Furtails
Эйми Картер
«Сердце Хищника (Анимоксы - 1)»
#NO YIFF #волк #оборотень #разные виды #хуман #приключения #школа #трансформация

Эйми Картер

Сердце Хищника


1

Блинчики с голубями

Тук-тук. Тук-тук-тук.

Саймон Торн распахнул глаза. Он лежал в постели, тяжело дыша и щурясь в свете раннего утра. Всего мгновение назад ему снился сон, и чем дольше он силился его вспомнить, тем быстрее тот ускользал. Но в нём было что-то важное. И хотя Саймон не помнил, видел ли лицо матери, он был уверен, что ему снилась именно она.

Тук. Тук-тук-тук.

Он перевернулся на бок; от недосыпа голова отказывалась соображать. В тесной нью-йоркской квартире его дяди пахло блинчиками, живот скрутило. Сегодняшним утром наступил первый день седьмого класса, и даже блинчики с шоколадом не могли сделать его лучше.

Тук. Тук-тук. Тук-тук-тук.

Голубь, сидящий на подоконнике, вновь забарабанил клювом по стеклу. Саймон застонал:

– Ты слишком рано. Давай попозже.

Голубь продолжил стучать, с каждым разом становясь всё настойчивее. Ничего необычного в этом не было. Саймону давно было известно о всеобщей грубости и раздутом самомнении голубей. Вот только из-за нервно скачущих мыслей Саймон не мог уснуть практически до полуночи, а голубя волновало только одно – а именно…

– Еда! – проворковал пернатый, стоило Саймону открыть окно. На пожарную лестницу приземлился ещё десяток голубей. – Еда! Еда! Еда!

– Нет у меня ничего, – буркнул Саймон.

– Есть, есть. Я чую, – возразил первый голубь. Он влетел в комнату и уселся на тумбочку. Остальные столпились на подоконнике, отвоёвывая свободное место. – Еда! Еда!

– Да отвяжитесь вы от меня! – Саймон попытался прогнать голубей, но их становилось только больше. В любой другой день он бы не стал возражать. Саймон любил животных. Их не волновало, что он ниже и тоньше своих двенадцатилетних сверстников, часто они были рядом, когда ему хотелось с кем-нибудь поговорить. Но сегодня утром ему и без голодных голубей было о чём волноваться.

– Если останетесь, придёт дядя, а вы знаете, что он делает с голубями, – сказал он.

Его слова быстро привели их в чувство, и они принялись нервно переглядываться.

– Мы – еда? – спросил первый голубь.

– Ага. Дядя обожает блинчики с голубями, – отозвался Саймон. – Чуете, как пахнет тестом?

Первый голубь распушил перья и косо глянул на открытое окно. Насколько Саймон знал, дядя Дэррил на самом деле ни разу не тронул ни единого живого существа (помимо пауков, прячущихся в углах коридора. А ведь Саймон много раз предупреждал, что когда-нибудь Дэррил их заметит). Но всю свою жизнь Саймону приходилось соблюдать одно неизменное правило:

«Держись от животных подальше».

Долгое время Саймон следовал ему безо всяких проблем. Животных он любил, но заводить питомца не хотел, а дядя обычно внимательно следил за тем, чтобы в квартире не завелись насекомые и крысы. Но год назад всё изменилось: однажды утром Саймон проснулся под звуки чьих-то голосов и сначала решил, что сосед громко смотрел телевизор. Но, к его удивлению, оказалось, что дело было не в телевизоре – разговаривали голуби, сидящие на пожарной лестнице за окном. И не только он сам понимал, о чём шла речь, но и они понимали его в ответ.

Но на голубях странности не закончились. Саймон мог говорить с уличными котами, разгуливающими по переулкам, с крысами, роющимися в мусорках, даже с комарами, от которых он отмахивался летом. Он думал, что сходит с ума, и до сих пор не был уверен в своей вменяемости. Животных тянуло к Саймону, и скрывать секрет от Дэррила становилось всё сложнее.

К счастью, его дядя был высоким широкоплечим мужчиной – Саймон даже не надеялся вырасти настолько сильным и устрашающим; большинство животных и так его боялось, так что Саймону не приходилось прибегать к пустым угрозам. Он не особо понимал, почему дядя Дэррил так ненавидел животных, но был уверен, что это как-то связано со шрамами, которыми было испещрено его тело, включая алую полосу, бегущую по левой щеке. Но сколько бы Саймон ни спрашивал, дядя никогда не рассказывал, откуда они.

– Еда будет позже, – сказал Саймон голубям. – Не сей…

Неожиданно налетел ветер, и несколько голубей, закурлыкав, разлетелись. Но не успел Саймон обрадоваться, на освобождённое ими место приземлился орёл.

Саймон застыл. Он ещё ни разу не видел орла вживую. Его взъерошенные перья торчали под странными углами, как будто он только выбрался из стычки, а ещё не хватало одного глаза.

Оставшиеся голуби нервно заёрзали, и Саймон нахмурился.

– Слушай, да нет у меня ничего. Если вернёшься через полчаса…

– Еда меня не интересует, – произнёс орёл благородным голосом.

– Тогда чего ты хочешь?

Орёл повернул голову, чтобы посмотреть на Саймона здоровым глазом.

– Ты в смертельной опасности, Саймон Торн. Если сейчас же не отправишься со мной…

– Саймон? – окликнул из-за двери хриплый голос дяди Дэррила. – С кем ты разговариваешь?

Саймон поспешно закрыл окно, перебив объяснения орла. К сожалению, из-за этого первый голубь оказался запертым в комнате. Саймон кинулся к двери и подпёр её ногой, чтобы дядя Дэррил не смог открыть её полностью. Голубя в комнате он, может, и объяснит, но орёл на пожарной лестнице – совсем другое дело.

– Что там такое? – спросил дядя, откидывая лезущие в глаза длинные тёмные волосы, чтобы оглядеть комнату. Голубь на тумбочке Саймона пододвинулся ближе к окну.

– Ничего, – с колотящимся сердцем ответил Саймон. – Просто собираюсь в школу.

Парочка голубей за окном закурлыкали, и Саймон дёрнулся. На скулах дяди Дэррила заиграли желваки, а мышцы массивных рук напряглись.

– Ты снова их кормил?

– В субботу забыл закрыть окно, – признался Саймон. – Они украли половину бутерброда. – Он не мог рассказать дяде Дэррилу правду: на самом деле он отдал бутерброд раненому голубю, у которого не хватало сил найти пропитание.

Дядя заворчал:

– Вот сколько раз тебе говорить? Покормишь один раз…

– И они будут возвращаться, пока не сгниют их глупые голубиные мозги, – процитировал Саймон. – Знаю. Прости.

Дядя Дэррил снова осмотрел часть комнаты, которую видел через дверной проём, и Саймон готов был поклясться, что услышал рычание.

– Просто не открывай окно. Завтрак будет на столе через десять минут. Энергия тебе сегодня понадобится.

Чтобы пережить сегодняшний день, Саймону нужна была не просто энергия. Скорее, маленькое чудо.

– Сейчас приду.

Как только шаги дяди отдалились, Саймон поспешил к окну, но орёл уже улетел. Он закусил губу. Что орёл имел в виду, сказав, что Саймон в смертельной опасности? И откуда он знал его имя?

Он приоткрыл окно, давая оставшемуся голубю возможность выбраться.

– Я бы на твоём месте улетел подальше, пока дядя действительно не приготовил из тебя завтрак.

– Подальше, подальше, – передразнил голубь, расправляя крылья и взлетая. Несмотря на все доставленные им проблемы, Саймону было жаль смотреть, как он удаляется. Может, голуби и были грубыми, но они почти всегда были готовы составить компанию, когда хотелось поговорить.

– Расскажи Дэррилу про орла, – пискнул голосок поблизости.

Саймон застонал.

– Сегодня и так плохой день. Если дядя Дэррил узнает, что я ему соврал, он месяц меня из дома не выпустит.

По штанине пижамы Саймона вскарабкался коричневый мышонок.

– Лучше так, чем оказаться в смертельной опасности, что бы это ни значило.

– И как мне объяснить это дяде? Сказать, что птичка напела? – Саймон взял мышонка на руки. – Я буду осторожен, Феликс. Не волнуйся.

Привстав на задних лапках, Феликс потёр передние.

– Давай я сегодня пойду с тобой. Кто-то должен за тобой присмотреть.

– Я в тысячу раз больше тебя. Скорее, это я буду следить, чтобы ты не стал орлиным обедом.

– Но…

– Никаких «но». Если что-то случится, я сразу пойду домой. – Саймон усадил Феликса на подушку. – И не смотри телевизор, пока меня нет. Когда-нибудь дядя Дэррил придёт домой пораньше и поймает тебя, и ты прекрасно знаешь, что он с тобой сделает.

Феликс фыркнул, и Саймон направился в ванную чистить зубы. Оголодавшего до полусмерти Феликса он нашёл в шкафу восемь месяцев назад, а когда выходил его, мышонок окончательно поселился в их квартире. Они заключили сделку: Саймон кормил Феликса, а тот не попадался на глаза дяде Дэррилу. Пока что всё шло хорошо, хотя Саймон постоянно волновался, что дядя его обнаружит.

Закончив с умыванием, Саймон попытался привести в порядок копну каштановых волос. Уже пора было стричься, и мальчик ждал этого момента, как домашней работы по математике. Дядя, конечно, старался, но из-за больших рук он управлялся с ножницами неуклюже, отчего конечный результат всегда получался неровным. И хотя самого Саймона особо не волновала его причёска, она волновала ребят из школы, а терпеть бесконечные насмешки всегда тяжело.

Саймон считал, что, помимо странной стрижки, выглядел вполне обычно. Голубоглазый, с веснушками, излишне худой, с немного большеватой для тела головой, но не полный уродец. Он не понимал, почему одноклассники так любят его доставать. В прошлом году его лучший и единственный друг Колин Хартвуд сказал, что всё дело в том, как Саймон иногда говорит с животными – так, будто они его понимают. После этого он перестал это делать, по крайней мере на людях. Но что бы он ни делал, насмешек становились только больше. Даже Колин начал отстраняться, отчего сегодняшний день становился только хуже.

– Вот, бери, – сказал дядя Дэррил, когда Саймон вышел на кухню. Он передал ему тарелку с кучей бекона и кривоватыми шоколадными блинчиками. – Обед я тоже собрал. Арахисовое масло с вареньем ведь не вышло из моды, а?

– Понятия не имею, – сказал Саймон, садясь за деревянный стол, занимавший большую часть кухни. На первом же блинчике живот воспротивился, и ему пришлось силой воли сдерживать завтрак в себе.

– Волнуешься? – спросил дядя Дэррил, и Саймон пожал плечами. – Не стоит. Всё будет хорошо.

– Не будет, если с прошлого года ничего не изменилось.

Стул протестующе заскрипел под присевшим дядей.

– Нам неподвластно то, что думают о нас другие, но только мы решаем, кто мы на самом деле. Пока ты остаёшься собой…

– Проиграть не можешь. Знаю, – пробормотал Саймон, втыкая вилку в блинчик. – Колин сказал, что запишется в команду борьбы, потому что так мы можем попасть в компанию популярных ребят.

– Держать врагов близко – неплохая стратегия.

– Плохая, если из-за неё нас можно ежедневно бить. – Всё лето Саймон надеялся, что проведёт седьмой класс невидимкой, никем не замеченный и нетронутый. Но учитывая, что Колин его избегал, единственной надеждой не потерять друга было присоединиться к компании. – Отборочные будут на следующей неделе. На всякий случай советую купить замороженного гороха, буду прикладывать к синякам.

– Вот покажу тебе пару приёмов, и горох понадобится им, – нахмурился дядя Дэррил. – Этот год пройдёт лучше, Саймон. Поверь. Знаю, в последнее время тебе было несладко, особенно из-за мамы, но…

Саймон резко поднялся. Ему было тошно и без упоминания матери.

– Пойду собираться. Спасибо за блинчики. Доем в комнате.

– Саймон…

– Всё в порядке. Правда.

Не обращая внимания на протесты дяди Дэррила, Саймон унёс завтрак в комнату. Закрыв дверь, он поставил тарелку на стол и опустился в кресло. На стене висели сто двадцать четыре открытки, которые мама прислала с момента, как оставила его с дядей Дэррилом. Они приходили раз в месяц из разных городов страны с красочными изображениями всевозможных животных – волков, орлов, гремучих змей, пчёл, медведей, дельфинов, – всех, кого только можно было представить. Он наизусть помнил слова, написанные на оборотах витиеватым почерком, который он знал лучше лица матери. Она работала зоологом, поэтому в основном писала о животных, изображённых на открытках. Но время от времени она говорила, как сильно по нему скучает. Такие открытки он любил больше всего.

Саймон с Дэррилом никогда не говорили о маме. Из-за работы она постоянно путешествовала, поэтому бросила Саймона с дядей в городе, и Дэррил практически заменил Саймону отца. Иногда мама приезжала домой на Рождество и на день рождения Саймона, но лишь на несколько часов, и постоянно казалась рассеянной. В последнее время её визиты становились всё реже. Последний раз Саймон видел её год назад, через неделю после того, как узнал, что может говорить с животными.

Больше всего на свете ему хотелось, чтобы она вернулась домой. Была бы она рядом, и он бы смирился со всеми насмешками и издёвками. Он был готов всю жизнь обедать в одиночестве, если бы мог поужинать с ней. Она бы поняла его странную способность общаться с животными.

Не сочла бы его сумасшедшим.

Растеряв весь аппетит, Саймон кинул под стол Феликсу кусочек блина и бекон, а остатки выкинул на пожарную лестницу, где ждущие голуби принялись драться за остатки еды, пока он оцепенело собирался в школу. Орёл так и не вернулся.

Когда Саймон вышел из спальни, дядя Дэррил передал ему обед, сложенный в плотный бумажный пакет.

– Если хочешь, у меня есть время пройтись с тобой перед работой.

Саймон даже не знал, что может быть хуже, чем идти в седьмой класс в сопровождении дяди.

– Я пойду с Колином, – сказал он. По крайней мере, он так думал. В прошлом году они всегда ходили в школу и домой вместе.

К счастью, дядя Дэррил не стал спорить. Вместо этого он опустился перед Саймоном на колено и поглядел на него; по шраму на щеке побежали морщинки. Его дядя был таким большим, что они оказались практически на одном уровне.

– Ничто не длится вечно, что бы ты ни думал. Просто не забывай, когда-нибудь ты станешь таким же, как я. И тогда никто не будет тебя задирать.

– Но сегодня не «когда-нибудь», – пробормотал Саймон.

– Да, ты прав. Но пока что постарайся оставаться собой. Всем бывает тяжело. – Он встал и колюче поцеловал Саймона в лоб. – Давай, малыш. Не подведи меня.

Саймон запихнул обед в рюкзак, вышел из квартиры и молча спустился по лестнице. Их дом располагался напротив Центрального парка, и Саймон рассматривал тянущиеся вдоль улицы деревья, пока стоял на углу, где они с Колином встречались год назад. Но тот всё не появлялся и не появлялся, и волнение Саймона росло. Обычно опаздывал он сам.

Саймон глянул на часы. Десять минут. Если Колин не придёт через десять минут, значит, не придёт вовсе.

Он старался выглядеть буднично: прислонился к дорожному знаку, делая вид, будто ладони не потеют; вновь глянул на часы. Осталось девять минут и тридцать секунд. Колин жил дальше Саймона – чтобы попасть в школу, ему нужно было пройти мимо его дома.

От пронзительного визга, разнёсшегося по улице, волоски на шее встали дыбом, и с мгновение Саймон был уверен, что орёл вернулся. Он заглянул за край тротуара. С десяток крыс рвали когтями нечто, что Саймон принял за скомканную газету, которую они вытащили из мусорки. Но потом комок завизжал повторно, и Саймона прострелило ужасом. Крысы напали на голубя.

– Эй, прекращайте! – выкрикнул он, выпрыгивая на дорогу. – Не трогайте его!

Крысы замерли. Поглядев на Саймона, они бросились к канализации, оставив раненого голубя на тротуаре. Саймон опустился рядом с ним на колени, чувствуя на себя взгляды людей, стоящих на переходе. Но он не мог оставить голубя умирать.

– Ты в порядке? – спросил он.

Голубь слабо закурлыкал.

– Надо лететь, – сказал он и, с усилием расправив крылья, поднялся в воздух. Саймон выпрямился, пытаясь проследить, куда направился голубь, но потерял его из виду, как только тот скрылся за поворотом.

За следующие восемь минут Саймон успел увидеть ещё несколько драк между голубями и крысами: один раз несколько голубей напали на одинокую крысу, второй раз крысы снова были в большинстве, а в третий целая голубиная стая столкнулась с большой группой крыс, заняв половину тротуара и вынуждая всех обходить их стороной. Саймон старался унять стычки, как мог, но в одиночку мало что получалось. Кажется, никто больше не замечал странного поведения животных, и в мыслях вновь мелькнуло предупреждение орла. Может, ему всё же стоило остаться дома.

Наконец, десять минут истекли, а Колин так и не появился. На сердце лёг камень. Может, он пошёл в школу пораньше, рассудил Саймон, переходя улицу. А может, Колин ждал его в Центральном парке.

Парк дядя Дэррил ненавидел практически так же, как и животных, и категорически запрещал Саймону ходить туда без него – а значит, Саймон сбегал туда так часто, как мог, особенно летом, пока дядя работал. По телу пробежала нервная дрожь, стоило только ступить на тропинку, которая срезала целых десять минут пути до школы. От шороха деревьев, зелёной травы и запаха влажной земли настроение улучшилось, а поскольку по тропе практически никто не ходил, Саймон даже рискнул поприветствовать пару уток, блуждающих по парку.

– Вижу, ты не внял моему предупреждению, Саймон Торн.

Саймон резко обернулся. На ветви над его головой сидел тот же орёл, что прилетал на пожарную лестницу.

– А что мне надо было делать? Сегодня первый день в школе.

– Бывают куда более важные вещи. – Орёл слетел вниз и устроился на скамье с бронзовой мемориальной табличкой. – Ты должен немедленно отправиться со мной, Саймон, ради твоей же безопасности.

– Если ты не заметил, у меня нет крыльев, – сказал Саймон. – И откуда ты знаешь, как меня зовут?

– Оттуда. Мне рассказала твоя мать.

Из всех возможных ответов этот Саймон ожидал меньше всего.

– Ты… ты знаком с мамой?

– Именно, – ответил орёл. – Если пойдёшь со мной…

Где-то поблизости раздался громкий рык. Испугавшись, орёл взмыл в воздух, и Саймон выругался.

– Стой, вернись!

Но орёл уже исчез. Пробурчав что-то себе под нос, Саймон оглянулся на кусты в поисках источника звука. Но не успел ничего заметить, как за его спиной раздались смешки.

– Снова болтаешь с животными, Шизик?

Кровь Саймона застыла в жилах. Брайан Баркер и его шайка восьмиклассников. Они были самыми сильными и злыми ребятами в школе, а Брайан, широкоплечий и высоченный, появился ниоткуда два года назад, и среди них он был самым сильным и самым отпетым гадом. Разумеется, он моментально стал капитаном команды по борьбе – Колин потому и рвался туда, он хотел ему понравиться. Лично Саймон считал, что Брайану не мог понравиться никто.

Не оглядываясь, Саймон спешно пошёл дальше, надеясь, что от него отстанут. Но шаги становились всё громче, и он чувствовал, как его нагоняют. Как бы быстро он ни бежал, они были быстрее, а попытайся он оторваться – только дал бы повод для лишних тумаков.

– Отвечай, Шизик. – Саймон ощутил, как что-то врезалось в его рюкзак – камень или палка. – Или ты забыл человеческий язык?

Двое ребят забежали вперёд и остановились, отсекая путь к бегству. Он резко обернулся.

– Если не пустите, мы все опоздаем…

Из-за спины Брайана выглянул бледный круглолицый мальчик, и Саймон поперхнулся.

– Колин?

Он единственный из семиклассников был ниже Саймона. На его носу красовались толстые очки, а из-за высоко посаженных на лбу бровей казалось, что он настолько же удивился встрече с Саймоном, насколько Саймон – встрече с ним. Однако он ничего не сказал, просто уставился в землю.

Саймона не волновало, что его окружили четверо самых крутых ребят школы. Все мысли были только о том, что его предполагаемый лучший друг даже не смотрел ему в глаза.

– Я думал, мы встретимся на углу.

– Правда, Колин? Что, у вас с Шизиком Саймоном роман? – поинтересовался Брайан, и остальные ребята расхохотались. Колин густо покраснел.

– Мы… Мы даже не друзья, – пробормотал он, запинаясь. – Он чокнутый.

Слова Колина оказались подобны удару под дых. Именно этого Саймон и боялся. Колин подтвердил его худшие страхи, и мир пошатнулся, а в горле встал ком, который пришлось с усилием сглатывать.

– Не реви, Шизик. Крысам-то ты точно всё ещё нравишься, – съязвил Брайан. Старшеклассники гадко рассмеялись и прошли мимо, по очереди толкая Саймона. Но он не сопротивлялся. Просто смотрел на Колина, который поплёлся за остальными, таща на себе пять рюкзаков.

– Колин… – начал было он, но Брайан Баркер спародировал звуки поцелуев, и Колин покраснел сильнее.

– Прости, – буркнул он и ушёл.

Больше не волнуясь за опоздание, Саймон стоял, не в силах пошевелиться, пока смех не утих. Хотелось бы думать, что Колин изменит мнение, как только поймёт, насколько Брайан ужасный, но он и так всё знал. Они оба знали. И теперь Саймон остался один.

Наконец он заставил себя пройти остаток пути, но насмешки продолжили всплывать в мыслях. Он вновь и вновь пытался убедить себя, что они были ему безразличны. И Брайан тоже. И Колин.

Вот только это была ложь, и Саймон втянул голову в плечи, поднимаясь по безлюдной бетонной лестнице. Наверное, к этому времени уже половина учеников знала о произошедшем в парке, и в школу идти не хотелось. Но подумав о том, как расстроится и разочаруется дядя Дэррил, он миновал последние несколько ступеней. Он не мог поступить так с дядей. Когда-нибудь Брайан Баркер о нём забудет, а если и нет, то хуже уже не станет.

– Саймон!

Шум улицы прорезал пронзительный клёкот, от которого волосы встали дыбом, и Саймон обернулся. На дорожном знаке неподалёку восседал орёл, сверлящий его взглядом.

Саймон сощурился. Это орёл был виноват в том, что случилось в парке. Если бы он сразу отстал от него, Брайан Баркер бы не подслушал их разговор, и тогда Саймон мог бы надеяться на хороший год.

Он повернулся к орлу спиной и зашёл в школу. Если орлу что-то нужно – вернётся попозже. А пока Саймона волновало лишь то, насколько плохой день его ждёт и как его пережить.



2

Животный инстинкт

К концу первого урока у Саймона сложилось впечатление, что все семиклассники средней школы имени Кеннеди слышали о произошедшем в парке. В коридоре над ним посмеялись даже шестиклассники, а один из них подставил ему подножку. Саймон пошатнулся, едва избежав падения.

– Смотри, куда прёшь, – сказал мальчик. – У меня новые ботинки.

– Так не лезь под ноги, – огрызнулся Саймон. Не успел мальчик ему ответить, как он бросился бежать.

С каждым часом Саймон чувствовал себя всё ничтожнее и ничтожнее, как самое настоящее пустое место. К обеду он не мог шагу ступить без преследующих его воздушных поцелуев и в столовой занял единственный свободный столик рядом с мусорками. Он достал книгу, развернул бутерброд, который сделал ему дядя, из-за столика Брайана Баркера донёсся взрыв хохота. Саймон глянул в их сторону, заметив сидящего рядом Колина, заглядывающего Брайану в рот. Закусив губу, Саймон перевёл взгляд на книгу, стараясь не обращать на них внимания.

И тут, даже не поздоровавшись, на свободный стул рядом с ним опустилась девочка с длинными тёмными волосами. Саймон замер. За другими столиками – да и за его тоже – было много свободных мест, но она села так близко, что он чувствовал запах её волос, перебивавший аромат арахисового масла на бутерброде.

Саймон начал медленно сдвигаться вбок. Но не успел он отползти подальше, как девочка вытащила из рюкзака книгу. Точно такую же, что читал Саймон. Открыв её на закладке, она принялась читать.

Саймон помедлил. Она что, новенькая? Он точно раньше её не встречал. К тому же никто в здравом уме не стал бы с ним садиться – это смерть для репутации. По-хорошему, нужно было отодвинуться, чтобы Брайан не заметил их вместе, но после тяжёлого утра Саймону не хотелось упускать возможность поговорить с кем-нибудь, кто не считал его сумасшедшим. Поэтому, не успев передумать, он обернулся к ней.

– Привет! Я Саймон.

– А я читаю, – не поднимая глаз, ответила девочка.

К щекам прилила кровь.

– Прости. – Видимо, она всё-таки о нём знала. Но когда он принялся отрывать от бутерброда корочку, она вновь заговорила:

– Я Уинтер, но я всё ещё читаю.

Она бросила на него мимолётный взгляд, и Саймон заметил, что глаза у неё светло-светло-зелёные – такого оттенка он ещё не встречал. Он хотел сказать что-нибудь ещё, показать, что они читают одну и ту же книгу, но не хотел её спугнуть. Поэтому решил промолчать.

Открыв собственную книгу, он заметил вставленную между страниц бумажку, которая оказалась запиской от дяди Дэррила. Раньше тот никогда не писал ему записок, а сейчас она лежала прямо перед ним, исписанная знакомым угловатым почерком.

Удачи тебе сегодня. Я тобой горжусь.

Не забудь показать им клыки.

Саймон перечитал записку дважды. Всего несколько слов, но они вызвали у него улыбку, и он вновь спрятал записку между страницами книги.

– Это что у тебя там, Шизик? Любовное послание?

Брайан Баркер выхватил книгу из его рук. Саймон возмущённо вскрикнул, попытался отнять, но Брайан поднял её слишком высоко. Перелистнув страницы, он нашёл и вытащил записку.

– Дорогой Шизик, – «прочитал» он на всю столовую. – Я люблю тебя больше луны и звёзд. Думаю о тебе. Целую, обнимаю. С любовью, твой медвежонок.

Шайка Брайана разразилась хохотом. Колин, стоящий у Брайана за спиной, густо покраснел, но над ним никто не смеялся. Только над Саймоном.

В груди встал ком. Он жёг всё сильнее и сильнее, практически невыносимо, но Саймон не шевелился. Что бы он ни сказал, стало бы только хуже.

– Ой, смотри, он нарисовал тебе сердечки и цветочки. Как мило. – Брайан с ухмылкой посмотрел на него, и Саймон стиснул руки в кулаки. – Обиделся, Шизик? Что, клыки нам покажешь?

– Эй, придурки, может, заткнётесь и вернётесь в свою нору, или откуда там вы выползли? – поинтересовался раздражённый голос. Уинтер отложила книгу и недовольно посмотрела на Брайана.

Тот пихнул записку в книгу Саймона и кинул её Колину.

– А это у нас что такое? Изменяешь своему дружку с очередной сумасшедшей, Шизик?

– Отстань от неё, – сказал Саймон.

Брайан с силой ткнул его в рёбра.

– А то что? Побежишь домой плакаться к мамочке? Ах, погоди. У тебя её нет.

И вот она: любимая издёвка Брайана. Саймон не хотел отвечать. Вместо этого он сосредоточился на дыхании – вдох и выдох, вдох и выдох, пока жгучий ком в груди не начал остывать.

– Колин, можешь вернуть книгу? – попросил он.

Колин перевёл взгляд с него на Брайана и обратно.

– Прости, Саймон, – пробормотал он.

Брайан хрюкнул от смеха, и Саймон попытался взять себя в руки. Колин был ему безразличен. Брайан был ему безразличен. Вся ситуация была безразлична. Когда-нибудь он станет большим, как дядя Дэррил, и никто больше его не тронет. Когда-нибудь он будет жить далеко-далеко, и…

– Так ты вернёшь её или нет? – спросила Уинтер. Колин не шевельнулся, поэтому она встала и выхватила у него книгу. – Придурок. А ты… – она обернулась к Брайану. – Только на это и способен? Трус.

Брайан порозовел.

– Хочешь увидеть, на что я способен?

Уинтер подступила ближе.

– Ну давай, вперёд, мартышка. Рискни.

От злости у Брайана дёрнулись губы, и, к ужасу Саймона, он пихнул Уинтер в плечо. Она рухнула на стул, и по столовой разнёсся грохот, с которым её локоть ударился о металлическую столешницу.

Саймон не раздумывал. Он даже не успел осознать, что происходит, а уже повалил Брайана на пол и врезал ему в солнечное сплетение. Брайан заорал, и Саймон поражённо отстранился. Что на него нашло?

В столовой воцарилась тишина. Саймон вскочил на ноги. Остальные ребята окружили их плотным кольцом, скандируя «Драка! Драка! Драка!». Но Саймон не хотел драться. Он ударил его случайно.

– Тебе… тебе конец, – прохрипел Брайан.

Голова Саймона гудела, и никаких слов на ум не приходило. Поэтому он, как дурак, протянул Брайану руку.

– Прости.

Пыхтя, Брайан схватил его за запястье и повалил на землю, коленями прижав ноги Саймона к холодному полу.

– Думаешь… ударил меня… перед всеми… и не поплатишься?

Жгучий ком в горле хотел вырваться наружу и не находил выхода.

– Так, может, не стоило бить девочку, мартышка? – выпалил Саймон.

– Не волнуйся. Тебя бить куда приятнее, Шизик.

Брайан упёрся рукой Саймону в горло, и его кулак прилетел в живот, отчего Саймон свернулся в комок.

Брайан расхохотался и вновь замахнулся. С противоположного конца столовой донёсся крик заместителя директора, требующего прекратить, но пока он бежал к ним, Брайан всё равно успел пару раз ему врезать. Хуже того, Саймон знал: Брайан теперь от него не отстанет, да и на Уинтер нацелится, хотя она просто заступилась за Саймона.

«Покажи им клыки».

Жгучий ком в груди взорвался, и Саймон взревел. Он вскинул руку, скрючив пальцы, и хлестнул ладонью Брайана по лицу. На щеке проступили яркие алые полосы, и мальчик ослабил хватку, поражённо раскрыв рот.

Саймон не дал ему возможности ответить. Он с силой укусил его за запястье, но разжал зубы до того, как почувствовал вкус крови.

Брайан взвыл от боли и отпрыгнул от Саймона.

– Он меня укусил! – заорал он, стискивая руку. – Шизик меня укусил!

Саймон сел, вытирая рот. В ноющем животе похолодело от ужаса, и он неуверенно поднялся на ноги.

– Ты как? – спросил он Уинтер. Та пронзила его взглядом.

– Ну и зачем?

– Чт… – Саймон замолчал. – Что «зачем»?

– Зачем было вести себя так, будто я какая-то маленькая беззащитная девочка? Мне не нужна твоя помощь.

Не успел Саймон ответить, как в кольцо учеников ворвался заместитель директора.

– Ко мне в кабинет, оба, быстро! – тяжело прохрипел он.

Схватив Саймона с Брайаном за локти, он потащил их сквозь расступающуюся толпу. И пока Брайан орал, что он ничего не делал, что он ранен и что ему нужно к медсестре, Саймон молчал. Дядя Дэррил будет в ярости – но это ерунда по сравнению с тем, что с ним сделает Брайан. Если повезёт, то смерть будет быстрой и безболезненной, но что Саймон за сегодня понял, так это то, что удача точно не на его стороне.

* * *

Благодаря инциденту в столовой Саймон заработал себе неделю отработки. С Брайаном. То есть пять дней подряд ему нужно терпеть нападки на час больше обычного. Саймон попытался объяснить, что он просто защищал Уинтер, но заместитель директора вообще не знал никакую Уинтер.

Когда их наконец отпустили, у Саймона оставался всего один урок. Он остановился посреди коридора. Брайан пошёл к медсестре, и вокруг не было никого, кто мог бы проследить за Саймоном. Да, дядя Дэррил мог выяснить, что он прогулял урок – но ему всё равно позвонят и сообщат о драке. Влипнуть в ещё большие неприятности Саймон просто не мог, а встретиться с одноклассниками было бы хуже любого наказания от дяди.

Поэтому он развернулся и побежал к выходу из школы. По улице внизу ходили люди, но на бетонной лестнице не было никого, кроме пары голубей, сидящих на поручнях.

– Еда? – спросил ближайший. Саймон скривился.

– Да нет у меня еды, ну? Отстаньте уже от меня.

– Ты говоришь с голубями?

Он резко обернулся. На верхней ступеньке, прямо у выхода из школы, стояла Уинтер.

– Нет, конечно. Сам с собой, – ответил он. У её ног лежал его забытый рюкзак. – Где ты его взяла?

– В столовой. Решила, что он тебе понадобится, – сказала она. – Они всегда так ужасно себя ведут?

Саймон поднялся по лестнице.

– Я привык.

– А зря. Нельзя спускать им всё с рук.

– Какая разница. – Саймон залез в рюкзак. Его вещи были на месте – даже книга с запиской между страниц. – Всё равно, что бы я ни сделал, станет только хуже.

– Ты неплохо дрался, кстати. Захотел бы – без проблем справился бы с этими червяками.

Саймон поглядел на засохшую под ногтями кровь. Он до сих пор чувствовал жгучий ком в груди и волну тёмного удовлетворения. Раньше, как бы он ни злился, у него всегда получалось его подавить. Так почему же в этот раз он не прислушался к инстинктам?

Нет, он прислушался. В этом-то и было дело.

– Почему они вообще стали звать тебя Шизиком? – добавила она. – Как по мне, ты не сумасшедший. Так, немного странный, но…

– Мне пора домой, – перебил он. Уинтер сделала шаг вперёд, преграждая ему путь.

– Сначала скажи, почему тебя так зовут.

Саймон попытался обойти её, но она двигалась вместе с ним, и это раздражало всё больше и больше, пока он не сорвался:

– Да не знаю я, ну? Потому что они меня ненавидят. Потому что хотят испортить мне жизнь. Думают, что я разговариваю с животными. Не знаю я.

– Так ты действительно говорил с голубями.

– Да нет же, – ответил он. – Я же не сумасшедший.

Он вновь попытался её обойти, и в этот раз она его пропустила. Саймон зашагал по лестнице, тихо кипя. Он не хотел выслушивать насмешки ещё и от Уинтер.

– Эй, Саймон, – окликнула она, когда он влился в людской поток на тротуаре. – Ты такой не один.

Он остановился.

– Такой – это какой? – окликнул он, ненадолго потеряв лестницу из виду за спинами туристов.

Когда они прошли, Уинтер пропала. Пробравшись сквозь толпу, он вернулся к лестнице и огляделся. Её нигде не было.

Срезая угол по Центральному парку на пути домой, Саймон раздумывал над её словами. Она имела в виду, что не его одного задирают? Теплилась крохотная надежда, что она говорила про общение с животными; но нет, она не могла. Она же не чокнутая. Это он чокнутый.

Когда он увидел скамейку с табличкой – ту самую, где утром встретил орла, – Саймон остановился и присел. Может, орёл вернётся и объяснит, откуда он знает его маму. Маловероятно, конечно, но он всё равно пока не мог пойти домой: соседи могли заметить и рассказать дяде. Поэтому Саймон вытащил книгу и решил подождать. В парке было спокойно, и за исключением парочки белок-болтушек, поинтересовавшихся, не видел ли он желудей, животные его практически не трогали.

Саймон не думал, что потеряет счёт времени, но страницы мелькали перед глазами, и прошло больше часа, а орёл так и не появился. Между деревьев разнёсся дружный смех. Неподалёку Саймон заметил ребят из школы, поэтому быстро собрал вещи и встал. Если поторопиться, то он успеет добраться до дома до того, как его нагонят.

Он прошёл половину пути, и тут атмосфера будто изменилась. Саймон поднял голову. На ветви над ним восседал орёл.

– Здравствуй, Саймон Торн.

– Я слегка спешу, – сказал он, ускоряясь и оглядываясь через плечо. В толпе мелькала голова Брайана.

Орёл распушил перья.

– Я думал, ты хотел узнать о матери.

Саймон остановился. Восьмиклассники приближались.

– С ней всё в порядке?

– Пока да, – ответил орёл. – Чем дольше ты здесь находишься, тем в большей ты опасности, Саймон. Звери найдут тебя – это лишь вопрос времени. И как только это случится, мы больше не сможем тебя защитить.

– От кого защитить? От бурундуков? – поинтересовался Саймон. Кто-то из шайки окликнул его по имени, и он сделал крохотный шажок вперёд.

– От самых кровожадных чудовищ Царства зверей, – сказал орёл. – Они идут за тобой, Саймон Торн, и если найдут, то убьют.

– Убьют? – выпалил он. – За что?

– Нет времени объяснять. Они уже близко. Если пойдёшь со мной…

В парке вновь раздался рык – такой же, как и утром. Встрепенувшись, орёл взмыл в воздух.

– Беги, Саймон, пока не слишком поздно!

Саймон выругался.

– Нет, вернись!

Но орёл улетел, оставив его одного. С вертящимся в голове предостережением Саймон поспешно отошёл от кустов и от рычавшего животного. Оно точно не походило на бурундука.

Но не успел он уйти, как из зарослей на противоположной стороне дорожки выбрался Брайан Баркер в сопровождении троих восьмиклассников.

– А ты и правда чокнутый, да, Шизик?

– Отстаньте, – сказал он, обходя их. За ним последовали дружные шаги.

– Животные тебе отвечают? Говорят, насколько ты бесполезный, или у них мозгов не хватает это понять? – поинтересовался Брайан, и Саймон зашагал уже быстрее. Но он слишком маленький, поэтому восьмиклассники с лёгкостью догнали и окружили его. Брайан толкнул Саймона, а другой мальчик вырвал у него рюкзак. – Отвечай, Шизик.

Саймон молчал. Он не собирался так их радовать. Так что он огляделся в поисках чего-нибудь, чем можно будет воспользоваться против них. Палки, камушки, скамейка неподалёку…

– В этот раз никакая девчонка тебя не спасёт, – сказал Брайан, вновь толкнув Саймона. Один из восьмиклассников поймал его и пихнул вперёд. Они продолжили пихаться, но у Саймона закружилась голова, да так, что он с трудом устоял на ногах.

Тычки. Их он мог стерпеть. Лишь бы не стало хуже. Но через пару секунд Брайан сжал руку в кулак.

– Плевать мне, что ты чокнутый, Шизик, – сказал он. – Раз думаешь, что можешь меня унизить и это сойдёт тебе с рук…

По парку разнёсся очередной рык – громче и злее первого. Ничего подобного Саймон ещё не слышал. Все четверо вздрогнули, и Брайан отвлёкся.

Из-за дерева выступил огромный пёс, обнаживший зубы. Саймон никогда не видел таких собак. Из-за серого меха и острых клыков он напоминал волка.

Нет, осознал Саймон. Не «напоминал». Это и был волк.

Не раздумывая, Саймон совершил, возможно, самый глупый поступок в жизни: пнул Брайана в живот. С силой. И как только тот согнулся пополам, Саймон толкнул его на землю, схватил свой рюкзак и кинулся бежать.

Восьмиклассники закричали ему вслед, но их голоса заглушил вой. Саймон помчался во весь опор. Волосы хлестали его по лицу, рюкзак свисал с локтя и бил по коленям, но он не остановился, даже когда выбежал из Центрального парка. Лёгкие горели, прохожие ругались, когда он толкал их, но он добрался до дома небывало быстро.

Он взбежал по лестнице, остановившись лишь около квартиры. Пытаясь отдышаться, он прислушался, не преследуют ли его, но в доме было тихо. Саймон устало сбросил с себя рюкзак и принялся искать ключи. Что он скажет дяде Дэррилу? Упоминать орла и волка точно не стоит. Интересно, звонил ли заместитель директора по поводу Брайана…

– Саймон?

Дверь неожиданно распахнулась. Но вместо дяди за ней оказалась женщина в джинсах и армейских ботинках, держащая над головой бейсбольную биту Дэррила. Саймон поражённо застыл.

– Мама?



3

Мышиные проделки

Мама Саймона выронила бейсбольную биту и заключила его в объятия. От неё исходило тепло и запах опавшей листвы, а светлые волосы, заплетённые в косу, прижимались к щеке Саймона, и за своим удивлением он не замечал ничего другого. После событий сегодняшнего дня ему казалось, что Брайан Баркер его вырубил, и это просто сон.

Но это был не сон. Мама была настоящая, и она наконец-то вернулась домой. Он крепко её обнял.

– Я скучал.

Она зарылась пальцами в его лохматые волосы.

– Я тоже скучала. Только посмотри, какой же ты высокий.

– Я не высокий. Это ты низкая. – В прошлую их встречу он не доставал ей даже до плеча. А теперь они были практически одного роста. В груди защемило от осознания, сколько времени они упустили. – Почему ты приехала?

– А ты не рад? – спросила она, заводя его внутрь.

– Нет, просто… – он не закончил. Закрывая дверь, мама оглядела коридор, будто кого-то ожидала. – Ты приезжаешь только на праздники и на мой день рождения.

– Мне не нужны поводы, чтобы приехать к тебе, Саймон, – сказала мама, но улыбка её казалась вымученной. Что-то было не так. Саймон снял куртку, и мама повесила её сама, опередив его.

– Что случилось? – спросил он. Она помедлила.

– Заместитель директора звонил. Сказал, ты с кем-то подрался.

Сердце Саймона упало. Он ненавидел разочаровывать дядю Дэррила, но разочаровывать маму было ещё хуже.

– Ты приехала, потому что я влез в драку? Как он вообще тебя нашёл? – Даже Саймон не мог с ней связаться, когда нуждался в ней.

– Когда он позвонил, я уже была здесь, – ответила она.

– То есть… ты провела тут весь день, но не забрала меня с уроков? – Она никогда не задерживалась больше чем на несколько часов.

– Где ты была, мама?

Она нахмурилась.

– Прости, милый. Было много работы…

– Весь год? Без единого выходного?

– Я… – начала было мама, но не успела она продолжить, как дверь распахнулась.

Растрёпанный и раскрасневшийся дядя Дэррил ворвался в квартиру и захлопнул за собой дверь.

– Что ты забыл в парке? – набросился он на Саймона. – Я пошёл забирать тебя из школы, а увидел там. Ты же знаешь, что тебе нельзя…

– Он знает, Дэррил, – сказала мама, обнимая Саймона за плечи. – Успокойся.

При виде неё дядя ни капли не удивился.

– Почему ты прогулял уроки, Саймон?

Тот нерешительно замялся.

– Меня… меня вызвал к себе заместитель директора.

– Зачем? Что случилось?

– Он подрался с другим учеником, – поспешно вмешалась мама, поймав взгляд Дэррила.

– Пусть Саймон сам расскажет. Но, когда мальчик попытался объясниться, мама его перебила:

– На кухню, Дэррил. Пойдём.

Дэррил зарычал, но всё равно ввалился в маленькую кухню, громко топая ногами. Саймон сбросил мамину руку с плеч. Она нахмурилась, и он почувствовал едва уловимый укол вины. Он должен был радоваться её приезду, и отчасти радовался, конечно, – но другая часть, та, которая ждала её целый год, кипела от ярости. Это мама его бросила, а не наоборот.

– Нам с дядей нужно поговорить, – мягко сказала она. – Наедине.

Жгучий ком вновь встал в груди Саймона, и он ничего не ответил, просто поплёлся в комнату, таща за собой рюкзак. Нечестно. Её не было дома целый год, а теперь она пришла, но к утру снова исчезнет, как и всегда. И чем ближе Саймон подходил к комнате, тем тяжелее становился его шаг. Сколько лет пройдёт перед тем, как она вообще перестанет приезжать?

Саймон закрыл дверь спальни и скинул рюкзак. Присев на кровать, он поднял взгляд на стену с открытками и попытался представить, какой была бы жизнь, если бы мама оставила его с дядей Дэррилом и больше не возвращалась. Может, стало бы легче. Ему бы не приходилось жить в бесконечном ожидании редких встреч. Он любил маму, но иногда мысли о ней приносили столько боли, сколько не приносили тычки Брайана Баркера.

– Вижу, ты выжил, – заметил Феликс, выскользнувший из-под стола.

– С трудом, – ответил Саймон. – Кажется, завтра Брайан Баркер меня убьёт.

Феликс взбежал по джинсам и толстовке Саймона на его плечо.

– Только через мой труп. Я пойду с тобой.

Он хотел было отказаться от предложения мышонка – в основном потому, что уже придумал с десяток разных причин не ходить завтра в школу, – но кто-то постучал в дверь. Феликс юркнул за штору.

– Саймон? – окликнула мама, приоткрывая дверь. – С кем ты разговариваешь?

– Ни с кем. Я просто… читал вслух. – Он схватил книгу с тумбочки и показал ей. – Дядя Дэррил на меня ругается?

– Нет, нет, я его утихомирила. – Она присела на постель рядом с ним. – Как ты?

Саймон пожал плечами:

– Нормально.

– А мне кажется, нет. Нелегко тебе в последнее время, да?

Саймон неохотно качнул головой, не сводя взгляда с открыток. Он будто признавался в каком-то ужасном недостатке.

– Хочешь об этом поговорить?

Он вновь помотал головой. Обычно он искал поддержки у Колина, но больше так делать не получится. Придётся учиться справляться с проблемами самому.

Поколебавшись с мгновение, мама выудила из кармана бумажный свёрток и передала его Саймону.

– Это тебе.

– Что это?

– Открой и увидишь.

Саймон сорвал обёрточную бумагу, и под ней оказалась простая чёрная коробочка. Открыв её, он увидел внутри красивые серебряные карманные часы на длинной тонкой цепочке, крышку которых украшал резной герб. Саймон сощурился, рассматривая его. В центре располагалась странной формы звезда, а окружали её пять животных: волк, орёл, паук, дельфин и змея.

– Они принадлежали твоему отцу, – сказала мама. – Он был бы рад передать их тебе лично.

– Правда? – Отец Саймона, младший брат Дэррила, погиб ещё до его рождения. Дядя никогда о нём не рассказывал, а когда Саймон начинал расспрашивать, то видел, как больно Дэррилу о нём говорить. В итоге он перестал задавать вопросы.

– Правда, – ответила мама. – Я собиралась дождаться твоего шестнадцатилетия, но на тебя столько всего свалилось, что я решила отдать их сейчас.

Саймон раскрыл часы. Замершие стрелки показывали восемь часов, двадцать пять минут и четырнадцать секунд.

– Часы очень старые, – призналась мама. – Вряд ли их получится починить. Но пообещай, что позаботишься о них, ладно? Всегда носи их с собой, особенно когда меня нет рядом, и не забывай: я тебя люблю.

Саймон закрыл часы и убрал их в карман. Почему-то их вес успокаивал, и он привязал цепочку к петличке на поясе.

– Хорошо, если возьмёшь меня с собой.

Улыбка матери увяла.

– Ах, милый. Ты же знаешь, если бы я могла…

– Но ты можешь, – сказал он дрогнувшим голосом. – Я не буду мешать. Ты занимайся делами, а я буду сидеть в отеле и учиться…

– Милый… – она попыталась обнять его, но Саймон вывернулся из её объятий. – Саймон. Прошу тебя. Мне и так непросто, не усложняй ситуацию ещё больше.

– Тебе непросто? – Слова застряли в горле, и пришлось произносить их через силу. – Это меня постоянно бросают. А ты только и делаешь, что присылаешь открытки и приезжаешь, когда пожелаешь, то есть практически никогда. Понимаю, ты любишь свою работу больше меня, но…

– Я люблю тебя больше всего на свете. Если бы я могла остаться здесь и проводить с тобой каждый день, я бы не раздумывала. Ты же знаешь, милый.

Саймон помедлил. Он знал это, но иногда казалось, будто мама просто лжёт, чтобы его не злить.

– Если бы любила сильнее, забрала бы с собой.

– На самом деле, – произнёс Дэррил, толкая дверь спальни и вставая в проёме. – Идея не такая уж и плохая.

Саймон поражённо посмотрел на него.

– Серьёзно? – спросил он, и Дэррил кивнул.

– Тебе не повредит выбраться отсюда ненадолго. Да и тебе тоже. – Дэррил кинул на маму Саймона непонятный взгляд.

– Ты когда-нибудь прекратишь упрямиться? – спросила она.

– А ты?

Она встала и быстро поцеловала Саймона в макушку.

– Мне нужно снова поговорить с твоим сумасшедшим дядей. – Саймон хотел было возразить, но она его перебила: – Пожалуйста.

Дядя коротко ему кивнул, и Саймон вновь опустился на кровать, притворяясь, будто читает книгу. Но как только они вышли из комнаты, он досчитал до десяти и снова открыл дверь. Из кухни доносился тихий спор дяди Дэррила с мамой, и Саймон подкрался поближе, стараясь не ступать на скрипящие половицы.

– …нельзя здесь оставаться, – произнёс Дэррил. – Орион уже нашёл его…

– Откуда ты знаешь? – спросила мама. – Столько лет прошло.

– Я бы тебя не вызвал, если бы не был уверен.

Саймон прижался к стене. О каком Орионе они говорили?

– Нельзя просто взять и увезти его, – ответила мама. – Слишком опасно.

– Здесь ещё опаснее. У нас больше нет выбора, Изабель. Ты хотела подождать, и мы ждали. Слишком долго ждали. Если Орион нас нашёл, значит, они оба нашли.

– Ты точно в этом уверен?

Дядя выругался.

– Я же сказал…

– Саймон?

От писка, раздавшегося у уха, Саймон дёрнулся и врезался спиной в шкаф, едва не сломав какую-то фоторамку. На верхней полке он увидел Феликса, нервно потирающего лапки. Ужаснувшись, Саймон замахал рукой, умоляя мышонка уйти, пока его не услышали, но было слишком поздно.

Из кухни вышел дядя Дэррил.

– Саймон, что ты… – Он заметил Феликса, и Саймона окатило ледяным ужасом. Мышонок попятился, прячась за книги, но бежать ему было некуда.

– О чём вы с мамой говорите? – поспешно спросил Саймон, вставая между дядей и книжным шкафом. Дэррил всё равно придвинулся, занося ложку, как меч. – Кто такой Орион?

– Уйди, Саймон, – прорычал Дэррил. Хорошенько замахнувшись, он мог разломать книжный шкаф в щепки. Феликс снова пискнул, и в дверном проёме появилась мама Саймона.

– Дэррил, что… ох, да ради всего святого. – Она обошла их обоих и, запустив руку за книги, ловко поймала Феликса за хвост.

– Мам, не надо! – Саймон попытался отобрать мышонка, но мама отвела руку в сторону.

– Кто тебя послал? – спросила она, и сначала Саймон подумал, что вопрос предназначен ему. А спустя мгновение он понял, что она говорит с Феликсом.

Ему показалось, что Брайан Баркер вновь врезал ему в живот.

– Ты… ты говоришь с мышами?

Она не ответила.

– Говори, кто тебя послал, или лишишься хвоста. А потом усов. Потом ушей. Потом лап, а потом…

– Хватит! – сказал Саймон. – Он мой друг. Отпусти его.

– Твой друг? – одновременно переспросили мама и дядя Дэррил, но она хотя бы выронила Феликса в подставленные руки Саймона.

– Ты же знаешь, что должен сидеть в моей комнате, – сказал он, всем телом ощущая на себе взгляды мамы и дяди Дэррила.

– Но на улице крысы, – ответил Феликс, подрагивая. – Целые полчища.

Дэррил вновь выругался.

– Саймон, собирайся. Кажется, мы всё же уходим с твоей мамой.



4

Крысиные бега

Саймон стоял в гостиной, переводя взгляд с Дэррила на маму и обратно. Животные всегда вызывали у дяди подобную реакцию, но паника на лице мамы подсказывала, что в кои-то веки он не преувеличивал.

– Я никуда не пойду, – сказал Саймон. – По крайней мере, пока вы не объясните, что происходит. Кто такой Орион? Почему мы уходим из-за крыс? И почему ты не рассказывала, что тоже говоришь с животными?

Последний вопрос был обращён к матери. Ни она, ни Дэррил не удивились тому, что он тоже владеет этой способностью.

– Прости, милый, – сказала она. – Я не хотела врать, но сейчас нет времени. Тебе нужно собраться.

– Куда собраться? Куда мы пойдём?

– Как можно дальше отсюда.

– Но почему…

– Прошу тебя, Саймон, – сказала она. – Ради меня.

Несколько секунд она смотрела на него с мольбой в голубых глазах, и Саймон наконец сдался.

– Ладно. Но потом ты всё расскажешь.

– Обязательно.

Закрыв за собой дверь комнаты, Саймон опустошил рюкзак и забрался на стол, чтобы снять открытки со стены. И только после того, как он убрал их в боковой карман рюкзака, он озаботился одеждой. Они действительно уезжали. Все вместе, подальше от города и Брайана Баркера. Саймону даже захотелось себя ущипнуть, но если он спал, то не хотел просыпаться.

Дэррил открыл дверь две минуты спустя, когда Саймон как раз пытался застегнуть молнию. Схватив рюкзак, дядя резким движением закрыл его сам, едва не порвав застёжку.

– Пойдём, – сказал он.

– Постой. – Саймон забрал с подушки Феликса. Мышонок пискнул и юркнул в карман толстовки, свернувшись там дрожащим комком.

Дэррил прищурился:

– Крыса с нами не пойдёт.

– Он мышь, а не крыса, – сказал Саймон. – И либо он идёт с нами, либо я остаюсь.

Они впились друг в друга взглядом. Саймон не собирался бросать единственного друга.

Они так и стояли, пока мама Саймона не окликнула их из гостиной:

– Мы уходим или как?

– Не знаю, – ответил Саймон, глядя на дядю. – Уходим?

Дэррил наконец заворчал и недовольно потопал по коридору. Выдохнув с облегчением, Саймон натянул рюкзак и поспешил за ним.

– Когда мы вернёмся? – спросил Саймон.

– Не знаю, – ответила мама. – Возможно, никогда.

Целая жизнь без Брайана Баркера. Несмотря на то, как нервничали мама с дядей, на лице Саймона расцвела улыбка.

– Хорошо.

Она улыбнулась в ответ.

– Я знала, что ты так скажешь.

– Изабель, – резко произнёс Дэррил, стоящий у двери. Звякнул металл, и замок начал проворачиваться самостоятельно.

Саймон нахмурился.

– У кого есть кл…

Дверь распахнулась. Сначала Саймону показалось, что за ней никого нет, но Дэррил зарычал, и в нос ударила вонь гниющего мусора и грязи. Он задышал через рот – и увидел их.

Огромные полчища крыс заполонили коридор и вваливались в квартиру, окружая их. От тонкого писка звенело в ушах, и Саймон видел их острые передние зубки. Дэррил попытался оттолкнуть Саймона с прохода, но крысы уже добрались до него, карабкаясь друг на друга, чтобы подобраться ближе. Одна из самых нетерпеливых попыталась взобраться по ноге Саймона, цепляясь за кожу крохотными коготками, и он с силой дёрнул ногой. Крыса слетела с него и врезалась в стену, но не успел Саймон попятиться, по другой ноге полезли ещё две.

Дэррил схватил их и выкинул в коридор.

– Пойдём, – сказал он, схватив Саймона за руку и потянув его обратно в квартиру. Крысы, недовольно завизжав, стремительно бросились в погоню. Они двигались волнами: самые быстрые заползали на медленных, чтобы пробиться вперёд, и, если бы дядя не тащил Саймона за собой, он бы замер в изумлении.

– Что им нужно? – спросил Саймон. – Почему…

– Сюда. – Дэррил нырнул в комнату Саймона и распахнул окно. Мама, забежавшая за ними, захлопнула дверь, и Саймон едва успел глотнуть свежего воздуха, как дядя схватил его и вытолкнул на пожарную лестницу. Пошатнувшись, Саймон схватился за перила, потому что при взгляде вниз закружилась голова. Переулок под ними кишел крысами.

– Дядя Дэррил, – сказал он, пока тот вылезал из окна. – Смотри.

Дядя выругался. Но вместо того, чтобы залезть обратно, он сжал локоть Саймона и двинулся вниз.

– Делай что угодно, только не стой на месте.

Саймон поспешил вниз по лестнице. Она сотрясалась под тяжёлой поступью дяди, а над ними он слышал шаги матери. С последних ступеней Саймон спрыгнул, и как только он приземлился, крысы вновь стали карабкаться по его ногам. В этот раз он скинул их с себя без промедлений.

– Хватит! – крикнул он, когда крупная крыса вцепилась зубами в штанину. Он вырвал ногу. – Что с вами такое?

– Приказ Альфы, приказ Альфы, – отозвалась пара ближайших крыс, и остальные подхватили за ними; вскоре весь переулок звенел их писком.

– Говорил же, не стой столбом, – сказал Дэррил, хватая Саймона за руку. – На улицу, живо!

Они побежали к тротуару в конце переулка, и крысы погнались за ними. Голова Саймона шла кругом от миллиона вопросов, жужжащих подобно пчелиному рою, но он заставил себя двигаться. Мама обещала всё ему объяснить, и он просто спросит про Альфу, когда придёт время.

Когда до улицы оставалось всего несколько метров, над головами раздался зловещий клёкот, и по рукам Саймона побежали мурашки. Видимо, крысиной армии им было мало. Одноглазый орёл вернулся.

– Неужели?.. – мама споткнулась, и Дэррил подхватил её, не давая упасть на землю.

– Говорил же, – мрачно произнёс он. – Он весь день следил за Саймоном.

– Кто? – спросил тот. – Орёл? Откуда ты знаешь?

Никто ему не ответил.

– Раз он здесь, то и она недалеко. Нам нужно где-нибудь укрыться, – сказала мама. – Саймон, оставайся с Дэррилом. Я сейчас вернусь.

– Нет, – возразил Саймон. – Я пойду с тобой.

Удивительно, но мама не стала спорить. Она просто вывела их на улицу и быстро пошла вперёд, дёргая за ручки припаркованных машин, мимо которых они проходили.

– Что ты делаешь? – спросил Саймон, спешно следуя за ней.

– У таксистов возникнут вопросы, а метро – территория крыс. У нас нет выбора.

– Погоди, – уставился на неё Саймон. – Ты что, собираешься угнать машину?

– Да. Если не хочешь, чтобы тебя съели.

Целое полчище крыс выбежало из переулка, и мама запаниковала. Она шла по тротуару, дёргая двери машин одну за другой, а Саймон держался рядом. При виде крыс женщина на углу улицы закричала, а несколько прохожих принялись снимать их на телефон.

По улице вновь разнёсся визг, и неожиданно откуда-то сверху спикировала стая голубей. Как и утром, они кинулись на крыс: клювы и крылья против когтей и клыков. Саймон поражённо уставился на них. Птицы пришли им на защиту.

– С минуты на минуту, Изабель, – предостерёг Дэррил.

– Что-то ты не особо помогаешь, – сказала она, но три машины спустя наконец-то нашла незапертую. – Саймон, залезай.

Он поглядел на открытую дверь. За ними наблюдало около двадцати зевак, не меньше.

– Но…

Шипящая крыса выпрыгнула и вцепилась в толстовку Саймона. Дядя схватил её и выбросил на дорогу.

– Мы тут не в игрушки играем, – сказал Дэррил. – Дай им возможность, и они тебя убьют.

– Это же крысы, – возразил Саймон.

– Но их сотни, а нас трое. – Очередная крыса взмыла в воздух, и Дэррил отбросил её рукой. – В машину. Живо.

Саймон нырнул на заднее сиденье, а Дэррил влез следом. Занявшая водительское кресло мама выругалась, ковыряясь в проводах, и мотор наконец-то взревел. Она вжала педаль в пол, и шины взвизгнули, а Саймона швырнуло по сиденью.

– Ты в порядке? – спросила мама, глядя в зеркало заднего вида.

Он не был в порядке. Даже не близко.

– Почему за нами гонятся крысы? Почему ты не рассказывала, что говоришь с животными? Из-за тебя я думал, что сошёл с ума…

– Не сошёл, – твёрдо заверила мама. Она ускорилась, чтобы проскочить на жёлтый свет. – Я не знала, что твои способности уже пробудились. Обычно они появляются после…

– После чего? – спросил Саймон. – После чего, мам?

– Не кричи на мать. Она ни в чём не виновата, – произнёс Дэррил, роясь в своей спортивной сумке. – У меня были подозрения, но говорить о них, не убедившись, слишком опасно. Не стоило долго держать тебя в неведении.

– Так расскажите, что происходит, – попросил Саймон. Но никто ему не ответил, и он схватился за ручку двери. Вряд ли крысы погнались за ними. – А не то я выйду на следующем светофоре.

– Тогда Орион тебя найдёт, – сказала мама.

– Отлично. Можете начать с объяснения, кто он такой.

Мама скривилась. Наконец, будто признавая нечто глубоко постыдное, она произнесла:

– Мой отец. Твой дедушка.

Саймон уставился на неё в зеркало заднего вида.

– Всё это время у меня был дедушка, а ты не говорила?

– Потому что он пытался отобрать тебя у меня с самого детства. Поэтому я и ушла – нужно было увести Ориона подальше. Дать тебе шанс пожить нормальной жизнью.

У Саймона закружилась голова, и кипящий гнев вырвался наружу. Ему не нужна нормальная жизнь, если в ней нет мамы.

– Взяла бы меня с собой! Нормальные матери не бросают собственных детей.

Она дёрнулась так, будто её ударили.

– У меня не было выбора.

– Был. Ты просто меня не любишь, вот и не пыталась.

– Следи за языком, Саймон, – произнёс Дэррил, но мама помотала головой.

– Пойми же, шпионы Ориона знают, как я выгляжу, а они повсюду. Они бы нашли тебя, и я не могла так рисковать, поэтому пришлось бежать. Ради твоей же безопасности.

– Шпионы? – спросил Саймон. – Какие шпионы?

– Его слушаются все птицы, – сказала мама. – Включая твоих голубиных друзей.

Не обязательно быть гением, чтобы сложить два и два.

– Значит, помимо всего прочего, он тоже разговаривает с животными.

– Нас куда больше, чем ты думаешь. И… Саймон… – они с Дэррилом переглянулись, и что-то промелькнуло между ними. Он кивнул. – Мы не просто говорим с животными, – продолжила мама. – Скоро, когда придёт время…

Бум.

В лобовое стекло врезалась крыса размером с футбольный мяч, и мама ударила по тормозам.

– Какого…

По машине разнёсся странный скрежет, и двигатель заглох.

– Заводись, Изабель, – поторопил Дэррил, когда на капот запрыгнули новые крысы.

– Пытаюсь, – сказала мама, пригнувшись к рулю. Двигатель завёлся, захрипел, но снова заглох.

Что-то врезалось в окно у уха Саймона, и стекло треснуло. Кирпич. Как крысы смогли кинуть кирпич?

– Мам!

В окно прилетел ещё один кирпич, а затем ещё и ещё. Саймон попытался отстегнуть ремень – но тот застрял.

Дядя Дэррил вытащил из сумки кинжал с рукоятью из слоновой кости и до ужаса острым клинком.

– Не шевелись.

Мгновение спустя Саймон был свободен, и вовремя. Окно не выдержало. На него посыпались осколки, впиваясь в толстовку. Крысы восторженно завизжали и полезли в открывшийся проход. Саймон чувствовал, как сидящий в кармане Феликс трепещет от страха.

– Выходи из машины, – велел Дэррил. – Изабель, постарайся их задержать. Саймон, держи.

Он передал Саймону кинжал. Саймон заморгал.

– И что мне с ним делать?

– То, что придётся, – сказал дядя, рывком распахивая дверь. – Держись рядом.

Дэррил тяжело спрыгнул на дорогу и принялся пинать крыс, попадающихся на пути. Саймон поспешил за ним. Крысы тут же вцепились в его ноги, и, хотя он угрожающе замахал кинжалом, всё равно не смог заставить себя убить их. Да и смысла не было. Даже несмотря на очередную стаю голубей, накинувшуюся на крыс с небес, Саймон видел сотни, даже тысячи новых грызунов, безостановочно идущих на них. Они оказались в ловушке.

– Бегите! – закричала мама. Дэррил схватил Саймона за руку, и они вместе кинулись бежать сквозь крысиное море. Саймон запнулся, и на земле появился яркий круг света – это дядя направил на крыс мощный фонарь. Они отступили, освобождая Саймону дорогу.

Только пробежав половину улицы, он понял, что его матери с ними нет, поэтому упёрся пятками в землю, вынуждая дядю остановиться. В нескольких метрах от них мама пыталась стряхнуть с себя крыс, висящих на её толстовке и джинсах – и даже на косе. Вокруг неё летали голуби, с криками бьющие крыс когтями, но это не помогало.

– Мама! – Саймон попытался вывернуться из рук дяди Дэррила, но тот сжал его крепче. – Отпусти!

– Она с ними не справится, если будет за тебя волноваться. Пойдём.

– Мама! – кричал он, пока они бежали до конца улицы. На ней висли крысы, и как только она откидывала одну, появлялись ещё две.

– Беги, Саймон, я тебя найду. Люблю тебя!

Он нервно сглотнул, от желания сделать хоть что-нибудь пересохло во рту. Но дядя не отпускал, как бы он ни вырывался, и выбора не оставалось. Они забежали за угол, и мама скрылась из виду.

– Стой! Пусти! – крикнул Саймон. Дэррил потащил его вперёд, практически отрывая от земли.

– Не могу, – сказал он. – Прости. С ней всё будет в порядке. Как только они поймут, что она одна, снова погонятся за тобой.

– Ну и хорошо. Пусть гонятся. – Саймон стиснул кинжал. В этот раз он был готов им воспользоваться.

– Твоя мама хочет тебя защитить, – сказал дядя Дэррил. – Твоя безопасность для неё важнее всего, понимаешь? Твоя. Не её, не моя – твоя. Если хочешь ей помочь, перестань сопротивляться и дай обо всём позаботиться.

Они добрались до конца улицы. Крыс становилось всё меньше, и Саймон уже видел впереди пустеющий тротуар. Пусть он и злился на маму и дядю Дэррила за то, что они утаили от него столько секретов, он не хотел, чтобы её убили крысы – а если бы они отбежали ещё дальше, Саймон бы не смог ей помочь. Поэтому он сказал:

– Ладно, ладно. Хорошо. Только отпусти – у меня рука болит.

Дэррил неохотно выпустил его.

– По воде крысы за нами не пойдут. Если доберёмся до пассажирского порта…

Саймон его не слушал. Он вёл мысленный обратный отсчёт. Пять, четыре, три, два…

Дойдя до одного, он кинулся в противоположном направлении. Крысы расступались перед ним, видимо, чувствуя, что он возвращается в их ловушку, и он во весь опор бежал по тротуару. Дэррил кричал ему в спину, но Саймон не останавливался. Он и так прожил без мамы всю жизнь. И не собирался снова её потерять.

Но стоило ему завернуть за угол, как он резко остановился. Мамы не было – как и голубей. А ждали его лишь тысячи крыс.

Они кинулись на него с невероятной скоростью; карабкались по одежде, прыгали, кусали везде, где доставали. Он пытался стряхнуть их с себя, но они были крупнее обычного. Одна из них забралась на кинжал, и, хотя лезвие задело крысиный живот, она либо не заметила, либо решила проигнорировать.

– Саймон! – крикнул Дэррил. – Держись!

У Саймона подогнулись колени. Крысы весили слишком много. Он не мог пошевелиться. Ещё несколько секунд, и он не смог бы подняться, и тогда ничто не помешало бы крысам его убить.

По улице разнёсся свирепый вой, и Саймон вскинул голову на дядю, летящего к нему, огромного и неостановимого. Но он не врезался в него, как ожидал Саймон. Вместо этого Дэррил замерцал в прыжке, и на глазах поражённого Саймона его тело начало менять форму.

Пальцы Дэррила обернулись когтями, руки – лапами, лицо – мордой. По всему телу разрослась серая шерсть, покрывая одежду, сам он истончился и вытянулся, а у основания позвоночника появился хвост. Не успел Саймон моргнуть, как его дядя, обыкновенный мужчина, превратился в настоящего, живого, рычащего волка. Нет, не просто в волка – в волка из парка.

Саймон застыл. Такого не могло быть. Люди не превращались в животных.

А ещё люди не могли с животным разговаривать, но Саймон мог. Может, это была галлюцинация. Или он сходил с ума. А может, всё это время дядя скрывал от него огромный когтистый секрет. Как бы то ни было, на тротуаре перед Саймоном стоял очень даже настоящий волк, и, сколько бы он ни моргал, видение не пропадало.

Его дядя – волк – Дэррил – прорвался сквозь крысиное море и схватил двоих, висевших на толстовке Саймона. Прошло несколько секунд, и остальные либо отпустили его сами, либо оказались в острых волчьих зубах, и Саймон был свободен. Сначала он подумал, что крысы отступают, но они вновь собрались вместе и кинулись на них. Он сжал кинжал в дрожащей руке.

– Беги, Саймон, – прорычал волк голосом дяди Дэррила. Он щёлкнул зубами, когда крыса подошла слишком близко. – Я их задержу.

– Я тебя не брошу, – возразил Саймон.

– Бросишь, – сказал Дэррил. – Беги к автобусам, доберись до порта и жди меня там. Я буду прямо за тобой.

– Я не уйду, – повторил Саймон. Он не знал, где мама, и, если случилось худшее… у него остался только Дэррил.

Волк зарычал и легко прикусил колени Саймона.

– Иди. Пока мы оба не погибли.

Он попятился. Волк пронзил его взглядом чёрных глаз, один в один, как у его дяди Дэррила, и Саймон поёжился.

– Если я приду в порт, а тебя не будет, я вернусь, – наконец сказал он.

Крыса размером с кошку прыгнула на волка, приземлившись на его плечо. Дэррил взвыл и скинул её с себя, отбрасывая к остальным.

– Я буду там.

Саймон в последний раз взглянул на массивного волка, вставшего на пути крысиной армии, а потом кинулся бежать. Дядя умел позаботиться о себе. Всегда умел. Всё будет в порядке.

Саймон промчался по улице, огибая прохожих в поисках автобуса, направляющегося в сторону реки. Он долго бежал по улицам, задыхаясь и потея, силясь вспомнить, где находилась ближайшая остановка. Свернув за угол, он заметил станцию метро, по лестнице которой тонким ручейком спускались крысы, и резко остановился. Мама сказала, что метро – территория крыс, значит, туда они её и забрали. Он оглянулся через плечо. Дядя бы его убил, но если была хоть малюсенькая возможность найти маму, может, стоило ненадолго спуститься и…

– Саймон!

Чья-то рука ухватила его за рукав и затащила в тёмный переулок. Он прищурился.

– Мама?

– Я что, похожа на твою маму? – поинтересовался знакомый голос. Глаза Саймона быстро привыкли к темноте, и сердце упало. Перед ним стояла девочка из столовой – та, которая вернула ему рюкзак.

– Уинтер? Что ты здесь делаешь?

Она потянула его дальше в переулок.

– Спасаю тебя, что ещё.

– Не нужно меня спасать, – сказал он, и она устало на него посмотрела.

– Ты чуть не пошёл за крысами на их же территорию. Думаешь, они бы выпустили тебя оттуда?

Саймон вырвал руку. Уинтер, в отличие от Дэррила, держала некрепко, и он направился обратно на улицу.

– У них моя мама.

– В метро её нет.

– А уж ты-то знаешь, где она, – сказал он с сарказмом. У него не было на это времени.

– Нет. Но знаю того, кто знает.

Он остановился.

Уинтер улыбнулась.

– Что, заинтересовала? – спросила она, откидывая волосы. – Орион видел, что произошло.

Орион. Его дедушка. Тот самый человек, от которого пыталась сбежать мама. В горле тут же встал ком.

– Я должен бежать от Ориона, а не к нему.

– Он пытается защитить тебя, несмотря на все твои усилия, – сказала Уинтер, и её голос смягчился. – У нас мало времени. Мы весь день пытались сдержать крыс, но их слишком много. Если не пойдёшь со мной, звери тебя найдут и убьют.

– Так… ты тоже разговариваешь с животными, – тихо сказал он.

– Говорила же, ты такой не один.

Саймон кинул взгляд на оживлённую улицу. Что-то назревало. Что-то крупное. И он понимал, что если вернётся и встретится с дядей в порту, то никогда не узнает, в чём дело. Что хуже, он боялся больше никогда не увидеть маму.

Но если он пойдёт с Уинтер к Ориону, то сделает именно то, от чего его уберегали мама и дядя. Но он хотел поверить Уинтер. Она заступилась за него в школе и постаралась успокоить, когда он считал себя безумцем, болтающим с животными. Дэррил не собирался спасать маму – только бежать из города. Но Орион… если он действительно послал им на помощь голубей – если действительно знал, где держат маму…

Дэррил его убьёт.

– Где он? – спросил Саймон. – Где Орион?

– Твоя мама пыталась улететь от крыс, но её серьёзно ранили, так что Орион преследует их, – сказала Уинтер. – Он хотел прийти сюда, но если её утащат под землю до того, как он их найдёт…

Улететь. Мама пыталась улететь. Саймон потряс головой. У мамы нет крыльев. Впрочем, десять минут назад у дяди Дэррила не было хвоста.

– Я должен встретиться с дядей, – сказал Саймон. У него закружилась голова. – Нужно сообщить ему, что я в порядке. Если меня не будет, когда он…

Визг шин эхом отразился от стен домов, и в конце переулка остановился чёрный автомобиль. Саймон попятился, но Уинтер ни капли не удивилась, даже когда из машины вышли двое крупных мужчин.

– Кто это? – спросил Саймон.

– Они за нами, – ответила Уинтер. Саймон не шевельнулся, и она, раздражённо зашипев, тихо заговорила: – Крысы на подходе, и если они нас поймают, то мы оба станем их обедом. А если ты не пойдёшь со мной и с тобой что-то случится, Орион меня никогда не простит, и… пожалуйста. – Впервые с момента знакомства в её голосе скользнуло отчаяние. – Он тебя любит. Вы с ним семья, и не всем так повезло. Он хочет защитить вас с мамой, и других вариантов нет. Пожалуйста.

Сердце заколотилось в груди. Дэррил разозлится, но если он не пойдёт с Уинтер, то больше не встретится с мамой, и Саймон не мог с этим жить. Он уже её терял – столько раз, что сбился со счёта. И не мог потерять навсегда.

Наконец, он направился к автомобилю.

– Если с мамой что-то случится…

– Не случится, – сказала она. – Пернатые – одна семья, и мы своих защищаем.

Забираясь в машину, Саймон очень надеялся, что Уинтер права.



5

Повелитель птиц

Чёрный автомобиль пробирался по загруженным в час пик улицам, и Саймон смотрел в окно, поглаживая мягкую шёрстку Феликса, сидящего в кармане толстовки. Что подумает дядя Дэррил, когда доберётся до порта и не обнаружит там Саймона? Решит, что его похитили? Раскаяться у Саймона не получалось. Дядя Дэррил врал ему всю его жизнь. Он не просто втайне был волком – дядя знал, что мальчик умеет говорить с животными. Но не стал рассказывать правду, и из-за него Саймон считал себя странным и одиноким. И, в отличие от мамы, у него не было оправдания.

– Как ты сбежал от крыс? – спросила Уинтер, пока они ехали в сторону Верхнего Ист-Сайда. – Уже научился оборачиваться?

– Оборачиваться? – спросил Саймон, хотя и подозревал, что знает, о чём идёт речь.

– В форму анимокса, конечно, – пояснила она.

– Ани… кого?

– Ани-мо-кса, – повторила Уинтер, бросив на него удивлённый взгляд. – Ты хоть про Пять Царств знаешь?

Саймон непонимающе на неё посмотрел, и Уинтер вздохнула.

– Да уж, будет весело.

Через несколько минут автомобиль остановился у сверкающего небоскрёба на Парк-авеню. Уинтер выпрыгнула из машины, и Саймон, хмурясь, последовал за ней. В небоскрёбе было минимум сорок этажей, а когда он задрал голову, то разглядел на самом верху какую-то странную стеклянную обсерваторию.

– Мне нужно связаться с дядей, сказать, где я.

– Орион отправит посланника, – ответила Уинтер, проходя в здание мимо швейцара. В последний раз взглянув на оживлённую улицу, Саймон пошёл за ней. Дядя не сбежит из города без него, но точно решит, что Саймона тоже забрали крысы.

– Где мы? – спросил он, когда прошёл в холл. Фойе украшали цветы, растущие из мраморного пола, по потолку летали анимированные облака.

– В Небесной башне, – ответила Уинтер. – Ты что, серьёзно никогда о ней не слышал?

Саймон подозревал, что он много о чём не слышал.

Охранник в лифте поприветствовал их кивком. И хотя перед ним был выбор в сорок этажей, он приложил карту и нажал самую верхнюю кнопку – большую П.

– Я так понимаю, Орион живёт в пентхаусе, – сказал Саймон, пока лифт поднимался. – Ты тоже?

Уинтер кивнула.

– Отец работал у него начальником службы безопасности.

– Работал? – переспросил Саймон.

По её лицу скользнула тень.

– Он умер.

– Ох. – Желудок скрутило узлом. – Прости. Мой папа тоже умер.

– Знаю. – Она не взглянула на него, но голос немного смягчился. Саймон решил, что это хороший знак.

– Ты уверена, что Орион спасёт маму? – спросил он, и Уинтер кивнула.

– Он не даст ей погибнуть. Они одна семья.

Слабое утешение, но больше у Саймона ничего не было, поэтому вопреки всему он надеялся на её правоту. Больше они не разговаривали, и через какое-то время двери лифта наконец-то раскрылись, и за ними появился пентхаус.

Саймон заморгал. Сильно заморгал. Потому что пентхаус был огромным, но в нём не оказалось мрамора и люстр – напротив, Саймон будто очутился посреди леса. Из травяного ковра росли десятки деревьев, вытягиваясь к потолку, который располагался на высоте пяти этажей. Над всем лесом возвышался дуб со скрюченными ветвями, склоняющимися под собственным весом. Пентхаус окружали стеклянные стены, а между деревьев перелетал минимум десяток птиц, переговариваясь подозрительно человеческими голосами.

– Ты здесь живёшь? – спросил Саймон, поражённо раскрыв рот.

– Мы спим на этаже ниже, но почти всё время проводим здесь, в доме на дереве, – ответила Уинтер и помахала малиновке.

Они дошли до винтовой лестницы; Саймон попытался посмотреть вниз, но Уинтер пошла вверх, и он тоже начал головокружительный подъём.

Когда они достигли самого верха, Саймон остановился, широко распахнув глаза. Они оказались вовсе не в доме на дереве: перед ними раскинулась круговая сеть дорожек, опоясывающая весь пентхаус. По просторному помещению были разбросаны кресла, обращённые к окнам, из которых открывался вид на весь город. Саймон даже увидел большой стол с видом на Центральный парк, стеной рядом с которым служили низкие книжные полки. Но сильнее всего поражал огромный старый дуб, настолько высокий, что под его ветви в стеклянном потолке был отведён целый купол.

– Нравится? – с усмешкой спросила Уинтер.

– Ну разумеется, дорогая, – произнёс голос, который Саймон моментально узнал. В месте, где массивный ствол дуба раздваивался, восседал одноглазый орёл.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Саймон.

– Я здесь живу, – ответил орёл. – Как же я рад, что ты наконец-то в безопасности.

– Уинтер сказала, что Орион знает, куда крысы забрали маму, – обратился к нему Саймон. – Я хочу с ним поговорить.

– Ну конечно, конечно, – ответил орёл. – Позволь-ка…

– В смы… – начал было Саймон, но орёл взлетел и изящно приземлился у ног Саймона. Воздух замерцал, и орёл начал преображаться – прямо как дядя Дэррил. Его тело вытянулось; огромные крылья стали руками, а коричневые перья слились воедино, превращаясь в одежду. Единственный глаз орла остался прежним, но клюв пропал, и на его месте появились человеческие рот и нос. Белые перья обернулись подстриженной седой бородой и густыми волосами, открывая загорелое лицо.

Не прошло и минуты, как трансформация завершилась. Вместо орла перед Саймоном стоял высокий, величественный мужчина с тонким носом, слишком большим для его вытянутого лица. Он был одет в простую белую рубашку и коричневые штаны, а там, где раньше были когти, появились босые жилистые ступни. Улыбнувшись, он посмотрел на Саймона здоровым глазом – второй был скрыт шрамом.

– Мальчик мой, – тепло сказал он. – Как же давно я ждал этого дня.

– Это вы Орион, – произнёс Саймон. Во рту пересохло. Тот самый орёл, который весь день за ним следил – так это его так боялись мама и дядя Дэррил. – Где мама?

Орион нахмурил густые брови.

– Я следовал за ними, сколько мог, но, увы, Звери взяли её в заложники. Её не убьют, в этом я уверен: она нужна нам обоим. Но надолго ли, я сказать не могу.

Страх окатил Саймона холодной волной, и он сглотнул.

– Так верните её.

– Боюсь, всё не так просто, – сказал Орион. – Моё Царство уже давно воюет со звериным. Крысы слушаются меня не больше, чем тебя.

– Тогда кого…

– Альфу, конечно.

Альфа. Это о нём бормотали крысы.

– И как его найти? – спросил Саймон, стискивая рукоять подаренного кинжала, висящего у него на поясе.

– Не его. Её. Альфу защищают её подданные, но даже без их поддержки она грозный враг, – сказал Орион. – Твоя мама уже давно на территории Зверей. Идти и спасать её – чистое самоубийство.

– Но ведь голуби… они могут помочь. – В городе их было не меньше миллиона.

Орион поглядел на него здоровым глазом.

– Что твоя мама обо мне говорила?

Саймон заёрзал. Ему казалось, будто своим разговором с Орионом он её предаёт, но ведь он пытался спасти её от крыс.

– Она сказала, что вы мой дедушка и что вы охотитесь за нами с моего рождения, – сказал Саймон. – Ей пришлось меня бросить, лишь бы вы нас не нашли.

Орион устало опустился в ближайшее кресло. Но несмотря на слабость, он стиснул подлокотник так, что побелели костяшки.

– Твоя мама ушла, чтобы не подпустить к тебе Альфу. А я просто хотел обезопасить нашу семью, но я становлюсь всё старше и слабее. И когда солдаты Альфы убили твоего отца, который находился под моей защитой, твоя мама испугалась, что я не смогу защитить и тебя.

Неожиданно всё вокруг поплыло, и у Саймона подогнулись колени.

– Альфа убила папу? Но… но мама не рассказывала…

– Да, видимо, не рассказывала. – Орион прислонился к окну, хмурясь. – Перрин!

С десяток птиц подлетело к дому на дереве, а впереди всех летел ястреб, который приземлился на спинку кресла рядом с Орионом.

– Слушаю, – произнёс он мужским голосом.

– Вижу движение, – сказал Орион, кивая в сторону Центрального парка. – Удвой охрану и докладывай обо всех передвижениях стаи. Альфе уже должно быть известно о нашем вмешательстве, и, если мы хотим преуспеть, нужно быть на шаг впереди.

– Как пожелаете, Ваше Величество, – сказал ястреб и, расправив крылья, полетел в сторону самых высоких ветвей дуба. Видимо, там была открытая стеклянная панель, потому что он резко развернулся и выскользнул в небо над городом.

У Саймона закружилась голова. Альфа убила его папу, а теперь пришла и за мамой.

– Нужно её найти, – сказал он дрожащим голосом. – Пожалуйста, вы должны помочь.

Орион вновь посмотрел на Саймона и похлопал по соседнему креслу. Саймон не шевельнулся.

– Я сделаю всё, что смогу, мой мальчик, обещаю. Но могущество Царства Зверей превосходит даже моё, по крайней мере в черте города.

– Вы про крыс и собак, и… – «и волков», хотел сказать Саймон, но не смог.

– Он ничего о нас не знает, – сообщила Уинтер, сидящая в кресле и спокойно листающая свою книжку. – Даже про пять Царств.

– Да какая разница, – дрожащим голосом сказал Саймон. – Я просто хочу найти маму.

– Тогда зря ты думаешь, что разницы нет, поскольку это напрямую относится к тому, что с ней случилось. И с тобой тоже. – Орион поднялся и, хромая, направился к окну, морщась при каждом шаге. Уинтер отбросила книгу и поспешила принести трость, которую он взял с благодарной улыбкой. – Слышал, ты уже давненько умеешь говорить с животными.

– Они сами ко мне приходят. За едой или когда болеют, по-разному.

– Особенно птицы? – спросил Орион. Саймон кивнул. – Это потому что ты мой внук.

– А при чём тут это?

Орион положил ладонь на стекло и поглядел в сторону Центрального парка.

– Я повелитель небес, и я правлю всеми животными, способными летать. Кроме насекомых, разумеется, но я этому только рад.

Птицы, восседавшие на ветвях дуба, защебетали от смеха. Саймон не понимал, что тут смешного.

– Так вы… вы царь.

– Именно, – сказал он. – Анимоксы – люди, рождённые со способностью превращаться в животных, как мы, – делятся на пять Царств: Птицы, сухопутные Звери, они же Млекопитающие, насекомые, Рептилии и Подводное Царство. Все мы умеем превращаться в животных. Например, как ты видел, я орёл, а твой опекун – волк, представитель Царства Зверей.

– Но я не умею превращаться в орла, – сказал Саймон. – Вообще ни в кого не умею.

– Пока. Ты научишься. И довольно скоро, пожалуй. Первая трансформация обычно происходит в двенадцать-тринадцать лет. Уинтер тоже пока не обернулась, но она превратится в ястреба, как и её отец, – добавил он. – Уверяю, ты один из нас, Саймон. Умение говорить с животными это доказывает. Обычно эта способность развивается после трансформации, но ты… ты особенный.

Верилось с трудом. У Саймона никогда не было никаких выдающихся талантов или умений – разве что привлекать к себе задир.

– Поэтому Альфа нас нашла? Из-за меня?

Орион поморщился.

– Нет, нет, мой мальчик. Ты ни в чём не виноват. Я очень давно искал тебя, но не находил, пока не пошли слухи о юноше, который говорит с голубями – который помогает им и дружит с ними, хотя все вокруг считают их исключительно надоедами. И, боюсь, именно я привёл Альфу прямо к вашему порогу.

Саймон опешил. Значит, они оба виноваты.

– Не понимаю, зачем ей нас убивать.

– Альфа хочет подчинить пять Царств и править в одиночестве, – сказал Орион. – Её угрозы и шантаж уже вынудили остальные три Царства склонить перед ней головы и передать власть. Теперь на её пути остался лишь я, и поскольку я отказываюсь сдаваться, Альфа стремится уничтожить мой род, чтобы отобрать моё Царство. Поэтому она и послала крыс напасть на вас с мамой. Без наследника моё Царство падёт, и некому будет сопротивляться тирании Альфы. Стоит мне сдаться, и она отберёт у царств все права и убьёт всех несогласных. Зверей больше никто не сдержит, и наступит хаос. Но мы с тобой этого уже не увидим, – добавил он. – Как и твоя мама, потому что все мы умрём. Именно за это я сражаюсь, Саймон, – за нашу семью, за наше Царство, за свободу всех анимоксов. Если мы не вступим в бой, то никто не вступит.

Саймон сглотнул. Он не знал, говорит ли Орион правду, но драки крыс и голубей он видел собственными глазами. И видел, как тысячи крыс собираются в единое полчище. Если Альфа пошла на это, чтобы добраться до них с мамой…

– Мне нужно сказать дяде, где я, – произнёс он.

– Дэррил Торн – волк, – сказал Орион, презрительно кривя губы. – И хотя я… восхищён усилиями, которые он приложил, чтобы защитить тебя вопреки самой сути его природы, встречаться с ним слишком опасно.

– Но он спас меня от крыс, – возразил Саймон, стискивая руки в кулаки. – Он не причинит мне вреда. Он меня вырастил. Мы семья.

Орион помедлил.

– Возможно, когда-нибудь, после победы над Альфой, вы встретитесь. Но сейчас ты должен остаться здесь, в безопасности. – Он обернулся к окну, поморщившись и коснувшись спины. – В городе миллионы зверей, и все они ищут тебя. Один шаг из Небесной башни, и я не смогу тебя защитить.

Саймон вскинулся.

– Но!..

– Прости, мой мальчик. Пожалуйста. Я понимаю, каково сидеть в клетке, и никому этого не пожелаю. Но твоя жизнь и судьба пяти Царств под угрозой. Я не знаю, получится ли спасти Изабель, но тебя защитить я смогу.

Значит, вот как. Он может никогда не увидеться с дядей – по крайней мере, пока Орион у власти, – и если они не найдут маму, пока крысы не передали её Альфе…

– Вы меня здесь не удержите.

– Я и не хочу, но я должен уберечь тебя от опасности. Это моя первостепенная задача.

– Ваша первостепенная задача – найти маму.

– Я делаю всё, что могу…

– Но недостаточно. – Его переполняло желание сорваться на Ориона, и он попятился в сторону винтовой лестницы. Перед глазами всё плыло. – Если не найдёте её, я… я…

– Что? – мягко спросил Орион. – Уйдёшь и рискнёшь собой? Умрёшь от рук Альфы, разрушив дело жизни твоей матери?

Саймон не ответил. Едва сдерживая гнев, он дошёл до лестницы и спустился вниз, спотыкаясь о собственные ноги. Да плевать ему было на Альфу. Плевать на пять Царств, на их войны и на то, был Орион повелителем птиц или нет. Он придумает, как сбежать. Выследит крыс. А как только заставит их рассказать, где мама, он её спасёт. Он рискнёт своей жизнью! А что, если она умрёт, и он больше никогда не увидится с дядей Дэррилом? Саймон отказывался мириться с таким исходом – чего бы это ему ни стоило.



6

Хищные птицы

Винтовая лестница привела в коридор, который полностью находился во власти природы, как и этаж над ним. Несмотря на маленький для его возраста рост, Саймону приходилось пригибаться, чтобы проходить под низкими ветвями, торчащими из покрытых листьями стен. По сравнению с открытыми помещениями наверху, в лабиринте коридоров Саймону стало неуютно.

Но это было неважно. Оставаться он не планировал. Сунув руку в карман, он выудил из него Феликса.

– Нужно отсюда выбираться.

– Ради чего? – спросил мышонок, поправляя усики. – Ты же не знаешь, где твоя мама.

– Зато знают крысы, – сказал он, и Феликс раздражённо пропищал:

– Я думал, мы хотим выжить! Они же тебя убьют.

Саймон пригнулся, завернув за угол, и едва избежал встречи с веткой.

– Ты слышал Ориона – он, считай, бросил искать маму. Я должен сделать хоть что-нибудь. Если у тебя есть гениальные идеи, пора ими поделиться.

Они вновь повернули и наконец-то вышли к лифту.

– Саймон?

Голос Ориона разнёсся по коридору, и Саймон замер. Кажется, он был близко – если прислушаться, было слышно хлопанье его крыльев. Саймон быстро спрятал Феликса обратно в карман, заглушая писклявые возражения, и нажал кнопку вызова.

Ничего не произошло.

Он нажал ещё раз. Всё ещё ничего. Лифт что, не работает? Он осмотрел стену рядом с дверью. Рядом с кнопками виднелась прорезь под карту – такой же, видимо, пользовался охранник.

Чудесно. Он оказался в ловушке. Шорох листвы послышался ближе, и Саймон готов был поклясться, что чувствует на лице ветерок.

Нужно найти другой выход. Он обошёл коридор, открывая двери одну за другой с бешено колотящимся сердцем, прислушиваясь к зовущему его Ориону, его голос становился ближе с каждой секундой. Саймон не мог здесь оставаться. Не мог сидеть взаперти, пока Альфа убивает его мать. Он должен найти выход.

Он прошёл мимо шкафов и ванной комнаты и за дверью наконец-то нашёл тускло освещённую лестницу. Люминесцентные лампы мигали над бетонными ступеньками, и он, закинув рюкзак на плечо, закрыл за собой дверь и кинулся бежать вниз. Дважды он спотыкался, но оба раза смог устоять и не покатиться по лестнице кубарем. Дальше он шёл осторожнее, внимательно слушая, не следует ли за ним Орион. Но, кажется, он остался один. Сбежать получилось слишком уж легко, но сейчас не время об этом думать. Нужно выбраться из башни и найти маму – и это самое главное.

Сорок этажей спустя он добрался до самого низа и выглянул в коридор. Лифты стояли всего в нескольких метрах от него, а за ними за столом сидела охрана. Саймон огляделся, но другого выхода не увидел. Пробраться мимо стола он бы не смог: охрана заметила бы его в открытом фойе. Выбора не оставалось.

Собравшись с силами, Саймон пошёл к выходу с максимально уверенным видом. Орион его дед, и уж что-то это да значит, а если охрана спросит…

– Пятнадцать минут. Я ожидала от тебя большего, Саймон Торн. Ты позоришь бывалых беглецов всего света.

Саймон остановился. В кресле недалеко от двери восседала Уинтер с книгой в руке. Она даже не взглянула на него.

– Ты меня не остановишь, – сказал он. – Я ухожу.

– Видишь охранника? – поинтересовалась она, кивая в сторону высокого мужчины за столом, который наблюдал за ними краем глаза. – И швейцара, который выглядит так, будто по выходным дерётся с медведями? Они не дадут тебе и шагу ступить из Небесной башни. А даже если и прорвёшься, всю улицу заполонили крысы. Ты даже дорогу не перейдёшь.

Саймон уставился через стеклянные стены на улицу. Как и сказала Уинтер, крысы вернулись, а с ними и голуби. Но в этот раз они сражались не одни – к ним присоединилась стая малиновок и голубей, удваивая силы птичьего Царства, защищающего свою территорию. В горле пересохло. Он ни за что не пройдёт мимо них.

– Должен быть другой путь, про который не знают крысы, – сказал он дрожащим от отчаяния голосом.

Уинтер пожала плечами и встала.

– Подожди, пока вырастут крылья, и улетай. Крысы тебя не тронут.

– На это уйдут годы, – сказал Саймон. – Прошу тебя, Уинтер. Если бы это была твоя мама, ты бы…

– Моя мама тоже мертва.

Сердце Саймона упало.

– Прости.

– Не извиняйся. Включай голову. Ты не обойдёшь охрану Альфы, а она уже многие годы пытается покончить с потомками Ориона. Даже если он прав и твоя мама ещё жива, Альфа не вернёт её просто потому, что ты попросил.

– Я должен попытаться. Не могу просто дать ей умереть, пока есть возможность что-нибудь сделать.

– А если возможности нет, что тогда?

– Не знаю и знать не хочу, что тогда. Я должен попытаться, Уинтер, мы одна семья. Стала бы ты сидеть взаперти, если бы Альфа забрала Ориона?

Теперь замялась она, отвернувшись к окну.

– Альфа может держать её в нескольких местах, и Орион уже послал туда разведчиков. Если он её не спасёт…

– Альфа должна понимать, что он её ищет, – сказал Саймон, лихорадочно соображая. – Но она не будет ждать меня. К появлению Ориона она готова, но не знает, что я тоже приду. Шансов мало, но они есть. – Он судорожно вздохнул. – Пожалуйста, Уинтер. Помоги мне отсюда выбраться.

Несколько секунд она молчала, и Саймон выдохнул. Но не успел он снова заговорить, Уинтер резко обернулась.

– Ладно, но ты будешь меня слушаться. Без возражений, понял?

Он с облегчением кивнул.

– Поступим так, как ты скажешь.

– Крысы снаружи – просто солдаты, они делают, что им сказано, и не знают, где твоя мама, – сказала Уинтер, и в её зелёных глазах вспыхнул огонёк. – Но есть тот, кто знает.

– Кто? – спросил Саймон, стискивая лямки рюкзака.

– Крысиный король. – Видимо, непонимание отразилось на его лице, потому что она закатила глаза и добавила: – Не настоящий король, как Орион и остальные правители. Просто так говорят, когда… – она покачала головой. – Так, ладно. Он неудачник и отвратительно пахнет, но знает всё, что происходит в городе. Если твоя мама не покинула Манхэттен, он скажет, где она.

Ради мамы Саймон готов потерпеть вонь.

– Где он?

– Под Крысиной скалой в Центральном парке. Ему сложновато перемещаться, так что далеко он не отходит. – Уинтер оценивающе взглянула на Саймона. – Быстро бегаешь?

– Ну да. А что?

– Сейчас я пну охранника, а ты побежишь к выходу.

– Чего? – переспросил Саймон, но она уже была на полпути к столу. – Уинтер… Уинтер!

– У тебя одна попытка, Саймон, – сказала она, и не успел он возразить, как она сделала именно то, о чём и предупреждала: пнула ничего не подозревающего охранника. Сильно пнула.

По фойе разнёсся его болезненный возглас, и Саймон кинулся вперёд. Он сможет.

Подбежав к стеклянной двери, он врезался в неё всем своим весом. Он был готов к боли, но дверь распахнулась, и Саймон вывалился на тротуар.

– Эй! – крикнул швейцар, но Саймон был уже на ногах. Крысы практически заполонили улицу, но ничего не замечающие прохожие ходили между дерущимися группками, и Саймон запрыгал от одного островка к другому несколько раз, едва не отдавив чьи-то хвосты.

Он оказался на середине улицы, когда одна из крыс запищала: «Саймон Торн!» Его имя будто запустило молниеносную реакцию, и не успел он оглянуться, как крысы двинулись на него. Прохожие брезгливо зафыркали, а туристка неподалёку закричала, но крысы не обратили на них внимания.

Сердце Саймона затрепетало. Крысы подступали отовсюду – даже с дороги, – и их становилось всё больше. Птицы с криками обнажили когти, впиваясь в крысиный мех, но за считаные мгновения они остались в меньшинстве.

– Саймон! – послышался ещё один голос. Уинтер. Она пробиралась сквозь крысиное море, отбрасывая их в стороны. – Фу, фу, фу! Какая гадость!

– Возвращайся! – крикнул он, пошатнувшись; острые крысиные коготки, цепляющиеся за джинсы, царапали кожу. Стоять было всё тяжелее и тяжелее, потому что по нему карабкались новые крысы, и от паники кружилась голова. Какая же ужасная была идея. Нужно было послушаться Уинтер и остаться в Небесной башне или хотя бы подождать, пока крысы уйдут. В этот раз дядя не сможет его спасти, а если крыс прибавится…

В воздухе раздался клёкот, и Саймон поднял голову: с крыши Небесной башни к ним спускалась стая ястребов и соколов. Вёл их одноглазый орёл – Орион.

Не успел Саймон шевельнуться, когти сорвали грызунов с его одежды, и под звуки яростных визгов крысы и птицы схлестнулись. Крысы не могли противостоять крупным хищникам и вскоре начали отступать.

– Пойдём, пока нас не загнали обратно! – Уинтер схватила его за локоть и потянула вперёд, прочь от башни, в сторону Центрального парка.

– Но… тебе не обязательно идти со мной, – сказал он, пока они бежали по тротуару.

– Кто-то ведь должен убедиться, что тебя не съест стая голодных волков. Давай вперёд, пока нас не поймали.

Уговаривать его не пришлось. Саймон помчался со всех ног, и, к его удивлению, Уинтер не отставала. Вместе они побежали по городским улицам, мимо торговцев, продающих хот-доги и мороженое, мимо туристов, задравших головы, мимо бесконечных мужчин и женщин, недовольно кричащих, когда их отталкивали с дороги. Они петляли, сворачивали, перебегали улицы, всегда двигаясь на восток. Когда они добрались до Центрального парка, лёгкие Саймона горели, а ноги тряслись.

– Неплохо, – сказала Уинтер. Несмотря на то что выглядела она так, будто никогда не бегала, она даже не вспотела. Они перешли на быструю ходьбу, и Уинтер повела их по дороге через парк. – Крысиная скала рядом, и вряд ли нас будут там искать. Не сейчас. Думаю, мы сможем пройти.

– Если только нас не поджидает армия крыс, – тяжело выдохнул Саймон. От одного только воспоминания о карабкающихся по одежде крысах по коже побежали мурашки.

– Тогда, надеюсь, ты научишься превращаться до того, как тебя сожрут, – сказала она, сворачивая на дорожку, ведущую на юг.

Какое утешение. Саймону потребовалась минута, чтобы перевести дух, а потом он с любопытством на неё взглянул.

– А ты научилась?

Она смотрела вперёд, но Саймон видел, как она хмурится.

– Ты слышал Ориона.

– А ещё видел, как ты на него посмотрела, когда он это сказал.

– Время уже пришло, а я так и не превратилась, доволен? – резко сказала она. – Больная тема.

Саймон даже не знал, верить ли ей, но решил не давить.

– Не знаешь, в кого превращался мой папа?

Уинтер пожала плечами.

– В волка, наверное, как и вся его семья. Звери не любят гибридов.

– Гибридов?

– Да. В Пяти Царствах не особо поощряют кровосмешение, но иногда такое случается.

Тон у неё был такой, будто слово «гибриды» – ужасное ругательство, и Саймон заморгал, не до конца понимая. Она, видимо, уловила его замешательство, потому что неожиданно остановилась и раздражённо повернулась.

– Обычно анимоксы ещё до превращения знают, к какому Царству принадлежат. Если твои родители – Птицы, то и ты будешь Птицей. У Зверей то же самое. Но взять тебя, например. Твоя мать – орлица, отец – волк. Никто не знает, кем именно ты станешь, потому что ты ребёнок двух Царств, гибрид.

– Не вижу в этом ничего плохого, – сказал Саймон.

– А хочешь узнать, где тебе будут не рады? – поинтересовалась она, и он пожал плечами.

– Да я как-то не задумывался.

– Ну так вот, поверь, нигде тебе не обрадуются. Особенно учитывая, что ты дитя Птичьего и Звериного Царства. Это опасно, и кем бы ты ни стал, кто-нибудь да вспомнит, что твоя мама орлица, а папа – волк.

Лично Саймон считал, что никого не будет волновать, кем были его родители. Он всё равно не собирался оставаться в Царствах надолго. Но не успел он ничего сказать, как из кармана выбрался Феликс, зашевеливший усами.

– Так себе путешествие, согласись?

Саймон нахмурился.

– Прости. Зато крыс нет. Иди сюда, тебе будет безопасней у меня в рюкзаке.

Он посадил мышонка на плечо, но не успел Феликс ответить, как Уинтер заорала и попятилась, врезавшись в скамью.

– Ты притащил крысу?

– Прошу прощения? – произнёс Феликс, дёргая усами. – Я не крыса…

– Он мышь, и он ничего нам не сделает, – сказал Саймон, мрачно поглядев на неё.

– Ты что, вообще не слушал Ориона? – спросила она. – Звери безжалостны. Они все работают на Альфу, и все хотят тебя убить.

– Мы с Феликсом друзья. – Он даже не знает, кто такая Альфа.

– Брось его, – сказала Уинтер, глядя на мышонка огромными дикими глазами. – Сейчас же.

– Не стану я его бросать! Он умрёт, – ответил Саймон.

– Если хочешь себе зверюшку, заведи канарейку. Не грызуна.

– Сказал же, он не «зверюшка». Он мой др…

– Либо он уйдёт, либо я, – сказала Уинтер. – Выбирай, кто?

Саймон скрестил руки.

– Тогда я просто пойду к Крысиной скале сам, а ты объясняй Ориону, почему вообще помогла мне сбежать.

Она открыла рот от удивления.

– Серьёзно, у тебя мозгов меньше, чем у планктона. Из-за тебя нас убьют.

– Возможно. А может, и нет. Но если мы и умрём, Феликс не будет в этом виноват.

Фыркнув, Уинтер резко развернулась и пошла дальше, а Саймон остановился, чтобы открыть для Феликса рюкзак.

– Можешь посидеть здесь, – сказал он и посадил его на стопку своих носков. – Крысиный король даже не поймёт, что ты с нами.

Носик Феликса возмущённо дёрнулся.

– Я ей не доверяю.

– Ну, зато я доверяю. Найди себе место поудобнее, чтобы я тебя не придавил.

Саймон застегнул рюкзак и побежал за Уинтер.

– Прости, – сказал он. – Феликс нам не навредит, обещаю.

– Очень на это надеюсь. Когда придём, говорить буду я. И ради всего святого, не пялься.

– Я уже видел крыс, – заметил Саймон, следуя за ней по насыпи деревянной стружки.

– Таких – нет, ты…

– Кто-то идёт.

Послышалось злобное шипение, и Уинтер дёрнулась. Саймон машинально загородил её собой и огляделся. Вокруг них метра на четыре вверх выступали скалы, отбрасывая тени на луг, с которого доносился слабый запах помоев.

Из глубины скалы выбралось нечто странное – ничего подобного Саймон ещё не видел. Оно пробежало по лугу, мотаясь из стороны в сторону без всякого направления, будто что-то ему мешало. Чем ближе оно подбиралось, тем крепче Саймон сжимал кинжал, висевший на поясе, пока оно наконец не ступило под солнечный свет.

Оголив острые зубки, к ним подбирался десяток грязных огромных крыс со свалявшейся шерстью. Теперь-то Саймон понял, почему они передвигались так медленно: их хвосты были связаны в единый узел, и они не могли разойтись.

– Это что… – начал Саймон.

– Ага, – сглотнув, отозвалась Уинтер. – Это крысиный король.



7

Крысиный король

Саймон знал, что пялиться невежливо, но ничего не мог с собой поделать: всё его внимание занял клубок крыс, остановившийся в паре метров от них. Он в жизни не видел ничего подобного.

– Кто из них Крысиный король? – шепнул он Уинтер.

– Никто. Так крысы наказывают своих – связывают их хвосты вместе и издеваются над ними, – прошептала она в ответ. – Я же говорила, они посмешище даже в собственном королевстве.

Саймону они посмешищем не казались. Пусть они и не могли нормально передвигаться, зато словно вышли из настоящего кошмара.

– Отвечайте, – потребовала одна из крыс. Среди них она была самой большой, с неестественно вытянутой мордочкой и сальным спутанным серым мехом. – Кто вы такие?

– С-саймон, – представился он. – А это Уинтер.

– Саймон, – пробормотали остальные крысы. – Уинтер.

– Нарушители, – произнёс главный, и бормотание стало громче. – Мы не принимаем нарушителей.

– Да нам тоже здесь не особо-то нравится, – сказала Уинтер, и Саймон ткнул её локтем в бок. Она прожгла его взглядом.

– Я ищу маму, – сказал он храбрым голосом, хотя всё внутри дрожало. – Её похитила стая крыс, и я хочу узнать, где она. Её зовут Изабель Торн.

– Изабель Торн, Изабель Торн, Изабель Торн, – пробормотали крысы в унисон. – Нам известно всё – но у всего есть цена.

– Я отдам всё, что попросите.

– И что же у тебя есть такого, чего нет у нас? – поинтересовался Крысиный король.

Саймон огляделся в поисках чего-нибудь, что могло их заинтересовать. У него в рюкзаке были только одежда, книги и мамины открытки, а из ценностей – одни лишь карманные часы, подаренные мамой. Но он скорее отрежет себе руку, чем отдаст их.

– Кинжал, – выпалил он неожиданно, вытаскивая клинок, отданный дядей Дэррилом. – Я отдам свой кинжал.

Лидер фыркнул.

– И зачем нам человеческое оружие?

Отчаяние усиливалось. Должно же найтись хоть что-нибудь. Его взгляд вновь упал на Крысиного короля, и в голове возникла идея.

– Я вас развяжу.

Шипение смолкло.

– Что ты сказал? – переспросил лидер.

Саймон заткнул кинжал за пояс.

– Наверное, вам непросто искать пропитание и передвигаться. Готов поспорить, и в метро вы целую вечность не были. – Он слабо представлял, как они все вместе спускаются по лестнице. – Расскажите, где мама, и я вас развяжу.

Крысы переглянулись. Саймон расслышал шепотки, а потом лидер наконец-то приподнялся на задних лапках.

– Развяжи, и мы подумаем над твоим предложением.

– Откуда нам знать, что вы не сбежите? – спросила Уинтер.

Лидер потёр передние лапки.

– Довериться.

Она фыркнула.

– Я вас умоляю. Я скорее голубю доверюсь, чем крысе.

Крысиный король моментально вздрогнул, и несколько крыс поглядели на небо.

– Я вас развяжу. Но если сбежите – если хоть кто-то развернётся до того, как вы скажете, где мама, – я натравлю на вас всех голубей Нью-Йорка. Мы с ними дружим, – добавил он. – Так что, если хотите ещё хоть раз увидеть метро, то держите слово. Поняли?

Крысы зашептались, и послышался нервный писк.

– Ладно, – наконец сказал лидер. – Развяжи, и мы всё расскажем.

Саймон присел рядом с ними.

– Не шевелитесь, – сказал он, расправляя свалявшийся мех насколько возможно. Хвосты спутались куда сильнее, чем он ожидал, и напоминали узел размером с бейсбольный мяч. Скривившись, Саймон стал искать, откуда начать. Узлы ему никогда не поддавались, но в конце концов он нашёл жалкий кончик хвоста.

– Просто подождите, хватит дёргаться, – попросил он, начиная медленно развязывать скрученные хвосты. Прошла минута, и по щеке сползла капля пота. От Крысиного короля так сильно воняло, что Саймону приходилось дышать через рот, но даже так он ощущал на языке гниль.

– Чего ты возишься? – поинтересовалась Уинтер, закатив глаза к небу. – Если стая нас найдёт, то мы здесь как на ладони.

– Хочешь сама ими заняться? – спросил Саймон. Он выпутал половину хвоста, и добрался уже до кончика следующего, как вдруг заметил, что его пальцы в грязи, о происхождении которой он предпочитал не задумываться.

Уинтер присела рядом и скривилась.

– Какая гадость.

Бормотание крыс стало громче, и Саймон недовольно глянул на неё.

– Они тебя слышат, – заметил он. Она фыркнула и ткнула его локтем в бок.

– Плевать. Двинься.

– Да пожалуйста, – сказал Саймон, вытирая руки о траву. – Это не так легко, как кажется.

– Для тебя – возможно. – Уинтер глубоко вздохнула и взялась за дело, с лёгкостью развязывая хвостики ловкими пальцами. Саймон поражённо уставился на неё. Когда он наконец-то решился заговорить, она успела освободить уже трёх крыс.

– Как ты…

– Просто кто-то неуклюжий бабуин, вот и всё. – Из узла выскользнули ещё два хвоста. – Тут просто мех и крысиные отходы. Они все слиплись, а хвосты не настолько запутанны, как кажется.

Саймон смотрел, как Уинтер высвобождает крыс одну за другой. Большинство хвостов гнулись под странными углами, но крысы не возражали; они нежно прижимали к себе хвостики, как часто делал Феликс. Саймон их понимал.

– Давно вы связаны? – спросил он у лидера.

– Много лун, много лун, – отозвался тот. Когда Уинтер наконец-то его освободила, крысиные глаза засияли. Он осторожно осмотрел помятый хвост и сказал: – Как же я по тебе скучал.

Уинтер вытерла руки о землю и встала, не касаясь одежды.

– Всё. Отвратительно, но готово. Куда вы забрали маму Саймона?

– Не мы, – заметил лидер. – А крысиная армия. Без хвостов нам туда нельзя.

– Так куда её забрали? – спросил Саймон с нарастающим нетерпением.

– В самое безопасное место в зверином Царстве, – сказала крыса. – Куда попадают одни лишь сильнейшие.

Стоящая рядом Уинтер выругалась себе под нос.

– То есть…

– Да, – ответила крыса. – В зоопарк.

Уинтер взвыла так громко, что половина окружавших их крыс бросилась врассыпную.

– Ну конечно. Конечно. Столько возможностей, а Альфа заперла её там – ну не прекрасно ли, а?

– Теперь мы хоть знаем, где она, – выдохнул Саймон. Он не видел в зоопарке ничего страшного, но не успела Уинтер объяснить, как бывший лидер Крысиного короля захромал им навстречу.

– Если пойдёшь за ней, погибнешь, – сказал он, сверкнув глазами-бусинками. – Берегись Звериного короля, Саймон Торн.

– Это что, ещё какой-то правитель? – спросил Саймон. Вот только очередного врага им сейчас не хватало – правда, крысы исчезли в ближайшем кусте, так ничего и не ответив. Саймон, нахмурившись, отвернулся к Уинтер. – Прошу, скажи, что ты знаешь, о чём он сказал.

Уинтер мрачно рассмеялась.

– Альфа забрала твою мать в зоопарк Центрального парка.

– Я не про… – он осёкся. Не важно. – Ну так пойдём за ней.

– Ты хоть раз был в зоопарке? – поинтересовалась она, и Саймон пожал плечами.

– Видел его с улицы. Но…

– Но дядя никогда тебя туда не водил. Орион тоже не разрешает приближаться к зоопарку, – добавила она. – А знаешь, почему?

– Львы кусаются?

Уинтер бросила на него кислый взгляд.

– Зоопарк – просто прикрытие. На самом деле там скрывается ПРИЮТ – Передовой Результативный Институт для Юных Талантов. Это академия, в которой Альфа обучает свою армию. Она лично выбирает самых умных и самых опасных молодых анимоксов из зверей, насекомых, рептилий и подводных животных, и поскольку все у неё в подчинении, они не могут отказать. Альфа промывает им мозги и превращает в машины для убийства. Через пять лет учеников возвращают в их Царства, но они остаются верны ей. Там обучаются все высшие чины пяти Царств. Кроме нас, – горько сказала она. – Когда Альфа взошла на трон, она перестала допускать птиц.

– Всё ещё не понимаю, зачем держать маму в академии, – сказал он.

– Она могла спрятать её где угодно – у Альфы есть недвижимость по всему городу, даже пара островов к северу отсюда. Я думала… – Уинтер замолчала и помотала головой. – Но нет, разумеется, Альфа забрала её в ПРИЮТ. Во всех пяти Царствах не найти более защищённого места. Кто бы ни попытался туда пробиться, волки разорвут их задолго до встречи с учениками. Даже птицам Ориона путь туда заказан.

– Но в зоопарк ежедневно ходят сотни людей, – сказал он. – Хочешь сказать, туда невозможно проникнуть? Всего-то и нужно, что купить билет!

– ПРИЮТ скрыт. Он…

До них донёсся тихий клёкот, и Уинтер резко обернулась, глядя в небо. Ветви над головами закачались, и она смертельно побледнела.

– Орион.

Времени на раздумья не было. Саймон побежал в сторону зоопарка. Если Орион уже нашёл их, то очень скоро в погоню за ними пустятся все птицы города.

– Саймон, нет! – крикнула Уинтер, помчавшись за ним. – Нам туда нельзя!

Он не ответил. Может, ей и нельзя идти в зоопарк, но, если есть шанс найти там маму, он должен рискнуть. Даже если его поджидает волчья стая, готовая разорвать в клочья.

– Ты не понимаешь, если с тобой что-то случится, Орион меня убьёт! – Уинтер догнала его и побежала рядом.

– Тогда вернись в Небесную башню и скажи, что пыталась меня остановить, но я тебя не послушал, – сказал он. – А я пойду в зоопарк.

Уинтер издала странный звук – нечто среднее между выдохом и полузадушенным ругательством.

– Если ты пойдёшь, то и я тоже.

– Тогда не жалуйся и шевелись.

Он практически чувствовал затылком её прожигающий взгляд.

– Из-за тебя нас обоих убьют.

– Из-за меня убьют только меня самого, – сказал он. – Если хочешь пойти со мной, отвечай за себя.

– Не могу же я отпустить тебя одного, согласись? – спросила она. – А то перепутаешь академию с какой-нибудь норой.

Саймон не ответил. Она могла сколько угодно делать вид, что идёт с ним ради его же безопасности, но он видел, как сильно она любит Ориона, и понимал: она скорее встретится с волчьей стаей, чем вернётся в Небесную башню без Саймона.

Он бежал через парк настолько быстро, насколько мог, а Уинтер следовала за ним. Над головами уже кружили три ястреба, явно сообщавшие Ориону их местонахождение.

– Сюда, – сказал он, забираясь на скалу, отделяющую зоопарк от остального парка.

Уинтер остановилась, отбрасывая с лица длинные спутанные волосы.

– Ты что делаешь?

– А ты как думаешь? Пробираюсь через задний вход. – Саймон заглянул за скалу. Там за кирпичной стеной стоял пустой зоопарк – видимо, он уже закрылся для посещения. Саймон огляделся. Прямо под ними в лучах заходящего солнца поблёскивал пруд. Если бы он прыгнул, плеск мог привлечь внимание, но выбора не было, – он глянул на ястребов, кружащих над головой, – времени на раздумья тоже.

– Ты с ума сошёл, – сказала Уинтер. – А если там пираньи?

– В пруду в центре Нью-Йорка? Сомневаюсь. – Но когда Саймон стянул рюкзак и перебрался через скалу, повиснув над водой, сердце заколотилось. А вдруг Уинтер права? Вдруг под водой действительно скрывается кто-то, кто предпочтёт скорее съесть его, чем помочь? Или вдруг он сломает ногу?

В небе раздался пронзительный орлиный крик. Орион нашёл их. Времени не осталось – глубоко вдохнув, Саймон сиганул в воду. Пруд оказался глубже, чем он ожидал, и на несколько мгновений он ушёл под воду с головой, достав ногами до дна. Что-то тонкое и скользкое коснулось голени, и он моментально оттолкнулся и выплыл на поверхность.

– Всё в порядке! – крикнул он, вынырнув из воды. В небе всё ещё кружили ястребы, но теперь к ним присоединился ещё и одноглазый орёл. Выбираясь из пруда на деревянный мостик, Саймон боялся, что они спикируют к нему, но этого не произошло. Он вытянул руки. – Кинь мне рюкзак!

Уинтер бросила Саймону вещи, неслышно что-то бормоча и не сводя глаз с птиц. Поймав рюкзак, он сразу же проверил гнёздышко из носков, сделанное для Феликса.

– Ты в порядке?

Феликс дрожал, а его усики нервно подёргивались, но он был цел и невредим.

– Поверить не могу, что ты пошёл в зоопарк. Твой дядя пришёл бы в ярость.

– Его здесь нет, – сказал Саймон. – И мы всё равно ненадолго.

Уинтер спрыгнула в пруд с громким плеском и сразу же всплыла, отплёвываясь.

– Да ты что, издеваешься?! – проорала она. – Тут же повсюду угри!

– Угри ничего нам не сделают. А птицы за нами не последовали, – заметил Саймон, протягивая ей руку. Ястребы всё ещё кружили в небе, но приземляться не торопились.

– Они бессильны. Мы тут в ловушке. – Проигнорировав Саймона, она вылезла из пруда. Ему пришлось закусить язык, чтобы не рассмеяться. В огромном шерстяном кардигане, с длинными мокрыми волосами она походила скорее на вымокшую кошку, чем на девочку. – И Орион теперь меньшая из наших проблем. Если твоя крыса…

– Мышонок.

– …твой кровожадный зверёныш на нас донесёт, я сделаю из него шашлык.

Феликс фыркнул. Решив, что лучше им держаться подальше друг от друга, Саймон застегнул рюкзак.

– Не обязательно вести себя так грубо, знаешь ли. Он мой друг. Он нас не выдаст.

– Я тебя умоляю, – сказала Уинтер. – Все грызуны одинаково глупые и вонючие.

– И со многими грызунами ты общалась? Я вот со многими, и да, они не гении, но хотя бы умнее голубей.

– Да кто угодно умнее голубей. Они – позор нашего Царства. Птицы – благородные, верные, умные…

– Заносчивые…

Уинтер фыркнула.

– Мы – создания высокого полёта. И мы не виноваты в том, что остальные такие приземлённые.

Саймон стащил с себя толстовку и выжал её.

– Пойдём. Покажешь, где находится ПРИЮТ, я найду маму, и мы уберёмся отсюда.

– Нам крышка, – проворчала она, свернув на каменную дорожку. Саймон в последний раз поглядел на кружащих птиц, а потом последовал за ней.

Пока они шли, он внимательно следил за всем, что казалось хоть сколько-нибудь необычным. Саймон был в зоопарке только один раз, в прошлом году на школьной экскурсии, да и то в Бронксском зоопарке, где он весь день пытался не смеяться над мартышками, слонами и жирафами, потешающимися над посетителями. По сравнению с ним зоопарк Центрального парка казался крошечным, а из-за холмов и скрытых дорожек он скорее напоминал обычный парк, чем место, полное экзотических животных. Казалось, что пространства в парке не хватало даже для них, что уж говорить про целую академию.

На противоположном конце зоопарка, неподалёку от Пятой авеню и Небесной башни, он заметил высокое кирпичное здание.

– Это академия? – спросил он, указав на него.

– Нет, это Арсенал, – ответила Уинтер. – Там…

В вечернем воздухе раздался злобный рык, и Саймон стиснул лямку рюкзака.

– Кто там? – окликнул он.

Низко рыча, из-за деревьев показался десяток волков. Саймон схватил Уинтер за руку, но не успел он кинуться бежать, путь ему преградил крупный серый волк, а остальные сомкнули круг.

Они были окружены.



8

Приют

Саймон попятился, и сердце зашлось в груди. Уинтер за его спиной замерла; краска сошла с её лица. Вожак, большой серый волк, придвинулся ближе.

– Что вы здесь делаете? – прорычал он. С острых клыков тянулась нить слюны.

– Мы… мы просто… просто гуляли, – неубедительно соврал Саймон.

Их с волком разделяли лишь несколько сантиметров, и он чувствовал на лице горячее дыхание.

– Сколько раз я просил не гулять по зоопарку? – поинтересовался волк низким, опасным голосом, который подходил больше человеку, чем зверю.

Саймон заморгал. За всю жизнь он видел только одного волка – дядю Дэррила, но этот был меньше и, в отличие от дяди, с синими глазами.

– Я не…

Волк зарычал.

– Хватит! – Стоящая за Саймоном Уинтер пискнула, ужасно напомнив Феликса. – Птицы сегодня повсюду. Если не хочешь, чтобы Альфа узнала о твоём приключении, хватит спорить и идите за мной.

– К-как скажете, – выдавил Саймон. Но это не успокоило волка – наоборот, он ощерился, вновь обнажив зубы.

– Что ты тут из себя строишь, щенок? – Он придвинулся ещё ближе, обнюхивая мокрый свитер Саймона.

– Малкольм, его запах, – произнесла волчица у них за спиной. – Он какой-то странный. У девочки тоже. От них несёт крысами.

– Прошу прощения? – вскинулась Уинтер, но вожак – Малкольм – снова рыкнул, и она замолчала.

Он продолжил обнюхивать Саймона, перейдя с одежды на руки и рюкзак. Саймон застыл, боясь даже вздохнуть. За кого волк его принял?

– Быть того не может, – наконец, сказал Малкольм, щёлкнув зубами в сантиметре от носа Саймона. – Кто вы такие? Что вы здесь делаете?

В голове сразу мелькнул с десяток вариантов. Как нужно было соврать, чтобы выпутаться из ситуации, не став волчьей закуской?

– Бета задал тебе вопрос, щенок, – прорычала волчица из-за спины, щёлкнув зубами. Уинтер взвизгнула, но тут раздался очередной рык, от которого у Саймона волосы встали дыбом.

– Не трогай его, – произнёс Малкольм. – По крайней мере, пока он мне не ответит. Кто ты, мальчик? Что ты затеял?

Саймон помедлил. Если стая знала его дядю, они могли их отпустить.

– Меня зовут Саймон Торн, – сказал он. – Я пришёл, потому что…

– Торн? – Малкольм навострил уши. – Из какой стаи?

– У меня нет стаи. Я живу в Верхнем Вест-Сайде с дядей Дэррилом.

При упоминании его имени по стае пробежала волна удивления, и некоторые попятились, рыча. Малкольм прижал уши к голове.

– Предупреждаю лишь раз, мальчик. Пощады не жди. Говори правду, пока я не разорвал тебе глотку.

Саймон тяжело сглотнул.

– Я не вру. Я прожил там всю жизнь. Меня вырастил дядя.

– Невозможно.

– Но почему? – спросил Саймон.

– Потому что Дэррил Торн мёртв.

Всё внутри Саймона сжалось, и он перевёл взгляд с Малкольма на соседних волков.

– Вы уверены? Потому что мне точно известно, что он ещё жив, – произнёс он со всей смелостью, на которую решился. Волки молчали. – Давайте убейте меня. Не хотел бы я оказаться на вашем месте, когда он придёт меня искать.

Малкольм впился в Саймона долгим взглядом, и остальные волки подобрались. Одно слово от вожака, и они моментально превратят Саймона с Уинтер в отбивную. Уинтер схватила Саймона за руку, и тот стиснул её ладонь.

– Малкольм, – сказала волчица. – Смотри. Кинжал.

Сощурившись, волк перевёл взгляд на нож с рукояткой из слоновой кости, висящий на поясе Саймона.

– Это подарок дяди, – сказал он с замершим на мгновение сердцем.

– Тихо, – рыкнул Малкольм, и Саймон захлопнул рот.

В воздухе повисла тяжёлая тишина. Саймону казалось, что волк бросится на него в любую секунду – но вместо этого он осмотрел кинжал, почти упёршись носом Саймону в руку. Стоящая рядом Уинтер дрожала так, что было удивительно, как она ещё держится на ногах.

Наконец, Малкольм запрокинул голову и взвыл. Это был вой одиночества – сердце Саймона заныло от тоски. Где-то вдалеке на него откликнулось несколько псов, но сравниться с Малкольмом они не могли.

Наконец, волк закончил и склонил голову.

– За мной, оба. Попробуете сбежать – не доживёте до рассвета.

Он побежал вперёд, и остальные сомкнулись вокруг Саймона и Уинтер стеной, пытаясь заставить их пойти по дорожке. Уинтер не шевельнулась.

– Доверься мне, – сказал Саймон. – Всё будет в порядке.

– Да, если хочешь стать их ужином, – ответила она, – а вот я не желаю, чтобы меня съела свора облезлых дворняг!..

Какой-то волк клацнул зубами у её ног, и она вскрикнула.

– Кажется, им не нравятся оскорбления, – заметил Саймон. Уинтер замолчала и наконец-то пошла вперёд.

Пока они шли к центру зоопарка, по коже Саймона бегали мурашки. Ему постоянно казалось, что кто-то за ними наблюдает. Но стоило оглядеться, и перед глазами оказывалась только пустая дорожка, окружённая деревьями и силуэтами небоскрёбов на горизонте. Но зоопарк был каким-то странным, смысла отрицать это не было. Тихим – слишком тихим, особенно для города, и он не сразу понял почему. Несмотря на птиц, кружащих над головами и настороженно поглядывающих на них волков, поблизости не было слышно пения или воркования. Не было даже голубей.

Когда Малкольм привёл их к выходу, Уинтер тихонько всхлипнула, и Саймон оглянулся через плечо. Вопреки храбрым словам, её глаза и лицо покраснели, и выглядела она так, будто находится на грани истерики.

– Мы сделаем всё, что скажете, – выдавила она полузадушенно. – Только не ешьте, пожалуйста.

– Не есть? – переспросила волчица. – Посмотри на себя – кожа да кости. Кому такие нужны?

– Ну почему же, – произнёс другой волк, жестоко ухмыляясь. – Если её откормить, то хватит хотя бы на пару укусов.

Волки расхохотались, и Саймон стиснул руки в кулаки.

– Хватит, – сказал он. – Мне без разницы, что будет со мной, но Уинтер вы отпустите.

К его удивлению, волки замолкли и беспокойно переглянулись, а затем посмотрели на вожака.

– Как тебя зовут? – спросил Малкольм.

– Уинтер Ривера, – ответила она дрожащим голосом. Волк склонил голову.

– Ривера? Как советника Роберта Риверу?

– Это мой дедушка, – ответила она с лёгким вызовом, будто предлагая рискнуть и сказать что-нибудь. Саймон перевёл взгляд с неё на волка и обратно, пытаясь понять, врёт она или нет.

– Понятно. – Волк задумался. – Птицы окружили зоопарк. Мы не можем отпустить вас ради вашей же безопасности. Но если будете меня слушаться, с вами ничего не случится.

– И как нам вам доверять, если мы даже не знаем, кто вы? – поинтересовался Саймон.

– Я не прошу мне доверять. Я требую послушания. А теперь будьте-ка любезны.

Они остановились перед большим старым кирпичным зданием, которое Уинтер назвала Арсеналом. К его деревянным закрытым дверям вела лестница, а над ними висел металлический орёл с расправленными крыльями.

– Это и есть акаде… – начал было Саймон, но неожиданно воздух вокруг вожака замерцал, и Малкольм начал превращаться. Его морда обернулась человеческим лицом, а густой мех, переплетаясь, стал чёрной формой. Вскоре перед ними возвышался крепкий мужчина, и Саймон попытался не смотреть на него во все глаза. У него были вьющиеся волосы и не было шрамов, но своими мускулами, волевым подбородком и широкими плечами он поразительно напоминал Дэррила.

– Нет, не она. Дай мне кинжал, – сказал Малкольм, протягивая руку.

Закусив щёку, Саймон передал клинок. Осмотрев острое лезвие и полированную рукоять, Малкольм заткнул его себе за пояс.

– Ты пойдёшь со мной и будешь молчать, пока с тобой не заговорят.

– Никуда я не пойду, пока не скажете, кто вы, – возразил Саймон.

Мужчина сощурился.

– Малкольм Торн, Бета звериного Царства, вожак Волчьего братства и начальник службы безопасности ПРИЮТа.

– Малкольм Торн? – переспросил Саймон. – То есть, вы с дядей…

– Дэррил Торн был моим старшим братом, – сказал Малкольм, играя желваками. – Если он до сих пор жив, то он прекрасно инсценировал собственную смерть. Даже мать в неё поверила.

– Ваша мама? – слабо спросил Саймон. У дяди Дэррила в городе была семья, а он о них даже не упоминал?

– Да, наша мама. Альфа. Полагаю, она захочет с вами встретиться, как только вернётся.

Саймон раскрыл рот. Альфа – мама дяди Дэррила? То есть его собственная бабушка. Но почему…

– Встретиться? – сказала Уинтер, к которой вернулась частичка прежней уверенности, раз теперь перед ними был человек, а не волк. – Да ни за что. Я не собираюсь приближаться к этой…

– Я бы на твоём месте следил за языком, – предостерёг Малкольм. – Никто не собирается вас есть. Пока что. Но не могу гарантировать, что моя стая не проголодается.

Отвернувшись, он поднялся по лестнице, и Саймон двинулся за ним. Если Дэррил был сыном Альфы, то зачем инсценировал свою смерть? Чтобы защитить Саймона от собственной семьи? Может, Малкольм и опасался, что их схватят птицы, но Саймон-то знал, что бояться стоит не их. А того, что ждало в Арсенале.

Но сбегать было уже поздно, да он и не стал бы, даже если бы мог. Внутри держали его маму, и он собирался найти её чего бы это ни стоило.

Малкольм провёл их в фойе, и деревянный пол скрипнул под ногами. Сквозь окно над дверью лился слабый свет, и по пути Саймон рассматривал фрески на стенах: соколы, волки, гремучие змеи, медведи и даже рой пчёл – все объединились против единого врага, которого Саймон не видел. Вместо того чтобы направиться к стоящей поблизости винтовой лестнице, как ожидал Саймон, Малкольм повернул направо и прошёл в дверь в углу коридора, к узкой лестнице, ведущей глубоко под Арсенал.

Когда они начали спускаться, Уинтер снова нащупала руку Саймона. От её хватки у него заболели пальцы, но он не отстранился. Остальные волки, видимо, остались снаружи, потому что, когда они дошли до конца лестницы, он заметил, что они были одни. И зашли в тупик.

– Куда… – начала Уинтер, но Малкольм шикнул и открыл деревянную панель на стене, за которой оказался кодовый замок. Он ввёл код, и несколько мгновений ничего не происходило. Заворчав себе под нос, Малкольм пнул стену, и неожиданно она заскрипела. Появилась тонкая полосочка света, постепенно разрастающаяся всё шире.

Саймон, раскрыв рот, смотрел на неё во все глаза. Потайная дверь распахнулась, открывая пещеру, в которой стояло кирпичное здание даже больше Арсенала – более того, оно было настолько огромным, будто занимало абсолютно всё пространство под зоопарком. За исключением подземного местоположения, здание было абсолютно обычным, но в нём не было окон, и его окружал ров. Над тёмной водой покачивался узкий мост, ведущий к двойным дверям. Малкольм направился к ним, и Саймон нервно пошёл следом. Где это они?

Но не успел он спросить, как заметил в тёмной воде чей-то силуэт, причём подозрительно знакомый.

– Эм, у вас тут во рве акула, – сказал он.

– Безопасность – наша первостепенная задача, – ответил Малкольм и кивнул акуле. – Капитан.

Капитан выплыл на поверхность.

– Малкольм, – поприветствовал он хрипло, и Саймону пришлось ухватить руку Уинтер крепче, чтобы она не сбежала обратно в Арсенал.

– Я думал, акулы живут в солёной воде, – сказал он, быстро бросая на Уинтер успокаивающий взгляд. Правда, помог он слабо.

– Поскольку большинство студентов подводного Царства прибывают из океана, Аквариум разработан специально для морских обитателей, – ответил Малкольм.

Пересекая мост, Саймон всю дорогу не сводил взгляда с воды. И как только акула ушла обратно на глубину, показался силуэт поменьше.

– Ещё одна? – простонала Уинтер, но чем больше становилась тень, тем очевиднее она отличалась от акулы. Вместо неё на поверхности появился дельфин.

– Привет! – сказал он, помахав плавником. – Первый день в школе? Я Джем.

– Саймон, – осторожно представился он. Дельфины всегда такие дружелюбные, или Джем на самом деле анимокс?

Вместо ответа Джем склонил голову, непонимающе глядя на него. И только тогда до Саймона дошло, что дельфин обращался не к нему – он говорил с Уинтер.

– Но… – начал было Джем.

– Флюк, – резко произнёс Малкольм. – Возвращайся на урок.

– Так точно, – ответил Джем. Несмотря на всё ещё читающуюся на лице неуверенность, он склонил голову. – Увидимся, Саймон!

– Увидимся, – слабо отозвался тот.

Дельфин исчез под водой, и они дошли до конца подземного моста. Малкольм, явно недовольный тем, что их видел Джем, неразборчиво выругался себе под нос и распахнул тяжёлую дверь, за которой начинался тёмный коридор, напоминавший скорее вход в древний замок, чем в школу. Стены были выложены из камня, над головой висела старая железная люстра – от тусклого света ползли жуткие тени, и по спине Саймона побежали мурашки. Что ещё хуже, на стенах, украшенных картинами со всевозможными животными, начиная от горных львов и гадюк до дельфина, похожего на взрослого Джема, не было изображено ни единой птицы. Саймон спрятал руки в карманы.

– Я так полагаю, мы уже не в зоопарке, – сказал он.

– Нет. – Малкольм приостановился перед картиной ядовитого паука с красными песочными часами на брюшке. – Мы в Логове – временном убежище ПРИЮТа, самой престижной академии для наших детей в Северной Америке, куда принимают исключительно будущих правителей нашего мира. ПРИЮТ – единственная подобная школа для учеников из всех Царств.

– Кроме птичьего, – сказал Саймон, и Малкольм помрачнел.

– Птичье Царство потеряло право посещать академию, когда их правитель приказал напасть на изначальный ПРИЮТ и разрушил половину школы.

Постаравшись ничем не выдать своё удивление, Саймон посмотрел на Уинтер. Та не отреагировала, делая вид, что внимательно изучает портрет волка, поразительно похожего на Малкольма.

– Но почему он так поступил?

– Примерно десять лет назад повелитель птиц был главой ПРИЮТа. И когда Царства решили заменить его Альфой, он отказался уходить тихо, – сказал Малкольм, стискивая рукоять кинжала Дэррила. – После этого нам стало слишком опасно оставаться под открытым небом, и пришлось прятаться под землёй, как кротам. Центр города – не лучшее место для школы анимоксов, но здесь до нас не доберутся птицы. По крайней мере, не без боя.

Малкольм открыл очередную дверь в конце короткого коридора и провёл их внутрь. И едва Саймон увидел, куда он попал, чуть не запутался в собственных ногах от удивления. Они словно вошли в стеклянный тоннель, ведущий сквозь глубины океана. Со всех сторон их окружали морские жители, которых Саймон видел только во снах. Разноцветные косяки рыб плавали между кораллами и водорослями шеренгами, будто выполняли военные упражнения. Между ними вились акулы, демонстрируя ряды острых зубов. Заметив Джема, Саймон слабо ему помахал.

– Это Аквариум, – сказал Малкольм. – Корпус подводного Царства.

Саймон не был в настроении для экскурсии, но чем больше он узнает про школу, тем легче будет найти маму.

– Значит, у каждого Царства свой корпус?

– Да, – ответил Малкольм с лёгким раздражением в голосе. – Логово построено в форме пятиугольника – пять сторон, пять корпусов. Коридор проходит через всё здание. Во внешнем кольце располагается общежитие, где ученики спят. Этот люк ведёт к подводным казармам, – сказал он, указывая на люк под ногами. – Внутреннее кольцо Логова – это учебные кабинеты, а в самом центре находится яма.

– Если птиц не пускают в школу, то зачем нужен пятый корпус? – спросил Саймон, рисуя в голове карту. Если бы он был Альфой, где бы он держал маму? Точно не там, где её могут обнаружить ученики, то есть не в общежитии.

– Пятый корпус – для членов семьи Альфы, – холодно сказал Малкольм. – Ты будешь жить там.

Он открыл дверь слева, и Саймон поражённо заморгал. Открывшийся коридор будто возник из древнего леса. Вдоль землистой дорожки росли высокие деревья, зелёные, как и в Центральном парке, а приглушённый свет создавал впечатление вечных сумерек.

– Корпус Зверей, – пояснил Малкольм. – Ты почему не в яме, Томас?

Крупный медведь выглянул из-за своего неудачного укрытия между парой деревьев и застенчиво пожал плечами.

– Не хочу умирать.

– Никто тебя не убьёт. – Малкольм открыл деревянную дверь, настолько сливающуюся с остальным лесом, что Саймон ни за что бы не заметил её самостоятельно. – В яму, вперёд. И не забывай, ты крупнее её.

Медведь – Томас – содрогнулся и вышел. Саймон вытянул шею, чтобы заглянуть за спину Малкольма, и заметил длинный коридор, ведущий к центру Логова. Но не успел он увидеть, что находилось на другом конце, как Малкольм закрыл дверь и заворчал, жестом показывая Саймону и Уинтер последовать за ним. В конце корпуса Зверей он прошёл через стену плюща. Кажется, они добрались до самого конца Логова, максимально отдалившись от его входа.

– Корпус Альфы, – сказал Малкольм, и Саймон нахмурился. Стены были выкрашены в небесно-голубой, и из них росли ветви, настолько низкие, что приходилось пригибаться, чтобы они не били по лицу. Не знай он правды, решил бы, что они вернулись в пентхаус Ориона.

Что сбивало с толку ещё сильнее, так это атриум, в который привёл их Малкольм, – он был в точности такой же, как верхний этаж Небесной башни: покрытый пышной травой, с деревьями высотой в несколько этажей и стеклянной витой лестницей, ведущей к трём верхним этажам. Видимо, Логово построили до изгнания птичьего Царства. Корпус предназначался для них.

– Ждите здесь, – сказал Малкольм, загнав их в кабинет. Саймон, спотыкаясь, вошёл вслед за Уинтер, и Малкольм запер за ними дверь. Красные стены и кожаная мебель комнаты придавали ей тепла и уюта и напоминали Саймону их с дядей квартиру. Большую часть пространства занимал большой стол из красного дерева, а рядом с дверью стоял книжный шкаф, полный книг о всевозможных видах животных. На верхних полках теснились книги с названиями наподобие «Великая птичья война семнадцатого столетия», «Древний орден анималистов» и «Краткая история миграции насекомых» – если бы Саймон не смотрел на них своими глазами, ни за что бы не поверил в их существование. Пальцы чесались от желания полистать книги, но он замер, заметив очередной том: «Взлёт и падение Звериного короля».

Вспомнив предупреждение крыс, Саймон потянулся к книге. По крайней мере, он может узнать, о чём они говорили.

– Так вот как она выглядит, – сказала Уинтер, нарушив тишину. Испугавшись, Саймон отдёрнул руку. Уинтер рассматривала портрет женщины с прямыми чёрными волосами, голубыми как лёд глазами и узким носом. Ещё один портрет, в этот раз молодого мужчины с песчаного цвета волосами и игривой усмешкой, смотрел на них из-за стола.

– Если это Альфа, то кто… – начал было Саймон, оборачиваясь, но замер. На стене у двери висел третий портрет, и в этот раз он точно знал, что за мужчина с тёмными волосами и ещё более тёмными глазами на нём изображён.

Дэррил.

– Это мой дядя, – сказал он. – Значит, он действительно брат Малкольма.

– Что, думал, слюнявый тебе солгал? – поинтересовалась Уинтер, завалившись на кожаный диван и глядя на него всё ещё красными и припухшими от слёз глазами. – У нас сейчас есть проблемы посерьёзнее. Если Малкольм действительно думает, что птицы на нас напали, тогда он не знает, что Альфа натравила на тебя крыс и что Орион тебя защищает. Но как только всё прояснится…

– Мы уйдём, как только отыщем маму, – сказал Саймон, обходя кабинет в поисках подсказок касательно её местоположения. Но ничего необычного он не нашёл – по крайней мере, ничего, связанного с похищением.

– Альфа могла забрать её в другое место, – сказала Уинтер.

– Она здесь. Ты же слышала крыс.

– Да откуда ты знаешь? Если окажется, что мы рискуем жизнью просто так…

– Других зацепок у нас нет, – сказал Саймон. Жгучий ком вернулся в грудь. – Она должна быть здесь, ну? А если нет, то… то её больше нет, и я не могу об этом задумываться. Не сейчас. – Мама на него рассчитывала.

В кабинете воцарилась тишина, только где-то неподалёку тикали часы.

– Ты прав. Мы её найдём, – тихо сказала Уинтер. – Прости.

Саймон облокотился о стол, не решаясь заговорить. Минута прошла в неловком молчании, и его взгляд вновь зацепился за портрет Альфы.

– Не понимаю, почему Дэррил инсценировал собственную смерть. Если его семья пыталась меня убить, зачем…

– Мы не пытались тебя убить, Саймон, – произнёс Малкольм из дверного проёма, и Саймон дёрнулся, радуясь, что стоял к Малкольму спиной, и тот не видел его лицо. – Двадцать минут назад мы даже не подозревали о твоём существовании.

– Саймон… – Уинтер смотрела на Малкольма так, будто он превратился в кенгуру. Саймон впился ногтями в ладонь.

– Тогда почему дядя меня скрывал? – поинтересовался он, резко оборачиваясь. – Почему…

Он замер. Малкольм вернулся не один.

Рядом с ним стоял хмурый мальчик в чёрной форме с нашивкой на руке, на которой была изображена серебряная корона. Ухоженные каштановые волосы были аккуратно подстрижены, и стоял он ровно, отчего казался выше, но на этом различия заканчивались. Начиная от одинаково синих глаз и торчащих ушей и заканчивая изгибом бровей, они с Саймоном были похожи, как две капли воды.

– Саймон, имею честь представить тебе наследника Царства Зверей, Альфу-принца Нолана Торна, – произнёс Малкольм. – Моего племянника и твоего брата.



9

Альфа-принц

Комната поплыла. Брат? У Саймона был брат? Он уставился на Нолана. Даже если бы Малкольм ничего не сказал, сходство было очевидно. Они были близнецами – перепутать было невозможно.

У него был брат. Была целая семья, а дядя и мама о ней даже не упоминали.

И хотя поначалу Нолан тоже удивился, он быстро оправился от шока, и на лице проявилась скука.

– У меня нет братьев.

– Теперь в это не верится, согласись? – сказал Малкольм. – Небольшая стрижка, и вас будет не отличить.

– Если бы у меня был брат, мама бы сказала, – фыркнув, ответил Нолан. – Это какая-то уловка или маскировка, вот и всё.

– Ты… ты знаешь маму? – спросил Саймон.

– Свою – да, – злобно бросил Нолан. – Твою – нет.

Грудь Саймона сдавило, как будто вокруг обернулся удав. Мама ему врала. Не просто про свою работу и личность, но и про всё остальное. У него был брат. Близнец.

– Когда… когда вы в последний раз виделись? – выдавил он, чувствуя себя так, будто Брайан Баркер снова ударил его под дых. – Ты знаешь, где она? Ты её…

– Не понимаю, о чём ты, – сказал Нолан и добавил, обращаясь к Малкольму: – И ты ради этого вытащил меня с тренировки?

