Furtails
Туи Т. Сазерленд
«Драконья сага 12: Королева ульев»
#дракон #приключения #смерть #фентези
Скачать в формате .TXT, в формате .FB2

Драконья сага - 12

Туи Т. Сазерленд


Королева ульев






О драконьих племенах Панталы




Ядожалы


Две пары крыльев. Чешуя красная, жёлтая или оранжевая, но всегда присутствует и чёрный цвет.


Оружие может различаться: отравленные жала в запястьях или хвостах, клыки и когти со смертельным или парализующим ядом, а также способность разбрызгивать едкую кислоту или зловонную жидкость.


Племенем правит королева Оса.



Шелкопряды


Две пары крыльев, изящных и переливчатых, как у бабочки. Появляются у бескрылых драконят в шестилетнем возрасте вместе со способностью выделять шёлк. Чешуя любого цвета, за исключением чёрного.


Выделяют шёлк из желёз на запястьях, способны плести из него прочные сети и изготавливать различные ткани. Чувствительные усики-антенны улавливают малейшие колебания воздуха.


Племенем правит королева Оса. До Древесных войн правила королева Монарх.



Листокрылы


Одна пара крыльев листовидной формы. Чешуя зелёная или бурая. Истреблены ядожалами в ходе Древесных войн.


По легендам, могли усваивать энергию солнечных лучей и управлять ростом растений.


Последняя известная королева Секвойя правила в эпоху Древесных войн около ста лет назад.




Пророчество Затерянных земель

Обрати глаза и крылья

К землям за пучиной моря,

Где отрава и насилье,

Где неволя, смерть и горе.

Там в яйце секрет таится.

Тайну прячут книг страницы.

Обретёт спасенье тот,

Кто отважно вглубь нырнёт.

Сердце, крылья, ум открой

Тем, кого изгонит рой.

В одиночку не отбиться

Племенам от власти злой.

Пролог


Море омывало когти Луны, такое же тёмное и усыпанное звёздами, как её чешуя.


Оно всегда казалось Луне краем мира, дальше которого лететь некуда.


Теперь она знала, что это не так.


На морской берег принесло ураганом дракониху из племени, никогда прежде невиданного в Пиррии. Четыре крыла вместо двух, длинные усики-антенны и чешуя, похожая на драгоценные камни. А вдобавок ещё и способность вырабатывать огненный шёлк!


Невольная гостья со странноватым именем Луния стала живым доказательством, что далеко за морем тоже есть земли, где тоже живут драконы, пусть и совсем непохожие.


«Драконы, которым нужна моя помощь!» Луна зябко поёжилась. Так сказала гостья, но явно ошибалась. Как может помочь та, по чьей вине Мракокрад почти захватил Пиррию и убил множество ледяных драконов, даже их королеву? Нельзя было замечать в нём только добро, закрывая глаза на зло, спешить доверять несчастной жертве обмана!


Конечно, очень хочется помочь миру своими видениями – но только не держать снова в своих когтях судьбы целых племён!


И всё же… Луния так надеется на неё! Мечтает о том, чтобы пророчица из-за моря, второе пришествие Ясновидицы, явилась и спасла угнетённых Шелкопрядов. Похоже, древняя ночная стала на Пантале любимым и почитаемым божеством.


Надо как следует всё обдумать.


«Она предскажет нам всё, что случится! – восторженно звенели мысли заморской гостьи. – Предупредит о любых кознях ядожалов! Узнает, что задумала королева Оса, и «Хризалида» сможет остановить её!»


И так весь день напролёт. Чего только не нафантазировала себе Луния о чудесных дарованиях ночной и её великих возможностях изменить всё на Пантале! Она так разошлась, что Луна так пока и не набралась храбрости признаться, что умеет ещё и читать в головах.


До чего же неловко знать все мысли Лунии о себе, Вихре, Тушкане… И чем дольше скрываешь эту свою способность, тем неприятнее! Будь в запасе лишний небесный камушек, можно было бы как-нибудь ей подсунуть, чтобы заглушить бурный поток грандиозных планов, но амулетов больше не осталось, а тогда что толку признаваться?


И всё-таки надо, подслушивать неприлично.


Луна горько вздохнула.


«Вот она, сидит и смотрит в будущее прямо сейчас!» – прозвучало вдруг в голове ясно и громко.


Поморщившись, ночная обернулась к гостье, которая бежала к ней по пляжу неуклюжими скачками. Трудно идти, когда сыпучий песок то и дело норовит уйти из-под лап, а побитое ураганом крыло пока не позволяет лететь. Отчасти это были мысли самой Лунии. Не так просто разобраться, где чьи, когда думаешь об одном и том же, и вообще от неё почему-то отвлечься труднее, чем когда слушаешь других драконов.


– Что ты делаешь тут одна? – спросила гостья, плюхаясь рядом в поднятой туче песка.


– Люблю смотреть на луны… – Луна вдруг рассмеялась. – За это меня и назвали Луновзорой – это полное имя.


– А моё тоже значило «луна», так у нас на Пантале говорили в старину… – Гостья выкопала перед собой в песке ямку и выпустила туда светящееся волоконце огнешёлка. От него исходило приятное тепло. – А теперь лунией называют бабочку похожего цвета.


– Как интересно… – Луна улыбнулась. Почти тёзки, легче будет подружиться, а то уж больно раздражает своими восторгами. – Теперь вы говорите совсем как мы. Почему?


– Не знаю, – пожала крыльями Луния. – Наверное, Ясновидица научила.


– Она изменила ваш язык?


– Думаю, да. Кажется, нам даже рассказывали историю об этом.


Вот почему драконы Пиррии и Панталы так легко понимают друг друга! Однако разве не проще было Ясновидице самой выучить их старый язык? Может быть, она предвидела, что нам в будущем придётся общаться… или только надеялась?


– У тебя видение? – с надеждой спросила Луния, видя её остановившийся взгляд.


– Нет! – невольно фыркнула ночная. – Пока нет, извини.


Крылья гостьи печально обвисли, пачкаясь в песке. Подобрав морскую раковину, она повертела её в когтях, пристально рассматривая и словно сдерживая слёзы.


– Извини, Луния, – снова вздохнула Луна. – Я не знаю, как вернуть тебя домой. В моих видениях ничего такого не было.


– Я так переживаю за своего младшего братца… – Четырёхкрылая бросила ракушку в морские волны. – А ещё за Мечехвоста – он там небось с ума сходит из-за меня.


– Ничего, Вихрь что-нибудь придумает. Обычно у него получается. – Она задумалась. – Луния… не знаю, стоит ли сейчас говорить, но я слышала важные слова у себя в голове… пророчество, понимаешь?


– Пророчество? – удивлённо переспросила гостья.


– Сначала было видение: как ты лежишь у Тушканы в хижине, и всего несколько слов… А теперь их больше, и они становятся всё яснее – каждый раз, когда ты рядом. Я сама их не очень понимаю… боюсь тебя напугать.


– Я не из пугливых, – хмыкнула Луния. – Расскажи!


Позади зашелестел песок, донеслись знакомые ворчливые мысли. Похоже, Вихрь слетал успешно. Хорошо, пускай и он слушает, и остальные двое тоже.


Ночная взяла лапы гостьи в свои, зажмурилась и очистила разум, позволяя загадочным строкам свободно плыть перед глазами. Не слишком удобная штука эти путаные рифмованные пророчества, то ли дело видения, а то последнее вообще было ужас… зато спасло жизнь друзьям, а значит, и теперь стоит прислушаться.


– Обрати глаза и крылья, – начала она, – к землям за пучиной моря…


Внезапная дрожь Лунии передалась и её собственной чешуе.

Где отрава и насилье,

Где неволя, смерть и горе.

Там в яйце секрет таится.

Тайну прячут книг страницы.

Обретёт спасенье тот,

Кто отважно вглубь нырнёт.

Сердце, крылья, ум открой

Тем, кого изгонит рой.

В одиночку не отбиться

Племенам от власти злой.


Луна перевела дыхание. Над песчаным пляжем повисла тишина.


– Тайну в книге я знаю, – задумчиво проговорила Луния, – но что за секрет таится в яйце? А нырнуть вглубь… может, в пещеру, где наших держат? Про неволю точно всё понятно, так что злая власть – ядожалов, не иначе.


– Да ну, – усмехнулся Вихрь шутливо пихая ночную крылом. – Со злой властью мы уже имели дело, разве нет? То есть я так думаю, если кому-то интересно. Справились вроде, так что одной задачкой меньше.


Открыв глаза, Луна улыбнулась ему.


– Похоже на новую злую власть, – хмыкнул изумрудный морской дракончик, устраиваясь на песке рядом. – Может, хватит с нас, а? Лично я категорически возражаю.


– Привет, Карапакс, – кивнула Луна. – Привет, Цунами!


Могучая тёмно-синяя основательница академии Яшмовой горы раздражённо проворчала:


– Мне кажется, я со всей ясностью дала понять, что ни с какими пророчествами больше дела не имею!


– Со мной случается, извини, – раздражённо дёрнула крылом ночная.


– Это кто такие? – шёпотом спросила Луния, трогая её хвостом.


– Ах да, совсем забыла! – встрепенулась Луна. – Познакомься – это наш друг Карапакс и его сестра Цунами. Они из племени морских драконов. Спасибо, Вихрь, что позвал их.


– Я вот думаю… – прищурился песчаный дракончик, – а не смастерить ли нашему другу что-нибудь полезное? Такое, что поможет нам перебраться через море, а? Доставим Лунию домой…


– О! – Четырёхкрылая с надеждой повернулась к морскому. – Вроде моего шёлкового паруса?


– Только чтобы можно было им управлять! – подхватила Луна.


Они с песчаным решили пока не говорить заморской гостье о дракомантах. Её мстительные мечты, порождённые верой в пророческий дар ночной, и без того пугали. Каких только планов мести враждебному племени она не насочинит, если узнает ещё и о предметной магии. Не стоит давать почву для лишних мыслей, слишком опасно.


Однако что-нибудь простое вроде способа вернуть Лунию домой никому не повредит. Вихрь как раз и вызвался попросить морского дракончика подумать над этим.


– Вот именно, смастерить, – криво усмехнулся Карапакс. – То-то и оно. Не могу.


Луна кивнула.


– Твоя душа… Ничего страшного, мы понимаем.


– Нет-нет, – нахмурился он, – не в том дело. Я на самом деле пробовал… И всё без толку. Просто ничего не выходит!


Песчаный дракончик сочувственно покивал. Он был в курсе.


Ночная обернулась к гостье.


– Луния, можно тебя попросить оставить нас ненадолго?


– Да, конечно. – Четырёхкрылая встала и побрела обратно к хижине Тушканы, прихрамывая на раненую лапу. – «Так и знала, что не стоит слишком надеяться», – услышала Луна её мысли и горько вздохнула.


– Бедная потеряшка! – подхватила Цунами. – Как ей, должно быть, тяжко здесь среди чужаков… А домой не добраться.


– Так что случилось, Карапакс? – поспешила спросить ночная, когда Луния отошла подальше.


– Даже не знаю. – Морской дракончик беспомощно вскинул крылья. – Ни одно заклятие не работает! Чего только не пробовал, даже сущие мелочи не выходят.


– Три луны! – моргнула ночная в смятении и тревоге.


– Самое странное, что Анемона тоже ничего не может! Когда прилетел Вихрь, она как раз жаловалась, что не получается исцелить глаза Тамарин. Я тоже хотел помочь Звездокрылу, и мы обсуждали, что делать. Ничего не работает, ничего! – Он мрачно покосился на песчаного. – Я сильно подозреваю, что это Вихрь виноват.


– Что? – возмутился дракончик. – Я-то тут при чём?


– А заклятия для души? Вспомни, как ты старался их придумывать – чтобы защитить наши души и не подавлять магией ничью свободную волю.


– Ну да, – согласился песчаный, – а ещё чтобы никто не мог колдовать для одного себя… так ведь мы все решили, что это необходимо!


– Не спорю, – кивнул морской, – но вышло, что запретили вообще всю магию! Если вдуматься, любое заклятие можно истолковать как сделанное для себя или кого-то подавляющее.


– Три луны! – снова воскликнула ночная.


– Нет… да ну, глупости! – фыркнул Вихрь. – Ничего я не портил! Не может быть. Во всяком случае… Хм, дайте подумать.


– А вы не пробовали снимать те амулеты для души, чтобы проверить, как будет без них?


– Анемона не захотела, – покачал головой Карапакс. – Я попробовал… совсем маленькое заклятие – всё равно ничего не вышло. – Он ткнул когтем в песчаного. – Точно ты испортил!


– Наоборот! Раз без амулета всё равно не вышло, значит, заклятия для души точно ни при чём!


– Что-то я сомневаюсь, – упрямо нахмурился морской.


– А если дело совсем в другом? – задумалась Луна. Из головы не шёл Мракокрад – хитрый и коварный, поднаторевший в играх с магией и драконьими судьбами. Да, его больше нет, превращён в маленького дракончика, лишён власти и даже памяти о прошлом величии, но продолжает являться в кошмарах, преследуя друзей. – Вдруг это кто-то другой натворил?


А может, оставил после себя такой «подарок» – просто на всякий случай. Ведь мог же, верно? Чтобы власть не досталась никому, если её потеряет он сам!


– Да нет, никто не мог, – мягко успокоил Вихрь. Он не раз пробуждал Луну от тех кошмаров и угадывал её мысли не хуже, чем если бы сам обладал волшебным даром. – Просто сбой какой-то, никаких злодейских планов. Поправим, не тревожься так.


– А что Тушкана? – прищурилась Цунами. – Как её магия, действует? Она ведь тоже дракомант, правильно?


– В своём роде, – кивнула ночная, – но пользоваться своими способностями не желает. Просить у неё помощи мы не можем.


– Вот и не будем! Не нужна нам вообще никакая магия.


– Почему? – Карапакс недоумённо воззрился на старшую сестру.


Цунами показала все зубы в широкой улыбке.


– Нам с друзьями много чего удалось преодолеть без всякой там дракомантии, так что спасибо, обойдёмся и теперь. Ум, находчивость и смелость – вот что главное, а не пророчества!


– Ну хорошо, героическая ты наша, – усмехнулся брат. – Тогда подскажи, как нам выйти из нынешнего затруднения.


– Ну, в первую очередь сами всё разузнаем. Поглядим, что творится на этой их Пантале и насколько нужна помощь со стороны. Можно ли во всём верить четырёхкрылой?


– Если судить по мыслям, всё правда, – заметила Луна, – но полную картину я пока не вижу. Да, надо бы посмотреть самим и решить, можем ли мы помочь на самом деле.


– А заодно неплохо бы уточнить, что там у них за злая власть, – озабоченно добавил песчаный.


– Значит, отправляемся через море, – подытожила Цунами, – и без всяких магических парусов, нам они без надобности.


Вихрь понятливо кивнул.


– Да, я так и думал, потому вас и позвал… так что идея, считай, моя.


– Какая ещё идея? – встревожился Карапакс.


Цунами широко обвела крылом морской горизонт.


– Добраться до затерянных земель! Кому, как не нам с тобой, братец. Что нам стоит сплавать?

Часть первая. Блистающий улей

Глава 1


Лучшими друзьями Сверчок с самого детства были книги. Они принимали её такой, какая есть, и делились с ней всеми своими секретами. Никогда не сердились на лишние вопросы и не обвиняли в назойливости. Никогда не говорили: «Тебе это ни к чему, занимайся своим делом и знай своё место».


В книгах всему находилось объяснение. Сверчок больше любила читать о реальном, невыдуманном. Поройся как следует, и отыщешь ответ на любой вопрос, раскроешь любую тайну. Факты есть факты: хочешь что-то узнать – вот они, пожалуйста, без раздражённых шепотков, холодных взглядов и захлопнутых дверей.


А особенно Сверчок полюбила книги, когда они спасли ей жизнь.


Книга была огромной и толстой, с длинным названием «Архитектура ульев. Расширенное издание с разделами о гидропонике и конструкции шёлковых мостов» и принадлежала матери, а потому, ясное дело, не предназначалась для «жадных ребячьих коготков». Вот так и вышло, что двухлетняя Сверчок читала её тайно, спрятавшись в комоде, когда все вокруг впервые в её жизни спятили с ума.


– Почему эта книга так о себе воображает? – тихо бормотала маленькая Сверчок, нетерпеливо перелистывая страницы.


Всего-то и узнать нужно, как добраться из улья Цикады до храма Ясновидицы в улье Осы – как-нибудь по-хитрому и побыстрее, чтобы в тот же вечер незаметно вернуться домой. Уж больно хочется снова увидеть храм, хоть одним глазком.


Зачем писать такими длиннющими фразами, да ещё повторять сто раз одно и то же! Не говоря уже о бесконечных восторженных описаниях каждого уголка, завитка и окошка с непременными славословиями о выдающемся уме, тонком вкусе и непревзойдённом чувстве гармонии её величества королевы Осы, великой и ужасной.


– Это не книга ответов, – проворчала Сверчок, устав листать, – а учебник подхалимства.


Она остановилась на огромном, во всю страницу, изображении улья Осы. Книга была размером с дракончика, и художнику хватило места для храма Ясновидицы посередине. Положив голову на лапы, Сверчок мечтательно разглядывала стройные колонны, изящный купол, резные книжные полки и тихие пруды вокруг здания.


Впервые ей удалось посетить храм всего несколько дней назад, на свой второй день яйца, в честь которого Кузнечик и взяла с собой младшую сестрицу. Сверчок в жизни не видала места красивее. Вот бы стать библиотекарем и жить там всегда! Хранить Книгу Ясновидицы, самую главную на свете, которую имеют право читать только два дракона, включая саму королеву!


Вот уж где точно все ответы! Великая провидица записала свои пророчества сотни лет назад – обо всём, что случится после её смерти. Если прочесть ту Книгу, вопросов больше не останется, и тогда только, наверное, они перестанут вертеться в голове. Всё встанет на своё место.


Хорошо бы мир сам был как книга: вот вопросы, вот ответы. Вот тайны вселенной, а вот всё, что хочется узнать о них. Заглянешь в указатель и попадёшь прямо на нужную страницу. Например, узнаешь, почему мама с папой всё время ссорятся, а мама тебя не любит. Почему Кузнечик всегда такая грустная и как помочь ей развеселиться.


Для двухлетней Сверчок это были самые большие тайны. Она понятия не имела о других, куда более важных, которые определяли жизнь всего племени. Тем более не подозревала, что сама когда-нибудь может стать ключом к их разгадке.


Течение её мыслей прервал какой-то крик снаружи. Встрепенувшись, малышка больно ударилась рожками о стенку комода и чуть не свернула на пол взятую тайком лампочку с огнешёлком. Успела подхватить лишь в последний момент и вздохнула с облегчением. Если подпалить материну книгу, то лучше уж и весь дом заодно, чтобы скрыть следы, – риск будет не больше.


Крик раздался снова, и она с любопытством высунулась наружу, но тут же спряталась обратно, прикрывая лампу крылышками – на кухне загрохотали тяжёлые шаги.


– В улье… изменник! – монотонно отчеканил материнский голос… но в то же время какой-то чужой. – Не дать… изменнику… уйти!


Сверчок затаила дыхание, перепуганная насмерть. С кем разговаривает мама? Почему она говорит так… странно?


Новые шаги… должно быть, Кузнечик, дома больше никого нет. Однако разговоров не последовало – обе драконихи тут же выбежали вон.


Приотворив дверцу, малышка выглянула снова. На кухне никого, но с улицы доносится топот множества драконов. В споре любопытства со страхом, как почти всегда у Сверчок, победило любопытство. Она поглубже засунула книгу, подняла лампу и выскользнула из комода, торопясь к лестнице наверх, к материному кабинету, откуда открывался вид из окна.


Сама улица выглядела как всегда, Сверчок летала по ней каждый день. Древокаменные стены, выложенные бирюзовой мозаичной плиткой, блестят в свете огнешёлковых фонарей. Аккуратно ухоженные садики тут и там, тротуар с линией из чёрных камушков, чтобы драконята не заблудились по дороге в школу и обратно.


Однако вместо мирных и вежливых соседей, которые чинно прогуливались в это время, Сверчок увидела внизу настоящую армию, ощетинившуюся клыками и когтями. Выражение «массовые беспорядки» она узнала позже, когда подросла, но и оно не очень подходило: толпа на улице не бурлила, не шумела, а двигалась организованно и в зловещей тишине, окружая беглеца и методично отрезая ему все пути отступления.


Он скорчился в центре воинственного круга, прижав к телу полосатые чёрно-красные крылья. Уже в годах, старше большинства знакомых малышке драконов. Лет сто, наверное. Довольно крупный, с тусклой чешуёй, он двигался утомлённо и медлительно, словно болели кости.


– Отпустите меня! – В чёрных глазах его мелькнула мутная белизна. – Я никому не угрожаю, просто не хочу быть, как все.


– Не положено! – ответила размеренным хором драконья толпа.


Такие же странные голоса, как был у мамы… но не только. Сверчок вздрогнула и пригляделась.


Глаза! У всех мертвенно-белые, точно мраморные шарики или сброшенная змеиная кожа.


Трое драконов шагнули вперёд, выставив когти и хвосты с ядовитыми жалами. В холодных взглядах – бесстрастная и безжалостная готовность убивать.


В одном из преследователей Сверчок узнала свою сестру Кузнечик.


Сердце малышки заколотилось от ужаса, она сжалась под окном, не в силах понять, что происходит.


Что случилось с сестрой… И со всеми остальными?


Снизу опять донёсся крик, и Сверчок заставила себя выглянуть ещё раз. Старика уводили. Вяло сопротивляясь, он шагал в тесной группе… драконов? Все, как один, друзья и соседи, они стали чем-то совсем другим, тёмным и незнакомым… страшным. Как теперь с ними общаться, как разговаривать?


Она уловила движение в дверном проёме напротив. Прячась в тени, там стояла синяя дракониха из шелкопрядов… И глаза у неё были нормальные, живые, хоть и перепуганные. Окинув взглядом улицу, Сверчок насчитала ещё пятерых шелкопрядов, следящих из-за окон и дверей. Кое-кто смотрел равнодушно, будто видел не впервые, но глаза у всех обычные и взгляд не пустой и бесстрастный как у ядожалов.


Значит, то, что происходит, касается только родного племени. Шелкопряды в стороне… как и она сама! Почему?


Разум малышки охотно ухватился за новую загадку, пытаясь отвлечься от пережитого ужаса. Может, она просто ещё маленькая? Нет! В странной толпе попадались и драконята – они так же точно скандировали те же слова, повторяя за взрослыми. Бомбардир, главный задира в классе, был среди тех, кто уводил старика, и даже Комарик, который вылупился из яйца всего месяц назад, скалил зубки и таращился мутным взглядом вместе со всеми.


А может, этому учат малышей взрослые, просто её никто не любит, вот и забыли… или поленились? Или учителя в школе, а она, как обычно, читала под партой и всё пропустила? А может, всех ядожалов от мала до велика созывают на тайные собрания, а её не позвали, чтобы не задавала лишних вопросов…


Только вот… Кузнечик непременно рассказала бы, будь оно так! Научила бы делать такие страшные глаза и шагать со всеми вместе по улице, окружая и хватая беспомощных драконов. А главное, Кузнечик сама ни за что не стала бы этим заниматься!


Нет, стала! Она была там!


Внизу хлопнула дверь. Толпа ядожалов на улице уже рассасывалась. Те, кто увёл старика, – и Кузнечик среди них! – ещё виднелись вдали, остальные сонно моргали, зевали и брели по домам.


Значит, вернулась мама! Сверчок выскочила из кабинета и едва успела прошмыгнуть в ближайший чулан. Через щёлочку было видно, как мимо мелькнула оранжевая с чёрным чешуя и крылья, слегка жужжащие, словно их обладательница сердилась, а сердилась она частенько и обычно на младшую дочь.


Вообще-то, странно. Мама никогда не выходила из кабинета по утрам и не терпела ни малейшего шума, который мешал ежедневной работе.


Дверь захлопнулась, и Сверчок облегчённо выдохнула. Очень хотелось кинуться следом и засыпать маму вопросами, так и бурлящими в голове. Самое главное: когда вернётся Кузнечик? И что, во имя всех ульев, творилось сегодня на улице?


Однако на этот раз какое-то смутное чувство удержало малышку от необдуманного шага и помогло сдержать любопытство. Она тихонько, на одних когтях, прокралась наверх в комнату сестры и свернулась клубочком под синим шёлковым одеялом. Зажмурилась, чтобы не плакать, и стала ждать.


Кузнечик появилась только поздно вечером, усталая и обветренная. Отец вернулся ещё раньше, и Сверчок долго слушала, как они с матерью ужинают, обмениваясь злобным шипением. Малышку к столу не позвали, никто её не искал, но это было привычно. Во всём доме о ней заботилась только сестра, кормила и собирала в школу, и она же одна старалась хоть иногда собирать семью за столом. Спустя год именно Кузнечик отвела младшую сестрёнку к глазному лекарю и заказала очки.


Стоит ли удивляться, что Сверчок так любила её – и больше ни одного дракона на свете.


Когда сестра вошла в комнату, сердце малышки радостно забилось. Она выскочила из постели и кинулась навстречу. Первым делом схватила за плечи и жадно заглянула в глаза. Нормальные, не белые!


– Погоди, – отмахнулась Кузнечик, – но голос её звучал мягко. Отцепив от себя когти малышки, она поморщилась, болезненно поводя крыльями. – За один день в улей Осы и обратно, вымоталась вконец.


– Зачем? Тебя заставили? Что вы сделали с тем старым драконом? Почему у тебя утром были такие глаза? Вы все так странно себя вели – почему? – Все вопросы вывалились разом, из глаз хлынули слёзы, которые Сверчок подавляла весь день. – Голоса такие странные… И все такие злые! Кузнечик, что с тобой случилось?


Сейчас сестра утешит её! Махнёт крылом и со смехом объяснит, что это такая игра для всего племени, и Сверчок тоже скоро научат – ничего страшного, ничего особенного.


Однако в ответном взгляде Кузнечик не было ничего утешительного.


– Что со мной случилось? – озадаченно переспросила она. – Разве с тобой не случилось то же самое?


– Нет… – в страхе всхлипнула малышка. – То есть я не знаю, что это было, но я точно не стала такой злой и страшной, как все! У вас у всех стали белые глаза, Кузнечик! Все так рычали на того старика… вы разве не видели, как ему плохо?


– Ну так это была команда всему улью, – пожала крыльями сестра. – Клыки и когти! Каждый должен подчиниться, до последнего дракона. Ты тоже, никто не может остаться в стороне.


Жёлто-оранжевая чешуя Кузнечик потемнела от беспокойства. Сверчок ни разу не видела её в таком волнении.


– В стороне от чего?


Сестра хмуро потёрла лоб, затем повернулась и плотно закрыла дверь, хотя родители наверняка уже спали, да и вообще редко поднимались в комнаты дочерей.


– Такое бывает нечасто, – начала она, – но иногда королева Оса управляет драконами напрямую… ну, то есть не приказами и не с помощью стражников, а через наш разум – мы сами делаем то, что она хочет.


– Что? – изумилась Сверчок. – Как это? В смысле… как такое может быть.


– Очень действенный способ! Вот, к примеру, сегодня у нас в улье хотел укрыться беглый изменник. Королева подняла всех драконов, и его тут же схватили. Мы доставили преступника к королеве, а остальных она тут же распустила.


– Но… вы сами так решили? А вдруг кто-то занят или не может… или не хочет? Или она может заставить кого угодно и когда угодно?


– Как это, не хочет? – укоризненно покачала головой Кузнечик. – Оса – наша королева, Сверчок! Если она прилетит и прикажет, разве ты не подчинишься? То же самое и сегодня, просто… не приказывать же ей каждому дракону отдельно, она не может быть сразу везде!


«Нет, не то же самое!» – сердито подумала Сверчок и продолжала вслух: – Значит, ваши лапы и крылья двигаются сами собой, и голос говорит тоже сам? Вы не можете их остановить? Сказать: «Нет, спасибо, в другой раз»?


Кузнечик с досадой взмахнула крыльями.


– Нет конечно! Сверчок, не говори глупости! Как можно говорить такое королеве?


«А если бы она приказала мне убить кого-нибудь? – мысленно содрогнулась малышка. – Да и тащить насильно старика… Бедный, он же плакал! Нет, ни за что не стану!»


Она очень надеялась, что не станет, но… полной уверенности не было. Одно дело храбрость в книжках, и совсем другое – в жизни. Воображаемая Сверчок и настоящая, которой приказывает великая и ужасная королева Оса – две очень разные Сверчок.


– А как Оса попадает к вам в голову? – спросила она с любопытством. – В книжках я про такое не читала.


– Понятия не имею, – устало фыркнула Кузнечик, и на этом разговоры между сёстрами обычно заканчивались. Однако сегодня вопросов накопилось слишком много.


– А почему не получается со мной? Я и правда неправильная, как говорит мама?


– Не выдумывай… Откуда я знаю почему? Какая разница… главное, чтобы никто не узнал! Будь всегда наготове, и в следующий раз мы тебя спрячем. Хорошо хоть, общие команды случаются редко. Не бойся, мы тебя в обиду не дадим.


Малышка в страхе поёжилась.


– Хочешь сказать, королева Оса рассердится, если узнает обо мне?


– Боюсь, что может, – вздохнула Кузнечик, наклоняясь и обнимая сестрёнку крыльями.


– Но… раз она лезет к тебе прямо в голову… значит, может сама всё увидеть!


– Не думаю. Она не проникает в наши мысли и секреты, только управляет телом, и то недолго.


По чешуе Сверчок побежали мурашки. Какой ужас! А больше всего ужасало и сбивало с толку то, что старшая сестра вовсе не видела в происходящем ничего ужасного.


Впрочем, своё обещание она сдержала. Все последующие четыре года помогала скрываться и учила, как прятаться понадёжнее, пока общую команду не отменят. Вопрос, почему Сверчок отличается от других ядожалов, оставался неразрешённым, и она усердно рылась в книгах, но так и не нашла ответа. Так или иначе, секрет удавалось сохранить, несмотря на любопытство и непоседливость малышки, чему немало способствовали её собственный острый ум и осторожность.


До тех пор, пока со стены в школьный двор не свалился самый красивый дракончик, какого она видела в жизни, и все предосторожности полетели кувырком.


Сверчок сама толком не понимала, что заставило её спрятать Синя и выдать ему свой секрет. Не знала, и зачем сменила привычную надёжность родного улья на полный опасностей полёт через бескрайние травянистые равнины. Наверное, ответы найдутся лишь в самом конце книги о её собственной жизни.


А пока оставалось лишь терпеть последствия своего решения. Она стала обвиняемой в краже Книги Ясновидицы и содействии побегу шелкопрядов с огнешёлком. В священной книге не оказалось ответов на все загадки вселенной. Хуже того, при бегстве из храма обнаружилось, что на Сверчок не действуют мысленные приказы королевы. Теперь та всё узнала, и беглянке никогда не удастся вернуться домой.


Зато в её жизни появился Синь. Сидя возле его мягко светящегося кокона в глубокой подземной пещере, Сверчок решила, что ни о чём не жалеет.


Кроме, пожалуй, одного.


Ну почему, почему она не догадалась захватить с собой хоть какую-нибудь книжку?


Она вздохнула, расправляя затёкшие крылья. Целых четыре дня ещё сидеть просто так, ничего не делая! А почитать нечего. Так и с ума можно спятить!


Всё было очень романтично, когда золотистый шёлк вырвался огненными спиралями из запястий Синя, когда она бежала с ним в эту потайную пещеру и обещала остаться рядом, пока он не проснётся, а потом навсегда… но теперь, когда дракончик мирно посапывал в коконе, отращивая крылья, Сверчок отчаянно, смертельно скучала!


Она встала и обошла кокон кругом – великолепный, серебряно-золотистый. Но где же та прежняя синева с пурпуром? Как ни вглядывайся в шёлковую оболочку, не разглядишь. Чешую станет видно, только когда Синь уже почти будет готов выйти наружу.


Хорошо бы к тому времени вернулись друзья. Луния, Мечехвост, Росянка… Только бы с ними не случилось ничего плохого! Сколько уже прошло времени? Наверное, целый день, хотя под землёй трудно понять. Лунию унесло ветром в море… успел ли Мечехвост догнать? А вдруг её поймали королевские солдаты? Что с Росянкой, жива ли?


Как странно волноваться за листокрылую, которая всего несколько дней назад держала их в плену! Как раз она – вернее, её родители – и заставили помочь украсть Книгу Ясновидицы, отчего все последние неприятности и случились. Зато потом Росянка помогла выручить Синя и Лунию, так что можно считать, вполне искупила свою вину.


По правде говоря, свирепая листокрылая не так уж плоха. Легко вскипала, говорила всё, что думает, и всегда сама принимала решения, даже против воли родителей. Среди ядожалов Сверчок не знала никого с таким твёрдым характером. Несогласных в улье подавляли быстро и надёжно.


Неужто листокрылы все такие? Храбрые и самостоятельные, независимые от чужого мнения.


Белладонна и Цикута, мать и отец Росянки, явно предпочли бы держать Сверчок и Мечехвоста под своим крылом, пока не придумают, как их использовать, но строптивая дочь настояла на том, чтобы помочь освободить их друзей из пещеры с огнешёлком.


Книгу Ясновидицы она тоже оставила при себе, не отдав родителям. Родители Сверчок ни за что на свете не согласились бы на подобное, не доверили дочери ничего важного. Белладонна с Цикутой тоже, конечно, поворчали, но были вынуждены стерпеть.


Росянку никто не заставлял драться с королевскими солдатами, когда те прижали к скалам Лунию с Мечехвостом, но она вступила в бой без малейших колебаний.


Сверчок могла только позавидовать такой уверенности в себе. Листокрылая вела себя как дракон, который уже получил ответы на все свои вопросы.


Под землёй царила полная тишина. Если сидеть тихо и сосредоточиться, можно расслышать, как где-то вдали журчит вода. Время от времени откуда-то из глубины доносился эхом странный писк. Наверное – и даже хорошо бы! – от тех читающих обезьянок, одну из которых они с Синем спугнули на дне провала на равнине.


Вот бы снова встретить такую и взять почитать их обезьяньи книжки! Сверчок невольно рассмеялась. Кто мог бы разобрать обезьяний язык, да и книжка совсем крошечная, в когтях не удержишь. Но всё же – какая редкость! А если всё-таки удастся перевести на драконий? Что там написано? О чём думают обезьянки, какие пишут истории? Знают ли что-нибудь, неизвестное драконам?


Голова лопалась от вопросов, на которые так хотелось ответить. Сколько открытий можно было бы совершить! Теперь в другой жизни, конечно, в которой судьба сложится иначе…


Мысли Сверчок прервал шум из бокового коридора. Она испуганно замерла, прислушиваясь с тревогой.


Снова шум! Похоже на скрип когтей по каменному полу. А вот шелест хвоста…

Глава 2


Сверчок затаила дыхание, лихорадочно соображая, как быть. Сделать вид, что охраняет кокон по секретному приказу королевы Осы?


А если явится дракон с белыми глазами? Тогда королева уже у него в голове – сразу узнает ту, что украла Книгу Ясновидицы и помогла бежать двум узникам с огнешёлком! Тут же поднимет на лапы всю Панталу и пошлёт сюда – где тут спрячешь кокон Синя!


На всякий случай Сверчок встала перед коконом и постаралась принять грозный вид. Однако увидев у входа зелёную с золотом чешую оттенка листвы и одну пару крыльев вместо двух, кинулась навстречу с радостным криком:


– Росянка! Ты жива!


– Не благодаря вам, – проворчала дракониха, морщась от боли. С её плеча стекала струйка крови.


– Что случилось? – забеспокоилась Сверчок, подхватывая сброшенные мешочки и складывая в угол пещеры. – Ты видела Мечехвоста с Лунией? Извини, я не могла помочь – да какой из меня вообще боец… – просто у Синя началось Превращение, и пришлось его срочно прятать в безопасное место. – Она показала крылом на светящийся кокон за спиной. – Как ты справилась с солдатами? Кто-нибудь знает, что мы здесь?


В последнем мешочке прощупывалась обложка – Книга Ясновидицы! Сверчок с благоговением положила сокровище на каменный пол. Хотя королева Оса и наврала всё о Книге, всё-таки древность и реликвия, а главное, книга! Наконец-то будет что почитать!


– Увела их подальше отсюда, – ответила Росянка, отряхивая воду с крыльев. – Полетела на юг, и эти мохоголовые дебилы гнались за мной аж до самого озера Скорпион. Потом сбила их со следа и вернулась окольным путём вокруг Стрекозьей бухты. Устала жутко, промокла, там дождь стеной… зато в такую бурю никто не мог за мной увязаться. – Листокрылая сердито тряхнула головой. – Лунии нигде нет, зато нашла вот эту жалкую мусорную кучу… – Она вновь нырнула в тёмный проход, и Сверчок за ней.


Мечехвост лежал на полу без чувств и выглядел куда мокрее Росянки. Казалось, его подняли со дна морского. Яркие синие крылья с оранжевыми пятнами скомкались, почти скрытые под толстым слоем водорослей, обмотавших рога и когти.


– Во имя священной Книги, откуда ты его вытащила? – воскликнула Сверчок, опускаясь рядом с шелкопрядом и заглядывая ему в глаза. – Что с ним?


Росянка равнодушно пожала крыльями.


– Да живой вроде… Валялся на скале в бухте. Повезло ещё, что нашла я, а не ядожалы, хотя очень хотелось там его и оставить… – Она взяла дракончика за заднюю лапу и поволокла в пещеру.


Сверчок семенила сзади, придерживая ему голову, чтобы не билась о бугристый каменный пол. Так и не придя в себя, Мечехвост застыл бесформенной грудой возле сияющего огнешёлкового кокона.


– Так он был один?


– Думаю, Лунию унесло далеко в море, а он пытался догнать. – Росянка расправила крылья, тряхнула передними лапами и снова поморщилась. – Наверное, ветром о скалу приложило… И поделом, если хочешь знать! Видела, как он бросил меня одну против двоих и попёрся за своей милашкой? Нет, она ничего вообще-то и только что вернулась из плена… В принципе понять можно, у меня тоже кое-кто есть.


– Правда? – заинтересовалась Сверчок. – Кто?


– Но всё-таки бросил! – не ответив, нахмурилась листокрылая. – Одну против солдат с ядовитыми жалами и всем прочим! Да ещё вас двоих оставил в опасности, даже не подумал!


– Решил, наверное, что ты и с десятком справишься одной левой, – хмыкнула Сверчок. – Честно говоря, я и сама так думаю.


Она всё ещё продолжала гадать, какой избранник у Росянки. Наверняка из её племени. Кого могла полюбить грозная воительница? Непобедимого героя, не иначе.


– Хм… – Росянка немного смягчилась. – Если так, то его мозги не так уж безнадёжны.


– Похоже, Лунию он так и не догнал… Ты не успела заметить, в какую сторону её понесло?


Сверчок с беспокойством оглянулась на кокон Синя, вдруг он слышит что-нибудь сквозь слои шёлка? Нет, вряд ли. Судя по всему, Превращение похоже на долгий сон без сновидений. Каково будет дракончику узнать, что его сестра, на спасение которой он положил столько сил, исчезла неизвестно куда?


– Не знаю, – покачала головой листокрылая, – но я верю, что она выживет. Мне кажется, Луния может за себя постоять. – Приподняв мокрое крыло Мечехвоста, она уронила его с глухим хлюпающим звуком. – Не то что всякие самодовольные сопляки.


Сверчок глянула на неё с удивлением.


– Послушай, но как тебе удалось его дотащить?


В самом деле, шелкопряд был чуть ли не больше самой Росянки. Перенести его через бухту и доставить в пещеру, да ещё в такой шторм, да ещё скрытно…


– Тебе не говорили, что ты задаёшь слишком много вопросов? – фыркнула листокрылая.


– Да, – потупилась Сверчок, – всё время говорят.


Росянка сморщила нос, будто сдерживала смех.


– Вот и помолчи хоть немного, дай отдышаться!


– Ладно… – Незаданные вопросы копошились под чешуёй, словно стаи крошечных зверьков. – Давай, воды принесу, рану промоешь. Посторожи Синя, а я сбегаю. Тут недалеко подземная река, даже слышно, как журчит. – Надо быть полезной, тогда, может, и на вопросы удастся получить ответ.


– Угу, сбегай. Хоть отдохну немного от тебя. – Росянка ткнула когтем в один из своих мешочков в углу. – Захвати там мох, он может впитать воды сколько хочешь.


Зацепив пригоршню мха, Сверчок углубилась в путаницу тёмных коридоров. Звук воды был и впрямь хорошо слышен, помогая найти дорогу.


Река оказалась просто ручейком, хотя дальше расширялась – шум вдали был сильнее. Впрочем, воды вполне хватило, чтобы как следует напитать мох.


Буркнув «спасибо», листокрылая прижала влажную примочку к ране на плече. Сверчок на всякий случай постояла рядом, но, встретив раздражённый взгляд, решила пока не досаждать.


– Надеюсь, с Лунией всё в порядке, – тихонько вздохнула она, окидывая взглядом неподвижного шелкопряда. Он хотя бы без сознания и не может рявкнуть в ответ. – Если бы ещё плавать умела…


Она принялась распутывать длинные плети водорослей, налипшие на его крыльях, и бросать в кучу. Интересно, съедобны ли они? Когда же она ела в последний раз? Так давно, что даже не вспомнить! Всё равно придётся поголодать ещё пару дней, прежде чем эта гадость покажется вкусной.


– Давно ты нашла его? – Груда мокрой травы росла, к ней с хлюпаньем добавлялись всё новые скользкие комки. – Как думаешь, скоро он очнётся? Подождёт Синя или сразу бросится искать Лунию? Может, она тоже застряла на каком-нибудь островке в бухте? Потом сама вернётся! А давай оставим на берегу послание, где мы? Нет, его могут прочесть шпионы королевы… Кстати, как ты меня нашла?


– Гр-р-р-р! Лопочет и лопочет, никакого покоя от неё! Буди его уже, хоть собеседника получишь. – Росянка кинула мешочек, выбрав из кучи.


– Ох, извини, извини! – Пока ходила за водой, Сверчок совсем забыла о своём обещании помолчать. – Что там?.. Ладно, сама разберусь.


В мешочке, плотно сплетённом из блестящих водонепроницаемых листьев, было три отделения. Не наткнуться бы на жутких ползучек, которых его хозяйка бросала на врагов!


– В середине, – подсказала листокрылая. – Раздави у него под носом. – Забросив в пасть горстку сушёных ягод, она устало растянулась на полу, отвернувшись к стене пещеры.


В среднем отделении мешочка, аккуратно завёрнутые в паутину, лежали ярко-красные плоды странного вида, остроконечные и скрученные. Сверчок достала один, поднесла к морде раненого и сильно сжала между когтями.


В нос ударила отвратительная вонь, от которой заслезились глаза. Мечехвост поморщился и заворчал. Выдержав сколько могла, Сверчок кинулась к выходу из пещеры и зашвырнула раздавленную мякоть подальше в коридор. Когда вернулась, шелкопряд уже приподнялся, пытаясь проморгаться. Затем отлепил приставшую ленту водорослей и с трудом перекатился на лапы, окидывая мутным взглядом огнешёлковый кокон и Сверчок.


Она хотела подойти и помочь, но немного опасалась. Лучший друг Синя, которому тот доверяет, но уж больно шумный и резкий, да и недолюбливает её, похоже.


В школе её тоже не любили, вечно издевались над всезнайкой, которая ещё и уроки затягивает своими вопросами да ещё с книжкой сидит, вместо того чтобы играть с одноклассниками на переменах. Разбирается в уравнениях лучше, чем в отношениях между драконами, ходить строем не умеет, да и не поговоришь с ней по-свойски.


Хотя Мечехвосту она не нравилась совсем по другой причине: он ненавидел всех ядожалов. Что тут поделаешь? Сверчок его понимала и не оправдывала поступки своего племени, но не станешь же беспрерывно повторять: «Я не такая, как все!» Оставалось лишь надеяться, что в конце концов удастся завоевать его доверие.


Она оглянулась на лежащую листокрылую. Вот с кем хочется поговорить, хотя ядожалов Росянка ненавидит ещё больше. Пускай свирепая, но под слоями шипов угадывается доброе сердце, по крайней мере, иногда.


А ещё она страшно умная и знает кучу всего о растениях и насекомых, что даже не проходят в школе! Жаль, нельзя заглянуть к ней в голову и перелистать, как книгу, особенно где написано про их племя, где они укрылись и как выжили. А спросить, только разрычится небось.


– Где Луния? – хрипло откашлялся Мечехвост, разматывая плети морской травы вокруг шеи.


– Не знаю, – вздохнула Сверчок. – Видела, как ветер подхватил её шёлк и потащил в море… но тут у Синя началось Превращение, и я потащила его сюда. А ты что видел? Не догнал её?


Болезненно морщась, он потёр лоб.


– Нет… там такая буря… – Шагнул к коридору, споткнулся о кучу водорослей. – Полечу искать.


– Может, отдохнёшь сначала немного? Росянка говорит, там всё ещё льёт. Ты же едва в себя пришёл…


– Ничего, справлюсь. – Пошатываясь, он сделал ещё шаг. – Лунии нужна помощь.


– Остынь, тина болотная! – проворчала Росянка, обернувшись. – Что проку от тебя сейчас?


– Но… она… – Шелкопряд запнулся и бессильно осел на пол, только теперь ощутив, какую трёпку задал ему шторм.


– Завтра её поищешь, – кивнула Сверчок, – хотя бы просохнешь и выспишься. Тебе понадобятся сильные крылья и свежие мозги. Надо ещё прикинуть направление и скорость ветра, чтобы знать, куда лететь. Жалко, книг со мной нет, я почти не читала про эту часть побережья. Интересно, огнешёлк очень прочный, не знаешь?


Мечехвост вздохнул – то ли утомлённо, то ли в отчаянии, не понять.


– Трудно сказать. – Отвернувшись от выхода, он побрёл, хромая, к кокону и погладил лапой. – Бедняга Синь… Сильно он перепугался?


– Да не то чтобы… но держался хорошо. Больше волновался за вас с Лунией.


Шелкопряд потёр глаза.


– Да, паршиво вышло. Мы не должны были его бросать. – Думает то же самое, поняла Сверчок, увидев его глаза, блестящие в сиянии кокона: увидит ли Синь когда-нибудь сестру. – Стало быть, и у него тоже огнешёлк!


– Похоже на то.


– Это хорошо, – вступила вдруг в разговор листокрылая, и они оба удивлённо обернулись.


– Почему хорошо? – прищурилась Сверчок.


– Полезно. Не хватало нам ещё одного трусоватого шелкового без особых талантов. Огненный – совсем другое дело.


– Хотите его использовать? – рыкнул Мечехвост.


– Каким образом? – Сверчок невольно шагнула к кокону, прикрывая его спиной. – Что вы от него хотите?


Росянка приподняла крылья и воинственно изогнула шею.


– Да так, сотню-другую фокусов с огнём. К примеру, спалить дотла все ваши ульи.

Глава 3


– Что?! – в ужасе вскинулась Сверчок. – Синь ни за что не станет такого делать!


– Спалить ульи… – Мечехвост вытаращил глаза, и взгляд его не слишком ей нравился.


– Что, правда? – Сверчок с тревогой уставилась на Росянку. Понятно, что листокрылы явились не просто так и ядожалов они ненавидят… но чтобы до такой степени? Неужели снова будут воевать, даже после страшного поражения? – Вы же говорили, что хотите только Книгу!


Росянка презрительно ткнула когтем в мешочек на полу под стеной.


– Да, потому что думали узнать будущее, а оказалось, пользы от неё никакой! Что нам остаётся?


– Только не жечь ульи!


– Ну и ну… – пробормотал Мечехвост, подняв глаза к потолку, словно воображал себе гигантский пожар. – Такое не приходило в голову даже Лунии!


– Тогда снова разразятся Древесные войны, – продолжала Сверчок. – Королева Оса бросит на вас всё своё войско!


– Солдаты есть не только у неё, – самодовольно ухмыльнулась Росянка. – На этот раз мы будем готовы, и война пойдёт по-другому – особенно если у ядожалов не останется крепостей.


Сверчок задумалась. Интересно, сколько всего выжило листокрылов? Что за войско у них?


– Так или иначе, Синь не станет вам помогать, – уверенно заявила она. – Он в жизни никого не обидит!


Мечехвост странно глянул на неё.


– Извини, – усмехнулся он, – но ты не настолько его знаешь. Это я с ним дружу почти всю жизнь.


– Хочешь сказать, твой друг способен поджечь ульи по всей Пантале?


– А если у него появится веская причина? – хмыкнул шелкопряд.


– Вот именно, – кивнула Росянка.


Похоже, она считала, что убийцей при нужных обстоятельствах способен стать любой дракон. Сверчок так не думала. Во всяком случае, в Сине была уверена. Она с детства наблюдала, как друзья и родные превращались в холодные инструменты Осы и делали то, на что никогда не согласились бы по доброй воле. Синь совсем другой, он решает за себя сам и не станет на путь зла…


А точно ли?


«Ты так хорошо узнала его всего за пять дней? – нашёптывал голос в голове с интонациями Мечехвоста. – Да, вы скрывались вместе, освобождали друзей, вламывались в храм Ясновидицы и похищали Книгу – ты уверена, что он способен только на добрые дела, или просто считаешь все его дела добрыми? А если он решит, что подпалить ульи – тоже правильно? Например, чтобы спасти своё племя?»


– Так вот почему ты явилась сюда, а не к родителям? – повернулась она к Росянке. – Из-за Синя?


Листокрылая пожала крыльями.


– Ну да… хотя его сестра, конечно, лучше. Так расстроилась из-за Ясновидицы, что наверняка помогла бы нам. Подожгла бы всё вокруг не задумываясь… но если её нет, сойдёт и Синь.


– Она есть! – выпалил Мечехвост. – Она вернётся, мы её разыщем!


Он дёрнулся к выходу и снова вернулся, на крыльях его ещё остались водоросли, с них капало. Росянка брезгливо повела носом и убрала в сторону хвост.


Сверчок упрямо нахмурилась, сверля её взглядом.


– Синь поможет вам, но не причинит вреда другим драконам! Зачем вообще жечь ульи?


– К тому же, – подхватил шелкопряд, – если они с Лунией согласятся, даже один улей непросто уничтожить, не говоря уже о девяти!


– Можно хотя бы попробовать, – пожала крыльями Росянка. – Начать с главного, а потом использовать тамошних огнешёлковых. Так или иначе, надо что-то делать, а там уж как получится.


– Ну как ты можешь такое говорить? – горячо воскликнула Сверчок. – Это же моё родное племя! Да, кое-кто из них виноват, но нельзя же убивать всех.


Листокрылая оскалилась так свирепо, что, казалось, от неё летят искры. Когти яростно впились в каменный пол.


– А почему бы и нет, интересно знать? – зашипела она. – С нами они хотели поступить именно так!


– Я знаю, но ты же понимаешь, как это плохо!


– Нет, не понимаю! Мы ничем перед ними не провинились. Они начали первые и заслужили смерть! Каждый из них! – Росянка бросила хмурый взгляд на мешочек с Книгой. – Ну, кроме тебя, но ты не такая.


– А если есть и другие не такие? А как же маленькие драконята? – в отчаянии всхлипнула Сверчок. – Со времён Древесных войн прошло столько лет, многие нынешние ядожалы даже ещё не родились тогда. А были ведь и несогласные, я читала! Они пытались остановить Осу, помочь листокрылам и сохранить деревья. Тоже, скажешь, заслужили…


Она вдруг осеклась. Как же раньше в голову не пришло? Откуда вообще взялись несогласные, если у королевы такая власть над разумом подданных? Тем более во время войны: Оса подавила бы всякое сопротивление в зародыше! Как же им удалось хотя бы высказаться?


Неужели её власть не действовала и на них?


– Несогласные! – презрительно фыркнула листокрылая. – Шумели на улицах, пока их сородичи нас уничтожали. Может, как-то и помогло бы, но под конец и несогласных не осталось. Когда рубили последнее дерево, ни один ядожал не возразил!


– А может, они не могли? – Сверчок лихорадочно соображала. – Может, Осе удалось подчинить всех только к концу войны?


Избавилась от тех, кто не поддавался контролю, или… Вдруг королева не всегда была такой, а обрела свои способности потом?


– Лично я тоже считаю, что ульи надо сжечь! – вдруг выпалил Мечехвост. – Думаю, и Луния согласится, даже если мы не убедим Синя.


Сверчок возмущённо развернулась к нему.


– Да включи ты свои мозги! Представь, что такое горящий улей! Кто там погибнет первым? – Она поправила очки, пытаясь преодолеть нервную дрожь. – Ваши же драконята, шелкопряды! Ни в чём не виноватые, беспомощные, бескрылые, в школах и садах, в яйцах и коконах! В своих домах над крышей, на шёлковой паутине! Ядожалы-то как раз в большинстве улетят, а они?


Мечехвост побледнел и опустил глаза.


Она обратилась к Росянке:


– Как бы то ни было, убийство ядожалов ничего не решит! Вы лишь развяжете новую войну, ещё ужаснее той последней, и на этот раз Оса не успокоится, пока не вырежет вас до последнего… А заодно и шелкопрядов, если узнает, что они причастны к поджогам!


– Вряд ли, – с горечью хмыкнул Мечехвост, – наш шёлк – важный и ценный ресурс.


– Ну, по крайней мере сильно испортит вам жизнь.


Он с рёвом схватил комок травы и швырнул в стену, а затем принялся топтать остальные, превращая аккуратную кучку, которую сложила Сверчок, в грязно-бурое месиво цвета кальмарьих чернил.


– Я хочу отомстить! Пусть на себе испытают, что такое парализующий яд, пусть тоже потеряют любимых…


– А я хочу посмотреть, как их дома рушатся в огне! – прорычала листокрылая. – Пусть испытают на себе то, что сделали с нами!


– Я с тобой! – обернулся распалённый шелкопряд. – Сделаю всё, что прикажешь!


Сверчок спрятала глаза в лапах. Такую ненависть можно понять – но не принять. Как жаль, что нет Синя, он сумел бы смягчить ожесточённые драконьи сердца. А что может она сама, зная лишь химию да ботанику с математикой? Сухую научную логику не противопоставишь справедливому гневу.


Стоп… Синь что-то об этом говорил…


– Королева! – вскинула она голову. – Вот с кем надо бороться. С неё и начать…


– С ней и покончить, – кивнула Росянка. – Сейчас или после, когда будет удобнее. Сжечь вместе с ульем, закопать живьём или скормить муравьям.


– Нет-нет, я не о том! Главное зло – королева Оса, а не ядожалы. Она управляет разумом всего племени – вы же сами видели в храме! – И пока это так, вы ничего не добьётесь. Даже знать не будете, кто на вашей стороне, если такие найдутся.


Мечехвост фыркнул, переглядываясь с Росянкой. Вот именно – «если».


– А почему бы и нет? – рассердилась Сверчок. – Вспомните главную хранительницу: как избавилась от Осы в мозгах, тут же стала помогать! Моя сестра тоже помогла бы… просто пока никто не может. Если не дать королеве управлять чужим разумом, сразу выяснится, кто есть кто. Вы обретёте множество союзников!


Очень хотелось на это надеяться. Должны же быть и добрые ядожалы… О Ясновидица, пусть они найдутся, пожалуйста!


– Не дать Осе управлять мозгами… – задумчиво повторила Росянка. – Было бы полезно, да. Но как это сделать?


Сверчок печально вздохнула.


– Понятия не имею… Всю жизнь пытаюсь разобраться. Не знаю даже, почему приказы не действуют на меня. Если я просто ненормальная, то как сделать такими же всех ядожалов?


– Да нормальная ты, – буркнул Мечехвост, усаживаясь и поправляя крылья. Оранжевые пятна на синем казались закатным солнцем, отражая сияние кокона. – Наоборот, надо привести в норму всех остальных.


Надо же! Выходит, приятель Синя не так уж и недолюбливает её.


– Почему бы листокрылам не заняться этим? – вновь обратилась она к Росянке. – Уничтожить не ульи, а контроль над разумом, и не воевать снова.


– Очень мило, просто маслом по шёлку, – скривилась Росянка, – но как это сделать? Вы же тут самые умные. Если не знаете вы, то кто?


Мечехвост внезапно вскочил, молча тараща глаза.


– Так что? – Листокрылая первая не выдержала затянувшейся паузы.


– Я не знаю точно, – выпалил он, – но в «Хризалиде» вроде бы есть группа, которая над этим работает.


– Где-где группа? – поморщилась Росянка.


Он помялся, переминаясь с лапы на лапу.


– Вообще-то я не имею права говорить… нам строго запрещено… хотя Ио всё равно проболталась Синю, а он…


– Синь почти ничего не рассказал, – заверила Сверчок, поймав выразительный взгляд. Она вспомнила касания крыльев в темноте и тихий шёпот: «Ты из ”Хризалиды„»? Мурашки по чешуе от мысли о секретах, которые красивый синий дракончик может ей открыть, если станет другом. Будто новая, нечитаная книга вдруг попала в лапы… – Очень хотелось бы узнать больше! – поспешно добавила она.


Шелкопряд неуверенно глянул на Росянку.


– Они наверняка сами хотели бы пообщаться с листокрылами, – выговорил он наконец, – но их выдавать всё равно нельзя… Гр-р-р-р! Жаль, нельзя посоветоваться с Лунией.


– Она бы точно рассказала, даже не сомневайся!


– Ну ладно… В конце концов, я на вашей стороне. Уверен, вы сможете всё изменить. – Он глубоко вдохнул. – Короче, «Хризалида» – это тайное общество шелкопрядов… борется за нашу свободу.


Вот оно! Тот самый ответ, которого так ждала Сверчок. Несогласные в ульях – драконы, рискующие жизнью, чтобы помочь другим!


Росянка между тем смотрела скептически.


– Борется? Шёлковые бунтари? Непохоже на них.


– Мы тоже умеем сражаться! – ощетинился Мечехвост. – Есть те, кому небезразлична судьба нашего племени.


– А как они борются? – изнывала от любопытства Сверчок. – Почему о них никто не знает? То есть в смысле, молодцы – я ни слова прежде не слышала о каком-то подпольном сопротивлении.


– Вот именно, – фыркнула листокрылая. – Может, потому и не слышала, что ничего не делают.


– Вот ещё! Я уверен, что делают… не знаю, правда, что именно… – Мечехвост смущённо потупился. – Мы сестрой только недавно вступили и пока ещё поручений не получали. Нам сказали ждать, пока Луния не отрастит крылья, связь была только через неё… она первая вышла на «Хризалиду».


– Так ты можешь связаться с ними или нет? – нахмурилась Росянка.


– Наверное… Луния точно может! Если я её разыщу…


– Если не разыщешь, будем искать вашу «Хризалиду» сами. Посмотрим, что им удалось обнаружить, и попробуем разобраться, как Оса залезает в мозги.


– Спасибо! – с облегчением выдохнула Сверчок.


– Не слишком надейся, – проворчала листокрылая. – Пока меня больше тянет спалить всё ваше племя.


Что ж, хотя бы выслушала! Мечехвост тоже. Есть ещё шанс остановить новую войну… или хотя бы спасти Кузнечик.


– Подождём, пока проснётся Синь? – Сверчок положила лапы на кокон, ощущая приятное тепло.


– Пожалуй, надо слетать к родителям, – хмыкнула Росянка и стала, кривясь, вновь обвешиваться мокрыми мешочками. – Небось удивляются, куда это я пропала вместе с Книгой… И почему позволяю вам вмешиваться в мою великую судьбу.


– Что за судьба? – глянула Сверчок искоса.


Листокрылая раздражённо взмахнула крыльями.


– Ну, спасти мир, свершить месть и всё такое прочее… Всё, для чего меня растили. Едва ли они теперь обрадуются, что надо ещё ждать, пока проснётся какой-то шёлковый.


– Разве они не ждали в оранжерее до того, как встретили нас? Я думала, листокрылы умеют замирать неподвижно и очень надолго – как деревья.


– Расскажу им, – ухмыльнулась Росянка, – пускай учатся.


Сверчок с разочарованием отметила, что Книгу она забрала с собой. Что поделаешь, листокрылы немало потрудились, чтобы добыть реликвию, и не станут оставлять её в лапах ядожала, пусть и союзника.


– А я лечу искать Лунию. – Мечехвост глянул в сторону коридора и тряхнул рогами, сбрасывая подсохший клок водорослей.


Снова скучать в одиночку, вздохнула Сверчок, всего ничего и пообщались.


– Скоро вернёшься? – спросила она Росянку, стараясь не выглядеть слишком нечастной.


– Не беспокойся, меня не задержат, я сама по себе… по крайней мере, на этом задании.


Сверчок отметила её оговорку. Возможно, листокрылая не настолько свободна, как хочет казаться.


– Принесите кто-нибудь поесть… В смысле, для Синя. Думаю, из кокона он выйдет голодный, всё-таки целых пять дней…


– О да, – закивал Мечехвост, – в жизни так жрать не хотелось!


– А чем питаются шёлковые? – поинтересовалась Росянка, направляясь к выходу. – Дай догадаюсь: мёдом, радугой и звёздным светом?


– Мёд подойдёт, думаю, – хихикнула Сверчок и, спохватившись, добавила вдогонку: – Если вдруг попадутся какие-нибудь книжки, захвати, ладно? Совершенно нечего читать.


В ответ по стенам коридора прокатился эхом язвительный смешок.

Глава 4


– Что, уже? Как думаешь? Что это значит?


– Да прекрати ты дёргаться! – рявкнула листокрылая. – От твоей болтовни уши вянут. Не замолчишь, сонным цветком угощу… Ничего это не значит! Как было всё, так и осталось. – Она вновь согнулась над мешочком, заштопывая его шёлковой нитью, взятой у Мечехвоста.


– Неправда! – Сверчок обошла кокон, пристально его изучая. – Смотри, этот конец раздулся и потрескивает – словно вот-вот лопнет! Правда, Мечехвост? Как думаешь? Разве нет?


– Угу, так и есть, – не поднимая головы, пробормотал шелкопряд с закрытыми глазами.


Он четыре дня подряд парил над Стрекозьей бухтой, обследуя каждый островок и возвращаясь в пещеру лишь изредка, чтобы урвать чуточку сна. Конечно, неудачи в поисках всех беспокоили и навевали мрачное настроение. Но всё же… Синь вот-вот должен выйти из своего кокона! Разве не здорово? Она опять увидит его добрые глаза и великолепную чешую… А ещё сможет выйти наконец из пещеры на свежий воздух!


– Синь, ты слышишь меня? – шепнула она, вглядываясь в неясную пурпурно-синюю тень за сияющей шёлковой скорлупой. – Мы здесь, ждём не дождёмся твоих новых чудесных крыльев! Я всё-всё у тебя выспрошу! Как там было внутри, помнишь ли что-нибудь, не скучно ли было спать так долго…


– Во имя всех деревьев! – заревела Росянка. – Ладно, так и быть… Не хотела говорить, чтобы ты совсем не распсиховалась, но если обещаешь молчать, пока он не проснётся, то расскажу про твоих читающих обезьянок – видела тут утром одну…


– Что??? – Сверчок замахала крыльями, едва не пробив головой каменный потолок. – Правда? Правда? И ты столько молчала?!


Она так старалась! Нарочно кралась по коридорам как можно тише в надежде ещё раз увидеть загадочных крошек, а повезло листокрылой!


– Вот потому и молчала, – хмыкнула Росянка, кивая на неё. – Можно подумать, я нашла лестницу на небо к лунам, а не какого-то жалкого зверька. Сядь и успокойся, иначе ничего не узнаешь!


– Я спокойна!!! – завопила Сверчок, подпрыгивая от нетерпения. – Совершенно спокойна! – Переведя дух, она всё же заставила себя сесть и туго обвилась хвостом.


– Вот знала, что надо молчать! – сердито проворчала листокрылая. – Ладно, ладно, слушай… только никаких вопросов, поняла?


Сверчок зажала пасть лапами и выразительно закивала. Росянка отбросила рваный мешочек и стала перебирать кучку сушёных ягод.


– Сегодня утром, – начала она, – я заглянула в пещеру, откуда мы начинали рыть ход в улей Осы. Проверять приходится регулярно – вдруг ядожалы добрались туда со своей фабрики огнешёлка. Выход я, само собой, перекрыла, но мало ли что…


– А как ты перекры… Ой, прости! – Сверчок вновь зажала пасть под яростным взглядом рассказчицы.


– Нашу дыру никто не раскопал, но когда я осматривала углы пещеры, то обнаружила ещё один, совсем узкий ход. Решила подождать, вдруг оттуда вылезет что-нибудь съедобное…


Сверчок была не так уж и удивлена, когда узнала, что листокрылы плотоядные. Наверное, из-за того, какими злобными и кровожадными их рисовали подданным королевы Осы в последние полвека. Однако в глубине души, насмотревшись на красочные иллюстрации в старинных книгах, всё же лелеяла мечты о миролюбивом зелёном племени, поедающем сладкий картофель и ягоды среди древесных крон. Поэтому когда Росянка впервые притащила пару обезглавленных голубей и принялась с аппетитом чавкать, по чешуе побежали мурашки. Вегетарианец Мечехвост и вовсе пришёл в ужас.


– И вот наконец, – продолжала листокрылая, – из дыры донёсся чуть слышный топот и выглянула головка – точно такая, как ты говорила, чёрная и лохматая. Тельце покрыто плетёным шёлком и серым мехом, а лапки коричневые и голые…


– И очень ловкие, как раз чтобы листать книги, – шёпотом подсказала Сверчок.


– Нет, книги у зверька не было, только палка с огоньком на конце.


– Хм… откуда, интересно… То есть, я хочу сказать, непонятно, где они берут огонь. У того тоже рядом горел костёр… может, они крадут где-то огнешёлк?


– Короче, он заметил меня, заверещал, как укушенная змеёй лесная кошка, и шмыгнул обратно в дыру. Так позавтракать и не удалось, – раздражённо буркнула Росянка.


– Ты бы не стала! Ведь не стала бы, верно? Как можно есть того, кто умеет читать!


– Пускай сперва докажут, что умеют. Хотя не съела бы, нет… иначе ты мне до конца жизни не дала бы покоя.


– И не дам, потому что редкие виды животных надо охранять! – гордо выпрямилась Сверчок. – Как несправедливо, что обезьянка попалась тебе! Счастливая ты, Росянка!


– Да, я такая! – Листокрылая самодовольно изогнула шею.


От кокона донёсся треск. Мечехвост вскочил и вместе со Сверчок кинулся смотреть. Скорлупа в верхней части и правда слегка разошлась.


– Я знала, знала! – горячо прошептала Сверчок. – Говорила, что уже пора! Ты помнишь своё Превращение, Мечехвост? Что надо будет делать, когда он выйдет?


– Просто не толкаться и дать ему развернуть крылья. – Шелкопряд жадно следил, как из расползающихся трещин в шёлковой оболочке показываются когти. – Как отдышится, сразу дать поесть. – Он протянул хвост и подгрёб ближе кучу заготовленных фруктов.


Сверчок пожалела, что с ней нет блокнота для записей. Настоящее Превращение!


В книгах о биологии шелкопрядов говорилось очень скупо. Будь у неё подробный отчёт, можно было бы опубликовать целую статью об этом удивительном явлении!


Нет, невозможно. О научной карьере теперь не может быть и речи… как и вообще о нормальной жизни в обществе ядожалов.


Разве что… разве что мы победим королеву Осу! Но что тогда? Смогут ли ядожалы с шелкопрядами и листокрылами жить в мире? Строить ульи, выращивать овощи и фрукты, ходить вместе в школу, писать книги?


Она бросила взгляд на Росянку и поникла, словно ощутив на крыльях вес целой луны.


Листокрылы никогда не простят. Из их памяти не вытравить попытку ядожалов уничтожить целое племя, да и шелкопряды навсегда запомнят своё унижение. Не станут доверять бывшим хозяевам ульев, не захотят жить вместе.


Как проложить путь от гнева и ярости, готовых жечь живьём, к счастливому миру, где три племени объединятся в одну большую семью? Три дня Сверчок ломала голову, но выход видела только один: уничтожить кошмарную власть королевы и убедить листокрылов, что ядожалы со свободной волей им друзья и союзники – в чём сама не была так уж уверена.


Из прорехи в скорлупе кокона показалась знакомая фиолетовая мордочка. Синь вытянул шею и тряхнул головой, освобождая рога от волокон застывшего огнешёлка. Сверчок затаила дыхание, наблюдая, как дракончик, извиваясь, протискивается наружу. Скользнув на пол, он поднялся на лапы и некоторое время стоял, опустив голову и тяжело переводя дух. Затем поднял глаза, встречая взгляд Сверчок, и с широкой улыбкой расправил крылья.


От восторга она готова была порхать по всей пещере. Крылья Синя поражали красотой – мерцающий пурпур переплетался с сапфировой синевой в роскошных узорах. Какое великолепие! Как он хорош – даже если забыть о его доброте, внимательности к драконам, чувстве юмора… А главное, даже не знает, насколько красив. А глаза! Какие у него глаза!


– Сверчок… – хрипло произнёс он. – Ты ждала…


– Конечно я ждала! – Её сердце готово было выпрыгнуть из груди от счастья.


– Спасибо! Наверное, это оказалось… м-м… скучно?


– Не очень, – рассмеялась она. Замечает ли он её любовь, её обожание? Не слишком ли она откровенна?


Мечехвост шагнул вперёд и протянул большую кружку из листьев, полную воды. Благодарно кивнув, дракончик схватил её и осушил в пару глотков.


– Отличные крылья, – улыбнулся Мечехвост. – Может, и попроще моих, но вполне приличные. Говорил же я тебе – не надо бояться Превращения.


Синь шутливо щёлкнул приятеля хвостом.


– Не могу поверить, что всё позади… Столько лет волновался, и вот… – Он развернул крылья во всю ширину и сморщил нос, подавляя улыбку. – Помнишь, как мы с Лунией ждали тебя из кокона?


– Ага, – ухмыльнулся Мечехвост, – с огромной коробкой медовых леденцов и банановым пирогом по рецепту Лунии.


– Да уж, непросто тебе было его похвалить… Хорошо хоть в бегах такого не приготовить. – Дракончик повернул шею, изучая новые крылья, влажные и блестящие. Окинул взглядом пещеру. – Здорово, Росянка!


– И тебе не кашлять, – буркнула она. – Долго же ты отращивал свои побрякушки. – Сверчок могла только гадать, угадывает ли Синь радость за привычным ворчанием листокрылой. – Значит, у тебя всё-таки огнешёлк? Ну-ка покажи!


– Похоже на то.


Он протянул передние лапы, и из шёлковых желёз зазмеились яркие дымящиеся нити. Росянка подошла, одобрительно кивнула и собрала их в глиняный горшочек.


– А что Луния? – Синь повернулся к Мечехвосту, и стало ясно, что дракончик готов услышать самое худшее.


– Извини, Синь… – Приятель уныло повесил крылья. – Я не смог пока её разыскать. Летал, летал…


Последовала долгая печальная пауза. Сверчок шагнула вперёд и ласково обвила хвост дракончика своим. Казалось, обретя сверкающие синие крылья, он стал выше и сильнее.


– Раз не нашёл, – промолвил наконец Синь, – значит она жива… да и почувствовали бы мы, будь оно иначе – разве нет? Прячется где-нибудь, вот и всё. Она вернётся, Мечехвост, я уверен. Небось волнуется за нас ещё больше, чем мы за неё.


– Ну, здесь она едва ли нас найдёт, – заметила Росянка, поднимаясь на лапы и высыпая отобранные ягоды в мешочек. Повесила его на шею и стала собирать остальные. – Слишком долго мы тут сидим, просто чудо, что ядожалы ещё не наткнулись.


– Ничего не чудо, – хмыкнул Мечехвост. – Ты так замаскировала вход в наш коридор, что они мимо проходят и не замечают, когда обыскивают побережье. Я сам видел… И сам не раз уже заблудился, когда возвращался из бухты. – Он протянул Синю пригоршню кумкватов и ямса. – Как только тебе удаётся! Лианы, мох… просто не верится.


Росянка поморщилась, как всегда, если её хвалили. Казалось, улыбаться она просто не умеет, только хмуриться.


– Маскировка продержится недолго, – буркнула она. – Надо перебираться в улей и искать эту вашу «Хризалиду».


– «Хризалиду»? – переспросил Синь, с аппетитом работая челюстями. Выразительно глянул на приятеля.


– По дороге расскажем, – кивнула Сверчок.


– Ну так куда? – уточнила Росянка. – В улей Осы?


Синь зябко передёрнул крыльями.


– А что… больше некуда?


– Не лучшее место для поисков «Хризалиды», – заметил Мечехвост. – Самый опасный улей, стражи полно. Может, там наших и вообще нет.


Листокрылая грозно прищурилась.


– Ты же говорил, они везде.


– Я так думаю, но… лучше сунуться в другой, на всякий случай.


– А где мы вообще находимся? – Сверчок подобрала брошенный рваный мешочек, разгладила на полу и нацарапала на бледной зелени листа очертания Панталы. – Вот улей Осы, оттуда мы пришли. – Она ткнула когтем.


– Сейчас мы примерно здесь. – Мечехвост поставил точку южнее, на берегу Стрекозьей бухты.


– Так, надо подумать… Ближе всего ульи Овод, Сколопендры… И Златки. – Сверчок вдруг умолкла, ощутив укол в сердце, привычный с детства.


– Что такое? – Синь заботливо тронул её за крыло.


– Да так, ничего. В улей Златки перелетела моя мать, когда бросила нас.


Тот день до сих пор стоял в памяти. Сверчок было три года. Сестре уже двенадцать, но она ещё не нашла себе партнёра и жила у родителей.


Всё случилось внезапно, как гром среди ясного неба. Вернувшись из школы, они встретили маму в дверях. Двое кряжистых шелкопрядов укладывали её книги в дорожные корзины. Она была явно раздражена, что не успела исчезнуть до возвращения дочерей. Кузнечик расплакалась, а Сверчок не могла – слишком уж непонятно всё было. Почему бы и дальше не жить как жили, мать и так их почти не замечала. Зачем менять для этого улей?


– Извини, я не знал, – смутился дракончик.


– У шелкопрядов так не бывает, – пояснил ему Мечехвост, – во всяком случае добровольно. Никто не может бросить назначенного партнёра, разве что по приказу королевы Осы.


– А ядожалам требуется её согласие, – добавила Сверчок. – Процедура долгая, так что моя мать очень хотела от нас избавиться, раз пошла на это. Напоследок проронила: «Даже другой конец Панталы – слишком близко от этих гадких личинок, но деваться некуда».


– Ничего себе! – прошипела Росянка сквозь зубы. – Просто очаровашка твоя мамаша.


– Говорить такое о собственных драконятах?! – задохнулся от возмущения Синь.


Сверчок мрачно теребила мешочек с картой.


– Оказалось, она давно уже хотела улететь… ладно, неважно. Не думаю, что мы на неё наткнёмся. Улей большой, драконов много… Я там более-менее ориентируюсь, мы пару раз её навещали. – Она горько вздохнула. Синь придвинулся и потёрся крылом, обдавая теплом, словно тёплой лазурной волной. Спасибо, что не стал донимать вопросами. – Ну, так что решим? И как проникнуть в улей, если мы в розыске?


– Зубами и когтями! – воинственно оскалился Мечехвост. – Ядовитые гусеницы тоже не помешают!


– Правильный подход, – одобрила Росянка, – только они не гусеницы, а многоножки, тупица.


– А может, есть другой способ? – покривился Синь. – Без крови и ядов?


– Да уж, – поддержала Сверчок, – не хватало ещё угодить в лапы стражников! – Она снова взглянула на карту. – Улей Златки… хм…


– Что там? – заинтересовалась Росянка.


– Златка – не родная сестра Осы, как другие правительницы ульев, а двоюродная. А ещё она известна своей… как бы это лучше выразиться… повёрнутостью на искусстве.


– О да! – оживился Мечехвост. – Луния как раз мечтала переселиться в улей Златки. Только и говорила, что о тамошних красотах и Ярмарке блеска. – Шелкопряд потерянно опустил глаза. – Как бы она радовалась сейчас, что увидит Ярмарку блеска.


– Может, в «Хризалиде» что-нибудь знают о Лунии, – постарался утешить его Синь. – Она могла обратиться к ним, а если её схватили, тоже могли слышать.


– В самом деле! – Во взгляде Мечехвоста вновь сверкнула надежда. – В улье она первым делом найдёт «Хризалиду»! – Он нетерпеливо щёлкнул хвостом. – Полетели туда прямо сейчас! Скорее!


– Погоди, погоди… Что такое Ярмарка блеска, во имя всех лесов? Если что, я всякие там блёстки с рюшечками терпеть не могу и не надену!


Смешно, подумала Сверчок. У самой тёмно-зелёная чешуя вся в россыпи золотистых чешуек.


– Да брось, – махнула она лапой и поправила очки. – Если немного и для дела, почему бы и нет.

Глава 5


До сих пор Сверчок не задумывалась, как тревожно было Мечехвосту и Росянке каждый день выходить из пещеры на берег моря. Вид на небо открывался целиком, только когда уже сам стоишь на песке и заметен сверху, и окажись стражники Осы в этот момент на вершине утёса, не миновать беды – даже ночью при свете лун.


Капли дождя барабанили по чешуе и застилали стёкла очков. Прижимаясь к скале, Сверчок с опаской вышла на открытый воздух, впервые за несколько дней. К счастью, все три луны скрывались за тёмными тучами, а дождь ещё ухудшал видимость, да и солдаты наверняка прятались от него в казармах.


Конечно, в грозу лететь в улей Златки не очень-то приятно, но уж лучше столкнуться с ветром и ливнем, чем с клыками и жалами.


– Фуу… Пфф… – Мечехвост брезгливо отряхивал с лап мокрый песок. – Как жаль, что твой первый полёт пришёлся на такую мерзкую погодку, Синь.


– Здесь прекрасно, – отозвался дракончик, поднимая глаза к пасмурному небу и вытягивая передние лапы со слабо светящимися шёлковыми железами. Ручейки воды блестели на глянцевой пурпурно-синей чешуе расплавленным аметистом. – Потому что свобода!


Нет, не показалось, поняла Сверчок. Его крылья и впрямь больше, чем у неё. Она даже немного оробела, но когда Синь обернулся с такой знакомой улыбкой, сразу убедилась, что места для него в её сердце по-прежнему в самый раз.


Да что за стрекозьи мысли! Сама же смеялась над книжными героями, которые вот так же разводили слякоть. Неизвестно даже, нравишься ли ты ему! Синь одинаково добр и сердечен со всеми драконами.


Будь серьёзней! Твоя задача – спасти своё племя и предотвратить новую всеобщую войну. А если Мечехвост не ошибся насчёт «Хризалиды», есть шанс разобраться наконец и с загадкой своего мозга!


– Давай, веди! – скомандовала листокрылая, подталкивая её. – Я буду смотреть вокруг, нет ли погони, а ты, Мечехвост, приглядывай за Синем с его новыми крыльями.


– Слушаюсь! – серьёзно кивнул шелкопряд.


Полёт вышел трудным и неровным. Над головой грохотал гром и сверкали молнии, дождь заливал глаза, а набухшие от воды крылья тянули вниз.


Линия побережья едва виднелась внизу, и Сверчок была очень рада, что путь предстоял недалекий.


Держась впереди и показывая дорогу, она то и дело оглядывалась на Синя. В первый раз всегда нелегко, тем более в такую грозу.


Сама она впервые летела под дождём на школьной тренировке, и это было очень неприятно, причём даже больше не из-за погоды. Одноклассник Бомбардир, почему-то уверенный, что она влюблена в него, просто достал её тогда своим покровительственным отношением. Очень хотелось взять его и швырнуть об стену.


Она вспомнила, как пыталась стряхнуть дождевые капли с задней пары крыльев, а Бомбардир парил сверху и сыпал ненужными советами.


– Отстань, сама справлюсь! – не выдержала она наконец.


– Не старайся впечатлить меня своей самостоятельностью, Сверчок, – снисходительно ухмыльнулся он. – В этом смысле ты мне всё равно неинтересна.


– Можно подумать, ты мне!


– Ну конечно, кто бы сомневался… – протянул он с самодовольной иронией и удалился, оставив её горько сожалеть об отсутствии яда в когтях.


Синь являл собой полную противоположность Бомбардиру: не имел понятия о своих достоинствах и не ожидал особо ничьей любви. Зато всегда старался понять чувства других драконов, кто бы они ни были.


Опасения Сверчок оказались напрасны: ветер и ливень не так уж мешали дракончику управляться с новыми крыльями. Великолепие их мерцающей синевы нисколько не мешало прочности, и он махал ими размеренно и сильно, как будто летает всю жизнь. Каждый раз, оборачиваясь, Сверчок встречала его милую застенчивую улыбку, словно сама была причастна к радости парения на высоте.


Ах, Синь! Она никому не позволит втравить его в смертоубийство. Надо остановить королеву Осу, не дать ей больше управлять разумом ядожалов, а затем использовать огнешёлк, чтобы сделать мир лучше для всех!


Уже скоро вдали показались сияющие огни улья Златки. Огнешёлковые фонари горели почти во всех окнах, а когда путники подлетели ближе, то заметили на одном из верхних ярусов оживлённую вечеринку. Драконы весело кружились в танце, красно-чёрная и золотистая чешуя мешалась с блеском сапфиров и изумрудов на фоне алых и тёмно-синих шёлковых гобеленов.


Сверчок однажды заглядывала с сестрой в щёлочку, когда на таком же балу танцевала их мать. Она не пропускала ни одного светского приёма, стараясь сблизиться с правительницей своего нового улья. Золочёные осы на стенах так сверкали, что заболели глаза. Кузнечик принесла ей бокал шипучего напитка. Вкус отдавал лимоном, и сразу захотелось спать.


Как хочется увидеть сестру! Сверчок не ожидала такой долгой разлуки, когда улетала с Синем, а теперь… Может, теперь они не увидятся больше никогда!


Тем не менее, случись всё заново, она улетела бы всё равно.


Драконята обогнули улей и опустились на высокий утёс у края мыса. Сквозь раскаты грома слышался грохот прибоя далеко внизу, потоки дождя, казалось, старались вбить путников в землю. Стоять на ветру и ливне было даже труднее, чем лететь.


– Вот он, ваш улей! – крикнула Росянка, перекрывая рёв шторма. – Где искать «Хризалиду»?


Сверчок не могла назвать себя знатоком драконьего поведения, но, на её взгляд, Мечехвост сильно нервничал, когда ответил:


– Ну… не то чтобы искать… Мы оставим записку, и они сами нас найдут.


– Где оставим? – спросила она.


– Ну… – Он неопределённо махнул крылом. – Наверное… то есть я так думаю… Просто я не тот, кому… Хорошо бы с нами была Луния…


– Но её нет, – оборвала Росянка. – Пока нет, – поправилась она, увидев его взгляд. – Давай, соображай сам, шёлковый! Ждать её мы не можем.


– А почему бы и нет? – вмешался Синь. – Спрячемся тут где-нибудь на несколько дней и поищем Лунию, а потом решим, что делать дальше.


Трава под когтями ощущалась влажным ковром. Сморгнув воду с глаз, Сверчок молча взглянула на Росянку.


– Нет! – фыркнула листокрылая. – Мы и так невесть сколько ждали тебя, засоня! Мои родители не станут откладывать свои планы до бесконечности.


В глубине туч сверкнула молния, озаряя морские валы изумрудным огнём. Гром раскатился по небу, отзываясь эхом во всём теле. Сверчок передёрнула крыльями.


– В каком смысле? Что за планы и сколько их будут откладывать?


Росянка снова фыркнула, выдирая когтями пучок травы, затем аккуратно вернула его в рыхлую землю.


– Два дня, – неохотно бросила она.


– Всего-то? Как можно так быстро раскрыть тайну королевы!


– А что за планы? – встревожился Синь. – Что будет через два дня?


– На большее я не смогла их уговорить! Я старалась, если хочешь знать! Ничего не вышло… это как толкать обратно дерево, когда оно уже падает. Белладонна с Цикутой не верят, что у тебя получится, так что извини. Если через два дня на закате я не принесу добрые вести, они начнут действовать сами.


– Как именно? – Сверчок оглянулась на Синя, который слушал, бледнея. – Нападут на какой-нибудь улей? Снова развяжут войну?


– Планы листокрылов не ваше дело! Могу только сказать, что тебе они не понравятся, так что давай приложим все силы, чтобы сработал твой план. Понятно?


Мечехвост молча кивнул.


– Новая война? – Шёпот Синя был едва слышен за шумом бури.


У Сверчок заколотилось сердце. Надо срочно узнать, что затеяли листокрылы! Сколько их, куда они ударят. Кузнечик не должна пострадать! Но сейчас выспрашивать бесполезно – Росянка не ответит.


Как бы то ни было, шанс остаётся. За два дня можно многое сделать.


– Ладно, – кивнула Сверчок, стараясь дышать ровно. – Мы попробуем. Давайте думать. Мечехвост, где оставляют записки для «Хризалиды»?


– Где-нибудь в центре, в главном месте. Дома, в улье Цикады – у Стены избавления в Саду мозаик. В улье Златки есть такая стена?


– Нет.


Шелкопряд озабоченно почесал рога.


– Ну хоть что-нибудь подобное?


Сверчок задумалась, склонив голову. Посещая мать, они с сестрой не очень-то разглядывали достопримечательности, а в книгах… Она мысленно перелистывала страницы трудов по архитектуре, истории, памятникам Избавления, биографии королевской семьи…


– На Ярмарке блеска, – с трудом вспомнила она, – есть статуя в самом центре, в честь Избавления… А ещё сад на верхнем ярусе вроде нашего, но без мозаик и памятников, там только бассейн и алтарь Ясновидицы.


– Наверное, в саду, – кивнул Мечехвост.


– Возле статуи, – покачала головой Росянка.


– Думаешь? Мне кажется, логичнее было бы выбрать похожее место.


– Я бы скорее выбрала памятник в честь того же события. Революционеры обожают символы.


– Хм… – Мечехвост задумчиво провёл лапой, смахивая воду с глаз. – Не знаю, не знаю… Хорошо бы с нами…


– …была Луния, – закончила она с раздражением. – Слышали уже. Ладно, сделаем так: оставим записку в обоих местах. Надеюсь, «Хризалида» найдёт хотя бы одну.


– А ядожалы не найдут, – добавил Синь.


– Удобнее сначала проникнуть на ярмарку. – Сверчок показала на тёмные очертания павильонов у основания улья. – Начнём с окраин, замаскируемся под гостей и проберёмся внутрь.


Всего два дня… Ясновидица, помоги нам успеть!

Глава 6


Утро выдалось серым и слякотным, но хотя бы отодвинулась гроза с ливнем и громыхающими молниями. Когда Сверчок проснулась, один бок у неё был застывшим и промокшим – в отличие от другого, которым она прижималась к Синю, и хвоста, обвившего его.


Грудь дракончика ещё мерно вздымалась во сне, будто кусочек залитой солнцем морской синевы, за которой лежали оранжевые островки чешуи Мечехвоста. Надев очки, Сверчок подняла глаза на шёлковый полог над головой, а затем поискала взглядом Росянку, но не нашла.


Сверчок осторожно освободила хвост и выскользнула из-под крыла дракончика. Буркнув что-то во сне, он теснее прижался к другу, который в свою очередь заворчал и обнял его своим крылом.


Обширный шёлковый полог простирался над всеми прилавками и складами наружной части Ярмарки блеска, которая давно уже расползлась за пределы улья. Здесь были самые дешёвые места торговли и в дождливый сезон не очень выгодные, но товары хотя бы не мокли.


Драконята устроились на ночь в пропахшем плесенью дальнем уголке лавки, торговавшей шторами и занавесями. Протиснувшись в щель между рулонами серебристого и аквамаринового шёлка, Сверчок опасливо выглянула наружу. Навес над дверью почти полностью гасил тусклый рассвет, но огнешёлковая лампа в другом углу всё ещё тлела. Рядом, едва помещаясь в узком пространстве, делала гимнастику Росянка.


– Привет! – улыбнулась Сверчок и тоже принялась за свои утренние упражнения, стараясь не сталкиваться крыльями.


– Когда приходят торговцы? – Листокрылая выполнила последнюю растяжку и выглянула за дверную занавеску. Впереди вырисовывались в тумане очертания улья.


– У Златки встают поздно… балы иногда длятся всю ночь, так что до полудня мы вряд ли увидим много ядожалов. А листокрылы всегда так рано просыпаются?


– Не все… Думаю, всё же рынок должен открываться с утра. – Росянка посмотрела в другую сторону, в глубь прохода между павильонами. – Шёлковые здесь тоже торгуют?


– За пределами улья почти все – шелкопряды, – объяснила Сверчок. – Найдём тут всё, что нужно, а когда придут покупатели, смешаемся с толпой.


Листокрылая злорадно оглянулась на кипы тканей в углу.


– Сейчас остальных разбужу!


Она бодро потрусила туда, и через мгновение раздался вопль Мечехвоста:


– Эй, ты что? Хватит!


Затем послышались странное шипящее бульканье – неужели Росянка всё-таки умеет смеяться?


Сверчок тоже выглянула за дверную завесу. Как-то раз они гуляли здесь с сестрой, но запомнилось мало. Как организована торговля – по видам товаров? Или лавки стоят как попало? Если исходить из общих соображений, то как попало, и не отыскать даже примерной схемы, если её вообще кто-то рисовал. Принцесса Златка на всю Панталу известна своей безалаберностью.


Впрочем, оно и кстати. В беспорядочном улье легче остаться незамеченными в толпе, да и стража наверняка не отличается особой дисциплиной.


С другой стороны, как вообще ускользнуть от наблюдения, если королева Оса может в любой момент посмотреть глазами сразу всех ядожалов? Остаётся только надеяться, что за пять дней, прошедших с побега Лунии и Синя из огнешёлковой пещеры, горячка поисков хотя бы чуточку утихла.


Из кучи рулонов, зевая, вылезли шелкопряды. Росянка подгоняла их сзади, сияя злобным удовлетворением.


– И охота тебе вырывать счастливых драконов из мирного сна! – жаловался Мечехвост.


– Главное удовольствие в жизни, – довольно покивала листокрылая, – маленькая ежеутренняя месть.


Синь заворожённо разглядывал её, словно мучительно пытался вообразить, каково это – быть Росянкой.


– Надо поторопиться, – шёпотом объяснила Сверчок. – Скоро могут явиться первые торговцы, а нам ещё искать нужные товары и непонятно пока где – рынок больше, чем я думала.


Драконята нырнули под дверной полог и двинулись по узким захламленным дорожкам между павильонами. Все двери пока были занавешены, но где чем торгуют, было легко понять по наваленным снаружи и висящим у входа товарам. Вот лавка музыкальных инструментов с большими барабанами из зебровой шкуры и изогнутыми арфами чёрного металла. Вот доска с ценами на фруктовые соки, а вот целая коллекция огнешёлковых фонарей, пока пустых, в форме ракушек, леопардов и летящих птиц.


Так и есть, никакого порядка, подумала Сверчок. Где удалось отхватить место под общим пологом, там и ставят прилавки. Непросто отыскать, что тебе нужно, зато какое чудесное ощущение свободы! Не сравнить с ульем Цикады, где всё подчинено жёстким правилам, к которым так трудно приспособиться. Насколько приятнее было бы расти в улье Златки! Даже странно, что мама с её строгостью и непреклонностью решила тут жить.


– Ага! – Сверчок показала на яркие цветастые шелка, торчащие из-под навеса.


Пробравшись в сумрачное помещение, она поморгала, давая глазам привыкнуть. Лампы не горели, или их вообще здесь не было. На длинных полках виднелся ворох разноцветных тканей, но занавешенный вход пропускал слишком мало света, как тут разберёшься?


– Погоди, – шепнул Синь, протягивая лапу. Из запястья выскользнула, закручиваясь спиралью, сияющая нить. Подняв её в когтях, словно крошечную комету, дракончик осветил комнату.


– Вот здорово! – подскочил Мечехвост, и Синь поспешно отдёрнул нить, чтобы не обжечь приятеля.


– Осторожно! – предупредил он. – Держать могу только я.


– Огнешёлк тебя совсем не обжигает? – удивилась Сверчок. Как же она пропустила это, когда читала? – Даже тот, что в лампах?


– Отец говорил, так и будет, после Превращения. – Синь поднял горящее волоконце повыше, к самому потолку. – Тот самый и есть, что в лампах.


– Ты особо им не размахивай, – проворчала Росянка, – не то попортишь товар… А заодно и подпалишь весь улей, – добавила она задумчиво. – Хотя давай, мне не жалко.


Поглощённая размышлениями о странной природе огнешёлка, Сверчок не сразу осознала весь цинизм шутки. Потратить бы денёк-другой на исследование разных видов этого вещества… но времени совсем нет. Уже завтра на закате может начаться новая война, так что захватывающим научным экспериментам придётся подождать.


– Вот что нам нужно, я думаю. – Она дёрнула за краешек ткани.


С полки обрушился водопад ярко-жёлтого шёлка с оттенком подсолнуха. Сверчок набросила его на спину Росянки, вдумчиво оценивая эффект. Листокрылая в первую очередь может выдать всех своим видом. Чешуёй цвета лесной зелени она ещё может сойти за шелкопряда, но единственная пара крыльев просто вопит: «Хватайте меня, я враг!»


Шёлк свисал с боков и крыльев до самого хвоста, драпируя почти всё тело. Росянка изогнула шею, с недовольным видом осматривая себя.


– Ну и ну! – проворчала она. – Ни один уважающий себя дракон не станет вот так спутывать себе крылья.


– Это называется «накидка», – терпеливо объяснила Сверчок, закрепляя ткань лентами вокруг её шеи и расправляя складки на плечах. – Мама говорила в прошлый раз, что они сейчас в большой моде.


– Ну да, конечно, – язвительно фыркнула Росянка. – Мы так привыкли чтить суждения твоей мамаши!


Мечехвост критически прищурился.


– Если ты прижмёшь крылья и никто не станет заглядывать под накидку… м-м… может, и не заподозрят ничего.


– А может шелкопряд вообще позволить себе такую роскошь? – усомнился Синь, с восхищением трогая искусно сплетённый шёлк. – Опять же антенн на голове нет – всё равно догадаются, что не из наших.


У листокрылой, как всегда, было своё собственное мнение.


– Слишком ярко! – заявила она. – Если так уж обязательно наряжаться пугалом, то хотя бы в чёрное или тёмно-зелёное, в крайнем случае тёмно-синее.


– Ни в коем случае! – Сверчок отдёрнула её лапу от полки. – В улье Златки приняты яркие цвета, много драгоценностей и всяких аксессуаров. Только так и можно туда проникнуть! Каждый хочет блеснуть красотой, среди них можно затеряться – если не выглядеть скучным и серым. Все должны соответствовать!


– Даже шелкопряды? – удивился Синь.


– Да, – кивнула она, – их хозяева соперничают между собой, у кого слуги красивее. Иногда их просто сажают у окна, на пороге или на балконе – даже не заставляют ничего делать.


– Драконы-украшения! – сплюнул в сердцах Мечехвост.


– А может, им нравится, – хмыкнул Синь. – Куда легче, чем таскать камни или месить древомассу.


Листокрылая возмущённо зашипела.


– С ума сойти! Платить только за то, чтобы другие ядожалы пялились?!


Сверчок была в душе согласна. Разве можно так долго сидеть на месте? Ну разве что с интересной книгой.


– Так или иначе, придётся потерпеть! – усмехнулась она. – Будешь сегодня самой прелестной служанкой во всём улье.


Она повернулась к другим шелкам на полках. Знать бы, как настойчиво продолжает королева Оса разыскивать беглецов! На всякий случай замаскируемся все. Интересно, носят теперь вуали? О других аксессуарах Сверчок почти ничего не знала: в её школе они не приветствовались.


Для Мечехвоста с Синем нашлись две накидки поменьше, золотисто-розовые с вытканными повсюду тёмно-синими жуками. Если одеться ярко и не останавливаться нигде подолгу, будто спешишь по делам, встречные могут и не задержать взгляда на настоящей чешуе.


– Смотри, какая красота! – Синь показал на корзину с ворохом тонких полупрозрачных шарфов и налапников с блестящими чёрными узорами.


– Ого!


Сверчок примерила налапник. Чёрные завитки и зигзаги сливались с пятнами её собственной чешуи и выглядели натуральными. Если надеть что-то подобное на задние лапы и хвост, получится почти сплошь чёрная окраска с отдельными жёлтыми и оранжевыми вкраплениями – отличная маскировка!


– А чем же мы заплатим за всё это? – спросил Синь.


– Ты что, идиот? – пихнул его в бок Мечехвост. – Мы же государственные преступники, забыл? Кража нескольких тряпок мало что изменит.


– Да знаю я, – поморщился дракончик, – но… понимаешь… ведь над каждой вещью трудился какой-то дракон, чтобы заработать и прокормить семью. Нехорошо получается.


– М-м… пожалуй.


Росянка озадаченно фыркнула.


– Ну раз так, выкладывайте, кто сколько денег под крылом припрятал.


– Разве что пару клубней ямса, которые я вчера выкопал.


– Твоя накидка стоит не меньше сотни таких клубней, – заметила Сверчок.


– Что? – вытаращил глаза шелкопряд. – Вот эта шёлковая фитюлька? С какой стати? Её даже съесть нельзя!


– Наверное, огнешёлк тоже стоит дорого, – задумался Синь. – Может, оставить им это? – Он показал огненную нить.


Сверчок кивнула.


– Да, он дороже всего. Тем более волокно свежее, продержится целый месяц… А если догадаются, кто его оставил?


– Да ну, его могли заказать в улье Осы, как ваш библиотекарь в школе. Пожалуй, оставлю.


– Гр-р-р, уж эти мне мягкотелые! – сердито взмахнула крыльями Росянка. – Оставлять такой верный след!


– Да кто определит, что этот огнешёлк от дракончика, который сбежал из улья Цикады на другом конце Панталы? – Синь засунул горящую нить в фонарь на потолке, и он засветился. – Подумаешь, какой-то ранний покупатель решил так расплатиться. – Он с улыбкой потёр запястья. – Как приятно иметь что-то, необходимое всем! Могу ходить и раздавать направо и налево…


– А ещё, – вставил Мечехвост, – поджигать направо и налево врагов!


Листокрылая выразительно подняла коготь.


– Вот! Дело говоришь, шёлковый.


Синь покачал головой, встречаясь со Сверчок печальным взглядом. Должно быть, попытался представить себя драконом, способным поджигать живых существ, но не смог. Она потёрлась крылом о его бок, словно отвечая: «Я больше люблю таких, как ты, которые дарят огонь нуждающимся».


– Кроме шёлка тут ничего нет, – сказала она, оглядывая полки. – Идём дальше, нам нужны драгоценности.


– Фу-у-у! – поморщилась листокрылая.


Тем не менее уже скоро, у прилавка в ювелирной лавчонке неподалёку, она с неохотой признала, что длинное ожерелье из мелких золотых листочков, которое откопала Сверчок, выглядит не так уж плохо, и в виде исключения согласилась его надеть.


Куда меньше её обрадовала другая находка, хотя Сверчок как раз и искала что-нибудь в подобном роде – сверкающая тиара из золота и яшмы с множеством зубцов и рожек. Листокрылая кривилась так, будто ей на голову сажают ядовитых змей, но в результате стало совсем незаметно, что у неё нет усиков-антенн.


– Ну и уродство! – рычала она, глядясь в зеркало. – Ив… всё моё племя со смеху покатилось бы, явись я в таком виде!


– Думаю, они бы согласились, – усмехнулся Мечехвост, – что иногда стоит пожертвовать своим достоинством ради высокой цели. – Росянка замахнулась хвостом, и шелкопряд, ухмыляясь, отскочил в сторону.


В той же лавчонке нашлись головные уборы для него и Синя со свисающими на глаза золотыми капельками, а также ярко-синяя диадема с вуалью, почти скрывшая очки Сверчок. Только тогда Росянка немного успокоилась.


– Хотя бы не одна я похожа на облезший пион.


– Странно, что их разрешают. – Синь провёл когтями по золотым листьям на браслетах. – А как же правила о деревьях? У нас бы в улье Цикады…


– Должно быть, Златка позволяет своим драконам слегка отступать от правил, – пожала крыльями Сверчок.


– Что за правила о деревьях? – прошипела вдруг Росянка.


– Ну… У нас… – Дракончик смутился под её свирепым взглядом. – Нам запрещают изображать деревья, и в скульптуре, и в живописи.


– Сажать тоже нельзя, – кивнула Сверчок, вспоминая своё деревце, тайно выращенное на учебной делянке в школе. Кто теперь о нём позаботится? – Только фруктовые в оранжереях, по особому дозволению королевы. За пределами ульев – строго запрещено.


Росянка схватила с прилавка жемчужное ожерелье, обмотала вокруг лап и рванула с такой силой, что жемчуг со стуком разлетелся по всему павильону.


– Всё, двинули дальше! – прорычала она, разворачиваясь к двери в вихре шафранового шёлка.


– Вот те на! – покрутил головой Мечехвост, отрываясь от корзины с бирюзовыми серьгами. – Не думал я, что её можно рассердить ещё сильнее.


– Да уж, – согласилась Сверчок. – Почему, интересно? – Она вопросительно глянула на Синя.


– Я думаю… – Дракончик тяжело вздохнул. – Должно быть, выкорчевать деревья даже из искусства всё равно что ещё раз уничтожить всё их племя… то есть так ей кажется.


– Мне такое не приходило в голову. – Сверчок задумалась.


Она всегда считала это правило глупым. В самом деле, какая разница, дерево или другое растение? Раз полезны, почему бы не вырастить их побольше? Но как символ врагов-листокрылов… Вот почему королева Оса так ненавидит деревья!


Синь бросил в глиняную вазу на прилавке три огнешёлковых нити и двинулся к выходу следом за Мечехвостом. Шагнув за ними, Сверчок вдруг услышала за спиной какой-то дробный перестук.


Наверное, мыши бегают, подумала она, но всё же тихонько вернулась к прилавку. Сердце тревожно заколотилось. Если какой-то дракон видел, как они выбирают украшения… или как Синь делает огнешёлк…


Среди корзин за прилавком вроде бы никого. Да и кто там может прятаться? Места слишком мало, как и в углах комнаты.


За корзинами вдруг что-то шевельнулось – и шмыгнуло от одной к другой. Не дракон, конечно… но точно крупнее мыши! Чёрный мех на голове, проворные лапки…


Читающая обезьянка!


Надо бы подобрать им более подходящее название, подумала Сверчок.


Она вытянула шею над прилавком и заглянула в корзину, где исчез зверёк. Через некоторое время оттуда высунулась мордочка и уставилась в ответ живыми карими глазами. Узкая, не как у обезьянки, и совсем голая, мех только на верхушке головы.


– Не бойся, – тихо шепнула Сверчок, – я просто хочу узнать, кто вы такие.


Зверёк продолжал молча таращиться. Что у него в глазах, любопытство? Тоже хочет познакомиться?


– Сверчок! – окликнул Мечехвост, заглядывая в дверь. Таинственный зверёк в страхе подпрыгнул и исчез за корзинами. – Из улья летят драконы!


Ах, ну почему никто из них не встретился раньше, чем начались все эти приключения? Она с тоской глянула в щель за прилавком и неохотно поспешила к выходу.


В самом деле, с балконов и уступов гигантского здания взмывали в воздух многочисленные крылатые силуэты и неслись к ярмарочным палаткам. Улей Златки просыпался – во всяком случае, шелкопряды.


Главное было не попасться на глаза посетителям, пока их не станет достаточно много. Драконята долго укрывались в узких проходах и за неоткрытыми пока павильонами, где торговали, судя по всему, ядожалы. Лишь чудом удалось не столкнуться со слугой-подметальщиком, но вскоре все проходы заполнились публикой.


Сверчок испустила вздох облегчения. Память её не подвела: в улье Златки все носят яркие цвета и увешаны драгоценностями. Развеваются накидки, сверкают головные уборы, и даже у простых служителей ярмарки в ушах серьги, а вокруг шеи вышитые шарфы.


Драконята петляли в толпе, медленно продвигаясь к зданию улья. Сверчок останавливалась то у одного, то у другого лотка, делая вид, что выбирает товар, но с улыбкой качала головой, когда продавцы зазывали её в павильон.


Её принимали за хозяйку, вылетевшую на рынок в сопровождении троих слуг-шелкопрядов. Было очень неуютно выступать впереди, в то время как друзья плелись за спиной со смиренно опущенными головами. Теперь она со стыдом вспоминала, как дома частенько забывала поздороваться с кухаркой и слугами. Лучше бы первой шла Росянка, а Синь бок о бок, чтобы болтать по пути и обмениваться шутками. Пусть все видят, какой он замечательный и интересный, не хуже любого ядожала на Пантале! Однако приходилось играть роль самодовольной модной красотки из улья Златки.


Скоро впереди замаячили главные ворота улья, перед которыми толпились входящие и выходящие драконы. Ярмарка блеска занимала три нижних яруса. Распахнутые окна впускали солнечный свет, и внутренние улицы с павильонами по сторонам сверкали многоцветной радугой.


За спиной послышался предостерегающий кашель Росянки. Оглядевшись, Сверчок заметила по сторонам ворот стражников-ядожалов в блестящих чёрных доспехах. Морды их были закрыты шлемами, но она не почему-то не сомневалась, что глаза, наблюдающие сквозь прорези, мертвенно-белого цвета.


Сердце сжалось от ужаса и отчаяния.


Королева Оса не дремлет. Королева Оса везде – у входа в каждый улей, в патрулях над равниной, и в голове у каждого ядожала, если пожелает!


Смешно даже надеяться проскользнуть мимо неё незамеченными. Свирепый взгляд королевы встретит беглецов везде и всюду, куда бы они ни направились.


Ближайший стражник резко повернул голову к драконятам.

Глава 7


– Не смотри на него! – яростно зашипела листокрылая, наступая сзади на хвост.


Сверчок обернулась, старательно изображая надменность.


– Какая скука! – проговорила она в капризно-ленивой манере аристократки. – Я видела всё это миллион раз. Где вкус, где оригинальность? – Она устало зевнула.


– Попробуйте зайти в «Чешуйки дождя», посоветовала ядожалиха, шагавшая рядом в толпе. – Они открываются только во влажный сезон, так что не успевают приедаться. Обожаю их вещи! Слыхали о Чернотелке? Она и владелица, и дизайнер – миллион инновационных идей каждый год, просто невероятно! Мне бы такую креативность!


– Что, правда? Никогда там не бывала. – От неожиданности Сверчок заговорила своим обычным голосом.


Зеленовато-жёлтая незнакомка в алую и чёрную крапинку с чёрными крыльями была сплошь увешана сетями гранатовых бус и бриллиантов, наверняка фальшивых, слишком уж много их было. Длинный аквамариновый шарф завивался вокруг шеи и всего тела до самого хвоста, заколотый огромной брошью в виде стрекозы на спине.


– Они рядом со статуей Избавления… Дороговато, конечно. Признаюсь, я иногда хожу просто за идеями, а потом заказываю сама – только не говорите никому. – Она дружелюбно хихикнула.


– Ваш секрет умрёт вместе со мной, – весело оскалилась Сверчок.


Можно ли ожидать ответной благодарности? Вряд ли, подумала она с тревогой. Сейчас ядожалиха улыбается и шутит, но если узнает, что встретила беглецов, выдаст их не задумываясь… И даже если вдруг захочет помочь, то не сможет, потому что королева Оса в любой момент подчинит её разум. Эта модница никогда не сбежит, как они, потому что ей не позволено принимать решения за себя.


Тем не менее сейчас невольно помогла. Сверчок незаметно покосилась на стражников. Тот, что оборачивался, увидел двух сплетничающих модниц и успокоился – теперь взгляд его был обращён на птиц, рассевшихся на краю навеса.


– Спасибо вам большое, – кивнула Сверчок жёлтой драконихе, войдя в ворота улья. – В смысле… за ваш совет.


– Увидимся в «Чешуйках дождя»! – прощебетала ядожалиха, помахала крылом и растворилась в толпе.


Нарядные стены вокруг навевали уют и в то же время странно тяготили. Сверчок с детства привыкла жить в улье, но глаза её упорно искали небо над головой, а по чешуе бежали мурашки.


Тревожат не стены, поняла она, а драконы, обитающие в этих стенах.


– Неплохая дракониха, похоже, – шепнул Синь, пробираясь следом в центр ярмарки.


– Только ядожалиха, – фыркнула Росянка.


– Мне тоже понравилась, – тихо ответила Сверчок. – Вот о таких я и говорила. Как бы она себя повела без Осы у себя в мозгах? Если бы вдобавок знала всё о Книге Ясновидицы и об огнешёлке, как его добывают. Могли бы мы ей довериться?


– Если она как ты, могли бы, – кивнул Синь. – Думаю, многие из них хотели бы свободы.


– Сомневаюсь, – покачала головой листокрылая. – Слишком уж легко и приятно им тут жить. Зачем рисковать?


– Вот-вот, – яростно прошипел Мечехвост. – Ядожалам наплевать на всех, кроме себя любимых.


Сверчок невольно сжалась от его слов.


Синь хмуро обернулся к приятелю:


– Ты неправ, Мечехвост! Не знаешь, что у них в душах, а говоришь. Ты хорошо знаком с одной Сверчок, а она совсем другая.


«Благодаря тебе, – подумала она. – Иначе так бы и жила, ни о чём не подозревая».


– Я много чего знаю, – угрюмо буркнул Мечехвост.


– Да, Сверчок не такая, как они, – согласилась листокрылая, но как-то неловко, будто уверяла сама себя.


– А ты что думаешь, Сверчок? – Синь опасливо огляделся. – Есть ещё такие ядожалы, кто не может… то есть кого нельзя… В смысле, у кого разум, как у тебя?


– Я таких не встречала… хотя кто стал бы признаваться? Трудно сказать. – Она снова вспомнила первый раз, когда увидела жуткие белёсые глаза. – Был, правда, один старый дракон… мне кажется, он пробовал сопротивляться. Королева подняла всех наших на лапы, его поймали и отправили к ней в улей. Не знаю, что с ним стало потом, но подозреваю, что самого расспросить уже не удастся.


Синь передёрнул крыльями, и она сочувственно дотронулась до него – всего на мгновение. Снующие вокруг драконы громко переговаривались и вряд ли думали о чём-то кроме покупок, но осторожность прежде всего.


– Это и есть статуя Избавления? – шёпотом спросил Мечехвост, кивая вперёд.


Вытянув шею, Сверчок заметила над толпой огромную драконью голову. Каменная королева была вырезана так искусно, что казалось живой. Вот-вот обернётся и пронзит ужасным взглядом. Крылья победно распахнуты, в когтях Книга Ясновидицы.


Сверчок едва не споткнулась, внезапно припомнив, как выглядит весь мемориал. Мраморная Оса попирала лапой убитого дракона, в то же время пронзая его сердце ядовитым жалом из запястья. Никто не задумывался, кто этот дракон – просто враг и всё, символ поверженных и истреблённых, от которых в старые времена ядожалы «спасли» шелкопрядов.


Листокрыл.


Обернувшись к его соплеменнице, Сверчок тихонько вздохнула:


– Забыла тебя предупредить… смотреть будет неприятно.


– Не беспокойся, – прошипела Росянка, закутываясь плотнее в накидку, – я всегда ненавижу ваших, сильнее не смогу.


– Всегда? – удивлённо переспросил Синь. – Это же так утомительно, наверное.


– О да! – фыркнула она. – И это злит ещё больше.


Пробравшись сквозь толпу, драконята вышли на круглую площадку вокруг памятника. Как и мозаичная Стена избавления в улье Цикады, он стоял окружённый травяной лужайкой, странно мирной посреди шумной ярмарочной сутолоки. Посетители старались обходить площадку вокруг, чтобы не вытаптывать траву.


Статуя в два драконьих роста была высечена из камня, добытого в северо-восточных горах Панталы. В глазах сияли огромные рубины, а буквы на обложке мраморной Книги сверкали золотом.


Настоящая Книга совсем другая, подумала Сверчок. Вовсе не огромная и не блестящая, даже без заголовка. Да главное и не это, а то, что внутри и о чём так долго лгут всем драконам.


Она бросила взгляд на прямоугольные очертания мешочка под крылом у Росянки. Надо сделать копию, вдруг с Книгой что-нибудь случится! Но… если случится, кто поверит, что копия не фальшивая?


Мечехвост обошёл памятник вокруг, сосредоточенно хмурясь и теребя свою увешанную драгоценностями маску.


– Ну как? – тихо спросила Росянка, когда он вернулся.


– Не знаю… Пока не вижу удобного места, куда можно класть записки. Что предлагаешь?


– Свалить и разбить на куски, – прошипела она, – а потом забросать ими всю эту свору! – Шагнула вперёд и окинула статую острым взглядом.


– Ты как? – шепнул Синь, обернувшись к Сверчок.


– Я? – вздохнула она. – Смотрю и чувствую себя виноватой… И Книга тут неправильная совсем. Дать бы всем почитать настоящую.


Дракончик кивнул.


– Я тоже думаю о Ясновидице… Она не хотела бы войны… И такой жизни для своих потомков тоже не хотела бы… И для остальных племён. Но я не знаю, как помочь всем – нас так мало, только четверо нормальных драконят!


– Трое нормальных, – поправила Сверчок, – и одна воительница, одержимая местью и вооружённая ядовитыми многоножками.


Росянка меж тем задержалась возле угла массивного постамента. Обернулась, бросила выразительный взгляд. Мечехвост шагнул было вперёд, но она оттолкнула его и кивком подозвала Сверчок.


На лужайке кроме них было только двое драконов, отец с маленьким дракончиком, сидевшие по ту сторону от монумента. Они поедали лимонные коржики и обсуждали историю Избавления.


– Ну что? – с волнением спросила Сверчок.


Листокрылая показала глазами вниз, где угол постамента уходил в траву. На месте отбитого осколка виднелась небольшая тёмная щель, из которой торчало краешком что-то бледно-зелёное.


Росянка встала так, чтобы закрывать собой Сверчок от взглядов любопытствующих, и та быстро выхватила из щели таинственный предмет.


Лист был свёрнут тугим квадратиком. Внутри, поперёк жилок, различались буквы чёрной тушью: «Полночь. Библиотека. 5».


Сердце бешено заколотилось. Сложив записку, Сверчок торопливо засунула её обратно. К чему относится «пять», она не знала, зато остальное было ясно.


– Теперь у нас есть способ выйти на «Хризалиду», – прошептала она Росянке, – и я знаю, где укрыться до полуночи.

Глава 8


Пчела, мать Сверчок и Кузнечик, жила восемью ярусами выше Ярмарки блеска в респектабельном, но не слишком дорогом районе с уютными площадями и парками. С точки зрения дочери, тут было очень мило, но мать вечно жаловалась на простоватых соседей, длинную дорогу наверх к университету, где работала, и запущенные улицы.


Особенно её возмущала башня водокачки в центре площади, как раз напротив дома. Ужасная, вся ржавая – ну почему нельзя было получить жильё с видом на небо! Теперь приходится каждый день смотреть на это уродство, и всё из-за двух маленьких чудищ, которых имела глупость произвести на свет! Почему власти улья хотя бы не покрасят стены? Главное, всем всё равно! Будь её воля, закатала бы все водяные цистерны под мостовую или хотя бы разместила на других ярусах, дабы не оскорблять чувства важных персон.


Однако уже в свой первый визит к матери Сверчок и Кузнечик решили, что лучшего укрытия для младшей, чем башня, не придумаешь.


– Ну, может, не так уж красиво, – признала старшая сестра, пиная ржавые опоры. – Протекает небось, а промокнешь, объясняться придётся.


– Ничего, что-нибудь придумаю, – хмыкнула Сверчок.


Она взлетела на крышу башни и проверила входной люк. Ей шёл всего пятый год, но разгадать секрет сложного замка трудности не составило. Через люк рабочие-шелкопряды залезали внутрь чистить цистерну и заливать новой водой, доставленной из колодцев на равнине или с озера Скорпион.


В любом новом месте сёстры первым делом искали укрытие для Сверчок. Скоро она и сама привыкла заранее находить удобные места, чтобы тихонько спрятаться, если вдруг королева Оса поставит всех в строй – по общей команде, как выражалась Кузнечик. Надо было уметь исчезнуть в любой момент.


Впрочем, использовать водокачку так никогда и не пришлось. Оба визита в улей Златки длились недолго, и общей тревоги ни разу не случилось.


Оставалось лишь надеяться, что укрытие и в самом деле окажется надёжным.


Стояло раннее утро, и окрестные улицы были ещё пустынны. Местные драконы либо улетели на работу, либо отсыпались после затянувшихся вечеринок, где каждый старался урвать побольше веселья и удовольствий. Однако стенные плакаты на каждом углу, с которых грозно таращилась королева Оса, казались сейчас ещё страшнее.


Хуже того, к ним прибавились новые. Огромные буквы гласили:


ВНИМАНИЕ, РОЗЫСК!


ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ПЛЕМЕНИ И ОСКОРБЛЕНИЕ СВЯЩЕННОЙ ПАМЯТИ ЯСНОВИДИЦЫ!


ОСОБО ОПАСНЫ!


СОБЛЮДАТЬ ОСТОРОЖНОСТЬ!


ЗА ЛЮБЫЕ СВЕДЕНИЯ, ВЕДУЩИЕ К ПОИМКЕ, – ЦЕННАЯ НАГРАДА!


Под буквами красовались портреты Синя, Мечехвоста и Сверчок. Но не Росянки – королеве явно не хотелось признаваться, что листокрылам удалось проникнуть в её собственный, лучше всех охраняемый улей. Даже несмотря на то, что бегство похитителей с Книгой наблюдали сотни драконов. Какая разница – раз королева говорит, не было, значит, не было. Кто осмелится противоречить Великой и Ужасной?


Самой себе на портрете было жутко смотреть в глаза. Сердце у Сверчок подпрыгивало всякий раз, когда возле плаката попадался прохожий, при каждом пристальном взгляде.


Что, если поймают? Как Оса наказывает изменников? Про них никогда ничего не слышно – потому что их не бывает, или такие просто исчезают бесследно?


Что сделали со стариком, который посмел сопротивляться общей команде?


Одно ясно, думала Сверчок: если беглецов схватят, она никогда больше не увидит Синя. Его бросят обратно в огнешёлковую пещеру, а остальных… Публично казнят? А может, тайно? Трудно жить всю жизнь в страхе, что королева узнает о твоей особенности и разъярится, но теперешний страх шевелился словно термиты в мозгу, не отступая ни на миг, вытесняя все другие мысли.


Возле площади, где стоял дом матери, они притаились за углом, ожидая, пока двое шелкопрядов закончат начищать скульптуры вокруг водокачки. Площадь Стрекозы, обычное дело в ульях, получила своё название в честь героини Древесных войн и была вся увешана изображениями стрекоз, от крошечных, с коготь, до огромного в драконий рост на стене водяной башни. Сверкающие переливы синевы и зелени делали площадь похожей на странный металлический сад.


Росянка проследила взглядом за рабочими, которые собрали инструмент и удалились по боковой улочке.


– Куда теперь? – прошипела она. – В каком доме спрячемся?


– Не в доме. – Сверчок кивнула на круглую башню. – Там люк на самом верху.


Мечехвост опасливо скривился.


– Там же наверняка полно воды!


– Не доверху, – успокоила его Сверчок, – найдётся чем дышать.


Он с сомнением покачал головой, но листокрылая уже решительно шагала вперёд. Расправив крылья в тени высокого дома, она взмыла вверх вдоль стены, а затем проворно перебралась по крышам к башне и исчезла позади неё.


Сверчок последовала её примеру, чувствуя за спиной обоих шелкопрядов. Вскоре все драконята собрались на гулкой железной крыше водокачки, стараясь не потревожить округу стуком когтей, что оказалось непросто.


Люк был на месте, и открыть его удалось так же легко. Сверчок проскользнула внутрь первая и свесила хвост, определяя уровень. Выше, чем в прошлый раз. Вода плескалась над самым уступом, огибавшим башню по кругу. А вот и дырки в стене, которые они с Кузнечик проковыряли тогда, чтобы смотреть наружу, как раз на дом матери.


Интересно, она уже ушла на работу? Видела портреты на плакате? Призналась королеве, что преступница – её дочь?


Должно быть, не очень-то и удивилась – давно привыкла считать, что из «гадких личинок» ничего хорошего не получится.


Сверчок вздохнула. В башне темно, широкая неподвижная гладь воды под ногами навевает жуть. Утешает лишь касание тёплого крыла Синя, который молча уселся рядом.


Пускай злится мать, подумала она, но быть иной, чем остальные ядожалы, – всё-таки счастье!


Росянка закрыла люк над головой, и все четверо замерли, каждый погружённый в собственные размышления.


Должно быть, листокрылая строит планы мести. Мечехвост волнуется за Лунию. Синь представляет себя на их месте… или на моём? А может, всех драконов этого улья? Сумеет ли он понять маму, если встретит? Хорошо бы тогда объяснил…


Сверчок невольно вообразила, что скажет мать, если Синь вдруг заявится к обеду.


Нет, лучше думать о главной задаче. Удалось ли «Хризалиде» узнать что-нибудь новое о таинственной власти королевы? Ищут ли они вообще способ освободить от неё ядожалов, а если так, то получится ли объединить усилия и разгадать загадку?


Или хотя бы спасти Кузнечик. Тогда причин для беспокойства останется уже меньше.


– Так и будем сидеть тут до полуночи? – нарушил молчание Мечехвост.


– Угу, – буркнула в ответ Сверчок, протирая запотевшие очки вышитым шёлковым шарфом.


– М-да… – Он тряхнул головой, и железный решётчатый уступ под лапами дрогнул. – Долгий предстоит денёк.


Время тянулось медленно. Сверчок стала клевать носом и очнулась от толчка Синя. Их лапы и хвосты незаметно переплелись, и она смущённо отстранилась, поправляя очки. Хорошо, что он не видит её глаз в темноте. Похоже, близится полдень.


– Это не твоя мать? – тихо спросил дракончик.


Сверчок прильнула к дыре. Из дома выходила дракониха. Оранжевая с чёрными зигзагами по спине и крыльям.


– Да, это Пчела.


С матерью они не виделись с последнего сезона дождей. Кузнечик посылала письмо за письмом, приглашая к себе, но та неизменно отвечала отказом, частенько сопровождая его руганью и упрёками в надоедливости и бесполезности. Сверчок сама себе удивлялась, что до сих пор мечтает о материнской любви.


– Кинуть ей в голову манго? – предложила Росянка.


– У тебя есть манго? – возмущённо облизнулся Мечехвост.


– Нет, глупый баклажан, я в переносном смысле.


– Толку от твоих переносов… – буркнул он разочарованно.


Дракониха деловито направилась к коридору, который вёл к верхним ярусам. Она преподавала историю в Университете Златки, где, по её словам, готовила себе замену, потому что больше с этими знаниями делать нечего.


Шагая, как всегда, торопливо и целеустремлённо, Пчела даже не оглядывалась на объявления о розыске. Неужели так и не заметила портрет собственной дочери? А может, ей всё равно?


Фигура драконихи исчезла в переулке. Сверчок вздохнула. Похоже, загадка её матери так никогда и не получит разрешения.


Она уже собиралась снова вздремнуть на железном уступе, когда вдруг уловила еле заметное движение за углом соседнего дома. Прищурилась, вглядываясь. Простая игра света? Нет, вон та тень какая-то слишком длинная…


Что-то вновь шевельнулось… да, точно! Из-за угла высунулась драконья голова, опасливо огляделась и вновь спряталась, словно улитка, убравшая рожки.


Через некоторое время из тени выскользнули сразу две драконьих фигуры. Обе в бледно-серебристых накидках с капюшонами, расшитыми изумрудными нитями. Низко склонив головы, драконихи крадучись пересекли площадь, направляясь к дому Пчелы. У двери одна огляделась, а другая… достала из щели за отставшей стенной плиткой запасной ключ, который Пчела обычно там прятала.


Сверчок ахнула.


Мало того, что дракониха в серебристой накидке знала, где хранится ключ. Походка, движения хвоста, характерный наклон головы, когда она отпирала дверь…


Это же сестра! Кузнечик!

Глава 9


– Моя старшая сестра! – шепнула Сверчок, не отрываясь от дыры. – Что она тут делает? Почему заходит тайком от матери? Кто это с ней?


Другая дракониха была значительно крупнее, но с такой высоты и через крошечное отверстие рассмотреть детали было трудно. Жёлтая с чёрными полосами на крыльях, вот и всё.


Отперев дверь, Кузнечик оглянулась на свою спутницу. Та что-то сказала, затем вернулась на угол, откуда они вышли – должно быть, стоять на страже, – а сестра скользнула в дверь и закрыла её за собой.


– Я должна с ней поговорить! – Сверчок решительно вскочила на лапы.


– Что? – зашипел Мечехвост. – С ума сошла? Росянка, скажи ей!


– Твоя сестра в любой момент может превратиться в королеву Осу, – кивнула листокрылая.


– Вот именно! Слышала, что говорит командир?


Сверчок упрямо покачала головой.


– Пока она в своём уме, из всех ядожалов я могу положиться только на Кузнечик. Я должна убедиться, что с ней всё в порядке… мы ведь даже не попрощались! – К горлу подступил горький комок. – Я даже не объяснила ничего, не сказала, что улетаю! А теперь она здесь, совсем рядом…


– Конечно, поговори, – согласился Синь.


Голос его звучал виновато: дракончик явно сокрушался, что Сверчок бросила родных, помогая ему. Ей хотелось успокоить его, сказать, что выбор она сделала сама, никто её не вынуждал, но времени уже не оставалось – нельзя было упустить сестру.


– Вернусь, как только смогу, – заверила она, взлетая к люку в крыше.


– Если сможешь, – скорбно поправил Мечехвост. – Если она не уставится на тебя белыми глазами и не потащит к королеве.


– Ну, тогда держите страшных ползучек наготове, – весело подмигнула Сверчок, встречая озабоченный взгляд листокрылой в дневном свете, упавшем из открытого люка.


– Многоножек! Когда вы наконец запомните? – услышала она, уже закрывая его за собой.


Она осторожно выглянула за край крыши и ещё раз присмотрелась к драконихе, стоящей на углу. Что-то знакомое в ней. Тем не менее рисковать нельзя, вдруг задержит… А то и сдаст властям. Расправила крылья и тихо-тихо спланировала на верхний балкон дома. Дверь здесь тоже запиралась – Пчела отличалась аккуратностью, – но комната была той самой неуютной спальней, где сёстры размещались, когда гостили у матери. Они давно уже расшатали задвижку, чтобы в случае необходимости незаметно покинуть дом.


Просунув коготь в щель, Сверчок приподняла металлический стержень и быстро проскользнула внутрь.


Дракониха, стоявшая в глубине комнаты, испуганно обернулась, прижимая к чешуе какие-то бумаги. При виде её Сверчок ощутила такое счастье, будто в небо разом взвились тысячи разноцветных бабочек.


– Кузнечик! – завопила она, перепрыгивая через тонкие спальные подстилки, и кинулась обниматься.


– Не может быть! – изумлённо выдохнула старшая сестра. – Сверчок? – Она вгляделась через вуаль. – Во имя всех ульев! В самом деле, ты! Цела хоть, не ранена?


– Да всё нормально… Я так виновата перед тобой, Кузнечик! Знаю, как ты волновалась. Что ты здесь делаешь?


– Нормально? Да твой портрет на каждом углу висит! – в страхе воскликнула сестра. – Говорят, ты пыталась украсть Книгу Ясновидицы, а потом бежала вместе с двумя шелкопрядами! Сверчок, лучше сдайся, скажи, что это неправда! Мы всё объясним, и тогда, может быть…


– Не совсем напраслина, Кузнечик. Мы и правда украли Книгу… А неправду о ней всю жизнь говорила королева Оса. Она только и делает, что врёт.


Сестра осела на пол, словно у неё отнялись лапы.


– Сверчок… но зачем?


– Чтобы сохранить власть, наверное. Не дать никому усомниться в её праве.


– Нет, зачем ты украла Книгу? На что вы надеялись?


– Это не так важно… хотела кое-кому помочь. Ты поняла меня? Всё ложь – всё, что говорит Оса! О Древесных войнах, о том, как шелкопряды присоединились к нам, – всё!


– Наверное, у неё есть причины так говорить… но ты-то понимаешь, в какой беде оказалась? Ума не приложу, как тебе помочь! – Кузнечик обняла сестру, и Сверчок ощутила, как холодна её чешуя.


– Не нужно помогать, я просто зашла сказать, что жива-здорова, и убедиться, что у тебя всё в порядке. Что за дракон ждёт на улице? Почему ты не дома, в улье Цикады? – Она окинула взглядом тесную, бедно обставленную комнату. – Зачем прилетела к маме?


– Вот за этим. – Сестра стала подбирать рассыпавшиеся листы, и Сверчок узнала свои портреты, которые та рисовала здесь в последний раз. Вот она спит… смеётся… закатывает глаза… Очень похоже, гораздо лучше, чем на плакатах. – Насколько мне известно, никто пока не узнал, кто ты… А может, не хотят объявлять. Мать пока молчит. Боюсь, Оса увидит эти рисунки её глазами и догадается.


– А если твоими?


– Я всё сожгу, – вздохнула сестра. – Королева рыщет по всем ульям, выискивает ваши следы. Наверное, уже поняла, что к тебе в голову не забраться.


– Поняла, – кивнула Сверчок. – Прости, Кузнечик, я очень старалась быть осторожной, но… Она же сидела в голове у хранительницы – постоянно! – ты знала? У всех, кто имел доступ к Книге до сих пор. Ужасно, правда?


– Об этой должности мечтает каждый…


– Только потому, что никто не знает! Только представь: отказаться от свободы воли навсегда – кто на такое согласится?


– Мне кажется, ты преувеличиваешь. – Кузнечик собрала рисунки и выпрямилась. – Давай договорим где-нибудь в безопасном месте.


Сверчок глянула озадаченно. Почему сестра так спокойна? Столько открытий, переворачивающих мир вверх дном, – правда о Книге, о королеве Осе, о хранительнице… И никаких вопросов! Тут бы ухватиться всеми зубами и когтями, а она…


– Нет, Кузнечик, я с тобой не пойду, слишком опасно для тебя. Мало ли, стражники набегут!


Сестра мучительно колебалась.


– Да, правда… но может, всё-таки пойти и признаться? Я тоже виновата, что укрывала тебя столько лет. Может, королева сумеет тебя исправить, сделать такой, как мы все?


– Нет, ни за что! Я не хочу.


– Тогда что ты собираешься делать – прятаться всю жизнь на водокачке?


– У меня есть друзья… Мы сумеем во всём разобраться – найдём ответы и откроем правду!


– То, о чём ты всегда мечтала, не так ли? – усмехнулась Кузнечик. – Узнать всё и обо всём, даже если это испортит тебе жизнь.


– Лучше скажи, зачем ты здесь на самом деле! То есть в улье Златки, а не дома с отцом. Неужели только из-за нескольких рисунков? Если считаешь, что королева справедлива и во всём права, то почему сама обо мне не расскажешь?


Кузнечик подошла к балконной двери и выглянула в щель.


– Тогда неприятности ждут и меня… да и Скарабея не позволит.


– Скарабея?!


Сверчок снова перепрыгнула через подстилки и выглянула в окно рядом с балконом. Дракониха ждала на углу, подёргивая крыльями и хвостом в явном нетерпении. Во имя всех деревьев! Точно, принцесса Скарабея!


Надменную и ворчливую старую дракониху она видела всего несколько раз в жизни, и каждая встреча была таинственной и внушала тревогу. В школе о Скарабее ходили тёмные слухи. Говорили, что она старше всех ульев, даже самой Книги – наверняка неправда, но как звучит! Принцесса якобы так могущественна, что может одним дыханием свалить дерево… А ещё имеет обыкновение варить себе на обед драконят-шелкопрядов прямо в коконе!


Как-то раз, встретив старую дракониху в школьном коридоре, двое одноклассников Сверчок так перепугались, что с визгом вылетели в окна, но сама Скарабея даже не удосуживалась опровергать глупые россказни о себе – ей было всё равно, кто что думает.


Мать принцессы Златки и тётка королевы Осы занимала в одиночку огромный особняк в улье Цикады и даже не держала слуг. Никто не знал, почему она не живёт в улье дочери, хотя там у неё тоже имелся дом, посещаемый время от времени.


Однажды, вскоре после того как Пчела покинула семью, принцесса Скарабея неожиданно появилась на пороге их дома. Отец Сверчок, смущённо кланяясь, впустил её и предложил было угостить чаем в гостиной, но старая дракониха заявила, что хочет лишь увидеть его дочерей. Когда Кузнечик и Сверчок послушно явились, она принялась внимательно разглядывать их через очки.


– Похоже, ты вполне здорова, – кивнула она младшей.


– Да, ваше высочество, – поклонилась Сверчок, недоумевая, зачем понадобилась старухе.


Может, она и маленьких ядожалов ест? Потому и спрашивает о здоровье? Ой!


– Учишься в ботанической школе? Почему именно там?


– Ну… Я её не выбирала.


– Это я решил, – вмешался отец. – Очень практичное образование… ближе к земле, так сказать.


– Причём в обоих смыслах, – холодно усмехнулась дракониха, совсем смутив отца. – Ну ничего, только смотри, дракончик, чтобы мозги мхом не заросли.


– Я… Я постараюсь, – пролепетала Сверчок, совершенно не представляя, что для этого делать.


Как отбиваться, если учителя решат, что так надо. Например, засунут семена ей в уши… хотя… там же темно! Жуткая картина долго являлась в кошмарах, но потом маленькая Сверчок провела ряд исследований и научно доказала, что в темноте мох расти не станет. Должно быть, принцесса Скарабея просто пошутила.


– Я так понимаю, Пчела вас бросила, – продолжала Скарабея, повернувшись к Кузнечик. – Справляетесь без неё с хозяйством?


– Вполне, ваше высочество, – поклонилась старшая сестра. – Благодарю вас за заботу.


– Если что-то понадобится, дайте знать, – величественно кивнула дракониха с таким свирепым видом, что неподчинение был трудно даже вообразить. – Я тут недалеко и ещё жива, так что не стройте из себя нищих гордецов… Кстати, этой необходимы новые очки. – Она ткнула когтем в младшую.


Самое странное, что старуха оказалась права! Сверчок долго недоумевала, как можно угадать такое с одного только взгляда.


– Будет сделано, ваше высочество. – Кузнечик вновь отвесила поклон.


После того визита принцесса Скарабея надолго исчезла из их жизни. И вот – сторожит на углу, пока Кузнечик тайком прокрадывается к матери в дом!


– С какой стати вдруг? – воскликнула Сверчок, глядя в окно. – Ей-то какое дело? Это она не позволит обо мне рассказать? Вот чудеса!


– Она ворвалась к нам в дом сразу после того, как на улицах развесили твои портреты, заставила меня собраться и велела отцу ничего не говорить королеве – ни о тебе, ни обо мне, ни что она меня забрала. Потом привела сюда, по шёлковым мостам! Наверное, думает, что принцесса Златка защитит нас от Осы… но я что-то сомневаюсь.


Правильно сомневаешься, подумала Сверчок. Королева в любой момент может овладеть разумом что Златки, что самой Скарабеи.


– Главное, я никак не пойму, что ей за дело до нас с тобой! Мы же самые обычные ядожалы, и ты, и я, разве не так? – Сверчок осеклась, поймав странный взгляд сестры. – Кузнечик, ты что-то недоговариваешь!


– Ах, Сверчок, ну зачем тебе всегда надо знать всё? Вечно сама себе усложняешь жизнь! То о шелкопрядах допытываешься, то о власти королевы дерзкие вопросы задаёшь… А теперь ещё и Книга Ясновидицы! Я боялась, что когда-нибудь твой характер не доведёт до добра, но чтобы вот так…


– Всегда лучше знать правду, чем жить среди лжи! Разве не так?


– Нет! – Кузнечик яростно скомкала в когтях рисунки. – Всё было хорошо! Ты жила спокойно, в безопасности, никто ничего не узнал бы – а главное, ты сама!


От внезапного волнения у Сверчок затрепетали крылья – так случалось, когда желанный ответ был совсем близок.


– Кузнечик…


– Пчела тебе не мать! – выпалила сестра. – Отец тоже не твой.


Сверчок вытаращила глаза. Чего-чего, а такого она услышать никак не ожидала… хотя, если подумать, это объясняло многое в поведении всей семьи.


– Но тогда кто…


Её прервал громкий стук внизу. Сёстры вздрогнули и прильнули к окну. Принцесса Скарабея в нетерпении барабанила хвостом в дверь.


– Я обещала, что вернусь быстро, – вздохнула Кузнечик. – Пойдём с нами, я всё расскажу, раз уж так вышло.


Во имя ульев, эти слова Сверчок ждала всю жизнь! Все загадки, все тайны, что мучили её, сейчас раскроются. Вся правда, как есть!


Но… друзья ждут в башне, и им самим никак не найти библиотеку, где в полночь назначено собрание «Хризалиды»! Если уйти сейчас с сестрой, они не поймут. И потом, в самом деле опасно – вдруг Оса как раз сейчас решит посмотреть глазами Кузнечик! Больше рисковать нельзя.


– Нет, не могу, – покачала головой Сверчок. – Говори прямо сейчас, только самое главное!


Кузнечик порывисто обняла её крыльями.


– Всё не так просто, быстро не расскажешь. Главное, чтобы ты была счастлива.


– Как раз для этого я и должна знать всё. Наше племя тоже будет счастливо, только когда перестанет верить сказкам Осы!


– Не знаю, не знаю, – вздохнула сестра. – Мне кажется, им и теперь очень даже неплохо, хоть ты и твердишь про какую-то ложь… Сверчок, мне надо бежать! Увидимся ли снова?


– Где мне тебя найти? Завтра, на рассвете.


– В доме у Скарабеи. – Кузнечик взяла сестру за лапу. – Пожалуйста, будь осторожна!


– Ты тоже!


Они снова обнялись на прощанье, и Кузнечик, спрятав под крыло рисунки, выскочила из спальни. По лестнице стремительно зацокали когти, затем щёлкнул замок входной двери. Выглянув в окно, Сверчок увидела, как Скарабея сердито что-то выговаривает сестре.


Пустая, бедноватая комната, смятые подстилки а полу, голые стенные полки. Сверчок вспомнила, как плакала здесь, когда Пчела взяла Кузнечик на вечеринку, а её оставила. Ей приходилось плакать и в других спальнях, гадая, почему мать её не любит, и сидеть за обеденным столом, встречая холодный взгляд отца. Он никогда ни о чём не спрашивал, разве что случались неприятности в школе, но и тогда ограничивался сердитыми выговорами. Ему хотелось лишь, чтобы она не доставляла хлопот.


Сверчок всегда подозревала: это потому, что она не такая, как все, потому так и жаждала узнать причину.


Всё оказалось совсем иначе. Они не родные и никогда не хотели её. Кто-то заставил их её удочерить.


Кто? Зачем?

Часть вторая. Шёлковый путь

Глава 10


Полночь. Библиотека. 5


Сверчок весь день ломала голову над последней пятёркой, но мысли о тайне родителей никак не давали сосредоточиться. Свесив лапу с решётчатого уступа, она задумчиво водила когтями по тёмной глади воды. Синь смотрел и вздрагивал, будто холод, пробиравший до костей, передавался и ему.


Пчела ей не мать… И отец тоже чужой.


К вечеру площадь Стрекозы ожила: драконы спешили домой с работы, чтобы переодеться в сверкающие шелка и лететь к ночным развлечениям. Мечехвост, наблюдавший в дыру, доложил, что Пчела ушла с каким-то ярко-оранжевым ухажёром, но Сверчок даже не стала смотреть.


Она всё своё детство томилась в ожидании, когда же мать наконец заметит её, но не знала, где взять и как посеять семена любви. Разве что открыть правду и выложить родителям: «Смотрите, почему я не такая, как все! Вот вам все ответы. Теперь вы должны полюбить меня!»


Всё равно бы не помогло. Они чужие. Но чья же она тогда? Как найти настоящих родителей?


Хуже того, она вдруг заподозрила, обдумывая странное равнодушие Кузнечик к своим откровениям, что и та ей, должно быть, не сестра, но поспешно отогнала эту мысль как слишком уж страшную.


Сверчок потёрла лоб и потуже обмоталась шарфом, но тонкий шёлк от холода не спасал.


Кузнечик отвечала так, будто открытая ей правда – вовсе и не правда, а просто иная версия мира, отличная от настоящей, выдуманной Осой.


«Наверное, у неё есть причины так говорить».


«Мне кажется, ты преувеличиваешь».


Что заставляет сестру так рассуждать? Как можно не понять: Оса лжёт, чтобы удержать власть над всей Панталой, для того и старалась уничтожить племя листокрылов. Заставила всех думать, что следует заветам Ясновидицы. Убедила, что имеет право властвовать над шелкопрядами, а ядожалы, как самые сильные, должны стать хозяевами. Превратила своё собственное племя в угнетателей и убийц, в настоящих чудовищ.


Попробовать заново? Показать сестре Книгу? Познакомить с Синем и Росянкой – вдруг она сумеет понять их? Должна понять, услышать! Надо только постараться.


– Как ты? – участливо спросил Синь, беря её за лапу.


– Да ничего, в общем… средне. Холодно тут очень. А ещё… вся моя жизнь оказалось обманом. Но главное, холодно. – Она с улыбкой поправила очки.


– Кажется, я могу помочь… – Из его запястья появилась тускло светящаяся нить. Сверчок было отстранилась, но дракончик удержал её. – Погоди, я тут проверил кое-что… Такой огнешёлк не должен обжигать.


Она послушно замерла, сама удивляясь, насколько ему доверяет. Золотистая нить коснулась лапы и поползла к плечу, завиваясь, точно лиана. От неё во все стороны расходилось приятное тепло.


– Ого! – восхищённо шепнула Сверчок. – Да ты настоящий волшебник, Синь!


– Что, нравится? Я думал, испугаешься. Сам-то даже люблю его, свой огнешёлк… странно, да?


Она покачала головой.


– Я тоже люблю.


На другой стороне уступа похрапывал Мечехвост, придавив тяжёлой головой край накидки листокрылой. Пришпиленная к месту, она зловеще скалилась, теребя когтями свои мешочки.


– Мне так не хватает наших мам, – тихо признался Синь.


– Бедный, мне так тебя жаль.


– Когда я выходил из кокона, то на миг забыл, что случилось. Думал, открою глаза и увижу, как мама с Перламутровкой ждут с улыбкой, чтобы меня обнять и лететь вместе домой. Прежде старался о них не думать, но тогда вдруг представил так ясно… Боюсь, у них неприятности из-за нас с Лунией, да ещё эти плакаты…


Сверчок ласково прижалась к нему.


– Королева ничего им не сделает. Смысла нет, а она очень практичная. Давай подумаем, как передать весточку. Найдём кого-нибудь из шелкопрядов, кто летит в улей Цикады… торговца, например.


– Ты такая молчаливая сегодня.


– Да, – вздохнула она. – Просто… моя сестра сказала, что мои родители мне неродные.


Глаза дракончика поражённо блеснули в сиянии огнешёлка.


– Да ну? – Он задумался. – А кто же настоящие?


– Не знаю.


Принцесса Скарабея явно как-то причастна к этой истории… но не может же она быть настоящей матерью! Такая странная, аж мурашки по чешуе. А вдруг всё-таки… Но тогда почему не воспитывала сама? Её дочь принцесса Златка появилась на свет ещё в незапамятные времена. Трудно даже представить себе, что Скарабея на старости лет вдруг снова сошлась с каким-то неизвестным, вывела драконят и отдала на воспитание Пчеле.


– Кузнечик больше ничего не рассказала? – спросил Синь.


Сверчок покачала головой.


– Не захотела… Всё должно быть как-то связано с моим отличием от других ядожалов. Может, один из моих родителей тоже закрыт от власти королевы, и пришлось отдать меня, чтобы она не могла проверить. – Она обернулась к дракончику и ткнула его носом. – Что скажешь, Синь?


– Трудно такое вообразить, – признался он, помолчав. – Что может заставить отдать собственных драконят? – Он встретился с ней взглядом и быстро опустил глаза. – Разве что… твоим настоящим родителям вообще нельзя быть вместе.


Она со свистом втянула воздух, прикрыв лапой пасть. Листокрылая напротив бросила на них острый взгляд.


Прежде такое и в голову прийти не могло… до знакомства с Синем, которое перевернуло всю жизнь.


– Думаешь, кто-то из них… шелкопряд? – шёпотом спросила Сверчок.


– А ты как думаешь?


Невероятно! Неужели она смешанных кровей? В самом деле, разум шелкопрядов не пускает в себя Осу. Да, это было бы логично. Такой очевидный ответ – просто напрашивается! Как же она раньше не сообразила?


Ясно почему – считала, что знает своих родителей. Но… если так, то спасти остальных ядожалов невозможно – их кровь уже не изменить.


– Не знаю, – покачала она головой.


Сколько шелкопрядов встречались ей за всю жизнь? Не вёл ли себя кто-нибудь из них необычно, как тайный отец или мать? Нет, не припоминается. В книгах о потомстве ядожалов и шелкопрядов нет ни слова. Кровосмешение запрещено строго-настрого, так что и наука об этом молчит… А как же внешность? Ничего похожего на шелкопрядов Сверчок в себе не замечала.


– Уже почти полночь! – Синь тревожно дёрнул антеннами.


– Слава лесам! – отозвалась Росянка, выдёргивая край накидки из-под головы спящего Мечехвоста. Голова плюхнулась в воду, и шелкопряд вскочил, ругаясь и отплёвываясь, но листокрылая зажала ему пасть хвостом. – Тихо ты, обезьяна-ревун! Время двигаться.


– Всё будет хорошо, – шепнул Синь, слушая их перепалку. – Как бы там ни было, я думаю, настоящие родители любили тебя и отдали с большой неохотой.


Сверчок не разделяла его уверенности, но была рада наконец тронуться с места. Впереди ждала библиотека, а в библиотеках всегда находились ответы на вопросы.


Хорошо бы и у «Хризалиды» нашлись хоть какие-нибудь. Однако чтобы встретить борцов за свободу, надо сначала разобраться, что означает пятёрка в записке.


Здание библиотеки располагалось несколькими ярусами выше, сразу над Гнездом. Ещё выше начинались этажи с богатыми особняками и роскошными бальными залами. Это были любимые места Сверчок в улье Златки, и она всегда удивлялась, что он известен одной только Ярмаркой блеска.


Почему драконы никогда не говорят о замечательном книжном собрании, занимающем целый ярус, где представлено всё, когда-либо написанное ядожалами? Должно быть, трудно совместить любовь к чтению с показной роскошью, балами и развлечениями.


Тем не менее принцесса Златка книги явно ценит, подумала Сверчок, поднимаясь по широким ступеням к высоким двойным дверям. Вон какую библиотеку отгрохала, даже больше, чем в улье Богомол, известном своими учёными и мастерами.


Над дверями красовались резные изображения летящих жуков. В других ульях шутили, что Златка даже не умеет читать, но наверняка преувеличивали. Однако же… ну зачем принцессе библиотека, в которую ей некогда ходить?


Несмотря ни на что, читальные залы редко пустовали. Повсюду, свернувшись в уютных уголках у окон, покачиваясь в гамаках, лёжа на верхних полках, читали драконята. Впрочем, сейчас, около полуночи, двери библиотеки, выходившие на площадь со статуей Ясновидицы и скамейками по кругу, были давно заперты.


Этот памятник Сверчок тоже любила. Мраморная Ясновидица сидела, уткнувшись носом в книгу – самую обычную. Не великая пророчица, возвещающая гибель враждебным племенам, а просто читательница. Казалось, вот-вот она поднимает взгляд от страницы и спросит: «Сверчок, ты читала это? Прелесть, да и только!»


Потолок яруса над головой дрожал от весёлых голосов и ритмичной музыки выше, где гремела очередная вечеринка. Стеклянные шары с огнешёлком внутри покачивались в такт, и по фасаду библиотеки скользили тени. С потолка оседала тонкая древокаменная пыль, от которой свербело в носу.


– Ну и где твоя «Хризалида»? – прошипела Росянка, обернувшись к Мечехвосту. Тот лишь развёл крыльями. – Подпольщик из тебя, – фыркнула она, – одно название.


– Без Лунии мне трудно, – печально признал он.


Листокрылая в жёлтых шелках подёргала запертую дверь и развернулась к остальным.


– Раз нельзя войти, значит, собрание будет на площади, так?


Сверчок огляделась. Похоже, на всём ярусе были только они четверо. В коридорах ещё попадались драконы, которые поднимались или спускались, но и они по большей части стремились ночью наверх, чтобы раствориться в привычном вихре развлечений, блистать самим и наслаждаться блеском других.


– Ты заметил, что слово, если его часто повторять, сразу стирается и тускнеет? – заметила она Синю. – Блеск, блестеть, блистать… интересно, да?


– Ты сама интересная, – восхищённо глянул он. – Кстати, здесь на этаже ничего не блестит.


Она подняла взгляд на высокие древокаменные стены. Так и есть – не в пример остальному улью библиотеку не украшали ни драгоценные инкрустации, ни фигурная цветная плитка. Разве что дорогие двери из настоящего дерева, скорее всего доставшиеся от предыдущего старинного здания, которое, судя по резным изображениям книг, тоже служило библиотекой.


Невольно вспомнилось, как Росянка в улье Осы в гневе полоснула когтями по резному портрету королевы на двери. Интересно, сколько времени надо на такую резьбу и можно ли заделать царапины? Остались ли ещё мастера, сохранившие секреты своего дела и нужные инструменты?


Синь тоже поднялся по ступеням и осторожно погладил полированную деревянную поверхность. В его взгляде, брошенном на Росянку, мелькнула глубокая печаль.


Как всегда, думает о чувствах других, догадалась Сверчок, представляет себя на месте листокрылой. Научиться бы, как он, и не забывать самой. Вот сейчас, например. М-м… ну да, вид натуральной древесины должен печалить Росянку – ведь у них отняли деревья!


– Что делать будем? – сердито буркнула Росянка, толкая её в плечо. – Вы трое какие-то сонные! Сказать Белладонне, что наш план провалился? Нужна нам «Хризалида» или уже нет?


Сверчок вздрогнула от напоминания. У тайного общества могут быть такие нужные сейчас ответы, чтобы остановить Белладонну с Цикутой и остальных листокрылов.


– Похоже, никто уже не придёт, – разочарованно пробормотал Мечехвост, всматриваясь в дальние уголки площади.


– Что-то мы упустили, – вздохнула Сверчок. – Цифра пять в записке! Номер двери? Нет, других тут нет, только одна в задней стене, но она выходит на равнину и тоже запирается на ночь. Скамеек всего четыре… Где пятёрка?


Синь прищурился, разглядывая дверь.


– Не вижу…


– Может, где-то на памятнике, как тогда на ярмарке?


Сверчок обошла цоколь в поисках сколов и трещин, но ничего не обнаружила. Глянула выше, на статую Ясновидицы. В мраморных когтях ничего, кроме книги, голова склонена над ней. Шея, спинной гребень, хвост… Пожалуй, только шипов гребня больше пяти.


Запрыгнув на постамент, Сверчок потянулась к шипам.


Один, два, три, четыре, пять… Ура!


В углублении за пятым шипом торчал кусочек металла.


Ключ!


Она вытащила его и рассмотрела в свете мерцающих огнешёлковых фонарей.


– Что там? – Росянка с нетерпением вытянула шею.


– Похоже, наш пропуск в библиотеку!


Ну конечно, ключ подошёл.


Мечехвост распахнул тяжёлую створку, и драконята один за другим тихонько проскользнули внутрь. Сверчок сбегала, чтобы вернуть ключ на место, и вошла последней.


Дверь закрылась со щелчком, отрезая её от внешнего мира. Тишина, покой. Совсем особенное ощущение, которое бывает только в окружении книг. Здесь она не чувствовала себя чужой. Вокруг – тысячи увлекательных историй, интересные факты, ответы на миллион вопросов. В книге можно спрятаться от любых неприятностей. А эта библиотека – самая любимая!


Стеллажи с полками расходятся лучами во все стороны от стола в центре и теснятся по сторонам высоких галерей вокруг всего зала. На стенах – изображения любимых персонажей, с потолка свисают фигурки читающих драконов из медной проволоки и золотистого стекла, в проёмах развешаны гобелены из синего шёлка с вытканными цитатами.


– Хм… – буркнула Росянка, озираясь. – Здесь много мёртвых деревьев.


Сверчок удивлённо вскинула голову.


– Это не… то есть в смысле… Это же книги!


– Они не все сделаны из деревьев, – заметил Синь.


– Вот-вот! – Она поправила крылья, успокаиваясь. – В наше время бумагу чаще делают из шёлка.


– Угу, – мрачно усмехнулась листокрылая. – Обокрали нас, теперь принялись за другое племя.


– Книги нужны всем, – возразил дракончик. – Я бы отдал весь свой шёлк, чтобы помочь построить такую библиотеку.


Он осторожно покосился на Сверчок, и ей захотелось тут же обнять его крыльями и сказать, какой он чудесный.


Росянка не была так уж неправа. Её едкие реплики помогали открыть глаза, чтобы увидеть скрытое. А благодаря Синю удавалось держать их открытыми и тем не менее ощущать свою правоту. Он понимал других – как понял сейчас, насколько это место дорого подруге.


– Тс-с-с! – прошипела вдруг листокрылая.


Махнув хвостом перед пастью Мечехвоста, хотя он и так молчал, она показала наверх и выразительно оглянулась.


Сверчок прислушалась. Так и есть – голоса!


Взлетать на балкон драконята не стали, чтобы не спугнуть говоривших хлопаньем крыльев. Впрочем, подумала Сверчок, тихонько поднимаясь по лестнице, едва ли те могли услышать что-нибудь за своим собственным спором. Не слишком ли шумное собрание для тайного общества?


– Нет, неправ! – рыкнул кто-то. – Тебе что, совсем наплевать на наше дело?


– Я как раз и думаю о нашем деле! – выкрикнул другой. – Отпугнуть от нас других шелкопрядов значит погубить его.


– Чтобы объединиться, надо сначала размежеваться! – настаивал первый. – Если я считаю Аргуса ленивым червяком, не знающим наших целей, то так и говорю, и пускай делает выводы!


– Ха, легко и безопасно орать на того, кто на нашей стороне! Куда проще, чем драться с врагом!


– Твою позицию можно понять, Морфо, – вступил в разговор третий голос. Сверчок и её друзья уже пробирались между полок на галерее. – Но если ты в самом деле отпугнёшь его, мы потеряем союзника!


– Ну и пусть катится, обойдёмся!


– Ещё чего! У нас каждый на счету. Лучше два десятка шелкопрядов, которые делают хоть что-то, чем трое твоих идеальных революционеров!


Росянка низко присела и выглянула за угол. Сквозь щель между книгами на полке Сверчок различила возмущённо поднятые ярко-синие крылья, а рядом – ещё чью-то бледно-жёлтую чешую. Спорщики устроились в уголке для чтения возле окна, за которым простиралась ночная равнина. Огнешёлковые лампы над уютными гамаками и подушками были прикрыты тёмными колпаками, но свет слегка пробивался, падая на разбросанные по подоконнику книги.


Как они неосторожны, подумала Сверчок. В улье Златки полуночные гуляки сновали между ярусами до самого утра, перелетая с вечеринки на вечеринку. Могут и разглядеть за окном запертой библиотеки подозрительную компанию шелкопрядов.


– Идёшь первый! – шёпотом скомандовала Росянка, подталкивая Мечехвоста к заговорщикам. – Успокой их, чтобы не всполошились, когда покажемся мы.


– Я? – вздрогнул шелкопряд. – То есть да, конечно. Представиться и всё такое. – Он глубоко вдохнул, расправляя плечи. – Что им сказать?


– Сам придумаешь! – прошипела листокрылая.


– У тебя получится, я знаю, – ободряюще кивнул Синь.


– Ладно… – Мечехвост тихонько кашлянул, прочищая горло, и шагнул вперёд в тусклый круг света между гамаками. – Прошу прощения… э-э… привет!


Шелкопряды все разом повернулись и вытаращили на него глаза.


– Я… это… ищу «Хризалиду».


Один из драконов фыркнул и показал крыльями на двух остальных.


– Что ж, поздравляю, – проговорил он. – Ты нас нашёл.

Глава 11


– О… хорошо, – смутился Мечехвост. – Замечательно… э-э… Привет, «Хризалида»!


– Ничего себе, подпольщики… – пробормотала Росянка, сердито щёлкнув хвостом. – Вот так признаваться любому идиоту, который к ним заявится? Они же понятия не имеют, кто он и за кого!


Сверчок присела, чтобы лучше видеть сквозь книжную полку, но насчитала только троих. Неужели это все недовольные в улье Златки? Да и у них согласия не заметно.


– Зачем ты нас искал? – оскалился дракон с синими крыльями.


Насколько поняла Сверчок из подслушанной перепалки, его звали Морфо. Сам цвета морской волны с белыми пятнами по спине и хвосту, имя или кличку за сходство с бабочкой он, должно быть, получил за цвет крыльев, почти таких же ярких, как у Синя.


– Наверное, он хочет к нам присоединиться! – В глазах бледно-жёлтой драконихи сверкнула надежда. – Ты мечтаешь о лучшем мире, друг?


– Ты согласен, что шелкопряды не должны обслуживать ядожалов на Ярмарке блеска? – прищурился Морфо. – Что надо составить списки тех, кто это делает, и громко стыдить их?


– Морфо… – закатила глаза другая дракониха, тёмно-оранжевая.


Мечехвост нервно откашлялся.


– М-м… Я уже состою в «Хризалиде» улья Цикады… ну, то есть меня почти приняли – нас с Лунией, но она… короче, пропала. Вы случайно не слышали о ней? Может, обращалась за помощью?


Троица подпольщиков удивлённо заморгала.


– Не знаю никого с таким именем, – покачала головой бледно-жёлтая. – Извини, – добавила она, когда Мечехвост уныло повесил крылья.


– У неё огнешёлк, – добавил он. – Мы спасли её с фабрики, но прилетели солдаты из улья Осы… И могли снова схватить. Вы не слышали, чтобы кого-то ловили? В последние пять дней, в районе Стрекозьей бухты. – Шелкопряды переглянулись, качая головами, и крылья Мечехвоста свесились ещё ниже. – Вы точно уверены? Может, ей помогла укрыться «Хризалида» из другого улья?


– Может быть, но мы о таком не слышали, – пожала крыльями дракониха.


Сверчок незаметно взяла Синя за лапу. Он выглядел таким расстроенным… Вот бы иметь хоть частицу дара Ясновидицы, чтобы узнать, где Луния, и успокоить её брата!


– Ты затем и пришёл? – спросил Морфо. – Просто ищешь знакомую?


– Не просто. Мы с друзьями хотим попросить у вас помощи.


Морфо пристально глянул на книжные полки за спиной Мечехвоста, а две драконихи с тревогой переглянулись.


– С друзьями? Кто ещё с тобой?


Мечехвост обернулся и поманил. Росянка поморщилась.


– Успокоил, нечего сказать!


Первым вышел Синь и встал рядом с другом, но, прежде чем успел заговорить, жёлтая дракониха ахнула:


– Да ты же тот, с плаката! – Выставив антенны, она таращилась так, будто увидела дерево, внезапно выросшее посреди библиотечного зала. – Тебя же разыскивают!


– Ну и что? – не понял Мечехвост. – Я тоже на том плакате.


– Ты правда огнешёлковый? – Другая дракониха потянулась к запястью Синя, но тут же отдёрнула лапу.


– Да, – кивнул он, показывая шёлковые железы, тлеющие под чешуёй оранжевыми угольками.


– Ну и ну! – выдохнула она. – Ходили такие слухи, но официально никто не подтвердил. Как же тебе удалось бежать?


– А почему с тобой на плакате ядожалиха? – с подозрением глянул Морфо.


– Благодаря ей и удалось, – объяснил дракончик. – За это её и разыскивают теперь. – Он обернулся к книжным полкам. – Сверчок!


Набрав в грудь воздуха, она шагнула вперёд и встала рядом. Глянув на неё, Морфо отскочил и пронзительно зашипел, а драконихи с визгом подхватили с пола одеяла и накинули себе на головы.


– Поздно! – рыкнул синекрылый в отчаянии. – Она уже видела нас. Говорил я вам, что это место опасное!


– Неправда! – зашипела оранжевая под одеялом. – Ты сам предложил библиотеку!


– Киноварь права, – так же приглушённо буркнула жёлтая.


– Да какая разница, кто прав… хотя прав всё-таки я! Главное, что ядожалы о нас теперь знают, и что делать, неизвестно. Всё из-за вас, надо было меня слушать!


Жёлтая дракониха поморщилась. Одно из её задних крыльев торчало из-под одеяла как-то криво и было короче остальных. Наверное, летать не может, подумала Сверчок.


– Погодите, – торопливо заговорила она, заметив, как жёлтая бочком подбирается к выходу. – Не надо от меня прятаться, я ваш друг!


Оранжевая Киноварь фыркнула.


– Друзья не позволяют королеве лезть в свои мозги! – Она совсем скорчилась под одеялом, превратившись в тугой ком, словно надеялась стать незаметной.


– Такого не случится, обещаю! В мою голову Оса пробраться не может.


Повисло изумлённое молчание, даже Морфо отвесил челюсть. Затем жёлтая дракониха сбросила одеяло и уставилась на Сверчок. Три остальных крыла оказались длинными и узкими, чешуйки попадались и бурые – как будто в смеси бананов с кешью. Тёмно-янтарные глаза, когти накрашены в золотую полоску.


– Что… ты сказала? – выдавила дракониха.


– Быть такого не может! – фыркнул Морфо. – Очередная ложь ядожалов!


– Может! – возразила Сверчок. – Потому что вот она я, перед вами! Понимаю, это странно, сама не могу объяснить. Не действует на меня, и всё тут. Всю жизнь пытаюсь узнать почему.


Наверное, всё-таки кровь шелкопрядов, подумала она. Опять же странно – по виду чистый ядожал, от рогов до кончиков когтей. Правда, без яда и всего прочего, но у многих тоже так. Не такая, как все, но… от шелкопрядов больше ничего. Так или иначе, эту версию им лучше не излагать, сначала надо выяснить самой.


– Похоже на уловку, – упрямо буркнул синекрылый.


Он подошёл ближе и посмотрел Сверчок в глаза. Его собственные оказались изумрудными в тон усикам-антеннам, которые старательно ощупывали воздух, словно пытаясь уловить присутствие королевы Осы.


– Может, и нет, – хмыкнула банановая. – Ходили же слухи о таких.


– Как я? – с надеждой вскинулась Сверчок. – Кто?


– Мы точно не знаем… Киноварь, вылезай и расскажи, что ты слышала!


Ком в одеяле тяжело вздохнул, и из него высунулась небольшая тёмно-оранжевая голова.


– Если ты собираешься трепать моё имя перед всеми незнакомыми ядожалами, то хотя бы представься сама… Тау!


– Ах да, извини… Я Тау, она Киноварь, а он Морфо.


– И я ни разу не говорила, что верю в ту историю! – сердито продолжала оранжевая. Под крыльями на спине виднелись вкрапления тёмно-красной чешуи – ещё бы несколько чёрных чешуек да пасть пострашнее, и сошла бы за ядожалиху.


– Так что за история? – не могла успокоиться Сверчок.


Киноварь скинула одеяло совсем и придвинулась ближе к Тау.


– Да просто сплетни… Одному шелкопряду говорил двоюродный брат, а он слышал от бродячего актёра. Якобы в улье Цеце есть дом престарелых, откуда никого не выпускают, потому что королева Оса не может подчинять их разум.


– Пфф… сказочки! – снова фыркнул Морфо. – Она подчиняет всех ядожалов.


– Не говори глупости! А как же её сёстры, а принцесса Златка?


– Что, правда? – удивилась Сверчок.


– Она и сестёр может, если захочет! – настаивал синекрылый. – Позволяет им чувствовать себя правительницами, вот и всё! У каждой свой улей, но Осе кланяются и приседают. Она главная над всеми!


– Скажи что-нибудь поновее, – пробурчала жёлтая Тау, явно начиная терять своё обычное терпение, – но я уверена, что на Златку контроль разума не действует! Я была с ней, когда весь улей встал на уши, – ловили этих двоих! – Она кивнула на Сверчок и Синя.


– Троих! – возмущённо вскинул голову Мечехвост. – Меня тоже ловили!


– Златка прямо бесилась, – продолжала Тау, – весь день, мол, испортили – сиди и жди, пока подданные вернутся с охоты, и вся работа в улье встала, и торговля… Так злилась, что даже от нас, шелкопрядов, не скрывала.


– Так и было, – кивнула оранжевая, – мы даже на кухне почувствовали – весь день сладкого требовала.


– Это ничего не доказывает! – упёрся Морфо. – Может, Осе просто нравится злить свою кузину. А захочет, и её скрутит, вот!


– Послушай, – рассудительно начала Сверчок, – если бы Оса могла мною управлять, разве я оказалась бы на тех плакатах? Зачем меня разыскивать, достаточно скомандовать, и я приду сама. Да ещё и остальных приведу!


Синекрылый хотел было возразить, но тут же захлопнул пасть.


– Ого! – подивилась Киноварь. – Тебе удалось заткнуть Морфо! Точно не хочешь к нам в «Хризалиду»?


– Это ловушка! – взорвался синекрылый. – Ядожалам нельзя верить, ни одному!


– Ты просто бесишься, потому что возразить нечего! – усмехнулась Киноварь. – Если ядожалы начнут думать своими мозгами, мы многих привлечём на свою сторону.


– Не знаю, не знаю… – покачал головой Мечехвост. – Может, Сверчок такая единственная.


Шёлковый шарф вокруг горла внезапно стал ей тесен. Только не это! Ядожалы не должны пропасть, надо во что бы то ни стало найти способ их освободить!


– Думаю, ты права, – обратилась она к Киновари. – То есть надеюсь. А что вам вообще известно о способности королевы проникать в чужой разум? Как она это делает? Удавалось ли кому-нибудь прогнать её из головы?


Все молчали. Поморгав, Тау понятливо кивнула:


– Ясно теперь, ты хочешь ещё кого-то освободить. Извини, ни о чём подобном мы не слышали.


– А что толку, если и удастся? – проворчал Морфо. – Ядожалы так привыкли, что Оса думает за них… Так всегда и будут верить в её ложь, хоть сто раз «свободные».


Сверчок вздрогнула, припомнив свой разговор с сестрой. Нет, всё-таки надо её убедить! Если раз за разом говорить правду, Кузнечик услышит – и поверит.


Что-то серебристое мелькнуло за окном в лунном свете и тут же пропало, лишь внизу, на равнине, колыхалась под ночным ветром высокая трава.


– Мне вообще неинтересно тратить время на ядожалов! – заявил Морфо. – Я хочу освободить шелкопрядов. Нас много, и, если все объединятся и твёрдо выступят, победа будет за нами!


Жёлтая дракониха покачала головой.


– Не так уж нас и много, и потом… Ты подумал, сколько шелкопрядов тогда погибнет? Извини, Морфо, но у нас даже нет оружия, а ядожалов направляет единая воля королевы!


– Да уж, – кивнул Мечехвост. – С голыми лапами против ядовитых жал и парализующих когтей…


– Похоже, вам нужно войско, – неожиданно вступила в разговор Росянка, отлично выбрав момент для эффектного появления.


Выступив из-за книжных полок и отбросив шёлковую накидку, листокрылая предстала во всём блеске тёмно-зелёной с золотом чешуи. Вся «Хризалида» разом ахнула. Тау с писком осела на пол, прижимая лапы к груди. Киноварь скорчилась, будто не знала, драться или улетать. Морфо молча таращил глаза, в которых сверкал ужас.


– К счастью для вас, – продолжала новая гостья, – войско у нас имеется.


– Погоди, – забеспокоился Синь, – но ведь вы же не собираетесь пока драться! Правда, Росянка? Мы здесь, чтобы найти другое решение! Тогда твои родители не станут развязывать новую войну.


– Ты сам слышал этих драконов! – вскинула голову листокрылая. – Другого решения нет, власть Осы над ядожалами непоколебима. Значит, остаётся старый план… Я здесь, чтобы договориться с «Хризалидой»! Если на этот раз шелкопряды выступят совместно с листокрылами, новая Древесная война пойдёт совсем по-другому!


– Но… Росянка… – в ужасе пролепетала Сверчок, но та протиснулась мимо и протянула лапу Киновари.


– Что скажешь? Разобьём ядожалов вместе?

Глава 12


– Росянка! – воскликнул Синь.


Сверчок не могла двинуться с места – казалось, лапы приклеились к полу. Нельзя сдаваться так сразу, ответ должен где-то быть! Как спасти своё племя – все племена! – от новой войны?


– Да! – выкрикнул Морфо, оттесняя Киноварь. Сжал лапу Росянки и торжественно потряс. – Мы с вами!


– Не говори за всю «Хризалиду»! – одёрнула его Тау. Со слезами на глазах жёлтая дракониха шагнула к листокрылой. – Вы живы! – прошептала она. – Я думала, вас всех истребили… что всё племя вымерло…


Росянка немного смутилась.


– А мы понятия не имели, что вашему трусливому племени не всё равно… Нет, истребили не всех.


«Мне точно не всё равно, – подумала Сверчок. – Разве она не видела, как я радовалась, когда увидела в королевской оранжерее живых листокрылов?»


– А что всё-таки насчёт ядожалов? – спросила она громко. – Мы же собирались дать им шанс, позволить сделать правильный выбор! Решили, что поможем всем, если освободим ядожалов от Осы.


Листокрылая пожала крыльями, сверкнув золотыми украшениями.


– Это невозможно… как я и подозревала ещё вначале. Единственный выбор для нас – раздавить их всех!


– Да! – снова рыкнул синекрылый.


– Согласен, – кивнул Мечехвост. – Я с Росянкой.


Синь шагнул ближе с Сверчок, касаясь её крылом.


– Нет, это неправильно, – твёрдо проговорил он. – Есть и хорошие ядожалы, я уверен. Разве можно исправить трагедию прошлого, повторив её наоборот?


Листокрылая фыркнула.


– Ну, если сидеть на своём хвосте и вдумчиво изучать врагов, то нынешнюю трагедию уж точно не исправить! Обниматься с ядожалами и сочувствовать их бедам? Пускай ответят за своё зло!


Сверчок прижала лапы к глазам. Наверное, на месте Росянки она чувствовала бы то же самое… но как же Кузнечик? А принцесса Скарабея, а хранительница Книги, а отец, пусть и не родной? А одноклассники, которые столько раз делились с ней книгами и семенами? А просто маленькие драконята в садах? Неужели они тоже заслужили наказание? Они вовсе не такие чудовища, какими их делает Оса, их ещё можно спасти!


– С чего начнём? – деловито осведомился Морфо. – Скажи, что нам делать.


Киноварь переглянулась с Тау.


– Ждать, – хмыкнула она. – Не все шелкопряды хотят уничтожить все ядожалов.


– Вообще не надо никого уничтожать! – вставил Синь.


– Сколько всего шелкопрядов у вас в «Хризалиде»? – не слушая их, спросила Росянка. – Только не говори, что все вы сейчас здесь.


– О нет, – гордо усмехнулся синекрылый. – Только в этом улье целых семеро!


– Хм…


– Ну, или шесть.


– Если ты отпугнул Аргуса навсегда, – язвительно добавила Киноварь.


– А почему остальных здесь нет? – нахмурилась Росянка.


– Они сегодня не смогли, – ответила Тау. – Одна шьёт себе костюм для школьного спектакля, другому завтра рано вставать… А что Темора? – Она повернулась к Киновари.


– Слишком утомлена, мол, – сердито рявкнул Морфо.


Листокрылая криво усмехнулась.


– Вот как? Героические борцы, ничего не скажешь.


– Если совсем честно, – вздохнула Киноварь, – мы мало что делаем в последнее время… да и вообще. Да и как могут семеро драконов что-то изменить в целом улье? В других тоже есть подпольщики, но… У каждого своя жизнь, свои дела – а чёткого плана нет ни у кого. Печально это всё…


– Зато теперь, когда ты здесь, – обернулся Морфо к Росянке, – всё стало ясно! Приводи войско, шелкопряды помогут, захватим весь улей и наведём порядок!


– Как? – хмыкнула листокрылая. – Как именно помогут нам шелкопряды?


Синекрылый смущённо повёл крыльями.


– Ну… сделаем всё, что скажете. Можем указать на главных ядожалов и… И окажем всяческую поддержку, когда вы их убьёте!


Росянка молча вздохнула, потирая лоб.


За окном снова что-то мелькнуло. Сверчок быстро обернулась, но ничего не разглядела. Что это – далёкие молнии? Поправив вуаль, она шагнула к тёмному стеклу.


Поначалу там виднелось лишь её отражение и драконы за спиной, словно запертые в стеклянном ящике. Потом глаза привыкли, и тогда Сверчок заметила двух драконов, пролетевших под окном.


Ядожалы!


В доспехах и с оружием. Стражники летели вдоль наружной круговой стены улья, направляясь к задним дверям библиотеки.


Сверчок стремительно обернулась.


– Нас заметили!


– Маловероятно, – отмахнулся крылом Морфо. – Кому интересна запертая на ночь библиотека?


– Тс-с-с! – оборвала его Росянка, подняв коготь.


Все замерли, прислушиваясь.


От входной двери внизу доносился негромкий скрежет, как будто кто-то подбирал к замку ключ за ключом.


Жёлтая и оранжевая драконихи испуганно переглянулись.


– У задней двери тоже солдаты, – шепнула Сверчок.


– Будем пробиваться? – грозно оскалился Мечехвост, обернувшись к Росянке.


– Мы не знаем, сколько их там, – возразила Киноварь, – а если у них в головах Оса, то в любой момент налетит целая толпа.


– А ты можешь позвать своих? – спросил синекрылый Росянку. – Целую толпу свирепых листокрылов!


– Могу, но не так быстро. Отсюда есть ещё выходы?


– Нет, – покачала головой Тау, – но если двое прикроют, остальные могут успеть вырваться.


Синь нахмурился.


– Я никого не оставлю в когтях у ядожалов, – тихо произнёс он.


Росянка резко повернулась к Сверчок.


– Твоё укрытие! Оно должно быть рядом. Где ты пряталась в библиотеке, когда Оса поднимала всех ваших?


Поместятся ли все семеро? А куда ещё деваться? Подавив неприязнь к листокрылой, нарушившей своё обещание, Сверчок кивнула в проход между полками.


– Туда! – И бросилась бежать первая, показывая дорогу.


Выскочив на балкон, она нырнула вниз и спланировала вдоль стены к нижнему этажу библиотеки. Оглянулась, наблюдая, как оранжевая дракониха закидывает себе на плечо слабое крыло Тау и помогает спуститься.


По сторонам парадной двери высились две толстых пустотелых колонны, встроенные в стену. Со стороны площади в каждой была проделана специальная щель, чтобы опускать прочитанные книги. Когда они накапливались, библиотекарь забирал их со своей стороны через низенькую дверцу. Распахнув её, Сверчок кивнула в тёмный проём.


– Ясно, – шепнула Киноварь. – Тау, за мной! – Они побежали к заднему входу, где были такие же колонны.


– Я с Росянкой! – объявил Морфо и первым полез внутрь. Скорчившись среди книг, протянул лапу листокрылой, но та лишь скривилась.


– Благодарю за честь, но обойдёшься Мечехвостом. – Втолкнула шелкопряда и закрыла дверцу у него перед носом.


– Как же ты без своего нового друга из «Хризалиды»? – не удержавшись, едко усмехнулась Сверчок.


Они уже открыли колонну напротив, когда замок громко щёлкнул, отпираясь. С колотящимся сердцем Сверчок нырнула в дверцу и принялась разгребать книжный ворох, чтобы освободить место. Мгновение спустя к ней притиснулся Синь, а следом прыгнула Росянка. Дверца закрылась, погружая тесное пространство в полную темноту.


Упираясь лапами в стены, Сверчок старалась отодвинуться, забираясь выше по бумажной горе, но всё равно ощущала биение сердца дракончика, так переплелись их крылья и хвосты. Одной лапой он обнимал её за шею, а скомканный шёлк накидок лез в пасть, мешая дышать. Она с трудом устроила голову у него под подбородком, вдыхая запах старых обложек и его самого, чем-то напоминавший жареные бананы.


Ниже застыла в боевой готовности Росянка, наполовину зарывшись в книги. Острый край жёлоба, по которому они съезжали снаружи, врезался Сверчок в шею, но она боялась отодвинуться, чтобы не наделать шума.


Только бы остальные не подвели, подумала она. Если стража найдёт кого-то в колонне, то непременно проверит и остальные. Не самое лучшее укрытие для большой компании.


– Ну наконец-то! – донёсся голос с площади, и Сверчок ощутила, как по телу дракончика пробежала дрожь. – Извините, что долго… У принцессы Златки так много ключей!


– И большая часть… как я подозреваю… только для красоты, – ответил незнакомый голос, но с характерными интонациями королевы Осы.


Прячась точно так же в темноте от драконов с белыми глазами, Сверчок столько раз слышала эту зловещую монотонность речи ядожалов-марионеток, что ошибиться не могла.


Нет, не точно так же! Теперь она ощущала рядом плечо Синя, прохладное и гладкое.


«На этот раз я не одна», – подумала она.


– Открой… заднюю дверь… для остальных, – приказала королева, – и обыщите… тут всё… сверху донизу.


Послышалось удаляющееся цоканье когтей по полу. Библиотеку пошли обыскивать двое. Почему Оса не стала овладевать и их разумом, а отдаёт приказы отдельно? Ага, ясно: надо было подобрать ключ из связки, а местные стражники разбираются в этом лучше.


Тем не менее возиться пришлось долго. Уж не нарочно ли тот ядожал тянул время, чтобы дать заговорщикам спрятаться? Хорошо, если так. А может, просто хотел позлить королеву. Так или иначе, спасибо ему.


Время тянулось медленно. С верхнего этажа доносилось тяжёлое топанье и грохот переворачиваемой мебели.


– Никаких следов, Ваше Величество! – доложил наконец вернувшийся стражник.


– Я сама… видела… там… драконов, – прошипела Оса голосом того, кто оставался у входа. – Найдите их… или умрёте.


Синь вздрогнул, и Сверчок на миг перепугалась, что ненароком поцарапала его, но затем поняла: дракончик волнуется за ядожалов, которым грозит суровое наказание. Она не рискнула шептать, хотя очень хотелось успокоить его. Королева не может заставить дракона ранить самого себя, она бежит от сильной боли, как случилось в храме Ясновидицы.


Хотя… она может заставить убить другого, и ничего тут не поделать, разве что сдаваться самим. Отдать ей в лапы Синя? Нет, ни за что! Росянка тоже наверняка не пустит его.


– Выходите… жалкие трусы, – проревел вдруг голос ядожала. – Я знаю… что вы прячетесь… здесь, в библиотеке. Сдавайтесь… или я… подожгу книги… И вы задохнётесь в дыму.


Сжечь книги? Да как она… нет, нельзя! Принцесса Златка не позволит… А сможет ли она остановить королеву? Но пожар может перекинуться на весь улей! Впрочем, Осе всё равно, или она готова пойти на что угодно, лишь бы выкурить врагов.


Сверчок услышала, как листокрылая тихонько зашипела. Нет, Росянка никогда не сдастся, у неё ведь Книга Ясновидицы, а без Книги как доказать, что королева лжёт? Да и с огнешёлком Синя листокрылы ни за что не расстанутся!


Может, самой выйти? Для их планов она не нужна.


Что, интересно, сделает Оса? Убьёт? Сверчок передёрнулась, не в силах унять дрожь в крыльях. Нет, даже ради книг на такое пойти трудно, если ты не храбрый воин. Но как тогда спасти Синя и Росянку?


Будто услыхав её мысли, дракончик прижался теснее, помогая успокоиться.


– Ну погодите же, – вновь заговорила королева. – Эй, стража… валите книги в кучу… подожжём их… огнешёлком из ламп.


– Но… Ваше Величество! А вдруг огонь станет расползаться?


– Тогда я… брошу в него тебя… чтобы замедлить пожар, – зарычала Оса. – Ты бесполезный… червяк. Я сделаю всё… сама.


Ядожалы умолкли и послушно затопали к книжным стеллажам. Сверчок догадалась, что королева овладела их разумом.


– Стойте! – послышалось вдруг из глубины зала.


Вздрогнув, Росянка подхватила падающую с кучи книгу, не дав ей шлёпнуться на пол. Драконята затаили дыхание. Голос принадлежал Киновари!


– Умоляем, простите нас! Простите, Ваше Величество!


– Мы так виноваты! Простите нас! – подхватила Тау.


Что они задумали?


– Мы прятались от принцессы Златки, – продолжала Киноварь униженно, – она ругалась, что мы слишком много читаем и мало работаем…


– Вот мы и забрались в библиотеку ночью, чтобы никто не видел, – продолжила Тау. – Мы не хотели рассердить вас… Пожалуйста, не говорите принцессе Златке, а то нас накажут!


– Правильно… накажут, – прорычала Оса. – Сказано было ей… от библиотек одни неприятности… Я не потерплю непослушания… от шелкопрядов… У себя в ульях… Кто ещё с вами?


Сверчок невольно зажмурилась, будто тьма вокруг могла стать ещё темнее.


– Никого, ваше величество! – пискнула Тау.


– Мой кузен Морфо приходил ругать нас, но уже ушёл, – добавила Киноварь.


– Тот синекрылый… – удовлетворённо проговорила королева. – Я видела его…


– Да, это он, Морфо! – зачастила Киноварь. – Ещё одеяла синие, мы укрывались… показать?


– Нет, – прошипел ядожал с Осой в голове, – мне некогда… Эй, вы… отведите этих двоих… К принцессе Златке… И передайте… чтобы их строго наказали.


– Простите, Ваше Величество… – снова захныкала Тау.


Сверчок пыталась подсчитать число затопавших лап. Сколько драконов покинуло библиотеку? Запрут ли дверь и оставят ли часового снаружи? Когда можно будет выйти?


Топанье затихло вдали, но скрип когтей по полу выдавал присутствие дракона. Росянка продолжала сидеть тихо, а на её опыт можно было положиться. Сверчок ждала, положив голову на плечо Синя.


Наконец снаружи послышались торопливые шаги.


– Ваше Величество, вы ещё там?


– Да, – недовольно ответил голос совсем рядом, по ту сторону дверцы. – Что такое?


– Нам донесли, что принцесса Скарабея сейчас здесь, в улье Златки, и прячет у себя в доме неизвестного дракона.


– Скарабея? – прошипела королева. – Похоже на неё… Нанесём-ка… ей визит.


Шаги двух драконов удалились. Сверчок вскинула голову, стукнувшись о подбородок Синя.


– Там же Кузнечик! – прошептала она в страхе. – Они схватят мою сестру!

Глава 13


Сверчок попробовала спуститься с книжной горы, упираясь крыльями в стены колонны, но вызвала настоящий обвал.


– Стой! – прошипела Росянка. – Погоди пока.


– Мне срочно надо к Кузнечик!


– Зачем? Ты ей ничем не поможешь.


– Могу предупредить!


Синь тронул её за плечо.


– А разве королева не может сразу забраться к ней в голову?


– Думаю, нет. – Сверчок упрямо сползала вниз, распихивая лапами книги. – Ей надо сначала узнать, кто там, или увидеть.


– Тогда она залезет в Скарабею! – заметила Росянка. – Глянет её глазами на твою сестру и перескочит в неё. Тебе всё равно не успеть!


– Хотя бы попробую… И вообще, почему я должна тебя спрашивать?! Ты уже отказалась помогать мне!


– Гр-р-р! – Листокрылая прижалась к стенке, уступая место. – Послушай… Я не собираюсь помогать твоему племени, потому что они всё равно проиграют и заслужили свою судьбу… но ты не такая, как они! Ты можешь встать на нашу сторону!


– И забыть о сестре? Позволить вам убивать тех, кто никогда не воевал против вас? Нет уж, спасибо!


Она отодвинула с дороги хвост листокрылой, решительно толкнула дверцу и вывалилась на пол вместе с лавиной книг. В библиотеке было пусто, двери на площадь широко распахнуты.


Дверца в колонне с другой стороны приотворилась, и в щель высунулся нос Мечехвоста.


– Слава лунам! – с облегчением выдохнул он. – Что говорит Росянка – можно вылезать? Этот тип невыносим даже в полной тишине… Ой! – дёрнулся он, получив по затылку аквамариновым хвостом.


– Да послушай же! – горячо продолжала Росянка, появляясь наружу следом за Сверчок. – Что толку наблюдать, как твою сестру арестуют? Расстроишься, и больше ничего, а то и сама загремишь!


– Всё равно пойду! – Сверчок выглянула на площадь.


– Я с тобой! – окликнул Синь, торопливо сгребая обратно выпавшие из колонны книги. – Одну не пущу!


Листокрылая раздражённо топнула лапой.


– Что ж, отлично! Где моя дурацкая накидка? – И бросилась по лестнице наверх.


Сверчок помогла дракончику задвинуть книги и припереть дверцей.


– Правильно, – одобрила она идею, – чтобы никто не догадался, вдруг ещё доведётся прятаться.


– Что? – опешил он. – Ах да, конечно.


Она рассмеялась.


– Ты просто хотел помочь библиотекарям, да?


– У них после обыска и так работы выше головы, – смутился дракончик, махнув крылом на поваленные стеллажи и разбросанные повсюду книги.


– Куда мы теперь? – спросил Мечехвост у вернувшейся листокрылой. – Ой! – Кривясь, выдернул хвост из-под лапы вывалившегося Морфо.


– Провожать Сверчок под арест, как я понимаю, – зашипела в ответ Росянка, старательно закутывая зелёные крылья шафранно-жёлтой накидкой.


– Мне надо срочно домой, – озабоченно сообщил Морфо. – Отец волнуется, когда меня долго нет.


– Жду вашу «Хризалиду» в полдень на ярмарке за воротами, у самого дальнего павильона, – бросила ему Росянка.


Шелкопряд радостно кивнул, выскочил в дверь и взмыл в воздух.


Сверчок шагала наверх по спиральному коридору, кровь стучала в ушах. Завтра последний день, на закате истекает срок, назначенный Белладонной. Либо к тому времени удастся раскопать ценные сведения, либо ядожалы начнут гибнуть. Росянка вообще-то хорошая, если в целом, и когда долго с ней общаешься, начинает казаться, что все листокрылы такие, но стоит лишь вспомнить её родителей, Белладонну с Цикутой, становится по-настоящему страшно за собственное племя.


В ночное время верхние ярусы улья Златки кишели ядожалами, которые спешили с одной весёлой вечеринки на другую, чтобы не пропустить ничего увлекательного и успеть показать себя во всей красе. Многие брали с собой самых красивых шелкопрядов, и сейчас, как могла заметить Сверчок, правила соблюдались не так строго: хозяева болтали по пути со слугами и вместе угощались закусками у съестных прилавков. Шелкопряды даже танцевали на балах, смеялись и распевали песенки.


Судя по всему, кое-кто из ядожалов даже относился к слугам как к равным. Вот кто, наверное, охотно примкнёт к подпольщикам, чтобы сделать мир справедливым! Если им позволят, конечно, – и если успеют, пока листокрылы не начали новую войну.


Особняк принцессы Скарабеи был из самых тихих на ярусе – ни музыки из окон, ни снующих туда-сюда гуляк. Однако на ступенях крыльца расположился целый отряд стражников, которые нетерпеливо притопывали лапами.


– Скарабея… открывай! – заревела королева голосом одного из солдат.


Сверчок незаметно примкнула к оживлённой вечеринке в изящном дворике дальше по улице. Невесомый разноцветный шёлк развевался на кустах живой изгороди, садовых арках и беседках, увешанных фигурками светлячков с ниточками огнешёлка внутри. Трио шелкопрядов негромко перебирало струны в углу. Услышав шум у дома старухи, гости стали оборачиваться, но, осознав, кто кричит на самом деле, разом побледнели и опустили глаза.


Потягивая шипучий кокосовый напиток, Сверчок фланировала в толпе с видом привычной к удовольствиям аристократки. Да здравствуют вечеринки, веселье и смех, ура!


Друзья держались чуть позади, изображая слуг, и выглядели куда подозрительней. Синь горестно таращил глаза, Росянка злобно скалилась, а Мечехвост нервно озирался. Однако в гуще гуляющих они едва ли могли привлечь какое-то особое внимание.


– Не изволите ли попробовать? – угодливо предложил слуга-шелкопряд, проворно наливая подошедшему ядожалу бокал ярко-пурпурного пунша из чаши на столике. Тот принял напиток, отхлебнул и брезгливо поморщился.


– Скарабея!!! – бешено завопила Оса, и публика вновь дружно потупилась, скрывая кто раздражение, кто страх, а кто и мстительную радость. Послышался громкий стук – солдаты барабанили в дверь лапами, хвостами и шипастыми дубинками. – Открывай, не то я…


Дверь внезапно распахнулась, чуть не опрокинув одного из стражников. Старая принцесса окинула яростным взглядом незваных гостей. Сверчок осторожно вытянула шею, заглядывая за садовую ограду поверх шелков и крыльев. Теперь уже и другие драконы открыто пялились на необычное зрелище.


– Не то – что? – надменно фыркнула Скарабея.


– Ой что будет! – в ужасе шепнул кто-то в толпе гуляк.


– Думаешь, пустит свою вонь? – спросил его сосед, и первый кивнул:


– Пойдём скорее, пока не началось.


Они стали бочком пробираться к выходу. Хозяин вечеринки, алый с чёрными пятнами, в отчаянии смотрел на расходящихся гостей.


– Кто… у тебя… в доме? – рявкнула королева.


– Моя юная приятельница! – так же резко ответила старая дракониха. – Она спит, как все приличные драконы по ночам, так что заткнись и забирай отсюда своих горилл!


Гости в саду заахали, чей-то бокал выпал из когтей и разлетелся на осколки с печальным звоном.


– Приведи её!


– Какое тебе дело до неё? Оставь нас и займись чем-нибудь поважнее.


Белоглазый солдат пронзительно зашипел и хлестнул хвостом.


– А может… она и есть изменница… которую я ищу!


– Ничего подобного! – зарычала Скарабея. – Ты и так многое у меня отобрала, Оса. Ни в чём она не провинилась!


Сверчок застыла в изумлении. Она спорит с королевой! Не слушается приказа!


Оса ни за что не допустила бы такой позорной сцены, если бы могла. А значит…


Значит, заставить не получается! Принцесса не поддаётся контролю над разумом!


– Кто… у тебя… в доме… Скарабея? – не унималась Оса.


Теперь побелели глаза у всех солдат. Разговоры за спиной у Сверчок вдруг разом оборвались.


Охо-хо…


Она бросила в сторону осторожный взгляд. Так и есть – белые глаза! Королева вновь мобилизовала всех ядожалов. Шелкопряды ещё перешёптывались, но вскоре испуганно затихли.


Стоя с опущенной головой, Сверчок очень надеялась, что синяя вуаль достаточно скрывает глаза. Все ядожалы уставились на дом Скарабеи, напрягшись в ожидании приказа, как готовые к броску змеи. Пока они были лишь угрозой, не оружием, и оставалась надежда, что всё обойдётся, если стоять тихо и не дёргаться. Сердце сжалось, к горлу подступил комок.


– Оставь в покое мой дом! – зашипела Скарабея. – У тебя нет права совать свой нос в…


– Есть право! – грянули разом все ядожалы на улице и за спиной у Сверчок, заставив её похолодеть. – Я твоя королева!


Двое солдат на крыльце шагнули к двери, грозно выставив из-под когтей ядовитые жала.


– Ты двинутая башкой летучая мышь! – заорала Скарабея. – Хорошо, твоя покойная мать не видит, что ты вытворяешь со своим племенем!


– Очень хорошо, – с ухмылкой согласилась Оса.


Старая дракониха зашипела, отстраняясь от надвинутых жал. Внезапно солдаты стали отшатываться и тереть глаза, другие зажимали нос.


Миг спустя вонючее облако достигло соседнего сада. Сверчок слыхала о ядожалах с такой способностью и даже раз ощутила остатки запаха на рынке, после того как Скарабею рассердили какие-то непочтительные драконята, но сегодня она применила полноценную боевую версию, напоминавшую о тухлом мясе, вымоченном в серном растворе.


Лапы будто сами собой тянулись к носу, зажимая его и впиваясь когтями. У гостей, одного за другим, из глаз исчезала мраморная белизна – Осе ещё труднее было переносить страшную вонь, ощущая её через столько драконов. Роняя бокалы, публика побежала прочь из сада, укрываясь в хозяйском доме.


– Я прилечу… сама… И убью тебя! – пригрозила королева старухе.


– Да ну? – усмехнулась та. – Грязная работа собственными лапами… не похоже на тебя.


– Принцесса Скарабея! – послышалось вдруг, и у Сверчок упало сердце.


Встав на пороге рядом, Кузнечик тронула старую дракониху за плечо.


– Дурочка! – Скарабея горестно уронила крылья. – Ну что тебе в доме не сиделось, я бы справилась!


– Не хочу доставлять тебе неприятности, – объяснила Кузнечик. – Зачем? Я не сделала ничего дурного и иду добровольно! – Она кивнула стражникам.


– Хм… не та что я ищу… но похожа, – проворчала Оса. – Уж не родственница ли? – Скарабея лишь злобно глянула в ответ, но Кузнечик виновато потупилась. – Ладно… подумаю… как её использовать.


Кузнечик вновь подняла глаза – теперь уже белёсые, как полные луны, и пустые, как выеденные пауками куколки бабочек.


– Неплохо задумано… принцесса, – проговорила она. – Думаю… скоро увидимся… снова. – Шагнула на крыльцо и двинулась по улице в окружении солдат.

Глава 14


Скарабея исчезла в доме, захлопнув дверь с такой силой, что в опустевшем саду, где проходила вечеринка, задрожали фонарики-светлячки.


Трио шелкопрядов вновь запиликало весёлую мелодию. Хозяин уныло разливал зелёный чай. Возобновился привычный гомон, хотя голоса гостей звучали чуть взволнованно, а кое-кто и вообще откланялся в надежде отыскать себе празднество поароматнее.


Росянка приблизилась к Сверчок, нервно комкая свою шёлковую накидку.


– Не понимаю, как вы все тут живёте, – буркнула она вполголоса.


– У нас нет выбора… Но ты поняла, что Скарабея сопротивлялась? Она такая же, как я! Вдруг она знает, как устроен контроль над разумом?


Если так, то спасение Кузнечик – в лапах у Скарабеи! Только она может помочь спасти сестру!


– Только не это! – прошипела Росянка. – Не вздумай туда ходить, там же только что солдаты побывали!


– Значит, вряд ли скоро вернутся, так?


Безнадёжно покачав головой, листокрылая зачерпнула пурпурную жидкость из чаши и с подозрением понюхала.


– Слетаю к родителям, скажу, что наш план не сработал. – Она вздохнула. – «Хризалида» ничего не знает, да и толку от таких союзников маловато. Может, Белладонна придумает, что с ними делать.


– Погоди… – в панике взмолилась Сверчок. – Росянка, пожалуйста! Ещё только ночь, до заката полно времени. Останься, дай мне сделать последнюю попытку!


Хозяин вечеринки принёс духи и обходил двор, незаметно прыская во все стороны. Росянка покосилась на него, морща нос.


– Ладно, попробуй, – согласилась она, – но особо не надейся. Огнешёлкового с собой не бери, он слишком ценный! Ещё неизвестно, можно ли доверять старой ядожалихе.


Синь попытался спорить, но листокрылая была права – мало ли как старуха отнесётся к беглому шелкопряду, и любит ли она их вообще. Слуг-шелкопрядов держали все высокопоставленные ядожалы, кроме неё. Может, она просто предпочитает одиночество, но кто скажет точно при таком её вредном характере? Синем рисковать нельзя.


– Ладно, – шепнула Сверчок. – Если не вернусь до конца вечеринки, встретимся у статуи на Ярмарке блеска.


Повернувшись, она слегка коснулась лапы дракончика, жалея, что нельзя обнять его. Пускай в улье Златки правила не так уж и строги, но кто может знать насколько?


– Береги себя, – шепнул он на прощанье.


Оставшиеся в саду гости старались не смотреть на дом Скарабеи и не замечать запаха, всё ещё исходящего от крыльца. Однако стук в дверь всё же мог привлечь внимание самых любопытных, поэтому Сверчок пошла в другую сторону и сделала круг по переулкам, в конце концов оказавшись у небольшой двери на задах особняка.


Постучав, она долго ждала, нервничая всё больше с каждым ударом сердца и разглядывая побитые временем древокаменные стены. Большинство богачей берегли свои дома и постоянно перестраивали, идя в лапу со временем, но здешние инкрустации из зелёной яшмы в виде жуков не менялись, похоже, десятки лет, с самого начала. Кое-где куски яшмы выпали, а может, были украдены.


Дверь отворилась так внезапно, что Сверчок вздрогнула.


– Нет! – рявкнула старуха и захлопнула створку.


– Погодите! – Сверчок снова принялась стучать. – Ваше высочество!


Скарабея опять высунулась, едва не получив когтями по носу.


– Прочь отсюда!


– Это я! – поспешно выпалила Сверчок, приподнимая вуаль.


– Во имя всех дурацких лун! – прорычала дракониха, схватила гостью за шарф и втащила внутрь, едва не удушив.


Сверчок оказалась в тускло освещённой кухне, пустоватой и холодной. Стол с почти догоревшей огнешёлковой лампой, на нём две тарелки одна на другой и стеклянная банка с лавандовыми сахарными кубиками. В мусорном ведре – птичьи кости, но больше никаких признаков съестного.


На голых стенах по обе стороны от печки висели две небольших картины маслом – лимонное дерево и апельсиновое. Сверчок испуганно замерла, глядя на них. Изображения деревьев запрещены – нельзя ни рисовать, ни держать их у себя! Присмотревшись, она заметила трещинки на полотне: картины старинные, наверное, старше этого закона. Тем не менее, чтобы повесить их на стену, требовалась немалая смелость.


– Давай, проходи, бунтовщица, – буркнула старуха, взяв со стола лампу и топая в другую комнату, гораздо просторнее. Стеклянные раздвижные двери в дальней стене открывались на балкон, под которым расстилалась освещённая лунами равнина. Когда-то, наверное, тут устраивали балы и приёмы, но теперь зал напоминал огромную делянку с единственным усохшим ростком.


Здесь тоже было холодно и пусто, почти без украшений – как странно, ведь принцесса Скарабея, по слухам, невероятно богата! Зато другую стену украшали ряды полок из настоящего полированного дерева, уставленных книгами, такими старыми, что, казалось, рассыплются, стоит только до них дотронуться. У балконных дверей на полу одиноко лежала тёмно-зелёная подушка, как будто хозяйка особняка только и делала, что сидела, любуясь звёздами.


Поставив лампу на низкий столик, она и впрямь уселась на подушку, оставив Сверчок неловко переминаться с лапы на лапу посреди зала.


– Ну что? – фыркнула дракониха. – Хотя бы порадуешь меня после всех треволнений? Книга Ясновидицы у тебя?


– У моих друзей, – удивлённо ответила Сверчок. – А что вы знаете о Книге?


– Очень мало, – проворчала Скарабея, – хотя пыталась добраться до неё много лет. Ты небось читала уже? Какое будущее нас ожидает? Если скажешь, что королева Оса умрёт медленной ужасной смертью, я сделаю тебя своей наследницей.


Сверчок едва удержалась от смеха.


– Нет-нет, – покачала она головой, – всё совсем не так. В Книге вообще нет пророчеств для нас. Ясновидица смогла предсказать будущее только на несколько сотен лет, а о наших временах ничего не знала, даже о последнем тысячелетии. Королева Оса всем лжёт!


Глаза, похожие на чёрные угольки, вспыхнули в глубине свирепым алым огнём, пригвоздив Сверчок к полу.


– Что ты сказала? – страшно прошипела старуха.


– О Древесных войнах там ничего нет – Ясновидица не знала о них. Про то, что королева шелкопрядов добровольно отдаст свой трон и племя Осе, – тоже ничего.


Скарабея медленно набрала в грудь воздуха и так же медленно выдохнула.


– Стало быть, – хмыкнула она, – списка королевской династии ядожалов там тоже нет.


– Точно нет, – покачала головой Сверчок. – А что это такое?


– Указание, кто после кого станет править племенем, со времени Ясновидицы до наших дней. – Принцесса с шипением выпустила воздух сквозь зубы. – Значит, и моя мать врала про Книгу… И моя сестра Кошениль – о том, что должна стать королевой. Должно быть, мать выбрала из нас ту, которая лучше умела врать, – как же иначе управлять целым племенем за счёт вранья об их главной святыне? Прелестное, прелестное королевское семейство!


Скарабея взяла кисть с подноса возле подушки, и Сверчок только сейчас заметила рядом небольшой мольберт. Незаконченная картина, судя по всему, изображала осу, поедаемую заживо муравьями. Брр…


Поправив очки, старая дракониха глянула с прищуром на гостью.


– Думаю, ты понимаешь, как мечтает королева тебя прикончить. Почему же не прячешься где-нибудь в самом глухом углу Панталы, а пришла сюда?


– У меня есть вопросы…


– Ах вот оно что! Любопытство – это всегда неплохо, спрашивай.


– Королева Оса не может управлять моим разумом! – выпалила Сверчок.


– Это понятно, иначе бы ты сейчас радостно шагала к ней в тюрьму.


– Но почему? В смысле, почему мой разум не поддаётся… И ваш тоже?


– Понятия не имею. – Скарабея нетерпеливо махнула кистью. – Следующий вопрос!


– Как же так? Разве вы не знаете, как это работает?


– Я не из тех, кого моё благородное семейство посвящает в свои тайны, – усмехнулась принцесса, – но, судя по всему, не знает никто. До сих пор подобные фокусы никому на Пантале не удавались.


– Что, вообще никогда, за всю историю? Вы уверены?


– Ещё бы не уверена! – Дракониха обмакнула кисть в красную краску и принялась добавлять новые струйки крови к растерзанной осе. Пожалуй, подумала Сверчок, эта картина была бы воспринята властями ещё хуже, чем деревья на кухне. – У меня собраны исторические труды за многие столетия! Я проследила генеалогию ядожалов вплоть до времён Ясновидицы и не нашла никого, кто умел бы подчинять чужой разум. А от её мужей-шелкопрядов уж точно не могло исходить ничего подобного.


– Шелкопрядов? – изумлённо вытаращилась Сверчок. – Мужей?


– Ну да, – пожала крыльями старуха. – Хотя, может, в те времена их называли не так, а какими-нибудь шелкокрылами или вообще неизвестно как на древнем языке – не знаю. Так или иначе, Ясновидица сошлась сначала с одним, а после его смерти – с другим, и от обоих произвела на свет невероятное количество драконят, которые потом ещё плодились и смешивались с теми древними шелкопрядами, пока наконец не стали отдельным племенем – ядожалами. Идиотское угрожающее название, скажу я тебе. Официально мы разделились всего пять столетий назад, а моя пра-прабабка запретила дальше смешиваться – королева была просто кошмарная!


– Значит, мы родственники шелкопрядов? – не могла успокоиться Сверчок. – В самом деле?


– Ты что, детка, тупая? – Скарабея глянула с беспокойством. – Кузнечик вроде бы говорила, что ты умненькая… Нет никаких сомнений, что ядожалы произошли от потомства Ясновидицы и шелкопрядов!


Сверчок и правда ощущала себя полной дурой, хотя, в оправдание ей будь сказано, исторических наук в её ботанической «приземлённой» школе почти не проходили.


– Ну и ну! – с возмущением воскликнула она. – Тогда выходит, что в книгах нарочно об этом не пишут, чтобы никто не знал!


– Именно так! – Принцесса Скарабея вновь принялась рисовать, проливая кровь ручьями. – Тоже небось пра-прабабкина идея. Ну и стерва была, клянусь лунами!


– А дар пророчества никто от Ясновидицы не унаследовал?


Этим вопросом Сверчок задавалась не раз. Ядожалы могли похвастаться множеством необыкновенных способностей, но ясновидящих среди них известно не было. Хотя, в принципе, управление чужим разумом тоже связано с мозгом, так что…


– Судя по историческим хроникам, никто. – Старуха тяжело откашлялась. – Впрочем, будь я на месте Ясновидицы, наверняка посоветовала бы своим драконятам скрывать такое. Это же какое преимущество – знать будущее, когда его не знает никто! Хе-хе… – Она снова зашлась хриплым кашлем. – Видно, кровь моей семьи играет и во мне.


Сверчок задумчиво мерила шагами длинный пустой зал. За высокими окнами сквозь моросящий туман уже виднелся посветлевший горизонт – приближался рассвет… А значит, и закат.


– Почему же наши мозги не подчиняются Осе? – растерянно вздохнула она. – Давайте порассуждаем. Что у нас общего? Есть ли ещё кто-то такой же, как мы?


– Как же, как же. Сёстры Осы, Златка… хотя Оса не раз угрожала ей…


– Чем? Сделать её марионеткой, как остальных? – Сверчок остановилась и обернулась. Скарабея молча пожала плечами. – Вы знаете о доме престарелых в улье Цеце – где насильно держат таких невосприимчивых?


– Нет, не слыхала, – прищурилась дракониха, – но заметила, что осталась одна такая старая – во время Древесных войн мои приятели стали умирать или исчезать. Большинство из них резко выступали против войны, так что я не особо удивлялась, но… некоторые перед смертью вели себя странно – несли какую-то чушь, и глаза становились мутные.


Сверчок глянула искоса.


– Белёсые такие, белизна мелькает и пропадает, да? Мне тоже приходилось… – Она описала старика, которого видела в окно тогда, в первый раз, в двухлетнем возрасте.


– Очаровательная история, – хмыкнула Скарабея, добавляя ещё красного к фонтану крови, бьющему из головы нарисованной осы.


– Может, это были её эксперименты? Допустим, она проверяла, на кого может воздействовать, а на кого нет… или ещё нет – может, её власть росла со временем?


– Непохоже что-то… – Старая дракониха ткнула кистью в сторону Сверчок. – Все ядожалы получают свои способности с самого яйца, а не открывают их случайно через полвека. Почему Оса ничем таким не занималась в те сорок лет, пока ещё не стала королевой? Не скажу, что моя сестра была таким уж подарком, но уж точно не делала из своих подданных белоглазых кукол!


– Но всё же – почему это не действует на нас? – снова вздохнула Сверчок. Утомлённо присела рядом со старухой, невольно отводя взгляд от подыхающей осы, плавающей в луже крови. – Я… У меня есть одна версия… Насчёт себя то есть. Не знаю, возможно ли такое, но вдруг… – Она запнулась.


– Давай, выкладывай!


– Вдруг я наполовину шелкопряд? Кузнечик сказала, что мои родители… на самом деле не мои… вот я и подумала: вдруг один из настоящих – шелкопряд, оттого и…


– О нет! – Скарабея с горькой усмешкой покачала головой.


– Нет?


– Ты не полукровка, точно.


Сверчок озадаченно моргнула.


– Откуда вы знаете? Может, и вы сами тоже… Мало ли…


– Нет, я серьёзно опасаюсь за твои мозги, детка! Твоя школа, конечно, для тебя бесполезна, но я не думала, что она так быстро гасит мыслительные функции. – Принцесса отложила кисть и подалась вперёд, сцепив когти. – Я точно знаю, что ты не полукровка, поскольку знакома с твоими настоящими родителями, а они оба ядожалы до мозга костей… И до белых глаз!


– Вы знакомы? – вскричала Сверчок, вскакивая на лапы. – Они ещё живы? Кто они? Почему бросили меня?


– Бросил только один, а мать просто не могла признать тебя своей. Трудно поверить, что ты не догадалась сама. – Казалось, на голову Сверчок рушится целый улей – медленно, ярус за ярусом. Она стояла, как во сне, не в силах двинуться с места. – Кузнечик тебе не сестра, червячок. Она твоя мать!

Глава 15


Привычный мир перевернулся вверх дном, будто кто-то взял улей и вытряс из него содержимое. Кроме одного, и это одно было сердцем всего остального.


– Кузнечик, – тихо повторяла Сверчок, – моя мать. Кузнечик – моя мать. Кузнечик…


– Ну, заладила… Похоже, надолго, – проворчала Скарабея, доставая из-за своей подушки другой холст, на котором стая блестящих зелёных жуков затаскивала полудохлую осу в тёмную нору, где сверкали хищные глазки и острые челюсти.


– Почему она мне не говорила? Почему? Знала же, что я умею хранить секреты. – Сверчок хлестнула хвостом по полу. – Лгала мне! Неужто собиралась скрывать правду всю жизнь?


– А есть разница? – язвительно усмехнулась старуха.


– Есть! Всё стало бы понятнее. Хотя… конечно, появились бы и вопросы.


– У тебя-то? Ещё бы.


– По крайней мере, это многое объяснило бы… Так вот почему мама… то есть Пчела меня так не любит! – Ссоры родителей, их холодные взгляды, вечная печаль Кузнечик… – Вот почему сестра… то есть Кузнечик так всегда обо мне заботилась! Пчела вечно повторяет, когда ругается: «Ты не моя дочь», – оказывается, голая правда!


– Ну и слава лунам! – фыркнула дракониха. – Характерец у Пчелы – просто язва.


Слышать это от принцессы Скарабеи было довольно смешно, но Сверчок сдержала улыбку.


Как же им удалось сохранить всё в тайне? Даже представить трудно. Ну ладно, знакомые могли и не заметить, что Кузнечик носит яйцо – в дождливый сезон многие полнеют, сидя дома и лучше питаясь, да и скрытности у неё хватает – но потом? Все драконы оставляют яйца в Гнезде улья на сохранение, а когда драконятам подойдёт срок вылупиться, забирают домой. Наверное, Пчела просто явилась туда якобы со своим яйцом и зарегистрировала как положено.


– Трудно представить, что Пчела согласилась на такой обман.


– Они и не хотела, бесилась страшно, когда узнала. Будь воля твоей милейшей бабули, твоё яйцо бросили бы со скалы в море!


Вообразить такое было и впрямь легче… Как странно слышать, что так называют Пчелу, но семья есть семья, никуда не денешься. Однако королева Оса пришла бы в ярость. Бабка всё время рисковала, что обман вскроется и погубит её налаженную упорядоченную жизнь, вот и бесилась каждый раз, когда видела внучку.


– В конце концов решили тебя узаконить, – продолжала Скарабея, – чтобы не прятать всю жизнь. Кузнечик оставила яйцо в Гнезде, а Пчела – признала его своим. – Старуха оскалилась в ухмылке. – Я тоже слегка посодействовала.


Наверняка угрозами, подумала Сверчок. А может, пообещала Пчеле протекцию по служебной линии.


– А официальные записи?


– Тут я тоже помогла, – улыбнулась дракониха. – Небольшая взятка, фальшивое свидетельство – и всё в порядке, ты дочка Пчелы.


– Но зачем вы вообще стали помогать моей сес… то есть Кузнечик? – Сверчок и сама уже почти знала ответ. – Потому что знали моего настоящего отца?


Улыбка старой принцессы иссякла, как отхлынувшее от берега море перед ударом цунами. Она долго не отрывала глаз от холста, затем отложила кисть и с глухим рычанием поднялась на лапы.


Сверчок отступила в сторону, и дракониха, тяжело ступая, двинулась к полкам с книгами. Вытянула старинный том в тёмно-зелёном кожаном переплёте и раскрыла его. Между страниц оказалось вырезано углубление, где хранился небольшой живописный портрет.


Добрые глаза – первое, что отметила Сверчок у нарисованного дракона. Очки, совсем как у неё самой. Чешуя тёплого оранжевого цвета, а крылья тёмно-красные с чёрными пятнышками тут и там, тоже как у дочери, похожими на чернильные кляксы. В лапах дракон держал книгу, и глаза Сверчок наполнились слезами.


– Кто он? – хрипло спросила она, легко касаясь портрета.


Точно ядожал! Никакая она не полукровка.


– Его зовут Краснокрыл. Мой секретарь в те времена, когда я ещё была министром образования. Блестящий ум, талант, всегда полный новых идей… А ещё умел, как никто, заваривать кофе. Первый дракон за долгие годы, кто дал мне надежду на будущее нашего племени. – Скарабея тяжко вздохнула. – Я сама виновата! Знала же, как Оса меня ненавидит… И всё же не удержалась, похвасталась им. Вот она назло мне и запретила им с возлюбленной быть вместе.


– С Кузнечик…


– Да. А потом вообще отняла его у меня – он не успел даже узнать, что на свет должна появиться ты. Теперь служит королеве.


– Так он жив? – радостно выдохнула Сверчок.


– В каком-то смысле жив, – горько скривилась дракониха. – Она показывает его мне, когда только может… И каждый раз с этими жуткими белыми глазами! Не знаю, бывает ли он вообще когда-нибудь собой – с тех пор как его забрали в улей Осы… А я должна делать вид, что мне всё равно! – зашипела она. – Может, тогда надоест ей, отпустит…


Вот почему у принцессы Скарабеи нет слуг. Всегда одна, зато королева хотя бы не сможет назло ей причинить вред близким.


– Теперь и Кузнечик ждёт такая же судьба?


– Надеюсь, что нет. Осе быстро становится скучно, и она ищет новых развлечений. Если Кузнечик не сможет вывести её на твой след, зачем держать бесполезную пленницу?


– Как бы мне хотелось спасти их обоих! – тоскливо заломила лапы Сверчок.


– Какой смысл? Пока Оса может управлять их разумом, они сами тут же вернутся к ней.


Волна гнева взметнулась, захлёстывая все чувства.


– Должен же быть способ остановить её!


Старуха захлопнула том с портретом Краснокрыла.


– Я надеялась, ты отыщешь его в Книге, но раз пророчеств больше нет… – Она махнула лапой. – Случиться может что угодно! Королева на самом деле ничего не знает, будущее скрыто от всех. Неудивительно, что она так хочет тебя убить!


Задумавшись, Сверчок провела когтем по книжной полке. Как избавить ядожалов от зловещей власти Осы? Ответа нет. Зато есть правда о Книге!


Кузнечик не должна была скрывать правду от дочери. Так же точно и всё племя заслуживает правды. Так пусть ядожалы узнают, что королева Оса лжёт!


Сверчок окинула взглядом пустой зал. Свой последний день в улье надо хотя бы провести с толком. Мало находить ответы, их должны знать все!


– Принцесса Скарабея, – повернулась она к старой драконихе, – могу я воспользоваться вашей кистью?

Часть третья. Тайны королевы

Глава 16


Листокрылая выступила против, а следом и Мечехвост, хотя прежде он, наверное, согласился бы очень даже охотно. Синь между тем идею одобрил, а это было для Сверчок самое главное.


– Слишком опасно, – вновь повторила Росянка.


– Вот именно! – поддакнул Мечехвост.


– Оса и без того подозревает, что мы в улье Златки, – продолжала она, – а так перестанет даже сомневаться! Тут же опять вокруг пустые глаза и разговоры хором, поймают и сорвут все наши планы!


– Сорвут, как пить дать сорвут! – замахал крыльями Мечехвост. – Мы все окажемся в когтях её оболваненных марионеток!


– Эй, остынь! – поморщилась листокрылая.


Драконята укрылись в одной из внутренних торговых ячеек Ярмарки блеска недалеко от статуи Избавления. Здесь продавались книги – чудесные, великолепные тома в красивых переплётах, с золотым обрезом и тонкими шёлковыми страницами. Сверчок то и дело хваталась то за один, то за другой, так хотелось вновь ощутить в лапах что-то любимое и надёжное. Прямо хоть бросай все героические планы, лезь под прилавок и читай, читай… до самого конца жизни!


Колокольчики в виде крошечных птичек-колибри над дверью лавки нежно позванивали от лёгкого сквозняка в торговом зале. Рассвет ещё только пробивался, и ярмарка была практически пуста. Драконы, веселившиеся всю ночь на верхних ярусах улья, ещё только устало тащились к своим постелям.


– Я знаю, – вздохнула Сверчок, – но надо же что-то делать! Что толку знать правду самой, если все остальные продолжают верить лжи? Моё племя должно знать всё как есть. Может, я пока и не могу их уберечь от вторжения Осы в их разум, но… – Она опустила глаза на шёлковый шарф, который нервно комкала в лапах. – Но знание правды – это первый шаг к свободе… Я надеюсь.


– Я тоже, – согласился Синь. – Представьте, что вам твердили всю жизнь одно и то же, и вы даже не подозреваете лжи. Каково им будет услышать теперь совсем другое!


– Что нам с этим делать? – Листокрылая кивнула на стопки шёлковой бумаги, которые Сверчок притащила из соседней канцелярской лавки.


– Перепишем письмо Ясновидицы к потомкам, – объяснила Сверчок. – Много, много раз – сколько успеем… Наверху напишем: «Вот что на самом деле сказано в Книге!» а внизу: «Предсказаний больше нет – королева Оса лжёт!»


Мечехвост застонал, роняя голову на лапы:


– Писа-а-ать… Опять как в школе, да? И это называется борьба за свободу?


Росянка хлопнула его по затылку крылом.


– Радуйся, что хоть умеешь писать! Нам говорили, что шелкопрядам вообще не дают учиться!


– Что? – удивилась Сверчок. Трудно даже представить! – Разве такое жуткое варварство вообще возможно?


Листокрылая усмехнулась.


– Вот-вот… Ладно, принимаемся.


Мечехвост ещё поворчал, но послушно взял чернильницу и стопку бумаги.


Первые копии сделала Сверчок, так как писала быстрее всех, а остальные уже переписывали их, работая со всем усердием. Когда число листовок перевалило за сотню, а солнечные лучи уже осветили дальние окна, Сверчок собрала написанное.


– Всё, теперь уходите!


– Куда? – удивился Синь.


– Спрячьтесь где-нибудь до заката, как можно дальше от улья. Остальное я сделаю сама.


– Тогда я лечу искать Лунию! – объявил Мечехвост.


– А мне встречаться с «Хризалидой», – вздохнула Росянка.


Синь с беспокойством схватил Сверчок за лапы.


– Нет! Я втравил тебя во всё это и теперь не оставлю одну!


Она покачала головой.


– Нет, не ты, Синь, а королева Оса. Разлучила моих родителей, а потом забрала отца. Использовала Книгу, чтобы обманом захватить власть над двумя племенами. Ты помог мне узнать правду, а я теперь открою её всем!


– Ну не то чтобы только он, – вставила листокрылая. – Украсть Книгу всё-таки придумала я!


– Да и я как бы помогал… – хмыкнул Мечехвост.


Сверчок обняла крыльями Синя – немного неловко, потому что не привыкла ещё к его новым крыльям.


– Ты береги себя, чтобы помочь шелкопрядам и листокрылам! А ядожалы – моя забота. Договорились?


– Кроме того, – добавила Росянка, – если её схватят, кто-то должен остаться на свободе, чтобы устроить побег. Если получится, конечно. – Она строго погрозила когтем. – Так что не вздумай попадаться!


– Ни в коем случае, – пообещала Сверчок. – Постараюсь. Ладно, идите, встретимся у крайнего павильона перед закатом.


Мечехвост толкнул Синя хвостом в бок.


– Полетели искать Лунию, а? Разделимся и прочешем бухту вдвоём – а ещё лучше втроём, если Росянка поможет. Вдруг Луния лежит на каком-нибудь островке или в пещере на берегу, раненая и совсем одна. Поможешь, приятель?


Сверчок понимала, что он думает не только о Лунии, но и хочет помочь Синю решиться улететь. В самом деле, его сестра, возможно, ещё больше нуждалась в помощи.


Дракончик растерянно сжимал и разжимал лапы, не в силах решить, что делать.


– Хорошо, помогу, только… Сверчок, я не хочу тебя оставлять!


– Я знаю… – К горлу подкатил комок. – Но ты же понимаешь, что я чувствую, правда? Сам знаешь, насколько это важно для меня, и… И как важен для меня ты.


Сморгнув слёзы, Синь ткнулся носом ей в нос, а затем Мечехвост потянул друга за собой, и шелкопряды двинулись к двери следом за Росянкой. Выходя, Синь в последний раз обернулся.


Тяжело вздыхая, Сверчок следила, как драконята торопливо пробираются между рыночными лотками. Хотелось крикнуть: “Эй, вернитесь! Я боюсь одна, давайте вместе!” Но она удержалась, а когда друзья скрылись из виду, приступила к следующей части своего плана.


Ясно, что королева прикажет уничтожать надписи, как только узнает, поэтому их должно быть как можно больше и в самых разных местах. Вот и пригодится большая банка ярко-красной краски оттенка гибискуса, взятая у Скарабеи.


Красные буквы пестрели на стенах, плакатах, каждой гладкой поверхности. Особенно приятно было писать поверх объявлений о розыске, замазывая краской свой собственный портрет.


ОСА ЛЖЁТ!


ЯСНОВИДИЦА НЕ ПРЕДСКАЗЫВАЛА ДРЕВЕСНЫХ ВОЙН!


ЯСНОВИДИЦА НЕ ПИСАЛА, ЧТО ДРУГИЕ ПЛЕМЕНА ДОЛЖНЫ СЛУЖИТЬ ЯДОЖАЛАМ!


ВСЁ, ЧТО ОСА ГОВОРИТ О КНИГЕ, – ЛОЖЬ!


НА ПОСЛЕДНЮЮ ТЫСЯЧУ ЛЕТ ЯСНОВИДИЦА НЕ ПРЕДСКАЗАЛА НИЧЕГО!


ОСА ЛЖЁТ!


ОСА ЛЖЁТ!


ОСА ЛЖЁТ!


Листовки с письмом Ясновидицы Сверчок подсовывала под двери и раскладывала в парках. Одну положила на книгу в лапах у мраморной пророчицы на площади библиотеки. Сам памятник портить не стала, зато статую Избавления на ярмарке сплошь покрыла надписями «ОСА ЛЖЁТ!»


Солнце уже поднялось над горизонтом, и улицы заполнялись драконами. Краска закончилась. Драконята, спешившие в школу, заметили, как Сверчок раскладывает листовки, и остановились. Она протянула одну:


– Это правда! Я сама читала Книгу Ясновидицы!


Трое маленьких ядожалов и двое бескрылых шелкопрядов вытаращили глаза.


– Правда? Интересно?


– Ещё бы, но там не то, что вам рассказывают. – Она постучала когтем по бумаге. – Вот что на самом деле!


Они собрались в кружок и принялись читать вслух, а Сверчок поспешила на следующий ярус, в страхе гадая, когда Оса наконец увидит надписи чьими-нибудь глазами.


Двумя ярусами выше, едва она подсунула листовку под дверь, та отворилась и наружу выглянула ядожалиха.


– Эй, ты кто? Что это? – подозрительно спросила она.


– Это… – Сверчок глубоко вдохнула. Смелее! – Это правда! – Она подняла листовку и протянула драконихе. – Я хочу, чтобы каждый знал, что написано в Книге Ясновидицы!


Ядожалиха глянула незнакомке в глаза.


– Ты же та самая, с плаката! – Выхватила листок и посмотрела. – Так ты правда читала Книгу? Во имя звёзд, я всегда мечтала узнать, что там написано!


– Я тоже… И решила, что должны знать все.


Они хотят знать, подумала Сверчок, оглянувшись на ходу на жадно читающую дракониху. Они слушают, им нужна правда! Однако успех одинокой подпольщицы продолжался недолго. Спеша к башне водокачки, где собиралась укрыться до вечера, она повернула за угол и нос к носу столкнулась с бывшей матерью.


– Ой! – пискнула Сверчок, испуганно глядя в глаза бабке. – Простите, простите… – Отвесила низкий поклон и попыталась юркнуть в переулок, словно спешит по обычным делам.


Однако когти Пчелы уже держали железной хваткой.


– Что ты делаешь в моём улье? Хочешь, чтобы меня тоже арестовали? – Дракониха поволокла её через площадь Стрекозы, втащила в дом и захлопнула дверь.


Здесь когти разжались, и Сверчок отскочила в сторону, спотыкаясь на сером шёлковом половике. Вокруг всё, как в детстве: чёрные мраморные столики, увезённые из старого дома в улье Цикады, копия статуи Избавления из слоновой кости с гранатами вместо глаз, запах ромашкового чая и тушёных кроликов из кухни. С прошлого года ничего не изменилось, те же книги ровными рядами стоят на полках, картины на стенах ни на коготь не отклоняются от прямой линии. Королева Оса так же надменно взирает на принцессу Златку, а та в свою очередь – на самый скучный портрет Ясновидицы в истории живописи.


Даже страх почти такой же. Никогда не знаешь, как поведёт себя Пчела, на что она внезапно разозлится и какие кары обрушатся с небес.


Однако сегодня комната казалась холоднее, мясной запах с кухни – сильнее, а угроза со стороны королевы Осы будто нависла ядовитым облаком. На этот раз вместо криков и швыряния мебели Пчела запросто отправит незадачливую внучку прямо в заждавшиеся лапы королевы.


– Я молчала, всячески старалась, чтобы меня не связали с тобой, – прошипела бабка, – а ты шляешься тут собственной персоной! Неужели думала, помогу?


– Нет! – Сверчок потёрла загривок, где оставили царапины безжалостные когти. – Я вообще не хотела тебя видеть!


Пчела возмущённо встопорщила крылья.


– Тогда почему… почему явилась в этот улей? Почему к моему дому? Я и перебралась-то сюда нарочно, чтобы не встречаться с вами!


– Я знаю, – кивнула Сверчок, – и знаю почему. Можешь не волноваться, у меня тоже нет желания общаться с тобой.


Она шагнула к двери, но бабка загородила дорогу, обнажив ядовитые клыки, которых не унаследовали ни дочь, ни внучка. Они не раз видели их следы на шкурах антилоп и буйволов, которых Пчела притаскивала с охоты.


Но не только. Однажды в гневе она укусила новую кухарку, когда у той случайно подгорело её любимое жаркое. Из раны на шее яд быстро распространялся по всему телу, несчастная шелкопрядиха вопила от боли и осталась жива только потому, что отец – то есть дед – сразу отнёс её к лекарям. Память о тех криках осталась навсегда, как и ужас перед Пчелой.


Неужели укусит?


– Отпусти меня! – взмолилась Сверчок. – Как будто меня не видела, а? Больше не встретимся, обещаю!


Бабка грозно скалилась всё так же грозно. Возражений от внучки она слышать не привыкла и всегда делала, что хотела.


– Книга у тебя? – Она яростно щёлкнула хвостом.


– Нет… но я видела её, даже читала. Королева Оса обо всём лжёт!


Прижав крылья к бокам, Пчела заинтересованно прищурилась с «профессорским» видом.


– Хм… точно? Вообще-то, преподавать историю бывает трудновато без такого авторитетного источника, как Книга Ясновидицы. Всегда мечтала до неё добраться!


– Я тоже… Наверное, у нас с тобой всё же есть что-то общее.


– Тебе стоило бы отдать её мне. – Бабка шагнула вперёд. От хищной улыбки зубы её показались длиннее и острее. – Со своей квалификацией и опытом я лучше разберусь в ней, чем полуграмотные шелкопряды!


– Говорю же, нет её у меня! – Сверчок в страхе отступила, упершись хвостом в стену и едва не сбив крыльями карту Панталы. – Да и всё равно не отдала бы… потому что ты запросто подаришь её королеве Осе… за приглашение на вечеринку!


Пчела яростно зашипела.


– Может, и так, но сначала прочитаю!


– Копия письма из неё лежит на памятнике перед библиотекой. Отпусти меня и читай сколько угодно.


Внезапно бабка замерла, прислушиваясь. С площади доносилось топанье лап и крики. «Здесь говорится, что королева лжёт!» – разобрала Сверчок среди шума. «Здесь тоже!» – ответил кто-то. Как она и надеялась, надписи привлекали всё больше внимания… но по плану ей следовало сейчас укрываться в безопасности водяной башни.


Осе достаточно посмотреть глазами какого-нибудь солдата, и ей станет ясно, что мятежница прячется в улье Златки, а тогда…


Сверчок вновь перевела взгляд на бабку.


Глаза ядожалихи стали белыми как мел, будто из них разом высосали весь цвет.


– Ага! – прошипела королева, довольно кивнув головой Пчелы. – Вот ты где!

Глава 17


Сверчок развернулась и кинулась вверх по лестнице. За спиной раздавалось заливистое карканье, лишь напоминавшее обычный смех Пчелы.


В разбитые окна второго этажа уже лезли, срывая шторы, трое белоглазых. Сверчок швырнула в них пустую банку от краски, забрызгав всё вокруг красными каплями, и рванулась по ступенькам ещё выше – через спальню на балкон.


Ядожалы сбегались и слетались к дому Пчелы со всех улиц, выходивших на площадь. Королева не собиралась позволить изменнице снова, как в храме Ясновидицы, выскользнуть из когтей.


Перепрыгнув ограду балкона, Сверчок развернула крылья и полетела что было силы через площадь к проёмам во внешней стене, за которой лежала равнина.


Ещё есть шанс! Ещё, ещё немного… Только теперь рядом нет Росянки, небо далеко, а вокруг слишком много ядожалов, и каждый из них – королева Оса.


Они слетались отовсюду, поднимаясь из толпы внизу и выскакивая из окон и дверей домов, словно туча огненных муравьёв. Могучие солдаты и крошечные драконята, домохозяйки и разодетые в шелка с драгоценностями аристократы – но ни один из них больше не был самим собой. Они стали роем – когтями и клыками королевы, её безропотным и безотказным оружием.


С того первого раза в двухлетнем возрасте Сверчок охватывал ужас при одном виде белоглазых. Теперь их добычей стала она сама, не пожелавшая двигаться в единстве со всеми остальными. Спасения не было.


Грубые лапы врезались сзади, опрокинули, швырнули вниз. Какая-то ядожалиха с красными полосами плюнула сверху кислотой, которая лишь чудом не попала в голову и зашипела на полу. Сверчок попыталась откатиться, но чьи-то жала вонзились по краям крыльев, пригвождая их к древокамню. Затем на грудь тяжело плюхнулась Пчела, и Сверчок вскрикнула от удара.


Вид у бабки был вовсе не торжествующий и не разъярённый, в белых глазах не мелькало даже любопытства. Прижимая внучку к мостовой, она бесстрастно следила, как чёрный с жёлтыми пятнами ядожал впрыскивает той в крылья едкий парализатор.


Сверчок отвернулась от бабки и обвела взглядом площадь, перепуганных шелкопрядов на тротуарах и сотни драконьих глаз, следящие из окон.


Последний шанс.


– Королева лжёт вам! – проревела она, с усилием всматриваясь сквозь отравленный туман боли и замечая в этих глазах… удивление? смущение? сочувствие? – В Книге Ясновидицы не говорится, что вами должна править Оса! Всё это ложь!


Жёлто-пятнистый вогнал жало в шею, и в горле вспух колючий ком, опаляя сознание невыносимой болью. Приподнятая голова откинулась и свесилась набок.


Ядожалы схватили пленницу за парализованные крылья и потащили прочь от испуганных глаз – по спиральному коридору, выше и выше, в дворцовую тюрьму принцессы Златки.


Думая о библиотеке, Сверчок не раз ловила себя на мысли, что Златка не так уж плоха, раз заботится о книгах, и тут же вспоминала о тюрьме, которую правительница улья приказала построить не как обычно на отдалении, а посреди собственной резиденции. Никто не знал почему и что делают с драконами, попавшими в эти стены.


«Вот сейчас и узнаю», – мелькнула смутная мысль, когда мимо проплывали обитые зелёным и голубым с золотом шёлком ворота дворца. Сквозь многочисленные окна внутрь проникал сероватый вечерний свет, звон дождевых капель и запах грозы. Дыхание ветерка на миг напомнило о свободе, оставшейся по ту сторону стен.


Ядожалы двинулись вниз по лестнице, и бессильно обвисшие крылья Сверчок задели чёрный каменный порог, за которым кончался весёлый дворец и начинались тюремные казематы. Очень хотелось глянуть, куда её тащат, но голова болталась на обмякшей шее, и перед глазами проплывал лишь пол, исцарапанный тысячами когтей.


Внизу окон не было, и промежутки между редкими и тусклыми огнешёлковыми фонарями тонули во тьме. Откуда-то доносилось заунывное тоскливое пение.


– Эй, ты! За что тебя? – окликнул кто-то. – Что она сделала?


Но Сверчок не могла ответить, а тюремщики не захотели. Пройдя казавшийся бесконечным коридор, они остановились. Лязгнула отпираемая дверь камеры. Арестованную бросили внутрь ничком, и она едва сумела смягчить падение онемевшими от яда лапами. Затем неимоверным усилием перевернулась на спину, чтобы разглядеть своих тюремщиков.


– Я думала… будет труднее, – произнесла королева чужим голосом. Один солдат запирал камеру, другой смотрел сквозь железные прутья, и оба говорили в унисон всё с той же устрашающей монотонностью. – Какая глупость… являться в улей… И зачем? Ругань на стенах… горстка листовок… которые к вечеру… обратятся в пепел. Жалкий наивный дракончик… можно подумать… тебе кто-то поверит.


Сверчок не могла ответить, и не смогла бы, наверное, даже не будь её горло парализовано ядом. Так страшно ей не было никогда в жизни… исключая, может быть, тот момент, когда Оса увидела её глазами хранительницы и стало ясно, что тайна раскрыта.


– Как же трудно… тебе пришлось, – продолжала Оса, задумчиво проводя когтями стражника по прутьям решётки. – Ощущать себя… другой… такой одинокой… Завидовать тем… кто вместе… В едином ульеразуме. – Жутковато, как один, поигрывая языками, ядожалы разом прижались к решётке, словно хотели протиснуться внутрь. – Однако… Я могу тебя… обрадовать… бедная малышка. Тебе недолго… оставаться… в одиночестве… Я исправлю тебя, – прошипела она. – У меня… уже получается. Ты станешь… как все! Довольна? – Стражники отступили, по-прежнему не сводя глаз с узницы. Сверчок почувствовала, как по щеке сползает слеза, но утереть её не могла. – До скорой встречи… маленькая мятежница!


Шелест уползающих хвостов тянулся, казалось, вечность. Сверчок осталась одна в мутноватой полутьме.


Росянка с Синем не ждут её до заката и искать не станут, а королева между тем вернётся и сделает… то, что обещала. Никто не придёт на помощь, никто!


Королева придёт и заберёт её разум. Присвоит его себе.


Сверчок зажмурилась, вознося молитву единственному дракону, который мог её сейчас услышать.


Ясновидица, помоги! Пожалуйста! Спаси меня, Ясновидица!

Глава 18


Когда Сверчок вновь открыла глаза, уже, должно быть, миновал полдень. По ту сторону решётчатой двери камеры стояла незнакомая дракониха, разглядывая узницу с задумчивым любопытством. Рядом сидела принцесса Скарабея, необычайно мрачная и раздражённая.


Незнакомка была высокого роста и угловатого сложения. Ярко-золотистая чешуя её казалась зеленоватой в тусклом огнешёлковом свете. Радужно-зелёные глаза и скулы обведены тонкими линиями чёрных чешуек, как и прожилки крыльев. В ушах золотые серьги в виде жуков, на шее ониксовое ожерелье, когти выкрашены чёрными и золотыми полосами.


Сверчок когда-то лишь мельком видела её в толпе бального зала, но догадаться, кто это, было нетрудно – принцесса Златка, дочь Скарабеи и двоюродная сестра королевы Осы. Изящную картинную позу правительницы улья портила лишь явная настороженность, с которой она то и дело поглядывала на старуху-мать.


– Хм-м, – протянула Златка, – вот кто, стало быть, устроил у нас такой переполох. – Она задумчиво постучала по подбородку длинным блестящим когтем. – Какая-то ты слишком мелкая для таких подвигов.


– Мелкая и безмозглая! – рявкнула Скарабея.


– Мама! Ты же обещала молчать.


Старая дракониха глухо зарычала и отвернулась.


Сверчок попыталась приподняться. Яд уже почти рассосался, но шея и крылья двигались ещё с трудом и болезненно.


– Принцесса Златка… – выдавила она хрипло.


– Можешь не кланяться, – отмахнулась принцесса, и узница с облегчением откинулась на спину. Стоять сейчас было бы вообще немыслимо.


– Что вы со мной сделаете? – прошептала она.


– Хороший вопрос после всего! – взревела старуха.


– Мама! – Златка бросила на неё негодующий взгляд, и Скарабея затихла, что-то глухо бормоча. Дочь с усмешкой глянула на Сверчок:


– Ты имеешь в виду пытки, эксперименты, исчезновения и всё такое прочее? – Золотистая дракониха уселась рядом с матерью, обернувшись своим длинным сверкающим хвостом. – Нет, тобой хочет заняться лично королева Оса, – нервно дёрнула она крылом.


– Хотя, будь они на самом деле, ты это заслужила! – снова встряла старуха.


– Мама!!!


В соседней камере кто-то зашевелился.


– Что? Не на самом деле? – с надеждой спросил он.


Принцесса Златка явно прилагала усилия, чтобы успокоиться.


– Моя мать, – объяснила она узнице, – обычно не встречает во дворце радушного приёма… по причинам, которые становятся всё яснее с каждым её визитом. Она понятия не имеет, как у меня в тюрьме обращаются с заключёнными.


– Ну конечно! – фыркнула Скарабея. – Ты же у нас великий мастер пыток, даром что однажды спрятала все ножи с кухни, потому что боялась на них смотреть!


– Что, правда? – вновь подал голос любознательный узник из соседней камеры.


– От одного вида крови падает в обморок! – охотно пояснила старуха, кивая на дочь.


– Мне тогда было пять лет, мама! – Прикрыв глаза, Златка набрала воздуха и выпустила сквозь зубы. – Ладно, поговорим о тебе, – строго обратилась она к Сверчок. – Знаешь, как трудно очищать древокамень от краски? Теперь у меня весь улей будет в красных пятнах!


– Да ещё потеряла мою лучшую кисть! – добавила Скарабея, гневно хлестнув хвостом.


– Нет, конечно, моя мать тут ни при чём, – торопливо вставила Златка, оглядываясь.


– Эх, не догадалась дать старую! Да кто ж знал, что ты попадёшься, идиотка!


– Мама, ну пожалуйста! – взмахнула крыльями правительница улья, мигом теряя всю величественность. – Я так стараюсь быть грозной и таинственной, а ты… Неужели трудно помолчать хоть немного, пока я занята делом?


– Да какие у тебя дела? Побрякушки да вечеринки.


– Может, ты и не замечаешь, но иногда мне вполне удаётся управлять ульем, даже – и особенно! – когда ты со своими советами остаёшься на другом конце Панталы!


– Хм… – с сомнением покачала головой Скарабея. – Ярмарка была бы куда лучше, прислушайся ты к ним…


– Ярмарка блеска великолепна!


– А историю в твоих школах преподают из лап вон плохо!


– С этим не ко мне, все учебные программы утверждает лично Оса! Зато у меня огромная библиотека, где книг по истории навалом, – читай кто хочет.


– И тот столик из холла так и не переставили в столовую! Он бы там смотрелся куда пристойнее.


Златка схватилась за голову.


– Мама, а давай ты лучше сходишь к внукам, они так ждут…


– Вот ещё! Один шум от них, – фыркнула старуха. – Я тебе не нянька с драконятами сидеть. Хватит мне зубы заговаривать, давай допрашивай эту слабоумную!


– А я что, по-твоему… – Златка резко умолкла и снова сделала глубокий вдох, затем с сурово-бесстрастным видом повернулась к узнице. – Тебя зовут Сверчок, верно?


– Да… Значит, вы читали? Там всё правда. Королева Оса всё лжёт про Книгу Ясновидицы!


– Я всегда это подозревала. Кое-кто из наших пра-пра-прабабок не умел лгать так же ловко, и в старых исторических книгах, если вчитаться, можно многое раскопать.


– Вчитаться? – с удивлением переспросила Сверчок.


– Да, я люблю читать… несмотря на слухи, – криво усмехнулась Златка, – не прочь бы заглянуть и в Книгу Ясновидицы.


– У меня её нет.


– Ясное дело, кто ж тебе доверит такое, – фыркнула старуха. – Надеюсь, она в лапах у кого-нибудь поумнее… Кстати, к твоему сведению, вертихвостка, – обернулась она к дочери, – там нет списка королевской династии. Понимаешь, что это значит?


– Что ты могла стать королевой, – вздохнув, кивнула Златка.


– А ты могла быть ею сейчас! – свирепо рыкнула Скарабея. – С моей помощью, конечно, иначе всё завалила бы. Раскрасила бы ульи во все цвета радуги, на большее ума не хватило бы.


– Мама! Прекрати сейчас же! – Златка опасливо оглянулась в обе стороны коридора.


– Вся стража осталась у входа, – успокоила её старая дракониха, раздражённо дёрнув хвостом, – никто не слышит.


– Я слышу! – донеслось из соседней камеры.


– Ты шелкопряд, – презрительно бросила Скарабея.


– Ну шелкопряд… – засопел узник.


– Ваше высочество, – робко начала Сверчок, – могу я спросить… как моя сестра? – Не сестра, а мать, вспомнила она. Как странно… – Кузнечик – её привели ещё ночью, до меня.


– С ней всё будет хорошо, – ответила правительница неожиданно мягко. – Теперь, когда ты здесь, королеву она интересует меньше. Допрошу её – да она наверняка ничего и не знает – и отпущу, пока Осы нет.


Скарабея прищурилась:


– А когда она прилетит?


– Очень скоро… по вашей милости! Так-то у меня было ещё три дня, чтобы подготовиться к обычному её посещению Гнезда.


– Она… она сказала, что исправит меня, – вздрогнув, прошептала Сверчок, – сделает такой, как все. Она и правда может?


Златка покосилась на мать, помолчала.


– Да, ей удавалось прежде.


– Что? – вскинулась старуха. – Ты мне не говорила!


– Получается не всегда… И я не знаю, как она это делает… У нас тут были двое пару лет назад, выступали за равные права для огнешёлковых – оба старые, почти как ты, мама.


– Значит, хотя бы не полные идиоты, – кивнула Скарабея.


– Вот-вот. Они ещё помнили времена, когда огненные шелкопряды воспринимались в ульях нормально, продавали свой огнешёлк и жили рядом со всеми. Короче, Оса взъярилась и заставила моих солдат задержать этих стариков, а потом явилась сама, побыла с ними одна взаперти, и они вышли уже с белыми глазами. Больше с королевой никто не спорил.


– Всё-таки идиоты! – фыркнула старая дракониха. – Значит, она не просто так угрожает и тебя забрать в свой ульеразум?


Принцесса Златка грустно кивнула.


– Она может.


– Но вы не знаете, каким образом? – нахмурилась Сверчок. – Что Оса делает с драконами?


– Знаю только, что ничего не получается, если у них в роду до третьего колена есть предки-шелкопряды. Таких она держит взаперти в улье Цеце.


– Этого ты мне тоже не говорила! – прорычала мать.


– Ну ещё бы я сказала! – Златка взмахнула крыльями. – Ты бы тут же кинулась туда бушевать – и оказалась бы вместе с ними!


– Тоже верно… Но должен же кто-то дать Осе хорошую взбучку!


– Мне бы больше хотелось сохранить тебя в здравом уме, мама… хотя бы в том, какой есть. Поэтому буду очень признательна, если ты в ближайшее время от взбучек воздержишься.


Скарабея вскочила и ушла в коридор.


– Если в ближайшее время она взбучку не получит, то скоро это вообще будет некому сделать! – проворчала она, обернувшись.


Сверчок разминала крылья и шею, прогоняя остатки боли. Что делала королева с теми двумя, чтобы забрать их разум? А как же все остальные? Не могла же она запираться с каждым драконом в каждом улье – это же многие тысячи! Кроме того, они запомнили бы и рассказали другим, и сейчас бы знали все! Кузнечик уж точно рассказала бы…


– Ваше высочество! – вдруг обернулась она. – Вы что-то говорили о посещении… Гнезда?


Златка искоса взглянула на узницу.


– Королева Оса навещает Гнёзда во всех ульях по очереди дважды в год – в сухой и влажный сезон. Проверяет чистоту, безопасность и количество яиц – таковы правила.


– А вы тоже бываете там с ней?


– Нет, в Гнезде она всегда одна. – Правительница улья озадаченно нахмурилась. – Хм…


У решётки вновь появилась Скарабея.


– Чувствую, тут назревает очередной идиотский план.


Сверчок наконец сумела подняться на лапы и шагнула к Златке.


– Ваше высочество, – прошептала она, – позвольте мне выйти отсюда, и я обещаю разузнать, что королева делает в Гнезде! Если я права, то это как-то связано с властью над разумом – тогда можно будет придумать способ её остановить.


– Как же я тебя выпущу, малышка? – вздохнула дракониха. – Даже если очень захочу… Королева расправится с моими солдатами, а они мне верно служат – когда думают своей головой. Не могу я их подставлять.


– А ты поставь сторожить тех двоих, которым не доверяешь, – посоветовала мать. – Ну тех подлиз, что на тебя ей доносят.


Златка задумчиво прищурилась.


– Хм-м… – протянула она, помолчав, – а пожалуй.


– Вот видишь? – торжествующе оскалилась старуха. – Слушайся меня всегда, и не пропадёшь!


– Во имя Книги, мама! Когда я тебя не слушалась?


– Насчёт своих драконят – никогда! Ну и негодники растут!


– Они не… так, только не это! – Прикрыв глаза, правительница устало потёрла виски. – Я спокойна… Я спокойна… – пробормотала она. – Хорошо, допустим, я поставлю сюда тех двоих – но как она мимо них проскочит?


– А может, выйти другим путём? – Сверчок окинула взглядом камеру. – Через пол или потолок… – Она поскребла когтем древокамень.


– Внизу под тобой бальный зал Медведки, и ей твоё появление вряд ли понравится. – Златка подняла глаза к потолку, прикидывая. – М-м… наверху, скорее всего, кухни или где-то близко. Не очень-то меня привлекает дыра из собственной кухни в тюремную камеру… – Дракониха побарабанила когтями по подбородку. – Зато там, думаю, найдутся драконы, которые охотно помогут тебе выбраться из дворца.


– Как бы только эту дыру проделать… – задумалась Сверчок. – Молотком или чем-нибудь тяжёлым… только долго, и на шум стражники сбегутся. – Она окинула взглядом стены, решётку, заглянула в коридор… – Огонь! Огнешёлк мог бы помочь.


– Угу, и спалить весь мой дворец, – проворчала Златка.


– Я осторожно, – пообещала Сверчок.


Скарабея вдруг просияла, что совсем не вязалось с её мрачным обликом:


– А все подумают, что сюда за ней вломился её огнешёлковый дружок! К правительнице никаких претензий, королева сама его дважды упустила – в собственном улье!


– Всё равно меня обвинит, – буркнула Златка, – вот увидишь.


– Потому ты и извиваешься перед ней, как банановый червяк? – съехидничала старуха, – помахав крыльями. – Чтобы принимала тебя за безвредную дуру и не сильно придиралась?


– Вовсе я не извиваюсь!


– Значит, на самом деле безвредная дура?


Златка сердито глянула на мать.


– Да, Оса нисколько не удивится, что я её упустила, и считает, что у меня между ушей кочан капусты! Тем не менее обвинит и обозлится надолго.


– Ну, она всегда на всех злится, переживёшь как-нибудь. Чтобы дать свободу лишнему ядожалу – оно того стоит… – Скарабея мрачно покачала головой, глядя на Сверчок. – И всё-таки лезть в Гнездо и шпионить за королевой – просто верх идиотизма!


– Это дело решённое, – твёрдо заявила Златка. – Версия мне нравится, а сама я проверить не смогу, Оса за мной приглядывает.


– Я должна узнать правду! – Сверчок подошла к решётке и взялась за прутья. – Не волнуйтесь, принцесса Скарабея, я вызвалась сама и сделаю всё, чтобы узнать ответ!


Старая ядожалиха перевела взгляд с дочери на Сверчок и вскинула крылья, сдаваясь:


– Ладно, так и быть! Неси огнешёлк этой сумасшедшей.

Глава 19


Подождав достаточно, чтобы Златка успела сменить охрану у ворот тюрьмы, Сверчок открыла глиняный горшочек, который ей оставили драконихи. Золотая нить внутри горела ослепительным жаром – должно быть, совсем свежая.


Может, из тех самых, от Синя? Хозяин одной из ярмарочных лавчонок вчера продал, вот и оказалась во дворце.


Будет здорово, если дракончик и в самом деле поможет ей бежать!


Пинцетом, который чудом сохранился при ней ещё с их знакомства в школьной библиотеке, Сверчок аккуратно выпрямила светящееся волоконце и взлетела с ним под потолок.


Было очень неудобно держаться в воздухе почти кверху лапами, да ещё резать огнешёлком и не выронить его. Начертив дымящийся круг достаточного размера, чтобы пролезть, она снова и снова обводила его кончиком огнешёлка, вдавливая всё глубже. Скорость горения зависела от состава древокамня в потолке – сколько в нём древомассы, шёлка и глины.


Непрерывно машущие крылья ныли от напряжения, пришлось спуститься на пол передохнуть.


– Эй! – донёсся из коридора чуть слышный шёпот.


Сверчок в тревоге подскочила к решётке и прижалась к прутьям, выглядывая наружу. Из соседней камеры высунулась и помахала розовая драконья лапа.


– Что такое?


– Я не всё понял, – шепнул сосед, – но хотелось бы услужить Златке. Что сказать Осе, если станет допрашивать?


– А почему ты не хочешь рассказать ей всё, что слышал? – спросила Сверчок, помолчав.


– Потому что Златка самая лучшая правительница во всех ульях, а Оса злая и несправедливая! Меня завтра должны выпустить… думаю, Златка не обманет.


– Я тоже так думаю… – Может, те исчезновения узников тоже были подстроенными побегами, а о пытках и прочих жестокостях нарочно распускали слухи, чтобы Оса ничего не заподозрила? – А ты сам за что сидишь?


– Не заплатил библиотеке штраф за просроченные книги, – вздохнул шелкопряд.


Сверчок невольно улыбнулась.


– Скажи королеве, что дыру прожёг другой дракон с той стороны потолка.


– Понял… А когда ты его увидела, то окликнула…


– Синь! Она сразу поверит.


– Ну, удачи! – Узник снова помахал лапой, и Сверчок вернулась к своей утомительной работе.


Выжигая древокамень по контуру снова и снова, она уже не помнила, сколько кругов прошла, а между тем мысль о неуклонном приближении королевы, летящей сюда из своего улья, терзала всё мучительнее. Скорей, ну сколько можно!


Наконец огненный кончик волокна вспыхнул в пустоте, древокаменный круг дрогнул, и Сверчок с силой пихнула его плечом.


– Пусти! – велел кто-то сверху.


Сверчок испуганно порхнула в сторону. Сверху сильно топнули, потом ещё раз, и вырезанный круг тяжело обрушился на пол в облаке поднятой пыли.


– Сейчас прибежит стража! – предупредил шелкопряд из соседней камеры. – Беги скорее!


– Лезь сюда! – крикнули сверху.


Заметив мельком оранжевую чешую, Сверчок ринулась в дыру, прижимая крылья и теряя шёлковый шарф. Драконьи лапы, тёмно-оранжевые и жёлтые, вцепились в плечи и потащили наверх. Ещё миг, и она уже лежала на полу верхнего этажа.


Пятеро шелкопрядов таращили глаза с разных концов просторного помещения, застыв у разделочных столов и печей, а над дырой стояли Киноварь и Тау из «Хризалиды», которые и помогали беглянке.


– Вы на свободе! – радостно ахнула Сверчок. – Я думала, принцесса вас наказала.


– Не слишком сильно, – усмехнулась Тау, – она меня любит.


– Не тебя одну, – откликнулась Киноварь, забирая глиняный горшочек, – меня тоже.


Сверчок кинула туда огнешёлковую нить, оранжевая дракониха плотно закрыла его крышкой и поставила на высокую полку между банками с ярлычками «Базилик» и «Имбирь».


– Меня больше, – спокойно возразила бледно-жёлтая Тау. – Когда Оса велит нас наказать, Златка, наоборот, награждает. – Она обернулась к шелкопрядам и хлопнула лапами. – Полейте водой по краям, скорее, не то разгорится! И да, все вы были в буфетной и ничего не видели!


– Хорошо, Тау, – ответил один шелкопряд, остальные послушно закивали.


– Пойдём! – Киноварь повернулась и выскочила из кухни. Сверчок с Тау бросились следом.


Они бежали извилистыми задними коридорами дворца, ныряли в узкие проходы для слуг, не попадаясь на глаза королевским гостям. В окошках мелькали парадные залы отделанные рубинами, изумрудами и цветастыми шелками, но шум дождя и свежий ветерок продолжали ощущаться повсюду.


Путь завершился небольшой, скромного вида дверью. Оранжевая Киноварь приоткрыла её и выглянула наружу, впуская порыв ветра с равнины, несущий запахи влаги и прогретых солнцем трав. Тут же закрыла и шепнула Тау:


– Там Горбатка!


Разгадать настроение жёлтой драконихи Сверчок не смогла, как ни старалась. Тау не то подавляла улыбку, не то готова была кусаться.


– Он… В себе? – поморщилась она.


– Спиной к двери, трудно сказать.


– Поговорю с ним. – Жёлтая протиснулась вперёд в узком коридоре.


– Стоит ли рисковать? – засомневалась Киноварь. – Королева, наверное, уже близко.


Тау пожала крыльями.


– Я у принцессы Златки главная буфетчица, – важно проронила она, – а он казначей. Нам и так приходится регулярно общаться… – Увидев приподнятую бровь подруги, добавила, уже нормальным тоном: – Мы не будем… это… ну правда!


– Вы всегда «это», – сердито буркнула Киноварь, – достаточно глянуть на вас, когда вы вместе. – Главное, тут же сваливай, если у него глаза побелеют!


– Само собой, – передёрнулась Тау.


Она проскользнула в дверь, и Сверчок с Киноварью дружно приникли к щели.


Снаружи оказалась широкая открытая терраса с видом на равнину, заросшая зелёным кустарником всевозможных видов и форм. Вдоль дорожек тянулся малинник, беседки густо облепила жимолость, усеянная белыми цветами. На глади прудов, окружённых незабудками, плавали бледно-розовые розетки лотоса. Буйство растительности заставило Сверчок с тоской вспомнить свою школьную делянку, хотя, сказать по правде, бесконечные уроки ботаники всегда навевали скуку.


С неба тянулась пелена мелкого дождя, но часть террасы укрывалась навесом, под которым хмуро перелистывал книгу коренастый зеленовато-чёрный ядожал с бледно-оранжевыми полосами. Обернувшись к жёлтой драконихе, он просиял, будто озарённый солнечным светом, и Сверчок сразу поняла, что имела в виду Киноварь.


– Во имя ульев! – пробормотала оранжевая. – Ну нельзя же так подставляться!


– Ядожал с шелкопрядом, – кивнула Сверчок.


– Угу, запрещено под страхом смерти. Все знают, даже Златка, но что тут поделаешь?


Слушая, как влюблённые хихикают, будто невзначай касаясь крыльями, Сверчок подумала, что и сама ничего не смогла бы сделать, будь она даже королевой. Как можно разлучать драконов, которые так счастливы вместе?


– Ну сколько можно? – тихо зарычала Киноварь себе под нос. – Хватит любезничать, уводи его отсюда!


Будто услышав, Тау махнула крылом в сторону двери на другой стороне сада, и парочка не торопясь двинулась туда. Оранжевая дракониха высунулась в дверь, провожая их взглядом.


Горбатка вдруг замер на полушаге. Тау споткнулась, глянула на него и поспешно опустила глаза, мигом превратившись в робкую почтительную служанку.


Ядожал медленно и как-то скованно повернул голову, окидывая террасу мертвенным взглядом побелевших глаз. Сверчок с Киноварью в страхе отскочили от двери.


– Я прилетела, – донёсся из сада ледяной голос королевы Осы. Дрожь пробрала Сверчок от рогов до хвоста. – Златка… встречай меня… В своей тюрьме.


Наступила тишина, затем Горбатка встряхнулся с раздражённым шипением.


– Извини, – буркнул он, потупившись, словно боялся встретиться с подругой взглядом.


– Ты не виноват, – ласково вздохнула она.


Сердце у Сверчок пустилось вскачь. Она будто слышала шаги Осы за спиной. Вот королева входит в тюрьму, вот видит пустую камеру с дырой в потолке… А вдруг уже видела – через своих шпионов? Сейчас подымет на лапы весь улей разом, и что тогда?


Парочка в саду наконец исчезла за дальней дверью, и Сверчок с оранжевой драконихой выскочили наружу.


– На твоём месте, – оскалилась Киноварь, побежав к уступу на краю террасы, – я бы подалась туда! – Она махнула крылом в сторону Стрекозьей бухты. – Летела бы и летела куда глаза глядят.


«Ах, если бы я могла!» – вздохнула про себя Сверчок. Где-то там, за морем, лежат Древние королевства, родина Ясновидицы. Там, вдали от жестоких когтей королевы Осы, она была бы так счастлива с Синем!


– Я обещала принцессе Златке сначала разгадать кое-какие тайны, – ответила она. – Спасибо вам всем за помощь!


Оранжевая дракониха махнула на прощанье лапой, и Сверчок нырнула вниз, прижав крылья, и стремительной спиралью скользнула вдоль отвесной стены улья. Его население не сидело дома даже в дождливую погоду – кто отправлялся охотиться на травяные просторы равнины, кто перелетал с одного уступа на другой в гости или за покупками. Сверчок петляла между ними, незаметно озираясь, нет ли белоглазых, пока не опустилась на открытый балкон яруса, где располагалось Гнездо.


Усыпанные гравием дорожки и переходы вокруг Гнезда пестрели скамейками, где драконы делились заветными чаяниями о своём будущем потомстве, глядя на высокий купол, белый и гладкий, словно гигантское яйцо. В улье Цикады стоял почти такой же, Сверчок однажды побывала там и слышала, как одни советуются со специалистами, какую школу выбрать для драконят, а другие обсуждают планы договорных браков.


Сегодня дорожки вокруг Гнезда были пусты. Она тихонько подошла ближе и вдоль белой стены прокралась к главному входу, где висело объявление:


ЗАКРЫТО НА КОРОЛЕВСКИЙ ОСМОТР


О луны! Только бы Оса не оказалась здесь уже сейчас! Оглянувшись, Сверчок заметила двух стражников, которые вышагивали взад-вперёд у выхода в спиральный коридор улья. Торопливо нырнула за скамейку и стала наблюдать сквозь щель.


Солдаты смотрели в другую сторону, отгоняя зевак от Гнезда, однако в любой момент могли обернуться.


Придётся рискнуть.


Глубоко вдохнув, Сверчок кинулась к двери, отворила её и скользнула внутрь, придержав хвостом, чтобы закрыть за собой без стука.


В Гнезде царил полный мрак. Сперва показалось, что лампы вообще не горят. Неужто королева Оса видит в темноте, подумала она, вздрогнув от ужаса. Вдруг спряталась и ждёт!


Затаив дыхание, Сверчок застыла у двери, но когда глаза немного привыкли, поняла, что здесь не так уж темно, хотя огнешёлковых ламп и нет. Тусклый зеленоватый свет исходил от бледных грибов, наросших гроздьями по углам, вдоль стен и проходов между рядами драконьих яиц. Она невольно залюбовалась, словно попала в странную зачарованную долину где-нибудь на одной из лун.


Яиц в Гнезде было полно, уложенных десятками в специальных углублениях на полу. Сверчок ощутила дрожь волнения, думая о крошечных сердцах, бьющихся под скорлупой в ожидании своего часа. Шагнула вперёд и вгляделась в крайнее яйцо.


На гладкой белой поверхности значилось имя, выведенное чернилами – должно быть, принадлежащее матери. Ниже нацарапан когтем какой-то символ. Нагнувшись, Сверчок различила два жала, направленных вверх под углом друг к другу, наподобие усиков-антенн у осы.


Следующее яйцо и другие были помечены тем же знаком, но в группе более свежих яиц он оказался другим, с единственным жалом, зловеще перечеркнувшим белизну. На самых новых яйцах скорлупа осталась непомеченной, только с именем.


В голове бурлили вопросы, но у Сверчок не было лишнего времени на осмотр. Прежде всего требовалось укрытие, а как его найдёшь в зале, где одни только яйца да светящиеся поганки?


Она обернулась, вглядываясь в тени, и случайно задела хвостом крупное яйцо в последней ячейке. Оно покачнулось, и она торопливо подхватила его, ощущая, как под скорлупой чуть шевелится крошечное живое существо.


Только один знак… А вместо имени матери надпись: «Сирота».


Бедный дракончик! У него не будет даже своей Кузнечик. Ещё вчера Сверчок думала, что никогда не знала своих настоящих родителей, а он не узнает на самом деле! Всей его жизнью станет управлять королева Оса, когда и как ей заблагорассудится, и никогда ему не видать настоящей свободы.


Движимая непонятным чувством, Сверчок закутала яйцо в шёлковую накидку и прижала к груди. Затем задрала голову, моргнула, сдерживая слёзы… И разглядела в полутьме скрещение балок, опирающихся на четыре высоких колонны. Они поддерживали крышу Гнезда, которое за долгие годы чуть покосилось, теряя свою совершенную форму. Вот где можно спрятаться!


Расправив крылья, она взлетела к балкам и пробралась вдоль них в самый дальний и тёмный уголок, прямо над входной дверью.


За это королева может и убить… или нет? Что она считает изменой? Ограничится тем, что заберёт разум и свободу, или выведывание государственных секретов означает немедленную смерть? Если так, то и кражи Книги Ясновидицы более чем достаточно. Так или иначе, теперь попадаться нельзя – всё будет очень, очень плохо.


Сверчок обняла крыльями яйцо и свернулась в комок, стараясь стать как можно меньше и незаметнее. Где-то сейчас Синь с Росянкой и Мечехвостом? До заката время ещё есть. Если загадка власти над разумом сейчас разрешится, можно надеяться, что листокрылая успеет сообщить родителям, прежде чем те совершат ужасное и необратимое.


Однако закат близился, но в Гнезде никто не появлялся, и Сверчок уже опасалась, что ждёт напрасно. Может, Оса так взъярилась из-за бегства узницы, что решила вместо визита сюда устроить очередную большую охоту всем ульем? А может, вершит суд и расправу по дворце, выискивая изменников и сообщников.


Жаль, если принцесса Златка пострадает, а с ней Скарабея и Киноварь с Тау. Успела ли правительница улья до появления королевы отпустить на свободу Кузнечик, как обещала?


Ощущая всей чешуёй, как солнце за стенами улья клонится к горизонту, Сверчок воображала себе картины одна ужаснее другой, когда вдруг услыхала тихий скрип, и на ряды яиц легла полоска света из приоткрывшейся двери.


Королева Оса наконец посетила Гнездо.

Глава 20


Дверь тихо затворилась. Сверчок наблюдала, как Оса бесшумной поступью двинулась к яйцам, затем остановилась, окидывая их взглядом.


Тоже ждёт, пока глаза привыкнут к темноте? Значит, не так уж и всемогуща.


Тем не менее вид её внушал ужас. Оса казалась огромной даже при взгляде с высоты, хотя в силу возраста должна была уступать ростом своей тётке Скарабее. Величественная и грозная манера держаться усиливала жутковатое впечатление самой большой драконихи в целом мире.


Имя королеве очень подходило. С потолка были хорошо различимы чёрно-жёлтые полосы и чёрные рога, которые сильно напоминали самую крупную из ос Панталы, способную умертвить своим ядом даже слона.


Сверчок затаила дыхание, стараясь не шевельнуть даже когтем.


Королева двинулась по проходу между рядами, поворачивая голову то вправо, то влево и поигрывая длинным языком. Хвост скользил позади, словно кобра выслеживающая добычу. Не останавливаясь, миновала группу яиц, помеченных двойным знаком, но у следующей, с одиночным, задержалась, испуская тихое шипение. Взяла в лапы яйцо… Хвост взметнулся, протягиваясь вперёд, и из его конца выдвинулось острое, как игла, жало!


Сверчок едва не вскрикнула от ужаса. Все драконы в ульях знали о жалах у королевы под когтями и какую жуткую боль вызывает их яд, но чтобы ещё и в хвосте? О таком никто никогда не упоминал.


Одним движением, быстрым как молния, Оса проткнула яйцо жалом. Что-то ярко-зелёное блеснуло в месте укола, впрыскиваясь под скорлупу. В тело дракончика, подумала Сверчок, содрогаясь от страха и жалости. Вынув жало, дракониха вернула яйцо на место и когтем нацарапала на нём черту, сделав знак двойным! Затем принялась за следующее.


Ещё одно… И ещё… Не в силах смотреть дальше, Сверчок зажмурилась, прижавшись щекой к яйцу, которое держала. Королева работала быстро и деловито – и безжалостно. Что она делает, было ясно.


Оса отравляет драконят ядом ещё в яйце, и только появившись на свет, они уже связаны с ней пожизненными узами. Она может проникнуть к ним в голову и овладеть разумом, когда захочет.


Выходит, для этого необходимо колоть дважды? А может, второй просто на всякий случай. Сверчок невольно глянула на яйцо в своих лапах. Принадлежит этот дракончик уже королеве или ещё может освободиться, если не получит второй укол?


Тогда почему она сама, Сверчок, не подвластна злым чарам?


Она напряжённо размышляла, стараясь не обращать внимания на зловещий, холодящий кровь шелест внизу.


По словам Скарабеи, Кузнечик поначалу прятала яйцо и только потом решила оставить его в Гнезде. Наверняка увидела у других метки, не имея понятия, что они означают. Должно быть, чтобы скрыть опоздание, пометила своё яйцо сама, а королева решила, что оно уже уколотое. Вот и ответ!


Сверчок задумчиво провела когтем по одиночной царапине на яйце, затем нервно сжала лапу. Какой знак Кузнечик поставила на своём? Может, оно всё-таки получило хотя бы один укол? От мысли, что в сердце сейчас стучит отравленная кровь, становилось тошно. А прямо сейчас получают свою дозу и те несчастные, что лежат в скорлупе внизу, ни о чём не подозревая.


Осу надо остановить! Как жаль, что нет с собой Росянкиных многоножек, чтобы сбросить на голову, или огнешёлка, чтобы поджечь. Как плохо быть такой слабой и беспомощной!


Нет, здесь и сейчас ничего сделать невозможно. Остаётся только одно оружие – правда, известная пока только одному дракону – ей, Сверчок. Значит надо остаться в живых, чтобы сообщить эту правду принцессе Златке, а хорошо бы и всему племени ядожалов!


Остаётся только сидеть, скорчившись в уголке, словно мышь в норе, над которой парит ястреб, и ждать, пока Оса закончит свою грязную работу…


Но вот наконец последнее яйцо, последний укол, последняя метка. Королева двинулась по проходу обратно и выскользнула за дверь так же тихо, как пришла.


Сверчок прикинула время и ощутила панику. Почти закат! Хотелось слететь с балки и ринуться на ярмарку к друзьям, но спешить было нельзя: вдруг Оса ещё поблизости.


Скорее бы!


Сколько ещё ждать? Дракончик в скорлупе вдруг беспокойно зашевелился – казалось, волнение Сверчок как-то передалось и ему.


Когда терпение совсем закончилось, она спустилась на пол и окинула взглядом ряды яиц, в отчаянии свесив крылья.


– Простите меня, малютки! – шепнула она. – Мне так хотелось спасти вас всех!


Прижав ухо к двери, Сверчок долго вслушивалась, но снаружи было тихо. Поправив накидку на крыльях, выглянула наружу.


Стражники ушли, по спиральному коридору сновали вверх и вниз драконы. Есть ли среди них белоглазые, разглядеть издалека было невозможно, однако без тревоги по всему улью после побега узницы наверняка не обошлось.


Тихонько протиснувшись в дверь, Сверчок обогнула Гнездо и вернулась к уступу балкона, откуда пришла. Лететь безопаснее, чем тащиться по коридору вниз через все ярусы мимо сотен любопытных и подозрительных глаз.


А может, и нет. Она задержалась на краю в нерешительности. Моросивший с утра дождь успел перейти в грозу с ливнем, горизонт озаряли грохочущие молнии, порывы ветра сотрясали улей, окружённый тучами. Даже стоя внутри, Сверчок ёжилась от брызг, словно на берегу разбушевавшегося моря.


Нет, даже шторм не столь опасен, как сотни белых глаз. Не хватало ещё снова попасться, тем более с украденным яйцом – дракончик внутри заслуживает свободы не меньше, чем она сама!


Набрав в грудь побольше воздуха, она прыгнула с уступа прямо в грозовые тучи. Ветер трепал крылья, пытаясь швырнуть её о стену улья, но Сверчок тесно прижала их к бокам и камнем спикировала вниз, жмурясь от слепящих водяных брызг. Выровнять полёт удалось лишь в последний миг, едва избежав столкновения с ярмарочным навесом, под которым метались торговцы, спасая тюки с товарами от дождя, хлещущего сквозь прорехи.


Шёлковая накидка превратилась в тряпку и липла к телу, словно морские водоросли. Плюхнувшись в лужу за крайним павильоном, Сверчок поплелась под навес, еле вытягивая лапы из грязи и с трудом удерживая скользкое яйцо, обёрнутое мокрой тканью. Голову она держала низко, прикрывая глаза от капель, поэтому едва не наткнулась на дракона, который выскочил навстречу.


– Сверчок! – заорал он, перекрывая шум ливня.


– Синь! – радостно оскалилась она.


– Наконец-то! – Дракончик обхватил её крыльями, наполняя своим лазурным теплом и ощущением покоя – впервые за весь день. – Я так волновался!


– Что Луния, нашли?


– Нет пока, – вздохнул он. – Росянка говорит, надо спросить листокрылов. Они… Ой, что это у тебя, яйцо?


– Я спасла его от Осы! – Сверчок отстранилась, давая ему рассмотреть гладкую белую скорлупу. – А где сама Росянка? Она уже послала весточку своим?


– Вряд ли.


Они обернулись к тёмным тучам, заслонившим горизонт. Дождевые капли скатывались с чешуи Синя крошечными сапфирами. Рассмотреть солнце было невозможно, однако Сверчок знала, что закат близок.


Неужто опоздала? Что собираются делать листокрылы, как их остановить?


– Мне надо срочно поговорить с ней!


– Сюда! – Дракончик подвёл её к навесу и приподнял край полога, впуская внутрь.


Сверчок оказалась в небольшой ветхой палатке с протекающим навесом. Над прорехой махал крыльями хозяин, заделывая её шёлком. Мечехвост пытался помогать, летая вокруг. Торговали тут чем попало, товары на полках лежали вперемешку – горшочки с черникой, промокшие шёлковые подушки, потёртые зеркала и пахучие звериные шкуры, а в углу стояла бочка с надписью «Семена». Ощущая себя в тесном пространстве шатра неповоротливой и очень грязной, Сверчок принялась снимать с себя цветастые шелка, пострадавшие от непогоды и приключений.


Из-под стола высунулась Тау.


– Трудно поверить, что ты добралась, – покачала она головой. – Королева бесится, тебя разыскивает весь улей – или делает вид. – Она проследила за взглядом Сверчок, брошенным вверх. – Не бойся, это мой сводный брат, он тоже в «Хризалиде». Мы ему доверяем.


– А что принцесса Златка?


– Да что ей сделается! Она и прежде частенько выводила Осу из себя… И жива пока. Королева считает её безмозглым мотыльком, который даже на заговор неспособен.


– Можешь передать ей кое-что от меня? Я узнала, чем королева занимается в Гнезде… но сначала мне надо повидаться с Росянкой…


– Здесь я! – Листокрылая выглянула, откинув занавеску. Шёлковый наряд она сбросила и стала вновь похожа на себя.


– Росянка! – с облегчением выдохнула Сверчок, встречая её хмурый взгляд. – Передай родителям, что я всё узнала! Оса вкалывает драконятам особый яд ещё в яйце, хвостовым жалом – я сама видела, как она это делает. Перелетает от улья к улью и обрабатывает все яйца, чтобы потом управлять разумом! Наверное, может уколоть и уже вылупившихся, и больших, не знаю… просто так удобнее, всех сразу.


– Больших? – переспросил Синь. – Хочешь сказать, могла и тебя?


Она из всех сил старалась не показать, какой испытала страх и как близка оказалась сегодня к подобной участи.


– Да, наверное. Думаю, моё яйцо она пропустила, потому что Кузнечик принесла его поздно… но если поймает меня теперь, то сделает такой же.


– Нет, никогда! – горячо воскликнул дракончик. – Этого нельзя допустить!


Сверчок потёрлась о него крылом.


– Мы можем спасти остальные яйца, как Кузнечик спасла меня!.. Росянка, понимаешь? У королевы нет никакой особой власти… то есть не то чтобы совсем нет, но её можно избежать! Ядожалы могут стать свободными. Уж этот – точно!


Она протянула яйцо, и листокрылая легко коснулась его с каким-то опасливым выражением.


– Ну и ну, – хмыкнула она. – Ценные сведения.


– Надо срочно сказать твоим родителям, чтобы они отменили свои планы! – вновь зачастила Сверчок. – Уже закат, надо лететь! Где они ждут?


Росянка состроила гримасу, хоть и пыталась её сдержать.


– Сверчок… то, что ты раскопала, конечно, потрясающе и вообще… но ничего, по сути, не меняет.


– Как это, не меняет? – Сверчок снова прижала яйцо к груди. – Мы можем помешать ей уродовать новых драконят! Я уверена, принцесса Златка что-нибудь придумает… защитит их… И другие правительницы ульев – тоже!


– Даже если так – хотя я не вижу способа, пока Оса у власти, – они всё равно не исправят ядожалов, которые уже рабы королевы. Так или иначе, против нас целое племя, объединённое Осиным разумом! Как справиться с ними?


Сверчок оглянулась на Синя, который ласково обвил её хвостом.


– Должен быть способ, – убеждённо произнёс дракончик. – Росянка, упроси родителей дать нам ещё время, и мы попробуем.


– Ох, вряд ли они согласятся, и так уже в прошлый раз не хотели слушать.


– Но ведь никто не хочет новой войны! – Сверчок в отчаянии смахнула с глаз слёзы и дождевую воду. – Разве они не помнят, какими страшными были Древесные войны?


– Ещё бы не помнят! В том-то всё и дело. Войну затеяли ядожалы, а листокрылы её закончат!


– Как ужасно думать, – вздохнул Синь, – что нет другого решения, кроме войны. – Он осторожно забрал яйцо и обтёр своей сухой накидкой.


– Что же нам делать? – повесила крылья Сверчок. – Мы уже разгадали тайну королевы – может, если открыть её всем… если драконы узнают правду…


– То всё равно не смогут остановить Осу, – отрезала листокрылая. – Она управляет ими, как хочет.


– Только ядожалами! – напомнила Тау. – То, что открыла Сверчок, для «Хризалиды» очень важно… И для принцессы Златки тоже.


– Ну так расскажи им, – пожала крыльями Росянка. – Просто я не думаю, что это сильно заинтересует наших.


– Может, нам самим поговорить? – предложил Синь. – Что, если я заплачу за отсрочку своим огнешёлком? Сверчок, давай поговорим, вдруг они послушают?


– Ты не обязан это делать, – вздохнула она, беря его за лапу и гладя тлеющую сапфировую чешую.


– Я готов и сделаю! Мне тоже хочется остановить войну… Росянка, ну как?


Листокрылая задумчиво расправила тёмно-зелёные крылья с золотыми пятнами.


– Попробуем, – вздохнула она. – Я поведу вас к ним, они уже меня ждут.


– А можно ещё попросить ваших не трогать улей Златки? – добавила Сверчок. – Хотя бы вначале, а? Если не тронут её драконов, она точно примет вашу сторону, я абсолютно уверена!


– Я тоже, – кивнула Тау.


– Попросим, – угрюмо буркнула листокрылая, – но… Тау, я всё же советую вам вывести из улья всех ваших драконят – куда-нибудь в безопасное место. – Она глянула вверх. – Мечехвост, пора лететь!


Шелкопряд мигом спустился с крыши и дружески пихнул хвостом Сверчок.


– Рад тебя видеть!


Пока друзья собирались, она рассказала Тау всё, что увидела в Гнезде. Жёлтая дракониха с беспокойством кивнула на яйцо.


– Ты уверена, что у этого дракончика ещё нет Осы в голове?


– Как раз и хочу проверить.


– Не слишком много риска?


– Иногда без него не обойтись.


Говоря о своих научных экспериментах, ей часто приходилось повторять эти слова, хотя избежать неприятных последствий они не помогали. Теперь всё было ещё хуже – реально и всерьёз.


Сверчок тщательно обернула яйцо шёлковой тканью и потуже привязала к себе. Предстояло снова лететь в грозу, и малютка не должен был пострадать.


Что там наука с её экспериментами – будущий дракончик станет первым освобождённым от ульеразума – спасённым от королевы Осы!


Возможно, первым из многих – если получится. Если не поймают стражники. Если удастся добраться до листокрылов и убедить их хотя бы ненадолго отложить войну, дать время найти способ прекратить насилие над драконьим разумом.


Если всё пойдёт как надо, этот дракончик обретёт шансы на лучшую жизнь, а все племена – шансы на прочный мир.

Глава 21


Сверчок очнулась на рассвете в холодном поту. Ночью её преследовал кошмар за кошмаром: она то теряла яйцо, то королева Оса пронзала её сердце ядовитым жалом из хвоста, то Росянка выпускала целую орду мерзких ползучек, покрывавших Панталу чёрным ковром от берега до берега.


Свернувшись в клубок вокруг яйца, Сверчок ощутила спиной прохладную чешую и оглянулась через плечо: Синь спал, укутав её своим крылом.


Прошлой ночью листокрылая привела их на полуостров к северо-востоку от улья Златки, в пещерку у подножия берегового утёса, но Белладонны с Цикутой там не оказалось. Когда драконята заползли в укрытие и улеглись на влажных камнях, ещё шёл дождь, но к утру перестал. Раскаты грома затихли вместе с воющим ветром, но воды Стрекозьей бухты оставались свинцово-серыми, отражая густую пелену туч.


Осторожно приподнявшись, Сверчок глянула на яйцо… И сердце у неё сжалось.


На скорлупе трещина!


Неужели стукнула ненароком? Что с малюткой? Взяла яйцо в лапы, приложила ухо… «Тук-тук! – донеслось изнутри. – Тук-тук!» Что-то долбило скорлупу, расширяя трещину.


Неужто собрался вылупиться?


Особо тревожиться, конечно же, не стоило. На то и яйцо, чтобы из него вылупиться. Рано или поздно это должно случиться. Но почему так рано? Сверчок была уверена, что в запасе есть хотя бы пара дней.


Повезло, нечего сказать!


Первоначально королева собиралась прилететь только на третий день – так что же, оно так и осталось бы без второго укола?


– Нет, – строго обратилась Сверчок к яйцу, – ещё не время! – Стук на миг затих и снова зачастил. – Прекрати сейчас же! Ты ещё не готов, рано тебе вылезать! – Она прикрыла трещину лапой, но тут же её отдёрнула, почувствовав укол острого коготка. – Сиди смирно, кому говорят!


– Да нормально с ним всё, – буркнула Росянка на другом конце пещеры, приоткрывая сонный глаз.


– Мне кажется, ему ещё не пора…


– Он явно с тобой не согласен.


Синь приподнялся и глянул, зевая, через плечо Сверчок.


– Забрали из Гнезда, вот и решил…


– О луны! – вздохнула она. – Как можно, сидя в яйце, узнать, где находишься?


– Света больше, шума… да ещё тряска вчерашняя.


– Ты у нас учёная, должна сама знать, – хмыкнула листокрылая.


– Только не о яйцах и драконятах! Я никогда их не изучала. Семена, почва, растения – другое дело… Ну конечно, ты прав, Синь! Ведь яйца – те же семена. Поместить их в нужные условия, и прорастают – так? – В ответ дракончик лишь неуверенно пожал крыльями. – Послушай, малыш! – вновь обратилась Сверчок к яйцу. – Здесь очень неудачное место для появления на свет. Не надо!


Из трещины высунулась когтистая лапка и весело помахала. Сверчок беспомощно глянула на Росянку. Та презрительно скривилась:


– Сама заварила, сама и расхлёбывай… И не надо на меня смотреть! Я к драконятам равнодушна – особенно к ядожалам. – Листокрылая бодро вскочила на лапы. – Лучше притащу что-нибудь на завтрак. Да, пожалуй. – Она вышла из пещеры, покосившись с опаской на яйцо.


– Бедненький, – вздохнул Синь, – небось страшно ему тут будет, как думаешь? А может, и нет… откуда ему пока знать, что страшно, а что – нет.


Яйцо жизнерадостно раскачивалось взад-вперёд, тоненько повизгивая.


– Как-то непохоже, что страшно, – хмыкнула Сверчок.


От первой трещины тонкой паутинкой разошлись новые. Воодушевлённый успехом, обитатель яйца усилил напор, и кусок скорлупы отлетел прямо в нос добровольной мамаше.


– Эй, я серьёзно! – зарычала она. – Прекрати сейчас же и ложись спать!


Крак! Яйцо раскололось пополам.


Между распавшимися половинками в лапах у Сверчок сидела чёрно-жёлтая кроха, деловито отряхивая с крылышек кусочки скорлупы.


– Ого! – заморгал Синь, придвигаясь ближе.


– О нет! – простонала Сверчок.


– Йим! – объявила кроха, шлёпнув Синя хвостиком по носу.


– О-о-о! – пропел Мечехвост, появляясь из глубины пещеры. – Что за красотка тут у нас!


– Р-р-рпт! – согласилась красотка, ухватила коготь Сверчок и попробовала на зуб.


– Нет-нет… Ой! – Отняв коготь, Сверчок подняла малышку выше и заглянула в глаза.


– Ой! – серьёзно повторила та. – Ой! – И потянулась к уху, жадно облизываясь.


– Какие умные глазки! – восхитился Синь.


– Она хочет меня съесть! Эй, Росянка, я знаю, что ты слышишь! Нашла что-нибудь съедобное?


Листокрылая заглянула в пещеру.


– Наверное, мне стоило уточнить, – фыркнула она. – Маленьких драконят я терпеть не могу!


– Гр-р-рб! – строго заметила кроха. – Ой!


– На, держи! – буркнула Росянка. В пещеру влетела свежепойманная рыбина, и Сверчок схватила её на лету. – Только не вздумай её учить, что еду добываю я!


Сверчок сунула рыбину малышке и посадила её в уголок между камней. Пожевав немного, она вдруг опрокинулась набок, свернулась в клубок и мирно засопела.


– Умница! – оскалился Мечехвост, наклоняясь к ней. – И красавица!


– Ей нужно имя, – заметил Синь.


Все посмотрели на чёрную чешую с широкими ярко-жёлтыми полосами.


Сверчок задумалась.


– На шмеля похожа…


– Пускай и будет Шмель! – обрадовался Мечехвост.


– А что, мне нравится.


– Мне тоже, – согласился Синь.


– А я воздерживаюсь! – заявила листокрылая из-за двери.


– Да ты глянь, какая хорошенькая! – воскликнул Мечехвост. – Пока спит, можешь не бояться.


– Мне неинтересно.


Сверчок подняла половинки скорлупы и повертела в когтях, размышляя. Дракончик вылупился вроде бы нормальный, хоть и шумноват… хотя откуда ей знать, какие нормальные, а какие нет. Глазки у Шмель ни разу не побелели, по крайней мере, пока малышка не спала, но что это доказывает? А если вдруг королева Оса вселится в неё – как тогда быть? Не бросать же!


Нет, не может быть. Яйцо Шмель уколото лишь один раз! Сверчок невольно вспомнила о своём – оно тоже, возможно, только один.


Шмель вырастет свободной!


– Синь, смотри-ка, – Сверчок с беспокойством вгляделась в скорлупу.


Дракончик глянул через плечо.


– Да, изнутри какая-то… прозелень?


– Ну-ка дай! – Листокрылая подошла и взяла одну половинку.


На внутренней поверхности и впрямь виднелся какой-то зеленоватый налёт. Росянка ковырнула когтем, но он не поддавался – твёрдый, как запёкшаяся корочка. Внезапно нахмурившись, листокрылая поднесла скорлупу к носу.


– Фу, – поморщился Мечехвост.


– Знакомый запах, – хмыкнула Росянка, задумчиво оглянулась на выход из пещеры, где виднелось море, и принюхалась снова.


Сверчок понюхала оставшуюся у неё половинку. Странный густой аромат неприятно отдавал гнилой листвой и почему-то перцем. Что-то и впрямь знакомое, но вспомнить трудно.


– Я провела четыре дня среди этого запаха! – объявила вдруг Росянка.


– Что? – вздрогнула Сверчок. – Где?


– Так пахнет одно растение. В личной оранжерее Осы его полно.

Глава 22


– В той самой оранжерее, где мы встретились? – ахнула Сверчок.


– Где мы вас поймали, – поправила Росянка.


Синь глянул искоса:


– Где угрожают поркой, расчленением и смертью?


– Да, в той самой. Там и других растений много, но этого больше всего – оно там повсюду. Запах просто отвратный!


– Так вот чем пользуется Оса! – воскликнула Сверчок. – Может, она ест эти листья, и у неё вырабатывается особый яд? Но как… разве сок растения может давать власть над чужим разумом?


– Откуда мне знать? – фыркнула листокрылая. – Я о таких растениях не слыхала, но… похоже, это ключ к разгадке, как думаешь? – Она помахала куском скорлупы.


– М-да, – поморщился Синь, разглядывая зелёный налёт. – Думается мне, и вкус не лучше запаха.


– Надеюсь, – буркнул Мечехвост. – Забить бы ей в глотку целый улей этой гадости!


– А если уничтожить весь её запас? – предложила Сверчок. – Тогда нечем станет травить драконят – и взрослых тоже, например, принцессу Златку.


– Или тебя, – кивнул Синь. – Тогда ты сможешь не бояться Осы. Давайте так и сделаем!


– Уничтожать – это по мне, – одобрил Мечехвост.


– Я тоже не против. – Росянка расправила крылья. – Только как подступиться? С тех пор как мы украли Книгу и вломились к огнешёлковым, улей Осы кишит солдатами, и королева то и дело у них в мозгах. Оранжереи тоже охраняются день и ночь, только сунься – поймают.


Драконята помолчали. Сверчок лихорадочно прикидывала возможности. Как бы то ни было, отнять у королевы власть – уже хорошее начало. Листокрылов так не замирить, но хотя бы следующее поколение ядожалов будет свободно – те, кто уцелеет в войне.


– Ладно, расскажем родителям, – решила Росянка. – Белладонна сообразит, что делать. Может, даже целый стручок отжалеет для дела.


– Что? – не понял Синь.


– Ну, боевую группу.


– Ты тоже, наверное, в боевой группе? – завистливо прищурился Мечехвост.


Листокрылая загадочно хмыкнула.


– Вроде того… Точнее, я сама себе боевая группа.


– Где сейчас твои родители? – спросила Сверчок. – Почему они тебя не дождались?


Она бросила взгляд на малютку Шмель, которая перевернулась на спину и тоненько посапывала с изжёванной рыбиной в зубах.


– Не знаю, должны быть здесь. – Росянка шагнула к выходу и глянула на волны. – Надеюсь, ничего плохого не случилось.


– М-м… А что это там? – Синь вдруг привстал, показывая вдаль.


Все четверо выскочили наружу, щурясь в сероватом утреннем свете. На южном горизонте виднелся гигантский столб чёрного дыма.


– Что там творится? – Сверчок повернулась к Росянке. – Ваша работа?


– Понятия не имею… – Обычая угрюмость листокрылой сменилось растерянностью. – Мне ничего не говорили… то есть они не собирались…


Сверчок расправила крылья и взлетела на вершину высокого утёса. В ясный день отсюда, наверное, было бы видно всю Панталу, но даже сейчас на западе различалась паутина улья Осы, а чуть южнее – улей Златки. Столб дыма поднимался дальше к югу.


– Нет, не Златкин, – покачала головой Росянка, опускаясь рядом на скалу.


– Там же улей Сколопендры!


– Да, похоже. – Листокрылая смотрела на дым так, словно ей подали червивый десерт. – Они не стали ждать! – прошипела она сквозь зубы.


– А как же драконята? – прошептала сквозь слёзы Сверчок, ощущая себя деревом, у которого подрезали корни. – А яйца в Гнезде, а маленькие бескрылые шелкопряды?


Она зажмурилась в ужасе. Можно ли было спасти их? Если действовать быстрее и умнее, вовремя найти ответы?


– Говорили, подождут моего донесения, – продолжала кипеть листокрылая. – Они мне соврали! Соврали! – Ярость её совсем не походила на обычную угрюмость. – Наплевали на всё, что я делаю, и раскидывали семена прежнего плана!


– Ты его знаешь?


– По большей части… – Росянка помолчала. – Его составляли ещё до встречи с вами… Но я думала – на самом деле! – что они подождут! – Она искоса глянула на Сверчок. – Правда, кое-что всё-таки изменили: благодаря вам мы узнали о «Хризалиде». Прежде я не поверила бы в такое… что шелкопряды способны бороться. Мы нашли их в улье Сколопендры, велели унести оттуда вчерашней ночью своих драконят и самим убраться с паутины.


– Как же ядожалы ничего не заподозрили?


– Ты удивишься, насколько твоему племени наплевать на шелкопрядов.


Листокрылая неловко переступила лапами.


– Яйца тоже уцелеют, – буркнула она, – можешь не сомневаться. Их кинутся спасать первым делом.


– Надеюсь, ты права… Ещё бы коконы не забыли!


В небе мелькнула тень, и Росянка повалила Сверчок на траву, набросив сверху своё зелёное крыло.


На пожар неслись стаями ядожалы, сотни и сотни, от ульев Осы и Златки, и откуда-то с севера – кажется, из улья Овод. Королева напрягла весь свой ульеразум, пытаясь спасти горящий город.


Сверчок сжала лапу Росянки.


– Сейчас! – воскликнула она.


– Что – сейчас? – не поняла листокрылая.


– Самое время поджечь оранжерею! – показала Сверчок на драконов, исчезающих на горизонте. – Все стражники мобилизованы, лучшего момента не представится – вы их отвлекли.


– Не отвлекли, а нанесли удар возмездия!


– Ладно, пусть, но мы его используем и как отвлечение – чтобы помочь мирным драконам, а не убивать их. Только действовать надо прямо сейчас!


Росянка вновь глянула на дым.


– Вообще-то мне приказано ждать родителей здесь, ничего другого не предполагалось.


– Серьёзно? – Сверчок насмешливо подняла брови. – Тебе на всё требуется разрешение?


– Ещё чего! – фыркнула листокрылая. – Просто хочется знать, что с родителями, а так я сама по себе. Так и быть, полетели уничтожать растения… нет, плохо звучит. Мы будем разорять хозяйство ядожалов – вот!


Сверчок укутала спящую Шмель шёлковым шарфом и подвесила себе на грудь. Малютка недовольно рычала, фыркала и кусалась острыми зубками, но, получив обратно свою рыбину, вновь удовлетворённо засопела.


Они летели вдоль южного берега полуострова, не поднимаясь выше береговых утёсов, чтобы не привлекать внимания. Мечехвост непрерывно прочёсывал взглядом бухту и прибрежный песок, то и дело наталкиваясь на Росянку, пока та, рассвирепев, не пригрозила бросить его в море. Синь тоже всё время оборачивался, вглядываясь в ближние островки.


Они надеются заметить Лунию, поняла Сверчок. Только бы у неё всё обошлось. Может, огнешёлк как-нибудь поможет ей выжить.


Когда впереди показался улей Осы, ядожалов в небе уже не было. Подлетев ближе, драконята опустились на травяную лужайку и укрылись в тени одной из оранжерей. Вдали ещё можно было разглядеть столб дыма, окружённый мельтешащим роем спасателей.


– Если улей Сколопендры обрушится, – вздохнул Синь, прислоняясь к боку Сверчок, – то с ним и паутина, и шёлковая дорога к ульям Богомол и Златки. Там у шелкопрядов столько домов…


Росянка угрюмо понурилась, сердито вцепившись когтями в землю.


– Схожу на разведку, – обронила она и скользнула в проход между стеклянных стен.


– Как странно, – заметил Синь, проводив её взглядом, – плакаты всегда нас предупреждали, что листокрылы замышляют страшное зло, и я верил, пока не встретил Росянку… Потом стал думать, что и все её соплеменники такие, как она – злые с виду, но добрые внутри. Нет, конечно, она способна поджечь улей и даже, возможно, хочет, но на самом деле не станет этого делать… И остальные тоже – то есть мне так казалось. И вот, пожалуйста… Выходит, королева Оса была права, а я ошибался? Не знаю, что и думать.


– Мне кажется, ты всё-таки прав, – ответила Сверчок, помолчав. – В смысле, что Росянка не стала бы. Надеюсь, у листокрылов есть и другие такие.


Она снова глянула на южный горизонт. Дым растекался в облаках, вычернив их, казалось, навсегда. Неужели новая война уже началась? Но так же нельзя! У ядожалов и листокрылов общий враг – королева Оса. Ну как заставить их понять?


Что тут может сделать один маленький слабый дракон? Разве его послушает кто-нибудь?


Из-за угла оранжереи выглянула Росянка и махнула крылом, подзывая к себе. Драконята тихонько прокрались сквозь мокрую траву.


– Там всего двое патрульных, – вполголоса доложила листокрылая. – Издалека трудно разглядеть, но, похоже, глаза у них нормальные. Если не нашумим, проскочим.


– Флор-рбл! – объявила вдруг Шмель, высунув голову из шёлковой подвески на груди у Сверчок.


Росянка бешено вытаращилась на неё.


– Только не вздумай болтать, малявка!


– Бли-и-и-морк!!! – возмущённо заорала кроха. Извернувшись в ворохе шёлка, вытянула из-под себя рыбину, ставшую за утро довольно пахучей, и швырнула листокрылую.


– Прошу прощения, – фыркнула Росянка, ловя на лету «подарок». – Завтрак… был вполне сносный, и не моя вина, что ты не успела как следует наесться!


– Сми-и-бу! Сми-и-бу! – продолжала настаивать Шмель, наставив коготок на листокрылую.


– Эй, послушай… – Росянка угрожающе оскалилась. – У нас тайная сельскохозяйственная миссия, и тебе следует соблюдать режим абсолютной тишины, пока мы не закончим! Ясно?


– Лубл-флубл-губл! – забормотала кроха, настойчиво протягивая к ней лапки. – Слик-лизиси-миси!


– О нет, только не это! Сверчок, укроти своего маленького монстра!


– Кажется, она хочет к тебе, – растерялась Сверчок, безуспешно пытаясь запихнуть обратно извивающуюся Шмель.


– Всё, дело труба, – обречённо выдохнула Росянка.


– Бу-у-ба!!! Бу-у-ба!!! – радостно завопила малышка.


– Тс-с-с! – подскочил Мечехвост, размахивая крыльями.


Сверчок не ожидала, что такие мелкие драконята уже умеют смеяться. Сморщив мордочку, Шмель откинулась на спину в шёлковой подвеске, истерически хихикая.


– Что, поняла теперь? – хмыкнула Росянка. – И дёрнуло же тебя взять это яйцо!


– Может, возьмёшь её на лапы, она и успокоится?


– Не уверен, – покачал головой Синь. – Мне кажется, ей нравится, когда с ней разговаривают.


– Ладно, тогда… – Листокрылая порылась в мешочке. – Дай ей вот это.


– Ни за что! – возмутилась Сверчок. – Сонный цветок младенцу? Многоножек и парализующих шипов тоже можешь не предлагать.


– Да какой цветок, просто кусочек сушёного манго! Даже мне не придёт в голову усыплять драконят химией… – Росянка грозно рыкнула на Шмель: – Пока что не приходит! Ясно тебе, обезьянка-ревун?


– Йим-йим-йим! – покладисто согласилась малютка, выхватывая у неё из когтей угощение и запихивая в пасть. Почавкала и восторженно воззрилась на листокрылую. – Йимммм!!!


– О луны! – Росянка возвела глаза к небу. – За что мне такое наказание?


– У тебя всё-таки есть манго! – Мечехвост обвиняюще наставил на нее коготь.


– Ну что, наказание, теперь ты позволишь нам свергнуть королеву ядожалов? – обратилась листокрылая к Шмель, которая с увлечением жевала, уютно свернувшись в лапах у Сверчок.


Мечехвост с Росянкой выдвинулись первыми, тихо скользя между оранжереями. Сверчок с невольной дрожью вспомнила, как почти таким же утром пробиралась с друзьями тем же путём. Тогда Оса ещё не знала её секрета, и дорога домой была открыта, да и они ещё понятия не имели о зловещих тайнах королевы.


Теперь всё переменилось, подумала Сверчок. Правда наконец у неё в лапах и должна стать достоянием всех!


Королевская оранжерея нависала над головой, тёмно-зелёная от лиственной чащи, напиравшей изнутри на стеклянную стену. Даже не верилось, что когда-то они вот так же стояли здесь, в самом сердце тайны, не подозревая о ней.


Один стражник дежурил снаружи, лениво перечитывая грозное объявление о карах для нарушителей и явно не слишком беспокоясь о возможном вторжении в царство растений. Драконий хвост шевелил мокрую траву, оставляя серебристые следы.


Листокрылая сунула лапу в мешочек и достала небольшую трубочку. Сунула в один конец что-то острое, поднесла к пасти и бесшумно дунула.


Хвост, ходивший туда-сюда по траве, внезапно остановился, концы крыльев чуть обвисли, перестав трепетать, тело застыло на месте.


– Флорб! – одобрительно заметила Шмель, не отрываясь от манго.


– Отволоки его подальше, – кивнула Росянка Мечехвосту. – Мало ли, сгорит ещё.


Сверчок переглянулась с Синем. Листокрылая спасает ядожала, совсем незнакомого, да ещё и солдата. Едва ли она позаботилась бы о нём до знакомства со своей нынешней компанией. А значит, можно перевоспитать и других!


Мечехвост с натугой потащил бесчувственное тело, а остальные трое срезали когтями шёлковую охранную сеть и вошли в дверь. Влажная жара навалилась на Сверчок, как и в прошлый раз, но теперь она ясно различала среди буйства тропических ароматов тот самый резкий неприятный запах.


– Вот оно, – приподняла Росянка листок лианы, тесно обвившей другие растения.


Гибкий стебель – тёмно-красный с ярко-зелёными прожилками, жёсткие листья с острыми зубчатыми краями, наоборот, ярко-зелёные, а прожилки – алые, как ручейки крови. Зловещий облик странной лианы немного смягчали лишь кисти крошечных белых цветков, укрытые под листьями.


Росянка потёрла листок между когтями и озадаченно нахмурилась.


– Нет, не знаю, что это такое.


– Я тоже, – покачала головой Сверчок. – Не помню похожего ни в одном определителе, хотя там, по идее, должно быть всё.


– Ладно, зато знаю того, кто может помнить. – Листокрылая перерезала стебель когтями в двух местах, отделяя кусок длиной в лапу, смяла его в комок и сунула в отдельный пустой мешочек.


– А стоит ли? – засомневался Синь. – Хорошо бы уничтожить его начисто, чтобы никто и никогда больше не воспользовался.


– Надо узнать, что это за растение, – возразила листокрылая.


– Да-да, – подхватила Сверчок, – возможно, удастся получить… – Она вдруг смутилась.


– Противоядие, – закончила Росянка, и дракончик просиял, понятливо кивая.


– Прути-яти, – важно согласилась Шмель.


Листокрылая вновь нахмурилась.


– Да ты меня передразниваешь!


– При-дри-дразиси! – Малютка тоже старательно сдвинула бровки.


– Честное слово, я её такому не учила! – заверила с усмешкой Сверчок.


– Ладно… – Листокрылая отвернулась, окидывая взглядом чащу. – Кто у нас главный поджигатель? – Помолчав, она взглянула на Синя.


– Ах да! – спохватился дракончик. – Конечно, я.


Шагнув к зарослям лиан, он приблизил к ним растопыренные когти. Из желез на запястьях хлынули ослепительные струи огнешёлка. Встречая их, листья и стебли корчились в язычках пламени, вспыхивали оранжевыми цветами и рассыпались золой.


Оранжерею начал заполнять душный красновато-зеленоватый дым, Сверчок закашлялась и прикрылась шарфом.


– Не дышите! – крикнула она всем, зажимая недовольную мордочку малютки Шмель. – Бежим, Синь! – потянула она дракончика за плечо и кинулась к двери следом за листокрылой.


По пути Синь ещё несколько раз плескал огнешёлком в кусты, заплетённые жутковатой лианой, и пламя за спиной уже трещало, растекаясь по всей оранжерее. Жар стал невыносимым. Невольно вспомнилась страшная судьба улья Сколопендры – должно быть, то же чувствовали его горожане, спасаясь от огненного кошмара.


Добравшись до выхода, драконята вывалились на травяную лужайку. Синь выскочил последним и захлопнул за собой стеклянную дверь, но она тут же рассыпалась острыми осколками, взрываясь языками пламени, ревущего сотней драконьих глоток.


Обхватив лапами сжавшуюся в страхе малютку, Сверчок кинулась бежать и чуть не столкнулась со стражницей, которая хотела было задержать её, но замерла с открытой пастью, поражённая зрелищем горящей оранжереи.


– Тут уже ничего не спасти, – бросила Сверчок, встряхивая ядожалиху за плечо. – Неси скорее воду, чтобы заливать остальные – может, и получится… И за другом своим присмотри!


Парализованный стражник лежал неподалёку, и Мечехвост всё ещё тянул его за хвост, стараясь оттащить за угол. По мокрой траве огонь не должен был распространиться далеко, но кто знает? Очень не хотелось, чтобы пострадали другие оранжереи, где выращивались овощи и фрукты для сотен драконов. Белладонна с Цикутой едва ли об этом задумались бы, но не их дочь – в этом Сверчок была теперь уверена.


– Королева… – Стражница трясущимся крылом показала на пожар. – Она… это же её…


Сверчок снова тряхнула её за плечо.


– Там она выращивала яд, которым травит вас всех! Он и позволяет ей забираться в мозги, поняла? Я сама видела, как Оса вкалывает его в яйца, когда прилетает в Гнездо. Вот он откуда, весь ваш ульеразум, из этой оранжереи! Теперь наши драконята вырастут свободными!


– Что? – дракониха ошарашенно покачала головой. – Нет, королева Оса, она же… У неё власть потому, что она королева!


– Нет, потому что у неё это растение… было! Она травила им всё наше племя, со времён Древесных войн, а может, и ещё дольше. Расскажи это всем!


– Кто, я? – в ужасе вытаращилась ядожалиха.


– Да, ты! Знать правду мало, надо рассказать её другим. Такое должны знать все драконы!


– Я… я… надо же спасать оранжереи! – спохватилась стражница. Вырвалась из хватки Сверчок и взлетела, направляясь к воротам улья.


– Она приведёт солдат, – напомнил Синь.


– Мечехвост, ты что, заснул? – крикнула Росянка. – Летим!


Бросив стражника, он развернул крылья и взмыл в воздух. Остальные последовали за ним, облетая столб дыма, выросший над крышей оранжереи.


Впереди вздымались клубящиеся тучи, надвигаясь с севера. Листокрылая летела впереди, показывая путь. Сверчок усердно работала крыльями, то и дело поглядывая на малютку Шмель, которая благополучно умудрилась заснуть, несмотря на суматоху вокруг.


Они летели и летели, пока улей Осы не скрылся из виду. Признаков погони не было, и оставалось надеяться, что всё внимание Оса сосредоточила на главном пожаре, а про оранжерею узнает, лишь когда вернётся домой.


«Хорошо, когда у дракона есть свой дом», – с грустью подумала Сверчок.


– Росянка! – окликнула она. – Куда мы летим? Разве нам не в пещеру, ждать твоих родителей?


Листокрылая оглянулась через плечо, блеснув зелёной с золотом чешуёй на фоне сумрачного серого неба.


– Нет, я не собираюсь их ждать! Встретимся дома.


– У вас дома? – с любопытством уточнила Сверчок, догоняя. – А где ваш дом?


Несмотря на все тревоги и неприятности, сердце радостно зачастило. Наконец-то она узнает, где скрывается племя листокрылов, выживших в Древесных войнах!


– Тебе не говорили, что ты задаёшь слишком много вопросов? – насмешливо сморщила нос Росянка.


– Да, – улыбнулась в ответ Сверчок, – всё время говорят.


– Даже удивительно, как ты до сих пор не догадалась сама! – Листокрылая кивнула вперёд, прикрывая глаза от порыва ветра с дождём.


– Хочешь сказать, на севере? На крайнем севере? То есть… листокрылы живут в… – Сверчок испуганно осеклась, вспомнив рассказы о плотоядных растениях размером в десяток драконов, гигантских змеях и ядовитых осах, зыбучих песках и лианах-убийцах – да мало ли как может погибнуть дракон в тех жутких краях!


– Вот именно, – широко улыбнулась Листокрылая. – Мы летим домой, в Отравленные джунгли!

Эпилог


– Зря, наверное, мы это затеяли, – проворчала Цунами, обернувшись к брату.


Она сама не знала, почему говорит шёпотом. Казалось бы, одни в джунглях… но в то же время чувство такое, будто за каждым твоим движением следят сотни глаз.


Древесная чаща по берегам тянулась к путникам скрюченными когтями ветвей и длинными, извивающимися в воде корнями. Речной песок под лапами сменился вязким илом, а мутная зеленоватая вода не позволяла разглядеть дно.


Во всяком случае, Цунами надеялась, что это река, которая течёт из недр нового континента. Однако по мере того как берега сближались, а торчащие из воды скалы становились всё острее, всё больше казалось, что заплываешь всё глубже в пасть гигантской акулы.


Цунами вздрогнула и развернулась, мощно загребая крыльями и изготовив к бою когти. Невероятно длинное чешуйчатое тело нарушило на миг гладкую поверхность воды… подняло голову, уставив на драконят тусклые ледяные глаза, и зазмеилось прочь.


К счастью, Карапакс ничего не заметил. Морской дракончик переводил дух, ухватившись за гладкий валун. Цунами всю дорогу напоминала себе, что друг за ней не поспевает, и всякий раз снова забывала.


Посреди огромного моря драконят не раз охватывало отчаяние. Есть ли вообще земля впереди? А может, они заблудились и плывут не в ту сторону… И будут плыть тысячу лет, видя только небо над головой и толщу воды внизу? Только тогда стало понятно, почему морские драконы никогда в истории не посещали Затерянных земель. Даже чувствуя себя в море как дома, без суши не обойдёшься, и никто не станет плыть неизвестно куда без всякой надежды куда-то попасть.


– Может, вернёмся, а? – вздохнула Цунами. – Выйдем на берег в другом месте… больше похожем на те, о которых рассказывала Луния.


– Пожалуй, – устало пропыхтел дракончик. – Помню, она говорила, там совсем нет деревьев.


– Надеюсь, хотя бы вот таких. – Цунами передёрнулась, взглянув на тёмную, переплетённую лианами чащу.


– Замрите!!!


Незнакомый голос со странным акцентом прозвучал с берега так властно, что драконята застыли на месте чуть ли не раньше, чем осознали команду.


– Э-э… – начал Карапакс.


– Тихо! – остановил его тот же голос. – Раз… два… три!!!


Тёмно-зелёная тень пронеслась над головой и врезалась в змею, бросившуюся из глубины. В стремительном коловращении чешуи, клыков и когтей трудно было что-либо разглядеть, и Цунами зажмурилась, спасая глаза от мутных бурлящих волн.


Наконец речная поверхность разгладилась. Над водой, сжимая в когтях убитую змею, парила зелёная дракониха с карими глазами. Крылья тоже зелёные, были светлее, с тёмными пятнами с внутренней стороны, похожими на тени от листвы.


– Три луны! – с облегчением выдохнул Карапакс. – Спасибо тебе!


– Просто огромное спасибо! – подхватила сестра, с трудом приходя в себя от потрясения.


– Что вы за драконы? – с любопытством спросила незнакомка, бросая змею обратно в воду.


– Морские, – ответила Цунами. – Я Цунами, а это Карапакс. Мы приплыли с той стороны моря.


– Меня зовут Ива, – представилась зелёная дракониха. – А вам, если хотите жить, лучше сразу повернуть обратно и отправиться домой.

* * *


Луна нашла гостью из-за моря на самом дальнем выступе берега, где та по обыкновению сидела, опустив когти в набегающие волны и всматриваясь в горизонт, за которым скрывалась Пантала. Обернувшись, Луния с тревогой отметила мрачную озабоченность чёрной драконихи, которая прежде, казалось, всегда сохраняла безмятежное спокойствие.


– Что случилось? – нахмурилась Луния. – Видение?


Луна кивнула, бросив взгляд на море.


– Да, видение. Пожары повсюду, драконы убивают друг друга, а если не убивают, то всё равно ненавидят тех, кто непохож на них самих. – Она утомлённо потёрла лоб. – Не везёт мне на хорошие видения.


– Значит, мы летим на Панталу? Ты придумала, как туда попасть?


– Нет, – покачала головой ночная. Снова глянула на далёкий горизонт, и Лунии показалось, что в тёмно-зелёных глазах промелькнуло отражение пламени и мечущихся в нём горящих драконов. – Нам не нужно туда лететь. Они сами летят к нам.


Внимание: Если вы нашли в рассказе ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl + Enter
Другие рассказы в серии
Ссылки: http://flibusta.is/b/588468
Похожие рассказы: Brodiaga «Легенда Грешника», Хеллфайр, Мирдал «Тьма ваших душ: Нет больше богов», Туи Т. Сазерленд «Драконья сага 11: Затерянные земли»
{{ comment.userName }}
{{ comment.dateText }}
Удалить
Редактировать
Отмена Отправка...
Комментарий удален
Ошибка в тексте
Выделенный текст:
Сообщение: