Туи Т. Сазерленд

Name: Драконья сага 9: Когти власти
Author: Туи Т. Сазерленд

Когти власти

Tui T. Sutherland

WINGS OF FIRE, Book 9:

TALONS OF POWER

This edition is published by arrangement with Writers House LLC and Synopsis Literary Agency

Серия «Драконья сага»

* * *

Адаму,

моей второй половинке и единственному человеку, которого я не задумываясь наделила бы волшебной силой.

О драконьих племенах Пиррии

исправлено и дополнено звездокрылом из племени ночных драконов

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!

В академии Яшмовой горы вы будете учиться бок о бок с драконами из всех племён Пиррии, а потому вам полезно будет заранее узнать самое главное друг о друге, чтобы легче подружиться.

В каждом крылышке семь драконят, состав крылышек по именам – на следующей странице.

Спасибо за желание учиться в нашей академии! Вы – будущее Пиррии. Ваша миссия – принести мир всем драконьим племенам!

Светлоогненных крыл каждому из вас!

КРЫЛЫШКИ:

Яшмовое

Холод

Охр

Луновзора

Кинкажу

Вихрь

Карапакс

Сердолика

Золотое

Хладна

Стерх

Хвост

Тамарин

Оникс

Щук

Жар

Серебряное

Метель

Сепия

Храбра

Ламантин

Страус

Анемона

Дрозд

Медное

Альба

Торф

Чтица

Кокос

Вилорог

Улитка

Сапсан

Кварцевое

Горностай

Тритон

Коготь

Сиаманг

Сушь

Барракуда

Гранат

ПЕСЧАНЫЕ ДРАКОНЫ

Чешуя бледно-жёлтая или белая цвета песков пустыни, хвост с ядовитым шипом на конце, чёрный раздвоенный язык.

Зарываются в песок, подолгу обходятся без воды, жалят хвостом по-скорпионьи, могут выдыхать огонь.

После окончания войны за Песчаное наследство на престол взошла королева Тёрн.

Ученики академии: Вилорог, Вихрь, Оникс, Страус, Сушь.

ЗЕМЛЯНЫЕ ДРАКОНЫ

Мощная бронированная чешуя бурого цвета, иногда с янтарным или золотистым оттенком. Большая сплюснутая голова с высоко посаженными ноздрями.

Крупные и сильные, любят лежать в болоте, способны задерживать дыхание почти на час. Могут выдыхать огонь, если вокруг достаточно тепло.

Племенем правит королева Ибис.

Ученики академии: Охр, Сепия, Стерх, Торф, Тритон.

НЕБЕСНЫЕ ДРАКОНЫ

Огненно-золотистая, красная или оранжевая чешуя, огромные крылья.

Летают далеко и быстро, отличные бойцы, могут выдыхать огонь.

Племенем правит королева Рубин, но есть сторонники королевы Пурпур, которая, по некоторым сведениям, жива и скрывается.

Ученики академии: Гранат, Дрозд, Жар, Сапсан, Сердолика.

МОРСКИЕ ДРАКОНЫ

Чешуя си я, зелёная или цвета морской волны, перепончатые лапы, жабры. Светящиеся в темноте полосы на ордах, животах и хвостах.

Способны дышать под водой и видеть в темноте, непревзойденные пловцы, мощным хвостом могут поднимать огромные волны.

Племенем правит королева Коралл.

Ученики академии: Анемона, Барракуда, Карапакс, Улитка, Щук.

ЛЕДЯНЫЕ ДРАКОНЫ

Чешуя лунно-серебристая или голубоватая цвета льда; зубчатые когти, чтобы цепляться за лёд; синий раздвоенный язык; узкий длинный хвост, похожий на хлыст.

Выдерживают сильный холод и яркий слепящий свет, способны замораживать дыханием.

Племенем правит королева Глетчер.

Ученики академии: Альба, Горностай, Метель, Хладна, Холод.

РАДУЖНЫЕ ДРАКОНЫ

Чешуя яркая, как оперение райских птиц; цепкий хватательный хвост.

Способны менять цвет, полностью сливаясь с окружением. Особое устройство клыков позволяет стрелять смертельным ядом.

Племенем правит королева Ореола.

Ученики академии: Кинкажу, Кокос, Ламантин, Сиаманг, Тамарин.

НОЧНЫЕ ДРАКОНЫ

Чешуя чёрная с пурпурным оттенком, внутренняя сторона крыльев с серебристыми пятнами напоминает звёздное небо. Чёрный раздвоенный язык.

Невидимы в темноте, могут выдыхать огонь. Прежде считались способными читать мысли и предсказывать будущее.

Племенем правит королева Ореола (см. свитки «Исход ночных» и «Королевский турнир радужных»).

Ученики академии: Коготь, Луновзора, Хвост, Храбра, Чтица.

Пророчество яшмовой горы

Бойся драконьего мрака,

Бойся крадущихся в снах,

Той, что иною казалась,

Жара и власти в когтях.

Древние горы уже трясёт,

Новых пожаров видны дымы,

Яшме грозят ураган и лёд,

Гнёзда ищи улетевшей тьмы.

Пролог

Три года назад

В королевском гнезде должно быть тепло и уютно, чтобы отложенные яйца в покое дожидались своего часа. Там не место смертельным ловушкам и западням, от которых мороз по чешуе.

– Никаких ловушек в гнезде! – фыркала королева Коралл, едва Жабр заводил разговор о безопасности. – Морские принцессы и принцы появлялись в нём тысячи лет. Я сама там вылупилась, и всё было превосходно. Гнездо – часть нашего исторического наследия. Виновато не его обустройство, а тупая и нерасторопная стража!

– Они делают всё, что могут, – робко возражал супруг, – нельзя требовать от драконов слишком многого.

– Можно подумать, я хочу от них три луны с неба! Всего-навсего защитить мою кладку, пока драконята не вылупятся. Неужели так трудно?!

Что тут ответишь? За последние пять лет королевская семья потеряла шесть яиц с принцессами, а ещё три дочери погибли. Коралл не сомневалась, что во дворце орудует тайный убийца, но кому могло понадобиться убивать всех принцесс подряд?

С тяжёлым сердцем Жабр проплывал через коралловые залы Глубокого дворца, вспоминая потерянных драконят. Королева Коралл мечтала всё-таки заполучить наследницу и откладывала новые яйца каждый год, но в результате вокруг лишь кишели юные принцы, для которых пришлось выделить целое дворцовое крыло. Жабр с большим трудом различал их по именам, а королева даже и не старалась.

В самом деле: двадцать четыре принца, и ещё трое должны вылупиться. Может, и некстати эти магические весы, что определяют заранее пол будущих драконят? Так убийце ещё легче отличать принцесс, ведь их яйца лежат в Королевском гнезде отдельно. С другой стороны, иначе он, чего доброго, стал бы убивать всех подряд… Жуть, да и только.

Взмах крыльев направил Жабра в спиральный коралловый туннель, который спускался к гнезду. Теперь они с супругой-королевой навещали яйца постоянно, раз по пять каждый день. Пока её бдительность срабатывала, яйца оставались в неприкосновенности и уже скоро должны были проклюнуться. А затем принцессы переберутся из гнезда в другие помещения, и волнений станет меньше… Хотя какое тут спокойствие, если вспомнить, что случилось с другими уже вылупившимися.

Преданный и щепетильный Перламутр, новый советник по охране драконят, неусыпно следил за королевской кладкой, меняясь по очереди со своей помощницей Скорпеной. Кто-то из них двоих всегда находился в гнезде – самые верные из стражей, лично отобранные Жабром. И всё же, и всё же… Он не мог удержаться, чтобы не проверить лишний раз сам, просто на всякий случай.

Отодвинув каменную дверь, он скользнул в сумрачную яйцеобразную пещеру. Крылья затрепетали в бурлящих вихрях тёплой воды, омывающих стены. Здесь всегда поддерживалась идеальная температура для созревания яиц.

«Перламутр?» – беззвучно окликнул Жабр стража, мигая светящимися полосками на крыльях.

В тишине Королевского гнезда над углублениями в полу, где на подстилках из водорослей лежали яйца, возвышалась зелёномраморная статуя Орки. Старшая дочь свирепо взирала на своих будущих сестёр и братьев. Вот бы она с той же яростью защищала их, невольно подумал отец.

Если бы только осталась жива.

Впрочем, будь она жива, Коралл бы уже погибла. Жабр грустно покачал головой. И зачем только Орка бросила вызов матери так рано? Могли бы ещё столько лет жить вместе одной семьёй…

Если бы только таинственный убийца дал им время. Нервно передёрнувшись, Жабр двинулся в глубь гнезда.

Серебристо-голубая фигура стража неподвижно сгорбилась над яйцами принцесс, обняв их крыльями.

«Перламутр?» – обеспокоенный Жабр поспешил вперёд. Советник славился своей выправкой и бодростью, до сих пор ни разу даже не присел на посту.

На этот раз пришлось тряхнуть его за плечо, чтобы привести в себя. Перламутр со стоном выпрямился, и зловещий белёсый налёт вокруг его жабр стал виднее. Глаза были налиты кровью, чешуя покрыта слизистыми пятнами.

«Простите, ваше величество, – вспыхнули серебристые чешуйки. – Я жду, что кто-нибудь меня сменит… не могу оставить яйца… со мной они в безопасности… клянусь…» – Он потянулся, чтобы вновь обнять кладку крыльями, пошатнулся и чуть не упал на неё.

«Ты совсем болен, – нахмурился Жабр, еле успев подхватить его. – Погоди, я сплаваю за подмогой».

«Да… – мигнули полоски и тут же засветились снова. – Нет! Боюсь, я… отключусь, и тогда… В глазах темно».

«До лекарей один доберёшься? А я сам тут покараулю».

«Попробую…»

Стражник двинулся к выходу, но едва шевельнул крыльями, как тут же скорчился в сильнейшей судороге и осел на каменный пол пещеры.

«Ладно, оставайся здесь и присматривай за яйцами. Постарайся остаться в сознании, пока я кого-нибудь не пришлю».

Развернувшись, Жабр устремился к двери и выскочил в туннель. Изо всех сил загребая крыльями и хвостом, он поднялся наверх в главный зал Глубокого дворца.

Трое маленьких драконят, по виду двухлеток, боролись на полу, хлеща друг друга хвостиками и весело повизгивая. Сыновья-принцы, понял Жабр, из позапрошлой кладки. Он снова печально вздохнул. Тогда получилось лишь одно яйцо с принцессой, да и то не дожило и до половины срока.

Ярко мигнув чешуёй, отец привлёк внимание драконят. Удивлённо моргая, они повернули головы, и он торопливо продолжил:

«Мне нужна помощь! Кто готов?»

Принцы нерешительно переглянулись, затем один, изумрудно-зелёный, робко выплыл вперёд.

«Я готов, – просигналил он. – Я помогу тебе, отец!»

«Хорошо, – кивнул морской дракон, – спасибо тебе…» – Он замялся, припоминая имя.

«Карапакс, – напомнил дракончик. – Меня зовут Карапакс».

«Да-да, – снова покивал Жабр, делая вид, что вспомнил. – Слушай внимательно, Карапакс, это очень важно! Ты должен разыскать Скорпену и послать её в Королевское гнездо как можно быстрее! Пусть плывёт не жалея крыльев, так и передай. Справишься?»

«Конечно!» – мигнул полосками маленький принц, преданно тараща зелёные глаза с золотистыми искорками.

«Я очень надеюсь на тебя, Карапакс! – Король сжал плечо сына. – Это очень, очень важно! Уверен, ты справишься. Буду ждать внизу. Всё понял?»

«Да, отец».

«Тогда плыви скорее!»

Дракончик усердно заработал крылышками, направляясь к дворцовым кухням. Движение сына казалось невыносимо медленным, но Жабр напомнил себе: Карапакс – королевской крови, а потому не может не справиться. Найдёт Скорпену и пришлёт в гнездо, чтобы она присмотрела за яйцами, пока отец отнесёт больного стража к лекарям.

Перламутр корчился возле яиц, схватившись лапами за грудь. На шее у него Жабр с тревогой заметил большую круглую шишку, которой совсем недавно ещё не было. Он осторожно прикоснулся к ней, и советник судорожно отпрянул. Горячая, как огонь.

Что за странная болезнь? Не заразит ли она драконят в яйцах? Надо поскорее убрать Перламутра отсюда! Скорее к лекарям, ему совсем плохо, вот-вот наступит смерть.

Поторопись, Карапакс!

Время мучительно тянулось в подводной тишине.

Кажется, или опухоль увеличивается?

Карапакс, где же ты? Скорее!

Странная шишка на шее у больного и в самом деле росла, раздвигая серебристо-голубую чешую и причудливо искажая её рисунок. Вот-вот лопнет!

«Всё будет хорошо, Перламутр! – ободрил несчастного Жабр. – Помощь скоро прибудет, тебя вылечат».

Однако сам он уже не был так уверен. Время тянулось, как длинный-длинный хвост, а на подмогу никто не спешил.

Советник тихо поскуливал и хрипел, словно глотку изнутри царапали невидимые когти. Поджав крылья и устремив неподвижный взгляд на драгоценную кладку, он слегка раскачивался из стороны в сторону.

Карапакс! Король сжал зубы в бессильной ярости. Да что винить дракончика, думать надо лучше, прежде чем отдавать приказ! Послал бы всех троих за Скорпеной… нет, за любым взрослым драконом… или даже сразу за лекарями. Мог бы и сам первым делом отправиться к ним – ясно же было, что стражнику плохо! Времени бы хватило сплавать и вернуться. А теперь уже не хватит! Ещё немного, и Перламутр совсем потеряет сознание.

Ошибка, ужасная ошибка! Любое другое решение было бы удачнее.

Куда же в самом деле подевался Карапакс? Ну не нашёл Скорпену, так придумал бы что-нибудь сам!

Хоть кто-нибудь, пожалуйста! Помогите!

Ждать становилось просто невыносимо. Если срочно не оказать советнику помощь, он умрёт прямо здесь. Может быть, уже даже и поздно…

Всё, хватит!

«Не уходи!» – бледно высветилось на чешуе больного, едва Жабр двинулся к двери.

«Я не могу позволить тебе умереть! Постарайся не отключиться, пока я не вернусь».

Уже в дверях он оглянулся на скорчившуюся фигуру. В таком состоянии Перламутр всё равно не сможет противостоять убийце. Значит, надо спешить. Впрочем, трудно ожидать, что тому повезёт оказаться здесь как раз в такой удобный момент.

Морской дракон устремился в туннель. Он спешил, задыхаясь, чтобы спасти жизнь Перламутру и своим ещё не вылупившимся дочерям. Словно тайфун, пронёсся по залам, направляясь к лекарям. В главном зале уже никто не играл, Карапакса или Скорпены тоже нигде не было видно.

Вот и дворцовый ярус, где лечат драконов.

– На помощь!!! – ослепительно вспыхнули полоски на светло-зелёной королевской чешуе.

Драконы высыпали из пещер, изумлённо выпуская пузыри из распахнутых пастей. Узнав, что произошло, трое из них подхватили сумки с лекарствами и поспешили вслед за Жабром по коридорам дворца и вниз по спиральному туннелю.

Перламутр лежал без чувств, его обмякшие крылья безвольно шевелились в струях тёплой воды. Жабру на миг показалось, что горло у дракона перерезано, но тут же стало понятно: кровь течёт из прорвавшейся опухоли.

Лекари обступили больного, но вдруг застыли на месте, повернув к королю искажённые ужасом морды.

«О нет! – Светящиеся чешуйки Жабра замигали сами по себе. – Нет! Нет!»

Оба яйца лежали грубо раздавленные, будто по ним прошлись огромные тяжёлые лапы. Драконята внутри никак не могли уцелеть.

Ещё две принцессы мертвы!

Рёв боли и ярости вырвался из глотки Жабра, обволакивая морду бурлящей пеной. Он развернулся и кинулся прочь из Королевского гнезда, не желая больше никогда здесь появляться.

«Найдите моего сына Карапакса!» – приказал он на ходу, расталкивая толпу зевак в главном зале.

Выскочив из парадных дверей в сад, он глянул вверх. С поверхности моря в каньон неспешно спускалась пышная разноцветная процессия. Королева Коралл возвращалась из Летнего дворца после очередной встречи с союзницей, песчаной принцессой Ожог.

Как сказать ей о том, что случилось? Опять!

Рассказывать не пришлось. Встретив взгляд супруга, королева сама всё поняла и рухнула в заросли кораллов и морских роз-анемон, завесив голову крыльями, словно не желала читать страшную весть по его чешуе.

«Прости, я очень виноват! – высветил он тем не менее. – Прости меня».

Она не шевельнулась и не подняла глаз. Он обернулся, заметив в стороне какое-то движение. Маленький Карапакс не торопясь плыл по саду, где прогуливались раненые, заглядывая в глаза каждому дракону. Братья держались позади, пересмеиваясь и шутливо пихая друг друга.

Жабр ринулся сквозь кусты, схватил сына за крыло и развернул к себе.

«Где ты шлялся?!» – спросил он, гневно рыча.

Изумрудный дракончик в страхе сжался, прикрывая глаза от пронзительных вспышек отцовской чешуи.

«Я… Я не мог найти её… – сбивчиво промигал он в ответ. – До сих пор ищу, и…»

«Где ищешь, здесь?!» – Морской дракон свирепо обвёл хвостом живописный коралловый риф, отведённый для прогулок выздоравливающих. Всю эту красоту сейчас хотелось повырывать с корнем, убивая всё живое.

«Ну, я… её нигде не было во дворце, и я… не знал, где искать, вот и… Я стараюсь!»

«Поздно стараться! Твои новые сёстры погибли – по твоей вине!»

По чешуе Карапакса разлилась смертельная бледность.

«Но… как… Я не…»

«Ты опоздал!» – Жабр бросил яростный взгляд на двоих принцев, которые жались за скалой, следя за отцом вытаращенными в испуге глазами.

«Извини… – Карапакс опустил голову, ковыряя лапой обломки кораллов. – Я… Я не знаю, какая она, Скорпена… И никто не знал, где она…»

«Если не знаешь, как исполнить поручение, нечего и вызываться! Зачем предлагать помощь, если ты бесполезен?»

«Я очень старался, правда! – всхлипнул дракончик, заламывая когти. – Правда, папочка, поверь мне!»

«Ты подвёл меня! – Глядя на расстроенную мордочку сына, Жабр ощутил слабый укол вины, но гнев был сильнее. – Я очень разочарован в тебе!»

Может, когда-нибудь он и простит Карапакса… когда немного успокоится и мысли станут яснее. В глубине души король понимал, что винить двухлетнего сына за собственную ошибку неправильно. Пускай горе схлынет, и тогда найдутся нужные слова… но только не сегодня.

Жабр отвернулся и снова подплыл к королеве, встречая её пустой, мёртвый взгляд.

«Что он натворил?» – тускло спросила она.

«Я послал его за помощью, а он искал не там и валял дурака».

«Он всего лишь принц, чего ещё ждать? – Королева Коралл крепко сжала лапу супруга. – Следующая принцесса выживет, Жабр!»

«Ах, дорогая… – безнадёжно вздохнул он. – Может, не стоит и…»

«На этот раз я не оставлю её ни на миг! – свирепо продолжала Морская королева. – Никому больше не доверю охрану! Я была права насчёт нашей никуда не годной стражи…»

«Перламутр не виноват…» – робко начал супруг.

«Всё равно! – отмахнулась она. – Я уже приказала казнить обоих».

«Коралл!..» – Жабр поморщился, оглядываясь на дворец, и подался было назад, но королева лишь усилила хватку.

«Наша следующая дочь выживет! – грозно оскалилась она. – Я не покину гнезда, пока она не вылупится, а править королевством всё это время придётся тебе».

«Я сделаю всё, что смогу», – покорно пообещал супруг. Сейчас спорить с королевой было неразумно.

«Она всегда будет со мной! Всю жизнь, если понадобится. – Глаза Коралл сверкали, отражая череду вспышек на её тёмно-синей, словно кобальтовое стекло, чешуе. – Никогда не останется одна! С ней будет всё в порядке, Жабр, вот увидишь! – Королева обвела горящим взглядом колышущиеся вокруг голубые щупальца морских роз. – Мы назовём её Анемоной!»

Часть первая

Пробуждение

Глава 1

Из разверзшихся недр горы всплывало кошмарное видение, гигантское и сверкающее. Карапакс в жизни не видывал драконов такого размера и не встречал столь пронзительного взгляда.

«Убьёт не задумываясь», – мелькнула вдруг мысль.

«И с удовольствием», – тут же последовала другая.

Ужас накатывал штормовыми волнами, вздымаясь всё выше и выше.

Надо прятаться! Срочно!

Отчаянно хотелось исчезнуть, растаять в ночном небе, будто и не был здесь никогда. Как жаль, что нет возможности раствориться в тенях, как радужные с их меняющей цвет чешуёй. И зачем только было позволять себя заметить? Остался бы скучным и обыкновенным, куда как лучше!

Вот так всегда: стоит попасться на глаза кому-нибудь, как тут же увидят все. А потом однажды среди этих всех отыщется дракон, который захочет тебя убить.

Сейчас морской дракончик и сам не смог бы точно объяснить, почему так уверен в близкой опасности. Мракокрад смотрел на драконят с улыбкой и выглядел чрезвычайно довольным, почти счастливым, и уж точно не убийцей. Однако, когда его глаза скользнули по Карапаксу, в их глубине почудилась вспышка свирепой и беспощадной ненависти.

Легендарный дракон, самый могущественный из когда-либо живших на земле, ненавидел его всей душой. В этом Карапакс нисколько не сомневался.

Убьёт при первой же возможности, понял он.

Морской дракончик совсем не так представлял окончание своей жизни.

Он с детства обожал сказки и истории о приключениях: чудесах дракомантов и военных подвигах, пиратских экспедициях и зачарованных сокровищах, мохнатых говорящих воришках и затерянных племенах из дальних стран. Но самыми любимыми были рассказы о героях – особенно из свитков, написанных его матерью. Вечно занятая делами Морского королевства, охраной наследниц и литературой, Коралл почти не уделяла времени своим тридцати двум сыновьям, и чтение позволяло хоть как-то приблизиться к ней.

Герои из свитков одолевали силы зла и спасали мир. Дракониха по имени Индиго избавила своё племя от безумного убийцы, а простой садовник Капелька первым обнаружил тайное вторжение земляных драконов и вступил в бой, не давая врагам отыскать замаскированные морские дворцы. Читая о чужих подвигах, Карапакс и себя самого воображал героем свитка.

Он в одиночку отражал атаки целых вражеских отрядов и оборонял ворота дворца, ловко орудуя копьём, в то время как старшие братья и все остальные трусливо прятались за стенами. Благодарные родители поздравляли и обнимали его, а мать вела хронику славных деяний сына.

Перед глазами мелькали заголовки: «Сказание о Карапаксе, великом и могучем», «О героических подвигах героя Карапакса», «Как непревзойдённый Карапакс спас целое королевство». Иногда, оставаясь один или отвлекаясь от занятий в классе, он записывал свои истории на плоских обломках камня, которые потом прятал в спальне, и мечтал когда-нибудь показать матери целое сочинение. «Ах, сын мой, – скажет она тогда, – пускай королевством после меня будет править дочь, но ты – настоящий наследник моего писательского таланта!»

Герой или писатель, а лучше – и то, и другое, почему бы и нет? Более чем достойное место в мире для простого принца!

И вот шанс всей его жизни наконец явился, но слишком рано и непонятный поначалу. Карапакс получил реальную возможность предотвратить беду и стать героем в глазах старших, но провалил её, даже не успев осознать, что произошло! Трагически опоздал, родители возненавидели его, и другого шанса уже не представится.

В тот день, когда он не смог найти Скорпену и спасти будущих сестёр, морской дракончик уничтожил все свои черновики и поклялся не писать больше ни строчки. Мечты он тоже отбросил. Бесполезный дракон, подобный ему, никогда не совершит великих подвигов.

Никакой он не герой и не литератор, а просто неудачник, который споткнулся на ровном месте в первой же главе свитка, был чудом спасён в четвёртой, завалил всё дело в девятой, а в эпилоге сбежал или вообще сгинул по глупости.

Такому жалкому дракону оставалось только скрыть свои способности и лечь на дно, затерявшись в толпе братьев. Стать обыкновенным и незаметным, от которого никто ничего героического не ожидает, а потому и не разочаруется ещё больше.

Такая стратегия довольно долго имела успех… пока он не совершил ошибку, привязавшись душой к драконятам и оказав им пару небольших услуг, – и что в результате?

Почти угодил в когти самого ужасного дракона, какого только знал мир!

Вот он, эпилог. Бессмысленная смерть неудачника, который годится лишь в качестве случайной жертвы, меж тем как настоящие герои продолжат свою борьбу со злом.

Крылья тряслись от страха. Карапакс опустился к Луне и Вихрю и судорожно вцепился когтями в каменистую землю. В небе остались парить лишь Холод и Беда, отсвечивая серебром и медью в сиянии взошедших лун.

Куда бы спрятаться? Как укрыться от самого опасного в мире дракона, чтеца мыслей и дракоманта, перед которым открыто будущее?

Нет, мысли он читать не может! Морской дракончик с облегчением взглянул на браслет с осколками небесного камня у себя на плече. А значит, можно ещё успеть что-то сделать, пока Мракокрад не успел этого предугадать и вмешаться.

Не сводя взгляда с заслонившей небо гигантской драконьей фигуры, Карапакс стал шарить по земле вокруг себя. Наконец когти сомкнулись вокруг небольшой палочки – обломанного сучка дерева, которое повалилось, когда разверзлась гора.

«Спрячь меня! – мысленно скомандовал дракончик. – Спрячь от Мракокрада!»

Чёрное чудище блаженно потянулось, разворачивая гигантские крылья, и улыбнулось небесной.

– Ну вот, так намного лучше, – прогремел Мракокрад. – Очень рад наконец увидеться, Беда. Большое спасибо за помощь!

Яростно заревев, меднокрылая бросилась на него, выставив перед собой раскалённые когти и изрыгая огонь из пасти.

– Беда, стой! – невольно вскрикнула Луна, глядя, как пламя охватывает морду гиганта.

– О нет, нет, нет! – поморщился он, разгоняя лапой клубы дыма, а другой упёрся в грудь бешено клацающей зубами Беды, не подпуская ближе. – Хвалю за храбрость, но всё же… Прежде всего, я твой друг, хоть ты пока и не совсем усвоила, что это такое… И потом, чешуя моя неуязвима – разве ты не знала? В страшных сказках обо мне это вроде бы упоминалось… Ты ничего мне не сможешь сделать, маленькая огнекрылая, так что успокойся и начнём знакомство сначала.

Беда отпрянула, тяжело дыша и отряхивая чешую там, где её коснулась чужая лапа. Дым от крыльев струйками завивался кверху и исчезал в редких облаках над головой.

С колотящимся сердцем морской принц ждал, что будет дальше. Мракокрад повернулся к Луне, скользнув по нему взглядом, словно по пустому месту. Не видит! Тем не менее Карапакс чувствовал, что опасность не миновала.

Чёрный гигант вдруг нахмурился.

– Мне казалось, вас больше… – Он задумчиво прикоснулся к виску. Луна оглянулась в растерянности. – Здесь был тот, кого мне особенно хотелось увидеть… или нет?

Карапакс в панике сжал в лапе зачарованный сучок. Кого он имеет в виду? Ясно кого! Надо срочно усилить заклинание!

Пока эта палочка находится при мне, она полностью скроет моё существование от Мракокрада. Он не сможет видеть и слышать меня, а также слышать обо мне в мыслях и разговорах других драконов и замечать в своих видениях будущего. Дракон, взявший её, для Мракокрада совершенно исчезнет.

Лоб чёрного дракона разгладился.

– Луна! – воскликнул он, просияв. – Наконец-то мы встретились, вот здорово! Вот уж не ожидал, что ты такая маленькая.

– Просто ты сам уж очень большой, – хмыкнул Вихрь, обретая наконец дар речи. – Вырос и не заметил.

Мракокрад окинул взглядом покрытую трещинами землю, посмотрел на свои лапы и щёлкнул хвостом, сметая вниз по склону лавину из валунов. На самом деле он не дотягивал ростом до горы, как показалось вначале, но всё равно как минимум втрое превосходил самых крупных взрослых драконов, каких только доводилось видеть Карапаксу.

– Да, я вырос! – удовлетворённо произнёс великан. – За две тысячи лет я стал самым огромным на свете. А ещё я самый старый, да что там – древний, клянусь всеми лунами!

– Бойся драконьего мрака, – в страхе пробормотала Луна, отступая на шаг, – бойся крадущихся в снах…

– Ну нет, это не про меня! – хмыкнул он. – Сама знаешь, я в чужих снах не копаюсь… разве что тебе помогал выбраться из кошмаров. Думаю, имелась в виду королева Пурпур, вот уж у кого хватало мрака в характере… А вот что горы трясёт, очень даже похоже! – Он топнул, и земля дрогнула так, что морской дракончик едва удержался на лапах, а соседнее деревце повалилось. – Каково, а? – усмехнулся гигант и умолк, задумавшись. – Так что, пожалуй, есть и плюсы в таком долгом сне… Когти и луны! Ну и голодный же я! Ни у кого нет чего-нибудь пожевать?

– Как же тебе удалось выбраться? – прищурился Холод.

Во взгляде Мракокрада, брошенном на него, мелькнул злобный огонёк. Ледяных он тоже не любит, понял Карапакс.

Ответ, впрочем, оказался вполне дружелюбным:

– Беда помогла, всё благодаря ей. – Чёрный дракон погладил меднокрылую по голове. Синие глаза небесной яростно сверкали, огненные когти судорожно сжимались и разжимались. – Она сожгла мой свиток, и вся магия вернулась ко мне. Вот спасибо так спасибо!

Беда виновато потупилась. Хотела ведь как лучше, подумал Карапакс. Всё равно что вызволила кого-нибудь из западни, а его тут же загрызла белая акула. Очень хотелось подлететь и утешить, но крылья всё ещё дрожали от страха. Вдруг палочка не сработает, и Мракокрад заметит? Лучше не рисковать лишний раз.

– Погоди, – нахмурилась Луна, сердито вздымая гребень. – Выходит, ты соврал мне? Просил уничтожить свиток, если будет риск, что он попадёт в злые лапы. Мол, останешься тогда в горе навечно, но никому другому не будет вреда… А на самом деле очень даже хотел, чтобы я его уничтожила! Знал, что магия к тебе вернётся!

– Ну, в общем, да, – смущённо признал Мракокрад, – но тут уж каждый за себя. Иначе, чего доброго, ты так и не решилась бы меня освободить, и это было бы очень для меня плохо. Получается, я поступил правильно. – Улыбка его впервые исчезла, глаза странно сверкнули.

– А ещё друзьями нас называл, – вздохнула ночная. – Разве друзей обманывают?

– А разве друзей оставляют навечно замурованными в скалах? – парировал он. – Что скажешь, милая? Впрочем, довольно слов, я слишком голоден! Отыщем какую-никакую еду, а затем покажете вашу Яшмовую гору. Мне не терпится увидеться там кое с кем… – Взмахнув крыльями, он поднялся в воздух и поманил Луну за собой. – Полетели! Так хочется снова иметь друзей, разговаривать голосом, летать и охотиться… А всякое там заламывание когтей: «Ах, какой ты злой и коварный!» отложим на потом. Дайте мне шанс показать себя, больше я ничего не прошу.

Луна нерешительно переглянулась с Вихрем.

– Лично я никуда не лечу! – сердито фыркнула Беда. – Ты мне не королева!

– Я тоже, – кивнул Холод. – У нас в ледяном племени хорошо тебя помнят. Ты принёс нам много зла, и я не принимаю приказов от…

– А я ничего и не приказываю тебе, принц Холод! – обернулся Мракокрад. – Однако, думаю, в ваших старых легендах не всё правда. Ты же знаешь: нельзя судить о драконе по тому, что о нём говорят. Надеюсь, со временем ты поймёшь, что на самом деле я просто замечательный! – Он вновь оскалил зубы в улыбке.

Ледяной дракончик растерянно потёр виски, в его голубых глазах мелькнуло что-то непонятное.

– Пожалуй, и правда, – пробормотал он, – надо сначала приглядеться…

– Холод, ты что? – прошипел песчаный, стремительно взмывая в воздух и подталкивая друга крылом. – С тобой всё нормально?

– Ну да… – Ледяной кивнул на Мракокрада. – Просто стараюсь не судить предвзято. Сначала надо разобраться…

Вихрь глянул на Луну и покачал головой.

– Непохоже на него… странно как-то, тебе не кажется?

– А ты меня толком и не знаешь! – Ледяной дракончик сердито выпустил облачко ледяного тумана. – Драконы меняются, разве нет? Может, и он изменился!

– Ещё как! – подтвердил Мракокрад. – У меня было достаточно времени, чтобы поразмыслить о своих ошибках.

Вихрь озабоченно повернулся к догнавшей его ночной.

– Луна… – Он смотрел на неё, как на единственный островок в штормовом море.

Она вырвалась вперёд и изогнула шею, заглядывая в глаза ледяному дракончику, затем повернулась к Мракокраду:

– Что ты с ним сделал?

– Ничего я не делал! – фыркнул он.

– Ничего он не делал! – в один голос с ним выпалил Холод.

– Мракокрад! – не унималась она. – Обещай, что не станешь зачаровывать моих друзей!

– Обидно слушать, – надменно пробурчал ледяной дракончик. – Вы же знаете, какой я всегда справедливый и непредвзятый!

Беда с Вихрем одновременно фыркнули.

– Луна, послушай, – рассудительно произнёс чёрный великан. – Ну стал бы я расходовать бесценную и опасную магию, чтобы всего-навсего заткнуть пасть ледяному дракончику? Нет, серьёзно… Разве ты не помнишь, зачем мне вообще понадобилось создавать тот свиток?

– Чтобы сохранить в целости свою душу, – неуверенно ответила она. Затем вновь оглянулась на Холода. – Тогда почему…

– Да не беспокойся ты так! – Дракон похлопал её по плечу кончиком огромного крыла. – Ну прямо как одна знакомая из старых времён… Лучше порадуйся за меня! Какой день сегодня, а? Праздновать надо, а не тревожиться. Если что, обещаю: как только захочу применить магию, тут же тебе скажу!

– А друзей моих обещаешь не трогать?

Мракокрад раздражённо вздохнул, подняв тучу листьев вокруг сжавшегося на земле Карапакса.

– Даже просить смешно! Но если так уж волнуешься, торжественно заявляю: этим троим в Пиррии безопаснее, чем кому-либо другому! – Он обвёл лапой песчаного, ледяного и небесную.

Луна с Вихрем одновременно взглянули на морского дракончика. Она хотела что-то сказать, но передумала.

Карапакс прижался к земле ещё сильнее и отчаянно затряс головой.

– Ладно, летим на охоту, – согласился песчаный, подталкивая крылом Луну, – а потом уже решим, чем заниматься. – Он бросил на морского многозначительный взгляд.

О нет, вздохнул про себя Карапакс, терзаемый дурными предчувствиями. Опять от него что-то требуется и наверняка не смыться домой в Морское королевство и не залечь на дно самого глубокого каньона. Сердце у дракончика тревожно заколотилось.

– Лучше не придумаешь, – поддержал Холод.

Луна молча кивнула, в свою очередь выразительно глянув на Карапакса.

Хвосты и когти! Чего от него хотят? Чтобы напал на Мракокрада, как Беда? А толку, если даже у огнекрылой ничего не вышло? Спрятать их самих? Карапакс поморщился. Раньше надо было думать! Настоящий друг, защитник и герой подумал бы точно, а не трусливо спрятался один. С другой стороны, они же сами хотели поговорить с Мракокрадом! Что оставалось делать? Только прятаться, как всегда.

Охотники развернулись в воздухе, направляясь к юго-западу. Вихрь снова оглянулся, махнув хвостом в сторону Яшмовой горы.

Ах вот оно что! У морского дракончика отлегло от души. Хотят, чтобы он предупредил академию. Ну, с этим справиться легче… наверное.

Беда вдруг отстала от остальных и спикировала к земле.

– Ты разве не собираешься следовать за его величеством Мраковралем?

Карапакс вновь испуганно затряс головой, выставив перед собой заколдованную палочку.

– Он меня не видит! – прошептал он. – Я спрятался.

Синие глаза меднокрылой радостно сверкнули.

– Ну конечно, ты же сам дракомант! Вот здорово! Сам его и убьёшь.

– Ой! – Морской дракончик втянул шею в плечи. – Нет, я… Я никого не убиваю! – Перед глазами вдруг вспыхнуло видение окровавленной чешуи, а когти хищно сжались, словно по собственной воле. Он в ужасе вздрогнул и затряс лапами, возвращая им обычный вид. – Такое не по моей части! – покачал он головой, подавляя волну паники.

– Понимаю, – мрачно усмехнулась Беда, – по моей, стало быть. Только вот не могу я его убить, сам видел – из-за его дурацкой магии… гр-р-р! Значит, придётся тебе. Не волнуйся, это не так уж трудно… И сразу станет легче – мне-то уж точно – потому что пока такое чувство, не знаю даже, как назвать… будто давит что-то большое и тяжёлое и распирает изнутри, вроде как всё плохо и из-за меня одной – всё зло в мире из-за меня одной! Будет здорово, если ты поможешь мне от этого избавиться.

– Похоже на чувство вины, – покивал Карапакс, – но ведь ты не виновата, что он нас всех обманул! Я всё равно считаю, что ты правильно сожгла тот свиток.

– Спасибо… но результаты говорят об обратном. – Она хмуро кивнула на гигантскую трещину в склоне горы.

– Беда! – окликнул кто-то из драконят.

– Ладно, удачи тебе, – шепнула она. – Придумай что-нибудь этакое – чтобы брюхо взорвалось изнутри или морда отвалилась… ладно, шучу. Самую капельку шучу. С брюхом классно было бы, нет? Короче, сам решай. Убей его и спаси мир. Три луны, как же жалко, что я сама не могу! – Меднокрылая развернулась и огненной молнией унеслась прочь.

Морской дракончик передёрнул крыльями. Спасать мир тоже, в общем-то, не по его части. Не испортить бы всё, слишком нервная работа, не по силам. Не герой же он, в самом деле!

Он прищурился, вглядываясь в тёмные очертания Яшмовой горы на горизонте.

Зато всем известно, где найти настоящих героев!

Глава 2

Рассвет уже выглядывал из-за горных хребтов, робко ощупывая лучами зубчатые вершины, как будто хотел убедиться, что Мракокрад улетел. Далеко на севере собирались тучи и нависла серая пелена дождя, но живописные склоны Яшмовой горы, залитые солнцем, пока ещё оставались сухими.

Карапакс ещё раз глянул на обычную с виду узловатую палочку с полуободранной корой, бережно запрятал в кожаный мешочек на шее и накрепко затянул тесёмки. Помедлил, прижимая мешочек к груди и терзаясь тревогой. Только бы не потерять!

У него такое уже бывало с зачарованными предметами и даже по мелочам ни к чему хорошему не приводило, что уж говорить сейчас. Когда ему было три года, многочисленные старшие братья вечно издевались: «Берегитесь, ваша медлительность, медуза догонит!» «Плаваешь, как морской огурец!» Тогда он зачаровал плеть бурых водорослей и обмотал вокруг лапы, чтобы стать самую чуточку проворнее, лишь бы не последним.

Только не самым быстрым – привлекло бы внимание, а это хуже всего. Во всяком случае, Спрута и Синя из своей кладки он теперь обгонял, и даже иногда четырёхлеток. Особенно не выделялся, но мишень для шуток братьям пришлось выбирать другую. К сожалению, через неделю-другую водоросль размоталась во сне и куда-то уплыла. Наверное, какой-нибудь перепуганный морской конёк, запутавшись в ней, до сих пор несётся вскачь где-то на краю моря, не в силах остановиться.

Конечно, для магии следовало подбирать предметы понадёжнее, которых хватает надолго, но Карапакс никогда не обдумывал её заранее и пользовался только по мелочам, чтобы облегчить себе жизнь. Брал что случайно попадалось под лапу, как, например, тот речной камушек, что сейчас болтался в мешочке на шее рядом с палочкой и мог лечить всякие царапины, ушибы и растяжения. После долгого, утомительного полёта – незаменимая вещь. Однако Беда была права: если потеряешь, уже не отыщешь на берегу среди других таких же. Вот и с палочкой то же самое… так что надо быть поосторожнее.

Подлетая к главному входу в академию, морской дракончик невольно вспомнил своё радостное волнение в самый первый день занятий. Тут никто его не знал – идеальное место для того, кто не хочет быть на виду. Никто не ожидал от скромного новичка ничего особенного, а главное, братья Спрут и Синь благополучно остались дома. Они прекрасно помнили о его трагической оплошности, хоть никогда и не напоминали.

Тут, в академии, можно было раствориться в толпе учеников, остаться незаметным… И в то же время приглядывать за младшей сестричкой Анемоной, которая после разрушения Летнего дворца вела себя всё более странно.

Однако мечты не сбылись, и всё по собственной вине Карапакса. Не увяжись он за драконятами из своего крылышка в погоне за приключениями, спал бы сейчас спокойно в уютной пещерке, как остальные ученики из морского племени.

Внимание дракончика внезапно привлекли взрывы смеха и плеск воды. Он снова поднялся выше, паря над склонами Яшмовой горы, и по источнику шума нашёл отверстие в потолке пещеры с озером. Морские соплеменники бултыхались в нём каждый день с самого рассвета, хотя сам Карапакс обычно не находил в себе сил просыпаться в такую рань. Анемона, напротив, поднималась раньше всех, так что вполне могла быть там и сейчас.

Надо её предупредить! Анемону – в первую очередь.

Морской дракончик поджал крылья и нырнул в отдушину, но не рассчитал скорости и шумно плюхнулся прямо в ледяную воду, словно гиппопотам.

– Ф-фух! – вынырнул он, плюясь и отфыркиваясь.

– Карапакс? – раздался голос совсем рядом. – Карапакс! Ты вернулся!

Мокрые крылья младшей сестры облепили его плечи, окуная в бурлящую воду, а бело-розовая чешуя радостно замигала на морском языке.

– Привет, Анемона! – выговорил он, снова выныривая.

– Эй, ты что творишь? – возмущённо завопил Щук прямо ему в ухо. – Чуть не задавил её высочество!

Тощий дракончик с голубовато-серой чешуёй и дома вёл себя нахально и вызывающе, а в академии Яшмовой горы совсем распустился. Карапакс как-то подслушал, что королева Коралл приставила Щука к младшей дочери тайным телохранителем. Сама Анемона понятия об этом не имела и даже не удивлялась его странной услужливости. По её представлениям, так должен был себя вести каждый морской подданный.

– Успокойся, Щук, всё в порядке! – Принцесса плеснула водой в морду Щуку, и тот недовольно потряс головой. – Карапакс, где тебя носило? Мне ночью привиделся такой жуткий кошмар… показалось, будто земля трясётся – но никто больше ничего не почувствовал. Ну как, отыскал своё крылышко? Они вернулись с тобой?

Карапакс с серьёзным видом взял её за лапы.

– Анемона, нам надо срочно поговорить.

– Мы уже разговариваем, рыбий хвост! Что там с той радужной, о которой ты так переживал?

– Вы не о Кинкажу, часом? – навострила уши маленькая радужная, сидевшая у берега на мелководье. Её лимонно-зелёная чешуя с нежно-персиковым спиральным узором едва виднелась из-под бинтов, покрывавших чёрные пятна ожогов, а глаза закрывала влажная повязка из листьев. – Как она?

– Уверен, с ней всё в порядке, Тамарин, – мягко проговорил Щук, тыкая Карапакса когтем в плечо и предостерегающе хмурясь.

Наступило неловкое молчание. В последний раз Карапакс видел Кинкажу на больничной койке в Мечте – без сознания, побелевшую и неподвижную, совсем не похожую на себя. Как сказать об этом её лучшей подруге, и без того страдающей от собственных ран после ужасного взрыва в пещере для занятий историей?

– Несколько дней назад она была жива, – уклончиво ответил он наконец. – Думаю, вернётся на Яшмовую гору, как только сможет.

Если только гора ещё будет в целости.

– Что ж, хорошо, если так, – тихо вздохнула маленькая радужная.

– Анемона… – Карапакс не сводил с сестры напряжённого взгляда. – Может, полетаем где-нибудь вдвоём?

– Ну что ты за медуза такая? – фыркнула морская принцесса. – Не хочу я летать, хочу купаться! Боишься сказать прямо сейчас? Щук и Тамарин свои, при них можно.

«Не уверен», – подумал он. Однако Анемону не переспоришь, такая уж она стала теперь, вырвавшись из-под материнской опеки. Упрямая, капризная – просто зло разбирает… А ещё чувство вины.

– Ну хорошо, – кивнул Карапакс. – Ты в опасности и должна поскорее улетать отсюда.

– Что за опасность? – тут же вскинулся Щук, окидывая тёмную пещеру настороженным взглядом.

– Куда улетать? – снова фыркнула Анемона. – Домой? Опять сбруя и скучища под присмотром матери? Нет уж, спасибо большое, мне здесь интереснее! – Она вскарабкалась на валун, торчащий из воды и туго обернулась хвостом.

– Сюда летит огромный страшный дракон!

Принцесса лукаво прищурилась.

– Ты о ком это? Насколько я знаю, всех злых драконов наши прославленные учителя уже повывели.

– Это новый дракон! – Карапакс с опаской глянул на проём в крыше, за которым уже совсем рассвело. – По имени Мракокрад – две тысячи лет провёл в заточении под землёй и только что освободился. Дракомант, читает мысли, на вид добрый, но…

– Дракомант! – радостно перебила Анемона, вскидывая крылья. – Правда? Настоящий дракомант?

– Да, – смущённо кивнул Карапакс, – но только злой… как Альбатрос.

– Да ладно, – хмыкнула она, – откуда ты знаешь? Мне смерть как охота познакомиться с другим дракомантом! От старого ископаемого, что доживает в здешних пещерах, никакого толку. У него на всё один ответ, мол, дракомант не должен применять свой дар. Нет, ты только подумай! Одно только нытьё: «Погляди, во что я превратился», охи да вздохи. Так и хочется ответить: «А не сам ли ты наложил на себя это дурацкое окаменение? Что толку от уцелевшей души, если не можешь когтем двинуть? Жалкое зрелище… Если сюда летит дракомант, я просто обязана с ним встретиться!

– Нет, ни в коем случае! – замахал лапами Карапакс. – Убьёт! Он такой хитрый и коварный… В других дракомантах наверняка видит угрозу.

– Если он не дурак, – гордо изогнула шею принцесса, – то непременно оценит, какая я талантливая, и сам захочет познакомиться.

– Ваше высочество, – вмешался Щук, – мне кажется, ваш брат прав: опасность налицо. Вам стоило бы спрятаться, пока я не присмотрюсь к этому дракону.

– Что?! – Анемона возмущённо воздела крылья. – Прятаться, как перепуганная креветка? Три луны! Карапакс, он что, убил кого-то при тебе?

– Нет, но история утверждает, что он убил своего отца, и ещё…

– Ах, история, – презрительно протянула она. – Может, хоть ударил кого-нибудь, ты видел?

Дракончик снова покачал головой.

– Не видел, но точно понял: он не любит ледяных и не любит меня.

– Ну, я-то не ледяная… – усмехнулась сестра, – и не самый скучный морской принц в королевстве. Так что надеюсь найти с Мракокрадом общий язык… Молчи, Щук! – Телохранитель захлопнул пасть и втянул шею. – Вот здорово! – захлопала принцесса перепончатыми лапами. – Наконец-то настоящий дракомант!

Карапакс вновь ощутил укол вины. Сто раз уже собирался признаться сестре в своих способностях. Может, если бы решился, она больше слушалась бы его.

Сказать, что ли, сейчас? Но остановит ли это её?

Ох, вряд ли.

Тем более что здесь посторонние. Щук – один из доверенных драконов королевы Коралл, непременно доложит ей при первой возможности. Да и самой Анемоне трудно доверять.

Нет, пока рано признаваться. Лучше выждать, затаиться. Так безопаснее.

Анемона спрыгнула с валуна, выплыла на берег и галопом кинулась к выходу из пещеры.

– Наперегонки в главный зал! – донёсся её весёлый голос из тьмы туннеля. – Кто последний, тот гнилая устрица!

Телохранитель раздражённо зашипел, пробираясь следом по прибрежным камням. Неловко оглянулся на маленькую радужную.

– Ничего, Щук. – Она вышла из воды и захромала вдоль стены, придерживаясь лапой. – Я сама дойду до лазарета.

– Поможешь ей? – обернулся он к Карапаксу. – Проводишь?

– Я справлюсь! – запротестовала раненая, скрипя зубами от боли.

Получив ответный кивок, Щук устремился в туннель.

– Я знаю, что вы с ним тайно переглядывались, – укоризненно заметила Тамарин, когда Карапакс присоединился к ней. – Не нравится мне это.

– Извини, – пожал он крыльями, – это всё Щук.

– Так что, с Кинкажу правда всё в порядке, или ты солгал по его просьбе? – Она ступала по каменному полу туннеля осторожно, но уверенно.

Карапакс поморщился.

– Она тяжело ранена, – признался он, – и в сознание пока не пришла, насколько я знаю. Однако целители считают, что поправится… если скоро очнётся.

– Бедненькая Кинкажу! – всхлипнула радужная, закрывая морду лапами. – Я так и знала, что ей там будет опасно. Вечно рвётся вперёд и не желает прятаться… или хотя бы подумать сначала!

Так и есть, подумал морской дракончик. Это в ней и приятно – совсем не похоже на него самого.

– Королева Ореола отправила к ней своих целителей, – продолжил он. – Кинкажу там не одна.

– Как бы мне хотелось тоже её навестить! – вздохнула Тамарин, снова пускаясь в путь. Затем тихонько добавила: – Я и не знала, что Анемона дракомант.

Вот тебе и раз! Карапакс чувствовал себя идиотом. Столько волновался за свой секрет и совсем забыл, что про способности сестры тоже никто не должен узнать.

– Вообще-то, – заметил он, – мы скрываем это от иноплеменников… То есть друзья Цунами, конечно, в курсе, но обещали молчать.

– Я никому не скажу! – заверила радужная. – Должно быть, тяжко такое скрывать.

– Наверное…

Морской дракончик ощутил неловкость. Он скрывал тот же самый секрет куда дольше, всю свою жизнь, причём от всех. Тяжко? Ну, бывало – к примеру, когда мог легко исправить что-то, помочь кому-то, но проходил мимо.

Вот как у той же Тамарин зрение… запросто мог бы вылечить. Вот прямо сейчас – зачаровать повязку на глазах. Снимет её, и прозреет. А приходится молчать – просто ужас как тяжело!

Тем не менее быть тайным дракомантом куда легче, чем у всех на виду.

– Я не хотела бы быть дракомантом! – заявила вдруг радужная, останавливаясь на перепутье у начала боковых коридоров. – Не представляю, как остаться добрым драконом, обладая такой властью.

– А если тратить её только на добрые дела? – спросил Карапакс, ощущая лёгкую обиду.

– Кто знает в точности, что такое добро? То, чего хотят одни, другим кажется неправильным. Иногда и не понять, приносишь ты настоящую пользу или просто облегчаешь жизнь.

Морской дракончик озадаченно почесал рога.

– А разве одно исключает другое? Разве это плохо – облегчить жизнь?

– По-разному бывает… Решит, скажем, какой-нибудь добрый дракомант сделать так, чтобы все лечебные травы сами собой появлялись в хижине целителей и их не приходилось собирать в лесу. Полезно, правда? Но тогда мы скоро забудем, где их искать и не сможем узнавать новые, от других болезней. Перестанем думать. Когда слишком легко, тоже плохо, понимаешь?

Дракончик удивлённо заморгал.

– Я думал, все радужные, наоборот, не любят усложнять себе жизнь. У них и так всё прекрасно.

– Только не у меня. – Тамарин показала на свои глаза. – У других, может быть, но и Кинкажу совсем не такая. – Она пожала крыльями. – Во всяком случае, мне понятно, почему Анемона мечтает поговорить с другим дракомантом.

– Наверное, ты права.

Карапакс вдруг осознал, насколько Кинкажу не похожа на тех радужных, что описывались в королевских свитках. Раньше он об этом не задумывался, потому что вообще не думал о ней как о радужной, а только как о Кинкажу.

– Отсюда мне уже совсем просто, – показала Тамарин хвостом налево, – а ты найди Глина или Цунами и сообщи новости. – Она торопливо захромала дальше, словно стараясь доказать, что в помощи не нуждается.

Морской дракончик свернул в крайний правый туннель, который вёл, петляя, к главному залу академии, но на полпути из боковой пещеры вдруг донеслись голоса. Лапы будто сами собой замедлили шаг, ступая совершенно бесшумно. Привычка – вторая натура. Подслушивать Карапакс был мастер, и это сильно облегчало ему жизнь ещё дома. Зная, о чём шепчутся взрослые, он не раз избегал участия в придворных скандалах и склоках.

Тамарин права, подумал он виновато. Чтобы легче жилось, поступать приходится не всегда хорошо.

– Мама очень расстроилась, – тихо произнёс кто-то. – Самма не понимает, как они ухитрились смыться.

– М-да, стража там у вас не очень, – хмыкнул другой голос, и Карапакс узнал старшую сестру. – Заменили бы на Вольных когтей – вот уж кто по-настоящему предан королеве Тёрн!

– Лучшие все разосланы по дальним окраинам, – объяснила Солнышко – кто же ещё? – в одном из западных оазисов пару дней назад случился взрыв, двое драконов убиты, и никто не знает, почему.

– Неужто снова тот кактус от небесных, задери его акула? – прорычала Цунами.

– Похоже, – вздохнула песчаная, – но что им могло понадобиться так далеко на западе, ума не приложу. Так или иначе, у мамы столько забот… А теперь ещё и Ореола рассердится. Надеюсь, не очень: она же сама знает, как трудно приходится поначалу новой королеве, правда?

– Само собой… С другой стороны, Тёрн твёрдо обещала, что присмотрит за пленниками, а теперь кто знает, что им придёт в голову? Небось Ореолу полетят убивать… или тебя! Тебя ведь они тоже ненавидят.

– Умеешь ты утешить, нечего сказать.

– Хочешь, мигом расправлюсь с твоими тревогами? – усмехнулась морская принцесса. – Врагов же только двое сбежало, верно? Пфф! Ничего они сделать не смогут. Если и подберутся к Ореоле, их убьёт Потрошитель, он только и думает, что о безопасности своей королевы. А если вдруг убьют его самого, Ореола будет настороже и заплюёт убийц своим ядом… так что не переживай.

– Хм… И впрямь, горазда ты на расправу.

Скрип когтей о каменный пол раздался у самого выхода, и морской дракончик едва успел тихонько отскочить, делая вид, что ещё только подходит по коридору.

– Карапакс! – просияла Цунами, и ему тут же стало стыдно за своё шпионство. – Во имя трёх лун! Солнышко, ты только глянь, ученик из Яшмового крылышка явился в академию – туда, где ему положено находиться. Мы удостоены величайшей чести! У меня сегодня день яйца, или это сон наяву?

– Ладно, не издевайся, – фыркнула песчаная, пихнув её хвостом. – Карапакс, мы так волновались! А где остальные?

– Они… тоже летят сюда. Я спешил, чтобы вас предупредить: с ними ещё кое-кто… И он может быть опасен! Вы слыхали о Мракокраде?

Маленькая песчаная тревожно округлила глаза.

– Конечно! Когда я выслеживала Зубасту с её компанией, то подслушала старинную легенду ночных, как раз про Мракокрада. Они боялись его до дрожи, верили, что он их выслеживает, хотя и умер многие столетия назад.

– Угу… – мрачно кивнул дракончик. – В том-то всё и дело. Оказывается, умер он… не то чтобы совсем.

– Что?! – Цунами свирепо хлестнула хвостом.

– В общем… он проснулся… И летит сюда.

В глубине туннеля кто-то громко ахнул, и все обернулись. Там стоял ночной дракончик, в глазах его плавал смертельный ужас.

Глава 3

– Коготь! – окликнула Солнышко, подзывая его жестом. – Погоди, не пугайся так. Мы даже не знаем, тот ли…

– Я должен всех предупредить! – перебил он, разворачиваясь и кидаясь прочь к главному залу.

– Прекрасно! – фыркнула Цунами. – Снова всеобщая паника, аж целых два дня прошли спокойно.

– Коготь, стой! – Песчаная метнулась вдогонку.

– Давай, братец, выкладывай всё сначала! – потребовала старшая сестра, устремляясь следом.

Едва поспевая за ней по извилистому туннелю, Карапакс пустился в объяснения. В блестящих от волнения глазах Цунами играли розовые и пурпурные блики от круглых ламп над головой.

Он рассказал не всё, опустив подробности о своей магии: укрыться от взгляда чёрного гиганта якобы помогли кусты и упавшие деревья. Однако про тайные способности Луны доложить пришлось, пускай и без её разрешения… но как ещё было объяснить новое пророчество и переговоры с Мракокрадом, когда тот был ещё под землёй?

– Гр-р-р… не может быть! – Морская принцесса раздражённо хлестнула хвостом по бокам. – Мало нам было магии и пророчеств! Сколько можно? Я так надеялась, что со всем этим покончено!

О пророчестве Луны дракончик рассказывал только Солнышку и предоставил ей самой решать, кого ещё ставить в известность. Очевидно, морскую принцессу она до поры расстраивать не стала.

– Ненавижу пророчества, – хмуро бормотала Цунами, – все эти тайны и обещания. Никогда не скажут ничего прямо – бестолковщина одна! А что, этот твой Мракокрад и правда такой уж страшный и ужасный? Тот ночной, что сбежал, так вытаращился, будто его укусила бешеная акула.

– Не знаю… Я сам со страху чуть не помер, – смущённо признал Карапакс.

Сейчас, под боком у сестры, он немного взбодрился. Драконята судьбы справятся с кем угодно, даже с Мракокрадом, и спасут мир сами. Остаётся только подождать.

Цунами усмехнулась, кивая на боковой туннель:

– Заскочим в библиотеку, Звездокрыл будет счастлив прочитать нам лекцию.

Вскоре они оказались в просторном светлом зале с длинными рядами свитков в стенных ячейках и на стеллажах. Рваную лиственную завесу окна, через которое выпрыгнула Хладна, ещё не починили, и в зеленоватый рассеянный свет вторгались жаркие лучи восходящего солнца. Слепой библиотекарь сидел за столом с Вещуньей и раскладывал кучу свитков по трём стопкам, сосредоточенно морща лоб над глазной повязкой.

Карапаксу ночной дракончик нравился – сам молчаливый, он позволял молчать и другим. После того как Яшмовое крылышко разлетелось, морской частенько сиживал в библиотеке один и никто не мучил его лишними вопросами.

– Привет, Звездокрыл! – Цунами легонько постучала по столу, чтобы обозначить своё местонахождение. – Шумного гостеприимства не требуется, просто возникла нужда в исторической консультации.

– В самом деле? – просиял ночной, поворачиваясь на звук. – По какой эпохе?

– Без понятия, – фыркнула она, – разве что была целая эпоха Страшных злодеев. Что тебе известно о драконе по имени Мракокрад?

По полу что-то покатилось, и Карапакс обратил внимание на троицу ледяных драконят, сидевших у окна. Услышав вопрос Цунами, они уронили свиток, который читали, и дружно вытянули шеи с напряжённым любопытством.

– Мракокрад… – Библиотекарь задумчиво нахмурился. – Был такой ночной дракомант, чрезвычайно могущественный. Он исчез свыше двух тысяч лет назад. Пишут, что его предал лучший друг, морской дракомант по имени Глубин, а также, возможно, его возлюбленная Ясновидица… однако в точности никто не знает, что, собственно, произошло.

– На самом деле Мракокрад не исчез! – вмешался в разговор один из ледяных. – Он ещё долгие годы потом скрывался в тени и убивал драконов нашего племени.

– А ещё убил собственного отца! – добавила другая ледяная, возмущённо приподняв крылья. – Который, кстати, тоже был ледяным принцем!

– Да ну? – вытаращила глаза Цунами и тревожно переглянулась с Карапаксом.

– Ваша история упускает ряд важных деталей, – заметил Мракокрад, просовывая в разорванное окно свою огромную голову. – Неужели ни в одном свитке не написано, что мой отец вполне этого заслуживал?

От общего вопля ледяных, казалось, дрогнули стены библиотеки. Расталкивая друг друга, сшибая стеллажи и топча свитки, драконята кинулись прочь от чудовищного видения. Карапакс оцепенел, прижимаясь к полу. Как Мракокраду удалось добраться так быстро? Неужто уже наелся? И где все остальные охотники?

– Что происходит? – воскликнул Звездокрыл. – Кто это говорит?

– Очень-преочень преогромный ночной! – в страхе пискнула Вещунья, хватая приятеля за лапу. – Такого у меня даже в видениях не было… даже странно, как раз подошёл бы для видений. Где же мои способности? – Она зажмурилась. – О да! Да! Я вижу впереди… тьму!

– Что же ещё увидишь с закрытыми глазами, глупышка? – добродушно усмехнулся Мракокрад.

– Ты кто такой? – прищурилась Цунами.

– Да ты и сама уже знаешь! – удивился он. – Нет, просто поразительно… как во имя лун, ты догадалась, что это я?.. И в мыслях у тебя ответа не вижу. Как странно!

«Перестань гадать! – взмолился про себя Карапакс. – Нечего копаться в чужих секретах! Нет их! Нет!»

– Значит, ты и есть Мракокрад? – Цунами грозно хлестнула хвостом. – Только попробуй обидеть моих учеников!

– Что? – недоумённо пролепетал Звездокрыл. – Мракокрад? Откуда?

– С какой стати мне их обижать? – усмехнулся чёрный великан. – Ровным счётом никаких причин! Вот ведь драконы пошли – никому не доверяют! В моё время… нет, постой… угу, точно такие же были. – Он хмуро поковырял обрывки листьев в оконном проёме. – Не успел я этого исправить, не успел… И много чего другого…

– Мракокрад! – заревела вдруг ледяная. – Умри, чудовище!

Она рванулась через пещеру, обдавая морду пришельца смертоносной стужей, полоснула его по носу острыми зубчатыми когтями… И с визгом отскочила, потирая лапу, ушибленную, будто о камень. Чего, впрочем, и следовало ожидать.

Мракокрад со скучающим видом просунул в окно длинную лапу и прижал нападавшую к полу.

– Ладно, уговорили. Кое-какие поводы обидеть теперь имеются. – Он усмехнулся, глядя на рванувшуюся вперёд Цунами. – Не буду, не буду! Обещаю. Не надо так яриться… А вот ввести у вас в академии курс хороших манер, безусловно, стоило бы. Или вы одобряете такие вот нападения учеников на мирных посетителей?

– Отпусти её! – рыкнула морская принцесса.

Тяжёлая лапа приподнялась, дав выкарабкаться слегка помятой ледяной. Все трое опрометью кинулись вон из библиотеки.

– Боюсь, в ваших туннелях мне не развернуться, – вздохнул Мракокрад, оглядывая стены, – однако пещерку ты, Звездокрыл, обустроил на славу. Тебя не затруднит отыскать исторические свитки, где говорится о Ясновидице, и доставить их мне в главный зал у входа?

– Ясновидица? – поднял брови ночной дракончик. – Твоя… э-э… то есть та, с которой…

– Да-да, моя возлюбленная! Меня интересует, что с ней случилось потом, после того… м-м… печального недоразумения.

– Кто может знать? Она исчезла тогда же, когда и ты.

– Я очень надеюсь, что следы всё-таки отыщутся. Ты просто чудесный библиотекарь! Если кто-то и сможет их найти, то ты один. – Мракокрад хмуро прищурился. – Заодно было бы полезно почитать что-нибудь про Глубина.

– Я… наверное… – Звездокрыл смущённо поковырял когтями стол. Вещунья взяла его за лапу и ласково прижала к себе.

– Заранее огромное спасибо! – улыбнулся чёрный дракон. – Извините, – хмыкнул он, убирая голову из окна и оборачиваясь, – кому-то, похоже, очень не нравится мой хвост… Эй, и вы туда же?! Разве можно до такой степени доверять свиткам? Мало ли что про меня понапишут!

Цунами поспешила выглянуть в окно. Переведя дух, Карапакс заставил себя отлипнуть от пола и последовал её примеру. Снаружи двое мелких ночных по очереди пикировали на хвост чёрного гиганта, методично обрабатывая его драконьим огнём. Неподалёку парили в небе друзья из Яшмового крылышка. Луна пыталась урезонить разбушевавшихся ночных, но те не обращали внимания.

Поднявшись в воздух со склона горы, Мракокрад описал величественный круг, наблюдая за атакой на свой хвост, но не делая попыток обороняться. Похоже, его это развлекало.

– Милые крошки, – добродушно пророкотал он, – ваше геройство впечатляет, но в нём, право же, нет необходимости.

– Мы не дадим в обиду своё племя! – выкрикнул один дракончик. Из окна было толком не разглядеть, но Карапаксу показалось, что это Коготь.

– Сияющие луны! – возмущённо фыркнул Мракокрад. – Я и не собирался. С какой стати мне обижать своё собственное племя? Разве из свитков не ясно, какой я правильный ночной? Ну хватит, сколько можно! Вы же самые умные из драконов, должны были уже понять, что огонь на меня не действует…

Он ловко поймал лапой Когтя и бережно посадил на уступ скалы подальше от себя, но оставшаяся без напарника ночная не унималась. Оставив хвост в покое, она обвилась вокруг шеи гиганта, пытаясь запустить когти под каменно-твёрдую чешую.

– Ни огонь, ни что другое, – продолжал Мракокрад, словно не замечая, – и отвлекать моё внимание тоже бесполезно, потому что – какая неожиданность! – я умею читать мысли, да ещё и предвидеть будущее. Тем не менее неплохая попытка… – Он вдруг спикировал к верхушкам деревьев и выхватил из чащи отчаянно брыкающуюся третью ночную. – На твоём месте я тоже постарался бы тайком предупредить остальное племя… но знаешь ли ты, что тогда произойдёт? Я знаю, потому что могу предвидеть: они снова убегут и спрячутся, мне не удастся даже их увидеть после стольких лет разлуки!

– Мы всё про тебя знаем! – крикнул Коготь с уступа. – Ты две тысячи лет старался освободиться, чтобы нам всем отомстить!

– А какой смысл? В подземную ловушку меня заперло не племя, а двое драконов, которые обманом применили магию. Остальные ночные ни в чём не виноваты. Я обожаю своё родное племя, страшно рад буду с ним воссоединиться и исправить ложное мнение о себе! – Он усадил пойманную ночную на уступ рядом с Когтем и спокойно, как безобидного ленивца, отмотал от шеи другую. – Так что не будем портить сюрприз, ладно? Полетим вместе и объявим племени, что я наконец вернулся! Это будет здорово, вот увидите – никакой крови, никаких ужасов, что у вас в мыслях, одни только… пиры и веселье? Стоп, а это ещё кто подумал? Ага, знаю!

Мракокрад развернулся и устремился к площадке перед главным входом в академию. Там стояли Глин и Солнышко, тяжело переводя дух после долгого бега по коридорам.

– Пиры! – кивнул он на земляного дракончика. – Веселье! – показал на золотистую песчаную – и оскалился в приветливой улыбке.

– Оставь в покое моих учеников! – яростно прошипела Солнышко.

– О! Кого я вижу! – воскликнул чёрный великан, опускаясь рядом. – Надо же, такая маленькая, а уже распорядительница судеб! А кто я такой, знаешь?

– Знаю. Ты тот самый Мракокрад.

– Да нет, просто Мракокрад… не хочу быть мифическим чудищем!

Глин неловко кашлянул.

– А разве… разве ты не оно?

– Вот уж ничего подобного… Солнышко, ты хоть понимаешь, что я твой пра-пра-пра-пра… не знаю, сколько раз «пра»… прадед, хоть и двоюродный? Сюрприз, сюрприз! Прошу любить и жаловать новую странную родню!

Чёрный гигант отвесил шутливый поклон, расправляя крылья и выставляя напоказ серебристые чешуйки у их основания. Наследство от отца-ледяного, догадался Карапакс.

Солнышко колебалась, окидывая взглядом зрителей, зависших в розовом рассветном небе. Трое ночных на уступе скалы с опаской жались друг к другу, но с виду никак не пострадали. Над головой ярко блестела белоснежная чешуя Холода, бледно-жёлтая – Вихря и огненно-медная – Беды. Луна опустилась рядом у входа и ободряюще тронула крылом маленькую песчаную.

Карапакс невольно пожалел, что не может, как ночная, проникать в мысли окружающих. Что сейчас думает Солнышко? Приготовилась защищать учеников от злобного монстра, а вместо него встретила добродушного и обаятельного предка! Цунами тоже нервничала, хлеща хвостом по бокам и явно гадая, напасть или нет.

– Двоюродный пра-пра-пра… – повторила Солнышко неуверенно. – В самом деле?

– Да-да! – усмехнулся ночной дракон, качая огромной головой. – Твой пра-пра-прадедушка Мракокрад! Вот это номер, правда? Трудно поверить! Не чувствую я себя таким старым. Интересно, вышла всё-таки моя сестрица Вьюга за того очкастого любителя стёкол? Надо будет спросить Звездокрыла, он всё знает… У тебя её глаза, Солнышко – не синие, конечно, а зелёные, но по форме точно такие же. Вы бы наверняка подружились.

– Почему? Ты меня совсем не знаешь…

– Ещё как знаю! Я же читаю мысли и вижу будущее, забыла? Месяц за месяцем, с тех пор как проснулся в толще горы после двадцати столетий сна, я только и делал, что заглядывал всем вам в головы и мечтал о свободе.

– Вот так прямо всем? – нахмурился Глин. – Это как-то не очень…

Мракокрад виновато пожал крыльями.

– А чем ещё было заниматься? Тоска… Но ты не волнуйся, Глин, у тебя всегда очень хорошие мысли, особенно когда ты думаешь о… О некоторых. – Он лукаво подмигнул, заставив земляного дракончика ещё больше встревожиться и смутиться.

– Погоди, – вновь заговорила Солнышко, – а с чего ты вдруг взял, что мы с тобой в родстве?

– Твой отец – ночной дракомант, – объяснил Мракокрад, – а значит, потомок либо мой, либо Вьюги, но у меня, насколько я знаю, драконят не было – хотя вроде бы предполагались. – Он поймал в когти клочок облака и задумчиво проследил, как он рассеивается.

– Значит, твоя сестра Вьюга и была моей пра-пра-пра… прабабкой?

– Скорее всего, – дёрнул он крылом, – но я знаю так мало… Все мои друзья и родные давно умерли, Солнышко. Мне так плохо без них, и неизвестно даже, как сложилась их жизнь. Я попросил Звездокрыла подобрать исторические материалы – может, хоть так удастся заполнить пробелы… надеюсь, никто не возражает? – Он улыбнулся застенчиво и печально.

Карапакс оглянулся через плечо. Слепой библиотекарь сновал по залу, доставая свиток за свитком и сосредоточенно их ощупывая. Время от времени он передавал их Вещунье, которая записывала что-то на грифельной доске.

Может, Мракокраду и в самом деле больше ничего не нужно? Узнает о том, что произошло многие сотни лет назад, и оставит академию в покое. Такой вот добродушный и безобидный старичок. Вполне можно было бы и поверить… Если бы не тот взгляд, брошенный им в самом начале на Карапакса с Холодом, та вспышка яростной тьмы в глазах, от одного воспоминания о которой застывала кровь. Не говоря уже о зловещем пророчестве.

Карапакс невольно дотронулся до кожаного мешочка на шее. С заклятием расставаться рано. Держаться тише воды, ниже травы, пока не наступит полная уверенность, что всё в порядке!

– Мракокрад! – донеслось вдруг из облаков, и оглушительный раскат грома прокатился эхом, словно в ответ.

Морской дракончик поспешил снова высунуться в окно. Все задрали головы, включая Мракокрада.

Вспышка молнии озарила внезапно потемневшее небо, высвечивая драконий силуэт. Повинуясь воздетым лапам летящей, ветер взвыл с утроенной силой, заставив отшатнуться даже гигантского ночного. Гром грохотал всё громче в такт машущим крыльям, заставляя сердце сжиматься в груди.

Вцепившись в склон горы гигантскими когтями, Мракокрад всматривался сквозь порывы ветра в очертания незнакомки. Наконец пасть его оскалилась в широкой улыбке.

– Анемона! – довольно пророкотал он. – Тебя-то я и искал.

Глава 4

– О нет! – в страхе выдохнул Карапакс.

– Меня? – воскликнула Анемона. Щелчок её когтей заставил молнию вновь сверкнуть, освещая искреннюю детскую радость в глазах юной морской принцессы. – Ты искал меня?

«А ты и рада подставляться! – мрачно подумал брат. – Да ещё и демонстрируешь кому попало свои способности. Теперь вся Пиррия узнает, что у морских есть свой дракомант! – и правда, перепуганные глаза виднелись уже во всех окнах на склоне горы. Паника охватила академию в мгновение ока. – Ну, Анемона… Почему всем так нравится привлекать внимание к собственной персоне?»

Цунами в ярости щёлкнула хвостом.

– Что это она вдруг затеяла? Спятила, что ли?

Прежде чем Карапакс успел ответить – хотя он толком и не знал, что отвечать, разве что согласиться с предположением, – старшая морская принцесса прыгнула в окно и устремилась к Анемоне.

– Погоди, сестричка, – бросила младшая, отмахиваясь лапой. Мощный вихрь отбросил Цунами в сторону, и ей с трудом удалось удержаться в воздухе. Глин с Солнышком ахнули. – Зачем я тебе понадобилась? – продолжала Анемона, не сводя глаз с гигантского ночного.

– Я почуял в тебе родственную душу, – объяснил Мракокрад, обводя хвостом буйство стихий над головой. – Послушал твои мысли, когда ты прилетела на Яшмовую гору, и сразу понял, что ты особенная – разумная и решительная, как я сам… ну и дракомант, конечно.

«Неужели и обо мне успел узнать?» – в панике подумал Карапакс.

О нём знали Холод, Вихрь, Беда и Луна, причём небесных камней, ограждавших мысли от чтения, двум последним он не давал. Что, если Мракокрад увидел его способности у них в голове… или в каком-нибудь безумном стечении будущих событий, где морской дракончик выставит свою магию перед всеми?

– Да, я такая! – Принцесса протянула лапы, и упавшая с облаков раздвоенная молния с шипением заклубилась вокруг её перепончатых когтей парой ослепительных лун, отбрасывая на голубовато-розовую чешую сияющие блики. – Наконец кто-то меня понял!

– Анемона… – Голос Цунами дрогнул.

– Я знаю, ты меня любишь, – перебила младшая, – но этого мало… А чтобы понять, нужен другой дракомант!

Карапакс в этом сомневался. Сейчас он совершенно не понимал младшую сестру.

Как же он был неправ! Впрочем, как всегда. Надо было рассказать всю правду о себе или хотя бы соврать что-нибудь о Мракокраде – что угодно, лишь бы не допустить того, что происходит сейчас!

– У тебя поразительный дар! – проговорил гигантский дракон, обводя крыльями небо, наполненное серой клубящейся мглой. – Я сам ни разу не пробовал управлять погодой, потрясающая идея! Интересно, что ты зачаровала?

Тучи, набухшие дождём, уже совершенно заслонили солнце, но ни единой капли из них не вырвалось наружу. В серой глубине мерцали прожилки молний, будто огненное дыхание ещё не вылупившихся небесных драконят под скорлупой. В воздухе пахло морем, которое, казалось, нависло над головой, готовое излиться потопом.

– Вот! – Маленькая принцесса гордо показала два потёртых медных браслета на запястьях. По металлу пробегала искрящаяся огненная рябь. – Хотела показать тебе, что я умею.

– Но как же… Анемона… – с тревогой выдавила Цунами. – Твоя душа…

– Я прекрасно себя чувствую, сестричка! – Младшая раздражённо щёлкнула хвостом. – И потом, разве нельзя хоть иногда использовать свою силу? – добавила она, повернувшись к Мракокраду. – Например, когда это в самом деле важно… или полезно! – Она ткнула в небо когтем, открывая проём в тучах, откуда хлынули солнечные лучи.

– Ну ещё бы! – согласился чёрный великан. – Чрезвычайно полезно… А ты, Цунами, не переживай, Анемоне ещё очень и очень далеко до истощения души и массовых убийств… тем более что теперь я здесь и помогу ей избежать всех неприятностей. – Он снова повернулся к младшей принцессе. – Ну что ж, коллега, спускайся сюда и поговорим.

Анемона не раздумывая порхнула вниз и уселась на площадку перед входом в главный зал академии. Карапакс следил за ней с упавшим сердцем. Похожее чувство он испытал, когда пришли вести, что отец попал в плен к королеве Пурпур.

«Ничего не поделаешь», – подумал морской дракончик, ощущая на себе взгляд Беды и не находя в себе сил обернуться.

В самом деле, ну что он может? Не знает даже, с чего начать, да и вообще что делать… А если бы и знал, всё равно бы только напортил.

Заходя с Мракокрадом в главный зал, Анемона обернулась, бросая взгляд на сестру и других драконят.

Оскалилась в улыбке, и в тот же миг с неба хлынул ливень.

Стряхивая с крыльев тяжёлые капли, Карапакс поднялся в воздух к друзьям.

– Извините, – торопливо начал он ещё издалека, – я старался предупредить здесь всех, но толку, похоже, вышло мало.

– О чём предупредить? – не понял Холод.

Морской дракончик опешил.

– Ну как… О двухтысячелетнем чудище, которое выбралось из горы!

– Ерунда, он никому не причинит зла, – отмахнулся ледяной. – Я и сам поначалу волновался, но Мракокрад оказался вовсе не чудищем. Он просто хочет подружиться с нами и начать жизнь сначала.

– Вообще-то, я тоже так считаю, – заметил Вихрь с усмешкой, – но когда слышу это от Холода, почему-то начинаю нервничать.

– Короче, взрывать изнутри никого не надо, Карапакс, – жизнерадостно подытожила Беда, взмахнув крыльями, окутанными паром. – Мракокрад не злой!

– Погодите, но как же… В самом деле? – Морской дракончик поморгал, вглядываясь сквозь дождь в глаза друзей. – Откуда вдруг такая уверенность? Я пропустил что-то важное?

– Ну… он был так добр ко мне, – вздохнула Беда, – во всяком случае, добрее многих. Объяснил, что магия дракоманта и огненная чешуя – почти одно и то же, потому что внушают страх, хотя мы добрые. Разве не верно? Я не хотела бы взорваться изнутри только потому, что кто-то меня боится!

– Правильно боится, – хмыкнул песчаный, – но взрывать – это лишнее. Лучше оставайся в целости.

– Спасибо… Ну ты понял, Карапакс? Если мы с тобой заслуживаем шанса доказать, что не злые, то чем хуже Мракокрад?

– Вот именно! – кивнул Вихрь. – Хорошо сказано.

Морской дракончик с сомнением покачал головой.

– Но… разве он уже не имел такого шанса? А кончилось тем, что убил собственного отца.

– Тоже верно… – задумался Вихрь. Он зажмурился, словно от головной боли. – Что-то сегодня думается трудно, мысли какие-то вязкие.

– Дела с отцом какие-то совсем уж древние, – поморщился Холод. – Толком даже неизвестно, что там произошло… но, мне кажется, у Мракокрада должно быть оправдание.

– Мне тоже, – согласилась Беда.

Карапакс прищурился.

– Так что, значит, вообще не волноваться? Добро пожаловать, дорогой Мракокрад, твори всё, что хочешь?

– Вот пообщаешься с ним сам и всё поймёшь! – заверил Холод. – Ладно, поболтали, и хватит. С вашего разрешения, я полетел сушиться. – Не дожидаясь ответа, он стряхнул воду с крыльев и нырнул к пещерам на склоне Яшмовой горы.

– Ты ему не передавай, – хмыкнула Беда, – но я согласна с нашим ледяным принцем. Хватит дрожать, Карапакс, покажись и ничего не бойся! – Меднокрылая потянулась к мешочку у него на шее, и морской дракончик невольно отшатнулся, прикрываясь лапами. Она пожала плечами. – Нет, продолжай прятаться, если угодно… А я полечу поздороваюсь с Глином… ну, и с его друзьями. Расскажу, как разделалась с Пурпур! То есть Рубин разделалась, я только помогла, но всё-таки. Вот он обрадуется, да? Нет, не то чтобы такой уж прямо подвиг… хотя, конечно, избавить его от самого опасного врага… правда ведь, обрадуется? Да нет, в общем-то… И что это я так нервничаю? Глупости! Хватит дёргаться, Беда! Ха-ха, вот так, правильно!

– Три луны, да лети ты уже, сколько можно причитать! – рассмеялся песчаный.

– Лечу, лечу! Не желайте мне удачи, потому что какое кому до меня дело? – Меднокрылая встряхнулась, так что пар повалил ещё гуще, и стала спускаться кругами ко входу в академию.

Вихрь с усмешкой покачал головой.

– Ну и ну! Я тоже такой, когда говорю о Луне?

– М-м… да? – Карапакс рассеянно взглянул на него, погружённый в свои размышления.

Совсем не похоже на Беду – вот так резко менять своё мнение. Конечно, бывает всякое, вдруг Мракокрад в самом деле настолько хорош, и волноваться не стоит… Но всё же, всё же… Не по себе как-то.

– Шучу, не бери в голову, – продолжал песчаный и вдруг нахмурился. – Знаешь, Карапакс, ты пока не торопись раскрываться, ладно?

– Да? – Морской дракончик удивлённо развернулся в воздухе.

Проливной дождь застилал глаза сплошной пеленой, тучи опускались всё ниже, словно стараясь придавить к земле.

Вихрь задумчиво разглядывал ползущие по чешуе капли.

– Мракокраду хочется доверять, – вновь заговорил он, – но разум диктует осторожность. Пускай хоть один из нас незаметно понаблюдает за ним со стороны. Сможешь? Смотри в оба и всё мне рассказывай, договорились?

– Постараюсь… – Карапакс нервно потеребил перепонки между когтями. – Только… на что я должен обращать внимание? Вдруг пропущу самое важное?

– Даже не знаю… Ты рассказывай всё, что заметишь, подумаем вместе.

– Договорились.

Вздыхая, он проводил песчаного взглядом. Ну хорошо, хоть волноваться придётся не в одиночку. Зато следить за Мракокрадом больше никто не сможет, тут ничего не поделаешь, и этим грузом поделиться не с кем… И Вихрю положиться больше не на кого. Так тяжко, даже крылья сводит.

Ну какой, в самом деле, из него шпион? В историях о приключениях шпионы всегда самые умные и хитрые, куда там ему. Если же их ловят, то кончается всё в тюрьме… или того хуже. Совсем не та судьба, о которой хочется мечтать. Нет, такие приключения не для него.

Продолжая горестно размышлять, Карапакс неохотно последовал за друзьями. В тучах над головой слышались раскаты грома. Куда ударит молния?

Глава 5

Влетев в главный зал, морской дракончик осторожно, по стеночке, обошёл собравшихся и спрятался, никем не замеченный, за большой бронзовый гонг с резьбой в виде трёх летящих драконов. Отточенное годами искусство быть обыкновенным и не привлекать внимание пришлось очень кстати, тем более что все сейчас думали только о чёрном великане в центре зала.

– Думаю, опасность сильно преувеличена, – скривился Мракокрад. – Ну что такое эта душа? Как определить, что ты её теряешь или она портится, или что там ещё выдумывают?

– Вот именно! – Анемона с жаром подхватила мысль, будто наколов на коготь убегающего краба. – В истории известно не так уж много дракомантов. Может, Альбатрос был злым с самого начала, а его магия тут вовсе и ни при чём!

Карапакс невольно вздрогнул. Такое ему самому частенько приходило в голову, но слышать то же самое от кого-то другого было странно и непривычно. Конечно, верить, что магия не наносит ущерба душе, очень хотелось. В конце концов, выбор между добром и злом останется за ним, так что же тут плохого? Он хороший дракон, никому не угрожает и не собирается вредить…

Перед внутренним взором снова вспыхнула окровавленная чешуя. Когда это случилось, два дня назад… или три? Вязкий речной ил между когтями, спор на берегу с тем Нырком-Хамелеоном-Оборотнем – отцом Беды, у которого много имён. Он не хотел отдавать Мракокрадов свиток, и тогда Карапакс применил заклятие. Не просто отнял – металлический футляр со свитком сам вырвался из лап и ударил хозяина в нос – бам! бам! Наверное, сломал… кровь так и…

Морской дракончик в ужасе взглянул на свои хищно сжатые когти и с усилием расправил их. Глубоко перевёл дух, чтобы успокоиться.

Нет, я не злой, я добрый! Я владею собой!

Он никогда прежде не совершал подобного и ни за что не ударил бы дракона своими когтями. С помощью магии оказалось куда легче – как будто бы и не сам… Только теперь почему-то крики боли и кровь всё не хотят уходить из памяти.

Но… тот дракон ударил Кинкажу, покалечил её! Теперь она лежит без сознания и неизвестно, придёт ли в себя. А ещё – обманул Беду, заколдовал и заставил исполнять приказы королевы Пурпур! Хамелеон заслужил, заслужил свою боль!

Дракончик отряхнул лапы, словно от мокрого песка. Всё равно как-то неприятно. Может, оттого как раз, что часть души уже потеряна? Первый шаг во тьму сделан?

Да нет, вроде бы ничего не изменилось… разве что ощущения собственной власти чуть прибавилось. Это плохо?

– Я знаю, что тебя гнетёт, – тихо пророкотал Мракокрад, и сердце у Карапакса на миг замерло. – Знаю, что тебе пришлось сделать.

– Правда? – испуганно шепнула Анемона.

Карапакс осторожно выглянул из-за гонга. В огромной пещере почти никого уже не осталось, только чёрный гигант, две морских принцессы и Луна.

– Она защищала нас! – поспешно вставила Цунами. – Спасала!

Дракончик подавил приступ паники. Что такого ужасного натворила принцесса-дракомант? Когда? Почему он не знает?

– Разумеется, – кивнул Мракокрад. – Тебе не за что себя винить, Анемона.

– Я и не виню! – Она гордо вскинула подбородок. – Он заслужил.

Карапакс болезненно поморщился, услышав эхо собственных мыслей. О ком же они говорят?

– Как думаешь, ты изменилась после этого? – с беспокойством спросила старшая сестра. – Не почувствовала себя…

– Бездушной? – Смех Анемоны прозвучал странно звонко. – Ничего подобного! У меня нормальная драконья душа.

– К тому же тебе больше не придётся волноваться, – дёрнул хвостом Мракокрад. – Мы защитим твою душу, как я защитил свою. На этот раз другим заклятием, и зачаруем что-нибудь новенькое. За две тысячи лет под землёй ни один мой талисман не уцелел.

Анемона радостно вскочила на лапы.

– Я подыщу что-нибудь, у меня драгоценностей сколько угодно! Мама дарит мне самые лучшие.

Мракокрад покачал головой.

– Красота нам особо ни к чему, прочность куда важнее – чтобы нашим душам как можно дольше ничего не угрожало. – Он улыбнулся Луне. – Тогда и окружающим будет спокойнее, правда?

– Не знаю… – Ночная с тревогой заглянула ему в глаза. – Твоя душа была под защитой и прежде, однако ты всё-таки убил своего отца…

– О сияющие луны! – сердито рыкнул он, поднимаясь на дыбы и заполняя гигантскими развёрнутыми крыльями всю пещеру. – Принц Арктик предал наше племя! Зачаровал мою сестру и собирался выдать за ледяного в обмен на безопасность для себя. Не останови я его, Солнышка вообще не было бы на свете! Да и всех ночных тоже – потому что Арктик хотел помочь ледяным уничтожить нас. Он был предателем и заслуживал смерти! Я защищал в том числе и тебя… И всех! Почему, почему вы забыли об этом?

– Может, потому что зрелище, когда дракон сам себя потрошит, вытесняет из памяти всё остальное?

– Что??? – вытаращила глаза Цунами. – Как это?

– Ты правда такое с ним сделал? – Взгляду Анемоны явно недоставало ужаса и отвращения. Морской дракончик невольно поёжился.

– Разве я так сказал? Ну, преувеличил немного. Обычное ритуальное самоубийство, и притом он знал, что заслуживает смерти. – Чёрный дракон небрежно отмахнулся. Луна скрестила лапы на груди, скептически приподняв брови. – Хм… – прищурился он, глядя на неё с улыбкой. – Неужто Ясновидица всё-таки произвела кого-то на свет после моего ухода? Ты сердишься в точности, как она.

– Просто беспокоюсь, что ты переусердствуешь со своей магией, свихнёшься и натворишь зла.

– Послушай, Луна, – укоризненно покачал головой Мракокрад, – ты же помнишь, что я могу видеть будущее? Я заранее знаю, когда остановиться, чтобы избежать неприятностей. Хочешь, покажу, что нас всех ждёт? Через сто лет, например. – Он шутливо ткнул её кончиком хвоста. – Не хочешь узнать, кого из них в конце концов выберешь? Могу показать, к чему приведут оба выбора… хотя, честно говоря, ни один мне не кажется удачным.

– Нет-нет, спасибо! – Она поспешно зажала уши. – Не хочу даже слышать о таком… И вообще не понимаю, о ком ты говоришь… то есть о чём! Не слышу, не слышу!

– Эй, а как же я? – вмешалась Анемона. – Мне тоже хочется увидеть будущее! Покажешь?

Цунами с тревожным любопытством переводила взгляд с младшей сестры на Мракокрада.

Если видение покажет, что с Анемоной ничего плохого не случится, подумал Карапакс, то и волноваться не о чем – впереди счастливое будущее.

– Конечно, если хочешь! – Мракокрад с улыбкой распростёр крылья. – У вас обеих сколько угодно прекрасных путей будущего, и теперь, когда я вернулся, мы сможем выбрать самое лучшее – если вы будете мне доверять.

Глаза Анемоны сияли, как небесные кометы. Даже Карапакс при всех его сомнениях не мог не согласиться, что видеть будущее полезно. А если ещё кто-нибудь подскажет, как его достичь – какие заклятия безопасны, как сохранить в целости свою душу и ради чего вообще жить, – так и совсем замечательно!

Гигантский дракон поднял лапу, и морской дракончик испуганно сжался за гонгом, однако успел заметить, как он украдкой дотронулся до серьги у себя в ухе, бледной на фоне чёрной как ночь чешуи.

Серьга? Откуда она взялась? Когда Мракокрад поднялся из-под земли, никаких украшений на нём вроде бы не было… да он и сам недавно говорил, что за две тысячи лет ничего не сохранилось. А теперь – вот она, пожалуйста!

Карапакс присмотрелся: простая белая, в виде половинки кольца. Похоже, костяная – из дичи, добытой сегодня на утренней охоте, пока он торопился на Яшмовую гору предупреждать драконят?

Если серьга зачарованная… то каким заклятием? Вот что хотелось бы знать!

Вскоре Цунами с Луной разошлись по разным коридорам. Морской дракончик продолжал тоскливо сидеть за бронзовым гонгом, почти ощущая, как сквозь его лапы прорастают сталагмиты. Одиночество было невыносимо. Ну почему именно он оказался единственным, кто может следить за Мракокрадом? Всё равно толку не будет, он только всё испортит. Зачаровать бы кого-нибудь на невидимость себе в пару – способного шпиона, настоящего героя!

Наконец в главном зале вновь появилась Анемона с целой охапкой драгоценностей из своего дорожного сундука. Когда-то Карапакс чуть не надорвался, помогая тащить его в академию из Морского королевства. Теперь, разглядывая разложенные на полу жемчужные нити, толстые серебряные ожерелья и сапфировые тиары, он понимал, откуда такая тяжесть. Можно подумать, всё это так уж необходимо на уроках истории и математики!

Мракокрад с Анемоной принялись перебирать украшения, обсуждая достоинства каждого. Гигантскому дракону ничего не подходило по размеру, но в конце концов они выбрали металлический нагрудник, который с трудом защёлкнулся на его могучем запястье вместо браслета.

– Мама вечно всучит что-нибудь ненужное! – фыркнула принцесса. – Ну зачем мне защитные доспехи, если есть магия?

– Она просто не понимает, каково быть дракомантом, – снисходительно улыбнулся Мракокрад и протянул ей тяжёлый серебряный ошейник. – Может, это? Сможешь носить его всё время не снимая?

– Ну… пожалуй. – Она покачала серебро в когтях, оценивая тяжесть. – Вообще-то, оно мне никогда не нравилось, но если ты считаешь, что подойдёт, я не возражаю.

– Сама решай, как тебе удобнее.

– Нормально! – кивнула она, застёгивая ошейник с громким щелчком, как от треснувшей скорлупы. Карапаксу вдруг стало не по себе, будто он проглотил несвежую креветку.

– Теперь заклятие! – объявил Мракокрад. Приложил коготь к своему новому украшению и задумался, глядя на лианы, обвивающие сталактиты. Затем пророкотал напевно и торжественно: – Пусть этот браслет навечно защитит мою душу от магии дракоманта!

В зале повисло молчание.

– И это всё? – удивилась Анемона. – Серьёзно? Неужели так просто?

«Нет, конечно, – подумал Карапакс, – не может быть».

– Даже не знаю… – Мракокрад сложил крылья и вытянул лапу, разглядывая браслет. – Посмотрим ещё, что получится. – Он задумчиво прищурился. – Судя по картинам будущего, заклятие работает… да, пожалуй. Через полсотни лет я ещё хоть куда.

– Ну вот и славно, – хихикнула принцесса. – Три луны, а ведь я и сама могла бы догадаться, ещё полгода назад! Почему все дракоманты так не делают?

– Похоже, многие даже не волновались из-за своей души, – хмыкнул ночной, – а может, и делали что-то такое, просто мы об этом не знаем.

– Хм… – Анемона тоже приложила коготь к своему ошейнику.

– Погоди! – остановил её Мракокрад. – Моя душа теперь в безопасности, давай я использую свою магию, чтобы ты лишний раз не расходовала душу.

«Нет! – воскликнул про себя Карапакс. – Не позволяй ему, Анемона! Не верь ему!»

– Вот спасибо! – просияла принцесса.

Как её остановить? И стоит ли? Карапакс терзался сомнениями. Что-то надо делать, но что? А главное, как сделать, не выдав себя? Даже времени подумать нет!

Поздно!

– Пусть это ожерелье навечно защитит душу Анемоны от магии дракоманта! – произнёс ночной, легко проведя когтем по серебряному ошейнику.

Ничего вроде бы особенного, те же слова, что и в прошлый раз. Однако морской дракончик прекрасно знал, что заклятие можно и не произносить вслух. Не добавил ли Мракокрад что-нибудь тайком про себя?

«Прости меня, Анемона! Прости, прости!»

– Как здорово! – восхитилась она. – Теперь мы можем делать всё, что хотим!

– Для того всё и задумано, – усмехнулся Мракокрад.

Глава 6

Чёрный дракон всё так же сидел в главном зале, почитывая свитки и беседуя с учениками академии, которым хватало храбрости приблизиться. К середине дня его огромная фигура уже казалась привычной. Он не делал ничего подозрительного, не применял магию и выглядел обычным мирным посетителем, который по пути через горы завернул в библиотеку.

Морская принцесса сидела тут же, высокомерно задрав подбородок, словно рядом с матерью на заседании королевского совета. Время от времени Мракокрад передавал ей свиток и просил почитать вслух или поискать, не упоминается ли там принц Глубин, и Анемона с радостью выполняла просьбу.

Шумиха утихла, и в академии Яшмовой горы всё шло своим чередом. Из укрытия за бронзовым гонгом Карапакс наблюдал, как земляные драконята направляются в пещеру для рисования, песчаные несут музыкальные инструменты, а радужные летят на прогулку с корзинами для сбора ягод. Ледяных, впрочем, видно не было: наверное, всё ещё прятались.

Интересно, подумал морской дракончик, почему никто не зовёт Анемону на занятия, которые ей положено посещать? Щук несколько раз показывался в главном зале, сверля гигантского ночного подозрительным взглядом, но разговоров не заводил.

Около полудня Глин собрал в зале небесных драконят, и Беда рассказала им о поединке между Пурпур и Рубин. Узнав, что старая Небесная королева убита и новая прочно утвердилась на троне, ученики переглядывались с облегчением. Один из них, из Золотого крылышка, задержался на обратном пути возле Мракокрада, завистливо рассматривая кучу драгоценностей Анемоны. Морду красного дракончика пересекал уродливый шрам. На шее у него, как почти у всех, висел чёрный кожаный мешочек, но никакими сверкающими безделушками, как у морской принцессы, он явно похвастаться не мог. Карапакс с ним ни разу на своей памяти не разговаривал: этот небесный вечно смотрел так, будто хотел убить.

– Привет, Жар! – вежливо кивнул чёрный великан, опуская свиток на пол и закладывая прочитанное место камнем.

– Держись подальше от моих мыслей! – грубо рыкнул в ответ небесный.

– С удовольствием.

– Ты и раньше у меня в голове копался! Думаешь, не знаю? – Жар сердито хлестнул хвостом. – Я чувствовал. Не смей!

Мракокрад задумчиво глянул на его изуродованную ядом морду.

– Ладно, так и быть. Очень уж там у тебя темно.

– Что ты имеешь в виду? – злобно оскалился небесный.

– Темно в смысле мрачно или пусто-пусто? – насмешливо поинтересовалась Анемона.

Дракончик свирепо зашипел, но Мракокрад шагнул вперёд, заслоняя собой принцессу.

– Знаешь, Жар… – спокойно произнёс он, – а я ведь мог бы вылечить твой шрам.

Небесный отпрянул, прикрывая морду лапой, и мрачно оскалился.

– Только не надо врать! Я уже просил дракоманта вылечить меня, а он не пожелал… или не мог… падаль червивая!

– Ты Камнероя просил? – поднял брови ночной. – Странно, что он не согласился, оно не так уж трудно. Много силы он бы не потерял.

– Что, правда? – вскипел Жар. – А сам стонал да кряхтел, как будто это его убило бы! Сказал, не может вылечить всех раненых в Пиррии, так что нечего и начинать. Тухлый рыбий потрох!

– О луны! – покачал головой Мракокрад. – Ну, его дело, мало ли. Но я точно могу тебя вылечить… если хочешь.

Дракончик колебался. Карапакс видел, как дрожат его лапы, хотя на морде застыла всё та же ярость. Наконец он глухо прорычал:

– Зачем это тебе? Что ты хочешь взамен?

– Ничего. – Чёрный дракон сорвал с лианы тёмно-синий цветок, рассеянно повертел в когтях, затем шагнул к неподвижно стоящему Жару. – Я стараюсь доказать кое-кому, что вовсе не такой злодей, как они привыкли думать… что мне можно доверять. Стараюсь помогать другим. Так почему бы не помочь и тебе?

– Что, совсем никаких условий? – недоверчиво хмыкнул небесный. – Так я и поверил!

– Мне многое нужно исправить… как это называется… да, искупить. Я хочу, чтобы Лу… чтобы все мне поверили.

– Не надо мне твоих одолжений! – прошипел Жар. – Никто не будет ставить на мне опыты!

– Да ничего подобного, слишком уж ты подозрительный… Просто доброе дело. – Чёрный великан подошёл вплотную, нависая, как скала, и почти доставая головой до круглых фонарей под потолком. Жар смотрел снизу вверх, задрав изувеченную морду. В глазах его горела безумная надежда, смешанная с недоверием. – Я вижу по твоим мыслям, что тебе это очень нужно, так что прими и не тревожься по пустякам.

Он легко провёл цветком вдоль шрама от одного конца до другого.

– Пусть этот цветок излечит Жара из племени небесных без всякой боли, и чешуя его станет такой же, как до ранения ядовитым шипом песчаных драконов.

Дракончик отпрянул, прикрывая лапами морду, но Карапакс успел заметить, как встопорщились и зашевелились обесцвеченные и покорёженные чешуйки, меняясь прямо на глазах. Казалось, морду Жара оплели извивающиеся змеи. Он издал пронзительный вопль и присел, закутавшись крыльями.

Мракокрад спокойно наблюдал, обрывая с цветка лепестки и роняя на каменный пол.

Когда небесный убрал крылья и повернулся к свету, Карапакс изумлённо выдохнул. Конечно, он не сомневался, что заклятие сработает, но всё равно был потрясён, увидев гладкую рубиновую чешую и правильные черты на месте страшного увечья. Жар стал выглядеть моложе и вовсе не таким злобным. Морской дракончик ощутил укол стыда за своё предвзятое отношение.

Небесный осторожно и недоверчиво ощупывал морду, словно боялся, что новые чешуйки осыплются, как иней с ветки.

– Ну и ну! – воскликнула Анемона. – Ты стал совсем другой. Потрясающе!

Бросив взгляд на ночного, Жар развернулся и бросился вон из пещеры.

– А спасибо сказать? – насмешливо крикнула вслед принцесса. – Ну и драконы пошли, – обернулась она к Мракокраду. – Знаешь, я ведь хотела вернуть зрение Звездокрылу, но Цунами запретила: мол, душа моя слишком ценна и всё такое прочее. – Она с улыбкой погладила свой ошейник. – Зато теперь я всё могу… И ты! Любой из нас. Вот Звездокрыл обрадуется!

– Ну, не знаю, – покачал головой дракон. – Дело хорошее, но могу предсказать, что он не захочет принимать магическую помощь… разве что со временем, когда привыкнет к этой мысли.

– Но почему? – удивилась она. – Мы же теперь всех можем исцелить!

Мракокрад не ответил, вглядываясь в дальний коридор, откуда через мгновение появилась Луна в компании троих ночных драконят.

– Вот это интересно! – улыбнулся он.

– Я подумала, – заговорила Луна, – что вам стоило бы познакомиться по-настоящему. – Она с тревогой оглядела учеников. – Правда ведь?.. Вот, перед вами Мракокрад. Он заверяет, что никому не навредит и вообще совсем не такой злой, как написано в свитках… Мракокрад, познакомься – это Коготь, Чтица и Храбра.

– Знаю, – кивнул он, – и давно жду встречи с вами. Похоже, ночное племя сильно изменилось, пока меня не было.

– А каким оно было раньше? – поинтересовалась Храбра. Карапакс заметил, как нервно она ковыряет когтем пол.

– Самым лучшим! Могущественным и просвещённым. У нас была богатейшая библиотека, огромное поле для турниров, куда приглашали бойцов из других племён, великолепный музей с произведениями искусства со всей Пиррии, а каждое полнолуние проводились музыкальные фестивали. Славное прошлое!

– Вот это да! – восхитилась Чтица.

– Трудно поверить, что уже прошлое, – грустно покачал головой Мракокрад, бережно дотрагиваясь до отложенного свитка, словно охранял бесценную память.

– Ты знаешь, где мы жили всё это время? – нахмурился Коготь. У него одного в голосе ещё слышалась враждебность.

– Вижу в ваших мыслях. Остров, вулкан… выглядит ужасно.

– Там и было ужасно! – сердито буркнул дракончик.

– Должно быть, среди такой тьмы и опасностей выжили только самые сильные и достойные…

Драконята молча переглянулись. Тишину заполнял шум ливня снаружи, похожий на царапанье когтей по каменным сводам и напоминавший о водопадах в Летнем дворце и морских ураганах.

– Может быть, – задумчиво проговорил Коготь, – но теперь мы живём в лесу у радужных.

– Там гораздо лучше, – подхватила Чтица. – Дышится легко, мы больше не голодаем и не болеем.

– Это хорошо… но теперь у вас нет королевы?

– Как это нет? – вмешалась Луна. – Нами правит королева Ореола!

Драконята кивнули: первая Чтица, потом, с задержкой, остальные.

Мракокрад дёрнул бровями, но ответил не сразу.

– А ещё, как я понимаю, у ночных больше нет особых способностей? – заметил он.

– Так они были на самом деле? – оживилась Храбра. – Мы умели читать мысли… И всё остальное?

– Кое-кто умел… если вылупился в удачное время. У нас в школе, когда я учился, были даже специальные курсы для чтецов и предсказателей.

– Надо же! – выдохнула Чтица. – Не только чтобы притворяться и выдумывать пророчества, а по-настоящему?

Чёрный великан усмехнулся.

– Конечно, по-настоящему.

– Вот бы и мне так уметь!

– На тебе сейчас есть какие-нибудь украшения? – прищурился он.

– Ну… вот, например.

Чтица протянула ему лапу с браслетом из зелёных и серебристых стеклянных бусин, нанизанных на кручёную металлическую проволоку. Наверняка сама сделала на занятиях по искусству, подумал морской дракончик.

– Луна, смотри! – Мракокрад подцепил когтем браслет и снял его. – Сейчас будет самое интересное.

– А стоит ли? – забеспокоилась она.

– Нельзя же оставлять бедняжку жить с фальшивым именем… – Он молча покрутил браслет в лапе, чёрные глаза блеснули. Затем вернул его Чтице. – Вот, желание исполнено!

– Как это… – Стеклянные бусины коснулись её чешуи, и Чтица изумлённо ахнула, вытаращив глаза. – Я слышу, слышу! Три луны, правда! Морская принцесса думает, что я не заслужила такой подарок… Луна волнуется, не станет ли мне плохо от стольких чужих мыслей разом… А Коготь с Храброй завидуют до смерти! Вот дела… Чудо, просто чудо! – Она запрыгала вокруг Мракокрада, радостно трепеща крыльями.

– На самом деле, Луна права, – заметил он, – справиться с чужими мыслями непросто. Ничего, она тебе поможет разобраться.

– Она? – удивился Коготь. – При чём тут она?

– Мракокрад… – начала Луна.

– Ничего, пора довериться родному племени, – перебил он. – В конце концов, они имеют право знать, что ты читаешь мысли и предвидишь будущее.

– Что?! – взвилась Храбра. Ночные драконята смотрели на Луну так, будто у неё отросли ещё шесть голов.

– Вообще-то, я сама собиралась им сказать! Ну, то есть потом… скоро… когда придумаю как.

Чёрный дракон лукаво улыбнулся.

– Это тебе за то, что разболтала приятелям о небесном камне… Да не бойся ты, никто тебя не возненавидит! Правда, друзья мои?

– Лично я – нет, – самодовольно хмыкнула Чтица, любуясь зачарованным браслетом.

Храбра свирепо оскалилась.

– Как ты могла скрывать это от всех?

– Так нечестно! – поддержал её Коготь. – Мало того что выросла в лесу, сытая и здоровая, так ещё и все наши потерянные способности получила!

– Ага! – хихикнула Чтица. – Он думает: «А почему не я?»

– Кончай хвастаться! – фыркнула Храбра. – Как будто и так не ясно, что он думает!.. А мать твоя знала? – повернулась она к Луне. – Да кто бы сомневался! Вся ваша семейка лживая.

– Ну и как бы я призналась, если такое отношение? Так и знала, что ты так скажешь!

– Эй, погодите! – вмешался Мракокрад, мягко отстраняя Храбру могучей лапой. – Совсем забыл ещё кое-что сделать… – Повернувшись к Когтю, он слегка дотронулся до крошечной, едва заметной алмазной серьги у того в ухе, которую Карапакс до сих пор принимал за серебристую чешуйку. – Скажи, Коготь, каким магическим даром ты хотел бы обладать сам?

– Мракокрад, – снова встревожилась Луна, – ты что, совсем не заботишься о своей душе?

– Уже позаботился, – отмахнулся он крылом. – Правда, юная принцесса?

– Правда, – величественно распростёрла крылышки Анемона. – Так что нечего тут воображать, мы с Мракокрадом сами разберёмся.

Луна озадаченно покосилась на неё.

– Итак, что скажешь, Коготь? – продолжал ночной дракон, блеснув угольно-чёрными глазами. – Выбирай, что тебе нравится.

– М-м… дар предвидения? Ну, чтобы не как у Чтицы.

– Слишком узко мыслишь, – оскалился Мракокрад в улыбке. – Бывают же не только традиционные умения ночных. Придумай что-нибудь совсем новенькое!

– Послушай, Мракокрад! – Луна в волнении мерила шагами зал. – Тебе не кажется, что…

– Ого, какие ужасы она себе представляет! – радостно доложила Чтица.

– Может, сначала посоветуемся с Солнышком, Цунами, Ореолой?

– Думаешь, они помешают мне улучшить жизнь моим соплеменникам? Ты только погляди, как довольна Чтица!

– Да, но…

Коготь свирепо хлестнул хвостом.

– Хочешь оставить все способности себе? Почему бы нам тоже не стать особенными?

– Особенным бывает трудно жить, – парировала Луна. – Я просто беспокоюсь о вас!

– Тогда уступи мне своё чтение мыслей! Не хочешь?

– И мне! – добавила Анемона. – Тогда я стану почти как сам Мракокрад!

Чёрный великан вскинул крылья.

– Луна не зря беспокоится, – примирительно заметил он. – К счастью, я здесь и не допущу неприятностей… Коготь, ну что ты решил?

– А как же я? – встряла Храбра. – Мне тоже что-нибудь хочется.

– У тебя есть предмет, чтобы зачаровать? – Мракокрад окинул ночную взглядом от рогов до хвоста.

– Сейчас принесу! – Она развернулась и кинулась в коридор.

– Мне кое-что пришло в голову, – робко сообщил Коготь, – боюсь только, это покажется глупым.

– Вижу-вижу, – кивнул дракон. – Почему же глупо, очень даже изобретательно.

В глазах Анемоны сверкнуло любопытство.

– Что? Что он придумал?

– Ничего не понимаю, – нахмурилась Чтица. – Рисовать вещи?

– Ну да! – оживился Коготь. – Вот нарисую меч, дотронусь до него, и получу такой же настоящий! А захочу, нарисую пруд, и в нём можно будет искупаться. Или хоть банан…

– Ага, понятно, – захихикала она. – Тебе лишь бы пожрать.

– А представь, как бы это было ценно у нас на вулкане! – сердито встопорщил он гребень. – Да ты бы мне лапы целовала за один банан!

– Тоже вспомнил! Теперь мы живём в банановой столице всей Пиррии. Зачем нам такая магия?

– Так не только же бананы!

– Ты абсолютно прав, – пророкотал великан, и Чтица послушно умолкла. – Дай, соображу, как лучше сформулировать заклятие… – Он задумчиво ущипнул подбородок, затем снова дотронулся до серьги в ухе у Когтя, что-то шепча себе под нос. – Готово!

– Что, уже работает?

– А ты попробуй.

– Принеси и мне банан! – насмешливо крикнула Чтица вслед убегающему Когтю.

Луна перестала ходить взад-вперёд и села, обвившись хвостом.

– Мракокрад, зачем ты всё это делаешь? – устало спросила она.

Карапаксу очень хотелось пристроиться рядом, чтобы чувствовать себя увереннее. Хоть помогла бы понять, как относиться к происходящему. Пока поведение Мракокрада всё больше озадачивало. Неужто он и впрямь добрый, если вот так раздаривает свою силу направо и налево?

А может, просто хочется так думать?

– Наше племя нуждается в помощи, Луна, – объяснил ночной великан. – Им так тяжело, они потеряли почти всё, что имели. Я хочу вернуть им процветание и могущество, которое помню, так почему бы не поделиться тем, чего у меня в избытке?

– Потому что… А ты уверен, что не станешь злым? Может, подумаешь хотя бы, прежде чем принимать такие важные решения?

– Я уже думал… думал и думал, только и делал, что думал, после того как очнулся там, под землёй. Просматривал все возможные исходы, и этот, поверь мне, самый лучший. Счастливое племя ночных и власть в когтях у каждого!

– Власть в когтях?! – Луна в страхе округлила глаза. – Уж не та ли самая, из пророчества, которой надо бояться?

– Шучу, шучу, – гулко расхохотался Мракокрад, – не надо так волноваться.

– Вот! – Запыхавшись, в зал влетела Храбра. – У меня есть! Глядите!

На её протянутом запястье едва виднелся жалкий тоненький браслетик, явно только что скрученный из чёрной и серебряной проволоки. В глазах ночной светилась благоговейная надежда, от которой морскому дракончику стало не по себе.

– Хочу сверхсилу! – переведя дух, заявила она.

– Как тебе будет угодно, – снисходительно улыбнулся Мракокрад.

Дотронувшись до проволоки, он пробормотал что-то еле слышно. Дождавшись конца, Храбра проворно развернулась и ударила хвостом по ближайшему сталагмитовому столбику, который послушно разлетелся вихрем мелких осколков.

– Видели? Вы видели? – восторженно завопила она. – Теперь я самая сильная!

Чтица нахмурилась, крутя на лапе собственный браслет.

– Подумаешь! Нет, неплохо, конечно, если тебе нравится такое… но не слишком ли примитивный дар?

Мракокрад вдруг выпрямился и вытянул шею, внимательно прислушиваясь. С тревогой оглядел сталактиты на потолке, увитые лианами, будто ожидал увидеть там ползущих чудищ, и застыл неподвижно с затуманенным взором. Драконята следили за ним, затаив дыхание.

– Ты ничего не чувствуешь? – заговорил он наконец, обернувшись к Луне.

Она покачала головой.

– У тебя видение?

– Скорее предчувствие. – В глазах чёрного гиганта мелькнула тревога, которая тут же передалась всем. Если притворяется, подумал Карапакс, то он хороший актёр. – Кто-то в смертельной опасности! Точно не чувствуешь?

Луна прикрыла глаза, вслушиваясь. Чтица поспешила сделать то же самое, напустив на себя задумчивый вид.

– М-м… да, – важно кивнула она. – Слышу принцессу, от которой пахнет рыбой… решила тоже научиться читать мысли – ну и жадина! Ещё сюда идёт Солнышко с белкой для Мракокрада… гадает, узнал ли он что-нибудь про Ясновидицу…

Морской дракончик невольно забеспокоился, не услышит ли любопытная ночная и его, но тут же с облегчением вспомнил о небесных камнях на своём браслете. Из шести он раздал только три – Холоду, Вихрю и Кинкажу. Может, и Луна теперь захочет, раз появились и другие чтецы? Нет, вряд ли – а вдруг это помешает ей самой заглядывать в чужие головы?

– Камнерой! – вскрикнула вдруг Луна, широко распахивая глаза. Вскочила, в панике раскинув крылья, и бросилась к золотистой песчаной, которая как раз входила в пещеру. – Солнышко! Твой отец… Кто-то пытается убить его!

Глава 7

Драконьи крылья взорвались шумом, будто над морем взмыла разом многотысячная стая чаек. Солнышко, Мракокрад и Луна первыми вырвались в бушующую над горами бурю. Растерянно покружив по залу, Анемона устремилась за ними. Чтица и Храбра переглянулись и последовали её примеру.

Выскочив из-за бронзового гонга, Карапакс помедлил у выхода, раздираемый сомнениями. Догонять опасно, драконята могут заметить и окликнуть. С другой стороны, надо же знать, что происходит! Лететь в такой дождь… но Вихрь же просил не спускать глаз Мракокрада, а значит, долг требует, верно?

– Ар-р-р… – раздражённо прорычал морской дракончик, расправляя крылья. В следующий миг они уже промокли насквозь. Вглядываясь сквозь сплошную стену дождя, озаряемую вспышками молний, он пустился в погоню. Летящие впереди драконы огибали крутой склон, направляясь в пещере на другой стороне Яшмовой горы, где полуокаменевший ночной, подобно раку-отшельнику, нашёл себе пожизненное убежище.

За всё время учёбы в академии Карапакс ни разу не решился посетить его. Вдруг старый дракомант каким-нибудь тайным способом распознает юного коллегу и выдаст всем его секрет? А ещё, хотя дракончик сам себе и не признавался, уж очень было бы неприятно увидеть своими глазами, к чему приводит излишнее увлечение магией.

От яростного рёва чёрного великана дрогнула земля, и по склону покатились камни. Опустившись на уступ перед пещерой, Карапакс подкрался к пещере, осторожно скользнул во тьму… И с ужасом втянул воздух, едва не наткнувшись на Мракокрада. Огромный дракон стоял позади всех, перекрывая проход, ведущий вглубь. Гладкая чешуя вздымалась и опадала в такт его тяжёлому дыханию перед самой мордой Карапакса.

А если и впрямь дотронуться, заметит или нет? Вот, небось, удивится невидимому прикосновению!

Морской дракончик напряжённо замер, прижавшись крыльями к каменной стене, будто скат, загнанный в угол во время подводной охоты. Отсюда был виден лишь уголок пещеры: серая застывшая лапа Камнероя, покрытая галькой чешуи, сплетение драконьих хвостов и кровь, медленной лужей растекающаяся по неровному полу.

– Отец! Отец!.. – всхлипывала Солнышко снова и снова. Голос песчаной эхом отражался от стен.

– Кто это сделал? – обернулась Луна к Мракокраду. В уголке её глаза сверкнула серебристая чешуйка. – Ты должен был его почувствовать.

– Он убежал туда, – показал чёрный великан в глубь горы. На Карапакса повеяло запахом огня от его мощного вздоха. – Коридор слишком тесный, не то бы я его не упустил.

– Я догоню! – Между лап ночного протиснулась розовая фигурка Анемоны. – Веди меня к убийце Камнероя! – приказала она, хватая с пола обглоданную кость.

– Осторожно! Не надо! – спохватилась Солнышко, но было уже поздно. Голубоватый хвост морской принцессы прочертил длинную полосу в кровавой луже и исчез в туннеле.

– Почему ты не предвидел этого? – спросила Луна. – Ты же видишь всё будущее!

– Путей будущего миллиарды миллиардов, – пожал крыльями Мракокрад. – Извини, но даже я не могу просмотреть их все, особенно когда ничтожный сдвиг вызывает резкий поворот… Солнышко, а он точно умер? Мне кажется, в его разуме ещё теплится жизнь.

– Точно! – ахнула Луна. – Я тоже чувствую.

– М-м… И я! – поспешно согласилась Чтица.

Мракокрад с усилием продвинулся чуть вперёд по узкому проходу, и из-за его спины стала видна узкая тёмно-алая рана поперёк горла лежащего.

Морской дракончик вздохнул. Если старик дракомант ещё жив, речной камушек, зачарованный как раз для внешних ран, мог бы исцелить его, как в своё время Холода. Но это означало бы самоубийство. Чёрный дракон непременно захочет узнать, откуда взялся камень и чья в нём магия… И узнает, кто бы сомневался. Остаётся, как всегда, сидеть в стороне бесполезным наблюдателем.

– Так и есть, жив, – подтвердил Мракокрад, – и я могу его спасти! – Он протянул лапу к потолку и с пугающей лёгкостью отломил торчащий вниз сталактит.

– Но… ты же не должен, правда? – испуганно пролепетала Солнышко.

– Он тоже из нашей семьи, – буркнул ночной, сжимая в когтях толстое каменное копьё. – Пусть этот сталактит исцелит любого, кого коснётся! – пророкотал он торжественно.

Как-то уж слишком, невольно подумал Карапакс. Однако, судя по всему, на зрителей сцена произвела нужное впечатление. Все глаза обратились на Мракокрада, когда он бережно дотронулся до чешуи умирающего каменным остриём.

Несколько мгновений стояла тишина, затем Камнерой чуть слышно вздохнул. Алая кровоточащая рана затянулась сама собой и исчезла бесследно. Лежащий дракон с глухим стоном приподнял голову и открыл глаза.

– Привет! – улыбнулся Мракокрад. – Вот ты и здоров.

– А ты кто? – хрипло проскрежетал Камнерой.

– Твой предок, недавно воскрес из мёртвых… почти как ты. Меня зовут Мракокрад.

– О нет! – Камнерой в ужасе вытаращил глаза.

– Не пугайся, – вмешалась Луна, – он никому не причинит зла.

– Он спас тебе жизнь! – добавила Солнышко, гладя окаменевшее плечо отца. Она выглядела крошечным золотым островком среди чёрной чешуи, заполнившей пещеру.

– Спас – магией? – В глазах дракона мелькнула паника. – Нет, нельзя! Это неправильно!.. Мои лапы! – вдруг выкрикнул он. – Они больше не мои!

Проследив за его перепуганным взглядом, Карапакс с изумлением увидел, как трескается камень, покрывающий тело лежащего, открывая под собой новые блестящие чешуйки.

– Что с тобой? – не поняла Солнышко.

– Это не я! – продолжал кричать Камнерой. – Не мои когти! Что они делают? Остановите их!

Солнышко схватила его лапу и прижала к полу. Мракокрад отбросил каменное копьё и прижал другую.

– Успокойся! – мягко произнёс он. – Ты пережил сильное потрясение, тебя пытались убить, но теперь всё хорошо, и даже окаменевшая чешуя исцеляется. Ты просто отвык пользоваться конечностями, но скоро придёшь в себя и…

– Нет, они не мои! – В хриплом голосе больного слышалось отчаяние. Тело его тряслось, лапы дёргались, по чешуе разбегались всё новые трещины. – Я давно отказался от них! Они чужие… это чудища из-под земли!.. Они обрушат небо… сокрушат крылатых… Нет, нельзя! Никогда! Не хочу, не хочу…

Он ревел всё истошней, содрогаясь от душевной боли. От его выкриков в голове у Карапакса вспыхивали ужасающие картины крови и смерти. «Доверяю ли я сам своим когтям?» – невольно подумал он.

– Останови его! – повернулась Луна к Мракокраду. – Он собирается убить себя своей магией!

Чтица зажала уши крыльями и сжалась в комок в уголке пещеры.

Чёрный гигант схватил Камнероя за голову обеими лапами и силой повернул к себе, глядя в глаза.

– Тихо!!! – рыкнул он так мощно, что дрогнули стены. Больной испуганно затих. – Я лечу тебя, вот и всё.

– Не надо… – выдавил Камнерой, – это… опасно.

– Ты не виноват, что появился на свет дракомантом! – Мракокрад сердито дёрнул хвостом. – Каждый имеет право на здоровье и счастье!

«Я согласен, – подумал морской дракончик, – только… не плохой ли это признак?»

В самом деле, кому охота провести всю жизнь в страхе перед собственным даром, счастья хочется всем… но что ждёт впереди – судьба Мракокрада или Камнероя?

Самому превратить себя в скалу – ужасно. Карапакс опустил взгляд на свои сжатые когти. А как ещё не дать им творить зло? Может, и у этого старика всё когда-то началось с кровавых образов и воплей в голове?

Лежащий дракон повернул голову и посмотрел на свой хвост, с которого осыпались последние окаменевшие чешуйки, похожие на прибрежную гальку.

– Мне нельзя на свободу, – прохрипел он, – я сам не знаю, что способен натворить. Верни меня в камень, только так я никому не наврежу.

– Он так и думает на самом деле, – кивнула Луна, переступив лужу крови и подбирая гальку с его крыльев. – До смерти боится собственной власти и вообще всякой магии, сходит с ума от страха.

– У меня тоже голова раскалывается рядом с ним! – пожаловалась Чтица.

– Да, это страх, – вздохнул чёрный гигант. – Мне уже приходилось такое наблюдать… Ничего, – оживился он, – я попробую что-нибудь сделать. Придумаю заклятие, чтобы снять его беспокойство…

– Нет! – с тревогой воскликнули в один голос отец и дочь.

– Не трогай мой разум! – В голосе Камнероя снова зазвучала паника.

– Почему? – удивился Мракокрад. – Ты не хочешь избавиться от своего страха? – Он повернулся к Луне. – Разве плохо делать других счастливыми, если можешь?

– Плохо, если они этого не хотят, – тихо ответила она.

– Надо хотеть! Иначе какой смысл вообще… – Он выразительно пожал крыльями, едва не задев Карапакса. – Ну ладно, как хотите. Пускай и дальше наслаждается своими бедами.

– Верни меня в камень! – взмолился Камнерой, прижимаясь к стене и закрывая глаза.

Мракокрад испустил безнадёжный вздох.

– Ох уж эти мне любители пострадать! – пробормотал он сердито. – Никогда их не пойму. – Подобрал с пола горсть камней, искрошил когтями в пыль и осыпал ею лежащего ночного от шеи до хвоста. Чешуя вновь принялась зарастать холодной тускло-серой коростой, сливаясь с полом и стенами тёмной пещеры. – Получай… Желанного тебе несчастья!

– Благодарю! – прошептал Камнерой с радостным облегчением.

Чёрный великан поморщился в сторону Луны, она в ответ покачала головой. Карапакс озадаченно следил за ними. Общаются мыслями? Похоже, у них взаимная симпатия.

Если так, то почему он сам должен относиться к Мракокраду иначе?

В конце-то концов… гость из прошлого исцелил Жара, спас Камнероя, защитил душу Анемоны, одарил способностями ночных драконят – где тут зло, чему ужасаться? Не пора ли перестать беспокоиться?

Солнышко нежно обняла отца за шею. Кровь из зажившей раны пачкала её золотистую чешую, но она даже не замечала. Затем вдруг подняла голову и сурово прищурилась, глядя в глубь туннеля.

В наступившей тишине послышались шаги, и в пещеру вошла Анемона.

– Поймала! – объявила она, отступая в сторону.

Следом втиснулся дракончик. Острый конец кости, подобранной на полу, сам собой колол его в горло под нижнюю челюсть, побуждая двигаться вперёд. На недавно излеченной морде с блестящей ярко-красной чешуёй застыла гримаса стыда.

Солнышко окинула его растерянным взглядом, не узнавая.

– Жар? – нарушил молчание ночной дракон. – Зачем ты это сделал?

– И это сразу после того, как Мракокрад исцелил тебя! – добавила морская принцесса. – Казалось бы, надо порхать и веселиться, а не убивать беспомощных стариков… – Заметив открытые глаза Камнероя, она удивлённо хмыкнула. – Ещё и до конца не довёл! Вы только гляньте: это ископаемое ещё дышит!

– Мракокрад его спас, – объяснила Чтица.

Солнышко не отрывала взгляда от преступника.

– Жар, зачем тебе понадобилось его убивать? – спросила она.

– Он мне соврал! – процедил небесный сквозь зубы. – Мог вылечить мой шрам, но не захотел.

– Ого! – воскликнула Чтица, прищурившись. – Луна, ты тоже слышишь? Он же ненавидит всех подряд!

– Вон из моих мозгов! – свирепо рыкнул Жар, и ночная с визгом отшатнулась.

Солнышко удивлённо покачала головой.

– Тебя же всё равно вылечили, какая разница, кто это сделал? Разве можно за такое убивать?

– Он врал мне! – снова прорычал дракончик, хмуро потупившись.

– Забавно слышать от того, кто сам кое-что скрывает, – заметил Мракокрад. Он поманил когтем – кожаный мешочек сорвался с шеи небесного и поплыл по воздуху.

– Отдай! – заревел Жар, рванувшись вперёд, но Анемона самодовольно усмехнулась, и острая кость до крови врезалась ему в горло, заставив замереть с болезненным шипением.

– Ну и злой же он! – фыркнула Чтица. – Всех нас готов разорвать в клочки.

Мракокрад поймал мешочек, развязал и перевернул. На пол выпала библиотечная дощечка с печатью, а следом… синяя сапфировая звёздочка с мерцающей искрой внутри!

– Третий приснилл! – ахнула Солнышко.

– Так и есть, – удовлетворённо кивнул чёрный дракон, поворачивая камень к свету. – Как услышал пророчество Луны, сразу понял. Вот он, крадущийся в снах драконий мрак – Жар из племени небесных!

Глава 8

Бойся драконьего мрака, бойся крадущихся в снах…

Морской дракончик зябко передёрнул крыльями. Неужели Мракокрад прав, и одна из опасностей, о которых предупреждало пророчество, всё время была у них под носом?

– Какой ещё мрак? – зарычал небесный. – Что за бред?

Солнышко показала на сапфировый кристалл.

– Ты украл его у Звездокрыла на острове ночных, да? Не понимаю, как тебе удавалось его прятать столько времени, во время болезни и потом.

– Мне помогли, – сплюнул дракончик, – один идиот… но других не подвернулось.

– Он думает про какого-то Брюха… или Плюха… – доложила Чтица, – и тоже ненавидит.

– Убери свой нос из моих мыслей! – прошипел Жар. – Откушу!

– Да я бы с удовольствием, – фыркнула она, – но они так и лезут в голову – чёрные, липкие, как смола – тьфу!

– Куда же его девать? – вздохнула песчаная. – Королеве Рубин мы, конечно, сообщим… но пока за ним прилетят… даже запереть некуда!

– Да ну? – поднял брови Мракокрад. – В уважающей себя академии должна быть тюрьма для нарушителей… Шучу, шучу, – усмехнулся он, встретив испуганные взгляды ночных. – Не беспокойся, Солнышко, я с ним разберусь.

– Как именно? – опасливо глянула она.

Чёрный дракон поднял библиотечную табличку Жара и дотронулся ею до передней лапы дракончика. Её тут же обвила стальная полоса, из которой зазмеилась толстая цепь, врастая другим концом в каменную стену. Небесный завыл, но, как ни рвался и ни размахивал когтями, достать никого не мог.

– Теперь никуда не денется, – довольно кивнул Мракокрад.

Он попятился, выбираясь из пещеры, и Карапакс в страхе распластался по скале, провожая глазами бесконечную реку угольно-чёрной чешуи. Гигантские когти скребли по каменному полу в опасной близости от перепончатых лап дракончика, которые рядом с ними казались совсем крошечными.

Солнышко жалостливо поморщилась, обходя прикованного Жара, но затем глянула на лужу отцовской крови, в которой оставляла следы, и со вздохом поплелась по туннелю в глубь горы.

Морская принцесса выскочила из пещеры наружу вслед за Мракокрадом и радостно вскинула крылья под дождём. Если она и заметила по пути Карапакса, то виду не подала.

– Вот здорово! Давай ещё кого-нибудь поймаем!

– Тебе бы выспаться, – озабоченно возразил он и повернулся к Чтице с Храброй, уныло жавшимся под уступом у выхода. – Вам тоже, кстати. Завтра с утра летим в дождевой лес, путь предстоит долгий… – Он обернулся к Луне, которая вышла наружу последней. – Полетаем?

Ночная помялась.

– Мы с Вихрем обещали помочь Звездокрылу прибраться в библиотеке и найти для тебя ещё свитки. Может, потом как-нибудь?

– Ну ладно, – вздохнул он под хлещущим ливнем, провожая её печальным взглядом, который смутно напомнил Карапаксу о чём-то хорошо знакомом.

– Полетай со мной! – жизнерадостно чирикнула Анемона. – Я интереснее, чем Луна, и совсем не устала.

– Завтра устанешь, – пообещал ночной, – полетим без остановок до самого леса… А сегодня я лучше побуду один.

Он расправил крылья, и тут Карапакс вспомнил: так смотрели раненые солдаты в саду у Глубокого дворца, потерявшие крыло, хвост или лапу и ещё не привыкшие к своему увечью.

Чёрный великан тяжело поднялся в воздух, и тёмные нависшие тучи вскоре поглотили его.

Морской дракончик подумал было направиться следом, но крылья едва шевелились, будто завязли в зыбучих песках. Накануне он не спал всю ночь, а перед этим целый день летел через горы, торопясь изо всех сил. Страх перед Мракокрадом заставлял бодрствовать, но теперь глаза закрывались сами собой.

Тем более что чёрный дракон не натворил пока ничего плохого, убеждал себя Карапакс, возвращаясь в обход горы к парадному входу и устало волоча хвост по коридору. Следить круглосуточно всю жизнь так и так не получилось бы. Надо же когда-то отдыхать, в конце концов!

Заглянув в свою спальную пещеру, он тяжело вздохнул. Здесь теперь так пусто… словно внутри обглоданной дочиста устрицы.

Дома, в Морском королевстве, многочисленные сыновья Коралл всегда держались вместе – в спальнях, учебных пещерах и на охоте. Шум от их постоянной возни и криков наполнял оба дворца. Поэтому, если кто-то из них совершал проступок и взрослым удавалось его заметить, наказанием почти всегда становилось одиночество. Виновного запирали где-нибудь дядюшка Акула или его дочь Мурена, но бывало, что дружно отворачивались и сами братья.

Когда Карапакс подвёл отца, так и случилось. Старшие узнали, что Жабр в гневе, и в конце концов вытянули всю историю из Спрута и Синя. Целый месяц с Карапаксом никто не разговаривал, и спать ему приходилось одному в пустой пещере. Драконята вели себя так, будто его не существует, так что он и сам уже начал сомневаться. Настоящий ли ты, если тебя никто не видит и не говорит с тобой, и долго ли ждать, пока ты исчезнешь совсем?

Вот почему в конце концов он зачаровал яйцо чайки и разбил в общую рыбную похлёбку. Прощение не заставило себя ждать, однако беспокойство никуда не делось. А вдруг сородичи никогда не простили бы его сами, и он остался один до конца жизни? Вся их дружба и приветливость с тех пор казались незаслуженными и фальшивыми, а пустая пещера всегда вызывала неприятные воспоминания, чувство одиночества и неизжитой вины.

С тех пор как его сопещерник Охр улетел вместе со своей сестрой Стерх, спать в пещере стало трудно. Живой и общительный земляной и сам тосковал по родному гнезду. Пока он был в академии, они спали спина к спине, разложив рядом тростниковые циновки. В мире всё хорошо, когда ощущаешь чешую друга. А теперь Карапакс словно лишился брата и очень скучал.

Окинув взглядом свою пустую спальню, он двинулся дальше по коридору к пещере Вихря и Холода.

Теперь, без громоздкой клетки для воришки, здесь стало куда просторнее. Ледяной дракончик что-то бормотал под нос, мастеря в углу что-то из проволоки, а песчаный свернулся на каменной лежанке в окружении свитков, задумчиво уставившись в стену чёрными глазами.

– Привет! – просунул в дверь голову Карапакс. – Можно, я у вас сегодня переночую?

Вихрь с улыбкой поднял голову.

– Конечно! – Он соскочил с лежанки и подбежал к Карапаксу.

– Привет! А ничего, что здесь ещё кое-кто живёт, – пробурчал Холод. – Может, ему и так чужого храпа по ночам хватает?

– Ну давай, рассказывай! – поторопил песчаный, не обращая внимание на сопещерника. – Что ты видел?

– Не так уж и много… Мракокрад ведёт себя тихо. Перечитал кучу свитков, избавил Жара от шрама на морде, сделал защитные талисманы для души себе и Анемоне, одарил способностями ночных драконят… А потом Жар попытался убить Камнероя, и…

– Стоп, стоп… Ничего себе, немного. Давай сначала и подробно!

Оба дракончика пришли в ужас, слушая рассказ о покушении на старого дракоманта, но вести о новоприобретённых способностях ночных потрясли ледяного ещё больше.

– Мы едва успели узнать, что тайная власть ночных – фальшивка, и на тебе, пожалуйста! – возмущённо вскинул он серебристо-голубые крылья.

– Тебе-то что беспокоиться? – хмыкнул Карапакс. – Пока небесный камень с тобой…

– А сверхсила? – зарычал Холод. – Да ещё и это, что там у последнего…

– Он умеет делать бананы, – напомнил Вихрь. – Какой ужас! Беги, пока не поздно.

Ледяной обиженно фыркнул, но промолчал.

– Чего же всё-таки хочет Мракокрад? – задумался вслух песчаный.

– Напряги мозги, и сразу поймёшь! – усмехнулся Холод. – Обзавестись друзьями и помочь драконам, ясное дело.

– Похоже на то, – вздохнул морской дракончик. – Весь день одни добрые дела.

– Это на первый взгляд, – прищурился Вихрь. – Может, мы не всё знаем, и он что-то делает тайно.

– Ну почему вы такие подозрительные? – снова фыркнул ледяной. – Он же спас Камнероя. У Мракокрада доброе сердце!

– И это тоже, – спокойно кивнул песчаный. – Наш дорогой Холод сам на себя не похож. Ещё вчера криком кричал, что Мракокраду ни в чём нельзя доверять, а сейчас только гляньте на него.

– Я изменился, поумнел! С тех пор как мать с отцом пожертвовали моей жизнью ради карьеры брата, я ко всему отношусь иначе.

– Конечно, Холод, конечно… И всё же… – Вихрь развёл лапами. – Ну представьте, вот я вылезаю из-под земли, и вижу перед собой свирепого ледяного красавца с кучей блестящих вариантов будущего и самомнением величиной с айсберг. Ага, думаю я, этот дракончик может представлять угрозу. Надо сделать его доверчивым и послушным. Что, не так? Вполне допускаю, что Мракокрад так и поступил.

Ледяной раздражённо встопорщил шипастый гребень.

– Можно подумать, я не догадался бы, что меня заколдовали!

Песчаный криво усмехнулся.

– Ну конечно! Всемогущая ледяная магия тут же подсказала бы… что именно ты почувствовал бы, о непревзойдённый дракомант?

– Даже слушать не хочу! – зарычал Холод и вылетел в коридор.

Выглянув в дверь и убедившись, что сопещерник ушёл, Вихрь озабоченно глянул на Карапакса:

– У меня скверное ощущение, что он полетел докладывать Мракокраду.

– Если и скажет о разговоре со мной, тот не услышит. Заклятие укрывает меня полностью, – заверил морской дракончик.

«Если, конечно, оно вышло правильным, – вздохнул он про себя, – а я вечно что-нибудь путаю, вот беда».

– Здорово придумано, – кивнул Вихрь. – И как тебе только пришло в голову.

– Страх заставляет быстро соображать… А трусость – особенно.

– А что твоя душа?

Карапакс пожал крыльями.

– Пока вроде на месте.

Он не собирался рассказывать об окровавленной морде Хамелеона перед глазами и его воплях у себя в голове… как и о том, что с удовольствием поступит так же с любым, кто обидит Кинкажу.

– Как думаешь, ещё на пару заклятий хватит? – осторожно поинтересовался песчаный. – Я бы и сам, но увы, никаких способностей к магии.

– О да… то есть мне кажется. Не соображу только, что бы такое нужное сделать, правильное. Весь день думаю… Беда сначала хотела, чтобы я его убил, но это вряд ли возможно, да и я не из тех драконов, что убивают других, – и не хочу таким становиться.

Снова вспышка перед глазами: футляр с зачарованным свитком колотит по носу Хамелеона… брызги крови… звенящее ощущение власти в когтях – власти наказывать тех, кто заслужил… причинять боль одним мановением лапы.

«Нет, нет! Это не я, остановите меня!»

– И потом, – продолжал Карапакс, с усилием подавляя жуткие видения, – а вдруг Мракокрад и в самом деле добрый? Не один Холод так думает – вот и Беда теперь тоже… И Луна, мне кажется. Тогда убивать его совсем неправильно… Я подумал, может, попробовать защитить от него Анемону – просто на всякий случай? Но как это сделать, чтобы он не заметил – вот что самое главное! Если он поймёт, что здесь есть ещё один дракомант… Вдруг всё-таки злой? Нельзя оставлять следы!

Морской дракончик зябко поёжился и тут же виновато дёрнул хвостом, вспоминая отважных героев из свитков, написанных матерью. Разве кто-нибудь из них стал бы такое говорить?

– Хорошо тебя понимаю, – тяжко вздохнул песчаный. – Я-то хотел совсем немногого… Ты не можешь как-нибудь определить, есть ли заклятие на мне?

– На тебе? – удивлённо переспросил Карапакс.

– А то! Всё, что я сказал про Холода, относится и ко мне самому. Мне тоже нравится Мракокрад, вот в чём штука! Он обаятельный, любит пошутить, всем помогает… И со мной держится очень даже уважительно. Чисто логически можно обосновать любые подозрения, но я их не ощущаю, понимаешь? Даже обидно: всю жизнь полагался на разум, а теперь чувства берут над ним верх!

– Ну ладно… Только заклятие не может быть на тебе самом, необходим какой-то предмет. К примеру, серьга в ухе у Мракокрада – может, она и действует на всех вокруг?

– Хм… об этом я не подумал, – помрачнел Вихрь, задумчиво барабаня когтями по полу. – Что же тогда делать?.. А если… Нет, ты не захочешь, наверное.

– Что именно?

Песчаный дракончик смущённо поковырял когтем трещину в стене.

– Не мог бы ты… э-э… меня тоже сделать дракомантом?

У Карапакса сжалось сердце.

– Боюсь, не стоит, – помялся он. – Да ты и сам не захотел бы, просто не знаешь, каково это.

– Но я буду очень осторожен! Первым делом защищу свою душу – зачарую что-нибудь, чтобы она никогда не портилась… А мои заклятия всегда были добрыми и полезными для других драконов. Разве это плохо? – Вихрь опустил взгляд на свои когти. – Кстати, если хочешь знать, со свитком Мракокрада я и собирался так поступить, можешь не сомневаться!

Морской дракончик припомнил ожесточённый спор Вихря с ледяным по поводу свитка. Смотреть на них и слушать было страшно… хотя в конечном счёте вышло как бы не хуже. Интересно, каким бы стал мир, заполучи в свои лапы всё могущество Мракокрада кто-нибудь из них двоих?

– Я тебе верю, – вздохнул Карапакс, – но всё-таки, думаю, не стоит.

Став дракомантом, Вихрь окажется в такой опасности, которая ему и не снилась. Да и опыта у него никакого… А между тем вся тяжесть вины за его несчастную судьбу ляжет на него, Карапакса.

– Ладно, забыли, – махнул лапой песчаный. – Извини за глупость. Я и сам на твоём месте побоялся бы плодить дракомантов направо и налево.

– Да нет, тут дело не в тебе… Я не то чтобы…

– Ничего, я понимаю. – Вихрь задумчиво потеребил серьгу в ухе. – Можно придумать и что-нибудь другое… А не мог бы ты оградить меня от любых заклятий?

Как странно обсуждать свою магию с другим драконом! Советоваться… И знать притом, что этот дракон только и мечтает хоть что-нибудь от него получить, даже такой хороший друг, как Вихрь.

– От любых? Но ведь бывают и полезные. Вот как мой целительный камень… или присниллы – они тоже тогда не сработают. И потом, если полностью тебя прикрыть, то и назад всё вернуть потом не получится, даже если очень захочешь.

– Верно, – хмыкнул песчаный. – А если оградить только от заклятий Мракокрада?

– Думаешь, он не заметит? – Морской дракончик нервно поморщился. – Не сможет больше тобой управлять… или захочет наложить что-нибудь новенькое, а оно никак – представляешь, как он взбесится?

– Ну и пускай! – Вихрь раздражённо забарабанил когтями. – Лишь бы магия его от меня отстала, а там уж как-нибудь отобьюсь.

Карапакс потупился, вновь ощущая себя трусливой козявкой.

– Вообще-то… – начал он, – то есть сначала он, конечно, заподозрит тебя… но сразу догадается о чужом заклятии, а там и до меня недалеко. А вот я отобьюсь вряд ли.

Песчаный хмуро подобрал упавший свиток и сунул на полку у двери.

– Ну ты и мастер опасаться! – покачал он головой.

– Извини, – вздохнул морской дракончик, стыдливо вешая крылья. – Вечно тревожусь и по сто раз обдумываю, прежде чем решиться на что-то.

– Да ладно, нормально всё, – отмахнулся Вихрь. Морской молча вздохнул, ощущая тяжесть на сердце. – Очень разумно на самом деле – хотя, конечно, иногда времени на размышления не остаётся… В конце концов, только тебе решать, как распоряжаться своей магией. Лично я в одном уверен: наше ледяное высочество, племянник королевы Глетчер, ведёт себя явно ненормально! Вот и думаю: а вдруг и у меня мозги поплыли, как у перегретой на солнце ящерицы – а я и не в курсе?

– По мне, ты вполне нормальный… – неловко пробормотал Карапакс.

Пожав крыльями, Вихрь отвернулся и начал сворачивать разбросанные свитки.

– Я хочу точно знать, – сердито буркнул он. – Кроме собственных мозгов у меня ничего нет – ни сверхспособностей, ни огнеупорной чешуи, ни королевских родственников. Вот и гадаю, остались ли хотя бы мозги.

Морского дракончика грызла совесть. Только самый презренный трус может отказать единственному, кто пока ещё сомневается в Мракокраде! Да ещё и другу, которому требуется защита…

– Да я не против! – вдруг решился он. – Давай, конечно, я готов… то есть оградить тебя от его магии.

– Правда? – расцвёл песчаный. – Вот здорово! На, держи. – Он вытащил из уха крошечную золотую серьгу с янтарём и вложил морскому в лапу. – Ты уже знаешь заклятие? Давай, я напишу, что сам придумал. – Не дожидаясь ответа, он окунул коготь в чернильницу и принялся выводить буквы на чистом уголке пергамента. – Если получится, то и Холоду такое можно сделать.

– Конечно, – вздохнул Карапакс.

Ну вот, снова те же силки, подумал он. Как и тогда, бескорыстная помощь друзьям – на этот раз с риском потерять безопасную незаметность и угодить в когти хитрого кровожадного чудища из далёких прошлых веков.

В свитках о приключениях и героях таких сюжетов не попадалось. Разве что упоминались колдуны-помощники, которые сами погибали в конце. Морской дракончик передёрнулся. А может, его используют, как золотую рыбку, исполняющую три желания? Тогда остаются ещё два. Натянуть, что ли, всем нос и уплыть в синее море?

– Нет, погоди! – спохватился песчаный, поднимая испачканный чернилами коготь. – А ты уже защитил свою душу?

– М-м… нет пока… да рано вроде бы, она пока в порядке.

– Вот с чего надо начинать! – Вихрь рассеянно обвёл написанное. – Что там говорили про душу Мракокрад с Анемоной, не помнишь? Это важнее всего!

– Нет, сначала займёмся тобой. – Карапакс потянул к себе свиток. – Тут всё готово, а над заклятием для души я всю ночь продумаю, – криво усмехнулся он.

– Ну, если ты так уверен… Точно не хочется никого убивать?

Морской дракончик несколько раз перечитал слова, потом сосредоточился на янтарной капельке, что сияла крошечным солнцем на изумрудной чешуе его лапы, и отчётливо произнёс:

– Пусть эта серьга защитит того, кто её носит, от любого заклятия Мракокрада в прошлом, настоящем и будущем!

Вихрь всмотрелся в серьгу, словно в неразборчивую карту, затем поднял двумя когтями и прищурился.

– Я думал, она как-то изменится, – с сомнением хмыкнул он. – Заискрится или ещё как-нибудь…

– Ты давай надевай, – поторопил Карапакас, – почувствуешь разницу или нет.

Песчаный дракончик вдел серьгу в ухо и задумчиво поморгал.

– Хм… Похоже, действует!

– Да ну? – отозвался морской слегка раздражённо. Если уж применять магию, то ради более яркого и несомненного эффекта.

Вихрь ходил взад-вперёд, качая головой из стороны в сторону, будто заставляя как следует улечься её содержимое.

– Ну-ка, посмотрим… – протянул он наконец. – Так… Мракокрад обаятельный и забавный, тут ничего не изменилось… однако беспокоит он меня теперь куда больше. Было ощущение спокойного доверия – и где оно? Исчезло начисто!

– Может, тебе только кажется? Самовнушение, всё такое…

– Нет! – Песчаный дракончик остановился и взглянул в упор. – Совершенно точно! Мои разум и чувства снова в единстве, и это самое для меня важное. Спасибо, друг!

– Хм-м… – Карапакс покачал головой, по-прежнему сомневаясь, что Вихрь был околдован. У Мракокрада вполне хватало обаяния, чтобы очаровать любого без всякой магии.

– Давай-ка теперь я помогу тебе составить заклятие для души! – предложил песчаный. – Я уже обдумывал его для себя – на случай, если овладею магией.

– Тебе-то зачем? Такому герою, как ты, о сохранности души можно не волноваться.

Вихрь удивлённо расхохотался.

– Ха, вот ещё! Забыл, что я вырос в Гнезде скорпионов? Воровать научился раньше, чем летать. Моя мать была наёмной убийцей и вместо чтения учила меня душить, резать и травить. На моём счету немало злых дел и ещё прибавилось бы, будь на то приказ… м-м… королевы Тёрн.

– Тогда, пожалуй, и тебе не помешало бы заклятие для души, – неохотно признал морской дракончик.

Да что с ним такое? Мракокрад вон раздаёт магическую власть кому попало, даже незнакомым! Отчего же он, Карапакс, так жмётся, не желая помочь лучшим друзьям? Просто боится разоблачения… или всё-таки беспокоится, что магия им навредит?

– Спасибо! – кивнул довольный Вихрь, забирая свиток с заклятием. – Только сначала обезопасим тебя.

«Может, моя душа и в самом деле уже пострадала? – продолжал размышлять морской. – Вот и забочусь об одном себе, а на друзей стало наплевать…»

Песчаный слегка дохнул огнём на исписанный уголок свитка. Затем глянул, что на обороте, и досадливо поморщился.

– Ну вот, подпортил историческую хронику. Ладно, поздно горевать, всё равно она скучная… Итак, что там у нас насчёт души…

Стены пещеры дрогнули от тяжёлых шагов снаружи, следом донёсся скрип когтей и чешуи. Вихрь с Карапаксом тревожно переглянулись.

– Кто там? – Песчаный дракончик дёрнулся к двери, но свет фонарей в коридоре уже заслонила гигантская голова Мракокрада.

Карапакс сжался в комок у дальней стены. Зачем он явился, кто ему нужен? Дракончик замер, с трудом удерживаясь, чтобы не зажмуриться от ужаса.

Чёрный дракон с трудом втиснул морду в узкую дверь и окинул пещеру острым взглядом.

– Как же ты, такой огромный, пролез в коридор? – приветливо улыбнулся песчаный гостю.

– Ничего, я удивительный пролаза, – устало пропыхтел Мракокрад, однако его ответная улыбка показалась Карапаксу натянутой. – Так это ты здесь живёшь? Я думал, Анемона… Чем занимаешься?

– Да вот, свитки почитываю. – Вихрь обвёл крылом кучу пергаментов у себя на лежанке. – Пытаюсь заставить себя учиться. Вот, историю поджёг ненароком… со мной случается. – Он помахал лапой, разгоняя дым.

Мракокрад пристально осматривал всё вокруг, не пропуская ни единого выступа скалы, ни тёмного уголка. Взгляд его буквально резал, так что морскому дракончику казалось, что его не просто заметили, а освежевали от рогов до хвоста.

– Что-то случилось? – озабоченно спросил песчаный.

– Анемона была здесь только что? – нахмурился чёрный дракон, не ответив.

– Нет, я её не видел.

– Точно? Может, проходила мимо и говорила что-нибудь… бормотала про себя? Делала что-то необычное?

Карапакс дёрнулся, словно поражённый молнией.

Заклятие на серьге у Вихря! Мракокрад явился тут же и спрашивает об Анемоне. Ищет источник магии, что же ещё? Получил сигнал, что здесь только что колдовали, вот и ищет. Он умеет распознавать применение чар!

Глава 9

Если Мракокрад на такое способен, подумал морской дракончик, с трудом унимая прыгающее в груди сердце, то колдовать больше не получится никогда.

Интересно, понял ли это Вихрь? По его выражению не скажешь…

– Ах да, Анемона! – спохватился песчаный. – Проходила, кажется… хотя я точно не уверен.

«Ага! Понял, стало быть».

– Интересно, – хмыкнул Мракокрад. – Увидишь её, передай, что у меня есть срочный разговор.

– Да, конечно. Передам обязательно.

Чёрный великан прищурился, вновь окидывая его взглядом.

– А ну-ка, Вихрь, прикажи этому свитку свернуться самому!

Песчаный дракончик весело рассмеялся.

– Думаешь, ещё не пробовал? Да я всю жизнь мечтаю стать колдуном!.. Эй, свиток, живо свернись! – Он пожал крыльями, глядя на неподвижную полосу пергамента. – Нет, не желает.

– Может, оно и к лучшему? – усмехнулся Мракокрад уже вполне искренне. – С твоим блестящим умом опасно быть дракомантом. – Огромная голова с шорохом убралась назад в коридор. – Спокойной ночи, до завтра!

– Спокойной ночи! – пожелал в ответ песчаный, прислушиваясь к тяжёлым удаляющимся шагам и скрипу когтей.

– Он знал! – почти беззвучно выдавил морской. Мракокрад всё равно его не слышал, но голос срывался от страха. – Он чувствует, когда и где применяют магию! Должно быть, зачаровал какой-то предмет, который его предупреждает.

Подождав, пока пол перестанет дрожать от тяжкой поступи гиганта, Вихрь с облегчением перевёл дух.

– Удачно ты успел укрыться, как только он вышел из горы. Сейчас бы уже не смог.

– Да уж, – поёжился Карапакс.

– А ещё хорошо, что он не знает, какое именно заклятие наложено. Я бы на его месте озаботился.

Морской дракончик молчал, медленно приходя в себя от страха. Ведь запросто мог бы попасться! Даже в голову не приходило, что так просто! А если у Мракокрада припасено и что-нибудь похитрее?

– Теперь я ничего не могу, ничего, – уныло произнёс он. – Тут же кинется искать, и найдёт!

– Он знает только место, где применяют магию, – возразил Вихрь. – Спрячешься рядом с Анемоной или Камнероем, он и подумает на них.

– Может быть… но тогда он их спросит и, если они откажутся, решит, что они врут и что-то замышляют против него. – Карапакс нервно потеребил край крыла. – Не хочу подставлять Анемону, зачем ей неприятности из-за меня?

– Верно, – вздохнул песчаный, – нехорошо получится.

– Ар-р-р! – в отчаянии застонал морской дракончик, падая на пол и укутывая голову крыльями.

– Слушай, может, не так ещё всё и плохо… Ну представь, что тебя самого с помощью магии заточили под землёй. Разве ты не постараешься, когда выйдешь на свободу, обезопасить себя на будущее? Первым делом станешь следить за всеми дракомантами, которые есть поблизости, – просто чтобы не дать себя больше одурачить. Если разобраться, очень даже умно с его стороны…

– Всё, я лечу домой! – Карапакс вскочил и кинулся к двери. – Нырну в каньон и укроюсь в Глубоком дворце, там он меня не достанет… А если достанет? Зачарует что-нибудь и сможет дышать под водой… или вообще высушит всё море! Он что угодно может, он…

– О луны! Хватит паниковать! – Вихрь преградил ему путь. – Подумаешь, конец света! Говорю же, это ещё не значит, что Мракокрад злой. Он просто защищается на всякий случай. Надо просто и дальше следить за ним, вот и всё.

– Я больше не смогу: завтра он забирает ночных драконят и летит в дождевой лес.

– И Луну тоже?

– Не знаю… наверное.

Песчаный дракончик задумчиво побарабанил когтями по полу.

– У меня нет никаких поводов за ними увязаться… Придётся опять тебе.

– За ними в лес? – испуганно округлил глаза морской.

– Надо же нам знать, что затевает Мракокрад! А я пока пригляжу за Яшмовой горой – что за ураган и лёд ей грозят. Только как нам с тобой общаться? Приснилл бы заполучить… может, Солнышко согласится на время отдать свой?

Нет, подумал Карапакс, не похоже на простую золотую рыбку с тремя желаниями. Скорее тут история про команду сыщиков, которая расследует подозрительные происшествия. Цель у них общая, он напарник Вихря и отправляется на далёкое и опасное задание… жаль только, в одиночку.

Вообще не так уж плохо, если подумать. В историях про сыщиков один может быть и недалёким, и слабым – другой всегда на подхвате. Героем быть не обязательно, пускай песчаный принимает все важные решения, а с помощника какой спрос? Так, чего доброго, и выжить получится.

– Кажется, у меня есть кое-что полезное, – кивнул он. Выглянул в коридор, проверяя, точно ли ушёл Мракокрад, и поманил песчаного за собой.

Под тростниковой циновкой в опустевшей пещере Карапакса был припрятан мешок с его вещами – совсем небольшой по сравнению с неподъёмным сундуком Анемоны, полным сверкающих побрякушек. Морской дракончик вытряхнул содержимое на пол: обломок коралла, пара потрескавшихся каменных плиток с грифелем для письма и три засаленных изогнутых дощечки, из которых складывалась деревянная миска.

Оглядев пожитки товарища, песчаный вежливо хмыкнул.

– Ну что ж, у нас в Гнезде скорпионов ещё и не такое сошло бы за сокровище.

Прежде чем ответить, Карапакс ещё раз выглянул в коридор.

– Всё это зачарованные предметы, – прошептал он.

– Ого! – В глазах Вихря зажглось любопытство. – А что они могут? Защищают от ран? Убивают врагов? Заставляют всех дружить с тобой?

– М-м… нет, – смутился дракончик. – Вот это, – дотронулся он до коралла, – помогает находить потерянное… А здесь… – Он привычно собрал из частей миску. – Здесь любой еды, сколько ни положишь, становится вдвое больше: вместо двух устриц четыре, к примеру…

– Ты же принц! Я думал, у вас еды хоть завались.

– Ну… да, – помялся морской, – но нас, принцев, так много… И потом, иногда лень плавать на охоту.

– Понятно… А камни зачем?

Карапакс поднял плоский кусочек сланца и протянул песчаному.

– Если написать что-нибудь на одном, те же слова появятся и на другом.

Он взял грифель и быстро нацарапал на плитке поменьше: «Привет, Вихрь!». Небрежно выведенные буквы тут же сами собой возникли на камне, что держал песчаный. Однако, когда Карапакс стёр надпись, её копия осталась на месте.

– М-да… – Вихрь повертел табличку в лапах, будто надеялся найти на другой стороне заклятие поинтереснее.

– Думаю, их можно использовать для передачи сообщений, – неуверенно продолжал морской дракончик. – Правда, на дальние расстояния я не пробовал… И работают они только в одну сторону… но можно хотя бы позвать на помощь, так ведь?

– В одну сторону? – недоверчиво переспросил песчаный. По его выражению морды было видно, что он думает о мире, где волшебные способности достаются таким, как Карапакс.

– Ну… да, – смутился морской. – Понимаешь, я ведь не думал тогда, что они понадобятся… ну, для общения.

С великим трудом сдержав изумление, Вихрь всего лишь озадаченно моргнул.

– А для чего же ещё они нужны?

– Наверное, это покажется странным… – начал Карапакс. Песчаный смотрел на него так, будто после королевской чашки для добавки странным уже ничего показаться не могло. – Понимаешь, я когда-то хотел стать сочинителем свитков… ну и думал всё время, на охоте и на уроках, как лучше сказать то или другое… А потом забывал… вот и стал записывать. Сразу стирал, пока братья не увидели, но всё сохранялось дома на другой табличке – очень удобно.

– Понимаю, – усмехнулся песчаный с неожиданным сочувствием. – Моим братьям и сёстрам тоже не стоило ничего показывать… Хвост-чешуя! Надо же, сочинитель!

– Да я давно уже это дело забросил, – махнул лапой морской, – всё равно ничего не получалось. – Он со вздохом поворошил пыльную кучку сокровищ. – Так, на память держу… И почти не пользуюсь, вдруг кто-нибудь заметит.

– Ну да, ну да, – покивал Вихрь, поворачивая табличку к свету. – На самом деле, идея хорошая. Будешь мне писать, что делает Мракокрад… И если на подмогу надо лететь. Вдруг с Луной что-нибудь случится… или с кем-нибудь другим – ну, всё равно с кем, мало ли.

Карапакс кивнул, слегка опасаясь за волшебный предмет – вдруг попадёт не в те лапы? Ладно, зато хоть на помощь позвать можно.

«А ведь я только что согласился лететь за Мракокрадом в дождевой лес», – ужаснулся он.

В коридоре вдруг послышался стук когтей по каменному полу, затем треск пламени и яростный рык. Из двери потянуло дымом.

– Ага, понятно, кто там, – усмехнулся Вихрь.

Морской дракончик осторожно выглянул наружу. Беда суетилась, раздражённо шипя и пытаясь погасить небольшой костёр, но получалось плохо: от её прикосновений огонь только пуще разгорался. Из спальных пещер выглядывали сонные мордочки драконят и тут же прятались обратно при виде меднокрылой.

– Тьфу! Гнилые потроха! – плевалась она. – Гасни же, кому говорю!

– Пусти, пусти! – подоспел Вихрь и стал затаптывать пламя. – Всё, готово! – Сняв со стены щит с объявлением, он придавил угольки и загасил разлетевшиеся искры.

– Что за придурок роняет свитки в коридоре! – возмущалась Беда, плюясь дымом. – Посреди дороги, где кто угодно может их поджечь! Нарочно, что ли?

– Я… Я нечаянно, – пролепетал мелкий радужный, высовываясь из-за угла. – Это была моя домашняя работа.

– М-м… ясно. Хм… – Небесная сложила крылья, разглядывая дракончика, который был вдвое меньше неё и весь позеленел от переживаний. Покосившись на Карапакса, словно в поисках совета, она пробурчала: – В другой раз мусори у себя в пещере! – Что, как хорошо знал морской, было для неё верхом вежливости.

– И-извини, – пискнул радужный.

Карапакс кашлянул, прочищая горло.

– Я уверен, что Беда тоже хочет извиниться, – заметил он осторожно. Небесная нахмурилась, глядя искоса. – За то, что случайно сожгла твою работу, над которой ты старательно трудился. – Он приветливо кивнул дракончику.

– Ах да, само собой! – спохватилась меднокрылая, энергично кивая. – Извини, что твой свиток попал мне под лапы и сгорел… Зато тебе очень повезло, что это был не твой… например, хвост!

Радужный дракончик покрылся бледными пятнами и пугливо скрылся за дверью.

– Вот именно! – крикнула небесная вслед. – Не вздумайте раскидывать по коридору хвосты!

Морской дракончик с усмешкой переглянулся с песчаным. – Вот она, наша Беда, – хмыкнул Карапакс. – Ужастики перед сном – её специальность.

– А что я? – фыркнула меднокрылая. – Извинилась же!

Морской дракончик с удовольствием вспоминал, каким он был, когда путешествовал с Бедой, хотя их роли в приключениях и не очень сочетались. Может, он и выступал её помощником, но сама Беда тоже не слишком годилась в герои. Скорее, его можно было сравнить с мудрым советником при каком-нибудь безумном пророке. Чем-то похоже на историю из свитка, где потерянный дракончик воспитывался в стае диких косаток, а когда вернулся в племя, не умел даже говорить и то и дело впадал в ярость, буянил и кусался. С небесной Карапакс иногда чувствовал себя его братом, который один не боялся с ним общаться.

Так или иначе, с Бедой они приятельствовали, что выглядело, по правде говоря, довольно странно. Кому бы могло прийти в голову, что он когда-нибудь подружится со смертельным живым оружием Небесной королевы?

Вместе с Бедой драконята вернулись в его пещеру, и морской дракончик торопливо сдвинул свою циновку и вещи в самый дальний угол, подальше от огненной чешуи. Перенести всё к Вихрю и Холоду можно будет потом. Каменную табличку, грифель и коралл он сложил в мешочек на шее, чтобы завтра взять в дождевой лес, а составные части деревянной миски, которые не помещались, засунул под бывшую циновку Охра.

– Ну как, встретилась с Глином? – спросил песчаный. – Всё хорошо?

– Да, отлично! – просияла Беда. – Нормально, великолепно, хоть и немного странно… но вообще, замечательно! А что? Тебе что-нибудь рассказывали?

– Да нет, просто интересуюсь.

– А, понятно… Он очень обрадовался, когда узнал о короле… О Пурпур. – Небесная скривилась, будто проглотила взрывчатый кактус. – Мы обнимались! – воскликнула она. – Ну, то есть он меня обнял… Да ничего особенного, всё нормально – наверное, драконы то и дело обнимаются.

Эх, Беда, Беда… Карапаксу вдруг пожалел, что не может сам её обнять в знак сочувствия.

– Глину ты тоже нравишься, – улыбнулся Вихрь.

– Правда? – Она расцвела, будто расплавленное стекло. – Точно нравлюсь? Откуда ты знаешь?

– Ну, это видно… Просто он не знает пока, что думать. Дай ему немного времени… А может, и много, не знаю.

– У меня времени сколько угодно! – радостно выдохнула небесная. – Всё равно, сколько ждать. – Она счастливо улыбнулась Карапаксу и сообщила громким шёпотом: – Вихрь сказал, что Глину я нравлюсь!

– Я слышал, – улыбнулся в ответ дракончик.

– Боялась, он рассердится, что я сожгла магический свиток и выпустила древнее чудище… но ведь Мракокрад оказался совсем не чудищем, так что всё хорошо, правда? – Беда глянула на тугой мешочек у него на шее. – Ты собрался куда-то лететь?

– Да, завтра с Мракокрадом в дождевой лес. Просто… хочу посмотреть, что там будет.

– О! – Она печально свесила крылья, едва не задев столик для чтения свитков, и Вихрь поспешно оттащил его подальше. – Улетаешь, значит?

– Думаю, совсем ненадолго… Очень жаль, что без тебя.

– Мне тоже жаль… – Беда показала на свои крылья. – Огненной чешуе в лесу не место – так сказала королева Ореола! – Она серьёзно покачала головой, потом добавила с улыбкой: – Мне будет не хватать твоего скучного вида… ну, не то чтобы так уж сильно, но всё-таки.

– Ничего, Глин тебя утешит.

– Вот именно! Точно-точно! – Небесная попыталась принять серьёзный вид, но счастливая улыбка всё равно пробилась наружу.

«Мне и в самом деле хотелось бы взять её с собой», – подумал морской дракончик.

В тот первый раз он решился покинуть Яшмовую гору только благодаря весёлой и взбалмошной Беде. Их приключения воспринимались как её собственная погоня за бывшей королевой Пурпур, а его ни к чему не обязывали. Никто на него не давил, никаких особенных подвигов не требовал, а потому не было и риска всё испортить.

Завтра всё будет иначе. Предстоит следить за страшным Мракокрадом в одиночку, и притом в незнакомом дождевом лесу. Да ещё и магию теперь нельзя применять!

Один-одинёшенек, беспомощный и бесполезный… Такая история едва ли может кончиться добром.

Часть вторая

Путь к власти

Глава 10

Лес раскинулся внизу безбрежным океаном листвы, топорщась на ветру буйными тёмно-зелёными волнами. Стайки ярко-жёлтых птиц взмывали фонтанами брызг и с пронзительными криками ныряли обратно в глубину. Только пахло здесь не морской солью, рыбой и водорослями, а пронизанной корнями плодородной почвой, пряными травами и гниющими фруктами.

– Никак не возьму в толк, зачем тебе сюда понадобилось, – хмыкнула Анемона, подлетая сбоку.

Дракончик вздрогнул и бросил опасливый взгляд на Мракокрада, но чёрный гигант махал крыльями далеко впереди во главе драконьей процессии, всматриваясь в лесную чащу. Анемона всё утро держалась бок о бок с ним, и отстала, чтобы поговорить, только сейчас, так что убедить её вернуться случая не представилось.

– Могу то же самое спросить у тебя, – пожал плечами Карапакс. – Как же уроки в академии? Мать-королева едва ли позволила бы тебе разгуливать вместо учёбы по всей Пиррии.

– Мракокрад меня научит куда лучше, чем замшелая развалина Ласт, – фыркнула сестра, – а материнский поводок с меня, слава лунам, уже сняли. Лечу, куда пожелаю!

– Щук небось изнервничался весь… – Дракончик повернулся в воздухе, неловко поправляя болтающийся на шее мешочек. – И как он только отпустил тебя одну?

– Да он и не знает! – Анемона самодовольно вскинула голову. – Как обычно, улёгся спать у моего порога, вот чудак… А я тихонько прошмыгнула, он и не заметил. Ха, тоже мне, страж!

Бедняга Щук! Проснётся, а его драгоценной принцессы и след простыл. С ума ведь сойдёт – на него понадеялись, а он подвёл! Это чувство было знакомо Карапаксу, как никому другому.

– Ну а всё-таки, тебе-то зачем лететь? – не унималась сестра. – Я думала, ты до смерти боишься Мракокрада, и вдруг… Говорил, он не любит тебя, а он даже не замечает – ни разу не оглянулся.

– Я просто… ну… хочу посмотреть, что он будет делать, – признался дракончик, с трудом удерживаясь, чтобы не ощупать мешочек на шее – не потерялась ли палочка с заклятием от Мракокрада.

– На случай, если он примется совершать жуткие убийства? – усмехнулась она, шутливо выбрасывая когтистую лапу. Карапакс в страхе отшатнулся. – Эх ты, медуза бескостная! Он хочет спасти родное племя, вот и всё!

– Королева Ореола уже спасла ночных, – робко возразил брат. – Они больше не живут на вулкане, им хорошо.

– Ага, хорошо… – Морская принцесса закатила глаза. – Хрустят, как пустые ракушки под лапами у радужных. Ты вообрази только, братец: вдруг наша мать умрёт, а мне не хватит характера взойти на трон – и всё племя решит переселиться в болото к земляным под власть королевы Ибис! Что ты тогда запоёшь? Разве уважающие себя драконы такое допустят?

Карапакс заметил, с каким видом оглянулась летящая впереди Храбра, и предпочёл сменить тему:

– Что там у вас вышло вчера с Мракокрадом? Говорят, он тебя искал… – Вопрос не давал покоя дракончику всю ночь. Что, если чёрный великан догадался?

– Очень смешно вышло, – хихикнула Анемона. – Он спросил меня, не накладывала ли я заклятий без его разрешения… А я такая: ах, ещё и разрешение требуется? Ну, он сразу поправился: не разрешение, а мудрый совет… А я ответила, мол, не помню, иногда само собой получается – один раз даже ожерелье из жемчуга рассыпалось, когда я злая была и на него прикрикнула… Да нет, не то чтобы поссорились – он же знает: я принцесса и могу делать, что хочу!

«Ну-ну», – хмыкнул про себя Карапакс, но сказать ничего не успел. Мракокрад впереди выдохнул в небо столб огня и поманил всех к себе. Ночные драконята и Анемона тут же кинулись догонять, словно мотыльки, летящие на свет.

– Наступил великий момент! – объявил чёрный гигант, ныряя в кроны деревьев, и торжественная процессия по одному последовала за ним. – Ночное племя ждёт нас!

Карапакс тяжело вздохнул и тоже устремился вниз, чуть приотстав. Рано или поздно, подумал он, Анемона поймёт, что Мракокрад просто-напросто не видит его и не слышит. Вообще-то, сестра привыкла, что весь мир вращается вокруг неё, и мало приглядывается к другим, но не вечно же этому продолжаться. И что тогда? Признаться?

После жаркого солнечного неба зеленоватый лесной свет казался сумраком. Почти как в Летнем дворце, когда тот ещё не был разрушен. По ветвям, переплетённым лианами, разбегались какие-то мохнатые существа с длинными лапами. С трудом лавируя среди плотной листвы и липкой паутины, морской дракончик не мог отделаться от неприятного чувства, что сами деревья здесь – живые ловушки, поджидающие добычу.

Далеко внизу, на поляне среди густого подлеска, собралась целая толпа – очевидно, всё племя ночных драконов. Все задрали головы, следя за приближением гостей. Вокруг теснились плетёные хижины и шаткие деревянные строения, многие ещё недостроенные. Обложенная валунами яма с тлеющими углями в центре прогалины источала аппетитный аромат кабанятины, испечённой с травами и кореньями.

Королева Ореола стояла на помосте из красного дерева, повернувшись к собравшимся. Помимо неё, тут не было ни одного радужного – во всяком случае, на виду, – и чешуя правительницы в парадной чёрно-золотой раскраске с зелёным лиственным узором ярко выделялась на фоне толпы. Вплотную к королеве, словно тень, застыл ночной дракон с озабоченным взглядом. Карапакс догадался, что это и есть верный Потрошитель, добровольный телохранитель Ореолы, о котором столько рассказывали и даже писали в свитках.

Королева наблюдала за прибытием Мракокрада с непроницаемым выражением, и ни одна чешуйка не изменила цвета, повинуясь эмоциям. Интересно, подумал морской дракончик, испугалась ли Ореола хоть раз в течение всей своей жизни?

Он скромно устроился на одной из верхних ветвей, где широкие зубчатые листья удачно маскировали его изумрудно-зелёную чешую, и стал наблюдать, как гигантская фигура Мракокрада опускается у помоста, нависая над королевой и Потрошителем. По толпе ночных пробежал изумлённый шепоток. Телохранитель с тревогой придвинулся к Ореоле, но сама она не шевельнула и когтем.

Анемона зависла у плеча Потрошителя, но места на помосте не хватало, и она с недовольным шипением уселась прямо на землю, демонстративно отбрасывая в стороны опавшие листья.

– Полагаю, что вижу перед собой Мракокрада? – заговорила королева.

Обернувшись, она приветливо кивнула Луне, которая обнималась с матерью, и другим драконятам, которые тоже первым делом кинулись к родителям. Чтица что-то горячо шептала на ухо высокому ночному, показывая свой зачарованный браслет.

– Как я понимаю, – пророкотал чёрный великан, – Солнышко использовала приснилл, чтобы сообщить тебе о нашем визите. Я убедительно просил её этого не делать, однако…

– Племя не одобряет такие сюрпризы, – ответила Ореола, обводя крылом море чёрной, как ночь, чешуи. – Однако, как ты сам видишь, вопреки твоим опасениям никто скрываться не стал. Ночные драконы – храброе племя. Они решили остаться и встретиться с тобой.

На самом деле королева несколько преувеличивала. Карапакс заметил, как несколько драконов при виде гостя растворились в чаще. Впрочем, за что их винить? Мракокрад в течение двух тысячелетий был худшим кошмаром ночных. Даже странно, что не выдержали и убежали столь немногие. Интересно, как удалось убедить остальных?

Мракокрад оскалился в ослепительной зубастой улыбке.

– Никакой храбрости и не требовалось. Я вовсе не чудовище, о котором говорится в лживых свитках. – Он протянул к толпе разжатые когти, словно выставляя наружу все свои секреты. – Вам рассказывали, что я сеял зло и жестокость, за что и был заточён под землёй для вашей безопасности. Так вот: всё это неправда, дорогие мои братья и сёстры! Я хотел для нашего племени великого будущего – могущества и безопасности, мира и процветания. Мечтал, чтобы ночным драконам никогда не приходилось скрываться, голодать и жить в страхе. Однако нашлись те, кто мне не доверял… А также те, кто боялся усиления нашего племени…

Он широко повёл крылом, осеняя толпу, словно осыпал собравшихся сверкающими алмазами своих чешуек. Карапакс невольно задумался, сколько раз Мракокрад репетировал свою речь, сидя один во тьме под нависшей толщей скалы.

– Меня предали в тот самый миг, – тяжело выдохнул чёрный великан, словно ощутив остриё копья, пронзившего грудь, – когда всё должно было измениться! Драконы, которым я верил, как себе самому, поймали меня в ловушку и упрятали в недра земли, где мне пришлось спать против своей воли две тысячи лет! За это время ночные драконы потеряли и свою силу, и родной дом, и влияние в Пиррии, а историю предатели злодейски переписали, извратив даже память обо мне! Скажете, я злой? Нет! Жестокий? Нет и нет! Опасный? Может быть, но только не для своего родного племени и своих друзей!

Взгляд его упал на Луну, и драконы стали с любопытством оборачиваться.

– Вот вам вся правда! Я люблю наше племя… – Он необыкновенно оживился, его чёрные глаза сияли счастьем. Таким морской дракончик видел Мракокрада впервые.

– Когда-то ночные драконы были величайшим племенем в Пиррии, самым сильным, уважаемым и просвещённым… И я могу показать вам, как снова достичь величия!

Он умолк, словно ожидая аплодисментов, но тишину нарушал лишь шум ветра в древесных кронах да отдалённый рык ягуара.

– Ночные драконы, – разнёсся по поляне спокойный голос Ореолы, – сейчас трудятся, возводя свой новый дом в мире и безопасности этого леса! Они сильны, умны, полны идей и уверены в себе. Им не требуется никакой помощи, чтобы стать великим племенем – они уже великое племя!

По толпе прокатился шорох чешуи: драконы выпрямлялись, прижимая к спине крылья и гордо поднимая головы.

– Я уверен, что так и есть, – кивнул Мракокрад, – но знаю, каких высот они могли бы ещё достичь в будущем. Я вижу это сияющее будущее впереди и готов повести к нему племя, если оно захочет последовать за мной!

– За тобой? – вмешался Потрошитель. Ореола бросила на него предостерегающий взгляд, но безуспешно. – Куда последовать?

– Обратно в наши старые владения, конечно же! – Мракокрад с хищной улыбкой взглянул на радужную. – Королева Ореола! – надменно произнёс он, с явной насмешкой выговаривая слова. – Я вызываю тебя на поединок за трон Ночного королевства!

Глава 11

Морской дракончик сам не понимал, почему так поражён: в конце концов, поведение Мракокрада с самых первых шагов вполне укладывалось в стремление занять трон – но тем не менее явилось полной неожиданностью. Ни одним из драконьих племён за всю историю не правил король, а только королевы – во всяком случае, насколько было известно Карапаксу. Такого он даже представить себе не мог, как и ошарашенного вида Ореолы.

«Если он может стать королём, то и я могу?» – мелькнула вдруг мысль. Откуда она взялась? Карапакс ни за что не согласился бы на трон – да и не смог бы его захватить, если на то пошло.

«Даже после того, что я сделал с Хамелеоном?»

Дракончик поморщился, глядя на свои сжавшиеся когти. Нет, это не он! И мысли эти – чужие!

Между тем Луна вырвалась из объятий матери и стала проталкиваться к королевскому помосту.

– Ты не можешь! – выкрикнул Потрошитель, с лютой злобой глядя на Мракокрада. Ореола не пыталась остановить его: она по-прежнему смотрела отрешённо, как будто ей на голову высыпали миллион слов, из которых надо срочно составить свиток.

– Почему это? – усмехнулся чёрный великан.

– Во-первых, племенем всегда правит королева, а во-вторых… ты не королевской крови! У тебя нет права на трон!

– Если ты ещё не в курсе, она тоже не из нашей королевской семьи, – спокойно парировал Мракокрад, указывая хвостом на Ореолу. – Что же касается короля, то всё когда-то случается в первый раз.

– В Пиррии за всю историю не было королей! Таков порядок, и не тебе его менять!

– Мир вообще изменчив… И потом, мы же не муравьи, а драконы. Захотим, сделаем по-другому.

Карапакс задумчиво почесал рога. Где-то он уже такое слышал… В академии на уроках кто-то говорил?

– Мракокрад! – прошипела Луна, выбравшись наконец из толпы. – Что ты затеял? Обещал же не трогать моих друзей!

– Пожалуйста, можешь проверить всех, – ответил он неожиданно ласково. – Твои друзья целы и невредимы.

– Ореола… она тоже моя подруга! – дрожащим голосом выдавила ночная. – Я не хочу, чтобы ты убивал её.

В глазах великана мелькнуло сочувствие.

– Ах, Луна, Луна… – вздохнул он. – На самом деле ты не хочешь, чтобы я вообще кого-то убивал. Да я и сам не хочу, но… мы всё-таки драконы. Бывает, что иначе просто нельзя.

– Я не могу принять твой вызов! – заговорила королева, и Мракокрад снова повернулся к ней, оставив ночную с поникшей головой. – Радужные драконы тоже нуждаются во мне, и я не могу драться с тобой, подвергая риску их племя и трон.

Чёрный великан весело рассмеялся.

– Может, мне стать королём обоих племён? Шучу, шучу… Какой интерес управлять кучкой раскрашенных поедателей фруктов!

Морской дракончик глянул на толпу. Судя по прищуренным взглядам, ночные этой шутки явно не одобрили.

– Есть и другой вариант, – продолжал Мракокрад. – Ты сама уступаешь мне трон Ночного королевства. – Он бросил на Луну выразительный взгляд, как будто говорил: «Видишь, я стараюсь! Довольна?»

Ореола покачала головой.

– Это было бы несправедливо по отношению к ночным, которые мне присягнули.

– Когда вулкан обрушился им на головы? – усмехнулся он. – Разумеется, в тот момент ты была привлекательнее потока раскалённой лавы… но будь тогда у них на выбор король из своего племени, да ещё такой могущественный и внушительный…

Королева молчала, задумчиво глядя на толпу.

Карапакс нахмурился. О чём тут думать? Неужели ночные и правда предпочли бы кровожадное чудовище из древних страшилок?

Он вспомнил историю безумного дракоманта Альбатроса, который истребил почти всю королевскую семью. Воскресни он вдруг и веди себя вот так дружелюбно, кого выбрали бы морские драконы, его или, скажем, Ледяную королеву Глетчер?

– О, интересная мысль, ваше величество! – кивнул вдруг Мракокрад, всматриваясь в глаза Ореолы. Она удивлённо прищурилась. – Предоставить ночным драконам решать самим! В самом деле, я бы согласился.

– Я ещё ничего не предлагала! – прошипела она. – В современную эпоху считается неприличным читать чужие мысли!

– Приношу извинения, – поклонился ночной. – Просто мысль показалась мне уж очень удачной… Мирный переход власти – как интересно! Должно быть, нравы сильно смягчились за последние две тысячи лет… Так что, как думаете сами? – обернулся он к толпе. – Проведём голосование – как в королевском совете, только всем племенем? Король Мракокрад или Радужная королева?

– Нет! – заявила Ореола, делая шаг вперёд. Солнечные лучи ярко вспыхнули на её пышной разноцветной чешуе. – Никаких голосований! Никто не будет служить тому, кого он не выбирал! – Она обвела взглядом чёрных драконов. – Кто хочет остаться в лесу и жить в доме, который построил собственными лапами, милости прошу… А кому охота лететь с Мракокрадом в старое королевство – не задерживаю!

Великан тоже вглядывался в толпу со своей высоты и, как показалось Карапаксу, был не очень-то доволен увиденным – а вернее, услышанным в мыслях собравшихся.

– Вы не обязаны решать прямо сейчас, – торопливо проговорил он. – Сначала ближе познакомьтесь со мной. Полагаю, королева Ореола не будет возражать, если я проведу у неё в лесу денёк-другой и пообщаюсь с родным племенем?

– Ты наш гость, – кивнула она, и в глазах её на миг мелькнуло озадаченное выражение. Затем сошла с помоста и в сопровождении Потрошителя двинулась через толпу ночных. В приглушённом гуле голосов слышалась растерянность, близкая к панике. Оставаться или лететь? Что теперь станет с племенем?

Мракокрад повернулся к Луне.

– Видишь? – спросил он тихо. – Я знал, что убивать Ореолу не придётся… мне просто надо было показать себя сильным правителем. Иначе драконы не поймут.

Ночная глянула на него с обидой и отвернулась, направляясь обратно к матери. Огромный дракон не отрываясь смотрел ей вслед. Морскому дракончику стало окончательно ясно: Мракокрад к Луне неравнодушен.

А что же она сама? Помогала ему до сих пор, и что же теперь? Отправятся вместе в Ночное королевство? Или всё-таки Луна выберет королеву Ореолу? А если так, что станет делать Мракокрад?

* * *

Королева провела в деревне у ночных почти весь день, отвечая на вопросы и разговаривая с каждым, кто хотел. Мракокрад уселся невдалеке у реки на огромном валуне и делал то же самое, в то время как Анемона весело плескалась в воде, где мелькали разноцветные рыбки.

Всё выглядело вполне мирно и не предвещало никаких ссор. Не заметив ничего подозрительного, Карапакс достал из мешочка на шее каменную плитку и торопливо вывел несколько строк:

Мракокрад хочет стать королём.

Ночные драконы решают, кого выбрать.

Он сразу стёр написанное и долго старался не уснуть под нудные рассуждения Мракокрада о процедурах голосования в древнем Ночном королевстве. Однако потом Ореола улетела, чтобы навестить своих радужных подданных. Проводив её взглядом, Мракокрад ещё некоторое время полоскал хвост в реке, слушая, как хитрого вида ночной по имени Обсидиан жалуется на тучи москитов в дождевом лесу.

– Ужасно! – фыркнул он наконец. – У нас в старом Ночном королевстве не было ни единого москита. – Поднялся и позвал: «Эй, Чтица!», дотронувшись до виска, словно повторял зов мысленно.

Она прибежала почти тут же, ведя за собой взрослого ночного, который плёлся, хромая, с явной неохотой.

– Вот! – воскликнула она, запыхавшись. – Отец, ты просто обязан поговорить с ним! У него удивительные способности!

– Ну и что? – буркнул тот, глядя в землю.

– Ты не знаешь самого главного: он может ими делиться! Вот скажи, какие способности ты бы выбрал, если бы мог?

– Дракоманта, конечно, – усмехнулся отец. – Они самые могущественные.

Чтица повернулась к Мракокраду, в её глазах сияла надежда. Однако чёрный великан с сожалением покачал головой.

– Извини, но как раз этого я дать не могу. Дракомант не может делиться своим главным даром.

Морской дракончик хмыкнул про себя. Уж он-то знал, что это враньё. А может, Мракокрад и сам не в курсе?

– Ничего, отцу и другое нужно! – поспешила добавить Чтица. – Я слышу его мысли! Он хочет уметь исцеляться от любых ран, не только свежих, но и от всех старых болячек, ломоты в костях и кашля после долгой жизни на вулкане… Извини, отец, я раньше и не знала, как у тебя всё болит! – Она ласково обвила старика хвостом, вызвав у морского дракончика невольную симпатию.

– Тебе и не положено этого знать, дочка, – поморщился ночной. – Хорошо ли вот так подслушивать мысли у всех вокруг? Драконы не любят выдавать свои секреты.

– Да, теперь я знаю: секретов у них видимо-невидимо, – округлила глаза Чтица. – Будь я вымогательницей, все сокровища были бы мои! – хихикнула она. – Но я не такая, конечно… Ладно, хватит обо мне. Ну что скажешь, Мракокрад?

Тот шагнул вперёд, и больной дракон пугливо отшатнулся.

– Не надо заклятий, я им не доверяю!

– А мы сделаем пробное, – вкрадчиво улыбнулся великан, срезая когтем плеть лианы. Сплёл в кольцо и набросил больному на шею. – Сейчас зачарую, а когда высохнет и рассыплется, приходи снова – если захочешь. – Он дотронулся до зелёного ожерелья и что-то пробормотал себе под нос.

Отец Чтицы изумлённо ахнул, выпрямляясь и расправляя крылья. Широко распахнул сияющие глаза, повертел головой. Он выглядел на сорок лет моложе!

– Три луны! – воскликнул он. – Я уже и забыл, каково это, когда ничего не болит.

– Пожалуйста, мне не жалко, – наклонил голову Мракокрад. – Я прилетел, чтобы помогать ночным драконам. Иди и расскажи об этом своим друзьям!

«Ясненько», – хмыкнул про себя Карапакс.

Как и следовало ожидать, слух о чудесных дарах вмиг разнёсся по деревне, и тоненький ручеёк любопытных вскоре превратился в бурный водопад.

Умение изловить любую дичь – пожалуйста!

Летать быстрее, чем небесные и любые драконы в Пиррии – сколько угодно!

Изменчивая чешуя для маскировки, как у радужных… Тут Мракокрад с усмешкой покачал головой:

– Зачем портить свою внешность? Ты ночной дракон – гордись принадлежностью к великому племени! Вот тебе непревзойдённые боевые навыки, и прятаться больше не понадобится.

Готово!

Способность не спать много ночей подряд – получай!

Остальных Мракокрад завернул назад: помог пятерым, остальные пускай приходят завтра.

– Так у вас будет время хорошенько поразмыслить, чего каждый хочет на самом деле… Завтра помогу ещё пятерым – по пути в Ночное королевство!

«Ну и хитрец!» – подивился морской дракончик. Замысел Мракокрада предстал во всей красе. Летите со мной, и станете особенными… или оставайтесь в лесу – скучными и обыкновенными. Какой дракон откажется от подобного предложения? Кто теперь останется с королевой Ореолой?

Карапакс вытащил из мешочка каменную табличку и написал:

У ночных драконов будет король.

Глава 12

Настроение в деревне менялось на глазах. Восторженные шепотки нарастали, как морской прилив: драконы вовсю обсуждали неожиданные достоинства высокого гостя. Судачили о том, что исторические свитки лгут, и племени ночных надо держаться вместе, подальше от ленивых фруктоедов.

Морской дракончик колебался. Сообщить Ореоле? Она даже не знает, кто он такой. С другой стороны, королева радужных наверняка захочет знать, чем занимается Мракокрад, разве нет?

В конце концов, понаблюдав немного, как чёрный великан рассказывает восторженным ночным о старых временах, Карапакс тихонько снялся с ветки и полетел в ту сторону, куда направилась Ореола.

Когда прогалина с домами осталась позади, тропическая чаща обступила дракончика со всех сторон. Бесчисленные деревья казались совершенно одинаковыми, и вскоре стало ясно, что он безнадёжно заблудился. Зависнув в воздухе, Карапакс вглядывался в плотную стену листвы, но никаких тропинок не заметил.

Ну что ж, его бестолковому персонажу из истории приключений как раз и подходит заблудиться в джунглях, пока настоящие герои продолжают героически сражаться, смутно гадая, куда подевался слабак-помощник. Вот только на этот раз никаких героев поблизости нет, а те, кто мог бы ими стать, слишком заняты – завязывают дружбу с предполагаемым главным злодеем.

Морской дракончик тяжело вздохнул. Тогда выходит, что позволить себе заблудиться он не может. Придётся выбрать другую роль – гонца, который предупреждает героев об опасности, а затем незаметно уходит в тень.

Что же предпримет опытный, знающий своё дело гонец, заблудившись в непроходимой чаще дождевого леса?

Выбрав дерево потолще с удобными ветвями, он уселся, прислонившись к стволу, и снова осмотрелся. Ветер шевелил кроны деревьев со свисающими лианами, листья и ярко-красные соцветия трепетали в замысловатой игре света и тени.

– Эй! – крикнул дракончик. – Кто-нибудь слышит меня?

Ответом было молчание.

– Эй, послушайте! – попробовал он снова. – У меня срочное донесение для королевы Ореолы! Это очень важно, помогите её отыскать!

Всё та же тишина, только шелестит листва на ветру, словно насмехается над наивным чужаком.

Ну что ж, похоже, надежда найти помощь у какого-нибудь следящего за ним замаскированного радужного не оправдалась.

Применить магию? Это проще всего, прежде он колданул бы, даже не задумываясь, будь то недомогание, усталость или потерянная вещь – так, слегка, чтобы не привлекать внимания. А что делать теперь, когда Мракокрад замечает любое новое заклятие, сколь угодно мелкое?

Когти словно сами потянулись к мешочку на шее. А что, почему бы и нет? Кое-что ведь имеется уже готовое.

Развязав мешочек, он осторожно встряхнул его, придерживая лапой. На самом дне прятался небольшой обломок коралла – красная кружевная веточка с твёрдыми пупырышками. Морской дракончик хорошо помнил тот вечер, когда зачаровал её – тогда и обнаружился его дар дракоманта.

Сыновей Коралл редко брали на королевские приёмы: принцев просто было слишком много. Однако, когда Карапаксу, Спруту и Синю исполнился год, отец позвал всех троих на их первый в жизни бал. Братья были в восторге, а Карапакс места себе не находил, всё волновался. Что там говорить, как себя вести? Когда можно есть, а главное – когда нельзя?

По случаю бала Жабр подарил сыновьям по паре серёг в виде тяжёлого золотого кольца с жемчужной подвеской. Спрут и Синь нацепили свои без всяких затруднений, Карапакс же никак не мог разобраться, потому что украшений прежде не носил. Собственные когти казались грубыми и неуклюжими и не могли справиться с застёжкой. В конце концов серьги вообще выпали из лап, и их занесло течением в морскую траву, устилавшую пол общей спальни.

Братья насмешливо наблюдали, как Карапакс ползает в поисках. Одну серьгу он нашёл, другую водоросли будто проглотили.

«Давай, старайся! – подмигнул Спрут светящимися чешуйками. – Клянусь китовыми потрохами, у тебя щупальца вместо лап.»

«Пока, увидимся на балу!» – Синь помахал лапой, выплывая в дворцовый коридор.

«Если успеешь найти», – ехидно добавил Спрут, пуская пузыри от смеха.

Карапакс обиженно глянул на оставшуюся серьгу, зажатую в когтях.

– Ар-р-р! – в бешенстве и отчаянии зарычал он. – Ну-ка, живо, сама на место!

И замер в изумлении: золотое кольцо с жемчужиной внезапно дёрнулось, вырываясь из лапы, и рванулось вверх. Раздался щелчок, и в следующий миг ухо отяжелело. Карапакс глянул в зеркало: серьга висела на месте, в точности там, где положено.

Ну и ну!

Его охватил ужас, смешанный с восторгом. Объяснение случившемуся могло быть только одно.

Историю Альбатроса ему уже приходилось слышать. Конец её был ужасен. В свитках о старых временах, однако, упоминались и другие морские дракоманты, такие как Глубин, которые обращались со своим даром осторожнее, и им повезло больше. Карапакс не раз задавался вопросом, как бы он сам вёл себя, обладая такой властью, и каково это вообще.

Первым делом он решил удостовериться, что не ошибся. Одна из стен спальни была отделана кораллами, и небольшая веточка давно уже торчала надломленной. Дракончик осторожно оторвал её, сжал в когтях и произнёс про себя:

«Пусть этот кусочек коралла помогает мне найти то, что я ищу!»

С сомнением глянув на веточку, которая ничуть не изменилась с виду, он добавил, мигая полосками на боках:

«Ищи другую серьгу!»

Он едва успел задуматься, понимает ли коралл морской язык, как алая веточка вдруг задёргалась в когтях и потянула вниз, к полу. Тянула и тянула, пока не уткнулась в скрытое травой золотое кольцо, и лишь тогда успокоилась.

Тот момент в жизни Карапакса, наверное, был самым счастливым. Потом всё становилось хуже и хуже. Но тогда… Он дракомант, настоящий! Посмотрим теперь, кто над кем посмеётся! Да и мать с отцом не смогут не заметить такого сына. Сейчас он ворвётся и объявит о себе прямо на балу, и весь дворец сбежится на него посмотреть!

Последняя мысль немного пугала. Чего захотят драконы, чего потребуют? А вдруг на этот раз не получится, что тогда про него подумают?

Он помнил, что в свитках драконы с особыми способностями проявляли их впервые по-разному. От этого зависело даже, герой ты или злодей. Самые лучшие показывали себя в тот момент, когда были нужнее всего, но никто от них ничего чудесного не ожидал. И вот, когда всякая надежда уже потеряна, появляется герой и спасает всех! Если дождаться такого случая и преподнести сюрприз к восторгу всех окружающих, никто не подумает ничего лишнего, и можно будет прослыть героем наверняка.

Такая история куда больше устраивала Карапакса. Он скрыл свои способности в ожидании своего звёздного часа, который обещал рано или поздно представиться: войне драконьих племён не было видно конца.

Шанс представился неожиданно, когда отцу потребовалась срочная помощь, и Карапакс позорно провалил задание, даже не распознав сперва его важности.

И вот теперь в дождевом лесу вдали от родного дома морской дракончик сидел на суку и вертел в лапах тот самый зачарованный коралл. В последний раз он использовался, как раз когда отец попросил отыскать Скорпену. Спрут и Синь увязались за братом, по обыкновению хихикая и издеваясь над его неуклюжестью, поэтому применять магический предмет пришлось с особой осторожностью. Однако, против ожиданий, толку от коралла не было никакого. Он упорно тянул в сторону от Глубокого дворца – потому Карапакс и оказался снаружи, в саду, а отец, наверное, решил, что сын просто гуляет.

Знай он, что величайший момент уже настал, мог бы зачаровать что-нибудь другое, даже под взглядами братьев. Раскрыть всем свой секрет и спасти ещё не вылупившихся сестёр-принцесс. Да что там говорить, мог бы и убийцу поймать с помощью магии… но даже не подумал об этом, пока годы спустя вернувшаяся Цунами не разобралась сама. А как бы он признался после того, что произошло? История всё равно уже не сложилась. Отец бы первым делом спросил, почему он, обладая такой властью, не спас сестёр, и что бы Карапакс ответил? Кому нужен дракон, который может, но не хочет помочь своей семье?

Годы шли, и всё становилось только хуже. Почему он не применил магию, чтобы спасти отца из плена у небесных? Почему не помог отразить нападение на Летний дворец?

Что он вообще за дракон такой, бесполезный и беспомощный? Одно название, что дракон.

Карапакс так сильно сжал когти, что красная коралловая веточка вонзилась в лапу. Разжал, посмотрел, вздохнул. Так его подвела, а он даже не выбросил – потому что напоминала о первом настоящем заклятии и кратком миге счастья, когда будущее казалось светлым и безоблачным.

Может, и сейчас не сработает… но зачаровывать что-то новое слишком опасно из-за Мракокрада, так что придётся рискнуть.

– Ищи Ореолу, – шепнул дракончик.

Коралл вздрогнул, чуть завибрировал и потянул его сжатую лапу вверх и в сторону. Расправив крылья, Карапакс взмыл с ветки сквозь древесные кроны и двинулся, осторожно лавируя в чаще и слушаясь указаний волшебного амулета.

Только сейчас ему пришло в голову, что коралл мог помочь Беде найти бывшую королеву Пурпур, а ему самому – друзей в Мечте на краю пустыни. Вместо этого веточка всё время провалялась в мешке с другими пожитками. Он просто-напросто забыл о ней, не ожидая уже никакой пользы… да и от меднокрылой трудно было бы прятать.

Тем не менее мог! И это тоже к списку бездарно упущенных шансов принести пользу магией… который всё растёт, мрачно подумал дракончик.

Ореола оказалась совсем недалеко, в селении радужных, построенном на верхушках деревьев. Подлетая, Карапакс замечал среди зелени всё новые гамаки, мостики и хижины, среди которых бродили пушистые серебристо-серые ленивцы и порхали яркие драконы всевозможных расцветок.

Королева спала на самом солнцепёке, широко раскинув крылья на плетёной из лиан площадке. Потрошитель сидел рядом, бдительно окидывая взглядом листву и заросли подлеска внизу.

В таком живописном и мирном месте трудно было ожидать каких-то угроз, но Карапакс вспомнил о Мракокраде с его пятёркой новых бойцов, одарённых сверхспособностями, и зябко поёжился несмотря на тропическую жару.

Коралл упорно тянул его к Ореоле, однако телохранитель поднялся и заступил дорогу, глядя на незваного гостя с подозрением, хотя и не враждебно.

– Ни с места! – скомандовал он. – Какое у тебя дело к королеве?

Зачарованному кораллу остановка не понравилась, и он больно уколол дракончика в лапу, толкая вперёд. Неудобная привычка, но амулету обязательно требовалось ткнуться в сам предмет поиска, иначе он не успокаивался. Сам летать не умел, но теребил хозяина, пока не добивался своего. Тогда, после трагической гибели яиц с принцессами, Карапаксу пришлось подниматься среди ночи и плестись через весь дворец, чтобы коралл с удивительным для неодушевлённого предмета занудством смог продемонстрировать ему тело казнённой Скорпены.

– М-м… – замялся морской дракончик, удерживаясь в воздухе взмахами крыльев и прикрывая зажатый в когтях амулет другой лапой. – Я тут это… следил за Мракокрадом… ну, когда вы улетели из деревни… И подумал, что королеве интересно было бы узнать, чем он там занимается.

– Сначала было бы интересно узнать, что у нас в лесу понадобилось морскому? – задумчиво хмыкнул Потрошитель. – Ты с Мракокрадом, что ли, прилетел?

– Нет-нет, – зачастил Карапакс, – я просто за ним слежу… – М-м… Я с Анемоной, – неловко объяснил он, – она моя сестра.

Ночного, однако, такое объяснение вполне устроило.

– Ясненько, – кивнул он. – Знаешь… что-то неохота мне прерывать солнечный сон её величества. Дело настолько срочное?

– Ну… – Морской дракончик задумался. В принципе, не очень. Сегодня Мракокрад больше никого не собирается осчастливить, так какая разница?

– Потрошитель! – вздохнула вдруг Ореола, открывая глаза. – Не знаю, в курсе ли ты, что у драконов есть уши, но на всякий случай имей в виду: спать под твои допросы несколько затруднительно.

– Могла хотя бы притвориться, – пожал крыльями ночной, – у тебя отлично получается.

– Я едва удержалась от смеха, когда ты завопил: «Ни с места!» – Королева потянулась и села. – Ну кто так говорит в наше время?

– Зато внушительно, – буркнул телохранитель.

– Выпендрёжно, лучше скажи.

– А я и должен выпендриваться, всё-таки начальник королевской охраны.

– Всё, тихо! – Радужная шлёпнула его хвостом. – Садись сюда, морской. Как тебя зовут?

– Карапакс, ваше величество, – вежливо поклонился дракончик. Коралл вблизи от цели просто взбесился, и королева с любопытством покосилась на сжатые лапы посетителя, ходившие ходуном. – Я младший брат Цунами… то есть один из них… нас много. – «Я гонец, всего лишь гонец», – напомнил он себе. – Вот, решил сообщить… Дело в том, что Мракокрад подарил нескольким ночным особые способности.

– Особые? – переспросил телохранитель. – Какие именно?

– Чтение мыслей… – начал перечислять Карапакс, – сверхсила… боевые навыки… удача на охоте… исцеление – ну, и всё такое прочее.

– Ого! – подняла брови Ореола. – Таким подаркам трудно что-то противопоставить.

– Я тебя ни на какие сверхспособности не променяю, – гордо заявил Потрошитель.

– Это и есть твоя сверхспособность, – фыркнула она насмешливо, но довольно. – Сверхгероический идиотизм. – Затем серьёзно взглянула на морского. – Ну что ж, если Мракокраду удастся переманить всех ночных, мне же станет легче. – Она окинула задумчивым взглядом площадки и гамаки, где лениво дремали на солнышке радужные подданные.

– Вот именно, – живо согласился Потрошитель. – Хватит с нас их жалоб и ворчания.

Королева печально вздохнула.

– Знаешь, а я стала уже к ним привыкать. Ночные удивительно… ну… стойкие, что ли.

– Не говоря уже о страсти к свиткам и учению, – добавил Потрошитель. – Всё в твоём вкусе.

– Мне казалось, ночные с радужными хорошо дополнят друг друга, – кивнула она, – если, конечно, научатся уважать друг друга… Ну ладно, что теперь поделаешь. – Она со вздохом уронила крылья.

– Но как же… – растерянно начал Карапакс. – Вы что, не собираетесь ничего предпринимать? Надо же как-то остановить его!

Ореола взглянула на него с удивлением.

– Мы же с ним договорились! Зачем останавливать?

– М-м… например, затем, что он превращает племя ночных в непобедимую армию. Это никого не беспокоит?

Потрошитель пожал крыльями.

– Ну, это как посмотреть.

«А как ещё должен смотреть на это начальник королевской охраны?» – озадаченно подумал дракончик.

– Мракокрада можно не опасаться, – кивнула Ореола. – Он великий дракон, я доверяю ему, а ты?

– Я тоже, – кивнул ночной. – Мне он нравится.

Морской дракончик не находил слов. В голове у него будто поселилось целое семейство электрических угрей. Все смутные подозрения слились в одну кристально ясную уверенность.

Такое поведение не может быть нормальным! Только не по отношению к тому, кто явился забрать у тебя трон. И так ведут себя все, кто успел поговорить с Мракокрадом!

Вихрь абсолютно прав – это магия. Его «ощущение спокойного доверия» к Мракокраду было результатом заклятия, которое так и продолжает действовать на всех остальных! Расслабляет, делает сговорчивыми и беспечными, заставляет испытывать к нему уважение и тёплые чувства. Но ведь может стать ещё хуже! Что, если они начнут слушаться его беспрекословно, станут послушными орудиями? Согласятся жертвовать ради него жизнью?

Одного за другим он превратит в своих слуг всех драконов в Пиррии… И тогда некому будет его остановить – потому что никто даже не поймёт, что это надо сделать!

Глава 13

Может, сбежать? Улететь домой в Морское королевство, снова стать незаметным принцем, одним из многих? До океанских глубин Мракокрад вряд ли скоро доберётся, там безопасно и тихо – во всяком случае, пока.

Трудно решать одному. Позвать сюда Вихря? А если с ним что-нибудь случится или Мракокрад снова опутает заклятием? Тогда есть риск остаться последним драконом в Пиррии, который видит всё нормальными глазами. Провести остаток жизни всеобщим посмешищем, пытаясь убедить друзей, что их околдовал коварный чародей? Свихнувшийся пророк – не совсем та роль, которую хочется сыграть в истории собственной судьбы.

Какой же выбор? Трус, нырнувший на дно ждать конца света? Если он спрячется в Морском королевстве, никто уж точно не узнает, что творит Мракокрад на самом деле. Не узнает и не остановит всеобщей гибели.

А если невозможно ни улизнуть, ни открыть глаза остальным, ни сразиться с древним чудищем самому, что остаётся?

Срочно нужна помощь!

Морской дракончик дотронулся до мешочка на шее. Может, всё-таки написать Вихрю и вызвать его в лес?

Страх и сомнения тут же вцепились в душу зубами и когтями, да так, что чешуя стала горячей и липкой.

На самом ли деле удалось освободить песчаного от чар Мракокрада? Вдруг ночной сделал своё заклятие необратимым с помощью чужой магии? А если и нет, мог зачаровать Вихря, чтобы тот никогда не покидал Яшмовую гору. Тогда, появись песчаный здесь, всё тут же раскроется. Да что угодно может возбудить подозрения, мало ли каким было заклятие Мракокрада. Вообще лучше бы ему встречать Вихря пореже, иначе вмешательство другого дракоманта рискует выйти наружу.

Тем не менее посоветоваться с песчаным не мешало бы. Но как? Карапакс в отчаянии свесил крылья. Как плохо, что камни для писем работают только в одну сторону! Ещё один пример его идиотского легкомыслия!

У кого же ещё искать помощь?

У того, кто ещё не успел встретиться и поговорить с Мракокрадом! Кому можно верить… И кто способен на героические поступки… В отличие от некоторых.

Мать-королева? Но поверит ли Коралл паническим бредням младшего сына? А если даже и поверит, решится ли воевать с Мракокрадом? Трудно себе представить… И потом, самому не хочется подвергать родное племя такой опасности.

Другие правительницы? Глетчер, Рубин, Ибис, Тёрн – станут ли они слушать никому не известного морского дракончика? Ну, допустим, станут… А что потом? Стоит им поговорить с Мракокрадом, и тут же сами попадут под его заклятие!

Не говоря уже о том, что придётся во всём признаться, иначе их не убедишь. «Здравствуйте, я дракомант!» – просто замечательно.

Карапакс передёрнул крыльями. Когти разжались – забытый коралл довольно рванулся к Ореоле и ткнулся ей в хвост.

– Что такое? – удивлённо обернулась королева.

– Нет-нет, ничего! – смущённо пролепетал дракончик, поспешно убирая амулет в мешочек. – Лапа случайно дёрнулась, прошу прощения!

Она озадаченно подняла брови.

– Странный ты какой-то, принц Карапакс.

– Все мои друзья так говорят, – вздохнул он, невольно перебирая друзей в памяти. Не так уж их и много…

Стоп! Идея!

– Ваше величество, – воскликнул он, озарённый внезапной надеждой, – могу я спросить… Как там Кинкажу, что с ней?

Королева печально опустила крылья.

– Даже не знаю… Целители сами не могут сказать, почему она до сих пор не очнулась. Всё перепробовали, ничего не помогает. Мы очень надеялись, что запахи и звуки родного леса подействуют благотворно, но она…

– Что, Кинкажу здесь? – радостно перебил дракончик.

– Ну конечно! – Ореола раздражённо щёлкнула хвостом, обрушивая на площадку водопад жёлтых лепестков. – Не могла же я оставить её на другом конце Пиррии! Целители доставили её только вчера.

– Я могу её повидать?

Карапакс в волнении сжимал и разжимал когти.

Кинкажу ещё не видела Мракокрада.

Она точно поверит и никому не выдаст секрета.

А ещё – энергичная и стойкая маленькая радужная куда лучше подходит для героических подвигов, чем рассеянный и недалёкий морской дракончик!

Получив указания королевы, он легко нашёл хижину целителей в уютном уголке леса поблизости от деревни. Здесь было даже тише и спокойнее, а в воздухе стоял приятный запах лечебных трав и апельсинов.

Внутри оказалось светло: солнечные лучи падали через распахнутые окна в крыше. Двое бледно-голубых целителей спали в углу на циновках, а третья аккуратно укладывала на стенных полках клубки паутины и пучки мха для перевязывания ран. Она обернулась к влетевшему дракончику, даже не удивившись, что он морской, и показала крылом на мягкую лежанку, где спала Кинкажу. Карапакс торопливо кивнул, от волнения невольно мигая светящимися полосками: «Да-да, она мне и нужна!»

Чешуя больной была бледной, почти как у ледяных, но в золотистых солнечных лучах отливала полускрытыми розовато-перламутровыми и изумрудными оттенками. Однако не болезненный цвет делал её непохожей на себя, а полная зловещая неподвижность. Морской дракончик не помнил, чтобы Кинкажу оставалась в покое хотя бы на миг. Даже на уроках она беспрерывно вертелась, дёргала крыльями, стучала когтями и строила гримасы Луне и Карапаксу: «Нет вы слышали?», «Я уже знаю ответ!», «Скоро перерыв? Я умираю с голоду, а вы?», «Здорово в академии, правда?».

И вот теперь он сидел у её постели, печально обернувшись хвостом, и тоска наполняла его с головы до лап, словно вязкая морская трава. Смешно, наверное: он ведь даже не успел узнать радужную как следует. Всего четыре дня занятий, а потом всё пошло кувырком. Кинкажу отправилась с друзьями искать пропавшего брата Холода, бороться с кознями Пурпур и спасать мир от бед, предсказанных Луной в пророчестве… пока сам Карапакс отсиживался на Яшмовой горе в тепле и уюте академии.

Вот почему сейчас героическая Кинкажу так нужна!

– Кинкажу! – шепнул он. – Ты слышишь меня? Проснись, ты очень нужна!

Зная её характер, он почти ожидал, что она откроет глаза и шутливо воскликнет:

– Ну, если нужна, то пожалуйста! Просто заспалась немножко, а теперь полетели разбираться со злом!

Но увы, ответом было молчание.

Тогда, в Мечте, он уже пробовал лечить её заговоренным речным камнем, но сейчас опять достал его. Бережно провёл вдоль ушибленного позвоночника, прикоснулся к повязкам на сломанных рёбрах и трещинам в черепе.

Дурацкое заклятие – лечит только внешние раны. В первый раз удалось убрать кровоподтёки и царапины, но Кинкажу не очнулась. Не получилось и сегодня. Раненая осталась недвижима – глаза закрыты, дыхание едва слышно.

Надо было зачаровать что-нибудь другое ещё в Мечте, но он боялся выдать себя целителям, да и Луна была против, беспокоясь о его душе. Предложила подождать пару дней, вдруг Кинкажу сама придёт в себя, но затем всё снова завертелось – Беда, волшебный свиток, освобождение Мракокрада… А теперь уже и магию применять опасно.

Три луны, как же плохо всё! Сорвав ярко-оранжевый цветок, морской дракончик раздавил его между когтями. Ну почему, почему он не исцелил Кинкажу ещё тогда? Слизень! Медуза бескостная!

С другой стороны, теперь она уже встретилась бы с Мракокрадом, как все остальные, и попала бы под действие его заклятия.

– Кинкажу! – сурово прорычал он. – Хватит спать! Пришло время спасать мир!

Молчание.

– Ты же всегда мечтала об этом! – принялся он умолять. – Подумай, как обрадуется Ореола! Тебе всего-навсего надо проснуться… И придумать, как остановить самого могущественного дракона в истории Пиррии. Ерунда, правда ведь?

Нет ответа, если не считать очень странный взгляд целительницы из противоположного угла хижины.

Ничего не получается… А магию применить нельзя.

Стоп! Нельзя-то нельзя, но только свою!

Карапакс наморщил лоб, погрузившись в размышления. Стайка переливчато-пурпурных мотыльков устроилась у него на хвосте, трепеща крылышками на своём непонятном языке, но дракончик даже не замечал их.

Наконец он моргнул и выпрямился. Дёрнул хвостом, поднимая маленькую пурпурную метель. Что ж, план как план – хоть и дурацкий, как всегда, но другого нет.

Вылетев из хижины, дракончик снова достал зачарованный коралл и устремился кратчайшим путём через лес к Анемоне.

Морская принцесса резвилась в заводи выше по течению от поляны, где Мракокрад собрал слушателей. Бело-розовая чешуя мелькала под водой, словно силуэт дельфина, то скрываясь в тени древесных крон, то вспыхивая на солнце.

Плюхнувшись в прибрежный ил, Карапакс наслаждался речной прохладой, ожидая, пока младшая сестра вынырнет.

– О, привет! – просияла она, заметив его наконец. – А я всё гадаю, куда ты подевался. Мракокрад великий говорун, но я насчёт древней истории не очень-то, тем более ночных. Тра-ля-ля, сто пятьсот миллионов лет назад у них уже была библиотека… тоска одна. А я такая – у морских-то наших что тогда было? А он – «королевская резня». Вот веселье-то! Кстати, можешь искупаться, только имей в виду: здешняя трава липнет как не знаю что.

– Спасибо… – вежливо кивнул дракончик. Он неловко помолчал. – Слушай, Анемона… А ты правда теперь можешь колдовать сколько хочешь?

– А то! – Сестра вновь ушла под воду и с плеском вынырнула, окатив брызгами унылого вида лягушку на берегу. – Спасибо ожерелью. – Она постучала когтями по серебряному ошейнику. – Теперь хоть всё море до краёв завали заклятиями. Могу Летний дворец вернуть… А могу сделать дядю Акулу безззубым и с малиновой чешуёй, ха-ха-ха! Или весь жемчуг в океане подгрести к своим дверям!

– Пожалей сборщиков, – покачал головой брат, – не оставляй без работы.

– Да это пример только, – фыркнула Анемона. – Просто хочу сказать, что, когда вернусь домой, в Морском королевстве многое изменится.

– А ты, случайно, не того, не собираешься занять трон? – прищурился Карапакс.

Интересно, что будет, если сестра и впрямь использует магию против матери? Нечестно как-то получается… хотя королева Коралл уже раз победила принцессу-дракоманта – правда, Орка свои способности скрывала. Как и он сам.

Анемона рассмеялась.

– Ну вот ещё! Сидеть в дурацком тронном зале и заниматься скучными делами? Я и повеселиться пока толком не успела. Сначала пусть Мракокрад обучит меня всем своим хитростям… Какой же он классный всё-таки! Надеюсь, ты уже покончил со своими идиотскими подозрениями?

– Ну, в общем, да. – Морской дракончик опасливо глянул вниз по течению. Мракокрад мог явиться в любой момент. – Так значит… раз уж ты теперь такая всесильная… можешь кое-что для меня сделать?

В глазах сестры мелькнуло раздражение, и Карапакс внутренне поморщился, хорошо её понимая. Всё равно что кто-то просит поносить твою чешую.

– Что именно? – буркнула Анемона.

– Я за себя не стал бы просить, – объяснил он. – Просто… тут Кинкажу… она сильно ранена и никак не придёт в себя. Боюсь, поможет только магия.

– Ах вот оно что! – Гримасу сестры тут же смыло накатившей волной веселья. – Хочешь, чтобы я спасла твою радужную пассию?

– Ничего она не пассия! – возмутился дракончик. – Кинкажу… она такая хорошая… её просто жалко!

– Да не вопрос! – хмыкнула принцесса, выскакивая на берег и шумно отряхиваясь. Карапакс незаметно задел её кораллом, усмиряя заклятие. – Но так и знай, дразниться буду всю жизнь! Она же такая лапочка, такая прелесть, твоя радужная зазноба!

– Анемона, прекрати! – Он замахнулся хвостом, и сестра отскочила в сторону, злорадно хихикая.

Дома, во дворце, они почти не общались. Анемона всюду следовала за матерью в детской сбруйке на поводке, гулять ей не разрешали, тем более возиться с хулиганистыми братцами. Маленькая принцесса буквально задыхалась в объятиях материнской любви, и Карапакс видел сестру как правило только на торжественных приёмах или публичных чтениях новых свитков королевы Коралл, где бело-розовая крошка сидела смирно и старательно слушала.

Когда вдруг нашлась старшая принцесса Цунами, которая изловила загадочного убийцу да ещё и спасла яйцо с новой принцессой, Анемону наконец освободили от сбруйки. Она стала навещать родственников, и Карапакс с любопытством вглядывался в сестру – уже всем известную, как многообещающий дракомант. Весёлая и смешливая, она озадачивала некоторой мрачностью своих шуток, а её непреложная уверенность в своих королевских привилегиях немало беспокоила, тем более что принцесса вызывала симпатию.

– Ладно, показывай свою спящую красавицу, – ухмыльнулась она.

– О луны! – зарычал дракончик, закатывая глаза к небу.

Украдкой сунув коралловый амулет в мешочек, он взмыл в воздух, направляясь назад к хижине целителей. Анемона жизнерадостно порхала следом, выводя нарочно противным голосом:

– Карапакс в лесу гулял, радужным наутро стал…

Он зажал на лету уши лапами и не отпускал до самой деревни.

Влетев в хижину, Анемона умолкла, с любопытством разглядывая больных: радужного с раной на морде и ночного с разорванным крылом. Оба лежали без сознания, очевидно, под действием усыпляющих стрелок. Вот и хорошо, подумал Карапакс, пускай вспомнит и морских драконов, искалеченных на войне, и тех, кто чудом остался жив после разрушения Летнего дворца. Может, употребит свою магию на их лечение вместо загребания жемчуга и раскрашивания дяди Акулы в малиновый цвет.

Впрочем, ему ли судить сестру? Многим ли он сам помог своей магией?

Он сразу направился к Кинкажу. Анемона вскоре подошла и села с другой стороны, рассматривая побелевшую радужную. Та была чуть старше морской, но размерами почти не отличалась.

Принцесса приподняла обвисшую лапу больной.

– Да, – вздохнула она, – выглядит неважно. Извини за дразнилки, братец.

– Ничего, – кивнул он.

– Нет, дразниться всё равно буду, – усмехнулась сестра, – но только потом, когда встанет… Так, дай подумать. – Она вдруг поморщилась. – Я же обещала Мракокраду каждый раз советоваться! Он не хочет, чтобы я одна придумывала заклятия.

– Да ну? – делано удивился Карапакс. – Ты же всю жизнь сама колдуешь!

– Так и есть, но… Хотя ты прав, что ему за дело, если я вылечу какую-то мелкую радужную?

– Вот именно! – Он затаил дыхание.

– Расскажу ему, когда вернёмся, – решительно махнула крылом Анемона, вспугнув стайку стрекоз под лиственной крышей.

– Что будешь зачаровывать? – Карапакс с облегчением выдохнул.

Она с пренебрежением оглядела плетёные стены хижины, увитые цветущими лианами, и деревянные чаши с травами на полках. Затем взгляд её упал на чёрный кожаный мешочек, привязанный к лодыжке Кинкажу.

– Ну-ка, посмотрим, что там, – прищурилась принцесса, открывая его.

– Погоди! – дёрнулся брат, но она уже вытряхнула на лапу библиотечную табличку с именем… и чёрный, словно обугленный, камушек с серебристыми металлическими искорками.

Анемона ещё не знала, что такие камни ограждают мысли от чтения извне, но взглянула на дыры в браслете у брата на плече и изумлённо округлила глаза.

– Ха, так ты даже камнями с неба с ней делишься? Вот это любовь!

– Может, давай уже закончим? – поморщился он. Вот будет потеха, если сестра узнает, что такие же точно есть у Холода и Вихря!

– Ладно, подойдёт, – решила Анемона, сжимая в когтях небесный камень и зажмуриваясь.

Вот он, шанс, подумал Карапакс. Внимание… начали!

– Пусть этот камень вылечит Кинкажу от всех её ран и болезней, – торжественно произнесла принцесса, – чтобы она проснулась здоровая и весёлая, как прежде!

Одновременно с сестрой морской дракончик старательно выговаривал про себя:

«Пусть этот небесный камень защитит Кинкажу от любых заклятий Мракокрада в прошлом, настоящем и будущем и сделает её ничего не значащей в его глазах, не представляющей угрозы и незаметной в предвидениях… – Он понятия не имел, сколько раз можно зачаровать предмет и не вытеснят ли друг друга заклятия разных дракомантов, а потому на всякий случай ещё добавил: – …А также вылечит её от всех ран и болезней!»

Идея была в том, чтобы наложить заклятие по образцу того, что придумал Вихрь, с собственными добавлениями и сделать это, прикрываясь от Мракокрада магией Анемоны. Авось ночной не заметит второго заклятия и не накажет морскую принцессу, которая просто пожалела маленькую несчастную радужную – вот почему нельзя скрывать от него Кинкажу совсем.

Анемона открыла глаза и взглянула на брата с хитрой улыбкой.

– А ещё, – добавила она, – я хочу, чтобы этот камень заставил Кинкажу полюбить Карапакса так же сильно, как он любит её!

Глава 14

– Что?! – ужаснулся морской дракончик. – Анемона, так же нельзя!

– Мне всё можно! – торжествующе рассмеялась она, бросая небесный камень обратно в мешочек Кинкажу.

– Нет! Нельзя зачаровывать чужие чувства. Забери это назад, пожалуйста!

– Думаю, такое не пройдёт, – покачала головой принцесса. – Луны и чудовища! Да ты ещё спасибо мне скажешь за такой щедрый подарок. – Она наклонилась над Кинкажу и погладила её лапу. – Я самая добрая сестра на свете!

– А я не хочу, чтобы она любила меня насильно! – Карапакс чувствовал себя так, будто попал в огромную лесную паутину, полную пауков.

Он бы сам попробовал отменить заклятие, но тогда Мракокрад точно что-то заподозрит. Забрать у Кинкажу небесный камень тоже нельзя, иначе она останется без всякой защиты.

– Ещё будешь благодарить, попомни мои слова, – снова хихикнула сестра. – Когда у вас вылупится целая куча розовых малышей с перепончатыми лапками!

Карапакс закрыл морду лапами. Бедная Кинкажу! Это же неправильно…

– У кого вылупятся малыши? – раздался хрипловатый сонный голос.

Морской дракончик глянул и обомлел.

По чешуе радужной растекались цветные пятна, словно пролитые чернила по белоснежному пергаменту. Крылья постепенно наливались желтовато-персиковыми рассветными оттенками, расцветая ослепительным золотом с роскошными оранжевыми полосами.

Зелёные глаза радужной были открыты, она приподнялась и повернула голову, облокотившись на лапу.

– Привет, Карапакс! Тебя очень не хватало в нашем героическом походе.

– Я тоже скучал, – признался он, сглатывая комок.

– То есть мне кажется, что поход был героический, – поправилась Кинкажу. – В голове муть какая-то, плохо помню. Мы ведь победили, да?

– Конечно! Победили королеву Пурпур и спасли брата Холода.

– Правда? Только как, не пойму… всё проспала. Неужто я такая выдающаяся, что побеждаю врагов даже во сне? – Она рассмеялась, потом удивлённо уставилась в потолок. Села, огляделась. – Не может быть! Я что, дома в лесу?

– В нём самом, – подтвердил Карапакс. – Понимаешь, так вышло… долго объяснять…

– Привет-привет! – встряла сестра. – Я принцесса Анемона. Боюсь, в академии нас официально друг другу не представили… Короче, я только что спасла тебе жизнь! – Она гордо раскинула крылья и изогнула шею.

– Да ну? Спасибо тебе большое! – горячо воскликнула радужная. – М-м… А от чего спасла?

– Тебя сильно ударил один очень злой дракон, и ты лежала без сознания много-много дней. Так и не очнулась бы, но Карапакс упросил, чтобы я тебя исцелила. – Принцесса выразительно пихнула дракончика хвостом.

У Кинкажу загорелись глаза.

– Какой злой дракон? Ужас какой! Надеюсь, ему тоже досталось? Три луны, опять я пропустила самое интересное! – Она потянулась, глянула на своё крыло и подскочила в постели. – Ой! Где мои шрамы от яда?

В самом деле, три чёрных пятнышка на чешуе, похожие на чернильные кляксы, совершенно исчезли.

Карапакс неловко переступил с лапы на лапу.

– Заклятие Анемоны вылечило всё разом, – объяснил он.

– Заклятие?! – восторженно завопила радужная. – Меня вылечили магией! Ура! Настоящее чудо!

– Так и есть, – самодовольно выпрямилась Анемона.

– Хотя они мне даже нравиться уже стали, – вздохнула Кинкажу. – С ними я такая суровая… И опасная.

Морской дракончик едва не прыснул со смеху. Как ни нравилась ему Кинкажу, суровой и опасной её назвать было трудновато.

– Ну и ладно, – махнула она крылом. – Ещё раз спасибо, дорогая Анемона! О, как бы мне хотелось тоже владеть магией! Жутко интересно, наверное?

– Раньше не очень… зато теперь я сама ею распоряжаюсь и никто мне не указывает.

Снаружи донёсся треск и грохот, словно повалилось дерево. Просияв, Анемона кинулась к двери.

Карапакс наклонился и торопливо шепнул на ухо Кинкажу:

– Не пугайся! Сейчас сюда явится огромный дракон, на вид очень страшный… но тебя он не тронет. Меня он вообще не видит и не слышит, так что не удивляйся. Я потом всё объясню.

Глаза у радужной сияли.

– Вот это да! Уснула в одном приключении, а проснулась в другом! Просто ужас, как интересно!

– Анемона! – пророкотал голос Мракокрада, сотрясая стены хижины. – Ты опять колдовала без меня?

– Да ерунда, – прозвенел в ответ голосок Анемоны, – просто исцелила тут одну… Эй, Кинкажу, покажись!

– Боюсь, тебе ещё рано вставать, – забеспокоился дракончик, но радужная уже вскочила с лежанки.

– Ох ты ж… – Она покачнулась, нетвёрдо стоя на лапах и балансируя крыльями. – Сколько же я так пролежала? – Проковыляла к цветочному занавесу, который придерживала Анемона, и выглянула наружу.

– Ой! – в страхе взвизгнула она. – Ты кто? Ну и великан!

– А, понятно, – проворчал Мракокрад, сразу успокаиваясь. – Подружка Луны… Ладно, я и сам собирался её вылечить. Но всё равно, Анемона, не забывай советоваться со мной сначала!

Трое целителей уже куда-то скрылись. Карапакс выглянул в окно. Гигантский ночной устроился на самом толстом дереве, а вокруг него отчаянно трепыхались в воздухе фальшивые ветви и листья, которыми поспешили прикинуться испуганные радужные.

– Не люблю над собой начальства! – фыркнула морская принцесса, дерзко задрав подбородок. – Я сама знаю, что делаю.

– Ну конечно знаешь, – примирительно рокотнул Мракокрад, – но лишний опытный взгляд на твои заклятия не помешает, правда? Посоветуй мне в своё время кто-нибудь, чтобы тот свиток мог использовать я один или никто не мог украсть, и всё сложилось бы иначе. Все мы учимся на ошибках, а я их наделал немало.

– Ну, пожалуй, – подумав, согласилась Анемона. – Наверное, ты прав.

Морской дракончик с облегчением перевёл дух. Мракокрад не рассердился и, похоже, не заметил лишнего заклятия. Уловка сработала – если не считать дурацкого добавления насчёт любви Кинкажу.

– О, ваше величество! – обернулся вдруг ночной великан.

Над верхушками деревьев парили, приближаясь, Ореола с Потрошителем. Усевшись на ветвях неподалёку, они хмуро воззрились на Мракокрада.

– Ты как нашёл нашу деревню? – сухо осведомилась королева.

– Слушал мысли твоих радужных подданных, – объяснил он, постучав когтем по виску. – Точнее, то, что теперь считается у них мыслями. Измельчало ваше племя, измельчало.

– Что? – возмутилась Кинкажу. – Между прочим, ваше великое племя мы успешно победили!

Мракокрад не удостоил её ответом и даже не оглянулся.

– Я прилетел, чтобы предупредить вас об опасности, – продолжал он сурово, окидывая взглядом шепчущие кроны деревьев с невидимыми наблюдателями. – Сюда направляются пятеро драконов с целью убить королеву. Скорее всего, они нападут ночью и могут преуспеть… если я не остановлю их!

В гуще листвы кто-то ахнул, поднялся гул голосов.

Потрошитель гневно хлестнул хвостом.

– Я сам остановлю их! Дело привычное.

– Не забывай, что я вижу будущее, – покачал великан огромной головой. – Могу тебя огорчить: если его не изменить, ты умрёшь от ядовитого шипа песчаных.

– Откуда тут песчаные? – нахмурилась королева. – И с какой стати им на меня нападать?

– Их ведёт парочка ночных, которых ты упустила, – объяснил он. – Не припоминаешь, случайно, их имена?

Ореола переглянулась с Потрошителем, и Карапакс тут же вспомнил подслушанный разговор о пленных, сбежавших из темницы королевы Тёрн.

– У вас даже тюрьмы своей нет, – хмыкнул Мракокрад. – Давно пора было построить.

– Радужным драконам не нужны… – начала было королева, но ночной уже протянул громадную лапу и отломил от дерева толстую ветку.

– Стань тюрьмой, – скомандовал он, – крепкой и надёжной, не меньше чем для десятка узников, чтобы никто не мог из неё сбежать!

Брошенная вниз, ветка тут же принялась расти во все стороны, раздвигая листву, и тяжело обрушилась на землю в виде громадного строения с гладкими стенами без окон. Радужные драконы таращились вниз с ветвей на невиданное чудо, раскрыв пасти. Кинкажу глянула через край воздушного мостика перед хижиной и скривилась с отвращением.

Серая и мрачная, из непонятного тусклого металла, тюрьма возвышалась среди травы и подлеска, словно зловещая туча, насильно притянутая к земле. От неё так и несло чуждостью и неправильностью.

– Великолепно! – воскликнул Мракокрад. В его когтях появилась связка железных ключей, которую он бросил Ореоле. – Принимай работу!

Поймав ключи, королева разглядывала их на вытянутой лапе с таким видом, будто перед ней клубок слизней.

– В этой… там нет окон! – покосилась она на тюрьму. – Даже преступников жестоко держать совсем без солнца. И потом, целого десятка у нас никогда не наберётся.

Ночной пожал крыльями.

– Как можно знать наверняка? Не понадобится, так и хорошо. По крайней мере, можешь теперь избавить Гения от зыбучего песка… А то лучше отдай его мне, и я заберу его в дальние края. Тебе решать.

Ореола упрямо выпятила подбородок.

– Гений должен ответить за свои преступления против радужных!

– У вашего племени такая долгая и неповоротливая система правосудия? – поднял брови Мракокрад.

– М-м… расследование продолжается, – уклончиво ответила королева.

– Давай для начала проинспектируем вашу новую тюрьму, – предложил он, гостеприимно махнув крылом, – готова ли она принять компанию убийц. А заодно я расскажу, как вершилось правосудие у нас в старом Ночном королевстве. Очень интересные были судебные процессы – хотя, конечно, слово королевы всегда было решающим… – Он спикировал с дерева к земле, и Ореола с Потрошителем и Анемоной устремились следом.

Морской дракончик попятился, возвращаясь в хижину. Сердце колотилось от волнения. Что, если защитное заклятие всё-таки не сработало, и Кинкажу попала под действие чар Мракокрада, как и все остальные? А может, никаких чар и нет, всё ошибка – просто вот такой вот он обаятельный старичок и его любят искренне?

Кинкажу нырнула под цветочный занавес следом, цепляя пышным воротником лавандовые лепестки орхидей.

– Вот же хитрый мерзавец этот ваш ночной, – устало отдуваясь, проговорила она.

– Ты думаешь? – радостно вскинулся Карапакс, ощущая невероятное облегчение. Тянуло плюхнуться на пол и отоспаться денька три. Нет никакой ошибки, и вдобавок против Мракокрада он теперь не один!

– А что тут ещё думать? – возмутилась Кинкажу, гневно вспыхивая алыми пятнами. – Помыкает Анемоной, строит какую-то ненужную нам гадость и всё навязывается, себя любимого превозносит, мол, только он остановит убийц, меня сам хотел вылечить… Ну ничего, Ореола с Потрошителем разберутся и придумают, как выставить его из нашего леса!

– М-м… – покачал головой дракончик. – К сожалению, не всё так просто. Он им нравится – во всяком случае, они так думают. Я уверен, что тут действует магия. Какое именно заклятие, не знаю, но, похоже, каждый, кто встретится и поговорит с Мракокрадом, начинает считать его добрым, честным и безобидным.

– В каком смысле, каждый? – вытаращила глаза маленькая радужная.

– В прямом, – кивнул Карапакс. – Даже Холод, причём он хуже всех.

– Лягушки и слизни! – Кинкажу почесала нос, мерцая задумчивыми тёмно-синими оттенками. – Ну и дела! Я-то думала, он просто так уверен в себе… что своими льстивыми подходцами добьётся чего угодно без всякого волшебства.

– Может, и так, – пожал крыльями дракончик, – но тогда, в прошлом, у него не получилось, вот и решил подстраховаться магией… – Он стал рассказывать об истории Мракокрада и волшебном свитке, а заодно о Беде, королеве Пурпур и спасении Града – во всяком случае, то, что знал сам. Когда закончил, уже опускались сумерки.

– Ну и ну! – сердито проворчала радужная, мерцая оранжевыми всполохами. – Я и в самом деле пропустила всё на свете. Так нечестно!

– Зато сейчас поспела как раз вовремя, – успокоил её Карапакс. – Мы с тобой единственные драконы в Пиррии, кто не боится чар Мракокрада… А значит, ты одна можешь остановить его.

– Почему это я одна, а не мы?

Он смущённо переступил лапами.

– Ну… мне кажется, тебе это как-то больше подходит. Я…

– Послушай, Карапакс! – перебила Кинкажу, шлёпая его хвостом, так что дракончик едва не свалился. – Конечно, подходит, но я хочу с тобой! Спасать мир вместе с друзьями и веселее, и безопаснее. – Она оскалилась в улыбке, и он внутренне поёжился, вспомнив о любовном заклятии Анемоны.

– Дело в том, что я вовсе не героический дракон, – развёл он крыльями. – Ленивый, планы строить не умею… И всегда прячусь, когда случается что-то плохое.

– Но ты же придумал, как меня разбудить! – горячо возразила она. – И разве ты сейчас прячешься? Сам кинулся туда, где всё плохо! А когда полетел искать нас с Луной и остальными – разве это лень или трусость?

– Ну так то я с Бедой… Вообще я, наверное, умею выступать только в роли какого-нибудь незадачливого соратника.

– Так это же здорово! – просияла радужная, весело подпрыгивая на месте. – Соратник, который никогда не задаётся – самый лучший на свете! Вперёд, на Мракокрада! – крикнула она, устремляясь к выходу.

– Эй, погоди! – опешил дракончик. – Что прямо сейчас? Надо план придумать хотя бы! Кстати, «незадачливый» значит не совсем то… В историях его обычно потом убивают.

– Только не в нашей! – фыркнула она, ныряя в занавес из орхидей.

– Кинкажу, ты куда? – Карапакс бросился вдогонку.

– Хочу понаблюдать за ним, – пожала крыльями радужная, будто удивляясь вопросу. – Узнаем, какую вещь он зачаровал, чтобы всех гипнотизировать, украдём её или сломаем, и тогда все такие: «А-а-а-а! Это чудище нас обманывало! Долой его! Вон из леса!» – и всё в ажуре, мир спасён!

Морской дракончик уже сомневался, что сможет стать соратником такой решительной и безрассудной героини.

– Не думаю, что всё так просто, – осторожно заметил он, потирая лоб.

– Почему? Ты же сказал, он меня не тронет! Стоп… А почему?

– На тебе заклятие… Моё собственное.

Кинкажу вытаращила глаза. Карапакс смущённо потупился.

– Ну да… Я ведь тебе не всё сказал.

Она молча втолкнула его обратно в хижину, затем чуть слышно прошипела:

– Так ты дракомант?

– Ну да, – пожал он крыльями, – только никто пока не знает… кроме Беды, Луны и Холода с Вихрем. Так что больше никому не говори, ладно?

– Три луны! – сердито вскинулась она. – Ну почему я всегда всё узнаю самая последняя?

– Вовсе не последняя, всего лишь пятая из всех драконов в Пиррии… или шестая, если считать меня.

Радужная скорчила гримасу.

– Ну ладно, так тоже неплохо. Но в следующий раз, когда станешь делиться огромным-прегромным важным секретом, я должна быть первой, договорились?

– Хорошо, – кивнул дракончик, – и да, я ещё не сказал, что на мне тоже заклятие – Мракокрад меня не видит и не слышит. – Он достал из кожаного мешочка зачарованный сучок и объяснил заодно, почему не может больше колдовать, разве что под прикрытием Анемоны, что тоже очень рискованно.

– Вот видишь, – вздохнул он, – вовсе я не кинулся туда, где плохо, а на самом деле снова прячусь. Всю жизнь прячусь.

– Ничего себе! – просияла Кинкажу. – Полная невидимость для врага – просто чудо, а не заклятие! Великолепная идея! А говоришь, планы строить не умеешь. Из нас с тобой выйдет замечательная команда! Ты будешь выдвигать идеи, а я их воплощать – БАМ! БАМ! Ананасом прямо в морду!

– Нет-нет, в морду не получится: она у него тоже заговорённая… как и всё остальное.

– Против ананасов? – захихикала радужная.

Карапакс тяжело вздохнул, представив себе разноцветную крошку, которая с визгом швыряется ананасами в древнего чёрного великана. Может, стоило лучше подумать над выбором героя для своей истории?

– Да ты не беспокойся так… – Кинкажу весело похлопала его крылом. – Не то лоб станет весь в морщинах. Мой план отлично сработает, вот увидишь! А если нет, придумаем другой, ещё получше… Вот теперь я понимаю, что чувствовала Ореола, когда спасала мир!

Она вприпрыжку устремилась к двери, и дракончик невольно подумал, что королева Ореола наверняка вела себя куда рассудительнее и спокойнее.

Небо уже тускнело, залитое пурпурными красками заката, вечерний сумрак всё плотнее окутывал стволы деревьев. Морской дракончик вздрогнул от прикосновения тёплого меха – по лианам над головой карабкался пушистый ленивец, почти сливаясь с тенью. Из гамаков радужных доносился дружный храп, а в воздухе жужжали ночные насекомые.

Далеко внизу, на земле, виднелось сплошное кольцо огня, а внутри него – тёмные фигуры Мракокрада, королевы и остальных. Глянув туда, Кинкажу возмущённо рыкнула.

– Ореола никогда не разрешала разводить огонь где попало! – прошипела она. – Даже для ночных установлены строгие правила. Наверняка этот… эта бабуинова задница её заставила!

– Точно, заклятие работает, – согласился дракончик.

– Давай подлетим ближе.

Тихо и незаметно, словно падающий лист среди ветвей, Кинкажу порхнула к собравшимся внизу. Должно быть, понял Карапакс, радужные, как и морские, хорошо видят в темноте. Расправив крылья, он начал спускаться следом – далеко не так изящно и бесшумно, но его Мракокрад слышать и видеть не мог.

Усевшись возле тюрьмы, за пределами огненного круга, они прислушались к разговору. Ночной ветер хлестал по чешуе сырой листвой, под когтями в лесной подстилке копошилась какая-то живность. Кинкажу придвинулась к Карапаксу, и он ощутил прикосновение прохладной чешуи, иссиня-чёрной для маскировки.

Неужели и правда влюбилась? Да нет, ведёт себя вроде как обычно. Наверное, так и со всеми себя ведёт. А может быть, не со всеми, только с ним, а влюбилась ещё в академии?

Он встряхнулся, прогоняя лишние мысли. В таких, как он, не влюбляются, их даже не замечают – особенно рядом с остроумным Вихрем, гордым красавцем Холодом или добросердечным открытым Охром.

При мысли об улетевшем сопещернике душу кольнула тоска. Если всё закончится благополучно, надо будет непременно отыскать земляного дракончика с помощью магии и узнать, как у него дела.

Ореола вдруг повернулась в их сторону.

– Ты слышал? – спросила она.

– Орангутан в кустах, – кивнул Мракокрад, дёрнув хвостом. – Не волнуйся, когда убийцы появятся, я услышу их мысли. Пока вокруг одни радужные.

– Я тоже слышал шум, – недовольно буркнул Потрошитель, – но никого не видел… из-за этого дурацкого огня!

– Это необходимо, поверь мне, – вздохнул чёрный великан. – Чтобы напасть на королеву, им придётся лезть через него – или лететь, и тогда мы их легко разглядим. Хотя, конечно, сначала я услышу. – Он поднял голову и прищурился, вглядываясь во тьму.

– Словно для портрета позирует, – прошипела Кинкажу раздражённо. – «Великолепный Кракосмрад в ожидании обречённой армии врагов».

Морской дракончик с трудом подавил смешок. Напряжение последних дней словно растаяло – как же всё-таки приятно разделить, наконец, тяжесть ответственности с кем-то ещё! С тех пор как очнулась маленькая радужная, окровавленная морда Хамелеона ни разу не являлась ему, а в тягостном беспокойстве, близком к панике, появились островки надежды.

– Тс-с-с! – шепнул он. – Твои мысли он может услышать.

– Не обратит внимания, – отмахнулась она. – Я же для него никто… Фу! Не нравится мне, как это звучит. Не хочу быть никем, от кого не зависит будущее. Дракона должны замечать и помнить!

«Ах, если бы…» – вздохнул про себя Карапакс. Сам он давно уже отказался от этой мечты. Если ты никому не заметен, то никого и не подведёшь.

Кинкажу смотрела выжидающе. Он вдруг спохватился:

– Для меня ты не никто! Я тебя очень даже замечаю.

Она зажала лапой пасть, подавляя хихиканье.

– Правильный ответ, только в следующий раз говори вовремя… И поработай над убедительностью.

– Нет, правда! – смутился он. – Я просто задумался о другом.

– Как интересно! О чём же?

Дракончик нахмурился.

– О серьёзных вещах.

– Идут! – объявил Мракокрад. Его рокочущий голос разнёсся по поляне, словно порыв бури. – Я сам займусь ими, ваше величество!

Громадные лапы перешагнули через огненный барьер, пламя лизнуло чешую, не оставляя следов. Морской дракончик поёжился.

Сотрясая землю своей поступью, гигантская фигура ночного углубилась в чащу.

– Ха-ха! – развеселилась Анемона, сидящая в самом центре круга, подальше от огня. – Мне уже жалко этих убийц. Встретить Мракокрада в тёмном лесу даже врагу не пожелаешь!

Спустя поразительно короткое время ночной снова показался из зарослей под звяканье железа. К огненному кругу он приблизился, таща за собой четверых драконов, закованных в кандалы и ошейники. Одна их них, молодая ночная, злобно шипела и вырывалась.

– Отпусти! – рычала она. – Ты кто такой вообще? Хорош ночной! Кому ты служишь, предатель?

– Цепи… – брезгливо пробормотала Ореола. – У нас в дождевом лесу не заковывают в цепи.

– На самом деле очень удобно, – хмыкнул Потрошитель. – Всех бы твоих врагов так.

– Королева Ореола! – с пафосом произнёс Мракокрад. – Вот драконы, которые замышляли убить тебя! – Он повернул голову и мощно выдохнул, задувая разом почти весь огонь. Карапакс поморгал, вновь привыкая к темноте. – Как прикажешь с ними поступить? – зловеще пророкотал голос ночного, отразившись эхом в лесной чаще.

– Просто чудесно, – с горечью сплюнула пленница. – Много было от вас пользы, – прошипела она двоим песчаным. Другой ночной, рослый и мощного сложения, подался к ней и нежно обвил хвостом.

– Погоди, – бросила королева Мракокраду, – сначала поговорим… Ты ведь Зубаста, да? – обратилась она к ночной. – А он, должно быть, Крылан?

Пленница лишь молча ощерилась, её напарник кивнул.

– То, что вы натворили, – продолжала Ореола, – непростительно. Похитили Солнышко, собирались выдать нас принцессе Огонь на верную смерть… Ты не пожалела даже собственного брата.

Карапакс озадаченно переглянулся с Кинкажу. Брата? Неужели эта злобная шипящая гадина в родстве со Звездокрылом?

– Неправда! – прорычала Зубаста. – Я бы не дала его тронуть.

Королева недоверчиво смерила её взглядом.

– Ну, хоть что-то. А какие у вас были планы сегодня ночью?

– Передать трон настоящей ночной королеве, чтобы вернуть достоинство нашему племени! – Зубаста постаралась гордо выпрямиться, но мешали оковы.

– Уже сделано! – самодовольно доложил Мракокрад, дёргая за цепь, так что Крылан невольно согнулся в поклоне. – Теперь ночным племенем буду править я!

– Точнее, теми, кто полетит за тобой, – недовольно поправила Ореола.

– Ты? – фыркнула Зубаста. – Племени нужна королева! Откуда ты вообще взялся такой? На острове я тебя точно не видела. Какое у тебя право лезть на трон?

– Сила, мудрость, немножко обаяния – и согласие ночных драконов, – усмехнулся он. – Моё имя Мракокрад!

Вскрикнув в ужасе, Крылан присел и спрятал голову под крыльями.

– Мы все умрём! – глухо пробормотал он. – Я знал, я знал… Он всё-таки пришёл, чтобы забрать всех нас.

Зубаста, однако, не потеряла самообладания и смело взглянула на чёрного великана.

– Да ну? Тот самый, из страшных сказок?

– Тот самый, – приосанился он. – В собственной чешуе.

– Ну-ну, – язвительно фыркнула ночная. – Хитро задумано: притвориться кошмаром всего племени, чтобы никто не решился тебя остановить. Только со мной такое не пройдёт, наглый червяк! Я тебя не боюсь!

Мракокрад зловеще хохотнул, заставив дрогнуть листву на деревьях.

– Зубаста! – испуганно шепнул Крылан. – Прекрати, это же он! Не зли его!

– Да, это он! – прозвенел позади голосок Анемоны. – Сам Мракокрад, и он раздавит тебя одним когтем!

– И правильно сделает, между прочим, – добавил Потрошитель. – За покушение на убийство королевы.

– Если ты такой могущественный, то не побоишься принять вызов, – прошипела Зубаста, не обращая внимания на остальных. – Я сама хочу стать Ночной королевой! У меня больше прав, я выросла в своём племени и смогу управлять им лучше, чем какой-то лживый самозванец со стороны!

– Слушай, – шепнул Карапакс радужной, – может, я всё-таки ошибся насчёт его заклятия? Она совсем не похожа на околдованную!

Кинкажу с сомнением покрутила носом.

– Мне кажется, она со всеми так себя ведёт, даже если нравятся.

Ночной великан удивлённо покачал головой.

– Храбрая малышка!

– Никакая я тебе не малышка! – плюнула дымом Зубаста. – Подумаешь, вырос с гору – а что толку?

– Я хотел сказать, что уважаю твой характер… – начал он примирительно.

– Нечего меня задабривать! – оборвала она.

Мракокрад явно с трудом сдерживал смех.

– Хорошо, – громыхнул он наконец. – Вижу, что комплименты тебе без надобности, так что скажу прямо. Я не хочу начинать своё правление с казни своих подданных, особенно тех, кто окажется полезен в возрождении нашего боевого духа. – Он повернулся к Ореоле. – Учитывая, что планы Зубасты в конечном счёте не причинили зла, а также родство с Звездокрылом, предлагаю пощадить её и отдать мне. Завтра мы улетим в Ночное королевство, и там у неё не будет повода тебя тревожить… А я уж сам разберусь.

– Тебя я точно потревожу! – прошипела ночная. – Меня не отдают, как вещь, и я лечу куда-то только по своей воле! – Она подозрительно прищурилась. – В какое ещё Ночное королевство?

– В старое, из прежних времён, где племя ночных драконов должно было обитать последние две тысячи лет. Тебе понравится, обещаю… И для тебя там найдётся много важных дел.

– Нет, погоди, – нахмурился Потрошитель. – Она задумала убить королеву, а в наказание станет твоей приближённой при дворе Ночного королевства? Что за…

– А почему бы и нет? – задумчиво перебила Ореола. – Угрозы для меня она там точно представлять не будет, потому что получит то, что хочет. Правда, Зубаста? А кроме того, мне не придётся держать взаперти всех родственников Звездокрыла. – Она шагнула к пленнице. – Ты обещаешь оставить в покое мой лес, моих друзей и моё племя, если я тебя отпущу?

Ночная с сомнением покосилась на Мракокрада.

– А ты точно не врёшь? У меня будет положение при дворе?

– У тебя будет всё, что требуется, – власть и уважение, – кивнул он. – Я обещаю.

– А Крылан? Он полетит со мной!

Мракокрад презрительно взглянул на сжавшегося в страхе ночного.

– Ну, если ты так хочешь…

Зубаста в нерешительности поковыряла когтями мокрые листья. Крылан закутался крыльями и раскачивался взад-вперёд, словно оплакивая свою неправильно прожитую жизнь.

– Ладно, подумай до утра, – решил чёрный великан. – Обнови новое пристанище для нарушителей спокойствия.

Он кивнул на зловещие стены тюрьмы, и Карапакс невольно поморщился. В таком месте ни один дракон не станет долго размышлять над предложенным выходом.

– Эй, а как же мы? – прохрипел один из песчачных.

– Вашу судьбу решит королева Тёрн, – надменно выпрямилась Ореола, – а пока тоже там посидите. – Она бросила ключи Мракокраду.

Он дёрнул за цепь, поднимая Крылана на лапы, и повёл всех четверых за собой. Уныло повесив крылья и головы, пленники один за другим исчезли в мрачном сером строении.

Королева с отвращением передёрнулась.

– Какой ужас! Раньше мне казалось, что вершить правосудие куда приятнее.

– Ты называешь это правосудием? – проворчал Потрошитель.

– Главное, принести мир в наш родной лес, – наставительно возразила она, – и дать драконам шанс проявить свои лучшие качества. – Ореола оглянулась на морскую принцессу, которая устало прикорнула под гигантским папоротником. – И всё равно как-то не по себе, – призналась она тихонько. – В последние дни я будто сама себе не доверяю.

То же самое, что у Вихря, догадался Карапакс. Разрывается между собственным разумом и действием заклятия.

Мракокрад вышел и с громким щелчком запер за собой тяжёлую металлическую дверь. Морской дракончик отметил, что ключи он королеве не вернул, а она и не попросила.

– Ну вот, теперь порядок, – довольно улыбнулся ночной. – Жизнь вашего величества спасена, и я могу вернуться к своему племени и выспаться наконец. Завтра нам предстоит долгий путь.

– Спасибо, – кивнула Ореола. Не слишком искренне, подумал Карапакс – а может, только понадеялся.

– Веселее, ваше величество! – подмигнул тюремщик. – Сегодня мы избавились от большой опасности, разве это не замечательно? А сколько работы ещё впереди у наших племён!

Потрошитель вдруг вскочил, озираясь.

– Погоди, ты сказал, что их было пятеро! Где ещё один?

– Я не хотел огорчать королеву… – На миг показалось, что Мракокрад растерян. – Да, был ещё третий ночной… он сопротивлялся, и мне пришлось его убить.

«Как-то слишком быстро, – хмыкнул про себя морской дракончик, – и слишком тихо».

– А, понятно, – сразу успокоился телохранитель. – Тогда всё нормально.

– Очень жаль, – поморщилась Ореола. – Надо хотя бы узнать его имя от остальных. Королева Тёрн потребует его.

– Конечно, – кивнул Мракокрад, – очень мудро со стороны вашего величества… Не беспокойтесь, я сам разберусь с телом.

Карапакс испуганно вздрогнул от тычка радужной.

– Врёт! – шепнула она, указывая когтем на Мракокрада. – Врёт как дышит, мерзавец!

Трудно не согласиться, подумал дракончик… но какой смысл врать? Что он такое важное скрывает?

– Отлично, увидимся утром. – Королева расправила крылья и взмыла вместе с Потрошителем к верхушкам деревьев, оставив чёрного великана с Анемоной среди тусклого мерцания догоревшего костра.

Мракокрад взглянул на спящую. В его глазах мелькнул странный огонёк, и Карапаксу вдруг отчаянно захотелось наложить заклятие и на сестру, чтобы спрятать её, невзирая на риск. Морской дракончик угрюмо скорчился среди промокших листьев, мечтая стать умнее, храбрее, решительнее… иными словами, не таким, как он есть.

– Осталось недолго, принцесса, – прошептал ночной. – Скоро настанет твоя очередь изменить мир.

Глава 15

Драконята провели ночь в хижине целителей, которые стали розовыми от радости, когда узнали, что Кинкажу выздоровела. Пока они обследовали её, с изумлением убеждаясь, что от ранений и переломов не осталось никак следов, Карапакс отправил ещё одну записку Вихрю:

Кинкажу пришла в себя, она здорова. Передай Тамарин. Утром Мракокрад забирает ночных в старое королевство.

Подумав немного, он добавил:

Все под действием заклятия, кроме Кинкажу.

Он стёр написанное, надеясь, что сообщил достаточно. Впрочем, что толку от того, что песчаный дракончик это узнает?

На всякий случай перед сном Карапакс заставил радужную пообещать, что без него она не станет приближаться к Мракокраду – даже ради слежки, не говоря уже о краже амулетов и закидывании ананасами. Попросил также ничего пока не говорить Ореоле.

– Надо же ей сообщить, что я поправилась! – возразила Кинкажу.

– Это можно, только ничего не говори обо мне… И о наших подозрениях насчёт Мракокрада… И о том, что ты про него узнала, и о наших планах – тоже!

Радужная сердито встопорщила разноцветный гребень.

– Лягушки-убийцы! Ну почему не сказать?

– Потому что Мракокрад может слышать её мысли! Нельзя возбуждать его подозрений.

Поспорив немного, Кинкажу согласилась, и морской дракончик наконец уснул, хоть немного успокоенный.

Поднявшись чуть свет, они полетели в селение ночных. Порхая в древесных кронах, Кинкажу жизнерадостно болтала, подбрасывая сонному спутнику спелые бананы и манго.

– Ночью летала к Ореоле, – рассказывала она. – Королева – моя лучшая подруга! Сначала так обрадовалась… А потом так ругалась… А потом опять радовалась! Целую лекцию мне прочитала о том, как не надо лезть к большим опасным драконам. Ха-ха, знала бы она… но я ничего больше не говорила! Ничего, она простит, когда мы спасём мир от Мракокрада, правда? Ты что молчишь, Карапакс?

– Да-да, конечно, – пробубнил он с полной пастью, осознав, что от него требуется ответ.

– Я сказала ей, что хочу вернуться на Яшмовую гору, – продолжала радужная. – Так и есть на самом деле. Очень хочу! Вот только слетаем в Ночное королевство, но говорить никому не станем – лет через сто разве что.

– А разве мы туда полетим? – нахмурился дракончик. – Может, остановим его как-нибудь ещё здесь?

– Нет-нет, я всё уже придумала! Всю ночь думала! Тут же пророчество – помнишь, которое от Луны? Про горы, которые трясёт, – это же про него, Мракокрада! А гнёзда улетевшей тьмы как раз и есть старое королевство, из которого ночные удрали. Его надо найти, а они теперь как раз летят обратно! Найдём, и – бац! – никакого урагана не будет, все довольны… Ты почему опять лоб морщишь?

– Просто так, – вздохнул Карапакс.

Он прочитал достаточно свитков, чтобы понимать: ни один героический поход не складывается так легко, как думают вначале. Однако дракончик достаточно знал Кинкажу, чтобы не пытаться её отговаривать – всё равно не получится.

Мракокрад тоже с пользой провёл ночь. Добравшись до посёлка, они обнаружили, что ночные успели наполнить полезными вещами несколько сетей для переноски. Чёрный великан высился на помосте, где вчера стояла королева, подсчитывая припасы, а лесная прогалина вокруг уже заполнялась драконами, которые собирались в кучки и оживлённо переговаривались.

– Интересно, многие полетят с ним? – Кинкажу нырнула вниз и тихонько приземлилась позади толпы. Морской дракончик устроился за её спиной, поджав крылья и пригнувшись, чтобы меньше привлекать любопытные взгляды.

– Думаю, большинство, – ответил он. – Ты сама разве не полетела бы за королём, который всем сулит особые способности?

– Ни за что! – свирепо оскалилась радужная. – Королева Ореола – самая замечательная! Пускай правит всегда, целую вечность!.. Гляди, а вот и Луна! Эй, Луна!

И правда, её сопещерница как раз проходила мимо в обнимку с матерью. Услышав оклик радужной, она подскочила от неожиданности и тут же просияла ярче тысячи морских драконов, разом заговоривших на своём подводном языке.

– Кинкажу, ты?

Они крепко обнялись крыльями и затараторили, перебивая друг друга.

– Ты выздоровела! – восклицала ночная сквозь слёзы. – Ты живая! Я так волновалась!

– А ты отлично справилась и без меня! Вот молодец, даже не верится!

– Как раз собиралась сегодня тебя проведать! Потом, когда Мракокрад улетит. Пришла бы вчера, но весь день уговаривала драконов остаться в лесу. – Луна горько вздохнула. – Только не умею я уговаривать. Меня и раньше-то недолюбливали, а теперь, когда узнали, что я умею читать мысли… Даже не слушают… то ли дело «наш Мракокрад»!

– Ничего, зато я люблю тебя больше десяти тысяч драконов! – горячо заверила Кинкажу, и Луна ответила смущённой улыбкой.

– А как ты их уговаривала? – прищурился Карапакс. – Мне казалось, что Мракокрад тебе нравится.

– Да, нравится, – призналась она. – До сих пор он делал только добро… но королева Ореола спасла наше племя и была лучшей королевой за все две тысячи лет! Она щедрая и справедливая, мы получили безопасность и землю. Ночные всегда боялись, что ледяные отыщут их, и снова вспыхнет старая война, а Ореола заключила мир с королевой Глетчер, и теперь всё хорошо. Какой ещё правитель мог бы быть добрее и мудрее? А Мракокрада мы пока ещё плохо знаем, всё как-то слишком быстро… Вдруг он окажется неудачным королём?

Морской дракончик заметил, что ночные обступают их и прислушиваются к разговору, хотя старательно смотрят в сторону.

– И потом, – вставила Кинкажу, – не забывай, что он может оказаться и просто злым.

Ночная удивлённо подняла брови.

– Нет, он точно не злой! Совсем не такой, как была Пурпур. Иначе я увидела бы это у него в голове.

– А если он не всё тебе показывает, а только то, что хочет? Остальное спрятал, ты и не видишь. Злые мысли отгородил, понимаешь?

Луна оглянулась на Мракокрада, стоявшего на помосте. Опустив голову, чёрный великан рассеянно обрывал лепестки с пурпурного цветка.

– Кто знает? – вздохнула она. – Но мне кажется, что он искренне хочет помочь, пускай я действовала бы и по-другому. Мечтает вернуть племя к прежнему величию и процветанию.

Кинкажу хотела ответить, но Карапакс вовремя наступил ей на лапу. Если Луна под заклятием, переубеждать её всё равно бесполезно… хотя и приятно, что она несмотря ни на что предпочла Ореолу.

– Мракокрад сильно огорчился, когда ты ему сказала? – спросил он.

– Сказал, что понимает меня. Понимает, но очень надеется, что я передумаю.

– Вот ещё! – Кинкажу снова обняла подругу. – А теперь чем займёшься?

– Вернусь в академию, – снова вздохнула Луна. – Хотя и не до того, тут столько всего происходит… Но Ореола хочет, чтобы я вернулась. Там и Вихрь, и Холод… вы тоже, наверное, собираетесь?

– Конечно, но сначала хотим взглянуть на старое Ночное королевство. – Кинкажу прищурилась, глядя на подругу. – А тебе разве не хочется? Ну хоть одним глазком, а там и в академию можно, а?

– Зачем? – удивилась ночная.

– Да просто так! – делано рассмеялась радужная и тихонько добавила, опасливо оглянувшись: – А ещё из-за пророчества, забыла?

Луна рассеянно смахнула с хвоста толстого зелёного жука.

– Ну да, наверное, интересно было бы взглянуть… И о пророчестве я думала… только не понимаю, как это может помочь?

– Надо хоть попробовать! – бодро улыбнулась радужная. – Всё, решено: летим в Ночное королевство втроём! Не вместе с Мракокрадом, а сами по себе… просто позади. Да? Согласна? Ура! Не то странно будет, что я туда явилась… А с тобой, моей любимой сопещерницей, совсем другое дело!

– Ну, не знаю… – начала Луна, но толпа внезапно расступилась, и Мракокрад, сойдя с помоста, направился прямо к ним.

Морской дракончик в страхе съёжился, глядя на нависшую чёрную фигуру ночного. Кинкажу, наоборот, выпятила грудь и приподняла крылья, стараясь казаться больше. На Мракокрада она смотрела со свирепой ненавистью.

– Послушай меня, Луна, – тихо проговорил ночной. – У тебя последняя возможность полететь с нами. – Он печально взглянул ей в глаза. – Пожалуйста!

– Ты мой друг, Мракокрад, – вздохнула она, – но Ореола – моя королева.

– Тогда полетим как друзья, они мне там очень понадобятся. Так или иначе, я вижу в скором будущем, что мы летим вместе.

– Может, и в скором, – ответила ночная, – но только не вот так… – Она обвела крылом толпу. – Иначе я предам свою королеву.

– Хорошо, – кивнул Мракокрад, – сама решай когда. Только поскорее, пожалуйста. Я буду ждать. – Он наклонился и ласково ткнулся ей в морду носом, затем поспешно вернулся на помост.

Перед драконятами стояла Анемона, которую он прежде заслонял своей могучей фигурой. Морская принцесса презрительно вскинула подбородок, глядя на Луну.

– Ты не заслуживаешь его дружбы! – фыркнула морская принцесса. – А значит, ему не нужна твоя верность. Лучше не прилетай в Ночное королевство, там обойдутся без тебя! – Показав язык, она развернулась и устремилась за Мракокрадом.

– Извини мою сестру, – смутился морской дракончик. – Она так привыкла быть главной…

– Она и станет у него главной, судя по всему, – хмыкнула Кинкажу.

Карапакс искоса глянул на Луну. Вид у неё был мрачный, но решительный. Если колдовство Мракокрада и действовало, то не настолько, чтобы подчинить её разум полностью, иначе зачем было упрашивать?

Может, она вообще не под заклятием или на неё оно действует как-то иначе? А если это тоже часть его коварных замыслов?

– Привет вам, мои сородичи, ночные драконы! – разнёсся эхом по лесной прогалине грохочущий голос чёрного великана. – Надеюсь, все прибыли? Готовы ли вы последовать за мной в величайшее королевство Пиррии? Он кивнул драконихе, что стояла впереди всех, и та вскочила на помост. Карапакс сразу узнал Зубасту.

– Ну и ну, – шепнул он радужной. – Уже вышла из тюрьмы! Как думаешь, Ореола знает?

Кинкажу в ответ лишь бессильно зашипела.

Ночная пристроилась рядом с королём, оттеснив морскую принцессу и заслужив её свирепый взгляд.

– Моя новая помощница Зубаста, – объявил Мракокрад, – возглавит добровольцев, которые вызвались нести припасы. Когда прилетим на место, устроим знатный пир в честь возвращения племени на родную землю!

По драконьей толпе пробежал радостный гул. Мракокрад величественно распростёр крылья, словно хотел охватить всех подданных.

– Наше чудесное королевство не так уж и далеко отсюда, как и наше великое будущее. За мной, ночные!

Он поднялся в воздух, но тут из-за деревьев появились Ореола с Потрошителем. Поднявшись на помост, они задрали головы, глядя на парящего ночного.

– Ваше величество, радостный час настал! – крикнул сверху Мракокрад. – Спасибо за убежище, предоставленное племени на время моего отсутствия! Желаю удачи с вашим собственным племенем!

Могучий взмах крыльев качнул кроны деревьев порывом ветра, и великан взмыл в небо. За ним последовали другие, и вскоре дневной свет затмили чёрные крылья, хвосты и чешуя. Казалось, над лесом клубятся грозовые тучи.

Карапакс наблюдал с тяжёлым сердцем. В душе он до сих пор не верил, что так много драконов поддадутся чарам Мракокрада. Не проведя на воле и трёх дней, древнее чудище сумело набрать армию и наложить лапы на целое королевство. Власть его когтей усиливалась с каждым мгновением.

– Мы не сможем его остановить, – с горечью шепнул дракончик. – Он слишком силён.

– Но не всесилен! – шепнула в ответ Кинкажу. – Гляди! – Она показала хвостом на ночных, оставшихся внизу. Помимо Луны и Потрошителя, ещё не менее полусотни – включая, как ни удивительно, Когтя и его мать.

– Кое-кто нас всё-таки любит, – с гордостью заметила радужная, – и понимает, как здорово жить у нас в лесу.

– А может, слишком боится Мракокрада, – предположил Карапакс, уклоняясь от шлепка хвостом.

Тем не менее оставшихся после массового исхода едва ли можно было назвать племенем. Они жались друг к другу, с опаской поглядывая на окружающую чащу, которая сразу стала казаться тёмной и страшной. Ни дать ни взять, беженцы от катастрофы.

Они и есть беженцы, осознал вдруг морской дракончик. Дважды беженцы – от губительного извержения вулкана и от короля, укравшего их племя.

– Может, нам лучше сразу вернуться на Яшмовую гору, – безнадёжно вздохнул Карапакс. – Там хоть безопаснее, рядом с Цунами и Глином.

– Сидеть и ждать, когда она обрушится от урагана и льда? – ехидно фыркнула Кинкажу. – Причём из-за нас, слишком ленивых, чтобы спасти мир! Нет, это не для меня. Ты как хочешь, а мы с Луной полетим разбираться.

– Хм… что значит, разбираться? – с тревогой спросила ночная. – Ты уж поясни, пожалуйста.

Морской дракончик снова вздохнул.

– Да нет, я не против… Сказал, значит, лечу.

– Приятно видеть такой энтузиазм! – хихикнула радужная. – Не волнуйся, мы туда и назад. Скоро снова засядем за математику.

Карапакс покачал головой. Ну вот как это ей удаётся? Вроде смотрят на одно и то же, она думает: «Ага, сейчас разберёмся!», в то время как он хнычет: «Всё пропало!»

Они вылетели позже тем же утром. Подружки успели попрощаться с Ореолой, а с Когтем договорились через несколько дней встретиться в академии. Храбра и Чтица улетели с Мракокрадом, и Ореола почти не надеялась на их возвращение.

Новое письмо Вихрю гласило:

Мы с Кинкажу и Луной летим за Мракокрадом в Ночное королевство. Надеемся скоро вернуться на Яшмовую гору.

На самом деле надежды было маловато, но Карапакс верил, что у написанного больше шансов обернуться правдой. Стирая слова со сланцевой дощечки, он вспомнил, как прежде, боясь забыть, записывал подряд все мысли и наблюдения, как будто они были гениальными. Как приятно снова ощутить в когтях грифель!

«Если выберусь живым, снова начну писать», – подумал дракончик.

Стаю ночных, похожую на чёрную тучу, было видно издалека. Пролетая над горами, Карапакс заметил внизу крепостные стены опустевшего гнезда воришек. Как страшно, должно быть, этим малюткам было глядеть в небо на сотни и сотни драконов. На их месте он, наверное, прятался бы в скалах до старости.

Путь Мракокрада пролегал южнее Яшмовой горы на запад, а затем над дельтой Хвостатой реки, что впадала в южное море, и вдоль побережья. Внизу обрушивался на скалы прибой, а на тёмно-серых волнах, освещённых солнцем, играли изумрудные блики.

Карапакс невольно представил, как славно было бы сейчас нырнуть в эти приветливые волны. Скрыться в глубине и оставить все неприятности позади. Однако, взглянув на серо-голубую чешую радужной, целеустремлённо работавшей крыльями, понял, что не сможет бросить её.

Ночные впереди летели без остановок, хотя к вечеру сильно растянулись по небу, поскольку самые слабые всё больше отставали. Горное побережье сменилось холмами, заросшими кустарником, а затем дюнами южной части Песчаного королевства. Ветер на высоте леденил чешую, но жаркое солнце всё равно жгло безжалостно.

Стараясь восстановить в памяти карту Пиррии, морской дракончик гадал, куда они направляются. Вокруг лишь море и бескрайние пески, а впереди западный океан. Неужели снова остров?

Солнце уже зависло над самым горизонтом, слепя глаза, когда Мракокрад внезапно спикировал к земле, и ночные драконы последовали за ним, словно стая оголодавших ворон.

Луна, летевшая рядом с Карапаксом, явно занервничала.

– Не хочу сидеть с ними, – объяснила она, поймав его вопросительный взгляд. – Ещё подумают, что я и сама выбрала Мракокрада. Я просто лечу в гости.

– Меня тоже как-то не тянет общаться, – фыркнула радужная. – Не хватало ещё слушать новые пафосные речи. Лучше поискать отдельное место для ночёвки, где нас не увидят.

Прикрыв лапой глаза от солнца, Карапакс обвёл взглядом горизонт.

– Не пойму, куда они направляются, – проворчал он. – Сколько ещё лететь? Если недалеко, как он говорил, то зачем остановка?

– Да, непонятно, – согласилась Луна.

Они зависли в воздухе, наблюдая, как чёрная туча вдали покрывает плотным ковром песчаные барханы и каменистый берег.

Кинкажу нашла на склоне дюны небольшую пещерку, куда все трое едва втиснулись, а Луна добыла нескольких крабов на ужин. Дать отдых крыльям было приятно, и Карапакс тут же достал свой заговоренный речной камушек, чтобы поскорее снять боль в плечах.

А не задумал ли Мракокрад что-то другое, подумал он вдруг. Может, обманул насчёт своего древнего королевства, а на самом деле хочет всех поубивать. Например, утопить или ещё как-нибудь?

Тревожные мысли не давали дракончику уснуть. Лунный свет сочился в пещеру с ночного неба и от серебристой дорожки на волнах. Кинкажу с Луной посапывали во сне, переплетясь хвостами. Чешуя радужной, тёмно-синяя с золотистыми и изумрудными искорками, приятно грела, словно весь день копила солнечный жар. Интересно, Кинкажу нарочно устроилась с этой стороны?

Карапакс нехотя отодвинулся и тихонько выскользнул из пещерки на прибрежную гальку. Камушки хрустели под перепончатыми лапами, осколки раковин царапали хвост. Волны накатывались на берег, призывно шурша, словно приглашали с собой в глубину: «Шшш… шшрх… хрршш… У нас-с хорошш-о-о».

Дракончик обернулся в ту сторону, где устроили лагерь ночные, и стал приглядываться к поблёскивающей вдали чешуе. Казалось, прошла целая вечность, но потом вдруг небо заслонила огромная тень и стремительно понеслась к западу.

Куда полетел Мракокрад? Один, среди ночи.

Надо срочно выяснить!

Часть третья

Гнёзда тьмы

Глава 16

Карапакс оглянулся на пещеру, где спали Кинкажу с Луной. Ничего, он только на разведку, и обратно. Его Мракокрад не увидит, а вот их может обнаружить, и тогда придётся отвечать на множество неприятных вопросов, даже несмотря на заклятие незначительности у радужной.

Поднявшись в воздух и унимая колотящееся сердце, дракончик устремился в погоню. Бояться нечего, убеждал он себя. Невидимость работает, не раз проверено, а подкрадываться и подслушивать он всегда был мастер.

Вот у Беды, к примеру, такой способности нет – вечно нашумит, подерётся или подожжёт что-нибудь. Всё равно плохо без неё. Те приключения вдвоём, когда они хотели остановить Пурпур и отыскать пропавшее Яшмовое крылышко, казались теперь приятной прогулкой – может, из-за огненной чешуи, которая защищала от врагов, а может, потому, что о его магии никто тогда ещё не знал.

Три неполные луны ярко осветили впереди изрезанные контуры гор. На мгновение он растерялся, однако, обернувшись, увидел пики Облачных гор на положенном месте. Горный хребет впереди вздымался над пустыней, будто стена из акульих зубов, с одной стороны нависая над морем крутыми утёсами.

Ага, вспомнил дракончик, это же тот маленький полуостров на юго-западной оконечности Пиррии, за королевством песчаных. Если весь континент напоминает дракона, то здесь его вытянутая передняя лапа, а горный пояс – как браслет на плече у самого Карапакса. Неужели никто не перелетал эти горы за две тысячи лет? Запросто может быть – уж больно отталкивающий у них вид.

Тем не менее Мракокрад явно собирался это сделать. Устремившись следом над холмистым предгорьем, морской дракончик вдруг ощутил, как тело слегка тряхнуло. Казалось, он дотронулся до электрического угря, но не взрослого, а малька.

Что это было? Впрочем, разбираться некогда.

Внизу блеснуло что-то желтовато-белёсое. Не кости ли драконьи торчат из земли? Карапакс боязливо поёжился.

Тем временем Мракокрад поднимался над горными пиками всё выше, и дракончику ничего не оставалось, как его догонять, тяжело дыша от разреженного воздуха.

Вот оно, Ночное королевство!

Впереди, по ту сторону главного хребта, раскинулись руины древнего города. Большая часть его пряталась в каньонах и под утёсами, но у основания большой горы, частью встроенный в её склон, возвышался дворец – точнее, то, что от него осталось. Перед дворцом на огромной площади в форме ромба, вымощенной мрамором, торчали остатки колонн, а обвалившийся постамент в её центре весь покрылся зарослями диких лиан. По сторонам площади виднелись прежде изящные строения с проваленными крышами и статуи с отбитыми головами, лапами и хвостами, не выдержавшие натиска стихий.

Крылья Мракокрада дрогнули и сбились с ритма, он завис в воздухе над дворцом, с видимым потрясением наблюдая картину страшного хаоса внизу. Стаи летучих мышей мелькали в окнах дворца, словно чёрные мысли в лунном свете.

Для него всё случилось как будто вчера, понял Карапакс. Всё равно как он сам вернулся бы завтра домой и обнаружил, что там вместо знакомых с детства видов одни развалины, а всё племя морских драконов рассеяно, ослаблено и потеряло королеву. И вдобавок всех, кого он знал, нет в живых.

Чёрный великан протянул лапу, касаясь заросшей лианами стены дворца. Затем развернулся и полетел на другую сторону площади, где высилось ещё одно прежде величественное здание.

Взмахнув крыльями, чтобы лететь следом, дракончик вдруг почувствовал спиной странный холодок, будто от чужого взгляда. Он испуганно развернулся в воздухе. Дворец с тёмными провалами окон был словно полон глаз, а каждое дуновение ветерка казалось затаённым дыханием множества драконов.

Неужели тут кто-то ещё живёт спустя многие сотни лет? Может, не все ночные покинули своё королевство?

Из окон никто не показывался, и ни звука не доносилось из-за его стен. Должно быть, просто игра воображения, решил Карапакс. Слишком уж страшное и тоскливое место, тут у кого угодно побегут мурашки по чешуе.

Он снова развернулся и пустился вдогонку. Сперва было непонятно, что здание на той стороне. Три входа на разных уровнях, один засыпан каменными обломками. Пять башенок, три из которых уже обрушились. Струйка воды похожа на бывший водопад.

Мракокрад влетел в самый верхний проём и зашагал по просторному коридору, пригибаясь, чтобы не задеть рогами потрескавшийся потолок. По сторонам открывались залы со столами, разбитыми табличками для письма на полу… И рядами неуклюжих полурассыпавшихся глиняных статуэток, вылепленных, казалось, лапами драконят.

Карапакс вытаращил глаза. Неужели школа?

Что понадобилось гигантскому древнему дракону в полуразрушенной академии, да ещё посреди ночи? Забытые магические предметы могли найтись только во дворце. Ищет какие-то свои вещи? Но тогда… выходит, он здесь жил? Почему?

Морской дракончик вдруг понял, что даже не знает, в каком возрасте Мракокрад уснул вечным сном под действием чужого заклятия, и всегда представлял его значительно старше себя, примерно в возрасте королевы, чьё место он решил занять.

Чёрный великан вдруг остановился у поворота и повернулся к стене. Смахнул пыльную паутину, под которой обнаружилось какое-то изображение. Под тысячелетними слоями грязи трудно было разобрать контуры, но дракончику показалось, что это портрет. Помедлив, Мракокрад приложил к картине лапу, и грязь тут же взметнулась тёмным облаком. Зажмурившись, Карапакс зажал лапами нос, чтобы не чихнуть.

Когда дракончик открыл глаза, портрет уже сиял всеми красками, будто новый, только что законченный. С него смотрела дракониха, сидящая со сложенными крыльями на красивом фоне из скрещённых огненных линий и падающих звёзд. Картина была выполнена неумело, с неправильными пропорциями тела – большая голова и слишком маленькие лапы. Однако глаза драконихи сразу привлекали внимание и заставляли думать, что художник к ней был неравнодушен.

Ясновидица?

Мракокрад долго смотрел на портрет, затем отвернулся и двинулся дальше. Незамеченный, Карапакс крался за ним, спускаясь по спиральному лабиринту коридоров, пока не оказался в заросшем внутреннем дворе. Учебные залы древней академии выходили в него окнами со всех сторон, и легко было представить, как ученики прогуливались здесь под деревьями или перекусывали в перерывах между занятиями.

Пробраться сквозь заросли кустов и сплетение лиан было бы непросто, но гигантские лапы идущего впереди Мракокрада вытаптывали широкую тропу. Наконец он остановился под высоченной древней сосной и склонил голову. Крылья его печально обвисли.

Потянулась долгая тишина.

О чём он думает? И почему встал именно здесь?

Дракончик шагнул ближе, с опаской ступая в тень чёрного великана. Как странно и тревожно стоять почти рядом и знать, что тебя не замечают… А если вдруг каким-то чудом заметят, убьют не задумываясь!

В уголке глаза у ночного сверкнула серебристая чешуйка, затем поползла по щеке и упала на землю.

Слеза, понял Карапакс. Сердце вдруг сжалось, но уже не от страха. Мракокрад плачет!

Невольно ощутив в груди сочувствие, дракончик одёрнул себя. Такого он себе позволить не мог. Чтобы остановить Мракокрада, надо быть сильным!

Вот он какой на самом деле, настоящий Мракокрад. Сейчас он не играет роль, не представляется кем-то другим.

Карапакс окинул взглядом двор, размышляя, что делать. Сейчас, в таком состоянии, ночной мог бы рассказать всю правду… только как его заставить? Кому он расскажет?

Внезапно в голове мелькнула дерзкая мысль, возможно, навеянная странным ощущением на площади перед дворцом.

В детстве морской дракончик любил читать свитки не только о героях, но и о привидениях – о духах мёртвых, что являлись к своим обидчикам… или любимым.

Вдруг Мракокрад верит в духов?

Карапакс осторожно попятился, стараясь не мять траву. Заклятие делает его невидимым и неслышимым, но следы – другое дело. Он осмотрелся в поисках подходящего предмета. В лунном сиянии что-то блеснуло. Заглянув в дупло соседнего дерева, он обнаружил кучку стеклянных шариков – синих, зелёных, серебристо-чёрных… Пожалуй, вот этот, белый с сине-зелёной серединкой, похожий на крошечную луну, будет в самый раз – такой легче разглядеть в тёмной траве.

Глупо, наверное. Ну конечно, глупо… С другой стороны, его самого Мракокрад всё равно не заметит, надо только соблюдать осторожность. А шарик… может, решит, что просто не обратил на него внимания раньше.

На дрожащих лапах дракончик подобрался почти к самому носу Мракокрада. Дождался, пока тот смахнёт слёзы и поднимет глаза к небу, быстро положил белый шарик перед самыми лапами чёрного великана и отскочил в сторону.

Мракокрад ещё некоторое время смотрел на луны в небе, затем медленно опустил голову. Тяжкий вздох внезапно застрял у него в горле, сменившись изумлённым хрипом.

Схватив шарик, он стремительно обернулся, обводя взглядом вокруг себя. Карапакс ощущал себя мотыльком, пришпиленным к стене.

– Ясновидица? – прохрипел дракон. Откашлялся и повторил, уже громче: – Ясновидица!

В ответ – лишь шорох ветра в листве и хруст сосновых иголок под лапами. Дракончик прижался к земле, вдыхая запах хвои.

– Ясновидица! – Мракокрад шагнул из тени в полосу лунного света. – Если ты здесь, ответь мне! Пожалуйста! – Он ждал с такой надеждой в глазах, что Карапаксу стало стыдно. – Послушай, – вздохнул он, помолчав, – я не причиню тебе вреда. Я давно тебя простил. Знаю, ты была напугана, я видел это, когда… когда ты надела на меня браслет. – Голос его дрогнул, он закрыл глаза и потёр виски. – Прости меня за то заклятие…

Какое ещё заклятие? Карапакс нахмурился. Разве драконы накладывают заклятия на тех, кого любят? Тут же вспомнив о любовном, доставшемся Кинкажу, он готов был выцарапать себе глаза.

– Если вернёшься, – продолжал чёрный великан тихо и печально, – я никогда больше не стану влиять на твои мысли, обещаю! Буду во всём слушаться тебя, и мы вместе выберем лучшее будущее для всех. – Он чуть улыбнулся. – Ты могла бы помочь мне с тем, что мне оставила: разрушенный город, забывшее себя племя… Станешь их королевой Ясновидицей, разве плохо? Теперь для этого никому не нужно умирать, трон ждёт нас, так уж вышло…

Мракокрад стал в волнении мерить шагами двор.

– Сама видишь, что тут творится… после того как ты предала меня. Не только меня – наше прекрасное будущее, всё наше племя! – Дыхание его с хрипом вырывалось из груди, челюсти угрюмо сжались, когти вырывали из земли кусты и траву. – Ты знаешь, сейчас я вижу множество путей своего собственного будущего… миллион возможностей, но все они пустые… пустые без тебя, Ясновидица. Вокруг меня одни рабы и солдаты… больше никого.

Дракончик вздрогнул. Рабы и солдаты! Вот кого он задумал сделать из своих сородичей!

Чёрный дракон долго молчал, затем прошептал едва слышно:

– Я знаю, что тебя не может быть здесь… потому что нет ни в одном из вариантов моего будущего… но скажи хотя бы, осталась ли ещё хоть какая-нибудь надежда?

Молчание, казалось, длилось целую вечность. У дракончика онемели лапы, но он не решался их размять, слишком уж старательно прислушивался Мракокрад. Наконец он злобно взглянул на шарик, крепко сжал его в когтях и пробормотал:

– Какой же я сентиментальный идиот! Тебя здесь просто нет… А могла быть, подожди ты хоть день-другой. Я сделал бы тебя бессмертной, Ясновидица! Мы жили бы вместе до конца времён… – Он снова зашагал взад-вперёд, топча и разбрасывая сосновые иглы.

Значит, всё-таки бессмертный! Теперь Карапакс знал это точно. Бессмертный с неуязвимой чешуёй. Каждый юный дракомант подумывает о таких заклятиях, но, как правило, не решается из-за огромного риска потерять душу. Во всяком случае, так считается.

– На что же ты променяла своё бессмертие? – тихо прошипел чёрный великан. – Вернулась к Глубину? Небось радовались, какой хитрый трюк провернули со мной. А ему ты разрешала колдовать для тебя? – Он царапнул шею, словно сдирая с себя что-то липкое. – Поганый морской, змеиное отродье! Всё про душу рассуждал, берёг свою дурацкую клятву… пока не появился шанс предать лучшего друга! Тогда всё можно – ложь, коварство, усыпляющие заклятия… – Он умолк, бока его тяжко вздымались. – Нет, не может быть! Ты любила меня, я знаю. Это Глубин уговорил тебя, он главный предатель! Его я никогда не прощу!

Он швырнул шарик с такой силой, что расщепил ствол сухого дерева. Карапаксу пришлось уворачиваться от падающих веток, а когда он снова поднял взгляд, Мракокрад уже исчез в ночном небе.

Глава 17

Когда Карапакс вернулся, Луна ждала его. Она сидела на берегу и смотрела на море, рассеянно чертя что-то на песке. Тонкая полоса света на горизонте обещала скорый рассвет, но в стылом предутреннем воздухе пахло дождём.

– Почему ты не спишь? – спросил дракончик, опускаясь рядом.

Она печально взглянула на него.

– Я всегда плохо сплю по ночам. В лесу по большей части высыпалась днём, так что отвыкла от нормального режима… Хотя Мракокрад говорит, что это я нормальная, а других ночных надо перевоспитывать. – Она дёрнула хвостом, забрасывая песком свои рисунки на песке. – А ещё я видела кошмар… тот самый, что всегда.

– Как рушится Яшмовая гора?

Луна кивнула.

– Огонь, крики, смерть… Ужасно.

– Ты так и не поняла, как остановить всё это? Хоть какие-то предположения есть?

– Насчёт того, что искать в «гнёздах тьмы»? Нет пока… А ты куда летал?

Карапаксу не хотелось рассказывать об увиденном, особенно о любовных переживаниях Мракокрада. Луна и так слишком ему симпатизировала, не хватало ещё, чтобы бросилась на шею утешать. Лучше пусть считает его подозрительным и опасным, тогда охотнее поможет радужной, когда настанет время для героических подвигов.

– Так, присматривал за ночными, – уклончиво ответил он, – и на Анемону глянул.

Это была не совсем ложь. Пролетая над лагерем, он окинул взглядом драконов, покрывших своей чёрной чешуёй дюны и пляж, разглядел и Анемону. Принцесса спала почти на самой кромке прибоя, поближе к звуку и запаху набегающих волн.

Луна одобрительно кивнула.

– Ты хороший брат.

– Нет, неправда! – вскинулся он, и она удивлённо моргнула. – Я просто ужасный брат!

– Да что ты такое говоришь! Летишь на край земли, чтобы присмотреть за сестрой, по ночам проверяешь, всё ли с ней в порядке… какой же ты ужасный?

«Присматриваю я за Мракокрадом, – подумал Карапакс, – и с Анемоной далеко не всё в порядке. Это моя вина, и тут уж ничего не поделаешь».

– Можешь мне поверить, – угрюмо кивнул он, – я самый плохой брат, какие только бывают.

Она долго вглядывалась в него, потом слегка нахмурилась:

– Знаешь, у меня было видение из твоего будущего.

– Про меня? – Дракончик фыркнул. – Наверное, я прятался на дне моря. Самому мне другое будущее никогда не видится.

– Нет не так… не знаю только, стоит ли тебе рассказывать. Там страшновато было.

Карапакс глубоко вонзил когти в песок и смотрел, как тот их медленно засыпает. С Мракокрадом страшное будущее ожидает каждого, подумал он.

– Ничего, расскажи.

– Ты был на берегу… – тихий голос Луны почти тонул в шорохе волн. – С Анемоной… И дрался с ней.

Дракончик глянул с удивлением.

– С какой стати вдруг?

– Не знаю… Прижал её к песку – вот и всё, что я видела… давно уже.

– А почему рассказываешь только сейчас?

Лунный серп отразился в глазах ночной.

– Не хотела тебя пугать… А ещё очень боялась, что это будет из-за магии, когда ты потеряешь душу.

Когти у дракончика судорожно сжались. Он попытался представить, как тянется к горлу сестры, как выступает кровь. Вопли побитого ночного вновь зазвучали в голове вместе с ехидным шёпотом: «Есть в тебе зло, есть».

Это же совсем другое дело! Он никогда не причинит вреда собственной сестре!

Но когти упрямо не разжимались, словно не соглашаясь с ним.

– Может, такого и не случится, – продолжала Луна. – Мракокрад говорит, что мы с ним видим только возможное будущее, а на самом деле всё иногда складывается по-другому.

Карапакс вскочил, нервно сжимая и разжимая когти.

– Конечно, по-другому! Я плохой брат, но не настолько же! – Об этом больше не хотелось думать, неприятностей и без того хоть отбавляй.

Движение вдали привлекло его взгляд. В небо понимались чёрные крылья.

– Они улетают! Пойду разбужу Кинкажу. – Он бросился к пещере, заглянул и ткнулся радужной носом в бок.

– Не-е-ет! – пробормотала она сонно, закутываясь крыльями.

– Пора вставать, Кинкажу!

– Уходи, Бромелия… от тебя пахнет рыбой… не хочу сегодня учиться!

Дракончик ощутил прилив симпатии. Такой заспанной и ворчливой он Кинкажу ещё не видел. Тёплая и реальная, она словно зачёркивала пугающее будущее из видения.

– Это я, Карапакс! – Он ласково погладил её крылом. – Давай, Кинкажу, просыпайся.

– Карапаксик! – сонно улыбнулась она, мерцая нежно-розовой рябью.

Он отдёрнул крыло, ощущая жгучий стыд. Выходит, заклятие Анемоны всё-таки действует. Кинкажу никогда не питала к нему таких чувств, а если узнает о колдовстве, рассвирепеет не на шутку.

Нет, нельзя ей рассказывать, вдруг так рассердится, что выбросит небесный камень, а тогда Мракокрад приглядится к ней пристальнее и случится ужасное.

Не из-за этого ли заклятия они с сестрой подерутся в будущем?

– Пора лететь, – буркнул он и больно шлёпнул радужную хвостом.

– Кто это? – вскрикнула она, вскакивая на лапы и покрываясь алыми полосами гнева. – Ядом в тебя плюнуть? Ой, Карапакс! Привет! – Она встряхнулась, окончательно приходя в себя. – Ну и сон я видела, закачаешься! Странный такой… Моя старая учительница превратилась в ночного, который ставил на нас опыты, представляешь? Мои самые «любимые» драконы – что он, что она. Уж-жасный сон, настоящий кошмар!

– Ночные улетают, – сообщил он, – пора и нам.

– Да, конечно! – Радужная потянулась, переливаясь всеми цветами от пурпурного до шафранового, на котором и остановилась. – Карапакс, ты смотришь на меня так, будто я напоролась на сталактит, но ещё не заметила.

– Извини, – буркнул он, торопливо пятясь вон из пещеры.

Сотни ночных вновь собирались в небе грозовой тучей. Вскоре племя двинулось дальше на запад, а следом поднялись в воздух и трое драконят.

Местность вокруг была уже Карапаксу знакома, и он вновь ощутил электрический удар там же, где и ночью, над холмистым предгорьем.

– Вам не показалось… – начал он, оборачиваясь, и в тот же миг Кинкажу вскрикнула:

– Ой, что это было?

– Не знаю, – ответила Луна, вглядываясь вниз, и замолчала. Наверное, тоже увидела очертания костей.

Выждав, пока последние ночные исчезнут за горными пиками, они полетели дальше, но, оказавшись на той стороне, увидели перед собой в небе чёрного дракона.

Мракокрад уже ждал гостей.

– Луна! – воскликнул он с искренней радостью. – Я уж думал, что видение обмануло, но ты всё-таки прилетела! – Он развернулся в пируэте и махнул крылом, указывая вниз. – Гляди, разве не красота? Вот оно, наше великое королевство!

– Ничего себе! – вежливо поразилась ночная.

В пасмурном дневном свете стало видно, что город ещё больше, чем показалось ночью, и богаче украшен. Однако и разрушения выглядели куда значительнее. Ночные драконы уже рассеялись по каньонам и ущельям, изучая дом своих предков.

– Вот он, Большой Диамант! – Мракокрад показал на заросшую и замусоренную площадь. – На одной стороне наш музей, вон там академия… А это библиотека! Я мечтал показать её тебе. По сравнению с ней пещерка Звездокрыла на Яшмовой горе – жалкое лягушачье гнездо. Правда, сейчас она не в лучшем виде, но какие-то свитки вполне могли уцелеть. – Он игриво подтолкнул ночную хвостом. – Не так уж и лгут мои видения, а? Ты прилетела, как я и надеялся, – ура!

– Я ненадолго, – торопливо заявила она. – Только взгляну, и назад на Яшмовую гору.

– Я тоже хочу взглянуть! – встряла Кинкажу, вырываясь вперёд и приветливо махая лапой. – Мы с Луной лучшие подруги!

– Знаю, знаю, – снисходительно хмыкнул Мракокрад. – Ну что ж, Луна, если хочешь, возвращайся в свою академию, но имей в виду: наша куда лучше и больше для тебя подходит. В конце концов, в ней учился я сам! У нас были курсы таких наук, о которых у вас и не слыхивали. Вот расчистим, отремонтируем немного, найдём хороших учителей… – Он нахмурился, глядя на мельтешащих внизу чёрных драконов. – Не знаю только, где их взять… наколдовать разве что.

– А что, ваша академия будет только для ночных? – поинтересовалась Луна. – Из других племён никого не будет, как на Яшмовой горе? Солнышко хорошо придумала…

– Она вообще очень хорошая, – кивнул он, – но… ты же сама видишь, чем всё обернулось. Если просто собрать все племена вместе, они не подружатся сами собой, не смогут. Драконы есть драконы, ничего не поделаешь.

– Я дружу с драконами из всех племён! – заявила радужная. – Вот с Луной, например. Наше крылышко вообще очень дружное! Оно просто замечательное!

– Мне тоже нравится общаться с другими, – подхватила Луна. – Не все же такие, как Хладна и Жар… или бедняжка Стерх.

– Ну, может, когда-нибудь и организуем программу обмена, – неохотно согласился Мракокрад, дёрнув хвостом, – но пока наша главная цель – возродить племя, так что принимать будем только своих драконят. Им предстоит так многому научиться! Остальные – потом… Ладно, давай я покажу тебе дворец! – Он дёрнул ночную за крыло и спикировал к площади.

Бросив на морского и радужную извиняющийся взгляд, Луна полетела следом. Они держались чуть позади.

– Он совсем не обращает на меня внимания! – проворчала Кинкажу. – Как будто меня тут и нет.

– Вот и хорошо! – напомнил Карапакс. – Тебе так нужно его внимание?

– Да я понимаю, – вздохнула она. – Просто очень неприятно, когда тебя не замечают… даже не смотрят… как будто ты никому не нужна.

– Ты очень нужна! – горячо заверил Карапакс. – Ты ведь героиня в нашей истории, забыла? Ты должна исполнить пророчество Луны.

– Вот именно! – просияла радужная. – Ведь мы уже прилетели, мы в самом что ни на есть гнезде улетевшей тьмы, ура! – Она огляделась, словно ожидала увидеть торжественную процессию встречающих, и пихнула дракончика в плечо. – Так что, не сработало? Мир спасён или нет? Ты как, чувствуешь, что он спасён?

– Нисколько, – признался Карапакс, наблюдая, как Мракокрад с Луной опускаются на дворцовый балкон.

– Вот и я тоже!

Они опустились следом, стараясь не задеть покосившиеся перила. Мракокрад был уже внутри и расхаживал по гигантской спальне во много раз просторнее любой, которую приходилось видеть Карапаксу.

– Это покои королевы, – объяснял ночной дракон Луне. – Теперь мои, конечно. Должно быть, большую часть ценностей она унесла с собой. – Он сдул пыль с огромного зеркала в пышной раме и нахмурился, глядясь в него. – Раньше тут было так чисто… ни пылинки. Такие роскошные приёмы, ты бы видела… И не только – чтения, научные лекции… – донёсся его голос из смежной комнаты, где он принялся переворачивать сундуки и открывать комоды. Луна тоже исчезла за дверью.

– Мракокрад! – Из другой двери появилась Анемона, вся запорошенная мраморной пылью. – Где комнаты, о которых ты говорил? Никак не могу найти, тут везде одинаково, сплошной мусор. – Заметив Карапакса, она отвесила челюсть от удивления, затем прошипела: – Ты что тут делаешь? Хотел же вернуться в академию. Хватит за мной таскаться!

– Он не за тобой таскается, – нахмурилась Кинкажу, – он со мной!

– Ах да, – понятливо ухмыльнулась морская принцесса, – ну конечно! Вы просто чудесная парочка. – Она подмигнула брату и громко шепнула: – Вот видишь?

Вернувшаяся в спальню Луна услышала и бросила на Анемону удивлённый взгляд. Морской дракончик горячо пожелал, чтобы пол под ним провалился.

– Ты тоже здесь? – Принцесса раздражённо хлестнула хвостом. – Всё-таки изменила своей королеве? Ну и зря, ему ты не нужна, у него есть я!

– Мы ненадолго, только посмотреть, – смутилась Луна.

– Что такое, Анемона? – Мракокрад вышел следом за Луной. Голос его звучал устало и раздражённо.

– Ты говорил, что тут есть покои как раз для меня! – капризно заявила принцесса. – Где они? Я ничего не поняла из твоих объяснений!

– Извини, что напряг твои морские мозги, – вздохнул он, но Анемона даже не выглядела обиженной, пропустив оскорбление мимо ушей. – Пошли, я покажу.

Мракокрад двинулся к выходу, и принцесса отпрыгнула в сторону. Двери во дворце были такие высокие, что ему даже не приходилось нагибаться.

Драконята двинулись за ним по длинным коридорам, отделанным чёрным мрамором, минуя многочисленные балконы, выходы во двор и огромные залы. Карапакс прежде считал Глубокий дворец морских драконов самым роскошным и просторным во всей Пиррии, но сюда могло поместиться по меньшей мере пять таких.

Сестра, должно быть, думала то же самое и, не выдержав, проронила завистливо:

– В нашем дворце под водой гораздо больше всяких украшений… И сокровищ тоже – сплошные драгоценные камни повсюду.

Мракокрад остановился и задумчиво провёл когтем по стене, оставляя полосу в пыли.

– Здесь тоже было много всего… Даже удивительно, как сумела королева забрать всё с собой. Хотя… – Он сурово насупился. – Может, и не сумела – просто другое племя разграбило дворец потом… Какие драконы у нас в Пирии самые богатые? – повернулся он к Луне.

– Ну… Я не знаю, – пожала она крыльями, – да и кто может знать такое?

– У кого больше всех сокровищ? Как ты думаешь? Мне не нужны точные цифры… Кто в историях из свитков чаще покупает разные редкости? Чьи дворцы роскошнее других? – Он бросил на Анемону подозрительный взгляд.

– Ну… – снова замялась Луна, – говорят, у небесных много всего. Королева Пурпур очень любила роскошь. Песчаные тоже – их сокровища до войны славились на всю Пиррию… пока, по слухам, воришки их не стащили.

– Песчаные? – прошипел Мракокрад. – В моё время у них не было ничего, шаром покати. Должно быть, они и разграбили. – Он снова задумчиво царапнул когтем стену и двинулся дальше. – Не отставай, Анемона.

– Принцесса Анемона! – поправила она, гордо вскинув голову.

Ускорив шаг, дракон завернул за угол и распахнул огромную чёрную дверь.

– Вот они! – объявил он со странным огоньком в глазах. – Покои как раз для тебя. Приготовлены для морского дракона две тысячи лет назад. Для твоего предка, кстати.

– Глубин? – выпалил Карапакс и тут же прикусил язык.

Анемона с любопытством переводила взгляд с него на Мракокрада, ожидая ответа.

– Глубин, да? – выручила Кинкажу.

– Он самый, – кивнул Мракокрад, покосившись на Луну с каменным выражением, словно хотел скрыть свои чувства. Его блестящие чёрные глаза обследовали каждый уголок спальни. – Здесь наша королева поселила его, когда вызвала из Морского королевства, преподавать мне магию, а больше пугать её опасностями.

Анемона шагнула вперёд и тут же расчихалась.

– Угу… Я представляла свои покои немного иначе. – Она заглянула в сухой потрескавшийся бассейн, задев хвостом остатки древней подушки, и снова чихнула от поднятой пыли.

– Вот и примени свою магию, чтобы прибраться тут, – раздражённо бросил Мракокрад, – а ещё лучше возьми швабру и поработай своими лапами!

– А где остановится Луна?

– Где захочет… если решит остановиться. – Он с улыбкой повернулся к ночной. – Теперь идём посмотрим, что осталось от сада.

Он торопливо вышел, но Луна задержалась.

– Мне кажется, тут очень неплохо, – заметила она. – Есть балкон и всё такое прочее.

– Тебе везде неплохо! – презрительно фыркнула Анемона. – Ты выросла в лесу в грязных папоротниках, а я принцесса! Я всю жизнь провела во дворце и ни разу не прибиралась в комнатах сама. Вот ещё новости!

– Я тоже ни разу, – хихикнула радужная. – То есть у меня даже комнаты никогда не было. Зато есть гамак! Из него иногда приходится вытряхивать листья и всяких жучков – это считается?

– Луна, ты где? – позвал Мракокрад из коридора.

Анемона в гневе топнула лапой, повернувшись к Луне.

– А почему он не мне показывает свой сад? Почему, как только ты появилась, разговаривает только с тобой? Что в тебе такого особенного?

– Да ничего такого, – пожала крыльями ночная. – Просто я первая, с кем он заговорил, когда проснулся, вот и всё. – Она двинулась к двери.

– Стой! – прошипела принцесса. – Если ты такая незаменимая, то почему бы тебе не поработать здесь? – Она схватила с пола пару каменных обломков. – Ну-ка, станьте шваброй и ведром воды! – в лапах у неё тут же оказалось требуемое. – А теперь бейте её, – кивнула она на Луну, – пока не начнёт прибираться, и не давайте бросить, пока я не прикажу!

Глава 18

– Что? – Кинкажу вытаращила глаза.

– Анемона! – укоризненно воскликнул Карапакс.

Швабра поплыла по воздуху и с размаху ударила Луну по носу.

– Ай! – взвизгнула она и попыталась отмахнуться, но швабра ловко уклонилась и стукнула снова. Из глаз ночной хлынули слёзы. – Что ты делаешь? – крикнула она Анемоне, хватаясь за швабру и прижимая ее к полу. – Не смей меня бить!

– Не смей! – подхватила радужная, тоже кидаясь на швабру.

– Анемона, прекрати сейчас же! – прорычал Карапакс.

Сестра тем временем подняла ещё горсть камушков.

– Станьте опалами и сапфирами, – приказала она – и отвлеките Мракокрада, чтобы он перестал её искать! – Она разжала когти, и сверкающее созвездие синих и радужных камней вылетело в дверь. – Вот так! Теперь тебя никто не спасёт. Кстати, он сам сказал, что я могу применить магию, чтобы прибраться. Давай, принимайся за работу!

Швабра вырвалась из лап и ударила Кинкажу по зубам. Маленькая радужная зашипела от боли. Карапакс бросился к ней, но остановился в нерешительности. Наложить заклятие? Но скроет ли его магия Анемоны? А вот сам он раскроется перед сестрой точно! Как же это не вовремя!

Тем не менее делать что-то надо. Как помочь Кинкажу и Луне? Как поступит в такой ситуации незадачливый соратник?

Конечно же, произнесёт речь, призовёт к совести, уговорит, успокоит. В конце концов, они брат и сестра.

– Анемона, – начал он дрожащим голосом, – подумай, что ты творишь…

– Бла-бла-бла, – ухмыльнулась она, аплодируя. – Ты всё такая же медуза, Карапакс. Не бойся, отпущу твою зазнобу с её надоедливой подружкой… но всё-таки не могу понять, что он нашёл в этой несчастной Луне? То ли дело я… – Она вдруг просияла. – Попробую-ка я заставить его это понять!

Пошарив в бассейне, принцесса выудила небольшой странный предмет, похожий то ли на телескоп, то ли на песочные часы.

– Во имя лун, что это такое? – Повертела в когтях, отбросила в сторону и подняла с пола обломок каменной плитки. – Стань серьгой, яркой и красивой, чтобы понравилась Мракокраду! – Рассмотрев витую серебряную змейку с рубиновыми глазами, довольно кивнула. – Отлично, теперь главное. – Пусть Мракокрад, когда наденет эту серьгу, станет относиться к Луне как к любой другой ночной, и только я стану ему интересна!

– Постой, так нельзя! – возмутился дракончик. – Да и потом, разве сработает твоё заклятие на Мракокраде?

С другой стороны, подумал он, если сработает, это к лучшему. Может, так будет легче избавить Луну от влияния Мракокрада? Хорошо бы к заклятию что-нибудь добавить… но что? Снова усыпить? Или позволить драконам видеть его таким, как он есть? А может, заставить его выдать все свои коварные планы?

Или вообще убить?

Карапакс с отвращением передёрнул крыльями. Способен ли он на такое? И заслуживает ли Мракокрад смерти? В памяти возник образ одинокого дракона, оплакивающего в саду академии свою потерянную любовь. А затем снова – собственные окровавленные когти.

Неужели он всё-таки может пойти на убийство? Даже убийство Мракокрада? Что тогда станет с его душой? И что потом – драка на берегу с собственной сестрой?

– Ты… ты ядовитая лягушка! – крикнула радужная Анемоне, обвив хвостом непокорную швабру и налегая всем своим весом. Луна молча помогала ей. – Гнилой лимон! Ты злая, злая!.. Карапакс, она теряет душу, да? Это от магии?

Дракончик похолодел. Неужто Кинкажу права? После того как сестра надела серебряное ожерелье, он совсем перестал беспокоиться о её душе. А вдруг оно не работает… или заклятие на нём не совсем такое, как…

– Ха-ха-ха! – рассмеялась Анемона. – Нет, я не злая, и душа у меня навсегда в безопасности! Какое тут зло, просто-напросто принцесса занимается домашними делами. – Она покачала в лапе серьгу, показывая Луне. – Что бы ещё наколдовать? Отдать мне королевские покои? Нет, пусть построит для меня новый дворец! Теперь я могу делать всё, что захочу!

– Я не была бы в этом так уверена, – с иронией заметила ночная, глядя ей через плечо.

– Анемона! – грозно рыкнул Мракокрад, сотрясая стены. – Что тут происходит? – Чёрный великан шагнул в комнату и небрежно махнул лапой в сторону Луны. Швабра со стуком повалилась на пол и осталась лежать неподвижно. Подруги с облегчением перевели дух.

Морская принцесса повернулась к Мракокраду с ослепительной фальшивой улыбкой.

– Да ничего страшного, просто я прибиралась, а швабра что-то не так поняла, и они старались её унять… Погляди лучше, что я нашла в ящике стола! – Она показала серьгу. – Как раз для тебя, правда?

– Лгунья! – выкрикнула Кинкажу, обнимая Луну крыльями, но Мракокрад не обратил внимания.

Свирепо оскалившись, он шагнул к Анемоне, и та отшатнулась к стене, испуганно бормоча:

– Я просто подумала… король должен носить самые лучшие украшения… разве я не права?

– Я не принимаю подарков от дракомантов! – прорычал дракон, грозно нависая над ней. – Особенно от лживых и коварных морских! За кого ты меня принимаешь, если надеешься, что я куплюсь на такой дешёвый трюк?

– Это не трюк! Просто красивая серьга… – Принцесса нервно рассмеялась. – Китовые потроха, нельзя же быть таким подозрительным!

– Избавь меня от своей лжи! – заревел Мракокрад. – Я всё слышал. – Разжав лапу, он высыпал на пол горсть драгоценных камушков. – Думала, эти побрякушки отвлекут меня от твоих проделок? – Он выхватил серьгу из её когтей. – Хотела ещё и на меня заклятие навесить?

– С-совсем небольшое, – заикаясь, выдавила Анемона. – Я хотела, чтобы ты стал только моим учителем, вот и всё.

– Не сердись на неё, Мракокрад, – попросила Луна, – она ещё маленькая. Ну, ошиблась… Со мной же всё в порядке.

– Я больше никогда не позволю красть у себя драконов! – Он простёр лапу, и Луна вдруг застыла на месте, устремив перед собой остекленевший взгляд.

Кинкажу ахнула, прижимаясь к подруге.

Всё, конец, понял Карапакс. Заклятие было явно рассчитано на обеих, и теперь Мракокрад поймёт, что на радужную его магия не действует!

Чёрный великан нахмурился, поглядел на Кинкажу, затем на свои когти. Морской дракончик зашипел, привлекая её внимание, и сделал вид, что замирает, как Луна. В глазах радужной блеснуло понимание, и когда огромная лапа вновь простёрлась в её сторону, послушно застыла, повторяя остановившийся взгляд подруги.

Дракончик расслабился, хотя сердце его всё ещё колотилось. Только бы она не шевельнулась, не выдала себя!

К счастью, Мракокрад тут же снова повернулся к Анемоне.

– Пора тебе убираться отсюда, принцесса, – пророкотал он.

– В каком смысле? – вскинулась она. Оглянулась на неподвижных радужную и ночную. – Что ты с ними сделал?

– Им не стоит слушать дальше, – объяснил он, – а тебе пора лететь обратно в Морское королевство.

Карапакс ощутил панику. Что он задумал? Хочет наложить заклятие на мою сестру?

– Не хочу! – топнула она лапой. – Мне там надоело! Хочу быть с тобой и учиться колдовать!

– Тебе и так уже всё известно. – Голос Мракокрада звучал всё холоднее, словно погружаясь в океанские глубины. – Ты знаешь, что сделал Альбатрос, и знаешь, как можешь стать королевой. Если решишь занять трон, никто не сможет тебе противостоять.

– Ты… ты этого хочешь? – выдавила она.

– Мне всё равно… Я начал было думать, что ты станешь достойной ученицей и тебя можно будет всё-таки оставить при себе. – Холодные чёрные глаза глянули на Луну, потом вновь на Анемону. – Я ошибся, позволив себе поддаться сентиментальности. Ты достойна лишь своего предка Глубина, такая же дрянь, и я не хочу больше иметь с тобой дела.

– Я не виновата, что он мой предок! Прости меня, прости! Обещаю больше никогда не накладывать на тебя заклятий!

– Они бы всё равно не сработали, – хмыкнул он, швыряя серьгу ей в морду. – На меня не подействует ни одно твоё заклятие, я защищён от твоей магии… Всё, убирайся! Если хочешь, убей свою мать… И всех, кто встанет у тебя на пути.

Он снова простёр лапу, и Луна вздохнула, с удивлением оглядываясь вокруг. Миг спустя Кинкажу проделала то же самое.

– Не пробуй больше навредить Луне, – предупредил Мракокрад, указывая крылом на дверь, – всё равно не сможешь.

– Это несправедливо! – завопила морская принцесса, бросаясь вместо двери к балкону. Обернулась в сером утреннем свете. – Я докажу, что особенная! Ты сам увидишь! – Развернула крылья и взмыла в воздух.

В груди у морского дракончика ныло, словно вся его вина превратилась в камни, наваленные на сердце. «Это я виноват, я виноват…» – стучало в голове.

– Даже не верится, что она могла такое натворить! – вздохнула Кинкажу. – Луна, ты как?

– Она накладывала на тебя заклятия? – спросил Мракокрад, не обращая внимания на радужную.

Луна покачала головой.

– Нет, только на швабру и серьгу… Надо же, я и не замечала, как её раздражаю. Ты видел это чувство у неё в мыслях?

– Так, немного… но не думал, что оно вырастет так быстро.

– А сейчас видишь будущее? – Она прижала лапы к вискам. – Голова болит, как перед видением, но ничего ясного не приходит.

– Наверное, от швабры болит, – рассудительно заметила радужная.

– Нет… но мне кажется… какая-то опасность грозит Морскому королевству. – Луна тревожно переглянулась с Карапаксом.

Холодный ужас пополз у него по спине. Если Анемона и правда полетела домой… Неужто решила убить колдовством родную мать и захватить трон?

Нет, не может быть, подумал дракончик, и тут же мелькнула другая мысль. Эта новая Анемона – может! Та, что колдует для себя одной, старается подольститься к Мракокраду – может! Её душа, судя по всему, уже ущербна.

Может быть, заклятие Мракокрада на её ожерелье – гнусный обман? Что, если оно вовсе не защищает душу, и сестра теряла её, частицу за частицей, с каждым применением магии?

Теряла, даже когда лечила Кинкажу? У дракончика сжалось сердце.

Если так, то с Анемоной вполне может произойти то же самое, что с Альбатросом, их предком-убийцей, многие столетия назад. Неужели сестра летит домой, чтобы повторить его кровавый путь?

Глава 19

– Я должен лететь за ней! – сжал зубы Карапакс. – Там моё племя… мои родные…

Кинкажу шагнула к нему, но Мракокрад уже по хозяйски обхватил обеих подружек крыльями.

– Теперь наконец идём в сад, – заявил он, – и оставим позади все неприятности!

– А если Анемона сделает что-нибудь совсем страшное? – нахмурилась Луна. – Может, догоним её?

Чёрный дракон печально вздохнул.

– Во всех путях будущего, что я вижу, мы только всё сильнее испортим. Нас с тобой ей сейчас хочется видеть меньше всего… Однако высока вероятность, что она просто устанет, остановится передохнуть на Яшмовой горе, да и останется там.

Колотящееся сердце Карапакса не соглашалось. Что, если все слова Мракокрада, сказанные Анемоне, были новым заклятием? Тогда получается, что он сам зачаровал её на убийство! Чтобы наказать всех потомков ненавистного ему Глубина?

Если так, Анемону не остановить. Да и в любом случае не остановить. Однако можно хотя бы попытаться. И попытаться может только он, Карапакс!

– Останься здесь, – выдавил дракончик дрожащим голосом, обращаясь к Кинкажу. – За ним надо следить… А я полечу за Анемоной.

«Один? – завопил внутренний голос. – Ты всех погубишь!»

Писать Вихрю времени не было, да и чем бы тот помог? Ни песчаный, ни радужная не умели дышать под водой и до Глубокого дворца всё равно не добрались бы.

Выйдя на балкон, Карапакс оглянулся в последний раз. «Не оставляй её одну! – кричал внутренний голос. – А вдруг он заметит на ней заклятие? Вернёшься, а она уже совсем не та!»

Все трое выходили из комнаты. В дверях Кинкажу обернулась с улыбкой и приподняла крылья окрасив по краям розовым. Затем исчезла в коридоре вместе с остальными.

А Карапакс поднялся в воздух и полетел. Выше и выше, работая крыльями из всех сил, как не приходилось ещё ни разу.

Удастся ли догнать Анемону, а если да, то как её остановить? Она меньше, но проворная, да ещё и может ускориться с помощью магии.

Древний город ночных скрылся позади, и внизу вырос горный хребет, похожий на гребень дракона. Острые пики тянулись, словно когти, грозя порвать крылья. Воздушные потоки в этих местах вели себя странно, то и дело пропадая, и, чтобы держаться в воздухе, требовались особые усилия.

Где же Анемона? Её совсем не видно впереди. Слишком маленькая, теряется в серо-голубых облаках?

Перевалив через горы, Карапакс устремился на восток, возвращаясь тем же путём. Крылья уже устали, и поддерживать ту же скорость стало трудно, а до Морского королевства было ещё далеко. Дракончик глянул на тёмные морские волны, что обрушивались на берег внизу. Может, проплыть часть пути домой?

Он устремился к воде и нырнул с лёту, едва не разбив голову о невидимую сверху скалу.

Осторожно! Нельзя умирать, не добравшись до конца пути… хотя умереть в конце пути тоже будет легко.

Отыскав быстрое попутное течение, дракончик скользнул в него, расправив крылья, чтобы использовать скорость потока как можно полнее.

Неужели Анемона попытается убить и его, родного брата?

Другое дело королева Коралл – занять трон можно, только убив в поединке его владелицу, и каждая будущая наследница, едва вылупившись из яйца, росла с этой мыслью. Но остальные члены семьи… если Анемона нападёт на них, то станет ясно, что душу свою она потеряла… или же заговорена Мракокрадом на убийство.

Семья… думал Карапакс, помогая течению крыльями и хвостом. Мать… Королева Коралл никогда не интересовалась сыном, но он всё же любил её – как мать – и любил читать свитки, которые она писала. Братья… Целая стая непоседливых и драчливых дракончиков. Тётки и дядья… двоюродные… Младшая сестричка Кайра – разве способен кто-то всерьёз обидеть такую крошку?

Не надо, Анемона! Не надо!

Сможет ли он использовать магию, чтобы остановить её? До Мракокрада далеко… если и почует, то подумает на Анемону… А если догадается? Если начнёт подозревать?

В голове у дракончика стучала кровь, он ощущал приближение паники. Хорошо знакомое чувство. Знакомое и ненавистное. Давление, пульсирующее в голове в такт движениям крыльев.

Снова всё зависит от него… только от него… от него одного! И он снова всех подведёт! Снова! Непременно подведёт! Снова…

Он снова ищет Скорпену. Отец ждёт, а он ищет, зная, что отец рассчитывает на него. На него одного. Знает, что не справится, но всё равно ищет. Знает, каково встретить взгляд отца, которого подвёл. Всех подвёл. Снова… Он никто, никто…

Только теперь взгляд этот будет у Луны, Кинкажу, Вихря и у всех… И у тех, кто умрёт из-за него – у всей его семьи… вообще у всех драконов… Если он не сумеет остановить Анемону.

Течение свернуло вправо, и он поплыл вместе с ним, понимая, что берег уходит всё дальше и дальше.

Убежать, скрыться… Прятаться до конца жизни.

Если бы был выбор… но выбора нет. Ответственность за Анемону лежит на нём одном. За ошибку, которую он совершил – самую большую в жизни.

Он худший из братьев.

* * *

Раз в год в Морском королевстве проводилась торжественная церемония, в которой участвовали все драконята-двухлетки.

Во всяком случае, она так называлась – церемония Когтей власти, но по сути была испытанием, и умные драконята, кто слушал старших внимательно, хорошо знали, что оно собой представляет.

Знали они, и кого это испытание призвано выявлять.

В двухлетнем возрасте, за неделю до церемонии, принц Карапакс отправился на охоту и поймал двух больших рыб, а также пригоршню креветок. Полетел на пустынный островок и оставил добычу лежать на уступе скалы под жарким солнцем.

Пять дней спустя он вернулся и съел всё это, насильно заталкивая себе в глотку и зажимая нос от вони.

Накануне церемонии принцу Карапаксу стало внезапно плохо за обедом в общей столовой Глубокого дворца.

Это было ужасно. Его буквально выворачивало наизнанку. Никто не хотел приближаться к больному принцу, и его отправили выздоравливать на островок вдали от драконов. Конечно, церемонию Когтей власти он в тот год пропустил.

Королева Коралл нисколько не была обеспокоена. Принцев во дворце много, а если этот один вдруг и имеет в своих коготках магию, что крайне маловероятно, её можно выявить и на следующий год. Так и решили.

Однако через год пропал без вести отец Карапакса – как доложили шпионы, попал в плен к небесным. Сама Коралл не отходила от кладки яиц, чтобы дать новой принцессе благополучно вылупиться, не разделив трагической судьбы предыдущих. Мечта Коралл исполнилась: наследницу она получила… но потеряла мужа. Церемонию в тот год отменили.

В результате вышло так, что к следующему испытанию принц Карапакс достиг уже четырёхлетнего возраста. Сам он уже не волновался, решив, что о нём благополучно забыли. На самом деле, будь он дракомантом, за четыре года это выяснилось бы и так. Взрослые драконы думали так же.

В день церемонии Карапакс отправился из Летнего дворца в компании сборщиков жемчуга, когда путь ему вдруг преградил тёмно-зелёный дракон с блёклыми выпученными глазами.

– Принц Карапакс… – произнёс он скользким приторным голосом.

– Мальстрём, – вежливо кивнул Карапакс, скрывая раздражение.

Королева Коралл обожала этого своего советника, и дракончик не мог понять, почему – разве что за непревзойдённый талант восхвалять всё, что она делала.

– Ты не забыл, какой день сегодня? – спросил Мальстрём. – Твоё присутствие требуется на церемонии Когтей власти.

Сердце у дракончика заколотилось в груди.

– Моё присутствие? – переспросил он. – Разве уже не ясно, что я не дракомант?

– Тем не менее, – объяснил Мальстрём, – испытание обязан пройти каждый морской дракон, в особенности из королевской семьи. В это нелёгкое время мы не можем позволить себе упустить такие важные способности, не так ли?

«Неужели знает?» – подумал Карапакс. Впрочем, Мальстрём всегда умел выглядеть всезнайкой, особенно когда не знал ничего.

– Хорошо, – пожал крыльями дракончик, – хотя, на мой взгляд, пустая трата времени. Кстати, жемчуг предназначен для нового ожерелья принцессы Анемоны, и королева его очень ждёт.

– Церемония закончится к полудню, для сбора жемчуга времени останется с лихвой, – улыбнулся зелёный дракон, направляя дракончика в подводный туннель.

Карапакс плыл, лихорадочно соображая. Как же выпутаться на этот раз?

Испытание проходить нельзя! О его способностях никто не должен знать. Если до матери дойдёт, страшно представить, что его заставят делать!

К тому времени дракончик успел перечитать всё, написанное о дракомантах. Таких свитков было немного, и в большинстве из них рассказывалось об Альбатросе, его далёком предке – том самом, который силой своей магии построил Летний дворец, а затем сошёл с ума и перебил половину своей семьи.

Карапакс часто пытался представить, каково ему будет, если все узнают, что он дракомант. Испугаются, ужаснутся? Каждый день будут ждать, что он превратится в кровожадное чудовище?

А может, решат сделать его оружием в войне за Песчаное наследство, что давно уже полыхала в Пиррии? Королева Коралл вполне могла заставить его применять магию против врагов, хочет он того или не хочет.

А если он потерпит неудачу и из-за него погибнут драконы?

Одно было ясно: это навсегда. Не скрыться ему больше, не затеряться в толпе, вечно придётся выдерживать любопытные, придирчивые взгляды. От него всегда будут чего-то ожидать.

Это пугало даже больше, чем страх потерять душу. На самом деле, дракончик не слишком за неё волновался. По крайней мере, пока ему не хотелось никого убивать. Он даже не особо верил, что излишнее применение магии вредно для души. Может быть, Альбатрос сошёл с ума ещё раньше или всегда был таким, просто никто не замечал.

Так или иначе, стоит подстраховаться. Лучше быть никем и жить спокойно, чем находиться в центре внимания и постоянно оправдывать всеобщие надежды с риском опозориться.

А значит, испытания не должны его разоблачить. Ему уже четыре – достаточный возраст, чтобы перехитрить экзаменаторов.

Мальстрём вёл его долго, пока впереди не показался остров, где дракончик никогда не бывал прежде. Приблизившись, Карапакс увидел других драконов, спешивших туда с двухлетними драконятами, а также королевских советников, которые наблюдали за церемонией.

Зачем всё это? Насколько он знал, в королевской семье не было дракомантов уже сотни лет.

Драконят собрали на восточном берегу. Выходя из воды, Карапакс с удивлением заметил остатки старого пирса и другие полуразвалившиеся строения. Дальше, в глубине острова, заросшего джунглями, виднелись руины стен, башня и даже какая-то статуя.

– Что это за место? – спросил дракончик.

– Как, разве ты не знаешь? – удивился Мальстрём, взглянув свысока. – На что, интересно, тратят время твои учителя? Вспомни, юный принц, что ты читал о древнем дворце морских драконов, покинутом две тысячи лет назад?

Карапакс задумчиво огляделся, подавляя желание хлестнуть зелёного всезнайку хвостом по морде. Две тысячи лет назад… как раз время Королевской резни.

– Островной дворец! – выдохнул он.

– Это же Островной… – одновременно начал Мальстрём и осёкся. – Да, верно, – кивнул он несколько разочарованно и двинулся к толпе, где уже прохаживался и громко распоряжался дядя Акула.

Именно здесь и случилась Королевская резня. У дракончика по спине пробежал холодок. Девять драконов, по большей части королевского происхождения, его предки, пали жертвами магии безумного Альбатроса. Если где-то в королевстве и могут являться призраки мёртвых, то как раз здесь. Карапакс представил, как они бредут по лужам крови и протягивают лапы чтобы забрать с собой живых…

– Эй, – воскликнул братец Спрут, нарушая поток фантазий Карапакса, – а она что тут делает?

Королева Коралл величественно спускалась с неба, но Карапакс знал, что брат имел в виду не её, а маленькую сестричку Анемону, прильнувшую к материнской шее. Детская сбруйка связывала их вместе – принцессу никогда не видели без неё.

– Ты же знаешь, она всегда при королеве, – шепнул Синь. – Просто посмотреть прилетели, как и все.

Однако брат ошибался. Опустившись на песок, королева Коралл окинула взглядом своих советников и распорядилась:

– Я хочу, чтобы принцесса Анемона прошла сегодня церемонию вместе с остальными драконятами.

– Анемона? – удивлённо воскликнула Мурена, двоюродная сестра Карапакса и советница королевы. – Ей же ещё годика не исполнилось!

Коралл с любовью глянула на маленькую принцессу.

– Да, но она не по годам развита! И потом, у меня насчёт неё предчувствие. Я знаю, что делаю!

Анемона соскользнула с шеи матери и с изящной грацией спрыгнула на песок, но в последний момент запуталась в сбруйке и шлёпнулась боком. Поднялась с гневным рычанием и стала дёргать за ремешки, освобождая лапы.

Стоящий рядом с Карапаксом трёхлетний дракончик с голубовато-серой чешуёй дёрнулся было помочь принцессе, но не решился приблизиться. Карапакс узнал его по надорванному уху – Щук был известен своей старательностью на боевых тренировках.

– Ну что ж, начали! – объявил Мальстрём, хлопнув в мокрые лапы. – Попрошу выдать каждому из драконят кокосовый орех!

Несколько драконов постарше принялись раздавать кокосы. Карапакс с тревогой посмотрел на свой, ожидая от него всевозможные беды. На вид безобидный десерт, а может изменить всю жизнь.

– Начнём с этого конца, – распорядился зелёный дракон, надменно вышагивая вдоль выстроившихся драконят. – Вы трое, ясно и отчётливо прикажите своим кокосам подняться в воздух, а затем вернуться к вам в лапы!

Трое драконят послушно произнесли хором требуемые слова, но ничего не произошло.

– Можете идти, – кивнул Мальстрём.

С колотящимся сердцем Карапакс смотрел, как они уходят в воду вместе с родителями. Что же делать? Мальстрём будет стоять рядом, и говорить придётся то, что положено. Как же его обмануть?

Надо зачаровать кокос прямо сейчас, пока зелёный не смотрит!

Дракончик вцепился когтями в твёрдую оболочку ореха.

«Кокос, – произнёс он про себя, – не трогайся с места! Что бы ни говорили я или кто-то другой, оставайся обычным кокосом, который никто не сможет зачаровать!»

Сработает или нет?

Карапакс почти не практиковался со своим даром, боясь себя выдать. Он знал, что может колдовать мысленно, но боялся, что заклятия, произнесённые вслух, окажутся сильнее. Не знал также, можно ли таким образом защитить предмет от других заклятий.

Что бы ещё придумать на всякий случай?

Его взгляд упал на Анемону, сидевшую на берегу у лап матери-королевы. Принцесса тоже держала кокосовый орех, поворачивая его и любуясь, словно огромным опалом. Королева поглядывала на дочь так, будто та произведение искусства из сверкающего хрусталя, и в материнских глазах читалось всё то, чего Карапакс боялся больше всего на свете: великие планы, мечты, ожидания и надежды.

Разумеется, такая долгожданная и любимая принцесса должна быть дракомантом и могучей защитницей всего племени – первым за многие сотни лет! Иного королева и помыслить не может.

Вот оно! Идея поразила дракончика, словно молния.

Если у племени появится другой дракомант, на него, Карапакса, больше не станут обращать внимания.

Однако радость тут же померкла. Такого, насколько он знал, пока ещё никто не делал. А вдруг это вообще невозможно? Скорее всего. Смешно даже думать, тем более что дотронуться до принцессиного кокоса ему никто не даст – придётся колдовать на расстоянии, а такое непросто даже в случае самых обычных заклятий.

Тем не менее нужные слова сами сложились в голове, и Карапакс понял, что не удержится. Попытка не пытка – если не получится, он просто останется при своём.

А если получится, Мальстрём с королевой будут просто счастливы. Анемона тогда станет совсем особенной… А он, Карапакс, получит желанную свободу.

Пусть моя сестра Анемона тоже станет дракомантом!

Анемона, стань дракомантом!

Я наделяю тебя Когтями власти!

– Карапакс! – гаркнул Мальстрём прямо в ухо. Дракончик отшатнулся, больно ударившись хвостом о гигантскую раковину.

– Прошу прощения, – пролепетал он. – Что?

– Ваша очередь! – Зелёный дракон кивнул на кокос, а затем на двух соседей в шеренге. – Щук и Спрут тебя заждались.

– Ах да… – Дракончик неловко выставил кокос перед собой и глубоко вдохнул. Затем произнёс, слыша одновременное бормотание остальных: – Кокос, поднимись в воздух, а затем вернись ко мне в лапы!

Кокос задрожал мелкой дрожью, а может, просто показалось из-за нервов. Стал легче, будто пытается взлететь, или тоже только кажется?

Анемона, ну пожалуйста, примени свою магию!

Пронзительный крик внезапно раскатился по берегу. Драконята вздрогнули, а некоторые с перепугу уронили свои кокосы.

Мурена застыла в изумлении, вытянув лапу в сторону маленькой принцессы, чей кокос медленно поднимался в воздух над головой.

Воспользовавшись тем, что Мальстрём отвернулся, Карапакс сжал орех из всех сил и подумал, сжав челюсти:

«Прекрати дёргаться, волосатый идиот! Говорят тебе: стань обычным кокосом, который никогда никуда не летает!»

Кокос, казалось, расслабился в лапах, вновь тяжёлый и неподвижный.

– Я была права! – кричала королева Коралл. – Анемона, ты дракомант! Настоящий дракомант!

Больше всех, однако, была удивлена сама Анемона, благоговейно взиравшая на летающий кокос, который будто светился в лучах солнца над бело-розовой чешуёй маленькой принцессы.

– Я волшебница! – в восторге прошептала она.

– Церемония окончена! – громко объявила королева. – Мальстрём, мы нашли нашего дракоманта!

– Но как же… – Зелёный дракон робко кивнул на остальных драконят, затем пожал крыльями. – Вы правы, ваше величество! Все свободны!

Карапакс тихонько перевёл дух.

Сработало! Трудно поверить, но сработало. Он превратил свою сестру в дракоманта!

Теперь он свободен, и его магия принадлежит только ему! Можно оставаться тихим и незаметным, обычным Карапаксом, который всегда в стороне.

А хорошо ли он поступил по отношению к сестре? Вдруг волшебный дар принесёт ей несчастье?

Дракончик помедлил у линии прибоя, глядя на Анемону. Принцесса лучилась счастьем. Мать обнимала её, а советники толпились вокруг, бормоча восторженные поздравления.

Интересно, как бы радовалась королева, пройди испытание он, Карапакс? Стал бы он тоже центром внимания, любимым сыном, которого холят и лелеют?

Вот ещё! Он стряхнул с лапы забравшегося на неё краба. Не хватало только ещё сбруйки!

Такая жизнь ждала бы Анемону в любом случае. Она всё равно была бы любимой и обожаемой. А способности дракоманта ей наверняка понравятся.

«А как насчёт её души?» – шепнул внутренний голос.

Карапакс отмахнулся, подавляя чувство вины. Всё будет хорошо, заверил он себя. Может, всё это вообще сказки… А если и нет, за Анемоной проследят и научат обращаться со своим даром бережно.

Никем не замеченный, дракончик тихо скользнул в волны прибоя и ушёл в глубину, оставив на поверхности моря лишь лёгкую рябь.

Глава 20

Он то летел, то плыл, а потом опять летел, думая о Кинкажу, Вихре, Холоде и Беде. Как жаль, что друзей сейчас нет с ним! Беда уж точно сумела бы остановить Анемону – либо огнём, либо своей суровой прямотой. Песчаный придумал бы какой-нибудь блестящий план, а Холод не побоялся бы никакой драки.

А у жалкого Карапакса ни плана, ни боевых навыков, ни смелости, ни огненной чешуи.

Попробовать, что ли, прямоту? Рассказать Анемоне то, в чём не решался признаться до сих пор?

Скажет ли она спасибо, вот вопрос.

Течение вновь отклонилось в сторону у дельты Хвостатой реки, петляющей в предгорьях. Там, где трудно было плыть, он летел, когда по ночам бушевал колючий встречный ветер, снова плыл.

Когда на следующий день ему пришлось подняться в воздух, буря ещё не утихла. Утро или вечер, сказать было трудно, солнце скрывалось за плотными тучами, и тусклый серый свет заполнял небо от горизонта до горизонта. Внизу расстилались унылые и однообразные болотистые пустоши Земляного королевства.

Он позволил себе остановиться лишь ненадолго в окутанной туманом рощице, где удалось полечить амулетом измученные крылья. Убрав камушек на место, он снова отправился в путь. Желудок подводило от голода но времени на охоту не было. Иначе сестру не догнать.

В полёте прошла ещё одна ночь, а наутро внизу уже колыхалась морская синева, похожая на чешую Цунами с солнечными блёстками.

С благодарностью нырнув в тёплую воду, он отыскал поток, ведущий в направлении Глубокого дворца. По пути сумел подцепить когтями проплывавшую мимо большую рыбину и проглотил её в два укуса.

При виде дворца его охватило невероятное облегчение. Здесь был дом, уютный и привычный каждым своим уголком, но главное, не наблюдалось никаких признаков массовых убийств. Морские драконы сновали из двери в дверь, занятые ежедневными мирными делами, а дракончики играли вокруг солдат, отдыхающих в саду. Среди кораллов и в окнах дворца то и дело вспыхивали мерцающие вспышки морского языка. Ни кровавых облаков, ни драконов, уплывающих в панике.

Успел. Если Анемона здесь, она ещё не начала убивать.

А если её здесь нет? Он задержался у главного входа во дворец, обдумывая эту мысль. Не хватало ещё прослыть идиотом, который проделал путь через весь континент без всякой причины.

Ну и пускай, лишь бы все остались целы. Ради этого и идиотом побыть не страшно.

Один из старших братьев, Плавник, как раз появился из дверей и удивлённо моргнул.

«Ты разве не улетел в эту свою школу обнимашек», – высветили мигающие полоски у него на боках.

«Улетел, просто решил вас навестить, – объяснил Карапакс и, не удержавшись, спросил: – Почему школа обнимашек?»

«Ну, где все племена Пиррии учатся любить друг друга, – усмехнулся брат, скалясь, как барракуда. – А зачем навещать? Никто и не заметил, что тебя нет. – Он со смехом хлопнул Карапакса по плечу, так что тот закрутился в воде.

«Ну, спасибо… Ты Анемону сегодня не видал?»

«Здесь? – тревожно глянул Плавник. – Она же там, с вами! Только не говори, что Щук её упустил, мать сдерёт с него все чешуйки по одной».

«Нет-нет, просто смылась с занятий, вот я и решил, что сюда… Значит, не видел?»

Плавник молча помотал головой.

«А где мать?»

Надо её предупредить, подумал Карапакс. С другой стороны, не хочется, чтобы королева убила Анемону, что было бы с её стороны логично. Придётся как-то объяснять, что случилось – про Мракокрада и всё остальное.

«Она в любимом уголке Кайры, – ответил Плавник, кивая на один из дворцовых садов. – Как обычно». – Он расправил крылья, чтобы плыть дальше.

«Плавник, послушай… – начал Карапакс. Брат остановился и глянул выжидающе. – Если вдруг увидишь Анемону… держись от неё подальше – просто на всякий случай».

Старший брат нахмурился.

«Не пугай меня, братишка».

«Понимаешь… беспокоит меня её душа. Надеюсь, что ошибся, но мало ли…»

Плавник побледнел, явно припомнив историю Альбатроса.

«Я как раз планировал экспедицию на дальние острова, чтобы нанести их на карту… Пожалуй, самое время».

«Думаю, да. – Карапакс помигал полосками, выражая сильную тревогу. – Возьми с собой братьев».

«Всех? Три луны! – Плавник кисло улыбнулся. – Получится не экспедиция, а вторжение. – Он снова нахмурился. – Спасибо, брат!»

Он стремительно скользнул прочь, и Карапакс направился в указанный сад, где сразу понял, почему малютка Кайра облюбовала это место. Из гейзеров на морском дне поднимались струи тёплых пузырьков. В детстве ему тоже нравилось играть с ними.

Коралл сидела рядом, с улыбкой наблюдая, как младшая дочь, одетая в сбруйку, прыгает и кувыркается в тёплом потоке, хватая пузырьки коготками. В лапах королева держала грифельную доску, но ничего не писала.

«Мама», – мигнул полосками дракончик, усаживаясь рядом.

«О, привет! – ответила она, мельком взглянув на него. Похоже, не узнала.

С чего же начать? Стоит ли вообще предупреждать об Анемоне? А вдруг сестра вовсе не стремится к поединку за трон? В конце концов, она могла легко добраться домой первая, но её нет.

Может, Мракокрад прав, и Анемона, как прежде, сидит на Яшмовой горе, лакомится рыбой и задирает нос перед драконятами? Если так, незачем устраивать ей неприятности с матерью.

А вдруг Коралл с Кайрой в опасности на самом деле? Тогда нельзя не предупредить. Карапакс задумчиво поглядел вверх на поверхность моря, словно надеялся увидеть Анемону, нарезающую круги, словно акула.

«Ну разве она не прелесть? – промигала вдруг полосками мать, и Карапакс не сразу понял, о ком речь. Королева кивнула на играющую Кайру. – Я была уверена, что на мне проклятие, и ни одна дочь в живых не останется – а теперь их целых три! – Она с улыбкой поймала когтями резвый пузырёк. – Ничего не боюсь – вот что самое главное. Знаю, что убийцы больше нет, и могу просто радоваться вместе с Кайрой, вместо того чтобы каждый миг ждать, что потеряю её».

«Я так и не извинился перед тобой», – выпалил неожиданно для себя Карапакс и тут же зажал светящиеся полоски крыльями. Он собирался говорить совсем не о том.

«За что?»

«За разбитые яйца с принцессами, – ответил он с несчастным видом. – Когда я должен был найти Скорпену. Другой стражник заболел, а её я не нашёл, и отец очень сердился».

«Так это был ты?» – Мать взглянула пристальнее, и он виновато сжался, но в её взгляде не было ни гнева, ни даже разочарования. Только… жалость?

«Отец очень переживал тогда, – кивнула она. – Особенно когда выяснилось, что Скорпена была в Летнем дворце, а не здесь. За это я постаралась сделать её смерть немного мучительнее».

«Что? – Карапакс всмотрелся в светящиеся полоски матери, не веря своим глазам. – Скорпены здесь… не было?»

«Она должна была дежурить рядом, но уплыла, – объяснила Коралл, – потому ты и не смог её найти. Разве ты не знал?»

«Нет, мне никто не говорил».

«Жабр собирался, но… – Королева грустно покачала головой. – Значит, не успел».

В голове у Карапакса кружил водоворот. Выходит, Скорпену и не получилось бы найти в тот день! Оказывается, он вовсе не виноват, и отец узнал об этом, прежде чем умер.

«Так что это ты нас извини… – продолжала мать. – Ты был такой маленький… И так старался! – Она вдруг протянула крыло и привлекла сына к себе. Сердце у Карапакса готово было разорваться. – Как, говоришь, тебя зовут?» – Но даже это не могло испортить его радость.

«Карапакс, – ответил он. – Моё имя Карапакс».

Королева улыбнулась.

«На этот раз я запомню его».

Он улыбнулся в ответ. Луны и кальмары! Она знает его и сочувствует ему. Не герою Карапаксу, а обычному дракончику, который старался, как мог, и не виноват, что у него не получилось.

Прильнув к боку матери, он думал о героях историй, их приключениях и недоразумениях. Знал, что Анемону надо найти, а затем совершить что-то героическое и, наверное, тоже невозможное. Остановить Мракокрада… или хотя бы постараться изо всех сил… А там уж что получится.

Но пока он позволил себе быть просто Карапаксом и греться под материнским крылом, где ему всегда так хотелось быть.

Глава 21

Вскоре из дворца явился посыльный.

«Дракон из Когтей мира прибыл к вашему величеству, – доложил он. – Принёс новости о ситуации в Небесном королевстве»

Обернувшись к принцу и принцессе, королева Коралл скорчила гримасу.

«Никуда не деться от государственных дел, – пожаловалась она. – Мы возвращаемся во дворец, Кайра».

«Ладно! – воскликнула малютка, сделала последний пируэт среди пузырьков и подплыла к матери. – Карапакс!» – Узнав брата, она крепко обняла его лапками за шею.

«Я никому не позволю обидеть тебя, сестрёнка», – подумал он, обнимая её в ответ.

«До скорой встречи! – мигнула полосками Коралл.

Дракончик проводил их взглядом. Сердце у него ныло, но крылья окрепли, как никогда. Он отыщет Анемону во что бы то ни стало и остановит её!

Вот почему зачарованный коралл тянул его тогда прочь из дворца! Заклятие работало, просто Скорпена находилась в Летнем дворце, и амулет указывал в ту сторону.

А почему бы теперь не использовать коралл для поисков Анемоны? Полезная мысль пришла, как всегда, поздновато, мог бы сообразить раньше, прежде чем отправился в долгий полёт.

Хорошо бы амулет указал на Яшмовую гору! Тогда всё хорошо, и вскоре вокруг будет уют и безопасность академии.

Красная веточка показалась тонкой и хрупкой у него в лапах.

«Ищи Анемону, мою сестру!» – приказал он.

Коралл задёргался в когтях, снова указывая в сторону от Глубокого дворца, но в другую. Слушаясь указаний амулета, Карапакс погрузился в круговое течение, что вело в сторону от континента, к островам.

Поначалу он плыл в приподнятом настроении, и бодрость его росла по мере удаления от дворца. Сестра не прячется здесь, чтобы убить мать. Что бы она ни затеяла, родным смерть пока не грозит.

Налево! Коралл настаивал, и дракончик покинул бытрый поток, поднимаясь к поверхности моря. Работать крыльями и хвостом пришлось для этого усердно. Сине-зелёные пузырьки окутывали словно второй чешуёй.

Амулет вёл к островку, который Карапакс сначала даже не признал – пока не вынырнул на повехность и не увидел развалины древних строений в джунглях.

Островной дворец! Здесь проходила та памятная церемония Когтей власти, и здесь Карапакс, чтобы остаться незаметным, наделил сестру своим даром – и проклятием.

Здесь он и нашёл её теперь. Анемона стояла на берегу и рыла когтями яму, что-то свирепо бормоча. Мокрый песок облепил её лапы и хвост, так что морская принцесса выглядела наполовину земляной.

Волны прибоя старались то утащить Карапакса обратно в море, то швырнуть на песок, яркое солнце непривычно слепило глаза. Дракончик почему-то ожидал, что встретит Анемону либо на глубине, либо под дождём, и этот живописный пляж как-то не вязался с предстоящим поединком дракомантов.

– Анемона! – окликнул он хрипло, выбравшись на берег и переводя дух. Коралл упорно тянулся к её хвосту.

Сестра резко развернулась, черты её исказились от ярости.

– Опять ты, нудный пучок тины! – прошипела она. – Вечно ты всё портишь! Почему бы тебе не оставить меня в покое?

– Ты моя сестра… – Дракончик раскинул крылья по песку и тяжело дышал, отдыхая. – Я беспокоюсь о тебе.

– Правда? – ехидно фыркнула она. – А может, о том, что я могу сделать?

– М-м… об этом тоже.

– Ты не сможешь остановить меня, а потому тебе нечего здесь делать. Убирайся к своим приятелям-неудачникам и заворожённой зазнобе.

– Ты сама наложила на неё заклятие! – Карапакс возмущённо приподнял гребень. – Я тебя не просил!

– Потому что ты слюнтяй, который боится даже попросить! Я не такая и сама беру то, что хочу и чего заслуживаю – как сейчас! – Анемона отвернулась и продолжила копаться в песке.

– Что ты ищешь?

– То, что оставил для меня Мальстрём… Убирайся, Карапакс!

– Анемона… Боюсь, Мракокрад наложил заклятие и на тебя.

– Ирония судьбы… – Принцесса горько усмехнулась.

– Он зачаровал тебя на убийство матери, а может, и Кайры, и остальной семьи.

Она снова рассмеялась.

– Для этого не нужны заклятия, милый братец. Такая мысль придёт в голову каждому, кто с вами познакомится.

– Думаю, это он из мести, – упорно продолжал дракончик, – за то, что сделал с ним Глубин.

– Может, и так, – пожала она крыльями. – Но если я это сделаю, то стану королевой морских драконов, и ему самому придётся меня уважать… А может, и гордиться мною, если он сам всё задумал.

– Но… разве тебе не всё равно? Что с твоей душой? Может, он вовсе не зачаровал твоё ожерелье, и ты теряешь её с каждым своим заклятием.

– Все эти разговоры насчёт души – полная чушь! – фыркнула Анемона. – Добрые драконы то и дело совершают зло, а злые – добро. Ничья душа не бывает целиком доброй. Глупо думать, что она вроде каменной глыбы, от которой магия откалывает кусок за куском. Всё это не имеет смысла! – Она хлестнула хвостом по песку, круша раковины и распугивая крабов. – Ну где же он? Если Мальстрём мне соврал, найду его труп и убью ещё раз!

– Ещё раз? – навострил уши Карапакс. – Как это, ещё раз? Что ты имеешь в виду?

– Да, это я убила его в первый раз! – Анемона презрительно усмехнулась. – Ты и правда думал, что Мальстрём свалился в бассейн с электрическими угрями случайно? Мы узнали, что он пытался убить Цунами, а когда понял, какое могущество у меня в когтях, хотел рассказать матери и принцессе Ожог. – Она пожала крыльями. – Вот и пришлось с ним покончить.

Во имя всех лун! Карапакс вытаращил глаза. А он-то волновался всё это время, что Анемона может, а чего не может, и как магия на неё влияет… А когда она и впрямь сделала что-то ужасное, даже не заметил.

– Вот он! – воскликнула принцесса, разглядев на дне ямы металлический блеск, и принялась лихорадочно копать. – Ага!

Она торжествующе подняла лапу, в которой сверкал длинный обоюдоострый кинжал, изогнутый, словно коготь.

– О луны! – прошептал Карапакс. – Анемона…

– Мальстрёму очень хотелось стать королём, – объяснила она, поворачивая кинжал под солнечными лучами. – Заставлял меня заниматься своим «практическим» колдовством, чтобы я стала злой и захватила трон. Сказал, что здесь закопано идеальное оружие, которое ждёт, когда я буду готова и брошу вызов матери. – Принцесса ухмыльнулась. – Думаю, и для маленькой сестрички сгодится… да и для большой.

– Но… как ты можешь? – с отвращением выдавил дракончик, подавляя приступ тошноты.

– Могу, могу… Я не стану повторять ошибок Орки и зачарую этот кинжал прямо сейчас! Он никогда не промахнётся. Сначала перережет горло матери, потом Кайре, Цунами, тебе… – Анемона хищно прищурила голубые глаза. – Луне, а может, и Кинкажу, почему бы и нет? Мракокрад сказал, любому, кто встанет у меня на пути!

Всё, хватит, понял Карапакс. Слова ей нипочём, надо что-то делать. Даже если Мракокрад узнает, плевать!

Когти дракончика незаметно сомкнулись вокруг бледно-розовой раковины в форме веера, похожей по цвету на чешую сестры.

«Пусть все заклятия, наложенные на Анемону Мракокрадом, спадут, как только её тела коснётся эта раковина», – произнёс он вслух и швырнул что было силы, угодив сестре в бок.

– Что за… – отскочила принцесса, удивлённо моргая. – Ты спятил?

– Ожерелье! – продолжал Карапакс, вытянув лапу. – Ко мне! – Серебряный ошейник расстегнулся и поплыл по воздуху. – Ты больше не зачаровано! – объявил дракончик, подхватывая ожерелье и закидывая подальше в море.

– Но… – Анемона схватилась за шею. – Как ты…

– Кинжал! Рассыпься песком – навсегда!

Кривой блестящий коготь из стали мгновенно раскрошился и развеялся по ветру.

Морская принцесса молча таращилась на брата.

– Я тоже дракомант, – объяснил Карапакс. – Извини, не признался раньше.

– Что за чушь? – фыркнула она. – Кто, ты? Да ты же никто! Это я морской дракомант!

– Да, но только благодаря мне. Я виноват перед тобой, Анемона, что сделал тебя такой. Тогда, на церемонии Когтей власти. Не хотел, чтобы догадались обо мне, вот и решил их отвлечь… И всё, что случилось с тобой потом, только моя вина.

– Нет! Это моя собственная власть! Ты не можешь просто так забрать её, не можешь сказать, что она твоя. Не ты меня создал!

Она бросилась на него и повалила спиной в воду. Когти полоснули по шее сбоку, и острая боль пронизала жабры.

– Не ты меня создал, и не тебе меня остановить! Я всё равно убью её! Если придётся, голыми когтями, чем угодно! Сделаю кинжалы из ракушек, отравлю воду! Зачарую жемчужные нити, чтобы задушили её, или её дурацкий рог нарвала, чтобы проткнул сердце!

Карапакс толкнул её, сбрасывая с себя, а затем сам навалился сверху, прижимая к песку.

Вот что видела Луна, мелькнуло в голове.

От нахлынувшей волны облегчения бешено заколотилось сердце. Он не потерял душу! Ему не хочется причинять вред Анемоне!

Её чешуя скользила под когтями, песок ослеплял, засыпая глаза. Анемона рванула зубами перепонки на лапе, и дракончик заревел от боли.

Снимая заклятия Мракокрада, он надеялся изменить её, думал, что освобождает. Почему же не получилось? Она продолжала яростно сражаться, колотя его в живот и царапаясь. Боль пронизывала всё тело, но сестру он не отпускал, всё так же прижимая к песку.

– Столкни его с меня! – крикнула она, тыкая когтем во что-то за его спиной.

Карапакс обернулся и с ужасом увидел, как огромная скала выворачивается из песка и летит, приближаясь, словно атакующий небесный.

Прикрывая голову, дракончик откатился в сторону.

– Исчезни! – крикнул он скале, и та с глухим шумом рассеялась, будто и не было.

Тем временем Анемона вскочила и раскинула крылья.

– Все крабы на берегу! – крикнула она. – Нападайте на него!

Песок заколыхался, словно морские волны, и из него полезли разом тысячи крабов – от крошечных отшельников, до огромных алых чудищ с мощными клешнями. Завывая от боли, Карапакс запрыгал по песку, стряхивая с лап и хвоста кусачих тварей.

– Волны! – выкрикнул он. – Смойте всех крабов в море!

Вода откатилась назад, словно обиженная приказом, а затем собралась в высоченную волну и обрушилась на берег. Карапакса сбило с лап и придавило к песку. Лёжа он видел сквозь воду, как Анемона цепляется когтями за берег. Наконец волна отхлынула, унося копошащихся крабов в шипящую пенистую бездну.

Не успел дракончик перевести дух, как его начали обстреливать острые морские раковины, норовя воткнуться между чешуйками. Смерть от тысячи порезов, подумал он, утирая заливающую глаза кровь.

Увёртываясь и пригибаясь, он подобрал в песке пару плоских круглых камушков и приказал:

– Защитите меня от ракушек!

Два маленьких щита послушно взвились в воздух и заметались туда-сюда, отражая удары.

– Анемона, я не хочу с тобой драться! – крикнул Карапакс.

– Тогда не говори глупостей, за которые хочется убить! – ответила принцесса. – Проглоти его!

Песок внезапно провалился под лапами, а затем посыпался на голову. Дракончик метался в узкой глубокой яме, не в силах выбраться наружу. Умирать, погребённым заживо, не хотелось, да ещё оставляя беззащитными перед убийцей мать и Кайру, а друзей – под заклятием Мракокрада. Что сможет Кинкажу одна?

Он дотянулся магией и вырвал с корнями пальму. Поваленное дерево заскользило по песку, едва не задавив по пути Анемону, и замерло, свесив в яму широкие длинные листья. Дракончик вцепился в них когтями и стал с усилием выкарабкиваться, переставляя лапу за лапой. Песок внизу утробно чавкнул, пытаясь засосать его обратно, но Карапакс крикнул:

– Отпусти!

Песок поднялся вихрем, а затем улёгся, как прежде, в ровную поверхность дюны без всяких следов ямы, не вызывая никаких подозрений в плотоядности.

Ухватившись за ствол лежащей пальмы, Карапакс тяжело дышал, приходя в себя. Битва проходила нечестно: Анемона использовала смертельные заклятия, в то время как он только защищался, не желая убивать младшую сестру.

Лёгкий свист высоко в воздухе заставил дракончика задрать голову. С неба рушился огромный камень – блок стены из развалин Островного дворца.

– Раздави его! – хищно взвизгнула принцесса. – Бей, пока не попадёшь!

– Стой! – крикнул Карапакс камню.

Тот дрогнул, закачался в воздухе, но затем вновь стал набирать скорость.

Дракончик постучал по пальмовому стволу.

– Защити меня! – Отпрыгнул в сторону и закутал голову крыльями.

Раздался глухой удар и душераздирающий треск. Подняв голову, Карапакс увидел вокруг падающие куски дерева, а камень высоко отскочил и вновь устремился вниз, целясь в голову.

Будет бить, пока не попадёт! Таково заклятие. Дракончик схватил первое, что попалось под лапу – раковину краба-отшельника – и прошептал:

– Сделай мне чешую твёрже алмаза и кости крепче стали! Пусть я стану неуязвимым, какой бы камень ни обрушился сверху! – Сжал раковину в когтях и крепко зажмурился.

Я умру… Я умру… Я умру…

Каменный блок врезался в него с такой силой, что вмял целиком в песок. Казалось, сверху обрушился целый Глубокий дворец. На мгновение дракончик перестал дышать.

Боли, однако, он не чувствовал – и оставался жив.

– Пусти… – прохрипел он, едва выдавливая слова.

Выполнив задание, камень откатился и остался лежать на прибрежном песке.

«Морская трава… – удивляясь, что не теряет сознания, с трудом произнёс мысленно Карапакс, – замотай Анемоне пасть, чтобы она не могла выговорить ни одного заклятия, ни вслух, ни про себя, пока ты касаешься её… А могла только дышать».

По глухому мычанию со стороны принцессы он догадался, что заклятие сработало, но сам пока был двигаться не в состоянии. Лежал в ожидании, когда измятое тело придёт в себя.

Мгновение спустя чужие когти злобно полоснули его по морде. Анемона нависла над ним, вертя перемотанной головой и глядя то одним глазом, то другим. Открытые ноздри свирепо раздувались. Она вновь ударила когтистой лапой, и он инстинктивно сжался… но боли не ощутил. Удивлённо глянул на свою чешую, залитую кровью от множества мелких порезов.

Сестра всё ещё пыталась перерезать ему горло, но когти скользили, не оставляя следов… как на алмазе!

В его собственных когтях было пусто, заговорённая раковина потерялась – почему же заклятие ещё действовало?

Потому что там нет условия, что амулет надо держать при себе, понял он. Чаще всего он это оговаривал, но теперь забыл. Заклятие вышло постоянным, как исцеление Кинкажу или шрама у дракончика Жара, и его дальнейшее действие уже не зависело от заговоренного предмета.

Прежде Карапакс никогда не задумывался, в чём разница. Он помнил, как колдовал Мракокрад, одаривая своих ночных, – амулет нужно было непременно носить, иначе владельцы теряли полученную силу. Такой опытный дракомант наверняка мог бы сделать её постоянной, однако не стал…

А любовное заклятие на Кинкажу – в каких оно было словах? Внутренне передёрнувшись, он постарался припомнить точные слова Анемоны – «пока она носит этот камень» или просто «пусть полюбит», постоянное заклятие или временное? Что будет, если радужная отдаст небесный камень?

«Прости, Кинкажу, я так виноват!» – подумал Карапакс с болью в сердце.

Бело-розовая принцесса всё так же нависала над ним, сверля ненавидящим взглядом сквозь щели травяной повязки. Бока её тяжело вздымались, скользкие от пота и морской воды.

– Анемона, – вкрадчиво заговорил дракончик, – пожалуйста, выслушай меня!

Сестра молча показала на свою перемотанную пасть. Кроме как слушать, ей ничего не оставалось.

– Я не хочу убивать тебя, – продолжал он, – и не собираюсь погибать сам. Может, поговорим наконец спокойно, без магии и насилия?

Она раздражённо закатила глаза. А это как понимать?

– Ну ладно, попробуем, – решил он. – Морская трава, позволь Анемоне говорить, но, пока ты касаешься её, колдовать никак не давай! Обмотай пока ей лапы и жди, пока я сам тебя не сниму.

Длинные плети мокрых водорослей медленно разматывались и словно перетекали на плечи, оборачивая их бурым коконом. Анемона мрачно покосилась на импровизированные кандалы, словно подумывала, не пожертвовать ли лапами, чтобы вернуть драгоценную магию.

– Как же ты меня достал! – буркнула она угрюмо.

– А ты меня впечатлила своей силой… Тем не менее я не дам тебе убить мать, Кайру, Цунами и никого другого. Я не верю, что ты такая.

Сестра яростно взмахнула крыльями.

– А какой мне ещё быть? Мне изначально предназначено убить королеву и взойти на трон! Принцессе так и положено. А дракоманту ещё хуже – он всегда рано или поздно становится злым, чем бы ни занимался. Чем сопротивляться по-глупому, пусть уж всё идёт, как идёт.

– Тебе вовсе не обязательно быть злой! Дракоманты бывают разные… Я вот не злой.

– Всё равно когда-нибудь станешь, – криво усмехнулась она. – От судьбы дракоманта никто не уйдёт… разве только Мракокрад, гениальный и непревзойдённый.

– Глубин не был злым, – возразил Карапакс.

– Откуда ты знаешь? С Мракокрадом он обошёлся не очень-то ласково… А что с ним стало потом и как он использовал свою силу, история вообще умалчивает.

– Ледяные дракоманты тоже не были злыми… И та песчаная из древних, Тушкана, которая исчезла вроде бы… И Камнерой…

– Предлагаешь исчезнуть или окаменеть? Богатый выбор.

– А заклятие для защиты души? Тоже неплохо – если не от Мракокрада.

Анемона с горечью покачала головой.

– Не сработает, слишком поздно для меня. Мальстрём то и дело является в снах, я вижу его взгляд у незнакомых драконов, где только не мерещится. Эти жуткие угри… так и лезут… И все, кому я причинила зло, тоже не отстают. Вот и Луна теперь перед глазами стоит. Мне самой не нравится то, что я сделала, но в то же время я этим горжусь – что тут нормального? Так что защищать особо нечего, от души мало что осталось.

– Вообще, насчёт души не очень понятно, я бы объяснил проще: когда используешь магию для злых дел, начинаешь думать, что тебе всё позволено, и чем дальше, тем труднее остановиться. – Он помолчал. – Но… мне кажется, остановиться всё-таки можно. Между злом и добром каждый выбирает сам, заново, и неважно, что он делал прежде. Надо только как следует постараться – заставить себя… пока не дошло до…

– До убийства всех родственников? – фыркнула она.

– Ну… да, например.

Она мрачно уставилась в песок.

– И что мне прикажешь делать? Может, я уже не смогу остановиться, а тебя с твоей морской травой рядом не окажется?

Карапакс снова помолчал.

– Если хочешь, могу попробовать забрать всё назад… В смысле, твою магию. Не знаю, правда, как это работает… но попробую. Если, конечно, ты не хочешь больше быть дракомантом.

– А кем я тогда буду? – Она развернула крылья и развела лапами, капая мокрыми водорослями. – Дракоманты особенные, их мало. Мне нравится ощущение могущества, и я не хочу его терять. Да и никто не согласился бы. Хотя и пугает оно, конечно.

– Я знаю, – кивнул он, – со мной то же самое.

– Правда? По тебе не скажешь.

Он хотел возразить, но передумал. Анемона права, по нему не скажешь. Тем не менее от своего дара он отказываться не хотел. Приятно быть особенным, даже втайне от других.

– Я укрылся от Мракокрада заклятием, – признался дракончик. – Можно и тебя спрятать, на случай если он решит зачаровать тебя на что-нибудь скверное.

– Ах вот оно что! – хмыкнула она. – То-то я всё думаю… Странное дело: ты, конечно, скучный и незаметный, но не настолько же! Мракокрад ведёт себя так, будто тебя нет вообще. Теперь понятно.

– Ну, теперь, когда ты знаешь, что я дракомант, скучности во мне, думаю, поубавилось. – Карапакс поднял лапу и вытащил из браслета на плече один из последних небесных камней. – На вот, возьми, чтобы никто не мог читать твои мысли.

Анемона подняла камушек, и он засиял золотыми блёстками в солнечных лучах.

Воздух над морем дрогнул, будто схваченный гигантскими невидимыми когтями. Карапакс с тревогой глянул на небо.

– Давай что-нибудь зачаруем, чтобы Мракокрад забыл о нашем сегодняшнем баловстве с заклятиями. Небось голову ломает, что тут такое творится.

– То-то он всегда ловит меня на колдовстве, – передёрнулась Анемона.

– Да, он чувствует, – подтвердил дракончик.

Сестра тревожно нахмурилась.

– Тогда так… – Она ухватилась за пальмовый лист. – Ну-ка, сотри… Ой! – Песчаный берег под лапами ощутимо тряхнуло. – Сотри все наши заклятия из памяти Мракокрада! – торопливо крикнула она.

Воздух давил, будто хотел затолкать обоих под крышку сундука. Морщась от боли в ушах, Карапакс шагнул ближе к Анемоне.

– Как думаешь, сработало? – крикнула она, и только тут он осознал, что все звуки тонут в зловещем свистящем вое.

– Не знаю… вообще должно. – Дракончик перевёл взгляд с неба на сестру и внезапно понял. – Морская трава! – крикнул он и принялся срезать её когтями с лапы Анемоны. – Не сработало, она гасит твою магию!

Многочисленные слои водорослей окутывали лапу так плотно и туго, что работа затянулась.

– Повтори заклятие сам! – крикнула Анемона.

Ветер уже ревел, швыряя песок в глаза. Весь берег, казалось, вздыбился и готовился обрушиться на них. Карапакс сжал лапы сестры и обхватил её крыльями, удерживая на месте.

Всё вокруг дрогнуло и зашаталось. Сквозь шум бури послышался голос Мракокрада – так отчётливо, будто тот стоял рядом:

– Доставьте их сюда, живо! – пророкотал он, подобно раскатам грома. – Всех дракомантов из всех семи племён. Прямо сюда, в мой тронный зал!

Мир вокруг провалился во тьму и тут же снова вспыхнул свет – бледные солнечные лучи проникали сквозь высокие узкие окна в огромный зал, отделанный чёрным мрамором. За окнами виднелись зубчатые пики Ночного королевства.

Посреди зала возвышался гигантский чёрный дракон в тяжёлой короне из кованого железа с острыми зубцами.

Глава 22

Карапакс изумлённо ахнул, озираясь. Вот это да! Уж доставил, так доставил. Перенёс через весь континент одним махом, просто и легко, словно блюдо с креветками.

Вокруг ещё змеились тёмные трещины, словно в пергаменте старого свитка, который сворачивали и разворачивали несчётное множество раз. Они шипели и сыпали искрами, выпустив из себя Карапакса, Анемону и Камнероя. Незнакомая песчаная дракониха за спиной у Мракокрада встретилась с Карапаксом полным ужаса взглядом и мгновенно исчезла. Что это, случайное отражение, ошибка сложной магии переброски в пространстве? Как ни странно, никто из остальных драконят, судя по всему, незнакомки не заметил.

Видение? Дракончик уселся на пол, протирая глаза. Череп буквально раскалывался от пульсирующей головной боли.

– Пусть в этом зале никто, кроме меня, не сможет применять магию! – прорычал Мракокрад, нависая над морской принцессой. – Где твоё серебряное ожерелье?

– Потеряла, – скромно потупилась она. – Ничего страшного, сделаю новое.

– Вижу, кто-то дал тебе небесный камень, – хитро прищурился он, дотрагиваясь когтем до её виска. – Ну как, уже убила свою мать? – Судя по тону, он уже знал ответ.

– Нет! – Анемона надменно задрала подбородок. – А тебе что за дело? Сначала прогнал, теперь притащил сюда…

– С кем ты дралась? – прошипел коронованный великан.

Карапакс виновато сжался. Царапина за ухом у сестры ещё кровоточила, как и другие, на боках, – все от его когтей, когда он прижимал её к песку.

– Да так, ерунда… Уже почти победила, но ты мне помешал.

– Ерунда? В драке применялись боевые заклятия! Между тем все дракоманты Пиррии находятся здесь, а значит… – Он бросил подозрительный взгляд на Камнероя.

Ночной неуклюже лежал на боку, всё так же заросший камнем. В парадном зале, вне стен своей тёмной пещеры, его вид был странным и неуместным. Лапы его судорожно подёргивались, словно он пытался повернуться.

– Камнерой! – окликнул его Мракокрад. Поставил ночного на лапы и прошипел в самое ухо. – Скажи мне правду! Сколько драконов ты сейчас видишь вокруг себя?

Карапакс замахал лапой, привлекая внимание ночного, и поднял в воздух три когтя, но было уже слишком поздно, а может, окаменевший старик не обратил внимания или не понял.

– Четырёх, – озадаченно прохрипел Камнерой.

– Так и знал! – Мракокрад топнул лапой, сотрясая стены. – Есть ещё один дракомант – кто-то от меня тут прячется! – Он схватил висевший на стене меч и скомандовал: – Приведи мне дракона, которого наш скрытый дракомант больше всех любит! Живым приведи… пока.

– Нет! – вырвалось у Карапакса, но зачарованный меч уже метнулся к двери.

Что же делать? Заклятия в зале не сработают. Может, использовать что-то готовое? Он поспешно развязал мешочек на шее, помятый и испачканный грязью, и заглянул внутрь.

Коралл для поиска… грифельная доска… целительный камушек… палочка, скрывающая от Мракокрада…

Срочно написать Вихрю! Дракончик схватил каменную дощечку и торопливо вывел:

Мракокрад узнал обо мне. Я в ловушке в Ночном дворце. Помоги!

Он тут же стёр написанное, чтобы Мракокрад не узнал о письмах. Скорее бы Вихрь прочитал!

– Прячется? – озадаченно прокашлялся Камнерой.

– Да! Один из тех, кого ты видишь, – жалкий трус, который тайно замышляет против меня!

– Не дурак, похоже, – язвительно усмехнулась Анемона. – Сразу догадался, что тебе нельзя доверять. Ты же всегда прав, считаешь себя совершенством, а на окружающих тебе наплевать. Собираешься один решать судьбы всех драконов… Ты просто ненормальный!

– Во имя всех лун! – заревел в бешенстве Ночной король. Его огромный коготь протянулся к морской принцессе. – Пусть она выполняет все мои команды!.. А теперь захлопни пасть и молчи! – рыкнул он.

Анемона в тревоге схватилась за морду, в выпученных глазах вспыхнуло бешенство, смешанное с отчаянием.

Нет! У Карапакса упало сердце. Стены холодного мраморного зала, казалось, сжимались, готовые раздавить пленников. Вот так же, наверное, Мракокрад зачаровал своего отца, а теперь и Анемона станет его послушным орудием.

– Вот так-то лучше! – буркнул чёрный великан, медленно обходя принцессу по кругу. – Знаешь, у меня возникал вопрос, насколько далеко простираются возможности дракоманта. Теперь, когда вы с Камнероем в моей полной власти, можно кое-что выяснить. Например, как много заклятий можно наложить за день? Что будет, если двое попытаются по-разному зачаровать один и тот же предмет? Ну и, конечно… сколько надо колдовать, чтобы сделаться злым? – Он оскалился в улыбке, глядя Анемоне в глаза. – Хотя догадываюсь, что тебе, милая моя, осталось не так уж много.

Морской дракончик застыл в ужасе. Как раз то, от чего он так надеялся спасти сестру! Оказывается, и Камнерой уже стал игрушкой. Вот почему, наверное, старый ночной кричал про чужие лапы и так хотел снова окаменеть – почувствовал, что им управляют?

«О Анемона, как же тебя спасти?»

Из коридора донеслись торопливые шаги и недовольный голос:

– Надеюсь, дело важное? Как можно дёргать дракона посреди солнечного сна – да ещё поднимать мечом?! Такими манерами разве что орангутан может похвастаться!.. Да иду я, иду! Нечего в меня тыкать!

«О нет», – подумал Карапакс. Отчаяние душило, словно зыбучий песок.

Кинкажу вбежала в зал рысцой. Налившись возмущённо-мандариновым цветом, она старалась обогнать плывущий в воздухе меч, который держался позади вплотную, норовя уколоть. Сердце у морского дракончика подпрыгнуло в груди.

– Привет, главарь! – сердито фыркнула радужная, небрежно складывая крылья за спиной. – Мог бы и дракона послать, чтобы пригласил вежливо. Грубовато получилось, не находишь? Колоть во сне острыми предметами…

Мракокрад шагнул навстречу и задумчиво оглядел её.

– В самом деле? – скривился он. – Кто-то может такую любить? Да кому она нужна?

– Что? – обиженно вскинулась Кинкажу. – Думай, что говоришь!

– Ну что ж, – пробормотал он, пожав крыльями, затем повысил голос: – Эй, ты, трусливый дракомант! Как видишь, твоя… невзрачная подружка у меня в лапах… – Кинкажу свирепо оскалилась. – Так что, думаю, тебе самое время показаться… если не хочешь увидеть, как её разрубят на куски. – Он выхватил меч из воздуха и изящным движением приставил его к горлу радужной.

– Нет! – выкрикнул Карапакс, подавшись вперёд.

– Не надо, – остановила его Кинкажу. Она зажмурилась. Оставайся невидимым… тебе ещё надо его остановить… больше некому.

– Только с тобой вместе, – покачал он головой.

– Или без меня! Ты можешь, ты справишься! Ах да… Выходит, это я – незадачливый соратник? Обидно… но всё же лучше, чем стонущая жертва, которую надо спасать! Проследи, чтобы в историях про меня написали правильно… или в героических поэмах? А в следующий раз – чур, я героиня! – Она глянула на меч, приставленный к горлу. – Ну, то есть в следующей жизни…

– Кинкажу! – У дракончика перехватило дыхание, перед глазами плавали круги. Наверное, так бывает у сухопутных драконов, когда они тонут, мелькнула непрошеная мысль. – Без тебя у нашей истории вообще нет смысла! Для меня ты в ней главная!

– Хватит тараторить! – проговорил Мракокрад одновременно, не слыша его и обращаясь к радужной. – У тебя последний шанс, дракомант! Считаю до десяти, и эта раскрашенная болтушка умрёт. Время пошло!

Карапакс выхватил зачарованную палочку и глянул на неё: обычная, ничем не привлекательная, никто такую и не заметит. Такая же, как он сам… Однако мощное заклятие внутри неё только одно теперь и могло спасти мир.

Героическая история складывалась совсем по-другому, чем те, о которых морской дракончик мечтал в детстве. Он не стоял у ворот дворца, отражая копьём орды врагов, и не проявлял чудес доблести во имя своей королевы, оставаясь всё тем же неудачником, который глупо погибает, пока настоящие герои продолжают драться.

Тем не менее у него есть шанс всё-таки показаться в истории, прежде чем исчезнуть окончательно – ради того, чтобы другие герои могли жить дальше. Он не поразит врага в сердце и не спасёт мир, а только Кинкажу и свою сестру, но… может, этого для него и достаточно?

Так просто – всего лишь перестать прятаться.

– Анемона, – заговорил он торопливо, – я не уверен, но, если получится, лети отсюда как можно быстрее! Найди Вихря, он тебе поможет! – Он сжал палочку в когтях и глубоко вдохнул. – Я больше не прячусь… но это значит, что героиней истории придётся стать тебе!

Его сердце готово было выскочить из груди, желудок сжался в тугой комок, лапы дрожали от страха. Казалось, тело вот-вот рассыплется морским песком.

Расскрываться всё равно придётся. Ради Кинкажу, ради Анемоны, ради всех драконов.

Он бросил палочку сестре.

Мракокрад вскинул голову. Прикидывал тысячи новых вариантов будущего или уже точно знал, что сейчас случится и к чему приведёт? Но Анемона уже сжала палочку в когтях, и он увидел Карапакса. Будущее тут же вылетело из головы, а в глазах загорелась бешеная ярость.

– Глубин! – взревел он, выбрасывая из пасти сноп огня.

Обжигающее пламя охватило дракончика от рогов до хвоста. Он бросился на пол, закутав голову крыльями.

– Я не Глубин! – завопил он. – Я Карапакс!

Кинкажу испустила свирепый боевой вопль и бросилась на чёрного великана. Уцепилась за морду, колотя крыльями по ушам, далеко откинула шею и распахнула пасть, выставляя клыки.

Ссссс! Чёрный яд выстрелил обильной струёй, заливая и обволакивая морду ночного.

Мракокрад заревел, отталкивая радужную. Кинкажу шлёпнулась на мраморный пол и проехала половину зала.

– А-а-а! – завывал чёрный дракон, схватившись за морду и корчась от невероятной боли. – Лунный огонь и звёздная чума! Лечись! Лечись, во имя всех змей!

Он отнял лапы, и Карапакс присмотрелся. Неуязвимая чешуя нисколько не пострадала, но на месте глаза теперь зияла тёмная дыра. Однако через мгновение она затянулась мутной плёнкой, под которой вспучился новый, растущий глаз.

Дракончик приподнял крылья и стряхнул остатки пламени. Его заклятие неуязвимости, наложенное случайно на пляже, тоже сработало. Алмазная чешуя даже не закоптилась. Он остался цел и невредим.

Поднявшись на лапы, он окинул зал беспокойным взглядом.

Анемона исчезла.

Очевидно, пользуясь суматохой, она сумела протиснуться в узкое окно. Должно быть, уже летит на Яшмовую гору. Только бы не потеряла палочку! Тогда Мракокрад её даже не вспомнит, а значит, не станет и пытаться снова зачаровать.

Теперь сестра свободна… но можно ли ей доверять? Как теперь поступит Анемона, найдёт ли правильный путь?

Карапакс бросился помогать Кинкажу, которая с трудом поднималась на лапы.

– Ну как ты? – озабоченно спросил он.

– Хм… А ты, оказывается, ещё не кучка пепла! – радостно улыбнулась она, вновь оседая на пол. – Какое облегчение! Пожалуй, пооблегчаюсь ещё немного, а то всё болит… Ничего, не обращай внимания.

– Вечно ты кому-нибудь под лапу попадёшь, – огорчённо вздохнул он.

– И не говори… Нет, поговори – с хулиганами, что поднимают на меня лапу. Объясни им… Ох! – Она попробовала шевельнуть крылом и болезненно скривилась.

– На вот, возьми… – Дракончик достал лечебный камушек. Опасливо оглянувшись на Мракокрада, который всё ещё стонал, держась за глаз, он снял с шеи весь мешочек. – Надень, как будто он твой! Там найдётся кое-что полезное.

– Боюсь за тебя, – шёпотом призналась она.

– Зато тебе не придётся стать мёртвым незадачливым соратником… Для меня ты гораздо важнее, чем соратник.

– Я люблю тебя, Карапакс, – шепнула она так тихо, будто лёгкий ветерок на миг тронул водную гладь.

Дракончик виновато опустил глаза.

– На самом деле нет… Понимаешь, Анемона наложила на тебя такое заклятие… ну, любовное. Мне так стыдно…

– Вот как? Хм… неважные дела. Всё равно – я чувствую, что люблю тебя… И вообще, не будем портить трагическое прощание – и даже не спорь!

– Извини, Кинкажу, – пророкотал за спиной у дракончика голос Мракокрада. – Я не собирался тебя калечить… хотя скажу в своё оправдание, ты и расплавила мне глаз.

Карапакс обернулся, встречая взгляд чёрного великана – впервые после появления того из горы.

– Всё возвращается, – задумчиво продолжал дракон. – Значит, Карапакс… Ну да, приятель Луны, потомок Глубина. Ты просто вылитый он. У меня были отдельные планы насчёт тебя, но ты всё испортил, когда залёг на дно. – Он шутливо щёлкнул когтем дракончика по носу. – Вообще, хитро придумано, особенно для тебя. Ни за что бы не подумал.

– Что бы ты со мной ни собирался сделать, – попросил морской дракончик, – отпусти Кинкажу! Пожалуйста!

Мракокрад усмехнулся.

– Да кому нужна эта болтушка!

– Я не болтушка! – возмутилась Кинкажу. – Я расплавила тебе глаз! Я свирепая и опасная!

– Тс-с! – Карапакс пихнул её локтем.

– Я обещал Луне, что не трону её друзей, – продолжал Мракокрад серьёзно, – а вас двоих она особенно любит… Конечно, она не знает, что ты здесь, – глянул он на Карапакса, – так что пока посидишь в темнице, а там что-нибудь придумаем. Может, и будет от тебя какая-нибудь польза. – Он наклонился, заглядывая в глаза радужной. – А ты сейчас забудешь всё, что случилось в тронном зале и проснёшься после своего солнечного сна, даже не подозревая, где находится Карапакс!

Кинкажу замерла, переводя взгляд с дракона на дракончика.

Заклятия Мракокрада на неё не действуют, вспомнил Карапакс. Ну, хотя бы это удалось сделать правильно.

Неуверенно кивнув, радужная отступила на шаг. В глазах её мелькали вопросы, но спрашивать она ничего не стала, опасаясь выдать себя.

– Теперь иди, – кивнул чёрный великан. – Нам тут надо кое-что обсудить.

Она с болью взглянула на морского, опустила голову и побрела к выходу, сжимая в лапах кожаный мешочек. Может, и воспользуется, подумал дракончик, лишь бы разобралась, что для чего предназначено.

– Тебе не повезло, что ты пошёл в своего предка, – угрюмо заметил Мракокрад, махнув крылом в одну из боковых дверей. – У меня есть серьёзные причины ненавидеть его, и на тебя мне даже смотреть неприятно. Впрочем, тёмное подземелье избавит меня от этого.

Карапакс усиленно размышлял. Там, за дверью, уже получится колдовать! Что бы такое придумать? Может, и выбраться удастся…

Ещё не выйдя из зала, Мракокрад остановился и задумчиво взглянул на дракончика.

– Обычно я такого не делаю, – протянул он, – дракоманта всегда можно как-то использовать, если найти подход… однако ты уже раз провёл меня, так что извини.

Он прикоснулся когтями к вискам Карапакса и глухо произнёс:

– Пусть он прямо сейчас потеряет все способности дракоманта и никогда не сможет наложить ни одного заклятия!

Морской дракончик затаил дыхание, недоверчиво прислушиваясь к себе. Странное ощущение прокатывалось по чешуе от рогов до хвоста – казалось, её чистила невидимая щётка.

Вот и всё. Слабое покалывание в когтях, которое он помнил с самого яйца, исчезло бесследно. Прежде он и не думал, что оно как-то связано с магией.

Карапаксу всю жизнь нравилось быть обыкновенным, но только сейчас он понял, что это значит – потому что наконец таким стал.

– Не огорчайся слишком, – хмыкнул Мракокрад. – По-настоящему могущественный дракомант должен иметь гениальные мозги, так что это не твоё, разве не так? Теперь станет легче: не придётся ничего придумывать, чтобы остановить меня. Хоть какое-то облегчение, верно?

Волоча хвост по каменному полу, Карапакс брёл в тюрьму в сопровождении двоих ночных стражников.

Его история заканчивалась в точности, как он опасался. В темнице, пойман Мракокрадом… да ещё и способности к магии потерял.

Зато Анемона на свободе! Наконец-то он расплатился за то проклятие, что подарил ей тогда на берегу. Кинкажу жива и здорова… А ещё есть песчаный дракончик, готовый прийти на помощь. Может быть, втроём они как-нибудь и остановят Мракокрада.

А если не остановят… Нет, надо всё-таки надеяться, хоть надежда и слаба – потому что иначе Мракокрада не остановит никто.

Эпилог

Три взрыва в Песчаном королевстве разрушили базары в трёх оазисах одновременно. На местах преступлений были замечены неизвестные в чёрных капюшонах и с золотыми медальонами с изображением птицы. На улицах и площадях, в хижинах и шатрах драконы возбуждённо переговаривались.

– Кто это делает? – ворчали они. – Почему королева Тёрн нас не защитит?

В Морском королевстве кто-то перепугал до полусмерти экскурсию драконят, которые отправились на один из островов с ночёвкой. С неба спустился бледный призрак и бродил вокруг лагеря, рыча и шипя. По крайней мере пятеро экскурсантов клялись, что видели его жуткие глаза, чёрные и блестящие, как бусины. Слухи о происшествии разнеслись быстро. Поговаривали, что королевство посетил мстительный дух самого Альбатроса.

А далеко на севере, в Ледяном королевстве, дракончик Град стоял перед Стеной рангов, ёжась от разбушевавшейся метели и дрожа от лихорадки. Его зубчатый коготь смахнул снег с того места, где в конце списка ещё недавно стояло имя младшего брата.

«Почему нашему племени так не везёт, – думал он. – Может, в наказание за то, что мы так поступили с Холодом?»

Сквозь сугробы к нему пробирался дракон. На полпути он остановился, согнувшись в приступе мучительного, раздирающего лёгкие кашля.

– Какие новости? – окликнул его Град. – Надеюсь, родителям лучше?

– Нет, – просипел дракон, – им хуже… но это ещё не всё… не всё…

Переждав новый приступ, ледяной принц спросил:

– Так что там? Что случилось?

– Королева Глетчер… она заболела первая, три дня назад…

– Я знаю, – кивнул дракончик. В висках стучала кровь, от жара всё плыло перед глазами.

– Простите, ваше высочество, весть печальная, – с трудом выдохнул посыльный. Он согнулся в поклоне, словно под тяжестью снега, который густо покрывал его крылья и хвост, собирался вокруг лап и окутывал со всех сторон, грозя навеки сделать частью замороженного пейзажа. – Королевы ледяных драконов больше нет.

Внимание: Если вы нашли в рассказе ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl + Enter