– Не делай вид, что недоволен. Мы оба прекрасно знаем, что ты только рад пропустить тренировку, – сказал Малкольм. – И не груби брату, а не то…

– А не то что? Накажешь меня? – принц закатил глаза. – Я весь дрожу.

– Сообщу Альфе о твоём открытом неуважении к семье, – предостерёг Малкольм.

Нолан помедлил, но не успел он ответить, как Уинтер, молчащая с прихода Нолана, наконец-то сорвалась:

– До меня, конечно, доходили слухи, насколько Альфа-принц избалованный придурок, но раньше я в них не верила. Да ты ещё хуже меня.

– Прошу прощения? – произнёс Нолан.

Уинтер встала, скрестив руки на груди.

– Ты меня слышал. Ты эгоистичный, испорченный, самовлюблённый придурок, который не может поговорить с братом – да по сравнению с тобой даже пираньи вежливее.

Он угрожающе шагнул вперёд.

– Да как ты смеешь? Я Альфа-принц…

– Правда? – спросила Уинтер. – Потому что мне кажется, что ты просто задира с короной.

– Прости, – быстро вмешался Саймон, вставая между ними, пока Уинтер не обострила ситуацию. Чего им не хватало, так это поругаться с единственным человеком, которому могла быть небезразлична его мать и кто мог им помочь. – Она не хотела.

– Хотела, – жарко возразила Уинтер.

Нолан вспыхнул.

– Убирайтесь. Оба.

– Это не тебе решать, – сказал Малкольм. – Саймон твой брат, Уинтер – внучка одного из наших крупнейших союзников, а Орион за ними охотится. Если бы они не успели прийти к нам, он точно взял бы их в заложники, если не хуже. Они останутся здесь, под защитой стаи, пока Альфа не вернётся и не решит, что делать.

– Но… – сказал Нолан.

– Никаких «но». Они останутся, без возражений. А теперь извинись перед братом и проводи Уинтер в корпус Рептилий.

В корпус Рептилий? Саймон кинул взгляд на Уинтер, но та намеренно его проигнорировала.

– Когда она заселится, – продолжил Малкольм, – можете вернуться в яму. И очень не советую сбегать с тренировки.

Нолан несколько раз раскрыл и закрыл рот, как рыба на суше, и наконец сощурился.

– А если я откажусь?

– Тогда, возможно, Уинтер права, и ты действительно просто задира с короной.

Нолан покраснел и, ничего не говоря, выскочил из комнаты. Усмехнувшись, Уинтер последовала за ним, но Саймон едва сдерживал панику. Может, Малкольм считал, поступает правильно, унижая Нолана на их глазах, но что теперь-то брат точно не станет их другом – скорее, врагом. Очень могущественным, очень опасным врагом, который, в отличие от Брайана Баркера, действительно мог испортить Саймону жизнь.

Он хотел пойти за ними, но Малкольм закрыл дверь.

– Погоди, – сказал он. – Сначала расскажи, что ты здесь делаешь.

Значит, Уинтер была права. Пусть Малкольм и был сыном Альфы, он не был связан с крысами, которые забрали его маму, иначе он прекрасно бы знал, зачем они пришли. И Саймон был абсолютно уверен, что в таком случае его заперли бы в какой-нибудь темнице, а не знакомили с братом-близнецом в шикарном кабинете. Но это не значило, что Малкольму можно было доверять. Здесь Уинтер тоже была права. Саймон мог только подыграть лжи, которой Малкольм уже верил.

– Меня пытался похитить орёл, – сказал Саймон. – Дядя Дэррил с мамой его задержали, но мы разделились, и за нами погналась стая птиц. Мы с Уинтер друзья – она решила, что здесь нам помогут.

– Ясно. – Малкольм нахмурился, и Саймон так и не понял, поверили ли ему. – И как часто ты видишься с матерью?

– Практически никогда. – Он хотел сказать, что мама каждый месяц присылает ему открытки, но закусил губу. Вместо этого он задал вопрос, которого так боялся. – Она живёт здесь, с… с Ноланом?

– Да, – ответил Малкольм, присаживаясь на диван. – Большую часть времени она путешествует, но, когда возвращается, остаётся здесь.

В душу скользнула обида. Всё это время мама жила по другую сторону парка вместе с его братом, была его матерью, но не Саймона.

– Не понимаю, – выпалил он, не сдержавшись. В горле встал ком. – Раз она жила здесь, то могла бы зайти ко мне. Не понимаю, почему она не приходила.

Несколько секунд Малкольм молчал, и по его лицу было видно, что он думает о том же.

– Спросим, когда она вернётся, – наконец сказал он.

Но ведь она не вернётся, если Саймон ей не поможет. Щёки горели, и он отвернулся, глядя на портрет мужчины с волосами цвета песка.

– Ты знаешь, кто это? Твой отец, – неожиданно сказал Малкольм. – Люк. Он был старше меня, но младше Дэррила. На нём держалась вся семья.

Саймон уставился на картину. Люк. Его папу звали Люком. Он был меньше Малкольма и Дэррила, у него были светлые волосы и глаза, а на губах играла улыбка, которая смотрелась бы странно на лицах его братьев. Но Саймон был похож на него, и от одной только мысли сердце заколотилось. Всю жизнь он гадал, кем был отец, но…

– Ты не знал о Нолане, да? – спросил Малкольм.

Саймон покачал головой. И хотя он не врал, было больно признавать, что мама с дядей не доверяли ему настолько, что не рассказали, кто он на самом деле такой.

– Нолан меня ненавидит, да? – спросил он.

Малкольм глянул на портрет Дэррила.

– Братья не всегда находят общий язык.

У Саймона пересохло во рту. Скорее всего, дядя сейчас искал его по всему городу, но Саймон ничего не мог с этим поделать – только найти маму и как можно скорее сбежать.

– Пойдём, – мрачно сказал Малкольм. – Мне нужно поговорить с Альфой, но оставлять тебя одного я не стану. Можешь сначала отнести свои вещи в комнату.

Малкольм направился обратно в жилые помещения, и Саймон потянулся за ним. Теперь он смотрел на атриум новым взглядом – здесь жила его мама. С его братом. Без Саймона.

В душе свернулась обида. Почему она выбрала Нолана, а не его? Чем Саймон провинился? Он не мог узнать ответ, не отыскав маму, поэтому молчал, несмотря на боль и злость, и просто шёл за Малкольмом в сторону стеклянной лестницы. Они поднялись на второй этаж, затем на третий, и, когда у Саймона уже начала кружиться голова, наконец-то дошли до верха.

– Сюда, – сказал Малкольм, открыв очередную дверь, за которой оказалась просторная спальня, которая была больше квартиры Саймона и Дэррила вместе взятой. В центре стояла кровать с золотым балдахином, а в углу, несмотря на тёплую погоду, весело потрескивал камин.

Саймон снял рюкзак, но Малкольм не вышел.

– Мне, эм… мне нужно в туалет, – сказал он.

Малкольм кивнул в сторону второй двери.

– Она соединена с комнатой Нолана, так что смотри не выйди к нему. И не задерживайся, – сказал он и наконец-то ушёл.

Как только за Малкольмом закрылась дверь, Саймон поставил рюкзак на кожаный диван. Открыв его, он покопался в носках, пока не нашёл Феликса.

– Ещё жив? – шепнул он. Феликс кивнул.

– У тебя правда есть брат?

Саймон нахмурился.

– Держись от него подальше, ладно?

– Я несколько лет прожил в вашей квартире незамеченным, – сказал Феликс. – Я справлюсь с этим задохликом.

Впервые за последние часы Саймон улыбнулся, но ненадолго.

– Мне понадобится твоя помощь в поисках мамы, – сказал он. – Малкольм не знает про крыс, и я сомневаюсь, что Нолану что-то известно. Видимо, Альфа держит её там, куда они не ходят.

– Постараюсь, – заверил Феликс. – А ты береги себя и держи ушки на макушке – вдруг услышишь что-нибудь, что поможет найти её или понять, что происходит. Альфа похитила её не просто так.

– Она хочет добраться до меня, – сказал Саймон, но мышонок покачал головой.

– Возможно, но она бы не стала так рисковать, если бы не нуждалась в твоей маме. Изабель здесь живёт, не забыл? – сказал Феликс. – Если поймём, почему Альфа её забрала, а не отпустила, то узнаем, в чём дело.

– Саймон? – окликнул Малкольм из-за двери. – С кем ты разговариваешь?

Феликс юркнул за диван.

– Сам с собой, – ответил Саймон, открывая дверь. – Простите, плохая привычка.

Малкольм оглядел спальню – он был так похож на дядю Дэррила, что Саймона кольнуло виной.

– Ну-ну. Готов?

Саймон кивнул и пошёл за Малкольмом. Он не хотел подвергать Феликса опасности, но Малкольм дышал ему в затылок, а Уинтер теперь жила с рептилиями, поэтому ему нужна была помощь. Ведь он хотел найти маму – и понять, почему она так долго ему врала.



10

Пищевая цепь

Малкольм провёл Саймона вниз по лестнице, обратно в атриум. Изредка новоявленный дядя оборачивался на него через плечо, будто пытался удостовериться, что он ему не привиделся. Саймон разделял его чувства.

– Мой кабинет находится наверху, – сказал Малкольм. – Можешь посмотреть за ямой, пока я говорю с Альфой.

– Что это вообще такое? – спросил Саймон.

– В яме студенты тренируются в облике анимоксов, – ответил он, петляя между деревьями. – Если Альфа решит тебя оставить, то скоро ощутишь всё на собственной шкуре. Ты уже превращаешься?

– Я… – Саймон помедлил. – Мама сказала, что скоро начну.

Малкольм провёл ладонью по коротким волосам – ещё один жест, ужасно напоминающий дядю Дэррила.

– Ну конечно же, нет, – сказал он. – Остальные студенты умеют оборачиваться, так что, если не хочешь заполучить шрам, не переходи им дорогу. Понял?

Саймон кивнул, и Малкольм направился в коридор, окружавший всю школу.

– Корпус Рептилий в конце коридора, – сказал он Саймону, которому приходилось практически бежать, чтобы нагнать его. – Не ходи туда без необходимости, а если такая появится – смотри, куда наступаешь. Противоядия не хватит навечно.

– Какой у них корпус? – спросил Саймон, вспоминая лес и аквариум.

– Пустыня. Проведёшь там полминуты, и следующие три недели будешь вымывать песок из мест, о существовании которых ты даже не знал. После них идёт корпус Насекомых, он на другой стороне от входа. Туда не хожу даже я. Все коридоры затянуты плотной паутиной, через которую людям не пробраться.

Саймон содрогнулся.

– А остальным насекомым это не мешает? Тем, у которых крылья, много ног, всё такое.

– Над и под паутиной есть место, хотя бывало, что пауки в шутку их ловили, – сказал Малкольм. – Говоря формально, пауки – не насекомые, хотя все они членистоногие, как и остальные члены их Царства. Но они хотят, чтобы их причисляли к насекомым – полагаю, потому что им не нравится, когда их зовут букашками. А может, потому, что они надеются, что мы о них забудем. Пауки – шпионы наших Царств, и они не особо любят остальных. Я бы тоже не любил, будь я их размера. Но несмотря на их скрытность и хитрость, мы принимаем всех перспективных учеников.

– Кроме птиц, – сказал Саймон.

– Да, но они и не рвутся к нам в союзники, согласись? Или ты думаешь, что Орион хотел позвать тебя пить чай?

Орион пытался защитить его от волчьей стаи, но ответить так Саймон не мог. Вместо этого он пошёл за Малкольмом по очередной винтовой лестнице. Откуда-то доносились одобрительные возгласы, но Саймон не понимал, откуда именно.

– Если пауки – хитрые и скрытные, то какие тогда Звери?

– Яростные. Азартные. Храбрые. – Малкольм прервался, когда дошёл до балкона, и подождал Саймона. – Мы воители. Защитники всех пяти Царств. Мы делаем всё, чтобы защитить тех, кто не способен защититься самостоятельно.

То есть у них хватало грубой силы, чтобы контролировать остальные Царства. Саймон подумал, что если бы Брайан Баркер был анимоксом, то был бы одним из них. Но ведь не все Звери были плохими. Дядя Дэррил был волком, в конце концов. Хотя Саймон не хотел бы перейти ему дорогу.

– А рыбы? – спросил он.

– Сколько же у тебя вопросов, а? – Хмурясь, Малкольм провёл его во внутреннее кольцо Логова. – У них строго военное общество. Они ценят усердие, покорность, командную работу, и они патрулируют океаны и защищают наши земли от вторжения. Ими командует генерал, а не Альфа. У Насекомых главная королева, – добавил он. – У Птиц – повелитель. Рептилии собирают совет, хотя в большинстве своём они кочевники.

– Кочевники?

– Да. Обычно они не живут в группах, как мы. В основном путешествуют самостоятельно, и законы везде свои. Причём нетребовательные и изобретательные. – По тону Малкольма было понятно, что он об этом думает. – Бойцы из них не слишком хорошие, но большинство рептилий ядовиты, так что иногда они приносят пользу. Сюда.

Малкольм провёл Саймона по очередному коридору, в котором снова висели портреты животных, будто бы сошедших с открыток его мамы. Они прошли несколько дверей с табличками, хотя Саймон узнал только одно имя в самом конце коридора: «Малкольм Торн».

– Жди здесь. – Малкольм дёрнул головой в сторону окна неподалёку, занимавшего всю стену. – Там яма. Можешь посмотреть, но не выходи и не попадайся никому на глаза.

Малкольм ушёл в кабинет, а Саймон осторожно приблизился к окну, изображая интерес. Стоящая слева от него дверь вела на платформу, а очередная лестница спускалась прямо в огромную песочницу, окружённую бесконечными рядами трибун, на которых сидела, кажется, вся школа. В центре ямы возвышалась гадюка, шипящая на дрожащего медведя, ужасно похожего на Томаса.

Не успел Саймон заинтересоваться боем, из-под двери донёсся голос Малкольма, достаточно громкий, чтобы различить слова.

– …знала?

– Нет, конечно, – произнёс женский голос на другом конце. Альфа. Саймон подобрался поближе, стараясь не выдать себя. – Я поверю, что Дэррил жив, только когда увижу его собственными глазами. Но близнецы… и второй мальчик знает Изабель?

– Саймон. Да, – ответил Малкольм. – Орион напал на них, а Изабель до сих пор не вернулась. Ты нужна здесь.

– Я не могу просто взять и отменить встречу, если мы хотим продолжить сотрудничать с королевой Чёрной Вдовой, – сказала Альфа. – Если хочешь завести нового врага – всегда пожалуйста. Но я вернусь через два дня, как только достигнем соглашения.

Малкольм зарычал.

– Птицы летают над зоопарком, и нападать они стали всё чаще…

– Я заберу мальчиков на территорию Зверей, как только вернусь, – сказала она. – Раз твой вроде как мёртвый брат так долго его защищал, то и ты справишься. Или Дэррил снова тебя превзошёл, даже из своей могилы?

Несколько секунд Малкольм молчал.

– Два дня.

– Глаз с него не спускай.

По кабинету раздались тяжёлые шаги, и Саймон бросился обратно к окну, пытаясь сделать вид, что всё это время наблюдал за ямой. Два дня. Альфа вернётся через два дня, и она заберёт их с Ноланом из города – и тогда их не спасёт даже Орион. Если Саймон хочет увидеть маму ещё хоть раз, нужно успеть найти её.

Малкольм встал у окна рядом с Саймоном и поглядел на яму. Медведь с гадюкой ушли, и вместо них на песке медленно кружили другие ученики. Один из них превосходил в размерах второго практически в два раза – его соперник, скрывший лицо капюшоном, был таким тоненьким, что даже Уинтер на его фоне показалась бы огромной.

Саймон нахмурился.

– А это честно?

– Пожалуй, нет, – ответил Малкольм, сверля учеников убийственным взглядом. – Просто смотри.

Наконец, крупный парень кинулся вперёд – но вспахал носом песок, когда соперник шагнул в сторону. Из-под капюшона выскользнула длинная малиновая коса, и Саймон раскрыл рот. Это была девочка.

Парень медленно поднялся, щерясь и рыча так громко, что было слышно через открытую дверь. А затем он яростно взревел и всего за мгновение обернулся пумой.

– Он её убьёт! – вскрикнул Саймон, неистово ища в толпе кого-нибудь, кто мог бы прийти на помощь. На самом верхнем ряду трибун он заметил Уинтер, сидящую поодаль от остальных студентов, и Нолана, устроившегося внизу, в окружении кричащих что-то мальчишек. Сам он молчал – и ему явно было скучно, словно он каждый день видел, как огромная пума поедает хрупких девочек.

Ну ладно. Раз Нолан не хотел помогать, то Саймон поможет. Он выскочил через дверь на балкон над ямой, и Малкольм за его спиной выругался, но смог нагнать Саймона и схватить его за ворот футболки только на середине лестницы.

– Я же сказал не высовываться, – произнёс Малкольм. Несколько учеников успели их заметить, и теперь они с друзьями шептались, показывая на них пальцем. Малкольм застонал. – Чудесно. К утру все пять Царств узнают о твоём существовании.

– И плевать, – сказал Саймон. – Остановите его.

– Просто смотри.

Саймон попытался вырваться из хватки, но Малкольм был слишком силён. В конце концов выбора не осталось: пришлось сдаться и смотреть схватку. Почти вся толпа теперь повернулась в его сторону, но он не обращал внимания – просто следил за ямой. Пума клацнула зубами, но девочка даже не дрогнула, не сводя взгляда с соперника. Сердце Саймона заколотилось.

Наконец, пума прыгнула. Но девочка вновь была готова к атаке и уже во второй раз отпрыгнула в сторону. С невероятной силой и скоростью она перевернула зверя в воздухе и прижала к земле, надавив коленом на горло. Пума попыталась вырваться, колотя девочку массивными лапами, пока…

Пока она не пропала. Пума застыла, и толпа затихла. Нолан выпрямился, и в его глазах зажёгся огонёк.

– Ты сдаёшься, Гаррет? – спросил он.

Пума едва слышно зарычала, и Саймон уставился на неё с открытым ртом. Что только что произошло?

– Ладно, раз все и так тебя видели, оставаться здесь бессмысленно, – сказал Малкольм и отвёл Саймона вниз; его тяжёлые шаги эхом отражались от каменных стен.

Добравшись до нижнего ряда, они встали у края ямы, и Саймон слышал волну шепотков и чувствовал устремлённые на него взгляды. Не пялился только Нолан. Он твёрдо смотрел на пуму, лежащую всего в нескольких метрах от Саймона и Малкольма. Та так и не пошевелилась.

– Ну так что, Гаррет? – поинтересовался Малкольм. – Гордость или жизнь?

Гаррет снова зарычал, но в итоге пробормотал:

– Сдаюсь.

Из-за его уха выскользнул блестящий чёрный паук, который соскочил на песок и пополз к центру ямы. Достигнув его, он обернулся той самой девочкой с малиновыми волосами. Теперь Саймон заметил, что на рукаве у неё была чёрная повязка с серебряным пауком. На мгновение их взгляды пересеклись, и девочка удивлённо вздрогнула.

– Да ладно, – сказала она, широко ухмыляясь. – Быть того не может.

– Неплохо, Ариана, – сказал Малкольм, намеренно игнорируя её реакцию. – Ещё одна схватка, и можно идти на ужин. Есть желающие?

Таковых не оказалось, хотя Саймон не знал, из-за чего именно: либо они не хотели драться с Арианой, либо обо всём позабыли, уставившись на него. Малкольм явно очень старался вести себя как ни в чём не бывало, хотя и не мог скрыть своё недовольство.

– Кто ещё не пробовал? – с усмешкой поинтересовался Нолан. – Все уже проиграли ей минимум дважды.

Гаррет превратился обратно в крупного парня и поднялся на ноги, красный, как рак. Он глянул на Саймона, но, в отличие от остальных, не удивился. Видимо, Нолан уже всё ему рассказал.

– Ариану можно победить, – бросил он. – Один раз топнуть в нужное место, и…

– Хочешь ещё подраться, Кот в сапогах? – спросила Ариана. – Тебе меня в любом виде не победить.

– Хватит, – прервал перепалку Малкольм. – Мы здесь не для того, чтобы задирать и угрожать другим. Мы стараемся сохранить мир между Царствами, и у нас ничего не получится, если вы будете принимать схватки близко к сердцу, а не извлекать из них урок. Понятно?

Ариана кивнула, а Гаррет, пнув песок, вернулся к своей компании на нижней трибуне. Вновь посмотрев на Саймона, он склонился к Нолану и что-то зашептал.

– Хорошо, – сказал Малкольм, оглядываясь. – Ну, кто смелый?

Некоторые ученики неуютно заёрзали. Другие, кто смотрел на Саймона, резко опустили взгляды под ноги. Их было как минимум сто человек – некоторым было лет по шестнадцать-семнадцать, и у всех на руках были нашивки с серебряными животными. Волки, гадюки, пауки, медведи, осы, скорпионы, пантеры, даже несколько акул и скатов. Саймон не знал, как они сражаются на земле, но сейчас было не время для вопросов. Поэтому он попытался отыскать нашивки с дельфинами, чтобы найти среди них Джема.

– Что, никто не рискнёт сразиться с Арианой? – спросил Малкольм. – Вы так просто сдаётесь?

– Может, Саймон? – предложил Нолан. – Хочу увидеть, на что он способен.

Ариана убрала косу под кофту и ухмыльнулась.

– Ага, если хочешь на ужин куриных ножек.

Саймона не волновало, что она казалась хрупкой. Раз она побеждала лучших учеников Царства животных, она была права. У него не было и шанса.

– Она меня убьёт, – сказал он.

– Тебя никто не заставляет, – сказал Малкольм, хлопая Саймона по плечу. – Будет даже лучше, если ты откажешься.

– Боишься пауков? – спросил Нолан. Окружавшие его мальчики рассмеялись, и лицо Саймона запылало. Если он согласится на схватку, то Ариана победит его в мгновение ока, и над ним будет издеваться вся школа. Но так он хотя бы докажет, что хочет стать одним из них. Никто не сможет назвать его трусом.

– Ничего, – сказал он, сбрасывая руку Малкольма. – Я готов.

– А я всегда рада оставить парочку синяков. – Ариана встала на противоположной стороне ямы. В её взгляде, направленном на Саймона, скользнуло что-то дикое, и она вновь ухмыльнулась.

И тут Саймон понял: его жизни пришёл конец.



11

Человек человеку волк

– Удачи, – сказал Малкольм, похлопав Саймона по плечу. – Тебе нужно просто заставить её сдаться. Не надо никого убивать.

– А она сама меня не убьёт? – спросил Саймон.

– Только если ты ей позволишь.

– Прошу, скажите, что вы пошутили, – слабым голосом попросил он Малкольма, занявшего место на трибуне.

– Какие тут шутки, – усмехнулась Ариана. – Я же Чёрная Вдова. Один укус, и ты труп.

– Спасибо, мне стало намного легче, – сказал Саймон. Песок расступался под ногами, не давая занять устойчивую позицию.

Не успел он задуматься над планом, кто-то дунул в свисток. Бой начался. Ариана двинулась в сторону, обходя его кругом и не зная, что делать, Саймон последовал её примеру. Она ступала по песку с лёгкостью, а вот он постоянно запинался и искал новые точки опоры.

– Ну так что, кто ты? – спросила Ариана. – Нолан всем твердит, что он волк. Ты тоже?

– Я человек, – ответил Саймон. – По крайней мере, сейчас.

– А когда я нападу?

– Наверное, им и останусь. – Если только он не начнёт превращаться в самый неподходящий момент. Что, учитывая сегодняшнюю удачу, ни капли его бы не удивило.

Сощурившись, Ариана приблизилась. Саймон попытался отойти подальше, но она оставалась рядом – так, что её было не достать, но всё равно близко.

– Да ладно тебе, – сказала она. – Ты знаешь, кто я.

– Ты правда думаешь, что я раскрою своё единственное преимущество? – спросил Саймон. – Ты победишь. Не волнуйся.

– Я и не волнуюсь, – сказала она, но в голосе её появилось напряжение, которого раньше не было.

– Меньше слов, больше дела, – приказным тоном велел Нолан. Видимо, Ариана была от него в таком же восторге, как и Саймон, потому что она скривилась.

– Как пожелает его глупейшество, – сказала она, и не успел Саймон моргнуть, как она кинулась на него.

Он попытался отойти в сторону, как она делала с Гарретом, но она схватила его за толстовку и повалила на землю; удар вышиб из лёгких весь воздух, и он судорожно вздохнул.

Ариана не дала времени на передышку. Она попыталась прижать его, но Саймон этого ожидал. Всё ещё задыхаясь, он сбросил её с себя и поднялся на ноги, снова пытаясь занять устойчивое положение.

– Ты даже хуже, чем я думала, – сказала Ариана, наступая на него. – Ты же в курсе, что можешь сдаться?

Чтобы все ученики начали относиться к нему так же, как Брайан Баркер? Так же, как Колин? Ни за что. Саймон вскинул руки в защитную стойку, готовый к нападению. По крайней мере, насколько он мог быть готов.

– О, смотри-ка, ты и правда стараешься. Очаровательно. – Ариана с лёгкостью скользила из стороны в сторону. – И что ты сделаешь? Просверлишь меня взглядом?

– Типа того, – сказал Саймон, но пока она болтала, у него возникла идея. Когда Ариана атаковала в этот раз, он позволил ей сбить себя на землю. Но стоило им упасть, как он развернулся и вжал её в песок.

Надавив коленом на живот, он прижал её шею рукой так же, как делал Брайан. Может, Саймон и был маленьким, но он был крупнее Арианы и смог удержать её, когда она начала вырываться. Так она не могла высвободиться. Оставалось только…

Человеческое тело Арианы начало уменьшаться так быстро, что Саймон едва успел это осознать – но всё же успел, и, когда она превратилась в Чёрную Вдову, он был готов. Подхватив паука, он сложил ладони вместе и запер её внутри.

– Поймал, – сказал он. – Укусишь – я тебя раздавлю. Противоядие в школе есть, так что я, скорее всего, выживу. А ты нет.

Паучиха в его руках выругалась тоненьким голоском, но она понимала, что выбора нет. И Саймон понимал тоже.

Трибуны молчали. Ученики смотрели на него с раскрытыми ртами, и даже Нолан не верил своим глазам. Наконец в яму вошёл Малкольм, с лёгкостью ступая по песку.

– Ты сдаёшься, Ариана? – спросил он. Паучиха не ответила.

– Не отпущу, пока не сдашься, – заметил Саймон. От лапок, щекочущих ладони, по коже бежали мурашки, и все инстинкты вопили её отпустить, но он крепко стискивал ладони вместе. Однажды поймав, выпускать её он не собирался.

Наконец, паучиха проворчала:

– Сдаюсь.

Саймон раскрыл ладони и аккуратно поставил её на песок. Она вновь обернулась человеком, и стоило ей вернуть свою форму, как она с силой пихнула Саймона в грудь.

– Ты сжульничал! Это было нечестно!

– Честно, – возразил Саймон. – Всё равно ты победила всех остальных.

– Саймон прав, – сказал Малкольм. – Учитывая твой опыт, можно было догадаться, что возможен подобный исход.

– Но он даже не превратился.

Малкольм пожал плечами.

– Иногда оставаться в облике человека – лучшая тактика. – Он поднял голову, чтобы обратиться к трибунам. – Иногда форма животного – ваше слабое место, и нельзя забывать, что мы не только волки, гадюки или пауки – мы люди, и мы должны пользоваться сильными сторонами обоих обличий. Саймон не провёл здесь и часа, но уже превзошёл лучшую ученицу, проанализировав её слабости и использовав их против неё.

Саймон закусил губу. Малкольм говорил так, будто он был каким-то гениальным стратегом, но он ничего не анализировал. Ему просто повезло, не больше.

Нолан наклонился к яме.

– Видимо, у тебя всё же есть слабые стороны, паучиха, – сказал он. – Зачем ты нужна, если не можешь защититься от такого слабака?

Окружавшие его мальчики рассмеялись и заулюлюкали. Ариана, покраснев, гневно развернулась и пошла к двери, которая, видимо, вела из ямы. Проходя мимо Саймона, она остановилась, и её глаза сверкнули.

– Мне плевать, кто ты. Ещё хоть раз меня унизишь – я тебя укушу. И никакое противоядие тебя не спасёт.

Под продолжающийся хохот она исчезла в коридоре, а сердце Саймона упало. Он просто хотел доказать, что может быть одним из них. Но ведь Колин поступил точно так же, когда пытался впечатлить Брайана Баркера. Ничего хорошего из этого не вышло.

– Достаточно, – окрикнул Малкольм. – Тренировка окончена. Идите в столовую.

Саймон отступил, чтобы его не сбила толпа учеников, многие из которых толкались локтями и пихались, пытаясь получше его разглядеть. Он чувствовал на себе взгляды, и щёки горели. Его снова считали ненормальным, как и в прежней школе.

Малкольм, недовольно хмурясь, подошёл к нему сзади, и одного взгляда хватило, чтобы ученики разбежались.

– Ещё раз меня ослушаешься, и будешь драться с Гарретом. Его так просто не победить.

Саймон содрогнулся, вспомнив когти пумы.

– Я думал, он её покалечит.

– Без разницы. И я бы на твоём месте поостерёгся. Ариана не любит проигрывать, а я не смогу постоянно тебя защищать. Пойдём. Столовая в той стороне.

Когда они вышли из ямы, их поджидала Уинтер, и они вместе с Саймоном последовали за Малкольмом по травянистому коридору. Саймон вопросительно на неё глянул, но она просто покачала головой. Если у неё и было время поискать его маму, она ничего не нашла.

К удивлению Саймона, столовая была абсолютно не такой, как в средней школе имени Кеннеди: благодаря широкому выбору блюд она больше напоминала ресторан. Ученики накладывали на тарелки не только курицу и пиццу, но и чизбургеры, мясо, картошку с соусом, всевозможные фрукты и овощи и нечто, подозрительно напоминающее суши.

– Ждите здесь, пока я не вернусь, – сказал Малкольм. – Если кто-нибудь начнёт приставать, я сам разберусь.

Саймон сомневался, что это поможет, но всё равно кивнул. Как только Малкольм отошёл, он тихо произнёс:

– Нужно пойти поискать маму, пока все в столовой.

– И это твой грандиозный план? – спросила Уинтер. – Попасться в лапы голодных волков, чтобы ты походил по пустым кабинетам?

– Я этого не ожидал, ну? – сказал Саймон. – Я думал… не знаю, о чём я думал. Но мы не можем просто сидеть и ждать, пока Орион спасёт маму. А через два дня Альфа вернётся и заберёт нас с Ноланом на территорию Зверей, и…

– Через два дня? – переспросила Уинтер.

Саймон кивнул.

– Так она сказала Малкольму. Если я не успею найти маму, то больше её не увижу. Мне нужно хоть что-нибудь сделать.

Вздохнув, Уинтер заткнула прядь тёмных волос за ухо.

– Идти искать её самостоятельно слишком опасно. Все в Логове только о тебе и говорят, и если тебя не окажется рядом со всеми, то возникнут вопросы.

Саймон помедлил. Признавать не хотелось, но она была права.

– Я попросил Феликса осмотреться, – прошептал он. – Сможешь обыскать корпус Рептилий, вдруг там есть потайные комнаты и пути? Они бы не стали строить убежище с единственным выходом.

– Нет, конечно, – сказала Уинтер. – Ты только сейчас это понял?

Он пожал плечами.

– Почему Малкольм вообще тебя туда отправил?

Скривившись, она скрестила руки.

– Моя мама из Царства Рептилий, – пробормотала она так, будто раскрывала какую-то ужасную тайну. – Я не могла назвать настоящую фамилию, поэтому решила взять её. Она сбежала из дома и не говорила семье, что вышла замуж за человека из птичьего Царства, так что нас не раскроют.

– Погоди, – сказал Саймон. – Если твоя мама рептилия, то ты… ты тоже гибрид.

Уинтер застыла и резко обернулась к нему.

– Кому-то расскажешь – и я скажу Малкольму про твою дурацкую мышь.

Саймон поражённо раскрыл глаза.

– Не расскажу. Мне без разницы, кто ты. Да и вообще, разве не круто принадлежать сразу двум Царствам…

– Саймон?

К ним подошёл блондин в очках, и Саймон тут же заметил на его повязке дельфина.

– Джем? – неуверенно спросил он.

Мальчик просиял.

– Ты меня помнишь!

– Тебя сложно забыть, – сказал Саймон. – До этого я ни разу не говорил с дельфинами.

Джем улыбнулся.

– Я просто подумал, ты же у нас важная персона… все о тебе говорят. – Он кивнул в сторону столов и, словно в доказательство его слов, разговоры затихли, стоило Саймону повернуть голову. Прекрасно.

Он кашлянул.

– Эм, Джем, это моя подруга, Уинтер. Уинтер, это…

– Бенджамин Флюк. Но все зовут меня Джем. – Он протянул Уинтер руку. – Ты очень красивая.

– А ты похож на сову, – сказала Уинтер, явно не радуясь, что их разговор прервали. – Джем – ужасное сокращение для Бенджамина. Полная бессмыслица.

Саймон хотел было извиниться за её слова, но Джем застенчиво пожал плечами и убрал руку, когда понял, что Уинтер не станет её пожимать.

– Моя сестра постоянно втягивала меня во всякие переделки и как-то перемазала мне всё лицо джемом. Мама начала меня дразнить, и прозвище прижилось.

Уинтер его слова явно не впечатлили, но, к облегчению Саймона, она промолчала.

– А мне нравится, – сказал он.

– Спасибо. Мне тоже. Вы уже нашли место? Можете пообедать со мной, если хотите, – добавил Джем. – Или вы хотите сесть с сухопутными ребятами? Правда, они тебя не особо любят.

– Я их тоже, так что ничего страшного, – сказал Саймон. – Если есть место, давай сядем вместе.

– Место есть. – Джем взял тарелку и направился прямиком к рыбе. – Что вы хотите? Слышал, картошка вкусная, но нет ничего лучше суши. Попробуйте.

От суши Саймон вежливо отказался, но остальная еда выглядела даже лучше, чем пахла, и как только они набрали полные подносы и взяли напитки, пошли к столу. Но не успели они до него добраться, как путь преградили Нолан и ещё несколько крупных ребят, включая Гаррета.

– Ой, смотрите-ка, неудачники нашли друг друга, – сказал Нолан. – Как мило.

Улыбка Джема угасла, и он вцепился в поднос с такой силой, что вода в стакане заплескалась.

– Привет, Нолан. У тебя появился брат, поздравляю. Классно тебе, наверное.

Саймон мгновенно понял, что Джем сказал что-то не то: Нолан помрачнел и сжал руки в кулаки точно так же, как делал Саймон, когда злился.

– Нет у меня брата, – выплюнул он.

Нахмурившись, Джем посмотрел на Саймона.

– Но…

– Сказал же, нет у меня брата! – Неожиданно Нолан пихнул поднос Джема, разливая на него воду и опрокидывая суши на футболку.

В столовой воцарилась тишина. Джем так и стоял, бледный и ошарашенный, и единственное, о чём мог думать Саймон – о Брайане Баркере, который точно так же прилюдно унижал его самого.

Ком обжёг грудь изнутри, как раскалённый уголёк, и Саймон, даже не подумав, схватил с подноса стакан шоколадного молока и вылил его Нолану на голову.

– Что… – поперхнулся тот; шоколадное молоко потекло по шее и телу, и на лице проступил яростный оскал. Бросившись вперёд, он повалил Саймона на пол, вцепляясь в его футболку и вырывая волосы.

Все инстинкты кричали отбиваться, но как бы Нолан ни заслужил молочную ванну, он всё равно был его братом, и Саймон не мог его ударить. Отстранённо он слышал крики Уинтер, приказывающей им прекратить, но мог только защищать лицо и закрывать грудь коленями так же, как сегодня днём от Брайана.

– Но-лан, Но-лан, Но-лан! – кричали Звери, и Саймон, приоткрыв глаза, увидел плотный круг из учеников. Некоторые даже обернулись животными, и Саймон краем глаза заметил пуму и парочку гиен. Они бы бросились на него с клыками и когтями наготове, попробуй он ударить в ответ, но пока Саймон держал кулаки при себе, вина за драку была только на Нолане. Он и бил-то не особо сильно – слабее, чем восьмиклассники с многолетним опытом. Судя по тому, что Нолан запыхался уже через пятнадцать секунд, он впервые избивал кого-то самостоятельно.

– А ну прекратили! – разнёсся над кричащей толпой яростный рык, и студенты разбежались, пропуская Малкольма и трёх громадных волков. Не обращая на них внимания, Нолан вскинул кулак.

– Ты что, не слышал? – спросил Малкольм, схватив его за ворот и поднимая в воздух. Одна из волчиц подошла к Саймону и обнюхала его.

– Живой, волчонок? – спросила она, оборачиваясь высокой брюнеткой. Саймон кивнул, кое-как поднимаясь. Нос болел, а когда он вытер рот, на тыльной стороне ладони осталась кровь, но в целом он не пострадал.

– Он вылил на меня молоко! – выкрикнул Нолан. Раскрасневшийся, со слезящимися глазами, он пытался вырваться из стальной хватки Малкольма.

– И суши на Бенджамине никак с этим не связаны? – поинтересовался Малкольм. Нолан открыл и закрыл рот. – Так я и думал. Вы, четверо, за мной. Остальные – доедайте и возвращайтесь в комнаты. А вы… – он гневно посмотрел на Зверей, которые ждали, пока Саймон ударит в ответ. – Ещё хоть раз попробуете напасть на члена семьи Альфы, и я лично позабочусь о том, чтобы вы больше до конца своих жалких жизней и шагу не ступили ни сюда, ни в любую другую академию анимоксов.

Мальчики угрюмо превратились в людей, и Малкольм потащил Нолана прочь из столовой. Женщина с каштановыми волосами коснулась плеча Саймона и повела его за ними, и когда он оглянулся, то увидел, как Уинтер помогает Джему снять рыбу с футболки.

– Ай, ай, ай! – кричал Нолан, но, насколько Саймон видел, Малкольм не ослаблял хватки. Он затащил его в атриум корпуса Альфы и силой усадил на диван.

– Только посмей тронуть брата ещё раз, – рыкнул он, нависая над ним. – Замечу, что ты об этом хотя бы думаешь, клянусь, станешь не принцем, а заключённым. Ты меня понял?

Нолан вжался в диван, потирая шею.

– Так точно, – пробормотал он и кинул на Саймона такой ядовитый взгляд, что чуть не прожёг его насквозь.

– Возьми, приложи к носу, – сказала женщина, усаживая Саймона на противоположный конец дивана. Она протянула ему платок, и он забрал его себе.

– Нос сломан, Ванесса? – спросил Малкольм, и она покачала головой.

– Только разбит. Выпавших зубов тоже нет, вроде бы.

– Всё в порядке, – сказал Саймон. – Он не сильно бил.

Нолан помрачнел, и Саймон понял, что снова сказал что-то не то. Но он не знал, что вообще могло устроить Нолана, поэтому просто повернулся к Джему, который пытался стереть соевый соус с футболки пачкой салфеток.

– Всё хорошо? – спросил он.

Джем кивнул.

– Нормально, но капитан не обрадуется. Одежду стирают-то только по средам.

Малкольм принялся вышагивать перед диваном, стискивая челюсти и напрягая мышцы.

– Вы двое, – он дёрнул головой в сторону Саймона и Нолана, – можете стать величайшими союзниками или величайшими врагами. Может, вы думаете, что всё уже решено, но поверьте, я сделаю всё, чтобы вы поладили.

– Но… – начал Нолан.

– Никаких но. Завтра, пока будем на улице, не отойдёте друг от друга ни на шаг. Всё ясно? Будете вместе сидеть в автобусе, вместе ходить по выставке, и никуда друг от друга не денетесь.

Нолан раскрыл рот.

– Что, весь день? Но…

– Весь день, – перебил Малкольм. – Будешь спорить, и проходишь так всю неделю.

– Постойте, мы что, завтра куда-то идём? – спросил Саймон. До возвращения Альфы оставалось два дня, он не мог никуда идти, он ещё ничего не успел обыскать!

– Ты что, вообще ничего не знаешь? – спросил Нолан заносчиво. – Завтра День единства. День поражения Звериного короля. Вся школа поедет отмечать в старую крепость.

И снова это имя. Саймон сглотнул. Если он начнёт расспрашивать, то Нолан снова будет обзываться, но сидеть в неведении он не мог.

– Кто это?

– Кто… – Нолан широко раскрыл глаза и возмущённо посмотрел на Малкольма. – И ты хочешь, чтобы я таскался с ним весь день?

– Пойдёт тебе на пользу, – ответил Малкольм, и он тревожно заёрзал. – Звериный король и его жизнь – долгая история, и о ней поговорим в следующий раз. Достаточно знать, что он был тираном, и сотни лет назад пять Царств объединились, чтобы его свергнуть. Завтра годовщина победы, и пропустить её нельзя. Это главный праздник нашего мира.

– Но… я думал, птицы нападут, если мы уйдём, – сказал Саймон.

– Я бы с радостью оставил вас здесь, подальше от неба, но в крепости будет безопасно. Я всегда буду рядом, а подводное Царство уже согласилось подсобить нам с охраной. Если Орион рискнёт явиться за вами, то заплатит за глупость немалую цену.

Саймон с Уинтер переглянулись. Времени и так оставалось немного. Если не случится чуда, то всего за день найти маму будет невероятно сложно.

– Ванесса, проводи мистера Флюка и мисс Риверу в их спальни и попроси принести им ужин, – сказал Малкольм, и женщина кивнула. – Нолан, тебя ждёт домашнее задание.

Нолан практически подскочил с дивана и кинулся вниз по лестнице, а затем захлопнул дверь спальни с оглушительным грохотом.

– И Саймон, – добавил Малкольм, когда воцарилась тишина, – у тебя был тяжёлый день. Завтра станет только хуже, если не отдохнёшь.

Намёк понят. Саймон тоже поднялся.

– Увидимся завтра, – сказал он Уинтер. Она бросила на него насмешливый взгляд, хоть он и не понял, что её так рассмешило.

– Ага. До завтра. – Она вышла из комнаты, не дожидаясь Ванессу, и резко повернула в сторону корпуса Рептилий. Саймон проводил её взглядом, с каждым новым шагом ощущая всё большую безнадёжность.

– Я завтра тоже поеду, – сказал Джем, пахнущий, как ресторан «Дары моря», который располагался неподалёку от квартиры Саймона. – Сочувствую, кстати. – Он кивнул на его нос.

Саймон пожал плечами.

– Я тебе тоже.

– Да ладно, всё равно футболка мне не нравилась. – И несмотря ни на что, Джем улыбнулся. – До завтра, Саймон.

Когда Ванесса вывела Джема из атриума, Саймон поплёлся к лестнице; усталость навалилась на него, как горилла весом под тонну. Но не успел он подняться, как Малкольм коснулся его плеча.

– Я попрошу принести тебе поесть, – сказал он и помедлил. – Ты в порядке?

Саймон сомневался, что когда-нибудь будет в порядке, но не знал, как сказать об этом Малкольму.

– Вы очень его напоминаете, – заметил он. – Дядю Дэррила.

Малкольм стиснул плечо сильнее.

– Он действительно жив?

Саймон кивнул, и что-то скользнуло по лицу Малкольма – что-то до боли знакомое Саймону. Не только его сегодня огорошили новостью о брате.

– Мне жаль, что он вам врал.

– Мне жаль, что он врал нам обоим, – сказал Малкольм, а затем кашлянул. – Ну ладно. Иди к себе. Если Нолан будет плохо себя вести, моя спальня – третья от тебя.

– Вы сможете как-нибудь сообщить дяде Дэррилу, где я? – спросил Саймон, и в животе свернулась тревога. Она сидела в нём весь день, пряталась где-то на задворках сознания, но избегать её больше не получалось. Да, у него появилась семья, о которой он даже не слышал, но всё равно именно дядя провёл с ним всю его жизнь.

– Я уже выслал посланников, – сказал Малкольм. – Раз Дэррил жив, мы обязательно его найдём.

Если за двенадцать лет Саймон что-то и понял, так это то, что дядя Дэррил умел прятаться прямо у всех на виду. Но он слишком устал, чтобы спорить.

Когда он добрался до спальни, ему захотелось просто завалиться на кровать, не переодеваясь, но потом он заметил на подушке сложенного из бумаги лебедя.

Моментально забыв про усталость, он поднял его и внимательно осмотрел. На одном крыле чьим-то ровным, аккуратным почерком было написано «ОТКРОЙ МЕНЯ, ВОДОРОСЛЬ БЕЗМОЗГЛАЯ». Уинтер.

Он развернул лебедя, стараясь не порвать бумажные уголки. На обратной стороне листа была оставлена записка.

«Хватит паниковать, ты нас выдашь. Если она здесь, я её найду. Просто доверься».

Саймон оглядел комнату, но Уинтер рядом не оказалось. За те несколько минут, что он говорил с Малкольмом, она умудрилась вернуться из корпуса рептилий, написать ему записку, сложить из неё лебедя и полностью испариться.

Он улыбнулся. Видимо, не только у него здесь секреты, но он был рад, что не остался один.



12

Звериный король

На следующее утро Малкольм сдержал слово и поставил Саймона с Ноланом в пару, заставив их сесть на передние сиденья одного из двух автобусов, которые должны были отвезти всю школу в крепость Звериного короля. Саймон испробовал всё, включая выдуманную болезнь, лишь бы никуда не ехать, но Малкольм твёрдо стоял на своём – и в итоге получилось, что дядя стал следить за ним только внимательнее.

Утром Феликс не появился, а каждый раз, когда Саймон пытался спросить, не смогла ли Уинтер поискать маму, рядом оказывались либо Нолан, либо Малкольм, и приходилось быстро менять тему. Что ещё хуже, Нолан практически с ним не говорил – вместо этого он пялился в окно, стиснув руки в кулаки. Последняя надежда на то, что брат поможет с поисками матери, угасла.

Всего пятнадцать минут спустя автобус остановился в частном порту у Ист-Ривер.

– Мы поплывём на пароме? – спросил Саймон, натягивая рюкзак, и Нолан фыркнул – первый звук, который он издал за время поездки.

– Нам же нужно на остров. Нам туда что, самим плыть?

Желая не ухудшать и так паршивый день, Саймон решил не отвечать.

Перед паромом, настолько большим, что в него могла вместиться вся школа, их ожидал крепкий мужчина с волосами стального цвета. Проходя мимо него, Джем расправил плечи и вытянулся в струнку.

– Капитан, – поприветствовал он, приостанавливаясь, чтобы отдать честь.

– Флюк, – кивнул мужчина. – Вольно, солдат.

Саймон последовал за Джемом внутрь.

– На земле он не такой страшный, – заметил он. – Зубов поменьше.

– Это та акула, которую мы вчера видели? – нервно спросила Уинтер.

– Без воды он не опасен, – ответил Джем. Скорее всего, он хотел успокоить её, но Уинтер лишь побледнела.

Нолан пытался возразить, когда они сели в конце нижней палубы, подальше от взрослых Зверей, но Саймон не хотел давать Гаррету и остальным возможность выкинуть его за борт. В итоге на соседний с ними ряд сел Малкольм, и Нолан перестал ныть, хотя остаток поездки просидел мрачнее тучи.

– Так что там будет? – спросил Саймон, пока паром покачивался на ветру.

– Я на первом курсе академии, так что ещё не был в крепости, – сказал Джем. – Но я знаю, что раньше там был ПРИЮТ, а потом повелитель птиц развязал войну и разрушил его часть. Теперь мы приезжаем только отпраздновать День единства.

– День, когда Царства победили Звериного короля? – сказал Саймон. Джем кивнул. – Кто это вообще такой?

– До сих пор не верится, что ты о нём не слышал. Это как не знать президента США, – поражённо сказал Джем.

– Да он придурок, – буркнул Нолан, отодвигаясь подальше. Проигнорировав его, Саймон пожал плечами.

– Малкольм сказал, он правил столетия назад.

– Ага. Он убил бесчисленное число анимоксов, отказавшихся подчиняться. В итоге правители всех Царств объединились и свергли его, но при этом мы едва не вымерли, – сказал Джем.

– Почему он вообще был настолько могущественным? – спросил Саймон. Было сложно представить анимокса, способного справиться со сворой волков. Или со стаей птиц.

– Потому что мог оборачиваться любым животным, – произнесла Уинтер, сидящая по другую сторону. – Сам попробуй победить врага, способного внезапно отрастить ядовитые клыки, нырнуть под воду или улететь. Не говоря уже о тысячах последователей, готовых за него сражаться.

– Но в итоге Царства победили, – сказал Джем. – И построили в его крепости первоначальную академию. Там, наверное, классно. Сестра сказала, что в остатках крепости куча разных военных артефактов, и…

– Скука, – перебил Нолан, скрестив руки на груди. – Просто куча никому не нужного хлама.

– Как по мне, так круто, – сказал Саймон, и Джем благодарно ему улыбнулся.

Неожиданно где-то в центре парома кто-то вскочил, и в боковую дверь выбежала девочка с малиновыми волосами – Ариана, Чёрная Вдова, которую Саймон вчера победил. Даже сквозь громкий гул двигателей Саймон слышал, как её тошнит.

– С ней всё нормально? – спросил он, когда Ванесса тоже исчезла за дверью – скорее всего, чтобы проверить Ариану.

– Да, – ответил сидящий по соседству Малкольм. – Сиди на месте.

Наконец, Ариана вернулась: позеленевшая и с таким выражением лица, будто её сейчас снова вырвет. Ванесса усадила её рядом с дверью и дала бумажный пакет, и остаток поездки Ариана провела, зажав голову коленями. Саймон следил за ней под споры Нолана, Уинтер и Джема о том, какое Царство в конце концов убило Звериного короля, но после вчерашней победы Саймон явно был последним человеком, которого Ариана хотела видеть.

Наконец паром прибыл на пристань. Среди учеников послышались радостные возгласы, и они кинулись на берег. Саймон поплёлся за ними, покинув паром последним. Нолан пошёл к друзьям, и вместо того, чтобы весь день слушать их подначки и шепотки, Саймон предпочёл остаться позади, с Уинтер и Джемом. Не до конца дня, конечно, но, может, получится избегать Нолана подольше, и он остынет…

– Саймон! – рявкнул Малкольм, стоящий рядом со знаком «Частная собственность». Он попросил Саймона присоединиться к брату и остальным Зверям. Саймон вздохнул.

– Оставайтесь здесь, – сказал он Уинтер и Джему. – Не хочу, чтобы вы попали под огонь.

Джем начал было возражать, но Саймон настоял и вскоре в одиночку отправился к Нолану. Несколько парней фыркнули, а если бы взглядом можно было убить, Гаррет моментально отправил бы его в могилу.

Саймон засунул руки в карманы и постарался не обращать внимания на уколы, следуя за Малкольмом по исхоженной каменной дороге. Когда деревья расступились и перед ними открылся просторный луг, Саймон остановился. Крепость Звериного короля действительно оказалась настоящим замком, возведённым из чёрных камней и железа. Его несколько этажей раскинулись над всем лугом, но несмотря на то что центральное строение стояло нетронутым, от крыльев остались только горы обломков. Неудивительно, что школу переместили. Но больше всего внимание привлекала огромная железная входная дверь, герб на которой показался уж больно знакомым.

Но Саймон не успел вспомнить, где его видел: кто-то влетел в него со спины.

– Смотри, куда идёшь, – сказала девочка, проходя мимо. Ариана, запоздало осознал он. Когда он сообразил спросить, как она себя чувствует, она уже скрылась в толпе, и ему пришлось бегом нагонять Нолана.

За железной дверью оказался холл, которому позавидовали бы замки из фильмов: с высокими потолками, тёмными углами и мерцающими огнями, ведущими в глубь крепости. Признаков разрушений не было видно, пусть и казалось, будто потолок с минуты на минуту обвалится. Малкольм прикрикнул на отстающих, и его голос эхом разнёсся по помещению.

Они остановились в центре бывшего тронного зала. Он был украшен множеством картин, изображавших людей и животных, и повсюду стояли стеклянные витрины с артефактами. Мирные договоры, написанные на древних пергаментах, мечи с рукоятями в форме животных – даже коллекция тиар и корон, которые когда-то принадлежали правителям пяти Царств. Если бы Саймон пришёл сюда в одиночестве, ему бы не хватило целого дня, чтобы всё осмотреть.

К счастью, внутри Малкольм перестал пристально за ним следить, и он ускользнул, пока Нолан с друзьями смеялись над изображением медведя, придавившего лапой ястреба. Уинтер стояла перед витриной с серебряным скипетром и мрачно его изучала.

– …Хищник, – прочитал Саймон табличку на витрине. Ничего безумно интересного в скипетре не наблюдалось.

– С его помощью Звериный король захватил Царство анимоксов, – сказала Уинтер. – Всего одно оружие, но оно отняло бесконечное количество жизней.

Саймон заморгал. Неожиданно стало интересно.

– Но это же просто скипетр. У него даже острого наконечника нет.

– Потому что он разбит. – Уинтер коснулась ладонью стекла. – Если объединить все части, Хищник будет впитывать силу всех, кого убьёт, и передавать её своему владельцу.

– Этим-то Звериный король и был опасен, – сказал Джем, пробираясь поближе к Саймону. – Он убил столько анимоксов, что в итоге научился превращаться в кого пожелает. Мог стать львом, китом, божьей коровкой, питоном, дятлом – да кем угодно. Правда, сомневаюсь, что это настоящий скипетр. – Джем указал на его край и сощурился. – Скорее, очень хорошая копия, но вон те выемки на конце должны быть глубже. Туда вставляются остальные части.

– А где они? – спросил Саймон, пока Уинтер рассматривала скипетр, привстав на носочки.

– Никто не знает, – ответил Джем. – Когда правители пяти Царств убили Звериного короля, они попытались уничтожить Хищника и разбили его на пять частей. Каждый забрал по одной, чтобы спрятать в своих владениях. Если не собрать скипетр полностью, он будет не опаснее палки.

– Существует множество легенд о людях, которые пытались собрать все пять частей, – сказала Уинтер, опускаясь на полную стопу. – Никому пока что не удалось найти ни одну.

– Потому что это невозможно, – заметил Джем. – Мой отец – правитель нашего Царства, и он говорит, что наш осколок постоянно перемещают, чтобы никто его не отследил. И правильно. Если кто-нибудь соберёт Хищника, то заполучит силу Звериного короля, и снова начнётся война.

И можно будет полностью избавиться от своих врагов. В груди заныло. Неожиданно Саймон порадовался, что скипетр не настоящий.

– Не понимаю, почему нельзя было просто сломать эти части, – сказал он.

– Хищника можно уничтожить только целиком, – ответила Уинтер. – И никто не хочет рисковать.

Послышался громкий свист.

– Саймон, сюда! – позвал Малкольм из противоположного конца комнаты. Дёрнувшись, Саймон виновато поглядел на друзей и пошёл к Нолану и остальным Зверям. Брат словно не заметил его возвращения, но Малкольм строго велел Саймону не отходить.

Вскоре взрослые собрали учеников в пустом зале, и сначала Саймон не понял, зачем – вокруг ничего не было. Но затем свет в центре приглушили, а стены подсветили, и он широко распахнул глаза.

Весь зал был украшен подробнейшей фреской, тянущейся по стенам. И хотя он мало что знал о мире анимоксов, он мгновенно понял, что на ней было изображено поражение Звериного короля. Птицы клевали птиц. Звери рвали зверей. Пауки ловили своих же сородичей в паутинные сети, змеи душили собратьев, а на другой стене акула выпрыгивала из океана с дельфином в массивных челюстях.

А в самом центре, окружённый верными анимоксами, сражающимися насмерть, стоял волк. Нет – Саймон шагнул в сторону, и волк превратился в орла. Ещё шаг, и вместо него появился паук. Ещё шаг, ещё – Саймон перемещался по комнате, и животные менялись. Больше никто не превращался – только Звериный король.

Ванесса, волчица, которая вчера вечером осматривала нос Саймона, поднялась на платформу в центре комнаты.

– Сегодня, в День единства, мы вспоминаем не только тех, кто умер ради нашего будущего, но и то, как мы сильны, когда все пять Царств объединяются, – сказала она. Нолан с друзьями захихикали, но ниоткуда объявился Малкольм и подтащил Нолана ближе к Саймону. – Если бы пять великих лидеров не отбросили различия и неприязнь, мы бы не победили Звериного короля, и сегодня мы почтим их триумф совместной работой.

Она достала из кармана нечто, напомнившее Саймону стеклянную ёлочную игрушку в форме пятиконечной звезды. Он не знал, что это, но остальные ученики восторженно зашептались.

– Сердце Хищника, – провозгласила она. – Оно будет спрятано где-то на острове, и вам предстоит отыскать его, разделившись на команды по четыре человека. Но выбирайте осторожно – поверьте, без помощи всех четырёх Царств вы ничего не найдёте.

Все моментально загалдели, расходясь по командам. Саймон двинулся было к Джему и Уинтер, но Малкольм уложил руку ему на шею. Саймон поднял глаза и заметил, что Нолана тоже держат на месте.

– Ты же говорил, я смогу пойти на охоту, – сказал брат, пытаясь вырваться из хватки Малкольма.

– Тогда я не знал, какая опасность вам грозит. Сегодня вы оба останетесь со мной.

Нолан распахнул рот.

– Но…

– Никаких «но». Я твой Бета, и ты будешь меня слушаться. Всё ясно?

Кинув на Саймона злобный взгляд, Нолан пробормотал:

– Ничего бы не случилось, если бы ты не заявился.

Саймон промолчал. Было бессмысленно говорить Нолану, что он бы отдал всё, лишь бы вернуться во вчерашнее утро и не приходить в ПРИЮТ.

Пока остальные ученики собирались в команды и выходили на улицу, чтобы поесть перед началом охоты, Малкольм отвёл Саймона с Ноланом в небольшую библиотеку, от пола до потолка заставленную книгами.

– Оставайтесь здесь, – сказал он. – Я принесу нам поесть.

Саймон не стал спорить, зато с интересом оглядел книжные шкафы: наверное, в них можно было найти всю историю анимоксов. А вот Нолан несколько минут молча расхаживал по комнате, а затем фыркнул и пошёл к двери.

– Куда ты? – спросил Саймон, забираясь на лесенку, чтобы осмотреть верхние полки.

– Можешь сидеть здесь, как собака на цепи, а я пошёл на охоту, – сказал Нолан и вышел из библиотеки, оставляя Саймона в одиночестве.

Саймон бросился следом, но остановился у двери. Идти за ним было бессмысленно. Малкольм оставил их внутри из-за птиц Ориона, но Саймон-то знал, что никакой опасности нет, потому что Орион просто пытался их защитить. Да и Нолан не стал бы его слушать.

Саймон вернулся к полкам, пытаясь отвлечься на книгу под названием «Шпионы паутины: распутанные секреты», но тут из дверного проёма раздался голос:

– Где Нолан?

Он вздрогнул, едва не выронив книгу. В дверях стоял Малкольм, держащий поднос с бутербродами и питьём.

– Он, эм… он сказал, что пойдёт на охоту.

Малкольм выругался и поставил поднос на ближайший стол.

– Ни шагу, – приказал он и вернулся в коридор, рыча что-то себе под нос.

Саймон вернулся к книге, точно зная, что Нолан обязательно свалит вину на него, и тут поблизости раздалось пронзительное «Псс!»

– Саймон!

Он снова развернулся. В этот раз в дверях показался Джем.

– Что ты тут делаешь? – спросил Саймон. – Разве ты не на охоте?

Джем пожал плечами.

– Лучше побуду с тобой. Да и Уинтер…

Она появилась рядом с Джемом и целенаправленно прошла в маленькую библиотеку. Остановившись перед книжным шкафом, расположенным за старым столом, она встала на цыпочки, будто пыталась прочитать названия книг, которые стояли слишком высоко.

– Что ты ищешь? – спросил Саймон. – Там есть крутая книга, где написано, как отличить ядовитую змею от…

Она дотянулась до большой книги без названия, которую Саймон не трогал, и вместо того, чтобы достать её – наклонила, как рычаг. Что-то щёлкнуло, и неожиданно книжный шкаф заскрипел и распахнулся.

У Саймона упала челюсть.

– Это что…

– Секретный проход? Да, – ответила Уинтер, раздражённо глянув на него. – Ты идёшь, или как?

– Но… откуда ты…

– Ты уверен, что хочешь знать? – шепнула она, оглянувшись на Джема, который шёл к ним. Видимо, ей рассказал Орион.

– Ты там уже была? – спросил Джем, оглядывая вход в тоннель. Из каменной стены торчал пустой металлический цилиндр – скорее всего, держатель для факела.

– О проходе мне рассказал дедушка, – сказала Уинтер, ступая внутрь. Саймон помедлил. Если он уйдёт, то Малкольм начнёт паниковать, как и из-за Нолана. Но ведь технически они не выйдут из крепости. И из библиотеки. И Уинтер всё равно пошла вперёд, не дожидаясь Саймона. Он сам виноват, что они тут застряли – так что нужно было хотя бы проследить, чтобы с ней ничего не случилось.

– А что там, внизу? – спросил он, последовав за ней по узкому проходу, который будто бы закручивался вокруг самого себя.

– Не знаю, – ответила Уинтер, хотя по напряжению в голосе было понятно, что ей прекрасно известно, куда они направляются. Но он не стал давить на неё на глазах у Джема. Саймон, конечно, ему доверял, но ведь не просто так Уинтер не хотела говорить в его присутствии.

Постепенно в тоннеле стало темно, и она включила где-то раздобытый фонарик. Наконец, проход перешёл в спиральную лестницу, которая, видимо, уходила под землю, потому что чем дальше они шли, тем холоднее становилось. Когда Саймону начало казаться, что ещё немного глубже, и у него лопнут уши, Уинтер остановилась. Она стояла перед стеной с крепкой деревянной дверью. Вместо ручки висело ржавое металлическое кольцо, и почему-то Саймону показалось, что они первые, кто сюда пришёл за все годы, что ПРИЮТ находился в Центральном парке.

– Видимо, мы ниже уровня, который разрушили птицы, – сказал Джем, обернувшись на лестницу. – Сейчас весь замок на нас обвалится.

– Хватит паниковать. До сих пор же не обвалился, – заметила Уинтер и потянула за ржавое кольцо. Что-то скрипнуло, но дверь не отворилась. Зарычав, она попыталась ещё раз. Ничего. – Ты что, так и будешь стоять, Саймон? В отличие от некоторых, я-то тебе помогаю.

Саймон хотел спросить, что ждёт их на другой стороне, но не стал рисковать из-за Джема. Она просила Саймона довериться, и он доверял.

– Ладно, давай вместе, – сказал он. Уинтер передала фонарик Джему, и они с Саймоном схватились за кольцо. – Раз… два… три!

Они потянули вместе, и Саймон упёрся ногой в стену. Дверь заскрипела, и он рванул сильнее.

– Ну же… – пробормотал он, дёргая кольцо изо всех сил. И дверь наконец распахнулась.

– Да! – воскликнула Уинтер, но что-то над ними загрохотало, быстро прервав победный крик.

– Эм, ребят? – сказал Джем, косясь на потолок. – Кажется, это не лучшая зате…

Неожиданно стены задрожали, и на них обрушился дождь мелких камней. Саймон сразу же толкнул Уинтер в дверной проём и схватил Джема за рукав, втаскивая его внутрь.

И вовремя, потому что стоило им переступить порог, как посыпались валуны размером с голову Саймона. Испугавшись, он захлопнул за собой дверь, и все трое прижались друг к другу в темноте, слушая, как дрожат стены.

– Ну, вот и выхода нет, – сказал Джем.

– Дедушка говорил, что есть ещё один тоннель, – отозвалась Уинтер, хотя полной уверенности в голосе не было. – Поищем его.

– Придётся, – сказал Саймон, – если не хотим провести остаток жизни под грудой…

– А ну открывай рюкзак! – пискнул гневный голосок за спиной Саймона.

– Феликс? – спросил он и быстро поставил рюкзак на пол, открывая кармашек. Оттуда выбрался мышонок с погнутыми усами и взъерошенной шёрсткой.

– У тебя есть домашнее животное? – спросил Джем, поправляя очки. – Классно. Всегда хотел.

– Он мой друг, а не… – Саймон замолчал и вздохнул. – Иногда от них больше проблем, чем они того стоят. Что ты здесь делаешь, Феликс?

– Что я здесь делаю? Что вы здесь делаете? – спросил он, вглядываясь во тьму и содрогаясь. – Вы же чуть не умерли. Что это за место?

– Я… – начал было Саймон, но прервался. – Эм, Уинтер, а мы вообще где?

– Там, где и должны быть, – сказала она, забирая у Джема фонарик и освещая стену, на которой обнаружился рычаг. Она нажала на него, и в воздухе загудело электричество. Тьму затопил свет.

Они стояли у входа в зал, размерами не уступающий тронной комнате, с каменным потолком. Повсюду стояли массивные книжные шкафы высотой в несколько этажей, полные всевозможных книг, многие из которых были куда старше, чем Саймон встречал за всю жизнь.

– Ох, – выдохнул Джем, шагая вперёд и касаясь одного из корешков. – Кажется, они написаны вручную.

– Нам надо срочно найти второй выход, – сказал Феликс, выбираясь из рюкзака Саймона на каменный пол. – Раз никого он не интересует, сам осмотрюсь.

– Я с тобой, – сказал Саймон, мельком оглядывая книги. Он остановился на заглавии «Гибриды: мост между Царствами». – Уинтер, тебе нужно это увидеть.

Она не ответила. Он обернулся, но рядом её не оказалось.

– Уинтер? – окликнул он. Послышался шорох шагов, и он, схватив рюкзак, бросился к ней, оставляя Джема рассматривать книги. – Уинтер, погоди.

Заметив её тёмные волосы среди отдалённых полок, он пробежал по особо древнему ряду, едва не чихнув от скопившейся пыли.

– Уинтер…

Он резко затормозил перед входом в каморку, которая на первый взгляд была полна мусора. Кто-то сгрёб в неё сломанную мебель, несколько пустых картинных рам, выпотрошенные обложки книг, а потом прикрыл всё старинным гобеленом. Уинтер сидела у деревянного ящика и рылась в содержимом.

– Я так понимаю, мы не книги читать пришли, – заметил Саймон. – Скажи, что происходит, Уинтер.

Не отвечая, она продолжила поиски, отбрасывая в сторону перевязанные пергаментные свитки и нечто, напоминающее гарду меча. За то время, что Саймон её искал, она умудрилась осмотреть два ящика. Раздражённо зашипев, она оттолкнула в сторону третий и занялась следующим.

Всего несколько секунд, и она торжественно вскрикнула, вытаскивая из ящика металлическую палку. Но… нет, это была не палка.

Скипетр. Она держала в руках скипетр.



13

Сердце Хищника

– Это же скипетр Звериного короля, – поражённо сказал Саймон, протискиваясь в пыльную каморку древней библиотеки. Широко улыбаясь, Уинтер наконец обернулась к нему, прижимая скипетр к груди.

– У Альфы его нет. Я думала, что в витрине лежит настоящий, но нет, конечно, это была подделка. – Видимо, она заметила на его лице непонимание, потому что добавила: – Перед тем, как Альфа выгнала Ориона из крепости, он спрятал от неё скипетр. И, видимо, сделал его копию.

Саймон осмотрел оружие. Как и подделка из тронного зала, оригинал тоже был просто скипетром.

– Не понимаю, чего Орион боялся. Что Альфа в него им запустит?

– Как ты думаешь, зачем ей захватывать Царства? – спросила Уинтер. – Не ради власти. Ей нужны части Хищника.

Саймон заморгал.

– Но… если она их собирает, значит, хочет его починить?

– Именно, – сказала Уинтер. – Четыре осколка у неё уже есть. Не хватает только части Ориона. Этим он и занимается, на самом-то деле – пытается помешать Альфе завладеть возможностью убить всех своих врагов. Включая нас.

Ужас накрыл Саймона с головой. Ну конечно. Если именно Хищник подарил такое могущество Звериному королю, то, собрав его, Альфа моментально захватит всех анимосксов.

– Остальные правители ни за что бы не отдали свои части.

– Думаю, они этого и не делали, – сказала Уинтер. – Орион считает, что Альфа посылает своих представителей на переговоры, и они крадут части Хищника прямо у правителей из-под носа. Скорее всего, они даже не знают о пропаже.

Как бы Саймона ни тревожила мысль о поиске частей Хищника, на него снизошло ещё более неприятное озарение, и он поглядел на Уинтер.

– Так вот почему ты согласилась помочь найти маму. Чтобы попасть сюда и украсть скипетр.

Уинтер помедлила с ответом.

– Нет. Нет, конечно. Просто решила, что раз уж мы здесь…

На языке загорчило.

– Верни его.

– Что, прости?

– Ты слышала. Верни его на место.

– Ты что, не понимаешь? – спросила она. – Если Альфа найдёт все пять частей и сам скипетр…

– Не найдёт, – ответил он. – Орион не отдаст ей свою часть.

– Отдаст, чтобы спасти твою жизнь, – горячо сказала Уинтер. Саймон сбился с мысли. Он не был готов к осознанию, что дедушка может рискнуть всеми пятью Царствами, чтобы его защитить, и слова Уинтер ударили в самое сердце. Он знал, что дядя Дэррил и мама любят его и пойдут на безумство ради его безопасности, но Орион…

– И всё равно, – сказал он. – Она ведь не знает, где настоящий скипетр. Верни его. Спрячь там, где она никогда его не найдёт – тогда, даже если Орион отдаст свою часть или её кто-нибудь украдёт, Альфа не сможет собрать Хищника.

– Но… – с негодованием начала Уинтер.

– Саймон? Уинтер? – донёсся до них голос Джема. Саймон перешёл на шёпот.

– Она не станет искать здесь, да и дверь всё равно завалило. Если она и найдёт проход, внутрь ей не забраться.

– Но есть второй тоннель…

– О нём будем волноваться, когда найдём. Верни скипетр на место, Уинтер.

Она стиснула зубы, но сдалась и кинула скипетр обратно в кучу хлама, погребая его под книгами и рамами. К тому времени, как Джем их нашёл, ящики уже стояли на местах так, будто их и не трогали.

– Чем вы тут занимаетесь? – спросил Джем.

Саймон пожал плечами.

– Да ничем, просто…

– Саймон! – на другом конце библиотеки показался Феликс. – Вы даже не представляете, как вам повезло. Кажется, я нашёл выход.

Джем мигом погрустнел. Он явно хотел провести немного времени с книгами.

– Я пойду проверю проход. Вы ждите здесь, – поспешно сказал Саймон.

Уинтер всё равно не спешила отходить от скипетра, и Саймон в последний раз красноречиво посмотрел на неё, а затем пошёл за Феликсом. Мышонок провёл его в дальний угол подземелья, где висел очередной гобелен. Под ним обнаружилась вторая деревянная дверь.

– А ты уверен, что это выход? – спросил Саймон, но Феликс уже нырнул под дверь. Мысленно готовясь к очередному обвалу, Саймон осторожно потянул за ручку. Дверь оказалась неожиданно лёгкой и, несмотря на скрип петель, поддалась сразу же.

За ней обнаружилась маленькая комнатка. Над головой мерцали современные лампы, и почти всё пространство занимал деревянный стол, заваленный раскрытыми книгами, кучами пожелтевшего пергамента и, к удивлению Саймона, тетрадями на спиралях и ручками. Почти всё покрывал тонкий слой пыли.

– Там есть ещё одна дверь, – сказал Феликс, но внимание Саймона привлекла одна из тетрадей. Она была исписана почерком, который он видел только на открытках у себя в спальне, но узнал бы из тысячи.

Это был почерк мамы.

Он поднял и осмотрел тетрадь. На первой странице мама нарисовала два генеалогических древа. Первое он узнавал: на самом верху стояло имя Селесты Торн, от которой шли линии к Дэррилу, Люку и Малкольму. Видимо, Альфу на самом деле звали Селестой.

Но от имени его отца, Люка, шла стрелка, указывающая на второе генеалогическое древо. Оно было длиннее первого на несколько поколений, но сводилось к единственному имени в самом низу: «Люк Торн».

Нахмурившись, Саймон перелистнул страницу. На ней была изображена временная шкала, начинающаяся в 1537 году. Дальше следовали даты с разницей в двадцать-тридцать лет, к которым были приписаны имена – иногда мужские, иногда женские. И неожиданно Саймон понял, на что он смотрит.

Второе генеалогическое древо, расписанное в единую непрерывную линию. И в самом конце, как и раньше, стояло имя его отца.

– Феликс… ты видел? – спросил Саймон.

– Я не умею читать, – ответил мышонок, забираясь к нему по ножке стола. – Что там сказано?

– Кажется… кажется, папу усыновили. – Пожалуй, это было логично. Отец разительно отличался от Малкольма с Дэррилом. Но Саймон не понимал, почему никто ему об этом не говорил и почему мама вообще занималась его родословной.

Саймон пригляделся к раскрытым книгам. Некоторые из них, толстые, как словари, были исписаны крохотным убористым почерком, который было невозможно прочитать, но у всех было нечто общее: они были открыты на главах, посвящённых Звериному королю. И при чём тут его отец?

Он перелистнул страницу в тетради. «Лошадь. Игуана. Медуза. Воробей. Оса. Тигр. Журавль. Бабочка». В список входили всевозможные животные, и рядом с каждым стояла маленькая галочка.

– Видимо, она искала, во что умел превращаться Звериный король, – сказал он. Но какая разница? Ведь он умер столетия назад.

Разве что…

На лбу выступила капля пота, и Саймон вчитался в книги. Большинство описывало историю Звериного короля достаточно расплывчато, но в итоге он нашёл небольшую биографию, лежащую под толстой книгой в кожаном переплёте. Затаив дыхание, он полистал её и нашёл то, что искал.

Несмотря на доподлинно неизвестную личность и Царство происхождения Звериного короля, учёные сходятся во мнении, что он был рождён в 1537 году…

Саймон вновь посмотрел на страницу с временной шкалой. Самая первая дата, единственная, рядом с которой не было имени…

1537-й год.

– А могли… – В горле пересохло. – А могли силы Звериного короля переходить по наследству, как у обычных анимоксов? От родителей к детям?

Феликс заморгал.

– А мне-то откуда знать? По телевизору-то о нём не рассказывают. Да и Звериный король был всего один.

В голове тут же взвилась буря мыслей, и Саймон заново просмотрел все открытые книги и тетради, пытаясь найти опровержение своей догадке. Но ничего не находилось. Противоречивые генеалогические древа. Временная шкала, начинающаяся со Звериного короля. Перечисленные мамой животные, рядом с которыми стояли галочки – она изучала силы вовсе не Звериного короля.

Теперь Саймон понимал, почему Дэррил его спрятал. Почему мама рискнула всем, чтобы скрыть его от Альфы. Почему вся жизнь до этого момента была сплошной ложью.

Его отец был наследником Звериного короля.

Казалось, будто Брайан Баркер снова врезал Саймону в живот. Может, он ошибался. Может, сопоставлял несуществующие факты. Но он был готов поставить все открытки мамы до единой, что был прав.

– Ну что, здесь есть выход? – послышался голос Уинтер. Саймон дёрнулся, поспешно засунул тетрадь в рюкзак и обернулся к ней.

– Феликс говорит, что есть, – сказал он неубедительно. За плечом Уинтер маячил Джем, разглядывая лежащие на столе книги. – Надо вернуться, пока Малкольм не разобрал крепость по кирпичикам.

Уходить от стола, полного ответов – и вороха вопросов, о которых Саймон даже не задумывался, – было тяжело. Но несмотря на ком, прожигающий грудь, он именно так и поступил: последовал за Феликсом в узкую пещеру, куда вывела очередная деревянная дверь. Рядом шагал Джем, но только когда Саймон поглядел на Уинтер, обиженно дувшуюся из-за оставленного скипетра, в голову пришла ещё одна мысль.

Альфа знала. Вот почему мама не смогла забрать с собой Нолана. Альфа прекрасно знала, кто такой Нолан – и прекрасно знала, кто такой Саймон.

Если она соберёт Хищника, ей не нужно будет убивать бесчисленных анимоксов, чтобы впитать их силы.

Будет достаточно убить одного-единственного наследника Звериного короля.



14

Собачья свара

Узкий петляющий тоннель, казавшийся нескончаемым, вывел в пещеру у побережья. Джем восторгался их находкой, постоянно твердя об увиденных книгах и о том, какие они древние и редкие, и Саймон молчал, но Уинтер долго не выдержала.

– Я думала, это Птицы и Рептилии любят читать, а не рыбы.

– Я не рыба. Я дельфин, – сказал Джем. – Мы, вообще-то, Звери. Просто живём под водой. Поэтому нами командует генерал, а не Альфа.

– Звери тоже не особо любят читать, – заметила Уинтер.

– Почему мы должны следовать стереотипам о своём Царстве? Ты тоже не очень-то похожа на обычную змею, – сказал Джем, и остаток пути к крепости они провели в споре.

На середине пути Саймон заслышал далёкий клёкот. Только тогда он вспомнил слова Малкольма о Птицах и зашагал быстрее, надеясь, что Орион не придёт спасать их прямо сейчас. Теперь найти маму до возвращения Альфы стало ещё важнее. Как и уговорить Нолана сбежать вместе с ними. Если Альфа всё-таки соберёт Хищника, нельзя дать ей шанс убить кого-то из них.

Когда они добрались до двери со знакомым гербом, из крепости вышел Малкольм, и злился он даже сильнее, чем на Нолана.

– Где ты был?! – прорычал он, схватив Саймона за ворот футболки.

– Мы просто… стены тряслись… мы думали, что крепость разрушится, – бессвязно забормотал он. На то, чтобы его убедить, ушли несколько минут совместных заверений Джема и Уинтер, но в конце концов Малкольм загнал Саймона обратно к Нолану.

Саймону не терпелось дочитать мамину тетрадь, но после их с братом побегов Малкольм не выпускал их из виду. Они просидели в библиотеке до начала церемонии, которой завершалась охота, – только тогда Малкольм отвёл их в тронный зал. Саймон восхищённо смотрел, как победившая команда во главе с Гарретом передала Ванессе стеклянную звезду. Та разбила её на пять частей и раздала участникам, оставив один луч себе. Видимо, звезда символизировала вторую часть Хищника – ту самую, что пыталась собрать Альфа. Ту самую, из-за которой кого-то из них с Ноланом могут убить.

В зоопарк они вернулись поздно вечером в окружении учеников, азартно обсуждающих охоту. Пока все шли в Арсенал и спускались по лестнице, ведущей в Логово, Саймон, который плёлся позади остальных, засунул руки в карманы. Пальцы коснулись чего-то металлического – часов, которые подарила мама.

Остановившись посреди Арсенала, Саймон достал часы. Перевернул, чтобы осмотреть крышку. И действительно – на ней был тот же самый герб, что он видел в крепости. Те же пять животных.

Символ Звериного короля.

– Саймон, – раздался хриплый голос, и он вскинул голову. В углу комнаты, скрытый в тени, стоял дядя Дэррил.

Саймон кинулся к нему, и Дэррил поймал его в объятия. На нём всё ещё была вчерашняя одежда, и Саймон скривился.

– От тебя воняет.

– И я рад тебя видеть, – сказал дядя со смешком, и по шраму на лице побежали складочки. Но улыбался он недолго и вскоре крепко схватил Саймона за руку. – Нужно бежать. Здесь опасно.

– Я не уйду, – сказал Саймон, и радость от встречи с дядей испарилась. – Мама где-то там. Альфа её забрала, и я не уйду, пока её не найду.

– Даже если твоя мама там, оставаться нельзя. Слишком опасно. Мы что-нибудь придумаем…

– Некогда придумывать. Альфа вернётся через день.

Дэррил болезненно поморщился.

– Саймон, прости, правда, но пойми ты…

Это стало последней каплей.

– Нет, это ты пойми. Я никуда не пойду. У меня есть брат, а ты об этом молчал. Мама всю жизнь прожила в городе, а ты об этом молчал. Я часть целого… целого мира, в котором люди превращаются в животных, а ты об этом молчал. Из-за тебя я думал, что сошёл с ума – а у меня есть право знать, кто я такой. А теперь маму похитили, брат меня ненавидит, Альфа ищет оружие, о котором я ничего не знаю, но понимаю, что если она его заполучит, то люди начнут умирать, и мне нужно успеть найти маму. Если не собираешься мне помогать, то… то уходи.

Он не успел остановить обвинения, слетающие с губ, и когда осознал, что сказал, лицо запылало. Несколько долгих секунд дядя Дэррил просто смотрел на него, а потом кашлянул.

– Твоя мама бы не хотела, чтобы ты рисковал ради неё жизнью, – тихо сказал он. – Ни ты, ни Нолан. Прости, что я ничего не рассказывал, Саймон – мы много раз обсуждали это с твоей мамой, но в итоге решили, что тебе будет лучше ничего не знать. По крайней мере, без абсолютной необходимости.

– Вчера эта необходимость появилась, – сказал Саймон. – В момент, когда за нами пришли крысы.

– И мы хотели всё рассказать. Твоя мама даже начала, – сказал Дэррил.

– Слишком поздно. – Саймон помедлил. – Неважно. Я не брошу ни маму, ни Нолана.

Шрам на лице дяди дёрнулся.

– Саймон…

Яростный рык разнёсся по Арсеналу. На верхней ступени лестницы стоял огромный волк, ощеривший острые зубы.

– А я-то думал, когда ты появишься, – опасным голосом произнёс Малкольм, наступая на них. – Вижу, ты далеко не такой мёртвый, каким пытался казаться.

Дэррил стиснул руку Саймона крепче.

– Мы уже уходим.

Саймон хотел было возразить, но Малкольм его перебил.

– Вы никуда не уйдёте.

– И как ты меня остановишь? – От опасных ноток в голосе Дэррила по спине Саймона побежали мурашки. – Да, прошло двенадцать лет, но я всё равно с тобой справлюсь.

От стен комнаты эхом отразилось низкое рычание, и из тени вышел как минимум десяток волков, взявший их в кольцо. Трое встали у выхода, перекрывая единственный путь отступления. Сердце Саймона зашлось в груди.

– В Логово, оба, – сказал Малкольм. – Пусть Альфа решает, что с вами делать.

Саймон спиной чувствовал, как дядя содрогается, сдерживая порыв превратиться.

– Ты понятия не имеешь, что происходит, брат. Если бы знал…

– Вот и отлично – у тебя будет много времени, чтобы всё мне рассказать. – Малкольм дёрнул головой, и волки приблизились, скалясь. – На лестницу. Живо.

– А если не пойду? – поинтересовался Дэррил.

– Будем надеяться, что щенок не встанет у нас на пути, потому что за измену мы разорвём тебя на клочки.

– Пожалуйста, не спорь, – взмолился Саймон. Он ужасно не хотел, чтобы Альфа наложила лапы ещё и на Дэррила, но иначе его ждала заведомо проигрышная битва. И, может, дядя Дэррил знал, куда Альфа могла спрятать маму. Становилось до боли ясно, что самостоятельно Саймон её не спасёт, а до возвращения Альфы оставался всего один день. Ему очень нужна была вся возможная помощь.

Наконец, Дэррил напряжённо кивнул и пошёл вниз по лестнице, потянув за собой Саймона. Остальные ученики уже давно были в Логове, и отчасти Саймон был рад. Зрители бы только усугубили ситуацию.

– Если узнаю, что ты тронул Саймона хоть пальцем… – сказал Дэррил, когда они вышли на мост.

– С чего бы мне его трогать? – спросил Малкольм, щёлкая зубами у их лодыжек. Саймон ускорился, но Дэррил шёл всё так же спокойно и медленно, всем своим видом предлагая попробовать его поторопить. – Объясняй. Что происходит?

– Не здесь, – прорычал дядя. – Слишком много ушей.

– Тогда шагай быстрее, брат. Полагаю, ты помнишь дорогу.

Коридоры почему-то оказались пустыми, и, когда Саймон учуял еду, он вспомнил, что подошло время ужина. Больше братья не говорили, и только когда они прошли в корпус Альфы и захлопнули за собой дверь, Малкольм обернулся человеком. Остальная стая, сопровождавшая их, осталась снаружи, и на одно ужасное мгновение, пока Дэррил смотрел на брата с трясущимися плечами и стиснутыми кулаками, Саймон подумал, что он нападёт.

– А теперь говори, – произнёс Малкольм, не сводя с Дэррила глаз. – Почему ты ушёл из стаи? Почему инсценировал собственную смерть и оставил меня… – Малкольм прервался, и на его шее отчётливо проступили вены.

Саймон нервно присел на край дивана, а дядя Дэррил принялся расхаживать между деревьев.

– Если бы ты был на моём месте, поступил бы так же. Люк погиб. Изабель была беременна возможными наследниками. Между матерью с Орионом назревала война, и Изабель было слишком опасно оставаться среди анимоксов.

Малкольм глянул на Саймона.

– Орион не знал, – пробормотал он, склоняя голову, будто так Саймон его не слышал. – Зачем ему…

– Знал. Застал Люка за превращением. Почему, по-твоему, он неожиданно начал поддерживать отношения Люка с его дочерью, хотя раньше всегда им противился?

Малкольм побледнел.

– Он хотел завладеть?..

– Можете не скрываться, – сказал Саймон. Оба брата замолчали и посмотрели на него. – Мой папа был наследником Звериного короля.

Несколько мгновений они смотрели на него с раскрытыми ртами, а затем Дэррил накинулся на Малкольма.

– Ты ему рассказал?

– Нет, конечно.

– А Нолану? – спросил Дэррил, и Малкольм ответил не сразу.

– Пришлось. Если бы он внезапно превратился в кого-то из чужих Царств…

– Малкольм мне не говорил, – сказал Саймон. – Но я всё выяснил, так что можете не притворяться.

Дэррил сел на диван рядом с Саймоном и сцепил пальцы в замок.

– Поэтому мы с твоей мамой так и поступили. Ты уже знаешь, что Альфа собирает Хищника…

– О чём ты? – перебил Малкольм. – Мама не…

– Собирает, и ещё как, – сказал Дэррил. – Зачем, по-твоему, она заставляет остальные Царства слушаться её?

– Ради мира, – ответил Малкольм. – После того, как она заключила мирные договоры, практически не было стычек…

– Если не считать Зверей и Птиц, – сказал Дэррил.

Малкольм фыркнул.

– Птицы отказываются вступать в альянс. Изабель говорила, что как только Орион умрёт и она станет во главе…

– Если она так доверяла матери, зачем попросила меня спрятать Саймона?

Они замолчали, и теперь расхаживать по комнате начал уже Малкольм.

– Не знаю. И если ты хочешь сказать, что мама как-то связана с твоей «смертью», то…

– Конечно, она с ней связана. И она, и Орион, – сказал Дэррил. – Мне нужно было защитить Саймона. Царства находились в состоянии войны, вызванной их желанием друг друга превзойти – а мама искала части Хищника. Она хочет собрать его, и как только она это сделает, то убьёт обладателя сил Люка и захватит все Пять Царств.

Главный страх Саймона подтвердился, и он не был этому рад, а от того, что дядя приплетал Ориона к Альфе, становилось тошно. Его дедушка не был на неё похож, даже если знал, что отец Саймона был потомком Звериного короля. Орион не посылал за ними крыс и не пытался убить его семью. Он спас Саймона.

Малкольм скривился так, будто учуял что-то отвратительное.

– Я тебе не верю.

– Подумай сам, брат. – Дэррил подошёл к нему и положил руки на плечи. – Мать держала Нолана в заложниках и заставляла мою сестру Изабель обыскивать всю страну в поисках частей Хищника. Зачем ещё так часто отправлять её в путешествия? Не ради дипломатии. Изабель с Люком годами исследовали Звериного короля и Хищника. Если кто-то и мог найти пропавшие части, то только она.

Жгучий ком вернулся в грудь, и все вокруг обернулось белым шумом. Его мама собирала оружие. Вот почему она практически к нему не приходила. Вот почему у него не было нормальной семьи. Если она следовала приказам Альфы, то за ней должны были пристально следить, и она рисковала каждый раз, навещая его. Но всё равно приходила. Всё равно хотела быть частью его жизни. И, видимо, поэтому Дэррил остался в городе. Чтобы Саймон мог видеться с мамой.

Он узнал правду, и она не смыла всю горечь, не заполнила пустоту внутри, но теперь у него был ответ. Теперь Саймон знал, что мама его любила.

Малкольм оттолкнул брата.

– И с чего бы мне тебе верить? Ты нас бросил. Ты врал нам – врал мне. Целых двенадцать лет я думал, что остался один, а теперь… – Его била дрожь. – Я тебе не верю.

– Мать знала, что я жив, – сказал Дэррил. – Скорее всего, давно. Вчера она послала за нами крыс, когда Орион нас нашёл, и они схватили Изабель. Забрали бы и Саймона тоже, но я их остановил. – Он шагнул к Малкольму снова, смотря на него с высоты своего роста. – Если она не рассказала даже об этом, что ещё она может скрывать?

Нечеловеческий рык сорвался с губ Малкольма, и, обернувшись шквалом зубов и шерсти, он прыгнул на Дэррила, повалив его на траву.

Дэррил взревел. Всего за мгновение он тоже превратился в волка, и Саймон отпрыгнул, когда они сплелись в ком лап и когтей.

Волки рычали, кусались, били лапами по мордам, перекатывались снова и снова, пытаясь схватить друг друга. Саймон понимал, что должен паниковать – они могли друг друга убить, а он не мог потерять ещё и дядю Дэррила. Но он просто смотрел на них, замерев, и в голове метались тысячи мыслей. В драке было что-то странное. Спустя несколько секунд он понял, что именно.

Ни один из волков не бил до крови.

Наконец, самый крупный из них – Дэррил – прижал второго к земле, всем весом наваливаясь на Малкольма.

– Ты единственный, кому я могу доверять, понимаешь? Близнецы нужны матери только ради способностей, и мы должны её остановить, брат.

Малкольм хватал ртом воздух.

– Мать… хочет мира. Она любит… любит Нолана. Она бы никогда…

– И ты готов поспорить на его жизнь? – Дэррил отпустил брата, и они оба вернули себе человеческий облик. – Четыре части уже у неё. Осталась только та, что у Ориона.

Хрипя, Малкольм присел и потёр красное пятно на шее.

– Даже если – если! – и так, ты знаешь, я бы ни за что не позволил тронуть мальчиков. Но у тебя нет доказательств, нет плана действий, и доверять тебе я не мо…

– Крысы сказали, что забрали маму в Логово, – неожиданно произнёс Саймон. Братья обернулись к нему. – Если она здесь, то где её могла спрятать Альфа?

– Нигде, – ответил Малкольм. – Это школа, а не тюрьма.

Дэррил фыркнул.

– Скажи это Изабель.

– Я прикажу стае обыскать территорию, но, обещаю, мы никого не найдём, – сказал Малкольм, поднимаясь на ноги.

– А если найдём? – спросил Саймон. – Тогда вы нам поверите?

Ноздри Малкольма раздулись, костяшки пальцев побелели.

– Да. Тогда я поверю.

Дэррил хлопнул Саймона по плечу.

– Мы её не найдём. Ты останешься под защитой стаи. Всё ясно?

– Но…

– Один раз я тебя уже потерял, – сказал он, сверкая тёмными глазами. – Больше этого не случится. Я знаю каждую комнату, каждый тоннель, каждый камешек в подземелье под зоопарком. Если твоя мама здесь, клянусь, я её найду.

Саймон опустил голову, неохотно кивая. Он не сомневался в дяде, но не верил Малкольму – по крайней мере, не до конца.

Когда подошло время ужина, Саймон был слишком напряжён, чтобы нормально поесть. Он чувствовал на себе пронзительные взгляд Дэррила и Малкольма, лаконично рассказывавших друг другу события последних двенадцати лет, так что заставил себя немного поесть, но в голове крутились мысли, где Альфа могла спрятать маму. И только потом, когда он ушёл в спальню читать найденную тетрадь, он вспомнил слова дяди.

«Я знаю каждую комнату, каждый тоннель, каждый камешек в подземелье под зоопарком».

Всё внутри сжалось. Ну конечно. Конечно. Какой же он идиот, что сразу не догадался. Дэррил мог обыскать Логово сверху донизу, но Саймон прекрасно знал, где можно спрятать анимокса у всех под носом так, чтобы никто на него не наткнулся.

Да – если бы он хотел спрятать орла, оставалось только одно подходящее место: сам зоопарк.



15

Сова – птица полуночная

С колотящимся сердцем Саймон выбежал из спальни на балкон, выходящий в атриум.

– Дэррил? – крикнул он, но дядя уже ушёл. Вместо него он увидел Ванессу, которая сидела у винтовой лестницы и что-то строгала.

– Они ушли в патруль, – сказала она, задирая голову. – Что-то случилось?

Саймон замотал головой.

– Нет, я просто… хотел кое-что у него спросить. Подожду до утра.

Он вернулся в спальню и плотно закрыл за собой дверь. Если он не мог рассказать дяде, где могла находиться мама, оставался только один вариант.

– Феликс? – окликнул Саймон. Мышонок, сонно позёвывая, выполз из угла, где он сделал себе гнездо из носков.

– Если речь не о еде, то мне не интересно.

Саймон протянул ему хлеб и сыр с ужина, завёрнутые в салфетку.

– Когда ты искал маму, ты смотрел в зоопарке?

Феликс передёрнул усиками.

– Собирался, но мне не хотелось, чтобы меня съели.

По телу пробежала дрожь слабой надежды. Если Феликс не искал наверху, то Саймон прав.

– Мне нужно попасть в зоопарк незамеченным.

– Используй тоннели, – сказал Феликс, набивая щёчки хлебом. – Они проходят через всю школу. Места для человека там достаточно, и ведут они в зоопарк. Один есть… – Он оторвал очередной кусочек хлеба и вгрызся в него. – Один есть в спальне твоего злого близнеца.

Саймон глянул на дверь, ведущую в общую ванную.

– Других вариантов нет?

– Этот ближе всех. – По телу Феликса прошла дрожь. – Ну, или можешь сходить в корпус Рептилий.

Саймон бы лучше залез в змеиное гнездо, чем попался бы на глаза Нолану. Но он понимал, что стая не спустит с него глаз, стоит ему выйти из комнаты и уж тем более из корпуса Альфы, а значит, что тоннель в комнате брата – единственный вариант.

Он скользнул в ванную и осторожно приоткрыл дверь, ведущую к Нолану. Тот сидел за столом и что-то читал, поэтому Саймон вновь прикрыл дверь.

– Нужно дождаться, пока он уснёт, – шепнул он Феликсу. – Можешь за ним присмотреть?

Тот скривился.

– Если он меня заметит и хоть пальцем тронет, я его укушу.

– Меньшего от тебя и не ожидаю.

Вернувшись в комнату, Саймон развалился на кровати и достал мамину тетрадь. Она была забита разной информацией, и, хотя большую часть Саймон не понимал, чем дольше он читал, тем понятнее становилось: Дэррил не просто так сказал, что мама больше всех знала о Зверином короле.

Когда он изучал список животных, который она написала, в спальню заскочил Феликс.

– Он ушёл! Прошёл через тоннель!

– Нолан? – Саймон спрятал тетрадь под подушку и вскочил. Неужели Нолан услышал их разговор и пошёл искать маму? Нет, Малкольм говорил, что Нолан иногда убегает в зоопарк. Видимо, он пользовался тоннелем.

Саймон прошёл в пустую спальню брата вслед за Феликсом.

– Тоннель под столом, – сказал тот, оборачиваясь. – Там есть дверь – я видел, как он её открывает. Вот же слизняк!

Саймон пригнулся, заглядывая под стол из красного дерева. Сперва он ничего не увидел, но, когда глаза привыкли к темноте, стал заметен слабый силуэт. Стоило толкнуть дверцу, как она с лёгкостью открылась. За ней оказался кирпичный тоннель.

– Оставайся здесь, следи, чтобы Дэррил с Малкольмом не пришли, – сказал он, осматривая узкий проход. Придётся ползти. – Если что, дай знать, ладно? Я буду с птицами.

– Серьёзно? Хочешь, чтобы я пошёл в здание, полное животных, которые едят моих сородичей? – поинтересовался Феликс.

– Точно. Тогда просто… спрячься. Так, чтобы тебя не нашли.

Тоннель оказался тёмным и шёл вверх, и Саймон не знал, как долго ползёт. Десять минут, двадцать – казалось, будто он не доберётся до конца, и дважды он думал повернуть назад, но раз этим путём ходил Нолан, то он должен был куда-нибудь вести.

Наконец, он заметил вдалеке тусклый свет лампы. Но, подобравшись ближе, он осознал, что это была вовсе не лампа: это была луна. Саймон толкнул металлическую решётку, морщась от её скрипа. Тоннель кончался за статуей орла, стоящей у края площади зоопарка, рядом со зданием, пахнущим рыбой. На улице было светлее, чем в тоннеле, но всё равно слишком темно, и Саймон не видел брата.

Теперь осталось понять, где жили птицы. Он огляделся в поисках карты, но не нашёл её, хотя и был неподалёку от входа. Зоопарк был маленьким, но по нему петляло множество дорожек, и Саймон очень не хотел потеряться.

Дрожа от ночной прохлады, он пошёл вперёд. Вольер с птицами должен был быть где-то рядом. Он осмотрит абсолютно всех птиц, если придётся, и даже если у него уйдёт вся ночь, он отыщет маму.

Поблизости что-то зашуршало. Саймон замер, и, как только убедился, что никто его не заметил, кинулся бежать к бетонной лесенке. Шорох послышался снова, в этот раз ещё ближе, и он завернул за угол и пробежал мимо высокого стекла. Не прошло и минуты, а он уже понял, что заблудился.

Взгляд зацепился за белёсое пятно за стеклом. На камнях спал кто-то призрачно-белый, и его мощная грудь вздымалась и опадала. Белый медведь. Почему белый медведь был на улице среди ночи?

Краем глаза Саймон заметил, как кто-то шевелится, и замер. Сначала разглядеть не получалось, но потом человек обернулся, и Саймон увидел то же лицо, что всю жизнь наблюдал в собственном зеркале.

Его брат.

Вот только Нолан не вышел на полуночную прогулку. Каким-то образом он умудрился забраться в вольер белого медведя и стоял на одном из больших камней, нависающих над водой, расправив руки так, будто собирался взлететь. Кровь застыла в жилах Саймона. Что он делал?

Но не успел он окликнуть Нолана, как тот совершил самый глупый поступок на свете.

Он прыгнул.



16

Клуб белых медведей

Саймон в ужасе смотрел, как Нолан падает в воду. Его силуэт исчез во мраке, и Саймона пробил холодный пот.

– На помощь! – закричал он. Кто-то должен оказаться поблизости. В прошлый раз стая нашла его за несколько минут. – Помогите!

Белый медведь взревел, и волоски на шее Саймона встали дыбом. Как быстро медведь поймёт, что Нолан забрался к нему в вольер, и попробует его поймать?

Саймон следил за водой, пытаясь отыскать взглядом брата. Тот не появлялся. Прошло несколько секунд, а Нолан не всплывал. Если Саймон не придёт ему на помощь – никто не придёт.

Белый медведь снова заревел.

– Посторонние! – взвыл он. – Моя вода! Мои камни! Моя рыба!

– Никто не съест твою рыбу. – Саймон кое-как взобрался по стеклянной перегородке. – Если не пойдёшь в воду, я принесу целое ведро, договорились?

Белый медведь встряхнулся.

– Моя рыба!

– Твоя рыба. – Саймон дошёл до верхушки скалы над бассейном. Нолан до сих пор не выплыл. – Я сейчас нырну. Не ешь меня, – попросил он, глубоко вздохнул и прыгнул.

Засвистел холодный воздух, и тело болезненно ударилось о воду. Его окружила тьма. Он не знал, в какой стороне верх. Ледяная вода кусала кожу, превращая его в камень. Было холодно – куда холоднее, чем он ожидал. Ноги коснулись дна, и он нашарил опору; мышцы горели, но он заставил себя оттолкнуться. Воздух. Ему нужно было вздохнуть.

Наконец, он всплыл. Пытаясь отдышаться, он развернулся в поисках Нолана. Мышцы свело судорогой, и он не чувствовал собственного тела. Нужно было выбираться, а не то Малкольму с Дэррилом придётся вытаскивать из воды не одного утопленника, а двух.

Саймон поплыл в сторону лесенки на противоположном конце вольера. Плыть было недалеко, но из-за холодной воды казалось, будто до неё ещё километры и километры. Саймон был всего в паре рывков до стены, как кто-то схватил его за джинсы и снова утянул в ледяную воду.

Нолан. Саймон забился в его хватке. Так он утопит их обоих! Он рванулся изо всех сил, а затем ещё раз и ещё, и Нолан наконец отпустил. Саймон всплыл вновь, и вода плеснула в тишине ночи.

Задыхаясь, несколько секунд он ждал появления Нолана. Видимо, тот тоже смог оттолкнуться от дна. Но он не появлялся. Попросту не всплывал.

Паника вернулась. Нолан был под водой уже почти минуту. Ещё немного, и он утонет. Саймон взглянул в сторону лестницы. Если он до неё доплывёт, то сможет выбраться на ближайший камень и поискать какого-нибудь волка.

Но если рядом никого не было, и Саймон с Ноланом были одни, то его брат умрёт.

Он не раздумывал. Глубоко вздохнув, он вновь заставил себя нырнуть, погружаясь в черноту. Вначале он ничего не почувствовал, и сердце заколотилось. Нолан должен был оставаться в сознании. Должен был.

Но, наконец, вокруг его ладони сомкнулись холодные пальцы, и Саймон схватил Нолана за руку. Лесенка взбегала по стене всего в нескольких метрах. Саймону просто нужно было дотащить до неё брата, и они оба смогут выбраться на сушу.

Он начал тянуть. Нолан не сопротивлялся, и Саймон испугался, что тот уже потерял сознание. Вжавшись ногами в дно, он с силой подтащил к себе брата, и его рука наконец-то коснулась первой ступеньки.

– Помогите! – закричал он, как только всплыл. Тело полностью потеряло чувствительность, и у него не получалось вытащить Нолана на поверхность. Собравшись с остатками сил, он затянул его на камень. Ноги Нолана оказались тяжёлыми, но Саймон смог вытолкнуть их из воды, а затем взобрался сам. И повалился на землю, слишком замёрзший, чтобы дрожать. Он не чувствовал пальцев. Даже шевелиться практически не получалось, но он всё же сумел неловко перевернуть Нолана на спину.

Он умер? Саймон не понимал. Глаза брата были закрыты, лицо белело в лунном свете, и он не шевелился. Не дышал.

Саймон заставил себя встать на колени. Он ни разу не делал массаж сердца, но должен был что-то предпринять. Судорожно вздохнув, он надавил Нолану на грудь. Толстовка хлюпнула, и Саймон попытался ещё раз, в этот раз сильнее.

– Давай, – резко сказал он. – Давай же. Если ты ждёшь искусственного дыхания…

Неожиданно изо рта Нолана потекла вода, и он закашлялся, переворачиваясь на бок. Вздохнув с облегчением, Саймон прислонился к стене. Живой. Они оба живые.

– Ты как? – спросил Саймон.

– Я… я превратился? – прохрипел Нолан, кашляя.

– Превратился? – переспросил Саймон и внезапно всё понял. – Погоди, ты прыгнул в загон с белым медведем среди ночи, только чтобы превратиться?

– Так превратился или нет? – спросил Нолан более сильным голосом.

– Нет, зато нас обоих чуть не съели. Спасибо большое.

Нолан уставился на него. У него были синие губы.

– Ты прыгнул за мной?

– Я не собирался смотреть, как ты тонешь. – Хотя теперь идея кажется не такой уж плохой. – Зачем ты вообще пытался превратиться?

Он прижал колени к груди.

– Не твоё дело.

– Я тебе только что жизнь спас, – заметил Саймон. – У меня есть право знать.

Нолан застучал зубами. Его передёрнуло, будто он вёл мысленную борьбу, и, наконец, сорвался:

– Сам виноват.

– Я виноват? Что я сделал? – поинтересовался Саймон.

– Явился сюда. А вдруг это ты окажешься… окажешься наследником. Окажешься…

– Звериным королём, – тихо закончил он, и Нолан распахнул глаза.

– Ты знаешь?

– Длинная история, – пробормотал он.

– Им станет кто-то из нас, – сказал Нолан. – Вчера Малкольм сказал… сказал, что раз мы близнецы, то один из нас будет Звериным королём, а второй станет орлом.

Последнее слово он выплюнул так, будто оно было грязным, и Саймон нахмурился.

– Не вижу ничего плохого.

– А я вижу, – сказал Нолан. – Достаточно уже того, что мы гибриды. Это когда родители…

– Из разных Царств. Да, знаю, – сказал Саймон. – И ты боишься, что твоя семья перестанет тебя любить, если ты станешь орлом.

Нолан молчал. Ему не нужно было отвечать – Саймон и так знал правду.

– Птицы не плохие, – сказал он. – Они умные. Верные. Умеют летать…

– Если стану Звериным королём, тоже смогу летать, – перебил он, шмыгая носом. – Альфа на меня злится. Звери защищали наш род с того дня, как Звериный король был повержен, и все мои предки научились превращаться до того, как им исполнилось двенадцать. Она считает, что это я виноват, что у меня не получается, но я ведь стараюсь. – Он закатал мокрую штанину и отстегнул от щиколоток грузы. – И раньше старался, но что бы я ни делал, у меня не получается превратиться.

– Ты не виноват, – сказал Саймон. – Я тоже ещё не превратился.

– В яме это было заметно, – сказал Нолан. – А вдруг мы не превратимся до пятнадцати или шестнадцати? Это же практически старость.

Саймон начинал сомневаться, что это так плохо. Так они хотя бы успеют придумать, как сбежать, пока Альфа их не убила.

– Нолан, такое дело…

– Почему ты меня спас?

Саймон замолк.

– Ты бы поступил так же.

– Нет. Сомневаюсь, что я бы даже на помощь позвал.

– Поступил бы, – твёрдо сказал Саймон. – Мы же семья.

Нолан помедлил, но через несколько секунд пробормотал:

– Прости за то, что я говорил. Ты мой брат. Я просто… просто не хочу, чтобы ты превратился первым.

– Не превращусь, – сказал Саймон. – До вчерашнего дня я даже не знал о существовании анимоксов.

– Серьёзно?

– Серьёзно. Вчера утром я…

Его перебил раздавшийся поблизости вой. За стеклом появился серый волк, который с лёгкостью вскарабкался по стене вольера.

– Что случилось? Вы ранены? – спросил Малкольм.

– Замёрзли, – ответил Нолан. – Саймон спас мне жизнь.

Синие глаза Малкольма впились в Саймона.

– Обсудим позже, – сказал он. – Надо вас согреть.

– Саймон! – Дэррил в обличье крупного волка появился рядом с Малкольмом и моментально обернулся человеком. – Какого… вы что, плавали?

– Долгая история, – сказал Саймон, пока дядя поднимал его на ноги. Дэррил был таким тёплым, что показалось, будто Саймон наступил в костёр.

– Да ты ледяной, – сказал Дэррил. – Пойдём, нужно вернуться в Логово, пока ты не превратился в ледышку.

Саймон хотел возразить – он даже не нашёл птиц, – но, когда они выбрались из загона, к ним присоединились другие волки. Он не знал, кому они подчиняются, Малкольму или Альфе, поэтому не решался сказать дяде, что на самом деле делал снаружи. Поэтому он молчал, и Дэррил с Малкольмом помогли им пройти через тёмный зоопарк к Арсеналу. Саймон бессильно наваливался на дядю, пока они не вошли в тёплый зал, где собралась остальная стая. Ванесса, обернувшись человеком, поспешила к ним.

– Что случилось? Где вы их нашли?

– Они прыгнули в вольер с белым медведем, – сказал Малкольм.

– Куда они прыгнули? Принц в порядке?

– Они оба замёрзли, и их нужно согреть, но выжить должны, – сказал Дэррил. Кажется, он не шутил. – Куда нам, к рептилиям?

– Только если хочешь, чтобы их ещё и покусали, – сказал Малкольм. – В кабинет матери. У неё есть камин.

Ванесса пошла вперёд, и на каждом шагу её локоны подпрыгивали. Саймон не сводил с них взгляда, будто зачарованный, и отвести глаза не получилось, даже когда они дошли до кабинета. Ванесса распахнула дверь, но не вошла, а неожиданно остановилась и склонила голову.

– Ваше Величество.

– Что происходит? – поинтересовался величественный голос. Если бы Саймон не замёрз до такой степени, что не получалось шевелиться, он бы поёжился.

За столом стояла бледная женщина в белом брючном костюме, прямые чёрные волосы ниспадали до талии, а на шее висела длинная серебряная цепочка. Её синие глаза отдавали сталью, и не прошло и секунды, как они остановились на Саймоне.

Он сглотнул. Женщина могла быть только одним человеком.

Перед ним стояла Альфа.



17

Альфа

Отвести взгляд не получалось. Саймон представлял её высокой и сильной, похожей на сыновей, но она оказалась настолько хрупкой, будто её мог сломить легчайший ветерок. Но в походке её виднелась сила. Да, может, она не могла поднять булыжник голыми руками, но сомнений не было: она была Альфой, и переходить ей дорогу – безумие.

Но ведь она не должна была вернуться до завтрашнего вечера. Но вернулась, причём на день раньше, и Саймон поддался панике. Она сразу заберёт их из города, или Саймон успеет найти маму?

– Эти два умника прыгнули в загон к белому медведю, – сказал Малкольм, провожая Нолана до ближайшего к камину дивана. – С ними всё нормально. Просто замёрзли.

Дэррил последовал его примеру, и стоило Саймону устроиться на диване, как к ним подошла Альфа. Её пристальный взгляд перемещался от Саймона к Нолану, будто она пыталась найти различия. Саймон выдержал взгляд.

– Значит, это правда, – холодно сказала она. – Их действительно двое. А ты… – она перевела взгляд на Дэррила. – Видимо, до сих пор жив.

– Не нужно притворяться, мама, – сказал Дэррил. – Ты и так это знала.

Альфа уклончиво хмыкнула, но красноречиво не стала отрицать. Саймон глянул на Малкольма, разжигающего камин. Его челюсть дёрнулась, и он ткнул полено сильнее, чем стоило.

– Могу я узнать, как ты заработал этот ужасный шрам? – поинтересовалась Альфа у Дэррила, вновь посмотрев на Саймона и Нолана. Саймон поёжился: он практически видел вращающиеся шестерёнки у неё в голове.

Дэррил нахмурился.

– Когда Изабель сбежала, Орион… – он кашлянул. – Ну, он отплатил за шрам глазом.

– А должен был отплатить жизнью. – Альфа присела перед Саймоном, коснулась его подбородка и покрутила голову в разные стороны. От слов Дэррила, что они с Орионом друг друга покалечили, по телу Саймона волной разошёлся шок. Теперь он понимал, почему они друг другу не доверяли. – Ты уже превращаешься?

– Пока нет, – ответил Дэррил, и Альфа сощурилась.

– Я спрашивала не тебя.

– Н-нет, – с трудом выговорил Саймон, но продолжил смотреть ей в глаза.

– Хмм. – Она встала, разглаживая несуществующие складки костюма. Ванесса принесла братьям два тёплых одеяла, и Саймона передёрнуло, когда жар начал медленно разгонять онемение. Вежливо извинившись, она вышла из кабинета, и Альфа дождалась, пока за ней закроется дверь.

– Вам что, жить надоело? – спросила она, скрещивая руки на груди.

– Н-нет, – сказал Нолан, и Саймон тоже замотал головой.

– Тогда зачем вы полезли к белому медведю среди ночи? – В её голосе не было ни намёка на тревогу, только раздражение. – Думали, будет весело утонуть или оказаться в пасти голодного животного?

Саймон старался не думать, что с ними мог сделать медведь, если бы захотел. Но он понимал, что если брату за это достанется, то Нолан возненавидит его только сильнее, и допустить этого Саймон не мог. Особенно когда отношения между ними немного наладились.

– Простите, – сказал он. – Я хотел… хотел осмотреться и упал. Нолан меня спас…

– Не надо, – перебил Нолан. К его щекам вновь приливала краска. – Это я пошёл в зоопарк. Видимо, он за мной проследил. Я прыгнул в воду, и Саймон меня вытащил. Он спас мне жизнь.

– Это правда? – спросила Альфа, и Саймон кивнул. – И почему же?

– А почему нет? – поражённо спросил он.

– Я наслышана, как Нолан с тобой обращается. – Под её взглядом Нолан побледнел и перевёл взгляд на ладони. – И всё же ты рискнул ради него жизнью.

– Мы ведь братья. Он поступил бы так же. – Даже если сам Нолан в это не верил.

Несколько секунд Альфа молчала. А затем вновь посмотрел на Нолана.

– Почему ты вообще решил поплавать с белым медведем посреди ночи?

Он молча заёрзал. Альфа посмотрела на Саймона, но тот тоже промолчал.

– А разве не понятно? – не выдержал Малкольм. – Ты с одиннадцати лет требовала от него превратиться. Половине моей стаи приходится за ним следить, лишь бы он не умер в процессе. Поразительно, как он не преуспел. И если бы сегодня Саймон за ним не пошёл… – неожиданно Малкольм замолчал и тяжело сглотнул. – Если продолжишь так на него давить, однажды удача повернётся к нам спиной.

Её глаза сузились, и, хотя Малкольм был на несколько десятков сантиметров выше матери, он всё равно склонил голову и опустил плечи. Альфа хмыкнула.

– Люк превратился в одиннадцать. Отец Люка тоже превратился в одиннадцать. – Она обернулась к ним. – Вам обоим двенадцать, но ни у одного так и не проявились способности. А может, и не проявятся, и какая тогда от вас польза?

Саймона её мнение мало волновало, но краем глаза он заметил покрасневшего Нолана, стиснувшего кулаки. Неожиданно он позабыл про холод, и обжигающий ком вновь встал в груди, пульсируя всё сильнее, пока не начало казаться, будто он вот-вот вырвется на свободу.

– Вы просто хотите знать, кто из нас станет Звериным королём, – с жаром выпалил он.

– Саймон, – резко предостерёг Дэррил, и Саймон закусил язык, пока не обвинил Альфу в чём-то похуже. Но она едва ли удостоила его взглядом, и по позвоночнику пробежала дрожь, никак не связанная с холодом.

– Именно так, – сказала она. – Если остальные Царства узнают о потомке Звериного короля, мне нужно знать, кого из вас защищать. Мне нужно знать, кого они захотят убить. Раз это так плохо – так тому и быть.

Дело было не только в этом, и она это понимала, но Дэррил пристально посмотрел на Саймона, и тот промолчал.

– Ты знаешь, кто был рождён первым? – спросила Альфа у Дэррила.

Тот качнул головой.

– Если Изабель знала, то не рассказывала.

– Видимо, Саймон, да? – спросил Малкольм, хотя уверенности в голосе не было. – Раз Изабель попросила его спрятать…

– Какая разница? – сказал Дэррил. Нолан, сидящий рядом с Саймоном, был бледен, как бумага. – Способность к превращению заложена на генетическом уровне. Природу не волнует, кто родился первым. Известно лишь то, что один станет наследником Люка, а второй – Изабель. Они не первые близнецы, рождённые в нашем мире.

– Да, зато они первые близнецы – потомки Звериного короля, – сказала Альфа. – Полагаю, подождём и увидим, да?

Значит, Саймон станет либо наследником Царства, которое Альфа хочет уничтожить, либо весь мир анимоксов будет желать ему смерти. Он даже не знал, что хуже.

– Завтра мы уедем в загородную резиденцию, – добавила Альфа. – Отведите мальчиков в комнаты, пусть выспятся. И да, Нолан, Саймон – ещё раз рискнёте жизнью, и я запру вас до скончания веков. Понятно?

– А сейчас вы что делаете? – поинтересовался Саймон, но Альфа пропустила его слова мимо ушей.

Дэррил помог ему подняться, но не успели они уйти, как она холодно произнесла:

– У меня к тебе разговор, Дэррил.

– Разговор подождёт, – сказал он.

– Он ждал двенадцать лет. Останься. Малкольм, уведи ребят.

Саймон начал было возражать – он должен был рассказать дяде, где держали маму, но сделать этого при Альфе не мог. Но Дэррил покачал головой.

– Иди с Малкольмом, Саймон. Если захочешь поговорить, я буду снаружи. – Он помедлил, а потом убрал с глаз Саймона влажную прядь волос. – Ты же знаешь, что ты мне важен, правда? Если я тебя потеряю…

– Знаю, – сказал Саймон. – Прости. Я больше так не буду.

– Будешь, ещё как. Ты же Торн. Мы всё время попадаем в переделки и пытаемся из них выбраться. Просто в следующий раз хорошо всё обдумай, ладно?

– Хорошо. – Он замолчал, а потом, не сдержавшись, выпалил: – Я тебя тоже люблю, дядя Дэррил.

К его удивлению, Нолан никак не отреагировал, даже не засмеялся. Дядя коротко кивнул, и Саймон молча пошёл за Малкольмом.

Они проводили Нолана до спальни, а потом пошли в комнату Саймона.

– Придерживай язык в присутствии Альфы, – тихо сказал ему Малкольм. – Я полжизни с ней пререкался, и это не работает. Просто поверь.

– Но теперь-то вы нам верите? – спросил Саймон.

– Неважно, кому я верю, – сказал Малкольм, но нахмурился. – Главное – у нас есть время выяснить истину. Пока вы не превратились, с вами всё будет хорошо.

– А с дядей Дэррилом? Что будет с ним? Альфе он не нужен, у неё же есть вы.

Малкольм издал нечто среднее между смешком и задыхающимся хрипом.

– Сколько раз перед ней ни вставал выбор между мной и Дэррилом, ни разу в жизни она не выбрала меня. Уверяю, ничего не изменилось.

В его голосе послышалась горечь, но в то же время лёгкое облегчение, не дающее Саймону покоя. Он понимал, как Малкольм чувствовал себя в тени старших братьев, пусть Саймону и было непросто представить дядю Дэррила чьим-то братом.

– Откуда вы знаете? – спросил он. – А вдруг она решит, что он ей не нужен, или что его не получится контролировать?

Малкольм взял себя в руки.

– Тогда принять решение станет куда легче.

Саймон не стал уточнять, о чём он, а Малкольм не объяснил. Он вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь, оставляя Саймона наедине с вполне реальной возможностью, что как бы он ни старался, сколько бы помощи ни оказали ему дяди и Орион, Альфа всё равно победит – так или иначе.

* * *

Следующим утром Саймон проснулся с готовым планом.

План был не из лучших, но Саймон не мог просто сидеть и ждать, пока всё наладится, – ему нужно что-то делать. Переодевшись в единственную оставшуюся чистую одежду, он выглянул в атриум в поисках Дэррила, но дяди не было видно. Ну, значит, Саймон пойдёт один.

Он вернулся в спальню, но не успел претворить свой план в жизнь, пробравшись в комнату Нолана, как Феликс кинулся к двери ванной, преграждая ему путь.

– Ты вчера чуть не умер, – сказал он, скрестив лапки на груди. – Не могу позволить тебе так рисковать.

– Ты даже не знаешь, что я хочу сделать, – сказал Саймон.

– Знаю. Ты пойдёшь искать маму.

– А какой у меня выбор? – сказал он. – Альфа вернулась. Сегодня мы уезжаем. Мне нужно её найти и сбежать.

– Но Дэррил ведь здесь, – сказал мышонок. – Он может поискать…

– Я не смог сказать ему, где она, а сейчас нет времени. Я – её последняя надежда, – сказал Саймон.

Феликс неодобрительно зашевелил усиками.

– И как ты собираешься пройти мимо брата?

– Я… – Саймон помедлил. – Я скажу правду. Что мама пропала и что Альфа держит её где-то в зоопарке.

– И ты доверишься этому неуклюжему бабуину?

– А что ещё делать?

Саймон обошёл Феликса и распахнул дверь в ванную. К его удивлению, внутри обнаружился сидящий на корточках Нолан, смотрящий на него с широко распахнутым ртом.

– Мама пропала? – спросил он. – Почему никто мне не сказал?

Саймон моментально дал себе оплеуху за то, что не рассказал сразу, но когда? Пока они замерзали до смерти в паре метров от белого медведя? Пока он выливал на голову Нолану шоколадное молоко? Пока Нолан издевался над ним в компании других Зверей и отказывался назвать его братом?

– Прости, – сказал он. – Ты ведь знаешь Альфу, и я решил…

– Почему ты думаешь, что она забрала маму? – спросил Нолан, и Саймон поведал ему обо всех событиях прошедших дней. Ну, почти обо всех – он не упомянул Ориона и библиотеку под крепостью Звериного короля. Саймон хотел бы полностью довериться брату, но не мог – он даже не знал, поверит ли ему Нолан. Но Саймон рассказал ему про полчище крыс, про то, как мама и дядя Дэррил его защищали, и про то, зачем они нужны Альфе и почему она захватывает остальные Царства.

Нолан побледнел, расхаживая по ванной.

– Если Альфа действительно хочет собрать Хищника и убить одного из нас – и я не говорю, что я тебе верю, но если ты прав, – то нам нужно найти маму и бежать, – сказал он, когда Саймон закончил. – Ты уверен, что она где-то в зоопарке?

– Но ведь логично, согласись? – сказал Саймон. – Раз Малкольм со стаей не знают, где мама, то Альфа держит её не в Логове. Или у тебя есть другие варианты?

Нолан покачал головой.

– Нет, ты прав. – Он глянул на часы. – Зоопарк уже десять минут как открыт. Можем смешаться с толпой и поискать её.

Саймон просиял.

– Ты что, правда поможешь?

– Конечно, – сказал Нолан. – Она же и моя мама тоже.

Где-то за спиной вздохнул Феликс, но Саймон не обратил на него внимания. Рискнуть стоило.

Они с Ноланом прошли в комнату и пробрались через тоннель, ведущий в зоопарк. Солнце ударило в глаза, стоило им выбраться из-за статуи орла, и не успел он спросить, куда идти, как Нолан направился в сторону одного из зданий напротив площади. Саймон пошёл за ним. Они легко смешались с толпой, и никто не приглядывался к двенадцатилетним близнецам, шагающим к павильону под названием «Тропический лес».

– Орлы не живут в тропиках, но если мама в зоопарке, то птицы есть только здесь, – сказал Нолан, когда они прошли через стеклянные двери в маленькие джунгли. Над головой раскинулись всевозможные деревья, между которыми тёк ручей, а рядом тянулись деревянные мостки, по которым ходили люди. В лицо ударила волна влажного жара, и Саймон мгновенно ощутил выступающий на лбу пот.

– Где она может быть? – спросил он, вытягивая шею. С ветки на ветку перелетало множество птиц, щебечущих нестройным хором.

– Дальше есть пара помещений, – сказал Нолан, кивая в сторону другой двери. – Со всякими змеями и другими животными, но я не знаю, есть ли там птицы…

– Стой! – Саймон пригнулся, утягивая за собой Нолана. Брат начал было возражать, но Саймон зажал ему рот рукой и указал вперёд. На другом конце павильона по деревянным мосткам шла женщина со знакомым водопадом чёрных волос.

Альфа.

Вытаращив глаза, Нолан замолчал. У них на виду Альфа прошла через дверь, и как только она скрылась из поля зрения, Саймон потянул брата вслед за ней. Альфа свернула в тёмный коридор, заставленный тускло освещёнными стеклянными террариумами, достала ключ, висящий на длинной цепочке, и открыла невидимую дверь.

– Что там? – шепнул Саймон, вместе с братом кидаясь бежать по коридору, пока дверь не закрылась. Он успел в самое последнее мгновение, просунув в щель нос ботинка.

– Кладовка. Там смотрители хранят еду для животных и инструменты, – сказал Нолан, заглядывая в прореху. Мгновенно отстранившись, он прижался к стене. – Кажется, я её видел.

Саймон досчитал до пяти, а затем рискнул заглянуть. Сначала он практически ничего не увидел, но быстро нашёл удобный угол.

Альфа стояла перед двумя клетками, сложив руки на груди и величественно приподняв голову. Она смотрела на верхнюю клетку – в ней сидела орлица с раненым крылом и полуприкрытыми глазами. Его мама.

– Мне больно видеть тебя в таком состоянии, Изабель, но ты не оставила мне выбора, – сказала Альфа, открывая клетку всё тем же ключом, чтобы закинуть пару мёртвых крыс. – Я была к тебе так добра, и чем ты мне отплатила? Попыталась сбежать вместе с Саймоном? Даже если бы у тебя всё получилось, ты должна была понимать, что в итоге я вас найду.

У Саймона вспотели руки. Значит, он не ошибся. Альфа действительно поймала маму. И как её вызволить, если единственный ключ Альфа носит на шее?

Но он не успел продумать план: в большой нижней клетке кто-то зашевелился, и Саймон прищурился. Между прутьями скользнул серый хвост, и изнутри раздался низкий слабый стон.

– Вижу, ты очнулся, – сказала Альфа. – Всё было бы куда проще, если бы ты не попытался мне противостоять, дорогой мой сын.

Когда Саймон увидел серого волка в наморднике, кровь застыла в жилах.

Это был дядя Дэррил.



18

Паучьи игры

Альфа держала маму и дядю в заложниках.

Только эта мысль крутилась у Саймона в голове, пока Нолан тащил его через тропики на солнечный свет. Повеяло прохладой, приносящей облегчение после духоты павильона, но Саймон едва ли это заметил.

– Ты не знаешь, где достать копию ключа? – спросил он, пока они бежали к статуе орла. Людей в зоопарке становилось всё больше, и им пришлось огибать семьи и школьную экскурсию с детьми, одетыми в одинаковые оранжевые футболки.

– Копии нет, – сказал Нолан. – Её ключ открывает двери по всему зоопарку, но она всегда носит его с собой. Ещё ни разу не видел, чтобы она его снимала.

– Значит, придётся его украсть, – сказал Саймон.

– Если у тебя есть план, готов выслушать.

Но плана у Саймона не было – к подобному он не подготовился. Они добрались до статуи молча, и когда Нолан пригнулся, чтобы скользнуть в тоннель, Саймон резко остановился. На крыльях орла сидела пара голубей, которых до этого здесь не было. Один раз дедушка уже помог ему. Оставалось надеяться, что он вновь согласится.

– Вы знаете Ориона? – спросил Саймон. Голуби переглянулись.

– Еда?

– Что ты творишь? – спросил Нолан, нервно озираясь.

– Пытаюсь спасти маму. – Саймон порылся в карманах и нашёл зачерствевший кусок хлеба, который он брал для Феликса. Он протянул его голубям, и те радостно заклевали. – Так вы знаете, кто такой Орион?

– Повелитель птиц, – с набитым клювом сказал один из голубей.

– Знаете, где он живёт? – уточнил он, и второй голубь закивал.

– Башня в небе.

– Да, Небесная башня.

– Нет, – полузадушенно прохрипел Нолан. – Что бы ты ни делал, не надо.

– Это единственный выход. – Голуби подобрали последние крошки, и сердце заколотилось у Саймона в груди. – Пожалуйста, летите к Небесной башне и передайте Ориону, что его ждут Саймон и Изабель. Скажите, что её держат взаперти в Тропическом лесу, за дверью в южном коридоре. Справитесь?

– Саймон и Изабель, – повторил первый голубь, а второй прощебетал: – Юг в жаркой комнате.

Большего от них всё равно было не добиться, и он понадеялся, что этого хватит.

– Только не забудьте, ладно? Летите. Передайте, что я пообещал дать вам еды.

– Еды? – вновь повернулся к нему первый голубь.

– Много-много еды, как только всё передадите, – сказал Саймон, понадеявшись, что дедушка не будет против.

Голуби взлетели, и Саймон пригнулся, пробираясь в тоннель, где его ждал Нолан.

– Поверить не могу, что ты готов довериться Ориону, – сказал тот.

– Два дня назад он спас меня от армии крыс и всё это время за мной присматривал. Если кто-то и способен нам помочь, то только он.

– Он же птица, – сказал Нолан. – Они хотят нас убить.

– Нет, это Альфа хочет нас убить. Орион пытается ей помешать. Пожалуйста, – попросил Саймон. – Если не веришь ему, то поверь мне.

Нолан заворчал, но сдался и пошёл вперёд. Вздохнув с облегчением, Саймон последовал за ним, надеясь, что голуби выполнят просьбу. До Небесной башни было всего несколько километров – если повезёт, голуби доберутся до Ориона до того, как Саймон с Ноланом вернутся в Логово. Но без ключа клетки они не откроют.

К тому времени, как они доползли до спальни Нолана, Саймон сломал весь мозг, пытаясь придумать план. Но в голову ничего не приходило – разве что сорвать ключ с шеи Альфы и кинуться бежать со всех ног. Потихоньку начало наползать отчаяние. Он явно что-то упускал – должен был найтись способ освободить маму и дядю Дэррила, пока Альфа не забрала их с Ноланом за город.

– Ну, что дальше? – спросил брат, расхаживая по комнате. – Я не смогу притворяться, будто ничего не произошло.

– А придётся, если не хочешь оказаться на месте мамы и дяди Дэррила, – сказал Саймон. – Орион скоро придёт. Он нам поможет, а пока не будем высовываться, договорились? И никому не говори.

– Даже дяде Малкольму? Вдруг он поможет.

Саймон подумал с мгновение.

– Ладно, найди его и всё расскажи. Не забудь упомянуть дядю Дэррила. Уверен, что у него нет второго ключа?

– Абсолютно, – ответил Нолан.

– Тогда мы что-нибудь придумаем. Иди на завтрак, расскажи всё дяде Малкольму, а потом встретимся здесь, хорошо?

Брат кивнул, и Саймон вернулся в свою комнату. Он ожидал увидеть там Феликса, но вместо него на кровати восседала Уинтер, скрестив руки на груди и постукивая пальцами по локтю.

– И где ты был? – резко поинтересовалась она, спрыгивая с кровати. – Твоя кровожадная крыса сказала, что ты на улице.

– Феликс не… – Саймон вздохнул и присел у рюкзака, копаясь в нём. В любую секунду ему придётся бежать, и он не мог оставить часы здесь. – Где он? Ты же ничего с ним не сделала, правда?

Уинтер закатила глаза.

– Нет, конечно. Разве что попугала немного, но не трогала. Он куда-то убежал. А теперь говори, что происходит.

Саймон нахмурился.

– Я нашёл маму. Альфа держит её в зоопарке, вместе с остальными птицами. Её и дядю Дэррила.

Рот Уинтер распахнулся, а взгляд смягчился.

– Где они? Орион…

– Уже послал за ним голубей. – Она фыркнула, и Саймон добавил: – Подкупил их едой. Они, наверное, уже в башне. Но нам нужен ключ, а он у Альфы. Мама с дядей Дэррилом в клетках, и их не освободить без ключа.

Уинтер замотала головой.

– Альфа ни за что его не отдаст. Орион придумает, что делать с замками, обещаю.

– Даже если Орион вытащит маму, дядя Дэррил лишил его глаза, – сказал Саймон. – Он не станет ему помогать.

– Станет. Дэррил для тебя важен, и Орион не оставит его умирать, – твёрдо сказала Уинтер.

Хотелось бы верить её словам, но ведь Уинтер ничего не знала. Орион подозревал, что Дэррил работал на Альфу. Саймон был уверен, что дедушка его не освободит.

– Нолан расскажет всё дяде Малкольму, – сказал он. – Нужно выбираться отсюда.

– А что делать с Хищником? – спросила Уинтер, и Саймон заморгал. – Не смотри на меня так. Вы с Ноланом можете сбежать хоть на другой конец света, и что? Альфа всё равно собрала почти все части, и, поверь, она отыщет последнюю. Если что-то пойдёт не так, если она снова схватит тебя или Нолана, Орион или ваша мать её отдаст. Ты же сам понимаешь.

– И что? – возразил Саймон. – Мы ещё не превратились. Альфе мы не нужны.

– Откуда ты знаешь, что не превратишься завтра? – заметила Уинтер. – Стоит нам уйти из Логова, и подобного шанса больше не представится. Если ты хочешь остановить Альфу по-настоящему – спасти свою семью по-настоящему, – то нужно забрать части Хищника.

– Но без скипетра она его не соберёт.

Уинтер раздражённо зашипела.

– Когда-нибудь она поймёт, что владеет подделкой, и пойдёт искать оригинал. И тогда ей только и нужно, что пройти по нашему запаху и найти скипетр, который ты, дурень, заставил бросить прямо у неё под носом. Нужно украсть остальные части, Саймон. Иначе она завладеет Хищником, и тогда…

Неожиданно Уинтер замолчала и замерла. Сначала Саймон решил, что её озарило идеей, но затем она взяла с тумбочки стеклянный стакан.

– Ты хороший человек, Саймон. Мы друзья, и я не хочу, чтобы ты умер, – сказала она. – Как только Альфа лишится скипетра, Орион свергнет её и вернёт свободу остальным Царствам. И тогда он сможет вернуть части Хищника всем правителям, и… ага!

Стакан зазвенел, ударившись о стену. Саймон ошарашенно смотрел, как Уинтер закрывает горлышко бумагой, чтобы быстро поставить стакан на тумбочку вверх дном.

– Кто тебя послал? – спросила она сурово.

– Что? С кем ты разговариваешь? – спросил Саймон, придвигаясь поближе.

– Сам посмотри.

Саймон заглянул в стакан. На бумажке сидел блестящий чёрный паук с красными песочными часиками на брюшке.

– Ариана? – поражённо спросил Саймон. – Что ты…

– Она за тобой шпионила, – сказала Уинтер. – Скорее всего, всё слышала. И давно ты следишь за Саймоном?

Молчание. Саймон попытался убрать стакан, но Уинтер хлопнула его по руке.

– Дай ей превратиться, – сказал он.

– Чтобы она сбежала? Да ни за что.

– И что, ты просто будешь держать её взаперти? – спросил Саймон. – Если она попытается превратиться, стакан разобьётся, и она может порезаться. Или лишиться конечностей. – Он не был уверен, что именно произойдёт.

– Так ей и надо, – пробормотала Уинтер, но отпустила стакан и занесла над головой одну из книг Саймона. – Давай договоримся, паучок. Саймон тебя выпустит, и, если попытаешься сбежать – я тебя раздавлю. Поняла?

Насколько Саймон понимал, Ариана не могла ни кивнуть, ни выразить согласие другим способом, но через несколько мгновений Уинтер удовлетворённо кивнула.

– Ладно. Выпускай.

Саймон медленно поднял стакан.

– Не беги, – попросил он. – Она действительно тебя раздавит.

Паучиха дёрнулась, но всё же начала увеличиваться. Саймон моргнул, и на тумбочке сидела Ариана с её малиновыми волосами и… улыбкой на лице?

– Так и знала! – Она спрыгнула на пол и заулыбалась сильнее. – Так и знала, что вы не просто так здесь объявились.

– Я всё ещё могу её в тебя кинуть, – предупредила Уинтер, замахиваясь книгой.

– Что? А, я никому не скажу, – откликнулась Ариана. – Ты что, шутишь? Моя мама – Чёрная Вдова, королева нашего Царства, и она не в восторге от того, что Альфа собирает Хищника. Думаете, остальные Царства просто так ей поддаются? – Она помотала головой, и прядь малиновых волос упала на глаза. – Никто не хочет, чтобы она заполучила последнюю часть. Но Уинтер права. Она камня на камне не оставит, пока будет искать, и всё звериное Царство готово прийти ей на помощь.

– Так… так ты поэтому подслушивала? – спросил Саймон. – Думала, мы как-то связаны с последним осколком?

Ариана пожала плечами.

– Я решила, что что-то здесь не так, когда появились вы, а все птицы как с ума посходили, поэтому решила за тобой проследить. А ты интересный человек, Саймон Торн. Особенно твоя родословная.

Щёки Саймона заалели. То есть ей всё известно.

– Никому не рассказывай. Это…

– Расслабься. Наши королевы уже много поколений знают о наследниках Звериного короля, – сказала Ариана. – Я тебя не выдам.

Саймон недоверчиво смерил её взглядом.

– И почему ты нам об этом рассказываешь?

– Потому что, – произнесла Ариана, и на губах её появилась усмешка, – я знаю, где Альфа хранит части Хищника.



19

Два зайца, один выстрел

– Безумие какое-то, – прошептала Уинтер, следуя за Арианой вниз по винтовой лестнице. – Она же паук. Нельзя доверять паукам.

– А ты знаешь, где хранится оружие? – спросил Саймон, и она покачала головой. – Тогда выбора у нас немного.

– Вы же в курсе, что я вас слышу, да? – поинтересовалась Ариана, с невероятно довольным выражением лица скользя по пустому атриуму. Уинтер бросила ей в спину недовольный взгляд.

– Вот уж действительно, – сказала она. – Пауки и правда шпионы наших Царств.

– Причём отличные, – добавила Ариана. – Если бы я не хотела попасться, вы бы меня не заметили.

– Ну конечно, – сказала Уинтер, и Саймон слегка ткнул её плечом. Он не знал, можно ли доверять Ариане, но она пыталась помочь. В данный момент это было важнее всего.

– У нас мало времени: скоро Альфа придёт за мной, – сказал он. – Где она прячет…

– Саймон!

Из зала донёсся странный клич. Охваченный страхом, Саймон подбежал и распахнул дверь.

От оглушительных криков волосы встали дыбом, и он ахнул. По залу носились десятки птиц. Голуби, ястребы, соколы – все, кого Саймон когда-либо встречал в городе; они скользили между ветвей, вопя во весь голос и обнажая готовые к атаке когти. Орион получил послание.

– Птицы! – крикнул он через плечо. – Они ворвались в Логово.

– Не впускай их! – крикнула Уинтер. – Если нас заберут в Небесную башню, мы уже не вернёмся.

Несмотря на радость при виде птиц, Саймон понимал, что она права. Им нужен ключ, нужны части Хищника – они пока не могут сбежать из Логова. Он попытался закрыть дверь, но в атриум влетел ястреб, которому Саймон едва не прищемил хвостовые перья. Пока никто не залетел следом, он захлопнул дверь.

– Саймон Торн, – произнёс ястреб. – Немедленно иди за мной.

– Не могу, – сказал Саймон, узнав в ястребе Перрина, того самого, кому Орион приказал следить за стаей. – Я скоро вернусь, но моя семья…

– Мы послали команду за твоей мамой, – сказал Перрин. – Без тебя я не уйду.

Ястреб обернулся человеком прямо в полёте и приземлился на ноги. Он оказался высоким и стройным мужчиной с грязными волосами, но в движениях его была видна очевидная сила. Ариана пискнула и исчезла, превратившись в паука.

– Я знаю, как отсюда выбраться, – сказала Уинтер. – Я провожу его в Небесную башню, как только закончим.

– Боюсь, не получится. – Перрин схватил Саймона за руку. – Мы уходим сейчас же, пока наши войска отвлекают стаю.

– Я! Никуда! Не пойду! – Саймон попытался вырваться, но Перрин потащил его к двери.

– Кажется, вы не расслышали, – сказала Уинтер, преграждая путь к выходу. – Последнее предупреждение. Отпустите его.

Перрин оттолкнул её с такой силой, что она пошатнулась.

– Так нельзя! – выкрикнул Саймон.

– Приказ есть приказ, – ответил тот, потянувшись к ручке. Саймон забился, вжался ногами в траву, но ничего не помогало. Если Перрин откроет дверь, ему на помощь придут сотни птиц, и с ними они точно не справятся.

– Я же сказала, отпустите его!

Воздух вокруг Уинтер замерцал, и на глазах Саймона она начала уменьшаться. Тёмные волосы слились с телом, но руки не стали крыльями, которых он ожидал. Вместо этого они стали единым с туловищем, а ноги соединились, превращаясь в длинное тело. Лицо стало плоским, нос вытянулся, и Саймон даже моргнуть не успел, как…

Она стала змеёй.

Зелёные глаза ярко выделялись на фоне чёрной чешуи и светлых колец, и она зашипела, демонстрируя острые загнутые клыки и белую пасть. Перрин поражённо застыл.

– Когда Орион узнает, кто ты… – начал он, но Уинтер не дала договорить. Она метнулась к нему чёрной молнией и впилась клыками в лодыжку. Видимо, Уинтер была ядовитой, потому что хватка моментально ослабла, и Саймон отпихнул Перрина от себя.

Тот пошатнулся, глядя на них огромными глазами.

– Ты…

Но они так и не узнали, что он собирался сказать. Его глаза закатились, колени подогнулись, и он рухнул на землю.

Саймон посмотрел на гадюку, свернувшуюся в траве; она высовывала раздвоенный язык и покачивала головой, будто не знала, что теперь делать.

– Ты превратилась впервые? – спросил он таким высоким голосом, что не удивился бы, если бы его услышали только собаки.

– Я уже давно научилась становиться щитомордником, – с несчастным видом ответила Уинтер. – Но если Орион узнает, что я не птица, он от меня откажется.

– Не откажется, – заверил Саймон. – Он любит тебя и твою семью. Ты ведь сама говорила, что семья очень важна…

Неожиданно дверь кабинета Альфы распахнулась, и его обдало ледяным страхом. Но голову из дверного проёма высунула Ариана, а не королева зверей.

– Не хочу прерывать ваше воркование, конечно, но у нас есть дела. – Она заметила лежащего без сознания Перрина, и брови взлетели к малиновым волосам. – Ух. Впечатляет.

Уинтер вновь обернулась человеком. Она казалась бледнее обычного, и руки у неё дрожали.

– Я ни разу… ни разу никого не кусала. Он выживет?

– Зависит от того, сколько яда ты впрыснула, – сказала Ариана.

– Весь, что был, – слабым голосом ответила Уинтер. Выругавшись, Ариана поспешно опустилась на колени рядом с мужчиной и проверила его пульс.

– Теперь ты бесполезна, пока не восстановишь запасы яда – это занимает несколько недель, – сказала она, роясь в карманах. Достав маленький шприц, она вколола содержимое в шею Перрину и уселась на корточки. – Всё. Теперь выживет. Кто-нибудь его найдёт. А теперь, если никто не против, предлагаю не стоять у всех на виду.

Уинтер всё ещё смотрела на Перрина, будто не могла поверить в то, что сделала, и Саймон взял её за руку и повёл к кабинету Альфы.

– Ты же слышала Ариану. Он выживет, – сказал он.

– Скорее всего, – поправила Ариана, и Уинтер задушенно захрипела. – Тебе нужно учиться контролировать дозу, серьёзно. Идите сюда, сейф здесь.

Они прошли в кабинет. Портреты на стенах впивались в Саймона взглядами, и казалось, что они немо его обвиняют.

– Где осколки? – спросил он, мечтая поскорее забрать их и уйти.

– Прямо перед тобой, Саймон. – Ариана зашла за стол Альфы, где висел портрет отца Саймона, и потянула за раму. – Нужно только найти… о!

Портрет распахнулся, и за ним оказался сейф. Саймон осмотрел замок, и счастья от находки заметно поубавилось.

– А код ты не знаешь? – спросил он.

– Нет, но мы его подберём, – сказала она. – Сейчас превращусь в паука, и когда замок щёлкнет, я услышу, так что…

– Отойди-ка. – Уинтер встала между Арианой и сейфом и покрутила замок.

– Что ты делаешь? – спросил Саймон. – Откуда ты знаешь код?

– Не только у насекомых есть шпионы, – сказала она, остановилась, а затем начала вращать замок в другую сторону. Потом она поменяла направление снова, и дверь сейфа с лёгкостью поддалась. – Смотрите.

Внутри лежала чёрная коробочка размером не больше словаря. Саймон забрал её и поставил на стол.

– Как думаете, это?..

– Открой и узнаешь, – сказала Уинтер.

Саймон завозился с золотым замочком, затаив дыхание. Внутри коробочка была выстлана чёрным бархатом, на котором лежали четыре треугольных кристалла. Они мерцали в тусклом свете, мягко лучась, будто внутри заключены угольки. Саймон в жизни не видел ничего подобного.

– Ты уверена, что стоит отдавать Ориону все четыре осколка? – спросил он. – Может, лучше разделить их?

Уинтер покачала головой.

– Орион вернёт их правителям четырёх Царств, но не сразу – они всё равно подчиняются Альфе. Она просто снова их украдёт. К тому же, – добавила она, – без скипетра они бесполезны, не забыл?

Из атриума донёсся громкий рык, и по коже Саймона забегали мурашки. Ариана мгновенно обернулась пауком, Уинтер закрыла сейф, а Саймон захлопнул коробочку.

– И как нам отсюда выбираться? – спросил он.

– Сюда, – сказала Уинтер, поспешно подбегая к портрету Альфы. Он распахнулся, и за ним оказался ещё один тоннель – такой же тёмный, как и в комнате Нолана, но широкий.

– Куда он ведёт? – шепнул Саймон.

– К Черепашьему пруду. Пойдём, ну.

Саймон помотал головой.

– Слишком далеко от выхода. Мы не успеем выбраться. Нас хватятся раньше.

– А какой у нас выбор?

Саймон помедлил. Вновь послышался рык, но в этот раз прямо за дверью. Ладони вспотели, и коробка едва не выскользнула из пальцев. Даже если они успеют добраться до выхода, ему придётся бросить дядю Дэррила, а он не мог так поступить.

– Останусь здесь, – сказал он. – Они не сразу заметят твоё отсутствие, и ты успеешь донести осколки до Ориона.

Уинтер уставилась на него.

– Я без тебя не уйду. Альфа обязательно обнаружит пропажу, и как только она поймёт, что это были мы, тебе конец.

– Она меня не убьёт. Не забывай, я могу оказаться Звериным королём.

– А если не окажешься? Если ты станешь наследником Ориона?

Саймон присел, чтобы помочь ей взобраться.

– Сначала нужно этого дождаться. А теперь иди, пока нас не нашли, потому что тогда я точно не сбегу.

– Только попробуй, – сказала она, наконец-то принимая помощь Саймона. – Орион и так разозлится, когда узнает, кто я. Если решит, что я тебя бросила…

– Я выберусь, – заверил Саймон, передавая ей коробку. – Береги себя.

– И ты тоже. Не умирай, ладно?

– Постараюсь, – сказал он и закрыл за ней портрет.

И вовремя. Дверь кабинета распахнулась.

– Саймон! Что ты здесь делаешь?

Альфа. Саймон выпрямился, изо всех сил пытаясь не выглядеть виноватым.

– Там… в атриум прорвался ястреб, и он на меня напал. Моя подруга, змея, меня защитила, а я спрятался здесь.

Альфа медленно шагнула вперёд, оглядываясь.

– Что же, это всё объясняет. Ты не ранен?

– Нет, – быстро ответил Саймон. – Моя подруга пошла за помощью.

– Не нужно, – сказала она, собственнически укладывая руку ему на плечо. – Наша стая, студенты и учителя уже практически выгнали птиц…

Не успела она договорить, как в кабинет ворвался Малкольм в изорванной одежде. На лице и шее у него блестели свежие царапины, и он судорожно дышал.

– Где он? – холодно спросила Альфа.

– Он… – Малкольм нерешительно остановился. – Птицы прекрасно знали, что делают. У нас есть раненые, и…

– Они меня не волнуют. Где Нолан?

Малкольм содрогнулся от ярости всем телом.

– Ученики видели, как хищные птицы берут его в заложники. Мы обыскали всю школу, но… – Он судорожно сглотнул. – Его забрали.



20

Собачья доля

Нолана забрали.

Ногти Альфы с такой силой впились в плечо Саймона, что должны были оставить отметины, но он про них даже не думал. Орион спас Нолана, значит, его мама и брат в безопасности. Видимо, радость отразилась на его лице, потому что Малкольм как-то странно на него посмотрел. Саймон тут же нахмурился, пытаясь изобразить тревогу, но было поздно.

– Если мой внук у Ориона, то что ты здесь делаешь? – опасным голосом поинтересовалась Альфа. – Возьми их след, пока они не вернулись в Небесную башню.

Малкольм склонил голову.

– Я возьму с собой стаю. Где Дэррил? Чем больше нас на земле, тем больше шанс, что нам повезёт.

– Ты двенадцать лет прекрасно справлялся без него. Смотри, как бы его возвращение не лишило тебя работы.

По лицу Малкольма скользнула тревога, но перед тем, как он ушёл, Альфа вновь заговорила:

– И, Малкольм?

– Да?

– Если не найдёшь его, можешь не возвращаться.

Стиснув зубы, он снова кивнул и закрыл за собой дверь. Саймон напрягся, когда Альфа подошла и заперла её на замок.

– А теперь скажи, Саймон, как птицы пробрались в Логово?

Всё тело сковало льдом.

– Не знаю.

– Знаешь. Это ты их позвал, – сказала она, и сердце Саймона забилось быстрее.

– Я…

Она шагнула вперёд, скрещивая руки.

– Я знаю, зачем ты пришёл, Саймон. Знаю, что ты пытался найти маму. И я могу облегчить тебе задачу, а могу сделать её гораздо сложнее. Решать тебе.

У Саймона пересохло во рту.

– Я… я не знаю, как они пробрались внутрь, – сказал он. – Может, им тоже известно про тоннели.

– Возможно, – согласилась она. – Но пришли они всё равно из-за тебя.

– Я не понимаю, о чём вы, – неубедительно соврал он.

Она вздохнула.

– Ну, ладно. Раз по-хорошему ты не хочешь…

И тут Альфа остановилась. Её глаза сузились. Саймон проследил за взглядом, и неожиданно комната поплыла.

Портрет его отца, за которым скрывался сейф, был отодвинут.

– Что ты тут делал, пока меня не было? – спросила она, касаясь позолоченной рамы. Портрет встал на место.

– Д-да ничего, – ответил он. Уинтер, видимо, не закрыла его до конца.

– Уверен? – поинтересовалась она, вновь открывая портрет. Пальцы легли на замок. – Последний шанс для признания, Саймон.

В груди жгло, и он попытался придумать отговорку, хоть какую-нибудь, но не мог подобрать слов.

– Я… я…

Она ввела код и открыла сейф. Стало тихо, и Альфа медленно обернулась: её лицо пылало от ярости. Когда она заговорила, голос дрожал, словно она едва сдерживалась.

– Где осколки, Саймон?

– У меня их нет, – сказал он.

– Но ты знаешь, где они, и ты расскажешь, а не то будешь жалеть до конца своих дней, а он наступит очень…

Неожиданно Альфа замолчала, и по её лицу пробежала судорога. Она попыталась шагнуть к Саймону, но запнулась – и поглядела на руку; на запястье сидела Чёрная Вдова.

– Ты… – Она попыталась смахнуть паучиху, но та перепрыгнула на Саймона. – Что?..

Альфа рухнула без сознания на коврик перед камином. Саймон заморгал. Что сейчас произошло?

Паучиха спрыгнула с него, и через секунду перед ним возникла самодовольно улыбающаяся Ариана.

– Уинтер подала мне идею, – сказала она. – Я отравила Альфу особым ядом, который вывела в прошлом году. Он её не убьёт, но очнётся она не скоро – мы как раз успеем сбежать. – А теперь шевелись, она нажала тревожную кнопку.

– Что нажала? – переспросил Саймон. Ариана указала на обратную сторону столешницы с красной кнопкой.

– Скорее всего, охрана уже близко, – предупредила она. – Нужно идти.

– Можем уйти через портрет, – ответил Саймон, но она покачала головой.

– У выхода нас будут ждать. Нужно найти такое место, где нас не догадаются искать – Арсенал.

– Но… мост слишком низкий. Акулы нас остановят.

– Ну, значит, придётся бежать побыстрее. – Она открыла дверь кабинета. – Ну что, ты идёшь?

Саймон помедлил, а затем присел и сорвал с шеи Альфы ключ.

– Сначала придётся заглянуть в зоопарк.

– С ума сошёл? – спросила Ариана. – У нас нет на это времени.

– Плевать, – сказал Саймон. – Даже если Орион спас маму, сомневаюсь, что он стал возиться с дядей. Можешь идти, если хочешь. Думаю, так будет даже лучше.

Она фыркнула.

– Ага, как же, я не упущу такой шанс. Но если поймают…

– Не поймают, если поторопимся.

Он не собирался бросать дядю Дэррила, даже если на пути к его спасению встанут акулы.



21

Приманка для акул

Саймон с Арианой осторожно выскользнули из кабинета Альфы в коридор. Он был пуст, хотя Саймон подозревал, что это ненадолго.

– Сюда, – сказал он, пробираясь к зарослям плюща, отделявшим их от корпуса зверей. Ариана фыркнула.

– Помереть хочешь? Оттуда придёт стая. Нужно идти сюда. – Она пошла в другую сторону, к двери, ведущей в корпус рептилий. Саймон опасливо последовал за ней.

– Сомневаюсь, что это хорошая идея.

– Это самый короткий путь, – сказала она, закатывая глаза.

– Полный ядовитых змей.

– Ну так смотри, куда…

– За мной! – послышался из-за плюща низкий голос. Времени на раздумья не оставалось. Саймон рывком распахнул дверь, ведущую к рептилиям, и потащил за собой Ариану.

Тут же его окатило волной обжигающего жара. На спине выступил пот. Под ногами хрустел мелкий белый песок, стены мерцали синевой, как будто небо – мираж. Он ни разу не был в пустыне, но, когда представлял её, на ум приходило нечто подобное.

– Что, за руки подержаться захотелось? – спросила Ариана, вырываясь. – Смотри, куда идёшь.

Он глянул под ноги; в паре сантиметров от него скользнула чёрно-белая змея, и он дёрнулся.

– Я не пойду к насекомым.

– Почему? – спросила она, переступая через змею. Саймон пошёл за ней, стараясь наступать туда же, куда и она.

– Потому что хочу дожить до встречи с мамой. – Свернувшаяся посреди дороги гремучая змея угрожающе подняла хвост.

– Ты наступил на мой рисунок, – прошипела она, и Саймон посмотрел вниз. Оказывается, он стоял прямо на подробном изображении Эйфелевой башни.

– Ой. Прости. – Я случайно. Мы просто срезаем путь.

– Да ладно тебе, Джеф, – бросила Ариана. – Ты всё равно собирался его стереть.

Гремучая змея зашипела, но вновь свернулась кольцами.

– Но хороший же рисунок.

– Хороший, – поспешно согласился Саймон. – Прости. Буду тебе должен.

Змея вздохнула, и Саймон осторожно её обошёл. Оставалось пройти половину пути.

– Пауки тебя не тронут, пока ты со мной, – сказала Ариана. – И мы не убиваем тех, кто нам нравится. В большинстве своём, по крайней мере. Осторожно, аспид.

Саймон замер с ногой, занесённой над хвостом красно-жёлто-чёрной змейки.

– Прости.

– Тебя ждёт смерть, Саймон Торн, – прошипела она. – Снаружи мы тебе не поможем.

– Да и здесь вы не помогаете, – сказала Ариана. – Так что либо пошевеливайся и помоги отвлечь волков, либо прекрати вести себя, как дурачок.

Аспид зашипел, и Саймон вклинился между ними с Арианой.

– Она не хотела никого обидеть, – сказал он, и Ариана фыркнула. – Ну, ладно, хотела, но нам правда нужна помощь. Если за нами кто-нибудь пойдёт, ты сможешь их остановить? Только… без убийств, – добавил он. – Просто чтобы нас не догнали.

Аспид заскользил по песку.

– И что мне за это будет?

Саймон попытался вспомнить, что любят рептилии.

– Книги, – сказал он.

– У меня дома целая библиотека. Я принесу тебе столько книг, сколько смогу.

Хорошо подумав, аспид скользнул в сторону.

– И уголь, – сказал он.

– Л-ладно. Попробую поискать. – Он снова взял Ариану за руку и осторожно пошёл по песку, пока не добрался до входа в корпус насекомых.

– Поверь, – сказала она. – Всё будет нормально.

Открыв дверь, она вытащила его из пустыни. Тёмный корпус насекомых оказался даже хуже, чем Саймон представлял. Он сглотнул и поёжился, несмотря на духоту. В миллиметре от его носа стояла стена паутины, настолько плотная, что за ней не было видно ничего, кроме белых нитей.

– И как я здесь пройду? – поинтересовался он.

– Ползком, разумеется, – ответила Ариана, опускаясь на колени. – За мной.

Она пролезла в небольшой проход под паутиной; Саймон едва-едва в него помещался, и, хотя ему приходилось ползти на животе, паутина всё равно путалась в волосах. И он постоянно ощущал на себе чьи-то взгляды, но не сводил глаз с Арианы, ползущей по паучьему лабиринту. И Саймон быстро осознал, что это действительно был лабиринт. Они постоянно натыкались на развилки, и он даже думать не хотел, что будет, если кто-нибудь свернёт не туда.

Наконец, они выбрались с противоположной стороны лабиринта. Саймон содрогнулся, а Ариана пригладила волосы.

– Ну, всё не так плохо, согласись? – сказала она.

Саймон дёрнулся.

– Говори за себя. – Он сомневался, что когда-нибудь избавится от ощущения, что по коже ползают миллионы воображаемых насекомых.

Из корпуса насекомых они вышли в холл академии. Саймон кинулся в сторону выхода, едва не споткнувшись о толстый ковёр. Он распахнул двойные двери, ведущие к мосту, и…

Ничего не увидел. Моста не было. Вдали виднелась дверь в Арсенал, но пересечь ров можно было лишь вплавь.

Ариана остановилась у него за спиной.

– Так. У нас проблемы.

В голове замелькали варианты. Они не могли рисковать и идти через тоннели, Ариана оказалась права. Стая будет ждать их у выхода. Но ведь должен быть другой путь.

– Кажется, я знаю, кто нам поможет.

Саймон вернулся обратно в школу, но направился уже не к насекомым, а направо к Аквариуму.

– О нет, – сказала Ариана. – Рептилии относятся к зверям не лучше нашего, но рыбы полностью подчиняются Альфе.

– Не все. Пойдём. – Он пошёл по подводному тоннелю. Над головой проплыла акула, но, даже если заметила их, то не подала вида.

Ариана сжалась.

– Ты же в курсе, что они нас видят, да? – спросила она дрожащим голосом.

– Знаю. Сюда. – Он остановился в центре коридора и наклонился. Люк, про который рассказал Малкольм, с лёгкостью поддался, и Саймон скользнул внутрь, спускаясь по лесенке.

– Не люблю воду, – сказала Ариана, следуя за ним по бетонному коридору.

– У нас нет выбора. Разве что можешь вернуться и идти через тоннель.

– Я тебя умоляю, – сказала она. – Как будто я оставлю тебя одного.

Саймон провёл её по сырому коридору. Желтоватые лампы мерцали, отбрасывая зловещие тени, но, наконец, они добрались до казарм. Саймон заглянул за угол и увидел длинную комнату, заставленную металлическими двухъярусными кроватями, единственным украшением которой служил стеклянный потолок, за которым был виден Аквариум. Ученики подводного Царства сидели за маленькими столами, склонив головы над домашней работой. Все, кроме одного.

Джем валялся на кровати с книгой в руках, радостно игнорируя недовольные взгляды товарищей. Его кровать стояла не очень далеко от двери, и Саймон попытался помахать, чтобы привлечь внимание.

Реакции не последовало.

– Давай я, – прошептала Ариана. Вновь обернувшись пауком, она поползла по бетонному полу. Саймон потерял её из виду, как только она добралась до кровати, но мгновение спустя Джем дёрнулся и выронил книгу.

– Чт… – начал было он, но моргнул и повернулся к двери.

Саймон помахал. Сидящие неподалёку ученики тоже глянули на него, и Джем встал, поправив очки.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он, поспешно подходя к Саймону. Они вышли в коридор, и Джем закрыл дверь в казарму. – Если капитан тебя поймает, тебе конец.

– Нам нужна помощь, – сказал Саймон. – Выходы из академии перекрыты.

– Знаю. Капитан хотел отправить меня тренироваться, потому что генерал не доволен моим… – Джем прервался, замявшись. – Но я сказал, что у меня много домашней работы.

– Я и не знала, что в программу входит «Властелин колец», – сказала Ариана, неожиданно превращаясь в человека рядом с Джемом. Тот порозовел под цвет её волос.

– Неважно, – сказал Саймон. – Джем, скажи, ты сможешь провести нас через ров незамеченными?

– Вы хотите сбежать? – спросил тот, и Саймон кивнул. – Зачем?

– Объясню, если поможешь. А если нет…

– А если нет, Альфа убьёт Саймона, – спокойно сказала Ариана. – Мы украли осколки Хищника.

– Что вы сделали? – переспросил Джем.

– А ещё они с Ноланом потомки Звериного короля. Сюрприз.

Джем уставился на него, сгорая от любопытства, и Саймон поспешно всё ему рассказал.

– И Ариана права, – добавил он. – Как только мы превратимся и узнаем, кто унаследовал силы Звериного короля, Альфа убьёт одного из нас. Но я ей не позволю.

Джем несколько раз открыл и закрыл рот.

– Я… Я помогу, конечно, но… как?

– Нам нужно на ту сторону рва, – сказал Саймон.

Джем захлопал глазами, как сова, и поправил очки.

– Плавать умеете?

Саймон кивнул, но Ариана скривилась.

– Нет уж, в воду я не полезу, – сказала она. – Увидимся на той стороне моста.

– Ты уверена, что пройдёшь мимо стаи? – спросил Саймон.

– Ты же не забыл, с кем разговариваешь? – спросила она. – Увидимся через десять минут. Не опаздывайте.

Она ушла, и Саймон обернулся к Джему.

– Слушай, я понимаю, что это опасно. Не нужно помогать, если не хочешь.

– Хочу. Ты стал моим первым другом. Не могу позволить Альфе тебя убить, – сказал Джем, и, несмотря на ситуацию, у Саймона мелькнула мысль, что если настоящие друзья вызывают такие чувства, то ему даже не хочется уходить. Почти.

Джем отвёл его в небольшую комнатку на конце коридора. Через стеклянный потолок виднелся ров, и прямо над головами проплыла стая пираний. Саймон постарался не думать, кто ещё мог оказаться в той воде.

– И что будем делать? – спросил Саймон. – Я ещё не умею превращаться.

– Они тебя не тронут, если я буду рядом. Ну, наверное. Вот, надень. – Джем снял с крючка на стене маску и шапочку. – Так они тебя не узнают.

Саймон в этом сомневался, особенно учитывая, что его могли видеть в тоннеле, но всё равно надел снаряжение. Когда он закончил, Джем отступил и посмотрел на него.

– Отлично. Сюда. – Он взобрался на лестницу и указал на люк, который вёл в отсек на самом дне рва. – Сейчас там есть воздух, но, когда мы зайдём, он наполнится водой, и вторая стена откроется. Пойдём.

Он взобрался в стеклянный отсек, и Саймон последовал за ним, втискиваясь в узкую камеру. Мимо снова проплыли пираньи, и у Саймона вспотели ладони.

– Глубокий вдох, – скомандовал Джем. – Надеюсь, ты умеешь задерживать дыхание.

Саймон как можно глубже вздохнул, и Джем нажал на кнопку на стене. Прозвучал сигнал, и в ней открылся проход в ров. Джем обернулся дельфином, и холодная вода потекла внутрь, пока они не погрузились в неё с головой.

– Хватайся, – сказал он высоким голосом, приглушённым водой. Саймон прижался к скользкому серому плавнику изо всех сил, и дельфин поплыл вперёд.

Ног касались водоросли, а остальные рыбы провожали их любопытными взглядами, но, видимо, Джем был прав; никто не спрашивал, что Саймон забыл в воде. На дне было тихо и мирно, и на мгновение Саймону действительно захотелось стать Звериным королём, чтобы снова туда вернуться.

Но он был человеком, и очень скоро лёгкие заболели от недостатка кислорода. Он сжал плавник Джема.

– Ещё немного, – заверил дельфин. – Всего пара метров, и…

– Солдат! – пронёсся по воде рёв, и к ним подплыла большая белая акула. Капитан. – Что ты делаешь с этим гражданским?

– Тренируюсь, сэр, – моментально ответил Джем. – Спасение мирных жителей, сэр. По приказу Малкольма, сэр.

Капитан осмотрел их, демонстрируя бритвенно-острые зубы в несколько рядов.

– Где подтверждающие документы?

– У меня, сэр. Копия вам, Малкольму и мне самому, сэр.

У Саймона закружилась голова. Он понимал, что больше не сможет держаться. В груди болело, и он уже подумывал сам всплыть на поверхность. Может, его и заметят, но лучше так, чем утонуть. Он вновь дёрнул Джема за плавник.

– Ему нужен воздух, сэр. Он не привык задерживать дыхание, сэр.

– Вперёд, солдат, – сказал капитан. – Если бумаги не окажутся у меня на столе до ужина, будешь неделю наворачивать дополнительные круги.

– Так точно, сэр. – Джем устремился дальше, и как раз, когда Саймон подумал, что сейчас захлебнётся, они выплыли на поверхность. – Всё! – гордо сказал он. – Говорил же, что у нас получится.

Саймон судорожно вздохнул и закашлялся.

– Спасибо. Напомни больше никогда так не делать.

– Ты прекрасно справился, – сказал Джем. – Как думаешь, он купился?

– Наверное. Сейчас посмотрим, не попытаются ли пираньи меня сожрать.

– Мы их хорошо кормим. – Джем подплыл ко входу в Арсенал. Саймон попытался подтянуться, но ладони скользили, и ухватиться не получалось.

– Держу. – Его крепко схватили за запястье. Ариана. – И года не прошло.

– Джему захотелось поболтать с капитаном, – сказал Саймон.

Ариана помогла ему выбраться на сушу, и он стащил шапочку и маску. Вся одежда промокла насквозь, но делать было нечего. А вот когда из воды вылез Джем и превратился в человека, его вещи оказались сухими.

– Как ты это сделал? – спросил Саймон, и Джем пожал плечами.

– Думаю, тут помогает сам механизм превращения.

До них донёсся приглушённый вой, и Ариана нахмурилась.

– Надо выбираться, пока стая нас не нашла. Справишься?

– Всё нормально, – сказал Саймон, поднимаясь. – Но лучше вам со мной не идти.

– Я же сказала, ты от меня так просто не отделаешься, – ответила Ариана.

– И от меня, – добавил Джем, поправляя очки. – Кто-то ведь должен прикрыть тебе спину. Чем нас больше, тем больше шансы.

– Он прав, – сказала Ариана. – Без нас тебе не добраться до Небесной башни.

Саймон помедлил.

– Если Альфа узнает…

– Она и так знает, что я её укусила, – сказала она. – Хуже не будет. Всё будет нормально.

Все вместе они поднялись в Арсенал по узкой лестнице. Саймон ждал, что в любую секунду из дверей выскочит какой-нибудь волк, но до холла они добрались безо всяких проблем. Туристы, фотографирующие зал, с удивлением на них посмотрели, но Саймон промчался мимо, и Ариана с Джемом поспешили следом.

– Небесная башня совсем рядом, – сказал Джем. – Нам же надо туда, так?

– Не сразу, – ответил Саймон, и вместо того, чтобы выйти в город, пошёл обратно в зоопарк. – Альфа держит дядю в заложниках, сначала нужно его освободить.

– В зоопарк идти слишком опасно, – сказала Ариана. – Особенно тебе. Давай я…

– Я ненадолго, и я не хочу, чтобы тебя поймали, – сказал Саймон, замедляя шаг, когда они приблизились к воротам. Работник зоопарка проверял билеты, и Саймон огляделся. Неподалёку собралась туристическая группа, неспешно направляющаяся ко входу, и он поманил Ариану и Джема за собой.

– Не лучшая идея, прямо скажем, – пробормотала Ариана, когда они влились в группу туристов, которые так увлеклись фотографированием всего вокруг, что не заметили трёх ребят. – У всех выходов из тоннелей нас будут ждать волки.

– Значит, обойдём их. – Держась поближе к центру группы, Саймон затаил дыхание; работник зоопарка оторвал корешки билетов, разрешил группе проходить, и…

Они оказались по ту сторону ворот.

– Пойдём, – сказал он, отходя от туристов. Джем с Арианой последовали за ним, и через несколько минут они уже бежали по душным тропкам к оставленной без присмотра двери. Саймон повозился с ключом Альфы и вздохнул с облегчением, когда замок щёлкнул. – Следите, чтобы никто не вошёл, – сказал он и скользнул внутрь.

Первое, что бросилось в глаза – пустая клетка мамы. Значит, Орион всё же смог её спасти. Саймон понадеялся, что дяде он тоже помог, но затем заглянул во вторую клетку и забыл, как дышать.

Внутри лежал тяжело дышащий крупный волк, перепачканный в крови. Весь его живот был разодран, а налипшие перья красноречиво говорили, что с ним произошло. Тот, кто спас его маму, попытался убить дядю.

– Он же?… – произнёс Джем, широко раскрыв глаза.

– Дышит. – Саймон поспешно открыл клетку. – Дядя Дэррил, ты меня слышишь?

Волк приоткрыл глаз.

– Саймон? Что ты тут делаешь?

– Мы пришли за тобой, – сказал он и отодвинулся, чтобы Дэррил выбрался из клетки. Он едва шевелился и постоянно дёргался, пока полз, и Саймона затошнило. Он понимал, что птицы со зверями не ладят, но ведь дядя Дэррил был заперт – он бы ничего им не сделал, даже если бы захотел.

Как только Дэррил оказался на свободе, он превратился в человека и тяжело привалился к стене. Саймон помог ему присесть на бетонный пол, паникуя. В таком состоянии дядя точно не мог выбраться из зоопарка – он бы привлёк слишком много внимания.

– Я не знаю, что делать, – сказал Саймон дрожащим голосом. – Орион защитит маму и Нолана, но… но птицы на тебя напали, и…

– Нужно бежать, пока нас не нашли волки, – сказал Дэррил, тяжело дыша. Всё его лицо было исцарапано, а шрам на щеке казался смертельно бледным. – Идти в Небесную башню слишком опасно.

– Оставаться здесь ещё опаснее, – сказал Саймон. Но только ему, а не дяде. – Мы не можем просто взять и бросить маму и Нолана.

– Придётся, – сказал дядя Дэррил. – Ты не понимаешь…

– Саймон! – крикнула Ариана. За спиной раздался глухой рык, и Саймон испуганно обернулся. В проходе стоял ещё один серый волк, перекрывающий единственный выход.

Малкольм.



22

Гордая букашка

Волк зарычал, и Саймон инстинктивно закрыл собой дядю. Малкольм должен был принять их сторону, но в его глазах полыхала ярость, и Саймон начал в этом сомневаться.

– Не ешьте нас, – взмолился Джем, закрывая руками лицо. – Я очень жилистый и на вкус как рыба. Или вам нравится рыба? Тогда я на вкус как… как ртуть. И водоросли. Да, точно, водоросли.

– Не дури, Флюк. Я не стану вас есть. – К огромному облегчению Саймона, Малкольм вернул себе человеческое обличье и моментально подошёл к брату, присаживаясь рядом. – Что сделала мама? – спросил он, поднося руку, но не касаясь груди Дэррила.

– Удивительно, но в этот раз мама ни при чём, – с глухим смешком ответил тот. – Видимо, Орион всё ещё обижается.

Малкольм заворчал.

– Нельзя здесь оставаться. Идти можешь?

Саймон помог Малкольму поднять Дэррила на ноги, и дядя тяжело опёрся на своего брата, который повёл его в коридор.

– И куда нам идти? – спросил Саймон.

– Куда угодно, лишь бы подальше отсюда, – ответил Дэррил. – И от Небесной башни.

– За городом у нас есть убежище, – сказал Малкольм. – Маме даже в голову не придёт искать вас там, а я постараюсь убедить её, что вы ушли к Ориону.

– Ты с нами не пойдёшь? – спросил Дэррил.

Малкольм скривился.

– Нет, пока не верну Нолана.

Они добрались до дверей павильона и вышли на солнечный свет.

– Мы не можем их бросить, – сказал Саймон. – Да, у Ориона они с мамой в безопасности, но нельзя просто взять и сбежать без них.

Дядя Дэррил мрачно усмехнулся. У него получалось идти самостоятельно, но он заметно прихрамывал на правую ногу.

– В безопасности вы будете, только когда сбежите из города подальше. Нолан с твоей матерью…

– Малкольм.

Отделившаяся из толпы людей Ванесса преградила им путь. За её спиной появились ещё несколько членов стаи, все в облике людей, и взяли их в полукольцо. Туристы и семьи с лёгкостью обходили их, будто ничего не замечая, а вот Саймон застыл.

– Ванесса, – произнёс Малкольм, и Саймон всем телом ощутил, как он возвышается за его спиной. – У меня всё под контролем.

– Альфа отдала прямой приказ привести ей мальчика, – сказала она. Саймон сглотнул. Значит, Альфа проснулась. – А ещё она сказала, что, к сожалению, у неё есть повод сомневаться в твоей верности.

Малкольм зарычал, и остальные волки напряглись. С колотящимся сердцем Саймон глянул на Дэррила. Был бы он здоров, он бы с лёгкостью справился с Ванессой и остальными, но сейчас дядя был ранен и не выстоит в бою.

– Я же сказал, что провожу их в Убежище, – с угрозой в голосе произнёс Малкольм.

– Ты мне не Альфа, – возразила Ванесса, потянувшись к Саймону. – Я подчиняюсь её прика…

По площади разнёсся громогласный рык, и Дэррил кинулся к Ванессе, сбивая её с ног. Все остальные бросились в драку, и люди вокруг них заголосили.

– Бегите! – крикнул Малкольм, отпихивая Саймона в сторону. – Мы справимся.

– Но… – начал было Саймон. Дядя едва стоял без чужой помощи.

– Мы вас найдём, – заверил Малкольм. – Просто бегите.

Ариана схватила Саймона за руку и бросилась к выходу, и выбора у него не осталось. Вместе с Джемом, следующим за ними по пятам, они выбежали из зоопарка. И лишь перебежав Пятую авеню, они остановились, перехватывая дыхание.

– А где тут Небесная башня? – спросил Джем, запрокидывая голову.

– Хватит. Ты похож на туриста, – сказала Ариана.

– Вот то здание со стеклянным куполом наверху, – сказал Саймон.

– Ох. – Джем побледнел. – Высокое.

– Только не говори, что боишься высоты, – с ухмылкой бросила Ариана.

– Сама-то отказалась лезть в воду, – парировал Саймон. Её улыбка угасла, и половину улицы они прошли в тишине.

– Ты точно хочешь пойти к Ориону? – наконец, спросила она. – Сам видел, что его птицы сделали с твоим дядей.

Саймон откинул с лица волосы, не сводя глаз с приближающегося входа в небоскрёб. Он не мог сделать вид, будто простил птицам дядю Дэррила, но логика побеждала неприятное чувство. Птицы воевали со зверями уже много лет, и именно дядя лишил Ориона глаза.

– Это Альфа хочет нас убить, не Орион, – твёрдо сказал он. – Он думает, дядя Дэррил ей помогает. Когда я расскажу, что на самом деле случилось, он всё поймёт.

– И что? Ты же понимаешь, что больше Орион тебя не выпустит, – сказала она.

– А куда мне идти? Здесь за нами охотится Альфа, а там я наконец-то смогу побыть с семьёй. – И кто бы знал, как Саймон этого хотел. – Если боишься, не обязательно идти со мной.

– Я не боюсь, – сказала Ариана так, будто её оскорбляла одна только мысль о страхе.

– Я тоже не уйду, – сказал Джем, хотя его голос слегка дрогнул.

Саймон попытался вымучить благодарную улыбку, но получилось плохо.

– Тогда я сам поговорю с Орионом, ладно?

Он распахнул стеклянную дверь. В холодном холле царила зловещая тишина.

– Ау? – окликнул он. Что-то здесь было не так. Орион бы ни за что не оставил вход без охраны.

За столом виднелся чей-то сутулый силуэт. Саймон подошёл ближе. В кресле, сгорбившись, сидел охранник, и с его шеи стекала алая кровь.

Саймон отшатнулся.

– Охранника у…

Он замер. Два волка из стаи подошли к дверям, схватив Джема и Ариану и зажав им рты.

– Убили? – переспросил один из них с гнусной усмешкой. В глазах Арианы плескалась паника, а очки Джема болтались, зацепившись за одно ухо.

Пробежавший по венам ужас превратил кровь Саймона в лёд.

– Отпустите их.

– Боюсь, не получится, – раздался низкий женский голос. Из тени выступила скалящаяся волчица, и Саймон моментально её узнал.

Альфа.



23

На вражеской территории

Альфа медленно приблизилась, цокая когтями по мраморному полу. Сердце Саймона затрепетало. Один удар тяжёлой лапы, и всё кончено.

– Где осколки? – прорычала волчица. Она казалась меньше остальных волков, с более тёмной шерстью, но от неё исходила опасность.

– У меня их нет, – сказал Саймон. – Отпустите моих друзей.

Рыкнув, она прыгнула на него с такой силой, что повалила на пол.

– Верни осколки, а не то…

По холлу разнёсся рёв, и на Альфу бросились два огромных волка, сбросив её с Саймона. Всё смешалось в ураган меха и зубов, и Саймон кое-как поднялся. Дядя Дэррил и Малкольм.

– Беги! – крикнула Ариана. Она врезала держащему её мужчине локтем в живот и вывернулась из хватки.

Саймон колебался. Джем боролся со вторым нападавшим, и, несмотря на существенную разницу в росте, он неплохо справлялся. Даже не просто справлялся – одна рука дерущегося с ним мужчины торчала под странным углом.

– Простите, если б вы меня отпустили, я бы не… – Джем перехватил взгляд Саймона. – Чего ты ждёшь? Беги отсюда!

Саймон промчался через фойе и ударил по кнопке лифта. Дверь распахнулась. Охранника внутри не оказалось, но на полу лежала окровавленная карточка.

– Подожди меня! – пропищал Феликс, промчавшись по фойе Небесной башни мимо волков и в последнее мгновение нырнув в лифт.

– Феликс! Ты что здесь делаешь? – спросил Саймон, поднимая его на руки.

– Ты сбежал из Логова без меня, – заявил он. – Что мне ещё было делать?

– Прости, – виновато ответил Саймон. Как он мог забыть про Феликса?

Мышонок фыркнул.

– Если разрешишь смотреть телевизор, я, так и быть, тебя прощу.

– Хорошо, – сказал Саймон. – Теперь-то дядя Дэррил про тебя знает, нет смысла прятаться.

Довольный ответом, Феликс присел на задние лапки.

– Отлично. Итак, каков план?

– Для тебя – не пострадать, – сказал Саймон. – Я думал, ты не любишь птиц.

Феликс содрогнулся.

– Не люблю, но это не значит, что отпущу тебя к ним одного. Орион тебя больше не выпустит.

– Не страшно, – сказал он. – Зато теперь мы все – и Орион с мамой, и Нолан, и дядя Дэррил с Малкольмом, и я, – мы сможем куда-нибудь уехать, и Альфа никогда нас не найдёт.

– Не забывай, что Орион с Дэррилом друг друга ненавидят, – заметил Феликс, и Саймон замялся.

– Знаю. – Но они оба хотели защитить их с Ноланом. Уж что-то это да значило.

Наконец, лифт раскрыл двери, и Саймон вышел в лес пентхауса, а Феликс поспешно полез прятаться. Где-то над головами человеческими голосами общались птицы, но их бормотание было не разобрать, а высоко-высоко на дереве Саймон заметил Ориона.

– Саймон! – раздался голос мамы, и он напрягся.

– Мама? Мама! – Он кинулся к винтовой лестнице. – Где ты?

– Беги, Саймон! – крикнула она снова, но он не понимал, о чём речь. Куда бежать?

– А, Саймон. Ты пришёл. – Дедушка глянул на него сверху вниз сквозь листья. – Иди к нам.

Саймон поспешно взобрался по лестнице на верхний этаж. Орион опирался на перила и как-то слишком уж победно улыбался, а Уинтер сидела в кресле неподалёку, решительно глядя в окно.

Мамы нигде не было.

– Пожалуйста, Саймон, уходи, – взмолилась она, и он посмотрел вниз. С толстых веток, спрятанных между домом на дереве и первым этажом атриума, свисала клетка, в которой сидела орлица. Его мама.

Тело сковало ледяным ужасом, и Саймон перевёл взгляд с клетки на Ориона.

– Почему вы её заперли? Она же ничего не сделала, – сказал он, медленно отступая к лестнице. Два сокола слетели на пол и обернулись людьми, перекрывая путь.

– К сожалению, тут наши мнения расходятся, – сказал Орион. – Обыщите его. Альфа могла что-нибудь подбросить.

Охранники грубо обыскали Саймона, залезая даже в карманы. Он попытался высвободиться, но они держали слишком крепко. Один из них вытащил из толстовки Саймона карманные часы и передал их Ориону, отчего живот скрутило узлом.

– Они мои! – горячо крикнул он.

– Правда? – поинтересовался Орион, осматривая гравировку. – Символ Звериного короля. Интересно, как это они оказались в твоих руках? Где ты их взял?

– Нашёл в Логове, – соврал он, понимая, что правда – то, что часы подарила мама – сделает их только более ценной находкой.

– Вот как, значит. – Орион прикрепил цепочку часов к лацкану, а охранники отошли, не обнаружив у Саймона оружия. – Как ты сбежал? Я уже собирался посылать за тобой птиц.

Саймон поглядел на запертую орлицу. Он уже не был уверен, что хочет принимать помощь Ориона.

– Я быстро бегаю. Альфа привела сюда свою стаю, – сказал он гневно. – Если мы не уйдём…

– Знаю, – перебил Орион, – и очень надеюсь, что она поднимется. Потому что её ждёт приятный сюрприз.

На столе что-то блеснуло, и Саймон разинул рот от удивления. Осколки Хищника. Орион соединил их, и вместе они образовали пятиконечную звезду.

– Вы… вы что, хотите её убить? – спросил он.

– Такова цена мира, – ответил Орион; проследив направление взгляда Саймона, он поднял Хищника. – Я получу способность превращаться в Альфа-волка, подчиню звериное королевство и исправлю всё, что она натворила.

– Но… но сами по себе осколки бесполезны, – сказал Саймон.

– Воистину, – отозвался Орион. – Именно поэтому я попросил мою дорогую Уинтер достать скипетр из библиотеки и оставить его в пещере, где лейтенанты смогут его забрать.

Сначала Саймон подумал, что неправильно расслышал. Но Уинтер отказывалась поднимать на него взгляд, и когда дедушка продемонстрировал знакомый серебряный скипетр, Саймон понял, что не ошибся.

– То есть… ты меня подставила? – спросил он, поворачиваясь к Уинтер. Никто и никогда не предавал его настолько, что на мгновение стало сложно дышать. – Значит, когда ты пошла в ПРИЮТ, ты даже не думала помогать мне в поисках, да? Ты просто хотела забрать дурацкого Хищника.

– Ты сам решил идти спасать маму, – мягко заметил Орион. – Я хотел тебя уберечь, зная, что за тобой охотится Альфа, но ты пошёл в Логово и всё усложнил. Там моё королевство не могло тебе помочь. Каждый час, каждую минуту, каждую секунду с твоего побега я только и думал, что о твоей безопасности. Но приближался День единства, Альфа практически собрала оружие, и мы не могли упустить такую возможность её остановить. Уинтер смогла связаться с птицами и передать, что с вами стало, а в ответ я сообщил, где лежит скипетр Хищника, который нужно достать ради нашего будущего. – Он мягко улыбнулся, и вокруг здорового глаза появились морщинки. – Разве ты не понимаешь, Саймон? Вы нас спасли. Теперь Альфа не сможет использовать Хищника ни против тебя, ни против нас.

Это должно было его обрадовать, но в Саймоне закипали страх и ярость, а в груди невыносимо жгло.

– Ты поклялась, что никто не завладеет собранным Хищником, – сказал он, стиснув зубы и гневно глядя на Уинтер. – Ты соврала.

– Прости, – ответила она надломленным голосом. – Мне пришлось. Иначе Альфу не остановить. Стая убила моего отца, и если мы не дадим отпор, не придумаем, как победить, то и нас тоже убьют. И будут убивать анимоксов из птичьего Царства, пока не останется никого, кто способен противостоять им.

– Тогда чего ты волнуешься? – выпалил он. – Ты же у нас змея.

Повисла тишина. Даже птицы на деревьях перестали бормотать, и краска отлила от лица Уинтер.

– Я не… Он врёт! – сказала она, с отчаянием глядя на Ориона. – Я ещё не превращалась. Вы же знаете!

– Она превратилась в щитомордника и укусила Перрина, который пытался меня забрать, – сказал Саймон, выворачиваемый гневом наизнанку. – И это было далеко не первое превращение.

– Это правда? – тихо спросил Орион. В глазах Уинтер блеснули непролитые слёзы, и она сглотнула.

– Пожалуйста…

– Это правда?

Вытерев щёки, она прошептала:

– Простите.

Орион глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

– С тобой я разберусь позже, – сказал он. – Можешь идти.

Уинтер поднялась и, спотыкаясь, пошла к лестнице, вытирая красные глаза и кусая дрожащую губу. Она кинула на Саймона ядовитый взгляд, и, хотя своим предательством она это заслужила, он всё равно чувствовал себя виноватым.

– Отлично, – произнёс Орион, как только она ушла. – В наше нелёгкое время нельзя доверять чужим Царствам. Вот когда Альфа умрёт, а я подчиню зверей, можно будет пересмотреть потерянные узы, а пока…

– Хватит лгать, – сдавленным от гнева голосом произнесла мама Саймона. – Может, ты и хочешь убить Альфу «ради мира», но на самом деле ты ничуть не лучше её. Ты хочешь стать Звериным королём. Хочешь убить моих детей.

Орион нахмурился, его морщины врезались в кожу глубже, и он поглядел на звезду в руке.

– Я не хочу становиться королём, моя дорогая, но как ещё добиться мира? И я определённо не хочу убивать собственную родню. Никто и никогда не причинит вреда моему наследнику, я об этом позабочусь. Но я обязан защищать анимоксов всеми силами. Конечно, покончить с родом Звериного короля, пока он не восстал против нас – лучший вариант, и я бы в этом преуспел, если бы ты не родила Люку детей.

– Преуспел бы? – Мама долго молчала, а затем ахнула. – Так это был ты?

Саймон непонимающе заморгал, и Орион поморщился.

– Пока его род жив, наш мир в опасности. Я сделал то, что должен.

Запертая в клетке мама часто дышала, и даже издалека Саймон видел, что её бьёт дрожь.

– Я знала, что это кто-то из нашего Царства, но… он же тебе доверял. Открылся тебе. Пытался помочь добиться мира для наших Царств, а ты взял и убил его?

Тошнота накрыла Саймона с головой, стоило картинке сложиться воедино, и он подумал, что что-то неправильно понял.

– Постойте. Вы… вы убили папу?

– К сожалению, так было нужно, – сказал Орион. – Он был хорошим человеком, но, как я и сказал, я обязан защищать тех, кто не может защитить себя сам. Он мог нас всех уничтожить…

– Люк бы никогда никого не тронул, – сказала мама, и Саймон открыл рот, чтобы согласиться, но не смог выдавить из себя ни звука. Он ведь тоже доверял дедушке. Доверил свою жизнь – и жизнь мамы – человеку, убившему его отца.

– Он подчинялся Альфе, и ты не хуже моего знаешь, что она уже начала собирать осколки, – сказал Орион. – Бояться нужно не Хищника, а его владельца. Альфа могла использовать его против нас… у меня были связаны руки.

– Мы пытались найти осколки до неё, – сказала мама. – Если бы ты нам помог, мы бы собрали его и уничтожили окончательно, пока она не…

– Господин! – воскликнул ястреб, приземляясь на ветвь неподалёку. – Стая заглотила наживку. Они будут у лестницы с минуты на минуту.

– Наконец-то. – Орион выпрямился и дрожащими руками вставил Сердце Хищника в скипетр. Послышался щелчок. – Пусть приходят.

Саймон пятился, пока не упёрся спиной в поручень; стук сердца отдавался в ушах. Нужно добраться до оружия прежде, чем Орион выпьет из Альфы все силы и обретёт власть над Царствами. Саймон даже не сомневался: сколько бы ни нашлось возможных альтернатив, когда-нибудь Орион убьёт или его, или Нолана – в зависимости от того, кто именно получит силы Звериного короля. Или ради собственного могущества, или чтобы не допустить возрождения его рода – без разницы. Так или иначе, один из них умрёт.

– Отведите его к брату, – приказал Орион охранникам за спиной Саймона. – Защищайте их любой ценой.

Они протянули к нему руки, но Саймон отскочил и пнул ближайшего охранника в голень. От неожиданности тот пошатнулся, врезался в своего напарника, и они вместе покатились по винтовой лестнице.

– Саймон! – послышался тихий писк, и он огляделся. Рядом с Орионом притаился Феликс, и не успел дедушка обнаружить его присутствие, как его укусили за лодыжку.

Орион вскрикнул, сгибаясь и ослабляя хватку на оружии. Бросившись к нему, Саймон выхватил скипетр из жилистых пальцев деда, а затем отскочил от него подальше. Хищник был собран, значит, его можно было уничтожить, причём так, чтобы Орион больше никогда не собрал бы все осколки воедино.

Саймон заметил под потолком атриума открытое окно. Если он сможет до него добраться…

Между деревьями разнёсся вопль, от которого кровь стыла в жилах. Орион, обернувшись орлом, мигом нагнал Саймона. Его когти впились в шею и плечи мальчика, но он отпихнул деда, изо всех сил дёргая его за крылья. Вскрикнув, орёл взлетел на дерево.

Сотни птиц снялись с веток и помчались к Саймону, но Орион закричал:

– Не трогайте его! Он в ловушке, бежать некуда. Я справлюсь.

Пока они возвращались на дерево, Саймон осмотрелся, отчаянно ища способ взобраться на крышу. Но лестниц не было. Ничего не было. Наверх можно попасть только…

Он стиснул зубы. Взобравшись на ограждение, он кое-как восстановил равновесие и заткнул Хищника за пояс. Ну, была ни была.

– Саймон, нет! – крикнула мама, но было слишком поздно. Он прыгнул и чудом сумел ухватиться за толстую ветку, способную выдержать его вес. Руки пронзило болью, и он с трудом подтянулся, кое-как дополз до ствола и принялся карабкаться на самый верх, откуда мог дотянуться до окна в крыше.

– Саймон, спускайся, – крикнул ему Орион. – Если упадёшь…

Саймон продолжил взбираться. Дважды он едва не свалился вниз, но удержался, напрягшись всем телом.

Наконец, он добрался до верхушки дерева. Здесь ветки были слишком тонкие, и долго бы его не выдержали, так что он огляделся. Практически рядом с ним было открытое окно, за которым гулял ветер. Саймон сделал глубокий вдох. Сейчас или никогда.

Он оттолкнулся от дерева и прыгнул. Тонкая ветка треснула под его ногами и полетела на землю, и на одно ужасное мгновение Саймон подумал, что тоже упадёт. Где-то далеко внизу раздались крики, но никто не мог ничего сделать. Он был один. Всем телом навалившись на окно, он ухватился за край рамы кончиками пальцев. Стекло врезалось в ладонь, но Саймон из последних сил выбрался наружу.

Дрожа всем телом, он соскользнул по стеклу. Крыша была плоской, за исключением купола, окружающего самые высокие ветви, но, когда он направился к краю, то увидел, что никаких ограждений нет. От падения с высоты сорока этажей его отделял только ветер.

Когда он неуверенно зашагал к краю, голова закружилась. Ему просто нужно будет сбросить с высоты Хищника. Тогда он точно не уцелеет, и больше никто и никогда им не воспользуется.

– Я бы на твоём месте остановился, мой мальчик.

На крыше появился Орион, вернувший себе человеческий облик. Рукав, бывший раньше частью крыла, из которого Саймон вырвал перья, был порван, по нему текла кровь, но Ориона это не волновало. Протянув руку, он медленно двинулся к Саймону, глядя на него здоровым глазом.

– Подумай, что ты делаешь. Если уничтожишь его, я не смогу защитить тебя от Альфы и остальных Царств. Как только они узнают про существование потомков Звериного короля, они тебя убьют. Или убьют твоего брата.

– Вы тоже нас убьёте, – дрожащим голосом ответил Саймон.

Орион придвинулся ближе.

– Ты этого боишься? Обещаю, умрёт только Альфа. Я защищу вас с братом. Жизнью клянусь, мы обязательно что-нибудь придумаем. Вместе, всей семьёй.

Саймон сделал шаг к краю. Дальше идти было некуда – только вниз.

– Семья не угрожает друг друга убить. Даже если бы я верил, никто не должен обладать такой силой. Ни вы, ни Альфа…

В атриуме кто-то завыл, и он глянул в окно. Волки. Времени оставалось всё меньше.

Он уже хотел отпустить скипетр, как Орион кинулся к нему. Саймон попытался отступить, и только невероятным усилием удержался на крыше, а не свалился вниз. Орион обернулся орлом и прямо в прыжке выхватил скипетр из руки Саймона.

– Эй! – выкрикнул тот. Кинувшись наперекор ледяному ветру, он набросился на орла всем весом, заваливая его на крышу. Они покатились по стеклу, и Саймон попытался вырвать скипетр.

– Нет! – выкрикнул Орион. Он впился в Саймона когтями, но слишком поздно. Саймон успел схватить Хищника, а затем вырвал руку из орлиной хватки.

Подскочив, Саймон побежал к краю. Орион за его спиной кричал, но Саймон не слушал. Всего пара шагов, и…

Что-то врезалось в Саймона, сбивая с ног. Хищника он удержал, но заскользил по стеклу прямиком к краю крыши. Он цеплялся за неё, но остановиться не получалось. Сейчас он сорвётся вниз.

В мгновение, когда опора под ногами исчезла, кто-то схватил его за руку. На мгновение в Саймоне вспыхнула надежда увидеть волка. Дэррила, Малкольма, даже Ванессу – без разницы, лишь бы он не был один.

Но нет. На коленях у края крыши стоял Орион, впиваясь ногтями в запястье Саймона.

– Отдай, – прохрипел он. – Верни Хищника!

Саймон болтался на краю, скрипя подошвами кроссовок по стеклянным панелям, в надежде почувствовать опору. Но никаких выступов не находилось. Если Орион отпустит, Саймон упадёт.

Голова не работала. Все чувства отказали, и он ощущал лишь кусачий ветер, хватку Ориона на своей руке и пятиконечную звезду, врезающуюся в ладонь. Стоило случайно глянуть вниз, и голова закружилась.

– Отдай! – заорал Орион. – А не то мы все умрём!

Все мысли испарились из головы Саймона. Пошевелиться не получалось. Он свисал с края крыши, но даже не мог открыть рот и что-то сказать.

– Орион! – прогремел голос, приглушённый воющим ветром. Дядя Дэррил. – Отпусти его!

– Боюсь, тебе это не понравится, – прохрипел тот.

– А вдруг он твой наследник? – сказал Дэррил. – Убьёшь его – и оборвёшь собственный род.

– Нет, – с поразительной уверенностью ответил Орион. – Изабель знает, что он не мой наследник – знает, что он был рождён первым. Поэтому она его спрятала. Поэтому никому о нём не рассказала. Поэтому отдала ему часы Звериного короля. Она знала, и теперь я знаю тоже.

– А если ты ошибаешься? – спросил Дэррил.

Орион закашлялся, и его рука начала соскальзывать.

– Хватит притворяться. Ты защищал его, потому что знал, что он станет наследником Звериного короля. Ты бы передал его Альфе, стоило ему превратиться, и она отняла бы у него все силы.

Хромая, Дэррил показался в поле зрения Саймона, и на мгновение тот удивился, что он не в обличье волка. Но на стеклянной крыше когти добавили уязвимости. Да, дядя Дэррил умеет драться, но на такой высоте это мало что значит – здесь ему не победить.

– Я защищал его, потому что мы с ним одна семья, – сказал Дэррил. – Мне не важно, в кого он превратится. Он мне дороже всех на свете. И если ты его сбросишь, я превращу твою оставшуюся жизнь в ад.

– Я не хочу… убивать его. – Орион стиснул зубы. Его рука дрожала, и Саймон чувствовал, как слабеет хватка. – Это бессмысленно. Пусть просто… вернёт мне скипетр.

Саймон посмотрел на Дэррила.

– Не могу, – выдавил он. – Он всё равно меня убьёт, а если ошибся, то убьёт и Нолана, и маму, и тебя тоже. Он всех убьёт.

– Я ему не позволю, – сказал Дэррил. – Ты сделал всё, что мог, но иногда, чтобы выиграть войну, нужно проиграть битву. Что бы ни случилось, мы с тобой встретим неприятности вместе, и всё будет хорошо. Но если ты выбросишь скипетр и он тебя отпустит… – Его голос дрогнул. – Пожалуйста, Саймон. Ничто не стоит твоей жизни.

Ком в груди запылал так, что стало сложно дышать. Наконец, не сводя взгляда с дяди, он положил скипетр на крышу.

– Спасибо, мой мальчик, – сказал Орион. – Ты сделал верный выбор. Но я вынужден действовать во благо своего Царства. Ничего личного – надеюсь, ты меня понимаешь.

И с этими словами он отпустил руку Саймона.



24

Вороньё

Саймон раскрыл рот, чтобы закричать, но не издал ни звука.

Он падал. Вокруг свистел холодный ветер, а весь мир размылся.

Вдохнуть не получалось. Шевельнуться – тоже.

Вскоре всё это станет неважно, но Саймон не хотел, чтобы всё закончилось вот так. Он даже не попрощался с мамой. Не извинился перед дядей Дэррилом, не сказал ему, насколько он ему дорог.

Ком обжёг грудь, и из глубины души вырвался болезненный крик. Он уже чувствовал, как ломаются кости при ударе о землю. Внутри всё сдавило, в горле встал ком, он раскинул руки…

И взлетел.

Ветер будто подхватил его, поднимая ввысь. Он больше не падал. Он парил в небе высоко над Манхэттеном.

Как? Он на пробу взмахнул руками. Но оказалось, что рук к него больше нет – вместо них были крылья. А его вопли стали орлиными криками.

Он вновь хлопнул крыльями, радостно вскрикивая. Он смог. Он превратился. Стал живым, настоящим орлом, несущимся по небу на невероятной скорости.

Но восторг Саймона быстро угас под волной паники. Он не умел летать и просто бесконтрольно проносился над Нью-Йорком. Да, он не разбился в лепёшку об асфальт, зато теперь мог на полной скорости врезаться в здание.

– Маши! – крикнул кто-то. – Маши!

– Что?! – заорал Саймон. Рядом объявился голубь.

– Маши! – настаивал пернатый. Саймон попытался повторить и поднялся ещё выше. – Маши!

– Да машу я! Как поворачивать?

– Маши! – Голубь показал, и острым орлиным глазом Саймон моментально заметил, как смещаются голубиные перья, – а мгновение спустя друг нырнул на соседнюю улицу. Саймон инстинктивно последовал за ним.

Вскоре он научился маневрировать не хуже самого голубя, если не начинал задумываться над своими действиями. Потому что тогда он сразу терялся, и человеческий разум пытался взять контроль над действиями, но пока он доверял орлиной части сознания.

– Спасибо! – крикнул он новому другу. – Буду должен. – Голубь непонимающе на него посмотрел и добавил: – Еду.

– Еда? – моментально переспросил голубь, и Саймон рассмеялся.

– Потом, – пообещал он и взмыл в воздух, направляясь обратно к Небесной башне.

Даже на расстоянии он видел два силуэта, дерущихся на крыше в лучах солнца. Волк рычал, и орёл старался держаться подальше. Саймон вздохнул с облегчением. Дядя Дэррил умел постоять за себя.

Но когда он подлетел ближе, то заметил, что здание окружает странное облако. Птицы. Сотни птиц. И все они набросились прямо на дядю.

– Дядя Дэррил! – закричал Саймон, устремившись к крыше. Волк кусался, пытаясь отбиться, но птиц было слишком много. Они клевались, царапали ему морду, горло, лапы, всё, куда дотягивались. Дэррил пошатнулся, и Орион обернулся человеком со скипетром в руке.

– Я хотел протестировать Хищника на твоей любимой матери, но и ты тоже сойдёшь, – сказал Орион. – Передавай привет Люку и Саймону.

Время будто замедлилось. Секунды стали минутами. И Саймон с ужасом смотрел, как Орион кидается к волку, вонзая бритвенно-острое Сердце Хищника Дэррилу в грудь.

Заорав, Саймон нырнул к ним. За те мгновения, что он летел к крыше, волк свернулся калачиком, а Орион непонимающе посмотрел на скипетр.

– Почему не работает? – спросил он. – Что вы с Изабель натворили?

Дэррил широко ухмыльнулся, несмотря на кровь, заливающую шерсть.

– Не всегда же тебе побеждать, согласись?

Ослеплённый яростью, Саймон врезался в Ориона ураганом перьев и когтей, раздирая кожу везде, где мог дотянуться. Не прошло и мгновения, как Орион превратился в орла, и они взмыли выше, сцепившись друг с другом в полутора сотнях метров над городом.

– Ты выжил! – торжественно воскликнул Орион, впиваясь когтями Саймону в грудь. – Мой наследник. Мой принц.

– Отпусти дядю Дэррила, – потребовал Саймон. – Он тебе ничего не сделал.

Орёл рассмеялся.

– Он отнял тебя, отнял мою дочь, а до этого – отнял ещё и глаз. Я не собирался выпускать его из Небесной башни живым. Да и уже слишком поздно. Он практически мёртв.

От ужаса закружилась голова, и Саймон отцепился от Ориона и посмотрел на крышу. Птиц больше не было. Дэррил вновь стал человеком, и вокруг его недвижимого тела растекалась лужа крови.

Всё замерло. Перед глазами Саймона стоял один только дядя, человек, который всю жизнь его защищал, который бросил семью, стаю, всех, кого любил, чтобы остаться с Саймоном. А теперь он умирал, и виноват в этом был Саймон.

Кома в груди больше не было – его заменила непоколебимая ярость. Заорав, он бросился на орла. Животный инстинкт захватил власть над телом, как в тот день, когда Брайан Баркер напал на него в столовой, и пропали все желания, кроме одного: отомстить. Саймон хлестнул Ориона когтями по лицу, задев здоровый глаз.

Орион заорал, обернулся человеком и схватил Саймона за перья.

– Мой глаз! – простонал он. – Что ты наделал?!

– Хватит! – выкрикнул Саймон, пытаясь вырваться. Он не знал, как у него это вышло, но в одно мгновение он был орлом, а в следующее вновь стал человеком.

Орион схватил Саймона за руку.

– Идиот!.. Ты даже не представляешь!.. – Неожиданно он панически ахнул. – Скипетр! Где скипетр?

Саймон огляделся, но ничего не увидел – только поверхностно дышащего дядю Дэррила, лежащего в луже собственной крови.

– Его здесь нет.

Орион взревел.

– Он здесь! Он у тебя, я же знаю, что он у тебя! Отдай его, мальчишка! – Он бил Саймона, хватал его за одежду, всё ближе и ближе подталкивая к краю крыши. – Ты не понимаешь – это я должен им обладать!

До обрыва оставалось всего несколько сантиметров. Саймон пытался оттянуть их подальше, но дедушка был слишком тяжёлым.

– У меня его нет! Клянусь!

– Ты всех нас погубишь! – прокричал Орион. – Из-за тебя мы все умрём!

В них врезался порыв ветра, и Орион закачался. Если бы он упал, то утащил бы за собой Саймона. Может, он и научился летать, но если ослеплённый Орион его не отпустит, то они точно умрут.

– Отпусти! – Саймон попытался развернуться и выбраться обратно на крышу, но Орион крепко его держал. Но когда он пошатнулся, Саймон вновь забился в его руках, вырываясь изо всех сил.

Орион вскрикнул и всё-таки отпустил. Цепляясь за воздух, он попятился и рухнул с крыши.

– Орион! – Саймон бросился к краю, протягивая руку, но было слишком поздно. Орион стремительно нёсся вниз.

Саймон в ужасе смотрел, как дедушка падает. На середине пути он вернул себе израненную форму орла и расправил массивные крылья. Но Саймон не успел обрадоваться. Не видя, куда направляется, Орион нырнул прямо к кирпичному зданию.

– Осторожно! – крикнул Саймон, и за мгновение до удара об стену Орион взмыл вверх, расправил крылья и полетел к Небесной башне.

Времени убежать не было. Закрыв лицо руками, Саймон пригнулся. Орион пролетел мимо, так близко, что Саймон заметил, что он открыл раненый глаз.

Закричав, Орион кинулся вниз, и Саймон испугался, что он врежется в крышу. Но вместо этого он схватил когтями что-то блестящее. Скипетр. Он нашёл скипетр.

– Нет! – крикнул Саймон, но орёл взмыл в ярко-синее небо. Он сощурился, защищая глаза от солнца, но было поздно. Орион улетел.

Внимание привлёк влажный кашель. Саймон подполз к дяде, и в груди всё сжалось.

– Дядя Дэррил? – окликнул он, замирая над ним.

– Саймон. – Он говорил шёпотом, совсем тихо, так, что пришлось наклониться ближе. – Ты жив.

– Нужно отвезти тебя в больницу, – сказал он. – Тебе помогут…

– Слишком поздно, – слабо улыбнулся Дэррил. – У меня для тебя кое-что есть.

Он разжал кулак. На ладони лежали карманные часы, залитые кровью. Саймон забрал их дрожащими руками, и на глазах выступили слёзы.

– Саймон, послушай, – хрипло сказал дядя, – что бы ни случилось, не преследуй Ориона.

– Но… но у него же Хищник, – сказал Саймон, убирая часы в карман и прижимая ладони к груди дяди Дэррила, чтобы остановить кровь. Несмотря на затуманенные слезами глаза, он видел, что Дэррил прав. Было слишком поздно. Нельзя выжить при такой кровопотере.

– Твоя мама… она не украла осколки. Они с остальными правителями сделали копии. Никто не должен был знать, пока вы с Ноланом были в опасности, но осколки Альфы – подделки.

Дэррил говорил со слабым триумфом в голосе, но Саймон слышал лишь то, что он умирал понапрасну. Волна вины и скорби накрыла его с головой, и на мгновение перехватило дыхание.

– Прости меня, – сказал он истончившимся голосом. – Нужно было остаться с тобой. Нужно было пойти к причалу. Зря я пошёл в зоопарк. Нужно было дождаться…

– Тебе не за что извиняться. – Дэррил коснулся щеки Саймона холодной ладонью. – Ты хотел спасти маму. Если бы нужно было спасать тебя, я бы поступил так же. – Он вновь закашлялся, и на стеклянную крышу полетели кровавые брызги. – Обещай мне, что сбежишь от Альфы и Ориона как можно дальше. Твоя мама… и Малкольм, они тебя защитят. Большего мне не нужно, малыш. Просто хочу знать, что с тобой всё будет в порядке.

Из горла Саймона вырвался всхлип, но он постарался его подавить.

– Только… только если пообещаешь, что не оставишь меня.

Дэррил слабо улыбнулся.

– Всё хорошо, Саймон. Я готов. Просто пообещай, что с тобой всё будет хорошо.

Саймон сильнее надавил на грудь дяди, из которой вытекала кровь.

– О-обещаю. Но… пожалуйста, не… не умирай. Ты мне нужен.

– Такова моя судьба. – Дэррил коснулся ладони Саймона. – Я не спас твоего папу. Но я умру, защищая тебя.

– Пожалуйста, – задохнулся Саймон. – Ты же моя семья.

– И навсегда ею останусь. Годы, проведённые с тобой, были лучшими в моей жизни. Пора уступить место твоей маме.

За спиной Саймона послышался шум, к ним подбежал волк. Это был Малкольм.

– Брат? – поражённо произнёс он. Он тоже положил лапы на грудь Дэррила, но кровь не останавливалась.

– Прости, что снова бросаю тебя, – сказал Дэррил. Хриплый голос слабел. – Ты… заслуживаешь лучшего брата.

– Нет. Не существует братьев лучше тебя.

Дэррил коснулся его лапы.

– Береги его, Малкольм. Он теперь под твоей опекой. Наследник или нет – он наша семья.

– Конечно. – Малкольм склонил голову, и Дэррил с усилием перевёл взгляд на Саймона.

– Ты сильный, Саймон. Сильнее, чем думаешь. Никогда… никогда об этом не забывай.

Наконец дядины руки ослабели окончательно, и огонёк во взгляде угас. Задыхаясь от всхлипов, Саймон стиснул холодную ладонь дяди. За спиной волки один за другим выходили на крышу, но было слишком поздно.

Дяди Дэррила больше нет.



25

Голубиный помёт

Саймон не знал, как долго просидел на крыше у тела дяди. Столько, что от ветра лицо потеряло чувствительность, столько, что волки успели разогнать оставшихся птиц и присоединиться к нему, склонив головы.

Он не отпустил руку дяди. Раз за разом он представлял, как Дэррил открывает глаза, и молил небеса, чтобы всё оказалось просто кошмаром. Но это был не кошмар. Такова была жизнь, и Саймон не знал, как прожить её без дяди.

Если бы только на них не напали крысы. Если бы только Саймон встретился с дядей на пирсе. Если бы только Саймон не доверился Уинтер, как последний дурак. Ничего бы не случилось, и они бы вместе придумали, как спасти маму. Дядя Дэррил остался бы жив, и они бы давно уехали из города все вместе. И были бы в безопасности.

Но… нет. Они бы не были в безопасности. Нолан остался бы в Логове, и мама бы ни за что не уехала из Нью-Йорка без него. Орион с Альфой отыскали бы их, и так или иначе дядя Дэррил бы рискнул жизнью, защищая его.

Но, может, при таком раскладе Саймон придумал бы, как их спасти.

Малкольм хлопнул его по плечу и кашлянул. У него были красные, припухшие глаза.

– Пойдём, – хрипло сказал он. – Стая о нём позаботится. Нам нужно где-нибудь спрятаться.

– А что… что с мамой? – спросил Саймон.

Малкольм нахмурился, не глядя на него.

– Лейтенанты Ориона сбежали и забрали её с собой.

Мир вновь покачнулся; перед глазами поплыли точки. Он так и не спас маму. Дядя Дэррил погиб. Всё напрасно.

– Прости меня, – тихо сказал он дяде. В последний раз сжав его руку, Саймон отпустил её и поднялся, не сводя глаз с недвижимого тела. И только когда лицо Дэррила навеки отпечаталось в памяти, он позволил Малкольму увести себя в атриум.

Он не запомнил, как спускался по лестнице. О дяде он думать не мог – нет, он бы просто не выдержал, поэтому думал о маме. Орион не станет её убивать, она нужна ему, чтобы найти настоящие осколки Хищника. Но как долго они будут искать? Когда Саймон потеряет и её тоже?

– Ты вовремя! – Феликс добежал до середины винтовой лестницы и остановился рядом с ним. – Сюда, быстрее, к брату!

Облегчение при виде целого и здорового Феликса испарилось, и он кинулся бежать за ним.

– Что случилось? Где он?

– Меньше слов, больше бега! – крикнул Феликс, поворачивая в коридор, полный веток. Саймон последовал за ним, слыша бегущего за собой Малкольма. Проносясь мимо гостиной, он заметил Ариану и Джема, сидящих на диване. Их он поблагодарит позже. Сейчас нужно найти брата.

Феликс остановился перед дверью в конце длинного коридора. Из комнаты доносились странные звуки, как будто кто-то что-то царапал, и Саймон распахнул дверь – и застыл.

За дверью брата не оказалось. Вместо него по ковру расхаживал жалобно подвывающий молодой волк.

– Нолан? – окликнул Саймон. Волк присел на задних лапах и в мгновение ока обернулся гремучей змеёй. Затем лягушкой. А потом белкой, малиновкой, осой.

– Я наследник Звериного короля, – произнёс Нолан, вновь превращаясь в волка и недоверчиво качая головой. – Когда ты объявился, я думал, что им станешь ты, но нет.

Саймон поражённо посмотрел на него, но быстро оправился. Разумеется, Нолан был наследником короля, раз Саймон превратился в орла. Это только прибавило решимости. Он не позволит Ориону убить его брата. Чего бы это ни стоило, Саймон готов на всё, чтобы его защитить. Орион уже отнял у него маму и дядю. Он не позволит забрать ещё и брата в придачу.

– А я, как оказалось, пернатый, – устало сказал он, и, видимо, горе отразилось у него на лице, потому что Нолан подошёл к нему с очевидной тревогой на волчьей морде.

– Я не стану тобой командовать, если тебя это волнует. Ну, пока ты будешь меня слушаться.

Саймон покачал головой.

– Не в этом дело, – начал было он, но не успел объяснить, как над Ноланом нависла тень.

– Дело в Дэрриле, – сказал Малкольм, заступая в комнату. – Он мёртв.

Хвост Нолана печально поник.

– Он… он умер?

– И Орион забрал с собой маму, – добавил Саймон.

Брат обнажил зубы.

– Мы её вернём! – прорычал он. – Я теперь Звериный король! Он поплатится за то, что забрал маму.

Саймон всё бы отдал, чтобы его поддержать. Чтобы обыскать Нью-Йорк сверху донизу – или всю страну, если придётся, – и найти Ориона и маму. Но при мысли о том, что Орион сделает с братом, если схватит его, в груди свернулся страх. Саймон не мог этого допустить.

– Ты.

Звенящий голос Альфы разлетелся по комнате, и она ввалилась внутрь, отбросив всё притворное величие. Сначала Саймон подумал, что она бросится на Нолана, но она шагнула к нему самому и толкнула к стене, нависая так близко, что их разделяло всего несколько сантиметров.

– Ты украл осколки! – прорычала она; всё её лицо искажала ярость. – Ты отдал Хищника Ориону. Теперь мы в его власти, и из-за тебя моё Царство падёт. – Она схватила его за ворот, лишая возможности вздохнуть. – Ты заплатишь за то, что сделал, даже если мне придётся положить собственную жиз…

Послышался яростный рык, и огромный волк врезался в Альфу – она повалилась на пол, мгновенно оборачиваясь волчицей.

Но слишком поздно. Малкольм прижал её своим весом и щёлкнул зубами у самого горла.

– Плевать мне, что сделал Саймон, – прорычал он. – Винить ты можешь только себя, мама. Это ты была нашей Альфой. А он – двенадцатилетний мальчишка, и я не позволю тебе его тронуть. Ни сейчас, ни вообще.

– Да как ты смеешь. – Альфа попыталась ударить Малкольма по морде, но он увернулся, полностью лишая её возможности двигаться.

– Ты подвела наше Царство и подвела нашу семью, – сказал он. Саймон заметил, как у двери собираются остальные волки стаи. – Ты потеряла право называться Альфой. Сложи корону, пока ты не причинила нашему Царству ещё больший вред, или тебя ждёт смерть.

В комнате повисла тишина. Саймон боялся вздохнуть. Альфа смотрела на сына взглядом, полным ненависти.

– Я твоя мать.

– И поэтому я даю тебе выбор, – сказал Малкольм. – У тебя один шанс. Уходи – и останешься жить. Откажись – и умрёшь.

Она оскалилась.

– Арестуйте его, – приказала она стае. Но никто не пришёл ей на помощь. Все лишь недовольно зарычали в ответ, и вперёд выступила волчица.

– Ты его слышала, – сказала Ванесса. – Отныне мы следуем за Малкольмом, не за тобой.

Альфа стиснула зубы, и несколько томительных секунд все молчали.

– Вы все предатели, – наконец, произнесла она, возвращая себе облик человека. – Что ж, ладно. Я складываю с себя полномочия Альфы и передаю титул тебе, Малкольм. – Она холодно глянула на Саймона и Нолана. – Мой единственный живой потомок.

Малкольм зарычал и не отпустил её.

– Ты покинешь город и наши земли и никогда не вернёшься. Увижу тебя хоть раз – оторву тебе лапы, медленно и мучительно. И когда я закончу, ты будешь молить о смерти.

Наконец, он отпустил её и встал перед Саймоном и Ноланом. Она поднялась и, высоко вскинув голову, вышла из комнаты. Стая расступилась, позволяя ей пройти.

– Идите за ней. Проследите, чтобы ушла, – сказал Малкольм.

– Да, Ваше Величество, – ответила Ванесса и, поманив за собой ещё двух волков, последовала за бывшей Альфой.

– Скоро Орион соберёт всех птиц в городе и нападёт на нас. Это лишь вопрос времени, – сказал Малкольм. – Нужно возвращаться в Логово. Вы, трое, идите позовите остальных учеников. Нолан, Саймон, оставайтесь со мной.

– Но… – у Саймона пересохло во рту. – Я же наследник Ориона. В ПРИЮТ не пускают птиц.

– Ты мой племянник, – твёрдо ответил он. – Я не брошу тебя, каким бы анимоксом ты ни был. Ты – тот, кем хочешь быть, а не тот, кем тебя считают остальные.

Саймон молчал. Может, он и не хотел, чтобы его связывало с Орионом хоть что-то, но это не меняло того факта, что в один прекрасный момент он станет править Царством, которое Звери ненавидели. Или они ненавидели самого Ориона, и теперь всё изменится. Но что-то внутри скручивалось тугим узлом, и он чувствовал, что будет непросто. Как и всегда.

Но кое-что он знал точно: он постарается стать лучшим правителем птичьего Царства. Малкольм был прав – он сам решал, кем ему быть. И он не собирался становиться похожим на деда.

– Превращайся, Нолан, – сказал Малкольм. – Ты же не можешь выйти на улицу в таком виде.

Нолан неловко переступил с лапы на лапу.

– Я не умею.

– В смысле ты не… – Малкольм вздохнул. – Ладно, пойдём в атриум. Я тебя научу.

Малкольм вывел Саймона и его волка-брата из комнаты. Он держался ближе обычного, и Саймон не сразу вспомнил обещание, которое Малкольм дал дяде Дэррилу – защищать Саймона, хоть он и не стал Звериным королём. Значит, такая жизнь его ждёт? Ему придётся сидеть в Логове, как в тюрьме, под бдительным взглядом Малкольма, и не высовываться, потому что за ним может прийти Орион?

Проходя мимо открытой двери спальни, Саймон услышал шорох и заглянул внутрь. Посреди белой комнаты, заставленной большими книжными шкафами, он увидел Уинтер. Из колонок лилась классическая музыка; сидящая в центре кровати Уинтер всхлипывала, не сводя глаза с предмета в руках.

– Что ты делаешь? – спросил он. Уинтер вздрогнула и тут же ожесточилась.

– Орион меня бросил, – буркнула она, вновь переводя взгляд на руки, в которых держала фоторамку. – Я хотела пойти с ними, но они меня прогнали.

– Может, если бы ты сразу сказала правду, всё сложилось бы по-другому, – сказал Саймон.

– Нет. Они бы всё равно меня бросили, – ответила она, не поднимая глаз. – Прости меня, Саймон. Я думала… думала, что поступаю правильно.

Глубоко внутри он это понимал, но из-за неё умер дядя Дэррил. И он сомневался, что сможет так просто её простить. В шкафу рядом с дверью он заметил ещё фотографии и подошёл поближе, чтобы посмотреть. С них смотрели мужчина и женщина, которых он не узнавал, но кое-где просматривались черты Ориона и Уинтер. Да, он остался жив. Но без колебаний бросил Уинтер, и Саймон даже не знал, что хуже.

– Вернёшься с нами? – спросил он, взяв в руки фотографию. – Нас никто не тронет. Малкольм изгнал Альфу.

– Он меня не примет. Я же предательница, – отозвалась она. И хотя она могла оказаться права, Саймон пожал плечами.

– Раз Малкольм принял меня, то и тебя придётся.

Она полузадушенно фыркнула.

– Хватит делать вид, будто простил меня. Я понимаю, что натворила.

– Я не простил. И не знаю, смогу ли. Но… – он кашлянул, прочищая горло. – Ты лгала, чтобы защитить семью. Я могу это понять.

Её лицо запылало.

– Мне безумно жаль, – прошептала она.

– Знаю. – Он сделал вид, что рассматривает фотографии и не видит, как Уинтер поспешно стирает с щёк слёзы. – Дэррил погиб.

– Что? – Она распахнула глаза. Отложив фотографию, она поднялась и шагнула ему навстречу. – Саймон…

– И они забрали маму, – безучастно добавил он. – Думаю, больше я её не увижу.

Уинтер закусила губу.

– Увидишь. Я знаю Ориона лучше всех на свете. Он многое мне рассказывал, и если кто и способен его выследить, так это я. Я на всё пойду, чтобы помочь её отыскать, Саймон. Клянусь.

Он покачал головой.

– Я обещал Дэррилу… обещал, что больше не буду рисковать.

– Не получится, если Орион раздобудет скипетр. Я думала, что он поступит правильно, но… – Уинтер замолчала и глянула на фотографии мужчины и женщины. – У меня не было мамы. Но у тебя… у тебя есть шанс вернуть свою. Ты не можешь сдаться, Саймон. Просто не можешь.

Он отвёл взгляд; в горле встал ком. Да, он не мог.

– Я не знаю, что делать.

– Придумаем, – сказала Уинтер. – Ты не один.

Между ними воцарилась тишина, а затем он произнёс:

– Ты… ты не виновата в том, что случилось.

Она помедлила.

– Виновата. Я прекрасно понимала, что делаю. Но не думала, что всё закончится так.

– Это ещё не конец, – сказал Саймон. Она была права – он мог делать что угодно, но, если Орион заполучит настоящего Хищника, их с братом жизни окажутся под угрозой. Значит, он мог сдержать данное дяде Дэррилу обещание только одним способом: не оставить Ориону и шанса. – Прости, что сказал ему, что ты змея.

– Не извиняйся. Перрин бы всё равно рассказал. Да и я заслужила. – Она шмыгнула носом и сделала ещё один осторожный шажок навстречу. – Я на твоей стороне, Саймон – что бы ни случилось. И я не позволю никому тронуть Нолана, пусть он и жаба. Знаю, ты никогда меня не простишь, но, может быть… может, мы сможем стать друзьями. Когда всё закончится.

Саймон покачал головой. Он понимал, что никогда не забудет произошедшее; понимал, что смерть дяди оставит незаживающую рану – но он и так лишился стольких людей.

– Уинтер… мы уже друзья.

У неё задрожали губы, и она просто молча его обняла. И из последних сил Саймон обнял её в ответ.

* * *

Дэррила похоронили на краю зоопарка, у статуи волка, склонившего голову. Малкольм тихонько пояснил Саймону, что это могила его отца и что в честь Дэррила воздвигнут вторую статую. Могилы остались безымянными, и больно думать, что каждый день мимо будут проходить туристы, делая фотографии и потирая волчьи носы, не зная, что на самом деле они олицетворяют.

После завершения похорон, когда все потянулись к Арсеналу, спеша поужинать, Саймон остановился и повернулся в сторону своей бывшей квартиры. Самого дома он не видел – было слишком далеко, – но очень хотел побывать там в последний раз. Спрятав руки в карманы, он подошёл к Малкольму, который пустым взглядом смотрел на могилу Дэррила.

– Пора возвращаться, – наконец, сказал Малкольм, прочистив горло. – Уже поздно.

– Я хотел сходить домой, – сказал Саймон. – Понимаю, это опасно, но я быстро. Просто заберу свои вещи. – Самое основное у него было с собой – мамины открытки, например, и карманные часы, которые вернул дядя Дэррил. Но ему нужно было доказать себе, что вся оставшаяся позади жизнь действительно прошла, а не просто приснилась. Да и он обещал принести рептилиям все книги, которые сможет донести.

– Я тоже хочу сходить, – сказал Нолан, возникая у них за спинами. – Я ни разу не был в городе.

– Раз они идут, то и мы тоже, – присоединились Джем с Арианой, которые присутствовали на похоронах в качестве моральной поддержки. Вздохнув, Малкольм прикрыл глаза и не открывал так долго, что Саймон заметил мелькнувшую на его лице боль.

– Ладно, – тихо сказал он. – Но только один раз.

Он позвал с собой половину стаи, и все вместе они добрались до Пятой авеню и сели в три такси. Нолан с Саймоном оказались зажаты на заднем сиденье с Малкольмом, и когда такси помчалось по улице, Нолан нервно выглянул из окна.

– Ты что, действительно ни разу не выходил в город? – спросил Саймон. Брат покачал головой.

– Альфа… бабушка… Она говорила, что там слишком опасно. Она даже не разрешала гулять по Центральному парку.

– Дядя Дэррил тоже никуда не отпускал меня одного, – произнёс Саймон, чувствуя, как имя дяди горчит на языке. – Но я всё равно ходил через него в школу и из школы. Думаю, тебе понравится моя тропинка. Она короткая.

– Нет, – устало сказал Малкольм. – Мы никуда не пойдём.

– Она недалеко от дома, – сказал Саймон. – Я просто хочу пройтись по ней в последний раз.

К удивлению Саймона, дядя сдался куда легче, чем он ожидал, и двадцать минут спустя они подъехали к знакомому углу Центрального парка. Сердце сжалось, стоило Саймону взглянуть на свой бывший дом. Двое волков из стаи направились собирать вещи, и Саймон едва не попросился пойти с ними. Но радостное предвкушение, написанное на лице Нолана, заставило передумать и провести их по тротуару в глубь парка.

Вечер был тёплым, и весь город словно растаял, отходя на задний план. Стая разошлась, внимательно следя за каждым пролетающим мимо голубем, и Саймон отвёл Нолана, Ариану и Джема на тропу, по которой он ходил в школу.

– Это моё любимое место, – сказал он, наблюдая за парой белок, ругающихся их-за жёлудя. – Здесь тихо, а бурундуки с птицами любят болтать. Правда, только о еде, но…

– Смотрите-ка, кто это! – раздался знакомый голос. – Саймон, наш местный Шизик!

Саймону показалось, будто он вновь прыгнул в ледяной бассейн белого медведя. Впереди по дорожке вальяжно шли Брайан Баркер и его шайка, хохоча и кидаясь палками в белок. Позади них, вновь сгибаясь под весом пяти рюкзаков, кое-как плёлся Колин.

– Это ещё кто? – спросил Нолан, прячась у него за спиной и пригибая голову. Саймон понимал его желание спрятаться.

– Никто, – ответил Саймон, когда они подошли ближе. – Просто придурок, считающий себя важной шишкой.

Ухмылка Брайана превратилась в оскал. Малкольм со стаей попытались было взять их в кольцо, но Саймон покачал головой. Ему нужно было разобраться с ним без их помощи.

– Да уж поважнее буду, чем некоторые, тупорылый, – сказал Брайан. – У меня-то хоть друзья есть.

– А мы кто, по-твоему? – поинтересовалась Ариана.

Он смерил взглядом её малиновые волосы.

– Психи, кто ещё. Прямо как Саймон.

Брайан угрожающе шагнул к Саймону, и Малкольм выступил вперёд. Он не был таким же большим, как Дэррил, но пугал ничуть не меньше.

Брайан сощурился.

– А где твой дядя, Шизик? Что, он наконец-то понял, какой ты жалкий неудачник, и бросил тебя, прямо как мамочка?

Упоминание дяди Дэррила вонзилось в Саймона ножом. Он постарался сдержаться – после всего, с чем он столкнулся, слова Брайана Баркера были просто ерундой, – но тут за него вступился Колин.

– Отстань от него, Брайан, – сказал он. – Саймон ничего нам не сделал, а я хочу домой.

– Хватит ныть, – ответил Брайан. – Или ты хочешь на его место?

Над головой заворковал голубь, и Саймон глянул вверх. На ветках деревьев восседала целая птичья стая, наблюдающая за ссорой. Самый храбрый из них слетел на плечо Саймона, и в голову пришла идея. Он шепнул голубю пару слов, и тот кивнул и взлетел обратно на дерево.

– Хватит болтать с птицами, Шизик, – фыркнул Брайан. – Или только они тебе отвечают?

– Прости, что ты сказал? Я не говорю по-тараканьи, – ответил Саймон.

Лицо Брайана вспыхнуло.

– Ты кого тараканом назвал? – Он вновь угрожающе шагнул вперёд, но не успел добраться до Саймона, как тот воскликнул:

– Давайте!

Сотня голубей взмыла с веток. Самый первый из них нырнул к Брайану, но прямо перед тем, как в него врезаться, он свернул вверх, и…

Кап.

Кап. Кап-кап.

С неба посыпался голубиный помёт прямо на Брайана. На одежду, на волосы, на лицо. Он заорал и завертелся, пытаясь уйти из-под обстрела, но голуби следовали за ним. Его прихвостни расхохотались, и Саймон скрестил на груди руки.

– Может, я и сумасшедший, но в голубиных какашках тут ты, – сказал он. – Ещё хоть раз назовёшь психом меня, Колина или кого-то ещё, и я натравлю на тебя всех голубей в городе. Понял?

Брайан заорал и кинулся бежать, похожий на огромную ожившую кучу голубиного помёта. Не прекращая смеяться, его шайка побежала следом, оставляя Колина одного с рюкзаками.

– Брось их, – сказал ему Саймон. – Они заслужили.

Колин пожал плечами и поправил один из рюкзаков.

– Может, в следующий раз. Спасибо, кстати.

– Пожалуйста. Просто в следующий раз не позволяй Брайану собой командовать, ладно? Он того не стоит.

Колин печально улыбнулся.

– Не все такие храбрые, как ты, Саймон. До встречи.

Саймон проводил Колина взглядом. Может, они ещё встретятся; может, и нет. Жизнь Саймона слишком быстро менялась, чтобы что-то предсказывать, и оставалось только поспевать за ней. Но кое-что он знал точно: всего неделю назад он тоже не был таким храбрым.



26

Вой на луну

Однажды вечером в середине сентября, когда Нолан ушёл ужинать, Саймон расположился на диване с любимой книгой. После смерти дяди он предпочитал есть в корпусе Альфы, потому что сил на общение с людьми не хватало. И если до этого момента его никто не трогал, то в этот раз пришёл Малкольм.

– Брат бы не хотел, чтобы ты скорбел по нему до конца своих дней.

Десять дней не были похожи на «до конца своих дней», но даже если бы прошло десять лет, Саймон сомневался, что сможет притвориться, будто всё хорошо.

– Я не голодный.

– Я помню, каким был в твоём возрасте, и я был голодным всегда. – Малкольм присел рядом. – Можешь мне не верить, но однажды ты проснёшься и вспомнишь, как быть счастливым. А пока тебе – нам всем – остаётся только двигаться дальше. – Он хлопнул Саймона по плечу. – Ты не один, Саймон. Надеюсь, ты это знаешь. А теперь иди и поужинай вместе с братом.

Саймон дотащился до столовой, надеясь как можно быстрее покончить с ужином. Когда он добрался, то заметил Нолана в очереди к буфету. Но не успел он к нему подойти, как его окружили звери во главе с Гарретом.

– О, смотрите, повелитель голубей явился, – с усмешкой сказал тот. Видимо, Нолан рассказал ему про инцидент в парке. – Я всё хотел спросить, почему тебя звали Шизиком? Потому что у тебя птичий помёт вместо мозгов?

Саймон вздохнул. Значит, насмешки будут преследовать его что в средней школе имени Кеннеди, что в Передовом Результативном Институте для Юных Талантов. Ну, хоть что-то знакомое.

– Хочешь узнать, почему меня звали Шизиком? Пойдём в яму, покажу.

Звери затянули дружное «О-о-о-о-о!», и Нолан подошёл к Саймону с подносом, полным бургерами и картошкой фри.

– Что такое?

– Ничего, – с ухмылкой сказал Гаррет.

Саймон пожал плечами.

– Твои громилы считают, что я сумасшедший, потому что унаследовал силы Ориона.

Нолан нахмурился. Под его взглядом несколько ребят съёжились, но Гаррет не дрогнул.

– Извинись перед братом и впредь проявляй к нему должное уважение, – произнёс Нолан поразительно властным голосом. Несмотря на то что его кровная связь со Звериным королём до сих пор тщательно скрывалась, произошедшее превращение сильно пошло ему на пользу. Саймону оставалось только жалеть, что то же самое нельзя было сказать про него.

Гаррет скривился так, будто проглотил лимон.

– Но…

– Никаких но. – Нолан выпрямился, и Гаррет, который был выше его сантиметров на тридцать, нервно попятился. – Если хочешь остаться в Логове, сейчас же извинись перед братом. Не забудь поклониться. И для тебя он «Ваше Высочество», кстати.

Гаррет побледнел, и Саймон покачал головой.

– Всё нормально, – сказал он, не желая ввязываться в ещё большие неприятности. – Я привык.

– Ты принц и мой брат, – сказал Нолан. – Никто больше тебя не оскорбит, а если попробуют, их будут ждать серьёзные последствия. Ну так что, Гаррет?

Стиснув зубы, Гаррет едва заметно поклонился.

– Ваше Высочество, – пробормотал он, силой выдавливая из себя слова. – Простите, если обидел.

– Ничего, – сказал Саймон. Стиснув в руках книгу, он посмотрел на брата. – Пойду возьму поесть. Увидимся.

– Ты с нами не сядешь? – спросил Нолан, и Саймон удивился лёгкой обиде в его голосе. Он глянул на Гаррета, чьё лицо уже напоминало по цвету кетчуп. Если Саймон с ними сядет, то даже до десерта не доживёт.

– Может, завтра? – спросил он. – Или садись со мной.

Хватило одного взгляда, чтобы понять, что Нолану понравилась эта идея.

– Давай завтра, – сказал он и отошёл к друзьям вместе с Гарретом, следующим за ним по пятам.

Набрав себе еды, Саймон сел за пустой стол и открыл книгу. Он чувствовал на себе чужие взгляды, поэтому ссутулился, склоняя голову. Благодаря длинному языку Нолана всей школе было известно, что произошло в Небесной башне, но Саймона это не волновало. Пусть себе смотрят, лишь бы не говорили, что ему здесь не место, потому что у него появились перья вместо шерсти.

Он прочитал главу наполовину, когда Джем отодвинул стул напротив него.

– Место свободно? – спросил он.

– Только если доешь мою картошку, – ответил Саймон.

Ариана поставила поднос на стол и плюхнулась рядом с Саймоном.

– Пожалуй, тоже с вами посижу, только не заразите меня своей любовью к чтению.

– Как, так? – спросил Джем и, нависнув над столом, коснулся книгой её плеча.

– Или так? – поинтересовался Саймон, повторяя за ним. Ариана заёрзала.

– Фу! Да что с вами такое?

Может, дело было в том, что к нему кто-то подсел, и это было приятно; а может, дело было в Ариане, тщетно попытавшейся отпихнуть их от себя. Но дамба, сдерживающая чувства, дала течь, и впервые со смерти дяди Дэррила Саймон рассмеялся. Ему было хорошо – и он заметил взгляд Нолана, сидящего в противоположном конце столовой между Гарретом и ещё одним мальчиком. Нолан улыбнулся ему. Саймон улыбнулся в ответ.

– Может, завтра уговорим Нолана сесть с нами, – сказал он. Ариана с Джемом переглянулись.

– Он же принц, – сказал Джем. – Он всегда сидит со зверями.

– Я тоже принц, – заметил Саймон. – И ты тоже. А Ариана у нас принцесса.

Она покрутила нож в пальцах.

– Давай, рискни ещё раз меня так назвать.

Саймон убрал от неё руки.

– Завтра он сядет с нами, – твёрдо сказал он. – Когда-нибудь мы все станем правителями, и пора бы нам начать ладить.

– Ага, это точно, – кивнул Джем.

– Безумству храбрых поём мы славу, – сказала Ариана. – Ничего у вас не получится. Потом не говорите, что я не предупреждала.

Саймон понимал, что им придётся постараться, но он смотрел на то, как живо Нолан общается с Гарретом и остальными зверями, и был уверен: так или иначе, они оба станут отличными принцами мира анимоксов – и вместе изменят Пять Царств к лучшему.

* * *

Остаток вечера Саймон провёл, прикрепляя мамины открытки к стене, и процесс затянулся до поздней ночи. При виде всевозможных мест, в которых она побывала, разгоралась надежда вновь её увидеть, и сейчас этот огонёк был нужен как никогда.

– А эта откуда? – спросил Феликс, откусывая яблоко. После того, как Малкольм обнаружил Феликса спящим у Саймона на подушке, он в конце концов сдался и разрешил Феликсу остаться, взяв с него обещание не выходить из комнаты Саймона. Отсутствие обещанного телевизора Феликса не обрадовало, но поделать с этим они ничего не могли.

Саймон глянул на открытку с ядовитым пауком.

– Финикс, Аризона. Там много песка.

– И змей, – сказал Феликс, содрогаясь.

– Готов поспорить, что Уинтер бы там не понравилось даже больше, чем тебе, – сказал Саймон, спрыгивая со стола. Оставалось только убрать карманные часы. Подобрав их с кровати, он осмотрел серебряную крышку. Часы перестали быть единственной связью с отцом – теперь они напоминали о случившемся на крыше Небесной башни, и это было невыносимо. Саймон убрал часы в шкаф с одеждой, спрятав их между самыми плотными носками. – Ты её сегодня видел?

– Она в комнате, – сказал Феликс. – Грозилась скормить меня акулам.

– Ну, хотя бы не попыталась, – отозвался Саймон. – Как она там?

– Уже практически не ревёт, – сказал мышонок. Пожалуй, на большее Саймону рассчитывать и не приходилось.

Откуда-то сверху, из зоопарка, который патрулировали волки, донёсся скорбный вой, и Саймон напрягся.

– Пойду прогуляюсь. Если Малкольм зайдёт, скажи, что я пошёл в яму тренироваться. Вернусь до полуночи, – сказал он, а затем скользнул из своей спальни в комнату брата. Его там не оказалось, чему Саймон обрадовался. Сейчас ему нужно побыть одному.

Он отодвинул панель, скрывающую потайной ход, и вскоре выбрался на ночной воздух. Малкольм рассказал, как правильно контролировать превращение, и, хотя со смерти дяди Дэррила он практиковался всего несколько раз, ему казалось, что он уловил основную суть. Пара ударов сердца – и тело начало меняться, постепенно становясь орлиным.

Раскинув крылья, Саймон взмыл в небо над зоопарком. Благодаря орлиному зрению света полной луны хватало, чтобы рассмотреть мельчайшие детали, включая отдельных членов стаи. Он кружил над зоопарком, пока Ванесса в облике волчицы не перешла на другое место, и только тогда с одним лишь шорохом перьев приземлился на каменную дорогу перед могилой дяди.

За прошедшие с похорон дни кто-то воздвиг вторую статую – огромного волка, выглядящего в точности как дядя. На его щеке даже виднелся шрам. Запрокинув голову, волк немо выл на луну, и по телу Саймона пробежала дрожь. Приняв облик человека, он подошёл к могиле.

– Привет, дядя Дэррил, – сказал он, силясь подобрать слова. Но как можно выразить, насколько виноватым он себя чувствовал? Насколько скучал? Никак, но слова всё равно упорно застревали в горле, пытаясь вырваться, и ком в груди отзывался невыносимой болью.

– Ты был лучшим человеком в моей жизни, – прошептал он, касаясь волчьей морды. – Прости, что не слушал. Прости, что бросил тебя и прости, что так и не сказал, насколько я… – Из-за кома, вставшего в горле, говорить практически не получалось. – А ещё прости за то, как я поступлю. Мне нужно найти осколки Хищника до Ориона. Только так я смогу уберечь Нолана. Если я смогу уничтожить скипетр, то у него появится шанс. Или даже у нас обоих. И тогда мы… мы сможем спасти маму. Ты бы поступил так же, я знаю. И… и тебя со мной больше нет, так что выбор за мной. Я защищу их, чего бы это ни стоило. Обещаю.

Он судорожно вздохнул, ощущая нарастающую внутри волну эмоций. Вина, злость, сожаление – они становились мучительнее с каждой секундой, и сдерживаться не получалось. Ком внутри разорвался огнём, и по телу разошлось знакомое ощущение изменения.

Но в этот раз оно прошло по-другому. Вместо перьев кожу покрыла шерсть. Руки и ноги обернулись лапами, лицо вытянулось мордой. Из основания позвоночника вырос хвост, и когда всё закончилось, Саймон, дрожа, опустился перед могилой дяди.

Он не знал, что случилось – но он стал волком.

Лунный свет привлёк его взгляд, и Саймон запрокинул голову и завыл…






Внимание: Если вы нашли в рассказе ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl + Enter
Другие рассказы в серии
Ссылки: http://fantasy-worlds.org/lib/id32098/
Похожие рассказы: Эйми Картер «Пять Осколков (Анимоксы - 2)», Эйми Картер «Город акул (Анимоксы - 3)», Эйми Картер «Паучья корона (Анимоксы - 4)»
{{ comment.dateText }}
Удалить
Редактировать
Отмена Отправка...
Комментарий удален
Ошибка в тексте
Выделенный текст:
Сообщение: