p> Цармина ничего не знала о том, что Брогг приказал следить за ней. Она неслышно скользнула за разросшийся куст вереска и приладила стрелу к тетиве, прислушиваясь к шумным приближающимся шагам.

— Иди ко мне, Джиндживер! — с нежностью в голосе почти неслышно проворковала Цармина. — Беги сюда скорей! Тебя сестра заждалась.

Косоглаз целеустремленно промчался мимо куста вереска. Раздалось беспощадное дребезжание спущенной тетивы.

Горностай упал ничком на землю, да так и замер. Из спины его торчала кверху стрела. Цармина подошла к убитому и своими безумными глазами увидела то, что хотела увидеть.

— Вот и пришел тебе конец, братец! Больше тебе не удастся меня перехитрить!

34

К концам своих посохов друзья приладили по тыкве с водой, а все остальные съестные припасы, какие только можно было взять с собой, уложили в сумки. Теперь, когда путешественников больше не мучили голод и жажда, а гора была гораздо ближе, шагать стало намного легче и веселей.

Они отправились в путь ранним утром, с радостью покинув унылую хижину и одинокую могилу ее хозяина. Путь был уже не так утомителен, как раньше, да и погода не портилась. Уже сильно за полдень они присели отдохнуть у мелкого горного озерца.

— Не нравятся мне эти крабы. Никогда не знаешь, в какой миг он на тебя набросится.

Гонф заболтал лапами в прогретой солнцем воде:

— Ну, не знаю. Я не имею ничего против еще одного урока танцев, если наш приятель согласится опять сплясать.

Воспоминание о последней встрече с крабом заставило всех снова расхохотаться.

Мартин взглянул на Саламандастрон:

— Смотрите-ка, огонь уже можно и днем разглядеть, хотя и с трудом. Что бы это ни было, оно, должно быть, горит непрерывно. Как думаешь, Дин, может, это огненный ящер?

— Ничего про таких зверей не знаю. Хршр, огненный дракон, подумать только! Мне даже и не представить, что бы о них дед сказал!

— Мне тоже, — вмешался Лог-а-Лог и кивнул головой в сторону горы, — но одно я знаю совершенно точно: эта гора — единственное препятствие, которое защищает землю от набегов корабельных крыс. Они ее боятся и ненавидят.

Гонф вытер лапы:

— А почему они не пойдут в обход?

— Наверное, просто потому, что она тут стоит, — пожал плечами Лог-а-Лог. — Одно ее существование уже бросает им вызов. Тот корабль, на котором меня держали в плену, и близко к этой горе не подходил, будто она зачумлена. А вот у капитана Рвиклыка, хозяина судна под названием «Кровавый След», повадка другая — не зря же он слывет самым свирепым злодеем среди корабельных крыс. Рвиклык не раз затевал битву под Саламандастроном. Говорят, он дал страшную клятву, что не успокоится, пока эта гора не окажется под его властью.

Мартин встал и потянулся:

— Ну а что там, на вершине горы? С кем воюют корабельные крысы?

Лог-а-Лог покачал головой:

— Одни говорят одно, другие — другое. Огнедышащие драконы, вооруженные чудовища или привидения, которые могут убивать зверей, даже не прикасаясь к ним… Кто знает, что там на самом деле!

— Только мы и сможем узнать правду, — заметил Гонф, взваливая на плечи сумку с припасами. — Вряд ли чудовища устоят против Короля Воров, Воителя, лучшего из копателей — да еще такого шкипера, как ты, товарищ! Вперед!

Ближе к вечеру, когда огонь на вершине горы уже ярко сиял на фоне темневшего неба, Мартин вдруг заметил, что за ними следят.

— Гонф, ты ничего не видишь? — спросил он, сообщив спутникам о своих опасениях.

— Нет, ничего, товарищ, но я знаю, о чем ты говоришь. У меня на шее волосы дыбом встают. А ты что скажешь, Динни?

— Хршрхр, мои копательные лапы мне о чем-то говорят, хоть я точно и не знаю о чем.

Лог-а-Лог согласился с друзьями:

— Да, какое-то ощущение есть в самом деле. Видите вон там какую-то кучу, у самой воды? Готов поклясться, она только что шевельнулась.

— Не надо смотреть в ту сторону, — предостерег Мартин. — Не останавливайтесь. Мы сейчас сделаем вид, что разбиваем лагерь на ночь, а сами заляжем с оружием в лапах и будем держаться начеку. Пусть тогда попробуют напасть!

Для засады путешественники выбрали открытое место подальше от скал. Они разожгли костерок из щепок и обломков, которые море выбрасывает на берег, и улеглись вокруг, чувствуя всем своим существом, что они совершенно одни и защиты ждать неоткуда.

Мартин не отрываясь смотрел на постепенно догоравший огонь. В одной лапе он держал пращу, другой сжимал обломок меча. Мучительное напряженное ожидание тянулось и тянулось… а вокруг все по-прежнему было тихо. Друзья начали наконец подумывать, что их подозрения были напрасны. Наступила ночь, но холоднее не стало: теплый воздух был совершенно неподвижен.

Костерок почти погас.

Несмотря на тревогу, Мартин почувствовал, что его глаза стали слипаться. Он изо всех сил старался не поддаться сну. До его слуха доносился тихий храп Динни, Гонф лежал неподвижно, как возможно только во сне.

— А вы, ребята, от этих самых корабельных крыс драпанули? — спросил негромкий голос у самого уха Мартина.

— Нет, — пробормотал Мартин в полудреме, — мы пришли издалека, из Страны Цвету…

Он вскочил и закрутил пращу.

Рядом с ними у костра лежали три зайца.

Воитель был поражен и крепко раздосадован, тем, что так некстати утратил бдительность.

— Вставайте, и будем биться, гнусные пролазы! — вызывающе крикнул он.

Заяц, который лежал к нему ближе остальных, поднял вверх обе лапы, показывая, что он безоружен. Его товарищи весело улыбались путешественникам.

— Привет, ребята. Я — Траббз.

— А я — Вазер. Пишется с большой «В», а в середке «з». Просто, правда?

— А я — Ффринг. Два «ф», «г» на конце. Как дела, ребята?

Мартин невольно опустил поднятую лапу с пращой:

— Хм… Ничего, спасибо. Как вы сюда попали?

— Так и эдак петляли, старина.

— Вокруг скакали, а потом около.

— Точно так же, как вообще куда-нибудь попадают!

Динни зачесал нос, не в силах оторвать глаз от зайцев со шкурой цвета песка. Они почти не выделялись на фоне берега.

— Драббз да Узер, говорите? — переспросил он сонным голосом.

— Нет, нет. Траббз, старина.

— Вазер, к твоим услугам.

— Ха-ха-ха, а я, значит, Ффринг, надо думать.

Гонф решил взять инициативу в свои руки. Он сразу же понял, что странная троица относится к ним дружелюбно. Он низко поклонился.

— Рад познакомиться, честное слово. Меня зовут Гонф, Король Воров. Это наш вождь — Мартин Воитель. А вот это — Динни, лучший копатель на свете. Рядом с ним — Лог-а-Лог, землеройка, отличный корабельный мастер. Он присоединился к нам не так давно.

Последовали сердечные лапопожатия, затем зайцев пригласили присесть у костра. Мартина и его друзей очень забавляла их манера говорить друг за дружкой.

— Спасибо, спасибо. Так будет поуютней. Расскажите нам все о себе.

— Все-все! Вы из каких краев?

— Далеко отсюда живете, да?

Мартин объяснил, почему они отправились в путешествие. Когда он упомянул имя отца Беллы, Вепря Бойца, глаза зайцев весело блеснули. Воитель довел свой подробный рассказ до того момента, когда они нашли крысу, лежавшую на берегу.

— Такова наша история, — заключил он. — А ваша? Как это вы все втроем оказались не пойми где рядом с огненной горой?

— Да, было бы забавно, если рассказать.

— Хм, хм, правду говоришь, приятель.

— Да-да-да! Так оно и есть!

Добиться прямого ответа на вопрос от Траббза, Вазера и Ффринга было, мягко выражаясь, непросто. Гонф решил испробовать способ «узнай невзначай».

— Ну что ж, товарищи, оставайтесь с нами или отправляйтесь по своим делам. Нам нужно хорошенько выспаться, а завтра мы полезем на эту гору.

Зайцы немного поерзали, а потом заговорили менее отвлеченно:

— А, на гору… Дело в том, что нас сюда прислали.

— Чтобы вас на гору отвести, понятно?

— Вы ничего не имеете против того, чтобы пойти с нами?

Лог-а-Лог от восторга захлопал лапами:

— Ха-ха-ха, наконец-то вы дело говорите!

Зайцы понимающе зашевелили ушами.

— Да, говорим, говорим.

— Но никогда по отдельности. Всегда один за другим, заметьте.

— Смешно ведь, да? Вы нас простите, правда?

— Товарищи, — усмехнулся Гонф. — мы готовы простить вам все что угодно, если вы отведете нас на гору, наверх.

— Гмм, дело в том, что это не совсем «наверх».

— Нет-нет, скорее, «вниз», вы разве не знаете?

— Но мы все равно рады, что вы с нами пойдете, ребята.

Динни почесал голову:

— Хрршрх, мы с вами пойдем, это точно. А кто вас послал?

— Скоро увидите.

— Непременно.

— Без сомнения.

Мартин набросал задней лапой песка в костер и погасил его:

— Отлично. Ведите нас, Траббз, Вазер и Ффринг.

— Вот так так! Хорошо сказано! Пошли все вместе!

— Один вести не может, только все трое сразу, правда?

— Отличная мысль, ребята..

Едва они зашагали по направлению к горе, как у зайцев в лапах очутились три большие раковины необычной формы. Они одновременно задудели в них.

Звуки трех раковин слились в красивый аккорд, напоминающий ансамбль из трех маленьких труб. Музыка далеко разнеслась по тихому пустынному берегу. Все вокруг немедленно осветилось, будто настал день: это огромное пламя взметнулось над Саламандастроном. Голос, подобный звуку грома в жаркий полдень, произнес оглушительным басом, заполнившим пространство:

— Добро пожаловать на Гору огненного ящера!

Заслышав оглушающий грохот, Лог-а-Лог ничком повалился на песок и заткнул уши лапами, а зайцы, казалось, не обратили никакого внимания:

— Вот так так! Старина Лог споткнулся и кувыркнулся!

— Наверное, грохота испугался.

— Наверное. Вставай, приятель.

Между песком и скалой вилась узкая тропинка. Путники растянулись в цепочку. Тропинка привела их к небольшой пещере. Траббз потянул за потайную веревку. Зайцам пришлось отскочить в сторону, когда из темноты с шумом опустилась вниз подъемная лестница.

— Отлично. Вперед, приятель.

— Нет-нет. Только после тебя, старик.

— Нет, пожалуйста, иди первым.

Мартин подпрыгнул и уцепился за лестницу:

— Чтобы вы трое не спорили, первым могу пойти я.

— Блестящая мысль!

— Соображает, а?

— В самом деле. И неплохо.

Взобравшись по лестнице, они оказались в широком проходе, проложенном прямо в скале. Он вел наверх. Подняв за собой лестницу, вся компания зашагала по круто поднимавшемуся коридору, который через каждый десяток шагов освещали укрепленные на стенах факелы. Откуда-то сверху раздавался непрерывный шум, похожий на низкий рев.

— Что это за шум такой? — спросил любопытный Динни.

— Наверное, эти самые огненные ящеры.

— А может, и не они.

— Скоро сам увидишь, приятель.

Еще пять лестничных пролетов, высеченных прямо в скале, еще одна пещера и еще один крутой коридор привели их наконец к цели.

Путешественники очутились в самом сердце Саламандастрона!

Лис Беда пришел со своей бандой наемников по пыльной дороге, идущей с севера.

Всего около шестидесяти, в основном лисы, хотя меж ними попадались и крысы, и ласки. Компания была смешанная — и хищники, и бродяги, и трупоеды, но главным образом воры. Все хорошо вооруженные и умеющие воевать, хотя и выглядели как оборванцы. Еды у них было захвачено довольно: и рыба, и птица, и овощи, годные для супа. Благодаря своей хитрости, коварству и силе им удалось пересечь бесконечные пространства северных стран. Шли они в поисках мест потеплее и добычи полегче.

Беда устал от бродячей жизни — все время в пути! Он присматривал себе какую-нибудь небольшую процветающую область, власть над которой он мог бы захватить без особенного сопротивления.

И тут ему на глаза попался Котир. Руины, конечно, давно отжившие свою молодость, но сколько в них скрыто возможностей! Сзади лес, спереди равнина, почти у дороги, по которой проходят путники, — это же просто воплощенная мечта!

Приказав своему отряду незаметно расположиться лагерем в придорожной канаве. Беда в одиночку отправился бродить вокруг Котира, чтобы разведать поподробнее местность. Чем больше он смотрел, тем больше нравился ему Котир. Стоит ему прорваться в эту крепость, и — конец зимовкам на скованном морозом севере!

Неторопливо прохаживаясь по краю леса с южной стороны крепости, он буквально наткнулся на Цармину, возвращавшуюся из чащи. Стороннему наблюдателю непросто было бы решить, кто был более изумлен — лис или дикая кошка. Цармина быстро приложила стрелу к луку — лапа Беды мгновенно опустилась на рукоять изогнутой сабли, которая всегда висела у него на боку. Некоторое время они стояли, замерев в молчании и собираясь с мыслями. Наконец Беда указал лапой на крепость;

— Чье это владение?

— Мое. А ты кто такой? — высокомерно спросила Цармина.

— Меня зовут Беда. Я боец, но, если можно и без боя получить то, чего мне хочется, я всегда предпочитаю переговоры.

— Гм, боец… Меня зовут Цармина, Повелительница Тысячи Глаз. Это моя резиденция — Котир.

— Тысяча Глаз, — задумчиво повторил Беда. — Такой титул был лишь у одного зверя — у старого Вердоги Зеленоглаза. Он тоже был диким котом.

— Ну да. Это был мой отец.

— Был?

— Вердога умер. Здесь правлю я одна. Если хочешь, поступай ко мне на службу. В Котире нужны бойцы. С тобой пришел еще кто-нибудь?

— Всего нас шестьдесят. Опытные воины — лисы, крысы и ласки.

— Я не доверяю лисам. Почему я должна доверять тебе?

— Ха, кто теперь кому доверяет? — усмехнулся Беда. — Я не слишком-то люблю диких котов. Воевать мне приходилось и на стороне твоего отца, и против него тоже.

— Наверное, приходилось — но сейчас это все в прошлом. Ты говоришь, что у тебя под началом шесть десятков солдат. На каких условиях ты бы согласился служить с ними в Котире?

— Скажи свое слово.

— Я скажу кое-что получше! Я дам тебе обещание, Беда, — произнесла Цармина. — Есть тут такие звери — выдры, белки, мыши, ежи… лесные жители одним словом. Некогда они служили моему роду, а теперь решили жить независимо в Лесу Цветущих Мхов и пошли мне наперекор. Когда мы с тобой выгоним их из укрытий и обратим в рабство, ты будешь править наравне со мной. Мы вместе будем царствовать в Стране Цветущих Мхов.

Лапа Беды выпустила рукоятку сабли.

— По лапам! Ловлю тебя на слове!

— А я — тебя! — ответила Цармина, пожимая протянутую ей лапу.

Недоверчиво глядя друг на друга, хищники обменялись деланными улыбками.

Вскоре Цармина убедилась в том, что о своих приспешниках по крайней мере Беда говорил правду: оборванные и грязные, они от первого до последнего были настоящими воинами.

В Котир дикая кошка вошла вместе с ними.

Оказавшись внутри крепостных стен, Беда подумал, что Котир построили как будто по его заказу!

Солдаты Цармины, одетые в униформу, косо поглядывали на неопрятную, но сытую банду наемников.

Воины Беды бросали презрительные взгляды на полуголодных солдат Котира, обремененных неуклюжим обмундированием.

Цармина и Беда заперлись в ее комнате. Она почтительно слушала, как лис излагает свои соображения. Время предать его придет позже, а пока дикая кошка не могла не воспользоваться его опытом полководца.

План Беды был прост.

— Не уступай им ни дюйма. Пусть поймут, что намерения у тебя серьезные. Забудь о хитростях и разведке — это все годится только для затяжной войны. Наноси сильные, беспощадные удары. Мы располагаем большим, чем у противника, числом обученных солдат. Начать надо завтра же утром, вывести все войско на передовую, тщательно прочесать весь лес, убивать всех, кто только оказывает сопротивление, а остальных брать в плен. Поверь мне, это единственный способ чего-нибудь добиться.

— Смело говоришь, Беда, — одобрительно улыбнулась Цармина. — Но воевал ли ты когда-нибудь с белками-лучниками? Они исчезают из виду, скачут по верхушкам деревьев со скоростью молнии.

— Тогда сожги деревья или сруби их. Я такого вдоволь навидался. Если мелкие звери убегают в дыры — заткни их, отрежь любую возможность отступления. Только такое обращение они и способны понять. Поверь мне, такой образ действий всегда приносит победу. Я-то знаю — сам так поступал.

Цармина показала на окно, за которым виднелись густые заросли Леса Цветущих Мхов:

— И ты мог бы повторить это там?

— Запросто — если мы объединим наши силы.

— Тогда выступаем завтра утром! — решительно произнесла Цармина.

— С первыми лучами солнца!

Колумбина училась стрелять из маленького беличьего лука. Госпожа Янтарь поставила для нее мишень, когда они патрулировали места, где велось рытье туннеля. Белки обеспечивали безопасность работ.

— Оттягивай тетиву, — учила госпожа Янтарь. — Одним глазом смотри точно вдоль стрелы. Видишь мишень? Хорошо. Теперь выдохни и одновременно спусти тетиву… Отличный выстрел, Колумбина!

Оперение стрелы, вонзившейся почти в самый центр мишени, подрагивало в воздухе.

— Ха-ха-ха, я с каждым разом все лучше стреляю, госпожа Янтарь!

— Без сомнения. Продолжай так же, и скоро будешь стрелять не хуже меня.

К ним подошли Кротоначальник и дед Динни. Предводитель кротов обратился к госпоже Янтарь:

— Сударыня, мы с Динни перекрыли выход из Котира, по которому мы тогда выбрались.

Дед Динни выдернул стрелу из мишени и вернул Колумбине.

— Правда, правда, — подтвердил он, — перекрыли. Мы не хотим, чтобы потоп распространился. Нам надо затопить кошкин дом, а не лес.

Госпожа Янтарь вздохнула:

— Долго вам еще рыть? Надо надеяться, что мы успеем закончить работу раньше, чем кошка со своей армией предпримет внезапное наступление.

Из реки вынырнул Командор. С его шкуры ручьями стекала вода.

— Не бойся, Янтарь. Я со своей командой тоже кое-что сделал. Мы прорыли под водой ход от реки до самого шлюза, который твои белки вкопали в землю, когда кроты начали рыть туннель. Эх, если бы мы могли копать так же ловко, как Биллум, Почволет и Землялапа! Жаль, что ты не видела, как эти ребята землю ворочают, клянусь шкурой!

Командор и дед Динни заулыбались от удовольствия, а госпожа Янтарь только с досадой ударила лапой по мишени:

— Если бы только мы с моими белками могли сделать еще что-нибудь! Разумеется, мы патрулируем лес и стоим на страже, но никакой настоящей-то работы не делаем! — Она горько вздохнула.

— А почему ты нам не разрешаешь на страже постоять? — спросил Командор. — Раз рытье под водой закончено, мы тоже могли бы в дозор ходить. Послушай, Биллум предполагает, что вскоре они наткнутся на большие подземные валуны. Почему бы вам не смастерить какое-нибудь приспособление, чтобы кротам было легче их ворочать?

Госпоже Янтарь эта мысль необычайно понравилась:

— Правильно! Я поручу это Сыну Коры и Дубовому Наросту. Они смогут собрать три подъемника. Спасибо за совет, Командор!

Чибб совершил обзорный облет значительной территории — просто ради упражнения. Но это утомительное занятие вскоре прискучило ему. Устроившись на ветке неподалеку от спавшего Аргулора, дрозд слушал, что орел бормочет во сне.

— Гммм, куница, одна только маленькая куница, и все… Может, у них такой же вкус, как у кошки… гммм.

35

Несмотря на невольное чувство почтения, к которому примешивалось немного страха, Гонф не мог не улыбаться про себя. Воришка, который много раз наблюдал Саламандастрон издали, видел столб огня, поднимавшийся с вершины горы, и помнил, что само ее название значит «гора огненного ящера», — сразу же понял, что этот огонь был всего лишь хитростью, достойной не менее изобретательной головы, чем его собственная. Огнедышащих ящеров тут не было; но то, что находилось в большой пещере, производило не меньшее впечатление.

Гонф подумал, что слово «пещера» слишком слабо для помещения, в котором он находится. Это был огромный зал, вырубленный в толще горы. В самой его середине стояла громадная наковальня с горном. Над ней возвышалась сложенная из обломков скалы труба дымохода. Рядом с горном стоял окруженный зайцами предок барсуков. От макушки до кончика хвоста его мех был будто чистое серебро, с обеих сторон у лба шли две пары широких желтовато-белых полосок. Все его могучее тело состояло из одних стальных мускулов, а гордо выпяченная вперед грудь казалась несокрушимой твердыней. Его глаза, обличавшие неукротимую натуру, внимательно рассматривали пришельцев. С силой нажав на толстую рукоять мехов, барсук резким движением швырнул раскаленное докрасна острие копья в чан с водой. Раздалось шипение пара и бульканье мгновенно вскипевшей воды.

Когда огромный барсук тяжелыми шагами направился к путешественникам, Мартину показалось, что каменный пол содрогается каждый раз, как по нему ударяет пята седого гиганта. Барсук приветственным жестом протянул четырем друзьям мозолистую лапу, похожую на каменную глыбу.

— Добро пожаловать в Саламандастрон, друзья. Меня зовут Вепрь Боец, — проревел оглушительный голос, наполнивший эхом весь большой зал.

Когда лапа Вепря охватила его лапу, Мартин почувствовал себя совсем крошечным созданием. Только теперь он в полной мере понял смысл того, что говорила ему Белла. Да, перед ним стоял настоящий спаситель Страны Цветущих Мхов: при взгляде на барсука с серебристым мехом казалось, что он может голыми лапами разнести Котир на куски.

— Я — Мартин Воитель. Это вот Динни, а это — Гонф и Лог-а-Лог. Мы с друзьями пришли из Страны Цветущих Мхов, чтобы передать тебе слова твоей дочери — Беллы.

Вепрь развязал свой передник кузнеца и снял его:

— Я все знаю. Пойдемте лучше в мою пещеру. Там нам будет удобнее разговаривать. Мои зайцы принесут вам еду и питье. Вы заодно сможете умыться.

Они пошли вслед за Вепрем. Гонф прошептал Мартину:

— Откуда он все знает, товарищ? Он барсук-волшебник?

— Шшшш, — зашипел на него Мартин. — Веди себя прилично! Скоро все узнаем.

В пещере Вепря и в самом деле было очень удобно и уютно. Вдоль стен тянулись лавки, покрытые мягким мхом, на которых можно было сидеть или лежать. Со стен и с потолка свешивались различные растения. Посередине стоял стол, грубо сработанный из кусков скалы, а в одном из углов над небольшим бассейном поднимался пар.

— Кузница заодно подогревает и мой бассейн, — объяснил Вепрь, заметив изумление гостей. — Потом вы сможете в нем искупаться. Заметьте, что здесь никогда не бывает холодно — опять-таки благодаря кузнице. Но садитесь, пожалуйста. А вот и угощение!

Зайцы принесли свежевыпеченный хлеб, салат, вареную рыбу, мятную воду и набор различных фруктов последнего урожая, засахаренных в меду. После скудных ужинов на морском берегу путешественники ели, как целый полк голодных солдат.

Вепрь смотрел на них, и отражалось на его огромной морде что-то похожее на изумление.

Гонф по-приятельски подмигнул ему:

— Значит, пламя горна устремляется по дымоходу вверх сквозь скалу и вздымается огненным столбом над Саламандастроном?

Вепрь подмигнул ему в ответ:

— Ты очень наблюдателен, Гонф-воришка.

— Король Воров, товарищ, — поправил барсука Гонф.

— А откуда ты знаешь, что он вор? — вмешался Мартин.

Вепрь положил голову на свои сильные лапы, так что его глаза оказались на одном уровне с глазами Мартина:

— Я много чего знаю, мышонок. Я потом покажу, каким образом я многое узнаю. Значит, это вот юный Динни, внук моего друга детства, Динни-крота?

— Хршршш, сударь Вепрь, это так и есть. Ты моего деда Динни знаешь?

— Конечно знаю. Этот старый разбойник жив еще?

— Да он проворней блохи и старше двадцати ежей! — засмеялся Динни.

— Вот это приятно слышать! Ну а ты кто такой, Лог-а-Лог?

— Сударь Вепрь, я корабельный мастер, а некогда был предводителем Северо-Западного Племени Землероек.

— В самом деле? Почему «некогда был»?

— Потому что я — единственный из всего племени кто еще на свободе, — объяснил Лог-а-Лог. — Корабельные крысы захватили нас в плен. С галеры удалось сбежать мне одному.

В глазах Вепря загорелось бешенство; он с такой силой сжал лапы, что послышался хруст костей.

— Корабельные крысы! Грязные, коварные, подлые убийцы!

Мартина поразила ненависть, звучавшая в голосе Вепря. Он внимательно слушал, что барсук скажет дальше.

— Они не только поджигают жилища мирных жителей и грабят их, но еще и чудовищно обращаются друг с другом. Топят корабли своих же собратьев, убивают товарищей ради лишней кучки добычи!

— Лог-а-Лог рассказал мне об одной корабельной крысе по имени Рвиклык. Он ходит на «Кровавом Следе», — перебил Мартин. — Ты его знаешь?

Вепрь указал лапой в сторону моря:

— Этот злодей сейчас вон там. Мои разведчики следят за ним с самого начала весны. Он плывет с севера на юг, выжидая удачного момента, чтобы напасть на Саламандастрон. Рвиклык — самый гнусный негодяй среди корабельных крыс. Он пошел войной на всех, кто плавал в здешних водах, потопил их корабли, а матросов обратил в рабство и заставил служить себе. Кроме того, он — умен и хитер.

— В чем же проявляются его ум и хитрость? — спросил Гонф, заметивший озабоченный тон барсука.

— Например, он никогда не боялся Саламандастрона и легенд, связанных с этой горой. Вдобавок Рвиклык очень дерзок и смел. Он был здесь лично и прекрасно знает, что за таинственным мифом об огненной горе скрываюсь лишь я да несколько зайцев. Всех остальных крыс нам удалось отпугнуть от здешних мест, а Рвиклыка — нет. Так уж суждено, скоро он пойдет страшной войной на Саламандастрон.

Вот уже второй раз Вепрь говорил о том, что еще только должно было случиться. Мартином овладело любопытство.

— Суждено, говоришь? А что это значит, Вепрь?

Барсук встал во весь свой огромный рост и спросил, указывая лапой на грудь Мартина:

— Что это за сломанный меч у тебя на шее висит, будто медаль?

Воитель снял его с шеи и протянул Вепрю, который принялся внимательно разглядывать обломок, пока Мартин рассказывал:

— Некогда это был меч моего отца. Он был воином. Я могу рассказать тебе, как он сломался, — ведь твоя дочь Белла просила сообщить тебе обо всем, что творится в Стране Цветущих Мхов.

Перемежая рассказы едой и сном, Мартин поведал Вепрю о том, как он попал в Котир, о несчастьях, обрушившихся на лесных жителей, и о просьбе Беллы, чтобы Вепрь вернулся в свою вотчину и освободил страну. Барсук ни единым словом не прервал речи Мартина. Он задумчиво шагал по пещере, поворачивая так и эдак обломок меча в своих лапах, как будто читал на нем какие-то тайные письмена.

Мартин закончил перечисление событий, происшедших в Стране Цветущих Мхов.

— Как видишь, твоя родина нуждается в помощи, Вепрь, — произнес он напоследок. — Ты должен вернуться вместе с нами.

Наступило молчание. Когда барсук с серебристым мехом наконец заговорил, его слова не были ответом на услышанную просьбу:

— Это очень древняя рукоять меча, очень хорошая. Я могу сделать из нее новый меч. Я хочу приделать к ней клинок, который ничто не сможет сломать.

Мартин понял, что было бы бесполезно добиваться от Вепря немедленного ответа. Он решил терпеливо ждать, пока настроение барсука не переменится.

— Спасибо, Вепрь. Конечно, я буду счастлив, если старый меч моего отца ты перекуёшь на новый. С тех пор как он был сломан, я чувствую себя воином лишь наполовину.

Вепрь покачал тяжелой головой:

— Ты ошибаешься, Мартин. Ты — настоящий воин, храбрый и верный. В тебе живет боевой дух — я это вижу. Но когда ты получишь от меня перекованный меч, ты не должен забывать, что главное — не оружие, а тот, кто им владеет. Меч служит добру только в лапах честного воина. Но хватит пока об этом. Ты и твои друзья утомлены. Завтра я буду с вами беседовать и покажу много такого, чего вы никогда не видели. Ложитесь спать здесь. Если хотите смыть с себя дорожную пыль, я пришлю зайцев с сухими полотенцами.

С этими словами Вепрь на ночь простился с друзьями.

Горячая вода в глубоком бассейне освежила усталых путешественников. Траббз, Вазер и Ффринг принесли им огромные махровые полотенца.

— По одному на брата, ребята. И не брызгайтесь!

— Вымой за ушами, приятель.

— Спокойной ночи! Утром увидимся!

Вытеревшись насухо, друзья улеглись на покрытые мхом лежанки, всем телом ощущая тепло и сытость.

— Хршшра-а-а, — зевнул Динни. — Стало быть, вот мы наконец и пришли в Саламандастрон…

Лог-а-Лог разглядывал высокий потолок:

— В самом деле замечательное место! Странный зверь этот Вепрь, а, Мартин?

— А, он нам скажет, что собирается предпринять, когда будет в подходящем настроении, — беззаботно ответил Мартин. — Давайте поспим. У меня такое чувство, что завтра нам предстоит многое пережить.

Гонф не удержался и запел только что сочиненную песенку:

Ну вот мы и дождались

Желанной той поры.

Когда живьем добрались

До огненной горы,

Где Вепрь Боец могучий,

Что знает много тайн…

Гонф приподнялся, почесывая усы:

— Товарищи, какую можно рифму к «тайн» подобрать?

Три мокрых полотенца так и распластали его по лежанке!

— Спать пора, хрш!

36

Наступление, начавшееся ранним утром, оказалось полной неожиданностью для жителей леса.

Объединенные силы под командованием Беды и Цармины нанесли стремительный удар. К счастью, малыши еще спали в Барсучьем Доме, а мыши из Глинобитной Обители готовили завтрак. На строительной площадке находились только кроты, выдры и несколько белок.

Наемники Беды вломились в расположение противника и принялись бешено рубить саблями направо и налево. Солдаты Цармины, вооруженные копьями, шли сразу за ними. Землялапа, Биллум и Почволет находились в это время глубоко под землей, всех остальных нападение застало врасплох вне каких бы то ни было укрытий.

Воцарился полный хаос!

Командору попала стрела в бок. Госпоже Янтарь лисья сабля отрубила ухо. Повсюду раздавались вопли и лязг оружия. Лесным жителям не оставалось ничего иного, кроме торопливого отступления. Не обращая внимания на свою рану, Командор с небольшим отрядом выдр стоял насмерть, меча камни и громко выкрикивая:

— Бегите все! Скорее!

Госпоже Янтарь и ее белкам удалось ускользнуть по верхушкам деревьев, оставив на земле тела двух погибших товарищей. Командор со своими выдрами перенес кротов через реку в безопасное место, и выдры тут же исчезли под водой.

В притихшем лесу Цармина победно вопила.

Беда стоял опираясь на свою кривую саблю и тяжело дышал:

— Видишь, я ведь говорил, против нас они ничего не смогут. Куда им! Но они вполне способны правильно обороняться, даже когда противник превосходит их числом.

Вразвалку подошел Брогг и отдал честь.

— Убиты две белки, три выдры и один крот, повелительница, — доложил он.

Он уже повернулся было, чтобы отойти, но Беда дернул его сзади за плащ.

— А сколько наших погибло? — резко спросил он.

— Три хорька, один горностай, одна ласка, четыре крысы и один лис.

Беда в изумлении покачал головой:

— Лихо лесные поработали! Нас ведь было больше! Пленных нет?

— Нет, сударь, ни одного.

— Гм, вот это жалко.

Хромая, к ним подошел Крысобок. Он осторожно придерживал сломанную лапу целой.

— У реки мы обнаружили три большие дыры, — сообщил он.

Полководцы зашагали к реке. Беда наклонился и обнюхал землю у каждой дыры. Цармина, не шевелясь, пристально наблюдала за ним.

— Как думаешь, что они задумали? — спросила она.

Беда плюнул в дыру:

— Я об этом не больше тебя знаю. У нас не было времени срубить деревья или поджечь лес. Может быть, кто-то из лесных жителей прячется там, внизу.

— Тогда мы заложим их, — злобно ухмыльнулась Цармина. — Брогг, принеси камней побольше, собери доски, что здесь повсюду валяются. Копья заменят вам рычаги. Забейте хорошенько дыры и утрамбуйте землю поплотнее. Они окажутся в ловушке — а потом им станет нечем дышать!

Беда вытер саблю и вложил ее в ножны:

— Правильно. Это то, что нужно. Моим ребятам здесь больше делать нечего. Мы отправимся в Котир, а завтра утром попытаем счастья в новом наступлении.

Цармина стояла рядом с предводителем лис. Она вовсе не собиралась оставаться со своими солдатами в лесу: это дало бы Беде счастливую возможность захватить Котир в ее отсутствие.

— Отлично, Беда. Я оставлю здесь Брогга с несколькими солдатами, чтобы они закончили работу. А мы все отправимся в Котир вместе с тобой.

Войско зашагало по Лесу Цветущих Мхов, залитому радостными лучами утреннего света. Один из наемников Беды наступил на полу плаща Крысобока и издевательски ухмыльнулся:

— Сдается мне, ваша киска-командирша побаивается, как бы мы не заперлись от нее в ее же Котире!

Крысобок выдернул плащ из-под лисьей лапы и оскалился:

— Да? Ну, коли так, попробуй ее в лицо киской-командиршей назвать! Тоже мне храбрец нашелся!

Белла узнала о коварном нападении лишь тогда, когда вожди Сосопа снова собрались в Барсучьем Доме вместе со своими войсками. Аббатиса Жермена и Колумбина занялись приготовлением повязок и отваров целебных трав, а остальные мыши из Глинобитной Обители сновали меж раненых, нежно ухаживая за ними. Командор не давался в лапки лекарям, и Гуди Колючке пришлось порядком побегать за ним, чтобы заставить пойти на перевязку.

В глазах Командора блестели слезы гнева и досады.

— Клянусь шкурой, мы потеряли шестерых товарищей. Откуда только они выскочили? Что это был за лис с целой бандой оборванцев? В одиночку Цармина ни за что не смогла бы организовать такое нападение.

Госпожа Янтарь поправила на голове повязку, мешавшую ей смотреть.

— Я слышала, что его зовут Беда, — сказала она. — Позовите Чибба. Пусть летит в Котир. Ему придется соблюдать крайнюю осторожность, но ведь должны же мы выяснить, что за шайка появилась в крепости!

Кротоначальник ударил по столу копательной лапой:

— Надо нам что-то предпринять, чтоб вызволить Землялапу, Почволета да Биллума. Они так и застряли там под землей. Кто знает, что эти негодяи с ними хотят сделать!

— Правильно, — поддержала его Белла. — Сейчас самое главное — спасти кротов, оставшихся в туннеле. Затем необходимо убедиться, что ничто в окрестностях Барсучьего Дома не выдает нашего присутствия. Если они не знают, где мы скрываемся, они не смогут нас атаковать. Кроме того, нужно найти еще одно тайное убежище — где-нибудь подальше к восточной окраине леса. Если местоположение Барсучьего Дома каким-либо образом станет известно врагу, нам понадобится другое убежище.

Гонцы отправились на поиски Чибба, а все остальные лесные жители принялись заметать следы вокруг; только Жермена и ее подопечные мыши продолжали самоотверженно ухаживать за ранеными.

Картина кровавой бойни снова и снова вставала перед мысленным взором бойцов.

Госпожа Янтарь дала себе клятву все время помнить о коварной жестокости врага.

Такую же клятву дал себе Командор.

Полдень еще не наступил, а Чибб уже вернулся с задания и докладывал Сосопу. Новости были нерадостные.

— Грхмм, гхм. Положение серьезное, весьма серьезное. Судя по всему, этот лис Беда — опытный полководец-наемник. У него под началом целая шайка — примерно шестьдесят солдат. Грхрхм. Прошу прощения. Совершенно очевидно, что они намерены совершить еще один внезапный рейд. Они собираются зайти в Лес Цветущих Мхов как можно дальше — сколько успеют пройти ускоренным маршем за одно утро. Выступят в боевом порядке завтра на рассвете, будут убивать или захватывать в плен всех, кого ни встретят.

Колумбина подняла лапу:

— В таком случае, мы не должны давать им ни малейшей возможности вступить в бой. Все должны оставаться здесь и не показываться на поверхности — иначе Барсучий Дом может быть обнаружен.

Белла одобрительно кивнула:

— С этим я согласна. Совершенно правильное решение, Колумбина. Все согласны?

Со всех сторон раздался негромкий гул одобрения. Никто и не заметил, что госпожа Янтарь и Командор обменялись заговорщицкими взглядами.

Вскоре после полудня Белла передала управление Барсучьим Домом аббатисе Жермене и Колумбине, а сама без единого спутника отправилась в лесную чащу, держа путь на восток. Барсучиха решила отыскать еще одно потайное убежище для лесных жителей.

37

Проснувшись, Мартин почувствовал себя отдохнувшим и полным свежих сил. Он открыл глаза и увидел Вепря, который проверял, правильно ли накрыт стол перед завтраком. Зайцы украшали скатерть гирляндами цветов. Все овощи и фрукты, выставленные на стол, выросли в маленьких огородиках, рассеянных там и сям по склону горы со стороны равнины. В бороду Вепря были вплетены бутончики роз и душистого горошка, а на голове у него красовался венок из плюща. Огромный барсук казался добрым духом горы, пришедшим с зеленым посохом в лапе попировать с простыми смертными.

Протянув лапу в сторону стрельчатого окна, сквозь которое на него изливался золотой поток солнечного света. Вепрь произнес своим громовым голосом, обращаясь к просыпавшимся путешественникам:

— Саламандастрон приветствует вас в этот первый день нового лета!

Динни необычайно обрадовался, увидев Вепря и услышав, что наступило его любимое время года.

— Бррбррш, я так люблю лето, сударь Вепрь!

Во время великолепного завтрака, за которым собрались все обитатели Саламандастрона, Вепрь познакомил друзей с теми, кого они еще не видели. Кроме Траббза, Вазера и Ффринга, за столом сидели Заячья Капуста, Кукушкины Слезки и Ива — три красотки с манящим взглядом прекрасных глаз, которые одним лишь трепетанием ресниц лишали Траббза с приятелями дара речи. Рядом с ними располагались Кожаное Сердце — огромный сильный заяц, его жена Люпина и двое их малышей — Звездозаяц и Ветерок.

— Зайцы — это мои глаза и уши, — сказал Вепрь, — Благодаря им мои лапы как бы вытягиваются, и я могу пощупать, что происходит за много миль отсюда. Кроме того, они страшные бойцы. Да, все до одного. Не слишком-то доверяй девичьему лепету и красивым глазам. Потом сам увидишь. А сейчас они уведут твоих друзей, чтобы показать им гору, в которой мы живем. А ты, Мартин, хочешь пойти со мной? Мне бы хотелось побеседовать с тобой наедине.

Воитель отправился следом за серебристым барсуком по бесконечному ряду пещер, вырубленных в скале лестниц и проходов. Они поднимались все выше и выше, пока не достигли пещеры, находившейся почти в самой вершине горы. Пещера, разогретая накануне пламенем горна, еще не успела остыть. Мартин выглянул из распахнутого широкого окна и увидел далеко внизу песчаный берег моря, а за ним — волны, сверкавшие в лучах первого летнего солнца.

— Вот отсюда и донесся до вас мой голос, когда вы вчера были на берегу вместе с зайцами, — прошептал Вепрь. — Теперь мне приходится говорить шепотом, ведь если я заговорю громко, эхо просто оглушит тебя.

Мартин молча кивнул. Говорить он не осмеливался, не зная, на что его голос окажется способен в столь чудесном месте!

Вепрь улыбнулся и легонько погладил Воителя по спине:

— Ты мудр не по летам. Так вот, не изумляйся тому, что я сейчас тебе покажу. Только нам вдвоем можно это видеть — ведь мы оба воины.

Барсук подошел к стене между входом и окном, где по камню шла длинная глубокая трещина, казавшаяся естественной границей между двумя огромными каменными глыбами. Запустив в трещину свои большие толстые когти, Вепрь принялся тянуть края в разные стороны.

Мартин с почтительным восхищением увидел, какая страшная мощь жила в Вепре Бойце. Стальные мускулы огромными шарами вздувались под его шкурой. Барсук напрягался все больше, издавая глубокие грудные звуки. От усилия на его губах выступили пузыри, но Вепрь продолжал изо всех сил растягивать трещину, крепко вцепившись в ее края лапами силача. Раздался глухой шум, и вся стена разделилась надвое.

Сжав кулаки и сцепив челюсти, Мартин широко раскрытыми глазами следил за серебристым барсуком, от всего сердца желая ему удачи. Исполинский труд, казалось, приближался к завершению: Вепрь уперся плечом в одну половину разошедшейся стены, а лапами — в другую. Он толкнул изо всей мочи — и потайной проход широко распахнулся. Не обменявшись ни единым словом, оба зверя вошли в него.

Они оказались в небольшом зале. Одна стена была покрыта мелкой резьбой, противоположная ей была совершенно гладкой, а дальняя стена выгибалась полукругом, образуя нечто вроде полуротонды. Увидев, что находится там, Мартин так и замер на месте, и Вепрь едва не упал, натолкнувшись на него.

В полуротонде на троне сидел барсук в боевых доспехах! Мартин почувствовал, что Вепрь похлопывает его по спине.

— Не бойся, маленький друг. — Голос барсука звучал печально, но спокойно. — Это мой отец, старый господин Броктри.

Вепрь медленно подошел к трону и почтительно притронулся к латам.

— Я отправился на поиски Саламандастрона, как в свое время отправился искать его мой отец, — объяснил он Мартину. — Когда я наконец добрался сюда, мой отец был еще в полном здравии. Он правил здесь, и мы счастливо прожили вместе много лет. Потом он ушел к воротам Темного Леса — он был уже очень стар. А теперь он превратился в одну из легенд этой горы, как и хотел. Все, что ты видишь, я создал в память о нем: это его могила.

Вепрь нежно погладил тускло поблескивающие латы. Затем он прошел обратно ко входу в зал и окликнул Мартина:

— Давай я покажу тебе все по порядку. Видишь эти изображения? — Вепрь указал на несколько барсуков, искусно вырезанных на стене. — Наше племя пришло сюда в незапамятные времена — едва солнце впервые засияло над этим миром. Тут изображены бойцы, смелые духом и крепкие волей. Смотри: вот Землебег Борец, Копейщица Вереск. Дикарь Голубая Полоска, Избранный Правитель… их много тут. Смотри, вот мой отец, господин Броктри, а вот и я, сразу за ним. Здесь оставлено место и для тех, кто придет после нас… Я вижу, ты хочешь что-то спросить. Говори смело, Мартин, я разрешаю тебе нарушить молчание.

Мартину незачем было произносить слова: он просто показал лапой на участок резьбы, отделенный узором от остальных сцен.

— Мне кажется, ты изображен довольно похоже, — прошептал Вепрь.

Небольшой фриз изображал четверых зверей. Трое были вырезаны непропорционально маленькими, но в четвертом, гораздо большем, нельзя было не узнать Мартина: его облик был схвачен совершенно верно, вплоть до обломка меча, висевшего на шее. Вепрь взглянул на Мартина со странным выражением на морде:

— Друг мой, ты можешь мне поверить: я не вырезал этих изображений на стене. Не вырезал их и мой отец. Не знаю, когда они появились. Я просто считаю их одной из легенд Саламандастрона, и у тебя нет иного выбора, как относиться к ним так же. Ты изображен самым большим, а рядом с тобой — твои друзья. Вот тут, видишь, ты ведешь их к горе. Вот Саламандастрон, а вот опять ты. Ты ходишь вместе с друзьями. У тебя на шее уже нет старого обломка, в лапе ты держишь новый сверкающий меч. Что же до всего остального, ты можешь толковать эти изображения не хуже меня.

Мартин принялся внимательно рассматривать все подробности резьбы:

— Вот море, корабль… Трудно разобрать, что там дальше. Может, роща, а может, лес… А вот это похоже на кнут и стрелу… Что это значит, Вепрь?

— Зрение у тебя лучше, чем у меня, Мартин. Кнут — это бич корабельных крыс, знак зла. Что же до стрелы… в какую сторону она направлена?

— Туда, где сидит твой отец.

Вепрь махнул лапой в сторону зала громового эха:

— Мартин, иди туда и подожди меня.

Ни о чем не спрашивая, Мартин пошел к двери. Оглянувшись, он увидел, что Вепрь нагнулся и рассматривает резьбу у самого низа стены за троном отца.

Через некоторое время барсук показался в зале, где ждал его Мартин. Вепрь выглядел постаревшим и озабоченным. Мартина охватила жалость к другу.

— Тебе плохо? Что там изображено?

Серебристый барсук-исполин резко повернулся. Его морда казалась воплощением горя.

— Молчи! Об этом должен знать только Вепрь Боец!

Внезапный крик разбудил тысячи отголосков, которые заревели со всех сторон, отражаясь от стен и усиливаясь до оглушительного гула. Мартин бросился на пол и заткнул уши лапами, стараясь защититься от невыносимого грохота. Голос Вепря раздавался у него в голове, будто тысяча огромных колоколов. Сожаление и раскаяние отразились на морде серебристого барсука; одной лапой он с легкостью поднял Мартина и быстро вынес его из зала.

Когда Воитель пришел в себя, оказалось, что он лежит на спине в пещере Вепря. Барсук обтирал свою морду холодной водой.

— Прости меня, Мартин. Я забыл, что говорить там можно только шепотом. Тебе больно?

Мартин засунул лапу в ухо и потеребил его:

— Нет, ничего. Честное слово! Не кори себя. Я сам во всем виноват.

Вепрь с восхищением покачал головой:

— Ты говоришь, как настоящий воин. Вставай, Мартин. Идем со мной. Я дам тебе оружие, достойное тебя.

У горна они увидели Траббза, Вазера и Ффринга. Зайцы хихикали и непрерывно подмигивали друг дружке.

— Ну что, ты ему показал это самое — сам знаешь что, а, Вепрь?

— Давай ему сейчас покажем, Вепрь! Будь паинькой!

— Да, а не то бедняга от любопытства исчахнет!

Глаза Вепря весело заблестели. Он повернулся к Люпине, жене Кожаного Сердца:

— А ты что скажешь, Люпина? Можно уже показывать?

Люпина смешно зашевелила ушами, как это умеют одни зайцы:

— Да, думаю, можно. Так или иначе, скоро ясно станет.

Вепрь подошел к наковальне и завертел в лапах какой-то предмет, завернутый в мешковину.

— Ночью, пока ты спал, я с моими зайцами работал до рассвета, — наконец промолвил он. — Я кое-что выковал для тебя, Мартин.

Мартин почувствовал, что у него на шее шерсть дыбом встает от волнения. Он невольно открыл рот и тут же закрыл его снова. Вепрь продолжал:

— Однажды ночью, обходя гору дозором, наша Люпина увидела, как с неба скатилась звезда. Она нашла место, куда звезда упала. Кусок раскаленного металла врезался глубоко в песок. Когда он остыл, она выкопала его и принесла мне. Прошлой ночью я набил горн углем — каменным и древесным — и так разжег его, что пламя Саламандастрона было видно даже в далеких заморских странах. Это было необходимо — полночи прошло, прежде чем металл достаточно размягчился, чтобы его можно было ковать. Я проковал его, закалил в масле, сковал из него многослойный клинок — и непрестанно произносил при этом имена всех великих воинов, какие мне только известны. При последнем ударе молота я произнес твое имя. Возьми, Мартин. Это твой меч.

Все обитатели горы столпились вокруг Воителя. Тут же стояли и три его товарища, вернувшиеся с осмотра Саламандастрона. Все затаили дыхание, глядя, как Мартин разворачивает мешковину.

И вот наконец меч засверкал в лучах солнца!

Мириады стальных искр дрожали на обоюдоостром клинке. Его острие напоминало вершину горного пика зимой — та же изящная форма, тот же слепящий глаза блеск! Не доходя на четверть до острия, по смертоносному клинку шла канавка для оттока крови. Рукоять была сделана так, что лапа, державшая оружие, не испытывала ни малейшего напряжения. Жесткая черная кожа обтягивала ее, а в навершие был вставлен большой красный камень. Там, где рукоять соединялась с чудесным клинком, красовалась выпуклая гарда с загнутыми краями.

