Furtails
Брайан Джейкс
«Рэдволл-20 "Блуждающие Огни"»
#NO YIFF #белка #крыса #мышь #разные виды #приключения #фентези
Скачать в формате .TXT, в формате .FB2

(Рэдволл - 20)


Блуждающие Огни

Брайан Джейкс



Аннотация

На этот раз читателю в который раз будет предложено обратиться к далëкой истории аббатства, к его изначальным временам, когда Рэдволл ещё только строился и жив был Гонф по прозвищу Король Воров. Собственно один из поступков Гонфа в далëком прошлом и спровоцировал эту историю. Однажды Гонф натолкнулся на странное сообщество рептилий и хищных птиц, которые поклонялись изваянию, называемому ими Идол Болотных Огней. Статуя изображала симбиоз змеи и ворона и имела две пары глаз, сделанных из драгоценных камней: пары рубинов и пары изумрудов. Гонф в очередной раз оправдал свою прозвище, выкрав камни. Он спрятал их в Рэдволле и ближайших окрестностях, оставив столь излюбленный в цикле стихотворный шифр-подсказку. Прошло много времени, сменилось множество сезонов. Гонф и сам стал старой сказкой, но вот странное сообщество рептилий и пернатых продолжает жить и здравствовать неподалёку от аббатства, но скрытно: в таинственных пещерах под холмом, где скрываются озëра – ледяное и кипящее – устроил своё логово ворон Корпус Скаро, желающий вернуть Идолу утраченные глаза. Ворон правит многочисленной хищной стаей, держит в страхе рептилий и имеет ближнюю дружину – Блуждающие Огни: воронов, отмеченных светящейся краской, что держат в страхе весь Лес Цветущих Мхов. Однажды стая Корвуса вступает в прямое противостояние с аббатством, и Корвус призывает на помощь мощного и крайне опасного союзника – древнего змея Балисса...


Сюжет

Много лет назад мышь Гонф Король Воров украл драгоценные камни, глаза Идола болотных огней. Жители аббатства хотят их найти, и владельцы хотят их найти.


Герои

Биски (Bisky) — мышонок из аббатства, главный герой. Один из его предков был Гонфф Мышевор

(Король Воров, Gonff the Mousethief).

Корвус Скарр (Korvus Skurr) — ворон (raven), главарь банды Болотных Огней, состоящей из птиц и рептилий. Хочет вернуть украденные глаза Идолу.

Сикарисс (Sicariss) — маленькая змея, советник Корвуса.

Балисс (Baliss the Slayer) — большая гадюка с которой Корвус заключил договор о сотрудничестве.

Лэрд Боузи Макскутта Лучник (Laird Bosie McScutta of Bowlaynee) — заяц.

Двинк (Dwink) — бельчонок.

Лог-а-Лог Тугга Брастер (Log-a-Log Tugga Bruster) — вождь Северозападного Гуосима. Одна из самых плохих землероек. Вооружён железной дубинкой. Убит древесной крысой Tala.

Даббл (Dubble) — сын Лог-а-Лога. Когда его отец умер, он стал Лог-а-Логом, но сразу же передал свой титул Гарулу.

Гарул (Garul) — старшая землеройка племени.

Грив (Griv) — сорока. Отдыхая у окна аббатства узнала кто украл камни.

Сэмолюс (Samolus Fixa) — родственник Биски из аббатства.

Леди Колумбин (Lady Columbine) — жена Гонффа. В аббатстве найден её дневник.

Динни (Dinny) — крот, друг Гонффа. В аббатстве найден его дневник.

Фарфф (Furff) — белочка из аббатства.

Алуко (Aluco) — филин (owl). Владеет одним из камней.

Аббат Глисэм (Abbot Glisam)

Чигид (Chigid) — древесная крыса. Лидер вождь древесных крыс Painted Ones (Крашеных). Убит Тугга Брастером.

Джегг (Jeg) — древесная крыса.

Тала (Tala) — древесная крыса. Жена Чигида, и мать Джега.

Заран (Zaran the Black) — выдра.

Тарул (Tarul) — ворон.

Tenka — землеройка. Был другом Marul.

Marul — землеройка. Был убит племенем Крашеных.



Пролог


Прошли тёплые дни, осела пыль, длинные лета обратились потускневшими воспоминаниями, птицы улетели на юг, подул тоскливый восточный ветер; так подойди и присядь рядом со мной у камина. Давай подкинем дров, оживим серый пепел, пока он тлеет алым золотом. Я поведаю тебе о моих приключениях в юности: вместе, мой друг, мы вернёмся назад. Встретим моих товарищей, ушедших давно, и которых я помню до сих пор. Надеюсь, когда я к ним присоединюсь, ты поймёшь, что такое история, которая останется жива навсегда. Я – Сказочник и Творец Мечты…



Книга Первая.

Ворон


Они танцуют и сверкают в ночном лесу...

эти маленькие огоньки.



Глава 1


Необычайно ветреными выдались последние дни поздней весны, сырые и ветреные, с небольшими намёками на улучшение погоды. Это была та ночь, когда Грив искала убежище от ударов дождя и порывов восточного ветра. Аббатство Рэдволл было идеальным местом. Блуждая в темном небе, как кусок чёрно-белой тряпки, сорока увидела очертания строения, пролетая высоко над волнующейся зеленью Леса Цветущих Мхов.


Она искусно спикировала, лавируя на промокших крыльях. Пролетая над Западным фасадом аббатства, Грив укрылась от бури с подветренной стороны.


Она неловко, но удачно, приземлилась на песчаный подоконник спален второго этажа. Именно сюда сороку привлёк гостеприимный золотой свет, пробивавшийся сквозь деревянные ставни. Взъерошив и разгладив промокшие перья, Грив продвинулась по краю подоконника, нашла укрытие в углу, между деревянной рамой и каменной кладкой.


Любопытная от природы, она заглянула внутрь через небольшое отверстие в ставнях. Внутри она разглядела зверей: юных мышей, кротов, белок и ежей. Один мышонок, чуть старше остальных, что-то рассказывал. А рассказывал он историю, а все остальные внимательно слушали его и запоминали каждое слово. Из своего уголка снаружи слушала и Грив…


Рассказчик, молодая мышь, по имени Биски, сам был захвачен историей. Едва не выпрыгивая из маленькой кровати, одной лапкой он сделал несколько непонятных жестов над головой, а другой – выпад вперёд, будто держа настоящий кинжал, и нанёс колющий удар.


Одновременно, мышонок рассказывал своим друзьям, широко раскрывшим глаза:


– Раз, два, три, четыре! принц Гонф украл драгоценные камни, которые были у статуи глазами. Да, товарищи, старина Гонф стащил их! Запросто взял и стащил глаза Великого Идола Болотных Огней!


Диббун ежонок (диббунами называли самых младших рэдволльцев) перебил рассказчика:


-А почему он это сделал?


Фринтл, его старшая сестра, нетерпеливо вздохнула:


-Да потому что он был Королём Воров, глупые колючки!


Биски уже привык к тому, что диббуны всегда перебивают, и продолжил рассказ:


-Так вот, потом за Гонфом погнались ужасные злодеи, но он только рассмеялся: «Ха, ха, ха!», и легко сбежал от них…


-А что это был за идол с глазами?


Биски посмотрел вниз, где, из-под кровати высунул голову кротёнок. Кроты говорили на своём странном диалекте, поэтому рэдволльцы не всегда могли их понять.


Мышонок улыбнулся:


-Это был Великий Идол Болотных Огней, большая статуя с четырьмя глазами. Это были драгоценные камни, поэтому-то Гонф Король воров их и украл.


Кротёнок – диббун, которого звали Дагри, согласно кивнул:


-Урр, понятно. Но куда мистер Гонф спрятал камни?


Биски широко развёл лапы:


-Он принёс их в аббатство Рэдволл!


Дагр подумал, прежде чем спросить:


-Хурр, а где именно эти камни?


Мышонок терпеливо объяснил:


– Никто не знает, где глаза великого Идола, потому что Гонф их спрятал.


Маленькая ежиха Фринтл лукаво посмотрела на Биски:


– Ну я предполагаю, что ты тоже не знаешь, где их искать.


Рассказчик покачал головой.


– Нет, потому что они спрятаны в очень секретном месте. Но когда-нибудь я их обязательно найду, вот увидите!


Бельчонок Двинк, ровесник Биски, насмешливо фыркнул:


– Биски – врушка и болтушка! Ну сознайся, что всё это ты выдумал! – С этими словами он кинул в мышонка подушкой, попав тому по голове. Биски кинул подушку обратно, но промазал.


– Это не враки! Это мне рассказал Сэмолюс, он говорил, что это правда!


Диббуны ничто не любили так сильно, как бой подушками по ночам. В мгновение ока спальня превратилась в поле битвы. Малышня и те, что постарше, вопили, свистели, улюлюкали, метая и бросая друг в друга подушками.


Сорока Грив, находящаяся снаружи, услышала каждое слово. Не обращая внимания на ужасную ночь, она полетела вперёд в поисках места, где её информация могла оказаться полезной. Как и все сороки, Грив всегда надеялась на подобную возможность.


А в это время в спальне подушечная баталия достигла пика, малышня расшумелась не на шутку. На том же этаже, что и спальня Диббунов, находился лазарет аббатства и больничное крыло. Брат Торилис, травник и целитель аббатства даже не стал стучать. Решительно войдя в спальню, он оказался в самой гуще хаоса. Подняв лапу, он поймал одну из подушек. В комнате сразу же воцарилась тишина, нарушенная лишь маленькой полёвкой, свалившейся со шкафа на кровать, где он теперь лежал под пристальным вниманием остальных. Кружась в воздухе, на пол мягко спланировали несколько перьев из подушек, но глаза всех были сосредоточены на высокой, мрачной фигуре белки-травника. Его голос звучал тихо, но в нём чувствовалась некая угроза.


– Что, во имя всех сезонов, тут происходит? – Ответа не последовало, поэтому Торилис продолжил. – И кто, позвольте спросить, ответственен за подобное веселье?


Ледяной взгляд Торилиса обвёл спальню, задержавшись на юной ежихе Фринтл. Она сжалась, подобно цыплёнку перед змеёй, не в силах выдержать этот взгляд. Лапка Фринтл вытянулась в направлении Биски:


– Эт-то всё он, брат Торилис, – залепетала она, – он рассказывал всякие выдумки, он всё начал, честно-честно!


Смотритель лазарета повернулся к виновнику.


– Я должен был догадаться. Тебе, как одному из старших в спальне, пора бы уже знать правила. Ты должен показывать пример, а не вести себя подобно сумасшедшему.


Биски закусил губу от вопиющей несправедливости. Ведь подушечный бой начал Двинк! Мышонок попытался всё объяснить:


– Но ведь…


Суровый тон брата Торилиса перебил его:


– Тишина! Ни одного слова больше, ты, невоспитанный юнец! Завтра же, сразу после завтрака, ты предстанешь перед аббатом!


Биски знал, что спорить бесполезно. Никто в аббатстве, особенно малыши, не осмеливался спорить с постоянно угрюмым братом Торилисом. Взамен этого, мышонок лишь грустно посмотрел на Фринтл.


– Немедленно по своим кроватям и спать сейчас же, всем! – с таким последним распоряжением Торилис покинул спальню. Как только за ним закрылась дверь, Двинк повернулся к ежихе Фринтл:


– И почему ты не могла помолчать?!


Юная ежиха снова залепетала:


– Это не моя вина, честно, но он так посмотрел на меня, я не могла…


Брат Торилис не пошёл обратно в лазарет, а стоял за дверью спальни. Его голос был подобен грому:


– Ещё одно слово, и завтра вы все будете стоять перед аббатом. Тишина!


В спальнях мгновенно наступила тишина, а некоторые из наиболее пугливых Диббунов изо всех сил старались дышать как можно тише.


Безлунной ночью Лес Цветущих Мхов мог быть пугающим местом, особенно для путешественников, незнакомых с его густотой и многоликостью. Буря сделала его вдвое страшнее. В полной темноте любой зверь, пробирающийся сквозь лес, мог легко утратить мужество. Среди тесных рядов огромных деревьев завывали ветры. Иногда буря издавала пронзительные звуки, похожие на крик истязаемого зверя, иногда переходила на тихие заунывные причитания. Из-за проливного дождя листва и ветви деревьев изгибались в причудливом танце. Поговаривали, что стук капель по широким листьям звучал, как шаги призрака, крадущегося за неосторожным путником. В общем, лес в грозовую ночь был не самым лучшим местом для зверя.


Подобные мысли не раз приходили в голову Слэггу и Гриджу, пока они, спотыкаясь, пробирались через Лес Цветущих Мхов. Парочка крыс сбилась с пути почти сутки назад. Их целью было добраться до западного побережья, о котором Слэгг, казалось, знал все. Гридж, крысенок помладше, сожалел о том, что когда-то послушался своего приятеля, и сообщал ему об этом в недвусмысленных выражениях.


– Какой дорогой теперь, братан, вперед, верно? Вперед, тупица, вперед, так ты говорил? Ух, и мы тащимся вперед, весь день и половину ночи! Ага, прямо вперед кругами!


Слэгг смотрел на их трудности более оптимистично.


– Слышь, дружище, ты еще мал, оставь это мне, уж я-то в этом разбираюсь, ты знаешь. Если мы будем идти прямо вперед, мы должны рано или поздно добраться до побережья. Я всегда говорил – неважно, где ты, главное, ты на земле, так? И если ты будешь идти прямо вперед, ты точно достигнешь побережья.


Гридж опустился прямо на размытую дождем землю, решив, что мокрей, чем сейчас, он уже не станет.


– Хорошо, а теперь послушай-ка то, что я всегда говорил, сопленос! Я всегда говорил, что если уж ты заблудился в темноте и петляешь кругами, тебе стоит только присесть и подождать рассвета, когда ты увидишь, куда идти. Но разве ты послушал меня? Иди вперед, прямо вперед! Я остаюсь здесь!


Слэгг прошел еще несколько шагов, затем остановился. Скорбно покачав головой, он повернулся, пошел обратно и уселся рядом с товарищем. Между приятелями нарастала враждебность, поэтому оба молчали. Прошло некоторое время, и Слэгг решил нарушить тишину. Он заговорил хмурым тоном.


– Ты назвал меня тупицей и сопленосом. Это нечестно, я тебя никогда не обзывал!


Гридж фыркнул.


– Да и извиняться не буду, понял? Как бы ты назвал зверя, по вине которого заблудился?


Слэгг пожал плечами.


– Не знаю, я не очень-то смыслю в ругани, меня учили быть вежливым. Хотел бы я сейчас быть дома или, может, сидеть в маленькой пещерке на побережье, на славном, теплом, сухом песочке, и чтобы костерок был. Варить всякую рыбу в котле, омаров, и устриц, и крабов…


Гридж с обвиняющим видом направил на него лапу.


– Ты говорил, что устрицы – это не рыба! Послушай, братан, ты точно знаешь то, о чем рассказываешь? Я говорю, ты хоть раз был на побережье? Только по-честному!


Слэгг ни разу не видел моря. Вместо ответа он затянул песню, которую услышал от морской крысы, когда был моложе. Его грубый немелодичный голос звучал вместе с бурей:

Пройдемся берегом со мной,

Да порыбачим рядом.

Чужды мы суеты земной –

Нам плавать в море надо.

Треска, акула, камбала.

Медуз немало видел.

Сварить, зажарить, чтобы я

Зверям добавку выдал.

Мой друг, я сушей не влеком,

Ведь море синее глубоко.

А пляжи с золотым песком

Тебя дождутся из далека.

Селедка, палтус и камбалы

К нам в лапы прыгают из моря.

Моллюски, мидии и крабы,

И кит для нас с тобою.

Слэгг было собрался затянуть очередной куплет, как вдруг Гридж прервал его тычком в рёбра. Слэгг завопил от боли:


– Ауууу! Ты чего лягаешься?


Молодой крысёнок зло пробормотал:


– Неизвестно, кто здесь сможет услышать тебя, так что заткни-ка свою глотку!


Слэгг выплюнул дождевую воду, попавшую ему в рот.


– Да тут на мили вокруг никого нет! Ха, да я был бы рад увидеть хоть кого-то, если б он тут был.


Вместо ответа Гридж заткнул рот Слэгга лапой:


– Шшшш!


Слэгг с негодованием отпихнул лапу Гриджа:


– Не затыкай мне рот! Я могу говорить, когда мне вздумается! Ты слишком много себе стал позволять!


Гридж повернул голову крысы вбок, шепча при этом:


– Может ты всё-таки прекратишь нести чушь и посмотришь вон туда? Что ты там видишь?


Слэгг моргнул, вглядываясь в размытую дождём темноту за деревьями:


– Клянусь морем, там что-то светится! Но откуда здесь, посреди ночи, возьмётся свет?


Его товарищ тихо поднялся.


– Не знаю, давай подойдём поближе и посмотрим. Пошли, только тихо. Это означает «держи свою пасть на замке»!


Слэгг пробурчал в ответ:


– И ты тоже!


Они осторожно приблизились к свету, который чем-то напоминал бледное сияющее пламя. Казалось, он парит на уровне глаз, но стоило крысам подойти чуть ближе, как огонёк сверкнул и начал удаляться от них.


Слэгг прошептал на ухо спутнику:


– Как ты думаешь, это костёр или что-то другое?


Гридж, не скрывая насмешки, ответил:


– Ха, ты хоть когда-нибудь видел, чтобы костёр двигался, идиот? По мне, так это какой-то фонарь. Может, он пытается показать нам дорогу туда, где сухо и тепло?


Слэгг стряхнул капли дождя с кончика носа.


– Сухо и тепло, говоришь? Что ж, не буду спорить! Давай, приятель, пойдём вслед за этим маленьким светлячком.


Они поспешили вперёд, но бледное пламя вдруг замерцало и исчезло. Гридж дал своему спутнику увесистого пинка:


– Видишь, что ты наделал, дубиноголовый! Ты спугнул бедного маленького светлячка, рванувшись так быстро!


Слэгг не остался в долгу, в свою очередь наступив приятелю на хвост.


– Знаешь что, губошлёп, с меня довольно! Ещё раз тронешь меня, и я откушу твоё поганое ухо и выплюну его там, где ты никогда его не найдёшь, ясно?


Назревала драка. Гридж начал было вытаскивать из-за пояса дубинку, когда огонёк появился вновь. Он возник за стволом бука, где к нему присоединился второй такой же огонёк. Оба они двигались вперёд-назад, как будто исполняли некий танец.


Слэгг радостно пробормотал:


– Хо-хо, смотри, эти малыши танцуют для нас! – Он вытянул лапу, надеясь, что огонёк сядет на неё, но бледное пламя лишь дрогнуло и вновь начало двигаться.


Пока две крысы бежали за танцующими огнями, появился третий язычок пламени, вскоре – четвёртый. Они оставались вне досягаемости, весело кружась друг за другом. Слэгг неуклюже попытался дотронуться до ближайшего огонька, но тот ускользнул и присоединился к остальным. Гридж недовольно фыркнул:


– Оставь их в покое, тупица! Если ты попытаешься их схватить, они могут улететь все вместе.


Слэгг проигнорировал его слова и погнался за мерцающими огоньками, сюсюкая, как ребёнок:


– Идите сюда, маленькие, старина Слэгг не обидит вас, идите ко мне сейчас же! Я знаю, вы меня не обожжёте. Сядьте на мои лапы, я понесу вас!


Он гнался за четырьмя язычками пламени с широко разведёнными лапами, что-то бормоча и оступаясь, продираясь через дремучий лес. Словно насмехаясь, четвёрка зловеще мигающих огоньков оставалась рядом, но не настолько, чтобы их можно было достать.


Гридж, не желая оставаться в одиночестве в ночном лесу, двигался за Слэггом.


– Эй, Слэгг, если ты не замедлишь ход, ты как следует заблудишься, я предупреждаю!


Внезапно Гридж запнулся о торчащий из земли корень и растянулся на земле мордой вниз. Выплюнув землю и прочистив глаза от грязи, он уставился в темноту.


– Слэгг, приятель, где ты?


Ответ старшего товарища, казалось, звучал прямо впереди. Это был вопль существа, попавшего в беду:


– Гридж… дружище… Ооо, помоги, я кажется, тоооо… мммфф…


Вокруг не было и следа четырёх огоньков. Гридж побежал вперёд, крича:


– Что случилось, дружище? Слэгг, ты в порядке? – Внезапно крысёнок почувствовал, что его лапы начинают увязать во внезапно ставшей мягкой земле. Пытаясь освободиться, он карабкался, пока не ощутил спиной ствол дерева. Это была ива. Схватившись за ветки, Гридж выбрался на твёрдую поверхность, с ужасом уставившись вперёд.


Четыре мерцающих огонька кружили вокруг головы Слэгга. Он угодил прямиком в трясину и мгновенно был утянут на дно. Застыв от ужаса, Гридж смотрел на голову своего спутника, освещаемую огоньками. Слэгг издал последний булькающий звук и исчез навсегда.


Оцепеневший от страха Гридж наблюдал за огнями, кружащимися возле него. Перепуганный до смерти, он мог лишь бормотать:


– Оставьте меня в покое, что вам нужно? Зачем вы затащили моего бедного приятеля в это жуткое место, мы же не причинили вам вреда! Это не наша вина, мы только пытались дойти до морского побережья, мы заблудились…


Крепкие когти внезапно схватили Гриджа, ударив его головой о ствол дерева. На крысёнка набросили сеть, которая крепко обхватила его. Сквозь отверстия в сети он ошеломлённо глядел на бледные, танцующие поблизости огоньки.


Резкий голос прошипел почти рядом:


– Ракка-ка! Болотные огни поймали тебя, крыса! – Голова Гриджа снова стукнулась о дерево. Крысёнок потерял сознание, все мечты и надежды увидеть морской берег исчезли навсегда…

Глава 2


Брат Торилис коротко постучал в дверь кельи аббата, прежде чем войти. Он понес дымящуюся чашу к прикроватному столику.


– Доброе утро, отец аббат, хорошо поспали?


Аббат Рэдволла, старая пушистая толстая мышь-соня по имени Глисем, медленно уселся на кровати, стягивая ночной колпак с кисточкой. Позевывая, аббат вгляделся в серый рассвет.


– А погода все та же, брат.


Торилис водрузил чашу на столик, поближе к лапе аббата.


– Ветер утих. День не такой уж холодный, но вот дождь, я боюсь, все идет, отец настоятель.


Аббат Глисем , кряхтя, встал с кровати и потихоньку уселся в свое любимое кресло.


– Дождь с ревматизмом всегда сопутствуют друг другу, ты же знаешь. Мои бедные старые суставы скрипят, словно ржавые петли.


Травник пододвинул чашу аббату.


– Именно поэтому я и принес Вам суп из ракушек и репейника. Когда Вы отведаете его, Вам сразу станет легче.


Глисем, расправив рукава ночной рубашки, чтобы не обжечься, осторожно взял горячую чашу. Сделав маленький глоток, он поморщился.


– Иногда я думаю, что предпочел бы просто мириться с ревматизмом. Этот суп совершенно отвратителен на вкус!


Брат Торилис пропустил мимо ушей замечание аббата.


– Вы должны выпить его до конца, каждую капельку. Морские выдры доставили эти мидии с самого северного скалистого побережья, а в поисках этого репейника я обошёл не одну канаву. Этот бульон – лучшее лекарство от старческого ревматизма. Пейте!


Толстая, старая соня выпила лекарство маленькими глотками под безжалостным взглядом сурового целителя. Когда последняя капля была выпита, Глисем бросил кубок на стол.


– Ффу! Ну и гадость! Похоже, это лекарство убьёт меня раньше, чем вылечит, попомните мои слова, брат!


Шеф-повар аббатства, монах Скарпул, шумно вошёл в келью, как и подобает весёлому кроту в расцвете сезонов.


– Хурр, это самое, настоятель! Я, значится, принёс вам засахаренных каштанов, это поможет вам забыть противный вкус вашего снадобья.


Глисем благодарно съел засахаренные каштаны. Набив рот, он не спеша жевал лакомство.


– Ммм, большое спасибо, дружище!


Добрый повар помог аббату одеться.


– Вот, а ещё красивая новая ряса! Я, значит, специально нагрел её на кухне, хурр!


Глисэм натянул уютную одежду.


– Ооо, как удобно и приятно! Гораздо лучше, чем все эти снадобья от ревматизма. Мне уже гораздо лучше!


Брат Торилис только фыркнул:


– Это, должно быть, действует моё лекарство. Не пойти ли нам вниз на завтрак, отец аббат? Вам необходимо будет выслушать юного Биски, которому я велел прийти к вам прошлой ночью.


Поддерживаемый Торилисом и поваром, аббат Глисэм, прихрамывая, спустился вниз, размышляя вслух:


– О, сезоны. Что опять натворил юный Биски? Я так ненавижу этот суд, все эти наказания, особенно, если приходится назначать их нашим малышам.


Торилис, глядя прямо перед собой, сухо произнёс:


– Это одна из обязанностей аббата. Жизнь не всегда бывает намазана мёдом, не так ли?


Аббат пожал белке лапу:


– Ты прав, Торилис. Спасибо, что напомнил мне о моих обязанностях. Знаешь, а я порой думаю о своей ноше… о том, что я аббат. И думается мне, что лучше б мне было стать поваром, садовником или привратником.


Повар Скарпул хихикнул:


– Ох, ну нет, сэрр, вы прекрасный аббат, хурр, и все вас ну очень любят, вот!


Глисэм редко страдал от отсутствия аппетита. Он быстро прошествовал к своему месту во главе стола. Большой Зал аббатства Рэдволл был заполнен мышами, белками, ежами, кротами, выдрами и другими лесными жителями. Все поднялись, как только аббат подошёл к столу и начал произносить утреннюю молитву:

Сезон проходит за сезоном,

Погодой радуя зверей.

А мы живём в аббатстве Рэдволл,

И здесь у всех полно друзей.

Работа, отдых и еда

Всегда найдутся без труда.

Мир, дружба здесь превыше всех,

И нам сопутствует успех!

Послышался дружный грохот скамеек, пока все не уселись за столы. Были зажжены дополнительные фонари, чтобы осветить весь зал: снаружи всё ещё лил дождь. До зверей доносились отзвуки грохочущих по окнам капель. Вода стекала по стёклам, создавая причудливые радужные узоры на каменном полу зала. Аббат смотрел на них, погружённый в свои мысли. Уже много сезонов минуло с тех пор, как он был назначен на этот пост, но он по-прежнему был очень скромным зверем, первой мышью-соней, ставшей настоятелем легендарного аббатства. Белочка прервала его задумчивость:


– Отец настоятель, не хотите ли овсянки?


Глисэм кивнул:


– С удовольствием, Перрит, только половину тарелки.


Она наполнила тарелку аббата из дымящегося котла, стоявшего на тележке.


– Мёда тоже, отец аббат?


Глисэм улыбнулся. Белочка была очень красива и изящна.


– Да, пожалуйста. И ещё немного орехов и, ммм… несколько ломтиков фруктов.


Белочка полила овсянку золотистым мёдом, добавила хлопья миндаля, каштана и фундука, а сверху – засахаренные яблоки, грушу и немного ягод.


Аббат перехватил свою ложку:


– Спасибо, точно так, как я люблю!


Помощники повара удалились, а остальные могли наслаждаться вкуснейшими творениями повара, которым не переставали удивляться. Хлеб, нарезанный самыми разнообразными способами, с горячей и хрустящей корочкой, прямо из духовки, мёд и варенье, чтобы мазать его. Овсянка, лепёшки, пирожки с разными начинками, фруктовые напитки и горячие травяные чаи.


Роргус, Командор выдр, сидел по правую лапу от аббата. Он чистил яблоко своим острым кинжалом. Глядя на одинокую фигуру, сидевшую с другого края, он прошептал аббату:


– Торилис сказал, что наш Биски опять провинился? Опять на доклад, а?


Аббат взял протянутый кусочек яблока.


– Боюсь, что да, Ком. И почему эти юные хулиганы не могут вести себя, как подобает…


Послышался бас старшего брата повара Скарпула, Кротоначальника Галлуба Крепколапа, сидевшего слева от аббата:


– Хурр-хурр, да потому что, сэрр, они ещё дети! А дети ж, они всегда попадают в неприятности, это весело. Что за радость быть ребёнком, если ты не можешь шалить, вот что я вам скажу.


Аббат Глисэм налил себе горячего мятного чая.


– Что ж, давайте будем надеяться, что шалость, устроенная Биски, не очень плоха. Тогда мне не нужно будет назначать ему слишком суровое наказание…


После завтрака аббат Глисэм спустился в Пещерный зал. Он был не такой огромный, как Большой, но всё же очень уютный. Рэдволльцы любили здесь бывать. В настоящий момент в зале находился только Сэмолюс Мастер, который реставрировал потёртый стол. Сэмолюс мог починить всё, что угодно, отсюда и пошло его прозвище – Мастер, полученное много лет назад. Сэмолюс был мышью, его возраст было сложно определить. Старый, но очень подвижный, всегда активный, с острым умом – таким был Сэмолюс Мастер.


Настоятель Глисэм сел в угловой нише, в которой находился удобный уступ. Когда за окнами была непогода, аббата часто можно было найти в этом уголке, часто дремлющего после сытного завтрака. Он обратился к Сэмолюсу:


– Пытаешься придать столу опрятный вид, а, Мастер?


Сэмолюс достал молоток и деревянные колышки.


– Да, отец настоятель. Это ещё очень неплохой предмет мебели, хотя он уже так же стар, как вы или я.


Глисэм улыбнулся.


– Я не думаю, что найдётся что-то, настолько старое, даже и столик. Но всё равно то, что ты делаешь – замечательно… кажется, ты почти закончил?


Сэмолюс надавил на стол, пытаясь его качнуть.


– Почти, настоятель. Я вбил новые колышки между досками, немного выровнял их моим рубанком. Это хорошее дерево, отличный вяз. – Он погладил лапой столешницу. – Посмотрите на оттенок цвета – как будто он натёрт воском, так сияет. Вот увидите, он будет как новенький.


Аббат хотел посмотреть поближе, но в это время в зал вошёл брат Торилис, кивком головы подзывая идущую за ним парочку.


– Поживее, вы двое! Стать прямо перед аббатом, плечи вниз, подбородки поднять!


Глисэм удивлённо поднял брови:


– Вы говорили, что провинился только один.


Торилис взглянул на юного бельчонка Двинка.


– Этот начал со мной спорить. А поскольку вёл он себя дерзко, если не сказать нахально, я привёл сюда и его.


Биски энергично покачал головой:


– Двинк не виноват, это я начал, настоятель!


Двинк повысил голос, указав лапой на себя:


– Не слушайте его, отец настоятель! Это я бросил в него подушкой, вот как всё началось. Я был сыт по горло его выдумками!


Торилис топнул.


– Молчать! Будете говорить только тогда, когда заговорят с вами!


Биски проигнорировал это замечание. В гневе, он повернулся к Двинку:


– Это не выдумки! Это были правдивые истории про Короля воров, Гонфа! Я знаю, что это всё правда, мне мой старый дядюшка рассказал, правда ведь, Сэмолюс?


Аббат поднялся, махая лапами, пока не восстановился порядок. Глисэм в недоумении покачал головой.


– Может кто-то всё же объяснит мне, в чём вообще дело?


Торилис ответил:


– Отец настоятель, это всё ночной бой подушками в спальне.


Глисэм почесал свой пушистый хвост.


– А что за дядюшка и что с ним делать?


Сэмолюс встал перед Торилисом и парочкой обвиняемых.


– Я этот дядюшка, Биски называет меня так. И имеет на это полное право. Давайте успокоимся, и я расскажу вам то, что слышал и знаю об этом, хорошо?


Торилис поднялся в полный рост, уставившись на Сэмолюса:


– Мы здесь, чтобы отчитаться перед аббатом! Не вижу в этом ничего общего с тобой!


– Брат Торилис! – Глисэм твёрдо прервал его. – Держите язык за зубами и не разговаривайте с Сэмолюсом таким тоном. Давайте присядем и выслушаем то, что нам хочет сказать наш друг. Сэмолюс?


Старая мышь поклонилась.


– Спасибо, настоятель. – Он начал рассказывать. – Моя семья ведёт своё начало с самого основания Рэдволла. Я нашёл записи в архивах, что сестра Фиалка хранит в сторожке. Мартин Воитель, наш герой и основатель, как вы знаете, был очень дружен с Гонфом, Королём воров. А моё поколение, как я проследил, началось от племени Гонфен, как их стали называть позже. Во время моих исследований я выяснил, что наш Биски тоже относится к одной из ветвей племени Гонфен. Во втором-третьем колене, конечно, но я думаю, что у всех одна родословная.


Послышалось тихое фырканье брата Торилиса.


Аббат неодобрительно поглядел на него.


– Брат Торилис, если у вас есть какие-то другие дела, мы вас не задерживаем. Видно, что вы скептически относитесь к утверждениям нашего друга, но я, например, ему верю.


Торилис поднялся, сухо поклонился и вышел. Биски и Двинк обменялись ухмылками, пока аббат обратился к Сэмолюсу.


– Продолжай, Сэмолюс, это звучит очень интересно.


Старая мышь в знак уважения взмахнула хвостом.


– С вашего разрешения, отец настоятель, я продолжу работать и буду рассказывать. Замечательно, как работа помогает такому, как я, мыслить ясно.


Все трое с интересом слушали продолжение истории.


Грязная, мокрая, голодная и замёрзшая сорока Грив летала кругами. Она летела всю ночь; благодаря шторму, она сбивалась с курса много раз. Теперь она заблудилась. Наконец ветер поутих, но ливень всё же продолжался. Повинуясь неведомому порыву, Грив летала высоко в унылом сером небе, пытаясь отыскать внизу землю, пока не нашла желаемое. Чуть левее она заметила огромный каменистый, поросший лесом холм. Залетев с одной стороны, Грив снизилась и подлетела к извивающемуся на холме потоку. Неловко приземлившись, совершая отрывистые движения, как и все сороки, она выпрямилась и издала несколько резких звуков.


Четыре чёрных вороны внезапно появились из темноты. Три из них остановились на берегу потока, в то время как их главарь приземлился рядом с Грив. Его капюшонообразная голова склонилась на одну сторону, и он достаточно агрессивно обратился к сороке:


– Кхааррр!! Что длиннохвостая делает в этом месте?


Ничуть не испугавшаяся Грив ответила тем же тоном:


– Гаркхаа! У меня есть дело к Болотным огням, точнее к их главарю, Корвусу Скарру. Только ему я скажу то, что знаю.


Виику, главарь чёрных ворон, пригладил свои блестящие перья острым глювом, обдумывая слова Грив. Наконец он кивнул:


– Кааарх, следуй за нами!


Недалеко от потока находился вход. Плотно растущий камыш почти полностью закрывал его. Сопровождаемая воронами Грив влетела внутрь. Перед ней был извилистый туннель. Здесь они опустились на землю и продолжили путь пешком. Просачивавшийся снаружи дневной свет исчез, как только они зашли немного дальше, несколько факелов и фонарей из светлячков освещали дорогу. Обойдя изгиб, Грив едва ли не задохнулась серными испарениями, настолько внезапно они появились в воздухе. Атмосфера резко изменилась, стала сырой. Повсюду разливалось зеленоватое свечение. Странные звуки эхом разносились по пещере, как будто булькал гигантский котёл. Этот шум мешался с визгами, ворчанием, криками и грубой болтовней больших птиц.


Грив и её сопровождающие приземлились в огромной пещере. Она была похожа на дьявольский ночной кошмар, который может привидеться лишь безумцу. Высоко под потолком вились клубы ядовитых испарений, со свисающих сталактитов капала вода. Стены были покрыты скользкой грязью и плесенью. В низовьях были нагромождения гниющих желтоватых костей. Пауки и тараканы охотились на бессчётных мелких насекомых, которые населяли эти дебри. И повсюду в этом ужасном месте были птицы… Здесь было несколько сорок, таких как Грив, а также чёрные вороны, галки, грачи. Но вороны превосходили численностью всех остальных.


В центре пещеры находилось большое озеро, которое занимало более половины всего пространства. Его вода выделяла облака жёлто-зелёного пара из постоянно булькающей трясины. Глубоко внизу какая-то первозданная сила нагревала воду своими испарениями. В пещере никогда не менялись времена года, только постоянная жара и зеленоватый переливающийся туман…


В центре озера был небольшой островок. Казалось, что у него нет основания, что он парит в тумане. В центре этого островка находился холм из известняка, увенчанный цельной статуей из отполированного чёрного обсидиана. Статуя представляла собой ворона со змеёй, обвившейся вокруг его шеи. Рептилия обвилась вокруг шеи птицы несколько раз, постепенно поднимаясь к голове, так что выглядело это наподобие короны. Глаза змеи и ворона глядели пустыми провалами.


Виику, глава чёрных воронов, собирался было провести Грив на островок, когда внезапно раздался барабанный бой. Виику раскинул крылья, отталкивая сороку назад. Внезапно появилась дюжина ворон и грачей, за ними следовали несколько жаб и ящериц, вооружённых острыми камышовыми дротиками. В центре этой странной группы была сеть, которую существа тянули за собой. В сети был Гридж, та самая неудачливая крыса, которая со своим товарищем заблудилась в шторм, бушевавший прошлой ночью. Сразу же все населявшие пещеру существа начали скандировать:


– Огни! Огни! Корвусссс!


Снова зазвучал большой барабан. Внезапно на пещеру упала тишина. Одна из жаб стукнула пленённую крысу камышовым дротиком, отчего крыса проснулась и застонала.


Грубый вороний голос доложил:


– Кхарр! Мы принесли тебе чужака, о Корвус Скарр!


Среди всех чёрных птиц вороны самые большие. Но Корвус Скарр был самым большим из всех воронов. Он выглядел ещё больше с живой змеёй, украшавшей его голову, точно корона. Корвус появился из-под статуи. Одним мощным взмахом крыльев он пересёк озеро и приземлился на пол пещеры. Потянувшись до кончиков когтей, он распахнул свои внушительные крылья, показывая их блеск. Его подданные приветствовали это грубыми резкими криками, которые эхом разносились по всей пещере:


– Каррраааахаа!!! Скааааааааррррррр!!!!!


Корвус обернулся к четырём воронам.


– Подарок от моих Огней? Покажите мне этого чужака!


Четвёрка перевернула сеть, так что стало хорошо видно Гриджа, державшегося за ячейки сетки в попытках встать на лапы. Ворон-тиран подошёл поближе к сети и уставился на пойманного. Всего одного взгляда Корвуса Скарра было достаточно для Гриджа. Гигантский ворон с тяжёлым смертоносным клювом и свирепыми глазами мог лишить мужества кого угодно.


Змея, которую он носил, как корону, приблизилась к пленнику, внимательно его изучая своими поблёскивающими змеиными глазками. Гридж затрясся и нервно захныкал:


– Оуу, не причиняйте мне вреда, В-ваше Величество, я не сделал ничего дурного, это всё вина Слэгга, он по-повёл меня через ваши территории. Я заблудился, просто хотел н-найти вы-выход, вот и всё, клянусь усами моей матушки!


По сигналу Корвуса жабы перевернули сеть, встряхнули её так, что голова Гриджа оказалась снаружи, затем перетянули сеть заново, так что Гридж был по-прежнему связан, лишь голова его была свободна.


Насмерть перепуганная тишиной, крыса дрожала от ужаса. Корвус прошёлся перед пленником взад-вперёд и внезапно закричал:


– Крааааак! Где глаза великого Идола Огней?


Гридж на момент оторопел, но ответил так быстро, как только смог:


– В-вы о чём, В-ваше Величество? Я ничего не знаю о глазах, ч-честно, не знаю.


Корвус метнулся, как молния, схватил клювом Гриджа за ухо и повернул голову крысы так, что тому стало видно статую на острове.


– Смотри на Великого Идола! Где его глаза?!


Дрожа от боли, причиняемой клювом, Гридж завопил:


– Уаааа! Я никогда не видел эту штуку раньше, Ваш-шество, я не знаю, о чём вы говорите! Поверьте мнеее!


Ворон отпустил крысу. В это время змея подала голос:


– Дай я посссмотрю в его глазза!


Когтями и клювами вороны держали Гриджа, чтобы он не мог двигаться. Две жабы подняли веки крысы, заставляя его не моргая смотреть вперёд.


Корвус вновь подошёл ближе, позволяя змее поглядеть в глаза Гриджу. Раздвоенный язычок прикасался к носу крысы, пока рептилия говорила с ним.


– Ни один из живущих не может лгать Сикариссс. Я ищщщу правду в твоих глазззах, дай мне узнать вссссе твои потаённые сссекреты!


У Гриджа не было выбора, он уставился в глаза змеи. Очень медленно Сикарисс покачивала своей головой, двигаясь из стороны в сторону. Глаза крысы неотрывно наблюдали за рептилией. Сикарисс приблизилась, нашёптывая Гриджу странные свистящие звуки. Губы крысы едва двигались, можно было различить тихие монотонные звуки, которые она издавала.


Змея прервала своё вторжение, подавшись назад и улёгшись подбородком на голову ворона. Корвус позволил змее устроиться на её «насесте», после чего она прошептала:


– Это зверь не из этих месссст, он ниччего не знает о глазахх, он беззмозглый!


Корвус взлетел. Пролетев сквозь серные испарения пещеры, он развернулся, вперив взгляд своих тёмных глаз в существ, ожидавших его решения. Приземлившись на островке, точно на голову статуи, он сделал два резких движения клювом. Один – на крысу, всё ещё заключённую в сеть. Второй – на булькающий и кипящий бассейн. Пещера огласилась эхом от крика чёрных птиц:


– Ракка-ка! Скарр! Ракка-ка! Скарр!!!


Гридж по-прежнему пребывал в неком трансе, когда жабы перерезали сеть. Крыса едва ощущала, что его волочат к бассейну. Постоянно кипящая вода бездонного озера привела его в чувство – он успел издать всего один, полный боли и отчаяния крик, который заглушили воплями птиц, и Гридж исчез в раскалённых непроницаемых зеленоватых глубинах.


Виику, глава ворон, потянул за верёвку, наблюдая, как в горячей воде движется сеть с останками Гриджа. Он повернулся к сороке Грив.


– Крааак! Сегодня будет отличный пир! Пойдём, теперь я отведу тебя к Корвусу Скарру.


Снаружи продолжался ливень, поливая поросший лесом холм, служивший домом Болотным Огням. Тёмное существо тенью двигалось вдоль холма, не прерываясь на отдых, постоянно следя за окружающим его лесом. Закончив копать на одной из сторон холма, отодвинув несколько больших камней и выкопав несколько камней, зверь занял свой пост, подобно часовому. Он смотрел, ждал, планировал, в то время, как горящие гневом и местью глаза пристально наблюдали за входом в пещеру – единственным входом и выходом из вороньего убежища. Тёмный зверь оставался неподвижным, он смотрел, ждал, планировал…

Глава 3


В тепле и уюте Пещерного Зала аббат Глисэм, Биски и Двинк сидели и слушали Сэмолюса Мастера, ремонтировавшего старый стол. Несмотря на прожитые им сезоны, у бодрой старой мыши была превосходная память.


– Да, это были три неразлучных друга: Мартин Воитель, Гонф Король Воров и крот по имени Динни. Конечно, вы можете сказать, что их было четверо, ведь с ними была любимая жена Гонфа, Колумбина. Пусть будет так, как должно быть. Я поведаю вам, что знаю об Огнях.


Двинк почесал свой пушистый хвост:


– Что же такое Огни, что они делали, сэр?


Аббат ответил, когда Сэмолюс принялся искать в коробке нужный инструмент:


– Я узнал об Огнях от знакомой старой совы. Никто не может наверняка сказать, что это за Огни. Это может быть птица, рептилия или какой-то другой хищник, ещё не пойманный ни разу и не найденный мёртвым. Из того, что я узнал, Огонь – это мерцающий свет в лесу. Говорят, он может завлечь путников и сделать так, чтобы они заблудились.


-Вы имеете в виду, что они потеряются, настоятель? – Перебил Двинк.


Аббат Глисэм спрятал лапы в широких рукавах:


-Да, окончательно заблудятся или сгинут навсегда. Нет записей о том, что кто-то вернулся после того, как был зачарован Огнями.


Биски фыркнул.


– Ха, но только не Король Воров! Никакой Огонь никогда бы его не украл, да, дядюшка?


Сэмолюс отыскал свое перо. Он начал намечать узор на столешнице с помощью маленькой острой колючки, и, не отрываясь от работы, ответил:


– Это правда, старина Гонф не был настолько глуп, чтобы следовать за Огнями, вещь, которая привела его в их логово, была совершенно другой. – Сэмолюс прервался, чтобы заточить свою иглу напильником.


– Откуда ты всё это знаешь, где ты хранишь всеё, что нашёл, про то, о чем говоришь? Ты ведёшь записи? – спросил Глисэм.


Старая мышь проверила иглу подушечкой лапы:


– Это не только записи, настоятель, это обдумывание, размышление и обладание умом. У меня много записей, две самых главных – это записи крота Динни и дневник Леди Колумбины. Я не сомневаюсь, что вы захотите их увидеть. Пойдёмте со мной. Я сделал достаточно на сегодня, да и что-то мои глаза стали быстро уставать.


Аббат Глисэм открыл входную дверь аббатства. Шел сильный дождь. Он бросил хмурый взгляд на лужайки, клубмы, посмотрел на западную стену. В стороне от входа стояла маленькая Сторожка. Натянув капюшон, Глисэм посетовал:


– Неужели нам придётся выходить наружу в такую погоду, всего лишь, чтобы увидеть несколько записей?


Двинк нетерпеливо прыгал лапы на лапу:


– Ну давайте, настоятель, если вы побежите, то мы окажемся там в мгновение ока, – Молодая белка хитро ухмыльнулась, – Я вас обгоню, настоятель!


Глисэм печально покачал головой:


– Увы нет, Двинк, мои сезоны для бега давно прошли.


Сэмолюс вошел в спортивный азарт:


– Эй, я почти того же возраста что и наш аббат, и я тебя обгоню! На старт… внимание… марш!


Они рванулись в дождь, подобно двум стрелам.


Глисэм хихикнул:


– Ты только посмотри, как припустили! Как думаешь, Биски, кто победит?


– Мой старый дядюшка, разумеется, он ведь до сих пор обгоняет меня, а я быстрее Двинка. Пойдёмте, настоятель, посмотрим. Только осторожнее, не поскользнитесь на мокрой траве.


Держась за лапы, старая соня и его юный друг вступили в дождевую пелену. Если не получалось обойти лужи, то просто пробирались прямо по ним. Аббат внезапно подпрыгнул. Плюх! Настоятель рассмеялся.


– А ведь весело, правда? Я уже и не помню, когда последний раз я вот так прыгал по лужам.


Биски топнул, отчего брызги полетели во все стороны.


– Давайте споём диббунскую «Песнь дождя», настоятель!


Хорошо, что брат Торилис не мог видеть этого «представления»: юный Биски и настоятель Рэдволла во весь голос распевали песню и весело скакали под дождём.

Когда на улице дожди,

Нас дома ты не жди!

Плюх, плюх, плюх, плюх,

Захватывает дух!

Прыгай белка, выдра, ёж!

Пусть промокнешь – ну и что ж!

А если мокрым ты придёшь,

То значит в ванну не пойдёшь!

Пускай мокры сандалии,

С тебя течёт вода.

Ты плюхай здесь, ты плюхай там.

Так веселись всегда!

Отправят спать – и ладно! Ух!

Плюх! Плюх! Плюх!

Молодой ёж, Амфри Колючка, совмещал в аббатстве должности привратника и звонаря. Он помахал лапой и крикнул аббату и Биски:


– Скорее заходите, пока не простудились под этим дождём, поторопитесь. Сэмолюс и Двинк уже давно вас ждут.


Биски остановился, пропуская аббата вперёд.


– Амфри, кто выиграл гонку?


Показался Двинк, вытирающий шерсть полотенцем.


– Твой дядюшка, кто ж ещё!


Сэмолюс кружил по хижине, его глаза блестели.


– А я даже рад, что уже немолод! У нынешней молодёжи совсем ет энергии, хи-хи!


Амфри был ещё совсем молодым ежом, совершенно простым, не обременённым лишними знаниями, поскольку учиться он не любил. Однако, никто не обращал на это внимания, поскольку Амфри был невероятно силён. Он кинул новоприбывшим по тёплому полотенцу. Затем взял из очага чайник и налил два кубка.


– Выпейте-ка это. Настойка из мать-и-мачехи и лопуха. Осторожно, очень горячая!


Сэмолюс остановился.


– Будь хорошим мальчиком, Амфри, и подними меня к полкам. Там есть кое-что, что нам необходимо увидеть.


Амфри поднял старую мышь над головой так легко, как будто ставил на полку книгу.


– А я и не знал, что ты здесь что-то прячешь, Сэмолюс. А что это за штука?


Дотянувшись до пересечения балок крыши, Сэмолюс вытащил несколько свитков пергамента и две книжки.


– О, всего лишь старинные записи. Ничего интересно для тебя, Амфри.


Крепкий ёж осторожно поставил Сэмолюса на пол сторожки. Сэмолюс положил найденное на стол.


– Старинные записи, да? Я совершенно не разбираюсь во всех этих написанных штуках, они напоминают мне извивающихся червяков, только и всего!


Аббат Глисэм легонько дотронулся до лапы ежа.


– Надо подумать о нескольких уроках чтения для тебя, парень. А пока можешь просто тихонько сесть и послушать, что нам прочитает Сэмолюс.


Старая мышь взяла аккуратный томик, обложка которого была искусно украшена изящным цветком.


– Видите? Это водосбор, именно в честь его жену Гонфа назвали Колумбиной. Это был её дневник. – Он пролистал несколько страниц, исписанных аккуратным мелким почерком.


– А, вот оно… слушайте…


Когда Гонф пришёл домой прошлым вечером, я с уверенностью могла сказать, что он снова что-то украл. Из-за этого я очень за него беспокоюсь. Да, мой Гонф не простой вор, он никогда не крадёт у хороших зверей, но если он заинтересуется чем-то, принадлежащим врагу, хищнику или другому недружелюбному существу, тогда он это украдёт. Я ничего ему не говорю, так как знаю, что рано или поздно он сам расскажет обо всём. Тёплым летним вечером мы ужинали на берегу аббатского пруда с несколькими нашими друзьями. Мартин Воитель отправился в очередной поход, поэтому я была с Гонфом и нашим дорогим кротом Динни. Он как раз и заметил, что с Гонфом не всё в порядке.


– Хурр, сэрр, что-то не слышно твоих обычных насмешек. Что произошло, хурр, почему, это самое, ты такой тихий? Давай, приятель, хурр, выкладывай!


Гонф отвёл нас обоих в тихий уголок сада, не желая, чтобы кто-то ещё из рэдволльцев услышал то, что он собирался нам сказать. Это была очень странная история.


– Несколько ночей назад я был на одной из своих прогулок в Лесу Цветущих Мхов, когда вдруг увидел очень странную вещь. Два маленьких огонька, бледные, дрожащие огоньки танцевали в темноте, такие хорошенькие, как ты, мой цветочек. Поначалу я хотел посмотреть, что это такое, но что-то подсказало мне не показывать своё присутствие, поэтому я оставался в зарослях.


Потом я увидел горностая. Это был толстый, потрёпанный хищник. На ходу он прихлёбывал из большой фляги с грогом. Я чувствовал запах даже с того места, где прятался, возможно этот напиток был сделан из болотной воды и каких-то увядших ягод. Итак, я наблюдал за мистером горностаем, он что-то мямлил, постоянно спотыкался и во что-то врезался и горланил пьяную песнь хищников, от которой просто уши вянут. Потом этот дуралей заметил два огонька. Хихикая, как диббун, и предлагая им выпить грогу, он отправился за этими бледными язычками. Я оставался на своём месте какое-то время, потом последовал за ним в надежде увидеть, что произойдёт.


Поскольку я знаю Страну Цветущих Мхов лучше, чем большинство зверей, я могу сказать, что мы были недалеко от восточных болот. Ни одному зверю не может прийти в голову блуждать там под покровом ночи. Я остановился на твёрдой земле и видел всё. Огоньки увлекали этого старого горностая всё дальше и дальше, весело танцуя, бегая вокруг него, но оставаясь вне досягаемости. Они танцевали вокруг него, завлекая его прямо в трясину. Прежде чем я успел что-то сделать, горностай погнался за двумя огоньками. Будет лишним говорить, что он угодил в самую трясину сразу до подбородка и погружался подобно брошенному камню, а вокруг кружили те самые огоньки. Возможно, я чего-то не уловил, но было похоже, что они шепчут что-то этому бедняге. Что-то, похожее на «мы – онииии»… или это звучало, как «огнииии»…


А потом он погрузился в грязь, чтобы никогда больше не увидеть дневного света. Вы знаете, я никогда не любил хищников, но мне было жаль этого горностая, убитого таким ужасным способом. Я сказал «убитым», потому что именно так и поступили эти красивые язычки пламени, заманив беднягу в трясину. Я решил проследить за огоньками и посмотреть, куда они отправятся. Они двигались на восток, потом на юг, или как говорят выдры-мореходы, акула меня съешь, на юго-восток! А дальше уже я остался в дураках – крохотные огоньки исчезли прямо перед рассветом.


Когда я понял, что слежу за пустым местом, я было начал сомневаться, а видел ли я вообще два огонька. Я перекусил, выпил воды из ручья и вскарабкался на вяз, чтобы оглядеться.


В этих местах я раньше не бывал, а там очень красиво. Я приметил большой холм в направлении к востоку. Я видел его и раньше, но никогда там не был. Огромный, высокий холм, полностью покрытый деревьями и кустарниками. Отправились ли эти огоньки к холму? Я решил пойти и проверить это сам.


Вот это был переход, скажу я вам! День уже клонился к закату, когда я добрался до ручья, протекающего вокруг холма. Кажется, что в этой части всё растёт гораздо гуще, промежутков между деревьями почти не было. Яблони, груши, орехи и ягоды – всё уже созревшее, хотя ещё не наступила осень. Там было также и теплее, как в тех местах, про которые рассказывают старые морские выдры после заката, о землях, лежащих за далёкими морями. И сразу же я услышал птиц, каркающих и гогочущих, воронов и ворон, и других, похожих на них. Я слышал, как они пролетали мимо, но меня они не заметили. Потом они исчезли! Я пересёк поток и нашёл это место, вход, заросший камышом и виноградными лозами. Ну разумеется, будучи Королём воров, я не мог оставить это место неисследованным, так что я полез внутрь.


Это был длинный извилистый каменный туннель, пожалуй, глубже, чем ручей. Через несколько шагов появились горелки и фонари из светлячков, висящие на стенах. Воздух стал тяжелее и горячее, к тому же пахло ужасно, хуже тухлых яиц. Наконец, пригнувшись, я попал в пещеру – такую огромную, что весь Рэдволл с его залами и лужайками свободно бы там поместился! Всё внутри отливало зеленоватым светом. Повсюду были вороны, а также рептилии – ящерицы, жабы, мелкие змеи. Под потолком летало множество птиц. Опасное было место, поэтому я спрятался за большой кучей костей.


Внезапно пещера ожила: птицы каркали, жабы квакали, бил большой барабан. Вошла группа птиц и рептилий, они тащили за собой сеть, в которой находились два существа. Сеть подтащили к большому озеру, расположенному в центре пещеры. Вокруг клубились облака зелёного тумана, а озеро бурлило и пузырилось, словно котёл над огнём. В центре озера был небольшой островок, а на нём находилась статуя. Это была огромная чёрная птица со змеёй, обвившейся вокруг её головы наподобие короны. Но моё внимание привлекли глаза этой статуи. Их было четыре – четыре великолепных драгоценных камня – два красных у птицы и два зелёных у змеи. Они сияли, как огонь и переливались, подобно звёздам!..


Биски прошептал Двинку:


– Глаза великого Идола Огней! Я же говорил, что это правда!


Сэмолюс взглянул на Биски, и тот замолчал. Старый мастер вновь обратился к дневнику, когда Амфри Колючка нетерпеливо прервал его:


– Что случилось потом, Сэмолюс! Расскажи!


Аббат Глисэм мягко высказал ежу-привратнику:


– Шшш! Амфри, дай же Сэмолюсу продолжить.


Мышь осторожно перелистнула пожелтевшие страницы.


А затем из тумана появился гигантский ворон со змеёй на голове, точно такой же, как и статуя. Все рептилии и птицы начали монотонно произносить «Ригвар Скарр! Огнииии! Огниии!!!» Затем снова начал бить большой барабан. С того места, где я прятался, я видел, что в сети находились две землеройки Гуосима, друзья Рэдволла. Но я ничего не мог сделать, чтобы помочь им. То, что произошло с этими двумя беднягами слишком ужасно, чтобы рассказывать об этом вам.


Сэмолюс прервался и перевернул страницу:


– Теперь рассказ продолжает сама леди Колумбина.


Больше Гонф не заговаривал о судьбе землероек. Некоторое время он сидел тихо, вдыхая сладкие фруктовые ароматы сада, и только потом продолжил рассказ.


– Как же мы счастливы, что живём в этом замечательном аббатстве, можем дышать свежим воздухом и видеть небо над головой! Даже одна мысль об этой ужасной пещере вызывает у меня дрожь, но всё же кое-что хорошее я там добыл. Все уже спали, когда я осуществил свою месть злодеям за жестокую расправу над землеройками. Я украл то, что показалось мне представляющим для них наибольшую ценность и ускользнул из пещеры незамеченным, или я не Гонф, Король воров!


Биски захлопал лапами от радости:


– Ха-ха, старый добрый Гонф стащил глаза тех статуй!


Сэмолюс дёрнул юного мышонка за ухо.


– Прошу простить меня, но кто рассказывает историю, я или ты?


Улыбаясь, аббат поправил его:


– Я так думаю, что леди Колумбина, друг. А ты лишь читаешь.


Сэмолюс фыркнул.


– Что ж, тогда возможно вы позволите мне продолжить чтение. Итак, вернёмся к Колумбине.


Гонф достал из своего камзола мешочек и отдал его мне. Там были четыре камня, каждый размером с голубиное яйцо. Они были великолепны: два красных, словно угольки в печи, и два зелёных, подобных свету, пробивающемуся сквозь мох.


– Они твои, моя дорогая, – сказал Гонф.


Однако я и не думала принимать такой подарок и сказала ему о причинах моего отказа:


– Если эти бриллианты действительно глаза статуй, про которые ты рассказал, то они видели слишком много злых деяний. Я не буду носить их, прикасаться к ним, мне тяжело даже просто смотреть на них. Ты должен спрятать их в такое место, где их никто никогда не увидит. В такое место, чтобы они ни принесли Рэдволлу опасности. Если их владельцы когда-нибудь выяснят, что ты похитил их святыню, это погубит аббатство. У этих камней злая судьба!


Сэмолюс закрыл книгу.


– Таким образом, настоятель, история, которую рассказал Биски, в основном правдивая, не считая, правда, некоторых подробностей, которые он придумал, чтобы сделать её более захватывающей. Ведь так, юноша?


Мышонок застенчиво пожал плечами.


– Да, в точности, как ты говоришь, дядюшка. Но всё же, что же случилось с глазами Великого идола? Гонф сказал кому-нибудь, где он их спрятал?


Аббат Глисэм позволил себе проявить некоторое любопытство:


– И в самом деле, было бы очень интересно это узнать. В дневнике леди Колумбины есть что-либо об этом?


Сэмолюс покачал головой.


– Ничего, настоятель. Она больше никогда о них не упоминала. Но есть ещё одна книга и несколько свитков, я спрятал их под крышей. Эта книга принадлежала Гонфу, и всё, что там написано – это загадка, от начала до конца. А свитки принадлежали кроту Динни.


Двинк присоединился к разговору:


– Прошу, Сэмолюс, давай поглядим на них! Вдруг мы сможем отыскать какие-то подсказки?


К просьбе Двинка присоединился и Глисэм:


– И правда, ведь это очень даже весело. Можно посмотреть, Сэмолюс? Я не думаю, что от просмотра будет какой-то вред! (отсебятина переводчика: дружно вспомнили фильм «Мумия»: чтение книг никогда не приносило вреда!). Кто знает, может, мы даже найдём эти драгоценности.


Старая мышь с готовностью положила свитки и книги на низенький стол.


– Будьте моими гостями, друзья. Я потратил много времени на этот материал, но успеха не имел. Так что если вы думаете, что сможете разобрать каракули мышиного вора и крота, карты вам в лапы!


Биски подскочил к дневнику Гонфа:


– Оставьте это мне, друзья! Вот увидите, я найду эти камни!


Аббат Глисэм опередил его:


– Обязательно найдёшь, сразу же после того, как выполнишь свои обязанности на кухне. На улице по-прежнему дождь?


Амфри высунул колючую голову за дверь сторожки:


– Да, сильнее, чем прежде! Нам придётся накинуть эти полотенца и бежать.


Завернувшись в полотенца и спрятав поглубже записи, они бросились к аббатству сквозь бушующий ветер и завесу ливня.


Глисэм взял на себя заботу о свитках и книгах. Амфри и Сэмолюс отправились в погреб, следил за которым Кротоначальник Галлуб Крепколап и дедушка Амфри Пробконос Колючка. Старый Пробконос был самым большим ежом из когда-либо живших, по крайней мере, так говорили. Ранение, полученное в одной из прошлых битв, лишило его носа, но находчивый Сэмолюс приспособил вместо пробку от бочонка, которая крепилась шнурком, привязанным к колючкам. Амфри выглядел совсем малышом рядом со своим дедушкой. Биски и Двинк отправились помогать Скарпулу на кухне.


Крот-повар оглядел их с головы до пят.


– Хурр, вы ж совсем промокли от энтого дождя. Отправляйтесь-ка вы к духовкам и вынимайте из них хлеб. Заодно и обсушитесь, хурр!


Благодарная парочка поспешила присоединиться к работающим возле духовок. Захватив деревянные лопатки для хлеба, они присоединились к песне, которую все называли «Баллада о духовке». Вскоре на кухне звучал настоящий хор, который привлёк внимание всех жителей аббатства. Лапа об лапу они орудовали лопатками, представляя, что в лапах у них вёсла, и кричали песню, словно морские выдры, стоящие на борту корабля.

Наш хлеб давно сидит в печи,

Правей! Левей! И подружней!

Скорей вытаскивай на стол

Ты плюшки-калачи!

Вот корочка уже хрустит,

Правей! И вбок! Скорей, дружок!

А то в духовке всё сгорит,

И повар загрустит!

Лепёшки любит наш аббат!

Правей! Левей! Давай дружней!

И джем малиновый скорей

К столу подай ты, брат!

А кто испёк нам этот хлеб?

Вниз! Вверх! Правей! Левей!

Команда, повар-капитан –

Таков вам наш ответ!

Давай скорей! Давай дружней!

Открой пошире дверь!

Когда с тобою рядом друг –

Работать веселей!

Фринтл передала Биски большой сливовый пирог и робко улыбнулась ему.


– Извини, это ведь я наябедничала на тебя брату Торилису! Я не сдержалась… прости меня!


Биски переложил пирог на полку. Он вытер лапой лоб и расплылся в улыбке:


– Ничего! Это всё обернулось очень даже хорошо для меня, не волнуйся, друг!

Глава 4


Несмотря на надежду обитателей аббатства, дождь не прекратился и после обеда. Наоборот, он только усилился, сопровождаемый пронизывающим восточным ветром. Для юных обитателей аббатства, а особенно для диббунов, это означало, что они не могут играть на улице. Кротёныш Дагри и его верный соратник во всех проказах, маленькая белочка Фарфф, возглавляли группу диббунов, важно шествующих к парадной двери аббатства, где их и остановил Командор Роргус. Крепкая выдра шутливо сдвинула брови.


– Шторм меня поглоти, я поймал банду дезертиров!


Никто из диббунов не испугался Роргуса, наоборот, они сочли, что он очень забавный. Фарфф наморщила носик:


– А что такое банзертиры?


Роргус позволил Фарфф вскарабкаться ему на плечо, после чего подмигнул ей:


– Банда дезертиров, моя малышка. Это негодяи, которые убегают, когда их друзья нуждаются в помощи.


Кротёнок Дагри упорно пытался вскарабкаться на ногу Командора.


– Хурр, сэрр, мы не убегаем, нет, мы только хотим выбраться вон туда, за дверь, хурр, и промокнуть под дождём, бурр!


Роргус театрально хлопнул себя лапой по лбу.


– Ха-харр! Не ходите туда, а то просто-напросто потонете! Вода на лужайке поднялась куда выше вашего роста, малыши. Так что прошу вас, оставайтесь в аббатстве!


Крохотная мышка развела лапками:


– Тогда мы скоро потонем от скуки! Нам тут совершенно нечего делать!


Командор пригнулся, посмотрел налево, направо, прищурил один глаз и подозвал малышей поближе. Как только они приблизились, выдра перешла на заговорщический шёпот:


– Нечего? Вы что ж, хотите сказать, что оставите бедного старого Командора совсем одного в спальне?


Маленькая мышка прошептала в ответ:


– А что вы собираетесь делать в спальне?


Роргус торопливо продолжил:


– Я отправляюсь в плавание, а отплываю я как раз из спальни. Я буду путешествовать, пока не закончится дождь, и я не найду радугу. Но мне нужна команда. Кто-нибудь из вас знает, где старина Командор может найти сильных и верных товарищей?


Ответом ему был дружный вопль желающих. Минутой позже Роргус поднимался по лестнице, сопровождаемый разношёрстной командой. Аббат Глисэм, который видел всю эту сцену, улыбнулся, когда они прошли мимо.


– Думаю, наш Командор ещё немало позабавит их. Порой я даже не уверен, кто больше увлечён этой выдриной игрой – он сам или диббуны.


Сестра Фиалка, жизнерадостная ежиха, покачала головой.


– Стол, перевёрнутый вверх ножками, моё лучшее одеяло в качестве паруса. Малыши повеселятся!


Сэмолюс устало кивнул.


– Ещё как повеселятся. И какую цену мы за это платим? Всего лишь стол, который мне придётся починить, и одеяло, которое тебе придётся залатать. Таков будет корабль Командора.


Глисэм согласился с обоими.


– Да, именно так всё обычно и кончается. Но вы же не помешаете малышам немного повеселиться, да ещё и в такой дождливый день, правда?


Фиалка поправила вышитую шапочку, которую она обычно носила.


– Будьте милостивы, настоятель, уж я-то буду жаловаться в последнюю очередь. Пожалуй, я пойду на кухню и приготовлю провизию для такого долгого путешествия.


Подавив смешок, аббат повернулся к Сэмолюсу:


– Я рад, что им не придётся голодать в путешествии. Итак, мой друг, какие планы на остаток дня?


Сэмолюс почесал свой хвост, будто принимая сложное решение.


– Хм, дай подумать. Ну конечно, нам стоит присоединиться к нашим юным друзьям – Биски, Двинку и Амфри, – чтобы ещё раз просмотреть дневник Гонфа и выяснить, где он спрятал эти восхитительные драгоценности.


Они собрались в погребе, чтобы начать поиски. Не считая доносящихся звуков, которые издавали работавшие за бочонками Пробконос и Галлуб Крепколап, здесь было относительно тихо. Используя дно бочки как стол, все расселись неподалёку от очага, в котором хранители погреба сжигали доски от бочек, чтобы нажечь угля. Здесь было тепло, нос щекотали приятные ароматы тлевшего дуба, октябрьского эля, наливок и фруктовых настоек.


Аббат Глисэм подвинул дневник Гонфа Биски. Это была обычная книжка в зелёной обложке с вытисненной буквой «Г», указывающей на владельца. Аббат покачал головой:


– Я просмотрел её во время обеда. Пока ясно только одно: Гонф, может, и был Королём Воров, но он не был таким чётким и лаконичным, как Колумбина. В общем, сплошная ерунда, взгляни сам.


Биски и стоявшие сзади Двинк и Амфри начали рассматривать дневник. Поначалу Биски пытался изучать заметки очень внимательно, но почти сразу отказался от этой затеи, начав просто быстро перелистывать потёртые, с загнутыми уголками страницы.


– Я понимаю, что вы имели в виду, настоятель, отсюда совершенно невозможно извлечь какие-либо сведения! Это сплошная неразбериха, каракули, или мелкие бессмысленные заметки.


Двинк взял дневник и открыл его сразу на середине.


– Ну да, сплошная путаница. Но послушайте вот это!

Красный, зелёный, зелёный и красный

Были отобраны полночью ясной.

Цветку не понравилась собственность идола,

Достаточно зла эта собственность видела.

А где же сейчас те четыре огня?

Их зло не найдёт, те огни у меня!

Сэмолюс взял дневник.


– Я читал этот отрывок уже несколько раз, похоже, это одна из записей, которая что-то означает. По крайней мере, это подтверждает, что Гонф украл камни и спрятал их. Так же это подтверждает версию Колумбины.


Амфри уставился на слова, протёр глаза и уставился на мышь:


– А почему ты так думаешь, Сэмолюс?


За старого мастера ответил Биски:


– Посмотри на эту строчку «цветку не понравилась собственность идола». Колумбина ведь назвали в честь цветка. Красные и зелёные – это камни. Вспомни, что было сказано в её дневнике. Колумбина отказалась взять камни у Гонфа, поэтому он их спрятал.


Сэмолюс взглянул на Биски.


– Очень хорошо всё подмечено, юноша. Может, ты видишь здесь что-то ещё? Посмотри дневник ещё раз.


Аббат прервал Сэмолюса:


– Пока вы ищете, подумайте-ка вот над чем. Будет, конечно, замечательно, если мы сейчас выясним, где эти камни закопаны или спрятаны, но я не думаю, что этим всё решится. Мы знаем, что дневник Гонфа полон бессмысленных заметок и рассказов, которые никак друг с другом не связаны. Я думаю, что точное местонахождение всех четырёх камней мы постепенно найдём. Однако, сначала нужно установить, в каком конкретно месте они могут быть.


Двинк был откровенно озадачен.


– Что вы имеете в виду, настоятель?


– Он имеет в виду, юноша, что пока что вы обнаружили приблизительное местонахождение. В самом аббатстве, в его саду, возможно, в лесу Цветущих Мхов или на западных землях? Камни могут быть где угодно. Теперь это понятно?


Все повернулись к дедушке Амфри, Пробконосу, который прикатил бочонки. Гигантский ёж и его помощник Галлуб Крепколап внимательно слушали беседу.


Аббат Глисэм легонько поклонился.


– Благодарю тебя, друг. Возможно, вы захотите помочь нам, конечно, если ты и Галлуб не слишком заняты работой в погребе.


Крот подвинул тележку, поставив её перед остальными. На ней был сыр, нож, три кувшина и несколько кубков. Он теребил себя за нос, как обычно делают кроты.


– Хурр, мы-то будем, это… очень рады, настоятель. Да и вы тоже, хурр, можете очень даже помочь нам, хурр.


Пробконос объяснил:


– Мы только что открыли три новых бочки с первосортным октябрьским элем, настоятель. Теперь вот думаем, с какой начать. Нам бы хотелось узнать ваше мнение. Вот сыр, чтобы можно было перебить вкус. Подавшись вперёд, он потрепал Амфри по колючей голове.


– А ты, юноша, проводишь здесь ежедневно по часу или два. Твоё образование совершенно заброшено. Начиная с завтрашнего дня я и Галлуб будем учить тебя читать и писать.


Амфри смущённо опустил голову, потом взглянул на друзей. Все сделали вид, что поглощены сыром и элем.


Сэмолюс оторвался от кубка:


– Великие сезоны! Какой замечательный эль! Что случилось, мои юные друзья? Почему вы ничего не пьёте?


Биски пригубил из кубка и поморщился.


– Не думаю, что мы сможем правильно оценить вкус октябрьского эля, дядюшка. – Затем он обратился к хранителям погреба: – А у вас нет сладкой наливки или земляничной шипучки?


Галлуб фыркнул и отставил пустой кувшин.


– Хурр, где-то у меня была лопуховая настойка… эээ, вот она, хурр. Это достаточно сладко для вас, молодёжь, хурр?


Биски сделал глоток.


– Ммм, замечательно. Благодарю вас, мистер Крепколап. Но мы что-то совсем забыли о нашей задаче, занявшись напитками, разве не так?


Пробконос листал дневник Гонфа. Он остановился на одной странице, надел на свой пробковый нос очки, сделанные из горного хрусталя, и приблизил к себе текст.


– Я мало что знаю о Короле Воров, но думаю, что он, наверное был надоедливым существом. А что вы скажете об этом?

У рыбин по два глаза, мудрый узел ясен.

Вам ни бур, ни рыбу, мне, кажись, спасибо!

Мудрой музы сага,

Сделал всё, как надо.

О, роль ковров!

Огромный ёж громко фыркнул, отчего его пробковый нос оказался между глаз. Двинк хихикнул. Пробконос быстро вернул насадку обратно и грозно взглянул на юного бельчонка.


– Клянусь колючками моей старой бабуси, что это за ерунда такая?


Двинк робко ответил:


– Наверное, загадка, сэр.


Амфри ухмыльнулся, глядя на своего большого деда:


– А я думал, ты догадешься, дедуля!


Пробконос сжал лапы и стиснул зубы, подыскивая слова, чтобы отругать нахальную парочку.


Аббат Глисэм разрядил ситуацию, обратившись к Амфри:


– О, я не сомневаюсь, что твой дедушка догадался обо всём, как только увидел это, он гораздо умнее многих других. Но это не похоже на простую бессмыслицу, не зря же здесь выделены некоторые буквы (О.С. – прим. переводчика). А всё потому, что это и есть загадка! Загадки так и должны звучать, иначе какой интерес в том, чтобы их разгадывать? Ну что, юные умы, есть идеи?


Двинк и Амфри молчали, уставившись в свои кубки. Только у Биски было что сказать.


– Как и сказал мистер Колючка, настоятель, это чепуха. Слова перемешаны, в них нет смысла.


Сэмолюс осушил свой кубок и наполнил его из другого кувшина.


– Ха, значит всего-то надо – перемешать слова обратно, чтобы они обрели смысл. Кто-нибудь, прочитайте это ещё раз!

Аббат медленно и внятно начал читать:

У рыбин по два глаза, мудрый узел ясен.

Вам ни бур, ни рыбу, мне, кажись, спасибо!

Мудрой музы сага,

Сделал всё, как надо.

О, роль ковров!

Отставив кубок, Сэмолюс начал мерить шагами пол, давая волю своим мыслям.


– Хорошо, давайте разберёмся. Мы ищем драгоценные камни, которые спрятал Гонф много сезонов назад. Давайте разберём всё по кусочкам. Это сообщение было хитро составлено Гонфом. Нам придётся быть такими же хитрыми и умными, чтобы разгадать его. Я предлагаю посмотреть всем вместе, какие слова в этой загадке, и какие подсказки мы можем там найти.


Глисэм, Сэмолюс, Биски, Двинк и Пробконос начали изучать строчки. Неспособный читать, Амфри остался не у дел. Галлуб подобрал свитки, написанные кротом Динни, другом Гонфа. Добродушный крот увёл Амфри в сторону от остальных.


– Давай я почитаю тебе кое-что из крротовьих записок, хурр.


Тем временем, Биски, глядя на записи Гонфа, задумался.


– Либо Гонф был плохим учеником в школе аббатства, либо я что-то пропустил в первой строчке.


– С чего ты взял? – спросил Двинк.


Биски ткнул лапой в страницу:


– Вот, смотри. «У рыбин по два глаза». Это ведь неверно. Если он имел ввиду рыб, то он и написал бы «У рыб по два глаза». Ведь у них всех по два глаза, а не только у больших, о которых он пишет.


Пробконос кивнул:


– Ты прав, юноша. Но почему Гонф написал именно так?


Сэмолюс высказал догадку:


– Возможно, это анаграмма.


Галлуб внезапно начал размахивать свитком пергамента, который до этого читал.


– Хурр!!! Аграммны!! Аннгмары!!! Значится, Гонф умел составлять агманнры, хурр!!!


Амфри почесал свои колючки.


– Что такое аграммны… аннгмары?


Аббат объяснил:


– Правильное название – анаграммы. Если перемешать буквы в слове, может получиться новое слово. Это и есть анаграмма. Возможно, слова «у рыбин» означают что-то другое.


Двинк взял уголёк и начал рисовать на дне бочке, как на доске:


– И как же разделить эти слова?


Сэмолюс предложил решение:


– Думаю, наилучшим будет расположить буквы по кругу, вот так.


Все посмотрели на рисунок. Биски покачал головой.


– По-прежнему выглядит бессмысленно. Я не вижу тут нового слова.


Глаза аббата лукаво блестели.


– Посмотри внимательнее, Биски. Я думаю, это мы как раз и ищем.


Двинк попытался угадать.


– Глаза, который украл Гонф?


Пробконос выкрикнул свою догадку:


– Рубины! Это же рубины!


Теперь уже Биски фыркнул в сторону хранителя погреба.


– Спасибо, конечно за этот вопль, я уже почти догадался, когда вы начали кричать. Рубины, да.


Пробконос уставился на свои лапы, которыми водил по полу из стороны в сторону.


– Я извиняюсь, просто был взволнован. Может, ты уже знаешь ответ на следующую загадку?


Двинк выглядел растерянным.


– Какую такую следующую?


Сэмолюс прошептал в его ухо:


– Думаю, это «мудрый узел», или точнее «мудрый уз», эти буквы выделены.


Двинк пробормотал уголком рта:


– Почему ты так думаешь?


Биски подслушивал. Он расплылся в улыбке.


– Ха-ха, а я знаю, что это, даже не переставляя буквы в круг. Это же изумруды!


Удивлению аббата не было предела.


– Великие сезоны, как ты догадался так быстро?


Юный мышонок подмигнул.


– Да это совсем легко. Первыми были рубины. Мы ищем красные камни и зелёные, по два каждого цвета. Вот я и подумал, если рубины красные, то какие драгоценные камни могут быть зелёными? Я посмотрел на слова «мудрый узел» и всё понял. Изумруды!


Пробконос деловито потёр свои лапы.


– Ну а дальше, дальше-то что?


Сэмолюс прочитал следующую строчку:


Вам ни бур, ни рыбу, мне, кажись, спасибо!


– Дайте-ка мне этот уголёк, и я запишу кое-что. Я думаю, «ни бур, ни рыбу» вначале, а, настоятель?


Аббат Глисэм выглядел очень довольным.


– Не пиши эти слова. В этом совсем нет нужды, даже я уже это понял.


Двинк подпрыгнул.


– Ни бур, ни рыбу – те же самые буквы. Это снова рубины!


Биски хихикнул.


– Так и есть. Два рубины и две «мудрых музы». Ха, мудрая муза. Звучит очень похоже на «мудрый узел». Изумруды! Два рубина и два изумруда. Осталось ещё «мне кажись, спасибо». За что спасибо-то? Или о чём тут говорится?


Пробконос выдохнул воздух и произнёс:


– А старый Гонф, похоже, был не настолько уж и умён, пытаясь обмануть таких, как мы. Хм, рубины и изумруды – это драгоценные камни, они великолепны. «Мне ка» – выделенные буквы! Клянусь колючками моей бабуси, это же КАМЕНЬ! Великолепные камни!


Галлуб Крепколап отложил кротовьи свитки и осуждающе взглянул на друга.


– Хватит тебе уже, значится, кричать. Надо ж дать наконец нашим юным друзьям шанс, хурр. Они ж так могут ничего вовсе и не узнать, если ты, хурр, не дашь им такой возможности, вот.


Пробконос был глубоко оскорблён. Он снова фыркнул, настолько сильно, что его нос-насадка слетел с места, и ёж чуть было его не проглотил. Гордо прошествовав в дальний угол погреба, он обиженно произнёс:


– Я просто пытался помочь. Но, пожалуй, я лучше займусь своей работой, у меня много дел. Благодарю вас.


Амфри указал на Крепколапа.


– Ну вот, мистер Крепколап, вы расстроили моего деда.


Крот басовито хихикнул:


– Он совсем ведь не любит работать один, без компании, хурр. Старый пробочник вернётся, помяните моё слово, добрый сэрр.


Двинк взволнованно воскликнул:


– Осталась ещё одна строчка!


Аббат Глисэм прочитал заключение загадки:


О, роль ковров!


Амфри начал размышлять.


– Роля вор… тьфу, роль ковров. При чём тут ковры? И какое отношение они имеют к камням, а? Что они вообще делают в загадке, эти ковры?


Пробконос слушал, о чём они говорили. Он подал голос из угла, в котором работал:


– У меня тут есть отличные коврики, чтобы на полу не было холодно.


Галлуб улыбнулся, прокричав в ответ:


– Эти коврики называются, стало быть, циновки, хурр.


Большой ёж вновь присоединился к ним. В лапах у него была небольшая циновка.


– Ну я всегда звал их ковриками, как и мой отец.


Чтобы избежать дальнейшего спора, аббат предпочёл согласиться.


– Я хорошо знал твоего отца. Раз он говорил, что это коврики, пусть это будут коврики.


Пробконос вновь надел очки и внимательно проглядел последнюю строчку загадки.


– «О, роль ковров». Здесь сказано «ковров», а не «ковриков». И что же это за ковры?.. (В оригинале речь идёт о щипцах. Но здесь загадка, поэтому отсебятина. – прим. переводчика)

Глава 5


Вдруг, где-то снаружи погребов раздался панический писк. Молодая белочка Перрит ворвалась внутрь, прикрывая лицо фартуком, что было несомненным признаком беды у маленьких девочек. Она пронзительно закричала:


– Ииик! Настоятель, Мистер Сэмолюс, пойдемте быстрей! – она начала бежать на месте, но Пробконос затормозил ее своими сильными лапами.


– Сейчас сейчас, мисси, из-за чего вся эта суета?


Перрит, выглянув из-за края фартука, начала лопотать как ручей:


– Ох, господа, Командор Роргус говорит вам прийти к главному входу прямо сейчас, потому что вороные птицы пытаются украсть маленького Дагри!


Весь отряд грохоча поднялся вверх по ступенькам погреба и потом через Большой Зал. Сэмолюс, запыхавшись, обратился к Биски, пока они вместе бежали к главной двери Аббатства:


– Вороные птицы? Я думаю что она имела в виду ворон. Разбойники!


Сильно хлопнув дверьми, они выбежали на скользкую от дождя лужайку. В проеме у ворот, несколько зверей столпились вокруг чего-то. Амфри Колючка бежавший прямо за Биски и Сэмолюсом, подал сигнал тревоги:


– Эй! Кто открыл главные ворота, заприте их!


Кротенка Дагри утешала Сестра Виолетта, которая завернула малыша в шаль, и слегка покачивала его:


– Ну вот мой дорогой, большая, противная птица ушла. Позор, пытаться так украсть тебя!


Дагри выглядел ничуть не хуже после тяжких испытаний. Он ударил в воздух своей маленькой лапкой, сердито крича:


– Хурр,эта мерзкая птичка унесла меня прямо, зурр, в небо, урр. Прямо, прямо высоко в небо, зурр!


Аббат Глисэм наконец пришел, сильно запыхавшись. Он оперся на Командора, тяжело дыша:


– Вуух! Что здесь происходит?


Глава Выдр указал блестящий пучок перьев, упавший в проход у ворот:


– Это был ворон, Настоятель. Большая, опасная птица. Пытался улететь с одним из наших Диббунов.


Сэмолюс решился подойти к птице поближе.


– Никогда о таких не слышал. Что ее остановило?


Командор Роргус кивнул на дверь сторожки:


– Он, и как раз вовремя.


Дверь открылась и взорам присутствующих предстал горный заяц. На нём был зелёно-лиловый клетчатый килт и туника с серебряными пуговицами, манжетами и воротником. Мех его был с белыми и рыжеватыми пятнами. Сзади на спину был закинут странный инструмент, напоминавший скрипку. В одной лапе он держал короткий, изогнутый костяной лук. Заяц шагнул вперёд и склонился над упавшей птицей. Он перевернул тушу ловким движением массивной лапы. Из груди птицы торчал металлический прут. Упёршись в тело птицы ногой, заяц приложил усилия и освободил этот прут. С гримасой отвращения он перебросил смертоносное орудие Биски.


– Эй, парень, будь добр, а, почисти мою стрелу! Не выношу этих грязных перьев! – Из-за обшлага рукава своей туники он изящно вынул вышитый шёлковый платок. Вокруг распространился аромат вереска и сирени. Вытерев лапу, которой он держал металлический прут, заяц убрал платок и отвесил поклон, представившись:


– Доброго всем дня, даже если на улице не самая хорошая погода! Лэрд Боузи Макскутта Лучник к вашим услугам! (прим. «лэрд» – шотландский помещик).


Аббат поклонился в ответ.


– Моё почтение, лэрд Боузи. Я Глисэм, настоятель аббатства Рэдволл. Примите мою благодарность за ваши смелые и своевременные действия, которые спасли жизнь рэдволльцу.


Взяв у Биски вычищенную стрелу, заяц спрятал её во встроенный колчан, который находился в ручке его скрипкообразного инструмента. Он пожал лапу Глисэма.


– А, да не надо всех этих титулов, вы можете звать меня просто Боузи или просто голодный. А в этих местах бывает вечерний чай или нет?


Глисэм улыбнулся.


– Прошу прощения, Боузи, я совсем об этом забыл. Прошу, сегодня вы наш почётный гость. Я надеюсь, маленький Дагри не забудет поблагодарить вас.


Боузи направился к аббатству, лапа в лапу с Глисэмом.


– О, да в этом совершенно нет нужды. Что может быть лучше для странствующего воина и менестреля, чем не дать поганой вороне унести маленького кротишку. Я шёл вниз по тропинке, когда услышал какой-то гвалт. Ну а потом над стенами появилась эта мерзкая ворона с Дагри в клюве. Я уложил её с одного выстрела. Знаете ли, я очень экономен, поэтому никогда не использую больше одной стрелы на этих пернатых бандитов. Ммм… так вот оно, бравое аббатство Рэдволл. Я слышал о нём много хорошего, а особенно о кухне.


Аббат сжал лапу нового друга.


– Я могу с гордостью сказать, что ты, Боузи, не будешь разочарован!


В это время Амфри собирался запереть ворота. Пробконос обратил внимание на убитую птицу.


– Подожди-ка, не закрывай ворота. Давай, помоги мне сбросить эту ворону в канаву. Там насекомые ей быстро займутся. Я не собираюсь копать ямы для этих злодеек. Бери за лапы, а я за голову. Давай, Двинк, и ты тоже, хватайся за крыло. Биски, ты за другое крыло. Раз-два, взяли!


Когда они тащили тушу по тропинке, ведущей с севера на юг, за стены аббатства, Пробконос заговорил.


– Знаете, я всё думаю над этими словами «О, роль ковров». И я скажу, что придумал. Это же анаграмма. Король Воров! Вот что получается!


Амфри хихикнул.


– Какой ты умный, дедуля. Я бы никогда, наверное, не догадался. А ты, Двинк?


Бельчонок беззаботно ответил:


– Я? Ну, возможно, догадался бы рано или поздно. А ты чего ухмыляешься, Биски?


Ухмылка его друга стала ещё шире.


– Я уже догадался, ну по крайней мере, я так думал. Спасибо, что догадались, что эта фраза означает Король воров, мистер Колючка. Стоп, кладём здесь!


Они остановились на краю канавы, прислушиваясь к объяснениям мышонка.

Рубиновых два глаза, и изумрудных пара

Спасибо вору скажем

Он сделал всё, как надо.

Король Воров!

Пробконос схватил Биски за лапу и сердечно потряс её.


– Ты совершенно прав, юноша. Эта самая роль ковров переделывалась в короля воров. Но как ты догадался?


Биски не стал затягивать с объяснениями.


– Я просто всё время повторял про себя строчки, которые мы уже разгадали. А потом ты произнёс «король воров», и всё встало на свои места.


Огромный ёж предупредил всех:


– Только не говорите старому Галлубу, что я решил последнюю строчку. А иначе он будет нервничать. Эти кроты порой такие забавные создания, знаете ли.


Двинк опустил птицу.


– Хотел бы я, чтоб сейчас с нами был крот. Думаю, он бы быстро вырыл яму для этой…


Амфри стряхнул с себя дождевые капли.


– А мы и не собирались её закапывать, верно, дедуля?


Пробконос закивал так активно, что его нос-насадка съехал за ухо.


– Конечно не собирались! Я просто сброшу её в канаву, насекомым на потеху. Утром с ней будет покончено. Дождь затопит канаву и всё смоет. – Он спихнул кучу перьев, которые когда-то были вороной, в канаву. Даже не взглянув вниз, ёж позвал остальных.


– Лучше нам поторопиться, иначе чая нам не достанется!


Амфри догнал его.


– Эээм… а почему вдруг?


Его дедушка был прекрасно осведомлён о привычках других животных.


– А потому что нам придётся кормить зайца. Ты хоть раз видел этих прохвостов, поглощающих еду так, что не успеваешь следить? – Трое друзей признались, что подобного они не видели никогда. Пробконос ускорил шаг. – Ну тогда вас ждёт сюрприз.


Когда они ушли, мёртвая ворона зашевелилась, но не по своей воле. Две другие чёрные птицы вылетели из канавы, оставив в ней своего погибшего собрата. Все они принимали участие в задании, которое заключалось в похищении рэдволльца. Вычищая грязь из перьев, меньший из двух воронов испуганно говорил:


– Крааакх! Мы не можем вернуться и сказать главарю Виику, что его план провалился.


Другой ворон с ним не согласился.


– Якка-карр, у нас есть, что сказать! Разве ты не слышал, что говорили эти ползуны? Как какой-то король воров украл глаза Великого Идола? Они наверняка спрятаны внутри этого большого каменного дома!


Меньший ворон моргнул тёмными глазами.


– Карра, ты прав, брат, мы расскажем об этом!


Мгновением мозже две тёмные тени скользнули в проливной дождь.


За большой пещерой, в которой стояла слепая статуя, находилась другая пещера, не столь большая как основная, но всё-таки внушительных размеров. Это была святая святых Корвуса Скарра и его змеи Сикарисс. В пещере стояла тишина, нарушаемая лишь звуком падающих капель. Светлячковые фонари и тлеющие факелы создавали в этом зловещем месте длинные тени. Воздух в этой пещере был более чистым – сюда не проникал зеленый туман из вулканического бассейна. Вместе с тем пещера могла похвастаться своим водным простором, глубоким и холодным.


Ворон-тиран сидел на скале рядом с подземным озером. Он смотрел в его полупрозрачные глубины, разглядывая бледных незрячих рыб и других мелких рептилий, обитавших там.


Змея, обвившая голову Корвуса, не мигая смотрела на длинную извилистую тушу, поднимавшуюся из глубин озера:


– Нашш Велссс плывёт.


Даже Корвус Скарр, опасаясь чудовища рыбы, немного отступил от края скалы, на которой до этого сидел на корточках.


Рыба действительно представляла собой впечетляюще-овратительное зрелище.


Это был огромный страшный сом. Он остановился, глядя на птицу и змею, его длинное туловище скользило в ледяной воде. Два широко посаженных, как две чёрные бусины, глаза маячили близко к поверхности, когда сом сторожил добычу. Жирные синие губы постоянно двигались, открываясь и закрываясь и заставляя шевелиться усы: два больших и четыре поменьше. Чудовищная рыба остановилась на мгновение, медленно вращая плавниками, а затем выскочила высоко из воды, ненадолго зависла и рухнула обратно. Бледная, толстая жаба, не успевшая отклониться, ичезла в большой рыбьей пасти.


Корвус посмотрел на отражение Сикарисс в озере:


– Велсс опять говорил?


Змея изогнулась и посмотрела в глаза ворону:


– Он говорил, как и раньшше сс нашшими предками: Ригваром Сскарром и Самисс!


– Йякк! Нам что вечно нести вину ослепленного идола? Пыль сезонов и туман воспоминаний давно уже унесены ветром. Отцы наших отцов не могли даже вспомнить, когда Ригвар Скарр и Самисс были живы, почему мы должны? – жестко сказал ворон. Сикарисс сильнее сжала кольца на голове Корвуса:


– Потому что они были из тех, кто допуссстил кражу глаз. А мы должны вернуть их обратно. Быстрым, злым движением ворон клюнул одно из змеиных колец, которое находилось ближе всего к его клюву. Это заставило змею ослабить давление на голову Корвуса, и она успокаивающе зашипела:


– Мы сс тобой ссделали больше, чем любой другой. Разве мы не знаем имя вора? Король Гонф, обычный землеползучий.


Ворон-тиран поправлял оперение на груди, сердито переминаясь с ноги на ногу:


– Мышиного короля нет уже тысячу сезонов. А у нас есть только рассказы двух молодых ползунов из аббатства Рэдволл. Вороны Виику должны были захватить рассказчика и засветло принести его сюда к нам.


Внутри пещеры было не понять, когда на улице день, а когда ночь. Корвус Скарр и Сикарисс бесстрастно ждали, задумавшись над ещё темной поверхностью озера. Вскоре главарь Виику закричал из маленького прохода между двумя пещерами:


– Харр! Мои птицы принесли вести из аббатства, Корвус Могучий.


Ворон отпрыгнул от края озера:


– Сюда их ко мне!


Эскорт грачей и клушиц превел двух ворон и поставили их перед тираном. Вику занял своё место рядом с Корвусом:


– Могущественный, мои птицы не поймали рассказчика, но они принесли полезную информацию.


– Пуссть за ссебя говорят ссами! – прошипела Сикарисс.


Две вороны, с распростертыми крыльями, пали ниц перед Корвусом. Больший из них заговорил:


– Хакарр! Наш брат захватил одного из молодых аббатства Рэдволл, но был убит каким-то странным зверем и сброшен в яму. Там было очень много жителей Рэдволла, и мы были вынуждены скрываться, а иначе были бы убиты. Но мы слышали их слова, О Могучий.


Корвус Скарр крушил каменный пол своими страшными когтями:


– Расскажите мне то, о чём они говорили».


Две птицы как могли передали решение головоломки, выступая попеременно:


– У рыбин глаза, мудрый узел…


– Мудрой музы сага, король воров…


Они замолчали, не смея поднять головы.


– Вы сслышшали эти сслова?


Виику ответил за своих ворон:


– Если говорят, значит они это слышали.


Корвус опустил голову, позволяя Сикарисс сползти вниз, на сырые мшистые камни:


– Узнай правду ли они говорят.


Змея подползла к голове большего ворона:


– Загляни в мои глаза… ссмотри глубже!


Ворон был вынужден подчиниться. Он завороженно смотрел на черные с золотом глаза рептилии. Голова змеи раскачивалась туда сюда:


– Глубже… Ссмотри глубже! Всё чего нужно боятьсся – это ссмерть… Говори сс Сикариссс!


Ворон попал прямо под змеиное заклинание. Он говорил медленно, зачарованным голосом:


– Мы боялись за свою жизнь… Спрятались в канаве… Мы слышали слова загадки… Я хотел вернуться… Хотел доложить слова главарю Виику.


Раздвоенный змеиный язык мелькнул в сторону другого ворона:


– А этот? Чего хотел он?


Больший ворон машинально ответил:


– Он не хотел возвращаться, но я сказал, что мы должны вернуться.


Змея перестала гипнтизировать большего ворона, обвила шею второго ворона и начала его душить. Корвус повернулся к Виику.


Ворон-лидер прищелкнул клювом:


– Кайях! Есть только одна награда за непослушание!


Меньший ворон взмахнул крыльями, затрепыхался и забулькал. Потом он затих. Сикарисс быстро освободила свою жертву, проскользнула по распростертым крыльям большего ворона и заняла прежнее место на голове тирана. Корвус кивнул Виику и указал на труп:


– Велс его ждёт.


Главарь ворон скинул мертвого в ледяную воду, где ещё скользила монстр-рыба, которая сразу набросилась на труп. Виику подождал пока Корвус закончит просмотр отвратительного зрелища, потом развёл крылья в знак приветствия:


– Ярра! Могущественный, недостойная птица ждёт ваших приказаний.


Ворон и змея, казалось, шепча продолжали беседу. Потом Корвус повернулся к Виику:


– На это раз я пошлю в аббатство Рэдволл мои Огоньки. Они принесут мне, что я хочу. Ты пойдёшь с ними, но при этом будешь оставаться вне аббатства. Всё что от тебя требуется – слушать внимательно.


На улице всё ещё шел дождь, и в задумчивой гуще облаков не было просветов. Тёмный зверь скрывался на холме, снаружи пещеры, наблюдая за всеми входящими и выходящими птицами и рептилиями. Ни одно движение снизу не избегало его жесткого бдительного взгляда. Всякий раз, когда внизу затихало движение, загадочное существо продолжало свои разрушительные работы на лесистом склоне, используя копательные и бурящие устройства. Под его черной шкурой напрягались сухожилия и мышцы, когда он с помощью рычага выворачивал валуны и разрывал корни деревьев. Это была сложная задача для одного существа, но работник трудился упорно. Это может занять сезоны труда, но темный зверь решит свою задачу, потому что, вне зависимости от своей жизни, его подстёгивало стремление к мести!

Глава 6


Странный горный заяц, лэрд Боузи Макскутта Лучник, был под впечатлением от потрясающего разнообразия, которое было подано к послеобеденному чаю в Большом зале. Перезнакомившись практически со всеми, он пожал лапу повара Скарпула.


– О, совсем не нужно было готовить что-то специальное для меня, мой дорогой друг!


Повар весело подмигнул:


– Ну что вы, сэрр. Я ж и не делал ничего, хурр, специального для вас. Это самый обычный наш, значит, послеобеденный чай, вот.


Аббат Глисэм занял своё место за столом.


– Прошу, Боузи, садись и угощайся!


Все в восхищении смотрели на барда-воителя, усердно налегающего на еду и комментирующего с набитым ртом.


– Ммм… а ещё отался ореховый хлеб? И, да-да, вот этот сыр из сельдерея тоже? Клянусь, не пробовал ничего вкуснее, а если ещё мёду добавить… и несколько ломтиков яблока, а ещё листья салата, ммм! Я просто восхищён!


Взяв ломоть орехового хлеба, Боузи сделал себе бутерброд гигантских размеров.


– Мммфф, вот это я понимаю! Не соблаговолите ли вы налить мне чашечку мятного чая, моя дорогая?


Белочка Перрит подала зайцу чай.


– Осторожно, сэр, он горячий. А вот ещё Октябрьский эль и летний сидр, если вам захочется чего-то прохладного.


Горячий чай совершенно не беспокоил Боузи, он выпил чашку единым глотком.


– Вооот, другое дело! А ещё я попробую эля, и, возможно, сидра тоже. Кстати, я думаю, что вы вполне можете нанять меня к себе спасателем вашего аббатства. Как вы думаете, настоятель?


Глисэм нарезал ломтиками лепёшку.


– Я не буду отказываться, мой друг, если вы этого так желаете. Однако, далеко не каждый день вам придётся спасать наших Диббунов от воронья.


Боузи занялся сливовым пирогом.


– Что правда, то правда, но если ваши враги будут знать, что аббатство охраняет лэрд Боузи Макскутта Лучник, то эти плуты побоятся даже близко подходить. Все знают меня как храброго и решительного воина. А для вас я не буду обузой, настоятель. Местечко, чтобы приклонить голову да поесть раз так шесть в день, ну, конечно, не считая закусок и ужина – клан Макскутта известен своей умеренностью и скромностью. Ну, что вы скажете?


Аббат спрятал нос в кубке с ликёром, стараясь не расхохотаться во весь голос. Успокоившись, он повернулся к сестре Фиалке, сидевшей рядом.


– Ммм, звучит достаточно честно. Ваше мнение, сестра?


Весёлая ежиха не замедлила ответить:


– О, нет, не втягивайте меня в это, настоятель. Лучше спросите Скарпула, он отвечает за все наши запасы. Прошу прощения, Лэрд Боузи. Я вижу, что у вас есть чудесный музыкальный инструмент. Возможно, вы сыграете или споёте нам что-нибудь?


Заяц прекратил облизывать пустую миску из-под луговых сливок.


– Почту за честь, мадам. Расступитесь! – прыжком вскочив из-за стола, он достал свой похожий на скрипку инструмент. Держа его за середину, он легонько тронул струны, и полилась приятная, живая музыка. Слова высокогорного языка было сложно понять. Во время пения Боузи пританцовывал, его огромные лапы выписывали замысловатые па. Музыка была настолько яркой, что многие рэдволльцы начали притопывать в такт, особенно Диббуны, которые считали себя гениями танца.

Шёл бродяга один по холмам.

Рыжий Джемми – так звали его.

Повидаться хотел он с мадам,

Что ждала лишь его одного.

Пой, свирель, поднимайся смычок,

Буду петь я весь день, коль смогу.

Разум, сердце, желудок – иль что

Нами правит – сказать не могу.

Храбрый Джем постучался ей в дверь.


– Дома ль ты, дорогая, ответь?

Закричала она: – Негодяй,

Как ты смеешь стучать, дикий зверь?

Пой, свирель, поднимайся смычок,

Неужель вы боитесь игры?

Что имела девица в виду,

Не узнать нам пока, до поры.

Перед Джемом захлопнулась дверь.

С прялкой села мадам пред огнём.

Он стоял во дворе, на ветру,

Думая о желаньи своём.

Пой, свирель, поднимайся смычок,

И запомни такую мораль:

Хочешь пой и танцуй вволю, но

Дураком себя сделать не дай.

Всё, что спето – всё сам видел я.

Много горя, страданий видал.

Но при этом нигде и никак

Дураком себя сделать не дал.

Пой, свирель, поднимайся смычок,

Я сказать лишь хочу вам одно:

Дамы могут нам сердце пленить, но

Мой желудок главнее всего!

Брат Торилис сгрёб в охапку двух диббунов, плясавших весёлую джигу на столе. С непроницаемым лицом он отряхнул их лапы от мёда и поставил малышей на пол.


– В самом деле, отец настоятель, неужели мы должны допускать такое бесчинство во время обеда? Все эти крики, пение и танцы – это слишком недостойно рэдволльцев. К тому же, мы подаём остальным плохой пример.


Глисэм, который всё ещё аплодировал музыке и танцам, покачал головой.


– О нет, брат, это было очень забавно. Я голосую за то, чтобы лэрд Боузи получил работу.


Слабые возражения брата Торилиса утонули в громовом рёве рэдволльцев и писке диббунов. Боузи отложил свой инструмент, положил себе добрую половину всех лепёшек и жадно на них набросился.


– Мммф, гррммф! Большое вам всем спасибо за доверие. Я сделаю всё, чтобы оправдать его! – Длинные уши зайца повернулись к брату Торилису. – А вам, мой друг, я бы посоветовал чаще улыбаться, но следите, чтобы ваше лицо не треснуло пополам и не развалилось!


Брат Торилис гневно сверкал глазами, а Боузи невозмутимо приканчивал то, что осталось от весеннего овощного супа. Он подмигнул Биски и Двинку:


– Совет на будущее, ребята: прежде, чем встать из-за стола, убедитесь, что он чист!


Друзья, разинув рты, следили за зайцем.


Пробконос шепнул Амфри:


– Теперь ты видишь, о чём я тебе говорил? Боузи считает себя знатоком во всём – в еде, драке или пении. Бедный повар Скарпул, вот что я скажу.


Амфри кивнул и тихо пробормотал в ответ:


– Еда шесть раз в день, не считая ужина и закусок… да-да…


Галлуб Крепколап, он же Кротоначальник и смотритель погребов, глава общества кротов аббатства Рэдволл, сел между Биски и Двинком.


– Хурр, рребята, вы уже ррешили свою загадку?


Пробконос легонько кивнул.


– Конечно же, решили и даже без моей помощи, я вам скажу. Ну же, Двинк, расскажи Кротоначальнику Галлубу!


Юный бельчонок объяснил:


– Ну, мы поняли, что последняя строчка звучит как «О, король воров», а дальше всё было легко. Король воров и спрятал эти камушки.


– Хурр, действительно, легко… Галлуб почесал свой бархатный лоб и искоса взглянул на своего товарища. Пробконос метнул в крота возмущённый взгляд.


– Я ничего им не говорил. Пусть выпадут все мои колючки, если я им помог!


Биски шутливо зажал лапой рот.


– Что это за грохот?


Ёж-смотритель быстро оглядел пол позади себя.


– Где, что за грохот?


Двинк, Амфри и Биски подавили смешки.


Кротоначальник протянул Пробконосу кружку с Октябрьским элем.


– Дерржи, дрружище. Я знаю, что ты делал его с особенным старанием, хурр, ты ж всегда так делаешь. – Крот повернулся к молодым рэдволльцам. – А вы теперича послушайте меня. Может статься, это вам пригодится, может и нет, но только я нашёл кое-чего, что может вас заинтерресовать, хурр.


Биски подскочил в нетерпении.


– Что же это? Неужели, очередная загадка?


Боузи оторвался от миски, которую он тщательно вылизывал.


– Загадка? Ммм, я ведь мастер по загадкам. Например, что находится под водой и никогда не бывает мокрым?


Даже Амфри знал ответ:


– Это ж яйцо в утином животе, сэр.


Заяц фыркнул.


– А вы нынче превзошли в уме сами себя, мой дорогой друг. – Он поднялся из-за стола и промокнул свои усы вышитым шёлковым платком. – Пожалуй, мне надо познакомиться поближе с этим чудесным аббатством. Наверное, я начну свой осмотр с кухонь.


Аббат Глисэм поспешно прервал его.


– Кухни? Мой дорогой лэрд, мы можем осмотреть всё аббатство, прежде чем дойдём до кухонь. Позвольте мне быть вашим сопровождающим, и вы найдёте, что Рэдволл – восхитительное место, я уверен в этом!


Пробконос уловил быстрый кивок аббата. Тихонько поднявшись, он присоединился к Глисэму так, что Боузи оказался между ними. Хранитель погребов направил зайца к лестнице.


– Эээ, возможно, вы захотите увидеть спальни?


Сжимая лапу Боузи и даря тому лучезарную улыбку, аббат прервал ежа:


– Замечательная мысль, вам и в самом деле необходимо где-то спать. А теперь скажите мне, вы предпочитаете делить комнату с кем-то или же быть одному?


Боузи попытался вывернуться, попятился, но Пробконос крепко сжал его вторую лапу и уверенно подтолкнул его на лестницу. Лэрд Боузи Макскутта Лучник обнаружил, что он не может самостоятельно двигаться, но всё же он пытался повернуть всё в свою сторону, вопя:


– Да меня совсем не волнует, где я буду спать! Для меня сойдёт совершенно любая кровать! Но я бы с удовольствием осмотрел эти замечательные кухни! И кладовые тоже, настоятель! Вы знаете, нет ничего чудеснее хорошо обставленной кладовой!


Однако аббат вовсе не собирался позволять прожорливому горному зайцу опустошать кухни или кладовые. Поэтому он и Пробконос буквально силой потащили гостя вверх по лестнице.


Биски, Двинк и Амфри ухмылялись, наблюдая, как Боузи уводили осматривать спальные помещения. Сэмолюс сел рядом с ними, мрачно поглядывая по сторонам.


– Ха, этот лопоухий плут почти ничего не оставил от послеобеденного чая. Попомните мои слова, он съест нас с потрохами прежде, чем вы успеете подрасти!


Биски кивнул.


– Вне всякого сомнения, но всё же с ним очень весело. Побудь тут, дядюшка, а я принесу тебе чего-нибудь из кухни.


Старая мышь смахнула со стола крошки.


– Благодарю, я перекушу попозже. – Он подозвал молодёжь поближе к себе и, понизив голос, сказал: – Я нашёл ещё улику, не хотите её увидеть? – Три головы нетерпеливо кивнули. Сэмолюс почесал кончик носа. – Тогда идёмте за мной, друзья.


Сэмолюс постучал в дверь лазарета. Трое юных друзей выглядели смущённо. Двинк до ужаса боялся лазаретов и больниц, его лапы дрожали.


– Ч-что мы тут делаем, со мной всё в порядке! Я не люблю это место!


Сэмолюс собирался ответить, когда дверь отворилась. Мышь стояла перед суровым взглядом брата Торилиса.


– Слушаю. Чем могу вам помочь?


Старая мышь выдавила из себя подобие улыбки.


– Э-э, мы… брат… в общем дело в том… мы… нам… Можно нам забрать сестру Файкарию на некоторое время?


Высокая угрюмая белка мрачно оглядела маленькую компанию.


– Опять для каких-нибудь глупых выходок?


Сэмолюс обезоруживающе развёл лапами.


– О, нет-нет, брат Торилис. Она просто нужна нам ненадолго.


Мрачный смотритель лазарета уставился на Сэмолюса.


– Забрать сестру Файкарию… Забрать? К сожалению, это невозможно, у неё есть важная работа, которую необходимо завершить. Уходите! – Торилис собирался захлопнутьдверь, когда раздался высокий пронзительный голосок.


– Подождите, мне нужна моя трость. Я уже иду!


Мгновением позже перед ними появилась маленькая мышь с совершенно бесполезной тростью в лапах.


Биски протянул ей лапу, повторив общую просьбу:


– Можно мы вас ненадолго заберём, мэм?


Старая сестра Файкария расплылась в улыбке.


– Какой красивый юный мышонок, ну конечно же можно! – Она поглядела на брата Торилиса поверх очков. – Я уверена, что вы обойдётесь некоторое время без меня, брат. Я не задержусь!


Опираясь на лапу Биски, она направилась вдоль по коридору.


– Это здесь, чуть ниже. О, разве это не увлекательно? И не обращайте внимания на Торилиса, он всегда такой!


Комната старой Файкарии находилась над спальнями диббунов. Это была уютная небольшая спаленка. Мышь пригласила всех внутрь.


– Садитесь где заблагорассудится! Я много сезонов делила эту комнатку с мисс Дождинкой. А теперь здесь только я одна. Ммм… её нет уже давно, пятнадцать, а может и двадцать сезонов… кто помнит?..


В оригинале: Pompom rhyme – Prince Of Mousethieves (Pom).


Сэмолюс усадил её в ивовое кресло.


– Сестра, речь идёт о стихотоворении про Корво. Помните, вы мне о нём рассказывали?


Амфри Колючка выглядел совершенно ошеломлённым.


– Корво?


Маленькая старушка Файкария улыбнулась:


– Да, это самое. Ты его тоже знаешь?


Сэмолюс встал перед ней на колени, взял за лапы, чтобы привлечь внимание Файкарии.


– Не знает он! Только ты одна и знаешь эту рифмовку. Можешь ты рассказать её прямо сейчас?


Старушка-мышь уставилась на Сэмолюса, словно видела его впервые.


– Ты уже достаточно стар, не правда ли? – затем она повернулась и взяла лапу Биски. – А ты очень юн и очень симпатичен. Однажды я видела портрет Гонфа, ты очень похож на него. Но ты ведь не Гонф, не так ли?


Мышонок улыбнулся в ответ:


– Нет, сестра, меня зовут Биски. Я бы тоже с удовольствием послушал песню.


Сложив лапы и подняв высоко вверх подбородок, Файкария выглядела так, как будто собиралась декламировать. Но внезапно перешла к объяснениям.


– Мисс Дождинка была очень старой, чтоб вы знали. Она была школьным учителем аббатства. Каждый свой урок, каждую песню, каждый стих, который она узнавала, Дождинка записывала в свои книги.


Двинк нетерпеливо подался вперёд:


– Какие книги, где они?


Файкария снова принялась перебирать кисточки своей шали.


– Увы, они утеряны. Десять, а может, двенадцать сезонов назад стояло очень жаркое лето. Было очень солнечно. Я оставила свои очки на подоконнике днём и ушла вниз пить чай. Брат Торилис сказал, что лучи сфокусировались через очки. Это вызвало пожар. Он был ужасен, но к счастью, мы справились с ним. А что касается записей Дождинки, они все пропали в огне. Но я помню, что было в них записано, в том числе и стих про Корво.


Она замолчала. Казалось, старая мышь уснула. Но внезапно она начала декламировать:


– Ты, Корво, мне расскажи,


Правду долго не держи.


Где теперь четыре глаза,


Разноцветные алмазы?


– Есть к загадке этой ключик,


Ключик есть и у замка.


Ты подумай-ка слегка!


– Ты, Корво, мне расскажи,


На разгадку укажи!


– Не выпускает, но впускает,


Здесь всё с начала начинают,


И вход, и выход тут бывает.


Найдёшь один – трёх не хватает!


– Ты, Корво, всё знаешь сам,


К дальним след ведёт местам!


Файкария замолчала. Сэмолюс знаком показал друзьям молчать, в надежде, что они услышат что-то ещё. Но больше старая мышь ничего не говорила. Некоторое время все сидели в тишине. Наконец Файкария притворно-смущённо взглянула на Биски.


– Вам понравилось стихотворении, о Гонф, Король Воров?


Не исправляя старушку-мышь, Биски пожал ей лапу.


– Очень красиво, и рассказали вы его великолепно, сестра. А теперь обратите внимание на эту парочку. – Биски указал на Двинка и Амфри. – Сейчас они пойдут вниз в кухни и принесут вам что-нибудь вкусненькое. Скажите им, чего бы вам хотелось?


Глаза сестры Файкарии заблестели.


– Ммм, горячего мятного чаю с мёдом, много мёда! И да, у повара всегда есть чудесное миндальное печенье, я бы хотела одно, или два. И пожалуйста, ещё сливовый пирог.


Сэмолюс кивнул Двинку и Амфри.


– Ну что, молодёжь, бегите. А мы с Биски останемся тут. Я возьму пергамент и уголёк. Думаю, она не откажется повторить стишок ещё раз, а я его запишу, ведь так, сестра?


Файкария взглянула на Сэмолюса.


– Я бы поступила точно так на вашем месте. В нашем возрасте это мудро – записать прежде, чем забудешь!


Сэмолюс следил за Биски, пока тот искал письменные принадлежности. Мышонок что-то бормотал, пытаясь сдержать смех.


Старая сестра Файкария ещё раз повторила стихотворение, подкрепляя свои силы горячим мятным чаем, тарелочкой с фирменными миндальными пирожными повара Скарпула и сливовым пирогом. Внимательно следя за каждым её словом, Биски записывал строчки. Двинк слушал, пока его друг читал вслух всё записанное. Юный бельчонок покачивал в такт своим хвостом туда-сюда.


– Звучит как диббунская песенка, похожа на те, что они поют, когда играют.


Амфри согласно кивнул.


– Да, очень похоже на песенку. А может, это и была песенка, а, сестра?


Маленькие очки сестры Файкарии сползли ей на кончик носа; старушка-мышь задремала. Сэмолюс мягко накинул на неё плед.


– Тише, давайте спустимся вниз и ещё раз повнимательнее это прочитаем!

Глава 7


Они вошли в Пещерный Зал, где Сэмолюс чинил сиденье стула. Биски наблюдал как ловко его дядюшка переплетает сухой тростник и откидывает поломанный в сторону.


– Скажи мне, дядюшка, а как ты узнал про тот стих?


Сэмолюс подрЕзал концы тростника своим острым кинжалом:


– О, это было не так трудно, и произошло в общем-то случайно. Когда я читал дневник, Леди Колумбина писала, что в шутку, она часто называла Гонфа Корво. Когда он спросил ее почему, она ничего ему не сказала. Однажды он догадался, что это были первые буквы. Король Воров… Корво! – Сэмолюс осмотрел работу которую он закончил, – Вот, это должно сработать! Иди-ка сюда юный Биски, сделай себя полезным. Видишь, это мягкая моховая подушечка полна пчелиного воска и лаванды. Протри это сиденье хорошенько. Это придаст ему замечательный блеск, сладкий запах и сделает тростник мягким.


Биски послушался, но продолжил задавать вопросы:


– Ты обнаружил что Корво стоит вместо титула Гонфа, а что случилось потом?


Старая мышь осторожно положил острый клинок в ножны:


– Это произошло некоторое время назад, в начале весны. Я был в лазарете, приделывал новую полку для всех этих снадобий и горшков с мазями. Ха, этот Брат Торилис вечно ходит с лицом как у жареной лягушки. Он никогда не сказал мне ни единого слова, и не предложил мне съесть кусочек, или выпить что-нибудь. Ну я и работал, наедине с собой. Немного после я заметил маленькую Сестру Файкарию,которая сидела в углу и подшивала простыни. И догадайся что еще она делала? Она напевала этот стишок пока шила. Повторила она его три или четыре раза. Я никогда не думал об этом, до сегодняшнего утра. Я шел на завтрак, и остановился у гобелена Мартина Воителя, в Большом Зале. Я всегда смотрю Мартину в глаза, ты никогда не замечал ничего странного в них?


Биски оторвался от работы:


– Ага, кажется что они смотрят на прямо на тебя, куда бы ты не пошел.


Сэмолюс подмигнул молодой мыши:


– Да, это так! Хорошо подмечено, юноша, ты наследник Гонфа, сомневаться-то не приходиться. Как бы то ни было, я стоял, смотря на Мартина, а он тоже смотрел на меня, и я подумал: старый, добрый Мартин, он был лучшим другом Гонфа, да, Гонфа… Я собирался сказать Гонфа Короля Воров, когда я неожиданно сказал это слово. Корво! Только не смейся, юноша, но я тебе даю мое слово. Глаза Мартина мигнули, и стишок Сестры Файкарии всплыл у меня в голове. Я знал что те слова значили что-то особенное! Двинк, прочитай-ка это.


Молодая белка взяла пергамент.


– Ты, Корво, мне расскажи,


Правду долго не держи.


Где теперь четыре глаза,


Разноцветные алмазы?


– Есть к загадке этой ключик,


Ключик есть и у замка.


Ты подумай-ка слегка!


– Ты, Корво, мне расскажи,


На разгадку укажи!


– Не выпускает, но впускает,


Здесь всё с начала начинают,


И вход, и выход тут бывает.


Найдёшь один – трёх не хватает!


– Ты, Корво, всё знаешь сам,


К дальним след ведёт местам!


Амфри возликовал:


– Вы слышали это, там говорится что хорошее место чтобы начать, это то, что соединяет то, что вперед и сзади.


Двинк рискнул предположить:


– Середина?


Биски покачал головой:


– Нет, нет, вы смотрите не на ту часть. Начните со строчки где говорится: «Не выпускает, но впускает, здесь всё с начала начинают.»


Двинк нахмурился.


– Но это не имеет никакого смысла, я не знаю ничего что меня не впускает, но может впустить.


Амфри дал ответ довольно неожиданно:


– Хах, это ж дверь, я так думаю.


Сэмолюс поднял брови.


– Ты так думаешь, Амфри, интересно почему?


Неуклюжий ёжик горячо обосновал свой ответ:


– Потому что стих-то, всё про ключи, и это то что нужно чтобы открывать двери.


Сэмолюс уже отгадал загадку, но он хотел чтобы молодежь сама подумала.


– Какой у тебя ответ, Двинк?


Белка сосредоточенно напрягла лицо.


– Э, ээ, я думаю это правильно, в смысле то, что Амфри сказал. И дверь это единственное для чего нужен ключ.


Сэмолюс вздохнул.


– Вы правы, это дверь, но стихи говорят и про другие вещи к которым нужен ключ. Загадка, песня и замок. Так подумайте, что может впустить тебя, и может не выпустить?


Двинк ответил:


– Это дверь, Мистер Сэмолюс?


Старая мышь обратился к Биски.


– Конечно. Можешь сказать почему? Давай, думай!


Биски мог объяснить ответ, и он сделал это:


– Дверь соединяет то, что впереди и сзади. Задняя дверь, передняя дверь. Но нам нужен ключ для двери. Хотя даже тогда мы не найдем Глаза Идола Болотных Огней. В пред-предпоследней строчке говорится: «Найдешь один – трех не хватает». Правильно?


Сэмолюс сел на недавно починенный стул.


– Правильно, но это хоть какое-то начало. Теперь, где можно найти дверные ключи, а?


Как ни странно, первым заговорил Амфри:


– Но в Рэдволле нет никаких ключей, я знаю, потому что я Привратник!


Сэмолюс выглядел ошеломленным.


– Великие Сезоны, юноша, ты прав! За все время в Аббатстве я никогда не видел двери с замочной скважиной и ключ который подошел бы к ней. У нас есть двери которые можно запереть на засов и двери которые можно запереть на задвижку, но я никогда не видел двери в которую можно вставить ключ!


Двинк пожал плечами:


– Ну и какая польза от этой загадки, если мы ищем дверь которая запирается ключом, и во всем нашем замечательном Аббатстве нет ни одной?


У Биски было одно предположение:


– Возможно это дверь от шкафа, или гардероба, или, или чего-то подобного?


Сэмолюс обдумал идею, а потом отбросил и её:


– Нет, я так не думаю, по крайней мере, я никогда не видел запертого шкафа. И гардероба тоже, у большинства из них занавески вместо двери. Кажется мы застряли на этой головоломке, ребята, пока…


Амфри выжидающе уставился на старую мышь.


– Пока что, сэр?


Сэмолюс объяснил:


– Пока мы не спросим про это каждого зверя в Рэдволле. Кто-то обязательно должен знать. Слушайте, вот что мы делаем…


К обеду того же дня аббат Глисэм почувствовал, что его силы на исходе. Точно так же чувствовал себя и Пробконос Колючка и ещё несколько рэдволльцев. Глисэм наблюдал, как лэрд Боузи Макскутта Лучник выскочил из выбранной им комнаты, весело напевая:


– Я скоро вернусь, одно ухо здесь, другое там! У меня не займёт много времени освежиться и переодеться к обеду!


Аббат облегчённо вздохнул и практически сполз вниз по лестнице.


– Уф… слава сезонам, не похоже, что он собрался снова инспектировать кухни или кладовые!


Пробконос сжал сильные лапы.


– Видели бы вы сколько бочек и бочонков он открыл в моих погребах! Нюхал, пробовал! Я скажу вам, настоятель, мне стоило многих трудов удержаться, чтоб не взять мою колотушку и не отправить его в хоро-оший послеобеденный сон!


Командор Роргус покачал головой и хихикнул:


– Акула меня проглоти, но он не может не нравиться! Он очень забавный, да и компанию всегда составит отличную! И это даже несмотря на то, что порой не понимаешь, о чём он говорит.


Аббат печально улыбнулся.


– Полагаю, что ты прав, Ком. У Боузи действительно есть особый шарм. Оу… мои старые косточки вновь меня подводят… прошу, дай мне лапу, а иначе я застряну прямо здесь и пропущу обед.


Взяв аббата под лапы, Командор и Пробконос оттащили его с лестницы. По пути на обед они встретили Сэмолюса, который переглянулся с Глисэмом и что-то прошептал ему на ухо. Аббат понимающе кивнул.


– Разумеется, друг, я разрешаю.


Обед в аббатстве Рэдволл всегда был живым и приятным событием. Перед появлением аббата на своём законном месте во главе стола все собравшиеся слушали знаменитую диббунскую песню в исполнении известной группы ДПС (Диббуны Против Сна). Это была неорганизованная компания малышей, бросающая вызов всем порядкам. Маленькая мышка дирижировала чайной ложкой, пока они пели. Несмотря на отсутствие мелодии, песня исполнялась очень воодушевлённо. Особенно выделялся бас маленького крота:

Жизнь тр-рудна у диббунов,

Каждый отр-ругать готов!

Пить лекар-рства заставляют,

Даже если ты здор-ров!

Нас кладут хур-рано спать,

Моют щёткой – и в кр-ровать!

Ну а если мы вопим –

«Шшш!» – на всё ответ один!

За собою, хурр, следи!

Не шепчи и не беги!

Сядь спокойно, будь послушным –

Нету в детстве пр-равил хуже!

Сияющий в килте и новых манжетах Боузи начал аккомпанировать ансамблю на скрипке. Смахнув со щеки воображаемую слезу, он вытер глаза шёлковым платком, распространив благоухающий аромат.


– Ооо, разве они не великолепны, эти малыши!


Брат Торилис отозвался незамедлительно, в его тоне слышался упрёк:


– Едва ли. И я настоятельно вам рекомендую их не хвалить!


Вместо ответа Боузи начал танцевать вокруг Торилиса, наигрывая на своём инструменте:

Ты был когда-то малышом,

И громко ты вопил,

Пугалась вся твоя родня,

Все, кто с тобой дружил.

Ты жил на древе высоко,

И ел ты чёрствый хлеб.

Грозу ты наводил на всех,

Не знал ты слова «нет»!

Командор Роргус усадил зайца рядом с собой.


– Приятель, послушай моего совета и не дразни бедного брата Торилиса. Он просто не умеет вести себя иначе. Но знаешь, некоторым из этих юных хулиганов просто необходимо присутствие такого брата Торилиса, чтобы держать их в узде.


Боузи притянул к себе тарелку с морковно-луковыми пирожками.


– Мне его просто жаль! Я не могу понять того, кто не знает, что такое улыбка и как её нарисовать на лице! – С этими словами заяц взял пирожок, но Торилис перехватил его лапу, заставив положить еду на место, и отругал Боузи:


– Нельзя ничего трогать, пока аббат не произнесёт молитву.


Уши зайца взвились вверх, он хотел было ответить, но Глисэм начал молитву:

Все мы трудились столь ударно,

И вот настал обеда час.

Давайте ж будем благодарны

Тем, кто накормит нынче нас!

Наш Скарпул и его команда –

Аббатства нашего отрада!

Спасибо хором говорят все нынче вам,

И вашим должное мы воздадим трудам!

Рэдволльцы зааплодировали новой молитве и аббату, её произнёсшему. Повар Скарпул смущённо закрыл лицо лапами, выпачканными в муке и зашаркал ногами. Так всегда делают кроты, когда слышат комплименты.


– Хурр, я всего лишь выполнял свои обязанности!


Затем аббат сделал объявление.


– Друзья, все, у кого есть в распоряжении какие-либо ключи, прошу показать их нашему Сэмолюсу Мастеру. Так же, если вы знаете в нашем аббатстве какую-либо дверь, для которой необходим ключ, прошу вас указать Сэмолюсу, Биски. Двинку или нашему привратнику Амфри её местонахождение. И да, разумеется тот, кто укажет дверь или ключ, будет награждён. Благодарю, а теперь прошу – наслаждайтесь обедом!


Сев на своё место, аббат почувствовал прикосновение маленькой лапки. Это был крохотный мышонок.


– Настоятель, можно мы сегодня рано не пойдём спать, а посмотрим на двери и ключи! Ну пожалуйста!


Глисэм наблюдал, как мышонок вскарабкался на подлокотник его кресла.


– Боюсь, что нет, малыш!


Аббат прикрыл глаза, зная, что последует за этим.


– Но почему, настоятель?


– Потому что вам надо ложиться спать.


– Но почему, настоятель?


– Потому что вы пока ещё маленькие, и вам необходим сон.


– Но почему, настоятель?


– Потому что только тогда вы вырастете большими и сильными.


– Но почему, настоятель?


Сестра Фиалка пришла аббату на помощь, взяв малыша в свои лапы. Полненькая весёлая Фиалка прекрасно знала, как обращаться с диббунами, особенно из команды ДПС.


– Великие сезоны, да кому же захочется бродить вокруг аббатства в такой темноте всю ночь? Разве не слышишь, как колотит по нашим подоконникам дождь? На лестницах и в коридорах ночью всегда холодно, там сквозняки. Вот я, например, знаю, где я скоро буду – в своей тёплой и мягкой кроватке. Завтра будет много времени на то, чтобы ходить и искать, вот увидишь!


Всё время, пока она говорила, Фиалка гладила мышонка по голове, и он быстро заснул. Бережно неся малыша, она направилась в спальни.


Боузи поинтересовался у аббата:


– А что это будет за награда, настоятель?


Роргус подтолкнул его локтем:


– Потише, приятель, а то разбудишь малыша!


Аббат ответил заговорщическим шёпотом:


– Специальный фруктовый торт аббатства Рэдволл, который приготовит Скарпул.


Восхищённый шепоток пробежал по Большому Залу. Фруктовый торт Скарпула был легендарным лакомством.


На протяжении всего обеда говорили только о том, где могут быть найдены загадочные объекты. Похоже, каждый имел свою версию об их местонахождении.


– Хурр, они должно быть под землёй, закопаны где-то, хурр!


– А я думаю, ключ где-то наверху, может даже на чердаке!


– Чепуха! Там никто не бывал вот уже двадцать сезонов!


– Ну так тем более, ключ может быть спрятан там!


– Может и не спрятан! Может, там находится дверь с замком!


– Хурр, и ключ, точно подходящий к этому замочку, да!


Амфри Колючка повернулся к Двинку:


– Я думаю, что этот ключ может быть у меня в сторожке. Но лучше начнём искать завтра. Сегодня слишком сильный дождь. А в спальнях есть свободное местечко, приятель?


Юный бельчонок кивнул:


– Да, есть одна или две. Но разве сторожка может остаться без присмотра, Амфри?


Гигантский ёж фыркнул:


– Ха, да там уже давно никто не появлялся. Дождь идёт уже три дня, а там всё равно тишина.


Аббат Глисэм зевнул.


– О-ох, мои глаза закрываются сами собой.


Лэрд Боузи взял в лапы свою скрипку.


– Это всё из-за погоды. Завтрашний лучик солнца снова вдохнёт в нас жизнь.


Пробконос и Кротоначальник Галлуб повели диббунов в спальни. Даже шумная команда ДПС не жаловалась. Казалось, большинство рэдволльцев чувствовали себя уставшими и вялыми. Боузи заиграл красивую, медленную мелодию, которая навевала усталость и тишину. Один за другим все расходились спать, пока в Зале не остались только горный заяц и Сэмолюс Мастер, составившие друг другу компанию среди причудливых теней, отбрасываемых свечами и фонарями.


Старая мышь поднялась со своего мягкого кресла.


– О, Великие сезоны, ты слышишь этот дождь? Ощущение, что он не кончится никогда.


Боузи продолжал играть с полуприкрытыми глазами.


– Кончится, когда будет нужно, друг, моментом раньше, моментом позже… я так считаю.


Снаружи, в дождливой облачной ночи, пересекая промокшие лужайки, поникшие нарциссы и поздние подснежники, пронёсся одиночный бледный огонёк. Скоро за ним последовал и второй. Они проскользнули сквозь решётку главных ворот. С едва уловимым скрипом ворота слегка приоткрылись. Этого было достаточно. Возле самой земли и чуть выше мерцали мрачные огоньки, не гаснувшие под дождём. Огни прибыли в аббатство Рэдволл…

Глава 8


Если бы (жаль, сезоны не позволяют) существовало соревнование на обладателя самого громкого храпа во всей Стране Цветущих Мхов, Амфри Колючка был бы постоянным победителем. С самого юного возраста он был известен своим знаменитым храпом. Благодаря мудрости аббата Глисэма юный Амфри был отправлен в сторожку при первой же возможности. Только в летние ночи, когда лёгкий бриз дул с запада, храп Амфри был слегка уловим в аббатстве. Этой ночью в спальнях звуки дождевых капель, барабанящих по закрытым ставням были практически не слышны. Амфри храпел.


Этими звуками были разбужены все обитатели аббатства, включая диббунов. Маленький мышонок посмотрел на привратника:


– Великие Сезоны, думаю надо, чтобы кто-то установил его… ой, остановил!


Но даже закиданный подушками, Амфри преспокойно продолжал громко и звучно храпеть.


Дверь спальни открылась, в проёме показалась подтянутая фигура брата Торилиса с фонарём в лапе.


– Что за ужасный шум?


Кротёныш Дагри указал копательным коготком на виновника:


– Это он, сэрр, он хр-рапит! А больше ничего и не случилось, вот!


Брат Торилис имел большой опыт в работе с храпом, особенно с храпящими ежами. Вынув небольшой кувшинчик с сиропом шиповника из своей сумки, он налил немного на задние лапы спящего Амфри, потом два раза слегка уколол живот ежа тоненькой рябиновой веточкой. Амфри немедленно свернулся в клубок, как делают все ежи. Мгновением позже он спал тихо и беззвучно.


Дагри забавно наморщил носик:


– Что вы с ним сделали, сэрр?


Смотритель лазарета спокойно объяснил:


– Смазал его задние лапы сладким сиропом и заставил его свернуться в клубок. Сегодня ночью он не будет храпеть, он будет занят своими сладкими лапами. А теперь быстро спать и больше ни звука!


Вскоре после ухода Торилиса все обитатели спален снова мирно заснули. Все, кроме двух диббунов…


Фарфф, маленькая белочка, наблюдала, как такой же крохотный мышонок пробирается к двери. Она предостерегающе подняла лапу и зашептала:


– Вернись в кровать, а то брат Торилис тебе хвост откусит!


Но мышонка не так-то легко было запугать.


– Я хочу найти ключик и выиграть большой-большой пирог!


Фарфф молнией соскользнула с кровати.


– Я пойду с тобой! Фарфф любит пироги!


Обнаружив, что сторожка пуста, группа Огней пересекла лужайку в направлении главного входа. Два бледных огонька приземлились на простенькую защёлку, сдвинув её вниз. Остальные терпеливо ждали, пока дверь не приоткрылась. Бесшумно, как лёгкий бриз, они пробрались внутрь.


Сэмолюс и лэрд Боузи всё ещё сидели за столом в Большом Зале. Здесь было тихо и мирно, в приглушённом свете виднелись причудливые тени. Оба друга уже засыпали, их головы склонялись всё ниже и ниже, лапы слабо сжимали кубки с Октябрьским элем.


Сэмолюс почувствовал сквозняк, идущий снаружи. Он поёжился и нахмурился:


– Брр, чувствуешь? Видимо, кто-то опять не закрыл дверь. Эта молодёжь… как будто в поле родились!


Боузи наблюдал, как Сэмолюс зашаркал лапами по каменному полу.


– А я не боюсь сквозняков. Если бы ты побывал в горах, тогда бы ты узнал, что такое настоящий холод, дружище!


Сэмолюс захлопнул дверь, постучал по ней, убедившись, что она плотно закрыта.


– Может ты и с гор, но я-то из Страны Цветущих Мхов. Мы очень ценим тепло и комфорт, приятель.


Боузи осушил свой кубок.


– Замечательно! А теперь я пойду спать, как вон тот юный хулиган, вон в углу.


Сэмолюс остановился, наполовину пройдя Зал:


– Что за хулиган? Где?


Боузи указал смычком, который только что подобрал.


– Я подумал, что там был кто-то со свечой, он шёл вверх по лестнице секунду назад. Не знаю, кто это был, я лишь заметил свет свечи. Ну вот, смотри, опять идёт!


Теперь и Сэмолюс различил бледноватый свет.


– Это должно быть какой-нибудь диббун ищет ключ! Но как может диббун держать горящую свечу? Им не разрешается брать ничего, что может быть опасно. Надо поймать этого негодника! – Он понёсся вверх по лестнице, сзади плёлся горный заяц.


– Да не волнуйся ты так, не причинят они вреда свечой каменному зданию!


Дальнейшие препирательства были прерваны пронзительным криком из верхнего коридора:


– ЙИИИИИИК!!! Меня поймал огонь!!! Аааааааууу!!!


Боузи обогнал Сэмолюса, несясь вверх сразу через три ступеньки. Повсюду начали открываться двери, ночная тишина была разорвана криками.


– Что там происходит?


– Кто так громко вопит?


– Огни? В аббатстве пожар?


Боузи заметил мышонка, который висел в воздухе на небольшом расстоянии от пола. В два скачка добравшись до него, заяц сгрёб кричащего диббуна в охапку. При этом Боузи, казалось, несколько раз подпрыгнул. Сестра Фиалка в ночном халате, шлёпая тапочками, рванулась к окну, вопя:


– Ууууу!!! Оно пытается утащить маленькую Фарфф!!! Помогите!!!


Малышка белочка висела в воздухе, поддерживаемая двумя огоньками. Они трепетали вокруг, как будто пытаясь открыть деревянные ставни. Боузи, двигаясь быстрее, чем все остальные, оттолкнул сестру Фиалку и быстро прикрутил на смычок скрипки металлический наконечник. Ставень открылся, в коридор хлынул ливень. Огни были уже на полпути к окну, по-прежнему держа Фарфф, когда Боузи метнул металлическую стрелу. Раздалось резкое карканье, похожее на мучительный стон. Один из Огней отпустил диббуна. Второй же, не в силах удерживать ношу один, тоже отпустил её. Фарфф шлёпнулась на подоконник открытого окна. Подавшись вперёд, Боузи схватил её за хвост и ночную рубашку и втянул белочку внутрь. Они оба упали на пол, а в это время ещё несколько огоньков вылетели из окна в затянутую дождём темноту ночи. Тяжело дыша, в коридоре появился Сэмолюс. Уставившись в темноту, он протёр глаза от дождевой воды.


– Во имя Цветущих Мхов! Вон все эти огоньки, собрались вокруг одного, как будто он не может больше лететь!


Боузи передал Фарфф аббату Глисэму, который только появился на месте происшествия.


– Конечно, у него будут проблемы с полётом, я вам скажу. Это были сильные большие птицы, больше, чем вороны! Я должен побывать за воротами, одного из них я подбил, я это точно знаю!


Командор Роргус и Пробконос вбежали следом за аббатом. Глава выдр держал в лапах длинный дротик.


– Остальные удрали через главный вход, настоятель. Они были намного быстрее нас – пересекли лужайки и прямо через большие западные ворота, который кстати, были открыты.


Юная белочка Перрит подала голос из дальнего конца коридора.


– Здесь мышонок, к счастью, он не пострадал. Йиик! А это что за штука? Кто-нибудь, принесите фонарь!


После того, как Боузи спас мышонка и ринулся на помощь к Фарфф, Перрит подхватила малыша и отошла с ним к противоположной стене, крепко прижимая мышонка к себе. Рядом с ними было нечто, что извивалось и пыталось добраться до лестницы. Брат Торилис поспешил туда, держа фонарь. Встав между Перрит и непонятным существом, он шагнул вперёд, высоко подняв лампу. Перед ними оказалась змеевидная рептилия, тёмно-коричневая, с тёмными полосами. Она больше походила на ящерицу, чем на змею. Спасая малышей, Боузи несколько раз прыгнул на неё. Рептилия была смертельно ранена, но всё ещё опасна. Она пыталась собраться в кольца и атаковать Торилиса.


– Не двигайтесь, стойте очень тихо!


Шмяк! Командор прикончил рептилию мощным ударом дротика. Она поникла и распласталась как мокрая верёвка. Глава выдр, морщась от отвращения, подцепил рептилию концом дротика.


– Медяница? Потопи меня шторм, я не видел такую уже долгие сезоны. А эта уже взрослая. Посмотрите на её голову, она светится, как хороший фонарь!


Боузи наклонился, осматривая голову ящерицы.


– А и правда! Никогда прежде ничего подобного не видел!


Пробконос, стоявший за зайцем, подал голос.


– Твоя задняя лапа тоже светится, Боузи. Что-нибудь ощущаешь? Горячо?


Горный заяц фыркнул.


– Ничего я не ощущаю. Должно быть я испачкал лапу, когда танцевал джигу на черепе этой змеюки. Надеюсь, это не ядовито? – добавил он, обращаясь к брату Торилису.


Торилис внимательно изучил свечение на лапе Боузи.


– Будет ядовито, если только ты оближешь лапу. Это называется фосфорным свечением, скорее всего, какая-то смесь природных компонентов. Если ты пойдёшь со мной в лазарет, я смогу смыть это с твоей лапой.


Как будто боясь идти нормально, Боузи заковылял за Торилисом, благодаря его и одновременно извиняясь:


– Мне очень жаль, что я дразнил тебя, приятель! Ты очень хороший зверь, и очень учёный. Слушай, если кто-нибудь вздумает дразнить или обзывать тебя, то будет отвечать перед лэрдом Боузи Макскуттой Лучником! Попомни мои слова!


Когда всеобщее оживление утихло, аббат Глисэм пригласил всех в Пещерный Зал.


– Думаю, что лучше всем провести остаток ночи здесь. Биски, Двинк, пожалуйста, проследите, чтобы всем хватило подушек и одеял. Сестра Фиалка, разожгите, пожалуйста, огонь в камине. Сэмолюс, я бы хотел, чтобы все двери и окна были как следует закрыты. Командор, возьми Пробконоса, Кротоначальника Галлуба и ещё нескольких кротов. Необходимо тщательно обыскать аббатство, чтобы убедиться, что здесь не осталось чужаков – в здании или снаружи. Зал могут покидать только повар Скарпул и его помощники. А теперь постарайтесь заснуть. Спасибо!


Рэдволльцы начали занимать все пригодные для лежания места. Прежде, чем уйти с поисковым отрядом, Пробконос поинтересовался:


– А кто-нибудь видел моего внука, Амфри?


Ему ответил нагруженный подушками Двинк.


– Амфри? Ха, он свернулся клубком в спальне и до сих пор облизывает сироп шиповника со своих лап, сэр.


Хранитель погребов угрюмо кивнул.


– Спасибо, юноша. Когда проснётся, будь добр, скажи ему, что я жду его в погребе. Я хочу поговорить с этим «привратником», который оставляет главные ворота открытыми на ночь!


В Пещерном Зале царило приподнятое настроение, до сна было далеко. Аббат Глисэм устроился в уголке, не желая веселья. Он здраво рассудил, что это поможет преодолеть все страхи перед странными огнями, нападающими на аббатство. Сестра Фиалка негромко запела, а банда ДПС (Диббуны Против Сна – прим. перев.) опять начала хвастаться своими танцевальными умениями. Слова в песне повторялись. У Фиалки был хороший голос, вскоре к нему присоединились голоса других обитателей аббатства. Никто из старших рэдволльцев не мешал танцу – это была привилегия малышей. Диббуны очень любят соревноваться. Да и танец был не для слабых духом. Прыжки, повороты, кувырки и сальто и специальное топанье лапами исполнялись очень энергично. Два крота с флейтой и барабаном аккомпанировале сестре Фиалке и остальным певцам.

Жила в лесу ежиха одна.

Лесная страна, ты такая одна!

И пела она эту песню всегда,

Пирог она с пудингом ела.

Цвели все цветы с приходом весны,

И пчёлам летать захотелось.

И птицы ей пели во все времена:

Лесная страна, ты такая одна.

Не нужно нам слёз, будет слышен от всех

Лишь громкий ликующий смех!

Снаружи поисковый отряд продвигался в дождливую ночь, обыскав главные ворота. Боузи во второй раз зашёл в сторожку, сопровождаемый Пробконосом. Горный заяц огляделся.


– Местечко – загляденье, но тут никого нет, так Пробочник?


Огромный ёж кивнул и направился к выходу.


– Ты прав, Боузи, давай лучше обыщем сад. А пруд оставим Командору и Галлубу.


Прожорливый заяц охотно пошёл следом.


– А там в саду много фруктов, а?


Пробконос вылил воду из своей насадки, отчего та переместилась на его левый глаз.


– Забудь о фруктах, приятель, мы ищем только чужаков.


Боузи ухмыльнулся.


– Интересный трюк с этой твоей насадкой. А меня научишь?


Пробконос пошарил в карманах.


– Конечно, научу, только найду свой большой нож, отрежу твой нос и вырежу тебе новый. Эй, куда ты понёсся? Вернись, приятель!


Высоко на колокольне за ищущими следили два блестящих тёмных глаза. Это был один из Огней, который решил не возращаться в пещеру без живого пленника.

Глава 9


Дождь прекратился за час до восхода солнца, делая рассвет прекрасным в своём спокойствие. Солнечный свет залил небо и розовые и жемчужно-серые слои облаков, плывущие по нему. Повсюду растения потянулись своими листьями и цветами к теплу, а птицы завели свои трели. Пять воронов, усталых и оборванных, приземлились в ветвях берёзы, рядом со входом в пещеру. Виику, вожак чёрных воронов, смерил их острым, наблюдательным взглядом. Он подобострастно склонился перед воронами:


– Кхарр, господа, Гибельный Огонь ждёт вас!


Корвус Скарр не желал встречать своих братьев в удушливой атмосфере пещеры, наполненной жёлтым туманом. Ворон расхаживал по берегу подземного озера, Сикарисс сидела у него на голове. Он смотрел на четырёх своих братьев стоящих перед ним и на пятого, которого они держали. Все они были большими птицами, но всё же не такими высокими и могучими, как Корвус, глава племени. Они положили потерпевшего около озера, и Корвус отчётливо увидел тонкую металлическую стрелу, торчащую из его левого крыла:


– Гаррах, кто сделал это с тобой, Мюриг?


Ворону удалось поднять голову:


– Йяярк! Это длинноногий землеползучий из аббатства. Он меня тяжело ранил этой железкой.


Змея взвилась на голове у Корвуса и встала, как венец. Медленно покачиваясь, Сикарисс прошипела:


– Вы не Огни, а воробьи! Где вашшш пленник?


Франг, старший из братьев, прищелкнув клювом, отмахнулся от змеи:


– Кхачч! Нам повезло, что мы вернулись живыми из Рэдволла. Землеползучие из аббатства– ожесточенные бойцы. Они яростно защищают своих птенцов. Посмотри, что они сделали с Мюригом.


Змея сползла с головы Корвуса, чтобы взглянуть в глаза Франгу. Она холодно посмотрела на него:


– Дураки! Вы не смогли утащщить ни одного зземлеполззучего?


Франг, который был начальником миссии, не испугался змеи. Он презрительно посмотрел на неё:


– Йяррк! Твои змеиные Огни, не сделали ничего, чтоб помочь нам. Они приползут сюда к вечеру, медленные, бесполезные черви!


Сикарисс взвилась на дыбы, как будто готовясь атаковать ворона. Франг принял воинственную стойку, шевеля когтями. Корвус Скарр просунул между ними свои крылья:


– Раккчак, вражда между собой делу не поможет. Шестеро отправилось в аббатство, а вернулось пятеро. Где наш брат Тарул?


Мюриг, раненый ворон, попытался подняться, но неуклюже плюхнулся обратно опустив голову, глаза его помутнели:


– Кахх! Тарул остался…


Это были его последние слова. Падая, Мюриг приземлился на металлическое остриё. Из его клюва вырвался предсмертный хрип. Ворон был мёртв.


Корвус поспешил к нему, подтолкнул ворона своим сильным клювом:


– Гарахх! А что Тарул, где же он? Говори!


Сикарисс начала завиваться вокруг головы тирана птицы, шипя:


– Мюриг больше ничего не сскажет… Он должен говорить сс Велссом. Велсс ждёт всстречи сс ним.


Корвус Скарр сбросил змею с головы злым рывком и начал пронзительно ругаться:


– Харракач! Нет, брат Скарра не будет съеден этим чудовищем. Мы будем кормить Велса твоими медленными червями, когда они вернутся! Я сказал своё слово!


Сложив крылья и выпятив грудь, тиран уселся на свой насест над озером.


Сикарисс последовала за ним, успокаивая своего хозяина, и заскользила к короне на своё место:


– Сслово твоё – закон. Вссё, что говорит Корвусс Сскарр вссегда должно исполнятьсся!


Корвус перевёл взгляд на Франга:


– Йярр! Что произошло с Тарулом?


Франг объяснил:


– Харрах! Тарул прячется в аббатстве. Он хочет выполнить нашу задачу.


Чистя перья, ворон сказал Сикарисс:


– Крахх! Видишь, мои Огни хорошо выполняют мои приказания, это радует. Когда будешь говорить с Велсом, спроси о приметах.


Корвус Скарр, возможно, считал абсолютным властителем зловещего царства себя, но им была змея, которая диктовала тирану всю его политику. Сикарисс была хозяйкой положения, потому что пользовалась тем, что Скарр был тщеславен, жаден и, прежде всего очень суеверен. Оставаясь вне досягаемости сома, Сикарисс нависает над озером, делая вид, что разговаривает с чудовищем. Рыба выплывала из глубины, потому что всякий раз появление Сикарисс означало время кормления. Зрителям видно, как Велсс постоянно открывает и закрывает широкий, уродливый рот. Корвус верил, что это дух в его подземном царстве и, что он говорит с ним через Сикарисс. По правде говоря, ворон боялся Велсса. Живой или мёртвый попавший в озеро будет съеден самым отвратительным образом.


Корвус закрыл глаза, собираясь вздремнуть, пока Сикарисс общается с гигантской рыбой. Змея знала о страхе ворона, своими кольцами она чувствовала напряжение, которое сквозило в роскошном оперении. Соответственно, и свою беседу она продолжала до тех пор, пока не услышала нетерпеливый голос:


– Крааа! Что он говорит? Отвечай мне!


Сикарисс всегда рассказывала всё, что «услышала», зная, что Корвус считает, будто эту информацию ей сообщил Велсс. Если бы змея почувствовала хоть тень недоверия со стороны Корвуса, она бы напомнила о предупреждениях, смертельных угрозах и предсказаниях судьбы. Сикарисс обвила голову ворона, показывая, что она готова поделиться мудростью Велсса. Вернувшись на своё законное место, Корвус избавился от лишних ушей, приказав всем удалиться. Он внимательно прислушивался к тихому шёпоту змеи. Несколько оставшихся воронов ждали в дальнем, мрачном и холодном углу пещеры. Сидя на уступе, они наблюдали за странной парой, время от времени нетерпеливо каркая и шипя. В какие-то моменты их головы сближались, как будто они о чём-то сговаривались.


Прошло довольно много времени, прежде чем беседа Корвуса и змеи завершилась. Скарр просигналил Виику, главарю чёрных ворон. Тот быстро приблизился по каменному полу и быстро поклонился. Виику выслушал данные ему инструкции, затем полетел в туманную атмосферу главной пещеры, собираясь сделать объявление.


Снаружи светило солнце, и дневные тени начали удлинняться, когда в пещеру вернулись три медяницы. Их провели в большую пещеру в сопровождении ворон и галок. Три рептилии расположились на краю кипящего озера. Окружённые стражами, они чувствовали, что над ними нависли неприятности. Раздался барабанный бой. Но они не двигались с места, словно осознавая, что им не избежать нависшей над ними расправы.


Барабанный бой усиливался, раздаваясь под самыми сводами огромной пещеры, эхо многократно усиливало его. Все птицы и рептилии собрались вокруг кипящего едкого озера, болтая, шипя и каркая.


– Вахарр! Приветствуйте могущественного Корвуса Скарра и его корону Сикарисс!!!


Барабаны смолкли, и все разговоры мгновенно утихли. Птицы и змеи застыли, безмолвно вглядываясь в туман, клубившийся над озером.


БУМММ!!!


Как только затихло эхо от единственного удара барабана, появились огромный ворон и змея. Они, казалось, скользили в тумане, словно древние божества.


Обитатели пещеры взорвались криками:


– Ракка-ка, Скарр! Ракка-ка, Скарр! Сикарисс! Ракка-ка!


Виику приземлился на площадку, где его было хорошо видно и слышно.


– Один из наших Огней был убит землеползучими из краснокаменного дома… – Протяжный стон волной прокатился по слушателям. – Великий Правитель Гибельных Огней, могущественный Корвус Скарр повелел зажечь новое пламя в эту ночь. – Виику поднял клюв к необъятному высокому потолку. – Отправляйся к Хозяину и получи Знак Огня!


Молодой ворон, быстроглазый и быстрокрылый вынырнул из мрачного угла и приземлился на центральном острове перед Корвусом Скарром. В статуе Идола было небольшое углубление, из него исходил непонятный свет, который испускала находящаяся там жидкость. Сикарисс прошептала юному ворону инструкции. Высоко подняв правое крыло, он окунул его в это углубление и держал его там, пока змея читала заклинание:

Знак и Свет Огня

Да войдут в тебя.

Если он померкнет,

Значит, ты повержен!

Молодой ворон держал правое крыло в жидкости, пока змея кивком не показала ему, что крыло можно вытащить. Тогда заговорил Корвус Скарр.


– Харрак! Всегда было семь Воронов-Огней! Теперь ты один из нас! Загляни в глаза Сикарисс!


Змея приблизилась, подобно молнии обвившись вокруг шеи новопосвящённого и уставившись ему в глаза. Она глядела на ворона, пока тот не начал оседать на пол. Корвус склонил голову, позволяя змее занять своё место, потом снова заговорил.


– Ярракках! Будешь ли ты жить ради Гибельных Огней? Умрёшь ли ты за них? Погибнешь ли ты по воле Огней?


Глаза ворона были прикованы к статуе Идола. Он бесстрастно ответил:


– Я живу, умру и буду убит ради Огней!


Теперь Корвус обратил своё внимание на медяниц, окружённых стражей. Голос тирана был яростным:


– Як-карра! Эти червяки оставили одного из моих Огней умирать в краснокаменном доме. Они ослушались своего Хозяина. Один из них должен встретиться с Велссом. Выбор за тобой, брат!


Новый Огонь пролетел над шипящими медяницами, лежащими на краю озера, и схватил одну из них за голову своими крепкими когтями. Сила жертвы была несопоставима с силой ворона. Рептилия бессильно висела в когтях ворона, направлявшегося в малую пещеру под восхищённые крики и шипение аудитории. Две оставшиеся медяницы отчаянно извивались, пытаясь ускользнуть, пока Виику не щёлкнул клювом на стражников.


– Хикка-ха! В озеро их!


Угольно-чёрные птицы мигом расправились с несчастными рептилиями. Надо сказать, что между рептилиями и птицами никогда не наблюдалось особой любви. Птицы вообще считали червяков низшей кастой. Сикарисс наблюдала, как две медяницы извивались в агонии, когда тонули в кипящей воде. Она выразила своё неодобрение, глядя вниз со своего «трона»:


– Не было никакой нужды убивать этих ползунов! Одного было бы доссстаточно! Мы потеряли сссразу трёх Огней!


Но Корвус не испытывал ни тени раскаяния, скорее наоборот: так он утверждал свою власть.


– Хакка! Кому нужны червяки? Если мы хотим вернуть времена былого величия, глаза Идола должны быть возвращены Огням! Не ты ли сама говорила это много раз?


– Мы не ссможем одолеть ссущессств из красснокаменного дома в битве, они защищены ссвоей крепосстью. Здессь недосстаточно хитрости и уловок, здессь необходим ссстрах. Если вселить сстрах, за ним обязательно посследует поражение. Сстрах – это самое мощное оружие из вссех ссуществующих!


Сикарисс попыталась повлиять на главаря Гибельных Огней.


– У меня есссть много змей, медяниц, травяных змей и таких, как я… Змеи – это ссамо воплощение ссстраха, ваше Вссемогущщество!


Корвус грубо сбросил Сикарисс с её насеста на землю.


– Яаааарк!!! Только моим воронам я могу доверять, и только они смогут вернуть Глаза Идола. Никаких больше рептилий, жаб, ящериц и змей… – Он замолчал, но вскоре заговорил вновь, словно в голову ему пришла очень хорошая мысль. – Разве что кроме одной конкретной змеи…


Полагая, что Корвус говорит о ней, Сикарисс одобрительно зашипела:


– Твоё ссслово – закон для меня, Вссемогущий! Ты не пожалеешь, что выбрал Ссикарисс!


Гигантский ворон резко щёлкнул клювом, давая понять, что говорил совсем о другом.


– Каччах! Кому нужна ты? Я говорил про Балисса!


Сикарисс свернулась кольцами от ужаса перед жутким именем.


– Балисс? Что ты ххочешь от этого монссстра?


Глаза ворона дико блеснули во тьме.


– Хааарк! Кто ещё нагонит страха на краснокаменный дом как не Злобный Балисс? Иди и приведи его сюда!


Снаружи день клонился к концу. Недалеко от входа в пещеры, с удобного наблюдательнго пункта на поросшей лесом стороне холма сидело тёмное существо, наблюдавшее на происходящим внизу.


Сорока Грив и её друг Инчиг летели медленно над самой землёй. Они следовали за тремя медлительными рептилиями – двумя травяными змеями и толстой жабой. Грив слышала среди птиц и рептилий все сплетни, касающиеся прошедшей миссии Огней, а Инчиг ничего не слышал. Они приземлились на стороне холма, свободной от деревьев, поджидая рептилий. Инчиг был полон любопытства.


– Ааакх! Зачем мы летим в этот старый карьер?


Грив выдержала паузу.


– Нет, это они собираются увидеться с Балиссом Убийцей. А мы лишь должны проследить, чтобы они выполнили приказ.


Инчиг, казалось, попытался слиться с травой.


– Балисс? Яр-рак, я не приближусь к этому монстру!


Грив отодвинулась, давая рептилиям проползти вперёд.


– Гаррах! Мы и не собираемся, всё, что нужно нам – это лишь смотреть. Иначе я предпочла бы полететь на юг. Говорят, что Балисс очень старый, слепой, но всё же это самая опасная гадюка среди всех существующих. Я слышала Сикарисс, она говорила, что кровь великого Асмодеуса течёт в его жилах.


Инчиг вздрогнул от ужаса.


– Кхарр! Кто же осмелится говорить с такой могучей змеёй?


Грив проглотила ещё одного муравья, кивнув вслед рептилиям.


– Полагаю, эти травяные змеи. – Она хитро хихикнула. – А жаба – это не что иное, как вкусное предложение…

Глава 10


Маленькая ежиха Фринтл уже вышмыгнула из Пещерного Зала. Она была готова выскочить из главной двери, когда Командор Роргус, возвращаясь из сада, поймал ее. Он отослал юную ежиху назад в Пещерный Зала, где ей нужно было подождать с остальными, пока не прозвонит колокол на завтрак. Фринтл вернулась, но только после того, как она пошепталась с несколькими помощниками с кухни.


Двинк поднял себя с мшистой ниши, который он и Биски заняли на ночь. Он зевнул, оглядывая Диббунов и молодежь, большинство из которых все еще спали в теплой тишине. Фринтл хихикала, пробираясь во временную спальню.


Услышав голос Двинка, она вздрогнула:


– Где это ты была, юная мисс?


Поднимая свою одеяло, Фринтл начала сворачивать его:


– А, я просто вышла наружу чтобы прогуляться, сегодня прекрасное утро, приятное такое, и светлое.


Вошел Амфри Колючка, протирая глаза он сонно улыбнулся ежихе:


– Добр'утро, Фринтл.


Она чопорно поджала губы:


– Ну, для тебя оно не доброе. Мастер Колючка, отец Аббат хочет вас видеть, и не после завтрака, а как только вы проснулись и встали. Так мне только что сказала Сестра Фиалка!


Амфри сел, обхватив голову обеими лапами:


– Иглы и Иголки, наверно это за то самое!


Биски спрыгнул с ниши, стаскивая Двинка за собой:


– Не волнуйся, друг, мы пойдем вместе с тобой, и замолвим за тебя словечко, если получится.


Аббат Глисэм решил увидеться с Амфри в саду. Восхитительное весеннее утро и яркие, цветущие деревья мало помогали развеять его тревогу. Глисэм повернулся к группе старших, присоединившихся к нему, грустно покачивая головой:


– О-хо-хо, как я ненавижу судить других, особенно молодежь. Мне это совсем не нравится.


Дедушка Амфри, Пробконос Колючка, сел на перевернутую тачку :


– Вы слишком мягкосердечны, Настоятель, лучше оставьте это мне. Я хотел повидать юного негодяя внизу, в моих погребах еще раньше, но малышка Фринтл сказала что он еще спал-посыпал. В общем, если вы разрешите, то я перекинусь с ним парой строгих словечек.


Глисэм благодарно улыбнулся:


– Спасибо вам, сэр, я очень признателен.


Брат Торилис фыркнул, издавая неодобрительный звук.


– Хмпф!


Лэрд Боузи, который также там присутствовал, протянул ему безупречно чистый, без единого пятнышка, душистый платок:


– Вот мой друг, держите, вы кажется поймали насморк, – он посмотрел как Торилис сухо удалился, затем подмигнул Глисэму, – Ой, это я что-то не то сказал?


В сад тяжелой походкой зашел Амфри, с Биски и Двинком по бокам. Он поклонился Аббату, указавшему на Пробконоса:


– Я думаю что твой дедушка хочет услышать что у тебя есть в своё оправдание, юноша.


Пробконос пристально посмотрел на Амфри:


– Ну?


Двинк немедленно высказался:


– Это была моя вина, прошлой ночью я сказал что он мог остаться спать в нашей спальне, потому что погода была плохая. До этой Сторожки так долго идти, со всем этим ветром, и дождем… и всем этим… – его голос угас, но Биски вмешался:


– Я тоже сказал ему остаться внутри, сэр, он ведь мог простудиться или получить насморк, вот видите.


Пробконос переводил пристальный взгляд с одного на другого.


-Я не стану повторять вам обоим дважды. Итак, юный Амфри, главные ворота вчера вечером были неосторожно оставлены открытыми, и оправдания у вас нет, так?


Амфри пробормотал, теребя свои лапы:


-Ворота были закрыты и заперты, когда я оставил их, сэр.


Сэмолус добавил:


-Он говорит правду. Должно быть их отворили злоумышленники.


Амфри взял себя в лапы. Встав в полный рост, он ясно и громко вслух произнёс:


-Возможно было и так, но это не оправдание. Ведь охранять те ворота в качестве привратника моя обязанность. А я этого не выполнил.


Я хотел бы попросить Вас принять мои извинения, сэр.


Кротоначальник одобрительно кивнул:


-Хурр, хорошо сказано, хрр, достаточно чтобы осознать ошибку. Так ведь, Пробконос?


Тот, к кому обращались, погладил свой подбородок.


-Хорошо сказано и достаточно правильно, но мы должны покончить с этим таким образом… Это мое мнение… Я считаю мы должны сократить обязанности Амфри


как привратника. А как наказание он должен вычистить подвалы, сверху до низу. Навести порядок так, чтобы нигде не было пыли и паутины.


Весь запас должен быть заново сложен. Каждая бочка, да даже самый маленький бочонок должны выглядеть опрятно. Двинк и Биски, вы


согласны что Амфри должен выполнить то, что должнен?


Оба юноши внимательно слушали.


-Да, сэр, и мы тоже сможем!


Колючка мрачно кивнул, потирая свой нос.


-Тогда вы можете помочь Амфри справиться с этой задачей.


Аббат Глисэм вздохнул от облегчения.


Аббат Глисэм вздохнул с облегчением:


– Отлично! Но кто будет охранять ворота?


Кротоначальник Галлуб поднял огромный копательный коготь:


– Хурр, хурр, я буду, зурр, в вашей сторожке самая удобная кровать которую я видел в своей жизни.


На губах Отца Настоятеля заиграла улыбка.


-До тех пор, пока вы не забудете про свои обязанности, храпя на ней весь день. Ну что ж, разрешаю!


Двинк махнул своим густым хвостом.


-Когда мы начинаем нашу работу?


Пробконос встал с телеги, серьёзно посмотрев на троицу.


-Прямо сейчас же, немедленно!


Амфри опустил голову.


-Вы знаете, с чего начать?


Галлуб подозвал их к Аббатству:


-На своих ошибках вы учитесь, а значит становитесь взрослее.


Сэмолус наблюдал, как они счастливо уносятся прочь.


-Вот они трое юношей, трое настоящих друзей!


Боузи покачал ушами.


-Да, они помогают друг другу. И в этом нет ничего неправильного. Это естественно.


Монах Скерпул приветствовал друзей в кухонном дверном проеме.


-Добрый день, юные разбойники, вы пришли помогать, исправляя свою ошибку?


Пробконос подошёл, следуя за ними.


-Хурр, они сами больше перепугались. Будут наводить сегодня порядок в погребе в наказание. А я в это время посторожу ворота. Кстати, я всё же непрочь полакомиться обедом.


Кротоначальник Галлуб вошел на кухню следом за ними.


– Хурр, боюсь…это самое…они не смогу поработать…значится…на кухне сегодня. Им…стало быть…придется провести…того…уборочку в погребах…хуррр-хуррр-хуррр. Прямо сейчас…значит…а они еще не завтракали.


Добрый монах наполнил три тарелки супом из большого котла.


– Хуррр…бедолаги, посидите…это самое…да поешьте моего…значит…бобового супа, а я пока…того…соберу вам какой-нибудь прровизии…стало быть…с собой.


Кротоначальник взял себе кружку ароматного супа и маленький каравай хлеба. Он помахал друзьям, выходя из кухни.


– До встречи…стало быть…я иду в сторожку…значит! Хуррр-хуррр, а вы, сорванцы…это самое…повеселитесь в наших погребах.


Погреба аббатства Рэдволл были старинными и весьма обширными. Биски положил сверток с едой, который дал им повар, на крышку бочонка. Он горько усмехнулся.


– Да тут нам работы на сезон-два, мне кажется!


Двинк уже начал исследовать содержимое свертка.


– Ничего себе, ребята, старина Скарпул дал нам столько, что хватит на все четыре сезона! Глядите, пироги с яблочно-ежевичной начинкой, пирожки с сыром и луком, целый ревеневый пудинг, и ячменные лепешки, и мед, и салат! Кто за то, чтобы перекусить?


Амфри вздохнул.


– Нет, не сейчас, Двинк, вначале нам нужно поработать.


– Вот это правильный настрой, сорванцы, вначале потрудиться, потом подкрепиться!


Пробконос стоял в дверном проеме.


– Я собираюсь в Большой зал, позавтракать. Но я еще вернусь посмотреть, как вы выполняете задание. Сейчас вы возьмете веники, швабры, ведра и тряпки, они лежат у моей комнаты наверху. Работайте на славу, и мы поладим.


Биски браво отсалютовал большому ежу-хранителю погребов.


– Отлично, сэр, откуда скажете начать?


Пробконос указал.


– Прямо от той дальней стены бокового погреба. Вытащите все бочки, сотрите с них пыль, убедитесь, что они хорошо закупорены, и проверьте, нет ли нигде течей. Подметите пол и стены, а потом поставьте бочки на место.


Он весело пошел прочь, что-то напевая себе под нос.


Амфри стер воображаемый пот с колючек.


– Ха, да я устал от того, что просто слушал этого старого ежаку.


Двинк вернулся к исследованию свертка с едой.


– Я только что заметил кое-что. Повар Скарпул не дал нам с собой ничего попить.


Биски широко усмехнулся, подмигнув Амфри.


– Интересно, почему, как ты думаешь, приятель?


Амфри был не склонен замечать светлую сторону дела. Он пожал плечами.


– Наверное, потому что мы в погребе, где полно всяких напитков. Пошли, возьмем веники и примемся за работу.


Боковой погреб находился довольно далеко от основного. Чтобы хоть что-то разглядеть, товарищам пришлось зажечь фонари. Но даже после этого в погребе было мрачновато, тени и расплывчатые силуэты сновали по стенам. Бочки, бочонки и бочечки всех форм и размеров были поставлены рядами от пола до потолка. Амфри двинулся в дальний угол, шлепнув лапой по груде стоявших бочек.


– Это пустые бочонки из-под эля. Давайте сотрем с них пыль!


Биски выдвинул разумное предложение.


– Отлично, мы можем выкатить их в проход. Они будут наготове для свежего Октябрьского эля.


Они вместе упорно трудились над бочонками, и Амфри пел песенку, которой он научился от своего дядюшки.

Чтоб хорошо, дружок, поесть,

Работай хорошо.

Окончил труд? Хвала и честь,

И с чистой ешь душой!

Лентяям нету места здесь,

Не время отдыхать.

Сиди без дела, лапки свесь,

Голодным ляжешь спать!

Работка ждет, обед далек,

Не смей «Устал!» скулить.

Хранитель погреба, дружок,

Хлеб должен заслужить.

Уставший вид, спина болит,

И ты вздремнуть не прочь.

А я был прав! За день устав,

Проспишь, как еж, всю ночь.

Возвращаясь с завтрака, к ним заглянул Пробконос. Он с одобрением кивнул, отчего его насадка сбилась на одну сторону.


– Хо-хо, отличная работа, ребятки! Выкатите последние две бочки и можете перекусить. Вот вам в награду бузинно-черничный сок.


Они с удвоенной силой выкатили оставшиеся бочки в проход, после чего сели пообедать.


Там, где устроились друзья, царила почти полная темнота. Возвышавшаяся рядом груда бочек закрывала свет фонаря. Амфри простонал.


– Ох, моя бедная несчастная спина трещит! Будь другом, встань и принеси фонарь, а то я даже своего собственного рта не вижу, как уж тут есть.


Биски устроился на мешке с песком, лежавшем на полу на случай падения бочонков из штабелей. Он усмехнулся.


– Сам вставай, лодырь ты этакий, я тоже устал!


Амфри не сдвинулся с места, решив попытать счастья с Двинком.


– Так не разговаривают с несчастным усталым зверем, чья спина просто раскалывается. Ты же принесешь фонарь, Двинк, старина?


Бельчонок негодующе ответил.


– Я бы угостил тебя пинком, толстый ты лентяй, если бы ты не был весь покрыт колючками.


Амфри зашарил в темноте. Он обнаружил открытый мешок с пробками и запустил одной в сторону Двинка. Та угодила бельчонку прямо в открытый рот.


– Тьфу! Кто это сделал?


С самым невинным видом Амфри указал на Биски.


– Это все он, он и в меня швырялся пробками.


Двинк бросился на Биски, который в ответ сделал то, чего бельчонок никак не мог вынести. Он защекотал кончик пушистого беличьего хвоста.


-Ай-яй-яй-прекрати-это-немедленно!


Биски отлетел прямо к Амфри. Двинк прыгнул на них обоих. Хихикая, щекоча, щипаясь и визжа, трое друзей катались по полу в полной темноте. Случайно они врезались в груду бочек, которая громыхнула и угрожаще накренилась.


-Поберегись, они падают!


Пустые бочки, падая и раскатываясь по погребу, издавали звук, похожий на грохот сотен барабанов. Громкий шум смолк, и вскоре снова воцарилась тишина. Двинк продвигался наощупь в темноте, взывая.


– Фонарь погас, эй, вы целы, ребята?


Хорошенько почихав и откашлявшись от пыли, Амфри произнес.


– Ух, бедная моя головушка трещит, но зато я сижу рядом с ревеневым пудингом, так что со мной все в порядке.


Двинк шагнул вперед, запнулся о бочонок и приземлился прямо к Амфри на колени.


– А где Биски?


Амфри пробормотал с набитым ртом.


– Не знаю.


Неуклюже ковыляя к проходу и спотыкаясь, Двинк схватил фонарь со стены и заспешил назад, крича,


– Биски, дружище, ты где, ответь!


В ответ раздалось сдавленное мычание.


– Нуууунх!


– Он там, я нашел его! – крикнул Амфри.


Двинк поднял фонарь, пробираясь через груды бочонков к дальнему концу стены. Амфри поставил прямо два бочонка, указывая куда-то вниз.


– Засвети фонарь, он где-то там!


В тусклом свете фонаря Биски был ясно виден. Он свалился в какую-то дыру в полу, его задние лапы болтались в воздухе.


Двинк нашел на стене крюк и повесил на него фонарь.


– Держись, приятель, мы идем. Амфри, сюда, давай оттащим эти бочки, чтобы мы могли добраться до него!


Позабыв об ущибах и царапинах, двое товарищей яростно откатывали бочки в сторону, пока не расчистили проход.


С большим облегчением Биски закричал.


– Сюда, дайте лапу, поглядите, что я нашел!


В углу обнаружился проход и небольшая каменная лесенка в пять ступеней. Выглянув наружу, Биски выпрямился, его глаза заблестели в свете фонаря, когда он указал на старинную железную дверь. Мышонок громко воскликнул.


– Поглядите же, это дверь, дверь с замочной скважиной. И знаете что?


Он поднял повыше какой-то предмет, его голос был хриплым от восторга.


– Я нашел ключ!

Глава 11


По-прежнему стояла ночь, но до рассвета оставалось не более двух часов. Сороки, Грив и Инчиг, сидели на травянистом склоне глубокого карьера. Это была старая каменоломня, служившая логовом аспидам много лет назад. Далеко внизу два ужа и жаба двигались ко дну каменоломни, обходя выбоины и большие лужи, оставшиеся после сильных дождей.


Инчиг с любопытством склонил голову.


– Рааак! Именно здесь живет огромный Балисс?


Грив указала на заросший пушистой сурепкой и белой ясноткой район у подножья северной стены каменоломни.


– Карраа! Под этими зарослями много потайных ходов. Там-то, в пещерах и туннелях, и живет Балисс.


Инчиг смотрел, как три рептилии прокладывают путь через заросли. Напыжившись от важности, сорока зашагала по склону карьера.


– Кайарр! Нам тоже надо туда идти?


Грив мрачно глянула на него.


– Йикк! Попробуй, если ты достаточно глуп. Я остаюсь здесь, чтобы сделать то, за чем нас сюда послали. Смотреть и ждать.


Инчиг, утратив всю свою напыщенность, уселся рядом с подругой.


– Хааайак! Мы должны выполнять приказы.


Жаба мигнула, глядя на черный провал прямо перед ней. От этого входа тянуло опасностью. Непонятный затхлый запах, полная тишина и непроницаемая темень. Жаба заковыляла прочь, но была резко остановлена беспощадными ударами тупоносых змеиных морд. Прежде ужи не обращали никакого внимания на свою толстую, раздувшуюся спутницу, время от времени просто убеждаясь, что она идет с ними и движется в нужном направлении. Разумеется, ничего не подозревающая жаба была тщательно загипнотизирована опытной Сикарисс. Но перед таинственным черным провалом жаба испугалась. У ужей тоже были свои приказы. Они безжалостно напали на перепуганную рептилию, шипя и кусая ее своими клыками. У несчастной жертвы не осталось никакого выбора; она неуклюже запрыгала вперед, спасаясь от острых клыков. Прямо в провал, неловко скатившись вниз по скрытому в темноте крутому склону.


Ужи отползли на небольшое расстояние. Они переплелись и причудливо изогнулись, замерев в такой позе. Притвориться мертвым считалось хорошей уловкой у ужей, которым угрожала опасность.


Жаба добралась до конца пологого туннеля. Почувствовав рядом присутствие чего-то, она тоже постаралась оставаться совершенно неподвижной. Однако, жабу выдало ее пульсирующее горло, которое, казалось, зажило собственной жизнью. Огромный, но тонкий раздвоенный язык нежно коснулся жабьей кожи. Голос невидимого существа прошептал почти ласково: «Баааалллиииссссс!». Затем гигантское тело метнулось вперед, сжав жертву в непреодолимых объятиях. За меньшее время, чем потребовалось несчастной жабе для того, чтобы скатиться по подземному склону, не осталось никаких следов ее существования. Ничего, кроме сытого шипения, эхом отразившегося вокруг. «Бааааллллииииссссс!».


В каменоломню медленно просачивался рассвет. Ранние солнечные лучи коснулись похожих на скалы стен, пересеченных прослойками крепкого и неяркого красного песчаника. Две сороки по-прежнему восседали на крае карьера. Грив дремала, но Инчиг был разбужен первыми лучами солнца. Он взъерошивал перья, раздраженно щелкая клювом.


– Краак! Что творится там, внизу, долго нам еще ждать? Ни следа этого чудовищного змея, вообще никакого движения! Погляди на этих двух ужей, они даже не шевелятся. Может, Балисс убил их, подкрался в темноте и укусил своими ядовитыми клыками. Как ты думаешь?


Грив была недовольна тем, что ей не дали поспать.


– Раккахакк! Ты что, никогда раньше не видел, как ужи притворяются мертвыми? Почему бы тебе не заняться тем, что и я, просто сидеть тихо и наблюдать? Если что-то произойдет, оно произойдет и без твоего ворчания. А теперь сиди тихо!


Инчиг был готов подчиниться своей разгневанной спутнице, когда он вдруг заметил какое-то движение внизу. Он стал подпрыгивать, расправив крылья и распушив хвостовые перья.


– Чаккачакка! Там что-то творится, гляди, гляди!


Грив с ужасом смотрела на происходящее внизу.


Из спутанных зарослей, закрывавших потайной лаз, показалась голова, огромная лопатообразная голова с незрячими, затянутыми бельмами голубовато-белыми глазами. Балисс застыл, пробуя воздух раздвоенным змеиным языком. Затем с плавной быстротой аспид выскользнул наружу. Змей был ужасен – темно-коричневого цвета, с V-образным узором на голове, соединявшимся с широкими узорами в виде зигзагов, покрывавшими всю его спину. Напрягая свои могучие чешуйчатые кольца, змей поднялся, лениво склонив колебавшуюся из стороны в сторону голову наподобие арки. Трепещущий язык пробовал на вкус тихий утренний воздух. Не обращая внимания на прикинувшихся мертвыми ужей, Балисс двинулся по дну каменоломни с гибкой неспешной грацией.


Инчиг лихорадочно пританцовывал на месте, громко каркая и смеясь.


– Карраках! Ты только погляди на этого змея, Грив, вот так громадина! Как ты думаешь, какой он длины? Аккарр! Должно быть, его туловище не тоньше ствола огромного дуба!


Грив встала в полный рост, браня Инчига.


– Болван, заткни свой клюв, утихни, ты, горланящий идиот!


Балисс остановился, вновь подняв свою чудовищную голову. Он уставился прямо на сорок на склоне карьера.


– Ветроптицы, зачем Корвуссс посссслал вассс ссссюда?


Инчиг прекратил свой безумный танец; он озадаченно посмотрел на Грив.


– Харраах! Откуда он знает, что нас послал Корвус Скарр?


Ответ дал сам Балисс.


– Кто, кроме ворона, пришлет падальщиков, червей и жабу в мои владения?


Грив отошла к самому краю склона, заметив, что голова змея следует за ее движениями.


– Хайаакх! Наш вождь хочет поговорить с тобой. Если ты пойдешь за нами и ужами, мы отведем тебя к нему.


Балисс кивнул, опуская свои громадные кольца на землю.


– Я знаю, где живет ваш госсссподин. Идите, ссскажите ему, что Балиссс вссстретится ссс ним. Завтра в полдень у реки, рядом ссс той березой, на которой ссссидят его дозорные. Я буду говорить с Корвуссссом. Сссступайте!


Грив свирепо посмотрела на своего товарища, поскольку Инчиг забормотал.


– Йаккарах! Да, мы можем идти, хорошо! А эти ужи, с ними что?


Огромный аспид пополз по дну каменоломни, возвращаясь к себе в логово. Обе сороки услышали небрежно брошенное им замечание.


– Идите, Балиссс позаботитссся о ваших ужах.


Инчиг, затаив дыхание, смотрел, как гигантский аспид заскользил к притворившимся мертвыми ужам.


Грив шлепнула его поднятым крылом. Он насупился.


– Айакк! За что?


Она приготовила крыло для второго удара.


– Раахаак! Наша работа здесь исполнена, ты же слышал Балисса. Полетели!


Когда сороки возвращались назад, Инчига по-прежнему снедало любопытство.


– Карра! Как ты думаешь, эти змеи спасутся, притворившись мертвыми?


Грив расхохоталась.


– Йакйакйак! Спасутся, спасутся, пока Балисс не сделает их мертвыми по-настоящему.


Инчиг недоверчиво ахнул.


– Раах! Змей ест змей?


Грив поглядела на блестящую от росы землю.


– Йахаар! Эта проклятая тварь сожрет что угодно.


***


По Рэдволлу быстро распространялись новости о найденных в погребах Аббатства потайной двери и ключе. А еще, само собой, слухи, в основном, разносимые диббунами.


– Отец настоятель сказал, что нам нельзя ходить в погреба к дяде Колючке, а то нас съедят Лупоглазища!


– Бурр, какие еще Лупоглазища?


– Хо, огромные ужасные чудища с острыми клыками и когтями!


– Хуррр…это…стало быть…правда, сестра Фи?


Сестра Фиалка не хотела, чтобы аббатские малыши решились бродить по погребам в одиночку. Она кивнула.


– Хм, если так сказал отец настоятель, то, я думаю, это правда. А теперь идите, помойте лапы перед едой.


Поскольку стоял теплый солнечный день, диббуны радостно бросились к аббатскому пруду. Там можно было вволю побрызгаться водой и поплескаться. Сестра Фиалка с трудом поспевала за ними, пыхтя от одышки.


– Идите, а не бегите, подождите меня, вам нельзя ходить к пруду без старших! Дагри, немедленно вернись!


Совет рэдволльских старейшин собрался в саду, чтобы расспросить Биски, Двинка и Амфри. Биски рассказал о произошедшем. Закончив рассказ, он застыл, глядя на то, как аббат изучает старинный ржавый ключ, подняв его повыше, чтобы хорошенько рассмотреть.


Сэмолюс искренне радовался этой находке.


– Ага, это тот самый ключ, о котором говорила загадка! Клянусь, он влезет в замочную скважину потайной двери с той же легкостью, с какой мой дедушка влезал в свою ночную рубашку!


Лэрд Боузи смахнул пылинку с манжеты.


– Во имя всех сезонов, при чем тут рубашка Вашего дедушки? На ней что, тоже была замочная скважина?


Брат Торилис презрительно фыркнул.


– Полнейшая чушь и дедовские сказки! Дверь наверняка проржавела так, что ее и не открыть.


Сэмолюс резко оборвал его.


– Дверь проржавела так, что не открыть, брат? Я бы сказал, что как раз это и есть полнейшая чушь. Предоставьте дело мне, в этом Аббатстве нет ничего, что я не смог бы починить, от разболтавшейся ножки стола до какой-то старой ржавой двери. А что касается дедовских сказок, то откуда, по-твоему, ты обрел свои знания о целебных травах и лекарствах?


Резкий выпад старой мыши застал брата Торилиса врасплох. Сэмолюс по-прежнему смотрел на него, решительно выпятив подбородок.


Командор Роргус встал между ними, пытаясь предотвратить ссору.


– Спокойно, товарищи, это только дружеская беседа! Пусть она такой и остается. Отец настоятель, а Вы что думаете по поводу дверей-ключей?


У аббата Глисэма уже сложилось определенное мнение с того самого момента, как трое юных друзей рассказали о своей находке. Для него было достаточно только увидеть счастье и волнение в их глазах.


– Друзья мои, здесь не может быть сомнений! Эти трое сорванцов должны найти то, что спрятано за потайной дверью…


Аббат Глисэм не успел договорить – Биски, Двинк и Амфри бросились к нему, обнимая его, хлопая по плечу и пожимая лапу.


– Добрый отец настоятель, спасибо Вам большое, сэр!


– Я знал, что Вы наш друг, отец настоятель, я знал это!


– Я обещаю, что мы наведем в погребах порядок сразу, как только сможем, отец настоятель!


Боузи высвободил аббата из объятий трех друзей.


– Погодите-ка! Если вы собираетесь открывать вашу дверь, я пойду с вами. Как защитник и воин Рэдволла и его обитателей, вот так-то!


Командор хлопнул горного зайца по спине.


– Отлично сказано, дружище! Я тоже пойду с тобой!


Сэмолюс был по-прежнему готов вступить в спор с любым, кто не согласен.


– Гм, вы никуда не пойдете без меня. Есть возражения?


Кротоначальник поднял тяжелую копательную лапу.


– Хуррр…вам…того…потребуется надежный крот…значит…если вы, сорванцы, полезете…стало быть…исследовать погреба…хуррр-хуррр-хуррр…


Глисэм покачал головой, восхищаясь Кротоначальником.


– Кто спорит со старым добрым кротом? Я думаю, это вполне здравая мысль. Ах да, еще кое-что…Мне кажется, что зверей для выполнения нашей задачи набралось вполне достаточно. Иначе все аббатство захочет пойти с вами!


Дружный смех встретил его слова.


Появилась белочка Перрит; приветливо улыбаясь, она присела в реверансе перед аббатом.


– Я надеюсь, они не собираются идти прямо сейчас, отец настоятель? Я думаю, им следует подождать до обеда.


Боузи подмигнул ей.


– О, Вы правы, красавица, кто же идет куда-то, не подкрепившись хорошенько?


Биски был так взволнован, что едва смог съесть весенний овощной суп и кусочек пирога с турнепсом, луком-пореем и пастернаком. Он попытался запомнить все советы, которые давали ему и его друзьям. Некоторые из них были весьма полезными.


– Вам понадобятся фонари. Смотрите, не забудьте заправить их и хорошенько проверить фитили.


– Да, и еще трут и огниво на случай, если фонарь погаснет.


– Веревки, говорю вам, возьмите веревки, они всегда пригодятся.


Повар Скарпул наморщил нос, глядя на Боузи.


– Хуррр…и еще еды…стало быть…на дорожку, чтобы…значит…подкрепиться, сэрр!


Боузи отвесил элегантный поклон повару.


– Я благодарю Вас за то, что Вы подумали о самом главном, сэр. Вы – замечательный зверь, вне всякого сомнения.


Ранним вечером вся группа собралась в погребе. Лампы освещали все вокруг, и звери сидели на полу, глядя на Сэмолюса. У подножья лестницы старая мышь трудилась над заржавевшей замочной скважиной потайной двери.


Биски, Амфри и Двинк вслух читали стихотворение, которое вспомнила сестра Файкария. Они громко декламировали:

Ты, Корво, мне расскажи,

Правду долго не держи.

Где теперь четыре глаза,

Разноцветные алмазы?


– Есть к загадке этой ключик,


Ключик есть и у замка.


Ты подумай-ка слегка!


– Ты, Корво, мне расскажи,


На разгадку укажи!


– Не выпускает, но впускает,


Здесь всё с начала начинают,


И вход, и выход тут бывает.


Найдёшь один – трёх не хватает!


– Ты, Корво, всё знаешь сам,


К дальним след ведёт местам!


Голова Сэмолюса показалась из-под лестницы. В одной лапе он сжимал изогнутую железную фомку, а другой стирал с лица пыль и хлопья ржавчины. Его агрессивное настроение еще не прошло.


– Эй, вы, нельзя ли потише, я не могу сосредоточиться из-за вашего крика! От вас здесь настоящее эхо, слышите!


Командор с сочувственным видом мягко шлепнул по полу хвостом.


– Похоже, пока что тебе не очень везет с этой дверью, Сэммо.


Старая мышь скрипнула зубами, демонстрируя предводителю выдр свою решимость.


– Я должен хорошенько сосредоточиться, старина. Я взломаю ее, вот увидите. Возможно, мне потребуется какое-то время, но этой старой двери не одолеть Сэмолюса Мастера. Ну уж нет!


Аббат Глисэм прижал палец к губам, поманив за собой трех друзей и Боузи. Они поднялись в Большой зал, недоумевая, что могло понадобиться Глисэму. Старая соня пересекла зал, попутно объясняя им.


– Вы, сорванцы, побудьте пока со мной. Если у Сэмолюса не получится открыть дверь, он не сможет обвинить в этом вас. Он славный парень, но сейчас немного раздражен. Да, лэрд Боузи, что Вы знаете о Мартине Воителе?


Заяц честно попытался вспомнить все, что знал.


– Это, часом, не тот зверь, что был воином Рэдволла до меня? Мне говорили, что он давно умер. Но я видел его изображение там, на гобелене. Славный отважный малый, да. Не хотел бы я быть его врагом в бою.


Они приблизились к нише, где висел старинный гобелен. На нем был изображен Мартин Воитель, дух аббатства Рэдволл, тщательно вышитый заботливыми лапами на века. Он был в полном доспехе, со своим легендарным мечом. Смелый, уверенный, гордый; хищники в ужасе разбегались от него во все стороны.


Биски смотрел на гобелен почти каждый день своей жизни. Он часто думал о том, как зверь может выглядеть таким отважным, но при этом таить в глазах доброту и веселье. Нередко маленький мышонок пытался копировать выражение лица Мартина, пока в один прекрасный день брат Торилис не решил, что у него нервный тик, и не начал лечить его горькими травяными настойками. Биски оторвался от своих воспоминаний, чтобы послушать то, что говорит аббат.


– У воина, вставшего на защиту других, должно быть лучшее оружие. Я знаю, Боузи, у тебя есть твоя скрипка-лук и стрелы, но в замкнутом пространстве, когда нужно драться влапопашную, от меча будет больше толку, согласен?


Горный заяц кивнул, но без особого энтузиазма.


– Согласен с Вами, есть те, кто предпочитает мечи. У меня и у самого когда-то был палаш. Но эти штуковины такие тяжелые, отец настоятель. Кроме того, сомневаюсь, что у вас найдется клинок.


Глисэм подошел к стене с гобеленом. Он вытащил меч из удерживавших его серебряных зажимов и передал Боузи.


– Это меч Мартина Воителя. Давным-давно, в былые времена барсук-владыка Саламандастрона выковал его из обломка звезды, которая упала с неба. Ты можешь взять его на время, чтобы защищать наше Аббатство и его обитателей.


Лэрд Боузи МакСкутта Лучник взял меч. Проверяя вес и балансировку оружия, он осмотрел его сверху донизу: от кроваво-красного камня в навершии до гладкой, обтянутой черной кожей рукояти, от изящного сверкающего крестообразного эфеса до покрытого гравировкой клинка с канавкой для стока крови. Весь меч словно светился изнутри, безжалостный, как зимняя вьюга, и острый, как смертоносный шип.


Боузи взмахнул мечом, выписав в воздухе восьмерку. Он вращал его так и эдак, пока клинок не загудел в его лапах. Опустив меч вниз, заяц начертил дугу сверкающей сталью и проворно перепрыгнул через клинок. На мгновение остановившись, он неожиданно сделал резкий выпад в сторону Биски и задержал меч в миллиметре от носа мышонка. Крутанувшись, Боузи молниеносно направил оружие на Амфри, крича, «Лучник МакСкуттаааа!».


Застывший от ужаса молодой еж стоял, не шевелясь, когда меч Мартина аккуратно срезал одну колючку с его головы. Боузи закончил свое представление тем, что поднес меч к губам и поцеловал его.


– О, малыши, это чудесный меч, и, мне кажется, я вполне с ним освоился. Клянусь мехом, вашему Мартину было легко быть воином – с таким-то красавцем клинком!


Аббат был в полном восторге от ловкости Боузи в обращении с мечом.


– Это было восхитительно, но ты сказал, что тебе не по нраву мечи. Тяжелые штуковины, так, кажется?


Горный заяц пожал плечами.


– Да, все так, отец настоятель, но я никогда раньше не брал в лапы такого чудесного меча. Давайте пойдем, посмотрим, как там продвигаются дела у нашего друга Сэмолюса.


Они были на середине лестницы, когда из погреба раздался оглушительный грохот. Забыв свою привычку, Глисэм прибавил шагу.


– Что это было? Надеюсь, никого не ранило!


Дверь была выбита. Сэмолюс стряхивал пыль с лап; казалось, его что-то сильно развеселило. Командор и Пробконос были заняты тем, что убирали с лестницы бочонок.


Сэмолюс объяснил друзьям, как он справился со своей задачей.


– Ха, чтобы открыть этот замок, мне бы потребовался целый день. Поэтому я просто скатил с лестницы бочонок Октябрьского эля, направив его на дверь. Иногда для того, чтобы достичь, победы, нет ничего лучше грубой силы, подкрепленной большим глотком доброго Октябрьского эля.


Пробконос поставил тяжелый бочонок прямо.


– Хух, впервые бочку моего эля использовали как таран! Но он от этого хуже не стал, верно?


Биски стоял рядом с упавшей дверью, принюхиваясь к воздуху, тянущемуся из темного коридора прямо перед ним.


– Странно, воздух здесь, кажется, довольно свежий. Обычно в старых закрытых туннелях воздух зловонный, затхлый и влажный.


Сэмолюс встал рядом с ним.


– Хм, а ведь ты прав! И что мы, по-твоему, будем делать, стоять здесь и нюхать воздух, или все же войдем, чтобы найти глаза Гибельных огней?


Это был грубо проложенный запутанный туннель, неожиданно изгибавшийся и опускавшийся под уклон. Кое-где попадались необработанные камни, но, в основном, стенки туннеля были земляные, с торчащими наружу корнями деревьев. В тех местах, где сквозь почву просачивалась речная и ключевая вода, спуск был скользким и влажным.


Боузи и Сэмолюс шагали впереди, а за ними следовали Биски, Двинк и Амфри. Командор и Кротоначальник Галлуб замыкали шествие. Держа фонари, они продвигались по тесному мирку пляшущих теней и свисающих древесных корней.


Командор задал вопрос.


– Эй, ребята, вы не против, если я спрошу, есть ли у нас какие-то подсказки, куда нам идти?


Кротоначальник хрипло рассмеялся.


– Хуррр-хурррр…хуррроший вопрос, господа, иначе мы…это самое…будем блуждать здесь…значит…без смысла и толку.


Боузи остановился на том месте, где проход немного расширялся.


– Давайте передохнем и посмотрим, что у нас есть. Вы, сорванцы, прочитайте-ка нам то стихотворение еще разочек.


Биски продекламировал стихотворение медленно и внятно.


Сэмолюс заскреб подбородок.


– Большую часть мы уже разгадали, это дверь и ключ, все понятно. Прочитай мне последние строчки, Двинк, может, вся соль в них.


Бельчонок подчинился.


– Не выпускает, но впускает,

Здесь всё с начала начинают,

И вход, и выход тут бывает.

Найдёшь один – трёх не хватает!

Ты, Корво, всё знаешь сам,

К дальним след ведет местам.

Командор заинтересовался одной из строчек в самом начале.


– И вход, и выход тут бывает. Что бы это могло означать, а?


Амфри объяснил ему.


– Мы это уже разгадали, это дверь. И вход, и выход.


Предводитель выдр продолжил.


– Тогда займемся следующей строчкой. «Найдешь один, трех не хватает». По мне так звучит, словно мы ищем всего один из драгоценных камней. А дальше Корво и все такое прочее. Что для нас из этого следует?


Биски прислонился к стене.


– Думаю, что ничего, там говорится, «К дальним след ведет местам», но не дается никаких подсказок, где именно искать.


Кротоначальник сморщил свой нос пуговкой.


– Может…стало быть…нам и надо это…как говорится…сделать. Просто…хуррр-хурррр-хурррр…идти по следу.


Сэмолюс хлопнул крота по спине.


– Ты прав, старина, мы пойдем по следу, увидим, куда же он нас приведет. Кто знает, может, прямо к глазу Гибельных Огней.


Боузи добавил.


– Так и поступим, только мне кажется, что мы должны поискать подсказки в этом туннеле, когда пойдем дальше.


Биски вскочил на лапы.


– По-моему, звучит разумно. А теперь быстро вперед! Или, точнее, медленно, чтобы хорошенько все осмотреть.


Казалось, они шагали целую вечность. Двинк споткнулся, оцарапав лапу о кусок кремня. Он пожаловался.


– Кто бы ни строил этот туннель, он мог бы, по крайней мере, сделать в нем нормальный пол.


Кротоначальник Галлуб промолвил.


– Хуррр…этот туннель…значит…строили не звери, он…того…появился сам собой, сэррр. Должно быть, его промыл…это самое…какой-нибудь подземный поток давным-давно.


Сэмолюс, несколько опередивший остальных, воскликнул.


– Идите сюда и поглядите, друзья мои!


Старая мышь стояла на развилке, там, где туннель разделялся надвое.


Старая мышь стояла на развилке, там, где туннель разделялся надвое. К Сэмолюсу снова вернулось его раздражительное настроение.


– Мдаа, к дальним след ведет местам, а? Два проклятых туннеля!


Кротоначальник развязал один из их заплечных мешков с провизией.


– Остановимся да…стало быть…перекусим, господа…Хуррр-хурррр…я…это самое…всегда говорил, пустое…значит…брюхо к ученью глухо…Хуррр-хуррр-хуррр.


Боузи плюхнулся на пол.


– О, Вы славный мудрый крот, это лучшее предложение, которое я только слышал сегодня.


Они ели в молчании, переводя взгляд с одного прохода на другой, пока Биски не сказал.


– Что будем делать, пойдем дальше все вместе или разделимся?


У Командора не было никаких сомнений на этот счет.


– Это бессмыслица – зайти так далеко и оставить один туннель неисследованным. Нам лучше разделиться на две группы, друзья. Только вот как разделить семерых на два?


Кротоначальник предложил.


– Я…стало быть…останусь здесь, на развилке, а вы…значит…трое…пойдете по одному туннелю, а вы…хуррр …по другому.


Боузи пожал плечами.


– С этим не поспоришь, хотя старина Галлуб может пойти с одной группой, а я останусь здесь охранять провизию.


Сэмолюс покачал головой.


– Останешься охранять провизию? Ха-ха, а кто останется охранять провизию от тебя, мой прожорливый друг? Нет уж, ты можешь пойти со мной и Двинки. Командор, ты возьмешь с собой Биски и Амфри. Так, Боузи, а какой туннель ты выберешь, левый или правый?


У предводителя выдр появилась идея.


– Пусть меч Мартина решает. Крутани его, Боузи.


Положив свой сверкающий меч на землю, горный заяц раскрутил его. Когда клинок прекратил вращаться, острие указывало на правый туннель. Кротоначальник подытожил.


– Вы…стало быть…несете меч, сэр, Вам…это самое…и идти по этому туннелю.


Амфри направился к левому туннелю.


– Потом все мы снова соберемся здесь. Удачи вам!


Без дальнейших церемоний группы зашагали по своим туннелям.


Кротоначальник сел у мешков с провизией, оставив себе один фонарь для освещения. Он провожал взглядом удаляющиеся огни фонарей обеих групп, пока они не исчезли из виду, и надеялся, что с его друзьями не случится ничего плохого.

Глава 12


Корвус Скарр не покидал свою пещеру в течение целого сезона. Однако сегодня утром он вышел на белый свет. Вожак Огней, окруженный воронами, уселся на высокой ветви березы, росшей у реки. Виику, главарь ворон, устроился на той же ветке, что и Корвус. Это было странное зрелище – черные птицы, обычно наполнявшие воздух своим карканьем и громкими криками, хранили молчание. Все глаза были обращены на север, в сторону верхушек деревьев. Виику первым заметил двух сорок.


– Краах, я вижу их, о Великий!


Грив и Инчиг опустились на нижнюю ветку, глядя на Корвуса снизу вверх. Инчиг молчал, предоставив объяснения Грив.


– Кайаах! Балисс будет здесь, когда Солнце поднимется в зенит, Повелитель!


Сегодня Корвус был без своей змеи-короны Сикарисс на голове. Рептилия предпочла остаться в подземном убежище. Большой ворон прикрыл глаза, как будто наслаждаясь приятным утренним теплом. Он говорил с Виику, не обращая внимания на сорок после того, как те сообщили ему то, что он хотел от них услышать.


– Крааак! Когда слепой приползет, ты выставишь всех своих ворон охранять вход в пещеру. Я думаю, Балисс не полезет к ним после того, как мы поговорим.


Виику бесстрастно глядел вдаль.


– Арра, как прикажете, Повелитель. Я жду Вашего сигнала!


Солнце поднялось в зенит над странным сборищем внизу. Легкий ветерок еле слышно шелестел листьями, шуршал песком на речной отмели. Корвус забеспокоился, увидев едва заметное движение на земле. Он щелкнул клювом, подавая Виику сигнал. Сейчас же в пещере зарокотали барабаны; воздух наполнился громким хлопаньем крыльев. Стая Корвуса Скарра полностью закрыла вход в пещеру, не допуская туда никого.


Медленно, величаво огромная лопатообразная голова рептилии показалась из травы и поднялась вверх, раздвоенный язык пробовал воздух на вкус. Барабаны замолчали, и у входа в пещеры снова воцарилась тишина. Заметив, как чудовищный аспид поднимается по стволу березы, Корвус перелетел на ветку повыше. Балисс заговорил.


– Птицы! Здесссь ссстолько птиц!


Ворон явно нервничал, он поспешно сказал.


– Йакарраа! Никто не пройдет в мои пещеры!


Огромный змей слегка отступил, свернувшись у подножья березы, его затянутые бельмами незрячие глаза повернулись в сторону того места, откуда раздался голос ворона.


– Зачем могучий Сскарр посссылал за Балисссом?


Ворон вернул самообладание.


– Хайаа! Пошли, и я расскажу тебе!


Взмыв с ветки, Корвус Скарр полетел прочь, громко хлопая крыльями, чтобы аспид мог проследить его дорогу. Когда он оказался вне пределов слышимости своих подчиненных, ворон спикировал на развилку вяза, поджидая Балисса. Не желая долго находиться в обществе устрашающего змея, он сразу перешел к делу.


– Арракаа! Эти ползуны из краснокаменного дома должны бояться моего имени. Они должны узнать, что Балисс на моей стороне, узнать, что такое страх. Ты можешь это сделать.


Голова рептилии качнулась взад-вперед.


– Балисс знает, что всссе на сссвете боятссся его, даже великий Ссскарр. Но чем я обязан такой чессстью, что ссстанет мне наградой?


Корвус завертел головой, словно опасаясь, что их подслушивают. Он понизил голос.


– Аррах! Когда глаза Гибельных Огней вернутся на свое место, ты будешь щедро вознагражден. Я прикажу моим воронам выгнать всех рептилий из моих пещер. Лягушек, жаб, ящериц, медяниц и травяных змей. Они будут твоими, делай с ними все, что заблагорассудится!


Балисс то лениво свертывался, то раскручивался – знак, показывающий, что он, кажется, доволен, таким щедрым предложением.


– Эти рептилии, ссссколько их там?


Корвус Скарр широко расправил крылья.


– Йахарр! Столько, сколько листьев на этих деревьях!


Чудовищный аспид медленно заскользил прочь, его последние слова заставили ворона вздрогнуть.


– Запомни одно: есссли ты обманул меня, Балиссс позаботитссся о том, чтобы твоя сссмерть длиласссь половину сссезона.


После великого змея Асмодеуса в Стране Цветущих Мхов не было такого ужасного аспида. Прожитые сезоны не повлияли на силу, ловкость или яд огромной рептилии. Более того, слепота Балисса только усилила его остальные чувства. Одним словом, она создала чудовище, устрашающее и бесстрашное, у которого не было естественных противников, только жертвы.


Корвус Скарр был очень доволен своим планом. Он полетел назад, в свой ужасающий пещерный мирок, не заметив одну крошечную медянку. Та пряталась у него над головой, притаившись в шелестящей листве величавого вяза. Как только Корвус Скарр улетел, змейка заскользила вниз по древесному стволу. Сикарисс была не просто украшением для головы – у нее тоже имелись свои глаза и уши в самых странных местах.


Другие глаза тоже наблюдали за тем, что произошло вне пещер. Высоко на склоне холма темный зверь видел все.


Таинственный наблюдатель медленно водил точильным камнем по лезвиям клинка странной формы. Ни Корвус Скарр, ни подслушивавшая его медяница так и не узнали, что за ними наблюдал зверь, собиравшийся покончить с ними, неважно, сколько времени это займет. Меч с двумя лезвиями тихонько свистел, когда по нему скользил точильный камень, меч темного мстителя, острый и смертоносный, как клыки любой рептилии.


Тарул, один из воронов-Огней, прятался на колокольне аббатства Рэдволл. Упрямая решимость удерживала его здесь; он поклялся не покидать краснокаменный дом, не взяв с собой пленника. Одного из маленьких ползунов, которых землелапые называли «диббунами». Но дела с самого начала пошли не так, как надо.


Сперва шел дождь, из-за которого все сидели взаперти. Настроение Тарула улучшилось, когда наступила хорошая погода. Однако, вскоре он понял, что он находится в неподходящем месте, заперт на колокольне, в то время как диббуны играли либо в саду, у пруда, либо у сторожки привратника. К тому же, за ними, как правило, хорошо присматривали.


Колокольня была не самым удачным укрытием, думал Тарул. По меньшей мере, четыре раза в сутки ему приходилось забиваться в самый дальний угол, спрятав голову под крыло. А все из-за толстого ежа по имени Колючка. Через определенные промежутки времени он приходил звонить в колокола-близнецы, в полночь, на рассвете, в полдень и на закате. Еще долго после его ухода в голове ворона раздавалось эхо колокольного звона.


Но и это было не все. Больше всего Тарула мучили голод и жажда. Один раз он уже совсем было собрался отведать плодов из сада, как вдруг заметил бродящего внизу длинноухого. Тарул очень боялся его, хорошо зная, как опасно странное заячье оружие, метающее острые металлические палочки.


Так что он оставался на колокольне, страдая от голода, мучаясь жуткой головной болью, но по-прежнему пребывая во власти тупой одержимости. Он думал о похвалах, которые достанутся на его долю, о том, как его назовут самым отважным из Огней.


Наконец, однажды утром толстый колючка не пришел звонить в колокола на рассвете. Тарул с надеждой взъерошил растрепанные перья. Решив, что ему может, наконец, улыбнуться удача, он подкрался к верхнему окошку башни, с нетерпением ожидая дальнейшего развития событий. В лучах золотого весеннего утра он наблюдал за тем, что происходило внизу. Шанс появился в полдень, когда большинство обитателей краснокаменного дома собрались в саду, чтобы перекусить. Оба его самых ненавистных врага, длинноухий и колючка, вместе с несколькими другими зверями, покинули сад, заторопившись внутрь.


Затем двое диббунов, поев, ускользнули в сад незаметно от старших. Тарул пришел в восторг, когда увидел, куда они направляются. Прямо на колокольню! Торопливо подпрыгивая, ворон укрылся между двумя колоколами, приготовившись спикировать вниз. К счастью, дверь внизу была неплотно прикрыта, и малыши легко смогли войти внутрь. Это были белочка Фарфф и совсем крошечный мышонок. Они направились к веревкам колоколов, и каждая схватилась за свою веревку, пытаясь тянуть изо всех сил.


Тарул решал быстро. В своем ослабленном состоянии он мог унести только одного пленника; что ж, он слетит вниз, убьет белку и схватит мышонка. Чем меньше зверь, тем меньше с ним трудностей. Ворон подавил смешок, прислушиваясь к болтовне внизу.


– Время обеда скоро пройдет, зачем нам звонить в колокол?


Крошечный мышонок потянул изо всех сил, но безрезультатно.


– Чтобы все знали, что влемя обеда. Давай, ленивый хвост, тяни сильней!


– Я и тяну сильней, а колокола не звонят.


Затем случилось непредвиденное. Сестра Фиалка заметила, что диббуны покинули сад, и пошла за ними. Тарул, подпрыгивавший на месте от восторга, ее не заметил. Толстенькая веселая ежиха тихонько подкралась сзади, напугав обоих диббунов.


Фарфф оскалила зубки, по-прежнему сжимая веревку.


– Грр, мы хотим позвонить в колокола на обед, сестра Фи.


Ежиха, помогая диббунам, протянула лапы и крепко схватилась за веревки.


– Ох, малыши, сперва вам надо еще немножко подрасти и хорошенько кушать за ужином, совсем, как я. Ну-ка, давайте все вместе. Раз…два…тяните!


Бабонгбонгггг!


Бронзовые бока колоколов Матиаса и Мафусаила (названных так в честь двух героев древности) ударили по голове Огня с обоих сторон. Тарул умер под эхо колокольного звона, звеневшего в его голове. Он свалился с балки, на которой он сидел, и, словно черный узел изорванных лохмотьев, рухнул с вершины колокольни. У сестры Фиалки хватило ума глянуть вверх. Она заметила, как сверху что-то падает, и успела оттеснить обоих диббунов назад к стене.


Укрывая их своим развевающимся балахоном, сестра Фиалка, оцепенев от ужаса, смотрела на мертвого ворона. Крошечный мышонок выглянул из-под полы одеяния.


– Хух, больше не звони в колокола.


Не подозревая о событиях, развернувшихся на колокольне, обе поисковые группы продолжали свое исследование двух мрачных туннелей. Командор, Биски и Амфри пробирались по левому проходу, избегая спутанных корней, текущей воды и валяющихся повсюду кусков кремня. Амфри выразил свои мысли вслух, когда товарищи шли вперед.


– Хух, надеюсь, мы не заблудимся, мы, должно быть, уже на несколько миль убрели.


Командор усмехнулся.


– Едва ли мы сможем заблудиться, здесь же всего один туннель, тот, по которому мы идем.


Толстого молодого ежа этот довод все же не убедил.


– Хм, а если туннель снова разделится надвое, тогда мы точно заблудимся, правда, Биск?


Мышонок фыркнул.


– Вот когда он разделится, Амф, тогда и будем думать. Ты настоящий старый брюзга, дружище!


Командор принюхался.


– По-моему, воздух здесь более свежий. Ты думаешь о том же, что и я, юный Биски?


Амфри перебил.


– Вы это к тому, что где-то здесь неподалеку выход на свежий воздух!


Предводитель выдр поднял фонарь повыше, подмигнув Биски.


– Да наш Амфри не такой неопытный салага, каким кажется. Помяни мои слова, однажды этот еж далеко пойдет.


Амфри уселся на пол, там, где было посуше, и растирал уставшие лапы.


– На сегодня я уже достаточно далеко зашел, спасибо, Командор! Давайте немного передохнем.


Биски и Командор присоединились к нему. С того места, где они устроились, туннель впереди казался им прямым, как стрела, без каких-либо изгибов или поворотов. Положив лапы на подбородок, Амфри мрачно заявил.


– Хух, этот проклятый туннель так и будет тянуться бесконечно.


Биски искоса глядел на туннель, разговаривая с предводителем выдр.


– Как Ваше зрение, Командор?


Тот пожал плечами.


– Не так хорошо, как раньше, а что?


Биски указал на туннель.


– По-моему, там вдали я видел свет. Может, это солнечные лучи просачиваются сквозь землю.


Прищурившись, Амфри глянул в сторону туннеля.


– Хм, ничегошеньки отсюда не вижу.


Биски уже встал на лапы, рванувшись вперед, за ним следовал Командор, на бегу торопя Амфри.


– Вставай, колючая спина, давай пойдем и посмотрим!


Биски спешил вперед, крича.


– Я был прав, это солнечный свет сквозь дыру в потолке. Скорей за мной, ребята!


Мышонок мчался с невероятной скоростью, обогнав своих спутников. Он выскочил к дыре, откуда пробивался золотистый свет. Там, наверху шевельнулась какая-то тень. Приложив лапы ко рту, Биски закричал.


– Эй, там, дайте лапу, мы из аббатства Рэдволл!


Обточенный камень размером с яблоко, прикрепленный к длинной вощеной лесе, ударил Биски по голове. Полуоглушенный, он рухнул навзничь, а леса обвилась вокруг него. Еще несколько похожих лес мелькнули в воздухе, совершенно спеленав Биски. Множество лап начали быстро вытягивать его сквозь дыру. Резкие голоса ликующе выкрикивали хором.


– Йик-йик! Мышака! Йихаа!


Командор не мог понять, что творится впереди. Слыша доносящиеся оттуда звуки, он спешил к дыре, через которую пробивался свет. Не такой быстрый, как предводитель выдр, Амфри ковылял за ним, обеспокоенно выкрикивая.


– Куда исчез Биски, с ним что-то случилось?


Почти у самой дыры Командор резко остановился.


Сквозь дыру в туннель спускались темные силуэты, множество теней. Опять раздался крик.


– Йихааа! Ещ-щ-щще добыча, дерш-ш-ши их, дерш-ш-ши их!


Неожиданно туннель заполонили враги. Во мраке Командор не видел, что это за создания. Действуя инстинктивно, он запустил свой фонарь в их передние ряды. Обернувшись, он сграбастал Амфри в охапку.


– Бежим отсюда, старина, живей!


Фьють! Оперенная деревянная стрелка вонзилась в правую лапу выдры. Вырвав стрелку из раны, Командор подтолкнул Амфри вперед.


– Их слишком много. Убираемся или нам конец!


Выдра и еж бежали изо всех сил, преследуемые пронзительно визжащей толпой.


– Ура! Дерш-ш-ши их, тащ-щщи их! Йихааа!

Книга вторая.

Потомки короля


Было ли прежде столь вороватое племя?


Глава 13


Было ли прежде столь вороватое племя?


Мало того, что в правом туннеле царила непроглядная темнота, так он еще и начал резко опускаться под уклон. Боузи, командовавший маленьким отрядом, остановился, уперся лапами в пол и, прислонившись к сырой каменной стене, посоветовал Сэмолюсу и Двинку.


– Ох, если и дальше туннель будет таким крутым, мы точно свалимся не пойми куда. Нам стоит привязаться друг к другу веревкой.


Двинк передал веревку, которую каждый из них обмотал вокруг талии перед тем, как продолжить спуск. Им повезло, что они все были связаны веревкой, потому что Двинк поскользнулся. Уронив свой фонарь, бельчонок в отчаянии громко закричал, промчавшись вниз мимо товарищей. Сэмолюс не успел его остановить. Он натолкнулся на Боузи.


– Тяни веревку, останови его!


Веревка дошла до конца, потом натянулась. Боузи схватился за каменный выступ, чтобы затормозить, и остановил Сэмолюса, прислонив его к стене. Они оба внимательно вглядывались вниз, видя, как огонек фонаря Двинка исчезает в никуда. До них долетел глухой взволнованный голос Двинка.


– Не отпускайте меня, тяните за веревку, я попытаюсь выкарабкаться отсюда. Не отпускайте веревку, держите ее крепче!


В свете фонаря Боузи заяц и Сэмолюс могли видеть, что они находятся на самом краю. Внизу виднелось огромное широкое отверстие, провал, казавшийся бездонным. Горный заяц крикнул Двинку.


– Эй, ты там в порядке, приятель, нам можно тащить тебя?


В голосе Двинка слышалось негодование.


– Я белка, Вы же знаете, я и сам смогу выбраться.


Сэмолюс не смог удержаться от ироничного вопроса.


– Если ты такой ловкий, то как же ты ухитрился упасть туда, а?


Двинк уже собирался было ответить, когда неожиданно прогремел оглушительный голос.


– Бойтесь глаза смерти и бездны погибших зверей! Уходите отсюда или умрите! Вууууух! Балисс!


Двинк выскочил на край провала быстро, как молния. Он спрятался за спинами друзей.


– Кто это сказал?


Вновь раздался голос невидимого создания.


– Ваша судьба предрешена, если вы не уйдете! Я – Глаз Смерти, я вижу все, внимайте моему слову! Вуууухууууу! Балисс!


Двинк испугался. Он прошептал Сэмолюсу.


– Там внизу все равно нет для нас ничего интересного, нам лучше послушаться его и уйти!


Но горный заяц был сделан из другого теста. Слегка придерживая Двинка за ухо, он крикнул в темноту.


– Эй, ты, а ну-ка убирайся отсюда! Глаз Смерти, клянусь бабушкиным передником! Я – лэрд Боузи МакСкутта Лучник, храбрый воин, я никого не боюсь! И если я не ошибаюсь, твой голосок уж больно смахивает на птичий. Так что послушай меня, ты, старина Смертеглаз, видишь мой клинок?


Он взмахнул мечом Мартина Воителя в свете фонаря, и клинок засверкал и заблестел во мраке.


– Послушай-ка меня, мой друг, я отрублю тебе крылья этой чудесной штучкой и выкину тебя в твой собственный колодец.


Мягкий зеленый свет вспыхнул под дальним сводом каменного карниза. Приближаясь, он становился все ярче и ярче. Сэмолюс сглотнул, увидев, что свет движется к ним.


– Великие сезоны, у какого создания может быть такой огромный глаз?


Боузи не слишком-то почтительно легонько подтолкнул его локтем.


– Тише, старина, посмотрим, что он сам скажет!


Из темноты с большой неохотой вразвалочку вышла неясыть, сжимавшая в клюве огромный изумруд. Уронив камень на землю, филин прижал это драгоценное сокровище одной из своих крепких лап с четырьмя когтями прежде чем обратиться к Боузи.


– Отрубить мои крылья, так Вы, кажется, сказали, сэр? Увы, это уже сделали до Вас. Мне остается только ковылять, так что взмах Вашего меча будет для меня милосердием. Мое имя Алуко, добро пожаловать в мое жилище, каким бы оно ни было. Прошу вас, скажите мне, что вы делаете здесь, под землей?


Сэмолюс, испытывая жалость к филину, все же не смог сдержать любопытства.


– Мы можем задать тебе тот же вопрос, Алуко.


Филин глубоко вздохнул; по-видимому, он собирался ответить. Однако, неожиданно его голова резко повернулась, почти описав круг, а темные глаза тревожно вспыхнули.


– Я мог бы все рассказать Вам, друг, но сейчас у меня нет времени. Быстрей, они идут!


Он заковылял прочь по карнизу.


Боузи крикнул вслед ему.


– Кто идет, о ком ты говоришь?


Алуко вернулся, чтобы забрать свой камень.


– Крашеные из второго туннеля. Я не знаю, почему им вздумалось нападать на меня в этот раз, но их много, нам придется спрятаться. У меня пещерка в дальнем конце этого карниза. Туда они никогда не осмелятся зайти, следуйте за мной!


Крики и вопли врагов, отраженные эхом, уже были слышны, когда Двинк заговорил.


– Из второго туннеля, говоришь? Там были трое наших друзей и еще крот, ожидающий на развилке.


Боузи начал карабкаться вверх по туннелю.


– Как видишь, мы должны идти туда и помочь им. Сколько бы там ни было этих самых Крашеных, я собираюсь спасти моих друзей.


Алуко полез вслед за зайцем.


– Тогда я с вами, лучше быстро умереть, чем влачить свою жизнь в этом месте. Кроме того, если мы заставим их отступить обратно в левый туннель, у меня там найдется ловушка, которая их остановит. За мной, я знаю дорогу!


К сожалению, филин, не способный летать, сильно замедлил продвижение. Алуко ковылял по каменному коридору, а его новые друзья еле-еле тащились за ним. Пронзительный визг Крашеных постепенно становился громче.


Решив поскорее разобраться, что происходит, Боузи отпихнул филина.


– Мне лучше поторопиться, пока не слишком поздно!


Он рванулся вверх по туннелю на звук.


Впереди показался свет фонаря. Это были Кротоначальник Галлуб и Амфри, поддерживающие Командора. Предводитель выдр бессильно обвис у них на лапах.


Крики врагов почти заглушали все вокруг, когда Боузи подскочил к Командору.


– Ох, что с тобой, старина?


Сильная выдра вздрогнула.


– Не время для бесед, товарищ, у нас на хвосте целая толпа дикарей.


Показался Алуко вместе с Сэмолюсом и Двинком, освещавшими путь фонарями. Филин торопливо подозвал зверей.


– Скорей, скорей, назад к карнизу. Моя пещерка в дальнем конце карниза. Я попробую задержать их, пока вы отходите!


Боузи увидел толпу темных силуэтов, надвигающуюся на них из темноты, кричащую, визжащую и вопящую. Вытащив меч Мартина, горный заяц встал рядом с филином.


– Я с тобой, приятель, никто не скажет, что лэрд МакСкутта бросает товарищей на поле боя.


Пока остальные звери тащили Командора в безопасное место, Алуко поднял фонарь, прошептав Боузи.


– Они боятся меня, предоставь это мне.


Держа большой изумруд перед зажженным фонарем, филин испустил душераздирающий крик, эхом отразившийся в туннеле.


– Вууух! Балисс Глаз Смерти видит все! Вууухууу!


Крашеные мгновенно замолчали, затоптавшись на одном месте, словно раздумывая, что делать. Алуко прошептал Боузи.


– Давай-ка медленно отходить, пока они так стоят.


Толпа хищников замерла на мгновение, а потом ей пришлось снова двинуться вперед, поскольку задние ряды напирали на передних. Боузи взмахнул мечом, его клинок в свете изумруда прочертил жутковатую зеленую дугу. Затем горный заяц выкрикнул свой боевой клич.


– Еулалиааа! Лучнииик! Я воитель с гор! Еулалиааа! Лучниииик! Я пошлю вас к адским вратам!


Алуко вновь завел свою песню про Глаз Смерти, а Боузи продолжал выкрикивать боевой клич. Казалось, это произвело ожидаемый эффект. Они торопливо пятились назад, по-прежнему выкрикивая ужасные угрозы.


Но это длилось недолго. Двоица почти была в безопасности, когда главарь Крашеных сердито завопил.


– Дерш-ш-ши их! Убейте, пока не убеш-ш-шали! За ними!


Филин и заяц были вынуждены бежать, спасая свои жизни, а за ними топала толпа хищников.


Логово Алуко находилось в дальнем конце глубокого ущелья. Продвигаясь по одному вдоль узкого края по тропинке, окружавшей бездну, друзья по мере сил пытались помочь Командору. Наконец, переводя дыхание, они достигли убежища и уселись за сталагмитами, находившимися перед домом филина.


Достав нож, Сэмолюс отрезал от своей рубашки несколько полос ткани и передал их Галлубу, Двинку и Амфри.


– Соберите побольше камней и гальки, тут они повсюду, и сделайте себе пращи. Ком, оставайся тут и отдыхай, а мы не можем оставлять Боузи и Алуко одних лицом к лицу с этими бандитами. Вперёд!


Командор попытался подняться, но нога беспомощно подвернулась опять.


– Гарр! Из-за этого дротика, что попал мне в лапу, я не могу наступить на ногу! – Снова примостившись на сталагмите, он указал вдаль. – Эгей, друзья, вон они приближаются! Дайте-ка мне тоже пращу!


Боузи и Алуко достигли узенькой тропы, хищники преследовали их по пятам. Филин скомандовал своему напарнику:


– Двигайся по левой тропе, а я по правой. И берегись дротиков!


Горный заяц медленно продвигался по карнизу, прижимаясь спиной к каменной стене и стараясь не думать о бездонной расщелине прямо перед ним. Один Крашеный выскочил на карниз, заряжая стрелкой свою духовую трубку. Он злобно усмехнулся Боузи.


– Йихааа, попалш-ш-шя, кролик, Гэдик ш-ш-штреляет без промаха!


Кусок известняка угодил ему в шею. Крашеный булькнул и рухнул в пропасть.


Раздался веселый голос Сэмолюса.


– Я тоже, негодяй. Давайте, подходите, кто следующий?


За этими словами последовал залп камней из пращ, и защитники начали ободрять Боузи и Алуко.


– Спокойней…стало быть…господа, мы вас прикроем…значит…пока вы…это самое…не будете в безопасности.


Хищники столпились на краю провала, и их главарь приказывал им наступать.


– Ш-ш-штреляйте, ш-ш-штреляйте! Ш-ш-ш-хватить! Йик-йик-йик!


Командор схватил фонарь и встряхнул его.


– Расступитесь, ребята, в нем еще есть масло!


Встав, опираясь на сталагмиты, Командор подбрасывал фонарь вверх-вниз своим сильным хвостом. Холодный воздух засвистел, когда он метнул зажженный фонарь. Тот взмыл ввысь и пересек темный провал, как комета. Хищники столпились на краю слишком плотно, чтобы увернуться. Снаряд с грохотом разорвался среди них, его стенки из горного хрусталя разбились вдребезги, и горящее масло брызнуло на головы врагов. Вопли были оглушительными; трое Крашеных, пылая, рухнули прямо в темную бездну. За первым фонарем последовал второй, брошенный могучими копательными лапами Кротоначальника. Двинк собирался было метнуть туда и третий, но ему помешал Амфри.


– Не бросай этот, он у нас последний!


Боузи и Алуко добрались до безопасного убежища. Горный заяц спрятал меч в ножны.


– Спасибо вам, друзья мои, я думаю, этим негодяям был преподан хороший урок.


На дальнем конце карниза царил хаос, еще несколько Крашеных свалились в провал, когда толпа ринулась прочь от языков пламени. Вожак шайки оглушительно кричал, катаясь на спине и пытаясь потушить тлеющие подхвостье и хвост.


Раскрашенная черно-зелеными красками самка, опутанная лозами и ветками кустов, взяла командование на себя. Держа в лапе духовую трубку, она раздавала приказы.


– Назад, назад, вш-ш-ше назад! Тащ-щ-щите Чигида ш-ш-ш ш-ш-шобой!


Алуко указал когтем.


– Это Чигид, их главарь. Он поймал меня и подрезал мне крылья, чтобы я никогда больше не мог летать. Как жаль, что пламя не убило этого маленького злого крысеныша!


Двинк смотрел, как враги отступают от края провала.


– Так значит, Крашеные – это крысы?


Филин кивнул.


– Да, маленькие дикие древесные крысы. Они не хотят, чтобы кто-то узнал, кто они на самом деле, поэтому раскрашиваются с лап до головы в зеленый и черный и опутывают себя разными лозами и ветвями для маскировки. Но их много, они жестокие и злые!


На глазах Амфри невольно появились слезы.


– Да, и они забрали бедного Биски, нашего друуугаааа!


Командор в отчаянье приложил ко лбу обе лапы.


– Да, это моя вина, я не смог им помешать.


Боузи ободряюще похлопал по крепкой выдриной спине.


– Ты не должен винить себя, дружище, держу пари, что ты сделал все возможное, чтобы спасти сорванца. Но не бойся, я спасу Биски от этих разбойников. Да, а за свои злодеяния они у меня еще поплачут, даю вам слово МакСкутты!


Алуко искоса посмотрел на зайца с недоверием.


– Храбро сказано, сэр, но когда только, скажите на милость, это произойдет?


Вмешался Амфри, его колючки топорщились в праведном гневе.


– Как можно скорее, даже прямо сейчас.


Глаза филина расширились.


– Прошу прощения, но, по-вашему, это разумно?


Двинк вскочил, заряжая камнем пращу.


– Разумно? Нет времени беспокоиться о том, разумно это или нет, нам надо вытащить нашего друга Биски из лап этих негодяев!


Кротоначальник Галлуб покачал головой, глядя на бельчонка.


– Этот филин…стало быть…неглуп, послушаем…значит…его, господа!


Зная, что кротовья логика неопровержима, Сэмолюс согласился с Галлубом. Он кивнул Алуко.


– Продолжай, друг.


Филин взъерошил перья на груди, пустившись в объяснения.


– Я знаю, это может звучать ужасно, но забудьте на время о спасении вашего друга. Сейчас наша главная задача – как спастись самим. Подумайте над этим. В туннеле наверху ждет целая армия Крашеных, жаждущая нашей крови. Поверьте мне, вы не продержитесь и секунды. Я знаю их вожака, Чигида, его обжег огонь разбившегося фонаря. Значит, он не успокоится, пока не повесит ваши выпотрошенные трупы на своем дубе с пятью верхушками. Я был пленником Крашеных в течение многих сезонов, я знаю, кто они такие. Они поклянутся отомстить вам за своих любой ценой.


Сэмолюс задал вопрос.


– Но как ты спасся от Крашеных? И еще один вопрос – где ты достал глаз Гибельных огней, тот большой зеленый камень, который ты носишь с собой?


Алуко положил камень так, чтобы свет фонаря заставлял его гореть зеленым огнем. Изумруд был размером с голубиное яйцо, совершенно гладкий и искусно отполированный.


– Как я убежал от этих дикарей, долгая история. Сперва я прыгнул в дыру рядом с дубом с пятью верхушками. За мной неслись четыре десятка Крашеных, и я карабкался вперед, как сумасшедший. Я никогда раньше не был в туннелях, поэтому я вслепую пробирался вперед, в полной темноте, не зная, куда туннель приведет меня. Я начинал уставать, а они прибавили ходу и были почти у меня на хвосте. Бежавшие впереди несли с собой зажженные факелы. Сразу за поворотом я врезался прямиком в запертую дверь. Должно быть, я закричал от боли и потрясения. В этот самый момент они сунулись за поворот, держа в лапах факелы. Вдруг туннель озарился зеленоватым светом из камня, прикрепленного к двери посерединке. Увидев это и услышав мои душераздирающие крики, они повернулись назад и бросились прочь. Я слышал, как они вопили, «Балисс! Балисс!».


Я очень испугался, ведь я слышал о гигантском аспиде Балиссе. Поэтому некоторое время я лежал неподвижно. Когда ничего не случилось, я встал и поднял факел, который уронил один из моих преследователей. Когда я снова зажег факел, я огляделся вокруг.


Там были только я сам, закрытая дверь, огромный зеленый камень и больше ничего. Я долго сидел там, недоумевая, пока не разгадал ту загадку. Эта дверь, должно быть, вела в логово аспида. Видно, Крашеные и решили, что Балисс убил меня.


Так, я решил не дожидаться, пока змей сожрет меня, поэтому я взял факел, схватил зеленый камень и заспешил прочь. Когда я думал, что где-то неподалеку крадутся Крашеные, я начинал ухать и кричать, «Балисс». Должно быть, это сработало, потому что я остался один. Я нашел укрытие на другой стороне провала, где и жил в одиночестве, пока не пришли вы, друзья мои.


Двинк с сочувствием поглядел на филина.


– Наверно, это ужасно, жить здесь, внизу в темноте, где и есть нечего.


Алуко чуть застенчиво прищурил свои огромные глаза.


– О, я не голодал, я и сам довольно мстительный, знаете ли. Если умеешь охотиться, добыча всегда найдется, коли не быть слишком разборчивым.


Амфри с благоговейным ужасом уставился на филина.


– Так ты говоришь, что ел Краше…


Сэмолюс тактично перебил его.


– Хорошо, хорошо, это понятно. Ага, значит, этот камень был прикреплен к другой стороне двери. Ха, а мы выбили ее, и не обратили на нее внимания, и полезли искать в туннели. Эта дверь ведет не в змеиное логово, Алуко, она ведет в погреба аббатства Рэдволл.


Филин испустил долгий протяжный вздох.


– Аббатство Рэдволл, если б я только знал! Как вы думаете, тамошние звери впустили бы меня внутрь? Я бы очень хотел побывать там.


Кротоначальник Галлуб похлопал филина по изувеченному крылу.


– Ну конечно, сэр, Вы можете там…стало быть…поселиться вместе с нами, если…значит…хотите!


Алуко, казалось, совершенно переполняла благодарность.


– О, спасибо Вам, друг, это было бы просто чудесно, моя мечта сбывается. Спасибо Вам большое!


Двинк зарядил пращу камушком. Не целясь, он метнул его в темную бездну.


– На твоем месте, старина, я бы не торопился с благодарностью. Мы нашли то, что искали, блестящую бесполезную побрякушку. Искали глаза Гибельных огней и куда это нас привело, а?!


Обычно добродушный бельчонок, Двинк удивил всех своей вспышкой гнева.


– Это привело нас в ловушку, в подземелье за мили от аббатства, к толпе дикарей. А что касается моего друга, то мы даже не знаем, жив ли он еще. Вот куда привела нас охота за этим дурацким камнем!


Он схватил изумруд, завопив,


– Выкину его вниз, в пропасть, там ему и место. Видеть его больше не могу!


Он размахнулся, готовясь бросить глаз Гибельного огня, когда меткий пинок легкой лапы Боузи опрокинул его на спину. Горный заяц взял изумруд, своей лапой удерживая Двинка на полу.


– Спокойно, приятель, не кипятись. Я придумал план, как нам выбраться отсюда. И этот милый камушек – часть моего плана. Ну, кто со мной или вы так и будете сидеть здесь с лицами, как у старушек, у которых подгорели пироги?


Командор схватил свободную лапу Боузи.


– Клянусь сердцем, приятель, мы с тобой!


Горный заяц поправил свои изящные манжеты.


– Садитесь все рядышком и послушайте меня, храбрецы, мы поступим вот так!

Глава 14


Через какое-то время поздним вечером Биски пришел в себя. Острая боль в кончике хвоста заставила мышонка закричать. Его мучил крысенок примерно одного с ним возраста, Крашеный. Одного взгляда хватило Биски на то, чтобы оценить положение. Его передние лапы были привязаны к ветке над его головой, высоко на вершине огромного дуба с пятью верхушками. Крысенок снова ущипнул его за хвост, посмеиваясь над собственной шуткой.


– Йиккачикка, я ш-ш-ъем тебя, мыш-ш-шака!


К счастью, задние лапы Биски были не связаны. Он резко пнул врага, попав ему в живот. Хищник, согнувшись пополам с громким криком «ух», рухнул с ветки, на которой сидел. Он зацепился хвостом за маленькие ветви внизу, завывая.


– Уааааа! Мыш-ш-шака хочет убить Джега, на помощ-щ-щь, мамочка!


Старая крыса, по-видимому, мамаша Джега, начала продираться сквозь листву вместе с тремя другими крысами. Она рявкнула приказ своим спутницам.


– Тащ-щ-щите малыш-ш-ша Джега ш-ш-шюда, ш-ш-шкорей, ш-ш-шкорей!


Пока они лезли выполнять ее приказание, она начала свирепо царапать спину Биски.


– Ещ-щ-ще раз поднимеш-ш-шь лапу на моего Джега, я выцарапаю твое ш-ш-шердце и глаза тош-ш-ше, ш-ш-шлышиш-шь?


Мышонок изогнулся от боли, но она продолжала терзать его, пока он не закричал.


– Прекратите, я слышу, пожалуйста, прекратите!


Мучение прекратилось, поскольку крыса начала помогать остальным вытаскивать наверх своего сына. Утерев его слезы, они посадили крысенка на широкую ветку, на безопасном расстоянии от Биски. Все они принялись гладить и утешать его, поглядывая на пленника.


Биски изучал их; он слышал о Крашеных прежде, но встретился с этими дикими хищниками впервые.


Они выглядели как существа из какого-то давным-давно прошедшего времени, первобытные, слишком маленькие для крыс, но очень жилистые и верткие. Их зубы были остро заточены, а в носы вставлены кости, в качестве украшений. Крашеные покрывали свои тела густой растительной краской, черной и темно-зеленой. Все виды разнообразной растительности, сорняков, лоз, листьев и лиан, увивали их с ног до головы как юбки, килты и плащи, заканчивая маскировку. По шорохам и непрерывному хождению туда и сюда, Биски решил что в дубе с пятью верхушками и близлежащих деревьях должно быть огромное количество этих хищников. В конечном счете получалось свирепое племя варваров.


Мать Джега, Тала, крепко обняла своего сына, злобно вглядываясь в Биски. Джег надулся и выпятил нижнюю губу:


– Та мышь удалила меня в зиво-о-от, а я ему не делать ничего!


Биски сердито вскричал:


– Ты гадкий лжец, ты меня кусал!


Тала выхватила длинный ивовый прут из лап какого-то Крашеного и хлестнула Биски по лицу:


– Заткнись, кто прощ-щил табя говорить, мыш-ш-ш?


Джег издал булькающий вопль, уловку которую он часто использовал что бы настоять на своем. Он указал на Биски грязным когтем:


– Плохая мыш-шака! Ты долшен быть уб-б-бит! Я хочу его убитым, Мамочка Тала, дай Джегу уб-бить плоху-мыш-шаку!


Тала погладила тощие ушки сына, успокаивающе шепча:


– Но-но, твой Папочка Чигид никогда ниш-шего не ховорил об уб-бийстве мыш-ш-шаки, тебе надо шпросить его!


Джег сразу впал в неистовство. Вырвавшись из материнских объятий, он взобрался на ветку и принялся стряхивать вниз веточки и листья.


– Мой папочка вош-ш-шдь, я ему на тебя наш-ш-шалуюсь. Позволила мыш-шаке ударить меня в ш-ш-шивот и не даеш-ш-шь мне его приконч-ч-чить. Ты плохая мамочка, плохая! Мой папа побьет тебя за вшше это.


Биски вздрогнул, когда желудь угодил ему в глаз. Глядя на избалованного юного хищника зажмурившись, Биски пробормотал.


– Хотел бы я в один прекрасный день оставить тебя наедине с братом Торилисом, он бы шустро научил тебя хорошим манерам.


Тала спустилась вниз, к входу в туннель, чтобы встретить мужа. Она взяла нескольких своих подружек с собой, оставив трех охранять пленника.


Биски проверил веревки, подергав их. Они были слишком крепко завязаны, чтобы убежать. Он проверил их снова, но, получив удар ивовым прутом, сдался. Мышонок висел, поникнув головой, пытаясь не обращать внимания на ушибы и царапины, и думая, как там его друзья.


В аббатстве Рэдволл двое диббунов, Фарфф и крошечный мышонок, стали героями сезона. Сестра Фиалка отрицала всякое участие в гибели ворона на колокольне. Толстенькая, веселая ежиха, она была очень добросердечной и не могла признать свою роль в убийстве любого живого существа, неважно, друг это или враг. Так что на всю славу могли претендовать двое диббунов, что они и сделали, нимало не заботясь о скромности или правде. Ворона выставили перед главными воротами, чтобы затем вытащить его за ворота и сбросить в канаву. Рэдволльцы рассматривали его, с благоговейным ужасом обмениваясь замечаниями по поводу его величины и свирепости.


– Хуррр-хуррр, посмотрите…значит…на когти этой птичищи!


– Да, а клюв-то, а клюв? Представь, каково это получить таким клювом!


Крошечный мышонок, завернувшись в плащ на десять размеров больше, чем надо, гордо расхаживал взад-вперед, не подпуская зрителей поближе. Он размахивал поварешкой, избранной им в качестве меча, и крышкой от кастрюли, заменявшей ему щит.


– Лучше не подходите близко, он может вас поланить!


Фарфф тоже была вооружена, она выбрала для себя принадлежащий повару Скарпулу небольшой вертел для овощей, которым она тыкала в сторону мертвого ворона, мрачно бормоча.


– Хорошо, что Амфри не звонил в колокола, иначе эта птица его бы утащила.


Вскоре у ворот оказался брат Торилис, жаловавшийся аббату.


– В самом деле, отец настоятель, долго ли еще будет продолжаться такое возмутительное зрелище? Не лучше ли будет вытащить это наружу7 Мне делается дурно, даже когда я просто смотрю на него.


Аббат Глисэм был вынужден согласиться с Торилисом.


– Да, ты прав, брат, я просто хотел дать нашим маленьким воителям минуту-другую славы. Мистер Колючка, Вы не поможете нам с братом вытащить это за ворота и бросить в канаву?


Пробконос послушно кивнул Глисэму.


– Конечно, отец настоятель, но я и сам справлюсь, вам, джентльзвери, не надо пачкать лапы, предоставьте это мне.


Брат Торилис вздохнул с облегчением, зная, сколь неприятно для него было бы прикосновение к мертвому ворону.


– Спасибо Вам большое, хранитель погребов, я Вам премного обязан.


Маленький мышонок ворчливо вмешался.


– Это наша лабота, моя и Фалфф, мы вытащим его за волота!


Сравнив размеры диббунов и ворона, аббат с трудом скрыл улыбку. Он взял их обоих за лапы.


– У меня есть идея получше, почему бы нам не устроить праздник у пруда в честь наших великих воинов, а?


Повторного приглашения не потребовалось. Двое победителей ворона, окруженные толпой друзей, устремились к пруду, крича и визжа,


– Праздник, праздник! Рэдвооооооолл!


Брат Торилис пошел вслед за аббатом; глядя на несущихся диббунов, он сказал с осуждением.


– А когда же идти спать? Ведь уже вечер.


Сестра Фиалка, хлопнув его по спине, едва не сбила его с лап.


– О, если ты устал, брат, ты можешь отправляться в кровать прямо сейчас, тебя здесь никто не держит. А мы устроим вечеринку!


Аббат Глисэм подмигнул веселой ежихе.


– Отлично сказано, дружище, а ну-ка, давай наперегонки!


Брат Торилис сурово посмотрел в сторону их удаляющихся спин, после чего продолжил свое размеренное, неторопливое шествие.


Повар Скарпул уже знал о предстоящей вечеринке, поэтому приготовил все для чудесного праздника в саду. Белочка Перрит разложила еду на плетеных циновках из тростника. То, что в этот раз они сидят не на стульях и за столом, было для малышей в новинку. Более того, когда аббат и старшие звери сели с ними на траве, повар Скарпул вызвал взрыв ликования среди аббатской малышни, обратившись к отцу настоятелю так, как будто тот был непоседливым диббуном.


– Веди себя прилично, Глисэм, вымой…стало быть…лапы, малыш. Дагри, ты…значит…присматривай за этим озорником, чтобы он…это самое…не прыгал тут у нас!


Ответ Глисэма вызвал еще большее веселье.


– Что, это я –то прыгаю? Да вам после этого вчетвером меня не поднять!


Еще не успев даже толком отведать чудесных яств, диббуны вскочили и начали плясать, дергая за невидимые колокольные веревки и топая своими лапками в такт только что придуманной песенке. Крошечный мышонок выкрикивал строчки, которые (во многом благодаря помощи сестры Фиалки) он сочинил. Недостаток мелодии и ритма песня компенсировала переизбытком громкости.


– Хо, мы ворона злого убили сейчас!

Убили сейчас! Убили сейчас!

Мы – дерг за веревки, он рухнул на нас,

Рухнуууул…на…наааас!

Противная птица хотела нас съесть!

Хотела нас съесть! Хотела нас съесть!

А мы – за веревки, хвала нам и честь!

Рууухнул…на…наааас!

Не сделает больше худого он нам,

Об пол колокольни башка пополам!

Бом-бом! Динь-дон! Звенеть каждый рад!

Злодей ухнул вниз, и ликует набат.

За воротами Пробконос Колючка тащил тело ворона в канаву. Когтистые лапы торчали вверх. Обернувшись к мертвой птице, огромный еж-хранитель погребов схватился за них и начал тянуть. Его насадка сбилась на подбородок, когда он взялся за дело. Поправив ее, Пробконос вытер лоб , рассказывая мертвой птице о своих мыслях.


– Уххх! Я и не думал, что ты такой тяжеленный! А ты…прошу прощения, был преизрядным мешком с перьями. Хух, надо было позволить отцу настоятелю и Торилису помочь мне.


Стоя в открытых воротах спиной к канаве, большой еж продолжал свою одностороннюю беседу с погибшим вороном. Он и не подозревал, что за его спиной из канавы поднялась огромная голова. Чувства Балисса уловили запах и движение. Голубовато-белые глаза огромного змея затуманились, когда он поднялся и ударил с молниеносной быстротой.


Внизу в туннелях Чигида, главаря Крашеных, переполняла ярость и боль. Боль, вызванная кипящим маслом, которое обожгло его хвост и подхвостье. Ярость, вызванная желанием перебить тех, кто причинил такую боль столь чувствительным частям его тела. Стоя позади своей банды, он орал на подчиненных, пока в туннеле не загудело эхо от его крика.


– Йааар йигалиг! Болваны! Ш-ш-шлабаки! Назад ш-ш-шкорей, ш-ш-шхватите их и убейте! Убейте их всех, ш-ш-шдерите кожу, сош-ш-шгите так, как они обош-ш-шгли Чигида! В бой!


Теснимые задними рядами, передние ряды Крашеных медленно и осторожно двинулись к карнизу над бездной.


Прячась за сталагмитами, закрывавшими убежище Алуко, друзья слышали вражеские кличи.


– Йееее! Ш-ш-шхватить их! Уб-бить их! Йееееех!


Закрывая свет последнего фонаря, оставшегося у друзей, Командор мрачно прошептал.


– Держитесь, парни, похоже на то, что к нам валит в гости целая толпа хищников. Пращи у вас заряжены?


Лапы Двинка дрожали от волнения, но он храбро ответил.


– Так точно, в моей четыре камня!


Боузи похлопал бельчонка по спине.


– Ты храбрый парнишка. Только запомни, не стрелять, пока я не скажу. Это касается вас всех.


Кротоначальник Галлуб с умным видом кивнул головой.


– Хуррр, надеюсь…стало быть…Ваш план сработает, сэррр!


Горный заяц беззаботно ответил.


– О, он должен сработать, поскольку другого у меня нет.


Вопли врагов становились громче, приближаясь. Амфри Колючка начал быстро раскручивать пращу.


– Нам уже можно стрелять?


Сэмолюс потрепал мордочку Амфри.


– Терпение, молодой зверь, делай, как сказал Боузи, жди!


Рев наступающих Крашеных достиг крещендо. Неожиданно он сменился криками отчаяния и призывами остановиться.


– Йааааг, ш-ш-штоять! Вш-ш-ше назад, вш-ш-ше назад!


Способный видеть в темноте, Алуко восторженно заухал.


– Вуууухууу! Немало злодеев свалилось вниз, прямо в пропасть!


Боузи начал раскручивать пращу, заметив.


– Ага, пролитое фонарное масло бывает очень скользким, я рад, что они это забыли. Сейчас, парни. Огонь!


Каждый защитник положил в свою пращу столько камней, сколько туда уместилось. Они обрушили град снарядов на противника. Боузи кричал.


– Заряжайте как можно быстрее, не останавливайтесь!


Обернувшись назад, он прошептал филину.


– Алуко, ты можешь найти нам одного негодяя, которого можно взять в плен?


Огромные глаза филина расширились, Алуко указал.


– На самом деле я могу найти двух негодяев, попавших в беду. Один валяется оглушенный на каменном карнизе, другой цепляется за край провала.


Заяц с восхищением улыбнулся.


– Мне бы твое зрение, дружище! Ты не можешь выбраться наружу и приволочь нам одного из них?


Алуко ответил без промедления.


– Только не заденьте меня этими камнями, и я приволоку вам обоих.


Он вышел на узкий каменный карниз, опоясывающий пропасть. Кротоначальник последовал за ним.


– Я…это самое…с Вами, сэр, помочь…значит…Вам!


Командор сложил горсть камней в дальнем конце пещеры.


– Удачи, ребята, поторопитесь, мы прикроем вас огнем. Не бойтесь, мы возьмем выше!


Потеря передних рядов и неослабевающий град камней заставили Крашеных мгновенно отступить. Алуко схватил визжащую крысу, уцепившуюся за край карниза. Одним движением огромных когтей филин поднял хищника вверх. Оглушив его ударом крыла, Алуко потащил его назад, в пещеру.


Кротоначальник схватил другого Крашеного за хвост и тоже потащил его за собой.


– Ты…это самое…пойдешь со мной!


Не слыша боевых кличей с другой стороны пропасти, Боузи приказал прекратить огонь. При свете фонаря они усадили обоих пленников на землю. Обе раскрашенные древесные крысы в страхе прижались друг к другу. Схватив их за уши, Сэмолюс резко крутанул их, чтобы привлечь внимание хищников. Боузи вытащил из ножен меч Мартина и поднес лезвие к мордочкам пленников.


– Слушайте мои слова хорошенько, вы, голодранцы. У вас есть всего два выхода. Или я выкину ваши уши, хвосты и лапы в пропасть, после того, как отрублю их, естественно. Остальные части ваших тел тоже не замедлят туда отправиться. О, какая жалость, могу вам сказать, что это вам не понравится. Ну, так вы готовы послушать то, что я скажу о втором выходе, который спасет ваши никчемушные жизни?


Две раскрашенных черным и зеленым головы яростно закивали.


Настроение главаря банды Чигида не улучшилось, когда он увидел, что его разбойники трусливо удирают с пустыми лапами. Он начал колотить их камнем на тонкой леске.


– Йиккайик! Идиоты, туп-пиццы! Ш-ш-што случилось?


Один отчаянно храбрый голос осмелился ответить.


– Чигид, там ш-ш-шкользко, пролитое маш-ш-шло, и многие наш-ш-ши ш-ш-шкатились вниз. Они ш-ш-швыряли в нас камни, и мы отош-ш-шли. Мы не мош-ш-шем до них добраться.


Чигид оскалил свои острые зубы, рыча.


– Дубины, тащ-щ-щите пеш-ш-шок и землю, кидайте их на маш-ш-шло! Чииичааа! Я долш-ш-шен делать все ш-шам, шкорей за мной, я покажу им!


Чигид и бегущие за ним крысы не успели достигнуть края провала, как начались крики. Это были вопли Крашеных, страдавших от невыносимой боли. Рыдание, визжание, вой и мольбы о пощаде Это произвело ожидаемый эффект – Чигид и его банда остановились, шерсть на их затылках встала дыбом от ужаса, когда крики снова продолжились.


– Ииик! Йоваааргх! О нет, прош-ш-шу тебя, великий Балиш-ш-ш! Оуооуоууу! Нет, прош-ш-шу тебя, не делай этого! Йииииккк!


Испуганный шепот пробежал по рядам хищников.


– Балиш-ш-ш утащ-щил их, огромный аш-ш-шпид Балиш-ш-ш!


– Балиш-ш-ш терзает их до ш-ш-шмерти!


Вопли сменились жалобным стоном.


– О нет, Балиш-ш-ш, пощ-щ-щади нашшш! Аааа!


Чигид схватил ближайшую крысу и начал трясти несчастного.


– Балиш-ш-ш! Ты нич-ч-чего не говорил мне о Балиш-ш-ше!


Один из хищников указал трясущейся лапой


– Ш-шмотри, вошдь…Балиш-ш-ш!


Крики прекратились. На другом конце пропасти крысы увидели огромный мерцающий зеленый глаз. Зазвучало ужасающее шипение, отражающееся эхом от стен пещеры.


– Балиссссссс! Я чую запах древессссных крысссс!


Это было выше сил всех хищников, не исключая Чигида. Они бросились отступать в беспорядке, каждый за себя, каждый пытаясь протолкаться назад в туннель первым. Чигид как вожак рванулся на свою предыдущую позицию в арьергарде, который теперь стал авангардом. Каждый боялся Балисса – а банда хищников в подземном туннеле, как это выяснилось, боялась его больше всех.


Алуко крепко пожал лапу Боузи.


– Отличный план, сэр, и он сработал как надо.


Лэрд Боузи поморщился, освобождая свою лапу из острых когтей филина.


– О, сущая ерунда, давай-ка выбираться отсюда, пока нам никто не мешает.


Лапа Командора, в которую попала отравленная стрелка, снова могла двигаться, хотя он по-прежнему прихрамывал, когда шел по туннелю вместе с помогавшим ему Кротоначальником Галлубом. Обоих пленников, связанных пращами, заставили идти первыми. Боузи с мечом наготове весело следовал за ними.


– Ведите нас, мои немытые красавицы, если там будет засада, вы узнаете об этом первыми.


Это потребовало какого-то времени, но в конце концов они достигли развилки туннелей, один из которых вел прямо в аббатство, а второй, который теперь был по правую лапу от них, туда, где захватили Биски. Кротоначальник уселся на тот камень, на котором он раньше сидел, поджидая друзей.


Алуко устроился рядом с ним, указывая на низкий потолок, который он мог почти достать краешком крыла.


– Видите ту выемку, вон там? Она образовалась, когда этот камень упал.


Он указал на огромный валун, на котором сидели он сам и Кротоначальник. От него осталась большая впадина в потолке туннеля. Филин продолжил.


– Я сбросил его вниз, подцепив за края. Чуть сам при этом не убился.


Сэмолюс поднял фонарь повыше.


– Это ты к чему, приятель?


Алуко пожал плечами.


– Я хотел завалить вход в этот туннель, чтобы Крашеные не добрались до меня. Но я не мог, потому что без хищников я бы умер с голоду. Но теперь мы можем завалить его, чтобы они никогда больше не сунулись сюда.


Боузи кивнул.


– Отличная идея, приятель, если мы хотим, чтобы твои хищники больше не беспокоили нас.


Галлуб стоял на валуне, ощупывая его. Он обследовал вмятину, кивая со знанием дела.


– Вы…стало быть…хуррр-хуррр-хурррошо придумали, сэррр! Все, что…значит…нужно, это скатить этот ваш камень да перекрыть…это самое…вход, и вся недолга. Времени много не нужно, я…это…и сам справлюсь.


Сэмолюс развел лапами.


– Так сделай это, дружище, и пойдем домой. Что скажете, ребятки?


У Командора не было никаких сомнений на этот счет.


– Верно, парни, пойдем дальше по туннелю, нам пора выбираться отсюда.


Галлуб, спрыгивай, как только он начнет шататься.


Алуко плотоядно уставился на двух плененных Крашеных.


– А с этими злодеями что сделаем?


Боузи указал на туннель, ведущий к логову Крашеных. Он одарил обеих крыс прощальным шлепком меча.


– Я считаю до трех, и если вы будете здесь, я отдам вас филину. Раз…


Двое хищников, по-прежнему со связанными лапами, унеслись по туннелю, на ходу врезаясь друг в друга.


Кротоначальник Галлуб погрузил свои могучие копательные когти в землю вокруг камня, проревев.


– Выбегайте из туннеля, он вот-вот обрушится!


Они бросились назад, вжимаясь в каменные стены. Кротоначальник Галлуб с недюжинной силой толкнул камень. Ничего не произошло. Он толкнул снова, и вновь ничего не произошло. Схватившись поудобнее, дюжий Кротоначальник толкнул камень вверх и бросил вниз. Камни, земля и древесина затрещали. Галлуб подпрыгнул, выкатившись из туннеля.


Вуууух! Буууум! Трааах! Баам!


Алуко сбило с лап потоком сжатого воздуха, вырывавшегося из заваленного туннеля. Неожиданно все вокруг погрузилось во тьму и наполнилось пылью. Прикрывая лица, друзья съежились на полу, пока не воцарилась тишина. Командор поднялся, кашляя от пыли, и взял фонарь. Боузи оглянулся и вздохнул в изумление.


– Великие сезоны, соль-супешник, вы только поглядите на это!


Туннель был целиком и полностью завален землей, щебнем, камушками и могучим стволом старого бука, провалившегося сквозь крышу туннеля.


Сэмолюс протер покрытый пылью изумруд краем рубашки.


– Никто никогда здесь больше не пройдет! Отлично, ребята, давайте назад, в старый добрый Рэдволл, осталось уже недолго. Курс – домой, а, Командор?


Предводитель выдр повернулся к Двинку, который стоял, уставившись на пыльный завал на пути в туннель.


– Эй, там, дружок, что с тобой, старый ты салага?


Слезы катились по грязному лицу бельчонка.


– Мы только что потеряли наш последний шанс спасти несчастного Биски! Я его больше не увижу…


Боузи хлопнул Двинка по плечу.


– Ну что еще за ерунда? Как только я доберусь до аббатства и быстренько сооружу себе что-нибудь перекусить, я мигом спасу вашего Биски, не дрейфь! Выше нос, парнишка!


Слезы Двинка хлынули с новой силой.


– Но мы даже не знаем, где он!


Боузи сдул пыль со своих некогда чистых манжет.


– Ну что ты такое говоришь? Эти ваши хищники держат Биски на каком-то дубе с десятью верхушками, где-то там.


Алуко поправил Боузи.


– Это дуб с пятью верхушками, там они держали меня в плену.


Командор потрепал Двинка по ушам.


– Точно, и тому зверю, который не найдет в лесу дуб с пятью верхушками, его и собственная верхушка не нужна.

Глава 15


По-прежнему привязанный к одной из верхних веток дуба с пятью верхушками, Биски дернулся, когда камешек ударил его в ухо. Джег, сын Чигида, главаря Крашеных, швырнул еще один камень. На этот раз Биски увидел его приближение – он успел втянуть голову в плечи и увернуться от камешка.


– Чи-хи-хи-хи! Я попаду в ш-ш-шледующий раш-ш-ш, мыш-ш-шака, выбью твой глаш-ш-ш вот этим!


Джег взобрался на верхние ветви дуба, пытаясь спрятаться среди листвы, но Биски по-прежнему видел его.


Мышонок пожаловался трем крысам, охранявшим его, но единственным ответом, который он получил, был удар ивового прута. В остальном, охранницы не обратили на него ровным счетом никакого внимания. Устроившись там, где камни не могли их задеть, они болтали и сплетничали. Все это оставляло мышонка на милость его мучителя. Он не успел заметить приближение следующего камня, и тот ударил его по связанной лапе. К счастью, лапы Биски совершенно онемели из-за тугих веревок, и он почти не почувствовал боли.


Решив показать, что он думает о молодом Крашеном, Биски с презрением окликнул его.


– Что, вот этот не выбил мой глаз, тупица. Эй, мазила! Ух, да ты и в озеро не попадешь, даже если будешь в нем тонуть.


Джег не привык, чтобы с ним разговаривали таким образом. Прыгая на верхних ветках, как сумасшедший, он сбросил вниз веточки и листья, а также пару кое-как пущенных камней.


– Мыш-ш-шака, мыш-ш-шака, тупая тупонош-ш-шая мыш-ш-шака!


Несмотря на всю плачевность своего положения, Биски не мог не ухмыльнуться избалованному юнцу. Он продолжал дразнить Джега.


– Тупая тупонош-ш-шая мыш-ш-шака? О, дорогуша, на твоем месте я бы сначала поучился правильно разговаривать. Но ты еще будешь говорить нормально, когда перестанешь быть малышом, крошка Джегси-вегси!


Это переполнило чашу терпения Джега. Взревев от гнева, он метнулся к Биски и начал пинать и бить свою беззащитную жертву. Самая большая из охранявших его крыс грубо отпихнула Джега прочь:


– Йихих! Твоя мамо-шшка приказала его не трогать!


Джег злобно укусил её за лапу, освободясь из цепкого захвата. Он рванулся обратно, попутно срывая зло и на Биски, и на охраннице:


– Йи-хи! Вот только подож-жди, мои мамош-шка и папуля придут и убьют тебя за то, что ты меня тряш-шла!


Охранница молчала, отведя глаза. Было опасно становиться врагом юной древесной крысы. У Джега всегда и на всё было своё мнение, и поступал он всегда по-своему. Медленно он выбирался из листвы, в его глазах разгорался злобный огонёк по мере того, как он приближался к Биски. Юный мышонок нервно сглотнул, пытаясь оставаться спокойным.


Внезапно тишину прорезал крик:


– Йеехиии! Чигид вернулся! Чигид вернулся!


Крашеные появлялись отовсюду, спускаясь по веткам деревьев и присоединяясь к крикам:


– Чигид вернулся! Чигид вернулся! Йеееееееа!!!


Джег и охранники уже, похоже, дрались, когда крики достигли и их. Биски облегчённо вздохнув, радуясь неожиданному спасению.


Несмотря на лысую голову и обгоревший хвост, Чигид пытался выглядеть достойно и величественно. Крысы подняли его на верхушку пятиглавого дуба. Он сделал всё, чтобы выглядеть раненым воином.


– Яггах! Уберите свои лап-пы! Я пострадал на войне!


Крысы тут же начали подносить сухой мох и траву, чтобы угодить вождю. Однако, сидеть он всё равно не мог, поэтому лёг на живот.


Тала, его супруга, попыталась приложить листья на ожоги, жалостно приговаривая:


– Ай-ях, тебе больно?


Вождь сжал зубы:


– Безмозглая, мож-жет надо сжжечь твой хвост, чтобы ты это поняла?


Тала мудро предпочла промолчать и отошла в сторону. Зато Джег бросился к отцу, вопя:


– Папоч-чка вернулся!!!


– Аггаааарх! Убирайс-ся!!!


Вождь отвесил сынку увесистый пинок, попав тому по подбородку, отчего Джег лишился чувств. Он свалился с ветки на землю, где и остался лежать без сознания. Чигид глянул на окруживших его крыс:


– Дайте мне травяного отвара, затем дайте спать!


С места, где он был привязан, Биски мог наблюдать всё происшествие. Он понял, что его друзья нанесли крашеным неплохой урон, и был очень рад, что крысы больше никого не пленили. Также он был очень рад, что Джег получил такой неожиданный урок. Но боль в его жестоко связанных лапах затмила всё остальное.


Сон не шёл к юному мышонку. Когда сгустилась темнота, он закрыл глаза и опустил голову. Вдохнув дыма, шедшего от костра, разведённого внизу, Биски пришёл в себя. Он уже почти провалился в забвение, где ничего не чувствовал. Потом его подбородок поднялся вверх, потому что к нему приставили деревянный кувшин. Это сопровождалось словами стражника:


– Пей, мышшь, теперь ты пей!


Благодарно, он жадно пил воду, пока кувшин был возле его рта. Потом его убрали, а мышонок почувствовал, что ему в зубы сунули толстый мягкий корень с другим приказом:


– Ешшшь! Если он упадёт, другого не получишшь!


Прижав подбородок к плечу, Биски закрепил корень и жадно впился в него зубами, определив, что это дикий пастернак. Он раньше никогда не пробовал сырого пастернака, да и вообще не был поклонником овощей. Но вкус был очень приятный, поэтому мышонок съел корень почти без остатка. После этого Биски наконец-то провалился в сон.


Один раз ночью его разбудили взволнованные крики. Открыв глаза, он увидел четыре дрожащих огонька, летящих сквозь лес внизу. Крашеные голосили.


– Огни! Ш-ш-шхватить Огни! Ш-ш-штреляйте в них, ш-ш-штреляйте!


Поднялся шум и гам, но он не продлился долго, и в Лесу Цветущих мхов снова воцарилась тишина. Биски был слишком измучен, чтобы разбираться во всем происходящем, и снова провалился в сон.


Позднее ночью та ветка, к которой он был привязан, стала дергаться вверх-вниз. Биски снилось, что он снова в спальнях Рэдволла, и Двинк прыгает на его кровати. Он сонно пробормотал, не открывая глаз.


– Возвращайся к себе на койку, пока не пришел брат Торилис.


Рассвет окрасил небо, и в лесах эхом разносились птичьи трели. Биски закашлялся, когда дым от костров стряпающих внизу Крашеных угодил ему в ноздри и в рот. Чей-то голос рядом прошептал ему прямо в ухо.


– Эгей, старина, и долго ты тут болтаешься?


Рядом с Биски точно так же, как он, к ветке был привязан взъерошенный юный зверь, облаченный в полосатую косынку, короткий килт и широкий пояс с пряжкой. Незнакомец кивнул мышонку и ворчливым голосом продолжил.


– Они сюда меня ночью приволокли, тебя как звать-то?


В компании этого зверя Биски почувствовал себя не таким одиноким.


– Я Биски, из аббатства Рэдволл. Думаю, ты слыхал о Рэдволле?


Незнакомец почти радостно подмигнул ему.


– Ну конечно, слыхал. Меня звать Даббл, я землеройка из Гуосима. Ты знаешь, что такое Гуосим, а, Бриски?


Биски подмигнул ему в ответ.


– Меня зовут Биски, а не Бриски. Рад познакомиться, Драббл. Я знаю, что означает Гуосим, по первой букве от каждого слова. Партизанский союз землероек Страны Цветущих мхов. Верно?


Землеройка широко ухмыльнулась.


– Верно, только меня звать Даббл, а не Драббл. Расскажи мне, как эти прохвосты тебя словили.


Биски попытался объяснить, как он попал в такое затруднительное положение.


– О, я исследовал кое-какие туннели под землей, когда они треснули меня по голове. Очнулся – и вот я здесь. А тебя как схватили, приятель?


Даббл решительно заявил.


– Поругался с Туггой, вся беда из-за этого.


Мышонок с любопытством спросил.


– А кто такой Тугга?


Его друг-землеройка недоверчиво переспросил.


– Ты что, никогда не слыхал о Тугге Брастере, главном Лог-а-Логе всего Гуосима?


Биски в ответ только покачал головой.


– Нет, увы, не слыхал. Расскажи мне о нем.


Даббл фыркнул.


– Хух, рассказать тебе о Тугге? Должно быть, вы в Рэдволле вечно сидите взаперти, коли не слыхали о Тугге Брастере. Ты разве не знаешь знаменитую песню, а, Биски?

Мышонок признался, что нет, и Даббл был вынужден спеть ее.

Хо! Землеройке здесь любой

Известен Тугга Брастер.

Своею палицей стальной

Крушить затылки мастер.

Ох, Лог-а-Лог наш, Лог-а-Лог.

Он с целой шайкой биться б смог!

Широк он, крепок, мускулист,

Сам видел я, однажды лис

От страха шмыгнул в пропасть вниз,

Разбился от испуга, лишь бы не биться с Туггой!

Ох, Тугга Брастер, Тугга Брастер,

Проучить хвастунишек он мастер!

Горностаев всех вон из шкур выкинет он,

И хорькам пригодился бы пластырь.

Старый добрый наш вождь Тугга Брастер!

Ох, Тугга Брастер, Тугга Брастер,

Без усталости биться он мастер.

Так что если ты крыса, приятель, ну что ж,

От удара его затрясет тебя дрожь,

Он могучий боец, землероек он вождь,

Старина Лог-а-Лог Тугга Брастер!

Биски хихикнул.


– По мне так, звучит устрашающе.


Даббл мрачно уставился вперед, отвечая.


– Да, а еще он мой отец вдобавок.


Биски замолчал, ожидая, когда юная землеройка продолжит.


– Вот так я и очутился на ветке рядом с тобой, старина. Хух, этот Тугга вечно придирался ко мне, и ворчал, и поучал, и таскал за ухо. Что бы я ни делал, все не по нему. Не так гребу, не так правлю долбленкой, не так фехтую! Послушать его, так я все делаю не так. Ну ладно, с этим-то я давно смирился. Возвращаясь к моему папаше…Ну, вышло так, слово за слово, и через минуту мы уже затеяли старую добрую ссору, я и Тугга. Я и сказал ему, что он может делать со своим титулом Лог-а-Лога, и со своими лодчонками, и со своим треклятым племенем.


Голос Биски скорее напоминал шепот.


– Так ты покинул дом и сбежал, Даббл?


Землеройка кивнула.


– Ага, я ведь тогда здорово разозлился. И в первую же ночь сбился в пути. Я болтался по лесу, как пьяная пчела в темноте. А потом я заметил два маленьких огонька, они мигали как раз передо мной. Ну, я и потащился за ними, как полный дурак, а они возьми и замани меня прямо в треклятое болото. Я уж собирался звать на помощь, когда с деревьев прискакала толпа этих раскрашенных доходяг. Они вытащили меня из трясины и скрутили, как мешок с едой. Говорю тебе, Биски, не знаю уж, что у них за оружие, вроде какие-то отравленные стрелки и духовые трубки, так вот они выстрелили в огоньки и сбили одного. Он упал в болото. Судя по крикам, это была птица, думаю, вроде ворона. Хо, больше он не заманит несчастных путников в трясину!


Биски попытался подвигать лапами, чтобы восстановить кровообращение.


– С этими мигающими огоньками мы в нашем аббатстве тоже сражались, они называют себя Огнями, а их вожак, думаю, зовется Погибельный огонь. Даббл, а твой отец и племя пойдут искать тебя?


Даббл поднял глаза к небу.


– Хороший вопрос, Биски. Хотя если они и пойдут, я представляю, что скажет Лог-а-Лог Тугга.


Даббл передразнил густой ворчливый голос отца.


– Сбежал из племени, заблудился, позволил, чтобы его взяли в плен какие-то древесные крысы. Ты не заслуживаешь того, чтобы тебя спасали, позор всего Гуосима, вот кто ты такой. Дубы и яблоки, кто спасет племя, если ты когда-нибудь сподобишься стать его Лог-а-Логом?


Дальнейшая беседа была прервана прибытием Джега и его спутниц. Джег нес с собой ивовый прут, которым сразу же хлестнул Биски по плечам.


Когда мышонок скорчился от боли, Даббл крикнул Джегу.


– Эй ты, сопляк, наслаждаешься своей мощью? Ты зря раскрасился в черно-зеленое. Желтый – вот подходящий цвет для тебя, ты, вонючий трус!


Завопив от ярости, Джег начал стегать Даббла.


– Я убью тебя, убью тебя! Йееех!


Биски закричал изо всех сил.


– Ты, тухлый червь, будь я развязан, я бы убил тебя голыми лапами, безвольный сопляк!


Эта какофония разбудила Чигида, который прилег неподалеку, чтобы его раны поскорее прошли. Он захромал по ветке вместе со своей супругой Талой и несколькими охранниками. Отобрав прут у своего сына, он швырнул его в горящие внизу костры и рявкнул Джегу.


– Йиккиииррр! Х-х-хватит, это мои пленники!


Джег уставился на мышь и землеройку.


– Йаааррр! Я хочу приконч-ч-чить их, они драш-ш-шнят меня!


Чигид поглядел на Джега, оскалив зубы.


– Я реш-ш-шу, когда мы их приконч-ч-чим, не ты. Пусть ш-ш-шаймутся делом, ш-ш-шоберут што пош-ш-шрать, это работа пленников!


Тала встала на сторону сына, успокаивая Чигида.


– Хайааах, вош-ш-шдь ранен, пойди пош-ш-шпи. Пусть Джег вош-ш-шмет пленников собирать ш-ш-шратву.


Она приказала трем своим спутницам.


– Вы пойдете ш-ш-ш Джегом, приш-ш-шматривайте за мыш-ш-шаками хорош-шенько!


Чигид осторожно тронул обожженный хвост и заковылял прочь, предупредив Джега.


– Упустиш-ш-шь их, освеш-ш-шую тебя ш-ш-шивьем!


Вскоре Биски и Даббла развязали и спустили вниз на землю. Там их привязали друг к другу за шеи, а на задние лапы прикрепили веревки с тяжелым валуном. Кроме того, передние лапы у обоих затекли и почти не могли двигаться.


Джег приказал трем охранницам подождать, а сам исчез в густых кронах деревьев. Вскоре он вернулся, держа только что сорванные прутья, которые раздал своим спутницам. Помахивая хлыстиком, молодой Крашеный злобно ухмыльнулся своим пленникам.


– Йиихии! Вы отыщ-щ-щете много ягод, плодов, яиц и рыб! Много ш-ш-шратвы или вас накаш-ш-шут!


Таща за собой привязанные к лапам камни, двое зверей неуклюже заковыляли прочь. Даббл сумел прошептать Биски, когда они свалились наземь.


– Смотри в оба и держи ушки на макушке, может, нам подвернется удобный случай. Не бойся убить их, если придется.


Мышонок ответил уголком рта.


– Не беспокойся, приятель, я не испугаюсь закончить дело, если придется выбирать между нами и ими.


Вжух! Прут Джега ударил по лапам обоих.


– Ш-ш-шаткнитесь и ш-ш-шагайте, вы, бешдельники!


Даббл мило улыбнулся Джегу.


– Какой у Вас чудесный хлыстик, сэр, он бы вылез у Вас из обоих ушей, если бы я затолкал его Вам в ноздри.


Джег уж было поднял свой прут для удара, но что-то в глазах землеройки Гуосима предупредило его, что лучше этого делать не стоит. Чтобы сохранить лицо, Джег хлестанул по одуванчикам, срубив со стеблей цветочные головки. Он крикнул охранницам.


– Йикка! Заш-ш-штавтьте их пош-ш-шевелиться!


Трое охранниц были не такими мстительными, как Джег. Биски обнаружил, что если они с Дабблом шли достаточно быстро, трое их стражниц не подгоняли их прутьями.


Проходя сквозь весенний лес, они наткнулись на подлесок, где в тенистых местечках в изобилии росли грибы. Под бдительным присмотром охранниц и Джега, усевшихся на нижних ветках клена, двое пленников стали собирать грибы. Вскоре Даббл начал рыться в земле. Одна из охранниц ткнула его своим хлыстиком.


– Ш-ш-што делаеш-ш-шь? Ш-ш-шказали ж-ж-же, ш-ш-шобирать грибы!


Юная землеройка фыркнула в лапы.


– Редька, здесь растет дикая редька.


Крыса состроила рожу.


– Йааах, не люблю редьку, ош-ш-штавь, где еш-ш-шть.


Просто чтобы доказать свое главенство в группе, Джег рявкнул со своей ветки.


– Ищ-щ-щите редьку, мой папоч-ч-чка любит редьку. Ты, мыш-ш-шака, помоги ему, ш-ш-шкорей!


Биски присоединился к копавшемуся в земле Дабблу, шепча ему.


– Я тоже не люблю редьку, приятель. Чего ради мы копаемся в грязи голыми лапами? Собирать грибы намного проще.


Даббл показал ему острый осколок кремня, который он нашел в земле. Быстро спрятав его за пояс, он подмигнул Биски.


– Продолжай копать, дружище, и если найдешь славный остренький кремешок вроде того, что попался мне, быстренько припрячь его. Он нам здорово пригодится для того, чтобы перерезать веревки или пару горл Крашеных, когда нам подвернется шанс.


Джег швырнул в них веточкой, закричав.


– Где ш-ш-ше редька, ш-ш-што вы ищ-щ-щете, а?


Неожиданно Биски нашел острый кусочек кремня, похожий на небольшой нож. Мышонок крикнул.


– Пока еще не нашли, но редька где-то тут, если мой друг так сказал.


Джег слез с ветки клена и спустился вниз, чтобы посмотреть самому. Покопавшись в земле задней лапой, он фыркнул.


– Йиича, нет тут редьки вовш-ш-ше, ш-ш-што время тратить. Ш-ш-шойдут и грибы, пойдем в лагерь ш-ш-ш ними. Ш-ш-шевелитесь!


На обратном пути к дубу с пятью верхушками, Биски прошептал своему другу.


– Я нашел острый кремень и спрятал под рубашку. Что дальше, приятель?


Даббл ответил, не разжимая губ.


– Дождемся ночи, пока не стемнеет и эти прохвосты не зададут храпака, тогда и посмотрим, что дальше.

Глава 16


На камне, нависавшем над глубоким прудом, где жил Велсс, в мрачном молчании восседал Корвус Скарр. Его змея Сикарисс устроилась на дальнем конце водоема. Корвусу было любопытно, почему это медянка не свернулась на его голове в виде короны. Впрочем, вороний тиран не задавал рептилии никаких вопросов. Она сама заговорит с ним рано или поздно…Но молчание между двумя злодеями становилось напряженным. Корвус выпрямился, пытаясь скрыть свой интерес, спросив самым будничным тоном.


– Карра, ты разговаривала с Велссом сегодня?


Сикарисс хранила молчание, ее глаза были затуманены.


Когда ворон заговорил снова, его голос звучал повелительно.


– Йикаррр! Велсса накормили?


Хитрая Сикарисс чуть качнула головой.


Ворон щелкнул тяжеылм клювом.


– Крааккк! Вот почему Велсс ничего не говорил. Накорми его!


В ответе змеи слышалась дерзость.


– Накормить его вороном?


Слетев со скалы, Корвус грозно двинулся на Сикарисс.


– Йакках! Мои птицы не для него! Неужели нет пленников, неужели мои Огни никого не привели?


Сикарисс лениво расправила свои кольца.


– Огни твои сccлуги, а не мои.


Ворон остановился рядом с нею; он чувствовал, что Сикарисс что-то замышляет. Но он по-прежнему не собирался что-либо спрашивать; вместо этого он отдал приказ.


– В другой пещере достаточно толстых старых жаб. Скажи моим воронам привести одну ко мне сюда.


Сикарисс знала, что Корвус Скарр может быть опасен, если ему не подчиниться. Она заскользила прочь выполнять его волю.


Едва лишь змея направилась в серную пещеру, Виику, вожак воронов, влетел к предводителю Огней. Приземлившись рядом с Корвусом, он терпеливо ждал.


Вороний тиран поглядел на него своими проницательными темными глазами.


– Ракка, мои Огни вернулись?


Виику склонил голову.


– Да, о могучий, они вернулись.


Корвус раздраженно расправил крылья.


– Айаарк! Ну и где же они?


Ворон слегка отступил, по-прежнему не поднимая головы.


– Они снаружи, сидят на ветвях березы, но они не войдут в твои пещеры, Повелитель!


С подобным Корвус Скарр никогда раньше не сталкивался.


– Гарраках! Почему это, Виику?


– О могучий, я не знаю…


Взмах могучих вороньих крыльев едва не сбил Виику с лап, когда Корвус поднялся в воздух.


– Йаккааах! Я буду говорить с моими Огнями.


На мгновение он завис над Виику и сказал, понизив голос.


– Приглядывай за Сикарисс, слушай то, что она скажет, иди туда, куда она идет. Сделай это незаметно, мой верный Виику!


Он улетел прочь, оставив позади озадаченного вожака воронов.


Виику сказал ему правду. Снаружи, у реки четверо воронов расселись на ветвях пушистой березы, молчаливые и задумчивые. Корвус устроился рядом с Франгом, старшей птицей.


– Рииках! Приветствую тебя, брат, почему вы не входите внутрь?


Франг ответил, не прибавив никакого положенного титула.


– Двое Огней отправились к адским вратам…Убиты!


Корвус с удивлением воскликнул.


– Вааарк! Двое, ты сказал?


Он замер, молча ожидая, пока Франг не объяснит.


Старший ворон уставился прямо перед собой, докладывая.


– Наш брат Пурц убит отравленной стрелкой. Его убили Крашеные.


Затем он повернулся и поглядел прямо в глаза своему предводителю.


– Мы видели, как аспид Балисс пожирает нашего брата Тарула. Зря ты нанял его помогать нам!


Корвус был ошеломлен происходящим.


– Йакаррр! Где вы видели это, Франг?


В голосе старшего ворона слышались обвиняющие нотки.


– В канаве у красного дома. Никто из землелапых никогда бы не смог убить Тарула, он был сильным и храбрым. Только Балисс мог сделать это. Чудовище убьет и сожрет все, что шевелится. Никто не избавит нас от него.


Подобные новости, совершенно неожиданные, мгновенно ошеломили Корвуса. Франг вернул его к реальности, бесстрашно заявив.


– Глупо было посылать за Балиссом, зря ты это сделал!


Корвус был в такой ярости, что, захлопав крыльями, вонзил свой клюв в ствол дерева.


– Харракарраккк! Я Великий Погибельный огонь, никто мне не указ, я здесь отдаю приказы.


Франг отступил назад к остальным трем воронам. Повернувшись к Корвусу, он решительно каркнул.


– Йагаррр, значит, ты отдал не тот приказ, и теперь мы все в опасности из-за ядозуба.


Вороний тиран замер, молча уставившись на него и пытаясь найти ответ.


Франг и три других ворона-Огня смотрели на своего предводителя без страха. Осознание того, в каком положении он сейчас находится, поразило Корвуса. Да, он был самым большим и сильным вороном, но их было четверо на одного. Он был не в своем подземном царстве, где его окружал ореол таинственности. Никакого серного тумана, никакой змеи-короны на голове. Никаких рокочущих барабанов и покорных рептилий, послушных его слову. Повернувшись, он с надменным видом полетел прочь, презрительно бросив.


– Карраак! Я подумаю над твоими дерзкими словами. Ожидайте моего решения!


– Хайааах, поторопись с этим решением, мы не собираемся ждать, пока нас убьет Балисс!


Корвус не обернулся, зная, что говорил Франг. Великий Погибельный Огонь понимал, что ему бросили вызов. За короткое время у него появились три новых проблемы. Во-первых, Сикарисс и ее недружелюбное поведение, которого он никак не мог понять. Потом его собственные вороны-Огни и их угрозы покинуть его. И, наконец, самая большая проблема из всех трех, Балисс и тот союз, который он опрометчиво с ним заключил.


Корвус влетел внутрь, миновав страшную пещеру, с ее удушливым серным воздухом, кипящим озером и влажными стенами. Насекомые ползали по грудам падали и гниющих желтых костей. Пролетев над безглазым идолом Погибельного Огня, Корвус вернулся во внутреннюю пещеру. Он намеренно опустился рядом с Сикарисс и подставил голову, чтобы медянка могла взобраться наверх и обвиться вокруг его лба. Она скользнула прочь от него по краю пруда. Пытаясь начать беседу, тиран кивнул в сторону водных глубин.


– Ракка, моего Велсса накормили?


Сикарисс неторопливо ответила.


– Толссстая ссстарая жаба, вссссе так, как ты сссказал.


Расправив перья на груди, большой ворон прошелся по краю пруда, уставившись на воду.


– Харрр, он сказал тебе те тайны, которые я должен услышать?


Змея вытянулась, затем уютно свернулась, словно собираясь вздремнуть.


– У Велссссса есть ссслова для тебя…


Она сделала паузу, добавив почти с издевкой.


– О могучий.


На склоне высокого, поросшего лесом холма темный зверь перестал трудиться над крепкими корнями старого граба. Странное существо наблюдало, как Огни ссорятся с Корвусом Скарром. Оставив остальных сидеть на пушистой березе, ворон с важным видом вернулся в свои пещеры. Орудуя мечом с двумя лезвиями, темный зверь вернулся к своей работе над древесными корнями, довольный тем, что Корвуса не убили и не ранили его собственные подчиненные. Судьбу Погибельного Огня должна решить не птица. Это суждено сделать только ему. Темному наблюдателю.


В погребах аббатства Рэдволл сестра Фиалка занесла деревянный молот, предупреждая брата Торилиса перед тем, как ударить.


– Теперь держи этот кран ровно, брат, но береги лапы. Прижми к днищу, да, да, вот сюда, чудесно!


Они намеревались откупорить новый бочонок знаменитой земляничной шипучки Пробконоса Колючки. Фиалка вбила кран с громким «крак!». Розовая жидкость брызнула во все стороны, когда бочонок был откупорен. Сестра Фиалка быстро нанесла еще несколько ударов, вбивая кран, пока не закрыла широкое отверстие и не остановила розовый поток.


Брат Торилис с крайне унылым видом вздохнул, стирая напиток с лица и широко расправляя лапы.


– Тьфу, ты только посмотри на меня, сестра, я весь в этой сладкой липкой шипучке, насквозь промок!


Толстенькая ежиха хихикнула.


– Дело того стоило, брат. Если наши диббуны просят еще, будет им еще. Наши жаждущие маленькие воины!


Она смотрела, как розовая жидкость пузырится в подставленном под кран деревянном кувшине.


– Великие сезоны, я и сама люблю пропустить стаканчик земляничной шипучки, хотя она так щекочет горло. А ты, брат?


Торилис вздрогнул.


– Противный напиток, на мой вкус он слишком сладок. Я бы предпочел чашку холодного мятного чая. Естественно, после того как умоюсь и переоденусь. Сестра, почему ты так на меня смотришь?


Фиалка подняла лапу, призывая к молчанию.


– Тссс, брат, ты слышишь этот гул?


Торилис услышал его и начал тревожно озираться в полутемном погребе.


– Пусть разбирается сам хранитель погребов Колючка. Не будем здесь слоняться, сестра, диббуны дожидаются своей шипучки.


Фиалка отложила кувшин и поспешила в дальний погреб, подняв повыше свой фонарь.


– Это отряд лэрда Боузи, они вернулись, брат. Иди сюда и помоги мне с этим засовом.


Вместе они стали тянуть тяжелый засов, который Пробконос приспособил на отремонтированную дверь. Обоих зверей сильно напугал большой филин, выскочивший на маленькую лесенку. За ним последовали все остальные, причем Амфри, идущий позади, закричал.


– Кто-то пролил земляничную шипучку, я чую ее запах. Хо-хо, плесните и мне немножко!


Отсалютовав мечом Мартина Воителя, Боузи отвесил церемонный поклон.


– Ведите нас в дом, прекрасная леди! Надеюсь, у вас все хорошо?


Сестра Фиалка совершенно смутилась от заячьей учтивости.


– О, все хорошо, сэр, вы прибыли как раз вовремя. Мы устроили праздник в саду в честь диббунов, двое убили одну из тех огромных птиц.


Командор Роргус шлепнул по полу хвостом.


– Отлично сработано, скажу я вам. Пойдем, Алуко, приятель, накормим тебя старой доброй рэдволльской провизией!


Брат Торилис обратился к Сэмолюсу.


– А где Биски? Я не вижу его с вами.


Боузи поднял свой меч.


– О, взбодритесь, парни, мы идем выручать его, как только немного перекусим. А теперь ведите меня на праздник!


Едва они вышли на порог главного входа в аббатство, как услышали грохот закрываемых больших западных ворот и заметили Пробконоса Колючку, скачущего по лужайкам с воплями и завываниями.


– Уууу! Зовите брата Торилиса! Ооо, скорей, скорей! Меня только что укусил огромный аспид! Ууууу!


С огромным ежом-хранителем погребов случилась настоящая истерика; его накладной нос на веревочке сорвался со своего места и теперь болтался где-то на затылке. Колючка беспорядочно метался то туда, то сюда.


В панике Пробконос налетел на Торилиса, даже не заметив того.


– Оуууоуууу! Большой змей укусил меня! Оооо, как больно! Уаааауааа, я отравлен, я умру!


Командор крикнул Боузи.


– Скорей, надо его остановить, пока он не ранил самого себя или других. Держи его, старина!


Остановить такого огромного ежа как Пробконос было задачкой не из легких. Однако, благодаря умелым действиям зайца и выдры это удалось сделать.


Мелькнули килт, мундир и кружевные манжеты – Боузи бросился под лапы Пробконосу и сбил того на землю. Огромный еж рухнул вверх тормашками, пропахав дорожку по земле и траве. Командор прыгнул на несчастного, прижав голову своего старого друга. Пробконос, выплевывая изо рта пригоршни песку, лютиков и маргариток, громко завопил.


– Оставьте меня в покое, вы что, не видите, что я умираю? Оуууоууу! Как болит, как болит! Ааааррр!


Несмотря на острые колючки, Командор храбро удерживал беглеца на месте. К нему присоединились Боузи, Двинк, Амфри и Сэмолюс, а Алуко прыгал вокруг них, тревожно ухая. Брат Торилис присел у головы Пробконоса, мягко сказав.


– Пожалуйста, прекратите все эти крики и вопли, мистер Колючка. Если Вас действительно укусила ядовитая змея, лучшее, что можно сделать в таком положении, это просто спокойно лежать. Скачки и прыжки приведут лишь к тому, что яд распространится по Вашему телу быстрее. Так что будьте паинькой и скажите мне, где и как Вас укусили. Только после этого я смогу помочь Вам, сэр!


Горестно всхлипывая, еж сумел кое-как прийти в себя и начал рассказывать.


– Я просто собирался выбросить мертвого ворона в канаву за воротами. Я выволок его на дорогу, и сбросил в канаву, и уже повернулся, собираясь идти домой, а тут бац! Меня укусили прямо в подхвостье! О, треклятая боль была такая, что я просто бросился вперед, прямо в ворота. Как раскаленные иглы! Мне никогда не было так больно! Брат, я обернулся назад и знаете, что я увидел?


Боузи закричал.


– Скажи нам, приятель, скажи нам!


Пробконос плотно закрыл глаза, как будто пытаясь изгнать из памяти ужасающее зрелище.


– Это был огромный чудовищный аспид, с кошмарными белыми глазами, с мертвым вороном во рту. Я захлопнул ворота как можно скорее!


Брат Торилис с умным видом кивал, осматривая пострадавшее подхвостье, среди колючек которого виднелась проплешина.


Пробконос горестно зарыдал.


– Ой-ой! Как ужасно болит! Брат, я умоляю Вас, позвольте бедному зверю умереть спокойно, он и так достаточно настрадался, оставьте меня, прошу Вас!


Брат Торилис испустил вздох облегчения, после чего незамедлительно огласил свой диагноз.


– Мистер Колючка, если Вас, как Вы уверяете, укусил ядовитый змей – аспид, если быть точным, – указанного Вами размера, то Вы, я полагаю, должны быть уже мертвы.


Амфри почесал иголки на затылке.


– Тогда почему же он жив, брат?


Торилис объяснил.


– Во-первых, змей не мог укусить его, если во рту был мертвый ворон. Во-вторых, я не обнаружил никаких следов укуса на нашем глубокоуважаемом хранителе погребов. Скорее всего, его не укусили, а боднули, причем со значительной силой. Удар был настолько мощным, что многие колючки в области подхвостья вошли в тело. Так что, сэр, очевидно, мне придется вытащить Ваши колючки назад, пока они не загноились внутри.


Глаза Пробконоса наполнились слезами, он плакал от радости.


– О, хвала сезонам, хвала Вам, брат! О, я буду жить, я буду жить! Спасибо Вам, спасибо Вам!


Торилис улыбнулся, что рэдволльский лекарь и травник делал крайне редко.


– Не благодарите меня. Мистер Колючка, благодарите то обстоятельство, что Ваше подхвостье покрыто колючками. Командор Роргус, лэрд Боузи, не будете ли вы столь любезны помочь ему дойти до Лазарета, где я займусь им? Мне также нужно осмотреть вас двоих, придется и из вас вытащить несколько колючек.


Выдра и заяц неожиданно обнаружили, что из их лиц и лап торчат колючки Пробконоса, которых они не заметили в пылу сражения. Боузи и Роргус мягко помогли ежу-хранителю погребов встать.


Сестра Фиалка смотрела на них с восторгом.


– О, вы были такими смелыми и бесстрашными, вы оба. Что я могу для вас сделать?


Боузи, помогавший вести Пробконоса, промолвил через плечо.


– Да, мэм, я был бы рад, если бы Вы принесли мне блюдо чего-нибудь вкусненького с праздника и глоточек того-сего смочить мои исколотые губы.


Командор добавил.


– И мне того же, сестра, если не трудно.


Сэмолюс позвал с собой Двинка и Амфри.


– Вы, двое, пойдемте со мной на западную стену. Давайте осмотрим местность, вдруг мы увидим этого огромного аспида.


Со стены над воротами они осмотрели дорогу, канаву и равнину внизу. Ни следа Балисса или убитого ворона-Огня. Аббат Глисэм, выслушав Алуко и сестру Фиалку, присоединился к ним. Старая соня вздрогнула.


– Простите меня, друзья, но змеи, особенно аспиды, это те существа, которых я терпеть не могу. Одно слово «змеи» бросает меня в дрожь.


Сэмолюс взял аббата за лапу.


– Хм, внизу ни следа, ни чешуйки злодея. Так что, отец настоятель, Вы останетесь тут дрожать на стене или, может быть, вернетесь к диббунам на праздник?


Глисэм пожал лапу друга.


– Пойдем на праздник!


Незаметный со стен аббатства, прячась за дальним поворотом канавы, Балисс пытался есть мертвого ворона, жестоко страдая от ранений. Вся голова огромной рептилии пульсировала от боли. Всему виной были многочисленные колючки Пробконоса, вонзившиеся в змея из-за силы и ярости удара. Балисс никак не мог их вытащить. Временами аспид прерывал свою ужасную трапезу и начинал изо всех сил мотать головой или биться об стенки канавы. Но от этого становилось только хуже. Злобно шипя, змей продолжал пожирать тело ворона.


Если бы Балисс не был слепым, он бы смог избежать колючек, но запахи ворона и ежа смешались, на мгновение обманув его и заставив нанести самому себе раны. Этот случай и обратил хладнокровного расчетливого охотника в быстро сходящего с ума монстра, в чью морду и голову глубоко вонзились колючки какого-то ежа.

Глава 17


Любой зверь мог бы сказать, что, судя по наводнившим лес ароматам, непрекращающимся птичьим трелям и появлению плодов, цветов и ягод, лето наконец наступило, одним прекрасным вечером подарив Стране Цветущих мхов приятное тепло. Когда Биски и Даббл вернулись к дубу с пятью верхушками, они были совершенно измучены. С тяжелыми камнями на лапах и полными мешками собранной ими провизии на плечах они ожидали дальнейших приказов своих тюремщиков.


Тала, супруга Чишида и мать Джега, сбросила с верхних ветвей петлю.


– Лентяи, не ш-ш-штойте, ш-ш-шгруш-ш-шайте ш-ш-шратву!


Под бдительным присмотром Крашеных пленники привязали к веревке мешки собранной ими провизии. Они стояли спокойно, пока мешки поднимали наверх.


Джег приказал охранницам снять с лап Биски и Даббла тяжелые камни, но звери по-прежнему были привязаны друг к другу веревкой, стягивавшей их шеи. Юный Крашеный погрозил им своим гибким прутом.


– Ш-ш-штойте шдеш-ш-шь, не ш-ш-шевеляш-ш-шь, не то пош-ш-шалеете!


Веревка вновь спустилась вниз и крепко обвилась вокруг них. Их грубо подняли на широкую ветку, где они находились раньше.


Даббл устало вздохнул, когда охранницы привязали их передние лапы к ветке над их головами. Он спросил у них.


– Ну, довольно, приятели, вы же знаете, что нам не убежать. Так зачем же вы снова нас так привязываете, а?


Джег злобно ухмыльнулся.


– Потому ш-ш-што я реш-ш-шил, что вы будете виш-ш-шеть так!


Юная землеройка Гуосима рявкнула на него.


– Ты, мерзкий маленький червяк, будь мои лапы развязаны, я бы размазал тебя по стенкам!


Джег начал хлестать беззащитного Даббла, пронзительно вопя.


– Но твои лапы ш-ш-швязаны, ш-ш-швязаны, ш-ш-швязаны! Я ш-ш-шам ражмаш-ш-шу тебя по ш-ш-штенкам, тупая водномыш-ш-шь!


Ивовый прут сломался, и в лапах Джега остался лишь короткий обломок. Несмотря на перенесенные побои, Даббл принялся дразнить мучителя.


– О, дорогуша, ты сломал свою игрушечку? Иди к мамочке и поплачь, мамочка подарит тебе другую!


Джег вытащил из мешков несколько грибов. Он в ярости принялся швырять их в Биски и Даббла.


– Ха! Вот вам ваш-ш-ша ш-ш-шратва, ш-ш-шрите! Вы у меня ш-ш-шдохнете ш-ш-ш голоду!


Расталкивая охранниц, древесный крысеныш бросился на верхние ветки. Биски покачал головой.


– Если ты и дальше будешь так донимать его, приятель, дело кончится тем, что он просто забьет тебя или нас обоих до смерти. Почему бы тебе не оставить его в покое?


Юная землеройка упрямо оскалила зубы.


– Меня лупцевали звери побольше и посильнее, чем этот мелкий избалованный сопляк.


Биски решил не вступать в ним спор. Закрыв глаза, он устало свесил голову.


Звездный плащ ночи закрыл небо над лесами. Оба пленника висели на ветке, провалившись в сон. Крашеные поели и затушили костры на земле. Находясь в полной безопасности на своем дубе с пятью верхушками, хищники не выставили никаких часовых. Крысы разбились на маленькие группки: кто спал в развилках дерева, кто устроился на широких ветвях. Постепенно все погрузилось в сон.


Толчок задней лапой вывел Биски из дремы. Это был Даббл, землеройка, казалось, была наготове. Он прошептал товарищу.


– Твой острый кремень при тебе, дружище?


Понизив голос, рэдволлец ответил.


– Да, только толку от этого? Как я дотянусь до него, если мои лапы связаны?


Даббл покачал головой.


– У меня та же беда, дружище. Мой за поясом, и мне никак не достать его. Есть идеи?


Вместо ответа Биски вытянул задние лапы и принялся ими размахивать, угодив при этом в живот Дабблу. Его товарищ по плену раздраженно фыркнул.


– Меня и Джег поколотил достаточно, ты-то куда?


Мышонок предупредил его.


– Тише, приятель. У меня есть план. Ну-ка, двинь животом в мою сторону, чтобы я мог увидеть твой кремень за поясом.


Даббл беззвучно повиновался. Биски начал раскачиваться на ветке взад-вперед, каждый раз задевая живот товарища. Он мог видеть, как блестит кремень в звездном свете. Вытянувшись изо всех сил, он заворчал, когда его задние лапы стиснули осколок кремня.


Даббл с волнением прошипел.


– Ха, ты здорово схватил его, старина! Славно сработано, приятель. А дальше что?


Выгнув спину, Биски застонал от боли.


– Ох, мои лапы все распухли из-за этих прыжков на веревке, как болит! Слушай, мне надо минутку передохнуть перед тем, как продолжить.


Землеройка Гуосима с сочувствием закусила губу.


– Не упусти его, Биски. Я могу тебе чем-то помочь, старина?


Пытаясь не обращать внимания на жгучую боль в туго связанных передних лапах, мышонок выдохнул.


– Да, ты можешь сделать две вещи. Когда я скажу, втяни живот. Так мне будет легче вытянуть кремень моими задними лапами. Как только я вытащу его, я постараюсь поднять его повыше. Ты сможешь схватить его зубами, если я сумею дотянуться до тебя?


Его спутник хихикнул.


– Попробуй – увидишь!


Крепко сжимая осколок кремня обоими задними лапами, Биски подал сигнал.


– Давай!


Даббл вдохнул, втягивая живот изо всех сил. Пояс ослаб, и Биски осторожно вытащил кремень наружу. Он закачался взад-вперед, его лицо исказилось от боли.


Даббл торопливо пробормотал.


– Попробуй поднять лапы повыше, дружище, пока боль не станет нестерпимой. Я готов, Биски, поднимай!


Последним отчаянным усилием мышонок из Рэдволла изогнулся, подняв лапы вверх. Кремень выскользнул из его лап и завертелся в воздухе. Даббл вскрикнул от ужаса, когда камень задел кончик его мордочки. Однако, у него хватило присутствия духа откинуть голову назад и поймать осколок открытым ртом.


Это очень обрадовало Биски; он улыбался сквозь слезы боли, текущие из обоих глаз.


– Отличный трюк, приятель! Научишь?


Даббл не ответил – он был занят тем, что пытался схватить осколок поудобнее. Ворча от напряжения, он кое-как изогнул шею набок. Подтянувшись вверх на связанных передних лапах, он принялся перепиливать ближайшую веревку.


Биски шепотом подбадривал юную землеройку Гуосима.


– Давай, старина, ты сможешь, разрежь эту старую веревку на кусочки и бежим скорей из этого треклятого места.


Крепко сжимая кремень зубами, Даббл сдавленно ворчал, яростно перепиливая веревки. Это был отличный острый кремень – волокна веревки быстро рвались.


Затем землеройка с силой дернула ее. Даббл, освободив одну лапу, взглянул вверх на перерезанную веревку и торжествующе ухмыльнулся.


– Ай да мы, у нас получилось! Стой здесь, приятель, я буду с тобой быстрее, чем ящерка взмахнет хвостом.


Несмотря на боль, Биски хихикнул.


– Ну конечно, я постою здесь, ведь мне никуда не уйти, пока ты не перережешь мои веревки.


Освободившись от веревок, двое друзей немного посидели на ветке дуба, дожидаясь, когда их затекшие лапы смогут свободно двигаться. Биски спросил.


– У нас еще пара часов до рассвета. Как мы будем выбираться отсюда?


Даббл пожал плечами.


– Без понятия, дружище. Думал, ты разбираешься в этой части леса. Одно я знаю точно – нам нужно бежать отсюда как можно дальше и как можно скорее.


Спускаться с дуба с пятью верхушками было крайне опасно. Крашеные храпели повсюду в самых неожиданных местах. На нижних ветвях дерева они прошли мимо Джега. Крысенок устроился в широкой развилке дуба рядом со своими родителями, Чигидом и Талой. При виде их ненавистного врага Даббл яростно щелкнул зубами. Биски зажал лапой рот своему товарищу, прошептав.


– Не стоит, приятель, нас могут поймать снова.


Землеройка позволила, чтобы ее увели прочь. В последний раз бросив на Джега взгляд, полный ненависти, Даббл прошептал.


– Однажды наши дорожки еще пересекутся…Обязательно пересекутся!


Приятно было снова почувствовать под лапами твердую землю – восторг струился по жилам обоих друзей. Не разбирая пути, они быстро бросились прочь в густые заросли. В Стране Цветущих мхов царила тишина, мягкая земля пружинила под лапами, а ветви над головой закрывали Луну и звезды, превращая лес в царство полной темноты.


Даббл нервно рассмеялся.


– Если увидишь огоньки, пытающиеся вести нас куда-то, не верь им, старина, они плохие.


Биски крепко сжал лапу товарища.


– Они не просто плохие, дружище, они – Погибельные Огни.


Было по-прежнему темно, когда они вышли на полянку. Биски угодил в маленький ручеек, текущий на поляне. Они сразу же приникли к нему и принялись жадно пить холодную свежую воду. Биски плеснул водой себе в лицо.


– Ммм, чудесно! Я не думал, что мне так хочется пить, а ты, приятель?


Даббл протянул ему горсть каких-то растений.


– Смотри, жеруха! Не очень много, но как раз хватит для голодного брюха! Подожди, посмотрим, что еще тут растет. По берегам, даже таким маленьким, всегда попадается что-нибудь съестное.


Биски прошел до опушки, где отыскал несколько грибов, растущих под кустами. Даббл вернулся к ручейку с собранной провизией. Кресс, стебли и листья которого имели острый, но восхитительный вкус. Также он принес несколько листьев щавеля и немного незрелой малины. Они поделили найденную еду, устроившись у журчащего ручейка.


Даббл лениво откинулся назад, похлопывая себя по животу.


– Немного, но хоть что-то, старина. А теперь, скажу я тебе, я был бы не прочь немножко всхрапнуть, я уж забыл, когда в последний раз спал но-нормальному.


Биски был склонен с ним согласиться.


– Я тоже, дружище, глаза слипаются. Что если мы поищем местечко, где нам вздремнуть до рассвета?


Даббл зевнул.


– Отлично придумано, веди меня туда, приятель.


Покинув полянку и шагая вдоль ручья, они искали подходящее место. Биски отыскал его – старый черный тополь. Дерево давно погибло и было повалено на землю. При ближайшем рассмотрении его ствол оказался полым. Даббл присел и с удовольствием влез внутрь.


– Лучшего места для отдыха нам не найти, приятель, здесь все в самый раз!


Биски полез за ним.


– Что значит «нам»? Я нашел это местечко, так что потеснись-ка, товарищ, ты что, хочешь захапать все себе?


Землеройка Гуосима схватила горсть сухой коры и запустила ей в рэдволльского мышонка, хихикая.


– А ну-ка спать и отставить хныканье, длиннохвост!


В ответ Биски метнул в него две горсти коры.


– Ах, длиннохвост? Получай, ты, веслонос!


Молодые звери, они шутливо боролись, хохоча и горланя, совершенно позабыв о том, где находятся. Облаченная в темный плащ фигура, наблюдавшая за ними с того самого момента, как они покинули полянку, тихо сказала своей шайке.


– Нухршо, тащи сеть-дубье, как захвпят, так схватим. А тпевь ни звука, особно ты, Гоббо, слышь мня?


Тот, кого назвали Гоббо, с негодованием ответил.


– Ни звука, э? Да ты сам шмишь бльше, чем все мы вмсте взятые.


Постепенно Биски и Даббл уснули, не зная, насколько недолгой оказалась их свобода.

Глава 18


Лучи заходящего Солнца, золотые, алые и лиловые, проходя сквозь витражи Большого зала, рисовали на обеденных столах прихотливые узоры. Повар Скарпул и его помощники были заняты угощением вернувшихся путешественников и их пернатого нового друга. Диббуны столпились вокруг поглазеть на Алуко. Малыши, никогда не видевшие настоящего филина вблизи, засыпали его вопросами.


– Хуррр-хуррр…я никогда…это самое…раньше не видел птицы совы…как Вас…значит…зовут, сэррр?


– Отец настоятель говорил, что Вы умеете ухать! Поухайте, пожалуйста, для нас!


– Ой, я тоже хочу вертеть головой так же, как Вы! Вы научите меня, ну пожааалуйста?


Аббат Глисэм погрозил малышам пальцем.


– Зачем вы надоедаете бедному Алуко и не даете ему спокойно ужинать? Не мешайте ему, кыш!


Филин просто махнул аббату крылом.


– О, малыши совсем не мешают мне, особенно, когда на столах такие чудесные кушанья.


Его огромные глаза расширились от удовольствия, когда повар Скарпул отрезал ломоть лежащего на большой железной сковородке блюда и положил его филину на тарелку.


– О, спасибо Вам, сэр повар, рэдволльская еда – это лучшее, что я пробовал в своей жизни. Ммм, великолепно, как называется это блюдо?


Добрый крот с гордостью улыбнулся.


– Это кукурузные блинчики, сэрррр, а внутрях…стало быть…мед и орешки. Прежде мне…значит…не доводилось угощать совов, я надеюсь, Вам…того…понравилось, сэрррр!


Алуко рассыпался в благодарностях.


– Понравилось ли мне, сэр повар?! Да, во имя всех сов и филинов, я теперь просто не представляю, как буду дальше жить без такого чудного блюда по десять раз на дню! Оно великолепно, просто замечательно!


Двинк и Амфри торопливо уплели свой ужин в молчании. Они сидели, нетерпеливо барабаня по столу и не разделяя общее веселье. Повар Скарпул усмехнулся, потрепав их мордочки своей перемазанной в муке лапой.


– Ну же, улыбнитесь, молодые…стало быть…господа, а то вы с такими…значит…лицами бурю накличете. Что вас…это самое…тревожит?


Амфри предоставил Двинку объяснение. Бельчонок мрачно уставился на крота.


– Как вы можете сидеть здесь и веселиться, пока наш друг Биски томится в плену, а, может, уже и убит?


Скрипучим голосом вмешался в разговор Сэмолюс.


– Ну, ну, спокойней, юноша, ты же слышал, что сказал Боузи? Как только мы немного перекусим, мы займемся спасением Биски. Я тоже беспокоюсь из-за него, он мой племянник, в конце концов.


Но Двинк не собирался так просто отступать. Он подошел прямо к Сэмолюсу, размахивая лапами.


– Да? И где же тогда этот ваш Боузи и Командор заодно? Кто-нибудь знает?


– О, нас кто-то зовет? Мы уже здееесь!


Боузи и Командор возвращались из Лазарета; к лапам обоих были примотаны примочки из листьев. Плюхнувшись рядом с Амфри и Двинком, выдра и заяц положили себе огромные порции хлеба, сыра, супа и салата. Боузи поднял вверх свои перевязанные лапы.


– Вы только поглядите, что сделал с нами этот вечно унылый мучитель. Клянусь сезонами, на моей памяти брат Торилис улыбался только тогда, когда вытягивал из меня колючки Пробконоса огромными щипцами!


Командор задержал ложку с супом на полпути ко рту.


– Да, старина, возможно, брат Торилис веселился вовсю. Но он потрудился на славу, уж будь уверен.


Аббат с одобрением кивнул.


– Прошу вас, скажите мне, как там наш хранитель погребов, с ним все в порядке?


Боузи хихикнул.


– Да, старина Пробко выглядит молодцом, хотя, я думаю, сидеть ему еще долго не придется. Брат Торилис вытянул из него целое ведро колючек.


Командор попытался скрыть улыбку.


– Бедный Пробконос, с подхвостьем в бинтах он похож на большого шмеля.


Посреди общего веселья Амфри уже собирался вмешаться и спросить, как Боузи думает выручать Биски, когда очаровательная мышка Перрит вбежала в Большой зал с важной новостью.


– Отец настоятель, я обходила бастионы, чтобы узнать, не прячется ли тот огромный змей поблизости, когда увидела толпу землероек у главных ворот. Я думаю, они хотят поговорить с Вами. Впустить их? Они по-прежнему там.


Аббат Глисэм кивнул Кротоначальнику Галлубу.


– Мы всегда рады видеть Гуосим в нашем аббатстве. Открой им ворота, дружище.


Шесть десятков землероек Гуосима вошли в Большой зал. Некоторые диббуны убежали и спрятались – землеройки выглядели свирепыми бойцами. С всклокоченной шерстью, в пестрых косынках, они носили короткие килты и широкие пояса с пряжками. У каждого на поясе была традиционная для Гуосима рапира. Хватало и другого оружия – дубинок, пращей, луков, и стрел, и копий.


Глисэм встретил их с распростертыми объятьями.


– Добро пожаловать в аббатство Рэдволл, друзья! Я скажу нашим поварам угостить вас на славу. Пожалуйста, садитесь. Я Глисэм, отец настоятель Рэдволла. Чем мы можем вам помочь?


Рэдволльцы освободили лавки за обеденными столами; землеройки уже собирались сесть, когда их предводитель гаркнул.


– Стоять на месте, вы что, жрать сюда пришли?


Это был Лог-а-Лог, глава Гуосима. Ростом он был не выше остальных, но зато могучего телосложения, с огромным брюхом и серой бородой. Он носил большую палицу, всю из железа. Поигрывая ей, он с воинственным видом встал напротив аббата.


– Я Тугга Брастер, Лог-а-Лог Гуосима Северного потока, и у меня есть к тебе пара вопросов.


Командор немедленно решил, что ему не нравятся ни тон, ни манеры Туггы Брастера. Он бросился вперед, заслонив собой Глисэма.


– Эй ты, здоровяк, спрашивай все, что хочешь, но не раньше, чем научишься себя вести!


Тугга Брастер угрожающе выставил свою дубину.


– С дороги, речная собака, я не с тобой разговариваю.


Командор метнулся вперед, как молния; его массивный хвост ударил землеройку по лапам, выбив железную палицу. Упав на пол, та загремела, как молот о наковальню.


– Отлично, я Роргус, Командор всех выдр Страны Цветущих мхов, и я с тобой разговариваю, водяная мышь!


Землеройка Гуосима выхватила из ножен рапиру, горланя.


– За это я отправлю тебя к адским вратам!


Пришла пора Боузи вмешаться. Незаметно для Тугги Брастера он зашел с другой стороны. Как только вождь землероек приготовился нанести удар, его остановил уколовший его шею меч Мартина Воителя. Горный заяц стоял наготове, и его тон не оставлял никаких сомнений.


– Позволь мне представиться, старина. Я лэрд Боузи МакСкутта Лучник. В отличие от моего друга Командора я не прихожу на танцы безоружным. И скажи своим не шевелиться, иначе я отрублю тебе голову и поиграю ей в мячик. Ну, мой храбрый друг, мы поняли друг друга?


Тугга Брастер вогнал свою рапиру в ножны.


– Я понял тебя, кролик!


Вжжуххх! Ловкий взмах мечом срезал несколько волосинок из бороды землеройки. Боузи покачал головой.


– Так-так-так, да ты, оказывается, тугодум, приятель. Но ничего, ты поймешь, что я хороший учитель. Теперь говори, с чем пришел.


Тугга Брастер отступил назад, его голос дрожал.


– Две вещи. Это вы здесь держите у себя Огней?


Боузи надавил на меч, как будто впечатывая ответ.


– Ну конечно, нет, ты за кого нас принимаешь, за злодеев? Давай дальше, что еще?


Вождь землероек спросил более спокойным тоном.


– Вы не видали поблизости молодую землеройку Гуосима, отзывается на имя Даббл?


Аббат выступил из-за спины Командора; он начинал кое о чем догадываться.


– Насколько я Вас понимаю, Вы думаете, что этого юношу, Даббла, похитили Огни?


Лог-а-Лог кивнул.


– Да, точно!


Глисэм указал на столы.


– Вы все и Вы тоже, сэр, садитесь и перекусите. Ну, успокойтесь, землеройки Гуосима всегда были друзьями нашего аббатства. Нет нужды затевать вражду между нами. Садитесь, пожалуйста.


По кивку Лог-а-Лога землеройки кинулись за столы. Глисэм сел рядом с их предводителем. Он расспрашивал о пропавшей землеройке.


– Этот Даббл из Вашего племени, сэр?


Тугга Брастер неохотно кивнул, словно ему было трудно это признавать.


– Да, он мой сын. Мы пришли с Севера и ничего не знаем об этой стране.


Аббат понимающе кивнул.


– Должно быть, тяжело, когда твой собственный сын потерялся в незнакомой стране, ужасное чувство.


Командор подмигнул Тугге.


– Как поедите, может быть, захотите присоединиться к нам. Один наш юнец, по имени Биски, тоже пропал. Его схватили Крашеные. Думаю, ты слыхал об этих злодеях, а, Тугга?


Вожак землероек злобно оскалился.


– Ага, а кто о них не слыхал? Грязные, тупые древесные крысы. В пору моей молодости их было не так уж много, но нынче они расплодились повсюду.


Сэмолюс кивнул в знак согласия.


– Та банда, которую мы ищем, живет у дуба с пятью верхушками, к юго-востоку отсюда. Кто знает, может, у них в плену и твой сын. Ну, как насчет того, чтобы присоединиться к нам, Тугга?


Тугга Брастер встал, поправив рапиру на поясе. Вскинув на плечо свою железную палицу, он крикнул Гуосиму.


– Подъем, вы, толстозадые, мы идем с этими добрыми зверями! Пожрете на марше, выступаем!


В мягком свете заходящего Солнца отряд вышел из Рэдволла через маленькую восточную калитку и направился прямо в зеленые леса. Двинк и Амфри шли рядом с землеройками примерно их возраста, Марулом и Тенкой. Они тихо переговаривались друг с другом. Амфри интересовался жизнью Гуосима, о которой ему пытался рассказать Марул.


– Сами-то мы больше ходим по реке, в долбленках. Если ты из Гуосима, ты должен хорошо управляться с веслом.


Двинк поинтересовался.


– А где ваши долбленки сейчас, старина?


Тенка указал куда-то влево.


– На якоре на реке, где-то там, отсюда не видать.


Его остановил Тугга, который услышал их разговор.


– Эй вы, заткнулись, мы не на пикник идем!


Молодая землеройка беспрекословно подчинилась, но Амфри с возмущением прошептал.


– Кем он себя считает, раздавая приказы направо и налево?


Сэмолюс обернулся и потрепал Амфри по мордочке перед тем, как шепотом ответить.


– Он вождь Гуосима, Лог-а-Лог, и то, что он говорит, не лишено смысла, нравится он тебе или не нравится. Помните, вы с Двинком больше не в аббатстве, вы в ночных лесах. Так что откройте глаза пошире, а рот – на замочек, и слушайтесь приказов!


Сэмолюс вернулся в арьергард отряда, где он шел в одном ряду с Боузи. Командор шагал впереди рядом с Туггой Брастером; предводитель выдр догадывался, где может быть дуб с пятью верхушками. В бледном лунном свете, просачивающемся сквозь кроны деревьев, все вокруг отбрасывало причудливые тени. Сэмолюс кивнул.


– Ага, я знаю, где мы сейчас. Скоро мы выйдем на опушку вон там. Оттуда Командор сможет углядеть дуб, который мы ищем.


Боузи взмахнул лапой, призывая старую мышь к молчанию.


– Тссс! Ты слышишь этот звук?


Сэмолюс замер, прислушиваясь.


– Ага, какой-то треск и шуршание, только я не понимаю, откуда они идут.


Позволив остальным идти вперед, Боузи припал к земле, прислушиваясь.


– О, это может быть какое-то существо, идущее позади нас. Я думаю, оно направляется сюда. Скажи остальным спрятаться справа от этой тропы. Мы заляжем и увидим, что это за создание, и узнаем, не следит ли оно за нами.


Приказ быстро пронесся по колонне, а Боузи пополз назад вдоль тропы, чтобы все разведать.


Двинк и Амфри повиновались быстрой команде Сэмолюса так же, как и Гуосим. Молодые рэдволльцы вместе с Марулом и Тенкой спрятались в высохшем русле речушки справа от тропы.


Теперь все могли слышать этот шум. Вначале он звучал, как сильный ветер, пригибавший к земле травы и кустарники. Но потом они услышали треск ломающихся ветвей, как будто зверь или звери рыскали в зарослях. Звуки приближались, и звери почувствовали странный гнилостный запах, весьма неприятный, немного похожий на запах гниющей рыбы или старой прелой коры.


Двинк слегка вздрогнул, когда Боузи нырнул в высохшее русло рядом с ним. Заяц быстрым взглядом приказал ему молчать. Затем звери ясно услышали шипение. Это был Балисс!


Гигантский аспид сходил с ума. Покинув канаву рядом с Рэдволлом, он колотился своей раненой головой о стволы деревьев, пытаясь избавиться от многочисленных ежиных колючек, утыкавших его рот, ноздри, морду и нос. Некоторые сломались под ударами, а некоторые вошли в огромную слепую рептилию еще глубже. Каждая рана воспалилась и загноилась. Слепой и неспособный вытащить терзающие его колючки наружу, Балисс сходил с ума от боли. Утратив свой нюх, потеряв направление, змей метался по лесам, не в состоянии как-то облегчить свое ухудшающееся состояние.


Сэмолюс, как зачарованный, глядел на то, как огромные ужасающие змеиные кольца сжимались и разжимались, точно стальные пружины. Никто был не в силах пошевелиться, когда сумасшедший змей, не разбирая дороги, скользнул вдоль высохшего русла и пополз по тропе в сторону полянки.


Сэмолюс, чей голос дрожал от ужаса, уставился на Двинка и Амфри.


– В-в-вот в-в-видите, что вы можете встретить ночью в этих лесах. Надеюсь, и вы, юные землеройки, тоже это поняли!


Однако, Марул и Тенка, как и весь Гуосим, до смерти боялись змей. Проползавший рядом Балисс поверг их в состояние полного ужаса. Они лежали, дрожа и тихо стеная, не в состоянии контролировать себя. Глядя на распластавшегося на земле хныкавшего Туггу Брастера, Боузи обернулся к Командору, заметив.


– Ай-яй-яй, кто бы мог подумать, что это тот самый храбрый зверь, что этим вечером грозился нанизать тебя на свою рапиру?


Выдра покачала головой.


– Да, от наших союзников из Гуосима на какое-то время будет немного проку. Но, скажу я тебе, Боузи, этот змей вел себя очень странно.


Заяц тихонько хихикнул, выставив свои перевязанные лапы.


– Я в этом не сомневаюсь, Командор, любой бы так себя вел, будь у него в морде половина колючек Пробконоса. Ха, держу пари, старина Торилис хохотал бы до следующего сезона, если бы смог поработать над этой змеюкой своими большими щипцами.


Было слышно, как Балисс шипит и метается по поляне впереди. Зная, что змея теперь можно не опасаться, если не попадаться ему на пути, рэдволльцы начали пытаться привести Гуосим в себя. Боузи поднял Туггу, сильно встряхивая его.


– О, подъем, старина! Что за вождь будет валяться и скулить на глазах своего племени? Ну, вставай, приди в себя, пока я не треснул тебя в ухо для твоего же блага!


По всей видимости, это сработало, поскольку Лог-а-Лог Гуосима мгновенно пришел в себя, схватив свою железную палицу и яростно провозгласил.


– Никто никогда не треснет Туггу в ухо и сможет это пережить. Убери лапы от меня, я в порядке!


Не обращая внимания на широкую усмешку зайца, он пошел среди своих землероек, раздавая пинки направо и налево, и рыча.


– Встать с земли, вы, черви трусливые! Построиться в колонну! Чего валяетесь? Это только змей, он уже уполз. Да я бы ему череп проломил своей дубиной, если бы он к нам сунулся.


Командор подмигнул Боузи.


– Он снова скромен, как всегда, верно?


Боузи повернулся к Двину и Амфри, которые тряслись от смеха.


– Эй, вы двое, хватит хихикать! Выражайте почтение нашему храброму Лог-а-Логу Гуосима!

Глава 19


Биски проснулся оттого, что весь мир, казалось, начал шататься и трястись. Полое бревно, в котором они с Дабблом устроились, кто-то толкал, пинал и катал. Оба друга выскочили наружу – прямо в какой-то большой мешок. Они попытались выбраться оттуда, а их похитители кричали резкими пронзительными голосами.


– Не стой здсь, пескмешком их, живей!


– Хршо, хршо, держи их, я ищу мой пескмешок, Гоббо, дай свой!


– Нет, не пвучишь, поищи свой!


Громкий гнусавый голос, очевидно, принадлежавший главарю, вмешался в спор.


– Вы двое, от вас пвьзы, как от бабчкиного кокна! Гните пескмешок сюда, живей!


Два сильных удара оглушили пленников.


Биски очнулся от тупой боли в голове – впрочем, достаточно слабой, учитывая, какой удар ему нанесли. Разумеется, он был привязан к деревянному столбу спина к спине с Дабблом; вдобавок их рты были заткнуты кляпами. Биски повертел головой, осматриваясь вокруг. Они находились в вытянутой пещере с низкими сводами, которые поддерживало множество столбов. Стены были увешаны всем тем, что, на взгляд Биски, было лишь мусором. Высушенные рыбьи шкурки, кусочки разноцветных камней, старые глиняные кубки и деревянные тарелки – все знававшее лучшие дни, судя по виду.


У маленьких костров, разведенных здесь и там, сидели самые неряшливые и странные мыши из всех, что Биски доводилось видеть. Их взъерошенный мех был заляпан грязью и пылью, и они кутались в изорванные лохмотья древесной коры. Их единственным оружием, по всей видимости, были лишь похожие на колбаски мешочки, набитые песком, и длинные прочные лозы с привязанными к обоим концам деревяшками. Мыши постоянно ругались и дрались по самым незначительным поводам. Казалось, в этих стычках никто так и не был ранен, но мыши грозно замахивались друг на друга мешочками, увертывались и обменивались красочными ругательствами. Имя каждой мыши оканчивалось на «о» – здесь были Гоббо, Бамбо, Тинго, а потом он сбился со счета. Их наречие было гнусавым и грубоватым, и они говорили так быстро, что их едва можно было понять. Он наблюдал за тем, как мыши Гоббо и Тинго ссорились из-за мешочка с песком.


Гоббо резко кричал.


– Эй, ты, вевни этпескмешок, он мой, я его потвял!


Тинго решительно стоял на своем.


– Пвваливай, этпескмешок мой, моя мамчка сдевава его двя мня. Не вевтись вкруг, пытаясь спеветь мой пескмешок, коли свой посеяв. Гоббо Товстовоббо!


Тинго заметил, что Биски наблюдает за ним, и обрушил свой гнев на него.


– Ты н’кго пявишься, пухвонос?


Биски попытался улыбнуться и покачал головой, чтобы показать, что он и не помышляет оскорблять или смеяться над кем-то.


Тинго с важным видом прошелся вокруг; помахивая своим мешочком с песком, он мрачно уставился на пленника.


– Еще ваз так гвянешь, пвучишь от мня на сваву, пнял, товстзад?


Биски улыбнулся и кивнул несколько раз. Это не успокоило Тинго, который начал похлопывать своим мешочком по запястью.


– Думаю, я ввежу тбе за то, что ты нсмехаешься над мной!


Он уже замахнулся мешочком, чтобы ударить, когда полетел вверх тормашками от удара очень толстой мыши, носившей самый большой мешочек. Та схватила Тинго за ухо и грубо поставила на лапы.


– Псвушай, тупоговов, ты нашев то, что я вевев, а?


Кончиками пальцев мышь держала Тинго за ухо, а тот пританцовывал от боли и скулил.


– Ой-ой, отпсти, па! У них мы ничво не ншви, ток паву ставых квемней и все!


Толстяк вопросительно глянул на Биски.


– Это пвавда, ток пава ставых квемней, никаких соквовищ, а?


Мышь по имени Тинго ответила.


– Я ж гововил, па, ток пава квемней.


Не взглянув на него, толстая мышь замахнулась своим мешочком с песком. Она треснула Тинго в живот, сбив того на пол. Толстяк сердито бросил.


– Тебя не спвашивают, сопвенос! Я гвю с пвенным!


Он вытащил кляп изо рта Биски. Но мышонок молчал, пока с ним не заговорили.


Толстяк почесал свой щетинистый подбородок.


– Что ты девав на моей земве, вэдвоввец?


Вопрос застал Биски врасплох.


– Откуда Вы узнали, что я из Рэдволла, сэр?


Мышь сухо рассмеялась.


– Откуд еще может быть звевь в такой одежке? Я знаю все, что надо знать, я – Нокко, Гвававь пвемени Гонфелинов-воров. Чего это ты двых в девеве на моей земве вместе с земвевойкой из Гуосима? Давненько я таких у нас не видывав.


Биски заинтересовало имя «Гонфелины», но он честно отвечал.


– Я Биски. Землеройку зовут Даббл, я встретился с ним, когда мы оба были в плену у Крашеных, сэр.


Нокко уронил свой мешочек, поймал его задней лапой, подбросил вверх и снова ловко схватил.


– Квашеные, а? Довжно быть, не бовьно-то вы башковиты, кови вас свовиви эттупицы. А певед тем у вас быви каки-нить соквовища?


Биски ответил, пока Нокко вытаскивал кляп у Даббала.


– Сокровища, сэр? Что Вы имеете в виду?


Мышь по имени Гоббо подслушивала из разговор; она презрительно закривила губы в адрес Биски.


– Что я имею ввиду, соквовища, ха! Твофеи, шмотье, бавахво, добыча, слам – вот что мы имеем ввиду, есви не знав, тупогововый!


Нокко резко схватил его своей лапой. Крепко сжимая нос Гоббо, он крутил его, пока слезы не хлынули из глаз жертвы. Толстый Главарь ревел Гоббо.


– Я что тебе сказав, ты, бавабов, не везь куда не пвосят, поняв?


Гоббо быстро пританцовывал от боли.


– Ой-ей-ей! Поняв, па, я поняв, отпусти! Ой-ей-ей…


Нокко еще разок крепко ущипнул его за нос прежде, чем отпустить. Толстяк почти извиняющимся тоном сообщил Биски, кивнув.


– Савабоны, ну никаких пвивичий у них, особно у сыновей и дочек.


Он махнул лапой в сторону всего своего племени.


– А их у мня повным-повно, я-то знаю. Я пкжу тбе, как выгвядит соквовище. Спинго, бегом к мамане, пусть пвитащит двагценность.


Несмотря на свой потрепанный наряд, Спинго была самой прекрасной юной мышкой, которую Биски только видел. Она ослепительно улыбнулась ему, бросившись вглубь пещеры.


– Ховошо, па.


Нокко легко мог заметить, что его пленник был очарован. Он махнул лапой в сторону дочери.


– Хотев бы я, чтобы у меня быви еще такие дочки, как Спинго. Пвеквасна, как ветний вассвет, мива, как ясный денек. Так что девжи свои мышиные гваза подавьше от нее, она для свово ставово папани довоже всех двагценнстей. По мне так вы оба непохожи на дувных звевей. Есви я вас вазвяжу, вы обещаете, что не будте бузить?


С облегчением Биски и Даббл обещали, что не будут. Нокко кивнул одному из сыновей.


– Бамбо, вазвяжи их!


Главарь Гонфелинов повел их к костру, на котором булькал котелок.


– Довжно быть, вы хотите пожвать чего-нить, ни вазу не вствечав юнца, котовый бы не хотев. Возьмите, набейте бвюхо!


Это была густая овсяно-ячменная каша со множеством фруктов, орехов и медом. Старая мышь принесла им крепкие миски, наполнив их кашей до края. Она улыбнулась Дабблу и потрепала его по щеке, а затем ушла, чтобы принести им попить.


Землеройка из Гуосима подмигнула Нокко.


– Она тоже из Ваших дочерей, а, сэр?


Нокко положил себе миску каши.


– Кто, Фвагго? Неее, она одна из моих жен. Знаете, у меня стовько жен и мевкоты, что я уже сбвися со счета. А у вас сковько жен и детей?


Даббл вспыхнул, но перед тем, как он смог пробормотать ответ, дочь Нокко, Спинго, вернулась к ним. С ней была взрослая мышь, по-прежнему очень красивая. Нокко с любовью пожал ее лапку.


– Это Фивго, моя ставшая жена. Тепевь поняв, Биски, почему Спинго такая квасивая?


Филго молча улыбнулась гостям, кивнув в сторону мужа.


– Ага, и это не бвагодавя Нокко! Ее папаней можно отпугивать пауков!


Она уселась рядом с Нокко. Спинго плюхнулась недалеко от Биски, одарив его еще одной очаровательной улыбкой. Мышонок был совершенно сражен и едва не подавился кашей. Спинго похлопала его по спине.


– Кушай медвенней, иначе живот забовит!


Нокко хихикнул.


– Повегче с ним, квошка, этот мавый из аббатства Вэдвовв, оч уж маневный.


Гоббо, сидящий рядом, с презрением фыркнул.


– По мне так он свишком хвош двя нас!


Нокко обрушил на него молниеносный удар своего мешочка с песком и сбил на пол, оглушив. Он напрасно поучал его.


– Никгда не умеешь девжать пасть на замке, никгда. Эт’ тебе увок!


Биски не смог удержаться, чтобы не спросить Нокко о названии его племени.


– Я надеюсь, Вы не будете против, сэр, если я спрошу, но я слышал, что Вы и Ваши мыши называете себя «Гонфелинами». Откуда у вас такое имя?


Толстый главарь гордо провозгласил.


– Это потму што Гонф, Кововь вовов, быв нашим пведком. И все Гонфелины пвоизошли от него.


Даббл вмешался.


– Откуда Вы знаете?


Нокко махнул своим мешочком в сторону землеройки.


– Не бовьно ты умен, кови спвашиваешь у Гвававя Гонфелинов такое. Я знаю, потму што мой па знал, а тот знал, потму што его па знал, што мы пвоисходим от Гонфа. Так что пвекващай задавать гвупые вопвосы, ховшо?


Биски знал, что он сильно рискует, но продолжал спрашивать.


– Сэр, я не хочу оскорбить Вас, но Гонф родом из аббатства Рэдволл, так почему же вы там не живете? Он и его жена, госпожа Колумбина, и Мартин Воитель – все помогали строить аббатство, я думаю, Вы это знаете.


Нокко с безразличием пожал плечами.


– Ну кнешно, знаю, я даже свыхав о Мавтине Воителе. Но я никогда ваньше не знав, что Гонфову женушку звави госпжа Кумболина. Квасивое имя, да, может, я назву мою сведущую дочку Кумболина или Кумболино, так даже лучше. Эх, а што касатся Вэдвовва, то да, думаю, когда-то мы там и живи, да, давным-давно. Вегенда гвасит, что прапрапрапа нашего прапрапрапа не захотев, шоб над ним стояви всякие там аббаты, да монахи, да всяки ставейшны. Как бы там ни было, он не вюбив, чтобы им кмандовави, так что в один пвеквасный денек он ушев из Вэдвовва со всей родней, так я свыхав.


Юная Спинго замахала лапой на своего отца.


– Ой, па, скажи пвавду, их пвосто выпихнуви за вововство.


Биски уставился на Нокко.


– За воровство?


Нокко с воинственным видом выпятил подбородок.


– Ну да, а что не так, Гонф же быв вов, вазве нет, а? В вововстве нет ничво плохова, есви ты не попадешься. Сповим, ты и сам вовуешь, а, Биски?


Мышонок покачал головой.


– Нет, хоть я и сам потомок короля Гонфа, я не вор!


Нокко смерил его презрительным взглядом.


– Ты потомк Гонфа? Евунда! Вюбой, у к’во в живах квовь Гонфелинов, вегко обведет тя воквуг павьца, даже моя мивая мавенькая Спинго! Давай, дочувка, покажи этому вохле, что знач’т быть Гонфелином.


Нокко вытащил тростниковую флейту и принялся наигрывать незатейливую веселую мелодию. Спинго вскочила на лапы и начала плясать и петь одновременно. Ее голосок был похож на маленький колокольчик, а лапки были такими же легкими, как солнечные лучи. Она порхала вокруг Биски, пока у того не закружилась голова.

Не страшен мне засов любой, замок или запор.

Пройду порою я ночной, взломаю их, как вор.

Я проскользну, как тень, друзья. И все, пока, привет!

Свободен я и волен я, как ветер или свет!

На все вопросы у меня всегда ответ один.

Я вор и вором родился, ведь я же Гонфелин!

Ох, правду верную, не ложь, могу тебе сказать,

Вовек ты, братец, не поймешь, что значит воровать!

В дождь, в снегопад, в жару и в зной, в ночи и поутру

Смотри внимательней за мной, а то чего сопру!

На все вопросы у меня всегда ответ один

Я вор и вором родился, ведь я же Гонфелин!

Коль простачки вокруг глупы, и легок полог мглы,

Стащу яйцо у скорлупы и крылья у пчелы.

Гляди бойчей, кому сказал, ведь я из темноты

Могу стащить твои глаза, коль отвернешься ты.

На все вопросы у меня всегда ответ один

Я вор и вором родился, ведь я же Гонфелин!

В своих карманах пошурши, в котомках, в сумках всех.

Проверь и лапы от души. Проверь, не спер ли мех.

А если ты совсем не прост, гляди, гляди за мной!

Эй, посмотри-ка, где твой хвост! На месте? За спиной?

На все вопросы у меня всегда ответ один

Я вор и вором родился, ведь я же Гонфелин!

Славно сплясано и спето! Биски, как и все остальные, захлопал в ладоши. Спинго поклонилась, ослепительно улыбнулась и снова села рядом с ним. Обернувшись к своему отцу, она поинтересовалась.


– Ну, па, тыж хотел покзать Биски и Дабблу двагценность, за кважу котовой наших пведков выпихнуви из Вэдвовва в ставину.


Нокко взял у своей жены Филго какой-то предмет, тщательно завернутый в мягкий бархатистый мох. Он медленно развернул его и провозгласил.


– Ты ток погвяди, ну вазве не квасивый?


Отблески огня, отразившись в гранях, бросили прямо в лицо Биски кроваво-красные лучи. Он моргнул. С первого же взгляда он инстинктивно понял, что тот рубин размером с голубиное яйцо, на который он смотрел, мог быть только одним.


Одним из потерянных глаз Великого Погибельного Огня.

Глава 20


Раннее утро повеяло свежим ветерком над Лесом Цветущих Мхов, в верхушках деревьев раздавались птичьи трели. Племя Гуосим вместе с рэдволльцами провело ночь в пересохшей канаве, которая была достаточно удобной. Тугга Брастер проснулся на рассвете, по своему обыкновению браня своих землероек.


– Поднимайтесь, вы, глупые никчёмные хвосты. Марул, возьми шестерых и ступайте проверьте, уползла ли эта змеюка. Потом доложишь! Пшёл вон!


Марул был явно не восторге от этого задания. Он выбрал шестерых (тоже не сильно желающих) землероек, отсалютовал Тугге Брастеру, но не уходил:


– Э-э, но что если гигантская змея ещё здесь, вождь?


Лог-а-Лог безрадостно хихикнул:


– Тогда вы вернётесь сюда бегом, в два раза быстрее, не так ли? Хватит ныть, отправляйтесь!


Марул встал во главе шести землероек и пошёл вперёд. Было заметно, что они ничуть не торопятся, наоборот, каждый старался приотстать. Тугга Брастер придал им нужный темп, завопив вслед:


– И вы ещё зовёте себя Гуосимом, желтопузые мальки! Когда ваш Лог-а-Лог даёт вам приказы, вы должны нестись, как молнии! А теперь вперёд, пока я не начистил вам макушки своей дубинкой!


Он угрожающе взмахнул своей железной палицей, но в этот момент Боузи намеренно пнул его, заставив вождя Гуосима растянуться на земле. Заяц сделал эффектное движение своим платком, который он всегда носил с собой:


– О, прошу прощения! Я тебя не заметил! Позволь, я помогу!


Тугга проигнорировал протянутую лапу и сел.


– Надо смотреть, куда идёшь, длинноухий!


Командор, подыгрывая Боузи, указал лапой вперёд:


– Мы собирались пойти посмотреть, не уползла ли змея. Твоим землеройкам совсем необязательно идти, приятель, если только ты сам не захочешь с нами пойти.


Марул и землеройки облегчённо вздохнули и вернулись в канаву. Тугга с силой ударил палицей по стволу сикомора.


– Я не говорил вам возвращаться! Идите и проверяйте змею! Вы получаете приказы от меня, а не от какой-то плоскохвостой речной собаки!


Челюсть Командора плотно сжалась, когда он повернулся к Тугге. Однако, Боузи его прервал:


– Дай ты уже отдых своему старому языку! Нет никакой нужды высылать целый отряд. Почему бы тебе не последовать совету Командора и не пойти с нами самому? Я уверен, ни одна змея не решится сразиться с тремя храбрыми воинами, как мы!


Вождь землероек отпрянул назад.


– Я не получаю приказы, а отдаю их! И я никуда с вами не пойду, длинноухий!


В глазах зайца мелькнул опасный огонёк. Его лапа опустилась на рукоять шпаги, пока он отвечал:


– Там, откуда я родом, меня называли Вождь Клана. Поэтому я даю тебе небольшой совет: никогда не приказывай своему племени того, чего боишься сделать сам, приятель!


Тугга Брастер подскочил от гнева и проревел в ответ:


– Я не боюсь ничего, что можешь сделать ты, длинноухий! Я пойду с вами!


Боузи отступил шаг назад, сверкая глазами на землеройку.


– Послушай меня, дружок. Если ты ещё хоть раз обратишься к лэрду Боузи Лучнику «длинноухий», я преподам тебе суровый урок. Ты меня понял? – Боузи обернулся к Командору. – Пойдём на разведку, приятель, и только мы с тобой. Мы справимся лучше без этого несчастного спутника. Пусть остаётся здесь и раздаёт свои приказы. Парочка удалилась, оставив разозлённого, но притихшего Лог-а-Лога позади.


Прибыв на опушку, Боузи и Командор нашли её пустующей. Балисс уполз, очевидно, среди ночи. Выдра одобрительно осмотрела зелёный оазис.


– Что скажешь, Боузи? По-моему, прекрасное место для спокойного завтрака, а?


Голодный заяц просиял.


– О, ты только что озвучил мои мысли. Побегу, скажу остальным.


Нельзя было назвать это завтраком, поскольку каждый знал, что это их единственный нормальный приём пищи за этот день. И по этой же причине завтрак получился отменным. Повара Гуосима развели костёр и начали распаковывать припасы, в основном, полученные в Рэдволле. Амфри и Двинк наблюдали за ними. В голосе Амфри звучало разочарование:


– Это что, всё, что они собираются делать весь день? Сидеть тут и набивать свои желудки?


– А я думал, что мы будем искать Биски и сына Тугги Как-Его-Там…


Сэмолюс прервал их беседу.


– А вы слышали такую поговорку «как поешь – так и пойдёшь» (приблизительно!)? Нет? Тогда я вам объясню. Это, возможно, последний нормальный приём пищи, который мы можем получить на сегодняшний день. Командор сказал мне, что мы не так далеко от пятиконечного дуба. Поэтому, если будет битва, то лучше уж умереть с полным желудком, а не с пустым. Так что ешьте как следует, молодёжь!


Повара испекли хлеб. Они превосходно готовили на костре, запах стоял изумительный. Скоро все получили печёные яблоки, хлеб, поджаренный сыр и по одному фруктовому походному кексу от повара Скарпула, а также мятный чай и грушевую наливку.


Тугга Брастер предпринял жалкую попытку отомстить Боузи за унижения и «случайно» опрокинул кубок с мятным чаем. Он едва не задел макушку зайца. Лог-а-Лог извиняюще поклонился.


– Прошу прощения, вы в порядке, сэр?


Боузи слегка кивнул в ответ:


– Всё хорошо, благодарю.


Тугга хитро прищурился.


– Чуть не ошпарил тебя… длинноухий.


Заяц неторопливо поднялся.


– Я достаточно натерпелся от тебя, землеройка. Защищайся!


Положив всю еду, Тугга поднял вверх лапы, обезоруживающе улыбаясь:


– У меня нет шансов перед твоим клинком. Рапиры землероек гораздо короче.


Боузи передал меч Мартина Командору.


– Ой-ой. Мне не нужно клинка, чтобы расправиться с таким как ты!


Тугга Брастер отложил рапиру, комментируя свои действия:


– Хорошо, я тоже обойдусь без рапиры, только вот этим! – Без предупреждения он атаковал, размахивая своей железной палицей.


Боузи, однако, был готов к этому. Он быстро отскочил в сторону, молниеносно нанеся задними лапами такой удар по голове землеройки, чтот тот растянулся без сознания. Всё произошло так быстро, что наблюдающие были безумно удивлены.


Марул повернулся к Двинку с раскрытым ртом.


– Великие сезоны, вот это удар!


Двинк кивнул с таким видом, как будто видел подобное и раньше.


– Все рэдволльские воины хорошо знают своё дело, так ведь, Ком?


Командор выдр согласно кивнул.


– Ещё бы, приятель!


Марул по-прежнему, был очень впечатлён.


– Я никогда такого не видел. А мистер Боузи может научить меня бить так же?


Боузи забрал меч у Командора.


– Для этого нужно обладать такими ногами, как мои, приятель. Этому приёму иначе не научиться.


Но Марул не слушал. Он внезапно сел и схватился за горло, как будто его тошнило.


Боузи удивлённо взглянул на молодую землеройку.


– Ты в порядке, приятель? Что с тобой?


Командор уже видел опасность. Схватив Марула в охапку, он торопливо сказал зайцу:


– Это снова Крашеные, друг. Скорее, прячьтесь все под деревья! Быстро!


Перебросив Марула через плечо, выдра понеслась обратно к канаве, под защиту деревьев. Все последовали за ним. Боузи приотстал, помогая наполовину бесчувственному Тугге Брастеру. Они уже слышали угрожающие голоса Крашеных, доносящиеся из-за опушки:


– Йихи-хи! Попадайся!


– Йи-хи! Убиффать быстро и красиффо!


Боузи бросил быстрый взгляд на верхушки деревьев на дальнем конце опушки и быстро раздал приказы землеройкам:


– Головы опустить вниз! Приготовить луки, стрелы и пращи! Наблюдайте за деревьями со всех сторон, я думаю, что они хотят окружить нас и поймать в ловушку одним движением! Наблюдайте и ждите дальнейших моих команд!


Боузи повернулся к Командору.


– Как юный Марул, он ранен?


Командор положил неподвижного Марула на землю.


– Он мёртв, мы уже ничего не можем для него сделать.


Амфри не мог поверить своим ушам.


– Мёртв? Но ведь мгновение назад он стоял и разговаривал с нами!


Командор указал на шею землеройки.


– Видишь эти дротики, их три? Меня ранило таким же в ногу, там, в туннеле. Я не мог двигать ногой почти день, её почти парализовало. Эти мерзавцы, должно быть, пропитывают свои дротики каким-то ядом. Бедняга Марул получил три дротика в горло, они парализовали дыхание. Он задохнулся, и никто ничего не смог бы сделать, чтобы спасти его, никто!


Новости распространились подобно лесному пожару. Землеройки взволнованно переговаривались. Одна из них поднялась, намереваясь устремиться вперёд. Сэмолюс потянул её назад, сердито объясняя:


– Делайте как сказал вам Боузи! Вооружитесь и опустите головы вниз. Попробуете бежать – и вас быстро перережут.


Тугга Брастер пришёл в себя. Разобравшись в ситуации, он сжал палицу.


– Мы сразимся со злодеями!


Командор кисло взглянул на него.


– Мы не будем останавливать тебя, приятель. Иди и сражайся, но ты будешь один. Посмотрим, как далеко ты уйдёшь.


Сэмолюс указал на деревья, где прятались Крашеные.


– Лучше смотри за своими землеройками и наблюдайте вон за теми деревьями, за каждым движением. Ком, Боузи, нам нужен план.


Три рэдволльца склонились друг к другу. Рядышком подслушивали Двинк и Амфри. Все смотрели на Боузи, как на наиболее опытного в таких мероприятиях.


Заяц переводил взгляд с одного на другого.


– Военный совет легче собрать, чем что-то реально сделать, друзья. Нам нужно знать, сколько врагов нас ожидает, а также знать, когда и как они решат действовать.


Командор согласно кивнул.


– Да, но у нас не так много времени, чтобы всё это сделать. Если их много, тогда они, возможно, атакуют первыми. Если же их немного, тогда они могут устроить засаду, как ты сказал, Боузи.


Сэмолюс зарядил пращу камнем.


– Хотел бы я это знать. Пока всё очень похоже на довольно большую группу Крашеных, судя по их воплям.


Внезапно в голову Двинка пришла идея, и он решился заговорить.


– Эм… извините, можно я скажу?


Боузи с любопытством поглядел на бельчонка.


– Говори, приятель.


Двинк описал им свой план.


– Я думаю примерно так. Я единственная белка в нашей компании, и я знаю, что я гораздо лучше прыгаю по деревьям, чем любой из Крашеных, этих древесных крыс. Я думаю, что смогу захватить одного и них и принести его сюда, возможно, тогда вы получите нужную информацию. Ну как?


Сэмолюс покачал головой.


– Нет, ты слишком юн для этого.


Командор с сомнением почесал затылок.


– Хмм, ты всего лишь юнец, и это всё очень опасно, Двинк. Несомненно, что ты прекрасно лазаешь по деревьям, я видел это сам ещё в аббатстве на стенах…


Боузи прервал его.


– Да ладно, пусть парнишка попробует! Я был младше его, когда попал на свою первую войну.


Не став ожидать дальнейших одобрений, Двинк схватил пращу Сэмолюса.


– Хорошая, праща, крепкая!


Сэмолюс отдал оружие.


– Я сделал её для себя, это лучшая праща в Рэдволле, скажу я тебе.


Боузи улыбнулся.


– Тогда бери её с собой, если думаешь, что она пригодится. Эй, куда он делся?


Юный бельчонок исчез за ближайшим вязом.


Командор подмигнул зайцу.


– Я же говорил, что он превосходно лазает! Будем надеяться, что он вернёт вашу пращу, Мастер Сэмолюс.


Сэмолюс лишь вздохнул.


– И себя вместе с ней…

Глава 21


Виику, вожак воронов, сидел на краю кипящего озера в пропитанной удушливыми серными парами большой пещере. С недавних пор он предпочитал находиться здесь; все птицы и рептилии в пещере под поросшим лесом холмом разделяли его мнение. Каждый избегал Корвуса Скарра. Тиран Погибельных Огней держал их всех в опале. Он оставался в темной холодной дальней пещере, сидя у бездонного ледяного озера в компании только с наводящим ужас огромным Велссом.


Это было бесполезное занятие. Гигантская рыба не заговорила бы с Корвусом, сколько бы он ни кормил ее живыми лягушками, жабами, тритонами и ящерицами. Чем дольше Корвус оставался в изоляции, думая о предательстве своих подчиненных, тем опаснее он становился.


О его союзе с Балиссом теперь узнали все. Он понимал, что, наняв легендарного убийцу, совершил огромную ошибку, но Корвус не мог потерять лицо, признав свои промахи. Поэтому положение становилось все хуже и хуже. Теперь ни одно живое существо не осмеливалось приближаться к нему, опасаясь его неистовой ярости и неожиданных вспышек жестокости. Даже его змея Сикарисс укрылась в окутанной серными испарениями главной пещере. Его когда-то верные Огни присоединились к воронам, сорокам и галкам, которые большей частью сейчас жили снаружи, у реки.


Дело было ближе к вечеру, когда несколько воронов, промышлявших в лесах, прилетели назад и устроились на ветвях пушистой березы.


Виику позвали наружу от кипящего озера – у воронов было о чем сообщить. Вылетев наружу, он уселся на верхние ветки березы, глядя на своих подчиненных сверху вниз. Виику закрыл глаза, ожидая, когда одна из птиц заговорит.


– Крааак! Мои братья и я видели!


Глаза предводителя воронов распахнулись, и острый проницательный взгляд остановился на говорившем.


– Киииррррах! Значит, вы видели?


Так старший ворон давал разрешение продолжать; и говоривший начал свой рассказ.


– Карк! Мы видели могучего ядозуба Балисса! В лесу, к югу и к западу отсюда. Он странно себя вел: колотился о деревья и камни, терзал землю, извивался и шипел. Мы думаем, что он ранен.


Виику переключил свое внимание на другого ворона для подтверждения этих слов, щелкнув на него клювом.


– Грракк! Ранен? Как вы узнали?


Второй ворон заерзал на ветке, выразительно расправив крылья.


– Корра! Голова Балисса распухла, раздулась, на ней много шрамов и ран. Судя по тому, как он крутится туда-сюда, он обезумел.


Виику прикрыл глаза, размышляя над услышанным. Когда он принял решение, он щелкнул клювом на воронов, которые докладывали ему.


– Корвус Скарр должен это услышать. Йакарр! Летите за мной, рассказать ему то, что вы видели.


Это был ужасающий допрос. Корвус запугивал трех воронов, требуя у них мельчайших подробностей и занося над ними свой смертоносный клюв, готовый ударить в глаз или в горло. Они рассказали ему все: о поведении Балисса, степени его ранений и том месте, где они видели аспида. Корвус некоторое время молчал, глядя на дрожащих воронов, буравя их взглядом своих блестящих жестоких глаз. Затем он заговорил.


– Харра! Оставьте меня. Виику, скажи моим Огням, что я буду говорить с ними. Скажи, что я приказываю Сикарисс тоже прийти ко мне.


Вороний тиран был умным стратегом, у него появился план. Эти новости могли восстановить его авторитет, вернуть ему власть правителя подземного царства.


Сикарисс свернулась под грудой гниющих костей, сваленных у слизкой стены главной пещеры. Она подслушивала у входа во вторую пещеру и знала все, что там происходит. Сикарисс больше не доверяла ворону, поэтому предпочитала скрываться. Пусть Корвус Скарр думает теперь сам, посмотрим, что у него получится без мудрого совета его бывшего оракула!


Наверху, в тихом вечернем Лесу Цветущих Мхов огромный аспид Балисс лежал на отмели тенистого потока. К счастью, боль от ран уже не терзала его так милосердно. Это все благодаря тому, что он погрузил свою голову в холодную чистую речную воду. Постепенно поток охладил его воспаленные незрячие глаза, просочился в рот вокруг раздвоенного языка и смертоносных клыков. Как большинство рептилий, змей умел надолго задерживать дыхание.


Балисс погрузил в воду всю голову целиком, пока ее не сковал приятный холод, временно облегчавший его невыносимую боль. Он повторил процедуру несколько раз, каждый раз все дольше удерживая голову под водой. В какой-то момент Балисс позволил воде течь сквозь его рот; он лежал на берегу, раскрыв свою пасть, чувствуя, как поток холодит его раздвоенный язык, когда вдруг почувствовал щекотание. Это была маленькая минога, которая заплыла ему в рот и, как пиявка, пыталась присосаться к челюстям Балисса. Клыки аспида сомкнулись вокруг несчастной рыбы, он вытащил ее на отмель и с большим удовольствием медленно сожрал ее.


Лениво расправив кольца, змей растянулся на поросшей мхом отмели, еще хранившей тепло солнечного дня. Глядя на Балисса, любой бы мог подумать, что он либо мертв, либо оглушен или просто спит. А это было бы серьезной ошибкой!


Корвус Скарр послал своих немногих оставшихся Огней разыскивать Балисса. Они должны были следить за змеем и докладывать о его перемещениях. Корвус Скарр любой ценой хотел покончить с Балиссом. Он намекнул об этом своим воронам, пообещав любому, кто убьет аспида, высокий пост и совместную власть над пещерами и всем тем, что в них обитает.


Мягкая ночь опустилась на лес, и слабое эхо затихающих вдали птичьих трелей едва доносилось до тихо журчащего потока. Четыре дрожащих огонька скользили среди теней, когда Огни опускались на ветки деревьев. Они достигли того места, где был в последний раз замечен Балисс, и рассредоточились, чтобы осмотреть округу.


Один из Огней, Франг, который обычно вел остальных, сидел в невысокой развилке ольхи, ожидая возвращения своих товарищей. Ему не пришлось долго ждать – Огонь по имени Вугри вернулся. Пытаясь каркать как можно тише, Вугри указал светящимся, откуда он прилетел. Он наклонился ближе к Франгу.


– Рааак! Я видел огромного аспида!


Франг кивнул ему, чтобы тот продолжал; Вугри переминался на ветке с лапы на лапу, торопливо докладывая.


– Вакках! Там поток, а рядом Балисс. Он больше не стучит головой о деревья и не кидается взад-вперед, как нам говорили. Я видел его минуту назад, я думаю, что, возможно, он уже мертвый.


Франг мягко щелкнул клювом.


– Йиркк! Покажи мне.


Это щелканье означало недоверие, впрочем, он сам хотел все увидеть.


Оба Огня тихо уселись на ветки вяза. Вугри кивнул в сторону своей находки. Недалеко от них внизу на земле в лунном свете лежал Балисс, вытянувшийся во всю длину и обмякший.


Франг прошептал.


– Йааарк! Возможно, ты прав, змей на вид, как мертвый. Может, его безумие прикончило его, давай поглядим.


Своим крепким тяжелым клювом он отломил веточку. Одним сильным взмахом он запустил ей в Балисса. Франг бросил метко, веточка ударила змея по голове. Обе птицы были готовы броситься прочь, спасая свои жизни, но неподвижное тело даже не шелохнулось. Франг восторженно защелкал клювом, шепча.


– Хайааа, великий Балисс отправится к адским вратам!


Вугри важно расправил грудь и испустил громкий грубый крик.


– Карракаррр! Чего ты шепчешь, он мертв, как старая лягушка в кипящем озере.


Он слетел вниз, победно каркая.


– Йихааак! Это я нашел его! Я вырву его ядовитые зубы и принесу их Корвусу Скарру, он-то меня славно вознаградит!


Франг, старший из двух Огней, бросился за ним.


– Гаррах! Мы разделим славу, брат!


Вугри опустился на землю на волосок от раскрытого рта рептилии. Он ударил по ядовитым клыкам.


Но Балисс ударил быстрее.


Франг сумел выйти из пике, яростно хлопая крыльями.


– Карррагх!


Он изо всех сил полетел прочь от ночного леса, как будто за ним по пятам мчались золотые орлы. Остальные два Огня, слыша его перепуганные крики, прекратили свои поиски и устремились за ним. Все трое воронов помчались к пещере под лесистым холмом. Перепуганные, они летели туда, не останавливаясь ни на минуту.


Виику чуть не рухнул вниз со своего насеста на березе, когда Огни промчались мимо него, пересекли поток и влетели в пещеру. Сорванные листья и веточки падали в воду за их спинами. Вожак воронов последовал за Огнями, но не с такой огромной скоростью.


В клубах сернистого дыма, поднятого взмахами вороньих крыльев, Сикарисс выглянула из своего убежища в груде гниющих костей. Обернувшись к пожелтевшему черепу мертвой крысы, она обратилась к нему.


– Огни так ссспешат и Виику тоже. Подссслушать – значит уссснать, а сснание – это ключ к влассссти, не так ли?


Когда змея поползла к дальней пещере, чтобы подслушать разговор, ей показалось, что крысиный череп с одобрением подмигнул ей. Впрочем, это был всего лишь выползший из глазницы таракан.


Корвус Скарр безмолвно слушал доклад своих воронов. Виику уселся на безопасном расстоянии от него – не стоило сидеть рядом с вороньим тираном, когда он выслушивал плохие новости. Однако, в этот раз после подобных новостей Корвус не проявил обычных признаков ярости или неконтролируемого гнева. Глядя на темное тело Велсса, плавающего внизу в глубоком пруду, он устало произнес.


– Хааарраа! Даже мои Огни подвели меня этой ночью. Но кто бы мог ожидать того, что могучий Балисс ляжет на землю и умрет, как самая обычная рептилия?


Франг осмелился согласиться.


– Кахарр! И впрямь, кто, Повелитель?


Корвус кисло посмотрел на него, его голос звенел презрением.


– Йааар! Кто? Да ты хотя бы. Проваливайте с глаз моих, вон, все трое!


Франг и остальные два Огня мгновенно подчинились, чувствуя несказанное облегчение от того, что так легко отделались. Корвус совсем другим тоном обратился к Виику.


– Вааарк! Мой верный командир воронов, ты знаешь, как тяжело, когда тебе служат безмозглые дураки?


Виику безмолвно кивнул, по-прежнему оставаясь на безопасном расстоянии, когда ворон усталым, но вкрадчивым голосом продолжил.


– Краах! Если я хочу что-то сделать, то могу положиться лишь на тебя, Виику, мое верное правое крыло! Возьми с собой своих самых лучших птиц, найди Балисса и следи за ним. Не ввязывайся в бой и держись от змея вдалеке. Посылай мне доклады о всех его перемещениях. Ты сделаешь это для Корвуса Скарра, мой старый друг?


Виику ни на минуту не был одурачен вкрадчивыми словами Корвуса, но он расправил крылья и низко склонил голову.


– Харрак, о Могучий, я лично отправлюсь исполнять твой приказ!


Даже лесные птицы не пели свои серенады в честь рассвета при звуках приближения огромного слепого аспида. Балисс не отдыхал и не спал этой ночью – боли в его голове начались снова. Когда он нашел другой поток, он смог снова погрузить свою голову в текущую холодную воду. Это единственное приносило ему временное облегчение. Тем не менее, он был одержим одной мыслью – отмщением Корвусу Скарру, который был причиной всех его несчастий. Что ж, значит, за это он заплатит. Мщение гигантского аспида было ужаснейшей вещью, которую только можно себе представить.


Вугри, к сожалению, понял это слишком хорошо, хотя то, что больше всего изумляло ворона-Огня, так это, что он до сих пор жив. Живой пленник самого смертоносного создания во всей Стране Цветущих Мхов. Балисс просто оглушил его, когда ударил. Змей не укусил его, а просто ударил головой. Когда Вугри пришел в себя, он сделал неприятное открытие: одно из его крыльев было сломано и бессильно болталось вдоль тела. Он лежал, окоченев от ужаса, глядя в незрячие глаза своего тюремщика.


Балисс поднял голову и ударил, как молния. Ворон-Огонь сумел лишь сдавленно каркнуть, глядя на нависшую над ним распахнутую пасть. Капельки яда пульсировали на ядовитых железах, а раздвоенный язык почти ласково касался глаз Вугри. Ворон почуял исходивший от змея приторно сладкий запах смерти и услышал свистящий голос.


– Жизнь сссладка, тебе хочетссся жить?


Вугри услышал свой сдавленный всхлип.


– Д…д…да…


Он не обращал внимания на приступ боли в сломанном крыле, чувствуя, как змей подталкивает его в спину своей тупой мордой, чтобы он встал.


Балисс отдал ему приказ.


– Ты будешь подчинятьссся мне.


Чувствуя, как его сердце почти выскакивает из груди, Вугри повторил.


– Да, я буду подчиняться тебе.


Своей мордой Балисс начал подталкивать его вперед.


– Ты не ссстанешь пытатьссся сбежать, ты отведешь меня к Корвусссу Ссскарру. Повторяй, чтобы показать мне, что ты понял ссслова Балиссса.


Вугри подчинился, хотя ему потребовалось некоторое время, чтобы, заикаясь, пролепетать отданные ему приказы.


Сикарисс пряталась у входа в дальнюю пещеру. Она внимательно слушала, как Виику докладывал о том, что он видел и слышал. Корвус Скарр нервно расхаживал взад-вперед, оперение на его груди поднималось и опускалось в такт быстрым ударам его сердца. Он резко обернулся.


– Аррах! Где аспид теперь, говори!


Виику моргнул, чувствуя ярость в его голосе.


– Я вернулся назад, мой Повелитель, и увидел, что он не убил Вугри. Он заставляет Вугри показывать ему дорогу. Они не слишком далеко, но кто знает, сколько времени им потребуется, Повелитель. С Вугри со сломанным крылом в качестве проводника он продвигается медленно. Твой Огонь кое-как ковыляет, но змей повсюду следует за ним. Что я могу еще сказать, о Могучий? Балисс идет.


Наблюдатель на вершине холма над входом в пещеру по-прежнему был там. Постоянно начеку, темный зверь видел все, что творится внизу. Помимо проблем с мятежными воронами, недовольной Сикарисс и угрозой появления Балисса, у главаря Погибельных Огней была еще одна проблема, о которой он и не догадывался. Таинственный зверь с черным мехом, витающий над ним, как темный дух отмщения.

Глава 22


К этому моменту Биски и Дабблу была предоставлена определенная свобода. Более не связанные, они бродили по пещере Гонфелинов. Мышка Спинго их сопровождала, гордо указывая на различные особенности их дома. Биски был удивлён, узнав, что пещера расположена практически под озером. Спинго показала на деревянные подпорки-колонны, соединяющие пол и потолок, объясняя со своим необычным акцентом:


-Я не знаю, кто это поствоив. Ма гововит, что это для нашей безопасности.


Даббл обвёл жилище взглядом:


– Я вам скажу, мисс, что Гонфелины должны быть большими умельцами, чтобы построить нечто подобное!


Спинго хихикнула :


-Нет, никто эту пещеву не ствоив. Истовия вассказывает, что они её нашви, когда их выгнави из Вэдвовва. Гововишь, удача, а? Товько мы, Гонфелины, знаем об этом месте. Па гововит, что это самое тайное место во всей Стване Цветущих Мхов, здесь мы в повной безопасности.


Биски глаз оторвать не мог от мышки, так она была прекрасна. Он улыбнулся ей:


– А ты когда-нибудь была в аббатстве Рэдволл?


Спинго грустно покачала головой:


-Нет. Но давным-давно товько вучшим вовам и воинам было позвовено пойти в Вэдвовв. Ха, они забивавись туда и крали ценные вещи. Но мой ставый пвадедушка положив этому конец, сказав, что это опасно и мы довжны жить своей жизнью. Забыть про то аббатство и оставить вэдвоввцев в покое. Вот что сдевави Гонфевины.


Биски почувствовал сожаление в её голосе, поэтому спросил:


-А ты бы хотела когда-нибудь туда попасть, Спинго? Я бы тебе всё показал, тебе бы наверняка понравилось.


Она как раз собиралась ответить, когда у входа в пещеру раздался шум. Спинго взяла новых друзей за лапы:


-Что там такое пвоисходит? Пойдёмте-ка посмотрим!


Главарь Нокко пытался утихомирить Гонфелинов, которые прыгали, вопили и размахивали мешочками. Он треснул нескольких по лапам и спинам, выкрикивая:


-Да заквойте ж вы вты и дайте Дагго вассказать! Заткнитесь немедвенно иви я вас всех вышвывну пвочь!


Почти все затихли, а Нокко указал мешочком на их разведчика и следопыта:


-Тепевь васскажи нам, что ты видев, мой ставший сын.


Дагго подпрыгивал на месте и яростно жестикулировал, торопливо докладывая:


-Видев? Я тебе васскажу, что видев, Па. Это всё опять те Квашеные, на опушке веса, недавеко от дуба с пятью вевшинами. Эти мевзавцы из засады напали на землевоек, вот как он. – Он указал на Даббла, прежде чем продолжить. – Да, цевый отвяд земвевоек и ещё двугих.


Нокко сердито посмотрел на него:


-Что за «двугие», сын?


Разведчик продолжил:


-Ну, Па, там быв бовьшой водяной пёс, двинноухий кволик, моводой двевесный пвыгун, павочка мышей, как мы…


-Это могут быть мои друзья! Они убиты или ранены, скажи! – Перебил его Биски.


Дагго быстро пожал плечами несколько раз:


-Не знаю, я бвизко туда не подходив. Но там Квашеных столько, что от твоих пвиятевей и места моквого не останется! Там квысы повсюду на девевьях у опушки, у них есть отваввенные двотики и твубки!


Биски схватил лапу Нокко:


-Мои друзья в опасности, а те землеройки, скорее всего, из Гуосима, племени Даббла! Ты должен нас отпустить, чтобы мы им помогли!


Нокко вывернулся из лап мыши:


-А ну-ка отпусти меня, пвиятевь! Вы никуда не пойдёте… – Он сделал паузу. – Нет, нет, никуда не пойдёте без нас! Воовужайтесь для сважения, Гонфелины! Пвовьем квовь и возьмем добычу!


Гоббо удивлённо уставился на отца:


-Но Па, земвевойки и вэдвоввьцы нам не двузья. Что за вадость – быть ванеными или убитыми из-за них?


Нокко схватил своего сына-спорщика и хорошенько оттрепал его за уши, вдалбливая в него очередной урок:


-Свушай и не возникай, Квашеные – наши смевтельные ваги, поэтому все их ваги – наши друзья!


Даббл не мог не озвучить свои опасения:


-Но, сэр, я плохо представляю, как же вы их победите своими мешочками.


-Хо-хо, мы эти мешочки исповьзуем товько двя вазбовок сведи своих. – Засмеялся Нокко. – Гонфелины идут на войну с настоящим овужием. Выносите копья и вуки и пвовевьте, чтобы у каждого был с собой авкан!


Биски шел в авангарде вместе с Дабблом и Нокко. Рядом с ним бежала Спинго, которая, несмотря на приказы своего отца, настояла на том, чтобы идти со всеми. Биски был вооружен луком и колчаном стрел, хотя он и сам не знал, будет ли от этого оружия в его лапах хоть какой-то прок, ведь он никогда раньше не стрелял из лука. Когда они шагали через лес, Биски заметил, что даже Спинго, помимо своего копья, была вооружена арканом. Такой аркан и мешочек с песком имелись у каждого Гонфелина как нечто само собой разумеющееся. Биски кивнул в сторону прочной промасленной веревки с костяными грузилами, обмотанной вокруг талии Спинго.


– Ты умеешь обращаться с этой штукой, Спинго?


Мышка подмигнула ему.


– Меня учиви с мавых вет. Па заставвяв меня твенивоваться на овощах, пока я не научивась вазвубать бовьшую вепку. Мне не пвиходивось исповьзовать авкан в бою, но, квянусь, что я вюбому смогу снести говову с пвеч, есви понадобится, Биски.


Нокко заметил.


– О, да, она сможет, моя мавенькая дочувка, моя квасавица. А тепевь заквойте вты и пвибавьте ходу, а то пвопустим все веселье и останемся без добычи.


Дагго, бежавший впереди основных сил, остановился и взмахнул копьем.


– Повяна пвямо впеведи, па, мы сково будем на месте. Какие пвиказы?


Нокко поднял вверх двусторонний топор, которым он был вооружен.


– Стоять! Дагго и Твигго, возьмите по двадцать бойцов каждый. Незаметно оквужите эти девевья, подквадитесь к Квашеным с тыла и спвячьтесь, ждите моей команды. Биски, Даббл, Бамбо и Гоббо, мы будем наступать посеведке, а потом ваздевимся на два квыва. Отвично, павни, а тепевь пвячьтесь, пока Дагго и Твигго ведут своих на позиции.


Издевательские крики и хриплые угрозы Крашеных вдалеке стали громче. Нокко не обращал на них внимания, излагая основы военного дела Гонфелинов на благо Биски, Даббла и всех, кто хотел его слушать.


– Запомните, Квашеные уводивись твусами, жалкими пвонывами, котовые не могут выдевжать ставую добвую атаку. Так что пвите пвямо впевед и ковотите мевзавцев ховошенько, пока они не запвосят пощады. Затем вывевните их кавманы и певетвяхните жилище. Всю добычу будем девить по спваведвивости, это пвиказ!


Главарь Гонфелинов мрачно взглянул на своего сына.


– А тепевь посвушай меня, Гоббо, одно невевное движение или свово не к месту, и я васпвющу тебя, как вавун бабочку, поняв?


Гоббо с угрюмым видом кивнул, избегая взгляда отца.


Спинго покрепче сжала копье, прошептав Биски дрожащим голосом.


– Я никогда ваньше не быва в бою, а ты?


Вдохновленный ее признанием, мышонок, придав своему лицу выражение бывалого вояки, вдохновенно солгал.


– О, мне доводилось участвовать в парочке сражений в свое время. Держись меня, Спинго, я присмотрю за тобой, я и Даббл, верно, старина?


Землеройка Гуосима ясно видела, что ее друг изо всех сил пытается выглядеть героем. Даббл подмигнул Спинго.


– Конечно, держитесь нас, мисс, ух, да Крашеные к нам и близко не подойдут!


Он положил стрелу на тетиву своего лука и проверил натяжение.


Биски сделал то же самое, чтобы показать, какие они с Дабблом закаленные вояки. К сожалению, древко стрелы выскользнуло из его лап, а тетива ударила по носу.


Спинго с трудом сдерживала смех, но, заметив несчастное выражение на лице своего друга, она подошла к нему и нежно пожала лапу.


– Не говюй, двужище, мы уж как-нибудь спвавимся и все-таки попытаемся повучить хоть часть добычи.


Биски вновь положил стрелу на тетиву.


– О, ты имеешь в виду трофеи, шмотье, барахло и слам?


Спинго улыбнулась, поигрывая своим копьем.


– Да ты учишься ухваткам Гонфелинов. Ха, да вскове мы будем называть тебя Биско!


Где-то впереди раздались два пронзительных свистка. Это было похоже на крик маленькой птички. Нокко выпрямился, размахивая топором.


– Это Дагго и Твигго, они вывеви своих на позиции. Ну что, квовожадные вовюги, шевеви пузами, мы идем надвать им подвхостья! Биски и Даббл, вы на пвавый фванг! Бамбо, ты со своей бандой – на вевый! Я пойду по центву. Гоббо, иди за мной и веди себя пвивично!


Неожиданно они бросились вперед, горланя.


– Гонфелииииины! Гонфелииииины!


Зная, что звери из аббатства могут быть где-то неподалеку, Биски заорал изо всей силы.


– Рэдвооооолл! Рэдвоооолл!


Даббл добавил к хору и свой крик, надеясь, что Гуосим услышит его.


– Лог-а-Лог-а-Лог-Лог!


Командор первым заметил знакомое лицо в толпе наступающих разъяренных мышей.


Командор первым заметил знакомое лицо в толпе наступающих разъяренных мышей. Он вскочил, крича.


– Отставить наш план, ребята, к нам на помощь идет наш Биски с кличем «Рэдволл». В атаку! Рэдвооооолл!


Тугга Брастер увидел, как мимо пробежал его сын. Он застыл, глядя с озадаченным видом.


– Во имя меха, что мой сын делает в этой компании оборванцев?


Он не договорил – меч Мартина ловко стукнул его плоской стороной по мягкому месту. Боузи рявкнул на вожака землероек.


– Ты, неблагодарный зверь, разве ты не видишь, что это друзья пришли помочь нам? В атаку!


Среди Крашеных, укрывшихся на деревьях на дальней стороне поляны, воцарились ужас и смятение. Впервые в жизни противник превосходил их числом. Более того, они обнаружили, что их еще и окружили. Дагго и Твигго, ударив с тыла, отсекли все дороги к отступлению. А впереди, и справа, и слева, поляна кишела воинами Гонфелинов, Гуосима и Рэдволла.


По правде говоря, Крашеные были всего лишь трусливыми древесными крысами, чья тактика заключалась, в основном, в том, чтобы нападать из засады на одиноких путников, стреляя в них отравленными стрелками под прикрытием плотной листвы. Их главарь Чигид был трусоват для честного боя; для него это было уже слишком. Он метался взад-вперед по террасам из ветвей, разыскивая любую возможность ускользнуть с поля боя и одновременно призывая своих бойцов стоять до последнего.


– Йииих! Убейте их, много, много!


Рой летящих вверх стрел зажужжал, как разгневанные шершни. Пораженные смертоносными наконечниками древесные крысы рушились вниз, отчаянно голося. За стрелами последовали копья и камни из пращей. В ужасе Крашеные бросали свои трубки и отравленные стрелки, они выкидывали прочь даже свои веревки с камнями.


Чигиду осталось отступать только наверх. Он поспешно полез выше по стволу дерева, туда, где были тонкие веточки. Спустя несколько мгновений, после отчаянных попыток удержаться на хрупких ветвях, случилось неминуемое.


Ветки под лапами треснули. Чигид с криком рухнул вниз.


С глухим стуком он шлепнулся на землю и, видимо, переломал немало костей. С тихим стоном он попытался встать, протягивая лапу и всхлипывая.


– Пощ-щ-щады…ш-ш-шдаюсь…не убивайте Чигида…


Тугга Брастер обрушил свою железную палицу на вожака Крашеных. Он наносил ему удары, пока Сэмолюс не оттащил его от убитого зверя.


– Ты что это делаешь, разве не слышал, что он просил пощады?


Тугга Брастер пытался оттолкнуть Сэмолюса, чтобы добраться до тела Чигида. Он заворчал.


– Глупости, от меня эта дрянь пощады не дождется. Перебить их всех, очистить мир от этой погани, я сказал!


Боузи увидел, что происходит; он вскочил и выбил палицу из лап землеройки Гуосима.


– Ах ты, маленький трусливый поганец, ты сам не лучше этих древесных крыс. Оглянись вокруг, ты что, не слышишь?


С гибелью своего главаря Крашеные оставили всякую мысль о сопротивлении. Они свешивались с высоких ветвей, завывая и стеная. Нокко, с которым товарищи уже познакомились, опираясь на свой боевой топор, покачал головой.


– Ни к чему сражаться с товпой этих пвакс!


Тугга Брастер по-прежнему был уверен в своей правоте.


– И кто это сказал? Хороший Крашеный – мертвый Крашеный. А ну перебить их всех, я сказал!


Нокко осклабился, подмигнув предводителю землероек.


– Вот посвушай, ставина, ну певебьешь ты этих Квашеных, и достанется тебе товько то, что у них в кавманах. В чем же тут выгода?


Сэмолюсу понравился оборванный главарь мышей.


– И что, по-вашему, мы должны делать, сэр?


Вожак Гонфелинов с готовностью объяснил.


– Посвушай меня, ставый двужище, я бы спевва ствяхнул их с этих девевьев. Потом я заставив бы их отвести меня к их пвитону, тому дубу с пятью вевхушками. Квянусь, у них там пвипвятано немаво бавахва, хватит нам, чтобы ваздевить между собой. Как тебе такая идея?


Боузи кивнул.


– По мне так звучит разумно. Но ты так и не сказал, что нам делать с этой бандой.


Амфри выдвинул разумное предложение.


– Простите, что вмешиваюсь, я думаю, нам лучше выгнать Крашеных из их логова и отвести прямо на равнины за Рэдволлом.


Сэмолюсу предложение юного ежа показалось дельным.


– Да, тогда мы рассеем их по всем четырем ветрам на открытой равнине. Без леса, полного деревьев, чтобы прятаться, и без вожака, чтобы вести их, Крашеные не будут угрозой ни для кого.


Командор вмешался в разговор.


– Отлично, и мы сможем провести остаток лета в аббатстве с нашими новыми друзьями, пируя и распевая песенки к радости наших сердец, парни!


Боузи прямо расцвел при упоминании о рэдволльском пире.


– О, вот это я называю умным планом. Предлагаю немедленно начать приготовления!


Энтузиазм лэрда Боузи оказался самым сильным аргументом. Все вокруг дружно закричали от восторга.


Спинго взяла Биски за лапу, вне себя от радости от возможности посетить Рэдволл.


-Ну вазве не чудесно, я наконец увижу, откуда водом мой пведок Гонф!


Боузи поднял свой меч и крикнул прятавшимся на деревьях Крашеным.


– Ваши жизни пощадят, если вы спуститесь вниз, без оружия. Вы сдаетесь?


Вне всякого сомнения, в этот день добрые звери одержали полную победу.

Глава 23


Двинк исчез в деревьях на ближней кромке опушки с надеждой поймать одного из крашеных. Если его поход будет успешным, Боузи и его друзья смогут добыть ценную информацию, допросив пленника. Юный бельчонок обмотал длинную пращу Сэмолюса вокруг запястья и полностью нацелил своё внимание на задание. Задержавшись на верхушке сикамора, он вновь пролетел сквозь воздух, тяжело приземлившись на качающихся ветках осины. Неуклюже зацепившись за листву, Двинк восстановил равновесие, говоря сам с собой:


– У вас это вышло не слишком хорошо, не так ли, друг мой? Мало практики, вот в чём вся проблема!


Он на несколько мгновений задержался на осине, пока ветви той не замерли, надеясь, что никто его не заметил. Острые глаза Двинка заметили движение на вязе, находящемся совсем неподалёку. Осторожно двигаясь, Двинк подкрался поближе и замер на нижних ветках ели. По-прежнему не отрывая взгляда от верхушки вяза, он заметил движение на его развилке. Двинк мрачно улыбнулся, бормоча себе под нос:


– Хах, это должно быть, разведчик. Отлично, крашеный мерзавец, давай посмотрим, кто из нас быстрее. Оставайся на месте, я иду за тобой!


Мягко, но быстро, словно речной поток, бельчонок рванулся вверх и в два счёта достиг верхушки ели.


Теперь он подобрался поближе, хотя точно свою цель не видел. Слабое трепетание листьев подсказывало, что другое существо всё ещё было рядом, но начало куда-то двигаться. Вскарабкавшись, Двинк перебрался прямо к корням дуба. Теперь он был прямо возле вяза. Размотав пращу, он зарядил её камнем, находившимся у него в поясе. Некоторые ветки вяза практически соприкасались с дубом.


Боясь дыхнуть, Двинк перебрался с одного дерева на другое. Его лапы слегка дрожали, но он двигался вперёд, говоря сам себе:


– Я покажу этому гаду как действуют воины Рэдволла!


Двинк подобрался настолько близко, что уже видел место, где заметил последнее движение врага, и приготовился к броску. Раскручивая пращу он в несколько прыжков достиг верхних веток, выкрикивая боевой клич:


– РЭДВОООООООООЛ!!!!!!!!!!!!!


Бельчонок отправил заряд пращи в густую листву вяза и бросился следом. Бум!!! Фьюить!!! Хлесть!!! Листья накрыли его с головой. Но на дереве никого не было.


Праща метнулась назад, сильно ударив Двинка по лапе.


– Оооой!


Двинк тёр пострадавшую лапу, когда внезапно уловил взгляд своего врага справа. Это был один из крашеных, примерно того же возраста, что и сам бельчонок. Древесный крысёныш презрительно чихнул и исчез в высоких ветвях. Двинк рванулся за ним, ругая себя за то, что был одурачен крашеным.


Теперь враг, казалось, двигался прежним маршрутом, даже не пытаясь хитро замаскировать свой след или двигаться тише. Кипя от гнева, Двинк гнался следом. Впереди он углядел массивный пятиконечный дуб, выдававшийся среди остальных деревьев. Крашеный понёсся туда и начал взбираться по широким веткам наверх. Двинк приземлился на ту ветку, с которой только что спрыгнул крысёныш. Раскрутив пращу, он закричал:


– Ты попался! Отсюда никуда не деться, только наверх, разве не так, разрисованный?


Внезапно издалека послышались боевые кличи, вопли и крики. Двинк остановился, чтобы глотнуть воздуха, удивляясь, что вместе с крашеными могут делать рэдволльцы и Гуосим. Но тут словно из ниоткуда появилась длинная крепкая верёвка, на конце которой был камень. Камень с силой стукнул Двинка по голове. Бельчонок упал с ветки без сознания.


Джег, сын Чигида, спустился посмотреть на свою работу. Он буквально светился от гордости. Наконец-то он сделал что-то, достойное сына вождя, поймал одного из врагов собственными лапами, без чьей-либо помощи.


Глупо хихикая себе под нос, Джег нарочно связал своего пленника как можно туже. Сделав это, он закрепил конец веревки на ветке, обмотал оставшимся куском задние лапы бельчонка и яростно пнул его. Двинк рухнул с ветки дуба и повис, качаясь на веревке вниз головой. Джег перелез на ветку пониже, там, где он мог стоять напротив лица Двинка. Крысенок начал немилосердно раскачивать оглушенного пленника из стороны в сторону, торжествующе ухмыляясь.


-Йихиихии! Ш-ш-шмотрите, кого ш-ш-шловил Джег, тупая древомыш-ш-шь! Подош-ш-шдите, вот придет папоч-ч-чка вмеш-ш-ште с ош-ш-штальными и увидит, ш-ш-што я ш-ш-шделал! Ты ш-ш-што, не знаеш-ш-шь, тупица, это наш-ш-ша земля! Краш-ш-шеные здеш-ш-шь ш-ш-шнают каш-ш-шдый лиш-ш-шт, каш-ш-шдое дерево! Думал меня ш-ш-шловить, да?


Болтая, он вытянутой лапой ударил Двинка по лицу.


– Хотел меня ш-ш-шловить, а, хотел, тупоголовый?


Двинк постепенно пришел в себя и обнаружил, что мир встал вверх тормашками. Кто-то грубо раскачивал его из стороны в сторону. Бельчонок пытался освободить свои лапы, когда вдруг увидел напротив себя лицо злобно ухмылявшегося Джега.


– Йихиии, прош-ш-шнулш-ш-шя, а?


Когда Двинк качнулся в сторону Крашеного, он инстинктивно попытался цапнуть его. Джег отпрыгнул назад, увернувшись от клацнувших клыков бельчонка.


– Йахааа, промаш-ш-шал!


Он крутанул Двинка, прыгнул ему на спину и навалился на него всем телом, безжалостно колотя его.


– Еще хочеш—ш-шь попробовать, хочеш-ш-шь, да? Хи-хи-хи, Джег ш-ш-ш тобой еще повеш-ш-шелитш-ш-шя!


Под тяжестью навалившегося на него Крашеного бельчонок задыхался.


– Умффф! Ты, размалеванный мелкий трус, ух, подожди, вот я освобожусь!


Джег спрыгнул вниз и встал напротив своего пленника.


– Но тебе никак не освободитьш-ш-я, никак! Мелкая древомыш-ш-шь, ты мой, ш-ш-што хочу, то и ш-ш-шделаю ш тобой.


Джег отломил прутик, которым принялся не слишком-то нежно щекотать нос Двинка. Шум боя вдалеке уже стих. Джег тоже это заметил. Он начал дразнить бельчонка.


– Вш-ш-шех твоих друш-ш-шков перебили!


Двинк заворчал в ответ.


– Ха, это мы еще посмотрим!


Тон Джега звучал вполне обоснованно.


– Шша!! Мой папош-шка Ч-чигид, большшшой вошшшть, у него мнох-ха воинов!! Мнох-ха! Мнох-ха! И твои друшшшки у него! – Крысёныш притворно грустно покачал головой. – Все твои друшшшки будут мертффы!!!! Все убиты-ы!!!


Двинк стиснул зубы.


– Ну уж нет, это ты, гадёныш, ты будешь убит!


Джег ударил его прутом, который держал в лапах. Он не любил, когда ему возражали; в глазах его зажёгся злобный огонёк.


– Я шшкаазззал вассс поубивают, не нассс! Ешшшо одно сслово исс твоего глуп-пого рта и я убью теп-пя, древомышшшш!!!


Понимая всю опасность своего положения, Двинк благоразумно удержался от ответа. Но это только сильнее разозлило Джега. Он обошёл пленника кругом, размахивая своим прутом, приводя себя в ещё больший гнев.


– Я шшшказал они будут мертфффы, знашшшит так и будетт, увидишшшь! Хи-хиии, неет, ты праффф, они не фффсе мертффы, ты жиффф! Да??? Двинк чувствовал омерзительное дыхание крашеного, когда тот подошёл ближе, говоря медленно и очень чётко:


– Знашшшит, тебя нушшно убить и Джег убьёт!


Двинк почувствовал, как мороз прошёл по коже. Видимо, это было заметно и по его лицу, потому что Джег чихнул и принялся описывать свой план:


– Как шше лучшшше убить глупую древомышшш? Мошшшет, проткнуть киншшалом, а? Или отвязать верёффки, и ты свалишшшься прямо на свою глупую голову, это получшшше?


Двинк взглянул вниз. В ушах застучало; он чувствовал мурашки, дышать стало затруднительно. Из-за последнего полученного удара бельчонок, казалось, снова теряет сознание. Голос Джега растаял где-то вдали, он по-прежнему продолжал описывать способы казни жертвы, каждый последующий более садистский, чем предыдущий.


Практически бесчувственный Двинк находился в каком-то кошмаре. Всё вокруг стало кроваво-красным, вокруг бродили лиловые и бордово-красные существа, приближались к нему, злобно ухмыляясь и шепча уготованную ему судьбу. Двинк чувствовал приближение смерти, один среди врагов, когда рядом нет никого, кто смог бы помочь…


Внезапно он увидел луч света, тёплый, золотой луч упал на него. Ужасные картинки побледнели и растаяли. Подобно яркому утреннему рассвету рядом с ним возник Мартин Воитель. В лихорадочных видениях Двинка послышался мягкий голос:


– Твоё время ещё не пришло, будь храбр, юноша! Друзья уже близко, ты должен жить. Крашеному уготована судьба гораздо худшая, нежели он предрекает тебе. Живи долго, друг мой… Живи!


Побеждённые, разбросанные поодиночке Крашеные были собраны на полянке. Их обыскали, разоружили и приказали собраться маленькими группками, чтобы их было удобно препроводить к пятиглавому дубу. Сэмолюс немедленно занялся организацией.


– Нокко, построй пленников в линию. Привяжите их за шеи друг к другу и поставьте вокруг стражников. Командор, Тугга, сделайте то же самое с вашими группами. А последних я беру на себя.


Тугга Брастер тут же принялся возражать.


– Кто ты такой, чтобы тут командовать?? Я не буду принимать приказы от старой мыши!


Боузи отнюдь не мягко положил лапу на плечо Лог-а-Лога:


– Ты будешь делать так, как говорят, приятель. Я уже сыт по горло твоими выходками. Сэмолюс принимает приказы от меня, а я командую этой экспедицией. Так что ещё хоть одно словечко против моего, и я поговорю с тобой далеко не так мягко! Возражения есть?


Тугга Брастер видел, что горный заяц не шутит, поэтому кивнул и начал отдавать приказы землеройкам.


– Построить мерзавцев, проверить, чтобы все верёвки были хорошо затянуты! Даббл, где ты должен быть! Сюда немедленно!


Однако, юная землеройка уже достаточно натерпелась от своего отца. Он присоединился к Биски и Спинго.


– Я пойду с вами, если вы не против. – Он пошёл рядом с ними. Спинго хитро ему подмигнул и указала лапой вперёд.


– Я знаю, где пятигвавый дуб, пошви, двузья. Мы пойдём впевёд всех оставьных и певвыми нанесём удавв.


Ухмыляясь, Биски обратился к Дабблу:


– У этой девчонки одни драки в голове, поэтому нам лучше поспешить за ней, пока она не влипла в неприятности.


Спинго шутливо нахмурилась:


– Посвушай, Вэдввовец! Это ты попадёшь в непвиятности, есви не потовопишься! – Они быстро двинулись вперёд, так что вскоре исчезли из виду. Мышка из племени Гонфелинов весело скакала впереди и напевала.

По мне все так – коль красть мастак,

Проворен будь и скор!

«Сопри! На прочих не смотри!»,

Так скажет умный вор!

Все славно ведь – к чему реветь,

«Карман набил другой»?

Ты Гонфелин, закон один,

«Карман чужого – твой!».

Проворно шарь, и наш главарь

Подсказку пропоет:

«Есть лапы, друг? Так лезь в сундук,

Добро, оно – ничье!».

Не будь глупец, а будь хитрец!

Шмотье в мешках неси

И в ус не дуй, спеши, воруй,

Прощенья не проси!

Будь ловок, смел, хитер, умел,

Кладовки потроша.

Стащить! Взломать! Стянуть! Угнать!

Добыча хор-р-роша!

Пыхтя и отдуваясь, Биски прибавил скорости, прошептав Дабблу.


– И что бы только сказали аббат Глисэм и брат Торилис, услышав это?


Даббл на бегу влетел в куст; он выскочил наружу, отплевываясь от листьев и ягод.


– Это кто такие?


Пыхтя от одышки, юный рэдволлец ответил.


– Скоро узнаешь, старина, вот доберемся до аббатства!


Спинго впереди помахала лапой.


– Вот дуб, смотвите!


Биски всегда считал себя неплохим бегуном, но эта мышка из племени Гонфелинов заткнула его за пояс. Спинго изо всех сил бросилась вперед, пробираясь через кустарники и обегая стволы старых высоких деревьев.


Джег присел у подножья огромного дуба, раскладывая маленький костерок. Он раздувал огонь, подкидывая веточки от старой сосны и высохший мох, пока пламя не разгорелось. Глядя на оглушенного Двинка, свисающего с ветки вниз головой, древесный крысенок злобно прыснул.


– Йихиихи! Подош-ш-шди, уш-ш-шо увидиш-ш-шь, ш-ш-што я ш-ш-ш тобой ш-ш-шделаю, древомыш-ш-шь! Я наш-ш-шываю это Теплый прием Джега! Хиии-хиии!


Он не договорил, поскольку что-то врезалось в него сзади. Он рухнул пузом прямо в костер, ведь Спинго прыгнула ему на спину. Использовав крысенка как трамплин, мышка из племени Гонфелинов подпрыгнула вверх и ухватилась за нижнюю ветку. Спинго радостно закричала.


– Йииихааа! Я победива, я певвая! Ну, где у них тут пвипвятано добво?


Биски и Даббл услышали вопли. Продравшись сквозь подлесок, они выскочили на место происшествия. Джег колотил себя по тлеющему меху на животе, словно исполняя какой-то безумный танец, он врезался головой прямо в Биски, сбив его на землю. Даже в таком состоянии Джег сразу же узнал своих бывших пленников. Едва переведя дыхание, крысенок бросился в лес.


Спинго перерезала путы Двинка маленьким кинжалом. Она позвала друзей.


– Смотвите, тут какая-то бедная бевка бовтается вниз гововой. Помогите мне, вебята, может, она знает, где спвятано добво.


Биски хватило одного взгляда.


– Великие сезоны, да это Двинк! Подожди меня, Спинго, я иду. Держись, Двинк!


Даббл схватил Биски за лапу; глаза землеройки напоминали осколки льда во время зимней вьюги.


– Ты видел, кто это? Джег, этот мелкий грязный мерзавец, который подвешивал нас на этом дереве!


Биски освободил свою лапу.


– Там, наверху рэдволлец, я должен подняться туда и помочь ему!


Юная землеройка рванулась вперёд, крикнув напоследок:


– Делай так, а я отправлюсь за этим поганым злодеем! Я дал клятву, что наши дорожки ещё пересекутся! Увидимся позже!


Тем временем Спинго и Биски воспользовались верёвкой Джега чтобы опустить Двинка на землю. Прислонив бельчонка к стволу дуба, друзья пытались привести его в чувство. Биски смочил лоб друга холодной водой, бережно растёр его лапы, чтобы восстановить циркуляцию крови. Спинго достала из узелка высушенные травы, подожгла их от остатков костра Джега. Когда травы начали дымить, она поднесла их к носу Двинка. Он тут же закашлялся и резко дёрнулся, придя в сознание. Биски отшатнулся, как только почуял «аромат» лекарства Спинго.


– Ффу! И как только ты называешь эти травы, пахнут они просто ужасно!


Мышка из племени Гонфелина хихикнула:


– Точно сама не знаю, как, но вот помогают они всегда и быство. Видишь, твой двуг уже шуствый как пчёвка!


Двинк застонал, но слабо улыбнулся.


– Надо же, я буду жить. А я уже подумал, что я точно мертвец. А что это у тебя за подружка, Биски?


Дальнейший разговор был недолог, поскольку возле дуба появился марширующий Боузи, возглавлявший самую настоящую орду. Землеройки Гуосима, Гонфелины и рэдволльцы, а также полностью пленённое племя Крашеных. Горный заяц отсалютовал Биски и Спинго.


– Ааа, вижу, вы нашли Двинка, что ж, замечательно! Он повернулся к вождям племён. – Ну что, мои дорогие, как нам теперь найти то, что мы ищем?


Тугга Брастер презрительно фыркнул.


– Разожгите огонь посильнее и оставьте это мне. Я их быстро разговорю!


Командор сжал лапы в кулаки.


– Ты этого не сделаешь!


Нокко перебросил верёвку через нижние ветки дуба.


– Оставьте это нам, Гонфевинам, Ком. Пвосто побудьте здесь с этими зводеями, пока мы не вевнёмся. Ха, есви здесь есть какой-нибудь квад, в этом ставом девеве, мои вебятки его быство найдут!


Спустя несколько минут старое дерево облепили мыши, причём каждая старалась быть первой. Перелезая друг через друга, они умудрялись спорить и кричать так, что стыдно стало даже Гуосиму.


– Ай! Убивайся отсюда, это моя ветка!


– Вот ещё! Кто это сказав? А ну двигайся!


– Ты с кем это гововишь, здововяк???


– Здововяк, значит? Вадуйся, что со мной нет дубинки, а то я показав бы тебе!


– Вучше со своей бабушкой так поговови, дубинщик!


Сэмолюс зажал уши лапами.


– Ну и язык у них, уши вянут!


Биски согласился.


– Да, так и есть.


Боузи таинственно прошептал ему.


– Кстати, дружище, обрати внимание, что симпатичная девчушка кричит ещё громче и грубее многих. Интересная она штучка, я так думаю…


Тугга Брастер подошёл к Биски и обратился к нему в своей обычной развязной манере:


– Ты, мышь! Ты не видел моего сына Даббла тут?


Мышонок не замедлил с ответом:


– Да, он отправился туда по следам одного из Крашеных. У Даббла с ним свои счёты.


Лог-а-Лог поднял свою железную дубинку.


– Я не давал ему такого разрешения. Ушёл он! Когда вернётся, у меня с ним будут свои счёты… А ты на что уставился?! – Брастер обращался к одному из Крашеных, глядевшему на него со злобной ненавистью. Тугга указал на неё своей дубинкой.


– Я тебя спрашиваю, тупоголовый, почему это ты так на меня смотришь?


Тала, супруга мёртвого вождя Крашеных, Чигида, плюнула на траву перед вождём землероек.


– Йиии! Это ты убил моего Чигида, а я убью тебя сраззу как только ссмогу! Убью-у!!!


Ранним вечером солнечные лучи пробивались сквозь листву деревьев, когда Нокко и его племя спустились вниз. Амфри при виде их трофеев не смог удержаться, чтобы не сказать Сэмолюсу.


– Вы только поглядите, мистер Мастер, Вы когда-нибудь видели такую кучу ненужного барахла? Ух, и это называется добыча?


Сэмолюс кивнул.


– Да, похоже, так оно и есть, но запомни, юноша, барахло одного зверя может быть сокровищем для другого. Кажется, эта добыча сделала их счастливыми.


Счастливыми – это было ещё мягко сказано, Гонфелины просто ликовали от радости из-за своей добычи. Немного кувшинчиков с краской для меха, которой раскрашивали себя древесные крысы. Несколько клинков, большей частью тупых, сломанных или ржавых. Одна-две духовые трубки, стрелки и склянка с ядом. Грубо сделанные украшения, браслеты и кольца на хвост, а также содержимое кладовой, которую они отыскали.


Нокко улыбался во весь рот.


– Вот это добыча, пвиятеви, я же гововив, что тут повно добва. Боузи, мой ставый сведопыт, как товько мы певекусим, я подевю добычу, по-честному, каждому пововну, как это пвинято у Гонфелинов. Может, мы и вовы, но мы ховошие, честные вовы. Спинго, Бамбо, свавите всё бахаво здесь и охваняйте его!


С помощью рэдволльцев и Гонфелинов землеройки Гуосима приготовили очень неплохой ужин, пустив в дело и припасы Крашеных, чтобы накормить пленников. Боузи оказался неравнодушен к землероичьему пиву и лепёшкам, которые отлично умел печь Гуосим. На начинку лепёшек шло всё, что было под лапой: сушёные фрукты, мёд, орехи и ягоды прямо с кустов.


Не желая обижать Нокко, Командор, по общему согласию выступая от лица всех зверей, поднял свой кубок и произнёс небольшую речь.


– Эй, парни, этот тост за наших друзей Гонфелинов! Мы бы никогда не разбили Крашеных без их помощи, так что пьём за них!


После тоста за храбрость Гонфелинов Боузи, которому подсказал эту идею Командор, продолжил.


– Да, а чем же мы можем вознаградить столь храбрых зверей? Предлагаю отдать все трофеи в награду Нокко и его воинам!


Племя вороватых мышей-оборванцев радостно завопило хриплыми голосами. Нокко был почти до слёз растроган щедростью товарищей. Он громко хлюпнул носом.


– Что я могу сказать, вебята, не часто вствечаешь настоящих двузей и пвавивьных павней, но вы все лучшие из лучших. А ну-ка, Гонфелины, споём для них!


Приятным баритоном мышь затянула куплеты, которые хором подхватили остальные Гонфелины.

Гонфелин дом родной покидал – вот дела!

Чтоб нахапать чужого добра.

Мать-толстушка, рыдая, сынка обняла,

У того «хрусь!» четыре ребра.

А закон Гонфелинов и честен, и прост!

Всё твоё, пока я не ограбил, прохвост!

Одеяла с кровати упёр ты, хорош!

Тапки бабушки слямзил легко.

Только матушки слёзы не ставят ни в грош,

Разве только разбавить пивко.

А закон Гонфелинов и честен, и прост!

Всё твоё, пока я не ограбил, прохвост!

Будь нечестным, сыночек, завет тебе дан,

Мир на горе жестокий такой!

Так что если ты лапу засунешь в карман,

Убедись, что карманчик не твой.

А закон Гонфелинов и честен, и прост!

Всё твоё, пока я не ограбил, прохвост!

Гонфелин очень нежно её целовал,

Толстой шишкой украсивши мать.

«До свиданья, маманя!», миг скорбный настал,

Он спёр мамкин парик и тикать!

А закон Гонфелинов и честен, и прост!

Всё твоё, пока я не ограбил, прохвост!

Взрывы смеха смолкли, когда звери увидели, какие эмоции переполняют Нокко и его племя после своей песни. Некоторые Гонфелины открыто рыдали в голос. Гуосим просто выглядел озадаченным, а рэдволльцам пришлось отвернуться, еле-еле сдерживая смех.

Вытирая слёзы изодранным рукавом, Нокко торжественно обратился к собравшимся.


– Эх, это наша вучшая песня, мы исповниви её в вашу честь за то, что вы подавиви нам всю добычу. Я хочу, чтоб все вы знави, что бвагодавя своей добвоте вы сдевави то, что ещё никто и никогда не девав с Гонфелинами.


Он остановился, чтобы продуть нос, затем скромно продолжил.


– Вы спёвли наши сердца!


Повисла удивлённая тишина, а затем Биски встал и, подняв свой кубок, от всего сердца провозгласил.


– Здоровья и долгих сезонов нашим друзьям Гонфелинам!

Глава 24


Живот Джега терзала невыносимая боль от ожога, который Крашеный получил, когда упал в костёр. Убегая прочь от дуба с пятью верхушками, он бросился в Лес Цветущих Мхов, не разбирая дороги. Юный древесный крысёнок отчаянно надеялся на то, что его не преследует ни один из его бывших пленников. Джег вспомнил, как хлестал землеройку Гуосима ивовым прутом; он содрогнулся при мысли о ненависти, которая горела в глазах пленников, особенно землеройки – та выглядела по-настоящему мстительным зверем.


Он продолжал бежать, затем остановился, тяжело дыша, чтобы послушать, нет ли за ним погони. Но всё, что он слышал, было обычными звуками летнего леса – отдалённое птичье пение, жужжание пчёл и гудение собиравших нектар насекомых. Успокоившись, он двинулся дальше более спокойным шагом, поминутно притрагиваясь к обгорелому меху и покрытому волдырями животу.


Джег недоумевал, как ему унять боль, когда наткнулся на лесной прудик. Вода была тёмной, и он, приблизившись, почувствовал исходящий от неё запах гнили. Для питья не годится. Затем под его лапами хлюпнула грязь и перегной – то, что надо. Джег уселся и начал мазать грязью свой живот. Холодная хлюпающая грязь, самое подходящее средство от небольших ожогов. Мгновенное облегчение.


Вскоре он услышал шум, очень его встревоживший. Кто-то преследовал его, быстро пробираясь вперёд и даже не пытаясь прятаться. Джег оглянулся вокруг, пытаясь найти что-то, что могло бы сойти за оружие. Он обнаружил ветку дерева, наполовину погрузившуюся в грязь. С хлюпаньем он вытащил её наружу. Шум явно приближался, не было никакого сомнения, что кто-то на правильном пути и движется быстро. Джег расколол ветку у развилки и резко дёрнул. Длинная ветка разломилась напополам, оставив ему большой обломок, который он мог использовать как дубину.


Даббл чувствовал, что он настигает врага. Он рванулся вперёд, надеясь, что вскоре заметит Крашеного. Охваченная жаждой мести юная землеройка Гуосима не думала об осторожности. Даббл несся прямо навстречу засаде.


Джег выскочил из-за платана и ударил своей дубинкой. Сильный удар мог бы оглушить Даббла, если бы не его быстрая реакция. Инстинктивно он выставил обе лапы перед собой, приняв на них основную силу удара. Он чуть было не схватил дубинку, но Джег уже бил снова, на этот раз с другой стороны. Получив удар между шеей и плечом, Даббл потерял равновесие и упал.


Крысенок закричал от радости, колотя своего противника.


– Йихиии, на этот раш-ш-ш я тебя приконч-ч-чу, болван!


Некоторые его удары попадали в цель, некоторые – нет, так Джег торопился убить врага.


Даббл отчаянно извивался и катался по земле, его лапы онемели после первого удара дубинки. Он устремился вперёд, схватил Джега за заднюю лапу и яростно вцепился в неё зубами. Крысёнок с воплями запрыгал на месте, пытаясь стряхнуть землеройку, но Даббл крепко держался. Джег пнул его по голове, но враг ухватился за другую лапу, сделал ему подножку и повалил на спину.


Это и был шанс, которого Даббл дожидался. Забыв про свои раны, он кинулся на Джега, молотя его всеми лапами. Дерущиеся катались туда-сюда по липкой грязи и перегною бережка. Разбрызгивая стоячую воду, Джег сумел навалиться на Даббла сверху , пытаясь погрузить его голову в хлюпающую жижу. Полный рот грязи вызвал у землеройки приступ панического ужаса – Даббл так отчаянно дёргался и лягался, что отбросил Джега прочь. Даббл был по пояс в гнилой прибрежной трясине. Он с трудом выбирался из грязи, когда увидел Джега, отброшенного им на берег. Крашеный вскочил на лапы и побежал прочь. Юная землеройка Гуосима крикнула ему вслед.


– Беги, беги, мерзавец, от меня не удерёшь! Я всё равно найду тебя, рано или поздно!


И снова началась погоня, на этот раз она шла не в каком-то конкретном направлении. Теперь Джег был по-настоящему напуган; он бегал кругами, иногда нёсся по прямой, петлял среди огромных стволов вековых деревьев и пробирался сквозь кустарники, но Даббл постоянно был у него на хвосте. Оскалив зубы, землеройка Гуосима упорно преследовала своего врага, с каждой минутой подбираясь всё ближе. Теперь они бежали вдоль речной отмели, и Даббл уже почти дышал Джегу в затылок. Оба зверя были так увлечены бегом, что едва ли замечали летающих среди деревьев воронов.


У Джега не было времени оглядываться по сторонам, он нёсся изо всех сил с преследователем на хвосте. Пытаясь обхитрить врага, он бросился между деревьями и обернулся, чтобы посмотреть, где Даббл. Это и было последней ошибкой юного Крашеного. Оглядываясь на ходу, Джег налетел на ворона. Птица брела по земле, волоча одно крыло. Ворон тревожно каркнул. Джег бежал с такой скоростью, что, когда споткнулся, просто полетел кувырком. Приземление для сына Чигида и Талы оказалось несчастливым и смертельным. Прямо в тёмную, мокрую, зловонную пасть. Он успел в последний раз пискнуть от ужаса, а потом челюсти Балисса сомкнулись над ним, как зубья капкана.


Даббл увидел ужасное зрелище прямо перед ним. Каркающий ворон, с трудом пытающийся встать, и чудовищная голова огромного аспида позади него. Землеройка Гуосима увидела, что изо рта рептилии торчит вовсе не её раздвоенный язык. Это был бессильно свисающий хвост Джега. Резко остановившись, Даббл развернулся и бросился прочь, спасая свою жизнь. Выскочив из-за деревьев, он понёсся к реке…только для того, чтобы оказаться внезапно окружённым воронами. Птицы с блестящими злыми глазами и тяжёлыми острыми клювами приближались…


После ночи, провёденной у дуба с пятью верхушками, великое шествие назад в Рэдволл тронулось в путь. Крашеные, едва их вывели за пределы их владений, выглядели крайне подавленными, беспрекословно выполняя приказы.


Всё это вполне устраивало Боузи, когда они вышли к речной отмели. Заяц шёл в авангарде, с подветренной стороны от пленников. То ли крысы не любили мыться, то ли дело было в противно пахнущем красящем соке растений, в котором все они были перемазаны, Боузи точно не знал. Утончённый заяц прижимал к носу кружевной платочек, чтобы избежать запаха, идущего от толпы древесных крыс. Остановив их у реки, он указал на воду.


– Думаю, вам не повредит искупаться и отскрести грязь от шкуры. С прискорбием вынужден вам сообщить, что не могу дышать с вами одним и тем же воздухом. Так что вперёд, вы, храбрые вонючки!


Командор с грустью покачал головой.


– А мне вот жаль бедных рыб, старина.


На другом берегу Биски и его друзья помогали Нокко и Гонфелинам, вытаскивая из воды свежевымытых пленников. Спинго сказала своему отцу.


– Эти Квашеные не бовьно-то ствашные, когда не обвепвены этой своей гвязью, Па.


Нокко согласился.


– Ты пвава, мивашка, они всего вишь товпа тощих моквых квыс. Эй ты, а ну назад, отсквеби гвязь между ушами!


Тугга Брастер мрачно поприветствовал Сэмолюса.


– Ну что, мне и моему Гуосиму уже можно переправляться?


Бойкий старый рэдволлец кивнул.


– Да, давайте.


Командор смотрел, как землеройки переходят речушку вброд.


– В чём дело, старина?


Сэмолюс проницательно поглядел на Лог-а-Лога Гуосима.


– Издевательства, Ком. Я наблюдал за Брастером. Он издевался над пленниками, так что я держал его на другом берегу. Не нравится мне это.


Боузи придерживал край килта, входя в воду.


– О, этот Браста перебил бы всех Крашеных до единого, если бы мы не остановили его. И ещё, скажу я вам, он по-настоящему боится той крысы, жены погибшего вожака. Если бы взглядом можно было убить, он был бы давно уже мёртв, так она смотрит на него!


Сэмолюс брёл по мелководью, кивая.


– Да уж, она мстительная, это точно. Чем скорее мы выгоним крыс на равнину и расстанемся с Туггой Брастером, тем счастливей я буду.


Командор нырнул в речушку, добавив.


– Да, старина, у меня такое чувство, что всё это может плохо кончиться, если мы не будем постоянно присматривать за происходящим.


Биски, Двинк и Амфри шли рядом со Спинго, и та безостановочно засыпала их вопросами о Рэдволле. Мышка из племени Гонфелинов была приятной спутницей, настолько очаровательной, что они с радостью терпели ёё болтовню.


– Так, а вот кто гвававь у вас в аббатстве, а?


Амфри почесал колючки на затылке.


– А кто такой гвававь?


Спинго усмехнулась.


– Вожак, мой папа – гвававь всех Гонфелинов.


Биски улыбнулся.


– О, я понял, глава. У нас есть аббат, его зовут Глисэм, хотя я думаю, он бы не хотел, чтобы его называли «главарь». Он тебе понравится, он приветливая и добрая соня.


Двинк вмешался.


– А еще тебе точно понравится повар Скарпул, он лучший повар во всей Стране Цветущих Мхов.


Спинго кивнула.


– Вавганит девьную ствяпню, да?


Двинк и Амфри были озадачены, но Биски уже изучил некоторые выражения Гонфелинов. Он объяснил.


– Это означает – повар Скарпул хорошо готовит? Хо, уверяю Вас, барышня, как только Вы отведаете приготовленный нашим поваром завтрак, Вы не сможете дождаться ланча.


Лицо Амфри приняло мечтательное выражение.


– Не говоря уже о полднике, а потом и обеде, и ужине. Но самое лучшее – это устроенный нашим поваром пир!


Спинго посмотрела с лёгкой грустью.


– А я вот никогда не быва на пиву, это что такое?


Как будто нарочно Двинк затянул старинную рэдволльскую песенку.

Коли пир – так уж пир, это знает весь мир!

Хочет добрых зверей народ,

Чтобы пир – да, да, да! – не затих никогда,

Чтобы длился он круглый год.

Ты на пир к нам пришёл и уселся за стол,

Покорён ты мгновенно вдруг!

Рот наполнен слюной, на губах сразу зной,

А глаза, словно плошки, друг!

«Пир чудесный! Ура!», крик с утра до утра,

«Ну и стол, погляди, молю!».

О салатах бы спел, только кабы не съел

Гость пирог, пока я пою.

Всё мы тащим на пир, хлеб, коренья и сыр,

Суп горячий – всей жизни цель!

Если пить возжелал, вот шипучки бокал

И чудесный Октябрьский эль.

Угощайся, дружок, здесь бисквит и пирог,

Вкусный пудинг и кекс здесь есть,

Глубока и мягка нежных сливок река,

Чтоб намазать на хлеб и съесть.

Свежий сок иль вино выбирай заодно.

Ну-ка грянем напев бодрей!

Это сказка иль сон, зверь на пир приглашён,

В щедрый Рэдволл спешим скорей!

Двинк пел её так громко и так быстро, что в конце ему просто не хватило дыхания. Когда смолкли аплодисменты, Спинго одарила его взглядом притворного разочарования.


– А каши там нет? Я вюбвю кашу.


На мгновение воцарилась тишина, а потом друзья дружно рассмеялись. Ноккко подмигнул Боузи.


– Эта мавышка бавышня не пвомах!


В отличие от Крашеных путешественники были в хорошем настроении. Рэдволльцы, Гонфелины и землеройки болтали друг с другом, пели и смеялись. Разумеется, все, кроме Тугги Брастера. Мрачный и сварливый, он продолжал по-прежнему придираться к каждому. Тала, жена погибшего главаря Чигида, поняла, что Лог-а-Лог Гуосима избегает её мстительного взгляда и начала дразнить его.


– Погляди на меня, толстомыш-ш-шь, я ш-ш-шмотрю на тебя вш-ш-ше время. Когда только ш-ш-может, Тала убьёт тебя. Да, да, я подкрадуш-ш-шь, тихонько, и заш-ш-штавлю червей ш-ш-шрать твоё мясо. Не поворачивайся спиной, не ш-ш-шпи, будь наш-ш-штороше, пока Тала не убьёт тебя.


Тугга Брастер задрожал от гнева, сжимая свою железную палицу ещё сильнее и тяжело дыша.


Командор похлопал его по плечу, предупреждая.


– Даже не думай ударить пленника, старина, иначе это будет последним, что ты сделаешь. Понял?


Лог-а-Лог Гуосима захорохорился, вслух солгав.


– Да я и не думал бить никого, кроме моего сына. Ух, умотал без разрешения отца! У теперешних юнцов никаких приличий!


Биски услышал этот разговор. Он прошептал Двинку и Амфри.


– Если Даббла не окажется в Рэдволле, когда мы туда прибудем, нам придётся пойти на его поиски.


Спинго решительно заявила.


– Да, и я с вами, двужище. Но скажите вашему повавзвею, чтобы пвипас мне побовьше хавчей с пива, чтобы быво что поесть, когда вевнемся.


Амфри фыркнул.


– Хо-хо, с ней не поспоришь, похоже, что вы в нашей команде, мисс!


К тому времени, когда они достигли Рэдволла, наступила ночь. Боузи постучал в главные ворота.


– Открывайте скорей, здесь лэрд Боузи со славной компанией друзей и толпой пленных негодяев!


Кротоначальник Галлуб Крепколап, исполнявший обязанности привратника в этот день, вышел из сторожки, покачивая своей бархатной головой.


– Хуррр-хуррр-хуррр…должно быть, вы…значится…учуяли ужин, сэрр, они как раз только накрывают на стол…это самое…в Большом зале…стало быть. Заходите!


Все с нетерпением вошли во двор. Аббат Глисэм, прогуливавшийся перед ужином, пришёл к ним, прихрамывая и опираясь на тисовую тросточку. Старая соня медленно выпрямилась.


– Ох, моя бедная спина, похоже, в два раза старше, чем я сам. Добро пожаловать домой, друзья, ужин скоро подадут. Все живы и здоровы? Лэрд Боузи, что это за хищники, которых вы связали?


Вытащив из ножен меч Мартина, Боузи торжественно указал.


– Отец настоятель, позвольте представить Вам Некрашеных, нам пришлось их немного почистить. Я отпущу их завтрашним утром, а пока нам нужно надёжное место, где они посидят взаперти.


Аббат в задумчивости почесал подбородок.


– Гм, дайте подумать…Ага, колокольня, она не соединена с основными постройками аббатства. Они могут сидеть на полу и на лестнице. Верхнее окно расположено слишком высоко, чтобы кто-то мог выпрыгнуть. Да, колокольня отлично подойдёт!


Пробконос Колючка вызвался охранять пленников. Он привёл их на колокольню и встал на страже у единственной двери, вооружившись своим огромным молотом для вбивания затычек.


– Найдите где вам сидеть или лежать и не высовывайтесь в окно. Да, и если я услышу хоть один «бим-бом» этих двух колоколов, вы мигом узнаете, для чего ещё годится этот молот, кроме вбивания затычек.


Нокко с восторгом уставился на огромного ежа-хранителя погребов.


– Да уж, будь я Квашеным, не хотев бы я связываться с этим звевем. По свавнению с его бовьшим мовотом мешочек с песком пвосто погвемушка.


Для Гонфелинов увидеть аббатство Рэдволл изнутри было огромным событием. Все они слыхали о нём и в песнях, и в сказаниях, но в течение долгих лет ни одна мышь из племени Гонфелинов не была внутри легендарного здания. Впрочем, их любопытство быстро иссякло, когда мышей позвали на их первый ужин в аббатстве.


Нацелившись на огромную миску салата, ломоть сыра и свежевыпеченный хлеб, Биски смотрел на них с восторгом, попутно отгоняя парочку мышей-оборванцев от своей порции.


– Ох, вы только посмотрите на этих проглотов! Никогда не видел, чтобы зверь так трескал! Ой! Эй, а ну прочь, прохвост, этот мерзавец укусил меня за лапу!


Новых гостей представили Глисэму. Нокко сердечно пожал лапу аббата.


– Меня зовут Нокко, гвававь всех Гонфелинов, вад вствече с вами, аббо, сэв!


Биски пришлось объяснить, что имена всех Гонфелинов кончаются на «о». Глисэм улыбнулся.


– Аббо, а что, мне нравится. Что ж, друг Нокко, позволь представить тебе брата Торило, повара Скарпо и нашего филина Алуко.


Филин поклонился.


– По правде сказать, меня на самом деле зовут Алуко, так что в каком-то смысле я тоже Гонфелин, почётный.


Боузи оторвался от миски с салатом.


– Называй других, как хочешь, но не вздумай говорить мне «Бозо»!


Нокко заметил однострунную скрипку Боузи, которая также служила ему в качестве лука. Гонфелин осмотрел её, осведомившись.


– Это сквыпка, и ты умеешь на ней играть?


Позабавленный произношением Нокко, заяц кивнул.


– Да, это в самом деле скрипка, и я умею на ней играть. А ты сам играешь на скрипке, вождь Нокко?


Покачав головой, Нокко передал музыкальный инструмент Гоббо, добавив.


– Нет, я никогда не учився пивикать, а вот Гоббо умеет. Ха, товько на это он и годится. Давай, Гоббо, мой ставший сын, сыгвай на сквыпке и спой в опвату за ужин, побвагодави аббо.


Гоббо разок дёрнул за струну. Довольный звучанием, он затянул самую быструю песенку, которую рэдволльцы когда-либо слышали.

Ты, друг, изумлён секретом имён?

А правило просто одно.

Ну, чтобы понять, послушай меня,

У всех окончанье на «о»!

Так вот:

Есть Роббо, и Доббо, и Бамбо, и Боббо,

И Гоббо (который поёт),

Есть Глиббо, и Фиббо, и Токко, и Нокко,

Папаня, что всех нас ведёт.

Есть Сламбо, и Тамбо, и Джиббо, и Джамбо,

И Филбо, мне рОдная мать,

Есть Нокко, мой папа, тяжёлый на лапу,

Спою про него я опять.

А «а» и не «б», всё одно,

У нас окончанье на «о!».

Под дружные взрывы смеха и аплодисменты Командор Роргус обратился к вождю Гонфелинов.


– Эй, старина, я не против, чтобы меня звали Рорго. На самом деле, зовите меня, как хотите, только к ужину звать не забывайте!


Нокко радостно ответил предводителю выдр.


– Ты пвав, двужище, застовье в аббатстве Вэдвовв вучше всего на свете, никогда не пвобовав таких мивовых хавчей. Что скажете, павни?


И Гонфелины, и землеройки Гуосима заревели в знак одобрения, стуча по столам и вздымая кубки. Когда радостный гул стих, Тугга Брастер громко заявил.


– Хм, не так уж плохо, бывало и хуже!


Повисла тревожная тишина, а затем Нокко рявкнул.


– Повтови это, и я ввежу тебе так, что до сведующего сезона запомнишь!


Лог-а-Лог Гуосима потянулся к дубине.


– Ты не тронешь меня, жирный голодранец. Я волен говорить всё, что захочу!


Лапа Нокко легла на боевой топор.


– Товько пвикоснись к дубинке, и это будет последнее, что ты сдеваешь в своей жизни, земвевойка!


По сигналу аббата Боузи встал между ними с обнажённым мечом в лапах, а Глисэм в это время провозгласил.


– Уберите своё оружие, в этом аббатстве не будет кровопролития!


Нокко запротестовал.


– Но Вы же свышали, что он сказав о Вашей вкусной еде, аббо?


Аббат кивнул.


– Некоторые звери имеют привычку спорить. Лог-а-Лог Брастер из их числа. Но это не повод хвататься за оружие и драться. Как сказал наш друг, он волен говорить всё, что захочет.


Сестра Фиалка, весёлая ежиха, предложила способ разрешить спор.


– Тогда почему бы не позволить им обоим говорить всё, что захотят, отец настоятель, как насчёт дуэли оскорблений?


Нокко осушил кубок Октябрьского эля и ухмыльнулся, вытирая с губ пену.


– Мы, Гонфелины, в этом мастева, я в игве!


Тугга Брастер презрительно сморщил губы.


– Я не унижусь до того, чтобы браниться с этим оборванцем!


Нокко воинственно выпятил подбородок.


– Хо, пожалуйста, попвобуйте, сэр! Ты квивовапая, сопвеносая, товстозадая паводия на вождя!


Немало сдавленных смешков раздалось со стороны Гуосима. Брастер никогда не был популярным Лог-а-Логом. Тугга задрожал от ярости. Ему пришлось ответить.


– Ты…ты…блохастый оборванец, ты вор!


Нокко непринуждённо рассмеялся.


– Вов? Там, откуда я водом, это компвимент. Ты дубиногововый, висвопузый, тугоухий вапогвёб!


Его противник вспылил, подыскивая слова.


– Ты хуже, чем Крашеный, вонючая жаба!


Теперь в свою очередь хихикнул вожак Гонфелинов.


– Девжу пави, что твоя мамочка свишком часто бива тебя гововой об пов, когда ты быв мавенький. Ты поэтому такой тупой? Ты гвязномовдый, косовапый, ставый мешок с вуком!


После таких выражений Нокко раздался общий вздох ужаса. Некоторые родители зажимали детишкам уши. Тугга Брастер не знал, что ответить. Всё, что он мог, это молча приплясывать от ярости.


Нокко расхохотался.


– Хо-хо-хо! Да вы товько посмотвите на могучего Вог-а-Вога, он и пвяшет, как ставая вягушка! Довжно быть, он учився танцевать с метвой, потому что ни одна бавышня не могва вынести такого уводвивого кававева! Ха-ха-ха, смотви на хвост не наступи, живновап!


Племя Гонфелинов и Гуосим разразились смехом, когда Нокко начал притопывать лапами и петь.

Раз-два, раз-два, приглашаем на пир,

И даже тебя, глупый ты толстожир,

Отвесь-ка красоткам поклон головы.

Да где же они? Убежали, увы!

Под дружный смех всех собравшихся, звеневший в его ушах, Тугга Брастер бежал посрамлённый. Дверь хлопнула за его спиной, когда Лог-а-Лог со скверным характером выбежал наружу.

Спинго подмигнула Биски.


– Ха, это его научит связываться с моим папаней, он чемпион по дуэвям осковбвений.


Некоторые диббуны решили, что дуэль была очень весёлой; они принялись повторять выражения Нокко друг другу.


– Хуррр-хуррр…ты…это самое…холстый сад, сопливый старонос!


– Хи-хи, а ты живолапый мешок с луком, вот ты кто!


Аббат Глисэм сердито застучал по столу.


– Мы уже наслушались подобных выражений, вполне достаточно для одного вечера, спасибо. Следующий, чью ругань я услышу, отправится на кухню целый день скрести грязные кастрюли. А теперь давайте забудем все обиды и насладимся ужином, как настоящие рэдволльские друзья. Предлагаю тост за наших новых товарищей, Гуосим и Гонфелинов , о, и за нашего нового жителя, мистера Алуко!


Филин церемонно поклонился.


– Спасибо вам, отец настоятель, и всем рэдволльцам. Сегодня самый счастливый день в моей жизни, и я прошу Вас принять этот подарок с моими наилучшими пожеланиями.


Он подпрыгнул к аббатскому столу и положил на него круглый зелёный изумруд.


Послышался вздох Нокко.


– Сезоны и кважи, вот это двагоценность!


Спинго прошептала ему.


– Спокойней, па. Она пвинадвежит аббатству Вэдвовв, так что даже и не гвяди на неё!


Нокко похлопал её по лапе.


– Стыдно так думать о водном отце, довогая.


Аббат Глисэм поднял зелёный камень повыше, чтобы все его видели.


– Поистине щедрый подарок, друг Алуко, мы будем хранить его. Прими нашу благодарность. Командор, как ты думаешь, где нам лучше хранить такое сокровище?


Предводитель выдр на мгновение задумался.


– Я думаю, оно будет хорошо смотреться прямо напротив гобелена Мартина Воителя. Я вставлю его в пустой подсвечник. В свет ламп камень будет красиво сиять.


Сэмолюс поднял лапу.


– Я «за», отличная идея, Ком! Что скажете, аббат?


Глисэм улыбнулся.


– Да будет так, чудесный выбор!


Снаружи Тугга Брастер приник ухом к двери и слышал всё. В голове злобной землеройки начал созревать план.

Глава 25


Окружённый со всех сторон мрачной бандой воронов, Даббл с ужасом понял, что через несколько мгновений будет убит. Молодая землеройка видела речной поток невдалеке. Единственным шансом Даббла было прорваться сквозь кольцо свирепых чёрных птиц и нырнуть в реку. Вороны с жестокими голодными глазами приближались. Дабблу оставалось сделать только одно. Выкрикивая боевой клич Гуосима, он рванулся к реке.


– Лог-а-Лог-а-Лог-а-Лог!


Его попытка быстро закончилась неудачей. Даббл сумел пробежать всего несколько шагов, когда его сбили наземь. Один из воронов немилосердно клюнул его в шею сзади. Юная землеройка рухнула с криком боли. В это же мгновение с молниеносной скоростью произошли несколько событий.


Завывая, словно призрак, большая чёрная выдра врезалась в толпу птиц.


– Йииизаранаааа!


Оружие, которым она размахивала, представляло собой пару клинков , соединённых рукоятью-перемычкой в центре. Вжих! Вжух! Двое воронов упали смертельно раненые. Не останавливаясь, гибкая сильная выдра забросила Даббла на плечо, пронеслась сквозь толпу воронов, как боевая колесница, и нырнула головой вперёд прямо в глубину бегущего потока.


Раненый в шею и поражённый своим неожиданным погружением в холодную речную воду, Даббл изо всех сил пытался задержать дыхание. Тёмные водоросли проносились мимо, а выдра цепко держала свою ношу обеими лапами. Где-то наверху Даббл мельком заметил отблеск пробивающегося сквозь кроны деревьев солнечного света. Он крепко вцепился в сильные плечи своей спасительницы. Оказавшаяся у них на пути рыба задела его лицо. Даббл начинал паниковать, его легкие больше не могли выдерживать это дикое подводное путешествие. В голове у него звенело, вода заполняла ноздри и искала путь в горло. Он стал барахтаться, когда всё вокруг потемнело. Даббл почувствовал сильный толчок, выбросивший его из воды на твёрдую землю. Затем выдра навалилась на него сверху, вода хлынула у него изо рта и из носа, когда он слабо закашлялся. Пытаясь подняться, Даббл почувствовал, как выдра удерживает его, шепча.


– Всю воду выплюни, землеройка, будет лучше, не дёргайся, не дёргайся! Не боись, жить будешь, землеройка.


Вновь хлынула вода, пока Даббл не прокашлялся и с жадностью не глотнул воздуха . Они были скрыты под каким-то уступом в пещерке вдоль речной отмели. Солнечный свет, просачиваясь внутрь, рисовал причудливые узоры на каменных стенах. Большая чёрная выдра с удовлетворением кивнула.


– Теперь ты в порядке, как твоё имя?


Молодая землеройка Гуосима протянула лапу.


– Даббл!


Он охнул, когда выдра сжала его лапу, как в тисках.


– Даббл, хм, смешное имечко. А я Чёрная Заран.


Она вытащила своё оружие и начала точить лезвия мокрым камешком, со взмахом сильного хвоста пояснив.


– Это моя нора, не то, чтобы очень, но отличное укрытие от Огней, вороньей погани и аспида. Ты видел его, Даббл?


Юная землеройка кивнула.


– Ох, видел, это уж точно. Что за громадина, мне было страшно даже смотреть на него!


Заран закончила точить оружие. Она продела его в петлю, болтавшуюся у неё за спиной.


– Змей меня не волнует, пусть живёт. Заран убивает Огней, воронов, мелких змей, ящериц, жаб. Всё, что выходит из пещер Скарра!


Белые клыки Заран блеснули, когда она выплюнула слово «Скарр».


Большая выдра, двигаясь вдоль каменных стен, выглядела очень внушительно. Заран была самой сильной выдрой, которую Даббл когда-либо видел. Мускулы, как стальные пружины, сухожилия, как промасленные канаты, ловкость и гибкость в каждом движение.


Даббл с любопытством повторил это имя.


– Скарр?


В её карих глазах сверкнула дикая ненависть.


– Да, Корвус Скарр. Однажды Заран убьёт его. Его и всех его прихвостней. Они умрут, Заран сказала, значит, так тому и быть!


Даббл был удивлён яростью чёрной выдры.


– Зачем тебе убивать Скарра и всю его банду, Заран?


Выдра яростно огрызнулась.


– Не спрашивай этого, Даббл. Когда Заран будет готова, она тебе расскажет.


Заметив уважение и благоговейный страх в глазах гостя, она мгновенно смягчилась. Достав несколько фруктов и вяленую форель из расщелины между камнями, она положила их перед землеройкой. Заран коротко усмехнулась.


– Ты, юнец, ешь, молодые всегда голодны. Ешь, Даббл, потом спи. Здесь безопасно, Заран будет начеку. Пойдём вечером. Я покажу тебе. Сейчас ешь, спи.


Когда Даббл уселся поесть, Заран осмотрела то место у него на шее, куда ударил вороний клюв. Для такого свирепого зверя она была удивительно ласковой. Заран тихо прошептала Дабблу, успокаивая его.


– Хм, не так уж плохо, но кожа прорвана. Заран это вылечит, Даббл пусть сидит смирно. Мерзкие птицы эти вороны, никогда не уследишь за их клювами!


Юная землеройка заканчивала свою трапезу, когда чёрная выдра промыла её рану, а затем смазала её каким-то ароматным маслом, растерев его кусочком мягкого мха.


– Даббл доживёт до следующего боя, а теперь спи.


Глядя на дрожащие на каменных стенах солнечные блики и прислушиваясь к убаюкивающему журчанию реки, он провалился в безмятежный сон.


Когда Даббл проснулся, ночь уже распростёрла свой чёрный плащ над лесами. Заран сидела рядом, безмолвно наблюдая за ним. Он сел и медленно потянулся. Она кивнула.


– Хорошо спал, тебе лучше?


Молодая землеройка кивнула и потёрла глаза.


– Гораздо лучше, спасибо. Что, уже темно?


Заран пристроила свой меч за спину.


– Сейчас мы выходим, Заран покажет тебе логово Корвуса Скарра. Ступай тихо, чтоб ни звука, следуй за мной и делай, как я скажу, Даббл. Пошли!


Когда они вышли из норы через потайной лаз на поверхность, Даббл сразу же понял одну вещь. Его новый друг был прирождённым охотником, знающим, как передвигаться бесшумно. Заран шла по погружённому во тьму ночному лесу, как в светлый день. Бесшумная, как лист на ветру, и временами почти невидимая.


Даббл многому научился у своего нового друга в эту ночь. Как смешиваться с окружением, как двигаться быстро, но без лишней спешки. Как стоять в тени неподвижно, контролируя своё тело так, чтобы не было слышно даже дыхания. Он был поражён тем, как Заран прислонялась к стволам деревьев, осматриваясь вокруг, при этом не обращая ни малейшего внимания на мотыльков, жучков и прочих ночных насекомых, снующих вокруг её лап и лица.


Они шли вдоль русла другой реки, обходя прибрежные болота, не оставляя следов на камнях, часто останавливаясь под прикрытием плакучих ив. Через некоторое время Заран указала на огромный лесистый холм, заметный в свете полумесяца и звёзд. «Скарр», прошептала она одними губами. Усвоив урок полного молчания, Даббл кивнул. Он продолжал идти вслед за Заран, они оба двигались легко, как шёлк.


Миновав поток, они пошли с особой осторожностью, потому что на ветвях берёзы устроились вороны. Птицы спали, некоторые из них слегка каркали во сне, когда товарищи, крадучись, проходили мимо. Заран направилась вверх, к деревьям, росшим на склоне холма. Когда она решила, что они зашли достаточно далеко, чёрная выдра указала на тополь. Когда-то давно дерево согнула зимняя буря. Однако, оно устроилось на новом месте, пустив ещё корни. Теперь оно росло изогнутым, резко выделяясь среди соседей. Было несложно пройти вдоль ствола тополя к тому месту, где Заран устроила тайный наблюдательный пункт. Она указала вниз.


– Смотри, Даббл, река, вход в пещеру. Отсюда Заран видит всех, змей, жаб, ворон, Огней. Они приходят и уходят, днём и ночью, но никто не видит Заран.


Юная землеройка Гуосима легла на ствол тополя, глядя вниз. Это был отличный наблюдательный пункт. Не забывая говорить тихо, Даббл мягко прошептал.


– Но зачем ты так следишь за ними?


Клыки Заран блеснули во тьме, когда она бросила.


– Каждую ночь, каждый день Скарр посылает их по своим тёмным делишкам. Я убью их всех, клянусь. Все, кто ползает или летает, выполняя приказы Скарра, должны быть убиты. Заран это сделает!


Даббл не сомневался в словах своего могучего друга, но был вынужден указать на одно обстоятельство.


– Должно быть, там слишком много врагов для одного зверя, даже для великого воина?


Чёрная выдра скользнула прочь от ствола тополя.


– Пойдём, Даббл, Заран покажет тебе.


В течение следующего часа юная землеройка Гуосима следовала за своим другом, поражаясь увиденному. Ямы, шурфы, глубокие выемки были выдолблены повсюду на склоне холма. Среди камней, между деревьев, везде, где только можно было копать или скрести землю. Каждый раскоп был замаскирован кустарником, осколками камней, листвой и мхом.


Заран вновь привела его е изогнутому дереву, где показала ему тайник с грубо сделанными инструментами, лопатами, кирками и рычагами. Она заставила Даббла пощупать её ладони. Те были грубыми и покрытыми мозолями от тяжёлого труда.


– Пять сезонов работы, но когда придёт сезон снега, всё будет кончено. Так один зверь одолеет многих, Даббл.


Землеройка заметила мрачную решимость на лице друга. Даббл покачал головой.


– Я всё ещё не понимаю, как ты собираешься это сделать.


Заран легла на почти горизонтальный ствол дерева и, вглядываясь в тихую летнюю ночь, объяснила.


– Под этим холмом есть большая пещера, там Скарр правит своими Огнями и всеми, кто выполняет его злые прихоти. Заран знает об этом месте всё, я поймала многих оттуда. Они рассказали мне всё перед тем, как я их отпустила.


Даббл знал, что задаёт глупый вопрос, когда заговорил.


– Отпустила, куда?


Заран позволила себе тень улыбки.


– Сколько тебе сезонов, Даббл?


Юная землеройка на мгновение задумалась.


– Двенадцать, я думаю.


Чёрная выдра подняла свой смертоносный меч с двумя лезвиями, глядя, как звёздный свет искрится на нём.


– Моей Намур тоже исполнилось бы двенадцать сезонов к этому времени.


Что-то в глазах друга сказало Дабблу не спрашивать, кто такая Намур. Он сидел молча, когда Заран продолжила.


– У логова Скарра всего один вход и выход, тот, что внизу. Много раз я пыталась найти другой, но там только один. Однажды Заран сдвинет этот холм, и он завалит вход. Скарр и его прихвости окажутся заживо погребёнными и будут умирать медленно.


Теперь Даббл всё понял.


– Так вот как один победит многих!


Чёрная выдра засмеялась низким, леденящим кровь смехом.


– Запертые внутри, они будут умирать, когда кончится воздух, отравленные ядовитыми серными испарениями.


Даббл вспомнил, как он задыхался под водой, когда Заран спасала его. Он содрогнулся при мысли об отсутствии воздуха.


– Какая ужасная медленная смерть!


Глаза Заран яростно блеснули.


– Я хотела бы быть там, чтобы увидеть это. Тогда бы я знала…что моя дочка Намур, мой муж Варон, её отец…их смерти отомщены!


Быстрым движением она погрузила свой меч в ствол тополя недалеко от молодой землеройки.


– Даббл пусть сидит здесь, у Заран есть работа.


Взяв свои грубые инструменты, гибкая чёрная выдра исчезла в темноте.


Дабблу потребовалось значительное усилие, чтобы извлечь странное оружие из дерева. Он лёг на живот, наблюдая и прислушиваясь к любым посторонним звукам тихой лесной ночи.


Позади был долгий тяжёлый день, и вскоре Даббл задремал. Он заснул на мгновение, затем перевернулся, чуть не упав со ствола тополя. Меч рухнул вниз, один из его клинков вонзился в землю. Удержавшись на месте, Даббл сел, мгновенно встревожившись. Кто-то находился неподалёку , и это была не Заран. Он осторожно пополз со своего насеста, чтобы достать меч.

Глава 26


Рассвет пронизал темноту ночи, раскрашивая небо в калейдоскоп мягких, пастельных тонов. Лесные голуби Страны Цветущих Мхов своими весёлыми голосами провозгласили новый день. Никто из жителей Рэдволла никогда не нарушал поста, но все высыпали на покрытые росой лужайки. Все в аббатсве поднялись рано – даже Диббуны – чтобы понаблюдать за изгнанием банды Крашеных на западные земли. Зрители собрались толпой возле главных ворот.


Вооружённый до зубов Боузи возглавлял линию Гонфелинов, Гуосим и нескольких жителей аббатства, шедших к колокольне. Пробконос Колючка охранял вход. Он отсалютовал подошедшим своей гигантской дубинкой, отчего его пробковый нос сместился на одну сторону. Быстро поправив его, ёж указал на колокольню:


– Ни звука за всю ночь, друзья мои.


Боузи ответно отсалютовал мечом Мартина.


– Благодарю за верную службу! Теперь можешь отдохнуть, а мы позаботимся о них.


Пленённые крысы вывалились из колокольни. После купания в реке, смывания краски и прочих их отличительных знаков, они выглядели очень жалко.


Нокко взмахнул палкой:


– Ну что, нвавится вам, как вы тепевь выгвядите? Бовьше не будет квашеных вож, пвячущихся на девевьях! Живите мивно, но подавьше отсюда, гвязные вапы!


Наблюдатели на стене стояли тихо, пока охраняемые грызуны плелись строем к главным воротам. Внезапно кротёныш басом подал команду остальным Диббунам:


– Убир-райтесь, хурр, злодеи, уходите пррррочь!


Остальные малыши начали вопить и свистеть:


– Буу! Уходите быстррро!!!


– Не боимся вас!!!


– Ха, да я отпилю твой хвост даже тупым ножиком!!!


– Если велнётесь, мистел Боузи снова вас плогооонит! Лучше бегите да побыстлее!!!


Аббат Глисэм стоял на западной стене. Он подождал, пока все пленники выстроятся в одну линию на тропинке, смотрящей на запад, по другую сторону канавы. Вокруг всё стихло сразу же, стоило аббату поднять лапу вверх. Потом он обратился к крысам строго, но спокойно:


– Слушайте меня. Вам была дарована собода, что уже гораздо больше, чем заслуживает ваше племя. Но при этом существуют условия, на которых вы эту свободу получите. Ни один из вас не вернётся в Лес Цветущих Мхов. Идите на запад до самого заката. После ночи на равнине вы можете избрать любой путь – запад, юг или север. Но не вздумайте идти на восток, для вас нет возврата в эти земли. Я поставлю стражей на стенах, которые будут за вам следить. К этому часу завтрашнего дня это будет означать смерть для любого из вас, кого они заметят. Это понятно?


Нарушая тишину шарканьем лап, Боузи ходил взад и вперёд, положив меч на плечо.


– Любой, кого я замечу, тут же станет мертвецом. Вы неблагодарные существа и ничем не заслуживаете жизнь и свободу! Благодарите настоятеля! А ну, быстро поклонились и сказали «Спасибо, настоятель», все вы!


Неуклюже поклонившись, лесные крысы промямлили благодарность. Глисэм кивнул стражникам внизу.


– Вполне достаточно. Пусть идут своей дорогой.


Многие крысы затормозили на краю канавы, но сзади их подгоняли суровые вооружённые воины.


– Ну же, она неглубокая, карабкайся или перепрыгивай!


Нокко подтолкнул одного или двоих:


– Я не собиваюсь нести вас на себе, так что впевёд!


Тугга Брастер собирался было ударить свой железной дубинкой Талу, подругу убитого им Чигида. Однако, та была проворнее и быстро перепрыгнула на другую сторону канавы. Обернувшись к вождю землероек, она скорчила гримасу и злобно поглядела ему в глаза:


– Ты меня ещё увидишь, колючая мышь! Я Тала, и когда-нибудь я убью тебя!


Лог-а-Лог начал, рыча, размахивать свой дубинкой:


– Мне это надоело! Сейчас я покончу с тобой, как давно пора было сделать!


Аббат прокричал со стены:


– Здесь больше не будет убийств, остановите его!


Двинк рванулся вперёд, схватив Туггу за загривок. Землеройка укусила его за лапу и столкнула в канаву. Нокко молнией метнулся на Лог-а-Лога и получил удар дубинкой. Стукнув Туггу Брастера по голове, он всё же смог отправить того в нокаут. Вождь Гонфелинов улыбнулся:


– Я давно хотев это сдевать! Давай, павенёк, вывезай!


Он подал лапу Двинку и вытащил бельчонка из канавы.


Двинк попытался встать, но завопил от боли:


– Ааааауу!!! Моя лапа!!!


Сэмолюс подбежал к нему и осмотрел повреждённую конечность:


– Думаю, болит сильно, ведь она сломана.


Добровольцы быстро унесли Двинка в сторожку, где им занялся брат Торилис.


По-прежнему стоя на стене, аббат Глисэм наблюдал, как освободившиеся крысы ковыляли по тропинке, по-видимому, совершенно никуда не торопясь. Он обернулся к Командору Роргусу.


– Дружище, есть ли у тебя с собой твой знаменитый лук?


Выдра кивнула, указав на оружие.


– Разумеется, настоятель.


Глисэм выбрал стрелу из колчана Командора. Наложив стрелу на тетиву, он откинулся назад и выстрелил. Стрела упала рядом с крысами. Глисэм повысил голос.


– Лучники, приготовиться стрелять по моему приказу! Внимание…


Продолжения не потребовалось. Крысы припустили со всех ног и скоро скрылись из виду. Сестра Фиалка наблюдала за облачком пыли, заметив Командору:


– А я и не подозревала, что настоятель ещё и лучник! Отличный выстрел!


Глисэм действительно сделал что-то, что было за пределами обязанностей настоятеля Рэдволла. Он хитро подмигнул Фиалке, имитируя грубый голос выдр:


– Ха-харр! Ты ещё многого обо мне не знаешь, приятель, разве не так, Ком?


Роргус подмигнул в ответ.


– Подмечено точно, приятель!


В сторожке привратника Двинк с трудом сдерживал крик боли, пока брат Торилис ощупывал пострадавшую лапу. Суровый целитель мрачно заявил.


– Сломана не одна кость. Припарки, чтобы предотвратить воспаление, тугая повязка, продолжительный покой, и ты сможешь встать на лапы уже к осени.


– К осени? – воскликнул бельчонок. – Я не собираюсь здесь валяться, мы должны идти искать Даббла.


Торилис иронично взглянул на него.


– Мы? Если ты имеешь в виду меня, то я не собираюсь идти на поиски землеройки, а уж Вы, сэр, точно никуда не пойдёте. Ух, мы!


Двинк с несчастным видом объяснил.


– Я имел в виду не тебя, брат, я говорил о Биски, Спинго и Амфри Колючке. Мы собирались помочь Дабблу.


Биски и Спинго вошли в сторожку. Юная мышка из племени Гонфелинов радостно улыбнулась Двинку.


– Как ставое копыто, Двинко?


Брат Торилис оторвался от приготовления лекарства для пациента.


– Старое копыто, как Вы изящно выражаетесь, сломано в двух местах. Так что, мисс, Вы и Ваш друг можете покинуть помещение и позволить мне позаботиться о раненом.


Двинк беспомощно пожал плечами.


– Простите, друзья.


Биски похлопал друга по его пушистому хвосту.


– Не беспокойся, мы со Спинго найдём старину Даббла. Зато с тобой остаётся Амфри. Пробконос Колючка поклялся, что не выпустит его из аббатства, пока тот не закончит работу, которую мы начали выполнять. Убрать в погребах и протереть все эти бочки, помнишь?


Двинк кивнул.


– Сейчас кажется, что это было так давно. В любом случае, вы двое присматривайте друг за другом и удачи в поисках. Я надеюсь, что вы найдёте Даббла живым и невредимым.


Повар Скарпул был сама доброта по отношению к молодым путешественникам; он собрал для них по заплечному мешку.


– Вот…стало быть…я припас вам добрых харчей…это самое. Медовые пироги, настойка из одуванчика и лопуха, засахаренные…значит…каштаны, пирожки и несколько моих особых…того…тяжёлых клёцок!


Старый добрый крот громко рассмеялся.


– А-хуррр-хуррр-хуррр, я бы…значит…не решился пуститься…стало быть…вплавь, съев одну мою клёцку. Видно, вы потонете, пойдёте…это самое…прямо ко дну. Хуррр-хуррр-хуррр, не зря их называют тяжёлыми!


Двое зверей поблагодарили Скарпула и в приподнятом настроении вышли из кухни, предчувствуя немало приключений в предстоящем походе. Пересекая залитые Солнцем лужайки аббатства, Спинго предложила Биски идти в лапу, громко распевая походную песню Гонфелинов.

К холмам идём, хо-хо, не спи,

С рассвета до заката.

Смотри на хвост не наступи,

Все в лапу, эй, ребята!

Идти приятно в день такой,

А Солнце пышет прямо!

Мешок с харчами за спиной,

Нам будет что пошамать.

Есть у тебя твои друзья,

Они идут с тобою,

Ведь нет ни снега, ни дождя,

И небо голубое.

К холмам идём, хо-хо, не спи,

С рассвета до заката.

Смотри на хвост не наступи,

Все в лапу, эй, ребята!

Юная белочка Перрит открыла для них главные ворота; она улыбнулась и помахала им вслед.


– До встречи, друзья, удачи вам!


Тугга Брастер сидел в канаве у дороги , с ошеломлённым видом потирая шишку на лбу. Мрачный Лог-а-Лог Гуосима уставился на счастливую парочку.


– И куда это вы, по-вашему, собрались, а?


Биски вежливо обошёл землеройку, когда та полезла наверх, и коротко ответил.


– Мы обещали пойти на поиски Даббла.


Тугга Брастер преградил им дорогу. Он напрашивался на ссору.


– Даббл, ух, этот бесполезный кусок шерсти снова потерялся. Ну хорошо, найдёшь его, приволоки ко мне, я научу его, как сматываться без моего разрешения!


Биски собирался ответить, когда Спинго встала напротив разгневанного Лог-а-Лога.


– Ты ничего такого не сдеваешь, ствашная вожа, я счаствива, что ты не мой па, ты гвупый гвомива!


Тугга Брастер схватил Спинго за лапу, его лицо исказилось от ярости.


– Твой отец осмелился ударить меня, глупая соплячка!


Он занёс лапу, собираясь пнуть Спинго, когда Биски ударил его. Он взмахнул заплечным мешком, с силой заехав землеройке между ушами. Тугга Брастер рухнул, как подрубленное дерево. Биски слегка дрожал, осознав, что только что ударил предводителя землероек. Он нервно рассмеялся.


– И…ха-ха…должно быть, одна из тяжёлых клёцок повара Скарпула сразила его!


Спинго презрительно скривила губы, перешагнув через землеройку.


– Этому мавому никогда не быть гвававём Гонфелинов! Но невьзя оставвять его здесь. Ваш векавь, как там его, Товевивево, довжен им заняться, посве двух-то шишек на макушке.


Они подтащили безжизненное тело землеройки к главным воротам, постучали, чтобы привлечь внимание, и убежали прочь, хихикая. Открывшим ворота оказался кротоначальник Галлуб. Глядя на оглушённую землеройку, он покачал своей бархатной головой.


– Великие сезоны, ты..это самое…должно быть, стучал в ворота головой, чтобы получить…значит…такую шишищу. Хуррр…мисс Перрит, пожалуйста, помогите мне…того…втащить этого увальня внутрь.


Двинк лежал на большой кровати в сторожке привратника, изо всех сил пытаясь не заснуть – в конце концов, на дворе всё ещё было раннее утро. Однако, он не смог противиться действию лекарства, которое дал ему брат Торилис. То быстро возымело эффект. Ясный летний день отступил куда-то вдаль; утихли птичье пение, крики играющих диббунов и привычный шум аббатства.


Развалившись на большой мягкой кровати в сторожке, Двинк попал в странный мир снов. Он видел, как Мартин Воитель появляется из тумана. Его голос был сильным и одновременно успокаивающим, его глаза – мудрыми и добрыми, когда он передавал бельчонку послание.


– Пусть глаз филина смотрит за глазом змеи. Пусть смотрит и за другими глазами, что зарятся на зелёный. Не доверяй тому, кто никому не друг. Рэдволл получит глаз ворона от вора, но остальные вам придётся искать. Вернись к двери без ключа, которая хранит ключ. Вперёд, вперёд и вперёд за одним. Ибо один принесёт вам все!


В тёплый полдень Двинка грубо разбудили. Трое диббунов, Дагри, Фарфф и крошечный мышонок, плюхнулись на кровать. Двинк резко приподнялся.


– Эй вы, разбойники, шалопаи, лапу не заденьте!


Аббатская малышня проигнорировала его слова. Проскользнув мимо Двинка, они нырнули под одеяло. Мышонок высунул голову наружу, глядя на Двинка, как на собрата-заговорщика.


– Мы иглаем в плятки с дядей Боузи.


Увидев, что это не произвело впечатления на бельчонка, мышонок яростно зарычал.


– Двинк, не говоли, где мы, а то хвост откушу!


Он исчез под одеялом, откуда донеслись сдавленные смешки.


Лэрд Боузи неожиданно ворвался в сторожку. Он принюхивался и театрально озирался вокруг. Бугорки под вышитым одеялом и сопение диббунов были хорошей подсказкой. Долговязый заяц подмигнул Двинку.


– Ты не видал тут поблизости трёх разбойников?


Бельчонок притворился ничего не подозревающим.


– Трёх, Вы сказали? Нет, сэр, я крепко спал, ведь я упал в канаву и повредил лапу.


Когда он говорил, Боузи знаком велел ему отодвинуться в сторону, что тот и сделал, очень медленно и осторожно из-за забинтованной лапы.


Боузи громко провозгласил, чтобы беглецы могли его услышать.


– О, хорошо, если ты их увидишь, я уверен, что ты сообщишь мне.


Он шумно потопал к закрытой двери, а затем неслышно подкрался к кровати на цыпочках. В мгновение ока он замотал всех трёх диббунов в одеяло и закинул этот мешок за плечо.


– Ха, я поймал вас, парни. Сестра Фиалка ждёт вас с ароматным мылом и корытом чудесной горячей воды. Время купания для вас!


Двинк хихикнул.


– Так ты говоришь, они не играли в прятки?


Боузи похлопал по дёргающемуся одеялу.


– Сидите тихо, прохвосты! Может, они и играют, но не сестра Фиалка. Она послала меня разыскать этих карапузов. Они прячутся от неё с самого завтрака. Как твоя лапа?


Двинк пожал плечами.


– Жить буду, спасибо. Боузи, будь другом, скажи Алуко, что я хотел бы поговорить с ним.


В этот момент филин, о котором они говорили, проходил мимо сторожки. С ним шёл брат Торилис, возглавлявший толпу землероек, тащивших Туггу Брастера в лазарет. Оставив их, Торилис и Алуко заглянули в сторожку навестить Двинка.


Торилис осмотрел повязку на лапе, утешив пациента.


– У меня есть старое кресло-каталка, которое ты сможешь использовать, чтобы вернуться в аббатство. Я пришлю его сюда, как только разберусь с этой глупой землеройкой. Оглушён два раза за одно утро, можете это себе представить?


Алуко остался после того, как Торилис и Боузи ушли. Филин поглядел на Двинка своими огромными тёмно-жёлтыми глазами.


– Я могу тебе чем-то помочь, друг?


Вспомнив свой сон во всех деталях, Двинк пересказал его Алуко. Взъерошив перья, Алуко запрыгнул на кровать и с шумом устроился на ней.


– Я так понимаю, что если дух вашего воина передаёт послание, лучше к нему прислушаться. Что ж, я с радостью буду присматривать за тем зелёным камнем, который я подарил аббатству. Будь спокоен на этот счёт.


Двинк тоже взглянул на своего пернатого друга.


– А что ты скажешь по поводу остальной части послания Мартина?


Филин повернул голову почти вокруг своей оси.


– Гм, очевидно, я буду наблюдать за теми, кто выглядит так, будто завидует Рэдволлу, владеющему драгоценным камнем, но у меня нет никого на примете, а у тебя?


– Нет, но я ещё не думал об этом всерьёз. Но что с остальной частью послания Мартина, где он говорит, что Рэдволл получит глаз ворона от вора? Что ты думаешь об этом, Алуко?


Светло-коричневый филин покачал головой.


– Тут сложно говорить о каком-то конкретном воре, я так думаю, Двинк. В конце концов сейчас в аббатстве находится целое племя воров – Гонфелины.


Двинк задумчиво почесал хвост.


– Разумеется, выбрать из целого племени сложно, ведь все эти плуты гордятся тем, что они воры.


Оба замолчали на какое-то время, гадая, как расшифровать послание Мартина. Двинк почувствовал, что его веки опять тяжелеют. Алуко решил последовать его примеру. Филин никогда не был против дневного сна. Он распушил оперение, спрятав клюв под крыло. Мир и тишина воцарились в сторожке в тот час, когда на землю опустилась полуденная тень.


Сон, однако, был недолгим. Двинк и Алуко подскочили от завываний, криков и треска. Окружённый облаком пыли, в сторожку ворвался Амфри Колючка, яростно толкавший старое кресло на колёсах, на котором восседала Перрит. Он с трудом остановился, едва не задев кровать, хохоча во всё горло.


– У-ху-хуу! Ну и как, мисс, достаточно быстро для вас?


Симпатичная белочка спрыгнула с кресла, смахнув с себя пыль.


– Ух! Это было быстрее, чем когда бы то ни было! Амфри, ты прекрасный толкатель кресел!


Улыбаясь, она обернулась к Двинку.


– Брат Торилис прислал нас вот с этим креслом, чтобы позаботиться о тебе. Бедняжка Двинк, твоя лапа сильно болит?


Двинк моргнул несколько раз, потом покачал головой.


– Сейчас уже лучше, спасибо. Великие Сезоны, не знаю, что добавляет брат Торилис в свои лекарства, до этого достаточно, чтобы свалить с ног не одного барсука. Он говорит, что я буду здоров к осени, скорее всего.


Амфри мечтательно вздохнул.


– Хотел бы я быть на твоём месте… представь себе – отдыхать так долго!


Перрит хихикнула.


– Хорошо, что ты не на его месте, а то от твоего храпа все в аббатстве посходили бы с ума!


Двинк хорошо относился к огромному ежу.


– А что, Пробконос заставляет тебя работать так много? Или вы закончили уборку подвалов?


– Нет, там работы почти не осталось. Старик Пробконос дал мне передышку, чтобы катать тебя на кресле. Поехали, Двинк. Куда тебя доставить?


Двинк вспомнил, что сегодня ещё ничего не ел.


– Думаю, что я умираю с голоду. Послеобеденный чай ещё не закончился, надеюсь?


Ответила Перрит.


– Чай сегодня пьют в саду, пока погода хорошая. Кстати, в этом кресле легко поместимся мы вдвоём. Если только Амфри сможет нас везти…


Разминая лапы, Амфри уверил парочку:


– Если вы заговорили о еде, то я вообще не почувствую вашего веса! Ну что, поехали за чаем!


– А как же Алуко? – Перрит поглядела на филина, который как раз открыл свои огромные глаза.


– Я думаю, что в случае чего смогу добраться и сам, благодарю! – И филин вновь заснул. Двинк выбрался из кровати и устроился на кресле рядом с Перрит.


Амфри вполне подвертил данный ему Перрит титул «лучшего толкателя». Приложив всю свою силу, ёж нёсся с креслом через лужайки с быстротой молнии. Проехав яблоневые и грушевые деревья, они ворвались в сад под радостные вопли Диббунов. Отдышавшись, Амфри позвал повара Скарпула:


– Ещё три чая, если можно.


Сестра Фиалка подала им тарелки со сливовыми пирожными, миндальным печеньем, ореховым хлебом с мёдом и свежими фруктами, наполнила бокалы одуванчиковой и лопуховой наливками. Пока они ели, Двинк вспоминал то, что сказал ему во сне Мартин Воитель.


Перрит понизила голос, чтобы скрыть своё восхищение.


– Послушай, Амфри, если ты ещё бываешь в погребах, может, следует попробовать исследовать эту дверь ещё разик? Получше?


Двинк согласно кивнул.


– Ага, я уверен, что мы найдём ещё подсказки. Может, очередную загадку или секретную надпись…


Амфри смущённо пробормотал:


– Эмм… это будет непросто, друзья… Знаете ли, я не особо-то силён в чтении. Для меня слова выглядят как какие-то загогулины, вот…


Перрит пожала тяжелую лапу Амфри.


– Не волнуйся, пойдём вместе. Я хорошо читаю, потому что всегда посещала школу нашего аббатства.


Двинк недоумённо поглядывал то на одного, то на другую.


– Извините за вопрос, но вы, по-моему, совсем забыли обо мне!


Перрит подавила смешок.


– И ты можешь пойти, конечно же! Тебя ждём незабываемый полёт со ступенек погреба в твоём замечательном кресле. – Она увидела печальное выражение лица Двинка и тут же пожалела о сказанном. – Прости, друг, но это хитрое изобретение – я о твоём кресле – совершенно не приспособлено для передвижения по ступенькам. Похоже, тебе придётся ждать наверху. А я возьму с собой уголь и пергамент, и если там есть что-то достойное записи, ты увидишь это первым.


Двинк почувствовал боль в лапе. Он почесал бинты, под которыми брат Торилис поставил припарки.


– Ну хорошо, а когда мы всё это сделаем?


Перрит радостно потёрла лапами.


– Да сразу после чая! Зачем зря время терять?


Внезапно рядом возник брат Торилис, на ходу открывавший свой мешочек со снадобьями.


– Пора взглянуть на твою лапу, юноша. Сильно болит?


Бельчонок вздохнул.


– Есть немного, брат. – Понизив голос, он прошептал Амфри и Перрит. – Вы двое пока лучше сходите и проверьте ту дверь. Оставьте меня, но если найдёте что-то стоящее, сразу же расскажите!


Брат Торилис воспользовался помощью Командора, чтобы пересадить Двинка из кресла на одеяло, расстеленное на траве. Заметив, что Двинку явно некомфортно, Торилис удвоил дозу лекарства. Двинку вновь захотелось спать. Тем временем Диббуны оседлали кресло и начали хором звать Боузи.


– Мы хотим кататься, дядя Боузи, потолкай нас!


Расправившись с гигантской порцией фруктового пудинга с кремом, заяц был в хорошем настроении, поэтому не отказался выполнить просьбу аббатской малышни.


– Так, все на борт, малыши! И держитесь покрепче! И чур не жаловаться, если будет очень уж быстро! – Четверо Диббунов уселись на сиденье, ещё четверо разместились на спинке и подлокотниках. Боузи рванул с места будто стрела, выкрикивая боевой клич:


– Эге-ей, лучники-и-и-и-и!!!


Диббуны вопили, но не от страха, а от восхищения:


– УИИИИ!!! Быстлее!!! Быстлей!!! Рэдвооооооллллллл!!!!!!!!!!


Брат Торилис оторвался от своего занятия:


– Я так думаю, моими следующими пациентами будет парочка-другая Диббунов и глупый заяц, носящийся с дикой скоростью на этой ветхой развалине…


Повар Скарпул хихикнул:


– А порой ты кажешься самым обычным, простым пожилым зверем, брат. Надеюсь, ты счастлив.


Будучи совой Алуко не был поклонником ярких полуденных лучей, скорее он предпочитал находиться в тенёчке. Вдобавок он вызвался охранять найденный изумруд, находившийся в подсвечнике возле гобелена Мартина Воителя. В этот время аббатство практически опустело, обитатели находились во дворе, наслаждаясь летним днём. Алуко побывал на кухне, где выбрал себе угощение к чаю: тарелочку засахаренных каштанов и орехово-сельдереевый сыр. Небольшой бокал старого вина выглядел очень заманчиво, так что филин не отказался и от этого угощения. Вернувшись в Большой Зал, филин устроился в уголке? где сиял гобелен. Зелёные огоньки мерцали на изумруде, некогда бывшем одним из глаз великого Идола Огней. Изумруд находился в подсвечнике, прямо перед взглядом Мартина.


Алуко любил тишину покинутого Зала. В центре камни пола были слегка подсвечены мягкими лучами солнца, проникающего сквозь витражные стёкла. Филин нашёл удобную нишу в одной из колонн. Уютно устроившись, он отдал должное импровизированному чаю, опустошая тарелочку каштанов и пробуя на вкус бокал вина. Сквозь приятную тишину он слегка различал долетающее эхо голосов из сада. Это были голоса сестры Фиалки и инструмента Боузи. Фиалка пела старую красивую летнюю песенку о сентиментальной любви:

Убежать хочу от шума далеко.

Где целует лучик травы в царстве сна,

И так вечен изумрудных вод покой,

Буду ждать его у берега одна.

Только птица здесь живёт и мотылёк.

Мирно пчёлы средь цветов снуют, звеня,

На лужайке этой манит лечь тенёк,

Наслаждаясь золотистым светом дня.

Ива-ивушка к речной воде прильнёт

В платья шорохе, в сиянии венцов.

Пусть же ветер твои ветви колыхнёт,

И увижу я любимого лицо.

(перевод песни – Ромуальд)

Вкусная еда, вино и приятная песня быстро усыпили Алуко. Внезапно рядом что-то будто прошелестело. Филин моргнул и выскочил из ниши, еще не до конца проснувшись.


– Приветствую, кто зде…


Закутанная в плащ фигура единственным ударом заставила птицу замолчать. Алуко упал на пол. Свет изумруда померк, так как незнакомец спрятал его в складках своего плаща. Когда вор, переступив через лежащую птицу, двигался к выходу из зала, что-то упало рядом с Алуко. Чужак исчез, оставив после себя пустой подсвечник и тихо стонавшего филина, пытавшегося подняться с пола.

Глава 27


Торопясь достать меч Заран, Даббл зашарил лапой в темноте. Он свалился со ствола тополя и рухнул на склон холма. Нападавший, кем бы он ни был, навалился на него сверху. Юная землеройка Гуосима не смогла сдержать вскрик, когда она и её противник, сцепившись, покатились вниз по склону. Они врезались в куст. Даббл не сумел схватить меч и начал отбиваться клыками и когтями, чтобы освободиться. Его враг не особенно-то и сражался, но превосходил его размерами – на Даббла навалилось тёмное пернатое тело. Он издал сдавленный крик, когда враг закрыл его лицо. Паника охватила Даббла, тяжёлое тело давило его, не давая дышать.


Сражение кончилось так же внезапно, как началось. Враг был отброшен от него, и Даббл обнаружил, что лежит на спине, глядя в тёмное свирепое лицо Заран, чёрной выдры. Та коротко кивнула в сторону тёмного тела, лежащего неподалёку.


– Это была всего лишь полумёртвая ворона.


Заран сделала круговое движение своими могучими лапами и прищёлкнула языком.


– Теперь мёртвая, Заран позаботилась об этом.


Внизу, у входа в пещеру была какая-то суматоха, карканье, хлопанье крыльев. Даббл последовал за Заран к тому месту, откуда они могли бы видеть, чем вызвана вся эта суматоха. Даже в темноте ночи можно было заметить множество убитых и тяжёло раненных птиц. Некоторые свисали с ветвей пушистой берёзы, остальные неподвижно лежали в потоке. С широко раскрытыми глазами Даббл повернулся к своей спутнице.


– Что это, что случилось?


Выдра потянула его на свою сторону; держа Даббла за шею, она заставила его посмотреть туда, где небольшой ручеёк бурлил у входа в пещеру.


– Смотри…это Балисс!


Юная землеройка вздрогнула, увидев, как хвост гигантской рептилии медленно вползает в проход в подземное логово.


Виику, предводитель воронов, спотыкаясь, вошёл в дальнюю пещеру, одно его крыло бессильно свисало вдоль тела. Он слабо каркнул.


– Крааак, Балисс здесь.


Корвус Скарр появился из сумрака, окутывавшего скалу над глубоким холодным озером, где обитала его чудовищная рыбина Велсс. Он безразлично замер, пытаясь скрыть свой страх и ожидая подробного отчёта Виику. Корвус надеялся, вопреки надежде, что огромный змей не доберётся до его пещер. Из докладов, которые он получил, Корвус знал, что Балисс тяжёло ранен и ведёт себя как-то странно. Но все домыслы Владыки воронов-Огней оказались тщетными. Исполинский аспид не поддался болезни и не получил новых ранений. Он был неумолим, гигантская рептилия казалась сродни стихийному бедствию. Балисса было невозможно остановить, и вот теперь он, наконец, достиг границ подземного царства Гибельных Огней.


Баюкая сломанное крыло, Виику кивнул в сторону входного туннеля.


– Йаааррр, Балисс убил и ранил многих ворон снаружи, сейчас он устроился в проходе к твоей главной пещере. Мне повезло спастись, о Могучий.


Не выказывая никакого сочувствия к состоянию Виику, Корвус Скарр стоял, наблюдая за проходом между двумя пещерами. От его зорких глаз не скрылась медянка, пытающаяся вползти незамеченной. Резким монотонным голосом ворон воскликнул.


– Рахаррр, входи, Сикарисс, навести меня. Я не убью тебя, нам нужен совет, мой друг.


Прежде Сикарисс какое-то время избегала своего владыки-ворона. Но она по-прежнему искала его общества, зная, что теперь старые ссоры будут забыты перед лицом величайшей угрозы. Она скользнула вперёд, оставаясь на безопасном расстоянии.


– Владыка Гибельных Огней, чем может помочь мой ссскромный сссовет? Я к Вашим уссслугам.


Во входном туннеле было много воды, натекшей из ручья снаружи. Балисс погрузил в неё свою израненную голову, пытаясь хотя бы на время избавиться от горячей пульсирующей боли, терзавшей его.


Гигантская рептилия не могла ни почуять ядовитый пар, поднимающийся над кипящим зеленовато-жёлтым озером, ни представить себе размеры водоёма. Балисс жил в мире боли, гнева и безумия. Погружение в холодную воду помогало всё меньше, поскольку инфекция от глубоко вонзившихся ежиных колючек распространялась, быстро ухудшая его состояние. Поистине, он мог чувствовать, что его когда-то сильная жизнь начинает угасать.


Змей опустил свою тупоносую морду в неглубокую впадину с водой. Только желание отомстить Корвусу Скарру и его прихвостням толкало его вперёд, наполняя его безумный разум и занимая каждую секунду его жизни. Узкий проход был полностью закрыт тугими кольцами Балисса.


Со своего наблюдательного пункта над входом в пещеру двое зверей увидели, как кончик хвоста гигантского аспида скрылся из поля зрения, исчезнув под холмом. Внезапная мысль поразила Даббла.


– Если бы мы могли обрушить этот вход прямо сейчас! Только подумай, Заран, одним махом избавить всю Страну Цветущих Мхов и от этого мерзкого чудовища, и от Корвуса Скарра с его бандой, а?


Чёрная выдра с горечью покачала головой.


– Не готово, Даббл, ещё слишком много работы.


Вместе они отступили назад в убежище Заран под речной отмелью, где Даббл начал разводить огонь с помощью кремня и стального клинка Заран. Он пожал плечами, когда выдра удивлённо посмотрела на него.


– Больше незачем прятаться, я не думаю, что наши враги собираются застать нас врасплох. Ух, теперь они не в том положение, чтобы нападать на кого-либо. Тащи свои припасы, дружище. Я приготовлю отличный поздний ужин, пока мы будем придумывать какой-нибудь план. Какие харчи у тебя есть?


У Заран нашлось немногое – соты с засохшим мёдом, немного орехов и ягод, а также два больших яблока, сморщенных, но по-прежнему съедобных.


Даббл ободряюще ухмыльнулся ей.


– Мы, Гуосим, отличные повара, скоро я покажу тебе пару штучек. Одолжи мне свой клинок, пожалуйста. И подкинь дровишек в костёр.


Из напитков имелась только речная вода, но Заран осталась довольна умелой стряпнёй своего друга. Они уплетали запечённые яблоки, наполненные орехами, ягодами и горячим мёдом, которые Даббл насадил на острые палочки.


Юная землеройка задумчиво доедала свою порцию, задав вопрос.


– Мы можем что-то сделать, чтобы обрушить вход? Я мог бы помочь тебе рыть, так мы управимся быстрее.


Выдра слизнула мёд со своей лапы.


– Не быстрее, Даббл только помешает мне.


Молодая землеройка негодующе хмыкнула.


– Прости, что открыл свой рот.


Заран одарила его одной из своих редких улыбок.


– Я не хотела тебя обидеть, друг.


Даббл отхлебнул воды из грубой глиняной чашки.


– Я знаю, дружище, никаких обид. Что?


Заран подняла лапу, призывая его замолчать; наклонившись к воде, она внимательно прислушивалась. Затем Даббл тоже услышал плеск. Он сопровождался гулким грохотом и двумя рассерженными голосами.


– Я говорил тебе грести с другой стороны, теперь погляди, что ты натворила!


– Ха, что я натвовива, ты, весвоухая аббатская мышь, тебя что, гвести не учиви?


– Шмяк, тьфу! Нет, а тебя?


– Гонфелинам не нужны водки, так чего вади нам учиться, как махать этими гвупыми вёсвами, а?


– Ох, прекрати ныть и дай мне лапу, пока не утонула!


– Ух, это я-то тону? А кто, по-твоему, помог тебе пвичавить?


Прыгнув в воду, Даббл побрёл вброд к основному потоку.


– Я знаю, кто это, за мной, дружище!


Биски на отмели вытягивал на камни мокрую Спинго, когда его лапа соскользнула, и мышка снова плюхнулась в воду.


Она забарахталась, крича.


– Они что, не учиви тебя вытаскивать из воды звевей в этом пвоквятом аббатстве…Ой, что это? Пусти! Убеви от меня вапы!


Но чёрная выдра подняла голосящую мышку на отмель.


– Я Заран, друг Даббла, теперь ты в безопасности и хватит кричать!


Даббл пришвартовал перевернувшийся логоход к берегу.


– Что, во имя перьев и меха, вы двое здесь делаете?


Биски радостно помахал ему.


– Мы пришли спасти тебя, если ты в беде!


Даббл недоверчиво покачал головой.


– Я в беде? Ох, и где вы достали долблёнку Гуосима и кто сказал вам, что вы можете её взять?


Спинго сердито топнула лапой.


– Это быва идея одной ставой умной гововы, мы нашви эту водку в боковом пвитоке вместе с оставьными. Но лучше бы мы там её и оставиви, гвупую бесповезную штуковину!


Даббл резко приподнял изящную лодку, вылив из неё воду, и поставил её прямо. Он вытащил вёсла, забросив их в логоход.


– Ну, по крайней мере, вы увели гордость всего флота. Это личная лодка Тугги Брастера, он не позволит никому даже подойти к ней!


Спинго хихикнула.


– О, я рада, что я увева именно водку ставого бвюзги. Жавь, что мы не потопиви её окончательно.


Биски прошёл несколько шагов по отмели и достал их заплечные мешки, которые были сухими и непострадавшими.


– Хорошо, что я забросил их на берег перед тем, как мы потерпели кораблекрушение. Кто-то хочет немного поужинать?


Даббл подмигнул Заран.


– О, думаю, мы съедим по крошке, особенно если эти харчи из Рэдволла. Давайте, обсохните у нашего костра.


Путешественники сели у огня, пар поднимался от них, пока они слушали рассказ о похождениях Даббла. Рэдволльский ужин оценили по достоинству. Заран сразу же понравились тяжёлые клёцки повара Скарпула, да и всё остальное, включая настойку из лопуха и одуванчика, было отменно вкусным. Биски рассказал Дабблу все новости аббатства до их ухода, закончив повествование их столкновением с Туггой Брастером. Даббл отвернул лицо от огня, явно смущённый.


– Я не виню тебя за то, что ты сделал с Брастером, дружище. Я знаю, он мой отец, но я никогда его не любил. Он всегда был злым зверем и любителем поиздеваться. Ты знаешь, я смотрел на тех молодых землероек, чьи отцы погибли или пропали, и хотел быть, как они. Ужасно так говорить, верно?


Спинго шутливо подтолкнула локтём землеройку Гуосима.


– Мой па всегда гововив, ты не можешь выбвать семью, зато можешь выбвать двузей. Так что не гвусти, Даббо, у тебя всегда есть мы, мы не хуже семьи!


Они сидели в молчании, глядя на огонь, пока Заран не заметила, что они зевают.


– А теперь спать, я покараулю. Здесь тепло и сухо, спите спокойно.


Выдра принесла моху и сухой травы из дальнего конца пещеры и разложила их на полу. Даббл свернулся клубочком рядом с друзьями.


– Да, спать, и пока спите, попытайтесь придумать что-нибудь, что поможет Заран и мне обрушить тот вход. Ни Огни, ни этот огромный змей больше не потревожат Рэдволл, если мы справимся.


Глядя на пляшущие на стенах отблески огня, слушая успокаивающее журчание ночной реки, набегавшей на отмель, трое молодых зверей заснули, каждый наедине со своими мыслями и снами.


Звёздный свет сверкал на клинке Заран. Она сидела снаружи на камнях, постоянно начеку, полная решимости сделать так, чтобы трагедия, случившаяся с её семьёй, не повторилась с её новыми юными друзьями.

Книга третья.

Балисс


Неужели ничто не сможет убить чудовище?


Глава 28


Дневное чаепитие в рэдволльском саду подходило к концу. Посуду убирали на тележки, когда рэдволльцы услышали тревожное уханье филина. Кажется, поначалу никто не понял, что это был крик о помощи. Фарфф, белочка-диббун, взобралась к Командору на плечо. Она хихикнула.


– Хи-хи-хи, что это за смешные звуки, вууувууувууухуу?


Сильный предводитель выдр улыбнулся.


– Не знаю, маленькая мисси, пойдём посмотрим.


По-прежнему с Фарфф на плече Командор выбежал из-за живой изгороди сада. Как только он оказался на открытом газоне, он смог увидеть дверь в главное здание аббатства. Там был Алуко, пошатывавшийся и прижимавший крылья к макушке. Качаясь взад-вперёд, филин ухал изо всех сил. Опустив Фарфф на газон, Командор бросился бежать, на ходу крикнув остальным в саду.


– Что-то неладно, ребята, похоже, Алуко ранен!


Через несколько секунд над Алуко уже хлопотали, и толпа рэдволльцев на широкой каменной дорожке теснилась вокруг него. Брат Торилис смочил полотенце холодной настойкой только что из погреба. Он приложил его к пернатой голове, поставив компресс.


– Лежи тихо, пожалуйста, похоже, что ты сильно ушибся. Как же ты споткнулся?


Алуко был крепок, как большинство сов. Отстранив брата Торилиса в сторону, он сам стал держать полотенце.


– С чего ты решил, что я споткнулся, совы не имеют обыкновения спотыкаться и падать? Меня кто-то ударил по голове. Отец аббат, я думаю, вы обнаружите, что ваш изумруд пропал.


Новость была ошеломительной; все заговорили одновременно, большей частью повторяя одно и то же.


– Пропал, ты имеешь в виду, украден?


– И тебя ударили по голове?


– Кто бы мог это сделать?


– Ты видел, кто это сделал?


Поднялся гам, пока лэрд Боузи не крикнул.


– Закройте рты, вы шумная глупая орда! Тихо!


Аббат Глисэм с благодарностью вздохнул, когда горный заяц с военной чёткостью начал отдавать приказы.


– Уберите с тележки посуду и уложите бедного храброго филина. Отойдите и не стойте на пути, вы все. Так, парни, а теперь давайте пойдём на место этого ужасного злодеяния. Сестра Фиалка, следи за этими зверятами, не могла бы ты держать малышей подальше от моих лап? Командор, Сэмолюс, спешите вперёд и охраняйте место преступления.


Но ещё до того, как они достигли гобелена, Алуко выкарабкался из тележки, расправив перья со всем возможным достоинством.


– Я все ещё в состоянии передвигаться самостоятельно, благодарю вас. Ха, вы только посмотрите на это.


Филин заторопился к тому месту, где его ударили. Держа в своей внушительной когтистой лапе какой-то предмет, он помахал им.


– Я думаю, что этим-то вор и оглушил меня.


Не разбиравшийся в таких вещах брат Торилис уставился на оружие.


– И что это такое?


Мышь из племени Гонфелинов, Гоббо, ответила.


– Хух, ты вазве никогда ваньше не видев мешочка с песком?


Сэмолюс взял его и взвесил в руке.


– Да, это точно мешочек с песком, причём хороший, сделанный на славу. Вроде тех, которыми пользуются Гонфелины.


Под сердитое рычание мышей Гонфелинов Гоббо с вызовом взглянул на Сэмолюса.


– Так-так, ставик, ты к чему квонишь, хочешь сказать, что это кто-то из нашей банды твеснул эту птицу-сову, а?


Аббат примирительно сказал.


– Нет, нет, вовсе нет, мой друг. Всё, что сказал Сэмолюс, это то, что мешочек с песком, как правило, оружие, которым любит пользоваться ваше племя. Я ни секунды не подозревал одного из вас, Гонфелинов.


Тенка, молодая землеройка Гуосима, выступил вперёд, его лапа сжимала короткую рапиру на поясе.


– А нас, Гуосим?


Брат Торилис громко фыркнул.


– О, ваше племя ни в чём не виновато, также как и Гонфелины. Я думаю, этот изумруд сам ударил Алуко, а потом укатился прочь, для смеха!


Командор шлёпнул своим могучим хвостом по полу. Его глаза были холодными и сердитыми.


– Прекратите эти глупости! Аббат не собирается никого обвинять. Но глаз Гибельного Огня пропал, и это факт. А теперь всем тихо…аббат?


Глисэм поклонился предводителю выдр.


– Благодарю тебя, Командор Роргус! Я поговорю с вожаками Гонфелинов и Гуосима, может быть, они смогут пролить немного света на эту проблему.


Аббат посмотрел на оба племени.


– Хм, кто-нибудь видел Нокко или Туггу Брастера?


Брат Торилис указал наверх, в сторону своего лазарета.


– Лог-а-Лог Гуосима у меня в лазарете. Пренеприятнейший зверь, я лечу две его небольшие травмы головы. Вы можете допросить его, если хотите, аббат.


Филго, одна из жён Главаря Гонфелинов, осмелилась сообщить.


– Мой Нокко навевху, в ставой комнате кововя Гонфа, спит. Сказав, что у него вазбовевась говова, как ваз певед чаем.


Аббат выглядел озадаченным.


– Старой комнате короля Гонфа?


Сэмолюс вмешался.


– Ох, это моя вина, отец. Нокко всё выспрашивал меня, в какой комнате жил Гонф. Я не знал, но он настаивал. Так что я выбрал первую попавшуюся комнату на чердаке, над спальнями. Кто знает, может, Гонф действительно жил там какое-то время. Я не хотел никого обидеть, честно.


Филго улыбнулась.


– О, она моему Нокко чвезвычайно понвавивась. Он повюбив эту мавенькую комнатку, как свою.


В компании с Сэмолюсом, Командором и Боузи аббат последовал за Торилисом в лазарет. Тугга Брастер лежал в кровати, подпираемый тремя подушками. Он одарил посетителей мрачным взглядом.


– Ну что вам надо, снова пришли меня мучать, да?


Когда надо, аббат Глисэм умел быть весьма грозным. Это был один из таких моментов. Он высокомерно взглянул на предводителя Гуосима.


– Я пришёл сюда не перебрасываться словами по поводу тех мнимых несчастий, которые произошли с тобой за время твоего пребывания здесь. Я собираюсь задать тебе несколько вопросов, на которые мне нужны прямые ответы.


Тугга Брастер поправил повязку на лбу и с явной скукой вздохнул.


– Тогда спрашивай, но не весь день. Мне нужно отдыхать.


Глисэм перешёл прямо к делу.


– Брат Торилис сказал мне, что принёс тебя сюда утром. Ты выходил из этой комнаты по каким-то причинам?


Лог-а-Лог пожал плечами.


– С чего бы, этот ваш лекарь сказал, что я должен лежать спокойно и отдыхать. Так что этим я и занимался и никуда не выходил.


Торилис кивнул.


– Это верно, отец аббат.


Глисэм повернулся к брата Торилису.


– И ты был с ним всё время, пока он лежал здесь?


Хранитель лазарета кивнул.


– Да, я был здесь, только выходил на дневное чаепитие в сад.


С табуретки рядом с кроватью Боузи поднял тёмно-зелёный плащ с капюшоном.


– А это что?


Сэмолюс ответил.


– О, это всего лишь один из старых балахонов. Сестра Фиалка и я нашли гору таких в старом сундуке. Так что мы сделали из них халаты или ночные рубашки. В некоторых из этих комнат бывает довольно прохладно зимой.


Аббат замолчал на мгновение, затем отдал дальнейшие распоряжения.


– Сэмолюс, отведи меня в комнату Нокко, теперь я поговорю с ним. Командор и лэрд Боузи, вы не могли бы обыскать эту комнату сверху донизу?


Главарь Гонфелинов был разбужен Сэмолюсом и аббатом, стучавшими в дверь его комнаты. Положив лапу на перевязанный лоб, он сердито крикнул.


– Пвовавивайте и дайте несчастному звевю немного поспать!


Без дальнейших церемоний оба рэдволльца вошли в комнату.


Нокко слабо улыбнулся.


– Пвостите, пвиятеви, я тут свавно спав. Так что я могу сдевать двя вас, пвоходите и садитесь на квовать.


Звери остались стоять, и Сэмолюс перешёл прямо к делу.


– Что ты можешь для нас сделать, Нокко, так это сказать, где ты был этим днём со времени чаепития.


Гонфелин переводил взгляд с одного на другого.


– Что такое, в чём дево, павни, что беспокоит вас?


Аббат Глисэм спрятал лапы в рукава балахона.


– Мой друг, ты поможешь нам, ответив на вопрос.


Почувствовав, что это было важно, Нокко сразу ответил.


– Вадно, вы помните ту земвевойку, Бвастева? Я вывубив его ставым добвым удавом свазу посве того, как он бвосив юного Двинка в канаву сегодня утвом. Скажу тебе, аббо, у этого Бвастева, довжно быть, башка, как камень. Вам не видно, но под этой повязкой у меня синяк и шишка с утиное яйцо. Из-за этого я пвопустив дневной чай. Моя башка так немивосевдно вазбовевась, что я пришёл сюда в ставую комнату кововя Гонфа дать отдых моей бедной говове. И я не заметив, как уснув на этой мавенькой квовати. Ховошо, что вы вазбудиви меня, а то я бы пвопустив ужин и пводвых бы до завтва!


Сэмолюс кивнул.


– Так что здесь ты и был весь день.


Нокко виновато ухмыльнулся.


– Да, Сэммо, двужище. А в чём дево?


Чувствуя себя в замешательстве, аббат ответил.


– Дело в том, что кто-то украл зелёный глаз Гибельного Огня и оглушил Алуко.


Нокко вскочил с кровати с ошарашенным выражением на лице.


– Вы же не думаете, что это я, пвавда?


Быстро покачав головой, аббат Глисэм уверил его.


– Нет, мой друг, что-то подсказывает мне, что ты не мог совершить подобное злодеяние. Однако, потребуется расследование. Ты хочешь принять в нём участие?


Взяв тёмно-зелёный плащ с капюшоном, который был аккуратно свёрнут на кровати, Нокко нацепил его.


– Конечно, аббо, ведите!


Боузи встретил их на лестнице, ведущей в Большой зал.


– Мы обыскали комнату этой вашей брюзгливой землеройки, но ничего не нашли. Что теперь, отец?


Глисэм поклонился Нокко.


– Одну минуточку, сэр!


Вместе с Сэмолюсом и Боузи они сошлись в кружок. После этого совещания шёпотом Боузи отвесил Нокко изящный поклон.


– Я слышал, что ты пропустил дневное чаепитие, так что позволь мне отвести тебя на кухню, где мы исправим дело. Попьём чайку вместе, а?


Главарь Гонфелинов был доволен, но озадачен.


– Спасибо тебе бовьшое, пвиятевь, но вазве ты уже не пив чай?


Ненасытный заяц принял позу, исполненную благородства и кротости.


– Мне тяжело видеть, как славный зверь ест в одиночестве. Я уж постараюсь как-нибудь осилить ещё одну порцию.


Расследование решили провести на месте преступления. Сэмолюс вызвался соорудить помост, отгороженный от толпы зрителей с одной стороны. Алуко к этому моменту совершенно пришёл в себя, отвергая все предложения о помощи со стороны брата Торилиса.


Гобелен с Мартином Воителем служил фоном, Сэмолюс отдавал приказы.


– Тихо всем, благодарю вас! А теперь, Алуко, ты не мог бы встать на то место, где ты был, когда впервые увидел злоумышленника?


Филин прошествовал к нише между колонной и стеной, откуда он вёл наблюдение.


– Я был прямо здесь, только немного задремал после вина и глотка дневного чая.


Сэмолюс повернулся к аббату.


– Мы готовы, отец.


После их совместной трапезы Боузи привёл Нокко к подсвечнику, где прежде был изумруд. Заяц отошёл от Гонфелина, оставив его стоять в одиночестве.


Сэмолюс обратился к филину.


– Это тот, кого ты видел сегодня?


Алуко поглядел на тёмную фигуру в предвечерней тени.


– Хм, может быть, скажите ему слегка повернуть голову в мою сторону, пожалуйста.


Нокко сделал это без всякой просьбы. Алуко пристально уставился на него, провозгласив.


– Да, это мог быть этот зверь. Я могу видеть краешек повязки, торчащий из-под капюшона. Да, я помню, у того зверя была повязка на голове. Я мельком заметил её, когда меня оглушили.


Очаровательная жена Нокко, Филго, громко запротестовала.


– Все мы Гонфевины вовы, как и кововь Гонф. Но мы не зводеи, мой Нокко никогда не став бы квасть у двузей или совевшать зводеяния. Это неспваведвиво, это всё неспваведвиво!


Боузи прервал её тираду.


– Попрошу Вас помолчать, мэм, нельзя вмешиваться в расследование. Так что тссс и будьте паинькой, иначе я буду вынужден вывести Вас в сад.


Нокко ласково улыбнулся жене.


– Он пвав, моя квасавица. Пведоставь это нашим вэдвовьским двузьям, они докопаются до сути.


В Большом зале услышали ругань на лестнице. Это был Тугга Брастер, которого тащил на место преступления Командор. Лог-а-Лог бушевал и трепыхался в крепких лапах предводителя выдр.


– Убери от меня лапы, речная собака, ты не заставишь меня идти туда, куда я не хочу!


Командор крепко вцепился в тёмно-зелёный балахон, который носила землеройка.


– Иди и не рыпайся, приятель, тебе нечего бояться нескольких вопросов, если ты невиновен.


Лог-а-Лог Гуосима похлопал по перевязанной голове и внезапно осел, как будто упав в обморок.


– Отвали, ты что, не видишь, что я ранен?


Он застал Командора врасплох, выскользнув из развевающегося балахона и крепко пнув предводителя в живот.


Выдра среагировала с поразительной скоростью. Упав на пол, Командор взмахнул своим могучим хвостом. Тугга Брастер получил удар в затылок, сбросивший его по оставшимся ступенькам. Он рухнул на пол лицом вниз. Раздался шум, похожий на звук падения камешка, когда круглый зелёный изумруд вылетел из кошелька у него на поясе. В наступившей тишине он медленно прокатился по камням и остановился перед аббатом.


Тугга Брастер вскочил, увёртываясь от лап Командора. Он в отчаянии озирался вокруг, крича.


– Это уловка, речная собака сама запихала его мне!


Боузи с презрением посмотрел ему в лицо.


– Гм, как червя ни наряди, он всё равно не станет воином. Ты жалкий вор без малейшего кусочка чести!


Злодей проскользнул мимо Боузи и сорвал короткую рапиру с пояса ближайшей землеройки. Он крикнул своему племени.


– Ко мне, Гуосим! Проучим этих тупых рэдволльцев перед тем, как уйти! Логалогалогалог!


Никто не подхватил боевой клич. Ни одна землеройка не сдвинулась с места. Отвернув бесстрастные лица от своего презренного вожака, они уставились в пол в ледяном молчании.


Лишившись своей железной дубины, Тугга Брастер рассекал воздух рапирой, трясясь от ярости.


– В чём дело, вам что, земля уши забила? В атаку, это мой приказ! Я Тугга Брастер, Лог-а-Лог всего северного Гуосима!


Одна из старших землероек, Гарул, покачала головой.


– Больше нет, беги пока можешь, Брастер. Гуосим больше не знает тебя!


Ненависть вспыхнула в глазах свергнутого вожака. Он метнул рапиру, попав Гарулу в плечо, и кинулся прочь из Большого зала. Рыча от гнева, племя Гуосим бросилось за ним.


Командор презрительно скривил губы.


– Пусть трус бежит, скатертью дорога!


Гарул поглядел вверх с пола, где брат Торилис обрабатывал его раненое плечо.


– Не вмешивайтесь в это, сэр, Гуосим свершит своё собственное правосудие!


Аббат Глисэм склонил голову перед Нокко.


– Прошу тебя, прими наши извинения, друг, мы глубоко ошибались, подозревая тебя.


Главарь Гонфелинов посмеялся над этим делом.


– Вы не виноваты, аббо. Вюбой, кто пвигвасив в гости пвемя вовов, быв бы сумасшедшим, есви бы не подозвевав их, когда что-то пвопаво. Гвавное, что вы повучиви вашу чудесную зелёную двагоценность назад, пвавда, Фивго, моя квасавица?


Жена Гонфелина согласилась.


– Да, это вевно, отец аббо, что пвинадвежит Вэдвовву, довжно вевнуться назад в Вэдвовв. Я думаю, сково вас ждёт пвиятный сювпвиз. Кто знает, может, появится и двугой квасивый камешек, мне так кажется. Пвавда, Нокко?


Её супруг начал мямлить.


– Ммм…ммм…Не понимаю, о чём ты, мой медовый пвяничек.


Дальнейшая беседа была прервана возвращением Гуосимаю. Нокко торопливо сменил тему, спросив у них.


– Ну как, вы поймави Бвастева?


Тенка, молодая землеройка, покачала головой.


– Нет.


Гарул выглядел озадаченным.


– Ты имеешь в виду, он сбежал?


Тенка объяснил.


– О, он никуда не сбежал. Брастер нёсся так, как будто волки мчались за ним по пятам, мы не могли догнать его. Он распахнул главные ворота и выскочил из аббатства на дорогу. Ха, и тут-то появилась она…


Боузи был снедаем любопытством.


– Кто, она?


Тенка продолжал.


– Та Крашеная, ты помнишь, чьего мужа он убил. Тала, думаю, её так зовут. Когда Брастер пересекал дорогу, она выскочила из канавы, вся тощая, на вид свихнувшаяся, вооруженная большой острой веткой. Он глазом не успел моргнуть, как она ударила его прямо в сердце. Затем она бросилась прочь, хихикая и хохоча, выкрикивая: «Я поклялась, ш-ш-што убью тебя! Когда придёш-ш-шь к адш-шким вратам, ш-ш-шкажи, ш-ш-што тебя приш-ш-шлала Тала Краш-ш-шеная!».


Сэмолюс ставил изумруд на прежнее место, он повернулся к Командору.


– Итак, злоба Тугги Брастера в конечном итоге обернулась против него самого. Он получил то, что заслужил, я думаю.


Аббат Глисэм обратился к Гарулу, старшей землеройке.


– Теперь ты будешь Лог-а-Логом Гуосима?


Гарул покачал головой.


– Только заместителем, пока не появится настоящий вождь.


Сэмолюс вмешался.


– А кто же, скажи на милость, настоящий вождь?


Гарул ответил без промедления.


– Юный Даббл, кто же ещё? Он следующий Лог-а-Лог по праву рождения. Ага, и я уверен, что он будет гораздо лучшим Лог-а-Логом Гуосима, чем его отец.


– Гм, худшим он точно не будет. – заметил Нокко. – Кстати, аббо, двуг мой, вы не знаете, кто спёв мой мешочек с песком?


Аббат Глисэм вытащил песочный мешочек из широкого рукава сутаны.


– Простите, он здесь, сэр, взят как улика. Должно быть, Тугга Брастер украл его у тебя, пока ты спал, чтобы подставить тебя.


Он перебросил его Главарю Гонфелинов.


– Прими это с моими наилучшими пожеланиями, это хороший, мастерски сделанный мешочек.


Нокко с любовью взвесил мешочек.


– Моя мавая Спинго сдевава его двя меня. Гвававю Гонфевинов нужен боввьшой мешочек, чтобы твеснуть вюбово в пвемени, кто осмевится бузить. Да, это то, что нужно вюбому вождю, чувство юмова, мудвый вазум, честность во всём, мивосевдие и вевикодушие тоже…да и ставый добвый мешочек с песком, чтобы вазбиваться со всякими выскочками. Я попвошу Спинго сшить юному Даббву мешочек, когда он станет Вог-а-Вогом.


Сэмолюс мрачно хмыкнул.


– Это если Биски и Спинго когда-нибудь найдут его, кто знает, где он сейчас!

Глава 29


Каждой птице и рептилии, которые обитали в пещерах под холмом, теперь стало ясно, что их участь решена. И решил её Балисс, заблокировавший единственный выход. Змей не собирался ползти в главную пещеру, он просто лежал в коридоре. Наполовину без сознания, но по-прежнему опасный, он временами дико шипел, тёрся боками о стены коридора, пытаясь унять нарастающую боль от ран. Огромная голова гигантского змея являла собой воплощение уродства – губы с застрявшими в них сломанными ежиными колючками и ноздри, из которых выделялись ядовитые капли. Даже слепые глаза гноились, источая яд, который, впрочем, слегка отличался от обычного змеиного яда.


Все обитатели пещеры с кипящим озером и серной атмосферой собрались в одном из боковых залов. Их страх перед Корвусом Скарром, главой Огней теперь, казалось, был ничем по сравнению со страхом перед Балиссом, чью отвратительную голову было видно в туннеле. Корвус Скарр теперь был главарём только благодаря своим размерам и навыкам убийцы. Ящерицы, змеи и жабы теснились по углам пещеры. Именно их теперь употребляли в пищу воины Скарра, которые не могли охотиться снаружи. Единственной надеждой Корвуса оставалась гибель гигантской змеи в туннеле, а также надежда, что он не решит вползти в главную пещеру. Ворон сидел на камне, нависавшем над бездонным, тёмным озером. Сикарисс, по обыкновению, разместилась на его голове. Она прекрасно знала, что только тут ей можно ничего не бояться. Корвус был её спасением, пока вокруг рыскали голодные вороны.


Скарр уставился в озеро и обратился к змее:


– Каарх! Где Велсс? Я хочу услышать, что он скажет!


Сикарисс вгляделась в поверхность озера:


– Велсса ссначала нужно накормить!


Не отрывая взгляда от воды, тиран распорядился:


– Харрак! Принести еды для моего Велсса!


Ни один ворон не двинулся со своего места. Корвус огляделся, пронизав своих воинов горящим взглядом:


– Як-карр! Я сказал: принести еды, сойдёт любая р-рептилия! Немедленно!


По-прежнему, никакого движения. Виику, вороний главарь, был неподалёку, повреждённое его крыло безжизненно висело. Поднявшись, Корвус приземлился рядом с раненым вороном.


– Харр! Прикажи им повиноваться!


Виику поклонился вождю.


– Коррах! Лорд, почему птицы должны кормить рыбу? Если они не могут вылетать, чтобы охотиться, им нужны рептилии, чтобы прокормиться самим.


Корвус яростно набросился на своего верного слугу, щедро одаряя его жестокими ударами. Избивая Виику своим смертоносным клювом, будучи во власти гнева, Скарр вопил:


– Ракка-чакк! Вы будете мне подчиняться! Все!!! Я – Великий Огонь!!!


Грачи, галки, клушицы и прочая пернатая братия с криками взлетели со своих мест, отыскивая места поукромнее и поближе к потолку. Корвус уселся на мёртвого Виику.


– Якка-карр! Смеррть любому, кто осмелиться не повиноваться мне! Этот теперрь станет обедом для Велсса. Смотррите и будьте свидетелями гнева Великого Огня!


Оттащив мёртвого ворона к озеру, Скарр скинул тело в воду, оно моментально пошло ко дну. Вода забурлила, показывая, что Велсс устремился наверх и отдал должное предложенному обеду.


Корвус повернулся к Сикарисс.


– Харрак! Теперрь ты поговор-ришь с Велссом! Спроси его, скоро ли подохнет Балисс!


Если бы ненасытная рыба действительно могла говорить, она, возможно, рассказала бы, что творится наверху. Биски и Спинго выбрали в помощники Даббла и Заран, собравшись обвалить вход в пещеру. Они уже были знакомы с планом чёрной выдры, да и к тому же, Балисс уже был внутри вместе со всеми рептилиями и злобными птицами. Поэтому решили начать незамедлительно. Заран не горела таким нетерпением, объяснив это друзьям.


– Это моё дело, Заран не нужны помощники. Месть Скарру и его армии – это мой долг. Это слишком опасно, поэтому я не прощу себе, если такие юнцы, как вы, пострадают или погибнут.


Как и все Гонфелины, не тратя слов понапрасну, Спинго пояснила за остальных:


– Вваги – это вваги, так всегда гововит мой папочка. Ты – наш двуг, значит твои вваги – это и наши вваги тоже. Свушай, двугого шанса, вучше, чем этот, у тебя уже и не будет. Там, внутви не товько Скавв и его двужки, у нас тепевь есть шанс покончить вазом ещё и с гигантской ставой змеюкой. И к тому же, почему это мы довжны быть убиты или ванены? Мы даже с ними не увидим двуг двуга. Всё, что надо сдевать – это забвокировать вход, чтобы мы снова не увидеви их нагвые вожи!


Биски поддержал красотку-мышку.


– Спинго права, мэм. К тому же, четыре пары лап справятся с работой куда быстрее!


Вооружившись инструментами Заран, друзья приступили к работе на вершине холма. Чёрная выдра по-прежнему сомневалась.


– Эта работа не на один день, и даже не на десять. Не ожидайте, что холм обвалится быстро, мои юные друзья!


– Мы знаем это, вазве не так? Пвосто гововите нам, где копать, а мы будем ставаться, независимо от того, сковько потвебуется ввемени! – уверила её Спинго.


Заран указала на массивный камень, выпирающий из земли.


– Думаю, надо выкопать этот валун, чтобы потом его использовать.


Даббл кивнул.


– Веррно, хурр! А в нужное врремя пихнуть его вниз, чтобы упал прямо перед входом.


Неподалёку от валуна рос старый большой бук. Потребовалось удалить немало его корней, когда они начали выкапывать камень с верхней стороны холма. Заран расправлялась с корнями необычным мечом, у которого было два лезвия. Биски обкапывал заднюю часть валуна, Даббл копал со стороны, противоположной той, на которой рос бук. Спинго бросила всю свою энергию на переднюю часть тяжёлого камня. Заран занималась корнями бука, который значительно осложнял работу.


Даббл прервался, чтобы выпить воды. Выпрямившись, он получил по голове комком земли. Протирая глаза и отплёвываясь, он громко пожаловался:


– Эгей, там! Биски, смотри, куда бросаешь землю, приятель!


Высунувшись из-за камня, Биски возразил:


– Это не я, дружище! Я бросаю землю за себя. Берегись, вон летит ещё!


Даббл вовремя пригнулся, и добрая лопата земли пролетела над его головой. Заран оглянулась.


– Юная мышка работает как сумасшедшая! – Чёрная выдра вернулась к работе, пока Биски и Даббл вскарабкались вверх, чтобы посмотреть, насколько продвинулась Спинго. Её не было видно, но слышно было негромкое ворчание, сопровождавшее её работу. Упорная мышка уже успела выкопать целый тоннель, она уже почти целиком забралась под камень. Биско пригнулся в сторону, уклонившись от очередного броска из-под лопаты Спинго. Он прокричал в тоннель:


– Во имя меха и хвоста, ты что там делаешь?


Очередная куча земли вылетела из тоннеля, сопровождаемая ответом:


– Я ваботаю, пвиятевь, вот что я деваю! А как дева у тебя и Даббва?


Даббл восхищённо уставился в дыру.


– Даже не вполовину так хор-рошо, как у тебя, юная леди! А ты точно уверена, хурр, что ср-реди твоих пр-редков не было кротов, хурр?


Биски прервал своего друга.


– Спинго, вылезай! Там может быть опасно!


Из тоннеля вновь вылетела земля, потом они услышали Спинго:


– Сейчас, закончу, оставось совсем чуть-чуть! А потом вывезу, не то совсем засохну от жажды!


Никто не мог знать, что произойдёт в следующий момент. Было слышно, как лопата Спинго ударилась о камень, вновь вылетела земля. Заран обрубила последний толстый корень. Внезапно гигантский камень дрогнул и пришёл в движение. Чёрная выдра успела выскочить из-под камня, когда он просел в холм. Биски распластался на животе, прижавшись к закрытому камнем тоннелю, крича:


– Спинго! СПИНГО!!!


Даббл и Заран присоединились к нему, раскапывая землю лапами и крича:


– Оставайся на месте, мисси, не двигайся, мы тебя вытащим!


Плита сдвинулась снова. Заран успела оттащить Биски и Даббла в сторону. Она стукнула по камню несколько раз, прижав лапу к губам в знак тишины. После этого, казалось, прошла целая вечность, прежде чем они услышали удары лопатой по камню где-то снизу. Биски сжал лопату так сильно, что поранил себе лапу.


– Она жива, вы слышали стук??? Спинго жива!


Заран копала своим мечом между краем камня и холмом. Камень сдвинулся ещё раз. Они услышали голос Спинго, тревожно стучавшую лопатой. Даббл замахал лапами.


– Прекратите копать, или мы раздавим её!


Ужасная мысль пронзила Биски.


– Она же задохнётся там внизу! Что мы можем сделать?


Рванувшись к буку, Заран несколькими движениями обрубила длинную ветку.


– Попробуем это. Я сама, у меня выйдет быстрее.


Обрубив мелкие ветки и листья, она заострила конец ветви. Теперь та выглядела как длинное копьё. Воткнув её в землю возле камня, крепкая выдра начала вращать импровизированный шест, налегая на него своим весом. С каждым движением ветка входила всё глубже в землю. Биски и Даббл поспешили помочь Заран, но она кивком велела им отойти.


– Нет-нет, слишком большой вес сломает ветку. Заран всё сделает сама! Смотрите! – Ветка свободно двигалась взад и вперёд. Выдра вытащила её и, прижав лапы ко рту, закричала в дыру:


– Спинго, ты слышишь Заран?


Слабый тихий голос ответил:


– Да… тепевь могу дышать… бовьше товько не копайте, иначе камень упадёт пвямо на меня…


Какое-то время вокруг стояла звенящая тишина, потом Заран мягким голосом сказала в дыру.


– Мы слышим тебя, не беспокойся! Я сделаю ещё одну дыру, тебе будет легче дышать. Главное, не двигайся.


Чёрная выдра продолжила расширять дыру веткой бука. Работая, она бормотала себе под нос:


– Никогда не надо позволять юнцам копать, слишком опасно… Всё моя вина…


Даббл резко её оборвал.


– Слушай, дружище, прекрати эти глупые разговоры! Никто в этом не виноват! Сейчас надо думать, как вытащить Спинго, а не винить себя. Во имя Гуосима, что мы будем делать? Даже если бы нас было в десять раз больше, мы бы не смогли поднять этот камень, а если мы продолжим копать, он опустится и раздавит Спинго. Что будем делать, есть идеи?


Точно молния сверкнула в голове Биски.


– Я знаю! Кроты! Вот кто нам поможет!


Заран эхом повторила:


– Кроты?


Биски нетерпеливо пояснил свой план.


– Именно кроты, а кто же ещё? В аббатстве Рэдволл живёт Кротоначальник со своей командой. Нет ничего такого, чего бы они не знали о подкопах, тоннелях и всего остального. И к тому же, у нас есть логоход.


Искорка надежды заблестела в глазах Заран.


– Ты сможешь быстро привести сюда кротов?


Даббл загорелся действием.


– Заран, ты останешься здесь со Спинго, будет поддерживать её и говорить с ней. Я и Биски привезём сюда команду кротов, чтобы её вытащить. Мы обернёмся быстрее ветра, ведь здесь лучший логоход и лучшие гребцы в Стране Цветущих Мхов, так ведь, Биск?


Биски сжал лапу друга и горячо её потряс.


– Совершено верно, Даббл! Отправляемся в Рэдволл!


Внизу, в темноте Спинго сжалась в комочек под массивной плитой. Заран рассказала ей о плане, поэтому она старалась не унывать, сочиняя маленькие стишки:

Здесь внизу так темно,

Но не ствашно мне,

Двузья ведь помогут

В любой беде.

Вишь я заквичу,

Они тут как тут.

Ховошо, когда есть

У тебя такой двуг.

Я ведь Гонфевин,

Мы всегда хвабвы,

Я заствява здесь

У бовьшой пвиты.

Но пвидут квоты,

Мне помогут они,

Мы домой пойдём

И там чаю попьём…


Спинго не могла больше ни о чём думать, поэтому она свернулась калачиком, глядя на нависавшую над ней огромную плиту… и зарыдала.



Глава 20


Внизу в погребах аббатства шли поиски подсказок. Перрит и Амфри Колючка спустились по маленькой лестнице и открыли небольшую дверку. Держа фонарь, белочка смотрела, как её сильный друг ёж поднимает засов. Амфри осторожно прикоснулся к двери.


– Хм, починили на славу, петли больше не скрипят. И отличный крепкий засов, к тому же!


Чувствуя его страх, белочка тихонько подтолкнула его в спину фонарём. Амфри испуганно взвизгнул.


– Ииии! Больше не пугай меня так!


Она хихикнула.


– Я с тобой, дружище, открывай дверь и посмотрим. Не бойся.


Амфри рассердился, его колючки от негодования встали дыбом.


– Это кто тут боится? Не я, мисс! Давай, ты иди первой, потому что у тебя фонарь.


Как только они вошли в туннель, Перрит закрыла за ними дверь. Амфри громким шёпотом пожаловался.


– Нет, не закрывай ту дверь, мисс, оставь её открытой. Здесь внизу всё может случиться.


Белочка подняла фонарь повыше, осматривая поверхность старой двери.


– Я хочу лучше разглядеть одно место, вот здесь.


Взяв сосновый факел, оставшийся на полу, она зажгла его от огня фонаря. Смолистое дерево мгновенно загорелось, и она передала факел Амфри.


– Может, ты немного осмотришь туннель, вдруг там ещё подсказки?


Робкий ёж сделал не больше двух шагов, прежде чем решил, что это неудачная идея. Он встал поближе к своей спутнице, бормоча отговорки.


– Ух, да незачем это делать, я с Командором и остальными всё здесь уже облазил. Не на что здесь смотреть. Бедный Двинк там один-одинёшенек, давай-ка лучше вернёмся к нему. Тем более, уже скоро время обеда, ты знаешь.


Перррит рассеянно ответила, осматривая дверь.


– Не веди себя, как трусливая утка, Амфри. Двинк, должно быть, дремлет в своём кресле…Эти два гвоздя, которые торчат отсюда, они-то для чего?


Амфри поднёс свой факел поближе, оглядывая два гвоздя с широкими шляпками, не до конца вбитых в дверь.


– Мистер Сэмолюс сказал, что здесь был глаз Гибельного огня. Давайте, мисс, здесь больше нечего смотреть на этой двери, пойдём!


Однако Перррит больше не смотрела на дверь. Её внимание было отвлечено каким-то предметом наверху.


– Амфри, ты не мог бы приподнять меня, я хочу быстренько поглядеть на притолоку этой двери?


Отложив свой факел в сторонку, сильный ёж легко поднял Перрит к дверной притолоке.


– Будем возиться здесь, мисс, и останемся без обеда.


Белочка устало вздохнула.


– Держи меня, пожалуйста, и мы пойдём обедать, как только я вытащу эту штуку.


Она с силой потянула за какой-то предмет, и тот оторвался, из-за чего оба упали на спину.


Амфри помог ей подняться.


– С тобой всё в порядке, мисс, что это за штука?


Перрит не смогла сдержать довольной улыбки.


– Осколок плитки, на котором что-то нарисовано. Пойдём наверх, я обещала Двинку, что он первым увидит то, что мы найдём. А ты можешь идти на обед, если хочешь.


Амфри заспешил за весёлой белочкой к Большому залу.


– Не раньше, чем узнаю, о чём там говорится.


Двинку не терпелось рассказать им свои новости.


– Здесь наверху была настоящая суматоха, друзья. Алуко оглушили и, знаете что, этот ужасный вождь Гуосима, Тугга Брастер, он мёртв. Да, убит Крашеной, так сказал мне Сэмолюс. Нам лучше зайти пообедать, вы что-нибудь нашли?


Перрит помахала перед ним плоским осколком плитки.


– Я покажу тебе на обеде. Я что-то неожиданно проголодалась. Вкусный свежий хлеб и сыр – это всё, что мне сейчас нужно, а, Амфри?


Амфри Колючка сказал наставительным тоном.


– Дорогая моя, ты только и думаешь, что о еде, мисс!


На обеденном столе хватало хлеба и сыра, а также вкусного овощного супа, различных пирогов, чудесного летнего салата, а на десерт были на выбор либо грушевый кекс с черносливом, либо сливовый пудинг. Двинк, Перрити и Амфри уселись кружком, как заговорщики, осматривая осколок плитки и обедая. Их уединение длилось недолго, хотя они не возражали, когда Сэмолюс и сестра Фиалка присоединились к ним. Амфри снедало любопытство.


– Ну, так что это за надписи и рисунки? Давай же, Двинк, прочти мне.


Сэмолюс потрепал мордочку Амфри.


– Тебе бы не пришлось просить других, умей ты читать, верно? Двинк ещё немного сонный на вид, Перрит, ты не могла бы прочесть, что написано на плитке?

Белочка охотно повиновалась.

В жилище повара войдёшь,

И, может, там его найдёшь.

Снова просишь дать совет?

Нос и чек – вот весь ответ.

Амфри, не прожевав до конца сливовый пудинг, перебил:


– О, нет! Только не эти дурацкие загадки!


Перрит неодобрительно взглянула на него:


– Не мог бы ты помолчать, Амфри Колючка? Я ещё не дочитала.


Пристыжённый ежонок замолчал и стал вслушиваться в оставшиеся строчки.

Может вам Король сказать

Где вороний глаз искать.

Остр он, хоть невелик,

Резкий запах, бледный вид.

От болезней помогает.

Кто подсказку разгадает?

Сестра Фиалка задумчиво подула на мятный чай.


– Знаешь, юный Амфри, я согласна с тобой – это совсем дурацкая загадка. Что ещё за «жилище повара»? Это же может быть любое место. Я так думаю, это всё сплошная путаница, мои дорогие.


Сэмолюс взял пирожок.


– Ну конечно, мэм. Именно такие и бывают загадки, правда, Двинк?


Бельчонок выпрямился в своём кресле.


– А мне кажется, что в первой строчке всё же указано определённое место, где мы должны искать камень. «Жилище повара». Это явно не анаграмма, а, Перрит?


Белочка почесала затылок.


– «Вар», «жил», «лира»… нет, так выйдет слишком много слов. А что если…


Сестра Фиалка уставилась на Перрит.


– Видимо, ты уже догадалась, в чём тут дело. Ну говори же, не заставляй нас ждать!


Перрит улыбнулась.


– А вы сами подумайте. В своём жилище мы проводим больше всего времени. А где проводить больше всего времени повар? На кухне!


Амфри довольно хихикнул.


– Кухня! Так что ж мы сидим! Последний, кто прибежит на кухню, – жареная лягушка!


Двинк покачал головой.


– Не спеши, приятель. Мы узнали только место, рано что-либо предпринимать. Эй, Перрит, куда ты?..


Перрит уже толкала кресло с Двинком в сторону двери:


– Ничего плохого не будет, если мы побываем на кухне и осмотримся. Может, это поможет нам решить остальные строчки.


Повар Скарпул радостно приветствовал всех в кухнях Рэдволла.


– Пр-роходите, гости дор-рогие, хурр. Вы пр-ришли сказать мне, хурр, что-то приятное о моей стр-ряпне?


Сестра Фиалка помотала головой в знак отрицания:


– Нет-нет, Скарпул, хотя, надо сказать, что лучшего повара нет во всей округе, твоя стряпня самая лучшая!


Крот расплылся в улыбке:


– Благодар-рю, мэм. Хурр, так может, вы поможете вымыть посуду?


Двинк объяснил цель визита:


– Нет, Скарпул. Мы пытаемся решить загадку. Мы ищем то, что скорее всего находится здесь, но его может здесь и не быть.


Скарпул рассмеялся:


– Бурр, это точно загадка. Что-то здесь и не здесь… И что же это может быть, мой юный друг?

Перрит попыталась объяснить более подробно:

Вот, Скарпул, послушай:

В жилище повара войдёшь,

И, может, там его найдёшь.

Снова просишь дать совет?

Нос и чек – вот весь ответ.


– Мы будем очень благодарны тебе, если ты прольёшь свет на эти строки.


Сложив белые от муки лапы на животе, повар ответил:


– Бурр, я был бы р-рад пролить этот, хурр, свет, но я могу его пр-ролить только, когда речь идёт о еде. Так что извините, но вр-рядли я вам помощник в этом деле. Вы можете искать здесь сколько угодно, не стесняйтесь. – Оставив друзьям засахаренные фрукты, повар вернулся к своим занятиям. Двинк прошептал Сэмолюсу:


– Не очень-то он нам помог. Мы по-прежнему не знаем, что надо искать. Маленькое, острое, с резким запахом.


Сэмолюс наблюдал, как старый крот замешивает тесто.


– Не обижайся на Скарпула, Двинк. Вот в готовке он бесспорно лучший. А с нашим-то количеством едоков у него ни на что другое просто не остаётся времени.


Двинк тут же пожалел о сказанном.


– Может, нам тогда поможет настоятель? Он много всего знает.


Перрит откликнулась:


– Ну да. Он же перед едой всегда произносит молитвы. Вдруг, там окажется что-то для нас полезное?


Амфри улыбнулся.


– Давайте спросим настоятеля. Ждите, я его приведу.


Сестра Фиалка потянулась за сахарной клубникой.


– А юный Амфри не такой медленный, каким кажется…


Аббат Глисэм был рад предложить свои услуги и сразу перешёл к делу.


– Странно, что вы спрашиваете меня о молитве. Я ведь каждый раз произношу разные слова, в зависимости от сезона или от блюд на столе. Но я недавно проглядывал старые записи, искал информацию о Гонфе. И я заметил кое-что, что мне запомнилось. Примерно в те же времена здесь жила ежиха, она исполняла обязанности повара. Её звали Гуди Колючка. Она была великолепным поваром, а кроме этого, увлекалась гончарным искусством. В истории Рэдволла отмечено, что она делала кубки, блюда и бутылки из глины. Гуди обжигала их в духовке, чтобы они долго служили. – Глисэм обернулся к Скарпулу, который заканчивал готовить пирожки с яблоками.


– Скарпул, ты когда-нибудь слышал о Гуди Колючке? В старые времена она была здесь поваром. А ещё делала глиняные изделия.


Выложив пирожки на буковые подставки и отправив их в духовки, старый крот на мгновение задумался.


– Гуди Колючка, говорите, хурр… Тогда вам надо взглянуть вот на это.


Скарпул достал с полки горшочек для мёда. Это была чудесная работа, аккуратная, украшенная пчёлками и васильками. Повар осторожно передал горшочек аббату.


– Это вот сделала Гуди Колючка, зурр, она была мастер-ром своего дела. Вот, видите, её отметка, хурр!


На горшочке было отчётливо видно изображение ежа. Возможно, оно было нанесено влажной глиной с помощью кончика ножа, как подпись мастера на изделии. Друзья замерли в восхищении. Наконец Перрит подала голос:


– Восхитительно! Скарпул, а у тебя есть ещё работы Гуди Колючки?


Скарпул аккуратно поставил горшочек на полку.


– Думаю, есть, мисс. Конечно, многое не сохр-ранилось до наших вр-ремён, но можно осмотр-реть тар-релки, хурр, и найти такие же метки на них. Значит, это работа Гуди.


Аббат Глисэм с энтузиазмом присоединился к поискам. Постепенно было найдено ещё несколько работ Гуди. Сестра Фиалка обнаружила маленький кубок, наполовину полный сухих трав.


– Вот картинка ёжика, о, какая прелестная вещица!


Двинк подкатился к ней на кресле.


– И правда, великолепная работа, но нам она вряд ли поможет. А у тебя что, Амфри?


– Сам не знаю, вроде форма для пудинга, я так думаю.


Друзья обыскали все полки, шкафчики и чуланы, но так и не обнаружили то, что хотели. Снаружи день постепенно клонился к закату. Колокола аббатства подали сигнал к ужину.


Скарпул закончил проверять своих помощников, которые нагружали тележки с едой. Сняв колпак и фартук, крот обратился к присутствующим:


– Хурр, вы собир-раетесь поужинать?


Подняв свои очки на лоб, аббат помассировал уставшие глаза.


– Иди, Скарпул, мы присоединимся к тебе.


Двинк махнул лапой, показывая на глиняные изделия.


– Мы обыскали кухни сверху донизу. Посмотрите на все эти кубки, чашки, тарелки и кувшины. Все они сделаны Гуди Колючкой, но ни одна из них нам не нужна.


Перрит процитировала строчку из загадки:


– «И, может, там его найдёшь». Хм, я не знаю, что и подумать. Если эта вещь сделана из глины, то, может, она была сломана много сезонов назад. Пойдёмте лучше ужинать!


На кухню вошёл брат Торилис. Аббат кивнул в знак приветствия.


– Сегодня не ужинаете, брат?


Торилис выглядел уставшим. Он поклонился в ответ.


– Боюсь, я слишком занят, настоятель, очень много работы. Сестра Файкария и я пытаемся сделать для Двинка подобие костыля. Он же не может сидеть в кресле до конца сезона. Я решил, что ему можно будет вставать с помощью костыля, хотя делать это надо очень осторожно.


Двинк почувствовал, что ему надо ответить.


– Большое спасибо вам, брат Торилис, и сестре Файкарии. Но пропускать ужин из-за меня…


Смотритель лазарета одарил Двинка одной из своих редких улыбок, точнее, едвауловимым движением губ.


– Спасибо за участие, однако ни я, ни Файкария не пропустим ужин. Мы поужинаем наверху в больничном крыле, за работой. Он подтолкнул вперёд маленькую тележку, на которую Скарпул уже накрыл две порции ужина.


Сестра Фиалка уставилась на тележку.


– Прошу прощения, брат. Эта тележка глиняная?


Не глядя на тележку, Торилис ответил:


– Да, глиняная с деревянной рамкой.


Амфри встал на пути у белки.


– Глиняная, говорите. А дайте я на неё поближе посмотрю!


Торилис отступил.


– Разумеется, не дам. Это собственность лазарета, и делать с ней нечего!


Амфри стащил с тележки покрывавшую её салфетку. Торилис буквально впился в него ледяным взглядом.


– Да как ты смеешь… ты… грубиян! Убирайся с дороги немедленно!


Амфри проигнорировал замечание, торжественно завопип:


– Видите! Это глиняная тележка, и тут есть надпись!


Аббат выступил вперёд.


– Брат Торилис, приношу вам свои извинения, если мы вас побеспокоили, но не могли бы вы дать мне взглянуть на эту тележку поближе. Оставьте её здесь и уберите с неё еду.


Торилис был совершенно не в настроении подчиняться кому-либо после выходки Амфри. Он вновь попытался уйти с кухни.


– Это возмутительное оскорбление. Неужели мы с сестрой Файкарией не можем продолжить работу и поужинать спокойно?!


Глисэм очень редко выходил из себя, но когда это случалось, аббату лучше было не перечить.


– Я не препятствую вашему ужину, брат. Мы даже можем доставить ужин в лазарет. Но я должен осмотреть эту тележку, поэтому перестаньте вести себя как надоедливый Диббун и освободите тележку от еды.


У суровой белки не осталось другого выхода. Недовольно морщась, он переложил содержимое тележки на стол.


– Вот! Осматривайте что хотите, если вам так хочется, а потом положите всё обратно на тележку, которая, смею напомнить, является собственностью лазарета, и позвольте мне уйти.


Тележка была овальной формы, с удобными ручками, рамка была сделана из вяза. Сверху Гуди выгравировала какие-то слова.

Всё, что на земле растёт,

Прямо в Рэдволл попадёт.

Повар мастер здесь всегда,

Будет вкусная еда.

Солнце, дождь и ветерок

Помогают нам чуток.

Поваров здесь не забудут,

Их сезоны помнить будут.

Амфри выглядел растерянным.


– Ну и что это значит?


Перрит провела лапой по краю столика.


– Это всё. А тут ещё есть орнамент. Грибы, одуванчик, чернослив, каштаны, мята. Всё повторяется, окружая всю тележку.


Двинк на мгновение задержал взгляд. Его губы слегка двигались. Аббат внимательно наблюдал за ним.


– Двинк, что такое? Ты что-то нашёл?


Бельчонок не мог удержаться от ликования.


– Ха, я это знал! Я понял!


Амфри почесал колючки.


– Понял что?


Двинк отчётливо произнёс:


– Чес-нок!


Брат Торилис выглядел удивлённым.


– Чеснок?


Двинк указал лапой на стихотворение.


– Перрит подала мне хорошую идею. Смотрите, все одуванчики, грибы и остальное повторяются не раз. Но посмотрите сюда, прямо по центру. Это же чеснок, вот и ответ!


Белочка дотронулась до фигурки.


– А почему ответ?


Нетерпеливо притопывая здоровой лапой, Двинк пояснил:


– Жилище повара мы нашли, так? Это кухня. То, что можно было найти, а может, и нет? Мы обыскали кухню, но этого здесь не было. Брат Торилис пришёл и принёс то, что мы искали. Вы же сказали, что тележка принадлежит лазарету, так?


Торилис кивнул:


– Сестра Файкария говорила, что тележка была в лазарете столько, сколько она себя помнит. Хотя, возможно, что её когда и забрали отсюда, а потом так и не вернули.


Двинк согласно кивнул:


– А теперь последние строчки:


Снова просишь дать совет?


Нос и чек – вот весь ответ.


– И внезапно я понял: это же анаграмма. Острое, маленькое, бледное. И от болезней помогает.


Брат Торилис повторил:


– Нос… чек. Ну конечно же! Чеснок! А остальные строчки?

Остр он, хоть невелик,

Резкий запах, бледный вид.

От болезней помогает.

Кто подсказку разгадает?

Амфри широко улыбнулся:


– Маленький, бледный. И запах резкий. И лечатся им тоже. Правда, это чеснок!


Аббат взял в лапы маленький медный ковшик и легонько стукнул по чесноку.


– Итак, друзья, возможно, именно этот чеснок и скрывает то, что мы ищем. Глаз ворона?


Брат Торилис протестующе замахал лапами:


– Настоятель, нет! Эта тележка собственность лазарета!


Аббат хитро подмигнул.


– Точнее, аббатских кухонь! А я всё же аббат!


ШМЯК! Чеснок раскололся от удара. Внутри, среди обломков глины, находился какой-то предмет, завёрнутый в кусочек парусины. Аббат улыбнулся, кивнув Двинку:


– Прошу вас, юноша.


Бельчонка не потребовалось просить дважды. Он развернул парусину. Внутри находился восхитительный рубин, глаз великого вороньего Идола. Он переливался глубокими оттенками красного и бордового, это была вещь редкостной красоты.


Перрит была заворожена прелестным камнем.


– О, только взгляни на него, Двинк, только взгляни!


Но Двинк уже изучал кусочек парусины, в которую был завёрнут камень.


– Да, он прекрасен. Я посмотрю попозже, как только прочитаю, что написано здесь. Возможно, здесь кроется подсказка, где искать зелёный глаз…

Глава 31


Заран, чёрная выдра, продолжала наблюдать за огромным камнем, который постепенно проседал всё глубже в холм. Спинго была в ловушке под камнем, в абсолютной темноте. Всё, что могла делать мышка, – это сидеть, почти не двигаясь. Она старалась дышать как можно тише, стараясь сохранять то небольшое количество воздуха, которое просачивалось в её темницу через дырочки, сделанные Заран буковой веткой. Спинго время от времени чувствовала, как песчаная земля осыпается на её лапы. Это означало, что камень продолжает проседать в землю. Заран позвала мышку:


– Спинго, держись! Скоро здесь будут кроты из Рэдволла! Я сделаю ещё дыру, чтобы было больше воздуха, хорошо?


До выдры донёсся слабый, но быстрый ответ.


– Нет… не девай бовьше дывок, Заван. Ты можешь вызвать земве… вучше пусть всё остаётся как есть!


Чёрная выдра отложила буковую ветку, но разговор продолжала, стараясь поддержать юную мышку.


– Когда придут кроты, ты сразу выберешься наружу. Биски сказал, в аббатстве много кротов. Лучшие землекопы в мире, целая армия кротов! Ха, ты сможешь попить холодной воды из ручья, смоешь с себя пыль. Будет так хорошо!


Спинго облизнула сухие от песка губы.


– Это будет замечатевьно… Хоть бы они потовопились…


Разгоняясь вниз по течению в логоходе, Даббл внезапно перестал грести и втянул своё весло в лодку. Это неожиданное действие застало Биски врасплох, мышонок ударился о весло головой. Биски сел и неодобрительно уставился на своего друга.


– Ты что же делаешь, приятель? Мы же должны торопиться в Рэдволл!


Правя к берегу, юная землеройка обернулась к Биски.


– Должны, но мы никогда туда не доберёмся с таким гребцом, как ты!


Рэдволлец обиженно вскинул голову.


– А что я делаю не так?


Даббл спокойно принялся объяснять.


– Ты почти переворачиваешь лодку своим веслом. Мы же плывём по течению, так пусть река делает основную работу. Ты ведь, наверное, слышал пословицу: «Поспешишь – зверей насмешишь». Так вот, это правда. Итак, ты хочешь добраться до аббатства быстро?


Биски приготовил весло.


– Конечно, мы же должны спасти Спинго! Давай, показывай, что нужно делать, а я буду стараться изо всех сил!


Друзья вывели логоход на середину реки. Даббл отдавал указания:


– Мягче, дружище, смотри на меня. Не пытайся гнать, спокойнее. Наклонись чуть вперёд, весло опусти глубже, чувствуй течение. Представь, что весло – это пёрышко.


Биски подчинился и сам удивился, насколько мягко и быстро логоход заскользил по реке. Мышонок увлёкся настолько, что запоздал со взмахом весла.


– Прости!


Даббл откликнулся:


– Знаешь, когда ты маршируешь, хорошо шагать с песней. Я спою тебе несложную песенку, это поможет держать ритм.


Для молодой землеройки у Даббла был низковатый баритон. Он запел.

С веслом я искусен, как весь Гуосим,

Хэй хи хо! Хэй хи хо!

Давно уж сдружился, сроднился я с ним.

Хэй хи хо! Хэй хи хо!

И вниз по теченью идём мы опять,

И где мы причалим, откуда мне знать.

Пой «Хэй хи хо», раскрывши рот,

Ведь Гуосим плывёт!

Долблёнка отыщет дорогу свою.

Хэй хи хо! Хэй хи хо!

По морю иль речке, пруду иль ручью.

Хэй хи хо! Хэй хи хо!

А в нашей долблёнке не место бездель…

Эй, киль береги, осторожнее, мель!

Пой «Хэй хи хо», раскрывши рот,

А то приятель пнёт!

Если бы не серьёзность ситуации, Биски бы наслаждался таким путешествием. Но он следил за каждым движением Двинка, сосредоточившись на том, чтобы грести размеренно и не сбиваться с курса.

В пещерах под лесистым холмом Корвус Скарр начинал понимать, что он больше не владыка. Без покорных ему Гибельных Огней он столкнулся с открытым бунтом. Несколько раз он приказывал, чтобы все его подданные, птицы и рептилии, перешли в большую, окутанную удушливым дымом пещеру. Никто не подчинился. Корвус надеялся, что они станут его заслоном на случай, если Балисс выползет из туннеля. ВОроны уселись на каменных стенах дальней пещеры. Они не обращали на него внимания, толкаясь, каркая и затевая между собой драки. Сороки, ворОны, галки и грачи были охвачены безумным приступом обжорства. Ни одна рептилия не была в безопасности от их ненасытных клювов, они постоянно охотились в пещере. Жаб, лягушек, ящериц и змей – ужей, медянок и медяниц – вытаскивали из их укрытий в каменных нишах. Били клювы и царапали когти, когда тёмные птицы дрались из-за каждой пойманной рептилии. Они яростно сражались над корчившимися созданиями, часто разрывая их на куски.

Сикарисс съёжилась за большим вороном, опасаясь птиц-Огней, злобно смотревших на неё. Ворон по имени Фагри, ставший вожаком после гибели Виику, грубо каркнул.


– Рахакка! Что теперь говорит тебе твой Велсс, змеюка, снова враньё для Скарра?


Не дожидаясь ответа, птицы полетели прочь, преследуя нескольких рептилий. Те бросились от них, надеясь найти лучшее укрытие в главной пещере. Там можно было спрятаться от ненасытных птиц в кишащих насекомыми гниющих грудах костей, сваленных у стен.


Когда в меньшей пещере стало несколько потише, Корвус Скарр склонил голову, глядя на медянку.


– Хаааррр! Так что теперь говорит твой Велсс? Или тебе снова придётся врать, чтобы успокоить меня?


Сикарисс не двинулась к краю пруда.


– Это Фагри врёт, о Могучий! Даже ессссли Велсс не говорил, я всссегда давала тебе хорошие сссоветы, и ты к ним приссслушивалссся.


Тиран Погибельных Огней вперил взгляд жестоких глаз в Сикарисс. Теперь правда открылась.


– Йаггааах! Я был дураком, поверив, что ты можешь разговаривать с Велссом. Ты всего лишь преследовала свои цели.


Змейка знала, что она в опасном положении. Однако она всегда полагала, что сможет перехитрить Скарра. Свернувшись на голове ворона, как корона, она сказала свистящим шёпотом.


– Ты никогда не был дураком, владыка Гибельных Огней. Я говорю тебе правду, я могу разговаривать с Велссом. Я говорила ссс ним много рассс, поверь мне.


Корвус Скарр подошёл к краю холодного бездонного озера. Он слегка наклонил голову. Внизу, в холодных глубинах можно было видеть чудовищную рыбину, медленно плывущую наверх.


– Хакарр! Я верю тебе, моя верная Сикарисс! Ты можешь сейчас поговорить с Велссом для меня?


Медянка слегка качнулась, довольная тем, что снова вернула его расположение.


– Только прикажи сссвоей ссслуге, владыка. Что ты велишь сссказать?


Корвус склонил свою голову ближе к воде.


– Хайкаррр! Ты сказала мне, что я не дурак. Теперь скажи это Велссу!


Не дав Сикарисс времени обвиться вокруг шеи, чтобы удержаться, ворон резко тряхнул головой, отправив змею в водоём. Подняв фонтан брызг, огромная рыбина метнулась к поверхности, схватила змейку и вновь исчезла в бездонных глубинах.


В проходе к главной пещере проснулся Балисс. Для сведённого с ума мучительной болью змея самым главным стало одно. Найти холодную воду, единственное, что могло облегчить его непрекращающиеся страдания. Одержимый желанием погрузить голову в холодную воду, Балисс медленно вполз в затянутую удушливым дымом большую пещеру.

Глава 32


Колокола-близнецы аббатства Рэдволл тихо отбивали полночь. Неяркая жёлтая летняя Луна царила над безмятежной страной. Лёгкий бриз еле-еле шевелил листву в Лесу Цветущих Мхов. Аббат Глисэм и Перрит толкали тряское кресло-каталку с Двинком по наружной террасе аббатства. Глисэм с наслаждением вдохнул ароматный ночной воздух.


– Ах! Одна из простых радостей жизни, тихая прогулка по рэдволльскому саду летней ночью. Ничто не сравнится с этим.


Двинк хихикнул.


– Попробуйте сказать это Амфри и сестре Фиалке. Вы видели их, отец? Как только мы закончили ужинать, они не могли дождаться, когда лечь в кровать. Пара выдающихся храпунов, я бы сказал.


Перрит развернула кресло-каталку в сторону колокольни.


– Они не знают, что теряют. Думаю, что и брат Торилис едва ли заинтересуется небольшой прогулкой. Вы видели выражение его лица, аббат? Он в бешенстве умчался прочь, не сказав ни слова, после того, как вы разбили ту глиняную луковицу.


Двинк фыркнул.


– Да, я тоже это заметил. Несчастный старый брюзга, его лицо было похоже на сморщенное кислое яблоко. Это собственность лазарета, ух! Вы поставили его на место, отец настоятель!


Аббат покачал головой.


– Мне не доставило никакого удовольствия так обращаться с ним. Мы не должны быть слишком строги к Торилису, он отличный травник и ответственный хранитель лазарета. Беда в том, что он живёт по своим собственным строгим правилам. Я должен как-то утешить его, успокоив его уязвленную гордость. Двинк, что было написано на этом куске ткани, напомни мне?


Бельчонок уже выучил наизусть ту подсказку, что была оставлена Гонфом давным-давно в далёком прошлом. Он в точности повторил её по памяти.

Глаз змеиный обретёшь,

Выйдя в сторону восхода,

Там, где, струсив, ты умрёшь

В доме сладкого народа.

Воцарилось молчание, нарушаемое лишь скрипом колёс кресла. Аббат развернул старую каталку.


– Вы двое, пойдёмте, на сегодня достаточно. Думаю, наши кровати нас заждались. Разумеется, вы будете на лапах как раз к восходу Солнца. Чтобы найти этот дом сладкого народа, куда вам нужно попасть.


Перрит покатила кресло быстрее, сгорая от любопытства.


– О, неужели нам в самом деле можно идти, отец настоятель? Какое это будет приключение!


Двинк пошевелил раненой лапой, проверяя её.


– Завтра мне не понадобится это несчастное кресло. Брат Торилис мастерит для меня лубок, я с ним отлично справлюсь. С нами будет всё в порядке, отец настоятель, не беспокойтесь!


Аббат открыл дверь главного здания, впустив их внутрь.


– О, я не слишком-то беспокоюсь, юнцы, потому что вы двое пойдёте не в одиночестве.


Перрит слегка надула губки.


– Ох, ну зачем же, аббат?


Глисэм похлопал её по лапе.


– Что ж, мисс, в одной из строчек подсказки говорится, «там, где, струсив, ты умрёшь». На случай какой-либо опасности я решил отправить с вами Командора Роргуса и Кротоначальника Галлуба Крепколапа. Воин и умная голова не повредят, согласна со мной?


Двинк казался весьма довольным таким решением.


– Это будет здорово, отец настоятель, но как насчёт Боузи?


Глисэм объяснил.


– Боузи не слишком хорошо знаком с нашими местами и порой он ужасный торопыга. Нет, я думаю, что Командор и Кротоначальник подойдут лучше.


Перрит хихикнула.


– Ужасный торопыга, это мне нравится. Ушастый перепрыга! Как ты считаешь, дружище?


Бельчонок ухмыльнулся.


– Боузи может ужаснуть любого зверя хотя бы количеством того, что он съедает. Но нам лучше не говорить ему об этом, я бы не хотел его обидеть.


Глисэм потрепал Двинка за уши.


– Славно сказано, юноша!


Командор всегда просыпался и вставал в час перед рассветом. Чувствуя ответственность за безопасность Рэдволла, он совершал быстрый обход. Предводитель выдр осмотрел окрестности здания аббатства, закончив патрулирование обходом стен. Обойдя парапет и бастионы, он отправился на кухню за ранним завтраком.


Повар Скарпул приветствовал его.


– Добр-р-рое утречко, сэррр, хотите…стало быть…вашего супу?


Выдра зашевелила усами, чуя аппетитный запах.


– И тебя с добрым утром, повар! Это мой самый любимый перчёный креветочный суп, запах которого я чувствую, кипит вон там?


Добрый повар начал наполнять тарелку супом.


– Да, точно так, сэррр, так, как вы любите…значит…каждое утро.


Вскоре к ним присоединились Двинк и Перрит, тянувшие за собой заспанного Кротоначальника. Галлуб Крепколап сонно кивнул Командору.


– Клянусь сезонами, Ком, эти малые пр-р-ройдохи…того…вытащили меня из моей кроватки ещё до…стало быть…рассвета. Кажись, мы…значит…идём в поход.


Командор посмотрел поверх своей тарелки с супом.


– Да, старина, аббат разбудил меня ночью, чтобы рассказать эту новость. Надеюсь, ты собрал для нас добрых харчей, повар, поход – дело такое, проголодаться легко.


Доброе лицо повара сморщилось от удовольствия.


– Конечно, я…это самое…собрал, вы не останетесь голодными, сэррр. Только если сэррр Боузи…значит…не пойдёт с вами. Этого малого не пр-р-рокормить!


Кротоначальник поблагодарил повара, а затем они с Командором послушали, как Перрит читает вслух подсказку Гонфа.

Глаз змеиный обретёшь,

Выйдя в сторону восхода,

Там, где, струсив, ты умрёшь

В доме сладкого народа.

Командор похлопал хвостом по полу.


– Да, товарищи, вот так задачка, это точно. Ни шерстинки, ни хвоста не понимаю. Ваши предложения?


Кртоначальник Галлуб ответил со своей неоспоримой кротовьей логикой, к которой, как известно всем, следует прислушиваться.


– Лучше тебе…того…не делать из ничего шерстинок и хвостов. Мы…стало быть…знаем, чего искать, глаз змеюки. Прочти мне вторую…это самое…строчку, маленькая мисси!


Перрит ещё раз повторила вторую строчку.


– Выйдя в сторону восхода, что это значит?


Кротоначальник Галлуб Крепколап осушил чашку горячего травяного чая одним глотком. Довольно облизнувшись, он направился к двери.


– Хурр-хурр, это значит, что нам…это самое…надо выйти наружу, увидеть…значит…восход, по крайней мере, я так кумекаю.


Двинк взял несколько горячих лепёшек с кухонного стола.


– Точно так же подумал бы любой. Ну что, друзья, наружу так наружу… уфф! – Бельчонок сморщился при попытке наступить на больную лапу.


Скарпул взял с подоконника палку. Своей формой она напоминала букву «Т». Повар вручил палку Двинку.


– Зурр, юный друг, возьми эту подпирралку. Я её ставил, чтоб окно, значит, держать откр-рытым, когда, стало быть, жар-рко. Может, хурр, тебе подойдёт она вместо костыля.


Палка подходила как нельзя лучше, как будто была сделана специально для Двинка.


Четверо искателей приключений направились к сторожке, возле которой и продолжили свои размышления, окутанные тёмно-серым светом, который предшествовал рассвету. Перрит села на ступеньки стены, уставившись в небо.


– Так вот значит, где всё это начинается… – Пока белочка говорила, первые робкие лучи рассвета слабо осветили крышу аббатства.


Двинк нетерпеливо воскликнул:


– Вот оно, солнце! Значит, нам нужно в эту сторону, а, Ком?


Командор выдр вскинул рюкзак, набитый припасами, на спину.


– Так точно, юноша. Солнце никогда не встаёт на западе, это даже диббунам известно. Так что на восток! Мы продвинулись уже достаточно далеко, но всё равно ответ нам пока неясен.


Небольшая компания двигалась достаточно быстро. Через лужайки, вокруг аббатства, через овощные грядки. Вверху на стене появился Пробконос Колючка, совершавший свою ежеутреннюю прогулку, которую он сам называл «передзавтрачной». Он заметил Кротоначальника, открывавшего маленькую восточную калитку, и закричал ему:


– Куда это ты собрался в такую рань? А я-то думал, что ты поможешь мне в подвалах. Надо выжать несколько яблок для сидра.


Кротоночальник помахал в ответ тяжёлой копательной лапой:


– Так ср-разу, как только отыщем змеиный глаз, хурр!


Пробконос почесал свой нос-пробку, которая от такого действия сползла на его левую щёку.


– Ну раз так, надеюсь, ваш поход будет удачным. А яблоки можно выжать и одной парой лап.


Командор отозвался:


– Я пытался с утречка разбудить юного Амфри, но он только громче захрапел. Так что, думаю, он не откажется тебе помочь. Да, и кстати, закрой за нами калитку, приятель!


Пробконос быстро спустился к калитке и, закрывая её, бормотал себе под нос:


– Хо-хо… вот так проспит всю жизнь и пропустит самое интересное… Ну что ж, тогда внучка ожидает бодрый подъём! Заодно и день проведёт с пользой, научится выжимать яблочный сок…


Снаружи, в необъятных просторах Леса Цветущих Мхов, путешественники медленно продвигались вперёд, ища хоть какие-нибудь зацепки. Двинку, ковылявшему с костылём, этот темп был очень удобен. Он тронул лапой Перрит, которая слегка опередила остальных.


– Откуда мы можем знать, что двигаемся по-прежнему на восток? В этих деревьях легко можно сбиться с курса.


Белочка указала на дерево.


– Идём этой дорогой. Видишь мох на этом платане? Необходимо, чтобы он был слева от нас. Мох всегда растёт на северной стороне деревьев. И ещё необходимо, чтобы солнце было впереди, а в полдень оно будет над твоей головой. Потом уже опустится и будет за спиной. Эти подсказки и помогут нам не сбиться с пути.


Двинк был поражён знаниями своей подруги. Он сжал её лапу.


– Но как мы узнаем, что добрались до места, в котором можем погибнуть, если струсим?


Перрит одарила его своей самой любезной улыбкой.


– О, я думаю, что нам всего лишь надо идти, пока мы не перепугаемся до смерти, ну или пока не погибнем.


Двинк нервно хихикнул.


– Думаю, ты права.


Лэрд Боузи Макскутта Лучник был очень недоволен, что рэдволльцы ушли без его защиты. Сметя со столов в кухне всё, что там было, заяц схватил меч Мартина и выбежав из кухни, ругая всех до одного.


– Это просто ужасно, когда честный защитник не может выполнять свой долг! Мне просто необходимо догнать этих юнцов и предложить им свои услуги!


Наблюдая за бегущим вдоль лужаек зайцем, Алуко прокомментировал аббату:


– Поспешишь – зверей насмешишь, а, настоятель?


Аббат согласно кивнул.


– Разумеется. Посмотри, он несётся к главным воротам, а они ушли через восточную калитку. О, Великие Сезоны, я знаю, что он хочет лишь помочь. Давай ему объясним, что к чему.


Снаружи на тропинке Боузи расправлялся с горячими лепёшками и овсяным печеньем и при этом метался то влево, то вправо.


– Ну и куда они могли пойти?


Сэмолюс, потягиваясь и почёсываясь, вышел из сторожки.


– Куда ушёл кто? Сегодня ты первый вышел отсюда. И кого ты ищешь?


Боузи проигнорировал мастера. Заметив две далёкие фигуры, мелькнувшие в лесу в направлении севера, он понёсся к ним.


– Это наверное двое из них. Я просто уверен, что они возвращаются, чтобы попросить моей помощи. Эгей, привет!


Фигурами оказались Биски и Даббл. Оставив логоход, они торопились к Рэдволлу. Сэмолюс и Боузи встретили их первыми. Пытаясь отдышаться, парочка рассказала об ужасной ситуации, в которой оказалась Спинго.


Колокола Рэдволла прозвонили всеобщую тревогу. Жители аббатства, Гонфелины и Гуосим собрались, чтобы услышать, что произошло. Все хотели помочь, поэтому некоторое время вокруг стояла полная неразбериха. После быстрого разговора с аббатом, Сэмолюс организовал спасательный отряд под командованием Боузи и отдал им приказы:


– А теперь слушайте меня внимательно, потому что времени терять нельзя. Нам необходимы самые быстрые гребцы, команда кротов и несколько воинов из племени Гонфелинов. Я знаю, что помочь хочет каждый, но места в лодках на всех не хватит. Поэтому я предлагаю вождям племён выбрать зверей самим, потому что мы должны отправляться без промедления.


Скарпул командовал в отсутствие Кротоначальника.


– Хурр, Корень, Землялапа, Берги, Фрабб, Хваткий и Раттур – вы будете моей командой. Быстр-ро собираем необходимое обор-рудование!


Нокко выбрал самых воинственных Гонфелинов.


– Дагго, Фвагго, Бамбо, Танго, Фвагго и ты, Гоббо! Воовужиться! Да и, Гоббо, заквей свой вот и девай то, что я гововю!


Гарул, старший среди Гуосим, остановил Даббла.


– Теперь наш Лог-а-Лог ты, так что выбирать гребцов тебе.


Даббл был шокирован.


– А где же Тугга Брастер?


Гарул взял его за плечо.


– Тугги здесь больше нет, я по дороге тебе всё расскажу. Выбирай гребцов!


Молодая землеройка, отвернувшись, стиснула зубы.


– Выбери сам, ты старше меня. А я отправлюсь вместе с вами.


Боузи положил меч на плечо и нетерпеливо пританцовывал у открытых ворот.


– Если мы собираемся спасти девчушку, то надо спешить! Ускоренный марш!


Взобравшись на стены, оставшиеся рэдволльцы приветствовали спасательный отряд.


– Удачи! И потор-ропитесь, хурр!


– И попутного ветра вам в спины!


– Доставьте сюда бедняжку в целости и сохранности!


Аббат Глисэм наблюдал за облаком пыли, поднявшимся от лап отряда.


– Пусть удача ускорит ваш путь, друзья.


Маленький мышонок подёргал аббата за рясу.


– Я хотю пойти с ними, настоятель!


Глисэм взял мышонка на руки.


– Может быть, в другой раз, малыш.


Дагри, кротёныш, согласно закивал.


– Хурр, и я пойду в дррругой рраз, сэрр!


Сестра Фиалка улыбнулась, слушая Диббунов.


– Ну конечно, ты пойдёшь тоже. А пока, кто же будет охранять аббатство и всех нас?


Фарфф, малютка-белочка, хитро прищурилась.


– Это сделаем мы, мэм!


Алуко притворно облегчённо вздохнул.


– Ну значит мы сегодня сможем спать спокойно!

Глава 33


По-прежнему погребённая под каменной плитой на склоне холма над пещерами Спинго потеряла счёт времени. Вдавленная камнем в маленькую нишу мышка-Гонфелин чувствовала, как впадает в беспамятство. Она сосредоточилась только на одном – попытках продолжать дышать. Вода и пища были неважны, но воздух, свежий воздух, стал драгоценным.


В замкнутом пространстве было душно. Песчаная земля тихо текла в темноте, заполняя нишу. Лишь глоток воздуха сквозь две узкие дырочки, проделанные Заран, спасал её от смерти. Но этого было недостаточно – Спинго чувствовала, как постепенно теряет сознание. Хотя она боролась с желанием заснуть, оно становилось всё сильнее в её угасающем сознании.


Чёрная выдра Заран продолжала своё дежурство на склоне холма. С того момента, как с мышкой-Гонфелином случилось несчастье, прошло немало времени. Заран не знала, жива ли ещё Спинго или нет. Однако, она наклонялась в маленьким дырочкам, которые она проделала с помощью буковой ветки, и постоянно шептала слова ободрения юной мышке, погребённой внизу.


– Спинго, помощь скоро придёт, твои друзья вернутся с толпой зверей. Если ты слышишь Заран, ответь, не теряй надежды, мой друг.


Но никакого ответа не было слышно, и выдра больше никак не могла помочь. Она знала, что если она попытается откопать Спинго, её действия могут сдвинуть и землю, и камень, что окончательно засыплет Спинго.


Отряд из Рэдволла храбро спешил по лесу, не разбирая дороги. Никто не мог сравниться в скорости с Боузи, который носился вдоль колонны, торопя остальных и размахивая мечом.


– Вперёд, мои удальцы! Скорей на помощь! Прибавьте ходу, старые добрые бегуны! Лучниииик!


С Нокко, Дабблом и Биски во главе они выскочили на берег бухточки, в которой были пришвартованы долблёнки Гуосима. Все заторопились на борт; кроты прибыли последними, ибо, как известно всем, кроты не самые лучшие бегуны Страны Цветущих Мхов.


В каждой лодке было по четыре землеройки-гребца, а Гонфелины и кроты уселись в середине. Боузи сел на кормовую скамью передовой лодки вместе с Нокко, Биски, Дабблом, Сэмолюсом и Гарулом. Логоходы направились к выходу из бухты в сторону основного потока.


Гарул крикнул Дабблу.


– Каким курсом пойдём?


– Прямо, и не сворачивай в боковые протоки. Греби на стрежень, пока не увидишь впереди большой холм, поросший лесом, туда-то нам и надо!


Но у Нокко была другая идея.


– Мы, Гонфевины, знаем здесь в оквуге каждую твавинку. Я знаю ковоткий путь, котовый выведет вас к этому ховму сзади!


Боузи похлопал Главаря по спине.


– Отлично, старина, давай вперёд и говори им, куда плыть.


Пробравшись мимо гребцов и пассажиров, Нокко вышел на нос, откуда начал отдавать приказы.


– Самый быствый путь – свевнуть в боковую пвотоку спвава. Туда, в ту, где с бевега свешивается бовьшая ива. Там несковько повогов, но это поможет нам идти немного быствее.


Когда Даббл услышал весь неприглядный рассказ о позорном конце своего отца и бывшего Лог-а-Лога, он быстро провёл лапой по глазам, затем глубоко вздохнул, ворочая весло.


– Я знаю, он был моим отцом, но я не могу заставить себя грустить о нём. Тугга Брастер никогда не был любящим родителем, не был он и хорошим Лог-а-Логом. Но это вам известно. Наше племя заслуживает лучшего предводителя, чем он.


Гарул табанил веслом, когда они свернули в боковую протоку.


– Да, Даббл, и Гуосим считает, что ты будешь хорошим Лог-а-Логом, они все тебя любят.


Пригнувшись, чтобы избежать свисающих ветвей ивы, Даббл встретил взгляд старшей землеройки.


– Нет, старина, с меня хватит жизни в Гуосиме. Когда всё это закончится, я собираюсь поселиться в Рэдволле. Я не очень-то много знаю об аббатстве, но я уверен, что найду там мир и счастье. И, возможно, когда-нибудь я смогу забыть позор Тугги Брастера.


Гарул был озадачен решением Даббла.


– Но как насчёт нашего племени, что станет с нами?


Юная землеройка отпустила весло, чтобы тепло пожать лапу старшего зверя.


– Гуосим не пропадёт с тобою во главе. Ты всегда был добрым и мудрым старым гребцом, Гарул. Ты будешь гораздо лучшим Лог-а-Логом, чем я когда-либо мог бы стать!


Новость быстро облетела все лодки. Весь Гуосим вскинул вёсла в салюте, выкрикивая.


– Гарул! Гарул! Логалогалогалоооог!


Маленькая флотилия достигла порогов, логоходы летели вперёд. Землеройки умело вели их, избегая камней, отмелей и мелководий, и пели.

Хо, мелководий берегись,

Гляди, как мчимся, братцы!

Ты с землеройкой не берись

Да в гребле состязаться.

Эгей, приветик, вот и я,

Дождись меня, красотка!

Готовьте завтрак у огня,

К утру нагряну ходко.

Остерегаемся мелей,

Порогов, водопадов!

За здравье жён и дочерей

Нам, братцы, выпить надо.

Эгей, приветик, вот и я,

Канат кидай не мимо!

Супец и пиво для меня,

Всё мило Гуосиму!

Боузи спрятал меч в ножны; заяц чувствовал себя довольно неуютно, вцепившись в борт лодки. Брызги воды намочили его бакенбарды, когда долблёнка прыгала и тряслась по речным порогам. Сохраняя храброе выражение лица, горный заяц громко пробормотал.


– Ох, смотреть на это жуткое течение не могу. И, скажу я вам, я не понимаю, с какой радости они поют.


Биски, которому это рассказал Даббл, уже знал.


– Пение помогает им грести в такт и удерживает лодку ровно.


Боузи ослабил хватку; слегка привстав, он спешно попытался улыбнуться.


– О, очень умно, в этом-то вся соль, парни, пойте, пойте, мне это очень нравится.


Однако, повар Скарпул и его кротовья артель не интересовались этим быстрым путешествием. Повалившись на дно лодок, они все вслух говорили о своих страхах.


– Ох ты, ужасти и зачем я только…значит…покинул аббатство!


– Хуррр, мы все потонем под…это самое…водой!


– Ой-ёй-ёй, не видать мне…того…больше земли!


Теперь деревья на берегах проносились мимо, потому что долблёнки набрали скорость. Гуосим прекратил грести, чтобы избежать каменистых берегов. Сэмолюс беспокойно закусил губу.


– Гм, мистер Нокко, Вы уверены, что это правильный путь к лесистому холму?


Главарь Гонфелинов нахмурился.


– Конечно, я увевен, я знаю эту часть веса, как свои пять павьцев. Ты что же, думаешь, что я показываю непвавивьный путь, когда моя собственная вюбимая дочувка в беде, ты ставая гвупая ветучая мышь?


Долблёнку резко тряхануло на каменистом перекате, и Нокко упал на дно лодки. Сэмолюс помог ему подняться.


– Простите мне моё глупое замечание, сэр, я уверен, что мы идём правильным курсом.


Нокко пожал плечами.


– Ох, не обижайся на меня, ставина, мне не сведоваво гововить с тобой таким тоном.


Вмешался Гоббо.


– Да, мой папаня пвосто вовнуется из-за Спинго, так что не обижайтесь на него.


Нокко схватил своего болтливого сына за нос, резко крутанув его.


– Кто пвосив тебя вствевать, бавабов? Ещё одно свово от тебя, и я воткну твой хвост тебе в вот и вытяну из уха, сынок. Так что пвикуси язык, ховошо?


Гоббо горестно потёр мордочку. Он собирался сказать последнее слово в споре со своим папашей, когда Боузи прокричал с носа лодки.


– Я думаю, что вон там тот самый холм, который мы ищем!


По мере того, как пороги сменялись спокойными водами, можно было достаточно отчётливо видеть поросший лесом широкий холм. Он возвышался по левому борту логоходов. Даббл искоса поглядел на него.


– Выглядит не слишком знакомо для меня.


Нокко разъяснил.


– Всё потому, что мы подошви к ховму с двугой стовоны. Я думаю, что безопаснее пвичавивать здесь. С той стовоны охваняют вовоны. Я сам видел их, сидящих не девевьях. Гвязные певнатые мевзавцы, так я их зову!


Но прежде чем логоходы бросили якорь в небольшой бухте, Биски выскочил на берег. Он понёсся на вершину холма, пока остальные собирались на берегу. Повар Скарпул потопал лапами, довольный тем, что снова стоит на твёрдой земле.


– Хуррр, малый Биски больно уж тор-р-ропится.


Вытащив меч, Боузи указал на вершину холма.


– Да, и он торопится спасти ту юную барышню, что должны делать и мы, ты знаешь. Гарул, ты и твой Гуосим поможете кротам доставить их инструменты. Спешите изо всех сил. Остальные, слушайте меня, вы за мной, на вершину этого холма за Биски. Не шуметь, мы не знаем, кто нас там ждёт. Вперёд, вперёд, удальцы! В атаку!


Нокко и Даббл держались рядом с Боузи, они неслись наверх. С копьями, луками и пращами наготове, безмолвные и суровые воины Гонфелины следовали за ними в этой жизненно важной гонке по спасению дочери их вожака.

Глава 34


Едва уловимый полуденный ветерок мягко шелестел в кронах деревьев Страны Цветущих Мхов. Командор Роргус устроил привал под ветвями массивного старого бука. Двинк, думая, что это было сделано ради него, запротестовал.


– Мне совсем не нужен отдых! Я могу идти ещё, Ком!


Опустив на землю рюкзак с припасами, Командор выдр уселся на землю, оперевшись спиной о ствол дерева.


– Рад услышать, что у тебя ещё есть силы, мастер Двинк, потому что у меня уже нет. Кротоначальник и я уже не юнцы. И нам нравится отдыхать, когда мы этого хотим.


Кротоначальник согласно кивнул.


– Ну ещё бы. Да у вас достанет и силёнок разобрать хар-р-рчи к обеду.


Перрит сложила лапки и шутливо поклонилась.


– Как пожелаете, о древние и мудрые!


Кротоначальник добродушно рассмеялся:


– Какая вы деррзкая, мисс, хурр!


На обед был мягкий белый сыр, орехи и каштаны, а также фляга мать-и-мачеховки.


Двинк задумчиво наблюдал за ползающей по его лапе пчелой.


– Вот уже полдня, как мы ушли из аббатства, а результатов никаких.


Командор не согласился.


– Но мы стараемся делать всё по правилам. Мы ищем следы, и будем искать ещё.


Двинк смахнул пчелу, пытавшуюся залезть под повязку.


– Ну да, Ком. А теперь, когда мы перекусили и отдохнули, мы продолжим, и, я думаю, всё же найдём. Ведь ради этого мы и пошли, не правда ли? Ой-ой-оооой!!!


Кротоначальник моргнул.


– Что случилось, хурр?


Двинк ожесточённо тёр лапу.


– Этот треклятый шмель! Он ужалил меня!


Командор поправил бельчонка:


– Это пчела, приятель. Шмели обычно сторонятся нас. Давай посмотрю. – Вытаскивая жало щепкой, Командор заметил: – Тебе не надо было трогать её, она бы не причинила тебе вреда. Наверное, её просто привлёк запах настоек брата Торилиса. Ну вот, так будет лучше! Приложи подорожник и скоро лапа будет как новая!


Двинк жалобно заявил:


– Но я не трогал её! Просто смахнул, чтобы она не залезла под повязку!


Кротоначальник хихикнул:


– Никогда о них ничего нельзя сказать точно, хурр-хурр! Аааай! Теперрь мне досталось!


Перрит хлопнула себя лапой по шее:


– Ииииик! И мне! Мы, наверное, сидим на их гнезде или чём-то другом.


Командор никогда не кричал, но тут он аж подпрыгнул, будучи ужаленным в хвост. Он воспользовался той же щепкой, которой помог Двинку, внимательно взглянул на жало и подхватил с земли рюкзак.


– Давайте смотаем удочки, друзья, а иначе эти пчёлы зажалят нас до смерти! Вперёд!


Все пошли за Командором, который срезал угол между деревьями. Некоторое время они бежали, наконец Командор остановился возле растущих на берегу ручья ив. Сбросив с плеч рюкзак, он прошептал остальным:


– Двинк, тебя ужалила обычная пчела. А меня – нечто другое, жало не похоже на пчелиное.


Кротоначальник, вытащивший жало из шерсти на животе, протянул его остальным.


– Да и меня, кажись, тоже, бурр.


– Не шевелитесь, мисс! – Командор мягко удалил инородное тело из затылка белочки. Сложив все три «жала» вместе, он вынес свой вердикт. – Это шипы терновника. Если я не ошибаюсь, они пропитаны каким-то соком. Пчёлы такого делать не могут. Значит, в нас кто-то выстрелил!


Двинк прошептал в ответ:


– Выстрелил? Но кто?


Командор выдр размотал свою пращу.


– Я не знаю, друзья, но очень хочу найти его. Оставайтесь здесь и не двигайтесь, пока я не вернусь. И да, Перрит, пчёлы живут в ульях, а не в гнёздах.


Командор исчез в зарослях деревьев, бесшумно, будто ветерок или облачко дыма. Несколько раз нарочно хрустнув ветвями, выдра выслеживала врага, прячась за стволами деревьев. Командор приближался к месту, откуда они только что ушли, когда вдруг услышал какой-то голос, низкий и ворчливый. Замерев на месте, Командор наблюдал из-за ствола платана.


Существо, говорившее само с собой, держало возле рта длинную трубочку. Этим зверем оказалась маленькая ежиха, с поседевшими от возраста колючками. Её одежда была украшена пучками мха, подвязана поясом, а ещё на ней была куча всевозможных бус и браслетов из мёртвых пчёл, связанных вместе. Из своего укрытия выдра слышала тираду ежихи.


– Ихихи-хихи! Получили по заслугам! Никто не смеет пересекать владения Блодд Пчелиной Королевы! Кричали от боли, убежали, как и должно быть! – Она пританцовывала, смеялась, продолжая говорить сама с собой. Однако, веселье оказалось преждевременным. Как только ежиха приблизилась к платану, она сразу была поймана Командором. Праща хлестнула возле её шеи, а к спине было приставлено копьё. Выдра грозно заявила пленнице:


– Пошевели хотя бы одной колючкой, и уже не шип терновника ужалит тебя, а моё копьё!


Перрит взобралась на иву, чтобы осмотреться. С высоты дерева она крикнула Двинку и Кротоначальнику:


– Ох, колючки-закорючки, вы ни за что не поверите, что Командор принёс к чаю!


Командор выдр вёл свою крепко связанную пленницу, подталкивая её концом своего копья. Роргус привязал конец пращи к ветке и показал Двинку трубку и небольшой пучок мелких дротиков-колючек, которые он отобрал у ежихи.


– Вот она, наша пчёлка. Достаточно неприятное создание, я вам скажу.


Перрит сочувственно поглядела на старую ежиху.


– Эта праща давит ей на шею. – Белочка приблизилась к пленнице. – Давай её немного ослабим.


Кротоначальник едва успел оттащить Перрит от внезапно рванувшейся вперёд ежихи, оскалившей в злобной гримасе мелкие зубы.


– Дурачьё!!! Скоро вы все подохнете, вот увидите! Немедленно отпустите Блодд Пчелиную Королеву или все сдохнете!


Командор опёрся на копьё, игнорируя угрозы.


– Блодд Пчёлка, вот как её зовут.


Ежиха чуть не задохнулась, натягивая конец пращи. Она попыталась дотянуться до выдры.


– Речной пёс! Я Блодд Пчелиная Королева, владычица Сладкого Народа. Ты умрёшь смертью Тысячи Жал, если не освободишь меня!


Двинк прошептал на ухо Перрит:


– Ты слышишь? Сладкий народ! Это часть загадки. Думаю, надо её расспросить.


Юная белочка строго обратилась к пленнице:


– Слушайте, мэм, вы нас ничуть не напугали и к тому же, сейчас вы не в состоянии кого-либо убить. Поэтому прекратите кричать и плеваться, а лучше ответьте на несколько вопросов.


Блодд даже затанцевала от гнева.


– Вы нарушили границы моих владений! Удерживаете в плену! Вы успеете увидеть, прежде, чем я вырву ваши глаза, как я заставлю вас умолять о смерти! – Двинк попятился назад, поражённый силой гнева ежихи. Командор подмигнул ему.


– Она пытается запугать тебя, приятель. Оставь это дело мне! Я могу быть чертовски пугающим, вот погляди-ка!


Он обезоруживающе улыбнулся Блодд.


– Эгей, бабуся! Похоже, тебе давно пора почистить твои мелкие зубки, старая ты подушечка для иголок!


Это замечание окончательно взбесило ежиху. Она рвалась на привязи, призывая на головы своих врагов всевозможные проклятья.


– Увидишь! Ты увидишь, я заставлю тебя умолять о пощаде! Мои пчёлки залетят в твои уши и зажалят твой мозг! Залетят в рот и зажалят глотку! Блодд Пчелиная Королева превратит ваши тела в бесформенные туши, корчащиеся в агонии! Увидите!!!


Командор в долгу не остался. Подавшись вперёд, широко раскрыв глаза и оскалившись, он схватил копьё и проревел:


– Хар-ра! Ты, глупый навозный жук! Я самое жуткое из созданий, когда-либо появлявшихся на свет! Ха, видишь меня?! А я скажу, что вижу я, глупая ты колючка! Я вижу, как ты поджариваешься на костре, а твои колючки выпадают одна за одной! А ещё я вижу, как я потрошу тебя моим чудесным копьём, набиваю твоё брюхо камнями и топлю тебя в грязном болоте! Вот, что вижу я! И я тот, кто сможет легко это осуществить! Вот так! И ещё так! И так! Ха-харр!


Во время этой тирады Командор делал ложные выпады копьём в сторону ежихи, всего на несколько сантиметров не доставая её остриём. Кротоначальник закрыл глаза лапами, а молодёжь стояла не дыша, поражённая «варварством» Командора. Хулиганка была побеждена. Блодд Пчелиная Королева упала на траву, шепча в ужасе:


– Ааааии! Пощадите меня! Я только шутила, пощадите!


Роргус опустил копьё и грубо прорычал:


– Хо-хо, шуточки! А вот я не шутил! Давай веди нас в свою берлогу. И не спорь, а то я потеряю последнее терпение!


Обернувшись к друзьям, выдра широко улыбнулась и подмигнула.


– Кротоначальник, ты поведёшь пленницу. Вставай, Пчёлка! И следи за своими манерами!


Блодд Пчелиная Королева вела их сложным маршрутом через лес. По дороге вокруг них всё время вились пчёлы. Поначалу их было немного, но чем дальше они шли, тем больше насекомых жужжало по сторонам, пока их не стало целое полчище. Кротоначальник поморщился.


– Хурр, а может статься, она и вправду королева пчелиная, а?


Жилище старой ежихи было хорошо укрыто, оно находилось в самом сердце леса. Два поистине древних тиса, поддерживаемые выступами песчаника, своими огромными стволами как бы образовывали стену. На развилках обоих деревьев было расположено множество ульев. Некоторые уже были пусты, некоторые еле держались от ветхости, но во многих из них кипела жизнь и работа. Земля вокруг деревьев была покрыта густой и ароматной травой и цветами. Нежно-розовая вика, красный клевер, колокольчики, жёлтая лапчатка, сладкая фиалка и множество других. Воздух вокруг гудел от пчёл, собирающих пыльцу и нектар.


Перрит развела лапами.


– Какой аромат! И земля, она словно… словно…


– Цветной ковёр? – предположил Двинк.


Блодд завела их в жилище, расположенное под песчаными выступами. Внутри было темно и прохладно. Командор уселся на выступ, взяв конец пращи у Кротоначальника.


Галлуб Крепколап уселся неподалёку.


– Хурр, а тут очень так мир-рно, мне тут уже нр-равится, мэм.


Блодд Пчелиная Королева выглядела очень дружелюбной, помня о своём поражении. Двинк сел напротив неё.


– А теперь, мэм, я задам вам несколько вопросов. Видимо, это и есть дом Сладкого Народа?


Она кивнула седой колючей головой.


– И всегда был. Дикие пчёлы могут быть очень опасными, но они знают свою Королеву, поэтому вы, добрые звери, в безопасности, пока вы остаётесь здесь со мной.


Двинк заметил однако, что и здесь вокруг летало много пчёл.


– Это хорошо, что в безопасности. Скажите, вы когда-нибудь слышали о змеином глазе? Что-то это для вас значит?


По глазам ежихи было заметно, что об этом она ранее не слышала.


– На землях Блодд Пчелиной Королевы нет змей! Они не приползают сюда!


Перрит перебила её.


– Но мы не говорим о живых змеях. Змеиный глаз – это камень, размером с голубиное яйцо, но только зелёный.


Ежиха обнажила мелкие зубы в некрасивой улыбке.


– Нет, мисси, я никогда не видела ничего подобного. А почему вы это ищете?


Командор, продолжая разыгрывать роль злобного зверя, вмешался в разговор.


– Если ты этого ни разу не видела, зачем тебе знать, почему мы это ищем, а?


У задней стены Двинк заметил несколько глиняных бочонков, покрытых красными циновками.


– А что в тех посудинах, мэм?


Голос Блодд звучал встревоженно.


– Ничего, юный сэр, ничего там нет!


Кротоначальник подошёл к бочонкам и снял циновки.


– Ничего, говоришь? Хурр, ну-ка поглядим-ка. Я давно, стало быть, хотел узнать, как это ничего выглядит, хурр!


В бочонке крот обнаружил приятно пахнущую жидкость. Погрузив туда лапу, Галлуб облизал её. Облизав губы, крот улыбнулся.


– Вкуснотища, скажу я вам!


Пленница поспешила объяснить.


– Этим живёт Королева. Мне не нужно другой еды. Я делаю это из пчелиного мёда, попробуйте! Оно очень приятное на вкус. – Ежиха указала на стоявшие неподалёку кубки. – Пробуйте, вам понравится. Этот напиток абсолютно безвреден, но бесподобен на вкус.


Командор взял пять кубков, но наполнил всего один и поставил его перед Блодд.


– Держи-ка. Если он такой безвредный, как ты утверждаешь, то выпей вначале сама.


Без возражений старая ежиха сделала большой глоток из кубка. Прежде, чем она поставила кубок, Кротоначальник поднял лапу.


– Зурр, пей, значится, до конца, будь хор-рошей ежихой!


Они наблюдали, как Блодд осушила кубок.


– Налейте мне ещё, я люблю этот напиток.


Перрит хихикнула.


– Думаю, от медового напитка большого вреда не будет, если она его так любит! – Белочка наполнила кубки, погрузив каждый в бочонок.


Двинк сделал глоток и прокомментировал:


– Великие Сезоны, потрясающе! Из чего, вы говорите, это сделано, мэм?


– Только пчелиный мёд и свежая вода, больше ничего, – ответила Блодд, поднимая полный кубок. – Но только его надо не глотать понемножку. Пить надо правильно, с одного раза, вот так! – С этими словами странная ежиха осущила кубок одним глотком и облизала губы. – Вот как!


Четверо гостей сделали то же, самое, после чего каждый вынес свой вердикт:


– Бурр, я вас попр-рошу мне рецептик р-расказать. Стар-рому нашему Пр-робконосу это, значится, должно полюбиться.


– О, восхитительно! Никогда ничего подобного не пробовала!


– А я сразу тебе сказал, Перрит, что потрясающе, да, Ком?


Командор ещё раз наполнил кубки.


– Можешь повторить ещё раз, Двинк, вещь действительно вкусная. Ну что, друзья, желаю всем крепкого здоровья! – Они вновь осушили кубки.


Двинк повертел в лапах свой кубок.


– Ха-ха, моя очередь… Ой! – Он хихикнул, когда кубок выскользнул из его лап и утонул в бочонке. – Ха-ха-ха, отличная идея, теперь можно не тратить время на наполнение кубков! Можно просто нырнуть и пить!


Командор налил всем ещё по одной порции.


– Так это только мёд и вода, и больше ничего?


Блодд кивнула ещё раз. Перрит, осушив очередной бокал, уставилась в бочонок.


– Вёд и мода, ой как хорошо! – Она икнула, отпив ещё немного.


Двинк покачал перед собой кубком и счастливо вздохнул.


– Ты права, Феррит… А теперь приятных, очень-очень-очень-очень приятных снов. Ха-ха-ха! Спокойной ночи! – выронив кубок, бельчонок свернулся калачиком и заснул.


Перрит снова икнула и хихикнула.


– Хихихи, кубок уронил Двинка! И спать ещё рано! Хихихи! Ха-ха! – устроившись рядом с Двинком, Перрит закрыла глаза. Через несколько мгновений она уже громко храпела.


Командор уставился на Блодд, пытаясь сфокусировать взгляд. Выдра схватила копьё и направила его на старую ежиху.


– Ты… ты сделала что-то с этим напитком, да? Хах! Если что-то с моими друзьями случится, я тебя предупредил! – Командор попытался сделать шаг вперёд, споткнулся о собственное копьё и упал, ударившись головой о песчаный выступ и потеряв сознание.


Кротоначальник попытался подняться, но всё время снова падал обратно. Он видел, как Блодд снимает пращу со своей шеи.


– Вы, мэм, могли бы быть помощником в наших, это самое, погр-ребах, в аббатстве. Я много чего знаю о напитках!


Забрав у Кротоначальника полупустой кубок, Блодд допила содержимое одним глотком.


– Вовсе это не яд, чтоб вы знали! Никогда не слышали о медовухе, правда? Медовуха и состоит из мёда и воды. А когда она постоит несколько сезонов, мёд становится крепче. Чем дольше стоит, тем крепче становится! Я дала тебе и твоим дружкам мою особую медовуху, ей уже десять сезонов! Я пью её постоянно, поэтому на меня она так не действует! А на других зверей действует, для них она слишком крепка!


Кротоначальник моргнул и уронил голову.


– Хурр, мэм… да вы злодейка… вы ж нас совсем напоили, бурр…


Из-под своих пчелиных бус Блодд Пчелиная Королева достала мягкий травяной мешочек и выложила на песчаник его содержимое: маленькую тростниковую трубку, запечатанную воском и содержащую какую-то жидкость, и изумруд размером с голубиное яйцо. Он переливался мягким зелёным светом.


– Дурачьё! Никакой это не змеиный глаз! Это Зелёная Звезда Леса. Только Королева может владеть ей!


Кротоначальник с усилием поднял голову.


– Нетушки, мэм, это тот самый, значится, змеюкин глаз. Вам он совсем не пр-ринадлежит, бурр!


Блодд поспешно спрятала изумруд в мешочек. Кротоначальник по-прежнему пытался подняться. Ежиха лёгким толчком уложила его обратно. В её глазах зажёгся дикий огонёк.


– Глупый землекопатель! Неужели ты подумал, что Королева Диких Пчёл позволит кому-то отобрать у неё Зелёную Звезду? Ты и твои дружки подохнете к закату. Теперь вы узнаете, что такое смерть Тысячи Жал!


Нависшая над ними смертельная угроза мигом выветрила хмель от медовухи из головы Кротоначальника. Однако, он решил не показывать виду, чтобы узнать, что замышляет старая ежиха. Приподнявшись, он уставился на неё.


– Бурр, ты, злодейка, что там ещё ты замышляешь?


Приблизившись к кроту, Блодд показала ему тростниковую трубочку и потрясла её, чтобы он услышал плескавшуюся внутри жидкость.


– Видишь это? Это кислота лесных муравьёв. Они враги моих пчёл. Если я капну на тебя хоть капельку этой жидкости, мои пчёлки зажалят тебя до смерти!


Кротоначальник тихо всхрапнул, как будто провалился в хмельной сон. Блодд грубо толкнула его ногой.


– Ха-ха, спи, тупоголовый! Вскоре ты проснёшься в последний раз. И это будет очень болезненное пробуждение!


Для такого старого создания ежиха оказалась удивительно сильной. Кротоначальник сквозь полуприкрытые веки наблюдал, как она вытащила всех его друзей на открытое пространство. Командора тащить ей было тяжелее всего. На полпути между берлогой и потоком Блодд отпустила хвост выдры. Следующей стала Перрит, её тащить было легче всего. Кротоначальник думал, что ему делать, наблюдая, как Блодд тащит Двинка за его пушистый хвост. Идея пришла в голову внезапно, когда он увидел костыль Двинка, который лежал на краю песчаного выступа. Он начал потихоньку подползать к этому месту, время от времени «пьяно» бормоча:


– Бурр… надо найти др-рузей… пока эти пчёлы не нашли… хурр!


Блодд стояла над ним, злобно хихикая.


– А этого я не потащу, сам пойдёт. Пошли, землекопатель! Вон твои друзья, видишь? Иди сюда! – Подталкивая жертву одной лапой, она осторожно придерживала другой тростниковую трубку


Кротоначальник еле плёлся вперёд, спотыкаясь обо всё подряд и путая направление, а ежиха то и дело покрикивала:


– Да не сюда, дубовая голова, вон туда, видишь?


Крот переступил порог жилища и распластался по земле, пряча костыль, на который он лёг животом. Закрыв глаза, он притворно захрапел.


Это разозлило старую ежиху. Наклонившись к кроту, она стукнула его по затылку.


– А ну не спать, вон твои друзья, вон там, видишь?


Понимая, что его жизнь и жизни его друзей зависят от него, Кротоначальник действовал быстро. Рванувшись вперёд, он ударил Блодд костылём. Удар пришёлся в цель, тростниковая трубка вылетела из лап ежихи, обдав её фонтаном смертельной жидкости. Несколько капель упало на лапу Кротоначальника. Воздух вокруг наполнился злым жужжанием. Крот понёсся к потоку и бросился в воду.


Вопли Блодд Пчелиной Королевы потонули в жужжании пчёл, напавших на неё. Сотни и тысячи взбесившихся насекомых безжалостно атаковали её и жалили, жалили, жалили…


Кротоначальник высунул голову из воды, чтобы вздохнуть. Блодд уже не было видно, она исчезла под полчищами пчёл. Кротоначальник выбрался на берег. Он побежал к друзьям, брызгая на них водой и пихая копательными когтями.


– Пр-росыпайтесь, ну скор-рее же! Ком, мисс Перрит, Двинк, вставайте уже! И скор-рей! Ааау! – Потирая ужаленное ухо, Кротоначальник поспешил снова нырнуть в воду. Небольшое облачко пчёл покружилось над потоком и улетело прочь.


Командор со стоном сел, его лицо было покрыто грязью, а нос болел от ударов Кротоначальника.


– Эгей, что происходит? Эй, друзья, просыпайтесь! Взгляните-ка на это!


Голова Кротоначальника вновь показалась над водой. Он выплюнул воду и попавшую в рот пчелу.


– Они убили старую ежиху, не подходите туда!


Опасаясь быть ужаленным, Командор растолкал Двинка и Перрит.


– Друзья, сматываем удочки, пчёлы, кажись, сошли с ума!


Двинк сел. Голова раскалывалась от боли.


– Оу, моя головушка! А что там за шум?


Перрит подскочила на ноги и отшатнулась от ужаса.


– О, мех и перья! Это Блодд Пчелиная Королева?


Старая ежиха ещё пыталась уползти, тяжело стоная. Её покрывал сплошной ковёр из пчёл.


Командор прыгнул в воду и прикрыл Кротоначальника собой, чтобы тот мог дышать. Двинк захромал по направлению к берлоге между тисами.


Перрит побежала за ним и в изумлении остановилась неподалёку.


– Ты же не собираешься туда возвращаться!


Двинк подмигнул.


– Говори, пожалуйста, потише!


Белочка запротестовала.


– Если я буду говорить тише, меня не будет слышно из-за этого жужжания. Надеюсь, ты не собираешься снова пить этот медовый напиток?


Двинк вытаскивал из берлоги один из бочонков.


– Я пить не собираюсь, но думаю, пчёлы не откажутся от угощения. Давай оттащим бочонок туда, где они его почуят.


Парочка вытаскивала бочонки с медовухой поближе к пчёлам, которые по-прежнему вились над уже мёртвой ежихой. Быстро перевернув бочонки так, что сладкий напиток растёкся по траве, Двинк и Перрит присоединились к друзьям в воде.


Командор похлопал их по спинам.


– Отлично сработано, друзья! А сейчас окунитесь с головой, это освежит вас!


Двинк и Перрит последовали совету выдры. Он оказался прав! Несколько погружений с головой в холодную воду – и головной боли как не бывало!


Чувствуя себя намного лучше, они выбрались на берег. Командор вытащил жала из ушей Кротоначальника, смазал уши грязью и приложил подорожник. Потрогав уши копательным когтем, крот расплылся в улыбке.


– Я навер-рно, сейчас такой кр-расавчик, с этими листьями на макушке, хурр! Но мне стало лучше, бурр!


Перрит пригладила свой хвост.


– Заметили, что-нибудь, друзья? Пчёлы нас больше не трогают!


Двинк сходил за костылём, смахнул с рукоятки пчелу. Жужжащее насекомое перевернулось на спину и так и осталось лежать, счастливо жужжа. Двинк не мог удержаться от смешка.


– Они теперь никого не тронут какое-то время, по крайней мере, пока они такие же пьяные, какими были мы.


Перрит передёрнулась.


– Не напоминай об этом! Я теперь буду пить только мятный чай или просто воду. Этот медовый напиток свалит не только зверя, но и, кажется, дерево!


Кротоначальник сморщил свой бархатный нос.


– Хурр, у них тепер-рь тоже будет болеть голова… до самой ночи. Двинк, др-ружище, у этой ежихи и был тот змеюкин глаз, давай его забер-рём!


Осторожно перевернув тело Блодд костылём, бельчонок ужаснулся открывшейся ему картине. Всё тело ежихи представляло собой сплошную кровоточащую массу. Дотянувшись костылём до травяного мешочка, он вытряхнул его содержимое.


Несколько секунд все стояли, любуясь зелёным камнем, потом Командор положил его обратно в мешочек.


– Мы должны похоронить её, какой бы чокнутой она ни была. Давайте перенесём её в берлогу.


Друзья перенесли ежиху к месту её последнего отдыха.


– Ну что ж, друзья, я считаю, что наш поиск увенчался успехом. Думаю, рэдволльцы с нами согласятся!


Кротоначальник согласно кивнул.


– Значится, у нас уже два зелёных и один кр-расный. Что скажешь, а, Двинк, хурр?


Обнаружив, что уже не нуждается в костыле, Двинк отбросил его.


– Скажу, что пора возвращаться в аббатство, друзья!

Глава 35


На поросшем лесом холме над пещерами Корвуса Скарра наступил вечер, но чёрная выдра не замечала его умиротворяющего очарования. Заран беспокойно металась между тем местом, где была погребена под слоем земли и камня Спинго, и своим наблюдательным пунктом на изогнутом тополе. С мечом в лапе она устроилась на нём, нервно высматривая любые признаки приближающейся подмоги. Стукнув своим веслообразным хвостом по стволу дерева, Заран заторопилась назад, к проделанным ей двум отверстиям для дыхания; в её свирепых глазах была жалость, когда она шептала мышке из племени Гонфелинов, погребённой внизу под землёй и камнями.


– Я думаю, они скоро будут здесь, Спинго, держись!


Нехватка воздуха делала своё дело со Спинго. Она могла слышать голос, как будто доносившийся издалека, хотя сама проваливалась во тьму, сжавшись почти вполовину, сдавленная со всех сторон осыпающейся песчаной землёй и огромной каменной плитой. Пытаясь не думать о своей неминуемой судьбе, юная мышка представляла себе образы. Её отец Нокко, Главарь Гонфелинов, её мать Филго; Биски, юный рэдволлец, ставший ей добрым другом. Чудесные мгновения её короткой жизни, праздник в аббатском саду в окружение счастливых зверей. При этих дорогих воспоминаниях на её запылённую щёку капнула слеза.


Затем раздался голос, тихий, как туманное летнее утро.


– Друзья рядом, живи, чтобы наслаждаться жизнью в моём аббатстве рялом с тем, кто любит тебя.


Не слыша никакого ответа, Заран позвала громче.


– Спинго, ты слышишь меня, я Заран, твой друг. Говори, скажи что-нибудь!


– Я привёл помощь, Заран, она ещё жива?


Чёрная выдра обернулась и увидела, как Биски вместе с Нокко и Дабблом выбегают из-за деревьев позади неё. Она предупредила их.


– Не подходите к отверстиям для дыхания, которые я сделала. Я не могу заставить Спинго ответить мне.


Нокко резко закусил губу.


– Она моя дочь, вы знаете, мэм, она довжна быть жива, свышите? Спинго свишком двагоценна, чтобы её потевять.


Он сделал шаг, собираясь крикнуть в крошечные дыхательные отверстия.


Даббл схватил Нокко, не подпуская его к ним.


– Не подходите, сэр, предоставьте это кротовьей артели, они скоро будут здесь.


Биски сел на землю, глядя на запад на последние алые лучи заходящего солнца. Заран с удивлением уставилась на него – его глаза казались отстранёнными.


– Эй, друг, что такое, с тобой всё в поряде?


Юный мышонок из Рэдволла моргнул, выходя из неожиданного транса. Он схватил лапу чёрной выдры.


– Она жива, я это знаю, Спинго жива!


Заран подняла его с земли.


– Откуда ты знаешь?


К зверям тяжело подбежал повар Скарпул.


– Хурр, вер-р-рно потому, что Мар-р-ртин Воитель…это самое…говорил с ним, мэм. А тепер-р-рь, звери…значит…добрые, расступитесь, дайте нам дорогу.


Без лишних вопросов Биски, Даббл и Заран отступили в сторону, когда на место прибыла кротовья артель с землеройками Гуосима, тащившими их копательный инструмент. Скарпул быстро обошёл место, пометив землю маленьким кайлом.


– Тепер-р-рь…значит…ежели ваша девица здеся, нам надо будет…это самое…прор-р-рыть два длинных туннеля под уклон. Послушайте…стало быть…мой план.


Нокко был не очень хорошо знаком с кротовьим наречием. Биски видел, как он беспокоится о Спинго, поэтому он переводил замысел Скарпула вожаку Гонфелинов.


– Повар Скарпул собирается заставить свою артель вырыть два туннеля, один слева, другой справа. Благодаря мягкой земле, они сразу преодолеют небольшое расстояние. Туннели будут постепенно идти под уклон вместо того, чтобы сразу опускаться вниз, а кротовья артель станет сразу ставить подпорки по мере продвижения. К Спинго подберутся с обеих сторон, когда туннели будут закончены. Видите тот дуб слева и большой платан справа, сэр?


Нокко перевёл взгляд с одного дерева на другое.


– Да, я вижу их, Биско, они – часть пвана?


Биски кивнул.


– Точно, сэр, кроты привяжут к ним две свои самые длинные верёвки, по одной на дерево, в качестве меры предосторожности. Так они смогут вытянуть Спинго и сами выбраться назад. Не бойтесь, если кто-то и сможет добраться до Вашей дочери, то это будут повар Скарпул и его артель. Во всей Стране Цветущих Мхов не найти лучших копателей.


К этому времени прибыли все землеройки и Гонфелины. Нокко обернулся к Скарпулу.


– Мы можем вам чем-то помочь?


Чёрная выдра Заран ответила за повара.


– Мы поможем, позволив кротам делать свою работу. Если хочешь чем-нибудь заняться, то вооружись и наблюдай за входом в пещеру внизу. Оттуда может появиться опасность. Там Балисс и Огни, вороны, и много рептилий в придачу.


Гарул, новый Лог-а-Лог, вытащил рапиру, кивнув Нокко, натягивавшему на лук тетиву.


– Что скажешь, Главарь, поставим наших парней часовыми?


Нокко наложил стрелу на тетиву.


– Конечно, пвиятевь, и есви оттуда высунется хоть одна гвязная мовда, мы покажем ей, почём фунт виха.


Длинные верёвки разместили где положено, крепко привязав к обоим деревьям. Биски увидел, как брызнули два фонтана земли, камешков и сломанных корней, когда кротовья артель начала копать, Корень и Землялапа с одной стороны, Хваткий и Раттур с другой. Повар Скарпул помогал Фраббу и Берги, метавшимся от одного туннеля к другому с лапами полными зелёных ивовых ветвей. Их наскоро приспосабливали как грубые подпорки и ставили по сторонам туннеля, чтобы предотвратить внезапное обрушение.


Спинго была выведена из полузабытья громким сопением и чьей-то лапой, задевшей её спину. Мышка Гонфелин пискнула от ужаса, когда рыхлая земля начала сыпаться на неё. Затем раздался успокаивающий ворчливый кротовий голос.


– Хурр, малая мисси…это самое…не бойся, скор-р-ро мы вытянем тебя отсюда!


Огромная каменная плита над ними шевельнулась, сместившись ниже, а ещё один крот с другой стороны от Спинго осведомился.


– Хурр, Хваткий, ты ещё не добр-р-рался до несчастного зверя?


Хваткий выплюнул песчаную землю, поднимая лежащую рядом провисшую верёвку.


– Буррр, добр-р-рался, она томится здесь, внизу. Я сейчас обвяжу тебя…это самое…верёвкой, малая мисси, не бойся!


Землялапа прорылся к ним с другой стороны. В полной темноте он шарил вокруг, пока не нашёл Раттура и Хваткого. Землялапа передал им вторую верёвку.


Раздался грохот, когда каменная плита сползла ещё ниже.


Понимая, что времени для дальнейших действий не остаётся, повар Скарпул отчаянно копал, протискиваясь к верёвке слева, отбрасывая землю и крича.


– Вытягивайте её! Спасайте барышню и сами…значит…спасайтесь!


Его последние слова заглушил грохот, когда вся пещерка – земля, песок, корни, щебень и огромная каменная плита – обрушилась вовнутрь.


В затянутой зеленоватым дымом огромной пещере воцарился ад. Балисс разгулялся внутри. Обезумев от изматывающей боли, чудовищный змей метался вокруг, сметая всё на своём пути, разбрасывая груды костей и мусора и словно плетью стегая хвостом по грязным стенам. Сжимавшиеся кольца давили насекомых и небольших рептилий, когда аспид полз вперёд, разыскивая холодную воду. Всё остальное не волновало змея, только вода, чтобы окунуть свою страшно воспалившуюся голову. Холодная вода, чтобы облегчить мучения от вонзившихся ежиных колючек, от загноившихся ран в ноздрях, рту и глазницах.


Не считаясь с неприкосновенностью убежища Корвуса Скарра, лягушки, жабы, ящерицы, ужи и медяницы заползли в дальнюю пещеру. Корвус Скарр, великий вождь Гибельных Огней, теперь был не в силах этому помешать. Он спрятался за сломанным сталагмитом, который когда-то был его королевским троном. Корвус слышал, как в дальней пещере бушует Балисс. Затем раздался ужасающий звук, нечто вроде шипящего крика. Змей нашёл воду, но та не охлаждала и не облегчала боль. Балисс на мгновение погрузился в кипящий пруд и сразу же отскочил, страшно ошпаренный. Могучий аспид с быстротой молнии ворвался в дальнюю пещеру.


Птицы и рептилии застыли на своих местах при виде обезображенного змея. Затем случилось странное. Балисс остановился, голова слепого аспида поднялась и медленно повернулась туда-сюда. Каким-то шестым чувством гигантская рептилия ощутила, что облегчение рядом. Потом Балисс пополз вперёд, по-прежнему поворачиваясь из стороны в сторону, но неумолимо продвигаясь к ледяной прохладе бездонного озера. Корвус Скарр наблюдал за ним, вытянув клюв от нетерпения, ведь он увидел решение всех своих проблем. Неизбежное должно было случиться. Это и было то решение, которое он искал.


Балисс нашёл воду. Едва ощутив её прохладное ласковое прикосновение, чудовищный змей глубоко погрузил в неё свою голову. Корвус Скарр бросился прочь, когда чешуйчатые кольца обвили сталагмит, за которым он прятался.


Завидев добычу, Велсс метнулся с невероятной скоростью. Огромный чёрный сом схватил жертву, сжав голову аспида смертельной хваткой. Балисс напряг мускулы, хвост змея крепко вцепился в камень, когда аспид поднялся вверх. Раздался оглушительный плеск, затем громкое шлёпанье, когда змей вытянул рыбину к поверхности воды, а та снова нырнула.


Балисс повторил процесс с ужасающей силой. Вновь вытащив рыбину на поверхность озера, аспид старался ослабить хватку Велсса, изо всех сил пятясь назад, а сом во второй раз попытался нырнуть.


Эхо разнесло шум страшного удара, когда Балисс бросил Велсса на каменный пол пещеры. Сила удара заставила Велсса разжать челюсти; огромная рыбина запрыгала по полу, пытаясь вернуться в безопасную родную стихию. Но Балисс навис над ней, как коршун над голубкой. Глаза Велсса расширились, когда кольца рептилии сжали его, как тиски. Змей глубоко погрузил свои клыки в гладкое тело.


Корвус Скарр увидел, что его надежды разрушены триумфом аспида. Однако его изобретательный ум уже приготовил новый план. Корвус не то полетел, не то побежал к большой пещере, крича воронам.


– Хайаккааа! Туннель наружу свободен!


Они рванулись за ним, чтобы покинуть пещеры. Они бежали от сияния дальнего зала к удушливому дыму большой пещеры. Все обитатели подземного мира, дорожившие собственной жизнью, спешили на свежий воздух прочь от Балисса. Они были на полпути сквозь едкий дым, когда провалилась крыша.

Глава 36


На склоне холма земля внезапно обрушилась в глубокий обвал. Биски невольно почувствовал, что соскальзывает вниз.


– А-а-а-а! На помощь!


Боузи мигом оказался на месте. Бросившись плашмя он ухватил мышонка за лапу и вытащил его в безопасное место. Однако земля по-прежнему двигалась, превращаясь в чашеобразный кратер, росший вширь и вглубь. Остальные бросили свои наблюдательные посты, поспешив увидеть причину вопля Биски. Боузи резко отпрянул, приказывая остальным:


– Все назад, живо! И отойдите подальше!


Нокко подошёл к Боузи сзади.


– Что свучивось? Моя дочь, команда квотов, во имя света, куда они пвопави?


Холм в очередной раз содрогнулся, а горный заяц резко оттолкнул вождя Гонфелинов назад.


– Я не представляю себе, где они, но если не хочешь последовать туда же, лучше отойди! Стоп, у меня появилась идея!


Схватив одну из запасных кротовьих веревок, Боузи повязал ее себе на талию. Он бросил другой ее конец Нокко.


– А теперь держите и покрепче! А я посмотрю, в чём там дело…


Лапа за лапой заяц начал спускаться в расщелину. Клубы песка, камешков и мелких корешков сыпались ему вслед. Внезапно Боузи исчез в провале.


Нокко проревел остальным:


– Вытаскивайте его оттуда, двузья! Все двужно! Ну-ка!


Согнувшись в две погибели, спасатели потянули ношу назад, то и дело пробуксовывая. Неожиданно из провала выскочил Боузи, словно пробка из бутылки, оставив за собой отверстие, из которого заклубился столб непонятного дыма. Заяц несколько раз сильно подпрыгнул, убедившись, что вновь стоит на твёрдой земле, потом выплюнул изо рта попавшую туда землю.


– Тьфу! а ну-ка, дайте мой меч! – Взяв легендарный клинок, он одним махом срезал с себя веревку, прокричав:


– Сейчас не время для разговоров – это единственное, что могу сказать. Мы должны попытаться спуститься ниже, в эти пещеры. Вооружитесь и следуйте за мной как можно скорее! Не будем терять время!


Шумной толпой все отправились вниз. Шествие возглавляли Нокко, Боузи и примкнувший к нему Биски. Как только тронулись, мышонок воскликнул:


– Что там? Что ты увидел внизу?


Боузи, спеша, сквозь зубы пробормотал:


– Скоро ты всё увидишь своими глазами, приятель!


Это был головокружительный марш-бросок. Достаточно скоро они достигли основания большого лесистого холма. Некоторые остались на берегу, другие рванулись в воду, но потом дружно устремились ко входу в туннель.


Боузи, возглавлявший отряд, размахивал своим клинком, словно барабанщик, и выкрикивал боевой клич:


– Еулалиаааааааа Лучники!!! Еулалиаааа!!!


Биски нагнулся, чтобы зарядить пращу, Даббл замахал рапирой, а Нокко натянул тетиву своего лука и приготовил стрелу. За ними подоспели отряды Гонфелин и Гуосим, вооруженные до зубов, кипящие желанием броситься в бой.


Они ввалились внутрь большой пещеры прямо в массу чёрных ворон и рептилий, которые рвались наружу. Как только стороны столкнулись, Боузи указал на что-то, видневшееся сквозь зелёный туман, подзывая Даббла, Биски и Нокко:


– Вон там, видите? Мы должны им помочь!


Биски почувствовал, как в животе у него всё перевернулось, когда он увидел, на что показывал Боузи.


Две веревки болтались из свода пещеры, до которого было так высоко, что их длины едва хватало на половину пути наверх. На верёвках едва держались Землялапа, Барги и Фрабб, ухитряясь поддерживать слабеющее тело Спинго. Внизу, поверх земляной кучи, лежали неподвижные тела Корня, Хваткого, Раттура и повара Скарпула. Не в силах больше держаться, они сорвались вниз сквозь отверстие в потолке пещены.


Нокко бросил быстрый взгляд наверх и его лицо застыло в ужасе.


– Гвяньте, там ввевху заствяв бовьшой камень. Но он может упасть в вюбой момент!


Огромная, плоская песчаная плита лежала на боку. От дыры, пробитой в ней, сетью расходились трещины.


Нокко хлопнул себя по лбу:


– Они заствяви там! Что будем девать?


Даббл в отчаянии покачал головой.


– Мы вряд ли что-то можем сделать. Они слишком высоко, чтобы достать их, к тому же этот большой камень вот-вот упадет!


Позади них бушевала смертельная битва: птицы и ящеры искали возможность пробраться сквозь строй Гуосима и Гонфелин. Пытаясь отвлечься от шума битвы, Биски сосредоточился на попавших в беду друзьях. Внезапно он перешёл к действиям. План ещё рождался в его голове, а мышонок уже подбежал к горке щебня, который осыпался из дыры.


– Друзья, помогите мне спустить бедных кротов с этой кучи земли, скорее!


Четверо кротов были мертвы. Боузи осторожно поднял повара Скарпула и положил его на бок.


– Ох… старый добрый крот… до чего мне его жаль!


Несмотря на всё ещё стоявший в горле ком, Биски говорил быстро и чётко:


– Позже, Боузи, пока оставь его и начинай укреплять эту кучу!


Под четкими указаниями Биски землю утоптали в относительно плотную массу, убрав из неё все твёрдые и острые предметы. Утаптывая землю, мышонок взглянул наверх, прикидывая расстояние.


Даббл выглядел ошеломлённым.


– Ты же не хочешь, чтобы они сюда упали, правда?


Биски осознал, что он не просто говорит, а кричит на сжавшуюся в страхе землеройку:


-А что ещё, по-твоему, мы можем сделать? Оставить их висеть там и ждать, пока эта плита не рухнет им на головы?


Мышонок сразу же пожалел о своей вспышке и извинился перед Дабблом:


– Прости, друг, но нам придётся поступить именно так. Нужно действовать быстро, а времени у нас нет.


Боузи не прекращал следить за ходом битвы.


– Ну и что ты предлагаешь сделать?


Биски объяснил свой план:


– Мы постараемся ещё приподнять эту кучу и утоптать её вершину. Их шанс на спасение будет выше, если они будут прыгать по одному.


Нокко, до этого момента не подававший голоса, посмотрел наверх, туда, где свисали с веревки.


– Но четвево уже погибви, свавившись с той высоты. Какие же шансы у моей дочеви и оставшихся твёх хвабвых квотов?


Биски ответил, прикинув что-то в уме:


– Те четверо, что разбились, упали с самого потолка. А оставшиеся уже проделали половину пути, поэтому падать им придётся не так высоко. Почва должна смягчить удар, главное, чтобы они спрыгивали поодиночке.


Нокко принялся утаптывать верхушку кучи. Сверху послышался треск: по мере того, как сверху медленно сыпался песок, огромный камень пришёл в движение.


Биски закричал, сложив лапы в рупор:


– Барги, Фрабб, отпускайте Спинго!


Два крота с облегчением отпустили свою ношу. Биски и Нокко бросились к куче земли.


Спинго промелькнула в воздухе и, по-прежнему бесчувственная, глухо шлепнулась на землю, подняв облако пыли. Биски и Нокко быстро оттащили её в сторону.


Боузи одобрительно кивнул:


– Думаю, наша крошка не сильно ушиблась, хорошо сработано. Эй там, Фрабб, подожди, пока мы не выравняем место посадки. Ты следующий!


Чуть позже, с бешеной скоростью вниз полетел крот, глаза его были крепко зажмурены, пока он не приземлился:


– Хурр, я сделал это! Сам, значится, сделал, бурр!


Следом был Барги, его посадка также была удачной.


Биски обратился к Землялапе, последнему из команды кротов:


– А ну-ка, дружище, отпусти же наконец эту верёвку!


Землялапа только крепче сжал лапы – он был слишком испуган, чтобы спрыгнуть вниз.


– Хо, я ж высоты до жути боюсь, хурр! Я б и рад отпустить-то, но никак вот не выходит, больно уж далеко лететь надобно!


Даббл понял, что Землялапе сможет помочь только ещё больший страх. Внезапно молодая землеройка завизжала:


– Большая скала падает, ребята, отпускайте верёвки!


С диким воплем Землялапа разжал лапы. Пронзив пространство словно пушистое пушечное ядро, он приземлился у подножия кучи. Встал, отряхнулся как будто ничего не произошло.


– Хурр, вовсе и не больно даже!


Нокко поднял свою бесчувственную дочь бережно придерживая её за плечи.


– Моей девочке необходимо попасть на свежий воздух, да водичкой в вицо побвызгать!


Боузи был тут как тут.


– Сейчас мы проложим тропинку. Биски, Даббл, прекрывайте их с разных сторон, будем прорываться к тунелю. Еулалиаааа Лучники!!!


Повернувшись, они начали двигаться к выходу.


Ящеры, птицы, Гуосим и Гонфелины сбились в кучу, кусались, клевались, продвигаясь то вперёд, то назад.


Остроклювая галка спланировала вниз, попытавшись клюнуть Спинго. Биски сделал залп из пращи, сокрушив птицу метким выстрелом. Лэрд Боузи Макскутта Лучник пробивался вперед , глаза его вспыхивали ярким огнем, когда он размахивал мечом Мартина, кося врагов направо и налево. Даббл орудовал своей рапирой, его боевой клич сливался с кличами его друзей.


– Логалогалогалогалооооог! Гонфелиииин!!!!! Рэдвооол! Кровь и уксус! Не отступать и не сдаваться!


Глаза Биски застил красный туман. Он кусался, лягался, размахивал пращой во все стороны. Думал он, казалось, лишь об одном: «Необходимо как можно скорее вынести Спинго на спасительный свежий воздух».


И вот они в туннеле. Ползучие черви, травянки и гадюки шипели и злобно дёргались в сторону тех, кто пробегал мимо, пытаясь выбраться из пещер, чтобы попасться под лапу Заран, чёрной выдре.


Она стояла там, где миновать её было невозможно, ее двухклинковый меч нёс смерть и наносил увечья воинам и слугам Корвуса Скарра. Любой служитель Гибельных Огней, отважившийся помериться силами с ее мечом, отправлялся к Воротам Тёмного леса.


Биски удалось перекричать стоящий шум и гам:


– У нас Спинго, ее нужно вывести отсюда, Заран!


Выдра мигом расчистила путь к Боузи.


– Давай, друг, выводи молодёжь. А потом мы ещё вернемся, чтобы разобраться с этой нечистью!


Горный заяц ухмыльнулся:


– О, какие слова! Разумеется, мы сделаем именно так!


На рассвете повеяло теплым ветерком, небо было голубое, словно расцветшая вероника. Небольшой отрядик вырвался из зловонной пещерной духоты на свежий летний воздух. Нокко споткнулся и упал в ручей, облив водой себя и свою дочь. Биски и Даббл поспешили помочь им. Спинго очнулась от внезапного шока, вздрогнув от холодной воды.


– А? Что… уффф… Я тону, на помощь!


Биски взял ее за лапку и вытащил на берег, дрожа всем телом и глупо улыбаясь.


Нокко выплюнул струю воды, проворчал:


– Над чем смеешься, простофивя!


Молодой рэдволлец протянул лапу, помогая вождю Гонфелин.


– Хороший день, чтобы быть живыми, разве не так, приятель?


Нокко вдруг осознал, что Спинго стоит и улыбается Биски, бодрая и здоровая. Он схватился за протянутую лапу и вылез на берег.


– Ха-ха, можешь повтовить свои свова, двужище! Эгей, а вы куда собвавись! Мы ж товько что оттуда выбвавись!


Биско и Даббл присоединились к Заран и Боузи. Теперь, когда кровь бойца жаждала схватки, Лэрд Лучник стремился в бой.


– Оставайся здесь и пригляди за своей дочуркой, дружище, а мы заглянем в пещеры на огонёк!


Глава Гонфелинов осторожно усадил Спинго на берег


– С тобой всё в повядке, моя довогая?


Мило улыбнувшись, она ответила:


– Всё ховошо, па!


Нокко поднял корягу, лежавшую на дне потока и протянул её дочери.


– Вот так-то будет повучше! Отдыхай здесь и квуши всех ввагов, котовые попвобуют выскочить оттуда. – Нахмурясь и прислушиваясь к шуму, доносившемуся из тоннеля, он произнёс:


– Ну что ж, Гоббо, заквоем эту вовушку навсегда! Впевёд! В битву!


Громко вопя, пятеро воинов рванулись обратно в тунель. Спинго подобрала розовый цветок портулака, нежно вдохнула его аромат, а затем, взяла палку и села охранять тунель.


Корвус Скарр был предводителем Гибельных Огней, он правил своим подземным царством железной лапой. Его тирания длилась многие сезоны, но теперь он видел, что с ней покончено. Корвуса Скарра при всех его недостатках никогда нельзя было назвать дураком. Его коварный разум постоянно трудился, придумывая новые идеи, разрабатывая новые планы. Но теперь эгоистичный разум ворона думал только над тем, как выжить – как спастись от Балисса и выбраться из пещер. Страх Корвуса перед огромным аспидом не знал границ, ворон видел, на что был способен змей. Тот, кто смог убить Велсса, тёмное чудовище из бездонного озера, заслуживал страха даже со стороны Гибельного Огня. Такой большой и свирепый ворон как Корвус мог установить свою власть где угодно, даже за пределами Страны Цветущих Мхов. Когда он увидел наступающий отряд лесных жителей, ворвавшийся в его пещеры, он понял, как надо быстро изменить планы.


Приказав своим слугам атаковать, Корвус Скарр сделал то, что казалось ему разумным. Он отправил их на врага, чтобы незаметно отступить самому. Когда разгорится бой, выбраться наружу к свободе будет делом одного мгновения. Однако оставалась проблема в лице Балисса – как избежать змея, пока тот может помешать ему спастись?


Внимательные глаза ворона осматривали всё вокруг, пока он не нашёл ответ. В стенах пещеры наверху была ниша, полускрытая шершавыми зарослями мха и лишайника. Обе стороны были увлечены боем, так что остаться незамеченным было нетрудно. Стремительно спикировав, Корвус Скарр добрался прямиком до укрытия.


К несчастью, он обнаружил, что оно уже было занято какой-то галкой. Завидев великого Корвуса Скарра, серая птица отодвинулась в сторону, чтобы освободить место. Корвус уселся рядом с галкой, указывая одним крылом на кипящий внизу бой.


– Гаррааак! Почему ты не сражаешься рядом со своими товарищами? Ты что, боишься этих ползунов?


Когда птица повернулась к нему, он заметил уродливый бугорок у неё на лице. Галка с трудом ответила.


– Каррр! Повелитель, меня ранили камнем из пращи. Моя подруга убита стрелой, она лежит там внизу.


Корвус уставился вниз на поле боя.


– Где?


Галка махнула клювом в сторону края кипящего озера.


– Да там, видите?


Притворяясь, что не видит, Корвус Скарр встал за галкой, будто бы для того, чтобы поглядеть через плечо.


– Харраа! Да где же твоя подруга? Я не вижу.


Галка склонила голову, чтобы показать место.


– Корра! Рядом с теми двумя мёртвыми сороками. Видите, стрела торчит? Она была хорошей подругой.


Корвус сзади ударил галку в шею своим смертоносным клювом. Сильно толкнув своей головой, он выбросил её тело вниз вместе с ворохом чёрных и серых перьев.


– Йакка! Иди к своей подружке, здесь наверху найдётся место только для одного!


Он устроился в нише, чтобы увидеть исход боя, одновременно посматривая одним глазом на вход в дальнюю пещеру. Рано или поздно Балисс выползет оттуда. Корвус надеялся, что это будет скорее поздно, через некоторое время после того, как он сам спасётся из пещер.


Хотя на стороне лесных жителей был фактор неожиданности, рептилии и птицы превосходили их числом. Возглавляемые Боузи, Нокко, Биски и Дабблом звери сражались отчаянно. Самый жестокий бой разгорелся у входа в туннель. Лучники и пращники Гуосима и Гонфелинов непрестанно пускали стрелы и камни в птиц, которые, словно чёрные тучи, налетали на них из едкого жёлтого дыма.


Боузи и несколько землероек с трудом отбивались от врага, обрушивая свои клинки на орду рептилий, змей, жаб, лягушек и ящериц. Те даже не сражались, а просто пытались вырваться наружу через туннель. Они напирали на лесных жителей бурной волной, угрожая задавить их числом.


Ранение Боузи было тем, что решило исход боя. Размахивая своим мечом, как сумасшедший, Боузи неосмотрительно опустил уставшие лапы на мгновение. Большая галка спикировала вниз и напала на него. Острый кривой клюв птицы прошёлся по заячьей голове и вонзился в правое ухо. Боузи взревел от боли. Галка упёрлась ему в лоб своими когтями, дико крича и пытаясь вытащить клюв из уха. Нокко подпрыгнул к Боузи сзади; схватив галку, он убил её быстрым взмахом кинжала. Боузи, продолжая кричать, отбросил мёртвую птицу от себя, а затем бросился в атаку, его глаза заволокло красным туманом неистовой ярости.


– Еулалиааа! Грязные мешки с перьями! Вы у меня проклянёте тот день, когда вылупились из яиц. Я пошлю вас к адским вратам драить горшки. Ну, выходи, кто смелый, я МакСкутта, лэрд Лучник! Еулалиааа!


Такова была его ярость, что враги расступились, бросившись врассыпную. Дикая ярость горного зайца вдохнула в лесных зверей новые силы. Выкрикивая боевые кличи, они вновь устремились в бой.


Боузи обнаружил, что стоит рядом с отрядом Гонфелинов пращников, метавших камни, которые поражали птиц и рептилий, как молния.


Раздался голос.


– Подходите сюда, вы, гвязные, товстые, вукомовдые бовваны, сважайтесь, твусы! Ой-ёй-ёй-ёй! За что, па?


Это был Гоббо. Биски не смог сдержать хихиканья, когда увидел, как Нокко опять треплет своего бестолкового сынка за уши.


– Меньше овать – бовьше ствевять, бавабов. Вуганью не убьёшь, не забыл?


Биски и Даббл оторвались от остальных, бросившись в атаку на группу ящериц, семенивших по грудам земли. Поскольку бой теперь бушевал по всей пещере, за входом в туннель следили меньше. Некоторые вороны воспользовались этим, чтобы ускользнуть. Заран заметила птиц и направилась за ними.


Корвус Скарр не видел, как ушла чёрная выдра. Он наблюдал за Боузи, который гнал нескольких ворон на дальнюю сторону пещеры. Гибельный Огонь заметил что-то краем глаза и резко обернулся. Две сороки, сбежавшие в дальнюю пещеру, хлопая крыльями, выскочили наружу, их преследовал Балисс. Наступил самый подходящий момент уходить, пока силы лесных зверей рассеяны, а заяц далеко от входа в туннель. Корвус взлетел со своего насеста и тихо спикировал вниз.


Снаружи две вороны выбрались из пещеры, но Спинго огрела одну из них своей дубинкой, а вторую, попытавшуюся взвиться в небо, поразила двусторонним мечом Заран. Чёрная выдра кивнула мышке Гонфелину.


– Спинго уже лучше, да?


Та опёрлась на свою самодельную дубинку.


– Говаздо вучше, спасибо. Как там мой па и Биски?


Заран забросила за спину свой меч и направилась назад к туннелю.


– Они сражаются, как воины. Я думаю, скоро там всё закончится. Оставайся здесь и отдыхай.


В туннеле Заран не успела пройти далеко, когда увидела во мраке дрожащий тусклый огонёк. Это мог быть только Гибельный Огонь. Чёрная выдра высоко занесла свой меч с двумя клинками, каждая жилка её могучего тела была напряжена. Пришёл час отомстить за смерть её семьи.


Корвус Скарр летел невысоко и быстро – он не заметил блеска двух клинков, пока не стало слишком поздно. Заран почувствовала, как когти большого ворона впились в неё, когда она вонзила меч в его оперение.


Спинго увидела, как они оба покатились в поток, словно дикий вихрь чёрного меха и перьев. Они рухнули в него и скрылись под водой. Мышка Гонфелин заторопились к потоку, всматриваясь в тёмные глубины. Наступила тишина, а потом Заран, разбрызгивая воду, показалась на поверхности.


Спинго ахнула.


– Что это быво?


Вода в потоке окрасилась красным, когда выдра приподняла промокшее тело Великого Гибельного Огня. Заран отпустила убитого ворона; она бесстрастно смотрела, как он уплывает прочь по течению.


– Теперь родные Заран упокоятся с миром!


Балисс бушевал в большой пещере. Огромная рептилия, рыскавшая в зеленовато-жёлтом тумане, напоминала оживший ночной кошмар. Мощные кольца сжимались и разжимались, уродливая голова невольно дрожала от страшной боли. Птицы взмывали вверх, спасаясь от смерти, рептилии разбегались вокруг по щелям и норам, которые могли найти.


Инстинктивно боявшиеся змей землеройки словно окаменели. От Гонфелинов в схватке с таким чудовищем было немногим больше проку.


Боузи схватил Нокко и Даббла, сильно встряхнув.


– О, да, у вас есть веская причина бояться этого аспида, но не стойте здесь столбом и не тряситесь. Собирайте своих и выбирайтесь отсюда. Давайте, шевелитесь, парни!


Биски начал подталкивать всех вокруг в сторону туннеля.


– Боузи прав, никакой зверь не совладает с этой тварью. Уходим, пока это возможно. Двигайтесь. Живей!


Заран вновь вошла в туннель, мгновенно разобравшись в происходящем. Она встала рядом с Боузи и Биски у входа в туннель, когда лесные жители пробежали мимо неё. Не спуская глаз с Балисса, который начал пожирать убитых, Боузи попытался подвести итог ситуации.


– И двадцать воинов не справятся с этим чудищем. Но когда мы выберемся отсюда, как сделать так, чтобы змей не погнался за нами?


У Заран имелось предложение.


– Разве вы не можете завалить вход, когда все ваши звери выберутся наружу?


Биски вывел последних землероек из пещеры.


– Можно попробовать. Я уверен, что наши кроты могут заняться этим, они хорошо разбираются в такой работе.


Намеренно пытаясь казаться спокойным, Нокко важно подошёл к ним, войдя в туннель.


– Всё, павни, все звеви снавужи!


Балисс оторвался от своего мерзкого пиршества. Шипя и капая слюной, он пополз искать воду. Когда змеиное шипение раздалось снова, Нокко не выдержал и задал стрекача по туннелю.


Боузи вложил меч в ножны.


– Думаю, эта мышь мыслит верно. Уходим!


Что привлекло внимание змея, звук шагов убегающих лесных жителей или лёгкий ветерок снаружи, никто не скажет. Но Балисс пополз прочь от дальней пещеры и направился к туннелю.

Глава 37


Спинго побежала встретить Биски, шлёпая к нему по мелководью. Юный рэдволлец не скрывал своей радости от того, что видит её такой бодрой и весёлой.


– Привет, старина, выглядишь бодрячком!


Спинго улыбнулась.


– И ты смотвишься непвохо. Что свучивось, мы вазбиви их?


Нокко потрепал по ушам красавицу-дочь.


– Можно сказать и так, но там ещё остався этот пвоквятый аспид.


Землялапа осмотрел вход в туннель, покачивая своей бархатной головой.


– Буррр, большей частью…значит…сплошной крепкий камень, сэр-р-р. Здесь…стало быть…и сотне кротов не справиться, хуррр, нет.


Гоббо вмешался.


– Почему, вы же квоты, так почему вы не можете зававить вход, а?


Нокко глянул на своего болтливого сынка.


– Эй, пустобвёх, заквой вот, не то я зашвывну твой хвост в этот вучей.


Барги помахал тяжёлой копательной лапой.


– Не надо, сэррр, юный мастер дело говорит. Хуррр, Фрабб, пойдём глянём ещё. Пошли, сэррр, может, вы нам пособите.


Гоббо был не очень рад такому предложению.


– Кто, я? Нет, пвиятевь, я ничего не смысвю в том, как зававивать тунневи.


Нокко крепко схватил его за ухо.


– Хо, товько не ты, сынок, похоже, ты товько что многое мог об этом повассказать. Так что, сын, ты можешь вибо пойти помочь этим добвым квотам в тунневе, вибо остаться здесь, со мной, пока я не утопвю тебя в потоке. Выбов за тобой!


Волоча за собой хвост и выпятив нижнюю губу, Гоббо осторожно пошёл к туннелю вместе с Барги и Фраббом.


– Ух, где же тут выбов, а? Так не честно, па!


Нокко подмигнул Боузи и усмехнулся.


– Хо, я что-то гововив о честности? Вот то, что птицы водивись певнатыми – это нечестно! Мешки певьев – во! Ха-ха, свавно сказано, а?


Тень улыбки коснулась губ Боузи.


– Ох, да ты шутник, я в этом уверен, мой друг. Однако, к слову сказать, кто-то что-то говорил про завтрак? Я просто умираю с голоду!


Гарул, предводитель Гуосима, крикнул остальным землеройкам.


– Разводите костёр и посмотрим, что можно сделать.


Пока готовили еду, Биски и Спинго присоединились к Гонфелинам, собиравшим дрова.


Гоббо вылетел из туннеля, как камень, выпущенный из пращи. Он безостановочно бормотал.


– Сковей, сковей бежим, бежим, змей повзёт по тунневю, бежим, бежим, а то нас сожвут живьём!


Он носился вокруг, бестолково размахивая лапами. Нокко подставил ему подножку, и Гоббо плюхнулся в поток.


– Хвебни водички и успокойся, мой ставший сын. Змей действительно повзёт, двужище?


Фрабб кивнул.


– Вер-р-рно, сэррр, только аспиду, как он…стало быть…ползёт, быстро никак не выбраться. Но он выползет, это уж точно!


Даббл изо всех сил попытался перестать трястись.


– Ч-ч-что же нам делать?


Как ни странно, именно Гоббо нашёл ответ, выразив его одним словом.


– Огонь!


Нокко просиял, вытаскивая сына из воды.


– Это певвая вазумная вещь, котовую ты сказав за свою жизнь. Огонь, никто не спвавится с жавом и пваменем.


Биски начал забрасывать валежник и ветки в туннель.


– Живей, друзья, все за работу. Спинго, принеси уголёк от костра!


Вскоре каждый уже суетился, собирая всё, что может гореть, сухостой, камыши, мох, старые папоротники, корни, ветки и сгнившую кору.


Отряхнув лапы, Гоббо встал, подбоченясь.


– Ха, это довжно остановить мевзкого ставого аспида. Пусть сунет сюда свой нос. Он быство зажавится, гововю вам.


Боузи глядел на пламя, уплетая найденное им яблоко.


– Да, только вот огонь не будет гореть вечно, приятель. И что тогда?


Заран подняла свой диковинный меч, кивнув Боузи.


– Пойдём, у меня есть план.


Что-то в её голосе подсказало зайцу, что он может доверять словам Заран. Чёрная выдра повернулась к Гарулу, который стоял рядом с ней.


– Ты должен остаться здесь, не давай огню потухнуть. Боузи, пошли, возьми с собой свой чудесный меч.


Они быстрой походкой направились к вершине холма. Заран оглянулась и заметила, что Спинго следует за ними. Вдобавок ещё и крот, Фрабб, шёл следом за Спинго. Чёрная выдра остановилась.


– Возвращайтесь назад, друзья.


В глазах мышки блеснула непреклонность.


– Я хочу посмответь, что вы задумави. Не бойтесь, я не буду путаться под вапами и бовьше не попаду под бовьшие камни. Я буду вести себя ховошо.


Боузи указал на Фрабба.


– А ты что скажешь, старина?


Добродушный крот расплылся в улыбке.


– Хо, обо мне не тужите, сэррр, возможно, вам, добрым зверям…значит…и крот сгодится.


Заран кивнула.


– Тогда идите с нами, но делайте, как я скажу.


Достигнув того места, где склон холма провалился, они встали на краю дыры. Из неё по-прежнему валил желтоватый дым, когда Заран заглянула в провал.


Боузи провёл по краю дыры остриём меча. Он поглядел на то, как земля и песок сыплются вниз, в пещеру.


– Глядите, тот большой валун так и не упал, он до сих пор здесь болтается. Хотя я не знаю, что же держит его. Ну, какой план, леди?


Заран объяснила.


– Я как никогда близка к своей цели. Корвус Скарр убит, теперь я должна разрушить его логово.


Боузи вновь поглядел на дыру.


– Да, но даже если старый добрый камень упадёт, он не разрушит это место. Ты просила меня взять мой меч, зачем же?


Заран кивнула в сторону большого платана над провалом. Верёвка кротовьей артели была по-прежнему привязана к стволу.


– Здесь всё держится еле-еле. Если это большое дерево упадёт…


Спинго нетерпеливо перебила её.


– И оно всё обвушит, такое бовьшущее девево!


Боузи запрокинул голову, прикидывая высоту огромного платана.


– Клянусь хвостом, и вы хотите, чтобы я срубил эту громадину своим мечом?


Заран бесстрастно посмотрела ему в лицо.


– У нас здесь два меча, мой и твой, мы будем работать вместе.


Без лишних слов она подошла к платану и принялась рубить.


Боузи покорно вздохнул.


– Ох, такая задача не для бедного лэрда, умирающего c голоду, но я сделаю всё, что смогу.


Вытащив легендарный меч Мартина из ножен, он встал напротив Заран и взмахнул клинком. Затем Фрабб встал прямо на пути у мечей. Обоим зверям пришлось резко вскинуть свои клинки, чтобы не разрубить крота.


Заран произнесла, стиснув челюсти.


– Пожалуйста, друг, не мешай нам.


Казалось, Фрабба ничуть не беспокоило то, что он только что был на волосок от смерти. Прислонившись к стволу дерева, он неодобрительно покачал головой.


– Не-не-не, сэррр и леди, вы всё…значит…неправильно делаете. Так, как вы рубите, вы повалите это дерево…стало быть…прямо на вас самих. Послушайте меня, это самое!


Спинго понравился Фрабб, поэтому она решительно поддержала его.


– На вашем месте я бы посвушава этого добвого квота. Квоты спасви ме жизнь, они очень умные звеви.


Фрабб склонил голову – верный знак уважения крота к собеседнику.


– Спасибо вам, маленькая мисси!


Заран нетерпеливо пожала плечами.


– Тогда скажи нам, что делать.


Фрабб поднял лапу, призывая к молчанию. Он обошёл платан, принюхиваясь, царапая землю и постукивая по стволу своими могучими копательными лапами. Совершая этот удивительный ритуал, он вслух бормотал себе под нос какие-то странные вычисления.


– Хммм, сильный снос ветром…осыпание земли, так-так-так, значится, что…принимая во внимание рельеф…угол наклона холма…упавшее на запад и немного на север, скажу я вам. Буррр, это должно сработать тютелька в тютельку, я так кумекаю!


Двинувшись к точке на стволе дерева, что была прямо напротив провала, он отмерил лапами два небольших отрезка.


– Можно одолжить ваше оружие, сэррр?


Без разговоров Боузи передал ему меч. Фрабб нацарапал знак примерно на высоте своего лица.


– Начинайте…стало быть…рубить, пожалуйста.


Они принялись рубить платан двумя мечами. Вначале их удары были довольно беспорядочными, пока Спинго не предложила.


– Возможно, если я спою Гонфевинскую пвясовую, это поможет вам вубить в такт. Точно!


Боузи поплевал на лапы и крепко сжал меч.


– Тогда спой, красотка. Я хочу попробовать.


Фрабб хлопал в ладоши в такт песне Спинго; удары мечей Боузи и Заран уложились в ритм


– Я с вашей дочкой в эти дни


Гувять хочу, папаша.


– Как все двугие, ну вискни,

Всех вучше дочка наша.

Танцуй, ботинки стук-стук-стук,

К чему тебе пытаться?

Моя дочувка многим, двуг,

Вазбива севдце в танцах.

Тепевь по пову хоп-хоп-хоп,

Квужи мавютку, остовоп!

Танцуй всю ночь, но вапы пвочь,

И цевовать не вздумай!

Четыве бватца мышки той,

Смотви, гвядят угвюмо.

Не смей стоять, пусть пвяс ветит!

Двужок, тебя мне жавко.

Квасотки матушка стоит

С тяжёвой пвочной скавкой.

Ну, ваз-два-тви, поквон-пвыжок

В окно и вовен ты, двужок!

Боузи из-за такого ритма дышал, как кузнечные мехи.


– Ох, ты не знаешь какую-нибудь песенку помедленнее, например, детскую колыбельную или треклятый похоронный марш, красавица?


Спинго хихикнула.


– О, не сдавайтесь, мистев Боузи, бовьшого сивьного звевя, как вы, не довжен беспокоить какой-то совняк-певевосток. А ну-ка покажите, на что вы способны с такими мускувами и таким мечом! Иви вы хотите, чтобы вас обошва бавышня выдва?


Долговязый заяц вновь занялся своей работой, как одержимый. Кора, щепки, листья и веточки летели во все стороны, когда он обрушивал на дерево удары меча.


Фрабб заметил, что делает Спинго. Он крикнул Заран.


– Он вас догонит, сударыня, верррно вам говорррю!


Чёрная выдра тоже понимала, что происходит, но она подмигнула кроту и взмахнула своим клинком.


– Ну если ты так думаешь…тогда посмотри на это!


Заран, чьи мускулы укрепили сезоны тяжёлой работы на склоне холма, было не остановить. Она рубила огромное дерево с ужасающей силой. Вскоре никакие ободряющие песни были уже не нужны, Боузи и Заран рубили дерево в унисон.


Чак! Ток! Чак! Ток!


Фрабб наблюдал за ними, пока не решил, что пришёл подходящий момент, затем внезапно велел им остановиться.


– Хватит, добрррые звери, хватит, говорю вам!


Прислонив ухо к стволу платана, крот понимающе кивнул и сообщил.


– Хуррр, вот-вот повалится.


Боузи устало опёрся на рукоять меча.


– Ох, прошу, скажи мне, старина, откуда ты знаешь это?


Фрабб наморщил мордочку, доверительно понизив голос.


– Потому что дерево…стало быть…рассказало мне, сэррр, а теперь отойдите в сторонку. Мисси, вы…это самое…не отвяжете верёвку от другого дерева?


Спинго торопливо отвязала верёвку от стоявшего слева дуба, а Фрабб проделал то же самое с верёвкой, привязанной кротовьей артелью, спасавшей Спинго. Он вручил Боузи и Заран по верёвке.


– Вот, сэррр и леди, обвяжите…значит…вокруг дерева крепко-накрепко. Так высоко…это самое…как только сможете.


Взявшись за другой конец обоих верёвок, Фрабб велел Спинго следовать за ним. Они поднимались в гору, пока он не решил, что они прошли достаточно.


– Хуррр, Вы хороший древолаз, мисси?


Взяв пригоршню земли, Спинго потёрла лапы.


– Кто, я-то? Да товько покажи мне то девево, куда надо забваться, и не мешай, ставина!


Крот указал на два вяза по обе стороны от него.


– Привяжите…значит…по верёвке к каждому, повыше…это самое…и покрепче.


Верная своему слову, мышка Гонфелин была ловким древолазом. Она легко вскарабкалась на оба вяза и привязала к каждому из них по верёвке.


Вернувшись к платану, Фрабб объяснил Боузи и Заран очень рискованный план.


– Рубаните по дереву ещё…стало быть…три раза. Потом бегите наверх. Взбирайтесь на эти вязы и ждите…значит…моего сигнала. Затем рубите верёвки, слезайте и…того…бегите изо всех сил к вершине холма.


Боузи кивнул, подняв свой меч.


– Всё ясно, дружище, но зачем нам так торопиться?


Крот хихикнул.


– Хуррр-хуррр, потому что всё вокруг…это самое…ухнет в провал, а вы же не собираетесь туда упасть, а, сэррр?


Боузи казался возмущённым подобным предположением.


– Ох, ни в коем случае, с меня хватит этих мрачных прокопчённых пещер, спасибочки. Ну а теперь, мой старый друг-древоруб, ещё по три удара от каждого, ага!


Полдюжины ударов быстро обрушились на дерево, затем звери вскарабкались наверх к вязам и забрались на свои места, мечи наготове у верёвок.


Спинго и Фрабб поднимались вверх, пока не достигли вершины поросшего лесом высокого холма. Крот обернулся, глядя на лес за спиной.


Спинго прошептала.


– Что тепевь, двуг?


Фрабб не отрывал глаз от панорамы внизу.


– Ждём…значит…мисси, ждём и глядим на восток.


Со своей ветки на вязе Боузи прокричал Заран на соседнем дереве.


– Рад, что зайцам не надо жить на деревьях. Спасибо матушке, что я не родился белкой.


Чёрная выдра ответила одной из своих редких улыбок.


– И я тоже рада. Надеюсь, наш друг скоро подаст сигнал.


Голодный заяц попробовал лист на вкус и выплюнул его.


– Фу, здесь ни яблочка, ни груши. Это дерево могло бы для приличия отрастить хоть немножко орехов для несчастного зверя, который умирает с голоду, пока ждёт.


Фрабб заметил, как заколыхались верхушки деревьев вдали. Он прошептал.


– Вот…это самое…и он, ветер, которого мы ждали.


В следующий момент Спинго почувствовала, как бриз пронёсся мимо них. Всё произошло так быстро. Внизу туго натянутые верёвки загудели под натиском восточного ветра.


– Руби верёвкииии!


Боузи и Заран ясно услышали громкий крик Фрабба. Понадобилось всего два взмаха их острых клинков. Оба зверя торопливо полезли вниз под скрип и треск платана. Это были звуки, похожие на те, что издаёт огромная дверь со ржавыми петлями. Криииииккк…краааак!


Словно замерев на мгновение, он начал медленно обрушиваться. Затем большой платан упал.


Дрожь сотрясла весь холм, едва не сбив с лап Боузи и Заран, бежавших к вершине. Спинго, разинув рот, смотрела, как верхушка дерева рушится прямо в провал. Громкий резкий треск разносился вокруг. Ветки отламывались от огромного ствола, когда тот летел вниз сквозь дыру. Когда валун ударился о пол пещеры внизу, эхом отдалось оглушительное «бум». Склон холма обрушился с ужасающим грохотом.


Заран схватила Спинго, оттащив её назад, когда резкие толчки сотрясли холм, оставляя на земле глубокие трещины. Под звуки столкнувшихся камней и пузырившейся кипевшей воды струя едкого сернистого пара со свистом устремилась в небо. Затем воцарилась тишина.


У входа в туннель Нокко, Гарул и Даббл подкладывали топливо в огонь. Дрова постоянно приносила толпа зверей, искавших всё, что могло гореть. Гарул бросил пучок сухих папоротников в костёр. Отступив назад, он прикрыл лицо от жара.


– Я всё принюхиваюсь, запахнет ли здесь жареной змеятиной. Как считаешь, старина?


Нокко зажал лапой ноздри.


– Это всё мои опавённые усы, вот что ты чуешь, пвиятевь. В этот тунневь никакой бовван не сунется, здесь жавче, чем в десяти печах.


Даббл швырнул в огонь кусок старой еловой коры. Он отвернулся, протирая заслезившиеся глаза.


– Тогда, скажите мне на милость, зачем поддерживать огонь, если змея нет в туннеле, а?


Нокко зубами вытащил из лапы занозу и выплюнул её.


– Чтобы ставый аспид не выповз навужу и не сожвав нас всех, вот зачем! Эй, эй, посвушайте, похоже, надвигается гвоза.


Он отбежал назад на несколько шагов и взглянул вверх. Вершина холма резко затряслась, и струя жёлтого пара метнулась в небо. Внезапно земля задрожала под лапами Нокко. Он бросился прочь, голося.


– Бежим, этот ховм вушится. Все назад, бегите впваво иви ввево, пвочь отсюда!


Балисс оказался заперт в туннеле, ведущем в пещеры. Страшно обожжённый, взбесившийся змей отступал от огня. Огромная рептилия свернулась, как штопор, яростно извиваясь в муках жуткого танца смерти. Змей метался вокруг, не обращая внимания на происходящее.


Массивный валун рухнул с потолка, ударившись о пол пещеры с оглушительным грохотом. Каркая, крича и шипя, уцелевшие птицы и рептилии разбегались в поисках безопасных мест. Однако, им было некуда бежать, ведь их собственный мир рушился на них.


Обрушивая весь потолок пещеры, землю, сталактиты, корни и камни, упал вниз ствол платана. Он задел безглазую статую Гибельного Огня, уронив её в кипящее озеро. Обжигающая зеленоватая серная вода выплеснулась наружу и встретилась с потоком, хлынувшим из разлившегося озера в дальней пещере. Под ужасным давлением вода устремилась в туннель. Набрав скорость в узком проходе, грохочущий поток прорвался сквозь стену огня.


Звери на вершине холма и на земле внизу были свидетелями невероятно зрелища. Настоящая река дымящейся грязи и камней пересекла ручей и устремилась в лес, повалив несколько деревьев на своём пути. Она текла некоторое время, пока не замедлила ход. Теперь это был просто медленно текущий из туннеля поток грязи. Звери с обеих сторон осторожно двинулись вперёд, чтобы встать у края этой трясины.


Все просто потеряли дар речи, все, кроме Гоббо.


– Ого! Ого-го! Никогда за всю свою твеквятую жизнь не видев ничего такого! Никогда!


Впервые Нокко не стал колотить или затыкать рот своему изумлённому отпрыску.


– Вот тут ты пвав, мой ставший сын.


Заран в сопровождение крота и других зверями, помогавшими ей, присоединилась к остальным. Биски пожал ей лапу.


– Вы сделали это, барышня, разрази меня гром, вы сделали это!


Чёрная выдра указала на Боузи, Спинго и Фрабба.


– Мы сделали это вместе. Без моих друзей я бы не справилась.


Боузи собирался произнести речь, когда его прервал сосущий звук и тихий всплеск у входа туннель. Заяц с отвращением отскочил.


– Мужайтесь, друзья, это старое доброе чудище собственной персоной!


Почти заполнив собой весь туннель, распухший труп Балисса медленно выплыл на дневной свет. Он скользил вперёд, покрытый грязью и тиной, и выглядел ещё омерзительней, чем при жизни.


Гоббо ткнул его палкой.


– Ха-ха, кто-нибудь хочет вомтик жавеной змеятины?


На этот раз смелость надрать ему уши взял на себя Боузи.


– Ах, отойди от этой дряни, ты можешь подцепить чуму, просто коснувшись её!


Нокко подмигнул зайцу.


– Спасибо, сэв, можете смело задать этому пвойдохе взбучку, когда захотите, это освободит мои ставые уставые вапы.


Землялапа осмотрел, как течёт грязь, и заявил с настоящим кротовьим знанием дела.


– Пройдёт парочка…значит…сезонов, пока это всё не перрремешается с ручьём. Хуррр, тут вокруг…это самое…будет милый добрый лужок. Мирный, с лилиями и цветочками, и…стало быть…стрекозами, и рыбами. Вот увидите, хорошее будет местечко, чтобы…того…заглянуть!


Заран села на камень, глядя на растекающуюся жижу, которая попадала в ручей. Чёрная выдра кивнула и медленно сказала.


– Это будет красиво, я загляну сюда когда-нибудь, чтобы оживить мои воспоминания.


Биски подал ей лапу.


– Мы придём сюда с тобой, друг. А теперь пошли домой, в аббатство Рэдволл, нам там очень нужна барышня выдра.

Глава 38


Возвращение домой может вызвать множество эмоций. Аббат Глисэм попытался выразить их все, обращаясь ко всем собравшимся. Солнце уже зашло, Большой зал освещали свечи и фонарики. Колонны были украшены гирляндами летних цветов в честь вернувшихся из похода. Заран сидела рядом с Командором Роргусом, который был просто очарован чёрной выдрой с того самого момента, как впервые увидел её. Двинк и Перрит сидели бок о бок, они постоянно были вместе после своих приключений в лесах. Сидящие рядом с ними Биски и Спинго вели себя точно так же.


Праздник был великолепен – рэдволльцы всё любопытствовали, кто же приготовил для них множество новых блюд. Выяснил это Боузи.


– О, поверьте мне, похоже, это всё юный Даббл постарался. Думаю, его надо назначить Лэрдом кухни, поскольку эту работёнку мне самому пока не предлагали.


Брат Торилис строго посмотрел на прожорливого зайца.


– Это было бы всё равно что назначить прожорливую щуку нянчить мальков пескарей!


Глисэм позволил им хорошенько повеселиться, пока не решил, что настал подходящий момент для его речи. Велев Амфри Колючке позвонить в колокольчик, аббат встал из-за стола.


– Рэдволльцы, Гонфелины, Гуосим, друзья! Прежде всего, позвольте мне от всего сердца поблагодарить вас за то, что вы спасли наше аббатство и Страну Цветущих Мхов от зла – коварных Гибельных Огней и ужасного Балисса, который много сезонов наводил на всех страх и трепет. Однако, каждая победа имеет свою цену. Слова не смогут передать нашу скорбь по четырём верным и преданным кротам: Корню, Хваткому, Раттуру и нашему дорогому повару Скарпулу. Увы, их тела так и не нашли, но эти кроты будут жить в памяти рэдволльцев, пока звери будут помнить их храбрость при спасении мышки из племени Гонфелинов. Так мы чествуем друзей в нашем аббатстве.


Долгое время стояло молчание, прерываемое лишь всхлипываниями многих, особенно Кротоначальника Галлуба и остатков его артели.


Аббат Глисэм глубоко вздохнул перед тем, как продолжить.


– А теперь перейдём к более весёлым вещам. Поблагодарим Алуко за то, что он нашёл первый глаз Гибельного Огня. Затем Двинка и Перрит, чьи старания очень помогли найти два оставшихся глаза.


Сняв крышку с чаши, аббат выложил на стол три драгоценных камня. Раздался общий вздох восхищения, когда собравшиеся увидели два круглых изумруда и кроваво-красный рубин. Они лежали на столе, отражая свет свечей и фонариков, сверкая своими таинственными огнями. Аббат печально покачал головой.


– Увы, здесь всё и кончается, у нас нет никаких подсказок, где искать последний глаз Гибельного Огня. Видимо, пропавший рубин так никогда и не найдут.


Биски улыбнулся, когда Спинго встала из-за стола и громко провозгласила.


– Да, здесь всё и кончается, я знаю, у кого квасный камень. Да и Биски знает. И знает ещё один звевь, котового я могу назвать. Гонфевин, что сидит за Вашим стовом, отец.


Она перевела укоризненный взгляд с аббата на Нокко.


– Я имею в виду не этого отца, а этого. Тебя, папаня!


Нокко заёрзал под строгим взглядом дочери.


– Но…но это наше, довогуша, кваденое, упёвтое, добыча. Оно пвинадвежит нашему пвемени.


Лапа Спинго нацелилась на несчастного родителя, словно копьё.


– Тепевь наше пвемя вэдвоввьцы, папаня, и бовьше не будет никаких «стывить», «спеветь» и «уквасть». Тепевь мы добвые честные звеви. Так что давай, доставай камень!


Нокко на мгновение замешкался, и Биски прошептал.


– Смелее, сэр, сделайте то, что нужно, пусть Ваша дочка будет счастлива.


Раздались дружные радостные возгласы, когда Нокко достал рубин и положил его к остальным камням.


– Ну ховошо, пусть моя довогая Спинго будет счаствива. Добавьте его к Вашей коввекции, аббо!


Аббат Глисэм взял все четыре глаза Великого Гибельного Огня и поднял их повыше.


– То, что пришло от зла, вернётся к злу, в память о четырёх добрых зверях, что лежат там. Кротоначальник, возьми свою артель и закопай эти камни на том, что осталось от того холма, в честь наших павших друзей!


Все подняли кубки.


– В честь наших павших друзей!


За Боузи МакСкаттой, лэрдом Лучником, осталось последнее слово.


– А теперь продолжим наш пир, мои храбрые молодцы. Лучник! Еулалиааа! Рэдволл!

Глава 39


До чего же приятно безмятежно подремать в полдень! Не надо ничего делать или куда-то спешить, можно просто покориться очарованию тёплого летнего денька. Старая мышь свесила лапу в тихую речушку, бегущую по заливному лугу. Нежась на подстилке из моха и сушёных папоротников, зверь отпустил руль, позволив плоту самому пролагать свой путь сквозь заросли водяных лилий, тростника, росянки и окопника, ковром покрывавшие прохладную тусклую воду.


Закрыв глаза, старик прислушался. Обрывки песен и разговоров его друзей вперемешку с криками и смехом диббунов, игравших на мелководье. Жужжание и гудение пчёл, изредка плеск прыгнувшей форели. Отдалённое пение птиц, камышовок, нырков, пеночек и корольков, соревнующихся друг с другом своими беспечными трелями. Старый Сэмолюс дрогнул веками, пытаясь не дёргать носом, когда на него уселась красивая яркая бабочка.


Перрит прошептала своему мужу Двинку.


– Думаю, эта бабочка может разбудить старого Сэмолюса.


Насекомое улетело прочь, когда пожилая мышь заговорила.


– Старый Сэмолюс уже проснулся, спасибо, сударыня, и он хочет знать, когда будет полуденный чай.


Командор Роргус широко зевнул. Его жена Заран позвала их сына, плескавшегося в воде неподалёку.


– Рорзан, вылезай на берег и погляди, не готов ли чай.


Малыш махнул своим толстеньким хвостом.


– Хуррр, всё…значит…сделаю, мам!


Биски засмеялся над выдрёнком.


– Он очень хорошо освоил кротовий язык!


Его дочь, Андио, откликнулась.


– Мы все…это самое…говорим так, верррно, мам?


Жена Биски, Спинго, ответила их дочери на кротовьем языке.


– Это…стало быть…уж точно, дорррогуша!


Но дочурка Двинка и Перрит, крошечная белочка по имени Митти, была другого мнения.


– Ну уж нетушки, не хочу я говорить, как крот. Я хочу стать зайцем, как лэрд Боузи.


Филин Алуко повернул свою почти на 360 градусов, зажмурившись в притворном ужасе.


– Умоляю тебя, только не учись есть, как он!


Повар Даббл крикнул им с берега.


– Эй, на плоту, чай готов!


Боузи присоединился к нему, с надеждой крича.


– Не торопитесь, добрые звери, можете оставаться там, коли вам нравится.


Командор Роргус схватил весло, прокричав ему в ответ.


– Ты, несчастный оголодавший обжора, не смей трогать ни крошки, пока мы не высадимся. Кто-нибудь, держите его!


Амфри Колючка, окончательно выросший за последние пару сезонов и обогнавший даже своего дедушку Пробконоса, с берега успокоил Командора.


– Не бойся, Ком, я присмотрю за мистером Боузи. Хочешь, я на него сяду?


Брат Торилис выкатил кресло с аббатом Глисэмом из тени ветвей, чтобы присоединиться к собравшимся. Полностью отремонтированное, плавно катящееся старое кресло стало основным средством передвижения пожилой сони. Глисэм часто плакал, вспоминая маленькую сестру Файкарию, которая мирно уснула две зимы назад, чтобы больше не проснуться. Бывало, отец настоятель Рэдволла нежно похлопывал по своему креслу, приговаривая.


– Моя дорогая Файкария хотела, чтобы у меня было это кресло как награда за все утренние прогулки. Я думаю, это всё мокрая земля добралась до моих старых лап.


Это было замечательное полуденное чаепитие. Вся блюда, доставленные с рэдволльских кухонь, были великолепно приготовлены поваром Дабблом. Землялапа сидел, потягивая из кубка сидр, сделанный из последних красных яблок в этом сезоне. Он указал на поросший лесом скошенный холм неподалёку от берега, объясняя диббунам.


– Помнится, говорил я…это самое…после того, как пещеррры рухнули, что…значит…будет здесь хуррроший лужок. Хуррр, я был пррав.


Заран кивнула.


– Да, Вы были правы, сэр. Только поглядите на это, кто бы мог подумать, что мы и наши малыши получим столько удовольствия от места, которое когда-то было логовом зла?


Аббат увлёкся кексом с тмином; он выбрал себе кусочек, но помедлил перед тем, как попробовать.


– Вы правы, сударыня. Я вот думал, что хорошо, когда вещи меняются к лучшему и что некоторые вещи должны меняться постоянно.


Пробконос знал Глисэма больше сезонов, чем мог упомнить. Поправив свой накладной нос, старый ёж-хранитель погребов строго взглянул на друга.


– Ты хочешь что-то сказать, да, отец настоятель?


Глисэм положил кекс с тмином на свою тарелку, посмотрев на Пробконоса в ответ.


– Да, и я надеюсь, что вы все отнесётесь к этому с пониманием. Послушайте, друзья, я управлял аббатством долгие счастливые сезоны, но я думаю, что теперь настала пора другому занять этот пост. Теперь мои сезоны давят на меня, и мои старые кости устали.


Он поглядел на встревоженные лица вокруг, затем усмехнулся.


– О, не бойтесь, я собираюсь продержаться, по меньшей мере, столько же, сколько сестра Файкария, так что у меня будет ещё много сезонов.


Забыв свою обычную суровость, брат Торилис сжал лапу аббата – он был явно тронут.


– Отец настоятель, я буду заботиться о Вас, как заботился всегда.


Глисэм потрепал угрюмого травника по щеке.


– Я знаю это, мой дорогой друг. Перрит, будь добра, поди сюда, пожалуйста.


Молодая белка заторопилась вперёд. Она присела перед креслом.


– Отец настоятель?


Глисэм ласково улыбнулся.


– Такая милая, такая деловитая. Я видел, как ты взрослеешь, Перрит, всегда рядом, верная и добрая. Взгляни на себя, у тебя есть такой чудесный муж как Двинк и замечательная маленькая дочурка. А теперь скажи мне, как ты думаешь, у тебя достаточно своих забот или ты сможешь помочь мне? Подумай хорошенько, тебе не надо отвечать прямо сейчас.


Перрит выглядела озадаченной, но ответила сразу же.


– Я не буду раздумывать, отец настоятель, когда дело касается Вас или аббатства, я бы с радостью сделала всё, что нужно.


Глисэм ласково взял её лицо в ладони.


– Ты бы хотела стать аббатисой Рэдволла?


Двинк бросился вперёд, чтобы обнять Перрит.


– Конечно, хотела бы, моя Перрит будет чудесной аббатисой!


Сестра Фиалка держала маленькую Митти. Та соскочила с её колен, бросившись к маме.


– Моя мамочка будет аботицей! Ура!


Двинк подбросил дочурку в воздух и засмеялся.


– Да, с этим не поспоришь, не так ли? Ха-ха-ха-ха!


Боузи шептался с Кротоначальником:


– Мне грустно признать это, но я упустил два таких шанса – стать поваром или аббатом!


Крот не замедлил с ответом:


– Бурр, зато уж аппетита своего ты точно не упустишь, да уж!


Лэрд Лучник громко чихнул в носовой платок.


– Благодарю вас, сэр! Уж что-то, а на аппетит я не жаловался никогда, именно поэтому мой дедуля прогнал меня из родового замка Лучников.


Перрит облокотилась на кресло аббата. Её так и подмывало задать вопрос.


– Вы уверены, что именно этого хотели, настоятель?


Аббат ответил без тени сомнения.


– Абсолютно! О да, с этого момента ты можешь забыть мои титулы. Я всего лишь старый Глисэм, для тебя и для жителей твоего аббатства.


Симпатичная белочка не сдержала восклицания:


– Моего аббатства? Это очень большая ответственность. А чем вы теперь займётесь, насто… эээ, Глисэм?


И снова ответ прозвучал незамедлительно.


– Буду учить детвору, я давно мечтал об этом – передавать знания нашим малышам. Да и не только малышам. Амфри Колючка!


Большой ёж отсалютовал:


– Звали меня, сэр?


Старая соня крепко взяла Амфри за лапу.


– Твоё образование продолжится, как только мы вернёмся в аббатство. Я научу тебя читать и писать. Это понятно?


Амфри послушно кивнул.


– Да, сэр. А когда это будет?


Глисэм пожал плечами.


– Теперь не мне это решать, спроси новую аббатису, она скажет.


Амфри повернулся к Перрит.


– Матушка аббатиса!


Белочке очень хотелось хихикнуть, когда он повторил свой вопрос. Амфри был всего на три сезона старше Перрит, а называл её матушкой. Перрит старалась заставить себя говорить спокойно.


– Ммм… мы здесь уже три дня, а ты как думаешь?


Двинк, чувствуя себя советником, задумчиво почесал пушистый хвост.


– Думаю, что ещё на пару дней мы задержаться можем.


Малышка Митти потянула маму за передник.


– Тли дня, останемся есё на тли дня, мамуля!


Не в силах отказать, Перрит обняла дочку.


– Хорошо, три дня и ни минутой больше, мисс! Всех устраивает такое решение?


Даббл перестал дуть на мятный чай.


– Матушка аббатиса, Лог-а-Лог Гарул и Гуосим ушли три сезона назад. Но Гарул обещал вернуться в Рэдволл через 5 сезонов. Это значит, что их следует ожидать нынешней зимой. Настоятель Глисэм сказал, что им будут рады. Что думаете вы?


Перрит очень нравился юный повар, она сердечно пожала ему лапы.


– Ну разумеется, даже речи быть не может, повар Даббл. Любой, не важно, птица или зверь, если он добр и чист сердцем, всегда найдёт приют в нашем аббатстве и сможет оставаться в нём столько, сколько пожелает. Наши ворота всегда открыты для тех, кто приходит с миром. Это всегда было рэдволльским обычаем, и я буду соблюдать его всегда.


Глисэм откинулся в кресле и закрыл глаза. Дремая под тёплыми полуденными солнечными лучами, старая соня ощущала мир и покой. Он сделал правильный выбор. Его любимое аббатство в хороших и мудрых лапах.


Эпилог


Ниже приведён отрывок из записей летописца, найденных в сторожке привратника внучкой старой аббатисы Перрит.


С годами приходит мудрость, я это узнал сейчас,

И бурные реки детства спокойны теперь для нас.

Терпенье сменяет спешку, и страсть не волнует кровь,

С годами взрослеет юный – так было и будет вновь.

Вот правды урок и чести, история прежних дней

От славных зверей былого, от тех, кто меня мудрей.

И в юности я старался в сказании роль сыграть,

Чтоб между сердец отважных я мог бы по праву встать.

Возможно, труды напрасны, рассудишь, читатель, ты,

Ведь я летописец ныне, Сказитель, Творец мечты.


Амфри Колючка, Привратник и летописец аббатства Рэдволл в Стране Цветущих мхов.



Внимание: Если вы нашли в рассказе ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl + Enter
Похожие рассказы: Charles Matthias «Цитадель Метамор. История 60. Решетки и тьма», Брайан Джейкс «Рэдволл-21 "Соболья королева"», Брайан Джейкс «Рэдволл-22 "Морские бродяги"»
{{ comment.userName }}
{{ comment.dateText }}
Удалить
Редактировать
Отмена Отправка...
Комментарий удален
Ошибка в тексте
Выделенный текст:
Сообщение: