Год 706 AC, конец февраля

Пока соперник постукивал толстым когтем по деревянному шесту, кенгуру-морф смотрел на бильярдный стол. Потом Жупар покатал кий по ладони,  глянул на дальний край стола, туда, где в ожидании замер ящер-морф Коперник и нагнулся, пристраивая шест к лапе.

Крыс-морф Таллис, и лис-морф Нахум, сидевшие за ближайшим столом, синхронно вытянули шеи.

Удар!

Шар, разбив четверку, ушел куда-то к дальнему краю, шары раскатились по сторонам, причем ближайший аккуратно лег в среднюю сетку.

Кенгуру облегченно вздохнув - он пока еще не выбыл из игры - и вновь нагнулся над обитым зеленой тканью столом. Жупар знал - в искусстве катания шаров, его никак не сравнить с тем же Маттиасом. Но ящер вызвал его на игру, и разве мог он отказаться от вызова?

Коперник, все так же постукивая когтем по дереву, отошел в сторону, уступая место у бортика, а Жупар опять пристроил кий к лапе.

Удар!

Увы, на этот раз ударный шар покатился чуть-чуть не туда и второй шар коснулся края бортика. Какой-то миг казалось, что инерции все же хватит и шар доползет до края... но нет.

- Твоя очередь, - Жупар скривился так, словно это был смертный приговор. Впрочем, в исполнении Коперника...

Ящер-морф одним взглядом изучил ситуацию, потом наклонился, сверкнув чешуйчатой шкурой, и легонько стукнул кием.

- Шесть - два, - буркнул проигравший Жупар, глядя как с тихим «бух» шар падает в сетку. - Ты снова победил.

- В твоих устах это звучит как приговор судьбы, - заметил Коперник, звучно клацнув зубами.

- С тобой такое вполне возможно, - Жупар хлопнулся на лавку и быстро глотнул эля.

Коперник собрал шары, вернул шесты на стойку и, последовав за кенгуру, тут же подхватил с края стола кувшин, который Нахум толкнул в его сторону.

- Ну, мерзавцы, рассказывайте, - усевшись, он грозно взглянул на сидящих сейчас рядком лиса, крыса и руу. - Что сегодня натворили?

Нахум почесал мех на макушке.

- Да вроде все как обычно... То есть, никаких новостей, я хотел сказать! Дела гильдии писателей стали малость беспокойными, с недавних пор, ну так... еще бы!

- Ладно, так и быть, расскажу кой-чего интересное, - отложив сухарик, Таллис щелкнул резцами и продолжил: - Джек сегодня опять попытался отобрать у сэра Саулиуса его броню. Зрелище было... презанятнейшее.

- И чем кончилось? - глаза Коперника блеснули любопытством.

Таллис пожал плечами:

- После недолгой словесной перепалки, наши подвальные жители убедили господина коменданта, что беспокоиться не стоит, они присмотрят за Саулиусом.

- А с чего бы вдруг Джек опять взъелся на подземного рыцаря?  Я думал, крысу давным-давно разрешили хранить броню у себя?

- Возможно, это как-то связано с появлением Саулиуса в комнате Мишеля, - проворчал Жупар. - Прошу заметить, в полном доспехе и с мечом в лапах. Внутри комнаты. А особенно с тем, как он туда попал... вроде бы как случайно разрубив дверь.

Коперник изумленно приподнял брови:

- Как можно случайно разрубить дверь?

Таллис спрятался за кружкой и, ухмыляясь в пивную пену на губах, продолжил рассказ:

- Абсолютно случайно! Вот совершенно непреднамеренно Саулиус прогуливался по коридору, с мечем в лапах и в полном доспехе. Махнул налево... махнул направо... тут бац - дверь, зараза! Под лапу попалась! Негодница!

Большой ящер покачала головой, с трудом сдерживая смех:

- Ай-ай-ай, какая плохая дверь! И когда же произошло это печальное событие?

- Да сегодня утром!

Жупар еще раз глотнул из кружки, слушая шутливое обсуждение. На улице уже стемнело и холодный зимний сквозняк, иногда поддувавший из широких дверей залы, неприятно ерошил мех. Откинувшись на спинку лавки и развернув уши, кенгуру-морф ловил обрывки чужих разговоров:

- ... на повышенных тонах...

- Маттиас и Коперник?

- Честно говоря, думал, вцепятся друг другу...

- ... отправятся на днях...

- ... вонючее зараза!  А светит совсем даже камушек...

- ... буду закладывать новую плантацию по весне...

Жупар вздохнул. О неприятном разговоре Маттиаса и Коперника знает уже вся Цитадель, а ведь и двух дней не прошло! Но это личное дело Маттиаса. Куда интереснее новая плантация, которую собрался закладывать Дэн. Последний год он буквально носился с идеей ускоренного роста деревьев. И вроде как что-то даже  получилось...

От камина дохнуло теплом, когда один из половничих хорошенько перемешал угли и добавил дров. Жупар уже совсем собрался допить кружку и пойти к себе, но прозвучавший за столом вопрос заставил его прислушаться:

- Кстати, как дела у Мишеля? - спросил кто-то у Коперника.

Однако ответил не ящер. Высокая, мускулистая фигура, что ловко лавируя по залу, как раз подходила к их столу, громким, хрипловатым голосом сообщила:

- Жить будет. А скоро и на ноги поднимется. Ну-ка мальчики, найдется местечко для бабули?

Кенгуру махнул Линдси, приглашая сесть поближе, и крикнул Донни принести еще горячего грога. Допив свою порцию одним длинным глотком, Коперник вытер золотую жидкость с губ, и бросил на женщину хитрый взгляд:

- Ну, Линдси, чем планируешь заняться на будущей неделе?

- Дык, ить... намедни с Мишелем сиднем, аж корнями приросла, - покачала головой та. - А послезавтрева на деляну опять же потопаем всем кагалом, дерева валить. Мда...

- Что-то не так? - спросил Хабаккук.

- М-м-м... - помялась Линдси.

- И? - подтолкнул ее Коперник.

- Да есть тут... кой-чего... не то. Ну-у... Ладноть. Мишель там кой-че сказал, про карлика.

- Который от наших скаутов живым ушел? - вмешался в разговор Таллис.

- Ото же оно! Ушел-таки! Однако... - покачала головой Линдси. - Так еще чего... А! Михась же о нем выспрашивал! Да долго так! И вот значится, мнится мне - Михась тута вот выспрашивает... а мне все мнится, знает лис того лутина! Вот знает и все тут! Лучше чем Мишель знает! Не видал говорит ни разу... а все чуть не сам обсказал! Пряжку приметную, пояс, наручи с ножичком, ходит будто течет... Эт чё? И скауты... Вот откеда Лаурова тройка у нас там возникла? Баба, рысь, собакен. Ну чего скаутам в нашем закутке занадобилось? Ведь отродясь же не заглядывали! Чего они там вынюхивали? Не лутина ли того?

- Так! - Коперник громко поставил допитую кружку на стол, разом превратившись из собутыльника в Голос лорда Хассана. - Значит так. Не знаю, что там делала тройка, и что там за лутин... это дела Михася и Горелого кроля. А потому, лучше всем нам... - Коп внимательно глянул на Таллиса, да так, что тот закашлялся, подавившись сухарем. - Нам всем, лучше об этом помолчать. Забыть не требую... раз уж услышали, но хоть дальше не болтайте. А я, в свою очередь, попробую разузнать. Может, кто обмолвится... случайно. Мне ведь тоже... интересно.

Несколько мгновений висела тишина, все просто молча сидели, уставившись на свою выпивку, потом Нахум поднялся из-за стола и стоя допил последний глоток:

- Ну ладно, мне пора. Загляну в гильдию... Таллис, ты, кстати, тоже хотел. До скорой встречи, всем... Таллис, идешь?

Крыс тоже поднялся:

- Да, пойду. Жупар, ты с нами?

- Нет, я еще посижу, - кенгуру покрепче ухватил кружку, наблюдая, как крыс и лис уходят.

Буквально через минуту их осталось только трое, молча сидящих за столом, в небольшом закутке, сбоку от пригасшего камина. Казалось, молчаливое настроение разом охватило весь зал. Все, кто еще сидел за столами, как-то разом замолкли и погрузились в воспоминания. Как будто невидимая рука дотянулась из прошлого, невидимая, неощутимая, дотянулась и на миг сжала сердце... Или натянулась струна, струна-черта, отделяющее уходящее прошлое от неизвестного, пугающего будущего, зазвенела и лопнула, пропустив всех их и саму Цитадель куда-то вперед... в неведомое.

- Намедни весточка мне значится... от родных… - буркнула Линдси, залив в себя еще пива. Ее жесткое лицо скривилось, взгляд уперся в стол.

- Но разве они не… - начал было Коперник, но его голос затих, когда Линдси кивнула.

- За Холмами Гигантов, да. За Холмами Гигантов, за Драконьим хребтом. Далеко, ох, далеко. И... они... мама меня все сыночком зовет...

- Мда... - вздохнул Коперник. - Что пишут?

- Да... так, мол справляются... Насоджевых терпят, да те и не шарятся почти, не интересно им акромя налогов ничего... даже на девок наших не глядят! И че б это вдруг?

- А девки ваши, они все как ты? Такие же... фигуристые? - глядя невинными-невинными глазками, спросил Хабаккук.

- Да наши девки самые-самые! Как на ваших поглядаю - аж сердце заходится, какие худесенькие! И в чем душа живет?! - Линдси хлопнула об стол кружкой, впрочем в полсилы. - А наши-то всем хороши! И ростом и фигурой, и от стаи лютоволков в один дрын отмашется! Поглядаешь -  идет, ровнехонько, будто по ниточке, ни единая веточка не шелохнется, ни единая травиночка, только бревнышко на плече вверх-вниз, вверх-вниз... аж на душе тепло! А ваши? Одно прозвание - лебяди. Тоже тощие и толку столько же!

- Э-э-э! Ты на девок не переходи! - ухмыльнулся Коперник. - Знаем мы твои вкусы в этом вопросе! Ты про родню давай! И про слуг насоджевых, которые от ваших девок под лавкой прячутся!

Линдси тоже ухмыльнулась:

- Мож и прячутся... - тут ее лицо разом помрачнело. - Да кто ж их знает-то... Они ж в городах боле, к деньгам да князям жмутся. А мои-то у моря... Охота, говорят, совсем плоха стала. Старики, из тех, кто по одному, почти и не жив никто. Община, как смогла... дак им же детишек кормить, и свои старики... Эх... Ангрид сам уже на охоту... подрос младшой! Да только не родят наши леса совсем, эх, как Насодж прошел, так и не родят! Будто прокляли! А земля каменистая, теперича только на стада надежа, да на баркасы рыболовные!

- Ангрид - младший брат? - спросил Коп.

- Угу... - вздохнула Линдси. - Отцу да матери опора...

- А много у тебя братьев?

- Семерых мать родила, пятерых выкормила, четверых до пояса довела, двоих до бороды, - вздохнула Линдси, проводя рукой по отсутствующей теперь бороде. - А девок... Мда. Двух замуж выдала, да я вот... на старости лет сиськами обзавелся... обзавелась.

- Да ладно ты, - хмыкнул Жупар. - Мы тебя еще за герцога выдадим! Он у нас муж хваткий, как вонзит, так меньше чем тройней не отделаешься!

- Да, - кивнула женщина, - Поглядала я его... Хорош! Красавец! Битюг! Не то что некоторые... грызуны!

Коперник и Хабаккук заухмылялись.

- Чего?! - нахмурилась Линдси. - Вы чё мне тут моргаете, охальники!!

Жупар, тщетно пряча ухмылку за кружкой, принялся оправдываться:

- Да мы че?! Да мы совсем ниче! И вовсе мы... а ты не увиливай, не увиливай! Чего там еще родня твоя пишет?

Линдси посверлила его взглядом и пробурчала:

- Да что там... Дом новый поставили, старый-то два года назад сгорел... Отец болеть стал... кости ноют, особливо на погоду. Старый уже... последние венцы да кровлю младшой ставил. И резьбу нарезал...

Она глянула на Жупара:

- А помнишь, как ты наш старый дом поглядал? Еще резьбу угольком рисовал!

Хабаккук кивнул:

- Ага. Твой отец хороший был плотник.

Коперник глянул на одного, потом на другого.

- Жупар! Ты же пришел сюда четыре года назад! Откуда ты можешь знать, как выглядел его... ее старый дом?!

- Кхе! - Жупар подавился пивом. - А... Ну, дак... Мы друг друга еще до Битвы Трех Ворот, это... Мой отец купцом был и я с ним... путешествовал.

- За Драконий хребет?! Сильно! Морем? Или сушей?

- Да всяко, - быстро ответил Жупар, по-видимому опасаясь, что Линдси сболтнет лишнее. - С Магдалейна тогда ходили, в разгар лета бывало. Это сейчас они Насожа боятся. А их отцы посмелее были! И по суше разок бывало. Но по суше долго и груз большой не утащишь... Только, Коп, не надо об этом... ну... Михасю.

- Хм... - Коперник осмотрел кенгуру-морфа с головы до ног, подумал... - Ладно, чего уж там. У всех нас есть свои... темные места. Помолчу. Но оставляю за собой право задать тебе пару вопросов, если что.

- Ага... ну... если что, то да, - кивнул тот, чуточку расслабляясь.

В это время по Цитадели разнесся гул надвратного колокола.

- Однако! - удивился Коп. - Уже девять! Засиделся я... интересно вас послушать, но мне пора.

- Спасибо за игру, Коп - сказал Жупар вдогонку.

И они остались за столом вдвоем. В зале был еще народ: кто-то сидел с кружкой у камина, какой-то припозднившейся компании спешно накрывали стол, где-то в углу даже слышалась нестройная волчья-собачья песня-подвывание, хотя основной зал уже почти опустел. Так что, они просто молча сидели, неспешно отхлебывая эль.

Это была особое молчание, даже не тишина, а какая-то общность, будто стеной, каким-то едва ощутимым туманом отгородившая их двоих от остального зала, от всей Цитадели... Какое-то время они просто смотрели друг на друга, потом Линдси встала и, отойдя буквально на пару шагов, сняла с покрытой толстенным слоем пыли полки очень странную, немного скособоченную бутылку. Обтерла рукавом и осторожно глянула на свет факела.

Жупар, будто очнувшись от дремоты, осмотрелся, и изумленно выдохнул:

- Это явно не Молчаливый Мул! А у тебя в руках...

- Угу... Такое же.

Линдси срезала печать, потом кинжалом выдрала пробку. Там же, на полке нашлись столь же пыльные бокалы зеленого стекла, в которые, кое-как обтерев их тряпицей, плеснули отливающую жидким золотом божественную амброзию.

Жупар, усмехнувшись, поднял бокал:

- Ну, скажем спасибо Цитадели, за королевский напиток. Вот уж не думал, что когда-нибудь еще раз доведется попробовать такое.

Едва ощутимый туман, опять отгородивший их стол от всего мира, исчез, едва только Линдси уселась с бокалами на лавку, и они вновь оказались в закутке у камина. Или, может быть, это зал вернулся на место, а они никуда и не перемещались?

И те же мысли... Вдыхая невыразимый словами аромат эльфийского вина, Жупар невольно вспомнил, как сидя на камне, в далекой-далекой деревне, за отрогами Драконьего хребта, также вдыхал аромат древнего вина, но немного иначе - прямо из бутылки. Кенгуру и сам заулыбался воспоминаниям - бывало ли еще с кем-нибудь такое? Сидеть на камне, глядя на хозяйство варваров-полувеликанов и пить прямо из горлышка тысячелетней выдержки эльфийский напиток?

Местные жители тогда нашли ужасающе древнее торговое судно, вмерзшее в лед, одни боги знают когда.  Ледник, постепенно полз к югу, таял, таял и растаял. А северяне, племя полу-людей, полу-великанов, обломки, обнаруженные в дрейфующей льдине, прагматично (и самое главное, быстро!) растащили по домам. Вот только вино, возрастом аж в целые эпохи, никто из них не оценил.

А он, молодой, но хваткий оценил! И продолжал ценить... свесив ноги с камня и любуясь журчащей водой, водяным колесом, медленно вращающимся на запруде, дымом, тянущимся из трубы...

Хорошее место! И пусть все жители, даже подростки, смотрят на него сверху-вниз, а женщины качают головами, бормоча: «ох, худесенький-то какой!», и что? Эти северяне, оказались вовсе не такими уж дикарями, как воображали на далеком юге академики.

Вон пухлощекий карапуз, ростом ему по грудь, пускает щепку-кораблик в боковое русло речки, текущей через холмы и лес. В летней кухне суетятся женщины - хозяйка и две дочки. Мать мелко рубит оленину в корытце, дочки усердно месят тесто. Старший сын таскает бревнышки в дом, растапливает печку.  Скоро из двери потянет одуряющее вкусными пирогами...

Жупар до сих пор вспоминал, как плыл на рыболовной шхуне в дикую и далекую северную страну. Нести свет и блага новой веры, нести спасение погибающим душам, нести красоту и удобства Мидлендской цивилизации... И как изумлялся, приплыв наконец. Полудикие племена людоедов, оказались вовсе не полудикими... и не людоедами... хотя, вне всякого сомнения, полувеликаны они, что да, то да.

- Эх, - вздохнул кенгуру, выныривая из воспоминаний. - Линдси, а помнишь, ты еще называл это вино компотиком? И младшенький, наверное, уже не тот пухлощекий карапуз, каким я его видел в последний раз...

- Угу... - глухо сказала женщина, пробуя на вкус вино из бокала. - Только компотик и есть! Не-е! Я уж лучше пива! А ты эту водичку сладенькую, сам.

- Ну и... давай сюда! - забрав у так не осознавшей вкуса настоящих напитков полувеликанши недопитый бокал, Жупар хитро прищурился. - Будешь своим весточку отправлять, черкни и от меня пару строк. Мол, желаю хорошей охоты и это... привет передаю. И вообще... может поборемся, женщина?

- Да, теперича я баба, - гордо сказала Линдси. - Но это ты будешь сегодня верещать, когда руку заломлю! А ну-ка, локоть на стол, муж доблестный!

Перевод - Redgerra, Дремлющий.

Литературная правка - Дремлющий.