Этот меч превосходил все самые смелые мечтания Мартина. С той поры, когда он и его товарищи покинули Страну Цветущих Мхов, он не слишком часто вспоминал об обломке, висевшем у него на шее. Когда опасность угрожала им — о, сколь часто случалось это с ними за время их долгого пути! — Воитель пользовался всем, что оказывалось под лапой, — пращой, палкой-посохом, камнем, но ему и в голову не приходило, что в один прекрасный день старый меч его отца обретет такую великолепную новую жизнь! Теперь, глядя на боевое оружие, какое немногим дано было увидеть, не говоря уж о том, чтобы владеть им, — Мартин почувствовал, как воинственная кровь предков закипает в его жилах. Взявшись лапой за рукоять, он понял, что этот миг определит многое в его судьбе. Дух его взыграл, кровь прилила к щекам, глаза засверкали. Наконец он стал настоящим воином!

Зрители расступились и отошли к стенам, когда Мартин взялся за меч обеими лапами. Сначала он подержал его прямо перед собой, медленно поднимая кверху, чтобы привыкнуть к его весу и найти центр тяжести. Затем он неожиданно принялся описывать мечом круги во всех направлениях — вверх, вниз, наискось… Сталь свистела и пела в рассекаемом воздухе, а зрители завороженно следили глазами за ее стремительными движениями. Мартин, не переставая размахивать мечом, вспрыгнул на наковальню. Послышался короткий звонкий щелчок, и кончик рога наковальни отлетел к стене. Все невольно пригнулись, чтобы кусочек металла, жужжащий в воздухе, как разгневанная оса, не задел их. На певучем клинке меча не осталось ни малейшей отметинки.

— Слышишь меня, Цармина? — громко закричал Мартин, перекрывая песню смертоносной стали. — Я — Мартин Воитель. Я возвращаюсь в Страну Цветущих Мхо-о-о-ов!

38

За час до рассвета Брогг принялся протирать сонные глаза. Завернувшись в тяжелый плащ Командира Тысячи Глаз, он вместе с Крысобоком отправился в общую казарму. Вдвоем они пинали спящих и стаскивали с них ветхие одеяла.

— Эй, вы, вставайте! — кричали командиры. — Подъем! Снова пора в рейд!

Ворча и отбрехиваясь, солдаты неохотно садились на нары, почесывались и протирали глаза.

— Э-эх! Такой мне приятный сон снился!..

— Уу-ах! И мне тоже. Мне снилось, что мы едим вкусный горячий завтрак.

— Мечтай, мечтай. Хлеб да вода, и будь доволен.

— Где же те земные плоды, которыми, как говорится, мы-де насыщаемся? Вот что интересно узнать.

Крысобок пнул какого-то зверя, клубком свернувшегося под мешковиной. Из-под нее стремительно выскочил тощий лис с медными серьгами в ушах.

— Не смей прикасаться ко мне своими лапами, тупица! — зарычал он. — Я тебе не солдат-придурок из Котира. Мы подчиняемся только Беде!

Крысобок едва ускользнул от оскаленных желтых клыков и поспешно отошел подальше.

Беда и Цармина нетерпеливо топтались в соседнем зале. Лис ударил лапой по двери.

— Что их задерживает? — с раздражением спросил он. — Эдак мы и к полудню не выступим.

Цармина заскрежетала зубами и визгливо крикнула в сторону казармы:

— Брогг, Крысобок, выгоняйте их быстро сюда, а не то я приду и сама расшевелю вас!

Наконец показались заспанные, нетвердо ступающие солдаты. Они на ходу поправляли свои короткие плащи и то и дело с грохотом роняли оружие.

— Это мои. А где твоя шайка, Беда? — Цармина деланно улыбалась.

Но наемники Беды уже выходили из казармы небрежной походкой вслед за солдатами в униформе. Лис-полководец застучал своей кривой саблей по щиту, пока не наступила тишина.

— Смирно, ребята! Делаем то же самое, что вчера. Идем в боевом порядке, прочесываем лес, глаза разуты, ушки на макушке! Когда мы с ними столкнемся, помните приказ: никого не щадить!

Толпа двинулась на плац, но едва полдюжины солдат успели выйти из дверей наружу, как с окраины леса донеслась резкая команда:

— Огонь!

Раздалось шипение смертоносного оружия, рассекавшего воздух. Шестеро солдат повалились на землю, пронзенные стрелами и дротиками.

— Отступайте, отступайте! Все в казарму! Быстрее! — поспешил скомандовать Беда.

Задние ряды солдат напирали на передние, сгрудившиеся у дверей. В панике и неразберихе армия продолжала терять бойцов, застигнутых врасплох летучей смертью.

— Что там происходит? — заорала Цармина Беде.

Тот тяжело дышал, опираясь о стену:

— Они нас заперли здесь. Погоди немного. Худохвост!

Тощий лис подбежал к командиру:

— Здесь!

— Посмотри, как там обстоят дела. Определи местонахождение противника и доложи мне.

Прижавшись брюхом к земле, Худохвост выскользнул из дверей и зигзагами пополз по плацу. Достигнув середины двора, он начал время от времени приподнимать голову, пытаясь рассмотреть, что происходит на деревьях и в невысоких кустах, которые были видны в распахнутые ворота.

— Что видишь? — раздался над плацем голос Беды.

Распластавшись по земле, Худохвост приподнял голову и крикнул:

— Белок и выдр. Они открыли ворота и стреляют с де…

Метко пущенный дротик навсегда заткнул лису пасть.

Беда высунул голову из-за двери. В притолоку с рассерженным жужжанием тут же вонзилась стрела. Лис поспешно скрылся внутрь замка: вслед за первой еще две стрелы воткнулись остриями точно туда, где мгновение назад была его голова.

Командор присел на корточки за кустом и помахал лапой госпоже Янтарь, стоявшей на одной из нижних ветвей дуба.

— Одиннадцать готовы, и еще не одного проткнем! — доложил он.

Белка натянула тетиву и спустила стрелу:

— Дойди уж до полной дюжины, Командор!

С выражением мрачной решимости на мордах бойцы сжали в лапах луки, пращи и дротики, приготовившись обрушить шквальный огонь на первую же голову, что покажется из дверей Котира.

А в крепости первоначальная паника сменилась полной растерянностью. Цармина помчалась по лестнице в свою комнату, но тут же устремилась обратно: наверху ее встретила туча стрел, летевших в распахнутое окно. Беда сидел внизу у лестницы.

— Военное счастье переменчиво, — философски заметил он.

— Значит, жги деревья, бей без пощады, я все это сам проделывал, — издевательски передразнила его Цармина. — Ну, лис, что ты теперь собираешься предпринять?

— Есть отсюда другой выход?

— С северной стороны есть дверь из кухни и кладовой, но она очень узкая.

— Придется протискиваться. Надо попробовать.

Вход в кухню и кладовую был заперт ржавыми засовами, отодвинуть которые удалось совсем не сразу. Когда проход наконец открылся, солдаты перед дверью затоптались на месте. Никто не выказывал особого рвения выскочить наружу и вступить в бой. Беда ткнул саблей одного из солдат Котира:

— Давай вперед. У вас ведь есть щиты. Ну, шевелись!

Горностай упрямо повернулся к Броггу:

— Какое он имеет право мне приказывать? Я здесь уже шесть лет служу. А он со своей командой только вчера явился!

Цармина рванулась по коридору, расталкивая солдат.

— Выходи ты и ты, — приказала она. — Постройте заслон из щитов, как вас учили!

Это был смертный приговор, но спорить с Повелительницей Тысячи Глаз никак не приходилось.

Трое солдат осторожно выбрались наружу, держа перед собой щиты. Хорька, который стал посредине, пущенный из пращи камень ударил по лапе. Он взвыл от боли и невольно выпустил щит. Тут же послышалось жужжание подлетавших стрел, и армия Цармины потеряла еще трех солдат.

Сидевший высоко на смоковнице Сын Коры выпустил стрелу и спросил у товарища:

— Как думаешь, Груша, долго мы еще сможем поддерживать такой огонь?

Груша навощил тетиву своего лука и только потом ответил:

— Госпожа Янтарь говорит, что до полудня. Тогда уже будет слишком поздно, чтобы начинать рейд по Лесу Цветущих Мхов. Мое мнение такое: мы должны выманить их в лес в полдень. Тогда мы пойдем за ними по пятам и вечером начнем отстреливать по одному.

Сквозь переплетение ветвей к ним прискакала еще одна белка.

— У вас достаточно стрел? — спросила она, переводя дух. — Вот вам еще полный колчан. Дайте сигнал, когда стрелы начнут кончаться.

И она побежала на соседнее дерево со следующей порцией боеприпасов.

Беда перепробовал всевозможные хитрости, но каждая новая попытка кончалась ничем из-за смертельной точности, с которой вели огонь лесные жители. Каждый раз, как солдаты пробовали выбраться наружу через дверь или даже через окно, армия Цармины несла потери. Летнее утро уже начинало переходить в день. Высоко поднявшееся солнце равнодушно освещало тела погибших, которые так и остались лежать во дворе крепости.

Наконец Цармина высказала самое разумное мнение, какое только было возможно в их положении:

— Наверное, нам стоит попросту запереть все двери и не обращать внимания на противника. Если им не в кого будет стрелять, они в конце концов уйдут.

Беда с радостью присоединился к такому решению. Он сам предложил бы его еще раньше, если бы не слепое бешенство Цармины.

Командор неплохо умел лазать по деревьям. Он взобрался на нижнюю ветку дуба, на которой стояла госпожа Янтарь. Вместе они принялись раздумывать о том, что можно предпринять, когда двери в крепости запираются на засовы, а открытые окна закрываются деревянными столешницами.

— Похоже, ничья?

Госпожа Янтарь выпустила стрелу, которая вонзилась в запертую дверь.

— Трусы! У них хватает смелости нападать на беззащитных лесных жителей и убивать безоружных зверей, а против настоящих бойцов им не пойти, когда дело доходит до боя.

Командор взглянул вверх, на ясное голубое небо:

— Ну и ладно. Сегодня уже второй день лета, и все идет как надо, милая моя древолазка. Пошли, давай отступим и вернемся в Барсучий Дом.

Злорадная улыбка заиграла на мордочке белки.

— Ты прав, Командор. Но прежде я оставлю им знак своего глубокого уважения…

Цармина с Бедой сидели за столом в комнате без окон и ели лесного голубя. В дверь комнаты кто-то постучал.

— Войди! — крикнула дикая кошка.

Вошел Крысобок:

— Госпожа, Брогг приказал доложить тебе, что лесные жители поджигают замок!

— Что?!

— Да, госпожа. Огненными стрелами. Они стреляют ими в двери и ставни. Правда, Брогг говорит, что ничего страшного не случится: здание ведь каменное. Сгорят только деревянные части.

Цармина подскочила, опрокинув стол:

— Моя комната! Беда, подумай, может, ты сумеешь что-нибудь предпринять. Организуй передачу ведер с водой по цепочке. Погаси огонь. Если только они подожгли мою комнату, я… я… ууууууу!

Она бросилась вон из комнаты и помчалась по лестнице, перескакивая через две ступеньки.

Драпировки на стенах превратились в дымящиеся выгоревшие тряпки, а дверь еще догорала в весело плясавшем пламени. Лучники госпожи Янтарь целились сюда с особой тщательностью.

— Ведра с водой сюда! Воды! — завизжала Цармина в пролет лестницы.

— Но мы ведь заняты тушением входной двери, госпожа, — раздался снизу дрожащий от ужаса голос.

— Мне плевать, что вы там тушите! Чтобы вода была здесь в два счета!

— А как же входная дверь, повелительница?

— Бросьте ее! Мне все равно! Это моя комната — комната Повелительницы Тысячи Глаз горит! Скорее, придурок!

— Сама ты дура!

— Кто это сказал? — гневно крикнула Цармина.

39

— Лапой подпирай клинок, покрепче держи рукоять, меч подними над головой.

Дзынннь!

Следуя указаниям, которые выкрикивал Вепрь, Мартин отбил удар Люпины.

— Вот так нужно парировать рубящий сверху. А теперь быстро опусти меч, подведи его под оружие противника. Обе лапы на рукоять, поднимай вверх и руби. Теперь быстро опиши полукруг и снова руби на уровне глаз.

При всей своей ловкости Люпина едва увернулась от меча Мартина. Она отступила на несколько шагов, с трудом переводя дыхание, и оперлась на свой меч.

— У-уффф! Клянусь головой, этого воина уже и учить-то нечему.

— Будто? — улыбнулся Вепрь. — Смотри-ка!

Барсук схватил кочергу, лежавшую в горне. Засунув левую лапу в карман своего рабочего фартука, он встал в боевую позицию.

— Берегись, Мартин! — крикнул он. — Давай-ка прямой колющий!

Мартин изготовился. Быстро, чтобы захватить барсука врасплох, он приблизился и сделал выпад, стараясь достать партнера острием меча.

Вепрь не сдвинулся с места ни на дюйм. Молниеносным движением кочерги он выбил из лап Мартина меч, который, кружась, полетел в сторону, а самого Мартина барсук прижал к стене: конец кочерги подрагивал в воздухе, едва не касаясь правого глаза мыши.

Мартин был совершенно ошарашен.

— Как ты это сделал? — спросил он, глядя на барсука широко раскрытыми глазами.

Траббз с приятелями следили за бойцами, стоя в сторонке.

— Ему это легко, приятель.

— Старику такой фокус — что нам морковку съесть.

— Быстро, как молния, — разве не понятно?

Вепрь громко захохотал.

— Это просто ловкий прием, Мартин. Не отчаивайся. До вечера я успею показать тебе еще дюжину таких. Подними свой меч и становись в позицию!

На этот раз серебристый барсук, пригнувшись, нырнул под меч Мартина и схватил его за правую лапу, державшую оружие. Нажимая на острие меча кочергой, он прижал Воителя к стене: клинок вплотную подошел к его горлу.

— Видишь, вот еще один полезный прием.

За этот второй день наступившего лета Мартин узнал о бое на мечах больше, чем за всю предшествующую жизнь. В искусстве обращения с холодным оружием равного Вепрю Бойцу не было.

Динни, Лог-а-Лог и Гонф попытались все втроем поднять меч Вепря, но им едва удалось оторвать от пола грозное боевое оружие. Меч был очень велик — настоящий смертоносный клинок взрослого барсука-самца. Гарда на нем была сделана из нескольких поперечин, а на середине необычно широкого обоюдоострого клинка красовались с двух сторон два ряда загнутых выступов-шипов.

Вепрь с величайшей легкостью проделывал этим мечом необычные фокусы: он отрезал ломтики от подброшенного в воздух яблока и отсекал крошечный кончик уса у Люпины, стоявшей совершенно неподвижно. Мартин заметил, что, возясь с оружием, барсук приходит в гораздо более легкомысленное и жизнерадостное настроение. Он даже снисходительно выслушивал льстивые замечания Заячьей Капусты, Кукушкиных Слезок и Ивы, которые говорили по очереди, подражая Траббзу и его приятелям:

— Ну и хитер же ты, старина Вепрь!

— И силен, честное слово!

— Нам никогда бы не поднять такой большой меч.

Для Гонфа, Лог-а-Лога и Динни серебристый барсук с помощью зайцев выковал отличные кинжалы. Друзья с гордостью прицепили их к своим поясам.

Гонф приводил в восхищение обитателей Саламандастрона своими импровизированными балладами:

Слезки, Заячья Капуста,

Их подружка Ива,

Словно солнышко весной,

Хороши на диво!

Вазер, Траббз и Ффринг — бойцы,

Ветерок — стремительна,

И Люпина на мечах

Бьется удивительно!

Пусть враги со всех сторон —

Правит Са-ла-ман-да-строн!

Заячья Капуста и ее подружки часто-часто захлопали ресницами:

— Сударь Гонф, ну и ловко же у тебя получается!

— И ты такой красивый!

— У тебя очень приятный голос!

Гонф только отмахивался со скромным видом:

— Приберегите ваши комплименты для Траббза и его дружков, сударыни. Я обручен с Колумбиной.

— А она красивая?

— Очень красивая?

— Красивее нас?

— Во всяком случае, красивее, чем Гонф! — беззастенчиво вмешались Мартин, Динни и Лог-а-Лог.

— По-моему, раза в два красивее!

— А по-моему, прямо в три, хрршр!

Вепрь весь затрясся от хохота и поднял меч над головой:

— Вот нахалы! Гонф, можно я им головы отрублю?

Воришка так и залился краской:

— Нет, не надо головы, лучше только ноги, Вепрь. Им ведь очень нужны рты — чтобы есть и глупости говорить.

Чтобы Гонф не засмущался окончательно, Кожаное Сердце жестом подозвал к себе четверых путешественников:

— А вы уже видели нашего огнедышащего дракона?

— Огнедышащего дракона? Нет еще, — немедленно откликнулся Гонф. — Давайте сходим посмотрим!

Они пошли вслед за Вепрем и зайцами, взбираясь по лестницам, пока не добрались почти что до пещеры эха. Кожаное Сердце ввел их в боковую пещеру, открытое окно которой было очень высоким и узким. Рядом с окном лежала вырезанная из камня страшная голова, кое-как отражавшая представление скульптора о драконах.

— Никто толком не знает, откуда она тут взялась, — сказал Звездозаяц, нежно поглаживая камень. — Время от времени Вепрь по ночам поднимает эту голову так, что она видна из окна, а во рту у нее зажигает огонь — чтобы отпугнуть корабельных крыс.

Вепрь напряг все свои мускулы и поднял тяжелый камень:

— Да-да, я ставлю ее вот сюда, мордой к морю.

Он поставил голову на подоконник и тут же неожиданно притих, пристально глядя на море. Все остальные тоже подошли к окну.

Посередине между линией горизонта и берегом был виден корабль, шедший на всех парусах в сторону суши. Это была большая черная галера с двойными рядами гребцов и двойными квадратными парусами. На носу судна вместо обычной резной фигуры были прибиты череп и спинной плавник какой-то большой морской рыбы.

Вепрь прошептал одно-единственное слово, но от него по спине прошел холодок.

— «Кровавый След»!

Барсук забыл обо всем на свете, он не отрывал глаз от судна, покачивавшегося на волнах.

Мартин повернулся к Люпине:

— Это и есть корабль Рвиклыка?

Зайчиха сердито кивнула и потянула Вепря за тяжелую лапу:

— Вепрь, давай уйдем. Разве не видишь, он просто дразнит тебя?

Серебристый барсук скинул ее лапу со своей и бросился в пещеру эха.

Хотя все заткнули уши, они слышали, как Вепрь громоподобным голосом ревет в соседней пещере, обратившись в сторону корабля:

— Эй, на «Кровавом Следе»! Рвиклык, это ты? Это я, Вепрь Боец. Почему не проветриваешь свою гнилую шкуру где-нибудь поближе к моей горе? Может, сегодня ночью осмелишься? Я буду ждать, морской ублюдок!

Все, кто смотрел в окно, увидели, как на фок-мачте поднялся красный флаг, украшенный изображением бича. Он дважды приподнялся и приспустился.

Кожаное Сердце в гневе заскрежетал зубами:

— Он придет, можно не сомневаться.

Тяжело ступая, Вепрь вернулся из зала эха. Он выпрямил спину, так что его голова почти касалась потолка, испустил шумный вздох облегчения и произнес:

Вторая ночь лета,

Вторая встреча с весны —

Сойдутся крыса из моря

И Повелитель горы,

Дабы распрю разрешить.

Мартин заметил, что глаза Вепря загорелись угрожающим огнем.

— Значит, сегодня ночью ты собираешься сразиться с Рвиклыком? — взволнованно спросил он.

Выходя из пещеры, Вепрь обернулся в дверях и выкрикнул:

— Нет! Я собираюсь его убить!

Все отправились вслед за ним в кузницу. Там серебристый барсук взял напильник и принялся затачивать острие своего боевого меча.

Всем было ясно, что спокойная счастливая жизнь подошла к концу.

Мартин взял в лапы свой меч:

— Мы пойдем с тобой, Вепрь.

Барсук отрицательно покачал головой:

— Нет. Это не ваш бой. Он был изображен давным-давно на стене за статуей моего отца. Мне суждено вступить в эту схватку.

Мартин упрямо настаивал:

— Что бы ты ни говорил, Вепрь, когда наступит ночь, я буду рядом с тобой.

— Да, и я тоже.

— И я.

— Я пойду с вами.

— И я, товарищ.

— Клянусь шкурой, и я пойду.

— Про меня тоже не забудь, приятель!

— Да и я не отстану!

— Ни за что дома не будем сидеть, разве не понятно?

Вепрь отложил напильник в сторону:

— Пусть будет так. Идите со мной, раз чувствуете, что это ваш долг. Спасибо, друзья. Но ты, Кожаное Сердце, и ты, Люпина, должны оставаться здесь вместе с вашими малышами. Кто-то ведь должен поддерживать огонь в горне?

Кожаное Сердце так сильно закусил губу, что из нее тоненькой струйкой потекла кровь. Он только молча кивнул головой.

— Как скажешь, Вепрь, — ответила за обоих Люпина.

Серебристый барсук выпрямился, положив лапу на рукоять меча. Вся его огромная фигура излучала уверенность опытного полководца.

— А теперь слушайте все. Что бы ни происходило, вы должны соблюдать законы воинов. Приказы отдаю только я — и никто другой не имеет права командовать. Я знаю, что иногда непросто понять, почему приказано поступать так или иначе, но вы должны безоговорочно доверять мне. Если будете повиноваться, вы — мои верные друзья, если же нет — будете врагами. Понимаете, о чем я говорю?

В полном молчании все утвердительно закивали головами.

Вепрь повесил огромный меч на стену.

— Хорошо. Теперь отправляйтесь отдохнуть, — приказал барсук. — Но перед сном обязательно проверьте оружие и поешьте.

Все уже ушли, а Мартин все не решался покинуть Вепря.

— Я хотел тебя спросить о тех стихах, что ты прочел, — сказал он. — Они были написаны на стене, так ведь? А ты их нам до конца дочитал?

Вепрь покачал головой:

— Нет, не до конца. Последние строки должен знать только я. Благодарю тебя за заботу, Мартин. Хорошо, что сегодня ночью рядом со мной будет биться настоящий воин.

Они пожали друг другу лапы. Мышиная лапа утонула в барсучьей.

— Удачи тебе, друг мой Вепрь.

— Удача и судьба, Мартин, — вещи совсем разные. Тебя ведет твоя звезда воина. Будь всегда верен самому себе и твоим друзьям.

Так и улеглись спать все, кому давал кров Саламандастрон, — каждый наедине со своими собственными мыслями.

Второй ясный день лета клонился к концу.

Черная галера «Кровавый След» с каждым мгновением подходила все ближе к берегу,

40

Беде пришла в голову свежая мысль.

— Теперь, когда лесные жители удалились, — с хитрым выражением на морде предложил он, — почему бы нам не выбраться незаметно из Котира и не спрятаться в кустарнике на краю леса? Мы могли бы расположиться прямо за тем местом, где они стояли сегодня утром. И тогда, если завтра они вернутся, чтобы повторить утреннее нападение, мы из засады сможем атаковать их с тыла.

— Ого-го! Отличная мысль, лис! — в восторге завопил Брогг.

Цармина смерила своего командира ледяным взглядом, от которого смех тут же замер у него в горле. Отношения между дикой кошкой и лисом граничили теперь с открытой враждой. Она уже сожалела, что впустила в Котир Беду и его шайку.

— Брогг, ты просто дурак, — зарычала Цармина. — Разве ты не видишь, что этот лис просто хочет выманить нас из Котира, чтобы вместе со своими оборванцами занять крепость за нашей спиной?

Беда успокаивающе развел лапами:

— Эх, неужели тебе в голову такие мысли приходят, сударыня?

— Да, именно такие мысли мне в голову и приходят, лис! — резко ответила Цармина.

— Что ж, этому несложно пособить, — пожал плечами Беда. — Оставайся здесь со своим тупицей командиром, а я выведу моих солдат в лес. Я даже отправлюсь с ними прямо сегодня вечером, чтобы у нас было время тщательно спрятаться до прихода лесных жителей.

Цармина втянула в себя воздух:

— Это мне нравится больше. Это я одобряю, Беда.

Лис засмеялся. Он вытащил из ножен саблю и протянул ее дикой кошке:

— Думаешь, можно все-таки мне довериться, или тебе все равно хочется отобрать мою саблю?

Зрачки Цармины угрожающе сузились.

— Если я отберу у тебя саблю, лис, то захвачу и твою голову в придачу.

Беда вложил оружие в ножны и сплюнул:

— Стоит тебе лишь попытаться отобрать у меня саблю, кошка, и с плечами распрощается твоя голова.

— Увидим.

— Да, увидим.

А Чибб уже увидел что хотел. И услышал тоже.

Торопливо затрепетав крыльями, дрозд полетел над Лесом Цветущих Мхов обратно в Барсучий Дом.

Кротоначальник и дед Динни расхаживали взад и вперед по толстому слою прелых листьев, пытаясь вспомнить точное место, где некогда был прорыт давно уже не использовавшийся туннель.

— Может, здесь. Я, правда, не совсем уверен.

— Нет, здесь. Готов поклясться землей, здесь он был.

— Ну, может, где-то посредине?

— Ох-хо-хо, землетрясение начинается. Гляди-ка!

Почва у них под ногами затряслась и стала вспучиваться. Оба крота так и сели прямо на прелые листья.

Из-под земли неожиданно показалась голова Почволета. Ухмыляясь во всю морду, он сдул с носа налипшие листья.

— Хрршр, доброе утро, судари, — радостно воскликнул он. — Мы нашли поперечный туннель, что здесь раньше проходил.

Кротоначальник старательно пытался не уронить своего достоинства.

— Тут и есть, дед Дин. Я ж тебе говорил, что здесь.

— Почтенный Кротоначальник, да ты просто фантазер в кротовой шкуре!

Почволет выкарабкался из-под слоя листьев. Вслед за ним на поверхности показались Землялапа и Биллум. Они с комической почтительностью раскланялись перед старшими, причем Биллуму с трудом удавалось сдержать басистое хихиканье.

— Кое-кто из этих почтенных старейшин знает, как приятно время провести. Просто удивительно, сидят в куче листьев и забавляются, будто ежата малые.

Кротоначальник строго погрозил Биллуму лапой:

— Молод еще дерзить! Иди лучше в Барсучий Дом да поешь хорошенько!

В Барсучьем Доме жизнь текла по установленному порядку. Малыши играли с Колумбиной и Гуди, а аббатиса Жермена со своими мышами и Бен Колючка мастерили стрелы, которые они связывали толстыми пучками. Оставшись на время за главную после ухода Беллы, аббатиса была недовольна тем, что Командор и госпожа Янтарь поступили наперекор решению Сосопа. В глубине души она понимала их — ведь они потеряли не одного соратника в последних схватках с врагом. Тем не менее она считала своим долгом сделать обоим выговор:

— Вы не имели никакого права так вот взять и отправиться воевать, после того как сами же голосовали вместе со всеми! Вас обоих могли убить,

Командор сосредоточенно выуживал каштаны и порей из кастрюли с остывшим супом, которая стояла у очага. Жермена сердито постучала по столу стрелой:

— Командор, ты слушаешь меня?

— Конечно, сударыня, я весь внимание, — рассеянно ответил он. — Интересно, это каштаны последнего урожая или предпоследнего? У них такой чудесный сладковатый вкус!

Аббатиса фыркнула от негодования.

— Так вот, вы обязаны — оба! — обещать мне, что подобная глупость больше не повторится. Ты меня просто удивляешь, госпожа Янтарь! А еще предводительница белок! Ты ведь не слишком хороший пример другим подаешь, как по-твоему?

Белка выставила в сторону аббатисы свое укороченное перевязанное ухо:

— Что ты там говоришь, а?

И все трое расхохотались: было ясно, что никто из них не может поступать по-другому.

Тут в комнату вошел Чибб в сопровождении кротов. Он доложил о последних данных разведки присутствовавшим вождям Сосопа. Ферди и Коггз решили наконец. что станут военными плотниками-поварами, и принялись обносить всех закуской.

За едой аббатиса продолжала размышлять о создавшемся положении дел:

— Ну что ж, если войско Котира прячется в лесу, было бы неразумно пытаться повторить сегодняшнее нападение на крепость.

Командор широко улыбнулся:

— Да и к чему, сударыня? У них и без того будет чем себя занять, судя по тому, что мы только что услышали. Мы просто оставим их спать всю ночь в не самых уютных постелях, а потом пусть себе дрожат от предрассветного холода, ожидая нашего появления — которого не будет! Это им порох подмочит.

Кротоначальник постучал по столу одним из сухарей, которые только что раздал Ферди:

— Шхррр, а если эти дармоеды думают, что кроты рыть перестали, так они просто нас не знают! Хршр, кротов не знают! Я так вам скажу: еще до вечера мы снова за работу примемся!

В поисках запасного убежища Белла зашла очень далеко. Если армия Цармины обнаружит Барсучий Дом, лесным жителям придется бежать в какое-то другое безопасное место. Добрая барсучиха ни на мгновение не забывала о той ответственности, которую несла за всех обитателей леса. Она чувствовала, что найти новое убежище — ее долг. Одиночество и тишина на далекой окраине Леса Цветущих Мхов радовали Беллу, уже уставшую от заточения в обществе многочисленных гостей. В полдень она уже шла на восток по безлесой равнине. Чутье подсказывало барсучихе, что Мшистая Река должна протекать где-то неподалеку, — и вскоре стало ясно, что оно не обманывало.

Белла уселась на берегу широкого бурного потока. Ей не хотелось противиться охватившему ее желанию подремать на теплом летнем солнышке.

— Белла! Белла!

Барсучиха выпрямилась, моргая отяжелевшими от усталости веками. К ней бежал Джиндживер. а рядом с ним — еще одна рыжая кошка с гладким блестящим мехом.

Барсучиха подпрыгнула и радостно замахала лапами:

— Ха-ха-ха, Джиндживер, старый разбойник! Кто это с тобой?

Кошка улыбнулась и помахала лапой в ответ.

— Я тебя точно такой и представляла себе, Белла, — приветливо произнесла она. — Джиндживер мне все про тебя рассказал, и про остальных своих лесных друзей. Меня зовут Сандингомм.

Все втроем они уселись на берегу. Белла сообщила друзьям последние новости и рассказала о цели своего путешествия. Беседуя, Белла посматривала на Джиндживера и отметила про себя, что выглядит он здоровым и счастливым, и вскоре выяснилось почему.

— Посмотри-ка на меня повнимательнее, Белла. Ты не поверишь — я теперь крестьянин! Да, да — я, Джиндживер, сын Вердоги. У нас очень неплохой участок выше по течению, да и рыба в реке недурно ловится.

Барсучиха очень обрадовалась:

— Ну что ж, на этот раз тебе удалось приземлиться на лапы, мой друг. Впрочем, ты вполне заслужил свое счастье теми испытаниями, что тебе пришлось перенести. Я вас обоих сердечно поздравляю.

Сандингомм поблагодарила Беллу и сказала:

— Можешь привести к нам лесных жителей в любое время. Мы живем слишком далеко, чтобы злой сестре Джиндживера удалось отыскать наше жилище.

Белла поднялась и стряхнула песок со шкуры. Она отказалась от приглашения зайти в гости на полдник.

— Я просто не могу себе позволить дольше нарушать счастливое одиночество такой удачной пары, как вы, — твердо сказала она. — Кроме того, мне необходимо теперь вернуться в Барсучий Дом, чтобы сообщить радостную весть. Я не только нашла еще одно убежище, но и встретила старого друга Джиндживера, да вдобавок подружилась с сударыней Сандингомм.

Джиндживер понимающе улыбнулся:

— Как тебе угодно, Белла. Передай лесным жителям мои наилучшие пожелания, да не забудь пригласить Ферди и Коггза навестить дядюшку Джиндживера и тетушку Сандингомм.

— Непременно, непременно, — заверила его Белла. — Спасибо вам! Как приятно знать, что у Сосопа есть друзья, всегда готовые помочь в беде!

Барсучиха отправилась обратно на запад — в лесную тень Страны Цветущих Мхов.

— Прощай, Белла! Удачи тебе! — кричали кот и кошка ей вслед.

— Спасибо, спасибо! Берегите друг друга! Прощай, крестьянин Джиндживер! Прощай, сударыня Сандингомм!

41

Над Саламандастроном настала ночь.

Боевой отряд спустился по лестнице на песчаный берег. Зайцы полностью экипировали Гонфа, Динни и Лог-а-Лога. На каждом был боевой шлем, и каждый держал в лапе длинную острую пику. Такие же пики, только большего размера, служили оружием зайцам.

Мартин оглянулся кругом, пересчитывая соратников. Рядом с ним шагали Траббз, Вазер, Ффринг, Заячья Капуста, Кукушкины Слезки, Ива, трое его спутников и Вепрь Боец. Серебристый барсук возвышался над всеми остальными, будто башня. Вид его был страшен — у всякой корабельной крысы кровь должна была застыть в жилах от ужаса при одном взгляде на Вепря. Спереди и сзади от вражеских ударов его закрывали тяжелые латы с шипами, а на голове блестел шлем с боевой маской барсуков на месте морды.

Вепрь поднял меч, указывая им в сторону Кожаного Сердца, и отдал последний приказ:

— Непременно убери лестницу, закрой вход камнем и не открывай никому.

— А если тебе вдруг понадобится вернуться, Вепрь? — спросил Звездозаяц, выглянув из-за спины отца.

Барсук усмехнулся:

— Не беспокойся, Звезда. Мне ничего не стоит немного подпрыгнуть и отодвинуть камень.

Наверху показалась Люпина:

— Ветерок в кузнице так плачет, что скоро дурочкой станет. С тобой ничего не случится плохого, Вепрь?

Не глядя на нее, барсук спокойно ответил:

— Все будет хорошо, Люпина. Ты же сильная, ты знаешь, что нужно делать.

— Знаю, Вепрь.

— Отлично. Ну, пошли, счастливцы, за мной. Мы отправляемся на вечеринку. Корабельные крысы будут!

Гонф на ходу толкнул Динни локтем:

— Счастливый характер у барсука! Чем ближе битва, тем ему веселее!

— Хотел бы и я таким же быть, — слегка заикаясь, ответил Динни. — У меня только лапки все дрожат.

Гонф нервно захихикал:

— К счастью, со мной ничего такого не происходит, Дин. Мои лапки от страха уж давно замерзли.

В полном молчании они шли гуськом к берегу, не отходя от горы. Когда она оказалась у них за спиной, отряд остановился. Вокруг никого не было видно, хотя «Кровавый След» стоял на якоре недалеко от берега.

Траббз закрутил усы:

— Мне это совсем не нравится. Совсем.

— Согласен с тобой, приятель.

— И я тоже, ясное дело.

Гонф посмотрел в сторону «Кровавого Следа»:

— Может, они еще не сошли на берег.

Лог-а-Лог покрепче сжал свою пику:

— Нет, товарищ. У галеры сейчас слишком высокая осадка.

— Лог-а-Лог прав, — прошептал Мартин Вепрю. — Что ты об этом думаешь?

— Конечно, они где-нибудь неподалеку, — чуть усмехнувшись, ответил барсук. — Я чую гнусный запах корабельных крыс, оскверняющий мои владения. Траббз, ты пойдешь налево. Заячья Капуста — направо, за гору. Поглядите, не обнаружите ли что-нибудь подозрительное.

Зайцы скользнули прочь, будто песок, несомый ветром.

— Смотрите, — воскликнул Вепрь, указывая прямо перед собой, — вон там небольшой отряд. Они лежали, притаившись, у самого края берега. Ха-ха, меня им не провести. Они придумали для нас какую-то ловушку — но не беспокойтесь, мы начеку!

Траббз и Заячья Капуста вернулись одновременно:

— Вепрь, они за горой. Их великое множество!

— Заячья Капуста правду говорит. Я их тоже заметил. Притаились в тени.

Вепрь оставался по-прежнему спокоен:

— Гм, кажется, Рвиклык нынче думает больше, а болтает меньше. Они, должно быть, высадились подальше отсюда и пришли по суше, чтобы зайти нам в тыл. Я же вам говорил, что эта шайка у самой воды торчит здесь просто для отвода глаз.

Динни хрипло вскрикнул:

— Смотрите! Вот они идут!

Крысы выходили из-за горы с обеих сторон, быстро беря противника в клещи. Траббз не ошибся: их было великое множество. Мартин молча следил, как они выстраиваются полукругом. Ему еще ни разу не приходилось видеть столько корабельных крыс сразу.

На друзей, оскалив зубы, уставились отвратительные морды с черными повязками над глазами и медными серьгами в ушах. Крысы размахивали диковинными саблями, похожими на серпы, и небольшими круглыми щитами. Там, где не было сабель, поблескивали кинжалы и бичи. Мартин мысленно поблагодарил судьбу за то, что в рядах врага нет лучников.

Вепрь выступил вперед. Широко улыбаясь, он небрежно оперся на свой боевой меч:

— Так, так. Вся шайка в сборе. А где же Сопливые Усы?

Ряды разбойников раздались, и вперед вышли двое знаменосцев, несших знамена корабельных крыс. Между ними показалась огромная крыса — раза в полтора выше остальных. В лапах она держала саблю-серп и длинный бич. Из левого угла пасти торчал непомерно длинный клык, и казалось, что крыса все время нелепо усмехается.

— Я здесь, Повелитель Горы. Мы окружили вас, и вы скоро погибнете.

Вепрь не снизошел до ответа. Он высоко взмахнул своим огромным мечом и бросился на врага с оглушительным боевым кличем:

— Ю-у-у-у-ха-а-рра-а-лей-ли-и-и-и!

Оба отряда сошлись в смертельной схватке. Раздался лязг стали, песок поднялся тучей из-под лап бойцов.

Почувствовав, что огонь боевого бешенства заструился у него по жилам, Мартин подпрыгнул и с быстротой молнии принялся наносить удары мечом, рубить и колоть, пронзать и резать. Его стремительное оружие разрубало щиты, и крысы валились перед ним на песок, будто пшеница под серпом жнеца. Передний край крысиного отряда стал прогибаться. Динни серповидная сабля рассекла плечо. Он уже был готов погибнуть, но тут Траббз высоко поднял на своей пике визжащую морскую крысу и бросил ее на сабли, готовые вонзиться в Динни. Гонф потерял свою пику, но зато действовал теперь обеими лапами: зажав в каждой по кинжалу, он размахивал ими, как ветряная мельница, вверх, вниз, направо, налево, позабыв в яростной битве о своем страхе. Ффринга враги обступили со всех сторон: его хвостик срезала кривая сабля; но Вазер и Лог-а-Лог, пользуясь пиками как шестами, по крысиным головам пришли на выручку товарищу и стали колоть во все стороны пиками. Вскоре к ним пробралась и Заячья Капуста. Став спинами друг к другу, все четверо вели страшный бой! Они кололи, резали и рвали, медленно поворачиваясь по кругу, будто смертоносная карусель.

Крысы, залегшие у воды, пошли наконец вперед. Вепрь взмахнул мечом у самых их ног. Едва они успели подпрыгнуть, чтобы спасти свои лапы, как огромный боевой меч стремительным движением рубил уже на уровне голов. Весь в крови, своей и врагов, многократно израненный серповидными саблями, серебристый барсук, казалось, не чувствовал боли и продолжал свирепо биться с крысами, стараясь добраться до Рвиклыка, который гнал вперед своих бойцов, стоя за их спинами.

— Выходи на бой, Рвиклык, — ревел Вепрь, врубаясь в самую гущу врагов. — Сразись с Вепрем Бойцом! Я — сын Старого господина Броктри, Правителя Страны Цветущих Мхов, Повелителя Горы. Клинок моего меча поет по тебе похоронную песнь. Этой ночью Вепрь отправит тебя и шайку твоих разбойников к воротам Темного Леса. Летнее солнце больше никогда не увидит, как вы покрываете землю своей гнусной тенью!

По приказу Рвиклыка корабельные крысы принялись наступать еще яростнее. И не было конца живому потоку наступающих крыс. Мартин и его товарищи вытирали со лба пот и кровь и продолжали героически биться с разбойниками, которые, казалось, вот-вот одолеют их.

Воитель оказался спина к спине с Вепрем.

— Вепрь, врагов намного больше, чем нас, и они бьются всерьез, — закричал он, стараясь перекрыть шум битвы. — Нам и за целый год не перебить это полчище, даже если они будут стоять смирно и ждать наших ударов.

Серебристый барсук разрубил надвое нападавшую на него крысу:

— Я знаю, маленький воин. Я ведь говорил тебе, что это моя битва. Прости, что я привел тебя сюда.

Мартин отрубил от шеи нагло ухмылявшуюся крысиную морду:

— Ты не виноват, Вепрь. Так было суждено.

Барсук ударом рукояти меча превратил в кашу крысу, неосторожно подошедшую к нему слишком близко:

— Послушай, Мартин. Собери вокруг себя весь наш отряд. Я хочу пробиться сквозь толпу крыс, а потом мы побежим что есть мочи. Между нами и «Кровавым Следом» стоит только вон та кучка разбойников. Ты готов?

Однако прошло несколько минут, прежде чем Мартину удалось в самый разгар боя собрать всех соратников в одном месте. Когда они стали рядом, окруженные со всех сторон крысами, на мгновение наступило затишье.

Подобно молнии, Вепрь в исступленном порыве ринулся на врагов. Беспощадно рубя направо и налево, маленький отряд вскоре проложил себе дорогу сквозь вражеские полчища. Вепрь с соратниками быстро побежали вперед — прямо на шедшую им навстречу небольшую шайку крыс.

Они сошлись, и острия пик зазвенели о серповидные сабли. Ошарашенные разбойники были настолько обескуражены неожиданной атакой, что их ряды поколебались и рассыпались.

Еще раз рванувшись вперед, друзья добежали до воды.

Кукушкины Слезки оглянулась назад:

— Вепря с нами нет! Мы от него оторвались!

— Нет! Он и не побежал с нами!

— Давайте вернемся!

— Стойте! — громко крикнул Мартин, его слова прозвучали, как безоговорочный приказ.

Все в изумлении повернулись к Воителю.

— Вспомните, что приказывал нам Вепрь. Поступайте, как он велел: таков закон воинов. Вепрь увидел письмена своей судьбы, и мы ничего изменить не можем. Наш долг теперь — захватить корабль.

Друзья-соратники бросились в набегавшие на берег волны, а шум боя все звучал у них в ушах.

На борту после высадки осталось только несколько стражников, чтобы присматривать за рабами-гребцами. Завидев мокрых с головы до пят бойцов, которые с яростными боевыми криками вскарабкались из воды на палубу, стражники от страха попрыгали в море.

С трудом переводя дух, Мартин приказал Лог-а-Логу:

— Ты должен как можно быстрее снять судно с якоря!

Тот принялся отдавать команды новоиспеченным матросам:

— Руби якорный канат! Поднять паруса! Мартин, становись за руль — выходи на глубину! Эй, там, внизу, гребите что есть мочи, если хотите снова ощутить вкус свободы.

Держа руль, Мартин чувствовал, что «Кровавый След» послушно повинуется движениям его лапы. Повернувшись кормой к берегу, судно поймало в паруса свежий ветер с суши и, рассекая волны, двинулось в открытое море. Друзья вскоре присоединились к Мартину, смотревшему с кормы на удалявшийся берег и на ровный след, который корабль оставлял на воде позади себя.

Ветер донес до них голос серебристого барсука:

— Плывите, воины мои. Расскажите Белле и всей Стране Цветущих Мхов о том, как погиб Вепрь Боец. Ну-ка, крысы, подходите ближе! Пусть мой меч поцелует вас на прощание! Ага, Рвиклык, старый мой враг, вот я и добрался до тебя! Сейчас я обниму тебя по-дружески, вот увидишь!

С корабля было видно, как толпа визжащих и орущих крыс повалила Вепря на землю. В одной лапе барсук держал меч, который без устали рубил врагов, а другая мощная лапа прижимала Рвиклыка к шипам стальных лат, расплющивая его в лепешку.

Слезы выступили на глазах у Мартина, он отвернулся, не в силах больше смотреть.

Его друзья тоже не выдержали этого зрелища и отвернулись.

Перед ними простиралось теперь открытое море. Позади огни Саламандастрона ярко горели высоко над берегом, усеянным телами мертвых и раненых корабельных крыс.

Дух Вепря Бойца все витал над песчаным берегом: ему не хотелось покидать добрую сечу и нестись к воротам Темного Леса.

Серебристый барсук прочел письмена на стене — и сделал так, чтобы легенда горы сбылась!

Цармина и Беда настороженно следили за каждым шагом друг друга: Беда — из лесу, где, промокнув до костей от утренней росы и совершенно утратив боевой дух после целой ночи бесплодного ожидания, он дрожал от холода со своим войском; а повелительница диких котов — из окна своей комнаты. Взаимное недоверие и вражда между кошкой и лисом возрастали с каждым часом.

Беда присел в мокрой траве на корточки рядом с Броггом:

— Видишь, как ваша госпожа с нами обращается? Мы здесь всю ночь дрогнем, а она почивает в своей роскошной постели, в тепле и уюте.

Брогг только покосился на лиса, не меняя тупого выражения морды:

— Так всегда было. Она ведь повелительница, разве не понятно?

Беда сплюнул заползшего на губу жучка:

— Если бы в Котире правил я, солдаты жили бы так же, как их командир. Спроси об этом у моих ребят. У нас всегда еды было вдоволь для всех. Никогда я не прятался в безопасном месте, отправив своих воинов на рискованное дело.

— Так вот почему ты своих ребят выгонял за ворота навстречу всем этим дротикам и стрелам? — издевательски хихикнул Крысобок.

Беда тут же дал ему звонкую затрещину:

— А твоего мнения вообще никто не спрашивает! Я что-то не заметил, чтобы ты рвался в бой с лесными жителями!

Брогг поднялся, стряхивая росу с плаща:

— Так… Похоже, сегодня они не собираются высовываться из лесу. Любопытно, как они догадались о нашей засаде?

Беда подмигнул и постучал себя по носу:

— Может, она им и сообщила. Ведь так она может одна полностью распоряжаться Котиром и всеми запасами в кладовых. Там еды достаточно, чтобы одна кошка жила всю жизнь катаясь как сыр в масле.

Брогг заскреб подбородок:

— В самом деле? Думаешь, она на это способна?

— Подумай сам, — невесело усмехнулся Беда. — Как я слышал, дела в гарнизоне шли из рук вон плохо перед моим приходом. Прихожу я — с подкреплением и пайками. Говорят, она совершала странные поступки. Тебе об этом лучше знать — тебя ведь она заставляла дергать хвосты и ощупывать усы. Какой зверь в своем уме до такого додумается?

Когда войско двинулось обратно в Котир, Беда и Брогг с серьезным видом вели о чем-то негромкий разговор.

Цармина наблюдала за ними из окна своей комнаты. Кроме того, она внимательно посматривала на верхушки деревьев, стараясь заметить какие-нибудь признаки присутствия орла. В ее голове созревал новый замысел.

В то же утро, но немного позже Беда наблюдал за работой бригады, заменявшей сгоревшие деревянные части дверей и окон. Цармина воспользовалась этим, чтобы пригласить к себе в комнату Брогга. Угощая его сидром и жареными лесными голубями, она ловко наводила его на интересовавшие ее темы разговора…

И Брогг все рассказал своей повелительнице.

Цармина снова уселась у окна, всматриваясь в задрожавшую верхушку ели. Снова обратившись к Броггу, кошка заговорила доверительным тоном:

— Ты оказался хорошим, верным командиром, Брогг. Не сомневайся, твоя госпожа вознаградит тебя. Этот лис почти насильно пробрался сюда, когда мы были полностью поглощены борьбой с лесными жителями. Он отменяет мои приказы и потихоньку клевещет на меня за моей спиной. Подумай только, ведь если бы он со своей шайкой оборванцев не заявился в Котир, я бы тебя назначила на должность главнокомандующего!

— Меня, повелительница?! — Брогг не мог поверить своим ушам.

— Да, тебя. Никому не говори об этом — в особенности Беде! Пусть он продолжает заниматься починкой крепости. Он надеется, что в один прекрасный день станет правителем Котира. Выполняй свой долг, Брогг, несмотря ни на что. Следи, чтобы воины Тысячи Глаз сохраняли мне верность и преданность. А что касается Беды… предоставь это мне. Если он с тобой заговорит, передай ему, что я хочу видеть его у себя.

— Слушаюсь, госпожа. Ты можешь на меня положиться.

— Я знаю, друг мой. Ну, иди, Брогг.

Тот попятился к двери, отвешивая бесчисленные поклоны.

К середине дня работа по починке крепости была уже в полном разгаре. Беда небрежным шагом вошел в комнату Цармины и оперся обеими лапами о стол, за которым сидела дикая кошка.

— Зачем, я тебе понадобился, кошка? — спросил он нагло.

Цармина пододвинула к нему бокал ежевичного вина, затем налила и себе:

— За тебя, Беда. Хорошо вы поработали с дверями к окнами. Даже мне вряд ли удалось бы починить их лучше.

Лис внимательно наблюдал за кошкой, не прикасаясь к вину, пока та первая не отхлебнула из своего бокала.

— За что это мне вдруг такая честь? Что ты задумала, Цармина?

Повелительница диких котов печально покачала головой:

— Почему мы дошли до такого недоверия и враждебности, Беда? — Она трагическим жестом указала в окно. — Вот где скрывается враг! Нам нужно бороться с лесными жителями, а не друг с другом.

Лис отхлебнул темного пахучего вина:

— С этим можно бы и согласиться, но почему вдруг такая перемена? Если ты хочешь, чтобы мы доверяли друг другу, объясни мне, пожалуйста.