ли он что-нибудь такое во время драки на поляне.

Маленькая процессия с носилками привлекала любопытные взгляды на улицах города, но не столь часто, как ожидал Холод. Многие драконы ещё не проснулись, а остальные хлопотали по хозяйству, готовясь к новому дню. В воздухе витали ароматы горячих лепёшек и жареного мяса, а за стенами домов слышались голоса и звяканье посуды. Какой-то струнный инструмент наигрывал обрывки мелодий, приветствуя рассвет.

Здесь, на западном берегу, где прежде селились одни песчаные драконы, догадаться об этом теперь было трудно. Разномастные строения торчали тут и там, как попало, одни с палисадниками, другие просто стиснутые в ряд. Великолепные башни, достойные королевского дворца, соседствовали с глинобитными хижинами, а у фонтана с каменной статуей дракона, украшенной драгоценными камнями, лежала раздутая от жары и облепленная мухами крокодилья туша. Попалась на пути и красноватая лужа, подозрительно похожая на кровь.

– Какое странное место, – заметил Холод, – никакого порядка.

То ли дело в Ледяном королевстве, где твой ранг уже на седьмой год жизни определяет, где ты будешь жить. Даже если родители обитают во дворце, потом к центру власти можно снова приблизиться лишь тяжким трудом, достигнув выдающихся успехов.

– А ваши ледяные хижины все одинаковые? – хмыкнул Вихрь.

– Мы не живём в хижинах, – надменно бросил Холод, – во всяком случае, никто из высших.

Песчаный ухмыльнулся.

– Ах да, совсем забыл – у тебя, кажется, высокопоставленные родственники.

– Не смешно, – проронил ледяной дракончик.

– Вот именно, – сердито добавил старший брат. – Мы племянники королевы Глетчер, и это известно всем и каждому! – Он горделиво вздёрнул подбородок, бросая презрительный взгляд на попавшихся навстречу двоих песчаных.

Как ни странно, Вихрь не стал хихикать, а Град, к счастью, не заметил насмешливых искорок в его глазах.

– Значит, ваши не-хижины совсем другие? – продолжал допытываться песчаный.

– Наши города, – объяснил Холод, – очень тщательно распланированы, так что легко видно, где сосредоточена власть и богатство.

Брат одобрительно кивал, слушая его, и это радовало. Всё-таки память возвращается!

– Порядок и логика – неотъемлемая часть нашей архитектуры, – продолжал ледяной дракончик, – а здесь я замечаю один только хаос.

– А мне нравится, – вздохнул Вихрь. – Здесь пахнет свободой. Можно стать кем хочешь, а не как прикажут.

– Мне тут пахнет протухшим водяным буйволом, – принюхался Холод, с неудовольствием глядя на Луну, которая явно склонялась на сторону песчаного.

Выходит, и ей нравится жертвовать порядком ради свободы! Но разве не лучше, когда каждый знает своё место в мире?

Весело хохоча, мимо пробежала компания малышни: двое небесных, двое песчаных и земляной. Они исчезли в большом здании, стена которого была разрисована играющими и кувыркающимися драконятами.

– Вот бы Солнышку этот город показать, – восхищённо обернулась Луна. – Ну точно её мечта, один в один!

– Ну, не так уж здесь всё и гладко, – вздохнул песчаный, кивая на крупные красные буквы, намалёванные на изгороди в переулке: «Шипохвостые, убирайтесь домой!»

Чуть дальше на углу сидел земляной с перебинтованной лапой и обвисшими крыльями. Рядом на земле лежала половинка кокосовой скорлупы, в которую кто-то бросил из жалости пару сушёных кузнечиков.

– Так или иначе, идея верная! Драконы из разных племён живут вместе в мире и согласии… по большей части.

– В целом, да, – согласился Вихрь. – Солнышко знает о Мечте, хоть и не была здесь ни разу… Ага, вот мы и пришли! – Он показал на небольшой кирпичный домик с белёными стенами, крытый тростником. У двери висел зелёный флажок с аккуратной надписью: «ЦЕЛИТЕЛЬ».

Навстречу выскочил молодой симпатичный песчаный.

– Привет всем, я Мангуст! – бросил он с улыбкой, потянувшись к носилкам со стороны Холода. – Ждите здесь.

– Мы не оставим Кинкажу! – нахмурился ледяной.

Мангуст с сожалением покачал головой.

– Извините, но внутри слишком мало места. Муха строго запретила пускать лишних посетителей. Вы можете подождать в саду. – Он показал на цветущие зелёные кроны над крышей с задней стороны дома.

– Муха? – Холод вновь подозрительно нахмурился, не отпуская носилки. – Ваша целительница – земляная?

– Да, и самая лучшая во всей Мечте!

Неужели среди земляных есть настолько умные, чтобы лечить раненых, да ещё лучше всех в городе? Наверное, просто целителей очень мало… Стоило ли нести сюда Кинкажу?

– Пройти с ней может кто-то один, – разрешил, подумав, Мангуст. – Он снова потянулся к носилкам, и на этот раз Холод уступил – а что оставалось делать, не лететь же куда-то ещё? Но сначала забрал футляр с цепочкой, такую магию упускать из виду нельзя.

Вихрь отдал Луне взяться за свой край, и ночная скрылась в доме целительницы вместе с Мангустом и раненой Кинкажу.

Помявшись у входа, Холод, Вихрь и Град неловко переглянулись.

– Я побуду в саду, – буркнул песчаный, сворачивая за угол.

– А я вообще не понимаю, что тут забыл, – пробормотал себе под нос старший ледяной и двинулся к соседнему дому, где виднелся небольшой пруд.

Холоду оставалось лишь ходить взад-вперёд, изнывая от нетерпения. Походив так немного, он обнаружил, что случайно затоптал клумбу с ярко-жёлтыми цветами, и постарался не двигаться совсем.

А если попробовать заглянуть снаружи?

Он осторожно прокрался вдоль стены и просунул голову в открытое окно, едва не зацепившись рогами. Просторная круглая комната, чистая и ничем не заставленная, была освещена солнцем. В центре стоял широкий белый стол, а на стенных полках виднелись аккуратно надписанные бутылочки и горшочки.

На столе, бессильно раскинув крылышки, лежала Кинкажу – здесь она казалась даже меньше, чем на самом деле. Большая бурая дракониха с широкой приплюснутой мордой склонилась над ней, быстро и умело ощупывая голову, лапы и грудь, затем отступила на шаг и окинула взглядом раненую от носа до хвоста.

– Так это и есть радужная?

– Да, – ответила Луна. – Её зовут Кинкажу.

– Как интересно! Никогда их раньше не видала. Чешуя такая белая – приняла её сначала за ледяную…

– Ничего похожего! – негодующе фыркнул Град, заглядывая в окно через плечо брата. Холод вздрогнул от неожиданности.

– А ну-ка, прочь от окна! – сердито прошипела целительница. – Вы мне свет загораживаете! – Она захлопала крыльями, шагнув к ледяным. – Кыш отсюда!

Земляная заметно прихрамывала, на задней левой лапе виднелись почерневшие вздутые шрамы – явные следы ледяного выдоха. Два отмороженных когтя уже отпали. Рана была нанесена не раньше года назад – понятно, почему ледяное племя целительнице не по душе.

– Извините, – пробормотал Холод, выдёргивая голову из окна и отталкивая Града.

– Все в сад! – рявкнула вслед дракониха, выставляя на подоконник большой горшок, от которого исходил резкий ядовитый запах.

– Да-да, конечно! – Ледяной дракончик оттащил брата за хвост и подтолкнул к задней стороне дома.

За свою жизнь он повидал не так уж много садов, но не думал, что они могут так тянуться вверх. Семь высоких деревьев, увешанных самыми разными плодами, огораживали крошечный дворик, заросший цветущими кустами и папоротниками. Всю заднюю стену покрывали плети лиан с голубыми и золотистыми цветами, а в центре садика высилась башня, по виду стеклянная, на которой ярус за ярусом теснились разноцветные цветочные лотки. Вокруг башни летал Вихрь, любуясь пышными тёмно-пурпурными соцветиями драконьих языков на самом верху. Заметив братьев, он опустился на лужайку.

– Отличная идея! – восхитился он, обводя крылом стеклянное чудо. – Надо будет рассказать Тёрн.

– Хотелось бы знать, – надменно прошипел старший ледяной, не удостоив его внимания, – с какой стати мы исполняем приказы какой-то земляной? – Это прозвучало так похоже на прежнего Града! Однако не успел Холод обрадоваться, как он добавил: – Земляные подчиняются небесным, а не наоборот!

Вихрь мрачно покачал головой.

– Совсем никакой, да?

Холод лишь глухо зарычал в ответ.

– Нет, в самом деле, – задумчиво продолжал песчаный, – представь, что ты вдруг стал кем-то другим, а память вся перепуталась. Тут кто угодно… э-э… смутится.

– В самом деле? – язвительно поморщился Холод. – Какое открытие! А я-то и не сообразил.

– Да ладно тебе, ворчун, – нежно вздохнул Вихрь, – я же сочувствие так выражаю. Конечно, ледяным это чувство в диковинку…

Град гордо вздёрнул подбородок.

– Я не нуждаюсь в сочувствии песчаных!

Помолчав, Вихрь снова покачал головой.

– Похоже, заклинание тут непростое… но я вот чего не пойму: какой дракомант станет использовать свою силу – и терять часть души! – ради ерунды, чтобы просто спрятать пленника? Почему королева Пурпур не потребовала чего-нибудь посерьёзнее? С таким ночным слугой она давно бы получила назад свой трон. Дракомант мог бы избавиться от королевы Рубин миллионом разных способов!

Холод тоже не понимал. Он опустил глаза на помятый футляр и цепочку у себя в когтях.

Увидев их, Град судорожно дёрнул крыльями.

– Я должна всегда это носить, всегда! – пролепетал он. – Носить, никогда не снимая, иначе умру!.. – Он закашлялся и со стоном прикрыл глаза. – Всё, всё, прошло уже.

– Что там внутри? – жадно спросил Вихрь, наклоняясь к футляру.

Холод принялся развязывать кожаный шнурок. Длинные когти мешали, а узел совсем задубел – очевидно, завязали его раз и навсегда. В конце концов шнурок лопнул, и дракончик вытряхнул на лапу сложенный в несколько раз клочок пергамента. Заглянул в мешочек, но больше там ничего не было.

– Осторожно, не порви! – предупредил Вихрь, невольно дёрнувшись когтями к листку.

Развернуть плотный засохший квадратик оказалось ещё труднее. Холод нашёл плоский камень и разгладил пергамент, исписанный тёмно-красными чернилами. Часть букв выцвела или потерялась в складках, но в ярком солнечном свете слова можно было разобрать.

– Ну что там? – нетерпеливо спросил песчаный, заглядывая через плечо.

Град тоже смотрел с любопытством. Холод всматривался в мелкий неровный почерк. Может, брат услышит заклинание и тогда поверит до конца, что Пирита была ненастоящая?

– Вроде бы всё понятно, – кивнул наконец ледяной дракончик и прочитал вслух:

– «Тот, кто повесит амулет с этой записью себе на шею, немедленно станет небесной драконихой по имени Пирита, которая:

(1) бесконечно предана королеве Пурпур и всему племени небесных драконов;

(2) не уверена в себе и считает себя слабой;

(3) ничего не помнит о своём прежнем воплощении;

(4) не снимет этот амулет даже под страхом смерти».

Присмотревшись к почерку, он заподозрил, что четыре пункта были добавлены не сразу, а специально для ледяного пленника.

– Ну и ну, – изумлённо выдохнул Вихрь, – я-то думал, что дракоманты произносят свои заклинания про себя, чтобы заколдовать что-то, а они, оказывается, ещё их и записывают! – Он протянул лапу и осторожно провёл когтем по краю листа. – Похоже, оторвано от свитка… смотри, как заворачивается.

– Слышал? – повернулся Холод к Граду. – Пирита – просто маска, а теперь ты стал самим собой!

Он посмотрел на брата и горестно вздохнул. Даже теперь, перед самым убедительным письменным доказательством, Град ещё не был уверен и украдкой поглядывал на свои когти, словно они в любой момент могли изменить форму и цвет.

Холод сложил листок и сунул в кожаный мешочек. Снова продел сквозь шнурок конец разорванной цепочки и завязал узлом.

– Ты что делаешь? – забеспокоился песчаный, хотя сам уже всё понял. – Не нравится мне это.

– Хочу сам попробовать, – буркнул ледяной дракончик, – пока ты рядом.

– Но… ты же станешь Пиритой! Лично мне всё равно, есть она или нет, а вот останешься ли ты… Пожалуй, не совсем всё равно.

Холод хлопнул его по плечу.

– Я не в игрушки играю, а хочу лучше понять, как оно действует и что ощущал Град в чужой чешуе. Может быть, тогда удастся ему помочь.

– Ясно, – медленно кивнул Вихрь, – но всё равно такой риск мне не нравится. Что, если и у тебя потом память перепутается?

– Да ну, откуда? Я же только надену и сразу сниму. Для того ты и рядом, чтобы забрать, потому что сам я не захочу. Не давай мне быть небесной слишком долго, только самую капельку, тогда и мыслей лишних потом не останется.

– Погоди, дай взглянуть… – Песчаный дракончик забрал мешочек, выудил сложенный листок и внимательно перечитал, а потом вдруг – Холод даже не успел дёрнуться – взял и оторвал снизу тонкую полоску!

– Ты что?! – завопил ледяной дракончик, хлопая крыльями.

– Я оторвал четвёртый пункт, – объяснил Вихрь. – Теперь ты не побоишься снять это сам… будем надеяться. – Он сунул записку обратно.

Холод недовольно выдернул футляр у него из лап. Ему самому не пришло в голову изменить заклинание. А вдруг теперь испортилось всё?

Впрочем, ледяной дракончик не особо и ждал, что оно подействует слишком сильно. Даже под «маской Пириты», как выразилась Луна, он всё равно останется собой.

– Ладно, – вздохнул он, – попробуем.

И решительно накинул цепочку на шею.

Глава 18

Где я?

Пирита огляделась, удивлённо моргая. Что за сад кругом, откуда вдруг взялся запах персиков и водорослей? Куда делись горы, и почему так быстро взошло солнце?

Ах, она такая бесполезная, такая никчёмная! Ну ничегошеньки не может запомнить. Три луны, как же жалко саму себя!

– Что случилось? – спросила она, неловко топчась и поворачиваясь.

И неуклюжая вдобавок! Лапы будто чужие, то и дело заплетаются. Никчёмная, никчёмная!

Позади стоял песчаный дракончик и глядел на неё как-то странно.

– Мы нашли королеву Пурпур? – спросила Пирита, и тут же волна обожания охватила каждую её чешуйку.

Ах, королева Пурпур – величайшая, чудеснейшая, непревзойдённая! Вот кто всегда знает, что делать и как правильно. Где же она, где? Прежде, в Небесном дворце, на великую правительницу удавалось взглянуть каждый день, хотя бы одним глазком, издалека, а теперь…

Как же всё-таки славно быть небесной! Пирита подняла взгляд на синее небо и облака, расцвеченные золотым и розовым. Взмыть бы туда сейчас и парить, раскинув крылья, и нырять, и кувыркаться – как в детстве с другими драконятами из своего племени, самого гордого, свободного и дружного во всей Пиррии! Королева Пурпур даже доверяла своим подданным самим принимать решения в битве! Самые умные, самые быстрые, самые…

Королева Пурпур! Как можно быть верной кому-то другому? Настанет день, когда они увидятся, и тогда всё снова пойдёт на лад. Это всё равно что вернуться домой, всё равно что летать…

– Пирита, – прервал её мысли песчаный… как же его имя? – Ты хорошо себя чувствуешь?

– Спасибо, нормально, – кивнула она. Мысли в голове немного путались, но так было всегда. – А где остальные трое?

– Ты помнишь что-нибудь о ледяном по имени Холод?

– М-м… это такой большой, вечно хмурый, да?

Она оглянулась, заметив краем глаза серебристую чешую, но в кустах стоял совсем другой ледяной, ещё крупнее. Дракончик уставился на неё вытаращенными глазами, словно на свою мать, восставшую из мёртвых. Как будто знал её, хотя она сама была уверена, что видит его в первый раз. Ох уж эти ледяные – злые, противные…

– Можно посмотреть твой амулет? – продолжал приставать песчаный.

Пирита глянула на себя – и правда, на шее золотая цепочка с кожаным мешочком! Откуда он взялся? Вот ведь нескладная – повесила и забыла!

– Почему бы и нет? – Она наклонила голову и стала снимать цепочку. В последний момент в душе вдруг шевельнулось сомнение…

– А-А-А!!! – Холод отбросил от себя амулет, будто кусок раскалённой лавы, и скакнул в сторону. Присел в ужасе, схватился за голову. – Уберите её! Прочь из меня, прочь!

Вихрь сжал его плечи.

– Всё кончилось, успокойся! Ты снова сам в себе, она была ненастоящая.

Успокоиться не удавалось. Сладкие, приторные мысли Пириты липли к мозгам, словно плесень. Неудивительно, что Град так мучается! Они почти как свои собственные, но примитивные и в то же время вкрадчивые – мигом въедаются и зудят, зудят… И как только брат выдержал в таком кошмаре целых два года, не сошёл с ума!

А отвратительнее всего – вот эта вот чистая, незамутнённая гордость за небесных! Нет, понятно, каждый дракон любит своих сородичей и не предаст их, но… но ведь каждому известно, что на самом деле величайшее племя в Пиррии – никакие не небесные, а ледяные!

Между тем сам он только что верил в то же самое, но про небесных. Искренне, всем сердцем верил! Неужели все они так думают – и морские, и радужные, и… И даже ночные? Наверное, да – хотя проверять на себе как-то уже неохота.

Холод повернулся, чтобы забрать амулет с запиской, – порвать его, что ли, на мелкие клочки, покончить с Пиритой раз и навсегда? – И едва успел выхватить мешочек из когтей брата.

– Град, ты что, спятил?

– Может, мне лучше вернуться… туда? – выдавил, кривясь, старший ледяной, словно из пасти его лез крокодил. – У Пириты хотя бы один набор мыслей, ничего не перепутано. Что в заклинании, то и в голове… И потом, в чешуе небесной я был счастлив – никаких тебе рангов, ни с кем не надо себя сравнивать, живи, какой… какая есть. Мать с отцом не стоят над душой, никто не заставляет… А ещё у меня там был огонь – это так чудесно… Холод, пожалуйста, позволь мне вернуться!

– Бред, да и только! – прошипел младший, старательно копируя так хорошо ему знакомую родительскую суровость. – Когда ты полностью придёшь в себя, то поймёшь, что в жизни небесных совершенно нечем восхищаться! Любой дракон в Пиррии, будь у него выбор, захотел бы вылупиться из яйца только ледяным и никем другим!

Вихрь многозначительно кашлянул, но промолчал, поймав грозный взгляд Холода.

Выходит, дело даже не в Пирите – брату понравилось быть небесным! Ну что тут скажешь? Теперь Холод лучше его понимал… Нет, надо быть сильным и непреклонным, помочь можно только так!

– Тебе никогда больше не стать Пиритой! – отрезал он. – Вбей это в свою несчастную голову!

Град свирепо зарычал, и на миг показалось, что за кожаный мешочек придётся драться. Но затем старший ледяной развернулся и уныло побрёл через кусты на дальний конец сада, где за деревьями виднелась улица, уже запруженная прохожими и телегами.

– Неплохо сказано, – похлопал крыльями Вихрь, – злобненько, но со вкусом.

– Уйди, я хочу побыть один, – буркнул Холод.

Песчаный дракончик шутливо поднял лапы и с поклоном отступил.

У младшего ледяного и у самого путались мысли. Он влез чешую Пириты, чтобы лучше понять Града, но понял его как-то уж слишком хорошо.

Присев у высокого инжира, он прикрыл глаза и стал повторять, глубоко дыша: «Я ледяной дракон по имени Холод. Я всегда был ледяным». Снова и снова… Восторги Пириты постепенно выветривались из головы.

«Я ледяной по имени Холод. Я верно служу королеве Глетчер. Когда-нибудь я достигну высшего ранга».

Интересно, каково это – изо дня в день вести жизнь небесного? Неужели в конце концов можно полюбить их племя так же сильно, как Пирита?

«Я Холод из племени ледяных драконов… Быть сильным, бдительным и всегда бить первым. Никому не доверять…»

Он твердил и твердил это, но чувствовал, что отцовские уроки сидят в голове уже не так крепко, как прежде. Нет, не из-за Пириты – из-за Вихря, Кинкажу, а главное, Луны!

Думая о ночной, он услышал, как хлопнула дверь. Из-за дома вышла Луна, и дракончик тяжело вздохнул.

«Я ледяной по имени Холод. Я не дружу с драконами из других племён… Я не влюблён в ночную, которую должен ненавидеть!»

– Ну что Кинкажу? – кинулся к Луне песчаный.

Холод встал и тоже подошёл, со вздохом оглянувшись на брата который размеренно бился головой об апельсиновое дерево.

Ночная горестно покачала головой.

– У Кинкажу травма черепа и три или четыре сломанных ребра. – Она старалась говорить деловито и сухо, передавая слова целительницы, но голос её дрожал и срывался. – Ещё трещина локтевой кости и ушиб позвоночника… И всей левой стороны. Муха говорит, ей надо сохранять полную неподвижность… много-много дней.

– Она не очнулась? – спросил Холод.

– Нет. – Ночная моргнула, сдерживая слёзы. – И неизвестно, когда очнётся…

Из окна в задней стене высунулась огромная приплюснутая голова земляной.

– Нужна твоя подпись, – поманила Луну целительница, протягивая небольшой свиток и чернила. – Вот здесь… Будем переводить её в больницу, там хорошие условия. Только им надо точно знать, как получены травмы на самом деле.

– Я же говорила, – удивилась ночная, – на Кинкажу напал дракон.

– Точно? – прищурилась Муха. – Под горный обвал не попадала, с утёса не падала? И даже стадо бегемотов по ней не потопталось? С одним моим пациентом и правда такое приключилось. Если что, признавайтесь, всякое в жизни бывает!

– Нет, просто дракон, ударил, а потом швырнул об дерево. – Луна окунула коготь в чернила и написала своё имя. – Точно-точно!

– Я тоже это видел, – подтвердил Холод.

– Очень большой дракон, – кивнул Вихрь.

Земляная скептически хмыкнула.

– Тогда даже не просто очень большой, а сверхдраконьи сильный, – пробормотала она, забрала свиток и вновь исчезла в окне. Луна вздохнула и поставила чернильницу на подоконник.

– Вот и новая загадка, – тряхнул головой песчаный дракончик. – Наш неизвестный приятель-ночной, оказывается, ещё и силач, каких мало. Очень приятно.

– Да ещё и ненавидит нас теперь, – передёрнул крыльями Холод.

– Ничего, – насмешливо проронила Луна, – после моего огня и твоего льда сил у него наверняка поубавилось.

Однако паучьи лапы страха продолжали копошиться под чешуёй у Холода. Лишний повод для мести у врага – всё равно что лишний враг.

– Орёл! – послышался вдруг от задней калитки возглас Града.

Младший ледяной тревожно обернулся. Брат высунул шею из кустов, глядя на дорогу, где какой-то морской тащил повозку, гружёную рыбой.

– Орёл! – вновь радостно крикнул Град. – Я здесь!

– Охо-хо, – мрачно выдохнул Вихрь.

Холод бросился к калитке. Расталкивая уличную толпу, к ограде уже приближался рослый небесный дракон с оранжево-розовой чешуёй оттенка сырого тунца. За его спиной маячили ещё двое здоровенных соплеменников мрачного вида.

– Откуда ты знаешь моё имя? – прорычал небесный. – Ты кто такой?

– Я… – старший ледяной вдруг запнулся. – А ты разве… то есть я… мы же воевали вместе, под командой Рубин.

– Теперь она королева Рубин! – рявкнул Орёл. – Только я что-то не помню там никаких ледяных, кроме тех, что сам убил. – Он смерил собеседника враждебным взглядом. – А если какой-то и выжил по ошибке, её можно и исправить.

– Он знает, как тебя зовут, – напомнил другой небесный.

– В самом деле, – с подозрением прищурился Орёл. – Ну-ка, объяснись, китобой замороженный!

– Он не… – начал было Холод, но небесный дракон прервал его угрожающим рыком:

– Заткнись, бледномордый! Пускай твой дружок скажет.

– Я… Я думал, что встретил друга, – помявшись, выдавил Град. – Мне показалось, – вздохнул он, уныло протирая глаза.

Спутники небесного недоверчиво переглянулись, а сам он вздыбил гребень, надуваясь от ярости.

– Что-о? – заревел он, перегибаясь через ограду и хватая Града за горло. – Да как ты смеешь? Чтобы я – и дружил с ледяным? Подшутить надо мной вздумал, или кто-то тебя нанял?

– Он не хотел! – завопил Холод, пытаясь отцепить когти небесного от шеи брата. – У него память нарушена!

Вихрь подоспел с другой стороны и тоже схватил здоровяка за лапы.

– Его ударили по голове, – торопливо стал объяснять он, – в бою, на войне.

– Пожалуйста, не обижай его, – добавил Холод. Шея и морда Града из бело-голубых уже стали почти синими.

– Отпусти его, живо! – послышался властный окрик за спиной. Холод обернулся – там стояли Мангуст и Луна. Хвост песчаного был угрожающе выгнут над головой ядовитым шипом вперёд. – Именем городских властей!

Как ни удивительно, когти небесного тут же разжались. Град отшатнулся и привалился к стволу дерева, потирая шею и отдуваясь.

– Прошу прощения… – Небесный отступил, сразу меняя тон. – Я не знал, что он с тобой, Мангуст. Этот ледяной чушь какую-то городил, вот и…

– Он ранен в голову! – повторил Вихрь.

Холод наклонился к брату, но тот сердито оттолкнул его.

Орёл сочувственно покивал, за ним и остальные небесные.

– А, ещё одна жертва войны… Мне многих таких доводилось видеть. Ну, здоровья ему. – Он кивнул Холоду и стал проталкиваться назад сквозь толпу зевак, которая собралась у садовой ограды.

– Расходитесь, нечего тут глазеть! – махнул им крылом Мангуст.

– Ничего страшного, – шепнул Холод брату. – Ну ошибся, с кем не бывает. Ты и дня ещё не провёл в своём теле, удивляться нечему. Вот окажешься среди своих и мигом забудешь про Пириту.

Град всхлипнул, качая головой. В глазах его были отчаяние и тоска.

– Холод, – хрипло выдавил он, устремив на младшего брата умоляющий взгляд синих глаз. – Холод, я хочу домой!

Глава 19

– Как, улетаешь? – ахнула Луна. – Почему?

– Я должен доставить брата домой в Ледяное королевство, – объяснил дракончик, бросая взгляд на Града. Тот сидел под цветочной башней, обернувшись хвостом и спрятав голову под крыло. – Он в опасности, пока не окажется среди сородичей, а там быстро придёт в себя… Я надеюсь.

– Но Кинкажу…

– Я больше ничем не могу ей помочь, так ведь? Мы просто ждём, когда она очнётся.

Ночная опустила взгляд на свои лапы. «Если она очнётся» осталось несказанным.

– С собой я вас взять не могу, – продолжал ледяной дракончик. – Вам лучше вернуться на Яшмовую гору.

– Нет, – покачал головой Вихрь, встречая удивлённый взгляд Луны, – мы должны отыскать гнёзда улетевшей тьмы. Помните про ураган и лёд, и про огонь с землетрясением? Не знаю как вам, а мне всего этого напророченного как-то неохота. Града мы нашли, пора бы теперь и спасением мира заняться.

– А я как раз и собиралась! – воскликнула Луна. – Каждую ночь кошмары снятся, ещё хуже, чем раньше! Надо обязательно разобраться с этим пророчеством… только я не думала, что кто-нибудь ещё захочет со мной.

– Хм… Я так точно захочу, – махнул крылом песчаный, – даже не сомневайся.

Она с надеждой взглянула на Холода.

– Может быть, когда ты проводишь брата домой… Вернёшься, и отправимся все вместе? Поищем эти гнёзда тьмы, а?

Ледяного дракончика тянуло согласиться, он даже не знал, что тянет сильнее – желание спасти мир или защитить Яшмовую гору. А может, не хотелось оставлять Луну наедине с Вихрем?

– Я… Я не могу, – помолчав, вздохнул он.

Теперь стало понятно, почему отказывать так не хотелось – чтобы не видеть слёз в её глазах.

Только как же он может согласиться? Если родители догадаются о его отношении к ночной, ей не уцелеть, да и как тогда вернуть себе придворный ранг, особенно когда в собственных мозгах творится непонятно что?

– Не могу, – повторил Холод, чувствуя за спиной дыхание Града и ощущая пристальный взгляд его синих глаз. – Я ледяной, пойми ты наконец! – Он глухо зарычал, ненавидя себя за то, как неуверенно это сказал – будто тоже не знает толком, из какого он племени. – Я ледяной дракон, и моё место в Ледяном королевстве! Мне с самого начала не надо было лететь на Яшмовую гору, и пусть ей грозит что угодно – это пророчество, пусть даже истинное, не имеет ко мне никакого отношения… так же как я не имею отношения ко всем вам!

– Но… Я думала… – Луна подалась к нему, в чёрных глазах мелькнули удивление и обида.

– Что мы друзья? – зашипел Холод, отшатываясь. – Нам нельзя дружить! – Нам ничего нельзя… даже мечтать, подумал он. – Ледяные с ночными заклятые враги! Кто вас вообще просил волочиться за мной повсюду?

– Эй, погоди! – сердито оскалился Вихрь. – Ты давай повежливей с Луной, без неё ты никогда не нашёл бы брата, она рисковала жизнью… Что с тобой творится?

– Всё нормально, – успокоила его ночная, гладя по крылу. Её взгляд скользнул по Граду, стоявшему за спиной у брата. – Бьёт первым, как им и положено… Холод, я считаю тебя одним из лучших, самых храбрых драконов в Пиррии и никогда не стану твоим врагом, что бы ты ни говорил… но, если так хочешь, улетай.

«Не хочу, – подумал он, превозмогая боль в сердце. Казалось, оно вот-вот лопнет, разбрасывая ледяные осколки. – Просто иначе никак нельзя!»

– Мы тебя подождём, – кивнул песчаный дракончик. – Останемся пока здесь, вдруг ты передумаешь и решишь, что помешать пророчеству – это и есть твоя настоящая судьба, для которой ты вылупился из яйца.

– Можете не стараться, – презрительно рыкнул Холод, с трудом собирая остатки былой надменности.

– Будем ждать неделю, – решила Луна, обменявшись кивками с Вихрем.

– Ну и дураки! – завопил Холод, выходя из себя. Вот же навязались со своей дружбой, прилипли, как… – Три луны! Оставьте меня в покое, забудьте! – Он повернулся к брату. – Всё, летим!

Уже поднимаясь над цветущими кронами деревьев, он услышал ответ песчаного:

– Даже не думай, мы тебе не чужие!

– Мы будем скучать! – донёсся голос Луны – или только послышался?

Град мчался впереди, его серебристо-белые крылья алели в лучах заходящего впереди солнца. Оглянувшись на младшего брата, он улыбнулся – впервые за весь день.

Холод старался смотреть только вперёд, хотя так и тянуло обернуться на пятнышко зелени внизу, откуда его провожали глазами драконята – песочно-жёлтый и чёрный.

Нет, он сам не будет скучать, никогда! Пускай дыра в сердце поскорее зарастает льдом, а память о них тает и утекает вместе с фальшивой Пиритой! Впереди ждут родители и королева Глетчер, которые не должны найти в своём сыне ни единого недостатка.

Ледяное королевство не прощает слабости.

Глава 20

Южной границы ледяных владений братья достигли к вечеру следующего дня, когда в фиолетовом небе уже сияли первые звёзды и узкий коготь одной из лун. Впереди высился Большой ледяной утёс, протянувшись сплошной блестящей линией от горизонта до горизонта.

– Что там за стена, зачем? – прищурился Град. – От драконов всё равно не защитит.

– Ты разве не помнишь о Большом ледяном утёсе? – удивился Холод. – Это же волшебный дар нашему племени, один из самых древних!

– Стоило ли тратить магию? Перелетел его, да и всё.

– Только если ты ледяной! А чужака Большой утёс убьёт ледяными стрелами – это магическая защита, о которой никто, кроме наших, не знает. Конечно, так далеко на север мало кто забирается, но если вдруг сунется, его ждёт острый и холодный сюрприз.

Град вдруг растопырил крылья, зависая в воздухе.

– А вдруг утёс меня не пропустит?

– С какой это стати? – раздражённо фыркнул Холод. – Ты же ледяной, он тебя признает… И все наши тоже.

В глазах Града всё ещё оставалось сомнение, но он заметно приободрился, совсем как в прежние времена, когда страх только придавал ему сил.

Ну конечно, утёс пропустил их. Холод помнил последний случай, когда сработала защита: полтора года назад кто-то из песчаных на службе у принцессы Пламень, гостившей на южной стороне границы, закутался в тёплые одеяла и попробовал углубиться в таинственное Ледяное королевство. Труп со стрелой в сердце отыскался в сугробе за Большим утёсом лишь несколько дней спустя и приняли сначала за морского дракона из-за примёрзших синих одеял.

В целом на границе было тихо, сколько Холод себя помнил. Чужие племена о магической защите ничего не знали, но мороз и пронизывающая ледяная вьюга обороняли королевство ничуть не хуже. Даже в самый разгар войны за Песчаное наследство ни один командир не решился посылать сюда бойцов, а если бы и пришла кому-то в голову такая глупость, трупов было бы гораздо больше.

Интересно, что за дракомант тысячелетия назад придумал и построил такую стену, и стоило ли в самом деле тратить на неё драгоценную магию? Неужели в те времена с юга нападали чаще? Может, чужаки умели тогда защищаться от холода и ветра, или древний маг смотрел далеко в будущее и предвидел, что волшебник из другого племени создаст какие-нибудь доспехи с подогревом, которым любой мороз нипочём? Впрочем, всё равно никто не станет завоёвывать землю, на которой не сможет жить.

Так или иначе, будь сам Холод дракомантом, строить стены в подарок родному племени он бы не стал, во всяком случае, начал бы не со стен. Сейчас Ледяному королевству требовалась не защита, а помощь в завоеваниях, покорении чужих племён. Останься у ледяных дракоманты, они бы запросто победили в войне за Песчаное наследство, и тогда земли, обещанные королеве Глетчер принцессой Пламень за поддержку, были бы теперь у них. А главное, ледяным драконам не пришлось бы гибнуть… да и Град не попал бы тогда к небесным в плен.

Холод сжал зубы. Во всём виновата проклятая Люта, мать Мракокрада! Не укради она принца Арктика, ледяные сейчас были бы на вершине могущества. Трудно представить себе, сколько волшебных даров племя могло получить за две тысячи лет! Какие-нибудь снежные бомбы или волшебные карты, где видно всех врагов, или алмазы, которые овладевают разумом чужих правителей и заставляют их сдаваться в плен, или… Да что там говорить – всей Пиррией давно бы уже правили ледяные!

А сколько бойцов сгинуло в войне, и, главное, напрасно! Эх, вернуться бы в древние времена, найти того дракоманта, что выстроил Большой утёс, и заставить сделать что-нибудь другое – оружие, которое стёрло бы с лица земли всё мерзкое племя ночных!

Ему вдруг стало не по себе от этой мысли. Такое бывало и прежде, но теперь он ещё и представил, какое жалкое существование влачат ночные в своей лесной деревне, пытаясь выжить после страшной вулканической катастрофы. Вспомнил и дрожащего чёрного малыша на детской площадке, и заботливую, любящую мать Луны. Страшно подумать, что любой дракомант мог бы разом убить их всех, целое племя!

Между тем магия все эти тысячи лет была не у ледяных, а у их злейших врагов, ночных! Почему же тем не пришло в голову самим уничтожить ледяных? Не умели управлять своими дракомантами или вообще не знали о страшных возможностях магии?

Под крыльями расстилался заснеженный пейзаж со скалистыми холмами и голубыми озёрами, небо над головой становилось всё темнее. Пара белых полярных сов пронеслась над самой землёй, искрясь в лунном свете, словно мотыльки, и переговариваясь скрипучими голосами. Стадо северных оленей, сгрудившееся вокруг озерца на водопой, тревожно вздёрнуло головы при виде пролетающих драконов. Холод решил было прихватить одного, но передумал: с утра они с братом уже останавливались поохотиться, а сейчас надо было спешить, чтобы скорее предстать перед королевой.

Только ближе к полуночи впереди показались очертания дворца, мерцающие зеленовато-голубым серебристым светом, который смешивался с пляшущим на ледяных стенах звёздным сиянием, отражённым от тёмных морских волн вдали. От дворца расходились спиралями пять светящихся боковых крыльев, где жила знать помельче, работали тренировочные залы и сверкали ледяные сады с многочисленными скульптурами.

– Какая красота! – затаив дыхание, произнёс Град. – Я и забыл…

– Подлетим поближе, ещё не то увидишь, – ответил Холод, ощущая гордость, распирающую грудь. Красота Ледяного королевства и в самом деле не поддавалась описанию.

Вот бы показать здесь всё Луне! Только как ей преодолеть Большой утёс? А если случайно и удастся, родители тут же спустят ночную под лёд ближайшего озера.

Братья приземлились у главного входа, который располагался на средних ярусах главной башни дворца. Хрустальные ворота-крылья дополнялись ледяными скульптурами драконов на окружающих изящных колоннах и игольчатых шпилях с резным орнаментом из крыльев и когтей.

Через стены дворца можно было запросто перелететь во внутренние дворы, но только ценой собственной карьеры и ранга. Придворный протокол требовал смиренно ожидать приглашения у ворот.

Потрясающий дворец королевы Глетчер был магическим даром от двоих близнецов дракомантов, построивших столетия назад эти величественные стены, которые никогда не растают и не треснут от внешнего удара. Бесчисленные террасы и колонны вздымались на невероятную высоту, пронзая облака. За всю свою жизнь, прожитую во дворце, Холод так и не успел побывать на всех его ярусах и увидеть все залы.

Перед воротами стоял стражник низкого ранга с цепью из пяти серебряных колец, обозначавшей принадлежность к Пятому кругу. Выправка и сторожевая стойка его были безупречны, но веки сонно слипались. Заметив прибывших, он молодцевато вытянулся и дважды стукнул в пол древком копья.

– Мы племянники королевы Глетчер! – объявил Холод, хотя их и без того должны были все знать.

Он задумался, чьё имя назвать первым. Согласно этикету, начинают с высшего ранга, но как быть с Градом, которого наверняка уже исключили из списков как погибшего вместе с другими ледяными пленными небесных?

– Град? – разрешил его сомнения стражник. Он оторопело моргнул, протёр глаза. – Неужели сам Град?

– Похоже, что так, – кивнул старший дракончик как-то неуверенно.

Часовой тщетно пытался вернуть себе прежний невозмутимый вид.

– Мои извинения, – поклонился он. – Все полагали, что племянник её величества Град погиб… Сегодня поистине счастливый день для всего племени!

– Мы должны немедленно явиться к королеве, – продолжал Холод. – Полагаю, ради такого случая можно даже потревожить сон её величества.

Тысячи лет назад ледяные драконы могли ночью только спать, хотя некоторые полагали, что предки умели видеть в темноте, а потом разучились – как раз из-за волшебного света, подаренного дракомантами. Вслух, однако, такое говорить мало кто решался – королевское семейство могло и разгневаться. Так или иначе, теперь любой дракон мог по ночам делать что угодно, работать или тренироваться, не тратя на сон драгоценного времени.

– Королева Глетчер отправилась вести переговоры… – Часовой как-то странно поёжился. – В её отсутствие во дворце распоряжается королевский брат Нарвал. Сейчас он на плацу, распределяет ранги.

Отец! У ледяного дракончика загорелись глаза, брат рядом с ним дёрнул крыльями.

– Благодарю, – сухо кивнул Холод. Пожилой дракон слегка нахмурился, но отступил в сторону, молча пропуская драконят.

Только пролетев через ворота, ледяной дракончик спохватился, что разговаривал со стражем неправильно, слишком свысока. Перед академией он был во Втором круге, но с тех пор многое могло измениться, особенно если королева Глетчер узнала, что произошло с Хладной. Вдруг теперь Пятый круг часового даже выше… да нет, ерунда. Вот так сразу, всего за пару недель, упасть со Второго на Шестой? Такое случилось всего однажды, когда небесные захватили в плен Града.

Они молча пролетели величественный зал приёмов и стали кругами спускаться к тройной арке, которая выходила на центральный двор. Холод покосился на брата – помогает ли знакомая обстановка освежить память?

Казалось, сквозь полупрозрачные стены медленно падают бледно-голубые звёзды, и, лишь подлетев вплотную, можно было разглядеть внутри льда крошечные стеклянные снежинки, искрящиеся серебром. Как и Большой утёс, этот магический дар красоты Холод считал излишним, хоть и восхищался им. Должно быть, светящийся снегопад был создан в спокойную и уютную эпоху, когда ледяным драконам не требовалось ничего более важного и срочного, и они верили, что дракоманты в племени останутся всегда.

А может, тот дракомант-романтик просто не отличался практичностью. Случалось ведь, что волшебники и не слушались своих королев. Взять хотя бы дар изобилия – три широких незамерзающих проруби на окраине королевства, где самый нищий и слабый дракон всегда добудет тюленя себе на обед. Однако ни один уважающий себя ледяной, обладающий каким-никаким рангом, не принял бы столь легко доставшегося угощения. Этот дар предназначался одним только низшим, и все знакомые Холода считали его совершенно бессмысленным.

Впрочем, чужаки, наверное, оценили бы доброту того древнего дракоманта. К примеру, радужные, которые так заботятся друг о друге и не имеют даже зачатков иерархии. А уж тот земляной, что просил еду на улице в Мечте, точно бы обрадовался.

Хватит думать о чужаках! Чего доброго, отец что-нибудь учует.

Когда-то Холоду приснилось, что он дракомант и подарил сородичам гнездо воришек, в котором редкие зверьки не мёрзнут, и за их повадками можно наблюдать. Вот уж, вне всякого сомнения, никому не нужный дар – разве что самому дарителю.

Часовые в зале приёмов салютовали копьями ледяным принцам, но Град не обратил на них внимания и поспешил вылететь через центральную арку на просторный заснеженный двор, отмеченный двумя самыми важными чудесами за всю историю племени – даром света и даром порядка.

Маленьким Холод любил забираться на Дерево света и там, уцепившись своими крошечными зазубренными коготками за ветви на самой верхушке, воображать, что превратился в луну, или даже сам создал всё это великолепие. Учитель истории рассказывал, что принцесса Стужа потратила на свой подарок больше времени, чем любой другой дракомант. Она не зачаровывала лёд, чтобы дерево выросло само собой, как дворец или волшебный утёс, а вырезала ствол, ветки и каждый листочек собственными когтями.

Только теперь, проведя достаточно времени в настоящих лесах, Холод понял, что Стужа бывала за пределами Ледяного королевства и видела живые деревья, уж очень точно она изобразила даже самые мелкие детали. Магию она применила лишь в самом конце, заставив дерево круглый год давать светящиеся плоды, похожие на маленькие луны.

К удивлению Холода, старший брат как ни в чём не бывало подлетел к Дереву света и сорвал сияющий лунный шар, как делали все, впервые попав во дворец. Значит, не забыл! Шар послушно завис над его левым плечом, очерчивая на серебристой чешуе длинные тени от рогов.

Холод тоже выбрал себе светильник и отпустил над плечом. Вместо сорванного на ветке тут же появился новый, пока ещё в виде бутона, которому предстояло вырасти за день-другой.

Обернувшись, ледяной дракончик встретил взгляды всех собравшихся на плацу. Чуть слышные шепотки, которых он до сих пор не замечал, вдруг затихли.

Девять драконят в строю молча смотрели, как братья-принцы идут по длинной тропинке в снегу от Дерева к Стене рангов. Перед строем, устремив на сыновей непроницаемый взгляд, застыл огромный ледяной дракон – Нарвал.

Холод не стал ждать, пока Град поклонится первым. Что бы там ни требовал этикет, выносить взгляд отца не было сил. Дракончик низко присел, раскинув крылья и опустив шею. Мокрый снег падал с неба, облепляя чешую и принося успокаивающую прохладу.

Рядом с небольшим запозданием позу младшего брата повторил Град.

Молчание тянулось бесконечно. Казалось, в такой тишине можно расслышать движение ледников, вращение мира вокруг своей оси, плач далёких звёзд.

О чём думает отец? Холод не решался поднять взгляд, да и всё равно мыслей прочитать не удалось бы.

– Явилис-сь, – прошипел наконец дракон. Его голос, казалось, мог разрезать пополам айсберг. – Мои сыновья – одного я уже не чаял увидеть, а другого надеялся не видеть больше никогда.

Холод поднял глаза, с трепетом встречая пронизывающий насквозь взгляд. За спиной отца на фоне ночного неба сияли кометами все семь кругов ледяных рангов – магический дар порядка. Вырезанные во льду имена могли перемещаться подобно фишками на игровой доске, и каждый вылупившийся из яйца ледяной занимал здесь место, едва получал имя. Каждый вечер королева пересматривала состав кругов, повышая или понижая ранг драконов согласно правилам и по своему желанию.

Своё имя Холод заметил на стене сразу.

В самом низу значилась Хладна, а ступенькой выше, то есть предпоследним в Седьмом круге, ниже любого едва вылупившегося дракончика, куда не опускался до сих пор ни один член королевской семьи, было написано: «Холод».

Глава 21

Порыв ветра затянул облаками луну, снег повалил сильнее. Холод уставился на цепочки драконьих следов, пересекавших двор. В голове звенела пустота, дыхание перехватило.

– Мы не ожидали, что ты жив, Град, – произнёс Нарвал, окидывая взглядом старшего сына от рогов до хвоста. – Поздравляю со счастливым возвращением, королева будет рада вновь зачислить тебя в свою армию.

Град поклонился ещё ниже, описав хвостом широкую дугу.

– Что касается тебя, Холод, – продолжал отец, – слухи ходят самые разные. Возможно, ты сам что-то прояснишь. Говорят, в академии Яшмовой горы ты напал на собственную сестру, улетел оттуда без позволения королевы и странствовал по всей Пиррии в компании ночных! Выдал радужным место, где пряталась сестра, помог схватить и бросил без сознания у них в дождевом лесу, где полно ночных, наших заклятых врагов. Затем исчез, снова вместе с чужаками, даже не послав домой отчёта о своём поведении! – Он шагнул к дракончику, тяжело скрипя лапами по снегу, и махнул крылом на Стену рангов. – Что мы должны были думать, куда ставить твоё имя? У её величества не оставалось другого выбора!

Так вот на какие переговоры улетела королева Глетчер, понял Холод. В дождевой лес к Ореоле, обсуждать судьбу пленницы. Неужели Хладна так и спит, мучаясь кошмарами с участием Пурпур? А когда проснётся, её ждёт наказание – какое? Едва ли королева радужных сочтёт достаточным понижение в ранге до Седьмого круга – тяжесть этого наказания поймёт только ледяной!

– Отец! – нарушил вдруг молчание Град. – Я больше не вижу себя в списках племени, но прошу позволения говорить.

Нарвал медленно наклонил голову.

– Говори, только кратко.

– Мой брат действовал опрометчиво, но лишь потому, что спешил – моя жизнь была в опасности. Не подоспей он вовремя, меня казнили бы. Там, за пределами королевства, он вёл себя храбро и с честью, и я готов подтвердить это перед самой королевой!

Старший брат покосился на Холода, словно намекая, что сказал ещё не всю правду. Дружбу с Вихрем, Кинкажу и Луной он не мог одобрить. Так и не скажет? Рассчитывает, что младший в благодарность промолчит о Пирите?

– Пойдём ко мне, – кивнул Нарвал, отряхивая снег с крыльев. – Расскажешь всё подробно… А ты, Холод, отправляйся в свою комнату, тебя вызовут.

Следуя за отцом, Град вновь бросил на младшего многозначительный взгляд. Вскоре разлетелись и остальные драконята. Холод остался во дворе один.

Он изучил списки на Стене рангов. За время его отсутствия на первое место в Первом круге драконят вышла двоюродная сестра Снежна, родная дочь королевы. Она и так заносчивая и самодовольная, а теперь, наверное, совсем задерёт нос! Следом значится Рысь – а вот это здорово, она хоть и не из самых высокородных, но старательная и умненькая.

Перейдя к взрослой стороне списков, ледяной дракончик с огорчением заметил, что его собственные родители упали в ранге сразу на несколько ступеней, оказавшись в опасной близости от Третьего круга. Ещё немного, и они потеряют право жить во дворце! А кто виноват? Конечно, Холод с Хладной! Родители отвечают за детей, а как же.

Неудивительно, что отец так рассержен! Во всяком случае, похоже на то, хотя наверняка сказать трудно: он никогда не выставляет наружу свои чувства, будь то радость или гнев.

Вот тебе и счастливое возвращение в родной дом, о котором столько мечталось! С другой стороны, а чего было от них ожидать, торжественного чествования? Кивка одобрения разве что, но даже это оказалось несбыточной фантазией.

Едва переставляя лапы от усталости, Холод брёл по коридорам дворца. Он низко кланялся всем, кто попадался навстречу, почти не получая ответных поклонов и замечая испуг в их глазах. Ну, теперь хотя бы не надо запоминать, кто выше, а кто ниже рангом. Все, кого ни возьми, выше, зато жить стало проще – хоть какое-то утешение.

Даже вид собственной комнаты больше не радовал. Она будто стала теснее, а голые стены показались пустыми и скучными. Волшебные снежинки мельтешили во льду, сливаясь в сплошную белую пелену – снаружи начиналась метель.

Окно выходило на плац, как раз на Стену рангов, и смотреть в него решительно не хотелось. Дракончик снял с плеча лунный шар, поставил на стол и слегка повернул, приглушая свет. Улёгся на ледяной уступ, служивший кроватью, но, поворочавшись, снова поднялся и прихватил пару тёплых медвежьих шкур.

Конечно, привык спать на мягкой траве – совсем расслабился! Однако усталое тело так ныло, что мучить его ещё больше не было никаких сил. Он свернулся под жарким белым мехом, вспоминая яркие краски дождевого леса, суету и запахи города Мечты, весёлый гомон учеников и стук когтей по коридорам Яшмовой горы… А ещё – серебряные капельки на чёрной чешуе, блеск тёмных глаз в лунном сиянии и огненный выдох, защищающий друзей… «Не смей мне сниться!» – подумалось напоследок, и Холод провалился в уютный мрак, сознавая, что сон всё равно будет о ней, и втайне этому радуясь.

* * *

Он ждал пробуждения от острых когтей посыльного, и потому даже растерялся, что никто его не тревожит, лишь серый утренний свет лениво сочится из окна. Ещё удивительней было, повернувшись на другой бок, встретить пристальный взгляд матери.

Дракончик испуганно ойкнул, подскакивая и роняя на пол меховые одеяла. Тундра взглянула на них удивлённо-неодобрительно и откинула в сторону. От резкого движения клыки небесных драконов у неё в ожерелье издали резкий костяной стук, от которого Холоду всегда хотелось убежать и зарыться в сугроб.

– Солнце давно взошло, – строго произнесла мать.

Он глубоко вдохнул, приходя в себя, и постарался ответить тем же ровным деловым тоном:

– Я не спал, после того как нашёл Града, мы так торопились…

Начал и смутился. А как же крюк по пути, чтобы доставить больную радужную в город, где перемешаны всевозможные чужаки? Нет, о таком лучше молчать… Как там Кинкажу, жива ли?

Взгляд серых штормовых глаз Тундры был пристальным, изучающим.

– Хорошо, – кивнула она наконец, – можешь не извиняться… но теперь время вставать. Ранговое построение вот-вот начнётся.

– Да, мама. – Холод поспешно соскочил с ледяного уступа.

Ну конечно! Града же должны восстановить в списках – но в каком ранге, вдруг таком же высоком, как перед пленом? Вот когда Снежну перекорчит – глядишь, и не так тошно будет на церемонии.

Остановившись в дверях, мать снова окинула его оценивающим взглядом.

– Спасибо, что вернул Града домой…

Сердце у дракончика заколотилось, грудь распирало от гордости и волнения. Он ни разу ещё не испытывал подобного чувства, и даже решился робко улыбнуться в ответ.

– Хоть что-то тебе удалось, – моргнув, добавила Тундра и скрылась в коридоре.

«Недолго тебе довелось радоваться», – как наяву, прозвучал в голове насмешливый голос песчаного, и Холод вдруг хихикнул, напугав сам себя. Слава лунам, не перед родителями… Он тяжко вздохнул. Теперь остаётся только лезть из чешуи вон, чтобы вернуть себе прежний ранг.

Зачерпнув с подоконника пригоршню снега, он наспех обтёрся, придав себе хотя бы немного блеска, и спустился во двор. Почти все драконята, жившие во дворце, уже выстроились ровными рядами, сложив крылья под положенным углом. Холод поспешно занял своё новое место – позади всех на самом дальнем от Стены конце последней шеренги. Стоявшая рядом малышня смотрела на него с любопытством, громко перешёптываясь.

Взрослые драконы собрались по краям двора вдоль стен, куда более многочисленные, чем обычно на ранговых церемониях молодняка. Повсюду в окнах дворца серебрилась на солнце чешуя: сверху наблюдало ещё больше зрителей.

Всем любопытно, как отец справится с необычной ситуацией, понял Холод. Сумеет ли проявить беспристрастность и заслужить всеобщее одобрение?

Тундра и Нарвал со старшим сыном ступили на плац втроём, Град шёл впереди. В детстве Холод много раз видел их вместе, но в последние два года уже отчаялся увидеть снова. Длинные шипастые хвосты тянулись по снегу, оставляя три извилистых змеиных следа.

Строго выпрямившись перед притихшим строем драконят, отец начал свою речь:

– Мы внесли в состав кругов ряд изменений, о которых вам следует узнать. – Звучный голос ледяного дракона далеко разносился в морозном воздухе. Нарвал говорил, как королева Глетчер, сразу переходя к делу и не размениваясь на банальности. – Некоторое время назад со Стены рангов было удалено имя дракончика, о смерти которого дошли вести, но он выжил и вернулся – это Град, мой сын и племянник королевы Глетчер. – Дракон показал крылом на сына. – Теперь его имя вновь появится в списках… – Отец повернулся к матери, которая уже стояла у Стены, протянув когти к ледяным буквам. – Прежде чем попасть в плен, Град занимал первое место в Первом круге драконят…

Холод украдкой вытянул шею, высматривая Снежну. Она стояла, как и положено, впереди всех в центре первой шеренги, и даже со спины было заметно, как тревожно напряглись её крылья.

– Однако, – нахмурился Нарвал, – мой сын почти два года находился без присмотра и, по его собственному признанию, всё это время его образ жизни был далёк от стандартов ледяного племени. Нам пришлось учесть также допущенные им ошибки, вследствие которых коварным небесным удалось его пленить.

У Холода сжалось сердце. Бедный Град, каково ему сейчас это слушать! Так рвался домой, а теперь…

– Поэтому, после тщательного рассмотрения дела, – повысив голос, объявил отец, – мы решили переместить Града на последнее место в Седьмом круге. Пускай постарается собственными когтями вернуть себе прежнее высокое положение!

По строю драконят пронёсся изумлённый ропот. Не сдержались даже самые тренированные, привыкшие владеть собой. Уж кого-кого, а Града в конце списков не ожидал увидеть никто.

Тундра наклонилась к Стене, вырезая когтями во льду имя старшего сына. Теперь Хладна оказалась второй снизу. Третьим снизу значился Холод.

Ну и ну!

Голова у него шла кругом. Ни разу в истории Ледяного королевства все отпрыски одной семьи не стояли на последних местах! Что же теперь будет с взрослыми рангами самих Тундры с Нарвалом? Из дворца уж точно придётся убираться. Какие новые должности назначит королева своим бывшим советникам?

Во всяком случае, теперь-то никто не упрекнёт Нарвала в излишней сентиментальности и покровительстве собственным драконятам!

Сам Град наблюдал за действиями матери с достойной похвалы невозмутимостью. Казалось, он и не помнит, что когда-то метил даже выше родителей. Ни один дракончик так долго не удерживал первого места в Первом круге, и многие ожидали, что по достижении семи лет он получит впечатляющий взрослый ранг.

По чешуе Холода вдруг побежали мурашки. Семь лет! Он совсем забыл: Граду исполнится семь всего через двенадцать дней. А между тем достигнутый к тому времени ранг будет определять всю его дальнейшую жизнь!

Сможет ли даже такой выдающийся боец и охотник, как Град, вновь подняться на вершину за такой краткий срок? Иначе останется лишь Алмазный путь, таинственный и смертельно опасный… или вечная ссылка на какой-нибудь дальний остров, в сторожевой патруль.

Неужели брата удалось такими трудами спасти только для того, чтобы он всё равно погиб?

– У меня ещё одно объявление! – продолжал ледяной дракон. – Недавно ещё один из наших драконят оказался в последнем круге в наказание за опрометчивые и самовольные действия. Однако новые сведения пролили свет на причины такого его поведения. Как выяснилось, он проявил выдающуюся храбрость и сообразительность, достойную ледяных, и, хотя мы не можем одобрить любые действия без приказа, в данном случае достигнутый результат – спасение нашего сородича и возвращение его в племя – перевешивает тяжесть проступка…

Холод вздрогнул. Неужели отец говорит о нём? До сих пор, сколько он себя помнил, перевешивали всегда только недостатки. Неужели повысят до Четвёртого круга… А может, даже до Третьего?

– Поэтому ранг упомянутого дракончика нуждается в корректировке, и, учитывая единое мнение всех опрошенных советников, мы приняли решение переместить моего другого сына Холода… на первое место в Первом круге!

Тундра подцепила когтями буквы, вырезанные во льду, и они с потрескиванием, рассыпая ледяные искры, сдвинулись вбок, а затем взмыли по стене на самую вершину списка.

Первый в Первом круге?

Холод стоял сам не свой, ощущая сотни взглядов, хотя и не настолько ошарашенных, как при понижении Града. Такое случалось не раз, когда драконы совершали что-нибудь особо выдающееся. Впрочем, удивление всё-таки чувствовалось: от младшего брата мало кто ожидал великих подвигов.

Больше всех, однако, удивлялся сам Холод. Конечно, Града он спас, но всё же… не слишком ли высокая честь? Чего же такого брат наговорил родителям?

Не признаваясь сам себе, ледяной дракончик смутно подозревал, что родители просто-напросто задумали таким образом поддержать своё собственное положение. Младший сын на первом месте уравновешивал старшего на последнем, а если историю героического спасения ещё и как следует раздуть, можно даже подняться на ступеньку-другую.

– Холод! – позвал отец, указывая хвостом на место в первой шеренге. В голосе его прозвучала еле заметная нетерпеливая нотка.

Под восхищёнными взглядами малышей в последней шеренге ледяной дракончик расправил крылья и поднялся в воздух. На полпути он разминулся с Градом, но брат лишь сухо кивнул, спеша в противоположную сторону. Зато взгляд, которым встретила нового лидера Снежна, мог, казалось, обрушить даже волшебные стены дворца. Она сдвинулась, уступая место, но в глазах принцессы горела лютая злоба.

Первый в Первом круге! Самый первый!

Вот оно, его имя – сияет на самом верху Стены! Что ж, даже если не совсем заслужил, можно позволить себе немного порадоваться.

Он широко улыбнулся Снежне. Она мрачно вздыбила гребень, зато Рысь, стоявшая с другой стороны от неё, ответила на улыбку и беззвучно произнесла одними губами: «Поздравляю!»

Нарвал уже заканчивал свою речь:

– Согласно заведённому порядку, её величество королева рассмотрит новые ранги по возвращении, которое ожидается завтра, и в случае необходимости внесёт поправки… – Он переглянулся с Тундрой, и оба посмотрели на имя Снежны, стоявшее теперь вторым. – До завтрашнего дня установленные ранги остаются в силе. Все свободны!

Двор тут же загудел от возбуждённых голосов – драконята наперебой обсуждали неслыханные новости. Несколько высокопоставленных сановников направились в сторону Холода, и он невольно оглянулся в поисках сугроба повыше, чтобы зарыться туда с головой.

– Да, – произнесла наконец Снежна, глядя ему куда-то за ухо, – неожиданно.

– Да, – неловко повторил Холод.

– Поздравляю! – воскликнула Рысь теперь уже вслух. – Сколько, наверное, было приключений!

Серебристо-белая чешуя Рыси отличалась необычным узором тёмно-синих чешуек, рассыпанных по крыльям и морде. Холоду она всегда нравилась, но теперь лишь напоминала о серебряных чешуйках Луны. Вот бы рассказать ей о своём неожиданном повышении… хотя ночная как раз вряд ли оценила бы.

– В самом деле, – с иронией усмехнулась Снежна, – я просто вся горю желанием послушать!

На этой зловещей ноте беседа прервалась: подоспели остальные, и Холода увлёк водоворот поздравлений, вопросов, взаимных поклонов и советов. Каждый взрослый дракон из присутствовавших на церемонии счёл своим долгом объяснить ему, как сохранить достигнутое положение, а кое-кто даже намекал на будущую взрослую карьеру. Одна лишь принцесса Снежна язвительно ухмылялась со стороны, явно сомневаясь, что странное лидерство продлится дольше недели.

«Будем ждать неделю», – прозвучало вдруг в голове. Оставалось ещё пять дней – точнее, четыре, если вычесть день на перелёт…

Вот ещё! Что за дурацкие мысли? Кому захочется сбежать, попав в Первый круг, в самую элиту племени? Это же мечта каждого ледяного дракончика!

Холод с усилием сосредоточился на беседе с сановниками. Казалось, прошла вечность, прежде чем двор наконец опустел. Когда, отвесив почтительный поклон, улетел последний поздравитель, остались только Град и Снежна. Они мрачно уставились на Стену рангов, будто надеялись изменить списки силой взгляда.

У Холода бурчало в животе, но отправляться на охоту он не торопился, рассчитывая поговорить с братом. Может, предложить лететь вместе, как в старые добрые времена? Как же скучно было без Града всё это время!

Но… разве можно лидеру охотиться с последним в списках? Седьмой круг… позор… Такого разрыва между родными братьями ещё не бывало в истории, и правил на этот счёт никто не сочинил.

Так или иначе, поговорить надо, и пускай надзиратели подавятся всеми тремя лунами! Утешить, подбодрить… вернуть высокое положение можно, если очень постараться, и времени терять нельзя. Вдруг Град забыл, что ему скоро исполнится семь лет!

Хрустя изрытым сотнями лап снегом в синеватых бликах солнечного света, отражённого от высоких башен, Холод робко приблизился. Снежна, прищурившись, наблюдала за братьями.

– Град, тебе уже лучше? – шёпотом спросил он.

– Ледяным не задают таких вопросов, – хмуро буркнул старший. Поколебался, затем отвесил низкий поклон.

– Прекрати! – зашипел потрясённый Холод. Мир наизнанку – блестящий, непревзойдённый старший брат униженно кланяется младшему! – Хотя неплохо, что ты помнишь, какие вопросы задают, а какие – нет, – добавил он, стараясь вернуть себе невозмутимый вид.

– Ну конечно, помню, – сухо бросил Град. – Теперь я дома, и всё встало на свои места.

Он как-то странно взглянул на небо, и Холод невольно засомневался, что воспоминания о жизни у небесных полностью рассеялись. Брат снова стал ледяным, но ещё не сам собой. Тот прежний Град наверняка сейчас отмочил бы какую-нибудь шутку насчёт неожиданного возвышения младшего.

– Послушай, – снова начал Холод, поколебавшись, – что ты рассказал матери с отцом?

Эх, надо было как-то заранее согласовать свои истории! Например, говорить ли о Пирите и о том, чем занимался брат в её облике целых два года…

– Я рассказал всю правду, – с оскорблённым видом вскинул голову Град, – а как же иначе?

– Что, обо всём? А… О моих друзьях – тоже?

Надменный взгляд, брошенный на младшего брата, был истинно ледяным.

– Если тебе угодно так их называть… – выплюнул Град. – Да, о твоей компании уродов и неудачников я тоже говорил… И никак не ожидал, что даже несмотря на это тебя вознесут так высоко! – Он умолк, снова мрачно глянув на Стену.

– О-о… как интерес-с-сно! – прошипела Снежна, бочком придвигаясь ближе, и тоже прищурилась на списки. – Три луны! Представляю, что ты чувствуешь сейчас, Град!

– Оставь его в покое! – прорычал Холод.

Ледяная принцесса усмехнулась.

– Твой ранг не настолько выше моего, чтобы отдавать приказы! – Её глаза смеялись, но голос был острее сталактитов. – И притом я далеко не единственная хочу спросить об Алмазном пути… Ты уже готовишься, милый Град? Я очень надеюсь, ведь до твоего семилетия осталось всего двенадцать дней!

Град молчал. Может, забыл, что такое Алмазный путь? На это таинственное и опасное испытание никто не решался уже очень давно, на памяти не только Холода, но и отца. Те, кто хоть на что-нибудь годился, крайне редко задерживались к совершеннолетию в Шестом или Седьмом круге, а остальным об Алмазном пути и думать было нечего.

Град – совсем другое дело, ему просто случайно не повезло опуститься в ранге так низко. Какие бы испытания ни таил в себе Алмазный путь, старший брат наверняка легко их преодолеет!

– Если ты победишь, то мигом очутишься на первом месте, – продолжала Снежна вкрадчиво, – и твоя жизнь снова пойдёт на лад.

– Вот именно! – подхватил Холод. – Ты ведь пойдёшь, правда? – Он никак не мог понять, почему Град так хмуро смотрит на свои лапы.

– О, как забавно! – расхохоталась принцесса. – Ни за что бы не подумала, что ты станешь его уговаривать… или забыл, что Алмазным путём всегда идут двое? Тот, кто на первом месте, должен защищаться, так уж принято… но победить может только один, другой умрёт. О луны, это же получается брат против брата! Ай-ай, как неудобно. Бедный, бедный Град!

Сердце Холода сжалось, проваливаясь в пустоту, онемевшие когти вросли в снег. Конечно, так и есть, он совсем забыл… вернее, никак не ожидал сам оказаться на другом конце смертельной схватки, защищая место лидера от претендента из нижнего круга!

Между тем Град ничего не забыл, он всё знал с самого начала: выживет только один – либо он сам, либо младший брат.

Знают и родители – да они же сами всё и придумали! Продвинуть на первое место в списках дракончика, с которым Град легко справится. Снежна не подходит, она тоже почти взрослая и способна за себя постоять, да и вообще с дочерью королевы Глетчер лучше не связываться. А Холод… непутёвым младшим сыном можно и пожертвовать – одним братом ради другого!

Вернуть обоим высокий ранг не получилось бы – за церемонией наблюдало слишком много придирчивых глаз. А так никто не возразит, просто и эффектно, в стиле родителей – рискнуть, чтобы взять сразу большой куш. А куда деваться? Будущее Града слишком важно для них!

Да, с родителями всё ясно. Что бы ни случилось на Алмазном пути, даже в самом крайнем случае на вершине карьерной лестницы окажется один из сыновей, а неудачник из Седьмого круга исчезнет и перестанет позорить семью.

А вот Град… как же он…

Холод поднял голову, встречая взгляд старшего брата. Синие глаза смотрели остро и испытующе, в них светилась гордость. «Ты хотел, чтобы я снова стал ледяным? – читалось в этом взгляде. – Вот он я, перед тобой!»

Не сказав ни слова, Град отвернулся и зашагал к дворцу. С неба вновь бесшумно сыпался снег, заваливая опустевший плац.

Глава 22

Вызов пришёл в тот же день.

Холод сидел на краю высокой башни, мрачно потроша только что добытого тюленя. Спокойно поесть больше нигде не удавалось: драконы беспрерывно кланялись, лезли с поздравлениями, заваливали вопросами. Всё чаще в общем гуле голосов звучало: «Алмазный путь… Алмазный путь…»

О страшном испытании слыхал каждый дракончик старше трёх лет, но в чём оно состоит, в точности не знал никто. Алмазный путь окутывала тайна, и во всём дворце уже не осталось стариков, что когда-то его успешно прошли.

– Принц Холод… – раздался за спиной суховато-отчётливый голос, прерывая его мысли. Посыльная протянула пластину льда с мелко вырезанными буквами, отступила на шаг и низко поклонилась. – Желаю удачи!

В кратком официальном извещении сообщалось, что испытание начнётся завтра на закате.

Холод передёрнулся, поджимая крылья. Может, учинить что-нибудь неподобающее, пока есть время? Оскорбить важную персону, запачкать тюленьей кровью парадный двор, расколотить королевскую ледяную скульптуру… Испортить свой ранг, и тогда с Градом придётся состязаться кому-то другому.

Нет, такое вряд ли сработает, ранг не понизят, как ни старайся. На первом месте оказалась бы Снежна, а осторожный Нарвал ни за что не подставит дочку королевы. Страшно даже подумать, как разъярится Глетчер, когда вернётся и узнает, что её любимица в опасности! А если просто сбежать, позор несмываемым пятном ляжет на всю семью, и Град потеряет всякие шансы выбраться из Седьмого круга до совершеннолетия.

Задумчиво повертев в когтях ледяную пластинку, Холод гордо выпрямился. Остаётся только драться. За новообретённое лидерство, за пошатнувшуюся честь семьи… за собственную жизнь, в конце концов. На это и рассчитывают родители с Градом, хотя и надеются, что младший сын проиграет. Ну что ж, по крайней мере, проиграет достойно, как настоящий ледяной!

Остаток дня он просидел во дворцовой библиотеке, разыскивая все сведения об Алмазных пещерах, упомянутых в извещении. Прежде он даже не слышал о них, но на старой карте нашёл – там, куда приходился ледяной выдох дракона, голову которого напоминал северо-западный полуостров королевства.

В памяти всплыла древняя королева Алмаз, мать принца Арктика, похищенного ночными. Она подарила племени пять волшебных нарвальих рогов, способных исцелять раны от ледяного выдоха в случае, если кто-то случайно заденет сородича. В истории, однако, упоминались и другие драконы с таким именем. Интересно, пещеры названы в честь кого-то из них или по другой причине?

Всю ночь Холода мучили кошмары. Луна, Вихрь и Град были в опасности, их чешуя таяла и меняла цвет, и он блуждал по коридорам ледяного дворца в безуспешных поисках, а просыпаясь, всё гадал, почему в его сны не является королева Пурпур в яростном гневе из-за пропавшей Пириты.

Наутро он отыскал Рысь и попросил составить ему пару в учебном бою. Привычное чередование атак и защитных приёмов помогло вытеснить из головы все прочие мысли. Попрыгав и покувыркавшись на тренировочной площадке до изнеможения, Холод с Рысью отчищали когти и чешую от фиолетовых пятен крови, когда хлопанье крыльев над головой заставило их поднять глаза в небо.

Королева Глетчер возвращалась во дворец. Позади неё летели двое военачальников и Хладна.

Холод проследил взглядом, как они скрылись под аркой входа. Одобрит ли королева план своего помощника Нарвала, а если нет, то станет ли отменять, пересмотрит ли ранги до вечера? Извещения уже высланы…

Если Глетчер и могла вмешаться, то не стала. После полудня дюжина драконов собралась на плацу, чтобы отправиться к Алмазным пещерам.

– Принц Холод… – обернулась королева, и он поклонился ей в лапы.

Огромная и величественная, самая прекрасная и мудрая правительница во всей Пиррии! Мелькнула в её глазах искорка сочувствия, или только показалось?

– Ты оказал большую услугу племени, вернув принца Града, – благосклонно кивнула королева. – Я желаю тебе удачи на Алмазном пути.

– Благодарю вас, ваше величество, – снова поклонился Холод, ощущая тревожное покалывание в затылке от пристального взгляда старшего брата.

– Полетишь рядом со мной, – распорядилась Глетчер. – Я хочу услышать все подробности о том, что случилось после твоего отбытия на Яшмовую гору. Твоя сестра уже рассказывала, но знать другую точку зрения всегда полезно.

– Слушаюсь, ваше величество… Будет ли мне позволено спросить, что ожидает Хладну?

Глетчер нахмурилась.

– Хороший вопрос… Королева радужных… она не похожа на других. Я ждала, что твою сестру потребуют казнить, но Ореола предоставила мне право решать самой и попросила взамен только одно… хм… очень необычный подарок. Она хочет получить черенок от нашего Дерева света!

– А что такое черенок?

– Вот и я тоже спросила, – усмехнулась королева. – Оказывается, если оторвать кусочек живого растения и зарыть в землю, из него вырастет ещё одно, точно такое же! Как я поняла, королева Ореола хочет разводить такие деревья у себя в дождевом лесу – подарить свет всем своим подданным… даже ночным.

– Вот как? – с удивлением покачал головой Холод. – Неужели и там вырастет?

– Может быть, – пожала крыльями Глетчер. – Дерево зачаровано, чтобы расти и давать плоды, как настоящее, так почему бы и нет? Если получится, оно принесёт огромную пользу лесным драконам… но вообще, Ореола меня удивила – ради мира отказалась даже от мести, хотя отомстить было так просто! – Королева задумчиво нахмурилась. – Вопрос в том, согласятся ли с таким решением её подданные. Многое зависит от того, как я накажу Хладну… Ладно, подумаем.

Поднявшись в серое небо, затянутое снеговыми тучами, драконы устремились на юго-запад. Впереди летели Тундра с Нарвалом, а Град замыкал процессию в соответствии со своим низким рангом. Холод изо всех сил работал крыльями, чтобы не отставать от королевы, но она этого, казалось, не замечала.

Поскольку беседа могла стать последней в его жизни, он почти ничего не стал скрывать. Рассказал о попытке Хладны убить Звездокрыла, о приключениях в дождевом лесу и на вулкане, о поисках Пурпур, встрече с Пиритой у Когтей мира и с таинственным ночным драконом в долине горного озера. Умолчал только о способностях Луны, её пророчестве и своих чувствах к ней. Какое королеве дело, кто ждёт его напрасно в городе Мечте?

Глетчер слушала молча и лишь раз переспросила:

– Кто?

– Что, ваше величество? – не понял он.

– Ты сказал, что с Когтями мира был какой-то ледяной. – Она бросила взгляд на дыру в тучах, в которую на миг протиснулось солнце. – Как его звали?

– Мороз, ваше величество. Мне он был незнаком, и меня не узнал. Странный какой-то дракон.

– У нас таких не было уже очень давно, – задумалась королева, – да и к Когтям мира никто вроде бы не перебегал… ну, разве что кто-то из совсем простых, вне рангов, их имена все и не упомнишь. А может, изменил имя?

– Он вёл себя как благородный, – покачал головой Холод. В самом деле, ему даже не пришло в голову, что Мороз откуда-то с окраин королевства. Тогда понятно, почему он не назвал своего ранга. – Дал понять, что знал моих родителей, но как-то уклончиво, мог и соврать.

– Ладно, разберёмся, – хмыкнула Глетчер. – Продолжай…

К вечеру тучи расчистились, и небо впереди озарилось красно-оранжевым пламенем заката. Драконы замедлили полёт и спустились кругами к заснеженному вечнозелёному лесу у подножия гигантского белого утёса, Отворачиваясь от колких сосновых игл, Холод протиснулся сквозь густые ветви и приземлился перед утёсом. Пронзительный запах хвои щекотал ноздри, а снежная корка хрустела под когтями, как высохший пергамент, напоминая о заклинании Пириты, спрятанном в мешочке с небесным камнем на щиколотке.

Посреди белой стены, оскалившись острыми, словно драконьи клыки, сосульками, темнел вход в пещеру. На стенах, полу и потолке, насколько было видно снаружи, блестела толстая ледяная корка, а дальше царила полная тьма. Холод тронул лунный шар у себя над плечом, убеждаясь, что тот на месте и действует.

– Принцы Холод и Град! – начала королева и, по своему обыкновению, сразу перешла к делу: – Ваша задача – пройти Алмазные пещеры насквозь, отыскать оледеневшую дракониху у речного ущелья и коснуться её копьём… – Она взяла у стражника два блестящих копья с алмазными наконечниками и раздала братьям. – Тот, кто потом вернётся, займёт первое место в Первом круге, а другой… С ним мы заранее прощаемся.

«Хм… как-то подозрительно легко… аж страх пробирает», – фыркнул в голове у Холода голос песчаного дракончика.

Шагнув вперёд, Нарвал наклонил к сыновьям свою длинную морду, окидывая их придирчивым взглядом.

– Помните о главном! – прошипел он. – Быть сильным, смотреть в оба и бить первым!

– Не посрамите нашу семью! – добавила Тундра.

Взгляд Нарвала на миг задержался на младшем сыне.

– Что ж, счастливого пути! – кивнул большой дракон. – Надеюсь, тот, кто не вернётся, примет своё поражение с честью.

«Ну спасибо, – усмехнулся про себя Холод, сам удивляясь своему легкомыслию, – всегда мечтал о счастливом поражении».

Наверное, надо было что-нибудь ответить, но Град уже развернулся и двинулся к пещере. Холод обвёл взглядом смотревших вслед ледяных. Неужели он в последний раз видит родителей, королеву… небо над головой? Неужели тогда в Мечте он попрощался с Луной навсегда?

Поняв, что сказать ему нечего, дракончик молча повернулся и последовал за старшим братом в ледяной туннель.

* * *

Судя по старой карте, найденной Холодом в библиотеке, Алмазные пещеры представляли собой гигантский подземный лабиринт с одним-единственным входом-выходом. Лёд здесь окружал со всех сторон, играя бело-голубыми бликами в сиянии лунных шаров. Местами рога Холода царапали потолок, а кое-где приходилось цепляться за стену когтями, пробираясь по узким уступам над бездонными тёмными трещинами, где невозможно было даже развернуть крылья.

Град то и дело оборачивался, словно проверял, не пошёл ли младший другим путём. Судя по хмурому взгляду, он бы не возражал, но Холоду нисколько не хотелось блуждать в одиночку, гадая, не выполнено ли уже задание. Лучше уж держаться вместе и знать наверняка.

Так они брели час за часом, то ли петляя и кружась на месте, то ли опускаясь по спирали в глубины льда. Холод уже начал подозревать, что замороженной драконихи нет вовсе, когда очередной тесный коридор вдруг закончился и впереди открылся широкий тёмный провал, на дне которого еле слышно журчала вода.

Приподняв лунный шар повыше, чтобы осмотреть стены и потолок, дракончик застыл от неожиданности.

Подземный зал был буквально полон замороженных драконов! Десятки фигур, покрытых льдом от рогов до когтей, сверкали по обеим сторонам расщелины, хотя больше их всё-таки стояло на противоположной стороне. На морде ближайшего дракона застыло почти весёлое выражение, будто он вот-вот собирался выйти обратно в коридор. Другие смотрели с ужасом, прикрываясь лапами или расправляя крылья, чтобы взлететь, а некоторые – даже с яростью, явно оледенев в разгар драки.

Если не считать провала, других выходов, кроме как в туннель, отсюда не было. В полупрозрачных ледяных стенах мерцали, вздуваясь и опадая, причудливые голубоватые пузыри. Казалось, вся пещера живая и дышит.

Которая же из ледяных статуй та самая? Кого тыкать копьём?

Старший брат тоже изумлённо застыл, глядя на ледяные фигуры, будто сам был одной из них.

У самого входа высилась сверкающая груда ледяных обломков. Холод поднёс к ней лунный шар… И в страхе отшатнулся – изо льда торчал обломок драконьей лапы! Очевидно, кто-то из несчастных оледенел прямо на лету, а потом обрушился на пол и раскололся вдребезги… А может, это тот, кто превратил его в лёд, на всякий случай решил довести дело до конца.

Холод передёрнулся, звякнув ледяными шипами на хвосте, и тут, словно по сигналу, Град рванулся вперёд, взлетел над пропастью и устремился к фигуре крупнее других, что стояла с распростёртыми крыльями и вытянутыми вперёд когтями. Опустившись рядом, он размахнулся и ударил копьём. Всё произошло почти мгновенно. Когда Холод подоспел на помощь, брат уже принял защитную стойку, готовясь отразить копьём ответный удар.

Внутри ледяной фигуры послышался треск, и лёд стал отваливаться кусок за куском, падая со стуком на пол.

Дракониха оживает, понял Холод. Чего и следовало ожидать. Одного из атакующих она убьёт, а другой убьёт её – и выйдет отсюда победителем… Если обоих не заморозят, подумал он вдруг, вспомнив про остальные фигуры. Должно быть, они и есть проигравшие! Неужели ему самому предстоит вечно торчать ледяной статуей в стылой тёмной пещере?

Он пригляделся и вдруг осознал, что огромная дракониха вовсе не состоит из льда целиком. Отпадает ледяная корка, а под ней виднеется настоящая чешуя… чёрная, как безлунная ночь!

Дракониха оказалась ночной.

Она сложила крылья и потянулась, стряхивая с себя остатки льда. На чёрной чешуе остались лишь две серебристых полоски металла на задних лапах – кандалы? Однако никакой цепи от них не тянулось. Дракониха с шипением повернулась, окидывая взглядом пещеру, а затем злобно уставилась на принцев.

– Отлично, – прохрипела она, – снова ледяные, и снова с копьями.

– Я должен убить тебя! – объявил Град, надменно выпрямившись.

– Все вы должны, – сухо усмехнулась она. – Может, всё-таки сначала представимся?

Братья озадаченно переглянулись. Стоит ли вступать в беседу с замороженной во льду невольницей?

– Я Холод, а он Град, мы братья, – решился Холод после неловкой паузы.

– Братья? – подняла брови ночная. – Прискорбно, прискорбно… Ну что ж, добро пожаловать в мою уютную тюрьму. Меня зовут Люта.

Холод невольно отшатнулся, вытаращив глаза.

Люта?

Та самая, что похитила у ледяного племени принца Арктика, последнего дракоманта?

Мать Мракокрада?

Глава 23

– Я вижу, тебе знакомо моё имя, – усмехнулась дракониха.

– То есть… ты хочешь сказать… – Холод не находил слов.

– Да, я ваш древний заклятый враг. Забавно, как вы все одинаково удивляетесь. Не понимаю, зачем было похищать меня и замораживать, а потом скрывать? Нет чтобы раструбить по всей Пиррии, какие вы сильные и могущественные!

– Но как… прошло столько лет! – наконец выдавил он.

Дракониха сложила крылья и печально выпустила из ноздрей струйки дыма.

– Даже не говори, сколько… не хочу знать. Всё равно я больше никого не увижу. – Она обвела хвостом ледяные стены. – Это всё магия вашей королевы – время для меня движется, только когда я оттаиваю, как вот сейчас. Так и задумано, я должна томиться в тюрьме целую вечность.

«Тысячи лет, – подумал Холод, – она здесь две тысячи лет!»

– Она отомстила тебе, – кивнул он.

Странно, ведь королева Алмаз сделала племени свой целительский подарок ещё задолго до похищения сына, принца Арктика. Значит, ледяная тюрьма – уже второй её магический дар! Не свёл ли он королеву с ума? О её дальнейшей жизни исторические свитки умалчивали.

Люта вновь усмехнулась.

– Так и есть, отношения со свекровью у меня не сложились.

За спиной царапнули по льду когти, и мимо пронеслась бело-голубая размазанная в воздухе молния. Град бросился на дракониху, целясь копьём в сердце.

Ночная неожиданно легко отскочила в сторону, перехватила древко и вырвала у дракончика из лап. Едва не потеряв равновесие, тот развернулся и налетел снова, пытаясь полоснуть когтями по горлу, но тупой конец копья ударил его в бок и отшвырнул к стене.

Поднявшись на лапы с яростным рёвом, Град атаковал с другой стороны – прыгнул драконихе на хвост и взобрался на загривок. Длинные зазубренные когти ледяного глубоко вонзились ей между лопатками, словно пытаясь выдрать наружу хребет.

Вскрикнув от боли, она обрушилась на пол и перекатилась на спину, поджав крылья и подминая противника своей тяжёлой тушей. Холод явственно услышал хруст ломающихся рёбер. Дракониха тут же вскочила и, не давая старшему ледяному времени подняться, наступила ему на хвост и в свою очередь замахнулась копьём, целя в сердце.

Не раздумывая, Холод бросился вперёд и с налёту опрокинул ночную на пол. Оба покатились по скользкому льду, обхватив друг друга.

– Идиот! – зашипела она, пока дракончик тряс головой, врезавшись в стену. От резкой боли на глазах выступили слёзы. – Вы, ледяные, тупеете с каждым годом! Разве ты не хочешь победить?

Холод свирепо зарычал и с силой отпихнул её – почти к самому краю обрыва.

– Нет, не хочу! Только не ценой жизни брата! – Он повернулся к Граду – тот поднимался на лапы, бока его, залитые алой и фиолетовой кровью, тяжко вздымались. – За что мы дерёмся, за номер, выцарапанный на стенке? Твоя жизнь для меня важнее любых рангов!

– Я бы сказал то же самое, братишка, – проворчал Град, – но ради тебя я собой уже пожертвовал и заплатил немалую цену. Сам представляешь, что творится теперь у меня в голове. – Он прижал лапы к вискам. – Я хочу вернуть себя, свою прежнюю жизнь… А что меня ждёт в Седьмом круге? Мне надо назад в Первый!

В душе Холода вспыхнуло привычное с детства чувство вины.

Всё из-за меня!

– Никак не думал, – с горечью покрутил головой Град, – что для возвращения придётся переступить через тебя… но кому-то так или иначе пришлось бы пострадать. Семью и племя я больше не подведу и докажу, что я лучший!

Холод оглянулся на Люту, которая тоже поднялась и с любопытством прислушивалась.

– А нельзя как-нибудь по-другому? Так, чтобы выжили мы оба!

– Ну, это не меня надо спрашивать, – равнодушно хмыкнула ночная. – По мне, так хоть бы все вы подохли.

– Я готов остаться на последнем месте! – заявил он, снова поворачиваясь к брату. – Так и скажем королеве, неужто не позволит поменяться?

Град презрительно фыркнул.

– А как же честь? Нет уж, никто на такое не согласится! – Он подобрал оброненное драконихой копьё. – Если вернёмся вместе, одного точно убьют, а другой… хорошо, если вообще останется в списках.

Ночная раздражённо выдохнула сноп пламени, растопив оледеневшие крылья соседней статуи.

– Всё это очень трогательно, – прорычала она, шагнув вперёд, – но не могли бы вы уже меня прикончить? – В блестящих чёрных глазах отразился свет двух лунных шаров. – Я так устала, ничего не ела уже сотни лет, лучше уж в очередной раз умереть, чем мучиться тут с вами!

– Как это? – оторопело вытаращился Холод.

– Да очень просто! – Она распростёрла крылья и подставила грудь. – Колите, я умру и замёрзну до тех пор, пока кто-нибудь опять не явится. Такое вот хитрое колдовство. Первые раз сорок королева Алмаз убивала меня сама… – Люта горько хохотнула. – Одного раза ей было мало, для того всё и задумано. Потом пришли двое драконят… решила, видно, воспользоваться игрушкой для других целей – вам виднее.

– Значит, тебя убивают снова и снова? – никак не мог поверить Холод.

– Такое вот наказание, – пожала крыльями ночная. – Так что мой вам совет: никогда не ссорьтесь с дракомантами.

Холод озадаченно повернулся к брату.

– Что же тогда случилось с этими? – Он кивнул на ледяные статуи. – Тоже часть колдовства? Один убивает Люту, а другой тут же замерзает? Ну и ну!

Град не сводил мрачного взгляда с наконечника копья.

– Давай, коли, – буркнул он.

– Ещё чего! Ты и так уже пожертвовал собой… Я два года ждал, чтобы вернуть долг!

– Холод…

– Даже не проси, во второй раз я тебя не предам! Теперь моя очередь… да и мать с отцом наверняка предпочли бы спасти тебя.

Старший брат угрюмо потупился, приподняв гребень. Младший продолжал:

– Стань великим и могущественным, помоги сохранить мир в Пиррии – это всё, чего я хочу!

– Забавно… – фыркнула Люта, – хотя далеко не так впечатляет, как вам могло бы показаться. Вот этих вот «умру за тебя», «нет, я умру» и «нет, я самый благородный» тут прозвучало уже не помню сколько.

Холод кивнул старшему брату.

– Давай, вперёд, я готов.

– Я тоже, – вздохнула Люта. – Если можно, побыстрее, с одного раза.

Старший ледяной тщательно прицелился и нанёс удар в грудь. Дракониха скрипнула зубами, сжавшись от боли… И по её телу тут же поползла ледяная корка, от лап и хвоста к крыльям и шее. Град едва успел выдернуть копьё, и Холод заметил, как вмиг затянулась смертельная рана, покрываясь льдом.

Он зажмурился, ожидая, что вот-вот превратится в лёд и сам. Однако ничего не почувствовал. Снова открыв глаза, он с недоумением взглянул на себя, на ледяную статую драконихи, потом на брата, стоявшего на краю провала.

– В чём дело, почему заклятие не сработало? – Догадка уже брезжила в сознании, но что-то пока не сходилось.

– Заклятие для Люты тут ни при чём, требуется вот это, – обернулся Град и показал копьё с алмазным наконечником. – Заморозить тебя должен я сам.

Холод молчал, постепенно осознавая весь жуткий смысл происходящего.

– Мать с отцом всё мне рассказали сегодня утром, – угрюмо продолжал Град, повесив крылья. – Неважно, кто убьёт Люту, всё равно выиграю я – надо просто ткнуть тебя копьём, и ты превратишься в ледяную статую. Вот и всё.

Вот чем они занимались всё время, понял Холод. Выбирали победителя заранее и открывали секрет только ему!

Ни удивления, ни возмущения он не чувствовал. Разумеется, родители выбрали Града, вся предыдущая жизнь братьев подталкивала к единственному решению.

И всё же…

Где-то в глубине души шевельнулась боль – там, где давно уже отболело и, казалось, болеть уже ничего не может.

И всё же…

Луна, Вихрь и Кинкажу никогда так не поступили бы с ним!

– Ладно, – вздохнул он, – раз должен, значит, делай. – Положил на пол своё копьё и вновь зажмурился.

Град сердито ощетинился.

– Ты же знаешь, что я не смогу! Ты спас меня, ты мой брат… Нет уж, убивай меня сам!

Он бросил копьё Холоду, но тот отскочил, и оно со стуком покатилось по ледяному полу.

Братья молча смотрели друг на друга. Тишину нарушало лишь журчание реки далеко внизу. Замороженные драконы вокруг, казалось, с любопытством наблюдали за непривычной сценой.

– Если мы не хотим убивать друг друга, – заговорил наконец Холод, – то почему бы не оставить всё как есть? Ты вернёшься победителем, а я выйду из пещеры позже, а?

Старший брат покачал головой.

– Как только ты вернёшься во дворец, меня выкинут с первого места, да и тебе его не видать.

– Я не вернусь… – Холод с трудом проглотил ледяной комок, подступивший к горлу. – Никогда.

Он говорил и сам себе не верил. Всю жизнь он был ледяным и никем другим – племянником королевы Глетчер, сыном Тундры и Нарвала, стремился доказать им всем, что он чего-то стоит. Верил в превосходство и величие своего племени, своего королевства. Где ещё может быть счастлив ледяной дракон?

Однако теперь он побывал ещё много где, повидал остальной мир – и понял, что там вовсе не так ужасно.

Счастье не в том, где ты, а в том, с кем ты!

Теперь Холод точно знал, с кем ему хочется быть.

Град мучительно размышлял, сжимая и разжимая когти. Затем нагнулся, подобрал копьё, и Холод на миг обмер от страха – неужели всё-таки решил убить? Однако брат лишь поклонился и отступил назад.

– Спасибо, тебе! Надеюсь, что когда-нибудь мы ещё встретимся.

У Холода перехватило дыхание, он молча кивнул.

Старший брат повернулся и перелетел через провал. На пороге туннеля он задержался, оглянулся… И бросился бежать, царапая когтями по ледяному полу.

Холод долго сидел в одиночестве на краю провала, прикидывая, когда наступит рассвет. Наконец встал, размял лапы и крылья, затем поднял с пола второе копьё.

Глубоко вдохнул, унимая волнение, и ткнул алмазным наконечником в ледяной панцирь Люты.

Глава 24

Лёд пошёл трещинами и осыпался, точно как в первый раз, и ночная дракониха медленно подняла веки. В глазах её сверкнуло изумление.

– Ну и чудеса! – промолвила она с ноткой раздражения. – Впервые меня будят дважды подряд. Хочешь тоже убить? Тебе не кажется, что это уже немного слишком?

– Послушай, – нахмурился Холод, – ты хоть понимаешь, как многого лишила ледяных, когда забрала нашего последнего дракоманта?

«Кем бы мы были без даров света и порядка, без глубокой веры в своё племя, которое научилось так мудро распоряжаться своей магией?»

– Ты только представь, – продолжал он вслух, – каким стало бы наше королевство, получай мы волшебные дары до сих пор? Сколько ещё всего могли бы изобрести дракоманты!

– Боюсь, вашего несчастного безупречного королевства уже не существовало бы… – скептически усмехнулась Люта. – Тебе не приходило в голову, что магию можно использовать и во зло?

Неужели правда? А в самом деле, если вдуматься… какие жестокие подарки могла бы потребовать у дракоманта королева Глетчер ради победы в войне за Песчаное наследство?

Ледяной дракончик сердито приподнял гребень и взмахнул крыльями.

– Так или иначе, когда ты похитила принца Арктика, мы разом потеряли всё, что могли бы иметь, и я хорошо понимаю тех, кто счёл это непростительным! Однако… – Крылья его обвисли, он тяжело вздохнул. – Такая страшная казнь, раз за разом, столетие за столетием… Мне кажется, пострадала ты уже достаточно.

Чёрная дракониха отвернулась, уткнувшись носом в грудь ледяной статуи. Помолчав, сдавленно прохрипела:

– Я не похищала его.

– Принца Арктика?

– Нет, не похищала… – Она застенчиво прикрыла морду крылом. – Я в него влюбилась.

Вся история племени, старые обиды, войны и ненависть – вся прошлая жизнь дрогнула и пошла трещинами в сознании Холода, словно оттаявший лёд на весеннем озере.

– Он тоже любил меня, – продолжала Люта. – Только ни у одного из ваших не хватило терпения дослушать меня до конца.

Лёд ушёл из-под лап, разваливаясь на куски.

– Мы не хотели никому вредить, – вздохнула ночная, – не хотели, чтобы из-за нас началась война и наши племена возненавидели друг друга. Мы просто хотели быть вместе.

Дракончик слушал и верил каждому слову. Совсем недавно он только посмеялся бы, но теперь хорошо понимал, каково ей пришлось тогда и каково придётся ему – бросить всё, чтоб быть с Луной.

Неужели и у них всё получится так же, как у Люты и Арктика? Пойдёт ли он на такой риск, зная, к чему это может привести?

С другой стороны, королева Алмаз очень переживала за своего сына, а Нарвалу и Тундре всё равно, что случится с их младшим… да и всему племени, если вдуматься.

– Ну что, ты готов убить меня? – сердито обернулась дракониха, кивая на копьё.

Холод покачал головой.

– Я хочу освободить тебя.

Чёрные глаза ночной блеснули в сиянии лунного шара.

– Боюсь, это невозможно, – вздохнула она. – Сколько ни пробовала перелететь расщелину, наталкивалась на невидимую стену. Заклятие должно удерживать меня здесь вечно.

– Может, и должно, – покрутил носом дракончик, – но мы, ледяные, драконы предусмотрительные, особенно когда речь идёт о магии. Алмаз наверняка оставила способ вытащить тебя… хотя бы на случай переговоров с ночными. – Он отступил на шаг, окидывая дракониху взглядом от рогов до хвоста. – Думаю, секрет в твоих кандалах, больше ему быть негде. Они ведь волшебные, да?

Люта приподняла заднюю лапу, затем другую.

– Ну… огонь точно не берёт, и разбить о стену не получается, только боль жуткая. Пожалуй, волшебные.

– Насколько я знаю наши обычаи, – задумчиво произнёс Холод, – разбить их может только член королевской семьи… например, я – тебе повезло. – Стараясь не думать о своём имени на самой вершине Стены рангов, которое Тундра, наверное, как раз сейчас стирает, дракончик потянулся копьём к кандалам. – Стой смирно, не шевелись!

– Ой… – Люта опасливо зажмурилась.

Он осторожно ткнул алмазным наконечником в серебристую ленту. Копьё отскочило, задрожав в когтях, но без всякого результата. Холод отложил его и присел, рассматривая кандалы. Небольшое углубление правильной формы в каждой из полосок металла сразу привлекло внимание. Он ковырнул когтем, подумал.

По идее, должно быть что-то, доступное только ледяным. Такой секрет обеспечивал бы полную безопасность, поскольку ни один ледяной дракон не станет освобождать ночного, особенно Люту.

Дракончик набрал воздуха, дождался, пока в глотке закипит крошечный снежный вихрь, и аккуратно заполнил углубление в металле ледяным выдохом.

Сковавшее лапу кольцо со щелчком распалось и осыпалось на пол серебристой пылью.

Люта присела и подставила другую лапу. В глазах её горела свирепая надежда, смешанная с недоверием.

– Погоди, – нахмурился Холод, – сначала давай договоримся. Обещай, что, когда освободишься, не причинишь зла ни одному ледяному! Мне совсем не хочется новой мести, войны и всего такого прочего. Поняла? Кончено и забыто!

– Да я ни одного ледяного знать больше не желаю! – горячо воскликнула дракониха. – Как только освобожусь, тут же улечу в Ночное королевство, и никто из ваших меня в жизни не увидит!

Ночное королевство! Гнёзда улетевшей тьмы!

Кто, как не Люта, в точности знает, где находится покинутый в древности дом ночных. Вот кто поможет разобраться со страшным пророчеством Луны!

– М-м… на самом деле, – протянул ледяной дракончик, – мне бы очень хотелось отправиться туда с тобой вместе.

Новое будущее вырисовывалось всё яснее. Он больше не принц ледяных, не племянник королевы Глетчер и не солдат её войска, мучительно выцарапывающий себе ранг за рангом под придирчивым надзором родителей. Он свободный дракон, дружит с кем хочет и вместе с друзьями спасёт Яшмовую гору от страшной беды!

Холод наклонился к лапе ночной драконихи, выпуская из пасти ледяной клубок.

Луна, Вихрь, Кинкажу… Я лечу к вам, ждите! Скоро, скоро…

[/b]

Замурованный в скалу, Мракокрад ждал в одиночестве и прислушивался.

На Яшмовой горе осталось лишь двадцать шесть учеников академии из тридцати пяти, но непонятного у них в мыслях хватало.

В пещере для рисования ночной дракончик гадал, куда делась Луна вместе с остальным Яшмовым крылышком. Он окунул в краску кисть и снова задумался, теперь уже о тайном письме, которое получил от старых приятелей. Правда ли, что они спаслись из тюрьмы королевы Тёрн и скоро вернутся с войском?

Знает ли об этом мать, и на чьей она стороне? Хочет ли он сам, чтобы она… или уж лучше так, как есть, даже с радужной на королевском троне?

Дракончик не знал. Ему предстоял выбор, и раньше, чем хотелось бы – к такому выбору он был пока не готов.

Мракокрад знал. Он видел, что принесёт ночному дракончику долгую и счастливую жизнь, а что – смерть в ближайший год. Мракокрад также знал, что было бы выгоднее ему самому, но какой путь изберёт дракончик, пока оставалось неясно.

Поблизости от пещер, на каменистом берегу горного потока, песчаная дракониха с неразличимыми мыслями сняла с шеи подвеску с кулоном, бережно спрятала под валуном и вошла в ледяную воду. Мракокрад торопливо прислушался, пользуясь редкой возможностью.

«Брр, как холодно! Ой! – зашипела она мысленно, погружаясь в реку. – О проклятые луны, как же холодно, аж кости ломит! В пустыню бы сейчас, хоть чуточку согреться…»

Внезапно она вскинула голову и громко произнесла:

– Ты слушаешь? Надеюсь!

Мракокрад на миг растерялся – неужели это она ему? Между тем песчаная продолжала:

– Никуда не годится твой план! Ничего нового я здесь не разузнала и к дочке подобраться не смогла, особенно после всех их дурацких взрывов и прочих безобразий. Вроде придумала уже, через кого, но он вдруг исчез из академии – вот же досада! Вокруг всё время творится какая-то ерунда, и никому даже в голову не приходит, что решать судьбу Пиррии предстоит мне!

Перед её мысленным взором промелькнула пышная череда дворцов, корон и драгоценностей. Помолчав, она вновь заговорила вслух:

– Есть ещё одна, с кем может выгореть. Верноподданная, обожает Тёрн и, кажется, в родстве с кем-то из её военачальников. Рискну, пожалуй… но, если опять сорвётся, возвращаюсь в Гнездо скорпионов!

Выскочив из воды, Оникс яростно встряхнулась.

– Свяжись со мной обычным способом, – добавила она, продолжая думать: «Очень скоро я стану королевой, а если от этого старикашки не будет толку, убью его и сделаю всё сама!»

Она накинула на шею цепочку с кулоном, и мысли тут же превратились в тихий ровный гул.

Как интересно! С кем это говорила Оникс?

Жаль, что нельзя рассказать Луне. Да хоть кому-нибудь!

Увы, слышать Мракокрада могла одна только маленькая ночная.

«Возвращайся поскорее, Луна! Найди мой талисман и возвращайся!»

В подземном озере в недрах Яшмовой горы резвились четверо драконят, которым ледяная вода не доставляла никаких неудобств.

Пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-правнучка принца и дракоманта Глубина нырнула на самое дно, стремительно выскочила на поверхность, взмыла к потолку пещеры и вновь с плеском ушла в воду.

– Потрясающе, ваше высочество! – восторженно воскликнул морской дракончик по имени Щук, описывая круги возле принцессы. – Какая скорость! Какое изящество!

Другой морской, на плече у которого посверкивал золотой браслет с чёрными камушками, насмешливо фыркнул, сидя на верхушке скалы.

– Да ну, так кто угодно может…

– Только если не сидит у матери на поводке! – фыркнула в ответ морская, обдавая его брызгами ударом хвоста. «Мне никогда не разрешали ни плавать быстро, ни летать высоко, – подумала она, – зато теперь я могу делать что хочу!» – Ну что ты всё киснешь, Карапакс? Пускай твоё крылышко разлетелось, но ведь сородичи-то остались! – Морская принцесса щёлкнула хвостом, накрывая волной всех троих драконят, плескавшихся в озере.

«Если вдруг мать явится, чтобы забрать меня домой, я не дамся! – текли дальше её мысли. – Я, может, самая могущественная в Пиррии, и, если печальная судьба Мальстрёма ещё кого-то не научила, не поздно преподать новый урок!.. Впрочем, пока должно сработать заклятие на сбруйке Кайры, а если нет, придумаю что-нибудь посильнее…»

– Тебе водить! – весело выкрикнула Барракуда, шлёпнув Анемону по хвосту и уносясь прочь.

Взрывы хохота и споры игры в догонялки рассеяли мысли морской принцессы. Мракокрад задумчиво проглядел варианты её будущего и отодвинул на потом.

Вот! Пожалуй, самое интересное во всей академии. Бедняжка совсем одна, вышагивает взад-вперёд по пустой пещере в страхе перед собственной чешуёй. Мысли – клубок свирепого бушующего пламени, сны отравлены злобным шипением королевы с оплавленной на морде чешуёй, а сердце навеки отдано единственному из драконов, которому не страшен огонь.

Не у неё ли «жар и власть в когтях» из пророчества? Кто знает… Пути её будущего скрыты в дыму, словно лесные тропы, объятые пожаром. Что-то блестит, мерцает впереди… надежда? Напоминает свиток – что за свиток?

Мракокрад не мог разглядеть в точности, что её ждёт, но был уверен в одном:

Она может изменить всё!

Письмо

Дорогой Кармин!

Привет от Песчаного королевства королевству Небесному!

Я узнал от сестры, что ты подумываешь завести по моему примеру домашнего питомца. Идея превосходная – воришки чрезвычайно забавны, – однако считаю своим долгом предупредить, что их не так уж легко содержать в неволе. Моя нынешняя любимица, пожалуй, единственная, кто выдержал больше пяти лет. Поэтому, с твоего любезного согласия, позволю себе предложить несколько советов.

Во-первых, позаботься о безопасности своего питомца. Кто-нибудь, будь то «случайно» или нет, непременно захочет им полакомиться. Рекомендую надеть на воришку ошейник или пояс, желательно яркий и заметный. Эти зверьки обожают блестящие предметы и с удовольствием их носят.

Не забывай, что воришки совершенно лишены какой-либо природной защиты: у них нет ни когтей, ни крыльев, ни чешуи, а зубы ни на что не пригодны. Огонь они также не способны выдыхать и при этом чрезвычайно нежны и отличаются на удивление хрупкими костями. Их опасно сжимать, даже ласково, а также встряхивать или тыкать в качестве наказания.

Лапки у воришек очень ловкие, и они любят что-нибудь мастерить, а потому – и это во-вторых, – как следует присматривай за своими вещами! Если у тебя есть ценные предметы из ткани, например, любимое одеяло или новые занавески, держи питомца от них подальше, иначе он непременно выдерет куски, чтобы соорудить себе одну из тех странных накидок, в которые воришки постоянно заворачиваются. Очевидно, в нашем климате они сильно мёрзнут.

Теперь что касается корма. Воришки едят на удивление много для своих крошечных размеров и мясо употребляют только после тщательной обработки огнём. Однажды я дал своему Цветочку живую мышь из пустыни, а потом обнаружил, что воришка кормит её своей едой. Не забывай каждый день наливать в поилку свежую воду, иначе зверьки становятся вялыми и пищат жалобно или сердито.

Помни, что воришки крайне редки и поймать их трудно, поскольку оставшиеся в дикой природе научились ловко скрываться от драконов. Говорят, некоторых невозможно приручить, а бывает, что домашние питомцы даже пытаются заколоть своих хозяев во сне. Однако моя любимица Цветок всегда была дружелюбной и забавной, и я к ней очень привязался. Так что, думаю, всё это пустые слухи. Так или иначе, в самом крайнем случае воришку всегда можно съесть.

Желаю удачи, и не забудь прислать мне портрет своего питомца. Моя воришка нарисовала нас сама – представляешь, какая умница? Мне кажется, свирепое выражение её мордочки получилось особенно удачно, да и я тоже похож.

Яркого солнца тебе и попутного ветра!

Искр